Кравцова М.
Отцы и дети

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 1, последний от 22/05/2011.
  • © Copyright Кравцова М. (blago-kniga@blago-kniga.ru)
  • Размещен: 28/05/2005, изменен: 28/09/2010. 34k. Статистика.
  • Сборник рассказов: Проза
  • О жизни
  • Скачать FB2
    • Оценка: 4.87*30  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Взрослые дети и пожилые родители - об их отношениях в современном мире, о проблемах людей, которые ещё вчера были самыми родными друг другу, рассказыет эта книга.

    • Марина Кравцова

    Отцы и дети в современном мире

    Православный взгляд на проблему

    Родители-тираны

       Почему мы начинаем именно с этого? Быть может, прочитав предисловие, многие читатели уже успели сделать выводы, что автор книги полностью на стороне детей, какие бы глупости они ни сотворили, и склонна во всех семейных неурядицах обвинять одних родителей. Но это, конечно же, не так. Просто, к несчастью, заранее оберегая себя от будущих глупостей пока еще маленьких и подвластных им детей, некоторые родители (и таких, к сожалению, немало) с юных лет устраивают ребенку жизнь не лучше, чем в военной казарме. Многие из нынешних родителей, только требуя, почти ничего не отдавая, порой оскорбляя ребенка на каждом шагу (не брезгуя и матерными словами!), наверное, считают, что воспитывают детей. А на самом деле они просто поддались лености и пошли по пути наименьшего сопротивления. Ведь возиться с личностью - это так утомительно. Однако не секрет, что в наши дни детские невропатологи и психиатры в ряду основных причин нервных болезней у детей называют родительское требование безусловного подчинения и тоталитарный контроль над ребенком.
       Эта проблема, безусловно, имеет место и в православных семьях. Потому что если родители вообще склонны оправдывать свой деспотизм необходимостью детского послушания, то верующие родители, как показывает жизнь, склонны к этому вдвойне, ибо умудряются находить себе оправдание где угодно, начиная от Библии и кончая Домостроем, Чего сейчас только не услышишь и не прочитаешь в околоправославной печати, непременно со ссылкой на Библию - вплоть до того, что ребенка надо ежедневно пороть для профилактики, и чем больнее, тем лучше. Неудивительно, что ленивые в духовном поиске атеисты, нахватавшись краем уха подобных "душеспасительных" идей, склонны рассматривать Православную Церковь как нечто вроде филиала гестапо.
       А теперь давайте немножечко проверим наши жизненные наблюдения. Вот на службе в храме рядом с вами стоит средних лет женщина. Довольно приятная, тихая прихожанка. Назовем ее тетей Валей. С ней ребенок лет десяти, допустим, Ваня. Ваня стоит как вкопанный. Рядом детишки шебуршатся, общаются потихоньку, то и дело норовят поправить что-то на подсвечнике или пробраться ближе к алтарю. Ваня двигается строго по команде мамы, крестится, кланяется: Все прихожане в умилении - какой послушный мальчик, какой благоговейный. Ваню постоянно приводят в пример другим детям, маму хвалят - как хорошо воспитала сына.
       Но вот тетя Валя возвращается с Ванечкой домой. Бабушка уже приготовила обед.
       - Иди, Ванюша, обедай, - зовет она любимого внучка.
       - Ваня очень голоден, он бежит к столу, хватает ложку, но тут же раздается гневный окрик мамы.
       - Ты что, нехристь! А молиться перед едой кто будет?
       Ваня чуть не плачет от громкого, сердитого замечания, но покорно читает зазубренную назубок молитву. После обеда он уже не забывает сам прочитать благодарственную молитву, при этом робко косясь на маму. Звонит телефон. Тетя Валя снимает трубку.
       - Алло? Кто это? Славик? Что ты хотел, Славик? Нет, Ванечка не пойдет сегодня гулять.
       Бабушка встревает:
       - Валь, да ты что! Он же ребенок, пусть поиграет, побегает на улице.
       - А ты не подливай масла в огонь! - кипятится тетя Валя. Она сейчас уже совсем не такая тихая и приветливая, как в храме. - Какое побегать, ты сдурела? Он причащался сегодня! Вон они все бегают, а потом родители их к наркологу тащат. Пусть сидит дома и книжки читает. Я вон недавно купила...
       - Да что это за книжки, разве это для детей книжки, ты бы вон ему дала лучше...
       - Все, мать, хватит! Сама всю жизнь без Бога прожила, меня ничему путному не научила, так теперь еще ребенка мне хочешь для ада вырастить?!
       - Да разве я тебя плохо воспитывала? - ахает бабушка.
       - Нет, хорошо, - огрызается тетя Валя и идет в комнату сына - проверить, хорошо ли он читает благодарственные молитвы после Причастия...
       Проходит пятнадцать лет. Звонок в дверь. Молодая женщина смотрит в "глазок" и возвращается, бросая мужу на ходу:
       - Иди сам открывай, твоя мутер явилась. Я с ней разговаривать не собираюсь.
       Взрослый уже Ваня произносит ругательство и, тяжко вздыхая, плетется к двери.
       - Ну, вы чего так долго не открывали? - спрашивает тетя Валя.
       - Когда смогли, тогда и открыли. Тебе чего?
       - Да вот, - обескураженно отвечает тетя Валя, - так, думала... зайду навещу, с внучком поговорю.
       Ваня кипятится:
       - Не о чем тебе с моим сыном говорить! Счас опять начнешь ему про Боженьку заливать!
       - Ваня! Ты как с матерью разговариваешь?!
       - Как хочу, так и разговариваю.
       - А ты знаешь, что в Библии сказано: "Почитай отца и мать..."
       - Достала ты меня! - орет Ваня. - Чтобы больше, не слышал я про твою Библию, ясно?! И вообще, я сатанист, ясно?! - И дверь захлопывается перед носом у матери.
       Тетя Валя как в тумане выходит из подъезда, садится на скамейку и падает на бок - становится плохо с сердцем.
       Бедная тетя Валя, бедный Ваня и все члены этого семейства - несчастливы все, включая престарелую бабушку и жену Вани. А все из-за чего? Да из-за того, что бедная женщина хотела как лучше. Разве не первая материнская обязанность - воспитывать чадо в послушании родителям и любви к храму Божиему? Вот тетя Валя и старалась, как могла. Да только забыла она слова святителя Феофана Затворника: "Слово любовное никогда не раздражает. Командирское только никакого плода не приносит..."
       "Всякий раз, когда мы насильно вырываем игрушку из рук ребенка, отторгаем его от общения с себе подобными и влачим его в храм, как рабовладелец несчастного негра на торжище, мы подрываем I благочестивые устои детской души, мы помогаем ей сделаться революционеркой; в оный час топнуть на все ногой и повернуться спиной к Церкви... Гораздо важнее, оставив ребенка, как он есть, воздействовать на его сердце. И здесь прежде всего нужно наше слово, слово духовное, слово, умеющее растопить суету и помрачение детского сердца", - советует родителям священник Артемий Владимиров.
       "Затюканный" домашними или сверстниками ребенок - не значит смиренный. Строгая мать, с пеленок державшая сына в ежовых рукавицах, была уверена, что он вырос покладистым, дисциплинированным юношей. Каков же был ее ужас, когда сына призвали в армию и там, наконец-то вырвавшись из-под материнской опеки, он полностью "распоясался", не страшась никаких наказаний, принялся поражать окружающих поступками, выходящими за все грани мыслимого!
       К сожалению, таких несчастных Бань, как и несчастных их отцов и матерей, немало. Причем судьба Вани могла бы сложиться и по-другому. Он мог бы, например, никогда не выйти из-под контроля матери, не создать семьи, потому что любой ответственный шаг в жизни мог оказаться для него невозможным - Ваню вырастили, но не воспитали, ни разу не предоставили возможности выбора, не научили принимать решения, хотя регулярно водили в храм в уверенности, что этого достаточно. Так что подростковый бунт, переходящий потом в затяжной взрослый конфликт с родителями, - не единственная проблема пожилых родителей и выросших детей: ведь тихая, не сыновняя, а рабская покорность-полузомбирование чуть ли не до самой старости на самом деле ничуть не лучше открытого бунта. Но именно открытое противоборство когда-то послушного ребенка чаще всего и приводит родителей в шок.
       Вот такая ситуация: "Как быть, если беременеет 16-летняя дочь? Мать в ужасе: как мы могли проглядеть своего ребенка? В храм водили, причащали, в воскресной школе учили - и на тебе. Будущий папаша, как и положено по закону жанра, исчез без следов".
       Ответ: "Кроме исполнения Закона, может, стоило учиться и учить Любви и благодарению Богу за все? Тогда, по крайней мере, не было бы ужаса во время попущенного Господом испытания. От гордыни человек не может допустить возможности падения ни своего, ни детей своих. Оттого и "ужас". Мы водили, мы причащали (?), мы учили. Простите. Ольга Губанова"...
      
      

    Почему родители нас боятся?

       - Уж не знаю, как быть, - плакала Анастасия Павловна. - Я Сережку боюсь. Буквально боюсь. В комнату к нему зайти не могу. Он то за компьютером сидит, какие-то схемы перед ним, то телефон его маленький звонит. Как увидит меня, насупится, брови у него густые, черные, как у отца. Да и вообще, как зыкнет на меня: "Не мешай, мать!" - прям вылитый отец покойный.
       - А он и раньше у тебя таким был? - спросила соседка.
       - Да нет, в детстве-то он совсем ласковый был, тихий. Отец его даже ругал - что, говорил, липнешь, а на шею виснешь, как девчонка. Потом-то пошустpee стал, ну, озорничал, конечно, так отец ему спуску не давал. Он, папа, строгий у нас был.
       - А ты, мать, часом сама-то с ним тогда не слишком того... не переборщила? - поинтересовался сосед. - Меня вот, помню, как пацаном был, отец тоже порол, я-то терпел, зато все думал про себя: "Ну, папка, вот вырасту - я тебе покажу!"
       - Ну как было строго себя не держать, - вздохнула Анастасия Павловна, - папа наш не любил, когда непорядок. Тоже и ремешком приходилось... Так что же теперь, - вдруг осенило се, - Сережа-то до сих пор на нас, что ли, обижается? Это когда былo-то! Да и отец в земле давно.
       Ничего больше не отвечали соседи. Они помнили покойного мужа Анастасии Павловны - тот мог, не задумываясь и не стыдясь, при всех влепить жене пощечину, если считал, что она сделала или сказала какую-то глупость. Жена терпела, она любила мужа, несмотря ни на что, но боялась его и из-за этой-то боязни помогала ему третировать и сына.
       А сын... сын вырос точной отцовской копией и теперь относился к матери с тем же открытым неуважением, как когда-то его покойный отец. И Анастасия Павловна смирялась и плакала по ночам.
       Однажды Анастасия Павловна услышала, как сын говорит по телефону... То, что в голосе Сережи могут звучать такие ласковые и теплые нотки, она и не подозревала. Всю ночь несчастная мать не просто проплакала, но прорыдала - какая-то девчонка появилась в жизни сына и сразу же, без хлопот завоевала то, за что мать долго и безуспешно боролась, - доверие и нежность ее Сережи. И когда через некоторое время Сергей, естественно, не стремясь узнать мнение матери, поставил ее перед фактом, что такого-то числа такого-то месяца у него свадьба, Анастасия Павловна, сама от себя этого не ожидая, истерически закричала на весь дом, как кричала когда-то на сына за разбитую тарелку или не сделанные вовремя уроки;
       - Видеть ее не хочу, твою жену, женишься - так убирайся, куда хочешь!
       - Без проблем, - усмехнулся сын. - Неужели я позволю, чтобы Лена видела твою постоянно кислую физиономию?
       Анастасия Павловна опомнилась. Она стала умолять сына не покидать ее, стала клясться, что будет тихо-тихо сидеть в своем уголке и никогда лишнего слова не скажет его жене, будет с нее пылинки сдувать, только пусть Сережа не бросает мать одну на старости лет. Сын смягчился:
       - Ладно, посмотрим.
       Лену Анастасия Павловна увидела только на свадьбе. Это была очень симпатичная девушка, которая постоянно улыбалась всем и вся. Когда она ласково приветствовала свекровь и расцеловала ее в обе щеки, та почувствовала, как неприязнь ее потихоньку тает, - ведь с ней уже давным-давно никто так приветливо и тепло не обращался. Лена переехала жить к мужу Анастасия Павловна выполнила свое обещание - она не лезла в жизнь молодых и вообще старалась как можно меньше показываться невестке на глаза. Но Лена сама делала первые шаги навстречу. Она вообще оказалась хохотушкой и 6олтушкой, способной расшевелить и разговорить любого. Когда Сергей попривык к жене и начал и с ней позволять себе грубость, Лена не плакала и не пугалась. И даже не скандалила. Она начинала дразнить Сергея, называла его разными забавными именами и не успокаивалась, пока на лице мужа не появлялась улыбка. И всегда вставала на защиту Анастасии Павловны.
       - По истечении нескольких лет, уже нянчась с внуками, пожилая женщина наконец-то почувствовала себя спокойной и счастливой, внуки любили ее, с невесткой сложилась большая дружба. А сын... увы, к сердцу сына мать так и не сумела подобрать ключик. Но чувство страха перед ним ушло, впрочем, как и обида. С возрастом Анастасия Павловна стала не только внешне смиренной, но и терпимой в душе ко всем недостаткам и порокам окружаю ее людей. И уже не ждала, что сын это оценит. Она просто любила его, как умела... Быть может, кто-нибудь из читателей узнал себя в этой истории? Нередко, к сожалению, бывает так, что отношение родителей друг к другу невольно скопируют дети. Так произошло и с Сергеем, который впитал в себя нормы и правила поведения (вернее, их отсутствие) своего отца по отношению к слабым и зависимым. И первой жертвой стала родная мать, на которую Сергей к тому же затаил с детства неосознанную обиду за частые несправедливые наказания. Нужно ли, видя черное, доказывать, что это не белое? Нужно ли объяснять, что подобное поведение по отношению к родителям (да и вообще ко всем) недопустимо? Но понять это и что-то исправить человек сможет только взглянув на себя со стороны, осознав свои прегрешения и пожелав до конца искоренить их. Поэтому призываю подумать еще раз над этой историей: быть может, вы сами не замечаете, что ваши родители находятся сейчас в положении несчастной Анастасии Павловны, что они просто-напросто боятся вас?
       ...
      
       Кто в доме главный
       В наши дни частично в православных, а больше всего в патриотических кругах настолько распространилось мнение, что все, чем жил русский народ до революции, было необычайно хорошо и благостно, что высказывания, противоречащие этому мнению, обычно вызывают едва ли не обвинения в предательстве - если не Православия; то, по меньшей мере, Великой России. Между тем идеализация прошлого доходит до смешного, до абсурдного: например, в одной книге на полном серьезе упоминались "благочестивые балы" наших православных предков. Почему я упоминаю сейчас об этом? Да потому, что сильное благоговение вызывают в сердцах таких любителей старины большие семьи, где деды, сыновья, жены, золовки, тещи и прочие были густо смешаны в одну кучу. Почему-то никому не пришло в голову, что семья, в которой царит деспотизм, где молодой муж (по Евангелию - глава жены, ее питатель и кормитель, муж - образ Христов по отношению к жене - образу Церкви) не имеет права голоса, притесняется, как неоперившийся мальчишка, - подобная семья очень плохо укладывается в рамки представлений об истинном благочестии. Страшными, тяжелыми путями Господь вел Россию через тернии атеистического засилия и, в конце концов, дал возможность начать осмысление христианских истин, так сказать, с белого листа. Выстрадав и устояв, наша Церковь получила уникальную возможность преподнести русским людям незамутненное языческими приметами, мифами и странными традициями Православие - истинную веру. Однако вслед за "разрешением на религию" из российского полуязыческого прошлого не только хлынули не имеющие ничего общего с Православием молитвы-заговоры, всякие забавные и вместе с тем страшные по своей духовной сути вещи, вроде чисточетверговой соли и всего того, о чем так замечательно написал диакон Андрей Кураев в книге "Оккультизм в Православии", но и начала навязываться основанная на сомнительных традициях система человеческих отношений, противоречащая христианским заповедям и учению апостолов.
       Как часто мы умиляемся старым русским семьям, в которых в одном доме жили несколько поколений! И как часто идиллическая картина, созданная лишь в нашем воображении, разбивается вдрызг, когда мы видим очередную семью, разрубленную родителями кого-то из супругов! И можно сколько угодно раз повторять, что родители должны принимать участие в выборе мужа или жены для своего ребенка, что это хорошо и благочестиво, но действительность не переспоришь. В подавляющем большинстве случаев такие браки оказываются неудачными и завершаются разводом. И если бы мы проанализировали причины множества разводов, то поняли бы, что не только пропаганда свободной любви, не только всё возрастающая безнравственность общества и безответственность самих супругов являются причиной большого количества разводов - весьма часто виноваты... родители. Да-да, самые близкие нам люди, которые мечтают о нашем счастье сильнее, чем о собственном благополучии. А почему так происходит? Да очень просто - потому, что люди не умеют и не хотят принимать законы, созданное Богом и данные нам в Священном Писании. Родители не хотят понять, что при вступлении их чада в законный брак степень родства с супругом у него становится выше, чем с ними самими, с родителями. И далеко не всем родителям, а тем более далеким от всякого христианства деспотичным мамам, забывшим, что "жена да не учит"; это приходится по нраву Слова: "Жену другую можно найти, а мама у меня одна", - может быть, и умилят пожилых людей, но по сути они будут весьма и весьма далеки от нормального понимания семейных отношений, не говоря уже о том, что такие отношения будут лишены Божия благословения. Мы, современные христиане, почему-то не слишком доверяем Священному Писанию, и порой одна всё определяющая строка из священной Книги книг кажется нам чем-то малым, требующим непременных томов комментариев или разъяснения очередного старца, чьи фантастические наставления сочиняет в очередной раз немощный ум фанатичных поклонниц. Однако нравится это родителям или не нравится, но первое, что Господь, сотворив женщину, сказал Адаму и Еве в первозданном Раю: "Оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей; и будут одна плоть" (Быт. 2, 24). Здесь все ясно и определенно - родители не имеют права командовать молодой семьей, ибо отныне глава ее - муж, по апостольскому завету, и он должен во всем стараться проявить себя как мужчина и как добрый господин своей любящей жены. Хотя, конечно, 99 процентов случаев далековато отстоят от такой идиллии, но даже если родители видят, что их дорогое дитя в браке не испытывает счастья, они не имеют права своим навязчивым вмешательством разрушать отношения между мужем и женой: "...что Бог сочетал, того человек да не разлучает" (Мф. 19,6).
       Святость родительской любви - прежде всего в ее жертвенности. Разумный родитель знает, что воспитывает он ребенка в конечном итоге не для себя. Все родители должны быть готовы в какой-то мере уподобиться Аврааму, решившемуся по первом Божиему требованию навсегда расстаться с сыном. Даже если выросший ребенок не находит себе спутника жизни и продолжает жить с родителями, то и тогда он уже не принадлежит им весь - у него своя жизнь, занятая друзьями, работой, какими-то важными для человека делами. Главное же - у него свои взгляды на жизнь, свое мировоззрение и собственная ответственность перед Богом. Вспоминается разговор двух молодых женщин, из которых одна, имеющая маленького сына, процитировала: "Не ждите, что дети отплатят вам такой же любовью, какую питаете к ним вы, - они отдадут ее своим детям". На что другая женщина, не имеющая детей, возмущенно возразила: "А зачем же тогда их вообще рожать?"
       "Зачем я ее рожала, ночей с ней не спала? Чтобы потом появился откуда-то непонятный парень и забрал ее у меня?" Да, счастливая мать, именно для этого. Чтобы в браке с тем, кто отныне стал частью ее самой, ваша дочь сама познала счастье материнской любви. И передала ее своим детям.
       Стало быть, вопреки распространенному мнению - и в наши дни особенно, когда люди почти разучились строить правильные крепкие отношения, - общая семья, в которой родители командуют женатыми детьми, есть прямое нарушение Божиего установления, пренебрежение Его заповедью. Повторим еще раз: в любой семье главой должен быть муж, а не родители жены или его собственные. Постоянно изводить супругу словами: "А мама так считает", - недостойно мужчины, тем более христианина. Если муж согласен с чем-то, что считает мама, если это не навязанное ему извне мнение, то и тогда он должен высказывать это жене как собственное пожелание, а не выглядывать из-под маминой юбки. Тем более жена не имеет морального права ополчаться на мужа, чувствуя за спиной мощную поддержку матери...
       В книге "Свадьба, развод - и наоборот" Н. Нарицын (психолог) задается вопросом: какова же структура мегасемьи (так лелеемой сердцем современного поверхностного славянофила общей семьи, состоящей из нескольких поколений), которая и подсей день сохранилась в нашем селе? Что же привлекательного в подобной мегасемье, если многие до сих пор не могут отказаться от ее законов и образа жизни?
       Стержень, основа такой мегасемьи - сильный хозяин, чаще всего отец или дед. Не стоит удивляться слову "дед": как правило, дедом был мужчина лет сорока пяти-пятидесяти, потому что в таких мегасемьях рожали в восемнадцать-двадцать: некогда рассиживаться, нужны рабочие руки, и чем больше женщина успеет произвести детей за период своей способности к воспроизводству, тем лучше. Это тот самый "дедушка с ложкой", который строго следил за соблюдением внутрисемейной иерархии, в частности за столом. Нельзя было есть мясо без его команды, а иначе ложкой в лоб. Это крепкий мужик с жизненным опытом, не требующий постоянной помощи от посторонних, то есть физически полностью здоровый. Небольшая деталь: как правило, у таких мужчин сохранились все собственные зубы. Это считалось немаловажным признаком здоровья. Помните во множестве русских сказок дедушку, которому надо было пищу жевать? Этим дедушкой, а точнее, прадедушкой был представитель четвертого поколения - старик лет семидесяти. Возраст по тем временам преклонный: при такой нагрузке только самые сильные доживали до шестидесяти, а уж семьдесят - вообще глубокая старость... Удел такого дедушки - сидеть на печке. Но даже этот дедушка в мегасемье должен был приносить пользу. Например, как в известной сказке, сажал яблоньки для последующих поколений или проще - присматривал за малолетними правнуками, которые еще не могли работать вместе со всеми. Хозяин семьи - сильный и крепкий - обладал практически неограниченной властью. Эту власть он получал только тогда, когда представитель предыдущего поколения отправлялся "в отставку" по старости и слабости здоровья. Заболел, стал нуждаться в посторонней помощи - лишайся власти, переходи в прадедушки, лезь на печку! Однако пока печка занята прадедушкой дедушка вроде бы держался на месте властителя. Но его сыновья уже подросли и поджимают отца на посту хозяина!
       В мегасемье было, как правило, много детей: чем больше (в частности, опять же сыновей), тем крепче, сильнее, влиятельнее семья. Да и дочерьми впоследствии тоже перестали гнушаться: приданое приданым, но дочь выйдет замуж, приведет мужа, члены его семьи станут членами нашей семьи. Образуется новая сильная мегасемья, только, разумеется, смотреть надо, кого дочка приведет, чтобы не голытьба и не гуляка, а работящий мужик да не бедный... А когда семьи мужа и жены перестали соединяться, тогда и стала дочь - отрезанный ломоть: приданое ей давай, а уходит на сторону, работница не в своей семье, а у чужих людей. Конечно, для того чтобы вместе работать, такая мегасемья должна была вместе жить. Опять же больше возможностей проследить за поведением младших... Поэтому и строили один дом на всех.
       Дальше Н. Нарицын передает рассказ одного из своих клиентов. В детстве тот жил в огромном доме на четыре семьи: все спят в одной большой горнице. Вечером перед сном задувают свечку, и по команде старшего начинается половая близость одновременно на четырех кроватях... Разумеется, никаких перегородок нет - это лишнее.
       И после этого многие будут говорить, что такое совместное проживание - самое человеческое дело? - восклицает автор книги. И делает в общем-то правильный вывод: по-видимому, такое поведение больше приличествует животным, как изобретателям первой мегасемьи. И - прибавим мы - уж совершенно никак не приличествует православным верующим, хранящим святость и целомудрие брака. Когда семья разрасталась все больше и больше (каждый из братьев должен был остаться тут же, потом рождались новые дети, создавались новые семьи), рядом появлялись новые дома. И в конце концов получались целые деревни с одной фамилией. Да и деревню, как правило, называли по этой фамилии. Однако скоро деревню начал вытеснять город. В любом городе есть дефицит жилой площади (разница только в том, какими методами эта проблема решается), поэтому имеется стремление семей к разделению. Например, детям, создающим семью, уже сложно жить вместе С семьей родителей - у них и стремление к самоопределению, и психологические проблемы в общении с "новыми родственниками", особенно если дети сделали выбор не по воле родителей.
       Таким образом, мегасемья - это государство в государстве, и в ней непременно присутствует конфликт поколений, а суть этого конфликта - борьба за власть. И многие родители тяготеют сегодня к мегасемье не потому, что они так воспитаны, а потому, что это прекрасное средство приобрести власть. В городе же, где власть определяется не семейной иерархией, а личностными способностями человека, мегасемейные отношения - практически единственный способ получить главенство, не будучи способным к этому. И если вы выбираете спутника жизни из мегасемьи, то у вас может оказаться достаточно причин для конфликтов и, как следствие, для того, чтобы ваша семья быстро распалась, иногда даже не успев начаться...

    Такая странная любовь...

       В этой главе речь пойдет о проблеме, присущей многих семьям, растерявшим способность любить своих родных любовью здоровой и созидающей. Мы уже говорили с вами, дорогие читатели, о том, что проблемы современной жизни нельзя разделить на проблемы "верующих" и "неверующих".
       Рассуждали также, что верующие люди могут подрой больше дров наломать в отношениях с детьми, поскольку извращенно понятое христианство диктует авторитарное поведение, что часто сводит на нет возможность раскрытия перед ребенком истинной материнской любви. Но иногда эта авторитарность приобретает какой-то очень странный и уже совсем нездоровый оттенок Однако и наоборот бывает - мама в доме что-то вроде гаремной рабыни. Именно гаремной. И именно рабыни. А сын - властелин ее сердца. Тема, которую мы сейчас затронем, быть может, прозвучит довольно странно, но, увы, и она оказывается сейчас очень актуальной. Но начнем вновь с истории. Вика не любила свою мать. Таких женщин обычно называют грубым словом "стерва", и вот эту-то стервозность нелюбимой мамочки, с которой не захотели жить три мужа, Вика возненавидела едва ли не с пеленок. Слово "мать" стало для нее синонимом грубости, кошмара, уничтожения другого человека как личности. То есть - самого худшего, чем могла "порадовать" судьба подрастающую девчонку. Но Вика была девочкой умной и упрямой. Ей хотелось добиться счастья. Она наблюдала жизнь других людей и видела, что вовсе не так обстоят дела во многих других семьях, бывает, что дети и родители очень дружат между собой. Вика завидовала этим людям. Но особенно сильно завидовала она однокурснику Саше, у которого при слове "мама" загорались глаза и лицо светлело. "Как же он любит свою мать!" - удивлялась Вика. И Саша благодаря этому нравился ей еще больше - он вообще нравился ей с первого курса.
       Внимание девушки не прошло для Саши незамеченным. Через некоторое время они стали встречаться. И вскоре Саша познакомил Вику со своей мамой. Все звали ее просто Зинаидой, так как она была моложава и красива, стройна и подтянута, а еще Вика сразу же заметила, что Зинаида - полная противоположность ее матери. Утонченная, деликатная, улыбчивая. "Хорошая свекровь была бы", - подумала Вика.
       И вот наконец настал день, когда Саша торжественно заявил:
       - Ты маме очень нравишься. Думаю, Викуша, что ты должна переехать жить к нам.
       - Но...
       - Считай это формальным предложением. Поженились. На свадьбе Саша танцевал все больше с мамой, ведь Вика танцевала плоховато. Несколько недель молодая жена была бесконечно счастлива - милый муж, которого она любила, заботливая свекровь. Тишина и благость - ничего похожего на кошмар родительского дома.
       Да вот что-то только слишком много было ее этой благости, и Вика вскоре стала ощущать, что вовсе не на нее эта земная благодать изливается потоком.
       - Саш, давай сходим сегодня вечером в кино! - просила она.
       - Ой, Вик, да тебе ж, наверное, заниматься надо. Да и я... это... прости уж, обещал маме сходить с ней на концерт сегодня. - И муж поспешно добавил: - Я бы и тебя пригласил, но ты-то не любишь классику.
       Прозвучала в этих словах обидная для Вики нотка - она действительно была простой девушкой, и утонченные вкусы мужа и свекрови были ей чужды. За одним отказом последовал другой, третий. С мамой - в гости, с мамой - на банкет, с мамой - на выставку.
       - Тебе кто жена - я или мама? - Вскипела Вика. Саша как отрезал:
       - Ты-то мне жена, но мать - это мать. Мать одна на всю жизнь, понимаешь? А потом, извини, но с тобой ведь в приличном обществе стыдно показаться.
       - Но я... ты же говорил...
       - Ну когда встречаешься с человеком, первые поцелуи там и все такое, многого не замечаешь, так ведь? Да и ты изменилась. Ну, посмотри на себя, как ты одеваешься? Это что на тебе, блузка, да? Это ты называешь блузкой? А теперь посмотри на мою мать и сравни... А она настолько старше тебя! Не думал я, что ты в такую клушу превратишься.
       Слово за слово. Поругались - пыль коромыслом. В наказание Вику игнорировали в течение недели. А она страдала, недоумевающая, растерянная - зачем же Сашка тогда вообще на ней женился? Им же с мамочкой так хорошо вдвоем!
       Спросила в лоб. Сашка ухмыльнулся:
       - А спать я, по-твоему, тоже должен с мамой? И детей мне рожать она будет? Не глупи, Вика. Я видел, что ты меня любишь, подумал - значит хорошая будет жена, мать моих детей.
       - А... а сам-то ты... ты-то меня любишь?
       - Люблю, конечно, но понимаешь... Того, чего ты хочешь, не будет. Всякие там розы-тюльпаны, кино по вечерам. Мы не школьники, мы взрослые люди. Вот такой я. Прости уж.
       Правда оказалась слишком горькой - на ней женились лишь ради того, чтобы использовать как агрегат для вынашивания и рождения детей! А дружбу, нежность, взаимопонимание, долгие разговоры по душам, все, без чего, по мнению Вики, не могло быть нормального брака - все это давала Саше она, Зинаида. Его мама. Ее соперница. Вика долго плакала. На следующий день она собрала вещи и уехала домой, зная, что теперь ее собственная мать предастся новому развлечению - всяким злобным фантазиям по поводу несложившейся личной жизни дочери...
       Через два года Вика вновь вышла замуж. Она специально искала человека, который бы давно похоронил свою мать. Нашла - муж был на пятнадцать лет старше Вики. Но, к счастью, второй брак оказался удачным...
       "Ну и какое это имеет отношение к Православию? - спросите вы. - У верующих так не бывает".
       Увы, бывает. Вот еще один пример. В храме они всегда вместе. Мать и сын. Глядя на них, просто исполняешься умилением. Как почтителен сын, как он послушен, как ласков со своей матерью. И пожилая мама так нежно воркует над тридцатилетним парнишкой, словно над трехлетним дитяткой. Но вот после службы верующие идут па трапезу в храм. И тут-то, после нового наблюдения за мамой и сыном, умиление куда-то исчезает. На место его приходит настороженность, а позднее - неловкость. Неловкость, словно ты случайно подглядел интимную сцену. А что особенного происходит? Да ровным счетом ничего. Мама всего лишь ухаживает за сыном за столом, выбирает для него лучшие кусочки, накладывает салат в тарелку и так далее. И в то же время не покидает ощущение какой-то неправильности того, что разыгрывается у тебя перед глазами. А разыгрывается между матерью и сыном - имитация супружеской любви. Причем оба они этого за собой совершенно не замечают.
       Однако если любопытные женщины (а им-то все надо знать: почему кто-то не женится, отчего кто-то разводится) спрашивают мать: "А что, у Гены девушки нет?" - она отвечает с гордостью:
       - Да нет, на что ему? Современные девицы сами знаете какие - вертихвостки все размалеванные, прости Господи! Где сейчас приличную найдешь, да еще и верующую? Нет, Геночке этого не надо. У него мать еще жива, мать и накормит, мать и пригреет. Разве жена сможет так позаботиться, как мать?
       Любопытствующие дамы сочувственно кивают головой, но мысленно крутят пальцем у виска. А что же Гена?
       - У меня такая мама! - он весь сияет, говоря это. - Просто чудо.
       Он смотрит на мать влюбленными глазами, а в разговорах постоянно цитируют ее благочестивые высказывания. Но хотя все прекрасно осознают, что почитание родителей есть добродетель, все-таки страстная любовь Геночки к маме, а ее - к нему вызывает почему-то в памяти другое слово - грех.
       Да. Это грех. И обозначается он у психологов весьма неприглядно - психологический инцест. Психолог Галина Белозуб посвятила интересную статью этой непростой проблеме. "Материнская любовь, - пишет Белозуб, - она наподобие Божеской. Мать любит ребенка безусловно, то есть не потому что кудрявый и умный, а просто потому, что это ее сын...
       Но бывает и так, что материнская любовь так захлестывает, что превращается из материнской, простите меня, в "супружескую". Мать не хочет отпускать от себя ребенка и стремится занять в его сердце не свое место".
       Дальше психолог рассуждает о том, что в ее практике настоящее кровосмешение встречалось всего три раза, меж тем психологический инцест -по три раза за день. Например, 26-летний молодой человек говорит своей матери: "Мама, я не могу быть тебе и сыном, и мужем одновременно". Мать жалуется психологу: "Представляете, как жестоко? А еще год назад он меня целовал, обнимал... А сейчас решил жениться". И почти всегда рефреном идет: "А я всю жизнь отдала (или посвятила)". В психологическом инцесте мать пытается занять в сердце ребенка не свое место. Как же это происходит? ...
      
      
  • Комментарии: 1, последний от 22/05/2011.
  • © Copyright Кравцова М. (blago-kniga@blago-kniga.ru)
  • Обновлено: 28/09/2010. 34k. Статистика.
  • Сборник рассказов: Проза
    • Оценка: 4.87*30  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.