Я жил тогда в Москве на Домодедовской улице, рядом с магазином "Белград", на самом высоком этаже двенадцатиэтажного дома.
Лето стояло знойное, жара давила, я постоянно держал открытыми балконную дверь и створки окон в кухне и комнате сына.
Был я тогда в одиночестве, по субботам-воскресеньям запасался продуктами на неделю.
Как-то отправился в магазин, вернулся с покупками, выгружаю их на кухонный стол, и вдруг слышу шорох.
Животных в доме нету, значит, чья-то кошка забралась?
Подхожу к раскрытой створке, отодвигаю занавеску - на белой батарее устроилась рыжеватая пустельга (мелкий сокол размером с голубя), тёмно-серый клюв её приоткрыт, дышит она тяжело, я понял, что она нашла прохладное местечко и обосновалась там.
Что же с ней делать? Оставить? Но ведь она, отдохнув, начнет летать по квартире, разобьет что-нибудь!
Я взял веник и стал прогонять маленькую хищницу!
Пустельге это не понравилось: покинуть прохладную кухню, опять оказаться в жаре? Она запищала, захлопала крыльями, но я все же выдворил её в окно, - она тут же ляпнулась на дощатый балконный пол.
Пришлось, закрыв створки, выйти на балкон и прогнать гостью окончательно.
С того дня, вернувшись откуда-нибудь домой, я первым делом оглядывал квартиру: нет ли кого за занавесками? Слава Богу, никого не было, и я постепенно забыл о пустельге.
В час ночи и с рассветом над нашим микрорайоном пролетал ТУ-144, сверхзвуковой самолет с изменяющейся геометрией крыла. После катастрофы одного такого самолета на показе в Европе вторую громадину приспособили летать из Алма-Аты в Москву и обратно. Но так как уровень шума от этого самолета намного превышал допустимые нормы, его обрекли на ночную посадку и раннеутренний взлет.
На рассвете я, как всегда, проснулся от рева двигателей, вышел на балкон, полюбовался огромной серебристой птицей, которая медленно прижимала крылья к туловищу, и отправился досыпать.
Почти заснул, но сквозь дрёму услышал какое-то цоканье. Открыл глаза - пустельга с балконного порога спрыгнула на пол и коготки её застучали о лакированный паркет.
Этот визит был совсем некстати: я засну, а она подлетит-подбежит ко мне, да и долбанет в глаз: хищные птицы любят выклевывать глаза у своих жертв. Я, конечно, еще не жертва, но вполне могу стать ею. Лучше не надо! Я прогнал её, и закрыл балконную дверь и створки окон.
А по возвращении вечером с работы обнаружил на балконном полу дохлую мышь. Я ее выкинул, но в следующий вечер опять на балконе дохлая мышь!
Я понял, что это моя новая "подруга" вступила со мной в переговоры: мол, я тебе добычу, а ты меня за это впусти!
Нет, красавица, шалишь, меня твоя изысканная дипломатия не очень-то прельщает.
Выбросив за неделю с десяток дохлых мышей, я, наконец, убедился, что моя переговорщица окончательно разочаровалась во мне и более не удостоит меня своими визитами!
Эта пустельга сыграла исключительную роль в моей жизни.
Тогда я только что развелся с женой, и на подходе маячила новая женитьба.
Молодая красивая великолепно сложенная, очаровательная, манкая женщина очень хотела за меня замуж.
И все бы ничего, но стоило выйти с ней на улицу, как все встречные-поперечные мужчины сразу же пялились на нее во все глаза.
Еще бы! Тонкая гибкая талия, роскошные бедра, красивая грудь, какая-то особенная походка, исполненная грации, пластики и еще черт-те чего - огня какого-то, огромные зеленоватые глаза - все это вводило мужиков в ступор.
Красивая жена - чужая жена!
Эта древняя истина и останавливала меня от решительных шагов по упрочению наших отношений, хотя, не скрою, я был влюблен в нее пламенно! Как, впрочем, и она в меня! Но чувствовал какую-то опасность, исходящую от нее.
И вот когда ранним утром пустельга спрыгнула с порога балконной двери на паркет и зацокала своими коготками, я понял, что это Провидение предостерегает меня: моя провинциальная красавица - хищница! Опытная хищница!
Я прозрел и, несмотря на активное недоумение пассии, свернул наши отношения. И, как позже выяснилось, правильно сделал: главным для нее было оказаться москвичкой.
Тем временем пустельга добилась замечательного взаимопонимания с хозяевами соседнего балкона: они оценили её щедрость и в отплату угощали сырыми сосисками, и этот обмен любезностями и товарами продолжался аж до ноября, когда Москва и окрестности погрузились в снежную зиму.
Под эту самую зиму пустельга неожиданно опять нагрянула ко мне.
Я, как обычно, вышел проводить утренний ревущий самолет, - пустельга, распушив свой закругленный хвост, уже сидела на перилах балкона и, склонив голову набок, уставилась на меня загадочным птичьим взглядом.
Потом встрепенулась, пискнула, словно прощаясь, и улетела навсегда.
Глядя ей вслед, я благодарил её и Провидение: я не женился и был счастлив.