Аннотация: Не просто докторская зарплата, а первая докторская зарплата
Город наш по большому счету небольшой, хотя и числится на четвертом месте в стране. От центра до заветной заправки пешком идти примерно полчаса, а заправка эта на самом краю города. И ничего примечательного в заправке нет, пожалуй только небольшая яма неподалеку на пустыре, говорят, что иракская ракета "Скад" когда-то упала здесь, образовав воронку.
Алекс, в прошлой жизни Александр Моисеевич, плотный уже лысеющий сорокапятилетний мужчина, подходил к заправке. В прошлой жизни он был доктором, профессором. Правда утверждают, что в отличие от имен, титул доктора и профессора остается везде, в любой стране и во все времена, пока человек жив. В первый день Алекса привел сюда один знакомый, сегодня справился сам. Время он рассчитал правильно, оставалось минут пятнадцать. Надо переодеться и можно начинать. Работа была нетрудной, обтереть машины снаружи после автоматической мойки. Некоторые просили почистить и внутри, тогда в ход шел пылесос, приходилось полазить между сидений, открывать багажник, вынимать и мыть отдельно резиновые коврики. В самом конце клиенты давали "на чай", обычно три-четыре-пять шекелей, редко больше, что по тем временам равнялось примерно одному-полутора долларам. Алекс больше всего уставал от жары. Но и это можно вытерпеть, если пить много, а воды в кулере для работающих было без ограничения.
А еще он страдал от отсутствия языка. Да у кого же он есть через месяц пребывания в стране.
По рассказам он слышал об уязвленном самолюбии. Доктор работает простым мальчиком на побегушках. Но у него этого комплекса начисто не было. Только раз на мойку заехал его знакомый из банка, кажется заведующий отделом, по имени Ицик. Он то знал, что Алекс доктор, и сразу протянул ему руку, громогласно спросил на всю округу: "Доктор, дорогой, что ты здесь делаешь? Тебе в университете надо быть, а не на заправке". Тогда у Алекса чуть кольнуло. Ицик дал ему десять шекелей и обнял на прощание.
"Да я потный", - бормотал он смущенно.
"Доктор, молодец. Скоро будешь в университете", - смеялся Ицик.
А время летело быстро, и Алекс уже второй месяц работал на заправке, два-три раза в неделю. Из прошлой жизни он помнил о ежемесячной зарплате. Но как-то не получалось боссу напомнить. То босса нет, то Алекс усталый, то с языком своим сомневается, хотя и заготовил вопросы заранее. В тот день он сел жевать свой бутерброд с арабскими парнями, которые вынули питы, хумус и овощи. Угостили и доктора. Он поблагодорил и спросил их о зарплате.
"Иди, иди, спроси его", - они подталкивали Алекса к двери, за которой обычно под кондиционером сидел хозяин. Один из них Ахмед, на правах сторожила, сопровождал Алекса внутрь. Хозяин оглядел доктора и сказал: "Ты каждый день получал "на чай", это и есть твоя зарплата". И он довольно бесцеремонно вытолкал Алекса и Ахмеда на жару, закрыв за ними дверь.
Комок сдавил горло Алекса. Он чувствовал себя абсолютно подавленным и беспомощным. Он не представлял, что будет делать дальше. Кому жаловаться, где искать помощи. И надо было продолжать работать. От обиды жара казалась особенно невыносимой. А работа пустой и бесцельной.
Через несколько дней ему довелось рассказать эту историю хозяйке их квартиры. Она усадила доктора за стол, дала ему бумагу с ручкой и сказала: "Пиши. Позвонишь ему и скажешь так. По законам нашей страны раз в месяц работодатель обязан выплачивать работнику зарплату. Если ты этого не сделаешь в ближайшие дни, мне придется взять адвоката и подать на тебя в суд. Кроме того, я обращусь в налоговое управление, чтобы проверили, как ты выплачиваешь налоги. Вот и все. Хватит для начала".
В те времена звонили или из дома или из общественного телефона на улице, используя специальные жетоны - асимоны. Алекс заготовил асимонов, положил записку напротив автомата и набрал номер. Первое, что он сказал: "Шалом", а потом без запинки прочитал записку. Хозяин прореагировал мгновенно: "Приходи, приходи, дорогой. Все сделаем, только принеси талончики, которые тебе давали шоферы после автоматической мойки".
Вечером Алекс раскладывал по датам талоны. Жаль, что в самый первый день работы он их выбросил, спустил в унитаз.
Жена сказала ему: "Не выбрасывай, вдруг пригодятся".
А он ответил: "Кому нужен этот мусор. Итак дома дышать нечем от разных счетов и квитанций, свет, газ, вода, телевизор..."
Сейчас оказалось, что талоны нужны. Разложили их по пластиковым пакетам и доктор понес их боссу. Сегодня был нерабочий день Алекса. Он сел напротив босса под кондиционером, а тот принялся проверять талончики и сверять их с записями в своей тетради. Занимался этим самозабвенно, словно от этих талончиков зависел его финансовый успех. Алекс же рассматривал кабинет. На стенах висело множество фотографий и просто картинок. Босс с друзьями, босс с детьми, босс с женой, босс на море, босс на свадьбе. Потом несколько изображений главного сефардского равина Овадии Иосефа. Алекс перевел взгляд на работу босса. Тот много курил и продолжал раскладывать талончики. По правде говоря, раздражение Алекса улеглось. Он обычно не таил долго злобы. Ему даже было немного смешно. Наконец, босс закончил, сел на свой пластиковый стул, положил на пепельницу недокуренную сигарету. Взял калькулятор и "выдал" Алексу: "Тебе положено восемьсот восемьдесят пять шэкелей. За день, что у тебя нет талончиков, я тебе не заплачу". Босс открыл кассу, отсчитал деньги и положил их напротив Алекса. Доктор, не пересчитывая, положил купюры в портмонэ, а мелочь в карман шорт. Он сказал: "Тода (спасибо - ивр)" и вышел на жару.
Каждая из сторон осталась довольной. Доктор считал, что добился своего, а стошекелевые купюры "жгли" его карман. Босс же получил мелкое удовлетворение, не доплатив один день без талонов.
Такова была первая зарплата доктора на земле Эрец Исраэль.