Рабочий день клонился к концу. Доктор Аарони встал, взглянул на часы, оставалось около двадцати минут. Он был вымотан от ненормального количества пациентов. Посчитал. В среднем семь с половиной человек в час. Рассмеялся вслух. Первый раз с утра. Семь с половиной. Хорошо, что не "девять с половиной". Это значит в один час семь, в другой - восемь.
Стук в дверь, и тотчас женщина заходит в кабинет.
"Здравствуйте доктор. Как поживаете? Извините, что я без очереди".
Аарони не осталось ничего другого, как вернуться к столу. Открыл дело пациентки. Женщина, сидевшая перед ним, примерно пятидесяти лет, а в компьютере показалась история женщины семидесяти трех лет. Аарони внимательно прошелся по списку лекарств, результатам анализов, консультациям.
"Доктор, я сейчас помогу Вам, а Вы должны помочь мне. Вы видите, как тяжело больна мама, она последние дни очень слабая. Вы знаете эту страшную болезнь. Я даже название ее не хочу говорить...", - и женщина, ее звали Мирьям - Мири, заплакала.
"Мири, извини меня, но мы как-то говорили о возможной операции"
Мири подняла лицо залитое слезами, слабо улыбнулась: "Доктор, сейчас Вы наш Б-г, Вы решите делаем операцию или нет".
Такой был конец рабочего дня Аарони, он Б-г, и он должен решать сейчас жизнь или смерть. В свое свободное время он коллекционировал монеты. Почему-то вспомнил кубинские времен известного бородача Фиделя "Patrio o muerte".
"Мири, - после минутной паузы сказал он, - в нашей медицине, как и во всей жизни, нет черного и белого, есть многоцветье. Я принял решение, мы пошлем срочно твою маму к кардиологу, чтобы приблизить решение с операцией. Я уже сделал направление с пометкой срочно. Иди быстрее в регистратуру".
Так он вовремя закончил свой рабочий день. Он чувствовал, что он не Б-г, и даже не его заместитель. Он невероятно устал. Он не решил проблемы этой женщины, у которой были опухоль кишечника и тяжелая сердечная недостаточность.
Через три дня Мири вернулась в нему. Он знал, что это момент истины, что дальше тянуть время уже невозможно. Догадывался о содержании письма.
Кардиолог, доктор Коэн писал: "Речь идет о тяжелой и сложной больной с сочетанной патологией, онкологической и кардиологической. Рекомендация онколога - операция по поводу опухоли кишечника". Далее шло длинное и подробное описание проблем сердца, и наконец, заключение: "Учитывая тяжелую сердечно-сосудистую недостаточность операция с наркозом будет очень рискованной. На усмотрение лечащего врача".
"Ты, читала это письмо?", - спросил Аарони.
"И не раз".
"И что ты думаешь?"
Слезы вновь появились на ее карих восточных глазах. "Я не знаю... это же мама... ты наш врач...".
Молчание повисло в кабинете доктора Аарони.
"Мири, я тебе объясню почему мы не придем к решению. Я давно лечу твою маму. Она женщина с тонким юмором и большой внутренней силы. Я уверен, она тебе рассказывала, как происходило их восхождение в Эрец Исраэль. Так вот, давай дадим ей право распорядиться собственной жизнью. Наше с тобой дело рассказать ей, что ждет ее в случае операции, и в случае, если ее не делать. Я уверен, твоя мама с нашей помощью примет правильное решение".