К ИСТОЧНИКУ ДУШИ


Признание

Прими восторг очей моих,
Тесненье чувств необъяснимых,
Речей простор необозримый
И в твою честь нехитрый стих.

Природа! Лишь тебе одной
Дарую ласковые пени,
И свои бренные колени
Склоняю только пред тобой.


* * *

В небе, где лишь звезды грезят,
Да не взятая строка,
Месяц золотой уздечкой
Погоняет облака.

Степь лазурную буравит
Блеск мерцающих сестриц.
А малец в уделы правит
Серебристых кобылиц.

Нет в желании порока -
Мыслью запрягу строку,
И помчусь на зов пророка
На заоблачном скаку.

В нашем мире так немного
Удивительных чудес.
Дайте ж, дайте мне потрогать
Край полотнища небес.

Где, вздыхая, звезды грезят,
Да не взятая строка,
Где малец златой уздечкой
Погоняет облака.


* * *

Разбудите меня рано,
Разбудите на заре.
Под дождливое сопрано
В золотистом сентябре.
Я отправлюсь на свиданье
С юностью своей.
Под деревьев состраданье,
Под шатры ветвей.
Запоздалое признанье
Милой подарю...
Неподаренным букетом
На погост - зарю.


Скука

Как здесь скучно, хочется в деревню.
На полати жаркие забраться
И, предавшись всемогущей лени,
С кошкою хозяйской забавляться.

Друг мой, после бани не попишешь.
Если в доме ты желанный гость,
Выпив самогоночки, услышишь,
Как в утробе тонут боль и злость.

Ах, какое для души спасенье!
В этот миг готов весь мир объять!
Влезть в ярмо, как дама в ожерелье...
Иноходцем вздыбленным заржать!

И бежать, бежать - поля велики.
Суховей колышет ковыли.
И, упав, отведать земляники
С пуповины матушки земли.

Здесь же скучно, хочется в деревню...
А из бани - сразу на полати.
Женщине отдаться ль, вдохновенью
В ситцевом, ромашковом халате.


Море

О, море!
Помнишь ли восторг моей души,
Когда, встречаясь, я волны трогал?
Ты ж ласкаясь, журчало,
Вспенив, голыши.
И шумно медные гроши
С песком мешая, увлекало...

Под вечер, проводив закат,
Ты под луною хорошело:
Волной златою шелестело
За перекатом перекат,
Сползая с берега в откат
И за собой увлечь хотело
Играючи, в семью наяд.
Я помню их манящий взгляд.

Под шум дождя, волны кипенье.
При встрече, трепетность, волненье
С тобой, о, море!
В вещих снах...
Да будет мир в твоих волнах!


* * *

Как-то враз завечерело,
Все вокруг загрохотало.
Зачернело, зачернело,
Ничего вокруг не стало.

И пошел гулять по крышам
С завываньем летний дождь...
И как будто бы я слышу
Поля золотую рожь,

И размытые дороги,
И дыханье чисто-чисто.
И ромашковые ноги,
Их головушки лучисты.

И бегу я по дороге,
А за мною дождь и солнце,
От заветного порога
До закатного оконца.


* * *

С чего душа моя воспряла?
Как будто чудо совершил.
Как будто всё, чего желал я,
Морозной ночью получил.
А всех делов - помог ребятам...
Хлопот на ломаный пятак.
Толкнул заглохшую "девятку"
По-человечьи, просто так.


* * *

Восторгом утреннего солнца
Гляжу на росную траву
И слышу россыпь колокольца...
И лук беру, и тетиву,
Стрелой послушной угнетаю
И быстрой птицей отпускаю.
Туда, где вольница коней
Аллюром мчит по лону ситца,
Где рожь гнедая колосится...
К источнику души моей
Лети, стрела, в начало дней,
Пусть за стрелою ветер злится.


Перед грозой

Внезапно накатили тучи
И гром тревожно загремел:
Раскатно, гневно и могуче,
И ветер истово взревел,
Верша над пахотою бурю.
А грозное веретено
Неслось с горы от неба к юру;
За ним ещё, ещё одно.
Вертелись чёрною ватагой
И выли, что теснило дух.
Но воздух, обойдённый влагой,
Был беспощадно жарк и сух.
Небес бурлящая стихия!
Явись живительным дождём!
Тебе вершу свои стихи я
От солнца утомлённым днём.


Закат

Какой закат!
А акварель, какая!
На нежно-голубом
вздыхает краснота.
И даже дым,
узоры вышивая,
В гармонию ложится
неспроста.
Струит закат
лучистую пастель,
И воздух озаряется
понуро.
Румянится январская
постель
Под жарким взором
солнца-балагура.
Я воздух пью,
глотаю акварель
И проникаюсь тягой
мотылька.
Плывёт по небу
красная форель...
А мне сказали:
это облака.


На закате
Младшему сыну

Пылал закат за частоколом сосен,
Простор пожух и как-то посерел.
А дней моих подпаленная осень,
Взирала на закат, и взор теплел.
Горело поднебесное подполье:
Металось между сосен полымя...
А сын привычно раздувал уголья
Античным богом, в сполохах огня.


* * *
Сыну Константину

Упадают кружева
Снежного акрила...
Вязью стелятся слова,
Что душа открыла.
Веет свежестью мороз.
Иней, повисая,
С веток сосен и берёз
Гранями играет.
Рдеет горизонта ширь:
Ярко-краснолобо
Солнце птицею снегирь
Падает в сугробы.
Всё окрасилось в пурпур,
А леса синеют
И сосновостью фигур
На закате млеют.


Зимовье

Зима ваяла вензеля
По сумраку стекла.
А треск печурки, веселя,
Дарил уют тепла.

Избушка утлая спала,
Фронтоном, морща лоб,
Набросив на покат чела
Заботливый сугроб.

А между тем, январь бродил
Метелью по холмам.
Мое зимовье заносил,
Доверив мир снегам.

Стучал оторванной доской
Наличника в стекло.
Вертел метельной бородой,
А времечко текло...

Проснулся люд, задули печь,
В оконце тень легла.
Ушла метель, почуяв речь
Да едкий дым тепла.

Была ли ночь?
Метель была?
Была ль та карусель?
Дышу на озеро стекла...
И проступает гжель.


* * *

Утро кануло в тумане.
Крепнет озорник-мороз.
На заснеженной поляне
Вижу ноженьки берез.
За пределами тумана
Блекнет старая луна -
Соучастница обмана,
Не роняет свет она.
Лишь фонарь на косогоре,
Нарушая лжи покой,
Светится в ночном дозоре
Яркой свечкой над рекой.


Заря

Едва забрезжит луч за горизонтом,
Лазурный зарождается рассвет.
Снимая покрывало тьмы, дарует свет,
Тесня ночную мглу восточным фронтом.
И ночь бежит, бледнея, без оглядки
От лика новорожденной зари.
И меркнут звезды - ночи фонари,
Пред ясными очами верхоглядки.
Она взошла за дальнею горой
И спящие просторы оглянула,
Лучи-ресницы в небо распахнула
И побежала, оставляя за собой
Лучистый свет и свежести прохладу,
Душе, даря надежду и отраду
На новый день...