- Мы проверили весь спектр выбора: для вас нету смерти! - верхняя губа приподнялась, сделав попытку вежливо улыбнуться, - то есть, вечного ничего на этой земле нету, но вам не подходят никакие виды смерти: смерть от болезни, естественное затухание от старости, случайная гибель в автокатастрофе или на дуэли. Самоубийство исключается, например, самосожжение, по самой вашей природе устройства. Даже наемный убийца, равно как и палач, не годятся. Нет такого приговора, который подошел бы для вашего положения, но мы сейчас пытаемся составить заново обвинительный вердикт, по которому для вас можно будет применить какой-либо вид гибели, - Вельзевул, привыкший к безусловному вниманию, но вынужденный в силу протокола, много проговорить слов, кивнул мохнатой головой Люциферу, - что скажете, коллега?
- А что мне говорить? - глаза Люцифера неожиданно игриво сверкнули, - пусть наша старая подруга выскажется, наша старушка Смерть!
- Это, кто же это старуха? - сразу раздался сварливый голос из-за каменной замшелой колоны, хозяйка голоса предпочла такой стиль общения, - работа моя траурная и выгляжу может быть неприглядно, но я все же женского роду. Значитца, учитывайте, коли рассчитываете на мою помощь.
- Так все ж возраст твой такой, что больше не бывает. Ты же сразу вслед за Жизнью появилась, чуть погодя, да и поприще твое в самом деле не располагает к омоложению. Али, ты ишо ничево? - не только глаза заиграли, но и рот сложился в сладенькую улыбочку.
- Мальчишка, пацан! Вы-то все появились вместе с человеком уж. Совсем недавно. Без человека вы без надобности. Когда человек человеком стал? Каких-нибудь лет тысяч десять как. Молодняк, а все лезешь поперед, никакого уважения не знаешь, вовсе страх потерял!
- Какой страх, тебя что ли бояться? Пока человечество живо, мы будем существовать и благоденствовать!
- Благоденствовать, - передразнила Смерть, - а если я поднапрягусь и перехороню все человечество?
- А вот это тебе не под силу, тут только мы можем всеобщую погибель придумать, так что людишки своими же руками друг друга истребят поголовно. Но мы этого делать никогда не станем: пропадет человечество, пропадет и наш фронт работы, пропадет смысл нашего существования, нам придется самоликвидироваться. А вообще-то, уважаемая, не забывай: ты у нас в подчинении.
- Карьерист проклятый, - затянула старуха, но суровый голос Сатаны прервал ее: "Хватит препираться, - на чисто выбритой, по всей окружности, голове сверкали два золотых рога. Сатана склонил их вежливо в сторону Смерти, - наши извинения, мадам, но вас пригласили не для этого. Что вы можете предложить? Может мы чего-либо не учли? Может быть есть еще какая-нибудь возможность к умерщвлению?
- Не знаю пока, - задумчиво протянул старушечий голос, - разве что придумать антифилософский камень какой? Ну, это не камень Жизни, а камень Смерти. Тогда можно будет взять, а так пока не знаю, хотя, может позже, фантазия у меня богатая.
- Так, - произнес Сатана и кивнул Вельзевулу, - ну, продолжай.
- А, может, у него самого спросим? Он же такой умный, такой гениальный.
- Спросите, спросите, - закивал головой Люцифер так, что чуть не слетело с носа пенсне в золотой оправе. На дынеобразной голове, покрытой редкими волосиками, проявлялись красным мерцанием две рубиновые звезды, стоймя воткнутые вместо рогов, - так он вам и ответит, сами сказали, что на самоубийство не способен. Дали бы его в мои руки, там бы он заговорил!
- Уважаемый Лаврентий, - начал было Вельзевул, но спохватился будто, и тут же суетливо стал выправляться, - ах, извините, простите, ради Всего Нечистого, это из другого адского периода, конечно, Люцифер, уважаемый, я хотел сказать и говорю: Лю-ци-фер! Но коллега, он и так в наших руках, а приговор мы в исполнение привести не можем. По той простой, простой причине, что никак не найдем для него смерти. Так может быть он нам и поможет, раз он такой умный и талантливый, - Вельзевул обратился в пустоту пространства: "Окажите, будьте добры, нам, вот нашей Особой Тройке, содействие - придумайте для себя смерть."
- Позвольте же узнать, в чем, собственно, заключается моя вина? - в занимаемом пространстве раздался четкий, мягкий голос выше обозначенного умного и талантливого, - и в чем причина вашего стремления к моей погибели?
Щеточка усов Люцифера презрительно съехала на подбородок, у Вельзевула резко обозначился третий рог, а у Сатаны по золотым рогам пошла ржавчина. Посовещавшись мысленно, это понятно - все единомышленники, тройка в лице Вельзевула сообщила: "Во-первых, любезнейший, ваша гениальность не позволяет нам думать, что вы не понимаете в чем ваша вина. Во-вторых, причина нашего стремления к вашему уничтожению вам также понятна, мы уверены в этом+"
- Но впереди еще столько времени! - перебил приговариваемый и любезнейший.
- Э-э, - тут же ответил Сатана, - был исторический прецедент и нам не хотелось бы повторять подобную ошибку.
Вельзевул обозначил четвертый рог и строго сказал: "Бацилла вашей энергии заразна. Она проникает во все большее количество людей и когда-нибудь этот процесс завершится, хоть вы и считаете, что впереди еще много времени. Но что время? Миг в пространстве вселенной! Люди перестанут верить нам, а мощь общей энергии человеческого добра будет такова, что мы вынуждены будем удалиться, мягко говоря, в небытие."
- Так может сей процесс необратим? А сопротивление бесполезно?
- Кто знает, мы не угадываем будущее, мы желаем его предвосхитить, - Сатана сверкнул золотым рогом, - на примере известного исторического момента, мы хотели бы предостеречься. Я напоминаю о том, как одна общественная доктрина была недооценена современниками как зараза и не была уничтожена в зачатке. В результате, прикрываясь великолепными общечеловеческими идеями, напасть победила, захватила огромную часть суши и стала на ней устраивать земное пришествие ада.
- Не без нашего всенепременнейшего участия, - хмыкнул доверительно Вельзевул.
- Идея, она как нож, - негромко добавил Сатана, - которым можно хлеб нарезать, а можно и людей резать.
- Черт тя дери, как надоели уже эти ваши разговорчики, размусоливания, рассюсюкивания, - чертыхнулся вдруг Люцифер Павлович и испортил воздух серным духом. Тут же, как бы желая сгладить возникшую неловкость, предложил: "А не сообразить ли нам на троих? В плане сохранения исконных традиций".
Сейчас же появилась привычная водочная бутылка, но с напитком темно-серого цвета и можжевеловым запахом, рядом два стакана. Сатана взял в руки бутылку и налил стаканы до краев: "Давайте забудем о разногласиях. Я предлагаю выпить за взаимопонимание, дорогой вы наш оппонент!"
- А вы, что же не пьете, - наш дорогой оппонент посмотрел в сторону Люцифера и Вельзевула, - кто не пьет, тот не с нами, тот не добьется понятия и понимания. Алкоголь - это ж ваша дьявольская штука. Народ спаиваете, а сами не употребляете?
- Нет, уважаемый, - ответил Вельзевул, - просто мы одно целое. В трех лицах. А вернее в одном, лишь имена у нас разные для разных народов, - и троица продемонстрировала истинность сказанного, несколько раз слившись воедино и тут же расстроившись.
- Будем считать нашу встречу началом большого, конструктивного диалога, - Сатана налил по второй, - желаю успеха. А теперь попрошу вас принять участие в оформлении протокольной части.
В углу возник мелкий бес с компьютерной печатной машинкой, заправленной золотыми листками. Он расположился поудобнее и задал свой первый вопрос: