Глава первая
Что такое - "не везёт", и как с ним бороться
Все началось со шлагбаума.
Въезд в пионерский лагерь был двойной. Две дороги шли метрах в двадцати друг от друга. Одна вела напрямую от асфальтового шоссе к столовскому корпусу, другая через широкую площадку автостоянки к директорскому коттеджу. Машина с продуктами въезжала в огромные железные ворота, украшенные поверху разноцветными жестяными буквами, из которых было составлено название лагеря - "Юный геолог", а по второй дороге, перегороженной деревянным полосатым шлагбаумом, редко кто ездил, разве что комиссия какая-нибудь нагрянет.
Дощатая будка для дежурных стояла как раз у второго въезда. В ней располагался ежедневный "Пост № 1", на котором дежурили по двое ребята из старших отрядов. Где находился "Пост № 2" и последующие номера, было известно, может быть, только директору и вожатым, а для мальчишек и девчонок "Пост № 1" являлся единственной постоянной повинностью, нести которую каждому приходилось несколько раз за смену по общему графику первого и второго отрядов. Хоть какое-то разнообразие в нудное отбывание четырехчасового дежурства вносили выходные дни, когда на встречу со своими чадами приезжали родители и другая родня из города. Тогда дежурным следовало никого на территорию лагеря "не пущать", а, составив список очередной партии родственников, бегом тащить его в радиорубку. Из которой по громкоговорителям, развешанным на деревьях на всей территории лагеря, кто-нибудь из вожатых выкликал не очень-то соскучившихся по домашним пирожкам-компотам ребятишек.
В остальном на посту царила скука прелая. Так что на старом шлагбауме, за все время существования "Юного геолога", качалось не одно пионерское поколение, благо директорские окна были скрыты за высокими разлапистыми кустами черемухи. И раскрашенная деревянная балка терпела, каждый день принимая на свои разновеликие плечи очередную двойку каскадеров-самоучек. Но всему, как известно, и терпению шлагбаума тоже, когда-нибудь приходит конец.
В то ничем не примечательное воскресенье на "Пост № 1" ранним июньским утром заступили Вовка Петрухин, по прозвищу Пьеро, и Женька Шурский, который прозвища еще не получил, так как приехал в лагерь в первый раз. А здесь конечно были свои старожилы, которые проводили в этих местах каждое лето по три смены подряд - родители-геологи сплавляли на отдых замученных учебой, но не сломленных отпрысков на время полевого сезона. Вовка был из старожилов, знал все, что нужно делать на посту, и поэтому быстро разобрался с прибывшими с электрички бабушками и тетками. Состроив строгую насупленную физиономию, он быстро переписал всех по очереди в клеенчатую тетрадку и вручил список Женьке.
- Мухой лети в рубку, пусть вызывают маменькиных сынков и дочек, - приказал вполголоса и презрительно сплюнул в сторону столпившихся у шлагбаума взрослых. - Не успели проводить и уже понаехали к своим ненаглядным спиногрызам.
Женька убежал вприпрыжку по короткой тропинке и скоро вернулся, а за ним уже неслась к выходу стайка мелюзги из младших отрядов. Асфальтовая площадка возле будки быстро опустела, все ушли по галечной насыпи на берег речной протоки, и Вовка с Женькой остались одни.
- Ну вот, работа закончена, и нам остается до обеда убивать время, - сказал Вовка-Пьеро, усаживаясь на лавочку у забора. - Садись.
Женька пристроился рядом с ним. Пьеро внимательно огляделся по сторонам и достал из нагрудного кармана рубашки мятую папиросу.
- Куришь? - спросил он, небрежно сунул беломорину в губы и, заправски упрятав горящую спичку в сложенные горстью ладони, прикурил.
- Нет, - ответил Женька, с интересом наблюдая за тлеющим огоньком.
- А я каждое лето, как в лагерь приезжаю, начинаю курить, - важно проговорил Вовка и выпустил толстое кольцо дыма сквозь сложенные дудочкой губы. - Никак бросить не могу.
Он еще раз глубоко затянулся, вдохнул едкий дым, но тут же поперхнулся, закашлялся и отвернулся от напарника, пряча навернувшиеся на глаза слезы. Отдышался кое-как, бросил окурок на землю и затоптал носком башмака.
- Не табак стали делать, а гадость какую-то, - сердито пробормотал Пьеро и поднялся со скамейки. - Давай покачаемся, что ли?
Женька склонил голову, не показывая невольной усмешки, чтобы не обидеть товарища, и тоже встал.
- На чем покачаемся?
- Как, на чем? На шлагбауме, конечно! - Вовка подошел к полосатой перекладине, сбросил веревку, удерживающую длинное плечо, - его тут же повело ввверх под весом груза, привязанного с другого конца коромысла. - Давай, цепляйся!
Женька обхватил прохладное дерево ладонями в замок, а Вовка подпрыгнул и оперся руками на короткое плечо возле противовеса. Шлагбаум начал стремительно подниматься. У Женьки даже дух захватило, когда забор и кусты резко ухнули вниз, и он оказался на уровне крыши директорского домика. Потом все перед глазами поплыло обратно, поджатые ноги коснулись носками земли, и снова его тело взмыло, словно перышко, в голубое небо. И тут он заметил, что с крыльца коттеджа кто-то спускается и идет по дороге в их сторону. В это же время послышался громкий скрипучий треск, и Женька начал падать прямо в густые заросли черемухи.
Приземлился он сравнительно благополучно, если не считать порванной майки и расцарапанного живота. Выбрался из кустов на четвереньках, поднялся на ноги и увидел плачевную картину.
Деревянный столб, на котором крепилась перекладина, подломился у самого основания, шлагбаум упал и повис на упругих ветках, а рядом стоял директор Николай Сергеевич и холодно, с прищуром смотрел на Вовку. Тот покорно переминался с ноги на ногу, опустив голову. Лицо его, обрамленное длинными прямыми волосами, бледное и вытянутое, с печально опущенными уголками губ, удивительно напоминало сейчас лицо толстовского героя. Женька улыбнулся, вспомнив меткое прозвище товарища, и подошел ближе. Директорский взгляд переместился на него.
- Так. Допрыгались? Вам что, жить надоело? - не повышая голоса, сердито и увесисто вымолвил директор. - Сегодня же на совете будем решать вопрос о вашем дальнейшем пребывании в лагере. А сейчас, марш к Петру Казимировичу за инструментами, и чтобы до вечера все было сделано, как прежде.
Он развернулся обширной спиной к ребятам и неспешно двинулся обратно в свои апартаменты.
Вовка обернулся к Женьке.
- Живой? - он окинул напарника испуганным взглядом.
- Живой, - ответил Женька и посмотрел на свой исцарапанный живот, выглядывающий из-под разорванной футболки.
- Ну, тогда пошли к Казимирычу, - уныло вздохнул Вовка и направился по тропинке вглубь зарослей.
Петр Казимирович состоял при ребячьем лагере сторожем и жил здесь в своем доме круглый год. Жена его работала из лета в лето поварихой в столовой, а сам он справлял всякие столярные и слесарные работы, по мере необходимости.
Когда мальчишки подошли к бревенчатой деревенской избушке, прятавшейся в глубине лесных зарослей на задах душевой и прачечной, хозяин как раз был во дворе, ремонтировал тумбочку. Вовка первым подошел к нему и поздоровался.
- Дядя Петя, нам бы инструмент кое-какой надо, - просящим тоном проговорил Пьеро.
- Опять натворили чего? - обернулся к ним Казимирович, и Женька поразился его густой седой бороде, росшей, казалось, от самых глаз. - Какой инструмент?
- Пару лопат, пилу, топор, - начал перечислять Вовка, прикидывая в уме, что им может понадобиться, - и бревнышко еще, небольшое.
- На что это вам? - удивленно спросил Казимирович. - Дом собрались строить?
- Да нет, - махнул рукой Вовка, - шлагбаум мы случайно уронили. Невезуха.
- А-а-а, случайно уронили, да?! - насмешливо протянул старик. - Эх, горе ты луковое, все тебе неймется!
Он отложил молоток на верстак и пошел к покосившемуся сараю. Вовка ободряюще подмигнул Женьке.
- Мировой дед! - шепотом сказал он. - Всегда поможет.
Казимирович вернулся, держа в руках пару лопат, маленькую кувалдочку и гаечные ключи.
- Ну, пошли, поглядим, чего вы там набедокурили.
Ребята взяли у него инструменты и направились следом.
- Так, подгнила, стало быть, деревяшка, - сделал вывод старик, остановившись у сломанного столба. - Давайте-ка, копайте яму, да штырь аккуратно выбейте, остальное я сам сделаю. Да, сначала гайки-то отверните с шарнира и шайбы не растеряйте, а то потом новые искать придется.
Он попинал носком кирзового сапога трухлявый пенек, торчащий из утрамбованной земли, почесал бороду и ушел обратно к дому.
Женька подхватил лопату и принялся ковырять твердую, как камень, почву. Вовка тоже взялся было за черенок, но вдруг увидел на дороге, ведущей от соседнего лагеря имени космонавта Комарова, группу ребят и высокого мужчину среди них, с мячом в руке.
- Комаровцы идут! - с тоской проговорил Пьеро и вздохнул, - в футбол играть.
Он повернулся к подходящим спиной, делая вид, что не заметил их, и с ожесточением начал копать. Женька краем глаза глянул на приближающихся футболистов и последовал его примеру. Сухие комья полетели во все стороны из-под острых штыков и как бы невзначай окатили гостей с головы до ног, заставив тех уворачиваться и обходить стороной место трудовой битвы.
- Так-так, лучший защитник геологов занят хозяйственными делами, - в отместку сказал один из комаровцев, худой конопатый парнишка, оглянувшись с усмешкой. - Нам предоставляется отличная возможность надрать соседей с сухим счетом!
Остальные ребята с готовностью заржали, оценив юмор своего капитана, и только недовольный взгляд физрука заставил их замолчать. Вовка презрительно плюнул им вслед и молча продолжил прерванное "увлекательное" занятие.
Земля была каменистая, но они довольно быстро углубились на полметра. Один рыхлил почву, с силой вгоняя штык возле трухлявых остатков столба, другой выкидывал песок и гальку, вперемежку с гнилой древесиной. Вовка часто оглядывался в сторону лагеря - не идут ли звать его на игру, но никто до начала матча так и не пришел. А когда с футбольного поля начали доносится переливчатые свистки, он понял, что директор таким образом решил его наказать. И Вовка, зло глотая подступившие к горлу слезы, с удвоенной силой принялся кромсать лопатой показавшуюся на дне ямы сырую глину. Женька еле успевал выкидывать ее на поверхность.
- Ну, хватит махать-то! - раздался позади них голос Казимировича. - Ты же не разведку руды ведешь, так и к американцам можно дырку проковырять.
Вовка распрямился, откинул грязной рукой прилипшие ко лбу волосы и грустно усмехнулся. Женька подобрал со дна ямы последние комья и тоже отложил лопату.
Старик принес на плече гладкое обструганное бревнышко, с прожженным на стесанном конце отверстием под штырь. Втроем они установили столб на место, засыпали глиной и песком, плотно утрамбовывая слой за слоем черенками лопат, и водрузили сверху полосатую перекладину. Шлагбаум снова принял надлежащий вид.
- Вот видишь, как быстро управились, больше разговоров было, - Казимирович довольно осмотрелся, подмигнул мальчишкам, подхватил инструменты и ушел домой.
В это время к будке подошли двое ребят из первого отряда. На пост заступала следующая смена дежурных.
- Что, уже двенадцать? - угрюмо осведомился у них Вовка. - Игра еще не кончилась?
- Нет, - ответил высокий белобрысый паренек, - а ты чего не играешь?
Вовка только махнул рукой, развернулся и зашагал по тропинке к коттеджам. Женька направился за ним.
- На поле пойдем? - спросил он, срывая на ходу колючие шарики репейника.
- Да ну их. Пошли в отряд.
Они подошли к своему коттеджу. Там никого не было, да и вообще весь лагерь был пуст и не подавал признаков жизни. Отряды собрались на футбольном поле, болеть за свою команду.
По асфальтовым дорожкам легкий ветерок гонял конфетные фантики, тихо поскрипывали старые качели, журчала вода в питьевых фонтанчиках, и солнце палило немилосердно, забравшись высоко под свод голубого купола неба. Мальчишки уселись на качели, не зная чем заняться.
- А может, убежим? - предложил вдруг Вовка, с прищуром глянув на своего напарника.
- Куда убежим? - не понял тот.
- Из лагеря, - Вовка решительно слез с качелей. - Я тебе такое место покажу, закачаешься. Искупаемся, порыбачим. Да там и заночевать можно в шалаше. Погуляем пару деньков и вернемся. А?
- Тогда точно выгонят, - неуверенно возразил Женька.
- Не выгонят, - беспечно мотнул головой Вовка. - У меня отец в поле, а мать в больнице лежит. Некуда выгонять, - директор знает. А раз меня не выгонят, то и тебя тоже. Зачинщик-то я, они это и так понимают.
- Ну вот, сам говоришь - мама в больнице, а если ей сообщат, она же за тебя переживать будет. Вдруг ей хуже станет. Нельзя так.
Вовка подумал немного и нехотя согласился.
- Ладно, убегать не будем, но на речку все равно пойдем. К обеду вернемся, никто и не заметит.
Они взяли в раздевалке полотенца из шкафчиков, Женька заодно сменил разорванную майку, и по тайным тропинкам в обход корпусов выбрались в лес.
Глава вторая
Тайна ждет за поворотом
Под высокими пушистыми соснами было прохладнее, слежавшиеся сухие иглы мягко пружинили под ногами, а корявые ветви кедрового стланика кололи голые икры, подгоняя набедокуривших мальчишек. Местами вдоль тропинки попадались заросли малины и шиповника, стелились по земле длинные плети ежевики, усыпанные белыми незрелыми ягодами, поднимали свои опахала высокие рубчатые листья папоротника. Под кронами деревьев царил таинственный полумрак, и воздух, напоенный прелыми запахами настоящей летней тайги, приятно щекотал ноздри, отвыкшие в городской пыли от аромата живой природы. Женька временами приостанавливался, то поднять попавшуюся на глаза сосновую шишку, то углядев в траве яркую спелую землянику, потом торопливо догонял Вовку, голубая рубашка которого мелькала далеко впереди между деревьями.
Лес оборвался неожиданно, уступив место широкому песчаному берегу Черемшанки. Вовка выскочил на пляж первым, на бегу скинул сандалеты, стащил с себя рубашку и прямо в шортах прыгнул в быструю воду. Женька с восторгом посмотрел на него, быстро сбросил на песок одежду и тоже с разбега влетел в речку. Горная вода сначала обожгла холодом разгоряченное тело, так что дух захватило, а через минуту из нее и выходить не хотелось.
Мальчишки долго барахтались в тугих струях течения, заходили далеко вверх по берегу и, откинувшись на спину, плавно покачивались на упругих валах, которыми бугрилась река, обтекая огромные подводные валуны. Над головами ребят проплывали склоненные ветви ив и черемух, прилепившихся к противоположному обрывистому берегу и судорожно цеплявшихся голыми корнями за скальные расщелины. Женька, раскинув руки, медленно перебирал в воде ногами, поддерживая тело в горизонтальном положении, и скользил взглядом по скалам, возвышающимся над рекой, словно крепостные стены сказочного замка, как вдруг увидел карабкающегося по обрыву Вовку. Тот обернулся и махнул ему рукой, приглашая следовать за собой.
- Причаливай, покажу кое-что.
Женька перевернулся на живот, подгреб к осклизлым угловатым глыбам, кое-как зацепился за острый выступ и, хватаясь за корневища деревьев, полез вверх. Через минуту они оказались на ровной площадке, шириной метра три, которая тянулась плоской ступенькой по крутому склону горы в обе стороны, на сколько хватало взгляда. С того берега ее совсем не было видно за густыми зарослями черемухи и березняка.
- Казимирыч рассказывал, здесь узкоколейка во время войны проходила, - сказал Вовка. - Свинцовую руду в город возили. А вот это, наверное, еще строители оставили, те, что дорогу прокладывали.
Он раздвинул руками ветви и указал на рыжее круглое пятно, прилепившееся к сколотой грани отвесной скалы. Женька подошел ближе и пригляделся. Это была железная болванка в форме печати, впрессованная в серую глыбу базальта, изъеденная ржавчиной так, что только с большим трудом на ее поверхности можно было разобрать несколько букв по кругу: Р.С.Ф...Р, а в центре год: 193...
- Он тогда еще совсем пацаном был, как мы с тобой, - продолжал рассказ Вовка. - Бегал к рудокопам тайком от матери, картошку с огорода таскал.
Женька во все глаза смотрел на товарища, ожидая продолжения. Вовка присел на корточки под деревом и задумчиво смотрел на речку, беспокойно бурлящую внизу.
- Диверсанта он здесь помог однажды поймать. Тот у взрывников украл ящик с толом и заложил несколько зарядов вдоль дороги, а дядя Петя как раз в этом месте его увидал. Вон там, внизу, - Вовка бросил камешек в воду. - Ну, и пока тот копошился, он в деревню сгонял, позвал мужиков. Ему за это горнозаводский начальник часы подарил серебряные, на цепочке. Сам видел. Настоящие, с гравировкой.
Женька с огромным интересом слушал рассказ своего нового друга, присев рядом, и представлял себе счастливого маленького Казимировича, почему-то с бородой, в бархатной жилетке и с серебряными круглыми часами, болтающимися на цепочке у голого пупа. Картина эта нарисовалась ему так ясно, во всех подробностях, что Женька не выдержал и рассмеялся собственной глупой фантазии. Вовка насуплено глянул на него.
- Чего лыбишься? Сейчас леща отвешаю.
- Прости, Вовка! Я больше не буду, - Женька перестал смеяться и умоляюще посмотрел на товарища. - Расскажи еще что-нибудь, пожалуйста!
- Ладно, уговорил, но смотри мне, еще раз загогочешь, схлопочешь по шее. - Вовка сунул под нос Женьке поцарапанный кулак и, успокоившись, продолжил:
- Еще Казимирыч рассказывал, что в давние времена, при царях еще, был в здешнем краю один знаменитый разбойник, по прозвищу Орел. По его имени и гору вон ту назвали, - Вовка указал рукой на далекую скалистую вершину, вздымавшуюся слева за излучиной реки. - Тогда недалеко отсюда англичане золото добывали, а разбойник, со своей шайкой из беглых каторжников, их грабил помаленьку. Жили они в пещере на берегу реки несколько лет и там же золотой песок и слитки прятали. Поймать их никак не могли, хотя и выследили до самого логова. Как ни сунутся солдаты в пещеру, буквально на пятки разбойникам наступают, а там и нет никого. Тогда пошел по деревням слух, что в пещере нечистая сила водится и охраняет Орла самого и его клад. А через какое-то время пропал он совсем, вместе с дружками и с золотом. Никто их больше никогда не видел.
Вовка замолчал. Женька в нетерпении схватил его за руку, всей душой прося продолжения.
- Ну, Вовка, ну миленький, расскажи дальше, что было. Неужели Казимирыч не пробовал эту пещеру найти?!
- Конечно, пробовал по молодости. Да он говорит, ее и искать-то особо не надо было. Знали туда дорогу многие, но ходить не каждый отваживался. Однажды дядя Петя расспросил стариков знающих, хоть и отговаривали его, и отправился в пещеру один. Подошел к горе, отыскал приметную скалу, а под ней провал. Забрался внутрь, пятьдесят шагов сделал и вдруг, - выход впереди светится. Пошел дальше и... вышел там же, где и входил! Несколько раз попробовал, все равно назад возвращался. Как будто разворачивает тебя какая-то сила незаметно на полдороге, говорит. Хоть за стенку держись, хоть веревку за собой тяни, все бесполезно. Так и ушел ни с чем.
Вовка и сам увлекся, пересказывая историю Казимировича, и искоса наблюдал за реакцией друга. А у того, разве что слюнки не потекли от восторга.
- Ну, и где же она?! Ты знаешь? - спросил Женька недоверчиво, не надеясь на желанный ответ.
- Нет, не знаю. И никто не знает. - Вовка вздохнул. - После того случая было на Зайсане большое землетрясение, отголоски его и сюда докатились. С тех пор пропала пещера. Завалило, наверно, камнями или речка залила.
Женька чуть не взвыл от горя, подскочил на ноги и забегал вприпрыжку туда-сюда. Потом остановился и снова схватил друга за руку.
- Слушай, Вовка, это же здорово интересно! Давай завтра пойдем искать!
- А что ж на завтра-то откладывать? Пошли сейчас, - Вовка тоже поднялся. - Тут же недалеко.
- Так на обед опоздаем, хватятся нас.
- Ты что, голодный? - Вовка ехидно усмехнулся.
- Нет, не очень, - Женька неловко отвел глаза.
- Ты в лагере в первый раз?
- Ага, а что?
- То-то я смотрю, неотесанный ты какой-то, домашний сильно, - Вовка примирительно улыбнулся. - Не обижайся.
- Да нет, я ничего.
- А насчет еды будь спокоен, там за нас Серега Бегемот все слопает. Вожатая и внимания не обратит, что двоих не было. А за ужином мы свое наверстаем. - Вовка протянул напарнику руку. - Идет?
- Идет, - Женька согласно кивнул и крепко пожал Вовкину пятерню.
- Ну вот, а ты говоришь завтра. Завтра нам, быть может, вообще из лагеря выйти не дадут, а сейчас - пока обед, потом сончас, вот тебе и вечер уже. Сколько времени зря пропадет. - Вовка скинул почти высохшие шорты и повесил их на ветку. - Поплыли за одеждой.
Они осторожно спустились вниз, ежась вошли в воду и быстрыми саженками пересекли реку. Обратно зашли выше по течению, плыли медленно, подгребая под себя одной рукой, а вторую держа высоко над головой, чтобы не замочить одежду и сандалии. Наверху Вовка долго прыгал на одной ножке, вытрясая воду из уха, а Женька хохотал над ним, выжимая мокрые трусы. Потом они оделись и зашагали по старой заросшей дороге вверх по реке.
- Все-таки раньше интереснее жить было, - рассуждал на ходу Вовка. - Приключения всякие случались, а нам ничего не осталось, только режим выполнять.
Он состроил рожу:
- Дети, сон укрепляет здоровье!
Женька покатился со смеху, - так похоже изобразил Вовка отрядную вожатую.
- Ну и спала бы себе целыми днями, если жить неохота. Вот, в том году у нас вожатый был, Олег Борисович. Так мы с ним и в походы ходили, соревнования всякие устраивали, КВН-ы, и спектакль даже ставили. Нас потом по всем соседним лагерям на гастроли возили. Вот это мужик был. С куревом засечет, - вечером перед сном получай десять горячих мокрым полотенцем! После этого, знаешь, как спать хорошо! И курить не тянет совсем.
Женька недоверчиво посмотрел на него, Вовка подтверждающе кивнул.
- Зато любили его все, а девчонки прямо с ума по нему сходили. Записочки писали, вот цирк был! Сейчас он в армии служит. А тут с мелюзгой ходи, да фантики с дорожек подбирай целый день, - он обреченно махнул рукой, сбил прутиком голубой цветок василька, попавшийся на глаза, и остановился. - Здесь нам сворачивать придется.
Вовка остановился, глянул вперед и вдруг столкнул Женьку с насыпи под черемуховый куст. Следом скатился сам. Женька от неожиданности кувыркнулся через голову и снова вскочил на ноги, потирая макушку.
- Ты чего? С ума спрыгнул?!
- Тише ты, прячься! - зашипел на него Вовка и потянул его за руку в самую гущу ветвей. - Смотри!
Насыпь в этом месте, вынырнув из лесных зарослей, плавно спускалась с горы, пересекала русло речки и уходила вправо по пологой дуге. От моста, давным-давно провалившегося в воду, остались лишь торчащие из галечника трухлявые обломки деревянных свай. На том берегу, вниз по течению шла светловолосая худенькая девчонка в джинсовом костюмчике, с небольшим чемоданчиком в правой руке. На плечах у нее было наброшено махровое полотенце, а волосы влажными соломенными прядями топорщились во все стороны. Рядом широко вышагивал высокий мужчина в серых брюках и белой рубашке с галстуком. Его черные короткие волосы тоже были мокрыми и отливали на солнце лаковым блеском. Он что-то говорил, склоняя голову и пытаясь заглянуть девчонке в лицо, а она сердито отворачивалась и часто проводила рукой по глазам.
- Кто это такая? - шепотом спросил Женька, наклонившись к Вовкиному уху.
- Не знаю, - так же тихо ответил Вовка. - У нас в лагере такой нет. Может комаровская.
- Откуда они здесь взялись?
- Кто его знает, - Вовка, прищурившись, наблюдал за скрывающимися за деревьями фигурами. - А, ладно, пошли дальше. Они нас не видели, а мы их.
Ребята выбрались из кустов и огляделись вокруг. Река уходила левее в широкую межгорную долину, разрезав ее на несколько островков бурливыми рукавами проток.
- Ты хоть приблизительно знаешь, где? - спросил Женька. - Далеко еще идти?
- Примерно знаю, - Вовка почесал в затылке. - Вон она, гора, рядом. Пойдем напрямую к подножью, там снова в ущелье к основному руслу выйдем, потом еще немного вверх до водопада, и где-то в том районе и нужно искать.
Кажущаяся близость горы, сложенной из базальтовых тысячелетних напластований, оказалась обманчивой. Ребята шли долго, продираясь сквозь заросли карагача и шиповника. Ноги мальчишек скоро покрылись красной сеткой царапин от колючек, но путешественники мужественно шли вперед, с сопением раздвигая корявые ветки. На пути часто попадались огромные каменные валуны, будто разбросанные по долине расшалившимся великаном. Через них приходилось осторожно перебираться на четвереньках или обходить стороной, петляя, словно в гигантском лабиринте.
Наконец маленькая разведочная экспедиция вышла к каменистому ущелью, в котором река опять собралась в один широкий поток, сбегавший через пороги в долину. К негромкому плеску воды на перекатах, примешивался гулкий ровный шум, исходящий из глубины горного распадка. Еще несколько минут ходьбы по нагромождениям скальных обломков, и ребята оказались прямо перед водопадом, пенными закрученными струями низвергающимся с пятиметровой, искрящейся кварцевыми блестками скалы. Вода разбивалась о широченный базальтовый язык у основания стены на мириады крошечных капелек. Воздух весь был пропитан водяной пылью, на которой горела в лучах солнца маленькая яркая радуга, перекинувшись с одного берега речки на другой.
- Здорово! - восхищенно проговорил Женька, не в силах оторвать взгляда от сказочного природного явления.
- А ты думал! - Вовка с гордостью посмотрел на друга, как будто сам сотворил это чудо. - Вот здесь и будем искать. Ты пошарь вокруг понизу, а я заберусь наверх. Да смотри внимательней, какая-нибудь щель должна быть.
Около часа они ползали зигзагами по крутому склону, усыпанному такими же каменными глыбами, что и в долине, и так же жизненное пространство между ними захватили колючие непролазные кустарники, в переплетении которых трудно было что-нибудь разглядеть. Толку от поисков не было никакого. Умаявшись на жаре, напарники вновь сошлись у водопада.
- Ничего нет, - Женька виновато развел руками.
- И у меня пусто, - Вовка вздохнул. - Давай искупнемся под "душем" и домой, а то нас точно потеряют. В другой раз еще придем, обследуем противоположный берег.
- Смотри, что это там, - Женька вдруг уловил краем глаза голубое пятнышко, мелькнувшее на той стороне реки и тут же пропавшее в густом переплетении кустарников.
- Где? - Вовка проследил за его взглядом, но ничего не увидел.
- А, ладно, показалось, наверное.
Друзья быстро разделись и с восторгом, забыв все огорчения сегодняшнего дня, нырнули под упругие прозрачные струи. Тяжелая вода заливала глаза, жгутами хлестала по плечам, сбивала с ног. Они долго плескались, захлебываясь водяной пылью, и, находясь в двух метрах друг от друга, играли в прятки, скрываясь за пенящимися валами. Вот тут-то Женька и поскользнулся случайно, упал на коленки и ухнул головой в рычащую воду. Испугался, что стукнется сейчас о камень, и выставил вперед руки, защищаясь. Но за стеной воды вдруг оказалась пустота. Он очутился в глубокой нише, скрытой водопадом.
Женька разлепил веки и в сумеречном рассеянном свете кое-как разглядел черное пятно провала, уходившего вглубь и вверх под скалу. Оттуда слегка тянуло холодным, но сухим воздухом. Женька осторожно развернулся на четвереньках, задержал дыхание, снова окунувшись в тугую завесу водяных струй, с трудом поднялся на ноги и выскочил наружу.
- Вовка, пещера здесь! - радостно завопил он, бросаясь из воды на берег, к испуганному другу, обеспокоенному его отсутствием. - За водопадом!
- Где?! - Вовка изумленно смотрел на него.
- Да вон там, внизу под водой, - Женька заплясал по камням, не в силах сдержать накативший на него восторг.
- Только там темно, - наконец остановился он.
Вовка схватил рубашку и вытряс из кармана коробку спичек.
- Пошли, посмотрим, - он завернул коробок в лист репейника, подвернувшийся под руку, сунул спички в рот и, надув щеки, побрел к водопаду.
Женька не отставал. Ребята, преодолевая упругое сопротивление потока, прошли сквозь двухметровую водяную толщу и уперлись в скалу. Нашарив ладонью край ниши, Женька потянул друга за собой вниз.
Слабенький дрожащий огонек осветил низкий сводчатый потолок и серые, покрытые белесыми пятнами лишайника стены. Спичка быстро погасла.
- Эх, фонарик бы! - огорченно проговорил Вовка и зажег вторую.
Он осторожно двинулся вперед, короткими вспышками высвечивая дорогу. Когда темнота сгущалась, у Женьки по спине пробегал неприятный холодок, но Вовка упрямо шел дальше, и через несколько минут они снова оказались у выхода из пещеры, хотя ни разу не сворачивали. Яркий огонек пламени последней спички осветил две пары испуганных глаз, уставившихся друг на друга, и мальчишки, схватившись за руки, вырвались на свободу.
Обратный путь в лагерь показался им совсем коротким. К ужину успели вовремя.
Отряд строился возле корпуса и Вовка с Женькой, незаметно вывернув из-за угла, как ни в чем небывало, зашагали вместе со всеми к столовой. Впереди, между спинами ребят Женька вдруг увидел знакомый синий костюмчик. Он толкнул Вовку локтем, показал глазами на девочку. Вовка удивленно присвистнул и кивнул.
Когда усаживались за столы, Серега Жиров, по прозвищу Бегемот, вклинился между друзьями и, сметав за пару минут свою порцию, нагло спросил:
- А чего это вы на ужин пришли? Могли бы еще задержаться, я бы не обиделся.
Вовка в ответ молча пнул его под столом ногой.
- Давай компот, Пьеро, а то заложу вожатой, что на обеде не были, - невозмутимо продолжал Бегемот.
Женька пододвинул ему свой стакан. Бегемот облапил подачку и победоносно посмотрел на Вовку, но тот демонстративно облизал указательный палец и макнул его в компот вымогателю.
- Вожатая и так знает, что нас не было, в сончас-то поди заходила в палату, - с улыбкой ответил он Бегемоту и, отпив половину, отдал свой стакан Женьке.
Бегемот обиженно запыхтел, брезгливо отодвинул компот и выбрался из-за стола.
- Эй, жиртрест, что это за новенькая у нас появилась? - окликнул его Вовка.
- А-а, Ольга Бельчикова. Ее только сегодня отец привез, директор к нам определил. Девчонка, как девчонка. А что?
- Да так, ничего, - ответил Вовка, потом в изумлении вскинул брови. - Как, как ты сказал?
- Ольга Бельчикова. Чего ты вылупился?
Но Вовка промолчал, отмахнулся нетерпеливо и задумался. Бегемот покрутил указательным пальцем у виска и ушел.
Женька запомнил имя девочки, украдкой глянул на другой конец стола и отыскал ее лицо среди знакомых ребячьих физиономий. Подбородок с ямочкой, тонкие губы, чуть вздернутый носик, пушистые ресницы под светлыми бровями, длинные волосы, собранные в хвостик на затылке. Действительно, ничего особенного. Ольга почувствовала его взгляд, повернула голову, и Женька, утонув вдруг в ее искрящихся голубых глазах, смешался, покраснел и поспешно вскочил со стула. Вовка хмыкнул, уловив замешательство друга, и вышел вслед за ним на веранду.
После ужина на асфальтовой площадке перед столовой устроили танцы. По углам шиферной крыши висели два громкоговорителя, шнур от них тянулся высоко в ветвях сосен к радиорубке, где командовал "парадом" старший пионервожатый. Пластинки и магнитофонные записи были старые, "колокола" шипели и хрипели, но ритм отбивали исправно, и довольные пацаны скакали по площадке, выпендриваясь перед девчонками, неприступными, словно великосветские дамы.
Вовка с Женькой долго сидели на перилах веранды, наблюдая за танцующими. Солнце закатилось за ближние горы и на лагерь опустились быстрые сумерки. Над площадкой зажглись фонари, в их желтом свете роилась мошкара и ночные бабочки. Малышня нехотя отправилась спать, толпа немного поредела, и Женька отыскал глазами фигурку Ольги.
Она стояла чуть в стороне с девчонками и задумчиво покусывала травинку, не участвуя в общем разговоре, который вели местные красавицы, постреливая блестящими взглядами из-под накрашенных ресниц в сторону ломающихся под музыку парней из первого отряда. Шейк сменился медленным танго, и стайки ребят начали несмело распадаться на пары.
Женька помедлил еще немного, потом решился. Соскочил с перил, подошел к Ольге и пригласил ее на танец. Она спокойно положила руки ему на плечи и уверенно повела сама, плавно вписываясь между другими парочками. А на Женьку словно столбняк напал. Ладони тут же вспотели и он, чуть касаясь ее талии, неумело топтался, деревянно переставляя негнущиеся ноги и чувствуя дрожь в коленках. Ольга смотрела ему прямо в глаза, улыбаясь уголками губ, и молчала.
Медленный танец закончился. Вновь застучал в динамиках ударник. Женька проводил свою партнершу к шушукающимся подружкам и, еле переведя дух, пошел обратно к столовой. Но, в дергающейся вокруг толпе, дорогу ему неожиданно заступил высокий красивый парень в яркой цветастой рубашке.
- Еще раз к ней подойдешь, получишь по мозгам, - процедил он сквозь зубы и несильно ткнул противника кулаком в живот.
Женька опешил, не нашелся сразу, что ответить обидчику, а тот уже отвернулся и снова вклинился в круг своих дружков.
Вовка сидел на веранде, с ленивым интересом наблюдая за происходящим. Когда Женька подошел, соскочил с перил и потянул его за собой за угол корпуса в темноту.
- Ты с Толиком Юговым лучше не связывайся, он деловой сильно, накостыляет. Не зря у него кличка - Змей, - говорил Вовка на ходу через плечо. - Идем в отряд, разговор есть.
Женя кое-как унял колотящееся в груди сердце, вздохнул глубоко и направился вслед за товарищем. К своему коттеджу они пошли по короткой тропинке, мимо радиорубки. Музыка сразу же увязла в кустах за спиной, а вокруг длинными трелями перекликались сверчки, замолкая, едва заслышав шорох приближающихся шагов.
- У тебя соображалка как работает? - спросил, не оборачиваясь, Вовка, угадывая в сумерках ветви деревьев и отводя их рукой в сторону.
- Да вроде ничего, - удивленно ответил Женька. - А что?
- А то. Я тебе, например, скажу, что эта девчонка никакая не Ольга Бельчикова, а мужик тот, с которым она шла, никакой не ее отец. Ну, в смысле это не отец Ольги Бельчиковой. Что ты на это скажешь?
- С чего ты взял?
- С того, что Бельчиковы года три назад у нас во дворе жили, потом переехали куда-то. Так что я их хорошо помню.
- Так может они просто однофамильцы, - Женька запнулся и ткнулся носом в спину другу.
Вовка остановился, развернулся.
- Подожди, не падай. Сейчас совсем упадешь. Раз тебе мало, вот второй факт.
Женька непонимающе уставился на него, пытаясь разглядеть его глаза.
- Помнишь откуда они шли?
- Сверху по реке спускались.
- И волосы у обоих мокрые были. Были?
- Ну да, я сразу заметил.
- Ну, и где, ты думаешь, они могли искупаться?
- В речке, конечно, где же еще? А лучше всего под водопадом... - Женька тихонько присвистнул. - Ты считаешь, они тоже там были, в пещере?!
- Были?! Да они оттуда вышли! В той стороне никакой дороги и близко нету. Так что, каким транспортом они приехали, неизвестно. Может она иностранная шпионка, через подземный ход из Китая к нам заброшенная!
- Ну, ты загнул!
- Загнул, не загнул, а наблюдение за ней нужно установить. И в пещеру надо обязательно пробраться, разведать все. В общем, завтра поглядим, что дальше делать.
Даже в темноте Женька уловил в глазах друга лихорадочный блеск ожидания захватывающих приключений. Вовка замолчал, прислушался к ночным шорохам и зашагал дальше по тропинке.
Ребята вышли к своему отряду и поднялись по ступенькам в палату. На угловой кровати прямо в одежде разлегся Бегемот и, увидев входящих друзей, тут же притворился спящим, усиленно засвистев носом. Женька недовольно кивнул головой в его сторону, а Вовка приложил указательный палец к губам, и они стали разбирать постели.
Глава третья
Девочка-загадка и кое-что еще
Утром в понедельник, как обычно, была общая линейка. Отряды построились прямоугольником вокруг высокого алюминиевого флагштока, возле которого ровной шеренгой стояли барабанщики и горнисты в темно-зеленых шортах и белых рубашках с красными нашивками. Легкий ветерок играл огненными языками пионерских галстуков и пытался подхватить приникшее к земле полотнище знамени.
Старший пионервожатый принял рапорты отрядных воспитателей, оглядел торжественный притихший строй и повернулся к флагу. Барабанная дробь и чистые звуки горнов эхом покатились к лесу, взметнулись ребячьи руки в пионерском салюте, и алое полотнище побежало вверх по тонкой рее, расправляясь на ветру трепещущим крылом. В центр прямоугольника вышел директор.
Вовка пихнул локтем стоящего рядом Женьку и прошептал:
- Сейчас нас начнет песочить.
Но он ошибся. Директор видимо посчитал вчерашний инцидент исчерпанным и заговорил совсем о другом.
- Товарищи пионеры! Лето в самом разгаре и, хоть сезон наш только начался, вы уже достаточно отдохнули, а сейчас пришла пора немного потрудиться. Дело, которое я хочу вам предложить, не будет трудным и тем более скучным и, выполнив его, вы поможете многим людям.
Сегодня директор был добрым. Он весело и хитро улыбнулся и продолжил:
- Отряды с первого по третий сегодня и завтра остаются без завтрака, без обеда и без ужина в столовой, потому что...
Ребята возмущенно загалдели.
- Потому что получат их сухим пайком и на два дня пойдут в поход за лекарственными растениями. Младшие останутся на месте и займутся сбором трав в окрестностях лагеря, - закончил речь директор и направился к своему коттеджу, давая понять, что линейка окончена.
Ропот тут же сменился ликованием, строй сломался. Вожатые кое-как восстановили порядок, и повели всех к столовой.
Вовка шагал рядом с Женькой и возбужденно шептал, дыша ему в ухо:
- Представляешь, как нам подфартило! Два дня в лесу сами по себе и времени сколько хочешь. Возьмем с собой фонарик - и в пещеру, а по ходу подорожника насобираем, помнишь - сколько его вдоль насыпи, и все будет шито-крыто. Заодно и за Ольгой понаблюдаем, может она наведет нас на след.
Женька согласно кивал головой и притормаживал за рубашку спешащего друга, который наступал на пятки идущим впереди.
Старшие отряды собрались возле склада и начали получать провизию, палатки, спальники и рюкзаки. Дольше всего, конечно, делили конфеты и пряники. Девчонки подняли такой визг и шум, что к складу прибежал Казимирыч с одностволкой в руках, решив, что в лагерь пробрался какой-то зверь из леса. Сообразив, в чем дело, сторож остановился, покачал головой и пошел обратно, чертыхаясь вполголоса на галдящую ребятню.
Вовка с Женькой быстренько набили себе рюкзаки картошкой, суповыми пакетами и тушенкой. Сверху пристроили по спальному мешку, а в руки решили взять палатку и связку дюралевых перекладин и колышков. Вовка отошел к вожатой и что-то долго объяснял ей, размахивая руками. Потом вернулся к другу.
- Все в порядке, - сообщил он. - Идем на наш пляж под обрыв.
Наконец сборы были закончены и отряды потянулись из лагеря в разные стороны. Друзья вышагивали в первом ряду своей колонны, указывая дорогу, и все время убегали далеко вперед, спеша поскорее прийти на место. Вожатая окликала их, и они притормаживали с недовольными минами, поджидая остальных.
- Ты фонарик не забыл? - спросил Женька, остановившись в очередной раз.
- Здесь, - Вовка кивнул на рюкзак. - Правда "Жучок", но ничего, мышцу качать будем, и батареек не надо. Ну что они там плетутся, как коровы, так мы и к обеду не доберемся!
Он посмотрел на солнце и в нетерпении переступил с ноги на ногу. Из-за деревьев показалась желтая косынка вожатой, и Вовка тут же двинулся дальше. Женя подождал, пока ребята подойдут поближе, и направился за другом.
Скоро впереди заискрилась песчаная отмель, и отряд вышел на прогретый солнцем желтый берег. Вовка бросил палатку и рюкзак под сосной и подбежал к вожатой.
- Ирина Яковлевна, можно сразу за травой идти?
- Что это ты так разохотился? - вожатая удивленно посмотрела на него. - Сначала нужно палатки поставить, приготовить подстилки из сосновых ветвей, - самая мужская работа. А мы с девочками займемся обедом. Так что, ты бы лучше насобирал пока дров, костер развел, а после еды можно и за основное дело приниматься.
Логика у вожатой хоть и женская, но возразить ей было нечего. Пока Вовка таскал дрова и сооружал костер, остальные мальчишки начали обустраивать походный лагерь, но нетерпеливому искателю приключений казалось, что они копаются ужасно медленно. Он то и дело подбегал к ребятам, лез под руку с советами и шипел на Женьку, что тот неповоротливый, как и все остальные. После очередного такого наскока Вовку шуганула вожатая, - пора было варить еду, а костер до сих пор еле теплился.
Ольга, за которой Женька исподтишка наблюдал между делом, тоже с удовольствием занялась хозяйственными хлопотами. Она сразу взяла инициативу с обедом в свои руки, начистила картошки перочинным ножиком с множеством лезвий и других приспособлений, затем им же, используя какую-то хитрую крутящуюся открывалку, за несколько минут мастерски вскрыла четыре банки тушенки. Вовка успел прицепиться и к ней, проходя мимо с охапкой хвороста и как бы невзначай спросив, откуда у нее такой интересный складень.
- Это папа мне подарил, специально для походов, - просто ответила Ольга, споласкивая руки в быстрой речной воде.
- И где такие ножички делают?
- В Австрии.
Вовка удивленно хмыкнул, и многозначительно глянул на Женьку, краем уха слышавшего их разговор. Ольга тоже заметила этот быстрый взгляд и наклонила голову пониже, пряча от мальчишек лицо, чтобы не выдать улыбку. Она сама со вчерашнего вечера незаметно приглядывалась к двоим друзьям, а они, занятые своей тайной, даже не почувствовали, что тоже находятся "под колпаком".
- Проверь незаметно ее рюкзак, - прошептал Вовка, специально сделав крюк мимо друга, - когда будете вещи затаскивать.
Женька неодобрительно посмотрел ему вслед.
Когда он закончил возиться с колышками и растяжками девчоночьей палатки, возле которой лежал примеченный рюкзак Ольги, и начал заносить пожитки внутрь, из расстегнутого кармашка на землю что-то выпало. Женька поднял и рассмотрел на ходу продолговатую пластмассовую коробочку, усыпанную десятком мелких кнопок с цифрами и английскими буквами. В верхней части коробочки находился матовый экранчик, а из правого угла торчал круглый сантиметровый шпенек. Загадочная вещица так удобно лежала в ладони, что Женька не удержался и нажал пальцем на одну из кнопок. Коробочка тут же отозвалась тонким музыкальным писком, экран засветился, и на нем появились цифры и какой-то значок, напоминающий изображение антенны, перечеркнутое крестом. Женька воровато огляделся по сторонам - внимания на него никто не обращал, с сожалением сунул коробочку обратно в карман рюкзака, пристроил его у входа в палатку и быстренько ретировался к другим мальчишкам.
В конце концов, все приготовления были закончены, обед умяли за милую душу, и довольная ребятня отвалилась от котелка. Пацаны и девчонки в изнеможении попадали кто куда, всем своим видом показывая, что неплохо было бы устроить сончас. Даже купаться никого не тянуло.
- Эх вы, - с улыбкой проговорила вожатая, оглядывая уморившихся работников. - То вас спать не загонишь, а тут быстро устали все на свежем воздухе.
- А кто хочет спать?! - тут же подхватился Вовка и оглянулся на друга, усиленно подмигивая ему хитрым глазом. - Ты хочешь?
- Нет, - ответил Женька, заставляя себя подняться на ноги и отряхивая песок с коленок.
- И я не хочу. Мы не хотим, Ирина Яковлевна, и вызываем всех лежебок на соревнование!
Вовка нырнул в палатку и вытащил два пустых рюкзака, один протянул Жене.
- Вечно этот Пьеро что-нибудь выдумает, - недовольно загудел Серега Бегемот, пытаясь на четвереньках преодолеть силу земного притяжения. - Калории еще не усвоились, как следует, а ему не сидится. Во всем мера нужна.
- Это точно, - ответил насмешливо Вовка и, выпятив живот, погладил его ладошкой. - Лучшая мера Бегемота!
Ребята, уже было поднявшиеся на ноги, опять попадали со смеху на песок, а друзья, закинув рюкзаки на плечи, не теряя времени, направились по берегу к близкому повороту речки.
- Вы хоть знаете, что собирать? - окликнула их вожатая.
|