Lib.ru : Кайсарова Татьяна Мартиновна. По Белому Белым

Кайсарова Татьяна Мартиновна
По Белому Белым

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

Оставить комментарий © Copyright Кайсарова Татьяна Мартиновна (kaisart235@gmail.com) Размещен: 09/03/2014, изменен: 09/03/2014. 85k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия Скачать FB2	Ваша оценка:

ПО БЕЛОМУ БЕЛЫМ

Сборник стихов

Москва

Изд. во Русская редакция

2013г.

От издательства:

Книга российского поэта Татьяны Кайсаровой посвящена поэзии любви. Языком символов и полуснов

автор молвит о великом чувстве, приподнимая завесу великой тайны.

I. МОТЫЛЬКИ

ТЫ ШЕЛ КО МНЕ

От берега, где вспыхнул луч лиловый,

Ты шел ко мне навстречу меж стволов

И произнес единственное слово,

Но самое заветное - "Любовь".

Мне нравилось лицо твое иное,

Таких я раньше не встречала лиц...

О чем ты говорил тогда со мною

Из-за туманных дымных плащаниц?

Не помню...

Только было, было...

Все то, что сокровенно и светло

Сошлось, перетекло и воспарило,

Спалило сердце, к небу вознесло!

МОТЫЛЬКИ

В моих ладонях таяло волненье,

Как хрупкий лед с прожилками тоски,

Как непривычный гул сердцебиенья,

Где влажные дрожали мотыльки...

И длился звон - не отводил руки

Звонарь... А там, в прохладном сне...

О нет, я не хотела бы проснуться!

Менялось что-то в хвойной глубине,

Не приведи, о Боже, шелохнуться -

Круги с овалами не сопрягутся,

И тайна не коснется наших тел...

Но где-то на излете сновиденья

Раскрылись крылья в жадной пустоте,

Оставив снов доверчивые тени

В хранилище небесных картотек.

И, словно на мифической арене,

В переплетеньях листьев и травы,

Я разглядела в темноте прозренья,

Не прибегая к разуму, увы,

Кровосмешенье наших снов живых,

И мотыльки...

Я помнила о них!

ГРОЗА

Тревожен бор и полон хвойной тьмы.

Не спит стихия: ветряно и зябко,

Но, Боже, как глаза твои темны

И наважденье тихих слов - загадка,

Как шепот ветра.

Взгляд не отведу

И если заштормит, то буду рядом -

Чужая ветка в сумрачном саду

Густого бора - лишь крупинка лада.

Так медленно далёкая гроза

Крадётся. Но раскаты ближе, ближе...

Беззвёздный небосвод прикрыл глаза

Он только внемлет: слушает и слышит...

Давай не станем время торопить.

Тепло к теплу ещё припасть не смеет,

Но сохнут травы, хвоя просит пить

и ливень призывает, как умеет.

И вот уже вовсю гремит гроза,

Потоки обволакивают тело...

Как не кричи теперь: нельзя, нельзя -

Но гром гремит: "Люби! Ты жить хотела!"

***

Любви никто не ожидал -

Она была, как шторм внезапна.

О, если б кто из смертных знал

Что может приключиться завтра!

Но темный вересковый мед

Уже из чаши утекает

И то, чего никто не ждет

Через мгновенье наступает.

Так побледневший желтый лист

Парит себе, судьбы касаясь,

И, поздно, как не торопись,

Назад к ветвям, молясь и каясь.

Так ты: коснулся, отпустил,

Опять коснулся ненароком...

Еще не знал. Уже любил,

Застыв в неведенье глубоком.

***

Окунусь в это утро, ещё не оттаяв от сна,

Возвращаясь к рассвету: молитвой, дыханьем, тобой...

Я вольна безмятежно глядеть и глядеть из окна,

Как осенние птицы уходят в простор голубой.

Здесь, наверное, милый, в незримых объёмах пустот,

Что-то тайное кроется. Может быть свет,

Неизвестный пока обитателям этих широт -

Ведь для них и миров параллельных, наверное, нет.

Всё расписано, милый, до самых пустых мелочей.

И простуда твоя так внезапна была и легка,

Как хрустальные звёзды осенних прозрачных ночей,

Как бегущие прочь, потерявшие след облака.

Всё расписано, милый: виденья, порывы, полёт

И любовь, и остывшие белые камни планет...

Где-то в нише судьбы наше робкое чувство живет.

Для него до сих пор и названия, может быть, нет...

***

И сумерки, и легкое волненье,

Спускались на поляны и леса,

И, словно, слушая сердцебиенье,

Гасили листопада голоса.

Вздымались ветерка слепые крылья,

Тревожа наши лица. Стыла мгла.

Заката золотая кобылица

Куда-то гриву алую несла.

Ресницы над прикрытыми глазами

Ловили дождь.

И губ твоих тепло,

Рассеивало бездну между нами...

Мое, к тебе прижатое, крыло,

Поверило в предчувствие полета

И, принимая вызов высоты,

Готовилось к свершению чего-то,

Чего не понимали я и ты.

***

Берёзу трону, обернусь к тебе.

И ты обнимешь и согреешь руки...

Пускай останутся в моей судьбе,

Как странный сон, видения звуки:

Та близость губ и шелест, и полёт

Листвы уже отринутой, и шепот

Тех стынущих углей, и плач высот,

И ветерка растерянного ропот...

А музыка? А музыка плыла,

Готовая остановить дыханье...

И полоса закатная была

Единственной, приметой расставанья.

***

Гладь озера с полоской света,

С дымком летящим костерок...

Как я хочу забыть всё это -

Тебе, пожалуй, невдомёк!

Молчи! Твой шепот так тревожен,

Так невозможно невозможен...

О, я прошу тебя, молчи!

Ты знаешь - всё неповторимо,

Как это нежное в ночи

Твоё дыхание, любимый,

Как этой странной птицы лёт...

Расстанемся - и мир умрёт.

***

Со стынущих небес нездешний звук

Опуститься, найдёт во мне созвучье,

Позволит жить в кольце желанных рук

И нежности божественной обучит:

Пусть губы губ касаются слегка

Так медленно, так бесконечно сладко,

Как бабочки на лепестки цветка

Опустятся и, вдруг, прильнут украдкой,

Мгновенно отлетят и вновь прильнут -

Их нежность, как любовь неуловима,

А вечность за скольжением минут

Не уследит и лишь промчится мимо.

***

Какая тьма! Вершится полночь.

Луна уже в других мирах...

Опомнись, поздно звать на помощь -

Не нами выбрана игра!

Не я пронзаю время криком,

Не ты отпрянул от огня,

Но в мифотворчестве великом

Найдётся место для меня

И для тебя, пока ты рядом,

Пока нетленной вязью слов

Мы связаны одним обрядом,

Хранящим древнее тепло.

Тепло поляны ледниковой,

Где запах хвои и смолы

К великой полночи прикован

И растворён в тенётах мглы.

Замри и жди. На кромке лета

Пускай колдует тишина...

Превыше Ветхого завета,

Когда-нибудь взойдёт луна...

И мы расстанемся. У света,

Что растворяет накипь снов,

Напрасно не ищи ответа...

Как воздух чист и бор соснов!

***

Когда превыше всех касаний

Касанье наших губ и рук,

Когда дыханье и дыханье -

В одном, и невозможен звук,

Когда рука ласкает руку -

Душа впадает в забытье,

Соединив любовь и муку,

Продлив причастие мое

К великой магии забвенья,

К неслыханному торжеству

Невероятного мгновенья

В котором плачу, но живу.

В котором (это точно знаю)

Молчанье выбрано не мной,

И середина золотая

В той ипостаси золотой,

Откуда проникают токи

Пронзая, мысли и тела,

Откуда вдруг приходят строки,

И правит магия числа.

И миражи, и сны оттуда,

Где неразлучны День и Ночь.

Подаренное небом чудо

Никто не в силах превозмочь!

ЛЮБОВЬ - МАСЛЕНИЦА

Вот и снова свет в окошке:

Март развеял облака,

Утра теплая ладошка

Так волнующе легка!

Лишь щеки щекой коснулись...

Время, смилуйся, постой!

Мы ещё не окунулись

В этот омут с головой,

Мы ещё не растворились

Меж высоких берегов...

Ах, какие сны нам снились

В нише царственных снегов!

Масленица: даль светлеет,

Счастьем сдобрены блины,

Ожиданье сердце греет,

Обжигает радость, сны!

ПРОСТО ЛЮБОВЬ

Кто бы знал, как я люблю!

Не беги напрасно, лето

От снегов до первоцвета

По сухому ковылю!

Не спеши напрасно, осень,

Пусть горят твои костры!

Сердце холода не просит -

Ждет рождественской поры...

И зима не торопись -

Зажигай цветные свечи!

Лишь бы музыка и речи

Отворяли сердцу высь.

Кто бы знал, как я люблю -

Все от счастья замирает,

То смеётся, то рыдает -

..............................

Боже, что я говорю!!!

ЭТО ТОЛЬКО ВОДА

Это только вода, что смыкается с небом на воле.

Это только звезда, что, мерцая, летит к берегам.

Я навеки твоя, как себя позабывшее поле,

Сплю в рассветной росе, отпускаю на волю стога.

Задыхаюсь туманом, глотая ночную прохладу...

В безымянном просторе плывут надо мной облака.

Я навеки твоя - никуда торопиться не надо,

Даже тайну разлуки уже разгадала строка.

А когда ты вернёшься - я буду немой и покорной,

Будет полдень - подтянуться тени к стволам...

Мы до красной луны, что на небе появится черном,

Не очнёмся от счастья, судьбой отведенного нам.

***

Нет, так не пишется - так только прошептать,

В беспамятстве слепом, еще возможно,

Чтоб сумерки ветрами трепетать

Вдруг начали, невнятно и тревожно.

Ни страха, ни предчувствий - только звон

С невидимых небесных колоколен...

Мы во владеньях ночи без имен

И каждый волен знать, что он не волен.

Не волен пред любовью и судьбой,

Перед внезапным взлетом и паденьем.

И не узнать, кто дарит нам с тобой,

Бесценное судеб прикосновенье.

***

Мирт затаился в поблекшем стекле,

Старое кресло в белёсом чехле...

Ветер качает туманную тюль,

Дождь отпускает последние крапы,

Август крадётся на бархатных лапах -

Кончились сны, до свиданья июль.

Маятник замер, качнулся, затих,

Снова качнулся в пенатах своих,

Той, отведённой ему амплитуды.

Тёмен компьютер, пока и незряч.

Но, как больного касается врач,

Пальцы привычно касаются чуда.

Вечер осенний прозрачен и тих.

Дремлет печаль на ресницах твоих.

Вечная музыка ходит по кругу:

Моцарт, Стравинский, Свиридов, Равель...

Нам бы хватило и пары недель.

Неповторимых недель друг для друга.

***

Посмотрела и без слов спросила:

- Что же ты молчишь?

- Я говорю.

- Я не слышу.

- Я тебя люблю.

Говорим, не проронив ни слова..

- Мой хороший, приходи во сне.

- Я не слышу.

Повторить готова. Сны уже давно живут во мне.

- Я не слышу.

- Ты и так все знаешь.

Для такой любви не надо слов,

понимаешь?..

Значит, понимаешь,

раз молчанье принимать готов.

Сумерки сгущаются под вечер

Тени неподвижны на стене...

Не кори себя за этот вечер. Все вернётся -

Думай обо мне.

***

Растерянный кружится лист,

Но далеко не улетает...

Я рядом - только обернись

И вся печаль твоя растает.

Я знаю - ты не ожидал,

Но все случилось, как случилось.

И падал наш " Девятый вал"

На берегов песчаных милость.

Господь на волю отпустил

Слова такой великой силы,

Что если б ты не полюбил,

То я бы Слову не простила!

***

Любовь моя и друг мой неразлучный!

Разжать ладонь и выпустить твою,

И, потеряв бездумно и беззвучно

При встрече прошептать: "Не узнаю"?...

А после - возводить глухие стены

И бороздить сомнений океан,

Чтоб созерцать его седую пену?...

Нет! Нам другой расклад судьбою дан.

Заветный мой и независимый,

Мой верный и бесценный друг,

Мы достигаем истин мысленно

И тайно замыкаем круг,

В котором, недоступна зрению,

Всей жизни суть заключена

И извлекаем озарение,

Как ту жемчужину со дна.

***

Когда останемся одни -

Вмиг изменяется сознание...

Мы, в трепете не узнавания,

Боимся потревожить дни.

Мои ладони, будто снежные,

Какая вьюга замела?

Попросят твоего тепла

Невероятного и нежного.

И ты, со странною улыбкою,

Касаешься моей руки,

А я, сомненьям вопреки,

Вдруг ощущаю счастье зыбкое.

Мечты и сны уходят в плаванье

За край вселенной и земли,

Как те слепые корабли,

Которые не помнят гавани.

***

Скоро ли полночь - не скажет "купейный".

Сосны треножит белесая муть,

Гаснет цикорий - подменник кофейный,

Бьются колёса: уснуть, не уснуть...

Поезд уходит, уходит, уходит

В ласковый север, стеклянную Русь.

Чайный пакетик с водою в разводе

О примиренье гадать не берусь.

Вот и посыпались звездные крошки,

Тень полустанка мелькнула в окне.

Выпала книга - уснул мой хороший,

Видно, хорошее видит во сне.

***

В Париже ночь. Над Эйфелевой башней

Скопленье звёзд и музыка слышна,

И только ей, единственной из башен,

Доступна этих звуков глубина.

Неоновая ночь уже коснулась окон

И светятся стволы, и ловит свет вода,

И плавится луна, струясь по водостокам

Туда - в подземный мир, возможно, в никуда.

Ужели вехи лет - ещё не срок

И наши споры - повод для волненья?

Как школьница, забывшая урок,

Я вспоминаю Символ повеленья

Там, у Булгакова, где Воланд стеком

Небрежно чертит судьбы на песке.

Так письмена чертили у ацтеков

Рисунками на кожаной "доске"...

Ты говоришь, что музыка права,

Когда обрывок пены виртуальной,

Не просит подобрать себе слова,

Сердца соединяя изначально...

Ты снова прав: уже цветут миры,

В Париже ночь торопится к рассвету.

Конец июля - не конец поры,

Которой завершится наше лето.

СИЦИЛИЯ

Пока в душе саднит февраль

И гасит скудные желанья,

Лилово-розовый миндаль

Пылает в центре мирозданья,

Где средиземных штормов шаль

Сицилию от взглядов прячет.

Отсюда, с Воробьевых гор

Высоты Этны не маячат...

Не слышен волн прибрежных хор...

Любовь моя, там все иначе!

Сицилия, не прекословь!

К тебе, сквозь россыпь солеварен,

Я принесу свою любовь.

Дух красотой твоей одарен,

Сражен и потрясен без слов!

Спешу Долиною Холмов,

И запахи олив и моря

Витают и прельщают вновь...

С приливом и отливом споря,

Кипит и холодеет кровь.

Любимый, нам нырять со скал

Легко. Пусть Ухо Дионисье

Услышит, что ты прошептал,

Как слышу я, как слышат выси...

О! Не спеши, девятый вал!

Уснём на этих берегах,

Проснёмся в новой ипостаси -

От райских кущ в пяти шагах,

Вдали от бедности и власти,

И мифов, наводящих страх.

ОТПЕЙ ВИНА

Разбавить соррентийское вино

На выцветшей террасе близ Помпей,

Не гоже. Здесь вершится, что должно

Вершиться. Ласковый, налей!

Струится хмель, бледнеет баккара,

Вспотевшая и взгляды холодит.

И, кажется бессмысленной игра

Случайных жестов. Даже, эрудит

Не сможет передать, собрав слова,

И выложив узором, словно скань,

Что теплая рука твоя права,

Нашедшая невидимую грань

В пространстве между телом и душой...

Коснись бокала и отпей вина!

Жара. Сорренто. Полдень. Дымки шелк.

Все водоемы высохли до дна...

Отпей, скорей! Я тоже отопью,

Там, где стекла твои касались губы...

Покажется: овалы, а не кубы

Скользнули сквозь прозрачное л ю б л ю.

***

Как шуму моря эхо не дано,

Так и моей растерянности всплеск,

Не силься, не услышишь все равно -

Возможно, то шумит под ливнем лес...

Однажды меж ресниц искристый свет

Скользнет и запорхает мотыльками

И где-то в глубине оставит след -

Невидимую связку между нами.

И ничего, что осени огонь

Испепелил все памятные дали

Всё ждёт прикосновенья, только тронь,

Росток любви пробьется сквозь печали.

Взметнется разноцветьем листопад

Над Богом позабытым пепелищем,

Мелодия Эворы*, наугад,

В любых мирах тебе меня отыщет.

*Cesaria Evora - певица с островов Зелёного Мыса

***

В себе храню всё, что хочу сказать.

А рядом гаснут сумерки, витает

Дымок костра, ветвей седеет прядь...

Желанный поцелуй не долетает:

Едва коснувшись вспыхнувшей щеки,

Рассыпался, распался лепестками

Неловкости, досады и тоски,

И на асфальте тлеет угольками.

Нечаянная музыка слышна -

Стравинского языческое чудо...

Откуда? Из открытого окна? -

Нет, невозможно угадать откуда.

Расстанемся. Прощание продлить

Бессмысленно теперь и невозможно...

И падает звезда, и стынет сныть,

А даль темна, безлика и тревожна.

Твоя печаль в бегущих огоньках

Шоссе ночного, где и даль ранима,

Моя - в ночных сетях, где в узелках:

Любовь и боль - их связь неразделима.

МЫ НЕ ОДНИ

Все тени утром растворит рассвет,

Настолько, что полмира опустеет...

Я погашу ночной усталый свет -

Ни позабыть, ни вспомнить не сумею.

"Мы не одни?!" Мы, вправду, не одни.

Под утро мир, пренебрегая снами,

Вдруг зажигает новые огни -

И растворяет время между нами...

Осенний воздух, в прорезях фрамуг,

Стремится в дом прохладною волною...

Не только слово, но и каждый звук

Невольно продолжают жить со мною.

В кровосмешенье снов ищу родство.

Другая ночь присядет в изголовье.

Подаренное Богом мастерство -

Искать строку, я назову любовью.

Нет, даже не пытайтесь ворожить,

Нас разлучить ещё ничто не может -

Случайную, немыслимую жизнь,

Как сущую, оспорить невозможно.

ВЕСНА, ОЗВУЧЬ!

Март. Моросит. Туманом мгла сочится,

Невыносимы и напрасны сны...

И кто нас надоумил разлучиться,

Забыл в дождливых сумерках весны?

Немеют пальцы - не согреешь руки,

Слезами тает морось на щеках...

Провидец, предскажи конец разлуки

Из мифа своего, издалека...

И обмани, избавь от ожиданья,

Холодного навязчивого сна!

Растенья каменеют и желанья

Накрыла непроглядная волна.

Над городом простуженные птицы

Крикливы, суетливы, холодны...

Напрасно солнце робкое сочится

В тенёты несусветные весны.

А, может, не напрасно, не напрасно...

Уже светлеют дали. Слышишь, мой

Единственный, весна согласна

Расстаться с нескончаемой зимой.

Уже маячит, предвещая встречу,

На потолке дрожащий первый луч,

Я вижу: ты спешишь ко мне навстречу

и что-то говоришь...

Весна, озвучь!

***

В снегах блуждает сонная Москва -

Скользящая, продрогшая, хмельная...

Светлы Ворот Покровских покрова,

А под ногами осыпь ледяная.

Каким ветрам нам кланяться, скажи,

Что мы не разминулись за метелью?

Уже февраль сужает виражи

И, даже, снегопады повлажнели...

О, время, враг мой, только не беги,

Не оставляй в глухом недоуменье.

Мой хрупкий храм построен на крови,

Замедлившей моё сердцебиенье.

***

Расстанемся, уже темным-темно -

Пусть длится ночи древняя былина...

Медлительно судьбы веретено

И остывает под руками глина.

Кто знает? Может там, когда - нибудь,

Мы точно так однажды расставались...

И наша вновь проявленная суть

Не помнит ничего. И даже малость

Былых признаний и былых имен

Оставлены навечно в древней Лете.

Лишь космоса незримый камертон,

Сверяет все тональности на свете.

А здесь, где смотрит в окна океан

Ночных созвездий и светил далеких,

И круг лимона золотит стакан...

Мы так близки и столь же одиноки.

Я УТОНУ В ДОВЕРЧИВЫХ ЗРАЧКАХ...

О, нет - ни слова не пиши,

Не говори. Прими обет молчанья!

Пускай исчезнет время, а в тиши

Останутся смятенье и признанье -

Признание в бессилии и блеск

Трепещущих приманок золоченых,

Сваровски патентованных чудес

И рук твоих с другими обрученных...

Я утону в доверчивых зрачках,

И, прогоняя накипь отречений,

Вдруг разгляжу в окне: каштан зачах

За тенью неопознанных строений.

Отпив щемящей нежности глоток -

Прохладного обманного отвара,

Уйду, не дописав последних строк -

И растворюсь дымком седого пара.

***

Всё повторяется и кое-как живётся,

Врывается, меняется, саднит...

И только сердце медленнее бьётся,

И душит жажда, и стакан разбит...

А люди так похожи на слепцов

И столь самонадеянно - упрямы,

Что варварски сжигают мертвецов

И опрометчиво обходят храмы.

Ты чувствуешь, что смысла замиранье,

Как странное апноэ по ночам.

Витают и гнетут пустые знанья

О ложных и ненужных мелочах.

Но прикоснись, поговори со мною:

Изменится сознанье, ты поймёшь,

Что мы хранимы теплотой земною

И высохнет слеза и стихнет дождь.

ЛЮБОВЬ И ВРЕМЯ

Март. Полнолунье. Непокой...

И, Время, требуя отсрочки,

Не успевает ставить точки

Себе, текущему рекой.

Остановить слепой полет

Еще не пробовала Лета,

Но упадет Любви комета

И время возле вас замрет!

И будет слышен каждый звук

Из крика стаи журавлиной,

И послестрастья полог длинный

Погасит зрение и слух.

Покинет Время небеса

И властно постучится в двери,

И, с удивленьем, не поверит,

Что нет его на всех часах!

НЕ ВИЖУ!

- Ну что ты? Успокойся - это смог-

Дождями растревоженные дали...

- Прости, ты утешал меня, как мог,

Но почему тогда по вертикали

Течет поток, так откровенно ал,

Как лава, раскаленная со скал

И мельтешит назойливый дымок ?..

- То образы навеянные сном,

Следы фантомов памяти тревожной.

Слезами переполнен водоем

Твоей души, печалью невозможной...

- Я успокоюсь, милый. Пусть уйдет

Туман, и разобьется чаша

Слепой тоски, и ожиданье наше

Целительным отваром обожжет...

Все позабуду, только успокой!

Тебе знакомы горькие тревоги,

Ведь я тебя не вижу - день седьмой,

А завтра не помогут даже Боги!

- Не плачь, не плачь! Я чашу разобью,

И боль твоя сгорит в огне рассвета,

Там, за окном, заполыхает лето,

Твой крик услышу: "В и ж у, у з н а ю..."

ЗВАЛА ТЕБЯ

Звала тебя - не отвечали дали...

Усталых рыжих сосен вертикали

Несли закат, ложился отсвет ал

На плоскости и грани ближних скал.

А желтый невод падал в голубое.

Оплакивали птицы нас с тобою,

И в дымке у воды светился сад,

Невнятный источая аромат.

Невнятный, как неявное признанье,

Как в наших разговорах придыханье,

Как сотни не промолвленных "люблю",

Которые, до случая, коплю.

НЕ МЕТЕЛЬ

Нет, не метель там, а любовь моя

Стучит в окно и падает в сугробы,

В панические крики воронья

И серебром искрится чистой пробы.

Не ветры огибают берега

Того, едва теплеющего Стана,

А две подруги: Вьюга и Судьба

В его пороги бьются непрестанно!

Открой окно - пусть только снег в лицо!

Он чист, как непромолвленное слово,

Как памяти пресветлое кольцо,

А не бездумье времени пустого.

НЕ ОТВЕДУ РУКИ

Не отведу руки. От пальцев к пальцам

Идет волна тепла. И расставаться

Совсем не надо. Говорят часы

О чем угодно, но не о разлуке...

Непринужденно замирают руки

На кромке у "нейтральной полосы"

Твоих волос темнеющих у лба,

Где две морщинки, как одна судьба.

А край ресниц совсем не виден глазу...

И только в темных омутах без дна

Растерянность и нежности волна.

...................

И лунной былью светится терраса.

***

Когда в грозу в неведомом лесу,

Бредешь под эти всплески и раскаты -

Все, кажется, что мы не виноваты,

Что, доверяясь белому листу,

Не ожидаем за строку расплаты.

За то, что пониманье не нашло

Нас, спрятанных в слепой чащобе страха,

За то, что влёт пробитое крыло,

Навеки застраховано от взмаха,

От неба, где привольно и светло;

За то, что за полвека не нашли

Ни пристани, ни просто утешенья,

И вихри центробежные земли,

Нас, отдаляя каждое мгновенье,

Ни разлучить, ни сблизить не смогли.

***

Необратимо времени теченье,

И тайный код судьбы тебе неведом.

Не уходи по улочкам вечерним,

Луны не обольщайся бледным светом.

Над озером сгущаются потёмки.

Возможно ты, до крайнего предела,

Не ведая, пройдешь за мной по кромке,

Но, оглянись, - трава помолодела...

Остановись! Смотри: восходит Север -

Уже звезда колышется слезою,

И бархатом к ногам ложится клевер,

Благоуханный, как перед грозою.

Ты только знай - любовь моя надмирна,

Вневременна, безмерна и светла.

Неуловимым привкусом имбирным -

Она тебе запомниться могла...

***

Такая ночь! Дыхание озёр...

По кромке вод - осин переговоры.

В лукошке неба - первый звёздный сбор -

Такая ночь - отдушина для взора!

Всетравный дух исходит от земли,

О чем- то плачет птица без названья.

Все мысли о тебе, как мотыли

Слетаются на пламени мерцанье.

Как холодеет памятью вода

И золотятся в кратком сне купавки,

А воздух также пахнет, как тогда

Бегущие вдоль берега фиалки.

С откоса тенью лес шагнул к воде,

Зелёная звезда качнулась в чаше...

Я, милый, вспоминаю о тебе

Теперь всё безысходнее и чаще.

***

Не прикоснусь, пропали в небесах

Те звезды, что над водами пылали,

И даже благосклонные леса

Мою печаль баюкать перестали.

Не жди - не поцелую - не смогу!

Костер осенний гаснет и сгорает.

Так хладен будет пепел на снегу,

Что снег под ним вовеки не растает!

О, Боже, говори! Скажи за что

Мне эта память терпкая как мука?

Просей ее дождями в решето -

Пусть больше не саднит, пускай разлука

Прощальным колокольчиком звенит

По весям зачарованного края,

И от нелепой нежности хранит

На все года, которых не считаю.

***

Я обернусь тебе лесной тропой,

Окликну, заморочу, уведу

За мшистый холм, колючий сухостой -

Не вспомнят, не заметят, не найдут...

Лепечет бор невнятные слова

И ты услышишь этот странный звук...

От хвои закружиться голова,

И ягоды рассыпятся из рук.

Но всё же, полно, уходи, прощай!

Смывает сны озерная вода

И никнет память в зарослях плюща...

Расстанемся навеки, навсегда!

Все кончится, лишь древние леса,

Что в небо смотрят птичьими глазами,

Начнут однажды выхода искать

И нашими шептаться голосами.

***

Лишь квадратик причала, что именем назван твоим,

Отсекая от сердца, оставлю строкой сокровенной.

Загрустят валуны и туман, непроглядный, как дым,

И горящий костер - тот последний огонь во вселенной.

Но к рассвету останется только печаль -

Горьковатый дымок заплутавших в ночи ожиданий,

И сиреневым вереском где-то аукнется даль,

И примкнет невзначай к мириадам земных угасаний.

***

Полумесяц полу светит,

Млечный путь открыт.

Полу-вечность, полу-вечер -

К сердцу свет летит...

До Пречистенки пречистой

Так недолог путь.

Заметают трассу листья -

Обо мне забудь!

Ветра хлёст о лобовое,

Пляс огней в окне...

Время торопить не стоит -

Помни обо мне!

***

Всё пройдено. Покорною травой

Таюсь на дне поляны вековой,

У неприступных стен твоих Фемида.

Покой и сон. Ни слова о любви!

В полночном крике птиц слышна обида:

"Какой вопрос? Не хочешь - не живи!"

Мне ясно видно красную луну

И волны, припадая к валуну,

Ведут свой бесконечный разговор

О том, что, правда этой жизни - ложь,

А будни мимолётны и бесцветны,

Приходят только те - кого не ждёшь.

Любимые уходят незаметно.

***

Нет, не щекой касаемся щеки,

Лишь мысленно рукой руки коснёмся -

Само себя спалит нещадно солнце

И берега сомкнутся у реки!

Но только я прошу тебя? "Забудь,

Надолго, навсегда, забудь про это.

Пусть на другой планете наше лето

Взойдёт однажды для кого-нибудь".

***

Я тебя не забыла,

Но уже забываю...

Всё, что не было- было

В мёрзлый грунт укрываю.

Неожиданной встречи

Я свечу задуваю,

Даже звать меня незачем -

Я тебя забываю...

Теплым воском стекаю,

Растворяюсь касаясь -

Я в тебе умираю,

Ухожу, не прощаясь...

НЕВЕДЕНЬЕ

Не надо прощаться: не вышло, не вышло!

Все дни в ожиданье чего- то такого,

О чем невозможно промолвить и слово,

Но рядом прохладой неведенье дышит...

О, если могла б окунуться в рыданье,

Бессонницу выплеснуть в темень ночную

И в мир прокричать: "Не люблю, не ревную!"

Но только - неведенье горше страданья.

***

Как нынче холоден апрель,

Как будто наших душ остуда

Его единственная цель.

И, больше не стучится чуда.

И потому сквозь снег и дождь

Гнетёт и мучает досада

На то, что ты всё ждёшь и ждёшь

Того чего и ждать не надо.

II.УЖЕ ЦВЕТУТ МИРЫ

***

В этом краю мы совсем позабытые птицы,

Но мы отыщем другие миры и широты,

Где от невежества сможем навек затвориться,

Плотно прикрыв просветлённого духа ворота.

Вот и к полёту готово легчайшее тело.

Вспыхнут под нами сады бело-розовым цветом...

Пусть разглядят, как мы пишем по белому белым,

То, что дозволено только Богам и Поэтам.

БЕЗМЕРЕН МИР И ОКЕАН ВЕЛИК

Безмерен мир и океан велик,

Летящий свет всезряч и многолик

И даже чайки замирают над

Зеленоватой радужкою ока,

Чтоб лучше видеть ореол востока

И горизонта дымчатый агат.

Мне кажется, что я прольюсь дождем,

Который, может быть, начнется днем,

Пройдя стеной, смыкая высь и даль,

Напоминая, что еще февраль...

А всё о чем когда-то мы забыли

Склабится дымкой океанской пыли...

Согрей меня в объятьях немоты

И обними, и называй на ты,

Как рыбы рыб беззвучно называют...

Здесь духи глубины, пока не знают,

Как травы дна, волнуясь, гладят скалы

Зеленые...и рыжие кораллы.

Как любят ощущать дельфиний лоск

Все те, кому коснуться довелось

Доверчивой и бархатистой черни,

С оттенком сицилийской тьмы вечерней...

Вся память мира - словно явь во мне,

Как розовый багульник на окне!

***

Чуть видимое - на большом,

Отмеренное - на несметном,

Изысканное - на простом,

Блестящее - на незаметном...

Все это ты, и это все в тебе.

Ты центр вселенной и её мгновенье.

Внезапная любовь в твоей судьбе -

Галактик удаленных потрясенье.

Все связано. Все в мире сплетено

И путь один - он огненный и млечный,

Но звездное шипучее вино -

Не пить беспечным!

Полет рассеянных миров

Не разглядеть, любуясь полем.

Небес полуночных покров -

Светлеть не волен.

Он - мегаобраз пустоты,

И тьма под вечным светом...

Миров далекие черты

Дымком одеты.

***

Уходя в этот ствольчатый омут больной, в эту полночь,

Не забудь про тропинку и ту приоткрытую дверь...

Ты же знаешь - ТАМ некому выйти на помощь.

В силу крестного знамени, нынче особенно верь!

Твой рассеянный взгляд в темноте не отыщет опоры:

Будет падать, и падать - да некуда будет упасть.

Не откроет пространство свои потаенные створы,

Ну а если откроет - возврата не следует ждать.

Что ты ищешь, и что ты хотел бы взамен

От случайной любви, от людей и от этих высот?

Волшебства, что доступно одной своенравной зиме,

Ведь не лето, не осень изысканных чувств не дает?...

Лишь зима, когда крик замерзает и падает в снег

До весны, до зари, до прихода Богов - навсегда,

Благосклонно примерит к тебе свой отмеренный век:

Где лишь стылое небо и в смерзшихся льдинах вода.

Лишь зима, невзначай, принимая тебя за мираж,

Будет храмы и замки свои выставлять напоказ.

А затем вдруг предложит, сработанный наспех шалаш -

Из прозрачных кристаллов - своих патентованных страз.

В ДЕКАБРЕ

Тридцать первому полночь кидается в ноги петардой.

Год простился, за окнами меркнет луна.

Задохнулся декабрь подоспевшим хмельным снегопадом,

А в неведомый год даже тропка еще не видна.

Там, в прошедшем, где строчка подогнана к строчке,

В сонным бреде Богов, я услышала, будто вчера:

Лучше все позабыть, а потом заменить многоточьем...

Наслажденьем и болью искрилась со словом игра.

МОЛИТВА

Пусть только не прервётся разговор...

Ты мне опора - мой Отец небесный!

Уходят мысли, в тайный коридор,

До твоего вселенского предместья.

Ты, повелитель снов и непогод,

И сущего создатель и хранитель:

Ведь страждущий из рук твоих берёт,

А мыслящий Тобой - уже мыслитель.

И нет предела для твоих щедрот...

Бегу и плачу... Кинусь на колени:

Не прерывай, Всевышний, мой полет

В краю твоих пророческих видений!

О, как, порою, щедро ты давал,

Все то, о чем я некогда, просила.

Мирских страстей несносный карнавал,

Благодаря тебе лишь, выносила.

Не покидай, Отец, не покидай!

Моя слеза в твои уходит земли.

Благодарю за этот краткий рай,

Подаренный, который я приемлю,

И помоги сберечь бесценный дар -

Нести твоё Божественное слово,

И сохрани любовь мою от чар

Под светлой сенью своего покрова.

ЗОЛОТЫЕ ШАРЫ

Сияют желтые шары,

А может просто золотые,

Прохладою перевитые -

Российской осени дары.

Им дождь, начавшийся едва,

Листву ласкает и тревожит,

И капли первые, быть может,

Особой нежности слова.

В пустой прихожей мирозданья

Порыв предутренней поры

Волнует желтые шары,

Как первое в любви признанье.

О, если бы в моём саду

Они цвели, прощаясь с летом,

Я б нарекла себя поэтом

В любом прижизненном году.

ПОЭТУ

Невзрачный вид туманов и теней

Не для тебя. Ты ищешь смысл в повторах,

В бездонных норах дней, чьи коридоры,

Чем дальше от рожденья - тем темней...

Стараешься пройти тенеты тьмы,

Увидеть свет в сквозном рисунке сада,

Где, за славянской прописью ограды...

Лежит Россия россыпью зимы.

За тьмой, за снежной пылью твой народ,

Обманутый дурманом мутно-белым,

Медлительно уходит за пределы

За коими его никто не ждёт.

Останови, пока возврат возможен,

Сакральной силой слов останови!

И силою немыслимой любви,

Верни назад сквозь дебри злых таможен!

СТИХИ

Бесстрастно наблюдаю смену дней.

Здесь холодно, тепло - в одном циклоне.

Чем дальше от зимы, тем холодней...

Апрель ещё задержится на склоне,

Чтоб присмотреться, что же там на дне:

В какой воде янтарный диск утонет

И на какой осядет глубине,

И задымится, и лавину стронет?

И рифмы разлетятся, зазвенят,

Зашепчутся о чем-то непонятном...

И, как в бреду, вдруг зазвучат невнятно

Стихи - так обольстительно легки,

Так бесполезны и невероятны,

Как странного растенья лепестки.

ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО

А. Ширяеву

Пусть будет полночь, сельва, и полет

Ночных теней над дымом пепелища.

Пусть терпкая тропическая пища

Сожжет гортань и окровавит рот.

Я буду - тот прилежный ученик,

Что просит так смешно и бестолково:

Читай, читай еще!..

Ты слышишь? - Я готова

Принять строку из бездны рук твоих...

О, мне бы слушать до скончанья дня,

И снова слушать до исхода ночи,

Пускай твой свет, сквозь сны и многоточья,

Ведет простую смертную, меня

Сквозь ад безумья по кривым дорогам,

Под сводами дымящихся лиан...

Пусть в пепел превращается обман!

Ведь слушая тебя, а слышу Бога.

***

"По уменью дарить, натюрморт

превращая в портрет..."

А.Ширяев

Двадцать седьмого, ноль первого, двадцать - тринадцать*.

Вновь тебя узнаю тайный Мастер небесных зеркал...

Те "Бездомные песни" твои на Арбате моём ещё сняться,

По утрам разбиваясь в Остоженский серый причал.

Я, наверно, могла бы портрет заменить натюрмортом,

Но зачем, если здесь подмосковные хладны плоды

Ослепительных яблок, тобой позабытого сорта

И замерзла слеза ключевой родниковой воды.

Лучше песни твои или прописи "Глиняных писем",

Лучше снова и снова следить за движеньем пера,

Принимая, невольно, тобою отверстые выси,

На мгновенье, забыв про столичные злые ветра.

*двадцать - тринадцать - 2013 год.

ЕЙ

Не станешь прощаться, а просто закроешь

Ещё приоткрытую дверь.

Зачем возвращаться? Ты большего стоишь,

Чем все они вместе теперь.

И пусть твоя речь не окажется гладкой,

А рыхлой и сбивчивой... Пусть!

Ты просто рабыня. Но с царской повадкой

Взелеяла миртовый куст.

И дерзкие мысли твои - откровенье,

Ни с чем несравнимы земным.

Ночами тебе предпочтительней бденье,

А дни, словно странные сны.

Не надо прощаться. Ты вечно пребудешь

Светящимся словом своим,

Тем самым, которым спасешь, и рассудишь,

Что именем станет твоим!

***

Потерявшийся путник, ты плачешь, ты ищешь, ты ждёшь...

Ты забыл своё имя и странно себя называешь.

Скоро кончится берег, а ты всё идёшь и идёшь,

А куда и зачем до сих пор почему-то не знаешь.

Ты творишь эту жизнь и гадаешь о ней по руке,

У ослепшей провидицы внятного ищешь ответа...

И не водятся деньги во мнимом твоем кошельке,

Если дарит Всевышний чистейшего духа монеты.

Твоя светлая щедрость по жизни не знает границ:

Всех вокруг одарив, вдохновенье оставишь поэту,

Его странным словам, затерявшимся в недрах страниц,

И пророческим строкам, наполненных тьмою и светом.

БОЛЕЮ

Моя болезнь сродни осенним будням:

Вдруг стану лёгкой и смогу парить

И поделюсь способностью дарить

И одарю, и обо всем забуду.

За криком стай мой голос различим:

Я позову - огонь костра качнётся

И редкий дождь так вкрадчиво начнется,

Что даже шёпот будет уловим.

Ещё струится пот, ещё в стакане

Малиновая муть и сладок аспирин

Но, как нежна печаль под облаком перин!

И благосклонен сон и предан мёд гортани.

Сознание затихает в полусне,

Но теплятся в мятежным подсознанье:

Круги дорог, пороги расставанья

И колыханье солнца на волне.

ДЫМИТСЯ ЧАЙ

Дымится чай...

О, щедрый Бог деталей!

Лишь ты один владеешь всем сполна!

Тот поцелуй и терпкий вкус вина -

Я без тебя припомнила едва ли.

И многое под северной луной,

Что возбуждало память, слух и зренье:

Молитвенное всенощное бденье,

И жалобы младенца за стеной.

И то, что было маковым зерном,

И цветом маковым потом созрело,

Сгорело и спалило чьё-то тело

Безумным, беспощадным, смертным сном.

О Боже, не вини, не обмани,

Не обольщай - мы так ничтожно слабы:

Вожди, кумиры, мужики и бабы,

Тебе свои доверившие дни.

Пусть вскрикнет птица, словно позовёт -

Откликнется душа - она готова

Забыть былое, возродится снова,

Возможно, это только переход!

МАЙ

Навязчив май своей жарой внезапной,

Так бесконечен день и странен запах

Бессмертия в смертельной суете,

Где люди рвутся к райским берегам,

Пытаясь щедро заплатить богам

И больше никому, ничем, нигде!

Забавен май в предчувствии разлук:

Амур уже натягивает лук

И мимо цели отпустив стрелу,

Смеётся, вторя птичьим голосам,

Но, понимая, что влюбился сам,

Рыдает, как ребенок на полу.

Коварен май и так непредсказуем:

Не верь ему, ведь он почти безумен -

Он врет тебе на голубом глазу,

И льстит, и обольщает, и хохочет,

И тянет время, в ожиданье ночи,

И вдруг срывает первую грозу!

Он долго мается, твои сжимая руки,

Но отыскав причину для разлуки,

Бежит и попадает в западню:

В пустом саду рыхлит сырые гряды,

Которые рыхлить совсем не надо -

Творит семь пятниц у себя на дню!

Он будет мучить, мучиться, любить

И в трубы разноцветные трубить

О радости, о грусти, о судьбе,

О бестолковой жизни суетливой,

О сладости любви неторопливой,

Но ты пойми, что это о тебе!

***

Убывающий август все водит и водит по кругу,

По последнему кругу немыслимой летней красы...

И плывёт моя память сквозь запахи лета и луга.

Вдоль медлительной тени прибрежной лесной полосы.

Золотые шары, потускнев, опадут у ворот,

Потемнеют стволы, не успевших опомниться сосен,

Утомлённое лето на краткое время замрёт,

Чтоб в искусстве любви превзойти сумасбродную осень.

А не странно ль тебе, что иным не дано рассуждать

Об игре обольщенья - таинственной силе искусства?..

Можно радостно жить и хмельное хмельным запивать,

Но хмельное без устриц, что те поцелуи без чувства.

***

Надо ль рассуждать о мирозданье

Яростно гоняя комаров,

О судьбе, о божьем созиданье

Новых звезд, галактик и миров?..

Пьяный ор - гуляют в день России

И далёкий шум похож на бред...

Точно так над мёртвым голосили,

Что вчера покинул этот свет.

За окном, где горы быть могли бы,

Сумерки валяют дурака,

Сладко пахнет жареною рыбой...

И приходит первая строка.

Звуки прищемив, окно закрою,

Разолью по кружкам тишину,

Набросаю что-нибудь смешное

О российской "воле" и усну.

ШАГАЮЩЕМУ НАЛЕГКЕ

Валерию Сидорову

Чтобы не мерзнуть на севере, лучше готовиться к югу.

И торопятся птицы поведать об этом друг другу,

Только время все тянется в дымке ленивой полоской...

Пожелай осторожно: "Все лучшее сбудется в мае".

Пусть скорее ручей к незнакомым оврагам стекает,

Тает снежная баба из серого мерзлого "воска".

Здесь, на кончиках пальцев, готовой прощаться зимы,

Самых первых проталин чернеют полоски сурьмы,

Прошлогодние травы колотятся в наст на рассвете...

Холотропным дыханьем зима ещё держит панты

И с вечерней прохладой, по-свойски, болтает на ты,

Только ей неподвластны движенья ветров на планете.

Торопливые дни суетливы, как серые мыши,

Водосточные трубы гремят погремушками с крыши,

А по наледям лихо скользит озабоченный люд...

Торопи нестандартным мышленьем слепую судьбу,

Подари себе пару коротких морщинок на лбу,

Пусть бродячие ангелы рагу тебе пропоют,

Пусть твой друг задушевный - художник, поэт, лицедей

Складно пишет о чувствах недолго живущих людей,

И не станет подталкивать, всуе, во тьму эпилога...

Пусть летит и куражится каждое слово в строке

У тебя... и не кончится путь. А привычка шагать налегке -

Не заслуга твоя, а бесценный подарок от Бога!

ИТАЛИЯ

Италия - Турин, ночная вишня,

Прохлада пеленает виноград.

И, кажется, что снизойдёт Всевышний

Вот в эту ночь, под этот звездопад!

Ещё не льнёт Венеция волной,

Не плещутся серебряные нити...

Но ночь в Турине - только мне одной!

И для меня уже луна в зените.

Когда уеду в Рим, то ни страницы

Не напишу, пожалуй, в дневнике.

Здесь о любви кричат ночные птицы

На птичьем итальянском языке.

***

Флоренция, Давид, туристы из Твери...

Всё в мире рядом, что ни говори,

А наш полёт превыше монологов,

Общений в Твитере и откровений в блогах -

В лицо порыв летящих мимо лет

И виден вечный Рим, и близится рассвет.

***

Кого спасает чай вечерний,

Когда темно, кругом ни зги,

От глянцевой полночной черни

И от печали ностальгий

По времени, когда все было,

Как не было, как не пришло,

По времени, что нас забыло

Или в пространстве не нашло?...

Чего же нам бояться, мой

Поверенный в делах сердечных,

Здесь, на окраине земной,

Среди путей земных и млечных,

Вдали от сумрачных столиц,

От вспышек зависти досужих,

Где даже разговоры птиц

Переводить уже не нужно...

Давай останемся с тобой

Вдвоем - до нового рожденья.

Туман густеет голубой,

Плывет, а, словно без движенья...

***

Как море дыбится, седея

И бьется, исступлённо, в муке,

Томясь в предчувствии разлуки.

Но это не его идея,

Чтоб журавли, раскинув руки,

К другому берегу летели,

Гонимые попутным ветром,

Чтоб насладиться новым летом,

Очнувшись от полета утром.

И нас мужчины покидают,

Как Русь с холодными ветрами.

Лишь одиночество витает

Над опустевшими дворами.

Украдкой, будто бы случайно,

Смахнут растерянные бабы,

Беспечно, равнодушно как бы,

Слезу соленого отчаянья.

***

Это странное молчанье

И, понятные едва,

Те, случайно - неслучайно

Оброненные слова

В эту пропасть без названья,

В это капище без дна,

Где во тьме неузнавания

Тайна светится одна.

Назовём её любовью...

Как угодно назовем...

Ночью никнет к изголовью,

Днем стоит, как в горле ком...

Столько странного!

Но странно -

Ощущаешь с ним родство. . .

Пусть пребудет постоянно

Странной жизни естество!

***

Полёт не облагают данью

И потому, пронзая тишь,

Ты, сквозь глубины мирозданья,

Со мной в неведенье летишь.

Нас больше не волнует быт,

Но здесь, вне времени, тревожно!

Зато крутой замес обид

Былых и не заметить можно.

Пусть где-то поезд мчится вспять

В земных покинутых широтах,

Пускай, но только ночью спать

Мы разучились отчего-то.

***

Звук таял, растворялся, уходил,

Ложился на воду, дробился в низких нотах,

Тонул и вновь всплывал, и уводил

В свои края неспящего кого-то,

Потерянного на земных полях,

В других мирах небесного цветенья,

Там, во вселенских Божьих ковылях,

На пике неземного вдохновенья.

***

Здесь нынче сумрачно. И только мгла

Впитала запах хвои и разлуки,

И, полоса закатная светла...

Дымит костер, и коченеют руки

От поздних и тревожных холодов,

И небо простирается больное.

Здесь бродят, как слепые, тени слов,

Кого-то ищут, может нас с тобою?

Да мы и сами, только, тени строк

О нежности святой, и неуместной...

Желанная любовь приходит в срок,

Случайная - как горлица над бездной!

***

Ах, осень, осень - закрома полны.

Шуршит листва разменною монетой

И лишь в озерах, полных звёздной тьмы,

Плывет луна тугим осколком света.

Она плывет и все на свете слышит:

Как плачет ангел и как скрипнет ель...

Не потому ли лунный свет нам ближе,

Чем этой странной жизни канитель?

НЕ ВСТРЕТИЛИСЬ

Не встретились. О, не ищи причины!

Приятней слушать соловьиный свист

Или глядеться в озеро... Мужчине

Всегда приятно знать, что он Нарцисс.

Сезон дождей и гроз, жары и пива,

В озябших пальцах - чернозем, как лёд

И вечер майский, как-то суетливо,

Уходит в ночь. Пусть ночи повезёт!

А тайны полночи легки и откровенны,

Как выцветшей листвы линялый плед

Над кратким сном безумным и мгновенным,

Который был.

А, может быть, и нет?...

***

Замело, занесло, запорошило.

Приглянулся февраль январю.

Ах, любовь, за мгновенья хорошие

Постою у судьбы на краю.

То ли слёзы, снежинки ли талые...

Эта сладкая боль, как ожёг.

Тихой радости искорки малые

Гаснут в снежной пыли у дорог.

Мы ещё не бежим, не прощаемся,

Замирая у счастья в плену...

Всё когда-то пройдёт, всё кончается -

Нам пока это знать не к чему.

Затеряемся в колких объятиях

Этой ласковой, русской зимы -

Пусть она не имеет понятия,

Как под вьюгами счастливы мы.

Замело, занесло, запорошило.

Приглянулся февраль январю.

Ах, любовь, за мгновенья хорошие -

Постою у судьбы на краю...

АРЛЕКИН

Ты беспечно смеешься, играя с судьбой, Арлекин,

Глупой мышкой, следя за смещением смыслов и точек,

Всякий раз, замирая у каждой удачной строки

И совсем позабыв о летящей стремительно ночи.

Мы одни - не одни. Мы совпали с тобой, Арлекин,

В полудиком саду разноцветной листвы уходящей,

И поблекшей травы, и поющих осанну осин,

В этой осыпи с неба: больной, моросящей, щемящей.

Но когда ты коснешься невнятным движеньем руки,

Невзначай, моих пальцев, то вздрогнув от счастья и боли,

Я готова упасть, в приоткрывшие бездну зрачки

И навечно остаться в своей добровольной неволе.

***

Снегопада таинственный шорох,

Как ушедших иной разговор,

Как старинные песни в повторах,

И молитвы печальный узор.

Может быть, это только виденье:

Эта жизнь, этот сон, этот бред...

Приоткрыта калитка Забвенья -

Только вход, только выхода нет.

Только странные мысли о воле

В исступленье плетут кружева...

Но лыжнёй перечеркнуто поле,

Упакована снегом трава.

Незнакомые зимние птицы

Щедрой россыпью стынут в полях...

И летит вдоль лесов и искрится

Снег надежды в сухих ковылях.

ТРЕТЬЯ

"... Но это правда, что любил он двух".

А. Шарапова

И третья женщина была ему дана,

Раз Богу только троица угодна,

Вольна, как убегавшая волна,

Как свет непостоянна и свободна.

Она любила странные миры,

Старалась обрести шестое чувство

И рифмовала строки для игры

А вовсе не для бренного искусства.

И лишь она могла ему сказать

Всё то, что вмиг меняло сновиденья

И то, что приносило благодать,

Напоминая ангельское пенье.

Да, это правда, что любил он двух,

А третью сохранит в душе. И слово,

Которое захватывает дух,

К любому воплощению готово.

***

Дождь вылизал тарелки площадей,

К шести утра зачищены помойки,

Рассвет застыл в глазницах новостройки,

Соседка варит кашу на воде...

А днем - ухмылки наглых, речь пуста

И пахнет, как в метро толпой и потом...

И быстротечно радостное что-то,

Как ягода, упавшая с куста.

И ты, любимый, хоть и не навек,

А лишь на миг короткого причастья,

Подаришь незатейливое счастье

Насмешнице капризной Имярек.

***

Лицо дождя в окне струится -

Припало к хрупкому стеклу

И ждешь, что что-нибудь случится,

Скользнет, как нитка сквозь иглу.

Смотрю на мира увяданье

И слышу сердца гулкий стук.

Не мерины мои желанья!

Мелодии чуть слышный звук:

Не радует, не отвлекает,

Не предвещает ничего...

А улица плывет и тает,

Смывая с городом родство.

И ты проходишь мимо окон,

Деревьев мокрых и судьбы -

Меж нами, словно, полог соткан

Из влажных нитей голубых

***

Я тебя не люблю - это просто весенние сны.

Череда облаков опускается в тёмные воды

И, касаясь, дробится о всплески волны,

А в душе - неприкаянный ветер свободы.

Я тебя не люблю, я до дрожи тебя не люблю.!

Не заманишь уже на обманный огонь вдалеке.

Мой "Летучий голландец" - не брат твоему кораблю,

А невидимый призрак, летящий давно налегке.

***

А я беседы не начну,

Себе, определяя место

Заложницы в своем плену,

Хотя оно давно известно.

В ежеминутной суете

Ничьих тревог не преумножу.

Мороку выбирают те,

Кто ничего уже не может.

Возможно, лести мастер-класс,

Ослепшему хоть что-то значит,

Но мне мой БОГ ритмичных фраз

Не перестал нести удачу.

А коли вздумает позвать

К своим негаданным высотам -

Я предпочту в ночи не спать,

Доверившись его заботам.

И весь земной переполох,

Безумными томимый снами,

Меняю на ритмичность строк,

И пониманье между НАМИ.

НЕ ПОМНИ ОБО МНЕ

Такой же, как и раньше вид с холма,

Но неуместны прежние раденья.

Все ближе, все безжалостней зима

И только мы все дальше от рожденья.

Иди себе, не помни обо мне.

Моих стихов прибрежия рябые

Пусть больше не привидятся во сне -

Бери себе на выбор сны любые:

Сны вещуны ли, сны - говоруны,

Сны ожиданий ложных и тревожных.

Возможно, мы для снов и рождены,

А не для этих будней невозможных.

Покуда дремлют горы и холмы,

И прилетают ангелы оттуда

Откуда родом мирты, а зимы

Там испокон не ведома остуда,

Ты будешь ждать свершения надежд,

Как та, что у разбитого корыта.

Не надо размыкать сомкнутых вежд -

Уж слишком широко они закрыты.

***

В прозрачной полутьме дышу фантомом сада -

Там чутко спят любовь, обида и прохлада,

И яблони сошлись в своём прощальном танце,

И никакой беды уже не может статься.

А здесь, в ином краю, не лучше и не хуже:

Весна, сирени бунт, румяный лещ на ужин...

В безмолвии болот хоронится кулик

И сгусток тишины прозрачен и велик.

И лишь в базарный день, перед очами храма,

Прилавки и лотки топорщатся от хлама...

Унылый длится день, ленив и несуразен.

Провинциальный быт неспешен и заразен.

***

Так холодно в осиновом дыму

Осенних снов. Плывет откос во тьму

И падает луна, как оберег,

Определяя зазеркалье рек.

И только ночью ходит водяной

По приозерной кромке ледяной

Похрустывает тоненький ледок,

Покалывает первый холодок!

***

В провинциальной, замкнутой глуши

Легко теряться ветру и дождям.

Здесь даже утру некуда спешить

И не случиться сразу двум смертям.

Одной помешкать - это в самый раз:

Но только вдруг запахнет крепким кофе,

Но где-то вдалеке ворчащий ВАЗ

Ход мыслей уведёт от философий

О вечности, нелепости кончин,

О праздности ненужных пустословий...

Вздохнёт герань, задышат бальзамин

И муза примостится в изголовье.

ИВАН-ЧАЙ

Чается, теснится Иван-чай,

Клонится, колышется и длится

Будто вся российская печаль

От его цветенья растворится.

Тянется сиреневый дымок

Вдоль дорог - и манит причаститься.

Истина таится между строк -

Иван-чай над пропастью дымится.

Где-то у забытого ключа,

Где у вяза сломана ключица

Иван-чаю некому кричать,

В стылом небе некому молиться.

И плывет Россия сквозь века

В розовом дурмане Иван-чая -

Вечная небесная река

Берега незримые качает.

ТРОИЦА

Смысла нет перебирать наряды,

Мерить платья цвета сентября,

Просто с соловьями нету слада -

Троица летит с календаря.

Как шершавый сахар в самогоне

Растворился ветряный июнь...

Березняк качается на склоне,

Кружит чайка, белая, как лунь.

Синь озёр, заливы и протоки,

Перекрестья тропок и дорог,

Ручейки, источники, истоки,

Исконно российский говорок.

***

Здесь всё, как было сотни лет назад:

Такой же дождь, такой же звездопад

И тот же всплеск разбуженной сирени

Под окнами. И чей-то детский смех

Врывается сквозь ставни без помех,

И рыжий кот садится на колени,

И никнущий закат горит костром.

Тут чинны ритуалы похорон

Родных, переходящих в мир соседний.

А свадьбы, именины и крестины,

Скорее беспорядочны, чем чинны,

Зато философ, каждый собеседник.

К озерам опускаются холмы,

Спят валуны - прохладны и немы -

Им помнится период ледниковый

И грозное потрескивание льдин...

Им дела нет до графики рябин

И шорохов поляны вересковой.

Останемся до первых холодов,

До инея, до бедности садов,

Дары раздавших, скинувших одежды,

Поднявших к небу пальчики ветвей,

Молящихся всей сущностью своей,

Без фальши, без печали, без надежды...

НЕ УХОДИ ПЕЧАЛЬ

Бесшумно закрывались створки дня

И только GOYA что-то для меня

Ещё играл, продляя смысл зимы,

А там, внизу катился сгусток тьмы

Туда, к бульварам, вниз, через дворы,

И, принимая правила игры,

Тревожил тень и отсвет фонарей

Гасил. Лишь жалобы дверей

Сопровождали наступленье тьмы

В медлительном прощании зимы.

Мне было с грустью расставаться жаль...

Постой, не уходи, моя печаль!..

***

Может быть, вечер, может быть вечность

Гасит и гасит огни,

Время летящего чту быстротечность.

Тщетно подсчитывать дни!

Сизой струящейся дымкой одетый

Лес пропадает вдали.

Крикнула птица полночная где-то

У горизонтом земли...

Крикнула птица, льётся водица

Из тайников родника...

Чувствую, тайное что-то приснится,

Только не спится пока.

***

Прощай, мой новгородский день!

Полей туманные угодья,

Седое озеро Ильмень

И пасмурное непогодье...

Ещё видны, ещё тревожат

Белёсых храмов купола

Но скорость трассы знаки множит

На непрочтенные слова

Названий сёл, озёр, речушек.

Едва ли в сумерках сотрёшь

Стада стогов и сонмы рощ

Дымами ветхих деревушек:

И изменяемся сознанье -

Плывёт сюитой Щедрина,

И не находит оправданья

Безликих будней пелена.

***

Как совершенна белизна,

И ткань поэзии нетленна.

Любви внезапная волна

Возвышена и совершенна.

Кто возвестит её приход,

Предскажет странное волненье,

Неясных снов слепой полёт

И ощущений потрясенье?

Послышится нездешний звон,

Манящ, внезапен и хрустален

И будет падать горизонт

Куда-то в дымчатые дали...

***

Звезда, наверно, упадет в траву

Прохладную, а не на каменистый

Гагаринский, где я теперь живу...

Я не услышу. Господи пречистый,

Отец небесный - здесь на берегу

Безумных трасс заснеженных и мглистых,

Где и молитву вспомнить не могу,

Негромкий отголосок вечных истин.

Оставить комментарий

Обновлено: 09/03/2014. 85k. Статистика.

Сборник стихов: Поэзия

Связаться с программистом сайта.

Кайсарова Татьяна Мартиновна По Белому Белым

Кайсарова Татьяна Мартиновна
По Белому Белым