Словами «И порванную тетиву...» Учитель — он жил тогда в роще Джеты — начал свой рассказ о завистливой старой жене. Суть дела изложена в рассказе, вошедшем в восьмую книгу. Здесь же Учитель так наставлял одного монаха: «Жена твоя, о монах, творит зло! И прежде уже она заставила тебя испытать чувство стыда в присутствии самого царя и всей его свиты, побудив тем тебя прогнать ее прочь!» И, говоря это, он поведал монаху о прошлом.

«Во времена стародавние, когда в Варанаси правил царь Брахмадатта, Бодхисаттва был зачат в лоне старшей жены царя. Явившись на свет и достигнув зрелого возраста, царевич по смерти родителя своего взошел на престол и стал править царством в соответствии с дхармой. И был у молодого царя дворцовый жрец по имени Рухака, женою же того Рухаки была одна старая брахманка.

И послал царь в подарок своему брахману коня, украсив его подобающими украшениями. Уселся брахман на того коня и поехал на службу к царю. Когда он проезжал так, восседая на украшенном пышной сбруей коне, стоявшие на пути люди при виде его восклицали: «Что за стать у коня! Сколь он красив!» — но восхваляли они только коня. Вернулся жрец домой, взошел в верхние покои и стал рассказывать жене: «Милая, уж очень красив наш конь! Народ, что толпится по обеим сторонам проезжей дороги, только коня и расхваливал!» Брахманка же та была лживой и коварной по натуре своей, и отвечала она мужу так: «Неужто тебе, господин мой, не ведомо, чему обязан красотой своей конь? Блистает он оттого, что украшен, — своею сбруею красуется он! Коли ты тоже хочешь покрасоваться подобно коню, надень на себя конскую сбрую и, опустившись посреди улицы на четвереньки, ступай себе, притопывая, как жеребец, цокающий копытами! И когда царь увидит это, он сам рассыплется в похвалах и народ весь восхвалит тебя!»

Слушая эти речи, брахман словно бы спятил и, не понимая, чего ради она такое несет, принял слова ее на веру и все так исполнил. Те, кто увидел его, смеялись и восклицали: «Наставник-то наш блистает красотою!» А царь произнес: «Неужели, наставник, у тебя желчь разлилась? Да не рехнулся ли ты?»-и пенял ему, и стыдил его всячески. Тогда только уразумел жрец, что содеял негожее, и, гневаясь на жену, он подумал: «Это она осрамила меня в глазах всех собравшихся, да еще и перед царем! Отколочу-ка ее и прогоню прочь!» И с этими мыслями явился домой.

Хитрая же брахманка, проведав, что супруг пришел домой в ярости, поторопилась выйти вперед него через заднюю дверь, укрылась в царском дворце, где провела дня четыре, а то и пять. Прознав о случившемся, царь велел послать за жрецом и молвил тому: «Воистину, о учитель, женщины ведь — сущая скверна, а потому нужно простить твою супругу!» И, желая подвигнуть его к прощению, царь спел такой стих:

«И порванную тетиву

соединяют, Рухака!

Соединись с женой своей,

поспешный гнев преодолей!»

На это Рухака ответил таким стихом:

«У тех, кто нам веревки вьет,

бечевку прочную найдем,

Возьмем покрепче тетиву,

со старой же — расстанемся!»

И, сказав так, он прогнал жену и взял себе другую брахманку».

И, преподав этот урок дхармы, Учитель явил внимавшим ему Четыре Благородные Истины и, так связывая перерождения, истолковал Джатаку (и в тот момент, когда Истина открылась ему, мучимый страстями монах обрел свой первый плод, связанный со вступлением в Поток): «В ту пору оставленная тобою в миру жена была тою старою брахманкою, а мучимый страстями монах — Рухакой, царем же в Варанаси был я сам».

Джатака о Рухаке (191)