С восклицания: «Не доверяй тому, кому не веришь...» — Учитель — он жил тогда в Джетаване — начал разговор о том, что не следует есть что попало, без разбору.

В те времена большинство бхиккху рассуждало так: «Нам подают матери, отцы, братья, сестры, дяди и тети по матери и по отцу: они же кормили и поили нас, когда мы жили в миру. Пусть подают и теперь!» И ко всему, что им приносили родственники, будь то еда, одежда, лекарства или что-нибудь иное, относились они с полным доверием и пользовались всем без малейшей осторожности. Узнав об этом, Учитель счел нужным преподать этим монахам урок дхаммы. Созвал их и обратился к ним с такою речью: «Братия, с кем бы вы ни имели дело — с родственниками или не родственниками, при удовлетворении четырех главных монашеских потребностей: в еде, одежде, ночлеге и лекарствах — вы должны проявлять осторожность и проверять все, что вам дают, прежде чем пользоваться. Бхиккху, который будет пользоваться чем-нибудь, не рассмотрев тщательно поданного ему, с истечением отведенного ему срока неминуемо возродится в облике яккхи или бездомного духа. Поэтому есть что попало — все равно что поглощать яд, а ведь яд убивает, кто бы его ни дал: человек, заслуживающий доверия, или же такой, какому вовсе нельзя доверять. И в старое время случалось уже так, что доверившиеся дающему отравлялись и умирали в мучениях». И, в пояснение сказанного, Учитель поведал монахам о том, что было в прежней жизни.

«Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал Брахмадатта, Бодхисатта жил на земле в облике торговца и обладал несметными богатствами. И был у него в услужении пастух. Когда хлеба начинали поспевать, пастух этот отгонял коров в лес и там, соорудив для них загон, жил, пас и охранял свое стадо. Время от времени ой доставлял торговцу из лесу молоко, масло, сливки и прочее. Неподалеку от загона было логово льва, соседство со львом постоянно наводило на коров страх, они тощали и давали малые удои.

Однажды, когда пастух явился к торговцу с топленым маслом, тот спросил его: «Послушай-ка, почтенный пастух, а что это масла так мало?» Пастух рассказал ему, в чем дело. «Вот что, почтенный, — сказал торговец, — а нет ли у этого льва особой привязанности к кому-нибудь?» «Конечно, есть, господин, — воскликнул пастух. — Этот лев питает особую привязанность к своей львице!» «А не можешь ли ты изловить рту львицу?» — вновь спросил торговец. «Могу, господин», — ответил пастух. «Тогда сделай так, — посоветовал торговец, — поймай самку и вотри ей в шкуру по всему телу, от морды и до кончика хвоста, яд; втирай яд несколько раз, с небольшими перерывами, чтобы шкура обсыхала. Подержи после этого у себя львицу дня два-три, а потом выпусти. В избытке нежных чувств лев оближет шкуру самки и погибнет, Сдери со льва шкуру, вырви у него клыки, обрежь копи, набери львиного жира и приходи со всем этим ко мне». С этим советом торговец дал пастуху сильного яда и простился с ним.

Пастух расставил сети, поймал львицу и проделал все, что ему советовал торговец. Когда лев снова увиделся со львицей, он в порыве нежности принялся облизывать ее с головы до ног и умер в мучениях. Пастух же забрал шкуру и все остальное и явился к торговцу. Узнав о гибели льва, тот молвил: «Вот вам урок. Не следует питать нежных чувств к другим: даже такой могучий зверь, как лев, царь животных, погиб в страшных мучениях, потому что, обуянный страстью, стремился к близости со львицей и, облизывал ее тело, отравился». И, желая наставить собравшихся в дхамме, Бодхисатта спел по этому случаю такой стих:

Не доверяй тому, кому не верить, и даже если веришь, верь едва!

Доверчивость весьма опасна: помни, любовь к подруге погубила льва.

Так, наставляя в дхамме всех, кто его окружал, щедро подавая милостыню и творя иные добрые дела, Бодхисатта жил до самой смерти, а с истечением отпущенного ему срока перешел в другое рождение в согласии с накопленными заслугами». И, завершая свой урок дхаммы, Учитель истолковал джатаку. «В ту пору торговцем, — молвил он, — был я сам».

Джатака о доверии к еде (93)