Словами: «Глупец не впрок владеет славой...» — Учитель — он жил тогда в Бамбуковой роще — начал свой рассказ о Девадатте.

Как-то раз монахи, сойдясь в зале собрании, дружно осуждали Девадатту. «Почтенные, — говорили они, — этот человек взирает на сверкающий, подобно полной луне, лик Татхагаты, отмеченного тридцатью двумя большими и восемьюдесятью малыми признаками величия, — Татхагаты, окруженного сиянием, распространяющимся на несколько шагов вперед, на излучающего чудотворный свет, являющего пары враждующих одна с другой стихий, — Татхагаты, купающегося в лучах истинного просветления, сосредоточенного на высшем блаженстве, — взирает на все это Девадатта, однако не может достичь прояснения в мыслях своих и продолжает завидовать Татхагате! И, когда этот ничтожный слышит, как воздают Учителю хвалу в таких словах: «Пробужденный воистину наделен знанием высоких нравственных Заветов, способностью к глубокому самососредоточению, мудростью, стремлением к спасению и умением объяснить путь, ведущий к спасению», — он просто выходит из себя, ибо не питает к Учителю ничего, кроме великой зависти». Так говорили между собой монахи, когда Учитель, войдя в залу, спросил их, по обыкновению: «О чем это вы, братия, здесь беседуете?» Услыхав их ответ, Учитель заметил: «О бхиккху, не только ведь ныне Девадатта исходит завистью, когда слышит хвалы мне, но и в прежние времена он отличался такой же завистливостью». И, поясняя сказанное, Учитель поведал собравшимся о том, что было в прошлой жизни.

«Во времена стародавние, когда на престоле Магадхи, в столице Раджагахе, восседал царь по имени Магадха, Бодхисатта возродился слоном безупречно белого цвета. Он обладал столь дивной красотой и сложением, что, едва увидев его, царь подумал: «Этот слон непростой», и велел сделать его своим священным царским слоном.

Однажды по случаю какого-то празднества, когда весь город был пышно разубран, будто обитель богов, царь воссел на своего священного слона, также разукрашенного, как только можно себе вообразить, усыпанного драгоценностями, и в сопровождении огромной свиты стал совершать торжественный объезд города. Толпы горожан, собравшихся на улицах, восхищаясь необыкновенной красотой священного слона, кричали: «Как этот слон красив! Какая у него плавная поступь! Поистине, он средоточие всех совершенств! Только столь прекрасный, ослепительно белый слон достоин носить на себе повелителя всей земли!» В этих и подобных выражениях они непрерывно славословили священного слона. Слыша их восторженные похвалы, царь исполнился великой Зависти. «Сегодня же сделаю так, что этот слон свалится с горы в пропасть и разобьется насмерть», — решил он, подозвал к себе погонщика и спросил его: «Этот слон обучен тобою?» «Да, — ответил погонщик, — выучка у него превосходная». «Л я тебе говорю, что у пего плохая выучка», — сказал царь. «Нет, государь, — возразил погонщик, — выучка у него хорошая». «Ну, а если у него и впрямь хорошая выучка, — молвил царь, — сможет ли он взобраться на вершину горы Вепулла?» «Да, государь», — подтвердил погонщик. «Вот и прекрасно, — обрадовался царь, — пусть заберется на гору».

С этими словами он сошел со слона, поручил его своему погонщику, а сам направился к подножию горы. Сидя на спине слона, погонщик спокойно въехал на самую вершину горы Вепулла. Тогда и царь, сопровождаемый многочисленными советниками и придворными, поднялся на гору, велел поставить слона у самого края пропасти и сказал погонщику: «Ты говоришь, что он хорошо выучен: прикажи ему стоять на трех ногах». Погонщик взобрался на спину слона и, легонько кольнув его за ушами стрекалом, велел: «Встань, друг, на три ноги», — и слон встал. «Пусть встанет на одни передние», — потребовал царь, и слон, воплотивший в себе в единосущного, задрав заднюю половину туловища, встал на одни передние ноги. «Теперь — на задние», — распорядился царь, и, едва он успел это произнести, как слон послушно поднял передние ноги и встал на одни задние. «Пусть встанет на одну ногу», — вскричал тогда царь, и тотчас же слон подобрал три ноги. Видя, что слон все не падает в пропасть, царь выкрикнул в ярости: «Если ты и впрямь столь искусен в своем ремесле, заставь его стоять в воздухе».

«Во всей Джамбудипе ведь не сыщешь другого, столь же хорошо выученного слона, — подумал погонщик. — Царь, верно, хочет, чтобы слон рухнул в пропасть и разбился насмерть. Нет никакого в том сомнения». И он прошептал слону на ухо: «Дорогой, царь хочет, чтобы ты упал в пропасть и разбился насмерть, он просто не достоин владеть тобой. Если ты только обладаешь способностью передвигаться в пространстве, взвейся в воздух и перенесись в Бенарес». И в тот же миг Великосущный, наделенный способностью творить чудеса благодаря снятым заслугам, накопленным и прежних существованиях, поднялся и повис в пространстве. И сказал тогда погонщик царю: «Государь, благодаря своим великим заслугам этот слон может творить чудеса. Но не подобает ему принадлежать столь скудоумному, обладающему столь малыми заслугами властителю, как ты: им должен владеть только мудрый, вкушающий плоды добра, сотворенного в прежних рождениях, царь. Когда подобные тебе низкие люди обретают власть над прекрасными животными, то, не понимая их достоинств, эти люди стремятся их погубить и тем самым приводят к бесславной гибели и себя, и всех окружающих». И погонщик спел такой стих:

Глупец не впрок владеет славой.

Пустым словим сип не верьте.

Он всех уводит за собою

путем насилия и смерти.

Наставив так паря в дхамме, вожатый добавил: «Ну, а ты оставайся ни с чем». С этими слонами он взлетел на слоне под облака, перенесся в Бенарес и повис там над царским дворцом. И все горожане кричали в великом возбуждении: «Нашему государю прямо с небес явился дивный слон. Он висит сейчас над царским дворцом». Узнав о случившемся, бенаресский царь вышел из дворца и сказал слону: «Если ты пришел сюда ради моего блага, спустись на землю». Бодхисатта покорно опустился наземь, погонщик же, сойдя со слона, почтительно нал ниц перед царем. «Откуда вы, любезный?» — спросил бенаресский властелин. «Из Раджагахи, государь», — ответил погонщик и рассказал обо всем, что случилось — «И вы превосходно сделали, любезный, что явились ко мне», — воскликнул восхищенный царь, выслушав погонщика. И, радуясь своему приобретению, он приказал украсить весь город и торжественно ввести прекрасное животное в особое стойло, предназначенное для священного царского слона. Затем он поделил все царство на три части: одну часть выделил Бодхисатте, другую передал во владение погонщику, а третью сохранил за собой. Со дня появления Бодхисатты в облике белого слона владения царя стали расти, покуда вся Джамбудипа не оказалась под его правлением. Но, и став первым повелителем во всей Джамбудипе, он продолжал щедро подавать милостыню и творить иные добрые дела, а когда пришел тому срок, перешел в иное рождение в согласии с накопленной заслугой».

И, завершая свое наставление в дхамме, Учитель истолковал джатаку, сказав: «Царем Магадхи в ту пору был Девадатта, властителем Бенареса — Сарипутта, наставником слонов — Ананда, слоном же — я сам».

Джатака о глупце (122)