С восклицания: «И впрямь премудр зовущийся «Премудрым»...» — Учитель — он жил тогда в Джетаване — начал рассказ о торговце-мошеннике.

Жили в Саваттхи два человека, которые занимались торговлей: погрузив на повозки товары, они отправлялись вместе торговать по деревням, а потом с вырученными деньгами возвращались домой. И вот что однажды надумал один из них, человек бесчестный: «Много дней мой товарищ терпел тяжкие мучения: питался кое-как и спал где придется; сейчас он дома и объедается изысканными блюдами с разнообразными вкусными приправами. Несварение желудка наверняка приведет его к смерти. А пока я поделю всю нашу прибыль на три части: одну часть отдам его наследникам, две части возьму себе». Так думал этот нечестный торговец, однако не спешил делить прибыль и все убеждал своего товарища подождать, каждый день говоря: «Завтра разделим, завтра».

Другой торговец хорошо все понимал и, видя, что попытки поторопить товарища и побудить его к дележу тщетны, отправился в монастырь и почтительно припал к стопам Учителя, который оказал ему ласковый прием. «Что-то ты слишком долго не появлялся? — сказал Учитель. — Прошло так много времени с тех пор, как ты приходил навестить нас в последний раз». Торговец рассказал обо всем Всеблагому. Выслушав его, Учитель молвил: «Не только ведь ныне этот мирянин мошенничает в торговле: он и в прежние времена был нечестным торговцем и, точно так же как теперь старается провести тебя, тогда тоже дерзко пытался водить за нос мудрых». И по просьбе честного торговца Учитель поведал ему о том, что было и прошлой жизни.

«Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал Брахмадатта, Бодхисатта появился на свет в семье бенаресского торговца и в день наречения был назван Пандитом, то бишь «Мудрым». Когда он вырос, то вступил в долю с одним торговцем по имени Атипандит, то есть «Высокомудрый», и занялись они своим делом вместе: загрузили в Бенаресе пятьсот подвод товарами и отправились торговать но деревням, а распродав все и нажив много денег, вернулись в Бенарес. Когда наконец они приступили к дележу прибыли, Атипандит заявил: «Ты просто «Мудрый», а я «Высокомудрый», мудрому полагается одна часть, а высокомудрому — две части». «Но ведь мы одинаково потратились и на товары, и на быков и повозки, и на все прочее? — возразил Пандит. — Почему же ты должен получить вдвое больше, чем я?» «Просто потому, что я — «Высокомудрый», — твердил Атипандит. II так они препирались все ожесточеннее, покуда совсем не рассорились.

«Ладно, — подумал Атипандит, — есть одно хорошее средство». Он решил поступить так: попросил своего отца спрятаться в большом дупле дерева, сказав ему: «Когда мы оба явимся сюда, крикни: «Атипандит должен получить две части!» Потом Атипандит отправился к Бодхисатте. «Послушай, любезный, — сказал он ему, — о том, что мне по праву причитаются две части, наверняка знает божество, обитающее вон в том дереве. Пойдем же, спросим у него». Он подвел Бодхисатту к дереву и воззвал к духу дерева: «Сделай милость: рассуди нас!» Отец Атипандита ответил из дупла не слоим голосом: «Расскажите, в чем дело!» «Да вот, почтенный, — стали объяснять оба, — одного из нас кличут Пандитом, а другого — Атипандитом; мы торговали вдвоем; как нам теперь поделить между собой прибыль?» «Пандиту — одну часть, а Атипандиту — две части», — тотчас же отозвалось дерево. Услыхав такое решение, Бодхисатта сказал себе: «Сейчас я узнаю, божество ли это говорило или кто-либо другой». С этой мыслью он притащил пук соломы, затолкал в дупло дерева и поджег. Когда пламя добралось до отца Атипандита, тот выскочил обожженный из дупла, ухватился за ближайший сук и повис на нем, а потом свалился на землю. Во время падения он успел пропеть такой стих:

И впрямь премудр зовущийся «Премудрым»,

другой же не похож на мудреца:

Из-за сыночка, что «Мудрейшим» назван,

живьем чуть не изжарили отца.

Двое торговцев после этого поделили прибыль на две равные части, и каждый, забрав свою долю, отправился восвояси.

И, повторяя: «Он и в прежние времена был таким же нечестным торговцем», — Учитель завершил рассказ о прошлом и так истолковал джатаку. «Нечестным торговцем, — молвил он, — был тогда тот же нечестный торговец, мудрым же торговцем — я сам».

Джатака о торговце-мошеннике (98)