Татьяна Юрганова

Автопортрет любви
без ретуши

( Роман в дневниках, письмах, записках и размышлениях)

Глава 11.
Осваиваем окружающий мир

Честно признаюсь, я не отношусь к тем родителям, которые каждую минуту бегут в библиотеку и перелистывают специальные журналы, чтобы найти там ответы на вопросы, возникающие в семейной жизни. Олег - да! Расспрашивает знатоков, консультируется, перелистывает умные журналы. Так "въедаться" в семейные и воспитательные вопросы я не могу. Нет, не от лени, а по причине извинительной: мало времени.

Наше с мужем желание - дать детям хорошее образование, "вплести" в их судьбу природные дарования и способности, которые нам удалось в мальчиках разглядеть, дать им возможность увидеть мир - обязывало делать карьеру, строить материальный достаток.

Я была занята своей диссертацией. Олег писал книги, статьи, делая себе имя, зарабатывая авторитет. Он постепенно накапливал силы и для своей диссертации, которую отодвинул на задний план, чтобы помочь мне вырваться вперед.

Наблюдая за детьми, мы прикидывали с мужем, что им уже удается и что они усвоили. Мы радовались, когда видели, что сыновья могут быть и смышлеными, и добрыми, и начитанными, когда они вежливы и готовы понимать родительское слово.

Мы пытались добиться именно таких результатов в поведении детей. Наверное, все родители стремятся к этому. Однако, если по каким-то причинам эти качества воспитать у ребенка не удается, мать и отца ждут тревоги за судьбу своего чада.

Может показаться странным, но вежливый и смышленый, начитанный и добрый ребенок, пройдя через все превратности окружающего его мира, должен прежде всего... выжить!

...Позвонила подруга и сказала, что сын одной нашей знакомой погиб у нее на глазах под колесами трамвая. Разговаривая по телефону-автомату, она не удержала пятилетнего малыша, и тот каким-то неведомым образом вырвал руку и побежал! Молодая мама только успела попрощаться с абонентом, как услышала жуткий крик пожилой женщины, которая увидела бегущего под уклон дороги малыша. Беда случилась через несколько секунд.

Через год брат моего одноклассника хоронил дочь, девочку четырех лет. Папа с ребенком стояли на полосе между трамваями, идущими навстречу друг другу. Сошли с задней площадки и перебегали через улицу, хотели побыстрее подарить цветы маме, которая ждала их у школьного крыльца. Она работала учительницей, и у нее начался новый учебный год. Шустрая девочка, увлекая папу вперед, угодила под встречный трамвай. Девочка погибла, а мама лежит теперь в неврологическом отделении.

Полгода назад на моих глазах погиб мальчик лет десяти. Он вышел из автобуса с передней площадки и, обогнув нос машины, побежал к трамваю, стоящему на остановке. Ребенок не видел мчащийся слева прямо на него грузовик и попал под колеса.

Невозможно забыть буквально растерзанное тело мальчика и жуткий стон водителя грузовика-убийцы. Шофер, мужчина лет сорока - сорока пяти, стоял на коленях и беспрерывно повторял: "Ну как же ты, а? Ну зачем же ты так, а?"

Насколько окружающий мир может быть опасным для детей, я понимала далеко не всегда. Оказывается, в нем таится множество нелепых случайностей, которые могут быть угрозой для жизни детей.

Ну разве ждешь опасности, например, от медсестры? Как-то я пришла с трехлетним Игорем в больницу на переливание крови. Милая женщина с добрым лицом почему-то сразу оскорбилась, когда я, по неведомым мне самой причинам, спросила, кровь какой группы она собирается вливать моему сыну? Медсестра, сердито поджав губы, отказалась отвечать. В ее взгляде я увидела оскорбленное достоинство обиженного недоверием человека. Кстати, сидевшая рядом моя мать тут же попыталась меня урезонить, мол, к чему вопросы? Человек давно работает, уже все знает...

И что же? Не прояви я настойчивость, не потребуй у медсестры ответить на мой вопрос, Игорь неминуемо погиб бы уже через несколько секунд, потому что названная медсестрой группа была абсолютно несовместима с кровью моего сына! Она чуть не лишилась чувств, а я готова была схватить свое чадо и бежать, бежать, бежать!

...Мать привела меня в районный онкологический диспансер. Главврач была ее давней приятельницей. Причина визита - маленькая горошина на моей левой груди. Весело болтая с матерью, онколог берет в руки инструменты и пытается горошину проткнуть, приговаривая: "Сейчас мы возьмем пробу на анализ и разберемся, что это у тебя тут вскочило..."

Однако это, оказывается, было грубейшей ошибкой! Нельзя было разрушать горошину! А ведь, как я узнала позже, среди профессионалов-онкологов уже существовал принцип - не спеши разрушать новообразование на теле человека! Лучше удалить, а потом уже изучать!

...Скоро я почувствовала: случилось со мной что-то недоброе. В этот раз пошла в Институт онкологии. Хирург-онколог в отчаянии созерцал дело рук своего нерадивого коллеги. Я видела его глаза и плотно сжатые губы. Потом, уже когда погружалась в наркоз, далеким отзвуком до меня донесся его голос: "Приди она ко мне с этим шариком, я бы его за полчаса вырезал и все дела! А теперь..." Когда я очнулась и увидела, что со мной стало, пришла в ужас!

Наверное, тысячи людей оказываются в подобных ситуациях. Их обычно называют "жертвами". "Жертва дорожно-транспортного происшествия", "жертва врачебной некомпетентности", "жертва хулиганов". Но жертвой быть не хочется! Еще больше не хочется, чтобы твой ребенок стал жертвой не только чужой, но и своей ошибки и не расплачивался бы за нее своим здоровьем или жизнью.

...Позиция Олега выглядела для меня поначалу жутковато. Наши дети, считал он, каждый день подвергаются опасности, и надо учить их выживать в том мире, в который они пришли. Конечно - крайность! Однако это суровый знак правды. Дети и подростки пропадают, гибнут по недомыслию, из-за глупой бесшабашности и неумения предвидеть даже очевидные опасности. Так что не должно быть никаких иллюзий, будто с нашими детьми никогда и ничего плохого не случится! Наоборот! Надо считать, что именно с нашими детьми может произойти беда и наша обязанность сызмальства учить их распознавать ее, избегать опасности, чтобы жизнь и здоровье себе сохранили и тому же научили своих детей.

Мир, окружающий ребенка, имеет свои ритмы и горизонты, внешнее и внутреннее пространство. Опасности и угрозы далеко не всегда очевидны для неискушенных детей, вступающих в этот мир. Мы обращаемся к ребенку как к личности едва ли не с двух, трех, пяти лет. Но все ли родители понимают, что сын или дочь, обретая свой личный опыт освоения окружающего мира, с первых же шагов рискуют здоровьем, нередко и жизнью. Коробка спичек стала первым символом опасности для наших детей, едва они научились ходить. Правда, года в полтора-два Алька умудрился засунуть в отверстия штепсельной розетки мою шпильку для волос. Бдительность папы спасла ребенка от беды. Пришлось все доступные для малыша розетки заклеить.

Урок со спичками подросшему к четырем годам малышу был преподан с максимальным приближением к реальности. Коробок манил к себе всех. Конечно же, старшего Алика, потом малыша Игоря и непоседливого Ярослава. Привычные варианты предостережения - класть коробок повыше и подальше - срабатывали до того момента, пока ребенок был еще совсем мал. Не знаю, то ли атавизм действовал, то ли еще что, но спички магнитом притягивали детей, а огонь казался веселым и безобидным.

Мы решили пойти от противного: клали спички на виду. Алька очень быстро понял их доступность. Бесхитростный ум даже не позаботился о какой-то конспирации, хотя мама с папой "жужжали" в уши постоянно: "Не трогай..." Пришел малыш на кухню, взял коробок, уселся на пол, вытащил спички и начал чиркать, видя, как это делали я и папа. Поскольку доступность спичек мы спровоцировали сами, то наша бдительность была "на высоте". Стоя за дверью на кухню, следим, что будет дальше, готовые в любую секунду вмешаться.

Чиркает! Появился огонь... Сначала Алька испугался, спичку бросил, и она сразу же погасла. Хм! Понравилось! Пока никакого у него беспокойства нет, чего ж тревожиться? Берет новую спичку...

Ишь ты! Почти половину коробки исчиркал. Везет пацанчику: спички вспыхивали и гасли. Но вот одна из них, попав на кучу уже полуобгоревших, "завязала" крохотный огонек. Мальчишка - ноль внимания. Берет следующую, снова чикает, и та, вспыхнув, роняет на колено кусочек серы. Шерстяные колготки начали слегка дымиться. Я хотела уже прекратить "эксперимент", но Олег удержал. Почти не дыша, наблюдаем. Костерок - совсем рядом с Алькой, но малыш его пока не видит. На подпаленных колготках, наверное, образовалась дырочка, и ребенок почувствовал боль. Испугался, вскочил, инстинктивно стал стряхивать с колготок ощущение жжения. Между тем костерок на полу прихватил невесть откуда попавшую бумажку и заметно подрос. Тут-то малыш, увидев его, уже почти бегом бросился вон из кухни, наткнувшись у двери на папу с мамой...

Мы предположили, что такая модель опасного события должна была "запустить" у ребенка в работу инстинкт самосохранения. Эмоции испуга явно отложились в его памяти. Они лучше родительских слов предостережений, как мы считали, заставят ребенка быть осторожнее, когда на глаза попадутся спички.

...Сняли колготки, смазали гусиным жиром крохотный ожог, возвращаемся на кухню. Смотрим на обгоревшие спички, воду, которой залили миниатюрный костерок. Объясняем четырехлетнему малышу: "Помнишь, тебе папа и мама говорили: "Не трогай спички!" Ты видел, какой огонь шалун. Не хочет огонь быть смирным и холодным, а всех обжигает. Твою ножку опалил и, как этот пол, сжечь может и дом!" Теперь он слушает нас, согласно, даже виновато кивает.

Одного такого раза оказалось достаточно, чтобы сделать ребенку прививку на осторожность в обращении со спичками. Младшие братья такую "школу" не прошли, потому что Алька так эмоционально и убедительно рассказал им о своем "опыте", что для малышей этого оказалось достаточно!

...Квартира наша на пятом этаже. Дверь на балкон летом открыта, как и окно в большой комнате. Как только пятилетний сын сумел придвинуть к окну тяжелый стул и встать на подоконник, нам стало ясно, что и эту опасность надо учесть.

Жесткие шпингалеты, двойные рамы - не слишком надежная преграда. Она нужна в разуме ребенка. Его и надо тренировать на понимание опасности! Папа взял банку с водой, поставил ее на подоконник и сказал малышу: "Эта банка с водой, как и ты, - хрупкая. Если ты упадешь с пятого этажа, то с тобой будет то же самое, что сейчас случится с ней. Пошли посмотрим".

Спустились вниз. Папа с Алькой встали подальше от места предполагавшегося падения банки, смотрят на наше окно. Я уже знала о его намерении и рукояткой швабры столкнула банку с подоконника. Упав на асфальт, банка разбилась вдребезги. "Вот так разобьешься и ты, если упадешь с пятого этажа!" Стали собирать осколки, папа говорит спокойно, без поучений: "Ты умрешь сразу. Спасти тебя не удастся, как невозможно склеить эту банку".

Однажды читаем в журнале, как двое детей погибли в холодильнике марки "ЗИЛ". Глухая бабушка решила его помыть, все вытащила да и забыла о нем. Внуки, играя, залезли туда, захлопнули массивную дверь и погибли. У нас такой же "ЗИЛ", с таким же замком. Тут же, не сговариваясь, вынули все из холодильника, вроде бы помыть... Дети мгновенно заметили, что могут вдвоем поместиться в камере. Мы позволили Игорю и Ярику залезть внутрь. Алька рвался, но не поместился. Дверца захлопнулась. Через несколько секунд раздались отчаянный стук и крик малышни...

Модель фатального случая оказалась настолько убедительной, что дети, выпущенные на свободу, даже не могли ничего путного рассказать о своих ощущениях. "Страшно!" - шепотом, прямо мне в ухо сказал Игорь, а Ярик заплакал. После этого Алька даже не осмелился "попробовать". Да и нам стало спокойней: еще одной опасной ситуацией стало меньше.

Опыт предотвращения вероятных опасностей в нашем доме завершился, когда мы увидели, как Ярослав карабкается к потолку по полкам большого книжного шкафа. Под тяжестью его веса шкаф накренился, угрожая упасть и покалечить малыша. Ни просьбы, ни объяснения не действовали. Пришлось провести эксперимент. Была у нас деревянная стремянка. Папа и я встали напротив лестницы. Ярик, рад-радехонек, что с ним играют, полез спиной к нам по ступеням. На противоположной стороне стояли шестилетний Игорь с Алькой, удерживая за веревки, привязанные к верхним концам стремянки, "страховку". Как только "страховка" ослабела, то есть Игорь с Аликом веревки чуть-чуть отпустили, лестница под тяжестью Ярика накренилась в нашу с Олегом сторону. Ярик испуганно закричал и тут же захотел поскорее слезть. Малыш только сейчас сообразил, почему мы затеяли эту "игру". Больше на книжные шкафы, которых у нас в комнате стояло три, он не лазил...

Предвидя варианты всяческих бытовых угроз, мы предполагали, что дети могут забыть закрыть воду в умывальнике, на кухне или в ванной. Насчет газовой плиты было железное правило - дети плиту не включают, а на входной трубе высоко, в рост взрослого человека, стоял замковый рычаг, который я и Олег сразу же перекрывали, когда заканчивали пользоваться плитой.

По всем остальным бытовым рискам ввели "перекрестный контроль". Того, кто плохо закроет воду, ждет хоть и шутливое, но весьма ощутимое наказание - "шелабаны". К бдительности же стимулировали солидные награды: конфеты, игрушки. Умылся кто-то из ребят или дежурный по кухне вымыл посуду, любой из малышей мог тут же проверить, не течет ли вода. Неряхе - "шелабан" по лбу, как пушкинскому Балде, а бдительному контролеру - игрушка или шоколадная конфетка!

За семь лет оплошность допустил только Игорь, который однажды забыл плотно закрутить кран на кухне. Как на грех, тогда еще немного засорилось колено сливной раковины и... В общем, залили мы нашу милую, добрую тетю Геню, жившую этажом ниже. Она, конечно, сразу же Игоречка простила, потому что души в нем не чаяла. Только после настойчивых просьб папы уважить его "методы воспитания" соседка согласилась сказать виновнику, что ремонт обойдется ей в 50 рублей. Конечно, для Игоря это была астрономическая сумма. На нашей "корабельной линейке" было решено за нерадивость "мичмана" не покупать ему игрушки два месяца, а когда тетя Геня и дядя Матвей, ее муж, будут ремонтировать изрядно подмоченный потолок, Игорь обязательно им поможет. На том и порешили.

Дня через три соседи, опять же после напоминания папы, позвали Игоря "мыть пол". Подмокший потолок был уже затерт, но остались следы побелки на полу. Шестилетний малыш очень старательно все вымыл, вытер. "А меня простили!" - радостно сообщил нам сын, показывая шоколадку - свидетельство великодушия соседей. Больше таких событий у нас не случалось.

Пока мы обследовали "опасные зоны" нашей квартиры, пытаясь понять, что может причинить вред детям, трехлетний Алюня познавал с папой опасности уже во внешнем мире. Папа тренировал сына правильно переходить улицу на перекрестке. Это было пересечение нашего Омского переулка с улицей Козлова, где поставили новенький светофор, как раз почти напротив большой входной арки, через которую мы обычно проходили во двор нашего дома номер 17.

Началось все с простых упражнений. В безлюдный, тихий денек вышли папа с сыном из арки, дошли до светофора. Папа спрашивает: "Стоим и ждем зеленый, правильно?" "Да!" - весело соглашается малыш и декламирует переиначенные им же стихи: "Красный свет - дороги нет! Желтый просит: "Осторожно!", а зеленый - проходи!"

Сначала папа и сын переходят на зеленый свет вместе. Идут чинно, не спеша, с удовольствием используя свое право пересекать дорогу, на которой послушно стоят и ждут своей очереди машины. Так они делают раз пять. Потом, под присмотром папы, Алька переходит самостоятельно. Машин очень мало, риска никакого, а сын полон гордости! Идет медленно, улыбается, осознавая особую значимость момента. Потом начинаются более сложные тренировки. Утром, когда движение транспорта минимально, папа выводит его на другую улицу, по которой едут трамваи, троллейбусы и автобусы. Папа с сыном садятся в трамвай с передней площадки, уступая дорогу пожилым людям, хотя они желают пропустить малыша и прихрамывающего Олега. Но всегда следует непременное: "Проходите, проходите! Мы мужчины, успеем!". Едут они одну остановку. Выходят из трамвая, и папа показывает сыну, что навстречу, по параллельной линии, едет другой. Объясняет: переходить на противоположную сторону можно, только выходя с передней площадки, иначе можно попасть под колеса встречного трамвая... Стоят, ждут, когда трамвай, на котором только что приехали, отправится дальше. Переходят на противоположную сторону, и уже сын повторяет папин наказ: "Переходить через рельсы со стороны заднего вагона нельзя! Может сбить встречный трамвай..." Так они проделывают и два, и пять, и десять, и двадцать раз.

Малыш взрослеет, правило, кажется, прочно усвоено. Подрастают братья, и для них приходит черед учиться переходить улицу на светофоре. Наступает особый период в папиных уроках безопасности. Уже пятилетнему Альке поручается проехать одну остановку самостоятельно! Малыш страшно горд таким доверием.

Чтобы попасть на трамвайную остановку, ему надо пересечь два светофорных перекрестка. Затем встать на платформу остановки трамвая у первого вагона. Сесть в трамвай с передней площадки и проехать одну остановку. Сойти на платформу и ждать папу, который приедет на следующем трамвае.

Сын на моих глазах проходит перекрестки, встает на платформу, ждет трамвай. Стараюсь незаметно перейти на противоположную улицу вслед за ним. Смотрю - сел с передней площадки, поехал! Быстрым шагом иду вслед за трамваем... Это я от полноты чувств не сообразила вскочить на заднюю площадку и посмотреть, как он там, в трамвае. Папа смеется. "Ну видишь, все в порядке! А ты боялась! Не беги. Я сейчас сяду в трамвай и проеду одну остановку".

Вижу, Алька уже стоит на платформе остановки, ждет, когда папа на трамвае приедет к нему. Вот встретились... О чем-то разговаривают. Сын улыбается, возбужденно размахивает руками. Переходят на противоположную сторону. Там тоже трамвайная остановка. Вижу, Алька опять самостоятельно садится в трамвай, который через пару секунд трогает. Хотела успеть с папой проехаться в следующем трамвае, но опять не успела. Возвращаюсь по Козлова домой и вижу, на платформе стоит сын и ждет папу. Уже не спешу и теперь почти не волнуюсь. Сын будет послушно ждать возвращения папы, который вот-вот приедет к нему. И так они проделают два-три десятка раз.

Через год Альке - шесть, и папа тренировки усложнил. Увеличивалось количество остановок, перекрестков, видов транспорта. В шесть лет, когда мы планировали отдать сына в школу, Алька уже педантично следовал навыкам грамотного проезда в городском транспорте.

Старшему сыну было уже девять лет, и я абсолютно не волновалась, потому что навыки его поведения на улице, как я не раз убеждалась, были основательными.

Алька учился в школе Љ 64 с английским уклоном. Располагалась она в нескольких автобусных остановках от нашего дома. Папа проверял Альку, выйдя через минуту после того, как сын отправлялся своей обычной дорогой в школу. Случалось и так, что папа, пользуясь тем, что у него свободный график работы, незаметно наблюдал, как Алька ведет себя на улице, как ждет транспорт, садится, приезжает, выходит из автобуса и переходит дорогу. И каждый раз с удовольствием убеждался, что у сына - прочные навыки.

Очень трудно было приучать к правилам поведения в транспорте Игоря. Олег начал приучать его переходить улицу в четыре года, а в пять, как и старшему сыну, доверил ехать в трамвае одну остановку, стоять, ожидая папу на платформе.

"Живчик" Игорь старался как можно быстрее вскочить в трамвай и сразу же усаживался на переднее сиденье, к окну. Сколько ни убеждал его папа, что так поступать некрасиво, Игорь никак не желал исполнять эти требования. Олег работал тогда в институте иностранных языков и попросил своих студентов помочь ему тренировать Игоря, подстраховывая его, или сам незаметно садился с задней площадки в трамвай и наблюдал за поведением мальчишки.

Однажды, не зная, что папа сидит в дальнем конце вагона трамвая, Игорь проехал на одну или две остановки дальше, чем его просил папа. Пришлось Олегу раньше времени обнаружить себя и, выйдя из трамвая, пройтись с сыном домой пешком, выговаривая ему за "отсебятину". Наказан он был и дома: ему не разрешили смотреть "мультики". Через два дня тренировки возобновились. Все шло хорошо, и через десять дней было решено еще раз проверить дисциплинированность Игоря.

"Я отпускаю тебя одного, - говорил папа, - ты пойдешь один прямо из дому". Шестилетний мальчишка выслушивал инструкции и согласно кивал. Казалось, что теперь ничего в его поведении не предвещает опасных вольностей. Правда, и в этот раз Олег попросил своего студента, которого Игорь не знал в лицо, подстраховать мальчишку. И не зря! Сын, внимательно осмотревшись, убедился, что папы в салоне трамвая действительно нет, на следующей остановке не сошел. "Самостийно" проехал наш мальчишка еще две остановки. Накануне папиному студенту было предложено наблюдать за нашим мальчуганом и вмешиваться только в случае крайней нужды. Я рвалась присоединиться к студенту, но папа меня уговорил не делать этого. "Мишка - так звали студента - из многодетной семьи, самый старший. Очень ответственный парень. Не волнуйся!"

Выходя из трамвая, Игорь грубо нарушил правило: сошел с задней площадки и готов был перебегать через рельсы. Навстречу шел параллельный трамвай, и, возможно, Игоря спасла расторопность папиного студента. Тот проворно подхватил мальчишку...

Игорю, конечно, отменно от папы досталось, когда вечером был "разбор полетов". "Пусть он поплачет сейчас, - резонно заметил Олег, - чем мы бы с тобой рыдали, случись беда! Все равно уже осенью придется отпускать его одного в школу, а через год-два, если не приучить к порядку на улице, так и будет безобразничать! Так что для нашего сына осторожность и навыки не должны быть заложниками его слишком шустрого характера!"

В шесть лет Игоря приняли в школу, куда он ездил самостоятельно, как и Алька. Занятия у него начинались на час позже, так что старший брат проконтролировать младшего не мог. Но, как показал опыт, этого уже не требовалось.

Кстати, прямо напротив школьного крыльца, за калиткой - улица с двухсторонним движением. Однажды девочка-третьеклассница, выскочив из ворот школы, перебегала дорогу. Там никогда не было интенсивного движения. Это, наверное, и усыпляло бдительность детей. Ребенок попал под колеса автомобиля, как и еще трое детей из этой школы за те годы, пока там учились Игорь и Алька. Так что для волнений у нас причины все равно оставались...

Устойчивость навыков ориентации папа проверял у детей постоянно. Он разбил близлежащий район на квадраты и "облазил" с детьми все проулки, переулки, проходные улицы, тупики, чтобы они хорошо знали свой район. Так... на всякий случай!

Пользуясь своей известностью телевизионного ведущего, папа сумел "разговорить" каждого участкового милиционера в нашей округе, и те его заверили, что в районе, где мы жили, "ничего опасного" нет. Это, конечно, хорошо, однако во всем надо было убедиться самому, все тщательно обследовать и научить детей чувствовать себя уверенно в том пространстве, которое могло их чем-то заинтересовать. Наш двор, кстати, довольно большой, мог детям быстро наскучить, и мальчишеская авантюрность наверняка привела бы их в соседние...

В четыре года Алька был научен пользоваться часами, а в шесть папа подарил старшему сыну наручные часы и стал строго требовать пунктуальности.

...Однажды папа сказал сыну: "Ты уже большой и будешь нам с мамой помогать в хозяйственных делах, ходить по магазинам и делать покупки". Алька учился тогда в первом классе, и Олег начал показывать ему все магазины, расположенные в нашем районе. Причем не просто показывать. Он выбирал тихое, спокойное время, входил в магазин, подробно рассказывая, что здесь продается, как надо становиться в очередь, спрашивать: "Кто последний?", "Сколько стоит?" Подходить к прилавку, объяснять продавцу, чего и сколько тебе нужно купить. Очень кстати в магазинах ввели таблички, прикрепляемые к униформе, с указанием фамилии, имени и отчества продавца.

Папа заходил с сыном в магазин, подходил к прилавку, приветливо обращаясь к продавцу: "Здравствуйте, Ольга Михайловна!" Женщина, явно не привыкшая к вежливости и предупредительности покупателей, слегка шалела, глядя на Олега и Альку в какой-то прострации. Папа продолжал все так же приветливо: "Знакомьтесь, - он кивал в сторону сына, - это ваш новый и постоянный покупатель. Его зовут Алька, и если у него возникнут затруднения - подсчитать или выбрать что-то у вас вкусненькое... Вы уж, пожалуйста, помогите, а?" Ольга Михайловна, услышав такие "речи", приходила, наконец, в себя, улыбалась и старательно кивала: "Конечно, конечно! Заходи, мальчик..." Но папе хотелось именно персонального обращения к сыну. Он снова повторял: "Алик" - и Ольга Михайловна послушно кивала: "Алик... Хорошее имя!"

...Чтобы послать семилетнего мальчика за молоком, мало быть уверенной в том, что у него прочные навыки поведения на улице. Прежде чем послать сына в магазин, я машинально прикидывала, какие перекрестки ему предстоит пройти, где существует реальный риск, но постепенно привыкла доверять навыкам и дисциплинированности старшего сына на улице.

В магазины он стал заходить и по собственной воле, возвращаясь, например, из школы. Просматривал витрины, а вернувшись домой, рассказывал мне или папе, что продают и есть ли там теперь то, что я или папа обычно поручают ему купить.

Магазин "Торты" - очень красивый. Там можно купить булочку и взять ее с собой в школу, что Алька с удовольствием и делал. "Дары природы" - ароматный магазин. Там много экзотики. Вот очищенные кедровые орешки, а в витрине-морозильнике тушка кролика. В стену вмонтирован бочонок с квасом. Алька заходит в этот магазин, чтобы проверить, есть ли в продаже шиповник, который папа очень любит заваривать и пить.

На ближайшей к нам улице Козлова есть библиотека. Папа частенько читает здесь свежие газеты и журналы. Приучил он приходить сюда и старшего сына. В библиотеке можно делать уроки, если младшие братья дома мешают. Если пройти по улице Козлова, попадешь в магазин "Океан". Алька деловито осматривал прозрачные прилавки и, зная, что мы часто покупаем рыбное филе, приходил домой и сообщал деловито: "Есть рыбное филе, пойти купить?" Если в этом была нужда, ему вручались деньги, он бежал обратно в "Океан".

Ориентация в городском пространстве требовала выработки у детей навыков культурного общения. Для начала Олег решил закрепить навыки вежливости и терпеливости, играя с детьми в "продавцов и покупателей".

"Завмагом" был Алька. Игорь, Ярик и я играли роль продавцов. Мы прикрепили таблички с именами и фамилиями, надели шапочки, которые папа сделал из белой бумаги. На себя он взял роль покупателя.

Итак, папа решил "купить" носки и направился в детскую комнату, то бишь в магазин. Но на двери висит табличка со странным словом "ПИРИУЧЕТ" Папа стучит. В дверях появляется физиономия Ярика: "Чего надо?" - невежливо спрашивает "продавец", а может быть, даже "завскладом". Папа, как можно наивнее, спрашивает: "Что такое "ПИРИУЧЕТ"?" В комнате - замешательство. Я - молчу. Есть "начальство" повыше меня. Я - кто? Только "рядовой" продавец! "Завмаг" Алька подходит к двери. "Это когда проверяют, все ли товары на месте", - громко сообщает "завмаг" "покупателю". Коварный папа кричит: "А тогда что такое "ПЕРЕУЧЕТ"?" В комнате, или, точнее, в "магазине", среди "персонала" легкое волнение. Наконец "завмаг" приоткрывает дверь, берет табличку, что-то там исправляет и папа получает возможность прочитать: "ПЕРЕУЧЕТ". Папа вздыхает, но доволен: до "завмага" все-таки дошло - надо быть грамотным человеком!

В этих играх дети приучались оперировать деньгами. Появились понятия "товар", "цена", "продажа" и, конечно же, "дефицит". Как же без него... Значения этих понятий по возможности популярно мы объяснили детям.

В настоящий магазин ходил только Алька. Братья ему страшно завидовали и требовали разрешить им тоже делать покупки. Играя в домашний магазин, мы однажды решили ввести в игру настоящие деньги, чтобы и младшие дети к ним привыкали. Через полгода-год и они пойдут в "за-правдашний" магазин за покупками, пусть присмотрятся к "дензнакам".

На письменном столе папы стояла пластмассовая шкатулка со множеством ящичков, на которых были наклеены фотокопии денежных знаков - бумажных и металлических. В каждом ящичке лежали свои "денежные единицы". Это была наша касса. На том же столе, рядом с кассой, лежала тетрадь, в которую я наклеила напечатанный крупным шрифтом на пишущей машинке прейскурант на основные продукты питания: хлеб, масло, сахар, колбасу, яйца...

Поручается, например, Альке пойти в магазин и купить по моему списку продукты. Сначала сын садится и изучает цены. Считает на счетах или ручкой в черновой тетради, сколько потребуется денег на покупки. Подсчитал, причем все самостоятельно! Взял нужную сумму денег из кассы. Обычно я клала в каждую секцию деньги, бывшие в наличии, но приучила себя каждый вечер "подбивать бабки" и записывать итог в конце тетради. Позже этим я занималась уже вместе с Алькой.

В семь лет он на "корабельной линейке" был назначен "казначеем" и следил, чтобы и сдача возвращалась, и касса пополнялась. Когда подросли Алька с Игорем, мы с папой решили отказаться от конвертов с наличностью, как это было у нас раньше. В кассе находились деньги только для затрат на пропитание, чтобы научить старших детей, уже помогавших нам с покупками в магазинах, элементарному учету и аккуратному обращению с семейными деньгами. Все остальные деньги лежали в моем "загашнике", и, когда возникала потребность купить что-то "серьезное", мы садились все вместе и подсчитывали наши финансовые возможности. Альке очень нравилось слово "бюджет", и, подражая папе, он солидно спрашивал: "А эта покупка не истощит наш бюджет?"

В это же время папа рассказал мальчикам об истории денег, объяснил, почему взамен этих "бумажек" нам выдают нужные товары. Рассказал о чертах характера, которые складываются у людей: жадность, стяжательство, скупость, бережливость, аккуратность, рачительность...

Игра в "магазин" детям очень нравилась. Они нарезали множество бумажек и писали на них астрономические цифры: "сто тысяч", "миллион"... Может быть, эти запредельные цифры их гипнотизировали? С особым шиком "сорил" деньгами четырехлетний Ярик! Он со странной для его возраста "взрослой" надменностью и небрежностью произносил: "Вот вам миллион! Дайте мне эту гармошку". Не отставал от него Игореша: "У меня два миллиона рублей, - игриво улыбаясь мне - "продавцу" или Альке - "завмагу", произносит "покупатель", - что бы вы могли мне продать?" "Завмаг" не моргнув глазом отвечает: "У нас сегодня есть прекрасные мандарины, хотите полкило?" "Покупатель" благосклонно соглашается. Я умираю от смеха, слушая этот диалог. Выхожу из роли и шепчу Олегу: "У них что, гиперинфляция?" Наш осведомленный папа отвечает: "Деньги, как в Италии или в Японии, с трехзначной или пятизначной номинацией".

Вскоре после Альки порог настоящих магазинов переступили и младшие дети. Конечно, и они были представлены папой продавцам, кассирам, а в маленьких магазинчиках с ними знакомились и заведующие. Потом в нашем районе появилось множество киосков, и папа иногда посылал туда детей за чем-то необходимым. Однако сначала Олег познакомил детей-покупателей с киоскерами, и вскоре наши ребята тоже знали их имена наперечет.

Когда Игорь пошел в школу, он уже неплохо владел устным счетом. Сообразительный мальчик, ничего не скажешь! Правда, нам долго пришлось бороться с его необузданной покупательской "отсебятиной". Посылаешь за хлебом, а наш юный помощник купит на сдачу еще и бублик, хотя его никто об этом не просил! Или закажешь купить бутылку кефира, а он принесет пакет молока и, если позволяют выделенные деньги, кусочек колбасы!

Нашего "казначея" такое вольное обращение Игоря с деньгами страшно злило. Да и мы с папой, честно говоря, были встревожены. Уж больно часто это стало повторяться. Пришлось выдавать ему исключительно мелочь и ровно столько, сколько требовалось потратить на заказанный продукт. Но и в этом случае "мамин помощник" ухитрялся покупать не то, что было нужно, а то, на что он "глаз положил". При этом малыш всегда почему-то страшно смущался и говорил, виновато опустив глаза: "Я не хотел! У меня так получилось! А я забыл!" Через некоторое время новые фокусы: поручишь купить картошку, а он принесет морковь или капусту. Приходилось маневрировать, получая вместо заказанного продукта то, что принес "юный покупатель".

Задумываясь над нашим опытом приучения детей к обязанностям, которые можно назвать одним словом: "социальные", мы убеждались, что словосочетание "культура поведения в обществе" очень быстро утрачивает свой абстрактный смысл, едва твои дети начинают подрастать и сами входят в "социум". (Вот что значит быть женой социолога!) Но "культура поведения" детей очень скоро стала вызывать у меня чувство, похожее на отчаяние.

К нам забегали мальчишки со двора. Приходили друзья со своими детьми, и требовалось их как-то занять, пока взрослые разговаривали между собой. Когда дети подросли, мы всей семьей начали посещать выставки, театры, кино, парки, стадионы. И везде требовалось следовать каким-то общепринятым стандартам поведения. Разумеется, для меня это не было открытием, но когда ты берешь с собой детей в возрасте от пяти до девяти лет...

Скоро я убедилась на собственном опыте, что надо очень постараться, чтобы приучить детей к "банальным" нормам вежливости, сдержанности поведения на людях и за столом... Когда они были маленькими и являлись как бы моим "продолжением", было сравнительно просто. Держишь малыша за руку, а сам вступаешь в отношения с окружающими людьми, естественно, соблюдая нормы приличия. Потом твой подросший малыш начинает, уже в некотором отдалении от тебя, строить свои отношения со сверстниками во дворе, на игровой площадке. Пока ты наблюдаешь - видишь, как он и его сверстники себя ведут, как улаживают свои конфликты. Тут-то уже внимательно присматриваешься. Кричит сын, поддаваясь общей суматохе групповых игр или сохраняет спокойствие? Толкает слабых в стремлении занять "лучшее место" в той же игре или спокойно пропускает вперед девочек и младших? Умеет защитить от задиристых сверстников более слабых или совершенно равнодушен к этому?

Поведение детей за столом взрослыми, как правило, наблюдается. Делаются замечания, ребенка поправляют, предостерегают. Но даже при этом надзоре мальчики частенько "срываются в аллюр", как говорит наш папка, и тогда к чертям летят все правила приличия.

...Помню, мы просидели с Олегом два вечера, сочиняя веселые наставления сыновьям, в которых объяснялось, как надо себя вести, буквально переступив порог дома: "Если в дом наш гость пришел - помоги раздеться... С папой-мамой познакомь, прежде чем игрой увлечься!"; "О нас помни - тишина - на вес золота она!"; "С другом ты играй, играй... но о делах не забывай!"; "Время гостя уважай: провожая - не болтай!"; "Со двора пришел домой - руки с мылом ты помой!" Не ахти какие вирши, но легко запоминались, и дети этими "речевками" и нам указывали на ошибки! Как-то прощаюсь с подругой, открыла дверь, стоим на пороге: она снаружи, я внутри, в прихожей. Продолжаем болтать, между прочим, выстуживая дом. Подбегает Алька и декламирует: "Время гостя уважай - провожая, не болтай!" Все верно!

...Чтобы выглядеть пристойно, ребенок должен тысячи мелочей освоить. Но как же трудно приучить его к банальному набору полезных и для него привычек! Месяцы беспрерывных замечаний, постоянное однообразное повторение одних и тех же требований. Одним словом - муштра! А чуть дашь слабинку, все летит прахом! Снова портфель валяется в коридоре, пиджак - на диване, пальто повешено за воротник, а не на вешалку, ботинки так и оставлены со следами грязи, рубашка застегнута неаккуратно... Каюсь! Долгое время я не считала важным и нужным обучать детей упорядоченному поведению. Олег же, наоборот, был настроен решительно и упорно приучал их к "светским нормам", адаптированным к современности. Да, не сразу я стала его союзником! Мне казалось, что воспитать в маленьких детях хорошие манеры - дело совершенно безнадежное. Даже если это удастся, их окружение, те же дворовые ребята, прилепят кличку "чистюля" - и начнется у наших мальчиков трудная жизнь... благовоспитанных изгоев.

Странно, правда? Однако я всерьез считала, что достаточно минимума навыков чистоты и аккуратности, а уж что касается "рыцарского благородства", "дворянского кодекса чести", а тем более "светского этикета", то это мальчикам ни к чему! Шло время, и мои наблюдения за детьми, особенно за их сверстниками, которые приходили к нам в дом, заставили меня изменить свое мнение.

...Мой скепсис относительно навыков культуры поведения стал улетучиваться после того, как я своими глазами увидела, как ведут себя в нашем доме дворовые ребята. А их к нам ходило и ходят десятки! "Политика открытых дверей", которой придерживается наш папа, проста: следует знать, с кем общаются наши дети, и по мере возможности наблюдать, как ведут себя сверстники наших сыновей вне "зоркого ока" своих родителей.

И вот мой муж выиграл конкурс на телевидении и начал работать над программой "Акценты", посвященной культуре поведения. Года через два я побывала на его открытых лекциях по этикету в институте иностранных языков, где несколько сот студентов и преподавателей слушали рассказ о влиянии "элементарной технологии поведения" людей на их психическое здоровье, карьеру, репутацию, деловой авторитет. Меня убедили факты и логика, а когда я пошла работать в университет, приобрела и собственный опыт придирчивого созерцания отношений друг с другом умных, "остепененных" людей, в поведении которых можно было видеть серьезные просчеты воспитания.

Мои наблюдения мамы детей - младших школьников - не всегда были безболезненными для моего и Олега родительского честолюбия и нервов. Очень часто, когда после праздничного застолья гости моих сыновей наконец-то выбегали за дверь, я облегченно вздыхала в надежде, что следующий "приступ" нашего гостеприимства будет еще не скоро, и... начинала наводить в доме порядок. Алька даже сочувствовал мне и, слыша мой вопрос: "Неужели и ты вот так же бесцеремонно ведешь себя в гостях?" - горячо отвечал: "Нет, мама! Честное слово!" Хорошо бы...

Признаюсь, благодаря моим стараниям научить детей правилам приличия во мне самой произошли перемены. В поведении я избавилась от некоторых вольностей, например научилась не перебивать говорящего в пылу спора. Уже умею сдерживать соблазн "подпустить шпильку" лично мне неприятному человеку. Было дело... Нравилось иногда заставлять людей, по моему разумению малопривлекательных, испытать неловкость...

Я, как, наверное, каждая мама, мечтала, чтобы мои дети выросли добрыми, отзывчивыми, честными, порядочными людьми, чтобы в каждом их поступке была заметна нравственная личность! Того же добивался и мой муж. Но каждый возраст имеет свои границы для усвоения моральных норм. Так мне, по крайней мере, казалось.

Когда мы начали с Олегом активно и даже настойчиво прививать простейшие моральные нормы, наши дети были в возрасте пяти, четырех и трех лет. Начиная с этого возраста можно видеть результаты усилий. То есть с четырех-пяти лет, когда ребенок уже многое понимает, а главное, достаточно послушен родительской воле, приучать его к чистоте, аккуратности за столом, прививать гигиенические навыки - одно удовольствие. Парадокс в том, что с взрослением, то есть к семи - девяти годам эти навыки непонятным образом слабеют, поэтому много внимания от родителей требует контроль за их соблюдением уже подросшими детьми.

Конечно, приходится быть настоящей занудой! Где-то вычитала: мальчикам прививать правила приличий гораздо труднее, чем девочкам. По-видимому, причина в большей экспрессивности, активности мальчишек, которые нетерпеливы, и "стандартизация" их поведения дается с трудом.

Мне приходилось постоянно следить и требовать сначала от старшего сына, а затем и от Игоря и Ярослава чистоты, аккуратности, соблюдения приличий за столом, без чавканья и хлюпанья. Признаюсь, что делать это оказалось чрезвычайно трудно и нужно иметь бесконечное терпение, чтобы не сорваться и не бросить эту неблагодарную работу...

Во время обеда, ужина или завтрака я неустанно делаю замечания моим пацанам, если жуют они неприлично или неаккуратны за столом. Мальчики пытаются исправиться, но частенько мои уроки хорошего тона идут насмарку.

Встали дети-школьники не вовремя (такое бывает!), значит, к столу сели позже обычного. А раз так, надо поесть побыстрее, без особой "эстетики". Вот и закрываешь глаза на приличия. И когда во время обеда есть возможность что-то подправить в поведении за столом, конечно, пытаюсь. Но вот слышу Алькин голосок: "А утром ты нас не ругала за то, что мы чавкали, а сейчас есть не даешь, пристаешь со своими замечаниями: "Не чавкай! Не чавкай!"

Стали детки подрастать, и пришлось от простейших правил приличия переходить к более сложным моральным нормам. Например, дал слово - держи его; говори всегда правду. И в семь, и в восемь, и в девять лет эти два требования оставались моими детьми частенько "невостребованными"! Нам с Олегом все время приходилось быть начеку.

Вот, например, моральное правило: "помогай пожилым людям". Для восьмилетнего Альки не было ничего приятнее, чем подхватить тяжелую хозяйственную сумку соседки и помочь дотащить до третьего этажа. Ах, как хорошо было и ему, и мне, если я это видела! Расчувствуешься, расцелуешь, нахваливаешь... А через год навык куда-то исчез! Даже если пожилая соседка попросит: "Алик, не мог бы ты помочь...", сошлется на занятость и моментально убежит куда-то. Почему?

Методы воспитания в семь - восемь лет самые обычные: уговоры, просьбы, чтение книг с ситуациями, которые потом разбираем. Помню, прочитали книжку "Васек Трубачев и его товарищи" о военном детстве младших школьников. Кстати, дети очень любили слушать книги о военной поре в Минске, о юных белорусских партизанах.

Однажды, Альке было уже лет семь или восемь, прочитали мы какой-то рассказ о войне, о белорусских героях-школьниках. Потом, как обычно, разговорились. Сын все прекрасно прокомментировал. Он даже умилил меня и папу словами "Я бы тогда помогал партизанам и подпольщикам тоже, как эти ребята!" Родительские мечты, "возбужденные" красивыми фантазиями подрастающих детей, можно, наверное, простить. Особенно когда видишь свое чадо с "горящими глазами", слышишь его "праведные речи". Через неделю я убедилась, насколько абстрактны правильные "комментарии", обманчив "свет горящих глаз" твоего мальчишки. Как хрупок мир нравственных ценностей, которые я и Олег настойчиво старались запечатлеть в его душе.

Возвращаюсь как-то домой с работы и вижу, как у Вечного огня на площади Победы бегают, кричат, веселятся мальчишки-школьники, сверстники моего старшего сына. Неожиданно вижу и его. Он тоже бегал, громко кричал, испугав меня своим поведением на этом, явно не предназначеном для веселья, месте. Лежали венки, горел Вечный огонь, а вокруг, забыв обо всем, не понимая, какое место этот обелиск занимает в душах людей, носился и отчаянно громко гикал мой сын, поразивший тогда меня и отца странной нелепостью своего поведения!

Сыну за это досталось "на орехи", а мои подруги, такие же мамы, как и я, урезонивали меня, ссылаясь на то, что мальчишка-второклас-сник слишком мал и глуп, чтобы понять, что творит. Всему свое время, не стоит расстраиваться! Права ли я? Этот вопрос я задаю себе частенько, потому что, наблюдая за отношениями между родителями и детьми в семьях наших соседей, слушая коллег на кафедре, я далеко не всегда вижу такую же, как у меня с Олегом, придирчивость в оценке поведения детей...

Сегодня я внушаю своим детям общепринятые стандарты поведения. Делаю это настойчиво, даже настырно. Я их контролирую, делаю замечания, наказываю... Но как же мне, приучая мальчиков к культуре поведения, сочетать мое желание дружить с ними, любить их и даже баловать, преодолевая "сопротивление материала"? Достаточно ли в этом только моего терпения? Моей настойчивости? Успею ли я внушить "доброе, вечное" еще до того, как, вступив в отрочество, а затем уже и в юность, наши сыновья начнут постепенно "отодвигаться" от нас, уйдя, в конце концов, в свою жизнь, недоступную нашим желаниям и, тем более, контролю? Но, кажется, я забежала вперед...

...Размышлять о приличиях в поведении собственных детей, внушать им культурные навыки особенно тяжело, когда знаешь, что, выйдя из дому, они начинают нередко общаться с людьми, которые ничему хорошему их не научат. Когда мои дети были еще совсем маленькими, я поняла эту горькую истину очень хорошо! Какой бы плотной ни была родительская опека, дети, волею случая, непременно могут оказаться вне дома, попасть в "чужие руки", увидеть человеческую непорядочность и безответственность.

Однажды шестилетний Игореша пошел к своему приятелю из соседнего подъезда. Поиграли, пора и домой. Уже стало быстро смеркаться, начался дождь. Открываю дверь, а на пороге малыш - весь мокрый, испуганный. Что стряслось? Мокрый, потому что добежал до своего подъезда и враз вымок! Испуганный, потому что уже у подъезда выскочил из-за толстого дерева подросток и громко захохотал, намеренно напугав мальчика. Ему - весело, а ребенок дрожит от страха. На месте мамы приятеля моего сына я проводила бы гостя-малыша, который пришел в мой дом, к моему сыну. Взяла бы за ручку, раскрыла зонтик... Это в моих привычках. Неужели я одна такая "воспитанная"?

Альке - пять, Игорю - четыре. Отправила их с детским садом на загородную дачу. Возвращаюсь из магазина - мальчики дома! Сидят себе... Оказывается, через час после того, как я их привела, умудрились мои малыши ускользнуть с территории садика-дачи и, взявшись за руки, пошли... домой! Видит их какой-то военный: "Здорово, хлопцы, куда путь держим?" - и слышит в ответ простое объяснение малышни: "А мы по маме с папой соскучились..." Мальчики уже были научены кое-чему, потому и узнал "дядя военный" имена беглецов, их адрес, телефон домашний и привел наших ребят домой. Ключ лежал под ковриком, и старший сын сумел открыть двери. Но ждать родителей у военного-спасителя не было времени, и он ушел. Хорошо, я быстро вернулась домой... Конечно, я сердилась: "Ну как же вы так! Разве можно убегать из садика?" И все прочее. Добрым словом военного вспомнила, но сердце мое заныло от ужасной людской безалаберности!

Уже потом, когда мы с папой немного успокоились, задумались: как же такое могло случиться? В садике полно взрослых, опытных и ответственных людей! Не дай Бог упрекнуть их в разгильдяйстве - смертно обидятся! Но факты - вещь упрямая: мальчишки-то из садика ушли! Они подверглись реальной, а не выдуманной опасности! Почти полдня после ухода наших мальчишек никто из воспитателей не спохватился. Уже потом как охали! Как ахали! И в случившемся, конечно же, оказались виноватыми мы с Олегом! Оказывается, мы не приучили наших сыновей к дисциплине и порядку в садике!

Снова возвращаюсь к этому факту. Вырастут наши дети. В этом мире у них всего две дороги! Одна приведет к тем разгильдяям, которые работают спустя рукава. Другая - к таким, как этот "дядя военный" - человек ответственный, сберегший, спасибо ему, наших мальчиков от опасности. Уже хотя бы по этой причине стоит без устали внушать сыновьям, что завтра они точно так же, как и мы сегодня, будут надеяться на честность и порядочность тех, с кем столкнет их судьба, кому они станут верить и доверять самое дорогое - своих детей, свои жизни.

От воспитания в детях обыденных приличий можно перебрасывать мостик к формированию важных моральных привычек. Все, о чем я здесь рассказываю, действительно происходило или со мной, или с моими детьми. Я убеждалась на собственном опыте, что причинами опасностей, настигавших меня или моих сыновей в окружающем мире, являлась безответственность людей, чьи поступки несли мне, а иногда и моим детям реальное зло!

По сути, все люди, которые находятся вне нашего дружеского или родственного круга, чужие и нам, и нашим детям. "Чужой" - очень неприятное слово. За ним всегда стоит равнодушие и даже опасность. Какие только усилия мы ни прилагаем для того, чтобы чужой для нас человек, от воли которого мы или наши дети могут зависеть, стал нам ближе, дал хотя бы каплю уверенности в своей готовности быть к нам дружелюбнее, разделить наши тревоги и надежды. Понятно наше стремление задобрить чужого человека, от которого мы зависим, показать ему, что и мы можем быть ему полезны. Это - наша попытка "купить" его внимание и ответственность. Нелепость, правда? Но делаем-то мы это сплошь и рядом!

Действительно, едва минет год-два от рождения нашего чада, несем мы его в ясли и не забываем о подношении тем, кому вручаем нашего малыша, в надежде на особое к нему внимание. Знаем - опекают наших детей чужие люди, и случается так, что ребенок может... погибнуть, как мой брат-близнец, которого воровка-нянечка напоила в яслях разбавленным сырой водой молоком. Он заболел дизентерией и умер.

Потом наш ребенок приходит в садик. Припоминаю историю. Воспитательница, не в силах успокоить разболтавшуюся девчоночку, пригрозила ей, вроде бы шутки ради, "заклеить рот". Та не вняла угрозам, продолжая болтать в "тихий час". И вот взрослая женщина, которой доверили воспитывать, опекать и оберегать здоровье ребенка, взяв тюбик с конторским клеем, стала мазать малышке рот! В результате - ожоги полости рта... Только отказом разума я, например, могу объяснить действия такой "воспитательницы".

Однако я веду речь о людях разумных. О "тонкой материи" - нравственности, порядочности и ответственности. То есть о том, что я и муж пытаемся внушить нашим детям. Пытаемся и убеждаемся в том, насколько тяжело в одиночку добиться, чтобы хрупкая основа понимания нашими детьми, что такое хорошо, а что такое плохо, была подхвачена союзниками из числа чужих людей из окружающего нас мира. Чтобы основа эта становилась прочнее с каждым годом их жизни и получала бы подтверждение в поведении тех, с кем сталкивает их судьба.

Да, очень может быть, что твой ребенок и не станет таким, каким ты хочешь видеть его в зрелости, но сегодня ты должен учить его всему, что считаешь необходимым для его будущей жизни.

Нужным часто оказывается именно то, чему мальчиков, например, никто и никогда специально не учит: искусство выживать, быть готовым встретить любые трудности, беречь честь, доброе имя, репутацию и свою, и своей семьи, быть ответственным, крепить моральные навыки долга, совести, чувство благодарности.

Учить детей так, чтобы их ум, фантазия умели "прокручивать" варианты действий, которые через минуту, через пять, через час будут ими совершаться. По-моему, город с его обычным эгоизмом и равнодушием, которых в деревне все-таки поменьше, становится первым "полигоном", на котором обкатываются качества характера и моральные навыки подрастающих граждан! Эти навыки и есть та нить Ариадны, без которой опасно отпускать ребенка в путешествие по бесконечным лабиринтам самостоятельности...

...Сегодня вечером у нас "деловая игра"! Папа отправил восьмилетнего Альку в "командировку" в дальний конец нашего большого города. Отправил одного, в час пик. Подробности сейчас узнаете.

Слышу: "Десятый"! Я - "второй!" Голос Алюни: "...Докладываю! Нахожусь на остановке автобуса "Киностудия "Беларусьфильм". Приступаю к исполнению следующего этапа моего маршрута. Прием!" "Второй", я "десятый", вас понял, приступайте!" Это папа. К телефону рвется Игорь, споря с Яриком за право поднять трубку и услышать рапорт "второго". Я терпеливо сижу, сдерживая сердцебиение, но папа Олег вовремя напоминает: "Лучший способ унять нервы - заняться делом. Придет наш герой, счастливый, улыбающийся, ему нужны наша похвала, почести и угощение. Сообрази что-нибудь, ты же умница!"

И "умница", едва сдерживая слезы, идет на кухню. Но уже через минуту бегу в комнату: "Что нового?" "Второй" пересек подземный переход..." Ярик счастлив - папа доверил ему телефон. На всю квартиру слышен его голос: "Второй!", "второй!" Я - "десятый"! Прием!"

...Мой старший сын в свои восемь лет знал и умел гораздо больше своих сверстников. Между тем ничего, кроме осуждения и даже некоторой оторопи, я не видела в глазах родителей, когда рассказывала о методах воспитания в наших детях самостоятельности. "Придет время - сами все усвоят, сами всему научатся, куда спешить? Зачем рисковать?" - слышала я в ответ.

Большинство осуждало нас, а некоторые даже готовы были... Да что готовы, не таясь негодующе именовали нас "тиранами", сочувствовали нашим детям, называя наш дом "казармой", а воспитание - "муштрой".

...В наше время появилась странная генерация мужчин-мальчиков совсем не случайно! Беспомощные, инфантильные, неспособные гвоздя забить самостоятельно, жаждущие покоя, комфорта за чужой счет и полного отказа от хлопот и забот, которые обычно приходят с браком и отцовством! Количество холостяков в нашей стране удваивается едва ли не через каждые пять лет. Растет и число женщин, которые видят в мужчинах лишь "разовых доноров" для зачатия. Многие из них предпочитают растить ребенка одни, потому что, выйдя замуж, вместе с младенцем, появившимся на свет, они получают и второго ребенка - мужа!

...Едва услышала, что "второй" пересек площадь в районе, удаленном от нашего дома на километры, невольно вспомнила, как четыре года назад потеряла я на площади Якуба Коласа Игоря и Ярика. Игорю было четыре года восемь месяцев, Ярику - три. Одному Богу известно, что я тогда пережила! В том подземном переходе, очень длинном и страшно людном, в одной из секций расположился книжный базар. Я книги люблю, готова перебирать их часами... Ох! Но не до такой же степени!

Мне казалось, что прошли секунды, а оглянувшись, обнаружила, что детей нет! Куда они исчезли? Я звала, кричала, в отчаянии спрашивала каждого встречного: "Вы не видели?.. Вы не встречали?.." Описывала моих мальчиков прохожим: "...Один маленький, ему почти пять, светленький с голубыми глазами, Игорем зовут, а другой, Ярослав, с темно-русыми волосиками, три года, веселый такой, все время улыбается..."

Нет, никто не видел... Звоню Олегу. Он был дома и тут же прибежал, благо до перехода, где памятник Якубу Коласу, было минут пятнадцать ходьбы. Решили разделиться и искать каждый в своей половине.

Олег нашел Ярика очень быстро. Тот поднимался по лестнице из подземного перехода с двумя молодыми людьми. Малыш закричал: "Папа! Папа! Я потерялся! Давай теперь будем маму с Игорем искать, они тоже потерялись!" Папа его восторга не разделял, поблагодарил молодых людей и стал спрашивать у сына, как случилось, что он ушел от мамы, и где Игорь. Ярик все так же восторженно - ему всегда ужасно нравилось быть в центре внимания - рассказывал: "Я стоял, а Игорь мне показал книгу, но одна тетя наступила мне на ногу, я присел и стал ногу растирать... Потом Игорь сказал - пошли наверх, там мама! А я не хотел идти наверх. Игорь меня потащил, а я не хотел. Потом он куда-то ушел от меня. Он меня бросил!"

Поднялась из подземного перехода и я. Увидев Ярика с папой, догнала их, но хороших новостей у меня не было: "Игоря я так и не нашла..." Папа спокойно и уверенно сказал: "Таня, не волнуйся. Игорь отлично знает этот район, наш адрес, телефон, свою фамилию. Он найдет дорогу домой. Мы с детьми здесь ходили множество раз. Известны ему и правила перехода через улицы. Вот увидишь, мы вернемся, он будет уже дома!"

Действительно, по этим улицам папа с Игорем и Яриком, иногда прихватывая и меня с Алюней, прохаживались не раз. Папа приучал малышей правильно переходить перекрестки на светофоре, а на проспекте разрешал малышне оторваться метров на двадцать - двадцать пять и поиграть в "самостоятельность". Мальчикам страшно нравилось изображать больших, независимых прохожих, которые, якобы сами по себе, гуляют по широкому проспекту. Никаких "отклонений" они никогда не допускали, вели себя чинно. Конечно, мы с папой зорко за ними следили. Так закреплялись навыки самостоятельности...

...Входим с Олегом во двор и видим такую картину: Игорь рассказывает бабушке с дедушкой (ох, принесла же их нелегкая именно в эту минуту!), как они с Яриком потерялись, а потом он хотел пойти домой, а Ярик уперся и не соглашался. Тогда он махнул рукой и пошел домой один. "...Я пошел маму искать, а ты меня бросил, понял!" - обиженно заявил Ярик на обвинения брата в упрямстве.

Как бы там ни было, но пацанчик, которому не было еще пяти, прошел почти полкилометра по центральной улице большого города, перешел через улицу там, где светофора не было, затем миновал перекресток на светофоре, пересек трамвайные линии и две полосы движения транспорта. Наконец, опять на светофоре, перешел проезжую часть проспекта с двухсторонним автомобильным движением. Как только он пересек проспект и оказался на улице Козлова, все опасности остались позади, и сын вскоре вошел в арку нашего двора.

Живчик Игорь, у которого всегда были проблемы с дисциплиной на улице, в опасной ситуации оказался на высоте! Однако вернусь к моим прежним и не очень веселым размышлениям! Малыш прошел довольно долгий и непростой для его возраста путь, однако никому из многочисленных прохожих и в голову не пришло, что мальчик слишком мал, чтобы вот так, без сопровождения, дефилировать по проспекту! По всем признакам он как бы... потерялся! Вид малыша на перекрестке даже у самого черствого человека должен был вызвать единственно верную реакцию: беспокойство! Но малыш прошел, слава Богу, три оживленнейших перекрестка, так и не удостоившись внимания сотен людей, вышагивавших рядом с ним и мимо него!

...Конечно, то, что Игорь оставил младшего брата на улице без присмотра, ушел домой без него, мы, для порядка, во время "разбора полетов", осудили. Сам же факт, что наш малыш не растерялся в ситуации, в которую дети его возраста, как правило, не попадают, нас ужасно радовал! Папа мог гордиться - его программа воспитания самостоятельности себя оправдала.

..."Десятый"! Я "второй"! Сажусь в трамвай Љ 12 и возвращаюсь домой! Прием!" Через пятнадцать минут старший сын, целый и невредимый, вернулся домой под крики "Ура!" всей семьи. Не было ни бала, ни банкета, но было мирное, светлое чаепитие с вкусными пирожными, широченными улыбками папы, сыновей и с моими слезами радости пополам с уже пережитыми страхами. Ну и, конечно же, "охотничьи рассказы" нашего героя дня.

"Я когда переходил с автобусной линии на трамвайную, надо было перекресток перейти. Иду. Все как надо: красный свет для машин, зеленый для меня. И тут из-за угла - частник. Я иду себе... Я же знаю, на повороте предпочтение дается пешеходу, если на светофоре мой свет. А он несется! Тормоза визжат. Прямо чуть в меня не врезался! Но... остановился". Жутко, правда? Можно и приврать, особенно когда все уже позади.

Через два месяца, на исходе лета, наш неугомонный "капитан первого ранга" придумал еще более ответственное задание для старшего сына. Скажу для точности, было ему восемь с половиной лет. Папа решил, что надо максимально усложнить задание. Теперь Алюне предстояло на автобусе проехать до конечной остановки, там вынуть из кармана запечатанный конверт с планом района, в котором он окажется, найти трамвайную остановку, сесть в трамвай, проехать до обозначенной в плане остановки, сойти и снова с помощью плана отыскать стоянку такси. Сесть в такси, назвать адрес и приехать домой.

Этот эксперимент для нашего старшего сына был очень интересен именно тем, что предстояло вернуться домой на такси. Наш "старшой" план изучил, все вопросы "инструктору", то есть папе, задал и "рвался в бой"!

Как говаривала наша бабушка Зина, я "прямо обмерла"! Ребенку восемь лет! Какое такси? Я кричала, готова была "лечь костьми". Олег привел три аргумента: "Во-первых, не восемь, а восемь с половиной! Во-вторых, соображает он явно быстрее и лучше, чем его сверстники, значит, он - старше своих лет. В-третьих, у него уже есть опыт. Ты же сама в этом убеждалась не раз. И вообще, - урезонивал меня муж, - уже сейчас в его жизни могут возникнуть ситуации, когда придется срочно куда-то поехать! Такси - лучший транспорт для чрезвычайных обстоятельств. Ни среди водителей такси, ни на стоянках нет бандитов, маньяков, педофилов. Риск минимален, но зато все его навыки поведения на улице, общения с людьми, которые мы вырабатывали у сына с трех лет, сейчас проверим!" Это папа мне доказывал при Альке, который нетерпеливо переступал с ноги на ногу.

Мягко подхватив меня под локоть, он вошел в гостиную и закрыл дверь. Успокаивающе поглаживая, как маленькую, по волосам, сказал: "Танечка, не волнуйся! Альку подстрахует мой студент. Тот самый Гриша из многодетной семьи. Помнишь, Игоря подстраховывал? Он, как тень, будет идти за ним и следить за всеми его действиями". "А на такси?" - срывающимся шепотом простонала я. "На стоянке такси он вежливо спросит Альку: "Мальчик, можно и мне с вами на Омский переулок?" И мальчик скажет: "Можно", потому что знает - так будет даже дешевле!"

Уф! Отлегло... И тут я узнаю, что папа собирается отправить сына на задание уже сейчас! Опять в час пик?! Затащив Олега в комнату и прикрыв дверь, я горячо зашептала в самое ухо "капитана первого ранга": "Там же народу полно на транспорте, в переходах, на стоянках такси. Твой студент его потеряет, а сына просто сомнут!" Но папа был неумолим: "Подумай сама. Ему идти в школу во вторую смену, когда народу полно! Он должен готовиться к этому, понимаешь? Готовиться!"

Братья завидовали Альке "по-черному". Они рвались, куда отправлялся в "командировку" их старший брат. Слава богу, папа соглашался со мной, что эти дети еще маленькие, хотя они уже частенько слышали от папы: "Все! Детство кончилось! Пора дежурить на кухне! Мыть полы, стирать! Помогать маме! Привыкать ко всяким опасностям!" Меня последняя фраза папы приводила в ужас, а мальчиков - в восторг!

Стремясь к участию в папиных экспериментах, Игорь не раз напоминал ему и мне о своем "героическом поступке", когда я его потеряла в подземном переходе на площади Я. Коласа. Но папа невозмутимо отвечал: "Всему свое время. Так что не спеши!"

...Итак, снова на связи "десятый", в карманах которого полно монеток для рапортов по телефону-автомату. "Второй" теперь я. Как только Алька вышел из дому и время задания "затикало", Олег сказал мне, что внизу уже стоит машина с водителем, которую дал его друг, и он собирается ехать вслед за Алькой, чтобы следить за его действиями. У меня совсем отлегло от сердца...

Тянуть не буду: все прошло хорошо! "Страховка" - студент Олега - неотлучно следовала за Алькой. Тот, ничего не подозревая, исполнял все действия спокойно и без паники, хотя народу было и в транспорте, и на улице тьма! Папа, ехавший следом за автобусом до конечной остановки, а потом за трамваем, успевал все замечать. Видел, что сыну пришлось пропустить два переполненных трамвая, встать в самый конец очереди на стоянке такси уже в сумерках. Наконец Алька сел в такси вместе со студентом...

Нам не терпелось, и я с младшими детьми около восьми часов вечера спустились вниз, во двор. Мы уселись на скамейку прямо у нашего подъезда. Наконец в арку медленно въехало такси. В приоткрытое окно выглядывает улыбающаяся физиономия Альки. Он солидно открывает дверцу, расплачивается с таксистом, прощается с каким-то парнем, сидящим на заднем сиденье (я не сразу поняла, что это и была "страховка" по имени Гриша - студент Олега, которому папа поручил "пасти" Альку). Буквально через минуту во двор въезжает черная "Волга", останавливается неподалеку от арки, а из машины выходит Олег.

...Снова был "большой чай" с пирожными и вареньем и, конечно же, "охотничьи рассказы"...

Эти эксперименты папа проводил два года, и я могу сказать, что наш опыт воспитания самостоятельности и ориентации в городе превзошел все ожидания. Алик и Игорь (Ярик был еще мал для таких игр) научились отлично ориентироваться и быстро находить правильное решение, как бы далеко ни "забрасывал" их папа...

... Вернусь к теме воспитания в детях приличий. То, что в окружающем мире царит порядок, который надо изучить и прочно усвоить, я, конечно, знала и, разумеется, следовала всем правилам. Спроси меня: кто тебя учил, что в кинотеатре нельзя сорить, грызть семечки, в музее - говорить громко, в театральном зале - шуршать конфетными обертками - я не смогу ничего ответить на этот вопрос, кроме разве тривиального: "Жизнь научила!" Слышать именно такую сентенцию приходится часто. Однако то, что это не так, понимаешь, когда сама начинаешь воспитывать своих детей.

...Альке было шесть лет, Игорю пять, и я решила пойти с ними в выставочный зал Дома искусств. Главным в моем "мероприятии" было увидеть не экспозицию, а поведение моих детей, которых я наскоро проинструктировала: "Руками ничего не трогать, не бегать, громко не разговаривать". Все вроде бы понятно. Да и какие тут премудрости, верно же? Дети послушно кивнули, и мы пошли.

Я не видела ни одного экспоната по очень простой причине: мои мальчики, забыв о моих "инструкциях", уже через пять минут превратились в дикарей. Нет, они были очень симпатичные внешне, хорошо одеты, причесаны, очень непосредственны, искренни. Но восклицания типа "Правда клево?" "О, Игорь, смотри - класс!" приводили меня в замешательство. Они все трогали руками, потом начали бегать друг за другом из зала в зал, весело смеясь. Казалось, что у моих детей начался приступ буйства. Конечно, они сразу обратили на себя внимание посетителей и персонала. Но, кажется, им это даже понравилось. Пришлось извиниться перед служащими и уйти домой. Признаюсь, я расстроилась, но мои сыновья вовсе не чувствовали себя виноватыми! "А что мы делали?" - искренне удивлялся Алька, а Игорь, как обычно, смущенно улыбался и говорил: "Ну, так получилось, я не хотел..."

Действительно ли шести- и пятилетние дети не способны, придя в зал музея, спокойно рассматривать то, что должно быть им интересно? Ведь в тот день в Доме искусств была выставка детского рисунка и поделок, сделанных руками детей из стран Юго-Восточной Азии.

Примерно пять-семь минут мои мальчики действительно с интересом рассматривали экспонаты. Я тихонько рассказывала им, из какого материала сделана та или иная вещица (подробности были в каталоге), интересовалась, смогли бы они сами сделать что-то подобное. Потом разрешила самим походить, посмотреть и снова предупредила: "Пожалуйста, ничего не трогайте руками. Нельзя, такой здесь порядок!" Дети согласно кивнули, но выдержки хватило только на две-три минуты. В итоге мне пришлось взять детей "под микитки" и уйти домой.

Прошло время, дети подросли и пошли в школу. Кое-что в их поведении изменилось в лучшую сторону, но наши надежды явно опережали их возможности усваивать и придерживаться общепринятых правил поведения в обществе.

"Способны, неспособны - пустые разговоры. Надо приучать и убеждать! Впереди у них миллионы контактов!" - такова логика Олега. Я согласна с ним, потому что в общество входят не какие-то абстрактные дети, а конкретные - Игорь, Ярослав и Алька.

...Всем известно понятие "хам". Конкретный хам отделен от культуры непроницаемой перегородкой. Сделана она из прочнейшего материала: равнодушия, эгоцентризма, агрессивности, самолюбования. Хам далеко не прост. Он - многолик. Его можно увидеть в "чиновном" кресле, на соседнем балконе, полуголого, пьяного, с сигаретой в зубах. Да где угодно! Но когда-то он был рожден матерью, вскормлен ее молоком, его нянчили бабушка с дедушкой. Он приводил в умиление всех, кто созерцал его природную невинность во младенчестве, в непорочном детстве...

Когда появляются первые симптомы будущей болезни взрослеющего человека?..

Да, я считаю хамство болезнью человека, и, как с любой болезнью, приходит в его судьбу беда. Приходит она и в нашу жизнь, когда мы с хамом общаемся. Не я одна знаю, что хамское слово может убить человека или надолго поселить в душе недоверие к людям, даже страх.

Если все мы "родом из детства", то именно там надо искать корни этой беды, этой страшной болезни души человеческой. Принято считать, что "хам порождает хама" по принципу "яблочко от яблони недалеко падает". Во многом эта истина верна. К счастью, случаются исключения.

...Я знала семью, где моральная щепетильность и порядочность, выдержка и аккуратность, честность и культ совести были атмосферой, которой буквально дышали два мальчика. Родители были потрясены, когда к 15 годам стало ясно, что в этой атмосфере выросли откровенные хамы! Сегодня это уже взрослые люди, которых, без сомнения, можно назвать негодяями, заставляющими жестоко страдать своих постаревших и уже беспомощных родителей...

Когда Олег писал книгу "Смотрись, как в зеркало, в другого человека", он собрал множество примеров опасности служебного хамства. Многие из них взяты из жизни самого автора. Слава богу, жертвой хамства муж не стал, но лично был знаком с людьми, умершими... нет, выберу более точное слово - погибшими! от служебного хамства. От презрения хама к людям. Нелегко спасти свое достоинство и честь от насилия хама.

Проблема не выдумана, нет! Надо что-то делать! Вот и мы с мужем озабочены этим. Да, уверена: надо учить! Методы у нас проверенные. Сначала объяснили, показали, как надо делать. Потом проверяем на практике, наблюдаем: делает, как учили, как надо, или не получается? Схема нехитрая, но... обольщаться не следует! В совсем недалеком будущем наши подросшие дети будут действовать уже самостоятельно. Наблюдать за ними, контролировать их поведение будет некому. Неутешительно... Но надо делать все возможное, чтобы спасти их от заражения вирусом хамства...

...Разговор сына с отцом.

- Папа, а ты в каком ряду будешь сидеть?

- Не скажу!

- Ну папа, скажи...

- Не хочу...Ты знай, что я буду в театре, у меня будет бинокль, я буду видеть, как ты себя ведешь.

- А если я тебя замечу, можно подойти?

- Нет! Сделай вид, что ты меня не заметил.

- Ну, а если я замечу, подойду и скажу: "Здравствуй, папа!"

- Я, как вежливый человек, скажу: "Здравствуйте", но тут же замечу: "Вы меня с кем-то спутали!" Хохочут оба!

Дело в том, что началась очередная "выездка", когда папа, теоретически натаскав сына, в данном случае объяснив правила поведения в театре, хочет проверить, как он на практике будет им следовать.

Итак, сын идет в театр. Ему буквально вчера исполнилось девять лет, и поэтому не случайно куплен первый настоящий, "почти взрослый" костюм, выходные туфли, галстук, красивая рубашка. Все отутюжено, пригнано по фигуре. Прическа сделана в настоящей парикмахерской у очень хорошего мастера. Папа слегка провел по затылку и спине сына рукой, сбрызнутой дорогими мужскими духами. Старший сын страшно доволен - в театр он идет сам! Пусть эта "самость" еще пока ограничена папиным присмотром, который будет осуществляться из неведомого сыну угла зрительного зала, но Алька знает, что в его поведение, каким бы оно ни было, никто не будет вмешиваться. Лишь потом, дома, когда он вернется из театра, папа все ему скажет.

Сын выходит из дому за полчаса до начала спектакля. В кармане пиджака - билет, расческа, деньги на мороженое в антракте. Папа тоже одевается "как положено". У него билета нет, да ему и не нужно, потому что его в театре отлично знают и он пройдет через служебный вход, поднимется на верхний ярус "галерки" и сядет в укромном местечке с большим биноклем. Как только погаснет свет, он наведет бинокль на партер и найдет сына, сидящего в пятом ряду на двенадцатом месте. Так и будет смотреть спектакль, время от времени поглядывая на Алюню в свой "капитанский" бинокль. Неожиданно Олег, глядя через окно во двор, на удаляющуюся фигурку сына, резко меняет план. "Есть просьба!" - говорит он мне интригующе. "Какая?" - я в недоумении. "Сходи ты вместо меня! Алька настроен на то, что в зале я, но если ты сумеешь быть осторожной, он или решит, что меня нет, или надоест искать, и тогда..." Я с нескрываемым интересом пытаюсь понять ход мысли мужа. "Тогда, - все так же загадочно улыбаясь, развивает свою мысль папа, - Алька будет гораздо раскованней, искренней, а это очень важно! Ты понимаешь, что может произойти?" "Нет!" - я пока в недоумении. "Алька будет вести себя уже под влиянием всех тех, кто его окружает. А окружают его сверстники, такие же, как и он, пацаны. Если он сам понимает, что его поведение должно быть нормальным, ничто не заставит его свернуть с этого пути, а если нет... Вот мы и посмотрим, на что способен наш сын", - таинственно завершил муж.

Идея мне понравилась, и я быстро согласилась на роль "контролера". Мгновенно приоделась, причесалась: "Да, а как я в театр попаду?" Папа вытащил контрамарку. "Все равно иди через служебный вход, контролер у двери, Мария Антоновна, назови себя, сошлись на меня, и она тебя пропустит. Если что, попроси позвонить мне, она знает наш номер телефона".

...В театре шел спектакль "Повесть о бездомных собаках". В зале дети разного возраста. Приведенные учителями на "культурное мероприятие", они в основном были без родителей и без бабушек.

Спектакль шел "сам по себе", а зрительный зал жил "своей жизнью". Шум стоял невообразимый! Устроившись на "галерке", я с трудом отыскала в полумраке сына - аккуратно одетого и причесанного мальчика, который, сидя среди неутихающего гвалта, неотрывно смотрел на сцену. Подивившись терпению актеров, игравших как бы для самих себя, я немного успокоилась и стала обозревать зал в театральный бинокль.

Иногда дети носились по проходам. Наиболее ретивые даже щедро раздавали подзатыльники своим не слишком расторопным товарищам. Многие что-то жевали. "Странно, - подумалось мне, - одиннадцать часов дня. Дети уже позавтракали, к чему брать с собой еду в зрительный зал?"

Наконец воцарилась хрупкая тишина. Наверное, потому, что на сцене начали происходить активные события и столкновения между героями постановки. Мне же никак не удавалось сосредоточиться. В зале раздавались шелест конфетных оберток, какое-то шиканье или чей-то приглушенный смех, не имевший к происходящему на сцене никакого отношения.

Я снова навела бинокль на Альку. Он доедал апельсин. В этом театре мы бывали часто и сын, уже зная, где буфет, успел туда сбегать. Много раз я говорила своему мальчишке, что глупо и неприлично идти в зрительный зал "через буфет". Только неразумная малышня может смотреть на сцену, пережевывая печенье или булочку. Но сын распорядился по-своему. Спектакль только начался, а у моего парнишки появился аппетит, невесть откуда взявшийся после сытного, час назад, завтрака. Ладно, поглядим, что будет дальше.

Снимая кожуру, Алька клал ее на колени, а дольку аккуратно отправлял в рот и неспешно пережевывал. Рядом сидел мальчик постарше и с увлечением делал то же самое. Интересно, кто на кого "повлиял"? Обратила внимание: на сцену сын почти не смотрел. Он был поглощен едой и обозреванием зала, впрочем, как и большинство юных зрителей.

Антракт. В зале зажегся свет, и я заметила, что Алька внимательно осматривает партер, видимо, пытаясь найти папу. Потом посмотрел на галерку. Я поспешно спряталась за какую-то штору, висевшую у моего кресла. Он, разумеется, не знал о "маневре" папы и о том, что в зале сижу я! Минут через пять ему надоели поиски, и он, скорее всего, решил, что папы в зале нет.

Как говорит моя знакомая, "природа взяла свое", и уже через минуту наш сын энергично шагал по проходам, нашел какого-то приятеля, бурно с ним поздоровался, начал громко ему что-то рассказывать, смеяться. Потом он и два каких-то мальчика постарше взгромоздились на сцену - следуя модным веяниям, спектакль шел без занавеса - покривлялись там и спрыгнули. Галстук у сына уже съехал набок, рубашка вылезла из-под брюк. Он жевал печенье, вытаскивая его из кармана пиджака.

У меня сердце заныло. Как и миллионы родителей, я страдаю распространенным заблуждением - готова преувеличить достоинства своего ребенка. Если бы мне кто-то сказал, что Алюня вел себя в театре именно так, как я только что видела своими глазами, - не поверила бы! Расскажи мне папа о таком поведении сына, я бы наверняка подумала: "...преувеличивает!" Однако вижу все своими глазами и... не могу поверить. Может быть, я завышаю требования к поведению сына? Мне об этом все уши прожужжал мой одноклассник, у которого тоже сын, почти ровесник Альки. Но в зале - сверстники Алюни, которые ведут себя совсем иначе! Да, их мало, но они есть! Значит, усилия их родителей приносят плоды? Может быть, эти дети - из "другого теста"?

...Свет погас, и началось второе действие спектакля. Актеры старались вовсю! Однако зрители не изменились. В зале по-прежнему жевали (сколько же можно?), галдели и баловались. Обозревая зал в бинокль, я заметила, что позади Альки какой-то шустрый пацан, скорее всего его сверстник, прилаживает к рогатке бумажную дужку. Мальчишка прицелился и запустил бумажку на сцену, но промахнулся и вытащил из кармана рубашки вторую. Алька обернулся и с любопытством начал наблюдать за действиями "стрелка". Рядом, слева и справа от владельца рогатки, сидели две мамаши, которые непрерывно потчевали своих детей конфетами и мандаринами, не обращая на "стрелка" ни малейшего внимания. Второй выстрел оказался более метким, и белый комок уже лежал на сцене.

Я не сомневалась: мой сын видит, ч т о делает "стрелок". Видит - и недвижим! Точно так же, молча, на мальчишку смотрели еще два-три пацана, сидевших рядом. Я поняла, что надо срочно вмешаться! Спускаясь вниз по лестнице, я твердила про себя, едва сдерживая эмоции: "Алька! Ну как же ты так? Ты же можешь остановить этого паршивца! Что же ты молчишь? Почему смотришь, как безобразно ведет себя этот мальчишка?"

Быстро спустившись с галерки, я вышла в фойе и почти побежала к двери, ведущей в зал, определенно зная, что "стрелок" уже прицеливается в третий раз, и дай-то Бог, чтобы не проволочной дужкой! У нас во дворе в прошлом году из такой же рогатки попали в глаз мальчику, который стал инвалидом! Мы долго разговаривали с нашими детьми об этом зле, эпидемией пронесшемся по нашему двору. И вот теперь здесь, в зале, рядом с моим сыном сидит (рукой достать!) этот... этот... Ну как же его назвать? "злодей?" "мерзавец?" Хоть и не в словах суть, но как-то надо обозначать явления и людей, которые несут в себе зло, неважно в каком возрасте!

...У двери в зал сидит пожилая женщина, служительница:

- Что вы хотите?

- Мне срочно надо пройти в партер, - говорю я запыхавшись.

- Сейчас нельзя...

- В зале хулиган, в руке у него рогатка, и он стреляет в актеров, - нервно выпалила я. Служительница испуганно на меня посмотрела и помогла распахнуть тяжелую дверь. Отодвинув штору, я быстро проскользнула в зал, несколько секунд привыкала к полумраку, а затем пошла в сторону сцены, всматриваясь в поисках "стрелка" и Альки.

У самого края сцены, сгорбившись, стоял высокий актер, загримированный под грязного, бездомного пса, и, жалостливо подвывая, рассказывал о своей неустроенной собачьей жизни. Я заметила, как буквально к его ногам шлепнулся новый белый комок, запущенный юным "варваром".

Наконец я заметила ряд и место, где сидел "стрелок". Однако, пока я дошла до него, он успел еще раз "зарядить" рогатку и выстрелить, уже попав актеру в щеку. Тот, инстинктивно дотронувшись до ушибленного места, стал его потирать.

Подойдя к мальчишке (он сидел у самого края ряда), я схватила его за шиворот, поволокла к выходу из зала, даже не заметив реакцию моего сына, который, увидев меня, наверняка просто обомлел и тоже шел из зала вслед за мной. Я трясла "стрелка" и, еле сдерживая себя, громким шепотом выговаривала ему.

Меня буквально дергало от возмущения, и, выйдя из зала, я сразу заметила, что мой старший сын бледен, растерян и страшно сконфужен всем случившимся. Я не обращала на него никакого внимания. Честно говоря, я очень боялась, что сейчас не выдержу и влеплю ему пощечину. Раздосадованная вконец, я отпустила воротник рубашки "стрелка", изрядно напуганного, готового заплакать, и быстро ушла в раздевалку. Оделась и выскочила на улицу...

Уже дома я узнала, что оба, и Алик, и "стрелок", ушли в зал досматривать спектакль, а когда он кончился, отправились по домам. "Эксперимент" в театре принес больше вопросов и тревог, чем энтузиазма и надежд. Как мы с папой считали, Алька почти в девять лет был достаточно взрослым, чтобы в такой ситуации суметь сделать выбор: остановить зло - не остановить. Вмешаться - не вмешаться. Зло мальчишки-"стрелка" было понятно, как мне казалось, абсолютно! Как же мне тогда хотелось, чтобы мой сын сделал выбор, который подтвердил бы мне, его матери: мы с папой стараемся не зря!

Я готова приводить массу примеров, которые убедят кого угодно, что мой старший сын - хороший, умный, добрый, отзывчивый мальчик! Готова... Но что толку, если на твоих глазах сын не сделал даже слабой попытки остановить зло. Хотя бы показать свою готовность это сделать: предостерегающим взглядом, протестующим движением руки, предупредительной репликой.

Мне оставалось только признать горькую истину: дети превосходно приспосабливаются к нашим требованиям и желаниям, к нашим рекомендациям и к тому порядку, который мы устанавливаем в наших отношениях с ними. Приспосабливаются... Тот моральный стандарт поведения, который мы внушаем сыну или дочери, может лишь абстрактно противостоять злу. Случится, увидит зло - отвернется и уйдет! Спрячется и смолчит. Уже хорошо, если сам не сделает подобного зла!

Помню слова мамы, сын которой в нашем дворе потерял глаз. "Знаешь, Таня, не могу смотреть на мальчика, который был рядом в тот момент, когда пацан целился в моего Егорку и выбил ему глаз. Веришь, не могу! Тот, кто сделал это... - урод! Но ведь ему могли помешать!" На эту женщину больно было смотреть!

Конечно, я шла в театр убедиться, какой мой мальчик хороший, как прилично он себя ведет, умеет быть неравнодушным к случайному злу... Пришла домой с трудной истиной в мыслях: в столкновении со злом, даже когда им по силам его остановить, наши дети могут отказаться следовать тому, чему учили и учат их родители. Случай предоставил мне возможность увидеть это собственными глазами.

Наш с Олегом родительский энтузиазм оказался слишком романтичным, пропитанным гуманными представлениями, которые нашим детям необходимо было защищать от упрощенного, а попросту хамского поведения, достаточно растиражированного в современном мире. Алька не справился с задачей остановить зло, потому что оказался на удивление равнодушным к этому злу!

Сын отлично знал, как надо вести себя в театре, но отказался от следования образцу, к которому мы готовили его. Он знал, что "стрелок" может принести беду тем, кто там, на сцене, играет спектакль для них, зрителей. Но в этой ситуации оказался в ряду тех, кто проигнорировал зло.

Нет, наш родительский энтузиазм не иссяк, но как же хочется видеть плоды своих усилий! Замечая, что в основном твои дети не хуже других, а в чем-то даже и лучше, не стоит успокаиваться. Жизнь каждый день может подбросить твоему ребенку случай-экзамен. Увидев неверный выбор, сделанный твоим дитем, млжно опустить руки. И тогда снова спрашиваешь себя: куда, в какие тартарары проваливаются все наши педагогические выдумки, все наши усилия?

Спрашиваю Альку: "Чего ты испугался? Почему не остановил мальчишку? Он же явно и меньше тебя ростом, и наверняка трус!" Сын тягостно молчит. Так и не дождалась от него ответа ни тогда, ни много позже! И ведь действительно, нет у него ответа на мой вопрос, потому что в тот момент он не думал, что может случиться с тем человеком, в которого стреляют из рогатки. Моему сыну и в голову не пришло, что этому человеку будет больно, а может случиться так, что ему выбьют глаз!

Я убедилась, что ребенок готов усвоить уроки, преподанные ему родителями. Именно готов. Он осудит очевидный дурной проступок своего брата, сверстника. Он даже сможет правильно рассуждать об отрицательных чертах характера. ("Славка - задира, он ко всем пристает. Наташка наврет с три короба, ей нельзя верить...") Однако наступает день "Х", и наш умница терпит полный провал! Значит, на каком-то этапе жизни ребенка наши уроки не затронули его ума и чувств в той мере, чтобы преподанные навыки поведения срабатывали.

Мы прощаем детям ошибки. Даже наказав за серьезные провинности, забываем о них в надежде, что они не повторятся в будущем. Но нужно смотреть правде в глаза: может наступить день, когда твой ребенок настолько отступит от преподанных и внушенных ему нравственных правил и требований, что своим поведением недвусмысленно продемонстрирует окружающим - он плохо воспитан! И если такой приговор будет вынесен тому же Алюне, причем совершенно справедливо, виноваты в случившемся будем мы, его родители!

Видит Бог, сколько усилий было приложено, чтобы этого "прокола" не случилось! Но тех, кто все-таки стал свидетелем проступка или зла, допущенного твоим ребенком, это не волнует! И правильно. Так нам и надо... Что же делать? Муж прост и категоричен: "Продолжать трудиться над душой и умом своих детей!"

Конечно, выбор: опустить в бессилии руки или продолжать "гнуть свою линию", черпая энтузиазм в успехах наших детей - стоит не только перед нами. Но как же нам всем, современным родителям, не хватает профессионализма и терпения гувернеров прошлых веков в этом трудном деле - воспитании детей.

И снова я заговорила о времени... Да, время, в котором мы живем, увы, часто не наш союзник! Современная семья в большинстве своем беспомощна перед проблемами, которые настойчиво стучатся в дом, едва под его крышей появляется ребенок. Они обостряются, едва возраст детей разменивает первую "десятку", а потом...

Наверное, не зря родители страшатся роковых одиннадцати, двенадцати, тринадцати, четырнадцати, шестнадцати. Мы с Олегом пока теоретически знаем - нас тоже ждут эти трудные годы! Но как к ним готовиться? Кто победит в этой гонке за желанным успехом в воспитании детей? Сотни тысяч семей терпят поражение, миллионы родителей опускают руки в бессилии. Но рождаются новые дети... Они растут. Какими же они вырастают?

Однажды Олег спрашивает меня: "Знаешь, почему приятно иметь дело с воспитанным человеком? Ни за что не угадаешь!"

Я вяло стала перебирать: "Потому что, когда человек улыбается, доброжелателен..." "Да ну тебя! - восклицает Олег. - Все это только внешние атрибуты. Я думаю, суть в другом. Когда убеждаешься, что человек воспитан и порядочен, испытываешь ощущение... безопасности! Когда с таким ощущением безопасности общаешься с людьми, это ж просто кайф! Бывает, видишь: человек умен, вежлив, одет с иголочки, аккуратен, владеет комплиментом, как футболист мячом... Ан нет! Не чувствуешь себя рядом с ним комфортно! Если рядом с человеком у тебя появляется настороженность, тревога, считай, что твой собеседник непорядочен! Замаскированный хам".

...Жесткие инструкции, которые мы даем своим детям, когда приучаем их к культуре в быту, со стороны выглядят обычным занудством. "Пришел к тебе гость? Пусть разденется, разуется и никуда из детской комнаты, кроме туалета или умывальника, не ходит. Ясно? Пригласил на день рождения? Отлично! Продумай, кого приглашаешь, и составь план праздника. Всегда помни, что ты в доме не один, что есть родители, братья, а не только гости - твои друзья". А сколько мелочей должен усвоить ребенок, чтобы выглядеть прилично уже не дома, а в "свете"!

Но как же трудно приучить ребенка к этому банальному набору привычек! Казалось бы, чего проще приучить говорить "спасибо!" Увы! Ведь надо благодарить буквально за каждую мелочь: дали тебе воды в постель, потому что ты болеешь, - скажи "спасибо!" Накормили тебя - поблагодари. И так далее, и тому подобное. Но если услышишь от сына один-два раза слова благодарности - и то хорошо. Поэтому и приходится снова постоянно занудствовать: "Скажи "спасибо"!" А "пожалуйста" где?" Сотни, тысячи раз повторяешь: "Ты забыл "волшебное слово"!" "А где твое "можно?" "Мама, ну мне просто надоело все время говорить эти слова!" Это - старший. Младшие более сговорчивы, автоматически повторят - и все. Именно до автоматизма и надо довести все "формулы вежливости".

А впереди усвоение уже целых конструкций вежливости: "Здравствуйте... Можно войти? Спасибо! Пожалуйста, скажите мне... Извините..." и прочее, и прочее! И эти конструкции вежливости надо буквально вдалбливать детям, зная, что без них человек не может считаться воспитанным настолько, чтобы с ним можно было безболезненно строить более конкретные и глубокие отношения.

В девять лет Алька умел сравнительно точно следовать простым формулам вежливости. Игорь и Ярик в свои шесть и четыре года постоянно забывали о них, и если я или папа находились рядом, приходилось тихо подсказывать. Бывало, что нас "догоняли" нелестные оценки наших знакомых. "Таня! Твой Ярик ну прямо из джунглей! Непосредственность потрясающая! Представь себе - как был, в пальто, в туфлях, прошел к столу, увидел там пирожное, взял его и засунул в рот!" Это комментарий моей подруги, которой незачем меня щадить! То, что мой малыш с "потрясающей непосредственностью" только-только отметил четвертый год своей жизни, хоть как-то может меня утешить - время есть! А что же будет потом? Через год-два? Усвоит ли?

Однажды Олег приходит с двумя нашими сыновьями - Игорем и Ярославом, в гости к своему другу, который пригласил его на новоселье. Я лежала в больнице, Алька был у бабушки... Приходят, и через полчаса "под шумок" мальчики устраивают маленький "костерок" прямо на паркетном полу в сияющей чистотой и белизной чужой квартире! Все были в шоке! Легендарная доброта Аркадия, друга Олега, и невероятное, просто жуткое смущение моего мужа, которого Аркадий бесконечно уважал, помогли как-то сгладить инцидент. К тому же гости спохватились вовремя, учуяв запашок. Это явно спасло и паркет, и праздник, а возможно, и квартиру...

Я хорошо помню состояние мужа и его бесконечное множество раз повторенные вопросы: "Неужели так трудно понять, что ты в чужом доме? Что костер и паркет, квартира и костер - понятия абсолютно несовместимые? Откуда, ну откуда в этих милых детях такое жуткое варварство?"

Оказывается, дети, буквально накануне, собрав на дворе фильтры от окурков сигарет и поджегши их, увидели, что они плавятся, образуя бесформенную массу. Когда ребята пришли в гости, то увидели на балконе кучу окурков с такими же фильтрами и, недолго думая (по мне, так не думая вообще!), сложили их и подожгли, захотев немедленно, сию минуту понаблюдать, как они... плавятся.

Эта "дикая непосредственность" детей способна вывести из себя. Позвонив мне в больницу, уже остыв от пережитого отчаяния и позора, папа Олег, наверное, изо всех сил пытаясь найти в действиях детей хоть какой-то "человеческий мотив" и "элементарное присутствие разума", сказал мне в трубку почти шепотом: "Ты знаешь, Танюша, наверное, у обоих наших пацанчиков в тот момент буквально "попер" напролом исследовательский дух! Им было страшно любопытно, почему эти чертовы фильтры при поджигании плавятся. А они действительно плавятся и растекаются! При этом огня нет! А вот когда человек курит, этого же не происходит!" Я мысленно покрутила пальцем у виска, мол, тоже мне, нашел "пытливых исследователей"...

Я видела многих детей с прочными навыками воспитанности и завидовала их родителям. "Дети рождаются с разными возможностями и способностями, - рассуждала я, - наверное, у них и разные возможности обучаемости! Учат не только читать и писать, но и вести себя. Наверное, труднее научиться вести себя в обществе, чем научиться решать задачки и даже петь или рисовать!"

Муж слушал мои доморощенные разглагольствования, когда я, вернувшись домой, участвовала в "разборе полетов". Согласно кивал... Тогда же я поняла, что, двигаясь по своему родительскому пути, мы ступили на "минное поле" общественного внимания. Наш выход с детьми в кафе, в парк, в гости мог быть чреват их ошибками. То они не поделят игрушку и подерутся. То слишком громко засмеются. То начнут бегать там, где все спокойно сидят, смотрят и слушают. Иногда их ошибки бывают настолько же смешными, насколько и нелепыми, но почти всегда они сообщают окружающим людям о нашей родительской... беспомощности.

...В кинотеатре "Пионер" папа Олег частенько читал лекции перед демонстрацией фильмов. Администрация очень ценила его за сговорчивость и умение "держать аудиторию". Одно время очень в кинотеатрах модно было устраивать нечто похожее на шоу. Приглашались заезжие артисты, участники съемок фильма, режиссеры или сценаристы. Олег вел эти встречи умело и эмоционально.

Фойе кинотеатра оформлено было "под тропики". Высокая пальма почти упиралась в потолок, у ее корней струился крохотный водопад. Вода стекала в миниатюрный пруд, где важно плавали толстые золотистые карпы. По неведомым мне причинам зрители, в ожидании очередного сеанса, наблюдая за медленными виражами красных, белых и черных рыбин, бросали в пруд монетки.

Как-то Олег выступал в этом кинотеатре с лекцией и решил взять с собой Игоря и Альку, которому было уже чуть больше восьми. В тот день ребята из Алькиного класса тоже были в кинотеатре. Наши мальчики и одноклассники Альки на лекцию нашего папы особо не спешили. Когда она закончилась, папа вышел в фойе, чтобы посмотреть, где сыновья и чем занимаются. То, что он увидел, парализовало его: Алька с братом, разувшись и закатав штанины, бродили по водной глади прудика, собирая со дна мелочь. Вокруг толпились ребята, показывая пальцами на кучки монет, которые "по невнимательности" обошли наши мальчики. Директор кинотеатра - молодая женщина с очень веселым нравом, расхохоталась, увидев наших сыновей - "таких удивительно непосредственных!", - и стала успокаивать разволновавшегося папу Олега, мол, все мы люди, соблазн слишком велик, тем более для детей.

Назавтра эта история стала известна в классах у старшего и младшего сыновей. Одни Алькины сверстники спрашивали, мол, сколько удалось насобирать? Другие откровенно смеялись. К нему приклеилось прозвище "Золотоискатель". У Игоря в классе об этом случае почти не говорили. Посмеялись и забыли уже на следующий день.

Конечно же, у Альки на все случившееся было собственное мнение: "Мама! Эти деньги люди бросают в воду! Значит, они им не нужны? А мне эти деньги пригодятся. Игорю тоже!" Сраженная такой логикой, я онемела. Мой аргумент: "Ты пришел в кинотеатр, в общественное место! Сотни ребят спокойно смотрят на эту мелочь и не зарятся на нее, и только ты с Игорем, понимаешь? Только ты! А за тобой и младший брат полезли в воду собирать монеты!" Конечно, мой аргумент не возымел действия. Алька вздохнул и тихо сказал: "Это - деньги! На них можно много чего купить, а люди бросают их в воду. Там даже есть железные рубли!"

Папе пришлось постараться разрушить иллюзии сына насчет бесхозности денег. Он снова пришел с Алькой в кинотеатр. Игоря не взял, рассчитывая, что старший брат потом все ему растолкует. Зашли в кабинет директора. Конечно, предварительно Олег с ней договорился о встрече и теме разговора. Эта милая женщина сказала Альке, что деньги они раз в месяц собирают и покупают на них корм рыбкам, лекарства для них. "Рыбки по разным причинам болеют, и мы должны следить за их здоровьем, а иногда денег хватает и на то, чтобы купить еще несколько таких золотистых красавцев".

Оказалось, что, собирая эти "бесхозные копейки", Алька с Игорем брали то, что принадлежит кинотеатру, администрации, озабоченной содержанием прудика и живности в нем! Открывшаяся истина старшего сына озадачила. Оказывается, логика той ситуации, которую он создал, была ему просто недоступна! Но произошло это в его восемь лет! Я думаю, что даже у семилетнего Игоря уже было достаточно "социальных рефлексов", как выразился наш папа, чтобы понять: в такой ситуации надо вести себя иначе! Но сработал стереотип: старший брат делает, значит, и мне можно. Ну и, конечно, "теплилась" надежда, что и ему что-то перепадет из этого "клондайка"...

Поразмыслив, мы с Олегом пришли к мысли, что дело все-таки не в "культурном ресурсе возраста", как выражался социолог Юрганов, а в обыкновенном нежелании противостоять злополучной "хотячке"! В неумении мальчишки заставить себя остановиться!

Конечно, такие срывы с "морального поводка" у наших детей бывали нечасто. Но когда они все-таки происходили, это был удар по нашему родительскому престижу. Удар ниже пояса!

---

Оставить комментарий © Copyright Юрганова Татьяна Александровна (tatyanasolodilova@yandex.ru) Обновлено: 29/05/2011. 96k. Статистика. Глава: Проза

Ваша оценка: шедевр замечательно очень хорошо хорошо нормально Не читал терпимо посредственно плохо очень плохо не читать

---

Связаться с программистом сайта.