Казаков Михаил Михайлович
Звезда угасающей античности

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 3, последний от 01/04/2023.
  • © Copyright Казаков Михаил Михайлович
  • Размещен: 04/01/2007, изменен: 17/02/2009. 30k. Статистика.
  • Статья: История
  • Оценка: 6.94*17  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Очерк из книги Женщины-легенды посвящен знаменитой Ипатии из Александрии, трагически погибшей в огне религиозной нетерпимости.

  •   ББК 63.3(0)
         Ж 56
      УДК316.346.2-055.2(100) (091)

    Составитель, научный редактор
    и автор предисловия
    доктор исторических наук В. А. ФЕДОСИК

           Женщины-легенды / Сост., науч. ред. и авт. предисл. В. А. Федосик. - Мн.: Беларусь, 1993. - 336 с.

                    ISBN 5-338-00937-4.

    Имена этих женщин у всех на слуху, любой культурный человек что-то о них знает. Но это что-то - скорее всего слухи, домыслы и даже сплетни. Авторы же этой книги - ученые-историки - опираются, как и положено ученым только на проверенные факты. Рассказы и очерки, составляющие сборник, - разные по языку и стилю, но их объединяет стремление к исторической правде. Это- главное достоинство книги. Читателю нужно лишь иметь в виду, что легендарными могут быть не только добродетели, но и пороки. Поэтому в книге соседствуют Нефертити и Мессалина, Евфросинья Полоцкая и Клеопатра, Маргарита Наваррская и Юлия...
    Для широкого круга читателей.

    © Коллектив авторов, 1993
    © Составление, предисловие.
    В. А. Федосик, 1993
    © Оформление А. А. Кулаженко

    ЗВЕЗДА УГАСАЮЩЕЙ АНТИЧНОСТИ

    © Казаков М.М.

    Основанная Александром Македонским в 332- 331 годах до н. э. в дельте Нила Александрия после смерти великого завоевателя стала на три века столицей царства Птолемеев, а когда в 30 году до н. э. Египет был включен в состав римской державы, город остался центром императорской провинции. С первых лет своего существования Александрия была не только административной столицей Египта, но и культурным и научным центром всего античного мира.

    Здесь находилось одно из семи чудес света - Фаросский маяк высотой около 120 метров, свет которого был виден с расстояния 60 километров. А свет науки и культуры, который излучали Мусейон и Библиотека, распространялся на весь античный мир. Мусейон был крупнейшим научным учреждением античности, своего рода академией наук, в которой выдающиеся ученые со всей ойкумены занимались исследованиями в области филологии, астрономии, математики, зоологии, ботаники, медицины. Александрийская Библиотека, насчитывавшая в лучшие времена в своих хранилищах до 400 тысяч свитков и приобретавшая все литературные и научные произведения, которые существовали в то время, была самой знаменитой в античном мире. В Александрии работали или были с ней связаны едва ли не все крупные ученые эллинистической и римской эпохи: Эвклид, Архимед, Эратосфен, Аполлоний Родосский, Клавдий Птолемей, Гален и многие другие.

    За многовековую историю своего существования Александрия испытала немало тяжелых ударов, которые не миновали Мусейон и Библиотеку. Смутный III век, полный анархии и хаоса и едва не ввергший Римскую империю в гибель, оказался губительным и для александрийской науки: в 272 году в результате осады римлянами восставших александрийцев была уничтожена значительная часть Библиотеки, а Мусейон прекратил свою деятельность. Однако большая часть Библиотеки (так называемая Малая Библиотека) еще оставалась на территории храма Сераписа, в самой же Александрии продолжали жить и работать ученые.

    С начала IV века на античную культуру активно наступала новая сила - христианство. В результате процесса христианизации, охватившего все сферы жизни позднеантичного общества, Римская империя становилась христианской. Главным противником и конкурентом христианства в обществе в IV веке было язычество, и именно против старой религии растущая церковь наносила свои основные удары, добившись к концу столетия ее окончательного политического поражения. Однако язычество в глазах и христиан, и нехристиан неизбежно ассоциировалось с античной культурой. И хотя среди христиан в то время было немало образованных и умных людей, воспитанных на лучших традициях античности и высоко ценящих ее культуру, философию, науку, основная масса христиан и церковь в целом относились к античной культуре весьма враждебно, усматривая в ней не просто серьезного противника новой христианской культуры, но и порождение языческой религии, столь ненавидимой христианами.

    Античная культура не могла погибнуть вместе с уходом с политической арены язычества и победой к концу IV века церкви, ее не могли упразднить ни указы христианских императоров, ни постановления вселенских церковных соборов. Да и многие передовые деятели церкви понимали, что античная культура - это тот фундамент, без которого не может существовать ни человеческая цивилизация, ни само христианство. Тем не менее вандализм христианских монахов, усердно уничтожавших языческие храмы, статуи античных богов и весь их антураж, не мог миновать и тех ценностей, которые выходили за рамки собственно религии. Основной массе малограмотных христиан и папирусные свитки, содержащие научные трактаты и литературные произведения, казались столь же подозрительными, сколь и люди, которые с ними работали. Особое недоверие, разумеется, было к тем библиотекам и к тем ученым, которые находились при языческих храмах.

    16 июня 391 года римский император-христианин Феодосий издал эдикт, адресованный префекту Египта Евагрию. Этот эдикт запрещал жертвоприношения, закрывал доступ в языческие храмы и осуждал почитание изображений, созданных человеческой рукой. Воспользовавшись этим указом, который фактически запрещал языческий культ, епископ Александрии Феофил решил захватить все храмы в городе. Из пустынь были призваны монахи и отшельники, мобилизованы фанатичные христиане города, и даже сам префект помог епископу, направив ему в поддержку солдат. Главным объектом нападения всей этой невежественной и фанатичной армии стал главный из оставшихся языческих храмов Александрии Серапеум. Под предводительством Феофила неистовая толпа, не встретив никакого сопротивления, буквально сровняла Серапеум с землей. "Они сражались столь благородно против статуй и поставленных по обету изображений, - писал языческий историк Евнапий, - что не только завоевали их, но и расхитили, оставив лишь пол Серапеума из-за тяжелого веса плит, которые трудно было сдвинуть с места". Вместе с Серапеумом была уничтожена и Малая Библиотека, которая содержала уцелевшие от предыдущих потрясений письменные памятники античной науки и литературы.

    Это бессмысленное уничтожение бесценных сокровищ человеческого разума легло грязным пятном на историю античного христианства. Однако александрийские христиане оставили не только грязный, но и кровавый след в античной культуре. Свет звезды угасающей античности - Ипатии сиял как раз в промежутке между этими трагическими событиями, и эта женщина явила собой как последний расцвет александрийской науки, так и ее закат.

    Точных данных о дате рождения Ипатии нет. Обычно называют приблизительно 370 год, но без серьезных оснований. Во всяком случае Ипатия, несомненно, была уже в сознательном возрасте, когда христианские фанатики разрушали Серапеум и уничтожали Библиотеку, а возможно, и была очевидцем этого варварства. Вероятно, юная Ипатия восприняла это печальное событие достаточно остро и болезненно, так как ее отец Феон был одним из видных ученых александрийской школы и с детства привил дочери любовь к наукам и стремление к знаниям. Сам Феон известен прежде всего как комментатор научных произведений своих более знаменитых предшественников, и наиболее значительными его трудами были комментарии к "Альмагесту" Птолемея и новое издание "Начал" Эвклида. Помимо научной деятельности Феон преподавал математику в Александрийском университете [1].

    Отец дал Ипатии прекрасное образование. Как отмечал Филосторгий, "она сделалась гораздо сведущее учителя, особенно в астрономии, и познаниями в математических науках превосходила многих". Углубленное изучение точных наук заставило Ипатию задуматься над более общими проблемами, что вылилось в серьезное увлечение философией, в частности самым популярным учением поздней античности - неоплатонизмом. Являясь продолжательницей Плотина, Порфирия и особенно Ямвлиха, Ипатия свободно толковала сочинения таких выдающихся мыслителей прошлого, как Платон и Аристотель. И в философии, как говорили современники, она превзошла всех своих предшественников. Именно благодаря Ипатии на закате античности александрийская школа неоплатонизма достигла значительных успехов, и вновь, как и прежде, в Александрию стали стекаться отовсюду люди, жаждущие получить ответы на самые жгучие вопросы человеческого бытия.

    Сочинения Ипатии не дошли до нас, но сохранился их перечень в греческом словаре XI века "Суда". Это - комментарии на математические труды Диофанта и Аполлония и на астрономический канон Птолемея. В перечне не упоминается ни одной чисто философской работы Ипатии, и вообще о ее философских воззрениях известно мало, хотя некоторые косвенные сведения о ее взглядах можно почерпнуть из писем ее ученика Синезия.

    Когда Ипатия завершила свое образование, блеск ее ума и таланта оказался столь ярким, что ей была предложена философская кафедра. Эта должность давала ей место и в городском совете, где она могла участвовать в управлении городом. Сейчас все это может показаться совершенно обычным, но для начала V века это было настоящей сенсацией. Впервые в истории женщина стала профессором, мало того, Ипатия - вообще единственная женщина, имя которой сохранилось в истории греческой науки за более чем тысячелетнюю ее эпоху.

    Тот факт, что последний расцвет александрийской, да и, пожалуй, вообще всей античной науки связан с именем женщины, заслуживает особого внимания.

    Положение женщины в обществе в разные периоды античности было неодинаковым. Однако общей тенденцией являлось повышение ее социального статуса, который стал почти равным статусу мужчины во времена Империи. В I-II веках большинство римлянок получали по крайней мере начальное образование, многие участвовали в общественной жизни, а некоторые даже оказывали влияние и на политические события. Усилился интерес женщин к литературе, искусству, истории и философии. Укрепилось их правовое положение: они могли распоряжаться своим имуществом и вступать в брак по собственной инициативе. В эпоху поздней античности социальный статус женщины вновь начал понижаться, и это в значительной степени было связано с распространением христианства, которое зачастую видело в женщине "сосуд зла" или "врата дьявола". Хотя формально правовое положение женщины не претерпело существенных изменений, к V веку ее свобода оказалась сильно урезанной: снизился уровень образованности, распространялись взгляды о ее неполноценности, уделом свободной женщины становилось монашество и отречение от всех мирских благ, а главной обязанностью замужней оставалось служение домашнему хозяйству.

    В связи с этим пример Ипатии является особо выдающимся. В ее лице стремление женщины античности достичь полной свободы и стать равной мужчине даже в философии достигло самого полного и законченного воплощения. Вместе с тем пример Ипатии являл собой протест против наступления христианства и на статус женщины, и одновременно на античную культуру. Во всяком случае, трагическая судьба Ипатии свидетельствует о том, что многие рядовые христиане воспринимали философа в платье именно как противоречие христианским нормам, как протест против христианизации.

    Пожалуй, еще одной немаловажной причиной неприязни христиан к Ипатии была ее красота; и это наряду с острым умом и тем положением, которое она занимала, сделало ее центром внимания в образованных кругах Александрии. На ее лекции приходили толпы восхищенных поклонников. Один из них, поэт Паллад, увековечил в стихах образ такой Ипатии, какой она виделась благоговевшим перед ней современникам:

             Когда ты предо мной, и слышу речь твою,
           Благоговейно взор в обитель чистых звезд
           Я возношу,- так все в тебе, Ипатия,
           Небесно - и дела, и красота речей,
           И чистый, как звезда, науки мудрой свет...

    Одни говорили, что по внешности она подобна самой Афине Палладе, другие видели в ней воплощение духа Платона и тела Афродиты, третьи выражали свое восхищение, сравнивая ее сразу с тремя великими греческими богинями, явившимися накануне Троянской войны на суд Париса с яблоком раздора, на котором было написано "прекраснейшей": Ипатия - Афина по уму, Гера по величественной осанке, Афродита по красоте.

    Однако ее свободные и непринужденные встречи с образованными людьми и известность ее жизни давали много поводов для сплетен и пересудов. Женщины тоже смотрели на нее с подозрением и нередко называли мужеподобной и обвиняли в нескромности. Она действительно ходила по улицам в одежде философа (а таковыми до сих пор были только мужчины), свободно общалась со всеми, кто желал учиться или получить разъяснения трудных мест из Платона и Аристотеля, она вела себя свободно и непринужденно, именно так, как подобает вести себя свободной женщине, но, будучи умной женщиной, она никогда не переступала рамок приличия. Церковный историк Сократ, которого трудно упрекнуть в симпатиях к язычникам и к женщинам, счел возможным написать об Ипатии: "По своему образованию, имея достойную уважения самоуверенность, она со скромностью представала даже пред лицо правителей, да и в том не поставляла никакого стыда, что являлась среди мужчин, ибо за необыкновенную ее скромность все уважали ее и дивились ей".

    Еще одним поводом для сплетен вокруг Ипатии являлось то, что она была не замужем. Во всяком случае, на это нет ни одного намека в современных ее жизни источниках [2]. Между тем Ипатия постоянно находилась в окружении мужчин, и неудивительно, что некоторые ее ученики пылали к ней любовью. "Суда" приводит один скандальный эпизод, весьма показательный для понимания той атмосферы, которая нередко сопутствовала ее имени. Когда один из учеников Ипатии признался в своей страсти к ней, она охладила его пыл таким образом: задрав платье, она показала "знак порочного рождения" и произнесла: "Это, молодой человек, - то, во что ты влюблен, и в этом нет ничего прекрасного". Несомненно, что многие сплетни подобного рода ходили по Александрии, и целью их было создать дурную славу вокруг женщины, которая была так непохожа на других.

    Однако попытки опорочить Ипатию, видимо, не имели успеха и не воспринимались всерьез. Ее дом всегда был полон гостей, ее лекции приезжали слушать люди со всех концов мира, ее ум, знания, красноречие, скромность и красота опровергали любые домыслы.

    О влиянии Ипатии на учеников ярко свидетельствуют письма Синезия Киренского, который после окончания обучения уехал из Александрии, но продолжал поддерживать контакт со своей учительницей, оставаясь ее горячим почитателем до самого конца, несмотря на то что он принял христианство и стал епископом Птолемаиды. Близкая дружба Ипатии и Синезия свидетельствует о том, что не все христиане видели в ней врага, несмотря на все, о чем уже говорилось. Синезий обращался к Ипатии как к матери, сестре и учительнице, называл ее благодетельницей и "истинным руководителем священных таинств философии". Епископ выражал столь трогательную и искреннюю преданность своей учительнице-язычнице, что это заставляет усомниться в искренности его христианских убеждений, но, с другой стороны, это показывает, что разница между образованными христианами и язычниками не была в то время столь резкой, как это нередко представляется.

    Но если дружба с епископом Синезием могла быть выгодной для Ипатии-язычницы, жившей в условиях усиливавшегося давления со стороны христиан, то ее близкие отношения с язычником Орестом, префектом Египта, явились, по существу, одной из главных причин ее гибели.

    В 412 году место умершего Феофила на александрийском патриаршем престоле занял его племянник Кирилл, который имел не меньшие амбиции в достижении безраздельной власти, чем его предшественник, но превосходил его в искусстве интриги и в выборе неблаговидных средств для достижения своих целей. Следует заметить, что роль александрийского патриарха в то время в церковных делах была очень велика: александрийская церковь в первой половине V века (до Эфесского собора 449 года), в сущности, стояла во главе восточной церкви. И главной целью Кирилла в первые годы его правления было добиться власти над светским правителем Египта, императорским августалом - префектом, а также сделать Александрию исключительно христианским городом, для чего требовалось искоренить язычество, еще процветавшее в школах (в том числе и там, где Ипатия занимала свою кафедру), и изгнать из города евреев, которые исповедовали иудаизм и составляли значительную (и весьма богатую) часть населения.

    Кирилл Александрийский был фанатичным тираном церкви, и Ипатия оказалась самой знаменитой из его жертв. Он ненавидел ее за славу, за ум, за красоту, за независимость, за тот свет, который она несла своим ученикам, за то влияние, которое она оказывала на всех образованных людей, за ее проповедь богопротивного учения, окрашенного проклятым церковью язычеством. Наконец, другом Ипатии был префект Орест, власть которого стояла поперек горла у самолюбивого патриарха.

    Однако свой первый удар Кирилл решил нанести по иудеям. Для этого был использован религиозный фанатизм александрийских христиан из простонародья, ответственность за нужды которого патриарх возлагал на богатых евреев. Нужно заметить, что александрийская беднота (христиане в своем большинстве) была крайне возбудима и взрывоопасна, и это ее свойство нередко использовали власть имущие. "Александрийская чернь,- писал Сократ Схоластик, - любит возмущения больше всякой другой черни и, когда находится повод, устремляется к нестерпимым злодействам, ибо без крови не успокаивается от волнения". Эту особенность александрийцев и постарался использовать Кирилл, направив в театр, где по субботам собирались евреи, своих приверженцев. В их числе особо выделялся некий Иеракс, "учитель детских наук", один из наиболее пылких слушателей и почитателей Кирилла. Этот Иеракс вызвал возмущение иудеев, справедливо полагавших, что его присутствие повлечет возбуждение народа и может привести к столкновению. Ввиду того что во время театральных представлений эксцессы подобного рода уже случались, префект Орест установил в театре дежурство полиции и присутствовал сам. Зная, что Кирилл хотел иметь надзор за его действиями и что именно поэтому в театре оказались его сторонники, и понимая, что Иеракс готовит какую-то провокацию, Орест во избежание неприятностей приказал арестовать его.

    Узнав об аресте Иеракса, Кирилл позвал к себе лидеров иудейской общины и, обвинив их во всевозможных грехах, пригрозил им всяческими бедами, настойчиво склоняя к тому, чтобы они покинули город. Вероятно, угрозы не возымели действия, и поэтому патриарх решился на гнусную провокацию. Ночью в Александрии раздались крики, будто горит главная церковь города. Многие выбежавшие на улицу христиане неожиданно подверглись нападению и были убиты. Кирилл объявил виновными в этой кровавой бойне иудеев, которые якобы именно таким образом ответили на предложение патриарха удалиться из Александрии.

    Возбужденная толпа христиан под предводительством Кирилла двинулась к иудейским синагогам, громя по пути дома евреев. Синагоги были объявлены собственностью церкви, имущество евреев разграблено, а сами они изгнаны из города.

    Орест был бессилен что-либо сделать и послал донесение о случившемся в Константинополь. Свою версию о происшедшем направил в столицу и Кирилл. Центральная власть, однако, предпочла не вмешиваться александрийские дела. Императором Восточной Римской империи был в то время малолетний Феодосий II (408-450), но во главе правления стояла его старшая сестра Пульхерия. Она была столь фанатичной христианкой, что даже при своем дворе ввела монастырские порядки. Языческая интеллигенция в Константинополе находилась в оппозиции, Феодосий II всецело был под влиянием сестры, а Пульхерию вполне устраивала политика Кирилла по отношению к нехристианам в Александрии. Поэтому константинопольский двор остался глух к жалобам язычника Ореста на произвол христиан.

    Попытки Кирилла обратить Ореста в христианство и подчинить его своему влиянию были решительно пресечены последним, и вражда между патриархом и префектом еще более усилилась. Обстановка в городе накалялась. Дополнительную напряженность внесли нитрийские монахи, которые ревностно отстаивали христианство, громя языческие храмы еще при Феофиле. Теперь, прибыв в Александрию в количестве около 500 человек, они решили столь же усердно сражаться и за Кирилла. Вероятно, патриарх сказал им, что виновником всех бед александрийских христиан является Орест, и монахи обратили свой гнев на префекта. Проезжавший по улице Орест был окружен злобно настроенными монахами и подвергся с их стороны всевозможным оскорблениям. Его довели до того, что он даже признал себя христианином, но это не остановило исступленную толпу. Один из монахов, по имени Аммоний, ударил Ореста камнем в голову, и префект упал, обливаясь кровью. На помощь своему правителю сбежались жители Александрии, которым удалось разогнать монахов, спасти префекта и арестовать Аммония. Едва оправившись от ранения, Орест приступил к допросу Аммония, а затем подверг его публичным пыткам и мучил его до тех пор, пока тот не умер.

    Казалось, Кириллу именно этого и надо было. Патриарх положил тело Аммония в одной из церквей, дал ему новое имя Фавмасий и, прославляя его благочестие, объявил его христианским мучеником, пострадавшим за веру.

    Между тем смерть Аммония не изменила позиции ни Ореста, ни Кирилла, а, напротив, подняла их вражду на более высокий уровень. В городе свирепствовали параволаны - отъявленные головорезы, состоявшие на службе у александрийского патриарха. Они были его вооруженной свитой и выполняли любые его поручения, буквально терроризируя жителей Александрии.

    Во время этих драматических событий Ипатия не покинула своего друга. Ее часто видели вместе с Орестом, нередко они беседовали наедине. Мы никогда не узнаем, о чем в действительности они говорили, но, как это уже неоднократно случалось, по городу была пущена сплетня, что именно Ипатия препятствует Оресту помириться с Кириллом, что именно она настраивает префекта против христиан и убеждает его чинить им козни. Любая другая сплетня в другой обстановке могла быть либо обращена в шутку, либо оставлена без внимания как очевидная ложь. Теперь же в накаленной до предела атмосфере Александрии такая сплетня была равносильна смертному приговору. Тем более, что главной фигурой здесь была Ипатия, столь ненавидимая христианами и столь недоступная для них.

    Это случилось в марте 415 года. Ничего не подозревавшая Ипатия, возвращаясь откуда-то домой, неожиданно подверглась нападению со стороны отряда параволанов, которым руководил некий Петр. Источники не дают оснований прямо утверждать, что на это нападение дал санкцию сам Кирилл, но, зная склонность патриарха к неблаговидным поступкам и учитывая тот факт, что параволаны обычно действовали по его указанию, нельзя полностью отрицать ответственности главы александрийской церкви за происшедшее. Даже если считать, что религиозные фанатики действовали по собственной инициативе и что они сами ненавидели Ипатию не меньше Кирилла, последний сделал достаточно много для того, чтобы толкнуть верящих ему людей на бесчеловечное деяние.

    Свирепые головорезы силой выволокли Ипатию из повозки и потащили к церкви под названием Цезарион. Прекрасную женщину раздели донага [3], избили ненавистную плоть, носившую в себе все лучшее, что еще сохранялось от славной античности, и предали страшной казни: острыми устричными ракушками и черепками ее тело разорвали на куски, а затем бренные останки вынесли из храма, разбросали по городу или сожгли.

    Это жуткое жертвоприношение потрясло всех. Даже Кирилл скорбел о случившемся, ибо такая расправа не вписывалась ни в какие христианские и человеческие нормы. Впоследствии и вся христианская церковь чувствовала неловкость за это кровавое преступление зверствующей толпы, вдохновленной лидером александрийских христиан, и пыталась выгородить Кирилла, столь ревностно всю жизнь боровшегося за торжество христианства. Однако нельзя не согласиться с замечанием Э. Гиббона, что "убийство Ипатии наложило несмываемое пятно на характер и религию Кирилла Александрийского".

    Общественный резонанс, вызванный ужасным убийством Ипатии, был столь велик, что возмущение охватило даже Константинополь. Правительство не могло пройти мимо этого чудовищного преступления, и, так как отчеты Кирилла и Ореста во многом противоречили друг другу, Пульхерия направила в Александрию своего специального представителя Эдесия, который должен был заняться расследованием. Следствие тянулось долго, и его единственным результатом стало то, что параволаны были признаны опасными. Правительство издало специальный эдикт (29 сентября 416 года), который ограничил их число до 500, запретил им появляться в общественных местах и подчинил их префекту. Ни один из участников изуверской расправы над Ипатией не был наказан, и в Александрии ходили слухи, что Эдесий был подкуплен Кириллом и его приближенными. А спустя два с лишним месяца - 7 декабря 416 года - то же правительство издало новый эдикт, удалявший язычников с административных постов и из армии, показав тем самым, что никакого ущемления христиан и церкви оно не допустит.

    Ипатия пала жертвой религиозного фанатизма и обстоятельств. Ее гибель была предрешена всем ходом событий. "Афина по уму, Гера по величественной осанке, Афродита по красоте" была последней звездой античности, осветившей своим ярким светом ее угасающий небосвод. После смерти Ипатии александрийская школа пришла в упадок, и вскоре господство там христиан стало безраздельным, но оно уже не дало человечеству ни одного столь яркого имени.

    Спустя некоторое время Ипатия стала языческой мученицей, и ее почитали едва ли не так же, как христиане почитают своих многочисленных мучеников и святых. Так две религии как бы примирились и сошлись в образе этой необыкновенной женщины, трагическая судьба которой до сих пор не может оставить равнодушным ни одного человека, независимо от его веры.



    [1] Учебные заведения античности подобного рода можно называть университетами лишь с известными оговорками. Это были педагогические центры высшей ступени. В конце обучения практиковались дополнительные занятия, форма и продолжительность которых зависели от желания студента.

    [2] Позднее появилась ложная традиция, которая называла ее мужем философа Исидора. Однако известный нам философ с таким именем родился позже гибели Ипатии, а среди ее окружения современными ей источниками ни разу не упоминается это имя.

    [3]  Великий Вольтер заметил в связи с этим: "Прекрасных дам обнажают вовсе не для того, чтобы убить".


  • Комментарии: 3, последний от 01/04/2023.
  • © Copyright Казаков Михаил Михайлович
  • Обновлено: 17/02/2009. 30k. Статистика.
  • Статья: История
  • Оценка: 6.94*17  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.