В джакузи я не спустился, как все по ступенькам, а сняв белые резиновые вьетнамки, сразу по шею окунулся в горячую шипящую воду. Через минуту ко мне присоединился Ицик, товарищ по спортклубу, солидный пятидесятилетний мужчина с волевым подбородком и чуть выпуклым животом, бывший полковник израильской армии, нынче директор фирмы по торговле недвижимостью. При нем я обычно ощущал себя маленьким недоношенным цыпленком, правда в воде без одежд все одинаковы, полковники, генералы, директора, уборщики. Ицик относился ко мне обычно с подчеркнутым уважением, называя при других не по имени, а "господин доктор".
Сегодня в первый день недели после шабата людей в клубе почти не было, кстати, в предобеденное время обычно меньше людей, так мы в джакузи оказались одни. Разговаривали мало, потому что наболтались уже в спортзале, да и слышно из-за шума воды было плохо. Я лег, вытянулся, подставив тело струям, только лицо осталось наружи. Вода уже не казалась горячей, запах хлора перестал чувствоваться, я предался нирване, полностью расслабился, в ушах журчала вода и лопались пузырьки воздуха.
Из нирваны меня вырвали толчки в правое бедро, я приподнялся, увидел, что Ицик приблизился, коленом под водой толкает меня в ногу. За ним в джакузи чуть поодаль появилось женское лицо.
"Девушка хочет тебя что-то спросить, я не задумываясь сказал, что ты доктор, она моментально заинтересовалась", - Ицик чуть ехидно улыбался.
"Зачем? Мы же договаривались", - я имел ввиду не распространяться о моей профессии, на врачей существует безусловный рефлекс, большинство людей сразу хотят задать вопрос.
"Ну сказал, уже поздно".
"Что она хочет?"
Ицик отодвинулся от меня, приблизился к женщине, из-за бульканья воды я не мог с ней говорить, Ицик взял роль переводчика, скорее, передатчика между нами.
"Она хочет говорить только с тобой".
Я был раздражен, меня вырвали из рая, бросил взгляд на стенные часы, сказал:
"Если хочет, пусть ждет меня у входа в клуб через час. Нет, лучше через час двадцать, чтоб успеть немного поплавать и принять душ".
Сказав это, я вновь откинулся в воду, стараясь как прежде расслабиться, отвлечься от всего. Когда поднялся, сел, женщины уже не было, Ицик улыбался:
"Ты обычно приветлив с женщинами, тем более у нее оказалась чудная фигурка и мордашка на мой взгляд ничего".
"Ладно, я пошел в бассейн".
"Следи за временем, доктор", - кинул он вдогонку.
На самом деле я время от времени бросал взгляд на часы, висевшие около бассейна. Во-первых, мама учила меня пунктуальности, приходить на встречи за несколько минут, во-вторых, природное любопытство подстегивало меня. Выходя из воды, спрашивал себя: "А вдруг у нее важный вопрос? А вдруг это на самом деле интересная женщина, как расписал ее Ицик? А вдруг?"
Минут за пять-шесть, распаренный, умиротворенный, я уже подходил ко входу в клуб, заметил, что на скамеечке сидела женщина. Она или не она я не знал, все-таки замедлил шаг, пристально посмотрел на нее, женщина привстала, спросила:
"Вы доктор?"
"Да, это вы в джакузи хотели поговорить со мной?"
"Я".
"Давайте познакомимся".
"Ширли".
"Йоси".
Рядом с нами был вход в клубный бар, там продавали белковые добавки для укрепления мышц, готовили фруктовые коктейли и овощные соки.
"Зайдемте сюда", - предложил я.
"Можно, только вы меня зовите Ширли, а я вас доктор, и еще, каждый будет платить за себя".
Этим она сразу поставила границы отношений.
"Хорошо, нет проблем".
Я ее пропустил вперед, начав разглядывать сзади, как самец разглядывает самку. Ширли было лет сорок-сорок пять, ростом почти с меня, черные волосы подняты и заколоты, так что я мог видеть ее шею, спортивный костюм обтягивал тело, показывая все выпуклости и впадины спины, бедер, попы, зрелой, в то же время спортивной женщины.
Когда мы сели напротив друг друга, я смог всмотреться в ее лицо, оно было пропорциональным, нельзя сказать, что очень красивым, но интересным, по-восточному привлекательным, миндалевидные карие глаза, вздернутые вверх дугами тонкие брови, узкий с небольшой горбинкой носик. Она взяла любимый многими женщинами розоватый коктейль из клубники и бананов, я же купил зеленый с преобладанием киви. Ширли отпила из соломинки коктейль, я переключился на ее руки с длинными подвижными пальцами, они как бы перебирали струны арфы, держа бокал с коктейлем.
"Доктор, - она чуть замялась, смотря на меня своими широко раскрытыми глазами прямо, не мигая, - я хотела спросить, даже не знаю как..."
Я ждал вопроса, потянул свой кисло-сладкий коктейль.
"В общем, про страх... страх смерти".
Я замер.
"В синагогу я не хожу, поэтому рабби отпадает, если к семейному врачу пойду, он рассмеется или даст от страха какой-нибудь валиум* или ципралекс*, психологов надо ждать месяцами, да неизвестно, подойдет ли он мне, со своими близкими я не так близка, чтоб рассказать это".
Я попытался чуть снизить напряжение от такой темы, спросил:
"Почему ко мне решили обратиться?"
"Ваш друг в джакузи расписал вас, как необычного врача, ну и... обстановка, так я решилась".
"Тогда расскажите хотя бы, как это началось, как развивалось?"
Все, что происходило, выглядело абсолютно нереальным, мой интерес мужчины к женщине в эти минуты растаял, как сахар в горячем чае.
Ее тонкие гибкие пальцы словно перебирали струны арфы.
"Началось после первых родов, малышка спала в люльке, муж, офицер, почти не бывал дома, вы же знаете, у нас все время войны. Я была в послеродовом отпуске, усталая за день, сидела читала книгу. Даже не помню какую, но вдруг, бросив взгляд на малышку, пришла мысль: "Не только мои родители в годах, им было тогда за пятьдесят, не только я, а я родила в двадцать шесть, но и малышка двух месяцев, всем нам суждено умереть". Тогда эта мысль поразила меня, затем повторялась каждый день, по несколько раз, она мешала мне жить. Даже на работе, когда я вернулась, мысль сковывала меня в самые неподходящие минуты".
"Вы кем работаете?"
"Тогда я работала в школе, а теперь даю частные уроки музыки".
"Что вы пытались сделать, чтоб освободиться?"
"С родителями, с мужем я не могла говорить. Однажды я встретилась с не очень близкой подругой, мы давно не виделись, пошли обедать в ресторан, заказали по бокалу вина, во время обеда я ей все рассказала. Она сказала тогда: "Это у всех людей случается, но мы стараемся отметать такие мысли, наслаждайся жизнью, у тебя же все хорошо, семья, муж, дети, дом, родственники, родители, у многих этого нет, даже они стремятся жить, это инстинкт, еще от животных".
"Разговор помог?"
"Немного, но на время. Как-то в конце недели мне попался "Экклезиаст". Он совсем доконал меня. Вы помните: "Все суета сует, нет ничего нового под солнцем, поколение приходит, поколение уходит". Сейчас я во власти безысходности, отсутствия смысла, хотя внешне этого не видно, хожу на работу, люблю детей, функционирую как женщина и жена".
Я чуть задумался и отреагировал:
"Но есть и другое: "Время разбрасывать камни, время собирать их", значит, в том же Экклезиасте царь Соломон не считал все на свете бессмысленным. Ваш мозг создал модель в тот памятный вечер, когда вы взглянули на ребенка много лет назад. По подсчетам ученых за всю историю земли жило больше ста миллиардов людей, сейчас их восемь миллиардов. Что вы предлагаете? Всем вместе встать и от страха неотвратимой смерти покончить собой? Ваше сознание фильтрует любой факт в пользу вашей модели, вы кладете кирпич за кирпичом, строите бессмысленное здание, ведущее в никуда".
Мы допили коктейли.
"Есть еще одно ключевое слово в вашем рассказе "я не так близка со своими близкими, чтоб им рассказать".
Пальцы ее продолжали играть на невидимой арфе.
"Пойдемте, - сказала Ширли, вставая со стула, - мне кажется, что врачи бессильны помочь мне, как впрочем, остальные, философы, писатели".
Мы встали оба, направились к выходу, я молчал, чувствуя некое неудобство от общения с этой женщиной. При выходе из бара мы остановились. Я не имел ни малейшего желания провожать Ширли. Был виден весь зал с тренажерами для ходьбы и бега. На самом ближнем к нам бежал молодой парень, я кивнул на него Ширли:
"Смотрите, как он профессионально бежит, как атлетически сложен, настоящий олимпиец".
"Вопрос куда он бежит и для чего", - со скепсисом отозвалась она.
В этот момент парень словно споткнулся обо что-то и слетел с бегущей дорожки. Рефлекс врача сработал мгновенно, я бросился к нему, за мной Ширли.
Подбежав, я увидел нашего красавца на полу без сознания и дыхания, рухнув перед ним на колени, я приложил пальцы к шее, пульса на сонной артерии не было.
Толкнул в бок Ширли:
"Дефибриллятор и маску с мешком, быстрее, у спасателя в бассейне, по дороге звоните в скорую по номеру сто один, быстрее!"
Я же, стоя на коленях, уперся ладонями в его грудину и начал массаж. В такие мгновения обычно не помнится ничего, но на этот раз я почему-то не отключился, вспоминал сколько раз в отделениях занимался оживлением, но так на людях в общественном месте никогда, сегодня в первый раз. Ширли со спасательницей и с оборудованием прибежали через минуту, не прекращая массажа, объяснил, как делают искусственное дыхание с маской. Ширли оказалась также на коленях рядом с головой парня. Тридцать массажей и два дыхания. Первая дефибрилляция оказалась безуспешной. Скорая помощь примчалась сразу после второго электрического шока, на кардиограмме периоды асистолии* чередовались с брадикардией*, но фибрилляции* уже не было. Еще через пару минут парня забрали, мы потные, растрепанные, поднялись с пола, не сдержали эмоций, обнялись.
Ширли и я улыбались друг другу, ее пальцы вместо игры на арфе чуть дрожали, мое сердце отчаянно колотилось от напряжения и массажа сердца.
"Вы продолжаете бояться ее?" - спросил я.
Каждый понимал кого.
"Сейчас нет", - она в первый раз после нашего знакомства рассмеялась.
Ширли и я вышли на улицу, полуденное средиземноморское солнце со всей своей силой выплеснулось на нас. Я протянул ей визитную карточку со словами:
"Если вам потребуется совет или помощь, можете позвонить мне. Жаль, что вы разочарованы во врачах, включая меня, но нам вместе, если и не удалось преодолеть страх смерти, то удалось победить саму смерть или хотя бы отдалить ее".
Ширли взяла карточку, поблагодарила и пошла к свой машине, чуть удалившись, она обернулась, помахала рукой. Мне надо было несколько минут побыть одному, я одел темные очки, присел на бетонный парапет в тени пальмы.
Так хорошо все начиналось сегодня, спорт, сауна, нирвана джакузи. Сейчас лавина разнообразных чувств нахлынула подобно яркому беспощадному солнцу. Наверное, одно из них было чувство вины, знакомое каждому врачу, я не сумел по-настоящему помочь Ширли, в эту минуту мне показалось даже, что я не все сделал, оживляя парня. В конце концов, пришел сакраментальный вопрос:
"Всегда ли я сам свободен от этого вездесущего страха?"
• Валиум, ципралекс - психотропные препараты
• Брадикардия - редкие сердцебиения
• Асистолия - отсутствие сокращений сердца
• Фибрилляция желудочков - смертельное нарушение ритма, полная электрическая десинхронизация