Словами: «Лежишь, не шелохнешься ты...» — Учитель — он жил тогда в Бамбуковой роще — начал свой рассказ о том, как некогда Девадатта покушался его убить.

Услыхав, как монахи, сойдясь в зале собраний, дружно ругают Девадатту, сказал им Учитель: «О бхиккху, не только ведь ныне Девадатта пытался лишить меня жизни, но и в прежние времена он тоже покушался на убийство, однако у пего ничего не получилось». И, поясняя свою мысль, Учитель поведал монахам о прошлом.

«Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал Брахмадатта, Бодхисатта возродился шакалом; со временем он стал вожаком и жил со своей стаей в лесу, близ того места, где сваливали мертвецов. Однажды в Раджагахе праздновали какое-то торжество, на котором упилось великое множество народу, так что потом говорили, будто все торжество и заключалось-то в винопитии. На одной из городских улочек собрались всякие проходимцы, они притащили с собой много вина и мяса и пировали, довольные и веселые: пели песни, пили вино и закусывали мясом. К полуночи оказалось, что все мясо съедено, но вина еще много. Тут один пьяница попросил приятелей: «Дайте-ка мне еще мясца!» «Кончилось мясо, больше нет», — ответили они. «Я еще только разохотился, — воскликнул он с досадой, — а оказывается, мяса уже нет?! Так дело не пойдет: я сейчас отправлюсь на то место, куда сваливают мертвецов, подожду там, пока придут шакалы за мертвечиной, прикончу одного и принесу вам мяса!» Он взял дубинку и пустился в путь. Выбрался из города через сточную канаву, дошел до свалки и растянулся на земле, словно мертвец, крепко сжимая дубину.

В скором времени туда явился и Бодхисатта вместе с остальными шакалами. Едва глянув на пьяного обманщика, он сразу же заподозрил, что это не мертвец, однако решил проверить свои подозрения, забежал с подветренной стороны и принюхался. Убедясь по запаху, шедшему от тела обманщика, что перед ним не мертвец, Бодхисатта решил: «Выведу его на чистую воду, а потом, так и быть, отпущу». Он вцепился зубами в конец дубинки и потянул ее к себе, однако притворщик не только не отпустил дубинку, но еще сильнее сжал ее рукой. Лежал он ничком и не мог видеть, что шакал стоит совсем близко и все замечает. Бодхисатта отскочил в сторону и молвил, как бы рассуждая сам с собой: «Ежели бы ты и впрямь был мертв, человек, то, уж конечно, не мог бы сжать крепче свою дубину, когда я ее потянул. Так что теперь нельзя понять: мертвец ты или не мертвец?» Сказав это, он спел такой стих:

Лежишь, не шелохнешься ты, ни дать ни взять мертвец,

Зачем же палицу рукой сжимаешь, удалец?

Только шакал это произнес, как обманщик вскочил на ноги и с криком: «Сейчас ты поймешь, что я не мертвец», — запустил дубинкой в Бодхисатту, но промахнулся. «Что ж, ступай, — воскликнул он с досадой, — на этот раз я не попал в тебя!» Бодхисатта повернул при этих его словах голову и, сказав на прощанье: «В меня-то ты, человек, не попал, а вот уж в Великое чистилище и во все шестнадцать малых чистилищ ты непременно попадешь», побежал своей дорогой. Обманщик же ушел оттуда, так ничего и не добившись. По дороге он искупался в сточной канаве и вернулся в город тем же путем, каким его покинул».

Завершая свое наставление в дхамме, Учитель истолковал джатаку, сказав: «Обманщиком в ту пору был Девадатта, вожаком же шакалов — я сам».

Джатака о шакале (142)