Моррелл Дэвид
Орден Розы

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 2, последний от 27/09/2019.
  • © Copyright Моррелл Дэвид (J.Katkovnik@gmail.com)
  • Размещен: 09/10/2009, изменен: 09/10/2009. 746k. Статистика.
  • Роман: Детектив
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:

    Орден Розы

    Дэвид Моррелл

    Перевод Катковник Ж.Я.

    апрель-июнь 2004 года

      
       Донне
       Годы ускоряют свой бег, любовь моя все сильнее.
      
       Учите их политике и войне, чтобы их сыновья могли учиться медицине и математике,
       чтобы дать их детям право учиться живописи, поэзии, музыке и архитектуре.
       Джон Адамс
       Пролог: Санкция Абеляра
       Побег
       Париж. Сентябрь 1118 года.
       Питер Абеляр, красавец каноник церкви Notre Dame, соблазнил свою хорошенькую прихожанку Элоиз. Узнав о ее беременности, дядя девушки Фулбер пришел в бешенство и решил покарать виновного.
       Ранним утром в воскресенье трое нанятых Фулбером убийц, напали на Абеляра, направлявшегося к мессе, кастрировали его и оставили умирать от ран. Однако Абеляр выжил, но, опасаясь дальнейших преследований, стал искать укрытие. Сначала он спрятался в монастыре Saint Denis, вблизи Парижа. Там, залечивая раны, он узнал, что политические элементы, желающие заслужить одобрение Фулбера, замышляют новый заговор против него. Тогда он сбежал в Quincey, около Nogent, где и построил укрепленное жилище, которое назвал "Paraclete", "Утешитель", во славу Святого Духа.
       Наконец убежище было найдено.
       Убежище / Основные правила
       Париж. Сентябрь 1938 года.
       В воскресенье, двадцать восьмого, министр обороны Франции Эдуард Даладье выступил по радио перед французами со следующим заявлением:
       "Сегодня в полдень я получил приглашение правительства Германии встретиться в Мюнхене с канцлером Гитлером, господином Муссолини и господином Чемберленом. Я принял приглашение".
       На следующий день, в то время, когда происходила встреча в Мюнхене, аптекарь, состоявший на службе в гестапо, зафиксировал в своем блокноте, что последний, из пяти черных "Мерседесов" выпуска 1938 года, миновал его наблюдательный пункт в угловой аптеке и остановился перед неприметным каменным домом номер 36 по Бергинер Штрассе в Берлине. Каждый раз шофер крепкого телосложения в гражданском, выйдя из машины, незаметно оглядывал прохожих на оживленной улице и только потом открывал дверцу машины для единственного пассажира, хорошо одетого пожилого человека. Проводив своего пассажира через массивную деревянную дверь трехэтажного дома, шофер отъезжал к складу в трех кварталах от дома, дожидаться дальнейших распоряжений.
       Джентльмен, прибывший последним, оставил пальто и шляпу часовому за металлической стойкой, вмонтированной в нишу справа от двери. По соображениям такта его не обыскивали, но попросили оставить и портфель. Ему он не потребуется. Вести записи запрещено.
       Караульный проверил документы прибывшего, и затем нажал кнопку под столешницей рядом с лежавшим "Люгером". Моментально из офиса за спиной посетителя появился второй агент гестапо, чтобы проводить его в комнату в противоположном конце вестибюля. Посетитель вошел. Не входя сам, агент закрыл за ним дверь.
       Посетителя звали Джон "Текс" Отон. Пятидесяти пяти лет от роду, высокий мужественный красавец, с усами цвета соли с перцем, Отон демонстрировал немедленную готовность к работе, располагаясь в единственном, оставшемся свободным, кресле и кивая четверым мужчинам, прибывшим до него. В представлениях не было нужды, он знал их всех. Вильгельм Смелцер, Антон Жерар, Персифаль Лэндиш и Владимир Лазенсоков - директора разведывательных сетей Германии, Франции, Англии и Советского Союза. Сам Отон представлял Госдепартамент США.
       Кроме кресел и пепельниц перед каждым из них, комната была абсолютно голой. Ни другой мебели, ни картин, ни книжных полок, ни штор, ни ковров, ни канделябров. Смелцер позаботился о пустоте комнаты, чтобы остальные были уверены, что нигде не спрятаны микрофоны.
       - Джентльмены,- обратился к присутствующим Смелцер.- соседние помещения пусты.
       - Мюнхен,- сказал Лэндиш.
       Смелцер рассмеялся.
       - Для англичанина вы слишком прямо подошли к сути дела.
       - Чему вы смеетесь?- спросил Смелцера Жерар. - Мы все знаем, что в это самое время Гитлер требует, чтобы моя страна и Англия сняли гарантии неприкосновенности Чехословакии, Польши и Австрии.- Он говорил по-английски, чтобы его понял американец.
       Избегая ответа на вопрос, Смелцер закурил сигарету.
       - Гитлер намерен напасть на Чехословакию?- спросил Лазенсоков.
       Смелцер пожал плечами и выпустил клуб дыма.
       - Я пригласил вас сюда с тем, чтобы, как члены одного профессионального сообщества, мы могли подготовиться к любым случайностям.
       Текс Отон нахмурился.
       - Мы придерживаемся различной идеологии, но в одном мы схожи,- продолжал Смелцер.- Мы получаем удовольствие от сложности нашей профессии.
       Они согласно закивали.
       - Вы готовы предложить новые сложности?- спросил русский.
       - Почему бы вам, парни, просто не сказать, что у вас на уме?- произнес Текс Отон, растягивая слова.
       Остальные хмыкнули.
       - Прямолинейность испортила бы удовольствие,- объяснил Отону Жерар и повернулся к Смелцеру в ожидании.
       - Независимо от результатов предстоящей войны,- продолжал Смелцер.- Мы должны дать гарантии друг другу, что нашим людям будет предоставлена защита.
       - Невозможно,- отрезал русский.
       - Какого рода защита?- спросил француз.
       - Вы имеете в виду деньги?- добавил техасец.
       - Ненадежно. Это должно быть золото или бриллианты,- сказал англичанин.
       Немец кивнул.
       - Точнее, надежное место, где их можно было бы хранить. Например, банки в Женеве, Лиссабоне или Мехико.
       - Золото,- хмыкнул русский.- И что вы нам предлагаете делать с этим капиталистическим товаром?
       - Создать сеть надежных укрытий,- ответил Смелцер.
       - Что в этом нового? У нас она уже существует,- откликнулся Текс Отон.
       Остальные игнорировали его.
       - И дома отдыха тоже, я полагаю?- спросил Смелцера Жерар.
       - Само собой,- сказал немец.- Позволю себе пояснить для моего американского друга. Каждая из наших сетей имеет собственные убежища, это правда. Надежные укрытия, где наши оперативные работники могут найти защиту, получить консультацию или допросить информатора. Хотя каждая сеть держит в секрете их местонахождение, другим сетям они порой становятся тоже известными, поэтому эти места не являются действительно надежными. Даже находясь под вооруженной охраной, они могут быть захвачены превосходящими силами и все, кто искал в них защиты, будут убиты.
       Текс Отон пожал плечами и сказал:
       - Риск неизбежен.
       - Как знать,- продолжал немец.- Я предлагаю нечто новое: развитие концепции, ее совершенствование. В экстремальной ситуации любому оперативнику, любой из наших сетей, будет предоставлено надежное убежище в тщательно подобранных городах мира. Я предлагаю Буэнос-Айрес, Потсдам, Лиссабон и Осло. Мы все имеем там интересы.
       - Александрия,- предложил англичанин.
       - Приемлемо.
       - Монреаль,- добавил француз.- Если война не принесет мне удачи, я мог бы жить там.
       - Подождите-ка,- вклинился Текс Отон.- Вы хотите, чтобы я поверил, что если начнется война, ни один из ваших парней не убьет ни одного из моих парней в этих домах?
       - Пока оперативники враждующих сторон находятся на территории убежища,- объяснил немец.- В нашей профессии мы все подвергаемся опасностям и стрессам. Должен признаться, что даже немцы иногда нуждаются в отдыхе.
       - Чтобы привести нервы в порядок и залечить раны,- добавил француз.
       - Мы это заслужили,- сказал англичанин.- И если оперативник захочет уйти на покой, он должен иметь шанс перебраться из укрытия в дом отдыха и наслаждаться безопасностью всю оставшуюся жизнь. С долей золота или бриллиантов в качестве пенсионного фонда.
       - Награда за беспорочную службу,- сказал немец.- И приманка для новых рекрутов.
       - Если события будут развиваться так, как я предвижу,- пошутил француз,- такая награда потребуется нам всем.
       - А если события будут развиваться так, как я ожидаю,- сказал немец,-в моем распоряжении будут все награды, которые возможны. Тем не менее, я человек предусмотрительный. Все согласны?
       - Где гарантия, что наши люди не будут убиты в этих убежищах?- усомнился англичанин.
       - Слово товарища по профессии.
       - И наказание?
       - Высшая мера.
       - Согласен,- сказал англичанин.
       Американец и русский хранили молчание.
       - Я ощущаю сопротивление наших новых наций,- сказал немец.
       - В принципе, я согласен, и попытаюсь ассигновать фонды,- попытался объяснить русский.- Но я не могу обещать поддержки со стороны Сталина. Он никогда не согласится на создание убежищ для иностранных шпионов на советской земле.
       - Но вы обещаете никогда не наносить вреда агентам противника, пока они находятся на территории убежища?
       Русский нехотя кивнул.
       - А вы, господин Отон?
       - Ладно. Я с вами. Я подброшу немного денег, но я не хочу ни одного из этих домов на американской территории.
       - Значит, с учетом этих оговорок, все согласны?
       Все кивнули.
       - Нужно кодовое слово для этого соглашения,- предложил Лэндиш.
       - Я предлагаю хоспис,- сказал Смелцер.
       - Не пойдет,- откликнулся англичанин.- Половина наших госпиталей называются хосписами.
       - Тогда я предложил бы такую альтернативу,- взял слово француз.- Мы все образованные люди. Уверен, что вы все помните историю моего соотечественника Питера Абеляра, жившего в средневековье.
       - Кого?- изумился Текс Отон.
       Жерар объяснил.
       - Так он пошел в церковь и там получил защиту?- пытался понять Отон.
       - Убежище.
       - Мы называем это санкцией,- вмешался Смелцер.- Санкцией Абеляра.
       Два дня спустя, в среду 1 октября, министр обороны Франции Даладье возвратился из Мюнхена домой в Париж после встречи с Гитлером.
       Его самолет приземлился в аэропорту Ля-Бурже, где министра приветствовали возбужденные толпы, скандировавшие: "Да здравствует Франция! Да здравствует Англия! Да здравствует мир!"
       Размахивая флагами и цветами, толпа прорвала мощные полицейские кордоны. Репортеры поспешили к алюминиевым заграждениям, чтобы засвидетельствовать возвращение министра обороны.
       Даладье стоял потрясенный. Повернувшись к Фуко из службы новостей агентства "Рейтер", он прошептал:
       - Да здравствует мир? Неужели они не понимают, какие планы вынашивает Гитлер? Несчастные.
       Париж. 5 часов вечера, воскресенье, 3 сентября 1939 года.
       Прервав трансляцию театрального спектакля, по радио было передано сообщение:- "Франция официально находится в состоянии войны с Германией".
       Радио замолкло.
       К этому моменту в Буэнос-Айресе, Потсдаме, Лиссабоне, Осло, Александрии и Монреале были созданы интернациональные укрепленные жилища для оперативников основных разведывательных сетей. В 1941 в их число влилась Япония, а в 1953 - континентальный Китай.
       Был создан заповедник.
       КНИГА ПЕРВАЯ: УБЕЖИЩЕ

    Человек, исповедавший верность привычкам

       1.
       Вейл. Колорадо.
       Снег пошел сильнее, слепя Саула. Совершая крутые виражи, он спускался на лыжах по углублявшемуся снежному покрову склона. Все: небо, воздух, земля, стало белым. Обзор сократился до такой степени, что он видел перед собой только снежный вихрь. Он несся сквозь хаос.
       Он мог врезаться в дерево, которое не увидел, или сорваться с незамеченного обрыва. Но страха не было. Ему было весело. Когда свирепый ветер хлестал его по щекам, он усмехался. Сделав левый, потом правый вираж, Саул почувствовал, что склон стал более пологим, и устремился прямо вниз.
       Следующий склон будет круче. Выбеленный снегом, он сильно оттолкнулся палками, чтобы ускорить движение. Желудок жгло. Ему это нравилось. Вакуум. Никаких забот о прошлом или о будущем. Прошлое и будущее не имело значения. Только настоящее, и это - великолепно.
       Впереди появилось темное пятно.
       Резко свернув, Саул врезался кантами в снег, чтобы остановиться. Пульс стучал у него в голове. Тень выросла, метнулась справа налево, и исчезла в снегу.
       Саул в изумлении смотрел сквозь защитные очки, слыша крик, несмотря на ветер. Испытывая недовольство, он стал осторожно спускаться, ориентируясь на этот крик.
       Из-за бурана очертания сливались. Несколько деревьев.
       Стон.
       Он нашел лыжника неуклюже привалившимся к стволу дерева. На снегу видны пятна крови. Саул закусил губу. Он присел и увидел красную субстанцию, сочащуюся изо лба, и неестественно развернутую ногу.
       Мужчина. Густая борода. Широкая грудь.
       Саул не мог пойти за помощью. В хаосе пурги ему никогда не найти снова это место. Но ещё хуже то, что даже если ему удастся привести спасателей, человек уже замерзнет насмерть.
       Есть только один шанс. Он не будет заниматься ни раной на голове, ни сломанной ногой. Это бесполезно и напрасная трата времени. Саул снял свои лыжи, снял лыжи с потерпевшего, потом подошел к сосне и отломал пушистую сосновую лапу.
       Разложив лапу рядом с лыжником, Саул осторожно переместил того на нее так, чтобы здоровая нога служила опорой сломанной. Он ухватился за ветку и наклонился, отступая назад и подтягивая ее за собой. Снег жалил сильнее, холод пробрался сквозь лыжные перчатки. Он продолжал тащить, дюйм за дюймом продвигаясь вниз по склону.
       Человек застонал, когда Саул перетаскивал его через сугроб, снег обволакивал их. Человек скорчился от боли и почти соскользнул с лапы.
       Саул поспешил уложить его снова, и весь напрягся, когда неожиданно почувствовал, что рука сзади ухватила его за плечо.
       Круто повернувшись, он увидел перед собой фигуру в желтой парке с черной трафаретной надписью "Лыжный патруль".
       - Вниз по склону! В сотне ярдов! Укрытие!- кричал спасатель, помогая Саулу.
       Они стащили лыжника вниз. Саул наткнулся на укрытие прежде, чем увидел его. Ощутил спиной гофрированный метал. Он распахнул незапертую дверь и заглянул внутрь. Пронзительный ветер исчез. Он ощутил спокойствие.
       Отвернувшись от пустого укрытия, Саул помог спасателю втащить туда истекающего кровью лыжника.
       - Вы в порядке?- спросил спасатель Саула. Тот кивнул в ответ.
       - Побудьте с ним, пока я схожу за помощью,- продолжал человек из лыжного патруля.- Я вернусь на мотосанях через пятнадцать минут.
       Саул снова кивнул.
       - То, что вы сделали - это нечто,- сказал спасатель Саулу.- Потерпите. Скоро мы доставим вас в тепло.
       Спасатель вышел, закрыв за собой дверь. Саул прислонился к стене и сполз на землю. Он посмотрел на застонавшего лыжника, у того дрожали веки. Саул глубоко вздохнул.
       - Держите ногу в покое.
       Человек поморщился, кивая.
       - Спасибо.
       Саул пожал плечами.
       Зажмурившись от боли, человек произнес:
       - Полный завал.
       - С каждым может случиться.
       - Нет. Простое дело.
       Саул не понял. Человек бредит.
       - Не подумал о пурге.- Человек хмурился, у него пульсировало в висках.- Идиот.
       Саул слушал бурю и скоро различил приближавшийся шум мотосаней.
       - Они скоро будут здесь.
       - Вам приходилось кататься на лыжах в Аргентине?
       У Саула перехватило горло. Бредит? Вряд ли.
       - Однажды. Я разбил нос.
       - Аспирин....
       - помогает от головной боли,- откликнулся Саул, закончив обмен кодовыми фразами.
       - Сегодня, в десять вечера,- проговорил человек.- Чертов шторм. Кто мог подумать, что он все испортит?
       Рев мотора стал громче, когда мотосани остановились около укрытия. Дверь распахнулась, вошли трое мужчин из лыжного патруля.
       - Вы еще в порядке?- спросил один из них, обращаясь к Саулу.
       - Я в норме, но этот парень бредит.
       2.
       Действовать по шаблону. Ежедневно Саул придерживался одной и той же программы: появлялся в определенных местах в определенное время. В восемь тридцать завтрак в кафе при отеле. Получасовая прогулка по неизменному маршруту. Двадцатиминутная задержка в книжном магазине. В одиннадцать часов всегда на склонах, маршруты спуска неизменны.
       Тому две причины. Первая - в случае необходимости вступить с ним в контакт, курьер будет знать, где и когда его можно перехватить, хотя только что имела место демонстрация того, как случайность может нарушить установленный порядок. Вторая - если за ним следят, его расписание настолько предсказуемо, что может наскучить шпику, и тот сделает ошибку, обнаружив себя.
       Сегодня, более чем всегда, он должен избегать подозрений. Саул помог доставить пострадавшего вниз к машине скорой помощи. На лыжной базе поболтал со спасателями в их конторе, дождавшись удобного момента, чтобы ускользнуть. Пошел в свою комнату сменить лыжный костюм на джинсы и свитер и появился в излюбленном баре в свое обычное время, чтобы сидеть в прокуренном зале, потягивая кока-колу, и смотреть мультики на экране гигантского телевизора.
       В семь Саул отправился обедать, как обычно, в обеденный зал своего отеля. В восемь пошел на фильм Берта Рейнольдса с автопогонями. Саул уже видел этот фильм и знал, что он кончается без четверти десять. Он выбрал кинотеатр из-за телефона-автомата в мужском туалете. Удостоверившись, что все кабинки пусты, Саул опустил в автомат необходимое количество монет и точно в десять набрал известный ему номер телефона, как его проинструктировал лыжник на склоне.
       Сердитый мужской голос объявил счет в баскетбольных играх. Названия команд не имели значения для Саула, важны были только цифры, всего десять цифр, которые он повторял мысленно, чтобы запомнить: номер телефона далекого абонента.
       Саул вышел из туалета и, не привлекая внимания, осмотрел вестибюль, чтобы удостовериться, что за ним не следят.
       Ничего подозрительного, но опытный шпик и не позволил бы себя заметить.
       Саул вышел из кинотеатра, радуясь, что вьюга продолжается. В темноте и неразберихе он проскользнул на боковую улочку, потом свернул на другую боковую улочку и остановился в переулке, чтобы проверить, не идет ли за ним кто-нибудь. При такой ограниченной видимости хвост должен был бы следовать за ним на небольшом расстоянии.
       Никто не появился.
       Саул перешел улицу и выбрал телефон-автомат в незнакомом баре через два квартала. Стоя рядом с игровыми автоматами, он набрал данный ему номер.
       Сексуальный женский голос произнес:
       - Служба ответа трипл-эй.
       - Ромул,- сказал Саул.
       - Вам назначена встреча. Вторник, десять утра, Денвер, Коди Роуд 48.
       Саул повесил трубку. Покинув бар, он дошел под прикрытием вьюги до отеля как раз в тот момент, когда ему следовало бы там появиться, прогуляйся он полчасика после кино.
       - Есть что-нибудь для Гризмана? Комната 211,- спросил он у портье.
       - Сожалею, сэр.
       - Порядок.
       Не воспользовавшись лифтом, Саул поднялся в свой номер по лестнице. Волосинка на нижней кромке двери находилась там, где он ее поместил, когда уходил, свидетельствуя, что никто не входил в комнату в его отсутствие. Еще один обычный день.
       С двумя исключениями.
       3.
       Следовать стандартной процедуре. Утром Саул купил билет в самый последний момент. Он вошел в автобус, когда шофер уже запускал двигатель, сел в последнем ряду и наблюдал, не поднимется ли кто-нибудь в автобус после него.
       Никто больше не вошел.
       Когда автобус отошел от вокзала, Саул расслабил спину, кивая с удовлетворением, глядя на жилые кварталы Вейла и на кажущиеся издали крапинками фигуры лыжников на покрытых снегом склонах гор.
       Саулу нравилось ездить на автобусах. Так он мог смотреть назад и заметить преследователя. Мог купить билет, избежав при этом занесения имени в компьютер. Причина, по которой он не летал и не брал напрокат машину. Не хотел оставлять бумажных следов. Кроме того, автобус делает промежуточные остановки, на любой из которых можно сойти, не привлекая внимания.
       Хотя Саул взял билет до Солт-Лейк-Сити, он совершенно не собирался туда ехать. Он вышел из автобуса в Plecer Springs всего в часе езды от Вейла. Подождав, не сойдет ли кто-нибудь вслед за ним, Саул купил билет до Денвера и сел на следующий автобус, направлявшийся на восток, снова выбрав последний ряд. Анализируя свои действия, Саул пришел к выводу, что нигде не допустил ошибки. Конечно, если за ним кто-то следил, он сначала удивится, потом занервничает, начнет названивать по телефону. Это не его забота. Он обрел свободу.
       И был готов к работе.
       4.
       Вторник, 9 утра. Денверский ветер выбивал из глаз слезы. Серые тучи, нависшие над горами, делали утро похожим на вечерние сумерки. Несмотря на пуховик, Саул дрожал от холода стоя на углу в пригородном районе и украдкой разглядывая здание в центре квартала.
       Длинное, приземистое и мрачноватое. Отсчитывая от номера углового дома, именно оно должно быть номером 48 по Коди-роуд. Саул дошел до него по снежной слякоти. Хотя, добираясь сюда, он пользовался местными автобусами, часто пересаживаясь, Саул, тем не менее, на всякий случай проверил, нет ли слежки. Он увидел несколько машин, но среди них ни одной знакомой.
       Повернувшись лицом к дому, он застыл в изумлении, увидев над дверью звезду Давида. Синагога? Сам еврей, он усомнился, не ослышался ли, получая инструкции. Нужно признать, он привык встречаться в необычных местах.
       Но синагога? По спине пробежали мурашки.
       Саул нехотя вошел. Он оказался в темноватом вестибюле и почувствовал запах пыли. Когда он закрыл дверь, щелчок отозвался эхом.
       Его охватила тишина. Саул выбрал ермолку из коробки на столе, поместил маленькую черную шапочку на затылок, и поджав губы, открыл следующую дверь.
       Храм. Саул испытывал тревогу. Воздух казался плотным и тяжелым. Он ощущал его давление. Саул прошел вперед.
       Старик, сидевший в первом ряду, смотрел на белый балдахин, скрывавший тору. Его ермолка залоснилась за многие годы молитв. Старик перевел взгляд на молитвенник.
       Саул затаил дыхание. Храм был необитаем за исключением старика. Что-то здесь не так.
       Старик повернулся к Саулу. Саул напрягся.
       - Шалом,- произнес старик.
       Немыслимо. Это был -
       5.
       Элиот.
       Элиот встал. Как всегда он был в черном костюме с жилетом. На стуле рядом лежало пальто, гармонирующее с костюмом, и велюровая шляпа с широкими полями. Не еврей. Шестидесяти шести лет, высокий, сухопарый, бледный. Глаза темные, сутулый, лицо изборождено горестными морщинами.
       Тепло улыбнувшись, Саул ответил:
       - Шалом.- Пока он шел в горле образовался ком.
       Они обнялись. Почувствовав прикосновение морщинистой кожи к своей щеке, Саул поцеловал старика. Они рассматривали друг друга.
       - Вы хорошо выглядите,- сказал Саул.
       - Вранье, но меня устраивает. А ты действительно прекрасно выглядишь.
       - Стараюсь быть в форме.
       - А твои раны?
       - Никаких осложнений.
       - В живот,- Элиот покачал головой.- Когда я узнал, что произошло, хотел навестить тебя.
       - Вы не могли. Я понимаю.
       - О тебе хорошо заботились?
       - Вы же знаете, что да. Вы все организовали наилучшим образом.
       - Лучшие заслуживают лучшего.
       Саул смутился. Год назад он действительно был лучшим. Но теперь?
       - Неправда,- возразил он.- Я этого не заслужил.
       - Ты остался жив.
       - Везение.
       - Опыт. Другой бы не смог уйти.
       - Не должно было возникнуть необходимости уходить. Я сам планировал операцию и думал, что предусмотрел все до мелочей. Я ошибся. Боже мой, уборщица. Она должна была быть на другом этаже. Никогда прежде она не появлялась так рано в этой комнате.
       - О том я и говорю. Чистая случайность. Невозможно все предусмотреть.
       - Вам лучше знать,- откликнулся Саул.- Прежде вы говаривали, что случайность
       изобретена слабаками для оправдания своих ошибок. Вы учили нас добиваться совершенства.
       - Да,- Элиот нахмурился.- Но совершенство недостижимо.
       - Мне почти удалось. Год назад. Не понимаю, что произошло.- Однако, подозрение у него было. Будучи ростом шесть футов и весом двести фунтов костей и мускулов, он был, тем не менее, уже тридцатисемилетним. Я постарел, думал он.- Мне пора в отставку. Не только эта работа. Две предыдущие тоже плохо получились.
       - Опять чистая случайность,- успокоил его Элиот.- Я читал отчеты. Тебе не в чем себя упрекнуть.
       - Вы снисходительны ко мне.
       - Из-за наших отношений?- Элиот отрицательно покачал головой.- Неправда. Я никогда не позволяю этому оказывать влияние на себя. Но порой неудача дает положительный эффект. Заставляет нас больше стараться.- Он достал из внутреннего кармана пиджака две полоски бумаги.
       Саул прочитал на первой мелко написанный от руки номер телефона. Запомнил его и кивнул. Элиот показал ему вторую полоску. Инструкции, шесть имен, даты и адреса. Саул снова кивнул.
       Элиот убрал бумажки, взяв пальто и шляпу, вышел из храма, пересек вестибюль и вошел в мужской туалет. Спустя тридцать секунд, Саул услышал, как сработал слив. Он был уверен, что Элиот сжег бумажки и спустил пепел в унитаз. Если храм прослушивался, только из их разговора невозможно догадаться о содержании записок.
       Элиот вернулся, надевая пальто.
       - Я выйду через заднюю дверь.
       - Нет, подождите. Почему так быстро? Я надеялся, что мы сможем поговорить.
       - Мы и поговорим. Когда работа будет завершена.
       - Как ваши цветы?
       - Это не просто цветы. Розы,- Элиот погрозил ему пальцем.- Все эти годы тебе доставляет удовольствие злить меня, называя их цветами.
       Саул усмехнулся.
       - В действительности,- продолжал Элиот,- я вывел новую разновидность. Голубые. Роз такого цвета еще не бывало. Я покажу их тебе, когда ты меня навестишь.
       - Жду с нетерпением.
       Они крепко обнялись.
       - Суть в том,- сказал Элиот,- что работа, которая тебе предстоит, необходима, чтобы защитить все это.- Он указал рукой на храм.- И еще одно.- Он достал из пальто конфету.
       У Саула перехватило дыхание, когда он брал ее. "Бэби Руфь".
       - Вы все еще помните.
       - Всегда.- Глаза Элиота стали печальны.
       Саул болезненно сглотнул, наблюдая, как уходит Элиот, слушая эхо, сопровождавшее хлопок закрывшейся двери. В соответствии с процедурой, ему придется подождать десять минут и выйти через другую дверь. Загадочное замечание Элиота относительно цели предстоящей работы вызывало тревогу, но он знал, что только нечто важное могло заставить Элиота лично передавать инструкции.
       Он сжал кулаки, полный решимости. На этот раз он не подведет. Он не может себе позволить разочаровать единственного отца, которого он, сирота, когда-либо знал.
       6.
       Мужчина с усами жевал тако. Саул объяснял ему, что нужно сделать. Разумеется, они не называли никаких имен. Саул никогда не видел этого человека раньше и не увидит потом. На мужчине был тренировочный костюм. На подбородке, ямочка. Он вытер усы салфеткой.
       Балтимор. Спустя три дня, 2 часа дня. Мексиканский ресторан почти пуст, но, несмотря на это они выбрали столик в самом дальнем углу.
       Мужчина закурил, разглядывая Саула.
       - Нам потребуется большая подмога.
       - Возможно, нет.
       - Протокол вам известен.
       Саул кивнул. Устоявшийся метод. Команда из четырнадцати человек; основная группа ведет наблюдение, другие приобретают экипировку, доставляют сообщения, обеспечивают алиби, каждый из них знает как можно меньше о других, и все они исчезают за час до появления специалистов. Эффективно. Надежно.
       - Прекрасно,- сказал мужчина Саулу.- Но это шесть заданий. Помножьте на четырнадцать человек поддержки. Это будет восемьдесят четыре. Можем устраивать съезды, делать объявления, продавать билеты.
       - Возможно, нет.
       - Повеселите меня.
       - Выход в том, чтобы всех вместе, одновременно, в одном месте.
       - Кто знает, когда это случится? Может быть, придется ждать год.
       - Через три недели, считая с этого дня.
       Мужчина посмотрел на свою сигарету.
       - Продолжайте,- сказал он.
       - Мы можем свести наблюдение до минимума, просто нужна уверенность, что все шестеро приедут на встречу.
       - Возможно. Но нам все-таки нужно обеспечивать связь. Кто-то должен позаботиться о взрывчатке.
       - Это на вашу ответственность.
       - Не возражаю. Но доставить ее внутрь здания будет непросто.
       - Это не ваша забота.
       - Тем лучше для меня. Она хлопьями. Мне не нравится. Но если вы хотите устроить это таким путем, нам достаточно двадцати человек.
       - Совершенно верно,-сказал Саул.- Я хочу сделать именно так.
       - А в чем дело?
       - Давайте считать, что у меня было несколько договоренностей с людьми, которые меня предали. Я теряю доверие к человеческой природе.
       - Это смешно.
       - В этом деле, насколько это возможно, я хочу полагаться на себя.
       - И на меня, конечно. Вам придется полагаться на меня.
       Саул пристально посмотрел на него. Официантка принесла счет.
       - Я угощаю,- сказал Саул.
       7.
       Усадьба широко раскинулась в долине - трехэтажный особняк, бассейн, теннисный корт, конюшня, сочное зеленое пастбище, дорожки для верховой езды в ухоженном лесу, утки на озере. Саул лежал в высокой траве на поросшем лесом косогоре, на расстоянии в полмили, весеннее солнце пригревало спину. Он повернулся так, чтобы солнце не отражалось в линзах телескопа и не предупредило телохранителей перед домом, что кто-то за ними наблюдает. Он рассматривал облака пыли на гравийной дороге, поднятые лимузином, приближавшимся к дому. Четыре других лимузина уже стояли перед шестиместным гаражом слева от дома. Машина остановилась перед домом, телохранитель направился к человеку, как только тот вышел из машины.
       - Он должен быть там сейчас,- прозвучал голос из переносной рации рядом с Саулом, хриплый голос человека, с которым он говорил в Балтиморе. Рация была настроена на редко используемую частоту. Но даже при этом существовала вероятность, что кто-нибудь случайно услышит переговоры, поэтому рация была снабжена шифровальным устройством. Только тот, кто располагал аналогичным устройством, настроенным на ту же редкую частоту, мог принимать чистый сигнал.- Это последний из них,- продолжал голос. - Идентификация по глазному яблоку. Считая с тем парнем, который здесь живет, все шесть мишеней находятся в зоне.
       Саул нажал кнопку "send" и сказал:
       - Я сделаю это отсюда. Идите домой.- Он посмотрел в телескоп на дом. Посетитель уже вошел внутрь, лимузин присоединился к остальным, стоявшим перед гаражом.
       Саул посмотрел на часы. Все идет по графику. Хотя сейчас особняк надежно охранялся, неделю назад охрана была минимальной: один охранник у ворот, другой патрулировал территорию, третий смотрел за домом. В течение трех ночей подряд Саул наблюдал за усадьбой в прибор ночного видения, изучая поведение охранников, чтобы выяснить, когда они наиболее расслаблены и беззаботны, и выбрал четыре часа утра, как наиболее удобное время для проникновения на территорию. В темноте он прокрался по лесу к задворкам усадьбы. Ровно в четыре, два члена его команды провели ложный маневр на подъездной дороге, имитируя подростков, устроивших шумные уличные гонки на старых машинах. Пока внимание охранников было отвлечено, Саул вскрыл замок наружной двери цокольного этажа. Он не беспокоился по поводу охранной сигнализации, так как заметил, что охранники никогда не принимают мер по отключению сигнализации, прежде чем войти в дом. В подвале он пользовался экранированным фонариком с фокусированным лучом. Саул спрятал взрывчатку в печном дымоходе и присоединил радио-детонатор. Затем, собрав инструменты, он запер дверь и исчез в лесу, слыша рев драндулетов, завершавших гонку.
       Спустя два дня, усиленная команда агентов безопасности полностью изолировала усадьбу. Они могли бы найти взрывчатку при осмотре дома, но по его просвещенному мнению, этого не должно было случиться. Охранников, казалось, интересовала только неприкосновенность периметра усадьбы.
       Скоро станет ясно, осталась ли взрывчатка на месте. Взглянув на часы, Саул увидел, что прошло двадцать минут. Достаточно для того, чтобы человек с ямочкой на подбородке успел унести ноги. Убрав рацию и телескоп в рюкзак, Саул сконцентрировал свое внимание на единственной травинке, фокусировал на ней взгляд, пока ничего больше не осталось в поле зрения, пока образ травинки не заполнил его ум собою полностью. Освободившись от эмоций, достигнув спокойствия, он взял передатчик и нажал кнопку.
       Особняк развалился от подвала вверх и в стороны, его стены рассыпались, обломки разлетались во всех направлениях. Сорванная крыша, падая в клубах пыли, была поглощена огнем. Саул ощутил колебание. Не отвлекаясь, он спрятал передатчик в рюкзак. Услышав грохот, не оглянулся, сбежал по косогору к машине, оставленной на зараставшей травой дороге.
       Восьмилетняя, она была куплена подешевке членом команды, ответственным за транспорт, за наличные и на вымышленное имя, у человека, поместившего в Балтиморе объявление о ее продаже. Никто не сможет отследить ее здесь.
       Саул соблюдал все ограничения на скорость, сохраняя спокойствие, не позволял себе чувствовать удовлетворение, несмотря на безукоризненное исполнение данной ему отцом работы.
       8.
       ШЕСТЬ ЧЕЛОВЕК ПОГИБЛИ ПРИ ВЗРЫВЕ
       Costigan, Виржиния (АП). Необъяснимым взрывом в четверг вечером был полностью разрушен охраняемый особняк Эндрю Сейджа, нефтяного магната и советника президента по вопросам энергетики. Мощным взрывом был убит сам Сейдж и пятеро его неопознанных гостей, которые, согласно нашим источникам в верхах, являлись представителями крупных американских корпораций, членов недавно основанной Сейджем организации "Парадигма".
       "Члены семьи мистера Сейджа слишком потрясены, чтобы говорить об этом,- заявил на пресс-конференции официальный представитель ЦРУ.- Насколько мы можем судить, мистер Сейдж созвал конференцию промышленников на высшем уровне в попытке разрешить национальный экономический кризис. Естественно, президент глубоко потрясен. Он потерял не только доверенного советника, но и дорогого друга.
       Семьи Сейджа не было в загородной усадьбе в момент взрыва. Разлетавшимися осколками были ранены несколько агентов безопасности. На развалинах продолжают работать следователи, доискиваясь причин взрыва".
       9.
       Саул перечитал историю на первой странице, сложил газету и откинулся на спинку стула. Мимо его столика прошла, разнося коктейли, официантка, чья грудь и бедра вырисовывались под костюмом. С места пианиста в холле он посмотрел через зал казино на столы для игры в двадцать одно, понаблюдал за хозяином арены, изучавшим толпу.
       Ему было тревожно. Нахмурившись, он старался понять причину. Работа выполнена без сучка, без задоринки. Отход не сопровождался никакими случайностями. Оставив машину в Вашингтоне на стоянке у торгового комплекса, он сел в автобус, идущий в Атлантик-Сити. Он убедился в том, что никто за ним не следил.
       Тогда почему его не оставляет беспокойство? Под звон игровых автоматов он продолжал хмуриться.
       Элиот настаивал на использовании взрывчатки. Саул знал, что эта работа могла быть выполнена и не таким эффектным способом. До этой встречи шестеро мужчин могли умереть от различных, естественных причин вдали друг от друга: инфаркт, инсульт, самоубийство, автомобильная авария и от множества других причин. Ближний круг, безусловно, заметил бы логику и понял значение, но огласки удалось бы избежать. Саул был вынужден признать, что именно огласка явилась причиной заказа. Но почему? Инстинкт заставлял Саула быть настороже. Огласка идет вразрез с логикой обучения. Элиот всегда настаивал на завуалированных действиях. Почему Элиот изменился так неожиданно?
       И еще одно его беспокоило: местонахождение, Атлантик-Сити. После завершения работы он всегда отправлялся в заранее обусловленное нейтральное место - в этом случае это была раздевалка гимнастического зала в Вашингтоне, - где находил деньги и инструкции, куда перебраться. Элиот знал его предпочтения: горы Вайоминга и Колорадо и как благоволение, всегда соглашался на это. За каким чертом его теперь отправили в Атлантик-Сити? Он никогда здесь не бывал и ненавидел толпу. Терпел ее как неизбежное зло, когда потакал своему желанию покататься на лыжах. Здесь люди роились вокруг него подобно вспугнутым насекомым.
       Что-то во всем этом неправильно. Приказ использовать взрывчатку, переезд в Атлантик-Сити, все - явное нарушение обычной процедуры. Когда завертелось колесо рулетки, у Саула в предчувствии зачесались руки.
       Он вышел из холла, направляясь к столам для игры в двадцать одно. Саул ненавидел толпу, но в шкафчике в гимнастическом зале он нашел две тысячи долларов и приказ сыграть в двадцать одно.
       Принимая прикрытие, он нашел свободное место и купил фишек на пятьсот долларов. Саул поставил фишку стоимостью двадцать пять долларов, и получил короля и королеву.
       У крупье оказалось двадцать одно очко.
       10.
       - Проклятые сволочи,- сказал президент и ударил кулаком по ладони. Он не спал. Новость состарила его потрясающе, гораздо сильнее, чем недавняя попытка покушения на него самого. Усталость вызывала дрожь. Горе и гнев отражались на лице.- Найдите мне человека, убившего моего друга. Найдите мне этих мерзавцев.- Внезапно президент замолчал. В отличие от своих предшественников он понимал мудрость молчания. То, что он не сказал, не может быть использовано против него.
       Элиот спрашивал себя, а не известно ли президенту, что записи его разговоров в Овальном Кабинете дублируются.
       Рядом с Элиотом сел директор ЦРУ.
       - КГБ вступил с нами в контакт немедленно. Они категорически отрицают свою малейшую причастность к случившемуся.
       - Конечно, они отрицают,- сказал президент.
       - Но я им верю,- ответил директор.- Слишком много шума: это не их стиль.
       - Это то, что они хотят, чтобы мы думали. Они изменили методы, чтобы нас запутать.
       - При всем моем уважении, господин президент, я не могу согласиться с этим,- возразил директор.- Уверяю вас, Советам не понравится сдвиг в нашей политике на Ближнем Востоке от евреев к арабам. Советы всегда ориентировались на нашу произраильскую ориентацию. Они пользуются этим для восстановления арабов против нас. Теперь мы делаем то, что делали они. Они нервничают.
       - Тем более для них есть смысл вмешаться,- настаивал президент.- Наши дела с арабами просты. Если мы повернемся к Израилю спиной, они будут нам дешевле продавать нефть. Организация "Парадигма" была создана для прикрытия наших переговоров с арабами: бизнесмены заключают сделку с бизнесменами, а не одно правительство с другим. Ликвидация "Парадигмы" означает срыв переговоров. Вы тоже предупреждали нас, не открывать новых переговоров.
       - Конечно, смысл есть,- сказал директор.- Слишком много смысла. Русские знают, что мы обвиним их. Если бы они вмешались, они бы замели следы. Они бы действовали умнее.
       - Что за дьявол тогда это сделал? Руку Эндрю нашли за полмили от развалин. Я хочу расквитаться с виновными. Скажите мне, кто это сделал? Каддафи? Кастро?
       - Не думаю,- ответил директор.
       - Это сделали мы,- проговорил Элиот, хранивший молчание, дожидаясь подходящего момента.
       Президент резко повернулся к Элиоту, потрясенный.
       - Как это, мы?
       - Косвенно. Это сделал один из наших людей. Естественно, без наших указаний.
       - Хвала Всевышнему и за это.
       - Мы узнали случайно,- продолжал Элиот.
       Директор, являвшийся непосредственным начальником Элиота, посмотрел на него неодобрительно.
       - И вы не сочли нужным сказать мне?
       - У меня не было возможности. Я узнал об этом непосредственно перед этой встречей. Мы наблюдали за парнем в течение нескольких месяцев. Он завалил несколько заданий, стал очень эксцентричным. Мы подумывали о том, чтобы расстаться с ним. За три недели до взрыва он исчез из поля зрения. Сегодня он снова всплыл. Нам удалось отследить его передвижения. Мы можем утверждать, что он был в тех краях во время взрыва.
       - Продолжайте,- произнес президент, бледнея.
       - Он находится под наблюдением в Атлантик-Сити. Похоже, у него много денег. Он проигрывает их в двадцать одно.
       - Откуда же у него деньги?- спросил президент, прищурившись.
       - Он еврей. "Mossad" помог нам его тренировать. Он участвовал в октябрьской войне в семьдесят третьем. У него дорогостоящие пристрастия, которые он не сможет удовлетворять, если мы его спишем. Мы думаем, что ему заплатили израильтяне.
       - Это действительно имеет смысл,- нехотя произнес директор.
       Президент сжал кулаки.
       - Но вы можете это доказать? Можете вы мне дать что-нибудь, чтобы сунуть под нос Тель-Авиву?
       - Я поговорю с ним. Всегда есть способ стимулировать разговорчивость.
       - Кстати, у нас выработана процедура обращения с двойными агентами?
       Уклончивые фразы президента заставили Элиота снова подумать о том, что тот знает, что записи разговоров в Овальном Кабинете дублируются.
       Элиот тактично кивнул.
       - Предлагаю придерживаться ее,- сказал президент.- Это не меняет дела, просто для моего удовлетворения, скажите, как его зовут?
       11.
       Когда Саул выходил из ресторана казино, он увидел в толпе мужчину, который неожиданно развернулся и пошел в обратном направлении. Мужчина с усами и ямочкой на подбородке. Нет, этого не может быть. Со спины он выглядит таким же стройным. Та же стрижка и цвет волос. Человек, с которым Саул говорил в Балтиморе. Тот, который помогал ему выполнять работу.
       У Саула напряглись мышцы. Это должно быть ошибка. Когда команду распускают после выполнения работы, двоих никогда не отправляют в одно место. Предосторожности ради, члены команды не должны встречаться или связываться каким-то образом. Тогда, что здесь делает этот человек?
       Спокойно, говорил себе Саул. Ты просто ошибся. Пойди за парнем и взгляни на него еще раз. Удовлетвори свое любопытство.
       Человек смешался с толпой в коридоре, ведущем к двери. Саул проскользнул мимо двух женщин, миновал дребезжащие игровые автоматы. Он вспоминал момент, когда заметил человека - неожиданный поворот в противоположном направлении, словно он что-то забыл. Возможно. Или человек повернул назад, потому что не хотел, чтобы Саул узнал его?
       Саул рывком распахнул дверь и увидел театральный зал, плохо освещенный и пустой. До начала представления еще несколько часов. Пустые столы. Сцену скрывает занавес.
       Справа занавес еще покачивался.
       Саул сбежал вниз по обитым плюшем ступеням. Он оказался у самых нижних столиков и стал пробираться к правой кулисе, молча ругая себя за то, что оставил свой автоматический пистолет в номере. Но иначе было невозможно. В Атлантик-Сити ношение оружия - вернейший способ привлечь к себе внимание, независимо от того, как оно замаскировано.
       Движение занавеса прекратилось. Саул застыл, когда открылась дверь внизу справа от сцены, над которой светилась надпись "Выход". Вошел официант с кипой скатертей.
       Официант покосился на Саула и расправил плечи.
       - Вам не полагается здесь быть.
       Чистая случайность. Еще один вариант уборщицы в той комнате, где ее быть не должно. О, Господи!
       Саул решил действовать, он бросился на пол и закатился под тяжелый занавес.
       - Эй!
       Он слышал приглушенный занавесом окрик официанта, но не обратил на него внимания, продолжая катиться, и поднялся на корточки только когда оказался рядом с роялем. Из-за кулис на сцену проникал супой свет из-за кулис. Барабаны, гитары, микрофоны, пюпитры. Глаза адаптировались к темноте. Саул прокрался к правой кулисе. Проход между угловыми перегородками привел его к столу, стулу, вешалке с костюмами у стены с рычагами и выключателями.
       Никого.
       - Он пошел туда!- прокричал официант за занавесом.
       Саул направился к пожарному выходу. Он специально тренировал себя игнорировать все, что отвлекает внимание, и был до сих пор жив, только благодаря своему умению концентрироваться. И снова это его спасло. Когда Саул дотронулся до ручки двери, он не обращал внимания на быстрые шаги по другую сторону занавеса, а прислушивался к чему-то другому - к шелесту ткани позади него. Он отклонился. Выскочило лезвие ножа и чиркнуло по металлической двери. Тень стремительно метнулась позади ящика в единственном углу, который Саул намеренно не обследовал. Не подходи к врагу, заставь его подойти к тебе.
       Адреналин обострил инстинкты, Саул присел, расставив колени для баланса, приготовился отразить атаку. Мужчина бросился на него, удивив Саула тем, что в качестве оружия использовал ребро ладони, пальцы прямые, направлены прямо вперед. Обученный защищать себя от такого боевого приема, Саул блокировал удар, и сам ударил ребром ладони, ломая человеку грудную клетку и метя в сердце.
       Кости треснули. Вскрикнув, человек отшатнулся. Саул развернул его, схватил сзади, толкнул дверь пожарного выхода, и потащил его за собой.
       Прошло пять секунд. Закрывая дверь, Саул успел заметить двух официантов появившихся на сцене. Он оглянулся на ряд дверей, выходивших в коридор. В конце коридора охранник, повернувшийся спиной, говорил по телефону.
       Саул потащил раненого в противоположную сторону, стремясь добраться до открытой двери под надписью "Лестница", но не стал в нее выходить, а поспешил дальше, к двери с большой красной звездой. Он повернул ручку. Дверь не была заперта. Он вошел в гримерную, втащил человека и закрыл дверь. Щелкнув замком, он повернулся, готовый защищаться. Комната была пуста.
       Затаив дыхание, Саул прислушивался к тому, что происходило за дверью.
       - Послушай,- прокричал официант.- Мимо тебя кто-нибудь проходил?
       Саул не слышал, что ответил охранник.
       - Дверь на лестницу!- крикнул второй официант.
       Саул слышал, как они побежали, и топот их башмаков скоро затих.
       Он посмотрел на человека на полу. Человек едва дышал, выпуская красную пену изо рта и из носа, и был без сознания. Сломанные ребра вызвали сильное внутреннее кровотечение. Через считанные минуты он умрет от закупорки легких и сердца.
       Человек с усами. Человек, с которым он говорил в Балтиморе. Никаких сомнений, что это он. Он, наверно, следил за мной всю дорогу сюда, думал Саул.
       Но как? Саул был уверен, что за ним никто не шел. Остается признать, что человек - мастер своего дела.
       Тогда, резко повернув назад около ресторана, он не старался остаться неузнанным, а напротив, хотел привлечь внимание Саула, сбить его с толку, заставить следовать за собой в укромное место и....
       Убить. Почему?
       Что-то еще не давало покоя. Метод. Если бы он не был настороже, с работой справился бы нож. Но прием, который использовал человек, метя ребром ладони по ребрам, уникален. Только тот, кого тренировали в Израиле, знает, как это делать.
       "Mossad". Разведывательная сеть Израиля. Лучшая в мире. Они учили Саула. Они же учили и человека, лежавшего на полу.
       Но почему они?
       Ни один наемный убийца не работает в одиночку. Где-то поблизости ждут другие члены команды карателей.
       Саул вышел из гримерной и посмотрел по сторонам. Охранник исчез. Он стер отпечатки с ручки двери и отправился тем же путем, которым пришел: миновал сцену с занавесом, затем пустой театральный зал.
       Оказавшись снова в казино, Саул был оглушен многоголосьем толпы. Бренчали игровые автоматы. Саул взглянул на часы. Прорвался голос из динамиков, предлагавший принцессе Фатиме взять трубку внутреннего телефона. В переводе это означало, что в казино сложилась непредвиденная ситуация. Всем служащим надлежало немедленно связаться с дирекцией.
       Саул заставлял себя не спешить, оставляя позади сверканье казино. Его глаза не сразу адаптировались к сумеркам, когда он вышел на деревянную прогулочную дорожку. Туристы стояли, облокотившись на ограждение, глядя через пляж на море, покрытое белыми барашками, их одежда трепал легкий ветер. Саулу казалось, что его шаги грохотали по деревянному настилу, когда он проходил мимо. Он снова посмотрел на часы.
       К этому моменту человек уже наверняка умер.
       12.
       Свет в теплице отражался от стекол, скрывая ночь. Шагая вдоль проходов, Элиот пытался отвлечь свои мысли на розы, наслаждаясь их ароматом. Разнообразие сортов - множество цветов и размеров. Капризные, нежные, они требовали тщательного ухода и внимания.
       Так же, как люди, которыми он управляет, думал он. Действительно, он всегда считал, что его люди так же чувствительны, как его розы, и так же прекрасны. С шипами.
       Но иногда даже лучшие из его созданий приходилось отбраковывать.
       Элиот задержался около розы такой красной как кровь. Словно ее обмакнули в кровь. Какая изысканность.
       Он сконцентрировал свое внимание на розе, о которой упомянул в разговоре с Саулом в Денвере. Голубой.
       Нахмурившись, он посмотрел на часы. Почти полночь. За стенами апрельская ночь была прохладной и сухой, но в теплице влажно и тепло. Поэтому он вспотел в своем жилете и пиджаке.
       Элиот поджал губы. Наморщил свой мудрый лоб. Что-то не складывалось. Час назад ему сообщили о провале задания. Саул выжил. Каратели унесли тело убийцы, но только после того, как агенты службы безопасности Атлантик-Сити наткнулись на него. Допущенную небрежность нельзя оставить без внимания. Чтобы несколько успокоить нервы, он позволил себе представить выражение лица звезды Атлантик-Сити, когда он войдя в свою гримерную, увидел на полу труп. После множества гангстерских фильмов, в которых сыграл этот певец - суперзвезда, реальная жизнь позаботилась о пополнении его образования. Но как же все-таки выйти из этого положения?
       Его отвлеченные размышления были прерваны звонком телефона. Специального телефона - зеленого, предназначенного для теплицы, стоявшего рядом с черным, на столе для пересадки растений. Только горстке людей был известен этот номер. Он надеялся, что звонит совершенно определенный человек.
       Хотя он ждал этого с нетерпением, он заставил себя подождать, чтобы телефон позвонил еще дважды. Откашлявшись, он снял трубку.
       - Слушаю.
       - Ромул,- сказал напряженный голос.- Черный флаг.- Человек говорил прерывающимся голосом. Элиот считал за благо предполагать, что и теплица, и телефоны снабжены подслушивающими устройствами. Он и его люди пользовались заранее разработанными кодами. Ромулом был Саул. Черный флаг означал непредвиденную ситуацию: а именно, что прикрытие не сработало, и кто-то умер.
       - Дай мне номер, я позвоню тебе через пятнадцать минут,- ответил Элиот.
       - Нет,- отрезал Саул.
       Элиот закусил губу.
       - Тогда скажи мне, как ты хочешь это сделать.
       - Я должен перемещаться. Вы дайте мне номер.
       - Подожди десять секунд,- Элиот достал из пиджака ручку и блокнот. Он написал номер, который Саул знал на память.
       967 - 876 - 9988
       Под ним он написал номер телефона автомата, о котором Элиот знал, что он не прослушивается.
       703 - 338 - 9022
       Он вычел второй из первого.
       264 - 538 - 0966
       Элиот прочитал остаток Саулу.
       Саул в свою очередь вычтет этот остаток из известного ему номера и получит номер телефона автомата, который планировал использовать Элиот: 703 - 338 - 9022.
       - Через полчаса,- резко сказал Саул.
       Элиот услышал щелчок, когда Саул повесил трубку. Он тоже положил трубку. Испытывая волнение, Элиот заставил себя подождать, пока возьмет себя в руки. Настойчивость Саула в отношении того, что он сам позвонит и никак иначе, явилась неожиданностью, но не бедствием. Ему придется выйти отсюда и добраться до телефона автомата, что бы ни случилось. Но если бы Саул дал ему свой номер, он бы мог определить местонахождение телефона, с которого тот звонил. Тогда он мог бы послать туда бригаду.
       Теперь придется придумать что-нибудь еще. Он сконцентрировал внимание на своих розах и кивнул, когда решение пришло ему в голову.
       Элиот посмотрел на часы и удивился, что прошло уже десять минут, как Саул повесил трубку. Но времени еще достаточно, чтобы доехать на машине до местного супермаркета, около которого был расположен нужный ему телефон автомат. После полуночи там никого не будет. Он успеет быстренько позвонить, чтобы организовать ловушку. Минуты будет довольно, чтобы дать инструкции, а потом будет ждать, когда Саул снова вступит с ним в контакт.
       Все-таки, выключая в теплице свет, им на мгновение овладели сомнения. Стоя в темноте, он думал, о совершенстве Саула, и сожалел о необходимости его ликвидировать. Но и то верно, у Элиота было много совершенных парней. Одним меньше, не велика потеря, учитывая ставки.
       Но и кое-что еще беспокоило Элиота - способ, которым Саул ушел в Атлантик-Сити.
       Что, если Саул даже лучше, чем он думал?
       13.
       Кегельбан громыхал ударами шаров о желоб и кегли. Играли только на трех желобах. "Авто-запчасти Рикки" выигрывали у "Первоклассных глушителей".
       Саул сидел на вращающемся табурете спиной к стойке бара. Он старался выглядеть заинтересованным игрой, но на самом деле следил за входной дверью.
       Держись подальше от улиц, так как слишком велик риск, что тебя увидят. Выбирай общественные места, чтобы не было нужды беспокоиться о полицейских. Выбирай места, где нет большой толпы, чтобы иметь пространство для маневра. И есть второй выход - служебный выход позади стойки бара.
       - Добавить?- спросила официантка у него за спиной.
       Он повернулся к усталой женщине в мятой униформе. Она держала кофейник.
       - Нет, спасибо. Наверно мой приятель уже не придет.
       - Время закрываться.- Она взглянула на часы.- Через пять минут.
       - Сколько я вам должен?
       - Восемьдесят центов.- Саул дал ей доллар.- Оставьте сдачу себе. Я лучше позвоню узнать, что с ним случилось.
       - Телефон там,- она указала на телефон - автомат у стеклянной витрины с шарами на продажу.
       В расстроенных чувствах, он надеялся, что его улыбка выглядела достаточно убедительной, когда шел к автомату. Саул сказал Элиоту, что позвонит через тридцать минут. Как раз время. Он опустил монеты в щель и нажал кнопку вызова оператора. Саул назвал ей номер, данный Элиотом. Код Виржинии. Такой платный телефон должен быть вблизи Фолс-Черч, где живет Элиот. У Элиота и времени было недостаточно, чтобы ехать далеко.
       Оператор сказал Саулу стоимость трехминутного разговора. Он опустил монеты, прислушиваясь к различным тонам, когда они распределялись по ячейкам, затем услышал звонок.
       Элиот ответил очень быстро.
       - Да?
       Хотя эти телефоны не прослушивались, но оператор мог услышать. Используя
       иносказания Саул коротко объяснил, что произошло.
       - Наши друзья из Израиля,- заключил он свой рассказ.- Мне знакома их манера.
       Они не желают, чтобы я работал для журнала. Почему?
       - Я спрошу редактора. Может, что-то напутали в бухгалтерии.
       - Это связано с моей последней статьей. Один из моих исследователей пытался мне помешать написать новую статью.
       - Возможно, он думал, что ты работаешь на конкурирующий журнал.
       - Или он.
       - Может быть. Это конкурентный бизнес,- сказал Элиот.
       - Не на жизнь, а на смерть. Мне нужна гарантия занятости.
       - И медицинская страховка. Я согласен. Я знаю место, где ты сможешь отдохнуть.
       Приют оперативника.
       - Хотелось бы поближе. Уже поздно. Пешком. Меня могут ограбить.
       - Там есть поблизости гостиница.- Пользуясь кодом, Элиот назвал адрес.- Я закажу тебе номер. Говоря откровенно, я в растерянности. Я на твоей стороне и постараюсь выяснить, что их так рассердило.
       - Пожалуйста. Я знаю, что могу на вас положиться.
       - Для этого отцы и существуют.
       Саул повесил трубку. Он непрерывно наблюдал за входной дверью. Послышался очередной удар. Игрок противника рассмеялся. Около двери с надписью "Офис" лысый мужчина повернул выключатели на стене. Освещение уменьшилось.
       - Закрываемся!- крикнула официантка.
       Саул посмотрел сквозь стеклянную дверь на автомобильную стоянку, освещенную светом дуговых ламп. Позади них все терялось в тени. Выбора не было. Когда он проходил по автомобильной стоянке, он чувствовал мурашки на коже.
       14.
       Саул увидел свою цель с дальнего конца пустынного квартала. Отель. Элиот сказал, что закажет номер, но Саул не думал, что Элиоту буквально нужно было это делать. Своего рода шутка. Саул почти улыбнулся.
       Единственным освещением на улице была неоновая вывеска над грязной бетонной лестницей, ведущей в ветхое деревянное строение.
       AYFARE HOTEL
       Саул решил, что не горящая буква вывески была M или W. Mayfare или Wayfare. Это не имело значения. Важно было то, что одной буквы не хватало. Знак того, что все готово, что место является надежным. Если бы все буквы горели, это было бы ему предупреждением держаться подальше.
       Саул посмотрел вокруг. Никого не увидев, он направился к отелю. Район был трущебным. Разбитые окна. Мусор. Многоквартирные дома казались пустыми. Прекрасно. Один. В три утра, он не обратил бы здесь на себя особого внимания. Ни единой полицейской патрульной машины не появится в этом районе, никто не остановит, чтобы спросить, куда он идет и почему на улице так поздно. Местный народ занят своими собственными делами.
       Его шаги будили эхо. Он побоялся взять такси, чтобы не оказаться в ловушке, поэтому, шел уже несколько часов, ноги сводило судорогой, плечи ломило. Он часто возвращался, обходил вокруг целые кварталы, чтобы проверить, нет ли за ним хвоста. Он хвоста не заметил, но это не значило, что такового не было.
       Скоро это не будет иметь значения. Он почти дома.
       Неоновая вывеска становилась крупнее по мере приближения к ней. Хотя ночь была прохладной, пот стекал у него по груди под свитером и бронежилетом, который он всегда носил в течение нескольких дней после выполнения очередного задания. Руки онемели. Он заставлял себя не спешить.
       Опять Саул посмотрел назад. Никого.
       Он дошел до отеля по противоположной стороне улицы, испытывая искушение обойти квартал, обследовать соседние улицы, чтобы убедиться, что все так, как должно быть. Но поскольку никто из противников не мог знать, что он сюда придет, он не видел нужды в дальнейшем применении тактических хитростей. Все, что он хотел, это отдохнуть, обдумать и понять, почему за ним охотятся.
       Элиот позаботился о нем.
       Саул ступил с тротуара, чтобы пересечь улицу. Грязный отель с темными окнами ждал его. Осталось открыть дверь, команда спасателей обеспечит его едой, напитками и заботой. Они его защитят.
       Хотя у него бешено колотилось сердце, Саул подходил спокойной походкой, рассматривая трещины на рассохшейся деревянной двери.
       Но тревога не отпускала. Есть процедура. Элиот всегда говорил, что несмотря ни на что, нужно следовать процедуре. Только это гарантирует выживание. Всегда обходить объект вокруг. Удостовериться лишний раз.
       Под влиянием импульса, он круто развернулся, быстро спустился на боковую дорожку, с которой только что сошел. Если, несмотря на все предосторожности, за ним следят, эта последняя, неожиданная смена направления может сбить с толку преследователя, и он себя обнаружит.
       Ударом его швырнуло вбок, толчок был ошеломляющим, непредвиденным, высоко с левой стороны, рядом с сердцем, защищенным бронежилетом. Он не знал, что произошло. Потом понял, что ранен. Глушитель. Он задыхался. Не хватало воздуха.
       Перед глазами все поплыло. Он упал на дорогу, ощутив толчок, когда переворачивался на живот. Пуля прилетела сверху, из дома напротив отеля. Но бронежилет должен был защитить его. Почему он в крови?
       Ничего не понимая, Саул поднялся на ноги, пригнулся и, спотыкаясь, пересек замусоренную боковую дорожку. В груди жгло. Он пробирался по переулку вдоль домов, вглядываясь в темноту. Впереди громоздились темные здания. На дальнем конце была видна другая улица.
       Но ему нельзя туда идти. Если за ним шли, то это не один человек. У него есть команда поддержки, другие члены команды карателей дежурят на соседних улицах. Когда он дойдет до конца переулка, в него снова будут стрелять, метя в голову или в горло. Он сам загнал себя в ловушку. Нетвердой походкой он миновал пожарную лестницу и ряд смердящих переполненных помойных баков. Позади него, в свете от вывески отеля обрисовался силуэт человека, появившегося в начале переулка. Его шаги отдавались эхом в мертвой тишине. Человек шел, согнув ноги в коленях, остановился, целясь маленьким автоматическим пистолетом с трубкой глушителя, торчавшей из ствола.
       "Mossad", подумал снова Саул. Характерная стойка на полной ступне, присев в неуклюжей с виду позе, позволяет сохранять равновесие, даже в случае ранения. Его самого учили принимать такую стойку.
       Убийца шел по переулку, прижимаясь к темной стене дома, продвигаясь вперед, растворяясь в ночи.
       Он осторожен, подумал Саул. Он не знает, что у меня нет оружия. Он будет подходить медленно.
       Повернувшись, Саул посмотрел в другой конец переулка. Там тоже появилась фигура. Выход закрыт.
       Но выход должен быть. Пожарная лестница? Не годится. На ней он окажется под огнем. Он чувствовал их приближение.
       Дверь под пожарной лестницей? Саул привалился к двери, стараясь повернуть ручку. Заперто. Тогда локтем он разбил окно рядом с дверью, понимая, что звон разбитого стекла насторожит преследователей, торопился, чувствуя, что стекла прорезали куртку. Кровь текла по рукам. Он зацепился башмаками, когда, морщась от давления на грудь, проталкивался сквозь окно, наклоняясь, падая.
       Он ударился об пол. Было совершенно темно. Скоро, подумал он. В отеле наши люди. Они придут мне на помощь. Ты должен продержаться до их прихода.
       Он прошел вперед, наткнулся на невидимые перила, разбередив грудь. На лбу выступил пот. Ощупывая в темноте окружающие предметы, он обнаружил лестницу наверх и вниз. Сдерживая стон, он стал подниматься наверх. На площадке пахло мочой. Его качнуло вперед, и он ударился головой о колесо детской коляски.
       Он ощупал грязную боковину. Хотя кровь текла по рукам, он потащил коляску наверх. Колеса стукнули и он замер. Нужно действовать совершенно бесшумно. За окном мелькнула тень.
       Саул догадывался, как размышлял его преследователь: единственный вход в дом - это разбитое окно, но окно может оказаться ловушкой.
       Тень замерла.
       Но Саул ранен. Он должен бежать. Тень должна испытывать уверенность.
       Так и было. С изумительной скоростью тень нырнула сквозь окно, распласталась на полу, откатилась, замерла в темноте.
       Убийца обнаружит две лестницы. Но вверх или вниз? Куда пошел Саул? Правило требовало идти наверх. Верхнюю позицию проще защищать.
       Проблема в том, остался ли Саул верен правилам, или пошел вниз, надеясь обдурить врагов. Мысленно подбросим монетку.
       Дом хранил тишину. Неожиданно убийца появился на лестнице. Толкнув коляску, Саул ударил его по лицу, слыша громыхание коляски, когда человек упал. Прыгнув, Саул ударил ногой, почувствовав, что сломал человеку челюсть.
       Он услышал стон и схватил человека за свитер. Оттянув его вниз одной рукой, Саул другой рукой протаранил наемнику горло. Раздался щелчок. Человек упал, корчась, задыхаясь. Пистолет выпал у него из рук.
       Превозмогая боль, Саул наклонился, чтобы разыскать его. На ощупь пистолет был знакомым. Размером с ладонь. Ему часто приходилось таким пользоваться. "Beretta". Этот оснащен достаточно длинным дулом, чтобы использовать глушитель. Модифицированный .22, обработанный так тщательно, что недостаток в силе, компенсируется точностью. Пистолет, которому "Mossad" оказывает предпочтение - еще одна их визитная карточка.
       Саул выглянул в разбитое окно. Второй наемник крался по тени. Саул спустил курок, дергаясь от каждого выстрела, продолжая стрелять, когда человек уже упал и вытянулся.
       Он прислонился к стене, чтобы удержать равновесие. Должны быть еще преследователи. Во всяком случае, он должен считать, что это так. Его выживание зависит от этого допущения. Нужно уходить. Он поспешил вверх по лестнице.
       В одной из квартир заплакал ребенок. Он добрался до верхнего этажа, толкнул металлическую дверь и на корточках выбрался на крышу, переводя пистолет с вентиляции на натянутые веревки, на трубы, на телевизионные антенны. Никого. Можно двигаться. Он пробирался по тени, закусывая губы от боли, когда приходилось наклоняться. Звезды слали холодный свет.
       Неожиданно он оказался на краю. Соседнее здание было слишком далеко, чтобы на него можно было перепрыгнуть. Посмотрев вокруг, он заметил прямоугольную надстройку на крыше, открыл в нее дверь наклонился посмотреть в темноту лестничного колодца. Боже, как больно!
       Один этаж, потом еще один, и еще. Наконец, внизу. Саул вглядывался в направлении двери. Его могут ждать там, но придется рискнуть. На улице темно. Он выскользнул из двери. Задержав дыхание, вышел на пешеходную дорожку. Ни выстрелов, ни фигур набрасывающихся на него.
       Итак, он ушел. Но куда ему теперь идти? Он не знал, насколько серьезно ранен. Ему нельзя оставаться на виду, иначе его скоро обнаружат.
       Саул подумал об отеле. В него стреляли, чтобы не дать ему там скрыться. Он не понимал, почему к нему не пришли на помощь оттуда. Нападавшие использовали глушители. Может быть, спасатели не знают, что он ранен.
       Но его ранили на улице перед отелем. Наверняка команда спасателей наблюдала. Почему они не поспешили ему на помощь?
       Потому что они не знали, куда он делся. Не хотели нарушать неприкосновенность отеля. Они оставались на месте в надежде, что он доберется до них.
       Он заметил ржавый помятый "Plymouth Duster", стоявший у поребрика. Единственная машина на весь обветшалый квартал. Если она не заперта. Если она заведется.
       Если.
       Саул потянул дверцу, и она открылась. Ключа зажигания не было. Боль пронзила грудь, когда он наклонился под щиток в поисках того, что нужно. Он соединил два проводка и "Duster" завелся.
       Вцепившись в руль, Саул газанул. Взревев, машина рванула с места. Взвизгнув при заносе, машина повернула за угол. Очертания зданий расплывались. Когда он повернул на следующем углу, ему показалось, что улица сужается.
       Впереди Саул увидел отель и резко свернул к нему. При свете неоновой вывески, его преследователи не смогут использовать оптические прицелы ночного видения. Их линзы так сфокусируют свет, что стрелок будет ослеплен.
       Саул резко дернулся, когда машина, споткнувшись о поребрик, юзом затряслась по тротуару, прекратив скольжение около грязной бетонной лестницы. Саул плечом открыл дверь. Машина стояла так, что служила ему прикрытием. Он взлетел по ступенькам, распахнул дверь, вбежал. Саул бросился на пол, направляя пистолет в сторону улицы.
       Он добрался до отеля. Он спасен.
       Его поразила тишина. Спасатели? Где они?
       Оглянувшись, Саул увидел только тьму.
       - Ромул!- крикнул он, услышал эхо, но не получил ответа.
       Он обследовал помещение, ощущая запах пыли и плесени. Что за черт? Совершенно пусто. Сбитый с толку, Саул осмотрел мрачный вестибюль. Никого. Он заглянул в офис и в комнаты, выходившие в вестибюль, не выпуская из вида входную дверь, боясь прослушать чьи-нибудь шаги.
       Совершенно пусто. Ничего не приготовлено к его приходу. Никакого надежного укрытия. Этот отель был приманкой, чтобы завлечь его в ловушку. Они никогда не думали, что он окажется внутри!
       Теперь он понял, что люди, ждавшие его, действительно вышли из этого здания. Но не для того, чтобы спасти, но выследить и убить. Они вышли, чтобы его найти. И машина у входа покажет им, где его искать.
       Саул бросился к выходу. Спеша вниз по лестнице, он заметил человека, появившегося из-за угла, вооруженного короткоствольным автоматом, без сомнения - "Uzi".
       Саул выстрелил на бегу и заметил, что человек схватился за руку и спрятался за угол.
       Подъехав, он не стал тратить время на отсоединение проводов, чтобы заглушить мотор, и оставил дверь нараспашку. Саул включил передачу. Взревев, машина соскочила с тротуара, пронеслась юзом и помчалась по улице. Градом пуль разнесло заднее стекло. Осколки падали ему на голову. Неуклюже наклоняясь, он пытался укрыться.
       На углу впереди появился еще один вооруженный человек. Саул повернул руль в его направлении, прибавил газ, направляя машину прямо на него. Тридцать футов, двадцать. Человек целился из пистолета. Десять футов. Вдруг стрелок резко нагнулся и в панике нырнул в дверной проем. При заносе Саулу посчастливилось миновать пожарный гидрант, проскочить на скорости мимо стрелка и свернуть на боковую улочку. Веером пуль изрешетило машину.
       Он юзом прошел перекресток, сворачивая на другую боковую улицу, и понесся по ней. Взглянул в зеркало заднего вида, посмотрел вперед и не увидел вооруженных людей.
       Он спасся. Но кровь струилась из раны на груди и на локте, который он порезал, когда вышибал окно. Спасен. Надолго ли?
       Несмотря на спешку, он сбросил газ. Следи за сигналами светофоров. Не превышай разрешенной скорости. Весь в крови, в угнанной машине с разбитыми стеклами, изрешеченной пулями, ему меньше всего хотелось быть остановленным полицией. Машину нужно спрятать.
       И нужно это сделать как можно скорее.
       15.
       Он проехал мимо стоянки большегрузов, покосившись на яркие огни заправочной станции и ресторана. Два крытых грузовика, три полуприцепа. Проехав четверть мили вперед, Саул повернул на грузовую стоянку. Четыре тридцать. Ни у одного из трейлеров не горели фары. Он остановился на полоске гравия между двумя грузовиками, выключил фары и отсоединил провода под щитком.
       Боль заставила его поморщиться. Посмотрев вокруг, чтобы убедиться, что он не привлек чьего-нибудь внимания, он стер со лба липкий пот. Страдая, он снял куртку, закатал свитер, разъединил полосы липучек на бронежилете и стянул его.
       Элиот всегда настаивал на соблюдении процедуры. Завершив работу, принимать предосторожности: носить бронежилет. На случай осложнений после работы. Проверенный метод, позволявший выжить.
       Жилет был довольно объемистым. Толщиной четверть дюйма и весом полтора фунта, он был выполнен из нескольких слоев кевлара, волокнистого синтетического материала, в пять раз прочнее стали. Но Саул был широк в кости, массивен, и в дополнительной подпруге выглядел уже толстым. В казино, даже не рискнув носить пистолет, он чувствовал уверенность, что жилет непробиваем. Снова верность привычке спасла ему жизнь.
       Но пуля должна была только ударить его. Она не должна была пробить жилет и ранить. Морщась, он прощупал пальцами окровавленную грудь, пытаясь найти входное отверстие. Вместо этого он нащупал саму пулю, на четверть дюйма погруженную в грудную клетку и застрявшую между двумя ребрами. Ее пробивная сила была погашена жилетом.
       Саул сжал зубы и выдернул ее, выдохнув, с трудом превозмогая дурноту. На мгновение в темноте ему показалось, что машина завертелась. Затем кружение прекратилось, и он проглотил желчь.
       Саул вытер пулю, испытывая удивление. Было ничего непонятно. Она не должна была пробить жилет. Пуля была тонкой с заостренным концом, но ее кончик должен был расплющиться от удара о жилет.
       Саул рискнул открыть дверь и, включив свет внутри салона, изучил пулю, еще более обеспокоенный тем, что увидел.
       Пуля была зеленой. Тефлоновое покрытие увеличило ее обтекаемость, сделав способной пробивать бронежилет. Специальный экземпляр, используемый элитарными разведывательными сетями. В том числе, "Mossad'ом"
       Он принялся разглядывать глушитель на пистолете. Поскольку владение глушителем было так же противозаконно, как владение пулеметом или ракетной установкой, оперативники, избегая быть пойманными с таковым, или при покупке глушителя на черном рынке, собирали их сами, используя детали, которые выглядели совершенно невинно в яшике с инструментами. В данном случае, стрелок купил пластиковую трубку достаточного диаметра, чтобы подошла к стволу пистолета. Трубка была заполнена металлическими и стекловолоконными мочалками для мытья посуды таким образом, чтобы отверстие внутри мочалок было достаточным для прохождения пули. Три отверстия были просверлены по окружности на четверть дюйма ниже открытого конца трубки. При помощи винтиков, ввернутых в эти отверстия, трубка крепилась к стволу пистолета. Быстро устанавливаемый, этот глушитель годился для семи выстрелов, после которых стекловолокно теряло свою гасящую звук силу. После использования он мог быть разобран и выброшен без малейшего свидетельства о характере использования. Просто. Излюбленный метод "Mossad'a".
       Черт возьми, что происходит? Как его преследователи могли узнать, что он появится в отеле? Он сам узнал об этом несколько часов назад. Дело не в том, что за ним следили, убийцы предвидели его появление. Они его ждали.
       Все организовывал Элиот. Он где-то совершил ошибку. Возможно, он пользовался телефоном, который прослушивался.
       Но Элиот никогда не совершает ошибок.
       Тогда возможно, что за Элиотом следили и подслушали их разговор с помощью направленного микрофона.
       Нет, с Элиотом это не проходит. Он всегда носит при себе устройство, создающее помехи для микрофонов.
       Может, один из людей Элиота является двойным агентом. Но чьим? "Mossad'a"?
       Саул захлопнул дверцу. Свет выключился. Носовым платком Саул вытер кровь на груди. Ему было холодно, он очень устал.
       Он не любил совпадений. Элиот послал его в Атлантик-Сити, место, которое выглядело необычно, где член распущенной команды попытался.....Саула затрясло. Элиот послал его в заброшенный отель, где Саула опять чуть не убили.
       Общая составляющая. Элиот.
       Непостижимо. Элиот - приемный отец Саула - заказал его?
       Нет!
       Саул спустил свитер и вышел из машины, надевая свою спортивную куртку. Пять часов, небо на востоке стало светлеть.
       Он покинул грузовую стоянку и, превозмогая боль, пошел по шоссе к заправочной станции. Держась в тени полуприцепа, Саул подождал, пока его водитель выйдет из ресторана.
       Водитель замер, когда его увидел.
       - Подвезешь за полтинник?- спросил Саул.
       - Против правил. Видишь знак? Брать пассажиров запрещено. Я могу потерять работу.
       - Сто баксов.
       - Чтобы ты ограбил меня, когда представится случай. Или твои приятели отняли трак?
       - Двести.
       Водитель указал на куртку.
       - Одежда в крови. Ты побывал в драке, или тебя ищет полиция.
       - Я порезался, когда брился. Три сотни.
       - Нет. У меня жена и дети.
       - Четыре. Это предел.
       - Мало.
       - Я подожду другого водителя.- Саул направился к другому грузовику.
       - Эй, приятель!
       Саул повернулся.
       - Такие деньги, тебе, наверно, действительно нужно убраться из города.
       - Мой папа заболел.
       Водитель рассмеялся.
       - Мой банковский счет тоже. Я надеялся, что ты предложишь пять.
       - У меня их нет.
       - Бывал когда-нибудь в Атланте?
       - Нет,- соврал Саул.
       - Мы туда держим путь.- Водитель протянул руку.- Деньги.
       - Сейчас - половину.
       - Справедливо. В случае, если тебе придет в голову развлечься, предупреждаю, я служил в морской пехоте. Владею каратэ.
       - Учту.
       - Прими стоечку, пока я тебя обыщу. Лучше бы мне не находить ножа или пушки.
       Саул выбросил глушитель и спрятал маленький пистолет в трусах, между ног. Было неудобно, но Саул знал, что только мастера обыскивать обнаженных делают это тщательно. Водитель прощупает контуры тела: руки, бедра и вдоль позвоночника. Но он сомневался, что тому придет в голову прикоснуться к его половым органам или заглянуть в трусы. Если водитель сделает это ....
       -Все, что ты найдешь - это четыреста долларов,- сказал ему Саул.- Если в Атланте меня будет разыскивать полиция, я буду знать, кому этим обязан. Позвоню тогда твоему боссу и расскажу о нашем договоре. Мне будет утешением то, что ты потеряешь работу.
       - Разве так разговаривают с друзьями?- ответил, усмехнувшись, водитель. Как Саул и предполагал, обыск был дилетантским.
       В слабом свете зарождавшегося дня, в грузовике, мчавшемся по скоростной дороге, притворяясь спящим, Саул пытался осознать происшедшее. Он продолжал думать об Элиоте. Что-то кошмарно неправильно. Но он не мог постоянно бежать. Он не мог спрятаться навсегда.
       Почему Элиот хочет меня убить? Почему "Mossad"?
       Одно ясно - ему нужна помощь. Но кому он может доверять?
       Солнце светило в ветровое стекло.
       Саул чувствовал стеснение в груди, он вспотел, его лихорадило. Он думал о Крисе.
       Своем названном брате.
       Реме.
       Храм Луны
       1.
       Этому высокому европейцу каким-то чудом удавалось оставаться незаметным в море азиатов на шумной, зловонной Сайлом-роуд. Он двигался целенаправленно, осторожно, постоянно, следуя ритму толпы. Стоило кому-то прикоснуться к нему, он мгновенно растворялся в толпе. Досужий наблюдатель не смог бы определить его национальность. Возможно, француз или англичанин. Но может, и немец. У него были русые волосы, но темные или светлые, невозможно определить. Карие глаза казались то голубыми, то зелеными. Овальный подбородок мог выглядеть квадратным. Он не был худым, но не казался крупным. Обыкновенный пиджак, рубашка и брюки нейтрального цвета. Лет тридцать, но может быть, старше или младше. На лице ни шрамов, ни растительности. Необычен только тем, что кажется незаметным.
       В действительности, он американец. Хотя ему приходилось путешествовать под разными именами, его настоящее имя Крис Килмуни. Тридцать шесть лет. Отсутствие шрамов являлось победой пластической хирургии. В действительности, его лицо перекраивалось несколько раз. Он срезал с одежды все фирменные этикетки, приметал под подкладкой пиджака эквивалент пяти тысяч долларов крупными банкнотами различных валют. Остальные пятнадцать тысяч, резервный фонд, были обращены в золото и драгоценности, как то: часы "Ролекс" восемнадцатикаратного золота и драгоценное ожерелье, которые он носил скрытыми от взоров. Ему нужно было иметь возможность быстро перемещаться из одной страны в другую, не оказываясь в зависимости от банков. Ограбления Крис не боялся. Под пиджаком на позвоночнике за ремень засунут автоматический пистолет "Mauser Hsc" 7.65 мм. Но вернее, чем оружие, грабителя остановили бы глаза Криса. В глубине, не скрытая их меняющимся цветом, таилась такая грозная уверенность, которая заставляла любого незнакомца держаться на расстоянии.
       Пройдя половину улицы, Крис задержался у прилавков под навесами из бамбука, где продавцы, стараясь перекричать друг друга, размахивали искусно сделанными воздушными змеями, шелковыми шарфами и статуэтками из красного дерева. Игнорируя тележку продавца, предлагавшего ему кусок жареной обезьяны, он смотрел поверх какофонии и суеты велосипедов и мопедов на тонкий шпиль двухярусной церкви, увитой плющем, между отелем "Ориентал" и миссией. Со своего места он видел дом настоятеля, двухэтажное бунгало, пристроенное к задней стене церкви. За ним виднелось кладбище и посадки перца, доходившие до мутной реки, кишащей крокодилами. Вдалеке, рисовые чеки простирались до самых джунглей. Но больше всего его заинтересовало шестифутовое витражное окно под церковным шпилем. Он знал, что много лет назад во время грозы секция окна размером в один фут была выбита. Поскольку этот приход в Саванг - Каниват, в старом городе, в Бангкоке, был бедным, кусок, похожий на полумесяц, был заменен куском оцинкованного железа. Полумесяцу, застывшему под шпилем, церковь и была обязана своим прозвищем: Храм Луны.
       Крис знал, что в 1959 году, по требованию российского КГБ, церковь была превращена в убежище санкции Абеляра, открытое для оперативников любой разведывательной сети, независимо от политических различий. Ожидая возможности перейти улицу, Крис не сомневался, что наблюдатели многих разведок следят за ним из близлежащих зданий. Это не имело значения. Ему гарантирована неприкосновенность в церкви и около нее.
       Он открыл покосившуюся деревянную калитку и пошел по влажной гравийной церковной дорожке. Шум улицы позади него становился глуше. Он оттянул рубашку на вспотевшей груди, температура девяносто пять, удушающая влажность. Хотя до сезона дождей еще не меньше месяца, над джунглями плыли черные тучи.
       Крис поднялся по скрипучей некрашеной лестнице и постучал у двери настоятеля. Открыл восточный слуга. Крис по-тайски объяснил, что хочет поговорить с настоятелем. Прошла минута. Появился старый священник и посмотрел на него очень внимательно.
       - Ай ба,- произнес Крис. Это бранное выражение, означающее, буквально, грязная или большая обезьяна. Может означать также - партизан. Это единственное, что Крису требовалось сказать, чтобы получить здесь пристанище.
       Священник посторонился и кивнул. Крис вошел, прищуриваясь в ожидании, когда глаза адаптируются к полумраку в коридоре. Он почувствовал запах перца.
       - Вы говорите ?
       - По-английски,- поспешил добавить Крис.
       - Вы знакомы с нашими правилами?
       - Да, мне довелось здесь быть однажды.
       - Я не припоминаю.
       - В 1965.
       - Что-то не помню.
       - Я выгляжу теперь иначе. Своего лица я тогда лишился.
       Старый священник колебался.
       - Прободение аппендикса? Перелом позвоночника?
       Крис кивнул.
       - Теперь помню,-сказал старый священник.- Нужно отдать должное вашему агентству. Их хирурги сотворили чудо.
       Крис ждал.
       - Но вы здесь не для того, чтобы вспоминать былые времена,- продолжал священник.- Нам будет удобней разговаривать в моем кабинете.- Повернув налево, он вошел в комнату.
       Крис последовал за ним. Он читал досье старика и знал, что отцу Гэбриелю Джанину семьдесят два года. Белая щетина у него на подбородке соответствовала ежику коротко остриженных волос. Худой, сутулый, морщинистый, он был одет в грязные полотняные туфли и поношенные брюки, видневшиеся из-под заплесневелого стихаря. Но и его возраст, и жалкий вид были обманчивы.
       С 1929 по 1934 год он служил во французском иностранном легионе. Устав от проблем, с которыми ему приходилось сталкиваться и разрешать, он, 1935 году, примкнул к монашескому ордену цистерцианцев в Citeaux. Четыре года спустя, он оставил орден и во время войны готовился стать священником миссионером. После войны был отправлен в Сайгон, а в 1954 переведен в Бангкок. В 1959 он был шантажирован КГБ по причине своего пристрастия к юным тайским девочкам и был поставлен управляющим интернационально - санкционированного убежища. Крису было хорошо известно, что для защиты своих гостей священник пойдет на убийство.
       Кабинет был тесным, захламленным, пропахшим сыростью. Священник закрыл дверь.
       - Хотите что-нибудь, чтобы освежиться? Чай, может быть, или ....?
       Крис покачал головой.
       Священник развел руками и сел так, что стол оказался между ними. Слышалось пение птиц за окном.
       - Чем я могу вам помочь?
       - Отец,- голос Криса стал хриплым, словно он собирался исповедаться.- Мне нужно получить от вас имя дантиста, который может вырвать зуб и молчать об этом.
       Отец Джанин взглянул с удивлением.
       - В чем дело?
       - Вашей превосходной организации такая информация не нужна,- промолвил старый священник.- У вас есть свои дантисты.
       - Мне необходимо имя вашего.
       Священник наклонился вперед, хмурясь.
       - Какое вам до него дело? Зачем вы пришли сюда? Простите мне мою тупость. Что, этот дантист кого-нибудь изувечил или предал? Вы хотите свести с ним счеты? Убить?
       - Никаких счетов,- успокоил его Крис.- Моего начальника беспокоит утечка информации в нашей сети. Иногда мы вынуждены обращаться к внешним ресурсам.
       Отец Джанин задумался. Он продолжал хмуриться, кивая.
       - Это можно понять. Но все же....,- он побарабанил пальцами по столу.
       - Когда вы будете делать запрос, мой криптоним - Рем.
       Священник прекратил выбивать дробь.
       - В таком случае, если вы останетесь на ночь, я попытаюсь к утру ответить на ваш вопрос.
       Это недостаточно быстро, подумал Крис.
       2.
       В столовой Крис ел курицу с лапшой, обильно сдобренной жгучим перцем, как любят ее готовить тайцы. У него слезились глаза и горело в носу. Он запил еду теплой кока-колой и посмотрел в окно на задворки церкви. Облака надвинулись на город, ливень хлынул стеной, напоминая расплавленный свинец. Он не мог различить даже крестов на кладбище.
       Криса беспокоило нежелание отца Джанина. Он не сомневался, что в настоящий момент священник выясняет по телефону его прошлое. Телефон, конечно, не прослушивается. Иначе, этот дом уже не был бы убежищем. Он был нейтральной территорией. Любой, осквернивший святилище, будет изгнан из своей разведывательной сети, выслежен мировым сообществом разведчиков и казнен.
       Тем не менее, Крис был неспокоен. Как только в агентстве узнают, что он здесь, шеф местного отделения поинтересуется причиной. Он вступит в контакт с его начальством. Поскольку в кодовом имени важны первые две буквы, например: АМ - относится к Кубе; таким образом, Амальгама будет кодовым названием для операций в этой стране, то начальник шефа местного отделения сначала поинтересуется первыми двумя буквами его кодового имени и, выяснив, что это РЕ, поймет, что Крис подотчетен только штаб - квартире в Лэнгли, Виржиния, и в частности, Элиоту. Вскоре Элиоту сообщат, что Крис неожиданно прибыл в убежище в Бангкоке. Элиот, разумеется, будет заинтересован, потому что он Криса сюда не отправлял.
       В этом и состояла проблема. Крис не хотел, чтобы Элиот отследил его перемещения. Учитывая то, что он собирался сделать, Крис не хотел, чтобы Элиот знал о последствиях, не хотел, чтобы он горевал или чувствовал себя неловко.
       Крис старался не проявлять нетерпения. При первой возможности он пойдет к священнику и узнает у него имя дантиста.
       Погруженный в свои мысли, он отвернулся от проливного дождя за окном. Вытирая залитые потом глаза, он с удивлением увидел человека, с которым встречался последний раз семнадцать лет назад.
       В столовую вошел китаец. Стройный, круглолицый, элегантный, одетый в безукоризненный костюм цвета хаки, с доверху застегнутым френчем в стиле Мао. Его юношеское лицо и густые черные волосы не позволяли предположить, что ему шестьдесят два года.
       Его звали Чин Кен Чен. IQ - сто девяносто. Полиглот. Знает французский, английский, русский, в дополнение к китайскому. Крису было известно его прошлое. Чен прошел надлежащее обучение у госпожи Сахары Дэй-Уиздом, OBE, в Мертон колледже. Оксфордский университет с 1939 года до самого окончания войны. В этот период он попал под влияние коммунистических членов клубов Оксфорда и Кембриджа, с легкостью завербованных "кротом", Ги Бурже, чтобы помочь Мао после войны. Так как Чен был гомосексуалистом, в китайской разведке он не мог подняться выше чина полковника. Но его высоко ценили, как идеолога маоистского движения, и, несмотря на его изнеженный вид, как одного из коварнейших убийц, душителя - виртуоза.
       Чен взглянул на Криса, не узнавая, и пошел к другому столу. Он сел, выпрямившись, и, просунув пальцы между двумя пуговицами френча, достал свои собственные палочки для еды.
       Крис продолжал жевать и глотать, скрывая свое удивление.
       - Снежный барс.
       Чен поднял голову.
       - Снежный барс не скучает по глубокому снегу?
       Чен невозмутимо кивнул.
       - Уже тринадцать лет, как у нас на востоке не было глубокого снега.
       - Я думал о том, что был семнадцать лет назад. Я помню, тогда было много снега в Лаосе.
       - В тот год на снегу было только двое американцев, помнится, они были братьями, но не по рожденью.
       - Перед тобой тот, который обязан тебе жизнью.
       - Крис?
       Крис кивнул, чувствуя ком в горле.
       - Рад тебя видеть Чен.
       Его сердце бешено колотилось, когда он улыбнулся и встал. Они пошли навстречу друг другу и обнялись.
       3.
       Отец Джанин испытывал страх. Как только слуга увел американца в столовую, он схватился за трубку телефона у себя на столе и стал быстро набирать номер.
       - Рем,- сказал он в трубку и повесил ее. Опрокинул стакан бренди, передернулся и стал ждать. Два дня назад он предоставил укрытие русскому, Иосифу Малинову, агенту КГБ, руководившему переброской опиума в юго-восточной Азии. Малинов не выходил из своей комнаты, куда священник, по договоренности, доставлял ему ежедневно по 300 миллиграмм супрессивного препарата дилантина, для подавления у него приступов бешенства и высокого давления. Лечение помогало.
       Накануне священник дал убежище оперативнику из коммунистического Китая, полковнику Чин Кен Чену. Информанты сообщали, что Чен прибыл сюда для встречи с русским и, возможно, станет двойным агентом КГБ. Подобные соглашения не являлись чем-то необычным. В убежище Абеляра оперативники враждебных сетей часто использовали преимущества нейтральной территории для продвижения дела или перехода в лоно врага. Но священник не мог понять мотивов Чена. Ему было известно, что коммунистический Китай противостоит российской контрабанде опиума в юго-восточной Азии, частично из-за возмущения советским влиянием в регионе, а частично и потому, что чувствуют, что опиум подрывает регион. Какой смысл Чену, многие годы боровшемуся с советской контрабандой опиума, входить в сговор с человеком, регулирующим контрабандный поток.
       А теперь, сегодня, прибыл этот американец. Его запрос о дантисте, который вырвет зуб, и будет молчать об этом мог иметь только одну цель - предотвратить возможность опознания чьего-то тела. Но чьего? Русского?
       Его раздумья были прерваны телефонным звонком. Священник поднял трубку и стал слушать.
       Спустя минуту, он положил трубку, еще сильней заинтригованный.
       Он узнал, Рем - кодовое имя Кристофера Патрика Килмуни, в прошлом лейтенанта американских войск специального назначения, которые по заданию ЦРУ проводили операцию "Глубокий снег" с целью ликвидации потока русского опиума. В 1966 Килмуни вышел в отставку и был принят в ЦРУ. В 1976 он ушел в монастырь цистенцианцев. В 1982 он снова присоединился к ЦРУ. Комбинация религии и политики казалась необычной, но отец Джанин мог это понять, поскольку сам совмещал их. Главным образом, его тревожило то, что все трое, тем или иным образом, были связаны с контрабандой опиума.
       И еще одно. Когда американец упомянул, что в 1965 он был здесь с изуродованным лицом, сломанным позвоночником и прободением аппендикса, священник вспомнил того, кто сопровождал американца. Это был тот китаец, который сейчас находится в доме, Чин Кен Чен.
       Священника беспокоило это совпадение.
       4.
       Крис стоял на крыльце дома настоятеля, дождь барабанил по крыше из гофрированного металла. Кладбища все еще не было видно. Рядом с ним на перила облокотился Чен, глядя наружу. Хотя убежище не прослушивалось, они воспользовались дождем как глушителем, чтобы никто не мог услышать их разговора. Они выбрали угол, куда не выходило ни одно окно.
       - Хочу сказать тебе две вещи.
       Крис ждал.
       - Ты должен уехать отсюда как можно скорее. В комнате наверху находится Иосиф Малинов,- сообщил Чен.
       Крис понимал, что в их положении сказанное редко передавало истинный смысл. Осмотрительность была правилом. А для Чена была необычной даже такая степень откровенности. Крис быстро связал концы с концами, сделав необходимые выводы из сказанного Ченом.
       Он был потрясен. Основой их образа жизни было соблюдение строгих установлений, главным из которых была святость убежища Абеляра.
       Чен намеревался совершить смертный грех.
       - Такого никогда не было,- сказал Крис.
       - Это не так. Пока ты был в монастыре.....
       - Ты не выпускал меня из поля зрения.
       - Я спас тебе жизнь. Я несу ответственность за тебя. Пока ты был в монастыре, закон был дважды нарушен. В Ferlach'е, в Австрии. А потом в Монреале.
       Крис похолодел.
       Взгляд Чена не дрогнул.
       - Тогда весь мир сходил с ума,- заметил Крис.
       - Не потому ли ты удалился тогда от него? Потому что в монастыре действует кодекс чести?
       - Нет. Тогда, в прошлом, существовали профессиональные нормы поведения. Я ушел, потому что стал неадекватен профессии. Только поэтому.
       - Я не понимаю.
       - Этого не объяснишь. Я не хочу об этом говорить. Если санкция потеряет свое значение, на что еще мы можем положиться?- Он покачал головой в ужасе.- Ничего святого.
       - Все стало гораздо хуже,- ответил Чен.- Шесть лет назад мне бы и в голову не пришло планировать подобное.
       - А почему теперь?- спросил Крис.
       - С тех пор как прецедент имел место, я чувствую себя свободным от обязательств. Малинов душевнобольной. За последние месяцы он чрезмерно увеличил поток опиума. Его нужно остановить.
       - Убей его, когда он выйдет отсюда.
       - У него слишком надежная охрана.
       - На тебя объявят охоту.
       - Все.- Кивнул Чен.- И каждый, в отдельности. Но снежный барс знает много уловок.
       - Не поможет, если все против тебя. Там в Ferlach'е, а потом в Монреале? Что случилось?
       - С нарушителями? Их нашли и убили. Меня тоже убьют. Через некоторое время. Но я растяну это время.
       - Я прошу тебя, не делать этого.
       - Почему?
       - Я чувствую ответственность перед тобой.
       - Это я перед тобой в долгу. Я вмешался в то, что ты считал велением судьбы. Но мне нужно встретить свою судьбу. Я старею и должен подготовиться, чтобы умереть с достоинством, как говорят на западе, или с честью, как я это называю. Я должен исполнить свое предназначение. Слишком долго я ждал этого шанса. Опиум - это плохо. Его поток должен быть остановлен.
       - Но КГБ пошлет другого взамен этого человека.
       Чен сжал перила.
       - Но это будет не Малинов. Этот человек - исчадье ада.- По лицу Чена струился пот.- Он должен умереть.
       Крис был поражен прямотой Чена.
       - Я уеду завтра утром.
       - Я не могу ждать так долго. Русский завтра уезжает.
       - Я должен получить от священника важную информацию.
       - Так поторопись. Когда я это сделаю, наша дружба не останется незамеченной. Наша встреча после стольких лет покажется подозрительной. Судьба, друг мой. Я не для того спас тебе жизнь тогда, чтобы ты потерял ее из-за меня теперь. Убирайся отсюда. Умоляю.
       Дождь хлынул еще сильнее.
       5.
       Что-то разбудило Криса. Он лежал в своей комнате и пытался в темноте рассмотреть время на светящемся циферблате часов. Три тридцать. Заинтригованный он продолжал неподвижно лежать, концентрируя внимание. Гроза прекратилась. Отдельные капли падали с водостока. В открытое окно втекал лунный свет, он чувствовал гнилостный запах реки и удобренной почвы в огороде, слышал пение просыпавшихся птиц.
       На мгновение ему подумалось, что он проснулся просто по привычке. Шесть лет в монастыре приучили его час до рассвета посвящать медитации. Он бы все равно скоро проснулся.
       Но потом он заметил тень, промелькнувшую по полоске света в щели под дверью в коридор. Кто бы это ни был, подумал Крис, человек умеет ходить подобно животному, перенося вес тела на наружную часть стопы. Ему представился кот, подкрадывающийся к добыче.
       Это может быть слуга, дежуривший в коридоре. Или Чен. Или кто-то, кто следит за Ченом. Или за мной, подумал Крис, из-за моей дружбы с Ченом.
       Он схватил маузер и, сбросив простыню, голым прыгнул в темноте вперед под защиту кресла. Его гениталии подобрались. Он затаил дыхание и ждал, настороженно следя за дверью.
       За ней послышался звук, напоминающий удар кулаком по подушке. Глухой, но, тем не менее, очень сильный.
       Кто-то застонал, потом с глухим стуком на пол что-то упало.
       Кто-то возбужденно сказал по-русски:
       - Что вы сделали?
       Крис услышал, как священник ответил тоже по-русски:
       - Он шел к вам в комнату. Видите у него удавка. Собирался вас задушить. У меня не было выбора. Я был вынужден его убить.
       Крис открыл дверь. Если не сделать этого, остаться в своей комнате, священник удивится, что шум его не разбудил. Он может решить, что Крис как-то вовлечен в это.
       Крис выглянул из-за открытой двери в сторону, где горел свет.
       Священник резко обернулся на звук, направив на Криса русский автоматический пистолет Токарева с глушителем.
       Крис похолодел. Он поднял руки с Маузером над головой.
       - Меня разбудили ваши голоса.- Он пожал плечами.- Вижу, меня это не касается.
       Дождавшись кивка священника, позволяющего ему уйти, Крис вернулся в комнату и закрыл дверь.
       Он смотрел в темноту. Он заметил человека, стоявшего в дверях другой комнаты. Шестидесяти с лишним лет, щуплый, бледный. Под глазами темные круги. Взъерошенные волосы. Нервный тик. Одет в пропотевшую шелковую пижаму. Иосиф Малинов, подумал Крис. Он никогда не встречался с ним, но видел несколько его фотографий и знал, что Малинов уже не может обходиться без опиума, контрабандой которого занимается.
       На полу между священником и Малиновым Крис увидел тело Чена, основание черепа у него было разнесено пулей калибра 7.62 из русского пистолета. На полу расплылось темное пятно крови и мочи. Не было никакого смысла проверять, жив ли Чен.
       Криса охватила ярость. Другие тени перекрыли свет в промежутке под дверью. Он узнал звук разворачиваемого одеяла. Было слышно, как люди, которых было больше, чем двое, тихие, но не так тихие, каким был Чен, подняли тело, завернули и понесли прочь. Крис почувствовал резкий запах сандалового дерева, потом запах сосновой смолы. Кто-то зажег курильницу и посыпал пол опилками, чтобы они впитали телесные воды.
       Крис встал у окна так, чтобы его не могли заметить. Птицы взлетели с деревьев, потревоженные пришельцами. Обрисованные лунным светом, двое восточных слуг спустились с крыльца дома настоятеля, сгибаясь под тяжестью тяжелого предмета, завернутого в одеяло. Третий слуга шел впереди, освещая фонариком тропу между могилами кладбища и посадками перца.
       Они спускались по склону к реке, чтобы скормить Чена крокодилам или переправить на лодке в джунгли.
       Друг, подумал Крис. Горло перехватило.
       Он крепче сжал маузер.
       6.
       Отец Джанин перекрестился. Он стоял, преклонив колени перед алтарем, повторяя вслух свои ежедневные молитвы. Он смотрел на свечи обета, которые зажег, вдыхая запах воска и ладана. Пламя трепетало в темноте.
       Пять утра. В церкви тишина.
       Убежище.
       Оттолкнувшись от ограждения алтаря, старый священник поднялся, и снова преклонил колени перед дарохранительницей. Он молил бога о прощении. Поклявшись охранять это убежище, он верил, что утратил бы свою душу, если бы не выполнил обязательств. Хотя его завербовало КГБ, он был лоялен ко всем остальным сетям тоже. Каждый оперативник мира был его прихожанином. Различие их политических и религиозных пристрастий, как и отсутствие таковых, не имело значения. Душа есть даже у атеистов. Продрогшие, усталые люди приходили к нему, чтобы найти укрытие. Как священник он обязан проявлять к ним снисхождение. Если он был вынужден убить, чтобы защитить святость убежища, он молит Бога понять. Какое оправдание может быть более убедительным? В темноте трепетало пламя свечей, зажженных в память об умерших.
       Повернувшись от алтаря, старик замер, заметив в углу движущуюся тень.
       Из темноты первого ряда встал человек и направился к нему.
       Американец.
       Священник сунул руку под стихарь и вытащил из-за ремня пистолет, и, скрывая его в фалдах одеяния, направил на американца.
       Американец остановился на безопасном расстоянии.
       - Я не слышал, как вы прошли по проходу,- сказал священник.
       - Я старался быть тихим, чтобы не мешать вашим молитвам.
       - Вы тоже пришли помолиться?
       - Привычка дает себя знать. Вам, наверное, говорили, что я тоже был цистерцианцем.
       - И ваш друг. Вы не чувствуете желания покарать?
       - Он сделал то, что должен был сделать. Вы тоже. Мы знаем правила.
       Согласно кивая, священник с силой сжимал пистолет, спрятанный под стихарем.
       - Вы уже нашли для меня имя дантиста?- спросил американец.
       - Совсем недавно. Я записал его для вас.- Священник положил на скамью молитвенник, и свободной рукой достал из-под стихаря полоску бумаги. Положив ее на молитвенник, он осторожно отступил назад.
       В церкви было совершенно тихо. Американец улыбнулся и взял записку. Он не пытался ее прочесть в темноте.
       - Человек, который вам нужен, живет далеко отсюда,- сказал старый священник.
       - Тем лучше,- ответил американец и снова улыбнулся.
       - Что заставляет вас так говорить?
       Но американец не ответил. Он повернулся и молча пошел к выходу из церкви, его тень исчезла. Отец Джанин услышал щелчок открывшейся двери, увидел в проеме, что брезжит рассвет. Фигура американца заслонила свет. Дверь хлопнула, ее грохот в тишине вызвал суеверный страх.
       Священник стоял не дыша. Теперь выдохнув, он спрятал пистолет снова за ремень, у него вспотел лоб. Нахмурившись, он посмотрел на витражное окно под шпилем. Слабый свет пробивался внутрь, подчеркивая очертания лунного серпа из оцинкованного железа.
       7.
       Эти русские, думал Крис.
       Он не винил священника. Крис сказал ему то, что действительно думал. Священник действовал в соответствии с правилами. Он не только имел право, но был обязан обеспечить безопасность гостю, даже если для этого требовалось убить другого гостя, который пытался осквернить святилище.
       Все из-за русского, думал Крис, выходя из церкви. Он обходил лужи видимые в еще слабом утреннем свете, направляясь к дому настоятеля на задах церкви. Его переполнял гнев, но внешне это не было заметно. В силу привычки, он выглядел тем спокойнее, чем более решительно был настроен. Он шел неспешно, казалось, наслаждаясь спокойствием раннего утра и пением птиц.
       Виноват русский, продолжал он думать.
       Крис дошел до дома и остановился, словно для того, чтобы насладиться видом реки на рассвете, взвешивая все за и против. Долгие годы Чен сражался с русским. Он настолько отдался этой борьбе, что пожертвовал собой ради шанса убить русского. В 65-ом Крис тоже сражался с русским, объединив силы с Ченом в совместной операции ЦРУ и коммунистического Китая, чтобы остановить поток опиума из Лаоса в южный Вьетнам. После неудавшейся атаки на лагерь Патет-Лао, когда Криса пытали, чтобы получить от него информацию (изуродовано лицо, перебит позвоночник, прободение аппендикса), Чен провел операцию по спасению Криса. Он доставил его в это убежище и заботился, не отходя от него, пока не прибыли американские хирурги.
       Теперь Чен умер.
       В том самом месте, где он вернул к жизни Криса.
       Из-за опиума.
       Русский должен умереть.
       Крис понимал опасность. Он станет изгоем, преследуемым всеми. Несмотря на его опыт, он, в конце концов, будет найден. Скоро он умрет.
       Это не имело значения. Учитывая причину, по которой он ищет дантиста, учитывая то, что он намерен сделать, он все равно скоро умрет. Так какая разница? Таким образом, не теряя ничего из того, что он уже был готов потерять, он мог отдать долг другу. Это священней любой санкции, чего угодно. Верность, дружба. Чен спас ему жизнь. Это дело чести, он обязан отдать долг. Если нет, он обесчестит себя.
       Если санкция уже была нарушена дважды, единственно, что имело значение, это его собственный кодекс.
       Он перевел взгляд с реки на кладбище. Вспомнив о записке, которую ему дал священник, он достал ее и прочитал имя и адрес дантиста. Его взгляд стал жестким. Решительно кивнув, он поднялся на крыльцо и вошел в дом настоятеля.
       В своей комнате Крис упаковал дорожную сумку, достав из кожаного футляра шприц и ампулу с жидкостью. Потом взял сумку и вышел из комнаты.
       В коридоре было тихо. Крис постучал в дверь к русскому.
       Голос, из-за двери прозвучал напряженно:
       - Что?
       -Вам нужно убираться отсюда поскорее. У китайца был сообщник,- откликнулся Крис по-русски.
       Он услышал лихорадочную возню с замком. Дверь открылась, появился Малинов с пистолетом в руке, весь потный, с остекленевшим взглядом, до одури накачавшийся наркотиком.
       Тот даже не успел заметить, как перепонка между большим и указательным пальцем Криса полоснула его по горлу, пробивая, круша гортань.
       Русский захрипел, падая назад.
       Крис вошел и закрыл дверь. Малинов лежал на полу, не в состоянии говорить, мучительно пытался вздохнуть, его тело сводило судорогой, ступни ног повернулись внутрь, руки шарили по груди.
       Крис наполнил шприц жидкостью из ампулы. Спустив с русского штаны, он впрыснул ему в периферическую вену пениса 155 международных милли - единиц хлористого калия. Калий доберется до мозга, хлорид в мочевыводящие пути, вызывая деполяризацию электролитов организма, ведущую к обширному инсульту.
       Лицо русского уже посинело и начало сереть, чтобы скоро стать желтым.
       Крис убрал шприц и ампулу в свою дорожную сумку. Приподняв дрожащее тело, он повернул его к креслу так, чтобы подлокотник оказался на одной линии с шеей русского, потом опрокинул кресло на него, чтобы повреждение на шее выглядело результатом падения кресла.
       За Чена, подумал он.
       Крис взял сумку и вышел из комнаты.
       В коридоре было пусто. Воспользовавшись ключом русского, Крис запер дверь, спустился по лестнице на крыльцо, сошел с него в сторону кладбища.
       В сером сумраке утра, он знал, что если выйдет на улицу через калитку, то окажется под пристальным вниманием наблюдателей многих разведывательных сетей, поэтому он спустился по склону к реке. Ощущая зловоние, исходившее от реки, он выбрал лодку, которая, казалось, была целее двух других. Отгребая от берега, Крис не обращал внимания на разинутые пасти крокодилов.
       8.
       Двумя часами позже, священник, многократно постучав в дверь комнаты русского и не получив ответа, велел слугам взломать дверь. Они вошли и обнаружили безжизненное тело, скрючившееся под опрокинувшимся креслом. Священник почувствовал удушье. Являясь куратором этого убежища, он был подотчетен вышестоящим начальникам своих гостей. Он мог доказать необходимость убийства Чена, но теперь и русский умер. Слишком много для одного раза.
       Вдруг КГБ решит, что он не справился, тогда ....
       В ужасе священник осмотрел тело, моля, чтобы смерть была естественной. Он не обнаружил никаких следов борьбы, кроме синяка на горле, но он мог объясняться ударом кресла при падении.
       Он быстро прикинул. Малинов пришел сюда на взводе, ощущая потребность в отдыхе, потребовал наркотик, чтобы снять напряжение и снизить давление крови. Он только что пережил попытку покушения. Возможно, дополнительное волнение в композиции с наркотиком привело к инфаркту.
       Но теперь еще и американец исчез.
       Слишком много событий.
       Священник поспешил к телефону. Он позвонил в местную контору КГБ. Глава бюро в Бангкоке отзвонил своему начальнику. Необъяснимая смерть в убежище Абеляра квалифицировалась как чрезвычайное происшествие, требующее немедленного расследования.
       Через час после того, как священник обнаружил тело, советский грузовой самолет ИЛ-18 вылетел из Ханоя в северном Вьетнаме, взяв курс на Таиланд, и летя навстречу лобовому ветру, преодолел расстояние в шестьсот миль чуть меньше, чем за два часа. Следователь КГБ в тандеме с бригадой опытных врачей изучили положение тела и сделали фотографии. Потом они поспешили снова в Ханой, на этот раз с попутным ветром долетели туда всего за девяносто минут.
       Вскрытие продолжалось семь часов. Хотя сердце русского не закупорилось, у него было обнаружено кровоизлияние в мозг. Причиной смерти явился инсульт. Но почему? При отсутствии закупорки сосудов. Анализ крови показал присутствие "Дилатина", который принимал русский, а также опиума, без которого Малинов не мог обходиться. Никаких других необычных химических веществ. В процессе микроскопического обследования тела, патологоанатом обнаружил след иглы в наружной вене пениса. Хотя это было невозможно доказать, но он заподозрил убийство. Ему приходилось иметь дело с подобными случаями раньше. Хлористый калий. Распад химиката на две составляющие, калий и хлорид вызывает инсульт. В организме в нормальном состоянии всегда присутствуют оба эти компонента, поэтому улики оказываются скрытыми. Он сообщил о своих подозрениях следователю КГБ.
       Спустя час, начальник бюро в Бангкоке был отправлен в Храм Луны. Он долго допрашивал священника. Тот рассказал, что американец, друг Чена, был в доме в это время.
       - Его имя и принадлежность?-потребовал начальник бюро.
       Со страхом, старый священник ответил.
       - Что хотел американец?
       Старый священник не стал скрывать.
       - Где живет этот дантист?
       Когда начальник бюро услышал ответ, он долго разглядывал священника, потом спросил:
       - Почему так далеко отсюда? Наш патологоанатом установил, что смерть наступила в шесть часов утра.- Он указал на ночь за окном и посмотрел на часы.- Это произошло пятнадцать часов назад. Почему ты сразу не сказал нам об американце?
       Священник налил себе еще бренди и залпом выпил. Несколько капель скатились по небритому подбородку.
       - Потому что я побоялся. Утром я не был уверен, что американец имеет к этому отношение. Если бы я убил его просто из осторожности, мне бы пришлось объясняться с ЦРУ. Но у меня не было против него никаких улик.
       - Так что ты предпочел объясняться с нами?
       - Я согласен, я совершил ошибку. Мне нужно было не спускать с него глаз. Но он убедил меня, что ничего не замышляет против вашего человека. Когда я нашел тело, я был уверен в естественной причине смерти. Что толку было признавать свою ошибку, если этого не требовалось? Вы можете понять мою ошибку.
       -Еще бы.
       Начальник бюро снял трубку телефона. Набрав номер и дождавшись ответа, он доложил своему начальнику:
       - Санкция Абеляра была нарушена. Повторяю: нарушена. Кристофер Патрик Килмуни. ЦРУ.- Он повторил описание, данное священником.- Он на пути в Гватемалу.- Он повторил адрес.- По крайней мере, он заявил, что направляется туда, но, учитывая то, что случилось, не думаю, что он сделает, как собирался. Да, я знаю. Он опередил нас на пятнадцать часов.
       Послушав еще с минуту, начальник бюро положил трубку.
       Он повернулся к священнику и выстрелил.
       9.
       - Вы уверены?- проговорил в трубку директор ЦРУ.
       - Абсолютно,- ответил глава КГБ. Они говорили по срочной линии связи. Разговор шел по-английски, поскольку американец не знал русского языка.- Поймите, я позвонил не разрешения спросить. Поскольку негодяй из ваших, я просто информирую вас о моих намерениях: действую по протоколу.
       - Я гарантирую, что он действовал не по моему приказу.
       - Даже, если бы и так. Это не имеет значения. Я уже разослал каблограммы. В данный момент, посланная вам, уже получена вашим узлом связи. По условиям санкции Абеляра, я предупредил каждую сеть. Зачитываю три последних предложения: "Найти Рема. Всеобщее соглашение. Полная свобода действий при ликвидации". Я полагаю, коль скоро он запятнал репутацию вашего агентства, вы и заинтересованы больше всех в том, чтобы его найти.
       - Да, поверьте моему слову,- с трудом проговорил директор ЦРУ и положил трубку. Он нажал кнопку внутренней связи и потребовал личное дело Кристофера Патрика Килмуни.
       Полчаса спустя он знал, что Килмуни был приписан к военизированному формированию "Скрытые операции" - GS-13 и принадлежит в агентстве к числу оперативников высшего ранга.
       Директор застонал. Достаточно противно быть опозоренными негодяем, но куда хуже, когда негодяй оказывается убийцей мирового класса. Протокол, да и предусмотрительность, требует, чтобы для поимки этого человека была создана бригада тоже из подразделения GS-13.
       Из личного дела Рема, директор узнал и еще кое-что. Он встал и в гневе вышел из кабинета.
       Рема контролировал Элиот.
       10.
       - Я ничего не знаю об этом,- спокойно сказал Элиот.
       - Прекрасно, но вы отвечаете за него! Так найдите его!- крикнул директор, завершая препирательства, и стремительно вышел из кабинета Элиота.
       Элиот улыбнулся, взглянув на оставшуюся открытой дверь. Он раскурил сигарету, стряхнул со своего черного костюма упавший пепел. В его старых глазах светилось удовольствие от того, что директор пришел к нему, а не вызвал его к себе. Этот гневный визит являлся дополнительным свидетельством слабости директора и власти, которой обладал Элиот.
       Он придвинулся на кресле к окну, позволив солнцу согреть ему лицо своим теплом. Внизу просторная стоянка для машин протянулась до самой изгороди, до деревьев, прикрывающих территорию от скоростной дороги на Лэнгли, Виржиния. Со своего места он мог видеть только некоторую часть тех десяти тысяч машин, которые окружали огромное высокое здание Н - образной формы.
       Улыбка исчезла. Уже озабоченный охотой за Саулом, он был очень обеспокоен, когда узнал, что Крис, названный брат Саула, появился в убежище Абеляра в Бангкоке. Элиот его туда не отправлял. В течение последних нескольких недель, которые миновали с того момента, когда Крис оставил свой пост в Риме, он никак не заявлял о себе. Возникло предположение, что он был убит.
       Теперь он появился. Был ли он вынужден скрываться все это время, пока не добрался до убежища? Без сомнения он мог до этого найти способ связаться с Элиотом, и уж, конечно, мог позвонить ему, когда добрался до Храма Луны. Непонятно. Зачем ему дантист не связанный с агентством? Нарушил санкцию, убив русского. Что происходит, черт побери? Крис знает правила. Теперь самые квалифицированные каратели всех разведок будут за ним охотиться. Как он мог сделать такую глупость?
       Элиот покусал свои сморщенные губы.
       Два названных брата и оба в бегах. Симметрия ему нравилась. Солнце отражалось от машин на стоянке. Улыбка вернулась. Он нашел решение проблемы.
       Саул и Крис. Саул должен быть убит прежде, чем узнает, почему на него была объявлена охота. А кто может лучше знать, где он прячется, чем его названный брат?
       Но причем здесь дантист? Элиот поежился. Что-то в этом вызывало его беспокойство. Почему, прежде чем убить русского, он хотел узнать имя дантиста?
       По спине пробежал озноб.
       11.
       - Мехико-сити,- сказал Крис.- Ближайший рейс.
       Гавайская девушка за стойкой авиационной кампании застучала по клавишам компьютера.
       - Сколько билетов, сэр?
       - Один.
       - Первый класс или салон?
       - Не имеет значения.
       Девушка изучала информацию на экране. Объявления по трансляции тонули в шуме заполненного толпой зала. Крис ощущал за спиной присутствие других пассажиров, ожидающих своей очереди.
       - Сэр, на рейс 211 есть место в салоне. Он вылетает через пятнадцать минут. Если мы поторопимся, вы успеете на него. Ваше имя?
       Крис дал ей имя, стоявшее в его фальшивом паспорте, заплатил наличными, когда она попросила кредитную карточку, избегая оставлять бумажные следы, где только возможно.
       - Ваш багаж?
       - Только эта сумка.
       - Я позвоню на борт и попрошу вас подождать. Счастливого полета, сэр.
       - Спасибо.
       Хотя он улыбался, когда повернулся, чтобы поспешить на посадку, все его мышцы были напряжены. Он осторожно оглядел толпу, проверить, не наблюдает ли за ним кто-нибудь. Крис дошел до металло-детектора, "небесный полицейский" обыскал его, но он выбросил маузер в канализацию еще в Бангкоке, зная, что будет пойман, если попытается пронести пистолет на борт самолета. Он мог положить его в сумку и принять меры, чтобы сумку положили в самолете в самый низ. Такой багаж не досматривался. Но Крис не мог рисковать. Тогда багаж пришлось бы долго ждать, а ему нужно двигаться быстро. Он схватил сумку, как только она прошла просвечивание, и поспешил по проходу к самолету.
       Стюардесса наблюдала из открытой двери, как он бежал по пассажирскому туннелю. Его шаги отдавались эхом.
       - Спасибо, что подождали,- поблагодарил он девушку.
       - Нет проблем. Мы задержались с погрузкой продуктов на борт.- Она взяла билет Криса.
       Он прошел мимо пассажиров первого класса и, миновав переборку, направился к задним рядам салона. Было несколько свободных мест и бортпроводник спросил его, хочет он место для курящих или для некурящих. Крис не курил, но поскольку секция для курильщиков была сзади, он выбрал самое дальнее место. Ему было необходимо держать в поле зрения как можно больше пассажиров, проход и, особенно, дверь.
       Его место оказалось между грузным мужчиной и престарелой женщиной, рядом с туалетом. Пробравшись мимо мужчины, Крис улыбнулся женщине, заталкивая сумку под переднее сиденье. Он пристегнулся и, стараясь выглядеть скучающим, стал следить за проходом.
       Приходилось ожидать худшего: что след от шприца на теле Малинова был обнаружен, и на него уже объявлена всемирная охота. Хотя его намерение не изменилось: найти дантиста, он не мог теперь обратиться к тому, чье имя дал ему священник. Тот дантист жил в Гватемале, но священник скажет следователю КГБ, куда он собирался. Тогда следователь предупредит своих людей в Гватемале, чтобы они его ждали. Нужно выбрать другую страну, ту, что он хорошо знает, в которой сможет исчезнуть и, используя свои собственные возможности, найти надежного дантиста. Его привлекал Мехико. Но, покидая Бангкок, а потом Сингапур, он не смог попасть на те рейсы, на которые хотел. Рейс на Гонолулу опоздал на сорок минут. Из-за этого он пропустил свой рейс на Мехико-Сити и был вынужден ждать этот рейс. В самом начале он считал, что имеет преимущество в двенадцать часов, но теперь прошло уже шестнадцать часов с тех пор, как он убил русского.
       Он напряженно ждал. В Бангкоке уже ночь, но на восемь тысяч миль восточнее, в Гонолулу, было утро. Солнце светило в окно, заставляя Криса потеть, несмотря на шипение системы кондиционирования салона. Он ощущал вибрацию корпуса, рождаемую работой двигателя. Хлопнула дверь внизу под ним. Вероятно, багаж, загруженный в последнюю минуту. Крис увидел в окно две грузовых тележки, отъехавшие от самолета.
       Крис сосредоточил внимание на проходе. Стюардесса закрыла пассажирскую дверь и потянулась зафиксировать ручки безопасности. Еще минута, и самолет отбуксируют к взлетной полосе.
       Вздохнув с облечением, Крис успокоился. Внезапно он почувствовал жжение в желудке и весь напрягся. Стюардесса открыла дверь. Вошли двое мужчин. Она снова закрыла дверь, и новые пассажиры двинулись по проходу.
       Крис изучал их. Старше двадцати, с развитой мускулатурой, но гибкие. Рубашки и брюки нейтрального цвета. Казалось, они намеренно не смотрят на пассажиров, сконцентрировав внимание на обложке билетов и на номерах рядов и мест. Они сели врозь на десять рядов впереди Криса.
       Крис ждал до последней минуты, прежде, чем купил билет на этот рейс, надеясь, что он будет последним, кто войдет в самолет. Теперь сзади он наблюдал за теми, кто так спешил, что сумели попасть в самолет даже позже него.
       Когда они повернулись, чтобы занять свои места, Крис перегнулся через соседа, чтобы взглянуть на их обувь. Он не опасался увидеть толстые подошвы и усиленные головки, которые превращают башмаки в оружие. Несмотря на все мифы о карате, оперативники редко наносят удары ногами. Кик слишком медленный прием. Крис искал более существенные признаки. На парнях были высокие ботинки, закрывающие щиколотки. Именно такие предпочитают оперативники, потому что они обладают главным достоинством: не слетают с ног во время схватки. Крис сам был в ботинках такого фасона.
       Его засекли. Не имеет значения - кто, русские, англичане, французы или его соотечественники. В этот момент кто-то срочно связывается с Мехико-Сити. Когда самолет приземлится, его будет встречать команда наемных убийц, может, и не одна.
       Самолет двинулся с места, отъезжая от терминала. Он повернул, шум двигателей становился сильнее по мере приближения к взлетной полосе.
       В салоне прозвенел звонок. Стюардесса прошла по проходу, проверяя, все ли пристегнули ремни.
       Крис вцепился в подлокотники, громко сглотнул и обратился к женщине, сидевшей рядом:
       - Простите, ради бога. У вас не найдется какой-нибудь бумажной салфетки?
       Женщина выглядела раздраженной, но достала из сумки несколько штук и дала ему.
       - Спасибо.- Под изумленным взглядом женщины, Крис, отрывая от салфетки по кусочку, засовывал их себе в уши.
       Шум салона стал глуше. Наблюдая за движением губ двух мужчин, сидевших через проход, Крис видел, что они разговаривали друг с другом, но не слышал их.
       Самолет замер. В окно Крису была видна взлетная полоса. Один самолет исчез из поля зрения, другой занял его место. В очереди перед ними осталось всего две машины.
       Крис закрыл глаза, ощутив вибрацию самолета. Собрался.
       Самолет двинулся вперед. Когда он открыл глаза, то увидел, что всего один самолет между ними и взлетной полосой.
       Внезапно он отстегнул ремень, встал, молниеносно проскользнул мимо соседа у прохода. Стюардесса попыталась его удержать:
       - Сэр, вы должны оставаться на своем месте. Пристегните ремень!
       Он оттолкнул ее. Пассажиры оборачивались в испуге. Он слышал заглушенные вскрики.
       Те двое оглянулись с удивлением. Один сделал попытку встать.
       Крис схватился за ручку аварийной двери напротив и потянул.
       Дверь распахнулась. Внутрь ворвался ветер. Шум двигателей стал сильнее.
       Самолет вырулил на взлетную полосу. Стюардесса снова кинулась к нему, Крис ухватившись за нижнюю кромку дверного проема, повис в пространстве. Он раскачивался, заглядывая в сторону кабины, видя обезумевших пассажиров, убийц, которые метнулись к нему.
       Крис оторвался от двигавшегося самолета. Приземлился он на бетонное покрытие, согнув колени, откатился, прижав локти, так, как его учили в прыжковой школе. Несмотря на заглушки в ушах, он вздрогнул от завывания двигателей. Выхлопная труба пронеслась над ним, обдав жаром. Следующий самолет вырулил на полосу, приближаясь к нему.
       Крис бросился бежать.
       12.
       Комната была громадной, стерильной, с постоянной температурой, поддерживаемой системой контроля. Вдоль стен выстроились в линию компьютерные терминалы. Сияли, жужжа, лампы дневного света.
       Элиот морщил свой мудрый лоб, пытаясь сосредоточиться.
       - Списки пассажиров авиалиний,- сказал он оператору.
       - Какой город?
       - Бангкок. Убывающие. Последние шестнадцать часов.
       Оператор кивнул и стал печатать на клавиатуре.
       Элиот закурил, прислушиваясь к стрекоту принтеров. Проблема заинтересовала его. Всегда был шанс, что Крис останется в Таиланде и где-нибудь спрячется. Однако Элиот сомневался в этом. Он тренировал своих людей покидать зону опасности возможно скорее. До того, как тело русского было обнаружено, Крис должен был сделать приличный бросок. Он воспользовался фальшивым паспортом, возможно даже приобретенным самостоятельно. А может, и нет. Продукцией свободных художников пользоваться рискованно. Более вероятно, что Крис воспользовался тем паспортом, которым его снабдил сам Элиот, надеясь приземлиться раньше, чем нападут на его след.
       Когда оператор принес несколько распечаток, Элиот быстро просмотрел их, водя своим костлявым пальцем. Он распрямился, взволнованный, наткнувшись на одно из фальшивых имен Криса на рейсе "United" из Бангкока в Сингапур. Он сказал оператору:
       - Вылеты из Сингапура. Последние тринадцать часов.- И снова стал ждать.
       Когда оператор появился с новыми распечатками, Элиот закурил вторую сигарету и сосредоточился. Крис должен воспользоваться тем же паспортом. Он не может рисковать, что на таможне у него в багаже будет обнаружен дополнительный паспорт. Элиот выдохнул резко. Есть, тот же поддельный паспорт на рейсе "Trans World" из Сингапура в Гонолулу.
       - Вылеты из Гонолулу. Последние пять часов.
       Оператор принес третий список имен. Элиот услышал, как зашипела, закрываясь, входная дверь компьютерного зала, и обернулся. Появился его ассистент и направился к нему.
       Ассистент был выпускником Йельского университета 70-го года - уголки воротничка рубашки пристегнуты, галстук и кольцо клуба, черный костюм с жилетом в подражание Элиоту. Глаза полны изумления.
       - MI - 6 только что звонили. Они думают, что нашли Рема. В порту Гонолулу.
       Элиот просмотрел список. Нашел знакомое имя на рейсе "Hawaniian Airlines".
       - Он сейчас на пути в Мехико-Сити.
       - Уже нет,- сказал ассистент.- Он, вероятно, заметил нянек в самолете. За полминуты до взлета открыл аварийный выход и выпрыгнул.
       - На взлетную полосу?
       Ассистент кивнул.
       - Ну, дает!
       - Агентам не удалось его поймать.
       - Меня бы удивило, если бы удалось. Он один из лучших. Я сам его тренировал.- Элиот рассмеялся.- Итак, он в бегах, в Гонолулу. Вопрос в том, что бы сделал я, будь я Ремом? Остров плохое место для пряток. Я думаю, я бы постарался смыться оттуда и побыстрее.
       - Но как? И куда? По крайней мере, мы знаем, куда он не побежит. Он был бы сумасшедшим, если бы отправился в Гватемалу или Мексику. Легко догадаться, что там мы будем его ждать.
       - Но он может решить, что мы не будем его там ждать, в силу очевидной уязвимости этих стран,- сказал Элиот.- Нужно проверять и перепроверять. Интересная задача. Как бы я убрался с Гавайев на месте Криса? Учитель должен суметь отгадать ход мысли ученика.
       Его улыбка угасла при мысли, что ему не удалось предугадать действия Саула.
       13.
       В Атланте цвели азалии. Правда, Саул видел их только в свете фар трака, пронесшегося мимо парка на въезде в город. Их розовые цветы вперемешку с белыми цветами кизила казались глазами вдоль дороги. Кровотечение прекратилось, хотя рана на груди еще беспокоила. Его по-прежнему лихорадило.
       - Ну вот, ты и приехал,- сказал водитель под свист тормозов, останавливаясь под эстакадой дорожной развязки.- Моя база в миле отсюда. Нельзя, чтобы тебя увидели. Я же говорил, что могу потерять работу, если узнают, что я взял пассажира.
       - Справедливо,- согласился Саул, открывая дверь.- Спасибо.
       Водитель покачал головой:
       - Так не пойдет. Ты забыл кое-что.
       Саул нахмурился, ступив на дорогу:
       - Нет, не думаю.
       - Подумай еще. Деньги. Вспомнил? Половина вначале, остальные на месте. Ты мне должен двести баксов.
       Саул кивнул. Поглощенный мыслями о причинах, заставивших отца его преследовать, он совершенно забыл о договоре с водителем. Это казалось таким несущественным.
       Водитель запустил руку под сиденье.
       - Расслабься,- успокоил его Саул. Ему, конечно, самому были нужны эти деньги, но водитель выполнил условия договора. Пожав плечами, Саул отдал ему обещанное.
       - Держу, на всякий случай,- сказал водитель, вынимая руку из-под сиденья.
       - Ты слишком долго мотаешься по дорогам. Нервы сдают.
       - Дело в ограничениях скорости.
       - Купи своей жене шубку.
       - Будь уверен. А ты поешь в "Макдональдсе" на сдачу.- Водитель усмехнулся и положил деньги в карман.
       Аэродинамические тормоза зашипели. Грузовик отъехал от обочины. Саул простоял в темноте под переездом, пока не растворился вдали свет задних фар грузовика. По шоссе над его головой с ревом проносились машины, он пошел вдоль темной дороги.
       Когда он был в Атланте в последний раз, Саул взял на заметку несколько отелей, которыми можно воспользоваться в случае нужды. Ему хотелось принять ванну, переодеться. Но нельзя рисковать появиться в отеле, где заботятся о знатных гостях, если, конечно, счет оплачен заранее. Нужно держаться вдали от роскошной Пичтри-стрит, и Саул точно знал, куда ему идти.
       Вдалеке прошел поезд. Со всех сторон старые дома. Саул пригнулся, стараясь ослабить давление на раны, чувствуя их приближение. Четверо, если лихорадка не притупила его слух.
       Он только успел перейти мост, под которым журчала река. Прошел мимо сгоревшего дома рядом с пустым участком, собираясь с силами. В окровавленной одежде, сгорбившийся, он должен был казаться им легкой добычей.
       Они появились из темноты, окружая его. На секунду они напомнили ему ту банду, которая избила их с Крисом около приюта много лет назад.
       - Я не в настроении,- сказал Саул.
       Самый высокий из ребят хмыкнул.
       - Ты слышал, что я сказал?- пытался их урезонить Саул.
       - Эй! Все, что нам нужно, это деньги. Мы тебя не обидим. Обещаю.
       Остальные захихикали.
       - Ну, конечно. А ну, отойди!
       Они подошли вплотную, веселясь.
       - Нам очень нужно,- сказал высокий.
       - Обратись к кому-нибудь другому.
       - К кому? Никого же больше нет. Разве ты видишь кого-нибудь?- Высокий парень вытащил нож. Блеснуло лезвие.
       - Тебе нужно поучиться. Ты нож держишь неправильно.
       Высокий парень нахмурился. Кажется, он что-то заподозрил. Он оглянулся на остальных. Гордость вынудила его напасть с ножом на Саула.
       Саул вывернул им руки.
       - Я же говорил. Неправильно.
       Он уже собирался уйти, но, подчиняясь импульсу, обыскал их.
       Семьдесят долларов.
       14.
       - Это место занято,- проворчал мужик с квадратным подбородком, указав на стакан с пивом на стойке перед высоким табуретом.
       Крис пожал плечами и сел, выстукивая пальцами "Игрока" Кенни Роджерса.
       - Твоему приятелю он не нужен, пока он в туалете.
       На сцене в глубине зала исполнительница стриптиза заученно работала под провинциальные ковбойские мелодии.
       - Ей будет больно,- сказал Крис.
       Дородный мужик бросил сердитый взгляд.
       - Не ей одной. Ты мазохист? Тебе что, нужно?
       - Не мне. Я сторонник дискриминации. Занимаюсь сексом только с женщинами.
       - Понятно.- На мужике была свободная цветастая рубашка и "мытые" джинсы. Он загасил сигарету, встал и посмотрел на Криса.
       -Тебе так нужен этот стул, что ты хочешь, чтобы я затолкал его тебе....?
       - Ты уже пытался это сделать как-то в Сайгоне. Помнится, не получилось.
       - Здесь Гонолулу. Теперь получится.
       - У меня нет времени, чтобы ты мог попытаться.- Крис обратился к бармену:- Пиво для моего друга. Мне коку.
       - Не пьешь?- спросил мужик в цветастой рубашке.
       - Не сегодня.
       - Плохи дела?
       - Неважнец. Ты выглядишь в этой рубашке по-дурацки.
       - Приятно сменить форму. На службе, я схожу с ума по цветам. Ты удивишься. Это привлекает женщин.
       - Скажи им, что ты майор. Это поразит их воображение больше, чем рубашка.
       - Не смешно.
       Крис заплатил за напитки.
       Здоровяк отхлебнул пива.
       - Ты совершаешь обход баров спецназа?
       Крис кивнул.
       - Ищешь друзей?
       Крис опять кивнул.
       - Хочешь посчитаться с кем-нибудь?
       Пожав плечами, Крис посмотрел на дверь.
       - У тебя подозрительная натура.
       - А у тебя брюки порваны на колене.
       - Мне нужно в темпе смыться отсюда. Не было времени купить другие.
       - Здесь ты в безопасности. Никто не решится тебя побеспокоить, когда за твоей спиной несколько "А" - команд.
       - Но когда я выйду..... В действительности, я бы хотел уехать. Убраться с островов.
       - В какое-то определенное место?
       - Я надеялся, ты мне подскажешь. Только не на материк.
       Здоровяк взглянул на обнаженную танцовщицу.
       - Мы улетаем завтра отсюда.
       - Военным транспортом?
       - В зону канала.- Он посмотрел на Криса.- Годится?
       - Ты сможешь провести меня на борт?
       - Запросто. У пары парней должок передо мной.
       - Теперь и я в долгу перед тобой.
       - Эй, кто считает?
       Крис рассмеялся.
       - У меня другая проблема,- сказал майор.
       - А в чем дело?
       - Парень, который был со мной, тот, что здесь сидел. Ему пора бы уж вернуться. Он был так пьян, что, наверно, упал или вообще отключился в туалете.
       Зазвучала запись Уэйлона Дженнингса. Танцовщица одевалась.
       15.
       Крис вспотел, отбрасывая землю в сторону. Он облокотился на лопату, поглядывая на субтропический лес, окружавший его. Сладко пахшие кедры, колючие лавровые деревья. Птицы с ярким опереньем, привыкшие к его присутствию, порхали и пели в кронах. Москиты роились, но ни один не садился на него. Он не беспокоился относительно лихорадки, потому что по пути в Панаму майор снабдил его необходимым количеством суппозитория. Стандартным набором спецназа. Химикат свечки поглощается капиллярами нижних отделов кишечника, обуславливая выделение организмом неуловимого запаха, отпугивающего москитов. Крис знал, что пока химикат работает, моча должна быть зеленого цвета.
       Несмотря на палящее солнце, Крис вернулся к работе, увеличивая яму. Идею он позаимствовал от вьетконговцев, которые во время войны рыли в джунглях ловушки для людей. Глубокие ямы покрывались листом металла, сверху насыпалась земля и папоротник, чтобы скрыть ловушку. Тщательно сбалансированный лист опрокидывался, стоило невнимательному солдату на него наступить, и человек оказывался насаженным на "punji", колья на дне ямы. Хотя Крис не собирался использовать колья, эта яма тоже имела смертоносное предназначение.
       Он копал целое утро. Теперь яма была семи футов в длину, трех в ширину и четыре фута глубиной. Она напоминала могилу. Нужно углубить еше на пару футов, сказал себе Крис, стерев со лба пот, продолжая копать.
       Закончив копать, Крис пошел в лес, окружавший поляну, в поисках подходящих жердей. Ему удалось найти четыре прочных жерди длиной по четыре фута. По сравнению с жарой наверху, в яме было прохладно. Он дотянулся до листа фанеры, прислоненного сбоку. Лист был размером семь футов на три и толщиной в полдюйма. Он жутко мучился, пока тащил его сюда по лесу. Хотя эти места были почти безлюдными, он позаботился и о том, чтобы никто не шел за ним.
       Используя колья в качестве опор для листа фанеры, он покрыл им яму. Потом выбрался из темноты через нору, которую выкопал. Оказавшись наверху, Крис осторожно засыпал лист фанеры вырытой землей и папоротником.
       Отступив, он критически взглянул на камуфляж. Свежевырытая земля была более темной в сравнении со светло-коричневой почвой вокруг. Но уже завтра это различие исчезнет. Удовлетворенный, он положил камень у входа в нору.
       Он был почти готов. Осталось сделать последнее. Он бы пошел сначала к дантисту, но не был уверен, что после наркоза у него хватило бы сил донести фанеру и выкопать яму. Он должен был сделать все должным образом. Когда он вернется сюда от дантиста, ему больше будет не нужен суппозиторий, данный майором. Малярия уже не будет иметь значения.
       16.
       - Мистер Бартоломью?- спросила Криса сестра, привлекательная темнокожая уроженка Панамы, чернота кожи еще подчеркивалась белизной униформы.- Доктор задержался с предыдущим пациентом. Вам придется подождать еще несколько минут.
       Кивнув, Крис поблагодарил ее. Панама была двуязычной: испанский и английский. Крис говорил по-испански в дополнение к трем другим языкам. Но, несмотря на это, он предпочел воспользоваться английским, когда пришел к дантисту два дня назад объяснить, что он хочет.
       - Но нет никаких причин это делать,- заявил дантист.
       - Вам и не нужны причины. Все, что вам нужно, это вот это.- Крис снял свои часы "Ролекс" и протянул их дантисту.- Они стоят четыре тысячи долларов. Будут еще деньги. И еще вот это.- Он показал драгоценное ожерелье.- Когда вы закончите.
       Глаза дантиста жадно заблестели. Внезапно он нахмурился.
       - Я не буду участвовать ни в какой нелегальщине.
       - Что нелегального в вырывании зубов?
       Дантист пожал плечами.
       - Я просто оригинал. Посмейтесь надо мной,- сказал Крис.- Я приду через два дня. Не регистрируйте мое посещение и не делайте рентгеновских снимков.
       - Без снимков я не могу гарантировать качество работы. Могут быть осложнения.
       - Это не имеет значения.
       Дантист нахмурился.
       Теперь Крис ждал в приемной, разглядывая старые ободранные деревянные стулья и диван с потрескавшейся пластиковой обивкой. Других пациентов не было. Жужжали лампы дневного света. Он взглянул на журналы на испанском. Вместо того, чтобы взять один из них, Крис закрыл глаза и постарался сконцентрироваться.
       Скоро, думал он. Сегодня вечером, прежде чем вернуться в лес, он придет сюда и разрушит это заведение. Несмотря на обещанье, дантист может сделать снимки и зафиксировать его визит, пока Крис будет под наркозом. Важно, чтобы не осталось никаких свидетельств.
       Он возвратится на лесную поляну и начнет голодание. Возможно, это займет дней шестьдесят, хотя когда его начнут атаковать москиты, он без сомнения заболеет малярией и это ускорит процесс.
       Медитация и молитва, чтобы Бог простил его грехи: бесчисленное количество убитых им людей, не таких, как русский, чья смерть оправдана опиумом, смертью Чена, но тех, чье преступление состояло лишь в том, что они жили. В муках он вспоминал их имена, их лица, как большинство из них умоляли о пощаде. Он бы сейчас тоже попросил о пощаде. Он бы постарался очиститься от позора, от душевной боли, от подавления чувств.
       Он будет голодать, пока не возвысится его ум. По мере иссушения плоти, он окажется во власти галлюцинаций, его разум поплывет. Последним напряжением разума, он в состоянии экстаза заберется через нору в свою могилу и вытащит колья, поддерживающие фанеру. Она упадет, земля над ней провалится, засыпав могилу.
       Его тело будет скрыто. Оно превратится в тлен или будет сожрано раскопавшими его животными. Они изгрызут его кости. Может быть, череп останется целым, но без зубов его невозможно будет идентифицировать.
       Это важно. Он должен умереть безымянным. Ради Саула и Элиота. Они без сомнения будут в шоке, узнав, что он нарушил санкцию, но их стыд будет компенсирован восхищением, что он не был пойман. Конечно, им будет интересно, куда он делся. Они будут заинтригованы, но это лучше, чем стыд и горе, которое они испытали бы, узнав о его самоубийстве. Он хотел сделать это чисто. Он не хочет стать бременем для двоих самых близких ему людей, названного отца и названного брата.
       Голод - единственный способ самоубийства, разрешенный католической церковью. Все другие способы предполагают отчаянье, неверие в мудрость Бога, нежелание выносить трудности, которыми Бог испытывает своих чад. Смертный грех, который наказывается вечным горением в аду. Но голодание используется как епитимья, для медитации, для обретения душевного экстаза. Оно очищает разум, отвергая плоть. Оно приближает душу к Богу.
       Учитывая свои грехи, Крис видел в этом единственный путь попасть в рай.
       - Мистер Бартоломью, доктор готов вас принять,-прервала сестра его мысли.
       Он кивнул, направляясь к открытой двери в кабинет с зубоврачебным креслом. Он не увидел врача, но услышал шум льющейся воды и звяканье инструментов в соседнем помещении.
       - Я квалифицированный анестезиолог,- объяснила сестра.
       Крис сел в кресло. Сестра наполнила шприц.
       - Что это?- спросил Крис.
       - Атропин и вистарил.
       Крис кивнул. Он опасался, как бы анестетиком не оказался амитал натрия, так называемая "сыворотка правды", которая приводит человека в бессознательное состояние, сродни состоянию под гипнозом, в котором его воля подавлена настолько, что он отвечает на самые запретные вопросы.
       - Считайте назад, пожалуйста,- попросила сестра.
       Когда Крис досчитал до девяноста пяти, у него завертелось перед глазами. Он думал о монастыре, о шести годах молчания с цистерцианцами, в течение которых связь осуществлялась только посредством жестикуляции, когда каждый день был таким же, как предыдущий, наполнен медитацией и работой. Он вспомнил белое облачение, такое же белое, как кружение у него в голове.
       Если бы его не попросили уйти, если бы ему было не тридцать шесть лет, что на год больше, чем допустимо для повторного поступления, он бы мог еще получить там утешение и успокоение.
       Теперь, когда мирская жизнь стала неприемлема для него, а религиозная жизнь недоступна, остался единственный выход: умереть от голода, очистившись. Путь к абсолютному совершенству.
       Но кружение в голове усилилось. Он почувствовал сухость во рту. Стало трудно дышать.
       - Это не атропин,- пробормотал он.- Это что-то другое.
       Он попытался встать с кресла. Сестра удержала его. Руки сильные.
       - Нет,- пробормотал он, теряя сознание.
       Белое кружение превратилось в белизну другого рода. В расплывающемся вихре открылась дверь. К нему приблизилась фигура в белом, паря подобно призраку.
       - Нет.
       Лицо наклонилось к нему - старое, морщинистое, серое.
       Крис зевнул. Дантист. Невозможно.
       Он отключился. Когда сознание погружалось в темноту, вспыхнула последняя, отчетливая мысль.
       Невозможно. Дантистом был Элиот.
       КНИГА ВТОРАЯ: Найти и ликвидировать

    "Мои Черные принцы"

       1.
       Элиот размышлял, его морщины стали глубже, когда он проверял у Криса пульс. Кивнув, он обратился к сестре:
       - Доктор в баре за углом.- Голос был неприятным.- Предлагаю вам к нему присоединиться.
       Широко раскрыв глаза, она попятилась к двери.
       - И еще одно.- Сестра замерла, когда он сунул руку за полу халата. Элиот вытащил конверт.- Ваши деньги. Заприте дверь, когда будете уходить.
       Она всхлипывала, выйдя из кабинета и пересекая приемную, убегая.
       Элиот услышал, как щелкнула дверь, закрыл дверь между приемной и кабинетом, и посмотрел на поднос с инструментами дантиста.
       Крис осел в кресле, без сознания от сыворотки правды. Медикамент ослабляет заторможенность, позволяя следователю получить информацию от человека, не желающего ее давать. Но, чтобы отвечать, допрашиваемый должен быть не в полностью бессознательном состоянии, а в полусне, не позволяющем отдавать себе отчет в том, что происходит, но понимать, что у него спрашивают. Поскольку сестре было приказано усыпить Криса полностью, Элиоту приходилось ждать ослабления влияния снадобья.
       Он ввел иглу с трубкой в вену у Криса на руке, потом открыл ящик и достал два полных шприца, лежавшие рядом с ампулами амитала. Так как препарат выпускался в виде порошка, 500 миллиграмм медикамента были предварительно растворены в двадцати миллилитрах дистиллированной воды. Элиот присоединил один из шприцов к трубке на руке у Криса. Когда он нажмет на поршень шприца, поток будет контролироваться клапаном трубки. Элиот положил второй шприц рядом, чтобы иметь его под рукой в случае необходимости, но если мероприятие затянется больше, чем на полчаса, ему придется самому приготовить раствор, так как раствор амитала разлагается очень быстро.
       Как и ожидал Элиот, спустя пять минут у Криса затрепетали веки. Элиот приоткрыл клапан, позволяя некоторой порции медикамента проникнуть в вену. Когда речь Криса станет бессмысленной, Элиот закроет клапан, до той поры, пока Крис не начнет просыпаться, тогда клапан снова будет открыт, чтобы перевести его в состояние полусна. Процедура требует осторожности.
       Лучше всего было начать с простых вопросов.
       - Ты знаешь, кто я?-
       Не получив ответа, Элиот повторил вопрос.
       - Элиот,- прошептал Крис.
       - Очень хорошо. Правильно. Я Элиот.- Он рассматривал Криса несколько мгновений, вспомнив тот момент, когда впервые его увидел, тридцать лет назад. Он вспомнил мальчика совершенно ясно, пяти лет от роду, тощий, грязный, в отрепьях, отец погиб, мать проститутка, которая его бросила. Ветхий домишко в трущобном предместье Филадельфии был забит столами. На каждом столе аккуратная горка мух, убитых мальчиком с помощью резиновой ленты.
       - Ты помнишь, я о тебе заботился? Я был тебе вместо отца. Ты был мне сыном. Повтори.
       - Отец. Сын,- пробормотал Крис.
       - Ты меня любишь.
       - Люблю вас,- произнес Крис невыразительно.
       - Ты веришь мне. Никто другой не был так добр к тебе. Ты в безопасности. Тебе нечего бояться.
       Крис вздохнул.
       - Ты хочешь, чтобы я был счастлив.
       Крис кивнул.
       Элиот улыбнулся.
       - Разумеется, ты хочешь. Ты меня любишь. Слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты ответил мне на несколько вопросов. Скажи мне правду.- Вдруг он заметил, что в кабинете дантиста пахнет мятой.- Ты говорил с Саулом?
       Крис не отвечал так долго, что Элиот подумал, что ответа не будет, и вздохнул облегченно, когда Крис ответил:
       - Нет.
       - Ты знаешь, где он?
       - Нет,- прошептал Крис.
       - Я скажу фразу. Что это значит?
       Четыре дня назад, из Атланты в Рим, в магазин "Средиземноморские цветы", являвшийся там конторой агентства, для Криса пришло сообщение. До своего исчезновения Крис являлся ассистентом шефа бюро, на испытательном сроке, пока Элиот изучал возможные неприятные последствия влияния монастыря на работу Криса. Сообщение не было подписано, но это не было необычным. Но его получение совпадало с исчезновением Саула. Предположив, что Саул попытается вступить в контакт с Крисом, Элиот узнал, что это сообщение, в отличие от всех остальных, посланных Крису, не было закодировано кодом агентства.
       - В корзине есть яйца,- сказал Элиот.
       - Сообщение от Саула,- ответил Крис, глаза закрыты, под наркозом.
       - Продолжай.
       - Он в опасности. Нуждается в моей помощи.
       - И это все?
       - Сейфовая ячейка.
       Элиот наклонился ближе.
       - Где?
       - Банк.
       - Где?
       - Санта-Фе. У нас у обоих есть ключи. Мы их спрятали. В ячейке будет сообщение.
       - Кодированное?- Костлявые пальцы Элиота сжали подлокотники зубоврачебного кресла.
       Крис кивнул.
       - Я знаю этот код?
       - Наш собственный.
       - Научи меня.
       - Их несколько.
       Элиот выпрямился, тяжело дыша от злости. Он мог попросить Криса обучить его нескольким кодам, но всегда остается шанс не задать один, ключевой вопрос и не получить полностью той информации, которая ему нужна. Несомненно, Крис принял предосторожности, чтобы враг не мог выдать себя за Криса и получить доступ к ячейке. К примеру, где искать ключ? Есть ли пароль? Эти вопросы были очевидными. Элиота беспокоили те вопросы, которые он мог не догадаться задать. Крис и Саул были друзьями с тех пор, как встретились в детском приюте тридцать один год назад. У них могут быть сотни тайных сигналов, понятных только им. Достаточно Элиоту не узнать одного из них, и он упустит шанс заманить Саула в ловушку. Компьютеры агентства могут, конечно, раскрыть любой личный код, но сколько времени это займет?
       Элиоту нужно действовать прямо сейчас.
       Он потер свой морщинистый подбородок и вдруг ему в голову пришел еще один вопрос:
       - Зачем ты хотел, чтобы тебе удалили все зубы?
       Крис ответил.
       Элиота передернуло. Он думал, что уже ничто не сможет его поразить.
       Но такое?
       2.
       Крис весь светился благодарностью, разглядывая конфету.
       - "Бэби Руфь", вы еще помните?
       - Всегда.- Глаза Элиота смотрели печально.
       - Но как вы меня нашли?- Язык Криса распух от амитала.
       - Профессиональная тайна,- хмыкнул Элиот, изобразив улыбку усохшего черепа.
       Крис посмотрел в окно самолета, прислушался к глухому реву двигателя, когда переводил взгляд с солнца на купы белых облаков внизу.
       - Скажите, как?- Попросил он севшим голосом, повернувшись к своему названному отцу.
       Элиот пожал плечами.
       - Ты же помнишь, что я всегда говорил: чтобы догадаться, что сделает противник, нужно думать, как он. Я учил тебя, помнишь. Я о тебе все знаю.
       - Не совсем.
       - Это мы обсудим чуть позже. Смысл в том, что я представил, что я - это ты. Зная о тебе все, я стал тобой.
       - И?
       - Кто перед тобой в долгу? Кому ты можешь доверить свою жизнь? Кому ты будешь вынужден довериться? Поскольку я знал, какие задавать вопросы, я вычислил ответы. В результате один из наших присматривал за спецназовскими барами в Гонолулу.
       - Умно.
       - Ты тоже ничего себе.
       - Где там, если меня в баре вычислили. И организовали слежку, как я понимаю?
       - Хочу тебе напомнить, что ты играл против своего учителя. Сомневаюсь, что кто-нибудь другой догадался бы о твоих намерениях.
       - Почему вы не приказали меня взять в Гонолулу? Я же нарушил санкцию. На меня охотятся все разведки. Вы бы заработали у них несколько очков, особенно у русских, если бы предъявили меня.
       - Я не был уверен, что ты позволишь взять себя живым.
       Крис уставился на него. Ассистент Элиота принес поднос с "Perrier", льдом и двумя стаканами.
       - А мне было интересно, зачем тебе нужен был дантист.
       - Это личное.
       - Теперь, нет.- Элиот подал ему стакан.- Пока ты был под наркозом, я задал тебе несколько вопросов.- Он помолчал.- Я знаю, ты хотел покончить с собой.
       - Прошлое время?
       - Ради меня, надеюсь, что так. Почему ты решился на это? Ты же знал, что твоя смерть будет ударом для меня. А самоубийство еще того хуже.
       - Поэтому я и хотел удалить зубы, чтобы мое тело не могло быть идентифицировано, если когда-то было бы найдено.
       - Но почему ты просил священника? Зачем отправился в убежище?
       - Я хотел дантиста, который привык иметь дело с разведчиками и не задает лишних вопросов.
       Элиот покачал головой.
       - Что не так?
       - Это неправда. Ты с легкостью мог бы сам найти дантиста. Тебе совершенно не нужен был человек знакомый с нашей профессией. Все, что тебе было нужно, это достаточная сумма, чтобы обеспечить молчание дантиста. Нет, у тебя была другая причина обратиться к священнику.
       - Ну, если вы знаете сами все ответы.
       - Ты обратился к нему, потому что знал, что он пошлет запрос прежде, чем дать тебе информацию. Я узнаю, где ты, заинтересуюсь и перехвачу тебя.
       - Что в том было бы хорошего? Я не хотел, чтобы меня останавливали.
       - Разве?- Элиот покосился на него.- Твое обращение к священнику было криком о помощи. Прощальной запиской перед самоубийством. Ты хотел мне сообщить, как ты страдаешь.
       Крис покачал головой.
       - Неосознанно. Что, не так?- Нахмурившись, Элиот наклонился к нему.- Что не так? Я не понимаю.
       - Я не уверен, что смогу объяснить. Просто, скажем.....- Крис мучительно думал.- Скажем, мне смертельно надоело. Все.
       - Монастырь тебя изменил.
       - Нет. Это началось до монастыря.
       - Выпей воды. У тебя во рту пересохло от амитала.
       Рефлекторно Крис послушался.
       - Что тебя мучает?
       - Мне стыдно.
       - За то, что ты делаешь?
       - За то, что я чувствую. Вину. Я вижу лица. Я слышу голоса. Умерших. Я не могу их заставить замолчать. Вы учили меня дисциплине, но уроки больше не помогают. Я больше не могу сносить позор ....
       - Послушай меня,- сказал Элиот.
       Крис тер виски.
       - Ты принадлежишь к представителям профессии повышенного риска. Я имею в виду не только физический риск. Как тебе теперь ясно, и духовный риск тоже. Нам иногда приходится совершать негуманные поступки.
       - Тогда, почему нам приходится их совершать?
       - Ну, не так ты наивен. Ты знаешь ответ не хуже меня. Потому что мы боремся, чтобы защитить тот образ жизни, в который верим. Мы жертвуем собой, чтобы другие могли жить нормально. Не кори себя за то, что ты вынужден делать. Вини наших противников. Как же монастырь? Если твои муки были душевными, почему цистерцианцы не смогли тебе помочь? Почему они вынудили тебя уйти? Обет молчания? После шести лет, с тебя было достаточно?
       - Это было замечательно. Шесть лет покоя.- Крис нахмурился.- Слишком много покоя.
       - Я тебя не понимаю.
       - Из-за строгости ордена каждые шесть месяцев мы были на приеме у психиатра. Он высматривал признаки, малейшие намеки на непродуктивное поведение. Мы поддерживали себя, выращивая овощи. Любому, кто не мог внести свою долю, не позволялось пожинать плоды трудового пота остальных.
       Элиот кивнул, ожидая.
       - Кататоническая шизофрения.- Крис глубоко вздохнул.- Вот на что нас проверял психиатр.- Предубеждения. Трансы. Он задавал нам вопросы. Он наблюдал нашу реакцию на различные звуки и цвета. Изучал наше поведение в течение дня. Однажды он заметил, что я в течение часа неподвижно сидел в саду, глядя на камень, и сообщил об этом моему наставнику. Тот камень был совершенно замечательный. Я помню его до сих пор.- Крис прищурился.- На следующий день, кто-то наткнулся на меня, в параличе подобном этому - кататоническому, меня выставили. Покой. Мой грех был в том, что я хотел слишком много покоя.
       На подносе, рядом с бутылкой Perrier, стояла ваза с розой алого цвета на длинном стебле. Элиот взял ее.
       - У тебя твой камень. У меня мои розы. При нашей работе мы нуждаемся в красоте.- Он понюхал розу и подал ее Крису.- Ты никогда не задумывался, почему я выбрал розы?
       Крис пожал плечами.
       - Я думал, что вы любите цветы.
       - Но почему именно розы?
       Крис отрицательно покачал головой.
       - Они являются эмблемой нашей профессии. Мне нравится находить скрытое значение. Согласно греческой мифологии, бог любви однажды предложил богу молчания розу в качестве взятки, чтобы удержать этого бога от разглашения слабостей других богов. Со временем роза стала символом молчания и тайны. В Средние века роза обычно подвешивалась к потолку в зале заседаний совета. Члены совета ручались не разглашать того, что они обсуждали в комнате, sub rosa, под розой.
       - Вы всегда любили играть со словами,- сказал Крис, возвращая розу.- Может, моя проблема в том, что я не могу в них больше верить.
       - Дай мне закончить. Частично, мое пристрастие к розам связано с их многообразием. Многообразием цвета и формы. У меня есть любимицы - "Леди Икс" и "Лик ангела". Я использовал их в качестве кодовых имен для двух женщин оперативниц. Моих дам.- Элиот улыбнулся.- Меня привлекли названия и других сортов. "Американская твердыня" или "Краса мира". Но цель каждого энтузиаста выращивания роз создать новую разновидность. Мы срезаем и берем черенки и прививаем их, или проводим перекрестное опыление семян. Зрелые семена выдерживаются в песке до наступления весны, когда они высаживаются в горшки. Первый год даст только один цвет. После этого будет полный расцвет и награда. Новая разновидность - гибрид. Только большой, хорошо сформировавшийся, отдельно растущий цветок, стоящий выше остальных, подходит для дальнейшей работы. Для улучшения качества цветения, боковые отростки должны быть удалены посредством процесса, названного обрезанием. Ты и Саул - мои гибриды. Выросшие без семей, в детском приюте, вы не имеете боковых отростков, вы не нуждаетесь в обрезании. Природа позаботилась об этом. Ваше цветение было обеспечено скрупулезным обучением и дисциплиной. Чтобы придать вам характерные черты, некоторые чувства было необходимо подавить. Вам был привит патриотизм. Военный опыт и, конечно, воинственность были вам пересажены. Мои гибриды, вы поднялись выше всех остальных. И, если по недосмотру, у тебя появилось чувство, то не стыд это должен быть, а гордость. Вы прекрасны. Мне бы следовало дать новое имя новой разновидности. Но вместо этого я думаю о вас в терминах розы, которую держу, такую красную, что она кажется почти черной. Сорт называется "Черный принц". Так я думаю о вас с Саулом. Мои черные принцы.
       - Но Саул в порядке. Он .... - Взгляд Криса изменился.- Момент. Вы мне все это говорите только, чтобы ....
       Элиот развел руками.
       - Догадался, наконец.
       - Что не так? Что случилось с Саулом?
       Элиот внимательно посмотрел на него.
       - Ради своего брата, прошу тебя, никогда не покушаться на себя.
       - В чем дело?- Крис сел прямо, весь в напряжении.- Что с Саулом?
       - Пять дней назад, он выполнил одну работу для меня. После этого, член его команды попытался его убить. Он вступил в контакт со мной. Я дал ему адрес надежного укрытия. Когда он туда добрался, то обнаружил засаду. Другая команда пыталась его убить. Теперь он в бегах.
       - Бог мой, так найдите его и спрячьте.
       - Я не могу. Он боится связаться со мной.
       - С вами?
       - Крот. Я всегда говорил, что он у нас есть. С самого основания агентства. Кто-то, кого подсадили к нам в самом начале, кто постоянно ведет подрывную работу с тех самых пор. Кто-то из моего ближнего окружения использует то, что мне говорит Саул, чтобы добраться до него.
       - Но почему?
       - Я не знаю, почему он так важен, что должен быть убит. Что он раскопал или кому он угрожает? Я не узнаю, пока не поймаю крота. Это непросто. Я пытаюсь это сделать с1947 года. Мне нужен Саул. Я должен позаботиться о его безопасности.
       - Как? Если он не хочет вступать с вами в контакт, если опасается, что крот перехватит его сообщение?
       Элиот вернул розу на место.
       - "В корзине есть яйца".
       Крис почувствовал дурноту.
       Элиот продолжал:
       - Это сообщение прибыло в Рим четыре дня назад. Было адресовано тебе. Я думаю, оно от Саула.
       Крис кивнул.
       - Я не знаю, что оно означает,- сказал Элиот.- И, ради бога, не говори мне. Даже эта роза может иметь уши. Но, если оно от Саула, и говорит тебе, где его найти, воспользуйся им. Действуй. Будь осторожен. Приведи его.
       - Один черный принц спасает другого?
       - Именно. Твой названный отец просит тебя спасти твоего названного брата. И, если тебе нужен резон, чтобы не кончать жизнь самоубийством, ты его нашел.
       Крис отвернулся к окну, глаза прикрыты не только из-за солнца. Он размышлял. Все мысли о самоубийстве смыты беспокойством за брата. Сердце колотилось. Саулу нужна помощь. Кроме этого, ничто не имеет значения. Он нужен брату. Он нашел то единственное, что может заставить его захотеть жить.
       Он повернулся к Элиоту.
       - Вы правы.
       - Надо же,- сказал Элиот. -Команда карателей охотится за Саулом, а все остальные за тобой.
       - Вы же любите сложности.
       - Я буду получать от них больше удовольствия, когда Саул будет в безопасности. В какую страну лететь? Мне нужно сказать пилоту.
       - Домой.
       - В какой город?
       Крис задумался. Банковская ячейка находилась в Санта-Фе, но он не мог идти прямо туда. Ему нужно приземлиться поблизости, но достаточно далеко, чтобы успеть избавиться от хвоста. Нужно хитрить на случай, если этот разговор прослушивался.
       - Альбукерке.
       Элиот выпрямился, его старые глаза засияли, указывая на то, что он догадался об обмане и одобряет.
       - Вам не приходило это на ум?- Спросил Крис.
       Элиот нахмурился.
       - Не понимаю.
       - Гибриды обычно стерильны.
       Самолет снижался, проходя сквозь облачность.
       3.
       Вдалеке маячили горы Сангре-де-Кристо. Снежные шапки еще покрывали вершины, но склоны были темными от дубов и хвойных деревьев. Несмотря на ослепительное солнце, воздух казался холодным.
       Крис шел по узкой улице мимо глинобитных домов с плоскими крышами, украшенными красными бордюрами из сланца, и садов, окруженных стенами. Сквозь калитку был виден бьющий фонтан. Пайноновые деревья давали густую тень, зелень их хвои контрастировала с земляным цветом домов.
       Задержавшись в конце квартала, Крис оглянулся. Он выбрал этот дорогой район Санта-Фе потому что знал, что здесь тихо: движение транспорта незначительно, жителей мало. На пустой улице ему было проще заметить слежку. Он был уверен, что, если КГБ или MI-6, или любая другая разведка выследила его, они бы не позволили ему пройти вдоль такой длинной улицы. Его бы уже просто пристрелили. Таким образом, он пришел к выводу, что их нет поблизости.
       Он был готов рисковать ради Саула. Его глаза сияли. Ради своего брата он готов на любой риск. Он бы с радостью стал мишенью, чтобы выманить кого-то, кроме тех, кто охотится за ним самим.
       Крот. Некто перехватывает сообщения Элиота Саулу. Некто хочет Саула убить. Ему не давал покоя вопрос: что такое сделал или знает Саул? Ясно одно. Поскольку Саулу приходится избегать контактов с Элиотом из опасения утечки, единственный способ для крота добраться до Саула, следить за Крисом. Но до сих пор Крис слежки не заметил.
       Снова оглянувшись, он прошел мимо дома с верандой, частично скрытой можжевельником. Глядя на горы, он перешел улицу, и подошел к испанскому собору. Поднявшись по высокой каменной лестнице, он потянул железное кольцо массивной дубовой двери, и вошел в темный прохладный вестибюль. Последний раз он был здесь в 1973 году. В том году, в честь столетия существования, церковь была значительно реставрирована. Крис надеялся, что с тех пор в ней ничего не меняли. Сводчатый потолок, витражные окна, испанский дизайн крестного пути остались неизменными. Он прошел к фонтанчику святой воды и погрузил в него руку, преклонил колено перед золоченой дарохранительницей на алтаре в глубине собора. Перекрестившись, Крис направился к ряду исповедален слева, под хорами, звук его шагов отдавался эхом от гладкого каменного пола.
       Его привлекла исповедальня, расположенная в самом углу. Никто не сидел на ближайших скамьях. Не слышно было бормочущих голосов внутри кабинок, поэтому он открыл резную дверцу, вошел и закрыл ее за собой.
       В соборе царил полумрак, но в тесноте исповедальни было совершенно темно и пахло затхлостью. По привычке, он начал молча молиться: "Прости меня, Господи, ибо я грешен. Последний раз я исповедывался ....". Он вспомнил монастырь, свои грехи, свой план самоубийства, и остановился. У него затвердел подбородок. Он не должен отвлекаться. Только безопасность Саула имеет значение. Вместо того чтобы преклонить колени перед экраном, за которым обычно сидит священник, он быстро повернулся, дотянулся до верхнего правого угла кабинки и стал в темноте прощупывать его пальцами. Столько лет прошло. Он вспотел при мысли о нелепости идеи. Может, плотник, ремонтируя исповедальни, нашел ....? Он оттянул неплотно прилегающую кромку соединения между стеной и потолком и улыбнулся, нащупав ключ, который спрятал там много лет назад.
       4.
       Банк был построен в стиле поселений индейцев, пуэбло: квадратное строение с плоской крышей, поддерживаемой бревнами, торчащими из стен, сделанных из материала, имитирующего песчаник. Две юкки охраняли вход. Толпа шумела. В ресторане напротив банка, за столиком в центре, сидя лицом к окну, один бизнесмен закончил есть и расплатился, не обращая внимания на другого бизнесмена, который вошел и сел за тот же стол в центре зала, глядя в окно на банк через дорогу. Вдоль всей улицы другие члены группы наблюдения гармонично вливались в суету толпы. Молодой человек раздавал рекламные проспекты. Водитель грузовика, выгрузив коробки, понес их в дом. Женщина просматривала диски в музыкальном магазине, стоя около окна. Они оставались на своих постах ровно столько, чтобы не вызвать подозрения, потом их место заняли другие.
       Бизнесмен, сидящий в ресторане, закурил. У него в кармане пощелкивало переговорное устройство, не громче пейджера врача. Глядя сквозь знойную дымку на вход в банк, он увидел как выходившая женщина, заслонила глаза от солнца рукой. Мужчина, одетый в желто-коричневых тонах, прошел мимо нее, входя в банк. Когда официантка принесла меню, бизнесмен дважды нажал кнопку на переговорном устройстве.
       Рем вошел в банк.
       5.
       Крис прошел мимо охранника и ряда ящиков с надписями "для депозитов" и "для закладных" и спустился по лестнице в хранилище. Стены украшала песчаная живопись индейцев. Он подошел к конторке, дал ключ клерку и написал Джон Хиггинс на банковском бланке. Они с Саулом открыли здесь счет в 1973 году и положили на него тысячу долларов, оставив инструкцию, что плата за банковскую ячейку должна сниматься с этого счета. Крис не был здесь с тех самых пор, но знал, что Саул ежегодно связывался с банком, чтобы удостовериться, что ни счет, ни ячейка не перешли в статус спящих. Клерк проштамповал дату на бланке, активировал его и получил список держателей и их подписи.
       - Мистер Хиггинс, я обязан спросить пароль.
       - Камелот,- ответил Крис.
       Кивнув, клерк поставил крест рядом с именем в списке. Клерк открыл дверцу в стойке и повел Криса через массивную дверь хранилища к длинной высокой стене сейфовых ячеек. Ярко светили лампы. Клерк использовал банковский ключ и ключ Криса, чтобы отпереть дверцу ячейки. Крис посмотрел в конец холла на зеркало во всю стену. Он не любил зеркал. Часто они, в действительности, оказывались окнами. Повернувшись к зеркалу спиной, Крис взял из рук клерка закрытый поднос, и прошел в кабинку.
       Закрыв дверь, он, прежде всего, осмотрел потолок, нет ли скрытой камеры. Удовлетворенный осмотром, Крис открыл поднос. Написанная от руки записка была закодирована. Переведенная, она заключала следующее: Санта-Фе. Телефонная будка. Шерман и Грант. Он запомнил номер. Разорвав записку, он положил ее в ячейку, взяв оттуда маузер, и засунул его под пиджаком за ремень на позвоночнике. Положил в карман, оставленные здесь на всякий случай, две тысячи долларов.
       6.
       Доедая салат, бизнесмен внимательно следил в окно за входом в банк. Сырный соус к салату был с душком. "Форд" остановился перед банком, закрывая от него вход. Солнце отражалось от ветрового стекла.
       Бизнесмен нервно глотнул. Давай. Убирайся отсюда.
       Встав, он мог видеть поверх крыши машины, он нажал трижды кнопку устройства.
       Крис выходил из банка.
       7.
       Крис положил в карман карту Санта-Фе и вошел в телефонную будку на пересечении Шерман и Грант-стрит. Мимо проносились машины. Любители походить по магазинам останавливались поглазеть на витрины модных лавок. Крис захлопнул дверь, заглушив уличный шум. Хотя он не улыбался, он чувствовал иронию, предполагая, что место на пересечении улиц, названных именами генералов гражданской войны, было выбрано Саулом ради шутки. Скоро мы снова будем вместе, думал Саул. Он чувствовал волнение, но не позволял нетерпению отвлекать себя. Опустив монеты в автомат, он набрал номер, который запомнил. Автоответчик сообщил ему время: 2.46. Если враг одурманит Криса и выведает у него содержание записки, то будет сбит с толку важностью знания времени. Если он не продержит Криса живым дольше, он не узнает, что конкретное время ничего не значит. Любое время означает только то, что Крис должен изучить надписи на стенах телефонной будки. Среди надписей Крис обнаружил послание Рою Полацкому, мальчику, с которым он и Саул были вместе в детском приюте. Крис взглянул, не наблюдают ли за ним. В случае если, несмотря на все предосторожности, за ним следят, он не хотел, чтобы был замечен его интерес к надписям на стене. Закодированное сообщение говорило ему, где найти Саула.
       8.
       - Он куда-то звонит,- передал бизнесмен по защищенной от прослушивания междугородней линии.- Он, должно быть, получает директивы. Можно его сейчас взять.
       - Ни в коем случае. Звонок по телефону - это слишком очевидно.- Голос Элиота звучал тонко и прерывисто. Он говорил из своей теплицы в Фолс-Черч, Виржиния.- Эти двое имеют свои собственные коды с пяти лет. Этот звонок был, по всей вероятности, блефом, чтобы заставить тебя себя обнаружить. Что, если он узнал просто в каком направлении идти, чтобы там получить новое указание? Не мешай ему. Единственный способ поймать Ромула, идти вслед за Ремом. И, ради бога, не дай ему тебя заметить.
       9.
       Крис поднялся выше, к самой границе облачности, глядя на горы внизу. Насколько хватало взора горные вершины со снежными шапками, перемежались седловидными грядами, иссеченными ущельями во всех направлениях. Крис переключил управление "Сесны" на автопилот, пока изучал топографическую карту, сравнивая очертания на карте с пересеченной местностью внизу. Горы перемежались долинами. Горные потоки падали каскадами. На стене телефонной будки ему сообщались широта и долгота места, а также инструкции, как туда добраться. Крис зашел в Санта-Фе в библиотеку, где выяснил, что координаты указывают на место в заповедной секции гор на севере Колорадо. Оказалось совсем нетрудным взять напрокат этот самолет в аэропорту Санта-Фе. Он воспользовался поддельным летным свидетельством, заплатил депозит и купил страховку. Он заявил полет на Денвер, пометив, что вернется через три дня. Но, оказавшись в воздухе, Крис постепенно стал отклоняться от курса на северо-запад, в направлении полученных координат.
       Небо было ясным. Крис чувствовал себя превосходно. Шум двигателя заглушался обшивкой кабины. Он сравнил очертания длинной глубокой долины с аналогичными очертаниями на карте, посмотрел вперед на следующую долину, овальной формы, с озером. Указанные координаты соответствовали месту около озера. Он был почти у цели. Осмотревшись вокруг, Крис не увидел ни единого летающего устройства и остался доволен. Он улыбнулся при мысли о Сауле.
       Пристегнув парашют, Крис начал действовать. Самолет подлетал к долине. Направив его на горы за озером, Крис заблокировал рычаги управления в этом положении, потом приоткрыл дверь, и сразу в кабину ворвался рев мотора и ветер. Ему пришлось преодолевать его сопротивление, чтобы открыть дверь.
       Упираясь ботинками в нижнюю секцию самолета, он прыгнул мимо опор крыльев, кувыркаясь во власти ветра. Тошнота подкатила к горлу. Напором ветра защитные очки прижало к лицу. Он больше не слышал шума самолета. Только свист, сопровождавший падение, и шум в ушах. Шлем прижало к голове. Одежду трепало ветром, руки и ноги он развел в стороны для баланса, и падал, распластавшись, обратясь лицом к быстро увеличивавшимся деталям ландшафта. Озеро стало больше. Крис быстро достиг ощущения неподвижности, благословенной, почти анестезирующей. Закрывая глаза, он больше не ощущал, что падает. Он скорее чувствовал себя отдыхающим, висящим, парящим. Когда он учился прыгать, инструктор предупреждал его об этом обманчивом и опасном ощущении. Загипнотизированные почти сексуальным прикосновением ветра, некоторые парашютисты ждали слишком долго, прежде чем дернуть вытяжной трос.
       Крису была понятна привлекательность этого. Перед своим первым прыжком он очень боялся, но после него уже с нетерпением ожидал других, ради этого удовольствия. Сейчас это удовольствие нивелировалось необходимостью быть с Саулом. Крис с готовностью дернул шнур, подождал, почувствовал, как за спиной развернулся парашют, и его повернуло, когда нейлон наполнился ветром, поддерживая его. Крис не беспокоился о парашюте. Купив его в местном прыжковом клубе, он прошлой ночью разложил его, и тщательно расправил стропы, прежде чем снова свернуть. Он никогда никому не доверял это для себя делать, как не доверял чистить оружие и заряжать его. Раскачиваемый ветром, он посмотрел на вершину горы за озером и увидел крошечный абрис своего самолета, подлетающего на автопилоте к горе, на которую его нацелил Крис. Он подтянул стропы парашюта и переместился вправо, отклоняясь от озера и летя над лугом. Над склоном, поросшим соснами, Крис заметил избушку, встроенную в V - образную щель между двух скал.
       Луг расширялся. По мере того, как Крис опускался ниже, казалось, что он бросался навстречу. Криса сильно тряхнуло при соприкосновении с землей. Он согнул колени и упал набок, гася импульс бедром, боком, плечом. Ветер поднимал купол парашюта, таща Криса по лугу. Он вскочил на ноги и, преодолевая сопротивление, стал подтягивать его к себе за стропы пока нейлон не оказался рядом. Тогда он смял его, гася сопротивление ветра, и свернул.
       - Ты, похоже, давненько не практиковался,- произнес хриплый голос из тени под соснами.
       Узнав его, Крис повернулся, разыгрывая раздражение:
       - Какого черта? Ты думаешь, у тебя получилось бы лучше?
       - Уж это точно. Никогда не видел более жалкого приземления.
       - Это из-за ветра.
       - Оправдания,- сказал голос,- признак дилетантства.
       - Критицизм - признак неблагодарной скотины. Если тебе больше нечего сказать, вышел бы, да помог мне.
       - Определенно не тот выносливый парень, каким я тебя знал.
       - Выносливый или нет, но ближайший брат, которого ты имеешь.
       - Не спорю. Я люблю тебя со всеми твоими недостатками.
       У Криса саднило в горле от волнения.
       - Если ты так чертовски сентиментален, почему не показываешься?
       - Потому что не могу отказать себе в удовольствии совершить выход.
       Крупный темноволосый мужчина медленно вышел из леса. Шести футов ростом, мускулистый, с рубленым подбородком, щеками и лбом, мужчина улыбался, его глаза сияли. На нем были высокие сапоги со шнурками, мытые джинсы и зеленая шерстяная рубашка, цвета сосен. Он держал взведенную винтовку "Спрингфилд".
       - Восемь лет, Крис. Боже, что с нами случилось? Нам не следовало никогда расставаться.
       - Бизнес,- сказал Крис.
       - Бизнес?- произнес Саул с омерзением.- Мы позволили ему нас сокрушить.
       В нетерпении Крис поспешил к нему, прижимая сложенный парашют. Так много нужно было узнать, рассказать.
       - Что случилось? Почему они пытаются тебя убить?
       - Бизнес,- повторил Саул.- Он обратился против меня.
       - Кто?
       Крис почти подошел.
       - Не догадываешься? Человек, который, казалось, никогда не сделает этого.
       - Но это невозможно!
       - Я тебе докажу.
       Но вдруг только одно стало важно. Крис уронил парашют, глядя в жесткое красивое лицо Саула. Едва дыша, развел руки и обнял его. Сжимая объятия, они, казалось, готовы раздавить друг другу грудь, спину и мускулы, чтобы вобрать в себя жизнь другого.
       Крис чуть не плакал.
       Их объятие было прервано. Повернувшись, они посмотрели сквозь просвет между соснами в сторону взрыва, эхо которого прокатилось по долине, когда самолет Криса врезался в гору.
       10.
       - Нет, ты не прав! Против тебя не он!- С парашютом, шлемом и очками в руках, Крис бежал по звериной тропе между соснами.- Он попросил меня найти тебя!
       - Зачем?
       - Помочь тебе! Привести тебя под защиту!
       - Зачем?- повторил Саул свой вопрос.
       - Разве не очевидно? Крот перехватывает инструкции Элиота тебе.
       - Крот?- Саул ядовито усмехнулся.- Это тебе сказал Элиот?
       - Он сказал, что единственный способ безопасно доставить тебя, если я буду действовать в одиночку.
       - Он не мог меня найти, но был уверен, что я вступлю с тобой в контакт. Он послал тебя, чтобы ты привел его ко мне.
       Из сумрака леса избушка, казалось, сияла на солнце. Маленькая, длинные стены скреплены глиной, скаты крыши вписываются в угол, образованный скалами позади нее.
       - Как ты нашел это место?
       - Построил сам. Ты выбрал монастырь. Я предпочел хижину.
       - На это потребовались ....
       - Месяцы. С перерывами. После каждого дела, когда Элиот посылал меня в Вайоминг или Колорадо, я смывался и приходил сюда. Наверно, ты можешь назвать это домом.
       Крис прошел за ним через поляну, поросшую низкой жухлой травой.
       - Ты уверен, что никто не знает об этом месте?
       - Положительно уверен.
       - Но как ты можешь быть уверен?
       - Потому что я еще жив.- Саул взглянул на дальний конец долины.- Поторопись. У нас не так много времени.
       - Для чего? Ты противоречишь сам себе.- Теряясь в догадках, Крис вошел с яркого солнца в затхлый полумрак избушки. Ему не представилось возможности оценить простую самодельную мебель. Саул провел его мимо спальника на полу к грубо сколоченной двери. Крис ощутил прохладный влажный воздух тоннеля.
       - Этот штрек в милю длиной.- Саул указал в темноту.- Поэтому я и построил здесь мою хижину. Берлога должна иметь две норы.- Он повернулся к очагу. Чиркнув спичкой, он поджег растопку под поленьями. Растопка была сухой, но поленья влажными от смолы. Огонь охватил их, породив густой дым, уходивший в дымоход.
       - Возможно, дым мне не нужен. Но для гарантии не повредит. Оставь парашют,- сказал он Крису.- Вот, возьми фонарик.- Саул повел его в тоннель.
       В свете фонаря Крис видел пар от дыхания. Крышу тоннеля поддерживали стволы. Слева у стены лежала старая кирка и лопата. Рядом с ними прислонена ржавая тачка. Саул прикоснулся к тусклой металлической блестке в мокром холодном камне.
       - Серебро. Осталось немного.
       В свете фонаря показался конец тоннеля.
       - Теперь нам придется лезть наверх.- Саул протиснулся в нишу в скале, встал, остались видны в разломе только его ботинки, и вскарабкался вверх, исчезнув из виду.
       Крис последовал за ним, с трудом протискиваясь спиной в узкую расщелину. Камень казался липким. Ему пришлось положить фонарик в карман. Потом он понял, что фонарик ему уже не нужен. .Узкий пучок света далеко вверху привлек в темноте его внимание. Долгий путь наверх. Саул наклонился вперед под нависшей сверху породой и заслонил свет. Когда он сдвинулся, луч появился снова.
       - Ты думаешь, за мной следили?
       - Разумеется.
       Крис поднял камень.
       - Я уверен, что нет.
       - Команда наблюдения, должно быть, лучшая из лучших.
       Камень выпал у него из рук, полетев вниз, в нишу. Крис замер.
       - Но никто не знал, что я тебя ищу.
       - Элиот знал.
       - Ты продолжаешь винить Элиота. После тебя, он единственный, кому я доверяю.
       - Точно. В этом твоя ошибка. И моя тоже,- горько сказал Саул. Его силуэт исчез из узкого освещенного штрека.
       Крис стал карабкаться выше. Пучок света становился больше, ярче. Вспотевший, он протиснулся сквозь расщелину и оказался в воронке выветренной скалы, склоны которой были нагреты солнцем. Он увидел Саула, скорчившегося выше на склоне среди полыни, и наблюдавшего за долиной.
       - Но я не видел ни единого самолета.
       - Рядом с тобой,- сказал Саул.- Естественно. Но над тобой. Самолет - наводчик на высоте сорок тысяч футов. Команда захвата держится позади, летит медленно, не попадаясь на глаза. Ждет инструкций.
       Крис подполз к нему, прячась в траве.
       - Ты меня напрягаешь. Мы могли бы встретиться в любом месте,- проговорил он сердито.
       - Правильно. Но здесь, после таких тщательных предосторожностей, ты сможешь убедиться. Я должен тебе это доказать.
       - Что доказать?
       - Думаю, ты знаешь.
       Крис услышал отдаленный рокот двигателя, потом еще одного, еще нескольких, усиленный отражением от вздымающихся откосов. Над дальним перевалом показались сверкающие точки, снижающиеся при приближении. Вертолеты. "Hueys". Четыре штуки. Он мгновенно присел и пробормотал:
       - Боже мой!
       Внизу из трубы избушки клубами валил дым. На другой стороне долины вертолеты перестраивались для атаки. Головной вертолет выпустил ракету. Со свистом ракета понеслась вниз и взорвалась на поляне перед избушкой. Полетела земля, почва содрогнулась. Другие вертолеты подлетели ближе и тоже выпустили ракеты.
       Сквозь их вой прорывался стрекот пулеметов пятидесятого калибра. Избушка разлетелась вдребезги. Толчок прокатился по долине. Вертолеты подлетели ближе, атакуя кратер, образовавшийся на месте избушки. Даже у Криса, находившегося под прикрытием склона, застучало в ушах.
       - Две попытки против меня провалились. На этот раз они решили действовать наверняка.- Саул сжал зубы.
       Вертолеты развернулись над горящими развалинами и, почти задевая верхушки сосен, поспешили к лугу около озера. Лопасти вращались, вертолеты зависли над лугом на высоте двадцати футов. Из каждого стал спускаться трос, приближаясь к траве. В дверном проеме появился человек, одетый в неяркую прогулочную одежду, с автоматической винтовкой за спиной. Он ухватился за трос и соскользнул на землю. Другие люди, подобно паукам выползающим из стрекоз, заскользили вниз по другим тросам из других машин. Оказавшись на лугу, они освободились от тросов, и встали полукругом, повернувшись спиной к озеру.
       - Как по писаному,- сказал Крис.
       - Они не уверены, что мы были в хижине. Действуют в предположении, что мы еще представляем опасность. Сколько их?
       - Шестнадцать.
       - Посмотри.- Указал Саул. Крис увидел, что из одного вертолета человек спускает собаку в сетке. Немецкая овчарка. Вторую собаку спустили с другого вертолета. На земле двое опустили винтовки и отошли назад, чтобы освободить собак. Освобожденные от своего карго, вертолеты отлетели в другой конец долины.
       Каждое элитное соединение предпочитает свою породу собак. Морская пехота использует охотничьих пуделей. Егеря предпочитают доберманов.
       - Немецкие овчарки. Спецназ.- У Криса пересохло в горле.
       Двое с собаками побежали к лесу. Остальные держали винтовки наизготовку, готовые прикрыть их огнем. Группа из четырех человек направилась к деревьям, за ними последовала группа из пяти, потом и остальные пять.
       Крис присматривался к лесу, ожидая появления преследователей из-за деревьев.
       - У нас нет шансов. Все, что у меня есть - этот маузер. У тебя только винтовка. Даже если бы мы былы вооружены должным образом ....
       - Нам не придется вступать в схватку.
       - Но собаки возьмут наш след и приведут в тоннель.- Крис повернулся к котловине, наблюдая за нишей, через которую он вылез.- Люди выяснят, куда мы пошли и прикажут вертолетам прочесать этот склон. Они поднимутся сюда и завершат начатое.
       - Доверься мне, мы в безопасности.
       Крис открыл рот, чтобы возразить, и замер, когда Саул неожиданно указал в сторону деревьев, из-за которых вышел человек, предполагая вызвать на себя огонь, чтобы другие увидели свою цель. Когда он дошел до развалин, показался еще один человек, потом появился третий.
       - Они чувствуют себя уверенно. Должно быть собаки, чуя наш запах, привели их прямо к хижине.- Саул увидел, как шедший первым указал на каменную стену за развалинами.- Он нашел тоннель.
       - Нужно отсюда уходить.
       - Нет еще.
       - Ради бога ....
       Пятеро мужчин присоединились к первому. Настороженно оглядываясь, они подошли к подножию обрыва. Теперь сверху Крису их не было видно. Вертолеты продолжали летать в безопасности на другом конце долины. Саул поерзал спиной, устраиваясь на гладком склоне воронки, спускавшемся к нише. Затаившись, чтобы себя не обнаружить, он вслушивался. Крис хмурился, не понимая.
       Неожиданно Саул ухмыльнулся и указал в сторону звуков, доносившихся из ниши. Крис не мог понять, чем Саул так доволен. Но быстро сообразил, когда тот вытащил из кармана радиопередатчик и нажал кнопку.
       Успокаиваясь, Крис почувствовал колебание земли. Из туннеля вырвался грохот. Он повернулся и стал смотреть на развалины избушки у подножия обрыва. Осколки скал летели над поляной. Клубилась пыль.
       - На шестерых меньше. Десять осталось,- сказал Саул.
       - Ты оставил в туннеле взрывчатку.
       - Элиот всегда говорил, что необходимо обезопасить путь отступления. Теперь я обращаю его науку против него. Теперь ты убедился, что он хочет меня убить?
       Крис кивнул с несчастным видом, уставясь на деревья внизу. Еще один человек перебежал от деревьев к грохотавшему камнепаду в туннеле.
       - Больше никто не знал, что я ищу тебя. Он меня использовал.- Осознание этого факта вызвало ощущение льда в желудке.- Он ведь и меня тоже пытался убить. Черт возьми, почему? Он для меня как ....
       - Я знаю. Он был нам почти как отец.
       Человек на поляне отдавал приказы по полевому радио. Вертолеты внезапно покинули свою безопасную позицию на другом конце долины и полетели к поляне, их рокот усиливался. Крис заметил на опушке леса овчарок.
       - Ладно,- сказал Саул.- Эти мужики уже близко от туннеля. Давай уходить отсюда.- Он вскарабкался обратно. Крис последовал за ним, наблюдая, как он снова нажимает на кнопку передатчика.
       - Еще один сюрприз.- Услышал Крис прежде, чем раздался взрыв на склоне позади. Ударной волной Криса бросило вперед, уши заложило. Потом послышался грохот, нарастающая лавина камней и земли понеслась вниз на тех, кто был на поляне, когда скалы развалились. Он слышал крики.
       - Этот позаботился об остальных!- крикнул Саул, выбрасив передатчик.
       - Как насчет вертолетов?
       - Верь мне.
       Они бежали через заросли полыни. Крис ощущал оседающую пыль. Слыша нарастающий рокот вертолетов, он задавался вопросом, не закончится ли обрывом противоположный склон воронки. Вместо этого Саул вывел его на покрытый лесом склон, спускавшийся в другую долину. Под тенистым покровом леса Крис почувствовал, как высыхает на лбу пот.
       - Вертолеты задержатся немного, чтобы выработать стратегию. Один, вероятно сядет, чтобы посмотреть, нет ли живых,- проговорил Саул, прерывисто дыша.
       - Останется еще три.- Опавшая хвоя пружинила у Криса под ногами.
       - Они догадаются, что мы были наверху, и полетят к этой долине.
       - Пешком мы не успеем отсюда уйти до того, как прибудет подкрепление. Они используют других собак, чтобы нас найти.
       - Абсолютно верно.- Саул добрался до дна долины, перебрался через реку и стал подниматься на противоположный берег. Крис следовал за ним. Мокрые брюки липли к ногам, холодя. Саул остановился впереди у густого лесного массива. Он приподнял упавший ствол и заглянул в кусты.
       - Скорее. Помоги мне.
       Крис подхватил ствол.
       - Но зачем?- И сразу понял. Отбросив сгнивший ствол, он увидел большой предмет, завернутый в пластик. Прежде, чем он успел спросить, что это, Саул снял пластик.
       Крис чуть не засмеялся. Прогулочный мотоцикл - широкие толстые шины, тяжелая подвеска.
       - Но как ты ....?
       - Пользовался им, чтобы добираться сюда и обратно. Но оставлять его около хижины никогда не рисковал.
       Саул поднял мотоцикл, чтобы перетащить через разворошенный ими сушняк, и указал в сторону леса.
       - Нам туда. Звериная тропа пересекает долину.- Он взглянул в сторону нараставшего рокота вертолетов.- Они разделятся, чтобы обследовать отдельные сектора долины.
       Крис помог ему.
       - Шум их собственных двигателей не позволит им услышать мотоцикл. Они нас не увидят, если мы будем держаться под деревьями.
       - Садись.- Саул повернул ключ и пнул стартер. Мотор чихнул. Он повторил попытку, и мотор ровно застучал.- Это тебе, держи винтовку.
       - Против вертолета она не поможет.
       Саул не ответил. Он выжал сцепление, включил передачу и повернул ручку газа. Мотоцикл рванулся вперед, подскочив на кочке. Крис тесно прижался к Саулу, усмехнувшись. Они рыскали в лабиринте леса. Беспорядочно мелькали тени. Оказавшись на звериной тропе, Саул увеличил скорость. Ветер, бивший в лицо, напомнил Крису время, когда они были детьми, и он почти рассмеялся.
       Крис насторожился, услышал рев двигателя прямо над головой. Взглянув вверх, он увидел причудливую тень, мелькнувшую в просвете между деревьями. Тропа вела вверх по склону. На вершине, когда Саул, прибавив скорость, проскакивал небольшую полянку, Крис оглянулся назад на долину. Он увидел, как два вертолета разлетелись в стороны, чтобы осмотреть дальний и средний сектора. На этом конце, вертолет, который только что пролетел над ними, их не заметил.
       Звериная тропа вела вниз. Саул следовал ее виткам и поворотам. Крис снова услышал вертолет.
       - Он снова возвращается. Решил что-то проверить.
       Тропа вывела к покосу, занимавшему всю долину от края до края.
       Саул заглушил мотор.
       - Если мы попытаемся пересечь покос, они нас увидят. Но и здесь оставаться нельзя. Если мы будем ждать ночи, они успеют прислать другую команду с собаками.
       Над головой вихрь, создаваемый вертолетом, трепал кроны деревьев. Крис готовился получить пулеметную пулю пятидесятого калибра.
       Саул взял у него винтовку.
       - Я не знал, как они доберутся до меня, пешком или на вертолете.- Он передернул затвор, досылая патрон, который только что вложил, достал из кармана другой и повторил процедуру.
       Потом он прибавил газу и выскочил из-под укрытия деревьев, чтобы пересечь долину. Оглянувшись, Крис увидел, что вертолет развернулся и полетел в их сторону.
       - Они нас заметили!
       Саул повернул руль, снова сворачивая под прикрытие деревьев. По земле полоснула очередь из пулемета. Вертолет пролетел над ними. Его порнографический силуэт заслонил на мгновение солнечное сияние. Саул поспешил вглубь леса. Соскочив с мотоцикла, он направил винтовку сквозь просвет на вертолет, резко разворачивавшийся над лугом.
       - "Спрингфилд" не может сбить такой вертолет,- сказал Крис.
       - Эта может.
       Показывая "брюхо", вертолет начал стремительно приближаться к лесу, становясь больше. Саул спустил курок, амортизируя отдачу. В изумлении Крис увидел, как взорвался бензобак вертолета. Он отскочил, чтобы спрятаться, прикрывая глаза. Обломки фюзеляжа и крыши, штанг и лопастей вылетали из ревущего огненного шара и разлетались по всему лугу. Сама громада фюзеляжа противоестественно зависла и неожиданно развалилась.
       - Я рассверлил патрон, заполнил фосфором и вставил пробку, чтобы воздух не попал, и он не взорвался раньше времени,- объяснил Саул.
       - Другие вертолеты ....
       - Они направляются сюда, чтобы прочесывать эту часть долины. Мы пойдем другим путем. Тем, который они уже прочесали.
       Саул сел на мотоцикл. Крис быстро вскочил на свое место. Они понеслись по звериной тропе в обратном направлении. Спустя двадцать секунд оставшиеся вертолеты пролетели над ними, направляясь к горящим останкам на лугу.
       11.
       В теплице, Элиот сжимал трубку телефона, его костлявое тело ссутулилось, голова болела.
       - Я понял,- произнес он нетерпеливо.- Мне не нужны оправдания. Вам не удалось. Только это имеет значение, а не причина, по которой это произошло. Уберите за собой. Используйте другие группы. Следуйте за ними.- Он по-прежнему был в черном костюме с жилетом, который прикрывал передник.- Конечно, но я полагал, что ваша команда не хуже. Похоже, я вас переоценил. Поверьте мне, я тоже очень сожалею.
       Положив трубку, он прислонился к столу для пересадки в горшки, чувствуя себя таким усталым, что боялся, что у него подогнутся колени.
       Все шло не так, как было задумано. Удар по организации "Парадигма" было нанести просто, обвинив потом одного человека, который не сможет сказать, чей приказ он выполнял, если будет убит, при попытке убить тех, кто его поймал. Так просто, думал Элиот. Так тщательно спланировано. Он выбрал Саула потому, что тот был евреем. Потому что нужно было повесить вину за удар на кого-то, вместо Элиота. Так почему бы не на израильтян? Он подстроил так, чтобы при выполнении Саулом предыдущих заданий произошли сбои. Например, уборщица появилась там, где ее не должно было быть, чтобы у Саула появилось ощущение, что он утратил контроль. Послав его в Атлантик-Сити, Элиот опять пытался опорочить его. Поведение Саула должно было соответствовать шаблону агента идущего вразнос, отступника. Великолепный, продуманный план.
       Тогда почему он не удался? Не допустив ни единой ошибки в течение всей карьеры, неужели я теперь начал ошибаться? Постарел? Убедил себя, что, после спровоцированных мною неудач в трех последних заданиях, Саул действительно утратил изобретательность?
       Каковы бы ни были причины, но план на грани провала. Побег Саула все поставил под угрозу, создав новые проблемы и привлекая внимание к удару по "Парадигме". Час назад звонили из Белого дома, не помощник, сам президент, гневался, что убийца его друга еще не получил заслуженной кары. Если бы все шло по плану, если бы Саул замолчал, президент был бы удовлетворен, обратив свой гнев на израильтян, аранжировавших убийство. Теперь, вместо получения желаемого ответа, президент задает новые вопросы, выведывая, докапываясь. Если бы он узнал, кто, в действительности, приказал нанести удар ....
       Ему показалось забавным. Крис, нарушив санкцию, совершил великий грех. Но Саул, даже не предполагая, согрешил еще больше.
       Его тайна должна быть сохранена. Элиот снял трубку и набрал номер своего ассистента в Лэнгли.
       - Передайте всем. Всем разведывательным сетям. КГБ, MI - 6, всем. Тема: Санкция Абеляра. Ссылка: Храм Луны, Бангкок. Нарушитель: Рем, замечен ЦРУ в Колорадо, США.- Элиот продиктовал координаты.- Рем ускользнул от наказания. Прошу помощи. Рему помогает преступный агент ЦРУ Саул Гризман, кодовое имя Ромул. Агентство просит убить Ромула вместе с Ремом.
       - Прекрасно,- сказал ассистент.
       Но, положив трубку, Элиот усомнился в этом. Возмущаясь новостями из Колорадо, он чувствовал страх и тревогу. Не только Саул сбежал, но теперь и Крис был с ним. Элиот побледнел. Так как никто не знал, что он делал, их подозрение падет на меня, подумал Элиот. Они захотят узнать, почему я против них.
       Они выследят меня.
       Его рука дрожала, когда он набирал номер. Телефон звонил так часто, что он боялся не получить ответа. Звонки прекратились, и хриплый голос ответил.
       - Кастор,- сказал Элиот.- Приходите с Поллуксом в теплицу.- Он с трудом проглотил.- Отец в вас нуждается.
       12.
       Когда взошла луна, они выбрались из лощины, в которой под грудой камней, земли и сушняка спрятали мотоцикл. Больше он им не потребуется. Когда сумерки превратились в ночь, стало опасно ехать на нем по лесу, огибая деревья. Конечно, команда карателей с собаками найдет мотоцикл, но Саул и Крис будут к тому времени уже далеко. Они начали пересекать покос, пригибаясь возможно ниже, чтобы спрятать свои предательские силуэты, четко видимые в лунном свете. Им удалось добраться до тропы наверх, выбранной до темноты, когда они прокладывали маршрут по карте местности, имевшейся у Криса. Они карабкались по расщелине, не разговаривая, не оглядываясь, ловя каждый звук, доносившийся снизу из долины. После атаки на избушку Саула они уже прошли двадцать миль через три смежные долины. У Криса болел позвоночник от подскоков мотоцикла на кочках и ветках, и теперь ему нравилось карабкаться по скалам, снимая мускульное напряжение.
       На вершине они передохнули, спрятавшись в углублении скалы, луна освещала их потные лица.
       - Если бы это был Нам, у нас бы не было шансов,- понизив голос и переводя дыхание, проговорил Саул.- Они бы послали разведывательный самолет с тепловизором.
       Крис знал, что проблема с тепловизором в том, что он реагирует на температуру тела животных так же как на людей. В Наме единственным способом добиться практического применения тепловизоров было распыление над джунглями ядохимикатов, убивающих всю живность, тогда принятый сигнал свидетельствовал о том, что источником тепла является человек. Крис вспомнил неестественную тишину джунглей без животных. Но здесь было слишком много животных, чтобы мог помочь тепловизор. Звуки леса были непрерывными и внушающими уверенность, шелест листьев, скрип ветвей. Олени щипали траву. Чистились дикообразы и барсуки. Но если шум прекратится, значит, их засекли.
       - Они пришлют другие команды,- сказал Крис.
       - Только, чтобы выкурить нас отсюда. Настоящая ловушка будет ждать внизу. Они будут следить за каждым лесничеством, за каждой дорогой и городом в округе. Рано или поздно, но нам придется спуститься.
       - Не могут же они окружить все горы. Им придется выбрать. Ближайшие угорья на юге и на западе отсюда.
       - Тогда мы пойдем на север.
       - Далеко?
       - Так далеко, как будет необходимо. Мы здесь дома. Если нам не понравится, как складывается обстановка, мы продвинемся дальше на север.
       - Мы не можем использовать винтовку, чтобы охотиться. Выстрел привлечет внимание. Но мы можем ловить рыбу. Можем собирать растения: заячью капусту, горный щавель, весеннюю красавицу.
       - Весенняя красавица.- Поморщился Саул.- Ладно, мне нужно немного похудеть. Зато собаки не могут лазать по скалам.
       - А ты уверен, что тебе это по силам?- усмехнулся Крис.
       - Эй! А сам-то ты сможешь? Надеюсь, не разнежился в монастыре.
       - У цистерцианцев?- Крис рассмеялся.- Разнежился? Они самый суровый орден католической церкви.
       - Они действительно не разговаривают?
       - Не только это. Они верят в изнурительную ежедневную работу. С тем же успехом я мог бы еще шесть лет прослужить в спецназе.
       Саул покачал головой.
       - Коммунальная жизнь. Ты думал когда-нибудь об этом? Сначала приют, потом армия, потом агентство и монастырь. В этом присутствует общая составляющая.
       - Какая?
       - Обособленные дисциплинированные кадры. Ты привык.
       - Мы оба. Единственное отличие, ты не делал лишнего шага. Тебе никогда не хотелось присоединиться в еврейскому монашескому ордену.
       - Разве твои цистерцианцы не всему тебя обучили? Не существует такого понятия, как еврейский монашеский орден. Мы не верим в уход от мира.
       - Может именно поэтому ты и остаешься в агентстве. Это ближайшее к монашеству из того, что ты смог найти.
       - Жажда совершенства.- Саул брезгливо поморщился.- Пора двигаться.- Он достал из кармана компас и сверился с его светящимся циферблатом.
       - Почему Элиот хочет тебя убить?
       Даже в темноте было видно, как лицо Саула вспыхнуло от гнева.
       - Ты думаешь, я не спрашиваю себя об этом постоянно? Я считал его кем-то вроде отца, и теперь притворщик ополчился на меня. Все началось после той работы, которую я сделал для него. Но почему?
       - Он наверняка позаботится о своей безопасности. Нам не удастся просто придти к нему и спросить.
       Саул сжал зубы.
       - Тогда мы его обманем.
       - Как?
       Они повернулись на неожиданный грохот вдалеке.
       - Похоже, что-то взорвалось.
       - Дурачок.- Рассмеялся Крис.
       Саул повернулся к нему, не понимая.
       - Это гром.
       Через полчаса, когда они забрались к подножью скальной гряды, грозовые облака собрались у них над головой, заслонив луну. При неистовых порывах ветра Саулу удалось отыскать нависающую скалу. Крис добрался под нее, когда уже упали первые капли дождя.
       - Обманем его? Как?
       Но ответ Саула заглушил новый раскат грома.

    Кастор и Поллукс

       1.
       Саул насторожился. Скорчившись на крыше, скрытый темнотой, он наблюдал за улицей внизу. Вдоль тротуаров стояли машины. В квартирах за занавесками светились лампы. Он увидел, как в доме напротив открылась дверь. Высокая, стройная, элегантная брюнетка с длинными волосами, в темно-синих слаксах, блузке темно-красного цвета и коричневом замшевом пиджаке, спустилась на тротуар. Саул разглядел ее черты в свете лампы над входом. Гладкая, загорелая кожа, высокие скулы подчеркивали прекрасную форму подбородка, изящный лоб, чувственная шея. Ее часто принимали за модель.
       Но Саул знал ее лучше. Он отполз от стены ограждения на краю крыши, потом встал, открыл служебную дверь, спустился по пожарной лестнице на верхнюю площадку лестничного колодца. Ему вспомнился на мгновение его побег из высотного дома в Атлантик-Сити, бег по крышам, спуск по лестнице на улицу, где он угнал машину. Но и на этот раз, поспешно спустившись незамеченным, по лестнице весьма привлекательного дома на улицу, он внимательно посмотрел по сторонам и пошел мимо стоящих машин туда, куда шла женщина.
       Она пошла налево, дошла до светофора и свернула за угол. Саул слышал эхо, разбуженное стуком ее высоких каблуков, когда перешел улицу и повернул за ней за угол. Шныряющие такси заставляли его нервничать. Ему показался подозрительным человек с собакой.
       Пройдя полквартала, женщина вошла в дверь. Саул подошел поближе, заглянул в окно на красные клетчатые скатерти в кабинках маленького итальянского ресторана. Он задержался, как бы изучая меню на стене у входа. Ему подумалось, что мог бы подождать где-нибудь поблизости, пока она выйдет, но не видел ни одного подходящего места. Все здания на улице были какими-нибудь конторами. Если он будет стоять в переулке или вскроет замок, чтобы подняться еще на одну крышу, его может поймать полиция. Кроме того, он не хотел подходить к ней на улице. Слишком опасно. Так что своим заходом в ресторан, она решила для него проблему.
       Войдя в ресторан, он услышал аккордеон. Свет свечей отражался от полированных дубовых поверхностей. Сквозь приглушенный говор слышался стук столового серебра. Он оглядел полный зал, чувствуя запах чеснока и масла. Давая пройти официанту с подносом, он сконцентрировал свое внимание на углах в самой глубине зала. Как он и ожидал, она сидела спиной к стене, лицом к входу, рядом с выходом на кухню. Официант убирал с ее стола лишние приборы. Хорошо, что она собирается ужинать одна, подумал Саул.
       К нему подошел метрдотель.
       - Вы бронировали столик, сэр?
       - Я с мисс Бернстайн. В углу.- Улыбаясь, Саул прошел мимо него, пересекая зал. Его улыбка растворилась, когда он остановился около нее.
       - Эрика.
       Она взглянула вверх, удивляясь. Мгновенно ее брови тревожно изогнулись.
       Он взял стул и сел рядом с ней.
       - Невежливо смотреть в упор. Держи свои пальцы на краешке стола, подальше от ножей и вилок, пожалуйста.
       - Ты!
       - И, пожалуйста, не повышай голос.
       - Ты что, сошел с ума явиться сюда, когда за тобой идет охота?
       - Как раз об этом я и хочу с тобой поговорить.- Саул изучал ее лицо. Гладкие темные скулы, глубокие карие глаза, полные губы. Он преодолел желание провести пальцем по ее коже.
       - Ты становишься все красивее.
       Эрика недоверчиво покачала головой.
       - Сколько лет прошло? Десять? И теперь, появившись из ниоткуда, оказавшись в самой худшей из передряг, ты не нашел ничего другого, что мне сказать?
       - Ты бы предпочла услышать, что подурнела?
       - Господи Иисусе!
       - Так хорошие еврейские девушки не говорят.
       Она в испуге подняла руку.
       Саул напрягся.
       - Пожалуйста, держи пальцы на краю стола,- повторил он.
       Она послушалась, глубоко вздохнув.
       - Это не может быть совпадением. Ты не случайно выбрал это место.
       - Я шел за тобой от самого дома.
       - Почему? Ты же мог подняться.
       - Чтобы встретиться с сожителем или с кем-нибудь ожидающим, что я вступлю с тобой в контакт?- Он покачал головой.- Я решил, что лучше встретиться на нейтральной территории. Почему они за мной охотятся?
       Она удивленно подняла брови.
       - Неужели ты не знаешь? Из-за Бангкока. Крис нарушил санкцию.- Она говорила тихо, но напряженно. Шум, доносившийся из кухни, не позволял никому услышать их разговор.
       - Но Бангкок был после. Какое он имеет ко мне отношение?
       - После чего? Что за бессмыслица?
       - Расскажи мне.
       - Крис убил русского. КГБ издал на него контракт. Из-за правил санкции другие разведки обязаны им помогать.
       - Это все мне известно. Но при чем здесь я? Атлантик-Сити был до Бангкока.
       - О чем ты говоришь? Пять дней назад мы получили сообщение от вашего агентства, пересмотр контракта. Криса видели в Колорадо. В сообщении говорилось, что ты ему помогаешь. ЦРУ провозгласило тебя отщепенцем и просит убить вместе с Крисом.
       - Элиот,- пробормотал Саул.
       - Бога ради, скажи ты мне, что ....?
       Нервничая, он взглянула на косившихся на них посетителей за соседними столами.
       - Мы не можем здесь разговаривать.
       - Тогда, где?
       2.
       В темноте, Саул посмотрел в окно на далекие огни "Вашингтонского монумента".
       - Неплохой вид.
       - В десяти кварталах от нашего посольства,- сказала Эрика у него за спиной.
       Вид ему был совершенно безразличен. Саул смотрел в окно, чтобы проверить ее. Оставаясь настороже, он ожидал, что Эрика сделает попытку его убить. Когда она этого не сделала, он задернул шторы и включил торшер, направив свет так, чтобы они с Эрикой не отбрасывали теней на шторы.
       Он кивнул, одобряя обстановку гостиной: простая мебель, тщательно подобранная и элегантная. Он уже обыскал спальню, кухню и ванную. Как она и обещала, он не обнаружил ни сожителя, ни ожидавших его появления.
       - Микрофоны?
       - Я проверяла сегодня утром.
       - Сейчас уже вечер.- Саул включил телевизор, не для того, чтобы заглушить их разговор, но чтобы иметь постоянный шумовой фон для проведения проверки. Он заметил на кухне портативный радиоприемник. Саул взял его и переключил на коротковолновый диапазон. Потом разделил комнату на квадраты, и проверил каждую секцию на наличие "жучков", медленно вращая диск настройки. Подслушивающие микрофоны обычно настраиваются на частоты, не используемые местными станциями. Все, что нужно слухачу, это ждать неподалеку в надежном месте, настроив радио на выбранную им частоту, и слушать, что говорят рядом с микрофоном, который он установил. Точно также и Саул мог использовать радио, чтобы поймать сигнал. Если при вращении диска настройки он услышит по радио шум телевизора, часто - это резкое взвизгивание, то будет ясно, что комната прослушивается. Но сейчас, независимо от выбора частоты, он не улавливал взвизгиваний, порождаемых скрытой связью. Он проверил потолок, стены, мебель, пол. Удовлетворенный, он выключил телевизор и радио. В комнате стало неестественно тихо.
       - Санкция?- сказал он так, словно их разговор в ресторане не прерывался.- Это единственно, почему ваши люди за мной охотятся? Потому что я помогаю Крису?
       - А какие еще могут быть причины?- Брови Эрики взлетели, выражая ее беспокойство.- Нам противно помогать русским, но санкция должна быть соблюдена. Это главное правило Абеляра. Если оно не соблюдается, мы придем к хаосу.
       - Тогда, если тебе представится шанс, ты меня убьешь? Тоже еврея, бывшего любовника?
       Эрика не ответила. Она сняла пиджак. Две верхних пуговицы на блузке были расстегнуты, приоткрывая вздымавшуюся грудь.
       - Ты дал мне этот шанс несколько минут назад, когда смотрел в окно, но я им не воспользовалась.
       - Потому что знала, что я это сделал специально, чтобы посмотреть, как ты будешь реагировать.
       Эрика усмехнулась.
       Смешинка у нее в глазах заставила его улыбнуться в ответ. Она оставалась такой же привлекательной для него, как и десять лет назад. Ему хотелось расспросить ее о жизни, что случилось с тех пор, как они виделись в последний раз.
       Но он отказал себе в этом. Он никому не может доверять, кроме своего брата.
       - Как бы то ни было, Крис неподалеку. Если ты меня убьешь ....
       - Догадывалась, что ты подстраховался. Он бы пришел и отомстил мне. Я была бы дурой, если бы попыталась. Разве что положить вас обоих.
       - Можешь считать, что тебе повезло. У меня нет времени на это. Мне нужны ответы. Элиот охотится на меня, но не из-за Криса. Крис является для Элиота просто оправданием. Черт, он просил Криса найти меня, уже после того, как Крис нарушил санкцию.
       - Чушь какая-то.
       - Конечно.- Саул в раздражении махнул рукой.- Если бы русские узнали, что Элиот просил у Криса помощи, вместо того, чтобы его убить, они бы издали еще один контракт. Чтобы меня найти, Элиот рискует жизнью.
       - Зачем?
       - Убить меня.
       - Ты хочешь, чтобы я этому поверила? Элиот заменил тебе отца.
       Саул помассировал сведенные болью виски.
       - Что-то более важное, чем наши отношения, более важное, чем санкция, такое важное, что он вынужден избавиться от меня. Но я, черт возьми, не знаю, что это. Поэтому я и пришел к тебе.
       - Откуда же мне ....?
       - Атлантик-Сити. До того, как Крис нарушил санкцию. Уже тогда на меня охотился "Mossad". Я был вынужден предположить, что ваши люди помогали Элиоту.
       - Невозможно!
       - Еще как возможно! Так и было!
       Глаза Эрики сверкнули.
       - Если бы это было так, я бы знала. С тех пор, как мы виделись последний раз, многое изменилось. Я считаюсь клерком в посольстве, но я полковник "Mossad'a". Руковожу нашей разведкой на восточном побережье. Без моего утверждения, ни один из наших людей не попытается тебя убить.
       - Значит, тот, кто приказал это сделать, тебя обманул и скрыл это. Кто-то в "Mossad'e" работает на Элиота.
       Эрика продолжала кипятиться.
       - Ты меня не убедил! Если то, что ты сказал, - правда, - Она пожала плечами, поднимая руки.- Подожди-ка. Это просто бессмысленно. Я спорю с тобой, не зная подробностей. Расскажи мне точно, что произошло.
       Саул опустился в кресло.
       - Десять дней назад, Элиот дал мне работу. Организация "Парадигма".
       У Эрики расширились глаза.
       - Группа Эндрю Сейджа? Друга президента. Так это сделал ты? Президент обвиняет нас.
       - Почему вас?
       - "Парадигма" работала на президента. Эта группа американских миллиардеров договаривалась с арабами о снижении цен на нефть в обмен на отказ государственного департамента от лояльности в отношении Израиля. Президент думает, что мы уничтожили их, защищая свои интересы.
       - И чтобы прервать переговоры,- сказал Саул.- На этот раз, президенту нельзя отказать в логике.
       - Продолжай. Так что было дальше?
       - Надо думать, ты, наконец, заинтересовалась? Дошло? Помогая мне, ты поможешь своим.
       - Ты упомянул Атлантик-Сити.
       - После работы Элиот послал меня туда, чтобы я там спрятался.
       - Абсурд. Это не то место, где можно спрятаться.
       - Чертовски верно. Но я всегда делаю то, что велит мне Элиот. Никогда не спорю. Кто-то из ваших попытался меня убить. Я позвонил Элиоту, чтобы получить защиту. Он послал меня в отель, где "Mossad" опять устроил мне другую ловушку. Только Элиот знал, куда я пойду. Команда могла работать только на Элиота.
       - Уверяю тебя, это невозможно!
       - Потому что ты не знаешь об этом? Ты наивна.
       - Потому что есть кое-что еще. Кто бы ни помогал Элиоту, помогает тому, кто хочет уничтожить организацию Сейджа. Мы не настолько глупы, чтобы убивать друзей президента, независимо от того, как сильно нам хотелось бы прекратить эти переговоры. Нас первыми обвинил бы президент, что и произошло. Этот удар нам не помог, он нам навредил. По твоему "Mossad" будет действовать в ущерб Израилю?
       - А может, они не знали, почему Элиот хочет меня убить. Может, им неизвестна моя причастность к взрыву.
       - Я только не понимаю, почему ты уверен, что это был "Mossad"?
       - Нетрудно было понять. Они бьют ребром ладони при рукопашной схватке. Вооружены береттами и узи. Ходят на полной стопе, согнув колени для баланса. Больше никого не обучают этим приемам. Они даже глушители делают, как ваши люди.
       Эрика смотрела на него с изумлением.
       3.
       Крис крался вверх по лестнице, башмаки на резиновой подошве мягко касались бетона. Вдоль самой стены, чтобы его не было видно в пролет лестницы, если кому-то вздумается перегнуться через перила, он добирался до очередной площадки. Прислушиваясь к звукам над собой, он слышал только гудение ламп дневного света. Проверив все пять этажей, Крис никого не нашел, тогда он спустился этажом ниже, открыл пожарный выход и изучил коридор четвертого этажа. Нумерованные квартиры были расположены по обеим сторонам. Непосредственно справа от себя он увидел лифт, нажал кнопку вызова и стал ждать. Светящееся табло над лифтом показало 5, потом 4. Звякнул звонок, и дверь открылась. Держа руку под пиджаком на маузере, он убедился, что лифт пуст.
       Крис подумал, что это хорошо. Насколько возможно, дом выглядел безопасным, хотя ему не нравился хлипкий замок входной двери и отсутствие охранника в вестибюле. Он подумал, не следует ли теперь продолжить слежку за домом с улицы. Проблема была в том, что со своей удобной позиции он не мог видеть ни задов дома, ни определить, живет ли входящий человек в этом доме или преследует Саула. Кроме того, он мог не узнать, если внутри уже возникли проблемы. Приходилось основываться на том, что агенты различных разведок, особенно люди Элиота, будут следить за теми, к кому он или Саул могут обратиться за помощью, а Эрика, несомненно, попадает под квалификацию их друга, хотя они и не виделись с 73-го года. Вполне возможно, что никто и не знал, насколько близкими были их отношения, но поскольку им была необходима ее помощь, Крис хотел полной уверенности. Теперь, проверив здание, он чувствовал себя более уверенно, зная, что квартира Эрики, в середине, слева - защищена. Преследователь не может оказаться на четвертом этаже так, чтобы Крис не узнал об этом, пойдет ли он пешком или воспользуется лифтом. Он снова вышел на лестницу, оставив дверь слегка приоткрытой, прислушиваясь к звонкам лифта и шагам внизу.
       Некоторое время назад он улыбался, сидя на крыше рядом с Саулом, узнав фигуру Эрики, вышедшей из дому и отправившейся куда-то пешком, с теплотой вспоминая их первое знакомство, когда их с Саулом в 1966 году отправили в Израиль для специальной подготовки. Тогда, как и сейчас, ее элегантность вводила в заблуждение. Ветеран шестидневной войны 67 года и октябрьской войны 73 года, она была такой же умелой, вернее, такой же смертельно опасной, как любой мужчина. Забавно, подумал он. В Америке сильных женщин воспринимают как угрозу, в то время как в Израиле их высоко ценят, так как угроза выживаемости их народа не оставила места для сексуальных предрассудков.
       Его насторожил скрип открываемой внизу двери. Он перегнулся через перила и увидел тени в самом низу лестницы. Когда дверь внизу закрылась со щелчком, он воспользовался эхом, чтобы переместиться на этаж выше, вытащить маузер и лечь на живот на прохладном бетоне.
       Тени могли принадлежать жильцам дома, которые ради тренировки поднимаются по лестнице, не пользуясь лифтом. Если они поднимутся на самый верх, то, увидев у него оружие, запаникуют, и ему придется бежать.
       Гудение ламп почти заглушало едва слышное шуршание шагов, взбирающихся наверх.
       Второй этаж, подумал Крис. Нет, третий. Они остановились. Он почти успокоился, затем понял, что ошибся.
       На четвертом, прямо под ним. Шаги затихли. Он сжал маузер, глядя на искаженные силуэты, видимые сверху.
       Он прицелился. А может, жильцы? Кажутся на дюйм выше. Увидеть бы лица. Он держал палец на курке, концентрируясь для мгновенного решения.
       Тени остановились. Дверь открылась и закрылась.
       Крис поднялся на корточки, направив маузер на площадку. Никого не увидев, он поспешил вниз. Очень осторожно открыв дверь, он выглянул.
       Двое мужчин стояли в середине коридора, повернувшись к квартире Эрики. У одного из них был автомат, короткоствольный, с укороченным прикладом. Ошибиться невозможно - узи. Второй выдергивал чеку из гранаты.
       Крис увидел их слишком поздно.
       Первый человек открыл огонь. Под непрерывный оглушающий грохот узи летели щепки, вырываемые из двери квартиры Эрики, стреляные гильзы, вылетев, падали на ковер, звякая друг о друга. Резкий запах пороха наполнил коридор. Стрелок двинул рукой, продолжая держать курок узи, прошивая очередью стену около двери. Второй мужчина отпустил рычаг гранаты и выбил разбитый замок двери, готовясь бросить гранату, когда дверь распахнется.
       Крис выстрелил дважды. Второй мужчина согнулся, получив пулю в голову и в плечо, и уронил гранату. Стрелок развернулся к Крису. Несмотря на шум, Крис услышал звонок. Он нырнул на лестничную площадку. Послышались шаги из лифта. Стрелок продолжал стрелять. Среди грохота выстрелов раздались крики людей, их тела падали разрываемые пулями.
       Пустой коридор усилил звук взрыва гранаты, звенела шрапнель. Ноздри Криса расширились от запаха пороха. Он старался сквозь звон в ушах прислушаться к звукам в коридоре.
       Осторожно приоткрыв дверь, Крис с площадки заглянул в коридор. Справа, прямо перед лифтом в луже крови неподвижно лежали два человека с автоматами узи.
       Ну конечно. Две пары прикрывали оба возможных пути на четвертый этаж. Но произошел сбой в расписании. Лифт прибыл слишком поздно. Вторая пара, услышав стрельбу, вышла и попала под огонь человека, которому они хотели помочь.
       Крис посмотрел налево. Стрелок, который стрелял по квартире Эрики, неуклюже растянулся рядом со своим мертвым напарником. У него не было лица.
       Слыша панические крики, несущиеся из квартир, Крис пробежал по коридору. Дверь квартиры Эрики разбита. Видна гостиная. Мебель искалечена, телевизор взорвался. Шторы висели клочьями.
       - Саул?- Крис не видел тел.
       Где, черт возьми, они?
       4.
       Как только в дверь ударили первые пули, Саул бросился на ковер, слыша, что Эрика сделала то же самое. У него был импульс отползти в кухню или в ванную, но пули прошивали теперь стену сбоку на уровне груди, а не дверь. Ковер там, где ему пришлось бы ползти в другое помещение, подскакивал от ударов пуль. Вырванные клочья летели по постоянным траекториям, двигаясь взад-вперед от дальнего конца комнаты к середине, где лежал Саул. Чтобы уйти из-под обстрела, им с Эрикой пришлось откатиться в противоположном направлении, к стене у двери. Саул чувствовал, как над ним содрогается стена, на него сыпались куски штукатурки. Ковер стал подпрыгивать ближе. Если стрелок опустит руку еще ниже, тогда ....
       Дверь открылась. Саул, целясь из беретты, услышал два отдельных выстрела, падение тела, крики, взрыв, и тишина.
       Не отдаляясь от стены, Саул встал на ноги, чувствуя, что Эрика сделала то же самое. Он услышал крик и прицелился в тень, появившуюся в дверном проеме.
       - Саул!- крикнул кто-то. Тень вошла.
       Саул снял палец с курка.
       Крис повернулся, с беспокойством осматривая стену.
       - Вы не ранены?
       Саул покачал головой.
       - Что случилось?
       - Нет времени. Нам нужно уходить отсюда.
       В коридоре захлопали двери. Закричала женщина. Мужчина крикнул:
       - Вызови полицию!
       Крис замер, глядя мимо Саула на что-то в комнате.
       - Что-то неладно?
       Он обернулся к Эрике, боясь, что она была ранена. Она смотрела на них, пятясь от кресла, за которым прятала наведенный пистолет, тоже беретту.
       - Нет!
       Она целилась в Криса. Саул мгновенно вспомнил, как она сказала, что было бы глупо убивать Саула, если у нее не было бы шанса ....
       - Нет!
       Слишком поздно. Она выстрелила. Саул услышал омерзительный звук, с которым пуля поражает плоть. Стон. Он стремительно обернулся. Позади Криса человек с пистолетом прижимался спиной к стене коридора, из горла у него толчками била кровь.
       Крис потрогал висок.
       - Бог мой!
       - Я промахнулась по тебе,- сказала Эрика.
       - Не больше, чем на четверть дюйма. Пуля задела волосы!
       - Ты бы предпочел, чтобы я дала ему тебя убить?
       За разбитыми окнами завывали полицейские сирены.
       Эрика поспешила к двери. Саул пошел следом за ней.
       - Откуда взялся этот мужик?
       Когда он вышел в коридор, торопливо перешагивая через тела, он получил ответ на свой вопрос. Дальше по коридору, в дверях квартиры, рядом с квартирой Эрики, стоял еще один стрелок с узи. Эрика выстрелила. Саул и Крис выстрелили следом за ней. Человек вскрикнул, у него подкосились ноги, но палец продолжал нажимать на курок. Падая, он рассыпал по полу град пуль. Наконец, узи выпал у него из рук.
       Эрика побежала к лифту.
       - Нет,- остановил ее Саул.- Там мы окажемся в ловушке.
       - Прекрати спорить, черт возьми.- Стараясь не ступать в лужу крови, она нажала кнопку вызова. Двери разошлись. Она втолкнула Саула и Криса внутрь и прикоснулась к цифре 5. Двери сошлись.Саула затошнило, когда лифт пошел наверх.- Мы не можем спуститься. Бог знает, кто нас может ждать в вестибюле. Полиция или ....- Встав на цыпочки, она сняла потолочную панель лифта.
       Саулу стало легче, когда он увидел, что за панелью дверь.
       - Аварийный выход. Я проверила его в тот день, когда снимала квартиру,- сказала Эрика.- На случай, если потребуется персональный маршрут для отступления.
       Саул толкнул дверь, чтобы поднять. Лифт остановился. Когда его желудок успокоился, он заметил, что Крис нажимает на кнопку, чтобы держать дверь закрытой. Подпрыгнув, Саул ухватился за край и пролез через узкий проем, встав в темноте на колени. Он наклонился, чтобы схватить Эрику за руки, и ощутил запах смазки тросов лифта.
       - Им было незачем ставить жучки у меня в квартире или следить за домом снаружи.- Она забралась наверх и устроилась рядом с Саулом.- Ты видел. Они держали двух человек в квартире рядом с моей. Как только ты прибыл, они послали за помощью.
       Стоя в лифте, Крис подал им панель. Проскользнув наверх, он наклонился, приладил панель на место и захлопнул аварийную дверь.
       - Что дальше? Боже милостивый, сколько пыли. Я едва дышу.
       - Над нами, на крыше, находится надстройка для лифта. Там располагается привод.- Голос Эрики рождал эхо в темной шахте. Она начала карабкаться, ее туфли обдирались о цементную стену.
       Саул потянулся наверх, нащупал металлический прут. В тот момент, когда он убрал ногу с крыши лифта, он услышал шум вибрации. Нет! Лифт пошел вниз! Он повис.
       - Крис!
       - Рядом с тобой!
       Пальцы Криса соскальзывали со смазанного стержня. Если он упадет, если лифт дойдет до самого низа .... Он представил свое тело пробивающим крышу лифта и подтянулся, чтобы покрепче ухватиться за прут. Эрика твердой рукой обхватила его за талию, и он взобрался наверх.
       - Наклони голову ниже,- приказала она.- Шкивы прямо у тебя над головой.
       Саул ощущал рядом движение тросов, толчки воздуха от свистящих шкивов. Он прижался к бетонному борту.
       - Мой пиджак,- сказал Крис.- Его прихватило шкивом.
       Его голос усиливался эхом шахты. Саул повернулся к нему, не в состоянии помочь, ничего не видя. Шум прекратился. Тросы дрожали на месте. Молчание его подавляло.
       Он услышал звук рвущейся ткани.
       - Рукав,- сказал Крис.- Нужно достать его прежде, чем ....
       Шум возобновился, заглушив слова Криса. Саул перебрался к нему, почти теряя равновесие, стараясь не упасть.
       - Мне удалось это сделать,- успокоил его Крис.- Вытащил пиджак.
       Лифт остановился под ними. В установившейся тишине Саул услышал, как открылась дверь. Раздался болезненный стон, кого-то рвало.
       - Страшнее, чем они говорили. Настоящая живодерня. Позвони на станцию. Двойную. Нам нужна помощь.- Шаги стали поспешно удаляться от лифта. Дверь захлопнулась. Шум возобновился, лифт снова пошел вниз.
       - Они окружат здание,- сказала Эрика.
       - Тогда давайте отсюда выбираться.
       - Я пытаюсь. Здесь аварийный выход на крышу. Но он заперт.
       Саул слышал звяканье, сопровождавшее ее возню с замком.
       - Мы здесь застряли?
       Лифт остановился. Что-то звякнуло.
       - Шуруп с петли. Один из них двигается.- Понизив голос, сказала Эрика. Снова звякнуло.- Вот. Один вытащила.
       - А как другой? Попробуй моим ножом.
       - Он уже двигается. Так. Вытащила.- Она потянула створку. Через щель Саул с радостью посмотрел на город. Он придвинулся, чтобы вдохнуть свежий воздух.
       - Они проверят крышу,- сказала Эрика.- Придется подождать, пока они не кончат.- Несмотря на нетерпение, испытываемое Саулом, он понимал, что Эрика права, и не стал возражать.- Мне видно выход на крышу,- добавила она.- Если дверь начнет открываться, у меня будет достаточно времени захлопнуть створку и вставить шурупы на место.
       Лифт зашумел опять. Послышался мужской голос, несколько приглушенный.
       - Коронер на пути сюда. Мы обыскиваем здание. Кто живет в этой квартире?
       - Женщина. Эрика Бернстайн.
       - Куда она делась? Я обыскал квартиру. Не видел ни одного тела.
       - Если она еще в здании, мы ее найдем.
       Спустя десять минут, двое полицейских появились из двери на крышу, держа револьверы наизготовку и фонарики. Эрика закрыла аварийную дверь и вставила шурупы на место. Саул слышал шаги и голоса.
       - Наверху никого нет.
       - Нужно проверить лифтовую надстройку.
       Свет фонарика проник сквозь решетку люка. Саул прижался спиной к Эрике и Крису, отодвинувшись в тень.
       - Здесь замок.
       - Лучше проверь. Может, он вскрыт.
       Шаги приблизились
       - Будь осторожен. Я останусь сзади и прикрою тебя.
       Саул услышал бряканье, когда замок дернули.
       - Удовлетворен?
       - Капитан предупреждал, чтобы были очень дотошными.
       - Что это изменит? Он все равно все дважды сам проверит. Потом пошлет нас опять, проверить третий раз.
       Шаги удалились. Дверь на крышу захлопнулась.
       Саул глубоко вздохнул. Пот заливал ему глаза. Двойная проверка? Тройная? Саула охватил ужас. Мы здесь в ловушке, думал он.
       5.
       Всю ночь лифт ходил вверх-вниз, поднимая пыль, осаждавшуюся у них на лицах, забивавшую нос, заставлявшую давиться. Когда Эрика снова приоткрыла створку, они по очереди сидели около щели, чтобы глотнуть свежего воздуха. Саул часто смотрел на светящийся циферблат часов. Немного после шести часов он стал видеть Криса и Эрику. В свете утреннего солнца, проникавшего через решетку, стало заметно, как сильно они устали.
       Сначала он радовался свету, но когда начал потеть, понял, что в шахте становится теплее от солнца, нагревающего лифтовую надстройку. Ему казалось, что он задыхается. Сняв пиджак, он приподнял на груди пыльную рубашку. В одиннадцать ему пришлось снять и рубашку. Раздевшись до белья, они впали в оцепенение. Телесного цвета лифчик облепил груди Эрики, пот, собираясь каплями, стекал между ними. Саул присматривался к признакам измождения на ее лице, беспокоясь за нее, но пришел к выводу, что она выносливее их с Крисом. Возможно, она переживет их обоих.
       К полудню движение лифта стало менее интенсивным. Бригада скорой помощи и судебные эксперты пришли и ушли. Тела унесли еще ночью. Из приглушенного разговора двух полицейских в лифте, Эрика узнала, что двое полицейских наблюдают за квартирой Эрики, двое следят за вестибюлем. Уходить было еще опасно. Показавшись днем на улице такими чумазыми, они, наверняка, привлекли бы к себе внимание. Поэтому, они продолжали ждать, чуть дыша от изнеможения. Когда солнце начало снижаться, у Саула уже плыло перед глазами. Руки стали тяжелыми. В желудке от обезвоживания начались спазмы. Им удалось продержаться до заранее оговоренного срока: двадцать четыре часа после нападения.
       С трудом выбравшись через тесный проем, они неуверенно вставали на крыше. Пальцы слушались плохо, когда они надевали свою одежду, вдыхая прохладный ночной воздух, глотая пересохшим горлом. Чувствуя головокружение, они смотрели на освещенные здания Капитолийского холма.
       - Нужно так много сделать,- произнес Крис.
       Саул понимал, что он имел в виду. Им был нужен транспорт, вода, еда, место, где они могли бы помыться и найти чистую одежду, и отдохнуть. А главное, выспаться.
       А после сна, найти ответы на вопросы.
       - Я могу достать машину,- заявила Эрика, отбрасывая назад длинные темные волосы.
       - Твою собственную или посольскую?- Крис не стал ждать ответа.- Слишком рискованно. Полиции известно, кто ты. Поскольку они не нашли твое тело, они сделали вывод, что ты вовлечена. Они наблюдают за твоей стоянкой около дома. Выяснят, где ты работаешь, и станут следить за посольством.
       - У меня есть резервная машина.- Ее груди выглядели куполами, когда она надевала блузку. Она застегнула пуговицы на рукавах.- Я купила ее не на свое имя. Заплатила наличными, из посольского фонда, предназначенного на взятки. Со мной машина никак не связана. Я держу ее в гараже на другом конце города.
       - Но у нас остается еще одна проблема: место, куда мы можем пойти,- сказал Крис.- У полиции есть наше описание от соседей, которые видели нас около твоей квартиры. Мы не можем рисковать пойти в отель. Двое мужчин и женщина - это будет очевидно.
       - И кто бы ни охотился за нами, он будет присматривать за твоими друзьями,- добавил Саул.
       - Ни отелей, ни друзей,- отрезала Эрика.
       - Что тогда?
       - Перестаньте хмуриться. Разве вы не любите сюрпризы?
       6.
       Капитан отдела убийств, стискивая трубку телефона, уныло взирал на недоеденный гамбургер, красующийся на его заваленном столе. Услышав в трубке этот властный голос, он мгновенно потерял аппетит. Тут же заявила о себе язва желудка. Из открытого окна, защищенного только экраном, звучали полицейские сирены ночного Вашингтона.
       - Конечно.- Капитан вздохнул.- Сэр, я позабочусь об этом. Никаких проблем.
       Скривив губы от омерзения, он положил трубку, и вытер потную руку, словно телефон нес на себе заразу. В дверях появился мужчина. Взглянув через стол, капитан увидел своего лейтенанта с осунувшимся лицом, без пиджака, галстук приспущен, мятые рукава рубашки закатаны до локтя, с сигаретой.
       За спиной лейтенанта звонили телефоны, стрекотали пишущие машинки. Усталые детективы копались в бумагах и допрашивали заключенных.
       - У вас очень хмурый вид,- заметил лейтенант.- Вы выглядите так, словно только что узнали, что управление посылает вас снова на учения.
       - Или разгребать дерьмо.- Капитан потянулся на скрипучем стуле.
       - В чем дело?
       - Эта кровавая баня вчера ночью. Шесть человек с оружием, которого хватило бы, чтобы завоевать небольшую страну, разнесли предположительно обыкновенный жилой дом.
       - Нет никаких концов?
       - Можно и так сказать. Этого просто не было.
       Лейтенант подавился сигаретным дымом.
       - Что за черт, о чем вы говорите?- он вошел в кабинет, минуя шкафы с папками.
       - Только что мне позвонили.- Капитан с презрением указал на телефон.- Сверху. Я имею в виду с такого верха, что я не могу тебе даже сказать, кто. Меня тошнит, когда я об этом думаю. Если я не сделаю так, что все будет шито-крыто, я снова окажусь в патрульной машине.- Поморщившись, он положил руку на желудок, наполненный жгучей болью.- Проклятый город, иногда я думаю, что он и есть вселенская задница.
       - Да расскажите вы мне, бога ради.
       - Тела тех людей, что были вчера убиты, конфискует правительство.- Капитану не нужно было объяснять, кого он имеет в виду под "правительством". Они с лейтенантом достаточно давно работали в Вашингтоне и распознали синоним для скрытых операций.- По причинам безопасности их трупы не будут идентифицированы. Государственное дело. Правительство почти все берет на себя.
       - Почти?- Лейтенант загасил сигарету в переполненной пепельнице.- Вы сами себе противоречите.
       - Двое мужчин и женщина. Нам известно ее имя: Эрика Бернстайн. У нас есть их подробное описание. Если мы их найдем, я должен позвонить по данному мне номеру. Но мы не должны позволить им заподозрить, что мы их засекли, и мы не должны их брать.
       - Маразм какой-то. Они застрелили шестерых, а мы не можем их арестовать?
       - А как же мы могли бы это сделать, если те трупы реквизирует правительство, как я уже говорил тебе. Нет никаких трупов. Мы ловим троих неубийц, за массовое убийство, которого никогда не было.
       7.
       Эрика покинула здание первой. Затем, по одному, через короткие интервалы, за ней последовали Саул и Крис, воспользовавшись разными выходами и внимательно осмотрев тенистую улицу прежде чем на нее выйти.
       Убедившись, что за ним не следят, каждый ловил такси, как только оказывался в отдалении от дома, и просил водителя доставить его в район на противоположном конце Вашингтона. Пока Эрика ходила на гаражную стоянку забирать машину, Крис, как условились, ждал ее в пиццерии. Саул пошел в галерею видеоигр, где и играл в "Управляемые ракеты", наблюдая в окно за улицей.
       Перед самым закрытием галереи, в полночь, он заметил, что у поребрика, не заглушив мотора, остановился голубой "Камаро". Узнав за рулем Эрику, он вышел, автоматически оглядел улицу прежде, чем открыть пассажирскую дверь.
       - Надеюсь, вам двоим не будет тесно и сзади.
       Он не понял, что она имеет в виду, пока не увидел Криса, согнувшегося за креслом водителя так, что его не было видно снаружи.
       - Сначала шахта лифта, теперь это?- Застонав, он перебрался назад. Когда Эрика отъехала от тротуара, он свернулся сзади на полу рядом с Крисом.
       - Вам придется тесниться не очень долго,- сказала она.
       Саул заметил периодическое мелькание светофоров.
       - Можно поточнее, как не очень?
       - Около часа.
       Он снова застонал, толкая Криса.
       - Эй, подвинь-ка свои огромные ноги.
       Эрика засмеялась.
       - Полиция ищет двух мужчин и женщину. Если они увидят нас вместе, они могут нас остановить, просто ради проверки.
       - Я в этом не уверен,- произнес Крис.
       - Но зачем рисковать?
       - Я не это имел в виду. Пока я ждал в пиццерии, я глянул в газеты. Убийства не упоминаются.
       - Вероятно, это была вчерашняя газета,- предположила Эрика.
       - Нет, сегодняшняя. Шесть человек убиты. Твоя квартира разнесена. Я ожидал увидеть историю на первой странице, наши словесные портреты, преступления. Я просмотрел еще несколько газет. Нигде ничего.
       - Может быть, они получили материал слишком поздно, чтобы пустить в номер.
       - Стрельба произошла в четверть одиннадцатого вчера вечером. Было полно времени.
       Она повернула за угол. Мелькнул свет фар проехавшей мимо машины.
       - Должно быть, кто-то убедил газеты не печатать материал.
       - Элиот,- сказал Саул.- Он мог конфисковать трупы и потребовать, чтобы полиция хранила молчание в интересах национальной безопасности. Газеты и знать не знают о том, что произошло.
       - Но почему? Он за нами охотится. Казалось бы, он должен бы поместить наши фотографии на первых страницах всех газет. Чем больше народа нас ищет, тем больше шансов нас поймать.
       - Если он не хочет избежать огласки. Что бы это ни было, он хочет только частное расследование.
       - Так что же это?- Крис сжал кулак.- Что же так чертовски важно для него?
       8.
       Саул почувствовал, что машина повернула. В темноте, гладкость скоростной дороги сменилась неровностями проселка. Сидя на полу сзади, он ухватился за сиденье.
       - У этой штуки вообще нет рессор, да?
       Эрика хмыкнула.
       - Мы уже почти приехали. Теперь безопасно. Можете сесть нормально.
       Саул с удовольствием потянулся, садясь. Распрямляя спину, вытягивая затекшие ноги, он смотрел через ветровое стекло. Фары машины освещали густой кустарник по обеим сторонам дороги.
       - Где мы?
       - К югу от Вашингтона. Около горы Вернон.
       Саул дотронулся до плеча Криса, указывая на заросли деревьев. За ними, озаренный лунным светом, был виден впечатляющий особняк красного кирпича.
       - Колониальный?- спросил Крис.
       - Немного более поздний. Был построен в тысяча восьмисотом.- Эрика остановила машину там, где дорога выворачивала из-за деревьев к лужайке перед широким крыльцом. Она направила фары на лес впереди.
       - Ты знаешь, кто здесь живет?- спросил Крис.- Мы ведь договорились не рисковать обращаться к друзьям.
       - Он не друг.
       - А кто?
       - Этот человек еврей. Мы с его сыном вместе воевали в Израиле. Я была здесь всего один раз, чтобы сказать ему, что его сын геройски погиб.- Она сглотнула.- Отдала ему фотографию могилы. Отдала медаль, до получения которой его сын не дожил. Он сказал мне тогда, что если мне потребуется помощь ....- Ее голос звучал хрипло.
       Саул понял, что она недоговаривает.
       - Ты хорошо знала его сына?
       - Хотела бы. Если бы он был жив, я бы осталась в Израиле.
       Саул обнял ее за плечи, утешая.
       Дом оставался темным.
       - Он или спит, или его нет дома,- сказал Крис.
       - Он осторожен. Неожиданные визитеры в такое позднее время - он не включает свет.
       - Напоминает нас.
       - Он Дахау пережил. Ему ли не помнить. Думаю, он смотрит на нас и спрашивает себя, кто бы это мог быть.
       - Лучше не заставлять его ждать.
       Эрика вышла из машины, прошла в свете фар по направлению к дому. С заднего сиденья, Саул наблюдал, как она скрылась за цветущим кизилом, поглощенная тьмой.
       Он ждал минут пять. Вдруг занервничав, он уже взялся за ручку двери, когда высокая стройная фигура появилась из темноты. Эрика села в машину.
       Саул почувствовал облегчение.
       - Он дома? Он нам поможет?
       Она кивнула, проезжая мимо дома. Дорожка свернула в темный лес позади особняка.
       - Я сказала ему, что мне и моим друзьям нужно место, где остановиться. Сказала, что ему лучше не знать, почему. Он не задавал вопросов, понял.- Машина затряслась по дорожке.
       Саул оглянулся.
       - Но мы отъехали от дома.
       - Мы остановимся не в нем.- Фары светили в глубину леса.
       В открытые окна было слышно предрассветное пение птиц. Клубился туман. Саул обхватил себя руками от ощущения сырости.
       - Я слышу лягушек,- сказал Крис.
       - Прямо впереди Потомак.- Они выехали на поляну перед старым каменным коттеджем, увитым плющом.- Он сказал, что это дом для гостей. Здесь есть вода и электричество.- Остановив машину, Эрика вышла и осмотрела коттедж, потом одобрительно кивнула.
       Она и Саул пошли внутрь, а Крис проверил периметр. Деревянные ступеньки вели вниз по склону к реке, укрытой туманом. В темноте он слышал, как шелестели волны, набегая на берег. Раздался всплеск. Пахло илом.
       У него за спиной зажегся свет в окне коттеджа. Оглянувшись, он наблюдал, как Саул и Эрика открывали дверцы деревенских кухонных шкафов. Окно было закрыто, и Крис не слышал их разговора, но его поразила простота их общения, хотя они не были любовниками в течение десяти лет. У Криса никогда не было подобных отношений, и он переживал из-за своей обделенности. У него болезненно сжалось горло, когда он увидел, как Саул, прижавшись к Эрике, нежно целовал ее. Устыдившись подглядывания, Крис отвернулся.
       Прежде чем войти, он шумом оповестил их о своем приближении. Гостиная оказалась просторной, стены обшиты панелями, дощатые полы, балки под островерхой крышей. Он увидел стол слева от себя и диван перед камином справа, мебель была покрыта чехлами. Напротив еще две двери и вход в кухню. Чувствовался запах пыли.
       - Нужно открыть окна,- сказала Эрика, входя вместе с Саулом в гостиную. Она сдернула с мебели чехлы. Пыль заклубилась в воздухе.- На кухне есть консервы.
       Крис чувствовал себя изголодавшимся. Он поднял окна, вдохнул свежий воздух, потом проверил двери напротив.
       - Спальня. Душ. Вот что, я приготовлю что-нибудь. Вы можете пока помыться.
       - Кто бы спорил,- сказала Эрика, потрогав волосы, и, войдя в ванную, начала расстегивать блузку, еще закрывая за собой дверь.
       Они услышали шум душа, и пошли на кухню, где разогрели три банки тушенки. От запаха у Криса заурчало в животе.
       Душ был выключен довольно скоро. Эрика вышла с полотенцем на голове и в халате, который нашла в ванной в шкафу.
       - Ты выглядишь великолепно,- сказал Саул.
       - А ты выглядишь так, словно тебе давно пора принять душ,- ответила она, кокетничая.
       Саул стер грязь с лица и засмеялся, хотя смешного было мало. Они не разговаривали, пока не утолили первый голод. Наконец, Саул положил ложку.
       - Те, что жили в квартире рядом, должны были знать, что это не Крис, а я пришел с тобой. Но, несмотря на это, они вызвали команду карателей. Конечно, я помогаю Крису, но это ведь он нарушил санкцию. Он должен был быть главной целью, но он таковой не был. А был ею - я. Почему?
       - И Колорадо не имело никакого отношения к санкции,- добавил Крис.- Каковы бы ни были причины, но они не нападали, пока я не нашел тебя. Не я им был нужен, а ты.
       Саул кивнул, обеспокоенный.
       - Атлантик-Сити. "Mossad".
       - Те люди, которые были у меня, не "Mossad",- настаивала Эрика.- Меня бы предупредили о нападении. Обеспечили бы мою безопасность, прежде чем попытаться тебя убить.
       - Но они вели себя как израильтяне.
       - Потому что они пользовались узи и береттами?- спросила она.
       - Хорошо. Ты права. Даже русские иногда пользуются этим оружием. Но есть другие признаки. Использование ребра ладони в рукопашной схватке.
       - И то, как они делают глушители, и стойка в приседе на полной стопе для баланса, когда они подкрадываются. Все знаю,- сказала Эрика.- Ты мне говорил. Но эта тактика ничего не доказывает.
       Саул покраснел от возмущения.
       - Да что ты говоришь? Никого больше не тренируют подобным образом.
       - Неправда.
       Они смотрели на нее во все глаза.
       - Кого еще?- спросил Крис.
       Они ждали.
       - Вы говорили, что они, похоже, взаимодействуют с Элиотом,- продолжала Эрика.- А подготовку прошли в "Mossad'e".
       Они кивнули.
       - Подумайте об этом.
       - Бог мой,- произнес Крис.- Ты описала нас.
       9.
       Сделанный вывод не давал Крису уснуть. Он лежал на диване и смотрел в окно как светает. Проходя мимо закрытой двери, он слышал приглушенные вздохи, Саул и Эрика занимались любовью. Он закрыл глаза, стараясь отгородиться от того, что слышал, и сосредоточиться на воспоминаниях.
       1966 год. После того, как они с Саулом закончили свой тур по Наму и отработали свое в спецназе, Элиот захотел, чтобы они получили специальную подготовку, приобрели "окончательный блеск", как он это называл. Они порознь прилетели в аэропорт Хитроу на окраине Лондона и встретились у багажных ячеек. Полученными ключами, они открыли ячейки, и нашли в них дорогие чемоданы, наполненные одеждой французских фирм. В каждом чемодане лежало по ермолке.
       Во время перелета в Тель-Авив они переоделись в туалете. Стюардесса забрала у них старую одежду и сложила в магазинные пакеты, которые спрятала потом в освободившиеся коробки из-под еды в хвосте самолета. В аэропорту, пройдя таможню, они были радостно встречены грузной женщиной средних лет, которая называла их ласковыми уменьшительными именами. В своих ермолках и дорогой французской одежде они выглядели типичными парижскими евреями, прибывшими для первого знакомства с жизнью в кибуце. Так же это выглядело, и когда они погрузились в загородный автобус.
       Спустя несколько часов, их поселили в комнатах в спортивно-жилом комплексе, похожем на комплексы YMCA в Америке. Им было сказано, незамедлительно явиться в главный зал, где они и еще двадцать человек были представлены человеку, назвавшему себя Андре Розберг. Его легкомысленный внешний вид противоречил его репутации смертельно опасного человека. Лысый и морщинистый, одетый в белые туфли, белую рубашку и брюки, он напоминал старого элегантного спортсмена. Но его история была историей совершенно другого человека. Его отец, служивший тренером по теннису у последнего русского царя, научил Андре быстроте и координации руки и глаза, которые стимулировали его спортивную активность в Кембридже в тридцатых, деятельность в британской военно-морской разведке во время второй мировой войны, и, наконец, службу в израильской разведывательной организации после перемирия 48 года.
       Будучи евреем, он оставался британским подданным, поэтому никогда не получал доступа в узкий круг тех, в чьих руках была власть в Израиле. Неустрашимый, он внес свой значительный вклад, разработав систему обучения самозащите, основанной на несравненной точности. Розберг назвал ее "усвоением инстинкта убийцы". Демонстрация системы, которую наблюдали Крис и Саул в тот же день, потрясла их.
       Используя тележку, висевшую на цепях под потолком просторного помещения, ассистент доставил труп голого мужчины шести футов ростом, крепкого, недавно умершего, лет двадцати с небольшим. Прежде, чем труп был подвешен в вертикальном положении при помощи ремней, он, вероятно, хранился лежа на спине, где скопилась кровь, так как задняя часть была синей до черноты, а передняя желтой. Он висел в вертикальной позиции, опираясь ногами в пол, рядом с Розбергом. Розберг взял скальпель и сделал надрезы длиной в десять дюймов с каждой стороны на груди, а потом снизу. Сделав дополнительные надрезы, он отделил подкожные слои от ребер, и поднял шмат человеческой плоти, чтобы продемонстрировать кости. Он подождал, пока студенты осмотрят результаты его работы, обращая особое внимание на целостность ребер. Далее он с хирургической точностью поместил на место снятую плоть и зафиксировал хирургическим пластырем.
       Крису никогда не забыть этого. Розберг повернулся так, чтобы быть спиной к телу. Он стоял на полной стопе, расставив ноги, разведя руки, ладони параллельно полу. Ассистент положил по монете на тыльную поверхность кистей рук. Когда ассистент досчитал до трех, Розберг неуловимым движением повернул руки и поймал монеты. Но в тот же самый момент труп отлетел назад, ударившись упряжью о крюк, на который был подвешен. Розберг показал монеты, которые поймал, и положил их в карман. Потом он повернулся к трупу, отлепил ленту и поднял отрезанную плоть. Ребра с обеих сторон были сломаны. Розберг не только во мгновение ока повернул руки и поймал монеты, но неуловимым движением локтей назад ударил труп. Такая стремительность могла бы изумить в любом человеке, тем более в человеке на седьмом десятке. В то время, как другие студенты выражали свое изумление, Крис огляделся вокруг и впервые заметил Эрику.
       - Теперь вы можете видеть,- поучал Розберг.- Если бы наш приятель был еще жив, сломанные ребра воткнувшись ему в легкие вызвали бы смерть от удушья пеной из крови и воздуха, которую производили бы легкие. Посинение через три минуты, смерть через шестнадцать минут - достаточно времени, чтобы впрыснуть наркотик, если просит. Но более важно то, что нанесение этого непоправимого ранения, не приводит к ущербу вашей собственной способности к самозащите. Наше тело обеспечивает три основных средства самозащиты, которые не теряют функциональности даже при очень серьезном ранении: локти, перепонка между большим и указательным пальцами и ребро ладони. В будущем вы научитесь ими пользоваться с необходимой скоростью, координацией и в правильной стойке. А теперь, время обеда. Вечером, я покажу, как правильно пользоваться garotte и ножом. В течение нескольких дней будет только демонстрация и объяснение.
       Несколько дней обернулись семью неделями. С рассвета до заката, ежедневно, кроме еврейского шабата, Крис и Саул тренировались так интенсивно, как никогда раньше, включая и спецназ. За демонстрациями последовали практические занятия, а потом изнурительные тренировки, включавшие фехтование и балет.
       - Это для ловкости,- объяснял Розберг.- Вы должны понимать необходимость совершенствования. Выносливость и сила не имеют значения. Неважно насколько противник мощнее и сильнее вас. Правильно нанесенный удар в нужную точку все равно его убьет. Самое главное - рефлекс, следовательно: фехтование и балет. Вам нужно научиться владеть своим телом, чувствовать себя в нем дома, слить воедино разум и мышцы. Мысль должна мгновенно рождать действие. Колебание, неправильно выбранный момент, неточный удар дают противнику шанс вас убить. Стремительность, координация и ответная реакция - вот ваше оружие, наряду с вашим телом. Тренируйтесь, пока способны двигаться, пока все предыдущие тренировки не покажутся вам отдыхом по сравнению с этими. И тогда тренируйтесь еще.
       Когда они не были в классе или в гимнастическом зале, Крис и Саул часами отрабатывали приемы в своей комнате. Имитируя Розберга, Крис держал руки вниз ладонями, а Саул клал ему монеты на тыльную сторону ладоней. Крис разводил руки, стараясь при повороте поймать падающие монеты. Потом была очередь Саула. В течение первой недели трюк казался невыполнимым. Монеты или падали на пол, а если им и удавалось их поймать, то уже очень низко и очень неуклюже.
       - Тебя уже могли убить,- говорили они друг другу. К концу второй недели их рефлексы обострились, и они уже могли ловить монеты неуловимо для глаза. Монеты казались им зависавшими в воздухе, прежде чем начать падать.
       Но монеты являлись средством, не конечной целью. Когда умение их ловить было достигнуто, упражнение усложнили. Как объяснял Розберг, они должны научиться, не только наносить молниеносные удары назад, локтями, но и вперед, ребром ладони, и также стремительно. Практикуя этот метод, Крис и Саул клали на стол карандаши. В момент, когда руки были свободны от монет, нужно было столкнуть карандаши со стола, а потом поймать монеты. И снова казалось, что выполнить этот трюк невозможно. Они или не могли поймать монеты, или промахивались по карандашам, или выполняли упражнение так неловко, что говорили друг другу:
       - Тебя только что убили.
       Чудесным образом, к концу третьей недели они могли проделывать оба трюка. Но и сталкивание карандашей не являлось конечной целью. К скорости и координации необходимо было добавить точность. Намазав ладони чернилами, нужно было прежде, чем поймать монеты, прислонить ладони к кругу на листке бумаги, прикрепленном к стене. Сначала им не удавалось оставить в круге отпечатки ладоней, или они не успевали поймать монеты. Но в начале пятой недели они уже могли рассматривать оставленные в заданном месте чернильные пятна, а в руках пойманные монеты. Теперь они поздравляли друг друга:
       - Кто-то только что убит.- Настал момент, когда Розберг счел их достаточно умелыми, чтобы перейти к упражнениям на трупе. А на последней неделе он настоял на финальном экзамене.
       - Положите монеты в карман. Наденьте эти защитные жилеты. Попрактикуйтесь друг с другом.
       Крис лежал на диване, наблюдая, как солнечный луч отражается от оконного стекла. Потомак шептался с берегом. Легкий ветерок покачивал ветви деревьев. Пели птицы. Он вспомнил, что в том кибуце, в Израиле, птиц не было. Только жара и песок, и семь недель пота, сосредоточенности и боли. Но когда был обретен этот "инстинкт убийцы", он был как никогда близок к цели в стремлении к совершенству, на котором всегда настаивал Элиот. Один из немногих избранных, лучших, самых дисциплинированных, умелых, оперативник мирового класса, готовый начать свою карьеру. В 1966 году я был молодым, думал он.
       Теперь, после побед, поражений и предательств Крис задумался о годах, которые прошли. Агентство, монастырь, снова агентство, стажировка в Риме, Храм Луны, могила, которую он выкопал для себя в Панаме. Картина кажется предопределенной. В возрасте тридцати шести лет он анализировал все, что ему было известно. Он вспомнил о тех семи неделях в Израиле, когда Эрика сказала, что описание нападавших на Саула в Атлантик-Сити соответствует их собственному: люди, подчиненные Элиоту, прошедшие обучение в "Mossad'e". Но, как Крис ни старался, он не мог вспомнить ни одного американца в школе Розберга. Вывод вызвал дурноту. Неужели Элиот лгал даже об этом? Неужели он в другое время отправлял в школу Розберга и других, даже пообещав, что это будут только Крис и Саул? Зачем ему было лгать об этом?
       Крис вспомнил и еще кое-что. За закрытой дверью спальни, достигнув оргазма, вскрикнула Эрика, и Крис вспомнил тот момент шестнадцать лет назад в Израиле, когда увидел ее впервые. Вскоре после этого Саул был переведен из группы Криса в группу Эрики. Несмотря на насыщенный график тренировок, у них нашлось время стать любовниками. Крис почувствовал тяжесть в груди. В те дни его желание заслужить похвалу Элиота было так велико, что он подавлял в себе все эмоции, кроме преданности отцу и брату. Он подавлял в себе любые стремления к наслаждению и удовольствию, если они не были одобрены отцом. Секс допускался как терапия, но любовная связь совершенно исключалась.
       - Это подорвет тебя,-вещал Элиот.- Эмоции - это зависимость. Они мешают концентрации. Во время операции они приведут тебя к гибели. Кроме того, любовница может обратиться против тебя. Или враги могут ее похитить и заставить тебя обратиться против агентства. Нет, единственно, кого ты можешь любить, кому доверять, и от кого зависеть, это я и Саул.- Тяжесть в груди стала больше. Его охватила горечь. Несмотря на обработку, которой его подвергли, у Криса временами пробуждались эмоции. Не любовь к женщине, но чувство вины за то, что он делает, и стыд за несоответствие требованиям отца. Его разрывали сомнения. Выходит, думал он теперь, он пожертвовал тем, что является основными человеческими потребностями, чтобы сделать приятное отцу. И теперь его отец обернулся против него. Среди всей остальной лжи, не была ли ложью и его любовь? Криса охватили сожаления об упущенной жизни, о жизни, которая теперь для него невозможна из-за чувства вины и стыда. Если бы не нужда помочь Саулу, он бы убил себя, чтобы прекратить агонию самобичевания. Всему виной Элиот. Он сжал кулаки. Нормальность никогда не была дарована. Не способный испытывать гнев по отношению к Саулу, он, тем не менее, завидовал тому, что Саул, оставшись преданным Элиоту, позволил себе самореализацию. Он, хотя бы, способен испытывать ярость по отношению к Элиоту. Криса трясло, плотно сомкнув глаза, он страдал от разочарования. Если бы все было иначе, и в Израиле не Саула перевели к Эрике в группу, а его, был бы он сейчас тем, кто обнимает ее, когда она содрогается? У него перехватило горло.
       10.
       Эрика рассматривала себя в зеркале примерочной. Через щели в двери она слышала разговор двух продавщиц. Она приехала к десяти, к самому открытию универмага, которого дожидались всего несколько покупателей, поэтому ее грязную юбку и кофточку немногие и заметили. Быстро обойдя женский отдел магазина, она выбрала несколько пар белья, вельветовый пиджак, блузку с воланами, джинсы и высокие кожаные сапожки. Она переоделась, и теперь рассматривала себя в зеркале.
       Свернув сброшенную одежду, она приоткрыла дверь и осторожно выглянула. Рядом никого не было. Продавщица обернулась, услышав ее шаги.
       - Никогда не меняйте спущенное колесо в совершенно новой одежде,- пошутила Эрика.- Мне следовало вызвать "Трипл-Эй".
       - Или своего дружка,- сказала женщина, казавшаяся более молодой, заметив отсутствие обручального кольца на руке у Эрики.
       - Я только что с ним порвала. Честно говоря, толку от него было бы мало.
       Продавщицы засмеялись.
       - Очень хорошо вас понимаю,- сказала женщина помоложе.- Мой приятель тоже неумеха, разве что ...
       Они снова рассмеялись.
       - Хотела бы я иметь вашу фигуру,- сказала другая продавщица.- Эти вещи вам очень идут.
       - После спущенного колеса, хоть в чем-то должно повезти. Вы не выбросите это куда-нибудь?- Она подняла грязные слаксы и блузку.
       - Вот место как раз для них.-Молодая женщина бросила их в мусорную корзину за прилавком. Пока женщина постарше срезала на Эрике бирки с одежды, она заплатила за нее, улыбнувшись про себя на имя на чеке, который ей дали, Голдблюм. Может, все еще и кошерное, подумала она.
       Входя в мужской отдел, Эрика заглянула в бумажку, на которой Саул и Крис написали свои размеры, и выбрала поплиновые слаксы, теннисную рубашку и легкую ветровку для Саула и загарного цвета оксфордскую рубашку и бледно-голубой летний костюм для Криса. Успела как раз вовремя. Точно в десять тридцать она остановилась около таксофона у прилавка бюро находок на выходе из универмага. Она сказала оператору в Александрии номер телефона в Вашингтоне, опустила полагающиеся монеты и услышала женский голос, ответивший после первого звонка:
       - Доброе утро. Посольство Израиля.
       - Ma echpat li?
       11.
       По-английски фраза означала: "Разве это моя забота?" Она соответствовала надписи на иврите на плакате с еврейской прачкой, воздевшей руки от отчаянья или отвращения, висевшем на стене прямо над коммутатором в центре связи посольства. Оператор знал, что абонента нужно немедленно переключить на пульт экстренной связи в цокольном этаже.
       Миша Плетц, суетливый тридцатипятилетний мужчина с усами и редеющими волосами, глава отдела логистики для "Mossad'a" на восточном побережье Соединенных Штатов, подключился к своему разъему.
       - Секундочку, пожалуйста.- Он включил измерительное устройство рядом со своим столом и посмотрел на шкалу. Устройство измеряло электрический ток в телефонной линии. Если на линии есть подслушивающее устройство, утечка тока заставит стрелку отклониться от нормальной позиции на шкале. Стрелка указывала на нормальный ток.
       - Шалом,- сказал Плетц.
       Привлекательный женский голос с хрипотцой произнес:
       - Не принимай внешних звонков. Четырнадцать тридцать.
       Резко прозвенел звонок, когда линия отключилась.
       Плетц вытащил свой штекер. Он провел пальцем вниз по указателю, висевшему на стене слева от пульта, вытащил карточку текущего дня и посмотрел на перечень номеров. Звонок поступил ровно в десять тридцать. Рядом с этим числом стояло имя оперативника, которому предписано звонить в это время в экстренном случае. Бернстайн, Эрика.
       Плетц нахмурился. За тридцать шесть часов, прошедших после попытки убийства Эрики в ее квартире, ни один человек в посольстве не знал, где Эрика, и жива ли она. Накануне утром в посольстве появились полицейские, надеясь узнать что-нибудь об Эрике. Их принял директор по персоналу, который выразил свою нетерпимость к убийствам и обещал всяческую помощь. Его помощь выразилась в том, что он показал полицейским личное дело Эрики, тщательно отредактированный документ, обеспечивающий ее прикрытие как клерка и абсолютно умалчивающий о ее реальной деятельности, как полковника "Mossad'a". Директор объяснил, что Эрика очень замкнутый человек. У нее всего несколько друзей. Он сообщил имена. Узнав много, но c нулевым эффектом, полицейские удалились, неудовлетворенные. Плетц предполагал, что за посольством установлена слежка на случай появления Эрики, хотя его информант и сообщил ему вчера, что расследование было прекращено по необъяснимым причинам. С этого момента Плетц стал ждать. Поскольку она должна была позвонить при первой возможности, ее молчание в течение тридцати шести часов предполагало, что она погибла.
       Наконец, она позвонила. Облегчение, которое испытал Плетц, быстро сменилось тревогой. Она сказала:- "Hе принимай внешних звонков".- Кодовая фраза, инструктирующая его оборвать все связи с иностранными разведками, в том числе и с разведывательной сетью США. Она упомянула четырнадцать тридцать, сигнал, когда она снова позвонит с более надежного телефона.
       Ждать еще четыре часа. Плетц ненавидел ждать.
       Вот дьявольщина, что происходит?
       12.
       - Они будут держаться вместе,- сказал Элиот.- Их двое и женщина.
       - Согласен,- поддержал его ассистент.- Вместе у них больше шансов для защиты.
       - И использовать ее контакты.- Ради безопасности Элиот избегал находиться в офисе, насколько это было возможно. Используя свою теплицу, чтобы отвлекаться, он всматривался в начальные признаки заболевания у "Американской красавицы".- Можно предположить с уверенностью, что она позвонит в свое посольство. Их шифровальная система слишком сложна, чтобы можно было прослушать их разговор.
       Ассистент взглянул на мускулистых агентов с квадратными подбородками у каждого входа в теплицу. Элиот мог бы выбрать любого из персонала агентства для своей охраны, но, вместо этого, он выбрал пару, о которой ассистент никогда не слышал, представив их только как Кастора и Поллукса, неизвестные ему криптонимы. Дом, сад и улица тоже были под наблюдением, но агентов для этого выбирал он сам. Но здесь - святая святых, и Элиот, как выясняется, доверяет только этим двум. Ассистент был заинтригован.
       - Но нетрудно догадаться, что она скажет посольским.- Рука Элиота слегка дрожала, когда он наносил химикалии на места, пораженные болезнью.- Мне, на ее месте, были бы нужны деньги и документы: паспорта, автомобильные права, кредитные карточки, желательно на несколько разных имен. Израильтяне не доверяют посторонним. Все это они делают у себя в посольстве.
       Ассистент подал Элиоту тряпку вытереть руки.
       - Таким образом, им придется доставить ей пакет.
       Элиот посмотрел на него с непривычным одобрением.
       - Хорошо. Вы меня поняли. Установите слежку за каждым, кто выходит из посольства.
       - Потребуется очень много людей.
       - Используйте санкцию как оправдание. Оповестите КГБ и другие разведки, что курьер может привести их к Рему. Скажите, что мы близки к поимке нарушителя.
       Настал момент и для ассистента сказать:
       - Хорошо.
       - Удивительно, как все вышло из-под контроля. Если бы Ромул был убит в Атлантик-Сити, не возникло бы ни одной из этих проблем.
       - Но Рем-то все равно нарушил санкцию.
       - Он не имеет значения. Важен Ромул. Организацию "Парадигма" необходимо было ликвидировать. Президент должен быть уверен, что это дело рук израильтян.- Элиот поморщился, тля распространилась и на другую розу.- После Колорадо, когда мы правильно предположили, к кому из друзей они обратятся за помощью, провала в ее квартире не должно было случиться. Мы отстаем от них на шаг, а этого не должно быть. Я выбрал Саула, потому что он перевалил за возраст максимальной реализации, подобно атлету на закате карьеры. Я никогда не думал, что он ....
       - Воспрянет?
       Элиот пожал плечами.
       - То же с Крисом. Я был уверен, что он использует свою близость с Саулом, чтобы его разыскать. Но после монастыря и, особенно, после Бангкока я не мог предположить, что он сможет оставаться в живых так долго. Это плохо.- Элиот нахмурился.- Если они узнают правду ....
       - Как это возможно?
       - Две недели назад, я бы сказал, что это невозможно. Но с тем везением, которое им сопутствует .... - Казалось, у Элиота вытянулось лицо.- Или, возможно, это больше, чем везенье.
       13.
       - Я могу уже завтра переправить тебя в Израиль,- говорил Плетц Эрике по кодированной телефонной линии в его офисе.- Ты будешь в безопасности, пока мы разберемся здесь со всем этим.
       - Я не могу.- В хрипловатом голосе Эрики чувствовалось беспокойство.- Я должна остаться с Крисом и Саулом.
       - Мы не можем прятать твоих друзей. Если другие разведки узнают, что мы помогаем нарушителю санкции ....
       - Суть дела не в этом. Да, они мои друзья, но они вовлечены в нечто, кроме санкции, что убить их настолько важно, что и мое убийство при этом считается несущественным. Я хочу узнать, что это. Я не могу тебе сказать, но это касается "Mossad'a".
       Плетц оцепенел.
       - Каким образом? Ты знаешь, что мы не пытались тебя убить.
       - Некто хочет, чтобы это выглядело вашей работой.
       - Безумие какое-то. Почему?
       - Это я и хочу выяснить. Я больше не могу говорить. Приходится допускать, что этот звонок отслеживают. Сделайте мне документы, о которых я просила: права, кредитные карточки. И еще кое-что.
       - Догадываюсь, деньги.
       - Нечто более важное.
       - Что?- спросил Плетц и открыл от удивления рот, услышав ответ.
       14.
       Когда хорошо одетый мужчина, щурясь от солнца, вышел из посольства, он считал само собой разумеющимся, что за ним наблюдают. Весь день служба безопасности посольства отмечала необычное число наблюдателей. За каждым, кто выходил или выезжал из посольства, следовал наблюдатель. Наряду с этим, и служба безопасности посольства, взаимодействуя с Плетцем, организовала необычное множество курьеров, выходящих из здания. Полагаясь на интенсивность движения курьеров, можно было надеяться, что именно этот курьер будет иметь хороший шанс выполнить свою миссию.
       Сначала он зашел в книжный магазин и купил новый роман Стефана Кинга. Пройдя квартал, он задержался в магазине кошерных продуктов Сильверстайна, покупая мацу и куриный паштет. Потом он зашел в винный магазин и выбрал белое вино. Еще через квартал он оказался около своего дома, где его ожидала приятельница.
       Но в магазине кошерных продуктов он уже заменил свой портфель на совершенно идентичный. К этому моменту, зеленщик спрятал его портфель, достав из него пакет. Завернув пакет в упаковочную бумагу мясника, с пометкой "копченый лосось", поместил его на дно большой коробки, наполненной упаковками с кошерным мясом и изысканными консервированными продуктами. Пока жена зеленщика смотрела за магазином, Сильверстайн отнес коробку в грузовичок, на котором он доставлял товары, стоявший в переулке. Он загрузил коробку, поставил перед ней еще несколько других и через весь город повез ее в "Cлужбу доставки Маррена Голда".
       На следующее утро служба Голда доставила коробки в Джорджтаун в дом доктора Бенджамина Шатнера, куда уже начали собираться гости после посещения синагоги, чтобы поздравить сына Шатнера с блестящим исполнением обряда Бар-Митцвы. После приема, один из гостей, Берни Кельтц, решил отвезти свою семью посмотреть усадьбу Джорджа Вашингтона рядом с горой Вернон. Усадьба всего в двадцати милях, а дети Кельтца никогда ее не видели, а там, конечно, все в цвету.
       Кельтц оставил машину на стоянке для посетителей. Они с женой и двумя юными дочерьми прошли по дорожке до ворот. Радуясь легкому ветерку, они улыбались, глядя через ухоженную лужайку на особняк в дальнем конце усадьбы. Когда они, пройдя по великолепному саду, пошли под высокими деревьями, Кельтц объяснял дочерям назначение нескольких маленьких зданий: прядильня, коптильня, кладовая.
       - Усадьба была как деревня, всем себя обеспечивала.- Его дочери играли в классики на мощеной кирпичом дорожке.
       В половине четвертого, жена Кельтца поставила на пол свою большую плетеную сумку перед стендом "Дом Вашингтона это ваш дом". Рядом с ней Эрика рассматривала цветные диапозитивы. Пока Келтц оплачивал покупку чугунной модели памятника Вашингтону, настаивая, чтобы она была упакована, как подарок, Эрика взяла сумку и покинула усадьбу.
       15.
       Кроме прав и кредитных карточек, на столе в коттедже на берегу Потомака была развернута компьютерная распечатка. Река шелестела за подсвеченным закатом экраном открытого окна. Саул, Крис и Эрика рассматривали распечатку. На ней был список имен, все американцы, которые, хотя и не присоединились к "Mossad'y", прошли подготовку по программе усвоения "инстинкта убийцы" в школе Андре Розберга в Израиле. Хотя просьба Эрики и удивила Плетца, он скачал для нее информацию с посольских компьютеров.
       1965 Серж. перв. кл. Кевин Макелрой, США, S.F.
       Серж. перв. кл. Томас Конлин, США, S.F.
       1966 Лейт. Саул Гризман, США, S.F.
       Лейт. Кристофер Килмуни, США, S.F.
       1967 Ст. серж. Нейл Пратт, США, Rangers
       Ст. серж. Бернар Холидей, США, Rangers
       1968 Лейт. Тимоти Дру, США, S.F.
       Лейт. Эндрю Хикс, США, S.F.
       1969 Арт. серж. Джеймс Томас, U.S.M.C., RECON
       Арт. серж. Вильям Флетчер, U.S.M.C., RECON
       1970 Гл. кораб. старш. Арнольд Хаккет, U.S.N., Seals
       Гл. кораб. старш. Дэвид Пьюз, U.S.N., Seals
       Перечень продолжался, девять лет, восемнадцать имен.
       - Я не могу в это поверить,- сказал Крис.
       Эрика взглянула на него.
       - Ты думал, что вы уникальны?
       - Элиот говорил нам это. Он говорил, что хочет, чтобы мы стали особенными. Единственными в мире оперативниками с именно такими навыками.
       Эрика пожала плечами.
       - Может, вы оказались так хороши, что он решил повторить опыт.
       Саул покачал головой.
       - Но нас отправили в Израиль в 1966. В списке есть двое, которые были там до нас. Элиот лгал, когда говорил, что мы единственные.
       - Даже позднее,- вспомнил Крис,- в семидесятых. Когда уже все эти люди прошли обучение, он продолжал говорить, что мы единственные его получили.
       Эрика снова просмотрела распечатку.
       - Возможно, он хотел, чтобы вы чувствовали себя особенными.
       - Мое самолюбие не так ранимо,- сказал Крис.- Какое это имеет значение, сколько еще народу получило такую же подготовку, как я? Для меня важно, хорошо справляться со своей работой.
       - Чтобы Элиот был тобой доволен,- добавил Саул.
       Крис кивнул.
       - Да, поэтому мы хотели хорошо выполнять работу. Так какого черта он врал обо всех этих людях?
       - Мы не можем быть уверены, что только Элиот мог отправлять людей в школу Розберга,- заметила Эрика.
       - Нужно действовать в предположении, что это он.
       - Ну, нет,- возразила она.- Мы не можем основываться на предположениях. Может быть, еще у кого-то появилась та же идея, что и у Элиота. Пока мы знаем только, что существует такой прецедент. Что это нам дает?
       - Схему,- ответил Саул.- Люди отправлялись парами.
       - Как мы,- добавил Крис.
       - У каждой пары одинаковые воинские звания. В 65 - ом, Макелрой и Конлин оба сержанты, в 66 - ом, Саул и я лейтенанты. В 67 - ом, Пратт и Холидей старшие сержанты.- Саул проследил пальцем до самого нижнего края распечатки, отмечая звания других пар; сержанты артиллерии, главные корабельные сержанты.
       - Каждая пара из того же рода войск,- заметил Крис.- Макелрой и Конлин из спецназа.
       - Как мы,- добавил Саул.
       - Пратт и Холидей десантники. Томас и Флетчер из морской разведки. Хаккет и Пьюз из морской пехоты.
       - Но это не укладывается в схему,- сказала Эрика. Четыре различных рода войск: спецназ, десантники, морская разведка, морская пехота.
       - Различные, но и одинаковые,- сказал Крис.
       Эрика нахмурилась, не понимая.
       Саул объяснил.
       Это элита. Войска, имеющие наилучшую подготовку.
       - Конечно,- согласилась Эрика.
       Ей не нужно было разжевывать. Она знала не хуже Саула, что армия Соединенных Штатов имеет пирамидальную структуру. Чем лучше подготовка, тем меньшее число солдат ее получает. Почти на самом верху находятся сухопутные десантники и морские разведчики, - небольшие подразделения, очень хорошо подготовленные. Но выше, чем они - группа сухопутных войск специального назначения, их еще меньше, и они еще лучше подготовлены. А на вершине, морские пехотинцы, наилучшим образом подготовленная группа. Эта иерархия являлась составляющей системы проверок и балансировок, которую правительство внедрило в армию. Если в рядах десантников или морских разведчиков возникнет заговор, будет призван спецназ, чтобы их образумить. Остается вопрос: кто сможет остановить морских пехотинцев, если заговор будет в их рядах?
       - Не имеет значения, что подразделения разные,- заключил Крис.- По сравнению с обычными армейскими подразделениями, они в одном классе. Лучшие.
       - Ладно. В этом есть смысл,- согласилась Эрика.- Выбрали солдат из уже избранных кадров, обеспечили им наиболее изощренное обучение в Израиле. Но зачем?
       - И почему именно эти люди? Почему их так немного?- спросил Саул.- По какому принципу их отбирали?
       Эрика нахмурилась.
       - Я помню, что говорила, что мы не должны строить предположений, но хочу все же одно высказать. Эти люди, которые были посланы в Израиль с1965 по 1973 годы. Вам не кажется ....- Она снова просмотрела список.- Может, они отличились в боях?
       - Где? В Наме?- спросил Крис.- Как мы?
       - Годы подходящие. В 65 - ом Америка проводила развернутые боевые операции. В 73 - ем, американцы ушли. Может быть, эти люди были героями войны. Лучшие из лучших. Они показали свою квалификацию под огнем, чему еще им учиться? Только овладеть "инстинктом убийцы".
       - Ты описываешь людей, которые подготовлены лучше, чем морские пехотинцы.
       - Я описываю нас с вами,- сказала Эрика.
       - Что-то здесь есть еще. Я чувствую,- сказал Крис.- Что-то важное. Нам нужно больше узнать об этих людях.
       16.
       Сэм Паркер покинул здание из стекла и хрома, наслаждаясь сладким, без примеси паров бензина, воскресным ветерком. Как главный программист "Национального Агентства Обороны", он проводил свои дни, в основном, в безукоризненно чистых помещениях с климатическими установками, но без окон. Его это вполне устраивало. Кроме того, компьютеры должны быть надежно защищены. Но, несмотря на интеллектуальную привлекательность работы, ему вовсе не нравилось приходить сюда по воскресеньям. Неприятность быть знатоком своего дела состоит в том, что слабаки продолжают досаждать ему своими ошибками.
       Он смотрел из D.C. через реку в направлении Виржинии и Пентагона. Стоянки там, подобно стоянкам агентства обороны, были почти пустыми. Конечно, они все дома, пьют мартини, жарят мясо на решетках, как и мне следовало бы, думал он, направляясь к своей мрачной коричневой, экономичной, отечественной машине. Мартини? Откровенно говоря, Паркер не пил, но не возражал, если другие это делали, в меру, конечно. Даже в воскресенье, чтобы идти на работу, он надел пиджак и галстук. Он преклонялся перед пристойностью и постоянно приходил в замешательство от того, что веснушки и рыжие волосы выделяли его из толпы. Ему исполнилось пятьдесят пять, и он надеялся, что скоро рыжина уступит место дипломатичной седине.
       Выруливая со стоянки, он не обратил внимания на "Пинто", которая последовала за ним. Еще через пять минут, не заметил он и другой машины, "Тойоты", пока она, меняя рядность, подрезав, не зацепила переднее, левое крыло его машины. Воскресный водитель, подумал он. Наверно, турист. Он отъехал к обочине. Его негодование улеглось, когда заглушив мотор, посмотрел на водителя "Тойоты" и увидел вышедшую из машины абсолютно восхитительную женщину, высокую и грациозную, с длинными темными волосами, одетую в джинсы и сапожки. Она подошла к нему, улыбаясь. Ладно, подумал он, даже попав в аварию, можно получить удовольствие.
       Он вышел из машины, стараясь изо всех сил выглядеть решительным.
       - Барышня, надеюсь у вас есть страховка?
       Она прикоснулась к его плечу.
       - Я так испугалась. Не знаю, как это могло случиться.- Она дружески обняла его. Он почувствовал ее грудь, прислонившуюся к его груди, когда услышал, что рядом остановилась машина. Неожиданно два человека оказались у него по бокам, мускулистый еврей и, Боже, другой парень был похож на ирландца.
       - Кто-нибудь пострадал?- спросил ирландец.
       Еврей придвинулся ближе. Паркер поморщился, когда что-то кольнуло его в руку.
       Перед глазами все поплыло.
       17.
       Все было сделано очень быстро. Саул пристроил бесчувственное тело Паркера в его машине, сел рядом с ним за руль и влился в поток транспорта до того, как кто-либо из любопытствующих мотористов успел остановиться. Эрика последовала за ним на "Тойоте", Крис на "Пинто". Вскоре они разделились, чтобы воспользоваться разными выездами. Удостоверившись в отсутствии слежки, каждый повернул на юг, чтобы снова встретиться в коттедже.
       К этому времени Паркер уже пришел в себя. Он усиленно сопротивлялся, когда Саул привязывал его к стулу в гостиной.
       - Я видел ваши лица,- наивно заявил Паркер.- Я видел некоторые дороги, которыми вы пользовались. Похищение - это уголовное преступление. Вас отправят за это в тюрьму.
       Саул покосился на него.
       - Ах,- вздохнул Паркер. В глазах беззащитность понимания.- Пожалуйста, не убивайте меня. Обещаю, я никому не скажу ни слова.
       Крис подошел к нему.
       - Жена ждет меня к четырем,- предупредил Паркер.- Если я опоздаю, она позвонит в службу безопасности.
       - Должна была уже позвонить. Сейчас больше четырех. Но как они вас найдут?
       - Ах,- простонал Паркер и попытался освободиться от веревки.- Что вам нужно?
       - Это ясно, разве нет? Информация.
       - Обещайте не мучить меня. Я расскажу вам все.
       - Вы будете врать.
       - Нет. Я буду сотрудничать.
       - Мы уверены, что так и будет.- Крис закатал Паркеру рукав. Паркер изумленно смотрел, как Крис протирал ему спиртом руку, потом наполнял шприц.- Ощущение такое же, как от валиума,- сказал Крис.- Так как шансов у вас нет, можете прекратить сопротивляться, получайте удовольствие.- Он плавно ввел иглу в руку Паркера.
       Допрос продолжался тридцать минут. Израильское посольство предоставило им всю информацию, которой располагало. Крису был нужен дополнительный источник. Так как все интересовавшие его люди служили в армии США, он знал, что найдет все сведения о них в компьютере "Национального Агентства Обороны". Фокус был в том, как получить доступ к этому компьютеру. Первым делом необходимо узнать коды, чтобы компьютер отвечал на вопросы. Ошибочный код включил бы охранную сигнализацию, оповестив службу безопасности НАО, что кто-то посторонний делает попытку проникнуть в банк данных.
       Пытка - устарелый метод допроса. Она требует времени, и даже, когда кажется, что объект уже сдался, он иногда намеренно лжет или говорит не всю правду. Но "Sodium Amytal", тот самый препарат, который Элиот испробовал на Крисе в зубоврачебном кабинете в Панаме, действовал быстро и надежно.
       Неотчетливо звучащим голосом, Паркер рассказал Крису все, что тот хотел знать. Коды менялись каждую неделю. Их было три: числовая последовательность, буквенная последовательность и словарный пароль. Числовая последовательность была своего рода шуткой, некой вариацией номера социального страхования Паркера. Довольный, что они теперь могут связаться с компьютером, Крис отвез Паркера обратно в Вашингтон.
       По дороге Паркер проснулся и пожаловался, что у него пересохло во рту.
       - Попейте коки. Рядом с вами.
       Паркер сказал, что это помогло. Говорил он как пьяный.
       - Вы меня отпустите?
       - Почему нет? Вы свое дело сделали. Мы получили, что хотели.
       В коку был подмешан скополамин. К моменту, когда они доехали до Вашингтона, Паркер впал в истерику, вызванную галлюцинацией. Он видел пауков, пытавшихся его задушить. Крис выпустил Паркера в веселом квартале, где даже проститутки отпрянули от него из-за криков и ненормальной жестикуляции.
       Влияние скополамина через сутки прекратится, но Паркер окажется к тому времени в психиатрической больнице. Хотя галлюцинации у него прекратятся, другой эффект скополамина сохранится. Память последних двух дней будет стерта. Он не вспомнит, что его похитили. Не вспомнит ни допрос, ни коттедж, ни Эрику, Саула или Криса. Его босс, поставленный в известность женой Паркера об его исчезновении, вздохнет с облегчением, когда он найдется. Веселый квартал. Видимо, ханжа получил больше удовольствия, чем просил. К тому времени, когда расследование продвинется дальше, Саул и Эрика уже выполнят задуманное.
       18.
       Мотель "Хейвен" спрятался между "стейк - хаусом", кинотеатром и баром в одном из предместий Вашингтона.
       - Все удобства,- заметил Саул, останавливая машину около конторы. Место было выбрано ими за его достаточную непрезентабельность, чтобы клерк не задавал вопросов, зачем им комната всего на несколько часов, но и не настолько сомнительным, чтобы полиция держала его под постоянным надзором.
       Эрика оставалась в машине, пока Саул ходил в контору, где табличка на автомате с прохладительными напитками оповещала, что он не работает. Диван был сломан. Пластиковые растения покрыты пылью. Женщина за конторкой едва повернулась от телевизора, где шел фильм с Клинтом Иствудом. Саул зарегистрировался как мистер и миссис Харолд Кайн. Женщина взглянула на него только раз, когда брала деньги.
       Возвратившись в машину, Саул подъехал к тому блоку, куда их приписали. Развернув машину в сторону выезда на боковую улицу, они осмотрели комнату: черно-белый телевизор, комод с пятнистым зеркалом, кровать с мятыми простынями. Из крана капала в ванну вода.
       Они внесли несколько коробок. Воспользовавшись одной из кредитных карточек, которыми их снабдил Миша Плетц, они купили компьютер, принтер и телефонный модем. Споро работая, они распаковали компоненты, соединили и проверили. Саул вышел, выбрал скрытую удобную позицию позади мусорного контейнера и стал наблюдать за въездом на стоянку мотеля. Если бы он заметил нечто подозрительное, он бы мог предупредить Эрику по переговорному устройству, купленному в том же магазине.
       В комнате Эрика взяла телефон и набрала числовую последовательность, данную Паркером. Последовательность обеспечила ей контакт с НАБ. Она услышала зуммер. Компьютер откликнулся на свой номер, ожидая инструкций. Она набрала буквенную последовательность: САНШАЙН - кличку любимого кокер-спаниеля Паркера. Она снова услышала зуммер; компьютер был загружен, чтобы получать информацию. Этот метод взаимодействия с компьютером был разработан, чтобы позволить эффективно обмениваться информацией на большом расстоянии. Эквиваленту Паркера в Сан-Диего не нужно было приезжать в Вашингтон, чтобы воспользоваться компьютером НАБ, как не нужно было связываться с Паркером, чтобы объяснять, что ему нужно. Все, что требовалось, это позвонить прямо компьютеру. Метод был прост и надежен, но чтобы им пользоваться, нужно знать коды.
       Эрика подключила телефон к модему, маленькому разъему для наушника с микрофоном, связанному с компьютером. Она набрала на клавиатуре компьютера необходимые инструкции. Сообщение через модем и телефон достигло банка данных НАБ. Паркер объяснил, что его компьютер не выдаст информацию, если не получит кодовое слово: ФЕТЧ. Теперь Эрика набрала это слово. Принтер рядом с ней заработал, переводя электронные сигналы, полученные по телефону. Она ждала, надеясь, что служба безопасности НАБ не успеет отследить телефонный звонок.
       Принтер прекратил работу. Кивнув, она набрала: ГУД ДОГ, знак окончания работы, который дал Паркер, и выключила компьютер, вернула телефон на место и собрала отпечатанные листы.
       19.
       Крис удрученно затих на диване. Ночной дождь, стуча по крыше коттеджа, добавлял уныния. Капли, стекая по дымоходу, падали на недогоревшие дрова в камине, порождая горький запах пепла. Он испытывал подавленность.
       - Может, схема была другой, но я другой не вижу.
       Саул и Эрика хмуро рассматривали распечатки на столе. Она запросила только основные данные: место и дату рождения, вероисповедание, образование, специальные навыки, командир подразделения, военные заслуги.
       - Все они родились в разное время и в разных местах,- сказала Эрика.- Религиозные пристрастия самые разные. Специализировались в различных областях. Разные командующие офицеры. Служили в разных точках Юго-Восточной Азии. Что у них общего? Если мы не ошибаемся, должно быть что-то, что их объединяет.
       Крис устало поднялся и подошел к столу. Он остановился рядом с Эрикой, снова читающей распечатки.
       - Вот.- Он указал на левую половину страницы.- Каждая пара получила образование в одном и том же городе, но для каждой он другой. Омаха, Филадельфия, Джонстаун, Акрон. Непонятно. И это.- Он указал на правую половину.- У них у всех есть кодовые имена, но я не вижу никакой другой схемы. Бут и Эрехтей. Что, черт возьми, это может значить?
       Он не обращал внимания на данные, которые отверг, сосредоточив внимание на тех, которые вызывали недоумение.
      
       Омаха, Неб. Кевин Макелрой. Кастор.
       Омаха, Неб. Томас Конлин. Поллукс.
      
       Филадельфия, Пенс. Саул Гризман. Ромул.
       Филадельфия, Пенс. Кристофер Килмуни. Рем.
      
       Джонстаун, Пенс. Нейл Пратт. Кадм.
       Джонстаун, Пенс. Бернард Холидэй. Килик.
      
       Акрон, Огайо, Тимоти Дру. Амфион
       Акрон, Огайо, Эндрю Вилкс. Зет.
      
       Шейд-Гэп, Пенс.Джеймс Томас. Бут.
       Шейд-Гэп, Пенс. Вильям Флетчер. Эрехтей.
      
       Гэри, Инд. Арнольд Хаккет. Атлас.
       Гэри, Инд. Дэвид Пьюз. Прометей.
      
       Список продолжался. Девять пар. Восемнадцать имен.
       - Часто упоминается Пенсильвания,- заметил Саул.
       - А как быть с Небраской, Огайо и Индианой?
       - Давайте сосредоточимся на кодовых именах,- предложила Эрика.- Все имена иностранные. Греков или римлян, правильно? Из мифологии.
       - Слишком обобщенно. Все равно, что сказать: Омаха и Филадельфия находятся в Соединенных Штатах,- сказал Крис.- Нужно найти более определенную связь. Кадм и Килик? Амфион и Зет? Я не знаю, кем они были, и что они сделали, не говоря уж о том, что у них было общего.
       - Тогда начнем с пары, которая нам известна,- предложила Эрика.- С вас самих. С Ромула и Рема.
       - Это всем известно. Это братья, которые основали Рим,- сказал Саул.
       - Но мы ничего не основали, и мы не братья,-вмешался Крис.
       - Могли бы быть.- Саул обратился к Эрике.- Кастор и Поллукс звучит знакомо. Что-то небесное. Созвездие.
       Эрика кивнула.
       - Когда я изучала ночную навигацию, мой инструктор как-то сказал: "Позвольте древним воителям, Кастору и Поллуксу, вас вести". Они называются созвездье Близнецов - утренняя и вечерняя звезды.
       - Близнецы,- сказал Крис.- Двойняшки.
       - Какие еще имена кажутся знакомыми?- Спросил Саул.- Атлас. Здесь, внизу.
       - Силач, который держит небо над Землей.
       - Прометей.
       - Украл у богов огонь и отдал его людям.
       - Но между ними нет связи.
       - Может быть,- усомнилась Эрика.
       Крис и Саул посмотрели на нее.
       - Нам нужен справочник по мифологии,- сказала она.- Мне кажется, я поняла систему, но мне нужно знать, кем были Кадм и Килик, и остальные.
       - Здесь есть словарь,- сказал Крис, рассматривая книги на полках рядом с камином.- Старые дешевые издания. Вот. Настольная энциклопедия. Два тома.- Он взял первый том и стал листать страницы с загнутыми углами.- Атлас,- сказал он и начал читать. Вдруг резко поднял голову.- Дерьмо.
       - Что такое?- Саул посмотрел на него с испугом.
       - Какое следующее имя начинается на А?
       - Амфион, он в паре с Зетом,- ответил Саул, просмотрев распечатку.
       Крис быстро перелистывал страницы.
       - Господи, я не могу в это поверить. Скажи мне другие имена.
       - В алфавитном порядке? Бут в паре с Эрехтеем, Кадм в паре с Киликом.
       Крис продолжал листать страницы, сильно волнуясь, читая.
       - Я понял систему. Знаю, как они связаны.
       В комнате нависла тишина.
       - Они связаны так основательно, как только возможно,- сказала Эрика.
       - Ты это поняла.
       - Я не была уверена, пока не увидела выражения твоего лица.
       - Атлас и Прометей были братьями. Амфион и Зет, близнецами.
       - Как Кастор и Поллукс,- заметил Саул.
       - Бут и Эрехтей? Братья. Кадм и Килик? Братья. Ромул и Рем....
       - Но где параллель?- Саул потряс распечатками.- Кастор и Поллукс были близнецами, их имена присвоены Макелрою и Конлину. Они определенно не близнецы.
       - Правильно,- поддержала его Эрика.- И здесь, дальше вниз, Пратт и Холидей не кажутся связанными, а им присвоены имена братьев. То же самое и с остальными именами. Дру и Вилкс, Томас и Флетчер, Хаккет и Пьюз, они не родственники, почему им присвоены имена братьев.
       - Может, они из распавшихся семей,- предположил Крис.- Если их родители развелись и снова вступили в брак с кем-то еще, Макелрой и Конлин могут иметь разные фамилии, но быть связаны.
       - Это возможно в единичном случае, но не все же они из распавшихся семей, где родители снова вступили в брак,- возразила Эрика.
       - Я знаю, это натяжка,- согласился Крис.
       - Кроме того, вы с Саулом не из распавшихся семей, и, как вы сказали, не братья.- Вдруг у нее во взгляде появилась настороженность. Она повернулась к Саулу.- Ты, помнится, сказал, что могли бы быть. Почему ты так сказал?
       Саул пожал плечами.
       - Потому что мы знаем друг друга почти столько же, как если бы были братьями. С пяти лет. Правда, Крис?
       Крис улыбнулся.
       - Ты лучший друг, который у меня когда-нибудь был.
       - Но почему?- Голос Эрики был полон непонимания.- Я спрашиваю не почему вы друзья, а как получилось, что вы знаете друг друга так давно? Вы росли по соседству?
       - Некоторым образом. Мы встретились в школе,- объяснил Саул.
       - В какой школе?
       - В школе Франклина для мальчиков, в Филадельфии. Мы там выросли. Мы не из распавшихся семей. Мы вообще не из семей. Мы сироты.
       Крис смотрел на дождь за окном.
       - Это еще одна интересная деталь. Каждая пара получила образование в одном городе и том же городе. Макелрой и Конлин в Омахе, вы с Крисом в Филадельфии, другие в Акроне и Шейд-Гэпе, и так далее. Поскольку имена присваивались в соответствии с системой, может быть, и города укладываются в систему?
       - Именно так,- произнес Крис, в гневе отвернувшись от окна.- "Дом для мальчиков".
       - Что?- Саул смотрел на него, не понимая.
       Это в Акроне.- Срывающимся от гнева голосом продолжал Крис.- "Рай для мальчиков" в Омахе. В Пенсильвании есть "Академия для мальчиков" в Джонстауне, "Институт для мальчиков" в Шейд-Гэп, не говоря уж о нашей "Школе для мальчиков" в Филадельфии. Глядя на эти распечатки, можно подумать, что это десять лучших мужских школ в стране. Но пусть названия не сбивают тебя с толку,- сказал Крис Эрике с горечью.- "Рай для мальчиков", "Школа для мальчиков", "Институт для мальчиков". Все они ни что иное, как детские приюты.- Он сжал зубы.- Людей в этом списке объединяет со мной и с Саулом то, что все они сироты. Каждая из пар выросла в одном приюте. Поэтому им присваивали имена братьев, даже при разных фамилиях.- Крис тяжело вздохнул.- Потому что, когда они встретились, одиночество толкнуло их друг к другу. Они подружились так крепко, что эмоционально стали близки, как братья. Черт бы его побрал, Саул! Ты понимаешь, что он с нами сделал?
       Саул кивнул.
       - Элиот лгал нам самым злостным образом. Он нас никогда не любил. Всегда, с самого начала, он нас использовал.
       Эрика крепко схватила их за руки.
       - Не может ли кто-нибудь из вас растолковать мне, бога ради, о чем вы говорите?
       - На это уйдет вся жизнь,- пробормотал Крис, бросившись со стоном на диван.
       20.
       Дождь пошел сильнее, делая утро похожим на вечерние сумерки. Элиот стоял у окна в своем офисе, погруженный в грустные раздумья, не замечая штормового ландшафта Виржинии за окном. Его кожа стала такой же серой как дождь. Раздался стук в дверь у него за спиной. Он не обернулся посмотреть, кто вошел.
       - Нечто странное, сэр. Я не знаю, что и думать, и решил, что лучше поставить вас в известность.- Голос принадлежал ассистенту Элиота.
       - Делаю вывод, что радоваться нечему.
       - В "Национальном Агентстве Обороны" произошла утечка информации. Вчера их главный программист был найден в веселом квартале. Галлюцинации, истерика. Полиция думала, что он под сильным кайфом, поэтому поместили его в психиатрическое отделение, на просушку. А сегодня утром он в полном порядке, но не помнит, что был в порно - квартале, или принимал какие бы то ни было наркотики. Конечно, он может лгать, но ....
       - Скополамин,- прервал его Элиот, обернувшись.- Давайте ближе к делу.
       - Прошлой ночью, пока он был в психиатрическом отделении, кто-то, используя его код, проник в банк данных НАБ. У них там есть система, позволяющая знать, кто и какую запрашивал информацию. А дальше то, что, может быть, касается нас. Кто бы ни был тот, кто использовал его код, но его не интересовала секретная информация. Все, что ему было нужно, - основные биографические данные на восемнадцать человек. Поскольку вы отслеживали их обучение, НАБ решило, что вы должны знать об утечке. Дело в том, сэр, что два имени принадлежат Ромулу и Рему.
       Элиот устало опустился в кресло у стола.
       - Кастор и Поллукс, Кадм и Килик.
       - Да, сэр. Именно так.- Чувствовалось, что ассистент удивлен.- Как вы догадались?
       Элиот думал о Касторе и Поллуксе, охранявших вход в его кабинет. Потом он подумал о Сауле и Крисе.
       - Они подбираются все ближе. Теперь, когда они догадались, что искать, им не потребуется много времени, чтобы получить полную картину.
       Скорбно, он оглянулся на дождевые потоки на оконном стекле.
       - Боже, помоги мне, когда это произойдет.
       И про себя добавил:- "Боже, помоги нам всем".
       КНИГА ТРЕТЬЯ: Предательство

    Надлежащее воспитание оперативника

       1.
       23 декабря 1948 года в семнадцать часов, ровно, военная разведка Соединенных Штатов в Номе, Аляска, приняла вечерний прогноз погоды из российских портов Владивостока, Охотска и Магадана. Военно-воздушные силы основывались на этих прогнозах, вкупе с прогнозами из японских портов, для составления графиков ночных испытательных полетов своих Б-50-ых. Русский прогноз обещал теплую не по сезону погоду. Ничего, вызывающего беспокойство.
       Спустя семь минут все частоты были подавлены усиленным сигналом с русской военной базы во Владивостоке на их подводную лодку, находившуюся в море. Кодированное, и необычно длинное для русских официальных сообщений, оно оказалось настолько необычным для американской военной разведки в Шепардс-филдс в Номе, что сосредоточившись на его дешифровке, там не обратили внимания на японский прогноз погоды. Была дана отмашка для полетов четырех Б-50 на больших высотах для тестирования систем антиобледенения.
       В девятнадцать, ровно, все четыре самолета настиг сибирский, холодный фронт с порывами ветра до семидесяти узлов. Все системы антиобледенения оказались бессильны. Ни один из самолетов не вернулся на базу. Ведущий самолет, "Эскорт - леди", пилотировал майор Джеральд Килмуни. Когда весть о его пропаже достигла "Восьмой базы военно-воздушных сил" в Таксоне, Аризона, генерал Максвел Лепаж позвонил священнику римской католической церкви в Филадельфии Хьюго Коллинзу, чтобы он сообщил новость миссис Дороти Килмуни и ее трехлетнему сыну, Крису. Он просил сказать жене Герри, что страна потеряла лучшего стрелка по тарелочкам, которого он когда-нибудь знал.
       2.
       Прошло два года. Наступил 1950 год. На улице Калканлин в Филадельфии тридцать домов с верандами. Убогое место для детской игры. Улица темная и узкая. Угольная зола и кучи песка скрывали в себе опасности в виде ржавых гвоздей, битых стекол и крысиного помета. Трещины на тротуарах, через которые прорастала трава, превращались в расселины у поребрика и в ямы на проезжей части. В середине квартала, в его самой темной части, стоял облезлый дом Дороти Килмуни.
       В доме необыкновенно много столов: карточные столы, инкрустированные перламутром; приставные столы; туалетные столики на трех ножках; кофейный стол со следами гашения сигарет по всей поверхности. Стол для пятичасового чаепития вклинился рядом со стиральной машиной в ванной. Обеденный стол. Кухонный стол с кантом из хромированного металла и пластиковой поверхностью, а на ней пластмассовая миска с фруктами из воска. Рядом с фальшивыми фруктами горка убитых мух. И такие горки на каждом столе в доме. А рядом с ними на каждом столе кусочки старой копченой колбасы, свернувшиеся подобно кедровой стружке.
       Тем жарким августовским утром Крис первым делом отодвинул экран в окне гостиной и положил на подоконник безголовую тушку жирной сардины. Когда мать оставила его одного в доме, отправившись в июле в Атлантик-Сити, чтобы там провести лето, она положила в ледник палку колбасы, несколько банок супа и сардин, а в буфет пакеты с галетами. Она оставила соседям деньги, чтобы присмотрели за Крисом, но к концу июля соседи истратили деньги на себя и оставили Криса выживать самостоятельно на тех продуктах, которые у него были. Крис ненавидел колбасу. Он использовал ее уже долгое время для привлечения в дом мух. Но их неприязнь к колбасе была не меньше, чем у него. А крысиный помет с улицы хотя и был для них привлекателен, но высыхал еще быстрее, чем мясо. Но сардина работала просто великолепно. К девяти утра он с гордостью мог созерцать новую горку мух на кофейном столике, которых он убил длинной резинкой от одного из поясов матери.
       В самый захватывающий момент охоты, когда, стараясь удержать равновесие на приставном столе, он замахнулся на умную муху, неизменно срывавшуюся с места за мгновение до его удара, он почувствовал необычное движение на улице и посмотрел в окно на большой зловещий, черный автомобиль, остановившийся около дома. Пятилетний Крис очень гордился своей способностью различать "Хадсон-Хорнет", "Васп", "Студебекер", "Виллис" и "Кайзер-Фрейзер". Это был "Паккард" выпуска 1949 года, и он занял большую часть ширины улицы. Со стороны водителя показался грузный мужчина в военной форме, с телом, напоминающим боксерскую грушу, и, казалось, выкатился из машины на дорогу. Он распрямился и, пока оглядывал окружавшую тесноту, поправил сзади брюки. Сутулясь и слегка наклоняясь вперед, он обошел машину сзади, и открыл переднюю пассажирскую дверь. Неторопливо вышел высокий худой мужчина с пасмурным лицом в сильно помятом плаще. У мужчины были впалые щеки, тонкие губы и крючковатый нос.
       Крис не слышал, что они сказали друг другу, но то, как они смотрели на его дом, вызывало беспокойство. Он прокрался со стола к окну. Когда мужчины отошли от машины, и пошли по выкрошившейся боковой дорожке, он в панике повернулся и побежал. Крис обогнул чайный стол и кухонный стол, направляясь к покосившейся двери в погреб. Она скрипнула, когда Крис ее закрывал, оставляя щель в палец шириной, чтобы через кухню наблюдать за гостиной. В темноте, на ступеньках погреба, пахших подобно гнилому картофелю, он испытывал страх, что незнакомцы узнают, где его ловить, потому что услышат стук его сердца.
       Входная дверь загрохотала, когда они постучали. Крис затаил дыхание и взялся за веревку, которая тянулась из гостиной через кухню к этой лестнице. У него не было времени запереть входную дверь, но у него были другие способы защитить себя. Он крепко держал веревку. Входная дверь со скрипом отворилась. Низкий мужской голос произнес:
       - Кто-нибудь дома?
       Тяжелые шаги загремели в прихожей.
       - Я видел мальчика в окне.
       Их тени показались в гостиной.
       - Что с этими столами? Бог мой! Это же мухи!
       Крис свернулся на ступеньках, глядя в щелку под дверью поверх грязного линолеума на сеть на полу гостиной. Когда он не убивал мух, он плел сеть с тех самых пор, как уехала мать. Он собирал бечеву от воздушных змеев в Кенсингтонском парке, шнур на вакантных земельных участках, обрывки и шнурки в мусорных баках, шерсть и нитки из ящиков у соседей, шпагат с мельницы в конце улицы и бельевые веревки из соседних дворов. Он связывал их вместе, длинные и короткие, толстые и тонкие, создавая огромную плетенку. Его мать обещала вернуться. Она сказала, что принесет ирисок, ракушек и фотографии, много - много фотографий. И когда она вернется, он поймает ее в сеть и не выпустит, пока она не пообещает никогда больше не уезжать. У него загорелись глаза, когда он увидел, что двое мужчин, войдя в гостиную, наступили на сеть. Если она годится, чтобы поймать его мать ....
       - И зачем на полу весь этот шпагат и веревки?
       Крис дернул за веревку. Он привязал ее к стульям, поставленным в гостиной на столы. Когда они упали, они протащили шпагат сквозь цепь люстры под потолком и подняли углы сети.
       Когда стулья грохнулись, мужчины закричали:
       - Что за ....? Господи!
       Крис набрал в грудь воздуха, желая возликовать, но вдруг нахмурился. Мужчины смеялись, сгибаясь пополам. В щелку он видел, как мужчина в форме разорвал узел сети, распуская стяжку и выходя из плетенки.
       Слезы жгли щеки. В бешенстве, он спустился по лестнице в подвал. Темнота поглотила его. У него тряслись руки от ярости. Он заставит их пожалеть об этом. Он посчитается с ними за их смех.
       Дверь погреба открылась. Свет с трудом достигал нижних ступенек. Сквозь дырку от выпавшего сучка в стенке ящика для угля он наблюдал, как их тени начали спускаться вниз. Они продолжали смеяться. Кто-то рассказал им все о нем, думал Крис. Как он своровал бельевую веревку, нитки и бечевку, и даже, где он прячется. Свет в погребе не работал, но, похоже, им и это было известно, потому что у них был с собой фонарик, свет которого обшаривал грязный подвал, подкрадываясь к нему.
       Крис прокрался в самый дальний угол ящика. Ящик был пуст летом, но труха заскрипела под кроссовками, и свет фонарика метнулся в его направлении. Пытаясь увернуться, Крис наступил на кусок угля. Нога подвернулась. Теряя равновесие, он ударился о стенку.
       Свет приблизился. Шаги стали торопливыми. Нет! Он увернулся от руки, но, когда он вылез из ящика, другая рука поймала его за плечо. Нет! Плача, он пытался отбиваться ногами, но попадал только по воздуху, молотя ими, когда руки повернули и подняли его.
       - Ну-ка вынесем тебя наверх, к свету.
       Крис сопротивлялся неистово, но сильные руки прижали ему руки и ноги, позволяя только корчиться и биться головой в грудь человека, тащившего его из подвала. После темноты, он зажмурился от солнечного света, бьющего из кухонного окна, и заплакал.
       - Не расстраивайся,- сказал тучный человек в форме, тяжело дыша от напряжения.
       Человек в плаще неодобрительно посмотрел на кроссовки Криса, запачканные углем, на его грязные штаны и засыпанные угольной пылью волосы. Потом вытащил носовой платок и вытер слезы и пыль с лица Криса.
       Крис оттолкнул руку, стараясь выглядеть высоким и сильным, насколько это позволяла его хрупкая конституция.
       - Не смешно!
       - Что?
       Крис посмотрел на сеть в гостиной.
       - Аа, понимаю,- сказал человек в гражданском. Несмотря на холодные глаза и болезненное лицо, голос звучал дружески.- Ты слышал наш смех.
       - Не смешно!- произнес Крис громче.
       - Нет, конечно, нет,- сказал человек в форме.- Ты нас неправильно понял. Мы смеялись не над тобой. Зачем? Сеть кажется хорошей идеей. Конечно, тебе можно бы было использовать лучше материал и немного поучиться конструированию и камуфляжу. Но сама идея ....Вот почему мы смеялись. Не над тобой, а с тобой. От своего рода восхищения. В тебе есть смелость, мальчик. Даже если бы ты не был на него похож, я бы сразу сказал по тому, как ты сам справляешься, что ты сын Герри.
       Крис не понял многих слов. Он смотрел хмуро, словно человек в форме пытался его обмануть. Давным-давно кто-то говорил ему, что у него когда-то был отец, но он никогда не слышал ни о каком Герри.
       - Чувствую, что ты мне не веришь.- Человек расставил ноги и упер руки в бока, как полицейский.- Лучше я представлюсь. Я - Максвелл Лепаж.
       Как и Герри, это имя ничего не значило для Криса. Он смотрел подозрительно.
       Человек выглядел удивленным.
       - Генерал Максвелл Лепаж. Ты же знаешь. Лучший друг твоего папы.
       Крис смотрел еще более отчужденно.
       - Ты никогда не слышал обо мне?- Человек был удивлен. Он обернулся к высокому мрачному человеку в гражданской одежде.- Я тут не гожусь. Может быть, вы сможете взять его ....- Он махнул беспомощно.
       Штатский кивнул. Шагнув вперед, он улыбнулся.
       - Сынок, я - Тед Элиот. Но ты можешь называть меня просто Элиот. Все мои друзья так меня зовут.
       Крис смотрел недоверчиво.
       Человек, назвавшийся Элиотом, достал что-то из кармана плаща.
       - Я догадываюсь, что все мальчики любят шоколад. Особенно "Бэби Руфь". Я хочу быть твоим другом.- Он протянул руку.
       Волнуясь, Крис старался демонстрировать безразличие, отказываясь взглянуть на шоколадку.
       - Бери,- сказал человек.- Я уже одну съел. Они вкусные.
       Крис не знал, что делать. Единственный совет, который дала ему мать, это не брать конфет от незнакомцев. Он не доверял этим людям. Но всю неделю он ничего не ел, кроме затхлых галет. Он ощутил в голове легкость. В животе заурчало. Прежде, чем он осознал это, Крис схватил конфету.
       Человек, назвавшийся Элиотом, улыбнулся.
       - Мы пришли помочь,-объяснил Лепаж.- Мы узнали, что твоя мама уехала.
       - Она вернется!
       - Мы здесь, чтобы о тебе позаботиться.- Лепаж с омерзением посмотрел на мух.
       Крис не понимал, почему Элиот закрыл окно. Разве собирался пойти дождь? Когда Лепаж взял его за руку, он понял, что уронил свое оружие, плоскую резиновую ленту. Они вывели его на крыльцо. Лепаж держал Криса, пока Элиот запирал дверь. Он заметил миссис Келли, выглянувшую из окна в соседнем доме и вдруг отпрянувшую. Она никогда раньше так не делала, осознал Крис и вдруг испугался.
       3.
       Криса посадили впереди между двух мужчин, и вначале он обратил внимание на тяжелые сапоги Лепажа, потом на серый полосатый галстук Элиота, и, наконец, на ручку двери. Мысли о побеге мгновенно исчезли, как только машина пришла в движение, его внимание было полностью поглощено тем, как Лепаж переключал передачу. Ему еще никогда не приходилось кататься на машине. Индикаторы на щитке, движение людей и транспорта на улице так его увлекли, что он заметил, что приехали, только когда Лепаж остановил машину перед огромным зданием с колоннами, которое напомнило Крису почтовое отделение. Направляемый крепкой рукой Лепажа на своем плече, Крис шел между двух мужчин по облицованным мрамором коридорам со скамьями вдоль стен. Мимо проходили мужчины и женщины, одетые как в церкви, с кипами бумаг и чем-то вроде маленьких портфелей в руках.
       За дверью матового стекла сидела за столом молодая женщина. Она сказала несколько слов в коробку рядом с телефоном, потом открыла другую дверь, через которую Крис и двое мужчин прошли внутрь. Во внутреннем офисе, старый человек с белыми волосами и тонкими усиками за другим столом, но большего размера, сидел перед американским флагом и стеной, вдоль которой выстроились толстые книги в кожаных переплетах.
       Когда Крис остановился перед столом, человек посмотрел вверх. Он порылся в бумагах.
       - Так, посмотрим. Вот.- Он прочистил горло.- Кристофер Патрик Килмуни?
       Испугавшись, Крис не ответил. Лепаж и Элиот вместе сказали:
       - Да.- Крис нахмурился, озадаченный.
       Мужчина изучающе посмотрел на Криса, потом обратился к Лепажу и Элиоту:
       - Мать его бросила ....- он пробежал пальцем по листу бумаги, в его голосе появилось удивление и неодобрение,- пятьдесят один день назад?
       - Именно так,- ответил Элиот.- Его мать уехала со своим приятелем на празднование "Четвертого июля" и не вернулась.
       Крис вертел головой, глядя то на одного мужчину, то на другого, ожидая, что они еще скажут.
       Человек, почесав щеку, посмотрел на календарь.
       - Скоро "День труда". У него есть старшие братья или сестры, какие-нибудь родственники, которые бы о нем заботились?
       - Нет,- ответил Элиот.
       - Все лето? Как же он выжил?
       - Он ел сардины и колбасу, и убивал мух.
       Человек выглядел потрясенным.
       - Убивал ....? А его мать? Она работает?
       - Она проститутка, ваша честь.
       Это было еще одно слово, которого Крис не знал. Любопытство переполнило его. В первый раз за все время в офисе он спросил:
       - Что такое проститутка?
       Они отвернулись и не ответили.
       - А что с его отцом?
       - Он погиб два года назад,- откликнулся Лепаж.- Все сведения есть в его деле. Нетрудно понять, почему "Департамент соцобеспечения" рекомендует поместить его под опеку города.
       Человек побарабанил пальцами по стеклу на крышке стола.
       - Но решение нужно принимать мне, а я не понимаю, почему "Департамент" послал на слушанье вас, а не своего собственного представителя. Почему в это дело вмешивается правительство?
       - Его отец был майором военно-воздушных сил. Он погиб при исполнении долга. Он был моим другом,- пытался объяснить Лепаж.- Мы с мистером Элиотом, мы некоторым образом ...., скажем, мы неофициально усыновляем мальчика. Не считая матери, мы ближайшие к семье, кто у него есть. Поскольку наша работа делает невозможным для нас растить его самим, мы хотим, чтобы это делал кто-то другой, надлежащим образом.
       Человек кивнул.
       - Вы знаете, куда он будет помещен?
       - Знаем,- ответил Элиот.- И одобряем.
       Человек посмотрел на Криса и вздохнул.
       - Очень хорошо.- Он подписал бумагу, положил ее в папку с целой пачкой других бумаг и передал ее Лепажу.
       - Крис ....- Человек замялся не в силах подобрать слова.
       - Я ему все объясню,- пришел ему на помощь Элиот.- Когда мы будем там.
       - Что объясните?- Крис начал дрожать.
       - Спасибо,- сказал человеку Лепаж.
       Прежде, чем Крис понял, что происходит, Лепаж развернул его к двери. Ничего не понимающего Криса снова вывели в холл, минуя зеленые стеклянные двери, напоминавшие ему банк и почту за углом от "Файв энд дайм". Но где это все теперь? И куда его ведут?
       4.
       Железные ворота были высокими, широкими и черными. Прутья решетки казались толщиной в запястье Криса. Промежутки между прутьями такие узкие, что он знал, что никогда не сможет протиснуться между ними. Слева большая чугунная плита с надписью:
       ШКОЛА ДЛЯ МАЛЬЧИКОВ им. БЕНДЖАМИНА ФРАНКЛИНА
       Справа другая плита, на ней написано:
       Учите их политике и войне,
       чтобы их сыновья могли учиться медицине и математике
       Джон Адамс
       Под этими плитами, вмурованными в каменную стену, которая, казалось, тянулась бесконечно в обоих направлениях, тяжелая дверь вела в комнату похожую на караульное помещение, заполненную кипами газет, почтовыми мешками и посылками. Человек в вязаной безрукавке прикоснулся к кондукторской кепке, улыбнулся и продолжил сортировать пакеты. Лепаж и Элиот не произнося ни слова, держа Криса за руки, прошли через комнату на солнечную лужайку, по лужайке направились к громадному кирпичному зданию.
       - Это твоя будущая средняя школа,- объяснил Лепаж Крису.- Но пока мы тебя здесь только зарегистрируем.
       Над входом в здание на камне было выбито:
       Мудрость через повиновение
       Совершенство через смирение
       Была только половина первого, поэтому они ждали на старой церковной дубовой скамье, толсто навощенной и отполированной. Скамья оказалась жесткой, а контур сиденья такой, что заставлял Криса соскальзывать назад, и его ноги не доставали до пола. Тревожно он смотрел на стенные часы, и напрягался каждый раз, когда секундная стрелка дергалась вперед. Ее однообразное щелканье, казалось, становилось громче; оно напомнило Крису магазин мясника.
       В час появилась женщина, одетая в туфли на низком каблуке, прямую юбку и свитер. В отличие от его матери, она не пользовалась губной помадой, и волосы вместо того чтобы завивать, зачесывала гладко назад и собирала в узел. Она едва взглянула на Криса, прежде чем пойти с Лепажем в свой кабинет.
       Элиот остался с Крисом на скамье.
       - Мне кажется, теми двумя гамбургерами, которые мы тебе купили, ты даже приблизительно не наелся.- Он улыбнулся.- Съешь конфеты, которые я тебе дал.
       Крис сгорбился, уставившись в стену напротив.
       - Я знаю,- продолжал Элиот.- Ты считаешь, что лучше их оставить на то время, когда снова проголодаешься. Но здесь тебя будут кормить, три раза в день. А что касается "Бэби Руфь", я принесу тебе еще, когда приеду тебя навестить. Или ты любишь какие-нибудь другие?
       Крис медленно повернулся, приведенный в замешательство этим высоким худым бледным человеком с печальными глазами.
       - Я не могу обещать, что буду часто тебя навещать,- продолжал Элиот.- Но я хочу, чтобы ты знал, что я твой друг. Я бы хотел, чтобы ты думал обо мне, как .... Давай назовем меня заместителем отца, тем, на кого ты можешь положиться при любых неприятностях, кто тебя любит и желает тебе всего самого лучшего. Некоторые вещи трудно объяснить. Доверься мне. Однажды ты все поймешь.
       Крис почувствовал жжение в глазах.
       - Сколько я здесь пробуду?
       - Довольно долго.
       - Пока мама не придет и не заберет меня?
       - Не думаю .... - Элиот поджал губы.- Твоя мама решила позволить городу о тебе позаботиться.
       Теперь Крис почувствовал, что на глаза навернулись слезы.
       - Где она?
       - Мы не знаем.
       - Она умерла?- Крис с таким нетерпением ждал ответ, что не сразу понял, что плачет.
       Элиот обнял его.
       - Нет. Но ты ее больше не увидишь. Насколько мне известно, она жива, но тебе придется привыкнуть думать о ней, как об умершей.
       Крис заплакал сильнее, сотрясаясь всем телом.
       - Но ты не одинок.- Элиот снова его обнял.- Я буду заботиться о тебе. Я всегда буду рядом. Мы будем часто видеться. Я единственный твой родственник.
       Крис высвободился из-под руки Элиота, когда начала открываться дверь. Лепаж вышел из кабинета, пожимая руку женщине, которая надела очки и держала в руках дело Криса.
       - Мы вам признательны за помощь.- Он обратился к Элиоту.- Все устроено.- Потом посмотрел на Криса.- Мы собираемся оставить тебя с мисс Халахан. Она очень добрая, и я уверен, тебе она понравится.- Он сильно пожал Крису руку. Крис поморщился.- Слушайся своих наставников. Чтобы отец мог тобой гордиться.
       Элиот наклонился, взяв Криса за плечи.
       - Более важно, чтобы я тобой гордился.- Голос был ласковым.
       Когда двое мужчин уходили по коридору, Крис в растерянности щурился сквозь слезы, нащупывая в кармане конфеты, как залог безопасности.
       5.
       Слишком обширные, чтобы освоить, сорок восемь акров территории школы рассекала только одна дорога. Чтобы добраться до дортуара от здания средней школы им придется пройти довольно большое расстояние, объяснила Крису мисс Халахан. Ему с трудом удавалось сохранять спокойствие. Дорога была совершенно пустой, словно в преддверии парада, но не было ни заграждений вдоль пути следования, ни зрителей, только огромные деревья по обеим сторонам дороги, подобно зонтикам, защищали Криса от солнца.
       Несмотря на ее объяснения, он чувствовал себя заблудившимся. Напротив здания средней школы располагалась группа оштукатуренных зданий, образующих, по ее словам, "общежития и столовую". Слева огромная каменная церковь, а через дорогу от нее - "лазарет". Ветер терял свою силу, разбиваясь о здания, но, когда, они проходили мимо "легкоатлетического манежа" в центре студенческого городка, на него неожиданно набросился горячий порывистый ветер, несущийся через игровые площадки по обеим сторонам дороги. Крис видел футбольные вороты и дорожки с барьерами, бейсбольные поля, но его поразило отсутствие земли: все вокруг покрывал бетон.
       Солнце стало жарким, когда Крис проходил мимо "завода" и "энергохозяйства" с дымовыми трубами и угольными кучами. Когда они дошли до конца дороги, у него уже болели ноги. Посмотрев на унылое серое здание, которое она назвала "дортуаром", Крис испугался. Ей пришлось поймать его прячущуюся руку, чтобы провести по наполненной эхом лестнице ведущей вниз, в большую аудиторию в цокольном этаже, которая пахла мастикой, где он тревожно вглядывался в дюжину других мальчиков, кто старше, кто младше его, одетых, как и он, в грязную одежду.
       - Ты прибыл как раз вовремя,-сказала мисс Халахан.- Для еженедельной инициации. Иначе нам пришлось бы проводить ее снова от начала до конца для тебя одного.
       Крис не понял. Инициация - еще одно слово, которого он никогда не слышал. Но ему не нравилось его звучание. Волнуясь, он сел на скрипучий стул и понял, что все мальчики ведут себя подобно ему, держатся отдельно друг от друга. В аудитории стояла неестественная тишина.
       Старик, в брюках и рубашке цвета хаки и темно-оливковом галстуке промаршировал к середине сцены. Он встал перед подиумом, и снова Крис заметил американский флаг. Старик держал под мышкой дубинку. Он представился как полковник Дуглас Долти, руководитель приема и начальник общежития. Он начал свою речь с шуток о животных и спортсменах. Несколько мальчиков засмеялись. Полковник рискнул предположить, что многие герои мирового спорта знают о школе и при случае посетят мальчиков. Несмотря на волнение, Крис удивился своей заинтересованности. У него стянуло на щеках кожу от высохших теперь слез. Полковник рассказал историю (для Криса непостижимую) о месте, названном древней Грецией, и трехстах солдатах, названных спартанцами, которые героически погибли, стараясь задержать армию персов на перевале, названном Фермопилы.
       - Джентльмены,-сказал он в заключение,- я намерен показать вам, что собой представляет эта школа.
       Он построил мальчиков в две шеренги и вывел их из здания на дорогу к дому профессионально технического обучения. Там им, новичкам, как они теперь назывались, показали литейный цех, где мальчики заполняли чугунные формы. Печатный двор, где другие мальчики собирали набор для печатанья следующей школьной газеты. Крис видел столярную, механическую и автомастерскую. Он был в швейной и сапожной мастерской, и в прачечной. Даже там на их группу произвел впечатление шум, активность и значительность детей, таких же, как они сами, выполнявших работу. Им хотелось испытать самим все машины.
       Но лучшее полковник оставил напоследок. С улыбкой, он привел их в арсенал, показав Крису и остальным мальчикам винтовки Энфилда 1917 года, отполированные до зеркального блеска, которые они скоро будут носить, наряду с саблями, и формой, цвета оружейной стали с пристяжным белым воротничком, которую они будут надевать в студенческих группах. Здесь Криса охватил благоговейный страх. Никто из мальчиков не разговаривал и не кривлялся. Крис вдыхал острый сладковатый запах ружейного масла, "Брассо", и шомполов. Уважение, которое Крис и другие мальчики испытывали к этому старику, осталось неизменным до того дня, когда в последний год обучения они записывались в десантники или во "Второй морской дивизион". Уважение, естественно, превратилось в любовь. Взращенная мужчинами, в спартанской атмосфере "Франклина", любовь превратилась в патриотизм и гордость. Страх, из-за продолжительности наказания, стал скоро привычным, и, в конце концов, неведом. Сверканье сабельных ножен, обаяние винтовок, знаков отличия и шевронов порождали волнение, сплавляя все необходимые примеси героизма и преданности, чтобы создать тех людей, которых "Франклин" выпускал во внешний мир.
       - Мы не можем допустить, чтобы вы выглядели так, как выглядите сейчас, не так ли?- сказал полковник. Продолжая вселять в них уверенность своей улыбкой, он привел мальчиков в дом, где дал каждому из них по две пары высоких ботинок со шнурками, похожих на солдатские сапоги. Каждый получил белую выходную рубашку, три простых рубашки разных цветов, четыре пары брюк, носков и белья, четыре носовых платка, - все плотно завернутое в длинную желтоватую ночную рубашку из хлопка. С ботинками, связанными шнурками, на шее, и тюками одежды, прижатыми к груди, они выглядели как войско крохотных десантников, когда снова вышли на жаркий сухой ветер и поплелись парами обратно к дортуарам.
       6.
       Их уже ждал парикмахер. Когда он закончил работу, скальп Криса был виден на два дюйма выше ушей. С обритой сзади головой, он выглядел как новобранец в учебном лагере. Он волновался и испытывал смущение, но когда рассмотрел других мальчиков, а они разглядели его, он приосанился. Взглянув на себя в зеркало, Крис увидел вновь приобретенную жесткость лица, и почувствовал себя неожиданно спортивным и уверенным.
       Но дальше их ждал душ: маленькая, отделанная кафелем комната с душевыми головками, вмонтированными в стены, и без кранов, напор воды регулировался воспитательницей, которая наблюдала через окно, и манипулировала вентилями. Мужчина помощник велел им снять одежду и сложить в большой холщовый мешок в конце комнаты. Крис испытывал стыд. Ему никогда не приходилось раздеваться догола перед кем бы то ни было, кроме матери. На глаза ему навернулись слезы, когда он вспомнил о ней. Он пытался прикрыться руками и заметил, что другие мальчики поступают также. Но его озадачило то, что воспитательница и ее помощник, казалось, не замечают, что они голые.
       Всех вместе их завели в маленькую душевую, где они старались не касаться друг друга, что было затруднительно при борьбе с выскальзывающим мылом под бьющими горячими струями. Пар был таким густым, что Крис с трудом различал других мальчиков. Внезапно вода прекратилась. Чувствуя неловкость, Крис вместе с другими вышел из душевой. Вода стекала с них ручьями на кафельный пол раздевалки, где столпившись, они начали дрожать от холода. Помощник дал каждому из них полотенце и указал на большую жестяную банку, наполненную чем-то вязким и сладко пахнувшим, что он назвал кольдкремом, сказав, чтобы они намазали им лица, руки, ноги и все места, где есть краснота или ссадины. Крис вдруг заметил, что большой холщовый мешок, куда он и другие сложили свою одежду, исчез. Он больше никогда не видел своих запачканных углем кроссовок и грязной рубашки.
       Или своих конфет.
       Он горевал, чувствуя, что его обманули и предали. Возможность съесть эти конфеты казалась тем единственным, на что он мог рассчитывать.
       Но для жалости к себе не было времени. Помощник собрал полотенца и повел их голых, дрожавших, из раздевалки вверх по лестнице в большую комнату, где вдоль стен стояли двухярусные кровати. У кровати было две полки и шкафчик. На окнах решетки. Полностью подавленный, Крис надел серые шерстяные носки, брюки и рубашку. Но, испытывая неудобство в кусающейся новой одежде, он смотрел в изумлении на других мальчиков. За исключением разницы в цвете волос и комплекции, он были все похожи. Он не знал почему, но его это успокоило.
       Помощник объяснил им расписание. Подъем в 6, завтрак в 7, уроки с 8 до 12, ланч до 12.30, отдых до 13.00, уроки до 5, игры до 6, потом обед и комната для занятий, отбой в 8.
       - О любых недомоганиях, зуде, кровоточащих деснах, и болях любого свойства необходимо немедленно сообщать мне. Завтра я научу вас заправлять койку так, чтобы я мог промять ее на четверть. Первые несколько недель вы будете спать на клеенках, на всякий случай.
       Помощник строем отвел мальчиков в столовую, где они присоединись к сотням других детей, всех размеров и возрастов, поголовно одетых в серое, и постриженных чрезвычайно коротко. Все они пришли после уроков, но несмотря на толпу, в комнате было странно тихо, когда мальчики подходили к раздаче с подносами, чтобы получить свою порцию.
       Крис поперхнулся, когда увидел первую пищу, которую ему предстояло здесь съесть. Один мальчик упомянул запеченного тунца, другой бормотал о брюссельской капусте. Крис никогда не слышал о таких вещах. Он знал только, что нечто зеленое было залито чем-то белым, и все вместе пахло как рвотное. Он сидел со своей группой за столом, покрытым пластиком, уставясь на солонку, не в состоянии начать есть, когда почувствовал, что над ним нависла тень.
       - Все едят, или все будут наказаны,- проговорил низкий голос.- Крис должен был обдумать, что сказал человек. Постепенно он понял. Он увидел, что другие мальчики смотрят на него и понял, что если он не будет есть, другие мальчики будут наказаны из-за него. Он боролся с собой, чувствуя спазм в горле. Медленно он взял вилку и посмотрел на жирную белую субстанцию. Он не дышал, пока жевал и глотал и как-то это, как будто, помогало.
       Им сказали, что после ужина их ждет награда, кино. Как Крис ни разу не ездил на машине, так он ни разу не был в кино. Когда он оказался в толпе других мальчиков, его глаза расширились от удовольствия. Черно-белые кадры магически мелькали. Он смотрел на актера по имени Джон Вэйни - другим мальчикам он, похоже, был хорошо известен - в военной истории под названием "Боевые морские пчелы". Ему распирало грудь. Стрельба и взрывы. Другие ребята веселились. Крису это нравилось.
       В эту ночь, лежа на своей нижней койке в темноте дортуара, он думал о том, где может быть его мать. Он пытался понять, почему он здесь. Он вспомнил, что Лепаж сказал, что его отец умер при исполнении долга. Испуганный и озадаченный, он услышал плач мальчика на кровати напротив. Крис почувствовал горячие горькие слезы в уголках глаз, но мальчик постарше крикнул:
       - Кончай реветь! Я спать хочу!
       Крис замер, приведенный в замешательство. Когда он понял, что старший мальчик кричал на новичка на кровати напротив, он проглотил свое горе, крепко закрыл глаза, решив не привлекать к себе внимания, стать одним из тех, кто не плачет. Но он хотел бы узнать, почему Лепаж назвал его мать проституткой, и он желал всем сердцем, чтобы она вернулась из Атлантик-Сити и забрала его отсюда. Его душило горе. Но во сне он видел Элиота, который давал ему шоколадку "Бэби Руфь".
       7.
       - Я болею за Филлиса,- сказал мальчик справа от Криса.
       Крис вместе со своей группой первоклассников ползал на коленках в глубине их комнаты, собирая мозаику. Как правило, это была карта Соединенных Штатов с нарисованными кукурузой и яблоками, заводами, шахтами и нефтяными скважинами на разных секторах карты. Но иногда это бывали карты таких стран, о которых Крис никогда не слышал: Китая, Кореи или России, например. Кусочки мозаики были яркими, и он быстро научился составлять их вместе. Крис никогда не ходил раньше в школу, но несмотря на жалобы, которые он слышал от других мальчиков, думал, что ему здесь понравится. По крайней мере, пока. Несмотря на сказанное Элиотом, он был уверен, что мать вернется и заберет его домой.
       Мальчик, сказавший, что он болеет за Филлиса, выглядел даже более тщедушным, чем Крис, и с таким худым лицом, что у него выпирали глаза. Когда он улыбнулся в ожидании одобрения от остальных, Крис заметил, что у него нет нескольких зубов. Но, когда мальчик не получил отклика, его улыбка быстро исчезла, сменившись смущением.
       Заговорил другой мальчик. Слева от Криса. Хотя он был не старше остальных мальчиков в группе, он был крупнее, не только выше, но тяжелее, остальных. Он имел темные волосы, самую загорелую кожу и самый низкий голос. Его звали Саул Гризман, и прошлой ночью в дортуаре старший мальчик шептал Крису, что Гризман еврей. Крис не знал, что это значит.
       - Да ты, что?- удивился старший мальчик.- Откуда ты свалился? Еврей!- Крис все еще не понимал, что это значит.- Святой Петр! Не знал, что ирландцы такие тупые.- Когда Крис спросил, кто такие ирландцы, мальчик презрительно отвернулся.
       Теперь Саул сказал:
       - Я болею за всю команду! У меня есть карточки бейсболистов в доказательство!- он запустил руки под рубашку и вытащил две пачки.
       Другие мальчики в изумлении хлопали глазами. Они прекратили складывать мозаику и опасливо посмотрели на воспитательницу, читавшую книгу, сидя за столом в другом конце комнаты. Успокоившись, они виновато наклонились, рассматривая карточки бейсболистов. Саул показывал их по одной, фотографии людей в униформе, отбивавших мяч или бежавших, или ловивших мяч, Йоги Берра, Джо Димаджио, Джеки Робинсон, имена, которых Крис никогда не слышал, и их заслуги на обороте фотографий. Саулу нравилось смотреть, как мальчики восхищаются его сокровищем, но одну карточку он никому не давал в руки. Он поднял ее с благоговением.
       - Он играл раньше, чем остальные парни, и он был лучше,- сказал Саул.
       Крис покосился на мощного человека на фотографии и прочитал его имя: Бейб Руф. Чувствуя себя неуютно из-за того, что он ничего не знает об этих игроках, он пытался придумать, что сказать, чтобы другие дети приняли его.
       - Конечно,- произнес он глубокомысленно.- Его именем назвали шоколад.- На мгновение ему вспомнился человек с серым лицом, назвавшийся Элиотом.
       - Что?- нахмурился Саул.
       - Конфеты. "Бейб Руф".
       - Это "Бэби Руфь".
       - Я так и сказал.
       - Это не одно и то же. Это Бейб, а не бэби.
       - Ну и что?
       - Конфеты названы именем ребенка какого-то человека.
       Крис покраснел. Другие мальчики начали над ним надсмехаться, словно им всегда был известен этот секрет. Воспитательница подняла глаза от книги, взглянула издали, повергая их в шок. Саул неловко прятал карточки под рубашку, остальные поспешили нырнуть пониже, чтобы собрать вместе еще несколько кусочков мозаики. Воспитательница встала и угрожающе направилась к ним. Она наклонилась, заставляя Криса нервничать, и наблюдала за ними долгое время, прежде чем возвратиться на свое место.
       - Как тебе удается прятать карточки?- спросил Саула один из мальчиков, когда класс парами шел на ланч. Остальные мальчики напряженно ждали его ответа. Саул не только владел тем, чего ни у кого из них не было, но и смог протащить карточки в школу. Крис вспомнил, что все, что мальчики принесли с собой, у них забрали в первый же день, включая и его конфеты, о чем Крис вспоминал с горечью, жалея, что не съел их сразу, а оставил впрок. Как же Саулу удалось сохранить карточки?
       - Как ты их сохранил?- спросил другой мальчик.
       Вместо ответа Саул только улыбнулся.
       - Можно я сяду рядом с тобой в столовой?- спросил третий мальчик.
       - Я тоже. Можно мне сесть с тобой? Можно мне еще раз посмотреть карточки?- попросил еще один мальчик. Хотя им следовало идти строем, казалось, что они столпились вокруг Саула, когда входили в столовую на ланч.
       Когда Крис подошел к столу со своим подносом с сосисками и фасолью, он увидел, что свободно только одно место, самое дальнее от Саула, другие мальчики гордо сидели рядом с ним или напротив, а некоторые даже отваживались задавать ему вопросы о карточках, пока надзиратель не остановился, молча глядя на них.
       Им разрешалось разговаривать вне столовой, по дороге к их комнате отдыха, но Крис не смог вставить ни слова. Единственной темой разговора были карточки и то, как Саулу удавалось их сохранить. Из-за высказывания Криса относительно Бейба Руфа и конфет, другие мальчики обращались с ним, как с дурачком, и ему сильнее захотелось, чтобы пришла мать и спасла его. Он решил, что школа ему все-таки не нравится.
       Она ему не понравилась еще больше, когда, ближе к вечеру, воспитательница отвела их строем в бассейн в цокольном этаже спортивного манежа. Тренер велел им раздеться и принять душ. И снова Крис стыдился своей наготы перед другими людьми. Но его стыд немедленно уступил место ужасу, когда тренер велел им прыгать в бассейн. Крису не приходилось видеть так много воды. Он боялся, что голова окажется под водой, и он захлебнется, как это случилось однажды, когда мать мыла его в ванне. Но тренер подтолкнул его к бассейну, и Крис прыгнул сам, радуясь, что вода прикроет его наготу. Погружаясь в холодную воду с резким запахом, он неожиданно ощутил дно, удивляясь, что вода доходит ему только до пояса. Другие мальчики, кроме Саула, входили в воду так же неохотно, как и Крис. Саул считал бассейн волнующим приключением и даже окунулся с головой.
       - Ты!- крикнул тренер.- Как твое имя?
       - Саул Гризман, сэр.- "Сэр" - было правилом без исключений. Им объяснили, что разговаривая со взрослыми, они должны говорить "сэр" или "маам", соответственно.
       - Кажется, что ты раньше плавал?
       - Нет, сэр,- ответил Саул.
       - Никогда не учился?
       - Нет, сэр.
       Тренер пораженно потер подбородок.
       - Может быть, это у тебя врожденное.
       С восхищением, которое еще усилилось после одобрения, полученного им от тренера, мальчики соревновались за право оказаться рядом с Саулом, когда, держась за бортик, учились бить ногами, следуя указаниям тренера.
       - Правильно. Смотрите на Гризмана,- похвалил их тренер.- Он понял, как надо.
       На самом дальнем от Саула месте, отплевываясь, пытаясь держать голову над водой и неуклюже молотя ногами, Крис никогда не чувствовал себя более одиноким. Там, на улице Калканлин, где он все лето провел один в ожидании матери, но в знакомом доме, среди соседей, с товарищами по играм, Крис не чувствовал себя одиноким. Мать, в действительности, оставила его одного не впервые, он почти привык жить один, хотя всегда скучал, когда она уезжала. Но сейчас, в этой незнакомой обстановке, дрожа в воде, отвергнутый другими детьми, завидуя Саулу, он чувствовал горький вкус одиночества, и решил, что ненавидит это место.
       Единственно, когда он почувствовал интерес, это на следующий вечер, в субботу. Целый день он практиковался заправлять постель, шнуровать, завязывать и полировать башмаки и делать узел на галстуке так, чтобы он был регламентированной длины. Потом он вместе со всеми мальчиками школы пошел смотреть кино. Крис с удовольствием вспоминал первый фильм, который он смотрел, "Боевые морские пчелы". Этот назывался: "Поле битвы". Когда фильм начался, все были в приподнятом настроении, и снова события развивались очень волнующе, много стрельбы, взрывов. Крису очень понравился сюжет о группе американских солдат, которые сражались в бою, как одна команда. Музыка - пронзительные звуки труб и грохот барабанов - вызвала ощущение тепла в желудке.
       Но после этого, никто не интересовался, что Крис думает о фильме. Каждый хотел знать, что думает Саул. Крис почти отступил от своего правила не засыпать в слезах. Но вместо этого он сжал зубы в темноте, планируя побег.
       8.
       Он проснулся от неожиданно включившегося света над головой. Было шесть утра. Кто-то сказал, что воскресенье. Сонно моргая, он поплелся вместе с другими мальчиками умываться, держа зубную щетку в левой руке, а правую протягивая смотрителю за зубной пастой. Когда он вычистил зубы так, как его научил наставник, чтобы был вычищен и сзади каждый зуб, мятный вкус "Colgate" вызвал у него легкую тошноту. Он слышал звук спускаемой воды в унитазах и писсуарах, и старался не смотреть на мальчиков, встающих с горшков. Туалеты были открытыми, ни стен, ни дверей, и его застенчивость приводила к тому, что он старался терпеть, сколько мог. Он сам себе удивился, когда сел, не заботясь о том, смотрит ли кто-нибудь, но терпеть он больше не мог. Фактически, никому не было до него дела. Облегчение, которое он почувствовал после этого, вкупе с приобретенной уверенностью от преодоления табу, производного от стеснительности, заставило Криса встретить день с неожиданным оптимизмом. Он даже съел с удовольствием яичницу, запив ее апельсиновым соком, и почувствовал, что немного похож на солдат из "Поля битвы", когда надел жесткую выходную рубашку и одежду курсанта, чтобы строем отправиться в церковь под присмотром надзирателя.
       Там были витражные окна, но ни крестов, ни других религиозных символов видно не было. Когда каждый мальчик занял специально для него отведенное место, капеллан, мистер Эплгейт, поднялся на подиум и предложил мальчикам спеть вместе с ним сначала "Звездное знамя", а потом "Богже храни Америку". Потом капеллан вытащил бумажный доллар, (который немедленно приковал внимание Криса), и прочитал слова на обратной стороне изображения Вашингтона.
       - Соединенные Штаты Америки!- прочел он так громко, чтобы его услышали в самых последних рядах.- С нами Бог! Запомните эти две формулировки. Мы верим в Бога! Он верит в нас! Вот почему эта страна самая могущественная, самая богатая, самая замечательная на Земле! Потому что Бог верит в нас! Мы всегда должны быть готовы стать Его солдатами, чтобы сражаться с Его врагами, чтобы защитить наш предписанный Богом образ жизни! Нет большей чести, чем сражаться за нашу страну, за ее величие и славу! Боже, храни Америку!- Капеллан воздел руки, требуя отклика. Мальчики прокричали:
       - Боже, храни Америку!- Капеллан потребовал повторить. Они прокричали снова. Когда в церкви постепенно установилась тишина, Крис чувствовал эхо их криков в ушах. Он чувствовал какое-то тревожное волнение, не понимая, что имел в виду капеллан, но откликаясь на эмоциональность его речи.
       - Сегодня утром мы читаем библейский текст из "Книги Исхода",- сказал капеллан.- Моисея, уводившего народ, избранный богом, преследовали солдаты фараона. С помощью Бога, Моисей раздвинул воды Красного моря, чтобы Его народ мог пройти, но, когда люди фараона попытались пройти, Бог вернул воды Красного моря и утопил их.- Капеллан раскрыл библию и набрал воздух, чтобы начать читать, но раздумал.- Учитывая современную политическую обстановку, я думаю, Красное море не очень подходящий образ, чтобы проводить параллель противостояния между нашей страной и коммунистами. Возможно, красно-бело-синее море подошло бы больше.- Крис не знал, что это значит, но надзиратели сдержанно засмеялись, помня, что они в церкви. Капеллан снова надвинул на нос очки и продолжил чтение. Служба закончилась пением "Боже храни Америку" и затем "Боевым гимном республики", а в самом конце снова "Звездным флагом".
       Надеясь на шанс поиграть, Крис ужаснулся, узнав, что после окончания так называемой неконфессионной службы, все мальчики разделились на группы в соответствии с принадлежностью к религиозной конфессии: лютеране с лютеранами, англиканцы с англиканцами, пресвитерианцы с пресвитерианцами, чтобы продолжать молиться. Крис оказался в растерянности, не зная, куда идти, потому что не знал, есть ли у него религия, и что это такое.
       Беспомощно оглядываясь, Крис вместе с другими мальчиками только вышел из церкви, как почувствовал на своем плече руку, и, обернувшись, увидел рыжеволосого, веснушчатого наставника, который выглядел так, словно обгорел на солнце.
       - Килмуни, вы пойдете со мной.- В его голосе слышалась напевность. Он сказал, что он - мистер Охара.
       - Да, Килмуни, я ирландец, как и вы. Мы оба Р.К.- Когда Крис нахмурился, наставник объяснил, и в этот день Крис узнал, что он принадлежит к тем, кого называют римскими католиками. В этот же день он узнал немного о том, каково быть евреем. Когда разные религиозные группы пошли к разным автобусам, Крис взглянул на дорогу, ведущую к дортуару, и увидел одинокую фигуру мальчика. Не задумываясь, он спросил:
       - Почему Саул не должен ехать?- Надзиратель не заметил, что Крис не добавил "сэр".
       - Что? Аа, это Гризман, у него воскресенье в субботу.
       Крис был хмурым, когда забирался в автобус. Воскресенье в субботу? Какой в этом смысл? Он думал об этом, когда автобус проезжал через широкие чугунные ворота школы. Крис пробыл здесь всего несколько дней, но уже отвык, и хотя всего накануне ночью планировал побег, теперь внешний мир казался ему незнакомым и пугающим. Он смотрел на толпу, на транспорт широко раскрытыми от волнения глазами. Глаза заболели от яркого солнца. Машины гудели. Мальчикам категорически запретили разговаривать во время поездки в автобусе и, особенно, строить рожи, и, как бы то ни было, привлекать к себе внимание прохожих. В странной тишине автобуса, нарушаемой только шумом работающего мотора, Крис, как и другие мальчики, смотрел вперед и чувствовал себя неустроенным, уязвимым, и обуреваемым желанием скорее вернуться в школу, к привычной жизни.
       Автобус остановился около церкви, которую колокольни делали похожей на замок. Над ней сиял крест. Звонили колокола. Множество народа в костюмах и воскресных платьях входило внутрь. Мистер Охара построил мальчиков парами и повел в церковь. В церкви оказалось темно и прохладно. Когда мистер Охара вел их по проходу вглубь церкви, Крис услышал, как одна дама сказала:
       - Не правда ли, они очаровательны в своей форме? Взгляни на этого малыша. Славный, да?- Крис не был уверен, что женщина имела в виду именно его, но почувствовал себя неловко. Ему больше всего хотелось быть неотличимым от группы.
       В церкви Крис почувствовал себя еще меньше, чем был на самом деле. Он смотрел на остроконечную крышу, (самую высокую из когда-либо им виденных), на балки перекрытий, на спускающиеся люстры. Всматривался в то, что впереди, где красный свет трепетал над алтарем. Сияли свечи. Алтарь покрывала жесткая белая ткань. Маленькая, сверкающая золотом дверца в алтаре казалась хранящей какую-то тайну.
       Но то, что висело над алтарем, вызывало наибольшее беспокойство. У Криса стеснило грудь, не давая вздохнуть. Вставая на колени, он вынужден был схватиться за переднее сиденье, чтобы остановить дрожь в руках. Никогда еще он не был так напуган. Над алтарем висело изваяние: худой, изогнувшийся, страдающий человек, чьи руки и ноги прибиты гвоздями к кресту, голова изранена чем-то похожим на шипы, а на боку открытая рана, из которой струится кровь.
       Крис в панике оглянулся вокруг. Почему у других мальчиков изваяние не вызвало шока? И другие люди, о которых он начал думать, как о чужих, почему они не раскрывают от ужаса ртов? Где это случилось? Успокаивая себя, стараясь понять, он услышал, как мистер Охара дважды щелкнул пальцами, и сразу же старшие мальчики поднялись с колен и сели на скамью. Крис последовал их примеру. Его испуг еще усилился, когда загудел орган, и его неземные аккорды заполнили церковь. Запел хор, но на иностранном языке, и Крис не понял. Потом священник в длинном цветном одеянии подошел к алтарю в сопровождении двух мальчиков в белых плащах. Они повернулись лицом к золотой алтарной дверце и спиной к людям и начали говорить что-то изваянию. Крис надеялся на объяснение, он хотел, чтобы кто-нибудь ему сказал, почему человека прибили гвоздями к кресту.
       Но он не мог понять, что говорит священник, слова казались тарабарщиной. В них не было смысла. "Confiteor Deo omnipotenti....."
       Всю дорогу до школы Крис чувствовал растерянность. Священник обратился к людям по-английски с короткой речью, говоря об Иисусе Христе, который и был тем, кого прибили к кресту над алтарем, но Крис так и не узнал, кем был Иисус. Мистер Охара упомянул, что на следующей неделе у Криса начнется что-то, что называется воскресная школа. Может быть, думал Крис, там он узнает. Он вздохнул с облегчением, когда автобус, наконец, въехал в открытые ворота школы Франклина, направляясь по единственной дороге в сторону дортуаров. После волнующего эксперимента с выездом из школы, пугающей церкви с ужасающей статуей, он был рад вернуться обратно. Он уже узнавал некоторых мальчиков, и ему очень хотелось посидеть на своей кровати. Зная, что ему следует делать, и когда ему следует это делать, он чувствовал себя в безопасности, и был счастлив не испытывать растерянности. И ланч начался вовремя. Проголодавшийся Крис откусывал от гамбургера куски, едва помещавшиеся во рту и пил молоко стакан за стаканом. Как хорошо вернуться домой, подумал он, и резко прекратил жевать, когда осознал слово, промелькнувшее в голове. Домой? А как же дом на улице Калканлин? И как же мать? Снова в растерянности, он понял, не зная, почему, что ему придется здесь жить очень долго. Всматриваясь в Саула, сидевшего на почетном месте в центре, Крис сказал себе, что если здесь его дом, ему нужно научиться в нем жить. Ему нужны друзья. Он хотел стать другом Саула. Но как, если Саул больше, сильнее и быстрее, а, кроме того, у него есть карточки бейсболистов?
       9.
       Ответ пришел на следующий день на уроке по плаванью. Теперь Крис уже меньше стыдился быть голым в присутствии других мальчиков. Когда тренер сказал им работать ногами как Саул, Крис почувствовал, что его сердце забилось от удовлетворения. "Я так и делаю",- подумал он.- "Я, действительно, так и делаю".
       - Правильно Килмуни,- сказал тренер.- Держите ноги прямыми. Бейте сильно и равномерно. Так, как делает Гризман.
       Другие мальчики с удивлением посмотрели на Криса, словно не знали, что он существует, пока тренер не похвалил его. Крис покраснел, заработал ногами сильнее, его грудь распирало от гордости. Он посмотрел вдоль линии и заметил, что Саул повернулся в его сторону, словно ему было интересно узнать, кто такой Килмуни, и действительно ли он работает ногами так хорошо, как сказал тренер. На краткий миг, взгляды Саула и Криса встретились. Возможно, Крису показалось, что Саул ухмыльнулся, словно они владели общим секретом.
       После окончания тренировки, они, дрожа, поспешили в раздевалку, где на плечиках висели их штаны и рубашки. Крис обхватил себя руками, переступая с ноги на ногу на холодном кафельном полу, пока добирался до стопки полотенец в углу, и смог вытереться. Он вздрогнул от сердитого голоса:
       - Где мои карточки?
       Крис испуганно повернулся и увидел Саула, лихорадочно рывшегося в своей одежде. Остальные мальчики смотрели, разинув рты.
       - Они пропали!- Он обвиняюще обратился к группе.- Кто украл мои ....?
       - Прекратить разговоры,- предупредил тренер.
       - Но мои карточки! Они были у меня в кармане! Кто-то же должен был ....
       - Гризман, я сказал, прекратить разговоры.
       Но гнев заставил Саула потерять контроль.
       - Я хочу получить мои карточки!
       Тренер приблизился к нему, встал ноги врозь, руки угрожающе на бедрах.
       - Я хочу получить мои карточки, сэр!
       Не соображая, Саул открывал и закрывал рот, но не произносил ни звука.
       - Давайте, Гризман, произнесите это. Сэр!
       Саул смотрел в пол, сбитый с толку, сердитый.
       - Сэр!
       - Так уже лучше. О каких карточках вы говорите?
       - Мои карточки бейсболистов,- Саул поспешил добавить:- Сэр. Они были у меня ....
       - Карточки бейсболистов?- Тренер скривил губы.- Мы не издаем карточек бейсболистов. Где вы их взяли?
       Саул смотрел затуманенным взором.
       - Я принес их с собой в школу.- Он сглотнул.- Сэр. Они были у меня в кармане брюк и ....
       - Вам не следует держать ничего из принесенного с собой. У вас здесь нет игрушек, Гризман. Вам не принадлежат вещи. Вы можете иметь только то, что вам сказали иметь.
       Крис почувствовал, как у него в желудке возникла дрожь. Он испугался за Саула, который кивнул, глядя в пол, плача. Другие мальчики онемели от удивления.
       - Кроме того, Гризман, что заставляет вас думать, что кто-то из одноклассников украл эти драгоценные бейсбольные карточки? Запрещенные бейсбольные карточки. Откуда вы знаете, что это сделал не я?
       Слезы ручьями текли у Саула по щекам, он поднял лицо, всхлипывая, пытаясь заговорить.
       - Вы, сэр?
       Молчание заставило Криса поежиться.
       - Мне бы следовало сказать, что это я, чтобы установить здесь мир,- сказал, наконец, тренер.- Но это не я. Но если бы эти нелепые карточки попали мне в руки, я бы, конечно, не вернул их вам. Это один из ваших друзей.
       С покрасневшими глазами, глядя искоса, Саул обратил к мальчикам лицо полное ненависти. Хотя Крис не брал карточек, он почувствовал себя виноватым, когда взгляд Саула остановился на нем, прежде чем переместиться на другого мальчика, потом на следующего. У Саула дрожали губы.
       - Было нарушено множество правил,- ворчал тренер.- У вас не должно было быть этих карточек. Но коль скоро они у вас были, следовало соблюдать следующее правило: имеете секрет, позаботьтесь, чтобы он не стал никому известен. И следующее правило - самое важное, оно для всех: никогда не воровать у своих товарищей по команде. Если вы не сможете доверять друг другу, кому вы сможете доверять?- Его голос стал тихим и жестким.- Один из вас - вор. Я намерен узнать, кто. Всем построиться,- приказал он.
       Их трясло. Тренер брезгливо морщился, обыскивая их одежду. Но карточек он не нашел.
       - Где они, Гризман? Ни у кого их нет. Вы устроили скандал на пустом месте. Вы, вероятно, потеряли их на улице.
       Саул не мог перестать плакать.
       - Но я знаю, они были у меня в брюках.
       - Скажите: сэр.- Саул вздрогнул.- И если я когда-нибудь увижу эти карточки или услышу о них снова, вы жестоко пожалеете об этом. Что с вами со всеми! Двигайтесь! Одевайтесь!
       Мальчики, толкаясь, делали то, что им было велено. Крис натянул брюки, наблюдая за Саулом, который, застегивая рубашку, сердито смотрел на каждого по очереди. Крис предположил, что Саул высматривает выпуклости на чьей-нибудь одежде, словно он не был уверен, что тренер провел достаточно тщательный обыск. Пока тренер запирал дверь в бассейн, Саул подошел к одному из мальчиков, пристально глядя на вздувшийся карман у него на рубашке. Мальчик достал носовой платок и высморкался.
       Тренер обернулся от запираемой двери и крикнул:
       - Гризман, вы все еще не одеты?
       Саул заспешил, натягивая брюки, завязывая башмаки. На рубашку ему капали слезы.
       - Построиться,- приказал тренер.
       Мальчики встали парами. Застегивая ремень, Саул побежал на свое место. Пока они шли в свой корпус, мир, казалось, переменился. Некоторые мальчики выражали сочувствие:
       - Ну и дела. Паршивая история. Каким ничтожеством надо быть, чтобы украсть твои карточки?- Но в группе не чувствовалось стремления быть ближе к Саулу и привлечь его внимание.
       Саул, со своей стороны, тоже не хотел быть с ними рядом. Он держался одиноко в спальне. За ужином он отказался от своего почетного места в центре и сел в конце ряда, ни с кем не разговаривая. Крис понимал. Если они его исключили, он исключил их. Хотя карты украл кто-то один, Саул не мог сказать, кто. В результате, он обвинял всех. Мальчики, в свою очередь, открыли для себя, что Саул уязвим. Он даже плакал, и это превратило его просто в одного из группы. Карточки придавали ему исключительность. Без них, он просто, выше, сильнее и быстрее, но не обладает властью. Хуже того, сломавшись, он оскорбил их.
       Вскоре у класса появились новые герои. На уроках плаванья несколько ребят стали показывать результаты не хуже Саула, возможно потому, что он больше не выказывал энтузиазма. Он потерял кураж. Но Крис никогда не шел к бассейну, не ощущая беспокойства по поводу случившегося в раздевалке в тот день. Кто мог украсть карточки? Он задавал себе этот вопрос каждый раз, когда замечал вспыхивающие гневом глаза Саула, следившие за раздевающейся группой, словно Саул оживлял свою потерю и унижение.
       И еще один вопрос беспокоил Криса. Каким образом карточки могли быть украдены. Тренер проверил одежду каждого мальчика. Куда могли карточки исчезнуть? Он почувствовал волнение, когда его посетила некая идея.
       Он не мог дождаться, чтобы поделиться ею с Саулом, но потом вспомнил свой конфуз с шоколадом "Бэби Руфь" и остановил себя, боясь снова быть смешным, если идея не сработает. Он дожидался шанса проверить свое предположение. На следующий день, когда класс шел из здания школы в дортуар, он отстал. Оказавшись один, он поспешил в раздевалку в подвале легкоатлетического манежа. После того, как он поискал под всеми скамейками и за всеми шкафами со снаряжением, он нашел карточки между трубой и стенкой позади умывальника. Кто бы ни украл карты, он видимо боялся, что класс обыщут. Чтобы гарантировать себе безопасность, мальчик спрятал карточки в раздевалке, планируя вернуться за ними, когда это станет безопасно. Крис засунул карточки в карман, и так бежал от спорткомплекса до дортуара, что едва мог дышать. Он представлял, как обрадуется Саул. Теперь они станут друзьями.
       В отличие от остальных ребят, Крис никогда не переставал хотеть сблизиться с Саулом. С самого начала, его тянуло к Саулу, словно тот был ему братом, и он никогда не забывал про тот случай, кода тренер в бассейне похвалил его, что он бьет ногами как Саул, и Саул повернулся к нему, усмехаясь, будто у них был общий секрет. Но теперь Саул воздвиг вокруг себя стену, и Крис не знал, как ее преодолеть, кроме как подарить ему его карточки.
       Но когда Крис добежал до дортуара, его вдруг охватили сомнения. Карточки были украдены неделю назад. Почему мальчик, который их спрятал, не пришел за ними? Ответ пришел, когда он поднимался по лестнице. Потому что мальчик понял, что не сможет их никому показывать, и сам сможет играть с ними, разве что спрятавшись. Иначе Саул прослышит об этом, и будут большие неприятности. Пачка карточек в кармане заставила Криса почувствовать беспокойство. Хотя он не крал карточек, это будет выглядеть именно так. Саул обвинит его. Как иначе Крис мог узнать, где они были?
       Криса охватила паника, ему необходимо избавиться от карточек. В умывальнике дортуара в цокольном этаже Крис подумал о том, чтобы спрятать их за трубой под одной из раковин, как сделал это вор. Но что, если уборщик, убирая под раковиной, заметит их и заберет? Нет, нужно такое место, куда никто не лазает. Посмотрев наверх, он увидел трубу парового отопления, обернутую в асбест, проходившую под потолком. Забравшись на подставку для чистки обуви, он влез на чугунную вешалку для полотенец, приделанную к стене, и засунул карточки за трубу. Волнуясь, он слез вниз и даже запел от облегчения, что его не поймали. Теперь оставалось только придумать, как вернуть карточки Саулу, чтобы он не подумал, что их украл Крис.
       Он не спал ночь, обдумывая, как это сделать. Должен быть какой-то способ.
       На следующий день, Саул был все еще мрачным, когда Крис подошел к нему около столовой.
       - Я знаю, кто украл твои карточки.
       Саул сердито потребовал:
       - Кто?
       - Тренер по плаванью.
       - Он сказал, что не брал их.
       - Он наврал. Я видел, как он отдавал их нашей учительнице. Я знаю, куда она их положила.
       - Куда?
       К ним подошел наставник.
       - Вам, ребята, нужно быть в своей комнате, отдыхать.- Он дошел с ними до дортуара.
       - Я скажу тебе позже,- прошептал Крис, когда наставник отвернулся.
       После школы Саул поспешил подойти к Крису.
       - Так скажи мне, где?
       В здании школы Крис велел Саулу следить за коридором, пока он сам пошел обратно в класс.
       - Она положила их в стол.
       - Но ее стол заперт,- заметил Саул.
       - Я знаю, как он отпирается.- Крис оставил Саула в коридоре. Он видел, как учительница выходила из школы, так что решил, что пока быть в классе безопасно. Он не пытался открывать стол, но пробыл в классе достаточно долго, чтобы казалось, что он это сделал. Наконец, он присоединился к Саулу в коридоре.
       - Ты их достал?- с нетерпением встретил его Саул.
       Вместо ответа, Крис позвал Саула за собой на лестницу. Убедившись, что вокруг никого нет, он засунул руку спереди в брюки и вытащил карточки, которые заранее вытащил из-за трубы в умывальной комнате в цокольном этаже спального корпуса.
       Саул выглядел очень довольным. Потом в изумлении поднял брови.
       - Как тебе удалось залезть в стол?
       - Я покажу тебе как-нибудь. Ты получил свои карточки. Их нашел я. Просто помни, кто тебе помог, вот и все.- Крис направился к выходу. У него за спиной Саул произнес:
       - Спасибо.
       - Чепуха.- Пожал плечами Крис.
       - Подожди.
       Крис обернулся. Подходя к нему, Саул хмурился, словно решался на что-то. Страдая, он порылся в своих карточках и выбрал одну из них.
       - Вот, возьми.
       - Но ....
       - Возьми ее.
       Крис посмотрел на карточку. Бейб Руф. Он почувствовал слабость в коленках.
       - Почему ты мне помог?- спросил Саул.
       - Потому.- Магическое слово все объясняло. Не требовалось добавлять: "Я хочу быть твоим другом".
       Саул задумчиво смотрел в пол.
       - Мне кажется, я могу тебе показать, как лучше делать этот толчок в бассейне.
       Крис кивнул с бьющимся сердцем. Теперь настала его очередь задуматься. Он залез в карман.
       - На, возьми.- Он подал Саулу конфету "Бэби Руфь".
       У Саула глаза округлились от удивления.
       - Конфеты в школе не разрешаются. Где ты их добыл?
       - Как ты принес в школу карточки, что тебя не поймали?
       - Секрет.
       - То же и с моими конфетами.- Крис переступил с ноги на ногу.- Но я расскажу тебе, если ты расскажешь мне.
       Они посмотрели друг на друга, и на их лицах появилась улыбка.
       10.
       У Криса действительно был секрет. В этот же день, когда воспитательница забрала его из класса и повела в здание администрации, он боялся, что его за что-нибудь накажут. У него дрожали коленки, когда он входил в офис. Сначала ему показалось, что там никого нет. Потом, в растерянности, он заметил человека у окна, смотревшего наружу. Человек был худым и высоким. На нем был черный костюм, и когда он обернулся, Крис заморгал глазами от удивления, узнав серое лицо человека, который привез его сюда.
       - Здравствуй Крис.- У человека был ласковый голос. Он улыбался.- Рад видеть тебя снова.
       Крис услышал, как хлопнула дверь офиса, когда воспитательница вышла. Он ощущал напряжение, глядя вверх на человека, который продолжал улыбаться.
       - Ты меня помнишь? Элиот?
       Крис кивнул.
       - Конечно, ты помнишь. Я пришел узнать, как ты здесь привыкаешь.- Элиот подошел к нему.- Я знаю, школа должна была показаться тебе чужой, но ты к ней привыкнешь,- Он хмыкнул.- Во всяком случае, еда тебе подходит. Ты, похоже, набрал пару фунтов.- Все еще посмеиваясь, он присел, чтобы Крису не нужно было задирать голову.- У меня была и еще одна причина придти,- сказал он, пристально глядя на Криса.
       Крис переступил с ноги на ногу.
       - Я говорил тебе, что приду тебя навестить.- Элиот положил руки Крису на плечи.- Я хочу, чтобы ты знал, что я держу свои обещания.- Он засунул руку в карман.- А я обещал тебе принести вот это.- Он держал в руке две конфеты "Бэби Руфь".
       Сердце у Криса забилось сильнее. Теперь он уже знал, какой ценностью были в школе конфеты. Единственный способ доставить их - контрабандный. Крис рассматривал их с нетерпением.
       Медленно, торжественно, Элиот подал конфеты Крису.
       - Я обещаю тебе кое-что еще. Я буду приносить их каждый раз, когда буду тебя навещать. Можешь быть в этом уверен. Я хочу, чтобы ты знал, что у тебя есть друг. Больше, чем друг. Я тебе как отец. Верь мне. Положись на меня.
       Крис положил одну конфету в карман, смутно предчувствуя, что она ему пригодится для чего-то, пока не зная для чего именно. Потом он перевел взгляд со второй конфеты на Элиота, который опять улыбался.
       - Ах, да съешь ты ее, на здоровье.- Глаза Элиота смеялись.
       Его рот наполнился слюной, пока он разрывал обертку. Крис вонзил зубы в шоколад и неожиданно ощутил свою заброшенность. У него заболело в груди. Не в состоянии сдержаться, он обхватил руками Элиота, безудержно рыдая.
       11.
       Иногда Элиот приезжал дважды в неделю, но порой его не было по полгода. Но он всегда выполнял свое обещание, всегда приносил Крису конфеты "Бэби Руфь". И Крис знал, какой бы суровой ни была школа, есть взрослый человек, на чью доброту и заинтересованность он всегда может положиться. Элиот договаривался в школе и брал Криса смотреть бокс и теннис. Они ходили на "шоколадные воскресенья" Ховарда Джонсона. Элиот учил Криса играть в шахматы. Он привозил Криса в свой большой дом в Фолс-Черч, Виржиния, где Крис восхищался огромными креслами и диванами, гигантской столовой и просторными спальнями. Элиот показывал ему великолепные розы в теплице. Пораженный замечательным названием - Фолс-Черч - Крис вдыхал запах роз, напоминавший ему пасхальные запахи, и у него возникало ощущение, словно теплица - это тоже храм.
       Отношения Криса с Элиотом становились все теснее, и все крепла его дружба с Саулом. Мальчики казались неразлучными. Крис делился с Саулом конфетами, а Саул в свою очередь передавал Крису свои физические навыки, открывая ему секреты футбола, волейбола и баскетбола. Но Саул, прирожденный атлет, имел проблемы с математикой и языками, и здесь уже Крис, с его пытливым умом, помогал Саулу учить и сдавать экзамены. Они дополняли друг друга. То, что не мог сделать один из них, мог другой. Вместе они стали непобедимы. Саул снова стал вызывать зависть всего класса, но теперь и Крис тоже.
       Для полной гармонии не хватало совсем немного.
       Следующее посещение Элиота пришлось на первые выходные июля.
       - Завтра четвертое, Крис. Вот что я тебе скажу. Почему бы мне не взять тебя в город на праздничный фейерверк?
       Крис был в восторге. Но Элиот выглядел озабоченным.
       - Мне интересно. Но, пожалуйста, скажи мне правду. Ты меня не обидишь.
       Крис не мог понять, что он имеет в виду.
       - В отношении этих наших поездок.
       Крис испугался.
       - Вы хотите их прекратить?
       - Нет! Бог мой, они слишком много для меня значат.- Элиот рассмеялся и потрепал Криса по волосам.- Но я подумал. Мне кажется, тебе должно быть скучновато говорить только со взрослым. Тебе должно надоедать видеть все время то же старое лицо. Я подумал, не хотел бы ты приглашать с нами в поездки еще кого-нибудь? У тебя есть друг, настоящий друг, которого ты хотел бы брать с собой? Я не против.
       Крис не мог поверить своей удаче, - быть вместе с двумя самыми для него важными людьми. Он плохо себя чувствовал оттого, что не мог поделиться своим сокровищем с Саулом. А с другой стороны, он так гордился дружбой с ним, что хотел, чтобы Элиот его узнал. Его глаза засияли от возбуждения.
       - Вот здорово!
       - Тогда, чего ты ждешь?- усмехнулся Элиот
       - Вы не уйдете?
       - Я буду на этом самом месте.
       Переполненный предвкушением, Крис бросился бежать от скамьи рядом с арсеналом, где они сидели.
       - Саул! Знаешь, что?
       Крис слышал, как Элиот засмеялся у него за спиной.
       После этого, Саул почти всегда ездил с ними. Крис был совершенно счастлив, что Элиот одобрил его друга.
       - Ты прав, Крис. Он, действительно, замечательный. Ты сделал прекрасный выбор. Я горжусь тобой.- Теперь Элиот приносил конфеты им обоим. Он брал их к себе домой на День Благодарения. Позволял им кататься на лошадях.
       - Крис, одно меня беспокоит. Я надеюсь, ты не ревнуешь, когда я даю Саулу конфеты или оказываю ему внимание. Я не хотел бы, чтобы ты думал, что я забываю о тебе, или отношусь к нему с большим вниманием, чем к тебе. Ты мне как сын. Я тебя люблю. Мы всегда будем близкими людьми. Если я стараюсь сделать приятное Саулу, это потому, что я хочу сделать приятное тебе, потому что он твой друг, потому что он как член семьи.
       - Господи, я не могу ревновать к Саулу.
       - Тогда ты понимаешь. Я знал, что ты поймешь. Ты мне веришь.
       Каждое воскресенье, вечером, в школе показывали кино. Фильмы были все время разные, но в определенном смысле, они были одинаковыми. "Боевой клич", "Пески Айво-Джаймы", " Дневник Гуадалканала", "Френсис в Вест-Поинте", "Френсис на флоте".
       - Этот говорящий мул заставляет думать, что армия это развлечение,- говорили мальчики.
       "Водолазы", "Возвращение в Батаан", "Боевой расчет", "Береговой плацдарм", "Зона битвы", "Поле сражения", "Боевые позиции". По древней истории изучали завоевания Александра и Галльские войны Цезаря. По американской истории проходили войну за независимость, войну 1812 года и гражданскую войну. На уроках по литературе читали "Red Badge of Courage", "По ком звонит колокол", "The Thin Red Line". Они не возражали против повторения темы, поскольку книги были полны героизма и действия и всегда были захватывающими. Кроме того, мальчикам нравились практические занятия с винтовками, тактические маневры, маршировка, и другие навыки, получаемые ими в школьной милиции. Им нравились военные игры. В классе, как и в спорте, их побуждали к соревнованию с другими мальчиками, замечать, кто умнее, сильнее, быстрее, лучше. Они не могли не замечать посторонних, которые, чаще безмолвные, появлялись в легкоатлетическом манеже или около футбольного поля, или в классах, одни в форме, другие в штатской одежде. Прищурив глаза, незнакомцы наблюдали, сравнивали, делали выводы.
       12.
       Конфеты. Из-за них в 1959 году Саулу пришлось спасать Крису жизнь. Им исполнилось по четырнадцать. Хотя они этого не знали, им предстояло покончить с приключениями одного рода и переключиться на другие. Используя деньги, которые им давал Элиот, они развернули деловую активность по контрабанде конфет в школу в уплату за кухонные и другие неприятные работы, которые за них выполняли другие ребята. 10 декабря, когда был выключен свет, они выскользнули из дортуара, и по заснеженным пространствам добрались до отдаленной секции высокой каменной стены. Саул встал Крису на плечи и взобрался на стену. Крис ухватился за его руку и тоже вскарабкался наверх. В свете звезд они видели облачка своего замерзающего дыхания, вылетающие изо рта. Они лежали на стене, изучая темную улицу внизу.
       Никого не заметив, они свесились на другую сторону. Повисев, Саул прыгнул первым, и Крис услышал, как тот вскрикнул, и стал испуганно вглядываться вниз. Саул упал на спину, соскользнув в тени на дорогу.
       Крис не понимая, что произошло, сразу прыгнул, чтобы помочь. Он согнул ноги в коленях, надеясь спружинить при приземлении, но, едва коснувшись земли, понял, что-то не так. Как и у Саула, у него разъехались ноги. Падая, он ударился головой о тротуар и стал соскальзывать на дорогу. Смутно он осознал, что подтаявший днем на солнце снег, ночью замерз, превратившись в ледяное поле. В бешенстве, он пытался безуспешно остановить свое движение, но его несло к Саулу, которого, налетев, он столкнул дальше на дорогу.
       Неожиданное звяканье парализовало Криса. Из-за угла вывернул трамвай и приближался к ним. Его фары сияли, колеса хрустели на обледенелых рельсах. Крис увидел водителя кричавшего за ветровым стеклом, дергавшего за веревку звонка и за рычаг тормоза. Тормоза сработали, но колеса продолжали скользить вперед. Крис попытался встать, но у него закружилась голова вследствие полученной травмы, и, потеряв равновесие, он снова упал. Его ослепил свет фар трамвая.
       Саул кинулся к Крису, схватил за пальто и оттащил к тротуару. Тень трамвая пронеслась мимо, подняв ветер, заставивший Криса задрожать.
       - Вот бесовы дети!- крикнул им водитель из окна. Звонок продолжал брякать, трамвай громыхал дальше по улице.
       Крис, глубоко дыша, сел на поребрик, свесив голову между колен, чтобы Саул помотрел что там.
       - Слишком много крови. Придется возвращаться в школу.
       Крис едва смог перебраться через стену. Смотритель чуть не поймал их, когда они пробирались вверх по лестнице. В темном умывальнике Саул промыл Крису рану, как смог, и на следующий день, когда учитель спросил о коросте на голове, Крис объяснил, что он споткнулся на лестнице и пересчитал несколько ступенек. Казалось, дело тем и кончилось, но поскольку Саул спас Крису жизнь, их отношения стали еще теснее. Но ни один из мальчиков не осознал последствий и не задумывался о том, что едва не случилось с ними.
       Спустя десять дней, когда они снова перелезли через стену, по дороге к магазину на другой стороне парка Фэйрмонт, на них напала банда.
       Самый здоровый из парней потребовал у них деньги, ощупывая карманы Криса.
       Крис, разозлившись, его оттолкнул и даже не видел кулака, ударившего его в живот. Сквозь темень в глазах он видел, как Саулу скрутили руки за спиной. Четвертый парень ударил Саула по лицу, брызнула кровь.
       Не в состоянии вздохнуть, Крис пытался помочь Саулу. Кулаком ему разбили губы. Когда он упал, сапогом его ударили в плечо. Другие сапоги били по груди, бокам, спине. Он свернулся, пытаясь закрыться от них, корчась от боли. Под ударами кулаков Саул упал на него.
       Наконец битье прекратилось. Банда забрала деньги. На залитом кровью снегу, борясь с головокружением, Крис смотрел, как они убегали. Плохо соображая, он, тем не менее, ощущал какую-то странность в этом.
       Он не мог понять, что-то в них ....
       Крис это понял, когда полицейская патрульная машина подобрала их при попытке проникнуть в школу, и доставила сначала в травматологическое отделение больницы, а затем в школьный изолятор.
       Бандиты выглядели скорее взрослыми, чем подростками, стрижки слишком короткие и аккуратные, сапоги, джинсы и кожаные куртки странно новые. И уехали они на дорогой машине.
       Крису не давал покоя вопрос: почему бандиты были уверены, что у них были деньги? Он вспоминал, как они с Саулом перелезали стену в прошлый раз, когда Саул фактически вытащил его из-под трамвая, и задавался вопросом: а не поджидала ли их банда и в тот раз.
       Его раздумья были прерваны. В постели, в изоляторе, испытывая боль, он улыбнулся разбитыми губами, увидев спешившего Элиота.
       - Я пришел, как только смог,- сказал Элиот с одышкой, снимая свое черное пальто и широкополую шляпу, с тающими на них снежинками.- Мне не сразу сообщили. Боже мой, ваши лица!- Он переводил взгляд с Криса на Саула.- Вы выглядите так, словно вас били клюшками для гольфа. Просто чудо, что вас обоих не убили.- Он рассматривал их с состраданием.
       - Им хватило кулаков,- ответил тихим голосом Саул, с отекшим, разбитым лицом.- И башмаков. Они не нуждались в клюшках.
       - Твои глаза. У тебя на недели сохранятся синяки.- Элиот поморщился.- Вы представить себе не можете, как мне жаль.- Его голос стал жестким.- Некоторым образом вы на это напросились сами. Директор мне сказал, что ему удалось выяснить, чем вы занимались: сбегали из школы покупать конфеты. Это вы так использовали те деньги, которые я вам даю?
       Крис смутился.
       - Неважно. Сейчас не время об этом говорить. Прямо сейчас вы нуждаетесь в сострадании, а не в нотации. Надеюсь, вам хотя бы удалось дать им сдачи.
       - Мы к ним не прикоснулись ни разу,- пробормотал Саул.
       Элиот взглянул удивленно.
       - Но я был уверен, что вас учат в школе боксу. Вы же крепкие парни. Я видел вас на футбольном поле. Вы хотите сказать, что не смогли нанести ни одного удара?
       Крис покачал головой, страдая от боли.
       - Они меня ударили прежде, чем я понял, в чем дело. Бокс? У меня не было шанса даже поднять кулак. Они нас просто скрутили.
       - Они двигались слишком быстро для меня,- добавил Саул.- Бокс - просто детская игра. Они были гораздо лучше. Они были ....- Он пытался подобрать слово.
       - Профессионалами?
       Превозмогая боль, Саул кивнул.
       Элиот внимательно посмотрел на них, покусал губы и нахмурился, словно обдумывая что-то.
       - Полагаю, вы получили урок, больше не будете сбегать из школы.- Он не стал ждать их реакции.- Но все равно, вы должны быть готовы к неожиданностям. Нужно уметь себя защитить. Мне определенно не нравится видеть ваши красивые лица превращенными в куски сырого мяса.- Он задумчиво кивнул, словно придя к какому-то важному решению.
       Крису хотелось бы знать, к какому именно.
       13.
       20 января 1960 года Саулу исполнилось пятнадцать лет. По этому случаю, Элиот приехал из Вашингтона на машине, чтобы взять мальчиков из школы и вывезти их в город. Сначала они пошли в автомат "Хорн и Хадат" поесть тушеной фасоли и салата из капусты, моркови и лука с майонезом, потом на фильм Элвиса Пресли "GI. Blues". Когда Элиот привез их обратно в школу, он дал им с собой целый набор книг с моментальными снимками людей в белых униформах бросающих друг друга или дерущихся ногами. В то время, единственно, что было известно американцам о боевых искусствах - это истории о японских солдатах второй мировой войны. Мальчики думали, что на фотографиях изображены профессиональные приемы спортивной борьбы. Когда Элиот приехал на следующей неделе, они получили шанс разобраться в картинках. Элиот говорил им о патриотизме и смелости и предложил им вместо спортивных занятий в школе ходить на индивидуальные ежедневные трехчасовые тренировки, семь дней в неделю вплоть до самого окончания школы.
       Оба мальчика с готовностью приняли предложение. Во-первых, это давало возможность нарушить заведенный порядок "Франклина". Во-вторых, они еще не совсем избавились от следов избиения, и были готовы на все, чтобы впредь такого не могло произойти. Ни один из мальчиков не отдавал себе отчета, насколько велика их готовность.
       Во вторые выходные февраля Элиот повез их знакомиться с инструкторами. Мальчикам уже некоторое время было известно, что Элиот работает на правительство, поэтому они не удивились, когда он им сказал, что семь лет назад, в1953 году, ЦРУ наняло Юкио Ишигуро, бывшего японского чемпиона мира по дзюдо, и майора Су Ку Ли, бывшего старшим инструктором каратэ в армии Южной Кореи. Оба азиата были доставлены в Соединенные Штаты, чтобы тренировать агентов безопасности в том, что до овладения инстинктом убийцы, являлось лучшей формой рукопашного боя. Местом тренировок являлся большой гимнастический зал, называемый "dojo" (доджо), расположенный на пятом этаже складского помещения в Филадельфии, примерно в миле от детского дома.
       Лифт напоминал ржавую душевую кабину. В нем с трудом поместились трое пассажиров, задыхающихся от запаха пота и мочи. Все стены расписаны и разрисованы. Сам "доджо" оказался большим чердаком со стальными балками под потолком и рядом ярких прожекторов. Большую часть пола покрывали зеленые татами толщиной в три дюйма. Вокруг них блестел дубовый бортик перед зеркалами на всех стенах.
       Когда Крис и Саул вошли вместе с Элиотом, они обратили внимание на несколько игральных столов между пространством для переодевания и пространством, покрытым татами. За одним из столов Ли и Ишигуро, используя белые и черные камушки, играли в азиатскую игру, которая, как объяснил Элиот, называется "Go" (Гоу). Оба инструктора были в костюмах. Костюм Ишигуро был сделан из синего шелка, а костюм Ли из серой акульей кожи. Оба без обуви, в чистых белых носках. Рубашки сильно накрахмалены, полосатые галстуки тщательно завязаны и отглажены.
       Без единого волоска на голове, с сильно выступающим животом, Ишигуро выглядел как крупногабаритный Будда. Но когда он встал, его рост шесть футов три дюйма, и вес двести девяносто фунтов, явили устрашающую фигуру. Особенно контрастно выглядел Ли, ростом пять футов три дюйма, тонкого сложения, с черными, как эбеновое дерево, блестящими волосами и тонкими черными усиками. Его мускулатура наводила на мысль об упругой стали.
       Они немедленно прекратили игру и приветствовали Элиота короткими уважительными поклонами, затем пожали руки мальчикам.
       - Я надеюсь, наш общий друг, мистер Элиот, объяснил вам, что то, чему мы здесь учим, не спорт,- сказал Ишигуро на безупречном английском.- Сенсей Ли и я надеемся, что вы примите наши услуги. И если, да, мы обещаем, что вы научитесь воспринимать быстрые движения так, словно они медленные. Одно это даст вам преимущество над большинством людей. Все, чему вы здесь научитесь, станет вашей второй натурой, и тогда, для вас не придет время думать, не смерть ли это пришла, вместо этого вам хватит мгновенья, чтобы доказать, что вы будете жить. Вы можете рассказывать в школе, чему вы учитесь, но вскоре вам станет ясно, что ребята вас не понимают. Но чего вы никогда не должны делать, это показывать. Так как никогда нельзя предугадать, кто станет врагом в будущем, разве не лучше, если никто больше не имеет ваших знаний?
       Ли не сказал ни слова. Он не улыбался и не хмурился. Когда Ишигуро пошел вскипятить воду для чая, Элиот нарушил молчание, спросив Ли о правилах игры "Гоу". Ли мгновенно оживился.
       - Видимость обманчива,- начал он с улыбкой.- Как вы видите, доска сделана из квадратов по полдюйма. Промежутки не важны. Значение имеют только линии. Поместив камень на доску, и развивая схему с этого места, я надеюсь включить как можно больше территории. Цель проста - поселить в противнике уверенность, что я расставляю сеть, чтобы загнать его в ловушку. Что я, действительно, и делаю.- Ли рассмеялся. Он показал, как передвигать камень двумя пальцами, пользуясь ими как клешней. Ишигуро вернулся с чаем. В заключение встречи азиаты убедили мальчиков обдумать предложение наедине.
       Все вместе заняло совсем немного времени. Мальчики озадаченно слушали объяснения Элиота, пока спускались в скрипучем лифте.
       - Когда вы были маленькими, вас интересовал спорт. Когда вы стали старше, вы стали идеализировать героев военных фильмов. Только что на грязном складе в Филадельфии, вы познакомились с двумя людьми средних лет. С двумя людьми, которые признаны лучшими, владеющими высшим мастерством на двух третях планеты. Возможно смирение - единственный видимый признак мудрости. Я не знаю. Но они приняли на себя ответственность за обучение людей в специфических подразделениях системы безопасности по заданию нашего правительства. Им обоим очень хорошо платят, но я не думаю, что их интересуют деньги. Мне кажется, их интерес заключается в возможности учить молодых людей превращаться в совершенных воинов. Сегодня вы только познакомились, у вас был шанс посмотреть, что к чему. Если вы решите принять предложение, программа должна быть выполнена до самого конца. Никогда не нарушайте обещаний. Они вас воспринимают как мужчин, а не как маленьких мальчиков, которые будут стоять, разинув рот от удивления, или все бросят. Поэтому хорошенько подумайте, и позвоните мне до следующего воскресенья. Да, кстати, если вы решите принять предложение, ужинать во "Франклине" вам больше не придется. Но не рассчитывайте, что вас будут кормить сосисками и сэндвичами с говядиной. У них будет для вас специальная диета: постное мясо, сердце, рыба для протеина, рис для сытости, чай иногда, и всегда сок грейпфрутов. Боюсь, что с "Бэби Руфь" тоже придется повременить. Придерживайтесь их меню, вам это будет на пользу. Но, если вы устанете от еды, вы не должны прекращать пить сок. Ли и Ишигуро требуют клятвенного обещания в этом. Они говорят, что он уносит все спазмы и напряжения. Это вам не морская пехота, для этих парней вам придется действительно потрудиться.
       Когда мальчики позвонили Элиоту сказать, что они решили принять предложение, он обещал приехать за ними в воскресенье.
       - Наденьте выходную одежду, чистое нижнее белье, будьте готовы для церемонии. Относитесь к ней как к "Бар Митццве" или Конфирмации.
       Во время своего второго посещения "доджо" Крис и Саул были посвящены в зрелость посредством ритуала под названием "джемруку". Вместо традиционной длинной или короткой сабли, им были выданы дзюдо - "джи" и каратэ - "джи". Униформа привлекла их внимание. Первая была сделана из толстой хлопковой ткани, вторая из легкой саржи. Называемая "хаори", куртка, доходящая до колен, и широкие штаны "хакама", чья ширина служила цели скрыть насколько мощно сложение одетого в них.
       Ишигуро заметил заинтересованность мальчиков.
       - Мы с мистером Ли решили принять вас как "шизоку", что значит потомок самурая. Это имеет особое значение, как для нас, так и для мистера Элиота. Это налагает на вас дополнительную ответственность - защищать себя от унижения. Если вы примете на себя эту ответственность, вам однажды может стать необходимо ликвидировать себя. Вот почему церемония посвящения в зрелость рассказывает, как использовать саблю. Когда нужно принять такое решение, подвергается испытанию истинность зрелости. Я обязан рассказать вам о "ждиджин" правильном пользовании саблей для того, чтобы окончить жизнь.- Ишигуро сел на пол, скрестив перед собой ноги, взял короткую саблю, с длиной клинка всего четырнадцать дюймов и провел ею горизонтально справа налево по животу.- Боль будет сильнейшей, но вашим последним действием будет превозмочь боль, оставаясь неподвижным с опущенной головой. Ваш ассистент закончит процедуру.- Стоя рядом с ним, Ли взял саблю с клинком длиной сорок дюймов и инсценировал обезглавливание.- Будьте аккуратны, чтобы не срубить голову совсем, необходимо оставить кожу, чтобы голова осталась связанной с телом. Ишигуро посмотрел вверх и улыбнулся.- Это - "сеппуку", и это значит: потрошить - умереть с честью. Все остальные средства - это - "джисаи", просто самоубийство. Все это часть почетной традиции посвящения в божественный путь зрелости, которой мы больше не имеем в этом веке. Инструкции, которые вы получите, не содержат ни мистики, ни колдовства. Они научат вас убивать, или, если вы не сможете этого сделать, умереть с честью.
       Мальчики были потрясены.
       - В вашей жизни больше нет места кумирам,- продолжал Ишигуро.- Теперь есть только вы сами, независимые от одобрения остальных. Это важно, ибо, поражая других своим мастерством, вы позволяете создавать свой стереотип, а стереотип принимается или не принимается в зависимости от текущей моды. Вы будете выше этого. Когда вы закончите свои занятия с нами, ваш черный пояс будет свидетельствовать только о том, что вы серьезные студенты. Вы никогда официально не поднимитесь выше "шодан" или первой ступени, хотя вы пойдете гораздо дальше. Обнаружив свой действительный опыт, вы станете объектом национального и интернационального соперничества. Но путь самурая превращает вас больше, чем в мастера игры с саблей, или профессионала с ножом для развлечения толпы. У вас высокое предназначение.
       Мальчики научились правильно сидеть, кланяться, выказывать уважение и облегчать страдания противника. Ишигуро занимался с Крисом, Ли работал с Саулом. На следующий день инструктора поменялись партнерами. Первые две недели они учились правильно падать, учились "катам" или танцующим шагам, и способам нарушения баланса противника. Когда мальчики овладели этими базовыми навыками, они приступили к тренировкам, обычно предлагаемым обладателям черного пояса. Они научились оглушать противника, блокировать ему руки, ломать конечности.
       - Для людей, с такими инстинктами, как у вас,- объяснял Ли,- кик ногой кажется замедленным, и все, что вам требуется - отступить назад или в сторону и наблюдать, как противник теряет равновесие. Никогда не позволяйте загонять себя в угол. Продолжайте двигаться вперед, загоняя в угол противника. В то же время, подождите, чтобы он начал атаковать. Защищайте себя так надежно, чтобы только ваш и единственный удар выполнил задачу. Никогда не приближайтесь на расстояние меньше его вытянутой ноги. Никогда не позволяйте обхватывать себя спереди. Позволив это, вы будете просто бороться с ним, заниматься спортом. Я покажу, как защитить себя от атаковавшего вас сзади, от того, кто захватил шею, руки. Вы научитесь вставать на колено, чтобы использовать бедро, как опору для рычага. Эти навыки должны срабатывать автоматически.
       Им стало совершенно понятно, что способность пересилить противника присуща не молодым, атлетичным, а тем, кто владеет секретным знанием. Мастерство, которым они овладели, давало им уверенность релаксации и распознавания опасности. Их сила сделала их скромными.
       Ли рассказал им историю:
       - Я ходил в миссионерскую школу, изучил вашу библию, обе книги. Я расскажу вам о том, что меня всегда интересовало. В старой книге Исайи, ваш Бог сказал: "Я создал день. Я создал ночь. Я создал добро. Я создал зло. Я, Господь, создал все это". Я всегда удивлялся, как на Западе люди могут считать зло неправедным, если оно создано их Богом, и Люцифер приставлен его охранять. Странно, как воин, видевший смерть и страсти господни, остается в армии или еще уходит в монастырь ради дисциплины. В то время как те, кто находился дома в безопасности, кто ничего не знает, судят о худе, неправедности и греховности. Как замечательно, что в жизни воина нет места размышлениям о добре и зле, а только о долге, чести и верности.
       Ишигуро разрешал мальчикам поиграть в "шинигураи". По-японски это означает: быть сумасшедшим, чтобы умереть. Он надеялся, что эта жестокая игра позволит им однажды бестрепетно шагнуть в пасть смерти. Игра включала прыжки друг через друга и через разные препятствия, падения с высоты и приземления плоско на грудь.
       - Нет ничего более волнующего, чем знать, что друг где-то в темноте находится перед лицом смерти. Так возбуждает!- сказал Ли.
       Ишигуро сказал:
       - Я прочту вам из "Хугакуре". Название означает: затаившийся в листве. Это объясняет классический этический код самурая. Путь самурая - это смерть. Оказавшись на грани кризиса, где жизнь и смерть одинаково вероятны, самурай переходит эту грань, с готовностью умереть, если необходимо. В этом нет ничего сложного. Просто сконцентрируйтесь и действуйте. Тот, кто не выполнит своего предназначения и решит остаться жить, будет уничтожен как трус и растяпа. Настоящий самурай должен готовить себя к смерти утром и вечером, изо дня в день. Ад - это жизнь в тихие времена, когда у вас нет иного выбора, как ждать.
       В заключительный день тренировок, Ишигуро дал им последний урок.
       - На всей протяженности японской истории, командующий пользовался уважением своих людей. Он назывался "шоган", вроде вашего президента. Рангом ниже были его "владеющие мастерством", вроде Пентагона и ЦРУ. Под их командованием находились "хатамото", которые как самураи служили своим начальникам в лагере шогана. Начальники являлись передаточным звеном, он гарантировали вождю уважение, а воинам справедливость. В свою очередь, самурай обещал признательность, смелость и исполнение долга. Их обязанности были известны как "гири". Если самурай усваивал монашеские убеждения или воздерживался от увечащих ударов, его выгоняли со службы шогану. Когда умирал начальник, шоган отпускал со службы его самураев, эти самураи путешествовали по стране по одиночке, так как они не испытывали привязанности к женам, но поскольку их мастерство было точным и смертельным, за ними часто охотились и конечно часто нападали. Многие организовывались в команды. Некоторые становились бандитами, но большинство стали монахами. Разве это не удивительно, что умение убивать, часто приводит воина к монашеству? Но в вашем случае шоган - это не президент. Эти люди приходят и уходят по капризу общественного мнения. Ваш шоган - Элиот. Он может вас отпустить или умереть, но без него вы только скитальцы.
       14.
       Дождь продолжал барабанить по крыше дома. За окном утро напоминало вечерние сумерки.
       Эрика закрыла глаза от ужаса. Крис и Саул рассказывали, перебивая друг друга.
       - Как долго, вы говорите, тренировались?- спросила она.
       - Три года,- ответил Саул.- Ежедневно по три часа.
       Она вздохнула.
       - Но вы были еще детьми.
       - Ты хочешь сказать, что мы были юными,- поправил ее Крис.- При том, как нас воспитывали, я не уверен, что мы когда-нибудь были детьми.
       - Нам нравились эти занятия. Нам хотелось, чтобы Элиот гордился нами,- сказал Саул.- Все, что нам требовалось - его одобрение.
       Крис указал на компьютерные распечатки на столе.
       - Если судить по аналогии, я полагаю, люди из этого списка воспитывались в атмосфере, подобной той, в которой воспитывались мы.
       - Обеспечившей определенный результат,- сказала Эрика.
       У Саула был жесткий взгляд.
       - Это работало. Весной, когда мы кончали школу, спецназ и 82-ой десантный прислали своих вербовщиков. Они целую неделю наперегонки рассказывали нашему классу, какое из подразделений может больше предложить.- В его голосе звучала горечь.- Точно так, как в колледжах набирают людей в IBM и Xerox. Ребята в нашем классе выбирали то или иное подразделение, но служить пошли все поголовно. И это традиционно. Ни один парень, когда-либо окончивший "Франклин", не избежал зачисления в армию. Они до такой степени стремились доказать свою смелость, что шестью годами позднее, в 68, во время наступательной операции в Наме, восемьдесят процентов наших одноклассников погибли в боях.
       - Боже мой!- воскликнула Эрика.
       - Но для нас процесс еще не был закончен,- продолжал Крис.- Элиот называл это наслоением. После школы и доджо, после спецназа и Нама, мы усвоили инстинкт убийцы в школе Розберга. Потом нас отправили на ферму агентства в Виржинии. Прошло много времени с тех пор, как Элиот рекрутировал нас. Фактически, наши тренировки начались, когда нам было по пять лет. Но после фермы, мы, наконец, были готовы работать на него.
       - Он сотворил совершенство.
       - Он нас сделал. Да.- Крис в гневе закусил губу.- И этих других парней тоже. Он запрограммировал нас на абсолютную преданность ему.
       - Никогда не задавать вопросов. Как эта работа с "Парадигмой",-вмешался Саул. - Мне и в голову не пришло спрашивать, почему он хочет, чтобы это было сделано. Если он что-то приказал, этого достаточно.
       - Мы были такими наивными, что он, наверное, смеялся над нами. Когда мы в ту ночь сбежали из школы и на нас напала банда .... Я только что сообразил.- У Криса загорелись глаза.- Мне все время казалось, что в них было что-то странное. Уж очень они были аккуратными. Кожаные куртки совершенно новые. Уехали на дорогой машине.- Он поежился.- Они, вероятно, были агентами. Он послал их нас обработать, чтобы мы разозлились и ухватились за шанс тренироваться в доджо. Бог знает, как еще он манипулировал нами.
       - Эти конфеты "Бэби Руфь", он дал мне одну в Денвере, когда послал меня на заклание.
       - То же самое, когда посылал меня искать тебя,- добавил Крис.- Мы были собаками Павлова. Эти конфеты - символ его отношения к нам. Он ими пользовался, чтобы заставить нас любить его. Это было нетрудно. Никто больше не проявлял к нам доброты. Старик, дающий детям конфеты.
       Дождь еще сильнее забарабанил по крыше.
       - Теперь мы знаем, что все, что он говорил, было неправильно. Трюк. Ложь,- подытожил Саул.- Он не любил нас. Он нас использовал.
       - Не только нас,- вздохнул Крис.- Эти другие люди, наверно, тоже думали, что он их любит. Он лгал каждому. Мы все были просто частью группы. Я почти готов простить ему ложь, все, что он заставил меня делать, если бы знал, что мы для него были особенными. Но мы не были.- Он прислушался к грозе. Его слова прозвучали громоподобно:- За это я буду смотреть, как он умирает.

    Немезида

       1.
       Спустя две минуты после открытия заведения, торговавшего контрабандным спиртным, Харди уже вышел на улицу, прижимая две бутылки "Jim Beam" в бумажном пакете. Он гордился своим выбором сорта товара. Правительственная пенсия не позволяла роскошествовать, но он никогда не унижался до питья невыдержанных напитков, виски наиболее дешевых сортов. Никогда не пил он и дешевых шипучих вин или омерзительно сладких ромовых фабрикаций, предпочитаемых другими пьяницами в его доме. Он держал стандарт. Обязательно ел раз в день, независимо от того, испытывал голод или нет. Ежедневно мылся и брился и всегда был чисто одет. Это было необходимо. Во влажном климате Майами он постоянно потел, алкоголь испарялся через поры с той же скоростью, с какой он заливал его внутрь. Даже сейчас, всего в пять минут девятого, жарило немилосердно. Темные очки не только защищали от яркого света, но и скрывали налитые кровью глаза. Цветастая рубашка прилипла к телу, и бумажный пакет с бутылками, прижимаемый к груди, тоже намок. Харди взглянул на грудь, ужаснувшись бледности дряблой кожи, видневшейся через расстегнутые пуговицы рубашки. С достоинством, он застегнул рубашку. Скоро, всего пара кварталов, и он в безопасной темноте своей комнаты, где спущены жалюзи и включен вентилятор, будет смотреть оставшиеся полчаса передачи "Доброе утро Америка", поминая Дэвида Хартмана.
       Мысль о первом глотке вызвала дрожь. Он огляделся по сторонам на случай, если смотрит полицейский, потом свернул в переулок, чувствуя себя более уверенно под прикрытием пожарной лестницы. Подождав, когда проедут машины, он скрутил крышку с одной из бутылок и, вытянув немного горлышко, приложился к нему губами. Он прикрыл глаза, наслаждаясь теплом бурбона, струившгося вниз по горлу. Его мышцы расслабились. Дрожь прекратилась.
       Внезапно он насторожился, услышав приближающийся шум музыкального ритма. Заинтересованный, он открыл глаза и разинул рот от изумления, увидев самого высокого кубинца, какого ему когда-нибудь приходилось видеть, одетого в рубашку пурпурного цвета и зеркальные темные очки, и выписывающего кренделя под хриплые ритмы из ящика за плечами. Здоровенный, с жестокой улыбкой, он прижал Харди к стене под пожарной лестницей.
       Харди снова затрясло, теперь от страха.
       - Пожалуйста, у меня в бумажнике десять баксов. Только не бейте меня. Не берите виски.
       Кубинец только нахмурился.
       - О чем это ты? Один пижон просил передать тебе вот это.- Он сунул в бумажный пакет конверт и пошел прочь.
       - Что? Эй, подожди минуту! Кто? Как он выглядит?
       Кубинец пожал плечами.
       - Просто пижон. Какая разница? Вы все одинаковые. Он дал мне двадцать баксов. Меня только это интересовало.
       Харди не успел глазом моргнуть, как кубинец исчез из переулка, музыка, звучавшая из ящика, постепенно затихла. Харди облизал губы и ощутил вкус бурбона. Волнуясь, он вытащил конверт из бумажного пакета. Внутри прощупывался длинный тонкий предмет. Неуклюже разорвав конверт, он вытряхнул на ладонь ключ.
       Он напоминал ключ от абонементного почтового ящика в отделении связи. На нем был номер: 113. И буквы: USPS. Хмельной, Харди пытался сконцентрироваться, решив, наконец, что буквы означают:United State Postal Service, Почтовая служба Соединенных Штатов. Отдел доставки.
       Как в былые дни. Мысль вызвала тревогу. Он не работал на "Разведку" с 1973 года, когда Уотергейт закончился генеральной чисткой в "Агентстве". Несмотря на пьянство, Харди еще достаточно ценили, и он надеялся сохранить свою позицию директора южно-американских операций до подхода пенсионного возраста. Но политические скандалы, последовавшие за взломом, потребовали жертвенного тельца, и пьяница, как нельзя лучше, подошел на эту роль. Его заставили выйти в отставку в шестьдесят два года, ладно, что хотя бы дали полную пенсию, и, испытывая, свойственную алкоголикам ненависть к холоду, он немедленно перебрался в Майами.
       Теперь он думал: "Черт, я слишком стар для этих игр. Почтовый ящик. Старая развалина. Сначала они меня вышвырнули. Теперь решили, что могут поманить меня пальцем, и я снова буду на них работать". Он опустил ключ в бумажный пакет и вышел из переулка. Пусть попытаются еще раз.
       Харди прошел полквартала, прежде чем усомниться в своем предположении. Может быть, ключ пришел не от агентства. Он нахмурился и остановился. Может, это от другой стороны. У него заболела голова. Тогда, от которой из этих других сторон? И, что более существенно, почему? Кому нужен пьяница? Даже, если бы я не пил, я не у дел. Прошло девять лет, я ничего не знаю об операциях агентства. Что за черт?
       Яркое солнце пробивалось сквозь тонированные стекла, и он сощурился. Харди чувствовал позвоночником, что за ним наблюдают. Он оглянулся. Вот дурень, подумал он. Что за детство. Совсем разучился. В былые дни такое явное движение могло бы привести к смерти.
       Хотя теперь это не имело большого значения. Какая бы игра не предлагалась, он не собирался в нее играть. Кто-то зря потратил время и двадцать баксов. Все, чего ему хотелось, это добраться до дома, включить вентилятор и поднять тост за Дэвида Хартмана. Много тостов. А потом еше несколько, когда придет его старый хороший приятель Фил Донахью.
       Вскоре Харди подошел к своему многоквартирному дому. Хозяин называл его кондоминиумом, но жильцы были более точны в определениях. Развалина высотой в пятнадцать этажей была построена из такого низкокачественного бетона, что он выкрашивался под воздействием соленого воздуха, а стекла, были настолько тонкими, что дребезжали, от шума транспорта. В коридорах пахло капустой. Трубы засорены. Сквозь тонкие стены Харди каждый раз слышал, как сосед писал. Вывеска говорила, что это "Вилла пенсионера". Преждевременное погребение, думал Харди.
       Он подошел к дому и уставился на помет чаек, смешанный с перьями, на дорожке перед треснувшей стеклянной дверью. Желудок отозвался кислой отрыжкой, когда он провел анализ предстоящей обычной программы дня: бурбон, спортивные игры по телевизору, мыльные оперы, последние известия, если сможет не заснуть до них, ночные кошмары, пробуждение в поту в три часа утра. К черту. Дэвид Хартман может подождать, подумал он и, отвернувшись от двери, пошел дальше по кварталу. Он признавал, что это глупо. Проблема в том, что, несмотря на горечь, испытываемую по отношению к агентству и предчувствие беды, он не мог побороть любопытства. Ему не было так интересно с тех пор, как он наблюдал за последним смерчем в прошлом сезоне.
       В каком почтовом отделении? Поскольку нужно было откуда-то начать, он выбрал ближайшее и заскочил в переулок по дороге, чтобы укрепить мужество посредством бурбона. Отделение было из стекла и хрома, длинное и низкое, с пальмами у входа, которые выглядели изнемогшими от жары. Он вошел через шипящие автоматические двери и почувствовал запах едкого промышленного моющего средства, которое уборщик использовал для бетонного пола. Почтовые ящики тянулись по обеим стенам коридора. Харди увидел 113 на дверце большого размера в нижнем ряду на стене справа. Конечно, каждое почтовое отделение в городе, вероятно, имеет почтовый ящик под номером 113. Ключ может и не подойти. Но когда он достал ключ из бумажного пакета и вставил в замок, он легко повернулся. Ящик располагался так низко, что Харди пришлось опуститься на колени, чтобы заглянуть внутрь. Из-за размера ящика, он ожидал обнаружить пакет. Но ничего не нашел. Чувствуя опустошенность разочарования, злясь, что его одурачили, он почти поднялся прежде чем инстинкт подсказал ему не спешить. Почему нижний ящик? Потому что, даже стоя на коленях, не увидишь верхней плоскости. Чтобы ее увидеть, нужно лечь на пол. Если прилепить что-нибудь к этой поверхности, клерк, раскладывающий почту с другой стороны, ничего не увидит. Если конечно он не пригнется к самому полу, как это сделал Харди. И вот оно, маленькая пластмассовая коробочка с магнитом, прилепившаяся к верхней плоскости ящика.
       С лицом, покрасневшим от наклона, Харди оторвал магнит. Он неуверенно поднялся. Посмотрел вдоль коридора с почтовыми ящиками. Никого не видно. Вместо того, чтобы поискать более надежное место, он рискнул открыть коробочку.
       Харди нахмурился, обнаружив еще один ключ. Что за.....?
       Не от почтового ящика. На ключе номер: 36. Перевернув, он прочитал: отель "Атлантик".
       2.
       Саул насторожился, услышав, как в замок вставили ключ. Он присел за креслом, сжимая спрятанную Беретту, и напряженно глядя на медленно открывавшуюся дверь.
       Он позаботился о том, чтобы в комнате было темно, плотно задвинув шторы. Свет из коридора, струившийся по полу узкой полосой, расширился. Тень перекрыла свет. Грузный человек осторожно вошел в комнату, явно нервничая и сжимая что-то в бумажном пакете.
       - Закройте дверь и заприте ее,- сказал Саул.
       Человек выполнил приказание. Саул включил настольную лампу на гусиной шее и направил свет на вошедшего. Не было задано ни одного вопроса. Находясь позади лампы, защищенный от ее света, он сразу узнал Харди. Человек снял темные очки и поднял руку, заслоняя глаза от бьющего света. Саул не видел его тринадцать лет. Харди и тогда плохо выглядел. А теперь, в возрасте семидесяти двух лет, он выглядел ужасно: одутловатая бледная кожа, красные пятна на морщинистых щеках, обвисший живот из-за разрушенной печени и жидкости, скапливающейся в теле алкоголиков. Волосы седые, тусклые, безжизненные. Но, по крайней мере, он был причесан. Побрит. От него не пахло ничем, кроме бурбона. Его одежда: омерзительная цветастая рубашка и ярко синие брюки из полиэстера выглядели чистыми и выглаженными. Белые туфли недавно вычищены.
       Черт, подумал Саул, если бы я пил, вряд ли бы я заботился о своем внешнем виде.
       - Харди, рад тебя видеть. Выключатель слева.
       - Кто...?- Голос Харди дрогнул, когда он потянулся к выключателю. Включились две лампы, на бюро и над кроватью. Харди посмотрел искоса, нахмурившись.
       - Вы меня не узнали? Я оскорблен.
       Харди продолжал хмуриться.
       - Саул?- Он удивленно хлопал глазами.
       Все еще сжимая спрятанную Беретту, Саул протянул Харди другую руку.
       - Как вы? Что в пакете?
       - Аа...- Харди пожал плечами, чувствуя неловкость.- Несколько вещей. Были дела спозаранку.
       - Спиртное?
       - Ну, да.- Харди смущенно вытер рот.- Друзья приходят, а в баре пусто.
       - Выглядит очень тяжелым. Положите на комод. Дайте рукам отдохнуть.- Харди в замешательстве сделал, что было сказано.
       - Я.....Что все это значит?
       Саул поднял плечи.
       - Воссоединение, думаю это можно так назвать.
       Зазвонил телефон. Харди вздрогнул и уставился на него. Звонок повторился.
       - Ты не хочешь ответить?- Но Саул не двигался. Телефон перестал звонить.- Ради бога, что происходит?- спросил Харди.- Этот кубинец...
       - Впечатляет, правда? Пришлось потратить порядочно времени, пока я его нашел. Как раз подходящая фигура для симуляции.
       - Но зачем?
       - Дойдем и до этого. Вы вооружены?
       - Ты шутишь? Со всеми этими кубинскими беженцами?
       Саул кивнул. О Харди ходили легенды, что он никогда не расстается с пистолетом, даже когда идет в ванную. Однажды, к ужасу службы безопасности, он пришел с револьвером на совещание с президентом. В другой раз во время престижного приема, он заснул, надравшись, и стал соскальзывать со стула, и пистолет выпал из наплечной кобуры, грохнувшись об пол перед двумя конгрессменами и тремя сенаторами.
       - Положите его на комод, рядом со спиртным.
       - Зачем?
       Саул вытащил руку с Береттой из-за спинки кресла.
       - Просто сделайте это.
       - Эй! Да брось ты.- У Харди округлились глаза. Он попытался рассмеяться, пытаясь себя убедить, что это шутка.- Зачем тебе это нужно?
       Но Саул не смеялся.
       Харди закусил губу. Нервничая, он наклонился, чтобы закатать правую штанину, демонстрируя укороченный Кольт .38 в наколенной кобуре.
       - По-прежнему любите эти револьверы, да?
       - Ты знаешь, как они меня называли?
       - Wyatt Earp.- Саул насторожился.- Пользуйтесь только двумя пальцами.
       - Можешь мне этого не говорить.- Харди звучал искренне.- Я еще помню правило.- Он положил револьвер на комод.- Ты удовлетворен?
       - Не совсем.- Саул поднялся.- Я вынужден вас обыскать.
       - О, Боже!
       - Я не шучу.- Обыскав его, Саул особенно заинтересовался пуговицами Харди.
       Харди побелел.
       - Так вот это к чему. Микрофоны? Ты думал, на мне жучки? Зачем мне...?
       - Причина та же, по которой мы послали кубинца. Мы не уверены, что за нами не следят.
       - Следят? Кому может придти в голову следить за.....Подожди-ка минуту. Мы? Ты сказал, мы?
       - Крис работает со мной.
       - Килмуни?- Харди был сбит с толку.
       - Правильно. Спиртное не лишило вас памяти.
       - Как я мог забыть то, что вы, парни, сделали для меня в Чили? Где...?
       - Это он звонил из вестибюля. Два звонка означали, что он сомневается в том, что за вами следили. Если он заметит опасность, он снова позвонит. Один звонок, чтобы меня предупредить.
       - Но я мог тебе сказать, что за мной никто не шел.- Он заметил, что Саул избегает его взгляда.- Понял.- Он кивнул, помрачнев.- Вы решили, что я не в той кондиции, чтобы заметить хвост.
       - Когда человек на простое, мастерство притупляется.
       - Особенно у алкашей.
       - Я этого не говорил.
       - И так понятно.- Харди оживился.- Как вы вообще могли быть уверены, что я приду?
       - Мы и не были. Когда кубинец дал вам ключ, вы могли его просто выбросить в канализацию.
       - И?
       - Мы бы оставили вас в покое. Требовалось, чтобы вы доказали, что готовы быть вовлечены, не только в наши дела, но и вообще. Требовалось, чтобы вы показали, что готовы действовать.
       - Нет.
       - Я не уверен, что....
       - У вас была другая причина.
       Саул покачал головой.
       - Кубинец,-продолжал Харди.- Мне понятно, зачем он был вам нужен. Ключ тоже имеет смысл.
       - Что, тогда?
       - Но почтовый ящик и второй ключ?
       - Дополнительные предосторожности.
       - Нет, вы хотели дать мне больше времени, чтобы я мог ускользнуть и позвонить. Крис увидел бы, как я это делаю. Он бы тебе позвонил, чтобы ты сматывался.- Харди вздохнул.- Так на кого, по-твоему, я должен был работать?
       Саул подумал. Возможно, что к Харди наведывались. С другой стороны, Саул не знал, к кому еще он может обратиться. Он взвесил все возможности.
       И рассказал Харди.
       Харди был потрясен, и, казалось, не мог осознать. Внезапно он покраснел. На шее забилась вена.
       - Что?- У него сорвался голос.- Элиот? Ты думал, что я помогаю этой сволочи? После того, что он со мной сделал, ты подумал, что я буду ему помогать?
       - Мы не были уверены. Прошло столько лет. Может, вы изменились. Иногда люди забывают обиды.
       - Забыть? Никогда! Этот мерзавец добился моего увольнения. Я готов задушить его своими руками.
       - Хотели бы это доказать?
       Харди рассмеялся.
       3.
       Саул закончил рассказывать. Харди слушал его с горящими глазами, с пылающим от гнева лицом.
       - Естественно. Он обратился против вас тоже. Меня это не удивляет. Он обратился против всех остальных. Удивляюсь, что это не случилось раньше.
       - Продолжайте.
       - Я не знаю, что....
       - Элиот всегда говорил, что если хочешь выведать чьи-то секреты, нужно расспрашивать тех, кто ненавидит этого человека.
       - Кто, кроме тебя, может знать о нем больше?
       - Я тоже так думал и оказался не прав. Но вы были его противником, расследовали его деятельность.
       - Ты об этом слышал?
       Саул не ответил.
       Харди повернулся к комоду и достал из пакета полупустую бутылку бурбона. Уже приложив ее ко рту, он смутился.
       - У тебя нет стакана?
       - В ванной,- ответил Саул, забирая у него бутылку.- Но у меня есть для вас другая выпивка.
       - Что это?
       - Возьмите стакан.
       Полный подозрений, Харди послушался. Когда он вернулся из ванной, его пальцы сжимали стакан. Он взглянул на бутылки, которые Саул достал из ящика, и болезненно глотнул.
       - Нет.
       - Мне вы нужны трезвый. Если вы не можете обходиться без выпивки...
       - Вермут? Ты шутишь?
       - Разве я смеюсь?
       - Это омерзительно.
       - Может, вам не захочется так много пить. В случае, если у вас появится искушение, .... - Саул взял бутылки с виски в ванную и вылил в раковину их содержимое. Харди застонал.
       - Они мне стоили шестнадцать баксов!
       - Вот вам двадцать. Сдачу оставьте себе.
       - Садист!
       - Вам будет легче, если вы будете думать, что, чем скорее мы закончим, тем скорее вы сможете купить еще бурбона.- Саул подошел к комоду и открыл по бутылке белого и красного вермута, и наполнил стакан Харди.- На случай, если ваш желудок выносливей, чем я думал.
       Харди поморщился на розовую смесь. Протянул руку и тут же отдернул, потом снова взял стакан и опорожнил его в три глотка. Задохнувшись, он ухватился за комод.
       - Боже!
       - Вы в порядке?
       - Вкус как у "Kool-Aid". Харди передернуло.- Никогда тебе этого не прощу.- Но он наполнил еще один стакан.- Ладно. Я мог бы догадаться. Так как ты узнал, что я им занимался?
       - Я не знал.
       - Но ты сказал ....
       - Интуиция подсказала. Учитывая ваше отношение к нему. Но я не был уверен. Я подумал, что если спрошу вас, вы можете испугаться, и будете отрицать. Поэтому я утверждал, что мне это известно, и надеялся, что вы подтвердите.
       - Да, я здесь уже слишком долго.- Вздохнул Харди.- Ладно. Это правда. Но ты меня действительно заставил испугаться. Об этом никто не мог знать. Уж поверь мне, я был очень осторожен. В таком деле я не мог доверять никому. Немного копнешь здесь, немного там. Но никакой видимой системы. Никакого учета отработанного времени.- Харди поморщился.- Мне не повезло: случился Уотергейт. Я не был вовлечен во взлом. Но мы с Элиотом уже некоторое время цапались, и он убедил директора меня уволить. В назидание. Я понимал его логику. Черт, я пил, я и сейчас пью. Но я не мог избавиться от чувства, что он использовал это как шанс, чтобы добиться полной победы.
       - Вы думаете, он знал, что вы ведете расследование?
       - Совершенно точно, нет.
       - Почему вы так уверены?
       - Меня бы убили.
       Саул пристально посмотрел на него.
       - Вы так много накопали?
       - Я подобрался вплотную. Там что-то было. Я чувствовал это. Были дни, когда мне казалось, что не хватает всего одного факта. Всего одного ....- Харди пожал плечами.- Но он выиграл. Оказавшись за бортом, не имея никакой возможности продолжать расследование, я позволил алкоголю взять верх.- Он опорожнил стакан.- Какая гадость.
       - Может, хотите кофе?
       - Боже, нет. Это даже хуже вермута. Пенсионер.- Харди задумался.- Здесь становишься ленивым. Как я мог закончить то, что начал? Доступа к компьютерам больше не было.
       - Вы хотели остаться живым.
       - Или я заслужил отставку. Если бы у меня хватило воли, я бы не отстал от него.- У него на лбу выступил пот.- Ужасно жарко.
       Саул пересек комнату и включил кондиционер рядом со шторой. Тот заработал с шумом, погнав в комнату влажный ветерок.
       - Что вас заставило начать расследование?
       Харди с отвращением сделал глоток.
       - Ким Филби.
       4.
       Тогда, в 1951, Ким Филби был высокопоставленным сотрудником британской разведки, MI-6. Раньше, во время второй мировой войны, он помогал натаскивать неопытных новобранцев американской, едва оперившейся, шпионской сети, OSS. По его совету в 1947 году OSS превратилась в CIA (ЦРУ). В 1949 он прибыл в Вашингтон помогать ФБР с расследованием советской шпионской сети и, конечно, отвечал за сбор доказательств того, что уважаемый британский дипломат, Дональд Маклин, был коммунистическим агентом. Но перед тем, как Маклина должны были арестовать, его предупредил другой британский дипломат, Ги Боргез, сам бывший никем не подозреваемым коммунистическим агентом, который и сбежал с Маклином в Россию.
       Разоблачение такого глубокого советского проникновения потрясло западные разведки. Не менее тревожным являлось непонимание, каким образом Боргез узнал, что Маклин оказался под подозрением. Озабоченный этим вопросом, Харди, бывший в то время младшим офицером ЦРУ, сидел в своей машине на стоянке в Вашингтоне, пережидая грозу, чтобы добежать до своего любимого бара, когда ему в голову пришла поразительная мысль. Забыв о своей жажде, он быстро доехал до своего офиса в одном из сборных домов, которые во множестве появились на Вашингтонском молу после войны. Сбросив промокшее пальто на стул в своем отсеке, он просмотрел несколько файлов, отмечая то, что укладывалось в схему, которая пришла ему в голову.
       Боргез предупредил Маклина. Боргез знал Филби, человека, который обвинил Маклина. Конечно, Боргез был однажды в гостях дома у Филби. Не допустил ли Филби небрежности, позволив Боргезу узнать, что Маклину грозит беда?
       Но такое предположение не имело смысла. Филби был слишком опытен, чтобы открыть секретную информацию другу человека, против которого собирался выставить обвинение.
       Тогда, какие выводы? Боргез, Маклин и Филби. Харди сделал радикальный логический ход. Что, если и сам Филби - коммунистический агент? Что, если Филби выставил обвинение против Маклина, но сначала послал Боргеза его предупредить?
       Тогда зачем? Зачем Филби было разоблачать своего соратника, другого коммунистического агента? Харди смог найти только один резон для этого: прикрыть более важного коммунистического агента, которому угрожало разоблачение. Но кто более важен, чем Маклин? У Харди застучало сердце. Сам Филби? Обвинив Маклина, Филби отвел подозрения от себя. Возможно, работая с ФБР, он открыл, что близок к тому, чтобы быть разоблаченным, как шпион.
       Предположения, думал Харди. А где доказательства? Вдруг ему вспомнился коммунистический перебежчик, Кривицкий, который, еще годы назад сообщил, что три советских агента внедрены в британский дипломатический корпус. Кривицкий знал фамилию одного из них, Кинг (впоследствии был арестован), но Кривицкий был не уверен относительно двух других: шотландца, начавшего испытывать симпатии к коммунистам в тридцатые годы, и британского журналиста - во время гражданской войны в Испании. Вдруг все встало на свои места. Филби и Боргез знали друг друга в студенческие годы в Кембридже. Маклин тоже учился в Кембридже. В тридцатые годы они симпатизировали коммунизму, но затем вдруг радикально изменились, предпочтя капитализм, поступив на британскую дипломатическую службу.
       Их завербовали русские, думал Харди. Они согласились стать советскими агентами, работавшими под прикрытием.
       5.
       На этом создавалась моя репутация,- сказал Харди. Кислый вермут внес свой вклад в его дыхание.- Люди забыли, что я тот человек, который разоблачил Филби.
       - Некоторые из нас знают, о ком слагались легенды,- сказал Саул.
       - Я и Элиот.- Харди выпил.- Многообещающие мальчики. Элиот набирал очки, используя экс - нацистов и экс - фашистов, которые перестроили свои разведывательные сети после войны, работая теперь на нас. Казалось, мы не могли делать ничего плохого.
       - Откуда он происходит?
       - Он даже этого вам не сказал? Бостон. Его семья принадлежит к высшему свету. Его отец окончил Йельский университет, потом работал на Госдепартамент. Вскоре после рождения Элиота, в 1915 году, его отец погиб, когда немцы потопили "Луизиану". Его мать умерла в1918 году во время эпидемии гриппа. Вы понимаете, что я хочу сказать?
       - Элиот - сирота?- Саул почувствовал озноб.
       - Как вы с Крисом. Может, это объясняет его интерес к вам?
       - Он вырос в приюте?
       - Нет. У него не было ни дедушек, ни бабушек, ни дядьев, ни теток. Но были какие-то дальние родственники, которые смогли бы его взять к себе. Он унаследовал достаточно, чтобы его содержание не было обременительным. Но друг его отца, влиятельный человек в Госдепартаменте, предложил взять его на воспитание. Родственники Элиота согласились. В конце концов, этот человек мог воспитать Элиота так, как хотел отец. Человек имел богатство и власть.
       - Кто?
       - Текс Отон.
       У Саула округлились глаза.
       - Именно,-сказал Харди.- Один из создателей санкции Абеляра. Элиот прошел обучение у Отона, который помог установить основные правила современного шпионажа. Можно сказать, что Элиот находился у самых истоков. Конечно, до войны Америка не имела отдельной разведывательной сети. Все делали армия и Госдепартамент. Но после Пирл-Харбора был сформирован "OSS" и Отон убедил Элиота присоединиться. Элиота отправили в Англию на стажировку. Он провел несколько успешных операций во Франции. Ему нравилась работа, и, когда после войны "OSS" было реорганизовано в ЦРУ, он стал работать там. К тому времени Отон уже вышел в отставку, но Элиот часто обращался к нему за советом. И главное, что ему сказал Отон, это не стараться занять высшую должность в агентстве.
       - Но для человека с амбициями такой совет не подходит.
       - Даже очень подходит, если подумать. Сколько директоров и заместителей директоров сменилось в агентстве за эти годы? Так много, что я не могу их всех вспомнить. Эти позиции являются политическими назначениями. Они меняются в зависимости от того, кто в Белом доме. Реальная власть в агентстве, я имею в виду постоянную власть, принадлежит уровню, сразу за заместителем директора и его помощником: позиция номер четыре, независящая от политики, от назначений, основанная на заслугах, на опыте работы внутри агентства.
       - Следовательно, Элиот прислушался к совету Отона.
       Харди кивнул.
       - Он поднялся настолько, насколько хотел. Черт, один из президентов предложил ему даже директорство, но Элиот отказался. Он хотел, чтобы у него была постоянная работа. Но он хотел иметь больше власти, поэтому он расширял свою базу, увеличивая число агентов подотчетных ему, распространяя свое влияние на операции в обоих полушариях. Начальник контрразведки. Он получил это звание в1955 году, но он и раньше имел значительное влияние, даже в сороковых. Сенаторы, конгрессмены, президенты, все зависят от выборов. В итоге всем им приходится освобождать офис. Но Элиоту не нужно беспокоиться о выборах. Год за годом, независимо от того, демократы или республиканцы управляют страной, Элиот сохраняет за собой позицию номер четыре. Только еще одному человеку удался трюк сохранять власть так долго.
       - Дж. Эдгару Гуверу.
       - Правильно. Но Гувер уже мертв, так что не будет преувеличением сказать, что дольше всех, начиная с сороковых годов, оказывает влияние на американское правительство именно Элиот. Напомню, что перед Элиотом постоянно присутствует угроза появления другого человека с амбициями, желающего потеснить его с четвертой позиции. Поэтому, запасаясь оружием, он расследует прошлое каждого, кто может быть угрозой для него. Президенты, члены кабинета, различные директора агентства, независимо от ранга. Возможно, он перенял эту тактику от Гувера, или его научил Отон. Но он собрал наиболее полно документированную коллекцию скандалов, какую можно вообразить. Секс, пьянство, наркотики - назовите любой порок, он о нем знает. Уклонение от уплаты налогов, злоупотребление служебным положением, выплата и получение взяток. Если кто-то угрожает лишить Элиота власти, он просто показывает ему его файл, и все угрозы прекращаются. Вот почему он остается в агентстве, хотя уже перешагнул пенсионный возраст. Из-за этих файлов.
       - Где они?
       - Кто ж это знает? Может в банковском сейфе в Женеве. Может в ящике местного отделения. Сказать невозможно. Поверь мне, народ пытался их найти. За ним следили, но он всегда избавлялся от хвоста.
       - Вы все еще не сказали, почему вы начали свое расследование?
       Харди подумал об этом.
       - Опять интуиция. Помнишь, Элиот всегда настаивал на том, что другие коммунистические агенты, не только Филби, Боргез и Маклин, но много других, спрятаны здесь и в Британии, на высших правительственных позициях. Особенно, он испытывал уверенность, что есть русский шпион внутри агентства. Он использовал эту теорию, чтобы объяснить инцидент с U-2, провал в Бей-оф-Пигз и убийство Дж.Ф.К. Когда бы мы ни начали операцию, казалось, русские знали о ней заранее. Теория Элиота казалась параноидной, но теперь все были убеждены. Каждый в агентстве присматривался ко всем остальным. Мы были так заняты, глядя себе за спину, подозревая друг друга, что практически не работали. Мы так и не нашли шпиона. Но это не имело значения. Теория Элиота нанесла такой урон, какого не мог нанести ни один шпион. В результате, он парализовал агентство, и это навело меня на мысль. Возможно, Элиот слишком много делал торжественных заявлений. Может быть, он сам был шпионом, умело разрушавшим агентство, настаивая, что внутри есть шпион. Это была тактика Кима Филби. Разоблачай кого-то другого, и разоблачивший будет вне подозрений.
       - Однако, вы же заподозрили.
       Харди пожал плечами.
       - Я, можно сказать, ему завидовал. Мы вместе начали карьеру. Вначале мы были одинаково блестящими. Но с течением лет, у него стало больше успехов. Он поднимался выше, а я оставался на месте. Если бы обстановка была другой, я был бы с ним наравне.- Он поднял стакан.- Полагаю, я хотел его низвергнуть, чтобы возвыситься самому. Я помнил мой первый большой успех. Может быть, мне удалось бы его повторить - точно так же. Я тебе говорил, что Элиот стажировался в Англии во время войны. Мы мало, что знали о шпионаже, но британцы владели искусством. Человек из MI-6, который его учил. Никогда не догадаешься, кто это был.
       Саул ждал.
       Харди опорожнил стакан.
       - Ким Филби.
       6.
       У Саула перехватило дыхание.
       - Элиот - крот?
       - Я этого не говорил.
       - Зачем бы вам было упоминать Филби, если вы не выдвигаете обвинений?
       - Это только мои догадки. Мои предположения, которые бессмысленны без доказательств.
       - А доказательств у вас нет.
       - Я же говорил тебе, что так далеко не продвинулся. Когда Элиот меня бортанул, мой офис опечатали. Были подвергнуты обыску: моя квартира, машина, банковская ячейка. У меня забирали любой клочок бумаги, имеющий касательство к агентству.
       - Включая ваше исследование?
       - Слава богу, я никогда ничего не записывал. Если бы Элиот увидел свой файл, если бы он думал, что я опасен ..., он бы не доверился пьянице. У меня бы случился инфаркт, или я бы выпал из окна.
       - Вы помните то, что вам удалось узнать?
       Харди негодующе приосанился.
       - Разумеется. Слушай, я не .... Видишь ли, он человек привычек, поэтому у меня сразу возникало подозрение, если я замечал изменения в постоянной программе. В 1954 году его ваучер на дорожные расходы рассказывает интересную историю: он совершил несколько необъяснимых поездок в Европу. В августе, он на целую неделю совершенно исчез из виду.
       - Отдых?
       - Не оставив адреса и телефона, по которым агентство могло бы связаться с ним в экстренном случае?
       - Вас понял.
       - Я смог проследить его до Бельгии. Дальше ...?- Харди закурил сигарету и выпустил кольцо дыма.
       - И от него не потребовали отчета по поводу его исчезновения?
       - Не только не потребовали отчета, но он получил продвижение по службе на следующий год. Все, что мне известно, он выполнял задание и продвижение является наградой за успешное выполнение миссии. Но все равно, эта пропавшая неделя ....
       - Если он - крот, он мог встречаться со своим начальством из КГБ.
       - Меня посещала эта мысль. Но это чересчур нелепо. Я могу назвать множество других не столь фантастических способов, посредством которых КГБ мог вступить с ним в контакт. Зачем обращать внимание его исчезновением на неделю? Независимо от причины, это было нечто необходимое, что иначе не могло быть осуществлено.
       Саул нахмурился. Урчал кондиционер, Саул поежился, но не от холода.
       - И еще кое-что,- продолжал Харди.- В 1973 он снова исчез, на этот раз на три последних дня июня.
       - Опять в Бельгии?
       - В Японии.
       - Ну и какая связь?
       Харди пожал плечами.
       - Не имею представления, что он делал во время этих поездок. Но я возвращаюсь к моим начальным предположениям. Положим, во время войны, когда он был в Англии, он присоединился к Филби, Боргезу и Маклину, став советским двойным агентом.
       - Или тройным агентом.
       - Вполне вероятно.- Харди поскреб подбородок.- Никогда об этом не думал. Он мог вообразить, что, сотрудничая с Филби, сможет использовать его связь с Советами на пользу Соединенным Штатам. Он всегда любил сложности, а быть тройным агентом - наиболее сложная роль. Но разницы никакой. Двойной ли, тройной ли агент, но он был в контакте с КГБ. Кто-то должен был осуществлять связь, кто-то настолько вписывающийся в его жизнь, что ни у кого не возникало вопросов, относительно их регулярных встреч, кто-то располагающий свободой передвижения, предпочтительно с европейскими связями.
       - Вы его нашли?
       - Розы.
       - Что?
       - Не меньше, чем сложности, Элиот любит розы. Он строит свой день вокруг них. Он обменивается письмами с другими энтузиастами. Он посылает и получает интересные разновидности.
       Саул почувствовал озноб.
       - И посещает выставки.
       - В Европе. В частности, в Лондоне выставка проводится каждый июль. Он не пропустил ни одной выставки, начиная с первой послевоенной, 1946 года. Великолепное место встречи. Он всегда останавливается в усадьбе своего друга под Лондоном. Персиваль Лэндиш, младший.
       Саул резко выдохнул.
       - Так ты узнал имя?- спросил Харди.
       - Его отец представлял английскую разведывательную сеть на встрече по учреждению санкции Абеляра в 38-ом.
       - Получается интересная картина, тебе не кажется? Отон, тоже участник той встречи, становится другом Лэндиша старшего. Элиот, приемный сын Отона, становится другом сына Лэндиша. Кстати, старший Лэндиш был наставником Филби.
       - Боже,- повторял Саул.
       - Поэтому, мне ничего не оставалось, как спросить: а не крот ли и сам Лэндиш старший? Неприятность в том, что, уверовав в заговор, вы все подгоняете под свою теорию. Может, я фантазирую? Давай посмотрим на это таким образом. Если Элиот работает на Советы, Лэндиш младший может быть великолепной кандидатурой для связного. Лучше не придумаешь. Он занимает в MI-6 ту же позицию, что Элиот в ЦРУ. Как и Элиот, он настаивал, что внутри их сети есть крот. Если Лэндиш старший работал на Советы, может быть Лэндиш младший продолжает его работу после смерти отца.
       - Вопрос в том, как это доказать.
       7.
       Эрика остановилась в середине прохода и наклонилась к пассажиру, сидевшему около окна.
       - Сэр, пристегните ремень, пожалуйста.- На ней была привлекательная униформа стюардессы кампании "EL AL". В силу того, что приготовления делались второпях, имелся ограниченный выбор девушек, которых Эрика могла бы заменить. Ростом, цветом волос и чертами лица она была похожа на одну из членов запланированной летной бригады. Но женщина, которую Эрика заменила, сейчас направлявшаяся из Майами в Ки-Уэст на неожиданный полностью оплаченный отдых, была несколько тоньше Эрики, поэтому униформа была тесновата и рельефно обрисовывала грудь. Мужчины на борту получали удовольствие, вместо того, чтобы строить догадки.
       Проходя дальше по проходу, она удостоверилась, что ремни у всех пристегнуты. Попросив одну из женщин убрать сумку под кресло впереди, она оглядела пассажиров. Никто не курит, спинки всех кресел в вертикальной позиции, подносы с едой сложены и зафиксированы. Она кивнула второй стюардессе и прошла вперед, где снова повернулась и оглядела пассажиров. Насколько она могла понять, никто не реагировал на нее странно. В глазах при взгляде на нее не появлялось напряжения. Никто не избегал встречаться с ней взглядом. Естественно, хорошо обученный оперативник таких ошибок не делает. Все равно, она выполняла стандартную процедуру, невыполнение было бы ее ошибкой.
       Она постучала в дверь кабины и открыла ее.
       - Хочет кто-нибудь кофе?
       Пилот обернулся.
       - Нет, спасибо. Наземная бригада загрузила багаж. Нам разрешено выруливать.
       - Как погода?
       - Лучше некуда. Голубое небо на всем пути,- ответил Саул рядом с ней. Он и Крис, выглядевшие красавцами в летной форме, имели документы, свидетельствующие, что они являются инспекторами полета. Они сели в кабине сзади, наблюдая за командой, у которой не было оснований усомниться в том, что они те, за кого себя выдают. Вместе с Эрикой они пришли на борт раньше, поднявшись по служебной лестнице к входу в пассажирский туннель, обойдя наблюдателей терминала. Их документы являлись мастерской подделкой. Миша Плетц из израильского посольства снова совершил чудо.
       Как только самолет оттащили за хвост от посадочной платформы, Эрика вернулась к пассажирам, чтобы еще раз проверить, нет ли признаков узнавания в чьих- то глазах. Мужчины не оставляли без внимания ее фигуру, женщины поглощены мыслями о взлете. Проходя мимо, она решила, что никто из них не представляет опасности, хотя теперь, когда самолет двигался, уже не имело значения, была ли на борту команда наемных убийц. "EL AL" по принимаемым мерам предосторожности нет равной в мире. Три пассажира впереди, в середине и сзади являются охранниками авиалинии. Под окнами появились две тяжелых машины сопровождения, занявшие места с двух сторон от самолета, как только он отъехал от терминала к взлетной полосе. В машине она рассмотрела крупных серьезных мужчин с автоматическим оружием, которое они старались не демонстрировать, стандартная защита для этой авиалинии, так часто подвергавшейся нападениям террористов. Когда самолет приземлится в Лондоне, там тоже появятся две машины, чтобы проводить самолет к терминалу. Внутри аэропорта секция "EL AL" продуманно и тщательно охраняема. В таких условиях убийцы, достаточно глупые, чтобы напасть на Эрику, Саула и Криса, совершили бы самоубийство.
       Испытанное Эрикой чувство облегчения быстро ее покинуло. Проверив, хорошо ли закреплены контейнеры с едой, она вспомнила с ужасом, что ей предстоит разнести коктейли и еду, нянчиться с пассажирами в течение всего полета.
       Старший бортпроводник взял микрофон.
       - Добрый вечер.- Раздался треск радиопомех.- "EL AL" приветствует вас на борту самолета, выполняющего Рейс755 на .......
       8.
       Лондон. Несмотря на обещанное голубое небо, над городом нависли серые облака измороси. Выполняя свои многочисленные обязанности во время полета, Эрика, тем не менее, нашла время осмыслить полученную информацию.
       История, рассказанная Саулом и Крисом о школе Франклина для мальчиков, встревожила ее. Она сама выросла в кибуце в Израиле и, соответственно, тоже подверглась адаптации. Но, хотя подобно им она стала профессиональным солдатом и разведчиком, она чувствовала разницу.
       Естественно, оторванная от собственных родителей, она была воспитана приемными родителями. Но она ощущала на себе любовь всей общины. Каждый израильтянин был членом ее семьи. В стране, регулярно подвергавшейся нападениям, где множество детей потеряли как собственных, так и приемных родителей, горе становилось переносимым только, если народ, как целое, брал на себя родительские функции.
       Но Саул и Крис не видели проявлений любви ни от кого, кроме Элиота, и его любовь оказалась ложью. Вместо здоровой атмосферы кибуца, им была навязана суровая юность с жесткой дисциплиной и лишениями, и не ради страны, а ради тайных целей человека, прикинувшегося благодетелем. Каким должен быть ум, чтобы изобрести такой план?
       Изощренным и извращенным.
       Как Саул и Крис она была обучена убивать. Но она это делала ради страны, ради выживания своего народа, с чувством горечи и сострадания к врагам. Саула и Криса избавили от разрушительных эмоций, лишили благородства, превратили в роботов, послушных командам Элиота. Никакими, даже самыми благородными, принципами нельзя оправдать то, что с ними сделали.
       Теперь послушание кончилось. Хотя Эрика была рада воссоединению с ними, особенно с Саулом, привязанность к которому оказалась не только не умершей, как она полагала, а возродилась сильнее, чем когда-либо прежде, но ее главная цель должна быть идеалистической: помочь своей стране исправить урон, нанесенный Элиотом, возложившим на Израиль ответственность за убийство друга президента. У Саула и Криса мотивы совершенно другие. Личные и, учитывая обстоятельства, достойные иронии, вследствие их эмоционального характера. Им было нанесено самое большое оскорбление за всю их жизнь. Они были преданы.
       Теперь они жаждут реванша.
       9.
       В лондонском аэропорту они втроем прошли через отдельный таможенный отсек, предназначенный для летного состава. Группа сопровождения, обеспеченная заботами того же Плетца, ожидала их с другой стороны, не привлекая к себе внимания. Обходя стороной суету пассажирского терминала, они воспользовались выходом для служащих аэропорта. Сопровождающие сначала убедились в безопасности вне здания, потом образовали фалангу, под прикрытием которой Эрика, Крис и Саул вышли на улицу, чтобы сесть в бронированный автомобиль. Они проехали через открытые охраняемые металлические ворота аэропорта и влились в шумное движение транспорта лондонского притяжения.
       Крис перевел часы на местное время. Утреннее небо было безрадостным. Ощущая сырость, он глянул назад и помрачнел.
       - За нами хвост.
       - Голубая машина на сотню ярдов сзади?- спросил водитель, глядя в зеркало заднего вида. Крис утвердительно кивнул.- Это один из наших. Но меня беспокоит нечто другое.
       - Что же?
       - Указания, которые мы получили. От Миши из Вашингтона.
       - В чем проблемы?
       - Я их не понимаю. Нам предписано обеспечить ваше безопасное прибытие и исчезнуть. Не вижу в этом смысла. С какой бы целью вы ни появились здесь, даже вы трое нуждаетесь в поддержке. Возможно, какая-то ошибка?
       - Нет, мы просили именно об этом.
       - Но ....
       - Нам так нужно,- сказал Саул.
       Водитель пожал плечами.
       - Хозяин - барин. Мне велено обеспечить вас надежной квартирой. Оборудование, которое было затребовано, в багажнике. Здесь они это называют "буут". Не могу привыкнуть к тому, как здесь говорят.
       10.
       Сделав вид, что устраиваются, они прекратили распаковывать вещи, как только сопровождавшие отбыли. Саул взглянул на Криса. По знаку, они осмотрели комнату. Место оказалось маленьким, более домашним, чем сдающиеся в аренду квартиры в Америке: салфеточки, кружевные занавески, цветы в вазе. Как и в машине, в квартире пахло сыростью. Хотя встречавшие гарантировали надежность места, Саул не был уверен, что им можно доверять. С одной стороны, у него не было причин для этого, но с другой стороны, вовлечено было уже столько народа, что нельзя исключить вероятность дальнейшего предательства.
       Словно подслушав его мысли, Крис и Эрика кивнули. Так как комната могла прослушиваться, они не сказав ни слова, сменили униформу. Мужчины обращали не больше внимания на наготу Эрики, чем она на них. В неброской уличной одежде, они разобрали, проверили и собрали снова оружие, оставленное им встречавшими. Другое затребованное ими снаряжение действовало безотказно. Не оставив никаких следов, они прокрались на улицу по темной черной лестнице доходного дома. Оказавшись на задах дома, они пересекли двор, чтобы затеряться в лабиринте переулков, используя сложную технику ухищрений, чтобы избавиться от хвоста на лондонском дожде. Даже Миша Плетц не знал, зачем они прибыли в Лондон. Теперь, полагаясь только на себя, они снова стали невидимыми, конечный пункт назначения неопределим.
       Правда, Саула не оставляло некоторое сомнение относительно этого. Человеку, снабдившему их адресом и описанием оного пункта, это известно. Жесткие правила обеспечения безопасности требовали обеспечить молчание Харди, чтобы защитить себя. Но как я мог бы оправдать себя, задавался вопросом Саул. Харди помог. Да и нравится он мне очень.
       Все равно, повторял он, остались болтающиеся концы: повод для беспокойства.
       11.
       Харди ждали, а он не выполнил простой предосторожности, и пришел в свою квартиру. Естественно, он был сильно пьян - знакомое оправдание. Это не только замутило его сознание, но ослабило рефлексы настолько, что, когда он вошел в квартиру и повернулся запереть дверь, он недостаточно быстро отреагировал, услышав приближавшиесяшаги. Будь он трезвым, он распахнул бы дверь, и сбежал вниз по лестнице; но пока адреналин справился с алкоголем у него в желудке, и заставил его захотеть бежать, человек, прятавшийся в кладовке, скрутил ему руки за спиной и с силой прижал к стене, раздвинув ему ноги в позицию для обыска.
       Второй человек, появившийся из ванной, обшарил его тело, не оставив без внимания ягодицы и гениталии.
       - Короткоствольный тридцать восьмой. Левое колено,- сказал он напарнику, убирая оружие в карман.
       - Диван,- сказал его партнер Харди.
       - Садовое кресло,- ответил ему Харди.
       - Какого......?
       - У вас, парни, работы хватает, скоро освоите и глаголы.
       - Делайте, что вам сказано, черт побери.
       У Харди пульсировало в голове от удара об стену. Он сел. Сердце пропустило удар, но в голове было на удивление спокойно, без сомнения результат дня, проведенного в углу бара. Действительно, с момента ухода Саула он пил больше, чем обычно. Несмотря на свою решимость никогда не позволять пьянству лишать себя достоинства, он был в мятых брюках и нечищеных ботинках. Хотя он умолял взять его с собой, Саул отказался.
       - Вы достаточно помогли.- Но Харди понял, что Саул думает, что он слишком стар. Он не может зависеть от ....
       Алкоголика? Харди заставлял себя забыть, что Саул сейчас делает то, что он, имей он больше воли, мог бы сделать многие годы назад.
       Двое мужчин лет по тридцати. Харди чувствовал тошнотворно-сладкий запах их лосьона. Он всмотрелся в их обще-американские анонимные черты. Короткие аккуратные стрижки и костюмы от "Brooks Brothers". Он их узнал. Не потому, что раньше их встречал, но в прошлом он сам использовал им подобных.
       "GS-7s". Трутни агентства. Их ранг рассердил его, подогреваемого алкоголем, свидетельствуя, что его не считают способным сбежать, чтобы посылать для задержания первоклассную бригаду. Они являются олицетворением презрения.
       Он кипел от возбуждения, но не показывал этого. Бурбон придал ему храбрости.
       - Ладно, теперь, когда мы вежливы и удо.....
       - Заткни свой поганый рот,- сказал первый из них.
       - Я же говорил.
       - Что?
       - Вот вы уже и глаголы используете.
       Трутни взглянули друг на друга.
       - Позвони,- сказал первый.- Второй поднял трубку, и даже сквозь шум в голове, Харди слышал, что он набрал одиннадцать цифр.
       - Что? Междугородний? Надеюсь, не за мой счет.
       - Мне это начинает нравиться,- сказал второй и заговорил в трубку:- Он у нас. Нет, это было нетрудно. Конечно.- Он уставился на Харди.- Представляешь? Это тебя.
       Неохотно, Харди взял трубку.
       - Слушаю.
       Голос на другом конце провода был скрипуч, как мел, и ломок, как сухие листья, - хрупкий и старый, лишенный души.
       - Надеюсь, мои помощники хорошо с тобой обращаются.
       - Кто ...?
       - Кончай.- В голосе появилась усталость.- Зачем эти игры?
       - Я сказал ....
       - Чудно. Даже интересно. Давай сыграем.
       Харди задохнулся от гнева, когда услышал имя.
       - Я надеялся, что никогда не услышу тебя больше, кровосос.
       - Обзываешься?- Элиот пощелкал языком.- Куда делись твои манеры?
       - Я потерял их вместе с работой, ты, дрочила.
       - У меня уже не тот возраст.- Элиот рассмеялся.- Не было ли у тебя гостей?
       - Ты имеешь ввиду кого-то, кроме этих двоняшек? Гости. Какому черту придет в голову меня навестить?
       - Двум очень непослушным детям.
       - Сын и дочь, вынужден признать, даже не разговаривают со мной.
       - Я имел в виду Саула и Криса, конечно.
       - Имей в виду, кого хочешь. К чему бы это ни было, я их не видел, а если бы и видел, никогда бы тебе не сказал.
       - В этом все дело, да?
       - Не только. Что случилось?
       - Очень хорошо. Отвечаешь вопросом на вопрос. Помогает избежать ошибок.
       - Надоело. Я вешаю трубку.
       - Нет, подожди. Я не уверен, что они тебе сказали. Они в беде.
       - Они мне ничего не сказали. Их здесь не было. Ради бога, я стараюсь получать удовольствие от положения пенсионера. Забери своих трутней. Не вмешивайся в мою жизнь.
       - Ты не понимаешь. Дело в Крисе. Он нарушил санкцию. Саул помогает ему сбежать.
       - Ну, естественно, первым делом они придут ко мне. Зачем? Что хорошего я могу для них сделать? Против русских? Дерьмо.- Харди прищурился.
       - Может, ты и прав, дай мне одного из моих помощников, пожалуйста.
       Харди чувствовал себя не в силах ответить. Он передал трубку номеру первому.
       - Что? Да, сэр, я понимаю.- Он передал трубку Харди обратно.
       - Ты ошибся,- сказал Элиот.
       - Не растравляй рану. Я знаю.
       - Должен признать, ты держался молодцом до сих пор. Особенно, если принять во внимание отсутствие практики.
       - Инстинкт.
       - Привычки надежней. Действительно, русские. Зачем тебе их поминать, если ты не знал, что это они обжаловали нарушение санкции. Я надеялся, ты будешь более сильным противником. Даже не учитывая наши расхождения, я был прав, добившись твоего увольнения. Небрежная работа. Когда тебя допрашивают, следует помнить, что нельзя добровольно давать информацию, какой бы посторонней она ни казалась.
       - Избавь меня от нотаций, бога ради. Как ты узнал, что они придут ко мне?
       - Я не знал. В действительности, не в обиду тебе, я о тебе подумал только сегодня утром. После того, как проверил все остальные их связи. Ты был последней надеждой.
       Возможно, это оскорбление заставило Харди сделать выбор.
       Номер второй поставил на стол портфель и достал из него шприц и ампулу с жидкостью.
       - Удивляюсь, что ты не воспользовался химией раньше,- произнес Харди.
       - Хотел с тобой потолковать сначала. Вспомнить.
       - Позлорадствовать, ты имеешь в виду.
       - Для этого у меня нет времени. Теперь моя очередь. Вешаю.
       - Нет, подожди. Я хочу, чтобы ты услышал кое-что.- Харди повернулся к номеру первому.- В этом буфете.- Он был из фанеры и пластика, купленный в "K-Mart".- Прошу прощенья. Там остался глоток "Jim Beam", не принесете ли мне.
       Трутень был сбит с толку.
       - Господи, я выпить хочу.
       - Пьянчуга.- Скривив губы, трутень открыл буфет и подал Харди бутылку.
       Харди внимательно посмотрел на нее. Словно лаская любимую женщину, он медленно отвернул крышку. Харди выпил с дюйм жидкости, наслаждаясь ощущением. Если подвести итог, только это у него и осталось.
       - Еще слушаешь?
       - Так что ты хотел сказать?
       - Потерпи.
       Мне семьдесят два, думал он. Моя печень - чудо. Она должна была меня убить давным-давно. Я отброс, ископаемое. Он знал, через полчаса после укола, он расскажет трутням все, что Элиот захочет узнать. Саула и Криса убьют, и Элиот опять выиграет.
       Сучий потрох продолжает выигрывать.
       Но не на этот раз.
       Пьяница? Саул не взял меня, потому что не мог на меня положиться, Элиот послал двух трутней, потому что меня не уважает.
       - Я хочу сделать признание,- сказал Харди.
       - Мы все равно воспользуемся химией.
       - Это неважно. Ты прав. Саул приходил ко мне. Он задавал вопросы, я отвечал. Я знаю, где он. Хочу, чтобы ты это понимал.
       - Зачем такая прямолинейность. Ты же знаешь, я не заключаю сделок.
       - Ты меня убьешь?
       - Я сделаю это как можно более приятно. Отравление алкоголем. Сомневаюсь, что ты будешь возражать.
       - Послушай еще.
       Харди положил трубку на кофейный столик и посмотрел на окно позади трутней. Он весит 220 фунтов, и в юности был блокирующим полузащитником в университетской футбольной команде. С воплем, он вскочил с дивана, сбивая, миновал их, устремляясь к окну. На мгновение он испугался, что закрытые жалюзи задержат его, но надо думать, они такая же дешевка, как все в этой проклятой развалюхе.
       Он нырнул в окно головой, разбивая стекло, но живот застрял в оконной раме, в тело впились острые осколки. Он застонал, но не от боли, а потому, что трутни, схватив его за ноги, пытались втащить обратно. Он отбивался ногами, слыша треск жалюзи, страдая, когда торчащие осколки глубже впивались в живот. В отчаянной попытке, наклонившись вперед, он освободил ноги, и неожиданно, заливаясь кровью, выбросился наружу. Солнце отражалось от осколков стекла, сопровождавших его в полете. Харди наблюдал за ними с живым интересом, ощущая себя планирующим. Гравитация предъявляла свои права. Стремительно падая, он оставил осколки позади.
       Предметы падают с одинаковой скоростью, если имеют одинаковую массу. Но у Харди масса была весьма значительной. Он падал на тротуар быстрее, чем осколки стекла, молясь, чтобы не приземлиться на кого-нибудь. Пятнадцать этажей. Падение заставило выпучиться живот в направлении гениталий. Как никак он падал вверх ногами. Он потерял сознание прежде, чем достиг земли. Свидетели позже говорили, что при контакте тела с землей раздался вздох.
       Почти такой, как будто он смеялся.
       12.
       Имение было огромным. Саул присел в темноте на лесистом косогоре, глядя вниз со склона на огни английского особняка. Трехэтажное здание казалось выше благодаря своей прямоугольной форме. Длинное и узкое, оно имело массивную среднюю секцию и два меньших крыла, справа и слева. Чистые прямые очертания нарушались только рядом мансардных окон, выпиравших из слегка покатой крыши, да озадачивающим множеством торчащих труб, вырисовывавшихся в лунном свете.
       Используя прибор ночного видения, Саул сосредоточился на изучении стены, которой была обнесена усадьба. В первых моделях прибора использовался принцип проектирующего инфракрасного пучка, чтобы подсветить темноту. Этот пучок, невидимый невооруженным глазом, мог быть с легкостью обнаружен специальными линзами оптического прицела. Устройство хорошо работало, хотя предметы через него виделись всегда красноватыми. Тем не менее, оно имело большой недостаток. Противник, использовавший аналогичные приборы, мог засечь ваш пучок. То-есть, вы обнаруживали себя как цель.
       Необходимо было изменить принцип действия прибора. В конце шестидесятых, когда разворачивались боевые действия во Вьетнаме, был, наконец, изобретен прибор ночного видения, который не обнаруживал себя. Известный под торговой маркой "Starlite", он освещал темноту, усиливая самый незначительный имеющийся свет любого происхождения, например, звездный. Поскольку теперь прибор не создавал луча, он не мог привлечь внимание к человеку, его использовавшему. В семидесятых, прибор появился на рынке, в основном, в отделах спортивных товаров. Поэтому трудностей с приобретением этого прибора не возникло.
       Саул не использовал прибор для рассматривания самого особняка, так как усиленный свет из окон мог лишить его зрения. Но стена находилась в темноте, и он видел ее вполне ясно. Высотой, приблизительно, двенадцать футов. Он разглядывал ее выветренные камни, четкие линии древней кладки.
       Что-то вызывало у него беспокойство. У Саула было чувство, что он уже был здесь однажды и рассматривал эту стену. Пытаясь вспомнить, он, наконец, понял. Усадьба в Виржинии. Эндрю Сейдж и группа "Парадигма". Начало кошмара. Но он поправил себя, стена напоминала кое-что еще, приют, именно там истоки кошмара. С поразительной живостью, он увидел, как они с Крисом перелезают через стену. В частности, он вспомнил ту ночь ....
       Стрекотание сверчков смолкло. В лесу стало тревожно тихо. У Саула кожа покрылась мурашками, он опустился на землю, держа нож, его темная одежда сливалась с темнотой. Задержав дыхание, он опустил лицо вниз, вслушиваясь.
       Птица запела и смолкла, повторила трель. Вздохнув, Саул снова перешел в позицию на корточках. С осторожностью, он переместился к дубу, вытянул губы и просвистел, подражая птице.
       Немедленно из темноты появился Крис. Словно легкий ветерок прошелестел в кустах, появилась еще одна фигура. Ерика. Она посмотрела со склона вниз, потом присела рядом с Саулом и Крисом.
       - Охрана примитивная,- тихо поведал Крис.
       - Согласна,- добавила Эрика. Они с Крисом порознь обследовали периметр усадьбы внизу.
       - Стена невысокая. Должны быть камеры наблюдения. Не под током.
       - Похоже, тебя это огорчает,- усмехнулся Саул.
       - Меня это беспокоит,- ответила Эрика.- В Англии кризис. Народ ненавидит знать. Если бы я была на месте Лэндиша, я бы очень заботилась о системе безопасности. Учитывая его должность в MI-6, он должен знать, как защитить свою усадьбу.
       - Если только не хочет продемонстрировать, что там нечего защищать,- предположил Крис.
       - Или прятать,- добавила Эрика.
       - Ты думаешь, что охранная система не так примитивна, как кажется?
       - Я не знаю, что и думать. А как тебе кажется?- обратилась она к Саулу.
       - Я понаблюдал за территорией,- ответил он.- Не видел ни одного охранника, хотя в доме могут быть. Но вы правы.
       - Собаки?
       Саул кивнул.
       - Три. Может и больше, но я не видел. Бегают свободно.
       - Порода?
       - Все доберманы.
       - Морская пехота почувствовала бы себя как дома,- пошутил Крис.- Слава богу, что не овчарки или обычные пудели.
       - Тебе хотелось бы забыть обо всем этом?
       - Черт, нет.
       Мужчины улыбнулись.
       - Тогда за дело. Мы беспокоились о выборе момента, когда его брать. Похоже, он решил за нас эту проблему. Посмотрите.- Саул указал на теплицу позади особняка.- Видите теплицу?
       - Зажегся свет.
       Длинное стеклянное сооружение засияло в ночи.
       - Вроде Элиота, поклоняется розам. Позволяет ли он входить слугам или охранникам? В свое святилище? Не думаю. В святая святых может входить только первосвященник.
       - Может, он показывает розы гостям,- предположил Крис.
       - Может, нет. Есть только один способ узнать.
       Снова двое мужчин улыбнулись друг другу.
       13.
       Скрытые туманом, они прокрались через папоротник к задней стене усадьбы. Временами луну скрывали облака. Ночь была сырой и холодной. Крис оперся на стену руками и согнул колено, чтобы Эрика влезла ему на плечи, ухватилась за верх стены и, подтянувшись, оказалась наверху. Саул, взобравшись на плечи Крису, ухватился за стену и повис, чтобы Крис воспользовался его телом, как стремянкой. Оказавшись наверху, Крис с Эрикой втянули Саула. Распластавшись на стене, они изучали территорию. Сияли огни. Внизу метались черные тени.
       Крис приставил к губам крошечный цилиндр и дунул. Хотя ничто не нарушило ночную тишину, Саул вообразил ультразвуковой тон. Но собаки его услышат. Но не окажутся ли они наученными игнорировать его?
       Оказалось, нет. Мощные доберманы появились так обманчиво тихо, что Саул не услышал бы их, если бы не ждал их появления. Казалось, их лапы не касались травы. Их темные тела пронеслись сквозь ночь, неожиданно материализовавшись у подножия стены. Даже и тогда Саул не мог с уверенностью сказать, что он их видел, пока не сверкнули их злобно оскаленные зубы. Несмотря на свои разинутые пасти, собаки не лаяли.
       Они не могут, понял Саул. У них перерезаны голосовые связки. Собака, которая лает, бесполезна как защитник. Лай насторожит взломщика и даст ему шанс себя защитить. Эти доберманы не предупреждали о своем появлении. Их цель - застать нарушителя врасплох.
       И убить его.
       Эрика достала из рюкзака баллончик размером с кулак, отвинтила крышку и бросила его вниз между собаками.
       Раздалось шипение, собаки атаковали баллончик, но сразу отскочили назад, в замешательстве, и свалились без сознания.
       Саул задержал дыхание, когда, оттолкнувшись от стены, опустился на траву, и сгруппировавшись подобно парашютисту, откатился. Спасаясь от сильного запаха, он укрылся за кустами, поджидая Криса и Эрику. В лунном свете он рассматривал лужайку перед домом. Кустарнику были приданы геометрические формы: пирамид, шаров и кубов, отбрасывавших гротескные тени.
       - Туда,-указал Саул.
       Крис указал на дерево.
       - Я заметил блеск, фотоэлемент,- прошептал он.
       - Будут и другие.
       - Но собаки же бегали по усадьбе. Они бы включали тревожную сигнализацию, пересекая лучи,- сказал Крис шепотом.
       - Вероятно, лучи выше собак.
       Саул лег на живот на мокрую от росы траву и пополз вперед под почти невидимым лучом фотоэлемента.
       Теплица сияла впереди, как драгоценность. Еще более поразительными были розы, во множестве размеров и великолепии цветов. Саул смотрел на худого, сгорбленного человека в белом халате, ходившего среди цветов, узнавая Лэндиша по описанию, полученному от Харди, особенно по усохшему лицу. "Он выглядит, как мумия,- сказал Харди.- Будто он умер, а волосы продолжают расти".
       Саул подкрался к теплице и подождал, пока Крис и Эрика спрячутся за кустами по обе стороны дорожки, ведущей от теплицы к дому, посторожить его от любого, кто мог появиться. Саул встал и вошел внутрь.
       14.
       Свет слепил глаза. Розы пахли до отвращения приторно.
       Лэндиш стоял у стола спиной к Саулу, закапывая семена на подносе с песком. Он услышал дверь и обернулся, но, видимо, полагал, что это слуга, потому что его движения оставались спокойными. Только уже увидев, кто это, он отступил к столу спиной, раскрыв рот от удивления.
       Саул находился в десяти футах от него. С такого расстояния Лэндиш казался больным, его восковая кожа была болезненно желтой. Но, несмотря на это, едва он оправился от удивления, его глубоко сидящие глаза блеснули.
       - Я не ждал гостей.- Голос был слабым, но британский акцент придавал ему изысканность.
       Саул направил на него пистолет.
       - Не двигайтесь. Держите руки и ноги так, чтобы я их видел.
       - Уверен, что вы не боитесь, что старик вас изувечит.
       - Меня больше беспокоит вот это.- Саул указал на провода под столешницей. Он подошел и, взяв из кармана плоскогубцы, перекусил провода. Пошарив под столом, он сорвал кнопку тревоги.
       - Поздравляю.- Лэндиш слегка поклонился.- Если вы грабитель, я вынужден сообщить, что денег у меня нет. Конечно, в доме вы найдете столовое серебро и хрусталь ....
       Саул отрицательно покачал головой.
       - Вы хотите меня похитить ради выкупа?
       - Нет.
       - Поскольку вы не выглядите сумасшедшим террористом, я признаюсь ....
       - Информация. У меня мало времени. Я вас поспрашиваю.
       - Кто вы?
       Саул не ответил на вопрос.
       - Мы дебатировали применение химикатов.
       - Мы?
       - Но вы слишком стары. Перегрузка. Вы можете умереть.
       - Разумно.
       - Мы подумывали о пытках. Но проблема та же. Вы можете умереть прежде, чем мы узнаем то, что нам нужно.
       - Зачем такие экстремальные меры? Возможно, я скажу вам просто так.
       - Вряд ли. Мы не будем знать, правду ли вы сказали.- Саул взял со скамьи садовые ножницы.- В результате, мы выбрали способ убеждения.- Он подошел к розовым кустам, взглянул на ленту первого приза и срезал стебель изысканной низкорослой "Желтой принцессы".
       Лэндиш застонал и покачнулся.
       - Эта роза была ....
       - Бесценна. Разумеется. Но не незаменима. У вас осталось еще четыре. С другой стороны, эта алая "Слеза" гораздо более редкий экземпляр.
       - Нет!
       Саул срезал ее, глядя, как цветок упал на завоеванный им почетный знак.
       Лэндиш ухватился за стол.
       - Вы сошли с ума! Вы понимаете, что ....?
       - Я убиваю ваших детей. Эта розовая "Афродита" - прекрасна. Истинно прекрасна. Сколько требуется времени, чтобы довести ее до совершенства? Два года? Пять?- Саул перерезал цветок пополам, лепестки, падая, засыпали награды.
       Лэндиш схватился за грудь. Глаза вытаращились от ужаса.
       - Я сказал, что спрошу только раз. Элиот.
       Лэндиш смотрел, глотая слезы, на загубленные растения.
       - Что, Элиот?
       - Он работает на Советы?
       - Да что вы такое говорите?
       Саул переместился к "Божьему дару", чей пурпурный цвет был теоретически невозможным.
       Лэндиш весь сжался.
       - Не надо больше!
       - Он крот, а вы его курьер.
       - Нет! Да! Я не знаю!
       - Как это следует понимать, черт возьми?
       - Я передавал сообщения. Это правда. Но это было десять лет назад. Я не уверен, что он был кротом.
       - Тогда, зачем КГБ входил с ним в контакт.
       - Я не имел никаких ....
       Саул подошел к жемчужине коллекции Лэндиша. "Предвестник радости". Невероятного голубого цвета.
       - Элиот ошибался. Когда я виделся с ним в Денвере, он сказал мне, что розы не бывают голубыми.
       - Не надо!
       Саул поднял ножницы, поместив стебель между лезвиями. Свет отражался от их кромок.
       - Если он не был кротом, кем же он был? Что было в посланиях?
       - Я их не читал.
       Саул сжал ножницы.
       - Но это правда!
       - С каких это пор MI-6 работает курьером для ЦРУ?
       - Я делал это в качестве одолжения Элиоту!- Лэндиш переводил взгляд с Саула на загубленные розы и обратно, нервно глотая.- Клянусь. Он попросил меня быть посредником.
       - Говорите тише.
       Лэндиш задрожал.
       - Послушайте. Элиот сказал, что сообщения идентифицировали шпиона в агентстве.- Его голос дрожал.- Но информант нервничал и настаивал на курьере, которому он доверяет. Поскольку я знал курьера, я оказался логическим выбором на роль почтальона.
       - Вы этому верили?
       - Он мой друг.- Лэндиш яростно взмахнул руками.- Наши разведки часто взаимодействовали. Если вы хотите узнать, что было в сообщениях, спросите у того, кто мне их давал.
       - Ну, конечно. На самолет, и в Москву.
       - Нет. Гораздо ближе.
       - Куда?
       - В Париж. Он работает там, в советском посольстве.
       - Вы лжете.- Саул срезал лист.
       - Нет, я не лгу! Неужели вы не понимаете, как чувствительна эта роза? Даже повреждение листа может ....
       - Тогда постарайтесь меня убедить, что говорите правду, потому что я собираюсь срезать еще один.
       - Такая роза есть только одна в целом мире.
       Саул приставил ножницы.
       - Виктор Петрович Кочубей.
       - Имя ничего не значит.
       - Он у них атташе по культуре. Он организует туры по Франции советским оркестрам и танцевальным труппам. Он сам профессиональный скрипач. Иногда играет на концертах. Иногда и сам отправляется в турне.
       - Но он, конечно, из КГБ.
       Лэндиш развел руками.
       - Он от них отрекся. Пятнадцать лет назад его поймали при попытке сбежать на Запад. Было ясно, что он снова попытается. В качестве компромисса, Советы позволили ему жить в Париже, предполагая, что он своим талантом послужит Родине. Они напоминали ему, что его дети остаются в Москве, где и их работа и жилищные условия целиком зависят от его сотрудничества.
       - Это не дает ответа на мой вопрос. Он из КГБ?
       - Конечно. Его попытка сбежать была симуляцией. Но она сделала свое дело. У него прекрасное прикрытие.
       - Могу поспорить, что вы посетили множество концертов.
       - Теперь уже не часто.- Пожал плечами Лэндиш, нервно поглядывая на свои розы.- Десять лет назад, однако .... было нетрудно встретиться с ним наедине. Говоря о прекрасной русской музыке, он передавал мне сообщения. Иногда, я что-то передавал ему. Но они были запечатаны. Я никогда их не читал. Если вы хотите узнать, что в них было, вам придется поговорить с Кочубеем.
       Нацелив ножницы на бледно-голубую розу, Саул изучающе посмотрел на него.
       - Я рассказал вам все, что знаю.- В голосе Лэндиша звучала печаль.- Я понимаю, что вам придется меня убить, чтобы я его не предупредил. Но умоляю, не трогайте розы.
       - Предположим, вы солгали. Что, если вашей информации грош цена?
       - Какие гарантии могу я предложить?
       - Никаких. И, если вы умрете, я не смогу добиться реванша. Какая будет польза в уничтожении других роз? Трупу будет все равно.
       - Тогда мы зашли в тупик.
       - Нет. Вы пойдете со мной. Если вы солгали, вы увидите, что сделают с этой теплицей спички и бензин. Помните об этом по дороге. На случай, если решите изменить свою историю.
       - Вам никогда не пройти мимо охраны у входа.
       - В этом нет нужды. Мы уйдем тем же путем, которым пришли. Через стену.
       Лэндиш сказал насмешливо:
       - Разве я похож на атлета?
       - Мы вас втащим.
       - Я очень хрупкий. У меня сломаются руки и ноги.
       - Хорошо. Не будем втаскивать.
       - Как же тогда. Это невозможно.
       Саул указал на заднюю стену теплицы.
       - Проще простого.
       - Что?
       - Мы воспользуемся стремянкой.
       15.
       Занавески развевались на открытом окне. Крис покосился на небо серо-стального цвета, его ноздри трепетали от соленого воздуха, он поежился от сырости. Сердитый ветер гнал волны через пролив. В голосе Криса слышалось беспокойство.
       - Я поеду вместо тебя.
       - Я сказал тебе: нет,- заявил Саул.- Мы обо всем договорились. Одному из нас необходимо остаться здесь с Лэндишем, а двое других поедут за Кочубеем. Мы снимали колоду, чтобы решить, кто возьмет на себя риск. Ты выиграл с наименьшей картой. Ты остаешься.
       - Но я не хочу.
       - Тебе вдруг захотелось погеройствовать?
       - Нет. Конечно, нет.
       - Тогда в чем дело? Не могу поверить, что это только потому, что ты хочешь пойти вдвоем с Эрикой.- Саул повернулся туда, где Эрика привязывала Лэндиша к стулу.- Не в обиду будь сказано, у тебя удивительное чувство юмора.
       Эрика показала ему язык.
       Саул снова повернулся к Крису.
       - Так в чем дело?
       - Какая-то ненормальность.- Крис в растерянности покачал головой.- У меня какое-то странное предчувствие. Я понимаю, это ничего не значит. Проблема в том, что я никак не могу от него избавиться.
       - Какое предчувствие?
       Крис отошел от окна.
       - О тебе. У меня такое чувство, назови это предостережением. С тобой что-то случится.
       Саул внимательно на него посмотрел. Ни он, ни Крис не были суеверными. Они просто не могли себе этого позволить. Иначе они всюду искали бы предзнаменований и в результате стали бы недееспособными. Они полагались на логику и мастерство. Но, несмотря на это, каждый из них имел подобный опыт в Наме, который заставлял их обращать внимание на "странные" предчувствия, - приятели, собиравшиеся в ближайшее время обратно домой, которые писали письма женам и невестам или матерям и отдавали их друзьям, говоря: "Перешли обязательно. Я не смогу этого сделать". И, накануне отправки, получали пулю в голову. Или другие товарищи, которые отправлялись на обычное задание по наблюдению, почти прогулку, которое они выполняли сотни раз, но в этот раз, уходя, они говорят: "Мы больше не увидимся". И они наступают на мину.
       Саул задумался на мгновение.
       - Когда это началось?
       - В поместье Лэндиша.
       - Когда ты увидел стену?
       Крис кивнул.
       - Откуда ты знаешь?
       - Потому что у меня возникло такое же чувство.
       - Что?
       - Я был уверен, что бывал там раньше. Потребовалось некоторое время, но я понял, в чем дело. Стена. Не понимаешь? Такая же стена, как во "Франклине". Помнишь, как мы перелезали, чтобы принести конфеты? Ночь, когда нас избили? Или ночь, когда я поскользнулся, и ты прыгнул вниз, чтобы мне помочь, но сам разбил голову? Трамвай? Помнишь?
       - Ты вытащил меня, спас мне жизнь.
       - Это все объясняет. Мы оба, должно быть, помним эту ночь. В усадьбе Лэндиша я стал беспокоиться о тебе. Я начал думать, что ты в опасности, и я должен тебя спасти. Аналогичные мысли пришли тебе в голову относительно меня. Может быть, ты всегда хотел спасти мне жизнь.
       - Я спас.- Крис усмехнулся.- Пару раз.
       - Но стена заставила тебя захотеть это сделать снова. Спокойно. Конечно, что-нибудь обязательно случится. Мы с Эрикой отправляемся в Париж, чтобы захватить Кочубея. Это и случится.
       - Хотелось бы этому верить.
       - Посмотри на это таким образом: если со мной что-нибудь случится, что сделаешь ты, чего не сможет сделать Эрика.
       - Осторожней с ответом,-заметила Эрика.
       - Подумай еще вот о чем,- сказал Саул.- Положим, я позволю тебе пойти вместо меня. Положим, с тобой что-нибудь случится. Я буду винить себя не меньше, чем ты себя, если что-то случится со мной. Бесполезно начинать сначала. Мы пришли к соглашению. Ты вытащил самую маленькую карту. Ты получаешь простую работу. Ты остаешься.
       Крис колебался.
       - А что касается твоих предчувствий, они, да куча навоза, послужат удобрением для сада.- Саул повернулся к Эрике.- Ты готова?
       - В Париж, да с таким красавчиком? Конечно.
       Крис был не удовлетворен.
       - Сейчас почти десять. Вы будете в Париже уже вечером. Позвоните мне в шесть, а потом каждые четыре часа. Не захватывайте Кочубея, пока не поговорите со мной. Может, подумав о своих розах еще немного, Лэндиш решит, что он дал неправильную информацию.
       - Я сказал правду,- настаивал Лэндиш, привязанный к стулу.
       - Сосредоточьтесь на единственной в мире голубой розе.
       Момент настал. Невозможно было оттягивать его дальше. Они пожали друг другу руки и застенчиво улыбнулись.
       Саул взял сумку.
       - Не волнуйся. Я буду осторожен. Я хочу наверняка присутствовать при расплате ....- Его глаза вспыхнули.
       - Я позабочусь о твоем брате вместо тебя,- сказала Эрика.- За нас обоих. - Она поцеловала Криса в щеку.
       У Криса защемило сердце. Он с чувством сказал:
       - Удачи вам.
       Они расстались, полные опасений. Обеспокоенный Крис, чувствуя спазм в горле, стоя в дверях, смотрел, как они сели во взятый напрокат "Остин", его брат и сестра, и, проехав по заросшей сорняками дорожке, скрылись за кустами живой изгороди.
       Когда не стало слышно мотора машины, он стал смотреть на камни на пастбище, но, наконец, вошел внутрь и закрыл дверь.
       - Они будут меня искать,- сказал Лэндиш.
       - Но они не будут знать, где. Мы в шестидесяти милях от усадьбы. Но на пути лежит Лондон. Они будут считать, что мы там.
       Лэндиш вскинул голову.
       - Этот коттедж, вероятно, на обрыве. Я слышу шум прибоя под нами.
       - Дувр. Я арендовал это место на неделю. Я сказал агенту, что нуждаюсь в тихом отдыхе. Он сказал, что место превосходно подходит для этого. До ближайшего дома полмили. Даже, если вы будете вопить, никто не услышит.
       - Разве мой голос дает основания предположить, что достаточно силен, чтобы вопить?
       - Я постараюсь, чтобы вам было удобно. Чтобы вы не скучали, поговорим о розах.- Крис сжал зубы.- Если что-нибудь случится с Саулом ....
       16.
       Они выбрали Дувр, потому что от него просто добираться до Франции по воде. На оживленном терминале, напомнившем Саулу аэропорт, он и Эрика отдельно купили билеты и вошли на борт "Гуверкрафт" c разницей в несколько минут.
       Чувствуя себя беспокойно, Саул прошел в кормовой салон, надеясь смешаться с толпой. Он знал, что MI-6 держит под наблюдением паромы также как аэропорты и вокзалы. Теоретически, никто из врагов не знал, что они покинули Соединенные Штаты. Поскольку охота на него замкнута на Америку, у него есть неплохой шанс остаться не узнанным.
       Все равно, он не был в этом абсолютно уверен. Если его заметят, на борту нет места, куда можно убежать или спрятаться. Придется драться, но даже, если он выживет, он будет убит командой поддержки, которая будет ждать его прибытия во Францию. Не имея другого выхода, ему придется открыть аварийный люк и выброситься в пролив. Если низовое подводное течение не засосет насмерть, холодная бурная вода заберет у него все силы, истощая сердце, пока он не умрет от переохлаждения.
       Ничего подобного не случилось.
       "Гуверкрафт" шел по волне, и через двадцать две минуты пересек пролив у Кале. Саул почувствовал толчок, когда паром поднялся из воды на бетонный пандус терминала. Сойдя на берег, Саул смешался с толпой других пассажиров. Хотя многие годы у него не было случая, чтобы поговорить по-французски, он понимал большинство из того, что слышал и читал. Похоже, он ни у кого не вызывал интереса. Таможенный досмотр прошел без приключений. Свой пистолет он оставил у Криса, чтобы пройти таможню без задержки, но ему не будет покоя, пока он не обзаведется новым.
       Как они заранее условились, он присоединился к Эрике в кафе на берегу, и они сразу пошли к дельцу черного рынка, торговавшему оружием, с которым Саул работал в 74 году, где, переплатив двести процентов за необходимое оснащение, получили "одолжение", как сказал делец. "Во имя старой дружбы". Взяв напрокат машину, они двинулись на юго-восток, к Парижу, расположенному за 130 миль.
       17.
       - Нет,- ответил Крис по телефону.- Мы говорили о розах, пока меня не начало тошнить при одной мысли о них, но Лэндиш повторяет, что сказал правду.
       - Тогда сегодня мы возьмем Кочубея.- Голос Саула был искажен помехами дальней связи.
       - Вам удалось все устроить?
       - Благодаря связям Эрики.
       - Подожди.- Крис посмотрел на Лэндиша, привязанного к стулу.- Последний шанс. Вы знаете цену, если что-то пойдет не так.
       - Сколько раз я должен повторять. Мне сообщения передавал он.
       - Ладно,- сказал Крис Саулу.- Берите его. Но позвоните мне сразу, как только окажетесь с ним на земле.
       - На рассвете.
       - Не бойся меня разбудить. Пока ты не будешь в безопасности, я не усну.
       - Тебя все еще не оставляют предчувствия?
       - Хуже, чем прежде.
       - Это пройдет. С ним не будет проблем.
       - Ради бога, не будь чересчур уверен.
       - Я только пытаюсь тебя успокоить. Подожди. Эрика хочет что-то сказать.
       В трубке затрещало. Эрика решила поддразнить Криса.
       - Мы замечательно проводим время. Еда потрясающая.
       - Не нужно кровавых подробностей. Я только что съел бутерброд с арахисовым маслом.
       - Как твой напарник?
       - Держится. Когда мы не говорим о его глупых розах, я раскладываю для него пасьянс. Поскольку у него руки связаны, он говорит мне, какую карту перевернуть.
       - Он жульничает?
       - Не он, я.
       Она засмеялась.
       - Я побежала. Я только хотела сказать, чтобы ты не беспокоился. Все идет гладко. Я позабочусь о Сауле. Обещаю.
       - О себе тоже не забывай, ладно?
       - Никогда. Завтра увидимся.
       Безумно волнуясь за них обоих, он слышал щелчок, когда она положила трубку. Шаги за дверью раздались, едва он сам положил трубку.
       18.
       Крис замер.
       Он запер дверь и закрыл ставни. Свет не мог заставить незнакомца пройти весь путь от дороги до дома. Если кто-то, кто узнал, что коттедж сдан, пришел его приветствовать, он бы постучал, а не топтался за дверью.
       Они его нашли. Крис не знал, как. Он был не в состоянии думать. Не было времени. Стащив со стола радиопередатчик, он бросился на пол, и нажал кнопку.
       Ударные волны вызывали дрожь. Взрывы гремели вокруг коттеджа, заставляя содрогаться стены. Он поместил заряды в стратегических точках, там, где могли бы прятаться те, кто попытается подкрасться к дому. Он постарался, чтобы бомбы были как можно лучше и грязнее, больше шума и шрапнели, масса дыма и огня. Он сооружал их, повинуясь привычке, следуя правилу Элиота: как бы надежно ты себя ни чувствовал, наверняка можешь сделать еще что-то для своей защиты.
       Крис взял свой маузер. Реактивный снаряд пробил в двери дыру. Вращаясь и шипя, на ковер шлепнулся баллон со слезоточивым газом. Он закашлялся от белого едкого газа, стреляя по двери и, зная, что произойдет дальше. Как только газ заполнит комнату, дверь вышибут, и ворвутся люди.
       Он переместился к окну, повернул задвижку и поднял ее, толкая ставни. Ночь была полна дыма и огня. Человек в горящей одежде катался по земле, крича от боли. Другой человек заметил движение ставней. Как только он повернулся, чтобы прицелиться, Крис дважды выстрелил ему в грудь.
       Входная дверь разлетелась.
       Крис повернулся к Лэндишу, целясь, и не видя его из-за белого газа, наполнившего комнату. Он услышал тяжелый стук, словно Лэндиш опрокинул стул, ища укрытия. Послышались шаги на наружной лестнице. Опять нет времени. Крис выбросился из окна и побежал, едва коснувшись земли. Сердитые голоса наполнили коттедж. Он несся в темноте по краю откоса, удаляясь от огня. Он представлял себе, как команда карателей в противогазах обыскивает дом и обнаруживает открытое окно. Но он тогда уже будет далеко. В темноте они не будут знать, куда он делся. Они никогда его не найдут.
       Крис побежал быстрее, сжимая маузер, часто моргая от пота, заливавшего глаза. Вдали от огня, он почувствовал легкость и еще стремительнее побежал сквозь ночь.
       Лэндиш расскажет, где Саул. Его нужно предупредить.
       Потом он услышал это. Позади себя.
       Ближе, быстрее, громче.
       Шаги. Его кто-то догонял.
       19.
       - Развяжите мне руки,- проговорил Лэндиш, кашляя от слезоточивого газа.
       Человек в черном, чей рот выдавал жестокость, приложил к глазам Лэндиша салфетку с противоядием. Другой начал развязывать веревки.
       Окна открыли. Ставни разблокировали. Морской ветер выгнал из комнаты газ.
       Лэндиш доковылял до стола и снял трубку телефона. Он торопливо набрал номер. Драгоценна каждая секунда. Он сказал оператору номер Элиота в Черч Фолс, Виржиния. Дрожа, он оперся на стол для равновесия, машинально ощупывая пятидюймовую алюминиевую полоску на внутренней стороне ремня. Полоса имела магнитный код. Как только охранники обнаружили его исчезновение, они задействовали процедуру чрезвычайной ситуации, используя электронные сенсоры для обнаружения кода металлической ленты. На земле сенсоры работают только на ограниченном расстоянии из-за различных преград и неровностей поверхности. Но со спутника или с самолета - разведчика, одинаково доступных MI-6, они эффективны, как любые другие высотные сканирующие устройства. Спустя двенадцать часов после похищения Лэндиша, его системе безопасности стало известно, где его держат в неволе. Все остальное время ушло на подготовку операции по спасению.
       Лэндиш почувствовал, что сквозняком комната совершенно очистилась. В трубке раздался гудок. Гудки следовали один за другим, заставляя Лэндиша ежиться. Наконец трубку сняли.
       - Элиота,- потребовал Лэндиш, опасаясь, что того может не оказаться на месте.- Семнадцать плюс три.
       В хриплом голосе человека появилось беспокойство.
       - Я вас соединю.
       Секунды казались минутами, пока Элиот ответил.
       - Я нашел твоих "Черных принцев",- сказал Лэндиш.
       - Где?
       - Они были у меня дома.
       - Боже мой!
       - С ними женщина.
       - Я знаю. Что произошло?
       - Они меня похитили.- Лэндиш в подробностях рассказал о том, что произошло.- Рем сбежал. Мы его преследуем. Ромул и женщина отправились в Париж.
       - Зачем?
       Лэндиш рассказал.
       - Кочубей? Но он из КГБ.
       - Тебя это беспокоит?
       - Наоборот. Рем убил русского в убежище Абеляра в Бангкоке. Они издали контракт на него. Нам незачем впутываться. Они будут передо мной в долгу за сведения о местонахождении человека, который помог Рему.
       20.
       Противник настигал Криса. Камни на краю обрыва затрудняли бег. В темноте Крис не видел куда бежит. Он хотел остановиться и выстрелить, но ночь скрывала цель. Хуже того, вспышка от выстрела обозначит его как цель. Звук выстрела привлечет других преследователей.
       У него горело в груди. Сердце бешено колотилось. Но сильное, ровное, настырное дыхание преследователя становилось ближе. Крис до предела натрудил ноги, мышцы болели. Одежда промокла от пота. Звук быстро приближающихся шагов предупреждал о неизбежном столкновении.
       Затуманенным взором он отметил впереди белеющее пятно. Оно спускалось направо к обрыву. Темное пятно посередине было впадиной. Белое - это мел. Ниша.
       Крис нырнул к ней, кувыркаясь, принимая удары на плечи и бедра. Обрушившись вниз, он ухватился за края, протискиваясь. Впадина стала круче. Вместо постепенного спуска, она резко уходила вниз, очертаниями напоминая трехстороннюю вентиляционную шахту, чьи стены давали опору для рук и ног. Спускаясь, он слышал скрип шагов преследователя у себя над головой. Куски мела посыпались ему на плечи и голову. Ободранные при спуске руки начали кровоточить.
       Только бы добраться до дна, молился он. Ветер шевелил волосы. Шум прибоя становился слышнее по мере его приближения.
       Поскользнувшись, он едва не упал, но наткнулся башмаками на карниз. Перебравшись через него, он оказался на склоне, упиравшемся в каменистый пляж. Пятифутовый пласт мела обеспечивал прикрытие. Пошарив в карманах, Крис вытащил глушитель для маузера, и навернул его на ствол. Расставив ноги для устойчивости, он прицелился, крепко держа пистолет в правой руке, и подняв левую руку, для опоры.
       Там. Тень двинулась по нише внизу. Крис выстрелил. Шум прибоя заглушил и сам выстрел, и звук попадания в цель. Он не мог быть уверен, что попал. В темноте невозможно было прицелиться наверняка, невозможно совместить мушку и прицел. Крис выстрелил выше и ниже того места, где видел тень.
       Двигаться. Если он будет стоять за этим пластом, у противника появится время вычислить его позицию. Пригнувшись, он перебежал за другой пласт, потом за следующий, торопясь уйти по пляжу подальше от коттеджа. Позади него ночь освещалась пламенем, бушующим на вершине откоса. Из-за грохота прибоя бесполезно было прислушиваться к шагам преследователей. Он повернулся, продолжая двигаться спиной, глядя на нишу, оставшуюся вдалеке. Когда он перестал ее видеть, то решил, что и его уже не могут заметить. Повернувшись вперед, он снова побежал. Пляж напоминал туннель. Справа волны разбивались в белую пену, слева меловые скалы. Но в дальнем конце туннеля он видел приметы деревни. Крис прибавил темп.
       Если бы удалось угнать машину ....
       Обрыв то понижался, то он чувствовал себя в пропасти. Когда пуля задела волосы, Крис бросился к скалам, испытывая удивление. Выстрел пришел из темноты впереди, глушитель смягчил звук и вспышку, прибой и тьма тоже помогли.
       Крис выругался про себя. Преследователь не стал подниматься по нише, сообразив, какую ловушку приготовил ему Крис. Он поднялся по склону и пробежал дальше поверху. Понимая, что Крис постарается по пляжу уйти как можно дальше от коттеджа, он надеялся найти другой спуск и, опередив Криса, напасть на него.
       Ловушка.
       Дороги назад нет. Наверняка они прочесывают пляж сзади. Они разделятся и пойдут поверху и понизу. Доберутся и до этого места.
       Окружен.
       Море и скалы по сторонам. Впереди и позади него ....
       Что-то двигалось. Слева впереди около обрыва, чья белизна давала Крису преимущество видеть на его фоне, прорисовалась тень.
       Распластавшись на камнях, он поворачивал руку, целясь в движущуюся тень. Выстрелив, он откатился. Пуля ударила в камень сбоку от него так близко, что даже прибой не смог заглушить слабый щелчок, когда она рикошетом отскочила в море. Он снова откатился, всячески стараясь не выпускать из вида откос, и на этот раз, когда пуля ударила в камень, разлетевшиеся осколки располосовали ему бедро, острая обжигающая боль не имела значения, главное, он ясно видел цель, присевшая фигура подобралась ближе, опустилась на одно колено, прицеливаясь.
       Крис выстрелил первым и обрадовался, когда фигура потеряла равновесие. Несмотря на прибой, ему показалось, что он слышал вскрик. Он не мог оставаться на месте, красться и прятаться. Теперь, за эти несколько секунд, которые он получил, он должен использовать последний шанс: вскочить и бежать по камням. Он увидел человека в черном, раненого в левую руку, который пытался что-то нащупать среди камней.
       Крис остановился и прицелился. Он спустил курок.
       Ничего не произошло. В магазине маузера было восемь патронов.
       Он их все расстрелял.
       В желудке стало горячо, он бросился вперед, отшвырнув маузер и, вытаскивая нож из чехла в верхней части левого рукава куртки.
       Человек увидел его, прекратил поиски своего оружия и тоже достал нож.
       21.
       Непрофессионалы держат нож лезвием вниз, зажав рукоятку в кулаке и большим пальцем упираясь в ее верхушку. В этой позиции, чтобы нанести удар, нож нужно поднять до уровня плеча, и удар направлять вниз. Тратится драгоценное время и неудобно.
       Уличные бандиты держат нож в кулаке, но лезвием вверх, над большим пальцем. Такая позиция позволяет целый ряд ударов, наносимых с уровня талии: вверх, вниз, в стороны. Стойка и в том и в другом случае аналогичная стойке фехтовальщика: одна рука отставлена в сторону для баланса, другая наносит и парирует удары. Тактика грациозна, подобна танцу: стремительные выпады, быстрые отступления и скоростная работа ног. Она эффективна против непрофессионалов или других уличных бандитов. Но просто смешна против профессионального убийцы мирового класса.
       Профессионалы держат нож как уличные бандиты, торчащим из кулака лезвием вверх, но на этом и заканчивается всякое подобие. Вместо танца, они стоят на всей стопе, ноги расставлены для баланса, колени слегка согнуты, спина круглая. Они поднимают свободную руку, согнув в локте, держа ее перед грудью, словно в ней невидимый щит. Сама рука и является щитом, но кисть развернута внутрь, чтобы защитить ее главные артерии. Другая рука, с ножом, не наносит прямых или боковых ударов. Она наносит удар вверх под таким углом, чтобы не затронуть ни живот, ни грудь, поскольку ранение в живот не обязательно смертельно, а сердце защищено ребрами. Она направляет удар в глаз или в горло.
       Крис принял эту стойку и был удивлен, когда противник сделал то же самое. Его научили так драться в школе Розберга в Израиле, где ему надлежало усвоить инстинкт убийцы. Метод был уникальным. Единственно где его противник мог ему обучиться - эта школа.
       Вывод привел его в замешательство. Неужели Лэндиш тоже посылал своих бойцов к Розбергу? Зачем? Что еще объединяет Лэндиша и Элиота?
       Он ударил ножом. Противник прикрылся рукой, получив ранение, но, не реагируя на него, сам нанес удар Крису, который почувствовал колющий удар в тыльную сторону кисти. Острое лезвие вонзилось в руку, полила кровь. Если бы было время, Крис навернул бы куртку на свободную руку, но, поскольку такой возможности у него не оказалось, Крис был полностью готов к серьезным ранениям. Искалеченная рука ничто по сравнению с самой жизнью.
       Крис ударил снова. И снова противник использовал руку, чтобы блокировать выпад, получив новую рану. Рука стала алой, плоть висела лохмотьями. В свою очередь Крис блокировал удар лезвия такого острого, что он едва почувствовал режущее прикосновение к руке.
       Отстранение. Рефлексы противников были равноценны. Сгорбившись, ставя ноги на полную стопу, Крис начал кружить около врага, настороженно, медленно, выискивая слабые места. Противник поворачивался, чтобы оставаться к нему лицом. Крис надеялся заставить противника оставаться в центре окружности. Находясь на периметре, Крис не закружится так, как человек, вращающийся на одном месте.
       Но человеку стал понятен замысел Криса. Повторяя тактику Криса, он начал свой собственный большой круг, теперь их орбиты пересекались почти в форме восьмерки.
       Прием не явился новинкой для противника, они были на равных. Когда Крис осваивал боевые искусства, Ишигуро как-то ему сказал: "Путь самурая - это смерть. Когда оказываешься на грани между жизнью и смертью, просто переступи грань, готовый умереть, если необходимо. В этом нет ничего сложного. Просто сконцентрируйся и действуй".
       Так Крис и поступил сейчас. Не заботясь о себе, он сконцентрировался на самом ритуале. Удар, блокировка, кружение. Еще раз. Снова. Изрезанные, окровавленные руки дрожали.
       Но его сознание оставалось трезвым, четким, абсолютно ясным, нервная система на страже. Удар, блокировка, кружение. Годы тому назад, его инструктор по карате, Ли, сказал: "Ничто так не возбуждает, как смертельная схватка в темноте". В школе по усвоению инстинкта убийцы, Розберг говорил: "Если противники одинаково умелы и имеют одинаковые знания, победителем выйдет тот, кто моложе, с большим запасом жизненных сил". Крис, в свои тридцать шесть, оценивал возраст противника на двадцать пять лет.
       При драке с ножами, кардинальное правило - не позволять противнику загонять себя в угол.
       Постепенно и безжалостно преследователь Криса прижимал его к обрыву. Крис обнаружил себя зажатым между двух меловых пластов. Он в неистовстве ударил. Его преследователь быстро наклонился и поднырнул Крису под руку.
       Нож вошел по самую рукоятку.
       Крис подавился. Его горло треснуло. Артерия лопнула. Сознание покинуло его, когда он захлебнулся кровью.
       22.
       - Ты уверен?- спросил Элиот охрипшим голосом, подняв трубку телефона в своей теплице.- Это не ошибка? Есть хоть малый шанс, что это не он?
       - Никакого. Убийство подтверждено. Я сам осматривал тело.- Лэндиш говорил по международной линии с защитным шифром.- Человек, который помогал уничтожать мои розы, Рем, мертв.
       У Элиота похолодело в груди. В отчаянье, он отвлек себя мыслями о деле.
       - Вы почистили место?
       - Разумеется. Мы сожгли коттедж, чтобы уничтожить их отпечатки пальцев. Мы исчезли прежде, чем появились власти, они никогда не узнают, кто там был.
       - А тело?- Элиот не мог проглотить ком в горле.
       - Его взяли на мой личный самолет. Пилот привяжет груз и сбросит его так далеко в море, чтобы его не могло вынести приливом.
       - Понимаю.- Элиот нахмурился.- Вижу, ты все продумал.
       - В чем дело? Ты как-то странно говоришь.
       - Я не понимал, что я .... Ничего.
       - Что такое?
       - Неважно.
       - Нам еще предстоит разделаться с Ромулом и женщиной.
       Элиот старался сосредоточить внимание.
       - Мы уже обо всем договорились. Как только появится информация, я позвоню тебе.
       Когда Элиот клал трубку, он почувствовал, что у него окоченела рука. Он не мог понять, что с ним случилось. В течение последних трех недель, с момента взрыва "Парадигмы" он преследовал только одну цель: найти Саула и уничтожить его раньше, чем он сообщит, кто заказал работу. Президенту нельзя позволить узнать, почему был убит его друг. В процессе, Крис тоже стал опасен, но теперь проблема решена. Теперь, когда один убит и известно местонахождение другого, он почти достиг цели, почти обезопасил себя. Тогда почему при разговоре с Лэндишем он почувствовал раскаянье?
       Он вспомнил, как впервые вывез Криса и Саула в кемпинг, День трудящихся, 1952 год. Мальчикам тогда было по семь лет. Они уже два года находились под его влиянием. Он живо вспомнил их возбужденные лица, их жажду любви, их сильное желание получить его одобрение. Они были его любимцами больше, чем все остальные приемные дети. Удивительно, у него сжималось горло, а он чувствовал удовлетворение, что Крис, осужденный проиграть, так надолго оттянул свою гибель. Да, он признавал, что не имеет права, но он сам учил мальчика, и ничего не мог с собой поделать, он испытывал гордость за него. Дар божий, думал он.
       Тридцать лет. Как могло столько лет пролететь так быстро? Интересно, думал Элиот, о Крисе он горюет, или о себе?
       Скоро и Саул будет мертв. КГБ предупрежден. Если они будут действовать в темпе, они захлопнут ловушку. Кризис будет ликвидирован. Секрет сохранен. Останется всего двое приемных детей, Кастор и Поллукс, которые охраняют сейчас дом. Остальные погибли добросовестно служа.
       Возможно, я переживу всех своих сыновей, думал он, горько желая, чтобы Саул получил отсрочку.
       Но это невозможно.
       Вдруг он почувствовал страх. Что, если Саул сбежит? Непостижимо.
       Но, если все же? Он узнает о смерти Криса.
       И придет по мою душу.
       Он никогда не отступится.
       Я, действительно думаю, что его ничто не остановит.
       КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ: Кара

    Фурии

       1.
       Саул смотрел сквозь ветровое стекло на туманный свет уличных фонарей. Взятый напрокат, "Ситроен", занимал место в середине ряда машин, выстроившихся вдоль квартала. Он сидел рядом с Эрикой, обняв ее, по всей видимости, еще одна пара в "Городе влюбленных". Но Саул не позволял себе наслаждаться ее близостью. Он не мог себе позволить риск отвлечься. Слишком многое было поставлено на карту.
       - Если Лэндиш сказал правду, скоро мы получим несколько ответов,- сказала Эрика.
       Ее информанты из "Mossad'a" выяснили, что Виктор Петрович Кочубей будет сегодня в российском посольстве исполнять скрипичный концерт Чайковского на приеме в честь нового франко-советского соглашения.
       - Но вы не сможете его там взять,- сообщил информант.- Несколько разведок ведут круглосуточное наблюдение за всеми выходами, установив камеры. Если кто-нибудь покажется подозрительным, полиция немедленно его арестует. Ничто не должно омрачать отношения с Советами. Франция и Россия теперь в большой дружбе. Самое лучшее для вас, взять его позднее, когда он вернется домой, на Рю-де-ла-Пе.
       - Разве он будет без охраны?- спросил Саул.
       - Скрипач? Зачем ему охрана?
       Было восемь минут второго, когда Кочубей проехал мимо в своем "Пежо" с включенными фарами. Эрика вышла из машины и пошла по улице. Кочубей, перешагнувший пятидесятилетний рубеж, высокий, с чувственными, но тяжеловатыми чертами лица, запер машину, осторожно прижимая к себе скрипичный футляр. Он был в смокинге. Эрика оказалась рядом с ним, когда он подошел к лестнице, ведущей в дом. Улица была пустынна.
       Он заговорил первым.
       - Так поздно ночью женщине не следует гулять одной. Конечно, если вы не предлагаете ....
       - Виктор, замолчите. У меня в сумочке большой пистолет, нацеленный вам между ног. Пожалуйста, вернитесь к поребрику и подождите машину.
       Он внимательно посмотрел, но сделал, как было сказано. Саул остановил машину, перелез назад, обыскал Кочубея и забрал у него футляр.
       - Осторожно. Это Страдивари.
       - С ней ничего не случится.
       - Если вы будете сотрудничать,- добавила Эрика с водительского места, отъезжая.
       - Сотрудничать?- Кочубей нервно открыл и закрыл рот.- Как? Я даже не знаю, чего вы хотите.
       - Сообщения.
       - Что такое?
       - Те, что вы передавали Лэндишу.
       - Вы помните,- сказала Эрика.- Для передачи Элиоту.
       - Вы что, пара ненормальных? О чем вы говорите?
       Саул покачал головой, открыл окно и поддерживал футляр на краю.
       - Я же сказал, осторожнее!
       - Сообщения. Что в них было?- Саул высунул футляр из окна.
       - Страдивари нельзя починить!
       - Купите другую.
       - Вы сумасшедший? Где я могу найти ....?
       Саул убрал руки с футляра. Он начал падать.
       Кочубей дернулся, стараясь ухватить его.
       Саул его оттолкнул и втянул футляр внутрь.
       - Сообщения.
       - Я никогда не знал, что в них. Я был курьером, и только. Вы думаете, я рисковал жизнью, взламывая печати?
       - Кто вам их давал?- Саул держал футляр за окном.
       - Начальник отделения КГБ.
       - Кто?
       - Алексей Голицын. Пожалуйста!- Кочубей трясущимися руками тянулся к футляру.
       - Я вам не верю. Голицын был расстрелян за предательство в 73-ем.
       - Тогда он и передавал через меня сообщения.
       - В 73-ем?
       Саул задумался. Харди говорил, что Элиот исчезал в 54-ом, а потом снова в 73-ем. Какая может быть связь между расстрелом офицера КГБ за предательство и исчезновением Элиота? Что было в 73-ем?
       - Это правда!- сказал Кочубей.
       - Возможно.
       - Страдивари! Умоляю!
       Саул покачал футляром за окном. Мимо промелькнул свет фар. Саул подумал и пожал плечами.
       - Это бесцельно. Если я уроню футляр, у вас не будет причины корректировать ваш рассказ. С помощью амитала мы скоро выясним, что вам известно.
       - Благодарю тебя, Господи!
       - Меня благодарите.
       2.
       Они уезжали из Парижа.
       - На кого вы работаете?
       - Ни на кого.
       - Куда вы меня везете?
       - Вонн.
       - Аа.
       Неожиданная смена настроения Кочубея встревожила Саула.
       - Вам знакомо это место?
       Музыкант кивнул, неожиданно радуясь возможности побывать в маленьком городке в пятидесяти километрах от Лиона.
       - Может, вы доставите мне удовольствие, позволив поесть в "Le Cheval Blanc"
       - В смете это не числится.
       Кочубей бросил сердитый взгляд.
       - Вы, американцы, скупердяи. Сыворотка правды оставляет во рту такой же неприятный вкус, как печенка без масла или бекона. Очень мило.- Он сердито покосился.- У нас впереди не меньше трех часов пути. Так как вы не хотите рассказывать о себе, расскажу о себе я.
       Саул застонал, предчувствуя, что их ожидает, сожалея, что не может накачать его снотворным, так как оно помешает амиталу.
       Кочубей откинулся назад, капризно улыбаясь, его большую голову обрамляла рано поседевшая шевелюра в стиле композиторов и музыкантов прошлого века. Он ослабил галстук и сложил руки на поясе смокинга.
       - Полагаю, вы не были на моем концерте?
       - Боюсь, нас не было в списке приглашенных.
       - Жаль. Вы пропустили урок советского идеализма. Видите ли, Чайковский, он вроде Ленина, и это подобие проявляется в скрипичном концерте, так как великий композитор имел в голове тему, как и Ленин. Чтобы достичь своей цели, он сплетал промежуточные фразы точно так же, как мы в Советском Союзе имея идеал, стремимся к нему не в постоянной революции, но через промежуточные фазы благодаря корректировкам, которые мы вынуждены производить из-за войны и нашей экономики. Я не говорю, что мы достигли завершения, но мы прошли долгий путь за шестьдесят пять лет, не так ли?
       - Признаю, что вы хорошо организованы.
       - Это недооценка. Но я говорил о великом композиторе. Концерт открывается просто, и вы думаете, что явные мелодии несут мысль. Но под ними лежат другие, спрятанные темы, полу-слышимые, полу-воображаемые, как будто мастер сообщает: "Я открою вам секрет, но другим ни слова". Это как код, сообщаемый шепотом, члену своей разведывательной сети, или условный знак принадлежности некому братству среди людей.
       Саул быстро устал, стараясь стряхнуть сон, пока Кочубей говорил, а Эрика гнала машину по "Autoroute du Sud" к Лиону. Не доезжая сорока километров до города, она свернула на гравийную подъездную дорогу, которая в следующем году стала ответвлением скоростной дороги Женева - Macon. Вдоль дороги выстроились тяжелые дорожные машины, поставленные на ночь. Громкое шуршание гравия заставило Саула насторожиться.
       Он наблюдал за тяжелым бензовозом, освещенным фарами их машины, который двигался в том же направлении. Саул нахмурился, увидев, как тот неожиданно начал разворот.
       И перекрыл дорогу.
       Фургоны появились из-за стоявших дорожных машин и окружили "Ситроен". В темноте вспыхнули прожектора.
       - Глаза!- Эрика подняла руку, защищая глаза, и резко повернула, чтобы избежать столкновения с бензовозом, нажимая на тормоз. Машину занесло, она ударилась о бульдозер, Эрику бросило вперед. Ее голова стукнула по рулю, разбрызгивая кровь.
       Саула толчком сбросило вниз. Выкарабкиваясь, он посмотрел, на стонущую в бессознательном состоянии, Эрику. Саул понял, что не сможет убежать с ней на руках. Последняя надежда, если ему удастся увлечь в погоню за собой тех, кто в фургонах, уйти от них и вернуться за Эрикой. Он ухватил Кочубея за полу, когда тот открыл дверь, но ткань порвалась.
       Оставшись один, он выскользнул из машины под прикрытием бульдозера, и побежал, чтобы уйти с освещенного пространства. Захлопали двери фургонов. Он слышал, как машина при заносе пыталась затормозить на дороге. Кричали люди. Шуршали по гравию шаги. Прожектора следили за ним, отбрасывая его огромную тень на земляное поле. Саул спрыгнул в борозду, размахивая руками для равновесия, стремясь вперед, стараясь добраться до темнеющих деревьев за зоной действия прожекторов. Свист металла. Он напряг плечи, приготовившись принять удар мощной пули, но вместо этого почувствовал ожог. На шее, дротик. Второй дротик впился ему в бедро. Саул покачнулся от мучительного впрыскивания. В голове помутилось. Он упал в грязь, руки и ноги свело судорогой. Это конец.
       3.
       Когда Саул проснулся, ему хватило опыта продолжать лежать с закрытыми глазами и слушать. Еще одурманенный, он понял, что лежит на деревянном полу. Боль в левом предплечье, должно быть от прокола шприцем. С тем количеством бревитала, которым его накачали, он мог бы проспать еще многие часы, и был разбужен только возбужденным голосом Кочубея, кричавшего на кого-то в комнате. Наручники у Криса на запястьях рук, завернутых за спину, были холодные, еще не нагретые теплом его тела. Те, кто были в комнате, видимо, недавно притащили его сюда и надели наручники.
       Кочубей продолжал кричать:
       - Что им нужно? Вы не могли защитить меня? Вы наверняка знали, что мне угрожает опасность!
       Саул услышал другой голос, глубокий и мягкий.
       - Друг мой, если вы играете гамму левой рукой и встречную гамму правой ....
       - Невозможно определить тональность, мажорная или минорная! Любой школьник ...., но какая связь с ....?
       - Левая и правая рука должны быть несовместны. Если бы вы знали о моих намерениях, вы не были бы убедительны для Ромула, чья неправильная интерпретация была необходима, чтобы капкан сработал. И, пожалуйста, перестаньте кричать, или вам придется практиковаться в вашем искусстве в порту Ходейда в Йемене.
       Саул взглянул сквозь слегка разомкнутые веки, как раз, чтобы увидеть, как бледность разлилась по лицу Кочубея.
       - Успокойся, Виктор,- произнес голос.- Я обеспечу тебя теплым пальто и отправлю скоростным поездом в Париж.
       Пока человек говорил, обращаясь к Кочубею, Саул смог его рассмотреть и узнал лицо, похожее на морду хорька, между черной кожаной тирольской шляпой и высоким воротником полупальто. Борис Златогор-Орлик, полковник ГРУ и начальник отделения КГБ в Париже. Орлик гордился собой за то, что никогда ему непосредственно самому не приходилось убивать или выкрадывать секреты, или передавать дезинформацию. Вместо этого он был теоретиком, создателем методики, которая соперничала с той, что использовалась Рихардом Зорге, опытным советским шпионом против Японии в период второй мировой войны. Это Орлик доказал, что подполковник ГРУ Юрий Попов шпионил для ЦРУ с 52 по 58 год, а полковник ГРУ Олег Пеньковский шпионил для MI-6 в 62-ом.
       Когда Кочубей вышел, Саул недостаточно быстро закрыл глаза.
       - А, Ромул, вижу, вы проснулись. Простите, что я поднял голос, но иногда люди вроде Кочубея, вынуждают.
       Саул не стал притворяться спящим. Изогнувшись, он сел и осмотрел помещение. Уютная комната, отделанная панелями, сельские пейзажи на стенах, камин.
       - Где я?
       - Около Лиона. Скромный замок, который я иногда использую для проведения допросов.
       - Где Эрика?
       - Дальше по коридору. Можете не беспокоиться. С ней врач. Она в порядке, только сильная головная боль.
       Саул тоже страдал головной болью. Он неуклюже шлепнулся на стул. В голове кружились мысли.
       - Как вы нас нашли?
       - Интернациональный язык.
       - Я не ....
       - Музыка. Кроме Страдивари в футляре был микрофон и радиомаяк.
       Саул застонал от расстройства.
       - Кочубей вел себя так естественно, мне не пришло в голову проверить.
       - Но вы почти выбросили его из окна. Должен признать, вы заставили меня поволноваться несколько мгновений.
       - Это не дает ответа на мой вопрос. Как вы узнали, что мы намерены были взять Кочубея?
       - Нас предупредило ваше агентство.
       - Это невозможно.
       - Информация была специфической. Поскольку нашего человека в Бангкоке убил Рем, нам предложили, в порядке любезности, позволить ликвидировать вас.
       - Элиот,- произнес Саул так, словно выругался.
       - Вот именно.
       - Но как ....?
       - Мы доберемся до этого. Сначала, позволю себе обрисовать обстановку.- Орлик указал на окно.- Скоро рассвет. Если вы думаете о побеге, это вполне естественно. Но послушайте, что вас ожидает. Вы находитесь на краю "Pilat Regional Park". На юге есть город под названием Veranne, на севере еще один - Pellusin. Нет сомнений, что вы понимаете, что у нас есть собаки, поэтому вы выберете направление на покрытые лесом высоты в направлении Veranne. Но вам придется обходить стороной деревню. К ночи, вы окажетесь на рыхлой земле кладбища или в открытом поле. Где бы вы ни оказались, мы вас перехватим. Наши дротики обеспечат вас очередной головной болью, и придется все начинать сначала. Возможно, в схватке на кладбище есть некоторая романтика. Но реальность такова, что скоро рассвет, а нам нужно поговорить. Сожалею, что не могу вам предложить "Бэби Руфь".
       Саул прищурил глаза.
       - Вы хорошо информированы.
       - Не сомневайтесь. Хотите позавтракать? Пожалуйста, не думайте, что я начинил чем-нибудь рогалики или кофе. Это никогда не работает должным образом.
       Неожиданно для себя, Саул рассмеялся.
       - Ладно, попробуем быть дружелюбными.- Орлик снял с него наручники.
       Заинтригованный, Саул помассировал запястья, ожидая пока Орлик нальет и выпьет кофе. Наконец, он был вынужден спросить:
       - Значит вам известно о сиротах Элиота?
       - Уверен, что вам приходило в голову, что латинское слово для патриотизма имеет тот же корень, что и отец. Pater. Patriae amor. Вы воспринимали вашего отца, как продолжение вашей страны. Обученные ее защищать, вы делали все, что он вам говорил, не зная, что вы лояльны к нему, а не к правительству. Его схема оказалась просто сокровищем, многие другие взяли ее на вооружение.
       Саул перестал пить.
       - Другие?
       Орлик внимательно на него посмотрел.
       - Вы не могли не знать. Чего же ради вы захватили Лэндиша?
       - Другие?
       Орлик нахмурился.
       - Вы, действительно, не ...? Я предполагал, что вы пришли к тому же выводу, что и я. 1938.
       - Имеет смысл. Элиот тогда не был даже в правительстве. Он исчезал в 54 - ом.
       - И снова в 73 - ем.
       - В то время один из ваших людей, Голицын ....
       - Не из моих, но он работал в КГБ.
       - Был вовлечен, пока его не пристрелили ваши люди за измену.
       - Теперь, вы на верном пути.
       - Да будет вам!
       - Наберитесь терпения. Я думал, что вы сможете мне рассказать кое-что. Никогда не предполагал, что я буду рассказывать вам.
       - Так расскажите уже, черт побери.
       - !938 год. Что это для вас значит?
       - Может значить Гитлер и Мюнхен .... или санкция Абеляра.
       - Чудно. Отсюда и начнем.
       4.
       Когда Гитлер встречался в Мюнхене с Чемберленом и Деладье, в тот же день в Берлине имела место еще одна встреча. Гитлер, и с ним Муссолини, требовали, чтобы Англия и Франция отказались от соглашения с Чехословакией, Австрией и Польшей о защите этих стран в случае нападения. Намерения Гитлера были очевидными, но Англия и Франция ничего не сделали, чтобы его остановить, надеясь, что он остановится, раздвинув границы Германии за счет этих сопредельных государств. Те, кто присутствовал на встрече в Берлине, лучше понимали происходящее. Поскольку они руководили разведывательными сетями Германии, Англии, Франции, Советского Союза и Соединенных Штатов, они понимали, что захват Гитлером этих стран не удовлетворит его потребность во власти, но станет стартом. Близилась война, такая всеобщая и разрушительная, что все предшествующие покажутся игрой. Хотя главы государств решили игнорировать подтекст, директора разведок не могли себе этого позволить, поскольку они понимали свою роль в предстоящей войне, и должны были подготовиться. Со времени первой мировой войны их сообщество сократилось. Условия изменились. Традиции были забыты. Накануне нового конфликта настало время признать и согласовать принципы и установить правила, одним их которых и явилась санкция Абеляра.
       - Я всегда восхищался изобретательностью людей, которые создали ее,- сказал Орлик.- Такое блестящее усовершенствование, столь умная вариация. Но у этой встречи в Берлине были и другие результаты, важнейшим из которых явилось признание ответственности, которая лежит на этих людях. Благодаря своей профессии, они понимали, что образуют сообщество более чем политики, преступающее границы различий между их нациями. Один год нации - друзья, на следующий год - враги, потом опять друзья. Такая нестабильность была бессмысленна, основана на прихотях политиков. Это позволяло разведывательному сообществу оттачивать мастерство, наслаждаться риском, но люди в Берлине понимали, что в глубине души они ближе друг другу, чем своим правительствам. Кроме того, они подозревали, что рисковать придется слишком многим. В то время как они осознали необходимость в правилах, их правительства, похоже, не признавали вообще никаких правил. Как мир может выжить, если политики не признают никаких ограничений? Кто-то должен действовать ответственно. Естественно, до начала войны, они не могли представить, каким важным окажется этот вопрос. Но даже до атомного оружия, вопрос ответственности волновал разведывательное сообщество. Произвол Гитлера признавался нетерпимым. Нам известно, что некоторые немецкие разведчики вступили в сговор с англичанами. Покушение на Гитлера было предпринято тоже разведчиками. Бомба не убила его, и, естественно, они были казнены.
       - Вы видите систему?
       - То, что я рассказал вам - только факты. Далее - мои предположения. Люди на абеляровой встрече пришли к соглашению действовать, если мне будет позволено так выразиться, как наблюдатели за своими правительствами, присматривать, чтобы межнациональные распри оставались в допустимых пределах. Некоторое количество конфликтов было необходимо, конечно, чтобы разведки могли оправдать свое существование, но дальше некоторой точки, каждой нации давался равный шанс проиграть. Таким образом, план был принят к исполнению. Сталин, как вы помните, проводил свои чистки. Мой соотечественник, Владимир Лазенсоков, был казнен спустя несколько месяцев после возвращения со встречи в Берлине. Узнал ли Сталин о встрече и о том, на что согласился Лазенсоков? Кто это знает? Но его казнь вместе с гитлеровскими репрессиями, последовавшими за неудавшимся покушением на него, способствовали тому, что наблюдатели разведывательного сообщества стали гораздо более осмотрительными. Они переложили ответственность на осторожно подобранных протеже. Текс Отон, к примеру, представлявший на встрече Соединенные Штаты, выбрал своего приемного сына Элиота. Персифаль Лэндиш своего собственного сына, французский и немецкий представители сделали то же самое. Лазенсоков, я уверен, предчувствуя свою гибель, тоже выбрал преемника.
       - Вы говорите о Голицыне?
       - Вы уловили мою логику. Голицын, который был казнен за предательство в 73 - ем, имел тайные дела с Лэндишем и Элиотом и двумя другими людьми во французской и немецкой разведках. Нет сомнения, что очень скоро вы бы о них узнали. Параллели замечательны. Пять участников абеляровой встречи нашли себе приемников, которые отказывались, несмотря на свои амбиции, занимать самые высокие посты в своих организациях. Вместо этого, они сохраняли за собой позиции уровня, следующего за высшим эшелоном, где им не угрожают капризы политиков. Чтобы сохранить работу, каждый из них собрал секретную коллекцию документированных скандалов, которую они используют против любого, кто оказывается достаточно глупым, чтобы пытаться лишить их власти. Эти люди заняли свои позиции сразу после войны, и с тех пор оказывают влияние на свои правительства. Они саботируют операции. Случай с U-2 и Бей-оф-Пигз, например. Чтобы сдерживать менее осведомленных работников агентств, они настаивают, что в их рядах есть шпион. Как следствие, каждая разведывательная сеть была так занята расследованиями внутри себя, что проводила только небольшие разведывательные операции, таким образом, была установлена некая форма контроля. Действуя ответственно, как казалось этим людям, они обеспечивали в мире status quo.
       - Исчезновения Элиота в 54-ом и в 73-ем?
       - Встречи. Цементирование отношений, подтверждение намерений. Им необходимо координировать свои действия. Они встречаются как можно реже, но так часто, как это необходимо.
       - Одна неясность с вашей интерпретацией.
       - Да?
       - Ни один человек не может это делать один, ему потребовался бы штат и средства.
       - Правильно. Но в вашем случае, ЦРУ имеет неограниченные неучтенные средства. Никто не знает, сколько денег оно получает и на что их тратит. Если бы сохранялись счета, это угрожало бы секретности. Создание необходимого фонда для проведения частной операции не представляет трудностей. В других разведках правила те же.
       - Все же и Элиоту, и остальным, необходима помощь. Им приходилось бы передавать полномочия. Кто-нибудь мог бы заговорить.
       - Необязательно. Подумайте об этом.
       У Саула упало сердце.
       - Вы и Рем не заговорили бы. Другие элиотовы сироты, тоже. Я подозреваю, что идея принадлежала Отону, и она работает превосходно. Многие годы, вы и другие работали на Элиота в его попытках выполнять установки абеляровых встреч, исполняя указания своего приемного отца.
       - "Парадигма" - он дал мне эту работу.
       - Несомненно, он полагал, что это необходимо. Обвинили в этом нас. Потом Израиль. Ни они, ни мы не хотим альянса арабов и Соединенных Штатов. Вопрос в том, чего мы хотим добиться.
       - Не так. Вопрос в том, почему он дал мне эту работу, а потом пытался меня убить.
       - Придется вам спросить у него.
       - Если я не убью ублюдка раньше.- У него свело живот.- У них у всех есть свои сироты.
       - Последняя параллель. Лэндиш, Голицын и другие, каждый из них, набрал в детских домах приемных сыновей, обеспечивая себе их беззаветную преданность, и жертвуя ими, если это необходимо.
       - Становится все омерзительней.- Саул поднял руки.- Если бы я мог ....
       - Вот почему, вы еще живы.
       Злясь, Саул косо глянул на него.
       - Давайте, ближе к делу.
       - Подобно Лазенсокову до него, Голицын тоже предвидел свою казнь и выбрал себе замену. Я узнал, кто это, но опасаюсь, что мои попытки не остались незамеченными. Мой противник умен и обладает властью. Если я стану для него слишком опасен, он меня с легкостью ликвидирует. Поэтому, я сконцентрировался на людях из других разведок, которые унаследовали функции.
       - Но почему? Если они саботируют работу своих разведок, они помогают вам.
       - Не тогда, когда они действуют согласованно, замещая Голицына вместе с другими. Они вмешиваются в естественный порядок. Я марксист, друг мой. Я верю в советскую власть. В нашей системе есть пороки, но они ничто, по сравнению ....
       - С чем?
       - С вашей собственной абсолютной аморальностью. Я хочу ликвидировать этих людей. Я хочу позволить работать диалектике, нарушить status quo и завершить революцию.- Орлик улыбнулся.- Когда я получил директиву перехватить вас и убить, я не мог поверить своей удаче.
       - Вот так просто? Вы хотите, чтобы я занялся этими людьми. Так вы защитите себя?
       Орлик кивнул.
       - Я занимаюсь Элиотом. Чтобы выбраться отсюда, я должен пойти на компромисс. Это я понимаю. Но, чтобы помогать, мне потребуется от вас гораздо больше уступок.
       - Нет, Эрика останется здесь. Вы не допустите, чтобы она умерла. Но есть еще кое-что.
       Саул нахмурился.
       - Вы утверждаете, что у вас счеты только с Элиотом? Это не так. По меньшей мере, еще с одним.
       - С кем?
       - Вам интересно, как Элиот узнал, что вы в Париже?
       - Говорите!
       - Крис мертв. Лэндиш убил его.
       5.
       У Эрики перехватило дыхание.
       В спальне не было окон. Саулу хотелось выть, колотить в стены. Бешенство захватило его настолько, что ему казалось, он взорвется. Горе отняло у него силы, его трясло до боли в мышцах.
       - Это должен был быть я.
       Эрика застонала.
       - Он хотел поехать в Париж с тобой вместо меня, чтобы захватить Кочубея, пока я смотрел бы за Лэндишем.- Саул не мог справиться с дыханием.- Потому что у него было предчувствие, что я погибну. Но я не сделал этого!
       - Перестань!
       - Я не послушал его!
       - Нет, ты не виноват. Младшая карта досталась остающемуся. Если бы ты был на его месте ....
       - Я бы умер вместо него! Я бы с радостью умер, чтобы он остался жить!
       - Он не этого хотел!- Эрика встала, нетвердой рукой потрогала повязку на голове.- Он хотел поменяться с тобой местами не для того, чтобы сохранить свою жизнь. Он думал таким образом спасти твою жизнь. Это не твоя вина. Бога ради, прими то, что он тебе дал.- Она затряслась от рыданий.- Бедный Крис. Его доконали. Он никогда не знал ....
       - Покоя?- Саул кивнул, понимая. Они с Крисом были обучены исключать всякие эмоции, кроме доверия друг к другу и любви к Элиоту. В случае Саула это работало. Его никогда не беспокоили сомнения относительно выполнения работы, данной Элиотом, потому что он не мог доставить разочарование своему отцу.
       Но Крис ....
       У Саула болезненно сжалось горло .... Крис был другим. Его обработка дала сбой. Убийство, в конце концов, стало для него мучением. Он испытывал адские муки, чтобы удовлетворить Элиота и подавлять свои эмоции. Даже монастырь ему не помог.
       Слезы заливали Саулу лицо, их непривычная теплота шокировала. Глаза у него опухли и болели. Он не плакал с тех пор, как в пять лет попал во "Франклин". Он припал к Эрике, плача.
       Наконец, и его броня дала трещину. Гнев обострял скорбь, горе питало ярость, пока что-то не прорвалось в нем, раскрепощая от запретов, действовавших всю жизнь, таким образом, что беспощадная решимость испугала его. Он никогда не испытывал ничего подобного этой нахлынувшей необходимости обещать расплату за всю свою боль.
       - Ты, подонок.- Он заскрипел зубами.- Еще заплатишь за те конфеты.- Ненависть в голосе удивила его самого.
       - Правильно,- сказала Эрика дрожащим голосом.- Вини того, кто виноват, а не себя. Элиота вини. Он причина всего. Он и Лэндиш, и остальные сукины дети.
       Кивнув, Саул разъярился снова. В бешенстве он понял. Он должен взять реванш ради Криса.
       Резкий стук заставил его вздрогнуть. Ключ повернулся в замке. Саул повернулся к открывающейся двери, когда в ней появилось похожее на морду хорька лицо Орлика, сопровождаемого охранником.
       - Мы договаривались о пятнадцати минутах.
       - Я готов,- Саул изнемогал от нетерпения.- Организуйте это.
       - Уже. Вы уходите прямо сейчас, Эрика, конечно, остается, как залог.
       - Если она пострадает.
       - Перестаньте.- Орлик выглядел оскорбленным.- Я джентльмен в той же мере, как профессионал.
       - Залог?- Эрика насупилась.
       - Если вы предпочтете - дополнительный стимул.
       - Вы так и не поняли, у меня есть все необходимые стимулы,- сказал Саул.
       - Чтобы сделать по-вашему, а я хочу, чтобы по-моему,- сказал Орлик.- Когда мой враг будет искать виновного, им должны быть вы, а не я.- Его глаза блеснули.- Надеюсь, вы оправились от снотворного.
       - А что?
       - Вам предстоит совершить поразительный побег.
       6.
       Саул вскарабкался на вершину гряды, переводя дыхание, он изучал сумрачный ландшафт. Долину позади него застилал туман. Впереди, манили к себе пышные ели. Ощущая запах смолы, он петлял между стволов, слыша лай собак, взявших его след. Их стало слышнее с тех пор, когда он пересек луг внизу. Он пытался найти ручей, чтобы бежать по воде и сбить собак со следа, но удача ему изменила. Промокшая от пота рубашка прилипала к телу.
       Собачий лай стал еще слышнее.
       Орлик правильно считал, что, учитывая собак, Саулу лучше выбрать северное направление, в горы, поросшие густым лесом. Саул надеялся найти обрыв, который собаки не смогут преодолеть, щель, которую не смогут перепрыгнуть. Но и с этим ему не везло.
       Вечером в лесу стало сыро.
       Продираясь сквозь подлесок, он ощущал на теле липкую влагу. Собаки лаяли ближе. Минуя просвет справа, он увидел точки городских огней, но не мог рискнуть направиться туда. Приказы отданы, стража выставлена. Лучше всего двигаться дальше на север, по территории, которая ему нравилась больше всего, лес и горы. Ему нравился запах перегноя, который сопровождал его.
       Толстые стебли ежевики цеплялись за одежду. Густо сплетавшиеся ветви царапали кожу. Несмотря на саднящие царапины, ему было весело. Адреналин обострил чувства. Словно заблудившись в лабиринте, он торжествовал, обнаружив выход. Он чувствовал себя триумфатором.
       Вот только собаки. Они продирались сквозь кустарник, неотступно приближаясь. Обходя завал, Саул полез по тенистому склону, слыша как спасаются бегством лесные животные, словно почувствовав приближение неотвратимого убийства. Он выбрал звериную тропу, уходившую влево к равнине, огибая валун.
       И оказался на кладбище, как и предсказывал Орлик. Впереди выступили силуэты памятников. Расправили крылья мраморные ангелы. Печалились херувимы. На фоне умирающего заката туман создавал ореолы. Все выглядело предопределенным. Саул бежал среди могил. Его внимание привлек венок, потом единственный цветок. Он слышал позади себя царапанье лап. Он повернулся лицом к лесу и засунул руку в карман. Орлик сказал, чтобы он не использовал это, пока не станет совершенно необходимо.
       Такой момент настал. Он свинтил крышку и вылил на свежий могильный холм химикат с острым сладким запахом. Не медля, Саул нырнул сквозь живую изгородь и растаял в наступившей ночи. Цветы пахли похоронами.
       Но не его, думал Саул. И не охранников, которых он ударил ребром ладони в замке Орлика, раньше. Они враги, но будут жить. Орлик получит, что хотел: убедительный побег, без жертв со стороны его людей.
       Позади Саул слышал мучительный вой псов, их обоняние подверглось пытке, стало бесполезным. Они будут царапать морды, пока запах крови не перебьет запах химиката. Но они больше не погонятся за ним.
       Но похороны будут ничего себе. Не его, но скоро, думал он, предвкушая. Он был так влюблен в свою ненависть, что не мог расточать ее попусту.
       7.
       Машина была спрятана там, где обещал Орлик, в тени, позади дощатой ремонтной мастерской на боковой дороге за пределами Лиона. "Рено" третьего года выпуска, своей серой незаметностью растворялся в ночи. Саул подошел к нему осторожно, осмотрев дорогу и деревья вокруг мастерской прежде, чем выбраться из-за кустов с другой стороны дороги. Он взял французский пистолет МАВ 9мм одного из охранников в замке Орлика. Держа его нацеленным, он заглянул в окно на черный пол. Никого не увидев, он открыл дверь и нашел ключ там, где Орлик обещал, под ковриком у переднего сиденья. Он осмотрел машину на предмет мин-ловушек, используя спички, которые нашел на щитке, обследовал двигатель, потом опустился на колени и осмотрел подвеску. Саул открыл багажник, где нашел обещанную Орликом одежду и необходимое снаряжение. Хотя у Саула были свои источники, деньги и документы, спрятанные им годы назад в разных странах, Орлик убеждал его строго соблюдать их договор. Определенно, он намеревался сделать все наилучшим образом.
       Но при этом, его беспокоило то, что Орлик не отпустил Эрику, хотя его логика была понятна. Орлик оказывался под подозрением, позволив Саулу сбежать. Будет более правдоподобно, если Эрика не сбежит. Она будет гарантией того, что Саул будет поступать так, как требует Орлик. Но Саул не мог не предполагать и еще одного мотива. Возможно, Орлик хочет использовать ее, чтобы заманить его обратно и убить, представив как свой трофей и сняв с себя ответственность за совершенное Саулом.
       Сложности, подобно зыбучим пескам, все глубже его засасывали. Но одно он знал точно: Орлик их не предаст, пока его цель не будет достигнута. Тем временем, Саулу стало понятно, что делать и как.
       Крис мертв. Ему за это заплатят. Он устроит ад.
       Саул завел машину. Машина завелась легко, звучала, как недавно отлаженная, бак был полон.
       Он вырулил на дорогу, освещая ее своими фарами. Он выбрал полосу, потом перестроился в другой ряд, высматривая огни преследователей. Не заметив таковых, он свернул на следующую главную дорогу и, соблюдая ограничения скорости, помчался на запад.
       Цели были определены Орликом, пять приемников основателей санкции Абеляра. Но Орлик не оговаривал, кто должен быть первым.
       Саул планировал бросить эту машину, как можно раньше. Несмотря на осмотр, он мог не заметить передатчик, указывающий его местонахождение команде наблюдения, находящейся на достаточном расстоянии, чтобы он не видел их огней. Они не имели значения.
       Ничего не имело.
       Кроме реванша. Саулу доставляло наслаждение думать о том, что навыки, привитые ему Элиотом, будут использованы для его уничтожения.
       Эй, старик, я уже иду.
       Он так вцепился в рулевое колесо, что у него заболели суставы пальцев.
       Где-то ночью, рядом с ним оказался Крис, лицо мрачное, мертвые глаза, усмешка, словно они снова дети, на пороге нового рискованного приключения.
       Самого лучшего. Сведения счетов.
       8.
       - Что? Прости? Я не расслышал, что ты сказал.- Элиот медленно выпрямился. Он сидел за столом в своем кабинете, глядя вверх, словно пытаясь сконцентрироваться на важных документах, хотя перед ним не было ни одного, и лампы были выключены, а гардины задернуты. Он покосился на открытую дверь, на фигуру крепкого человека, обрисованную светом из коридора. Он был высоким, с квадратным подбородком.
       Элиот нахмурился. На мгновенье ему показалось, что он не узнал его, вернее, он испугался, что узнал. Он был так похож на Криса.
       Неужели Крис выжил и пришел за ним. Невозможно. Лэндиш гарантировал, что Крис ...
       Темнота против света, очертания похожи ....
       Мертв? Невозможно. Тогда это Саул, который проскользнул мимо охранников окруживших дом, и теперь стоит против него?
       Нет еще. Слишком рано. Но объяснение его беспокоило, так как он понял, что фигура напоминала ему не только Криса и Саула, но и всех других, девять пар, восемнадцать сирот, всех его приемных сыновей. Он уговаривал себя, что любил их всех. Разве у него не перехватывало горло, когда он о них думал. Разве его горе не доказывало, что он действовал не бессердечно. Его страдания, когда приходилось ими жертвовать, делали его миссию тем более героической.
       Теперь пятнадцать из них уже мертвы. Если Саул задастся целью, возможно, что и остальные. Однако, Саул вряд ли. Схема, похоже, предопределена. Я никогда не верил в удачу, подумал он. Или в судьбу. Я верил в мастерство. Рассматривая фигуру в дверях, он неожиданно ощутил мгновенную галлюцинацию: все его умершие дети слились в одном. Его пробрал озноб. Он выбрал им кодовые имена из греческой и римской мифологии, потворствуя своей любви к сложностям, но сейчас он вспомнил еще кое-что из мифологии: Фурии. Демоны мщения и угрызений совести.
       Он прочистил горло и повторил:
       - Я не слышал, что ты сказал.
       - Вы хорошо себя чувствуете?- Поллукс прошел вперед.
       - Что заставило тебя в этом усомниться?
       - Я услышал, что вы разговаривали.
       Элиот забеспокоился. Он не помнил этого. Поллукс продолжал:
       - Я не мог понять, с кем вы говорите. Совершенно точно, никто не проходил мимо меня. Тогда я подумал о телефоне, но мне было видно из коридора, что трубка на месте.
       - Все в порядке. Наверно, я думал вслух. Не нужно беспокоиться.
       - Может, вам принести что-нибудь?
       - Нет, полагаю, ничего.
       - Я могу разогреть какао.
       Вспомнив, Элиот улыбнулся.
       - Когда вы с Кастором были маленькими и приезжали ко мне, я обычно приносил вам какао, перед самым сном.
       - Как я могу забыть?
       - Похоже, мы поменялись местами. Ты будешь заботиться о своем отце, когда он состарится?
       - О вас? Вы знаете, я все для вас сделаю.
       Элиот кивнул, переполненный болезненными воспоминаниями. Пятнадцать других тоже все отдали.
       - Я знаю. Все в порядке. Мне просто нужно побыть одному. Я люблю тебя. Ты поел?
       - Скоро поем.
       - Обязательно поешь. А твой брат?
       - Он внизу. Следит за задней дверью.
       - Я скоро присоединюсь к вам. Поговорим о старых временах.
       Поллукс вышел. Устало откинувшись, Элиот растроганно вспомнил лето 54-го года, когда он взял Кастора и Поллукса в ....Что это было? Йеллоустоунский парк? Как много лет пролетело. Память стала подводить его. Возможно, это был Гранд-Каньон. Нет. Там мы были в 56-ом. Кастор тогда ....
       С содроганием он осознал, что ужасно ошибся. Его мозг отозвался смятением. Не Кастор и Поллукс. Нет, боже мой, другая пара. Он почти плакал, потому что не мог вспомнить, кто именно. Возможно, Крис и Саул. Его Фурии подступили ближе. У Элиота появилась горечь во рту.
       Элиот ушел из офиса после полудня, сразу после того, как ассистент сообщил ему новость.
       - Ромул сбежал? Но все было подготовлено, ловушка подстроена. КГБ утверждал, что он у них!
       - И женщина. Да.- Ассистент говорил с неохотой.- Но он сбежал.
       - Как?
       - Они взяли его около Лиона. Он сбежал из замка, где его должны были казнить.
       - Предполагалось, что он будет убит на месте!
       - Они хотели его допросить сначала.
       - Это не входило в соглашение! Как велик нанесенный им урон? Сколько охранников он убил?
       - Ни одного. Побег был чистым.
       Элиот забеспокоился.
       - Но они убили женщину?
       - Нет, они допрашивают ее, чтобы узнать, куда он направился.
       Элиот покачал головой.
       - Неправда.
       - Но они утверждают ....
       - Неправда. Они лгут. Это трюк.
       - Для чего?
       - Кто-то позволил ему уйти.
       - Я не вижу мотива для этого.
       - Разве не очевидно? Добраться до меня.
       Ассистент сощурил глаза.
       Именно в этот момент, осознав, что ассистент думает, что у него мания преследования, Элиот покинул здание, взяв с собой Кастора и Поллукса. С тех пор он сидел в своей затененной комнате, защищенный охранниками вокруг дома и своими двумя, оставшимися преданными, сыновьями.
       Но так не могло продолжаться вечно. Он не мог просто ждать. Несмотря на демонов, охотившихся на него, Элиот не верил в судьбу. Я всегда полагался на мастерство, думал он. И хитрость.
       Я его учил. Я могу предугадать его действия. Что бы сделал я, оказавшись на месте Саула?
       В тот момент, когда он понял, как сформулировать вопрос, ответ был готов. Взволнованный, он понял, что у него есть шанс. Но только, если действовать быстро.
       Ему нужно связаться с Лэндишем.
       Саул будет смаковать реванш, делая остановки по пути, нагнетая ужас.
       Его первой целью будет Лэндиш. Мы можем там поставить ловушку.
       9.
       Снова у Саула появилось ощущение, что он был здесь раньше. Вспоминался не только "Франклин", но и усадьба Эндрю Сейджа. Все слилось воедино. Элиот использовал школу, чтобы его совратить. Одним из следствий явилась работа, связанная с "Парадигмой". Поняв, он почувствовал мрачное удовольствие от возвращения туда, где все началось. Когда он взорвал особняк Сейджа, он ничего не почувствовал. Просто выполнил работу. Но теперь все стало иначе. Впервые Саул хотел убивать. Сравнивая стены вокруг усадьбы Сейджа и усадьбы Лэндиша, он осознал эти изменения в себе. Он хотел убить, и испытывал удовольствие, что выбранный им способ убийства, будет тем же, что в усадьбе Сейджа. Он наслаждался, используя тактику Элиота, против самого Элиота. Я говорил тебе, Лэндиш, каким будет наказание за ложь. Проклятье, мой брат мертв. Представив стену школы, он почувствовал, что у него защипало глаза от слез.
       Саул посмотрел на свое оружие. Он мог бы воспользоваться винтовкой и застрелить Лэндиша с большого расстояния. Но он не почувствовал бы удовлетворения, его угроза не была бы исполнена в полной мере. Лэндиш должен умереть определенным образом.
       Но эта определенность создавала проблему. Лэндиш или стал более осторожен, или прослышал о побеге Саула, но охрана усадьбы была увеличена втрое. Охранники патрулировали группами. У посетителей проверяли документы, а потом обыскивали. На стене установили камеры слежения. Теперь попасть внутрь, как он сделал это раньше, стало невозможно. Как же заложить взрывчатку? Как взорвать не только самого Лэндиша, но, как ему обещал, их, представляющих все, что ненавижу: эти проклятые розы?
       Это была самая большая модель самолета с дистанционным управлением, которую ему удалось найти в продаже. Он обошел с полдюжины специализированных магазинов в Лондоне прежде, чем ее купил. Миниатюрный "Спитфаер" c трехфутовым размахом крыльев и радиусом действия в полмили. Его собственная управляемая ракета. Саул вытер мокрые глаза и улыбался, пока был занят приготовлениями. Игрушка. Если бы Крис был здесь, он бы смеялся от радости. Безнравственный ребенок выбрал игру, чтобы добраться до своего отца.
       Модель была заправлена горючим. Саул испытал ее заранее, в другом месте. У него не возникло никаких трудностей, чтобы заставить ее работать. Она слушалась радиосигналов, распространяемых в воздухе, антенной радиопередатчика, поднималась и ныряла вниз точно так, как ему хотелось. Но на самолете находился груз: пять фунтов ворованной взрывчатки, равномерно распределенной вдоль фюзеляжа и закрепленной липкой лентой. Добавочный вес влиял на эксплуатационные качества модели, затрудняя взлет, делая ее более инертной в полете. Но не на столько, чтобы это имело значение. Оружие сделает свое дело. Саул купил в магазине электронных товаров все необходимые составляющие для детонатора, управляемого с отдельного передатчика, и прикрепил детонатор к шасси. Он специально позаботился, чтобы модель и детонатор управлялись сигналами разной частоты. Иначе взрыв произошел бы, как только он активировал передатчик управления моделью.
       Саул ждал. Медленно наступил рассвет, не принеся тепла. Хотя он дрожал, ненависть сжигала ему душу.
       Саул был уверен, что объект не будет нигде прятаться. Розы были слишком важны для него. Лэндиш будет бояться за них и не сможет находиться вдали.
       Саул думал о Крисе, наслаждаясь ожиданием, предвкушая удовлетворение, которое он скоро получит. В семь он насторожился, когда седовласый человек, сопровождаемый охранниками, вышел из задней двери особняка, направляясь к теплице. Саул опасался, что это мог быть кто-то еще, похожий на Лэндиша, но в бинокль он хорошо рассмотрел старика. Ошибки быть не может. Халат на нем выглядел толстоватым: надет на бронежилет.
       Это тебе ни капельки не поможет, сволочь.
       Как только Лэндиш с охранниками вошли в теплицу, Саул отполз назад, за деревья. Он нес модель и передатчики в рюкзаке на плече, переходя луг, трава на котором, была слишком мокрой от росы, чтобы послужить взлетной полосой. Но сельская дорога прекрасно подошла. Не видя машин, он запустил самолет и разгонял его, пока тот не оторвался от земли, начав набирать высоту. Когда он взлетел достаточно высоко, чтобы не задевать деревья, Саул пошел по лугу обратно, держа самолет в поле зрения над собой, когда шел через лес к косогору, с которого просматривалась усадьба Лэндиша. Намокшие от росы брюки холодили ноги, прилипая, но даже это было приятно. Пели птицы. Воздух раннего утра пах свежестью. Саул представил, что он ребенок, которым никогда не был. Никогда не было позволено быть.
       Его игрушка. Улыбнувшись, он почувствовал, что высохшими слезами стянуло кожу щек. Используя управляющую панель, он поднял самолет на максимальную высоту, - пятнышко, на фоне бледно-голубого неба - направив его к усадьбе. Охранники повернулись, привлеченные его жужжанием. Некоторые запрокинули головы. Человек с собакой указал наверх. Хотя они не могли его видеть на таком расстоянии, Саул присел за кустами, манипулируя кнопками управления. У него громче застучал пульс, когда самолет оказался над усадьбой.
       Охранников, казалось, сначала парализовало, а потом, они начали лихорадочно двигаться, спеша и нервничая, чувствуя угрозу, и не зная, откуда она исходит. Саул поднял самолет на максимальную высоту и вывел его в пике. Когда самолет стал приближаться к теплице, его тень увеличилась, гудение усилилось, несколько человек побежали к теплице. Другие что-то кричали. Некоторые подняли винтовки. Саул услышал хлопки выстрелов и видел, как стрелявшие дергались от отдачи. Поворачивая рукоятку управления, он выполнял сложные маневры, отклоняя самолет вправо, потом влево, резко меняя направление, выполняя вращение, пикируя. К тем, кто стрелял, присоединились другие охранники. Саул следил за теплицей. Сквозь стекло он увидел, как маленькая фигурка в белом халате обратила лицо в сторону шума. В белом был только Лэндиш. Он стоял среди роз, пройдя примерно треть ряда. Саул направил самолет прямо на него. Грянуло столько выстрелов, что они слились в грохот. Самолет реагировал неохотно. На мгновенье, Саул испугался, что по нему попали, но потом понял, что вес бомбы влияет на пикирование. Он стал двигать самолет менее резко. Когда он ударил в стекло, Саул представил удивление Лэндиша. Саул нажал второй передатчик. Теплица развалилась. Осколки стекла разлетались в стороны, поблескивая. Охранники нырнули в укрытие, прячась от дыма и огня. Грохот прокатился по долине, и Саул стал уходить, представляя дрейфующие облака из лепестков роз, впитавших кровь Лэндиша.
       10.
       Звонок телефона заставил Элиота вздрогнуть. Он замер, заставляя себя выждать, пока резкий звон повторится, чтобы овладеть собой прежде, чем взять трубку.
       - Да?- Он говорил осторожно, ожидая услышать Саула, обругивающего его, торжествующего победу, угрожающего. Он должен убедить Саула с ним встретиться, чтобы заманить его в ловушку.
       Но услышал он своего ассистента.
       - Сэр, боюсь, у нас плохие новости. Экстренное сообщение от MI-6.
       - Лэндиш? Что-нибудь с ним случилось?
       - Да, сэр. Откуда вы знаете?
       - Просто расскажите.
       - Кто-то взорвал его. Он находился в теплице. Его усиленно охраняли. Но ....
       - Боже мой.- Когда Элиот узнал, каким образом была доставлена бомба, у него замерло сердце. Лэндиш не смог его остановить.
       Конечно, это дело рук Саула. Он хочет дать мне знать, как он умен. Он сообщает мне, что доберется до меня, где бы я ни был, и как бы хорошо ни организовал охрану. Элиот покачал головой в ужасе.
       Чему я удивляюсь? Я сам учил его.
       Поблагодарив, он положил трубку. В темноте, Элиот старался успокоиться, сосредоточиться, проанализировать возможные действия.
       Его лихорадило, он поежился, натолкнувшись на мысль, что не был в опасности с тех пор, как работал в подполье во Франции во время войны. Он вырос до такого высокого ранга, что для него существовал единственно политический риск. Ни один из офицеров разведки высокого ранга не был казнен за измену. Лицом к лицу со смертью встречались только оперативники в полевых условиях. В худшем случае, ему могло грозить тюремное заключение, но вероятнее всего, даже и не оно. Чтобы избежать огласки, изменников высокого ранга часто просто отправляли в отставку, лишив, таким образом, возможности наносить вред в дальнейшем. Используя свою коллекцию скандалов в качестве шантажа, он может даже вытребовать себе пенсию.
       Нет, он боялся только разоблачения. Из-за гордости и решимости никогда не проигрывать.
       Но сейчас он испытывал жестокий страх. Не интеллектуальный. Инстинктивный. Рефлекторный ужас. Он не испытывал ничего подобного с тех пор, как во Франции ночью в окопе немецкий разведчик выстрелил в него ....
       Его сердце разрывалось от напряжения. Легкие, тонкие, как лист бумаги, хрупкие от многолетнего курения, героически вздохнули.
       Я не сдамся. Я всегда выигрывал. После почти сорока лет, он снова лицом к лицу с опасностью. И не собирался проигрывать.
       Отец против сына? Учитель против ученика?
       Ладно. Приходи ко мне. Я сожалею о смерти Криса, но не позволю тебе меня побить. Я все еще сильнее тебя.
       Он кивнул. Правила. Не подходи к врагу. Заставь его подойти к тебе. Вынуди его сражаться на твоей территории. Навяжи ему свои условия.
       Элиот знал способ. Саул ошибался, считая, что сможет добраться до него, где бы, и как бы надежно он ни охранялся. Было место. Оно обеспечивало абсолютную защиту. И лучше всего то, что это соответствовало правилам.
       Быстро встав, Элиот вышел в коридор. Поллукс выпрямился, весь внимание. Элиот улыбнулся.
       - Позови брата. Нам нужно упаковать вещи.- Он задержался на лестнице.- Давно мы никуда не ездили.
       11.
       Лондон.
       Саул не обращал внимания на дождь за окном. Он задернул шторы. И даже при этом, он включил свет только на краткое время, чтобы набрать номер. Снова в темноте, он лег на кровать, ожидая ответа. Прошло немного времени с тех пор, как он принял душ, сменил одежду, поел рыбы с жареной картошкой, которую принес с собой. Он заплатил за эту комнату, в которой пробыл не больше часа, спеша покинуть ее, чтобы двигаться дальше. Поспать он сможет в дороге. Предстояло сделать немало.
       На другом конце сняли трубку.
       - Да?
       Голос похож на Орлика, но Саул должен быть абсолютно уверен.
       - Бэби Руфь.
       - И розы.
       Орлик. Русский дал Саулу номера телефонов, по которым с ним можно связываться в определенные дни в определенное время, чтобы получить информацию и инструкции.
       - Полагаю, вы слышали ужасную новость о нашем английском друге,- сказал Саул.
       - Еще бы. Внезапно, но не неожиданно. И не без последствий,- сообщил Орлик.- Замечена значительная активность в рядах его сподвижников. Такое впечатление, что они опасаются новых внезапных новостей о них самих.
       - Они принимают дополнительные меры предосторожности?
       - Разве это вас может беспокоить?
       - Нет, если мне известно, где их искать.
       - Я понимаю, путешествия полезны для души.
       - Вы могли бы посоветовать какие-то конкретные места?
       - Несколько. Я знаю винодельческое хозяйство во Франции, в округе Бордо, например. Горный курорт в Германии, Блэк-Форест. Если вам нравится Советский Союз, могу посоветовать дачу в устье Волги на Каспии.
       - Только три? Я ожидал четыре.
       - Если вы отправитесь прямо в четвертое, вы можете потерять интерес к остальным,- усомнился Орлик.
       - Но с другой стороны, я так стремлюсь увидеть четвертое, что, возможно, буду не в состоянии сосредоточиться на остальных.
       - У меня ваша подруга, которая с нетерпением ждет окончания вашего вояжа, чтобы вы могли к ней вернуться. Мы договорились, что вы выполняете инструкции. Если вы не делаете то, что мне нужно, зачем мне вам помогать? Я имел в виду, что вы нанесете визит моему вредоносному коллеге в Советском Союзе.
       - Чтобы избавить вас от опасности? Спасибо. Вы мне помогаете только ради того, чтобы я о нем позаботился. Потом вы меня обвините и выйдете сухим из воды.
       - Я никогда и не предлагал ничего другого,- сказал Орлик.
       - Но, когда угроза вам исчезнет, вы можете решить, что с остальными справитесь сами. Вы аранжируете мое убийство и выйдете победителем на всех фронтах.
       - Ваши подозрения меня обижают.
       - Я с вами только ради Элиота. Я займусь остальными позже. Нет никакой гарантии, что я справлюсь со всеми. Возможно, я совершу ошибку и умру прежде, чем доберусь до остальных. Если я буду заниматься ими в рекомендуемом вами порядке, я, возможно, никогда не доберусь до Элиота.
       - Только больше причин, быть осторожным.
       - Нет. Слушайте внимательно. У меня только один вопрос. Если ответ будет неправильным, я повешу трубку. Я сам разберусь с Элиотом. Если что-то случится с Эрикой, я разберусь с вами, как с Элиотом.
       - И это вы называете - сотрудничать?
       - Вопрос. Предполагаю, что он знает о моем побеге и о том, что случилось с Лэндишем. Он не может не понимать, что я скоро появлюсь. Он готовится. На его месте, я бы не оставался дома. Я бы постарался найти самую надежную защиту, самое надежное место. Где мне его искать?
       Дождь яростно ударил в окно. В темноте, Саул вцепился в трубку, напряженно ожидая ответа Орлика.
       - Не переношу, когда меня запугивают.
       - Ответ неправильный.
       - Подождите! Что с .....Дайте мне шанс! Элиот сейчас? Потом остальные в обмен на Эрику?
       - Если я не почувствую, что вы используете ее как ловушку.
       - Верьте моему слову.
       - Ответ.
       Орлик вздохнул, и потом сказал. Саул положил трубку.
       Сердце сильно билось. Место, названное Орликом, было великолепным. А что ты ожидал? Несмотря на ненависть, Саул не мог не признать гениальности Элиота.
       - Наилучшее. Наиболее контролируемое. Крис понял бы.
       12.
       Около фермерского дома стоял большой черный фургон. Приблизившись к нему, Орлик нахмурился. Шины зашуршали по гравийной дорожке, когда он ставил свой "Ситроен" возможно дальше от незнакомой машины, развернувшись в обратном направлении по дорожке. Он выключил фары и заглушил мотор, но ключ вынимать не стал. С осторожностью, Орлик вышел из машины, вглядываясь в ночь.
       Если бы он заметил фургон издали, он бы остановился и обошел дом, чтобы обследовать. Но фургон был поставлен так, что Орлик заметил его, только уже доехав до конца дорожки. Он не мог отступить, не насторожив визитеров. Предположив, что в темноте скрываются не только его охранники, он не видел другого выхода, как войти внутрь, делая вид, что совершенно не обеспокоен.
       Свет лился из нескольких окон. Вон там. Когда он подошел ближе к дому, он заметил тень справа за углом. Находясь у самой границы освещенного пятна, фигура явно намеренно дала Орлику себя заметить.
       Слева внезапно прекратился стрекот кузнечиков, значит и там кто-то есть. Но опять, предупреждения можно было легко избежать, воздержавшись от движений, которыми спрятавшиеся агенты давали знать Орлику о своем присутствии.
       Следят за моей реакцией. Если я не сделал ничего предосудительного, я не должен нервничать. А если сделал то, что они предполагают, возможно, я это подтвержу, попытавшись сбежать.
       В том, кто это, у Орлика сомнений не было. После "побега" Саула из замка под Лионом, он перевез Эрику на юг, на эту ферму вблизи Авиньона, желая ее спрятать на случай, если Саул попытается ее спасти, не выполнив договора. Саулу никогда не удастся найти это место. Французские власти не знали, что происходит. Тогда, кто остается? Кто еще вовлечен и имел возможности выследить его?
       Два заключения. Кто-то из его людей, нашел подозрительным побег Саула и донес на него. Второе: здесь его начальник с целью учинить ему допрос.
       - Вы, справа,- сказал Орлик по-русски.- Осторожней. У вас за спиной емкость, крышка не выдержит вашего веса.
       Ответа не последовало. Улыбаясь, он пошел дальше, но не к основной двери, а к входу с правой стороны.
       Он вошел и почувствовал запах баранины и грибов, приготовленных на ужин. Узкий коридор налево вел через кухню в освещенную гостиную. Мускулистый охранник стоял около двери, запертой на амбарный замок.
       - Открой,- сказал Орлик.- Мне нужно ее допросить.
       Охранник колебался.
       - Им это не понравится.
       Орлик поднял брови.
       - Вас ждут.- Охранник указал в сторону коридора.
       Я знаю, кто донес на меня, подумал Орлик. Он в нужном месте. Получит то, что заслужил.
       - Придется подождать. Я сказал, открой.
       Охранник нахмурился.
       - Но ....
       - Ты оглох?
       С лицом, перекошенным от гнева, охранник достал ключ и снял замок.
       Орлик вошел.
       Комнату освободили от мебели, которую Эрика могла бы использовать в качестве оружия. Ей оставили джинсы и фланелевую рубашку, но туфли забрали на случай, если она освободится и попробует убежать. Ремень тоже забрали как потенциальное оружие. Она взглянула вверх из угла, в котором сидела.
       - Вы не спите. Это хорошо,- сказал Орлик.
       - Как можно спать при таком освещении?
       - Мне нужна информация.- Оглянувшись, он кивнул охраннику и закрыл дверь.
       Орлик пересек комнату и вытащил сзади из-под пальто пистолет Макарова.
       Она не испугалась.
       Орлик внимательно посмотрел на нее, обдумывая, решая.
       - Значит, уже время?- Ее глаза были темными, как уголь.
       Он представил сцену в гостиной и кивнул.
       - Да, самое время.- Орлик дал ей пистолет.
       У Эрики расширились зрачки.
       Близко наклонившись, Орлик почувствовал запах ее волос.
       Он говорил шепотом. Закончив, выпрямился.
       - Меня утешает то, что даже нехотя, вы помогаете мне.
       Ощутив потребность в дружеском прикосновении, он наклонился и поцеловал ее. В щеку. Как сестру. Понимая, что его ожидает.
       Он повернулся и вышел из комнаты. Охранника снедало нетерпение.
       - Я знаю,- сказал Орлик.- Меня ждут.
       Он пошел по коридору. По мере приближения к гостиной, становилось светлее. Голая, унылая, неуютная. Закопченный камин. Ободранный диван. Скрипучая качалка.
       Сухопарый, безрадостный человек смотрел из нее на Орлика.
       Орлик скрыл удивление. Он ожидал увидеть своего непосредственного начальника, или, в худшем случае, европейского директора. Но человек, сидевший перед ним, более узколицый и похожий на хорька, чем сам Орлик, был тем, за кем он охотился, русским наместником группы Абеляра, эквивалентом Элиота.
       Человек по фамилии Ковшук, одетый во все черное, прекратил качаться. Мрачные телохранители с обеих сторон. Говорит по-русски. Голос резкий.
       - Буду говорить прямо. У вас были инструкции убить американца. Вы их не выполнили. Вы организовали ему побег. Я предполагаю, вы хотели, чтобы он убил меня.
       Орлик покачал головой.
       - Я не понимаю, о чем вы ....- пробормотал он.- В действительности, для меня честь вас видеть, но я не понимаю. Я не могу отвечать за помощников из управления. Если они так неловки ....
       - Нет. У меня нет времени на театр.- Ковшук повернулся к охраннику.- Приведите женщину. Делайте с ней, что хотите. Заставьте ее рассказать все, что знает. Зафиксируйте их преступления, потом убейте обоих.
       - Послушайте!
       - Будете мешать, убью вас прямо сейчас. Я хочу знать, где сейчас американец.- Ковшук повернулся к охраннику.- Я сказал, привести ее.
       Орлик посмотрел вслед охраннику.
       - Вы ошибаетесь. Мне нужен американец так же, как и вам.
       - Не злите меня.
       У Орлика обострились чувства. У него был второй пистолет. Поскольку выбора не было, он выхватил его. Если он убьет второго охранника прежде ....
       Но Ковшук был начеку, уже достав свой собственный пистолет, стреляя.
       Пуля попала Орлику в грудь.
       Он дернулся от удара, отклонившись назад, глаза широко раскрылись при падении навзничь. Несмотря на кровь, вытекавшую изо рта, он смог ухмыльнуться.
       Он проиграл.
       Но выиграл. Потому что он слышал в коридоре резкие хлопки выстрелов, узнавая голос макарова, уверенный, что и его нелояльный помощник, и телохранитель Ковшука, мертвы. Женщина оказалась бойцом, несмотря на выраженную сексуальность.
       Громко хлопнула дверь.
       Сознание покидало Орлика. Тем не менее, он еще услышал лай макарова. Он предупредил женщину об охранниках снаружи, рассказал, где они стоят.
       Он представил ее бегущей среди ночи.
       Орлик ухмыльнулся на Ковшука. Послышался рев "Ситроена". Макаров гавкнул еще раз.
       И Орлик умер.
       13.
       Босые ноги Эрики были скользкими от крови. Она сильно поранила их на гравийной дорожке, пока добежала от дома до машины Орлика. Ключ торчал в зажигании, как Орлик и обещал. Окровавленные ноги соскальзывали с педалей. Разозлившись, Эрика сильнее нажала на педали, переключая передачи, машина, взревев, рванулась вперед по дорожке, задние колеса заносило, впереди ночь, как стена. Она не решилась включить фары. Хотя она могла вылететь на невидимом повороте, Эрика решила избегать риска, обозначая себя фарами как цель.
       И без того, ревущий двигатель достаточно определял цель. Заднее стекло разлетелось. Она слышала повторяющиеся автоматные очереди, по машине ударил град пуль. В зеркало она видела стробовидные вспышки выстрелов, узнавая своеобразный стрекот пистолетов-пулеметов.
       Узи. У нее было достаточно опыта с ними, чтобы она могла ошибаться. Неожиданно осознав, каково было Саулу в Атлантик-Сити, Эрика чудом вписалась в поворот, который заметила в последний момент.
       Мысли притупляли инстинкты. Почему русские предпочли израильское оружие?
       Нет времени. Пачкая кровью педаль сцепления, она перешла на более высокую передачу. Темнота становилась гуще по мере удаления от дома. Машина царапнула дерево. Эрика больше не могла откладывать и включила фары, и сразу увидела массивную тень, выползающую из подлеска.
       Фургон. Она крутанула руль влево, утопив окровавленную педаль газа. Машина вывернула, проскакивая мимо морды фургона, но соскальзывая на обочину и ударившись задником о ствол дерева. Подфарник разбился, но колеса попали на гравий, сцепление увеличилось, машина рванулась вперед. Она пронеслась мимо заграждения, видя туннель, образованный деревьями и кустарником, в конце которого маячила сельская дорога.
       Снова затрещали узи. Разлетелся правый подфарник. Хорошо, это скроет от них цель. Поворачивая налево на асфальтированную областную дорогу с гравийной, Эрика переключила передачу на более низкую. Оказавшись на прямой, она снова переключилась на высокую передачу, и увидела, что стрелка спидометра дошла до отметки 120 км и поползла к верхней отметке.
       Она знала, что ее преследуют. Машина содрогалась, словно в ней были конструктивные повреждения. Но придется пользоваться ею, пока не развалится. Или, пока не удастся найти другую.
       Дорога впереди была свободна, а цель ясна. Предупреждения Орлика, нашептанные им, были очень подробными: ожидавший его допрос, опасность, грозившая им обоим, помилование, которое он ей дарует. Успев подготовиться, Эрика застрелила охранника, пришедшего за ней, и того, который дежурил в коридоре. Она застрелила агентов, которые дежурили около дома. Хотя босые ноги горели от боли из-за кусочков гравия, впившихся в подошвы, она ощущала себя воодушевленной, свободной и имеющей цель.
       Она нужна Саулу. Орлик сказал, где он.
       Несясь сквозь ночь, видя свет фар в зеркало заднего вида, опустив руку на пистолет, лежавший рядом, Эрика не могла отогнать мысль, которая уже раньше приходила ей в голову: узи. Почему русские предпочитают израильское оружие?
       Ответ напрашивался сам. Потому что человек, ожидавший Орлика в доме, являлся русским эквивалентом Элиота. Его телохранители, подобно элиотовым, прошли обучение инстинкту убийцы. Они были обучены действовать как израильтяне, и в последствиях будут обвинять ....
       Эрика сжала зубы. Израиль.
       В ярости, она проносилась мимо ферм и садов. Если фары приблизятся, она остановит машину и испытает судьбу, заблокировав дорогу и взорвав к черту своих преследователей.
       Но, несмотря на неполадки в машине, ей удавалось держать дистанцию, летя в ночи.
       Последнее, что прошептал ей Орлик, Эрика сейчас повторила мысленно: "Саул преследует Элиота. Старик выбрал великолепное убежище. Это ловушка".
       Но для кого? Для Саула или для Элиота?
       Ей было известно многое. Орлик сказал. Провинция. Город. Горная долина.
       Канада.
       Она туда доберется.

    Дома отдыха / Попытка спрятаться

       Скоростная дорога стала еще круче, Саул переключил передачу со второй на первую, почувствовав, что мотор "Игла" перегружен, заставляя универсал идти на подъем. Он выбрал эту модель, потому что она казалась наиболее удобной, так как могла переключаться на четырехколесный привод. С одной стороны, он не хотел выглядеть подозрительно, но и не знал, насколько пересеченной может оказаться местность на пути к цели.
       Ландшафт уже выглядел достаточно впечатляющим. Перегруженная машина с номерными знаками другой провинции стояла на обочине с поднятым капотам и дымящимся радиатором. Водитель, усиленно жестикулировавший суетливый мужчина, пытался успокоить испуганную жену и детей, но был явно не знаком с техникой управления машиной на горной дороге. Возможно, он шел на слишком высокой передаче, или, того хуже, пользовался автоматической передачей, так или иначе, он перегрузил мотор. Спускаясь, такой водитель, вероятнее всего, будет контролировать скорость тормозом, а не передачей, и все закончится тем, что сожжет колодки и загубит тормозные цилиндры.
       Управление машиной было сложным не только из-за крутизны дороги. Движение транспорта замедлилось из-за полуприцепа со стреляющим глушаком, ползшего во главе длинной процессии. Злясь от невозможности повлиять на ситуацию, Саул двигался со скоростью, как ему казалось, в миллиметры, вместо километров. Крутые виражи еще более осложняли управление. Отклонившись влево, Саул неожиданно оказался на крутом повороте, и, прилагая усилия, чтобы не заглох двигатель, резко повернул руль вправо, едва разминувшись со встречным транспортом, шедшим вниз.
       Наверху, выше 10,000 футов, огромные горы заслоняли небо, сверкая снежными шапками. Гранитные гряды, заросшие хвойными породами, спадали вниз, подобно бороздам, проделанным пальцами гигантской руки. Канадские Скалистые, хотя, если быть точным, эта их часть была известна как Пограничные Горы, но Саул считал их продолжением Скалистых вглубь материка. Вместе, эти горные массивы Британской Колумбии были так огромны и труднодоступны, что превосходили горы Колорадо, которые он знал, и подавляли его.
       Равнина у подножья, которую он покинул, отличалась великолепием. Лесистые склоны переходили в пастбища, теснимые экспансией Ванкувера, с его дорогостоящими высотными домами, контрастирующими с подземными магазинами, прилизанными предместьями и виллами, вписанными в ландшафт. Впечатляющий подвесной мост "Лайонс-гейт" перекинутый через Барад-Инлет связывал округа.
       Рай, когда светит солнце. Морской бриз разгоняет жару. На западе, сверкают в проливе парусники. За ним, мощные холмы острова Ванкувер защищают город от океанских штормов, и в то же время защищенный пролив Хуан-де-Фука принимает теплое тихоокеанское течение.
       Превосходное сочетание климата и ландшафта. Саул покосился с ненавистью. Превосходное место для дома отдыха. Элиот, чтоб его бог наказал, хорошо выбрал поле битвы.
       Саул злился из-за надоедливо медленного движения транспорта, мечтая достичь более легкой дороги наверху. Добраться туда, наконец.
       И отплатить своему отцу.
       К счастью, дорога выровнялась. Между склонами, поросшими соснами, пыхтевший полуприцеп соскользнул на гравийную обочину, позволяя транспорту себя обогнать. Саул перешел на вторую передачу, увеличивая скорость, наблюдая, как индикатор температуры, опасно стоявший вблизи верхней отметки, пополз вниз, когда уменьшилась нагрузка на двигатель. В опущенное окно Саул чувствовал бриз.
       Дорожные знаки разрешали на этой дороге скорость до 80 км. Саул шел с меньшей, потому что видел знаки по-французски и по-английски, предупреждавшие о множестве крутых поворотов. Склоны образовали по форме букву V, сквозь которую Саул, сфокусировав взгляд на высокий пик, смотрел словно в прорезь винтовочного прицела. Приняв решение, он осторожно вписывался в повороты дороги, уговаривая себя набраться терпения.
       Теперь уже скоро. Не спеши. Элиот надеется на то, что ты, в ажиотаже, наделаешь ошибок.
       Он спустился по серпантину дороги вниз в долину. Слева мелькнуло ледниковое озеро, голубое, как бриллиант. Справа кемпинг, заставленный домиками на колесах с приглашениями покататься на лошадях или отправиться в поход по горам. Воздух был сух и чист.
       В этих горах таких долин не счесть. Саул сверился с картой местности. Инструкции, полученные им от Орлика, пока были совершенно точными. Действуя в соответствии с ними, он действительно оказался в тридцати милях северо-восточнее Ванкувера. Но отсюда, ему придется полагаться на полузабытые разговоры. Когда он был моложе, ему в голову не приходило думать о доме отдыха. Зачем? Об убежище, куда ни шло, но ....
       Вот. Он увидел это место на карте. Долина Клойсте. Скрытая долина. "Запомни,- наставлял его когда-то Элиот,- если ты когда-нибудь действительно захочешь в дом отдыха, скрыться, отправляйся в эту долину. Ищи указатель на Эрмитаж".
       Саул поборол желание прибавить скорость. Он проехал мимо рыбака на мосту, который прекратил удить, чтобы глотнуть пива из бутылки. Labbat's. Если бы это была долина Клойсте, Саул, как само собой разумеющееся, считал бы, что рыбак - агент, часовой. Но пока часовой простодушен. Солнце светило прямо над головой, его отражение вынудило Саула надеть "Поляроиды". В окружении горных пиков, солнце зайдет гораздо раньше, чем он привык. Но ему нельзя спешить, и нельзя терять время. Правильный расчет времени - это главное. Ему необходимо туда добраться до захода.
       Карта оказалась очень точной. Он достиг T - образного перекрестка, повернул направо, проехал мимо мотеля с рублеными домиками. Дорога шла вдоль речки. Он слышал ее журчание. Когда он въезжал на мост, сосны заслонили солнце. Саул выругался.
       Его брату никогда уже не почувствовать прохлады тени.
       2.
       Убежища. Дома отдыха. Создатели санкции Абеляра были мудрыми, понимая близкие цели, как противоположность далеким. Оперативнику, под угрозой, в бегах, нужна надежда. Без нее, какой смысл принадлежать к цеху? Необходима нейтральная зона. Передышка. Даже во "Франклине", главнейшей целью всех игр было "обретение дома". У оперативника должен быть шанс окопаться и сказать: "Ладно, ваша взяла, но я еще жив, черт побери. И вы, черт побери, снова примете меня в игру. Видите, я здесь. Я нейтрализован". Гарантированное неприкосновенное укрытие, где любая попытка убийства карается немедленной ликвидацией виновного.
       Но убежище - это временное укрытие, созданное для оперативников и наемников. Что, если вы достигли таких высот и наделали столько врагов, что никогда не осмелитесь покинуть убежище? Что, если ваши преследователи ненавидят вас настолько, что никогда не прекратят ждать, когда вы выйдете. Не имеет значения, сколько у вас телохранителей, вас убьют.
       Ясно, что необходимо нечто большее, чем просто защита, и что не было бы эквивалентно мотелю. Комнату, размером во сколько шагов, вы можете вытерпеть? Сколько записей вы можете прослушать? Сколько времени просидеть перед телевизором прежде, чем на вас надвинутся стены. Постоянно повторяемая ежедневная программа превратит убежище в тюрьму. Скука станет невыносимой. Вы начинаете подумывать о том, чтобы ускользнуть, рискуя быть преследуемым. Возможно, что вы даже избавите своих преследователей от проблем, выстрелив себе в рот. Неделя безопасности. Удивительно. Может быть, месяц. Как насчет года? А десять лет? В месте, подобном "Храму Луны", проклянешь и саму безопасность.
       Необходимо нечто лучшее, более основательное, и абеляровы творцы в мудрости своей пошли дальше. Дома отдыха. Постоянные убежища. Отдельный мир. Полное удовлетворение.
       Не даром. Перед лицом смерти изгой с радостью отдаст все за гарантированную неприкосновенность и комфорт. Не убежище. Дом отдыха. В любое время и навсегда. Отчаянье вознаграждено.
       Существовало семь убежищ Абеляра.
       С домами отдыха дело обстояло сложнее. Раскинувшиеся, огромные, полностью укомплектованные. Таких существовало только три. И, поскольку их клиенты по большей части были престарелыми, большое значение придавалось климату. Не очень жаркий, и не очень холодный. Не слишком влажный, но и не сухой до противности. Рай в раю. Поскольку важным фактором являлась длительная безопасность, дома отдыха должны были располагаться в традиционно нейтральных странах, со стабильной политикой, как то: Гонконг, Швейцария и Канада.
       Клойсте Вэлли. Британская Колумбия. Канада.
       Эрмитаж.
       Элиот искал уединение, чтобы заманить Саула в ловушку.
       Но Саул, вынуждая машину ползти выше, достигнув лесной полосы, минуя снега на перевале к другой долине, думая о Крисе, бормотал сквозь зубы: "Что хорошо для гусыни, сойдет и для гусака".
       Посмотрим, кто окажется в ловушке.
       3.
       Саул оказался на пересечении дорог и остановился, чтобы свериться с картой. Если повернуть направо, он поднимется по склону, пройдет по узкому перевалу и, спустившись вниз, окажется в долине Клойсте. Он предполагал, что ему вскоре встретился бы скромный, пострадавший от непогоды, указатель на Эрмитаж. Несведущий турист не будет знать, что это: гостиница или чей-то коттедж. Деревья скрывают территорию. Без сомнения, запертые ворота и ухабистая дорога пресекут любопытство.
       Саул предполагал, что в конце дороги окажутся часовые, которые развернут нежелательных визитеров. Каждый проход в долину будет под наблюдением. Сельский магазин окажется наблюдательным постом, обслуживающий персонал заправочной станции укомплектован агентами, рыбак, пьющий пиво, на этот раз в рюкзаке будет держать рацию. С того момента, как он покажется на перевале, о каждом его движении будет доложено.
       Сами по себе эти предосторожности Саула не беспокоили. В конце концов, дом отдыха нуждается в охране. Ее действия будут профессиональными, использующими убеждения на уровне кулаков. Беспокоило его то, что некоторые из часовых на пути туда могут принадлежать Элиоту, а не дому отдыха.
       Я бы сделал именно так, думал Саул. Распределил бы команду карателей по долине дожидаться, когда меня обнаружат, и убить еще до того, как я ступлю на саму территорию. Правила запрещают вмешательство, как только я окажусь на нейтральной территории, но они не запрещают убить меня по дороге. Не вся долина является убежищем, только земля, принадлежавшая дому отдыха. Было бы глупостью ехать по долине.
       Но Саул знал другой путь. Вместо поворота направо и наверх на перевал, он поехал прямо. Три лося паслись на лугу за рекой, дорогу перелетел фазан. Саул изучил ряд осин справа, глянул на карту, потом снова на деревья. То, что он хотел найти, не должно быть далеко. Листья трепетали на ветру, их серебристая изнанка посверкивала на солнце. Это заставило Саула заметить, что солнце садится. Три часа. Чтобы использовать преимущества оставшегося светлого времени, в пять, это самое позднее, он должен быть готов.
       Еще через полкилометра Саул увидел то, что искал. Вот, справа между деревьев дорога, настолько заросшая подлеском, что он не заметил бы ее, не будь она указана на карте. Ни одной машины впереди. Ни одной не видно в зеркало заднего вида. Остановившись, он изменил положение переключателя слева на рулевой колонке и превратил таким образом "Игла" в машину с приводом на четыре колеса. Он въехал на заросшую кустарником дорогу.
       Дорога была узкой, неровной, кроны деревьев смыкались над ней. Проехав сотню ярдов, Саул остановился. Выйдя из машины, отбиваясь от комаров, он пошел назад к дороге, с которой свернул. Кусты оказались слишком поврежденными, чтобы распрямиться и скрыть то место, где он свернул. Теоретически, никому в этой долине не было до этого дела.
       Но это теоретически.
       Саул нашел упавшую ветку и использовал ее, чтобы подпереть сломанные ветки. Вблизи можно было заметить места сломов, но тому, кто может проехать мимо, этого не будет видно. Конечно, через несколько дней на сломанных ветвях опадут листья, но к тому времени уже не будет иметь значения, если кто-то заметит, что дорогой пользовались. Его беспокоил только сегодняшний вечер и завтрашний день. Он сделал подпорки кустам второго ряда, критически взглянул на свою работу и решил, что они выглядят настолько естественно, насколько он мог ожидать.
       Саул поехал дальше по дороге. Ветки царапали машину. Кустарник скреб днище. Машина подскакивала на ухабах. Он доехал до упавшего сука, слишком большого, чтобы его можно было переехать. Выйдя из машины, Саул оттащил его в сторону, но, проехав, вернулся и положил на прежнее место поперек дороги. Дальше он въехал в ручей, надеясь, что вода не испортит тормоза, хмурясь, когда глушитель стукался о булыжники.
       Но у машины была высокая подвеска, привод на четыре колеса работал превосходно, выдержав все испытания и набирая тягу на жутком склоне. На карте не было обозначено никаких строений впереди. Саула это озадачивало. Кто же построил дорогу и зачем? Лесорубы? Гидротехнические службы, которым нужен проход по горам к опорам? Хозяин этой земли, использующий ее для охоты?
       Саул надеялся, что он этого не узнает.
       4.
       К разочарованью Саула, дорога исчезла в траве по колено на высокогорном лугу.
       Конец дороги. Он не хотел рисковать ехать на машине по траве. След будет виден с воздуха. Ему приходилось действовать в предположении, что дом отдыха использует вертолеты наблюдения. Строго говоря, у охраны дома отдыха нет причин следить за этой пограничной долиной, но у людей Элиота есть. Так как они знают, что Саул придет, они примут дополнительные предосторожности.
       Он посмотрел на часы, четыре тридцать, потом на солнце, светившее ему в спину, заходившее за горы. Скоро сумерки.
       Двигайся. Он поставил машину в стороне от дороги в кустах так, чтобы ее не было видно с земли, а кроны деревьев прикрывали с воздуха. Подняв багажную дверь, Саул вытащил снаряжение.
       Он умело уложил в рюкзак "Келти" все необходимое: вяленую говядину, арахис, сушеные фрукты (протеин и углеводы, не требующие тепловой обработки), запасную одежду, из чистой шерсти (в случае грозы полые волокна шерсти быстро высыхают, не требуя огня), спальный мешок с дакроновым наполнителем (подобно шерсти, он тоже быстро сохнет), пятьдесят ярдов нейлоновой веревки, нож, аптечку, солдатскую флягу, уже наполненную, хотя поднявшись выше, он уже сможет довериться источникам. На нем были горные ботинки на толстой подошве, сконструированные таким образом, что помогали ногам поддерживать вес рюкзака.
       Взвалив на плечи рюкзак, закрепленный на металлической раме, он укоротил лямки и подтянул поясной ремень. Моментально освоившись с изменением баланса из-за дополнительного груза, он поместил сбоку пистолет так, чтобы рюкзак не прижимал его, потом запер машину и начал подъем.
       Вокруг луга, не через него. Ему нельзя оставлять следы. Обойдя горные цветы, он добрался до противоположной границы луга, пройдя по угорью, взбираясь на кручи. Пот промочил рубашку, стекая ручьями между лопаток под рюкзаком. Сначала, он держал направление только визуально, зная, какой горный хребет ему нужен, но, когда бурелом преграждал путь, когда деревья скрывали обзор, а лощины изгибались, он стал постоянно сверяться с картой, сравнивая контуры линий с тем, что видел вокруг, ориентируясь по компасу. Попадались склоны, поросшие редким лесом, которые казались легкими для подъема на них в нужном ему направлении, но на карте имелись предупреждения об обратном. Или он выбирал овраг полный валунов настолько, что сам никогда бы его не выбрал, если бы на карте не было указания, что вскоре он превратится в плавный подъем. Предупрежденный об отвесной скале за следующим холмом, Саул отклонился в сторону на четверть мили, чтобы выйти к руслу реки, вдоль которой и идти наверх по крутому, но пригодному для восхождения ущелью.
       Саул остановился, чтобы проглотить каменной соли и выпить воды. На большой высоте организм работает интенсивней, чем в нормальных условиях, выделяя обильный пот. Но сухой воздух высушивает пот так быстро, что альпинист может не осознать риска обезвоживания. Летаргия может привести к коме. Но только вода помочь не сможет. Нужна соль, чтобы организм смог удерживать воду. Саул не почувствовал вкуса соли, верный знак, что он в ней нуждался. Убирая флягу в рюкзак, он изучал ущелье, по которому поднялся, слыша рев низвергавшегося потока, затем повернулся к тем кручам, которые ждали его впереди.
       Их тени посветлели. Лес приобрел густой зеленый цвет, как джунгли или облака, предвещающие торнадо. В Сауле бушевали эмоции. Он шел непреклонно и быстро. Мысль о джунглях напомнила ему их с Крисом миссию в Наме, о войне, в которой они участвовали, потому что Элиот хотел, чтобы у них был опыт боевых операций. Он вспомнил, как они с Крисом убегали от вертолетов в горах Колорадо, потому что их предал отец.
       Крис. Ему хотелось выть. Помнишь лето, когда Элиот взял нас в лагерь на Майне? Лучшая неделя в моей жизни. Почему все так случилось? Почему не иначе?
       Выше был упругий лесной грунт. В просвет между деревьями Саул увидел перевал, к которому стремился: седловидная впадина между двух пиков. Он поднялся по гранитному склону, последние лучи заката освещали перевал, сигнальный огонь в сумерках. Он добрался до входа еще непоколебимей. Слишком взволнованный, чтобы ощущать вес рюкзака, он спешил к укрытому утесу, с которого мог наблюдать за долиной внизу.
       Она немногим отличалась от долины позади него. Пики, лес были те же. По этой долине протекала река Питт. Судя по карте, следующая долина являлась областным парком "Голден Иарз". Но по мере наблюдения в отсветах умирающего заката, Саул отмечал те различия, которые имели значение.
       Долина делилась надвое дорогой, проложенной почти точно с востока на запад. Еще одна дорога пересекала ее в направлении парка за ней. Но северо-западный сектор, там значительное пространство было совершенно безлесным. Саул оценил размер этого сектора акров в сто. В бинокль он разглядел конюшню, бассейн, беговую дорожку, поле для гольфа.
       И среди всего этого массивное здание, напомнившее ему место в Йеллоустоунском парке, куда однажды их с Крисом брал Элиот.
       Дом отдыха. Рай.
       Смертельная ловушка.
       5.
       Ночью пошел дождь. Среди снаряжения у Саула было полотнище из водоотталкивающего нейлона. Натянув его между двух валунов и закрепив, он сделал укрытие. Спрятавшись под ним, он надел толстую шерстяную одежду и завернувшись в спальник, поел вяленого мяса и арахиса, едва ощущая вкус, вглядываясь во тьму. Дождь образовывал ручейки на нейлоне, которые стекали с края впереди. Саул чувствовал на лице влагу. Он поежился. Мысли о Крисе не давали заснуть.
       На восходе изморось превратилась в туман. Саул выбрался из спального мешка и опустошил мочевой пузырь между валунами. Он вымылся в ближайшем потоке, побрился и прочесал волосы. Здесь, наверху, гигиена была обязательной, он не мог рисковать заболеть. Не менее важным было и сохранение уважения к себе. Если тело станет грязным и вонючим, очень скоро это скажется на мышлении. Чувствуя себя неряшливым, он и думать будет так же, и Элиот поймает его на ошибках. Вымытую до блеска кожу, избавленную от вчерашнего пота, покалывало, он заряжался энергией. Было приятным, вызванное холодом, ощущение гусиной кожи. Обострилась решительность. В нем поднялся гнев. Он был готов.
       Одежда казалась влажной только мгновение. Тело нагрело полые волокна шерсти, заставив влагу испариться. Уложив снаряжение, Саул взвалил на плечи рюкзак и начал решительно спускаться с горы.
       На таком расстоянии от" Эрмитажа" можно было не беспокоиться о часовых. Местность оказалась совершенно дикой. Поскольку в долину можно было спуститься в нескольких местах, потребовалось бы слишком много народа, чтобы наблюдать за каждым подходом. Главное, ему удалось избежать слежки, а может, и снайперов, по пути к долине. Саул ожидал увидеть охранников на подходах и особенно рядом с территорией дома отдыха в северо-западном углу долины. Подавив нетерпение, он спускался очень осторожно, зная, как легко повредить при спуске лодыжку.
       В полдень вышло солнце, добавив свою лепту к разогреву от напряжения. На пути перед Саулом оказался обрыв, который протянулся так далеко в обоих направлениях, что он был вынужден сначала спустить на веревке рюкзак, а потом спустился по ней сам. Только в середине второй половины дня ему удалось добрался до предгорий.
       Саул размышлял.
       Если снайперы следят за дорогой, им нужна свободная линия огня. Следовательно, они не будут прятаться среди деревьев, откуда все, что они могли бы увидеть, это промелькнувшую машину. Более вероятно, что они предпочтут позицию на высоте, поверх деревьев, обеспечивающую вид на мили.
       Спрятавшись за валуном, Саул смотрел с той гряды, где находился, на гряды внизу, переводя взгляд очень медленно слева направо, вглядываясь в детали.
       Это заняло час. Наконец, он их увидел, двоих, на расстоянии в полмили друг от друга, наблюдавших за дорогой. Они лежали в высокой траве над обрывом, одетые в коричневое и зеленое, чтобы сливаться с окружающей средой, винтовки с оптическим прицелом наизготовку. Ему бы не удалось их заметить, если бы они не двигались. Один потянулся за переговорным устройством, второй попил из фляги. На равном расстоянии от каждого из снайперов, в ограде через дорогу видны ворота, вне всяких сомнений, въезд в дом отдыха.
       Соблюдение протокола очень важно. Территорию вне дома отдыха считалось справедливым использовать для убийства, снайперы не будут наказаны, поскольку они не нарушили правил.
       Но как относительно непосредственной близости к воротам? Что, если некто требующий убежища, будет застрелен, когда он уже добрался до ограды? Дома отдыха потеряли бы смысл, если бы никто не смог туда добраться. Логика требует предположить существование буферной зоны вокруг территории, узкой ничейной полосы, не больше сотни ярдов, вероятно, которая незащищена, но и не незащищена. Переходная зона, требующая осторожности. Убийца не будет казнен за убийство вне дома отдыха, но будет подвергнут допросу. Его освобождению будет предшествовать расследование.
       Двусмысленность может сработать Саулу на пользу. Добравшись до ворот, я буду у них навиду, думал Саул. На дороге, в миле от ворот, они пристрелят меня в ту секунду, как только заметят. Но у самых ворот? Станут ли они колебаться, нарушая правила?
       На их месте, я бы выстрелил.
       Но я, не они.
       Он сполз с валуна и вошел, пригнувшись, в кустарник. В гуще деревьев ему не был виден обрыв, на котором лежали снайперы. Без карты и компаса он бы мог с легкостью оказаться у них на прицеле. Но Саул пометил их позицию на карте, внимательно изучил контуры ландшафта и проложил срединный маршрут по пересеченной местности до ворот. Он продвигался очень медленно. Находясь в такой близости, Саул был вынужден присматриваться к подлеску впереди на случай, если еще один снайпер наблюдает за воротами.
       Саул остановился. Ему не было необходимости видеть ворота, поскольку он знал, что находится в пятидесяти ярдах от дороги, отделенной густым кустарником и деревьями. Все, что ему надо сделать ....
       Пока, ничего.
       Еще слишком высоко стояло солнце. Он окажется слишком легкой целью. Лучше всего начать движение в сумерках, когда света будет едва хватать ему, чтобы видеть вблизи, но недостаточно для них, чтобы прицелиться с дальнего расстояния.
       Саул снял рюкзак и поставил его на землю, помассировал плечи. Желудок сводило. До сих пор ему удавалось сдерживать нетерпение. Цель находилась вдали. Нужно было еще очень многое сделать. Но в пятидесяти ярдах от дома отдыха, с Элиотом, почти у него в руках, он ощущал болезненное напряжение.
       Ожидание было мучением. Чтобы держаться начеку, он изучал окружающую природу.
       Белка пробежала по ветке.
       Дятел долбил дерево.
       Дятел замер.
       Белка подняла хвост вверх, тявкнула один раз и замерла.
       6.
       У Саула по спине пробежали мурашки.
       Вытащив пистолет, он присел и осмотрелся вокруг, быстро наворачивая глушитель. Только неожиданное молчание дятла ничего не значило бы, но в тандеме с поведением белки, оно имело значение. Что-то - кто-то еще - был неподалеку.
       Саул находился в рискованном положении. Оборонять триста шестьдесят градусов пространства, не имея представления, откуда грозит опасность.
       Да и грозит ли?
       Он должен считать, что опасность есть. Думай. Если это снайпер, его не может быть сзади, иначе ты бы прошел мимо него, и он бы уже проявился.
       Тогда он впереди или сбоку. Доверившись инстинкту, Саул игнорировал пространство, оставшееся позади, и сосредоточил внимание на деревьях над канавой вдоль дороги. Он услышал, как я шел, и теперь ждет цель. Когда я остановился, он стал задаваться вопросом, не ошибся ли. Возможно, он не привык к лесу, и думает, что шум создало животное.
       Но рисковать нельзя. Ему придется это выяснить.
       А, может быть, я сам ошибаюсь. Может быть, я сам спугнул белку. Он покачал головой. Нет, белка продолжала бежать, уже увидев меня. Что-то другое заставило ее замереть.
       Пот заливал глаза. Где?
       Слева от него всколыхнулась зелень.
       Рюкзак стоял прямо рядом с ним. Саул опрокинул его влево, для обмана, чтобы казалось, что он собирается броситься в траву. В то же самое время он нырнул вправо за куст, прицеливаясь в зеленое пятно.
       Человек в камуфляже целился туда, куда упал рюкзак. Стреляя, Саул услышал три плевка своего глушителя, когда пули попали человеку в лицо и в горло.
       Но он был недостаточно скор. Человек успел выстрелить как раз перед тем, как зашатался, не имея возможности кричать из-за крови бьющей из горла. Винтовочный выстрел отозвался эхом в лесу, пуля застряла в рюкзаке.
       Саул не стал забирать вещи, не стал проверять, жив ли человек. У него не было времени. Он побежал по склону канавы, продираясь сквозь подлесок, не проверяя, есть ли кто-нибудь у него на пути. Это не имело значения. Выстрел всполошил их всех. Они повернулись, наблюдают за лесом, целятся. Когда они не смогут связаться со своим партнером по переговорному устройству ....
       Они поймут, что я здесь. Они вызовут по радио подмогу и ....
       Теперь или никогда. Ветки хлестали по лицу. Он споткнулся о пень. Но продолжал бежать, протискиваясь между деревьев, и вдруг оказался перед дорогой.
       Изгородь была высокой.
       Колючая проволока.
       Дело - дрянь. Не теряя скорости, он направился к воротам. Они, по крайней мере, были ниже.
       Что-то ударило в асфальт позади него, выстрел пришел с обрыва. Он стал двигаться зигзагами. Вторая пуля ударила в асфальт впереди. Он бросился на ограду, проволока рвала одежду, впивалась в руки. Третья пуля ударила по проволоке, за которую он держался, толкнув ее вперед, при обратном движении его хлестнуло по лицу. Щеку обожгло болью, потекла кровь. Забравшись, он ухватился за верхнюю перекладину, перебросился через нее и спрыгнул.
       Согнув колени при приземлении, он откатился.
       Но что-то его остановило.
       Башмаки и голубые джинсы. Сердитый мужчина наставил ему в грудь револьвер.
       Другой человек, рядом с ним, одетый в коричневую клетчатую охотничью рубашку, нацелил винтовку на холмы.
       Стрельба немедленно прекратилась. Естественно. Он добрался до дома отдыха. Они не осмелятся убить его теперь.
       - Для вас было бы лучше иметь уважительную причину ....
       Саул бросил маузер и поднял руки.
       - Это мое единственное оружие. Обыщите меня. Мне оно больше не нужно.
       - для появления здесь.
       - Лучшая.- Кровь стекала по поднятым вверх рукам, но он почти смеялся.- Абеляр.
       Все, что требовалось сказать, чтобы получить здесь убежище.
       7.
       Они отвели его под укрытие деревьев и действительно обыскали, вынудив полностью раздеться.
       У него сжалась мошонка.
       - Говорю вам, маузер это все, что у меня есть.
       Они обыскали его одежду.
       - Что это за пакет приклеен с изнанки рубашки?- Вместо того чтобы подождать ответа, один из охранников сломал печать и открыл пластиковый пакет. Поморщась, сказал:- Бумаги.- Он равнодушно бросил пакет на кучку сауловой одежды.- Одевайтесь.
       - Кто в вас стрелял?- спросил второй охранник.
       - Мне кажется, это были часовые.
       - Славно. Мы не стреляем в гостей. Мы защищаем ....
       - Но я еще не был гостем. Может, кто-нибудь из ваших думал, что я собираюсь атаковать.
       - Ну, конечно. В одиночку. Атаковать. Хватит миндальничать. Кто это был?
       - Я бы не пришел сюда, если бы меня все любили.
       Послышался приближающийся рев двигателя.
       - Мы выясним.
       Одновременно из-за деревьев появились два фургона, разворачиваясь на дорожке. Они резко остановились, тормоза взвизгнули. Но еще прежде, чем машины остановились, из боковых дверей выскочили люди в прогулочной одежде, аналогичной той, что носили охранники, мощные фигуры, квадратные подбородки, холодный взгляд, некоторые с винтовками, другие с автоматами, у плеча подвешены рации.
       - Стреляли оттуда,- указал первый охранник на обрыв через дорогу.- Справа и слева.
       Люди толпой вышли из ворот, открытых вторым охранником.
       - Они опережают вас на пять минут,- сказал первый охранник.
       - Дороги блокированы,- ответил человек с ежиком на голове, торопливо проходя в ворота, рация шлепала ему по плечу.
       Прошли двое с беззвучно возбужденными доберманами.
       - Один человек прямо через дорогу, ярдах в пятидесяти, среди деревьев.
       - Его уже и след простыл,- сказал резко крупный мужчина.
       - Сомневаюсь. Он мертв,- сказал Саул.
       Они приостановились на бегу, покосившись на него.
       Не прошло и двадцати секунд, как они скрылись из вида.
       Охранник в охотничьей рубашке запер ворота. Второй взглянул на Саула и сказал:
       - Вы пойдете с нами.
       Саул указал на ограду.
       - Кто присмотрит за лавкой?
       Из фургонов вышли водители, вытаскивая пистолеты.
       - Хорошо,- сказал Саул, и, действительно, так думал. Если система безопасности дома отдыха была первоклассной, охранники, нашедшие его, теперь его телохранители. Они о нем ничего не знали, но защищали его в отличие от других.
       Саула повели вниз по дорожке. Он ожидал увидеть джип или еще один фургон. Но машина оказалась "Понтиаком" с высокой подвеской и большими колесами, способная ездить по лесу и выбираться из грязи.
       Саул одобрительно кивнул, забираясь на заднее сиденье, которое отделялось от переднего крепкой металлической сеткой.
       Водитель потянул рукоятку рядом с ручным тормозом, блокируя задние двери. Едва машина выбралась из-за деревьев, второй охранник повернулся, чтобы следить за Саулом через решетку, держа пистолет на сиденье рядом.
       - Если бы мне хотелось в концентрационный лагерь.....
       - Вы получите отставку. Но сначала, должны быть квалифицированы.
       - По какому признаку? По анализу крови?
       - Если бы мы приняли вас как туриста и просто поселили здесь, разве вы чувствовали бы себя в безопасности? Расслабьтесь. Когда вас зарегистрируют, мы вас даже угостим выпивкой.
       - Угостите? Вы хотите сказать, что это не бесплатно?
       - Здесь не благотворительное заведение, знаете ли.
       - На рай тоже непохоже.
       - Здесь, приятель, ты ошибаешься.
       Понтиак, подскакивая на кочках, двигался вниз по дорожке. Саул вцепился в сиденье и смотрел с интересом в окно на металлические ящички, прицепленные к стволам деревьев.
       - Фотоэлементы?
       - И шумоуловители.
       - Замолчи,- сказал водитель партнеру.- Ты хочешь ознакомить его со всем?
       Второй охранник прищурился, помрачнев.
       Они выехали из леса.
       Глядя на усадьбу, Саул понял, что имелось в виду. Лужайки казались бесконечными. Слева от дороги, которая теперь стала асфальтированной, игроки в гольф, обходя песчаные ловушки, направлялись к пруду. Справа, отдыхающие прогуливались по дорожке, выложенной белым камнем, мимо цветочных клумб, скамеек и фонтанов.
       Загородный клуб. Парк.
       Дорога привела к зданию, горные вершины позади которого, снова напомнили Саулу Йеллоустоун. Взлетел вертолет.
       Но Саул не позволил себе отвлечься. Сосредоточившись на территории дома отдыха, он готовил себя ....
       К чему? Он не знал.
       Понтиак остановился перед зданием. Разблокировав заднюю дверь, водитель вышел из машины, за ним вышел второй охранник, потом Саул.
       Они встали у него по бокам, и повели вверх по бетонным ступеням лестницы на веранду, охватывающую всю ширину дома. Она была построена из сладко пахшего кедра, цельного, судя по звуку шагов. С одной стороны виднелась кромка теннисного корта, слышались удары по мячу. Невидимый игрок засмеялся триумфально. Скоро станет темно, им придется прекратить игру, подумал Саул.
       Но тут же заметил вокруг корта прожектора.
       Часовые? Он внимательно посмотрел на садовника на газонокосилке, на человека в белом халате, спешившего с полотенцами к теннисному корту, на рабочего, вставлявшего стекло. Но они, казалось, меньше интересовались своим делом, чем Саулом.
       Ну и хорошо.
       Охранники провели его через большие двойные двери. Табачный и газетный киоски слева, спортивный магазин справа. Они прошли мимо магазина одежды, магазина звукозаписей, аптеки, и оказались в холле, высоком и просторном, с люстрой в виде колеса телеги, и сверкающим полом из твердой древесины. Стойка, с ячейками для почты и ключей позади нее, напомнила Саулу отель.
       Клерк позади стойки возбужденно сказал:
       - Он ждет вас. Сразу заходите.- Он указал на дверь с табличкой "Персонал".
       Охранники повели Саула вперед через дверь, потом по длинному коридору к другой двери, на которой не было никакой таблички. Прежде, чем охранник в охотничьей рубашке успел постучать, дверь автоматически открылась. Саул оглянулся и увидел камеру слежения на той дверью, через которую они вошли.
       Пожав плечами, он вошел внутрь. Офис оказался больше, чем он ожидал, богато декорирован, с фантазией, кожа, хром, стекло. Стена напротив была окном от пола до потолка, смотревшим на бассейн, с плещущимися людьми, и кафе. Но прямо перед окном, за письменным столом сидел человек, помечая что-то на полях густо запечатанного листа бумаги. Пространство перед столом покрывал роскошный ковер.
       - Входите,- сказал человек, продолжая свое занятие, не взглянув вверх.
       Саул вошел. Охранники вошли следом и встали позади него.
       - Нет,- сказал человек.- Только он. Хотя, подождите за дверью. Вы можете мне потребоваться.
       Они отступили назад и закрыли дверь.
       Саул разглядывал человека за столом. Немного за сорок, несколько тяжеловатое, круглое лицо, постриженные по моде волосы закрывали верхнюю часть ушей. Мощная грудь, когда он встал, стала не менее мощным животом. Одет в красный пиджак и темно-синие брюки, и то, и другое из полиэстера. Когда человек обошел вокруг стола, Саул заметил его белые ботинки. Когда он протянул руку, Саул обратил внимание на его цифровые часы со множеством регуляторов. Но, хотя этот человек выглядел как напористый представитель "Торговой Палаты", его взгляд выдавал настороженную готовность.
       Он одевается в соответствии с ролью, думал Саул. Не торговец. Директор базы отдыха. Так кричаще одетый, гостям он не кажется угрожающим.
       - Мы не ждали гостей.- Улыбка исчезла с лица человека, когда он увидел кровь у себя на руке после обмена рукопожатием с Саулом.
       - Встретились некоторые трудности,- сказал Саул, пожав плечами.- При входе.
       - Но никто не сказал, что вы ранены.- В голосе директора звучала тревога.- И щека. Я скажу врачу, чтобы посмотрел. Поверьте мне, я очень сожалею. Этого не должно было случиться.
       - Вашей вины здесь нет.
       - Но я обязан отчитываться за все, что здесь происходит. Разве вы не понимаете? Садитесь, отдыхайте. Хотите выпить?
       - Только чего-нибудь безалкогольного.
       - "Перье" сгодится?
       Саул кивнул.
       Человек казался довольным, что может ему угодить. Он открыл книжный шкаф, затем дверцу маленького холодильника, скрутил крышку с бутылки, наполнил стакан льдом и налил его доверху. Он подал его Саулу вместе с салфеткой.
       Только начав пить, Саул осознал, как велика его жажда.
       Человек смотрел на него с удовольствием. Потирая руки, он вернулся за свой стол.
       - Хотите поесть?
       - Не сейчас.
       - Как только захотите.- Он откинулся на спинку кресла, пригладил брови.- Насколько я понимаю, вы пришли по трудной дороге, через горы.
       Он приступил, подумал Саул. Мило, но это ничто иное, как допрос.
       - Я люблю лес.
       - Похоже, что не только вы один. Стреляли.
       - Охотники.
       - Да. Но за кем они охотились?
       Саул пожал плечами, как подросток, уличенный во лжи.
       - Почему же они за вами охотились?
       - Я бы предпочел не говорить.
       - Потому что вы думаете, что мы вас не примем? Это не так. Независимо от совершенного вами, мы обязаны вас защитить.
       - Я бы предпочел хранить свои секреты.
       - Вас можно понять. Но взгляните на все с нашей точки зрения. Если мы знаем, кто хочет вас убить, нам проще вас защитить.
       - Но если пройдет слух, я могу оказаться здесь нежеланным.
       - Вы имеете в виду других гостей?
       Саул кивнул.
       - Уважаю ваше мнение. Но я как исповедник. Я никогда не рассказываю то, что слышал.
       - А если кто-то подслушивает?
       - Здесь нет подслушивающих устройств.
       Саул просто пристально посмотрел на него.
       - Признаю, есть внутренняя связь. На случай, если у меня возникнут проблемы.- Он засунул руку в ящик и щелкнул выключателем.- Она отключена.
       - Возможно, я ошибся,- сказал Саул, вставая со стула.
       Человек наклонился вперед.
       - Нет. Я вовсе не хотел давить на вас. Все, что я хочу, это помочь.
       Саул понял. Если кто-то отвергнет защиту дома отдыха, директору придется объяснять начальству, почему дом отдыха оказался неприемлемым.
       Он снова сел и допил минералку.
       - Существует протокол, который должен быть выполнен,- сказал человек.
       - Естественно.
       - Я забыл представиться. Дон.
       Неплохо, подумал Саул. Теперь моя очередь.
       - Саул.
       - Вы назвали охранникам пароль?
       - Естественно.
       - Какой?
       - Абеляр.
       - Напомню, что даже обыкновенный гангстер мог бы его узнать. Он не менялся с 1938 года. Слухов не избежать. Вы понимаете, что только оперативники могут рассчитывать на нашу защиту.
       - Как раз на это я и рассчитываю.- Саул залез под рубашку и вытащил водонепроницаемый пакет. Порывшись в документах, он протянул Дону свой паспорт.- Мое настоящее имя. Я полагаю, вы проверите.
       - Конечно.- Дон открыл паспорт, хмурясь.- Ваше кодовое имя?
       - Ромул.
       Дон хлопнул паспортом по столу.
       - Что вы себе позволяете, черт побери?
       Саул прищелкнул языком.
       - По крайней мере, вы хоть настоящий. А то я думал, вы стараетесь застраховать мою жизнь.
       - Как раз это вам и нужно. Вы думали, вы хитростью проберетесь сюда и.....
       - Проберусь? Эй, кто-то по мне стрелял.
       - Нанятые помощники.
       - Не мной. Меня едва не убили. Вы думаете, я бы доверил даже мастеру стрелять издали, чтобы попасть рядом, но мимо. Посмотрите на мои руки. Спросите своих людей, как близко били пули. Я соответствую. Я назвал пароль. Я хочу убежище.
       - Почему?
       - Вы опять... потому что президент издал контракт на меня. Взрыв "Парадигмы". Я убил его ближайшего друга.
       Дон затаил дыхание и покачал головой.
       - Ваш отец?
       - Что?
       - Или ваш приемный отец, или как вы его называете. Я полагаю, вы не знаете, что он здесь.
       - Что меняет, если мой отец здесь?
       - Он сказал мне, что вы хотите его убить!
       - Тогда, кто бы он ни был, он не мой отец. Убить его? Бред. Где этот человек? Я хочу....
       Дон хлопнул по столу.
       - Вот дьявольщина!
       Дверь распахнулась. Вошли охранники.
       - Идите отсюда!- крикнул Дон.
       - Но нам показалось, что ....
       - Закройте чертову дверь!
       Они вышли.
       За окном сгустилась темнота. Неожиданно вспыхнули прожектора, отражаясь в воде бассейна.
       Дон оперся руками на стол.
       - Обманщика не обманешь. Он рассказал мне достаточно, чтобы убедить, что вы хотите его убить.
       - Но не в этом суть.
       - А в чем?
       - Контракт на меня. Если я уйду, я мертв. Представьте, как пострадает ваша репутация. Единственный директор, отказавший в убежище подходящему кандидату. Расследование, наказание. Меня бы это развлекло, жаль только, что я буду уже мертв.
       - Вы забыли.
       - Что?
       - Вы не выиграли этот спор. Это дорогое место.
       - Догадываюсь.
       - Разве? Это частный клуб.
       - Вступительный взнос?
       - Именно. Двести тысяч.
       - Круто.
       - У нас избранная клиентура. Здесь платят, чтобы держаться подальше от черни.
       - Я и сам такой. Держу стандарт.- Заглянув опять в свой пакет, Саул вытащил оттуда три листа бумаги, и протянул их через стол.
       - Это еще..?
       - Золотые сертификаты. В действительности, здесь больше, чем двести тысяч. Естественно, вы дадите мне кредит.
       - Каким образом, черт побери.....
       - Как все.
       Саулу не нужно было объяснять.
       Сокрытием. У ЦРУ неограниченные средства. Для сохранения секретности никакие записи не ведутся. Обычной практикой является утаивание руководителем операции десяти процентов средств, отпущенных на операцию, как неучтенный гонорар, бонус, для помещения в швейцарский банк, лучшее страхование жизни. Если совершена ошибка или политика становится слишком рискованной, можно воспользоваться счетом для обеспечения защиты. Если жизнь под угрозой, можно скрыться в доме отдыха.
       Саул научился этому трюку от Элиота, сохранявшего часть ассигнований от каждой миссии. И снова, он использовал тактику отца против него.
       - Жулье. Это не все. Это только вступительный взнос. Магазины, мимо которых вы прошли. Теннисный корт. Бассейн. Гольф.
       - Никогда не пробовал.
       - Кино. Вам нужно есть. Цыпленок, гамбургер, гастрономия. Все дорого. Вы любите телевизор? У нас спутниковое телевидение. Бой быков. Памплона. Вы можете смотреть. Но, не бесплатно. Мы обеспечиваем всем, что хотите, от книг и записей до секса. Если у нас чего-то нет, мы посылаем за этим. Райская жизнь. Но, друг мой, очень дорого стоит. И если вы не можете за себя платить, только тогда я могу вас выставить.
       - Звучит так, словно я должен купить акции.
       - Перестаньте дергаться....
       Саул вытащил еще два листка бумаги.
       - Здесь пятьдесят тысяч. Даже гамбургер не может быть таким дорогим. Ходят слухи, что на эти деньги я могу прожить здесь шесть месяцев, даже иногда смогу себе позволить сходить в кино.
       Дон затряс головой.
       - Вы ....
       - Держите себя в руках. Смиритесь. Я подхожу.
       Дон вздохнул.
       - Одно неправильное движение.
       - Знаю. Я мертв. Только скажите это и моему отцу. К нему это тоже относится.
       - Так вы признаете?
       - Я не знаю, что вы имеете в виду. Но я ожидаю такой же защиты, какую имеет мой отец.
       - Черт.
       Саул пожал плечами.
       - Для вас это проблема. Я вам сочувствую.
       - Вы будете под наблюдением.
       - Райская жизнь. Надеюсь, ваши гамбургеры стоят четверти миллиона долларов.- Встав, он направился к двери.- Да, теперь, когда я о них подумал ....
       - Что?
       - Я еврей. Может быть, я снова обрету религию. Я надеюсь, ваши гамбургеры будут кошерными.
       8.
       Проходя мимо охранников, Саул слышал, как Дон позвал их сердитым голосом в кабинет. Он ухмыльнулся, но ухмылка растаяла, как только они исчезли.
       Его глаза загорелись. Пересекая холл, он подошел к стойке.
       - Я поселяюсь у вас.- Голос сорвался от переполнявших его эмоций.
       Он заполнил регистрационные бланки. Двое охранников появились снова и встали в углу, наблюдая за ним. Гости в теннисных костюмах прошли мимо, взглянув на него. Другие, в вечерних нарядах, вышли из ресторана и искоса посмотрели, поднимаясь по навощенной до блеска лестнице.
       Саул мог догадаться, о чем они думают. Что у него за спиной? Его окровавленная порванная одежда непохожа на их гардероб. Друзья, среди нас неприкасаемый.
       Он заметил несколько женщин, высший эшелон профессионалок, традиционно формирующийся при аристократических мужских клубах, утеха стариков. Многие действительно были в возрасте подходящем для выхода в отставку. Саул узнал некоторых из них: главу американского бюро в Иране, когда там сбросили шаха; русского, навлекшего на себя гнев Брежнева тем, что недооценил партизанское сопротивление в Афганистане; директора военной разведки Аргентины, которого обвинили в поражении, которое понесла его страна в войне за Фолклендские острова.
       Одна особенность бросилась ему в глаза. За редким исключением, сотрудники одной сети старались держаться отдельно.
       Клерк казался удивленным тем, что Саула приняли.
       - Вот ваш ключ.- Голос звучал озадаченно.- Список предлагаемых услуг на столике около кровати. Госпиталь внизу в ....
       - Я сам обработаю порезы.
       Саул зашел в магазин одежды и в аптеку. Двое охранников маячили неподалеку. Они последовали за ним наверх. Вошли за ним в обитый коврами коридор и остались около его комнаты на третьем этаже.
       Саул запер дверь, пораженный.
       Клиенты дома отдыха получали защиту, за которую платили. Комната тоже производила впечатление, размером она была вдвое больше обычной, книжные полки отделяли спальню от жилых помещений. Он обнаружил магнитофон и стерео, телевизор с большим экраном, персональный компьютер и модем, который позволял, как следовало из инструкции, подсоединяться к информационной службе, названной "Источник". Все, от газетных публикаций до биржевых сводок, может быть выведено на экран компьютера. Саул полагал, что новости с Уолл-стрит здесь были жизненно важными. Местные цены, без сомнения, вынуждали многих клиентов часто интересоваться состоянием своих вкладов. Если они не смогут оплатить очередные счета, то ....
       Мебель была настолько великолепной, что не могла оскорбить даже самый взыскательный вкус. В огромной ванной он нашел телевизор, джакузи, телефон и кварцевую лампу в дополнение к отдельной душевой кабине и ванне. Все, что нужно беглецу.
       За исключением одного. Свободы.
       Саул разделся и погрузился в джакузи, ощущая, как водяные вихри массируют мышцы. Чувственные ощущения от массажа напомнили ему об Эрике, усилив желание выжить. Он не должен отвлекаться. Крис. Он должен сосредоточиться на своей миссии. Он должен отомстить за смерть брата. Элиот. Среди мощных водоворотов, он подавил испытываемое наслаждение. Вздохнув, Саул вылез из ванны.
       Его огнестрельные раны зарубцевались, поэтому он не боялся столбняка. Но все-таки глубокие порезы, оставленные колючей проволокой, необходимо продезинфицировать. Саул прижег их купленной в аптеке перекисью, заклеив пластырями самые глубокие, надел купленное новое белье, слаксы и свитер с высоким воротом. Их роскошность вызвала у него чувство горечи.
       Не включая света, он отдернул шторы и стал смотреть вниз на теннисные корты. Освещенные, они, однако, были пусты. Одинокий любитель бега трусцой огибал их по периметру. Саул посмотрел вдаль, в темноту, скрывавшую горы.
       Райская жизнь. Слова снова пришли на ум.
       Ему сопутствовал успех.
       Но не попадание сюда было главным. Главное - Элиот. Несмотря на его бесцеремонные действия по отношению к Дону, Саул знал, что он мало, чего достиг.
       Ладно. Ты внутри. Что дальше? Дон не шутил. Эти охранники за дверью глаз с тебя не спустят. Ты думал, что тебе нужно только вломиться в комнату старика и убить его? Шутка в том, что тебя убьют прежде, чем ты туда доберешься. Даже если тебе это удастся, ты не выйдешь отсюда живым.
       Так не годится. Я хочу убить подонка и остаться живым.
       9.
       - Он, что?- Взволнованный Элиот сел в постели и замер.- Ты говоришь мне, что он здесь? Он, действительно, в этом здании?
       - Более того. Он потребовал убежища,- сообщил Кастор.- Он зарегистрировался и пошел в свою комнату.
       - Потребовал что?- Элиот прищурился от удивления.- Это невероятно. Управляющий знает, что я пришел сюда из-за Саула. Ему следовало просто его убить. Боже мой, почему же он его принял?
       - Из-за контракта на него.
       - Что?
       - Президент охотится за ним. Управляющий не может отказаться принять оперативника, когда он в опасности.
       Элиот почувствовал раздражение. Этого не должно было произойти. Снайперы должны были пристрелить Саула на подходах к долине. Если Саул их обошел, в силу вступили правила дома отдыха. Любого, угрожавшего гостю, ждет казнь. Таков закон.
       Я бы не выбрал это место, если бы мог предположить, что он может оказаться здесь.
       Парадокс привел его в смятение. Взрыв "Парадигмы", с которого все началось, привел к тому, что он искал здесь защиты. Саул, причина, по которой ему потребовалась защита, используя последствия этого взрыва, вынудил управляющего его принять.
       Я рассчитывал на санкцию, как на свое оружие. Мне никогда не приходило в голову, что он воспользуется ею против меня.
       - Поллукс в холле,- сказал Кастор.- Он следит за дверью.
       - Саул не будет так прямолинеен. Он атакует способом, которого мы не можем предусмотреть.
       - Ему может не представиться случая.
       - Я не совсем понимаю, что ...?
       - Если я убью его первым,- сказал Кастор.
       - И будешь убит сам за нарушение правил?
       - Я подготовил побег.
       - За тобой никогда не прекратится охота. Что это изменит? Всем известно, что ты со мной. Они решат, что я приказал тебе его убить. Меня обвинят и тоже убьют.
       - Тогда, что нам делать?
       Этиот покачал головой, полностью растерявшись. Казалось, нет никакого выхода. При сложившихся обстоятельствах, учитывая правила, ни одна из сторон не могла атаковать, но обеим сторонам приходилось позаботиться о своей защите. На настоящий момент, Элиот был вынужден признать, что Саул умней, чем он предполагал. Они здесь оказались на равных, в патовой ситуации, напряжение увеличивается.
       Кто сделает первый шаг? Кто совершит первую ошибку?
       Несмотря на страх, Элиот удивлялся себе. Тому, что он испытывал восхищение.
       - Делать? Зачем? Ничего, конечно.- Кастор нахмурился.- Мы позволим системе сделать все за нас.
       10.
       Дон стукнул дважды, потом еще дважды. Охранник, рассмотрев его через глазок, отпер дверь. Дон бросил взгляд вдоль коридора в обе стороны, и, убедившись, что он пуст, и его никто не видел, вошел в заполненную людьми комнату. Он увидел двух охранников, трех сестер, врача, горничную. Взглянув на них, он не увидел того, ради кого пришел.
       - В ванной,- сказал охранник у двери.
       Кивнув отрешенно, Дон подавил непрофессиональный стон при мысли: Боже, снова кровопускание. Когда он подошел к двери ванной, он услышал, как охранник запер входную дверь.
       Но тело было не в ванне. Оно лежало на бирюзовой плитке, лицом вверх, нелепое в распахнутой пижаме и халате. Тапки слетели.
       Слава богу, я ошибся, подумал Дон. Крови нет.
       Он видел тело с макушки и не мог узнать лицо при взгляде сверху вниз, пока не вошел в ванную и не повернулся, хотя знал по номеру комнаты, сверившись со своими файлами, кто из гостей здесь живет.
       Египтянин. Офицер разведки, отвечавший за охрану президента Садата в день покушения на него.
       Но лицо было настолько перекошено, что, не зная, кто это, Дон не был уверен, что смог бы сразу опознать его.
       Лицо искажено жуткой гримасой. Кожа, несмотря на смуглоту, была синей.
       - Такой цвет,- обратился Дон к врачу.- Цианид?
       Худой и бледный врач пожал плечами.
       - Похоже. Он прекращает поступление кислорода в клетки. Это вызывает посинение кожи. Трудно сказать наверняка, пока не произведено вскрытие.
       Дон помрачнел от страха.
       - Но гримаса боли на лице. Разве цианид не обеспечивает ...
       - Покой?
       - Да.- Дон был растерян.- Как будто уснешь.
       - Может, ему приснился кошмар,- сказал охранник у двери.
       Дон обернулся почти в гневе, заподозрив, что охранник решил пошутить. Но тот, казалось, действительно был потрясен действием яда.
       - На самом деле,- объяснил врач,- он почувствовал тошноту, ему удалось добраться до горшка и вырвать, потом он упал лицом вниз. Это мы его перевернули. Он был мертв уже несколько часов. Перекос лица объясняется тем, как оно было прижато к полу. Возможно, он умер не столько от яда, сколько от удара головой. Возможно, он захлебнулся рвотой. Но в любом случае, уход не был мирным.
       - Несколько часов назад?
       - Более или менее. Мы следовали протоколу и старались его оживить. Адреналин. Электрошоковая терапия сердца. Вы можете заметить круглые отметки от накладок, оставленные слева.
       - Вы промыли ему желудок?
       - Мы провели все процедуры, хотя в этом не было большого смысла.- Врач указал жестом на народ в комнате.- У вас полно свидетелей для оправдания. Единственно сомнительным актом является то, что я не поторопился доставить его вниз, в клинику. Мое профессиональное объяснение будет состоять в том, что он умер так давно, что мы не могли тратить время на его перемещение. Не для записи, мы не могли переправить его вниз и сохранить это в тайне. Вы знаете, какой эффект оказывают на гостей подобные случаи. Поверьте мне, это не имело значения. Он был мертв.
       - Кто его обнаружил?
       - Я.- Горничная выглядела подтянутой и привлекательной в униформе с фартуком.
       - В одиннадцать ночи?- Дон посмотрел на часы.- С каких это пор комнаты убираются ...?
       - У нас не было уговора, если вы это имеете в виду.
       - Не имеет значения. Правилами это не запрещено. Но на следствии это вызовет интерес.
       Нервничая, она постаралась собраться с мыслями.
       - Несколько последних дней он казался угнетенным. Я не знаю. Что-то, связанное с письмом от жены.- Она наморщила лоб.- Этим утром у него на двери висела табличка "Не беспокоить". Я подумала, что он хочет поспать подольше, поэтому я пришла после ланча, но знак оставался на двери. Потом началась суета, и я забыла о нем и вспомнила только недавно. Что-то толкнуло меня взглянуть на его дверь, и когда я снова увидела табличку, я забеспокоилась. Я постучала несколько раз. Никакого ответа. Поэтому я решила войти, воспользовавшись отмычкой.
       - Нашли его и вызвали охрану.
       Она кивнула.
       - Вы могли вызвать охрану прежде, чем войти.
       - И вызвать его возмущение, если бы я ошиблась.
       Дон обдумал сказанное.
       - Вы поступили правильно. Расскажите следователям то же самое, что рассказали мне. У вас не будет никаких неприятностей.- Он посмотрел на остальных.- Есть какие-нибудь слабые места, которые мы должны обговорить?
       Никто не откликнулся.
       - Тогда ладно. Подождите. Еще одно. Где он достал яд?
       Врач начал говорить раздраженно:
       - А где брали все остальные? Эти люди - ходячая фармакопея. То, что мы обеспечиваем их лекарствами, не имеет значения. Они приносят свои собственные. Они знают тысячи способов покончить с собой. Не один путь, так другой.
       - Вы сделали снимки?
       - Во всех ракурсах.
       - Чудно.- Дон покачал головой.- Неплохое назначение, да?
       - Одиннадцать месяцев с тех пор, как я прибыл. Слава богу, скоро мой тур закончится.
       - Счастливчик.- Дон поджал губы.- Подождите до полуночи его выносить. Тогда в коридорах уже пусто. Вы двое,- обратился он к охранникам,- вначале убедитесь, что в лифте никого нет, а потом ....- Он взглянул на тело.- Вы знаете, как это делается. Я выполню все формальности. Поскольку вы задержались на работе, можете прибыть к полудню. Но к этому моменту я хочу получить от вас подписанные объяснения. Кроме того,- ему вдруг стало совершенно необходимо выйти из ванной.- За работу такого рода вы получите полагающиеся бонусы. Используйте обычные объяснения: он решил уехать из дома отдыха сегодня ночью. Никто не знает, куда он отправился.- Он прошел мимо врача, продолжая торопливо говорить:- Я хочу, чтобы вскрытие было произведено сегодня ночью.
       - Тесты потребуют больше времени.
       - Завтра, к полудню. Следователи будут здесь очень скоро. Мы должны доказать, что санкция не была нарушена. Нам нужна уверенность, что это было самоубийство.
       11.
       Войдя в офис, Дон прислонился к двери. На лбу выступили капли пота. Ему удавалось владеть собой, пока он был внизу. Он даже смог обменяться несколькими словами с гостями, встретившимися ему в вестибюле, действуя так, словно ничего не произошло. Теперь, когда он был один, нервы сдали.
       Он налил бурбона на высоту двух пальцев и выпил залпом. Затем, намочив в раковине полотенце, приложил его к лицу.
       Одиннадцать месяцев? Врач вроде бы так сказал? Еще месяц, и парень сможет отсюда уехать. Как он ему завидовал. Его собственное назначение произошло только шесть месяцев назад. Еще шесть месяцев. Иногда ему казалось, что он не сможет выдержать.
       Сначала, получив назначение, он был доволен. Год райской жизни. Он печалился о том, что только один год. Все, что хочешь, и бесплатно. Да еще зарплата сто тысяч долларов в год. Естественно, он понимал, что за такую зарплату работа не может не быть сволочной. Но он работал в разведке двадцать лет, на его счету была организация крупнейших операций. Системный подход был его коньком. Сложности, связанные с домом отдыха, его не пугали. Требует чуткости? Нет проблем. Он был специалистом по связям с общественностью.
       Но никто ему не сказал о местном настрое. Никто не предупредил его, как высока здесь смертность.
       Разумеется, никто. Только горстке людей было известно, что происходит здесь в действительности. Это или бывшие управляющие, или члены следственной комиссии, но им запрещено говорить. Потому что, если пройдет слух, какой сумасшедший тогда захочет сюда? А без концепции дома отдыха, кто захочет посветить свою жизнь профессии. Любой может ошибиться. Каждому хочется в рай.
       Но здесь был ад.
       Дон никогда не участвовал в полевых операциях. Он никогда не принадлежал к секретному отделу, к темной стороне, к мокрушникам, как их называли на профессиональном жаргоне. Он представлял официальную часть. Белый воротничок. До прихода сюда он видел всего три трупа, друга и двух родственников, умерших от естественных причин, лежавших в трауре. Они заставили его ужаснуться.
       Раньше. А теперь? Его передернуло.
       Мог бы догадаться. Дома отдыха были созданы для честолюбцев, потерпевших неудачу. Все, что только можно захотеть. Но очень дорого. И гарантированная безопасность. Это обещается. Сто акров райских кущ. Но никто не обещает счастья. Дон, которому здесь нужно пробыть всего год, уже мечтает заскочить за гамбургером по дороге сюда из Ванкувера. По ночам ему снится, что он идет по людным улицам. Сто акров. Иногда ему кажется, что он знает каждый дюйм из них. Другие, кто был здесь годы и вынужден остаться навсегда, ощущают замкнутость пространства еще больше. Они себя балуют в виде компенсации. Наркотики, алкоголь, секс. Изысканная еда. Но сколько можно колоться, трахаться, надираться и жрать, пока не наступит пресыщение? Сто акров становятся меньше с каждой секундой. Каждый новый день, как предыдущий. С едва заметной разницей.
       Когда все различия исчерпались, что тогда?
       Дон не отличался наблюдательностью. Тем не менее, он заметил, что только те неудачники, которые относятся с презрением к плотским удовольствиям, находят здесь удовлетворение. Поинтересовавшись в библиотеке, он открыл для себя, что они интересуются духовными проблемами. Святой Августин. Буддистские учения. Колесо фортуны. Его удивляло, что люди прожившие жизнь полную действия, становятся созерцателями, замыкаются в себе.
       А остальные, которые не могут приспособиться? Они травятся, как сегодняшний, перерезают вены, вышибают себе мозги. Возможно, они обсуждают это друг с другом, так как за последнее время несколько человек сидели в сауне, пока не потеряли сознание и не умерли от обезвоживания, или они пьют, сидя в горячей ванне, пока их кожа не сгладится, и умирают от кислородного голодания. Но чаще, они теряют сознание и тонут.
       12.
       Саул не взглянул на охранников, когда вышел утром из комнаты. Их было двое, такие же, как и вчера вечером, при его прибытии. Другие, однако. Дон не шутил, когда пообещал: "За вами будут следить". Нет сомнения, этих вскоре сменят двое других. Круглосуточная вахта. Двухсот тысяч хватит, чтобы обеспечить чертовски надежную охрану.
       В сопровождении, Саул пошел вниз. Узнать номер комнаты Элиота будет нетрудно, думал он. Но что это даст? Он не сможет даже близко подойти, не насторожив его телохранителей. Можно попытаться их увести, но это возбудит еще большую тревогу. Кроме того, он еще не придумал, как сбежать потом. Чем больше он думал, тем больше сомнений рождалось в нем относительно достижимости его цели. Чтобы отомстить за брата, он должен убить отца, но он не мог его убить, да еще и сам остаться живым. Голова пухла от противоречий.
       Должен быть какой-то способ. Придя к выводу, что у него недостаточно информации, Саул начал охоту за ней, изучая дом отдыха. Он осмотрел вестибюль, заходил в магазины, рестораны, госпиталь, потом вышел наружу, осмотрел спортивные площадки, сады, прилегающие территории. Охранники держались от него поблизости, а гости предпочитали держать дистанцию, ощущая беспокойство. Их настороженные взгляды заставили его подумать, как он мог бы использовать их нервозность себе на пользу.
       Саул осмотрел бассейн и поле для гольфа. Элиоту уже должны были сказать, что я здесь, подумал он. Что он будет делать? Логический выбор - оставаться в своей комнате, он знает, что я никогда не рискну туда войти. Как долго он сможет выносить затворничество? Он знает, что я не уеду. Он не будет прятаться все время. Вместо того, чтобы предпринимать что-то, он заставит действовать меня.
       Но как?
       Как-нибудь, но скоро это случится. Так как ему все равно придется показаться, он не станет этого откладывать. Он примирится с неизбежностью и немедленно выйдет из тупиковой ситуации.
       Но где? Старик слишком хлипок для того, чтобы гонять шары или играть в теннис. Все равно, ему нужна реакция. Чем он ...?
       Ну, конечно, ничем другим. Саул удовлетворенно кивнул, направляясь к строящейся теплице за беговой дорожкой позади здания.
       Саул представлял возможные способы ее использования.
       Но куда ходит старик, пока она не готова?
       13.
       - Не знал, что вы любите рыбалку?
       Услышав за спиной голос, Элиот отвернулся от реки, широкой и бурной, поросшей по берегам кустарником и деревьями, но в этом месте травянистый склон спускался к заводи со спокойной и прозрачной водой. Вода сладко пахла, но время от времени ветер доносил тошнотворный растительный запах смерти и гниения.
       Солнце светило в спину человеку на прибрежном откосе. Солнце слепило Элиоту глаза. Он поднял ладонь, защищая их, и кивнул, узнавая.
       - Разве ты не помнишь наши выезды на рыбалку? Я люблю рыбачить. Но мне редко выпадало время побаловать себя. Теперь, когда я на отдыхе, ....- Он улыбнулся, намотал леску и положил удочку на берег.
       - Оо, я помню наши выезды на рыбалку, очень хорошо.- Голос Саула стал хриплым от гнева. Горло сжалось, вызывая удушье.- Только вы и я.- Он посмотрел в прибрежную даль.- И Крис.- Он перевел взгляд на соломенную шляпу и красную клетчатую рубашку Элиота, топорщащиеся новые джинсы и резиновые сапоги. Саул хмыкнул.- Ни тебе черного костюма, ни жилета?
       - На рыбалке?- Элиот рассмеялся.- Я не ношу деловой костюм постоянно. Ты просто забыл, как я одевался, когда мы ездили в туристские походы с тобой и с Крисом.
       - Мы постоянно возвращаемся к Крису.- В ярости, Саул сжал кулаки, приближаясь.
       Наклонившись, Элиот не смотрел на него, копаясь в коробке со снастями.
       Саул прицелился, словно у него был пистолет.
       - Лучше, чтобы это была не чертова конфета.
       - Боюсь, ни единой "Бэби Руфь". Прости. Хотя мне следовало бы иметь хотя бы одну. В память о прошлом. Я просто меняю наживку.
       Выскочила форель размером в фут и схватила с поверхности жука, оставив после себя расходящиеся круги.
       - Ты только посмотри, что я упустил. Я использовал приманку, а нужна была просто мушка.
       - Приманка.- У Саула трепетали крылья носа.- Я поспрашивал вокруг. У вас два телохранителя.
       - Компаньоны. Правильно. Кастор и Поллукс.
       - Макелрой и Конлин, вы имеете в виду?
       - Очень хорошо.- Элиот кивнул.- Я был бы разочарован, если бы ты не сделал домашней работы.
       - Тоже сироты, которым вы лгали.- Трепеща от гнева, Саул посмотрел вокруг.- Ну и где же они?
       - Играют в теннис, наверное.- Элиот поднял второе удилище.- Они не всегда ходят со мной.
       - Вы не нервничаете, находясь здесь в одиночестве?
       - В доме отдыха? Почему я должен нервничать? Я под защитой.
       Саул подошел еще ближе.
       - Вы ошибаетесь.
       - Нет, ошибаешься ты.- Элиот бросил удочку на землю.- Ты проиграл. Признай это. Если ты меня убьешь, сам тоже умрешь. После всех этих лет, я знаю, что ты думаешь. Ты не получишь удовлетворения, если не сможешь уйти. Но тебе не удастся.
       - Может, и удастся.
       - Этого недостаточно. Ты хочешь быть уверен.- У Элиота вздымалась грудь.- Вот почему, я здесь один. Я бы мог прятаться в своей комнате, но я чересчур стар, чтобы зря терять время. Это место и без того достаточно плохо. Ты вероятно уже почувствовал настрой. Гости уже мертвы. Они просто еще знают недостаточно, чтобы просто лечь.
       - Вы выкопали себе могилу.
       - Не себе.- Элиот гордо поднял голову.- Скоро, у меня снова будут мои розы. У меня есть вот это.- Он указал на удочку.- Вот я. Лучшего шанса тебе не представится. Убей меня сейчас и переправься через реку. Кто знает? Может тебе удастся убежать. Если нет, помирись со мной, или оставь меня в покое, черт побери.- Он уставился на реку, глотнув с трудом, вспышка ослабила его.- Хотя, я бы предпочел, чтобы мы помирились.
       - Это было бы непросто.- Саул чувствовал горечь.- Вы мне кое-что задолжали.
       - Что?
       - Объяснение.
       - Зачем? Какая разница? Если ты знаешь о Касторе и Поллуксе, ты узнал и о ....
       - Вас было пятеро,- торопливо говорил Саул, выплевывая слова.- Преемников основателей санкции Абеляра. Каждый из вас имел сирот, сыновей, безоговорочно вам преданных. Совсем как мы с Крисом. Вы использовали нас, чтобы саботировать операции, которые считали неправильными.- Он сделал нетерпеливый жест.- Начните отсюда.
       - Ты узнал обо всем этом?- Элиот прикрыл глаза, удивляясь.
       - Я ваш ученик.
       Разглядывая Саула с новым интересом, Элиот медленно опустился на траву. Морщины стали глубже. Серый оттенок кожи темнее.
       - Объяснения?- Он пожал плечами в ответ на свои мысли. Мгновение он не двигался и даже не дышал.
       Вздохнул.
       - Хорошо. Полагаю, ты заслужил ....- Он покосился на Саула.- Когда я был молодым,- он потряс головой, словно не мог вспомнить, был ли когда-нибудь молодым.- Только приобщился к профессии .... Я часто удивлялся тому, сколько принимается нелепых решений. Не просто нелепых, катастрофичных. Жестоких. Ценой множества жизней. Я спросил моего приемного отца.
       - Отона.
       - Тебе и это известно?
       Саул только посмотрел на него.
       - Он сказал, что и его когда-то одолевали те же мысли. Ему объяснили, что решения только кажутся катастрофичными. Мелкая сошка, вроде него, не может видеть общей картины. Существует комната с картами и стратегическими планами, где собираются политики высокого ранга, чтобы иметь перед глазами полную картину, и принимают решения, которые могут казаться глупыми при узком взгляде на вещи, но на самом деле, мудрые, и каждый фактор подвергнут тщательному анализу. Он сказал, что верил в это долгие годы, пока не поднялся так высоко, что стал одним из людей в той комнате, и обнаружил, что решения так глупы, какими они и кажутся. У тех людей нет общей картины. Они оказались сбитыми с толку и незначительными, как любые другие. Постепенно, мое продвижение по службе привело меня в эту комнату, и я понял, что он имел в виду. Я видел, что госсекретарь отказывается разговаривать с министром обороны, я имею в виду, что он буквально поворачивается спиной к людям и сидит в своем кресле, глядя в угол. Я наблюдал, как они спорили, кому с кем рядом сидеть, совсем как школьники, и при этом они ворочали миллионами долларов, чтобы вмешиваться в политику иностранных государств во имя нашей национальной безопасности, но на самом деле, потому, что большому бизнесу угрожали социалистические перемены в этих странах. Они поддерживали диктатуры или фашистские заговоры, или ....- Элиот брезгливо поморщился.- Меня тошнит от всего, что мы сделали в Эквадоре, Бразилии, Заире, Индонезии и Сомали. Все говорили, что погибли миллионы людей из-за нашего вмешательства. Чиновное жульничество. Опытные оперативники отправлены в отставку, потому что их правдивые отчеты не вписывались в образ мысли политиков. Тогда те, кто сидел в конторах, переписали отчеты в соответствии с тем, что администрации хотелось прочесть. Мы не правду пожинали, мы ложь сеяли. Когда Отон предложил мне стать его преемником в группе Абеляра, я ухватился за эту возможность. Кто-то должен действовать ответственно, стараясь сохранять равновесие и здравомыслие.
       - Взрыв "Парадигмы".
       - Ладно. Давай об этом. У нас энергетические проблемы. Как мы их пытаемся решить? Мы договариваемся с арабами о покупке дешевой нефти, обещая прекратить поддержку Израиля. Все неофициально, конечно, переговоры осуществляют американские миллиардеры, но с молчаливого согласия нашего правительства. Непосредственный результат? Мы пересядем в более мощные машины в то время, как Израиль перестанет существовать. Я не отвергаю требований арабских группировок. Ситуация на Ближнем Востоке очень сложная. Но, проклятье, Израиль-то существует. Речь идет об уничтожении народа.
       - И у вас был я, чтобы убить переговорщиков.
       - Нескольких человек, вместо целого народа. Простое предостережение: больше не пытайтесь.
       - Но потом, вы хотели убить меня.
       - Президент хочет посчитаться за смерть своего лучшего друга. С такой мощной поддержкой расследования, ты был бы найден.
       - Вы же знали, как я к вам относился. Я бы не стал говорить.
       - Не желая. Под воздействием химикатов ты послал бы их ко мне. Я бы послал их к остальным членам группы. Она должна быть защищена.
       - Это нелогично.
       - Почему?
       - Потому что народ, который вы хотите защитить, винят в происшедшем.
       - Это временно. Я планировал доказать после твоей смерти, что ты действовал по своей инициативе. Еврей, пытавшийся защитить свою духовную родину. Я уже обеспечил неудачу при выполнении тобой двух последних заданий, свидетельство твоей нестабильности. Израиль будет оправдан.
       - Конечно. А я буду мертв. Это вы называете любовью?
       - Ты думаешь, мне это легко далось?- У Элиота дрогнул голос.- Ночные кошмары. Чувство вины. Разве мое горе не доказывает, что я не хотел этого делать?
       Саула передернуло от презрения.
       - Слова. Кастор и Поллукс, да я. Что, черт возьми, стало с остальными? Не считая Криса, еще четырнадцать сирот.
       - Мертвы.
       - При подобных миссиях?
       Элиот тяжело глотнул.
       - Не по моему приказу. Несчастный случай.
       - Полагаете, это оправдание?
       - Ты бы предпочел, чтобы они погибли ради людей в той комнате? Они были солдатами.
       - Роботами.
       - Но работавшими на того, чьи ценности более значимы, чем у их правительства.
       - Ценности? Вы хотите говорить о ....?- У Саула перехватило дыхание.- Существует только одна, о которой вам не приходилось слышать. Не предают тех, кого любят!- Его трясло как в лихорадке.- Мы вам верили. Что, кроме этого, могло сделать переносимым все то дерьмо, через которое вы нас протащили? Нам нужно было ваше высокое мнение о нас. Любовь? Вы так дьявольски высокомерны, что уверены в своей правоте. Вы хотите спасти мир? Когда вы умрете, в той комнате останется достаточно засранцев. И ничто не будет иметь значения, кроме того утешения, которое мы можем дать друг другу.
       - Ты упустил главное. Благодаря сыновьям, подобным тебе, и операциям, которые я саботировал с вашей помощью, мною спасено столько невинных жизней, что не счесть.
       - Но Крис мертв. Что до меня, так это неудачная сделка. Тех людей я не знаю, и совсем не уверен, что они мне понравились бы.- Сверкая глазами, едва сдерживая себя, Саул с омерзением тряхнул головой и пошел вверх по склону.
       - Подожди! Не поворачивайся ко мне спиной! Я еще не закончил! Я не отпускал тебя!
       Саул не останавливался.
       Дойдя до верха, он развернулся.
       - Послушанию конец. Сын обязан утешать стареющего отца. Но я? Я превращу в ад ваши последние дни.
       - Не здесь! Если ты меня убьешь, ты умрешь и проиграешь.
       - Сын достаточно вырос ....
       - И что?
       - И поумнел, чтобы уничтожить отца. Вы не учли, что я любил Криса больше, чем вас.- Пристально взглянув в последний раз, с огромной ненавистью, Саул резко повернулся и исчез за кромкой откоса.
       14.
       Шумела река. Элиот попытался встать, но силы покинули его. Ноги подкосились, и он опустился на землю. В течение всего разговора, Элиот старательно избегал смотреть на поросшую лесом скалу на другом берегу.
       Теперь он это сделал. В растерянности.
       Кастор и Поллукс были там. Вместе с управляющим дома отдыха и следователем, приехавшим со своей командой оформить случай самоубийства, но главным образом из-за снайпера.
       Элиот продумал каждую мелочь. У Саула два выбора. Прислушаться к объяснениям. Разве аргумент спасения тысяч жизней не убедителен? Разве не стоило пожертвовать одной жизнью, даже если это жизнь Криса?
       Или все же попытаться меня убить.
       Если бы Саул выбрал первый, я бы мог прожить в покое свои последние дни, и даже, возможно, вернуться к исполнению моей миссии и спасти еще немало жизней.
       Если бы Саул выбрал второе? Пытаясь убить меня, он был бы застрелен. При свидетелях. Я был бы оправдан. Конец тот же самый.
       Но что-то не получилось. Элиот нахмурился. Саул поступил неожиданно. Не выбрав ни то, ни другое. Он не был убежден, но и не попытался меня убить. Ничего не изменилось.
       Кроме.
       Он держался слишком уверенно. Очень осторожно балансировал свои движения. Не подходил слишком близко.
       Может, он догадался? Возможно, я учил его лучше, чем полагал? Не может ли он читать мои мысли?
       Все может быть.
       15.
       - Вы были с ними.- Покосившись, Саул сел на верхнюю ступеньку лестницы, ведущей в дом.
       - Что?- Дон остановился в изумлении, встав на первую ступеньку белыми ботинками, запачканными грязью.
       - Вам нужно заняться своим гардеробом.
       Дон посмотрел на свои, порванные на коленях, слаксы из красного полиэстера. Рефлекторно стал чистить пиджак.
       - Я ходил на прогулку.
       - В лес. Я знаю. С ними.- Саул указал за теннисный корт, рядом с которым стояли Кастор, Поллукс, следователь, прибывший утром на вертолете, и узкоглазый человек с плоским длинным ящиком в руках, пригодным как для переноски бильярдных киев, так и для снайперской винтовки.
       Приближаясь со стороны реки, Элиот нес удочки и коробку со снастями.
       - Надо же, он не поймал ни рыбешки.
       - Что вы имели в виду, сказав, что я ходил с ними?
       - Когда я здесь появился, первое, что вы сделали, это обвинили меня в намерении убить гостя. Вы приставили ко мне двух охранников. Затем, совершенно неожиданно охранники исчезли, поэтому, я последовал за стариком к реке, где он предложил мне его убить. Так как я никогда не намеревался этого делать, я не понял, о чем он говорит. Он же мой отец, все-таки. Естественно, мне хотелось его увидеть. Но он начал говорить какую-то несуразицу, поэтому я ушел, и вы никогда не догадаетесь, что случилось дальше. Совершенно неожиданно снова появились охранники.- Саул указал на двух мужчин, расположившихся на садовых стульях.- Что бы вы подумали?
       - Я ....
       - Я-то подумал, что старик меня провоцирует. Если бы я к нему прикоснулся, я был бы уже мертв, а присутствие свидетелей придало бы этому законность. Ай-яй-яй, Дон. Вы не о моих интересах заботитесь.
       Управляющий выгнул грудь, собравшись спорить, но спустил пары.
       - Я вынужден был идти. Старик настаивал, что вы его убьете. Он обратился к следственной бригаде. Я не мог возражать, они сказали бы, что я не выполняю своих обязанностей. Это был тест. Ничего больше. Если вы не попытаетесь напасть, с вами ничего не случится. Если бы вы попытались его убить ....
       - Но я не пытался. Я заплатил кучу денег за охрану, а вместо этого получаю угрозы. Все наоборот. Старик только что доказал, что хочет меня убить. Я заслужил, нет, дьявол, я требую равных условий.
       - О чем вы? Вас же уже охраняют.
       - Домашний арест. Они не охраняют, а следят за мной. В то же время Элиот может делать, что ему вздумается. Это неправильно. К нему тоже нужно приставить охранников. И не тех клонов, которых он привез с собой. Ваших людей. Он в достаточной степени сумасшедший, чтобы сделать какую-нибудь глупость.
       - Абсурд.
       - Если это произойдет, вы перед богом будете каяться, что не послушали. Следователи раскопают это. Говорю вам, он сумасшедший. Я хочу, чтобы и эти его головорезы были под наблюдением.
       - У меня нет персонала!
       - Всего шесть охранников?
       - В три смены? Плюс к тем людям, что я приставил к вам? Это двадцать четыре!- Дон брызгал слюной.- Мне эти люди нужны для других дел. И это только сейчас. А что будет, когда другие гости заметят? Они тоже захотят иметь охрану. Многие из них имели врагов в момент отставки. Единственно, почему они спят спокойно ночью, это их вера в дом отдыха! Если они подумают, что его нейтралитет может быть нарушен ..., гости под постоянной охраной? Толпы телохранителей? В домах отдыха должен быть мир и покой!
       - Вы полагаете, что остальные не заметили, что вы приставили ко мне людей? Когда я утром пришел в ресторан завтракать, каждый взглянул на моих охранников и постарался уйти возможно скорее.
       - Вы здесь только два дня и ....
       - Что?
       - И угрожаете сорокалетней традиции.
       - Не я. Элиот. И вы. Я не просил об этих сторожевых псах. То, что делается для меня, должно делаться и для него. Если за мной приставлен хвост, то и у него он должен быть.
       Дон переступил с ноги на ногу.
       - Я не буду приставлять к нему охранников. Сумасшествию нельзя позволять распространяться.
       - Логически, у вас есть только один выбор.
       - Какой же?- Дон посмотрел с надеждой.
       - Сделать как раз наоборот. Отзовите ваших сторожевых псов.
       16.
       С Кастором и Поллуксом с двух сторон, Элиот вошел в теплицу и насторожился. Он с огромным нетерпением ждал, когда будет закончено строительство. С нетерпением любовника он пришел к своим розам.
       Но здесь кто-то был. На другом конце, человек вылез из-под стола и нырнул в заднюю дверь.
       Элиот нахмурился.
       - Эй! Подождите! Что вы там ....?- Поспешив к двери, Элиот распахнул ее и увидел Саула, переходившего беговую дорожку по направлению к дому.- Вернись!
       Саул бросился бежать.
       - Что он здесь ....?- Элиот повернулся к Кастору и Поллуксу.- Проверьте под столом.
       Заинтересованный, Кастор опустился на колени. Он пощупал и пробормотал:
       - Провода.
       - Что?- Элиот в испуге наклонился, пытаясь рассмотреть. Два провода, черный и красный протянулись из дырки в столе под грядку с розами.
       - Господи!
       - Это не бомба. Не здесь же,- сказал Поллукс.
       - Так, как он убил Лэндиша.- У Элиота сверкнули глаза.- Чего вы ждете? Вызывайте охрану. Позаботьтесь, чтобы он не смог покинуть территорию.- Он выпрямился, почти довольный.- Теперь он у нас в руках. Я смогу доказать, что он пытался меня убить.
       Кастор бросился к телефону.
       - Решил, что он мне ровня, а сам не смог даже скрыться, прежде чем я пришел сюда.- Элиот засмеялся.- Я его побил.- Обернувшись, он крикнул Кастору, набиравшему номер:- Скажи этому управляющему, чтобы шел сюда!
       - Где он здесь мог взять взрывчатку?- спросил Поллукс.
       - Там же, где ты взял бы! Посмотри вокруг! Удобрения! Торфяной мох! Он мог пойти в аптеку и приготовить коктейль! Все, что ему нужно, это батарейка и ...!- Элиот простер руки к розам.- Помогите мне найти ее!
       Поллукс смотрел в растерянности.
       17.
       Когда на место прибыл Дон, он открыл рот от удивления. Из теплицы не доносилось ни звука. Она была построена в соответствии с требованиями Элиота. Современнейшее оборудование. Штучное производство. Все было разгромлено. Элиот начал с грядки, из-под которой торчали провода. Прослеживая провода в почве и среди роз, он выдергивал и копал, обрывая и разбрасывая, переходя от грядки к грядке, весь перемазанный в земле, посреди роз, валявшихся повсюду.
       - Где? Дьявол, я знаю, она здесь! Он подложил бомбу! Я должен ее найти!
       Пригнувшись к земле, он наткнулся на стеклянную стенку, едва не разбив ее. Кастор и Поллукс поспешили на помощь.
       - Куда он ее запихнул?
       Оттолкнув сыновей, Элиот взялся за провода и отпрянул, когда в руках у него оказались свободные концы. Он уставился на оголенные провода.
       - О, Господи! Нет! Мерзавец! Там ничего не было!- Всхлипывая, старик опустился на пол.
       18.
       Ну вот, дождался, подумал Дон. Трюк, вроде этого. От него хлопот не оберешься.
       Ему потребовался час, чтобы справиться с тревожными последствиями того, что произошло в теплице: медики обследовали Элиота прежде, чем доставить его в дом; специалисты по взрывным устройствам подтвердили отсутствие взрывчатки. Наконец, он освободился. Дон поспешил в тренажерный зал, где сразу подошел к смотрителю.
       - Гризман должен быть где-то здесь.
       - Он ушел минуту назад.
       Дон бросился к двери. Слишком спеша, чтобы ждать лифт, он бросился вверх по лестнице. Гризман наверняка захочет переодеться.
       Вспотев, говоря себе, что необходимо привести себя в форму, он добрался до третьего этажа как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Гризман, входит в свою комнату.
       - Эй! Постойте! Я хочу с вами поговорить!
       Но Гризман не слышал. Он был уже в комнате и захлопнул дверь.
       Дон пронесся по коридору.
       - Мерзавец!
       За две двери от комнаты Гризмана, его сбило с ног взрывной волной. Контуженный, со звоном в ушах, он увидел, как вылетела дверь Гризмана.
       - Нет!- крикнул Дон. Гости выглядывали из других дверей, но он не обращал на них внимания.
       - Гризман!- Чувствуя запах серы, Дон вошел в комнату.
       Комната была разрушена: стереосистема, телевизор, компьютер разлетелись на части, стены в выбоинах. На кровати дымились угли. Сработал сигнал пожарной тревоги.
       - Гризман!
       Кашляя, Дон вошел в ванную.
       Здесь! На полу! Слава богу, дышит!
       19.
       - Вы не можете всерьез думать, что я ...!
       - Или вы, или они.- Дон указал на Кастора и Поллукса.
       - Он сам сделал бомбу!- воскликнул Элиот.
       - И взорвал? Чушь. Он едва не погиб.
       - Едва? Вы думаете, ему подкова счастье принесла? Разве не ясно? Он спрятался в ванной прежде, чем взрывать!
       - Да зачем ему это?
       - Господи боже, да чтобы меня обвинить! Он проделал этот фокус с проводами, чтобы казалось, что я со злости отомстил ему!
       - А, может быть, вы сами подложили провода. Чтобы взвалить вину на него. Чтобы показать, что он возится с бомбами, одна и взорвалась.
       - Вы, тупица .... Неужели вы думаете, что если бы я подложил бомбу, он бы не был убит?
       - Я думаю, устав предусматривает возвращение платы гостям, которые создают проблемы. Я потребую слушанья. Чего я больше всего хочу, независимо от того, кто из вас виноват, поэтому, относится к вам обоим, чтобы вы со своим сыном решали свои проблемы в другом месте.
       20.
       Саул ошивался в вестибюле, поглядывая на лестницу и на лифт. Ожоги на теле драло, но он был слишком взволнован, чтобы обращать внимание. Делая вид, что его заинтересовали кроссовки в витрине спортивного магазина, он наблюдал за отражением в ней входа в ресторан.
       Его терпенье было вознаграждено в семь часов: Элиот с Кастором и Поллуксом по бокам, спустился по лестнице. Они вошли в ресторан. Выждав минуту, Саул последовал за ними.
       Гости немедленно прореагировали на его появление, положив вилки, торопливо глотая, переводя взгляд с Саула на Элиота и обратно. Ощущая напряженность, некоторые потребовали счет. Другие, войдя и бросив взгляд, сразу ретировались в вестибюль. В помещении установилась напряженная тишина.
       Хотя Элиот сидел лицом к двери, он изучал меню, разговаривал с Кастором и Поллуксом, намеренно не обращал внимания на Саула.
       - Я хочу вон тот столик,- сказал Саул метрдотелю.
       - Могу я предложить вам, сэр, вон тот, в углу?
       - Нет, тот, напротив старика, мне нравится больше.
       Он не дал метрдотелю возможности возразить. Пройдя по залу, он сел непосредственно напротив Элиота, в шести футах от него.
       Элиот не смотрел на него. Другие гости поднялись и покинули зал. Окруженный опустевшими столами, Саул продолжал смотреть.
       Элиот глотнул воды.
       Саул сделал то же самое.
       Они жевали в унисон.
       Элиот вытер салфеткой рот.
       Саул сделал то же, неотрывно глядя на Элиота. Он испытывал удовлетворение, испытывая на отце один из трюков Криса. Крис рассказывал ему о монастыре: "Одни из нас хотели остаться, во что бы то ни стало, но были и такие, кто хотел уйти, но им не хватало смелости в этом признаться. Поэтому они старались стать неудобными. Лучший способ? Передразнивать соседа за обедом. Сесть напротив него и повторять каждое его движение. От этого невозможно защититься. Противник оказывается в ловушке. Ты повторяешь за ним, он за тобой. Он не может нарушить систему. Это его бесит. Наконец, он пожалуется. Шутка в том, что настоятель не может с уверенностью сказать, являешься ли ты источником беспорядка, или другому парню все показалось".
       Саул повторял каждое движение Элиота.
       Рука поднялась к подбородку.
       Почесала бровь.
       Тяжелый вздох.
       Хватило десяти минут. Элиот неожиданно бросил салфетку, направляясь в вестибюль, сопровождаемый Кастором и Поллуксом.
       - Он что-то не то съел?- спросил Саул пустую комнату.
       21.
       Саул спустился вниз, заинтригованный сообщением, что к нему приехали. В домах отдыха разрешены посещения, если у визитеров были в порядке документы и при обыске не найдено оружие. Но Саул не мог представить, кто бы это мог быть. Он заподозрил, что это месть Элиота.
       Но, когда увидел, кто это, почувствовал дурноту. Он остановился, потрясенный.
       - Эрика, как ты ...?
       Одетая в юбку цвета загара и желтую обтягивающую кофточку, она, улыбаясь, пересекла вестибюль и обняла его.
       - Слава богу, ты жив.
       В ее объятьях Саулу стало трудно дышать. Время остановилось.
       - Не могу поверить, что ты здесь,- сказал Саул. Дрожа и не понимая, он отклонился назад.- Орлик ...? Как?
       - Он мертв.- Она выглядела встревоженной.- Но прежде, чем его убили, он позволил мне сбежать. Он сказал мне, куда ты поехал. Я объясню все потом.- Она нахмурилась, разглядывая его лицо, в голосе чувствовалось беспокойство.- Что с тобой произошло?
       - Ожоги?- Он осторожно прикоснулся к щекам, оглядел вестибюль, повторив ее слова.- Я все объясню потом.- Он улыбнулся в предвкушении рассказа о своих делах.
       Но она покачала головой, нахмурилась еще больше.
       - Не только ожоги.
       - Что тогда?
       - Глаза. Я не знаю, как объяснить ... Они стали ....
       - Продолжай. Говори.
       - Старыми.
       Саул поморщился, чувствуя так, словно схватился за оголенный провод. Обеспокоенный, он сразу сменил тему.
       - Пойдем.- Он старался говорить легко.- Я покажу тебе территорию.
       Солнце жарило вовсю. У него кружилась голова, когда они шли по белой каменной дорожке около фонтана. Горы со всех сторон.
       Саул не мог забыть ее слов.
       - У меня неважно со сном.
       Она резко встала перед ним, сильно обеспокоенная.
       - Твои щеки. Они ....
       - Что с ними?
       - Ввалились. Посмотри на себя. Ты похудел. Побледнел. Ты здоров?
       - Я ....
       - Что?
       - Почти побил его. Почти выиграл.- Его глаза сверкали, оставаясь черными.
       Она смотрела на него в смятении.
       - На завтра назначено слушанье,- сказал он. Должно быть принято решение, должны ли мы уехать. Как только он окажется за территорией ....
       Эрика прервала его гневно:
       - Это не стоит того, что с тобой происходит. Ты изменился. Ради бога, давай уедем. Я на машине. Мы могли бы ....
       - Не теперь, когда почти все кончено.
       - Этому не будет конца. Послушай меня. Я знаю, я говорила тебе, что нужно отомстить, но я была не права.
       - Не может быть, потому что это дает такое хорошее чувство.
       - Но ты проиграешь.
       - Нет, если останусь жив.
       - Не смотря ни на что. Это уже не профессиональное. Это личное. Ты эмоционально не готов к этому. Ты будешь страдать всю оставшуюся жизнь.
       - Потому что отомщу за брата?
       - Потому что убьешь отца. Твоя зависимость от него слишком велика.
       - Именно на это он и рассчитывает. Но я его убью.- В его голосе звучала неприкрытая ненависть.
       И Эрике мгновенно стало ясно, что ей здесь нет места. Здесь поселилась смерть. Это было неправильно. Она никогда не чувствовала такого сильного отвращения.
       Единственной ее надеждой было соблазнить его уехать с ней. Она планировала остаться на ночь, но чувствовала, что в ее распоряжении только вторая половина дня.
       Они рассказали друг другу о том что произошло с каждым из них с тех пор, как они были вместе в последний раз. Они вернулись в дом, поднялись к Саулу в комнату, и не спеша, раздели друг друга. Не о сексе она думала. Она хотела соблазнить его, чтобы спасти его душу.
       Но, даже обнявшись, укрывая друг друга своей наготой, Саул вздрагивал в тревоге. Он понимал, что это невозможно, но ему казалось, что Крис лежит рядом с ним, упрекая мертвым взглядом.
       Чувство вины разрушало мозг. Меня здесь не должно быть. Я должен преследовать Элиота.
       Но одиночество требовало. Слившись с Эрикой, он вдруг понял, что в постели их не двое, а трое. Не только они с Эрикой, но и Крис.
       - Люблю тебя!- воскликнул он.- О, Боже!
       И Эрика, зная, что случилось что-то ужасное, поняла, что потеряла его.
       22.
       - Ты не останешься даже на обед?
       Она с отвращением взглянула на дом.
       - Я вынуждена.
       - Я надеялся, что ты могла бы ....
       - Помочь тебе? Нет, это гиблое дело. Это место .... Уедем со мной.
       Он покачал головой.
       - Я не закончил.
       - Не имеет значения, убьешь ты его или нет. Разве ты не понимаешь? Он уже победил. Он уничтожил тебя.- Слезы катились у нее по щекам. Эрика его поцеловала.- Я потеряла тебя десять лет назад. Теперь, я потеряла тебя снова.- Она горестно покачала головой.- Я буду скучать по тебе.
       - Через неделю, я добьюсь того, чего хочу. Я смогу приехать к тебе.
       - Нет.
       - Ты говоришь мне не приезжать?
       - Я бы хотела, но ты не приедешь.
       - Не понимаю.
       - Я знаю.- Она снова поцеловала его.- В том-то и проблема.- Сев в машину, она вытерла распухшие от слез глаза.- Если я ошибаюсь, в посольстве тебе скажут, где меня искать.
       - Я знаю одно место в Греции,- сказал Саул,- море там такое синее ....
       Она всхлипнула.
       - Верю. И накатывают волны, и купальщики .... Разве я не хотела бы?- Она подняла голову, у нее дрожал подбородок.- Я подумываю о выходе в отставку. До встречи, любимый. Береги себя.- Она запустила двигатель и вырулила на дорожку.
       23.
       Расстроенный, Саул смотрел вслед, пока машина Эрики, направлявшаяся к дороге через долину, не скрылась за деревьями. Внутри ощущалась пустота. Мысли мешались в голове, он потерял ориентацию, словно внешним воздействием была нарушена совершенная замкнутая система. Что со мной происходит?
       В растерянности он повернулся, чтобы подняться по ступенькам лестницы, ведущей в дом, и неожиданно понял, что Эрика пыталась сказать. Я остался. До тех пор, пока старик не будет наказан, я не присоединюсь к ней.
       Но тогда уже будет поздно. Она предложила себя, а я вместо нее выбрал отца.
       Как она сможет меня принять после этого?
       Вспомнив свое смутное неприятие дома отдыха, он неожиданно подумал, не предал ли он себя. Он сбежал с лестницы, чтобы бежать вдогонку за машиной и ....
       И что? Догнать ее и сказать, что уедет с ней?
       Опять в голову лезли мысли об Элиоте. Застыв на месте, он смотрел на дорогу между деревьями. Внутри него нарастало напряжение. Тоска надрывала душу. Его желания устремлялись то к одному, то к другому. Что делать? Кого выбрать? Казалось, что Крис стоял с ним рядом, его печальный взгляд был обвиняющим.
       На смену столбняку пришла решимость.
       24.
       Дон шагал по кабинету, гневно указывая на плавательный бассейн за окном во всю стену. Хотя день был жаркий и солнечный, бассейн пустовал.
       - Все ваши трюки привели к тому, что гости так нервничают, что не выходят из своих комнат. Ресторан пуст. Территория, дьявольщина, да я могу выставить нагих танцовщиц, и никто этого не заметит. Слухи о ваших .... разногласиях, если так можно сказать, распространились достаточно далеко. Умные деньги предпочитают держаться отсюда подальше, выбирают дома отдыха в Гонконге или в Швейцарии. Говорят о беспорядках. И причина тому - вы.
       Говоря о беспорядках, он говорил об Элиоте, Касторе, Поллуксе и Сауле. Они сидели отдельно, Элиот со своим эскортом, и Саул под наблюдением охранников. Дон продолжал:
       - Итак, мы имеем ситуацию. Правила санкции требуют от дома отдыха предоставления убежища оперативникам, в нем нуждающимся, если они вносят, разумеется, установленную плату. Но правила не требуют от директора, чтобы он возился с разрушителями. Я связался со своим начальством и поставил в известность о наших проблемах. Имел контакт и с контрольным советом. Я потребовал слушанья, и получил приговор. Правила Абеляра гласят, что если у директора есть достаточная причина - и, боже мой, у меня причина достаточная - он может велеть гостю упаковать вещи.- Дон указал на дверь.- И выехать.
       Элиот в гневе выпрямился.
       - И стоит мне покинуть территорию, этот человек меня немедленно убьет.
       - Разве я сказал, что позволю ему вас убить? Мы не звери. Совет предложил компромисс. Вы заплатили за услуги, которых не получили, поэтому вот чек, на остаточную сумму от оплаты. Это только справедливо. Вы посвятили своей профессии всю жизнь. Вы заслужили, чтобы вам был предоставлен шанс. Мы даем вам двадцать четыре часа. Для человека с вашим опытом, этого времени вполне достаточно. Используя свои связи, вы можете исчезнуть навсегда. У вас есть эта ночь. Отдохните. Завтра утром, в восемь часов, вы покинете территорию. Через сутки, Гризман также уедет. Может быть, после этого остальные гости смогут получать удовольствие от жизни здесь.
       Развернувшись на стуле, Элиот зло посмотрел на Саула.
       Тот слегка усмехнулся и пожал плечами.
       25.
       Солнце неуклонно опускалось к горам, ярко светя в окно комнаты Элиота.
       - Это не имеет значения,-хрипло кричал в трубку Элиот.- Мне наплевать, сколько потребуется людей, и сколько это будет стоить. Я хочу, чтобы завтра эта долина была закупорена. Я хочу, чтобы он был убит, как только окажется за территорией дома отдыха. Нет, вы не слушаете. Не та команда, которая пыталась задержать его при подходе сюда. Да, что с вами? Мне надоели неудачники. Я сказал, я хочу лучших.- У него заболели пальцы, так крепко он сжимал трубку телефона. Он поморщился.- Что вы хотите сказать? Как это никого нет лучше Гризмана? А я? Делайте, что вам велено.
       Элиот бросил трубку и повернулся к Кастору. Поллукса в комнате не было. Он был в коридоре с охранниками, которых приставил Дон, чтобы держать Элиота и его эскорт под домашним арестом.
       - Ты подтвердил броню?
       Кастор кивнул.
       - "Air Canada" из Ванкувера перелет в Австралию. Завтра в семь вечера.
       - Это должно нам дать большой запас времени.
       Кастор пожал плечами.
       - Может, и нет. Ромул понимает, что ему вас никогда не найти, если он отстанет от вас на двадцать четыре часа. Есть шанс, что он попытается отсюда смыться раньше.
       - Разумеется. Я на это рассчитываю. Он захочет пуститься за мной как можно скорее,.... и это мое преимущество.
       Кастор нахмурился.
       - Не пойму, в чем.
       - То, что я сказал этому идиоту по телефону, правда. Лучше Ромула нет никого. Кроме меня. И вас двоих. Я следил за его обучением. Я могу его перехитрить. Я допустил ошибку в самом начале, поручив другим людям свою работу.
       - Но вы заказали команду, чтобы запечатать долину.
       Элиот кивнул.
       - Ромул ожидает этого от меня. Если я не отвлеку его внимание, он заподозрит другую ловушку. Конечно, команде может повезти, и они его убьют.- Он сложил трубочкой сморщенные губы, размышляя.- Хотя, я сомневаюсь. Он на природе чувствует себя как дома. Если он уйдет тем путем, которым пришел, даже тысяча человек не в состоянии проверить каждый проход в горах.
       Кастор повеселел.
       - В этом случае, мы спасены. Чтобы пройти через горы, нужно время. Он отстанет от нас намного. И не сможет нагнать.
       - Поэтому, он найдет другой путь.
       Кастор снова помрачнел, нахмурился.
       - Что это за путь? Как нам его остановить?
       - Представь, что ты - это он. Не так уж трудно предугадать, что он сделает. Логически, у него всего один выход.
       - Для вас, может быть, и логично, но ....
       Элиот объяснил, и Кастор кивнул, снова уверенный, восхищенный.
       26.
       Солнце опустилось на три четверти. Тени в долине удлинились, сначала они были почти фиолетовыми, потом серыми, скоро тьма поглотит туман.
       Саул ничего не замечал. Он держал комнату в темноте, сидя на полу, скрестив ноги, избавляясь от посторонних мыслей, подготавливая себя. Он знал, что за дверью его комнаты следят охранники в коридоре, чтобы предотвратить любые его поползновения против Элиота, пока старик находится в доме отдыха. Он предполагал, что Элиот и его эскорт также под наблюдением.
       Это не имело значения. Несмотря на необходимость, он не мог рискнуть убить Элиота здесь. С самого прибытия сюда, его намерением было отомстить, но остаться в живых, чтобы наслаждаться удовлетворением от знания, что он заплатил свой долг Крису.
       Его брат. В нем кипел гнев. Саул концентрировался, чтобы подавить его. Теперь, когда цель почти достигнута, нельзя позволять себе отвлекаться, чтобы достичь чистоты самурая, показать себя профессионалом, каким его учил быть Элиот.
       Медитируя, достигая сути совершенной решимости и спокойствия, консолидируя мысли, умения, инстинкты, он безмолвно повторял мантру, снова и снова.
       Снова и снова. Он чувствовал, что душа брата соединяется с ним.
       Крис. Крис.
       Крис. Крис.
       Крис.
       27.
       Утро было хмурым. Низко висели облака, воздух был сырым и холодным, собирался дождь. Темно-синяя "Чеви- универсал", ни хрома, ни белых боковин, ничего привлекающего внимания, ждала на гравийной подъездной дорожке около дома.
       Двое слуг загрузили в нее сзади чемоданы и чехлы с одеждой, потом захлопнули багажную дверь и остались ждать в отдалении
       Ровно в восемь открылась дверь дома, и появился Элиот с Кастором и Поллуксом по бокам. За ними по пятам следовал Дон.
       На Элиоте была его униформа: черный костюм и жилет, велюровая шляпа с широкими полями. Он остановился, увидев машину, потом повернулся вправо, мрачно взглянув на Саула, стоявшего в дальнем конце веранды, под присмотром двух охранников.
       Садился наводящий тоску туман. У Элиота от гнева трепетали крылья носа. Напряженный момент затягивался.
       Резко отвернувшись, старик схватился за перила и стал спускаться. Кастор открыл для него заднюю дверь и закрыл ее, как только его отец устроился, затем сел впереди рядом с Поллуксом и повернул ключ зажигания. Машина завелась сразу со звуком восьмицилиндрового мотора.
       Машина отъехала, шурша гравием. Саул прищурился так, чтобы видеть только заднее стекло. Напряженно фокусировал взгляд на затылке Элиота, на силуэте его шляпы.
       Но старик ни разу не оглянулся на него.
       Машина пошла быстрее, уменьшаясь, шум мотора затихал вдали. Скоро ее темно-синий цвет слился с темно-зеленым цветом леса.
       Наблюдая ее исчезновение, Саул свирепел, сердце безумно колотилось.
       Подошел Дон, сказал высокомерно:
       - Долго ждать? Двадцать четыре часа. Уверен, вам хочется бежать к стоянке и угнать машину, чтобы его догнать.
       Саул посмотрел на дорогу между деревьями.
       - Или вертолет,- сказал Дон. Уверен, вы едва сдерживаетесь, чтобы не попытаться, да? Естественно, это очень соблазнительно, правда?
       Глаза Саула были черны, когда он посмотрел на Дона.
       - Идите, попробуйте,- сказал Дон.- Для этого я и позволил вам выйти из комнаты сегодня утром. Чтобы вы могли увидеть, как уезжает старик, и, возможно, утратили хладнокровие. Действуйте. Сорвитесь. Бросьтесь в погоню. Вы были чирьем у меня на заднице с момента появления здесь. Я мечтаю увидеть, как вас расстреляют за невыполнение указаний совета.
       Саул все не отвечал, но проскользнул мимо него, спокойно направляясь к двери в дом.
       - Нет?-спросил Дон у него за спиной.- Не хотите сегодня вносить беспокойство. Ну и ну. Что-то новенькое.
       Охранники встали у Саула по бокам, когда он открыл дверь.
       - В таком случае, приятель, идите в свою комнату и оставайтесь там,- резко сказал Дон.- Двадцать четыре часа. Это соглашение. Завтра утром вы можете преследовать его как хотите.- Он вытянулся, насколько мог.- Если найдете, конечно.
       Саул безразлично посмотрел на него и вошел в дом.
       Прошлой ночью он тщательно все продумал, анализируя разные планы ....
       Когда все были рассмотрены, выход, действительно, был только один.
       28.
       Дон протер глаза. Не иначе, ему показалось. Такого не могло произойти. Во мгновенье ока, Саул что-то сделал локтями, когда ступил внутрь. Немедленно, оба охранника позади него словно споткнулись и повалились друг на друга. Дверь в дом захлопнулась. Щелкнул замок.
       - Как ...? Господи! - Опираясь друг на друга, ругаясь, охранники поднялись и бросились к двери, начали ее дергать и сердито барабанить.
       Дон стоял, словно окаменев, не веря и не понимая. Это просто невозможно. Он чувствовал себя так уверенно, когда дразнил Гризмана, он мог бы дать руку на отсечение, что проклятый смутьян, наконец, поставлен на место.
       Ах, черт, нет. Не может быть. Гризман действительно пошел на это, он сбегает.
       - Стоянка машин!- завопил Дон.- Вертолет! Прекратите молотить в проклятую дверь, дурни! Ловите его!
       Дон уже сбегал по ступенькам. Он лихорадочно повернул налево за дом.
       29.
       Это было несложно. Как только Саул принял решение относительно единственно возможной тактики, он проиграл возможные сценарии, прикинул, заглядывая вперед, когда у него будет больше возможностей реализовать свой план. Он действовал при первом удобном моменте. На веранде, открыто, в присутствии Дона и нескольких охранников, когда Элиот только что покинул территорию, кто мог ожидать, что Саул создаст проблемы так скоро? Определенно не Дон, и не охранники. Их уверенность стала его преимуществом.
       К моменту, когда охранники пришли в себя настолько, что стали стучать в дверь, Саул уже несся по вестибюлю. Гостей видно не было, но несколько служащих замерли, открыв рот от удивления. Слева, угловым зрением Саул отметил торопливый жест клерка за регистрационной стойкой, схватившего телефонную трубку. Позади, слышались глухие удары в дверь, пытавшихся войти охранников. Он спешил к коридору позади лестницы, когда ощутил движение справа: охранник вышел из ресторана и, увидев Саула и слыша крики, понял ситуацию и выхватил пистолет.
       Звуки выстрелов были усилены полированными стенами вестибюля. Пули ударили в стойку ограждения лестницы, выбив щепу. Но Саул уже достиг безопасности коридора. Он побежал еще быстрее, чтобы достичь двери в конце коридора, в нише под лестницей, распахнув ее в тот момент, когда охранник взялся за ручку двери из вестибюля. Какой-то человек, должно быть, услышал выстрелы и поспешил расследовать. Но он не ожидал удара ребром ладони по ребрам, который нанес ему Саул. Когда человек застонав, упал, Саул выхватил зажатый у него в руке "Узи" и, повернувшись, полил градом пуль коридор позади себя. Охранник, появившийся там, нырнул в укрытие.
       Саул не задерживался. Нет времени. Он перешагнул через поверженного им человека, пробежал по короткой лестнице вниз, ухватив высокий металлический шкаф с полотенцами, мылом, и туалетной бумагой на полках, обрушивая его позади себя, содержимое образовало баррикаду в узком коридоре.
       Заинтересованная горничная появилась из открытой двери справа, но, быстро поняв, что к чему, испуганно нырнула обратно. Саул снова выпустил предупредительную очередь из автомата, предостерегая преследовавших его охранников, и вышел из задней двери.
       Когда он только прибыл в дом отдыха, автоматически следуя одному из правил Элиота, он обследовал свои охотничьи угодья, запоминая расположение. Теперь выбравшись наружу, он оказался перед короткой бетонной лестницей, о которой помнил. Перешагивая через три ступеньки, он поспешил наверх. Серые зловещие тучи нависли над горами. Перед ним лежало открытое пространство, справа в тумане различалась стоянка для машин, слева - вертолетная площадка.
       Влага оседала у него на лице, прохладная по сравнению с жарким потом. Он точно знал, куда бежать и что делать.
       30.
       Задыхаясь, безумно спеша вдоль боковой стены дома, чтобы оказаться за домом, Дон кричал опередившим его охранникам:
       - Дьявол.- Он захлебнулся.- Да рассредоточьтесь вы! Ловите его!- Он остановился, с трудом переводя дыхание, вытирая с лица влагу.- Вертолетная площадка! Автостоянка!- Охранники выполнили приказ.
       Передохнув, набравшись сил, Дон снова побежал, поворачивая за угол дома, когда охранник с пистолетом наизготовку выбрался наружу.
       - Где он?- крикнул Дон.
       - Он вышел через эту дверь,- сказал охранник, понизив голос, присев под прикрытием лестницы, предупреждая:- Прячьтесь, пока он вас не пристрелил.
       - Он не вооружен.
       - Он прихватил "Узи" Рея.
       - Так это Гризман там стрелял?- Мурашки побежали по спине у Дона, заставив его поежиться.- Я думал, это ... Господи!- Он бросился в траву, задрожав еще сильней, когда от мокрой травы промокли его клетчатые брюки и бордовая спортивная куртка.- Где он, черт возьми?
       Охранник на корточках переводил прицел с одного участка на другой.
       Дон, поборов парализующий страх, удивил сам себя, перекатившись в сторону охранника, сполз вниз по бетонной лестнице и скорчился у двери.
       - Ваша рация. Дайте мне.
       Не отрывая взгляда от окружающего пространства, охранник вытащил радио из чехла на ремне, и отдал.
       Дон нажал кнопку "Send", встревоженный хрипотой своего голоса.
       - Это директор. Автостоянка, ответьте.
       Он отпустил кнопку. Затрещала статическая наводка.
       - Никаких следов,- сказал голос.- Мы продолжаем поиски.
       - Вертолетная площадка!- прокричал Дон в радио.
       - Безрезультатно,- откликнулся голос.- Мы образовали периметр вокруг птички. При таком количестве оружия против него, он будет сумасшедшим, если попытается добраться до нее.
       Дон вздрогнул, когда позади него открылась дверь, и появился охранник.
       - Я только что смог отойти от Рея,- сказал он.- С ним врач.
       Дон не сразу осознал смысл сказанного. Холод снова пробежал по позвоночнику.
       - Вы хотите сказать, он жив, да?
       - Гризман ударил его по груди. Сломал несколько ребер. Доктор сказал, что Рей выживет, несмотря на это.
       - Я не понимаю. Гризман слишком опытен, чтобы допускать такие ошибки. Не могу поверить, что он сплоховал.
       - Если только это не было ошибкой.
       - Вы хотите сказать, что Гризман намеренно его не убил?
       - Если бы Гризман хотел, он бы это сделал. Все что требовалось - вложить немного больше силы в удар.
       - Почему же он этого не сделал? Что у него на уме?
       - Кто знает?- Охранник издал звук похожий на смешок.- Может быть, он не хочет, чтобы мы бездельничали.
       Неожиданно радио ожило:
       - Там! Я его вижу!
       - Где?- крикнул Дон срывающимся голосом, держа радио около рта.- Автостоянка? Или ...?
       - Ничего похожего! Придурок перебежал трек, пронесся мимо теплицы!
       - Что?
       - Он бежит по территории! Река! Он бежит к реке!
       Дон разогнулся, потерял равновесие и чуть не упал, потом побежал в направлении теплицы окутанной туманом. Двое охранников бросились за ним вслед. Неизвестно откуда появились еще охранники.
       31.
       Саул сжал автомат и побежал сквозь сгущающийся туман, ноги работали как поршни, легкие - как воздуходувные мехи. Он слышал позади приглушенные крики. В какой-то момент крики стали слышнее. Он побежал быстрее, ноги мололи воздух, адреналин подпитывал энергией.
       Ему виделась тень рядом с ним. Слева. Взглянув в этом направлении, он понял, что ему кажется. Но и зная это, он мог бы поклясться, что видел Криса. Они, казалось, бежали рядом. Потом Крис оказался впереди, увеличивая дистанцию между ними. Тебе никогда не удавалось меня обогнать, подумал Саул. Возбуждение заставило его почти усмехнуться. Ты был умнее, но я был сильнее. Думаешь, ты можешь оказаться там быстрее меня, да?
       Нет, братец, ты ошибаешься.
       Грянули выстрелы, отозвавшись эхом позади него, Саул заставил себя до предела увеличить скорость, стремясь к берегу в том месте, где они недавно спорили с Элиотом. Он продрался через кустарник по склону. Добежал до скалистого выступа.
       И нырнул.
       Холодная вода мгновенно остудила его. Сила толчка при нырянии увлекла его в темную глубину. Его подхватило сильным подводным течением. Саул перевернулся под водой, стараясь выпрямиться и пробиться наверх. Его перетрудившиеся легкие бунтовали, требуя воздуха, угрожая вдохом. Когда в ушах возник гул, Саул поднялся, оттолкнулся, выпрямился и вышел на поверхность, вдохнул, слыша выстрелы, снова нырнул, когда по воде ударили пули.
       Он был поражен силой течения. В том месте, где они спорили с Элиотом, вода казалась почти неподвижной, но это была просто заводь в стороне от речного течения. Ему казалось, что сильные руки переворачивали и тянули его. Чувствуя необходимость вдохнуть, Саул снова вынырнул, и, переведя дыхание, снова нырнул, слишком быстро, чтобы привлечь выстрелы, но не слишком быстро, чтобы не заметить, как далеко его уже унесло течением.
       С облегчением он отметил, что территория дома отдыха осталась позади. Теперь ему нужно было справиться с рекой. Перебраться на другой берег, продолжал он думать. Со страхом, он осознал, что у него больше нет автомата.
       Но он жив. Первый этап плана завершен. Подняв над поверхностью воды голову, глубоко дыша, он работал ногами и греб в направлении дерева, упавшего в воду с противоположного берега, в сотне ярдов вниз по течению.
       32.
       Объятый мрачными предчувствиями, Дон бежал к реке, убирая со лба промокшие от дождя пряди волос, ощущая дурноту от бешено колотившегося сердца. Чертов Гризман, ругался он про себя. Охота за ним доведет меня до инфаркта.
       - Есть какие-нибудь следы?
       Охранник покачал головой.
       - Другая команда еще не проявлялась.
       Дон кивнул. Как только он понял намерения Гризмана, он предупредил по радио других охранников, велел им разместиться ниже по течению.
       - Рано или поздно ему потребуется вздохнуть. Вода слишком холодная, чтобы он смог в ней оставаться надолго.
       Охранники продолжали осматривать реку.
       - Кто знает,- сказал Дон, отлепляя на бедрах промокшие от дождя брюки.- Может, нам повезет. Может, мерзавец утонет.
       Двое охранников повернулись к нему, скептически подняв брови.
       - Да ладно, я и сам в это не верю.
       Радио ожило, оповестив треском.
       - Мы только что его упустили,- сказал голос.
       Дон вскочил с камня, на котором сидел.
       - Скажите снова. Повторите,- прокричал он в радио.
       - Мы упустили его. Примерно в четверти мили от вашей позиции. Мы как раз подошли, когда он выбрался на противоположный берег и исчез в кустах.
       - Но я не слышал ни одного выстрела.
       - У нас не было времени. Вы хотите, чтобы мы переплыли и преследовали его дальше?
       Дон наблюдал, как охранники вокруг повернулись к нему, изучая его реакцию. Помолчав, он взглянул на мрачное серое небо.
       - Секунду,- сказал он в радио. Он обратился к охранникам, окружившим его:- Что бы вы сделали?
       - Он не убил Рея,- сказал один охранник.- А мог бы. Но он не стал.
       - Так вы говорите, что надо позволить ему уйти?
       - Я говорю, что он не стал убивать Рея.
       Дон обдумал это, потом кивнул. Нажал кнопку и сказал в рацию:
       - Отбой. Возвращайтесь домой.
       - Повторите,- отозвался голос.- Требую подтверждения.
       - Он вне нашей территории. Вне нашей юрисдикции. Возвращайтесь домой.
       - Конец. Принято.
       Дон опустил радио. Охранники продолжали смотреть на него.
       - Кроме того,- сказал он, решив им дать почувствовать приобщенность.- Интуиция мне подсказывает, что старик высвистал команду, чтобы следила за выходом отсюда на случай, если Гризман выкинет фокус, вроде этого. Он скоро наткнется на снайперов. Я хочу быть уверен, что никто из вас не окажется у них на прицеле.
       - Меня это устраивает,- сказал охранник.- Мне совсем не светит гоняться за Гризманом на его территории. Убьет и убежит в лес. Он специализируется на этом.
       - Ну, теперь это проблема Элиота,- заметил Дон. Хотя он злился, но, тем не менее, начал чувствовать прилив бодрости теперь, когда кончился кризис.
       - Мы сделали все, что смогли. Я полагаю, Гризман оставил где-нибудь машину, когда пробирался сюда, но леса там такие густые, что ему потребуются часы, чтобы выбраться из них. К тому времени Элиот уже покинет страну. Никакой разницы, что Гризман остался бы на двадцать четыре часа в доме отдыха, что он это время проплутает по лесу. В любом случае у старика есть запас времени для старта.- Он развернулся, направляя свои усталые ноги к дому. Дождь стекал по шее. Но даже при этом он не мог не испытывать изумления.- Иногда оперативники пытаются пробраться в дом отдыха. Но, чтобы убегать оттуда? Особенно, если ты там никого не убил? Это что-то новенькое.
       33.
       Конечно, предстояло кое-что предпринять. В первую очередь, Дону нужно связаться с начальством и объяснить, что произошло. Он считал это дело настолько важным, что не стал даже переодеваться в сухую одежду прежде, чем позвонить. В своем кабинете, стоя в луже, которая натекла на ковер с его промокшей одежды, он говорил по телефону, глядя в окно, занимающее всю стену, на дождь, падавший на воду в бассейне. Он чихнул. Его голос дрогнул пару раз от холода промокшей одежды, пробиравшего до костей, но по большей части звучал вполне профессионально и спокойно.
       - Я согласен, сэр. Совет захочет иметь подробный отчет. Я приготовлю его прямо сейчас. Вот что я хотел бы особенно подчеркнуть. Гризман сбежал, и я полностью принимаю за это вину. Никаких оправданий. Но мы обещали старику время, и, реально, он это время имеет. Никакого реального ущерба не нанесено.
       Разговор закончился на том, что начальник Дона осторожно сказал ждать решения совета, а Дон заверил его, что все стало на свои места.
       Надеясь, что никаких последствий не будет, Дон положил трубку, опрокинул в себя порцию бурбона, и пошел в свою комнату, где в течение получаса отмокал в почти крутом кипятке. Его распирали эмоции. С одной стороны он все еще был зол. Гризман был таким неудобным, внес столько беспокойства, что Дону очень хотелось его подразнить. Теперь, когда Гризман сбежал, сукин сын создал еще больше проблем. Дьявольщина, жаль, что мы не схватили его раньше, чем он добежал до реки. Я бы сам пристрелил мерзавца.
       С другой стороны, Гризман, наконец, исчез. Кризис кончился. Дом отдыха, как Дон сообщил начальству, пришел в нормальное состояние, если хоть что-то в этом ужасном месте можно считать нормальным.
       Но в результате, Дон испытывал облегчение.
       Он надел отглаженные зеленые слаксы, крахмальную, желтую рубашку и новый бежевый спортивный пиджак в клеточку. Проглотив еще порцию бурбона, потребив, таким образом, дневную норму, он потянулся и, наконец, расслабился. Он спустился в свой кабинет, положил на стол ноги в белых ботинках, включил диктофон, чтобы начать свой отчет, и нахмурился, услышав рев двигателя так близко, что стекло у него за спиной задрожало.
       Это, что такое?- подумал он в изумлении.
       У него упало сердце. Желудок так свело от ужасного предчувствия, что он с трудом удержал внутри бурбон.
       Дон схватил трубку, набрал три цифры, чтобы связаться с ....
       В этом не было необходимости. В дверь забарабанили кулаком и прежде, чем он успел сказать "войдите", дверь распахнулась, и появился начальник охраны.
       - Этот проклятый Гризман!
       - Да говорите, вы!
       - Вся эта чушь с плаваньем по реке и побегом в лес!
       - Рассказывайте!
       - Он нас обвел вокруг пальца! Он и не собирался идти через лес! Фокус! Вот что это было! Чтобы вывести нас из равновесия! Как только мы сняли наблюдение с вертолетной площадки, он вернулся! Это он там наверху! Он угнал чертову птицу!
       Ах, черт, подумал Дон, прикидывая реакцию совета и задаваясь вопросом, удастся ли ему выбраться из всего этого живым.
       34.
       Саул дрожал в мокрой шерстяной одежде, но готов был кричать от радости. Двое охранников у вертолета так расслабились после его побега, что даже не заметили, как он прокрался сначала к теплице, потом перебежал дорожку к фонтану, потом к клумбе, к скамейке, к ним самим.
       Опять он позаботился о том, чтобы вывести их из строя, не убивая. Это было важно. Если бы он убил на территории дома отдыха, его бы преследовали всеми силами профессионального сообщества. Ему было бы никогда не поймать Элиота, и наверняка не выжить бы, чтобы насладиться реваншем. Черт, если нужно, мировое сообщество разведчиков будет охотиться с ракетами, с чем угодно, лишь бы гарантировать его наказание за нарушение святости дома отдыха.
       А так, самое худшее, что он совершил, жестоко обошелся с персоналом и угнал вертолет. По сравнению с нарушением санкции, это вроде драки и угона машины. Те, кто будет принимать решения, учтут те возможности, которыми он располагал. Поймут, что он не на систему покушался, а добивался равенства с Элиотом. Это не политика. Это личное. Возможно, будет принято в расчет, что это - дуэль.
       Он надеялся.
       По крайней мере, его принципы имели смысл, и что еще важнее, Саулу было приятно чувствовать, что Крис его одобрил бы. Действительно, казалось Крис сидит с ним рядом, усмехаясь, подгоняя его. Саул усмехался в ответ. Он семь лет не управлял вертолетом, но Элиот хорошо его обучил, ему потребовалась всего минута, чтобы обрести уверенность за штурвалом. Он поднялся над вертолетной площадкой, пролетел мимо дома и поднялся над деревьями, росшими по периметру территории. Рядом на кресле у него была куртка, снятая с одного из охранников, два автомата "Узи" плюс несколько полных магазинов. Его сердце воспаряло вместе с вертолетом. Логически, у Элиота был единственный выход. Ну, конечно, он мог сделать вид, что уезжает, но остаться неподалеку, надеясь, что Саул не заметит его. Но, имея в виду начальные условия, которые были гарантированы Элиоту, для него было бы умнее уехать возможно дальше, добраться до Ванкувера и поймать рейс в самую удаленную точку планеты, где, как признавался себе Саул, у него не было бы шансов его разыскать. Естественно, Элиот нанял людей следить за домом отдыха и убить Саула, когда он выйдет оттуда. Поэтому для него, практически, выбор был между вертолетом и машиной, как менее удачным вариантом.
       Вертолет давал Саулу большое преимущество. Места были совершенно дикими. Регион пересекало всего несколько дорог. Саул запомнил маршрут, по которому он добирался до дома отдыха. Ничего сложного. Вспоминая, он пришел к выводу, что не может ошибиться, если выберет любую дорогу на юго-запад, к Ванкуверу. У Элиота было два часа форы. Но его дорога извилиста, проложена в соответствии с требованиями сложной топографии горной местности, в то время как Саул летел за ним вслед подобно ворону. Но главное, вертолет был быстрее, чем машина. Много, много быстрее.
       Сорок минут, предположил Саул. Все будет кончено.
       Он представил, как обрадовался бы Крис.
       35.
       Моросящий дождь усилился. Когда Саул взлетал, погода не представляла проблемы. Однако теперь дождь стал настолько плотным, что снизил видимость, вызывая чувство нестабильности управления вертолетом. Следя за дорогой извивавшейся внизу, Саул боялся врезаться в какую-нибудь незамеченную преграду вроде дерева или скалы, или водонапорной башни, скрытой облаками. Приходилось следить за неожиданными изменениями ландшафта.
       Единственным утешением для него была мысль, что темнота лишит уверенности путешественников. Движение внизу было слабым, в основном фургоны и дома на колесах. Несколько машин, которые он видел за это время, было легко идентифицировать и сбросить со счетов. "Форд ЛТД", "Фольксваген Сирокко", "Понтиак Фаэбед".
       Ни одной "Чеви - универсал".
       В первые минуты преследования его это не беспокоило. За это время Элиот должен был пересечь уже несколько долин. Хотя никогда не мешает быть начеку, но Саул еще не ожидал увидеть машину Элиота.
       Но минуты набегали. Тридцать. Тридцать пять. Сорок. Чем сильнее шел дождь, чем менее послушным в управлении становился вертолет, тем сильнее Саулом овладевал страх, что он просчитался. Не предусмотрел ли Элиот реакции Саула, не двинул ли внутрь страны, а не на побережье? Не окопался ли он где-то по дороге, надеясь, что Саул минует его, спеша в Ванкувер? Проверяй и перепроверяй. Возможные варианты были подобны головоломке, у которой нет решения.
       Он заставил отчаянье отступить. Он не может себе позволить отклоняться от выбранного курса. Он не может терять терпенье. Приняв план, он должен его выполнить. Сейчас нет другого пути.
       Пять минут спустя он был вознагражден за настойчивость. Внизу, немного впереди, он заметил, как уменьшенный в размерах темно-синий "Чеви - универсал" вписался в поворот лесной дороги, направляясь на юго-запад.
       Саул расправил плечи.
       Но тут же подавил волнение. Модель и цвет еще не все. Хотя вряд ли возможно совпадение.
       Он опустился ниже, чтобы лучше рассмотреть. Ни хрома, ни белых боковин. Уже лучше, подумал он. Пролетев вблизи, он увидел очертания трех пассажиров, двух впереди и одного сзади. Его удивило, что они не оглянулись посмотреть на источник шума. Но это были люди, и тот, что сзади, в шляпе. Еще лучше. Теперь Саул был так близко, что мог рассмотреть в бинокль номер машины. Тот же самый, что на машине, выехавшей из дома отдыха.
       В ярости он опускался ниже, быстрее. Впереди справа была расчищена от леса полукруглая площадка. Засыпанную гравием, намокшую под дождем, стоянку для машин по периметру окружали столы для пикников. Место было пустынным.
       На грани кризиса, где жизнь и смерть равновероятны, просто переступи грань с готовностью умереть, если необходимо. В этом нет ничего сложного. Просто сконцентрируйся и действуй. Так учил Саула Ишигуро, инструктор по дзюдо, много лет назад в "доджо". Саул взял себя в руки и начал действовать, приняв мгновенное решение, хотя и не готовился умирать.
       Он опустился над дорогой, приблизившись. Направив нос вертолета влево, он перевел вправо рули управления, и развернулся к машине.
       Мгновенно произошло очень многое. Саул мельком увидел встревоженное лицо Кастора, сидевшего за рулем. Если бы Кастор продолжал движение по дороге, шасси вертолета зацепило бы крышу машины, он утратил бы равновесие, и упал перед машиной, погибнув вместе с ней в огне мощного взрыва. Наверняка, Элиот бы погиб, но Саул не намеривался погибать с ним вместе.
       Но Кастор действовал так, как Саул и ожидал, резко вывернув руль, сворачивая в направлении, свободном от препятствий, к стоянке, к столам для пикника, к деревьям.
       Саул сделал то же самое, летя рядом с машиной, не давая Кастору остановиться, заставляя его двигаться к деревьям. В самый последний момент, перед тем как вертолет разлетелся бы от столкновения с лесом, Саул дернул руль и взмыл вверх над самыми верхушками деревьев. Закрытый в кабине из плексигласа, слыша шум вращающихся лопастей, он знал, что ему только показалось, что он слышал звук удара позади.
       Воображаемый или нет, но он дал Саулу удовлетворение. Резко развернувшись, он подлетел обратно к стоянке, и увидел, что машина врезалась носом в валун между деревьями. Торопливо посадив вертолет, не выключая двигатель, он схватил оба автомата и запасные магазины к ним и спрыгнул на намокший гравий. Дождь хлестнул его по лицу. Еще пригибаясь, чтобы не попасть под вращающиеся лопасти винта, он уже начал стрелять по разбитой машине, замечая парящий антифриз, вытекающий из радиатора, поливая ее пулями.
       Но что-то было не так. Окна не разлетались. Двери не были разнесены в клочья его заградительным огнем.
       Саул нахмурился. Машина оказалась бронированной, стекла пуленепробиваемыми. Он шел к ней по лужам, продолжая стрелять. Пули оставляли следы на крыльях и дверях, но повреждения оставались незначительными.
       Внутри никто не двигался. С осторожностью, Саул приблизился и заглянул через залитые дождем окна. Он увидел Кастора, неуклюже обхватившего сломанный руль, кровь лилась из разбитого лба. Рядом с ним Поллукс был....
       Манекен. Кукла, одетая в джинсовую куртку, в которой ходил Поллукс.
       А Элиот? На заднем сиденье второй манекен, одетый в черный костюм, лежал на боку, шляпа скатилась вниз. Вот почему они не оглянулись на рев вертолета.
       Саул заметил радиопередатчик, встроенный под щитком, и понял, в какой он опасности. Пробежав мимо машины к лесу, он почувствовал, как пуля от выстрела сзади обожгла ему руку. Другой пулей выбило кору из сосны, и щепка впилась ему в щеку.
       Он не останавливался, чтобы спрятаться за деревом и стрелять в ответ. Его не интересовало, кто в него стрелял, и как манекены оказались в машине. Он продолжал бежать сквозь лес, увеличивая дистанцию, чтобы появилось время подумать.
       Радиопередатчик все объяснял. Дьявольщина, думал Саул, почему мне это не пришло в голову? Как я мог быть таким дураком? С момента, когда Элиот выехал из дома отдыха, он наверняка поддерживал с ними связь. Ему было известно, что я угнал вертолет. Господи, он, может быть, на это рассчитывал. Манекены были, наверное, спрятаны в машине, когда он уезжал. Старику постоянно удается меня перехитрить.
       И снайпер, стрелявший по Саулу? Не иначе, как Поллукс, следовавший за Кастором в другой машине. Если бы Саул не увидел манекенов и радиопередатчик, если бы не поспешил в лес, едва почувствовав ловушку, Поллукс убил бы его. Элиот мог бы отпраздновать победу.
       Нет! Саул застонал в душе. Нет, я не позволю ему меня побить. Я должен расквитаться за Криса.
       Он забирался дальше в лес, в дождь, сменив направление только тогда, когда был уверен, что Поллукс не может его увидеть. Нужно выбираться на дорогу, думал Саул.
       Поллукс, конечно, будет сторожить его, направляя оружие в направлении звуков ломающихся ветвей и щуршания кустарника, по этой причине Саул собирался производить как можно больше шума. Он надеялся завлечь этим Поллукса сюда. А когда тот отойдет от дороги, Саул планировал использовать тишину, красться а не ломиться, сбивая Поллукса со следа, увеличивая шансы выбраться на дорогу.
       До Поллукса ему нет дела. До Элиота есть. Усилившийся дождь заставил Саула задрожать, когда до него дошло. Разве старик будет торчать под дождем, если в этом нет необходимости? Элиот планировал использовать Кастора как приманку, чтобы Поллукс мог подойти сзади неожиданно для Саула. Но Элиот не мог не понимать, что будет схватка. Разве остался бы Элиот беззащитным во второй машине? Или прятался бы в лесу в такую погоду? Маловероятно. Старик предпочел бы теплое надежное место.
       Боже мой, старик где-то рядом с дорогой, которую я преодолел. Он затаился в каком-нибудь домишке, мотеле или туристском лагере. Он никогда не стал бы ждать в аэропорту, если вообще собирался лететь.
       Но Саул пролетал над несколькими мотелями. Будь у него время, он бы пролетел обратно по своему маршруту, и проверил каждый из них, но времени-то у него не было. Поллукс не прекратит его преследовать. Скоро здесь появится местная полиция, чтобы расследовать аварию. Мне пора убираться отсюда, подумал он.
       Спустя двадцать минут, вспотевший несмотря на усилившийся дождь, Саул достиг дорожного поворота в полумиле от площадки для пикников. Несмотря на осторожность и бесшумность движения, его не покидало ощущение постоянного колющего пятна между лопатками, куда его могла поразить пуля Поллукса.
       Нужно найти Элиота. Нужно ....
       Услышав шум мотора, приближающийся к повороту, Саул подождал, чтобы удостовериться, не полицейская ли это машина. Увидев потрепанный фургон, он вышел из-за деревьев и махнул водителю, чтобы остановился. Когда длинноволосый парень за рулем вильнул в сторону, чтобы его объехать, Саул направил на него автомат. Парень побледнел, ударил по скрипучим тормозам и выскочил из машины, подняв вверх дрожавшие руки.
       - Не стреляйте в меня!
       Он отступил назад и побежал.
       Саул залез в фургон. Взвизгнула передача, когда он перевел рычаг в первую позицию. Дернувшись, машина двинулась. Не снижая скорости, Саул миновал стоянку, где у вертолета продолжали вращаться лопасти.
       Передняя дверь универсала была открыта. Кастор....
       Он не был мертв. Держась за живот, он выбирался из машины. Кастор услышал рокот мотора фургона и посмотрел на дорогу как раз в тот момент, чтобы заметить за рулем Саула.
       Моргнув, Кастор тряхнул головой, словно не поверил тому, что увидел.
       Он резко выпрямился с гримасой боли. Кровь струилась со лба, но он бросился к лесу, без сомнения, за Поллуксом.
       Это хорошо, думал Саул, проехав стоянку. Просто замечательно. Лучше некуда.
       Вскоре он увидел на обочине темно-зеленый "Форд", машину, в которой, по всей вероятности, Поллукс следовал за Кастором. Желая в этом убедиться, Саул остановился, вышел из фургона, держа наготове оружие, осмотрел машину, но она была пуста. Обойдя машину, Саул не увидел на обочине следов, свидетельствующих, что старик мог уйти в лес, чтобы спрятаться.
       Саул кивнул, теперь более уверенный в правильности своей догадки.
       Он помчался по дождю к стоянке. Поллукс бежал ему навстречу, Кастор ковылял следом. Поллукс остановился, увидев Саула, но пока поднимал пистолет, Саул скрылся в фургоне. Пули ударили по багажной двери. Двигаясь с места, Саул ощущал душевный подъем. Теперь уже недолго.
       Пройдя два поворота дороги, уверенный, что преследователи не могут его видеть, он свернул влево по гравийной дороге, и скоро еще раз свернул влево, спрятав фургон в густой роще. Он выскочил из машины под хлеставший дождь, и пробрался к дорожной обочине, где спрятался за плотной стеной кустарника, наблюдая и ожидая.
       Прошла минута. Он удовлетворенно вздохнул, увидев то, что ожидал. Его уловка сработала.
       Мимо проехала зеленая машина. Поллукс за рулем выглядел очень озабоченным. Сидевший рядом с ним Кастор внимательно смотрел сквозь ветровое стекло, надеясь, без сомнения, увидеть фургон.
       Саул знал, что мог бы их сейчас застрелить, если машина не бронированная, как "Чеви", но что он с этого будет иметь? Не они нужны были Саулу. Нужен Элиот, и Саул надеялся, что Кастор и Поллукс поспешат, чтобы защитить своего отца.
       Ведите меня к нему.
       Теперь скоро, думал он, возвращаясь бегом к фургону. Конец уже близко.
       Он это чувствовал. Совсем скоро.
       36.
       Но Саул понимал, что не должен позволить им заметить, что следует за ними. Ему приходилось держаться на расстоянии, чтобы не попасться им на глаза. На их месте, он бы постоянно проверял в зеркало заднего вида, по привычке, как он и сейчас это делал, не преследует ли его кто-нибудь, например, полицейская машина. Но эта предосторожность имела оборотную сторону: не позволяя Кастору и Поллуксу себя заметить, он и сам их не видел. В результате, ему приходилось прятать фургон вблизи каждого мотеля или гостиницы и обходить их стоянки в поисках зеленой машины.
       Процесс был нудным и утомительным. Обследовав четвертую по счету стоянку, Саул начал беспокоиться, что где-то проглядел их машину. Полиция, вероятно, уже появилась на месте аварии. Длинноволосый парень, должно быть, уже рассказал им, каким образом у него отобрали фургон. Его уже начали искать.
       А охранники из дома отдыха? Они тоже должны его искать. Они вызвали подкрепление. Одно хорошо: в доме отдыха больше нет вертолетов. Они преследуют его на машинах. Но когда-нибудь они и сюда доберутся.
       Желание сохранить свободу забивало желание наказать Элиота. Внутренний голос нашептывал: брось охотиться. Тебе не найти старика до появления здесь полиции и охранников. Ты пытался, но обстоятельства против тебя. Тебе еще представится возможность.
       Нет, сказал он себе. Если я позволю ему ускользнуть, он сбежит так далеко и спрячется так надежно, что мне его никогда не найти. Он не оставит следов. Это должно случиться теперь. Другого шанса не будет.
       Спустя тридцать минут, осматривая седьмое место, два параллельных ряда домиков с местами для машин в середине, Саул нашел темно-зеленый "Форд".
       Неоновая вывеска перед конторой оповещала, что это гостиница "Скалистые горы". Вывеска расцвечивала серый дождь. Машина стояла развернутая багажником к домику в середине левого ряда. Багажник оставлен открытым.
       Спрятав фургон внизу у дороги, Саул вскарабкался между омытых дождем деревьев на поросший кустарником обрыв, с которого открывался вид на домик и машину около него. Из своего укрытия он видел, как приоткрылась дверь домика, и выглянул Поллукс, посмотрел по сторонам, забросил чемодан в багажник и захлопнул его, нырнув обратно в дом.
       Саул прищурился. Ладно, посмотрим. Он заскрипел зубами. Я добрался сюда как раз вовремя. Они собираются уезжать.
       С такого расстояния на автомат полагаться нельзя. Но если он встанет позади дома, который напротив, он сможет застрелить Элиота, когда тот выйдет к машине.
       Но нужно быстро спускаться вниз. Он нашел скрытую лощину, которая спускалась к домикам, и спустился вниз, перелезая через поваленные деревья, выбрав место за домиком в середине противоположного от машины ряда.
       А дождь все усиливался, становилось темнее и холоднее. Пока он ждал, не показываясь, прислушиваясь к звукам заводимого мощного двигателя, в него стали закрадываться сомнения.
       Слишком просто, думал он.
       Чувство, словно все подстроено. Элиот не позволил бы поставить машину около своего дома. Они чувствуют, что я близко, и используют машину как приманку.
       Однако Саул не сомневался, что Элиот здесь.
       Тогда где? В каком из домов?
       Он вспомнил картину, представившуюся сверху: двадцать домиков, по десять в каждом ряду. Из-за дождя туристы отложили обозревание красот. Как иначе можно объяснить наличие машин около четырнадцати домиков. Кроме тех шести, у которых стоянки пустые. Два из них расположены по сторонам домика, около которого стоит машина Элиота. Третий, рядом с конторой. Четвертый в самом дальнем конце противоположного ряда, уже почти в лесу. А еще два, в этом ряду.
       Сердце защемило. Саул вспомнил игру, которую они с Крисом любили, когда жили в приюте. Их научил ей Элиот. Он назвал ее мошенничеством. "Мошенники дурачит ею простаков на карнавалах",- говорил он.- "Работает это так. Три пустых ракушки. Ставите их в ряд. Кладете горошину под одну из них. Затем несколько раз переместите ракушки с места на место как можно быстрее. Вот так. Теперь скажите, под какой из них спрятана горошина?"- Ни Саул, ни Крис не угадали.- "Это доказывает, что руки быстрее глаза",- сказал Элиот.- "Я хочу, чтобы вы практиковались в этой игре, пока не будете знать наверняка каждый раз, которая из ракушек укрывает горошину. Я хочу, чтобы ваши глаза были быстрее чьих бы то ни было рук".
       Мошенничество. Саула охватил гнев при воспоминании. Теперь вместо трех ракушек, перед ним шесть. В каком домике горошина?
       Нужно сократить выбор. Выбрал бы Элиот дом рядом с конторой и дорогой? Вряд ли. Он бы предпочел спрятаться там, где укрытие лучше всего. В середине. Но снова, может и не так. Как насчет дома на дальнем конце, около леса?
       Саул покачал головой. Слишком далеко от дороги, если придется быстро отсюда выбираться.
       Но изоляция хороша на случай схватки. Мало кто услышит.
       Снова он чувствовал нестыковку. Домики по обеим сторонам от того, перед которым стоит их машина? Их Саул исключил, как очевидные возможности.
       Но, что если Элиот решил спрятаться за очевидностью? Сложности продолжали его одолевать.
       Патовая ситуация. Элиот не покажется, пока не будет совершенно уверен в безопасности. Саул же не хотел действовать, пока не был уверен, что не окажется в ловушке. Но и Элиот, как и Саул, знал, что скоро здесь будет полиция, разыскивающая украденный фургон.
       И охранники из дома отдыха тоже.
       Что-то должно произойти, чтобы ситуация разрешилась.
       Кто-то должен сделать первый шаг.
       Саул принял решение. Оно было случайным. Но в душе он чувствовал, что прав. Где бы он спрятался, если бы был на месте Элиота? Подальше от Поллукса, в том доме. Я хотел бы видеть, что происходит. Подальше от машины. Я бы остановился в том доме.
       Число возможностей сократилось, по крайней мере, теоретически. Он переместился к предположительно пустым домикам, оставляя оба слева от себя.
       - Итак, ты догадался.
       Старый голос звучал изумленно.
       Саул быстро обернулся, целясь в промежуток между домами.
       Он в шоке уставился на Элиота, стоявшего перед пустым домиком так, что он его раньше не видел. Теперь он показался, весь вымокший на дожде.
       Никогда прежде Саул не видел его более измученным и морщинистым. Старик пожал плечами.
       - Ну, чего ты ждешь? Давай, стреляй!
       Саул и хотел бы, всем сердцем, и поражался себе, потому что, несмотря на весь свой гнев, не мог заставить себя спустить курок.
       - В чем дело?- сказал отец.- Разве не этого ты хотел? Мои поздравления. Ты выиграл.
       Саулу хотелось кричать, но у него перехватило горло так, что он не мог вздохнуть. Грудная клетка сжалась, и ему показалось, что легкие будут раздавлены.
       - Ты все вычислил,- сказал отец.- Кара божья, я хорошо тебя выучил. Я всегда говорил: представь, что ты тот, кого преследуешь. И ты догадался, что я буду в доме на этой стороне.
       Дождь лил с такой силой, что Саул не был уверен, от слез или от дождя мокры его щеки.
       - Мерзавец.
       - Не больше, чем ты. Давай,- сказал отец.- Я признаю, ты меня побил. Жми на курок.
       Саул снова с трудом мог говорить.
       - Почему?- хрипло пробормотал он.
       - Разве не очевидно? Я стар. Я устал.
       - У вас еще был шанс.
       - Для чего? Умереть? Или увидеть, как умирает еще один из моих детей? Я устал от этого. Слишком много привидений меня навещают. Фурии. На берегу, когда я рыбачил, и ты пришел ко мне, я попытался тебе объяснить, почему я делал то, в чем ты меня обвиняешь.
       - Я не могу вам простить гибели Криса.
       - Было подлостью тебя просить. Убей меня.- Намокшие седые волосы прилипли у Элиота ко лбу.- Почему ты колеблешься. Это непрофессионально.- Совершенно промокший черный костюм Элиота жалко прилип к телу.- Твой отец говорит тебе, чтобы ты его убил.
       - Нет.- Саул покачал головой.- Если вы этого хотите, тогда это слишком просто.
       - Правильно. Я понимаю. Нельзя получить удовлетворения от победы, если тот, кого ненавидишь, не сопротивляется. Хорошо. Если это так, то ты сделал выбор выйти из борьбы.
       Саул и Элиот смотрели друг на друга.
       - Я не предлагаю восстановления дружеских отношений,- сказал Элиот.- Но могу я рассчитывать на терпимость? Я твой отец. Независимо от того, как сильно ты меня ненавидишь, между нами существует связь. Как одолжение, в память о том времени, когда ты меня любил, дай мне дожить в покое мои последние годы.
       Саул чуть не выстрелил в него, соблазнившись мыслью отказать Элиоту в том, чего он хочет.
       Но он осознал, что он разговаривал с Элиотом достаточно долго, чтобы Кастор и Поллукс могли его убить, пока он, в растерянности, оставался открытым. Элиот действительно сдался.
       Нет, не здесь. Не сейчас. Он не может выстрелить. Не лицом к лицу, если его отец отказывается от борьбы.
       - После всего, чему вы меня научили, я не оправдал ваших ожиданий.
       Его отец поднял брови печально, вопросительно.
       - Или вы учили меня недостаточно хорошо,- продолжал Саул, опустив автомат.- Возможно, все к лучшему. Я выхожу в отставку. Пропади пропадом агентство. Провалитесь вы. У меня есть женщина. Вместо игр с вами, мне следовало уехать с ней.
       Его отец задумался.
       - Я никогда тебе не рассказывал. Это было в 51. Возможно, ты удивлялся, почему я никогда не был женат. Видишь ли, мне пришлось выбирать. Агентство или .... Да, я не уверен, что мой выбор был правильным.- Загрохотал гром. Старик взглянул на несущиеся темные тучи.- Мне всегда хотелось узнать, что с ней стало.- Его глаза сузились, стали печальными. Потом его настроение изменилось, и он похлопал себя по костюму.- Ты и я, мы просто смешны.- Голос звучал изумленно.- Стоим на дожде. Молодой человек вроде тебя может себе позволить промокнуть, но эти старые кости ....- Он хихикнул, смеясь над собой.- Слава богу, этому конец.- Он протянул руку, она дрожала.- У меня в чемодане есть немного "Wild Turkey". Не грех выпить на посошок. Немного разогреться.
       - Вы говорили нам, никогда не пить. Вы говорили, что это притупляет ум и чувства.
       - Я и не ожидал, что ты составишь мне компанию. Но теперь, когда ты решил уйти в отставку, это уже неважно.
       - Старые привычки забываются с трудом.
       - Я знаю. Прости меня. Не имеет значения, как сильно ты будешь стараться, ты никогда не станешь обыкновенным. И это тоже на моей совести.
       Элиот устало повернулся и стал подниматься по лестнице на крыльцо, защищенное навесом. Он махнул рукой в сторону дома позади его машины. Поллукс стоявший в дверях в напряженной позе, увидев его жест, расслабился, опустив плечи. И сразу же вошел в дом и захлопнул дверь.
       Саул подошел к отцу.
       - Поскольку мы, по всей вероятности больше не увидимся,- сказал Элиот.- Я хочу поделиться с тобой секретом.
       - Каким?
       - О Крисе и монастыре. С ним там кое-что произошло. Это поможет, если ты будешь знать.- Старик вошел в дом и, порывшись в чемодане, вытащил бутылку "Wild Turkey" емкостью в четверть галлона.- Где-то здесь был стакан. Вот. Хорошо.- Он плеснул немного виски в стакан.- Ты уверен, что не хочешь ко мне присоединиться?
       Саул нетерпеливо подошел к нему.
       - Что о Крисе. Что случилось в монастыре?
       Позади него, легкий скрип открытой двери был единственным предупреждением. Он автоматически наклонился вперед, сгорбившись, чтобы защитить почечную артерию. Это произошло мгновенно. Взмах одежды, движение воздуха. Но не нож, а рояльная струна сверкнула над ним, промелькнув перед глазами к горлу.
       Гаррота. Удавка. Оружие, которое обычно прячется под воротником. Две деревянные ручки, вынимаются из кармана рубашки и прицепляются к крючкам на концах струны, предотвращая порезы на пальцах убийцы, пока он выполняет удушение.
       Саул дернул руки вверх, чтобы защитить горло. Жест инстинктивный и ошибочный.
       Андре Розберг:- "Используйте только одну руку, чтобы защитить горло. Другую руку держите свободной, чтобы вы могли драться. Если струна поймает обе руки, вы труп".
       Саул скорректировал свое движение, оставив левую руку свободной. Правая рука прикрывающая горло, была захвачена струной. Стоя позади него, Кастор, который раньше прятался за открытой дверью, усилил давление.
       Саул неясно расслышал, как Элиот сказал:
       - Прости. Но ты знаешь, что я не могу тебе доверять. Вдруг ты завтра проснешься и решишь, что хочешь меня убить каким-то образом.- Он захлопнул дверь.- Так будет лучше. Никакой стрельбы. Никаких перепуганных туристов. Ни вызовов полиции. У нас будет время отсюда уехать. Я сожалею, что обманул тебя. Если это что-то меняет, знай, я тебя люблю.
       Удавка убивает жертву двумя способами: душит или перерезает горло. В простейшем виде - это просто рояльная струна. Но в более совершенных типах используются несколько проволок, скрученных под давлением, со вставленными между ними промышленными алмазами. Как следствие, если жертва поднимает руку, чтобы удавка не касалась горла, убийца, используя алмазные грани, прорезает жертве пальцы.
       Это и происходило.
       Саул сопротивлялся, видя, как начиненная алмазами удавка пропиливает ему пальцы, защищавшие гортань. Алмазы разорвали плоть и пилили кости. Кровь струилась по руке. Даже, несмотря на защиту рукой, он чувствовал, как удавка лишает его воздуха. Он давился.
       Открылась дверь. Вошел Поллукс, на мгновенье внимание Кастора рассеялось.
       Это дало Саулу время. Хотя у него кружилась голова от недостатка кислорода, он вытянул вперед левую руку, сжал кулак, согнул руку в локте, и ударил назад со всей силой, какая у него осталась. Андре Розберг хорошо его учил. Локоть ударил Кастора в грудь, ребра сломались, и вонзились в легкие.
       Со стоном, Кастор ослабил давление и отшатнулся назад.
       Саул не терял времени на снятие удавки. Как только Кастор отстранился, Саул развернулся, чувствуя острую боль в локте и понимая, что сломал его. Но это не имело значения. Тренировки Розберга базировались на теории, что некоторые части тела могут служить оружием, даже будучи поврежденными. Локоть был одной из них.
       Саул вытянул руки, игнорируя боль, продолжал поворачиваться. Край его напряженной руки ударил брата Кастора, Поллукса, по горлу. Рана была смертельной. Поллукс упал, сотрясаясь в конвульсиях.
       Поразительно, что Кастор, несмотря на жестокую травму, еще не упал. Ладонь ударила по его сломанной грудной клетке, и он дернулся назад. Он извивался в предсмертных судорогах.
       Саул сорвал с себя удавку и подошел к Элиоту.
       - Я был искренним. В конце, я не смог этого сделать. Я бы не стал вас убивать.
       Элиот побледнел.
       - Нет. Пожалуйста.
       Саул поднял автомат, который уронил в схватке.
       - Сейчас,- сказал он жестко. Шагнув вперед, он обнял своего отца. Придерживая его раненой рукой, он другой рукой приставил автомат почти в упор.
       Элиот сжался.
       Обнимая его, Саул нажал на курок. И продолжал держать. Автомат строчил, выплевывая гильзы, стрекоча, как швейная машина.
       Прошивая сердце его отцу.
       - У вас его все равно не было.- Саул был весь в крови, когда содрогавшееся тело его отца выскользнуло из его объятий.- За Криса,- простонал Саул.
       Он понял, что плачет.
       Он замотал носовым платком кровоточащие пальцы. Кости, хотя и подпиленные удавкой, заживут. Боль была очень сильной, но Саул игнорировал ее, торопливо снимая свою окровавленную промокшую одежду, и надевая сухие джинсы Поллукса и его джинсовую рубашку.
       Дел было много. Охранники и полиция скоро будут здесь. Он не собирался возвращаться к украденному фургону, придется взять "Форд", хотя туристы, встревоженные выстрелами, заметят, как он на нем выезжает. Он нашел ключ у Поллукса в кармане. Ради безопасности, от машины он скоро избавится. Если он доберется до Ванкувера, то сможет исчезнуть.
       И тогда? У полиции не будет никаких направляющих нитей.
       Но как быть с профессией? Не будут ли его искать? Пока он не будет точно знать, что свободен, он не может присоединиться к Эрике.
       Когда он открыл дверь, дождь ворвался внутрь. Саул оглянулся на тело Элиота. Он говорил: за Криса. Теперь он сказал:
       - И за меня.
       Эпилог: Последствия санкции

    Абеляр и Элоиз

       Франция, 1138 год.
       Питер Абеляр, бывший однажды каноником церкви Notre Dame, и признанным авторитетом в философии и теологии, утратил свой статус из-за любви к своей красавице студентке Элоиз. Оскопленный по приказу разгневанного дяди девушки, узнавшего о ее беременности, преследуемый завистливыми врагами, жаждущими воспользоваться преимуществами, создаванными его унижением, он построил укрепленный дом, "Paraclete", и пригласил Элоиз, ставшую к этому времени монахиней, быть настоятельницей, созданного там, монастыря. Его кастрация не позволила им создать любовный союз, но глубоко преданные друг другу, как брат и сестра, они оставили документы: историю несчастий Абеляра и письма Элоиз, ставшие основой для легенды об их трагической любви. После неоднократных попыток снова добиться былой известности, Абеляр умер, подавленным, усталым, по словам некоторых: с разбитым сердцем. Его тело, похороненное в "Saint Marcel", было эксгумировано и тайно переправлено к Элоиз в "Paraclete", где, после двадцати лет траура, она умерла и легла в землю рядом с ним. Их останки неоднократно перевозили в течение прошедших веков, но окончательно они нашли успокоение в гробнице на кладбище Pere-Lachaise в Париже.
       Они нашли вечное убежище.

    Под розой

       Falls Church, Virginia (AP) - Мощным взрывом прошлой ночью была уничтожена теплица за домом Эдварда Франциска Элиота, бывшего главы контрразведки Центрального Разведывательного Управления. Элиот, увлекавшийся разведением роз, был убит шесть дней назад во время отпуска, проводимого в Британской Колумбии, Канада. Его похороны, состоявшиеся в Вашингтоне, в четверг, продемонстрировали редкое единение законодателей республиканцев и демократов, которые, как один, скорбят о потере великого Американца. "Он беззаветно служил стране в течение сорока лет",- сказал президент.- "Нам будет его мучительно недоставать".
       По словам следователя, взрыв был вызван большой термитной бомбой. Представитель управления пожарной охраны, заявил на пресс-конференции: "Температура нагрева была чрезвычайно высокой. То, что не сгорело, расплавилось. Мы не могли приблизиться к теплице в течение нескольких часов. Я не могу представить, кому могло захотеться уничтожить ее. Мне говорили, что эти розы были великолепными. Очень редкими. Единственными в своем роде. Это бессмысленно".
       Загадочность события еще усилилась, когда, расчищая обломки, пожарники наткнулись на запертое стальное хранилище под теплицей. Служащие ЦРУ вкупе с сотрудниками ФБР опечатали территорию.
       Их представитель сообщил: "Мы работали всю ночь, пытаясь его открыть. Замки заплавились от высокой температуры. Мы были вынуждены его взрезать, в конце концов. Хранилище использовалось для документов, это все, что мы знаем. Но что это были за документы, мы не в состоянии определить. Жар проник сквозь стенки хранилища. Документы рассохлись в труху."

    Искупление

       Наслаждаясь тяжестью лопаты в руке, Саул отбрасывал грунт на край канавы. Он работал уже несколько часов, радуясь крепости своих мускулов и честному трудовому поту. В течение некоторого времени Эрика трудилась рядом с ним, помогая расширить канаву, но в доме заплакал ребенок, и она ушла нянчить его. Потом она замесила тесто и заплела халу для субботнего хлеба. Глядя, как она идет к дому, собранному из бетонных блоков и покрашенному белой краской, как и остальные дома в этом поселении, он улыбался от восхищения ее силой, благородством и грацией.
       Небо было бирюзовым, солнце раскалилось добела. Саул вытер лоб и вернулся к работе. Когда он закончит копать сеть ирригационных траншей, он посадит семена овощей и виноградную лозу. Потом будет ждать, не выполнит ли Бог свою часть работы, не пошлет ли дождь.
       Они с Эрикой приехали в это поселение, к северу от Беершеба и района пустыни, шесть месяцев назад, перед самым рождением ребенка. Они хотели помочь расширить национальные границы, но разочарованные международным соперничеством, решили поселиться вдали от территорий, на которые претендуют арабы, предпочитая развивать нацию интеллектуально, а не территориально. Но границы везде были недалеко. Неожиданные атаки всегда возможны, поэтому Саул повсюду имел при себе оружие. И сейчас мощная винтовка лежала на краю канавы.
       Что касается санкции, он считал себя в безопасности. Теоретически, сообщество разведчиков еще искало его, поэтому после наказания Элиота он вступил в контакт со своей разведкой, а также с MI-6 и с КГБ. Раскрытие им заговора преемников основателей санкции Абеляра, спустя длительный период, вернуло ему их благоволение. Они испытали горькое удовлетворение, что их подозрения относительно внутреннего саботирования операций, нашли подтверждение. Предприняв шаги по устранению вреда, нанесенного Элиотом и его группой своим вмешательством, они позволили глобальным напряжениям развиваться естественным путем.
       Собственная разведка потребовала от Саула еще одного жеста доброй воли, прежде чем снять с него вину. Документы - сказали Саулу. Коллекция скандалов, собранная Элиотом. Источник шантажа, которым он держался у власти. В управлении ему было сказано, что никто не знает, где эти документы могут быть. Саул сказал, что ему это известно. Он думал об этом с тех пор, как Харди рассказал ему о них. Где Элиот мог их прятать? Представь себя на его месте. Где я бы их спрятал? Человек одержим игрой со словами. Его жизненный фундамент - "sub rosa". Под розой? Старик просто не мог выбрать другого тайного места. Отказавшись передавать документы, чтобы кто-нибудь не воспользовался ими, Саул предложил компромисс: взорвать теплицу и уничтожить их таким образом. Президент, несмотря на восхваление погибшего Элиота, почувствовал большое облегчение.
       Но правила санкции должны быть безоговорочными, поэтому Саул получил только неофициальную неприкосновенность. "Мы сговорились на том, что будем смотреть в другую сторону",- сказал ему старший офицер разведки.- "Если вы хорошо спрячетесь и не будете высовывать голову, мы обещаем не искать вас".
       Саула это устраивало. Подобно Кандиду в своем саду, он отошел от мира, наслаждаясь приятной усталостью ручного труда, копая ирригационную канаву. Он размышлял о могиле, которую Крис выкопал себе в Панаме. Сейчас он копал ради жизни, не для смерти. Но старые привычки умирают с трудом. И, когда он не занимался устройством дома для Эрики, их сына и себя самого, он обучал молодежь деревни, как защитить себя, если поселение когда-нибудь будет атаковано. Он был выдающимся воином, и, хотя он оставил свою профессию, его талант должен быть востребован. Он находил иронию в том, что многие из мальчиков, которых он обучал, были сиротами, усыновленными деревней. В такое время, как сейчас, процесс кажется справедливым. Но, отбрасывая грунт из канавы, он вспомнил, что Элиот тоже чувствовал свою справедливость.
       Он надеялся, что отмщение, даст ему удовлетворение. Вместо этого, оно наполнило его постоянно преследующими опасениями. Любовь всей жизни, даже разбитую, так же нельзя отбросить, как нельзя отбросить его любовь к Крису. Или его любовь к Эрике. Если бы все обернулось иначе. В грустные моменты Саул размышлял о себе. Возможно, ему хотелось бы, чтобы напряженность, возникшая в доме отдыха, длилась вечно. Протяженное наказание. Элиот и он сам навечно в ловушке. Повязанные ненавистью.
       И любовью.
       Но потом настроение у Саула улучшалось. Глядя на широкое теплое небо, вдыхая запах приближавшегося дождя, он слушал, как Эрика разговаривает с их ребенком в их доме. Его распирала любовь, всепоглощающая, непохожая на ту неестественную привязанность, которую воспитал в нем Элиот, и Саул понимал, что его отец был не прав. "Как бы ты ни старался, ты никогда не станешь нормальным человеком",- почти последнее, что ему сказал отец. Ты ошибся, несчастный. И Саул, который в глубине всегда чувствовал себя сиротой, был счастлив при мысли, что у его сына есть отец.
       Саул положил лопату. Ему хотелось пить. Чтобы спрятаться от солнца, стоявшего в зените, он поднял винтовку и пошел к дому. Войдя в тень, он почувствовал запах завтрашней халы, подошел к Эрике и поцеловал ее. Она удивительно пахла сахаром, мукой, солью и дрожжами. Она крепко обнимала его своими сильными руками, способными убить мгновенно. У него запершило в горле.
       Он попил воды из холодного глиняного кувшина, вытер рот и пересек комнату, чтобы взглянуть на сына в колыбели. Вначале друзья в деревне удивлялись его имени.
       - Что в нем странного?- говорил Саул.- Я думаю это хорошее имя.
       - Кристофер Элиот Бернстайн-Гризман?
       - И что?
       - Наполовину христианское, наполовину еврейское.
       - Крис был моим другом. Фактически, можно сказать, братом.
       - Чудно. Крис Гризман. Им это понравится, когда он пойдет в школу. Но откуда Элиот?
       - Я привык думать о нем как о своем отце. Теперь я не знаю точно, кем он был для меня. Не имеет значения. Я такой, каким он меня создал.
       Друзьям это было непонятно. И с болью в сердце, Саул и сам не мог понять.
       Даже больше, чем имя мальчика, друзей из поселения удивляло нечто уникальное около дома Бернстайнов-Гризманов. Они называли это чудом.
       Знак от Бога, что это поселение получило его благословение. Как еще это можно объяснить?
       Человек (с прошлым, как гласила молва, не без уважения), который никогда в жизни ничего не вырастил? И на такой бедной земле?
       Огромная черная роза.
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
        Peter Abelard (1079 - 1142) - настоящее имя Petrus Palatinus, старший сын рыцаря, владельца поместий. Отказался от своих наследственных прав, чтобы посвятить свою жизнь науке. К 1118 году стал признанным авторитетом среди теологов и философов, преподавал обе дисциплины, число слушателей доходило до пяти тысяч человек.
        IQ - intelligence quotient - мера способности к пониманию. Средний показатель - сто.
        OBE - Officer (of the Order) of the British Empire - Кавалер ордена Британской империи.
        "крот" - агент иностранной разведки, создавший себе легальное положение.
        YMCA - Young Men's Christian Association - Ассоциация молодых христиан. Основана в Лондоне в 1844году. Существует аналогичная женская организация. Предлагает сеть недорогих гостиниц - общежитий, разбросанных по всему миру.
        Garotte - металлический воротник или проволока, которые могут затягиваться на шее.
        D. C. - District Columbia - Округ Колумбия
        Falls Church - храм водопадов
        Немезида - в греческой мифологии ,богиня возмездия (справедливого и неотвратимого наказания)
        boot - башмак
        Фурии - три богини греческой мифологии, наказывающие за преступления
        Don - среди прочих значений - главарь мафии.
        Кандид - герой философской повести крупнейшего французского писателя просветителя Франсуа-Мари Аруэ (1694 - 1778), вошедшего в историю мировой культуры под именем Вольтера, "Кандид, или Оптимизм"
      
      
      
      
       222
      
      
      
      
  • Комментарии: 2, последний от 27/09/2019.
  • © Copyright Моррелл Дэвид (J.Katkovnik@gmail.com)
  • Обновлено: 09/10/2009. 746k. Статистика.
  • Роман: Детектив
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.