Лестница в парке казалась нескончаемой. Внизу на маленькой деревянной табличке было написано, что до верхней смотровой площадки четыреста пятьдесят ступеней. Я вначале считал их, но быстро сбился со счета. Народу в середине недели почти не было. В тишине парка слышались только шум ветра в кронах деревьев, чириканье птиц и поскрипывание лестницы.
Когда я подумал об этой тишине в центре огромного шумного города, сзади чуть внизу раздались шаги. По легкому цоканью каблучков о дерево я знал, что за мной поднималась женщина. Она поднималась быстрее меня. И вот нагнала, мы поравнялись.
Инстинктивно я пошел чуть быстрее, и несколько ступенек мы шли рядом. Она была высокая для женщины, с меня ростом. Копна ее шатеновых волос растрепалась на ветру, закрывала лицо. Мне показалось, что она не удивилась, когда мы стали подниматься вместе. Мы не обмолвились ни единым словом. Когда ветер подул на меня, я ощутил слабый яблочный аромат. Аромат осенних, чуть подернутых холодом, яблок. На моей нежданной попутчице было длинное легкое пальто до пят. Этот образ копны неприбранных волос, закрытого лица, запаха, странного молчания тихо сладко волновал меня.
Неожиданно лестница кончилась. Рядом была площадка с несколькими деревянными столиками и скамейками, как обычно делают для пикников. Не сговариваясь, может быть от усталости после подъема, мы сели за один из столиков напротив друг друга.
Поздоровались. Как-то сразу я спросил, чем она занимается.
'Делаю докторат в университете: Сущность жизни с позиции физики'.
Она вынула руки из карманов пальто и положила их перед собой на стол. Я по-прежнему почти не видел ее лица и глаз. Я завороженно смотрел на руки. Пальцы длинные, тонкие, как у пианистки. Ногти без лака, тщательно ухоженные, идеальной овальной формы. Я взял ее ладонь в свою руку. Она улыбнулась под копной волос. Но руки не отдернула.
Мною владели несколько чувств. Одно из них, ощущение чудовищной разницы в возрасте. А другое, необъяснимое желание быть с ней сейчас без всякого объяснения и даже намека на продолжение знакомства. Неожиданно для самого себя я коснулся губами ее большого пальца. На нем было тонкое серебрянное изящное кольцо. Она превратилась словно в комок любопытства. Не двигалась. И вдруг я захватил этот палец губами, и он оказался у меня во рту. Она чуть пошевелила им. А я уже делал то же самое со всеми ее пальцами.
'Сущность жизни с позиции физики', - шепнула она.
Я взял ее вторую руку. Закрыл глаза и втянул воздух. Тот самый яблочный аромат.
'Я даже не читала про это', - сказала она.
'Про что?'.
'Как берут так пальцы'.
'Я тоже. Само пришло и было сильнее меня'.
'Мне понравилось'.
'А я уверен, что кто-то писал про это. Уже про все писали'.
'Неважно. Я вернусь домой и напишу сама'.
***
С продолжением как-то не вязалось. Не было ни имени, ни адреса, ни телефона. Но кое-что было. Запах осенних яблок. И... и 'сущность жизни с позиции физики'. И легкое шевеление ее пальцев. Прошел день- два- три. Впечатление стало слегка подергиваться патиной времени. Но не ушло. А внутреннее беспокойство даже нарастало. Я взял телефон, открыл интернет и нашел адрес факультета физики. Сел в машину. Здание из стекла в форме цилиндра располагалось на окраине студенческого кампуса. День выдался тихим, теплым, безветренным. Я почему-то подумал, что сегодня увижу ее без пальто. Меня это взволновало, словно я должен увидеть ее обнаженной. Вход в здание был тоже из стекла, крутящаяся дверь. На стене над входом красовалась всем известная формула E=mc2. Пешком поднялся на второй этаж. В приемной сидела секретарша. Я улыбнулся ей, она мне.
'Девушка, меня заинтересовала одна тема из ваших докторатов: Сущность жизни с позиции физики. Вы мне можете показать полный список докторатов. Пожалуйста', - я вновь ей улыбнулся.
Она подала мне папку с несколькими листами. Я быстро нашел ее докторат и ее имя. Эли (Эмили) Карецки. Имя много говорит о происхождении человека. Но ее имя и фамилия могли быть и польскими, и еврейскими, и канадскими, и американскими, и любыми другими. К тому же человек часто приспосабливает имя к окружающей среде. Но к имени Эли у меня было особое отношение.
Я вернул секретарше папку и спросил ее:
'Спасибо, а я могу увидеть Эли Карецки?'
'Сейчас узнаю'. Она кому-то позвонила. 'Карецки будет здесь послезавтра'.
'Вы можете дать мне ее телефон? Я хотел обсудить с ней несколько тезисов ее доктората'.
Я увидел на красивом кукольном личике секретарши некоторое недоумение: 'Вообще-то у нас...'.
Я уже знал ответ и положил перед ней свою визитную карточку со всеми моими титулами и должностями. На карточке были и мои телефоны и адрес электронной почты.
Левой рукой секретарша написала телефон Эли на клочке бумажки. Подала его мне.
Я вышел из здания, решив сразу позвонить ей. С двух сторон от физического корпуса были маленькие садики с фонтанами и скамейками вокруг. Пасторальная атмосфера располагала к разговору.
***
Cобрался с мыслями, скорее совладал с чувствами. Набрал номер, написанный на клочке бумажки. Она ответила чуть заспанным голосом:
'Я знала, что позвонишь. Это же не могло быть так просто. Что в парке случилось. Хотя стохастичность* жизненных событий безгранична. Извини, что я зеваю. Как раз до поздна писала этот раздел про стохастичность'.
'Так ты хочешь сейчас отдыхать и спать'.
'Да. Но я выпью свой кофе и быстро восстановлюсь. Через часа полтора буду готова. Тебя как зовут?'.
'Эли'.
'Что?'
'Эли'.
Она рассмеялась в телефон:
'Это я к вопросу о стохастичности'.
Она сказала о встрече, как о решенном. Я же еще ничего не предложил. Обычно такое происходит в виде игры. Он намекает, она или тянет время или облекает согласие в некую романтическую упаковку. Наша игра была на каком-то другом уровне.
Мы встретились у входа в кафе 'Норд'. Она подставили щеку для поцелуя. Пахло яблоками. Меня вернуло в тот день в парк, на лестницу. Несмотря на то, что я был намного старше и опытнее, она задавала тон в игре. Я правда и не чувствовал никакой игры. Все происходило естественно само-собой. При всем том я ощущал некую сюрреальность ситуации. Мы заказали кофе.
'Я кофеманка', - сказала Эли.
'На здоровье', - ответил я.
'А сделай, как тогда',- просит она.
Все было понятно без слов. На этот раз я видел ее глаза. Они смотрела на меня. Они были зеленоватые и чуть серые, как осенние озера. Глубокие, глубокие. Я видел ее чуть выступающие скулы и ямочки на щеках. На этот раз она не молчала.
'После той нашей встречи я до утра не могла уснуть. Но на следующий день принялась писать докторат, как машина. А до того почти месяц дело не шло.'
Я отпустил ее пальцы.
'Так ты хочешь использовать меня для вдохновения с докторатом?'
'Дурачок. Если два человека по имени Эли вдруг встречаются и начинают вместе подниматься по лестнице нога в ногу, это что-нибудь да значит'.