Словами: «Твой череп сокрушен слоном...» — Учитель — он жил тогда в Бамбуковой роще — начал свой рассказ о том, как Девадатта прикидывался просветленным в Гайасисе.

Рассказывают, что, когда Девадатта утратил способность к сосредоточению, а заодно и уважение, которое к нему прежде питали, у него осталась надежда на одно-единственное средство, и он стал молить Учителя открыть ему тайну пяти основ. Получив отказ, Девадатта расколол общину и увел с собой в Гайасису пятьсот юных бхнккху, которые прежде обучались у двоих наставников, лучших из последователей Пробужденного. Эти юные бхиккху не успели еще укрепиться ни в дхамме, ни в знании правил поведения. Раскольники жили отдельной общиной и кормились за счет одного из приходов. Как только настало для монахов-раскольников время вкусить от плода истинной веры, Учитель послал к ним двоих своих самых лучших учеников. Увидев их среди своих приверженцев, Девадатта обрадовался и решил, что на вечерней службе он сравняется величием с Пробужденным.

В тот же вечер Девадатта прикинулся просветленным и сказал одному из посланцев Учителя: «Почтенный Сарипутта, вся наша община еще бодрствует и не собирается отходить ко сну. Побеседуй с монахами о трудностях постижения дхаммы, а я ненадолго прилягу: у меня что-то поясницу заломило». Девадатта ушел в свою келью и тотчас же улегся спать. Оба лучших ученика Пробужденного принялись наставлять заблудших монахов в истинной дхамме и, пробудив в них стремление обрести подлинный Путь и Плоды, увели всех за собой в Бамбуковую рощу. Видя, что монастырь совершенно обезлюдел, бхиккху Кокалика зашел в келью к Девадатте и сказал ему возмущенно: «Ведомо ли тебе, почтенный Девадатта, что оба тхеры откололи от тебя твоих последователей и ушли вместе с ними, а монастырь совсем обезлюдел? Чего же ты здесь валяешься, как будто ничего не случилось?» И, сказав это, Кокалика в бешенстве сорвал с Девадатты покрывало, схватил Девадатту в охапку и шнырнул об стену с такой силой, словно хотел в нее вдавить. Затем пнул Девадатту в грудь, так что изо рта у того хлынула кровь. От этих побоев Девадатта никогда уже больше не мог оправиться.

Учитель спросил у тхеры, когда тот вернулся: «Сарипутта, как вел себя Девадатта, когда вы к нему пришли?» «Почтенный, — ответил ему Сарипутта, — едва только Девадатта увидел нас, он тотчас вознамерился сравняться с тобой величием, однако тщетно он прикидывался просветленным, ему так никого и не удалось обмануть». «О Сарипутта, — Заметил Учитель,- — не только ведь ныне Девадатта напрасно пытается идти по моим стопам, он и в прежнее время стремился мне подражать, только ничего у него не получилось». И, сказав так, Учитель, по просьбе тхеры, поведал ему о прошлом.

«Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал Брахмадатта, Бодхисатта жил на земле в облике гривастого льва. Обитал этот Лёв в золотой пещере в горах Гималайских. Встал лев однажды ото сна, вылез из своей золотой пещеры, огляделся кругом и с могучим рыком, который разнесся далеко по сторонам, отправился на поиски добычи. Убив огромного быка, лев съел самые вкусные части его тела, затем спустился к ручью, вдосталь напился кристально прозрачной воды и хотел уже было вернуться в свою пещеру. А тут на него чуть не натолкнулся какой-то шакал, который рыскал по лесу в поисках пищи. Видя, что удирать уже поздно, шакал кинулся льву в ноги и почтительно перед ним распростерся. «Чего тебе надобно?» — грозно спросил дев. «Господин, — ответил шакал, — я хочу прислуживать тебе». «Ладно, — милостиво согласился лев. — Пошли, будешь моим слугой. У меня ты сможешь кормиться отменными кусками мяса». Лев пошел к себе в золотую пещеру, а шакал поплелся за ним. С того времени шакал подъедал все, что оставалось от трапез льва, и уже через несколько дней заметно раздался в теле.

Как-то раз, отдыхая в пещере, лев предложил шакалу: «Заберись на вершину горы и, глядя на лежащие внизу горные долины, проследи взглядом пути слонов, диких лошадей, буйволов — словом, любых зверей, мяса которых ты хотел бы отведать. Потом спустись и скажи мне: хочу, дескать, попробовать мяса такого-то зверя. Почтительно склонись передо мной и попроси: «Яви, господин, свое могущество!» Я тогда задеру этого зверя и попробую его мяса, а заодно и тебе дам поесть». С тех пор так и повелось: шакал взбирался на вершину горы и высматривал разных зверей, мяса которых ему хотелось поесть, потом возвращался в золотую пещеру, рассказывал льву о том, что увидел, падал льву к ногам и говорил с почтением: «Яви свою мощь, господин!» Лев тут же пускался в погоню за жертвой и неизменно ее приканчивал — даже если это был огромный дикий слон в течке. Сам лев съедал лучшие части, потом делился с шакалом. Наевшись до отвала, шакал отправлялся вслед за львом в пещеру и заваливался спать.

По прошествии некоторого времени обуяла шакала гордыня. Стал он думать: «.В конце концов и у меня четыре ноги, как у льва. Хватит мне быть у него на побегушках. С нынешнего дня я сам буду убивать слонов и других зверей и питаться их мясом! Ведь лев, хоть он и царь зверей, может убить дикого слона только благодаря тем волшебным словам, которые я всякий раз ему говорю: «Яви свою мощь, господин!» Пусть теперь лев говорит мне: «Яви свою мощь, шакал!» — а я сам буду убивать лучших из диких слонов и поедать их мясо!» Приняв такое решение, шакал подошел ко льву и сказал ему: «Господин, вот уже долгое время я кормлюсь мясом убитых тобою огромных лесных слонов, теперь я сам бы хотел убить слона и поесть его мяса! Что если на этот раз я лягу на твое ложе в золотой пещере, а ты пойдешь высматривать дикого лесного слона, бродящего по горным долинам? Заметишь такого слона — приди и скажи мне: «Яви свою мощь, шакал!» Прошу тебя, думай не только о своей собственной выгоде». «Послушай, шакал, — ответил ему лев, — убивать диких слонов под силу только нам, львам. Не родился еще такой шакал, который мог бы охотиться на лесных слонов. Это Занятие не для тебя. Живи себе спокойно и питайся мясом от убитых мной могучих лесных слонов». Но, несмотря на все отговоры, шакал никак не хотел отказаться от своей затеи и все время приставал ко льву с этой просьбой.

Наконец, не в силах разубедить шакала, лев вынужден был сказать; «Ладно, забирайся на мое ложе и лежи там себе!» Уложив шакала отдыхать в золотой пещере, лев отправился на поиски жертвы; высмотрел в горной долине дикого слона в течке, вернулся к входу в пещеру и крикнул: «Яви свою мощь, шакал!» Встрепенувшись, шакал выскочил из золотой пещеры, огляделся по сторонам и, взвизгнув трижды, кинулся на слона, намереваясь вцепиться зубами ему в голову, однако промахнулся и упал прямо под ноги разъяренному великану. Слон поднял правую ногу и, опустив ее на голову шакала, раздавил ему череп. Затем превратил его тело в кучу костей и кровавого мяса, нагадил на эту кучу, задрал хобот и, громко трубя, побежал в лес. Бодхисатта, который все это видел, сказал тогда: «Вот и являй теперь свою мощь, шакал!» И он спел по этому случаю такой стих:

Твой череп сокрушен слоном, разбрызганы мозги.

Видать, явил ты мощь свою, устрашены враги.

Так спел Бодхисатта. Он прожил после этого еще много лет, а с истечением отпущенного ему срока перешел в иное рождение в согласии с накопленными заслугами».

Завершая свое наставление в дхамме, Учитель так истолковал джатаку. «В ту пору, — молвил он, — шакалом был Девадатта, львом же — я сам».

Джатака о блеске могущества (143)