Словами: «Немыслящее существо в беду мгновенно попадет...» — Учитель — он жил тогда в Джетаване — начал рассказ о сыне некоего Уттарасеттхи.

Рассказывают, что этот Уттарасеттхи — имя его означает «Великий торговец» — был и впрямь необыкновенно богат и жил в Саваттхи. Сын же Уттарасеттхи, зачатый торговцем в доне законной жены, был на самом деле воплощением некоего высшего существа, обитавшего ранее в мире Брахмы, поэтому вырос он юношей удивительной красоты, с прекрасным белым лицом.

Однажды, в конце месяца каттика, в Саваттхи был объявлен праздник по случаю окончания поры дождей, и все горожане занялись приготовлениями к торжеству. У сына Уттарасеттхи все приятели были людьми женатыми, но сам он — из-за того, что в прежнем существовании долго пребывал в мире Брахмы, — не имел сердечных склонностей и не был подвержен страстям. И вот приятели его, сыновья других торговцев, подумали: «Надо бы нам найти для сына Уттарасеттхи какую-нибудь женщину, тогда мы все славно повеселимся на празднике». С тем они и явились к сыну Уттарасеттхи. «Послушай, дружище! В последнюю ночь месяца каттика в городе праздник; давай мы приведем и тебе какую-нибудь женщину, — предложили они. — Уж тогда-то мы все вместе славно повеселимся!» И, как ни отнекивался сын Уттарасеттхи, вновь и вновь повторяя, что женщины ему пи к чему, друзья дружно на него насели и в конце концов вырвали у него согласие. Они сыскали где-то красивую гулящую девицу, нарядили ее, надели на нее всевозможные украшения, затем привели ее в дом к сыну Уттарасеттхи и со словами: «Ступай прямо к сыну торговца!» — втолкнули в спальню, сами же ушли прочь. Но и после того как девица оказалась в спальне, сын Уттарасеттхи даже не взглянул в ее сторону и, уж конечно, не стал с ней заговаривать. Девица тогда подумала: «Такой ладный, такой красивый юноша, а не хочет ни глянуть на меня, ни поболтать со мной? Ну что ж, пущу в ход все свои женские чары и заставлю его смотреть на меня». Чтобы обольстить его, она весело заулыбалась, показывая свои красивые, сверкающие белизной, передние зубы. Лишь только увидел сын торговца белую кость ее зубов, все мысли его тотчас сосредоточились на этом, и ему представилось, что перед ним — кости, и только кости, И прозрел он тогда, и понял, что тело ее — лишь груда костей, один скелет, одетый плотью. Он уплатил девице, что причиталось, и со словами: «Ступай!» — выпустил се на улицу. А когда она оказалась за воротами, какой-то знатный человек увидел ее в переулке, предложил ей денег и повел к себе в дом.

Через семь дней праздник кончился. Мать красивой гулящей девицы, видя, что ее дочь все не возвращается, пошла к сыновьям торговцев и принялась их расспрашивать. Вместе с этой женщиной все они отправились к сыну Уттарасеттхи и стали его спрашивать, где девица. «Почти сразу же после ее прихода, — ответил им сын Уттарасеттхи, — я заплатил ей положенное вознаграждение и отослал ее». Мать девицы подняла крик: «Где моя дочь? Отдайте мне мою дочь!» — и потащила сына Уттарасеттхи на суд к царю. Разбираясь в этом деле, царь сказал юноше: «Приводили ли к тебе такие-то сыновья торговцев красивую гулящую девицу?» «Приводили, государь», — ответил юноша. «А где же она теперь?» — спросил царь. «Не знаю, — проговорил юноша, — я сразу же отпустил ее». «А можешь ли ты привести ее обратно?» — допытывался царь. «Нет, не могу, государь», — печально отвечал юноша. «Ну, если этот человек не может привести ее обратно, — изъявил свою волю царь, — подвергните его нашему царскому наказанию».

Сыну торговца связали за спиной руки и потащили его по улицам, восклицая: «Отдубасим его по-царски». Весть о том, что сын торговца не может сыскать красивую гулящую девицу, которая к нему приходила, и за это его повели на царскую расправу: будут наказывать палками, — взбудоражила весь город, Прижимая в отчаянии руки к груди, люди шли по пятам за сыном торговца и жалобно восклицали: «Что же это делается, господин? Какая несправедливость к тебе!» — и вопили и рыдали в голос. Сын же торговца думал: «Это великое страдание выпало на мою долю потому, что я живу в миру; если только я сумею как-нибудь выпутаться из этого дела, уйду в монахи, стану учеником великого Готамы, Пробужденного». Между тем эта самая красивая гулящая девица, услышав шум и крики, спросила у горожан, из-за чего весь этот переполох. Когда ей рассказали, в чем дело, она опрометью кинулась вслед за толпой и, крича: «Посторонитесь! Пропустите меня, господа! Я должна видеть царских прислужников!» — растолкала всех и предстала перед царскими слугами. Увидев девицу, они препоручили ее заботам матери и, выпустив на свободу сына торговца, удалились.

Окруженный друзьями и приятелями, сын торговца отправился к реке и вымылся с ног до головы. Затем он пошел домой, поел и просил у отца с матерью дозволения отринуть мир. Получив их согласие, он взял с собой монашеское платье и в сопровождении большого числа народу направился к Учителю и почтительно его приветствовал. С благословения Учителя он принял монашество и, сделавшись вскоре полноправным членом общины, предался сосредоточенному размышлению о том, что не следует привязываться к тому, что отвергнуто другими. Достигнув озарения, он в скором времени обрел арахатство.

Однажды, сойдясь в зале собраний, монахи воздавали хвалу своему собрату, в миру сыну торговца, говоря: «Вот, почтенные, сын Уттарасеттхи в час великой опасности для себя оценил достоинства истинного вероучения и, подумав: «Отрину мир и тем избавлюсь от страданий», спасся одной только этой благой мыслью. Этот человек, став, как и мы, монахом, вкусил затем от высочайшего плода арахатства». В эту минуту в залу вошел Учитель и спросил их: «О чем это вы, братия, здесь беседуете?» — и монахи рассказали ему. «О бхиккху, — заметил Учитель, — не один лишь сын Уттарасеттхи в миг тяжкой опасности для себя сосредоточил мысли свои на том, как избавиться от страданий, и благодаря этому действительно избежал смерти: и в прежние времена мудрые тоже, попав в беду, задумывались, каким способом им избавиться от мучений, и сама мысль эта вызволяла их из смертельной опасности». И, молвив так, Учитель поведал собравшимся о том, что было в прошлой жизни.

«Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал Брахмадатта, Бодхисатта родился перепелом. И жил и ту нору нении птицелов: наловив в лесу множество перепелов, он относил их домой, сажал в клетку, откармливал и затем, договорясь о цене, продавал приходившим к нему прямо на дом покупателям и тем зарабатывал себе на жизнь.

Однажды птицелов поймал множество перепелов, среди них Бодхисатту, и отнес их домой. Бодхисатта подумал тогда: «Если я стану есть и пить то, что он мне предложит, птицелов будет показывать меня прохожим, предлагая им купить меня; если же я не стану ублажать свое чрево, начну поститься и худеть, то никто из людей не захочет взять такую тощую птицу; мне же будет лучше. Так я и сделаю». И, приняв это решение, он стал поститься и совсем отощал, одни перья да кости остались. Не только купить — никто даже смотреть на него не хотел. Птицелов же, распродав всех перепелов, кроме Бодхисатты, вытащил корзину, открыл крышку и, положив Бодхисатту к себе на ладонь, принялся внимательно его разглядывать, силясь понять, что же случилось с этим перепелом. И вот улучив мгновение, когда птицелов зазевался, Бодхисатта расправил крылья, взвился в воздух и улетел в лес.

Другие перепелы, увидев Бодхисатту, стали его спрашивать: «Что это ты так давно не появлялся? Где ты был?» «Меня поймал птицелов», — отвечал им Бодхисатта. «Как же тебе удалось спастись от него?» — удивились птицы. «Я спасся лишь тем, — объяснил им Бодхисатта, — что придумал такое средство: отказывался от пищи, которую он мне предлагал, и не пил никакого питья». И, поясняя сказанное, он спел такой стих:

Немыслящее существо в беду мгновенно попадет.

Но спасся из неволи я: вот размышлений зримый плод.

В подобных словах Бодхисатта поведал перепелам обо всем, что с ним произошло».

Завершая свое наставление в дхамме, Учитель истолковал джатаку, сказав: «Перепелом, что в давнюю пору спасся от неминуемой гибели, был я сам».

Джатака о перепеле (118)