Первым женился Йоси вскоре после окончания университета, по нынешним временам в обычном возрасте двадцать восемь. Рони был его свидетелем, он пришел не один, со своей подругой Тамар, девушкой серьезной, деловой, многообещающей, она проходила стажировку в адвокатской конторе, в ближайший год могла стать самостоятельным адвокатом. Уже за полночь, когда многие гости в годах разошлись, оставалась танцевать молодежь, под гром музыки и бешенную игру света, во время танца Тамар вновь намекнула Рони, что пришло время оформить и их отношения.
"Это что, индукция Йосиной свадьбы?", спросил в ответ он.
"А я серьезно", продолжала Тамар.
"Давай поговорим завтра в нормальной обстановке".
"Завтра, завтра, только не сегодня".
Назавтра уже к обеду Рони звонил Йоси, между прочим сказал другу:
"Тамар вчера опять давила, хочет замуж".
"Славно дружище, давай, дерзай, нечего ждать, лучше ее ты никого не найдешь".
Эти слова, как слова родителей, друзей в последнее время, задели Рони. Он подошел к зеркалу, вначале для смеха высунул язык, растянул губы в улыбке, скорчил удивительную гримасу, набрал телефон Тамар:
"Дорогая, вечером я приглашаю тебя на ужин в твой любимый "Фиш" на набережной, встретимся у входа. Тебе подойдет в 7 вечера?"
"Сабаба*, я сейчас немного занята в конторе", только произнесла она.
Так между делом принимаются судьбоносные решения. Рони заказал стол на двоих по телефону, чтобы не было сюрпризов, поехал в теплицу, спросил какие цветы подходят к предложению о свадьбе. За полчаса до встречи Рони уже осматривал столик в "Фиш", он волновался. Ему хотелось, чтобы с обоих мест и Тамар и он могли бы видеть море, потом он просил поставить букет красных роз в более красивую вазу, свое эмоциональное предложение он записал на телефон, как голосовое сообщение, его он пошлет сразу после первого бокала вина. Тамар любила белое вино "Гевюрц", Рони попросил попробовать, остался доволен.
Она была из тех редких женщин, которые приходят минута в минуту. В походке начинающей адвокатши чувствовалась энергия и уверенность. Тамар появилась в ресторане прямо с работы в строгом костюме, черных брючках до щиколоток, белой блузке, черном пиджачке, черных туфельках на тонких, но не очень высоких каблучках. Они обнялись, знакомый запах духов тотчас унял волнение Рони перед предложением.
"Сейчас принесут "Гевюрц", сказал он.
"Молодец, что заказал, я еле живая после сумасшедшего дня. А что будем кушать? Барбунью?"
"Как всегда".
Они сделали заказ и подняли бокалы.
"Ты не обратила внимания на розы, это для тебя. Сегодня необычный вечер... Рони выдержал паузу, ты вчера намекала на йосиной свадьбе, так вот сегодня предлагаю тебе, моя дорогая, руку и сердце...".
Тамар поставила бокал на стол, встала, приблизилась к сидящему Рони, наклонилась и страстно поцеловала его в губы.
"Милый, это лучший вечер в моей жизни", в ее серых глазах стояли слезы радости.
Солнце закатилось над Средиземным морем, дневная пустынная жара сменилась на вечернюю влажную духоту теплицы. Они не раз фотографировались у стола, обнимаясь, целуясь, на фоне заката. А вскоре уже после свадьбы началась официально всеми принятая семейная жизнь. Рони часто задумывался над парадоксом "До хупы все было как будто, а сейчас по-настоящему, по-настоящему для родственников, для друзей, для всего так называемого общества, для министерств и раввинатов".
В семейной жизни Тамар оказалась идеальной, все утверждали, как повезло Рони с женой. Молодая адвокатша делала успешную карьеру, была общительной, скромной, вскоре после свадьбы начала готовиться стать мамой. Ее смешанные восточноевропейские корни по мужской линии и средиземноморские египетские по женской создали замечательное сочетание культуры, образования, красоты, страсти. Миниатюрная фигурка, чуть скуластое лицо, длинная шея, прямой нос, как продолжение высокого лба напоминали легендарную Нефертити, но светло-серые глаза выдавали северную европейскую кровь. В конце недели к шабатам она нередко готовила артишок, фаршированный мясом, и картофельные оладьи, которые обожал Рони. Однако пик счастья еще не настал. Он настал с рождением первенца Арие, тогда Тамар появилась в ипостаси идеальной мамы. Любовь Рони полыхала в полный накал и к младенцу, и к жене, ему казалось, что семейный рай будет продолжаться вечно.
Как-то после работы он вернулся усталый и чуть не в настроении, Тамар укачивала младенца, увидев его издали, она сделала ему знак не шуметь, тотчас послала сообщение на телефон "Ужин в холодильнике". Арие долго плакал и не засыпал, в одиночестве Рони сел ужинать. В этом не было ничего сверхъестественного для молодой семьи, лишь мимолетной тенью пролетело у Рони ощущение одиночества, но голова работала, выстраивала сцены последних недель, как он ездил один к родителям, как Тамар отказалась встречаться с его друзьями.
"Дааа...", вздохнул про себя, отгоняя глупые мысли.
Почему-то мысль "одиночество в семье, в идеальной семье..." возвращалась в последнее время, она искала подтверждений и находила их. После армии Рони научился не сдаваться, для противодействия он принялся больше заниматься живописью, написал несколько картин с Арие, Тамар поощряла его:
"Это намного сильнее равнодушных фотографий, представляешь на стене в красивой раме повесим "Мадонну с младенцем, 21".
Мадонной представала она, младенцем Арие, а 21 намек на наш век.
У Рони было несколько поклонников и поклонниц, которым он посылал фото своих новых картин. Одна из них Айелет отозвалась на "Мадонну":
"Смелость твоих решений всегда поражала меня. Буду рада попозировать для портрета. Об условиях договоримся".
Рони познакомился с Айлет на своей единственной до сих пор выставке. Она оказалась экстравагантной женщиной лет на десять старше Рони, с копной рыжих волос, выбритых на висках, с несколькими татуировками на руках и ногах, с пирсингом в ушах. Тогда она подошла к Рони вплотную, дистанция полностью характеризует человека, поблагодарила за выставку, протянула ему визитную карточку. Там значилось "Директор по продажам, маркетинг" и название неизвестной ему частной фирмы. Айелет долго, эмоционально рассуждала о его картинах, просила присылать новые произведения. Своей энергией и экзотической внешностью она увлекла Рони, что его остановило тогда, начавшийся роман с Тамар. Позже он посылал Айелет фото своих вещей, кроме живописи они не общались о другом, сейчас ее предложение позировать несколько обескуражило Рони. Наверное, чувство семейного одиночества подвигло его согласиться. Он назначил ей встречу в студии. Давно уже он и пара товарищей художников снимали студию в промышленной зоне города. Рони выбрал время, когда студия пустовала, Айелет мало изменилась с той их встречи на выставке, они обнялись, как старые друзья. Сели в закутке, называемом буфетом, в холодильнике стояла початая бутылка белого вина, вода.
"Вино, воду, кофе?", спросил Рони.
"Не откажусь от вина".
Рони налил Айелет пол стакана вина, а себе воды. Они не знали друг о друге ничего, вся их переписка касалась только живописи.
"Я люблю твой стиль, мне пришла идея заказать свой портрет. Время, цену назначаешь ты", начала Айелет, отпила вина.
"Я ни разу не писал на заказ и за деньги. По времени думаю четыре, пять сеансов достаточно".
"Хорошо, начнем с полторы тысячи шекелей*, а там посмотрим".
Они договорились начать через неделю вечером. Рони приготовил холст на подрамнике, вынул свои любимые кисти, масляные краски, на самом деле писать на заказ для него нечто новое. Какое-то неожиданное чувство к Айелет вдруг всколыхнулось внутри. Они с ней не переписывались, не говорили по телефону, он даже ничего не знал про нее, есть ли муж, дети, но словно наваждение он считал дни до начала сеанса. В эту неделю Рони выполнял обычные обязанности мужа и отца, только он перестал чувствовать внутреннее одиночество, вместо одиночества появилась Айелет. Перед встречей с ней он вспомнил свою первую любовь Дану, прошло с тех пор пол его жизни.
Айелет опоздала на полчаса и не извинилась, почти тотчас она попросила холодного белого вина, как в прошлый раз. Когда Рони ее усаживал, то заметил морщины на шее, в их возрасте десять лет разницы это много. Но Рони уже был во власти этой женщины, мысленно он уже не раз изменил Тамар с Айелет. В первый сеанс они ни разу не вышли за рамки приличия, говорили мало, уже вставая она спросила:
"Ты женат, есть дети?"
"Да, сыну скоро год. А ты?"
"Я не замужем, у меня есть дочь, скоро мобилизуется в армию".
На третьем сеансе они были близки, развеяв иллюзию добропорядочной образцовой семьи.