...Он долго не решался заговорить с лысым, наверное разница в возрасте сказывалась. Да и взгляд у того был какой то необычный. А как ему хотелось заговорить! Похожее ощущение он испытал уже. Это случилось в школе, когда он несколько месяцев не мог познакомиться с Натали...Каждый день откладывал назавтра. А потом вдруг прочитал воспоминания Казановы, как тот не пропускал в Европе ни одну Эмилию, Барбару, Франциску.
- Неужели я слабее Казановы? - спросил он себя, и в тот же день заговорил с будто бы неприступной девушкой. А кончилось все славно, ох как славно!
"Слава богу, Казанова помог. Слава богу!"
Последняя фраза вырвалась у него вслух. И тогда лысый обратил глаза в его сторону.
...глаза чистые и глубокие, которые не могут обмануть.
Он весь словно потянулся к старцу и решился:
- Извините...сегодня тепло уже по-летнему...я... я хотел спросить.
Тот улыбнулся открытой, обезоруживающей улыбкой и тихо произнес: - Да... тепло. А что у вас за тетрадь?
- Это...всякое... разное... я пишу.
- Прочтите что-нибудь, - попросил лысый и снова улыбнулся так, что отказать уже было невозможно. Он раскрыл тетрадь и прочел первое попавшееся.
Дай Бог-
навек.
Прыг-скок
и в бег.
Бог дал,
Бог взял.
Отстал
и встал.
Сил нет
бежать.
Пять лет -
где взять?
Лет пять,
не век.
Опять
забег.
Дай Бог -
бегу.
Не мог -
Смогу!
- Любопытно, - откликнулся старец - только не очень оригинально. До вас так писали, почти сто лет назад.
- А кто? Вы его знали? - фраза вырвалась, он осекся, понимая, что сто лет назад лысый не мог знать никого.
- Знал, конечно, сидел с ним на этой же площади... Он тогда, как вы сейчас, мне читал.
- Не может быть! Вам что, больше ста лет?!
- Может... Все может быть...
Бог поднялся, в знак прощания приподнял руку и, сутулясь и чуть прихрамывая от долгого сидения, пошел наискось через площадь к собору святого Марка.