Кофырин Николай Валентинович
Странник роман-быль (мистерия)

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 16, последний от 14/03/2024.
  • © Copyright Кофырин Николай Валентинович (nikolaykofyrin@mail.ru)
  • Размещен: 24/11/2005, изменен: 17/02/2009. 1948k. Статистика.
  • Роман: Проза
  • Скачать FB2
    • Оценка: 1.21*7  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Мистерия. О странствовании в этом мире, о восхождении души человеческой, о постижении Единства Мира и Закона Бытия.

    •   
       СТРАННИК

    роман-быль

    ( мистерия )

    Правду, одну только правду,

    ничего кроме правды!

    Санкт-Петербург

    2004

       ББК 84Р7
       К 74
      
      
      

    Бесприбыльное издание

       Кофырин Н.
       К 74 Странник: Роман-быль. - Тосно: Прана, 2004. - 412 с.
       ISBN 5-86761-031-4
       Мистерия. О странствовании в этом мире, о восхождении души человеческой,
       о постижении Единства Мира и Закона Бытия.
       (Продолжение поиска, начатого в романе
       "Чужой странный непонятный необыкновенный чужак")
      
      
      
      
      
       ISBN 5-86761-031-4 No Н.В.Кофырин, 2004

    Как хочется понять, что же происходит?

    случайно всё или закономерно?

    существует ли судьба? и что есть судьба?

    имеет ли жизнь смысл или всё бессмысленно?

    и что такое Смысл?

    ради чего, вообще, всё это затеяно?!

    Возможно, эти вопросы важнее ответов на них,

    возможно, ответов вообще не существует,

    а может быть, Ответ - он везде, во всём,

    только мы его не замечаем,

    потому что так легче, проще, привычнее.

    Я - Мы - Вселенная -- всё это жизнь,

    и всё существует зачем-то, для чего-то.

    Вот только зачем?

    Должен, должен быть ответ!

    И пусть он недостижим, но само постижение уже наполняет жизнь смыслом, который, безусловно,

    везде и во всём

    СМЫСЛ -- ОН ВЕЗДЕ

       "Испытай меня, Боже, и узнай сердце моё;
       Испытай меня и узнай помышления мои.
       И зри, не на опасном ли я пути,
       И направь меня на путь вечный".
      
       Псалом Давида.
       "Странник я на земле..."
       Псалтырь 118:19

    "А ту маленькую девочку я отыскал...

    И пойду ! И пойду ! "

    Ф.М.Достоевский

    рассказ "Сон смешного человека"

      
      

    -- Здравствуйте.

    -- Здравствуйте.

    -- Доброе утро.

    -- Здравствуйте.

    -- А вы что не здороваетесь?

    -- Здрасте.

    -- Здравствуйте, Дмитрий Валентинович.

    -- Доброе утро.

    -- А кино сегодня будем смотреть?

    -- Конечно, раз я обещал.

    -- А вечер отдыха состоится?

    -- Пока никто не отменял.

    -- Дмитрий Валентинович, зайдите ко мне в кабинет на перемене.

    -- Хорошо, Валентина Дмитриевна.

    -- Доброе утро.

    -- Здравствуйте, учащиеся. Ну как, к урокам подготовились?


    -- Подготовились. А можно пока у вас посидеть?

       -- Конечно, заходите.
       -- Здравствуйте, Дмитрий Валентинович.
       -- Привет. Ну, как дела? Да ты не плачь, а расскажи толком. Может быть, я смогу помочь.
       -- Вчера была контрольная работа, и мне четверку поставили, хотя я всё правильно написала. Теперь пятерки за четверть у меня не получается, хотя по всем остальным предметам я круглая отличница.
       -- Постараюсь помочь, поговорю с учительницей.
       У двери его кабинета уже толпились в ожидании дети.
       -- У вас тепло. И так уютно. Совсем как дома. Когда к вам в кабинет прихожу, то забываю, что в школе. Так красиво... Даже лучше, чем дома.
       -- Это всё благодаря вам, вашим подаркам и рисункам.
       -- Я вот думаю: почему вы не такой, как другие учителя? Какой-то странный. Добрый очень.
       -- А можно вас сегодня проводить до дома?
       -- Спасибо тебе за это.
       -- Вы знаете, я с детства избегал шумных компаний, предпочитал держаться особняком, сам по себе. Иногда даже приходилось драться, чтобы не подчиняться общему мнению. Тяжело всегда оставаться самим собой. Но это лучше, чем пытаться приспособиться и быть как все.
       В кабинет входили учащиеся, бросали портфели и усаживались, кто где мог.
       -- Покажите, пожалуйста, мультик, который мы смотрели вчера.
       Включив видеомагнитофон, и в бесчисленный раз наблюдая за развитием сюжета, который уже знал наизусть, Дмитрий заметил, как у пятиклассницы Светы выступили слёзы, а Вика кулачком вытирает мокрые от слёз щеки. Кто-то из детей пытался сдержаться, а кто-то плакал вовсю. Дмитрий почувствовал, что и сам вот-вот расплачется, словно ему не тридцать семь лет, а семь. Он ощущал пульсацию чувств сидящих вокруг него детей, сопереживающих мультипликационному львёнку, чувствовал себя одним из них, словно вернулся в детство, слышал биение их сердец, искреннее горе, и любовь -- одинокую, непонятую, спрятавшуюся, которая вдруг выплеснулась наружу, заставив содрогнуться, отчего мурашки поползли по коже, и от заполнившей пространство любви завибрировало всё вокруг, и его сердце тоже. Это детское переживание любви, когда что-то неведомое наполняет тебя изнутри, и не знаешь, что это, откуда, как выразить это чувство, и весь горишь, поднимаясь в небо, а чувство такое чистое, свободное от примесей и желаний, в нём заключены и боль и восторг, радость и горе, оно словно фонтан, разбрызгивающий слёзы любви, в которой счастье смешано с грустью, в котором нет ни чуточки страха, чистое, прозрачное как капелька росы, лёгкое как облачко, его невозможно выразить словами, и только слёзы могут рассказать о том, что происходит в душе.
       Неожиданно раздался звонок.
       -- Ну, ребята, пора на урок. Досмотрим после. Я ведь вас никогда не обманывал. Помните наш девиз?
       -- Да. Каждый день одно доброе дело, одна новая мысль!
       -- Жалко львёнка, -- сказала Вика, вытирая слёзы, -- и папу его жалко.
       "А ведь у неё, как и у многих, сидящих здесь, нет отца".
       -- Добро победит, -- категорично заявила второклассница Ирочка, - оно всегда побеждает. Потому что сильнее. Потому что Бог помогает добрым делам, а не злым.
       -- А что такое Бог?
       -- Это главный дух, помогающий людям творить добро. Победить зло можно только добром.
       -- Но каким образом? - удивился Дмитрий.
       -- Надо его полюбить. Ведь злого льва, наверное, никто не любит.
       -- Что же такое, по-твоему, зло?
       -- Это непонятая любовь.
       "Откуда у второклассницы такие зрелые мысли?!"
       -- А правда, что вас хотят уволить?
       -- Я ничего об этом не слышал, -- ответил Дмитрий, ощутив, как внутри что-то содрогнулось.
       "Что ж, это для меня не неожиданность. Я был готов к этому с самого начала. Я знал, на что шёл, когда решил работать в школе".
       Он вышел из кабинета и побрёл по опустевшему школьному коридору. Вдруг из класса выбежала маленькая девочка и подбежала к нему. Увидев, что она плачет, Дмитрий присел на корточки и взял её за руки.
       -- Расскажи, в чём дело.
       -- Меня... меня, -- плакала девочка, -- у меня мальчишки ручку отобрали.
       -- Как тебя зовут? В каком классе ты учишься?
       -- Меня зовут Маша, я учусь в первом классе.
       Дмитрий нежно сжал Машину ладошку в своей руке и направился в класс.
       Учительницы в кабинете не было. Дмитрий долго и внимательно смотрел на притихших первоклассников. Ему вдруг показалось, что в лицах детей он видит их судьбы.
       -- У меня мальчишки, вот эти, -- сказала Маша, вытирая слёзы, -- постоянно ручку отбирают.
       -- Разве ты не знаешь "золотого правила"? -- обратился Дмитрий к одному из провинившихся.
       -- Не знаю, -- растерянно проговорил ребёнок.
       -- Поднимите руку, кто знает "золотое правило"?
       Никто не ответил.
       -- Уверен, знает каждый, только забыл. Ведь это так просто. В далекие времена люди в разных странах открывали для себя это правило, и называли его золотым, потому что оно пригодно всегда и везде. Давайте и мы попытаемся сделать это важное для каждого открытие. Подумайте, как нужно себя вести всегда и везде, чтобы окружающие к вам хорошо относились?
       Мальчик с первой парты поднял руку.
       -- Я думаю, надо быть добрым и не совершать плохих поступков.
       Сразу поднялось несколько рук в разных концах класса.
       -- Надо помогать старшим, не обижать маленьких.
       -- Надо любить людей.
       -- Теплее, -- ободрил детей Дмитрий. -- Ну а как бы вы хотели, чтобы с вами поступали?
       -- Люди должны делать друг другу добрые дела.
       -- Всё теплее и теплее, -- подбадривал детей Дмитрий. Теперь уже почти все тянули руки. -- Если хочешь, чтобы тебе никто не делал зла...
       -- То и другим не делай, -- прокричала девочка с первой парты.
       -- Молодец! -- похвалил Дмитрий. -- Ну а как нужно себя вести с окружающими?
       Среди всех поднявших руку Дмитрий обратился к провинившемуся:
       -- Как нужно поступать с другими людьми, чтобы и они к тебе хорошо относились?
       -- Как хочешь, чтобы с тобой поступали, так и с другими поступай.
       -- Правильно! Молодец!
       -- Я и раньше это правило знал, -- гордо заметил провинившийся, - только забыл.
       -- Если будешь всегда выполнять, то никогда не забудешь, -- Дмитрий не удержался и погладил мальчика по голове. -- А теперь возьмите ручки и запишите у себя в дневниках "золотое правило". Пусть ваши папа и мама тоже вспомнят это правило, которое они, возможно, забыли.
       Дмитрий взял мел и стал на доске медленно выводить большими красивыми буквами заветные слова. "Как я счастлив, Господи! Спасибо тебе за эту чудесную возможность, ради которой я и пришёл в школу".
       Неожиданно в класс вошла завуч.
       -- Дмитрий Валентинович, не могли бы вы позаниматься с детьми до конца урока?
       -- С удовольствием.
       Завуч ушла.
       -- Дядя, а вы кто?
       -- А как вы думаете, кто я?
       -- Наверное, волшебник.
       -- Да, наверное, -- Дмитрий улыбнулся такой невероятной детской догадке. --А раз я волшебник, то давайте сочинять сказки, как добро и зло возвращаются к тем, кто их сотворил. Я начну, а кто-нибудь продолжит.
       Дети тянули уже обе руки.
       -- А что делать, если тебя ударили и ручку отобрали? -- спросила Маша.
       -- Если хочешь, чтобы тебе делали добро, делай сам, и оно к тебе обязательно вернётся. Кто-нибудь хочет сделать доброе дело?
       Поднялся мальчик, и, подойдя к Маше, и вручил ей ручку и карандаш.
       -- Возьми, у меня ещё есть, -- сказал он гордо.
       Неожиданно и другие дети стали подходить и дарить Маше ручки, карандаши, фломастеры.
       Дмитрий почувствовал себя счастливым.
       Прозвенел звонок.
       Маша протянула Дмитрию маленького плюшевого зайчика.
       -- Это вам.
       -- Спасибо. А тебе не жалко?
       -- Для вас не жалко.
       Дети обступили Дмитрия и стали протягивать ему кто ручку, кто линейку, кто стирательную резинку, а одна девочка протянула свой вышитый платочек. Дмитрий не мог сдержать радости, которая переполняла его душу; он хотел обнять и расцеловать детишек, которые так смело и незатейливо возвращали ему любовь.
       -- Дядя, а почему вы такой добрый?
       Дмитрий опешил.
       -- А разве плохо быть добрым?
       -- У нас учительница строгая, она ходит и всем только замечания делает. Вот и вам нужно быть построже.
       Девочка, сказавшая это, взяла Дмитрия за руку и вложила свою маленькую ладошку в его ладонь. Сердце сжалось от счастья! Он не удержался и стал гладить девочку по голове.
       -- Меня зовут Ангелина.
       "Почти как дочь". И не сдержавшись, он поцеловал девочку в лоб.
       "Ужасно!" Он вдруг подумал, как это может быть истолковано. Но остановиться уже не мог, и присев, продолжал гладить девочку по голове, нежно сжимая её ладошку в своей руке. А она вдруг обняла его руками за шею.
       -- Я бы хотела, чтобы у меня был такой папа.
       Дмитрий чуть не заплакал. Стараясь не думать о дочери, однако, думая о ней, он продолжал гладить девочку по голове.
       -- Ты очень хорошая и добрая. -- И не удержавшись, спросил: -- А папа у тебя есть?
       -- Он уехал надолго на стройку. Он строгий, и не любит таких девочек.
       Дмитрий вынул из кармана свой маленький талисман -- игрушку, которую всегда носил с собой, и протянул Ангелине. Она улыбнулась. А Дмитрий плакал без слёз, испытывая огромную радость от не сдержанной нежности.
       "Как я люблю, люблю, люблю!!! И эту девочку, и других, и всех, всех, всех! Ради таких мгновений стоит работать в школе. Я нужен детям, а они нужны мне. Я счастлив! Это подарок и награда за мои страдания. Спасибо, Господи, за счастье, которое даришь мне! Да, всё в мире уравновешено. Я приласкал чужую дочь, живущую без отца. Может быть, и мою дочь кто-нибудь приласкает?"
       Позади стояла завуч и наблюдала за происходящим.
       -- Дмитрий Валентинович, мне необходимо с вами поговорить. В моём кабинете.
       Когда они шли по коридору, завуч с недоумением спросила:
       -- А зачем у вас Библия? Вы прямо как на Голгофу идёте.
       -- Кто знает, кто знает...
       Когда они зашли в кабинет, завуч сказала:
       -- Мне поступают сигналы от учащихся по поводу ваших уроков, которые больше напоминают проповеди. Вы задаёте детям такие сложные вопросы, на которые не всякий взрослый ответит. Например, что такое справедливость? или что такое любовь?
       -- А вот дети отвечают, и часто поражают меня своими ответами. Приходите ко мне на урок, и убедитесь сами.
       -- В школе дети должны прежде всего получать знания, -- отрезала завуч.
       -- А мне кажется, главная цель образования -- формирование нравственности, -- мягко возразил Дмитрий.
       -- Вас давно пора отстранить от уроков, и, надеюсь, директор сделает это. А сегодня что ещё вы намерены устроить?
       -- Диспут на тему "Почему люди лгут?".
       -- Сомневаюсь, что директор разрешит проводить это мероприятие, поскольку ваши начинания нарушают эстетическое чувство детей. Вы большой ребёнок, ещё не наигравшийся. А школа не место, где можно играть с детьми.
       -- Я пришёл в школу, чтобы любить детей, и научиться у детей любви.
       -- Но вы не находите с ними общего языка! Дети бегут от вас! Вроде бы неглупый человек, а ведёте себя как идиот.
       -- Вы правы, так может вести себя только Идиот.
       -- Вас, наверное, не оценили в детстве, и от того возник комплекс неполноценности. У вас большие способности, может быть, даже талант, что и выделяет среди окружающих. Однако вы неправильно реализуете свои дарования. Вы просто задержались в детстве и потому часто поступаете как ребёнок. Вам в школе нельзя работать, поскольку дети не могут учить детей! Вы не любите людей! Хочу дать вам совет: не ждите пока вас ликвидируют и увольняйтесь по собственному желанию.
       -- У меня нет такого желания. Свой крест я понесу до конца!
       -- Вы хотели быть добрым со всеми, но это невозможно. Есть друзья и есть враги. Друзей нужно приближать, а врагов держать на расстоянии. Лично я бы вас в друзья не взяла, поскольку вы способны обмануть и предать. Вы слишком много знаете обо мне, и я не в состоянии относится к вам как к подчинённому. Вы разгадали меня, и я лишена защиты.
       Выйдя из кабинета завуча, Дмитрий повстречал учительницу английского языка, которая заговорщически отвела его в сторону и тихо сказала:
       -- Вы знаете, ко мне приходят родители и рассказывают о том, будто директор скоро будет уволен, и на его место уже готовят завуча. И ещё, собираются подписи у учителей в поддержку вашего увольнения.
       -- Спасибо, что сказали. --Дмитрий грустно улыбнулся. -- Простите, мне пора на урок.
       Войдя в класс, он, как обычно, поздоровался и начал урок.
       -- Итак, что же такое закон: произвольное установление или утверждение некой закономерности? Откуда возникла потребность людей в законе? И почему люди нарушают закон? Возможно ли, когда ни в чём не повинного человека приговаривают к смертной казни?
       -- Закон что дышло, куда повернёшь, туда и вышло, -- сказал один из учащихся.
       -- Как вам кажется, -- спросил Дмитрий, -- заповедь "не убий" есть произвольное установление, или в ней скрывается некая закономерность, как, например, закон всемирного тяготения?
       Неожиданно в класс вошли директор с завучем и молча сели за последнюю парту. Это не только не смутило, но даже обрадовало Дмитрия.
       -- Что более удерживает человека от совершения преступления: страх наказания или голос собственной совести?
       -- По моему мнению, страх, -- ответил один из учеников. -- Потому что большинство людей не прислушиваются к голосу совести.
       -- А что такое совесть?
       -- Совесть -- это чувство, которое не позволяет делать подлость!
       -- Замечательный ответ! -- сказал Дмитрий.
       -- Совесть -- это чувство справедливости!
       -- А если закон несправедлив, как поступать: по закону или по совести? -- обратился Дмитрий к ученикам.
       "По закону", -- стали кричать с мест одни; "по совести", -- кричали в ответ другие.
       -- Я рассказывал вам о древнегреческом философе Сократе, которого осудили за то, что он говорил правду и призывал жить по совести. Сократ оказался перед выбором: выполнять несправедливый закон, с которым не согласен, либо быть изгнанным, то есть отказаться от своих убеждений, или умереть. Что бы вы посоветовали Сократу?
       -- Лучше отказаться от убеждений, чем умереть.
       -- Я не могу отказаться от своих убеждений, поскольку это всё равно что отказаться от себя самого. Если предам свои убеждения, то тем самым скажу, что всё, чему я учил, была ложь.
       -- Лучше лгать, чем умереть!
       -- Солгать означает отказаться от себя, а это для меня равносильно смерти. Выходит, чтобы сохранить своё положение, я должен признаться, что всё, чему я учил, была ложь?
       -- Тогда остаётся только сбежать.
       -- Но если я сбегу, то тем самым признаю, что испугался защищать свои принципы, и не уверен в их правоте. А если останусь и приму смерть, то все начнут интересоваться, что же это за убеждения, ради которых человек пожертвовал своей жизнью.
       После этих слов директор и завуч молча покинули кабинет. Как только дверь за ними закрылась, Дмитрий сказал:
       -- Я бы хотел, чтобы, когда это случится с вами, вы знали как можно и должно себя вести. Поверьте, жизнь поставит вас перед выбором: лгать или поступить по совести гораздо раньше, чем вы думаете. Итак, что же такое закон?
       -- Закон и есть совесть.
       -- Я тоже так считаю. Наша совесть -- первый и непреложный закон для нас. А совесть, как сказал один мудрый человек, это голос Бога в тебе. Поступая по совести, ты поступаешь, как хочет от тебя Бог, то есть справедливо. Что, по вашему мнению, означают слова "Не в силе Бог, а в правде"?
       -- Сила Бога -- правда, а правда -- это справедливость.
       -- Что же такое справедливость?
       -- Справедливость -- когда добро побеждает зло, когда правит Истина и правда побеждает ложь.
       -- А что же такое Бог?
       -- Бог и есть справедливость!
       Раздался звонок.
       -- Дмитрий Валентинович, -- сказал приоткрывший дверь кабинета директор, -- пожалуйста, пройдёмте ко мне.
       Когда они спускались по лестнице, директор сказал:
       -- Мне много рассказывали о ваших уроках, но я даже не подозревал что такое возможно. Неужели вы думаете, дети всё поняли?
       -- Уверен в этом. Я стараюсь подготовить их к жизни, к тому поступку, который, убеждён, каждому из них предстоит сделать.
       -- Мне кажется, детям не нужно много знать о своих правах. А то уже некоторые учащиеся отказываются убирать за собой в туалетах, заявляя, что это не входит в их обязанности. Эдак они завтра вообще перестанут быть управляемы и начнут делать что захотят.
       В кабинете директора Дмитрий увидел завуча и учеников одного из классов, в котором преподавал.
       -- Ну что ж, ребята, -- обратился к учащимся директор, -- надеюсь, вы объясните суть своих претензий Дмитрию Валентиновичу. Кто начнёт?
       Никто не ответил.
       -- Ну, смелее, смелее, -- попытался подбодрить директор. -- Нечего бояться.
       -- Может, мне выйти, если сказать в глаза смелости не хватает, -- предложил Дмитрий.
       -- Нет, зачем же. Пусть они объяснят, почему не хотят посещать ваших уроков.
       Тягостное молчание усилило напряжение.
       -- Они же дети, -- попыталась разрядить ситуацию завуч, -- они не могут сформулировать, бояться. Поднимите руки, кто согласен с тем, что Дмитрий Валентинович плохо преподавал, что его уроки проходили на низком профессиональном уровне. Не бойтесь.
       Никто не ответил.
       -- Тогда Дмитрий Валентинович, я попрошу вас выйти и подождать в приемной, чтобы не оказывать давления на детей, -- сказал директор.
       Дмитрий вышел из кабинета и стал ждать в приёмной.
       "Вот и случилось, что должно было случиться. Было ясно, что рано или поздно меня отстранять от уроков. Но иначе учить я не мог. Они решили избавиться от меня, и эта разборка только предлог. Слишком уж много я говорю и делаю того, что противоречит царящим в школе порядкам".
       -- Ну что, как совесть? -- спросил Дмитрий у детей, выходящих из кабинета директора.
       -- А при чём тут совесть? Как нам директор сформулировал, так мы и написали.
       Появился директор и предложил Дмитрию пройти в его кабинет.
       -- Дети жалуются на низкий уровень преподавания предмета и просят освободить их от изучения права.
       -- Почему?
       -- Как они пишут в заявлении на моё имя: "мы не согласны с тем, что учитель использует только лекционную форму занятий и часть времени урока уходит на разговоры, не касающиеся данной темы".
       -- Но позвольте, они ведь сказали, что "не согласны".
       -- Что? А, это они просто ошиблись, -- смутился директор. -- На самом деле они согласны. Поверьте, за двадцать пять лет моей учительской деятельности таких заявлений не было.
       -- Но ведь недавно ученики одного из старших классов попросили освободить их от учителя математики, к тому же классного руководителя, однако вы пригрозили исключить из школы подписавших жалобу.
       -- Это не относится к делу, -- взвизгнул директор. -- Я всё стараюсь делать в интересах детей, и не могу допустить, чтобы из-за одного преподавателя школа находилась в состоянии скандала.
       Читая заявление учащихся, Дмитрий обратил внимание на подписи своих любимых учеников.
       -- Не могу поверить, что Иванов и Сидорова подписали.
       -- Если вы думаете, что это я написал за них, то ошибаетесь. Дети уже давно выражали недовольство вашим стилем преподавания и выставляемыми вами оценками. Чем раздувать конфликт, поставили бы удовлетворительные оценки. Это ведь не принципиально. Может, и недовольных тогда бы не было. Лично я ставлю пятерки всем желающим. Ведь оценка не показатель знаний.
       -- Если мы сами будем показывать пример беспринципности, то чему тогда сможем научить детей, -- возразил Дмитрий. -- К тому же, в моём предмете быть беспринципным невозможно. Оценка должна быть справедливой.
       -- Тогда я должен буду на основании этого заявления издать приказ, по которому вы отстраняетесь от преподавания и лишаетесь учебной нагрузки.
       -- Но ведь это мнение учащихся лишь одного класса.
       -- Уверен, остальные присоединятся к данному заявлению.
       -- Не буду говорить о моральном аспекте ваших действий, но вы поступаете не по закону.
       -- Что ж, обращайтесь в суд.
       -- Мне бы не хотелось судиться.
       -- Тогда напишите заявление и уйдите тихо, по собственному желанию, без скандала. А я сделаю всё, чтобы эти заявления перестали существовать. В противном случае вам будет трудно устроиться работать в любой другой школе. Уж об этом я позабочусь. Но если вы откажетесь от того, что говорили, то я подумаю, сможете ли вы остаться у нас.
       -- Я не могу отказаться от своих убеждений. И чтобы отстоять свою правоту, я вынужден буду подать в суд на ваши незаконные действия.
       -- Простите. Возможно, я погорячился, -- отступил директор. -- Давайте заключим джентльменское соглашение. Вы будете вести уроки в тех классах, которые ещё не написали подобных заявлений. Но если это произойдёт, то я буду вынужден освободить детей от преподавателя, у которого они не хотят учиться.
       -- Тогда напишите приказ, по которому вы сохраняете мне учебную нагрузку в оставшихся классах.
       -- Договорились. Сейчас же и напишу.
       Выйдя от директора, Дмитрий повстречал одного из своих любимых учеников.
       -- Как же ты подписался под этим заявлением?
       -- Это, наверное, за меня подписали. Я категорично отказался и других призывал не ставить подписи.
       У кабинета Дмитрия ждала учительница физики.
       -- У меня нет урока. Можно к вам? -- спросила она, улыбнувшись.
       -- Буду рад. Давайте выпьем чаю, -- предложил Дмитрий.
       -- С удовольствием. Хотя я не за этим пришла. Я уже давно наблюдаю вас, и потому решила поговорить, чувствую -- вы свой. Я вообще многое чувствую. Я открыла этот дар, когда находилась в больнице в состоянии клинической смерти. Видела, как лежу на операционном столе, как врачи копошатся над моим телом, и вдруг слышу, как кто-то говорит: "Ей ещё рано". Я поняла, что это был Бог. До этого я была неверующая, и отец у меня неверующий, и мать. А рассказываю я вам об этом потому, что мне кажется, если судить по вашему поведению, и вы пережили нечто подобное. Уверена, вы неслучайно пришли в эту школу.
       -- Я не могу об этом говорить. Вы всё увидите сами. Всё предрешено, и избежать судьбы невозможно.
       -- Да. Но разве не лучше работать спокойно, и не высовываться?
       -- Счастье всегда оставаться самим собой!
       -- Хочу дать вам совет. Когда я работала в прежней школе, то однажды на педсовете, защищаясь от необоснованных нападок завуча, сказала, что у всех есть недостатки. Но впоследствии поняла, что совершила ошибку. Сначала ко мне стали приходить проверять на уроки, потом необоснованно лишили учебной нагрузки, а через некоторое время на педсовете мне устроили настоящее судилище, причём безо всяких к тому оснований, -- просто завуч не простила мне той маленькой критики и уговорила директора избавиться от меня. Работать стало невозможно, и когда предложили уйти по собственному желанию, мне ничего не оставалось, как согласится. А ведь я в школу пришла, потому что детей люблю; они для меня и радость, и счастье, и смысл жизни. Работать в школе для меня истинное наслаждение. И вот теперь, наученная горьким опытом, я стараюсь поступать более осмотрительно. Ведь здесь моя дочь учится.
       --Я уже несвободен в своих поступках, и должен поступать, как требует от меня Бог.
       -- Говорят, что у избранных Божиих есть отметина -- родинка на правой ягодице.
       Прозвенел звонок.
       -- Простите, мне нужно идти на урок, -- извинился Дмитрий. -- Было приятно узнать в вас единомышленника.
       Войдя в кабинет, где по расписанию у него был урок, Дмитрий решил опередить события.
       -- Считаю необходимым обратится к вам, господа учащиеся, и прошу: если вам что-то не нравится в моих уроках, скажите прямо сейчас. Я всегда учил вас, что первейший закон -- это наша совесть, и поступать по совести, значит поступать по закону. Мой предмет, быть может, единственный, в котором слово и дело неразрывно связаны. И если я буду учить вас одному, а поступать прямо противоположно, вы посчитаете, что все мои слова о правде, законе, справедливости не имеют ничего общего с действительностью. Я пришёл в школу не только учить вас, но и учиться у вас. Все мы участники одного большого эксперимента.
       Неожиданно в класс вошёл директор.
       -- По какому праву, Дмитрий Валентинович, вы ведёте урок? -- Вопрос прозвучал как вызов. -- Ведь вы отстранены от преподавания.
       -- Только не в этом классе.
       -- По моему приказу вы лишаетесь всей учебной нагрузки.
       -- А как же наше джентльменское соглашение?
       -- С вами никакие соглашения невозможны, вы не джентльмен.
       -- Но я не видел подписанный вами приказ.
       -- Хорошо, я вам сейчас его предъявлю.
       Директор стремительно вышел из класса, громко хлопнув дверью.
       -- Очень жаль, что вы являетесь свидетелем произвола администрации школы. Я всегда учил вас поступать законно. Если вам не нравится преподаватель, внесите в устав школы право учащихся выбирать учителя, и я первый за это проголосую. Однако я абсолютно уверен, что директор, который на словах заботится о ваших правах, будет против такой вашей инициативы.
       Дверь распахнулась, и в кабинет в сопровождении охранника вошли завуч и директор.
       -- Вот, пожалуйста, -- срывающимся голосом сказал директор, -- приказ номер сто тринадцать. В связи с многочисленными устными и письменными жалобами родителей и учащихся на низкий уровень преподавания предмета правоведения, за систематические нарушения режима работы отстранить Крестовского Дмитрий Валентиновича от проведения уроков.
       -- Вы поступаете незаконно и аморально, -- сказал взволнованно Дмитрий. -- Какой пример вы подаёте детям?!
       -- Это не ваше дело! -- прокричал директор. -- Покиньте помещение! А с детьми мы потом разберёмся.
       Он подошёл к Дмитрию и схватил его за руку. Освободившись от захвата и стараясь сохранять хладнокровие, Дмитрий решительно произнёс:
       -- Поскольку ваши действия незаконны, то я не считаю для себя возможным в присутствии учеников сбегать с урока, даже под угрозой применения силы.
       -- Тогда мы вызовем медицинскую машину и отправим вас на психиатрическое освидетельствование, -- взвизгнул директор.
       -- Что ж, попробуйте.
       -- Вы не в себе, вы попросту больны! -- выкрикнул директор.
       -- Мне жаль вас, -- спокойно ответил Дмитрий. -- Вы жертва собственного произвола.
       -- Что ж, обращайтесь в суд. Для учащихся это будет прекрасный пример, как, обладая юридическими знаниями, можно отстоять свои права.
       -- Я не хотел, но теперь буду вынужден это сделать, чтобы показать детям, как важно уметь защищать своё человеческое достоинство.
       -- Пожалуйста. Только пусть учащиеся сами скажут, чем они недовольны. Скажите, дети, не бойтесь.
       Класс молчал.
       -- Ну что же вы, не бойтесь. Почему вам не нравится учитель?
       -- Он угрожал нам, -- сказал один из учащихся. -- Говорил, что действует строго по закону, проводит эксперимент и смотрит, как мы себя ведём.
       -- Действительно, наша школа участвует в эксперименте, -- сказала завуч, -- и Дмитрий Валентинович один из его инициаторов. Ну а уроки вам его нравились?
       -- Не нравились. Он только и делал, что призывал поступать по совести.
       -- Почему же вы не сказали ему это?
       По движению руки завуча дети вместе с ней покинули кабинет. Дмитрий с директором остались один на один.
       Дмитрий чувствовал себя "заведённым", но, вспомнив о твёрдой решимости все проблемы решать любовью, усилием воли справился с волнением.
       -- Я всё понимаю, и потому вас прощаю. Во мне нет злобы, я даже люблю вас. А потому предлагаю выход: давайте не будем судиться и решим дело миром. Вы публично извинитесь передо мной, и если уж вам так надо, увольняйте меня в строгом соответствии с законом. Моя миссия в школе окончена!
       -- Не понимаю вас, -- удивился директор. -- Не легче ли уйти по собственному желанию?
       -- У меня нет такого желания.
       -- Но ведь отношение учащихся всё показало.
       -- Вы или не понимаете, что происходит, или обманываете себя. Я не могу уйти, как вы мне предлагаете, поскольку тем самым предам свои убеждения и то, ради чего пришёл в школу.
       -- Но поймите, дети не любят вас. Вот ещё одно заявление от учащихся, -- мне вручили его на последней перемене. С вами никто не хочет работать. Все против вас. Уйдите спокойно по собственному желанию, и я обещаю, что никто не узнает о произошедшем.
       -- Не надо никаких закулисных сделок, поступите по закону и по совести. Я прошу только извиниться передо мной в присутствии учащихся и признать, что вы поступили незаконно и аморально.
       -- Если вам это облегчит душу, то я готов извиниться за некоторую некорректность. Хотя виноваты в произошедшем вы. Чем больше узнаю вас, тем больше прихожу к выводу, что вам нужно сейчас отдохнуть и полечить нервы. Послушайте моего доброго совета: напишите заявление по собственному желанию. Я даже готов отчасти преступить закон и уничтожить все заявления учащихся, а также приказ об отстранении вас от уроков, чтобы в дальнейшем он вас не дискредитировал.
       -- Я не торгую своими убеждениями. Поступите по закону и как подсказывает вам совесть.
       -- Конфликтный вы человек, Дмитрий Валентинович.
       -- Только потому, что не изменяю своим принципам?
       -- Если учащиеся вас действительно любят, докажите это. Организуйте где-нибудь вне школы кружок, и пусть дети к вам ходят. Поймите, я сделал всё что мог, но вы не оставили мне выбора. Я предупреждаю, если подтвердятся слухи, что вы писали письма девочкам, то вас осудят за развращение молодежи.
       -- Я понесу свой крест до конца.
       Дверь открылась, и в кабинет вошли все заместители директора.
       -- Вот и женщины жалуются на вашу странность и излишнее внимание к проблемам любви.
       -- Вы допоздна засиживаетесь с девочками и мальчиками, и неизвестно чем вы с ними занимаетесь. Мне жаловались, что вы в присутствии девочек снимали пиджак, и даже обещали им поставить двойки, если они откажутся с вами танцевать.
       Дмитрий грустно улыбнулся.
       -- Это ложь. Мне жаль вас. Наверное, тяжело идти против правды?
       -- И почему каждое воскресенье вы с детьми ездите на пикник? -- в недоумении пожал плечами директор.
       -- И почему ваш клуб именуется "Белая ворона"? -- ухмыльнулась завхоз.
       -- Мне сказали, что вы пьяным появляетесь перед детьми, -- безапелляционно заявила заместитель по воспитательной работе.
       -- Я не употребляю спиртное, -- спокойно ответил Дмитрий.
       -- Может быть, вам обратится к психотерапевту, отдохнуть, подлечится?
       -- Почему, вообще, мы должны вас терпеть?!
       -- Я люблю вас. Мне интересно работать с вами. Вы умные, добрые, красивые...
       -- Нам не нужна ваша любовь!
       -- Вы заставляете нас работать с вами только потому, что заявляете о своей любви? -- сказала завуч. -- Ради всех можно и пожертвовать собой.
       -- Уверен, -- сказал директор, -- если мы спросим детей, то абсолютное большинство будет против вашего присутствия в школе.
       -- Давайте проведем референдум, -- поддержал идею Дмитрий.
       -- Незачем, итак всё ясно, -- безапелляционно заявила завуч. -- Вы просто ненормальный человек.
       -- "Безумным вы меня прославили всем хором. Вы правы. Из огня тот выйдет невредим, кто с вами день пробыть успеет, подышит воздухом одним и в ком рассудок уцелеет".
       -- Пускай педколлектив решает вашу участь, -- бессильно заявил директор. -- Какое решение примут педагоги, так я и поступлю. Но лично у меня вызывает опасение состояние вашего здоровья. Может быть, вам, действительно, к психиатру обратиться? У вас неадекватные реакции.
       -- Многие учителя обращались к директору по поводу неадекватных реакций Дмитрия Валентиновича, -- сказала завуч. -- Все говорят, что он поступает не как нормальные люди. -- И уже обращаясь к Дмитрию, завуч заискивающе произнесла: -- Может быть, чтобы успокоить коллектив, вы обследуетесь у психотерапевта, принесёте справочку, и можно будет людям говорить, что вы здоровы.
       -- Не нормальный не означает больной, -- спокойно ответил Дмитрий.
       -- Если вы здоровы, то трудно объяснить, почему вы говорите о какой-то своей особой миссии, что пришли работать в школу неслучайно.
       -- У меня такое чувство, что мы все участники эксперимента, который Дмитрий Валентинович ставит над нами.
       -- Прошу, не раздувайте конфликт, не настраивайте людей друг против друга. Поверьте, за вас никто не вступится.
       -- Я только говорю правду!
       -- Кому нужна ваша правда?! И вообще, правда -- сомнительное понятие; возможно, это оборотная сторона лжи. Зачем, ради чего вы затеяли это? Вы что, за идею воюете?
       -- Да. Но если сдамся без боя, дети оправданно сочтут это предательством. Ведь я пришёл в школу с определённой целью.
       -- Вот это и страшно!
       "А может быть, действительно, я не прав, и нужно оставить их в покое?" -- размышлял Дмитрий, направляясь к своему кабинету. Уже у дверей он неожиданно столкнулся с учительницей математики. Эту молодую симпатичную женщину неуверенность в себе делала некрасивой.
       -- Вы вся дрожите, Тамара Глебовна. Может быть, выпьете со мной чашку чая, -- предложил Дмитрий.
       -- Я дрожу потому, что вы подпитываетесь моей энергией, -- ответила молодая женщина, кутаясь в платок.
       Ответ удивил Дмитрия, и он улыбнулся.
       -- Знаете, если бы голосовали за ваше увольнение, то я бы поддержала это решение, -- задиристо произнесла Тамара Глебовна. -- После общения с вами людей колотит. В вас много категоричности. Вы не живёте в реальном мире. Ваш мозг это компьютер, всё запоминающий и анализирующий. Хотите сделать из себя бабочку, но за счёт выкачивания энергии из других. Вы и моей энергией подпитываетесь. Ваше негативное воздействие требует очищения.
       -- По вашим словам, я просто демон какой-то, -- улыбнулся Дмитрий.
       -- Да, в вас есть нечто великое. Сила излучения вашего мозга заставляет меня дрожать. Но вы излучаете вибрации низшего уровня, оценивая людей с точки зрения собственной выгоды. В вас работает только мозг, но отсутствуют чувства. А ведь только чувства могут помочь понять.
       В кабинет вошла миловидная женщина средних лет.
       -- С вами можно поговорить, Дмитрий Валентинович? Мой сын, он учится в третьем классе, недавно украл у меня из кошелька крупную сумму и купил себе игрушку. Отца у нас нет, я постоянно на работе, и справится с сыном у меня нет никакой возможности. А тут ещё к нам стал приходить мой знакомый по работе, собирается на мне женится. Так Миша стал убегать из дома. Но главное врёт и крадёт деньги. Помогите.
       -- Мне кажется, ваш ребёнок чувствует себя дома чужим. Он понимает, что поступил плохо, но оправдывает себя тем, что вы его не любите. Игрушка -- это компенсация за вашу нелюбовь, а кража лишь способ привлечь к себе внимание, может быть, даже отомстить; ведь он вас ревнует.
       -- Как же быть?
       -- Главное, не дать развиться отрицательной самооценке, и чтобы на нём поставили клеймо "трудного". Я постараюсь убедить вашего сына совершить добрый поступок, тем самым, перечеркнуть плохой, -- подарить игрушку, купленную на украденные деньги, школе, чтобы ей пользовались и другие дети. Это вернёт ему самоуважение. Если он будет считать себя хорошим и видеть, что и другие его таковым считают, то впредь не совершит подобного. Это для всех детей станет хорошим примером. Я хочу, чтобы они научились делать добрые дела, почувствовали, что дарить гораздо приятнее, чем получать. А от вас требуется сделать всё, чтобы сын почувствовал вашу любовь.
       -- Спасибо за помощь.
       В дверь кабинета постучали.
       -- Простите, Дмитрий Валентинович, я мама Ангелины. Хочу попросить: откорректируйте, пожалуйста, ваши отношения с моей дочкой. -- В голосе женщины звучала озабоченность, а глаза почему-то улыбались. -- Дочка мне заявляет: "добрее нашего социолога нет". Считает, что вы ей нравитесь, что она права, и всё тут. Мы учим, что у чужих нельзя брать подарки, а она почти каждый день приходит от вас с подарком. Другие тоже дают ей игрушки, но она не всех любит одинаково. С одной стороны, я с ней согласна, а с другой стороны, говорю ей: "дочка, ты своё мнение можешь иметь, но прежде чем у кого-то брать подарки и куда-то идти ты должна спрашивать разрешения у мамы". Ей ведь только семь лет. Её никто не наказывает. Отец с нами не живёт, но есть другой мужчина. Все её только балуют. А тут ещё вы, самый добрый, самый хороший.
       Дмитрий улыбнулся.
       -- Я пришёл в школу любить детей.
       -- Да, я согласна, что вы можете её любить. Но всё равно, вы же преподаватель, и она должна соблюдать приличия. А то дочка нам заявляет: "вы меня так сильно не обнимаете". Как же мы можем так сильно её обнимать? Ну чмокнем, ну там, поцелуем. Я ей говорю: "дочка, ты так и будешь ходить и обниматься?" А она отвечает: "не могу, я ему слово дала".
       -- Моё нежное отношение к Ангелине объясняется ещё и тем, что она очень похожа на мою дочь, -- попытался объяснить Дмитрий, -- даже имя схоже.
       -- Только, пожалуйста, так сильно её больше не прижимайте. А то она говорит: "мне так понравилось, даже воздуха не хватало".
       -- Любовь -- дар, который даётся всем, но реализовать его удаётся не каждому; это искусство, и научиться ему можно только любя. Загасить чувство легко, а зажечь вновь очень трудно.
       -- Она у меня такая открытая, хочет быть центром внимания. Очень любит целоваться, обниматься, вся такая лизунья.
       -- Я не считаю нужным одергивать тех, кто хочет проявить свою любовь. Не нужно лишать детей детства.
       -- Я согласна с вами. И тем не менее, у меня к вам пожелание: вы её, пожалуйста, любите поменьше.
       Мать Ангелины улыбнулась. Улыбнулся и Дмитрий.
       А в кабинет уже входила другая посетительница.
       -- Дмитрий Валентинович, помогите Вике. Я её бабушка. Каждый день уроки делаем, а ей всё двойки ставят. Я не знаю, чего они хотят от ребёнка. Девочку доводят, что она уже сумасшедшей сделалась. Оценки ей ставят несправедливо. А всё потому, что мы не можем заплатить за репетиторство. Пенсия у меня маленькая. И никто не хочет войти в положение. А у Вики врождённый порок сердца и одно лёгкое удалено. Мать от неё ещё в роддоме отказалась, а кто отец неизвестно. Вика осталась на нашем попечении. После уроков она у вас всё пропадает. А пусть лучше уроки учит. У вас ведь неблагополучные дети собираются. Я очень беспокоюсь за неё, очень.
       Утирая глаза платочком, бабушка вышла из кабинета. Но дверь закрыться не успела, потому что уже другая женщина просила разрешения войти.
       -- Я пришла поблагодарить вас за помощь, которую вы оказали моей дочери. Благодаря вашему содействию учительница переэкзаменовала дочь, и Таня сдала на пятёрку. Сбылась её мечта, она стала круглой отличницей! Спасибо.
       -- Ради этого я и работаю в школе.
       -- Вы необычный человек! -- Женщина протянула пакет с печеньем. -- Вот, пожалуйста, примите угощение для детей.
       Раздался стук в дверь, и в кабинет вошла молодая миловидная женщина. Дмитрию сразу понравились её глаза -- глубокие тёмные вишни, и лицо -- пример редкой одухотворённой красоты.
       -- Долго не решалась прийти за советом, но, наблюдая со стороны, поняла: дети вас любят и тянутся к вам. Меня зовут Елена Юрьевна. Вот захотела посоветоваться по поводу своего сына Тараса.
       -- Знаю его, -- сказал Дмитрий, -- присаживайтесь, пожалуйста.
       -- Дело в том, что мой муж военнослужащий, и мы практически не видимся. Сын растёт без отца, и я чувствую, как они всё более становятся друг другу чужими. Жить вместе с мужем мы не можем, так как там нет условий для учебы Тараса, да и устала я мотаться по военным городкам. Молодость проходит, а я ничего в жизни не видела кроме погон, да степи. Мне не хватает общения, я хочу учиться, стать больше, чем просто жена. А муж не понимает этого, и только говорит: "потерпи ещё пять лет до окончания срока службы". Да я через пять лет старухой стану!
       Последние слова были криком отчаяния.
       -- Но ведь вы понимали на что соглашались, когда выходили замуж за военного, -- как можно тактичнее произнёс Дмитрий.
       -- Я тогда совсем девчонкой была, и конечно, мало что понимала.
       -- Но вы любили вашего будущего супруга?
       -- Мы просто дружили, а потом он предложил мне выйти за него замуж. Я согласилась. Правда перед самой свадьбой вдруг начала понимать, что делаю что-то не то, прибежала посоветоваться к маме, и она сказала, чтобы я отказалась, пока не поздно. Но я не могла обмануть Вадика. Он такой добрый, честный, открытый. Мама плакала на нашей свадьбе, глядя, как я повторяю её ошибки. Нет, я не была беременна. Потом родился Тарас, и на некоторое время я забылась. Но уже спустя год вновь стала ощущать наше с мужем несоответствие, хотя все говорят, что мы идеальная пара. Свекровь считает, что я слишком хороша для её сына. Теперь я отчетливо осознала, что не люблю мужа, но что делать, не знаю.
       -- Зачем же выходили замуж без любви?
       -- У меня в то время с матерью были конфликты, и я хотела уехать из дома. Муж увёз меня. Я сама тогда не знала, чего хочу, и не представляла, что означает посвятить жизнь мужу. Я думала, сумею воспитать в себе ответное чувство, хотела создать семью, думала, что смогу ответить благодарностью на любовь супруга. Но теперь понимаю -- заблуждалась. Женщины все так думают: что полюбят, смогут ответить взаимностью, выходят замуж, чтобы иметь дом и семью. Ну а если бы все сидели и ждали своей идеальной любви, сколько бы женщин остались одинокими? и как бы тогда рождались дети?
       Она словно оправдывалась.
       -- А разве лучше, когда дети рождаются без любви? -- осторожно спросил Дмитрий.
       -- Да, вы правы. Сын -- отражение нашего брака. Он растёт без любви. С отцом у него почти нет отношений. Я всегда хотела иметь мальчика и девочку, но недавно поняла, что больше у меня детей не будет. Вначале муж говорил, что ему всё равно, а недавно сказал "как ты хочешь". Но я уже не хочу.
       Самооправдание всё более перерастало в раскаяние.
       -- Да, все проблемы от нелюбви. Все!
       В кабинет вошла маленькая девочка, та самая, которой Дмитрий помог утром.
       -- Здравствуй, Маша.
       -- Здравствуйте. Я тебе подарок принесла.
       Она протянула Дмитрию маленького плюшевого зайца.
       -- А тебе не жалко?
       -- Для вас -- нет.
       Дмитрий вдруг вспомнил слова Машиной бабушки: "Не будет с неё толку, -- нагулянная она".
       Девочка взяла из шкафа несколько кукол, и, расположившись на диване, стала с ними играть.
       -- Дети вас любят, -- улыбнулась Елена Юрьевна.
       -- Я пришёл в школу любить детей, любить практически, воплощая, что считаю истинным. Вот только взрослые мешают. Меня удерживают здесь только дети. Я хочу, чтобы моя любовь разбудила в них ответное чувство, чтобы они не боялись любить, хочу их научить любить несмотря ни на что, хочу открыть счастье самопожертвования.
       -- Вас сожрут!
       -- Такова моя судьба! Когда я решил пойти работать в школу, то предполагал, что вряд ли смогу в ней уместиться, знал, что буду отвержен, изгнан.
       -- Как же вы сознательно идёте на такую м?ку?
       -- Как? Только превратив происходящее в эксперимент над собой. Я живу как в последний день. Ведь завтра может и не быть. А потому спешу делать добро, люблю без страха. Источник моей силы в любви детей; и кроме неё у меня нет ничего. Ради них я пойду до конца, чтобы показать, как можно бороться любовью, и даже проигрывая, побеждать. Я должен собственным примером научить побеждать зло добром, показать, как любовью можно добиться всего, чтобы они поверили во всемогущество любви. Я не знаю, что будет, но чувствую, что всё идёт по плану, по Божьему плану.
       -- Вы пророк!
       Прозвенел звонок.
       -- Скоро придут дети, -- сказал Дмитрий. -- Надо купить пирожков, чтобы было чем их угостить. А то ведь они всегда голодные.
       -- Мне уйти?
       -- Если вам интересно, можете остаться.
       Дмитрий спустился в столовую. Там обедали первоклассники.
       -- Приятного аппетита, -- нестройным хором обратились к Дмитрию дети.
       Он купил все оставшиеся пирожки и попросил уложить их на поднос.
       -- У вас, наверное, есть дети, -- сказала буфетчица. -- Вы их, похоже, очень любите.
       -- Здесь все дети мои.
       К буфету подошла девочка.
       -- Купи пирожок, -- попросила она у Дмитрия.
       -- Угощайся, -- он указал ей на поднос.
       Увидев своих знакомых первоклашек, Дмитрий подошёл к их учительнице.
       -- Я хотел бы пригласить детей на мультфильм, который давно обещал им показать.
       -- Нельзя нарушать распорядок работы группы, -- жёстко ответила учительница.
       -- Возьмите нас, волшебник, -- почти плача, просили дети, -- возьмите. Эта учительница злая.
       Когда Дмитрий вернулся с полным подносом пирожков, его маленький кабинет был уже полон учащихся различных классов.
       -- Сегодня предлагаю посмотреть фильм о том, стоит ли бороться со злом, -- сказал Дмитрий. -- А после просмотра, как обычно, обсудим.
       Неожиданно в кабинет вбежала семиклассница Марина с двумя огромными пакетами в руках.
       -- Это вам, -- она протянула пакеты Дмитрию.
       -- Ты хотела сказать, всем нам, -- улыбаясь, уточнил он.
       Марина кивнула и стала выкладывать на стол бананы, лимонад, шоколад, печенье. Дети обступили её и с удивлением смотрели на груду лакомств.
       -- Ты что, клад нашла? -- спросил один из ребят.
       -- Нет, просто отец дал мне на подарок, вот я и решила всех угостить.
       "И её называют "трудным, бездушным ребёнком"?" -- подумал Дмитрий.
       -- Мы тоже принесли конфет, -- сказали братья Коля и Толя.
       -- А я пирог принёс, -- сказал Гоша, и, смущаясь, пояснил, -- сам испёк.
       Дмитрий разрезал купленные пирожки, разделил все угощения по количеству присутствующих, чувствуя, что сможет накормить и пять тысяч человек.
       -- Как вы прекрасны, когда улыбаетесь, -- сказала Елена Юрьевна. -- Всё вокруг переворачивается и становится волшебным! Начинают происходить невероятные вещи. Как в Зазеркалье! И это делаете вы!
       Дмитрий улыбнулся.
       -- В детях я вижу себя. Словно мои чувства стоят передо мною. Ко мне приходят прежде всего одинокие и отверженные, гонимые и забытые, живущие, как правило, без отца, чужие в собственной семье. Всех их отличает одно -- их никто не любит. У меня же они находят то, чего лишены дома. Здесь они могут открыть свою душу, понять своё самое сокровенное желание, здесь они не боятся любить и быть добрыми. Всем им не хватает любви!
       Какое удивительно чистое переживание дарят они мне. Никогда я не испытывал ничего подобного. Хочется полностью раствориться в этом чувстве удивительной гармонии с миром. В школе я учусь любить и друзей и врагов, стараюсь зажечь в сердцах детей лампадку любви, которая будет согревать своим теплом их души в суровой жизни. Я люблю детей, они любят меня. И нет большего счастья, чем эта любовь. Всё остальное тленное. Что ещё нужно для счастья?
       В школе я впервые увидел себя и учителей глазами учеников, и понял, что взрослые -- это поглупевшие дети. Дети ещё не научились скрывать своих чувств, не разучились любить, и не боятся любить, -- это и отличает их от взрослых. Ничто не может определить человека истиннее, чем детское сердце.
       Для детей я стал своим. Чего нельзя сказать о взрослых. Опыт любви к детям привёл меня к поразительному выводу: чем больше любви отдаёшь, тем больше её становится. Главное отличие любви от её миражей в том, что она возвращается тебе с избытком!
       Дети -- выражение желания жизни вечной, потребность оставить себя в вечности, чтобы когда-то вернуться к себе.
       Когда фильм закончился, Дмитрий спросил:
       -- Ну, как кто понял фразу "быть или не быть?"?
       -- Быть самим собой означает отстаивать свою правду и бороться до конца; не быть -- покориться, приспособиться.
       -- Так смириться со злом или бороться?
       -- Покориться злу, значит начать служить ему.
       -- У него безвыходная ситуация, -- сказал семиклассник Вова. -- Или противостоять злу или покориться. Лучше уж бороться.
       -- Но что заставляет людей трусить и приспосабливаться? -- Дмитрий задавал наводящие вопросы, вместе с детьми ища ответ, который дети ему, он был уверен, подскажут. -- Что заставляет людей творить зло?
       -- Страх смерти.
       -- А я смерти не боюсь, -- сказал вдруг пятиклассник Саша. -- Всё равно умирать; раньше или позже - неважно.
       -- Когда люди злые умирают, они могут посмотреть на себя со стороны и на себе оценить, как больно зло, чтобы в следующей жизни это исправить и не попасть в ад.
       -- Мне кажется, ад -- это боль тех несчастий, которые ты делал другим людям.
       Дмитрий с восхищением посмотрел на Сашу из третьего класса, сказавшего эти слова.
       -- Когда человек совершает нехороший поступок, то он чувствует, что этого делать было нельзя, и ему становится плохо.
       -- Бог отправляет души на Землю, чтобы они могли исправиться. Он даёт шанс исправить душу добрыми поступками.
       -- Если плохо жил, то исправить ошибки, а если жил хорошо, то помочь тем людям, которым жить трудно.
       -- У человека есть выбор: или он будет плохим человеком, или будет совершать хорошие поступки.
       -- Кто делает добрые дела и думает, что будет спасение и Рай, тот служит Богу.
       -- Чтобы служить Богу, нужно быть священником.
       -- Священник -- он такой же грешник. А свечки зажигать, да иконы ставить, не такое уж трудное дело, если только они действительно верят. Бог может помочь и тому человеку, который не сидит в церкви и не молится иконам, в том числе и преступнику.
       -- Для чего помочь?
       -- Чтобы он раскаялся и начал новую жизнь. Если бы люди поверили Богу, то не грешили бы, и не было бы войны.
       -- А что означает верить в Бога? -- спросил Дмитрий.
       -- Это значит отдаваться в его руки, -- не размышляя, ответил Вова.
       -- Что же лучше: пострадать за добрые дела или за злые?
       -- Лучше за добрые.
       Дверь отворилась и на пороге появилась завуч.
       -- Что вы тут делаете? -- грозно спросила она, обращаясь к детям. -- Школа уже давно закрыта. Немедленно все по домам.
       -- А меня дома никто не ждёт, -- сказал пятиклассник Коля.
       -- А у меня мама на работе.
       -- Неважно, -- отрезала завуч. -- Школа должна быть свободна от детей!
       Прощаясь, дети стали покидать кабинет.
       -- Почему вы молчите, -- спросила Елена Юрьевна, когда они несколько минут сидели одни.
       "Женщины стремятся говорить, лишь бы заполнить тишину, которая кажется им пустотой, тогда как тишина наполнена беззвучным общением душ".
       -- Самый лучший собеседник тот, с кем можно поговорить молча.
       -- Вы женаты?
       -- Разве это имеет отношение к нашему разговору?
       -- А по профессии вы кто?
       -- Человек.
       -- Просто я пытаюсь всё взвесить, --извиняющимся тоном сказала Елена Юрьевна.
       -- Не хочу ломать ваших весов, -- объяснил Дмитрий. -- Вам не понять меня словами, как чувств моих не угадать. Лишь в тишине глаза глазами подскажут, где себя искать. Нет, не могу себе солгать я и причинить собою зло. Как невозможно без страданья замерзшему вернуть тепло. Пускай уж лучше в онемении душа продолжит свой полёт. К чему напрасные волненья, ведь это вряд ли кто поймёт. Другому зла не пожелаю, того, что сам испил сполна. Я вас прекрасно понимаю, хоть вы и не моя жена. Да, вы прекрасное созданье, достойное больших высот. Но не постичь вам мирозданья, что вас к себе не позовёт. Возможно степь прекрасней моря, но мне милее страсть воды. У вас совсем иная доля, моя же -- радость от тоски. Мне счастье приторное тошно. Я всех люблю -- меня никто. Любить меня, признаюсь, сложно. Мне нужно всё, иль ничего. А вы созданье компромисса. Вы женщина -- и это всё! Непостоянная Мелисса, вам хочется и то, и то. Но выбор -- это испытанье, чудесный шанс познать себя, проникнуть в тайну мирозданья, чтоб обрести второе Я. Но вам совсем другое нужно: покой, достаток и уют. А мне желанье это чуждо. Любви безумца не поймут! Да и кому нужны терзанья души, стремящейся летать. Нужны мне чувства, а не знанья, как научиться ложь прощать.
       -- Вы человек из космоса! -- восхищённо произнесла Елена Юрьевна. -- Но призываете к невозможному. Такое бывает только в мечтах. Вы призываете, но не зовёте за собой.
       -- У каждого свой путь.
       -- Мне казалось, такое бывает только в романах и мечтах. Я не верила, что это возможно.
       Дмитрий выглядел слегка равнодушным, хотя его страстно тянуло к ней, притом, что он понимал: рано или поздно она уйдёт к мужу.
       -- Если честно, мне не по себе от мысли, что я так и не узнаю настоящей любви -- взаимной, бескорыстной, жертвенной. Но главное для меня -- свобода! А любовь уже несвобода. Что ж, за всё в жизни приходиться платить, и это справедливо. Выбирая одно, отказываешься от другого. Нет, я не монах и не убеждённый холостяк. Я бы хотел найти женщину, которая была бы счастлива от одного лишь присутствия рядом со мной. Но вряд ли это возможно. Брак не самое лучшее место для любви.
       -- Почему? Разве вы не хотите счастливой семьи?
       -- Зачем мучить себя желанием невозможного. То, что со стороны кажется счастьем, часто оказывается взаимным мучением. Что хорошо для одного, бывает невыносимо для другого.
       -- Хорошая семья -- это семья, в которой всем хорошо.
       Дмитрий чувствовал, что признание невозможного постепенно перерастало в желание этого невозможного.
       -- А что для вас в жизни самое главное? -- спросил он.
       -- Вот опять думаю, -- словно извиняясь, усмехнулась Елена Юрьевна.
       -- Ну а заветное желание у вас есть?
       Она на мгновение задумалась, и, взглянув ему в глаза, тихо произнесла:
       -- Космическая любовь!
       -- А что это, вы знаете? -- спросил Дмитрий. Она не ответила. -- Возможно, это когда любишь несмотря ни на что, ничего не требуя взамен.
       -- Вы говорите, как я сама думаю.
       -- Это потому, что я человек из космоса.
       Они долго молчали.
       -- Мне очень хочется рассказать вам сказку про капризную принцессу и её верного рыцаря, который не стал для неё принцем, а увёз из прекрасного дворца в далёкую чужую страну, где им вместе пришлось пережить много всего. Там принцесса изменилась и даже перестала капризничать, но чувствовала, что-то неладное творится с ней, и в душе её холодно. И за то, что принцесса не испугалась в чужой стране и поняла, что весь мир огромен и прекрасен, послал ей бог волшебника, который растопил сердце принцессы. Но он был ещё и поэт, и художник, и увидел в принцессе то, что не заметил верный рыцарь. И тогда стало грустно волшебнику. А принцесса была так счастлива, что захотела поделиться этим счастьем со своим верным рыцарем. "Может быть, тогда он сумеет стать прекрасным принцем", подумала она. Это очень длинная сказка и пока без конца.
       Они долго молчали, окунувшись каждый в свои чувства.
       -- Чего хотите, угадайте, что, право, очень нелегко. Себя вы всю хоть изломайте, но лишь поймите -- для чего? В погоне за семьей счастливой, где радость и любовь во всем, вам никогда не стать любимой, не вспоминая о былом. Мне жаль, однако сожаленья вам не позволят стать собой. Нужны свои нам повеленья, а не чужие наставленья, как сотворить судьбу мечтой. Нам не понять себя без боли и не простить, не согрешив. Не разделить с тобой нам доли, пока не будет в нас чужих. Мы разные, но что важнее, хотим подчас мы одного. Найдёте вряд ли вы нежнее другого мужа своего.
       -- Вы человек из будущего! -- зачарованно произнесла Елена Юрьевна.
       "Хочется быть достойным её мечты", -- подумал Дмитрий.
       -- Спасибо за то, что вы есть. Только, пожалуйста, не уходите из школы. Я вас как мама прошу. Вы так нужны детям! У них же глаза светятся!
       -- Я исполняю судьбу.
       -- Скоро я уеду. Но обязательно вернусь. Вы мне ничего не хотите сказать?
       -- Пожелать вам что-либо нельзя. Вы всё сами прекрасно поймёте. Вы в плену у самой себя, потому и несчастно живёте. Но мне хочется вам пожелать стать свободной, а значит счастливой. О любви не бояться мечтать. Жить любя, а не быть лишь любимой.
       Неожиданно в кабинет зашёл высокий красивый мужчина.
       -- Познакомьтесь, это мой муж, -- смущаясь, сказала Елена Юрьевна.
       -- Я тебя везде ищу, -- недовольно пробурчал муж. -- Пошли домой.
       Не прощаясь, супруги вышли из кабинета.
       "Один, опять один!"
       -- К вам можно, Дмитрий Валентинович? -- В кабинет заглянула молоденькая учительница истории. -- Я бы хотела узнать результаты тестирования моих детей.
       -- К сожалению, не смогу вас обрадовать. В школу дети идут отнюдь не с радостью, а уходят без сожаления. Чего не хватает в отношениях учащихся и учителей -- это веры. Но более недостает детям любви. На уроках учащиеся находятся в состоянии нервного напряжения, душевного комфорта не чувствуют, и в целом радости от жизни не испытывают.
       -- Наверное, тоже можно сказать и обо мне. Вряд ли я могу назвать себя счастливой, хотя внешне у меня всё вроде бы нормально.
       -- Почему?
       -- Я оказалась на распутье. Не знаю, как жить дальше. Вроде бы достигла, всего чего хотела: у меня любимый муж, ребёнок, семья. Но что дальше? Нельзя же этим ограничиваться. Ведь не исчерпывается этим вся моя жизнь! По гороскопу я живу только пятый раз, а предстоит ещё семь.
       -- И в чём же смысл всех ваших жизней?
       -- А может, и не надо знать эту тайну?
       -- Но если тайна приоткрывается перед нами вопросом, значит, допустимы и предположения.
       -- А вы сами знаете, зачем существуете?
       -- Каждый знает.
       -- А вот я не знаю. Большинство самых важных поступков человек совершает неосознанно и неожиданно для себя.
       -- Это только кажется. На самом деле каждый раз человек выбирает себя, и то, что происходит с ним, и есть он сам.
       -- Наверное. Но это не означает, что во всех моих поступках присутствует смысл.
       -- С одной стороны, вы придаёте смысл тому, что выбираете, а с другой, выбирая, определяете, что является для вас смыслом существования. Вот, например, что более всего вы боитесь потерять: работу, мужа, дом, деньги или ребёнка?
       -- Наверное, ребёнка.
       -- Значит, именно в нём сейчас видите смысл своего существования.
       -- Но это не означает, что с потерей ребёнка у меня исчезнет смысл жизни.
       -- Конечно. Однако если это произойдёт, вы найдёте смысл жизни в чём-то другом. Только это не ответ на вопрос, зачем вы живёте.
       -- Большинство людей умирали, так и не найдя ответ на вопрос о цели своего пребывания на земле.
       -- Однако каждый из них не считал свою жизнь напрасно прожитой, находя оправдание либо в ребёнке, или в построенном доме, в созданном произведении искусства или посаженом дереве. Даже если человек не может ответить на вопрос, зачем он живёт, у него есть смысл бытия.
       "Уже поздно, но она не спешит домой, -- недоумевал Дмитрий. -- Чего же она хочет: развлечения или самоутверждение? А может быть, удовлетворения женского тщеславия?"
       -- Вы любите своего мужа?
       -- Мы с ним единое существо.
       -- Простите, но это выдумки.
       -- Нет. Мой Тосик -- так мы называет друг друга -- всё знает и доверяет мне, а потому я ничего не могу от него утаить. Но есть ещё Игорь -- он мой любовник и друг нашего дома.
       -- Как можно быть единым существом с мужем, и при этом изменять ему с другим? -- удивился Дмитрий.
       -- Это не измена. Я сплю с любовником с разрешения мужа. Мне врач посоветовал. Понимаете, нам с Тосиком очень хорошо вместе, но только не в постели. У нас нет сексуальной гармонии. А муж хочет во что бы то ни стало сохранить семью. Любовник, как известно, лучшее средство. Мама учит меня быть хитрее, чтобы удержать мужчину, но я не люблю притворяться.
       Беседа становилась всё более интимной.
       -- У вас очаровательная улыбка, -- сказал Дмитрий.
       -- Я люблю улыбаться, люблю сладкое и хочу, чтобы меня носили на руках, -- кокетливо заявила она.
       Дмитрий беседовал с незваной гостьей, откровенно пытающейся ему понравится, и чувствовал, как ждёт она ласки, с горечью думая, что и его жена, возможно, так заигрывает с кем-то.
       -- У мужа грубые мозолистые руки, -- словно оправдываясь, объяснила собеседница.
       Дмитрий взял её ладонь, погладил и нейтрально нежно поцеловал.
       -- Научите меня так целовать, -- кокетливо улыбнулась гостья.
       Он хотел дотронуться до её души, но ласки прошли сквозь пустоту.
       Вдруг откуда-то появился комар. Дмитрий махнул рукой, но назойливое насекомое настойчиво пыталось укусить.
       -- Придётся убить этого Тосика.
       Он намеренно назвал комара именем мужа, однако реакции не последовало.
       "Она хочет меня использовать. -- А почему ты не хочешь, чтобы тебя использовали, тем более что тебе это приятно? -- А в конце будет пусто и тоскливо. -- Ну и что. Кто знает, что из этого выйдет? -- Боюсь. -- Боишься любить? -- Да. -- Ты ли это? -- Я могу согласиться на всё, если бы только она меня любила! -- Зачем тебе эти проблемы? -- Она так похожа на девушку моей мечты, что я не могу преодолеть искушения узнать её поближе. Если всё неслучайно, то она что-то значит для меня. Её имя, и эта странная верность мужу, и ощущение себя с ним единым существом, -- всё напоминает мечты моей юности. Когда-то я мечтал стать учителем, возможно, мы бы учились вместе, и она могла стать моей женой. Но почему-то этого не произошло. Почему? -- Твоя женщина есть оценка себя. -- Наверное. Хотя сейчас я бы уже не влюбился в неё и не хотел стать её мужем. Как человек, она мне не интересна, хотя и притягательна как женщина. Но я не женщину хочу, я хочу быть мужчиной! Это потребность в себе самом, а в соединении с чем-то, без чего ощущаю некую неполноценность. А может, дело в том, что я мечтаю получить хотя бы капельку понимающей нежности?"
       -- Простите, если я вас обидела.
       -- Вы не обидите меня, если скажете, что выбираете между мной и мужем семью. Так поступают большинство женщин. И правильно делают. Хотя, при этом они отказываются от любви... Трудно сказать, какой выбор правильный. Покажите мне женщину, которая предпочтёт семье любовь? Таких единицы, -- только они и могут любить!
       -- Брак делает человека несвободным, -- словно оправдываясь, сказала она.
       "Они потому хотят оставаться свободными, чтобы трахаться без любви! -- зло подумал он. -- Позиция её мужа заслуживает уважения. Возможно, я бы поступил также. А может, всё оттого, что меня любят, но не предпочитают, предпочитают, но не любят? -- Ты просто завидуешь. Предложи тебе это счастье, ты откажешься. Тебе не женщина нужна. -- Да, всё, что она говорит о своей честности по отношению к мужу -- бальзам, который, уже не исцеляет, а раздражает. -- Она высвобождает тебя от юношеских мечтаний. -- Да, не она мне нужна, и не я ей нужен. Я нужен не ей! Не ей я нужен! Но сейчас для меня она спасение. Её присутствие пробудило во мне удивительное по силе, чистоте и ясности желание, избавившее от боли, которую причиняют воспоминания о жене. -- А может быть?.. -- Да, да, я хочу доказать себе, прежде всего себе, что я ещё мужчина, и что жена была не права, бросив меня, тогда как я лучше многих, и меня любят, потому что я могу доставлять наслаждение, наслаждение, которое даёт только чувство любви, которое даёт любовь, пусть даже без понимания".
       -- А не могли бы вы полюбить меня?
       -- Не могу, хотя и желал бы.
       -- Почему?
       -- Мне не нужна любовница, мне нужна любовь! Неужели вы не поняли, что я за человек?
       -- Нет, -- наивно улыбнулась она.
       -- Я из породы степных волков. Я могу не только любить, но и убить.
       Лицо её выразило недоумение.
       -- Знаете что, -- сказала она, чуть подумав, -- приходите к нам в гости, у нас найдётся косточка бедному одинокому волку.
       -- Волки не питаются объедками, они предпочитают насыщаться кровью.
       -- Глупенькая дурочка, -- произнесла она виновато, -- шлюшка.
       От сознания, что она не сможет его понять, Дмитрий ещё сильнее ощутил своё одиночество. Он хотел любить, но делить её с кем-то, тем более с любимым и любящим мужем, не мог, как и не хотел никому ничего доказывать.
       -- Надеюсь, вы не расскажете мужу о нашей встрече. Пусть это принадлежит только мне и вам.
       -- Муж мой это я, а потому я не смогу солгать и расскажу всё как есть.
       -- Но тем самым вы предадите меня, -- сказал он скорбно.
       Она только по-детски пожала плечами.
       -- Хотя вы правы: где начинается ложь, там кончается любовь.
       Нырнув в душу её, Дмитрий испытал боль, -- то ли оттого, что душа её была неглубока, то ли потому что место было занято мужем, -- но он готов был мстить всем женщинам за то, что не может не любить, а любя, не может не мучиться.
       Он не хотел её терять, но и с мужем делить не хотел. Не зная как вырваться из замкнутого круга ненависти и любви, а может быть, от чувства безысходности, Дмитрий вдруг ощутил острую потребность забыться в безудержной ласке.
       И словно почувствовав это его желание, она подошла и села к нему на колени.
       Долгожданной неожиданностью была эта близость. Он ощутил, как боль воспоминаний уходит, уступая место муке одиночества.
       -- Знаете, меня больше устраивают такие встречи, чем унылое супружеское существование. В такие минуты словно проживаешь целую жизнь.
       -- В каждой женщине живёт Клеопатра.
       Со всей очевидностью он вдруг представил: он мстил жене, а значит, и этой женщине, решив оставить их без себя.
       "Она лишь невинная жрица, а я её жертва".
       -- Где вы так загорели? -- спросила она.
       -- На островах.
       В её глазах блеснул огонь желания.
       -- А можно мне поехать с вами?
       Он чувствовал, как она переполнена желанием, как предвкушает ночь нежных ласк, о которых всегда мечтала, не подозревая, что может ожидать её.
       -- Только хочу предупредить вас, -- сказал он холодно, -- вряд ли это будет увеселительная прогулка.
       -- Вы меня пугаете.
       -- Во всяком случае, я вас предупредил.
       Они приплывают на надувной лодке на маленький остров в глубине большого озера.
       -- Зачем мы сюда приехали?
       -- Чтобы взглянуть на настоящее из прошлого и умереть в этой красоте.
       Разбивают палатку. Она жаждет и касается его рукой.
       Он наслаждается с каким-то безудержным сладострастием, пугая и радуя её своей неистовостью.
       -- Меня так никто не ублажал, -- говорит она, опьянённая его порывистой нежностью. -- Сбываются мои мечты.
       Он переступает все возможные границы, рассказывает самое сокровенное, безоглядно устремляясь в глубину неожиданности и увлекая её за собой. Но она не готова к такой обнажённой искренности, и удивляется, и настораживается. Он целует её нежно, трепетно, и постепенно страсть разгорается в них обоих.
       -- Я сегодня не могу, -- шепчет она. -- Но скажи, что это неважно.
       -- Это неважно.
       Она млеет от его слов.
       -- Поласкай меня ещё.
       Он ласкает её с каким-то жестоким сладострастием, выполняя все её желания, так, чтобы эта ночь запомнилась навсегда, чтобы, будучи с кем-то другим, она вспоминала только его и была только с ним.
       Он мстит. И ненавидя её, любит, проклиная всех женщин за неверность.
       Она удивлена страстью, с которой он ласкает её, но наслаждение вытесняет недоумение.
       -- Как красиво ты ласкаешь. Прямо как в кино. Никто со мной такого ещё не выделывал. Ты лучше всех.
       Они сближаются с пугающей её отрешённостью и страстью.
       -- Как сладко ты стонешь.
       Она целует его загорелое тело.
       О муже ни слова, ни слова о любви!
       Несмотря на смех и неуёмную изобретательность, у него отчуждённый взгляд и непонятная ей отстранённость, словно это не он, а только его тело.
       Они готовят пищу на костре, кормят друг друга, пьют из уст в уста, вкушая телом и тело.
       Она восхищена его необыкновенными ласками, думая о том, как подобное будет проделывать с мужем.
       Он заглядывает ей в глаза, и этот потусторонний взгляд её пугает. Видя это, он развенчивает её страх ещё более откровенными ласками.
       Они загорают обнажёнными, наслаждаются закатом солнца, плавают по лунной дорожке, встречают рассвет.
       Наконец, она спрашивает, когда они возвратятся домой.
       -- А разве тебе плохо со мной?
       -- Нет, но муж будет беспокоиться.
       -- Ничего страшного. Ты же сказала, с кем едешь.
       -- Да, но не сказала куда. Обещала вернуться через день.
       -- Давай побудем здесь ещё немножко.
       -- Ладно, но только завтра я должна быть дома.
       Он всё чаще заглядывает ей в глаза, словно пытаясь найти ответ.
       Это пугает её. Но ласки его всё пронзительнее.
       Наступает завтра. Она с облегчением говорит, что продукты кончились и надо возвращаться.
       -- А я не хочу.
       -- Но меня будут искать.
       -- Где?
       Она смотрит на него с недоумением.
       -- Прошу тебя, поедем домой.
       -- Я хочу остаться здесь.
       -- Ну и оставайся, а меня перевези на берег. Я не умею плавать.
       -- Разве тебе плохо со мной?
       -- Хорошо. Даже очень. Но муж будет беспокоиться.
       -- Разве он доставит тебе столько удовольствия, сколько доставил я?
       -- Нет, -- смущаясь, отвечает она. -- Но ведь он мой муж.
       -- А кто я?
       -- Кто ты?
       -- Да, я кто?
       -- Ну, ... любовник.
       -- Нет, я тот, кто любит несмотря ни на что! Хотя никто меня никогда не любил, а если и любил, то не принимал мою любовь. Горечь разочарования всегда заслоняла радость наслаждения. Я так привык к этому, что уже не могу насладиться, ожидая наступающего отрезвления. Вот и тебе не нужна моя любовь. Женщины меня никогда не понимали и всегда предавали. Что ж, я привык быть жертвой дамского коварства. Готов стать и сейчас.
       Она молчит.
       -- Значит, ты меня даже не любишь?
       -- Как тебе сказать... Мы с тобой занимались любовью, очень хорошо провели время, но у меня есть муж.
       -- А тебе не кажется, что ты ему изменяешь?
       -- Нет, муж обо всём знает и разрешает мне это, поскольку у нас с ним нет сексуальной гармонии. Я даже познакомила мужа со своим любовником, и теперь он друг нашего дома. Если хочешь, и ты можешь стать другом нашего дома.
       -- Я не привык быть ни вторым, ни третьим!
       -- Прошу тебя, отвези меня к мужу.
       -- Ты только сейчас о нём вспомнила, или помнила, когда я ласкал тебя?!
       Она молчит.
       -- Сознайся, ведь ты думала о том, как научишь мужа всему, что мы тут с тобой выделывали?
       Она краснеет, -- он угадал её мысли.
       -- Прошу тебя, отвези меня домой, -- умоляет она.
       -- Нет, мы останемся здесь навсегда!
       Он подходит к резиновой лодке, и длинный нож его кромсает лодку в куски.
       -- Что ты наделал?! -- испуганно кричит она. -- Как же мы теперь доберёмся?!
       -- Я, в отличие от тебя, приехал сюда не развлекаться.
       -- Тогда зачем же? -- В голосе её звучит страх.
       -- Я понял, что Вы мне даны! И нету в том боле сомненья. Вот только зачем в эти дни бегу я от уз искушенья. Вы сладкое счастье моё. Вы радость, что болью зовётся. Но горечь -- призванье моё. Не Вами судьба улыбнётся. Вы сосредоточье мечты, что с детства в груди я лелеял. Но как убежать от судьбы, пока я греха не содеял? Пусть Вам не понять никогда, зачем я средь вас появился. И если уж будет беда, то я впредь за всё извинился. Не ангел, отнюдь Вы пускай, и "шлюшкой" себя обозвали. Заметил я Вас невзначай, когда Вы меня повстречали. Пускай Вы чужая жена, и ждёте мужчин восхищенья. Но Вы для меня исцеленье, спасенье от боли, беда!
       В долгом молчании сидят они у кромки воды.
       -- Хоть не знаю, как мне быть, не должна я изменяться. Я могу чуть-чуть любить. А до Вас мне не подняться. Не хочу я Вас терять, не хочу терять и мужа. Вам, быть может, не понять эту жадность. Что ж, тем хуже. Я могла бы временами Вас любить, я знаю точно -- это можно. Но не с Вами. И на том поставим точку.
       -- Вам меня никогда не понять, как нельзя и любить временами. Выбрать -- что-то всегда потерять. Между мужем и мной -- я не с Вами. Мне милей многоточье тоски, чем соблазн ограниченных точек. Никуда не сбежать от судьбы, даже скрывшись за рифмою строчек. Как же можно любить не любя, не познав эту сладкую муку, не отдав и не приняв в себя боль предательства, месть и разлуку? Тело жаждет раскованных ласк, но душа беспощадно закрыта. Ничего мне не нужно от Вас. Раз не любишь -- то вера убита. Не могу я чуть-чуть полюбить для сравненья, как Вы, вечерами. Я могу лишь любить, как убить. Но сие невозможно мне с Вами. Вам дороже семейный покой чувств открытых и нервов распятых. Вам любовник сгодится любой. Я же хуже их всех вместе взятых. Друг для друга мы столь далеки, сколь различны и сколь непохожи. Никогда мы не будем близки. Ждет Вас муж. И меня кто-то тоже...
       Она начинает понимать, что происходящее не шутка, и ей становится страшно. Он кажется ей маньяком, замыслы которого непостижимы. Она просит, умоляет вернуться, говорит, что её ждет дочь и, возможно, любимый, и, наверное, любящий муж. Она ругается, обзывает его сумасшедшим, а он лишь улыбается в ответ, -- она в его власти! Тогда она бьёт его кулаками, разжигая в нём страсть, с которой он и овладевает ею. Она отталкивает его, плачет, задыхается, а потом, одурманенная наполнившим её наслаждением, опустошенно молчит. Но мысль о том, что её ищет муж, а она во власти влюбленного маньяка, выталкивает её из блаженства.
       Она любит мужа, но с ним не получает желанного удовлетворения. Любовник же воплотил сокровенные мечты, но она не любит его и боится, проклиная себя за то, что связалась с маньяком, неожиданно вспоминая, что сама использовала его. Она ощущает свою вину перед ним и даже проникается сочувствием. Но желание вернуться к мужу сильнее. Она просит, умоляет, ползая на коленях, желая смягчить его сердце, ласкает, не понимая, что он уже давно всё решил. Она всё ещё надеется, что он шутит, но, взглянув в его глаза, видит в них то, что лишает её последней надежды. В них приговор. Ей и себе. В истерике она бросается на него и валит на землю. Он выхватывает из чехла на поясе нож. Она хватает его руку, держащую рукоять ножа, неожиданно нож разворачивается и под тяжестью тела длинное лезвие вонзается в грудь, вырывая вздох облегчения.
       Вся в крови, она плачет, вытирая лицо окровавленными руками, испытывая от неожиданной развязки и ужас и радость высвобождения.
       Время скрылось за плотным покрывалом облаков. Вдруг красный луч взрывает тяжесть туч, и багряный отблеск уходящего солнца озаряет мир заревом, делая неразличимой кровь на её руках.
       С торчащим в груди ножом, улыбаясь, он еле слышно шепчет:
       -- Спасибо.
       И тут только она понимает: ею он убил себя! она стала орудием самоубийства!
       -- Прости.
       В шоке сидит она рядом с ним и смотрит, как он умирает.
       Кровавый закат уползает в ночь.
       Последние удары сердца, погибающего от любви, заставляют вздрогнуть.
       Острая боль пронзила тело. Взглянув в зеркало, он обнаружил, что щеку раздул громадный флюс.
       Кто-то стучит в дверь.
       -- Наверное, это мой муж. Так мы поедем с вами на острова? -- кокетливо спросила она.
       -- По всей видимости, мне придётся идти к зубному врачу.
       "Господь спас меня!"
       В сопровождении мужа она уходит, кокетливо махнув на прощание ручкой.
       "Эту ручку я никогда не забуду!"
       Спустившись в холл, Дмитрий прочитал объявление о проведение педсовета, одним из пунктов была ликвидация его службы.
       "Ну, вот и всё, -- подумал он. -- Хотя это ещё и не конец".
       -- Давно хотел спросить: откуда у вас такие интересные картины? -- спросил Дмитрий, зайдя к вахтёрше за ключами.
       -- Это мы с детьми рисуем, -- ответила вахтёрша, и пояснила: -- я раньше учительницей рисования была, а теперь веду кружок в изостудии.
       -- А почему ушли из школы?
       -- В школе ужасающий формализм и лицемерие. Всякий нормальный человек здесь долго не выдержит. На первый взгляд кажется странным, но из школы "уходят" тех, кого дети любят и кто любит детей. Они и вас съедят, эти так называемые педагоги. Тем, кто работает с детьми и при этом их не любит, нужно платить большую зарплату, потому что они вынуждены покупать за деньги то, что любящие детей получают даром! Директор должен защищать своих работников, а он их предаёт. Вот и вас тоже предал. Пьёт по страшному, а пьяный, ведёт себя безобразно.
       -- Его надо пожалеть.
       -- Я понимаю, у него внутренний конфликт с совестью. Но нельзя же появляться перед детьми в нетрезвом виде. Он и меня оскорбил, будучи пьяным. И это я ему как женщина простить не могу, а потому увольняюсь. Вот и вам нужно уходить отсюда.
       -- Кто же будет детей любить?
       -- Идите куда-нибудь в кружок, где к вам будут ходить только те, кто вам интересен и кого интересуете вы.
       -- Я пришёл сюда ради всех.
       -- В таком случае, пожилой молодой человек, желаю вам гореть ясно как можно дольше.
       -- Почему пожилой? -- удивился Дмитрий.
       -- Потому что мудрый.
       Дмитрий шёл по коридору, здороваясь первым, заглядывая в глаза, стараясь почувствовать каждого.
       -- Здравствуйте.
       -- Здрасьте.
       -- Доброе утро.
       -- Здравствуйте Дмитрий Валентинович.
       -- Привет.
       -- Здравствуйте.
       -- Доброе утро.
       Вдруг он заметил, как из противоположного конца коридора навстречу бежит кто-то, сердцем понял кто это, и раскрыл объятия, и она нырнула в них, и он подхватил её и стал кружить, и кружил, и кружил... Наконец опустил.
       -- Это вам. -- Она вытащила из портфеля плюшевого медвежонка. -- Обратите внимание, -- она указала на значок с надписью "love you", -- это с любовью!
       Сердце его взорвалось радостью, и он не стал сдерживать прорвавшейся сквозь все страхи и запреты нежности, присел на корточки и погладил Ангелину по голове.
       -- Где же мне найти такую дочку хорошую?
       -- А я бы хотела такого папу.
       Она села к нему на колени, и уже не стесняясь окружающих, он целовал её маленькую ручку, гладил по голове, прижимал к себе крепко-крепко, словно это была его дочь, и она прижималась к нему.
       -- Мама говорит, что девочкам нельзя вешаться на шею мужчинам.
       -- Но ведь ты мне совсем как дочь. Где же я смогу купить такую замечательную девочку, -- сказал он с тоской и сожалением.
       -- И я бы хотела такого хорошего папу.
       Он сжал её в своих объятиях, закрыл глаза и почувствовал, как воспаряет вместе с ней.
       -- Девочка моя!
       Голова кружилась от счастья.
       -- Вообще-то я подлиза. Когда меня хвалят, мне становится так хорошо, так хорошо...
       Она обнимала его своими маленькими ручками. Он старался быть осторожен, но она взяла его руку и положила к себе на пояс, чтобы полностью оказаться в его объятиях.
       И вдруг Дмитрий ощутил, как в нём стало расти желание, желание, которое, однако, не требовало удовлетворения.
       "Какое странное чувство! Нежность... но особого рода. Какое-то необычайное возбуждение, в котором нет желания. Это похоже на любовь к дочери, которую любишь ещё не существующую, но обнимаешь с нежностью крепко-крепко, замирая и задержав дыхание, ощущая жжение в груди, отчего хочется плакать -- так хорошо!
       Я счастлив! Как никогда не был счастлив! И уже нет страха, и мыслей нет!
       Она испытывает ту же потребность в любви, что и я, когда тридцать лет назад плакал в этом коридоре от одиночества и тоски. И у меня не было человека, которого бы я мог любить. Я заменяю ей отца, она мне дочь. Это любовь, потребность в которой испытываю и я, и она, -- чистое, кристально чистое чувство, без слов и без страха, сама нежность, и нежность и страсть, и страсть и любовь. Хотя это нечто большее, чем отношения отца и дочери. Это иное. Это больше! Я хотел так любить дочь, но ничего похожего к ней не испытывал. Да, дочь я так не любил. У меня не было возможности так любить её, и она мне так не отвечала. Или просто я не имел возможности любить? Нет, это нечто большее, чем любовь, чище, светлее, нежнее того, что я называл любовью, чего я никогда не знал, но в чём всегда испытывал необъяснимую жажду.
       Что это? Откуда во мне это, эта жажда?
       Не понимаю! Это не понятно! Непостижимо!
       Оно ни зачем и ни почему. Оно не от нас. Оно извне, сверху вошло в меня, взорвав изнутри, сжав сердце, заморозив душу, как неожиданность, как дождь, как благость и отрада, как свет, пронзивший меня.
       Внутри всё немеет. Огонь во льду! Что же это такое? откуда? зачем? почему?!
       Я не просил, а только мечтал втайне от всех. И вдруг... как дар свыше! Я не властен над ним. Ничего не могу с собой поделать, и весь подчиняюсь тому, что и назвать-то не могу.
       Я люблю? Но кого? Эту девочку? Но почему? Зачем? Я нужен ей? А она мне?
       Да, нужна. Ни зачем. Но почему. Почему!
       Что же Ты хочешь от меня? Что, что я должен сделать? Любить эту девочку? Дать ей то, что не дают мать и отец? Ты хочешь, чтобы я открыл её душу? зажёг в ней любовь?
       Почему она любит меня? Почему люблю её я?
       Необъяснимо! Непостижимо!
       Что же это?
       Зачем?!
       Я люблю её?
       Нет, не могу в это поверить!
       Но это так.
       Чужая девочка, чужой мужчина. Что связало нас?
       Откуда это?
       Почему?
       Понять невозможно!
       Только чувство, одно большое чувство, парализующее изнутри, делающее рабом и заставляющее повиноваться её взглядам, маленьким ручкам, почти терять сознание от её прикосновений, чуть ли не падать в обморок от её объятий, таких простых и искренних.
       Что со мной?
       Я не в себе. -- Я вне себя!
       Любовь к чужому ребёнку, желание сделать ему подарок, отдать себя целиком, прижаться к ней, прижать её к груди и застыть щека к щеке, взлетев над землёй, обретя единство, о котором мечтал, ... но не с женщиной -- с девочкой! незнакомой, чужой девочкой, целовать её слёзы, гладить по волосам хрупкое создание, прижимающееся к тебе с трепетом, без страха и сомнения.
       Что это за любовь? Откуда? Зачем?
       Разум молчит. Я весь одно большое чувство. Вибрирую как струна -- скрипичное си верхней октавы.
       Вот сейчас и умереть!
       Если рай существует, то вот он -- счастье без границ! Нет здесь инстинкта, нет секса, нет родства...
       Но что же это? А главное, Почему?!
       Мысль мертва. Есть только чувство -- огромное и трепетное как воздушный шар. И мы летим на нём, поднимаясь всё выше и выше, над лесами, горами, облаками. Навстречу судьбе!
       Я и она -- одно!
       И ничего лучше, чище, выше не бывает!
       Я искал свою женщину, а нашёл эту девочку.
       Быть может, она -- половинка моя?
       Как странно.
       Она, только она дала мне почувствовать единение, это чувство исчезнувшего Я и Ты.
       Почему так случилось?
       Прочь мысли, прочь!
       Только чувствовать, только!
       Не хочу ничего боле!
       Только любить! Её! Мою девочку!
       Мою? Да, мою!
       Я нашёл её. Вернее, она нашла меня, она меня полюбила. Я лишь ответил, испугавшись вначале, глупец.
       Она умнее, мудрее, она лучше меня!
       Кто же она?
       Та самая девочка, которую я любил когда-то в детстве, безнадёжно, безответно, боясь признаться себе? Почему, откуда это чувство, почему оно живо, и столь же чисто, словно не было тридцати лет, а я всё тот же мальчик, стремящийся понять, что происходит в его душе?
       Почему, глядя на эту девочку, не хочется ничего говорить, а только смотреть на неё и молчать, молчать, отдаваясь бурлящему потоку неизведанного переживания, уносящего сквозь облака".
       В кабинет ворвалась ватага ребят и девчонок.
       -- Это правда, что вас увольняют? -- наперебой закричали они.
       -- Хотят уволить, -- спокойно ответил Дмитрий.
       -- Наверное, вас увольняют потому, что вы слишком много знаете об учителях, -- сказала семиклассница Наташа. -- Вы многим мешаете.
       -- Кому же я могу мешать?
       -- Учителям не нравится, что когда они выгоняют кого-то из класса, он идёт к вам, -- сказал шестиклассник Миша. -- А ему здесь с вами лучше, чем с учителями.
       -- Учителя не пускают нас к вам, звонят родителям. Моим родителям звонили и говорили, будто бы вы продаёте печенье, показываете порнуху и берёте за это деньги.
       -- А наша учительница постоянно нас ругает. Один мальчик ей ответил, что она сама такая. Тогда учительница подошла к нему и ударила по голове. Потом этого мальчика перевели в младший класс, хотя он хорошо учился.
       -- Скажите, пожалуйста, Дмитрий Валентинович, а имеет право учительница на уроке обыски устраивать и в карманы залезать?
       -- Нет, конечно, если у тебя в кармане нет бомбы.
       -- Когда у одного мальчика пропал кошелёк, учительница заставила меня в присутствии всех вывернуть карманы и обыскала мой портфель, словно я вор какой-то.
       -- А наша учительница вызвала моих родителей и стала жаловаться отцу, что я сама бегаю и других подговариваю ходить к вам. Ставит двойки, потом вызывает родителей и предлагает репетиторство. Мы пошли жаловаться директору, а он ничего...
       -- Директор говорит, что вас дети не любят, а на самом деле любят, -- сказал Коля-первоклассник.
       -- А в туалете для девочек кто-то написал: "Мы против увольнения социолога. Мы любим только его".
       -- Директор боится, что вы правовед и можете вскрыть его махинации. Вы ему и другим учителям мешаете деньги заколачивать.
       -- А мне двойки ставят специально, -- сказал восьмиклассник Кирилл. -- Хотят от меня избавиться, чтобы за деньги взять другого. Информатик с директором знают, что нехорошо делают, потому и пьют. Иногда и на урок пьяным приходит. Это они совесть заглушают.
       -- Скажите, Дмитрий Валентинович, разве директор имеет право посылать нас мыть туалеты? -- возмущенно спросила шестиклассница Вика.
       -- Нет, конечно.
       -- Тогда почему он поступает несправедливо?
       -- А как тебе кажется, что такое справедливость?
       -- Справедливость это то, чего не хватает в нашей школе, -- заявил один из учеников, отказавшийся подписать заявление, -- и что проповедует Дмитрий Валентинович.
       -- Я где-то прочитала, что справедливость это маленький островок правды в большом океане лжи.
       -- А как считаешь сама? -- спросил Дмитрий.
       -- Мне кажется, что это когда люди к тебе проявляют сострадание.
       -- Вот меня не любят, а любят сестру, -- с горечью сказала семиклассница Ира. -- А всё потому, что я нежеланный ребёнок. Папа хотел, чтобы мама сделала аборт, а мама не согласилась. Меня бьют, даже когда я ни в чём не виновата, а сеструху никогда не бьют. Когда она родилась, я сразу почувствовала, что меня любить не будут и будут любить только её.
       -- Справедливость это то, за что надо бороться до последнего.
       -- Несправедливо, когда социолог страдает из-за детей, что находятся в школе под присмотром учителей.
       "Я всегда хотел возвратиться в родную школу и зажигать сердца детей любовью. Я знал, на что шёл, знал, что меня выгонят, но выбрал борьбу. Достоинство человека в том и состоит, чтобы достойно проиграть в поединке с судьбой, а не пассивно ждать своей участи. Да, можно умереть как герой, а можно как подлец.
       Человек свободен в том, чтобы признать судьбу или не признавать, следовать ей или с ней бороться, воплощать или бездельничать.
       Я знал, какая судьба ждёт меня в школе, и сознательно выбрал её.
       Судьба моя состоит в том, что я должен бороться, чтобы показать детям пример, зажечь их сердца любовью, и в этой борьбе проявлялся мой характер.
       Не подчиняться судьбе, а подчинять себя судьбе!!!
       Я готов к любому исходу. Высшая мера свободы это готовность ко всему. Скорее всего, меня "ликвидируют". Я знал, что так будет, и потому бесстрашно вызывал огонь на себя. Всё предопределено.
       Могу ли я победить? Вряд ли. Люди со времен Иисуса Христа не изменились. Но что-то мне говорит, что нужно бороться, пытаться убедить, призывать к справедливости, просить, чтобы судили по совести. Я чувствую присутствие Господа, чувствую, как Он помогает мне!
       Желание сопротивляться, бороться, отстаивать своё достоинство, не позволять себя растоптать, сохранилось у меня с детских лет. Тогда я не позволил, неужели допущу сейчас?!
       Но откуда в них это упоение властью, привычка властвовать, сладострастное ощущение своего всесилия перед зависимым существом, которого можно унизить, растоптать его гордость, лишить самоуважения в глазах окружающих? Что заставляет испытывать наслаждение от унижения беззащитного, от всевластия перед тем, кто не может дать отпор? Откуда эта жажда унизить, желание расправится с неугодным, неприятие свободомыслия и независимости? Ненавижу их!
       Нет, ты люби их, люби несмотря ни на что! Иначе чего стоят твои проповеди. Вот они -- дела, без которых вера мертва.
       Зачем люди творят зло? -- Не зачем, а почему! -- Хорошо, почему люди творят зло? -- Потому что хотят добра! -- Откуда же берется зло? -- От недовольства. -- Отчего же недовольство? -- От глупости. Никто не желает зла себе, но, причиняя зло другому, человек тем самым причиняет его себе. Зло творят от непонимания, что оно всегда возвращается к своему источнику.-- Зачем же люди прибегают к насилию? -- Не зачем, а почему! Любое насилие глупость, потому что силой, в конечном итоге, ничего не добьёшься. Невозможно силой заставить любить. Свободу победить невозможно, потому что такова природа человека. Все жаждут любви. Поэтому всего можно добиться любовью. -- Что же побеждает: ненависть или любовь? -- В конечном итоге побеждает свобода, а значит любовь! Страх может победить ненависть, но не любовь! -- Так почему же люди творят зло? -- От нелюбви. -- Кто же виноват? -- Я! -- Что же делать? -- Любить! Другого выхода нет!
       Почему я не могу ненавидеть их, и люблю, хотя и ненавижу? Почему прощаю, жалея, и в то же время презирая? Почему не могу не любить их, и даже ненавидя, люблю? Отчего в любви моей, и даже в ненависти скорбь? Я и ненавижу, потому что люблю, и люблю, потому что ненавижу, и прощаю, потому что люблю. Моя ненависть это не воплотившаяся любовь, непонятая, отвергнутая, неоплодотворенная.
       Мне жаль их! Быть может, потому что люблю. Или люблю, потому что жалею? Они ненавидят истину, стремятся избавиться от правды, только бы ничего не менять, лишь бы как-то устроиться, есть и пить, чтобы жить, а жить... чтобы пить и есть?
       Слабые люди, мечтающие только о том, чтобы никто не мешал не любить, не мешал быть тем, за кого принимают, мечтающие приспособиться, стать как все, и бежать, бежать от себя без оглядки, заткнув уши, закрыв глаза и поддакивая, предавая, лишь бы ничего не менять, не любить, не быть...
       Но я пришёл, чтобы любить их, любить несмотря ни на что, добром побеждать зло, творить добро без оглядки на благодарность, принимать ненависть как плату за любовь.
       Мне жаль их, озабочивающих себя поиском хлеба, а не правды, удобства, а не любви, привыкших оправдываться ложью и искать забвения в наслаждении, наслаждении, в котором нет ни души, ни чувства, одна лишь плоть, и даже не удовлетворение, а похоть, причём только себе и для себя, и потому ложь, вроде бы невинная, но ненавистная и ненавидящая, коверкающая всё истинное, поганящая чистое и правдивое, ложь, превращающая удовольствие в сладострастие -- бездушное выдавливание желания, тягостное пустое наслаждение, в котором одна мука и никакой радости, пустота, которую хочется забыть, закрыть, заблудить, спрятать, превратить в ненависть, лишь бы скрыть уродство собственной души, и оттого стремление получить и получать, чтобы как-то, чем-то, всё равно чем заполнить мучительную пустоту, которая, подобно "чёрной дыре", поглощает все силы и чувства, стремление быть и отдавать, оставляя лишь бессмысленное желание иметь, не зная зачем, для чего, для кого, где нет даже желания, а только мука, потребность заглушить мысль о бессмысленности всего, избавиться от страдания быть не тем, что ты есть и для чего ты есть, казаться непонятно кем или чем, и для кого, или для чего -- мучительного осознания, что Я это не я, вести какое-то невнятное существование, в котором тебя собственно и нет, а есть кто-то чужой -- не ты, но с твоими чертами лица и удостоверением личности, но совсем другими желаниями, стремлениями, потребностями...
       Господи, что же с нами?!
       Мы запутались, перестали быть собой, ведём какое-то бессмысленное существование ни для кого и ни для чего, даже не для себя, бытиё, в котором нет радости, а только стремление оглушить себя, избавится от мучительных мыслей, пусть даже сойти с ума, лишь бы не думать, не любить, лишь бы не быть собой! И потому страшно быть собой и любить; любить и быть собой -- вот что страшно!
       А спрятаться от страха помогает ложь. Она скрывает уродство, пустоту, нелюбовь. Если не лгать, то становится страшно, ведь тогда приходится собою быть, любить, отдавать. Лучше умереть, чем перестать лгать, а перестать лгать означает открыть для себя никчёмность проживаемых лет, ущербность своей личности, признаться себе в том, что нет меня, а есть кто-то другой, что я не живу, а только готовлюсь жить, оправдываясь суетой и перекладывая ответственность на детей, на начальника, на правительство, на президента, и даже на чёрта и господа бога.
       Это сладостное забытиё лени, полумёртвое пребывание среди себе подобных, опьянение суетой и заботами о теле, о деле, о постели, наркотический дурман развлечений, приключений, суечений, сладострастие безмыслия, лучше которого нет ничего, и даже сон -- пытка, когда не вызван алкогольным опьянением.
       Справедливость, правда, истина кажутся чем-то вроде орудий четвертования, которых следует опасаться. И дабы избежать страданий саморазоблачения, и как следствие -- мучительных размышлений, можно пойти на всё, даже на угрызения совести, от которых уже научились избавляться. Уж лучше напиться, чем сказать себе самому правду или услышать правду из чужих уст, лучше прожить в похмелье самозабвения, чем пытаться что-то изменить, вовсе отказаться от привычки мыслить, дабы несуществовать, не быть в том качестве, которое делает тебя ответственным за свою жизнь. Нет, это бегство не от свободы, а от ответственности за свободу, а значит, за свою жизнь.
       Ложь самоуспокоения обходится дорого, но даже то, что называют по привычке совестью не является препятствием к достижению мутного полубредового состояния, являющегося одновременно и целью и средством бессмысленного существования, в котором лишь дремота самоуспокоения и ничего более. Самоуспокоение лжи подобно опьянению, из которого только один выход -- запой, ну а похмелье подталкивает к петле.
       Они становятся жестоки, когда кто-либо лишает их привычного наркотика лжи, предлагая правду как средство от похмелья. Подобно наркоманам они зависимы от самообмана, и потребность в одурении сильнее желания любви.
       Так жертвами становимся обмана, ища успокоения во лжи. Ведь только в нелюбви растёт неправда, прикрытием служа для пустоты!
       Ложь это отказ от себя, а значит, от того, что делает тебя ответственным за существование своё и окружающих, это превращение себя в послушную марионетку, это предательство души, а значит, отказ от Вечности, от Бога, от совести, освобождение тела от души, духовное опустошение, когда остаётся лишь сомнительная потуга удовольствия, заставляющая сосредотачиваться на выделениях, цепляться за инстинктивное удовольствие как спасительную соломинку якобы жизни.
       Устал. Но радость дарит силы. Живу только любовью к Господу. Другой силы жить у меня нет".
       Дмитрий открыл Евангелие.
      
       19 Ибо то угодно (Богу), если
       кто, помышляя о Боге, пере-
       носит скорби, страдая неспра-
       ведливо.
       20 Ибо что за похвала, если
       вы терпите, когда вас бьют за
       проступки? Но если, делая добро
       и страдая, терпите, это угодно
       Богу.
       21 Ибо вы к тому призваны;
       потому что и Христос пострадал
       за нас, оставив нам пример,
       дабы мы шли по следам Его:
       22 Он не сделал никакого
       греха, и не было лести в устах
       Его;
       23 Будучи злословим, он не
       злословил взаимно; страдая, не
       угрожал, но предавал то Судии
       Праведному;
      
       9 Не воздавайте злом за зло,
       или ругательством за ругатель-
       ство; напротив, благословляйте,
       зная, что вы к тому призваны,
       чтобы наследовать благослове-
       ние.
      
       13 И кто сделает вам зло, если
       вы будете ревнителями доброго?
       14 Но если вы и страдаете за
       правду, то вы блаженны; а
       страха их не бойтесь и не сму-
       щайтесь.
      
       16 Имейте добрую совесть, да-
       бы тем, за что злословят вас,
       как злодеев, были постыжены
       порицающие ваше доброе житие
       во Христе.
       17 Ибо, если угодно воле
       Божией, лучше пострадать за
       добрые дела, нежели за злые;
      
       13 Не дивитесь, братия мои,
       если мир ненавидит вас.
      
       18 Дети мои! Станем любить
       не словом или языком, но делом
       и истиною.
      
      
       Что толку от всех прочитанных книг и сказанных слов, если я не в силах сделать то, что считаю правильным!
       О Боже, что же делать мне? Любить, страдать, грехи прощая? Иль в руки всё отдать тебе, и отступить в покой без края? Но вера ведь без дел мертва. Так мёртв и я без твоей веры. Спасает в жизни лишь мечта. А без надежды дни все серы.
       У меня нет выбора. Я должен делать то, что надлежит, что считаю своим долгом. А всё остальное в руках Божьих!
       Я должен то, чего я хочу!
       Странно! Какая удивительная перемена произошла во мне. Нет, это не просто перемена, это преображение! Сам не понимаю, как это произошло, что Господь стал распорядителем моей судьбы. Нет, это не результат самосовершенствования, а скорее следствие благодати Божией.
       Я обыкновенный человек, никогда не считал себя верующим, а сейчас живу с Господом как с самим собой! Чувствую Его присутствие, живу в Его присутствии и уже не мыслю жизни без Него. Он это я сам. Это не половина моя, это я, которого всё меньше, а всё больше Его. Чем больше во мне любви, и добра, тем больше Господа. Корысть и эгоизм -- мой тёмный остаток, который я хочу растворить до конца.
       Как бы я хотел... Но нет, не нужно знать. Лишь чувствую -- судьба моя решена. Господь всегда делает лучше, чем я могу пожелать. Потому знать не надо. Ведь зная, будешь ожидать, а значит, можешь быть разочарован. Не надо ничего ждать, и тогда всё придёт. Ведь быть счастливым -- это умение радоваться всему, что с тобой происходит. Неопределённость каждого дня -- это ощущение подарка, это именно ощущение каждого дня, это очередной сюрприз, и следующего может и не быть!
       Живи настоящим! Радуйся каждому мгновению! Не оглядывайся назад! Ничего не ожидай! -- вот секрет счастья!
       В дверь постучали.
       -- Можно к вам?
       -- Заходите, пожалуйста.
       Это были ученицы из того самого класса, который написал жалобу директору.
       -- Мы хотели спросить, когда вас уволят?
       -- А как вы думаете, почему меня ликвидируют?
       -- Вы много правды говорите, и это не всем нравится. Вначале нам показалось, что это у вас конфликт с директором, а позже обнаружили, что все учителя, за исключением некоторых, недолюбливают вас.
       -- Почему же? -- удивился Дмитрий.
       -- Им не привычно, что вы делаете. Например, обращаетесь к нам по имени и отчеству, а они как к первоклашкам. Вы отказались директору подчинится, а учителя этого не понимают. Они привыкли жить по стандартным меркам, и хотят, чтобы и мы были такие же как они серые, не выделялись, были как все, тихенькие. А вы выделяетесь, потому и не прижились. На вас смотрят как на сумасшедшего. Ну просто Чацкий из "Горе от ума".
       Дмитрий улыбнулся, вспомнив о любимом произведении школьных лет.
       -- Да, либо ты должен приспособиться и стать как все, либо должен быть самим собой несмотря ни на что.
       -- Вы выше их всех вместе взятых, и это им не нравится. У вас такие взгляды, которые им ни за что не понять. Они говорят, что вы белая ворона, вот они и ополчились против вас.
       -- Чем же я выделяюсь?
       -- Вы совсем другой. Вы с детьми разговариваете иначе, чем другие учителя, высказываете такие вещи, от которых им не по себе. Учителя потому вас и невзлюбили, что вы правду говорите. А они все погрязли во лжи, им так привычней; и если будешь молчать, как другие, тебе будет хорошо; пусть не будут уважать, но зато будешь в коллективе. А тот, кто говорит правду, изгоняется. Так всегда было. Раньше за ваше поведение посадили бы в тюрьму. Или сожгли как еретика!
       -- Мне жаль их. Они просто ...
       -- Идиоты, -- перебила возмущённая ученица.
       -- Почему же? -- удивился Дмитрий.
       -- Глупые они какие-то. Директор у нас математику преподаёт, а двух слов связать не может. Память у него куриная, всё забывает, что обещает. А виной тому... самый большой его недостаток, о котором все в школе знают. Он только производит впечатление волевого, а на деле слабохарактерный; на словах мужик, а со своими замами справиться не может. Говорит, что только первый класс в параллели умный, остальные глупые. Сам-то он разве умный, если такое говорит?
       Девочки с трудом сдерживали возмущение.
       -- Как же получилось, что многие учащиеся меня отвергли и подписали жалобу?
       -- Понимаете, для большинства ваш урок не нужен, они вообще не любят правоведение. Никогда его не было, а тут вдруг появилось. Кто хочет учиться, и записывать успевали и зачёт сдавали в срок, а остальные на уроках дурью маялись. Думали, правоведение ерунда, поболтает преподаватель и всё. Они только на словах хотят юристами стать, думают это раз плюнуть. Считали, раз вы на уроках не спрашиваете и двойки не ставите, как другие учителя, значит это не урок, а время отдыха. А когда надо было зачёт сдавать, они воспротивились, потому что на вашем уроке другие предметы переписывали. Вот тогда и решили от вас избавиться.
       -- Это всё из-за того, что не понравилось, как много нужно знать для сдачи зачёта. Записывать они не успевали, а учить не хотели. Но если постараться, то можно было успеть. А они привыкли два слова записать, а потом сидеть и весь урок слушать. А учить не могут, потому что не вникают в суть. Привыкли зубрить, а вы заставляете логически мыслить. Теперь они довольны, что лишнего урока нет.
       -- Неужели они не понимают, что оклеветали меня?
       -- Ну не понимают они этого, не понимают! Наша подруга вначале подписала, а потом сразу решила зачеркнуть. Но ей говорят -- уже поздно. Ей стало стыдно, ведь она у вас часто бывала.
       -- В нашем классе тоже обсуждали, как быть, и когда четыре человека решили идти к директору, я с ними пошла. Они порочили вас, а я защищала. Директор даже удивился, что у нас две точки зрения. Они стали просить, чтобы урока правоведения вообще не было. А ведь когда-то просили, чтобы вы у нас были классным руководителем.
       -- Наша классная постоянно спрашивает: "зачем, девочки, вы к нему ходите?" А когда вы устроили праздник, то она рассказывала, что будто бы вы детей сладостями подкупаете.
       -- Что ж, спасибо за поддержку. Пора на педсовет.
       Войдя в зал, Дмитрий почувствовал, что всё уже решено.
       Удостоверившись в наличии кворума, директор произнёс:
       -- В сегодняшней повестке дня вопрос о ликвидации службы социальной и психологической помощи, которой руководит Дмитрий Валентинович. Устраиваясь к нам на работу, Дмитрий Валентинович убедил меня в необходимости такой службы, и мы её создали, надеясь, что она действительно станет помощницей детям, преподавателям и, конечно же, нам -- администрации. Для этого мы даже убедили вышестоящее начальство назначить Дмитрия Валентиновича руководителем службы, которой по штатному расписанию у нас нет, и официально по приказу он числится социальным педагогом. Мы платили ему зарплату из фонда экономии, то есть недоплачивая вам, дорогие учителя. И если бы служба работала нормально, то я первый, а я и был первый, кто предложил поделиться частью наших премий на содержание Дмитрия Валентиновича.
       Согласно положению о службе, формально я должен получить согласие педколлектива, хотя оснований уволить Дмитрия Валентиновича у меня предостаточно. Две недели назад администрация заслушивала отчёт о его деятельности, и я предложил признать работу удовлетворительной. Надо признать, Дмитрий Валентинович работает много, но за четыре месяца сделано явно недостаточно. Может быть, где-то мы предвзято отнеслись к Дмитрию Валентиновичу, поскольку видно, что он хочет что-то сделать, однако не хочет выполнять то, в чём нуждается школа и что мы ему всячески советуем.
       Организуемые Дмитрием Валентиновичем вечера отдыха проходили на слабом организационном и интеллектуальном уровне. И хотя Дмитрий Валентинович добровольно определил это как свою работу и делает её бесплатно, однако уровень мероприятий низкий, и в глазах детей мы падаем всё ниже и ниже. Причём когда после вечера я направляю детей мыть туалеты, Дмитрий Валентинович наставляет детей, что никто не может по закону заставить их отмывать то, что они сами же сделали. Очень выгодная позиция!
       В воскресные поездки за город он берёт детей, которых плохо знает, устраивает пикники, нарушает различные нормы действующего законодательства.
       К тому же учащиеся подали заявление с просьбой отстранить Дмитрия Валентиновича от преподавания, ссылаясь на его низкий профессиональный уровень. И я не могу не верить, когда ко мне приходит целый класс. Своё решение об отстранении Дмитрия Валентиновича от преподавания не могу считать аморальным, поскольку аморально было бы заставлять учеников ходить на уроки к учителю, к которому они не хотят ходить.
       Да, желание работать у Дмитрия Валентиновича есть, но нет умения и желания учиться. И вообще, Дмитрию Валентиновичу свойственна мелочность, непорядочность и обыкновенное мальчишеское позёрство. Со свойственной ему нескромностью, Дмитрий Валентинович решил объявить себя Христом. Но Христос прежде чудеса творил, излечивал больных, мог семью хлебами накормить толпу народу. А с вашей стороны, Дмитрий Валентинович, я пока особых чудес не заметил.
       "Какое удивительное совпадение!" -- в памяти всплыл суд Синедриона.
       -- Всё вышеперечисленное, -- продолжал директор, -- послужило основанием предложить педсовету принять решение ликвидировать службу социальной и психологической помощи. Естественно, это подразумевает и увольнение руководителя, то есть Дмитрия Валентиновича. Всё решаете вы. Я не играю в демократию и против карманного педсовета. Как показывает практика, это недостойно и неэффективно, к тому же унизительно. Если сегодня формально вы проголосуете против одного, то завтра столь же формально проголосуете и против меня. Хотелось бы, чтобы вы имели свою независимую точку зрения. На то и педагогический совет, чтобы с ним советоваться, а не диктовать свою волю. Поэтому прошу вас дать согласие на увольнение Дмитрия Валентиновича, и обязуюсь исполнить волю педагогического совета. Поверьте, с болью в сердце я принимал это решение, и держался до последнего, потому что, наверное, я единственный в этой школе ценю и уважаю Дмитрия Валентиновича.
       "Неужели он не понимает, что полностью изобличил себя в глазах присутствующих? Но я не сержусь на него. Мне жаль его. Я люблю его и хочу помочь обрести спасение".
       -- Если ни в одном из приказов я не числюсь руководителем службы, -- сказал Дмитрий, -- тогда какое отношение я имею к ликвидации службы?
       Директор застыл в недоумении.
       -- Надо признать, -- сказал он в замешательстве, -- некоторое несоответствие имеет место. Фактически у нас есть служба, однако ни в одном приказе нет решения назначить вас её руководителем. Но если педагогический совет сейчас решит ликвидировать службу, то мы издадим приказ, по которому вы назначаетесь её руководителем.
       В зале возник шум. Абсурдность ситуации была всем очевидна.
       -- Я уважаю вас за вашу принципиальность, -- сказала сидевшая рядом с Дмитрием учительница английского языка. -- Только не пойму за что вы воюете. И зачем вам этот цирк? Разве вы не видите, что все педсоветы дирижируются завучем? Наш директор напоминает мне короля Лира, а завуч леди Макбет.
       -- Цель моей работы, -- спокойно сказал Дмитрий, когда ему предоставили слово, -- чтобы дети приходили в школу с радостью, а уходили с сожалением. Я старался создать то, чего сам был лишён в школьные годы. Повторяю: я устроился работать в школу, чтобы любить детей и учиться у детей любви. Я старался подавать пример, как нужно творить добро и быть справедливым. Но, к сожалению, пришёл к печальному выводу: в школе не учителя существуют для детей, а дети для учителей.
       В зале зашумели.
       -- Что же касается отстранения от уроков, -- продолжал Дмитрий, не замечая выкриков, -- то оно незаконно. Оказалось достаточно фальсифицированных заявлений, в которых учащиеся, ранее никогда не изучавшие правоведения, жаловались на низкий уровень преподавания, чтобы сразу, не проведя расследование, как того требует закон, отстранить учителя от работы. Понятно, что заявления лишь повод расправится с неугодным. Но то, как сейчас расправляются со мной, завтра может произойти с каждым из вас. Поэтому я хочу вам напомнить о золотом правиле, которому учил своих учеников: не делай другому того, чего себе не желаешь. И уж если судите, то судите по совести, потому как не в силе Бог, а в правде!
       Не успел Дмитрий закончить, как встала завуч.
       -- Да, расследование не проводилось, но в этом и не было необходимости. Мне достаточно было просмотреть тетради учеников, чтобы сделать вывод о некомпетентности Дмитрия Валентиновича как педагога. Он плохо преподаёт, это факт, потому дети и не могут осилить программу по его предмету.
       Неожиданно с места поднялась пожилая учительница математики.
       -- Служба создана для поддержания нормального социально-психологического климата. Вот я пришла на собрание в хорошем настроении, а заведена за двадцать минут буквально ничем.
       "Почему она это сказала? -- подумал Дмитрий. -- Боится, что всплывёт факт, как на неё, признанного профессионала с большим опытом работы, ученики написали жалобу, а директор скрыл это, пригрозив жалобщикам отчислением из школы".
       -- Служба нужна, -- сказала заместитель директора по воспитательной работе. -- Но беспокоит, что педагоги обсуждают свои конфликты, а дети всё слышат. Учащиеся приходят ко мне и спрашивают: увольняют ли социолога, и почему.
       -- Хватит. Пора голосовать, -- зло заявил директор. -- Давайте побыстрее закончим эту процедуру. И так всё ясно. А чтобы не говорили, будто я на кого-то давил, предлагаю голосование провести тайное. Бюллетени уже подготовлены. Не волнуйтесь, этим своим голосованием Дмитрия Валентиновича вы не увольняете. Увольняю его я своим решением, вся ответственность на мне. И если понадобится, я отвечу за свои действия перед Богом и перед людьми. А если ошибусь, суд нас поправит. С судом мы договоримся.
       -- Прошу предоставить последнее слово, -- сказал Дмитрий.
       -- Регламентом это не предусмотрено, -- нервно отрезал директор.
       В зале зашумели.
       -- Пусть скажет напоследок.
       -- Говорите, только покороче, -- недовольно буркнул директор. -- Всё и так ясно. Как бы то ни было, я выполню волю педагогического совета.
       Не скрывая улыбку, Дмитрий произнёс:
       -- Я понимаю желание директора "умыть руки". И хотя решение о ликвидации принимает лично он, однако с согласия каждого из присутствующих. Поэтому прежде чем принимать решение, прислушайтесь к голосу своей совести, чтобы потом не было стыдно.
       Некоторые учителя стали выходить из зала.
       -- Нельзя покидать собрание без моего разрешения, -- возмутился директор. -- Иначе не будет кворума. Председатель, ведите собрание, принимайте решение, голосуйте.
       -- Так как голосовать?-- раздались голоса. -- Сохранять службу или ликвидировать руководителя?
       Дмитрий с умилением смотрел на творящийся фарс.
       -- Итак, абсолютное большинство за ликвидацию, -- подытожил довольный директор, когда были оглашены результаты голосования. -- Что ж, раз таково мнение коллектива, мне остаётся только выполнить его волю. Хотя никто в этой школе так не ценит и не уважает Дмитрия Валентиновича, как я.
       "Лицемер, -- подумал Дмитрий с возмущением и жалостью. -- Как ему помочь? Он запутался. А всё деньги и власть. Как я сочувствую ему. Но каждый делает свой выбор сам".
       Зал опустел.
       -- Вас можно поздравить, -- злорадно произнёс директор, обращаясь к Дмитрию. -- Ваш эксперимент удался.
       "Как ему трудно. Страх и совесть борются между собой: страх потерять всё и желание быть самим собой. Ему нужно бросить всё, но он не может. Он держится за эту должность ради служебной квартиры, а потому позволяет выкручивать себе руки, идёт на сделку с совестью. У него не хватило сил, и потому он предал меня. А ведь он считает себя человеком верующим. Он хочет спасти свою совесть, но не способен отказаться от всего, что его держит; и не в силах разрешить эту ситуацию, бежит от себя. Пьянство лишь способ заглушить голос, который кричит о необходимости изменить свою жизнь".
       -- Неудобный вы человек, -- сказала пожилая учительница французского языка, с которой Дмитрий часто беседовал по душам. -- Вроде бы умный, а ведёте себя непонятно. Нужно приспосабливаться, чтобы выжить, чтобы иметь кусок хлеба с маслом.
       -- Я скорее откажусь от масла, чем буду обманывать детей и себя.
       -- Вот мой муж тоже так рассуждает, и я никак не могу его переубедить. Он не хочет жить, и я ничего не могу поделать. Как не заговорю с ним, он каждый раз отвечает одно и тоже: зачем, зачем жить?
       -- Действительно, зачем?
       -- Как!? Ведь мы живём вместе с ним! Вот и сын устроиться не может. Ищет сам не знает что. Совсем чужим стал. Я его не понимаю. А кормить-то надо и сына и мужа. Вот и вынуждена приспосабливаться.
       Подошла учительница труда, которая всегда поддерживала Дмитрия.
       -- Ради чего вы воюете? -- спросила она.
       -- Ради любви!
       -- Вы верите в Бога?
       -- Этот вопрос интимного свойства.
       -- Да, вы правы. Но что же вы предлагаете делать?
       -- Не строить планов и целиком подчиниться тому плану, в котором мы лишь исполнители.
       Подошла учительница физики.
       -- Я не хочу ни во что вмешиваться, -- сказала она. -- Вы должны понять: у меня здесь учится дочь. Тут почти все учителя изгнаны из других школы, и у всех дети.
       -- Как же вы можете поддерживать то, от чего сами пострадали?
       -- Бессмысленно выступать, если ты в одиночестве.
       -- А как же Коперник, Джордано Бруно, Лютер?
       -- Вы не правы, во всём неправы! Почему вы не уволились, когда вам предложили? Если вас не хотят видеть, лучше плюнуть на всех и уйти с достоинством. Неужели вы не понимаете, что над вами смеются. Вы смешной человек!
       Дмитрий довольно улыбнулся.
       -- Неужели вы не поняли, кто я и зачем сюда пришёл?
       -- Вы общаетесь с тонкой сферой?
       -- Директор считает меня представителем тьмы.
       -- Скорее вы человек не из света. Если бы вы ходили в храм, то почувствовали бы, что светлая сила не спорит, она всегда уступает.
       Возле кабинета Дмитрия ждали его постоянные посетители.
       -- Вас уже уволили?
       -- Да.
       -- Но за что?
       -- Не знаю. Спроси у директора.
       -- Директор у нас какой-то ненормальный.
       -- Учителя говорят, что вы меня не любите.
       -- Спятили они что ли?
       -- Некоторые школьники написали заявление директору, что не хотят у меня учиться.
       -- А мы хотим. Можно мы напишем заявление, чтобы вас не увольняли?
       -- Наверное, можно, -- сказал Дмитрий.
       Пятиклассница Катя вырвала из тетради лист бумаги и стала писать.
       -- Я считаю, что людей, которых любят и уважают ученики разных возрастов, нельзя увольнять, -- категорично заявил семиклассник Алёша.
       -- Не будет теперь дискотек, пикников, обсуждений фильмов, всяких игр, и вообще, без вас школа будет пуста.
       -- Можно собрать записки: кто за вас, а кто за директора. Мы втихаря это сделаем, а потом ему выложим.
       -- Если бы директор сейчас зашёл сюда, что бы вы ему сказали? -- спросил Дмитрий, стараясь не допустить бунта.
       -- А я бы сказала, что он наглый самонадеянный тип, дурак, и уши холодные, -- расхрабрилась Марина. -- И ещё, что скоро школа забастует. Я домой приду, найду такой кусман бумаги и напишу: кто не хочет, чтобы социолога увольняли, давайте, бастуйте.
       "Детство -- это мир без последствий".
       -- А вы переоденьтесь женщиной и устройтесь снова в школу.
       -- Директор говорил, что ему приказали вас уволить.
       -- Он боится, потому что знает, что плохо поступил, и от этого обходит всех стороной.
       -- Какой он директор?! Он только всё разваливает. Стулья не способен в класс нормальные поставить.
       -- Мы можем деньги собрать и купить эту школу, -- мечтательно произнёс Вова. -- И тогда будет здесь другой директор.
       -- Социолога директором! -- закричала Марина.
       -- Спасибо, -- сказал удивлённый таким неожиданным поворотом Дмитрий, -- я не хочу.
       -- Неправда то, в чём вас обвиняют. Вы проводите столько интересных дел.
       -- Я никогда не видела такого хорошего человека, -- заявила Настя из шестого класса.
       Дмитрий почувствовал себя счастливым.
       -- Вы учите нас думать самостоятельно, а учителя хотят, чтобы мы думали как они.
       -- Мне кажется, вас уволили, потому что вы учите нас иметь собственное мнение, а учителя считают, чтобы мы слушали только их.
       -- Вы нас учите защищать свои права, а учителя этого боятся.
       В дверь постучали. Вошли двое второклассников.
       -- Можно записаться, чтобы вас не увольняли?
       -- Подписывайте вот здесь, -- сказала Катя, и поднесла исписанный лист бумаги. Мальчики и девочки столпились вокруг стола, где поочередно подписывали обращение к директору с требованием провести референдум.
       -- А второй раз можно?
       -- Зачем? -- удивился Дмитрий.
       -- Чтобы сильнее было.
       -- А учителя говорят, что я вас пирожными подкупаю.
       -- Это неправда. Дети сами к вам идут, -- заявила пятиклассница Оля.
       -- Наша классная говорит: зачем вы к социологу ходите, он вам ничего хорошего не даст, даже вызывала моих родителей; запугивает, и даже ставит двойки за то, что мы к вам ходим.
       -- Жалко если вас уволят, -- сквозь слёзы проговорила второклассница Вика.
       -- Что же вы будете без меня делать? -- сокрушённо произнёс Дмитрий.
       -- Бастовать! -- воскликнула семиклассница Марина. -- На уроки не ходить, и всем сказать, чтобы не ходили.
       -- Все ученики начнут орать и требовать нового директора!
       -- Надо выразить своё мнение законно, -- постарался успокоить детей Дмитрий, -- провести референдум.
       -- Директор только себя слушает, а мнением других не интересуется.
       -- Надо пойти к нему всем вместе. Если многие будут просить, не сможет же директор пропустить мимо ушей наши требования; наверняка ему придётся оставить вас.
       Не желая, чтобы конфликт перерос в открытый бунт, Дмитрий решил поговорить с директором. Когда он вошёл в кабинет руководителя школы, там сидел директор и его заместители.
       -- Дети стали собирать подписи против моего увольнения, и даже собираются прийти к вам просить проведения референдума. -- Дмитрий старался говорить максимально миролюбиво. -- Поэтому очень прошу вас поступить законно и справедливо, поскольку директор в школе высший авторитет.
       -- Если я задамся целью собрать подписи в поддержку вашего увольнения, -- нервно произнёс директор, -- то у меня будет сотни подписей, если не тысячи. Если уж вам так хочется покрасоваться, то гораздо эффективнее самосожжечься. Главное очень ярко, и все смотрят. Красиво!
       -- Знаем мы цену этим подписям, -- ехидно заявила завуч. -- Дети за кусочек пирожка могут подписать всё что угодно.
       -- Можете голодать как Христос в пустыне сорок дней, а лучше самосожгитесь, быстрее для всех будет кончен вопрос.
       -- Это человек, который может жить только в постоянном конфликте с окружающими, -- указывая на Дмитрия, заявила завхоз.
       -- Я давно уже утверждал, что Дмитрий Валентинович не совсем здоров, -- сказал директор. -- Самое лучшее, это не обращать на него внимание. Пусть выпендривается, как хочет. Я бы на его месте самосожжегся. Во как эффектно!
       -- Видя такое отношение к себе окружающих, я бы на вашем месте давно бы ушла, -- посоветовала завуч.
       -- Я был бы счастлив, если бы вы ушли тихо и не создавали скандала, -- сказал директор. -- Надеюсь, вы напишите заявление по собственному желанию.
       -- Я вас так люблю! -- улыбнулся Дмитрий. -- Вы меня так многому научили, что не хочется уходить, честное слово.
       -- А уж как мы вам благодарны, -- усмехнулась завуч. -- Раньше никогда не приходилось сталкиваться с таким человеком.
       -- Ваши поступки никак нельзя понять, -- нервно произнёс директор. -- Вы проявляете реакцию нездорового человека. Я никогда не захочу иметь с вами никаких отношений, если вы только не прислушаетесь к моему совету и не подлечитесь. Я не могу работать с человеком непредсказуемых реакций. Вы постоянно меняете своё мнение, а я стараюсь, несмотря ни на то что, держать своё слово, за что себя уважаю и люблю. В том, что вы делаете, не вижу никакого смысла, кроме удовлетворения личных амбиций. Я вас по-человечески прошу: уйдите спокойно, без насмешек.
       -- Вы знаете, что такое справедливость? -- спросил Дмитрий.
       -- Это достаточно сложная философская категория, -- уклончиво ответил директор, пряча глаза. -- Я подумаю и попытаюсь сформулировать как-нибудь потом. Но к вам справедливость имеет весьма отдалённое отношение. Вы думаете, правда на вашей стороне? Нет, на моей.
       -- Да вы просто юродивый! -- сказала завуч.
       -- Как вы можете считать себя правым, если сотни людей говорят наоборот? -- убеждал себя директор. -- Меня же тысячи поддерживают!
       -- Я прошу только об одном, -- спокойно ответил Дмитрий. -- Сделайте всё в строгом соответствии с законом. А главное, признайтесь себе, что вы поступили не по совести.
       -- Ничего я признавать не буду, --категорически заявил директор; голос его дрожал. -- Самое большее, отделаюсь выговором, а вот вы будете отвечать по всей строгости уголовного закона. Школа не место для голодовок, забастовок, референдумов. И вообще, то, что вы делаете, глубоко аморально, и потому вы можете быть уволены за антипедагогическое поведение, хотя, думаю, что и камера вам светит. Бог всем за всё воздаст. Азм всем воздаст! -- Последние слова директор произнёс, нервно размахивая руками. -- Всё, хватит, я устал от ваших разговоров. Покиньте помещение, а не то вызову охрану.
       Дмитрий направился к двери. Он хотел повернуться, чтобы сказать директору, как он его любит, но неожиданно кто-то с силой вытолкнул его из кабинета.
       -- Встретимся в суде, -- раздался за спиной злой выкрик.
       Дмитрий удивился, но не рассердился; ему только ещё больше стало жаль директора.
       Как только он вернулся к себе в кабинет, в дверь постучали, и вошёл директор. Вид у руководителя школы был настолько решительный, что Дмитрий невольно подумал: "пришёл морду бить".
       -- Такого мужика как вы я встречаю первый раз, -- сказал директор. -- Повидал всякого говна...
       -- А я вас люблю.
       Директор растерялся.
       -- Ждёте, когда меня хватит сердечный приступ?
       -- Быть может, это спасёт вас, и вы обретёте, наконец, ту свободу, о которой мечтали.
       -- Мне стыдно за вас как за человека.
       -- Стыд -- это страх бесчестия, страх потерять самоуважение. -- Дмитрий говорил как можно миролюбивее, видя, что директор дрожит как натянутая струна. -- А вот что такое совесть?
       -- Поймите, у меня нет выбора, -- сказал директор, словно прося о сочувствии. --Если я не буду разбираться с вами, начнут разбираться со мной.
       -- Поступите по закону.
       -- Если завтра я не приму мер, то послезавтра на столе вышестоящего начальства будет лежать заявление коллектива о том, что я не принимаю никаких мер на жалобы.
       -- Да, чтобы узнать человека, нужно дать ему власть.
       -- Вы хотите сказать, что я так плох и морально опустился? Я не держался и не держусь за власть, и даже хочу бросить всё и уйти в монастырь. Но у меня дети и больная жена.
       -- Сделайте то, что должны сделать. Обратного пути уже нет.
       -- Если вы верите в свою особую миссию на этой земле, то, во-первых, совсем не обязательно это афишировать, нужно просто исполнять. Никто из пророков не ходил и не кричал, что он пророк.
       -- Мне вас жаль. Вы запутались. Держитесь правды, и всё будет просто.
       -- Мне уже надоело всё это вот так, -- директор выразительно провёл рукой по горлу. -- Надо быть мужчиной. А вы просто лжец. Изощрённый лжец.
       -- Мне не интересно лгать. Меня интересует истина.
       -- Я вам никогда не верил, хотя это грех, потому что христианин должен верить. По правде говоря, я молился и молюсь за вас каждый день. Я приношу вам извинения, может быть, за грубость, но... -- Директор в нерешительности остановился. -- Но самое главное, вы человек верующий, и знаете, что есть высший суд. Суд, с которым буду разбираться я, это ерунда, а вот для вас будет суд высший. И если до сегодняшнего дня я каждое утро молился, чтобы Бог простил и излечил ваши немощи, -- Господь свидетель, он не даст никому из нас соврать! -- то теперь молюсь о совершенно противоположных вещах. И вот тогда посмотрим...
       -- Почему вы решили, что я верующий? -- спросил Дмитрий.
       -- А... так вы переродились? Были верующим, теперь стали неверующим. А не боитесь, что за всё это придётся на костре парится? В аду. Я максимум чем расплачусь, это директорским местом, которое мне совершенно не нужно. Возможно, я бы даже вас оставил, если бы вы не устроили скандал. Вам что, заняться больше нечем?
       Дмитрий промолчал. Он чувствовал свою правоту и силу отстоять справедливость. "Но главное, что и он чувствует это".
       В кабинет заглянула завуч.
       -- Извините, но вас обоих родительский комитет приглашает на заседание.
       Дмитрий пришёл первым. Наконец, появился директор, а вместе с ним запах спиртного.
       -- Мы хотим разобраться в ситуации, -- обратился к директору председатель родительского комитета школы. -- Почему решили ликвидировать службу социальной и психологической помощи? И вообще, кто приглашал Дмитрия Валентиновича в школу?
       -- Приглашал я. Было очень заманчиво иметь социолога и профессионального юриста, который дал согласие преподавать у нас правоведение, к тому же обладающего большим опытом работы с детьми. Вообще-то служба такая нужна, и Дмитрий Валентинович убедил меня в её необходимости. В штатном расписании у нас такой единицы нет, и мы недоплачиваем учителям, чтобы содержать Дмитрия Валентиновича. Вот учителя и решили, поскольку коэффициент полезного действия службы недостаточен...
       -- Я пришёл в школу не деньги зарабатывать, а любить детей, -- сказал Дмитрий, когда ему предоставили слово. -- Я поверил словам директора о его желании сделать школу радости для чад Божиих, но не подозревал, что там, где сеют разумное, доброе, вечное, царит клевета и наушничество. Я всегда призывал поступать по совести. Невозможно учить детей соблюдать законы, и в то же время нарушать закон, как того требует от меня директор. Я оказался неугоден, прежде всего потому что независим, и потому что отказался выполнять незаконные и аморальные распоряжения. За это директор угрожал отправить меня в психушку. Вы не поверите, но администрация школы советует учителям ставить двойки тем, кого готовят к отчислению.
       -- Я могу в это поверить, --сказала одна из приглашённых мам. -- Когда меня от родительского комитета попросили побывать на уроке Дмитрия Валентиновича, то мне показалось, что администрация поощряет неприход детей в класс, будто администрация рада, что учащиеся не ходят на урок правоведения. Когда вы позвонили по поводу несдачи сыном зачёта, то я подумала, как-нибудь подготовимся. Но, увидев, сколько вы им задаёте, ужаснулась! Правда, сейчас претензий нет.
       Дмитрий решил пояснить.
       -- Мне предоставили для преподавания вдвое меньше часов, чем положено по программе. Я никогда не работал в школе и, естественно, совершал ошибки. Однако вместо того, чтобы подсказать, поделиться опытом, меня сразу отстранили от уроков. Причём незадолго до этого директор предлагал уйти по собственному желанию.
       -- Вы же прекрасно знаете всю эту технологию, -- воскликнула одна из присутствующих. -- Мы, родители, столкнулись с плохим отношением к учащимся. Такое впечатление, что учителя не детей учат...
       -- Прискорбно, но педагоги более заняты зарабатыванием денег, нежели воспитанием детей. Такое впечатление, будто школа не столько для детей, сколько для учителей! Трудно убеждать детей соблюдать правила, когда администрация показывает пример беззакония, посылая учащихся мыть туалеты. Как учить детей справедливости, когда некоторые педагоги несправедливо занижают оценки, таким образом напрашиваясь на репетиторство?! Разумеется, тот, кто учит детей защищать свои права, повсеместно нарушаемые учителями, неугоден.
       -- Вовлекать детей в разборки взрослых непедагогично, -- заявила строгого вида дама.
       -- Директор часто повторяет, что поступает в интересах детей, -- спокойно произнёс Дмитрий. -- Однако когда я предложил выяснить методом социологического опроса мнение учащихся, мне заявили, что в этом нет необходимости.
       -- Это вы виноваты в раздувании никому не нужной демократии, -- прокричала одна из мамаш. -- Того гляди, дети завтра начнут устраивать голодовки по поводу несправедливо поставленной двойки.
       -- В ответ на клеветнические доносы, сочинённые в кабинете директора, на основании которых меня отстранили от уроков, я, с согласия директора школы, хочу подать на администрацию школы в суд, чтобы продемонстрировать учащимся силу закона.
       -- Вы лжец, и детей учите лгать, -- взвизгнула одна из родительниц. -- Мой ребёнок пришёл домой и стал рассказывать, будто социолог расскажет Деду Морозу о тех подарках, которые сын хотел получить на Новый год. Я долго рассказывала сыну, что никакого Деда Мороза не существует, и что подарки ему делаем мы. А он не верит и говорит: "раз социолог обещал, значит исполнится". Они так и называют его -- волшебник!
       -- Вам не следует работать в школе, -- грубо заявил один из родителей.
       Когда Дмитрий вышел из кабинета директора, то в приёмной повстречал своих любимых учеников.
       -- Мы пришли защищать вас, -- заявили они хором.
       Подошла завуч.
       -- Зачем вы пришли, дети? -- раздражённо спросила она.
       -- Мы хотели сказать, чтобы не увольняли социолога, -- бесстрашно ответила Катя.
       -- Не лезьте не в своё дело, мы сами без вас разберёмся, -- грубо оборвала завуч. -- Взрослые не нуждаются в вашем мнении. Когда будет нужно, мы вас спросим.
       -- Почему увольняют социолога? За что?
       -- У взрослых на то свои причины, -- нервно ответила завуч.
       -- Не увольняйте его. Мы его любим.
       -- Никто вам не мешает любить. Можете собираться у него дома.
       -- Мымра очкастая, -- пробурчала Катя вслед уходящему завучу.
       -- А как ты думаешь, почему она вас не пустила? -- спросил Дмитрий.
       -- Потому что правды боятся, -- бесстрашно заявила Катя.
       -- Они правды боятся, потому что лгут, -- поддержала подругу Анжела.
       Появился директор.
       -- И это все желающие защищать Дмитрия Валентиновича? -- усмехнулся он.
       -- Нет, нас много, -- закричали дети. -- Половина ушла на урок.
       -- А что собственно вы хотите мне сказать? -- с издёвкой спросил директор.
       -- Не хотим, чтобы увольняли социолога. Почему увольняют социолога, если детям он нравится?
       -- Он проводит с нами много времени. Он добрый и хороший.
       -- В уставе школы записано, -- менторским тоном стал объяснять директор, -- верховный орган -- педагогический совет, и директор школы обязан выполнять его решения. Педагогический совет решил, что служба социальной и психологической помощи нашей школе не нужна. Это и моё личное мнение. Вы ещё слишком молоды, и я не считаю педагогически целесообразным сейчас с вами разбирать поведение взрослого человека. У нас очень много претензий к работе Дмитрия Валентиновича. То, чем он занимается, почти никакого отношения не имеет к нашим потребностям; он фактически работает в качестве избача. Если Дмитрию Валентиновичу нравится это, то пусть он работает где-нибудь в другом месте, и вы можете ходить к нему. Мне не нравится, что Дмитрий Валентинович впутывает вас в дела взрослых.
       Пятиклассница Оля заплакала.
       -- Не надо драматизировать ситуацию, -- попытался успокоить директор. -- Вам никто не мешает дружить с Дмитрием Валентиновичем. Вы можете ходить к нему в гости, если он вас пригласит, ездить, как и прежде, за город в выходные дни, если родители разрешат. Но мы хотим взять человека, который действительно будет серьёзно работать с вами, а не только смотреть и обсуждать фильмы.
       -- Он объясняет нам наши права.
       -- Почему же тогда основная масса детей не стала ходить на его уроки и попросила другого преподавателя? Ведь у нас школа, и мы берём таких учителей, чтобы к ним ходили на уроки. Я вынужден сказать, хотя это само по себе аморально, но Дмитрий Валентинович заставил меня: он требует справедливости, но когда дети не ходят на урок, то разве честно требовать зарплату, если не работаешь. Конечно, тут ещё есть много причин, надо разбираться...
       -- Но он же не виноват!
       -- А кто виноват? -- спросил директор.
       -- Он хороший педагог!
       -- Это кто решил, что он хороший педагог?
       -- Я, -- сказал семиклассник Гоша.
       -- А я тебе отвечу словами Дмитрия Валентиновича: дети не могут оценивать педагога, они не специалисты. Надеюсь, мы найдём более профессионального учителя. А для того чтобы провести референдум, необходимо чтобы за это высказались больше учащихся, чем здесь присутствует. И если мы поговорим с вашим классом, то очень многие изменят свою позицию. Учителям стыдно за поведение своего коллеги, оно антипедагогично и непорядочно. Родители тоже просят уволить Дмитрия Валентиновича и избавить детей от всяких референдумов.
       -- Но ведь триста шестьдесят восемь детей подписали требование о проведении референдума!
       -- В школе тысяча четыреста детей, и треть весьма незначительная часть. Но поскольку Дмитрий Валентинович требует соблюдения законности, то давайте действовать строго по закону. В уставе школы не заложено референдума, тем более для несовершеннолетних детей. Поэтому требовать референдума вы не можете. -- Видя, что некоторые дети плачут, директор смягчил тон.-- Вы думаете, мы увольняем Дмитрия Валентиновича с удовольствием? Но сегодня на уроке я услышал столько нелестных выражений в его адрес, что мне стало неудобно. Если потребуется, мы соберём здесь тысячу человек. Но это антипедагогично. И если учитель переступил моральный кодекс, позволил себе втягивать малолетних детей во взрослые разборки, то это не только не делает ему чести, но и однозначно не позволяет работать с детьми. Более того, если по закону я обращусь в суд и поставлю вопрос о профессиональном несоответствии Дмитрия Валентиновича, то он будет уволен не по собственному желанию, а по статье. Это всё. Все свободны.
       Разочарованные, дети покинули кабинет директора.
       -- Бог директора накажет. Он несправедливо поступил. Он только о себе думает и больше ни о ком.
       -- Его надо к суду.
       -- Как помидор покраснел и глаза выпучил, потому что врал, а врал, потому что нас испугался, бунта нашего.
       Дмитрий улыбнулся.
       -- Если бы директор был на вашем месте, Дмитрий Валентинович, к нему бы никто не ходил. Потому что он всегда занимается только своими делами и с ним неинтересно говорить.
       -- А я думаю, что если бы он вас не уволил, учителя бы на него обозлились. Это учителя не хотят с вами работать.
       -- Просто его интересы и ваши не совпадают. Вы защищаете права человека, а он делает наоборот. Вы ему мешаете. Когда он вас уволит, то будет делать всё, что захочет. У вас все приходят, когда хотят, а он хочет всё, что вы проводите, сделать платным. Даже не дал вам слово сказать, потому что боялся, что вы всю правду скажете.
       -- Когда люди поймут, что он не прав, то ему будет плохо, и он этого боится.
       Появилась секретарь и пригласила Дмитрия пройти в кабинет руководителя школы.
       -- Представьте мне объяснительную записку, какие фильмы вы просматривали с детьми, -- грубо потребовал директор. -- Кроме того, ваше неадекватное поведение позволяет мне сильно усомнится в вашем здоровье. Поэтому мы вызовем экспертов и установим, здоровы ли вы. И ничья смерть, даже моя, не удержит вас в школе. Единственное, когда я могу попросить вас остаться, если вы пройдёте серьёзное лечение. Но если вы действительно человек не больной, то на вас, извините, клейма ставить негде. И поскольку вы находитесь в оппозиции к администрации, учителя выражают свой протест против вашего поведения и собирают подписи против вашего присутствия в школе.
       Директор безуспешно пытался справиться с дрожью рук.
       -- Я мягкий и добрый человек, но с вами нужно разговаривать жёстко. Возможно, нам придётся расставаться с вами по статье за развратные действия в отношении молодежи. Опросим коллектив, соберём свидетелей и установим все факты. У меня достаточно власти. Но я к этому не приложу руку до тех пор, пока не увижу, что вы вылечились. Мы вам доверяли, а вы оказались непорядочным. -- Директор говорил, пряча глаза. -- Бог есть. За всё в жизни приходится отвечать. Я человек глубоко верующий, и за всё, что в своей жизни накрутил, быть может, заслужил благодарность или кару. Но и вы ответите за то, что делаете с учителями и детьми; это не простится вам никогда. Говорили неоднократно, что за бога, а недавно утверждали, что неверующий. Вы сатана, Дмитрий Валентинович, а с сатаной нужно разбираться по-божески: жёстко и непреклонно.
       -- Андрей Алексеевич, к вам инспектор РОНО, -- приоткрыв дверь, сказала секретарь.
       В кабинет решительным шагом вошла пожилая женщина.
       -- Здравствуйте Анна Георгиевна, -- дрожащим голосом произнёс директор. -- Присаживайтесь, пожалуйста.
       Инспектор с хозяйским видом села и начальственно взглянула на присутствующих.
       -- До меня дошли странные слухи о происходящем в вашей школе, -- строгим голосом сказала она. -- Объясните Андрей Алексеевич, что у вас за конфликт с учителем правоведения?
       Вид у директора был растерянный. Пытаясь справится с собой, он неуверенно начал говорить.
       -- Дмитрий Валентинович производит очень обманчивое впечатление. Поведение у него трудновоспринимаемое, неэтичное. Я часто говорил о его неадекватном поведении, причём не только я, но и многие отмечают странность его поступков.
       -- А в чём определённо это выражалось?
       -- Например, Дмитрий Валентинович проводит диспуты на странные темы: "По закону или по совести?", "Можно ли жить не веря?", "Что такое любовь?", "Почему люди лгут?". Дмитрий Валентинович вообще имеет привычку общаться с детьми, с педагогами и родителями. Я предлагал ему обратиться к психотерапевту, но Дмитрий Валентинович ответил, что у него со здоровьем и психикой всё нормально. Хотя я в этом очень сомневаюсь. Пусть теперь специалисты сделают свои заключения. Речь может даже идти об уголовных нарушениях. И хотя пока это не подтверждено, но если будет необходимо, подтвердим. Мы неоднократно предлагали Дмитрию Валентиновичу написать заявление об уходе по собственному желанию, и я готов был даже в нарушение закона признать его руководителем службы, хотя фактически он не руководитель службы и службы как таковой у нас нет. Вначале он согласился, но предложил всё сделать строго по закону. Я воспринял это как провокацию. Поэтому мне ничего не оставалось, как уволить его на основании решения педагогического коллектива. Теперь Дмитрий Валентинович заявляет, что хочет, и будет работать. Но учащиеся уходят с его уроков. Какой смысл насиловать детей, если у нас есть нормальный преподаватель?
       -- Он что, применял насилие? -- спросила инспектор.
       -- Да, звонил в одиннадцать вечера родителям учащихся, предупреждал о выставлении двоек в случае неявки их детей на зачёт. Зачёт проводил до позднего вечера, и даже стал на каникулах приглашать детей учиться. Заявляет, что дополнительно работает с теми, кто хочет у него изучать правоведение. Сам сидит в кабинете, а детям даёт литературу, чтобы они могли подготовится в коридоре. Столовая уже не работает, и он угощает их чаем...
       -- С точки зрения закона, это недостаточные основания, чтобы отстранять учителя от преподавания, -- заявила инспектор.
       -- Что же делать, когда ко мне приходит класс в полном составе и приносит заявление, где указывает на низкий уровень работы Дмитрия Валентиновича, трудовые нарушения и просит снять с него учебную нагрузку. Поскольку учащиеся сумбурно высказывали своё недовольство, то я помог им сформулировать свои требования. Когда же я предупредил Дмитрия Валентиновича о жалобах учащихся, он, тем не менее, пришёл в назначенный день на урок, который уже должна была вести другой преподаватель. Я предложил Дмитрию Валентиновичу вести себя по-мужски и уступить женщине, но он ответил, что будет проводить урок, поскольку это его право и обязанность. Тогда я принёс приказ об отстранении Дмитрия Валентиновича от уроков, но он заявил, что приказ незаконен и отказался подчиниться.
       -- Как директор вы должны знать, что закон запрещает лишать учителя права преподавания без основательной проверки сделанных им нарушений, -- жёстко заявила инспектор.
       -- Должен признаться, -- голос директора дрожал, -- что никаких проверок заявлений учащихся я не проводил, к тому же Дмитрий Валентинович не специалист, хотя и имеет университетское образование, но уровень диплома не подтверждается.
       -- А я слышала, что старшеклассники просили его провести занятия по правоведению. И верно ли, что по вашей просьбе Дмитрий Валентинович подал в суд?
       -- Да, я предложил ему обратиться в суд, поскольку он предлагал невыполнимые требования: извиниться перед ним за мои незаконные и аморальные действия в присутствии класса и отменить приказ об отстранении от уроков.
       -- А что скажет Дмитрий Валентинович? -- спросила инспектор.
       -- Представьте, я рассказываю детям о торжестве закона и справедливости, тут врывается директор, хватает меня за руку и требует покинуть класс, хотя урок проводился мною на законном основании. Дошло до того, что дети составляют директору подмётные письма с требованием: "Если вы уволите социолога, школа будет бастовать!". Я повторяю своё предложение решить конфликт мирно: директор отменяет свой приказ об отстранении меня от преподавания и извиняется передо мной в присутствии класса за свои аморальные и незаконные действия.
       -- Если это действительно так, -- с облегчением сказала инспектор, -- то составьте соглашение, чтобы не доводить дело до суда.
       Ещё колеблясь, директор сказал:
       -- Пойти на то, чтобы торжествовал закон, я готов. Если так надо, то могу извиниться. За кресло директора я не держусь. Но меня педагоги просят не уходить.
       -- Надеюсь, вы всё решите мирным порядком, -- сказала инспектор и покинула кабинет.
       Когда они остались одни, директор миролюбиво сказал:
       -- На самом деле, я считаю, что всё, что вы делаете, очень хорошо, поскольку теперь у детей не скоро возникнет желание писать анонимки на учителей. По правде говоря, мне с вами работалось неплохо, пока вы не стали преподавать и дети не начали ходить с жалобами. Я всегда говорил, что у вас хорошие замыслы, но реализация недостаточна. Никто не отрицает ваших талантов, только вам не хватает навыков.
       -- Так ведь я преподаю всего четыре месяца! -- сказал Дмитрий. -- Когда мы знакомились, я выразил желание научить детей тому, во что сам верю, хотел доказать на собственном примере, что справедливость существует. Поэтому теперь, когда справедливость восторжествовала, я хотел бы уйти по собственному желанию.
       -- Зачем же теперь? -- изумился директор.
       -- После всего произошедшего я сделал вывод, что вряд ли стану хорошим школьным учителем. Я по натуре исследователь, мне хочется идти дальше, познавать новое, а в школе, к сожалению, господствует заучивание и повторение. Для меня здесь нет более условий дальнейшего саморазвития. Всё что мог, я сделал, и потому ухожу.
       -- Я лично никогда не имел желания устранить вас. Но раз мы уж вернули ситуации назад, то, может быть, вы попробуете?..
       Дмитрий лишь улыбнулся.
       -- Ваше поведение кажется мне странным, -- недоумевал директор. -- Я объяснял это тем, что в сложной психологической атмосфере вы просто заболели. Все ваши разговоры о миссии вызывают у меня лёгкое недоверие, а у окружающих просто раздражение. Неужели вы этого не наблюдаете?
       -- Наблюдаю, и искренне вам за это признателен.
       -- Мне это непонятно,-- пожал плечами директор. -- И хотя я читал Библию и много оккультной литературы, однако не считаю вас ни посланцем, ни пророком, ни тем более самим богом. А если я ошибаюсь... Ну что ж...
       -- Всё, что я делал в школе, я делал не только для детей, но и для вас. Надеюсь, когда-нибудь вы это поймёте.
       -- Для детей, я согласен, произошедшее хороший урок, чтобы они понимали верховенство и торжество закона. Если бы я хотел, то давно бы мог от вас избавиться. Меня несколько раз толкали на то, чтобы я обратился в соответствующие медицинские инстанции и как руководитель попросил произвести психиатрическую экспертизу. Но я на это не пошёл и не пойду, потому что так низко ещё не пал. Я знаю, что чист и не виноват, а потому веду себя спокойно.
       "А руки трясутся", -- подумал Дмитрий, и сказал:
       -- Я знал, что всё так произойдёт. Всё предопределено, и подчиняется не нами установленным законам. Вы или наивный человек или не понимаете, что происходит. Думаете, всё решаете вы? Нет, вы только исполняете, что от вас требуют.
       -- Не знаю, может быть, это моя карма. Но я не фаталист, и не полагаю, что мы исполняем те роли, которые нам кто-то установил.
       Директор вызвал секретаря и попросил пригласить своих заместителей. Когда те вошли, директор, пряча глаза, сказал:
       -- Мы решили уладить дело мирно, без участия суда, поскольку происходящее серьёзная моральная травма для детей. Хотя, возможно, у кого-то из моих заместителей иная точка зрения.
       -- Я подчинённый, и моя задача выполнять, -- недовольно пробурчала завуч. -- Но как вы объясните классу возвращение Дмитрия Валентиновича после всего что было?
       -- По мировому соглашению, которое мы заключили, чтобы не усугублять конфликт, я своим приказом восстанавливаю Дмитрия Валентиновича в его правах преподавателя, возвращаю ему уроки, которых он незаконно был лишен, и извиняюсь перед ним за свои незаконные и аморальные действия. Да я пошёл на поводу эмоций, пожалел детей, не проверил заявление и не провёл расследование, чем нарушил закон. И хотя формально закон торжествует, однако не знаю, как поведут себя учащиеся. Я всегда в своих решениях исходил из интересов детей, и, наверное, произошедшее послужит для них хорошим уроком. Но я никогда не поверю, что Крестовский это воплотившийся бог, пришедший в школу.
       "Не может быть! Нет, это невозможно!"
       -- Что ж, перейдём от слов к делу, -- сказал Дмитрий. -- По расписанию у меня сейчас как раз должен быть урок.
       Когда они зашли в класс, директор сказал:
       -- В своё время вы написали мне заявление по поводу метода преподавания Дмитрия Валентиновича, а ему самому не высказали своих претензий. Я в нарушение закона издал приказ об отстранении его от уроков, хотя должен был провести расследование и устроить проверку ваших заявлений. Поэтому Дмитрий Валентинович обоснованно подал в суд. Но мы решили мирно уладить конфликт. Поэтому, чтобы ситуация приняла законный характер, мною издан приказ, по которому Дмитрий Валентинович отныне снова ваш преподаватель. Надеюсь, вы сумеете наладить взаимоотношения, и мне не придётся устраивать административное расследование. Ну а если взаимоотношения не сложатся, действовать нужно в строгом соответствии с законом. Поскольку в вашем присутствии начались разборки администрации и преподавателя, что недопустимо, я извиняюсь перед вами, и приношу свои извинения Дмитрию Валентиновичу, за то, что мы не сумели с ним договориться в вашем присутствии и нанесли ему моральное оскорбление.
       -- Дорогие друзья, -- обратился Дмитрий к учащимся. -- Мы с директором продемонстрировали вам, как с помощью правовых знаний вы сможете законным образом отстоять свои права. Но если вы не желаете учиться у того или иного преподавателя, то внесите в устав школы дополнение о праве учащихся выбирать себе учителя, и я первый поставлю свою кандидатуру на голосование.
       Тут же вмешался директор.
       -- Ни в одном пункте современного законодательства нет права учеников выбирать себе учителя. В устав мы это можем внести, но для администрации это будет носить только рекомендательный характер. Пожалуйста, продолжайте урок.
       Директор вышел из класса.
       Словно ничего не произошло, Дмитрий стал вести урок.
       -- Я ещё раз хочу попросить у вас прощение за то, что плохо учил вас добру, справедливости и законности, не смог убедить, что десять заповедей это закон, который исполняется, как и закон всемирного тяготения. "Не судите, да не судимы будете". И потому я не буду давать моральную оценку вашему поступку, но надеюсь, произошедшее станет вам уроком на всю жизнь. Независимых самостоятельных людей нигде не любят, зато любят управляемых. Наверное, завуч права -- мне не место в школе. Я не смог стать хорошим учителем для всех, и мне не удалось убедить вас, что первейший и самый главный закон -- это наша совесть, а любовь -- искусство прощать. И потому я ухожу от вас. Я не хочу учить тех, кто не хочет у меня учиться, а принудить понимать и заставить мыслить невозможно. Я пришёл в школу, чтобы научить вас любить и поступать по совести. Но отказавшись от меня, вы не поняли, что это и был экзамен на совесть. Вся жизнь есть выбор, и написав заявление, вы сделали свой выбор. Оценивая другого, тем самым оцениваешь себя, а всякий выбор -- это выбор себя. Простите, я не научил вас жить по правде. Если не защищаешь правду, то вряд ли стоит надеяться, что правда защитит тебя. Всякий не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нём. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь. Станем же любить не словом или языком, но делом и истиною. Не воздавайте злом за зло, или ругательством за ругательство. Побеждайте зло добром. Имейте добрую совесть. Будьте не на стороне сильного, а на стороне Истины. Любите ненавидящих вас, благословляйте проклинающих вас. И во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними.
       Дмитрий обвёл взглядом класс. Равнодушные лица учеников словно говорили: не нужны нам твои эпические проповеди.
       -- Меня ждут новые воплощения. Но я обязательно вернусь. И тогда вам будет стыдно смотреть мне в глаза.
       Вдруг посреди тишины раздался чей-то голос:
       -- Простите нас.
       Дмитрий улыбнулся.
       -- Я вас люблю! Спасибо за любовь! За краткие мгновения блаженства. За ощущение душою Совершенства. За счастье, мне открывшееся вновь. И пусть в глазах нормальных сумасшедшим кажусь я -- странный, непонятный и чужой. Но без любви себе не вижу места. Ведь счастье -- это быть самим собой! Я вас любил, люблю, любить я буду наперекор расчёту и молве. Глаза, уста и лица не забуду. Вы навсегда останетесь во мне. И в трудный час, когда придёт сомненье, я вспомню, как любил вас в эти дни, и сердце переборет искушенье. Воспоминанием меня спасёте вы!
       Окончив урок, Дмитрий решил устроить прощальный праздник. Он купил угощения и вернулся в свой кабинет, где его уже ждали любимые ученики и постоянные посетители.
       -- Прежде чем расстаться с вами, я хотел бы задать всем один вопрос: чему я вас учил?
       -- Вы учили нас иметь своё мнение.
       -- Чтобы мы учились не ради оценок, а ради знаний, и всегда говорили правду.
       -- Чтобы мы не запоминали, а старались сами сообразить, чтобы сами думали.
       -- Вы учили добру!
       И хором все вдруг закричали:
       -- Добру! Добру!
       -- Вы учили справедливости.
       -- Учили прощать друг друга.
       -- Добру и справедливости!
       -- Спасибо за столь высокую оценку, -- смутился довольный Дмитрий. -- А теперь я хотел бы вручить вам на память маленькие подарки.
       -- Я бы тоже хотел подарить вам на память свою игрушку, -- сказал тот самый мальчик, что украл у мамы деньги.
       -- Можно я тоже подарю вам рисунок, -- попросил второклассник Сережа. На рисунке была надпись: "Замечательному человеку!"
       -- От меня это колечко.
       -- А я вам на память хочу подарить стихи, -- сказал Алёша. -- В мире есть один закон. Всем давно известен он: если делаешь добро, то к тебе придёт оно. Социолог школьный наш делает добро, но обратно до сих пор не пришло оно. Социолога увольняют, думают, он нами управляет. А ведь он нас уважает. Только он нас понимает.
       -- Думаю, директор не прав, что вас уволил.
       -- А как бы вы посоветовали поступить директору? -- спросил Дмитрий.
       -- Уйти из школы.
       -- Покончить собой, -- неожиданно заявила Марина. -- Он нехороший человек. И повесится в конечном итоге.
       -- Почему он должен повеситься? -- удивился Дмитрий.
       -- Это ему божье наказание.
       -- Он идёт против правды.
       -- Заврался.
       "Взрослым удобно считать, что дети ничего не понимают. Этим они оправдывают свою ложь и несправедливое отношение к детям".
       Ангелина подошла к Дмитрию и села к нему на колени. Он прижал её к себе и поцеловал, словно это была его дочь.
       -- Я буду вас вспоминать, -- тихо сказала она.
       Света заплакала. Дмитрий взял её за руку.
       -- Если ты сохранишь чувство любви, которое живёт в твоей душе, то всегда будешь счастлива.
       Дверь распахнулась, и в кабинет вошли завуч и завхоз.
       -- Пора освобождать помещение, -- со злорадством сказала завхоз.
       -- Можно ещё чуть-чуть, -- стали просить дети, -- пожалуйста.
       -- Нет уж, хватит. Ваше время истекло, -- ухмыльнулась завуч. -- Я с тревогой смотрю на детей, которых вы прикормили.
       -- Разве любовь можно купить? -- улыбнулся Дмитрий.
       -- Да, вы её купили, -- зло ответила завуч. -- Вас любят желудком. Завтра начну прикармливать я, и сразу же стану у них любимой мамой.
       -- Я не перестану любить Дмитрия Валентиновича, -- сказала Вика громко, и, обращаясь к завучу, спросила: -- А вы нас будете кормить?
       -- Ещё не хватало, -- ухмыльнулась завуч, и с укоризной посмотрела на Дмитрия. -- Да, нам нужно будет много поработать, чтобы вычистить из сознания детей всё, что вы им внушили. Я удивляюсь, как вы опутали более трехсот детей. Надеюсь, нам всё-таки удастся искоренить ваше пагубное воздействие.
       Когда Дмитрий в сопровождении завуча и завхоза вошёл в кабинет руководителя школы, то увидел пьяного директора, кисть правой руки его была перевязана.
       -- Нужно оформить документы, но я болен, и не в состоянии подписать приказ. Считайте, что я умер.
       -- Вам ещё рано умирать, -- шутя, сказала завуч. -- Поживите ещё лет сорок.
       -- Зачем ему сорок, -- усмехнулась завхоз.
       "Он умер духовно!"
       -- Я бы мог уволить вас по статье за прогул или по профессиональному несоответствию, -- обращаясь к Дмитрию, сказал директор, при этом нервно дернул головой. -- Но я иду вам навстречу. Собрана масса документов по вашему пребыванию в школе, и если вы решите возвратиться, то люди подадут в суд. Педколлектив однозначно высказался против вашего присутствия в школе, а триста подписей детей в вашу поддержку ничего не значат.
       -- Знаете, чем отличается умный человек от глупого? -- улыбнувшись, спросил Дмитрий. -- Умный предполагает, что и другие не глупее его.
       -- Тоже мне, непризнанный Гамлет нашей школы, -- усмехнулась завуч.
       -- Иисус Христос, -- скривив рот, добавила завхоз.
       "Понимают ли они что говорят?"
       Директор оглянулся на своих заместителей.
       -- Оставьте нас одних.
       Когда дверь за вышедшими с недовольным видом завучем и завхозом закрылась, директор нервно произнёс:
       -- Я не хотел увольнять вас, предупреждал, но вы не оставили мне выбора.
       -- Выбор есть всегда.
       -- Я делал всё что мог, но ситуация вышла из-под контроля.
       -- Выбирайте правду, и жить будет легче. Поверьте, даже дети понимают, почему вы меня уволили.
       -- Я не люблю общения с непорядочными людьми. А вы абсолютно непорядочный человек. Возможно, я бы и подумал оставить вас в школе, если бы вы прошли психиатрическую экспертизу и принесли справку, что вы нормальный человек. Но вы нездоровы и нуждаетесь в отдыхе. У вас паранойя.
       -- Слишком соблазнительно всё списать на сумасшествие, -- улыбнулся Дмитрий. -- Ну а в чём, по-вашему, суть захватившей меня идеи?
       -- Я не специалист. Но считаю, что вам нужно уйти и не возвращаться в школу, поскольку ваше присутствие вызывает конфликтную обстановку и привело к расколу в коллективе учащихся и учителей. Поверьте, корысти у меня нет никакой. Всё, что я делаю, я делаю прежде всего в интересах педагогов и детей.
       -- Вспомните, как у вас в кабинете девочка заплакала, когда дети пришли просить провести референдум. Как, по-вашему, стоит ли слеза ребёнка благополучия школы, о котором вы так печётесь?
       -- Да, стоит. У меня заражение крови. Я даже не в состоянии подписать приказ о вашем увольнении. И вы прекрасно знаете, почему рана на пальце полтора месяца не заживает. И вам придётся за это отвечать! Я не раз видел смерть и отношусь к ней спокойно. А вот вам дьявольские штучки даром не пройдут. Признайтесь, вы от Сатаны. Ваше общение с Дьяволом известно! Каково дружить с Сатаной-то?! А?!
       Директор недобро засмеялся.
       Дмитрий улыбнулся, стараясь перебороть враждебность.
       -- Несмотря ни на что, я люблю вас, и потому хочу помочь вам спастись от той роли, которая вас убивает.
       Нервная гримаса исказила лицо директора.
       -- Ваше поведение, по меньшей мере, неадекватно, если не сказать больше. Согласитесь, странно слышать от человека, что у него своя миссия, и что он миссия.
       -- Я лишь сказал, что миссия моя в школе окончена.
       -- Не вижу разницы. Даже если бы вы были миссия, я бы не поверил в то, что вы Бог.
       -- Я не скрываю своих недостатков, и не хочу, чтобы во мне видели Христа.
       -- Зачем тогда эти намёки, что никто не знает кто вы такой?
       -- Я знал, на что шёл, и хотел вас предупредить.
       Директор только пожал плечами.
       -- Ваше поведение никто и нигде не поймёт.
       -- Всё просто: я пришёл в школу любить детей!
       -- Это трудно. Я по своему опыту понял, что за любовь не всегда воздаётся благодарность.
       -- Что же это за любовь, если в ответ ждёшь благодарности?
       На столе директора лежало помятое Евангелие.
       -- Если вы верующий, то как же будете жить после содеянного? -- спросил Дмитрий.
       -- Мне ничего не оставалось. Завуч предъявила ультиматум: или вы или она, и я никак не мог от неё отказаться, потому что мне её назначило начальство.
       -- Вы напоминаете Пилата, -- скорбно произнёс Дмитрий. -- Знаете, почему люди предпочли Иисуса Варавву Иисусу Назорею?
       -- Как-то не задумывался над этим.
       -- Они не Варавву выбрали, они от Христа отказались. Потому что проповеди любви и призыв жить по совести были противны их жизни.
       -- Поверьте, я не держусь за должность директора и с лёгкостью расстанусь с ней. Стану обычным учителем, каким был все эти годы, буду, как и вы, ходить с детьми в походы... А вообще-то, я хочу бросить всё и уйти в религию. Только пока не могу. Я себе не принадлежу. У меня больная жена, дети. И денег вечно не хватает. Подскажите, как вам удаётся прожить на ваш маленький оклад?
       -- Деньги для меня не главное.
       -- Тогда ради чего вы устроили голодовку, требуя выплаты зарплаты?
       -- Ради торжества справедливости, в которой вы разуверились. Когда я устроил голодовку, учащиеся стали собирать деньги мне на помощь. Одна девочка даже принесла из своей копилки все сбережения, причём втайне от всех.
       -- Хорошо, что у вас такие дети.
       -- Главное, что они научились состраданию и справедливости.
       -- Вы пять человек научили, а полторы тысячи разуверились в какой бы то ни было справедливости.
       -- Что же такое, по-вашему, справедливость? -- спросил Дмитрий.
       Директор почесал голову.
       -- Как-то времени не было задуматься.
       -- А ведь это вопрос не праздный. На нём, быть может, всё мироздание держится. Существует ли Высшая Справедливость? Справедливо ли устроено мироздание? Что есть добро и что есть зло? И если не всё равно, как поступать, то кто и как оценивает наши поступки?
       -- Чем меньше знаешь, тем легче жить.
       -- Поймите, от решения этого вопроса вся жизнь человека зависит! Это ключевой вопрос человеческого существования!
       -- Субъективно я вам симпатизирую, но объективно вынужден защищать интересы школы, заботясь о детях и выполняя волю учителей. Такова уж моя должность.
       -- Это самооправдание. Истинная причина в том, что вы никого не любите. А потому боитесь и подчиняетесь, вернее, подчиняете себя той роли, которую играете в глазах всех. На самом деле вы одинокий человек, которого никто не любит и который сам давно не любит никого. Вы хотите казаться правым, оправдываясь, будто вынуждены делать то, что требует ваша должность, но на самом деле эта псевдообъективность всего лишь маскировка отсутствия любви. Так называемая объективная необходимость всего лишь прикрытие вашей несостоятельности, оправдание нежелания или неспособности быть самим собой -- то есть любить и творить добро.
       Вас должность съела. Вас нет, есть только должность, которой вы принадлежите и без которой вы уже ничто. С одной стороны, вы раб роли, которую исполняете, а с другой, несчастный человек, который уже не способен любить, но без любви существовать не может, и потому душа наполняется ненавистью. А ведь без любви душа иссыхает. И если вы не следуете законам справедливости и добра, то вынуждены жить по законам ненависти и силы. Но, как и всякий человек, вы жаждете понимания и тепла, хотите любить и быть любимым, испытывая потребность помогать и дарить.
       Любовь -- это самораскрытие. Но вы боитесь сбросить одежды должности, под которыми уже нет ничего, кроме болезненного самолюбия, покрытого язвами неудовлетворённого тщеславия. Любовь не похоть и не страсть, а желание творить добро и жертвовать собой ради торжества справедливости. Но любить вы уже не можете, и оттого неудовлетворённое чувство перерастает в ненависть к самому себе и к окружающим. Незаметно для себя вы начинаете творить зло, вначале в виде несправедливости, затем в откровенном издевательстве над ближними. Поэтому, мой вам совет, пока не поздно, уходите с этой должности.
       -- Да, я понимаю, и давно уже хочу это сделать: бросить всё и уйти в монастырь. Но сейчас не готов. Каждый год собираюсь отдохнуть, сесть в автомобиль и поехать куда глаза глядят, но каждый раз не могу себе позволить отпуска: то дом надо ремонтировать, то автомобиль, то денег заработать, то ещё что-то. Каждый год жене обещаю, но ничего не получается. Всё дела какие-то. Поверьте, за директорское кресло и служебную квартиру я не держусь, и давно бы ушёл с этой проклятой должности, если бы не дети и больная жена. К тому же педагоги просят остаться. ... Чувствую, что умру в этой школе.
       Директор обречённо вздохнул. Дмитрий впервые с уважением взглянул на него.
       -- Я всё понимаю и сочувствую вам, потому что люблю. Вы не меня, вы себя ненавидите за слабость и страх, который сковал вашу волю. Боитесь потерять то, чем на самом деле не дорожите, и даже тяготитесь, от чего хотели бы избавиться. Вы не столько боитесь потерять, что у вас есть, сколько боитесь быть самим собой. Поэтому предпочитаете играть роль, от которой вас тошнит, но избавиться от неё уже не хотите. Так легче. Легче играть роль, чем быть самим собой. Сбросить же обличья должности не в состоянии, потому что роль администратора превратила вас в послушную марионетку, и под чиновничьим костюмом не осталось ничего, что отличало бы вас от других. Личность принесена в жертву Должности. И наедине с собой, сбросив опостылевшие одеяния, ставшие уже второй кожей, вы заполняете пустоту водкой, дабы избавиться от удушающей бессмысленности существования.
       Дрожащими пальцами директор вынул сигарету и закурил.
       -- А вы так и не поняли, кто я такой. -- Дмитрий с жалостью и сочувствием смотрел на собеседника. -- Помните слова, которые вы произнесли, приглашая меня к себе работать: "Хочу создать школу радости для Чад Божиих".
       -- Знаю, вас послал мне Бог.
       И словно испугавшись собственных слов, директор долго молча курил.
       Выходя из кабинета руководителя школы, Дмитрий подумал: "Мне удалось преодолеть ненависть и разрушить стену страха любовью. Я ещё раз доказал, что любовью можно достичь всего. Но ощущения победы над директором нет. Победил не я, победила любовь!"
       В коридоре Дмитрия сразу обступили ожидавшие его дети.
       -- А ученики пошли жаловаться директору на учительницу, которая после вас вела уроки, что не хотят у неё учиться. И сама она жаловалась директору, что дети её не слушают и не хотят у неё учиться.
       -- Зло, как и добро, возвращается к своему источнику, -- заключил Дмитрий.
       -- А вы к нам вернётесь?
       -- Обязательно вернусь. Не брошу вас.
       "Всё повторяется! Вот опять изгнан. Опять чужой. Закономерный итог. Но разве нельзя иначе? Неужели, оставаясь собой, неизбежно становишься чужим? Но ведь для детей я стал своим, стал!
       А ту маленькую девочку я отыскал... Маша-попрошайка. Нагулянная. Без матери, без отца. Она-то и привела меня в школу. Игрушку её я храню до сих пор!"
       Праздник кончился, на то он и праздник. Но мне не грустно. Любовь детей я чувствую даже на расстоянии.
       Ушёл, но чувствую связь с моими детками. Скучаю по той любви, которую оставил в школе, но которая осталась со мной навсегда в их рисунках, в их подарках, в моей душе.
       С детских лет я не испытывал этого чувства сожаления и тоски по утраченной эмоциональной привязанности. Это чувство сейчас не такое острое, но столь же сильное.
       Как многому меня научили дети! Детское мировосприятие лишено понимания. Ребёнок смотрит на мир, удивляясь и радуясь.
       Хочу вернуться в школу, и чувствую, что вернусь, но уже в ином качестве, словно должен сделать какой-то круг, пройти, чтобы вернуться. Но куда идти? зачем? для чего?
       Как же мне жить?
       Как творить любовь и зачем, если она никому не нужна?
       Никому я оказался не нужен.
       Нужен ли кому-то я?
       Или, быть может, прав директор, а я заблуждаюсь?
       Может быть, действительно, миром правит ложь, в Евангелие лишь иногда заглядывают, предпочитая жить по выгоде?
       Кто же прав: мир или я?
       Что же правит миром? Ненависть или любовь? правда или ложь? зло или добро?!
       А может быть, нужно найти компромисс?
       Но возможен ли компромисс между миром лжи и исполнением заповедей?
       Или, действительно, к совести людей можно обращаться лишь под угрозой применения силы?
       И если миром правит ложь, то стоит ли жить в миру?
       Как жить по заповедям и творить любовь, если она никому не нужна, а я в результате подвергаюсь гонениям?
       Я любил несмотря ни на что, и всё равно оказался изгнан.
       Но я люблю их! А они ненавидят меня, изгоняют.
       Я хотел построить монастырь в миру. Но возможно ли, вообще, построить монастырь в миру? монастырь как островок веры, надежды, любви?
       Возможен ли в миру оазис, где царит любовь, где нет зла, и доброта самое естественное проявление человека?
       Возможно ли возлюбить ближнего, как самого себя?
       И что мешает этому: сущность человеческая или обстоятельства жизни?
       Возможен ли рай на земле? И что такое рай на земле?
       Злоба, ненависть, ложь душат меня, хочется глотка любви, чтобы не умереть, хочется верить, что мир спасёт красота.
       Как и где найти приют, где я мог бы жить по совести, соблюдая заповеди? Или в миру это невозможно?
       Возможна ли гармония в принципе?
       И есть ли смысл в моих поисках?
       Но если невозможен монастырь в миру, так может, в монастыре существует тот мир, где царит любовь?
       Не могу не верить, что существует на свете место, где правит любовь, где все души настежь всем открыты и все друг к другу там на ты...
       Без надежды, без веры в это жить невозможно. Это всё равно что перестать верить, что взойдёт солнце.
       Любовь Господа помогает мне верить и любить врагов своих.
       Так хочется взглянуть на себя извне, посмотреть на себя из Космоса!"
       Придя домой, Дмитрий обнаружил следы очередной пьяной оргии: в кухне на столе лежали недоеденные закуски, валялись пустые бутылки из-под спиртного, ванна была испачкана рвотой, пол истоптан грязными ботинками. Он чуть не выругался, но, вспомнив о заповеди любви, молча собрал пустые бутылки, убрал со стола, вымыл ванну.
       Он мыл посуду и думал о том, что пьяница-сестра для него испытание, но какая бы она ни была, он должен любить её несмотря ни на что.
       "Наверное, спит после пьянки и не хочет просыпаться, не хочет возвращаться к реальности; не быть легче, чем быть".
       Вдруг прекратила течь вода. Дмитрий покрутил кран, -- безрезультатно. Позвонил в домоуправление.
       -- Слесарей сейчас нет: один болен, другой в отпуске, -- ленивым голосом ответила диспетчер. -- К тому же запасные трубы кончились.
       -- Что же мне, так и сидеть без воды?
       -- Можем только посочувствовать.
       -- Мне нужна вода, а не ваши сочувствия, -- прокричал Дмитрий и бросил трубку.
       Он решил пойти в жилконтору, чтобы выяснить, когда устранят аварию. На приём к начальнику толпилось множество людей, из-за двери слышались выкрики. Когда, наконец, Дмитрий прорвался в кабинет, там сидела женщина со слезами на глазах.
       -- Что же мне делать? -- причитала просительница. -- Ведь мороз уже. А батареи холодные. Замерзаем.
       -- Нет сварки, нет! -- отвечал ей молодой паренёк.
       -- В квартире плюс десять. В одежде спим на кухне. Сын с отцом чуть ли не дерутся.
       -- Не знаю. Смотрите на мир философски. В соседнем доме люди сидят без воды, другие без тепла уже какую неделю -- и ничего!
       -- Они же убьют друг друга. Ведь каждый день до ножей доходит.
       -- Ничем помочь не можем. Ждите оттепели.
       -- Если они убьют друг друга, это будет на вашей совести.
       -- У нас в подвале трубу прорвало, -- сказал Дмитрий, -- в квартире воды нет. Когда почините?
       -- У меня заявок восемьдесят штук каждый день, -- ответил мастер, -- а слесарей почти не осталось, хоть разорвись. Сегодня ещё один уволился.
       -- Что же мне, самому трубы менять?
       -- Как хотите. Меня на всех не хватит. Я сделал доброе дело, заменил старушке радиатор, а на меня жалобу подали, что я не тому поставил. А ведь ей тоже холодно.
       И молоденький мастер заплакал.
       Дмитрий возвратился домой и в отчаянии позвонил в муниципалитет.
       -- Повлияйте на них, -- пожаловался он. -- Ведь они должны помогать при авариях.
       -- Ничем не можем вам помочь, они нам не подчиняются.
       -- Но по закону они должны...
       -- Можете обращаться в суд.
       "Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот она -- правда жизни: всем на всё наплевать! Никому до меня нет дела. Каждый за себя. Такова жизнь! Люди живут не по писаным законам. Но как же тогда? Ведь хаоса нет, всё упорядочено. На чём же основан этот порядок? Это, должно быть, нечто бессознательное, что руководит человеком независимо от условий и обстоятельств, что не требует оплаты, что составляет саму суть человеческую, благодаря которой только и возможно сосуществование людей.
       Каждый за себя? Выживает сильнейший?
       А ты пытаешься построить свой уголок гармонии в этом мире. Вряд ли это возможно. И почему должно быть так, как ты этого хочешь? Может, тебе это будет во вред?
       Придётся сидеть без воды.
       Неужели и в этом есть какой-то смысл?
       Нужно освободить дух от забот о плоти, высвободить душу из тисков комфорта!"
       Дмитрий спустился в подвал. Отвратительно пахло фекалиями. Из проржавевшей трубы хлестала вода.
       "Придётся помогать себе самому". Он принялся куском резины забинтовывать дырку в трубе. Он насквозь промок, но течь удалось остановить. И тут Дмитрий увидел лежащего посреди кучи хлама человека.
       -- Эй, ты живой?
       -- Живой покуда.
       -- Что вы тут делаете?
       -- Не видишь, сплю.
       -- Вам что, некуда пойти?
       -- Глупые вопросы задаёшь.
       Лежащий на полу открыл один глаз.
       -- Слушай, у тебя выпить есть? Надо залить пожар внутри. Мочи нет терпеть.
       -- Простите, я не пью.
       -- Может, денег дашь, я сбегаю.
       -- И денег у меня нет.
       Слёзы прочертили полоски на грязном лице бомжа.
       -- Вам что, жить негде?
       -- Не могу я там жить. Сын женился, привёл жену в дом, а мы с ней поссорились. Сын дал мне денег и попросил снимать квартиру. Вот я и снимаю. Здесь.
       Старик мотнул головой, словно пытаясь избавиться от навязчивых мыслей.
       -- Я вот всё думаю, зачем я родился? Был ли в моей жизни какой-то смысл? Ведь оглядываясь назад, нечего вспомнить. Была бы моя воля, лучше б не родится. Детей только несчастными сделал.
       -- А где теперь ваши дети?
       -- Они самостоятельные. А жена меня бросила, когда я запил. Только пил я не потому, что алкоголик, а потому, что не знал, как жить дальше. Ради чего жить?! Был бы помоложе, искал работу. А так... Даже зубы вставить не на что. Старость -- это когда надежд уже никаких нет. А ты молодой, ещё всё можешь.
       -- А если бы начать жизнь сначала. Смогли бы прожить иначе?
       -- Смог бы. Если бы помнил все ошибки. Хотя... нет, вряд ли. Такой уж у меня характер.
       Бомж вынул спички, собрал вокруг себя бумагу и начал разводить костёр.
       -- Не стоит, пожар может случиться, -- предостерёг Дмитрий.
       -- А жрать-то мне надо, -- ответил бомж, и стал сооружать из кирпичей очаг. -- Вот сварю картошечки...
       Старик достал из мешка кастрюльку, бутылку с водой и стал чистить картофелины.
       -- А что спать приходиться в дерьме, так это лучше, чем самому быть дерьмом. Грустно, конечно, доживать так. Мечтал-то я о другом... Только вот как мечты сбываются... Да что мечты, вся жизнь дурной сон. Ставим себе цели, всю жизнь посвящаем их достижению, а потом оказывается, гнались за миражами. Понимаем это, да только поздно, когда уже исправить ничего нельзя, сил нет и помирать пора. И так повторяется из века в век. Глупо? Нет, закономерно. Жизнь -- какая-то ошибка. Ошибка того, кто её создал.
       -- Вы пессимист, -- сказал Дмитрий.
       -- Нет, я реалист. А ты пока ещё мечтатель. Я тоже был когда-то романтиком. Но жизнь отрезвила. Хоть верь, хоть не верь, ничего не сбывается. Вся жизнь -- одна большая иллюзия. Мечтаем, надеемся, верим, но ничего не сбывается. Ничего!
       -- Но если не верить, то как жить тогда?
       -- Да, если не верить, жить нет никаких сил. Я потому и дожил до своих лет, что верил. Ведь вокруг одно сплошное дерьмо. Все люди -- дерьмо! И я тоже. Ты думаешь, почему я здесь сплю? Потому что поверил, поверил людям, дурак! Ну и они, конечно, обманули. Нет, верить нельзя никому. Никому!
       -- А себе?
       -- И себе тоже не верь. Потому как ты считаешь себя хорошим, а на самом деле ты дерьмо. Все норовят сожрать друг дружку, чтобы, значит, сделать себе лучше. Только зачем всё это мельтешение, к чему вся эта суета, если нет главного. Семья, дети, жена, заботы, которыми мы заполняем свою жизнь, -- а на деле пустота, тошнотворная пустота. Все боятся одиночества, но оно неизбежно, -- умирать всё равно приходится одному. Одиночество подобно слепоте, оно позволяет услышать то, что недоступно зрячим. Было время, мне казалось я был счастлив. Но и это мираж. Ели, пили, работали, растили детей. Жизнь прошла, и вроде как бы совершенно бессмысленно.
       Вот говорят, жизнь человека зависит от обстоятельств. Нет, каждый по-своему реагирует на обстоятельства, в соответствии со своим характером. Как ни крути, а я бы всё равно женился на своей жене, хоть и ушёл от неё. Так что мне нечего жаловаться.
       Разочаровался я в жизни. Умереть бы поскорее. Жизнь -- пытка, когда не знаешь, зачем и для чего живёшь. Смерть кажется избавлением. Нет, ада я не боюсь, и в рай попасть не надеюсь. Наверное, и они выдумка. Только когда уже ни на что не надеешься и ничего не ждёшь, тогда-то и становишься по-настоящему свободным. Я ведь умереть могу каждый день, хоть сейчас. И удерживает именно эта свобода в любой момент с собой покончить, потому и оттягиваю, всё ещё на что-то надеюсь. Может, где-то люди и в самом деле счастливо живут? Я и верю, и не верю. Только сегодня опять в который раз думал на этой трубе повесится. Страха давно уже нет. А что удерживает, не знаю. Кажется, всё повидал, во всём разочаровался. А когда уже решился умереть, все неприятности не воспринимаются, жизнь кажется какой-то иной, будто смотришь на происходящее через стекло, наблюдаешь с другой планеты, словно пришелец. А может, так оно и есть? Пришелец я здесь; как пришёл, так и уйду. Только вот зачем приходил, не знаю.
       "Прямо Диоген какой-то", -- подумал Дмитрий.
       -- Говорят, до конца света осталось несколько лет. И слава Богу! Это последнее, что удерживает от желания удавиться. Очень уж хочется увидеть Страшный Суд.
       Ты, наверное, думаешь, что мир подчиняется любви? -- горько усмехнулся старик. -- На самом деле мир стоит на зле, а потребность в добре возникает лишь от усталости творить зло. Процветает вор, а честный человек нищенствует. И никакая вера в посмертное воздаяние не исправит человека.
       Я злу не удивляюсь, я удивляюсь добру в людях. Тебе ещё кажется, что мир наполнен добром и движется любовью. Нет, всё гораздо скучнее. Все стремятся выжить, причём за счёт другого, и жить за счёт других. Кто-то наверху, а кто-то внизу, как я, в подвале. Самопожертвование -- миф, красивая сказочка. На самом деле жизнь подчиняется тупым инстинктам. Человек примитивен. Любовь лишь иллюзия для размножения. И нет никакой справедливости! Нет её! Вокруг одна ложь! Каждый за себя -- вот истина в последней инстанции. Никому я не нужен. Никому! Всем на всех наплевать -- вот правда жизни!
       Нет, нет, не думать, не думать! Уж лучше повешусь, чем гнить в психушке. Иди к себе, иди.
       Дмитрий попрощался и вернулся домой.
       Неожиданно в кухню вошла полураздетая сестра с кошкой на руках, вслед за ней появился её девятилетний сын. Опухшая физиономия преждевременно состарившейся молодой женщины свидетельствовала о давнем пристрастии к алкоголю.
       -- Надо за жильё платить, -- как можно спокойнее сказал Дмитрий. -- У нас третий месяц не плачено. Предупреждали, что выгонят.
       -- У меня нет денег, -- отрезала сестра.
       -- На выпивку-то есть.
       -- Не твоё дело.
       -- Я хочу, чтобы мы жили дружно, как брат с сестрой, и любили друг друга.
       -- Пошёл в жопу!
       Дмитрий протянул руку и погладил кошку.
       -- Прости, но я не выношу животных. Ты же знаешь, у меня аллергия. Я начну задыхаться.
       -- Ну и задыхайся. Насрать мне на тебя и на твою болезнь. Если умрешь, все только вздохнут с облегчением.
       -- Вспомни золотое правило...
       -- Иди ты со своими правилами, -- перебила сестра. -- Тебя давно уже пора упечь в сумасшедший дом.
       Кошка соскочила с рук сестры и побежала по коридору. Дмитрий хотел схватить животное, но сестра навалилась на него своим грузным телом и ударила кулаком в лицо.
       -- Я задушу эту кошку! -- прокричал Дмитрий, ощущая желание освободить себя от любви и терпения, чтобы избавиться от накопившейся и долго сдерживаемой злобы. -- Обещаю, что задушу, если не уберёшь кошку из квартиры!
       Сестра замахнулась, но Дмитрий смог увернуться от удара.
       -- Гадина! -- закричал он в отчаянии. -- Неблагодарная тварь! Я к тебе по-хорошему, с любовью, а ты...
       Бедная кошка с испугом смотрела на происходящее.
       -- Ты подонок, сволочь! -- кричала сестра. -- Тебя все ненавидят и презирают! Даже отец и мать прокляли! Все мечтают, чтобы ты сдох: и жена твоя, и дочь. Сдохни, сволочь, и освободи нас всех от себя!
       "А ведь она права, -- вдруг подумал Дмитрий, почему-то не испытывая ответной ненависти. -- Может, действительно, все мечтают о том, чтобы я освободил их от себя, как и я мечтаю освободиться от них?"
       Он вдруг почувствовал, что если не остановится, то всё может кончится плохо.
       -- Пожалуйста, давай не будем драться, -- сказал он дрожащим от возбуждения голосом.
       -- Тебя похоронят на Мурманском шоссе! -- хрипела сестра. -- Сама бы тебя убила, только руки марать не хочется.
       -- Не надо, тебя же за это посадят.
       -- Лучше сидеть в тюрьме, лишь бы знать, что тебя на этом свете уже нет.
       Сестра вновь замахнулась для удара, но Дмитрий перехватил её руку и вывернул за спину.
       Племянник заплакал.
       -- Отпусти маму. Пожалуйста.
       Дмитрий отпустил.
       -- Сволочь! Паскуда! -- кричала сестра. -- Тебя все ненавидят! Все!
       "Кто говорит: "я люблю Бога", а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?"
       -- Я больше не буду с тобой драться, -- сказал Дмитрий как можно спокойнее. -- Мы брат и сестра, и должны жить дружно.
       -- Я упеку тебя в тюрьму!
       -- Бросай пить, ты себя этим губишь.
       -- Пошёл на хуй!
       Дмитрий сдержался, и не ответил на оскорбление.
       -- Видишь, как плохо пить водку, -- обратился он к племяннику. -- Хочешь, мы завтра пойдём с тобой в бассейн.
       -- Хочу, но меня мама не пустит.
       -- Не слушай его! Я твоя мать, а он тебе никто.
       "Надо бороться любовью, -- думал Дмитрий, видя, как его миролюбие немного успокоило сестру. -- Любовь возбуждает в человеке сочувствие, делает снисходительным, и потому злость ослабевает".
       -- Прости, -- сказал Дмитрий. -- Я виноват.
       -- Да, ты, ты во всём виноват! -- кричала сестра.
       -- От тебя и дочка ушла, потому что ты злой, -- поддержал племянник свою мать. -- Ненавижу тебя.
       "Как я одинок. Как безмерно одинок! Но прежнего одиночества почему-то не испытываю. Возможно, потому что любовь живёт во мне, не позволяя погибнуть под обломками собственного гнева. Я люблю, а меня ненавидят, проклинают. Вот тебе школа любви: благослови проклинающих тебя и люби ненавидящих. И хотя нет во мне ненависти, однако не удержался и поскандалил. Понимаю, что нужно смириться, но не могу. Если стычка повторится и дойдёт до тяжких последствий, в этом буду виноват я. Вот и голос сорвал. И поделом, не будешь гадости говорить.
       Что же делать? Драться не могу, воевать не считаю возможным. Остаётся только любить, смириться и терпеть.
       Но ведь любовь не означает глупой уступчивости.
       Нет во мне смирения, а значит, и веры нет!
       Любовь -- школа познания и самосовершенствования.
       Я поставлен в условия, когда не остается ничего, кроме как любить, преодолевая ненависть. Я должен или доказать правильность своих принципов на практике, или отказаться от всего, что считаю истинным.
       Сестра для меня испытание, возможность проверить истинность своих убеждений. Она ненавидит меня, поскольку я служу укором её жизни. И ненависть её от нелюбви. Всё от нелюбви! И от любви всё!
       "Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Любовь никогда не перестаёт..."
       Как же мне любить тех, кто не хочет моей любви?
       Я не должен расстраиваться и реагировать на злобу; должен принимать всё как есть. Не могу нарушить принцип любви, который для меня есть жизнь. Любое проявление враждебности вызовет ответную злобу и убьёт меня.
       Казалось бы, всё понимаю, но почему-то не сдержался. Словно разрешаю себе взорваться и поскандалить, чтобы дать выход неудовлетворённости, будто желаю саморазрушения, видя в этом способ избавления от накопившейся пустоты.
       Да, именно неудовлетворённая потребность любить заставляет меня скандалить; я бешусь от невозможности выразить свою любовь. А после чувствую себя безмерно одиноким, потому что отдал своё сердце ненависти, а жить без любви уже не могу. Носить ненависть в себе всё равно что наполненный до краёв чан с дерьмом. Любовь же подобна розе, засыхающей без нежности. Не могу смотреть на умирание равнодушно, и хочется что-то делать, чтобы спасти красоту, доброту и любовь.
       Помню эти взрывы ненависти в детстве, когда моя потребность любить отца и мать не находила понимания и удовлетворения, и я мстил матери за невнимание, ненавидя её за то, что она не любила отца и меня не любила, за моё одиночество, за отчуждение, и порой эта ненависть от нелюбви доходила до драки с той, которую я жаждал любить".
       Дмитрий ощутил астматическое посвистывание в груди.
       "Опять начинается приступ. Сам виноват! Справедливо за творимое зло получаю в награду болезнь. Каюсь, каюсь в несовершенстве, но вновь поступаю неправильно, и снова каюсь. Наверное, я не выдерживаю испытания. А может быть потому, что не смог отрешится от мира? Но как отказаться от мирского, не уходя в монастырь? И возможно ли, оставаясь в миру, жить по заповедям?
       Может, послать всех к чертям и уехать?
       Как я хочу жить один! Абсолютно один!
       Мои родственники считают меня сумасшедшим. Им не понятна моя жизнь, они просто не знают, что такое жизнь духа. И хотя и я, и они -- мы живём одним днём, но как по-разному...
       Любить близких оказывается гораздо сложнее, чем любить посторонних.
       Но должен ли я любить или я свободен?
       Мы связаны. Если они погибнут, то в этом буду виноват и я тоже. А потому я должен сделать всё, что могу. Пусть даже это не спасёт их. Зато спасёт меня.
       Но если перевоспитать сестру невозможно, тогда зачем скандалил? -- Не зачем, а почему! Боюсь поверить в Любовь настолько, что уже окончательно оторвусь от земли и потеряю рассудок.
       Хочу спасти сестру, не могу смириться с её падением. Фактически, это протест против Судьбы! Но можно ли изменить Судьбу? И что есть Судьба?"
       Раздался звонок в дверь. Дмитрий открыл и увидел свою мать.
       -- Мама, прошу тебя, пожалуйста, помоги, -- обратился он умоляюще. -- Сестра пьёт, губит себя, а все мои обращения не дают результата. Она живёт так, словно у неё в запасе ещё две жизни.
       -- Что же поделать, -- ответила мать смиренно. -- У каждого своя судьба. Ничего изменить невозможно.
       -- Пусть она хотя бы не заводит кошку. У меня ведь аллергия, ты же знаешь.
       -- Постарайся и её понять. Представь, каково женщине в тридцать лет чувствовать себя никому не нужной. Ей одиноко, тоскливо, хочется хотя бы обмана любви, -- вот она и завела кошку.
       -- Я понимаю. Но нельзя же жить во вред другому. Она не только себя губит, но и сына. Я не могу равнодушно смотреть, как племянник гибнет. Пытаюсь его воспитывать, но она запрещает ему даже общаться со мной.
       -- Она ещё когда беременной была, пила и курила. Потому и родила преждевременно. Даже выкормить как следует не захотела. Да и я, что греха таить, забеременела ею, когда отец сильно пил. Вот по наследству и передалось. А ребёнок ей и в самом деле не нужен. Ведь она родила его не для того, чтобы воспитывать, а чтобы утвердиться. Как, впрочем, и большинство: рожают или для того, чтобы мужа удержать, или чтоб квартиру получить. И я не исключение: думала, вы станете мне опорой в старости, ведь дети это всегда надежда на лучшее будущее. А оказалось, всё, чем я жила эти годы, потерпело крах, -- дети не оправдали моих надежд. Какой же смысл тогда в моей жизни? Вот и старший мой брат на старости лет дерётся с невесткой. От сестры твоей двоюродной недавно муж ушёл, хотя она изо всех сил пыталась сохранить семью. Люди не хотят жить друг с другом, а вынужденно существуют из-за материальных обстоятельств. -- Мать горестно вздохнула. -- Ничего-то в жизни хорошего нет, одни страдания. Я даже хотела бы умереть, только бы не мучиться и не болеть перед смертью. Одна отрада -- пение. Когда пою за подаяние, то люди многие благодарят за радость, которую им доставляю, поклонники даже стихи дарят.
       -- Так что же будем делать?
       -- Некогда мне разбирать ваши конфликты, -- сказала мать раздражённо. -- Я и так опаздываю на концерт, а ты мне ещё настроение испортил.
       -- Не любишь ты нас, -- с горечью констатировал Дмитрий. -- Вот только почему?
       -- Я вам дала всё, что могла, а теперь отстаньте от меня. Живу одна в своей квартирке, и счастлива. Никто мне не нужен. Третий муж мой недавно вот помер. Хотя, так ему и надо, гопсеку! Хорошо, успела вещи забрать, когда уходила от него, а то бы сейчас нищенствовала.
       -- У тебя какое-то материальное отношение к браку.
       -- Всякая женщина думает прежде всего как получше устроиться. Да, продаётся за деньги, за еду, идёт к тому, кто лучше содержит. Это естественно для каждой женщины. Вот только, к сожалению, мужики нынче перевелись; все скопидомы, никто женщину содержать не хочет. Сижу одна без средств. Приходится пением подрабатывать на улице, чтобы как-то существовать. Если хочешь, пойдём вместе нищенствовать: я буду петь, а ты мне аккомпанировать.
       -- Может, потому ты нас не любишь, что мы были для тебя лишь средством устроить свою жизнь? Мне кажется, ты и отца не любила.
       -- Тяжело мне с тобой, -- гневно произнесла мать. -- Ты словно вампир. Одним словом, пошёл на хер!
       Дмитрий растерялся: любовь его и матери была не нужна!
       -- На вот, возьми, тебе же надо, -- он сунул деньги матери в карман её пальто. -- Это от меня и от сестры.
       -- Спасибо, -- как-то сразу оттаяла мать. -- Ты наш эталон. Вот смотрю на тебя, ну вылитый Иисус Христос.
       Мать усмехнулась, и, глядя на нервное молчание сына, сказала:
       -- У нас в подъезде две очень милые девушки живут, могу тебя познакомить.
       -- Нет уж, спасибо.
       "Женщины думают, что все проблемы мужчин вызваны лишь половой неудовлетворённостью".
       Из комнаты вышла сестра.
       -- Чего пришла? -- грубо спросила она у матери.
       -- Внука хочу повидать. Принесла ему бельё чистое и книжки.
       -- Топай к себе. Как-нибудь без тебя обойдёмся. Тоже мне, родственнички...
       Возмущённая, мать развернулась и ушла, хлопнув дверью.
       Сестра повернулась к Дмитрию.
       -- У меня кто-то окно разбил. Помоги стекло вставить.
       "Вот прекрасный шанс искупить содеянное зло и исправить отношения", -- подумал Дмитрий. Он с радостью сделал всё, что требовалось, а когда он закончил, сестра сказала:
       -- Я обед приготовила. Если хочешь, могу угостить.
       Дмитрий не стал отказываться, удивившись, как быстро любовь растопила ненависть.
       -- У меня деньги кончились, -- уже совсем миролюбиво сказала сестра. -- Может, дашь взаймы?
       Он знал, что получить долг будет невозможно, однако с радостью дал.
       -- Тут ещё тебе повестка из суда пришла. Жена твоя подала на развод.
       Известие вызывало у Дмитрия противоречивые чувства. С одной стороны, они не жили с женой уже пять лет, но с другой стороны, это её решение словно перечёркивало прошлую жизнь, ставя жирный крест на его любви.
       Он почувствовал как внутри стал разрастаться холод пустоты. Не без волнения Дмитрий набрал номер телефона жены; он уже не помнил, когда звонил ей в последний раз.
       -- Здравствуй, -- произнёс он дрожащим от волнения голосом.
       -- Лёня, это ты? -- спросил недовольный голос.
       -- Нет, это твой муж.
       -- Чего тебе надо?
       -- Я получил повестку. Ответь только: ты любила меня?
       -- Нет.
       -- Даже когда выходила замуж?
       -- В жизни бывают разные ситуации.
       -- Ты, наверное, очень страдала, когда все годы нашей совместной жизни тебе приходилось лгать и притворяться, что любишь меня. И когда дочь родилась, ты тоже притворялась?
       -- Я всегда говорила правду.
       -- Значит, ты всё-таки любила меня?
       -- Нет, никогда! Я всегда врала тебе!
       -- А я до сих пор люблю тебя!
       -- Ты подлец и подонок. Козёл вонючий! Я проклинаю тот день, когда ты меня встретил!
       -- Не надо так расстраиваться.
       -- Мне надо было расстраиваться десять лет назад, когда я выходила за тебя замуж.
       -- Можно хотя бы встретиться с дочерью?
       -- Она не хочет тебя видеть.
       -- А поговорить с ней по телефону можно?
       -- Если она захочет.
       "Неужели она ничего не чувствует, неужели ничего не помнит? Неужели ничего не хочет вернуть? Нет, не верю. Не может быть!
       Или всё может быть?
       Как возвратить время, как стать прежним? Нет, никогда дочь не вернётся в круглый белый животик, и только всё повторится вновь, уже в ней, и кто-то другой будет ласкать тебя, кто-то другой будет целовать неродившееся дитя, и всё повторится, и снова счастье превратится в муку, нежность станет болью, а на место ласки придёт страдание. Всё повторится. Вот только зачем? Неужели нельзя иначе? Неужели невозможно иначе? Господи, ответь!
       Неужели всё в прошлом, безжалостном прошлом?
       Нет, не могу в это поверить, не хочу!
       Господи, верни всё, как было прежде. Я так хочу любить! Я не могу не любить! Ведь для того я и создан -- любить несмотря ни на что! Таким я и должен быть! Ты всё можешь. Так сделай, прошу Тебя! Верни мне её, дай мне возможность любить жену и дочь мою. Пожалуйста! Прошу Тебя! Умоляю!
       Хотя, нет. Прости меня, неразумного. Да будет воля Твоя, а не моя, потому как Ты благ, и видишь всё наперёд, и знаешь, что мне действительно нужно, а что повредит. А потому смиряюсь, и пусть будет, как будет, ибо Ты делаешь всё во благо!"
       -- Алло, -- раздался тоненький голосок.
       -- Здравствуй, доченька. -- Он чуть не заплакал. -- Я очень хочу тебя увидеть.
       -- А я не хочу. И не звони мне больше. Знаешь кто ты? Козёл!
       -- Нет, я твой папа, и очень люблю тебя.
       -- А мне наплевать. Наплевать на тебя!
       -- Но я люблю тебя, доченька!
       -- Мне не нужна твоя любовь.
       -- Ты потому так говоришь, что тебя заколдовала злая волшебница. Ведь ты добрая девочка, я знаю, просто твоё сердце заморожено. А я буду любить тебя, и сердце твоё растает. И мы снова будем вместе, и ты будешь любить меня.
       -- Это не злая волшебница, а мама. -- Голос дочери потеплел. -- Папа, я не хочу с тобой разговаривать. У меня есть Миша, мамин друг, и мы с ним поедем к морю.
       -- Но ведь я люблю тебя.
       -- Мама сказала, чтобы ты сюда больше не звонил. Не хочу тебя слышать. И вообще, я не твоя дочь...
       Раздались телефонные гудки.
       Дмитрий почувствовал, что тылов не осталось.
       "Дочь меня ненавидит. За что? Или Почему? Дети в школе любили, а собственный ребёнок ненавидит. Какой отец устоит в любви к дочери, которая отреклась от него?"
       Он почувствовал, что его ничто более не держит в жизни. Возникло ощущение пустоты, полной свободы, когда ты никому не нужен, и никто уже не нужен тебе. Надежды рассеялись, и он очутился перед пустотой. Перед пустотой, наполненной неожиданностью. Это редкое, но страстно любимое состояние, когда то, чем жил, вдруг исчезает, и открываются невидимые горизонты, точнее отсутствие горизонтов в пустоте.
       -- И почему ты не можешь спокойно развестись? -- сказала сестра с нотками участия в голосе. -- Зачем тебе нужен этот скандал? Ну развелись, и всё. Наплевать и забыть.
       -- Ты не понимаешь. Я чувствую себя обманутым, -- попытался объяснить Дмитрий. -- А всё потому, что я любил её и верил.
       -- Ты просто ревнуешь.
       -- Если ревность это страх предательства, то согласен, ревную. Когда доверяешь человеку самое сокровенное, а он разбрасывает это перед всеми...
       -- Ты просто не хочешь признать своей ошибки.
       -- Да, наверное, я ошибся в жене как в человеке, и теперь мне трудно это признать.
       -- Оставь её. Она тебя ненавидит.
       -- За что же?
       -- За то что ты её ошибка.
       -- Я ошибка?
       -- Да не мучайся ты, забудь её, вычеркни из памяти и успокойся.
       -- Это всё равно что лишиться части своей жизни.
       -- Вот мой бывший, уже со второй женой успел развестись, теперь в третий раз хочет жениться. Хорошо, что хоть не создаёт мне проблем с ребёнком; и алименты не платит, и даже не интересуется, как его сын растёт.
       -- Мама, можно я пойду погулять, -- попросил племянник.
       -- Иди хоть на все четыре стороны.
       -- Мне одеть нечего. Штаны и куртка порвались.
       -- Я же вчера тебе зашивала, паршивец ты этакий. Мне надоело стирать за тобой. Совсем о матери не думаешь. Сволочь!
       И сестра с размаху ударила своего сына по лицу. Ребёнок попытался закрыть лицо руками, но мать продолжала безжалостно избивать сына.
       -- Так нельзя, -- попытался вмешаться Дмитрий, однако его слова не остановили уже вошедшую в раж сестру. Она схватила ремень, и что есть сил стала хлестать маленького мальчика, который почти не сопротивлялся.
       -- Гадина! Подонок! Сволочь! Ты урод, урод по жизни! Чтоб ты сдох, сволочь проклятая! Зачем я только тебя родила, дура?!
       -- Хватит, остановись! -- Дмитрий выхватил ремень из рук сестры.
       -- А я вот приёмчик знаю, -- сквозь слёзы пролепетал племянник. -- В следующий раз ...
       -- Что ты сказал, гадёныш? -- спросила в гневе сестра. -- Что ты сказал?
       -- Напьюсь таблеток и умру, -- плакал племянник, вытирая с лица кровь.
       -- Ну и умри! Чёрт с тобой! -- прокричала мать сыну.
       Дмитрий отвёл избитого ребёнка в ванную комнату и стал смывать кровь с лица.
       -- Во какие синяки, -- сказал племянник, подняв рубашку и показывая кровавые ссадины.
       Сняв с плачущего ребёнка залитую кровью рубашку, Дмитрий стал ощупывать хрупкое тельце, и обнаружил одно ребро сломанным.
       -- Глаза бы мои тебя не видели! -- кричала сыну мать. -- Иди к бабке. И скажи, что всю неделю у неё пробудешь.
       Раздался звонок. Сестра пошла открывать дверь.
       -- Ничего, до свадьбы заживёт, -- постарался успокоить ребёнка Дмитрий. -- А о таблетках забудь. Хорошо?
       Мальчик мотнул головой, вытирая кулаком заплаканные глаза.
       -- Жалко мне тебя, -- сказал Дмитрий с горечью. -- Да что поделаешь. Надеюсь, ты не повторишь печальный опыт своей матери. И помни золотое правило: как хочешь, чтобы с тобой поступали, так и с другими поступай.
       -- Проходите, гости дорогие, -- раздался из прихожей довольный голос сестры. -- Надеюсь, выпивку принести не забыли?
       -- Ты не против, если мы у тебя всю ночь пробудем? -- спросил мужской голос.
       -- Если вы при деньгах, то всегда рада, -- засмеялась сестра.
       Квартира быстро заполнилась людьми.
       -- А это мой братец, -- пробурчала сестра, указывая на Дмитрия. -- Чего вылез-то. Иди в свою нору, не мешай нам веселиться.
       -- Сестра представляет меня чудовищем, -- обратился Дмитрий к миловидной гостье. -- Но я несмотря ни на что люблю её и пытаюсь помочь, чем могу.
       -- Если хочешь помочь, уезжай куда-нибудь, -- ухмыльнулась сестра.
       -- Сам мечтаю уехать.
       -- Поскорей бы.
       -- Прошу только, не пей водку, ты же себя губишь.
       -- Пошёл ты...
       -- Убить его надо, и всё тут, -- злобно заявил один из гостей. -- Чтобы не мешал людям жить своими проповедями.
       -- Давно пора, -- засмеялась сестра.
       -- Не стоит из-за меня в тюрьму садиться, -- миролюбиво сказал Дмитрий.
       Незнакомец подошёл вплотную к Дмитрию и руками сдавил его шею.
       -- Будешь ещё тявкать, убью, и не посмотрю что ты брат.
       -- Отпусти его, Заза, -- смеясь, сказала сестра. -- Что с него, инвалида, взять.
       -- Давайте лучше мирно поговорим, -- прохрипел Дмитрий, понимая, что спасти его может только любовь. -- Я сестру свою люблю, и вы вроде бы люди неплохие.
       -- Что, струсил? -- смеялась сестра. -- Теперь ты понял, что ты трус и говно, а я нормальный человек. Так что вали к себе, сиди тихо и не мешай, пока не схлопотал.
       -- Чем же я вам мешаю?
       -- А тем, что жить не даёшь, как хочется, -- сказала сестра. -- Всё лезешь со своими правилами. Лучше бы дал что-нибудь закусить.
       -- Пожалуйста, берите, что вам надо. Мне только интересно, в чём вы видите смысл жизни?
       -- А вот выпьем сейчас, и сразу смысл у жизни появится, -- засмеялся Заза.
       -- Шёл бы ты к себе в комнату, -- сказала сестра, -- а то от твоих вопросов голова пухнет.
       -- Я только хочу, чтобы мы жили дружно и любили друг друга.
       Сестра подошла и вытолкнула Дмитрия за дверь.
       -- Брат у меня ненормальный.
       -- А может быть, гениальный? -- спросил кто-то.
       -- Мне стыдно, что у меня такой брат.
       -- А я тебе завидую.
       Придя к себе в комнату и закрывшись, Дмитрий прилёг на кровать.
       "Как жить с теми, кого не любишь, и кто не любит тебя? Самое лучшее, конечно, жить одному. Но раз уйти мне некуда, значит я должен нести ответственность за происходящее. Да, я в ответе за своих ближних. Но что же делать? Сестра спивается, сын для неё -- чужой. Наверное, мудрость -- это смотреть на происходящее отстранённо и быть безучастным ко всему, и к своим страданиям и чужим. Но я не могу смотреть на племянника без скорби, а о дочери без слёз думать просто не в силах. Неужели ничего изменить невозможно?"
       Содом за стеной не прекращался. Музыка гремела на полную мощь. Дмитрий выглянул в коридор и увидел голую сестру, а с ней голого мужчину.
       -- Ты не могла бы сделать потише, -- обратился он к сестре.
       -- А я не хочу тише. Чем громче, тем меньше мысли в голову лезут.
       "Нет, не могу смириться с тем, что ощущаю как неизбежность. Это не гордыня, а нежелание смирится со злом. Однако что я могу поделать? Протестовать глупо. Но и спокойно смотреть, как сестра скатывается в пропасть и тянет за собой сына, тоже не могу. Наверное, потому что люблю их, или потому что чувствую, мы связаны. Я хочу, искренно хочу помочь, но помощь мою отвергают.
       Что же остаётся, смириться?
       Но что-то же зависит от меня!?
       Требовать что-либо бесполезно. Насилие ничего не даст. Остаётся смириться и делать то, что в моих силах. Но что в моих силах? Только любить несмотря ни на что. Другого выхода нет. Странно. С одной стороны, стремлюсь познать, что есть Судьба, а с другой, протестую против того, что считаю Судьбой".
       Вдруг раздался стук в дверь.
       -- Кто там? -- спросил Дмитрий.
       -- Откройте, милиция.
       -- А что случилось? Я никого не вызывал.
       -- Открывайте, не то мы взломаем дверь.
       Пришлось подчиниться. В комнату, держа в руках пистолет, вошёл огромного роста милиционер. За его спиной виднелись смеющиеся лица пьяной сестры и её гостей.
       -- Нас вызвали, будто бы вы угрожаете убить свою сестру железным ломом, -- жёстко сказал милиционер.
       -- Они, наверное, пошутили, -- растерялся Дмитрий.
       -- С нами не шутят. Показывайте, чем угрожали.
       -- Вот этим, -- сказала сестра, подавая милиционеру кусок железного прута.
       -- Никому я не угрожал, -- попытался возразить Дмитрий.
       -- А сестра ваша говорит, что вы гонялись за ней, пытаясь убить.
       -- Неужели я похож на убийцу?
       Милиционер оглядел с ног до головы стоящего перед ним полураздетого Дмитрия и обратился к сестре:
       -- Так вы утверждаете, что он гонялся за вами с железным прутом и угрожал убить?
       -- Да, угрожал и пытался, -- ухмыляясь, заплетающимся языком произнесла сестра.
       -- Разберёмся, -- строго сказал милиционер, пристально посмотрев на сестру. -- А свидетели есть?
       -- Да, мой муж.
       -- Разве у тебя есть муж? -- удивился Дмитрий.
       -- А мы сейчас решили пожениться. Если тебя жена бросила, то и мне, что ли, с розеткой трахаться?
       -- Ваши документы, -- обратился милиционер к "мужу".
       -- Я здесь случайно, проездом, -- несмело произнёс названный мужем. -- Друзья познакомили.
       -- Давайте-ка выйдем, -- строго обратился милиционер к сестре. -- Нужно составить протокол о ложном вызове. За такие шутки знаете что бывает?
       -- А что я сделала, -- испуганно пролепетала сестра. -- Он и вправду угрожал меня убить.
       -- Всё ясно, -- отрезал милиционер. -- Дело семейное, разбирайтесь сами. Но впредь советую так не шутить. Поблагодарите брата, что он сам не заявил на вас.
       Милиционер ушёл, хлопнув дверью.
       -- Я тебя люблю, помогаю, а ты пытаешься упечь меня в тюрьму, -- произнёс Дмитрий с укором, обращаясь к сестре.
       -- И упеку. Непременно.
       -- Не делай другому того, чего себе не желаешь.
       -- Да пошёл ты... Идиот! Все тебя за дурака принимают.
       Дмитрий закрыл дверь своей комнаты и прилёг на кровать, пытаясь успокоиться.
       "Нет, сестра добра не понимает. А может, правильно, что на зло нужно отвечать злом, а на силу силой, и только страх удерживает человека? Нет, ведь в таком случае я становлюсь заложником мести. Я должен на ненависть отвечать любовью, иначе злоба убьёт меня, возвратившись ко мне либо ответной злобой, либо болезнью на нервной почве. Любовь для меня способ самосохранения!
       Но как быть, когда ближние не понимают тебя и заставляют жить как они, когда конфликтуют, только потому, что ты не такой как они?
       Если завтра вдруг превращусь в паука, тотчас раздавят, и с наслаждением!
       Сестра губит себя пьянством, и, в конце концов, я останусь с племянником один.
       Стоп! Неужели я желаю ей смерти?"
       Дмитрий почувствовал, как от этих мыслей душа потемнела, и его потянуло вниз.
       "Нет, я не желаю ей смерти. И это правда. Я хочу, чтобы это было правдой. Но какова она, правда?
       Нет у меня ни дома, ни семьи, постепенно отказываюсь от уюта, становлюсь непритязателен в еде и неприхотлив в быту, освобождаясь таким образом от всего, что сковывает мою свободу. Вся совокупность обстоятельств создаёт во мне мироощущение ни к чему не привязанного философа, странствующего по жизни в поисках смысла. Ни за что не держусь, поскольку в любой момент могу всё потерять, и потому свободен. Бороться не считаю допустимым. Остаётся только смириться и все проблемы решать любовью.
       Внешне жизнь кажется абсурдной, хотя абсурд тоже, наверное, имеет смысл. Когда воспринимаешь происходящее как неизбежность, как проявление некой закономерности, это позволяет понять суть этой закономерности. Или придумать её. Неприятие же происходящего есть проявление ограниченности. Только смирение и покорность судьбе позволяет увидеть скрытый во всём смысл. Раз не дано знать пути, остается только верить, что всё к лучшему".
       -- Отстань, слышишь, ну сколько можно.
       -- Я только хотела тебе помочь.
       -- Не надо мне помогать. Оставь меня в покое. Пусть будет как есть.
       За стеной ругались сосед с соседкой.
       -- Никогда ты со мной не соглашаешься. Упрямишься, и всё.
       -- Да сколько можно. Это просто невыносимо.
       -- Это ты невыносим!
       -- Нет, это ты невыносима! Вся жизнь с тобой невыносима. Дурак я, что на тебе женился, дурак!
       "Вот и они не ладят. А ведь живут вместе пятьдесят лет".
       Дмитрий пытался заснуть, но шум за стеной не умолкал. Дышать становилось труднее.
       "Наверное, начинается приступ астмы. А лекарства нет. Придётся идти гулять, тем более что пьянка продлится до утра, и уснуть всё равно не дадут".
       Неожиданно мелькнула мысль попросить лекарства у соседей. Дмитрий вышел на лестничную площадку и позвонил в дверь напротив.
       -- Простите за беспокойство, -- сказал он соседке. -- Нет ли у вас лекарства от астмы?
       -- Сейчас посмотрю. Проходите.
       Соседка порылась в шкафчике и протянула пузырек с таблетками.
       -- Ну, как ваши дела?
       -- Пришлось уйти из школы, -- ответил Дмитрий. -- Не могу детям лгать.
       -- Если хотите удержаться, надо приспособиться и быть как все. Вот у меня зять, кандидат наук, сторожит торговую базу. Я бы на вашем месте не сидела дома, а занялась чем-нибудь. Возьмите товар оптом и в розницу продавайте.
       -- Это не моё призвание.
       -- Какое может быть призвание, когда есть нечего. В жизни нужно устроиться, жить и работать как все.
       -- Не получается. Я не хочу никого обманывать.
       -- Слишком умные нигде не нужны. Нужно учиться не выделяться. -- Соседка горестно вздохнула. -- А сестра ваша совсем опустилась. Гуляет с мужиком, у которого жена в больнице лежит. Окончательно совесть потеряла. И нам жить спокойно не даёт. А уж как вам, наверное, тяжело с ней?
       -- Да, нелегко. Но у меня нет выбора. Если я не буду их любить, они попросту меня убьют. Так что остаётся любить несмотря ни на что.
       -- Каждый по-своему с ума сходит. Один пьёт, другой... Вот вы, молодой интересный интеллигентный мужчина, с образованием, со способностями, и сидите без дела. Я считаю, что в вашем возрасте с вашими возможностями находить удовольствие в том, чтобы сидеть в комнате и только книжки читать может лишь ненормальный по нашему времени человек.
       -- Разве я похож на сумасшедшего?
       -- Мне кажется, похож.
       -- Чем же?
       -- Своими рассуждениями. Каждому возрасту свойственны определённые потребности, и если человек нарушает их, значит в голове у него что-то нарушено. Что вы бобылём живёте. Разве нет девиц вокруг? В жизни надо находить удовольствия. -- Соседка лукаво посмотрела на Дмитрия. -- Хотя какой-нибудь философ сказал бы: чудесно, книжки читаю, спокойно летаю, никому не кланяюсь, никто мне не нужен, не нужно мне мяса, хлеба с маслом, достаточно быть сытым и плевал я на всё. Только я бы пожалела такого человека. А вы, часом, не понюхиваете иногда?
       -- Разве я похож на наркомана? -- Дмитрий с изумлением посмотрел на соседку.
       -- Я посчитала, что вы наркоман, поскольку сейчас такого человека как вы не найдёшь. Жизнь у вас ненормальная. Живёте с сестрой-пьяницей, один, без работы, без семьи, хотя есть у вас образование, молодой, симпатичный, а словно не хотите пристроиться в жизни. Питаться ведь надо. Вы молодой, вам от жизни нужно получать удовольствия, делать карьеру.
       -- Мне хочется исполнить своё предназначение. Сама по себе работа, добывание куска хлеба и бытовое обустройство не являются для меня смыслом жизни.
       -- Вы просто лентяй. У вас есть запросы, которые нужно иногда про себя держать и не идти наперекор начальству.
       -- Я только хочу работать честно, а не пить водку с начальником.
       -- Нет, у вас определённо что-то с головой не в порядке. Никто как вы честно не борется, чтобы победить. Вот была бы у вас семья, вы бы так не рассуждали.
       -- Надо прежде о душе заботиться.
       Видимо, поняв, что переубедить собеседника не удастся, соседка сказала:
       -- Я бы на вашем месте пошла в церковь. Может быть, лет через сто вас канонизируют в святого.
       Дмитрий улыбнулся и ничего не ответил.
       -- Я тоже Библию читаю, только там всё не про наше время; там про святых, а мы грешные. Ну да будем надеяться, что Бог нас простит. -- Соседка вздохнула. -- Я ведь тоже верю в Бога. Но не в обряды священников. Жил рядом с нами священник, так совершенно обычный человек.
       На площадку вышел сосед.
       -- Слышу, ты опять без работы. Могу предложить заработать. У меня один работник -- сумасшедший. Так ты проведи исследование, обоснуй научно, что он сумасшедший, чтобы иметь законные основания его уволить, и я плачу тебе за это...
       -- Простите, не могу.
       -- Ты что, правильный?
       -- Не знаю. Деньги не главное в жизни.
       -- Но ведь надо же на что-то жить.
       -- Прежде всего надо быть готовым к смерти.
       -- Я человек неверующий, так что мне готовится не к чему.
       -- Но ведь душа бессмертна.
       -- Не знаю, и, по правде говоря, не хочу знать. Надо жить и не думать о смерти, потому как никто не знает, когда его час придёт.
       -- А у вас, случайно, евреев в роду не было? -- неожиданно спросила соседка. -- Уж больно странно вы себя ведёте.
       Дмитрий поблагодарил за лекарство и распрощался.
       Темно, холодно и одиноко на душе. За окном серо, ветер, грязь, моросит противный мелкий дождик. Но почему-то именно такая отвратительная погода непонятным образом вдохновляла. Поздняя осень была его любимым временем года.
       "Как же мне вырваться из своего подполья?"
       Дмитрий оделся и вышел на улицу. Идти было некуда и незачем. Он чувствовал себя словно в безвоздушном пространстве: никого вокруг, на душе муторно, только далекие звёзды мерцают безжизненным светом.
       Куда же идти? И зачем?
       Неизвестность манила его. И он пошёл вникуда и низачем.
       Он любил такие беспросветные дни, когда время пряталось за плотной завесой облаков, любил мелкий противный дождик, отсутствие людей на улицах, одиночество, чувство покинутости всеми, состояние неприкаянности бездомного пса, когда цель жизни исчезала, и можно идти куда глаза глядят -- туда, где никто не ждёт, и куда не знаешь дороги, где можно встретить, чего не искал, а потому всегда близкое и дорогое. Без цели он ощущал себя свободным, абсолютно свободным, -- когда нет никаких необходимостей, а есть только одно желание -- быть самим собой.
       В этом состоянии неприкаянности заброшенного в каменный лабиринт города волка, где всё ему чужое и он всем чужой, возникает совершенно иной взгляд на вещи, будто смотришь на происходящее из потустороннего мира, взглядом пришельца, и видишь всё словно впервые, и не узнаёшь знакомое, когда привычное исчезает, теряются цели, череда повседневности и надежды, наконец, оставляют тебя, уступая тебя всевозможному.
       Вздохнув с облегчением, он, наконец, избавился от ожидания желаемого и окунулся в пустоту всевозможного.
       Неожиданно он наткнулся на трупик щенка, видимо, недавно появившегося на свет. Возникла мысль похоронить. Но тут появились две бездомные собаки, которые упорно нюхали землю, видимо что-то искали.
       -- Отрыли, -- сказал кто-то за спиной. -- У соседей вчера родила, а эти нашли. Вот люди, даже похоронить, как следует, не могут.
       Сука осторожно взяла мёртвого щенка в зубы и пошла прочь, спутник её виновато поплёлся следом. Поодаль она легла, положила щенка перед носом, тяжело вздохнула. Подошёл её спутник, хотел понюхать. Она оскалилась.
       Дмитрий стоял, не в силах двинуться в места. А сука всё плакала над чужим щенком.
       Через силу он заставил себя уйти. Он шёл и думал над безразличием природы и равнодушным законом, единым для всех существ.
       Бездомная собака металась странным образом из стороны в сторону, словно не зная куда податься. Дмитрий позвал её. Она подбежала, прижалась, заглянула в глаза. "Я тебе нужна? -- Прости. Я сам никому не нужен! Как и ты, не знаю куда деться".
       Возле помойки какие-то люди рылись в мусорных бачках; тут же в отбросах копошились собаки и кошки. При виде хромой собаки сжалось сердце и захотелось плакать. Она жевала какую-то бумагу, наверное, из-под мяса. Напрасно.
       -- Смотри-ка, ещё не всех собак съели.
       -- Ничего, скоро и до них доберутся, когда жрать будет нечего.
       -- А где Ник? -- спросил Дмитрий. -- Я ему поесть принёс.
       -- Отмучился Ник. Кончилась собачья жизнь. И слава богу. А то вечно голодный, на холоде. Разве это жизнь?
       Дмитрий вынул из сумки пищевые отходы, которые откладывал для бездомных животных и положил перед собакой. Собака понюхала пищу, но есть почему-то не стала.
       -- Что, сытые? -- возмутился Дмитрий.
       -- Он не может есть, -- сказала подошедшая женщина. -- Ему какой-то мерзавец по зубам дал, выбил два клыка, так что десна даже воспалилась, и он теперь есть не может, разве только студень жевать. Но ничего, я его мамочке оставлю. Он ей завсегда отдаёт. А у неё десять щенков.
       Подошла сука и стала есть, поджав хвост и постоянно оглядываясь, как бы кто не отобрал неожиданно свалившуюся с неба радость.
       -- Скажи спасибо доброму человеку, -- сказала женщина. -- Не все такие добрые, так о животных пекутся, чувствуют чужую боль.
       К бачкам подбежала маленькая собачка с просящими глазами. Задние лапы у неё были в крови, а из-под хвоста болтались кровавые лохмотья.
       -- А вот и мамочка, -- ласково произнесла женщина. -- Дашенька, любовь моя. Она всё понимает, только боится. Все ей подают, кто чем может. Потому что у неё рак. Надо операцию делать.
       -- А порода какая?
       -- Нагулянная она, -- ответила женщина. -- Не могу привыкнуть смотреть в её глаза. Вот решила к себе взять.
       Собака легла и скрестила передние лапы. "Совсем как человек, -- изумился Дмитрий. -- Наверное, самое печальное на земле это умирающая собака". Псина заглянула в его глаза, и он почувствовал, как ей больно, и как ей хочется умереть, чтобы избавиться, наконец, от невыносимой боли, от этой муки жить.
       Собака лежала и выла, подняв голову к небу. Затем встала, хромая, подошла к Дмитрию и посмотрела на него такими печальными глазами, что он чуть не заплакал.
       -- Она мужчин очень любит, -- пояснила женщина.
       Дмитрий погладил её по голове, а собака всё смотрела на него своими плачущими глазами.
       -- Ну, как, все кормушки облазила? -- спросил подошедший мужчина, по всей видимости, один из тех, кто искал средства для существования в отбросах чужой жизни.
       -- Куда! Куда лезешь! -- возмутилась женщина. -- Не видишь разве, очередь. После меня будешь.
       Мужик, сгорбленный, словно придавленный жизнью, уныло присел на землю. Дмитрий взглянул на него и содрогнулся: глаза у мужика, как у бездомной собаки, которая не знает куда бежать.
       -- Вот у меня, не поверишь, рак желудка. Внутри всё вырезано, а болит. Пришёл к врачу, а он собрал всех своих и стал меня показывать. Смотрите, говорит, этот больной всё ещё жив. Я у доктора спрашиваю: буду я жить? А он отвечает: у тебя болеть нечему; ты должен срать кишками, а не жить. Я супругу привёз издалека, так она меня из квартиры выжила.
       -- А зачем женился?
       -- Чего в молодости по глупости не сделаешь! Теперь вот живу как собака. Денег на лекарства нет. Сам не понимаю, как ещё жив.
       -- Как все мы ещё живы?!
       -- Слушай, давай выпьем, а? -- предложил мужик.
       -- Я не пью.
       -- Жаль. А то выпьем, и всё будет нормально.
       Мужик достал из кармана шкалик, выпил из горла, и, заглянув в глаза Дмитрию, сказал:
       -- Пожалей меня.
       Из кучи мусора вылез кот. Старый, грязный, обкусанное ухо, разодранный нос.
       -- Кис-кис-кис, -- позвал Дмитрий.
       -- Вы к нему по-человечески обратитесь, -- сказала женщина. -- Он только речь понимает.
       Кот мяукнул, да так жалобно, что слёзы навернулись на глаза. Пристально посмотрев на человека, кот мяукнул ещё, словно ища понимания и жалуясь на свою жизнь.
       -- На, поешь, -- Дмитрий протянул объедки.
       Кот медленно стал кусать куриные потроха.
       На душе у Дмитрия потеплело. "Кто бы обо мне позаботился".
       Дмитрий почесал коту за ухом, тот замурлыкал и стал тереться мордочкой о руку.
       "Я сам как этот кот. ... И почему у старых животных такие невыносимо грустные глаза? Может, они знают ужасно невесёлую правду о жизни?"
       -- Бедная киса. Тяжело без дома. Вот и я никому не нужен. А ведь так хочется, чтобы тебя приласкали...
       -- Жалости нет у людей -- вот беда. Что кошки, собаки... Недавно я в мусорном бачке младенца новорождённого нашла. На шее обрывок тесьмы. Удушили. Хотя с виду он был здоровенький.
       -- Зачем же выбрасывать ребёнка на помойку? -- спросил Дмитрий в полном смятении. -- Ведь его можно в приют подкинуть.
       -- Бомжовка, наверное, родила.
       -- Не, -- возразил мужчина. -- Это, наверно, мафия орудует по импорту органов.
       Глядя на питающихся отбросами бездомных собак и кошек, Дмитрий невольно поблагодарил судьбу за дарованную жизнь в человеческом теле, ощутив при этом огромную ответственность за данные ему судьбой возможности. Он смотрел на несчастных животных и находил сочувствие в их глазах, ту же неприкаянность и ту же ненависть к равнодушию окружающих.
       -- Вот сейчас ты кот, а я человек. А могло быть наоборот. И, наверное, будет. Возможно, и я когда-то был котом, а теперь мы лишь поменялись телами. Чем же мы заслужили такую жизнь -- ты свою, а я свою? Наверное, завидуешь мне. Но, поверь, моя жизнь не намного лучше. В чём-то я тебе даже завидую: нет у тебя проблемы смысла существования. Ты, наверно, мечтаешь о том, чтобы кто-то тебя кормил, гладил, согревал своим теплом. Так ведь и я об этом мечтаю. Каждому хочется, чтобы его любили. Вот и я хочу заботиться о ком-то. Я бы даже взял тебя к себе, но прости, не могу -- у меня аллергия. Хотя, ты ведь не пойдёшь. Я тоже не желаю жить с кем попало. Свобода дороже, правда? Дело ведь не в сытости и тепле. Я бы мог сидеть дома, но вот брожу в одиночестве, покинутый всеми и никому не нужный. Выходит, мы сами выбираем свою судьбу? Или же смиряемся с ней?
       Многим жизнь кажется несправедливым наказанием за грехи, которые он не совершал. Но ведь всё каким-то образом взаимосвязано, и, возможно, наше нынешнее существование является логическим продолжением предыдущего.
       Вот ты роешься в чужих объедках, а кто-то получает призы на конкурсах красоты. Несправедливо? Но ведь если несправедливо, значит, нет закона, значит, всё бессмысленно? Тогда зачем мучаемся? И что нас ждёт в будущем? Ведь если будет хуже, чем теперь, то зачем терпеть?
       За что тебе и мне такая судьба? Нет, я не жалуюсь, я только хочу понять Почему?! Почему ты роешься в объедках, а кто-то выгуливает на поводке свою ухоженную киску, почему ты живёшь в подвале, а другой кот над тобой в квартире? Чем ты и я заслужили такую жизнь? И как вырваться из этого круга?
       Говорят, душа только у человека. Нет, у тебя тоже есть душа, иначе бы мы не понимали друг друга. Все мы в принципе одинаковые, только тела разные. И что хорошего в человечьей шкуре, да и вообще в жизни людской? М?ка одна! Ведь ты всё понимаешь, возможно, даже больше моего, только молчишь. И правильно делаешь. К чему все эти разговоры, если изменить ничего невозможно. Надо смириться с судьбой. Вот только хочется понять, что же такое судьба? Ведь если всё не случайно, то, значит, и наша с тобой встреча, и этот разговор, и вся наша жизнь не случайна. Но тогда как, как всё взаимосвязано? Ведь есть принцип взаимосвязи всего, есть, я чувствую это!
       Да, возможностей у меня больше. Но в этом и проклятие моё -- ищу, как воплотить себя, каким образом реализовать дарованные возможности. Когда был на костылях, сидел дома, а вот теперь несусь сам не зная куда. В поисках смысла! В поисках ответа на вопрос Зачем? или Почему? кто я такой? и что мне с собой поделать? ради чего и зачем жить? Не дают покоя проклятые вопросы! Эта м?ка толкает в неведомое, и почему-то я счастлив, когда подчиняюсь ей, когда следую за манящим желанием найти ответ на вопрос, почему всё так происходит? отчего у меня такая судьба? и что есть Судьба? как всё устроено? и как жить, когда желаешь любви, а вокруг столько зла? как жить без веры, когда вокруг все врут?
       Может быть, ты знаешь, а? Только ведь не скажешь.
       Неужели жизнь состоит из забот о хлебе насущном? Хорошо, что есть помойка, здесь всегда можно найти пропитание. Неважно какое. Жизнь ведь дана не для того, чтобы сладко есть и сладко спать.
       Но тогда зачем? Зачем?!
       Научиться любить? Но кого, если не нужна моя любовь никому, и сам я не нужен? Разве только тебя любить? Но ведь и тебе нужен не я, а лишь еда с моего стола. Но кому нужен я? Кому я нужен?!"
       Дмитрий взглянул на кота. В кошачьих глазах была тоска, души, уже намаявшейся жизнью и мечтающей о чём-то более высоком.
       "Ладно, пусть всё будет как есть. Каждому своё. Наверное, и в этом заключён какой-то смысл. Если ничего не менять и принимать всё как данность, тогда, возможно, поймёшь. -- А что нужно понять? -- Ничего не нужно. Поймёшь то, что тебе необходимо, если без этого, действительно, жить станет невмоготу".
       -- Вот ещё Муся собралась рожать. Надо бы и её накормить, -- сочувственно сказала женщина и погладила неизвестно откуда появившуюся кошку с удивительно красивыми глазами. -- Мужикам не понять. Вот ведь сволочи какие, выбросили такую красавицу. Придётся топить котят. Жалко. А что делать?! В прошлый раз, как утопила, два дня есть не могла. А у Васьки глаза слезятся. Надо лекарство закапать. Все деньги на них извела.
       -- У нас тоже был котёнок, -- сказала подошедшая девочка с мусорным ведром. -- А потом как вазу разбил, бабушка его выбросила.
       Дмитрий махнул рукой на прощание грустно улыбнувшемуся коту и пошёл неизвестно куда неизвестно зачем.
       "Кто я? Одинокий волк? Скорее неприкаянный пёс, выброшенный на улицу. Потому, наверное, только бездомные собаки и кошки могут меня понять. -- На что ты злишься? -- Мне тоже хочется любви!"
       Он ощущал себя будто с содранной кожей, и злился, оттого что всем на него наплевать, хотя ещё недавно об этом мечтал и к этому стремился. Он ненавидел всех, а в действительности, жалел себя; он презирал людей за то, что они не чувствовали его боли, за то, что они вообще ничего не чувствовали и чувствовать не хотели!
       Навстречу шла женщина с собакой на поводке. Дмитрий узнал её. Ещё недавно это была бездомная собака, которую он часто подкармливал во дворе.
       -- Альма, -- позвал он. Собака узнала его и завиляла хвостом. -- Повезло тебе, Альма. Какая ты теперь чистая, ухоженная. -- Он погладил псину по голове.
       -- Должно же когда-то повезти, не всё же в дерьме купаться, -- сказала хозяйка. -- Она меня всегда тянет в свой старый двор. А ведь как жила: голодная, грязная, под плитой зимой и летом, да ещё со щенками.
       Вдруг раздался душераздирающий крик. Дмитрий оглянулся и увидел кошку, которая истошно орала, -- несчастная пыталась зубами вытащить из себя уже умершего котенка.
       Мука пронзила сердце! Он подошёл, протянул руку, желая помочь, но кошка угрожающе зашипела и отбежала. И вновь истошно завыла.
       "Самое ужасное, что я не могу ей ничем помочь. Остается смириться. Значит такова её судьба. Но что, что есть Судьба?"
       Кошка скрылась в подвале. Не в силах преодолеть боль сострадания, Дмитрий пошёл, сам не зная куда, находя упоение в скорби и возмущаясь царящей в мире несправедливостью.
       Подойдя к набережной, Дмитрий заметил сидящего под деревьями мужчину, в раздумьях смотрящего на реку. Захотелось сесть рядом, -- он нуждался в сопереживании, в близком друге, который бы понял, посочувствовал.
       -- Хочешь поговорить? -- неожиданно спросил мужчина.
       -- Можно, -- обрадовался Дмитрий.
       -- Ну и о чём?
       -- О судьбе. Вы в судьбу верите?
       Мужчина удивлённо поднял брови. С виду ему было лет тридцать. По выражению его глаз можно было заметить, что он сильно пьян.
       -- Это ты мне задаёшь такие вопросы?
       -- Нет, себе.
       -- А почему я должен отвечать на твои вопросы?
       -- Это общие вопросы, ответы у каждого свои.
       -- Почему ты задаёшь мне эти вопросы?
       -- Я себе задаю. Пытаюсь найти ответ. Вот вы верите в предсказание, в Судьбу, в Предопределение?
       Собеседник вытаращил глаза.
       -- Иди отсюда, иди, -- он махнул рукой. -- Не то грохну тебя.
       Дмитрий отошёл. "А то и вправду убьёт".
       Но мужчина сразу замахал рукой.
       -- Иди, иди сюда.
       Дмитрий осторожно подошёл.
       -- Ты кто, кто такой?
       -- Человек.
       Пьяный долго смотрел мутным взором.
       -- Плохо мне, понимаешь, плохо.
       -- Понимаю. Сам в таком положении. А ты постарайся понять, зачем ты появился на свет? Каждый должен познать своё предназначение.
       Мужчина вздрогнул. Судя по его виду, слова Дмитрия были для него подобно удару по голове.
       -- Я не знаю. Не знаю!
       -- И я не знал. Пока в катастрофу не попал даже не задумывался.
       -- Жена ушла...
       -- И у меня.
       -- Дочку забрала.
       -- И у меня тоже.
       -- Я ничего не могу сделать для своей девочки, ничего!
       -- Я тоже.
       -- Но я люблю её.
       -- И я люблю.
       -- Плохо мне, плохо.
       -- А ты люби её несмотря ни на что. Ведь счастье -- оно в любви. Люби и будь счастлив. Ведь как просто!
       -- Сложно всё... Так сложно, что не понять.
       -- По любви жить сложно. Но другого способа быть счастливым просто не существует.
       Вид у мужчины был жалкий. Похоже пьянки рано состарили его.
       -- Ты, ты... ты кто? ... Почему ты... почему так говоришь?
       -- Потому что сам пережил, сам до этого дошёл, выстрадал.
       -- Помоги мне, помоги.
       -- Помочь можно лишь тому, кто сам себе помочь хочет.
       -- Помоги, помоги!
       -- Конечно, помогу. Я понимаю. Тебе хочется счастья. А для этого нужно научиться любить, любить несмотря ни на что! Для того мы и рождаемся; в этом цель и смысл нашей жизни на земле. Любить -- вот несомненное счастье!
       -- Кого?
       -- А всё: и меня, и эти деревья, и реку. Посмотри сколько вокруг счастья! Сколько воды в реке, столько и счастья. А небо! Какое небо, сколько звёзд! Полюби их, и почувствуешь себя счастливым. И пить перестанешь, потому что радости будет невпроворот.
       Мужчина встал и, покачнувшись, едва не упал, но Дмитрий успел его подхватить.
       -- Ты... ты... понимаешь...
       -- Я понимаю. Ты только люби. Люби меня. А я буду любить тебя. Ты ведь такой хороший, такой добрый, такой замечательный человек. Таких как ты, мало. Больше бы таких добрых людей, мир стал бы прекрасней.
       Мужчина вдруг обнял Дмитрия, навалившись всей тяжестью своего неуправляемого тела.
       -- Помоги мне, помоги.
       -- Ты сам в силах себе помочь. Но если нужно, пожалуйста, я готов.
       Мужчина вдруг, уткнувшись в плечо, заплакал.
       -- Почему... ну почему?.. -- причитал он сквозь слёзы.
       -- Всё будет хорошо. Ты только люби, и всё будешь хорошо.
       Они стояли обнявшись, гладя друг друга по спине, плача и успокаиваясь словами.
       -- Ты хороший человек. Добрый. Замечательный. Просто запутался, -- говорил Дмитрий, по себе зная, что хочет услышать этот отчаявшийся. А тот плакал, щекой касаясь щеки Дмитрия и с силой его обнимая. -- Никто тебя не любит, не понимает. А ведь ты такой хороший, добрый, удивительный. И я люблю тебя.
       Мужчина вдруг отпрянул, сжал кулаки и замахнулся.
       -- Как дам больно!
       Дмитрий инстинктивно отшатнулся.
       -- Не надо. Ты ведь хороший, добрый, замечательный человек. И я люблю тебя. Ты мой друг. Я люблю тебя!
       -- Я тебе не верю.
       -- А ты верь!
       -- Не верю, никому не верю!
       Друг упал и, уткнувшись лицом в землю, заплакал.
       -- Ну почему, почему я не верю, почему?!
       -- Потому что не любишь. Вера с любовью приходит. Ты полюби, тогда и поверишь.
       Дмитрий вдруг поймал себя на ощущении, словно видит себя со стороны, как будто смотрит кино, в котором сам же и участвует.
       -- Это бред, это бред. Этого не может быть, -- не переставал повторять пьяный друг, и Дмитрий с ним соглашался. -- Ну почему? почему?!..
       -- Потому что не любишь. Ты полюби, и сразу поймёшь. Первая задача для человека это понять себя. А для этого нужно поверить. Ты в Бога веруешь?
       Друг не ответил.
       -- Он ведь всё видит: и тебя, и меня. И помогает нам. Вот и сейчас помог повстречаться. Ведь это не случайно, не случайно!
       Дмитрий удивлялся своим словам и поступкам. Это казалось невероятным, но он не в силах был прервать этого действия и не подчиниться ему.
       Они стояли, обнявшись на берегу реки. Река, ускользая, смотрела на них. Звёзды участливо подмигивали. Проходящие мимо с удивлением смотрели на двух обнявшихся мужчин.
       "Подумают, что "голубые". Ну и пусть".
       Дмитрий чувствовал, что не может прервать этого таинства, не может поступить своевольно и бросить друга, словно подчинялся неведомой силе, управлявшей происходящим. А друг плакал, уткнувшись в шею Дмитрия, небритая щека касалась его щеки, лба, губ.
       -- Ты добрый, хороший, замечательный человек. Я люблю тебя.
       "Кто бы мне такое сказал, успокоил, обнял так", -- подумал Дмитрий. Если бы ему сказали, что он на такое способен, он бы не поверил.
       -- Ты добрый, нежный, ласковый, замечательный человек. Я люблю тебя. А ты люби меня. И мы будем счастливы.
       -- Люби меня, -- нежно попросил друг, -- люби.
       -- Я и люблю тебя. Ведь ты такой хороший человек.
       Друг плакал. Дмитрий с сочувствием гладил его по спине.
       -- Всё будет хорошо. Ты такой хороший. -- Дмитрий говорил это словно себе; он знал, каких слов тот жаждет, он сам жаждал этих слов, он чувствовал себя в этом пьянице. -- Я люблю тебя, люблю!
       Друг тоже стал гладить Дмитрия по спине.
       -- Ты девочка. Ты моя девочка. Я хочу тебя... Люблю тебя, люба моя... Ну давай. Давай... Ну... Девочка моя. Давай же. Я хочу тебя. Ну давай, давай вниз. -- Друг стал нежно целовать Дмитрия в шею, касался губами щеки, пытаясь найти губы. -- Давай. Я хочу тебя. -- Рука стала ощупывать тело, опускаясь всё ниже, и уже коснулась ширинки...
       -- Не надо, -- сказал Дмитрий, осторожно отстраняя руку.
       -- Я хочу тебя. Давай. Я люблю тебя, люблю.
       -- А без этого разве нельзя любить? Давай будем друзьями.
       -- Ты девушка, девушка...
       -- С бородой? -- улыбнулся Дмитрий.
       -- Люба моя. Девочка моя. Я хочу тебя. Хочу. Ну, давай. Давай вниз. И раз... Ну.. Раз, и раз... Я люблю тебя. Как хорошо... как хорошо...
       Дмитрий чувствовал, что должен продолжать говорить и делать то, что делал, что он специально послан для спасения этого несчастного, однако спасителем себя, при этом, не чувствовал. Было странно, необыкновенно, удивительно!
       "Завтра он протрезвеет, и что вспомнит? Останется ли что-нибудь в его душе? Будет ли эта встреча поворотной в его жизни?"
       -- Это бред, бред.
       -- Нет, просто сон. И надо проснуться. А для этого необходимо заснуть. Пойдём, я доведу тебя до дома, -- предложил Дмитрий.
       -- Ну началось, ну началось...
       "Так он, наверное, реагирует на скандалы жены".
       Друг пошатнулся и упал, уткнувшись лицом в землю.
       -- Ну почему я не верю, почему?!
       -- Любить надо, тогда и верить будешь.
       Друг приподнялся, встал на колени, взял ладонь Дмитрия, коснулся её заплаканным лицом и неожиданно поцеловал.
       -- Люблю тебя, люблю!
       Он плакал и целовал руку Дмитрия.
       "Если бы я этого не видел, не поверил!"
       -- Спасибо. Вот видишь, не так-то это и трудно --любить. Зато счастье какое!
       -- Как хорошо, как хорошо!
       Заплаканное лицо друга было полно счастья.
       -- Ты помог мне, помог.
       "Как приятно помогать людям! Нет радости большей!"
       -- Это ты помог мне! Спасибо тебе! Со мной такого никогда не было! Ты замечательный человек! Удивительный! Добрый и ласковый! Я никогда не встречал таких как ты!
       -- Нет, это ты, ты помог мне!
       Чувство у Дмитрия было такое, словно они участвуют в каком-то невероятном спектакле, исполняя каждый свою роль. Всё словно воспроизводилось на земле, отражаясь от Небес! И трудно было отделаться от ощущения, что на них смотрят из Космоса. Потому Дмитрий очень остро чувствовал ответственность за каждое своё слово, за каждое движение, словно боясь недовольного отклика строгого режиссёра, извне наблюдающего за происходящим.
       -- Пойдём, я доведу тебя до дома.
       Он не хотел оставлять друга, и не хотел оставаться один.
       -- Ну началось, ну началось, -- недовольно повторял друг.
       Мимо проходила женщина с кошёлками, в которых звенели пустые бутылки. Друг встал и, качаясь из стороны в сторону, подошёл к ней.
       -- Ну что, что? -- испуганно спросила женщина.
       -- Это он ласковый такой, очень добрый, -- объяснил Дмитрий.
       -- А если добрый, то угости пивом. Или нет ничего? всё уже вымели и бросили?
       Друг качнулся в сторону проезжей части и чуть не угодил под проезжавший автомобиль.
       "Нет, его нельзя оставлять. А то попадёт под колеса. Этого я себе никогда не прощу".
       Дмитрий взял под руку еле державшегося на ногах друга и повёл.
       -- Саша, не надо, Саша.
       "Наверное, он узнал во мне своего приятеля. Но куда его девать? У себя дома спать положить?"
       Дмитрий усадил друга у освещённой витрины магазина.
       -- Подожди меня здесь.
       Он зашёл в магазин купить лекарство, но отдел был закрыт. Какие-то типы, стоя у прилавка, распивали бутылку водки. "Не думать, не думать, только не думать!" -- говорили их лица.
       -- Ну, чтоб жизнь раем не казалась.
       -- За тебя.
       -- За нас всех. Будем здоровы.
       "Напиться и забыться. Не быть! Умереть! Уснуть!" -- кричали их души.
       Когда Дмитрий вышел из магазина, то друга, к удивлению, не обнаружил. У витрины полулежала женщина с разбитым в кровь лицом. Рядом с ней, сжав кулаки, стоял подвыпивший мужик.
       -- Деньги, деньги давай, тварь поганая. Не то вообще убью!
       Женщина, растерянная, пьяная, сидела, молча утирая кровь.
       Дмитрий уже хотел пойти домой, как вдруг увидел лежащую возле магазина на земле старушку с клюкой. Он попытался помочь ей подняться, но она совсем не владела своим телом, -- видимо сильно была пьяна. Дмитрий уже решил отойти, но тут старушка еле внятно попросила его позвонить, и назвала телефон, сказав, что там её сестра. Дмитрий позвонил, рассказал о ситуации, ему ответили, что скоро приедут и попросили подождать. Подошёл подвыпивший мужик интеллигентной наружности и стал интересоваться, есть ли у старушки документы, вызвали ли "скорую". Он подозвал своих собутыльников, и один из них равнодушно сказал, что старушка эта из здешних пьянчуг, так что пусть лежит, и они ушли.
       -- Вот так, -- сказал "интеллигент". -- Такие люди. Наплевать им на всё. Человек, может быть, умирает, а им наплевать. А вы... Нет, есть ещё люди. Вы молодец! Таких людей не бывает. У вас душа!..
       Дмитрий улыбнулся.
       -- Чему вы улыбаетесь? Большинство равнодушно пройдёт, а вы остановились, посочувствовали, помогли.
       -- Почему человека так к дерьму тянет, как муху навозную?
       -- Да потому что он сам дерьмо!
       Подъехала машина, из неё вышла женщина, и увидев лежащую на земле, запричитала. Дмитрий помог посадить пьяную старушку в автомобиль.
       -- Спасибо вам, спасибо что помогли, -- поблагодарила женщина. -- Есть всё-таки ещё люди!
       Когда машина отъехала, Дмитрий вспомнил, что хотел купить лекарство, и зашёл в магазин, где был аптечный киоск. Увидев необходимый препарат, он посчитал имеющиеся деньги, но их для покупки было недостаточно. Он грустно улыбнулся и спросил, нет скидки для инвалидов. Продавщица невозмутимо ответила, что льгот ни для кого нет. Вдруг впереди стоящая красиво одетая женщина неожиданно сунула в карман Дмитрию деньги.
       -- Возьмите, они у меня всё равно шальные. -- И поспешно вышла из магазина. Он даже не успел сказать спасибо.
       "Зачем она это сделала? Или Почему? Совесть хотела очистить?"
       Купив лекарство, Дмитрий перешёл в продовольственный отдел магазина.
       -- Чего желаете? -- обратилась к нему продавщица.
       -- У меня денег мало. Не могли бы вы мне взвесить...
       -- Ничем не могу помочь, -- продавщица развела руками, -- у нас только фасованный товар.
       Глядя, как Дмитрий пересчитывает деньги, продавщица сказала:
       -- Неужели вы, здоровый мужчина, не можете заработать? Я бы на вашем месте трудилась в нескольких местах.
       -- Работать, чтобы покупать, а покупать, чтобы работать? На это прикажете потратить свою жизнь? Все только и думают, как продать себя подороже, а о душе мало кто думает.
       -- Ну так голодайте.
       -- Наверное, ему поговорить не с кем, -- усмехнулась другая продавщица.
       -- Да он вечно такой -- жизнью обиженный.
       -- Покупать у вас нечего, так хоть посмотрю на красивую женщину, -- сказал Дмитрий, сам не зная почему.
       Продавщица смутилась.
       -- Так вы можете мне нарезать колбасы? -- вновь спросил он.
       -- Сколько вам?
       Получив товар и взглянув на чек, Дмитрий воскликнул:
       -- Вы меня обсчитали!
       Но продавщица уже разговаривала с подружкой, словно не замечая обращённого к ней вопроса.
       -- Говорит на диете, а сама целую кастрюлю съела.
       -- А я худею, когда нервничаю.
       -- Вчера опять наелись на ночь...
       -- Позовите заведующую, -- попросил Дмитрий.
       -- Вы уже затрахали всех, -- огрызнулась продавщица. А подружка усмехнулась: -- Просто ты ему нравишься.
       Услышав шум, в зал вышла заведующая.
       -- Чем вы недовольны?
       -- Почему меня обсчитывают ваши продавцы? -- возмутился Дмитрий.
       -- Не переживайте вы так, -- успокаивающе произнесла заведующая. -- Сейчас все воруют, начиная от меня и кончая президентом. А что поделаешь? Иначе не прожить.
       -- А вот я не ворую.
       -- Тогда, наверное, вы сумасшедший. Только ненормальный сейчас не ворует. Думаете, нас не обманывают? Сегодня вот опять подсунули фальшивую купюру. Всем нужны только деньги! А вы разве никогда никого не обманывали?
       -- Я стараюсь жить честно.
       -- У вас просто плохое настроение, -- сказала продавщица, -- вот и нам портите.
       -- Ты что, не знаешь с кем разговариваешь? -- прошептала ей заведующая, и, поглядывая на Дмитрия, покрутила пальцем у виска. -- Есть люди, которые сами не могут позволить себе дорогие покупки, так стараются и другим не дать купить.
       -- Ладно, верните деньги, -- примиренчески сказал Дмитрий, чувствуя свою вину.
       -- Не могу. Вы уже купили товар.
       -- Тогда заберите его к чёртовой матери!
       Дмитрий со злостью швырнул свёрток на прилавок.
       -- Вы давно из диспансера?!
       Он кричал, а ему хотелось плакать; он злился от жалости к себе, потому что хотел любви, искал и не находил, жаждал веры, а натыкался на обман, искал сочувствия, а получал равнодушие; он ненавидел всех и вся, мечтая, чтобы кто-то его понял, пожалел и приласкал, но каждый защищал только себя.
       Вдруг продавщица заплакала. Дмитрию стало стыдно.
       -- Извините, я не хотел вас расстроить, -- как можно мягче сказал он.
       -- Такого с утра встретишь, потом весь день как заведёная ходишь, -- процедила сквозь зубы продавщица. -- Как только с вами супруга живёт?
       -- Несчастная твоя жена, если только ещё не сбежала, -- поддержала заведующая.
       Дмитрий зло усмехнулся.
       -- Наверное, ему жена с утра не дала, вот он и злится.
       "Зачем поскандалил? Или продавщица права? Но что делать человеку, когда он сталкивается с несправедливостью? Ведь люди часто творят зло лишь потому, что надеются не получить отпор".
       -- Напрасно вы им это говорили, -- обращаясь к Дмитрию, сокрушённо сказала пожилая женщина. -- Они всё прекрасно понимают. Я проработала в торговле двадцать пять лет, и все их хитрости знаю: и как они срок годности продлевают поддельно, и как с ценами манипулируют, и как кассу снимают, и как уценённый товар продают по прежней цене, и чеки выбивают на заниженную сумму, чтобы левый товар продать. Тут своя мафия. Если не будешь вместе с ними заодно -- выживут, как меня выжили. Когда на меня недостачу повесили, я не выдержала, и ушла, потому как воровать не захотела. А они как сидели, так и будут сидеть, и ничего с этим не поделать. Только нервы себе испортите.
       -- Оскорбили человека в магазине, он пришёл домой и повесился, -- сказал стоящий рядом мужчина.
       -- Дурак.
       -- А может, он в жизни разочаровался, что правды на земле нет, оттого что Бога нет.
       -- Всё равно дурак.
       Проходя через отделы магазина, Дмитрий вдруг услышал:
       -- А вот и мой любимый покупатель. Я то думаю, куда подевался всезнающий наш. Скучно уж без тебя.
       Дмитрий остановился и равнодушно сказал:
       -- Здравствуйте.
       -- Почему вы ничего не покупаете? -- кокетливо улыбнулась молоденькая продавщица. -- Купите хотя бы конфет своей женщине.
       -- Я один.
       -- Неужели вам не скучно жить без женщины?
       -- Без женщины тяжело, но с ней ещё тяжелее.
       -- Тогда купите себе.
       -- Себе жалко. Да и денег лишних нет.
       -- Как вы себя не любите! Тогда купите мне.
       -- Да у него снега зимой не выпросишь, -- вмешалась кассирша.
       -- Хорошо, давайте, -- сказал Дмитрий. Ему почему-то захотелось сделать ей приятное. -- С вашей внешностью нужно работать фотомоделью, а не продавцом.
       Девушка смутилась. Видимо, прежде ей таких комплиментов никто не делал.
       Дмитрию нравилось совершать необъяснимые, внешне бесцельные, кажущиеся абсурдными поступки, в которых только и проявлялось его истинное я.
       Заплатив за конфеты, он обнаружил, что на сдачу кассирша дала лишние деньги. Дмитрий без колебаний вернул их.
       -- Никто со мной ещё так не поступал, -- удивилась кассирша.
       -- Совесть дороже.
       Положив конфеты на прилавок, Дмитрий направился к выходу.
       -- Это мне? -- успел услышать он удивлённый возглас.
       Проходя мимо газетного киоска, в глаза бросились заголовки журналов: "Как утолить жажду любви?", "Девушка на одну ночь", "Меня изнасиловали".
       "Они что, все с ума посходили?" -- зло подумал Дмитрий.
       -- Чего хотите? -- увидев потенциального покупателя, спросила продавщица.
       -- Кто бы мне сказал, чего я хочу?
       -- Купите самый популярный сейчас журнал "Вне закона". Интересная подборка: "Я убила своего мужа", "Рабыни любви ", "Я -- бывшая мужчина".
       -- А я бывший женщина, -- усмехнулся стоящий рядом мужик.
       -- Вот интересно ещё: "Женщины насилуют мужчин. Их становится всё больше", -- рекламировала свой товар продавщица.
       -- Где бы таких найти? -- зачарованно произнёс тот же мужик.
       -- Нет любви, нет, -- согласилась продавщица. -- Полюбишь одного, а у него челюсть вставная.
       На автобусной остановке, как обычно, толкались люди, пытаясь влезть в подошедший автобус. Со всех сторон Дмитрия окружали женщины. И вдруг неожиданно для себя он стал пропускать вперед себя женщин, одну, вторую, третью.
       -- Пропустим представительниц слабого пола, уступим место девушкам.
       Женщины, удивлённые, улыбались.
       -- Ты что, спятил?! -- возмутился мужчина средних лет.
       Двери уже закрывались, когда кто-то из мужчин протянул Дмитрию руку и помог влезть в салон. Стоя возле женщины, державшей на коленях сетку с пустыми бутылками, Дмитрий подумал:
       "Может, напиться? -- Но сразу же отверг эту мысль. -- Нет, водка не заполнит пустоты, не придаст смысл бессмысленности существования".
       -- Посчитай, мил человек, -- обратилась к Дмитрию старушка, -- а то я совсем слепая стала, не вижу; мне ведь уже девяностый год пошёл. Сама-то я различить не могу монетки, а люди берут с ладони и обманывают меня. Совести у них нет. А у меня на каждый день денежка посчитана. И всё равно чуть-чуть да не хватает. Что ж за жизнь такая! Моченьки моей больше нет терпеть. Вот бы уж машиной лучше задавило. Только чтоб насмерть. А то ведь собьёт, и будешь лежать никому не нужная. Я ведь три инфаркта перенесла. Теперь побираюсь. На хлеб чтобы. Только таких как я нынче много. На всех милостыни не хватит.
       Сидевшая напротив дама прятала за воротом пальто кошку, а та высовывала мордочку и с любопытством осматривалась.
       -- Вот к доктору везу, -- объяснила хозяйка. -- Хочу вылечить. Нашла её в коробке, кто-то, видать, выбросил: лапы у неё были сломаны, ходила под себя. Уж вторую приютила, хотя самой есть нечего.
       -- Может, не лечить тогда, раз денег нет?
       -- Так ведь помрёт. Жалко. Каждый ведь жить хочет.
       -- Не каждый. Умереть может быть даже лучше, чем мучиться.
       Женщина не ответила, и щекой нежно прижалась к своему зверьку.
       -- О детях столько не заботятся, как вы о кошках, -- сказал с укором стоящий рядом мужчина. -- Нарожают, а потом выбрасывают, или терзают всю жизнь.
       -- Да, от детей одни заботы, -- согласилась везущая пустые бутылки. -- Я даже трудовой стаж потеряла, когда из-за них вынуждена была оставить работу.
       -- Но ведь дети от любви появляются, -- возразила любительница кошек.
       -- Появятся, а потом не знают, что с ними делать.
       -- Как же без детей? Так и жизнь остановится.
       -- Не остановится. А ежели остановится, так и пусть. Зачем она, жизнь, ежели страдать приходится без конца. Нет, дети баловство одно.
       -- Так ведь и вас мать родила.
       -- А лучше б не рожала. Лучше вовсе не жить, чем так мучиться.
       -- Но согласитесь, дети это праздник.
       -- У меня один праздник -- когда напьюсь, чтобы ничего уже не чувствовать и ни о чём не думать.
       Рядом на сиденье присела женщина, посадив к себе на колени мальчика лет восьми.
       -- Ты моя игрушка, ты моя лапушка, ты моя радость, моя забава.
       -- Мама, перестань, -- сказал мальчик, смущаясь.
       -- Я тебя родила, и теперь могу делать всё, что захочу. Ты моя игрушка. Что хочу, то и делаю.
       -- Конечная остановка. Станция метро, -- объявил водитель.
       "Куда теперь? А, всё равно!" И он направился к входу в метрополитен.
       "Ноги... ноги... ноги... ботинки... туфли... сапоги... ничего себе ножки... опять этот... и ведь никто, никто... не могу больше их видеть... не могу... холодно... и бок болит... и жрать хочется... и ведь никто не подаст, никто... собачья жизнь... будь она проклята... уснуть... уснуть... и видеть сны, быть может... помереть бы... надоело мучиться... зачем нужна такая жизнь... одни страдания... и ведь как мало для счастья надо... поесть... и спать в тепле... ну и чтобы любил кто-то... заботился о тебе... хотя... хотя бы сосиску съесть... хотя бы одну сосиску... они-то едят... вон жуют как... кто бы мне дал кусочек... а ведь я тоже живое существо... я тоже жрать хочу... их бы в мою шкуру... будь я на их месте, я бы подал... неужели они не чувствуют... впрочем, какое им до меня дело... каждый за себя... каждый прежде о себе думает... такова жизнь... не хочу такой жизни... и зачем я появился на свет... какой смысл в такой жизни... каждый норовит пнуть... под ноги не попадайся... растопчут... никто к себе не пригласит... никому я не нужен... никто меня не любит... никто... бедный я несчастный... никто слёз моих не видит... помру, никто не заметит... я бы на их месте... и почему люди такие бесчувственные... кто бы знал, как мне тяжело... одному... у других есть и дом... и еда... а у меня ничего нет... я вынужден питаться объедками... а чем я хуже их... нет, жизнь несправедлива... несправедлива... ну почему я не человек... был бы я человеком... я бы такое сделал!.."
       Дмитрий нагнулся к свернувшемуся в углу возле входа псу. Тот поднял глаза. Удивительно добрые, удивительно человечьи глаза. "Он плачет".
       Дмитрий погладил пса. Тот тяжело вздохнул.
       -- Что, брат, тяжела жизнь?
       Пёс заскулил и завилял хвостом.
       -- Я бы и рад взять тебя к себе, но прости, не могу -- аллергия. Прости.
       Пёс отвёл глаза. "Он всё понял".
       В потоке людей на эскалаторе какая-то женщина визгливо кричала, брызгая слюной.
       -- На дорогах и на колесах психотронное оружие. Ребёнок мой на меня кидается. Это всё психотронное оружие. Разбить, разбить всё, пусть они так сидят, а людей убрать оттуда. В пирожковую войти нельзя. Там сидят душегубы. Убьют они нас ночью, убьют. Меня отравить хотят. Такие пытки творят, каких фашисты не знали. Разбить поганьё! Разбить, разбить...
       -- Сумасшедшая, -- сказал кто-то. -- Таких недавно много выпустили из психлечебницы, потому что кормить нечем.
       Кричащая продолжала размахивать руками, голова её при этом моталась из стороны в сторону.
       -- Сволочи, сволочи!.. Сломать это всё, сломать!.. Враги готовятся схватить наш город... Душители!.. Сволочи!.. Сломать всё это, сломать!..
       Он и сам был готов ругаться на весь свет, настолько опротивело всё вокруг, особенно люди с их тараканьей суетой, вечным мельтешением и откровенным нежеланием почувствовать чужую боль.
       Спустившись в подземный вестибюль, Дмитрий услышал знакомую мелодию, -- играл скрипач, зарабатывая себе на жизнь. Душа задрожала, на глаза навернулись слёзы. Он достал оставшиеся деньги и положил в потёртый скрипичный футляр, лежащий возле ног музыканта. И ещё долго стоял и слушал, чувствуя, как всё внутри немеет, как душа резонирует плачущим звукам, и уже был готов заплакать вместе со скрипкой, не зная зачем и почему.
       -- Здравствуйте.
       Дмитрий оглянулся и узнал в двух подростках своих недавних учеников. Рядом стояла взрослая женщина, видимо, мать одного из них.
       -- А вы в нашу школу вернётесь? -- спросили дети.
       -- Конечно, -- улыбнулся Дмитрий. -- Если только директор не будет против.
       -- А мы его попросим.
       Женщина улыбнулась.
       -- С вами здороваются, -- сказала она, -- значит, помнят и любят.
       -- Выходит, не зря учил, -- не без гордости сказал Дмитрий. -- Только почему-то администрация школы не любит тех, кого любят дети.
       Женщина только пожала плечами.
       -- Знаете, а ведь директора сняли с должности. За то, что он пьяный грубо вёл себя с учениками на школьном вечере.
       -- Что ж, для меня это не неожиданность, -- сказал Дмитрий. -- К этому всё шло.
       Вспомнив, что в сумке лежит шоколадка, Дмитрий вынул и протянул её детям.
       -- Вот, держите на память.
       -- Спасибо. Вы как всегда щедры.
       Дмитрий почувствовал себя счастливым. Дети попрощались и ушли, а он продолжал стоять, слушая скрипача и думая о том, что музыка это души спасение, а искусство в целом -- чудодейственное средство исцеления.
       Подошёл поезд. Войдя в вагон, Дмитрий столкнулся с резким запахом давно немытого человеческого тела. Он с удивлением увидев разбросанную пластиковую посуду и сидящего на полу человека. Тот был без ботинок, в одних носках, в руках держал пластиковую тарелку, что-то с неё слизывая. Закончив с едой, мужчина стал жестикулировать руками, давая понять, что глухонемой и просит подаяния. Дмитрий порылся в карманах, -- они были пусты.
       Кто-то протянул бомжу шоколадку, но тот жестами дал понять, что ему нужны деньги.
       "Неужели он живёт в поезде?" -- недоумевал Дмитрий, наблюдая, как сорокалетний мужчина обустроился в вагоне метро.
       -- Недавно амнистированных выпустили из тюрьмы, -- сказал кто-то, -- чтобы не допустить голодного бунта.
       -- А вот бы взять у богатых, да нищих-то и накормить.
       -- Да, кто-то живёт, а кто-то существует.
       "Ешь богатых!" -- было написано фломастером на стекле. А рядом: "хочу мужа с "мерсом"".
       Всё свободное пространство вагона было залеплено рекламными плакатами, -- они просили, убеждали, призывали, требовали. "Приговорённый к расстрелу поставлен перед выбором: умереть или убивать", -- гласила реклама очередной книжной жвачки. -- "Его убили. Он родился заново. Чтобы убивать". -- Стоило ли ради этого рождаться заново? -- "Самый простой способ изменить себя -- это пена для укладки волос". -- Неужели так просто? -- "Вы хотите отдохнуть на острове Майорка?" -- Конечно, хочу. -- "Нужно лишь купить женские гигиенические прокладки". -- Бред какой-то! -- "А главное, сухо!" -- Я сойду с ума. -- "Живите без боли!" -- Без боли, без боли... Но как? -- "Нурофен, и боль прошла!" -- А если болит душа? Нет, я не хочу лишать себя этой боли, благодаря ей, я чувствую себя живым. -- "Счастье в гармонии". -- Наверное. Но как добиться гармонии? -- "Вам надо в Кайзер!" -- Куда? -- "Самый большой магазин". -- Мне надо не в кайзер, а в туалет! -- "Нет, вам всё-таки надо в Кайзер". -- Напиться, что ли? -- "Не пей у штурвала, дотяни до причала. После нашей водки будет о чём вспомнить".-- Напиться и забыться! -- "Только у нас вы можете выиграть суперприз. Покупайте газету "Поле чудес"". -- Где я? В стране дураков? -- "Россия - щедрая душа". -- А разве душа может быть иной? Россия это бегство от невыносимого груза рациональности. -- "Самый модный стиль этого сезона -- голое тело". -- Бред, бред, бред! -- "Всё что вам нужно, это спальный гарнитур, и тогда, может быть, вас полюбят". -- Как просто! -- "Мужчина напрокат". -- Абсурд! Абсурд? Или, может быть, так и должно быть?
       Разглядывая симпатичное лицо сидящей напротив девушки, Дмитрий заметил надпись на её значке: "Интим не предлагать!" "Мой выбор - безопасный секс", -- гласила надпись на значке у другой девушки.
       "Разве кому-то нужна моя любовь? -- подумал он сокрушённо, -- моё сокровенное, интимное?!.."
       Стоящая рядом девушка читала любовный женский роман.
       -- И чем могут нравиться такие книги?
       -- Думать не надо.
       Увидев освободившееся место, Дмитрий сел рядом с парнем, читающим книгу. По привычке заглянув в текст, Дмитрий прочитал знакомые мысли.
       -- Истина не в книгах, а в сердце, -- не удержался он. -- Чтобы понять написанное, нужно заглянуть в себя самого, прочувствовать, только тогда поймёшь. Но не путём логических умозаключений, а через озарение, через откровение!
       Парень ничего не сказал и вышел на остановке. Справа подсели трое мальчишек. От них пахло бензоловым клеем. Взгляд их блуждал. Время от времени они нагибали голову к карману, и, закрыв глаза, что-то вдыхали.
       "Вот и они ищут забвения. Несчастные дети. Никому они не нужны! Никто их не любит!"
       Вдруг поезд резко затормозил и остановился.
       -- Что случилось?
       -- Недавно кто-то бросился под поезд. Может, опять?
       -- От такой жизни бросишься. Одна моя знакомая легла в клинику на обследование, а врачи ввели ей не то лекарство, у неё, оказывается, аллергия была; так и умерла.
       -- Видать судьба такая.
       -- Да. Только как узнать, какая у тебя судьба.
       -- А может, лучше и не знать вовсе. У меня тоже, подружка, молодая ещё совсем, легла в больницу на вытяжение позвоночника, да и не встала со стола, а написали, якобы, она была неизлечимо больна. И ведь никакой ответственности врачи не понесли.
       -- От судьбы не убежишь.
       -- Да. Но вот что такое судьба?
       Проталкиваясь среди стоящих пассажиров, по вагону ползла молодая женщина с "ампутированной" ногой. За ней шёл ребёнок четырех лет с протянутой рукой и плакал. Дмитрий порылся в карманах, но ничего не нашёл. А мальчик стоял напротив, крестился и протягивал руку.
       -- Подайте, люди добрые...
       -- Если подавать, то они здесь толпами ходить будут, -- сказал кто-то сзади.
       -- Да они зарабатывают больше нашего. Это самые настоящие рабы. На бесправных и искалеченных бизнес делают.
       -- Подают не потому, что верят в их нищету, а ради себя, чтобы казаться добрым и сострадательным.
       Дмитрий еле дождался, когда на остановке откроются двери вагона, и сразу вышел. Женщина с ребёнком тоже покинули вагон. Мать отвязала "ампутированную" ногу, пересчитала мелочь, которую дали сыну, и стала его ругать. Ребёнок заплакал. Тогда мать с ненавистью ударила его по лицу. Мальчик заплакал ещё больше. К ним подошёл мужчина, отобрал у женщины деньги, пересчитал, и стал её ругать. Женщина привязала "ампутированную" ногу и поползла к подходящему поезду.
       "Неужели судьба каждого справедлива?" -- подумал Дмитрий. И тут его внимание привлёк плакат, который держал сидящий посреди зала мужчина.
       -- Погадать не желаете? -- обратился он к подошедшему Дмитрию. -- Или, может, боитесь?
       -- Может, и боюсь. А вы кто?
       -- Маг, ясновидящий, шаман, эзотерический психолог, -- называйте, как хотите. Одиночество, разлады в семье, неудачи в бизнесе, желание узнать будущее, -- всё это моя специальность.
       -- Зачем знать, что с тобой будет, если будущее изменить невозможно?
       -- Кто знает, кто знает...
       -- Если, к примеру, вы действительно предскажете мою судьбу, то у меня появится искушение проверить. А это уже борьба с Предопределением, то есть богоборчество.
       -- Я вас не искушаю и не призываю бороться с Богом, а просто хочу помочь. Например, кто приходит ко мне за новым жильём, вскоре получает его, кто ищет хорошую работу -- её находит.
       -- Но как вам это удаётся?
       -- Мне удалось выйти на центр руководства судьбой отдельного человека и описать законы, по которым он работает. Использование этого механизма позволяет привлечь к себе любое желаемое состояние, человека, вещь, отношение, здоровье.
       -- Как именно?
       -- Я обучаю приёмам и техникам правильного мышления или мудрости жизни, поясняя смысл Закона: наша жизнь такова, какой её делают наши мысли.
       -- Но разве можно изменить судьбу?
       -- Судьба есть, но вот понимают её не совсем правильно. Скажу только, что материализуются не только оперативные мысли, но и стратегические мысли-блоки, хранящиеся в нашем подсознании. Человек перестаёт творить зло, он осознаёт своё вселенское предназначение, беря ответственность за всё, что происходит вокруг него, он сам становится творцом любого желаемого чуда.
       -- Я бы хотел найти работу по душе.
       -- Давайте посмотрим, есть ли оккультное воздействие на вас, а потом уже будем принимать решение. По ладони можно многое рассказать о вашей жизни и судьбе.
       -- А что такое судьба?
       -- Судьба заложена в человеке, и отражение её можно прочитать на ладони. Ладонь -- карта прошлого, настоящего и будущего, которая отчасти предопределена ДНК, отчасти обстоятельствами жизни. Смотрите сами. Здесь чётко видно, что через два года у вас родится мальчик.
       -- Да я с женой развожусь!
       -- Ваше личное счастье связано с работой. В январе наиболее благоприятный период. В мае уже новая брачная ситуация. А ещё через год рождение сына. Вы пять лет назад встали не на тот путь. Из четырех возможных выбрали самый бесперспективный. Не повторяйте снова таких ошибок.
       -- Если вы можете предсказать судьбу, значит вы Господь Бог? Но ответьте, что такое судьба?
       -- Этого никто не знает.
       -- Зачем тогда обманывать доверчивых людей?
       Маг улыбнулся.
       -- Я просто хочу заработать.
       "Опять всё то же", -- вздохнул Дмитрий и вошёл в вагон подошедшего поезда. Больные ноги ныли, и он присел на свободное место. Справа, забившись в угол и спрятав лицо в колени, сидела полуголая молодая женщина. Она была в одних капроновых колготках и в курточке на голое тело. Пассажиры с укором смотрели на неё и переглядывались.
       "Ей стыдно. Стыдно? Но что такое стыд?" Вдруг в памяти всплыло: "Стыд -- вот чувство, которое спасёт человечество!"
       В вагон вошёл мужчина с палочкой в руке и завёрнутыми по колено штанинами. Голени его были в кровоточащих язвах. Смотреть без содрогания было невозможно. Ничего не говоря, мужчина показывал табличку с надписью: "Подайте на операцию ног. Умираю".
       "Куда же от всего этого деться?! Вот сидит женщина, улыбается, глядя на всех, всему радуется, разговаривает с собой, что-то напевает. Наверное, сумасшедшая. Окружающие смотрят на неё с жалостью. А может, права она: без ума счастье, а от ума только горе? Это нас надо пожалеть, это мы достойны снисхождения! Ведь счастлив человек, по большей части, лишь когда теряет голову. "Сумасшедшая! Совсем голову потеряла!" -- говорим с завистью о безумно влюблённой. Она радуется несмотря ни на что, поёт, танцует, улыбается всем; безумная, она счастлива! А я хмурюсь от грустных мыслей, мне тяжко от сознания нависших надо мной проблем. Как сбросить этот груз? Как избавиться от невыносимых мыслей? Каким должен быть ум, чтобы не было от него горя? Каким должно быть отношение к миру, чтобы быть счастливым несмотря ни на что? Сойти с ума? И разве употребление спиртного и наркотиков не есть добровольное безумие? Но употребляем, потому что хотим, пусть на время, отрешиться от этой жизни и почувствовать себя счастливыми. "Оглянись! Вот они стоят рядом с тобой. Им нелегко. Им не до улыбок, смеха, развлечений. Они потеряли вкус к жизни и даже не думают попробовать его поискать. И ты с ними? Ты с ними или с нашим пивом? Вкус к жизни заключён в удовольствиях, во всём радостном и веселящем, что мы можем себе позволить. С пивом вы отрываетесь от всего, что может вас печалить, вы парите на облаках удовольствия, в высшей точке отличного настроения"".
       Выйдя из метро в центре города, Дмитрий пошёл куда глаза глядят. Развешанная повсюду реклама призывала играть и выигрывать ценные призы, но из всех перечисленных приманок ни одна не казалась необходимой. В витрине магазина по телевизору показывали старый, до мелочей знакомый фильм. Дмитрий остановился и вдруг почему-то спросил себя: а может ли не произойти то, что должно случиться? может ли измениться судьба героев? "Нет, каждое их движение, каждое слово, равно как и финал, предопределены. Не такова ли и моя жизнь?"
       Ему вдруг показалось, будто он видит фильм, в котором он действующее лицо и исполняет уготованную сценарием роль, а потому не вправе уклониться от предначертанной ему сценарием участи.
       "Неужели всё так и есть в действительности? Но тогда всё предопределено, и как ни пытаешься самосовершенствоваться, всё равно останешься собой, в рамках дарованных тебе способностей, где даже сама потребность в самосовершенствовании предопределена. Тогда какой во всём этом смысл?
       Откуда, откуда во мне эта неискоренимая потребность в смысле, словно без него жить невозможно? Разве дерево мучается такой проблемой. Но я же не дерево! В моей власти сделать многое. Но что именно я должен сделать?
       А может быть, и не нужно ничего делать? Зачем? Для чего? Делать что-либо, пытаться оставить после себя след имеет смысл, если жизнь не имеет конца. А если всё конечно, тогда зачем вообще жить? Ради детей? А если их нет?
       Есть, есть смысл в этой жизни, только если жизнь не кончается за порогом смерти. Ведь если я исчезну, зачем тогда что-либо делать? Кому нужно то, что я делаю, если не нужно мне самому? А что мне самому нужно? Зачем все эти усилия, желание соответствовать, откуда эта потребность воплотить себя? Что мне, вообще, нужно? Откуда эта потребность реализовать себя? И что значит реализовать? И зачем? А может быть почему? Почему?! Что, что я должен сделать?!"
       Вдруг какой-то молодой человек преградил дорогу.
       -- Купите. Настоящее качество. В три раза дешевле, чем в среднем по городу.
       -- Спасибо, мне не нужно, -- ответил Дмитрий, и чтобы не обижать торговца, взял посмотреть товар. -- Но ведь это низкосортная подделка!
       -- А где ты найдёшь настоящий за такие деньги, -- нисколько не смутившись, понизив голос, сказал торговец.
       -- Зачем же людей обманывать?
       -- Иначе не прожить!
       -- Если вам дать мешок денег, вы бы, наверное, не прекратили торговать?
       -- Конечно, -- согласился парень. -- Дело ведь не в деньгах. Надо же чем-то заниматься.
       "Надо же чем-то заниматься. Но чем? И для чего? Для прокорма? Жить, чтобы есть?"
       -- Беспроигрышная лотерея, беспроигрышная лотерея, -- кричал в мегафон кто-то. -- Только у нас и только сейчас. Играйте и выигрывайте. Если вы не выиграете, то свои деньги получите обратно.
       "Чего только не придумают, чтобы людей обмануть, -- подумал Дмитрий, ощутив в тоже время желание испытать судьбу. -- Вот бы выиграть миллион, тогда бы... И что тогда? Что? Да ничего!"
       -- Молодой человек, -- обратился один из парней с билетами лотереи, -- не могли бы вытянуть билетик, а то нам игрока не хватает. Это вам ничего не будет стоить!
       -- Ну, если ничего не будет стоить!.. -- Дмитрий вытянул билет.
       -- О, поздравляю, вы выиграли миллион!
       От неожиданно выпавшей удачи Дмитрий растерялся.
       -- Но я тоже выиграла, -- сказала стоящая рядом женщина.
       -- Тогда по правилам игры вы оба должны разыгрывать, кто станет тянуть следующий билет; всего их два, один из них выигрышный. Право на игру получает тот, кто внесёт наибольший денежный залог.
       -- У меня нет денег, -- с сожалением сказал Дмитрий.
       -- Можно занять или съездить домой, мы подождём.
       Тут только Дмитрий понял принцип надувательства. Он отошёл и стал издали наблюдать за мошенниками. А те по накатанному сценарию уже заманили сыграть следующую жертву. Дмитрий хотел вмешаться, но дорогу преградил здоровенный верзила и грозно прошипел:
       -- Не надо мешать...
       А между тем, пожилая женщина, как и положено, выиграла, затем ей предложили внести денежный залог, она внесла, потом ещё и ещё, пока, наконец, у неё не кончились деньги и бедная женщина поняла, что стала жертвой мошенничества, но было поздно. Она просила вернуть деньги, пыталась усовестить, ругалась, но игроки только посмеивались. Побледневшая, держась за сердце, она отошла, посылая проклятия мошенникам, а те, довольные, потирали руки, радуясь, что облапошили ещё одного искателя удачи.
       -- Тут один проиграл всё и повесился, -- сказал стоящий рядом мужчина. -- Другого инфаркт хватил. Здесь целая мафия работает, под государственным прикрытием. У них даже лицензия есть.
       Подошёл милиционер.
       -- Когда всех жуликов переловите? -- с негодованием спросил Дмитрий у стража порядка.
       -- Никогда, -- невозмутимо ответил тот.
       -- Почему? -- Дмитрий предполагал, что услышит ответ типа: "жулики появляются быстрее, чем мы их можем ловить" или что-то в этом роде.
       -- Где же мне тогда работать? -- усмехнулся милиционер. -- Мы ведь, понимаешь, работаем не за совесть, а чтоб только не уволили. Необходимость заставляет придумывать себе работу, чтобы отчитаться было чем, зад прикрыть от начальства цифрой. Им ведь вынь да полож каждый месяц раскрытое преступление. А где его взять? Вот и приходится... Да за мою мизерную зарплату вообще работать не стоит.
       -- А как же справедливость, законность?!
       -- Необходимость сильнее закона. К тому же законы несовершенны. Я всегда стараюсь поступать целесообразно. Это, кстати, и справедливо!
       И ухмыльнувшись, милиционер ушёл. Вдруг рядом у торгового ларька раздались крики.
       -- Что случилось? В чём дело?
       -- Да вот, не хочет деньги возвращать! -- возмущался пожилой мужчина. -- Обманула меня, всучила негодный товар.
       -- Иди, иди, -- парировала продавщица.
       -- Плюнь, в самом деле, -- сказал кто-то.
       -- Да наплевать мне на деньги! Я несправедливости терпеть не могу! Мне принцип важен!
       -- Какой ещё принцип? -- усмехнулась торговка. -- Сам не знает, чего хочет. Сумасшедший!
       -- Обманула меня, да ещё насмехается. В душу мне плюнула! Чтоб ты сгорела со своим ларьком, сволочь. Убить тебя мало.
       -- Вы слышали, слышали? -- заверещала продавщица. -- Он меня ещё и оскорбляет.
       -- Стоит ли так расстраиваться из-за пустяка?
       -- Ты не понимаешь! Она же, гнида, в наглую закон нарушает!
       -- Я по справедливости поступила, а он требует по закону.
       -- Не всякий закон справедлив. Попросите прощения, и она вернёт деньги. Так будет справедливо.
       -- Я теперь ради справедливости не прощу, чтоб других не обманывала.
       -- На, подавись! -- Продавщица швырнула деньги и плюнула в сторону мужчины .
       -- Можно к вам обратиться, -- услышал Дмитрий голос и обернулся. Перед ним стоял интеллигентного вида молодой человек.
       -- Не могли бы вы оказать помощь молодежи в воспитании её нравственности?
       -- Чем же я могу помочь? -- изумился Дмитрий.
       -- Вы можете сделать материальный взнос на воспитание нравственности.
       -- Разве для того, чтобы быть нравственным нужны деньги?
       -- На всё нужны деньги, -- разочарованно произнёс молодой человек и отошёл.
       К киоску подошли две девушки.
       -- Скука смертная, -- сказала одна из них, задумчиво рассматривая товар. -- Купить что ли трусики, лифчик, чулочки, да принарядиться?
       Вдруг раздался истошный вопль.
       -- Я люблю тебя, люблю! -- кричала чья-то душа. -- Понимаешь ли ты это?!
       Удивлённый, Дмитрий оглянулся и увидел на дороге лежащего человека. Прохожие обходили его. Дмитрий подошёл и помог лежащему встать. Тот оказался пьяненьким.
       -- Жизни нет, нет жизни, -- бормотал мужик будто во сне. -- Не было и не будет. ... Всё. ... Конец. ... Тупик. ... Прошла жизнь, будто не было вовсе. ... Хотел, понимаешь, много хотел сделать, да всё откладывал. ... Суетился... а главного так и не сделал. ... А теперь уж и не успею. Ну и зачем тогда жить? Просто доживать, потому что смелости умереть не хватает?
       Внимательно посмотрев на Дмитрия, мужик сказал:
       -- Вот ты, профессор, кандидат наук... чего ты здесь сидишь? ... Я тебе скажу откровенно... Неудачи, одни неудачи. Вся моя жизнь превратилась в экскремент. Уже просто интересно, чем это кончится. Давай выпьем, а? ... У меня есть дочка. Ей двадцать восемь. У неё хорошая фигурка. Я тебе её подарю. Живи с ней, живи. Я люблю тебя и дарю тебе дочку. Пойдём выпьем, а?
       -- Зачем?
       -- Затем, что не знаю, куда деться от мыслей этих. Пристали как мухи. Вот и пью. Теперь понял почему. Денег нет, работы нет, семьи нет, дома нет. Хотишь живи, хотишь помирай. ... Нет, так нельзя жить, нельзя. Надо думать о будущем.
       -- И что же такое будущее?
       -- Ты прости меня. Ладно? Простишь? -- бормотал мужик. -- А может, это я во всём виноват? ... Только зачем всё это? ... Мне сорока нет. А здоровья нет. ... Жизнь прошла. ... Я умереть хочу. ... Жить больше невмоготу. ... Я говно, комитетчик, сволочь. ... Ты меня застрелить хочешь? У тебя есть "макаров"? Надо подставить к груди, вот сюда, в левый желудочек. В правый не поможет. И конец. И будет хорошо.
       Подошла пьяная баба.
       -- Ты сегодня трезвый, а вчерась на ногах еле стоял, -- обратилась она к Дмитрию, приняв его за собутыльника. -- Лёлика не видел? Он тебя искал, чтобы бутылку на двоих распить.
       Не ответив, Дмитрий отошёл от несчастных пьяниц.
       Он бродил по каменному лабиринту города, без цели, без желания, задавая себе вопрос зачем, для чего эта жизнь, этот абсурд, борьба, жажда призрачного счастья, свобода... для чего? Ему некуда идти и не к кому. C тоской и завистью смотрел он в окна освещённых квартир, подолгу наблюдая, как мечутся тени в красном свете, и завидовал им, понимая, что стал добровольным пленником одиночества, продолжая желать тепла и уюта, и отчетливо сознавая, что независимость и привязанность несовместимы.
       "Никто и ничто не избавит людей от одиночества!"
       Ему до боли было знакомо чувство, когда у тебя нет дома и никто нигде тебя не ждёт, никому до тебя нет дела, это горькое ощущение неприкаянности, когда ты никому не нужен и никто не нужен тебе, словно тебя нет, нет для этого мира, никто тебя не замечает, ты свободен от всех и все от тебя, ты словно случайно залетел на эту планету, и никто не видит тебя, словно ты невидимка, идёшь будто в пустоте и смотришь на мир извне, глазами пришельца.
       "Совсем как "степной волк". Куда там! Бездомный пес -- вот я кто. Никто меня не любит. Никому не нужна моя любовь. Но без любви ... без любви я не ощущаю себя, не чувствую мир, словно у меня нет чувств. Никому я не нужен на этом свете. Никому!"
       Он присел на скамейку, и вдруг на колени ему прыгнула кошка. Она взглянула на него, и так проникновенно, в зеленых глазах её было столько тоски...
       Она свернулась на коленях и заурчала. Приятно было её тепло. Он обнял кошку руками, защищая от холодного ветра, и она заглянула ему в глаза. В них он прочитал благодарность. Он был ей нужен! Нужен! Она хотела к нему. А глаза такие одинокие!..
       Он вспомнил, что в сумке остался бутерброд с колбасой. Вынул, разделил пополам и дал кошке. Она с жадностью набросилась и тотчас съела. Тогда Дмитрий отломил ей ещё, потом ещё. Но кошке всё было мало. Она заглядывала в глаза, мурлыкала, тёрлась о ногу. Она хотела есть, и, не стесняясь, просила об этом. Тут только Дмитрий заметил, что кошка беременна.
       "Она слушает зов природы. А чей голос слушаю я? Чем я могу помочь бедной беременной девочке? Ничем. А мысли мои ей не нужны. Да и никому не нужны!".
       На скамейку присела женщина.
       -- Вам нехорошо? -- спросил Дмитрий, заметив, какое бледное у неё лицо.
       -- Муж у меня сегодня умер. Повесился на работе, -- сказала женщина отрешённо, и тяжело вздохнула. -- Лежит сейчас где-то холодный... А я не знаю, что и делать... Надоел он мне в последние дни. Пил всё. Говорил, жить не хочу, не могу жить. А ведь ему только сорок недавно исполнилось.
       Подбежала собака.
       -- Вот, приютила, -- сказала женщина, погладив собаку. -- Хотя муж был против. Пёс этот ещё щенком жил в нашем подъезде на площадке пятого этажа, жильцы его подкармливали. А когда стал кровью ходить, решили извести его люди. А дочь у меня собак очень любит. Однажды ночью, как услышала вой, так выбежала в ночной рубашке... А на пса уже шли с палками, хотели выгнать из подъезда. Так она собой заслонила. Так вот и живёт он с нами уже год. Как приду домой, он так радуется, так радуется... Дочка говорит, что люди друг другу так не радуются, как собака, от неё и на душе хорошо. А без собаки скучно, плохо. Надо же о ком-то заботиться. Он ведь под машину попал, так я его выходила, от смерти, считай, спасла. Так жалко было, так жалко... А ведь без жалости человек не человек!
       Увидев ползущую по тротуару гусеницу, женщина подняла её и на листке перенесла на траву.
       -- Куда ты, глупышка. Раздавят же. Жалко!
       Дмитрий удивился, встал и пошёл дальше бесцельно бродить по улицам.
       -- Подайте бедному несчастному бездомному, изнурённому реформами и подорожаниями вечно голодному коту.
       В большой бумажной коробке спали вместе несколько котят и щенков, а две взрослые кошки сидели привязанные за шею веревочками, рядом лежал кот.
       -- Подайте на корм животным, добрые люди.
       Дмитрий остановился.
       -- У нас в приюте сорок животных, -- пояснила хозяйка. Кошечки обернули симпатичные мордочки. -- Одну мне подбросили, она добрая, а вот вторая злая. Ребята тут хотели пошутить, протянули крупную купюру, так она вцепилась зубами, и не отпускает. Они её по всякому упрашивали, но она так и не выпустила. Пришлось мне челюсти ей разжимать.
       Дмитрий погладил "добрую" кошечку.
       -- Возьмите котёночка. Видите, какой он красивый, и просится к вам, хозяина хочет, чтобы его кто-то погладил, приласкал, накормил. Возьмите.
       -- Кто бы меня взял, -- с грустью сказал Дмитрий. -- Наплодили, а теперь мучаются...
       -- Да что кошки, детей родят, а потом топят в реке как котят слепых.
       Двое прохожих бросили в коробку несколько монет. Тут же подошёл в рваной куртке мужик.
       -- Ну что, набрала на опохмелку? -- спросил он.
       -- Пожрать мне купи чего-нибудь, -- ответила женщина, и протянула полученное для животных подаяние.
       -- Эй, послушай, -- окликнул Дмитрия затрапезного вида мужчина. -- Купи книгу. Пожалуйста. А то на опохмелку не хватает. Про жизнь королей. Очень интересная. А может, Достоевского хочешь? Ещё есть книга об Истине. Купи. Не дай помереть с голода.
       -- Прости, нет у меня денег. А до Истины хочется докопаться самому.
       Какой-то молодой человек сунул в руки Дмитрию листок. "Ответь себе на вопросы: Сколько мне лет? Сколько я зарабатываю? Чего я достиг? Какие у меня перспективы? Если ответы Вас не устраивают и Вам от 20 до 55 лет, то приходите по указанному ниже адресу".
       "Мне сорок лет -- критический возраст. Лучшая половина жизни позади. Чего я достиг? Ничего! Какие у меня перспективы? Никаких! Не создал я ничего, чем мог бы жить последующие годы. А если нечем жить, то и незачем. Чем оправдаюсь перед Вечностью? Первую половину жизни я жил, словно готовясь к подвигу. Если сейчас ничего не совершу, то не совершу никогда. Жизнь пошла под уклон. Пока есть силы, нужно что-то сделать. Но что? Что я должен сделать в этой жизни? Воплотить себя? Но в чём? В детях? А сам-то я где?"
       "Что происходит?" "Где жена?" "Как с деньгами?" "Сколько можно?" "Чем это кончится?" -- кричали рекламные плакаты.
       -- Да что они, в самом деле, издеваются?! -- со злостью прокричал Дмитрий и запустил камнем в рекламный щит.
       "Вы хотите денег? -- вопрошала симпатичная девушка. -- Доверьтесь нам. Думать о деньгах наша профессия".
       -- Скажите, пожалуйста, является ли ваша жизнь постоянной борьбой за выживание? -- Перед Дмитрием возник молодой человек, протягивающий листовку. -- Часто ли вы размышляете о смерти, болезни, боли и печали, о неудачах прошлого? Бывает ли так, что у вас появляется одна мысль, которая завладевает вами на несколько дней?
       -- Да.
       -- И какая?
       -- Какой во всём этом смысл.
       -- Когда человек ищет ответ на вопрос что делать, он должен искать причину вопроса. Признайтесь, вы иногда полностью не в состоянии постичь суть вещей?
       -- Да, наверное.
       -- Не ужасает ли Вас мысль о смерти или даже напоминание о ней?
       -- Нет.
       -- А бывают ли у вас периоды грусти и подавленности без всякой очевидной причины, ощущение, что вам всё снится, когда всё вокруг кажется нереальным?
       -- Вот сейчас, например.
       -- Отлично. Тогда вам просто необходимо купить нашу книгу, в которой вы сможете найти ответы на многие волнующие вас вопросы.
       -- Вообще-то я ищу работу.
       -- Если хотите научиться зарабатывать, вам нужно научиться технологиям, которые изложены в этой книге. Самый лёгкий и наиболее дешёвый путь улучшить вашу жизнь, это купить нашу книгу. Благодаря ей, вы узнаете, как повысить коэффициент интеллектуальности, научиться быть счастливым, изменить свою судьбу.
       Дмитрий с недоверием посмотрел на молодого человека.
       -- Но у меня нет денег, я безработный.
       -- А вот чтобы научиться всегда иметь деньги, нужно купить и прочитать нашу книгу.
       -- Разве работать нужно для того, чтобы всегда иметь деньги?
       -- А для чего же ещё? Главный фундаментальный принцип -- "выживай"!
       -- Но если выживание превыше всего, тогда зачем кидаться в ледяную воду спасать ребёнка, если сам можешь утонуть?
       -- Если вы прочитаете нашу книгу, то вы постигните технологию, которая поможет вам найти оптимальный вариант ответа.
       -- Когда необходимо спасать утопающего ребёнка, нет времени рассчитывать наиболее оптимальный вариант, и поступаешь, как подсказывает сердце. Вы, если я правильно понял, обращаетесь к разуму. Но ведь бывает, что разум предлагает рациональное решение, а сердце говорит, что это не по совести.
       -- Когда человек поступает оптимально рационально, он достигает оптимального душевного здоровья.
       -- Если это так, значит и душа рациональна?
       -- Душевное здоровье зависит от рациональности.
       "Они проповедуют уход от этических проблем в бездну рациональности?", -- подумал Дмитрий, и спросил: -- Что же, по-вашему, следует слушать: голос разума или голос сердца?
       -- Лучшее решение любой проблемы это решение, которое обеспечивает наибольшее благо для наибольшего числа людей. Но достижение наибольшего блага может также потребовать и какого-то разрушения. Например, новое лекарство, которое спасает многие тысячи жизней, но убивает одного человека, можно считать приемлемым лекарством.
       "Интересная арифметика".
       -- По-вашему, можно замучить одного ребёнка для блага всего человечества? Что же это за весы такие? А может, это новый Христос, а вы его как тварь подопытную истерзаете. Может быть, он один и должен спастись, возможно, он один достоин будущего, а не всё человечество. Не может быть благого убийства, не может!
       Нисколько не смутившись, молодой человек ответил:
       -- Это трудно, научиться поступать рационально и для себя, и для семьи, и для общества, и для человечества. Для этого вам нужно купить нашу книгу. Чтобы быть наиболее успешным, нужно очистить свою память от груза неприятных воспоминаний. Мысли о прошлых потерях и расстройствах только мешают жить. Надо освободится от всех болезненных воспоминаний, и вы перестанете совершать ошибки.
       -- Но я не хочу забывать! Это всё моя жизнь!
       -- Воспоминания о боли мешают поступать рационально. Наградой за действие, способствующее выживанию, является удовольствие.
       -- Но ведь отречение Петра и предательство Иуды не принесло им удовольствия! А как же Христос, который пожертвовал своей жизнью за людей?
       -- Если хотите, так умирайте. Мыло и верёвка вон там.
       Шутка показалась Дмитрию грустной. "Всё ясно: цель этих разговоров продать книгу".
       В глаза бросилось красочное объявление. Агентство недвижимости набирало сотрудников. Когда Дмитрий пришёл по указанному адресу, его принял сам директор агентства.
       -- А ты чего делать умеешь?
       -- Вообще-то я по образованию юрист.
       -- Очень хорошо. Скажу тебе откровенно, мне нужен помощник, который лишил бы меня проблем с судебными претензиями моих клиентов. Я торгую недвижимостью, и нужно так составить договор, чтобы бублик оставался мне, ну а дырка... сам понимаешь.
       -- Но ведь это мошенничество!
       -- Так я за это тебе плачу.
       -- Нет, простите, не могу.
       -- Ты что, правильный?
       -- Да, мне принципы дороже денег.
       -- Я сам начинал как честный, но очень быстро понял, что больших денег законным путем не заработать. Бизнес дело нечестное. А если ты честный, то не лезь в бизнес. Да, я вор, я нечестный человек. А честным бизнесом у нас заниматься невозможно. Вот я хочу быть честным, а не получается. То бандиты наедут, то милиция, и со всеми делись, всем плати. А не поделишься, будут проблемы по полной программе. А где взять? Украсть. Все так делают. Если бы мне подсказали, как можно зарабатывать и при этом не обманывать, я бы сразу этим занялся.
       -- Неужели нет честных людей?
       -- Есть, только эти честные очень быстро превращаются в нечестных. Если тебя обманывают, то и сам вынужден обманывать, если не дурак. Таков закон жизни: либо приспособишься, либо умрёшь! Да, я обманываю, но только тех, кто заслуживает быть обманутым, и никогда в жизни не обманывал людей, которых нельзя обманывать, а только тех, кто достоин наказания. Слабый должен погибнуть -- таков закон выживания. Естественный отбор. Даже в генах есть ген-господин и есть гены-рабы. В каждом из нас сидит Раскольников. Вот ты не можешь убить, а я могу. Потому что я не тварь дрожащая, а право имеющий. Потому у меня есть всё, а у тебя ничего.
       -- Мне совесть дороже богатства.
       -- Если ты такой умный, то почему такой бедный?
       -- Потому и бедный, что умный.
       -- Богатый человек -- умный человек.
       -- Мудрый к богатству не стремится.
       -- Знаю я таких: когда заработать не удаётся, остаётся довольствоваться самооправданием, что, мне, мол, только духовное нужно. Для меня деньги уже не имеют значения, а служат лишь оценкой моих достижений. Я считаю себя человеком исключительно добрым и справедливым. Я никогда не возьму грех на душу и не стану отнимать у человека жизнь... хотя, отбирая у него жильё, вольно или невольно беру на себя решение его судьбы. Но зато я человек верующий!
       -- Но ведь нельзя быть верующим и совершать преступление!
       -- Почти каждый преступник глубоко верующий человек. Меня люди много в жизни обижали, но я не озлобился и не совершал таких поступков, чтобы за них потом раскаиваться. Если я верующий человек, то я должен искупить своё воровство. Ибо будет суд, и от суда не уйдёшь. И будет у тебя на правом плече сидеть белый ангел, а на левом чёрный; и чёрный будет свидетельствовать о твоих злых делах, а белый о добрых. Но слово чёрного ангела в сотни раз сильнее. А значит, подавать я должен не по воскресеньям, а каждый день, и ровно столько, сколько украл.
       -- А другой работы у вас нет?
       -- Нам нужен ночной сторож.
       -- Согласен.
       -- Тогда прямо сейчас и заступай. Но на всякий случай сразу пиши заявление об уходе. У нас все так работают. Если ты на меня работаешь, то должен делать всё, что я тебе прикажу. Раньше как было: ты начальник -- я дурак, я начальник -- ты дурак. А теперь: я начальник -- ты говно. Устраивает?
       -- Нет.
       -- Тогда гуляй.
       "Везде одно и тоже, -- думал Дмитрий, выходя за улицу. -- Тошнит от такой жизни. Неужели деньги правят миром? А может, правда жизни в том, чтобы жрать? Нет, лучше уж было вовсе не познать Истину, нежели вновь начать жить заботами тела. Нет, не могу переводить себя в деньги. Сокровище моё в душе! Я располагаю универсальным счастьем -- любовью и верой!"
       "Работа для тех, кто хочет иметь", -- гласила надпись на рекламном плакате.
       "Все хотят только иметь, -- с грустью подумал Дмитрий. -- А я вот хочу быть! Быть! Но кем?"
       Он решил всё же зайти. В тесном помещении собралось много людей, и видно было, что люди эти давно без работы.
       Появилась миловидная женщина.
       -- Ваша работа состоит в том, чтобы любыми способами сбыть товар. Нужно убедить человека, что без этого предмета ему не обойтись, даже если ваш товар ему совершенно не нужен. Нужно убеждать, давить на психику, делать всё что угодно, ни перед чем не останавливаться, чтобы сбыть товар. Не давайте клиенту ни секунды на раздумье, безостановочно говорите. Помню, как мы сбывали обыкновенные дипломаты, обтянутые дермантином, и уверяли покупателей, что они сделаны из натурального апофигена. Ни один не задал вопрос, что это за материал такой.
       "И тут обман. Как я устал от лжи! Все норовят обмануть друг друга. А я уже не могу жить без правды, она для меня как воздух. Но возможно ли жить честно среди обманщиков? Они просто не поймут твоей правды, примут за слабость. Надо защищать себя, иначе сожрут!"
       -- Искусство продажи сродни искусству обольщения, -- продолжала миловидная женщина. -- Ничего страшного, если вы преувеличите значимость продаваемых товаров и наделите их свойствами, которых они не имеют. Главное -- продать товар! В нашей практике был случай, когда мужчина вступил в близость с женщиной, настолько проникся её доверием. Да, не смущайтесь, и трахнуть можно, если потребуется! Если хочешь заработать, для этого все средства хороши!
       "И здесь то же, что и везде, -- разочарованно сказал себе Дмитрий и вышел из зала. -- Все заботы о том, как выжить. Надоело! И зачем? Ради того, чтобы все силы и мысли посвящать необходимости выжить? Глупо. Никакого смысла! Да, самая большая Тайна -- то, что жизнь бессмысленна! И её надо тщательно скрывать, чтобы у людей не пропало желание жить. Когда был молод, всё виделось в перспективе, я развивался, и со мной развивался весь белый свет. Была цель -- подняться на вершину. И вот я на вершине своей жизни. Что же дальше? Не может же быть целью спуск в старость?! Не легче ли броситься с вершины, чем пытаться со страхом мучительно сползать задом вниз? Нет! Только вперёд! Но куда? Передо мной облака. Нет, они подо мной. Впереди только звёзды! Холодные блестящие капельки слёз, застывшие в холоде равнодушного к чужим страданиям космоса.
       Всё повторяется. Причём абсолютно бессмысленно. Зачем жить, если изменить ничего невозможно? Мир по сути неизменен, и люди тоже. Они глупы и ленивы, думают исключительно о брюхе, подчиняясь заботам насыщения и опорожнения. Нет, животные лучше. Они хотя бы не мнят из себя совершенства творения, они смиренны и покорны, а главное в них отсутствует самодовольство.
       Жизнь чепуха какая-то! Чья-то несусветная глупость!
       Продать бы всё что осталось и уехать в кругосветное путешествие, чтобы уже не возвращаться, умереть где-нибудь на необитаемом острове или просто утонуть в океане.
       Ради чего жить? Чтобы оставить после себя продолжение? Но зачем оно? В чём смысл бесконечного продолжения и моя роль в нём?
       Нет, всё подчинено какой-то цели, во всём есть смысл, всё дано мне зачем-то, для чего-то. Но вот для чего?!
       Невозможно без цели, пусть даже иллюзорной, пусть даже придуманной, но без цели в жизни нельзя, никакого счастья и радости, пусть даже цель эфемерна, но без неё жизнь как еда без специй. Зачем что-либо делать, если не знаешь зачем?"
       -- Эй, Крестовский, как поживаешь?-- Какой-то человек, улыбаясь, смотрел на Дмитрия. -- Как дела?
       Дмитрий узнал своего школьного приятеля.
       -- У меня нет дел.
       -- А я, вот, бегаю, суечусь, бабки заколачиваю. Нет покоя. В прошлом году на машину набегал, так украли. Ну а ты чем занят?
       -- Летаю.
       -- Ты хотел сказать гуляешь?
       -- Это другие гуляют, а я летаю. От счастья.
       -- А сейчас где?
       -- Между небом и землёй.
       -- Ну а если серьёзно.
       -- Везде. До недавнего времени преподавал.
       -- Да, у тебя всегда с мозгами было лучше. А я вот пашу на двух работах. Утром встаю без будильника ни свет ни заря, бегом на первую работу, затем на вторую, чтобы семье побольше заработать. Домой прихожу в половине двенадцатого, поем и сразу в койку. Крутишься как белка в колесе, жизни не видишь. Дома почти не бываю. Жену свою вижу раз в неделю: прихожу -- она уже спит, она приходит -- я уже сплю. Так и встречаемся раз в неделю: посидим, посмотрим друг на друга, а говорить не о чем. Прихожу усталый, и уже ничего не хочется, еле на ногах стою, а жена спрашивает, когда я буду выполнять свои супружеские обязанности. Пытался ей объяснить, что или деньги нужно зарабатывать или любовью заниматься, а на то и на другое сил не хватит. Спина вся изболелась. Ну а ты как? Женат?
       -- Да, но живу один.
       -- Счастливый человек!
       -- Почему?
       -- Потому что свободен.
       -- Ну а ты чего добился в жизни, кем стал?
       -- Как кем?.. Отцом семейства своего. А кем ещё?
       "Да, каждый стал тем, чем он был!"
       -- Завидую тебе, можешь жить, как хочешь, работать только на себя.
       -- Я безработный.
       -- Ну... я тебе завидую. Только талантливые люди могут позволить себе не работать. А с деньгами как, хватает?
       -- Нужно научиться довольствоваться малым, тогда будет хватать.
       -- Тебе легко говорить, ты один. А мне на всю семью надо зарабатывать. Сколько денег не принесу, всё мало -- детям нужно и то, и то.
       -- Деньги и часы -- вот что мешает человеку чувствовать себя счастливым.
       -- Ну про часы, я пожалуй, соглашусь, а вот без денег... без денег я не чувствую себя человеком. Что за жизнь, когда карман пуст?
       -- Надо жить духовным.
       -- Ну, ты феномен! Я такого человека ещё не встречал. Впрочем, ты всегда был немножко ненормальным, не как все. Всё мечтаешь, фантазируешь. Пора бы твердо на землю встать.
       -- А зачем? Мне и так хорошо. Летать интереснее.
       -- А я, когда работы нет, места себе не нахожу. Стоит только вывалиться из привычного ритма, чувствую себя словно не в своей тарелке. Это же ненормально, когда здоровый мужик сидит без дела.
       -- А в чём для тебя смысл жизни?
       -- Летом у меня дача, огород. Когда человек работает, ему некогда размышлять над смыслом жизни. Да и зачем? Вот ты живёшь один и можешь делать всё что захочешь. А я не имею даже возможности выспаться днём, когда дома дети. Времени свободного нет, всё суетишься: то поиграть с детьми надо, то уроки проверить, то зашить, то починить. Тебе меня не понять, ты живёшь сам по себе. А мне работу выбирать не приходится, было бы на что хлеба детям купить, у меня ведь их двое.
       -- Можно сказать, ты не зря жизнь прожил.
       "Он словно оправдывается семьёй и детьми, понимая, что большего сделать не может. Живёт без надежды, без веры, без мечты. А у меня есть мечта -- вот что делает меня счастливым! Я сохранил аромат ожиданий юности, ощущение светлого будущего".
       -- Значит, ты в семье нашёл смысл своего существования?
       -- Я предпочитаю такими вопросами не задаваться. Просто живу. Надо быть нормальным как все, иметь семью, детей, тогда некогда будет скучать. А ты рассуждаешь как одинокий или больной человек.
       "В сравнении с его жизнью, моя кажется никчёмной, но я ощущаю её наполненной, только иным смыслом".
       -- У каждого своё счастье, своя судьба. Помнишь одноклассника Володьку? Живёт один, страдает от одиночества. Я за него переживаю.
       -- Если будешь за всех переживать, долго не проживёшь.
       -- Он погибает, и я хочу спасти его.
       -- Ты что, господь бог?
       "Какой я счастливый, что свободен от необходимости жить с нелюбимой женой, свободен от нелюбящей жены! ... Хотя всё-таки ревную, что никто меня не любит. И пусть я завидую чужому семейному счастью, однако не желаю его!"
       Лицо школьного приятеля вдруг стало серьёзным.
       -- Знаешь... Не хотел говорить... Ну да что там... Вот всё вроде у меня есть... А радости нет. Нет радости. Понимаешь? ... Так вот и живу. Тружусь для семьи. А для себя... -- Товарищ по школе совсем помрачнел. -- Чувствую, не то что-то, не туда иду, чего-то хочу, а чего -- не знаю. Иногда хочется сесть за руль и врезаться в стену на полной скорости...
       Минуту они задумчиво молчали.
       -- Всё, жизнь пошла под гору, -- печально заключил одноклассник.
       "Да, спускаться тоскливо. Невысокая у него горка. Впрочем, каждый выбирает по себе. Я выбрал трудную вершину, и потому жизнь моя ещё на подъёме, я ещё жду, ещё надеюсь".
       -- А я уже ничего не жду от жизни. Жена меня уже не хочет, а с любовницей я жить не могу, это плохо. Нашёл девочку для секса, приплачиваю ей. В религию, вот, ударился. Пытался о смысле жизни думать... да только голова разболелась, бросил. Обидно, старый уже. Эх, начать бы всё сначала, исправить... -- Приятель горестно вздохнул. -- Всё, пора бежать домой, а то жена заругает. Пока.
       "Странно, -- думал Дмитрий, оставшись один, -- рядом с ним я почувствовал, что завидую себе. В отличии от него, я ничего не хотел бы менять в прожитом. Я счастливый человек! Я свободен! И никогда уже не вернусь в плен суеты! Или никогда не говори никогда? Мелочи суеты липнут как грязь. Заботы, проблемы... Хочется освободить душу от тела!"
       Он ещё стоял в раздумьях.
       "Самые тяжёлые времена моей жизни, когда я не знал куда идти. Назад пути нет, и остановиться не могу. Попытки устроиться безнадёжны! Жить как прежде уже не смогу, да и не вижу смысла. Позади пропасть. Чтобы продолжать жить любовью, нужно стать сумасшедшим, во всяком случае, в глазах окружающих. Только став сумасшедшим, заметишь то, чего не замечают другие".
       Проходя мимо кафе, он остановился перед зеркальной витриной и смотрел на себя, узнавая и не узнавая.
       "Зеркало с укором смотрит на меня, молча наблюдая как старею я, как проходят глупо годы без любви, требуя осмыслить прожитые дни, задавая вечный мне всегда вопрос: для чего живу я, и зачем я рос? в чём предназначенье у моей судьбы? чем я наполняю годы, дни, часы? стану ли достоин счастья бытия, иль умру в запое, тем предав себя? воплощу ли делом давние мечты, или оправдаюсь ленью суеты? Что же ты такое -- зеркало моё: отраженье лика или Суть всего? Смотришь беспристрастно вроде бы на всех, заставляя видеть потаённых грех. Почему с волненьем я смотрю в себя, словно это кто-то вроде и не я? Сквозь тончайшей ртути на стекле налёт из другого мира виден мой полёт, или прозябанье в скуке, мелкой лжи, убивая ленью лучшей жизни дни. Не простит никто мне бегства от себя. Нету оправданья пустоте бытия. Час давно мой пробил -- так смелей вперёд. Веры стань достоин, не живя уж в долг! Всё сейчас творится, сделать сможешь ты, только лишь поверив делом суть мечты. Не прошу уж боле жизни я в кредит. Кто себе не верит, тот и не свершит!"
       Дмитрий вдруг увидел себя извне -- с той стороны зеркального стекла -- наблюдая за происходящим словно из другого мира. Он видел, как люди радостно уплетали гамбургеры, улыбались, жевали жареную картошку, пили коктейли. Глядя на них, Дмитрий вдруг ощутил, что голоден как бездомный пёс. Денег у него не было, а просить подаяния не хватало смелости. Уставшие ноги ныли. Он зашёл в кафе и присел за свободный столик. Вокруг сидели жующие челюсти, улыбающиеся сытые физиономии. Из динамиков лилась музыка вперемежку с рекламой.
       Запах шоколада и ванили не выпускал из своих объятий. В витрине были выставлены самые разнообразные пирожные: любимые корзиночки, безе, трубочки с кремом, наполеон, буше, и много-много других.
       -- Что бы такое заказать? -- За соседним столиком беседовали две дамы. -- Есть не хочу, но чего-нибудь вкусненького, необычного попробовать.
       -- Я никак не могу удержаться от сладенького. Мой говорит, толстая стала как репа.
       "Жрут они жрут".
       -- Худеть надо. Могу посоветовать тебе прекрасную методику. Всего неделя, и сбросишь пятнадцать кило. И самое главное голодать не надо. Называется: "Ешьте, чтобы худеть".
       -- Я пыталась, целый день голодала, а потом не выдержала и наелась на ночь блинов с малиновым вареньем. Так, поверишь, всю ночь потом заснуть не могла.
       -- Тогда купи поглотитель жира. Есть можно что угодно и сколько угодно, и при этом ничуть не толстеешь. Или можно ещё отсосать жир.
       -- Если не заниматься готовкой и хождением в магазин, целый день ходишь как неприкаянная, не знаешь чем себя занять.
       "На что потратить мне остаток жизни: на пьянку, на молитву, на еду? Ищу ответа и не нахожу. Уходят годы, не остановить. Но надо их чему-то посвятить?! Чем вспомнится мне этот год прошедший: любовью, горем или сбывшейся мечтой? И в чём найду душе своей покой?"
       -- Тут я купила новый крем, так поняла, как много потеряла в жизни.
       "Ищу я оправданья -- не награды. Весну и лето не вернуть зимой. Цветенью вишни не всегда мы рады. Как грустно наслаждаться красотой, которая исчезнет не со мной. Уходят года, опадает цвет. Увы, не вишня я, мне годы не вернут надежд. Грядущая весна мечтою не обманет. Весна настанет, хоть меня не станет".
       -- Я уже устала покупать. Всё надоело! Даже деньги тратить.
       "Лишь творчество спасенье от хандры. Когда творим, всегда мы молоды. И пусть иллюзия -- надежда и мечта, желанье жить дают они всегда".
       -- Может, на Канары полетим отдыхать?
       "А что важнее: жить иль умереть? Прошу тебя, о, бабочка, ответь!"
       -- Не знаю. Мой машину купил новую, обкатать надо.
       "Исчезнет всё. К чему тогда старанья, мечтания, страдания, терзанья?"
       -- А какие я себе классные серёжки купила, лопнешь от зависти.
       "Но жизнь зачем-то всё-таки дана?!"
       -- Недавно я тут опять объелась шоколадом.
       "Не для Чего, а Почему она!"
       -- Плюнь. Хорошего человека должно быть много.
       "Пусть опадает вишни белый цвет. В том, может, заключается ответ?"
       -- Я так переживаю из-за своего веса.
       "А может быть, ответа вовсе нет?"
       -- Живи и радуйся -- вот мой тебе совет!
       "Я не могу не думать, не искать, как не могу не жить, не сознавать. Пусть буду нищ, и голоден, и гол, но душу не продам за брюха сытость, и не отвергну вдохновенья милость, ведь это всё равно что сесть на кол. Нет выбора у пленницы-судьбы: иль быть собой или не быть уж вовсе. Я не могу предать своей мечты. И жить, чтоб жрать, я не могу уж больше".
       -- Пошла я тут в магазин, выбрала себе понравившуюся вещицу. Я ведь не работаю, так надо себя чем-то развлекать... "Ничто не помогает. Одиночество так мучительно. Пустота беспросветная. И зачем живу?! Не знаю" ... Пришла домой, надела, а мне мал?. Я обратно в магазин, обменяйте... "Так любви хочется" ... Это не моё, мне нужно поуже. А он отвечает... "Нет любви!" ... Есть только меньшие размеры... "А без любви и счастья в жизни нет" ... Можем вернуть вам деньги... "Не в деньгах счастье!" ... Мне кофточка нужна, а не деньги... "И зачем мне деньги? На них любовь не купишь!" ... Ничем не могу, говорит, помочь... " Любовь за деньги не продается!" ... Ну и пошла я домой расстроенная. Весь день переживала... "Плакать хочется от одиночества" ... Так вот и маюсь изо дня в день...
       "Жизнь без смысла -- ужасная мука. А со смыслом -- прекраснейший труд. Ведь для счастья немыслима скука. Лишь с любовью мечты оживут!"
       "Знаете ли вы, что всю вашу жизнь может изменить... -- "И что же?" -- ...одна обёртка от бульонного кубика...."
       "Жизнь тает, словно снег в ладони. И невозможно прошлое вернуть. И тело всё доступней боли. Душа же просит счастья хоть чуть-чуть!"
       "Ты хочешь стать счастливым? -- "Конечно!" -- Купи три шоколадных батончика, и ты узнаешь вкус счастья".
       "Я не знаю, чего мне желать, и не знаю к кому обратиться. Я могу только втайне мечтать и вдали ото всех помолиться. Только Он знает муки мои. Только Он весь меня понимает. Только Он верит: мысли чисты, -- и поэтому мне помогает. Не могу ничего попросить, потому что я знаю наверно: дастся то, чтобы мог я любить всех людей на Земле непременно. Очень мудро Он любит меня, просьбы те лишь мои исполняя, что прошу только не для себя, и любовь на Земле умножая. Не постигнуть мне мудрости той, коей Он благодать совершает. И приму потому я любой дар, что Он для меня посылает. Я любовью наполнен Его. В ней мечтаю сполна раствориться. От Него я хочу -- ничего! Только верить, любить и молиться! Я всецело послушен Тебе. Дай мне, Господи, силы и веру, чтобы мог различить я в беде благодать как любви Твоей меру. Я любовью наполню житьё, про себя Твой завет повторяя. Посылай только больше её, на Земле без любви нету рая. Я раздатчиком стану Твоим, в доброту и в любовь превращая всё, что Ты мне послал-подарил для людей всех от края до края. Всё что только смогу я принять, став сосудом Твоей благодати, у меня никому не отнять. Жизнь отдам я любви Твоей ради. Знаю, внемлешь моим Ты словам, и мечты все мои Ты исполнишь. Всё что дашь -- людям сразу раздам, и тотчас вновь меня Ты наполнишь. Стать посланцем Твоим я хочу. Но по правде ещё не достоин. Испытай! -- если надо умру, как Иисус был Тобой удостоен. Всё приму: пораженье, беду, клевету, оскорбленья, изгнанье. Никогда я Тебе не солгу, чтоб найти у Тебя покаянье!"
       В кафе зашла старушка, и, извиняясь, стала предлагать какие-то книги.
       -- Может быть, вы купите? -- обратилась она к Дмитрию. -- Это книги из моей библиотеки. Всю жизнь собирала. Денег не хватает на лекарство. Больная сестра-дурочка одна дома сидит.
       Почему-то Дмитрий испытал стыд от того, что пожилая женщина стоит перед ним, и, унижаясь, пытается продать, быть может, самое дорогое.
       -- И не жалко вам своих книг?
       -- Что поделать. Жизнь прожили, так и не узнав счастья. Неужели везде так?
       -- А что, по-вашему, счастье?
       -- Это когда делаешь добрые дела. Я верю в то, что Господь посылает всё к лучшему. И если я пойму, что всё дарованное мне есть благо, то сумею и воспользоваться им.
       -- Не надоела вам такая жизнь?!
       -- И не такое пережили, и ничего. Я уж восьмой десятой доживаю. И ещё пожить хочу. В жизни ни разу ни болела, у меня даже медкарточки нет.
       -- Но зачем жить, если приходится страдать, если ничего хорошего в жизни не ждёт?
       -- А просто так. Кушать, гулять. Ради этого и стоит жить.
       Вдруг раздался громкий голос телеведущего:
       -- Сегодня в аэропорту террорист захватил воздушный лайнер. Террорист сообщил полиции, что к крайним действиям его подтолкнуло безразличие со стороны чиновников, к которым он ранее обращался. Другой террорист, захвативший вчера вечером в заложники семью дипломата, требует освободить из тюрьмы своих осуждённых родственников, которые, как заявляет террорист, невиновны. Террорист обещает, что если они будут освобождены и в дальнейшем не будут преследоваться по закону, то он освободит заложников, после чего покончит с собой.
       "Неужели для него торжество справедливости дороже собственной жизни?!"
       -- Ещё один террорист проник в детский сад и захватил в заложники малолетних детей. После переговоров большая часть детей была отпущена. До сих пор непонятно, почему террорист это сделал. Известно лишь, что в этом детском саду работает его жена и находятся его дети.
       "Так в этом-то и разгадка!"
       Вдруг возникло ощущение, будто он словно пришелец наблюдает за происходящим, понимая и не понимая что происходит.
       "Я смотрю на себя с далёкой Звезды, где когда-то, возможно, поселимся мы. Наблюдаю и втайне мечтаю, что когда-то себя повстречаю. Вот сижу у свечи и грущу, и не знаю чего я хочу. Кто подскажет, куда мне пойти, где назначенный путь мне найти? А свеча -- свет далёкой звезды -- манит сказкой, где Я живёт с Ты. Так смотрю на себя стороной и мечтаю найти лишь покой. Но ведь жизнь для того нам дана, чтоб любовью создать в ней себя, сотворить то, зачем ты рождён, заслужить жизнь, для коей спасен, и без страха дарить и любить. Для чего же ещё нам здесь жить? Лишь отдав, всё что можешь отдать, ты подобным Христу сможешь стать. Только так сможешь стать ты собой, и тогда каждый ближний тебе станет свой, и тогда космос станет родным, в нём тебя не объявят чужим, и тогда на далёкой звезде, наконец, возвращусь я к себе!"
       За столик, напротив Дмитрия, присел пожилой мужчина. Судя по его виду, человек этот был уже давно и безнадёжно одинок.
       -- Убийства, катастрофы, захват заложников... Кошмар какой-то! А вы видели, какой сегодня ураган в западном полушарии разыгрался?
       -- Я редко включаю телевизор, -- ответил Дмитрий. -- Раньше газеты читал, новости смотрел, а теперь перестал. Слишком всё близко к сердцу принимаю.
       -- А я, знаете ли, только новости и смотрю. Интересно наблюдать, как врут час от часу всё больше и больше. И ведь удивительные вещи открываются, когда начинаешь сопоставлять отдельные факты. В одном месте взяли с поличным взяточника-министра, в другом -- война, в третьем -- ураган. Если сопоставить различные явления, то приходишь к выводу, что всё между собой связано, и в каждом явлении обнаруживается всеобщая закономерность.
       -- А мне кажется, нет никакой закономерности. Глупо всё. Люди рождаются, страдают и умирают. Я тоже пытался сопоставлять, анализировать, и пришёл к выводу, что жизнь абсурдна, всё дело случая, нет никакой универсальной причины. Вселенная случайна, бессмысленна и наполнена жестокостью. Куда ни глянь, везде одно и то же: сильные грабят слабых, и нет в жизни никакого смысла. Сплошной абсурд!
       -- Жизнь только кажется абсурдом. Нет абсурда, есть непонимание происходящего. В любом явлении скрыт Универсум!
       Вновь раздался голос телеведущего.
       -- Вчера известный актёр, поссорившись с женой, выпрыгнул с восьмого этажа, прижав к себе годовалого сына. Мальчик чудом остался жив. Другая необычная новость: торнадо, налетевший на посёлок, убил родителей девочки, а её саму, трехлетнюю, поднял в воздух и неизвестно долго носил в воздухе, пока, наконец, не посадил в лужу с жидкой грязью. Благодаря именно этой грязи девочка осталась цела и невредима.
       -- Выходит, судьба такая.
       -- А что такое судьба?
       Из динамика донеслись слова известной песенки: "Знаю, это было не зря. Всё на свете было не зря. Не напрасно было!"
       -- Точно так! Оглядываясь в прошлое, вижу: как бы ни петлял, как бы ни ошибался, в итоге я совершал то, для чего родился. Вот тебя как зовут?
       -- Неважно.
       -- Не скажи. Буддисты говорят: "Имя -- это судьба!"
       -- Что же такое судьба?
       -- Тридцатисемилетний мужчина застрелился из-за неразделённой любви к своей одиннадцатилетней падчерице, -- вмешался опять голос телеведущего.
       -- Нелепая, необъяснимая смерть.
       -- Всему есть причина, во всём есть смысл.
       -- А мне кажется, нет в жизни никакого смысла. Ничего по сути не меняется, жизнь идёт по кругу и всё повторяется, -- полная бессмыслица!
       -- Внимание! -- раздался голос телеведущего. -- Час назад двое мужчин, облив себя бензином, осуществили на главной площади акт самосожжения. Ранее они заявили, что делают это по политическим мотивам.
       -- Неужели стоит сжигать себя из-за политических требований?
       -- Во всём есть свой смысл. Смысл этот -- целесообразность. Всё сообразуется с целью, каждый наш поступок, и само наше существование. Буквально всё целеположено -- подчинено достижению какой-то главной цели, и именно эта цель через потребности, чувства, желания руководит людьми, да и всем и в Космосе и на Земле.
       -- Ну и какова же, по-вашему, цель всей этой беготни?
       -- Чтобы получить удовольствие или избегнуть страдания. Если приподняться и взглянуть на город с высоты, то увидим, что все люди бегут в разных направлениях, каждый по своим делам, но по сути в одном -- им необходимом! Всё, всё подчиняется необходимости!
       -- В чём же суть этой необходимости?
       -- Понять, что тебе необходимо, всё равно что познать судьбу.
       -- В городе объявился маньяк, -- вновь раздался голос с телеэкрана.-- Он совершил уже два убийства молодых женщин и подозревается в совершении ещё как минимум десяти. Женщины в панике: неизвестный мужчина выслеживает красивых девушек и плещет в них кислотой, обезображивая лица.
       -- Интересно, что им движет? -- спросил Дмитрий у своего собеседника. -- Месть или жажда справедливости?
       -- Месть тоже своеобразное понимание справедливости.
       Вновь раздался голос телеведущего.
       -- Прошло уже больше года с момента столкновения в воздухе двух самолетов, но причины катастрофы до сих пор не установлены. Авиадиспетчер, подозреваемый в действиях, повлекших за собой авиакатастрофу, продолжает работать, дата начала судебного разбирательства до сих пор не определена. Родственники погибших требуют скорейшего начала суда.
       Сидящий за столом напротив мужик вдруг заплакал.
       -- Что с вами?
       -- Со мной? Со мной ничего! ... Ничего со мной! Совсем ничего! Ничего! А вот с ними!.. Сволочи! Дерьмо! ... У меня теперь ничего нет: ни жены, ни детей. ... А этот живёт! Живёт как ни в чём ни бывало! Сволочь! ... А ведь виновен! Виновен!! ... Он живёт, а их нет! И суда нет!.. И справедливости!.. Они мне деньги предлагают! Откупиться хотят. ... Могу миллионером стать! ... Это, значит, за жену и дочку с сыном... Так они их оценили! Это они мне компенсацию выплатить хотят. ... А мне не деньги их вонючие нужны! Мне справедливость нужна! ... А они хотят без суда... откупиться, значит. ... А зачем мне деньги, когда их нет?.. На кого тратить? ... Мне жизни без них нет! ... Не хочу, не могу жить! ... Но ведь должна же быть справедливость?! Должна быть! ... А они не хотят.... им не нужна справедливость! Им деньги нужны! ... А мне справедливость нужна! ... Плевал я на их деньги! ... И я добьюсь справедливости, во что бы то ни стало! ... Если они суда не хотят, я сам свершу приговор! Сам! Один! Мне жизни без этого нет! ... Зачем мне жить, если их нет? никого нет, ради кого я жил: ни жены! ни дочери! ни сына! ... Мне смысла жить без них нет! ... Лучше уж умереть! ... Только вначале нужно добиться справедливости! Справедливость свершить! И для себя, и для других, таких же как я! Если они не могут, или не хотят, то я один, я сам сделаю это! Если им нужны деньги, пусть подавятся. Я свои им готов отдать. Мне деньги теперь ни к чему! Мне справедливость нужна! Кровь за кровь! Глаз за глаз!
       -- Спятил мужик! -- Сосед покрутил пальцем у виска. -- Ладно, брось. Давай лучше выпьем.
       -- Не могу. ... Не хочу. Не берёт меня водка, не берёт!
       -- Что ж поделать, видать судьба такая. Я вот историю слышал. Не пошла жена с мужем на концерт, а с концерта муж-то и не вернулся, взорвали их там всех. Казалось бы, счастливая у неё судьба, радоваться надо. Так что ж ты думаешь, она через год ехала в вагоне метро, в котором разорвалась бомба. Всё равно погибла. От судьбы не уйдёшь.
       -- Судьба, судьба... А что такое судьба?
       -- Судьба это то, что предначертано тебе от рождения, и что ты не волен выбирать. Я человек верующий, а потому фаталист.
       -- Не правильно ты говоришь. Господь Бог сотворил человека свободным, и человек сам волен выбирать свою судьбу! Судьба и есть выбор. Итог каждого дня это результат множество выборов, которые ежечасно делает человек. Вот я, если бы сел в другой вагон, то не встретил бы свою жену.
       -- Выбирает-то человек сам, но подталкивают его обстоятельства. Если бы вагон был битком набит людьми, ты бы туда не сел и не встретил свою жену. А даже если бы сел, то если бы жену твою ничто не подтолкнуло, то она бы и не познакомилась с тобой. Так что свободен человек выбирать, но выбор его предопределён!
       -- Читал я тут газету, так учёный один, который изучал преступников, доказывал, что ежели суждено было зарезать жену, так непременно именно зарежет, а не застрелит и не задушит. Это потому что характер у него такой.
       -- Значит, должен я его убить, должен! Раз такой у меня характер, что простить не могу!
       -- Надо простить. Иначе никакой жизни не будет.
       -- А у меня и так жизни нет. Зачем мне жить? Не хочу! Смысла нет!
       -- Зло порождает зло. Только никто, почему-то, не хочет этого понимать. Казалось бы, очевидно: не делай другому того, чего себе не желаешь. Однако люди руководствуются эгоистическими мотивами.
       Вновь раздался голос телеведущего.
       -- Террорист захватил в банке заложника и требует вернуть его вклад, который банк отказался выдать, вследствие банкротства.
       Показали террориста.
       -- Я не грабитель, -- сказал пожилой человек. -- Я лишь хочу вернуть у меня украденное. Я положил деньги в банк, а они отказываются вернуть, говорят, банкроты. Они ограбили меня, так почему я не могу ограбить их? Я не грабитель, я просто вершу справедливость!
       -- Так, как понимаете справедливость вы? -- спросил корреспондент.
       -- Я хочу жить честно, но не могу, это просто невозможно. Если я заплачу все налоги и платежи, мне не хватит даже на пропитание. Меня просто вынуждают воровать. Государство нас ограбило и продолжает грабить. А если я верну свои деньги, то меня посадят. Почему же я не могу возвратить то, что у меня украли?
       Кто-то переключил канал.
       -- Ложь, ложь, всё ложь! Они только силу понимают! Люди срут друг на друга, каждому на другого наплевать, лишь бы себе было хорошо. Потому в мире и господствует сила, поскольку люди понимают только силу, а над призывами жить по совести смеются.
       -- Жизнь сложная штука.
       -- Может быть, потому что приходится врать?!
       -- Но ведь только правду всё время говорить невозможно.
       -- Все несчастья от лжи.
       По телевизору стали показывать, как самолёты бомбят мирных жителей.
       -- Куда же смотрит милостивый Бог? Как Он допускает такие ужасы? Почему не вмешивается?!
       -- Он вмешивается! Агрессор в конце концов оказывается повержен, а завоеватели мира заканчивают жизнь в страданиях. Бог поправляет нас. Он помогает правде, вселяя в сердца людей силу негодования, помогает восстановить справедливость и мир, равновесие добра и зла.
       -- Но неужели Богу нужны эти жертвы? Или у Него свои планы?
       -- Всё происходит с неизбежной необходимостью, или с необходимой неизбежностью.
       -- А вы слышали предсказание Нострадамуса? Может, всё сбывается? Но как, как можно предвидеть то, чего ещё нет? Как можно заглянуть в будущее?
       -- Только если оно существует.
       -- Но если будущее существует, значит ничего изменить невозможно, и мы рабы, нет, хуже -- марионетки?
       -- Мир катится в пропасть. Перед приближающейся неминуемой катастрофой невольно задумываешься о том, как прожил и что ещё можно успеть сделать за оставшееся время, что, вообще, целесообразно делать на пороге гибели.
       -- И что же?
       -- Ответ напрашивается сам собой: готовить свою душу к переходу в мир иной, очищая её добром и любовью. Делай то, чего тебе действительно хочется, и в этом ты обретёшь свою судьбу и счастье!
       -- Говорят, лет через сто жить будет лучше, уровень потребления несравнимо увеличится, люди станут одухотвореннее.
       -- Чушь! Одухотворенность возникает не от потребления, а от созидания.
       -- А хорошо было бы не думать о хлебе насущном, освободиться от материальных забот.
       -- Но ведь именно это и создаёт ощущение жизни. Все стремятся к стабильности, хотят быть уверенными в завтрашнем дне, но это иллюзия. Да и почему должно быть так, как мы этого хотим? Может быть, всё должно быть изменчиво, и мы должны меняться постоянно, ни к чему не привыкать и ни за что не держаться, жить мгновением как вечностью, быть свободным от всего и для всего!
       -- Но всё-таки хочется определённости.
       -- Однако именно неопределённость дарит ощущение свободы. Но это требует любви и веры, веры и любви, не ждущей ответа. Только в ситуации неопределённости я чувствую себя свободным, только тогда можно постичь скрытый смысл своих желаний и поступков, когда ты свободен от чуждых влечений и принадлежишь лишь себе. Я бы даже не прочь узнать день своей смерти, чтобы успеть подготовиться. Только как узнать, когда Бог тебя приберёт? А может, и не надо знать, чтобы быть каждую минуту готовым умереть. Но для этого нужно каждый день делать главное дело своей жизни, словно это последний час твоей жизни.
       Дмитрий смотрел на довольных собой сорокалетних мужчин, потягивающих пиво, которые, по всей видимости, нашли свою синекуру и уже ни о чём не беспокоились, и спрашивал себя: хотел бы и он так устроиться в жизни? Да, он желал обеспеченности, комфорта и покоя, и в то же время -- нет! "По мне лучше страдать, но верить, надеяться, жить ожиданием светлого чуда, чем доживать в ожидании пенсии, ждать повышения по службе и прибавки к жалованию. Этому сытому самодовольству, в котором единственными радостями являются выпивка и секс, я предпочитаю странничество со всеми его невзгодами".
       Самодовольные лица вальяжно сидящих толстосумов словно говорили: "Я достиг всего, чего хотел! У меня есть всё: машина, квартира, деньги, жена... всё!" -- Но ведь перед смертью ты гол! -- "Зачем думать о смерти, если после неё, может, и нет ничего!"
       -- Всю жизнь я верил и не верил, сомневался и каялся, и понял, что люди делятся на тех, кто верит в жизнь после смерти, и тех, кто не хочет верить, хотя и чувствует, что жизнь эта есть. В зависимости от веры этой, люди выстраивают свою жизнь, совершают поступки. Кто не верит, живут брюхом, удовлетворяя запросы своего бренного тела. Кто выбирает деньги, как правило, их имеет, а тот, кто думает о душе, как правило, страдает от материальных лишений, ибо отказывается от благ материальных, предпочитая благо духовное. Деньги требуют внимания, и чем их больше, тем больше они закабаляют. Чтобы сохранить большие деньги, нужно иметь власть, а чтобы сохранить власть, нужна сила, которая всегда соседствует с ложью. Так что дело надо делать, а не деньги зарабатывать. Закономерно и справедливо, когда тот, кто страдает в этой жизни, в другой наслаждается, ибо тело бренно, а душа вечна.
       Когда Дмитрий вышел из кафе, к нему подошёл бомжеватого вида мужчина лет тридцати.
       -- С просьбой можно к вам обратиться? Очень прошу вас, большая просьба, очень прошу, очень большая просьба. Я только что вышел из тюрьмы. Третий раз был в отсидке. Первый срок за кражу, второй за грабёж. В общей сложности шесть лет отсидел. Очень прошу, помогите домой доехать. Не хватает денег на билет.
       -- А за что сидели? -- поинтересовался Дмитрий.
       -- Да за грабеж. Выпустили, потому как доказать не смогли.
       -- Разве не пойманный вор не вор?
       -- Я хоть формально по закону и преступник, но крал только у богатых.
       -- Так вы считаете кражу у богатых справедливым делом?
       -- Их не жалко. У них и так всё есть. А я нищ. Богатые существуют, потому что есть бедные. Я заставлял их делится, поскольку сами они этого делать не хотят, так сказать, осуществлял социальную справедливость. Теперь вот хочу домой вернуться. А денег нет. Не знаю, что делать, как жить? Понимаете, невозможно, просто невозможно жить честно и по закону. Что же это за законы такие, когда человеку жить невмоготу, когда, чтобы выжить, нужно воровать. А я не хочу, не могу больше воровать. А что делать? М?чи нет терпеть! Хотишь -- живи, хотишь -- помирай! Жрать нечего. Сплю в подвале. На работу не берут. Хоть ложись и помирай, -- никому дела нет. Надоело бездомничать. Мне мой знакомый мент прямо сказал: давай мы тебя посадим, в зоне хотя бы кормят регулярно. Вот и думаю. Вернусь в колонию, там постель чистая, накормят, напоят, на работу приведут и отведут. Делай, что прикажут, и ни о чём не задумывайся. Украду что-нибудь по мелочи и сдамся; а иначе не берут.
       -- А по свободе скучать не будешь?
       -- А зачем нужна такая свобода, когда человеку в тюрьме лучше живётся, чем на воле.
       -- Вы, наверное, по личному опыту знаете, что такое справедливость.
       Бомж задумался.
       -- Нет, не знаю. Только нет её, справедливости! У кого-то есть совесть, а у кого-то всё остальное. А законы... Они защищают сильных, но не слабых. Законы служат лишь прикрытием и обоснованием силы. На зоне, по сути, те же законы, что и на воле: их устанавливает победитель для удержания власти. Не правда и любовь, а ложь и сила правят миром. Все несчастья от того, что мы живём по неестественным законам. Я ведь когда-то учился на юридическом факультете. Только всегда помнил народную мудрость: "закон что дышло...". Но изучить законы следовало хотя бы для того, чтобы понять, что они не действуют, а действуют те, что неписаны! Закон -- это не запрет, это закономерность. И в беззаконии есть своя закономерность. Законы, которые я преступаю, -- дурные, противоестественные. Вообще, преступность -- это процесс восстановления естественной справедливости. Все конфликты между людьми происходят из-за различных представлений о справедливости. И по планете люди расселились потому, что не хотели подчиняться чужим установлениям.
       -- Но разве не справедливо, что за всё в жизни приходится платить?
       -- А расплачиваться за чужие ошибки справедливо?
       -- Так что же такое справедливость?
       -- Наверное, то, что лежит на другой чаше весов, чем измеряется наша душа, чем оценивается наша жизнь, благие поступки и грехи. Справедливость необходима, она и есть необходимость! Ладно, видать ничем вы помочь не можете.
       Собеседник, разочарованный, отошёл.
       Денег у Дмитрия не было, а чувство голода всё настойчивее заявляло о себе. Увидев две пустые пивные бутылки, оглядываясь по сторонам, и не в силах избавиться от стыда, Дмитрий подошёл, чтобы подобрать их.
       -- Посудку разрешите забрать, -- услышал он позади вкрадчивый голос.
       Сгорбленный старик с длинной седой бородой в оборванной одежде, опираясь на клюку, устало держал большой грязный мешок.
       "Вот и я таким буду!" -- с грустью подумал Дмитрий.
       -- Одна мне, одна вам. Идёт?
       -- Благодарствуйте, уважаемый коллега, -- тихо проговорил старик, по всей видимости, один из тех, кто жил собиранием пустой тары.
       -- Я не собираю бутылки, потому как есть более нуждающиеся. А уж когда совсем на мели, как сейчас, то и подберу, не стыдно; а что делать.
       -- Только не надо расстраиваться. Сердце ведь оно может триста лет работать. Надо спокойно жить. Питаться хорошо. Воду не пить из-под крана. Кушать апельсины.
       -- Где же их взять? -- изумился Дмитрий.
       -- Надо знать где, уважаемый коллега, где апельсинов дадут, где чай попить можно, а где и пообедать есть возможность. Только необходимо службу отсидеть, чтобы потом на чаепитие пригласили, и попеть вместе со всеми, если надо, и помолиться. Вот только всё быстро меняется: где вчера кормили, сегодня уж нет ничего. ... Холодильника у меня давно нет -- сгорел, а покупать не на что. За окном ничего не улежится -- сожрут. А кушать хочется. Требует, требует тело, будь оно трижды проклято! ... Надоело! Надоело все мысли посвящать только тому, как выжить, где найти пропитание, как заплатить за квартиру... А ведь обещали. Обещали! А я, дурак, верил. Почему, не понимаю. Знал ведь, что обманут, и всё-таки верил. И зачем человеку голова дана? ... Когда молодой был, не задумывался. Здоровья не замечаешь. А вот болезни... Телевизор у меня не работает, газеты не выписываю, радиоприемник сломался. ... Дети умерли, жену недавно похоронил. ... Зачем мне жить? ... Никому я не нужен. Только место занимаю. Пусть уж лучше государство деньги сэкономит. ... А там, на другом свете, говорят, хорошо. Главное, что не будет уж как здесь. Всё мне здесь надоело. Всё! И зачем раньше не помер?! Зачем, вообще, вся эта жизнь?! Нет, надо было умирать раньше. Вместе с женой. Говорят, смерть приятна. Скорей бы уж! Не надо будет ждать пенсии. Найти бы врача, чтобы сделал последний укол. Только где денег взять?
       Я смерти не боюсь. Давно уже не боюсь, как только желание жить пропало. А пропало оно давно. Ну зачем, зачем мне жить? Никому от этого ни тепло, ни холодно. А мне лишь одни мучения! Помню, в школе писали сочинение, какой будет жизнь через пятьдесят лет. Мечтали, думали будет что-то необыкновенное! И вот прошло пятьдесят лет -- прекрасное будущее превратилось в отвратительное настоящее. Мог ли я представить, что буду желать собственной смерти? Лучше бы мечта так и осталась мечтой. И откуда в человеке такая неискоренимая потребность мечтать?
       Всю жизнь я старался жить по совести. А теперь по совести жить никак невозможно. Значит, выходит, надо умереть! Пенсию всё равно потратил, а до следующей далеко. Мне не голод невыносим, и даже не одиночество, а бессмысленность жизни -- вот что меня убивает! Неужели жизнь была дана только для того, чтобы понять, что жизнь не имеет смысла?! Сил больше нет терпеть эту тягомотину! Надоело дни считать. Всё надоело! Но какое же сегодня число?
       -- Кажется, первое марта.
       -- Первое марта?! Неужели сегодня день моего рождения? Не может быть?!
       -- Поздравляю, -- сказал Дмитрий.
       -- А лучше бы и не родится! В молодости были надежды, планы, мечты... А теперь нет ничего, кроме ожидания конца. Медленно приближающийся конец -- вот настоящий кошмар!
       Кряхтя, старик потащил свой мешок.
       Свернув в переулок, Дмитрий погрузился в смрад проходных дворов и испоганенных отходами подъездов. Заплёванные тротуары и собачье дерьмо служили естественным украшением разложения, и никакие румяна цветных шаров не могли придать городу здоровый вид. Трупный запах нёсся из подворотен, подъездов, подвалов, испачканных отбросами и фекалиями. Смрад повис над крышами, превратив дома в душегубки. Нутро гнило, а прибранные главные улицы казались косметической маской покойника.
       Вдруг Дмитрий увидел нескольких людей, столпившихся возле лежащего на тротуаре человека. Подошёл, желая спросить, может ли чем-нибудь помочь.
       -- Ничем ему уже не поможешь, -- сказал один из мужчин. -- Сердце у него прихватило. Мы даже сделать ничего не успели. Прямо на руках умер.
       Дмитрий взглянул на умершего. На вид тот был его ровесником. Закололо в сердце.
       "А если и я вот также? Готов ли я умереть прямо сейчас? Правильно ли я живу?"
       -- Отмучился! -- сказал кто-то.
       "Вот и всё!.. Конец. ... Как неожиданно кончилась жизнь! ... Не успел я понять чего-то важного в жизни! Не успел сделать главного! Не успел! А мог. Мог!
       Чего же не понял я? Чего не сделал?
       Думал, смерть ещё далеко. Не думал, не хотел думать. Всё откладывал. А теперь уже поздно.
       Всю жизнь жил не так, как хотел. Чувствовал же, чувствовал!.. Но не думал, не хотел думать. Не хотел ничего менять. Всё лень проклятая... Чёрт бы её побрал!
       Почему же не делал? Почему не думал? Почему?!
       Эх, пожить бы ещё, хотя б немножко, хотя бы годик. Я бы понял, я бы обязательно понял, и сделал, сделал! Хотя бы годик... Я бы успел, я бы сделал, я бы понял, как надо жить!
       Нет. Всё! Конец!
       Господи! Господи!! Дай мне ещё пожить!
       Прости меня, Господи! Прости! Грешен я, каюсь, прости.
       Неужели конец? Неужели никогда уже не смогу?.. Господи!?
       Я виноват. Я сам во всём виноват! И нет мне прощения. Я мог. Были у меня и силы, были и возможности. Я сам не хотел. Сам! И нет мне прощения!
       И если бы не умер, так бы и не понял. А теперь уже поздно!
       Нет, не успел бы я ничего. Потому что не думал, не хотел думать. Ленился, откладывал на потом. Нет, вовремя умер. Всё равно бы ничего путного не сделал.
       Только сейчас понял. Но поздно уже. Поздно!
       Видать, не было проку от моей жизни никому. Зря только небо коптил.
       Не достоин я жить, не достоин! Потому и забрал меня Господь. Нечего сожалеть.
       Хорошо, что умер. Спасибо, Господи! Спасибо, что забрал меня. Всё равно ничего бы я не сделал, даже если бы прожил год, или два, даже десять. Так мне и надо. Сам виноват!
       Заслужил я смерть, заслужил жизнью своей бестолковой, бессмысленной. Не сделал того, что должен был сделать.
       Раз жил бестолково, то незачем было и жить. Пил, гулял, жить другим не давал. Пользы мало собой приносил.
       Видно, заслужил я смерть, заслужил! Так мне и надо!
       Эх, да что теперь!..
       Пусть другие живут. Только бы они поняли! Может, они сделают! Может, глядя на меня, поймут, зачем стоит жить, что главное в жизни надо сделать.
       Только бы поняли они, только бы поняли!
       И ведь не сказать им, не услышат!
       Живи главным!
       Помни о смерти!
       Люби! Люби!!
       Эх, как я хочу любить, как я хочу жить!!
       Если, если бы только...
       Нет, поздно! Всё! Конец!
       Слышите ли вы, слышите ли?! Эй, люди! Любите друг друга! Живите главным! Творите любовь!
       Если бы только Господь... если бы вернул меня к жизни. Я бы любил! я бы жил главным!! я бы творил любовь!!!
       Господи! Господи!!.."
       -- Вот умер человек. И всё как прежде. И плохо это, и хорошо.
       "Абсурд! Бессмыслица! Но и в бессмыслице есть смысл, или, вернее, его отсутствие. Разговор с абсурдом простой: смерть ставит крест на жизни, а вместе с жизнью исчезает и абсурд".
       Подошёл милиционер.
       -- Вот так ходим и не знаем, где упадём, когда и где смерть нас поджидает.
       "Неужели я не знал этого раньше? Знал. И опять забыл. А ведь данный час или день может быть для меня последним, как и для этого несчастного. А что если и я так вот умру, быть может, через минуту, или через час, или через день. Перед непредсказуемостью смерти вся суета, все усилия кажутся глупыми, никчемными, пустыми. Как же тогда жить? -- Как будто это твой последний день! -- Но ведь так и сестра моя живёт. В чём же разница? Только в степени готовности к смерти. Нужно быть готовым умереть в любую минуту, а для этого иметь подведённый баланс прожитой жизни; жить так, как хочется, как к тому призывает совесть, как подсказывает внутренний голос, в гармонии с собой, и быть готовым к суду. -- Что же мешает?"
       Он брёл по лабиринту переулков, проходных дворов, без всякой цели, не зная, куда и зачем он идёт, не думая, куда выйдет. Он чувствовал себя загнанным в ловушку. Мучительный лабиринт города удушал отчаянием безвыходности.
       Дмитрий уже давно чувствовал, что ему необходимо сходить в туалет. Но как назло, все туалеты были платные. Было стыдно, но нужда заставляла отбросить стыд; необходимость сильнее условностей. Наконец, он нашёл нечто похожее на общественную уборную. За дверью с заветной буквой "М" насрано было повсюду, так что негде было ступить, а на стене красовалась табличка "Убирайте за собой". К удивлению Дмитрия, на толчке сидел человек.
       -- Заходи, не стесняйся.
       Почувствовав, что его сейчас вырвет, Дмитрий поспешно вышел. Однако неодолимая потребность заставила вернуться. Все толчки были забиты калом, воды не было, о туалетной бумаге не приходилось и мечтать. Увидев использованную кем-то бумажку, к удивлению своему Дмитрий обнаружил, что это денежная купюра. Кто-то подтёрся деньгами! Испытывая сильный голод, преодолевая отвращение, он взял испачканную купюру и вышел.
       Небо, опустившись, придавило к земле, запутав в липком тумане, и люди медленно ползли по улицам-каналам каменного лабиринта.
       Снег с дождём. Жёлтые огни фонарей. Певичка на улице жалостливо поёт. Трубач призывно играет, прося подаяния. Мужчина в тюбетейке сидит на панели, держа на коленях спящего ребёнка. Он протягивает руку, и смотрит на ребёнка так, словно тот умер или должен умереть, словно хочет, чтобы несчастное дитя не мучилось в этой жизни, как мучается он.
       Безысходность! Безысходностью пропитан был воздух. Безысходностью было наполнено всё!
       "Я как муха, мечусь в поисках выхода, бьюсь о стекло, не понимая, почему мне не вырваться, и не замечаю преграды, хотя и чувствую её!"
       Как разлагающийся труп, город был переполнен червями трамваев, троллейбусов, автобусов, люди, словно мошки, облепили его в ненасытном желании удовлетворить свои паразитические потребности. Улицы были перекопаны, словно хоронили кого-то, а разбитые окна заброшенных зданий казались пустыми глазницами полусгнившего черепа. Город гнил. Припудренное лицо и зловонное дыхание, запах смердящего тела, разлагающегося трупа, метастазы злокачественной опухоли на теле природы. Везде преследовала вонь давно немытого тела. Зловоние доносилось отовсюду, и даже украшение города -- его каналы -- напоминали сточные канавы, выносящие испражнения обитателей человеческого муравейника. Тошноту вызывало зрелище противоестественного скопища, несущего в себе стыд, боль и смрад. Но, странно, тошнотворный запах грязных закоулков очень подходил к его настроению.
       Вдруг Дмитрий почувствовал, как стук сердца стал совпадать с каким-то иным, извне идущим стуком. Он пошёл навстречу повелительному зову там-тама, и, свернув несколько раз, неожиданно оказался посреди народного гулянья.
       Запах пива, хмельные лица, короткие юбки, старуха с плакатом "вы кусок лакомый попробовали, а мы нет", группы подростков, парочки влюблённых, и ангел, смотрящий с высоты на творящееся внизу, перстом указывающий на крест безнадёжно!
       Что это? Зачем?! Почему?!!
       Он вдруг увидел происходящее глазами ангела.
       Хаос! Бессмыслица! Абсурд!
       Творящееся казалось безумием, и это безумие было заразительным. Толпа смеялась, веселилась, опьяненная безмыслием и пивом, прыгала, кричала, визжала от восторга, стонала от рвущегося наружу возбуждения.
       Время забылось. Остановилось. Исчезло.
       Казалось, ему снится сон, и он участвует в этом карнавальном сумасшествии.
       Перемычки мостов соединяли бурлящую от восторга толпу в разных частях города, а угрюмые львы вынуждены были сторожить добровольное массовое безумие. И если бы у них были крылья, они бы... нет, у них есть крылья, но, к сожалению, золотые.
       Хмельное веселье как пена выливалось через край. Посреди площади под аккомпанемент туземного ансамбля, лихо отплясывали люди, пытаясь забыться, раствориться в хмельном перевозбуждении, уйти, сбежать от унылой повседневности, чтобы только не думать, ни в коем случае не думать, иначе, и в самом деле, сойдёшь с ума.
       Ангел сверху смотрел на творящееся внизу. Львы молчали.
       Ритмичная мелодия втягивала в танцевальный транс.
       Что это: пир во время чумы? или наступают последние дни?
       Страх перед неминуемой катастрофой вгоняет людей в забытиё, заставляя напиться и забыться. От безысходности чего не сделаешь?!
       Дмитрий чувствовал себя пришельцем с другой планеты, растворяясь в непостижимом веселье и не понимая происходящего; он не узнавал исхоженных до боли мест, ощущал себя гостем в городе, знакомом до слёз.
       Будто с Юпитера наблюдая за происходящим, он удивлялся всему и не мог понять, какой смысл в том, что они делают? откуда эта потребность в добровольном безумии? что заставляет людей желать сумасшествия? зачем эти пьянки, драки, войны, ложь?! Откуда эта потребность в оргии? Что заставляет желать вакханалии?
       Сбежать от повседневности? сбросить оковы рациональности? увидеть мир другими глазами, другой мир, привычный мир увидеть по-другому, иначе, заметить то, чего раньше не замечал, вечно спеша куда-то, отрешиться от суеты, от выгоды, впервые, быть может, жить чувством, почувствовать, помечтать, как когда-то в детстве, хотя бы на время стать ребёнком, сбросить груз ответственности, забыть о долгах, о необходимом, отбросить самоконтроль, стать ребёнком, стать собой...
       Он испытывал отвращение, и одновременно желание раствориться в безмыслии, во всеобщем добровольном безумии, в этой истерике разума.
       "Сумасшествия! Сумасшествия!!"
       И уже был готов забыть обо всём и ринуться в пляс.
       "Но почему, зачем, откуда эта потребность в безумии? И что есть это желанное сумасшествие? Чего на самом деле хочу я?"
       Он разменял найденную банкноту, купив пива. Опьянение позволило застыть в настоящем. Он испытал желание освободиться от диктата разума, вынырнуть из суеты, сбежать от этой постылой действительности, от обыденности, рациональности, чтобы приобщиться к ирреальному, ощутить мир иной, жить сердцем, чувствовать, летать!..
       Опьянённые лица улыбались, люди пели, смеялись, обнимались, целовались и ругались, каялись в грехах и признавались в любви. Настроение праздника, быть может, последнего, делало добрее, хотелось любить всех и вся, ни за что! Опьянение расковывало душу, высвобождая от суеты ума, из плена рассудка, освобождая от злобы, стяжательства и страха. Хотелось отдать всё, что имеешь. Все девушки казались красивыми, каждый был братом, все словно влюбились друг в друга.
       "Что это со мной? Откуда эта необъяснимая лёгкость бытия? Я пьян? Но почему я счастлив? Отчего все эти незнакомые люди мне кажутся друзьями, почему я люблю их всех?
       Я и не подозревал, что во мне столько радости. Куда исчезли ненависть и хандра? Где я? Неужели это всё та же прежняя жизнь? Нет. Я словно вознёсся, вышел в другой, параллельный мир, где царит мир и любовь, где счастье повсюду, где ничего мне не нужно, кроме любви.
       Я люблю вас! Люблю! Всех!"
       Атмосфера беззаботности и веселья гипнотизировала, втягивала в некое состояние вселенской радости, всемирного счастья, утраченное со времен Адама и Евы, последнее прибежище Рая на Земле. Люди словно хотели вернуться в счастье, давно позабытое, вытесненное расчётом и выгодой, счастье любви ко всему и вся, любви несмотря ни на что! Они жаждали вырваться из этого плана бытия, чтобы нырнуть в другой -- в возможность вселенского счастья и вселенской гармонии на Земле. Они просто хотели любить, любить несмотря ни на что, хотели вновь стать детьми, чтобы беззаботно радоваться, беспричинно смеяться, чтобы не думать, а только любить и любить!
       "Люди всегда стремились к изменённым формам сознания. Но зачем, почему? Чтобы ощутить состояние Рая, Гармонии, Счастья?
       Счастье -- оно в нас самих! Никто не может помешать нам быть счастливыми!
       Почему же люди несчастливы на Земле?
       Почему человек опьянённый становится добрее, чувствует себя счастливым, почему начинает любить всех и вся, причём ни за что? Значит, это возможно? Значит, он сам лишает себя счастья?
       Как возвратить человечество в Счастье?
       Как вернуть человечеству Любовь?
       Мы сами лишили себя Рая!
       Мы сами отказываемся от Любви!"
       Дмитрий решил покинуть праздник счастья безумия, но музыка ещё долго следовала по пятам, не выпуская из своих сладких объятий.
       Как ни давила тошнота городского смрада, как ни удушало зловоние неожиданных закоулков, Дмитрий не мог отделаться от ощущения принадлежности себя этому необыкновенному городу -- ужасному и прекрасному, величественному и омерзительному. Он был его дитя, и нигде не чувствовал себя столь вдохновенно, как в этом непостижимом сочетании блистательных першпектив и соединяющих их скользких вонючих переулков с застенками дворов-колодцев. Он проклинал и восхищался этим необыкновенным лабиринтом, способным очаровать кого угодно, где можно было бесконечно плутать в тупиках каменных мешков, но всегда находить спасительную нить Ариадны в одном из многочисленных каналов, пронзающих город насквозь.
       Он любил и ненавидел этот самый фантастический город на свете. Но главное -- не мог жить без него!
       "Петербург -- это город мечты, что застыла в разводке мостов, колыбель для поэтов судьбы, пантеон для несбывшихся снов. Это место где грёзы живут обещанием счастья тебе, где мечты воплощения ждут в предвечерней и утренней мгле. Тут Невой вдохновенье живёт. Ну а львы сторожат здесь талант. Только тот тайну града поймёт, кто придёт ночевать в Летний сад. Символ города этого -- Сфинкс -- гордо тайной застыл над Невой. Сокровенного творчества смысл постижим лишь поэта душой. Здесь всегда я как гость восхищён. Не привыкну к его красоте! В этот город с рожденья влюблён. Им я, в общем-то, и сотворён. Где бы ни был -- душой у Невы среди сфинксов и львов мне родных. С этим градом всегда я на Вы. Он отец всех мечтаний моих. Заблужусь в лабиринте домов, чтоб понять в чём каналов секрет, и постигнув творенье без слов, я стихами сведу их на нет. В бесконечность залива уйду, чтоб остаться с собою на ты, и, вкусив сотворенье мечты, только здесь с наслажденьем умру.
       Всё дальше и дальше в блистающую бесконечность, чтобы раствориться в сверкающей белизне. Нет ничего прекраснее блистающей ледяной пустыни! Бесконечность моря освобождает от суеты! Снег, солнце и тишина!
       Тишина впитала в себя. Солнечный свет пронзил насквозь, обнажив глупые мысли, никчёмные страхи, пустые стремления.
       Я пришёл, чтобы очиститься чистотой.
       Глядя на чистый снег, становишься чище.
       Никого. Только солнце, и небо, такое же чистое, как снег, и снег, такой же голубой, как небо.
       Какое счастье! Восхитительная тишина!
       Лазурное небо сливается с лазурным снегом, и я между ними, и растворяюсь в них.
       Гипнотизирующая беспредельность, вбирающая меня в себя!
       Мороз. Но тепло. Благодаря солнцу.
       Блистающая пустыня! И никого. Никого! Никого!!
       Всё где-то там, позади. А впереди магическая бесконечность, в которой возможно всё!
       Еле видна кромка постылого берега.
       Вдалеке то появляется, то пропадает сказочный Китеж.
       Еле заметны чёрные точки рыболовов -- таких же любителей одиночества и тишины.
       Пролетела ворона. Откуда? Куда? Вот бы и мне так!
       Тишина. Сказочная тишина! Только в тишине можно услышать себя!
       Какие красивые буруны. Почему же они красивы?
       Люди предпочитают гоняться за блестящими стекляшками, посвящая этому жизнь, вместо того, чтобы любоваться искрящимся на солнце снегом и льдом.
       Что я такое? Кусочек пульсирующего тепла посреди ледяного покоя?
       Только здесь солнце столь полновластно -- посреди снежной пустыни без конца.
       Манит, манит бесконечность, притягивая душу, и, кажется, готов поддаться и пойти по снегу в неизвестность, блистательную и очаровывающую, и увлекающую за собой".
       Он испытал страстное желание вылететь из себя навстречу солнцу, пронестись над ледяной равниной и взмыть в небо.
       -- Не желаете прокатиться?
       Пилот дельтаплана испытующе смотрел на Дмитрия. С восхищением Дмитрий представил, как дельтаплан отрывает его от постылой земли.
       -- Первого прокачу бесплатно.
       Радостный, Дмитрий уселся, дельтаплан совершил небольшой разбег и неожиданно круто взмыл навстречу солнцу.
       "Вот оно! -- воскликнул про себя Дмитрий. -- Так душа, наверно, воспаряет после смерти!"
       Он парил над пьяным муравейником человеков. Он улетал от них. И от себя -- того, что остался на земле. Он хотел лететь всё выше и дальше, навстречу солнцу, в лучах солнца, ослеплённый солнцем, и ничего не видеть, ничего не слышать, и не смотреть вниз.
       "Бесконечность создаёт ощущение устремленности, которого нет, когда сознаёшь предел.
       Солнце. Одно только солнце! Ничего кроме солнца! Обо всём забываешь, отдаваясь небу и растворяясь в солнечном свете!
       Какое счастье -- летать!
       Я птица, птицей я был когда-то, не потому ли так знакомо мне ощущение полета!
       Магическое влечение к солнцу -- в нём тайна поклонения светилу, дарящему жизнь, и предчувствие пути, по которому пойдёшь когда-то. Дорога в вечность лежит через солнце, в нём найдёшь очищение и освобождение от всего, что мешает раствориться в вечном свете -- том, что породило бытиё и миры, свете жизни и любви.
       Там моя родина, там мой дом! А здесь я лишь странник, пришелец. Не потому ли чувствую себя на земле гостем? не потому ли так люблю солнце, особенно восход и закат? -- они напоминают мне о рождении мира, о Первосвете!
       Я жду появления солнца как праздника, и настроение поднимается с восходом солнца, и грущу почему-то, когда последний луч угасает в наступающих сумерках, и пропадает желание жить, и мечтаю родиться вновь вместе с первыми проблесками света, рассеивающими тьму.
       Солнце заставляет жить. Даже когда жить не хочется. Оно дарит надежду, оно дарит тепло, оно дарит негу и свет.
       Что мы без солнца?! Мы его дети. Оно и отец и мать -- и потому Оно.
       Солнце недаром обожествляли. Без него нет жизни. И потому я жажду солнца, стремлюсь к нему, как к символу вечности, как к спасению и награде -- единственному пути от жизни к жизни!
       Как бы ни были прекрасны звёзды, при свете солнца можно увидеть гораздо больше и увидеть гораздо лучше то, что прячет ночь. Луна восхитительна! Ночь бесподобна! Но солнце, солнце!.. Без него невозможно! Как я люблю его! Я восхищаюсь им!
       А внизу... внизу всё те же тараканьи бега, погоня за наслаждением, от страдания к удобству, и никакого полета вдохновения".
       Дмитрий с грустью и жалостью смотрел на людей внизу, на их суетливое мельтешение, на весь этот ненасытный человеческий муравейник. С высоты город казался раковой опухолью на живом теле природы.
       "Как я устал от людей! От их тупости и лени, от нежелания размышлять, от их ненасытного желания наслаждаться. Как бы я хотел улететь от них, улететь на другую планету, где не было бы никого -- только я и Бог! И не надо никакой женщины, иначе опять будет всё то же: искушение, изгнание, одиночество.
       Где же найти мою планету? Как улететь к ней? Неужели это только мечта? Но откуда приходит мечта? И что есть мечта? Почему я мечтаю? отчего? зачем? Невозможно мечтать о невозможном. Как и желать недостижимого. Раз всё в нас -- и наши мечты, и желания -- значит, они для чего-то. Но для чего я мечтаю? Неужели, чтобы достичь невозможного? А может, мечта есть воспоминание?! Фантазия, мираж -- тоже отблеск реального. Возможного! Значит, мечта моя возможна, осуществима, реальна? Да, да, я чувствую это! Нет мечты -- нет желания, нет желания -- нет устремления, а значит, нет и достижения, осуществления. Значит, надо, надо мечтать!
       Откуда, из каких глубин подсознания, а может быть, из космоса, из других измерений проникают в нас мечты, заставляя мучиться, побуждая добиваться их осуществления. Без мечты нет человека! Мечта делает нас сильными, помогает верить в себя. Мечта создаёт человека!
       Мечты сбываются. Нет, осуществляются! Самим человеком! И сон становится явью. То, что казалось фантастичным, обретает черты реальности. Мечты творят нас! И себя! Мечты творят нас и себя!! И когда мечта исполняется, кажется, что осуществилось то, что когда-то нам снилось. Мечты -- это попытка вспомнить забытое, ориентируясь по запахам, звукам, пустотам памяти. Мы мечтаем, чтобы мечта сбылась, и не является ли это отражением будущего, которое требует осуществления? не есть ли мечта слепок грядущего, проявление ясновидения, наша судьба? Быть может, и наша жизнь есть чья-то мечта?"
       -- Приехали!
       Пилот соскочил на землю, Дмитрий последовал за ним.
       -- Спасибо! Было великолепно!
       Печаль взорвала душу. "Отпали крылья! Вновь топать по земле ногами. Как грустно!..
       Не хочется уходить из этого снежного рая! Не хочется уходить из тишины! Хочется остаться здесь навсегда!
       А вот и Луна-певица. Она и солнце на одном небосводе. Ночное светило и светило дневное вместе. Как странно".
       Голубая бездна постепенно становится жёлтой--золотой--розовой--красной...
       Как зачарованный смотрел он, как утопает в ледяной пустыне огненный шар, теряет правильную форму, сплющивается, вот его уже половина, четверть, и, наконец, лишь огненная полоска на горизонте говорит о погибающем божестве, оставившем нас, чтобы родиться вновь и заставить жить сначала, восхищаясь жизнью и радуясь всему.
       Солнце прячется в бесконечность, оставляя в награду волшебство сумерек. Рождаются звёзды, и ночь постепенно прогоняет день.
       "Папа, папа!" -- раздался тоненький голосок. Дмитрий вздрогнул, ему показалось, что его зовёт дочь. Навстречу бежала девочка. Дыхание замерло, сердце бешено забилось, и он уже готов был раскрыть объятия, принять своё счастье...
       Девочка пробежала мимо. Он ошибся. Опять!
       Подходя к берегу, Дмитрий заметил женщину, которая, испуганно оглядываясь, несла, прижимая к груди, что-то завернутое в мешок. Увидев Дмитрия, она стала истерично кричать:
       -- Чего, чего надо! Я всё равно его убью! Нет больше сил, нет!
       -- А что случилось?
       -- Себя убить нет сил, так хоть его убью! -- бормотала женщина, вытирая рукавом слёзы. -- Зачем жить, если только страдать приходится, ежели жизнь одна сплошная мука?! И зачем только я его родила, зачем?! Нужно было аборт делать! А теперь как от него избавиться? как его от такой жизни избавить?! Хотела отдать, так никто не берет! Даже органы не смогла продать!
       Женщина бросила мешок и стала колотить руками по льду.
       -- Не могу больше, не могу! Сама вместе с ним нырну. Нет больше сил, нет! До последней минуты надеялась, что кто-то поможет, спасёт меня! Нет, нет в мире справедливости!
       Она в исступлении ударилась головой об лёд.
       -- Моченьки моей терпеть больше нет! Всю жизнь терпела, надеялась, думала, смилуется надо мной Господь, пошлёт в помощь доброго человека. Но нет, нет никого! Все меня бросили. Все! Даже родная мать отказалась! Даже не знаю, кто она.
       Дмитрий стоял рядом, не зная, чем помочь.
       -- Всё, всё бессмысленно! Вся жизнь бессмысленна! Зачем, зачем терпеть весь этот кошмар?! Живём, надеемся, а жизнь посылает одни страдания. И никакой надежды, никакой!
       -- Надо верить!
       -- Верить? Как же верить, если ничего в жизни не было, нет и не будет? На что надеяться?! Во что верить, ежели одни страдания и днём и ночью, и никакой радости, никакой! Пусть я настрадалась, так хоть его избавлю. Незачем ему жить, не для чего! Я всё равно помочь ему не в силах, а видеть, как он мучается, не могу! Могу лишь избавить его от страданий, коих сама натерпелась за свою жизнь без меры.
       Дмитрий слушал, не в силах ничего сказать.
       -- Я ведь по глупости залетела, думала, любит меня. А он, кобель, сунул, плюнул и бежать. Обманул и бросил. А я, дура, верила ему. Верила, потому что любви хотела. Но нет любви, нет! Ничего нет, ни бога, ни чёрта! Одно враньё! Везде враньё, куда ни ткнись. Устала я от такой жизни. Нет ни сил, ни желания жить. Утоплю его, и сама вслед за ним. Там всяко лучше. Хуже этой жизни быть не может!
       Дмитрий не знал, как помочь несчастной женщине, как удержать от рокового шага.
       -- Никакого смысла в этой жизни нет! Ни радости, ни смысла! А ежели мука одна, то какой в этом может быть смысл?
       Мешок вдруг закричал!
       Дмитрий вздрогнул. Мурашки пробежали по коже.
       -- Постойте, не надо. Простите. Не надо, прошу вас, не надо. Подождите. Может, всё образуется. Ведь есть Бог, есть! Он видит нас! Видит всю муку вашу!
       -- А если видит, почему не поможет? Почему?!
       -- Я помогу! Скажите только, чем вам помочь?
       -- Чем?
       Женщина вдруг обмякла, выпустила из рук мешок и, упав на лёд, зарыдала. Дмитрий опустился рядом с ней на колени рядом и молча глотал слёзы. Перед ним был он сам!
       А мешок кричал. Бритвой по сердцу резануло!
       Дмитрий раскрыл мешок и вынул завёрнутый в тряпки кричащий комочек. Нагнулся к сморщенному личику младенца и дыханием стал согревать его, поцеловал, краешком носового платка вытер личико.
       -- Пойдёмте, а то он замёрзнет, -- умоляюще произнёс Дмитрий.
       -- Куда?
       -- Не знаю. Но пойдёмте, ради бога, куда-нибудь.
       Дмитрий думал только о том, как оттащить женщину от берега.
       -- Зачем?
       Он не мог ответить, и только сказал:
       -- Ему холодно.
       Женщина молча поднялась, и, пошатываясь, пошла за Дмитрием.
       -- Нет у меня ни денег, ни дома, ни родных в этом городе. Никому я не нужна. Никому до меня нет дела!
       "Куда же теперь?"-- лихорадочно думал Дмитрий.
       Вдруг женщина рывком вырвала младенца из рук Дмитрия, и, прижав к груди, с остекленевшим взором пошла вперед. Дмитрий растерянно поплёлся за ней, думая о том, как помочь несчастной матери и её ребёнку. Они вышли на дорогу, и тут же возле них остановился рейсовый автобус. Женщина неожиданно нырнула в салон, двери захлопнулись, автобус тронулся с места. Дмитрий остался один, растерянно глядя вслед уходящему транспорту.
       Вдруг откуда-то сверху упал детский крик:
       -- Мама, не убивай меня, мама!
       Дмитрий оглянулся, поднял голову и увидел, как на пятом этаже, уцепившись за оконную раму, висит девочка.
       -- Не надо, мамочка, не надо!
       Стоящая в окне женщина ударила со всей силы кулаком по рукам, вцепившимся в последнюю надежду, и девочка сорвалась вниз.
       Дмитрий подбежал. Девочка была без сознания. Голова её лежала в луже крови, ноги и руки были неестественно вывернуты. При виде крови и разбитого тела голова закружилась. Чтобы справиться с собой, он отвёл взгляд вверх и несколько раз глубоко вздохнул. И тут из того же самого окна выпало ещё одно тело ребёнка, а следом за ним, раскинув руки, выбросилась и "мамочка".
       Подбежали люди. Подъехала милицейская машина, следом за ней машина скорой помощи. Тела погрузили на носилки и увезли.
       "Нет, это невозможно! Невозможно! Так не должно быть! Но так есть! Что же это такое?! Почему? Отчего мать убивает своего ребёнка? Не могу, не могу понять, что-то отказывается понимать!"
       -- У них часто бывало шумно, особенно когда мать выпивала с приятелями, -- услышал Дмитрий разговор двух пожилых женщин. -- Но сегодня были совершенно дикие крики. Оказывается, мать несколько раз ударила ножом спящих дочерей. Младшенькая хоть и получила ножом в сердце, но в момент падения была в сознании. У старшей, нож, которым мать пыталась её убить, не задел сердце. А когда мать выбросила её, истекающую кровью, в окно, то она, падая, зацепилась за карниз второго этажа.
       -- Не понимаю. Мать вроде бы любила девочек, -- сказала собеседница. -- Наверное, с ума сошла.
       -- Водка во всём виновата!
       "Безумие! Абсурд! Или закономерность? Или, может, это тоже судьба? Неужели невозможно ничего избежать? Выходит, такова судьба этой несчастной девочки -- быть убитой собственной матерью? Нет, не могу в это поверить! Ну почему, почему?! Неужели и эта смерть предначертана судьбой, неужели и она нужна Богу?"
       Спустившись в метро, Дмитрий в ожидании поезда стоял на перроне, и вдруг в толпе узнал ту самую женщину, которая хотела утопить своего ребёнка. Сейчас она была одна. Лицо её было сосредоточено, взгляд замер, глаза устремлены в одну точку.
       Дмитрий решил подойти к ней, но раздался гудок подходящего поезда. Пассажиры стали отходить от края платформы. Только знакомая не двинулась. Раздался ещё один гудок, и вдруг женщина резко бросилась вниз прямо под колеса подходящего поезда. Всё произошло столь стремительно, что никто не смог ничего предпринять. Тормоза пронзительно заскрипели, но было уже поздно. Брызги крови окрасили рельсы. Машинист подал поезд назад, и когда место трагедии освободилось, перед глазами предстала страшная картина. Тело дергалось в конвульсиях, голова лежала рядом, и широко раскрытыми глазами смотрела на столпившихся зевак, -- "Не нужна я никому!"
       Раздался крик. Кому-то из женщин стало плохо.
       "Зачем, зачем она это сделала? Или почему? Да, почему! Потому что не видела смысла жить, и не нашла смысла жить даже в собственном ребёнке!"
       -- Сумасшедшая, наверно, -- сокрушённо сказал кто-то в толпе.
       -- Просто пьяная.
       -- Нет, я стоял рядом, она не выпивши была.
       -- Тогда почему?
       -- А чёрт её знает. От хорошей жизни не бросится.
       -- Видать судьба такая.
       "Может, и мне так? -- спросил себя Дмитрий и тотчас почувствовал ответ. -- Нет, я ещё не заслужил право на смерть! А потому должен жить".
       Спускаясь по подземному переходу, Дмитрий услышал знакомый голос. Женщина пела классическую арию. Он подошёл ближе и с удивлением обнаружил, что поющая -- его мать!
       -- Что ты здесь делаешь? -- спросил Дмитрий недоумённо.
       -- Нищенствую, как видишь, -- ответила мать. -- Вы же мне не помогаете, а на пенсию не проживёшь. Хорошо хоть, что теперь у меня есть поклонник. Дня не может прожить, чтобы не позвонить, говорит, только со мной узнал, что такое любовь, стихи пишет без конца. Одним словом -- поэт, что с него взять. А мне ремонт нужно делать. Мужчина без денег не мужчина, без денег он даже не человек! Может, дашь мне на обои?
       -- У меня сейчас нет.
       -- Ты молодой, здоровый, не пьёшь, не куришь, значит, у тебя есть деньги. А если не хочешь помогать, то я подам на алименты, и у тебя будут взыскивать через суд.
       -- Я потерял работу.
       Мать тяжело вздохнула.
       -- Да, лишь теперь я поняла, что у меня только муж был близкий человек. А дети -- отрезанный ломоть. Вон брат мой с женой, пятьдесят лет живут вместе, из них тридцать пять ссорятся. Дети, в которых они видели смысл существования, оказались не у дел: старшую муж бросил, средняя сама готова уйти, младшего сына тоже жена бросила. Вот и я давно уже решила, и готова к тому, чтобы изолироваться от вас. Живу в своей светёлке, и никто мне не нужен. Светёлку-то я свою выстрадала. Третий муж мой ведь не хотел меня прописывать, чтоб его квартира мне досталась, так пришлось взять грех на душу. Когда он уже умирал, мы со Светкой его рукой подписывали заявление на прописку.
       Мать опять тяжело вздохнула.
       -- Я вот думаю и прихожу к выводу, что всё зло от Светки. Никогда у меня с ней не было взаимопонимания. Пришла она недавно ко мне на свой день рождения, так я ей дверь не открыла. Чужие мы с ней люди. Не чувствую я к ней нежности, словно она и не дочь мне. Когда её родила, то была счастлива, надеялась, что буду жить с ней, помогать в меру сил. А она меня вчера так обматерила, что знать её больше не хочу. Чего я только не делала, чтобы её спасти, пыталась помочь, только всё напрасно. Видать судьба её такая. Сколько от неё я натерпелась!.. И ведь ещё придётся! Родила, зараза, ребёнка, и не хочет нисколько с ним заниматься, хочет вообще с рук сбыть. Денег у неё сейчас нет, так она мне его на прокорм отправляет. А мне не под силу кормить её ребёнка на свои гроши, к тому же он жрёт больше меня. Когда деньги у неё есть, так она их разбрасывает со своими подружками-пьянчужками, а сыну еды купить не может. Я говорила ей, чтобы она откладывала на чёрный день, так она отвечает, что для неё каждый день чёрный. Диван продала, ещё какие-то вещи... Ну да и хер с ней!
       -- Зачем тогда ты рожала дочку?
       -- Вот именно, зачем? Бог меня наказал за то, что я на неё слишком большие надежды возлагала. Думала, в старости буду доживать с доченькой. А она меня дважды, в январе и в феврале, выгоняла из дома. Из моего дома! Теперь живу спокойно одна в своей светёлке, так она и сюда своего высерка подошлёт, чтобы я его кормила. А мне самой есть нечего! Приходила недавно в гости, помылась, так я своё бельё до сих пор найти не могу. Ей ведь ничего не стоит надеть чужое. Сволочь! Она думает, что я завещаю ей квартиру. Вот ей, выкуси!
       -- Мне её искренне жаль.
       -- Чего жалеть-то! Человек сам строит свою жизнь. Я с пятнадцати лет сама себя обеспечиваю. Мне никто не помогал. А ей уже тридцать лет. Всю ночь пила, а теперь дрыхнет. Тело как глыба, рожа опухшая, просто какое-то кувшинное рыло. Ужас! Чтоб она сдохла! И зачем жить такому человеку?!
       -- Нехорошо так говорить, она же твоя дочь.
       -- А почему она не хочет встать на ноги, стать нормальной матерью? Ребёнок у неё просит на обед, а она отвечает, что денег нет, хотя на пьянку находит. Если не может содержать и воспитывать, то пусть устроит ребёнка в детский дом, тогда хотя бы я буду брать его на выходные. Сбачила мне ребёнка, зараза, и ещё упрекает меня, что мне любовник дороже, чем её сын. Так от любовника хоть какая-то польза! Столько зла я от неё в жизни вытерпела, сволочь такая, и ещё не конец! Если бы она была нормальная, то на биржу труда устроилась. Но она ничего не хочет, всё ей лень. Такой человек должен умереть, незачем ему жить! Мне её нисколько не жалко. Ведь у неё и золото было, и деньги большие, так она всё прокутила. Мне нужно спокойно жить, а я с этой дурой нервничаю. Нет, человека не исправить, пока он сам не захочет. Уж сколько я ей говорила, и по-хорошему и по-плохому, -- никакого результата. Не могу я больше, не хочу видеть эту дуру. Когда болею, она даже не позвонит, а когда ей что-то надо -- сразу приходит, да ещё и сына своего присылает. Сволочь! Хоть бы она провалилась куда-то. Сдохла бы -- нисколько ни жалко!
       -- Она и так убивает себя водкой.
       -- Ну и скорей бы убила. Всех бы освободила. Одни только мучения от неё. Родили для развлечения себе доченьку, а теперь мучаемся. Насколько раньше я её любила, настолько теперь ненавижу. ... А может, она больная? ... И чем я согрешила, что дети у меня такие несуразные? Внук мой весь в отца своего, такой же несуразный. Голова от него у меня болит. Я, вообще, детей ненавижу, хотя всю жизнь с ними проработала.
       -- Тебя не мучает чувство, что ты не полностью реализовала себя в жизни?
       -- Мучает, конечно. Вот и голова болит. Давление подскочило. Ходила по врачам, сколько сил потратила, чтобы инвалидность оформить. Уж так намучилась, пока поняла, что без взятки никуда. Пришла как-то домой, и думаю: вымоюсь, оденусь во всё чистое, выпью все таблетки, что есть в аптечке, и умру.
       -- Хорошо ты поёшь, -- попытался сменить тему Дмитрий.
       -- Да, все говорят. Надо было мне в певицы идти.
       -- Кто ж мешал?
       -- Да отец твой. Ему не нужна была жена-артистка. Пришлось бы мне разводиться и вместе с тобой идти в общежитие. Я и хотела развестись. Хотя, он бы тебя мне не отдал. Сколько раз уходила, и каждый раз возвращалась, -- некуда было идти. Вместо пения родила дочку. Так обстоятельства сложились. А отец твой был не подарок. Вначале он ко мне хорошо относился, а потом стал оскорблять, унижать. Какая женщина это стерпит? Ну и завела я любовника. Он врач был, анестезиолог. Жил в пригороде. Ты застал его однажды у нас дома, когда отец был в командировке. Мы с ним шесть лет встречались, он мне даже замуж предлагал. Ну а потом мне надоело к нему в пригород таскаться, да и детей у меня двое.
       "Выходит, она шесть лет мужу, моему отцу, изменяла, всем нам изменяла, и мы этого не знали! Она жила с нами и не с нами, она шесть лет врала!.. Как же это возможно?!
       Теперь я понимаю причину её нелюбви ко мне, к отцу, к сестре, -- она любила в другом месте! Её любовь принадлежала другому!
       Тогда я не понимал, но чувствовал, бессознательно чувствовал её равнодушие, её холодность, её неискренность, её нелюбовь!
       Она жила в семье, и жила на стороне. Её прелюбодейство повлияло на атмосферу в семье, фактически разрушило семью изнутри, сохранив лишь формально.
       Так вот в чём причина её нелюбви ко мне, к мужу, к сестре, причина моей нелюбви к ней, -- её грех, её ложь, её прелюбодеяние!"
       -- Значит, ты отцу шесть лет изменяла? -- удивился Дмитрий.
       -- Он сам виноват. Если бы вёл себя хорошо, я бы не изменяла.
       -- А может, это ты виновата?
       -- Пошёл ты в жопу! -- отмахнулась мать. -- Не думай, что ты самый умный. Внушил себе, что ты пуп земли. Носишь православный крест, а служишь дьяволу!
       Посмотрев хитро на сына, мать спросила:
       -- У меня тут пять долларов пропало. Признайся, ведь это ты взял?
       -- Неужели ты думаешь, что я способен обокрасть собственную мать?! -- изумился Дмитрий.
       -- Когда я болела, ты лекарство мне приносил. Я тогда тебе ключ от квартиры давала, потому что встать с постели не могла. Вот ты и воспользовался...
       Дмитрий почувствовал себя оскорблённым до глубины души. Он вынул оставшиеся деньги и протянул матери.
       -- Что, стыдно стало? -- ухмыльнулась мать.
       Дмитрий ничего не ответил, ему было противно. "Как ужасно чувствовать, что мать тебя не любит, или что любит не тебя!"
       -- Мне горько, что, несмотря на своё "второе рождение" после автокатастрофы, ты вольно или невольно делаешь козни своим близким. Всё выгоду ищешь. Хочешь обдурить нас, а потом посмеиваться. И не пытайся загипнотизировать меня своей логикой. У моего внука не только плохая мать, но и наглый, подлый, мерзавец дядя! Хотя, ты от рождения такой! Когда грудью тебя кормила, ни разу не улыбнулся, только смотрел своими голубыми холодными глазами. Опомнись! За всё в жизни приходится расплачиваться. Ты можешь оказаться в полной изоляции от своих родных. Подумай, что ждёт тебя в недалёкой старости?
       -- Успокойся, пожалуйста. Если будешь так волноваться, можешь умереть раньше времени.
       -- Не дождёшься! Я ещё вас переживу! Ты, может, ещё раньше меня помрёшь!
       -- Будь здорова.
       -- Да пошёл ты на хуй!
       "Что-то гложет её. Какая-то червоточина есть в наших отношениях. Что-то изначально было не так в нашем рождении.
       Меня она не любит, дочь свою ненавидит. А любила ли она отца? И если нет, то зачем тогда выходила замуж? Из необходимости устроить свою жизнь?
       Она никогда не признается в том, что выходила замуж не по любви, а просто устраивала свою жизнь.
       А может быть, мать ненавидит меня, потому что чувствует свою вину передо мной?
       Почему я не люблю свою мать? Возможно потому, что ребёнок лишь возвращает матери то, что дала ему она?
       И тем не менее, несмотря ни на что, я люблю, я хочу любить свою мать!
       Но она не хочет. Её, похоже, раздражает моя любовь. Ей нужна не моя любовь, а мои деньги!"
       Выйдя из метро, Дмитрий оказался на площади, где с давних пор была самая известная в городе толкучка. На пятачке у входа в метро два музыканты яростно наигрывали популярные песенки, пытаясь заинтересовать прохожих. Безногий играл на гармошке, приятель бренчал на гитаре, возле стояла порванная кошёлка для подаяний. Музыкантов окружили зеваки. Кто-то протянул бутылку пива. Выпив залпом из горла, уличные музыканты вдруг заиграли гимн страны. В разных концах площади спали бродячие собаки, тут же спал мужик без ног, по всей видимости, бомж, кто-то покупал, кто-то продавал, кто-то хотел поживиться, какие-то одинаково пьяненькие сморщившиеся красные лица пытались продать ржавые винтики, старые трусы, поношенный бюстгальтер, потрескавшуюся посуду и прочий хлам, рядом отчаянно танцевали брейк-данс подростки. В воздухе витало настроение какого-то странного праздника, надвигающейся катастрофы, непонятной и неизбежной, будто наступали последние дни.
       -- Эй, хочешь получить удовольствие?
       -- Какое?
       -- Меня.
       "Сонечка, вечная Сонечка! Где ты? Не схожу ли я с ума? Или это мир сошёл с ума?"
       -- А чего он не женится?
       -- Да он женился, на мамке своей.
       -- Спит на моей постели двенадцать лет. И всё, всё понимает!
       "Скорее, это я схожу с ума, потому как безумный мир чудовищно равнодушен!"
       -- Говорят, молодежь нынче не та. А сами-то старики какие?
       -- Уничтожить их надо! Всех до единого! Всё, всех уничтожить! Скорей бы Армагеддон!
       От пустоты человеческих речей тошнило. "А может быть, я просто не понимаю смысл происходящего? Ведь каждый здесь потому, что ему что-то нужно. Что же нужно этим людям?"
       -- Мы, женщины, существа прагматические и земные. Нам не до полётов и стихов, когда на кухне забот невпроворот. Вот я -- подрабатываю путаной. А чего вы удивляетесь? Жить-то надо.
       К мусорному бачку подошла девушка, порылась в нём, нашла недоеденный кукурузный початок, отошла в сторону и стала есть.
       -- Ради Христа, подайте собачке на корм.
       Почти в человеческий рост, огромный пёс сидел, обмотанный одеялом, и смотрел просящими глазами на прохожих, изредка со страхом оглядываясь на хозяина. На груди его висела табличка: "Кушать хочется, а пенсии не дают!"
       "Куда ты смотришь? Что ты видишь? Что всё это значит? Какая разница! Будь собой! Не дай себе засохнуть! Бери от жизни всё!" -- "А что ты можешь дать жизни?"
       Дмитрий испытал странное ощущение присутствия, словно вновь посетил этот мир. Звук гармошки, собака с просящими глазами, инвалид на костылях с протянутой рукой, запах мочи, люди спящие, просящие, гулящие, еда, торговля, воровство, попрошайничество -- всё смешалось в этом театре, и кажется, лет сто назад здесь он уже был, и было всё то же, те же запахи, музыка, ругательства, -- ничего не изменилось со времен кающегося Раскольникова.
       Он тоже хотел покаяться, но не мог. Не потому, что не хотел, а потому что никому это было не нужно. Всем на всех было наплевать. Впрочем, как всегда.
       "Настоящая клоака. Человеческий муравейник. Но тогда, и я муравей? И да, и нет. Я хочу быть свободным! Но не иллюзия ли это -- быть независимым муравьем?"
       -- Ты чего здеся встала? -- закричала толстая торговка. -- Это моя территория. А ну, убирайся отседова, стерва!
       -- Сама такая! -- парировала другая торговка. -- Место твоё не купленное.
       -- Это мой город. А ты приехавшая. Вот и убирайся к себе. А то я с тобой разберусь сейчас. -- И толстая торговка ударила по лотку приезжей. Завязалась потасовка.
       -- Что-нибудь продаёшь? -- спросил подошедший мужчина. -- Может, часы хочешь купить?
       -- Нет, спасибо, у меня есть.
       -- Пусть ещё одни будут.
       -- Зачем?
       Мужчина, пожав плечами, отошёл.
       -- Добрый человек, -- обратилась к Дмитрию молодая женщина, держащая на руках куль с ребёнком. -- Вы, похоже, любите детей. Сделайте милость, купите у меня ребёночка. Он мой, можете не сомневаться. Я и документы могу предъявить, если захотите взять.
       Молодая женщина говорила, а в глазах блестели слёзы, голос от неуверенности дрожал, и вся она дрожала, будто в лихорадке.
       -- Как же можно продавать детей?! -- изумился Дмитрий. -- Этого нельзя. Вы же мать!
       -- Нет у меня другого выхода, нет! -- с отчаянием произнесла женщина. -- Или его продать, или всей семье помирать. А вы, судя по глазам, человек хороший, добрый, не обидите ребёночка моего.
       -- Почему, зачем вы...?
       -- От безвыходности, -- сквозь слёзы проговорила мать, -- от безвыходности. Приехала издалека, чтобы не узнал никто. Стыдно. А что поделать? Взяла в долг, думала бизнес сделаю. Купила вещей, чтобы, значит, продать подороже. А напала на кидал. Всучили мне фальшивые деньги, и след их простыл. А долг требуют вернуть, угрожают, что убьют меня и детей. А мне и кормить-то их нечем, детей-то. Всего тысячу долларов нужно. Может, купите? Он здоровенький. А?..
       -- Не могу. Да и денег нет. Простите.
       -- Это вы простите меня, -- печально сказала женщина и отошла.
       Дмитрий долго смотрел ей вслед, видел, как она подходила к другим прохожим, и сердце его рыдало. К несчастной матери подошли милиционеры и повели куда-то.
       Нет! Нет! Нет! -- кричало сердце. -- Да! Да! Да! -- хлестал разум.
       "Это невозможно. Просто невозможно! Но так есть! Государство толкает людей на преступление, и само же карает их за это! Что же это такое?!"
       -- Миллионируйте деньги! Деньги -- самый лучший товар, -- кричал пожилой мужчина с плакатом на груди. -- Покупайте умную книгу о том, сколько стоят деньги. Я писал её десять лет. Я первый в нашей галактике открыл этот закон. Любите деньги, как ближнего своего, и они полюбят вас. Но ближний обманет, а деньги не обманут никогда.
       Среди прочих торговцев Дмитрий вдруг заметил своего школьного друга, с которым они иногда вместе отдыхали от одиночества.
       -- Всё занимаешься выживанием? -- подойдя, спросил Дмитрий.
       -- На старость-то надо накопить, -- ответил Вольдемар, пересчитывая деньги.
       -- Разве ты знаешь, сколько проживёшь? А вдруг не хватит? А тут ещё инфляция, девальвация, национализация...
       -- Обрыдло уже всё.
       -- А ты живи как я: каждый день, как последний, не думая о завтрашнем дне.
       -- Когда есть гарантированный доход, тогда можно, а когда полная неопределённость, тогда призадумаешься. Ведь нет никакой уверенности в завтрашнем дне!
       -- А почему она должна быть? Никто не знает и не может знать, что случится в следующее мгновение. Вот разгонят вашу толкучку, что будешь делать?
       -- Им нет смысла разгонять, они же с нас кормятся. Хотя, даже если появится много денег, вряд ли уйду отсюда, надо же чем-то заниматься. Тут вчера такой "брегет" упустил... Таких в мире шесть штук. Он на аукционе сто тысяч стоит.
       -- Ты самый настоящий паразит, -- усмехнулся Дмитрий.
       -- Ну и что? -- парировал Вольдемар. -- Я людям помогаю. Покупаю у них вещи, когда им деньги срочно нужны.
       -- Но ведь не бескорыстно.
       -- А никто не способен делать что-либо, не делая в то же время и для себя, -- это твои слова.
       Дмитрий улыбнулся, вспомнив известное изречение.
       -- Есть вещи, к которым неприменимо понятие выгоды, например, честь, совесть.
       -- Сейчас на совесть ничего не купишь.
       -- Ты на деньги размениваешь жизнь, словно у тебя их две.
       -- Я живу в реальном мире, а ты летаешь в облаках.
       -- Нет, я живу в мире, где летают.
       -- Ладно, пусть я делаю деньги. А что делаешь ты?
       -- Ты конвертируешь жизнь в деньги?
       -- Слушай, чего пристал, не мешай жить, -- недовольно пробурчал Вольдемар и отошёл.
       На пятачке стоял мальчик лет шести, возле его ног лежали сумки. К нему подошла молодая хорошо одетая подвыпившая женщина и, присев на корточки, спросила:
       -- Скажи, как тебя зовут?
       -- Егор, -- задористо ответил мальчик.
       -- Егор, хочешь я тебе что-нибудь куплю?
       -- Спасибо, у меня всё есть.
       Женщина встала на колени, порылась в сумочке и вынула деньги.
       -- Пойдём со мной, я куплю тебе всё, что ты захочешь.
       -- Нет, спасибо. Я вещи сторожу.
       -- Ну, пожалуйста, давай я тебе что-нибудь куплю.
       Подошла пожилая женщина, взяла мальчика за руку, и внимательно посмотрев на стоящую на коленях молодую женщину, грозно сказала:
       -- Пошли, Егор.
       -- Нет, Егор, не уходи, прошу тебя, не уходи! -- вскрикнула молодая женщина
       Бабушка, подхватив сумки, направилась с внуком ко входу в метро.
       -- Нет! Нет! Нет! -- закричала женщина, встала с колен и плача побежала прочь.
       Вновь появился Вольдемар.
       -- Ну а ты как живёшь? -- спросил он у Дмитрия.
       -- Обложили со всех сторон: денег нет, работы тоже, сестра пьянствует, супруга подала на развод и требует алименты, к тому же грозятся выселить из квартиры за неуплату, а денег нет.
       -- Работать надо.
       -- Может, возьмёшь меня к себе? -- улыбнулся Дмитрий.
       -- Ты не сможешь. Здесь все друг друга обманывают. Вон тот, -- Вольдемар кивнул на стоящего рядом мужика, -- купил за пять, я у него за десять, чтобы перепродать за пятнадцать. Он мне даёт жить, я ему.
       -- Стоит ли ради мелкой выгоды кривить душой? Неужели нельзя заработать честно?
       -- Лучше я здесь целый день простою, кого-нибудь обману, чем у станка гнить.
       -- А как же совесть?
       -- Совесть совестью, а кормить-то себя надо. Бывает, набегаешься, как курица по углам, не знаешь куда отнести, так что и десятке нарадуешься. Сколько раз бывало, в ущерб себе отдаю. Деньги нужны срочно, вот и идёшь впрогар. А где прогар, там и выигрыш.
       Подошла старушка.
       -- Купите, молодой человек, вам в самый раз будут. Дёшево и самого лучшего качества.
       -- Это же бракованный товар. Зачем же врать, бабуля?
       -- Чего пристал. -- Старушка покраснела. -- Иди себе, иди!
       "Может, прав Вольдемар, и без обмана не прожить? Но как, как жить в обществе взаимного недоверия?!"
       -- Пойми, честность никому не нужна, -- рассуждал Вольдемар. -- Деньги определяют сознание! Вот я дал другу в долг, а он отдавать не собирается. Придётся обратиться к бандюкам, чтобы они долг из него вытрясли. Там где деньги, честности быть не может!
       Мимо шла женщина в слезах и причитала обиженным тоном:
       -- Ведь обманул меня, обманул, проклятый! Ну что за люди! Без стыда и совести! Неужели честно нельзя?
       -- Честно дешевле будет, -- сказал ей вдогонку Вольдемар, и вновь обратился к Дмитрию: -- Такой вот у нас менталитет. Тебя обманут, и ты обманывай. Мне всучили бракованную вещь, так я её перепродал другому дураку. Не обманешь, не проживёшь! Мы потому плохо живём, что хотим, чтобы всё по справедливости было. Но так не бывает.
       -- Зачем тебе так много денег?
       -- Так куда не ткнись, везде деньги. Вот я купил за три, продал за триста. Зато могу купить всё что захочу. А если положить деньги в банк под проценты, то можно и вовсе не работать. Только не знаю в какой, чтобы не прогореть. Или, может, орден золотой купить? А может, золотые зубы вставить?
       -- Кто-то в этом ордене видел смысл своей жизни, а для тебя это лишь предмет спекуляции. Печально. Какой же тогда во всём этом смысл?
       -- Баба тебе нужна, а не смысл! -- перебил Вольдемар и улыбнулся. -- Зачем, вообще, знать смысл жизни, зачем знать судьбу?
       -- Не знаю. Но это лучше, чем жить, заботясь о деньгах.
       -- У нас тут не Греция, а ты не Диоген.
       -- Вот ответь мне, что для тебя предпочтительнее: власть денег или власть идеи?
       -- Философ ты хренов! -- выругался Вольдемар. -- И чего тебе спокойно не живётся? Неужели не можешь не думать? Отключи ты свою голову, сожги все дневники, как я сжёг. Я ведь тоже когда-то задумывался о Космосе, да вовремя перестал, а то так и с ума спрыгнуть недолго. Живи как все. А не можешь -- пойди утопись! Нельзя же всегда во всём искать смысл.
       -- Я ищу точку опоры. А для этого мне необходимо понять своё место в мире, место этого мира во Вселенной, зачем я рождён, зачем, вообще, понадобился человек?
       -- Когда такие мысли приходят, уколи себя, чтобы не думать, -- думать бесполезно!
       -- Только поняв смысл затеи под названием Космос, я перестану волноваться от всяческих неурядиц. Чтобы стать бесстрастным, нужно понять вселенский смысл происходящего!
       Дмитрий говорил, чувствуя всё большее раздражение от того, что мысли его гораздо полнее и интереснее, нежели слова, которые мало соответствовали глубине духовных переживаний.
       -- Я, как всякий человек, хочу быть счастливым. А для этого нужно реализовывать своё предназначение, а для этого, в свою очередь, нужно понять себя, а для этого нужно быть собой, а для этого нужно постичь мир, -- что и означает постичь Бога. Так простая задача превращается в сверхзадачу -- постичь Бога!
       -- К чему все эти вопросы о смысле бытия? Что изменится от того, что ты постигнешь бога? Разве нет других радостей в жизни? Я вот поджарю на одной сковороде картошечку, а на другой лук с морковкой, только обязательно раздельно, -- и так на душе хорошо становится. Нет, что ни говори, а сладко поесть очень большое дело. Ублажить тело, разве это не счастье? Хорошо поесть -- самая что ни на есть радость в жизни, самая настоящая любовь.
       Дмитрий только пожал плечами.
       -- Пойми, я не могу без ответа на этот вопрос! Для меня он необходим, как пища! Ведь как жить без цели?! Если некуда идти, то и вставать незачем!
       -- Кормить-то себя надо!
       -- А может быть, жить нам осталось совсем немного. Вон видишь комету. Возможно, это грядущий Апокалипсис.
       -- Если мир неминуемо погибнет, то стоит ли пытаться изменить его к лучшему? Если мы обречены, лучше уж пожить в своё удовольствие.
       -- Ну а если война начнётся, что будешь делать?
       -- А ради чего воевать-то? Была бы идея...
       -- Достойно умереть тоже большое дело. И ради чего, вообще, жить?
       -- Торопиться на тот свет тоже не хочется.
       -- А что делать на этом? Чем ты занят?!
       -- Спиваюсь потихоньку.
       Кто-то пил пиво, кто-то стоял рядом в ожидании пустой бутылки, кто-то тут же мочился.
       -- Вот она -- жизнь, -- сказал Вольдемар, указывая на тупик в стене. -- Иногда полезно взглянуть на окружающий мир трезво, пусть даже глазами неверующего.
       -- Нет, я чувствую, чувствую на себе взгляд, вижу себя сверху, слышу изнутри! Это особое состояние, когда чувствуешь, слышишь, видишь то, что не видят другие.
       -- У тебя болезненное воображение. Ты просто внушил себе это, просто не хочешь расставаться с мечтой. Деньги надо зарабатывать, деньги, а то не проживёшь.
       -- Всё заботимся, как обеспечить себе пропитание на будущее, и забываем, что это, возможно, наш последний день. А нужно жить в ожидании Страшного Суда, ведь смерть и есть конец света именно для тебя.
       -- Не желаете свежую порнушку? -- спросил подошедший парень.
       -- Любви хочется, -- позёвывая, ответил Вольдемар. -- А почём продаёшь?
       -- Дёшево, -- сказал парень, и, не прочитав на лицах интереса, отошёл.
       -- А почему ты не разводишься? -- спросил Вольдемар у Дмитрия.
       -- Я не для того женился.
       -- Не понимаю.
       -- Я выбрал женщину, которая освободила меня, подарив необходимое одиночество.
       -- Расчёт ты строишь.
       -- Всего просчитать невозможно. А потому, я хотел бы иметь принцип, который позволял бы правильно ориентироваться в самых непредвиденных ситуациях.
       -- Хитришь ты.
       -- Нет, я хочу знать правду: обманывала она меня или нет. Ведь если обманывала, значит, я --дурак, а она, когда я ухаживал за ней... она спала с другим... вышла замуж за меня, а ребёнок неизвестно от кого... Пойми, мне правду знать надо!
       -- Врёшь ты всё!
       "По большей части люди не лгут, -- их просто не понимают. Такое впечатление, что он защищается, пытаясь "разоблачить" меня, чтобы самому не выглядеть законченным подлецом".
       -- Деньги тебя совершенно испортили, -- с грустью сказал Дмитрий. -- Ты даже не способен поверить в благородные мотивы.
       -- А что это такое? -- И не получив ответа, Вольдемар сказал: -- Нет никакой морали и никакого благородства, есть только необходимость, которая руководит людьми.
       Подошла девочка, держа на руках собаку.
       -- Дядя, купите собачку, -- обратилась она к Дмитрию. -- Она хорошая, добрая. Вот пристала, что не отогнать. А у меня ведь дома ещё две. Усыплять надо. А жалко. Одну отдали мне, заплатили, сказали, заберут скоро, да так и не забрали. Хоть даром возьмите.
       -- Не могу, у меня аллергия.
       -- Тогда удава купите. Вместе с мышами. Для удава они самая лучшая пища.
       -- А чего он такой толстый?
       -- Так это она просто беременная. Купите. Будете разводить.
       Подошла другая девочка, держа в руках клетку, в которой лежала кошка, а по ней ползала крыса.
       -- Тогда вот их купите. Они с детства дружат. Едят не много. Купите, дядя, а то не знаем, что с ними делать. Деньги нужны на еду. Купите!
       -- Деньги -- вот самое главное в жизни! -- торжествуя, сказал Вольдемар. -- Когда деньги в кармане, тогда и праздник.
       -- Главное в жизни то, что за деньги купить невозможно! -- возразил Дмитрий. -- Мне вера, вера нужна!
       -- Маята всё это. Люди верят больше своим деньгам, нежели кому-либо. Купи дорогую вещь по дешёвке, перепродай втридорога, а на остальные деньги покупай всё что хочешь. Представляешь, я тут купил настоящий рубин как простую стекляшку!
       -- Скажи мне: зачем, ради чего или ради кого ты живёшь?
       -- Родители меня не спросили, вот и живу,-- ответил Вольдемар. -- Я барыга. Живу по необходимости, как того требуют обстоятельства.
       -- А идея у тебя хоть какая-то есть?
       -- Тебя съела идея!
       -- Это лучше, чем быть съеденным жопой.
       -- Чтобы выжить, нужно про свои нравственные принципы забыть.
       "Да, каждый сам выбирает свой ад", -- подумал Дмитрий.
       -- А скажи мне: в чём для тебя смысл жизни?
       -- На хрена мне твои философские беседы! -- возмутился Вольдемар. -- Не верю я в жизнь после смерти, не верю! Нет её. Одна только жизнь, одна! Раньше я тоже верил. Но однажды убедился, что нет у людей ничего святого. Всё продаётся, всё! Вся жизнь состоит из вранья, а верующие просто наивные люди. Человек человеку волк!
       -- Вспомни заповедь: возлюби ближнего как самого себя!
       -- Да я себя ненавижу!
       Рядом на скамейке распивали водку. Одна из женщин пьяным голосом причитала:
       -- Господи, сколько же можно терпеть издевательство это?! Подохнуть, в самом деле, легче, чем жить!
       -- Так за чем дело стало? -- усмехнулась собутыльница.
       -- Неразумная система наша, неразумная! Всё сделано, чтобы человек страдал, мучился для чего-то. Сатанинская система! Работы нет, денег нет. Что это за жизнь?! Не хочу я такой жизни! И зачем только меня мать родила?! Лучше б не рожала! Тоже мне, подарочек! М?ка одна! Вот сегодня у меня день рождения, а завтра... у дочери. Только вчера... вчера я её похоронила. ... Чуть с ума не сошла! ... Да, такой подарок ни за какие деньги не купишь! Нарочно не придумаешь! Напрасно мать меня родила. Лучше б не родиться вовсе! Незачем!
       На панели сидела молодая женщина и грудью кормила ребёнка. Нищий без ног, протягивая обрубок руки, просил подаяния. Рядом нищие дрались из-за подаяния. Мужчина с размаху ударил сидящую с ним женщину и забрал брошенную ей на подаяние купюру. Женщина вцепилась ему в волосы. Не обращая внимания, люди проходили мимо. Мужик рылся в контейнерах с отходами, вместе с ним пёс рылся в поисках еды. Мужик вынул что-то, понюхал, почистил о рукав и засунул себе в рот.
       -- Мне это место напоминает выгребную яму, -- сказал Дмитрий. -- Прообраз мира -- суетливого и ничтожного, и мы в этой яме, как мухи навозные. Хотя, наверное, каждый находит здесь свой смысл.
       -- Наивный ты человек, -- усмехнулся Вольдемар. -- Призываешь к смыслу, тогда как люди, наоборот, стремятся сбежать от него.
       -- Слушай, одолжи мне денег, а то поесть не на что, -- попросил у друга Дмитрий.
       -- Мне самому для работы не хватает. И с кого я получу долг, если ты вдруг помрёшь?
       -- Вы ему не верьте, -- сказал подошедший парень. -- У него внешность обманчивая, чересчур интеллигентная.
       Вольдемар тут же отошёл.
       -- Злится, -- усмехнулся парень. -- Не нравится ему, когда правду говорят. Он ведь капитал свой сделал на том, что бабушек обманывает. Они верят ему, точнее его интеллигентной внешности, а он их обирает, даёт за вещи самый мизер, меньше некуда, а потом перепродаёт втридорога. Вот он каков на самом деле! Он мать родную продаст, если выгодно будет! На обмане они здесь все живут, питаются чужим несчастьем. А не было бы тех, кто из нужды продаёт последнее, так они бы здесь не стояли. Принесёт человек вещь золотую, свою, последнюю, а они наровят купить как металл. Стервятники! Нет, хуже -- гиены! Ничего святого у них нет. Ничего!
       Подошёл Вольдемар.
       -- Послушай, у тебя святое что-нибудь есть? -- спросил у него Дмитрий.
       -- Всё на продажу, -- отшутился друг.
       -- Скажи, ты хотя бы любишь кого-нибудь?
       -- Я деньги люблю!
       -- Ну и как, накопил на счастье?
       -- Гнида ты! Прихлопнуть бы тебя, дать по башке, и всё. Думаешь, самый умный, а потому можешь другими помыкать?!
       -- Пусть я гнида. Но я тебя всё равно люблю!
       -- Что ты мне тычешь свою любовь?! Ты же знаешь, деньги для меня важнее!
       -- Деньги лишь функция отношения человека к действительности; они это мы сами! А любовь -- это мироотношение!
       -- Брось, твои слова о любви ничего не стоят. Любовь на хлеб не намажешь!
       Вольдемар задумался, словно вспомнил что-то.
       -- Умер тут вчера один барыга, -- сказала он. -- Схватился за сердце, и каюк. Скряга был страшный, за рубль был готов обмануть. -- Вольдемар тяжело вздохнул. -- Устал я. Надоело всё. Скорей бы жизнь прошла.
       -- Зачем же торопиться?
       -- Да я уже умер! Я живой труп! -- сказал Вольдемар отрешённо. -- С моста сигануть, что ли?
       -- Не надо, прошу тебя! -- Дмитрий испугался. -- Разве у тебя ничего нет, ради чего стоит жить?
       -- Жить вообще не стоит! -- Вольдемар протянул деньги. -- На, держи. Мне пора идти.
       Дмитрий поблагодарил друга, и они попрощались.
       На середину площади вышла женщина, держа в руках плакат. "Верните нам жильё!"
       -- Они нас выселили, -- отчаянно восклицала женщина, стараясь привлечь к себе внимание. -- Нам теперь негде жить! Всей моей семье! Мы ютились в подвале, потом на чердаке, а теперь нас и оттуда выселили. Где нам жить теперь? Проклятые чиновники поставили на очередь, которая подойдёт, когда мы уже сдохнём. У меня двое детей. Дайте жильё моим детям! Мы не можем так больше жить!
       Крики отчаяния тонули в равнодушии привыкшей ко всему толпы.
       Вдруг демонстрантка бросила на землю плакат, выхватила из своей сумки бутылку, облила себя жидкостью, щёлкнула зажигалка, и мгновенно женщина превратилась в пылающий факел. Она металась по площади, кричала что-то, от неё шарахались, потом упала и затихла, продолжая гореть.
       Дмитрий, ошарашенный, стоял не в силах двинуться с места.
       Подбежал милиционер, стал сбивать пламя, но было уже поздно.
       -- Зачем, зачем она это сделала?!
       -- Да потому что не могла жить больше! Довели человека до крайности!
       -- Чего удивляться. Вчерась здесь мужчина себя гранатой взорвал. Так-то вот. Невмоготу стало жить. Намучился, видать, вдосталь.
       "Жизнь беспощадна! Беспощадна!! Или всё это "провокация" Абсолютной Идеи?
       Неужели я никогда не вылезу из этого дерьма, так и умру? Неужели все мои усилия напрасны? Ничего у меня не получается нажить, ни за что зацепиться. Все озабочены лишь как заработать. А для чего? Зачем? Какова цель этого мельтешения? Работать, чтобы жить, а жить, чтобы работать? Зарабатывать, чтобы покупать, а в конечном итоге останется от меня куча дерьма, да и та скоро раствориться без остатка. Не хочу жить материальным, не хочу! -- Но ведь это тоже жизнь! Надо и в этой необходимости жрать постигать смысл, в нём тоже заключена разгадка, как и во всём".
       Дмитрий присел на скамейку рядом со старушкой, продающей газеты.
       -- Что, бабуля, как живётся?
       -- Надоело, сынок. Но что поделать. Так вот и живём, хлеб жуём. А куда деваться-то?
       -- И как, по-вашему, смысл в этой жизни есть?
       -- Не знаю. Родились, вот и живём. Только ничего хорошего нет. Жили и жили. Работали, сколько могли. А теперь... -- Слёзы блеснули в её глазах, еле заметных на сморщившемся лице. -- Теперь плохо... Сын погиб... Живу с невесткой... Помирать уж пора. Хватит землю топтать. -- Старушка заплакала. -- Вот работаю, и в дождь, и в снег. А ведь мне уже семьдесят девять. С шести лет работать пошла. У меня трудового стажа пятьдесят пять, тогда как для пенсии нужно сорок. Где только ни работала, да так ничего и не нажила, даже козы не купила. Вот и сейчас вынуждена работать, чтобы дочку с внуком кормить. Дочка уже десять месяцев зарплату не получает, да и зарплата маленькая -- слёзы одни! Обнищали! Тут прочитала, будто мать задушила своего младенца мужским галстуком, оттого что кормить было нечем.
       К старушке подбежали две собачки.
       -- Вот, собачек кормлю. Люди добрые помогают, кто деньгами, кто со стола чего принесёт.
       "Пустота. Пустота. Пустота. Ничего не хочу, не желаю. И душа от мечтаний пуста. И чего я хочу -- я не знаю. Хоть и надобно что-то творить, но к сему не имею желанья. В пустоту двери мне не открыть. В пустоте даже нет созерцанья. Отчего равнодушен ко всем, как покойник покоем утешен? Этот день не отмечен ничем. Он, наверное, был бесполезен. Но не знаю, и знать не дано, отчего этот день безмятежен. Где-то всё уж давно решено, и от глупостей я обезврежен".
       Дмитрий шёл по вечернему городу, и вдруг его внимание привлекли люди в костюмах прошлого века, запросто разгуливающие по привокзальной площади.
       -- Что это?
       -- Фильм про Анну Каренину снимают.
       Ему вдруг почудилось, что судьба приглашает осуществить давнюю мечту -- сняться в кино, да ещё в ситуации, столь похожей на его собственную.
       -- А нельзя ли и мне поучаствовать?
       -- Спросите у ассистента режиссёра. Кажется, ещё нужна массовка.
       С трудом найдя костюмерную, Дмитрий встал в очередь, и когда очередь его подошла, он с удовольствием надел предложенную ему одежду прошлого века: жилетку, визитку, котелок. Ассистент режиссёра оценивающе посмотрел и сказал:
       -- Вы нам подходите. Снимать будем всю ночь. Согласны?
       -- Конечно!
       -- Тогда представьте, что вы приват-доцент философии, ну или школьный учитель.
       "У меня что, на лице это написано?" -- удивился Дмитрий.
       Стоя перед зеркалом, он долго рассматривал собственное отражение, пытаясь узнать в себе себя, силясь вспомнить себя другого, словно вернувшегося из прошлого. Он был всё тем же, но ощущал себя кем-то другим, как будто личность сменила оболочку.
       "Верно говорят: одежда -- вторая кожа, а костюм -- душа. Кто же я? Молодой Бердяев? Мечтатель Достоевского? Или просто статист? Нет, не могу, не хочу быть статистом! Хотя, по жизни, конечно, статист".
       -- Ну до чего же вы похожи на Клима Самгина! -- сказала женщина в костюме знатной дамы. -- Я здесь недавно снималась в фильме по роману Горького.
       "Мы и в самом деле похожи, -- подумал Дмитрий. -- Та же созерцательность и интеллигентская неприкаянность; он, как и я, не хочет расстаться с одиночеством, чтобы не увидеть собственной никчёмности; жизни боится, предпочитая рассуждать, а не делать, живёт умозрительно и не хочет расстаться с рефлексиями, да и не может уже, -- они заменяют ему жизнь; в своём недовольстве жизнью он любуется собой, чувствуя собственное превосходство над окружающими в этой своей неудовлетворённости; не хочет принять действительность, предпочитая мечтательство; образование его испортило, научив рассуждать, вместо того, чтобы сострадать, приучив анализировать, а не чувствовать; обилие чужого знания, не наполненного чувством, заразило ум бациллой сомнения, тогда как необходимо доверять, да так, чтобы обман не мог поколебать веры. Удовольствие от одиночества, от неудовлетворённости и несчастности своей, интеллектуальный мазохизм -- вот составляющие его Я. Человек, не желающий расставаться с самопредставлением о себе, как о личности выдающейся, кичащейся собственной не нормальностью, смотрящий на других сверху вниз, а по сути, просто неудачник. Такое впечатление, что ты боишься расстаться с представлениями о собственной незаурядности, со страхом предчувствуя, что ничего больше у тебя за душой нет".
       В результате переодевания произошло невероятное превращение: лица статистов стали одухотворённее, движения размереннее, манеры деликатнее. Одежда, подобранная костюмером, очень точно соответствовала лицам, а лица одежде. Будто машина времени перенесла на сто лет назад. Люди всего лишь сменили одежду, наклеили бороду или бакенбарды, -- и вот уже одни превратились в аристократов, другие в крестьян, третьи в мастеровых, четвертые в разночинцев. Костюм изменил лица, выразив то внутреннее духовное содержание, которое соответствовало его владельцу. Аристократы тут же образовали свой круг, обращение стало подчеркнуто вежливым, манеры изысканными. Впечатление было такое, будто костюм обязывает. Что такое одежда: маска или отражение сути?
       -- Что ж, господа, -- сказал один из новоиспечённых аристократов, -- пожалуй, после этих съёмок мы сможем с гонорара позволить себе купить что-нибудь этакое. А то ведь обычно зайдёшь в магазин и только облизываешься.
       Женщины преобразились до неузнаваемости, превратившись в дам и требуя возвышенного к себе отношения.
       -- Раньше люди были духовнее.
       -- Мы мечтаем о них, они о нас, но люди по сути нисколько не меняются.
       -- Кино -- другая реальность.
       Одетый в платье второй половины девятнадцатого века, Дмитрий, в ожидании съемки, разгуливал по пустынным петербургским улицам. Возможно, именно желание быть собой делало его поведение необычайно естественным. Его фотографировали, но он не обращал внимания; он словно выпал из настоящего, вернувшись в себя прошлого.
       Размеренная походка, щеголеватые манеры, взгляд из-под котелка смущал женщин. "Брожу один по Петербургу, мечтатель, страстию томим. В душе надрывно, пусто, нудно. Себе завидую -- любим!" Проходящие мимо девушки восхищенно перешептывались: "Вот мужик настоящий, не то что нынешние".
       А на съёмочной площадке суетились декораторы, непрестанно бегали ассистенты режиссёра, расставляя статистов, постановщики света ослепляли лучами прожекторов, художники по костюмам поправляли актерам платье, гримёры использовали каждую паузу, чтобы подправить исполнителям грим. И только недовольный режиссёр невозмутимо сидел перед монитором, время от времени отвечая на замечания продюсера.
       Дмитрий с любопытством наблюдал как ложь, благодаря игре, превращалась в реальность; он ожидал чего-то значительного, что позволило бы понять смысл происходящего с ним в этой сюрреальности кино.
       Ирреальная атмосфера кино завораживала. Стук пролёток сливается с гулом вертолёта, лакей просит закурить у своего господина, великосветская дама жуёт резинку, судари и сударыни фотографируют друг друга на память, крестьянин, сидя на мешке, пьёт баночное пиво. Всё смешалось. "Где реальность? И что есть реальность? Может, я сплю? Откуда это ощущение, будто я уже когда-то это видел?"
       -- Приготовиться, -- скомандовал режиссёр. -- Снимаем сцену встречи на вокзале.
       Дмитрию дали в партнерши рыжеволосую красавицу и поставили позади Вронского с матерью. Режиссёр скомандовал "мотор" и все пошли. Дмитрий послушно направился, куда ему указали, стараясь как можно лучше исполнить ту роль, которую придумал для себя, хотя никто от него этого не требовал. Своей партнерше он объяснил, что они должны сыграть молодожёнов, отправляющихся в свадебное путешествие, нашёл где-то для неё букет цветов и вёл себя подчеркнуто галантно, ухаживая за своей новоиспечённой женой.
       Поскольку он хорошо смотрелся, его ещё и ещё ставили в кадр. Дмитрий настолько вжился в роль, что продолжал играть себя, даже когда съёмка прекращалась, и держался при этом столь естественно, что мать Вронского оглянулась и с удивлением посмотрела на Дмитрия. Заметив это, стоящий рядом "аристократ" сказал:
       -- Запомни: надо держаться подальше от камеры и поближе к кассе.
       -- Я снимаюсь не ради денег.
       -- А ради чего?
       -- Кино чудесная возможность быть разным, оставаясь собой.
       -- А ты думаешь, я всегда работал за деньги? И у меня когда-то был интерес, и вдохновение было.
       Кино засасывало своей сказочностью, нереальностью происходящего. Дмитрию начинало казаться, будто в действительности снимается совсем другой фильм, о котором никто не подозревает, где он является исполнителем главной роли, а все находящиеся вокруг него всего лишь массовка. Он чувствовал, что воплощает себя, повинуясь чьей-то воле, которая неожиданным образом поставила его в такую узнаваемую ситуацию, позволив сыграть себя самого.
       Схожесть его жизненной ситуации с той, что разыгрывалась на съёмочной площадке, побуждала задуматься над смыслом происходящего. Невольные параллели с романом Толстого вновь заставили размышлять о судьбе. Дмитрий хотел понять себя, но больше того -- почувствовать Великого Режиссёра, который привёл его на съёмочную площадку и дал возможность сыграть себя прошедшего, настоящего, и, возможно, будущего себя. Он благодарил за счастливую возможность прочувствовать всю боль и стыд, горечь обмана и радость прощения, безнадёжность, отчаяние и обретение веры. Дмитрию казалось, будто он вновь в той же ситуации, поскольку не смог разрешить её в прошлом. Он желал почувствовать и понять, каким он был век назад, что изменилось и изменилось ли что-нибудь за прошедших сто лет.
       "Банальный любовный треугольник. Эта история повторяется в разные времена в разных лицах. Я был любовником, теперь стал мужем, и вновь оказался любовником. Кто для меня Анна: та, которая бросила меня? или та, что влюблена в меня?
       Ощущение такое, будто всё повторяется, причём с того самого момента, на котором я остановился. Я простил жену, но уже потерял ребёнка. Всё, всё бесконечно повторяется. Неужели опять неминуема смерть? Чья же? Моя? Жены? Или нас всех? Нет, не хочу ничьей гибели! Мне не нужна интрижка. Я лишь хочу понять, кто я? Обманутый муж и обречённый любовник? Каренин или Вронский? А может быть, и тот и другой одновременно?
       Смотрю на Анну, а вижу в ней свою жену. Почему я выбрал в жёны именно эту девушку? Кажется, мы знакомы с древних времён, и всегда я почему-то выбираю её. Нас вечно преследует одно и то же: жена вынуждена выбирать между ребёнком и любовником, любовником и мужем, и бесконечен обман, страдание, разочарование. От жизни к жизни наши отношения развиваются, но каждый раз мы не можем разрешить проблему любви, и умираем от безвыходности, и рождаемся вновь, и снова решаем вечную проблему предпочтения, и вновь делаем выбор, и вновь страдаем, как и прежде, и кажется недалеко ушли от неудачного решения прошлой жизни, и вечный выбор преследует нас.
       В прошлый раз она покончила с собой. Что же теперь делать мне? Как решить эту вечную проблему? Я вновь выбрал её, она опять ошиблась во мне. Что же дальше? Неужели опять, как уже было во множестве раз, неужели опять безвыходность смерти?! Каждый раз жизнь предыдущая продолжается в последующей, и каждый раз одна и та же дилемма, и мы решаем её по-разному, но с неизменно неудовлетворительным для обоих результатом. Уже кончала самоубийством она, уже дрался на дуэли я, однако никак не можем найти выход. А может, проблема предпочтения в любви неразрешима, и всегда будет существовать неразделённая любовь?
       Каждый раз, начиная сначала, мы не помним опыта прошлого, хотя что-то подсказывает невозможность повторения ошибок, заставляя искать новое решение. Мы делаем новый выбор, а результат всё тот же. Почему так? Что же это такое? Судьба? Рождаясь вновь и вновь, мы попадаем в одну и ту же ситуацию, и каждый раз пытаемся найти выход из тупика, и каждый раз безуспешно.
       Я искушаю и искушаем, отдаюсь страсти, ошибаюсь, понимаю свою ошибку, пытаюсь исправить, найти выход, погибаю, и рождаюсь вновь, и ничего не помню из прошлого, хотя что-то помогает узнать всё тот же тупик, и вновь, обуреваемый страстью, совершаю ошибку, понимаю ошибочность сделанного выбора, но иду до конца, и ничего не могу с собой поделать, и вновь погибаю, и рождаюсь снова, и так бесконечно. Сколько же необходимо мне жизней, чтобы найти решение этой проблемы, чтобы обрести гармонию, любить и быть любимым, чтобы найти свою половинку, если таковая существует?
       В разные времена мы, кажется, исполняем один и тот же спектакль; меняются роли, но всё тот же выбор: смириться со злом или пасть в безнадёжной борьбе? любить и принять смерть от любимого? убить себя или довести любимого до самоубийства? Я уже убивал её, и она убивала себя, я дрался из-за неё, и она убивала меня, мы погибали вместе, но, увы, не в силах найти выход. Мы никак не можем быть счастливы. Бесконечное количество возможностей, и всё тот же отрицательный результат. Почему? Или Зачем?
       Смерть побеждает любовь, и мы возвращаемся вновь, чтобы жить и пытаться найти ответ на вопрос Зачем? зачем каждый раз мы сталкиваемся с одной и той же ситуацией? что должны мы понять? какой выход найти?
       Когда же любовь преодолеет смерть? Любовь хочет преодолеть смерть?
       Лишь когда любовь преодолеет смерть, мы, наконец, уйдём в Вечность! Но для этого необходимо обрести веру! В себя! И в любовь! В то, что со смертью ничего не кончается, и что за всем происходящим стоит Нечто, раз от разу возвращающее нас жить, для того, возможно, чтобы мы нашли ответ, чтобы нашли любовь, чтобы мы нашли Его!
       Меняются времена, обстоятельства, условия, только мы всё те же. Жизнь как вечная любовь, или просто любовь, любовь без страха, где смерть лишь символическая граница, разделяющая любовь на жизни!
       Что же это? Что это такое?! Какое-то безумное повторение. Всё те же проблемы, всё те же слова, жесты, лица! Всё как всегда: м?ка, любовь, страсть безудержная и беспощадная, неумолимая как смерть, и полное подчинение судьбе, бессильное и парализующее, будто следуем в наезженной веками колее, и не может выйти из неё, и всё повторяется как прежде, и мы повторяемся, словно исполняем одну и ту же роль.
       Что же это такое?! Как вырваться из этой вечной круговерти? как избежать уготованной участи, кажется, уже известной, стоит только вспомнить себя и прошлую свою жизнь, которая снится ночами, которая позволяет узнавать незнакомые места, предвидеть поступки и предугадывать слова?
       Всё то же, всё то же, неумолимо и беспощадно! И раз от раза только хуже, словно прошлый опыт не в счёт, а будущее такое же, как настоящее, и прошедшее. И всё те же ошибки, роковые ошибки, которые уже не ошибки, а просто Рок! И никуда не деться, не избежать уготованной участи, и вынужден подчиниться, помимо воли, словно и нет моей воли, а есть только Предопределённое.
       Сто лет, и ещё сто лет, и ещё сто. Сколько их ещё будет? Меняется одежда, обстановка, только мы всё те же, лишь иногда меняемся ролями. Кто я сейчас: Каренин или Вронский? Кажется и тот и другой одновременно. Глупо? Абсурдно? Или во всём этом есть какой-то смысл? Но какой?!
       И вот я люблю, и страдаю, и прощаю, и вновь люблю, и вновь мучаюсь ... Безнадёжно!
       Посвятить жизнь женщине? Это слишком просто, и слишком мало.
       Каждый раз по-разному, но по сути всё то же. Зачем? И никуда не деться. Почему?
       Пытаемся что-то изменить, но все попытки безуспешны, словно всё предопределено. Всё, всё предопределено в отношениях мужчины и женщины, всё та же вечная трагедия любви и смерти, ненависти и прощения, прощения и отмщения, жажда любить и нежелание отвечать на любовь, грехопадение, суд над собой, и высвобождение от невыносимой муки жить.
       Разве не очевидно, что в ситуации Анны нет выхода, невыносимость греха гнетёт, и никуда не деться от осуждения себя. Может ли женщина выбрать между любовником и ребёнком, между грехом и совестью, любовью и изменой? Грех невыносим и неумолимо подталкивает к смерти. По сути, грехопадение -- самоубийство!
       Много уже было постановок известной драмы. Тем не менее, люди почему-то не учатся на чужих ошибках. Возможно потому, что каждый непременно должен исполнить свою жизнь, а не наблюдать за жизнью других. Не совершать ошибки невозможно. Ибо нет ошибок, а есть судьба!
       Может ли Анна избежать своей судьбы? Она просто не могла иначе! Да, судьба -- это когда невозможно иначе! Анна понимала, была предупреждена, но ничего не могла с собой поделать. Это сильнее её! И так с каждым! Знаем, понимаем, но ничего изменить не можем. А потому подчиняемся, иногда даже осознанно совершаем "ошибку", ибо это не ошибка, а неизбежность!
       Может ли Анна не заметить Вронского? Ведь если бы не эта "случайная" встреча на вокзале, ничего бы, возможно, и не было? Всё случай, Его Величество Случай! Или это судьба? А может, лишь выдумка Толстого? Но разве моё здесь появление случайно? Я бы не стал сниматься в любом другом фильме. Мне дана счастливая возможность сыграть себя, наверное, для того, чтобы понять нечто необходимое для меня в сложившейся ситуации развода.
       Что же такое судьба? Эта их встреча и этот взгляд? взгляд судьбы! Неужели всё было предрешено? Но ведь она чувствовала, и даже по примете поняла, что не к добру эта встреча. Могла ли она избежать своей судьбы? Могла ли не броситься под поезд? Легко сказать, могла, а на деле была не в силах. Это сильнее её! Судьба сильнее человека? Выбрав любовь, она выбрала свою судьбу. Любовь сильнее человека? Да, потому что любовь это Бог!
       Неужели невозможно ничего изменить, неужели невозможно спасти её?! Нет, я не могу вмешаться в сценарий и крикнуть Анне, чтобы она не смотрела на Вронского, не могу предупредить её. Всё идёт своим чередом. Всё предрешено! Я не в силах предотвратить неминуемого конца, не в силах исправить предначертанный ход событий. Могу лишь пройти мимо Анны и кричать глазами, просить, умолять не смотреть на Вронского, потому что хочу спасти её, и, кажется, уже люблю..."
       -- Мотор. Пошли.
       Взглянув на Вронского, Анна шла прямо на Дмитрия, и он смотрел в её глаза, с мольбой, с тоской, крича, и она... она смотрела в его глаза, и всё сбывалось, всё, о чём он думал, о чём мечтал, что представлял втайне от всех.
       -- Это невероятно! -- воскликнул Дмитрий. -- Этого просто не может быть!
       -- Что невероятно? -- спросила удивлённая партнёрша.
       -- Неужели вы не чувствуете?!
       Всё сбывалось! Сбывалось всё, о чём он мечтал когда-то: он снимался в кино, вместе с мировыми кинозвёздами, играл себя настоящего, прошедшего, будущего, он создавал фильм, с которым навсегда останется в вечности.
       -- Ах, не так Вронский смотрит на Анну, не так! -- не удержался Дмитрий. -- Это взгляд судьбы! В нём должно быть всё: и предчувствие счастья и предвидение смерти!
       -- Вы странный. Кто вы по профессии?
       -- Человек.
       Он ощущал своё присутствие одновременно в нескольких реальностях: как статист участвует в съемках фильма, в то же время снимает свой фильм, где исполняет главную роль, где Анна не случайная актриса, а его вечная жена, его судьба, которая возвращает его вновь и вновь в бесконечную драму любви и смерти, заставляя пережить всё сначала, вынуждая убивать, подталкивать к самоубийству теперь вот на съёмочной площадке; и, наконец, ещё одна реальность -- их отношения с Анной, которых не было, но которые были!
       Дмитрий любовался её грацией, какой-то удивительной красотой, смотрел на неё и старался угадать её настроение, чувства, ощущал исходящее от неё тепло души.
       "Необыкновенная женщина! Необыкновенная! Это женщина с сердцем! Но красота -- её рок! Чувствую, как ей одиноко, как необходимо, чтобы её пожалели, вырвали из одиночества. Я понимаю её, и, кажется, даже чувствую, и готов пожалеть! Нет, это невозможно, невозможно! Но как хочется любить её, спасти её!"
       -- Страшнее женщины зверя нет!
       -- Она просто развратная баба.
       -- Красивая женщина всегда приносит несчастье.
       -- Да, к сожалению, женщина ещё и человек.
       -- А мне в отношениях с женщинами интересен лишь я сам.
       "Неужели жизнь это кино, а судьба -- роль, которую надлежит исполнить? Мы думаем, что свободны, а на деле всё управляется режиссёром, все слова, сцены, даже жесты предопределены сценарием, а мы лишь статисты, от которых ничего не зависит, кроме исполнения заданной роли. Неужели судьба человека подобна киноленте: можно открутить назад, вперёд, но ничего изменить невозможно? Живые мы или на плёнке? Сам человек творит свою судьбу или только исполняет ему предначертанное? Могу ли я что-либо изменить? Да, я свободен и могу вести себя, как угодно. Но если хочу сниматься, то должен вести себя так, как велит режиссёр. Я могу хорошо или плохо сыграть свою роль, но хочу сыграть хорошо".
       Анна побежала, и вдруг остановилась, увидев как Дмитрий смотрит на неё. Присела на скамейку. Он стоял невдалеке и неотрывно глядел на неё. Анна подняла глаза и наткнулась на пронзительный взгляд его серых задумчивых глаз. Он смотрел на неё неотрывно. Так смотрит мужчина, проникая в женское сердце, чтобы остаться в нём навсегда.
       Он почувствовал в ней Анну, и сердце забилось трепетно и нежно. Она смотрела с непониманием и недоумением, и, наконец, увидела его. Казалось, все исчезли, были только они двое, и тропинка взгляда, которую он проложил, направившись к её сердцу.
       Она не поняла и опустила глаза. Ещё раз подняла глаза, и они долго неотрывно смотрели друг в друга. Наконец, она не выдержала и, словно вспомнив о роли, ушла в себя.
       Неожиданно он ощутил нечто похожее на содрогание. Издали надвигалась тёплая тяжёлая волна чувства, от которого нет спасения, которое обязательно догонит и унесёт в пучину страсти, где ждёт неминуемая сладкая погибель.
       "Умереть от любви невозможно? Только что же такое любовь? Чувство выразить словом так сложно, как судьбу искушать нам не вновь. Мы живём лишь тогда, когда любим, без расчёта, без выгод, на снос! И по жизней цепочек мы кружим, задавая извечный вопрос: Умереть от любви невозможно? Кто не любит, тот вряд ли поймёт. Кто расчётлив -- живёт осторожно. Но и вряд ли любовь он найдёт!
       Эта женщина -- иллюзия, моя мечта, мой самообман! Она сводит меня с ума! Не желание, но безумие вызывает она. Она вся бездна безумства! И всегда выбирает любовь, несмотря ни на что! Она раба любви. Нет, она сама любовь!
       Мне хочется любить её! Хочется безумства любви! Хочется принести себя в жертву любви! Всем пожертвовать ради неё! Любовь превыше всего! Выше долга и веры. Вера и долг существуют вместе с любовью, без любви их нет. Это чувство -- нечто недоступное, заставляющее приносить себя в жертву, восхищаться, парить, оно выше любви к женщине, выше любви женщины! Ни одна женщина не понимает этого стремления к бесконечности!
       А в их игре с Вронским нет даже искорки любви, даже намёка на страсть. Посреди этого притворства я единственный предлагаю настоящее -- свой взгляд, мои чувства, мои мысли!"
       -- Кино это игра, притворство.
       -- Вся жизнь игра.
       -- А мир театр, а люди в нём актеры.
       -- Одно дело играть себя, другое дело притворяться, будто понимаешь и чувствуешь своего героя.
       -- Гениальный актёр всегда играет себя. Гениальный писатель пишет о себе. Гениальный режиссёр ставит фильмы про себя. Гениальность художника в нём самом!
       Уже сняли пять дублей, а режиссёр всё недоволен.
       "Она играет с Вронским, а оглядывается на меня. С трудом выдерживает мой пронзающий взгляд, пытается защититься, нет, не безразличием, а ответным взглядом недоумения, стараясь понять, зачем, почему я так смотрю на неё. Неужели она не чувствует лживость этой игры в любовь? Я хочу помочь ей понять, каким может быть взгляд судьбы, это тягостное сладкое чувство неволи, когда судьба накатывает тёплой волной желанного блаженства и уносит в омут страстей".
       В какой-то момент она показалась Дмитрию очень похожей на жену: та же гордость, самовлюбленность, та же красота и то же ощущение несовершенства, неполноты бытия. Он вспомнил, как впервые увидел её, как заглянул в её глаза и прочитал в них свою судьбу.
       "И вновь этот скользящий, вынужденный взгляд, дабы убедиться, что я смотрю на неё, смотрю неотрывно. На фоне киношной лжежизни происходит роман, который существует только в нашем взгляде, его никто не видит, и это восхитительно! Она смотрит на Вронского, обнимает брата, но видит и чувствует только меня. Возможно, я единственный, кто на площадке живёт, а не притворяется. Наверное, для меня одного на съёмочной площадке она Анна.
       Быть может, она мечтает о любви, которую пытается сыграть, и мой взгляд интересует и волнует её больше, чем киношное лицедейство? Кажется, она начинает понимать, что я играю не ту роль статиста, которую мне отводят, а главную роль иного действа, незаметного для всех, кроме неё и меня, и это действо происходит только в нашем взгляде. Но откуда во мне такая смелость? Если взглянуть со стороны, я кажусь маньяком. Возможно, она удивлена моей смелости, граничащей с бесцеремонностью. Все на неё смотрят, а я разглядываю, словно подглядываю. Быть может, она догадалась, что я снимаюсь не ради денег.
       "Но тогда ради чего же? Посмотреть на меня?" Взгляд Анны непонимающий. "Почему он так смотрит на меня?"
       Я пожираю её глазами. Когда бы она ни взглянула на меня, а она уже не может не взглянуть, чувствуя на себе моё неотрывное наблюдение, её глаза встречают пронзительный блеск моих глаз. Это дерзость -- так смотреть на кинозвезду! Но мне кажется, я слышу её. Слышит ли она меня?"
       -- Приготовиться к съёмке самоубийства, -- объявил режиссёр.
       "Неужели невозможно ничего изменить? Выбрав любовь, Анна выбрала свою судьбу. И погибла. Почему? Потому что таковы законы любви? или она не смогла жить с ощущением греха? Кто же она: раба любви или прелюбодейка? Её следует оправдать за любовь или осудить за прелюбодейство? -- "Я хочу любви, а её нет. Стало быть, всё кончено. И надо кончить". -- Но ведь я люблю её! -- "Любовь неоткуда взять, приказать нельзя". -- Но почему, почему так происходит? -- "У меня всё в нём одном, и я требую, чтоб он весь больше и больше отдавался мне. А он всё больше и больше хочет уйти от меня". -- Но я хочу любить её одну. Мне не нужны другие женщины. В ней смысл, и радость, и счастье моей жизни! -- "Моя любовь всё делается страстнее и себялюбивее, а его всё гаснет и гаснет, и вот отчего мы расходимся. И помочь этому нельзя". -- Но я люблю её всё больше! Для меня она смысл и счастье жизни, и потерять её означает лишиться не только радости, но и желания жить. Что же она хочет от меня? -- "Она ревновала его не к какой-нибудь женщине, а к уменьшению его любви". -- Но я люблю её! -- "Что ищет мужчина в женщине: любви не столько, сколько удовлетворения тщеславия". -- Лишь отчасти. Но неужели только инстинкт связывает мужчину и женщину? -- "Ты, кажется, представляешь себе всякую женщину только самкой". -- Скорее да, чем нет. Но что же ей надо? Чего она хочет? -- "Мы именно шли навстречу для связи, а потом неудержимо расходимся в разные стороны. И изменить этого нельзя". -- Почему? -- "Притупляется вкус". -- Неужели и любовь имеет свой срок? -- "Да, того вкуса уж нет для него во мне. Если я уеду от него, он в глубине души будет рад". -- Но почему, почему? -- "Я покорилась ему". -- Что же в этом плохого? -- "Разве я не могу жить без него?" -- Но зачем? -- "Я не покорюсь ему; я не позволю ему воспитывать себя". -- Что за рок заключён в любви мужчины и женщины? -- "Если бы я могла быть чем-нибудь, кроме любовницы, страстно любящей одни его ласки; но я не могу и не хочу быть ничем другим. И я этим желанием возбуждаю в нём отвращение, а он во мне злобу, и это не может быть иначе". -- Чего же хочет женщина от мужчины? -- "Наказать его и одержать победу в той борьбе, которую поселившийся в её сердце злой дух вёл с ним". -- Значит, война? -- "Она не хотела борьбы, упрекала его за то, что он хотел бороться, но невольно сама становилась в положение борьбы". -- Но зачем? -- "Я накажу его и избавлюсь от всех и от себя".
       Почему она покончила собой? Совесть не выдержала? Или это природа? Ведь муж стар. Природа пересилила моральные нормы? А может, она не вынесла тяжести содеянного греха? Вначале она боролась с грехом, потом смирилась с ним, под конец, стала служить греху. Любовь не искупает греха? Так умерла она от греха или от безвыходности?
       Возможно, в заповеди "не прелюбодействуй" заключена скрытая от нас закономерность: совершая грех, человек губит себя, потому что отказывается от веры? Прелюбодейство суть предательство? а предавший веру, теряет и любовь? и от того потребность в самоуничтожении? Любовь не выдерживает содеянного греха?
       Всё, всё из-за любви, всё ради любви, в том числе и так называемое зло!
       А может быть, всё дело в браке, в его лживости, искусственности? Да и что такое брак: нечто надуманное или абсолютно необходимое? симбиоз или противоестественная условность? Нет, брак не пустая формальность. Прежде всего это потребность в доверии, в ощущении надёжности, безопасности. Если, конечно, брак освящён любовью. А если любви нет, нет и веры. Быть может, потребность в любви, это в большей мере потребность в вере? любовь даётся для того, чтобы обрести веру? а вместе с потерей веры исчезает и любовь?
       Супружество никогда не защищало от любовных связей и внебрачных детей, но вступление в брак решало и решает более глубокие проблемы наследия и смысла жизни. Однако что делать, если один вдруг разлюбил, а другой продолжает любить? Можно разрешить свободные половые отношения, организовать воспитание детей, но невозможно решить проблему взаимности: когда один любит другого, а другой нет. Животные свободны в предпочтениях, сходятся по весне и расходятся, однако столь же тяжело переживают разлуку, отсутствие взаимности, и даже умирают от любви. Возможно, сексуальная природа человека и полигамна, однако как разрешить вопрос предпочтения? Как быть, если один захочет уйти, тем самым лишив другого смысла и радости жизни? Нет, эта проблема неразрешима, неразрешима! Проблема взаимности -- это нечто фатальное!
       Анна хотела всего лишь любить, любить несмотря ни на что, и это её погубило. Она не желала лгать, притворяться, как все, не могла жить в браке с нелюбимым. Но ведь точно также поступила моя жена. Я тоже простил её. -- Но тогда почему не хочешь дать развод? -- Может, потому что ещё люблю, и надеюсь, и верю, что она вернётся? Или всё дело в дочери? -- А может, тебе хочется, чтобы она довела себя до самоубийства? -- Да, я хочу, чтобы она была наказана -- наказала себя! Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость! Но сохранится ли тогда любовь? Нет, тогда восторжествует смерть!
       Чувствует ли она свою вину передо мной? Вряд ли. Она согрешила, однако вовсе не собирается кончать жизнь самоубийством. Вряд ли даже испытывает угрызения совести. Ведь она выбрала любовь. Я оправдываю её, и хочу пожалеть. Вот только не нуждается она в моей жалости. Она хочет освободиться от меня любыми способами, возможно, для того, чтобы поскорее забыть своё предательство? Или всё проще: молодой любовник лучше старого мужа может удовлетворить молодую женщину?"
       "Борьба за существование и ненависть -- одно, что связывает людей". -- Неужели это и есть истина? -- "Разве все мы не брошены на свет затем только, чтобы ненавидеть друг друга и потому мучить себя и других?" -- Не хочется в это верить. Хотя это так похоже на правду. Жизнь кажется абсолютно бессмысленной затеей, полным абсурдом. -- "Я не могу придумать положения, в котором жизнь не была бы мучением... все мы созданы затем, чтобы мучиться... мы все знаем это и всё придумываем средства, как бы обмануть себя. А когда видишь правду, что же делать?" -- Где правда, где ложь, где настоящее, где желаемое, где истинное, где выдуманное? понять невозможно! -- "Всё неправда, всё ложь, всё обман, всё зло!.."
       Я не могу так больше! Я должен, должен знать, что я такое и зачем я здесь?!
       "Где я? Что я делаю? Зачем?" ... "Без знания того, что я такое и зачем я здесь, нельзя жить". ... "Господи, прости мне всё!"
       -- На сегодня хватит, -- объявил режиссёр.
       Дмитрий не без сожаления покинул съёмочную площадку, напоследок проводив взглядом Анну. Она не оглянулась. И тут он почувствовал, что настолько привык смотреть в её глаза, что уже не может без этого вопрощающего и непонимающего взгляда, он будто разорвал образовавшуюся связь.
       -- Сама виновата. Раз не любила, не надо было замуж выходить.
       -- Она сама не знала, чего хотела. Оттого и бросилась под поезд.
       -- Наркоманка она. Известное дело: наглоталась опиума, вот и бросилась под поезд.
       -- А мне кажется, такова расплата за прелюбодеяние. Она не смогла вынести тяжести содеянного греха.
       -- Ерунда, от угрызений совести ещё никто не умирал.
       -- Выдумал это Толстой от безделья.
       -- Не скажи. Мой друг оказался в схожей ситуации: жена от него ушла к молодому любовнику, вдобавок ребёнка взяла с собой, а он в ответ на это предательство не даёт ей развод.
       -- Трахнуть Вронский хотел её, вот и всё.
       -- Их объединяло желание, а не понимание.
       -- Ей любви не хватало, потому она и изменяла.
       -- Всё зло в мире от баб.
       -- Ну, мы тоже не ангелы.
       -- Шлюхи они, чего тут ещё говорить. От поганой женской натуры семьи разваливаются, а значит, и страну они развалили. Одинокие семьи, брошенные мужья, дети в неполных семьях, -- все неурядицы от баб. Ненавижу баб, ненавижу! У них вместо совести одни безрассудные желания. Женщине можно говорить только комплименты, большего она постичь не в состоянии.
       -- Видать, не повезло тебе с женщинами, потому ты и несчастлив.
       -- Счастлив тот, кто ещё не знает, что его жена обманывает, а когда узнает, станет думать как я.
       -- Вот были бы деньги, не было бы проблем.
       -- Это иллюзия. Даже имея миллион, я не смогу вернуть семью. Мне бабы нравятся, когда они слабые и нуждаются в защите. А ежели они умнее и сильнее, то зачем они мне нужны, а я им?!
       -- А вот мой завёл любовницу. Не знаю, что и делать, я ведь против неё черепаха.
       -- А я и мужа и любовника полюбила только за то, что глаза у них были, как у моего любимого артиста: такие же лучистые и пронзительно голубые.
       В фойе, где выдавали деньги, царила давка. Бывшие аристократы без смущения расталкивали дам, которым ещё недавно целовали ручки. Узнать бывших господ было трудно: изменился не только костюм, но и манеры, и слог.
       -- Вы кто такой? -- кричала женщина ещё не успевшему снять костюм аристократа. -- И по какому, позвольте, праву?
       -- Я... я никто... -- смущенно произнёс мужчина, видимо, стесняясь своего костюма.
       Дмитрий получил деньги, купил на все большой букет роз и попросил передать Анне.
       После ночных съемок всё вокруг казалось нереальным. Дмитрий решил прогуляться по ночному городу. Он шёл в тумане, ощущая таинство ночи и предчувствуя необычайное, что обязательно должно повстречаться на его пути. Город ещё не проснулся.
       Неожиданно погасло освещение. Лабиринт переулков и домов провалился во тьму. Ощущение было такое, будто оказался на дне высохшего колодца.
       Проходя по не проснувшейся улице, Дмитрий обратил внимание на трепещущийся белый холм.
       -- Кому этот памятник? -- спросил он у прохожего.
       -- Какому-то писателю.
       "Наверное, Достоевскому. А может быть, Толстому? Или это памятник Гоголю? А может, Лермонтову?"
       Усталость брала своё. Он присел на скамейку. Хотелось спать.
       "Мне больше никогда не будет тридцать семь. И этот год исчезнет безвозвратно. Чем же отметить каждый божий день, чтоб не сказать, что прожил жизнь напрасно? Я знаю, лет не существует, ведь лишь дела пространство создают. Но что конкретно в Вечности пребудет, сами дела ответа не дают. Что отличит меня средь поколений, и нужно ли отличья достигать? Каких ждёт Вечность от меня творений? Что я могу для Вечности создать? Что нужно Вечности: роман или преданье? потомков уваженье иль любовь? Мне кажется, найти своё призванье я должен, чтобы воплотиться вновь.
       "Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана? Иль зачем судьбою тайной ты на казнь осуждена? Кто меня враждебной властью из ничтожества воззвал, душу мне наполнил страстью, ум сомненьем взволновал?.. Цели нет передо мною: сердце пусто, празден ум, и томит меня тоскою однозвучный жизни шум".
       Нет, скорее всего, это памятник Пушкину. Тяжело, наверное, быть памятником.
       -- Да, нелегко.
       Дмитрий оглянулся. Вокруг ни души.
       -- "Я всем чужой".
       Что это?! Откуда шёл этот голос?
       -- "Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать..."
       Нет, это не был голос из прошлого. Это было настоящее!
       -- "Воспоминание безмолвно предо мной свой длинный развивает свиток: и с отвращением читая жизнь мою, я трепещу и проклинаю, и горько жалуюсь, и горько слёзы лью, но строк печальных не смываю".
       Дмитрий растерянно взглянул на памятник. Белое полотно скрывало скорбный силуэт.
       -- Мучительная мысль мне не даёт покоя: зачем живу, в чём жизни цель моя? Оставить след, который тотчас смоет или всего душе отдать себя?
       -- "Не для житейского волненья, не для корысти, не для битв, мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв".
       -- Я чувствую, как исчезаю с каждый годом. Бесследно, незаметно, без лица. Чем стану, буду ли я за порогом, где смерть граничит с жизнью без конца?
       -- "Так верьте мне, мы спасены лишь верой".
       -- А может вера есть самообман?
       -- "Тьмы низких истин мне дороже нас возвышающий обман..."
       -- Всё кажется иллюзией, ошибкой...
       -- "И жизнь ничто, как сон пустой, насмешка неба над землёй?"
       -- Мой разум требует, а сердце не согласно.
       -- "Ум ищет божества, а сердце не находит..."
       -- Мне тошно, грустно отчего-то.
       -- "Душевных наших мук не стоит мир".
       -- Любили ль вы когда-нибудь?
       -- "Я знал любовь, не мрачною тоской, не безнадежным заблужденьем, я знал любовь прелестною мечтой, очарованьем, упоеньем".
       -- Мне кажется, так искренне, так честно никто вас не любил.
       -- "Я верю: я любим, для сердца нужно верить".
       -- Любовь мне лишь мучения приносит.
       -- "Мне дорого любви моей мученье -- Пускай умру, но пусть умру любя!"
       -- А были ли вы счастливы?
       -- "На свете счастья нет, но есть покой и воля. Давно завидная мечтается мне доля -- давно, усталый раб, замыслил я побег в обитель дальнюю трудов и чистых нег".
       -- Как жить, когда тебя не понимают, и не хотят понять?!
       -- "Смешон, участия кто требует у света! Холодная толпа взирает на поэта, как на заезжего фигляра: если он глубоко выразит сердечный, тяжкий стон, и выстраданный стих, пронзительно-унылый, ударит по сердцам с неведомою силой..."
       -- Чем больше я пытаюсь сказать правду, тем больше упрекают меня во лжи.
       -- "Ты царь: живи один. Дорогою свободной иди, куда влечёт тебя свободный ум, усовершенствуя плоды любимых дум, не требуя наград за подвиг благородный. Они в самом тебе. Ты сам свой высший суд; всех строже оценить умеешь ты свой труд".
       -- Но быть поэтом -- нет большего счастья!
       -- "Чёрт меня догадал бредить о счастии, как будто я для него создан. Должно было мне довольствоваться независимостью, которой я был обязан богу... Нет ничего более мудрого, как сидеть у себя в деревне и поливать капусту. Старая истина, которую я ежедневно применяю к себе, посреди своей светской и суматошной жизни".
       -- Но ведь поэт -- пророк! Не для себя он пишет.
       -- "Вообще пишу много про себя, а печатаю поневоле и единственно для денег: охота являться перед публикою, которая Вас не понимает, чтоб четыре дурака ругали потом вас шесть месяцев в своих журналах только что не по матерну. Было время когда литература была благородное, аристократическое поприще. Ныне это вшивый рынок".
       -- Однако надо же как-то зарабатывать на хлеб насущный.
       -- "В работе ради хлеба насущного, конечно, нет ничего для меня унизительного; но, привыкнув к независимости, я совершенно не умею писать ради денег; и одна мысль об этом приводит меня в полное бездействие".
       -- Как я вас понимаю!
       -- "Я деньги мало люблю -- но уважаю в них единственный способ благопристойной независимости".
       -- Именно так.
       -- "Такая мания - это писательство. За деньги писать. Это как есть, когда не хочется, или как проституция, когда не хочется предаваться разврату. ... Я чувствую, что совершаю грех большой, поощряя писательство, которое самое пустое занятие".
       -- Мне кажется, поступок писателя важнее, чем созданные им произведения.
       -- "Я очень понимаю, что суждение о том, что писателя нужно судить по его писаниям, а не по делам, не нравится вам. Мне такое суждение тоже противно".
       -- Но разве писательство не помогает человеку понять смысл жизни?
       -- "Все теории философские путем мысли, странным, не свойственным человеку, приводят его к знанию того, что он давно знает, и так верно знает, что без того и жить бы не мог".
       -- Где же тогда искать истину?
       -- "Никуда не ходи, всё внутри тебя, все усилия употреблять на работу в себе, на углубление в себя. Искать в себе, а не вне себя. Напрячь усилия на устранение того, что мешает проявлению Божества в тебе; внешние условия -- последствия внутренних перемен".
       -- Но для этого нужно верить в Бога?!
       -- "Что бы я был такое и как бы прожил свою жизнь, если б не имел этих верований, не знал, что надо жить для бога, а не для своих нужд? Я бы грабил, лгал, убивал. Ничего из того, что составляет главные радости моей жизни, не существовало бы для меня".
       -- Разве непременно все должны верить в Бога?
       -- "Ну-ка, пустите нас с нашими страстями, мыслями, без понятия о едином боге и Творце! Или без понятия того, что есть добро, без объяснения зла нравственного. Ну-ка, без этих понятий постройте что-нибудь!"
       -- Пытаюсь найти ответ, но почему-то в голову ничего не приходит.
       -- "Я искал ответа на мой вопрос. А ответа на мой вопрос не могла мне дать мысль, -- она несоизмерима с вопросом. Ответ мне дала сама жизнь, в моём знании того, что хорошо и что дурно. А знание это я не приобрёл ничем, но оно дано мне вместе со всеми, ДАНО потому, что я ниоткуда не мог взять его".
       -- Что же остаётся? Во что верить?
       -- "Вера в добро, как единственное назначение человека".
       -- Но реальность такова, что побеждает далеко не лучший, подлецы уничтожают хороших людей, всеобщим эквивалентом служат деньги и они берут верх над совестью, а тело над душой.
       -- "Жизнь моя теперь, вся моя жизнь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута её -- не только небессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее".
       -- Разум никак не может с этим согласиться, стоит взглянуть на окружающую жизнь, на всю эту борьбу, конкуренцию, жестокость...
       -- "Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно".
       -- Правда жизни в том, что люди цепляются за жизнь до последней возможности. Получается, что среди людей те же законы, что и животном мире -- выживает сильнейший.
       -- "Есть один вечный, человеческий закон любви, а суеверы науки, исследуя зверей, нашли закон борьбы и приложили его к человеческой жизни. Какое безумие!"
       -- Как же тогда жить?
       -- "И я и миллионы людей, живших века тому назад и живущих теперь, мужики, нищие духом и мудрецы, думавшие и писавшие об этом, своим неясным языком говорящие то же, -- мы все согласны в этом одном: для чего надо жить и что хорошо".
       -- И для чего же?
       -- "Не для нужд своих жить, а для бога. Жить для бога, для души. Я ничего не открыл. Я только узнал то, что я знаю. Я понял ту силу, которая не в одном прошедшем дала мне жизнь, но теперь даёт мне жизнь. Я освободился от обмана, я узнал хозяина".
       -- Что же в силах отдельного человека?
       -- "Построить свой частный мир среди всей окружающей застарелой мерзости и лжи стоит чего-нибудь и главное успеть -- даёт гордую радость. Быть искушаемым на каждом шагу употребить власть против обмана, лжи, варварства и, не употреблять её, обойти обман -- штука! И я сделал её. Зато и труда было много; зато и труд вознаграждён".
       -- Разве возможно построить монастырь в миру?
       -- "Пусть пока вокруг тебя люди злобные и бесчувственные, -- найди в себе силы светить светом добра и истины во тьме жизни, и светом своим озари путь и другим. Никогда не теряй надежды, если даже все оставят тебя и изгонят тебя силой, и ты останешься совсем один, пади на землю, омочи её слезами, и даст плод от слёз твоих земля. Может быть, тебе не дано будет узреть уже плоды эти -- не умрёт свет твой, хотя бы ты уже умер".
       -- Но ради чего жить?
       -- "Праведник отходит, а свет его останется. Ты же для целого работаешь, для грядущего делаешь. Награды же никогда не ищи, ибо и без того уже велика тебе награда на сей земле. Не бойся ни знатных, ни сильных..."
       -- Но что я могу сделать один среди засилья зла, когда каждый за себя, когда власть продажна и за деньги можно подкупить кого угодно, когда...
       -- "Но нельзя сидеть сложа руки, иначе окончательно дойдешь до самооправдания, до сознания собственного бессилия перед властью обстоятельств: при чём я, эпоха виновата, время-то, мол, какое! -- нероново!.."
       -- Откуда в людях столько жестокости? Отчего одна индивидуальность желает подавлять другую, а один народ эксплуатировать другой? Только из-за того, чтобы доказать свое превосходство? Что это: естественная конкуренция или противоестественное самоуничтожение?
       -- "Я не хочу и не могу верить, чтобы зло было нормальным состоянием людей".
       -- Мне нужна истина, а не благие выдумки. Между альтруизмом и эгоизмом побеждает эгоизм -- это факт! Совесть, возможно, и оказывает сдерживающее воздействие, однако тело берёт верх! Абсурд заключается в том, что все понимают нежелательность такого порядка вещей, но это и есть реальность.
       -- "Или действительно высший смысл именно в этой бессмысленности: и страсти духовные, муки совести, полёт мысли, порывы творческого вдохновения, неколебимость веры не более чем чудовищная ухмылка над бедным человечеством, пустая игра воображения, чтобы хоть на краткий миг забыться, отвлечься от жуткой неминуемости этой последней правды, от этого вселенского, паучьи ненасытного бога -- чрева?"
       -- Не могу, не хочу в это верить! Как же тогда жить, если и в самом деле тело над душой берёт верх? Или главный закон жизни -- выживай?
       -- "Лучше уж гнуться, чем переломиться; согнёшься да выпрямишься, прямее будешь".
       -- Я не могу равнодушно смотреть на людскую боль, как люди желают себе смерти. Всё окружающее кажется абсурдом, лишенным какого-либо смысла.
       -- "Подумаешь -- горе, раздумаешь -- воля Господня".
       -- Куда ни глянь, везде господствует сила. И все призывы к любви и добру не останавливают злых людей, любовь не побеждает ненависти, добро не уничтожает зла.
       -- "Красота спасёт мир".
       -- Но как?! Я жизнью готов пожертвовать, лишь бы понять смысл происходящего, что есть человек.
       -- "Человек есть тайна. Её надо разгадывать, и ежели будешь её разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком. ... Одни из лучших минут в жизни моей были те, когда я, наконец, клал на бумагу то, что выносилось долговременно в моих мыслях; когда я и до сих пор уверен, что едва ли есть высшее из наслаждений, как наслаждение творить. ... Меня зовут психологом: неправда, я лишь реалист в высшем смысле, то есть изображаю все глубины души человеческой".
       -- Никому не интересна душа. Люди предпочитают читать детективы.
       -- "История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно ... когда она написана без тщеславного желания возбудить участие или удивление".
       -- Я хотел бы написать роман о восхождении души человеческой, роман, который перевернёт взгляд на мир, изменит миропонимание, поможет каждому открыть в себе вселенную, постичь замысел Бога.
       -- "Чтобы написать роман, надо запастись прежде всего одним или несколькими сильными впечатлениями, пережитыми сердцем автора действительно. В этом дело поэта. ... При полном реализме найти в человеке человека. ... Никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг. Берите то, что даёт сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что даёт иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь. Уважайте жизнь! ... Как только художник захочет отвернуться от истины, тотчас же станет бездарен. ... Искусство, без сомнения, ниже действительности. ... Чего бы вы ни написали, что бы ни вывели, что бы ни отметили в художественном произведении, -- никогда вы не сравняетесь с действительностью. ... Проследите иной, даже вовсе и не такой яркий на первый взгляд факт действительной жизни, -- и если только вы в силах и имеете глаз, то найдёте в нём глубину, какой нет у Шекспира. Но ведь в том-то и весь вопрос: на чей глаз и кто в силах? ... В поэзии нужна страсть, нужна ваша идея, и непременно указующий перст, страстно поднятый. Безразличие же и реальное воспроизведение действительности ровно ничего не стоит, а главное -- ничего и не значит..."
       -- А что вы хотели, но не смогли или не успели написать?
       -- "Хотел написать всё, что думается человеком на протяжении нескольких часов. Всё!"
       -- Но зачем?
       -- "Только опомнитесь на часок, и вам ясно будет, что важное, одно важное в жизни - не то, что вне, а только одно то, что в нас, что нам нужно. Только поймите то, что вам ничего, ничего не нужно, кроме одного: спасти свою душу, что только этим мы спасём мир. Аминь".
       Отчего-то вдруг возникло ощущение, словно кто-то смотрит из будущего, и этот кто-то, этот памятник... А может быть, это памятник мне?! -- От этой мысли мурашки пробежали по коже. -- Нет, это безумие. Но откуда во мне такая гипомания? и почему? Отчего эти слова кажутся мне такими знакомыми, откуда такое взаимопонимание, непостижимое родство душ, будто мы лишь частички единого, и потому слова эти звучат как мои собственные, и, может быть, я есть он -- и тот, и другой, и третий, только живущий в иное время? Безденежье, долги, одиночество... Отчего я всё более ощущаю, словно жил в разные времена на этой планете, оставаясь одним и тем же и развиваясь в своём духовном поиске. Я существую с определённой целью, которую последовательно осуществляю в ряде жизней, докапываясь до Истины, и каждый раз хочу закончить то, что не успел в прошлой жизни. Есть, есть что-то в человеке, чего он не помнит, и это определяет его отношение к настоящему. Откуда это недовольство собой? Что побуждает действовать, развиваться, идти дальше, вглубь? Что-то присутствует в нашем прошлом, и оно управляет нами. Я всегда чувствовал себя старше и мудрее себя-настоящего, лишь дорастающим до того, кто живёт внутри меня, кто обладает б?льшим опытом и мудростью.
       Кто-то подсел на скамейку.
       -- Печально видеть себя великим. Я ведь не этого хотел, совсем не этого. Вот памятник поставили, идолом сделали, и теперь творят что хотят, а я вынужден терпеть. Невыносимо! Да и памятник глупый, несуразный. А зачем? В назидание потомкам или в знак признания? Только чего стоит это признание, когда при жизни травили. Не нужно мне это сейчас, да и никогда не было нужно. Кому при жизни ставят памятники, после смерти забывают. Оценить может только Вечность. А потому, если служить чему-то, посвящать свою жизнь, то исключительно вечному. Обращение к Вечности -- вот единственный повод для гениального творчества!
       Ужасно, что не можешь ничего сказать, а тебя используют как куклу. При жизни клянут, а после смерти памятники ставят. Лицемеры! Мертвечина им ближе и дороже, чем живое. Они же самоутверждаются, удовлетворяют своё тщеславие, приобщаясь к авторитету великого. Сами-то создать ничего не могут. Изучают меня, исследуют, пытаются засунуть меня в свои схемы! Только ничего-то они не понимают!
       Они бы живого меня так любили! А любить мёртвого особого труда не нужно. Они не меня, они себя любят! Хотя, похоже, ни себя не любят, ни меня. Потому как если бы любили, то не изучением творчества занимались, а исполнением того, что я оставил им. А то исследовать-то легче, чем любить!
       Они меня потому любят, что им за это платят, а не платили бы, они бы и не любили, и не изучали. Не меня надо изучать -- всё равно не поймут, я и сам себя до конца не понимаю! -- себя изучать надо, себя совершенствовать; не меня, а людей любить!
       Заковали в свои определения, спеленали формулировками. Я уже не я, а их выдумка. А приду к ним, так ведь выгонят. Зачем им истина? -- у них у каждого своя правда! Им значимость свою показать нужно, встав со мной рядом. Они не меня, они себя возвеличивают!
       Сказать бы всё, что я о них думаю, посмотреть бы на их лица! Только как скажешь? Ведь и слушать не будут. Скажут: "зачем пришёл нам мешать? Мы тебя лучше знаем, чем ты себя. Мы исследовали, мы изучаем, мы тебя объясним, чего ты и не думал. На каждое твое слово наших пять, на каждый том твоих сочинений, наших десять. Ты неисчерпаем! Ещё не одно поколение будет питаться наследием твоим. А чего нет у тебя, мы додумаем, так сказать, обогатим! Лишь бы финансировали!"
       Не я им нужен, а деньги! Деньги им нужны, а не любовь! Они не хотят изменяться, они хотят изучать! Им имя моё нужно, чтобы своё рядом поставить. И подземка моим именем названа, и кабак под моим именем, от имени моего торгуют, и в доме моём всё не так... А что говорят обо мне эти так называемые учёные, просто диву даёшься! Я творил, чтобы они изменились, а они меня изменили, -- они приспособились, меня к себе приспособили!
       Вот памятник мне поставили. Только мне уже всё равно. Главное-то не это.
       -- А что?
       -- Не книги главное, не книги... а чувство... любовь!
       Эх, напрасно, всё напрасно! Ничего-то они не понимают!
       Жестокая эта правда, жестокая, но только другой не хочу, другой правды и не бывает. Это ложь сладенькая, правда же всегда горька.
       Писательство не развлечение, это поиск истины, забвение себя и жажда сострадания! Творчество -- средство постичь свою душу, сделать её лучше. Можешь не писать -- не пиши! А если пишешь, то сердцем! Слова ведь не подбирают, они приходят сами собой, как неизбежность. Это даже не слова, это образы чувств. Я чувствую, как в каждом слове, в каждом вопросе скрыт огромный смысл, и смысл этот есть Бог.
       Заслужить талант невозможно! Это дар! Поэт -- пророк! В вечности остаются поэты! И оценивает истинно только Вечность!
       Высшее достоинство писателя -- не искать славы, умерщвлять своё тщеславие.
       Мне не писательство нужно, а общение с Господом -- когда Он отвечает мне, а в конечном итоге, нужна мне Его любовь, которая приходит через благодать и которая даётся в Откровении.
       Несколько строчек Откровения стоят многих страданий. Я лишь делаю то, на что у других не хватает смелости, -- обнажаюсь до последней возможности, исповедаюсь в самых грязных грехах, расковыриваю болячки, -- и за это готовы платить. Платить, и только!
       Люди почему-то не любят правду, предпочитая красивые сказки. Не хотят люди знать правду, боятся её, более того, воспринимают как оскорбление. А художник не может без правды, его интересует Истина!
       -- Ты злишься?
       -- Это вечное недовольство собой; из-за того, что я не настолько совершенен, чтобы выразить Совершенство. Всё пытаюсь, стараюсь, но чувствую, не получается. Оттого и злюсь на себя. Жизнь ничего не стоит; стоит только то, что успел написать.
       -- Ну напишешь, ну опубликуют, мир от этого не измениться.
       -- Зато изменюсь я! Искусство -- это ведь способ спасения души, очищение, катарсис. Мало написать правду, нужно ещё в правде разглядеть Истину, понять смысл её! Всё в человеке, все тайны мироздания, и постигать себя значит постигать Бога. Во всех своих неприятностях и ошибках виноват сам человек, если, конечно, у него хватает ума понять и смелости признать это.
       Задача литературы -- формировать новые идеалы, вспоминая Вечные истины, доказывать их необходимость и возможность!
       Ни один философ не способен на то, к чему литература предназначена -- просто говорить о сложном. Литература исследует жизнь лучше науки и плодотворнее любого другого искусства, неся бремя ответственности за слово, которое только и должно быть от Бога, и которое должно быть Бог.
       Литература может то, на что не способна никакая наука -- поразить сердца людей Истиной! Это и долг литературы, и её предназначение -- сердцем Истину постигать! Любовью в душу проникая, вызывать в ней сострадание, уча при этом мудрости милосердия, пророчествовать, призывая к добру, и, постигая причину зла, наставлять людей Пути к Богу, который с нами сейчас и везде! А иначе, зачем писать?! Никакая другая цель не оправдывает необходимость марать бумагу.
       Искусство слова -- кое и есть литература -- состоит в умении проникнуть в сердце, и, покорив его, заставить разум побуждать людей творить добро без оглядки, вызвать чувства, которые лучше любого доказательства убедят в необходимости любить несмотря ни на что.
       Искусство уравновешивает действительность, идеальным создавая баланс реальному. Истинна лишь та литература, где фраза не аргумент, а чувство, где строчки -- музыкальная партитура, а буквы -- ноты, где текст не текст вовсе, а мука, радость, боль и любовь; это ключ к разгадке своей души, когда лишь слово одно способно вызвать в душе такие чувства, кои прежде человек в себе и не подозревал.
       Литература -- это крик, зов к человеку, призыв к лучшему в человеке. И потому всякое слово должно быть от Бога, и слово это должно быть Бог! Другие слова ничего не стоят!
       Хватит! Хватит! Не могу больше! Не могу! Надоело!
       Нет покоя, нет!
       На--до--е--ло!
       -- Успокойся, -- послышался тихий женский голос.
       -- Не могу больше! Не могу! -- кричала чья-то душа. -- На--до--е--ло!
       Дмитрий открыл глаза. Какая-то парочка удалялась от него.
       -- Изнасилую и выброшу! -- выпал из окна чей-то крик.
       Город просыпался.
       -- Ты что здесь один? без бабы?
       К Дмитрию подсела симпатичная незнакомка.
       -- Разве обязательно нужно быть с женщиной?
       -- Ну, вообще-то, тебе нужна женщина.
       -- Почему?
       -- Когда вдвоем, силы объединяются. Так повсюду в природе.
       -- Одному легче. Женщины привносят с собой слишком много проблем. Да, вдвоем в чём-то удобнее, но за это приходится платить.
       -- Это какой-то у тебя неправильный взгляд на вещи. Если есть любовь, тогда это не долг, не обязанность, а одна сплошная радость.
       -- Любовь не вечна. К тому же, отдавать приходится самое ценное: тишину и свободу.
       -- Важно найти своего человека, с которым общаться можно только глазами.
       -- Так всю жизнь и искать?
       -- С другим, не твоим, счастья всё равно не будет. Когда всецело охвачен любовью, то паришь под облаками, и тело уже не принимает никаких случайных связей, ты весь подчинён и принадлежишь только этому человеку.
       -- Красиво ты говоришь. И очень правильно. Но почему ты одна?
       -- У меня есть любовь. Вот только мы никак не можем сойтись. И он меня вроде любит, и я его люблю вот уже три года, а всё нам что-то или кто-то мешает. Приду к нему, и чувство у меня такое, словно я ему мешаю. Он ведь постоянно работает. Работа у него такая, невидимая для окружающих. Чего-то не складывается, даже не знаю что и почему?
       -- Может, это просто не твоё?
       -- Нет, я его люблю, и он меня любит, а вот сойтись, чтобы жить вместе, не получается.
       -- А я вот живу один, и ничего.
       -- Человек не должен быть один. Одиночество в какой-то момент начинает препятствовать духовному росту, а любовь, наоборот, способствует.
       -- Странно. Я всё это знаю, но хотел услышать из уст женщины. В чём же любовь способствует духовному росту? Я вот один, и мне хорошо, и никто мне больше не нужен. А когда рядом женщина, или просто кто-то, уже не то ощущение. Женщины слишком любят говорить.
       -- А ты найди свою, с которой можно будет общаться только глазами. Я с детских лет интересовалась любовью, почему с одним дружеские отношения, а от других и конфетку не хочешь получить. Не все могут любить. Моя подруга однажды призналась, что не умеет, не может, не способна любить; о себе она это знает точно. Ну там страсть, замужество, это возможно. Но любить даётся не всем. Это дар Божий!
       -- А что такое любовь?
       -- Не знаю. Я только чувствую: то или не то. Настоящая любовь -- когда в ней нет ни капельки материального расчёта. Барахло-то нажить можно, а вот если нет духовного родства, то ни от чего проку не будет. Вот я не живу, я существую. Живём в одной квартире с человеком, которого устраивает, как и меня, жить с кем-то, просто в нормальных человеческих отношениях. Он платит за квартиру, за то, что я ему готовлю, мы как-то помогаем друг другу...
       -- Люди предпочитают любви удобства. Разве не так?
       -- Нет, не так. Я у многих спрашивала, и только единицы могут вспомнить чувство настоящей любви, когда паришь над облаками. Ради этого они бросали всё, и богатства, и быт. Но если раз отступали, то потом уже не могли найти. Такое даётся лишь раз.
       Если женщина любит одного, а замужем за другим, то постепенно она прекратит с мужем интимную связь, она просто не сможет. И он поймёт почему. Ей даже просто смотреть на любимого человека доставляет наслаждение!
       Когда организм потребовал, я нашла интеллигентного мужчину, но сразу сказала, что любви нет. Он предложил жить вместе, надеясь, что любовь появится. А я знала, что не появится. Иногда, кажется, любовь, а наутро проснёшься, и нет ничего, всё выговорили. Я сколько знаю своих знакомых, подруг, ни у кого нет счастливой семьи. Говорят, бывают такие семьи в деревнях, где жена полностью, как в Библии написано, принадлежит мужу, но там и люди проще, добрее.
       Мне многие замуж предлагали, но я не соглашалась. Потому что любви не было. А без любви мне от них ничего не надо: ни богатства, ни детей рожать не хочу. Я бы хотела ребёнка, но только от любимого человека. Это ведь бабы мужиков выбирают. Если положит на него глаз -- он её! А если от нелюбимого родить, то дети вырастут без любви, и станут чужими, и как была одна, так одна и останешься. Дети вырастают, и у них своя жизнь. Отдашь им десять-пятнадцать лет жизни, а потом они уйдут. Вон у моей подружки двое детей, так до чего дошло: сын родную мать в свой же дом спать не пускает.
       -- А в чём, по-твоему, смысл жизни?
       -- В любви конечно. Без любви и смысла жить нет.
       -- Где же найти любовь?
       -- А вот когда найдёшь, сразу почувствуешь.
       -- Интересный ты человек!
       -- Все люди интересные. Но меня отовсюду гонят. Говорят странная я, непонятная. А я хочу оставаться собой. В этом моё счастье. Ну ладно, пойду я. Счастья тебе, любви.
       "Как хочется верить мне в сказку, что сбудутся давние сны, что встречу свою половинку и с ней воплотим мы мечты. Но жизнь шепчет песню иную: на опыт других посмотри, и укажи мне любую семью, где бы счастлив был ты. Но нет таковых, все несчастны, друг друга терзают, терпя. Мечтанья вредны и опасны. Живут большинство не любя. А ты захотел мир построить, создать идеальный очаг, не нужно где было бы спорить, где каждый был искренне рад, где мог бы любить не стесняясь, и нежным мог быть не таясь, где жил каждый день, улыбаясь, даря всем вокруг благодать, где каждая ночь восхищенья и нежною лаской полна, а день весь исполнен творенья, в котором росла бы душа, где слов говорили бы мало, глазами внимая сполна, душа никогда б не устала любить губы, плечи, глаза... Но хватит фантазий нелепых. То сон или бред наяву. Не терпит жизнь сказок про смелых медведей, сказавших "люблю". Не застраховать нам мечтаний от прозы предательств, обид. Всё в жизни творим мы лишь сами, и сказочник в душах сокрыт".
       Дмитрий встал со скамейки и пошёл, сам не зная куда. На перекрёстке, не зная зачем, он взял протянутый рекламный листок.
       "Вы желаете познакомиться? Почему бы нет? Достаточно прийти в магазин знакомств. Оставьте информацию о себе и Вами заинтересуются! Вы прекрасны и удивительны! Скидка двадцать процентов".
       Он оглянулся. Внимание привлекли объявления в витрине за стеклом. "Очень скромный молодой мальчик встретиться с дамой бальзаковского возраста." "Девушка семнадцати лет полюбит спонсора до семидесяти пяти лет." "Бедный студент ищет богатую студентку." "Хотела бы познакомиться с мужчиной без особых проблем, и чтобы был финансово независим и не жаден." "Имеется вполне приличный, пригодный для эксплуатации объект мужского пола. Девушек, которые ищут деньги, а не человека, прошу не беспокоиться".
       -- Заходите, пожалуйста, -- улыбаясь, пригласила миловидная девушка. -- Будем рады вам помочь. У нас можно познакомиться, с кем хотите и с любыми намерениями. Можете почитать объявления в каталоге, а можете и о себе разместить информацию.
       Взглянув на продавщицу, Дмитрий невольно раздел её.
       "Скольких женщин за день я мысленно раздеваю, сколько раз в минуту я думаю о женщинах, сколько раз за день хочу их? Неужели это одно только лишь желание, и всё?.."
       -- А с вами можно познакомиться?
       -- Нет, нам не разрешается по инструкции. Но я могу с вами поговорить, рассказать о нашей службе знакомств.
       -- Видите ли, у меня очень непростое желание, мне не нужен партнёр на десять минут. Мне нужна женщина, которая бы меня понимала.
       -- Здесь почти у всех серьёзные намерения; семьдесят процентов наших клиентов хотят создать семью. Напишите о себе в нашей анкете, и вами непременно заинтересуются.
       -- Вообще-то я верю в судьбу, а не в магазины знакомств.
       -- Но если вы не будете ничего предпринимать, то и судьба вам не улыбнется. Почитайте, посмотрите, чего хотят женщины и чего хотят мужчины.
       -- Люди все эгоисты. Каждый хочет, чтобы понимали его, но мало кто желает заниматься пониманием другого. Вот вы бы согласились вступить в отношения с мужчиной ради того, чтобы вместе с ним, например, читать Платона?
       Продавщица смутилась. Дмитрий раскрыл каталог и стал читать вслух:
       -- "Ищу человека приятной наружности и не нахальной внутренности, с целью завязать серьёзные романтические отношения, рост не ниже ста семидесяти пяти, интересы желательно разносторонние. Не злоупотребляющего ничем. Люблю шумные кампании и одиночество. Нимфофобов прозьба не беспокоить. Возраст не важно. Но сексуальный и преданный. Мне двадцать один год".
       -- Ни слова о любви, -- сказал сидящий рядом мужчина. -- Все только хотят состоятельных и высоких.
       -- Девчонки молоды ещё, они хотят красоты и любви, -- усмехнулась продавщица.
       -- Красота обманчива, ох, как обманчива! Красота меня уже не возбуждает, скорее настораживает. Я не на тело смотрю, а в душу. Красота для меня понятие духовное, это проявленная гармония духовного и телесного.
       -- "Хотела бы познакомиться с мужчиной, неравнодушным к сексу, -- прочитал Дмитрий. -- Сексуальным маньякам просьба не обращаться. Чтобы был похож на Элвиса Прейсли".
       -- Надо ещё по весу соответствовать, -- заметил уже другой мужчина, листающий каталог. -- Они думают одно, пишут другое, а поступают совершенно иначе. Женщины непредсказуемы. Вот я, познакомился, договорились пойти в театр, а она не пришла. Сколько раз так было. Они просто дразнят, цену набивают. Большинству необходимо просто самоутвердиться, чтобы чувствовать себя более уверенно.
       -- Мужчина ищет в женщине то, чего в ней нет, и потому, чтобы не разочаровать его, она его обманывает, точнее, подыгрывает его ожиданиям. В этом суть женской натуры.
       -- Ну, мужчины тоже не ангелы, -- заметила сидящая тут же девушка.
       -- Все мы, в конечном итоге, любим Ангела. Или Беса. А чаще и того и другого вместе.
       -- Слышал я тут, как два мужика решили "пожениться" на одной бабе, чтобы один содержал, а другой, значит, обслуживал ночью. Только где найти такую, чтобы всем удобно было.
       -- Чтобы завладеть женщиной есть два безошибочных варианта, -- сказал мужчина, листающий каталог, -- либо представить себя импотентом, либо девственником. Нет такой женщины, которая бы этим не соблазнилась.
       -- И почему же вы не женитесь?
       -- Женщина -- это праздник, и я не хочу превращать праздник в будни. Вот пишет: "нужен мужчина". Правильнее сказать, мужик ей нужен! Или вот ещё: "Хочу найти близкого человека по уму, по сердцу и по телу. Но чтобы коэффициент интеллекта был не менее ста двадцати пяти".
       -- Женщина не должна быть умна, с неё довольно быть преданной.
       -- Нет, что ни говори, а приятно в женщину окунуться.
       -- И без женщин нельзя, и с ними невозможно! Вот я до службы работал на производстве, где подавляющее большинство женщины. Так они мне проходу не давали, всё приставали с поцелуями. А однажды, заманили в раздевалку и изнасиловали. Я написал жалобу начальнику, а он мне не поверил. Пришлось уволиться. Потом работал охранником у одной начальницы, которая была намного старше меня. Так она вбила себе в голову, что должна научить меня всяким там сексуальным штучкам. И сколько бы я от неё ни прятался, она тискала меня по всем углам, целовала. Ей хотелось доказать окружающим, что она может заполучить то, что захочет. В конце концов, во время одной из наших многочисленных служебных командировок она-таки изнасиловала меня в номере гостиницы, когда я изрядно перебрал.
       -- Отношения мужчины и женщины это бездна! трагическая бездна ужаса! -- заметил Дмитрий.
       -- Бабу тебе надо!
       -- Возможно, для кого-то этого и достаточно, а для меня маловато. Секс, сам по себе, меня мало привлекает. В отношениях с женщинами у меня всегда возникал вопрос: а что дальше? даже когда все желания уже удовлетворены. К тому же, инстинктивный страх заставляет остерегаться женщин. Нет в них ничего постоянного, одно настроение: нравится -- буду верна, не нравится -- изменю. Женщина -- "кривое" зеркало, которое отражает или все твои достоинства, или все твои недостатки.
       -- Неужели вы не хотите посвятить жизнь женщине?
       -- Нет, это не для меня. Рядом с женщиной я всегда чувствую, что мне нужно нечто большее, чем женщина. Мне женщина нужна, чтобы было в ком отразиться, увидеть себя из другого мира. Любовь к женщине лишь ступень на пути к Любви, ступень в понимании, чт? есть Любовь. Нет, мне не женщина нужна, но Мать -- хранительница мира. Чтобы кормила и любила, и никогда бы не лгала, и чтоб понять всегда могла.
       -- Мы делаем из женщины тайну, чтобы заниматься её разгадыванием. А на деле всё просто. Познакомился я тут с одной, пригласила к себе домой, а потом всё просила остаться на ночь. Но она мне не понравилась, и я ушёл. А позже узнал, что уже она со многими пыталась познакомиться, причём только ради секса. Это ей врач посоветовал для здоровья. Только никого она так и не подцепила, а в результате от раннего климакса попала на инвалидность. Такова правда жизни. Женщине мужик нужен прежде всего для секса, иначе гинекологические проблемы. А душа и прочее, это вторично. Известный танец живота ни что иное, как профилактика половых болезней. Так что, или бабу себе найдёшь, или простатит заработаешь. Пытаться ломать природу бесполезно -- сломаешь себя!
       -- Все проблемы оттого, что общество навязывает неестественные формы существования, например, брак! Мужчина по природе полигамен, да и женщину каждую весну тянет к новой любви.
       Дмитрий встал, намереваясь уйти.
       -- У нас ещё есть одно отделение, -- поспешила сообщить продавщица. -- Там вы сможете найти все интимные принадлежности. Вот сюда, пожалуйста, проходите. Здесь у нас работает консультант.
       Без особого желания Дмитрий последовал за продавщицей, и они оказались в помещении, где все прилавки были уставлены различными эротическими изделиями. В разных концах зала ходили несколько мужчин.
       -- Странно, -- разглядывая товары, сказал Дмитрий, -- казалось бы, столько одиноких мужчин и одиноких женщин, нуждающихся друг в друге, но почему-то люди живут одни и предпочитают довольствоваться искусственными заменителями.
       -- Моральный комплекс мешает, -- ответила продавец-консультант, женщина лет тридцати. -- Это ненормально, когда люди стесняются естественных вещей.
       --Разве я выгляжу ненормальным?
       -- Просто у каждого свои проблемы, -- пояснила консультант. -- Одному негде встречаться, у другого работа всё время забирает, ну а мне, например, просто лень. Легче купить вибратор, чем разбираться с любовником. Глупо тратить жизнь на мужчин. Проблема эта чисто физиологическая.
       -- Но ведь искусственный заменитель не даст главного, чего мы все хотим в интимном общении -- понимающей нежности!
       -- Да, вы правы, но что ж поделать, природа заставляет, телу нужна разрядка. Хочется просто снимающего стресс секса. Каждому здоровому человеку необходим постоянный партнёр для регулярной половой жизни. Такова физиологическая потребность. Мужчина без секса хиреет, а женщина болеет. Каждой женщине необходимо выйти замуж, чтобы заниматься сексом с постоянным партнером два раза в неделю, родить ребёнка для здоровья, иметь семью, чтобы кто-то мог хлеба подать и лекарство поднести.
       -- Наверное, вы правы, -- Дмитрий грустно улыбнулся. -- Вот только любовь не продаётся, и нежности, к сожалению, у вас нет в продаже, а то бы я купил.
       -- Помимо любви есть ещё потребность в сексуальной разрядке. Можно купить заменитель, вроде этих вибраторов и стимуляторов. Вот, например, эта кукла: у неё и ноги поднимаются, -- продавщица продемонстрировала, -- а в ротике массажёр. Есть и говорящая вагинка.
       -- Но ведь куклу любить невозможно, -- разочарованно произнёс Дмитрий.
       -- Вообще-то, эти игрушки для маньяков. Чтобы детей и женщин по подъездам не насиловали.
       Над дверью зазвенел колокольчик, и в зал вошла женщина с южным типом лица. Она осмотрела всё вокруг, и вдруг, плюнув на пол, грозно сказала:
       -- Сжечь всё это надо, сжечь, сжечь! -- И тотчас вышла из магазина.
       После минутного замешательства, Дмитрий спросил у консультанта:
       -- По-вашему, выходит, потребность плоти сильнее потребности души?
       -- Лучше честно признаться себе в этом. Это не грех. Лицемерие грех. Проституция и порноиндустрия не следствие испорченности нравов, а общественная необходимость. Культовая проституция была почётным занятием. Вот почему не хотят легализовать проституцию? Ведь это необходимость и для мужчин -- для здоровья, и для женщин -- подзаработать, и для общества -- сохранить семью. Не раздражают же общественные туалеты. Так почему должны раздражать публичные дома?
       -- Потребность в любви и в половой разрядке не одно и тоже.
       -- Но ведь нужно как-то удовлетворять половую потребность.
       -- Весь вопрос как именно удовлетворять. Свели любовь к сексу... А секс без любви сам по себе ничего не значит, -- так, мясной натёр.
       -- Природа своё возьмёт, -- убеждённо проговорила консультант. -- Потребность в сексе природная необходимость. Это также естественно, как есть и спать. Какие уж тут могут быть оценки, хорошо это или плохо. Природа сильнее нравственности! Природу можно обмануть, но не проигнорировать. А все разговоры о духовной любви, верности и пользе воздержания, в действительности, беспомощная попытка оправдать отсутствие половой жизни. Мужики так запрограммированы, чтобы раздать своё семя как можно большему количеству самок. Таков закон жизни. Необходимость выживания заставляет иметь как можно больше сексуальных связей. И потому вряд ли правильно говорить об измене, -- такова жизнь! Молодой лев, желая создать с львицей новую семью, безжалостно убивает львят своего предшественника, и львица создаёт семью с убийцей своих детей; посторонняя самка разбивает яица, охраняемые самцом, чтобы вызвать его на любовь, -- примеров множество!
       -- Но почему люди не хотят просто сожительствовать, для того чтобы только совокупляться? Почему просят чего-то большего, почему не довольствуются оргазмом, почему хотят любви?!
       -- А что такое любовь?
       -- Это слово так много значит, что уже ничего не значит. Чем больше живу, тем меньше понимаю, что такое любовь, тем сложнее мне кажется это чувство, тем больше смыслов в нём открываю. Это и секс, и доверие, и нежность, и многое другое, но в целом любовь больше составляющих её частей.
       -- Но вы сами занимаетесь любовью?
       -- Я каждую минуту занимаюсь любовью -- я люблю! Вся моя жизнь есть любовь. А без любви я не человек.
       -- Учёные установили, что у большинства людей чувство любви длится не более тридцати месяцев. Духовно и физически мужчина и женщина способны на "высокое чувство" в течение всего лишь полутора-двух лет, что вполне достаточно для знакомства, укрепления чувства и рождения ребёнка. То, что мы называем любовью, создаётся "химическим коктейлем" в мозгу; это биохимическая реакция, возникающая в результате действия гормона акситацина на гипофиз, которая длится в течение полутора лет, ещё полтора года организм привыкает, и в результате через три года всё проходит. Даже самые пылкие влюблённые приобретают со временем иммунитет к воздействию химических веществ: человек постепенно полностью возвращается в нормальное, расслабленное состояние. К этому времени пары или распадаются, или, осознав, что совместное существование вещь вполне удобная, продолжают рутинную супружескую жизнь.
       -- Выходит, прелюбодейство не грех, а выражение естественной сексуальной полигамии?
       -- Нигде в природе, за редким исключением, нет постоянных пар. Есть случка на время выкармливания потомства.
       -- По-вашему, взаимоотношения мужчины и женщины возвращаются к животному своему состоянию? А как же верность? И разве предпочтение в выборе партнера не есть любовь?
       -- Все влюбляются в умных и красивых -- это естественный отбор.
       -- А верность? Хочется верности как веры. Верным хочется быть!
       -- Нет никакой верности. Одному человеку достаточно одного партнера, а другому и нескольких не хватает. Заповедь "не прелюбодействуй" чисто культурный феномен, а не биологический закон. Всё дело в обеспечении биологического выживания, которое достигается активностью самца и разборчивостью самки. Половая полигамия -- это средство нахождения наиболее успешных генетических сочетаний. Наша моногамия сугубо культурный феномен. В природе никакой моногамии не существует. Половое чувство требует разнообразия, и это доказательство естественности сексуальной полигамии. Секс существует сам по себе, а любовь сама по себе.
       -- Значит, по-вашему, прелюбодейства как такового нет, а есть лишь половая несовместимость?
       -- Половая совместимость не обязательное условие размножения, также как и женский оргазм.
       -- А может быть, в заповеди "не прелюбодействуй" скрыта более глубокая закономерность? Возможно, это своего рода защита от разрушительного действия беспорядочных половых связей, самосохранение и себя, и детей, где ревность -- естественная реакция на сохранение душевной полноты, и чистоты, своего рода самозащита, в том числе и от венерической болезни?
       -- Возможно, и так. Но заповеди невыполнимы. Любой закон нарушается. Природа сильнее культуры.
       -- Но главное в прелюбодействе, на мой взгляд, есть лишение себя и другого веры, а значит, и любви.
       -- Живут же люди в браке без любви, и ничего.
       -- Без любви человек ещё жить может, а вот без веры -- нет!
       -- Это без секса человек жить не может.
       -- Людей связывает не только секс. Если есть духовная общность, многое можно простить. Но что делать, если я не нахожу родственную душу? Трахаться с кем попало не хочу, хотя тело и требует разрядки. Мне нужна моя, идеальная, только её хочу!
       -- Уж лучше купить машинку для траханья, чем пытаться найти идеальную женщину, -- неожиданно заключил стоящий поодаль мужчина. -- Кукла хотя бы не предаст.
       -- Но ведь куклу любить невозможно! -- сказал Дмитрий.
       -- Да я мечту свою люблю, как вы не понимаете!
       -- А может, легче снять проститутку? -- улыбнулась консультант.
       -- Я любви хочу, любви, как вы не понимаете! А проститутке деньги нужны. А у меня денег нет ни на резиновую бабу, ни на живую.
       -- Что же делать?
       -- Выход один: если хочешь сохранить чистоту своего чувства и верность своей мечте -- спи с мечтой. Лично мне с мечтой лучше, чем с женщиной.
       -- Это ненормально, -- заметила консультант.
       -- Если бы не мечта об идеальной возлюбленной, ничто не сдерживало бы звериного инстинкта. Значит, нужно стремиться к идеальному, даже если оно несбыточно. Несбыточно, зато уравновешивает животную эгоистическую природу. Необходимо, нужно мечтать и стремиться к идеальному, чтобы оставаться человеком.
       -- Вы романтик! -- усмехнулась консультант.
       -- Моя проблема в том, что я хочу любви, а нуждаюсь в сексе. Нет, я не секса даже хочу, а проникновения в иное пространство, постижения себя, хочу проникнуть через тайную дверцу в иное измерение. Меня всегда мало интересовал собственно секс. Душа манила в неведомое, и тело для меня лишь продолжение души! Любовь не просто проблема, это способ постигнуть тайну мироздания. Мне не наслаждение нужно, а высвобождение, творчество, созидание, мне нужна женщина, которой я мог бы отдать себя, и она приняла бы меня в себя, вобрала мой дух, стала частью меня, восприняла и разделила мои духовные устремления, придала бы моей жизни цель и смысл.
       -- Неужели вы не можете найти себе женщину?
       -- Мне нужна не женщина, мне нужна вселенная! Вселенная, с которой мы бы создали новый мир, сотворили человека, плоть от плоти моей, сделали его счастливым, передали духовный опыт, который он бы развил, и тем продолжил меня в вечности... Я от женщины хочу бессмертия!
       Я знаю, что сойду с ума или покончу собой, если не найду разрешения этому моему чувству. Либо погибну в разврате, либо воспарю духом. Но как, как победить инстинкт? Я всё перепробовал: посты, истязания, воздержание... Но так и не смог естество пересилить. Природа сильнее. Все мои попытки укротить инстинкт, насилие над плотью привело лишь к болезни. Пришлось обратиться к врачу. Так он мне посоветовал... смешно сказать... бабу не менее двух раз в неделю. Я, конечно, отказался, потому как голый секс мне противен. Тогда он прописал таблетки, от которых становишься тупым и абсолютно бесчувственным. Смешно сказать -- лекарство от желания любить и быть любимым. Но если физиологическую потребность ещё как-то можно удовлетворить, то жажду любви невозможно утолить ничем.
       Нет, с природой бороться бесполезно, это я понял на собственном опыте. Источник всех болезней в нашей неестественной жизни. Мы забыли ту ласку, которая живёт в каждом из нас: прильнуть к тёплой женской груди, сосать её до самозабвения, ощутить желание, потом возбуждение, постепенно перерастающее в страсть, утонуть в материнском лоне, тёплом и вожделеющем, чтобы излить из себя накопившуюся нежность, вернуть то, что дала тебе женщина, войти туда, откуда вышел, -- вот к чему бессознательно влечёт каждого мужчину. И если он не может удовлетворить этого желания, то неутолённая нежность превращается в сладострастие.
       Я и в монашество не верю, потому что воздержание враньё. Тело должно служить духу, а не наоборот. И аскетизм представляется мне потому чем-то искусственным. Янь без Инь неполноценен, как и Инь без Янь. Без женщины я чувствую себя в чём-то ущербным.
       -- Ну а с женщиной?
       -- Была у меня одна, которая вроде бы меня любила, да и я к ней был неравнодушен. Только кончилась наша любовь тем, что заразила она меня венерической болезнью. И при этом клялась, что чиста и мне не изменяла. Только других баб у меня не было! Вот так и верь после этого женщинам.
       Нет, проблема эта неразрешимая, неразрешимая! Если хочешь сохранить духовность, не опустишься до разврата. А если хочешь сохранить здоровье, что делать тогда? Я не хочу, но не могу не мастурбировать. Уж лучше довольствоваться резинкой, чем губить дух в разврате, а тело в болезнях.
       Взаимоотношения мужчины и женщины проблема не половая, и даже не нравственная, это проблема космическая -- сочетание духа с материей; это тайна мироздания! Секс -- не пустой перепёх, это космогонический акт!
       Раскрыв загадку полового влечения и зачатия, люди думали, будто нет больше тайн во взаимоотношениях мужчины и женщины, тогда как истинная тайна в предпочтении, в верности, в единственности, -- в этом тайна любви, а вовсе не в сексе. Взаимность -- вот истинное чудо! а не просто любовь. Упростили отношения между полами до невозможности. А ведь это Тайна! Тайна, неразгаданная до сих пор.
       -- Зачем, вообще, нужны и мужчина и женщина? -- вмешался в разговор один из посетителей. -- Было бы лучше, если бы существовал только один пол, было бы гармоничнее. Вот я хочу иметь сына, который бы стал моим продолжением, но так и не смог найти женщину, которая бы родила мне наследника. Готов был даже заплатить. Ни одна не согласилась!
       Консультант вздохнула.
       -- Все проблемы в жизни создаёт мужчина, потому что не может найти смысл своего существования, тогда как у женщины он изначально в материнстве. В конце концов, женщина вытеснит мужчину.
       -- Нет, два пола удобнее, и в плане выживания, и в плане развития.
       -- Неужели без женщины я сам по себе ничего не значу? -- спросил "романтик".
       -- Любовь есть инстинкт саморазвития, и в биологическом, и в духовном плане. Но гармоничное развитие возможно только во взаимодействии с другим началом.
       -- Важно не обладать женщиной, а открыть в себе нечто в процессе овладения ею!
       На это замечание "романтика" консультант улыбнулась.
       -- Все проблемы в мире, и войны, и конфликты, от неразделённой любви, оттого, что люди не могут выразить свою любовь, не находят свою "половинку".
       -- Бабы -- шлюхи, чего тут ещё обсуждать! Все они твари! Твари и обманщицы! Резать их надо, от глотки до пят!
       Все находящиеся в зале оглянулись на человека, произнёсшего эти слова.
       -- Ненавижу баб, ненавижу! -- злобно прокричал мужчина лет тридцати. -- За их лживость, за слабость, притворство, за то, что завишу от них! Очаровательна как ангел, а прикоснёшься, ядом умертвит. А потому я выбираю только красивых. Но это не месть, не месть! Необходимо привести в соответствие внутреннее и внешнее!
       Сказав это, мужчина повернулся и быстро вышел из магазина. Сам не зная почему, Дмитрий последовал за ним. Уже на улице он догнал незнакомца.
       -- Простите, я хотел спросить...
       -- Чего надо?
       -- Знаете, я иногда слышу голос. Он говорит мне: убей её, убей жену с любовником, и тёщу, и дочь, зарежь их всех, если не вместе, то по отдельности, вонзи нож по самую рукоять, в живот, или в горло, да не один, а несколько, чтобы искромсать их всех, всех! А лучше топором!
       -- Так за чем дело стало?!
       -- Но я хочу любить. Любить!
       -- Это невозможно.
       -- Почему?
       -- Потому что женщины хотят, чтобы их любили, на них молились и ими жили, стихотворения им посвящали, и восхищались бы без печали, целовать не переставали, и уводили в манящие дали, чтобы романы про них сочиняли, и детей от них получить мечтали, чтоб каждый жест и каждое слово выполнить со страстью были готовы, чтоб никогда ни с какой другой ты не был доволен бы сам собой. А потому, если хочешь любви, от женщины не отходи, самозабвенно ты ей служи, всю свою жизнь ей посвяти. Но если к этому ты не готов, расстанься с женщиной без лишних слов. Ведь женщина это жена и мать, а большего ей ты не сможешь дать. Её назначенье детей рожать, и самое лучшее в тебе забрать. Но не для того, чтобы сохранять, а чтобы отнять, предать и сбежать. Ты хочешь жизнь не напрасно прожить? Тогда без женщины тебе не быть. Поскольку, чтобы себя осознать, ты должен с женщиной переспать. Она отрезвит от грёз любви, в придачу болезнью наградит. И будешь ты долго её вспоминать, ругаться и сердцем всем проклинать...
       Затаив дыхание, слушал Дмитрий неожиданную исповедь, а воображение рисовало картины, и казалось, он видит всё, о чём с таким жаром и откровением рассказывает незнакомец.
       Тёмная пустынная улица. Никого вокруг. Одинокая женская фигурка торопливо перебегает проезжую часть.
       Он, разбитый желанием, одинокий, мечется, не в силах справится с собой, и вдруг решается заговорить с этой, быть может, последней женщиной, вставшей на его пути.
       Он догоняет её и пытается заговорить. Даже не оглянувшись, женщина лишь ускоряет шаг. Она боится. Боится незнакомых мужчин, которые пристают на улице, боится насильников, которых так много развелось, об одном недавно предупреждали по телевидению.
       Он хочет рассказать ей о своей муке, излить душу этому незнакомому человеку, с которым они больше никогда не встретятся. Напрасно!
       -- Оставьте меня.
       Он вновь пытается заговорить, но безуспешно. Женщина в страхе перебегает на другую сторону улицы.
       И тогда злость разбирает его.
       -- А чего ж ты тогда вырядилась как проститутка?!
       Вот и эта не понимает, не хочет понять его одинокую страждущую душу. Все они, женщины, одинаковы. Наверное, спешит домой, к мужу, в тёплую постель; мог бы, наверное, и встретить жену, так поздно возвращающуюся через пустырь.
       Безлюдье. Она уже почти бежит, пытаясь как можно скорее преодолеть пустынную местность. Вокруг никого. Только огоньки освещённых квартир манят уютным красным светом. Там любят. Там ждут. Но не его. Его никто не ждёт. Его никто не любит.
       И тогда он решается остановить эту женщину, остановить, чтобы она выслушала его, попыталась понять, проявила хотя бы сочувствие.
       Он догоняет её и хватает за руку.
       Женщина пытается вырваться. Тогда он хватает её за другую руку, обхватывает за талию и весь прижимается к ней с жестокой нежностью, пытаясь рассказать о своей боли.
       -- Послушайте... Прошу, выслушайте меня...
       Женщина начинает кричать, звать на помощь. Напрасно. Никого вокруг. Только она и он.
       -- Помогите!
       Она пытается вырваться, но безуспешно.
       -- Шлюха! Тварь!
       В борьбе они падают на землю, и он оказывается на ней. И вдруг что-то просыпается в нём, какой-то давно забытый, затравленный инстинкт заставляет его целовать её лицо, губы, шею; руки срывают с неё одежду, от кофточки отлетают пуговки, он пытается целовать её грудь, белую, нежную, такую желанную, ноги пытаются раздвинуть её ноги, рука забирается под юбку...
       Он не видит её лица, да это и неважно. Она женщина, а он ненавидит женщин, причём всех, ненавидит за боль, которую они доставляют ему и наяву и во сне, за то неудержимое желание, которое мешает размышлять о вечном, за ту роковую зависимость, которой наградила его природа.
       Неужели?.. неужели на ней чулки?!.. резинки, которыми чулки крепятся к поясу!.. такая гладкая тёплая поверхность бедер!.. и вот!.. наконец!.. рука дотрагивается до шёлковых кружевных трусиков!..
       Женщина кричит, но этот крик только усиливает его желание. Она пытается преодолеть тяжесть его тела, придавившего её к земле. А он только сильнее прижимается к своей жертве, словно желая слиться с ней, стать единым существом. Он прижимается к ней со страстью и нежностью, и она чувствует это, и это ей непонятно, и оттого пугает ещё больше. Она сопротивляется, плачет, просит оставить её в покое, но рука его всё ближе... она чувствует, как пальцы коснулись её кружевных шёлковых трусиков... как, наконец, пальцы отодвигают последнюю преграду ... как он... как он касается, касается её нежной плоти... Как она об этом мечтала!
       Но вдруг он цепенеет... обмякает... и...
       Неужели он плачет?
       Она сбрасывает его с себя, заплаканная, вытирая рукой слёзы, одёргивает юбку, и в недоумении смотрит, как он в истерике бьётся, закрывая лицо руками и ударяясь головой о землю.
       -- Ну почему, почему это всё мне?! Я больше не могу, не могу, Господи! Прости меня!
       Он кричит, не поднимая головы от земли, словно к земле обращаясь.
       -- За что, за что, Господи?! Я не могу так больше, не могу! Ведь я хочу любить, любить! Так почему? Почему?!
       Сидя на земле, вся в грязи, в разорванной одежде, она с удивлением наблюдает, как тот, кто минуту назад пытался её изнасиловать, бьётся об землю и плачет навзрыд.
       Видя, что насильник больше не опасен, она потихоньку отползает, надеясь скрыться. Но любопытство вынуждает её остановиться.
       -- Уходи! Уходи! -- кричит он и бьётся головой о землю.
       Ей становится его жалко.
       -- Что с вами? -- решается спросить она.
       -- Уходи!
       Преодолевая страх, она дотрагивается до него. Он вздрагивает.
       -- Может быть, я могу вам чем-то помочь? -- осторожно спрашивает она.
       Он молчит, пряча лицо в землю.
       -- За что, за что, Господи?! Ведь я не хотел, не хотел, Ты же знаешь! Но я не могу, не могу!..
       -- Почему? -- спрашивает она осторожно.
       -- Убей меня, отрежь эти чёртовы гениталии! Я не хочу быть мужчиной! Лучше быть никем, чем не быть собой!
       Он вновь ударяется лицом в грязь.
       -- Вот так, так, рылом, по дерьму рылом, чтобы знать, какая она настоящая жизнь ... в реальности, а не в мечтах!
       С удивлением она смотрит на своего насильника.
       -- Вы не понимаете! Вы никогда не поймёте! Умереть легче, чем терпеть эту муку. ... Спасите меня, спасите, прошу вас. Умоляю! ... Не хотите? Ну и не надо. ... Сволочь! Сука! ... Вы бы так страдали. ... Тогда бы поняли, почему...
       -- Успокойтесь, -- говорит она, и в её голосе звучат нотки участия.
       Он медленно поднимает лицо от земли, и сквозь налипшую грязь с изумлением смотрит на неё.
       -- Может быть, я могу вам чем-то помочь?
       Он неотрывно долго смотрит ей в глаза, словно ища чего-то. Взор его полон раскаяния и муки.
       -- Простите, простите, простите меня! Умоляю! Я не хотел, поверьте, не хотел. Так получилось. Нет... вру!.. хотел. Но не так, не таким чудовищным образом. ... Да, я хочу, хочу женщину, и ничего не могу с собой поделать. Но не трахаться! Не трахаться!! А любить! Я любить хочу!!
       Она смотрит на него с недоумением.
       -- Нет, вы не понимаете, не понимаете! -- кричит он в отчаянии. -- Любви хочется как чуда, как озарения, как просветления, чтобы очиститься, чтобы постигнуть то, что видно лишь с Небес!
       Он вновь падает и бьёт по земле руками.
       -- Я ненавижу себя! Ненавижу до такой степени, что готов убить! Только смелости не хватает. Если бы какая-нибудь красивая женщина убила меня в порыве любви, я был бы ей благодарен. Не верите? Знаю, что не верите. Меня поймёт лишь тот, кто сам ночью плачет от невозможности выразить свою нежность, кто поцелуи прячет в подушку и, кажется, готов разорвать себя на куски, лишь бы не страдать от сладостной неги, рвущейся наружу. ... Хочется ласкать, быть нежным, так, чтобы забыться целиком и унестись в потоке сладостного томления, раствориться в нём, растаять. ... Ужасно, мучительно больно, когда дарованная возможность любить становится тягостным бременем, а наслаждение превращается в страдание.
       Она слушает, затаив дыхание.
       -- Понимаете, я в женщине, как в Мадонне нуждаюсь. Мне нужно боготворить её, восхищаться ею. Стоит только увидеть где-нибудь красивую девушку, хочется броситься ей под ноги, молиться, восторгаться ею, но не касаясь, не касаясь, а только восхищаться и плакать. ... Знаю, женщина не такая, какой я её себе выдумал, она раздавит меня, а главное не поймёт моей потребности в сотворении. ... Когда я хочу женщину, мне мешает человек, а когда хочу быть с человеком, мешает женщина. Это даже не потребность в женщине, это потребность в себе самом, потребность быть нежным, и целовать, и гладить, и ласкать... Нежности хочется, какой-то утончённой нежности, очищающей и возвышающей, понимающей и исцеляющей -- чувства, что позволяет взлететь к звёздам, постичь нечто непостижимое в обыденной жизни, нежности пронзающей и просветляющей, трепетной, где я был бы мальчиком, маленьким мальчиком, прильнувшим к тёплой материнской груди, где мне тепло, уютно, покойно...
       Она с нежностью смотрит на него.
       -- Не могу больше, не могу! Больно! Хочется освободиться от этой боли, которая, кажется, сведёт меня с ума. А всё потому, что не хочу я быть похотливым самцом... сладострастником... Хотя ждут от меня именно этого. Я хочу нежной грусти, нежной ласки, нежности... Но никто этого не понимает и не приемлет! ... Я не вас, я себя растоптал и унизил. А потому что ничтожен и слаб. Но я не подлец, всё что угодно, только не подлец! Моя душа чиста, поверьте! А то, что напал на вас, так это от трусости. Я себя измучил, себя, потому и домогался вас. Как ещё объяснить моё приставание к вам, как не страхом, что вы посмеётесь надо мной, обзовёте ничтожеством. Кому, каким образом рассказать о томлении души моей, как выразить эту сладостную горькую муку мою?
       -- Мне, -- еле слышно произносит она, опускает глаза и краснеет.
       Он с удивлением смотрит на неё.
       -- Поверьте, я и сам себе не рад, я себя презираю, ненавижу за эту мечтательность, за слабость мою. Я жесток, потому что нежным быть не могу, никому не нужна моя нежность. Душа моя вся словно бритвой изрезанная. Я не хочу никому боли, разве только себе. Мне противно насилие, сладострастие, извращения. Я вам сделал больно, потому что мне больно; я себе хотел боль причинить, себя уничтожить!
       -- Мне жалко вас.
       В его глазах недоумение.
       -- И на том спасибо.
       -- Вы так и живёте один?
       -- Да. Жена меня бросила, ребёнка отобрала, вот и остался...
       -- Я тоже одна, -- говорит она осторожно. -- Мой муж ушёл к другой... А детей у нас не было. Так вот и живу одна-одинёшенька. Ужасно, просто невыносимо. По ночам реву от тоски. Так хочется тепла, нежности, ласки...
       Он слушает её с удивлением и страхом, веря и не веря, боясь поверить.
       -- Простите, простите меня! Я не хотел, поверьте. Просто не выдержал. Я стремлюсь жить жизнью духовной, высокой, чистой, но не могу, просто не в силах справиться с инстинктом. Такая злость на всех баб напала, что даже боялся убить какую-нибудь женщину. И вот встретил вас. Простите.
       -- Что же нам теперь делать? -- задумчиво говорит она, поправляя юбку.
       -- Я готов искупить свою вину. -- Слова его полны искреннего раскаяния. -- Всем чем угодно.
       -- Я верю, -- участливо говорит она.-- Однако нужно идти.
       -- Да, -- задумчиво вторит он. -- Вам куда?
       -- Я здесь, рядом живу.
       -- Если хотите, я вас провожу, -- предлагает он нерешительно.
       Она колеблется. Видимо ещё не прошёл страх.
       Чувство вины душит его. Но он не знает, что сказать, как исправить содеянное.
       Она молчит. Сочувствие и сострадание незаметно проникли в её душу. Возможно оттого, что она хорошо понимает его; ведь ей тоже приходится страдать от непонимания и одиночества.
       -- Я виноват перед вами. Простите. Даже не знаю, как искупить свою вину.
       -- Ничего не надо, -- поспешно отвечает она, всё более смущаясь. -- Если хотите... заходите в гости...
       -- Когда?!
       -- Когда хотите.
       -- А сейчас можно?
       Она в замешательстве.
       Он смотрит ей в глаза. Не в силах совладать с собой, она краснеет, и в смущении прячет взор.
       Грязные, в порванной испачканной одежде они идут по тропинке к её дому, замечая только себя, и почему-то стесняясь друг друга.
       Только сейчас, в свете фонарей, он может разглядеть её лицо, ведь раньше оно было ему безразлично, его интересовало только тело. По мере преодоления отчуждения, черты её заплаканного лица со следами грязи, смазанной косметикой и смятой причёской, всё более кажутся ему интересными.
       Перед дверью её квартиры он, смущаясь, спрашивает:
       -- Может не стоит?
       -- Чего уж, раз пришли, заходите.
       В её квартире много книг. На одной из книжных полок он замечает фотографию красивого мужчины.
       -- Кто это?
       Она не отвечает и поспешно убирает фотографию.
       -- Простите, мне нужно привести себя в порядок.
       Спустя какое-то время она появляется. Он с трудом узнаёт свою недавнюю жертву. Она просто красавица! Он заворожен, очарован её красотой.
       Подходит к ней, пронзительно смотрит в глаза, и вдруг падает на колени, целует её руки, плачет.
       -- Простите, простите меня. Мне ужасно, плохо, стыдно... Как я мог, как позволил себе, как не сдержался?! Простите, поймите меня, я не хотел. Но я не знал, не знал, что делать мне со своей любовью. Я никому не нужен, никто, никто не желает принять мою любовь, никто не хочет меня понять. Вы такая красивая! Я изнемогаю, я схожу с ума от вашей красоты! Спасите меня!
       Она пугается, а потом начинает плакать вместе с ним: в ней, как и в нём, прорывается вся накопившаяся за долгие годы боль.
       Она опускается рядом с ним, и стоя друг перед другом на коленях, они оба плачут, склонившись друг другу на плечо.
       И непроизвольно, не думая ни о чем, они опускаются на пол, обнимая друг друга.
       Он оказывается на ней. Но, испугавшись себя, тотчас встаёт.
       Она смотрит на него и протягивает к нему руки.
       -- Иди, иди ко мне.
       Она притягивает его к себе, и с нежностью, просто и естественно обнажает своё тело.
       Он растерян.
       -- Сделай, ну сделай это. ... Тебе ведь нужно. Ты же хотел этого. ... Прошу тебя, возьми, возьми меня. Пожалуйста.
       И уже совсем другие чувства, другие мысли, другие желания овладевают им.
       Она привлекает его себе, и он целует её губы, глаза, лоб, волосы, уши, шею, грудь... с м?кой на лице, но не потому, что это ему неприятно, нет, -- этим он преодолевает давнюю боль свою.
       Ни слова о любви.
       Она кладет его на себя и направляет течение близости.
       Он делает это и плачет. И она плачет от боли и уже от радости вместе с ним. Со слезами выходит боль, боль и нежность, накопившиеся за долгие годы одиночества.
       Не стон, а всхлип, навзрыд, со скрежетом зубов, с плачем, с мукой, они освобождают друг друга от боли и от страха, от одиночества и тоски. Они лечат друг друга!
       И неожиданный долгожданный взрыв, крик, вой, его, её ... и долгая сладостная тишина... только сердца стучат в унисон и готовы взорваться, вырвать из груди освобождённые души.
       Близость высвободила от тяжкого бремени страдания, непонимания и одиночества.
       Нескончаемо долго лежат они рядом. Временами она всхлипывает. Он целует её, пытаясь успокоить. Но она не перестает плакать. Лицо её светится.
       -- Я думала у меня такого никогда не будет.
       -- Я тоже.
       Они молчат -- общаются их души! И не нужно больше слов, -- только чувства!
       -- Не уходи, прошу тебя, -- сквозь слёзы шепчет она. -- Не покидай меня. Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Никогда и ни с кем! Не бросай меня, не оставляй в этой холодной тюрьме. Обещай, что не оставишь, обещай!
       -- Обещаю.
       Она обвивает его шею руками, целует его лицо, губы, глаза, лоб, и плачет, плачет... Он целует её с восторгом, нежно, всё больше и больше, и они чувствуют, как из этих поцелуев постепенно рождается страсть. Словно изголодавшиеся они набрасываются друг на друга, позабыв о стеснении и недавно произошедшем, сближаются бурно, безумно, уже ничего не страшась и ни о чем не спрашивая.
       Она счастлива. Счастлив и он.
       -- Мне кажется, я люблю тебя.
       -- Я тоже.
       -- Я искал смысл жизни, и теперь нашёл его -- это ты! И мне кажется, чтобы найти тебя, я должен был потерять жену и дочь, настрадаться в одиночестве, причём настолько, что вот набросился на первую встречную женщину, пытаясь заглушить свою боль, -- иначе мы никогда бы не нашли друг друга.
       -- Я подумала о том же.
       -- Знаешь что, роди нам ребёнка! Пусть он станет воплощением этих минут счастья, незабываемым памятником нашей невероятной встречи.
       -- Ты прочёл мои мысли, -- улыбается она. -- Я с радостью выполню твою просьбу, и рожу нам сына, а потом дочку. А лучше и сына и дочку сразу. Но для этого ты ещё раз должен войти в меня, -- кокетливо говорит она, -- ещё раз постараться.
       -- С удовольствием!
       Она вся перед ним, она желает его, и он, ощущая аромат её желания, готов без остатка отдать себя ей, и она раскрывается навстречу ему, готовая вобрать его -- долгожданного! -- стать его частью, стать частью его, вся в предвкушении, испытывая сладостное томление и нетерпение нарастающего желания, постепенно переходящего в вожделение, в страсть, и он проникает в неё, ощущая весь трепет её ожидания, её -- готовую впитать в себя его соки, он жаждет отдать себя без остатка, раствориться целиком, чтобы вернуться туда, откуда появился, возвратиться в новую жизнь, и оба начала сливаются, потому что созданы друг для друга, и они уже не могут друг без друга, становясь единым существом, напряженно возделывая и готовясь к произрастанию нового мира, и уже ничто их не остановит, ни боль, ни страх -- они стали одно! и никакая сила не может прекратить акта сотворения, они находятся в плену удовольствия, и в исступлении преодолевая инерцию страха, постигают радость бога, который в награду за сладостный труд даёт желанное умопомрачение, и, наконец, цепенея от взрыва невероятного наслаждения, ослепляющего сознание, он извергает себя в неё, и она вбирает животворящий сгусток, в котором весь он -- её бог, её счастье, её жизнь! -- новое творение, новый мир, который начинает расти, жадно впитывая окружающие соки и делая её Матерью, а его Отцом. Они смотрят друг на друга и улыбаются, они счастливы, они священнодействуют...
       -- А что было потом?
       -- Потом? Ничего. Это всё мои фантазии.
       И ухмыльнувшись, таинственный собеседник исчез в ближайшей подворотне.
       "Неужели я так и умру, не вкусив наслаждения красотой, не ощутив любви женщины и восторга любви к женщине, не испытаю родства душ? Ужасное чувство невозможности желаемого. Нет, не могу не мечтать, не могу не желать красоты, не могу не фантазировать, не могу жить без нежности. Откуда во мне эта неистребимая мечта о женщине, которая любит меня несмотря ни на что -- добрая, чистая, верная?!
       Мечта моя, где ты? Или я схожу с ума?
       Никогда я не переставал искать тебя, думать о тебе, пусть даже в мечтах, словно без тебя нет меня, хотя могу прожить весь век один, только вот себя так и не узнаю, потому как узнать себя могу лишь с тобой, только с тобой не побоюсь раскрыться нараспашку, и увижу себя в тебе неискажённым, но другим, каким никогда не знал. Ты -- зеркало моей судьбы. Даже больше чем зеркало, -- я словно хочу увидеть себя в своём женском качестве.
       Меня не перестаёт терзать противоречие между мечтой об идеальной женщине и осознанием невозможности воплощения идеала. Да, я хочу женщины, и ничего не могу с этим поделать. Хотя, на самом деле, я хочу чего-то большего, чего и сам не знаю. Быть может, я хочу себя?! Это даже не потребность в женщине, это потребность в себе самом. Да, мне нужен я!
       Любовь к женщине это болезнь, которой нужно переболеть. Я хочу любви, ласки, нежности... Но не могу ожидать этого от тех, кого желаю. Этого чувства нет ни в одной женщине, которую я знал. Все они думали лишь о комфорте, все они от меня чего-то хотели, не меня самого, а того, что мне принадлежало.
       Нет, я чувствую, что она есть, чувствую её, но не нахожу!
       Где ты? Молю, откликнись. Найди меня, чтобы стать мной, чтобы я мог стать тобой, чтобы Я стали Мы. Ты моя судьба. Я хочу найти тебя, чтобы познать свою судьбу и её исполнить.
       Всё внутри замирает при мысли о ней, словно при встрече с чудом, с тайной.
       Я любил её всегда, и буду любить всегда несмотря ни на что, хотя не знаю, кто она, но знаю, какая, и этого мне достаточно. Нет, то не мечта. Она существует! Если бы её не было, я бы и не стремился найти её. Моё желание говорит о её существовании!
       Или я всё это выдумал?
       Но разве испытываемая потребность не реальна?
       Откуда эта тоска по целостности, ощущение ущербности, неполноты?
       Или я схожу с ума?
       Я в плену, в плену у своей мечты.
       Кто она, мечта моя?
       Я любил её всю жизнь, и не одну жизнь: и до рождения, и после смерти.
       Она владеет мной, я её раб, я не могу избавиться от неё, и не хочу избавляться.
       Я чувствую, что она существует. Чувствую! Или это бред? иллюзия? самообман?
       Мы живём в плену иллюзий, и уже не можем без них. Без иллюзий не было бы счастья, не было бы устремлений и достижений.
       Удивительное дело -- чувства не стареют! Почему это чувство живо во мне, и столь свежо, словно и не было двадцати прожитых лет, не было боли и разочарований?
       Горит, горит всё внутри, и пожар этот не унять ничем. Хочу, чтобы кто-то утолил огонь, леденящий мою душу, чтобы кто-то вошёл в костёр души моей и лег посреди него бесстрашно.
       Легче умереть, чем жить без любви!
       Жажда любви выворачивает меня наизнанку!
       Разум убеждает, предупреждает, а душа надеется несмотря ни на что.
       Надежда дарит нам жизнь, а мечта наполняет жизнь счастьем.
       Я хочу найти и сотворить на земле божественную любовь! я хочу быть лучше себя! проявить себя неожиданным образом! сотворить нечто необычное! открыть в себе новое! выдумать себя заново!
       Мало кто способен ответить на моё чувство. Все ищут выгоды.
       Знаю, от женщин нужно держаться подальше, но что-то неумолимо влечёт меня к погибели. Я словно наркоман, хочу пережить наслаждение, готовясь расплатиться страданием. Но лучше страдать, чем не чувствовать ничего.
       Ничего не жду и не желаю, а только со смирением ожидаю, нет, не счастья, но хочу упасть на землю, отдохнуть в её объятиях, слиться с душой родной. И пусть не верю в родство душ, но страстно желаю поверить.
       Если бы я познал гармонию душ в любви, то умер бы тотчас с удовольствием!
       Пусть это глупо, но умнеть не хочу!
       Я знаю женщин, а потому хочу обмануться!
       Я задыхаюсь от трезвости. Хочется безумия! Я нуждаюсь в умопомрачении! Хочется жить чувством, одним лишь чувством, не оглядываясь и не страхуясь.
       У меня нет ничего, ничего, кроме любви, и я не хочу ничего, кроме любви!
       Мир катится к гибели. Время сумасшедших! Самое лучшее в моей ситуации -- влюбиться. Это прекрасно -- любовь накануне погибели. Это счастье -- умереть в любви!
       Хочется найти женщину, для которой любовь была бы всем, и она всё принесла бы в жертву любви.
       Знаю, это невозможно, но осознание невозможности заставляет стремиться к невозможному!
       Пусть это глупо, но это прекрасно!
       А нужна ли мне женщина? -- Мне нужна любовь к женщине! Без любви к женщине я неполноценен. Силе Янь нужно общение с силой Инь. Но не физической близости хочу я, не секса, а Просветления, Озарения. Я хочу почувствовать Бога!"
       -- Здравствуйте, Дмитрий Валентинович.
       Дмитрий оглянулся. Перед ним стояла Елена Юрьевна.
       -- Вот, проводила мужа. Не знаю теперь, что и делать, -- сказала она, словно оправдываясь. -- Если вы свободны, может быть, погуляем?
       Посреди окружающего хаоса, он искал, на что можно было бы опереться... И вдруг эта женщина! Удивительным образом исполнилось то, о чём он просил. Она испытывает к нему симпатию, или, возможно, что-то большее...
       -- А я поступила на психологический факультет, -- с гордостью заявила Елена Юрьевна. -- Надеюсь встретить там много интересных людей.
       Дмитрий почувствовал, что ревнует, и удивился этому.
       -- Надеюсь, ваши новые знакомые будут более интересными и более реальными людьми, нежели я.
       Елена Юрьевна с изумлением посмотрела на Дмитрия.
       -- Я хочу помогать людям, а для этого необходимо многому научиться, -- словно извиняясь, сказала она.
       -- Главное -- уметь сердцем почувствовать. Помочь человеку можно, лишь поняв его, а понять возможно, лишь полюбив. Научиться этому вряд ли возможно.
       -- Но ведь существуют определённые тесты, правила, и зная их, можно помогать людям измениться к лучшему.
       -- Люди в принципе не меняются. Они развиваются, если хотят, но ровно настолько, насколько в них это заложено природой.
       -- Пусть так, но формально, с дипломом психолога это будет проще.
       -- Психолог - это призвание, возможно, даже дар. -- Дмитрий улыбнулся. -- Надеюсь, знание вас не испортит, и вы не разучитесь чувствовать.
       Елена Юрьевна несколько растерялась.
       -- Но ведь человек признан познавать. Не будете же вы отрицать необходимость науки.
       -- Когда люди не могут просто жить и радоваться, они ищут себе развлечений. Наука и есть саморазвлечение; это оправдание неспособности воспринимать мир непосредственно, без доказательств. Жизнь самодостаточна и вовсе не требует объяснений. Наши попытки что-либо изобрести смехотворны в сравнении с совершенством окружающей природы.
       -- Рядом с вами я чувствую себя совсем глупой. -- Елена Юрьевна смутилась. -- А чем вы сейчас занимаетесь?
       -- Реализую свою судьбу, -- хмуро ответил Дмитрий.
       Они долго молчали.
       -- В степи, где расположен гарнизон мужа, я долго жила фактически одна, и мне часто казалось, что я схожу с ума от проникавших в меня вибраций. Однажды даже почувствовала, как поднимаюсь в небо, -- это было ни с чем не сравнимое ощущение! -- но испугалась и захотела приземлиться. Никогда не забуду этого ощущения. Теперь я только с ним сверяю свои желания.
       -- Мне это знакомо. Но если вы не знаете, как распорядиться этой силой, она вас разрушит.
       -- А вы разве не боитесь сойти с ума?
       -- Сумасшедшему это не грозит!
       На лице Елены Юрьевны застыло недоумение.
       -- Когда я жила одна, мне казалось, что я ненормальная. Но рядом с вами, я поняла, что во мне есть нечто большее, что я не такая, как все.
       -- А вот я обычный человек. Сумасшедшим в глазах окружающих меня делает моя вера. Я настолько верю, что даже сам себе иногда кажусь сумасшедшим. Вся сила моя от веры. А вы, вы знаете, чего хотите?
       -- Я хочу найти и на земле построить любовь, а не жить в облаках.
       -- А вот я живу в облаках. Ведь небо это тоже земля.
       Дмитрий вдруг вспомнил их первую встречу и спросил:
       -- А вы рассказывали мужу обо мне?
       -- Да. И ему сейчас очень тяжело.
       -- Вы даже не представляете, насколько ему тяжело. -- Дмитрий скорбно вздохнул. -- А то, что вы с мужем не поехали в гарнизон, он не посчитал предательством?
       -- Но ведь это не так! -- возмутилась Елена Юрьевна. -- У него есть работа, и больше ему ничего не нужно. А в моём возрасте уже хочется какой-то устойчивости. К тому же ребёнку необходимо учиться. А в степи никаких условий для нормальной жизни. Однако, несмотря на моё отрицательное отношение, муж всё же решил остаться служить ещё на пять лет. Да я через пять лет старухой стану! Мужчины привыкли к тому, что женщина жертвует собой ради них, и требуют этого.
       -- Жертвовать не будет необходимости, если люди любят друг друга и каждый получает удовольствие от заботы о другом, -- сказал Дмитрий. -- Когда никто никому не должен, и каждый свободен, это лучший способ выявить истинные чувства.
       Лицо Елены Юрьевны приобрело виноватый вид.
       -- Мой супруг как приходит со службы, так садится к компьютеру. Я ему так и говорю: "Променял меня на любовницу". А мне хочется чего-то нового, необычного. Я взяла от мужа всё, что он мог мне дать, в плане саморазвития, и теперь он уже не может меня ничем удивить. Я его переросла. Попытки перевоспитать мужа ни к чему не привели. И когда я почувствовала, что он остановился в своём развитии, мне стало скучно. С какого-то момента я поняла, что моё отношение к мужу было дружбой, а недавно отчетливо почувствовала, что не люблю его.
       -- Чтобы понять человека, нужно принять его таким, каков он есть, и не пытаться его переделать, а просто любить, ничего не требуя взамен.
       -- Хорошенькая позиция! -- возмутилась Елена Юрьевна. -- И почему это мужчины считают, что женщина должна всем жертвовать ради них? Знаете, как тяжело чувствовать, что то, к чему ты предназначена, невозможно воплотить: мешает семья, дети, муж. И тут мне повстречались вы. ... Это давно зрело, и теперь вдруг распустилось словно цветок. Наверное, каждая женщина переживает это по-своему. И катализатором этого чувства стали вы.
       "Неужели она меня любит? Не могу в это поверить! А может быть, она и есть моя женщина, необходимая мне помощница, моя половинка?"
       -- Знаете, а ведь я внебрачный ребёнок, -- сказала Елена Юрьевна. Дмитрий с недоумением посмотрел на неё. -- Я хотела сказать, что зачата была вне брака. Моя мать любила мужчину, но очень скоро их взаимное существование стало мукой. Жениться на ней он не собирался, и совместная жизнь с ним была невозможна. И тогда ей повстречался мой отец. Он согрел её своей добротой и лаской, и она вышла за него замуж. Но прежде решила выяснить, насколько они подходят друг другу, в том числе и в интимном плане. Так родилась я, но уже в браке.
       Неожиданная исповедь удивила Дмитрия.
       -- Если ваша мать любила одного, то почему вышла замуж за другого?
       -- Мой отец оказался для мамы подходящей партией.
       -- А беременность не повлияла на решение о браке?
       -- Нет. Просто она перенесла любовь с одного на другого.
       -- Чаще бывает: не получилась любовь с одним, пытаются устроить жизнь с другим.
       -- Каждый ищет свою половинку.
       Дмитрий услышал то, о чём думал сам, но что-то внутри него возмутилось.
       -- Всё это выдумки, сказки, -- сказал он. -- Человечество не может без сказок. Они своего рода воздушная подушка, попытка спастись от беспросветности существования, способ примириться с действительностью, чтобы хоть как-то вынести жестокость жизни.
       -- Мне кажется, все ваши поиски идут от неустроенности личной жизни, -- с нотками обвинения заявила Елена Юрьевна.
       -- У вас, возможно, и так, -- резко парировал Дмитрий. -- Устройте свою личную жизнь, и тогда духовные искания будут ни к чему.
       Он намеренно провоцировал её, демонстративно опровергая свои и её мечты. Ему хотелось, чтобы она доказывала обратное, оправдывалась и сердилась.
       -- Я хочу себя переделать, -- сказала Елена Юрьевна, -- и уже получается, но обстоятельства мешают.
       -- Это вечная проблема свободы: что определяет жизнь человека -- его воля или обстоятельства.
       -- И как считаете вы?
       -- На мой взгляд, сила влияния обстоятельств на жизнь индивида зависит от воли личности. В этом и проявляется влияние высшей силы, которая наделила человека свободой воли для реализации своего предназначения. А узнать, к чему ты предназначен, можно, лишь живя в ладу с собственной душой, то есть всегда оставаясь самим собой.
       -- Моя философия состоит в том, что человек должен себя преодолевать, выделывать.
       -- Мир живёт в гармонии, мир это гармония. И потому не надо бороться с собой, исходя из чьих-то чуждых представлений о том, каким надо быть, всё равно не получится. Люди не меняются, хотя и могут приспособиться.
       Зачарованно глядя на Дмитрия, Елена Юрьевна, сказала:
       -- В вас нет недостатков. Я их не вижу.
       Дмитрий сделал вид, что не заметил этих слов и этого взгляда.
       -- Каждый человек старается казаться лучше, чем он есть на самом деле. Вы мне приписываете романтический ореол, которого во мне нет. Я обычный человек, фантазёр, мечтатель, неудачник.
       Он защищался от неё, оборонялся от искушения, каким была для него она.
       -- Мы с вами оба мечтатели, -- сказала Елена Юрьевна. -- Только вы уже не верите, а я ещё верю, что счастье построить возможно; всё возможно построить, если очень хочется.
       -- Я тоже раньше так думал. И строил. Оказалось, напрасно. Карточный домик рассыпался. Вы хотите быть счастливой? Примите себя целиком и делайте то, к чему зовёт душа. Любить -- это и есть счастье. Ведь как просто!
       -- Совсем как в рассказе Достоевского "Сон смешного человека", -- улыбнулась Елена Юрьевна.
       "Она улыбается, как улыбаться может только ребёнок, бесстрашно глядя тебе в глаза".
       -- Посмотрите на эти деревья, -- сказал Дмитрий, в душе весь сжавшись. -- Они ведь живые, смотрят на нас, любят и радуются. Чего же ещё? Или цветок. Он всё чувствует. У него тоже есть душа. Он само совершенство. Неужели вы хуже?
       -- Я должна избавиться от недостатков, пройти по кругу, чтобы измениться к лучшему.
       -- Чтобы вернуться к себе самой?
       -- Да.
       -- Не проще ли обернуться к себе, чтобы вновь стать той девочкой, какой вы были всегда.
       -- Это невозможно.
       -- Когда проживёте подольше, поймёте, что, по сути, вы всё та же девочка.
       -- Наверное, вы правы, но я должна избавиться от комплексов.
       -- Для этого нужно полюбить. Посмотрите на мир без шор привычных представлений, и вы тотчас перестанете бегать по кругу и направитесь к своей сути. Принять себя целиком гораздо труднее, нежели бороться с собой. Жизнь это не борьба, или борьба для тех, кто не замечает гармонии окружающего мира. Вы не с собой боретесь, а с самопредставлением, будто вы верная, преданная жена, не способная лгать и изменять. Но жизнь -- она богаче наших представлений о ней.
       -- По моей философии я должна кого-то спасать.
       -- Спасите меня!
       Елена Юрьевна с удивлением посмотрела на Дмитрия.
       -- Всякая философия есть оправдание определённого способа существования, -- сказал он. -- Вы преодолеваете препятствия, которые сами же воздвигли, причём лишь для того, чтобы отвлечься от главного. А главное в том, что вы не узнаёте себя, вернее, понимаете, что результаты самосовершенствования оказались фикцией, судьба преследует вас и натура оказывается сильнее. Вы боитесь себя, и правильно делаете, однако от себя не убежишь.
       Представьте, к вам пришла судьба, и вы её тотчас узнали. Что делать? Закрывать глаза и уши затыкать? Едва ли. Пытаться что-то изменить, бороться, может быть, с собою? Или, приняв себя, простить, чтоб не расстаться уж с мечтою? Себе мы можем изменить, но вряд ли можем измениться. Натуры не переменить. Судьбе нам нужно покориться. И пусть нам кажется страшна Судьба, вершащая любовью, но не сбежать нам никуда от нас самих, упившись болью. Сбежать, препятствия создав, найдя себе в том оправданье, так никогда и не познав суть сокровенное желанье. Не лучше ль быть самим собой, в себя бесстрастно оглянуться, и примирившися с судьбой, в любовь бесстрашно окунуться? Ведь мудрость в том заключена, чтобы собою оставаться. И жизнь, какою б ни была -- любить, страдать, и вновь влюбляться. Сполна доверившись себе, взмахнуть опавшими крылами, и лишь столкнувшись с облаками, понять, что счастье на земле.
       После этих слов, они долго шли молча. Наконец, Елена Юрьевна горестно произнесла:
       -- Вы искушаете меня.
       -- Я просто люблю! -- улыбнулся Дмитрий. -- А вот вы пытаетесь всё взвесить. Не надо размышлять, надо почувствовать, а для этого необходимо полюбить.
       -- Вы рак-отшельник.
       -- Свобода дорого стоит. А брак делает несвободным.
       "Интересно, как она будет определяться с мужем в ситуации, когда я есть и меня нет? Я не даю ей определённости, пусть решает сама".
       -- У меня такое ощущение, что с вами я летаю, -- сказала она, пряча глаза.
       -- Но если я брошусь со скалы, вы же не последуете за мной?
       -- И зовёте, и искушаете, словно испытываете: смогу или не смогу.
       -- Испытание это всегда выбор, а значит, проявление свободы. Абсолютное большинство женщин выбирает дом, покой и достаток, забывая, что без любви и во дворце неуютно. Но когда женщина не любит, она перестает быть женщиной и становится просто человеком.
       -- У меня нет сил бороться!
       -- А не нужно бороться. Нужно просто любить несмотря ни на что.
       -- Не все на это способны. Вот вы можете?
       -- Могу -- уже выражение способности.
       -- Вы будто обвиняете меня.
       -- Нет, люди сами судят себя, отражаясь во мне и сравнивая с собой.
       -- У меня такое чувство, что вы как лермонтовский демон требуете души моей.
       -- Это не я, это мною. Да, я невольно становлюсь тем, кем поверяются сердца.
       -- Но я несвободна!
       -- Свобода выбора есть всегда. Впрочем, выбора нет, когда остаёшься самим собой. В любви самое главное свобода. Без свободы нет верности, есть лишь долг.
       Они долго молчали. Опустив глаза и комкая в руках платочек, Елена Юрьевна вдруг быстро сказала:
       -- Скажите Дмитрий Валентинович, вам женщины часто признавались в любви?
       Она произнесла эти слова спешно, словно боялась не сказать давно приготовленную фразу, которая прозвучала как упрёк.
       "Вот она -- награда за страдания, за веру, за то, что я сохранил любовь в своём сердце! -- подумал Дмитрий, торжествуя. -- Но неужели я ещё способен верить женщине?"
       -- Вы не поверите, но ни разу! Хотя... одна пыталась, но её признание прозвучало как оскорбление.
       -- Почему?
       -- Она рассказала о своей любви ко мне и ушла спать с мужем.
       Лицо Дмитрия посуровело. "Отказаться от любви ко мне она не хочет, а от мужа уйти не сможет, поскольку боится неизвестности".
       -- Женщине, привыкшей к семейной жизни, очень трудно быть одной. -- Она снова будто оправдывалась. -- К тому же, нужно жить для других, отдавая всего себя своим родным и близким.
       -- Я жил для других, всего себя отдавал, строил, пытался создать что-то настоящее, верил, любил... а меня предали. Люди наивные существа: пытаются построить неизменное на вечноменяющемся. Хватит, теперь я живу сам с собою.
       -- Но это тупик!
       -- Человек это космос, а в космосе не бывает тупиков. Я живу, как хочу, и тем счастлив. И вам я желаю счастья, если, конечно, вы знаете, что это такое.
       -- Счастье -- это дружная семья, где всем хорошо, интересная работа, приносящая удовлетворение, уютный дом, где тебя понимают, где можно отдохнуть и обрести покой.
       -- А любимый человек?
       -- Это как бы подразумевается.
       -- Вы слишком многого хотите: и деньги и любовь.
       -- Но ведь без денег существовать невозможно; необходимо и то и другое.
       -- Весь вопрос, что для вас главное. Каждый имеет то, что выбирает. Если сделаете правильный выбор, то всё будет. Материальные проблемы следствие духовных неполадок. С любовью всё будет, а без любви всё не в радость. Вы же пытаетесь примирить непримиримое. Надо сделать выбор! А для этого необходимо поверить, это и есть проверка любви.
       -- Я считаю, что люди выбирают, руководствуясь здравым смыслом.
       -- Это только кажется. Люди всегда выбирают сердцем, и поступают сообразно чувству, даже когда следуют голосу разума; они всегда выбирают себя, или следуют уже сделанному выбору. Скажите, это стремление устроить свою жизнь идёт от внутренней неуверенности в себе или от природного женского прагматизма?
       -- От неуверенности в себе.
       -- Если вы боитесь, значит, не верите, и потому пытаетесь найти компромисс, желаете иметь и то и другое. А это невозможно. Я вот ничего не боюсь, потому что верю, верю, что всё исполнится, если буду идти в правильном направлении. Вы же пытаетесь соединить несоединимое. То, что вы предпочтёте, ясно уже по тому, как вы поступили, выходя замуж. Богатство, даже благосостояние, которое привязывает человека необходимостью поддерживать его, ведёт к утрате духовности. Компромисса здесь быть не может.
       -- Как же вы живёте?
       -- Мне не много нужно. Я привык работать исключительно по душевному порыву. Заработать не проблема, а вот потратить... Главное для меня -- покой. Денег не должно быть ни много, ни мало. Недовольство жизнью проистекает оттого, что хочется всё больше и лучше. Нужно научиться довольствоваться имеемым, и будешь счастлив. Не важно, что именно есть, важно с кем.
       -- Вы подслушали мои мысли.
       -- Поймите, чувства самоценны, в этом их прелесть! Не надо пытаться из чувств сделать что-либо материальное, они сразу же умрут; это всё равно что пытаться построить дом из цветов.
       -- Разве вам не хочется создать уют, комфорт, чтобы в доме было тепло? Только скажите, и найдётся много женщин, которые захотят воплотить ваши мечты о доме.
       -- Возможно. Но когда комфорт создан, оказывается, что в этом домашнем благополучии лишний предмет это я. Я тоже за семью, но против брака, который является механизмом, эксплуатирующем любовь.
       -- Вы за свободную любовь?
       -- Любовь свободна по определению. Без свободы нет любви. Невозможно заставить любить. Но когда что-то примешивается к любви, она гибнет. Всё происходит по чувству, без чувства нет верности, есть лишь долг. Вы хотите втиснуть любовь в рамки семейного существования? Но любовь это духовное. Её нельзя использовать для решения материальных проблем; она самоценна. Когда приходиться спускаться до житейских забот, я словно становлюсь другим человеком и не узнаю себя. Вот вы желаете мне семьи. Но семья не подарок, а прежде всего ответственность. Я предпочитаю летать, нежели просто жить. Вот смогли бы вы жить со мной одна в доме в лесу?
       -- Да, хочу, мечтаю об этом!.. Но не представляю, как сын...
       -- Вот это и есть настоящая ваша проблема.
       -- Нет, дело не в сыне, а прежде всего во мне. Я всегда была такая правильная девочка, какой меня воспитывали родители, а теперь не понимаю, не узнаю себя. Я должна...
       -- Никто не должен, мы лишь хотим или не хотим! -- воскликнул Дмитрий. -- Если бы люди делали то, что им нравится, они не только сами были бы счастливы, но делали и других счастливыми. Любовь самоценна и самодостаточна, и не надо использовать её в качестве средства; она оценивает всё, и ничто не может оценить её.
       Елена Юрьевна смотрела на Дмитрия восхищённым взором.
       -- Я услышала от вас то, что хотела услышать, в чём нуждалась, и обрадовалась, что кто-то думает так же, как и я. А как вы относитесь к детям?
       После долгой паузы Дмитрий ответил:
       -- Любовь к ним причиняет мне страдание.
       -- Но ведь дети это второе дыхание жизни!
       -- И новый отсчёт времени, в который можно окунуться, позабыв о своих годах. Ребёнок дарит возможность вернуться в детство. Но отсутствие детей заставляет оправдывать каждый прожитый день своей жизни. Дети -- это заблуждение.
       -- Не говорите так! -- воскликнула Елена Юрьевна. -- Вам просто не повезло. Ребёнок нужен как часть жизни, как неотъемлемая часть реализации себя.
       -- Вы правы. Дети -- особый таймер нашей жизни, это желание бессмертия, даже если бессмертие самообман.
       -- Неужели вы не хотите ребёнка?
       -- Хотите вы.
       -- Да, очень хочу, девочку.
       Дмитрий вздрогнул, он вспомнил дочь.
       -- Ничем не могу вам помочь.
       -- Почему? Дайте мне вашу руку.
       Елена Юрьевна взяла его руку. Дмитрий испытал неожиданное волнение.
       -- У вас будет две любви и два брака. Первая любовь как бы отработка нашего земного, телесного, своего рода обучение; вторая же -- духовная.
       -- Зачем вы мне всё это говорите? -- нервно произнёс Дмитрий, отдёргивая руку. -- Зачем терзаете мою душу? Я не верю, не верю, не верю! Хоть ужасно поверить хочу. Не вернуть мне былого потерю. Раз второй в реку уж не вступлю. Жизнь не книга, вернуть невозможно годы веры, надежды, любви. Отнеситесь ко мне осторожно. Лишь доверье есть ключик души. Я желаний своих не забуду, хоть мечтами разорвана грудь. Чьим-то мужем навряд ли я буду, ведь семьи мне уже не вернуть. Не могу повторять то, что было, и подобия уж не ищу. Прожитое, увы, не забыто, а надеяться вновь не хочу. Этой мукой душа заморожена, хоть огонь не погашен в груди. Пусть стучит моё сердце встревоженно. Оно чуждо желанью семьи. Оно жаждет мечтой насладиться. Но вериги прошедшей любви не дают журавлю стать синицей и оттаять осколкам души.
       Они долго молчали.
       -- Как же жить без любви?! -- наконец, тихо спросила Елена Юрьевна.
       -- Да, мы рождены, чтобы любить. И с этим вряд ли кто поспорит. Судьбы своей не изменить, а жертва счастья не построит. Не надо нам себя ломать, и незачем с собой бороться. Любовь лишь надобно познать, и счастье тотчас улыбнётся.
       -- Вы искушаете меня, -- сконфужено проговорила она. -- Скажите, сколько бедных женщин вы погубили?!
       -- Вам хочется упасть, чтобы потом жаждать раскаяния и искупления?
       -- Я открыта перед вами.
       -- Не всё, что мы открываем есть наше истинное Я; много в себе мы не видим.
       Поджав губы, Елена Юрьевна сказала:
       -- Мы с вами в разных весовых категориях. Вы обо мне знаете всё, а я о вас ничего.
       -- Лучше не знать! -- отрезал Дмитрий.
       "Хорошо, что она ничего обо мне не знает. Она вся сконцентрирована на своих проблемах и захвачена своими чувствами, ей не до меня. Но я её не обманываю, даже надежды не даю. Впрочем, она не понимает моего отношения. Она даже не подозревает, что я нахожусь в положении её мужа. Разумеется, я не совершу того, чего не пожелал бы себе".
       -- Как только вы всё узнаете, вы оставите меня, -- грустно заметил Дмитрий. -- А я не хотел бы, чтобы, уходя, вы унесли с собой мою последнюю надежду найти свою женщину. Пусть продлится как можно дольше очарование, этот сказочный сон, ведь пробуждение неизбежно. Я не сумею построить дом по вашему проекту, но только по своему.
       -- Это будет дом для одного?
       -- Нет, для всего человечества.
       -- А мне там место будет?
       -- Конечно, как и всем.
       -- Я чувствую, вы мне предлагаете поверить, и если поверю, то меня ждёт приз.
       Она угадала его мысли, и он обрадовался этому.
       -- Когда я вас впервые увидела, то подумала, что человек с такими глазами обмануть не может.
       "Что ищу я в ней? Я лишь хочу любить несмотря ни на что. А она... она пытается устроить свою жизнь. И мужа придерживает на случай, если с любовью ничего не получится".
       -- Жаль, что я не смогу воплотить ваши мечты, -- произнёс Дмитрий скорбно.
       -- Вам действительно жаль?
       -- Вы подозреваете меня в неискренности? -- Он удручённо вздохнул. -- Впрочем, мне не привыкать. Каждый судит по себе. -- Взглянул на неё грустными глазами. -- Поймите, если я хоть чуточку буду притворяться или лгать, то ничего не почувствую. Лишь когда говоришь честно, можно что-то в себе открыть новое, неизведанное. Именно потому я хочу быть с вами предельно искренним и свободным в своих чувствах. Иначе я повторю ошибку, пытаясь одеть женщину в ризы собственной мечты и негодуя, что она им не соответствует. Не нужно желать, не нужно хотеть чего-то от чувства, нужно лишь жить этим чувством!
       -- Мы с вами оба идеалисты, -- заключила с грустью Елена Юрьевна.
       -- А представляете, что будет, если два идеалиста начнут вместе строить одну реальность, причём каждый по своему проекту? Нет, пусть уж лучше мечты останутся мечтами.
       Пристально посмотрев на Дмитрия, Елена Юрьевна спросила:
       -- А как вы относитесь к женщинам?
       -- От женщин я видел больше плохого, чем хорошего.
       -- Бедняжка, как вам не повезло.
       -- Напротив, мне всегда везло с женщинами. С тех пор как я узнал их, я перестал им верить. Что ж поделать, наше прошлое во многом определяет настоящее. А прошлое моё таково, что от прикосновения возникает не радость, а боль. Пережить смерть, испить сполна предательство любимой женщины и после этого не перестать чувствовать... Я себе удивляюсь!
       -- А сколько у вас было женщин? -- с интригой в голосе спросила Елена Юрьевна.
       -- Несмотря на все мои старания, я ни одну не сделал счастливой, -- ответил Дмитрий печально. -- И дело не в них, а во мне. Это я такой ненормальный, сумасшедший, Идиот. Живу словно замороженный, в мучительной надежде... нет, не на счастье, а на мечту. Трудно с собой что-нибудь поделать, когда хочется ласки, нежности...
       -- Вы похожи на мечтателя из "Белых ночей".
       -- Да, всё это мечты, но без них нет жизни. Мы создаём женщину своим воображением, делаем из неё тайну, чтобы потом разгадывать, иначе скучно было бы жить!
       -- Мужчины идеализируют женщин, видят в нас ангелов.
       -- Они просто пытаются подняться до того, что ниже их!
       На лице Елены Юрьевны застыл мучительный вопрос.
       -- В женщине должна быть какая-то загадка, -- сказала она.
       -- Значит, этой загадки нет?
       Елена Юрьевна смутилась.
       "Нужно всегда быть выше женщины, иначе она на тебя никогда не взглянет".
       -- Да, мужчины нуждаются в ангеле, своей идеальной возлюбленной, которую они наполняют своими желаниями. Вот и я свою мечту превратил в ангела; теперь она всегда со мной, и я более не пытаюсь увидеть в земной женщине нечто идеальное.
       -- А я вот мечтаю о вполне реальном: иметь дружную семью, интересную работу, любимого мужа, любящего меня беззаветно...
       -- Такое счастье одно на миллион.
       -- Пусть я и буду этой единицей на миллион.
       "Она, как и все, хочет не столько любить, сколько устроить свою жизнь. Впрочем, вряд ли можно её в этом упрекать. Создать семью, родить ребёнка -- в этом назначение женщины!"
       -- Любовь к женщине -- это двигатель развития человека и человечества, -- патетически произнёс Дмитрий.
       -- А любовь женщины к мужчине что-нибудь значит?
       -- На мой взгляд, это лишь средство обретения материнства.
       -- Вы низводите женщину до принадлежности, -- возмутилась Елена Юрьевна.
       -- Нет, я признаю женщину важнейшей частью мироздания, без которой ощущаю себя ущербно. Это равноценная половина бытия, возможно, более ценная, нежели мужчина.
       Дмитрий выжидающе умолк, но Елена Юрьевна не захотела ответить.
       "Пустота, одиночество, и любви нет, и глаза не сверкают, и морщинки уже на лице, складки возле губ, и пустота, мучительная пустота одиночества, жажда любить и быть любимой, иметь семью и родить ребёнка, заботиться о них, отдавая все силы своей души и тела, желание служить близким до самозабвения... Да, ты женщина!"
       -- Вы спрашивали, были ли у меня женщины? -- решился ответить Дмитрий. -- Была одна... однажды. Она говорила, что ни с кем ей не было так хорошо, как со мной, что сбываются её мечты, а когда за ней пришёл муж, она кокетливо махнула мне ручкой, сказав напоследок, что ничего не сможет скрыть от мужа, потому что они с ним единое существо. В тот момент мне показалось, что меня использовали в качестве нужника. -- На скулах Дмитрия заходили желваки. -- Ту ручку я никогда не забуду!
       "А что бы ты делал, если бы она осталась? Ты обвиняешь их в преданности мужу, хотя сам мечтаешь о женской верности".
       -- Как же вы пошли на это? -- удивилась Елена Юрьевна.
       -- Есть такие ситуации, когда отказать женщине всё равно что унизить её.
       -- Почему же она ушла?
       -- Потому что за каменной стеной брака спокойнее, чем летать в неопределённости любви. Мой опыт подсказывает, что женщина это всегда искушение, всегда соблазн; она мечтает о любви, но всегда выбирает удобство, -- такова уж её сущность! В Библии об этом правильно сказано.
       -- На мой взгляд, в Библии и в Коране несправедливо говорится о низшей природе женщины, -- с неудовольствием заметила Елена Юрьевна. -- Они более совершенные создания, нежели мужчины. Будда, например, утверждал, что женщина может достичь наравне с мужчиной высших степеней духовного развития. Без женского самопожертвования невозможно было бы никакое развитие. Мужское и женское начало равны и взаимодополняют друг друга. А в вечном союзе мужчины и женщины присутствует Бог.
       -- Значит, сам по себе я неполноценен?
       -- Высшая степень творчества возможна лишь в сотрудничестве с энергией родственной души.
       "Она говорит так же, как думаю я. -- Дмитрий ощущал вибрации её души, однако в душе его не возникало резонанса с тем, что чувствовала она. -- Хотелось бы испытать родство душ, хотя бы для того, чтобы убедиться, что оно существует".
       -- Для меня женщина -- это вселенная. Я ищу воплощения, единения, но моё мечтание о женщине выше земной женщины. Очарование быстро исчезает, стоит только сблизиться. Это даже не любовь к женщине, это просто Любовь! И это не страсть; я не верю в страсть.
       "Как я хочу, чтоб кто-то меня понял, поняв, принял, а приняв, полюбил, любви слезами душу разморозил и нежностью мне сердце исцелил, чтоб вместе мы Любви служить могли бы, всецело отдавая Ей себя, и в этой жертве будучи едины, исполнили судьбу свою сполна".
       -- Дмитрий Валентинович, а сколько женщин признавались вам в любви? -- спросила Елена Юрьевна, пряча глаза.
       -- Влюблялись -- да. Но ни одна из них не смогла полюбить меня, ни одна не захотела пожертвовать всем ради меня.
       "Неужели она меня любит? Неужели это моя женщина, моя половинка? Как же хочется любить!"
       -- Вы эгоист. Впрочем, все мужчины эгоисты.
       -- Такова участь мужчин -- брать, чтобы отдавать, а женщин -- жертвовать собой. Женщина искупается деторождением, а мужчина работой во благо человечества.
       "Она права: я хочу, чтобы мне служили. Но её сил и судьбы не хватит на меня. Мы слишком разные, и любви здесь недостаточно".
       -- Вы всё мечтаете о женщине, тогда как она рядом, -- с недовольством сказала Елена Юрьевна и покраснела.
       "Она просто наивная девочка, которая ещё не освободилась от девичьих грёз".
       -- Хочется, очень хочется подарить себя целиком, но знаю, весь я никому не нужен. То, что выжжено болью, вряд ли сможет расцвести. Быть может, когда-нибудь я и захочу того, что сейчас отвергаю, но пока...
       "Как только она всё узнает, она откажется от меня. Печально! Но также печальна и жизнь, если думать о смерти. А потому, нужно наслаждаться процессом, даже если конец неизбежен".
       Когда они проходили мимо храма, Елена Юрьевна предложила:
       -- Давайте зайдём в церковь.
       Дмитрий молча последовал за ней. Его обрадовала эта долгожданная неожиданность, и про себя он подумал: "соединить меня с женщиной сможет только любовь к Богу!"
       Она поставила свечку у иконы Николая Чудотворца и у иконы казанской Богоматери, он у Распятия.
       "Если она действительно верит, то пойдёт за мной и займёт подобающее женщине место".
       -- Много нужно пройти, чтобы понять, что Бог есть любовь, -- сказала Елена Юрьевна, когда они вышли из храма. -- Но что же делать дальше?
       -- Любить, любить не смотря ни на что!
       -- Не уверена, смогу ли, но твердо знаю: главное -- это служить Богу, и тогда всё получится, и в семье это объединит меня с мужчиной.
       "Удивительно! -- Дмитрий ощутил, как быстро забилось сердце. -- Я так хотел это услышать... но совсем не ожидал услышать это от неё. Неужели она моя половинка, мой спаситель?"
       Пристально взглянув на неё, Дмитрий неожиданно для себя сказал:
       -- Мне кажется, вы женщина, которую я всегда мечтал встретить, искал очи -- тёмные вишни -- совсем как у вас! В ваших глазах я потерялся!
       "Жена чужая -- не чужая. Жена? А может быть, судьба? Смотрю в глаза ей, не моргая, понять желая, кто она".
       -- Вы меня идеализируете, -- улыбнулась Елена Юрьевна.
       -- Потому, что ничего от вас не ожидаю, и вообще, свободен от желаний. Мне ничего от вас не нужно, нужны лишь вы сами.
       "Странное чувство. Меня неодолимо влечёт к ней, словно жертву к своему палачу".
       -- Вам, наверное, было приятно, когда я вам признавалась в любви? -- спросила Елена Юрьевна.
       -- Меня это оскорбило.
       -- Почему?
       -- Потому что в любви вы признались мне, а думали о муже.
       Елена Юрьевна смутилась.
       Они зашли в парк. Парк был полупустой и светлый. Они долго молча гуляли, наконец, присели на скамейку. На деревянном сиденье кто-то ножом вырезал: "Из жизни ничего не вычёркивается".
       -- Помните, в школе, вы просили меня помочь вам, -- сказала Елена Юрьевна. -- Может, на этом и надо было остановиться? Ведь я тоже мечтаю помогать детям стать людьми нового времени. Только я хочу начать с тела, а вы сразу с души. К сожалению, сейчас это невозможно. Но я верю, что всё ещё будет.
       "Неужели она не понимает, что на фоне её отношений с мужем ей невозможно верить?"
       Дмитрий улыбнулся.
       -- Смейтесь, смейтесь, дорогой Дмитрий Валентинович, -- с грустью сказала Елена Юрьевна. -- Как я устала называть вас на Вы!
       Он вздрогнул! Заглянул в её глаза пронзительно.
       Они долго смотрели друг в друга. Наконец, Елена Юрьевна не выдержала, отвернулась и, не глядя на него, еле слышно произнесла:
       -- Дайте мне руку. Пусть хотя бы пять минут счастья...
       Дмитрий накрыл её руку своей и почувствовал, как бьётся сердце -- его и её.
       Вдруг она большим пальцем слегка сдавила его ладонь. "Совсем как... -- подумал Дмитрий, и сердце его замерло. -- Она хочет ласки, но я уже знаю, чем это кончится".
       -- Так хочется нежности. Мне нужно...
       -- А почему не спросите, чего хочется мне?
       Она не ответила.
       Обрывки взгляда, страх, желание прикоснуться. Глаза её как крик о помощи, и рука, протянутая рука, пытающегося найти спасение.
       "Как она прекрасна!"
       Ждала ли она чего-то? Он не хотел думать об этом. Ему ничего было не нужно. Она желала, а он хотел оставаться собой, ощущая необходимость во что бы то ни стало держать дистанцию, и не в силах избавиться от воспоминаний.
       "Всё банально до безобразия, -- у неё с мужем то же самое, что и у моей жены: вышла по глупости, пытаясь сбежать от себя, теперь жаждет начать новую жизнь. Но неужели ты откажешься от новой жизни, зная, что неминуемо ждёт разочарование и одиночество, зная, что эта жизнь не вечна, и впереди ожидает смерть?"
       -- Пять минут счастья меня не устроят, -- осторожно, но твердо сказал Дмитрий.
       "Хочет он меня или нет? -- так в конечном итоге можно сформулировать интерес женщины к мужчине. Она размышляет "интересна ли я ему?", но никогда -- "я сама по себе интересна". Женщина остаётся женщиной, всегда пересиливая в себе человека; ей нужно касание, поглаживание, проникновение, -- натуру не переделать!"
       Он хотел взять её за руку, удержать в своих ладонях, но что-то говорило ему, что приближаться не следует. Радость манила, а боль не отпускала.
       "Моё отношение к ней не просто желание, не страсть, а скорее, потребность в вере, в ком-то, кто бы принял и понял меня, потребность любить, желание в ком-то остаться".
       Но он чувствовал, что ему нужно оставаться одному. Пусть она использует его, хотя это ему и неприятно, но он готов доставить ей радость, даже если потом придётся страдать.
       -- Вы хотели предложить себе пять минут счастья, чтобы потом утолить жажду раскаяния в собственной греховности? -- как можно мягче сказал Дмитрий.
       "Она живёт на деньги мужа, и при этом не испытывает никаких угрызений совести, изменяя ему со мной. Ох, женщины!"
       -- Вы для меня испытание!
       "Да, я испытываю её, и, наверное, это правильно. Выбрать меня -- безработного, без дома, без всяких надежд на признание, отказавшись от семьи, от мужа, от достатка, бросив тем самым вызов родным и уйти в неизвестность, -- на это ни одна женщина не способна!"
       -- Я вам, вы мне даны как испытание найти награду или же позор. Душа в душе находит покаяние или вершит себе же приговор.
       "Скорее всего, она останется с мужем. И правильно сделает. С ним стабильность и уверенность в завтрашнем дне, со мной же полная неопределённость. -- А может, ты боишься, что она бросит всё и пойдёт за тобой? -- И есть страх, и в то же время отсутствие страха вступить в любовь. Она не любит меня, она влюблена. Для неё я лишь объект любви. Не нужен ей я весь. А по частям себя я растащить не дам. Берите, если хотите, со всеми достоинствами и недостатками".
       -- Это всё как сон, -- произнесла Елена Юрьевна зачарованно.
       -- Лучше не просыпаться.
       "Опять хочу обмануть себя надеждой. Могу мечтать сколько угодно, но знаю, что счастье с ней для меня невозможно. Какой фантастической представляется действительность, когда знаешь, что ждёт впереди!"
       Они долго сидели молча, стесняясь взглянуть друг на друга.
       -- Мечты сбываются.
       -- Не замечала.
       -- Значит, мало мечтали. Ведь мечта, как и любая мысль, неслучайна. Нет ничего случайного. Браки вершатся на небесах, даже несчастливые. Это понимаешь, когда осознаёшь, что всё закономерно и нет ни одного случайного шага в жизни.
       -- Выйдя замуж, я совершила ошибку.
       -- Мы называем ошибками, как правило, события прошлого, и почти никогда не считаем ошибкой происходящее.
       -- Хочется перечеркнуть и начать жизнь сначала.
       -- Из жизни ничего не вычёркивается!
       -- Даже ошибки?
       -- В жизни своей ошибок не бывает. Всё есть Судьба -- плоха, иль хороша. И даже если в нас душа страдает -- то ей на благо, но не навсегда. Всё выправит любовь, печаль и скуку, затянет раны, шрамы удалит, и в счастье превратит былую муку, и в радость обернёт, что в нас болит. Лишь верить надо в давние заветы, и чудо в точности произойдёт. Душа нам шепчет верные рецепты. Неверящий же это не поймёт. Не сотворим же мы прелюбодейства, но лишь любовь -- в том мудрости секрет! Противно мне любое лицедейство. И в этом заключил я свой обет. Не нужно слов -- вы мне в глаза взгляните, и я пойму, где правда, а где ложь. Передо мною вы не согрешите. Нам Бог судья, Он видит нас насквозь! Так будем же честны друг перед другом, а более пред тем, кто стал родным. Добро и зло идут от нас по кругу. Что получили, то не возвратим. Чтоб разорвать порочный круг ошибок, покаемся пред всеми и собой, что злоба не лишит нас впредь улыбок и искренним наш будет шаг любой. Быть честным до конца душа желает, ведь ложь любая к гибели ведёт. Любовь без правды тотчас же растает, а в искренности только расцветёт. Мы радостью проверим наши чувства. Надрыв любой укажет нам на грех. Творить любовь -- то мудрость и искусство, а вовсе не соблазн ночных утех.
       Елена Юрьевна слушала, потупив взор.
       -- Ваши мечты иметь счастливую дружную семью, дом, в котором всегда есть пироги, любящего и любимого мужа прекрасны. Это и мои мечты. Но мне с горечью приходится сознавать, что они не выполнимы, во всяком случае, мною. Всё что я могу, это любить вас. И только!
       Он говорил о своей любви, она думала о своей. Он понимал, что она его не понимает, вернее, понимает по-своему, а потому решил объясниться.
       -- Я хочу быть предельно честным с вами, и потому считаю своим долгом сказать вам, что не смогу материально обеспечить вас, как обеспечивает муж. Да, хочется уюта, заботы, пирогов, но служить этому я не способен. У меня нет ничего, ничего, кроме любви. Я могу только любить, любить несмотря ни на что!
       Высказав наболевшее, Дмитрий почувствовал высвобождение и одновременно ощутил сильное влечение к ней. Он гнал её от себя, но вдруг испугался, что она уйдёт.
       -- Можно я вас поцелую, -- сказала она, и словно извиняясь, добавила, -- просто так...
       Он чувствовал, как она хочет прикоснуться, страстно желает сблизиться, сократить расстояние...
       -- Пожалуйста, не надо... просто так.
       Дмитрий вдруг ощутил пустоту. Полную пустоту.
       -- Вы думаете, я не хочу поцеловать вас? -- сказал он как можно нейтральнее. -- Хочу. Но не менее хочу быть искренним.
       Желание вдруг снова наполнило его.
       "Ни к чему это не приведёт, только душу измотает. Хотя, если ничего не ожидать, и только любить... то почему нет?"
       Он уговаривал себя, доказывал, убеждал, а чувство проникло в его душу, разогнав сомнения, и поселилось в ней. В нём была жажда, но он не чувствовал влечения, было желание, но не было притяжения.
       Вдруг он вспомнил ту женщину в школе, что пришла к нему. И эту и ту он любил с неистовостью обречённого, не надеясь на взаимность. Одну -- как свою давнюю мечту, другую -- стремясь умереть на мгновение, слившись с нею, и зная, что возвращение в жизнь неизбежно. И в той и в другой он любил свою идеальную женщину. С одной он хотел быть -- любил для неё, старался произвести впечатление, быть мужчиной, доставить ей удовольствие, которое она запомнит навсегда; с ней он играл себя таким, каким она хотела его видеть, с ней он освобождался от обременяющей тяжести, стараясь выбросить себя куда попало. С другой он хотел не быть -- забыл о ней, о себе, весь растворившись в чувстве, которое их соединило; она жаждала, искала, просила, стремясь впитать без остатка всё, что было им и могло стать их; и это было сотворение новой вселенной!
       "Одна слишком умна, чтобы любить, другая глупа... И та, и другая хотят доказать себе, что честны, что даже согрешая физически, душой остаются верны мужу. Мужья их готовы даже простить меня. В них я вижу себя: я тоже был готов простить жене любовников, лишь бы она не ушла".
       Вдруг он почему-то вспомнил девочку из школы, необъяснимое влечение к ней, притяжение магнетическое, неудержимое, кристально чистое и святое, не имеющее ничего общего с влечением к женщине.
       Начался дождь. Они спрятались под навес какого-то ресторана. Вокруг не было ни души. Только дождь.
       -- Почему меня так сильно тянет к вам, словно жертву к своему палачу?
       Он ощущал сильное влечение, которое не из него исходило, а лишь притягивало к ней, -- и он покорился.
       -- Я поступаю неправильно, -- сказал он, целуя её руку.
       -- Вы сумасшедший, -- произнесла она, млея и закрывая глаза.
       -- Любить могут только сумасшедшие.
       -- Почему?
       -- Потому что они любят, а не рассуждают. Остальные строят расчёт. Но любовь это не безумство, а проявление души, освободившейся от оков здравого смысла. Любовь дарит нам крылья!
       Он вдруг ощутил, как вдохновение вновь коснулось его.
       -- Любовь -- это прозрение и желанье отдать себя целиком, освободившись от искушения иметь что-либо для себя в другом; это забвенье мечты и надежды и радость служенья без всякой корысти; стремленье пожертвовать всем, что имеешь, и вера в то, что летать ты умеешь; это когда исчезает страх, и следуешь сердца лишь зову впотьмах, уже не желая иметь или слыть, а только, отдав всё что можешь, забыть. Да, это полное забвение себя, когда исчезает упрямое Я, когда лишь отдав, всё что можешь отдать, себя ты в другом вдруг не сможешь узнать, и сбросив желаний балласт, воспарить... Иначе, прости, не умею любить!
       Он крепко обнял её и поцеловал... долго и страстно... ощущая, как тонет в её поцелуе... растворяется в нём... и вдруг почувствовал мгновение ... и весь проникся мгновением вечности... и её тёплое вневременное участие его устами прошептало:
       -- Мне хочется, чтоб рядом были вы, и молча мне во всём бы помогали, своим присутствием и чудными глазами способствовали творчеству мечты.
       Дмитрий вдруг ощутил как что-то прорвало запреты, страхи, сомнения, и его понесло по бурной реке в неизвестность, которую он желал, ждал, вымаливал...
       -- Весною жизнь опять манит надеждой, перевернув песочные часы. И кажется, что молоды как прежде, хотя безумия давно мы лишены. И чудится, что сбудутся мечтанья, и мы найдём, чего мы лишены, и мимо нас прошествуют страданья, и обретём мы счастие в любви. Пусть годы дарят трезвость взгляда, а опыт жизни грустью давит грудь. Душа как прежде молода и рада, и верит: сбудется мечта когда-нибудь! Мы часть Природы, часть Закона Жизни, и вне Её нам счастья не найти. Себя по свету ищут половинки, друг в друге целостность надеясь обрести. И доводы рассудка здесь бессильны, ведь сердце выбирает нам пути. Первично чувство, и вторичны мысли, -- так подчинимся мудрости весны! Обманемся, хотя бы на мгновенье, или на день, а лучше уж на год. Печально знание. Душа же упоенья вымаливает, зная наперёд, что всё проходит...
       Она открыла глаза. Они сверкали.
       -- Я всегда хотела, чтобы меня так поцеловали, -- проговорила она сбившимся от волнения голосом. -- Откуда вы это знаете? -- Она улыбнулась. -- Я как пьяная сейчас. Думала, у меня такого никогда не будет. -- Она поправила волосы. -- Благодаря вам я почувствовала себя женщиной. Впервые!
       Выглянуло солнце.
       -- Я словно во сне. Даже страшно пожелать -- все мечты сбываются. Просто не верится!
       -- Невозможное возможно!
       -- Поцелуй меня ещё.
       Он вновь прижал её к себе, и, желая забыться, утонуть, воспарить, целовал долго, страстно и мучительно, теряя ощущение тела, растворяясь в ней и в себе.
       Она уже не пыталась справиться с охватившей её страстью.
       -- Бедную девочку никто не ласкал?
       -- Как это мы перешли на ты?
       -- Мы не перешли, мы перелетели!
       Елена Юрьевна поправила прическу.
       -- Я страшная женщина! -- Она взглянула на него полушутя полусерьёзно. -- Если судить по гороскопу, вам надобно меня бояться.
       -- Что я и делаю. Но вы околдовали меня своим взглядом, и я не владею собой.
       Он вновь с силой прижал её к себе, и вдруг вспомнил уютное чувство принятия, когда нет ничего, кроме поцелуя и желания -- тягучего и сладкого как мёд -- и это мгновение, этот миг и есть то, что стоит всей жизни, миг, о котором он мечтал, который снился ночами, ради которого мог бы пожертвовать жизнью; он пытался почувствовать Мы, растворится в Мы, словно это были последние мгновения его жизни, последнее желание, предоставляемое перед смертью, он хотел умереть, слившись с нею, и желание не расставаться было сильнее желания жить.
       -- Вы, наверное, хотели, чтобы я прочувствовала, как тяжело спать с нелюбимым мужчиной, -- сказала она. -- Но я всегда знала, что не смогу быть любовницей. Душа просит иного.
       -- Душа -- она в каждой клеточке тела.
       -- Что ж, пусть я буду глупенькой маленькой девочкой.
       Он вновь окунулся в её волосы и, вдыхая их дурманящий аромат, сказал:
       -- Да, невозможное стало возможно. Только не надо желать большего.
       И вновь слился с ней, целуя её и гладя её хрупкое тонкое тело, ощущая её нежное тепло. Большее было невозможно, да он и не хотел, хотя тело ныло, требуя своего, но душа, душа почему-то была закрыта, и он, напрягая все силы, переборол в себе желание сблизиться с ней прямо здесь и сейчас.
       -- Наверное, мне должно быть стыдно, -- поправляя одежду, смущённо проговорила Елена Юрьевна. -- Но мне почему-то не стыдно.
       -- Чувство сильнее или чище тех мыслей, от которых вам может быть стыдно.
       "Странно. Чем больше я понимаю, что ничего у нас не получится, тем больше меня влечёт к ней".
       -- А муж мой говорит, что я холодная женщина.
       -- Холодная та, которая не любит.
       Елена Юрьевна смущённо улыбнулась.
       -- Понимаете, -- извиняющимся тоном сказала она, -- у нас с мужем нет гармонии в интимной жизни... Я пыталась объяснять, но он не реагирует... А ведь все женские болезни от того, что органы не задействованы... Я уже начала думать, что у меня что-то не в порядке, может быть, это я не нормальная в этом плане... Но благодаря вам я сейчас поняла, что я обычная женщина, которой просто не хватает нежности и ласки. Простите, надеюсь, вы не подумали?..
       -- Конечно, нет, -- ответил он. "Конечно, да!"
       Она посмотрела на часы и, заметив его взгляд, сказала:
       -- У каждой женщины есть колокольчик, который напоминает о её земных обязанностях -- заботиться о детях и о семье.
       Он ждал этого -- неизбежного ушата холодной воды.
       -- Этим колокольчиком вы привязаны к земле, а я предлагаю летать. И при этом бью в набат в ваш колокольчик, делая всё, чтобы разочаровать вас в себе. Зачем вам странник странный, непонятный без дома, без работы, без семьи? Он даже объяснить не сможет внятно, чего от женщин хочет, от любви. Куда идёт и сам подчас не знает. Он раб надежды, призрачной мечты. Он верою своею покоряет всё, что достойно духа Красоты. Он вечный путник, ищущий ответа. Его не сможет удовлетворить покой семьи и радость от обеда, ночные ласки, счастье, может быть. Он любит всех, и это непонятно для тех, кто хочет получать любовь. Он всем чужой, кому-то это странно. Уходит он, чтоб возвратиться вновь. Он человек, как все желает счастья. Но видит смысл в нём совсем иной. Он жаждет чувствовать Всевышнего согласье на всё, к чему влечёт его душой. Так должно выбирать между свободой -- ревнивой спутницей непризнанных творцов, и счастием в семье, родных заботой -- уютным гнёздышком всех любящих отцов. Но я не тот, кого семья желает. Хоть что скрывать -- желаю я семьи, где каждый и без слов всех понимает, и где б творились замыслы мои. Но нет, мечта, я странник одинокий -- без имени, без счастья, без любви. Мне всё дано -- той тайны смысл глубокий, в которой я творец своей судьбы. Поэт -- чужой семье, родным и близким. Он раб Творца, неволен он в себе. Его удел быть искренним и честным. А без того не нужен он тебе.
       Она слушала его удручённо.
       "Я хочу, чтобы она поверила в меня; это единственный путь к Нам. Меня огорчало, что она может меня использовать, а теперь я дарю себя без остатка, и мне ничего не жаль. Я ничего не жду и ничего не желаю, и только благодарен ей за праздник, который она дарит мне. Хорошо, что я ещё способен совершать безрассудные поступки, следуя зову своего сердца. -- Но ведь в этом скрыт расчёт! -- Какой же?"
       -- Дурак я, дурак! Прошу, молю, а когда мне даётся, не знаю, что с подарком делать. Ну разве не дурак?! Я хочу. Но не могу, не могу! Поймите меня!
       -- Если человек хочет, он всё может.
       -- Наверное, я рассуждаю как импотент. Знаете, я ведь хотел распрощаться с вами, и вдруг почувствовал, что в душе без вас холодно и одиноко, и ничто не греет. Пожалуйста, будьте моим другом. Или хотя бы другом.
       -- Вы же говорили, что дружба между мужчиной и женщиной невозможна.
       -- Нам ничего больше не остаётся; это единственная возможность сохранить отношения.
       "Я не могу поддерживать отношений с ней, если не буду уважать её. А уважать я могу лишь женщину, которая готова всем пожертвовать ради любви, но и верна мужу. Как разрешить это противоречие?"
       -- Давайте покатаемся в метро, -- предложила она.
       Они спустились в подземку, сели в поезд, но неожиданно вагоновожатый попросил освободить вагон.
       -- Не удалось нам заблудиться в мечтах, -- с сожалением сказал он.
       -- Тогда проводите меня до дома. Я живу рядом.
       Когда они подошли к дому, она вдруг сказала:
       -- Знаете, я потеряла номер вашего телефона.
       -- А разве я вам давал его?
       Они молча стояли у дверей её квартиры, не в силах распрощаться.
       -- Я не могу жить без тебя! -- воскликнула вдруг она.
       Он почувствовал укол в сердце.
       -- А со мной сможешь?
       Она не ответила.
       -- Вы всегда будете второй, -- сказал он твёрдо.
       -- А кто первой?
       -- Бог.
       -- Почему?
       -- Потому что Он любит меня несмотря ни на что, и никогда не предаст!
       -- Вы любите Бога больше?..
       -- Вы не понимаете, и вряд ли поймёте, что это за любовь, -- нервно оборвал её Дмитрий. -- Это даже не любовь, а нечто большее... Это чувство растворения во Всеобщем, счастье принадлежности, блаженство веры, восторг высвобождения... Ни с одной женщиной я не испытывал ничего подобного.
       -- Женщина ближе к Богу, чем мужчина.
       Дмитрий не стал спорить.
       -- Желаю вам спокойной ночи, -- сказала она, закрывая дверь.
       -- Покоя не будет. Будет лишь смерть на несколько часов.
       Он ещё долго стоял перед закрытой дверью, испытывая удовлетворение оттого, что ему удалось оставаться собой и он не скатился в примитивный адюльтер. Он вёл себя искренно и естественно, и потому не чувствовал опустошения; всё ему в себе нравилось.
       Выйдя на улицу, он нашёл её окно и долго смотрел на пробегающие тени, не в силах справиться с нахлынувшим волнением. Он надеялся, что она выглянет, со страхом думая о том, что скажет ей, но так и не дождался. Свет в окне погас, а он всё стоял, зачарованно глядя в тёмные окна. Несколько раз обойдя вокруг её дома, он, наконец, окунулся в пустоту ночных улиц, не переставая думать о снизошедшей на него милости. Его любили! Любили? А что же он?
       "Казалось бы, надо радоваться, а мне грустно. И даже больно, ведь я вижу, как она мужу своему изменяет, а муж -- это я, то есть она мне изменяет. Я и муж, и любовник, а значит, сам себе рога наставляю.
       Я не в силах перебороть страх от уже пережитого и ещё переживаемого с женой. В каждой женщине мне мерещится прелюбодейка.
       Она также не чиста перед мужем, как и моя жена. Получается, что, принимая её, я предаю себя, а она этого не понимает.
       Мне уже ничто не страшно: ни разочарование, ни боль, ни смерть, ни страдание.
       Мне от неё ничего не нужно, лишь она сама. Но она не сможет отказаться от мужа и сына -- ей это не по силам, и меня соединить с ними не сможет.
       Принять ответственность за неё я не в состоянии, но и отказаться от любви для меня невозможно. Я хочу любить несмотря ни на что!
       Ситуация, в которой оказались я и она, имеет только духовное решение. Она думает, что я могу быть для неё счастливым выходом из создавшегося положения. Она хочет любви, но придерживает мужа на случай, если ничего не получится. В ней нет веры в любовь, а потому она выберет дом и комфорт, что и сделала ранее. -- Что же ты хочешь от неё? -- Обмануться. Потому и хочется обмануться, что знаю наперёд, что будет. А знать не хочется. Грустно думать о конце, но праздник всегда когда-то кончается. -- Ты хочешь найти в ней свою мечту? Приблизься, и она быстро избавит тебя от мечтаний. Ты знаешь, что она не сможет тебе соответствовать, но не хочешь отповеди. -- Мне жаль её. Но что же я могу поделать? Моя любовь выше любви к женщинам, и опускаться не хочу. Я мечтаю о таком чувстве, когда будет только любовь, и ничего, кроме любви! -- Ведь знаешь, что это невозможно, и всё равно мечтаешь. Неужели тебе не хватило жены? Глупец. Или маньяк? Или мечтатель? -- С ней время потеряло вкус сравнения. Она подарила ощущение настоящего, словно вдохнула в меня новое свежее дыхание, новую жизнь. Я перестал думать о будущем и отдался настоящему. Не надо искать ожидаемого, надо идти в неизведанное! Она лишила меня покоя, в котором только и видны вещи в их подлинной сути. Но жизнь в покое надоедает, и хочется страстей. Она красива, но я не могу любить её, потому что не знаю души её. Я хотел бы, чтобы она была моей матерью, чтобы она родила меня; хочется свернуться в позе эмбриона и застыть в мягком защищённом пространстве; ещё почему-то живо воспоминание тепла, комфорта и защищенности, заботы и любви. Как бы меня не тянуло к ней, чувствую, что она должна сама определиться, и это не только моя, но и её судьба. Я не могу поступить так, как желал бы, не потому, что этому препятствует заповедь "не прелюбодействуй", а прежде потому, что я сам нахожусь в такой ситуации. Я не могу перешагнуть через грех прелюбодейства.
       Мы оба загипнотизированы желанием счастья. Но я не хочу повторения прошлого, которое всё ещё отзывается болью. После того как дочь отреклась от меня, я уже не хочу ни семьи, ни детей. Никто мне не нужен. Да и сам себе я не нужен. Мне хочется уже не страсти, а покоя.
       Не любить противопоказано?
       Нет, я не боюсь любить, но не хочу разочарований. Всё думаю о жене. Была ли она ошибкой? Неужели я не видел, неужели не понимал? Нет, всё видел, всё понимал!
       А может быть, это судьба? Тогда зачем, зачем всё это? А может быть, Почему?
       Чего бы я ни желал, Господь знает, что для меня лучше, что мне необходимо.
       Как бы ни мучили меня мечты о счастье семейном, я не могу перешагнуть через измену. Или могу, но не хочу? Страх быть ещё раз обманутым преодолеваю с трудом. -- Но, даже предвидя неминуемый конец, разве ты откажешься от любви, от нескольких лет счастья? Ведь это страх перед жизнью. Не надо бояться любви, даже если она неминуемо несёт страдание. -- Я понимаю, что это невозможно, но почему меня влечёт к невозможному, быть может, даже вредному и опасному для меня? Меня искушает, нет, не желание, но надежда. Я хочу невозможного, понимая, что это невозможно, но тем не менее страстно желаю. Почему? -- Почему бы не разрешить себе невозможное? -- Страха нет, есть отсутствие веры в возможность невозможного. -- А может быть, ты боишься возможного? -- Я не верю или не хочу верить в реальность своих мечтаний, в воплотимость своих грёз, но от любви отказаться не могу. -- Ты хочешь увидеть в Елене Юрьевне женщину, которая окончательно избавит тебя от иллюзий?! Разве жена плохо постаралась? Неужели первый брак тебя ничему не научил? или ещё остались надежды? -- Я не хочу обманываться вновь. Понимаю, что тратить силы на женщин глупо, тем более посвящать им жизнь, но ведь из этого и состоит наша жизнь. -- Значит, ты в состоянии повторить ошибку? -- Но что побуждает меня к этому? Мечта или желание? Как избавиться от желаний? И нужно ли? Неужели я боюсь жизни? Нет! -- Знаешь, чем всё это кончится, и, тем не менее, идёшь на это. -- Потому что это жизнь! И радость в ней слита с горем. Знаю, что любовь конечна и трагична, но стоит ли отказываться от неё? Это всё равно, что отказаться от жизни, зная, что неминуемо умрёшь. Наверное, я неисправимый идеалист, но исправляться не хочу. А может быть, стоит испытать невозможное, зная, что оно невозможно? Это даже не риск и не попытка найти мечту, а осознанное движение в сторону миража, когда лучше двигаться, чем лежать в ожидании смерти.
       Если я люблю, то всё остальное неважно. Пусть будет только любовь, если это любовь! Это единственное и самое лучшее, что может быть. Пусть драма, пусть трагедия, но лучше что-то, чем ничего!"
       Придя домой, на кухне, наполненной запахами пьяного угара, Дмитрий столкнулся со своей абсолютно голой сестрой под руку с каким-то мужиком.
       -- Что вы тут делаете? -- спросил он ошарашенный.
       -- Любовью занимаемся, -- усмехнулась сестра. -- Вали к себе, не мешай.
       Дмитрий поспешно ретировался, услышав вслед пьяный смех.
       Он лёг на кровать, но долго не мог заснуть, размышляя и не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.
       "Что за огонь горит в груди? Что за желанье меня мучит? Куда сбежать, куда уйти? Тому лишь сердце меня учит. Хочу тоски, хочу любви. И нежности твоей без края. Ну почему, зачем, кто ты -- пришедшая ко мне из рая?
       Хочу проникнуть в беспредельность -- чувств, в ощущенье бытия; хочу любить не повседневность, но миг, -- в том счастье для меня!"
       Он слушал себя и удивлялся, каким непостижимым образом чувства воплощались в строчки.
       "Я женщинам не доверяю. Хочу поверить -- не могу! Надеюсь, желаю, мечтаю, не верю... но всё же... но все же люблю!
       Хочу быть ласковым и нежным, и целовать, и гладить, и ласкать, и крылья вдруг расправить за спиною, и полететь в неведомую даль, где навсегда останешься с любовью, где счастлив каждый, где, наверное, рай".
       Сердце билось в груди напористо и нежно.
       "Почему я думаю о ней? Разве я не знаю -- всё напрасно. Но мечтать и думать так прекрасно. Хоть и знаю -- ей не быть моей. Женщине ведь выбрать не под силу между сыном, мужем и семьей ту любовь, что приведёт в могилу, если вдруг решит пойти за мной. Отчего же я тогда тоскую, и зачем всё думаю о ней -- о душе, что предпочтёт любую участь, лишь бы быть моей. Где-то бродит пусть душа родная, и зовёт и плачет в тишине. Я чужой, и это сознавая, никого не позову к себе".
       Он выключил свет, но чувства преследовали его неотступно.
       "Что за магическая сила влечёт друг к другу двух людей: инстинкт животного желанья или иллюзия страстей? потребность обрести единство иль понимание найти, чтоб обласкать друг друга нежно и никогда уж не уйти, растаять в поцелуе сладком, почувствовать касаний плоть, и вместе стать иным пространством, исчезнув на мгновенье хоть, в истоме сладкой задохнуться, проникнуть в чувства беспредел, и никогда уж не вернуться в совокупленье душ и тел, взлететь и в небе раствориться, став облаком одним с тобой, к звезде далекой устремиться, забыв, каким я был собой, постигнуть тайну мирозданья в тот чудный миг и умереть..? Что мы за странные созданья: хотим любить, чтоб встретить смерть. Нет, то не счастье, но Судьбина, и от неё уж не уйти. Нас подчиняет эта сила желанием искать Любви!"
       Он удивлялся словам, проникавшим в него.
       "Моё сердце усталое просит покоя. Но не в силах душа отказаться летать. Оторваться от пропасти могут лишь двое. И гармонию душ одному не узнать. Мы родились затем, чтоб на этой планете научиться любить несмотря ни на что, от любви чтоб родились любимые дети, и в любви чтоб постигли мы волю Его! Бог не в женщине, Бог не в мужчине. Он в обоих, когда их связует любовь. В том Судьба, и перечить ей вряд ли мы в силе. Покорившись, поймём, для чего мы здесь вновь!"
       Не в силах избавиться от охватившего его волнения, он взял ручку и стал записывать, что диктовали ему чувства.
       "Уже мне обмануться трудно. Шальная юность позади. А сердце шепчет поминутно: люби, люби, люби, люби! Может, прислушаться к совету и полететь в последний раз? А вдруг обман? -- кого к ответу? Судьба ответ опять не даст. Ведь ничего же не теряю, а только веру в милых дам, и боль опять приобретаю, -- как горек сладостный туман! Но жизнь пьянит любви желаньем, зовя наполнить бытиё, поверить радужным мечтаньям, чтоб счастье обрести своё. Любовь не худшее занятье. В нём даже, может, есть и смысл. Оно Содом, или Причастье, иль Откровения посыл. Нам жизнь дана, чтоб научиться любить и смысл находить. И не понять, коль не влюбиться, и не постигнуть, коль не жить. Так пусть нам жизнь несёт страданье. Всё в радость -- муки и любовь. Приносит мудрость покаянье и жажду пережить всё вновь".
       Он выключил свет. Но заснуть не удавалось.
       "Любовь -- то счастье или мука? Союз сердец или борьба? Двух половинок съединенье иль одиночества мечта? Она иллюзия иль сказка? Мираж иль бред? -- кто скажет мне? Или заветное желанье, открывшееся вдруг во сне? Не знаю. Может, знать не нужно? Почувствуешь -- тогда поймёшь! Любовь не жертва и не дружба, но что уж точно -- что не ложь.
       Почему эту муку все счастьем зовут? Разве горькое сладким бывает? Боль не в радость, -- влюблённые лгут, ведь страданье от ласки не тает".
       Он пытался забыться, но видел, слышал её, чувствовал её дыхание, и ему начинало казаться, что это она не даёт ему уснуть, и она не спит, и что трепет её сердца заставляет трепетать сердце его.
       Вдруг мелькнула спасительная мысль -- он решил написать ей письмо.
       Простите, простите, простите меня. За то, что излишне навязчив Вам я, за то, что кажусь Идиотом и Вам, за то, что поверить прошу лишь словам. Но Вы необычной своей красотой украли мой горький и грустный покой. Мечты разбудили мне Ваши глаза. Меня восхитила волос седина. Тоску угадал я меж слов и бровей, и жажду вернуться к себе поскорей. Отчаянья крик отозвался в душе, и боль резонансом вернулась ко мне. Мольбу услыхал я в движениях рук, и муку желания в шёпоте губ. Предчувствие счастья наполнило грудь, а сердце шепнуло: "лишь искренним будь", и что-то ещё, что лишь в чувстве живёт и даже со смертью моей не умрёт. ... Безумными кажутся эти слова. Простите, простите, простите меня!
       Ему показалось, что он высказал всё, что хотел, но как только отложил ручку, сразу же вновь взялся за неё.
       Кто вы такая? Почему ко мне явились наяву? Кто вас послал? К кому пришли вы? Зачем хотите быть любимы? Или любить? Чего же вам? Покоя не найти словам. И чувствам, кои одиноки. Как все мы можем быть жестоки, когда нас жизнь ударит в грязь. Нельзя летать и не упасть. Мечтать, конечно, очень вредно, но эта мука не бессмертна. А вот любить зачем дано? С любимым жить, ох, мудрено. Не лучше ль мне любить стихами? Семья нужна для нас едва ли. Ведь одному покойней жить. Но как же хочется любить! Любить вас каждую минуту, и день и ночь, даже в разлуку, и засыпая целовать, а утром вновь с любовью встать, дарить, что можешь, без остатка, чтоб сердце исстоналось сладко, чтоб каждый день и каждый миг любовной нежности был пик, чтоб явью становилась сказка и не была привычной ласка, чтоб умирая мог сказать: "я смог счастливым в жизни стать!"
       Не прочитав написанного, он выключил свет, надеясь, что теперь-то уж уснёт. Но мысли и чувства не отпускали.
       Что за явление вы мне: судьбы подарок? искушенье? соблазн свершить грехопаденье? иль половиночка себе? Так почему, кто вы такая? Нас для чего свела судьба? Зачем же жизнь свою ломая, решились вы сойти с ума? А я уже ведь точно спятил, жену чужую целовал. Как позабыть мог про распятье, в грехе прелюбодеем став?! Но Вы -- мечты моей созданье! --чистейшей нежностью пленя меня соблазном единенья, толкнули в грех, -- со мной себя. А как я жажду единенья, о том душа моя молчит. И только слёзы восхищенья расскажут, как мой дух скорбит.
       Ночная тьма устраняла границы, выпуская воображение за пределы тесной комнаты.
       Вы такая, такая, такая!.. Как же выразить сердца излом? Можно думать о Вас, лишь мечтая. Вы мучительный счастия стон. Вы природной красы сотворенье. Сила Инь, Мать для всех матерей. Рядом с вами исчезнет сомненье для чего я, и кто я, и чей. Как же хочется соединиться с той, которая сердцем поймёт, моим счастьем сполна насладиться, и за мной на Голгофу пойдёт.
       Он вновь включил свет, взял ручку и стал записывать.
       Женщина необыкновенная -- это Вы. Мадонна, достойная восхищения -- тоже Вы. Надежда, ищущая осуществления -- снова Вы. Мечта, дарующая вдохновение -- опять же Вы. Тайна наисокровенная -- и это Вы. Желание неосуществлённое -- чувствую, Вы. Нежность неутолённая -- исключительно Вы. Душа непонятая одинокая -- Вы одни. Воплощение чести и чистоты -- только Вы. Призрак верности и любви -- Вы, только Вы!
       Сердце стучало, как паровой молот.
       Я вас люблю, -- возможно, иль наверно. Не знаю, знать мне не дано. Произошло всё как-то незаметно. Но как -- постичь мне мудрено. Не знаю, может знать не нужно, -- лишь чувствовать, пока ещё живёшь. Но как любить предельно осторожно? Когда ты лишний -- счастья не найдёшь.
       Как я тоскую -- по тебе ли? А может просто по себе. Люблю я или не люблю я? Иль только одиноко мне? Так жить нельзя -- сплошная мука. Пора нам что-нибудь решить. Мне неизвестна жизни скука. Но как же хочется любить! Я верю, и тотчас не верю. Воспоминанья душат грудь. Не возвратить мне чувств потерю, как прожитого не вернуть. Мне боль мечтать не позволяет. Предательства не позабыть. А память тотчас отрезвляет, когда хочу тебя любить. Желанье нежным быть нет м?чи. Оно как в сердце ржавый гвоздь. Пустыми кажутся мне ночи. И плачет за меня мой дождь. Ничто, ничто не помогает украсть ответ мне у Судьбы. А сердце от мечты страдает. Быть может, избавленье ты?
       Кто ты, откуда и зачем пришла ко мне как наважденье, в душе посеяла сомненье, что я живу совсем не тем? Но что же ты мне предлагаешь? Заснуть в любви как кратком сне? Мечты мои ты проверяешь своей готовностью к мечте. Но я фантаст своей судьбины. Желаю неземных страстей. А ты -- чтоб были все счастливы, семьи, покоя и детей. Мы безнадёжно одиноки, а счастье -- сказочный мираж. Нам чувства кажутся глубоки, но честность самый лучший страж. Мы все хотим, чтоб нам служили и посвятили жизнь свою, чтоб верно, преданно любили и создали бы рай-семью. А сами жертвовать не можем собою, или не хотим. Нам кажется, что мир так сложен, что лучше жить совсем одним.
       Мы мечты своей ждём воплощенье, эгоизма не видя её, и желаем чужого служенья, не желая отдать своего!
       Изрядно уставший, он желал уже только уснуть.
       Я устал от мечты, от любви, от тоски. Нету сил больше сопротивляться. Но природа не терпит в душе пустоты и приходится всё же влюбляться. Что же делать: забыться, в нирвану нырнуть, а потом в покаянье молиться? Нам себя невозможно ни в чём обмануть: сделать грех, чтоб потом устыдиться? Мы не дети, никто не простит баловства. Каждый сам за себя отвечает. Я хочу жить, не пряча лицо от стыда. Не гадать: не простит? иль прощает? Пусть всецело подвластны мы мудрой судьбе. Лишь она всё как должно расставит. Только честность не даст разыграться беде. А любовь все ошибки исправит. Так пребудем же в вере, что всё благодать, ничего от судьбы не желая. То, что нужно, Господь пожелает нам дать, наши души при том проверяя.
       Хотим мы разного с тобой. Тебе семья нужна для счастья, а мне в любви тоски земной и неподдельного участья. Я не земной, а ты земная. Мы просто разные миры. Даже любовь, соединяя, навряд ли превратит нас в Мы. Меня давно освободили от мук семейного бытия, и этим счастьем наградили, чтоб верен миссии был я. Хочу я не совокупленья, не страсти даже роковой, а только грустного томленья и пониманья без сомненья, взаимодушпроникновенья, чтоб обрести в любви покой, любовью суету рассеять, забыть о сотнях почему, чтоб в глубине твоей посеять то, что и сам я не пойму, проникнуть в тайну мирозданья, не видя ничего вокруг, чтоб ощутилась рядом Тайна, а Ты и Я исчезли вдруг. Хочу душой с душою слиться, проникнуть в тела глубину. А может вновь мечта мне снится? Что с ней поделать, не пойму. Пусть миг продлится это чудо, в котором нас уже и нет. Представить в мыслях невозможно тот белый несказанный свет. Тот миг и есть предназначенье, ради которого живём. Мы создадим наше творенье, а сотворив, тотчас умрём. И наши души в Бесконечность уйдут, чтоб повстречаться вновь, забыв про скорбь и человечность, но помня слёзы и любовь!
       -- Зачем меня ты оскорбляешь? Ведь ты же знаешь -- я не та. Мою любовь ты отвергаешь. А я, а я тебе нужна?! К чему выдумывать желанья, когда тебя ко мне влечёт. Ведь мы похожие созданья, -- ведь это глупый не поймёт! Да, я люблю тебя, -- ты знаешь, как не любила никогда. Но почему ты не желаешь испить судьбу свою до дна? Как мне желать совокупленья, когда со мною рядом муж. Души твоей жажду томленья принять в себя без промедленья и сохранить средь горя стуж. Войди в меня, забудь, расслабься, почувствуй, как уходит Я, и навсегда во мне останься, чтобы навек была твоя. Я защищу тебя в ненастье, согрею в холод, сберегу, и нежно обласкаю счастье, и никогда уж не уйду. Возьми меня, люби, как можешь, всецело покорюсь тебе. Я захочу, что ты захочешь, не брошу одного в беде. Я жажду к Духу приобщиться, пойти с тобою в мир иной, в любви всецело раствориться, чтоб, став собою, стать тобой. Всю жизнь мечтала тебя встретить, чтобы в оставшиеся дни тобою жить на белом свете и воплотить свои мечты. Поверь в меня, люби без страха, отдайся смело ты судьбе. Не будет в нашей жизни краха, поскольку верю я тебе. Друг в друга душами проникнем, а вместе с душами тела. И никогда никто не вникнет, за что любила я тебя. Прошу, отдай себя в подарок. Тебе я тем же отплачу. И каждый день наш будет сладок. А горечь я не допущу. Возьми меня, войди, останься. Я воспарить с тобой хочу. Проникнуть в тайные пространства. Ведь жить иначе не могу. Оставь во мне хоть кроху Духа, что жив в тебе и жив тобой. Иначе жизнь мне будет мука. Как трудно быть чужой женой! Твоей я жизни не нарушу, а подчинюсь твоей судьбе. И трудностей любых не струшу. Рабыней стану я тебе. Исполню всё, в твоей я власти -- на свете счастья выше нет! Попросишь -- сгину в одночасье. Но не предам -- вот мой обет! Готова жить с тобой подругой, любовницей или женой. Питаясь этой сладкой мукой, радуясь участи любой. Мы друг для друга половинки. Почувствуешь, когда прильнёшь. Мой поцелуй растопит льдинки, коль в сердце ты моё войдёшь.
       -- Это невозможно! -- Что невозможно? -- То, что в душе мы мечтою зовём. -- Ну а если попробовать осторожно и сделать возможной её? -- Не знаю, мне кажется это мираж, который недостижим. Зачем пытаться рассеять туман, в котором за счастьем бежим? -- Но есть же конкретное счастье моё, и им я хочу обладать. -- Возьми и любви, люби и цени, возьми, что можешь взять. -- Но руки проходят сквозь счастье твоё, его не спрячешь в карман. -- Это потому, что оно не твоё. И не моё. Оно - дар! -- Но разве можно жить в мираже? Ведь это оптический обман. -- Ты просто отдайся всецело мне, а я мечту твою создам. -- Но я не властен над своей мечтой. Она фантом, живущий в груди. Мне только хочется всегда быть собой. И ты меня таким прими. Я не могу быть другим - своим. Для меня это всё равно что умереть. И уж лучше буду тебе чужим, чем лгать, притворяться и слушать лесть. Нет, ложь - это конец всего. И мечта во многом сродни лжи. Пусть невозможно для нас ничего. Но как мне жить без твоей любви?! -- Ты просто запутался в страхах своих. Успокойся и ляг со мной. Я стану воплощением фантазий твоих, и нежностью укрою боль. -- Но это невозможно, чтобы ты и я были счастливы на этой земле! Ты хочешь, чтобы была семья, а я желаю жить сам по себе. Нет, вру, неправду говорю! Я хочу того же что и ты. И пусть в любви твоей сгорю, но не предам своей мечты. Чувствую, словно схожу с ума. Невозможно прижать мечту к земле, как невозможна любовь сама, когда каждый живёт сам по себе. -- Но тогда зачем, иль почему бросаем мы вызов судьбе? Один прожить я точно смогу, но счастье вряд ли доставлю тебе. Ведь ты для счастья создана. Зачем тебе мученичество моё? Будь мужу, -- да что я, -- любви верна, и счастье непременно найдёшь своё. Ты скажешь, я глупый, и будешь права. Я сам не знаю, чего хочу. Хотя, неправда, -- ты сама мечта, а я невозможной считаю мечту. Так что же нам делать, чего желать? Ведь хочется счастья назло мечте. Как, выбрав себя, других не предать, и невозможное сотворить в судьбе? Ответа не знаю, но чувствую лишь, как важно честным быть до конца, и верить в судьбу, глядя в звёздную тишь, чтоб стать достойным своего венца...
       Он очнулся. На полу валялись листы исписанной бумаги. Он поднял листы и стал читать, всё более и более удивляясь. Казалось, что эти её слова, её желание был лишь сон...
       "Нет, это невозможно! Я никогда не писал ничего подобного, и даже не мог представить, что способен на такое. Ничего похожего со мной никогда раньше не было. Что же это?!"
       Волнение душило его. Он не мог избавиться от мыслей о ней, и, не находя выхода своему чувству, решил позвонить, рассказать о своих переживаниях.
       Он набрал номер её телефона, но никто не снимал трубку.
       В дверь постучали. Дмитрий открыл.
       -- Хочу познакомить тебя с моим любовником. -- сказала сестра. Она была в подвыпившем состоянии. -- Мы скоро поженимся.
       В голосе сестры уже не было прежнего злорадства, скорее уважение, показавшееся Дмитрию необъяснимым. "Неужели это результат мой любви и прощения?"
       -- А как же тот, который недавно был у тебя?
       -- Он мне был нужен только ради денег, -- отмахнулась сестра. -- Один для денег, другой для души.
       -- А твой первый муж?
       -- Ну, вышла по дурости, по молодости; все выходили замуж, а я что хуже.
       Глядя на сестру, Дмитрий подумал о том, что не может и не должен опуститься, что он должен бороться.
       -- А как же твой сын, он ведь уже не маленький?
       -- Наша мать гуляла пуще моего, пока мы несмышлёныши были. Да и сейчас мужиков мимо себя не пропускает.
       К сестре подошёл пьяный молодой мужчина в трусах.
       -- Толик, -- представился он. -- Будем знакомы.
       Преодолевая себя, Дмитрий пожал протянутую руку и сказал:
       -- Простите, мне надо идти.
       Он спешно оделся и вышел на улицу. Подойдя к дому, где жила она, Дмитрий долго стоял перед её окнами, не решаясь зайти к ней. Он надеялся, что она выглянет. Но прошёл час, а к окну никто не подходил. Не в силах справиться с охватившим его волнением, он решил написать ей записку.
       Я вчера простоял до утра, чтоб с посланьем к тебе распрощаться, и желая увидеть глаза, и заметив тебя, испугаться. Вот стою возле окон твоих, ощущая изжогу желанья, и в молитве прося покаянья у непрошеных мыслей своих...
       Он сложил лист, но, ощутив, что сказал не всё, вновь взял ручку и стал писать.
       Я помню день тот летний, чудный,
       и парк пустой для нас двоих,
       и чистый лес, дождём умытый,
       и трели птиц для нас одних,
       и ресторан пустой и светлый,
       букетик неживых цветов,
       и стульев блеск, и взор нетленный,
       и крики чувств, и шёпот слов,
       и чистый запах твоей кожи,
       и шёлк волос, и бархат рук,
       тепло ушей я помню тоже,
       и вкус несмелых твоих губ,
       и робкий поцелуй ответный,
       и трепет тела твоего,
       в объятьях внешне неприметный стук сердца в такт у моего,
       волненье веры и надежды,
       боязнь раскрыться без утай,
       и тонкий,
       чуткий,
       честный,
       нежный
       звук голоса, зовущий в рай...
       Я помню!
       Дмитрий ощутил, как поёт сердце, и написал постскриптум:
       Если вы любите музыку, приглашаю Вас сегодня в филармонию.
       Он пришёл к месту свидания задолго до назначенного времени, желая насладиться ожиданием. Предвкушая её появление, он стал думать о том, что скажет при встрече. Всецело отдавшись фантазиям и освобождая себя от оков здравого смысла, он в который раз обратился к ней, не видя её, но чувствуя её приближение.
       "Все наши встречи -- чудные мгновенья! -- я вспоминаю как богоявленье. Бездонной глубины твои глаза, что в омут звали ринуться меня, забросив на земле свои творенья. О, чудный миг, -- твоё мне появленье! -- и я забыл, зачем позвал тебя. Вдруг захотелось птицей обернуться, взлететь, чтоб посмотреть со стороны на нас, и навсегда запомнить этот час, в который невозможно уж вернуться. Зачем, скажи, зачем себя узнали друг в друге мы, мечты освободив? Зачем желанием себя мы искушали, и счастьем горя не опередив? Зачем хотим уйти от Провиденья, забыв, что нечем искупить любви, и слушая родителей сомненья, и оправдания ища у суеты? Нет, я не умещусь в расчёте чьей-то кассы. Тебе не просчитать намерений моих. Нельзя судьбы понять, любви избегнув трассы, как избежать нельзя нам и волос седых".
       Назначенный час настал, а она всё не появлялась.
       "Придёт ли?" -- спросил он себя, ощутив, как лихорадочно бьётся сердце. Несколько раз ему казалось, что видит её в толпе, но каждый раз он ошибался. Увлечённый своими мыслями, Дмитрий не заметил, как она подошла.
       "Как она прекрасна!"
       -- Благодарю, что приняли моё приглашение. Это вам.
       Он протянул ей розу, что прятал на груди от холода.
       Елена Юрьевна, довольная, улыбнулась.
       -- Вы прекрасны как роза зимой, и чисты как апрельский подснежник. Как же хочется с вами домой в белоснежный уют, тёплый, нежный... Где бы мог я любить и творить, ни о чем более не мечтая, о невзгодах любых позабыть, где не нужно нам было бы рая, где бы мог я всегда быть собой: нежным, добрым, желанным и милым. Годы все провести лишь с тобой, и всегда оставаться любимым. Но такое возможно лишь в сне, явь же страха полна и расчёта. Прежде думает всяк о себе, ожидая обмана чьего-то. Но любить может всяк и всегда. Ведь любовь -- это Божия милость, испытание веры, себя, и надежды, что б ни приключилось.
       -- Спасибо.
       -- Вы знаете, что такое любимая женщина? -- неожиданно спросил он, и вдруг почувствовал ответ. -- Это вселенная, в которой тебе тепло; это вера в то, что добро побеждает зло; это нежность растапливающая недоверия льды; это воплощение давней мечты; это Матерь Мира, созданного тобой, от ласки которой стихает боль; это космоса доброта; это счастье сейчас и всегда; это самое высшее наслаждение; в этой женщине отсутствует сомнение; она дарит радость ночью и днём; себя не найдёшь ты ни в ком другом. Любимая женщина -- это праздник Земли, она свет надежды сквозь страх темноты. Любимая женщина -- это тайна души. Любимая женщина -- это Вы!
       -- У меня никогда такого не было! -- смутившись, с восхищением сказала Елена Юрьевна. -- Спасибо! Но меня удивила постановка вопроса: любимая женщина не кто такая, а что такое.
       -- Это мужское понимание...
       Елена Юрьевна в недоумении подняла брови.
       -- Трудно понять ваши стихи.
       -- Я и сам не понимаю.
       -- Зачем же тогда их посылаете мне?
       -- Стихи, как и чувства, самоценны. Они мне не принадлежат. Вряд ли вы меня поймёте, если я и сам себя не понимаю. Видите ли, мужчина хочет совсем не той любви, о которой мечтает женщина. -- Дмитрий задумался. -- Да, наверное... любовь к женщине -- это мираж желания... это страсть, не требующая понимания... это прекрасный волшебный сон... а может быть, просто мечтаний фантом... потребность веры и Чистоты... жажда проникнуть в оазис души... сокровенных желаний фантазия, разрушающая запреты сознания... незаметное сумасшествие... иль в Неведомое путешествие... сказка, рассказанная днём ... иллюзия счастье найти в другом... хрустальный рай без суеты, где смерть означает конец любви... это дом из живых цветов, где нежность творит ангелов, где ласка соединяет миры, где, возможно, когда-то поселимся мы?..
       Некоторое время они молчали: он -- удивлённый самим же сказанным, она...
       -- Вы плачете?
       -- Моя душа оттаивает.
       -- Простите, себе я этого позволить не могу.
       -- Почему?
       -- Впереди меня ждёт страдание. -- Он подумал о предстоящем разводе и о судьбе дочери. -- Если оттаю, будет больно. Я понимаю, вы думаете о себе. А вы подумайте обо мне!
       -- Я о вас только и думаю! -- сказала Елена Юрьевна сквозь слёзы. -- Кто вы?
       -- Странник.
       -- Да, вы человек из космоса.
       -- Мне, как и всем, хочется нежного тепла. Думая о космосе и поднимаясь над землёй, не надо забывать, что ты человек. Здесь, на Земле, в человеческом теле нам дано понять то, что в другой форме жизни понять будет невозможно. Я просто люблю, ничего не требуя взамен, летаю, вместо того, чтобы строить дом. Что может быть прекрасней лесной дороги, ведущей вникуда?
       -- Дорога к дому.
       -- По-своему вы правы. Каждому хочется найти свой дом. Но дорога вникуда мне ближе. Я как степной волк: тянет к теплу и уюту, но одиночество моя стихия! Хочу, но не смогу долго жить в доме. Мне нужно кому-то служить, жертвовать собой! Но пусть будет, как будет. Это даже интересно -- узнавать свою судьбу! Никто не знает, что может произойти в следующее мгновение, и в этом заключена вся радость и счастье жизни; надо только верить, что всё к лучшему!
       Елена Юрьевна согласно кивнула.
       -- Скажите, что для вас первично: любовь или вера? -- спросил Дмитрий.
       -- Вера. Женщина не может любить, не веря.
       -- А для меня любовь. Кого любишь, тому и веришь. Вот я всё думаю: вы мне даны на помощь или на беду? Ищу ответа, и не нахожу. На счастье или на погибель? Вы смерть моя или спаситель? Я с вами, как у бездны на краю: взлечу, быть может, или упаду. Но Вы моей души творение! Я создал Вас как давнюю мечту, и тайну в Вас вложил для искушения, в капкан же своего попав воображения. Я сплю? иль брежу наяву? ... Зачем, зачем вы замуж вышли, не полюбив, дождавшись не меня? Тем предали свои мечты и мысли. Теперь страдаем оба -- вы и я. А я любил, превзнемогая муку, и до сих пор, наверное, люблю. А Вас искал, а вы сбежали к другу, где только степь у света на краю. Мне жаль вас, но я понимаю -- вас cлишком много держит на земле: семья и муж, и сын, и деньги тают, а хочется меж тем лететь к Луне. Вы несвободны, выбор вами сделан, ведь браки заключают в небесах. Мне кажется, что я для вас утерян. Не умещусь на ваших я весах. Я не могу делить вас с сыном, с мужем, ни с факультетом, с братом, ни с отцом. Мне каждый вздох ваш, как и выдох нужен, -- вся, без остатка, целиком!
       Она подняла глаза и упала в бездонную синеву его взгляда.
       -- Когда вы читали стихи, мне показалось, вы подслушали мои мысли, -- сказала Елена Юрьевна, краснея. -- Вы понимаете, что каждое ваше слово отзывается в моей душе?
       Дмитрий чувствовал её любовь, и это притягивало; он с усилием сдерживал себя, чтобы не поцеловать её.
       -- Хорошо бы поехать с вами в путешествие.
       -- Если только в качестве жены.
       Дмитрий опешил. "Но ведь она замужем!?"
       -- К сожалению, не смогу воплотить ваши мечты, хотя они столь прекрасны. Я лишь могу любить вас, и только!
       -- Я тяжёлая женщина, -- с нотками раскаяния сказала Елена Юрьевна.
       -- Я не менее тяжёлый человек, но лишь в том, что всегда хочу оставаться собой. Я ничего не могу предложить вам, кроме себя. У меня нет ничего. И есть всё!
       Когда в гардеробе филармонии они сдали верхнюю одежду, Елена Юрьевна оценивающе посмотрела на костюм Дмитрия, и он не мог не понять этого взгляда.
       Прогуливаясь по фойе, они рассматривали портреты великих композиторов.
       -- Любопытно, -- сказал Дмитрий, -- почему среди великих композиторов нет ни одной женщины?
       -- Потому что женщины жертвуют собой, чтобы мужчины стали великими: создают для них дом, тепло, уют.
       Звонок предупредил о начале концерта.
       -- Зачем вы пригласили меня сюда? -- в недоумении спросила Елена Юрьевна.
       -- Одни приходят в филармонию развлечься, я -- работать.
       -- В чём же заключается ваша работа?
       -- Я пытаюсь услышать, о чём говорят звуки, пытаюсь расшифровать смысл объединенных гармонией нот. Я уверен, музыка поможет мне понять Закон Творения, потому что Гармония и есть Бог.
       Первый вздох музыки заставил вздрогнуть, очищающий холодок пробежал по спине.
       "Откуда приходит музыка? Нет, это не просто музыка, это творящие звуки! Благодаря им, я вижу... вижу любовь... вижу смерть... Человек борется с Судьбой... "Не сможешь", -- говорит Судьба. -- "Смогу!" -- "Не сможешь!" -- "Смогу!!" -- "Не сможешь!" -- "Смогу! Смогу!! Смогу!!!"
       Схватка! Борьба с обстоятельствами, наперекор всему. Борьба с переменным успехом. Борьба с неизбежностью. Силы неравны. Человек иссякает. Судьба торжествует. Усмехается с издёвкой: "куда тебе, человек, тягаться со мной". Но побеждённый не смиряется, и чувствует себя победителем: "погибаю, но не сдаюсь!"
       Передышка. И вновь наступление человека, новый вызов Судьбе. Судьба принимает вызов. Она смеётся над смельчаком, играет с ним, подтрунивая. А тот, наивный, марширует. Судьба умиляется -- исход ей известен. Она забавляется над наивным человеком. И вдруг человек понимает, что его ждёт, -- Судьба показывает неизбежный финал его торжествующего похода: могила -- вот неизбежный итог всех человеческих борений. Человека сковывает печаль. Он скорбит. Что же делать, когда Судьба сильнее? Смириться с неизбежностью? Нет. Нет? Да!"
       "Всё кому-нибудь улыбается, только ко мне никто не придёт, -- пела солистка, и звуки её голоса, шедшие, казалось, из самых глубин души, болью резонировали в душе. -- Никто страстно рукой не обнимет, никто губы к губам не прижмёт. Никто мою белую грудь не погладит, никто страстной лаской меня не истомит. Проходят мои дни безрадостные, промелькнёт моя жизнь без улыбки. Никто, никто ко мне не придёт, никто ко мне не придёт".
       "Что же это?!"
       Мольба одинокой женщины, живущей без любви, поразила своей откровенностью. Дмитрий посмотрел в программку и с удивлением обнаружил, что это ария Екатерины Измайловой из одноимённой оперы Шостаковича. Он вспомнил сюжет и в который раз задумался о неслучайной случайности происходящего с ним, желая понять скрытый в этом смысл.
       "Судьба торжествует над плачущим человеком. Она победила. Она всегда побеждает.
       Быть может, есть ещё надежда? Хоть какая-нибудь. Нет! Нет? Что же делать тогда?
       Смирись! Подчинись Судьбе! Неизбежность сильнее! Победить судьбу невозможно. Рок неумолим!
       Что же остаётся человеку? Смириться?
       Несогласие. Возмущение. Поражение. Смирение. А в результате -- постижение Гармонии, постижение своего предназначения! Судьбу не преодолеть. И не надо. Ибо она есть счастье для тебя!"
       Краем глаза он заметил, как побледнело лицо Елены Юрьевны, губы её сжались. Как только объявили антракт, она, словно давно сдерживая себя, резко спросила:
       -- Почему вы всегда пытаетесь меня оскорбить?!
       Дмитрий опешил.
       -- У меня даже в мыслях этого не было. Значит, вы меня просто не понимаете.
       -- А вы не хотите, чтобы вас поняли!
       -- И это после всего, что я вам сказал? -- изумился Дмитрий. -- Почему женщины такие толстокожие?!
       -- Вы полагаете, что только мужчины способны чувствовать? -- с отчаянием в голосе произнесла Елена Юрьевна.
       -- Вы считаете мужчин примитивнее женщин?
       -- Это мужчины могут физиологически реагировать на любую женщину. А женщине, если она встретила своего мужчину, никакой другой не нужен; а уж если потеряет его, то и смерть не страшна.
       -- Но и не всякая сучка вызывает желание, -- произнёс зло Дмитрий, отвечая на её упрек.
       "Она меня не понимает. Наши противоречия очевидны. -- Чего же ты ждёшь? -- Я испытываю потребность в ней. -- А может быть, она для тебя лишь заполнение пустоты? -- Нет! Хочется любви, самоотдачи, хочется заботится о ком-то, хочется испытать единение, почувствовать, как душа взлетает, почувствовать Бога!"
       -- С вами я не такая, какой бы хотела быть, -- недовольным тоном произнесла Елена Юрьевна.
       -- Трудность общения со мной в том и состоит, что человек становится таким, каков он есть.
       -- Простите меня, -- спохватилась она.
       -- За что? За то, что вы были собой?
       -- Простите, я сегодня в депрессивном состоянии, -- извиняющимся тоном сказала Елена Юрьевна. -- Не знаю, что делать со своей болью.
       -- А мне вы нравитесь. Возможно потому, что ваша боль резонирует моей.
       -- Вы мазохист?
       -- Просто привык. Без боли жизнь мне кажется скучной. Хотя боль эта от невозможности проявить любовь. Я люблю ненавидя, ненавижу любя, в том пытаясь постигнуть абсурдное Я. Жажду радости -- боль принимаю, и себя вовсе не понимаю. Наслаждаться готов, но живу как монах. Тело нежности жаждет, -- ласки только в стихах. Ничего не прошу, всем доволен, и как будто бы внешне спокоен. Очищенья страданьем желаю достичь, чтобы то, что без имени сердцем постичь. И гармонии страстно желаю, и мечтаю, мечтаю, мечтаю... Это боль видеть Вас и желать, даже если приходится спать. А поэтому я не звоню, лишь дурацкие письма пишу. Но мечты не унять, как и боли. Ведь не примите Вы моей доли. Вы желаете счастье создать. Я же вижу, что жить -- есть страдать. А любить для меня -- что творить. Только кто согласиться так жить, чтобы каждым мгновеньем любя, в нежной ласке забыть про себя?..
       -- Я хочу космической любви!
       -- Но мы живём на земле! На мой взгляд, космическая любовь, это когда любишь и тебе ничего не нужно от объекта любви.
       -- Как вам, например, -- резко заметила Елена Юрьевна. -- Нужен только повод.
       -- Да, вы - как повод для любви, -- согласился Дмитрий. -- Чувствуете разницу: я люблю тебя, и просто - я люблю!?
       -- Вы не хотите меня понять!
       -- Я вас чувствую!
       "По странным законам живёт моё чувство. Когда я начинаю чего-то желать, впихивать себя в какие-то рамки, -- всё пропадаёт; когда же поступаю естественно, то чувствую, как она дорогА мне. Не надо ничего требовать, и тогда всё будет в радость!"
       И как только он сказал себе это, так сразу почувствовал себя свободнее, и ему стало интересно, он стал наслаждаться происходящим, ощутил всю прелесть их отношений и бесстрашно отдался чувствам, буквально взорвавшим его.
       -- Я знаю, знаю, горе моя любовь способна принести. Но не сбежать от собственной судьбы, как мне не выпить моря. Пусть будет так -- ты ласки не узнаешь и нежности моей не утолишь. Я слышу, слышу, как ты мне кричишь, молитвами меня ты достигаешь. Я позабыть хочу о мЩке, о судьбе, лишь поцелуем в душу проникая и в глубине твоей не оставляя ни капли боли ни тебе, ни мне. Остановить мгновенье на минуту или на час, -- как повезёт, чтобы в глазах увидеть страсти муку, предвидя что случится наперёд. И не спешить расколдовать мгновенье, как можно дольше в сказке пребывать. Жить чувством и терять терпенье, и целовать, и гладить, и ласкать, и крылья вдруг расправить за спиною и полететь в неведомую даль, где ты всегда останешься со мною, где счастлив каждый, где, наверно, рай...
       -- Я просто земная женщина. А с какой планеты прилетели вы?
       -- Не помню.
       -- А вы не боитесь, что я так и останусь одна, никому не нужная?
       -- Вы жена своего мужа.
       -- Я ничья.
       -- И моя мечта, моя идеальная возлюбленная!
       -- Меня многие называют мечтой.
       -- Несбыточной. Я вас выдумал. Трудно жить без мечты. Ведь нужно к чему-то стремиться. Вы достойны быть нежной, и любимой быть. Жить не только надеждой, но и сами любить. Чтобы каждой минутой утопая в любви, стать блаженством и мукой моей давней мечты...
       -- Я уже ни о чем не могу мечтать, поскольку всё время перед глазами вы.
       -- Вам кажется, что я вам подхожу, вы видите во мне решение своих проблем, но не задумываетесь о том, сможете ли вы помочь мне, соответствовать моим потребностям.
       -- Эгоистка.
       -- Как и все, впрочем. Вы хотите любви для себя, а не для меня; вы хотите, чтобы мужчина служил вам, посвящая всего себя семье. Но смысл жизни мужчины в творчестве!
       -- Что же тогда может нас объединить?
       -- Со-творчество!
       -- Я не понимаю.
       -- Понимайте сердцем.
       -- Помогите мне.
       -- Невозможно помочь тому, кто хочет взлететь, одной рукой продолжая держаться за прежнюю жизнь.
       -- Просто он хочет убедиться, что призывающий летать действительно летать может.
       -- Чтобы полететь, надо поверить!
       ...Она не сможет...
       Он услышал это и тотчас ощутил, как освобождается от ожиданий, от желаний, которые терзали его, наполняя неудовлетворённостью и злостью, он почувствовал, что любит, любит её несмотря ни на что, ничего не требуя от неё, и уже ничего не прося.
       "Моя любовь принадлежит мне!"
       Его перестали терзать страх, злость, неуверенность в себе, и светлое радостное чувство Любви окрылило, делая независимым и счастливым.
       Прозвенел звонок. Оркестранты заняли свои места, и дирижёр начал священнодействие.
       Музыка захватила и понесла в бесконечность.
       "Всё тлен! Лишь наши чувства запах источают. Мечты не радость, боль лишь доставляют. Погаснет Солнце, упадёт Земля. И только мы каким-то странным звуком исчезнем во Вселенной закоулке, чтоб обрести когда-то где-то Я. И музыка стихами разукрасит тьму, наполнит жизнью лёд другой планеты, чтоб вновь очнулись мы с тобою где-то, и сердцем воссоздали бы Луну. Из Вечности несётся звуков нить, сердца любви собою нанизая, и страстью жизни их соединяя, и заставляя мучиться, но быть!
       Мой мир -- это ты! Ты моя вселенная! Смысл моей жизни, моя радость, моё счастье! Всё что я хочу, это верить тебе -- в этом моя любовь, в этом моё счастье!
       Ничто не может помешать нашему счастью. Ничто!
       Наша жизнь -- рай. Рай -- это жизнь с Богом, в любви и вере. Спасибо Богу за всё, что он сделал и делает для нас. У меня есть она и есть Бог. Больше мне ничего не нужно. Грех желать большего!
       Наш мир построен на вере, мир, где я люблю, где любят меня, где Бог живёт рядом с нами. И я верю Ему. Здесь всё построено на вере, нет страха и боли, а только радость. Она любит меня, и я верю каждому её слову. Нет ничего слаще веры, ибо вера и есть счастье. Здесь невозможно представить жизнь без веры, как и без Бога, как и без любви, и без неё -- моей жены.
       Я не могу даже представить -- какая нелепая мысль! -- будто я смогу ей не верить, будто она может солгать мне. Что значит лгать? Что такое ложь? Я не знаю. Я не умею лгать. В моём мире нет и не может быть лжи. Я всегда верил ей, и любил всегда. Как можно не верить? Нет, это невозможно! Вера для меня это всё! Без веры не может быть любви, а без любви не может быть ничего! Наш мир не может существовать без любви, как не может существовать и без веры. Я люблю её и потому верю, верю и потому люблю. Иначе и быть не может! Вера -- основа нашей жизни. Без неё наш мир погибнет!
       Я ощущал себя неполноценным. Теперь я понимаю: мне не хватало её -- моей жены, моей половинки. Без жены во мне было ощущение неполноты. Мне хотелось чего-то, что раскрыло бы во мне дремлющие силы, что сотворило бы меня, открыло меня себе, помогло познать себя. Мне хотелось подвига. Я не могу жить без правды. Мне нужен был кто-то, кто бы мне верил, верил каждому моему слову. Я долго искал и не находил. Мне необходим был помощник. Да и скучно одному. Бог дал мне её. И я благодарен Ему за это. С тех пор я счастлив. Я восполнен! Теперь я вижу себя -- её глазами. Она помогает мне разобраться в себе. Она -- моё зеркало!
       Я не могу представить себя без жены. Лишиться её всё равно что потерять смысл существования. Зачем мне тогда жить?
       Почему я люблю свою жену? Не понятно. Любовь вещь объяснимая. Сильнее любви может быть только смерть.
       Познать женщину всё равно что познать Вселенную. Добиться её, овладеть ею для меня означает совершить подвиг, стать другим: выше, значительнее, создать себя нового, иного, могущественного и более совершенного.
       Она -- моя вселенная. С ней вместе мы создадим новый мир; в нём будет всё только самое лучшее, он будет само совершенство, он -- наше дитя. Мы научим его любить. Ну а вере и учить не надо, это ведь так естественно! -- как я верю Богу.
       Но что это? Я почувствовал... почувствовал, как что-то произошло. Не знаю что именно, но она стала другой. Она изменилась!
       Она солгала мне! Я верил ей, а она меня обманула! Она предала меня!
       Перечеркнуты все минуты блаженства, всё, что составляло счастье моей жизни!
       Она украла у меня прошлое. Невозможно жить без прошлого -- меня нет без прошлого!
       У меня нет прошлого, потому что не хочется вспоминать. У меня нет будущего, потому что нет надежды. У меня нет настоящего, потому что нет веры. Одна боль!!!
       Она лишила меня веры, и тем лишила любви. Она убила меня! И себя.
       Я не могу жить без веры, как не могу жить без воздуха! Я не могу не верить! Я не умею лгать!
       Прелюбодейка, она украла у меня веру, а вместе с верой любовь! Она обманула меня! Предала! Изменила! Она разрывает меня на части, -- я вновь половинка!
       Не знаю, откуда во мне это, но я не хочу, чтобы ею обладал ещё кто-то, помимо меня; от этого мне почему-то больно. Я ревную, и не могу справиться с собой. Мне больно, словно меня разрывают на части. Я не могу жить без своей половины, не могу существовать половиной!
       Быть может, она разлюбила меня? Но разве это возможно, если любишь?! Нет, это невозможно!
       Неужели мы не создадим нового мира, не будет нового космоса, и не будет людей, не будет рая на Земле? Я останусь бессмертным. И никогда не узнаю муку рождения и сладость умирания, счастье обретения новой жизни. У меня никогда не будет сына. Не будет продолжения. Будь проклято бессмертие!
       Я жить хочу, болеть, любить, страдать. А вынужден бессмертным прозябать!
       Как мне хочется убить её, о Боже!
       Господи, что это со мной? Неужели я дошёл до этого? И почему?
       Потому что она отняла у меня веру, а я не могу жить без веры, я не могу жить без любви. И не хочу жить!
       Ложь -- путь к смерти. Она солгала, и теперь я не знаю чему верить. Раньше всё было просто и ясно, теперь -- сплошные сомнения. Знание оказалось величайшим заблуждением. Теперь я во всем сомневаюсь. Шагу не могу ступить без страха. Ложь родила сомнения, сомнения -- страх, страх -- подлость, подлость -- предательство, предательство -- ненависть, ненависть -- убийство!
       Я верил в любовь, но жена меня обманула. В результате, я лишился и Бога, и жены. Но самое главное -- я перестал верить в любовь. Точно ослеп, оглох, стал абсолютно бесчувственен.
       Зачем жена обманула меня? Чтобы скрыть свой грех? Она соблазнилась. Но чем? Разве я не любил её?! И она, кажется, меня любила. Чего же ещё?! Или наскучило в Раю? Чего она хотела: знания? силы? бессмертия? Но зачем ей это? Разве она не была счастлива со мной?
       Такое чувство, словно она мстит мне. Но за что? Откуда эта враждебность? Почему мы ссоримся? Неужели неизбежна война? Но зачем?!
       Почему соблазнилась она, а не я? Потому что она женщина? Или потому, что она не любит Бога, как люблю его я? оттого что не верит Господу, как я ему верю?
       Она захотела большего, сама не зная чего, чего-то неведомого, какой-то необыкновенной любви. Что же он ей обещал? Чем искушал? Чем можно соблазнить любящую женщину? Тем, чего у неё нет? Неземной любовью? Чтобы погубить её? Ибо, единожды солгав, кто поверит.
       Я не хочу, чтобы между нами были какие-то тайны. Не может быть тайн у одной половины от другой.
       Но, кажется, женщина не может не обманывать, такова уж её натура. Слабость свою она компенсирует ложью. А я хочу только правды, ничего кроме правды! Ложь мне претит. Я хочу верить, хочу быть верным!
       Она изменила обету хранить верность -- вот что главное!
       Но почему она не сказала мне правды? Почему солгала? Пыталась защититься, хотела закрыться от меня? Но почему? Чтобы скрыть измену?
       Соблазн изменить, предать, совершить грех, -- откуда в нас это?
       Наверное, так уж устроен человек: всегда хочет чего-то большего. Но чего? Знаем ли мы, чего хотим, и на благо ли нам это желание?
       Мы думали, знание сделает нас подобными богам, но обманулись, никто так и не знает, что такое добро, и что есть зло. Вожделённое знание обернулось горьким разочарованием. И страхом. Вера была компасом. Теперь же, без веры, я потерялся и не знаю, куда идти и зачем. Вместо того, чтобы любить Бога и верить Ему, соблюдать Его заповеди, мы запутались в собственных законах, не поверив в Закон, который был дан Господом.
       Запретный плод оказался горек. Сладок был соблазн, соблазн неведомого. Похмелье расплаты будут вкушать последующие поколения. Захотели знать, а в результате потеряли веру. Уж лучше верить, чем знать!
       Нет большего наслаждения, чем верить! Без веры никакое счастье невозможно!
       Но почему соблазн так силён? Даже осознание тяжких последствий не останавливает. Желание узнать, пережить всё самому?
       Кого я больше люблю: Бога или женщину? Кому больше верю: женщине или Богу?
       Горька жизнь без Бога, без веры, без любви!
       "Где ты?"
       Грехопадение было неизбежно? Предвидел ли это Создатель? Скорее всего, оно было частью его Замысла, чтобы согрешили, но, покаявшись, вернулись к Нему?
       Мы хотели стать как боги, знающие добро и зло, но забыли, что созданы лишь по подобию божьему. Боги живут вечно! Это их главное качество. Станет ли богом человек, обретя бессмертие? Вряд ли. Ибо всегда будет в нём след грехопадения, ген предательства, соблазн измены. Чтобы стать подобными богу, нужно превозмочь искушение и ни разу не согрешить. А главное -- верить! Верой мудреть! Верой, а не приращением знаний!
       Мы уничтожили себя неуёмной погоней за знанием. Машинам стали верить больше, чем Богу. Потом обнаружилось, что во главе нашего мира стоял прелюбодей. Чтобы спрятать измену, он начал лгать, заставлял лгать других, и, в конце концов, чтобы не допустить суда над собой, начал войну. Так погиб наш мир.
       Ничто так не тяготеет к смерти, как прелюбодейство. Прелюбодейство ведёт ко лжи, ложь -- к страху, страх -- к ненависти, ненависть -- к убийству.
       Мы уничтожили себя, отказавшись от соблюдения Закона Бога, отказавшись от веры, совершив грехопадение -- через соблазн -- отказ от веры -- ложь -- предательство -- страх -- ненависть -- убийство.
       Грехопадение привело к самоуничтожению. Такова плата за отказ от Бога, от веры.
       Суть грехопадения в неверии Богу!
       "Не прелюбодействуй" -- это космический закон, как и заповедь "не убий"!"
       Раздались аплодисменты.
       Когда зал опустел, Дмитрий решился сказать то, что открыла ему музыка.
       -- Я чувствую, мы совершаем прелюбодейство, -- произнёс он трагически. -- Я услышал космогоническую драму. Уверен: то, что происходит с нами, отражается в Космосе, обязательно отражается где-то, не может не отразиться!
       -- Зачем вы мучаете меня? -- Голос её дрогнул. -- Мне и так трудно. В моей душе нет ощущения праздника, нет радости, -- с горечью произнесла Елена Юрьевна, -- есть только одно: словно вы меня к чему-то подталкиваете. Не могу я служить двум господам.
       -- Вам не кажется, что вы изменяете мужу?
       -- Ему, может быть, но не себе.
       -- Тогда почему не разводитесь?
       -- Я не хочу об этом думать. Пусть будет, как Бог захочет.
       -- Но между любовью к сыну и любовью к мужчине вы что предпочтёте?
       -- Наверное, любовь к сыну.
       -- Так я и знал!
       "Я и она -- мы не верим в возможность нашего счастья".
       -- Мне кажется, мы поступаем несправедливо по отношению к вашему мужу, -- сказал Дмитрий. -- Это грех.
       -- Не грех жить с нелюбимым человеком и жертвовать собой, когда другой не желает исправляться и только потребляет чужое самопожертвование. Я столько сил потратила на то, чтобы он изменился... -- Елена Юрьевна закусила губу, в её глазах блеснули слёзы. -- Любовь - не слепое самопожертвование, когда один отдаёт себя целиком, а другой только пользуется; это не любовь, когда пытаешься помочь человеку исправиться, а он этого не хочет и только пользуется плодами твоего самопожертвования, ничего не отдавая взамен. Мужчины, вообще, привыкли, что женщина жертвует своей жизнью ради них.
       -- Значит, надо построить такие отношения, в которых не было бы жертвы, а было только желание жить ради другого.
       -- Я сделала всё, что могла, и чиста перед Богом и мужем. Только зачем вы посылаете мне такие стихи, а потом говорите об ответственности перед мужем?
       -- Вы хотите сказать, что я соблазняю вас?
       -- Вы неискренни.
       Дмитрий задумался. "Она чувствует, что я отгородился от неё стеной недоверия, хотя я верю каждому её слову, но она не доверяет мне".
       -- Я знаю только одно: я не имею права разбивать чужую семью, лишать сына отца, а мужа жены. Я хорошо понимаю вашего супруга, и не могу делать то, чего не пожелал бы себе.
       Он вдруг почувствовал, что теряет её, и от этой мысли на душе стало холодно. "Она -- единственное, что согревает меня".
       -- Я потратил слишком много сил и времени, чтобы стать человеком цельным и не могу любить по частям. Я, как и все, хочу, чтобы меня любили, всего, со всеми моими достоинствами и недостатками, желаю полностью обладать любимым и полностью отдавать себя. Понимаю, что хочу невозможного, но без этого и любви нет.
       -- Тогда вам нужна свободная женщина, без детей и семьи, которая бы могла посвятить себя целиком только вам.
       -- Женщины ко мне относятся как к "нужнику", -- горько усмехнулся Дмитрий.
       -- Вы сами поставили себя в такое положение.
       -- Знаете, я чувствую себя затычкой в отсутствие мужа.
       -- Нет, нет! Вы вдохновитель, катализатор моего духовного роста! Вы так много сделали для меня! Для меня вы...
       -- Лишь средство. Признайтесь. Средство, а не цель.
       -- Я многому у вас научилась. Спасибо.
       -- И что же теперь?
       Она не ответила.
       Дмитрий подумал, что теперь, наверное, он ей не нужен, раз она узнала от него всё, что хотела. Он повернулся, чтобы уйти...
       -- Не уходи! -- Она бросилась к нему.
       -- Я любовником быть не хочу. А учителем быть не желаю.
       Он ощутил пустоту неприкаянности, и тотчас появилась злость. "Тяжело жить без любви!" Обнял её, сжал в объятиях, но поцеловать заставить себя не смог.
       -- Любовь это самопожертвование, и только по этой жертве можно судить, любит человек или нет.
       -- Я, кажется, уже всё, что могла, отдала, а вы всё говорите о необходимости жертвовать собой.
       -- Мы ещё ничего не сделали, и вы ещё ничего не знаете.
       -- Так расскажите!
       -- Я жил для женщины, и уже не смогу жить ради женщины. Я могу только любить, но построить хрустальный дворец вашей мечты я не в состоянии. Мне хочется любви как жертвы, как самопожертвования!
       Она взглянула на него своими прекрасными глазами.
       -- Как же мне проникнуть в тебя? что нужно сделать, чтобы понять? -- В глазах её блеснули слёзы. -- Я не знаю, как разрубить этот узел!
       -- Надо выбрать. Но, уверен, что, как и большинство женщин, вы уйдёте к мужу за каменную стену собственной тюрьмы.
       -- Мужчины часто не знают, что делать с женской верностью.
       -- Я верности хочу от себя самого!
       -- Меня хотели сделать символом верности, но я живой человек, и у меня тоже есть свои интересы.
       -- Чего же вы хотите?
       -- Я хочу быть независимой, иметь свои деньги, самостоятельно стоять на ногах. Ведь если случится, что любимый человек погибнет, неужели умирать вместе с ним?!
       Её расчётливый ум обдал холодом.
       -- Когда любишь, так не думаешь.
       "Более всего в женщине меня интересует неизбежный компромисс между её земным предназначением родить и воспитывать детей и потребностью в духовном".
       -- За что вы так ненавидите женщин? -- с упрёком и горечью сказала Елена Юрьевна.
       -- За то, что они любят одного, а живут с другим!
       -- Я всего лишь женщина!
       -- Ненавижу это "всего лишь"!
       -- Вы судите меня!
       -- Люди сами судят себя, глядя в меня. Я кладу на весы взаимоотношений всю свою душу, ничего не требуя взамен. Но если человек отдаёт меньше, то невольно себя опускает. -- Дмитрий тяжело вздохнул. -- Вы навсегда останетесь в моей душе, и я буду мечтать о вас, даже если вы уже не будете со мной.
       Они долго молчали, наблюдая, как Луна утопает в облаке.
       "Тебе нужна не она, а твоё к ней отношение! -- Но это не вся правда. Я хочу понять, почувствовать что-то новое, открыть неизведанное. Она нужна мне. Но вот я ей вряд ли нужен. Ей нужна семья, а мне любовь! Она не сможет стать моей помощницей, которая бы разделила мою судьбу. -- Ты хочешь доказать ей и себе, что женщины не способны на это? -- Напротив, я хочу доказать обратное, поскольку всё ещё надеюсь. -- А если она закроет глаза и бросится к тебе? -- Она, как и все женщины, расчётлива, а я предлагаю поверить, тем самым, доказав свою любовь. Я не могу ей ничего дать, но требую жертвы. Она же хочет в большей степени устроить свою жизнь, нежели любить. Она понимает, что из любви всё происходит, но автоматически не образует любовь".
       Размышляя, он измучил её долгим молчанием, которое казалось ей необъяснимым.
       -- Я думал, очень долго думал, за что же уважать я вас могу. За верность мужу или верность долгу? Хочу уважить вас, но не могу. Когда стоит проблема перед нами, что деньги нам нужны, как и любовь, уж выбрали давно себя мы сами, и жертве предпочтём комфорт и вновь. Не совместить расчёт и добродетель. А деньги не присутствуют в любви. И вдохновение тому свидетель: творить нельзя без веры и мечты. Свобода не приходит к нам с деньгами. Блаженство не купить в ларьке. Наш выбор -- то, что есть мы сами. И нет потому случайностей в судьбе. Кто верит, тот живёт без страха. В нём нет сомненья: быть или иметь. Он любит без условий брака и бросит всё, чтоб только полететь! Не беспокоясь, что растают крылья, что может он когда-нибудь упасть, и никогда не вскрикнет от бессилья, желая жить, любить, творить, страдать.
       Он хотел взять её за руку, но не смог, душа молчала, а без искреннего желания всё было бы ложью.
       -- Я не смогу устроить вашу жизнь, а только лишь пожертвовать собою. Любить желаю, как себя забыть. Но дома вам лишь этим не построю. Когда исчезнет жажда получить, когда растают планы и желанья, тогда смогу я только лишь любить, пожертвовав собой для покаянья.
       -- Вы человек, который разбивает женские сердца, -- заключила скорбно Елена Юрьевна.
       -- Ничего, ничего не желаю и хочу только всё потерять, чтоб найти, что сейчас не имею, и, возможно, чем мог бы я стать. И молю у тебя я прощенья, чтоб раскаяньем душу раскрыть, и исполнить твои повеленья, и любить, и любить, и любить...
       Дмитрий заметил, что собеседница плачет.
       -- Я думала, вы для меня выход, -- сквозь слёзы проговорила Елена Юрьевна.
       -- Неужели я похож на выход? Скорее на вход.
       -- Куда?
       -- В другие измерения, в Любовь! -- И заметив выражение удивления на её лице, Дмитрий пояснил: -- Вы хотите, чтобы я принадлежал вам, а я себе не принадлежу!
       -- Кому же вы принадлежите?
       Он хотел рассказать, но сдержался.
       -- Вам нужна семья или любовь? -- решил поставить вопрос "ребром" Дмитрий.
       -- Любовь в семье. Но я никогда не думала об этом, как о выборе.
       -- А выбирать приходиться. Вот, скажите, вы сможете бросить всё и поехать со мной в Сибирь?
       -- Сына бросить не могу.
       Дмитрий только развёл руками.
       -- Мне кажется, вам любовь нужна не сама по себе, а для чего-то. Вы хотите не столько любить, сколько устроить свою жизнь.
       -- Но ведь это естественно для женщины.
       -- Пусть тот, кто хочет жизнь свою устроить откажется от мыслей о любви. Любовь -- полёт, он жизни может стоить. Так выберите -- что хотите Вы?! Любовь не приложение к достатку, она не соус к будничной еде. Любовь по вере жертва без остатка и счастие наперекор беде!
       -- Я грешница, а вы сумасшедший! -- Елена Юрьевна уже не могла сдержать слёз.
       -- Да, я сумасшедший!
       -- Мы с вами оба мечтатели, только я ещё верю, что мечта станет явью.
       -- Вы неисправимая идеалистка, и я тоже. Быть реалистом скучно. Ведь мы живы, доколе мечтаем, надеясь, что сбудутся сны. И счастье своё представляем лишь как воплощенье мечты. А если вдруг что-то случайно нарушит нам планы подчас, страдаем и плачем мы тайно, в том видя несчастье для нас. Мы ждём воплощения сказки, и верим лишь в то, что хотим. Другим предлагая лишь маски, чтоб был идеалом твоим. Реальность, подчас, подменяя желанием сказку создать, и счастье своё упуская, чтоб только волшебником стать. Пустых пузырей ожиданья милей нам реалий живых. Мы ищем свои лишь мечтанья, людей подбирая под них. Нельзя жизнь прожить только в детстве. Ведь так не познать нам Судьбы. Надежды увянут в кокетстве, раз трезвости мы лишены. Страданья разочарований бывают полезны, когда в порочном кругу ожиданий стареем и мы и мечта. Нам розовый плен предвкушенья пора бы забросить, пока судьбы грозный перст повеленья не сбросит мечты вникуда. Ведь только отбросив попытку мечты свои в жизнь воплотить, судьбы мы увидим улыбку, поняв -- счастьем всё может быть! Не стоит желать исполненья наивных мечтаний своих. ВСЁ радость, и даже мученья, ведь ими рождён этот стих. Постой, оглянись и увидишь, что счастье всегда нам сюрприз, и если в себя ты поверишь, получишь и счастье и приз.
       Елена Юрьевна вытерла слёзы и убрала платок.
       -- Мне уже всё равно. Могу только смеяться, и уже ничего не жду.
       -- И правильно делаете. Только в таком ощущении жизни можно разглядеть счастье, не примеривая приходящее под мерки своих ожиданий.
       -- Только любопытно, чем всё это может обернуться.
       -- Люди странные существа. Казалось бы, чего проще: любишь? -- люби! Все несчастья людские оттого, что мы не довольствуемся имеемым. А это есть проявление неблагодарности. Надо смиренно принимать всё как единственно возможное для тебя благо.
       Её лицо вдруг приняло выражение определённости.
       -- Прошу вас, не надо ничего решать, -- сказал Дмитрий. -- Жизнь полна неожиданностей. Я научился быть счастливым, когда перестал думать о будущем и научился ценить мгновения настоящего. Отбросив привычку строить планы, передо мной словно раскрылась новая жизнь.
       -- И чего вам это стоило?
       -- Жизни!
       -- ?
       -- Да, не в переносном, а буквальном смысле. Я умер.
       Она в недоумении подняла брови.
       -- Вам нужно что-то от любви, а любовь не может быть средством -- она самоцель и самоценность!
       -- Я хочу любви.
       -- Так любите!
       -- Но как? Ведь вы...
       -- Любовь -- она во всём, и по большому счёту, нет ничего кроме любви. Всё остальное суета. Выбирайте любовь, и всё остальное приложится. Она измеряет всё, и ничто не может измерить её. Вы предлагаете семью, а мне нужна любовь. К тому же, невозможно жить с человеком, для которого каждый день последний. Вот вы готовы умереть прямо сейчас?
       -- Наверное, нет. Я не готова.
       -- А что нужно для этой готовности?
       -- Иметь чистую душу.
       -- Да, но ещё и баланс содеянного за все прожитые дни. Ведь, возможно, именно этот день и этот час может оказаться последним. Разве нужно думать о том, что будет завтра? Всё возможно, когда сейчас. И я буду сожалеть, если вдруг узнаю, что завтра умру, а сегодня так и не позволил невозможному исполниться. Нужно перестать строить планы и ничего не ждать от завтра, и тогда, что бы ни случилось, всё происходящее будешь воспринимать как благо. Ведь мы часто желаем вовсе не того, что нам нужно, и негодуем, когда не сбываются наши ожидания. А когда приходит подлинное счастье, вначале мы его не узнаём, отвергаем, не пытаясь вникнуть, что оно есть для нас благо. Всё есть благо, нужно только это понять. У счастья разные оттенки: и радость, и печаль, и грусть...
       -- Вы актёр, -- с горькой усмешкой сказала Елена Юрьевна.
       -- Надеюсь, я вас разочаровал. -- Дмитрий улыбнулся. -- Вы не верите мне. А я не верю женщинам. Женщины меня разочаровали. Мне скучно с ними. Но спасибо за то, что вы есть, за эту сказочную возможность быть с вами и открывать неожиданное в себе. Главное, отчего мне приятно с вами, это от возможности быть самим собой, даже при том, что вы меня не понимаете.
       -- Вы сами себя не понимаете!
       -- Стараюсь понять. Да, я такой разный каждую минуту. А всё потому что искренний. Я сам себя не узнаюЄ. Когда всё от души -- то честно и радостно, а когда от приличий -- то всё ложь. Вы любите свою любовь, а не меня. Для вас я лишь объект. Вы хотите меня для себя, а не себя для меня. И вам и мне нужна своя любовь.
       -- А как же любовь к Богу?
       -- Я делаю только то, что он позволяет. Вы можете представить себе положение человека, который хочет делать людей счастливыми, но при этом не знает, в какой момент он может исчезнуть. Я хочу как можно больше радости подарить людям, а их смущают приличия. Только прошу вас, не надо обижаться. Лучше сразу сказать всю правду, чем потом мучиться. Главное, что я ценю в человеке, это честность. Вы не разводитесь со своим мужем, и почему, понятно. Вы боитесь сделать выбор, пытаетесь найти компромисс, а значит, не верите, а значит, не любите. Но выбираете вы не меня или мужа, а любовь или нелюбовь!
       И словно извиняясь, Дмитрий добавил:
       -- Простите. Не получается из меня "запасного аэродрома".
       Они подошли к её дому, и в нерешительности долго стояли у дверей.
       -- Мне не нужны ваши проблемы, я и своим не знаю счёт. Всё выбор -- ставит жизнь дилеммы, и всюду требует расчёт. Но что-то есть сильней расчёта. Оно как рок, -- и не уйти. Твой выбор словно сделал кто-то, забрав другие все пути. И должен ты идти по следу, который кто-то дал тебе. И ты не требуешь ответа, всецело покорясь судьбе. То фатум наш, от повеленья по своей воле не уйдёшь. Он требует твоё творенье. Творя, лишь счастье обретёшь. Возможно ль противостоять судьбине, не зная, что она несёт: боль, радость, гибель на чужбине, иль счастья сказочный полёт? Знать не дано, -- на то и Фатум. Не управлять мы им должны, а подчиняться, веря в Разум Её Величества Судьбы!
       Елена Юрьевна посмотрела на часы.
       -- Может, погуляем ещё? -- попросил Дмитрий.
       -- Меня ждут; я и так сбежала из дома.
       -- Тогда, может быть, завтра?
       -- К сожалению, это невозможно.
       -- Вы же говорили, что в жизни нет ничего невозможного.
       -- Я не могу бросить родных, -- семья для меня превыше всего!
       -- Тогда пригласите меня к себе домой.
       -- Это невозможно. Должен приехать муж.
       Елена Юрьевна открыла дверь в подъезд и стала подниматься по лестнице. Дмитрий последовал за ней.
       -- Что же прикажете мне делать: напиться и забыться? -- спросил он.
       -- Наверное, это будет самое правильное.
       -- Нет, никогда!
       -- Я не знаю, не знаю, что мне делать! -- с отчаянием в голосе сказала она. -- Мужу сейчас труднее всех.
       -- А может, это мне сейчас труднее. Боль можно стерпеть, а вот чувствовать себя игрушкой, которую за ненадобностью выбросили... -- невыносимо!
       -- Зачем вы делаете мне больно?
       -- Хорошо, я больше не буду мешать вашему семейному счастью. -- И ощутив боль высвобождения, Дмитрий с горькой усмешкой сказал: -- Везёт мне с женщинами.
       Елена Юрьевна в недоумении посмотрела на него, а Дмитрий отчетливо почувствовал, что она ему безразлична.
       -- Прощайте. И желаю вам быть счастливой, если, конечно, сможете.
       Он повернулся и стал спускаться по лестнице. Но не выдержал, обернулся и увидел, как обернулась она. Они смотрели друг в друга. Но никто не захотел стать побеждённым, и потому никто не стал победителем.
       Выходя из подъезда, Дмитрий столкнулся с мужчиной, и ему показалось, что они друг друга узнали.
       Уходя всё дальше и дальше от её дома, он чувствовал, что уже окончательно потерял веру в женщин, однако не утратил веру в любовь, разочаровался в женщинах, но не разочаровался в жизни. Он отчётливо сознавал, что любовь к женщине не та любовь, к которой он стремится!
       "Что же произошло? И если произошедшее между нами есть отражение происходящих в Космосе процессов, то в чём смысл нашей встречи?
       Она сделала свой выбор -- отказалась от любви. Трудно упрекать женщину в том, что она выбирает семью, даже отказываясь от любви. Выходит, не всё определяется любовью? Значит, выше любви НЕОБХОДИМОСТЬ? Но ведь любовь тоже необходимость!
       Каждому -- своё! Она выбрала семью, я выбрал Бога.
       Природа любви мужчины и женщины разная: у женщины это продление рода, у мужчины -- любовь к Богу. Женщинам, вообще, не знакома платоническая любовь, любовь без желания обладать.
       Посвятить жизнь женщине? Или посвятить жизнь Богу? Я способен на большее, чем просто жить с женщиной! Женщина не избавляет от одиночества, а лишь обостряет его. Бога я люблю больше! Значит, надо отказаться от женщины? Нет, надо выбирать любовь! Посвятить жизнь Богу означает любить несмотря ни на что всё, что тебя окружает.
       Я не перестану любить и верить, что всё мне на благо. И даже тяжкое испытание это возможность познать себя и открыть в себе неожиданное неведомое.
       Как ни тяжело, не хочу избавляться от этой муки, ибо это и есть жизнь, счастье жизни. Пусть драма, пусть страдания, пусть погибну, но я хочу жить, даже если придётся страдать. Лучше мучиться, но любить, жить! Пусть неизвестная, страшная, мучительная, -- но жизнь! Жизни! Я хочу жизни! А жизнь -- это любовь!
       Я выбрал любовь, а она от любви отказалась. Нужна ли мне её любовь, если у меня есть любовь Господа? Моя любовь принадлежит мне! Нет ничего выше любви к Богу, и женщина лишь воплощение любви, которую я питаю к Богу. Но я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, и потому я должен любить женщину, должен оставлять после себя детей, ибо в этом моё земное предназначение.
       Я искал женщину, но на самом деле искал чего-то большего. Мне нужна не столько женщина, сколько любовь к ней, или даже просто Любовь! Да, я искал не любовь к женщине, а любовь к Богу! Мне всегда было мало женщины, просто женщины. Я всегда больше любил Бога, даже когда не знал Его.
       Так что же произошло между нами?
       Быть мудрым означает понять смысл происходящего. И это есть милость Божия, ибо Он всегда даёт лучшее из возможного, -- Он даёт необходимое. Бережёт меня Бог от женщин!
       Возможно, процесс обретения любви есть замысел Бога?
       Любовь -- тайна! Почему из миллиона женщин лишь к одной во мне возникает влечение, называемое любовью? Что это? Нет, это не желание наслаждения и даже не жажда счастья, а нечто необъяснимое и могущественное. Оно не проходит, не проходит никогда, это на всю жизнь, это неизлечимо! Можно прожить вдвоём по необходимости, но так и не узнать любви, можно даже иметь детей, но любовь... любовь!.. на это способны только сумасшедшие, ибо любовь -- это умопомрачение! это нечто большее, чем страсть, потому что неутолима! Любовь сравнивают с сумасшествием, поскольку любые доводы рассудка разбиваются в волнах чувства!
       Нет, любовь не инстинктивная случка. Настоящая любовь -- это сотворение! А потому она столь же редка, сколь и трудна. Через любовь проявляется и осуществляется наша судьба. Любовь управляет нами, создавая нашу судьбу!
       Что же составляет истинную суть отношений мужчины и женщины? Инстинкт продолжения рода? Но ведь влечение избирательно.
       Как трудно добраться до истины сквозь дебри иллюзий и предрассудков!
       Любовь -- это таинство предпочтения. А предпочтение -- это когда или она, или никто! когда только она!
       Что побуждает меня искать именно свою женщину? Почему я не могу удовлетвориться просто красивой или доброй? Нет, пусть сколь угодно красивая, пусть бесконечно добрая, -- но не моя! А какая моя -- не знаю. Но определённо угадаю её из тысячи, или даже из миллиона!
       Но предпочтение это только половина тайны. Взаимность -- вот что делает любовь Любовью. И это действительно тайна, если это действительно любовь. Совпадение характеров и желаний, сексуальная совместимость, схожесть взглядов на жизнь -- всё это может быть, а вот любви нет, той любви, ради которой пойдёшь на смерть. Любовь сильнее страха смерти. Потерявшему любовь смерть не страшна. Отсутствие страха умереть -- вот единственно верный показатель любви. Настоящей!
       Настоящая любовь не умирает! Настоящая Любовь вечна!"
       Придя домой, он решил написать ей письмо.
       Мне жаль напрасных ожиданий, нелепых и пустых обид, томлений, горестных мечтаний -- путь в мою душу был открыт. Мне жаль под окнами стояний, обилия никчёмных слов, и стихотворных покаяний, и не подаренных цветов. Мне жаль звонков к Вам безответных, по-детски радужных надежд, своих желаний несусветных, сокрытых таинством одежд. Мне жаль испытанных волнений, касаний плоти и души, и неоправданных сомнений, прогулок в парковой глуши. Мне жаль, что Вы меня узнали, и что глазами увлекли, что руку тонкую подали, и в своё время не ушли. Мне жаль, что Вами соблазнился, поверив даме в сотый раз. Но вовремя остановился, грех не свершив в последний час. Мне жаль, Вы разочарованье опять мне в душу принесли, не поняли моё страданье, своей не отдали души, не приняли моё служенье, надежду, веру и любовь. Лишь укрепили убежденье, которое, увы, не вновь. Мне жаль, напрасны были муки и все слова, что не сберёг. Живите, мучаясь от скуки, я Вас, увы, предостерёг. Мне жаль, что в Вас я обманулся. Вы, как и все, увы, не Та.
       Да, Вы не та, что мне дана как жертва, что бросит всё, отдав себя любви. Вам нужен муж, а не судьба поэта. И счастья не найдёте со мной Вы. Да, Вы прекрасны, даже не со мною. Вы вся любовь, хоть нету в Вас любви, которая всегда пожертвует собою, чтобы сбылись любимого мечты.
       Он вышел из дома, чтобы отправить письмо, а когда возвращался, обнаружил в почтовом ящике конверт. Это было письмо от неё.
       Всё что сказали вы мне изначально частицей "не" увенчано печально. В вопросе вашем тут же есть ответ. Неважно, как звучит он, -- в конце "нет". С жестокостью ранимого мужчины вы чувства с ложью помешали без причины. Тем время года повернули вспять. Зима и осень для меня опять. А как хотелось, чтобы праздник длился вечно, чтоб руки нежные и вдруг на плечи... У вас своя мораль -- СВОБОДА -- от чего? Моя же проще, но теплей всего. И если б вы последовали ей, то не было б холодных серых дней. Что я могу вам предложить? Лишь всё что чувствую за дружбою не скрыть. Но призадумайтесь, ведь не случайно я свободы нужной так вам лишена. Как ненавижу это слово! Свобода... от детей? забот? Всё снова. Вы бога сотворили себе сами. Живёте на земле, а мыслями -- под небесами. Она единственная существует в вас. Она жена вам, и любовница, и страсть. Вы упиваетесь свободой снова, не ведая, что это лишь свобода слова. Но верю я, какие ваши годы, что, встретив ту единственную, -- прочь свободу! Вы вслед за женщиной пойдёте на край света, чтоб не остались чувства без ответа.
      
       "Неужели я так и проживу, не испытав счастья любви с женщиной? А может быть, это своеобразная плата за свободу и возможность быть собой?"
       -- Конченый ты человек, конченый! Пошёл вон! По тебе уже тюрьма плачет!
       Услышав крик сестры, Дмитрий вышел из комнаты.
       -- В чём дело?
       -- Деньги у меня украл, вот в чём дело, -- сказал сестра, указывая на плачущего сына.
       -- Ну и для чего тебе нужны деньги? -- спросил Дмитрий у племянника.
       Мальчик вытирал слёзы рукавом и молчал.
       -- Ненавижу свою мать! -- вдруг зло прошептал он.
       -- Почему? -- спросил Дмитрий участливо.
       -- Не мешай мне воспитывать ребёнка, -- вмешалась сестра.
       -- Чем же я тебе мешаю?
       -- Ты по жизни всем мешаешь, и мне, и всем!
       -- Тогда больше ко мне не обращайся, -- выкрикнул Дмитрий, и ушёл к себе в комнату, громко хлопнув дверью.
       "Зачем, почему я взрываюсь? Наверное, потому, что не могу избавиться от привычки реагировать на боль. -- Он постарался успокоиться. -- За что, почему сестра меня ненавидит? Нет, она прежде себя ненавидит, свою несложившуюся жизнь, и меня, за то, что я напоминаю об этом. Но как бы ни было тяжело, я должен благодарить за то, что живу с сестрой. Она даёт мне возможность совершенствоваться в любви -- любить ненавидящих нас!Она для меня испытание и школа мудрости. Преодолевая её ненависть, я становлюсь добрее!"
       В дверь постучали.
       -- Маме плохо, -- сказал племянник. -- Она просит, чтобы ты дал ей лекарство от сердца.
       Дмитрий обрадовался возможности погасить зло добром. Он взял лекарство и пошёл к сестре.
       "Жаль сестру. Мысль о том, что она может умереть, заставляет меня быть милосерднее. Наверное, мудрость любви состоит в том, чтобы прощать, а не требовать измениться. Я заставляю себя любить сестру, любить её для меня необходимость, потому как ненависть приведёт к взаимному уничтожению: я получу либо нож в бок, либо отраву в пищу".
       -- Не бережёшь ты себя, -- сказал Дмитрий, подавая сестре лекарство. -- Подумай о своём здоровье.
       -- Чего думать о том, что будет со мной через двадцать лет, -- ответила сестра. -- Может, я умру, а может, покончу жизнь самоубийством.
       Дмитрий удивился.
       -- Ты же собиралась замуж.
       -- Я этих мужиков ненавижу! Они мне только для денег нужны. -- Лицо сестры скривилось. -- Противные они. Думают, раз у них деньги, так перед ними на карачки вставай.
       "Чем я могу ей помочь? Советов она не воспринимает, помощь мою отвергает. Всё равно поступит по-своему, то есть в соответствии со своим характером, а значит, в соответствии со своей судьбой!"
       -- Чуть не забыла, -- сказала сестра, -- звонили из суда, просили передать, что твой развод переносится на завтра на десять утра.
       -- Спасибо, но я не собираюсь разводиться.
       -- Почему ты не хочешь дать жене развода?
       -- Потому что, наверное, люблю её?
       -- Тебе просто обидно, что она нашла другого.
       -- Да, обидно. Она хочет вытереть об меня ноги и пойти дальше.
       -- Отстань ты от неё. Разведись и забудь.
       -- Я не могу забыть. И не хочу!
       -- Ты просто не хочешь признать своей ошибки.
       -- Есть вещи, которые можно простить, но переступить через которые невозможно.
       -- Ты сожалеешь о трёх годах, что прожил с женой?
       -- Нет.
       "Но больно. Я устал бороться за прошлое, вернуть которое невозможно".
       Дмитрий уже перестал надеяться, что дочь когда-нибудь будет с ним, и после мучительных размышлений пришёл к выводу, что дочери у него уже нет. Но каждый раз сердце замирало, стоило увидеть маленькую девочку, и ему казалось, что это она -- его Алина. Со страхом и трепетом всматривался он вдаль, и когда понимал, что ошибся, сердце вновь возвращалось стучать безнадёжно, и каждый стук отзывался обидой и болью.
       "Нет, пытаться спасти жену и дочь -- напрасные мечтания".
       Но вдруг что-то словно толкнуло его, и Дмитрий решил поехать к жене. Дверь открыла её бабушка. Она сообщила, что Наташа живёт теперь в другом месте, и назвала адрес. Дмитрий поблагодарил, и как можно вежливее спросил:
       -- Не могу понять, почему жена моя, сама выросшая без отца, лишает меня возможности встречаться с дочерью?
       -- Это у неё от отца, -- вздохнула бабушка. -- До знакомства со своей будущей женой, была у него девушка Галя, и, кажется, он любил её. Потом познакомился с матерью Наташи, а как именно, не знаю. Только когда впервые домой не пришёл ночевать, я так испугалась. Он ведь домашний был, очень послушный мальчик. Оказалось, был в общежитии. А когда Люда забеременела, то мы стали уговаривать, чтобы он женился. Он очень не хотел, но всё-таки уступил. Но потом всё упрекал Люду, будто бы Наташа не его ребёнок. Только как не его, если похожа. Да и характером вся в него. Но и после рождения Наташи, он всё ходил к своей Гале. Однажды Люда у него в кармане нашла записку от Гали и устроила ему скандал. Наташа уже взрослая была и видела все эти скандалы. Потому она с детства комок нервов. Вся в своего отца. Никак жизни своей устроить не может. Ежели вобьёт себе что в голову, то уж её не переубедишь. Упрямая, как отец.
       В подошедшей к ним женщине Дмитрий узнал тётку своей жены.
       -- Наташа - хищница! -- категорично заявила она. -- Использует людей в своих корыстных интересах и руководствуется лишь соображениями материальной выгоды. И знакомых подбирает среди тех, от кого она может что-то поиметь. Ей ничего не нужно для души, только деньги. Раньше она к нам часто ездила, привозила дочку, поддерживала дружеские отношения, а как только прописку бабушка оформила не на неё, так сразу прекратила всяческие отношения. У Наташи негативное самопредставление, и она не может его изменить, потому и поступает зло. Она, как отец, разрушает себя.
       Дмитрий удивился таким неожиданным характеристикам.
       "Да, она с детства была несчастливая. Несчастливость была у неё в крови, возможно, с момента зачатия. Отец и мать не любили её. Спившийся отец не признавал её своим ребёнком, а любил только младшую дочь.
       Кажется, она плакала всегда. Она нуждалась в ласке и нежности, а росла в холоде отчуждения.
       Полунищенское существование, деспотичная мать, желание вырваться из ненавистного дома...
       Ничто не могло излечить её от нелюбви. Она несла в себе грех родителей -- их несчастливость порождала несчастливость её судьбы.
       Я думал, буду её любить, сделаю счастливой, и синдром несчастности исчезнет. Но порок оказался врождённым. Искалеченная душа её уже не могла быть счастливой. Она боролась, хотела счастья, хваталась за деньги, за мужчин, но ничто не могло помочь ей избавиться от врождённой несчастливости. Несчастье матери не могло породить счастье дочери.
       Я надеялся отогреть её своей любовью, излечить от несчастливости, но напрасно. Она не умела любить, отец не научил её любить, потому что не любил её.
       Душа её искала тепла, искала у мужчин. Но что могли дать мужчины? -- только секс. Они не могли понять, что ей нужно, не могли понять окоченевшей от нелюбви души её одинокой.
       Вся зажатая внутри, она вела себя раскованно и не стеснялась своей наготы. Хрупкая, она потому старалась казаться сильной. Полагая, что имеет право ненавидеть всех, она чувствовала в себе право издеваться над окружающими. Она хотела заставить всех страдать, потому что страдала сама.
       Я пытался излечить её любовью, пытался научить любить, но судьба оказалась сильнее".
       Дмитрий поблагодарил своих бывших родственников и решил поехать к дочери в школу -- только там он мог увидеть её. По дороге зашёл в магазин и купил подарок -- большого плюшевого льва.
       "Почему я люблю свою дочь? Для меня это необъяснимо. Это инстинкт? Но я её совсем не вижу и почти не знаю. Что же это?"
       Он долго стоял у дверей школы, с болью всматриваясь в каждого выходящего, наконец, увидел её... и не узнал -- так она повзрослела.
       -- Здравствуй, доченька, -- дрожащим от волнения голосом сказал Дмитрий.
       Дочь замерла в нерешительности.
       -- Зачем ты приехал? -- спросила она недовольным тоном.
       -- Чтобы увидеть тебя.
       Дмитрий чувствовал, что между ними стена.
       -- Вот, -- он протянул плюшевого льва, -- это тебе.
       Он отчаянно хотел преодолеть преграду недоверия и страха.
       Дочь взяла подарок, не сказав спасибо.
       -- Почему ты не приезжала?
       Она явно боролась с собой, пытаясь преодолеть отчуждение.
       -- Разве ты не хотела побыть со мной?
       -- Меня мама не отпускала, -- уже другим тоном еле слышно проговорила дочь. -- Если бы я могла, я бы обязательно приехала.
       Сердце дрогнуло.
       Дочь бросилась к отцу и обняла его за шею.
       -- Папа, я хочу к тебе.
       От неожиданности Дмитрий растерялся.
       -- Конечно, конечно, моя девочка, -- говорил он, глотая слёзы.
       -- А ты не будешь меня ругать за те мои слова по телефону?
       -- Главное, что ты себя ругаешь, этого достаточно.
       Он прижимал её к себе крепко-крепко, страшась причинить боль и чувствуя, как маленькое тельце сливается с ним.
       -- Мама говорит, чтобы ты давал денег, если хочешь брать меня к себе. Только мне это не нравится. Она словно продаёт меня. Когда ты лежал в больнице, она не пустила меня к тебе и сама не поехала.
       Дочь вдруг заплакала.
       -- Дура мама, дура! -- сквозь слёзы проговорила она.
       -- Почему? -- удивился Дмитрий.
       -- Потому что бросила тебя!
       Дмитрий опешил; он даже не мог вообразить такого.
       "Она всё понимает! Теперь я уверен: рано или поздно она придёт ко мне. Нужно только время, время и любовь".
       -- У тебя есть теперь другие девочки, и ты меня не любишь, -- плакала дочь.
       -- Нет, люблю. И всегда любил!
       Дмитрий вспомнил ту девочку в школе -- Ангелину -- которая любила его, и которую любил он.
       -- Я хочу жить с тобой! -- вдруг заявила дочь. -- А с мамой не хочу. Она меня бьёт и ругает. Я возьму своё кресло, соберу все свои игрушки, одежду и приду к тебе жить. А когда у меня родится ребёночек, ты будешь с ним сидеть и ходить в цирк. А маме я своего ребёнка не доверю.
       -- Почему? -- изумился Дмитрий.
       -- Потому что она будет его бить. Как меня сейчас бьёт. И вообще она злая. И некрасивая, особенно когда ругается.
       -- Когда человек злится, он недоволен прежде самим собой. Мама хочет счастье купить за деньги. Но счастья без любви не бывает. Чтобы быть счастливым, нужно любить, любить несмотря ни на что!
       -- Когда она уезжала в столицу, я просила взять и меня, а она ответила, что у неё личные дела. А на самом деле ездит к мужчинам. Они её приглашают, вот она и ездит. Хочет, чтобы у меня был другой папа. А зачем мне другой, когда у меня есть свой папа, настоящий! Когда я выйду замуж, мы будем жить все вместе -- мой муж, я и ты.
       Дмитрий изумился и обрадовался словам дочери, хотя душа всё ещё защищалась от боли, а значит, и от любви.
       -- Что с тобой, почему ты плачешь? -- спросил Дмитрий, прижав к себе дочь и пытаясь успокоить.
       -- Мама меня убьёт.
       -- За что же?!
       -- За то, что я тебе всё рассказала. Когда она бьёт меня, я прячусь в туалете. А потом она просит прощения и просит выйти, а когда я выхожу, требует, чтобы я никому не рассказывала, как она меня била.
       Слёзы её как нож в сердце. Дмитрию стало нестерпимо: он жалел дочь, но не мог ничем ей помочь.
       -- Я верю тебе. И не могу поверить!
       -- Ты не понимаешь, потому что не бьёшь. А мне приходится прятаться от неё в туалете по два часа. Я даже хотела убить себя. Взяла нож, когда мама стала надо мной насмехаться, и... -- Дочь опять заплакала. -- Ты не будешь её наказывать?
       -- Мама сама себя наказывает, -- скорбно ответил Дмитрий. -- Самое худшее наказание -- осознание собственной ошибки.
       -- А может быть, мне удастся как-то помирить вас?
       -- Вряд ли. Мама меня не любит и, похоже, никогда не любила.
       -- А как было бы здорово, если бы время пошло назад.
       Дмитрий изумился этой детской выдумке. "Если бы время пошло назад!.."
       Ему было легко с дочерью. Легко, потому что всё, что он говорил, она воспринимала, как своё; нужно было только объяснить, и она соглашалась. Он ощущал в ней свою кровь, видел схожесть характера, остроту ума, чувствовал, что это, безусловно, его дочь!
       -- Если мама выйдет замуж, то я уйду к тебе жить.
       От такого откровения Дмитрий растерялся: "Неужели только со мной она чувствует любовь?"
       -- И почему я должна слушаться бабушку? Отец дочери ближе, чем бабушка.
       Дмитрий почувствовал себя счастливым. Слова дочери и её любовь убеждали в том, что всё произошедшее было испытанием его любви верой и веры любовью!
       -- Я хочу, чтобы ты мне доверяла. Я люблю тебя и желаю тебе добра, а потому говорю правду. Я хочу, чтобы ты научилась постигать сердцем, хочу научить тебя быть счастливой несмотря ни на что!
       -- А что для этого надо?
       -- Главное -- это говорить правду.
       -- А мама говорит, что иногда нужно лгать. Она и меня обманывает, и тебя.
       -- Мама прежде всего себя обманывает. Оттого и мучается. Тот, кто любит, говорит правду, а кто не любит, лжёт.
       -- Папа, ты идеальный человек! -- с восторгом произнесла дочь. -- В тебе нет недостатков!
       "Разве это счастье не награда за мои муки, за веру, за мою любовь?!"
       -- Папуся, я тебя очень, очень, очень люблю!
       Дочь обняла его и поцеловала в щеку.
       "Спасибо, Господи!"
       Наконец-то он мог выразить свою любовь, быть любимым своей дочерью, ощутить созвучие чувств двух любящих друг друга существ. Обнимая дочь, Дмитрий чувствовал, как не хватает ему тепла, любви живой, человеческой... и оттого стало больно.
       "Я получил всё, о чем мечтал. Она любит меня, и я чувствую, что только со мной она может любить всем сердцем -- так, как я мечтал любить своих отца и мать".
       Дмитрий вдруг ощутил, что всё идёт каким-то непреложным курсом, словно осуществляется некий план, и отклониться невозможно, как невозможно не исполнить чью-то Волю, предопределяющую его слова и поступки. Он и сомневался, и одновременно чувствовал, как вера в Неизбежное входит в него извне, а убеждение в том, что всё будет хорошо, рождается как готовый вывод, опрокидывающий сомнения. Он чувствовал, что Судьбу надо благодарить за всё!
       Неожиданно повстречалась его тёща.
       -- Здравствуйте, -- сказал Дмитрий как можно приветливее, стараясь перебороть неприязнь.
       -- Пошли домой, Алина.
       -- Я к папе хочу, -- заплакала дочь.
       -- Нет, надо к маме.
       "Она не может не видеть, что дочь и я любим друг друга".
       -- Я хотела тебе сказать, -- как бы невзначай промолвила тёща. -- Ты уж дай развод жене.
       -- Разве не вы уговаривали меня женится на вашей дочери, хотя я и не отказывался?!
       -- Тогда речь шла о ребёнке.
       -- Вы не сказали мне, что Наташа беременна, думали, я её брошу. Но ни тогда, ни сейчас я не откажусь от своего ребёнка.
       -- Ты испортил жизнь моей дочери и всем нам! -- выкрикнула тёща. -- Отстань от нас!
       Схватив за руку плачущую внучку, бабушка потащила её за собой. Дмитрий шёл сзади, сердце его надрывалось. Он любил дочь, и не мог разрывать её на части.
       Когда бабушка с внучкой скрылись в подъезде, Дмитрий встал под окнами и стал кричать, пытаясь вызвать дочь. Та не показывалась. Он кричал, а весь дом слушал. Наконец, кто-то вызвал милицию. Когда подъехала машина и двое патрульных подошли к Дмитрию, он стал объяснять, что ему не дают увидеться с дочерью. Блюстители закона только развели руками и попросили не нарушать общественный порядок. Дмитрий ещё долго стоял под окнами, и, наконец, решил позвонить жене. Три года они не виделись, хотя он искал её, надеялся встретить случайно, но только сейчас набрался смелости заглянуть ей в глаза.
       -- Здравствуй. -- Голос его дрожал. -- Это я.
       -- Кто?
       -- Твой муж. Завтра суд, и я хочу поговорить с тобой. Выйди, пожалуйста.
       -- Только прекрати скандалить под окнами.
       Дмитрий со страхом и нетерпением ожидал появления жены.
       "Прости меня", -- вот что я должен сказать при встрече. Попросить у неё прощения и поблагодарить за то, что дарила возможность любить её".
       Когда, наконец, жена вышла, Дмитрий вначале не узнал её, настолько она похорошела. Она хотела произвести впечатление, и ей это удалось. А он -- он почувствовал, что любит её, как любил всегда: с того момента, когда впервые увидел, и все последние три года разлуки.
       -- Почему ты не хочешь дать мне развод? -- нервно спросила жена. -- Ты замучил нашу семью, всю жизнь нам испортил!
       Дмитрий почувствовал, что сейчас взорвётся.
       -- Я любил тебя и люблю, и не хочу, чтобы мы разводились, -- сказал он как можно спокойнее.
       -- А я всё равно не буду с тобой жить, потому что не люблю тебя, -- отрезала жена.
       -- А когда-нибудь любила?
       -- Не помню.
       Дмитрия передёрнуло.
       -- У тебя кто-нибудь есть? -- спросил он, еле сдерживая себя.
       -- Это моё личное дело.
       -- Мне кажется, ты не способна любить, иначе бы давно нашла достойного человека.
       -- А у меня такой есть.
       -- Тебе ни с кем лучше не будет, чем со мной.
       -- Ты пытаешься меня переубедить? Напрасно.
       -- Я только хочу сказать, что ты обязательно будешь вспоминать обо мне. За деньги счастье не покупается. -- И уже не выдержав, он в отчаянии добавил: -- Мне хочется тебя пожалеть, приласкать, дать поплакать у меня на груди.
       -- У меня есть у кого поплакать на груди, -- усмехнулась жена. -- Нечего на уши накатывать. Ради какой публики ты всё это говоришь?
       -- Ты потом пожалеешь, но будет поздно. Никто не будет любить тебя лучше, чем я.
       -- Ну и люби себе, только дай развод.
       -- Зачем же ты за меня выходила?
       -- Обстоятельства вынудили.
       -- Разве я принуждал тебя жить со мной? -- спросил Дмитрий как можно нежнее. -- Ты сама пришла ко мне, сама захотела ребёнка, сама пожелала взять мою фамилию, сама предложила выйти за меня замуж, потом сама ушла, теперь сама подала на развод.
       -- Как ты мог поверить восемнадцатилетней девчонке, что она хочет ребёнка?
       -- Поверил, потому что очень хотел верить, мечтал о ребёнке. Все эти годы я мучился от вопроса: почему ты не сказала мне о беременности? Боялась, что я тебя брошу? Но я ни тогда не отказался бы от ребёнка, ни сейчас не откажусь. А если ты хочешь развестись, тебе придётся выбирать между любовником и ребёнком.
       -- Если ты дашь мне развод, я готова отказаться от алиментов и от квартиры.
       -- От моей квартиры? -- удивился Дмитрий.
       -- И от алиментов.
       -- Ты предлагаешь мне продать свою дочь?
       -- Никто тебя не лишает дочери. Можешь даже взять её к себе жить, если хочешь.
       -- Хочу, но мне нужны юридические гарантии. После всей твоей лжи я не могу тебе верить.
       -- Я тоже не могу отказаться от дочери, -- сказала жена.
       Набравшись сил, Дмитрий решил задать главный вопрос.
       -- В разговоре по телефону Алина сказала, что она не моя дочь. Это так?
       -- В книге регистрации и в паспорте записана как твоя.
       -- А на самом деле?
       -- Я подумаю.
       "Она подумает!" -- взорвался Дмитрий. -- "А вдруг, и в самом деле... Нет, не могу поверить, что Алина не моя дочь, сердце не верит!"
       -- Значит, ты обманывала меня даже в этом?
       -- А здорово я это сделала? -- с издёвкой усмехнулась жена. -- Ты даже не подозревал об этом.
       -- Я знал, что ты моя судьба. Потому и сейчас от тебя не отказываюсь.
       -- Хорошо, что ты прозрел хотя бы через десять лет.
       -- Ты не случайно дана мне в жёны. Браки вершатся на небесах.
       -- Я не считаю этот брак окончательным и хочу ещё выйти замуж. Если помнишь, я отказалась от твоего предложения венчаться и делала это сознательно.
       -- Значит, ты меня обманула?
       -- Если ты не дашь мне развода, то станешь отцом моего ребёнка.
       -- Я люблю детей, -- улыбнулся Дмитрий, еле сдерживая себя.
       -- У меня всё равно будет новая семья с другим мужчиной, и наш ребёнок будет твоим только по юридическому признаку, а настоящий его отец будет жить вместе со мной.
       -- Кто он?
       -- Хороший мужчина.
       -- Чем же он хорош?
       -- Он большой. А у тебя маленький!
       Дмитрий опешил. "А может, она говорит правду?"
       -- Для женщин, которые в меня влюблены, главное -- душа.
       -- Я другая! -- съязвила супруга. -- Размеры твоей души, безусловно, больше твоего органа. -- Она усмехнулась. -- Просто я сменила один член на другой. К тому же он моложе тебя, красивее, и зарабатывает больше. Потому я и люблю его.
       -- А меня ты любила?
       -- Не люблю, и не любила.
       -- Я помню, как ты не хотела выходить замуж, когда я пришёл к твоей матери свататься.
       -- Если мужчина любит женщину, это его не может остановить.
       -- Вот и меня не остановило.
       -- Чего ты воспоминаниями живёшь! Для меня наше прошлое ничего не стоит!
       -- Почему ты такая злая?
       -- Мне нравится быть злой.
       -- Наташа, нельзя так поступать с людьми, -- еле сдерживаясь, сказал Дмитрий. -- Ведь твоё зло может породить зло ответное.
       -- Ты всё сказал?
       -- Если Алина действительно не моя дочь, то я не имею ни моральных, ни юридических прав требовать её. Но тогда ты должна официально это подтвердить в суде.
       -- Я могу хоть тридцать три раза прокричать в суде, что Алина не твоя дочь.
       -- Значит, ты меня обманула?
       -- Ты сам себя обманул.
       -- Нет, это ты обманывала меня! Ты использовала меня, обманывала даже когда говорила, что хочешь от меня ребёнка! -- прокричал Дмитрий, и спохватившись, скрепя зубами, прошептал: -- Но я всё равно люблю тебя несмотря ни на что!
       -- Ты сумасшедший! Ты болен!
       Он видел, как она устала, как вымотана, в ней почти нет сил, одна злость, которая разрушает её и морально, и физически, делая некрасивой. Он хотел вернуть прошлое, зная, что это невозможно, и до боли сжав кулаки, спросил:
       -- Ты меня никогда не любила?
       -- Да, я тебя никогда не любила.
       -- Зачем же тогда выходила замуж?
       Она не ответила. Он физически чувствовал исходящую от неё злобу, из последних сил стараясь победить в себе ненависть любовью. На мгновение ему даже показалось, что он освободился от своей любви к жене...
       -- Ты умело используешь мужчин.
       -- Зато ты ничего не можешь. Посмотри на себя со стороны. Ты просто идиот!
       "Если я Идиот, то кто она? -- Настасья Филипповна?"
       Жена повернулась, чтобы уйти, но Дмитрий преградил ей дорогу. Она размахнулась и с силой ударила его по щеке. Он искренне удивился силе её ненависти. Или любви?
       -- Хочешь ещё? -- Он подставил другую щёку.
       "Любит она меня или нет? -- Ты обманываешь себя надеждой. Видишь то, что хочешь увидеть. -- Душа моя жаждет. Я не могу жить без любви! Наверное, старость -- это когда нет надежд".
       Дмитрий схватил жену за руку, но она вырвалась, подняла с земли палку и замахнулась на него.
       Он вдруг испытал страстное желание схватить её, ударить, повалить на землю, бороться с ней, нанося удары, кусаясь, целуя и...
       "Если я готов убить жену, то разве не благо, что она ушла от меня. Конечно, благо!"
       -- Ты мне никто, слышишь, никто! -- прокричала жена. -- Я на всё согласна! Нас ничто не связывает!
       -- Мы всегда будем связаны дочерью и нашим прошлым. Я прощаю тебя!
       -- Ты с ума спятил?
       -- Я люблю тебя!
       -- Ты что не дотрахался? Или весна в голову ударила?
       -- У меня после тебя никого не было.
       -- Ты мне противен! Я ненавижу и презираю тебя! У тебя и стрижка плохая, и галстук плохой, и плохо от тебя пахнет.
       -- А я люблю тебя, люблю несмотря ни на что! И благодарю за всё, что ты для меня сделала, когда мы жили вместе, и за то, что ушла от меня...
       -- Ты хочешь, чтобы тебя любили, заботились о тебе, полностью посвятили тебе себя, носились с тобой...
       -- Да, ты права. Но зачем лишать дочь отца, ведь ты по собственному опыту знаешь, как это тяжело.
       -- Ты ей не отец! Отец у неё другой -- кто её кормит и одевает. А ты только по паспорту. Он даже готов удочерить Алину.
       "Она использовала меня! -- А тебе что, было плохо? -- Нет, но это меня унижает!"
       Внутри всё кипело, но как можно спокойнее Дмитрий сказал:
       -- Я люблю тебя и не хочу мешать твоему счастью. Если у твоего избранника серьёзные намерения, я готов встретиться и обсудить ситуацию, чтобы найти выход.
       -- Он не хочет.
       -- Почему?
       Она не ответила.
       -- Поверь, я желаю тебе счастья, -- миролюбиво сказал Дмитрий. -- Но никому не нравится, когда об него вытирают ноги. Не делай другому того, чего себе не желаешь.
       -- Вот и не делай.
       Жена стала сигналить рукой, пытаясь остановить машину.
       -- Неужели ты думаешь, что сможешь жить спокойно, после всего, что сотворила?
       -- А что я такого сделала?
       -- Ты не понимаешь? Ты разбила мне жизнь, я перестал верить в женскую любовь, я не могу жить без тебя!
       -- Ничего, переживёшь.
       -- Ты мне всю жизнь испортила! Я до сих пор не могу понять: как гуляя со мной и, будучи девушкой, ты потеряла девственность с другим?
       -- Я презираю тебя! -- прокричала жена. -- Тебя никто не любит, даже родная дочь ненавидит!
       Наконец, возле них остановилась машина.
       -- Нет, ты от меня так просто не отделаешься, -- закричал Дмитрий, пытаясь помешать ей сесть.
       Жена, развернувшись, дала ему рукой по зубам.
       -- Пошёл на хуй!
       Она села в машину и захлопнула дверцу. Машина уехала. Он остался один.
       "Неужели она ничего не чувствует, неужели ничего не помнит? неужели ничего не хочет вернуть? Нет, не верю. Не может этого быть! Она жаждет лучшего, и не находит. Она любит, любит меня, но не понимает этого!"
       Он пытается доказать себе, что она его любит, ищет доказательств её любви, находит оправдание её злости, прощает, мечтает, надеется...
       "Я чувствую, как она меня любит. Она не хотела уходить от меня, но не смогла жить со мной. Она хотела узнать других, испытать как можно больше. Я был готов к этому и потому не удерживал её".
       Противоречивые чувства наполняют его сердце. Он ищет того, что кажется ему ненужным, и убегает от того, что ищет.
       "Такой, какой она стала теперь, она мне противна. Так что, как ни печально, надо благодарить судьбу за освобождение от такой "спутницы жизни"".
       И всё же боль не отпускает, воспоминания наполнены счастьем, и память о радости и наслаждении, которых уже никогда не будет, тревожат рану, заставляя страдать.
       "Да, я ревную её. Но не потому, что не люблю! Если бы не любил, мне было бы безразлично. И дело вовсе не в собственничестве: я хочу любить ТОЛЬКО её, а не в том, чтобы она любила только МЕНЯ".
       Ему жалко её. Он любит её, он хочет любить её, хочет простить, хочет...
       "Почему она так обозлилась? Наверное, её мучает совесть. Она ищет денег, предаёт всех и всё, и этим губит себя. Она согласилась с ролью хищницы, потому что обижена. Это защитная реакция".
       Разум лихорадочно ищет объяснений или оправданий -- всё равно!
       "Неужели я ошибаюсь, и все эти мои предположения лишь иллюзия желания? Неужели действительность такова, что она никогда меня не любила? Нет, не могу в это поверить! Не хочу!
       Она защищает свою неправду, и потому попытки достичь истины обречены на провал.
       Неужели всё это время я ошибался, и вся моя жизнь была ошибочным предположением о том, каков я есть, а реальность отнюдь не такова, какой я её себе представляю?
       Нет, она любит меня! Только стыдиться сказать. Ведь она так виновата передо мной.
       Или это моё желание любить создаёт миражи?
       А если она вдруг захочет возвратиться ко мне? Хочу ли я этого?
       Я так добиваюсь желаемого, отчего нетрудно догадаться, что мне это не нужно".
       Время неумолимо наказывает своей невозвратностью.
       "Любил ли я её? Скорее хотел любить, полагая, что даже если она не любит меня, то когда-нибудь моя любовь и нежность вызовет в ней ответное чувство. Была ли это ошибка? Но если я всё понимал и шёл на это осознанно, значит, это не была ошибка. Но если не ошибка, то что тогда? Может быть, судьба? Может, не только счастливые, но и несчастные браки вершатся на небесах? Значит, судьба. Но что такое судьба?"
       И опять всё тот же вопрос неумолимо встает перед ним. Судьба -- что это? Неумолимость или выбор? свобода или необходимость?
       "Дело не в жене, это я такой. А что если она раздумает и вернётся? Нет, я не хочу этого!"
       Он окончательно понимает, что не любит её. Но любил ли? Скорее хотел любить, и в этой любви было больше боли, чем радости. Ласкает, втайне издеваясь, но и страдает, поскольку любит, не любя, но желая любить ту, которая не любит его, потому что её нет -- она в прошлом!
       "Я люблю ту, прежнюю, а она стала другой, совсем другой -- чужой".
       Он говорит себе это, и ему становится легче, место страсти и боли заполняет пустота равнодушия.
       "Раз так, значит, это была не любовь".
       Вдруг он окончательно понимает, что должен жить один!
       "Я больше не буду ни писать, ни звонить, ни искать встречи, поскольку убедился: я им не нужен. Насильно мил не будешь. Да и они такие мне не нужны. Всё, хватит, пора вырвать больной зуб. Я должен и хочу быть свободен. Ничего другого у меня просто нет".
       И сразу стало легче. "А ведь в отчаянии готов был убить... И тогда тюрьма, смерть.
       Всё! Болезнь прошла. Больной зуб вырван. Остались только воспоминания".
       Однако понимает, что не в силах избавиться от чувства, которое терзает своей неудовлетворённостью, требуя, насилуя, заставляя желать и мечтать.
       "Я освободился от надежд на её возвращение, на то, что она, быть может, любит или любила меня. Она такая же, как все -- дура и мещанка".
       Ему кажется, что ругательства приносят облегчение, и он проклинает её всеми словами, чувствуя, что от этого только сильнее желает её.
       "Чёрт! Чёрт! Чёрт! Неужели я люблю? Неужели я никогда не перестану любить её, и эта мука навсегда? Не хочу, не могу больше страдать! Не хочу любить! Хочу покоя!"
       Пытается освободиться, нырнуть в забытиё, но чувство, крепко зацепив сердце, не отпускает.
       "Ненавижу женщин! Ненавижу! Потому что ненавижу жену, и готов им всем мстить. Нет, нет! Я хочу любить их невероятным образом, любить, втайне ненавидя, любить не любя, при этом страстно желая, однако не в силах, потому что люблю жену, которая не любит меня, и которую, наверное, в её нынешнем состоянии, сам уже не люблю".
       Любит или не любит? -- для него это вопрос жизни и смерти!
       "Ошибка ли она? Вряд ли. Ведь я сознавал, на что иду. Ошибка лишь то, что осознаёшь как ошибку в момент её совершения. В любом случае, нет ошибок, есть судьба. И возможно, нужно было совершить эту "ошибку", чтобы пойти дальше. Я хотел любить -- вот что главное, хотел, даже зная, что она меня не любит. Мы все "ошибались". Но если она меня не любила, как же нужно было притворяться, чтобы я поверил! Она говорила "наверное, я люблю тебя", лишь когда я делал ей подарки. Бедная девочка! Как тяжело ей было притворяться и лгать".
       И опять он чувствует, что любит её, любит несмотря ни на что!
       "Нет, она дерьмо! Весь мир дерьмо! И я тоже дерьмо! А раз я дерьмо, значит и мир таков. Нет, это мир дерьмо, потому и я такой".
       Эти попытки найти оправдание ей и себе кажутся ему усилием утопающего спастись.
       "Как изворотлив человеческий ум, как гибка человеческая совесть. И всё ради того, чтобы избежать саморазрушения, ради того, чтобы выжить. Нужно благодарить природу за этот спасительный механизм. Но как тогда постичь истину, если я всему готов найти оправдание? Виноваты обстоятельства, окружающие люди, судьба... А я, где я? в чём моя вина, или в чём моя ошибка?
       Когда я ошибался и почему? Чего я не понимал?
       Надежды и мечты затмили жизнь. Я сам придумываю себе иллюзии. Или вся жизнь иллюзия?
       Неужели я ошибся в жене, и мои представления о ней были всего лишь иллюзией желания? А как же моя любовь -- тоже иллюзия? Но тогда вся жизнь иллюзия! Получается, всё, чем я жил, все мои устремления -- выдумки, не имеющие ничего общего с реальностью. Что же теперь делать? Я оказался без ориентиров, по которым ранее сверял свой путь. Теперь я в пустоте. Куда идти, к чему стремиться, чего желать? Я в кромешной тьме. Вокруг пустота.
       Если моя любовь ни к чему не привела, значит, я ошибался. А если так, то, возможно, вся моя жизнь заблуждение, иллюзия, глупость моя!
       Если все мои действия были только следствием заблуждения, а желание любить несмотря ни на что глупая выдумка, не имеющая ничего общего с реальностью, выходит, я дурак, раз так заблуждался. И даже если не обманывал себя, то уж точно обманывался.
       Теперь я отчётливо ощущаю самообман любви. Женщины не могут понять и ответить мне, поскольку моя мечта выше их желаний. Они хотят конкретного -- я абстрактного. Моя любовь чище, выше, лучше самого объекта любви!
       Но неужели всё, что я чувствовал, чем жил, что двигало мной, была иллюзия?
       Выходит, нет НИЧЕГО, одни иллюзии? И жизнь иллюзия?
       А может быть, я чего-то не понимаю?
       Возможно, я просто ошибался, и осуществить свои принципы мне не удалось, потому что они неверны? Или потому что нереальны?
       Но сами по себе мои чувства существовали, более того, они воплощались в поступках, я жил этим, чувства -- часть моей жизни. Иллюзии были для меня реальностью, и являются таковой, составляют мою прошлую, настоящую, а возможно, и будущую жизнь, во всяком случае до тех пор, пока вера в иллюзии будет подвигать меня на поступки. Но это означает, что мои иллюзии, выдумки, мечтания -- часть реальности, пусть даже они не адекватны действительности.
       Но что такое иллюзии? Заблуждения, основанные на незнании? самообман неудовлетворённых желаний? или предчувствие реальности? Существует ли то, что я чувствую или не существует? И как проверить истинность того, что присутствует только в ощущениях? Мои предчувствия -- только моя реальность или отражение реальности вне меня?
       Если жизненные ориентиры иллюзорны, и я их себе придумывал, и всё лишь плод моего воображения, значит, нет Абсолюта, значит, жизнь существует в пустоте, и нет ничего. НИЧЕГО!
       Но если это так, то весь мой мир -- лишь выдумка, игра воображения, фантазия; объективно же ничего этого нет, НИЧЕГО!
       Нравственные ориентиры, даже если это были миражи, помогали найти себя в пустоте. И даже если они не наполняют жизнь смыслом, то уж во всяком случае, заставляют стремиться к чему-то, верить во что-то. Жизнь без ориентиров кажется абсурдом!
       Но что есть ориентиры: нечто абсолютное, или опять же выдумки вроде патриотизма и любви к ближнему?
       А если нет ничего, и всё выдумки, в том числе и любовь, то получается, что вокруг меня пустота!
       Что же делать -- выдумать новый ориентир?
       Но какую цель можно придумать в пустоте? Куда идти, когда вокруг нет ничего? НИЧЕГО!
       Выходит, жизнь -- чья-то выдумка. Но чья?
       Фактически, поиск ориентиров это поиск ответа на вопрос есть ли Бог? И единственно верный способ найти ответ, это совершить самоубийство!
       Но если и Бог выдумка, и нет ничего: ни Бога, ни чёрта, ни любви... Если нет ничего, то есть совсем ничего, абсолютно ничего! -- один мрак и пустота -- ведь тогда, тогда... Что же тогда? Тогда... Нет, это невозможно! Это даже трудно представить!.."
       Он вдруг ощутил весь ужас ПУСТОТЫ, в которой ничего нет. НИЧЕГО!
       Страх сковал его. Захотелось прекратить глупую игру фантазий, которую он считал своей жизнью.
       "Если на самом деле нет НИЧЕГО, то к чему стремится? для чего жить? чем жить? -- наслаждениями? Зачем, вообще, тогда жить? Выходит, все мои жизненные принципы, цели, ориентиры -- лишь миражи желаний?.. выходит, жизнь -- это сон?.."
       Но почему-то всё его существо противилось этому предположению. Его чувства говорили о том, что нет пустоты, напротив, всё происходящее с ним есть часть ВСЕГО происходящего, и жизнь его есть отражение процессов, которые не видны, поскольку он, возможно, молекула, атом в огромной системе мироздания, частичка ВСЕГО процесса бытия, и его ощущения фиксируют то, что не проявлено в земной форме существования, но что безусловно реально.
       "Или нет НИЧЕГО, а все мечтания -- самообман, иллюзии? Или же мои фантазии, предчувствия -- часть ВСЕГО, что составляет РЕАЛЬНОСТЬ.
       Или существует ВСЁ или не существует НИЧЕГО! Или есть Бог или его нет!
       А может быть, Он есть, но не такой, как мы его себе представляем! И можно ли тогда будет сказать, что Бог есть, если этот Бог не будет соответствовать нашим представлениям о Боге?
       Или имеет всё происходящее Причину или не имеет; или есть Смысл или его нет. Середины нет и быть не может, как не может быть половинки от "да" и половинки от "нет". Или Бог есть или его нет!
       ВСЁ или НИЧЕГО!
       А может быть, наши иллюзии являются лишь продолжением РЕАЛЬНОСТИ, её украшением? И опять всё тот же вечный вопрос: что первично -- дух или материя? Если честно взглянуть в себя, то я чаще пытаюсь обосновать поступки, оправдывая их. И поступки эти чаще касаются необходимого, житейского, а отнюдь не каких-то иллюзорных мечтаний. Хотя... Нет, не могу сказать определённо, что чаще служит причиной моего поведения: потребность витальная или духовная. Глубоко заглядывая в себя, следует признать, что я чаще выбирал духовное, жертвуя при этом материальным. Значит, первичным для меня является иллюзия, значит, она есть часть реальности, причём, возможно, гораздо более могущественная, нежели потребность материальная.
       Нет, моё поведение обусловлено зависимостью материальной в гораздо большей степени, чем мне кажется.
       Так иллюзии создают жизнь? или жизнь создаёт иллюзии?
       Иллюзии -- это ошибка? мистификация? или предвидение?
       Любовь -- просто весеннее обострение или судьба?
       Как найти подтверждение моим предположениям? И может ли реальность подтвердить наличие ВСЕГО?
       Как проверить, существует ли всё то, о чём я думаю, о чём мечтаю, что называют Богом; или нет НИЧЕГО, и все представления, вываливающиеся за рамки своекорыстной выгоды, лишь плод неудовлетворённых желаний? Моё ли это больное воображение, или так всё и есть на самом деле?
       Пока что жизнь убеждает, что все мои мечтания -- выдумка. А значит, нет НИЧЕГО, кроме того, что мы видим, что можем пощупать и съесть.
       Или, вообще, нет НИЧЕГО?!
       НИЧЕГО НЕТ! Оглянись вокруг и заметь, от скольких иллюзий ты уже отказался, сколько испарились сами собой перед очевидностью реального, а не желаемого мира. Неужели ты ещё будешь настаивать? Будешь! Потому что не можешь отказаться от желаний, будешь мечтать, надеяться, верить, потому что будешь хотеть, пока жив.
       Но неужели нет НИЧЕГО? НЕЧЕГО!
       Нет, чувствую, есть что-то, ЕСТЬ! Но что это: страх или что-то разумом непостижимое, но присутствующие в душе независимо от нас и нашего отношения?
       А может быть, наши иллюзии есть составная часть ВСЕГО -- той реальности, которую мы не знаем или не можем знать?
       Если иллюзии подвигают к подвигу, создают произведения искусства, побуждают совершать поступки, разве иллюзии не являются частью РЕАЛЬНОСТИ?
       Чем жить: иллюзиями или наслаждениями? желаниями или размышлениями?
       Рождение детей, удовольствия, достижения не имеют смысла, если ограничены только нашим земным существованием. Или же каждое наше движение наполнено каким-то неведомым содержанием, которое задаёт ей ориентиры, существующие за границами или на границах этой формы жизни?
       Или нет НИЧЕГО, кроме того, что способны увидеть и пощупать, или же есть ВСЁ, -- середины быть не может! Ведь если выбирать срединный путь, то это означает, что существует только наша жизнь со всеми её радостями и горестями, есть желания и их удовлетворение, и ничего более; и всё, что было до меня и будет после, уже не есть моя жизнь, а значит, для меня её как бы и не существует?!
       Надо или признать, что моя жизнь -- моё земное существование -- имеет отношение к будущему и прошлому, что равносильно признанию ВСЕГО, или же всё ограничено только рамками моего телесного бытия, и со смертью всё для меня перестает существовать, поскольку перестаю существовать я сам.
       Однако со смертью человека не исчезает всё, остаются плоды его жизни, память о нём; он может продолжать существовать в виде идеала, направлять мысли и поступки живущих.
       Чему же верить: своим предчувствиям, без возможности доказать их истинность, или чужим доказательствам, не имея возможности самому прочувствовать их?
       И что такое, мои иллюзии? Реальны они или нет?
       Желания реальны -- это факт! А вот фантазии, мечты?..
       Если то, о чём мечтал, не воплощается, то сразу возникает мысль, что это иллюзия. А если воплощается? -- становится реальностью?
       То, что я чувствую -- иллюзия или реальность? Если предчувствия подвигают к поступкам, значит, мои предчувствия часть реальности, и, таким образом, речь идёт лишь о том, ошибочны они или истинны. Но как убедиться в этом? Знание никогда не бывает полным. К тому же то, что существует лишь на уровне ощущений, не всегда можно проверить на практике, как, например, существование Бога.
       Искусство насквозь иллюзорно, и в то же время реально; оно иллюзия, и в то же время искусство составляет половину нашей жизни.
       Разве жизнь души не реальна? и таким образом, не есть реальность?!
       Благодарность детей, которых я любил, убеждает меня в том, что любовь моя не иллюзия, раз вошла в сердца и вызвала ответное чувство. А как же дочь, жена? -- что это: ошибка или выдумка?
       Я не хочу признать, что жена -- ошибка. Я защищаю свой смысл жизни, пусть даже он моя выдумка, то есть защищаю себя самого, поскольку вне любви жизнь моя лишается ориентиров, а значит, становится абсурдна и пуста.
       Но я чувствовал, чувствовал, как моя любовь резонирует в сердцах детей, и убеждался в этом по их поступкам. Значит, я не ошибался, и мои ощущения истинны?! Но всегда ли можно верить своим ощущениям, предчувствиям? и насколько?
       Но главный вопрос в другом. Если иллюзии руководят моей жизнью, значит, они реальны, пусть даже не всегда адекватны действительности. И если мечтания не сбываются, это не означает, что они не верны, но лишь то, что они не востребованы.
       Я отчетливо ощущаю, что многие из моих так называемых мечтаний и мыслей вошли в меня извне. Получается, надо либо верить, либо не верить, что существует какая-то иная реальность, которую мы не видим и не слышим, а только ощущаем в качестве возникающих мыслей, побуждений и чувств.
       Для меня очевидно, что мои мечтания, фантазии, иллюзии -- часть не только меня, но и ВСЕГО, что вне и внутри нас.
       Значит, и все мои заблуждения закономерны, а иллюзии есть отражение реальности, своего рода необходимость, которая определяет течение моей жизни. Выходит, и в иллюзиях есть смысл!
       Иллюзии создают желание жизни. А без них к чему стремиться, чего искать? Чем жить, ради чего? Нам кажется, что цели наши реальны, а потом оказывается, что они иллюзорны. Мы живём в иллюзорном мире. Но разве иллюзии, которыми мы живём, не есть реальность нашей жизни, и разве иллюзии не есть часть реальности? Любовь -- иллюзия, чувство, и в то же время реальность отношения.
       Значит, и мечта моя есть реальность? Выходит, что так!
       Я задаю себе вопрос и пытаюсь найти ответ; и ответ этот кажется наиболее вероятным, потому что, по сути, он есть оправдание. Неужели мы всегда выбираем из возможных именно тот ответ, который оправдывает нас? Неужели вся моя философия есть лишь подсознательная попытка оправдать себя?"
       Сам не зная почему, Дмитрий решил ещё раз увидеть дочь и пошёл к дому, где она жила. Он позвонил в квартиру. Дверь открыл молодой красивый мужчина.
       -- Вы...? -- растерялся Дмитрий.
       -- Да, это я.
       -- Можно поговорить с вами?
       -- У меня нет такого желания.
       -- Но это очень важно для нас всех.
       -- Я знаю, что вы скажете.
       -- Я просто хотел предостеречь: на чужом несчастье счастья не построишь.
       -- А мы попытаемся.
       -- Наташа - моя жена.
       -- Формально ваша. А в действительности - моя! Мы вместе живём, и как только она получит развод, поженимся.
       -- Но я не дам ей развод!
       -- Рано или поздно это произойдёт.
       -- Но послушайте...
       -- Не хочу ничего слушать.
       -- Вы не знаете Наталью. После того, что она со мной сделала, она не сможет любить.
       -- Зато я её люблю. Несмотря ни на что.
       Дмитрий вдруг увидел в нём -- своём сопернике -- себя.
       -- Она обманула меня, бросила одного в больнице.
       -- Я вам не верю.
       -- Но это правда!
       -- Не стоит больше ничего говорить.
       -- Вы боитесь узнать правду?
       -- Замолчите. Иначе...
       Дмитрий почувствовал, что сейчас ударит этого красавца, укравшего у него жену, дочь, любовь...
       -- Слушай, ты, -- прохрипел Дмитрий, сжав кулаки и задрожав от взорвавшей его ненависти. -- Мне нечего терять. Нечего! Вы у меня всё украли, всё! Я вас обоих... обоих... понял?
       "Убью его, убью!"
       Красавчик испугался.
       -- Вы не контролируете себя! -- Голос его дрожал. -- Вам надо в сумасшедший дом. Вы больны!
       "Крови, крови!"
       Дмитрий уже видел, как они катаются по земле и избивают друг друга, как головой красавчика он бьёт об асфальт.
       "Так я проиграю. Так выиграет Сатана!"
       Красавчик был выше и сильнее. Дмитрий знал, что не сможет победить, но злоба затмила рассудок.
       "Убить его! Убить! -- Но это самоубийство! -- Ну и пусть. Чем кровавее, тем лучше!"
       Глубоко вздохнув и задержав дыхание, Дмитрий вновь вернул контроль над собой.
       "Глупо! -- Глупо? Что же мне, вызвать его на дуэль? -- Ты хочешь убить его или себя?"
       -- Нет, я люблю тебя, люблю и буду любить, несмотря ни на что! -- сказал Дмитрий, пытаясь совладать с собой. -- А накажите вы себя сами. Если поймёте. -- Он через силу улыбнулся. -- Мне жаль тебя. Ты заблуждаешься, как и я когда-то. Она обманывала меня, теперь обманывает тебя. Если у вас серьёзные намерения, то почему вы не хотите встретиться и мирно обсудить ситуацию?
       -- Это ты не хочешь.
       -- Значит, она и меня и вас обманывает.
       -- Она меня не обманывает!
       -- Я тоже ей верил. Потому что любил. Как и вы сейчас. Но она коварная бестия, предательница...
       -- Замолчи, слышишь!
       Красавчик подошёл вплотную и схватил Дмитрия за шиворот. -- "А красиво было бы умереть от рук любовника жены? Чем не конец!" -- Красавчик замахнулся... -- "В нём нет злости, потому что он не прав. Пытается защитить честь моей жены. От меня же. Как глупо!" -- ... и ударил Дмитрия. Дмитрий увернулся от удара. Последовал удар другой, третий... -- "Зачем я это делаю? Не знаю. Но очень хочется раскрутить правду до конца. Наверное, это и есть судьба: желание быть собой и узнать всё до конца".
       Дмитрий вырвался из рук красавчика и отбежал в сторону.
       -- Нет, не дождётесь, -- крикнул он. -- Вы недостойны того, чтобы я дрался с вами. Я не унижусь до этого. Я хотел как лучше, но вы сами отказались. Сами! Прощайте.
       "Любопытная ситуация, -- думал Дмитрий, всё дальше уходя от дома, где жила его дочь, его жена и её новый "муж". -- Любовник моей жены защищает её честь, так он, во всяком случае, полагает. Я оскорблённая сторона. Значит, я могу вызвать его на дуэль? Абсурд какой-то! Я хочу вызвать на дуэль любовника моей жены, который нанёс мне оскорбление тем, что защищал от меня же честь моей жены.
       Неужели я ревную? И почему? Что это: собственничество? -- хочу, чтобы она принадлежала только мне? Нет, скорее дело в доверии, в том, что ты доверяешь человеку всё самое интимное, предполагая, что он сбережёт это, разделит только с тобой, подарив в ответ свою надежду на нежность и понимание. Нет, ревность не собственничество, а защита себя, своей веры и цельности, и страх предательства. Она предала меня -- вот что жжёт нестерпимо!"
       Дмитрий чувствовал, что тылов не осталось.
       "Меня в жизни больше ничто не держит. Пусто, пусто внутри. Мертвящая пустота. Месть! Отомстить! Это единственное, что греет. Убить! Её и его! -- Глупо. Банально. -- Что же делать? -- Простить. -- Простить? Да, наверное. Мне ничего другого не остаётся".
       Чтобы обрести хоть какую-то опору, Дмитрий решил позвонить дочери.
       -- Зачем ты звонишь, -- услышал он холодный голос.
       -- Это я, твой папа.
       -- Отстань от нас.
       -- Разве ты меня не любишь?
       -- Я тебя ненавижу!
       -- Как же так? -- Дмитрий растерялся. -- Как мне теперь жить, доченька?
       -- Ничего, переживёшь.
       Послышался посторонний голос.
       -- Бабушка спрашивает, когда ты будешь платить алименты.
       -- А разве ты их не получаешь? Я написал заявление, и с меня удерживают.
       -- Не знаю, -- растерянно проговорила дочь. -- И не звони сюда больше. И не приходи. Понял? У нас все дома.
       -- А как же я?
       -- У меня теперь другой папа.
       Раздались гудки.
       "Это не она, не она! Её заставили!"
       Дмитрий подумал, что больше уже никогда не захочет видеть ни жену, ни дочь. Но в то же время почувствовал, что если его попросят, то непременно придёт к ним. "Это моя судьба -- любить их несмотря ни на что!"
       Размышляя, он шёл по набережной, и вдруг каким-то странным образом остановился возле музея-квартиры писателя, где, к стыду своему, никогда не был. "Вон и он также мучился", -- с грустью подумал Дмитрий.
       Он купил билет, но к началу экскурсии опоздал.
       -- ...Чем кровавее, тем лучше! Условия дуэли были самые жестокие, -- равнодушно рассказывала экскурсовод. -- Противники должны были стреляться на расстоянии двадцати шагов, причём каждый мог сделать пять шагов к барьеру.
       Уставшим голосом молоденькая девушка бесстрастно рассказывала о поединке и всей предшествующей жизни великого поэта, а Дмитрию казалось, что она описывает именно его ситуацию.
       "Как я его пониманию. Безденежье, долги, которые невозможно отдать, и не отдать которые невозможно; любимая женщина -- чистейшей прелести чистейший образец! -- предала; одиночество и непонимание друзей и близких; неудовлетворённость своим творчеством, поскольку оно не способно выразить всей полноты и противоречивости жизни, всей истины -- отсюда разочарование в том, что делаю..."
       -- Скажите, пожалуйста, -- обратился Дмитрий к экскурсоводу, -- с точки зрения всех обстоятельств жизни поэта: огромные долги, предательство жены, творческий кризис, травля со стороны общества, одним словом, не была ли эта дуэль самоубийством?
       -- Многие учёные высказывают мнение, будто поэт искал смерти. Но лично я считаю, что он не хотел, чтобы его убили. Он хотел защитить свою честь.
       -- А неоднократное требование дуэли? а расставание с талисманом накануне гибели? и даже то, что он возвратился, собираясь на дуэль, чего никогда не делал, -- не было ли это вызовом судьбе?
       -- Затрудняюсь ответить.
       Дмитрий вдруг вспомнил вычитанные где-то слова, что в оценке творца важным, если не первейшим, оказывается его личностный подвиг, а не его творения.
       Все перешли в другой зал, и на какое-то время Дмитрий остался один. И вдруг ему почудилось, как зазвенела посуда... послышался смех... голоса людей... их лица, фигуры... они стали проявляться... словно на фотографии... и он увидел сидящих за столом в гостиной людей... и сам был среди них...
       "Ах, Натали, Натали...
       Чем же теперь жить? во что верить?
       И этот подлый насмешник, словно издевается надо мной, демонстративно ухаживая за моей женой.
       Прежние надежды изжиты, новых нет и в помине.
       Жизнь во всей своей наготе и неприглядности заставляет смириться с необходимостью как-то существовать. А зачем жить как-то? ради чего?
       Вокруг интриги, невозможность целиком посвятить себя творчеству, необходимость содержать дом, зарабатывать деньги, необходимость, необходимость, необходимость...
       Как я устал от жизни: от лицемерия, обмана, от предательства!
       Не на что опереться. И не на кого. Один. Абсолютно один. Никто меня не понимает, никто!
       Что же делать?
       Ситуация, из которой нет выхода; кто-то должен исчезнуть! Я не могу быть третьим -- я половинка!
       И никуда не сбежишь. Разве только... Нет, это невозможно.
       Что же остаётся?
       Убить его? Вызвать на дуэль этого мерзавца, похитившего у меня жену? -- Чтобы убить или умереть? -- Ах, не всё ли равно! -- Смерть его ничего не решит. -- А моя? Смерть не так страшна, как позор. Быть посмешищем для всех! Терпеть унижение от этого ничтожества! Нет, надо заставить себя уважать!
       Бессмысленная бестолковая жизнь.
       Никому я не нужен. Никому!
       Словно в силке. И не выбраться никак. Что же остаётся? Ждать и мучиться? Нет, это выше моих сил! Не могу, не хочу смириться! Если не могу победить, пускай погибну! Как ещё покончить с этим страданием?! Убить себя? Глупо! Да и грех это. Остается погибнуть в борьбе. Другого выхода нет. Нет выхода!
       Хочу ли я убить его? Нет, прежде хочу избавиться от этой непрекращающейся боли, от пустоты и разочарования, от ненависти к нему, от презрения к себе и к жене, от себя, в конце концов. Зачем мне жить, если всё, во что я верил, на чём зиждилась моя жизнь, рухнуло, оказалось обманом, точнее, самообманом. А ведь я верил! Теперь верить не во что! Как же тогда жить?! И зачем?! Ради чего?
       Жена, которую я любил -- моя косая мадонна, чистейшей прелести чистейший образец! -- обманула, предала меня!
       Я больше не могу верить женщинам, а значит, и не могу любить их.
       Что же осталось в этой жизни для меня?
       Творчество моё мало кому понятно, стихи называют странными, роман неудачным.
       Никого из друзей не осталось!
       Родственники смеются надо мной!
       Окружающие просто издеваются!
       Как это вынести?!
       Денег нет. Только долги, которых не выплатить за всю жизнь.
       Домой идти не хочется. Родные -- чужие мне люди.
       Некому душу доверить!
       Никто меня не понимает!
       Я всем чужой!
       Но главное -- меня никто не любит! Никто!
       Что же делать? Как жить? Да и зачем?
       Жизнь не получилась!
       Жить не хочется!
       Хочется умереть!
       Но убить себя невозможно, это грех.
       Где же выход?
       Дуэль? Да, дуэль! Это и есть выход! Другого нет!
       Вызову на дуэль, а там пусть решает судьба.
       Сносить унижения от этого красавчика, измену жены, предательство друзей, терпеть издевательства от этих ничтожных людишек? Нет, не могу. Не хочу! Выход один -- защитить свою честь! Это единственное, что у меня осталось. Честь! Уважение к самому себе! Да, или самоуважение или смерть!
       К чёрту предсказания, к чёрту приметы! Меня не испугаешь -- Я ЖИТЬ НЕ ХОЧУ!
       Когда-то я боялся смерти, теперь же думаю о ней с радостью. Для меня она самый лучший выход.
       Нет, я не ищу смерти, -- это смерть ищет меня!
       И должно мне исполнить судьбу!
       Смерть для поэта имеет не меньшее значение, чем вся предшествующая жизнь, а возможно, и большее".
       Он вышел из музея и пошёл по набережной.
       "ОТМОТАТЬ, ОТМОТАТЬ НАЗАД! Я хочу исправить, исправить ошибку. Но какую? Ошибку, которая определила моё будущее. Но в чём она? где он -- тот злополучный поворот в судьбе, определивший моё одиночество?
       Вот она и я -- молодые. Я всё понимал, знал, на что шёл, и тем не менее...
       Она не хотела, да и я не торопил. Что же заставило? Необходимость?
       Вот он я -- молодой и неопытный, но не глупый. Я всё прекрасно понимаю и знаю, что может ожидать меня, и иду на это сознательно, предвидя неминуемый конец. Я спорил, говорил себе "не надо", но кто-то шептал мне, что это необходимо, что я должен через всё пройти. И прошёл!
       Не вижу роковых ошибок, но вижу свою судьбу, которая подобна дороге, на которую вступил в определённое время, и с которой в определённый момент сойду. Я иду, восхищаясь, негодуя и удивляясь, и всё предопределено: и мой путь, и я, и то, как я пройду этот путь. И свернуть невозможно.
       Если хочешь -- пожалуйста, исправляй свою жизнь. Только мог ли ты поступить иначе? Нет. Иначе мог поступить кто-то другой, но не я, потому что это я.
       Нечего исправлять. Нет ошибок, есть судьба моя. Исправить ничего невозможно, можно лишь начать новую жизнь.
       Даже то, о чём сожалею, я не хочу вычеркнуть из своей жизни, ибо это было мне необходимо.
       Можно ли было пойти другим путем? Да, выбор был. Но был и я. И этот я не мог пойти в другую сторону, но только туда, куда не мог не пойти. Я шёл не вместе со всеми, я шёл сам по себе. И каждый раз выбирал не просто дорогу, каждый раз я выбирал себя. А значит, выбор мой был предопределён тем, каков я есть -- моим характером. Я всегда чувствовал, что выбор это иллюзия, и решение моё предопределено. Я никогда долго не раздумывал, и даже сейчас не сомневаюсь, что поступил бы точно также. Значит, всё предопределено, и нет ошибок, а есть судьба?
       Я всегда чувствовал, что судьба моя предопределена, и я только вспоминаю заботливо стёртое из памяти. И это странное ощущение, что "всё будет"... Оглядываясь назад, вижу, насколько неслучайны были мои предпочтения, поступки, решения. Но не они определили мою жизнь, а мой характер определил выбор этих решений.
       Но это предчувствие судьбы не создаёт безволия, напротив, наполняет душу радостью и ощущением свободы.
       Я поступаю не произвольно, а так, как мне хочется, наилучшим возможным для себя образом. И пусть кто-то говорит, что можно поступить иначе. Можно. Но не для меня. Иначе это буду уже не я, и это будет не моя судьба.
       Я знал, что надо пройти через брак, надо пытаться построить семью, надо любить жену, надо будет пережить измену и распад. Надо! Но для чего? Тогда я не знал. Теперь знаю. Иначе не было бы меня сегодняшнего. И это не есть некая случайность, нет, это судьба моя. Доказать это невозможно. Я лишь чувствую это. И чувство настолько сильно и настолько убедительно, -- словно знаешь! и сомневаться в правильности нет никакой возможности.
       Чувство гармонии и согласия с собой подсказывает, какое решение мне на благо, тогда как сомнения и неуверенность всегда свидетельствуют о том, что пользы от поступка, к которому принуждаешь себя, не будет.
       Так что, сколько ни крути -- назад, вперёд, -- ничего изменять НЕ НУЖНО! Легче прожить ещё одну жизнь!
       Но неужели этот брак был мне предопределён, и в этой трагедии любви заключена моя судьба? -- Судьба уже в том, что прожил с ней несколько лет, что у нас ребёнок и в том, что я люблю её. Я знал, что всякая радость будет мне неожиданной. -- Зачем тогда женился, зная, что в конечном итоге останешься один? -- Я мог не жениться, и в то же время не мог не жениться. -- Что же заставило меня вступить в брак, притом, что я был свободен в своём решении? -- Наверное, любовь. Я любил её!
       Выбирая жену, я выбрал судьбу -- драму, или трагедию, моей жизни. Было в этом что-то неумолимое, или, быть может, неизбежное.
       Я слышал голос, что должен жениться, должен пройти через это, притом, что знал: женитьба не сделает меня счастливым, скорее наоборот. Всё мне указывало на то, что не надо сходится с ней".
       Он вспомнил, как сразу после знакомства пережил сильное отравление, а накануне бракосочетания простудился и заболел. Тогда он понимал неслучайность этих болезней, но не поверил, не хотел верить в дурное предзнаменование.
       "Мог ли я не жениться? Мог, и в то же время не мог.
       А может быть, зная, что развод неизбежен, я таким образом бессознательно хотел освободиться от влечения к женщине?
       Но если развод -- благо, то что же тогда был мой брак?
       Необходимое испытание? Судьба?
       Не могу ответить, Зачем я это делал, но определённо знаю Почему -- я не мог иначе! Я словно выполнял уготованный мне сценарий, в котором всё предопределено, независимо от моего к тому отношения.
       Я всегда был свободен в своём выборе, никто не мог заставить меня принять решение, с которым я был не согласен.
       Что же двигало мной? Необходимость? Да. Но какая?
       Я знал, что, возможно, совершаю ошибку, но эта ошибка была мне необходима!
       Да и что такое ошибка? То, что мы оцениваем как ошибку, оглядываясь в прошлое? Но кто может знать будущее? И зачем его знать? Ведь если тогда я был уверен в правильности своего шага, то как могу теперь называть его ошибкой?
       Да, я понимал, что счастье моё не в семье, что не для семьи я создан, что судьба моя не в женщине. Но убедиться в этом не было иной возможности, кроме как испытать всё до конца.
       Я не хотел отказывать себе исполнить роль мужа и отца, не хотел обделять себя, решив, что как ни горька эта чаша, я должен всё в жизни попробовать.
       Я чувствовал в себе необходимость отработать эту социальную повинность. И отработал!
       Я хотел отдать жене то, что мог как мужчина, как личность, как человек. Но ей было нужно не многое из того, что я мог ей дать. Я добился её, реализовал свою любовь. Ей, возможно, этого было достаточно. А мне хотелось идти дальше. И потому я пошёл один.
       Возможно, своим женским чутьем жена угадала, что, при всём стремлении к семейной жизни, человек я не семейный; угадала и ушла от меня. И надо благодарить её, что она оставила меня с одиночеством, и пожелать ей счастья с тем, с кем ей будет хорошо. Надо, но не могу. До слёз обидно, что эти годы не наполнены любовью к дочери, не заняты воспитанием сына, прожиты без нежности к жене и детям.
       Драма любви меня не смущала. Быть может, я жаждал драмы, самопожертвования, высвобождения. Но было в этом акте нечто большее, чего я не понимал, а только лишь чувствовал. Это было нечто...
       И хотя чувствовал, что конец этого брака предопределён, я ощущал в себе неспособность поступить иначе, -- когда невозможно, да и не нужно избегать положенного тебе испытания. Я отчётливо ощущал -- это мне необходимо! Для чего именно, не знал, но необходимо, и я должен жениться, должен создать семью, или хотя бы попытаться.
       Несмотря на всевозможные колебания из стороны в сторону, жизнь моя словно идёт в определённой колее. Что бы я ни выделывал, как бы ни поступал, я прохожу намеченные вехи и достигаю надлежащие результаты. Наверное, это колея моей судьбы -- непреложная и предопределённая. И даже если отклоняюсь в сторону, то, делая круг, неизбежно возвращаюсь на свою дорогу и совершаю то, что должен сделать, как бы ни старался избежать надлежащего мне.
       Чувствую, словно кто-то заботится обо мне, не давая совершиться вредному для меня, оберегает меня от собственной глупости. Верю, верую в то, что Господь ведёт меня и даёт лучшее из возможного -- мне необходимое! И потому нет во мне уныния, и потому вера не даёт умереть надежде, а надежда делает жизнь радостной".
       Он пришёл домой и, не раздевшись, лёг на кровать.
       "Позвоню ей, попрошу вернуться, скажу, что люблю! -- Но ведь на самом деле ты не любишь её, и просишь вернуться потому, что знаешь и уверен: она не вернётся никогда. -- Нет, я всё ещё люблю её. Хотя, возможно, люблю наше прошлое, поскольку оно согрето любовью, которая ещё жива во мне. -- Тебе нужна не любовь, а боль от любви! -- Трудно сказать чего больше: любви или защиты от боли, причиняемой любовью. -- Ты хотел не счастья в любви, а трагедии! -- Я любил её. И не любил. Она была больше чем любовь. Она судьба моя. Была и есть. -- Ты просто играешь выбранную роль. -- Кого мы любим на самом деле? Себя? -- Парадоксальный ты человек! -- Я не могу сказать, что она меня не любила, но и что любила, не могу сказать. -- Всё скорбишь о прошлом с женой, хотя понимаешь, что для тебя это счастливое высвобождение. -- Понимаю, и всё равно скорблю. Ложь -- вот что меня более всего расстраивает в жене. Значит, вся наша жизнь была ложь, всё от начала до конца, -- вот чего я не могу понять и не могу принять, потому что сам никогда не лгал ей. -- Разве ты не знал, что женщинам верить нельзя? -- Знал, но не имел права не доверять жене. -- И решил это право приобрести, позволив ей обмануть себя? -- Она никогда не понимала моей любви. -- Тебе нужна не женщина, а любовь к женщине! -- Да, с женой, с детьми я это они. А я прежде хочу быть сам. -- А может, жена была дана для того, чтобы окончательно распрощался с мечтой о женщине и уже без сомнений всецело посвятил себя Богу? -- Да, я любил, но, кажется, на самом деле всегда любил Бога, а женщина была лишь часть жизни, которую я хотел познать, ступенькой любви на пути к Богу. Теперь уже я не смогу любить женщину больше, чем я люблю Бога. -- Не расстраивайся. Раз не получается, значит тебе это не нужно. -- Я знал, что жена меня бросит, раз не любит, а потому спешил сполна насладиться кратким периодом дарованного мне счастья, максимально использовал возможность любить, и любил, не смотря ни на что. Когда жена ушла, я испытал удивительное высвобождение, смеялся и плакал, кувыркался и паясничал, как ребёнок, которого родители оставили в кой-то веки дома одного, и можно быть самим собой, -- какое счастье! Не надо оглядываться, контролировать себя, пытаясь соответствовать чьим-то ожиданиям, можно делать, что душа захочет, наслаждаясь сладким ощущением свободы, свободы, пьянящей, подобно глотку свежего воздуха, веселящей, подобно прохладной морской воде, в которую можно бултыхнуться и барахтаться, пока хватит сил, наслаждаться счастьем свободы как освобождённый заключённый, впервые увидевший небо без решетки. -- Все страдания есть результат неправильного понимания происходящих процессов. Надо не негодовать, а благодарить судьбу, ибо она даёт тебе необходимое! Убеждённость в этом приходит с опытом, когда уже перестаёшь бояться совершить ошибку, поскольку понимаешь -- нет ошибок, есть лишь судьба твоя, и тогда смело следуешь навстречу желаниям, зная по опыту: в них открывается то, из чего и состоит жизнь. -- Я ни о чём не жалею. Чем меньше во мне страха сомнений, тем больше несмущаемых желаний, которые невозможно назвать ошибочными.
       Я знал, что это иллюзия, и я существовал в этой иллюзии как в реальности, для меня эта иллюзия и была реальностью!
       Назад! Назад!! Я хочу вернуться в прошлое, чтобы понять, была ли это ошибка.
       Назад тринадцать лет, назад -- в день нашей свадьбы.
       Мог ли я не жениться? Мог. Но я хотел! И даже если бы узнал о её беременности, это не изменило бы моего намерения, напротив, ведь я хотел ребёнка, я мечтал о ребёнке!
       Назад, назад ещё десять месяцев -- к моменту, когда я впервые пришёл к ней. Я помнил о ней полтора года, прежде чем решился разыскать. У меня было только её фото, но я нашёл её!
       Этот удивительный портрет... -- в нём было всё! и красота, и трагедия, и судьба её!
       Мог ли я не прийти? Мог. Но я хотел, мне было интересно. И я не жалел о том, что пришёл, она не разочаровала меня, скорее, напротив, в ней я увидел давнюю мечту свою!
       Назад, ещё полтора года назад, -- к моменту, когда я впервые увидел её, к нашей первой встречи, в тот взгляд роковой.
       Я не мог не заметить её. Посреди скопища людей она блистала.
       Хрупкая, тонкая, одинокая... она стояла у стены.
       Мог ли я пройти мимо? Мог. И не мог!
       Меня остановил её взгляд. Я словно натолкнулся на нечто. Этот её взгляд в себя...
       Вот она -- точка отсчёта! Момент выбора! Момент истины!
       Мог ли я пройти мимо? Мог. И не мог!
       Я увидел у неё крылья!
      
       Она блистала
      
       И словно повисла в воздухе
      
       Глаза её, серо-голубые большие грустные
       Взор печальный, нереальный, потусторонний
       Она смотрела внутрь себя -- в глубину своего Я. Глубина её -- бесконечность!
       Лёгкое косоглазие придавало её взгляду загадочность
       Угловатость, загадочность, даже неловкость -- всё вызывало интерес
       Она казалась инопланетянкой
       А я искал глубины, я жаждал полёта!
      
       Пройти, пройти мимо!
       Невозможно!
       Серо-голубые нежные глаза её... Я попал в их плен
       Она смотрела на происходящее словно извне. И это меня покорило!
      

    Она вся какая-то неземная, не от мира сего

    Улыбается своей загадочной улыбкой

    И ни слова, только спасибо и пожалуйста

      
       Девочка-девушка -- её нераскрывшаяся красота притягивала
       Шестнадцать лет -- волшебный возраст!
      
       Я увидел в ней больше, чем просто девушку
       Я увидел в ней, чего никто, и она сама не видела
      
       Я увидел в ней тайну -- я искал в ней тайну!
      
       Передо мной стояла мечта!
       Бледная, светящаяся
       С печальной думою в очах
       С печатью страдания на лице
       Она мало улыбалась
       Было в её облике что-то мученическое
      
       Пройди, пройди мимо!
       Нет, это не в моей власти. Это сильнее меня!
       Пройти мимо такой красоты невозможно!
       Необыкновенно тонкая красота! Хрупкая красота!
      
       Нечто останавливает меня и заставляет просить разрешения запечатлеть её.
       Она не возражает.
       Если бы не этот снимок, я никогда бы не нашёл её!
       Она казалась необыкновенной, нереальной, неземной...
       Я слышал стук её сердца!
       Кожа полупрозрачна, глаза глубоки, за спиной -- крылья!
       Пройти мимо ангела невозможно!
       Никогда не простишь себе, упустив!
       Такое бывает лишь единожды!
      
       Это не она, это судьба меня остановила.
       Сердце моё столкнулось с сердцем её
       и я услышал: "Один пойдешь -- ничего не найдёшь. С ней пойдёшь -- любовь и муку обретёшь".
       Я выбрал муку. Я выбрал любовь!
       Я поступил, как подсказывало мне сердце.
       Умом любовь не выбирают, -- только сердцем!
       И что бы я был сейчас без любви?!
       Страдание сделало меня мудрее.
      
       Я увидел мечту свою и не мог пройти мимо.
       Была ли это ошибка? И да, и нет.
       Я выбрал мечту свою. И до сих пор не жалею!
       Я выбрал то, что мне было необходимо -- я выбрал любовь!
       А если бы я не выбрал любовь, лучше бы не было, было бы хуже!
       И после я всегда выбирал любовь, и никогда не сожалел!
      
       Она ничего не поняла. И ничего не сказала.
       А я понял, что встретил то, что искал.
      
       Была ли это судьба моя? Определённо, это был выбор. Я стоял на развилке дорог. И хотя знал, куда мне нужно идти, но я не мог не уклониться!
       Я понимал, что моё предназначение не в женщине и не в семье, но чувствовал, что мне необходимо всё это пережить, это страдание и муку, -- мне это было необходимо!
       Я чувствовал, что это не моя дорога, но чувствовал, что мне необходимо пройти по ней! И можно ли в таком случае сказать, что это была ошибка?
       Теперь я понимаю, что сделал круг. Всё, что я хотел обрести и обрёл, я потерял, и вернулся на предназначенный мне путь, от которого уклонился. Да, я вернулся фактически к тому месту, откуда ушёл в сторону от своего предназначения, но я приобрёл необходимый опыт.
       Жизнь не прямая дорога. Да и не интересно двигаться по ровному шоссе; с бСльшим удовольствием петляешь по лесным тропинкам.
       Я выбрал более сложную, но более интересную дорогу.
      
       Страшная вещь память. Я помню всё. Всё до мелочей! И какой шёл снег, и который был час, и как я был одет, и какая музыка звучала...
       Вновь и вновь я прокручиваю видеоленту памяти, пытаясь понять, в чём была моя ошибка? Хочу ли я судьбы иной? И что было бы, если бы я от неё отказался? Наверное, я бы сожалел. А так ни о чём не жалею -- вот что главное!
       Я не хочу судьбы иной. Благодаря любви я стал другим. Я понял то, чего без переживания любви никогда понять бы не смог. Мне нужен был опыт, свой опыт любви и страдания. И я не боялся страдания, потому что хотел любить!
      
       Пугало лишь спокойное безразличие её сердца.
       Она не была очень умна, но ведь главное в женщине не это.
       Она вышла за меня в восемнадцать. Кажется, её увлекала необычная роль, нежели я сам. Но скоро и это ей надоело. Она была слишком молода и неопытна, чтобы быть женой.
       Замужество давало ей шанс вырваться из-под опеки матери.
       Она словно отбывала повинность, добросовестно исполняя обязанности жены, и часто напоминала сжатую пружину.
       Не было мира в душе её!
      
       Я не рассчитывал ей понравиться, мне было достаточно, что она не отвергала меня.
       Во мне жила надежда своей любовью и заботой разбудить в ней любовь.
       Но любовь моя так и не раскрыла её души, не вызвала ответного чувства.
       Я допускал даже, что скоро она почувствует ко мне отвращение.
       Я был на десять лет старше и понимал, что для неё я проходящий этап, и когда красота её расцветёт, она не устоит перед соблазном заключить более выгодный брак.
       Я знал, что она принесёт мне страдание, но не хотел отказываться от любви.
       Я желал земного человеческого счастья, я хотел семьи, и готов был отказаться от самого дорогого -- от свободы!
       Я действовал разумно, видя будущность свою как необходимое мне страдание, и саму семейную жизнь как жизненное испытание. От семейной жизни я ждал больше горя, чем радости, и не надеялся на долгое счастье.
      
       Хватит, сколько можно, пора забыть, выбросить из памяти. Зачем тебе это? -- Я пытаюсь в ней увидеть судьбу свою.
       Я никогда не сожалел, что выбирал сердцем, когда выбирал любовь.
       И если бы снова пришлось выбирать, я бы вновь выбрал судьбу свою, я бы выбрал любовь!
       Я ни от чего не хочу отказаться, ничего не хочу забыть, даже страдания своего, боли своей. Настоящей любви без страдания не бывает. Потому что любовь -- всегда самопожертвование!
       Я хотел самопожертвования, я хотел подвига. А любовь -- это подвиг души!
       Пускай страдание, пускай мЩка, но лучше всецветие боли, чем серая унылая жизнь, -- жизнь без любви!
       Девочка моя! Где ты? Почему не любишь меня? Вернись! Вернись время, когда мы были счастливы, когда я мог целовать твой кругленький животик, нежно удерживающий нарождающуюся жизнь. Почему вместо ласки пришла боль? отчего нежность превратилась в муку? зачем счастье стало страданием? Как мне вернуть то время? как стать прежним, чтобы и ты любящей была?
       Любовь моя, где ты? Почему не слышишь меня? Почему отвергаешь меня и не хочешь понять, помочь мне, почему не принимаешь мою любовь? Я так люблю тебя, твой белый животик, и мне хочется такой же, и я хочу помочь тебе выносить дитя. Пусти меня, открой мне! Почему ты отталкиваешь нежность мою? Я весь трепещу от любви к тебе, я весь растворяюсь в ласке к тебе. Загляни в глаза мои, и я стану твоим, окунись в мою нежность, растворись в моей ласке. Я весь горю, пылаю от любви к тебе! Утоли моё чувство, прими мою нежность!
       Проси всё что хочешь, я буду счастлив исполнить любую твою прихоть. Если позволишь, буду помогать тебе при родах, приму ребёнка, поцелую тебя уставшую, изнемогшую, облегчу твою боль. Только разреши. Разреши! Пожалуйста!
       Но нет! Ничего нет! Она проходит мимо, и навстречу моему взгляду посылает равнодушный ничего незамечающий взгляд, словно нет меня, словно я не существую. Но ведь это не так! Я люблю тебя! Слышишь ты, люблю! Где же твоя нежность? Где твои ласки? Ведь это и мой ребёнок. Мой! Так позволь мне любить его! Это всё, что я прошу у тебя, столь мало. Позволь мне быть нежным, позволь ласкать его, целовать, ещё неродившегося. Пусть он услышит меня, поймёт и полюбит, а потом узнает, вспомнит мою ласку, ответит моей нежностью. Ну почему, почему ты против? Разве я прошу чего-то неестественного? Я лишь хочу быть нежным, хочу любить, ласкать тебя и его в тебе, хочу любить своё дитя, и ту, что стала частью дитя моего.
       Разреши поцеловать эту связующую нить между ним и тобой, чтобы он ощутил мою ласку, чтобы до него дошла вся моя нежность, вся моя любовь.
       Нет, не могу больше, не могу! Больно! Больно!!
       Пусти меня, умоляю, пусти!
       Ну почему, почему ты отвергаешь меня? Разве кто-то любил тебя больше, чем я? Или, действительно, кто-то любит тебя лучше, чем я?
       А как же мой ребёнок? Ведь это мой ребёнок! Мой? Дай мне возможность любить его, ласкать его, быть нежным с ним, дарить ему подарки, вместе отдыхать, учить его. Ну почему, почему НЕТ?!
       Не могу больше, не могу! Я весь в тебе, я весь с тобой, хотя меня и нету рядом. Смогу любить тебя любой, ответь лишь мне доверья взглядом. Я не прошу уж ни о чём, и ни о чём уж не жалею. Но буду, буду...
       Где взять слова, чтобы выразить всю боль. Их нет, одни чувства, и прискорбное бессилие слов.
       Больно! Мучительно больно! Хочется подойти к ней, щекой прижаться к щеке, коснуться носа, поцеловать брови, лоб, ухо, шею... Но нет! Только холодный равнодушный взгляд, -- он преграждает мне дорогу к счастью. Неприступный взгляд и отталкивающая холодность, жёсткое неприятие любого моего чувства. Бесполезно! Бесполезно? Не могу поверить, не могу!
       Она такая красивая! Когда беременная, особенно! Хочется целовать её сухие слегка шершавые губы, шептать ласковые слова, чувствовать, как нежность наполняет меня, освободить её от лёгких одеяний, лечь рядом, коснуться, поцеловать, и гладить, нежно ласкать её восьмимесячный животик, гладкий и белый, чувствовать ножку, головку, как он, или она, ворочается, и успокаивать поцелуем, нежным поглаживанием, ласковым объятием драгоценного вместилища -- чуда из чудес живого мира, в котором когда-то был и я, и так сладко, так нежно, так хорошо быть рядом, чувствовать, как он откликается на мой поцелуй, как слышит мои ласковые слова, как реагирует на нежные поглаживания. Мой драгоценный плод, моя девочка...
       Я от тебя не отпущусь!
       Когда это было? И было ли? Или всё это мне снится?
       Никогда пережитое не вернётся, и только всё повторится вновь, и кто-то другой будет ласкать тебя, кто-то другой будет целовать неродившееся дитя, и всё повторится, и вновь счастье превратиться в муку, нежность станет болью, а на место ласки придёт страдание. Всё повторится. Чудовищно повториться! Вот только зачем? Неужели нельзя иначе? Неужели невозможно иначе? Ответь мне, Господи!
       Боже, верни, сделай всё, как было прежде. Я так хочу любить! Я не могу не любить! Ведь для того я и создан! Таким я и должен быть -- любить несмотря ни на что! Ты всё можешь. Так сделай, прошу! Верни мне её, дай мне возможность любить жену мою и дочь. Пожалуйста! Прошу Тебя! Умоляю! Нет, нет! Прости меня, неразумного. Я лишь наврежу себе своими прихотями. Да будет воля Твоя, а не моя. Потому как Ты благ, видишь всё наперёд, и знаешь, что мне действительно нужно, а что навредит. А потому смиряюсь, пусть будет, как будет, ибо Ты всё делаешь мне во благо.
       Я счастливый человек. У меня есть любимая работа и любимая жена. Когда я иду на работу -- я счастлив, когда возвращаюсь с работы -- тоже счастлив. Я счастливый человек!
       -- Папа, папа пришёл!
       -- Здравствуй, доченька.
       Беру дочку на руки, целую её, и сердце замирает от нежных ударов её сердечка, которое бьётся в унисон с моим.
       Жена лежит в кровати и с невозмутимым видом ест яблоко.
       -- Здравствуй, любимая.
       Жена не отвечает.
       И тут замечаю, что кровать разостлана на двоих.
       -- Кто это был? -- спрашиваю сквозь зубы, и кулаки непроизвольно сжимаются. -- Он?
       -- Да, он! -- отвечает жена, не взглянув на меня и продолжая жевать яблоко.
       -- Я же просил тебя не приводить его домой. Пожалуйста.
       -- А ему не нужно твоего разрешения. Ему достаточно того, что я этого хочу.
       Не хочу скандала, боюсь причинить ей боль, боюсь грубых слов, убивающих мою нежность, уничтожающих моё чувство.
       -- Пожалуйста, прошу, встречайся с ним в другом месте, не у нас дома, не в нашей кровати, -- умоляющим тоном говорю ей. -- Ведь я же люблю тебя!
       -- Он меня тоже любит.
       -- Но ведь у нас семья.
       -- Он моложе тебя и красивее, да и проку с него в постели больше.
       "Убей её. Убей!"
       -- Я прошу тебя. Ведь у нас ребёнок. Она же всё видит.
       Жена молчит.
       "Убей! Убей!" -- "Нет, не могу, не хочу! Ведь я люблю её!"
       -- А это что? -- замечаю под кроватью пустую бутылку из-под вина.
       Жена молчит.
       "Убей её. Убей! Бутылкой". -- "Нет, не могу, не могу!"
       -- Вы пили?
       Любимая не отвечает.
       "Нет, не могу больше! Нет сил терпеть!"
       Хватаю бутылку за горлышко и подхожу к жене. Лицо моё искажено ненавистью, с которой пытаюсь безуспешно справиться.
       Дочка хватает меня за руку.
       -- Папа, не надо, не надо, папочка!
       -- Прости, доченька. Не буду. Не буду больше.
       Подхожу к открытому окну и вышвыриваю бутылку.
       -- Я только хочу, чтобы у нас была дружная семья, чтобы мама меня и тебя любила, как люблю я.
       Дочь гладит меня по руке, пытаясь успокоить, и я постепенно успокаиваюсь.
       -- Давай поговорим спокойно, -- обращаюсь к жене. -- Если я действительно не подхожу тебе сексуально, то давай обратимся к врачу, найдём какие-то средства, купим препараты.
       -- А если я тебя не люблю?
       -- Но разве это мешает нам сохранить семью?
       -- Я ЕГО люблю! как ты не понимаешь?! Я не могу жить без него! Я хочу его каждый день, каждый час, каждую минуту! А ты мне противен. И я ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Ты хороший муж и отец, но я хочу ЕГО. Хочу, понимаешь?! Я сплю с тобой, а вижу его. Так больше продолжаться не может. Я пыталась, но безуспешно. Он владеет мной, и я подчинюсь ему как рабыня. А ты, ты... ты хороший человек, порядочный муж, но люблю я ЕГО! Что же мне поделать? Я не хочу разрушать нашей семьи, не хочу оставлять дочку без отца... Но и спать с тобой не могу. Ты мне противен. Нет, не противен. Просто я к тебе ничего не чувствую. Ничего! Понимаешь? А он, он во мне, каждую минуту, каждую секунду. Даже сейчас.
       -- Ладно, хватит, -- раздаётся из-за спины мужской голос.
       Оборачиваюсь, -- передо мной стоит он.
       -- Хватит, Наташа. Надо решить окончательно и бесповоротно. Если ты любишь меня, то живи со мной. А он пусть как хочет.
       -- Я не могу бросить ребёнка.
       -- Не можешь, значит, ребёнок будет жить с нами.
       "Убей! Убей!" -- "Нет, не могу, не хочу!" -- "Хочешь! Убей! Убей же!"
       -- Прошу вас, -- обращаюсь к нему. -- Оставьте нас, не разбивайте нашу семью. У вас будет своё счастье. Зачем же разрушать наше? Ведь на чужом несчастье счастья не построишь.
       -- Но я люблю её!
       -- Я тоже.
       -- Пусть тогда решает она.
       Жена молча лежит, не глядя на нас.
       -- Но послушайте, она ведь моя жена!
       -- И моя.
       -- Я его люблю, -- говорит жена.
       Мы оба смотрим на неё, пытаясь понять, кого же она любит.
       "Убей её! Убей! И его тоже! Всех убей! Топором. Он в кладовке. Убей!"
       Подхожу к ней совсем близко, пытаясь прочитать правду в её глазах.
       -- Она любит меня, -- он хватает меня за руку. -- Ты понял?!
       -- Ты обманула, предала меня!
       "Убей! Убей!" -- "Нет, не могу, не могу!" -- "Можешь!" -- "Не хочу!" -- "Хочешь! Убей! Убей!"
       Он размахивается. Удар. Пытаюсь увернуться. Удар снова.
       "Убей! Убей!"
       Удар в голову, в шею.
       Я защищаюсь, я не хочу убивать.
       "Она убила, она уничтожила меня! Лучше не знать единения, чем утратить его. Без неё меня нет, нет меня и нет счастья.
       Горит всё внутри, горит! И нечем потушить этот огонь.
       Убить её? Убить? Но если убью её, то я проиграл. А победит дьявол! И что ждёт меня тогда? Страшный суд -- безжалостный суд над самим собой.
       Больно, больно чувствовать, что тебя обманули, предали всё лучшее, что доверил -- свою любовь, всё самое сокровенное -- предали и растоптали.
       Как же мне любить тех, кто не хочет мой любви?
       Как хочется убить и её и его! Нестерпимо!
       Но я должен любить, любить врагов своих. Должен!
       Нет, не могу, не хочу!
       Топор. Где топор?
       Проснуться! Проснуться!! Проснуться!!!"
       Страх убить, ужас убийства выталкивает в действительность.
       "Наверное, развод благо, раз я хотел убить её и его.
       Что со мной? Где я? Неужели в прошлом, в безжалостном прошлом?
       Где ты, моя девочка -- любовь моя? Неужели и не было никогда, и это всё мне только снится? Как хочется, чтобы она поняла, оценила меня, полюбила. Что сделать для этого? Что?
       Звонит будильник. Она просыпается, быстро собирается, торопиться отвести дочку в детсад. Соседка предъявляет счёт за электричество и требует вернуть долг.
       -- У меня сейчас нет денег.
       -- Когда с мужем была, и деньги были, и сама была в порядке.
       -- Стерва!
       -- Сама стерва!
       Она звонит по телефону матери и просит забрать ребёнка на выходные. Мать отвечает, что занята.
       Она отводит ребёнка в детсад. Опаздывает на работу. Безуспешно пытается поймать такси.
       Вдруг возле неё останавливается роскошный автомобиль, и хозяин вежливо приглашает подвезти.
       Не раздумывая, она кокетливо садится в машину.
       С восхищением осматривает комфортабельный салон. Она удивлена. Хочет познакомиться и задаёт вопросы. Однако хозяин шикарного лимузина отвечает нехотя, и лишь, прощаясь, говорит, что такая красивая девушка заслуживает роскошной жизни.
       Небрежно она оставляет ему свой номер телефона.
       На работе она всё время думает о загадочном незнакомце, гадает, кто бы он мог быть, мечтает увидеть его снова.
       Но он не звонит.
       Наконец, случайно встречает его и не может скрыть радости. Про себя решает, что уж на этот раз она свой шанс не упустит.
       Он приглашает её в кафе, где они долго беседуют.
       Она называет себя вымышленным именем, рассказывает о себе: замужем не была, детей нет, мечтает встретить мужчину своей мечты.
       Он внимательно слушает её, скупо отвечая на её вопросы.
       Она рассказывает о своих мечтах, о желании посвятить свою жизнь настоящему мужчине.
       Он молчит.
       Она уже готова влюбиться в него. Он кажется ей идеалом. Не скрывая своей симпатии, она намекает ему об этом.
       Он отмалчивается. Она заинтригована.
       Чтобы продолжить знакомство, она приглашает его к себе домой якобы на свой день рождения. Он соглашается прийти.
       В ожидании гостя, она пытается скрыть следы пребывания ребёнка, которого на вечер отправила к бабушке.
       Наконец, он приходит. Преподносит большой букет белых роз. Она очарована и восхищена -- это её любимые цветы.
       Угощает его тортом, вскользь отмечая, что приготовила сама. Потом показывает свои фотографии.
       -- Кто это?
       -- Не помню, -- отвечает она, краснея.
       Но он знает -- это её муж. Он всё знает и про неё, и про него, и про ребёнка, и про то, как она бросила своего мужа.
       Она прилагает максимум усилий, чтобы соблазнить его, и он остаётся на ночь.
       В постели она вдруг ловит себя на мысли, что ей знакомы эти ласки, но не может вспомнить, кто именно так её ласкал, -- их было так много, этих мужчин.
       Утром он приглашает её к себе.
       Она вне себя от счастья!
       Его шикарной квартирой она очарована.
       Он угощает её деликатесами. При этом ни слова о себе, и никаких фотографий, хотя она и просит.
       В постели она вновь ловит себя на мысли, что эти ласки ей знакомы. Кто же? который? -- пытается вспомнить она.
       Несмотря на неоднократные просьбы рассказать о себе, ей так ничего и не удаётся узнать о нём.
       Он приглашает её поехать на природу. Она с радостью соглашается.
       Песчаные дюны, море, солнце. Она узнаёт это место. Он привёз её туда, где когда-то она гуляла с мужем.
       Она соблазняет его, и, овладев им, замечает, как кто-то наблюдает за их близостью. Это доставляет ей ещё большее наслаждение, -- она мечтала об этом!
       Он ласкает её, и вдруг она вспоминает, кто именно так её ласкал муж. Её муж!
       Она поражена этим совпадением!
       Наконец, она решается признаться в любви.
       Он тоже признаётся, что любит её.
       Она в восторге -- сбываются её мечты! -- а про себя думает, что теперь-то уж обязательно разведётся со своим негодяем-мужем.
       И вдруг как гром среди ясного неба, -- он признаётся, что женат.
       Она огорчена. Предлагает ему развестись.
       Он лишь уклончиво говорит, что любит её.
       Она твердо решает выйти за него замуж. Ведь он её "идеальный мужчина". Ей даже кажется, что она действительно его любит.
       На следующий день она идёт в суд и подаёт документы на развод.
       В день судебного заседания она неожиданно в коридоре суда встречает своего "идеального мужчину".
       -- Что ты тут делаешь?
       -- У меня процесс. А как ты оказалась здесь?
       -- Да так, зашла посмотреть, -- пытается солгать она, и краснеет.
       К её удивлению, они заходят в один и тот же зал заседания.
       И тут только до неё доходит, что её "идеальный мужчина" -- адвокат её мужа.
       В процессе судебного заседания вся её ложь обнаруживается. Аргументы, которые она приводит в качестве мотивов развода, опровергаются её "идеальным мужчиной", представляющим интересы её отсутствующего мужа.
       Она изумлена, что он знает мельчайшие подробности их жизни с мужем.
       Когда они выходят в коридор, она пытается оправдаться, плачет и убегает вся в слезах.
       Долгие дни она ждёт звонка, уже не надеясь, что он позвонит.
       Наконец не выдерживает и звонит сама. Договаривается о встрече в парке.
       При встрече плачет, пытается оправдаться, и опять лжёт, не предполагая, что он знает ВСЁ.
       -- Прости, -- умоляет она.
       -- Ты так ничего и не поняла?
       Она в недоумении смотрит на него.
       И тогда он произносит слова, от которых она бледнеет.
       -- Я -- это он!
       Что это было? Было? Нет, оно есть! Оно живёт в моей душе сейчас, сию минуту, всегда!
       Что же это? Рок? Судьба? Но что такое судьба?
       Любовь? Нет, это больше, чем любовь!
       Я увидел в ней страдание моё. И пошёл за ним.
       Сумасшествие моё!
       Проклятие моё!
       Предназначение? или приговор?
       Проснувшись, Дмитрий долго размышляет о сне и причинах постигшего его счастья.
       "Нет, дело не в разводе, а в моей любви. Развод с женой для меня нечто большее, чем неудачный брак. Это не семья моя распадается, не брак умирает, это любовь моя умирает!
       Всё ещё надеюсь, что она вернётся. Но зачем?
       Или почему?
       Чувствую, что всё идёт как должно. Жена подала на развод как раз в тот момент, когда я сам захотел этого".
       Собираясь в суд, он непрерывно думает о том, что скажет на предстоящем процессе.
       "Если спросить, зачем я сужусь с женой, то вряд ли смогу ответить; я просто не могу иначе. -- Ты хочешь сохранить квартиру. -- Если бы хотел, то не был бы безразличен к результату. Я уже ничего не хочу и ни к чему не стремлюсь. Мне просто интересно, что будет в конце концов. Непостижимый я человек! Я люблю её, и это правда. Но и не хочу лишаться квартиры, и это правда. Я сужусь с ней, чтобы не отпустить её, и это правда. -- Так что же тогда есть правда? --Постичь невозможно! Расчёт сочетается с непостижимым безразличием к расчёту. Она ждёт, что я поступлю порядочно, чтобы оставить меня в дураках. И мне остается либо поступить порядочно и остаться в дураках, либо выглядеть непорядочным, но отстоять свои интересы? -- А в чём твои интересы? -- Я не хочу потерять свою любовь! -- Чего же ты хочешь: сохранить квартиру или сохранить любовь? -- Если честно, я бы пожертвовал всем ради любви, если бы эта любовь была!"
       Когда Дмитрий подошёл к зданию суда, то увидел возле дверей манифестацию. Люди держали в руках плакаты: "Долг суда -- законное решение!", "Требуем справедливости!"
       Заинтригованный, он подошёл узнать, в чём дело.
       -- Ситуация известная: обошли все инстанции, а законности нет и в помине, -- удручённо сказал один из манифестантов. Другой агрессивно добавил:
       -- Семь лет не платят зарплату. А потом исчезают, и взятки гладки. Что делать, если честно заработанное годами не отдают? Вот и приходится воровать, чтобы хоть как-то вернуть заработанное. Знаю, что нехорошо. А что делать, если законы несовершенны? Необходимость заставляет! Жить-то надо! Если государство меня обмануло, то почему я не могу обмануть государство?
       -- Жить надо по закону, -- решился заметить Дмитрий.
       -- Жить-то можно, вот только выжить нельзя! Если бы мы исполняли все их законы, то давно бы уже подохли. Только и спасает, что на себя надеемся, а не на глупость правителей.
       -- Закон суров, но это закон.
       -- Власть намеренно устанавливает такие законы, чтобы мы все были нарушителями, и нами можно было управлять под страхом наказания. У нас господствует не сила права, а право силы!
       -- Но ведь понятие права проистекает от правды, право это справедливость! -- сказал Дмитрий.
       -- В жизни вообще нет справедливости! -- воскликнула женщина с плакатом. -- Каждый хочет по справедливости, только представления о справедливости у всех разные.
       -- А может, наши представления о справедливости вообще не соответствуют действительности? -- заметил Дмитрий.
       -- Не надо быть наивным, -- сказал пожилой мужчина. -- Справедливости добиться невозможно. Ни по суду, ни по совести -- ничего не получишь. Всё зло от наших противоестественных законов.
       -- Но ведь законы нужны, они необходимы как механизмы выживания.
       -- Законы для слабых и циников, сильному законы не нужны, -- заметил пожилой мужчина. -- Безнадёжное дело пытаться примирить людей друг с другом при посредничестве государства. Правда отдельного человека не умещается во всеобщий закон. Закон призывает руководствоваться разумом, а мы привыкли жить по совести, как подсказывает сердце. Нужно стараться решать проблемы мирно, полюбовно. Люди обращаются в суд от безвыходности. А суд -- это своего рода театр.
       -- Но ведь суд обязан разобраться по справедливости, должен выяснить истину!
       -- Они судят не по справедливости, а как считают необходимым. Правосудие -- это право судьи. И поступает судья не как должно, а как нужно.
       -- Но ведь нужно судить по закону.
       -- Как можно судить по закону, если в законе говорится, что судья должен судить по совести!
       Когда Дмитрий вошёл в здание суда, то столкнулся с женщиной в чёрном костюме.
       -- Привет, Крестовский. Что ты здесь делаешь?
       Дмитрий узнал свою бывшую сокурсницу по юридическому факультету.
       -- Развожусь. А ты?
       -- Я здесь работаю судьей по уголовным дела.
       -- Молодец. Я бы не смог.
       -- Почему?
       -- Людей жалко.
       -- Мне вначале тоже было жалко, а потом, ничего, привыкла. Однажды было у меня хорошее настроение, думала, не буду брать грех на душу, так четверых отпустила из-под стражи, а они даже спасибо не сказали. После этого я перестала отпускать; пусть уж досидят и выходят из тюрьмы. А оправдательных приговоров я не выношу, особенно когда человек уже отсидел под арестом. Хочешь не хочешь, а срок даёшь, иначе исков не оберёшься о возмещении морального вреда, -- щебетала сокурсница. -- Вчера гуляли до утра, так я выспаться не смогла, даже приговор написать не успела. Иногда приходится в день по два приговора писать. Пишу дома заранее, хотя это и нарушение. Тяжело, а что поделаешь. -- Сокурсница умилённо вздохнула. -- Кстати, на эту тему есть любопытный анекдот: идёт заседание, секретарь пишет протокол, подсудимый произносит последнее слово, а судья, не слушая его, что-то пишет. "А чего вы меня не слушаете?" -- вдруг спрашивает подсудимый. -- "Я приговор пишу", -- отвечает судья. -- "Как же так?! Ведь я ещё не сказал своё последнее слово!" -- "Не волнуйтесь, я не ваш пишу, -- отвечает судья. -- Ваш я уже написала".
       Сокурсница засмеялась.
       -- А вообще-то я стараюсь к людям относится по-человечески. Придерживаюсь заповеди: "Не судите, да не судимы будете". Но это в душе. А на деле стараюсь действовать строго в рамках закона, хотя это бывает очень трудно, особенно когда закон несправедлив.
       -- И что ты делаешь в этой ситуации?
       -- Стараюсь быть гуманнее, хотя, можно по-разному -- закон позволяет.
       -- Значит, справедлива поговорка: "Закон -- что дышло..."?
       -- На всех не угодишь, -- вздохнула сокурсница. -- Ну а ты кем работаешь?
       -- Хотел быть адвокатом, -- ответил Дмитрий.
       -- А я адвокатом не смогла бы работать, унижения бы не вытерпела. Быть зависимой от чьего-то настроения, угадывать с какой ноги судья встала, просить, ходатайствовать... Нет, это не по мне. Да и роль неблагодарная. Кто на этих адвокатов смотрит? Отрабатывают пускай хлеб свой и не мешают.
       -- А несправедливые приговоры приходилось выносить?
       -- Иногда необходимость заставляет. Ну, ты понимаешь: зачем сажать мать троих детей, если ребятишек придётся сдавать в детдом?! Вот тут и возникает конфликт между правом и целесообразностью. В ряде случаев необходимость сильнее закона. Невозможно формальным установлением единым для всех, я имею ввиду закон, разрешить неповторимые жизненные ситуации. Вот недавно слушалось дело об экстремистской организации. Если строго по Кодексу, то привлечь не за что -- пробел в законодательстве! Но запретить надо было.
       -- А как же закон?
       -- Тут политика, -- многозначительно произнесла судья. -- Закон законом, а необходимость иногда требует...
       -- Но разве закон не есть выражение необходимости?
       -- Да, наверное. Только что мы, ты посмотри, какое безобразие наверху творится! Даже в прокуратуре не всегда не следуют букве закона. Чего же хотите от нас? Невозможно иметь собственное основанное на законе мнение. Это чревато последствиями. Мы все зависимы. По одному из уголовных дел на меня даже было оказано давление. Представитель прокуратуры пришёл и говорит, что необходимо обязательно вынести обвинительный приговор; и если я вынесу обвинительный приговор, со мной всё будет хорошо, "барашка поедем на природу кушать", а если приговор будет оправдательный, у меня возникнут проблемы. Связей вышестоящих у меня нет. В результате судебного разбирательства был вынесен оправдательный приговор, и неприятности стали сыпаться как из рога изобилия. Даже мысли не допускается, что судья может сам вынести оправдательный приговор. Имеется даже негласное указание вышестоящих органов -- запрет на вынесение оправдательных приговоров.
       -- Если и суд поступает несправедливо, и в прокуратуре беззаконие, что же остаётся гражданину?
       -- В этой ситуации мы все равны. Не может быть справедливого закона для всех!
       -- Но стоит ли один ошибочный приговор ста справедливых?
       -- Когда я живу одна с ребёнком, приходится думать больше о том, как работу сохранить. Тут уж не до справедливости.
       -- А что такое справедливость?
       Сокурсница задумалась.
       -- Не знаю, -- после недолгого размышления отмахнулась она. -- Мы поступаем формально по закону, а каждый хочет, чтобы закон был непременно на его стороне. Слушалось у меня недавно дело об изнасиловании. Абсолютно ясно, что преступник виновен, а доказательств нет, свидетели все запуганы. Что делать? Пришлось отпускать. И как только я зачитала оправдательный приговор, мать потерпевшей выхватила пистолет и выстрелила в подсудимого, а потом всё кричала "по справедливости!"
       -- Значит, в ряде случаев закон бессилен?
       -- Да, нынешний закон несовершенен. Но бывало и такое: расстреляли человека, а потом выяснилось, что он не виновен, преступление не он совершил.
       -- Но если закон несправедлив, то закон ли это?
       -- Мало ли у нас неработающих законов, -- каждый третий не выполняется! К тому же, как сказал наш генеральный прокурор, понятие законность и справедливость не всегда совпадают.
       -- А разве это закон, если он не выполняется?
       -- Пусть лучше плохой закон, чем никакого.
       -- А по мне, пусть не будет никакого, чем плохой.
       -- Лучше, конечно, по совести... Но потому и нужны законы, что люди совесть потеряли.
       -- Законы надо не выдумывать, а открывать! Как в физике.
       -- Здесь жалобы принимают? -- вмешалась в разговор весьма странного вида женщина.
       -- А что вы хотите?
       Женщина не ответила.
       -- Откуда вы? -- переспросила у неё судья.
       -- Из департамента, из департамента, из департамента! -- нервно прокричала посетительница. -- Хочу жалобу подать на всех вас! Жалобу! Незаконные вы творите дела, незаконные!
       -- Чего же вы хотите? -- раздражённо спросила судья.
       -- В метро карлики и гномы утром заполонили, -- заверещала женщина. -- Что они там делают -- карлики и гномы? Что делают?
       -- Сумасшедшая. Надо машину вызвать, а то ещё натворит что-нибудь, -- сказала сокурсница, обращаясь к Дмитрию. -- После работы в суде можно смело идти работать в сумасшедший дом. -- Сокурсница горько усмехнулась. -- Ну ладно, мне пора на заседание.
       Дмитрий присел на скамейку и стал ждать.
       Вдруг двери зала заседания отворились, и оттуда стали выходить люди.
       -- Это не суд, а произвол! -- кричал один из покидающих зал. -- О справедливости даже речи нет! Осудили невиновного, тогда как отвечать должны вышестоящие начальники, отдавшие незаконный приказ. Нашли стрелочника. А он лишь выполнял отданное ими распоряжение, для него обязательное.
       -- Где суд, там и неправда.
       -- Везде обман, сверху донизу! -- говорил с отчаянием пожилой мужчина. -- Никому верить нельзя! Ложь, одна ложь кругом!
       -- А вы смотрите на вещи проще.
       -- Вы не понимаете, просто не чувствуете всего трагизма лжи; это вопрос жизни и смерти!
       -- Ложь тоже правда жизни. Люди, даже когда говорят правду, лгут.
       -- Удивительная у нас страна, -- сказал кто-то из сидящих рядом с Дмитрием. -- Писаные законы здесь не действуют.
       -- Это потому что законы противоестественные. При всём желании их невозможно выполнить, поскольку несправедливые они. Как может минимальная зарплата быть ниже прожиточного минимума? Мы все преступники только потому, что нынешние законы выполнить просто невозможно!
       -- Да, об обществе лучше всего говорят его законы! -- сказал Дмитрий.
       -- Если у нас такие законы, то правители сами не знают, что в стране происходит. Я сколько ни ходила по кабинетам, писала везде, и президенту, а толку никакого, -- слезливо произнесла старушка. -- Никакой правды в суде не доищешься, только нервы измотаешь. Вот смотрю телесериал, так и там и здесь -- везде у всех одно и то же, никто не хочет бедным помочь.
       -- А судьи кто? -- с возмущением произнесла седовласая женщина. -- Я одно время работала народным заседателем и уж насмотрелась, какие махинации творят. Судью, с которым мы работали, посадили за то, что он за взятку незаконным образом оформил развод. И никто бы об этом никогда не узнал, если бы давший взятку случайно не погорел на другом преступлении.
       -- А у меня судья уже дважды выносила незаконное решение, только потому, что законное было бы в пользу отца, то есть в мою пользу, -- сказал мужчина лет тридцати. -- Я дважды добивался отмены решения в кассационной инстанции; теперь вот в третий раз будут рассматривать. Такое впечатление, словно женщины-судьи просто не хотят решать в пользу отца! Я судье говорю: не дайте распасться нашей семье, защитите мои права на ребёнка, всё что прошу -- поступите по закону.
       -- Правосудие это право судьи, а закон, как известно, что дышло, -- заметил пожилой мужчина. -- Лучше всё решать мирно. Но люди очень самолюбивые существа, и потому даже предложенный выгодный обеим сторонам мир они вначале отвергают. Поэтому важно достучаться до совести или хотя бы до здравого смысла, избегая при этом насилия, чтобы человек сам согласился, чтобы это не было болезненно для его самолюбия.
       -- Человек поступает не по совести, а как ему выгодно. Поэтому обращаться к совести лучше, проявляя силу.
       -- Жена договорилась до того, что сказала, будто дочь не мой ребёнок, -- пожаловался несчастный отец.
       -- Мало ли что скажет бывшая жена, -- попытался его успокоить пожилой мужчина. -- Даже если ты по закону прав, у женщины своя правда, правда материнства, и она выше твоей справедливости.
       -- Не вы ребёнка родили, значит, он не ваш! -- резко заметила женщина средних лет.
       -- А если вашего ребёнка похитят, и будут вас шантажировать, требуя денег, как вы поступите?
       -- Ничего, нового рожЩ!
       -- Женщина всегда права, -- со злостью сказал сидящий рядом мужчина. -- Спорить с ней бесполезно, легче убить!
       -- Женщина существо слабое, потому закон её и защищает, -- заявила белокурая красавица.
       -- Государство защищает не интересы женщины, а прежде всего свои интересы! Всё дело в том, что женщина производит государству новых граждан.
       -- Неужели вы не понимаете, что дочь никогда не оставят жить с отцом, если есть нормальная мать, -- обратилась к несчастному отцу женщина средних лет.
       -- Понимаю, -- ответил тот. -- Но даже если проиграю, то хочу биться до конца, проиграть честно.
       -- Вы прямо Дон-Кихот! Надеетесь победить, воюя с целой системой?
       -- Я знаю, что победить невозможно, но и отказаться от борьбы не могу, поскольку тогда и пенять будет не на кого, раз сам такой. А так хотя бы совесть чиста.
       -- Вы правильно говорите, -- вмешался седовласый мужчина. -- Надо бороться, надо! Ведь как только не стыдно несправедливость творить! И это судьи! Ведь знают, что зло творят, и тем не менее делают! А всё потому, что не верят в посмертный суд, не верят, что за всё придёт расплата после смерти. А если бы верили, больше бы думали о чистой совести, нежели о деньгах. Я три раза в тюрьме сидел, и всё по вине судей. И каждый раз добивался оправдательного приговора. Причём не я один такой. Мы даже общество организовали, и кассу взаимопомощи, чтобы сообща помогать тем, кто не в силах заплатить за адвоката. А то ведь произвол творится!
       -- Что же делать?
       -- Жить надо по закону Божьему. Только Бог рассудить по справедливости может. У него другой суд, потому что другой закон.
       -- Если бы все люди выполняли десять заповедей, тогда бы и законы были не нужны.
       -- Так нужно их заставить выполнять!
       -- Тот, кто верит в посмертный суд, того заставлять не надо, а кто не верит, того убедить невозможно.
       -- От хорошего мужа жена не уйдёт, -- ухмыльнулась белокурая красавица.
       -- Я прощаю ей всё, только бы она вернулась, -- сказал несчастный отец.
       -- Вот вы прощаете её, а она... Если баба пошла гулять, то семерым даст, -- заметила пожилая женщина. -- У моей знакомой муж настоящее золото: ни пьёт, ни курит. А она ему изменяет. Уходила, приходила, а он всё ей прощает.
       -- Я люблю тебя, люблю! -- раздался отчаянный мужской крик. -- Понимаешь ли ты это?
       Все оглянулись на крик.
       -- Правильно, молодец мужчина, что развод не даёт, -- сказала женщина средних лет. -- А то у меня соседка с мужем разошлась и водит любовников, и всё это на глазах ребёнка. А муж в это время вынужден спать рядом на полу в своей же квартире.
       -- И почему хорошие мужики женятся на стервах?
       -- Это мазохисты! Им нравится мучиться, они даже просят об этом, находят в страданиях смысл жизни.
       -- Любовь к женщине -- роковое испытание для мужчины! -- заключил несчастный отец.
       -- Да не расстраивайся ты так, -- сказал седовласый мужчина. -- Разведись и забудь.
       -- Жена понятие не юридическое!
       -- Лучше послушай, какой анекдот я прочитал. Муж раньше срока возвращается из командировки и застаёт жену в постели с каким-то типом. "Кто это?" -- спрашивает изумлённый муж. "И в самом деле, -- обращается жена к лежащему под боком мужику, -- вас как зовут?"
       Из зала судебных заседаний вышла женщина с заплаканными глазами.
       -- Трахаются с кем попало, а потом разбирайся, кто её муж, а кто отец ребёнка, -- донёсся голос из распахнутой двери. -- Рожают детей, а потому мучаются, и детей мучают.
       -- Я читал, провели исследование, -- сказал несчастный отец, -- и оказалось, что одиннадцать процентов отцов наивно полагают, будто воспитывают собственных детей, тогда как ребёнок на самом деле от другого мужчины. Жена согрешила и просто не считает случайную связь изменой.
       Увидев свою жену, Дмитрий вздрогнул. Она шла под руку с каким-то мужчиной. Но это был не вчерашний красавчик; этот, судя по виду, был чистый жлоб.
       Дмитрий вынул приготовленный букет и направился к супруге.
       -- Здравствуй, дорогая.
       -- Я не твоя, и не дорогая.
       -- Ты всегда будешь для меня дорогой, любимой и единственной.
       -- Да пошёл ты!
       -- Поздравляю тебя с десятилетием нашей первой встречи, -- сказал Дмитрий, старательно улыбаясь и протягивая цветы, точно такие, какие подарил в день свадьбы; при этом он постарался показать обручальное кольцо на своей руке.
       -- Да пошёл ты! -- выругалась жена, и, схватив протянутый букет, бросила его на пол.
       "Как перебороть ненависть? Любовью? Мстить любовью?"
       -- Ты всё-таки моя жена.
       -- К счастью, бывшая.
       -- Может быть, ты нас познакомишь? -- Дмитрий протянул жлобу для рукопожатия руку.
       -- Это мой жених.
       Они пожали друг другу руки.
       -- Не нравится мне это, не нравится... -- Жена демонстративно прильнула к жлобу.
       -- А как же тот, другой? -- спросил Дмитрий у жены.
       -- Не твоё дело!
       "Наверное, и этого она хочет использовать. Что ж, пусть выбирает между любовником и дочерью, между любовью и квартирой. Женщины всегда выбирают, как им удобнее. А может, она пытается вызвать во мне ревность?"
       -- Почему вы не хотите дать развод жене? -- обратился "жених" к Дмитрию.
       -- Потому что я её люблю!
       -- Я тоже её люблю!
       -- Не вы один такой, -- улыбнулся Дмитрий. -- Предлагаю решить дело миром: вы отдаёте мне дочь, а я даю развод.
       -- Это неприемлемо.
       -- Надо выбрать: или любить, или иметь. -- И обратившись к жене, Дмитрий попросил: -- Я бы хотел поговорить с тобой наедине.
       Когда они остались одни, жена спросила:
       -- Зачем тебе всё это надо?
       -- Я хочу знать правду.
       -- Какую?
       -- Любила ты меня или нет?
       -- Не помню.
       -- А я тебя до сих пор люблю.
       -- Понимаешь, Дима...
       Она впервые назвала его так, впервые за пять лет раздельного существования, и произнесла это настолько трогательно и просто, что он удивился.
       -- Я хочу узнать других, чтобы убедиться, что ты самый лучший.
       Эти слова прозвучали как призыв.
       -- Хорошо. Я только хочу видеть свою дочь. Разве ты не испытывала потребности в отце и не помнишь этого чувства одиночества, когда тебя никто не любит?
       -- У меня маленькая зарплата, а ты не платишь алименты.
       -- Алименты я плачу, а твоя маленькая зарплата, по всей видимости, не единственный источник существования.
       -- Что ты предлагаешь?
       Она спросила так, словно ждала приглашения.
       -- Предлагаю, чтобы дочь юридически числилась у меня. А жить она будет, где захочет.
       -- Ты говоришь бессмыслицу.
       -- Просто ты не видишь в этом смысл.
       -- Нет, я на это согласится не могу. Может быть, я и отдала бы дочь тебе, да только что родственники скажут... К тому же, я не собираюсь отказываться от причитающейся дочери жилплощади.
       -- Так ты квартиру хочешь получить? Такова истинная суть твоих притязаний?
       -- Ты козёл! -- огрызнулась жена.
       -- Я люблю тебя!
       -- Ты подлец и подонок! Я проклинаю тот день, когда ты меня встретил! Отстань от меня!
       -- Ответь только: ты меня любила?
       -- Нет!
       -- Даже когда выходила замуж?
       -- В жизни бывают разные ситуации.
       -- Как ты, наверное, страдала, ведь тебе приходилось все годы нашей совместной жизни лгать и притворяться, будто любишь меня. И когда была угроза выкидыша, ты тоже притворялась? и когда дочь родилась, тоже?
       -- Я всегда говорила правду.
       -- Значит, когда мы были вместе, ты любила меня?
       -- Нет, никогда! Я всегда врала тебе!
       -- Не расстраивайся так, -- попытался успокоить жену Дмитрий.
       -- Мне надо было расстраиваться десять лет назад, когда я вышла за тебя замуж. Мне просто неприятно, оттого что все видят, какой у меня бывший муж.
       -- Неужели я хуже твоих любовников?
       -- Они трахаются лучше!
       "И это правда?"
       -- К тому же у тебя член маленький, -- добавила жена, усмехнувшись.
       -- Разве я тебя когда-нибудь оставлял неудовлетворённой?
       -- Как только окончательно разведусь с тобой, приду домой и напьюсь! -- прокричала жена.
       -- Давай мирно решим наши проблемы, -- улыбнулся Дмитрий.
       -- Пошёл на хуй!
       Сидящая рядом женщина, не выдержала:
       -- Это патологическая любовь! -- сказала она с осуждением. -- Позор так вести себя, молодой человек!
       -- Непонимание хуже позора!
       -- Хоть бы ты пропал, хоть бы кто-нибудь убил тебя! -- в истерике прокричала жена.
       -- А вы ему клофелинчику на ночь накапайте, и нет проблем.
       Дмитрий взглянул на жену и заметил в её глазах слёзы.
       "Неужели происходит то, о чём я мечтал когда-то: она раскаивается и хочет вернуться? Неужели моя любовь даёт результат?"
       -- Он прав, -- неожиданно сказал сидящий рядом мужчина. -- Не надо разводиться.
       -- Зачем тебе это всё надо? -- спросила жена, вытирая слёзы.
       -- Хочу одержать победное поражение, -- ответил Дмитрий. -- Пойми, это не юридический процесс, а моральный поединок.
       Наконец их пригласили в зал судебных заседаний.
       "Зачем тебе этот суд? -- Я хочу правды!"
       Пока судья выполняла процессуальные формальности, Дмитрий смотрел на жену и не переставая думал о том, зачем ему всё это надо.
       "Кажется, я сам не знаю, чего хочу. Выгоды и корысти никакой. Это действие без надежды на успех. Знаю, что проиграю, интересно лишь как именно. И судья, и заседатели, и секретарь -- все женщины, так что рассчитывать на беспристрастность судебного разбирательства глупо. Но сдаваться без боя я не собираюсь!"
       Дмитрий не мог определённо сказать, что двигало им, поскольку казалось, хочет он одного, а поступает совсем иначе. Как, наверное, и все, он не хотел оказаться в дураках и лишиться выгоды, но не меньше, а может быть, и более, он желал избавиться от выгоды. Ему бы никто не поверил, если бы он сказал, что хочет очистить сердце и сохранить душу в чистоте. Он защищал свою любовь, защищал себя, своё прошлое, настоящее и будущее.
       -- Мы не живём с ним уже более пяти лет, -- заявила жена суду. -- Помощи он мне не оказывает. К тому же, у меня есть мужчина, с которым я бы хотела создать новую семью.
       -- Я не вижу оснований для развода, -- заявил, в свою очередь, Дмитрий. -- Я ни пью, ни курю, ни разу не ударил жену, ни разу ей не изменил. Когда мы жили вместе, она ни дня не работала, каждое лето мы отдыхали на море. Когда я стал инвалидом, то первое, что сделала моя жена -- отказала мне во встречах с дочерью, потребовав денег за возможность видеться с ней. А поскольку я оказался практически без средств к существованию, она подала алименты на мою ещё не оформленную нищенскую инвалидскую пенсию. Представляете, каково слушать откровения дочери, которая в слезах мне говорит: "дура мама, дура, что бросила тебя". А уж сколько так называемых "пап" было у моей дочери -- не сосчитать! Дошло до того, что супруга убедила дочь в том, что я не её отец. Но если это действительно так, то пусть жена признает это официально, прямо сейчас, на суде. Или пусть согласиться на генетическую экспертизу. Я понимаю, шансы мои невелики, но я хочу сделать всё от меня зависящее, чтобы дочь, когда вырастет, не бросила мне упрёк: "папа, почему ты меня бросил?" Всё что я прошу, это вынести справедливое решение и защитить право моего ребёнка воспитываться в семье, а также иметь, или хотя бы видеть, своего отца.
       Судья слушала с выражением полного равнодушия на лице. Дмитрий видел, что его слова ей абсолютно безразличны и про себя она уже всё решила.
       -- Как же вы хотите сохранить семью, если у вас нет элементарных атрибутов семьи? -- с раздражением спросила судья.
       -- Главное, что связывает людей, это любовь, а не ведение общего хозяйства.
       -- Но вы ведь не живёте с женой, даже не спите вместе!
       -- Постель не главное. Главное, я люблю свою жену и дочь!
       -- Может быть легче не создавать себе препятствий, а найти другую молодую женщину и нарожать с ней новых детей?
       Дмитрий горько усмехнулся.
       -- Ничего-то вы в мужской любви не понимаете! Для мужчины любовь это не выбор той или иной женщины, это потребность в вере и поиск Бога!
       Судья не нашлась, что сказать, хотя по её виду можно было заключить, что ответ её не удовлетворил.
       -- Может быть, вы ещё помиритесь в процессе судебного разбирательства? -- спросила она.
       -- Никогда! Я не хочу жить с этим человеком, не хочу! -- Жена заплакала. -- Я ненавижу тебя, ненавижу!
       -- За что? За то, что я люблю тебя?
       Судья обратилась к Дмитрию:
       -- Вы должны смириться с тем, что жена вас не любит, и сделать решительный шаг, чтобы начать новую жизнь.
       -- Но я люблю её!
       -- Что же это за любовь такая?
       -- Духовная! Христианская!
       Дмитрий удивлялся своим словам, словно всё происходило помимо его воли, хотя и с его участием.
       Судья в недоумении пожала плечами.
       -- Я не понимаю вашего поведения. Это просто сутяжничество! Вы поступаете плохо, не по-мужски.
       Суд удалился для вынесения решения.
       "Скорее всего, судья вынесет несправедливое решение, хотя и законное. Она не поняла моих мотивов, потому что в других она видит лишь то, как поступает сама".
       После долгого ожидания, судья, наконец, вышла в зал, держа в руках лист бумаги. Руки у неё дрожали.
       -- Поскольку истица желает создать новую семью, суд счёл необходимым удовлетворить её требование о предоставлении развода. Вопрос же, с кем будет проживать ребёнок, суд оставляет открытым и предоставляет возможность решить спорящим сторонам в отдельном производстве.
       -- Но ведь это незаконно! -- воскликнул Дмитрий. -- В законе прямо указано, что при вынесении решения о разводе, суд обязан решить вопрос, с кем из родителей будет проживать ребёнок!
       Жена, обрадованная, обращаясь к судье, спросила:
       -- Всё, я свободна?
       -- Да, заседание окончено.
       -- Нет, несвободна! -- воскликнул Дмитрий. -- Я обжалую данное незаконное решение.
       Когда они покинули зал заседания, жена подошла к Дмитрию и сказала:
       -- Я хочу выйти замуж и уехать из этой страны. Всё уже решено. Мешаешь только ты. У меня будет другая фамилия, другой муж, другая жизнь. Я уже выучила язык, я совершенно изменилась, и даже не подозревала, что способна на такое.
       -- От себя не сбежишь.
       -- Я готова заплатить тебе за моральный ущерб.
       -- Хочешь откупиться?
       -- Ладно. Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Наймём килера. Нет человека -- нет проблемы.
       -- Благодарю тебя за то, что жила со мной, и за то, что бросила меня. Но я всё равно люблю тебя!
       Жена плюнула Дмитрию в лицо и с размаха ударила кулаком в ухо.
       "Вот тебе и Кроткая! Жаль её! Ей всё равно, как она выглядит перед судьями, мне -- нет".
       Схватив сумку, жена выбежала из зала. Дмитрий догнал её в коридоре.
       -- Наташа, послушай, я люблю тебя!
       -- Сволочь! Пошёл вон, сумасшедший!
       Он преградил ей дорогу, заглянул в глаза и увидёл слёзы.
       "Я спрашивал себя, зачем сужусь, и не находил ответа. А может быть, для того, чтобы она заплакала, поняла, раскаялась, сожалела?"
       -- Я всё равно люблю тебя несмотря ни на что!
       Она с размаху ударила его кулаком по лицу.
       -- Ну, давай, давай подерёмся! -- с решимостью отчаявшегося воскликнул Дмитрий. Он уже видел, как они, сцепившись, валяются по полу. Он хотел умереть вместе с ней. Может быть, потому что любил?
       В глазах её промелькнул испуг.
       "Месть справедлива? Да. Но вряд ли необходима".
       -- Ну что, всё закончилось? -- спросил подошедший "жених".
       -- Не могу вас обрадовать, -- ответил Дмитрий и протянул ему руку. -- Но рад был познакомиться.
       -- Пойдём, пойдём скорее, -- сказала жена, беря под руку "жениха", и Дмитрий почувствовал, как дрожит её голос.
       "Быть может, она начинает понимать, что любила только меня, и счастлива была только со мной? Хотя сейчас эти предположения уже скорее выражение любопытства, чем надежды. А хотел бы я, чтобы она вернулась и мы снова жили вместе?"
       Он заглянул себе в душу и неожиданно обнаружил, что ещё живо чувство, причём не из прошлого, а настоящее!
       "Мне жаль её! Но я её уже не хочу! Чувствую, что должен быть один. Никому не могу принадлежать, поскольку всецело принадлежу Ему!"
       Чтобы узнать, когда он сможет подать кассационную жалобу, Дмитрий возвратился в суд. Его душило негодование в связи с незаконным решением суда и творящимся произволом.
       -- Вы знаете, что ваше решение незаконно, -- сказал он, обращаясь к судье.
       Судья покраснела.
       -- Не горячитесь, -- сказала она дрогнувшим голосом. -- Я же понимаю ситуацию, и поверьте, учитывала и ваши интересы. Ведь при таком решении вы сохраняете все права на ребёнка.
       -- Но ведь по закону...
       -- Да, формально по закону вы имеете равные права на ребёнка. Но целесообразнее оставить дочь с матерью.
       "Зачем тебе это? Зачем преследовать судью? -- Я хочу понять, почему она поступила несправедливо и что такое справедливость".
       -- Так вы законом руководствуетесь или целесообразностью?
       -- Если вас не устраивает, можете обжаловать решение в установленном порядке, -- нервно проговорила судья. -- Только учтите, наш горсуд решает по настроению. Несколько раз уже было: я звонила, советовалась, обещали утвердить моё решение, а потом отменяли. На деле под меня копают, назначили служебное расследование, добиваются, чтобы я подала в отставку.
       Дмитрий удивился такому откровению.
       -- Судите тогда по совести.
       -- Не всегда по совести получается. У меня тоже дети, я тоже живу одна.
       И судья поспешно вышла из зала.
       -- А как же справедливость? -- крикнул ей вдогонку Дмитрий.
       -- Что вы скандалы устраиваете, -- угрожающе сказала секретарь. -- Я сейчас вызову охрану.
       -- Вызывайте, -- равнодушно ответил Дмитрий.
       -- Вы эгоист и любите только себя, -- сказала с упрёком секретарь, и при этом как-то странно посмотрела на Дмитрия. -- Чего вы добиваетесь?
       -- Если я скажу, что хочу быть чист перед будущим, вы не поверите.
       -- Неужели вы надеетесь, что девочку оставят с отцом, а не с матерью?
       -- Я хочу, чтобы суд поступил по закону. Как можно творить беззаконие, да ещё от имени государства?!
       -- Вы же сами всё понимаете.
       -- Если и в суде нет справедливости, где же тогда её искать?
       -- Вы что, борец за справедливость?
       -- Да, наверное. Но что есть справедливость? Поверьте, это вопрос не праздный. Возможно, на нём всё мироздание держится. Вот вы верите, что существует Высшая Справедливость?
       -- Во всём должна быть мера.
       -- А в чём суть этой меры? что оценивает наши поступки? что лежит на другой чаше весов Фемиды?
       -- Чего вы добиваетесь?
       -- Истины!
       -- Ничего вы не добьётесь!
       -- Но ведь есть закон...
       -- Вы что с Луны прилетели? Снимите розовые очки. В жизни всё по-другому.
       -- Тогда научите, какими законами управляется жизнь, если писаные не работают?
       -- Никакими. Нет совершенного закона.
       -- Значит, каждый может делать то, что хочет?
       -- Нет. Но то, что вы говорите, это всё философия. А в жизни всё иначе. В суде побеждает не тот, на чьей стороне правда, а у кого адвокат ловчее. Люди как грабили и убивали, так и будут грабить и убивать, и никакая философия здесь не поможет.
       Секретарь внимательно посмотрела на Дмитрия. В её глазах он прочитал тоску одиночества.
       Вошёл охранник и попросил Дмитрия выйти.
       -- Но мне надо...
       Охранник грубо схватил Дмитрия за рукав и вытолкнул из помещения.
       Сжав зубы, Дмитрий с нескрываемой ненавистью смотрел на охранника, изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы не ударить его; он уже ничего не боялся, и даже хотел умереть.
       -- Чего уставился? -- зло ухмыльнулся охранник.
       -- Если хочешь дожить до пенсии, -- сжав кулаки, прошипел Дмитрий, -- не делай другому того, чего себе не желаешь.
       -- Да пошёл ты!
       Внезапно сердце пронзила боль.
       "Я сам себя убиваю. Ненавистью. Не могу, не хочу жить в мире, где царит ложь и беззаконие! Не могу, не хочу жертвовать совестью ради брюха! Легче умереть, чем жить во лжи и поступать против истины! Но неужели это я один такой -- человек, которому принципы дороже жизни? Большинству это не понятно и не нужно. Все мысли у них заняты одним: как заработать побольше. Они не верят и не хотят верить. Им ничего от жизни не нужно, кроме денег и наслаждений. А мне плевать на деньги, хотя и нет ни гроша в кармане. Мне важно понять, как мы живём, по каким законам? И если нет справедливости, то как держится мир? как устроено мироздание?!
       Откуда во мне эта тяга к справедливости? Потребность в ней -- острая, безотчётная, неутолимая -- разъедает душу. Требует, требует душа справедливости! Но если нет справедливости, как тогда жить? Творить справедливость самому, как я это понимаю и чувствую?
       Решение судьи не только незаконно, но главное -- несправедливо! Почему она творит произвол? Произвол? То есть, она действует произвольно? Но тогда надо признать, что в её действиях нет никакой логики и никакого смысла, что всё случайно, всё бессмысленно... Соглашаясь с этим, я расписываюсь в неспособности постичь закономерность происходящего. Нет, судья выносит решение не произвольно. Всякое действие целесообразно, даже если эта цель не видна. Всё имеет причину. Но какую? Чем руководствовалась судья, когда выносила незаконное решение? Своим представлением о справедливости? Или так, как считала нужным, необходимым? Но тогда в чём она видит необходимость? Вынести решение, которое бы устроило всех? Она хочет избежать кассационных неприятностей и поступает как ей выгодно. Но разве в удобстве и выгоде состоит принцип целесообразности?
       Что испытывает судья, когда выносит несправедливое решение от лица государства? чем оправдывает себя? Несовершенством закона? Что это -- цинизм? Нет, тут должно быть какое-то обоснование, какая-то идея, оправдывающая творимое беззаконие.
       Понимает ли судья, какую берёт на себя ответственность? А может, её просто подкупили, дали взятку? Похоже, она не думает о последствиях! Она же ни во что не верит! И творит, что хочет. Что хочет? Нет, то, что считает необходимым. Значит, торжествует сила, и все призывы к любви, состраданию ничего не стоят, они иллюзия? Или же есть в этом какой-то смысл? Чувствую, что есть!
       А может, так и нужно? Может быть, я должен радоваться, а не огорчаться? Возможно, так необходимо? Но в чём суть этой необходимости? Есть ли в этом решении благо для меня? Есть, безусловно, есть!"
       Он вдруг почувствовал себя глупым ребёнком, который настойчиво добивается того, что ему не нужно.
       "Все сомнения и разочарования от неспособности постичь Благо!
       За всё в жизни надо платить! И это справедливо. Как бы я не печалился об отсутствии семьи и детей, знаю, что это плата за свободу. Получая одно, приходиться жертвовать другим. Такова участь всех философов, мыслителей, странников: непонимание, отвержение, казнь или смерть в одиночестве".
       Неожиданно Дмитрий словно увидел себя со стороны -- старого, больного, одинокого -- и ему стало страшно.
       "Вот он -- глупый, никому не нужный, дряхлый, разочарованный в жизни одинокий идеалист, которого никто не любит, который навсегда останется один и будет есть свои макароны, если таковые найдутся".
       Сожаление о будущем, которого у него нет, придавило к земле. Отчаяние проникло в душу, оттеснив на какое-то время веру, и Дмитрий ощутил весь ужас бездны, в которой ничего нет, одна пустота.
       "Надеющийся, верящий, а в результате своей глупости оставшийся один. И ничего уже не будет, ничего. Один на один с пустотой, разочарованием, отрезвлением. И никаких надежд, никакой веры, а только смертельная тоска от пустоты одиночества и ясное понимание собственной глупости. Нет ничего! НИЧЕГО нет! И всё, на что я надеялся, во что верил -- самообман!
       Самое страшное это потерять веру! надежду! И любовь!
       Куда же теперь идти? За чем? Не вижу смысла!"
       Дмитрий стоял, не зная, куда ему теперь идти и зачем. Мимо шли люди, проносились автомашины, где-то играла музыка. Погружённый в себя, он не замечал происходящего вокруг, и очнулся, только когда рядом кто-то прокричал:
       -- Банду властителей под суд!
       "Что это?"
       -- Эй, вы, стоящие на обочине, идёмте с нами, -- кричал в громкоговоритель мужчина. -- Кто не с нами, тот против нас. Или вас купили? Вы трупы, раз не хотите постоять за себя. Ну и ладно. Мы вас с собой не возьмём. Эй, женщина в красном, вы под какие знамёна хотите встать? Вставайте под наши. Мы поднимем страну с колен!
       Толпа обволокла Дмитрия, и он оказался в самом центре демонстрации. Знамёна разных цветов смешались.
       -- Долой правителей-грабителей!
       -- Убей в себе государство!
       Словно из другого мира, Дмитрий смотрел на происходящее. Лозунги на транспарантах удивляли: "Долой начальников!" "Родина -- всё, остальное -- ничто!" "Всякая власть -- зло!"
       Толпа подхватила и понесла. Дмитрий не сопротивлялся, -- почему-то приятно было чувствовать себя частью чего-то единого.
       Река демонстрантов вылилась на площадь. Там уже шёл митинг. Стоящий на трибуне оратор задиристо кричал в микрофон:
       -- Народ нищает, голодает и вымирает. Хватит сидеть, сложа руки, и ждать чуда. Надо действовать, и ещё раз действовать. То, куда нас тянет правительство, это дорога вникуда. Наша цель -- гуманный общественный строй, в котором не будет места таким позорным явлениям, как преступность, безработица, бездомность, голод и нищета.
       Раздались аплодисменты.
       К микрофону подошла женщина.
       -- Я всю жизнь проработала, и заработала те деньги, которые мне теперь не платят. Раньше мне хватало пенсии, да ещё покупала подарки внучкам. А сейчас не знаю, как прожить. Пенсия нищенская, и ту месяцами задерживают. Сегодня хорошо живётся только ворам, бандитам и мошенникам. Мы ответственно заявляем, что терпение обобранного и униженного народа не беспредельно. За нами остаётся право защитить себя и свои семьи всеми доступными средствами. Пусть скорее грянет буря! Я жажду бури! Да здравствует справедливость!
       Свист и аплодисменты смешались.
       -- Мы уже и просили, и требовали, -- призывно басил с трибуны новый выступающий. -- Нам уже обещали, и нас много раз обманывали. Мы предъявили властям ультиматум. Но слова простых людей для них пустой звук. Они понимают только язык силы. Мы должны действовать силой организации, а не просить и не ждать снисхождения. Мы в господа не рвёмся, но и в холуи не пойдём! Мы должны заставить себя уважать, стать могучей, гордой, борющейся силой! Долой просительство и пресмыкательство! Да здравствуют смелость и борьба!
       -- Долой! -- раздались крики из толпы.
       -- У нас вся власть в руках кучки грязных банкиров и коррумпированных чиновников, -- вещал уже следующий оратор. -- Для них главное деньги, деньги и только деньги, причём любой ценой. Поэтому печальные события ждут нас впереди. Если только большинство граждан не почувствует, что из-за предателей их жизнь находится под серьёзной угрозой, и что спастись они смогут, если научатся за правильными словами распознавать предателей.
       -- Долой продажных предателей! -- прокричал кто-то из толпы.
       -- Изменников Родины к ответу!
       -- Власть предаёт нас на каждом шагу, -- заметил стоящий рядом с Дмитрием пожилой мужчина.
       -- Так всегда было.
       На трибуну поднялся молодой человек.
       -- Мы, молодые, видим: главная причина всех бед -- частная собственность, когда ничтожной кучке ворья -- всё, а народу -- ничего, хоть подыхай с голода. Не хочу сказать, что я такой уж умный, но понимаю: надо всё наворованное сделать вновь народным достоянием. Хватит вкалывать бесплатно на людоедов! Надо скинуть это ярмо со своей шеи! Мы объявляем о создании новой партии, ставящей своей целью не борьбу за власть, а устранение всякой власти вообще. В нашей партии не будет вождей и лидеров. Лишь Коллективный Разум народа имеет право решать все вопросы своей жизни. Кто готов, присоединяйтесь!
       Среди митингующих сновали люди с пачками газет и листовок.
       -- Читайте учредительный манифест партии "Северная звезда"!
       -- "Народная правда"! Читайте "Народную правду"!
       К микрофону подошла пожилая женщина.
       -- Меня Бог обидел счастьем, вместо радости всю жизнь одни слёзы и нищета. Состою на учёте по безработице, а пособие вдвое меньше платы за квартиру. Пособия не хватает растянуть на месяц, только на хлебушек. О сахаре, масле и речи быть не может. Теперь я понимаю, как голодали родители, потому что хожу по помойкам, собираю всё, что можно собрать. А ведь мне всего сорок семь лет.
       Неожиданно она заплакала.
       -- Терпеливый у нас народ, -- сказал Дмитрий. -- Людям деньги не платят, а они живут. И терпят. Вот что удивительно! Позорно терпеливый народ! И почему мы так быстро привыкаем к плохому?
       -- Только это и спасает.
       -- Дали бы оружие, расстрелял бы эту власть, -- злобно сказал стоящий рядом старик. -- В нашем доме отопительная система пришла в негодность, не работает канализация, вода течёт грязная, непригодная для употребления в пищу. А платить за такую квартиру приходится много, хотя пенсия очень маленькая. Мне уже семьдесят два года, войну прошёл, а теперь, вот, боюсь помереть от голода. Не дай Бог никому дожить до такой старости, как мы смертники, у нас одна шкура да кости остались. Вот до чего довели стариков! И как же правителям не стыдно?!
       -- А у них органа такого нет -- совести, -- вмешалась в разговор женщина. -- Вот нам зарплату не дают уже два года. А у меня трое девчонок, двое в школу ходят, младшая болеет часто, по больницам скитаемся. Их надо одеть, накормить, а наш директор считает, что если раз в год дал мешок сахара, да килограмм сливочного масла, то дети будут не только сыты, но и одеты... Случится простой аппендицит -- умру! -- не на что будет доехать до больницы. Что же это за время такое? Разве это жизнь? И надеяться не на что!
       -- Надеяться всегда надо!
       -- А у вас было когда-нибудь такое, что дома есть нечего, даже хлеба нет?! -- женщина заплакала. -- Мы даже не в состоянии платить за квартиру. Скоро нас могут выселить за неуплату. Будем на старости лет бомжами, умирая от голода и холода. А власть заботится только о себе. Скажите, зачем нужна такая власть?
       -- У нас не власть для народа, а народ для власти.
       -- Они и законы принимают, какие правителям выгодны, а не людям.
       Стоящая рядом старушка недовольно пробурчала:
       -- Вот мне уже семьдесят четыре, а я всё работаю. С четырнадцати лет работаю. Трудового стажа у меня шестьдесят лет. А для пенсии положено всего двадцать. Только пенсия всё равно маленькая. Прибавили крохи, так цены тут же выросли. За квартиру две трети приходится отдать, а оставшихся денег хватает только на хлеб и воду. Вот и вынуждена гардеробщицей работать.
       -- Они нам платят ровно столько, чтобы мы не умерли с голода и не бунтовали.
       -- Власть таким образом двух зайцев убивает: и деньги на пенсиях экономит, и дешёвую рабсилу имеет.
       -- Мы-то своё отжили, теперь вам мучиться, -- вздохнула старушка.
       Митинг закончился. Дмитрий уже начал думать о том, куда пойти, как вдруг повстречал знакомого по съёмкам в кино "аристократа".
       -- И что вы думаете по этому поводу? -- обратился тот к Дмитрию.
       -- Нынешняя ситуация развела людей: одних в поисках денег, других в поисках смысла. Потому и нет конца страданиям, оттого что не знаем, чего хотим. Ведь не ради сытых желудков здесь собрались. Цели в жизни нет, вот и маемся.
       -- Вы заблуждаетесь, -- мягко возразил "аристократ". -- Людей волнует прежде всего кусок хлеба насущного. Вот я -- работаю научным сотрудником. Нам зарплату уже полгода не платят. Так вынужден в свободное время собирать пустые бутылки, сдавать их, чтобы купить пачку сигарет или конфет внучке. Подали в суд. Суд разобрался и постановил выплатить зарплату. А начальники нам отвечают -- денег нет. И при этом сами за границей отдыхают.
       -- Воровское время!
       -- Людям зарплату не платят, а неучтённые деньги в коробках из-под ксерокса выносят из дома правительства. И никто не виноват. Хотя, в наше уголовно-ненаказуемое время... -- Собеседник тяжело вздохнул. -- Раньше хоть идея была. А теперь свели всё к пузу. Променяли духовность на доллары. ... Нет, раньше мы были чище, наивнее, добрее, верили в идеалы, пусть даже они были ложные.
       -- Что же хорошего в ложных идеалах?
       -- Все идеалы недостижимы, и в этом смысле ложные. Что можно сказать против того, когда от каждого по способностям, каждому по потребностям? Это рай! Но он невозможен.
       -- Почему?
       -- Дело в том, что потребности людей не всегда благие.
       -- Нужно не переделывать людей, а приноравливаться к ним; не заставлять ходить по асфальтированным дорожкам, а асфальтировать там, где люди ходят.
       -- Так-то оно так, но...
       -- К тому же, мне кажется, благополучие страны определяется не по количеству богатых, а по количеству счастливых.
       -- Да, наверное, -- согласился "аристократ". -- Кстати, не желаете поучаствовать в массовке? На киностудии приглашали сняться в митинге одного политического деятеля. Платят наличными. Надо только кричать что-нибудь в его поддержку и аплодировать.
       -- А что это за мероприятие?
       -- Так ведь в воскресенье выборы нашего любимого президента!
       Когда они проходили мимо разорённого мемориала, Дмитрий увидел, как возле вечного огня греются бездомные, тут же распивали пиво подростки, рядом кто-то мочился. "Жертвы ваши не напрасны, подвиг ваш бессмертен, память о вас вечна", прочитал он выбитые на камне слова.
       -- Интересно, что бы сказали те, памятники кому низвергнуты с пьедестала? Думали ли они о такой участи? И ради чего они жили? ради чего умирали? Ведь не для того, чтобы заслужить бронзовый монумент? Невольно задумываешься: в чём же истинный смысл жизни?
       -- Великие мёртвые имеют большую силу в мире живых. Читал я недавно одну историческую книгу о событиях четырехсотлетней давности. Так некоторые фразы можно без изменения вставлять в выпуски новостей. История повторяется.
       -- Но почему?
       -- Потому что мы не меняемся.
       -- Такое впечатление, что под разными именами, а иногда и под теми же самыми разыгрывается один и тот же спектакль.
       Когда они подошли к месту, где снималась массовка, митинг был в полном разгаре. На импровизированной сцене стоял человек и, размахивая руками, бросал в толпу резкие фразы:
       -- Я клянусь, что честен перед вами, что у меня есть только один замысел -- спасти мою нацию, спасти мой народ!
       -- Ещё один спаситель? -- усмехнулся Дмитрий.
       -- Не могу смотреть, как гибнет мой народ, как люди моей нации готовы встать на колени, -- продолжал кричать с трибуны оратор. -- Мы оскорблены и унижены, нас шельмуют, нас чернят в любом месте. Хватит этого маразма! Начнём по-другому!
       -- Типичный депутан! -- заметил кто-то.
       -- Я один из вас, я такой же, как вы. Я многого не обещаю. Но чётко обещаю обеспечить три вещи. Всем оставшимся без квартир -- жилье! Второе -- работу для всех! Третье --покончить с преступностью! Обещают все, но только я называю конкретные меры. Для меня интересы страны выше партийных и, тем более, личных. Мы должны, наконец, понять: надо жить ради своих национальных интересов. Поэтому голосуйте только за того, кто готов вас защищать. Мы поднимем страну с колен!
       -- Когда зарплата будет? -- прокричали из толпы.
       -- Вопрос о вашей зарплате ставить бесполезно. Как и о вашей пенсии, и о вашей квартире. Из положения выход один: научиться правильно голосовать, чтобы вас на мякине вновь не провели.
       -- Кто страну накормит?
       -- Я никого кормить не собираюсь. Вы будете помирать, потому что голосуете за своих душителей. В мире идёт борьба не за рынок и не за права человека. За территорию! Как и тысячи лет назад племя идёт на племя: "У вас лучше вода -- мы вас уничтожим и будем пить вашу воду". Нас хотят убрать и захватить нашу территорию. А вы идёте как стадо баранов... По телевидению вам внушают комплекс неполноценности и ждут недождутся, когда вы помрёте от переживаний, а молодежь махнёт на всё рукой и ухватится за наркотики. И тогда конец нации!
       -- Когда деньги начнут платить?
       -- Вы спрашиваете, почему вам не платят деньги? Специально! Меньше получаете -- быстрее умираете. Издеваются! Деньги-то есть. Цель одна: жестокая скрытая война против вас. Война, в которой вы можете победить только с президентом-патриотом, у которого достанет политической воли вас защищать. Пять лет назад я говорил: не проголосуете за меня, будет гражданская война, беженцы, безработица, голод, воровство, национальное унижение. Всё это вы получили. Сейчас снова предупреждаю: не проголосуете за меня, и уже через полгода будет значительно хуже. Не поверите сейчас -- вспомните через четыре года, если не раньше. Если, конечно, останетесь живы.
       -- Люди, не верьте ему! -- прокричал кто-то в толпе.
       -- Вы устали от лжи? -- продолжал оратор. -- Я вас не обману! Это другие кандидаты врут вам без стыда и совести. Только я один говорю вам правду. Поэтому голосуйте за меня. Я за наших, я за бедных! Зачем мне врать? Я мог бы давно уехать из страны. Но я не могу не попытаться предупредить, а лучше спасти тысячи соотечественников, на которых уже вижу печать смерти, смерти от их собственного легкомыслия. Сейчас мы выбираем того, кто будет нами править. Стране нужен сильный президент, решительный, мужественный. Я готов договориться со всеми, на любую коалицию, даже без меня. Я -- новая сила!
       -- Ура, -- недружно закричали вокруг. -- Ура новому президенту!
       -- Вы ему верите? -- спросил Дмитрий у "аристократа".
       -- Я уже никому и ничему не верю. Никто правды не скажет, каждый врёт по-своему!
       -- Кто же будет нами править?
       -- Тут недалеко ещё один кандидат выступает. Пойдём, послушаем?
       -- У меня такое чувство, будто мы мчимся в автомобиле, а за рулем сидит человек, не умеющий водить и не знающий дорожных знаков.
       Когда они подошли, то увидели на сцене роскошно одетого господина, держащего на руках ребёнка.
       -- Мне не нужно поднимать народ с колен, -- вальяжно говорил оратор. -- Пусть он себе ползает, но с толстыми карманами. У меня сейчас две проблемы: не прибавить в весе и спокойно спать. Всё остальное мне доступно. Да, я миллионер, но я хочу, чтобы и вы были миллионерами. Вот мы привезли в детский дом фрукты, игрушки, чтобы снять угрызения совести. Я нужен вам! Я сделаю всех богатыми! Всем сделаю достойную жизнь! Мы силы добра. И мы боремся за власть!
       -- Они за власть борются, а не за наши интересы. Понятно?
       -- Их послушать, они все за народ, а на деле всяк о себе думает.
       -- Вот бастуют люди, -- продолжал оратор, -- требуют прибавки. Я не понимаю. Если есть нечего, чего сидеть и ждать прибавки. Взяли бы корзины, да пошли в лес, насобирали грибов, ягод... А не хочешь жить хорошо -- живи как хочешь!
       В толпе засмеялись.
       -- Вчера ещё он был ничем, а сегодня олигарх. Наворовал, а теперь хочет власти, ротожопа!
       -- Уж лучше выбирать богатых, им хотя бы ничего не надо. А бедные только и мечтают, как наворовать.
       -- Выбирать надо тех, кто не мечтает о власти.
       -- А ради чего они во власть-то лезут, как не обогатиться? Деньги ищут власти, а власть -- денег! Я работаю охранником, так насмотрелся на эту мразь. Все они одна братва, хотят только одного -- нажиться!
       -- Все они думают о кабинетах, а не о народе! Сволочи! -- в гневе проговорила старушка. -- Им бы только в креслах сидеть. И воровать. Гадины! А на нас им наплевать. Жрут и врут! Как в поликлинику к врачу обратишься, ответ один: у вас старческое. А они только пёрнут, так уж консилиум собирают.
       -- У нас не демократия, а деньгократия! Какая может быть власть народа, когда народ нищ, а деньги и власть принадлежат кучке богатеев?
       -- Вот скажите: чьи проблемы решают люди, пришедшие во власть: свои, своего окружения или народные? Естественно, прежде всего свои. Эта так называемая элита и есть главная угроза государству!
       -- За всем стоят деньги.
       -- Нет, глубже надо смотреть, глубже. Деньги лишь средство, а управляет человеком нечто большее. Вот только что?
       -- Везде мафия!
       -- Ну и что? Пусть она будет.
       -- Так ведь это незаконно!
       -- Вот мы такие: пусть голожопые будем ходить, но чтоб непременно законники.
       -- Вы Родину свою не любите!
       -- Чего вы мне Родину тычете! Вы мне справедливость дайте! А несправедливая Родина мне не нужна!
       -- Ну и сиди голодный со своей справедливостью. Уж лучше несправедливый порядок, чем бесконечные перевороты во имя так называемой справедливости. Все люди в мире живут нормально, только мы как идиоты -- голодные, но честные. А когда жрать захочешь, не до совести.
       -- Разве вам сытость дороже совести?
       -- Мы хотим справедливости или экономического процветания? Если справедливости, то навсегда останемся бедными!
       -- У меня приятель живёт припеваючи, потому что ворует. А я не могу. Мне голодная свобода дороже сытого порядка. Правители хотят сытостью купить единомыслие, как вы не понимаете!
       -- Весь вопрос, к чему мы стремимся, чего в итоге мы хотим? Богатства? Справедливости? Счастья? Если счастья, то для счастья не нужен экономический рост, -- оно здесь и сейчас!
       -- Надо отменить институт наследования! Тогда люди будут думать не о накоплении земных благ, а о вечном -- о чём и должны думать! А накопленное имущество должно поступать в общественные фонды. Это будет справедливо, поскольку все рождаются равными, и у каждого должны быть равные стартовые возможности; каждый должен иметь то, что сам заработал.
       -- С вашими взглядами нужно идти на другой митинг. Слышите, где оркестр играет?
       Дмитрий решил последовать совету, и пошёл на звуки музыки. Уже издали он услышал рык, доносящийся из громкоговорителя.
       -- Власть, похоже, уже добилась независимости от своего народа. Они не хотят навести порядок. Им выгоден бардак. Людей преследует ощущение бессилия перед власть имущими. Кучкой политиканов принимаются решения о развале государства, о начале войны, вводятся законы, разрушающие жизнь людей. А народ безмолвствует. Стране нужен новый президент, который опирается прямо на народ. Дайте мне силу вашей поддержки! Я прекращу хаос в государстве! Я покончу с войнами внутри страны и на её границах! Я уничтожу преступный беспредел! Мы восстановим нашу Державу! Мой лозунг: правда и порядок!
       -- Ты за кого голосовать будешь? -- спросил Дмитрий у стоящего рядом подвыпившего мужика.
       -- А за этого.
       -- Почему?
       -- Потому что он расстреляет кого надо и порядок наведёт.
       -- Так ведь и нас могут расстрелять.
       -- А наплевать. Надоело всё хуже горькой редки! Всё надоело! И с женой я разошёлся... Я, понимаешь, работал, деньги таскал домой, еду всякую, а она возьми да приведи домой мужика. Ну, я конечно рассердился. Пошёл, купил водки, напился. Возвращаюсь, а она с ним сосётся. А сын, значит, рядом. Вот паскуда! Тогда и я себе бабу нашёл...
       -- Нет никакой демократии! -- сказал стоящий рядом мужчина. -- Видимость одна. Я тоже был либералом и демократом, пока не услышал из уст нашего главного либерала признания, что цена реформ -- десять процентов населения! После этого я стал консерватором.
       -- Что же тогда, диктатура? Нормальный человек из двух зол всегда выбирает меньшее.
       -- Нормальный вообще не выбирает зло. Свобода не в наличии выбора. Огромное большинство не хочет ни того, ни другого кандидата. Нельзя ставить человека перед выбором неприемлемого.
       -- Плохая власть лучше, чем никакая. Разве не надоел беспорядок? Уж лучше диктатура, чем гражданская война!
       -- Порядок должен быть справедливым!
       -- Все надоели! Ни за кого не буду голосовать! Это выборы без выбора! За одного не хочу, за другого не могу! Я против всех!
       -- Вон там, за углом ещё один обещатель за себя агитирует.
       Дмитрий свернул за угол и услышал, как интеллигентный с виду господин с трибуны убеждал толпу в своих неоспоримых достоинствах.
       -- Когда я принимал решение "пойти в политику", я должен был раз и навсегда решить, что отказываюсь от многих обычных человеческих чувств. Например, от страха или от стремления к сытой, уютной и комфортной жизни. Потому что заниматься политикой и бояться, или зависеть от кошелька -- невозможно. Я навсегда отказался от страха и покоя. В конце концов, должен кто-то принять на себя ответственность и попросить у людей права изменить ситуацию, в которую своими безумными, бездумными, беспомощными действиями загнала страну власть.
       -- Но где гарантия, что новая власть будет лучше старой? -- спросил кто-то из толпы.
       -- Нынешняя власть не просто плохая, она опасна. Плохую власть можно поправить, слабую -- поддержать, нерешительную -- воодушевить. Но опасную можно и нужно отстранить.
       -- Разве эти ребята сдадут власть? -- раздался тот же голос.
       -- У нас нет другого выхода, кроме как добиваться передачи власти через выборы. Нельзя быть равнодушными, иначе завтра наша безумная, зарвавшаяся власть пойдёт по этой дороге ещё дальше, и в кровавую мясорубку бросят миллионы жизней. Власть распоряжается всем, ни за что и не перед кем не отвечая.
       -- Вы-то сами чего хотите? -- прокричали из толпы.
       -- Я выбираю свободу!
       Публика зашумела.
       -- Ему хорошо выбирать свободу, когда деньги есть. А нищему она на что?
       -- Все они обещают свободу. А это что такое, никто не знает.
       -- Сегодняшний выбор -- это выбор между ужасным концом и ужасом без конца, -- продолжал оратор. -- Для начала надо, чтобы из правительства были удалены все воры. Это я обещаю. В стране не будет войны. У нас не будет массовой безработицы. Через два года цены перестанут расти. Зарплата и пенсии, пособия и стипендии будут платить всегда в срок и в полном объёме. В магазинах будет всё, что угодно, как сейчас, но по доступным ценам. И это будет. Будет! Если вы выберете меня!
       -- У всех у них любимое словечко -- "будет"; будет, потому что должно быть, потому что иначе не может быть... Совсем уж заврались. Всё обещают. Можно подумать, у меня головы нет.
       -- Правда -- рискованное дело!
       -- Каждый человек лжив, любая партия обманет. Каждый врёт по-своему. А потому надо одного послушать, другого, и самому искать, где правда.
       -- Но невозможно же вычислить правду из лжи!
       -- Ни черта не поймёшь!
       -- А нечего и понимать, всё равно обманут.
       -- Обмануть народ невозможно. Народ умнее своих правителей.
       -- Демократия насквозь лжива.
       -- А тоталитаризм? -- весь построен на лжи!
       -- Это не ложь. Это утопия! Там хотя бы устремления хорошие. Раньше люди о морали рассуждали, а теперь о морали даже говорить неприлично.
       -- Какая мораль, о чём вы?! Кому нужна нынче мораль? Мы и без морали проживём.
       -- Мораль необходима, она способствует выживанию людей.
       -- Нет в природе морали, и жалости, нет! И нам она не нужна! А что касается лжи, то в природе она повсюду. Ложь естественна. Без лжи нет ни дипломатии, ни политики.
       -- Наплевать мне на политику. Мне надо думать, чем ребёнка накормить.
       -- Но кто-то же должен править?!
       -- Нынешний-то надоел. Пора сменить пластинку.
       -- А я за этого буду голосовать. Он с виду честный.
       -- Покажите мне честного политика, и я докажу, что он дурак!
       -- У них одна цель -- пробраться к власти. Пусть семь дней, но только б поцарствовать!
       -- Надо бороться за приход во власть честных порядочных людей.
       -- А что делать, если они сами туда не идут?
       -- Политикам невозможно верить. Они всегда готовы переменить свою позицию. Перед выборами принимают популистские законы, а после выборов сразу отменяют в связи с невозможностью исполнения.
       -- Если бы не выборы, зарплату бы так и не выдали. А после выборов опять о нас забудут.
       -- Скорей бы уж всё это кончилось.
       -- Выборная кампания как месячные, -- сказала одна женщина. -- Тяжело, но надо перетерпеть.
       -- Пусть хуже будет, лишь бы что-то менялось. Этих уже испытали, пусть другие побудут.
       -- Выборы есть, а выбора нет. Придётся голосовать за нынешнего. Всё равно результаты подтасуют. Анекдот слышал? Председатель избирательной комиссии звонит президенту и говорит: "С какой новости начать, с плохой или с хорошей? -- С плохой. -- За вашего противника проголосовало шестьдесят процентов избирателей. -- Какая же тогда хорошая новость? -- За вас проголосовало семьдесят процентов!"
       -- Выборы это спектакль, политические игры.
       -- Нет, выборы это война, война за власть.
       -- Давайте изберём нового. Пусть чувствуют, что мы тоже что-то значим, чтоб не засиживались.
       -- Вон ещё один дерьмократ за себя агитирует. В честной борьбе ему не победить, так он предупреждает: борьба будет нечестной.
       -- С нами будет лучше! -- обещал с импровизированной сцены кандидат в слуги народа. -- С нами жизнь выправится! Наша партия -- партия честных людей, не умеющих предавать своих товарищей. Считаю невозможным, чтобы политик лгал, чтобы дела расходились со словами.
       -- Он что, дурак?
       К группе людей, где стоял и Дмитрий, подошёл телерепортёр и обратился с вопросом:
       -- За кого вы будете голосовать на выборах?
       -- Не пойду я на выборы. Мне картошку сажать нужно.
       -- Чего вообще ходить-то; они и без нас себя выберут.
       -- А у нас в доме трубы прорвало. Так в домоуправлении сказали, что если весь дом на выборы не придёт, трубы не отремонтируют.
       -- Мы будем выбирать, кого-то выберем, но станет президентом тот, кто власти угоден. Потому что действуют не демократические механизмы, а бюрократические. От нас мало что зависит.
       -- Пешки мы, пешки. Куда нас задвинут, там и будем.
       -- А кого из кандидатов вы предпочитаете? -- спросил репортёр.
       -- Я ни за кого! Я против всех! Чтобы власть знала, скольких ей не удаётся одурачить.
       -- Однако надо же выбрать власть? -- удивился репортёр.
       -- Сколько ни выбирай, всё равно проиграешь. Демократия как казино: можешь не играть, но если взялся, в итоге всё равно выигрывают хозяева. Народ всегда в проигрыше.
       -- Народ победить нельзя, с ним нужно договориться!
       -- Да бросьте вы, опять страну изнасилуют! Нам говорят, у вас есть свобода выбирать. А какая может быть свобода, когда результат предопределён. Выходит, нет никакой свободы!
       -- У правителей своя жизнь, у народа своя. Народ безмолвствует, потому что понимает больше, чем хотелось бы правителям.
       -- Главная причина это упадок нравов, и прежде всего безнравственное поведение правителей. Нынешние власти прекрасно понимают: стоит им только лишиться кресел, и придётся отвечать за все совершенные против народа преступления. Потому их единственная цель -- удержаться у власти любой ценой.
       -- Дело не в правителях, -- вмешался в беседу подошедший мужчина, -- а в вере в то, что власть от Бога. Ибо всё от Бога: и радости, и страдания, и надобно терпеть, ибо это судьба такая, и предопределено то, и чему быть, того не миновать. Это и есть подлинная вера, когда принимаешь всё, а не ждёшь только хорошего. Ибо Бог даёт всё необходимое. А потому надо возложить все заботы на Господа.
       -- Ишь какую пропаганду ведёт! -- возмутилась женщина с агитационными листовками в руках. -- Вы скажите мне национальность этих апостолов. Сами-то, небось, тоже...? А?
       -- Если бы я знал, что Бог благоволит какой-то национальности, то я бы постарался стать таким. Мне никто из этих кандидатов не нужен. Мне нужен только Иисус Христос!
       -- Так он на небе!
       -- Он везде! Отдайте себя в руки Господа. Бог может с вами всё что угодно сделать. Никто кроме Бога вам не поможет. Если вы искренне в Него будете верить, от всего сердца, вы увидите результат!
       -- Вы скажите, какая ваша национальность? Тогда мы сразу и поймём, почему вы так говорите.
       -- Я вообще никакой национальности. Я учёный. А работать в науке и не говорить правды... -- без этого жизнь становится бессмысленной. Беда наша в том, что мы всё время что-то придумываем. Теперь вот новое государство хотим строить. А должно быть царство Божие! Надо вам к Богу прийти. А на земле вы рая никогда не построите.
       -- Мы-то построили, а вы разрушили! -- заверещала агитирующая. -- Бога-то вы предали, и правит вами сатана!
       -- Земля наша богата. Только порядка в ней нет!
       -- Это порядок у нас такой. А если бы всё было правильно, было бы не интересно. Страна у нас такая. У нас всё ненормально!
       -- Не народ, а навоз! -- посасывая из бутылки пиво, зло пробурчал мужчина интеллигентного вида. -- Ни на что не способны! Их насилуют, а они молчат! Дерьмо, натуральное дерьмо!
       -- Это ты кого дерьмом назвал? -- возмутился мужик, по виду рабочий. -- Это ты народ дерьмом назвал, то есть меня? А ты-то сам кто, не народ?
       Он схватил "интеллигента" за пиджак и прижал к стене.
       Какой-то парень протянул Дмитрию газету.
       -- Ради чего стараетесь? -- спросил у него Дмитрий.
       -- За деньги, конечно! За что же ещё? Если хочешь заработать, приходи к нам. Платят прилично. -- И парень назвал размер оплаты.
       Дмитрий просмотрел газету, предвыборная платформа этого движения показалась ему симпатичной, и он решил подработать, тем более что оплата была весьма привлекательной.
       В предвыборном штабе Дмитрия встретил молодой мужчина с бегающими глазками.
       -- Газеты распространять будешь?
       -- А сколько платите?
       Мужчина назвал сумму на четверть меньше той, которую назвал разносчик газет.
       -- Получишь наличными, когда всё сделаешь. Если согласен, бери две пачки и поезжай на центральную площадь.
       -- А если не будут брать?
       -- Побольше рекламы, и схавают!
       Дмитрий взял две пачки газет и поехал в центр. Он уже подходил к площади, как вдруг наткнулся на милицейское оцепление.
       -- Что случилось? -- спросил он у милиционера.
       -- Какой-то ненормальный захватил заложников и угрожает взорвать здание.
       -- Почему?
       -- Протестует против телевизоров.
       Дмитрий взглянул на высотное здание и увидел в окнах людей, держащих большие белые буквы: "МЫ ЛЖЕЦЫ", "МЫ ОБМАНЫВАЕМ ВАС".
       -- Надо же, до чего человека довели, -- произнёс кто-то из зевак.
       -- Слыхали новость? -- сказала стоящая рядом женщина. -- Сегодня неизвестный мужчина ворвался в здание парламента, и, бросив гранату, начал стрелять из автоматической винтовки. Когда патроны кончились, он достал пистолет и застрелился. Полицейские чины квалифицировали его действия как внезапно помешанного. А в предсмертной записке, которую нашли в кармане у террориста, он объяснял мотивы своего поступка, обвинял депутатов в волоките и не рассмотрении его неоднократных жалоб.
       -- Вот тебе и помешанный. Они не хотят разбираться в причинах, даже когда причины налицо. Проще всего назвать террориста свихнувшимся, чем признать свои ошибки.
       Из окна захваченного здания полетели листовки. Дмитрий поднял одну.
       "Нами управляет телевизор! Он подчинил нас себе. Он подсказывает, как жить, кого выбирать, что покупать, к чему стремиться. Телевизор стал орудием управления. Средства массовой информации искажают реальность, и уже трудно отличить, где правда, а где ложь. Поэтому первое, что надо сделать, это освободиться от телевизора! Это первый шаг на пути возвращения к себе!"
       "А может, и в самом деле? -- подумал Дмитрий. -- Возможно, моё видение мира, и моя надежда, и вера тоже обман? Что же тогда есть реальность?"
       Встав посреди площади, Дмитрий стал протягивать прохожим газеты, однако никто не брал. Рядом стояли агитаторы других политических партий, у них тоже брали плохо. Тогда у Дмитрия возникла мысль привлечь внимание.
       -- Правда, которую все эти годы от нас скрывали! -- стал выкрикивать он. -- Читайте правду! Неизвестные страницы из биографии кандидатов! Откровения накануне выборов!
       -- Вы с виду разумный человек, -- обратился к Дмитрию солидный мужчина. -- Как вы можете агитировать за этих проходимцев?
       -- Я ни за кого не агитирую. Я за народ.
       -- Ты, наверное, в Бога веришь.
       -- Почему вы так решили? -- удивился Дмитрий.
       -- Голос у тебя особенный. Призывно кричишь, будто проповедник.
       -- А сами вы как думаете: нынешний победит или претендент на его кресло?
       -- По им обоим тюрьма плачет. Я уже десять лет не хожу голосовать. Какой смысл? Одна банда сменяет другую -- вот и вся демократия. Депутаты всё готовы сделать для народа, кроме того, чтобы снова стать частью этого народа. Мы всю жизнь работали, себя не щадя, всё Родине отдавали, а эти политики всё просрали. Обокрали несколько поколений!
       -- А для них народ -- ботва! -- зло проговорил мужчина в военной форме.
       -- Продали нас, как скот продали! Подкупили правителей, а нас как быдло...
       -- Нет, я не быдло!
       -- А что ты можешь сделать, один? Каждый думает прежде всего, как свою жопу прикрыть.
       -- А вот взять да пристрелить одного из этих, чтобы всем показать, что мы не быдло!
       -- Ну и что? Ничего этим не изменишь! Поговорят день-два и забудут.
       -- Так ведь не ради славы! МСчи терпеть больше нет! Ложь, одна ложь кругом!
       -- Успокойтесь. Стоит ли так расстраиваться по пустякам? -- вмешалась в разговор молодая женщина. -- Смотрите на вещи проще.
       -- Вы не понимаете! Ведь никому невозможно верить! Как же жить тогда?
       -- Да мы все запрограммированы, -- вмешался учёного вида мужчина. -- Про НЛП слышали? Это же технология. Нами манипулируют!
       Агитаторы беззастенчиво всучивали прохожим газеты и улыбались. Играл оркестр, какой-то пьяный отплясывал, рядом до хрипоты спорили политические противники, милиция демонстративно не вмешивалась. Повсюду пестрели предвыборные лозунги: "Голосуй, или проиграешь!" "С нами жизнь выправиться!" "Правда и порядок!" И тут же: "Хватит думать -- начинайте жевать!"
       "Содом какой-то! -- подумал Дмитрий. -- Что же мне делать, находясь посреди этого кошмара? Реформы, революции, войны, -- какое мне до этого дело? Политики дерутся, а у меня должна голова болеть?
       Законы не исполняются, преступники пробрались во власть, ложь захлестнула общество. Правды нет нигде -- не нужна она. Вместо совести деньги. Нажива и корысть одурманили людей. Куда же деться? Как жить в этом дерьме? Где выход?
       Грязь, грязь, грязь! Всё продаётся. Ничего святого не осталось. Чем же тогда жить? Зачем жрать, спать? Ради чего?!
       Нужна идея, ради которой хотелось бы пожертвовать жизнью. А нажива не может быть таковой!"
       Рядом размахивали знамёнами и скандировали футбольные болельщики.
       -- Скажи, в чём для тебя смысл жизни? -- спросил Дмитрий у одного из них.
       -- Смысл жизни? А чтоб "Зенит" чемпионом стал! -- ответил парень и задудел в свою дудку.
       "Я хочу служить высокой идее, во мне живёт бессознательная потребность служить вечному, я чувствую влечение к высшему, прекрасному, нетленному! А мне предлагают жить пузом, жрать! К чёрту! Не хочу! Не могу! Лучше умереть! Умереть легче, чем существовать как быдло!
       Всю жизнь голову морочили. Меня убеждали, и я верил. Первые двадцать лет впитывал общественные представления о счастье, вторые двадцать лет жил ими, теперь пытаюсь избавиться от впитанной лжи! Что же, вся моя жизнь -- обман? Бороться за освобождение себя от себя?
       Нет, не могу я согласиться с тем, что жизнь моя обесценилась! Даже если по уровню доходов мы вернулись на тридцать лет назад. Не зависит моя жизнь от курса валют!
       Совершенно невозможно понять, где правда. Как же тогда голосовать?
       Как можно чувствовать себя свободным в ситуации, когда от тебя ничего не зависит. Да, у меня есть выбор, но результат предопределён! Вот она -- иллюзия свободы! Да, я свободен в своём волеизъявлении, у меня есть право выбора, но какое это имеет значение, если результаты выборов предопределены. Победитель уже известен! В чём же тогда моя свобода? и есть ли у меня выбор? и есть ли у меня в таком случае свобода?
       Почему я должен чувствовать себя заложником неверного решения большинства?
       Или народ всегда прав?"
       Какой-то парень подошёл вплотную к Дмитрию и долго выжидающе смотрел на него.
       -- Устал я от царящей несправедливости, -- сказал он вдруг. -- На работе третий год зарплату не выдают. Говорят, денег нет. А сами по заграницам путешествуют. Врут на каждом шагу. А когда я изобличаю их ложь, почему-то негодуют. Я, конечно, понимаю, людей нужно уничтожать, а концлагерей нет, вот денег и не платят. Даже на бирже труда не принимают, говорят, документов нет. А где их взять, если хозяева, у которых я работал, скрылись?
       Ложь, всё ложь! Мы утонули во лжи! Я задыхаюсь без правды! Всё понимаю, вижу обман, а сделать ничего не могу. И чувствуя моё бессилие, они творят ещё большее зло. Что делать, не знаю. Я маленький человек, в этом мире я меньше мухи. Никому я не нужен. И прихлопнуть меня могут как муху. Но я им докажу, я докажу!.. Они у меня попрыгают на горячей сковородке! Я не смирюсь! Они меня не раздавят! Я им докажу, что я человек! Я заставлю себя уважать! Хватит надо мной издеваться! Все увидят, что я не муха! Это они насекомые! А я... Я выше их! Я гений! Только несостоявшийся. И виноваты в этом они! Я верил им, делал то, что от меня требовали, а они попросту обманывали меня.
       -- Чего же ты хочешь? -- спросил Дмитрий.
       -- Справедливости и законности!
       -- Тогда, может, стоит подать в суд?
       -- Пытался, собирал бумаги, но чтобы выиграть, нужно много денег. Богатые в суде ведут себя нахально, считают всех остальных дерьмом. И что делать, когда закон несправедлив? когда в суде сплошной произвол? Все всё понимают, но никто ничего сделать не может. Торжествует власть беззакония! Я все средства испробовал. Закон бессилен! Что же остаётся? Только сила!
       -- Ты собираешься, как Дон Кихот воевать с системой?
       -- Дело не в системе и не в государстве. Всё, что творится вокруг и во Вселенной, происходит в душе каждого отдельного человека, и в моей душе! Кажется, весь мир несправедлив по отношению ко мне. Меня, вообще, волнует проблема справедливости. Я всегда считал, что возмездие неотвратимо. И оно свершится! Я отомщу человечеству!
       -- За что?
       -- За себя! За всех! За униженных и оскорблённых! Человечество трезвеет только в минуты катастроф, да в дни траура. Я устрою миру катастрофу! Человечеству пора отрезветь! Я знаю, как взорвать мир. Не веришь? А я могу! Как? Не скажу. Но могу! История в моих руках!
       Дмитрий удивился.
       -- Ты что, террорист?
       -- Да, если терроризм это бунт человека против несправедливости, творимой машиной государства! Мне кажется, всякая власть несправедлива. Все мы жертвы экспериментов, подопытные кролики, марионетки. Нашим поведением управляют с помощью электроэнцифалографа.
       "Сумасшедший?" -- подумал Дмитрий.
       -- Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедший? Нет, это они с ума посходили! Мы заложники безнравственных правителей, и ничего не можем с этим поделать, в их руках власть, в их руках ядерная кнопка. Никто остановить их не может, никто! Сила правит миром, причём сила недобрая!
       -- А может, и нужна человеку сила, чтобы он не озверел от свободы, -- вмешался подошедший мужчина. -- Сдерживать человека нужно, сдерживать!
       -- Они творят что хотят, поскольку считают, что нет никого сильнее. Ни людского, ни божьего суда не боятся. Они готовы стрелять, бомбить, убивать только ради того, чтобы избежать собственного позора. Но божий суд в сердцах людей им не подвластен! Против грубой силы есть сила правды. В конечном итоге всегда побеждает справедливость!
       -- А что такое справедливость?
       -- Не знаю. Но чувствую!
       -- И зачем тебе всё это нужно? -- спросил Дмитрий.
       -- Я сам себе неоднократно задавал этот вопрос, -- ответил парень. -- Во-первых, не могу терпеть творящуюся несправедливость! Во-вторых, хочу понять, почему всё так происходит? Но главное -- я не могу иначе! Моя задача привлечь внимание, чтобы люди задумались, поняли, какая опасность им угрожает. Мы все жертвы манипуляции общественным сознанием. Люди не знают истины. Я чувствую, что должен это сделать, в этом моя миссия!
       -- Мне вас жалко ребята, -- сказал стоящий рядом мужчина. -- Вы безграмотные полусумасшедшие люди.
       -- Моя родина гибнет. Что же мне, смотреть?! -- возмутился парень.
       -- Вы готовы погибнуть за народ? Лично я не могу. Мне своя жизнь дороже. Я эгоист.
       -- Все эгоисты. Но ведь надо за что-то жизнь положить!
       -- Не выношу я эту лживую патетику! Ты мне правду дай, истину, какой бы мерзкой она ни была. Будь честным до конца, как если бы пришлось догола раздеться, кожу с себя содрать, чтобы доказать истинность своих слов. А не можешь говорить правду, молчи!
       -- Я заставлю их задуматься! Я остановлю это безумие! Я спасу мир от гибели!
       Мужчина покачал головой и отошёл.
       -- Как? -- спросил Дмитрий. -- Тем, что будешь шантажировать?
       -- А как мне ещё убедить тех, кто не хочет слушать, кто наплевал на чужое мнение, наплевал на меня, для кого главный аргумент сила!
       -- Хочешь остаться в истории?
       -- Плевал я на историю. Я сам и есть история. Дело не в мыслях и не в поступках человека, а в его чувствах, в его страстях! Не знаю, что руководит мною, но это сильнее меня. Может, это судьба моя?
       -- А что такое судьба?
       -- Наверное, неизбежность! Возможно, в том и состоит моя судьба, чтобы остановить творящееся безумие. Нужно остановить поток лжи и насилия, что-то противопоставить этому произволу, нужно сказать людям правду!
       -- А смерти не боишься?
       -- Нет. Пусть убьют. Умереть легче, чем жить бессмысленной жизнью. Я даже хочу умереть. Только верю, верю, что Бог покровительствует мне!
       -- Но ведь могут погибнуть люди!
       -- И я погибну.
       -- Но они же ни в чём не виноваты!
       -- А в чём виноват я?
       -- Да, в мире нет виноватых. Но если так, то тогда никто ни за что не отвечает, и всё предопределено.
       -- Нет, мы все виноваты в происходящем!
       -- Надо прощать.
       -- Прощать? Люди мстят, и это справедливо! Месть справедлива!
       -- Но вряд ли необходима.
       -- Необходима! Там где месть существует, там и убийств меньше -- это факт! Ибо если нет справедливости в этом мире, то пусть и мира этого не будет! Ведь если всё совершается ради денег, значит, тогда нет ничего, ничего, кроме... то есть вообще ничего! Пустота! Никакого смысла. Вот в чём ужас! Наедине с таким кошмаром не выжить! Мы все исчезнем, исчезнет и Земля, и Солнце, и Вселенная; всё когда-то кончается. И так ли уж важно, произойдёт это раньше или позже. Важно, имела ли смысл наша жизнь, и вся эта история под названием цивилизация, и само существование Вселенной?
       -- Тогда ради чего суетиться, стараться, стремиться к чему-то, мучиться, если жизнь конечна? -- спросил Дмитрий. -- Не проще ли в таком случае вообще ничего не делать и умереть?
       -- Я не знаю, что за сила управляет мной, но я не могу иначе!
       -- Мы все зависим от этой силы и подчиняемся ей, -- вмешался в разговор учёного вида мужчина, -- и не важно как она называется: судьба или Бог. Важно то, что она подчиняет нас, и мы реализуем себя, как ей это угодно. Что-то заставляет стремиться к власти, славе, успеху, богатству -- этим, казалось бы, совершенно чуждым природе явлениям.
       -- Что же движет нами? Какова эта сила? -- спросил Дмитрий.
       -- Историю создают герои! -- воскликнул парень.
       -- Но что движет ими? -- сказал мужчина. -- Слава? Да, и это тоже, но главное -- при всём различии мотивов, они осуществляли себя, они поступали, как диктовала им их внутренняя необходимость, -- они были собой! Они поступали не ради выгоды, а потому что не могли иначе!
       -- Но разве они не подчинялись объективной необходимости?
       -- Да, ими управляла необходимость. Но не столько внешняя, сколько внутренняя -- желание осуществить себя. Лучшее из того, на что способен индивид -- это быть самим собой, то есть жить в соответствии со своим предназначением; в этом заключено его счастье и его удача. А если не быть собой, то и удачи не будет, и счастья не сыскать. "Каждому -- своё", как сказано в Библии. Откуда берутся честолюбие, тщеславие, смелость? Вот нет у меня этого, так я и не лезу, нечего мне осуществлять. А у выдающихся личностей было, и они творили историю, в то время как я историю лишь записываю.
       Дмитрий с уважением посмотрел на собеседника.
       -- Каждый поступок это выбор! Когда человек выбирает не себя -- он несчастлив, когда себя -- счастлив даже в самых тяжёлых условиях. Все мои предпочтения были выбором себя, даже когда я ошибался.
       -- Но почему люди, зная уроки истории, всё равно наступают на грабли? -- спросил Дмитрий.
       -- Они не могут поступить иначе, эта необходимость предопределена всем предыдущим ходом событий. В качестве примера можно взять любую войну.
       -- История -- это собрание мифов! -- категорично заявил парень. -- Сплошная мистификация! Она напоминает мне испорченный телефон. Мы знаем только то, что переписано неоднократно другими, и чему можно только верить. Но почему я должен верить? А вдруг они ошибаются? Может быть, всё было иначе. Мы ищем смысл в истории, опираясь на известные нам факты, но появление новых фактов заставляет по-новому взглянуть на закономерность исторического процесса. А ложь историков, демагогия, дезинформация?.. А эти бесконечные переписывания истории в угоду правителям?.. Уже трудно понять, где правда, а где ложь. Но главное мотивы, мотивы! А их-то и не знает история!
       -- Но история занимается фактами.
       -- А на деле их интерпретацией. Да, факты есть, но никто не может знать истинных причин, побудительных мотивов. Одним словом, историю сочиняют историки. И никакого смысла в истории нет!
       -- Просто ты его не видишь.
       -- А если бы видел, то в чём этот смысл? Что мы видим в прошлом: череду бессмысленных и неизбежных войн?
       -- Ты полагаешь, что в прошедшем нет никакого смысла?
       -- Смысл истории предполагает наличие цели, какой-то закономерности человеческого существования. А какая может быть цель, если рано или поздно все мы умрём, пусть не с планетой вместе, то уж, наверняка, со смертью нашего солнца, или с галактикой нашей, или уж со всей Вселенной? История имеет начало и имеет конец. Что же могу поделать я? Ничего! Какое для меня история имеет значение, если всё происходит помимо моей воли? Я всё понимаю, но поделать ничего не могу, а те, кто вроде бы делает историю, вряд ли понимают, что творят, судя по их политике. Тот, кто знает историю, скажет только одно: история повторяется, и она ничему не учит!
       -- И всё-таки смысл есть! -- сказал историк. -- Во всяком случае для тех, кто видит, что всё повторяется: можно выявить закономерность и предсказать события.
       -- Это заблуждение. Хотя меня история интересует именно с точки зрения понимания настоящего и предвидения будущего.
       -- Но если всё повторяется и ничего по сути не меняется, то в чём же тогда может быть смысл истории? -- спросил Дмитрий. -- И вообще, есть ли в существовании человечества какой-либо смысл?
       -- Смысл жизни человечества это и смысл жизни человека; и наоборот, смысл жизни человека это смысл жизни человечества. Внешне жизнь меняется, а по сути, остаются всё те же проблемы: любовь, ненависть, предательство и жертва.
       -- Смысл истории скрыт в душе человека, в моей душе! -- воскликнул парень. -- Это судьба человечества, судьба моего народа, моя судьба!
       Учёный собеседник невозмутимо продолжал:
       -- Эллины рассматривали историю как круговорот и были полностью покорны судьбе, исходя из представления о законченности и гармоничности мира. Иудеи рассматривали историю как драму, ведущую к определённой цели. Индусы считали, что всё величие духовной жизни раскрывается лишь в индивидуальной глубине человеческого духа. Человеческая история -- это история воплощения идей, история духовной жизни личностей, народов, цивилизации. Христос, Будда, Магомет -- их духовная жизнь определяла и определяет и жизнь человечества. Не было бы видения Магомета, не было бы просветления Будды, не было бы распятия Христа, -- какой была бы история? Определённо, мир был бы иным!
       -- Значит, всё могло быть иначе?
       -- История идёт по неизбежному и необходимому пути, где случайность не меняет закономерности движения и направления.
       -- По-вашему, значит, история предопределена?
       -- По сути, да. В конечном итоге победа принадлежит тому, в ком жажда справедливости сильнее страха смерти!
       -- Что же такое есть справедливость, если ради неё люди готовы жертвовать самым дорогим -- своей жизнью?
       -- С Платона и по сей день спорят о том, что такое справедливость. Это ключевой вопрос устройства мироздания! Для меня он своего рода компас. Справедливость -- то, что измеряет всё. И если существует Высшая Справедливость, то и в истории есть смысл.
       -- А если наша история закончится в результате войны или космической катастрофы, то в чём тогда может быть смысл человеческой цивилизации? История тогда лишь история, когда известен конец, а когда неизвестен -- это просто жизнь. Какой смысл в неоконченном процессе? Никакого! Если и есть смысл в процессе существования человечества, то лежит он за пределами самого человечества, так же как и смысл существования аквариума, где плавают рыбки.
       -- И для рыбок, и для владельца аквариума смысл един -- он в процессе плавания рыбок. Смысл -- категория процесса, а не результата, причём категория трансцендентная, процесса метафизического. Смысл -- это некая закономерность. И он во всём!
       Если смысл истории существует, то он в каждом шаге, в каждой мысли, и только сейчас. Смысл этот в необходимости жить! Это общее в жизни человека и Вселенной. День -- это целая жизнь, история в миниатюре: зарождение, активная деятельность, засыпание. Каждый день моей жизни не бессмысленен. За день можно сделать столько, сколько не сделаешь за всю жизнь. Но смысл этого дня не в нём самом, а в тех деяниях, которые отразятся на других людях. Вот сотворил я сегодня доброе дело. Разве смерть сию минуту сделает этот день бессмысленным? Никак!
       Смысл -- категория не внутренняя и не внешняя, а, правильнее сказать, сквозная! Он пронизывает всё, присутствует везде и един для всего, Он связывает всё своим единством. Этот Смысл, или Принцип, с необходимостью осуществляется, и потому по сути своей это Закон. А вот что именно осуществляется? какое желание, какую потребность испытывает всё живое и неживое? Я полагаю -- быть собой, осуществлять себя в полной мере в соответствии со своим предназначением! Этот закон единый для всего, универсальный принцип существования! Он осуществляется с неизбежностью как необходимость, и для человека, и для человечества.
       -- Я песчинка в пустыне тысячелетий. Пришёл и уйду -- никто не заметит! Какое мне дело до человечества?
       -- Жизнь человека и жизнь человечества имеет общую причину, цель, смысл! Каждый человек рождается там и тогда, где он в наибольшей степени может и должен реализовать себя, где он необходим!
       Земля вдруг содрогнулась. Оглушительный грохот, облака пыли.
       -- Что, что случилось?
       -- Опять, наверное, теракт.
       -- Но зачем?
       -- Ты у террористов спроси, зачем?
       "Вот оно -- неоспоримое достоинство постоянной готовности к смерти, -- подумал Дмитрий. -- Как тут не думать о смерти, когда она может случиться каждую минуту, каждую секунду!"
       Он подбежал к месту трагедии. Здание станции метрополитена всё в облаках пыли... на ступеньках валяется чья-то голова... двое женщин буквально разрублены пополам плитой... ещё одна плита придавила мальчика лет пяти. Боль! Крики! Стон! Мат! Вой! Визг! В страхе разбегающиеся люди!
       "Зачем это? Зачем?! Кому это надо? -- Дмитрий испытал отвращение ужаса. -- Зачем кто-то пожертвовал своей жизнью, принеся в жертву десятки других жизней? Ради чего? Или Почему?"
       -- Проклятые террористы! -- в истерике кричала пожилая женщина. -- Это безумцы! Нет, хуже, это кровавые звери! Их надо уничтожать как бешеных собак!
       -- А они будут уничтожать вас! -- возразил седовласый мужчина. -- Почему никто не хочет задуматься о причинах терроризма, что побудило террориста пожертвовать своей жизнью и жизнью других людей?
       -- Чего тут ещё разбираться! Нечего и думать! Уничтожать их надо без размышлений!
       -- Ставка на силу не даст желаемого результата, -- прокричал седовласый мужчина. -- Терроризм будет всегда, пока власти будут решать проблемы с помощью силы. Всегда найдутся люди, оскорблённые и обиженные обществом, которые ради справедливости готовы пожертвовать своей жизнью, и даже жизнью других людей. Любой теракт это акт возмездия. Никто не может безнаказанно творить зло. Не надо решать конфликты силой, не надо доводить до ненависти. Месть -- цепная реакция насилия. Её не остановить. Насилие порождает только насилие -- старая истина, но она никого не учит.
       -- Нужно уничтожить с корнем это зло, и всё тут! -- с гневом прокричал пожилой мужчина.
       -- Поймите вы, терроризм не остановить! И от него невозможно защититься. В оружие может быть превращено всё, что может гореть и взрываться, -- продолжал доказывать седовласый мужчина. -- Терроризм есть следствие ошибочной политики насилия. Это власть порождает терроризм своими несправедливыми действиями!
       -- Простые люди всегда расплачиваются за ошибки власти, -- заметил Дмитрий.
       -- Террористы - самые честные люди, -- заметил молодой парень. -- Они что провозглашают, то и делают!
       -- Это сумасшедшие! -- гневно возразила пожилая женщина.
       -- А, может быть, они дело предлагают, только их никто не хочет услышать.
       -- Да это отморозки! Не о чем с ними разговаривать, их надо уничтожать как бешеных собак!
       "Они не понимают! не хотят понимать! они не хотят думать! Им нужен враг, козёл отпущения, оправдание политике силы!"
       -- Силой покончить с терроризмом невозможно! Это проблема нарушенной справедливости. Террор - последнее средство для тех, чьи доводы не учитываются. Вчера, не помню в какой-то стране, в здание парламента ворвались трое вооружённых террористов. В результате были убиты председатель парламента, его заместитель и несколько депутатов. Террористами оказались бывший учитель, бывший журналист и бывший охранник. Нет, они не ставили целью государственный переворот, они требовали прямого эфира, хотели привлечь внимание к положению народа.
       -- Взрывы, поджоги, это всё выборы виноваты!
       -- Да они специально организовали взрыв, с целью спровоцировать войну, чтобы поставить у власти своего человека.
       Подошёл милиционер.
       -- Вы тут не стойте, -- сказал он строго. -- А то кирпич может упасть и убить.
       -- Ну и пусть убьёт. Хоть отмучаемся. А то разве это жизнь? Нет, это не жизнь, когда кандидат наук, подполковник вынужден газетами торговать, чтобы с голода не подохнуть.
       Когда Дмитрий раздал все газеты и возвратился к штабу, перед входом он увидел толпу людей.
       -- Лидера партии ждём, -- объяснил кто-то.
       Дверь открылась, и охрана стала рассекать толпу, образуя проход. Из здания вышел улыбающийся мужчина и стал подписывать протягиваемые ему брошюры. Улыбка не сходила с его лица, словно он спал с нею.
       Увидев у стоящего рядом парня две брошюры, Дмитрий выпросил одну, и обратился к кандидату в президенты:
       -- Будьте любезны, подпишите и мне.
       Лидер партии поставил автограф, взглянул Дмитрию в глаза и пожал руку. Рука у него была хорошая, тёплая, мягкая. "Положительно заряжен, -- почувствовал Дмитрий. -- Вот только силы в нём недостаточно. Слишком честный для власти".
       Лидер партии сел в машину и уехал. Толпа схлынула.
       В штабе, возле места, где выплачивали деньги, стояла большая очередь.
       -- Платят меньше обещанного, -- пожаловалась стоящая в очереди старушка. -- Обещали премию дать, да так и не дали.
       -- Посредники себе разницу берут, -- объяснил кто-то.
       Получив деньги, Дмитрий неожиданно столкнулся с давним знакомым, который теперь был депутатом высшего законодательного органа страны.
       -- Привет, -- первым поздоровался депутат. -- Ты что здесь делаешь?
       -- Да вот, помогаю.
       -- Так вступай в нашу партию.
       -- Мне симпатичны принципы вашей партии, вот только обидно, что некоторые функционеры работают исключительно ради денег, а не ради убеждений, и, вдобавок, присваивают часть денег.
       -- А ты бы не мог написать мне от своего имени записку обо всех творящихся здесь нарушениях?
       -- Нет, пожалуй, не смогу, -- уклонился Дмитрий. "Он просит написать донос на своих же!" -- Наверное, надо быть большим циником, чтобы идти в политику?
       -- Не больше, чем везде. В политике самое главное правило -- это отсутствие всяких правил. -- Депутат многозначительно улыбнулся. -- Вообще-то, я за законность, но обстоятельства вносят свои коррективы. Всё определяется политической необходимостью и целесообразностью.
       -- А как же принципы?
       -- В этом и состоит главный принцип! -- Депутат сделал умное лицо. -- Кстати, ты, помнится, юрист. Разработай мне законопроект. Плачу сразу. Наличными. А то, понимаешь, выборы скоро, надо отличиться...
       Дмитрию польстило такое предложение.
       -- Нет, вряд ли у меня получится. Законы ведь надо открывать, а не придумывать.
       -- Однако без законов не обойтись. Закон -- это прежде всего необходимость порядка.
       -- Законы должны устанавливаться не по прихоти властей, а отражать закономерности человеческого общества и человеческой природы.
       -- Наши законы -- всего лишь правила поведения. Они устанавливаются на основе представлений о необходимом и целесообразном, исходя из перспектив развития общества.
       -- А если эти перспективы ложные? Вдруг не туда идём? Чего хочет человек? И что есть человек? Какие нужны законы: законы братства, любви, взаимовыручки или закон силы, главенство своего брюха?
       -- Закон -- это воля большинства!
       -- А если я оказался в меньшинстве? И что есть благо для человека? Что, вообще, есть благо? Разве мы знаем? А если не знаем, то как можем устанавливать то, в необходимости чего сомневаемся?
       -- Благо -- это спокойствие и порядок, а законы служат поддержанию стабильности и порядка.
       -- Только вот почему-то войны составляют бСльшую часть истории человечества, преступность неуклонно растёт, а о маньяках-убийцах говорят с бСльшим интересом, нежели о святых. Зло гораздо привлекательнее, чем добродетель, во всяком случае, для большинства. А ведь именно это большинство устанавливает законы.
       -- Ты отказываешь в разумности большинству?
       -- Скажем так, я сомневаюсь. И потому предпочитаю свободу.
       -- Свобода, независимость... -- иллюзия, чушь! Все мы от кого-нибудь или от чего-нибудь зависим. К тому же, человеческую свободу необходимо ограничить, иначе никаких свобод вообще не будет. Свобода существует в рамках закона; это тебе не вольность. Безграничная свобода только вредит. Человек страдает от свободы, ему нужен порядок. Стремление к подчинению в природе человека. -- Депутат многозначительно поднял вверх палец. -- Человеку нужна власть, чтобы ограничить его разрушительные инстинкты. И потому закон необходим, он благо.
       -- Да, когда справедлив. Но ведь вы часто принимаете несправедливые законы.
       -- Что ж поделать: то, что справедливо, не всегда выгодно экономически и политически. Не могут быть законы справедливыми для всех. Но ведь, согласись, это лучше, чем совсем без законов.
       -- Однако не на все случаи жизни можно найти соответствующий закон. Как же поступать в такой ситуации?
       -- Поступать нужно разумно, в соответствии с нравственностью и справедливостью. Совершенных законов, вообще, не существует.
       -- Не делай другому того, чего себе не желаешь, не убий, не кради, не прелюбодействуй... -- разве это не совершенный закон?
       -- Божественные законы людьми не соблюдаются. Разве это возможно, соблюдать заповеди?! Нет любви, нет. Её выдумали поэты. Люди живут инстинктами. Человек -- животное! Все хотят сделать человека лучше, а он не может, не может! В реальности правят другие законы. Право силы -- вот реальное право. А добро, справедливость, любовь -- это всё... Оглянись вокруг! Развязавшие войну так называемые цивилизованные нации наплевали на ими же установленные законы, а про божественные даже не вспоминают; они убивают, потому что им это выгодно. Выгодно! -- Депутат сделал многозначительную паузу. -- Кстати, каковы, по-твоему, шансы нашей партии на этих выборах?
       -- Я думаю, мы победим, или, во всяком случае, с нами будут договариваться.
       -- Ни с кем они не будут договариваться! Продавят своё, и всё! Борьба за власть -- это игра без правил. Опять изнасилуют народ! Победит не разум, а грубая сила. В политике всё определяет сила. Не обязательно военная, но обязательно сила.
       -- А как же мораль?
       -- Мораль устанавливает тот, чья сила больше. Но публично это не признают, потому что нравственные идеалы необходимы для повседневной жизни простых людей. -- Депутат развёл руками. -- Люди мыслят примитивно. Они хотят жить в покое. А правда разрушает. Если открыто говорить правду, то народ поднимется на восстание. Народ нужно успокоить. И без лжи здесь не обойтись. Поэтому власть обязана врать!
       -- Эгоизм власти естественен. Но цинизм её беспределен!
       -- А как ты думаешь, что бы было, если бы люди перестали врать и стали говорить одну правду? Большинство политиков ушли бы в отставку, рассыпались бы политические партии, лопнула бы та модель мира, которая существует сегодня, потому что она основана на всеобщем обмане. Политики работают с самообманывающимися массами, сами находясь в состоянии самообмана. Люди жаждут правды, но ещё более хотят жить во лжи. А если бы политики стали говорить истинную правду, доступную для ограниченного круга лиц, массы их бы отвергли. Ведь то, что люди считают истиной, на самом деле чушь собачья, никому не интересная.
       Обычные люди склонны верить. И если бы они вдруг увидели масштаб обмана, на котором держатся политики, то большинство, если бы не сошли с ума, то окончательно разочаровались бы в жизни; произошла бы дезорганизация всего общественного организма, всплеск самоубийств. Народ не должен знать всей правды. Обман иногда нужен, хотя это и зло. Политический обман необходим для поддержания иллюзии стабильности. Хотя, безусловно, если он вскроется, это может привести к очень тяжёлым последствиям.
       -- Но если политик знает, что его ложь отразиться на судьбах миллионов людей, разве это не преступный обман? разве за этот обман политик не должен нести судебную ответственность?
       -- Политика, в принципе, всегда на грани уголовного кодекса. Можно не обманывать, но при этом и не говорить правды. Умолчание не обман. Всей правды сказать нельзя. Обман -- нормальное состояние. Все друг друга обманывают, каждый преследует свои цели. Когда говоришь правду, что улучшения не будет, то за тебя не голосуют. И я вынужден, вынужден обманывать, давая несбыточные обещания. Без обмана невозможно прийти в большую политику. Цель оправдывает средства! Если не будешь обманывать, не будешь избран. Чтобы прийти к власти, дают любые обещания, которые действуют ровно на период нахождения у власти.
       Мы создали систему, при которой заставляем обманывать. Потому что если говорить правду, то народ никого не изберёт. Общество провоцирует обман. Только на обмане можно добиться успеха в политике. Если скажешь правду, тебе конец. Обман -- неизбежный элемент политики, это норма. Дипломатия вся построена на обмане.
       Мы обманываем всех наших граждан каждый день и каждый час. Степень обмана зависит от того, как общество реагирует на этот обман. Люди сами дают мандат политикам на обман, и политик говорит то, что от него ждут. Таким образом, политик вступает в сговор с теми, кто его избирает. Люди верят, потому что хотят иметь стабильность. Они сами ради самосохранения обманывают власть. Такова жизнь: власть обманывает народ, народ обманывает власть. Поэтому применять моральные характеристики к власти нелепо. Отношения самообмана взаимны. Народ утешается самообманом, и политик вынужден этому подыгрывать, то есть лгать. Власть "обваливается" не тогда, когда общество не знает, где ложь, а где правда, а когда народ не видит между ними различий.
       -- Значит, всё-таки существует различие между обманом и истиной?
       -- В политике относительна и ложь, и истина. Правда -- то, что соответствует моим интересам. Политик должен быть прагматиком, делать то, что нам выгодно. Правда и ложь вне морали. Обман в политике заключается в том, что мы обещаем всем улучшение. А правда состоит в том, что можно улучшить жизнь только определённой ограниченной категории граждан. Но если политик будет говорить эту правду, он не получит необходимого количества голосов. На выборах все обещают говорить правду, а как только приходят к власти, врут без ограничений. Для сохранения власти приходится говорить ещё б?льшую ложь. Неудачный политик не обманщик -- он просто не сумел! Тот, кто действует, тот и обманывает. Обманывать эффективнее, чем говорить правду!
       -- Выходит, мир без лжи не может существовать?
       -- Главный обман -- это представление о том, что есть какая-то общая правда. Нет её! Мы люди, идущие во тьме, слепцы, руководимые слепцами, пусть даже более чувствительными. И говорить, что кто-то знает истину, значит лицемерить.
       "Нет, всё это не по мне!" Дмитрий распрощался и вышел на улицу. На перекрёстке в светофоре загорелся одновременно красный, зелёный и жёлтый свет.
       "Ну, и что делать? Не понимаю, не понимаю! Как жить, если правила не выполняются, если расписание не соблюдается, если законы повсеместно нарушаются? Или, и в самом деле, лучшее правило это отсутствие всяких правил?"
       В раздумьях, он шёл вдоль канала, как вдруг на противоположном берегу раздались выстрелы. Один, второй, третий. Взвизгнули тормоза. Кто-то закричал.
       "Наверное, опять кого-то убили, -- подумал Дмитрий. -- Надо пойти посмотреть. Может быть, нужна помощь".
       Моста через канал поблизости не было, и пришлось делать большой крюк. Когда он подошёл к месту происшествия, подъехала милицейская машина. Сквозь заграждение Дмитрий увидел лежащую на тротуаре женщину.
       Он узнал её! Да, это была она -- его давняя знакомая по университету, а ныне политический деятель, известный депутат. Когда-то они встречались, он слушал её лекции и организовывал её выступления, и вот теперь... Как и другие его коллеги по научной работе, она пошла в политику, пыталась говорить правду, а в результате... убита!
       "Жаль её! Жаль! Что ж, такова плата за игру в политику. Не лучшая участь постигла и других: объявленные преступниками, они стали изгоями, и вынуждены были уехать из страны, живя на положении политических эмигрантов. Хорошо, что мне хватило ума не лезть в это дерьмо. А то со своей принципиальностью лежал бы сейчас вот так... или вынужден был бы скрываться от ареста".
       Он вдруг представил, как пули врываются в его сердце, и мысль... последняя!... озаряет затухающее сознание: "Всё!.. Конец!.. Значит, неправильно жил..."
       Подавленный, Дмитрий шёл по бурлящему предвыборными митингами городу. "Выбирай сердцем!" -- пестрели призывы на каждом шагу. Проходя мимо центральной площади, он услышал усиленный громкоговорителями неуверенный голос.
       -- Как Президент я лучше многих знаю, как вам сейчас тяжело, я чувствую всю вашу боль, всю боль страны. Однако я уверен, это боль выздоравливающего организма! В ближайшие годы наступит улучшение. Повернуть обратно -- значит отказаться от всего сделанного, отказаться от будущего. Я верю в свои силы и знаю, что они умножатся после того, как я получу ваше доверие. Очень хочется верить, что большинство осознаёт: единственная реальная гарантия покоя -- это сам Президент. То есть выбрали, так выбрали. Доверяете своему президенту? Доверяете? Да или нет?
       -- До--ве--ря--ем! До--ве--ря--ем! До--ве--ря--ем! -- дружно скандировали какие-то люди.
       "Что это: безумие большинства? или группа поддержки?" -- подумал Дмитрий.
       -- Конечно, средние зарплаты ещё очень низкие. Но ведь многие отдыхают за границей. И далеко не все из них богачи, -- продолжал Президент. -- Хватит экспериментов над народом, которые ставят несбыточные цели, а затем приносят жизни и судьбы людей в жертву. Никто не поможет нам, кроме нас самих.
       -- Лучше бы повысили пенсию в соответствии с ростом цен, -- сказала стоящая рядом с Дмитрием старушка.
       -- Со всей ответственностью заявляю: у меня есть сила и воля к победе! Давайте вместе бороться за будущее нашей славной родины!
       -- Лучше бы руку себе отрезал, как обещал!
       -- Обязательно просим Вас победить! -- кричал кто-то в громкоговоритель. -- Потому что правда на Вашей стороне.
       -- Нам предлагают выбор: либо Президент, оставшийся у власти, либо Президент, не ушедший от власти, -- услышал Дмитрий позади себя мужской голос. -- Вся эта демагогия об экономических или политических моделях лишь прикрытие борьбы за личную власть.
       -- Все мы для него мусор! Для него гибель людей -- "побочный эффект" реформ для народа. Главное для него не интересы людей, а сохранение власти. Предшественника своего критиковал, а сам оказался ещё хуже. Революционер превратился в тирана.
       -- Это старая сказка: победитель дракона стал новым драконом.
       -- Президента окружают подхалимы, которые не говорят ему правды, но готовы лизать ему все места. Я был свидетелем, как он пробрался к власти. Поначалу народ ему симпатизировал, а теперь смерти желает. Доверие ушло, авторитет исчез, осталась только сила. Когда мы начинали с Президентом, то искренне поверили в демократические реформы, а теперь вынуждены слушать проклятия наших сограждан.
       -- Лично я ничего кроме жалости к тяжело больному человеку не испытываю. Надеялся, что у него раскаяние будет на старости лет. Но нет, ни малейшего угрызения совести! Он типичный пример того, как в конфликте с совестью, ум запутывается в собственных хитросплетениях.
       -- Мы все жертвы его властолюбия. Это трагедия для народа. И трагедия для него самого.
       -- Почему?
       -- Он же ни во что не верит! Его никто уже не любит. Он всех предал, от него все отвернулись! Чем дольше он будет оставаться у власти, тем глубже страна скатится в пропасть. Он трагедия для страны! И отрешение его от должности это абсолютно гуманный по отношению к своему измордованному народу акт.
       -- Этот власть просто так не отдаст. Не ради того он кровь проливал, когда власть завоёвывал, чтобы теперь под суд попасть за творимые преступления. Представить, что пришедший на крови к власти, спокойно уйдёт по волеизъявлению граждан, может только наивный человек. Хотим мы или не хотим, он всё равно будет Президентом. Даже если на выборах проиграет. Он так и сказал: "всё равно я Президентом буду!" Или вы не знаете, как становятся Президентами?
       -- И это ничтожество будет мне указывать как жить, что хорошо, а что плохо?! Да какое он имеет право?!
       -- А кто сильней, того и право. Царит власть беззакония!
       -- Неужели так и будем терпеть? Неужели ему не стыдно?
       -- Да у него паралич совести!
       -- Наверное, чем-то он себя всё-таки оправдывает. Интересно, чем?
       -- Для него интересы семьи важнее интересов народа!
       -- Одна сволочь всю страну губит! От него вся гниль! Это он подаёт пример беззакония, от него всё разложение в обществе и в государстве!
       -- Все всё понимают, а сделать ничего не могут.
       -- Есть, есть Высшая Справедливость! Не будет благополучия правителю и царству, построенному на крови. Убиенные требуют справедливости!
       -- Хоть бы кто извёл его, окаянного!
       -- Я презираю убийц, но если он создан для того, чтобы наказать человека, так Бог ему судья.
       "А ведь действительно, одна сволочь сколько людей погубила! Разве не справедливо будет наказать за творимые преступления? Разве убийство такого человека не есть благо для всего народа? Разве его жизнь ценнее ста тысяч, погибших в результате его преступного приказа? Разве смерть тирана не благо? Убить его, чтобы спасти страну, народ...
       Пожертвовать собой ради других... не ложь ли это? не иллюзия ли? Никто не хочет умирать ради торжества справедливости. Никто? Нет, уверен, есть готовые умереть за идею, есть! Они жертвуют собой, веря, что смерть их будет не напрасна!"
       Чтобы рассмотреть Президента, Дмитрий решил подойти поближе, но это ему не удалось. Сновала охрана, у ограждения толпились "приглашённые" со значками, пьяная баба держала на руках ребёнка, бомж в разорванных ботинках старался протиснуться сквозь толпу. Дмитрий воспринимал происходящее словно кинофильм, где он был одновременно и участником и зрителем фантастической мистерии жизни.
       Он развернулся и отошёл в сторону. Вдруг какой-то мужчина преградил дорогу.
       -- Что, друг? -- растерянно спросил Дмитрий.
       -- В глаза твои хочу посмотреть!
       Дмитрий удивился и с неохотой подставил свои глаза. Мужчина долго смотрел в них, словно пытаясь найти что-то.
       -- Ты мне ответь: виновен Президент или не виновен? Почему Президенту можно лгать под присягой, можно оказывать давление на свидетелей, а мне нельзя? Только потому что он Президент? Но разве не все равны перед законом?
       -- Он обладает иммунитетом.
       -- Выходит, неподсуден, потому что власть имеет? Значит, чтобы быть безнаказанным, нужно пролезть во власть? Значит, это власть зло, раз она позволяет творить преступления, оставаясь безнаказанным? Я спрашиваю: "виновен или не виновен?", а мне отвечают: "Отставка президента политически нецелесообразна". Что же это за суд, если политическая целесообразность выше справедливости? Всем ясно, что президент виновен, а они ещё решают... А если виновен -- значит наказать! Справедливость должна восторжествовать! А потому, ради справедливости необходимо свершить правосудие! И если никто не может, это сделаю я! Я сделаю то, что другим не под силу!
       Дмитрий с недоумением посмотрел на собеседника.
       -- Не могу мириться с несправедливостью, не могу! Всё во мне протестует! Жизнью готов пожертвовать, чтобы правду отстоять. Жить не могу, спать не могу, жжёт меня язва несправедливости! Хочется кричать, хочется пострадать за правду! А люди словно не замечают этого, считают меня идиотом. Только кто из нас ненормален: я или равнодушное большинство? Они живут во лжи и словно не чувствуют её, настолько привыкли. Им не нужна правда, не нужна справедливость, им ничего не нужно, кроме комфорта! Они не слышат голоса, требующего справедливости, не хотят слышать! Им не понять, как ради истины можно жизнью пожертвовать. Потому и называют меня сумасшедшим. А мне и самому иногда кажется, что схожу с ума. Кипит всё внутри! Бунтует душа! Бунтует против лжи и несправедливости! Ложь душит, убивает душу! Нет, не могу смириться с несправедливостью! Лучше умереть, но чистым, чем жить в гнилом богатстве. Только люди никак не могут, или не хотят, понять, что они сами свою душу уничтожают! Все вокруг воруют, и других вынуждают воровать. Вот и получается: чтобы выжить, необходимо воровать. А я не хочу, не могу я душой торговать ради сытости! Нельзя этого делать, нельзя!
       -- Почему?
       -- Я прошёл через такое, через такое!.. И теперь знаю: нельзя совестью поступаться, нельзя душу продавать! Лучше не жить вовсе! Можно предать другого, но невозможно предать себя. Потому что, предав себя, станешь другим. А жить другим невозможно! Лучше умереть честным, чем мучиться от бесчестия. Нет, не хочу я жить, если жить по совести невозможно!
       Поверь, смерть ради чести не иллюзия, не обман. Я умереть готов каждую минуту. Но умереть достойно -- вот проблема! Ты думаешь, почему люди сжигают себя в знак протеста? Они жертвуют собой ради других! Человек испытывает потребность в самопожертвовании ради интересов народа! Наверное, это инстинкт, ведь и животные идут на смерть ради сохранения стаи. Вот и я решил пострадать за всех!
       Все, все виноваты! А прежде он! Надо остановить этот беспредел! А значит его!
       Я на войне такого насмотрелся, такого!.. Спать спокойно теперь не могу! Совесть мучает! Ведь что же получается: для единства страны можно убивать ни в чём неповинных детей? Прав, прав был Достоевский: невозможно построить счастливое будущее на слезинке замученного ребёнка, -- это я на себе прочувствовал! Не нужен мне такой рай! Он невозможен! За что дети страдают? За единую и неделимую?
       Страшно! Страшно оттого, что нет объяснения творящейся несправедливости. Ведь если всё случайно, то становиться просто невыносимо! Ведь тогда всё бессмысленно? А если не случайно, тогда, значит, так и должно быть?
       Я пытался, даже в газеты по наивности писал, -- бесполезно! Но сидеть сложа руки не могу, память не позволяет! Иначе ведь можно оправдать всё что угодно. Нет, надо что-то делать! Должен кто-то прекратить эту войну! Надо, надо мир спасать! Надо спасать... её...ту девочку... Я за детей, за ту девочку пойду!..
       Мужчина вдруг заплакал.
       -- Я об этом всем говорю, а меня сумасшедшим считают. Как из армии комиссовали, даже в психиатрическую клинику положили на реабилитацию. Не понимали, что у меня не разум помутился, а душа; душевная это болезнь -- когда совесть мучит!
       В поисках справедливости я побывал у многих чиновников, и все говорили примерно одно и то же: мы вас туда не посылали! Куда я только не писал, к кому только не обращался!.. Решился написать даже Президенту. И что же. Пришёл ответ с советом обратиться туда, где я уже был. Каково?! С тех пор у меня отвращение к любой власти! Цинизм правителей выводит меня из себя!
       Представляешь, каково ощущать себя никому не нужным?! Знаешь ли ты вкус отчаяния?
       У меня сейчас полное безразличие к жизни. После смерти уже ничто не привлекает!
       И на войне господство насилия, и на гражданке. Каждый за себя, и всем друг на друга наплевать!
       Всё! Хватит! Довели до ручки! Сил больше нет терпеть! Надоело! Всё надоело!!
       Устал я бороться с жизнью, в том числе и с собственной. Никто мне не поможет, всем на меня наплевать! Я абсолютно один! Работы нет, любви нет, смысла жить тоже. Не за что уцепиться. Всё глупо, бесцельно, бессмысленно! Считал себя умным, а женился по глупости. Жена меня не любила, обманом вышла за меня, потом, разумеется, бросила, и ребёнка украла. В любви я потерял счастье! Так что в любовь я уже не верю. Что же остаётся: приспособиться, быть как все, жрать и обманывать? Нет! Лучше умереть!
       -- Нужно просто быть собой.
       -- Не так-то это просто. Сложнее, наверное, только не быть собой. Я не могу быть вторым, третьим, четвертым... Только первым! Меня не покидает ощущение, что я рождён для чего-то большого, что должен совершить что-то значительное. Попытки помочь людям, исправить их -- безнадёжны! Вокруг сплошное враньё! Долг, любовь к родине, патриотизм... -- ложь, всё ложь! А цель этого обмана -- отобрать жизнь!
       Знаешь, на войне я ощутил вкус бесстрашия! Пережив смерть, я понял, что бессмертен, я почувствовал, что свободен, и у меня исчез страх! Именно бесстрашие подтолкнуло к борьбе за справедливость!
       Ты не смотри, что я внешне как все. У меня внутри половины органов нет. Я инвалид второй группы. По ранению. Можешь себе представить: меня спасла моя ошибка! Когда нас сбили, я услышал голос, и помню его до сих пор. Он спас меня! Теперь только понимаю, что он не мог принадлежать никому из нас. Это сказал мне Господь Бог! Он спас меня! Выходит, судьба моя такая.
       -- А что такое судьба?
       -- Не знаю. Но я всегда доверял своей судьбе, особенно в трудные минуты, когда выбор от меня не зависел и я никак не мог повлиять на исход решения. Внешне я свободен, а внутренне зависим. Меня побуждает действовать не тщеславие, не злость, -- я просто не могу иначе! Такой уж у меня характер.
       -- Чего же ты хочешь?
       -- Хочу убить его!
       -- Кого? -- изумился Дмитрий.
       -- Президента. Небесное правосудие требует справедливости! Оно требует казнить святоубийцу! Он нарушил заповеди, он преступил закон, от него всё разложение в обществе и в государстве. Надо убрать его, и сразу станет лучше. Он -- голова, от него вся гниль. Необходимо наказать власть за творимые преступления, чтобы другим неповадно было, чтобы помнили: всякая несправедливость будет наказана!
       -- Может, лучше действовать по закону?
       -- Он преступил закон! Если у человека нет внутреннего суда совести, никакой другой суд не поможет. На свете правды нет. Но правда есть выше! Высшая правда требует возмездия! Зло должно быть наказано! В этом вся идея! Есть Бог, есть! И Он требует отмщения! Он требует справедливости! Аз воздам!
       -- Почему ты решил, что Бог позволил тебе убить президента?
       -- Глас народа -- глас Божий! Я лишь слуга суда небесного. Я Всевышний мститель!
       -- Но ведь это преступление!
       -- А не преступление посылать необстрелянных юнцов под шквальный огонь?! не преступление расстреливать собственный народ?! не преступление детишек бомбить?!
       -- "Не судите, да не судимы будете".
       -- Сужу не я, судит народ. Я лишь исполняю его волю. Как бы ни тяжело мне лично было убивать, но ради блага народного, ради сотен тысяч убиенных, и которых ещё могут обречь на смерть, я должен привести приговор в исполнение! Я должен избавить народ от тирана!
       -- Но ведь это убийство! Ты преступаешь закон!
       -- А почему президенту можно убивать тысячи людей своими приказами, а мне, желающему восстановить справедливость, нельзя? Почему он имеет право убивать, а я не имею? Почему, вообще, кто-то устанавливает мне правила: это можно, а это нельзя. Я выше этих правил! Я сам себе закон! Они думают, я навоз, меня можно ногами мять... Нет, это я их мять буду! На право сильного всегда есть бесстрашие слабого!
       Ты думаешь, я не хочу жить? Да, не хочу! Не могу смотреть, как над народом издеваются! Неужели ты не слышишь, как вся страна просит освободить её от тирана. И я готов пожертвовать собой, чтобы спасти народ!
       -- Разве можно достичь благой цели неправедными средствами?
       -- Это всё теория. А жизнь - она другая. Я видел смерть и не хочу её повторения. Вы тут развлекаетесь, а там война! Я хочу, чтобы люди прекратили убивать друг друга; жизнью готов пожертвовать, чтобы прекратилась эта бойня! Я должен прервать эту череду бессмысленных убийств! Возможно, кто-то даже скажет мне спасибо.
       -- Разве благая цель и убийство сочетаются?
       -- А разве избавить мир от тирана не есть благо? У него и совести нет, раз он покаяться не хочет, не может отказаться от своего иммунитета. Только от гнева народного нет защиты: ни бронированный лимузин, ни высокие стены -- ничто не спасёт! Не я, так другой, не другой, так третий. Свершится Божий суд! Он неизбежен!
       -- А как же заповедь "не убий"?
       -- Моё убийство справедливое! Убить тирана -- святое дело! Уничтожить того, кто творит зло, кто развязал войну, кто убил тысячи ни в чём неповинных людей -- разве это не справедливо?
       -- Но сам-то он никого не убивал.
       -- Отдать преступный приказ всё равно что самому убить, даже хуже.
       -- А как же совесть?
       -- Так она и требует казнить его!
       -- Но он же человек, у него дети.
       -- А скольких детей он своими приказами убил!
       -- Но в таком случае ты ничем не лучше его!
       -- Убивая его, я творю добро! Да, я преступник. Но не потому, что решился на убийство, а потому что убивал, убивал по приказу верховного главнокомандующего -- по его приказу! А значит, и он преступник, раз сделал преступником меня своим незаконным приказом. Нам дали наводку бомбить, а потом выяснилось, что бандитов там не было, и мы разбомбили мирных жителей. Я убийца! Понимаешь ты? Убийца! Но я хочу искупить свой грех. Я принесу себя в жертву! Пусть умру, но моя смерть не будет напрасной! Не зря мы гибнем, не зря! Зло не должно оставаться безнаказанным!
       -- Но что есть зло? и что есть добро?
       -- Всё, что лишает человека жизни есть зло. И тот, кто не борется со злом, становится его пособником.
       -- Смирись.
       -- Не могу! Я не из тех, кто способен молча жевать обиду, терпеть унижение, прощать убийцу сотен тысяч детей, женщин, стариков. Я хочу видеть торжество справедливости! А без этого мне и жизнь не в жизнь!
       -- Но разве не нужно любить врагов своих?
       -- Я исповедую принцип любви, но не всепрощение! Не может быть прощения убийце ни в чём неповинных детей. Души их вопиют, требуя справедливости! А если бы все следовали заповеди "не убий", то не было бы вообще убийств на земле. А есть они потому, что нет суда справедливого, нет возмездия! То, что он творит -- это всё от сознания своей безнаказанности. Если бы знал, что ему придётся за это отвечать, не отдал бы преступный приказ!
       Нет, я не ненавижу его. Во мне нет ненависти к нему лично. Мне даже его жалко.
       Дело не в мести, дело в справедливости!
       Я не террорист, я борец за справедливость! Я воин Господа! Я есть орудие отмщения! Во мне есть сила и решимость исполнить приговор народа! И ради этого великого дела я готов пожертвовать своей жизнью! Этот подвиг требует меня! И я стану достоин его! В нём моё предназначение, моя миссия, моя судьба!
       -- Ты хочешь прославиться?
       -- Нет, хочу, чтобы никто не знал моего имени. Я не ради себя, я ради других стараюсь! Но хочу, чтобы урок этот запомнили все. Это не месть, это борьба за восстановление нарушенной справедливости!
       -- Право на убийство?
       -- Нет, возмездие! Это не своеволие моё, это необходимость! Я лишь реализую право народа избавиться от тирана. Сто тысяч погибших, и я один, могущий спасти миллионы! Разве не стоит пожертвовать своей жизнью ради этого?!
       -- Разве одно убийство меньший грех, чем сто тысяч убийств?
       -- Мы все виноваты! Но я готов всю вину взять на себя. Пусть я один буду отвечать, и умру с этим. Зато другие будут жить! В этом я нашёл смысл своей жизни. Я хочу... нет, я должен спасти человечество от этого изверга! Я не сверхчеловек, я обыкновенный, как все. Но у меня хватит сил пожертвовать собой во благо человечества!
       -- А раскаиваться не будешь?
       -- Да, я совершаю грех. Но я совершу этот грех ради счастья народа!
       -- Может, лучше простить?
       -- Да, лучше. Но не могу. Не могу простить! Я слышу, слышу... эти вопли... слышу её душераздирающий крик... Спать не могу, есть не могу! Нет сил терпеть эту муку! Я должен, должен отомстить! И дело здесь не в принципе, не в идее какой-то. Я просто не могу иначе!
       Я с детства мечтал летать. Но никогда не думал, что придётся убивать. Пришлось. Когда бомбил. В разных горячих точках побывал. Но угрызений совести никогда не испытывал. Сверху-то не видно. Только разрывы. Криков не слышно. А вот когда нас сбили, и попал в плен, когда сам оказался под бомбёжкой, когда увидел весь этот ужас, эту мясорубку, услышал вопли, видел, как разрывающиеся бомбы отрывают руки, ноги, выбивают глаза... Тогда только понял.
       Нет, не могу забыть! Не могу! Ту девочку забыть не могу... Её глаза... страх в глазах... как молилась... как описалась от страха... как просила Бога спасти её... покарать лётчиков-убийц... Всех поубивало... Сначала мать её... Потом саму... В клочья... Прямое попадание... Я рядом был... Весь в крови её... Меня ранило... А кровь... такая липкая... пахучая... Нет, не могу забыть! Не могу!
       Представить это невозможно... когда у тебя на глазах... от того, с кем только что разговаривал... остаются куски рваного мяса... Не могу забыть! ... Хочу, но не могу!
       Ты не понимаешь, не понимаешь! ... Это же я делал, я убивал! ... А она любила меня!.. играла со мной... хотя родители и запрещали... еду мне таскала... я ведь в семье жил... на положении раба... били они меня... я понимаю, справедливо... А я её любил! Как дочь свою любил! Она на дочь мою очень похожа... А её... я её... в клочья! Я! Понимаешь?! Я!!
       Мужчина вытер слёзы рукой.
       -- Тогда, в этом аду, просил Бога, молил, чтобы спас меня. Поклялся, если выживу, убью того, кто всё это начал, кто организовал эту бойню, кто отдал приказ. И я должен, должен сдержать данную клятву! Я обещал Господу! Я вымолил несколько лет жизни, чтобы отомстить за всех и наказать его! И себя!
       -- Но ведь ты можешь погибнуть.
       -- Я не боюсь смерти. Я сознательно иду на смерть. Я умереть хочу больше, чем ты жить. Таких как я много. Убьют меня, придут другие. Я действую без надежды на успех. Если не накажу его, то уж точно накажу себя! Я предпочитаю умереть, чем жить в этой непереносимой м?ке. Мы все виновны в его преступлениях! И я -- потому что исполнял преступный приказ, и другие -- потому что молчали. Я осудил себя, и умру вместе с тем, кто, как и я, повинен в гибели тысяч мирных жителей. Каждый должен понести своё наказание, принять на себя долю ответственности за совершённые злодеяния. Ведь я убивал, убивал, когда сбрасывал бомбы! Только в тот момент, когда нажимал гашетку, думал лишь, как на базу вернуться. Боялся трибунала, если честно. Теперь ничего не боюсь! Только совести! Снится, что бомблю себя... и детки рядом... вижу их... Тогда не видел, только гашетку нажимал. Теперь вижу... чувствую их боль... словно сам среди них... Скольких я таких деток убил?.. Только теперь все они ожили в моей душе... Я их не знаю, а они меня узнают...
       Больно! Болит всё внутри, как вспомню этот кошмар! Не могу, не хочу больше жить! Нет больше сил терпеть! Нет спасения от совести! Уж лучше принести себя в жертву, чем доживать в сумасшедшем доме. У меня нет выбора!
       -- Смерть или жизнь -- разве это не выбор?
       -- Я и тогда был несвободен, когда бомбил, и сейчас, потому что не могу иначе. Тогда не мог, потому что трибунала боялся, за семью свою переживал, сейчас -- потому что боюсь с ума сойти. И Христос был не свободен. В своей любви к Богу был несвободен! У него не было выбора! Он не мог поступить иначе! Христос понимал необходимость жертвы! Жертвоприношение -- не долг, не соблюдение данной клятвы, а потребность!
       Я хочу умереть! Но так, чтобы, уж если жизнь была напрасна, так чтобы хоть смерть имела смысл!
       Я с детских лет вкусил несправедливость. В школе был самым способным учеником. Учителя знали это, но не хотели признавать. Мать -- сука! -- отца бросила, а ведь он хороший был человек. Во дворе меня быстро научили, что побеждает сильнейший. Но не сила!
       Нет, я не связан ни с какими террористическими группировками. Это мой личный протест против действий шайки преступников, именующих себя правительством. Мир должен узнать настоящую правду о войне, а не беспардонную ложь, водопадами льющуюся с экранов телевизоров. В то время как сообщали, что войска не ведут боевых действий, мы бомбили, своих же бомбили! Мне казалось, я схожу с ума. Больше всего мне тогда хотелось, чтобы случилось чудо и все эти жирные безмозглые идиоты: генералы, правительство, депутаты, президент -- все они оказались на линии огня!
       Когда комиссовали, пытался на работу устроится. Но как только узнавали, что я с войны вернулся, чурались как психованного. Чиновники нос отворачивали, бубнили все как один: "я вас туда не посылал!" Обратился в суд за защитой, так меня же и обвинили!
       Тогда я понял, что стоящие у власти -- враги собственного народа, что в этой стране человек абсолютно беззащитен, и в любой момент его могут обвинить в чём угодно, упечь в тюрьму, а то и вовсе убить. От этой шайки всего можно ожидать!
       -- Но ведь за это тебя приговорят к смертной казни?
       -- Я уверен, что буду оправдан, если люди узнают правду, почему я это сделал. Ведь я всего лишь защищал свой народ! И потом, где справедливость? Ведь эта банда, там, наверху, ведь они уничтожили людей в сотни раз больше! Это же чистая арифметика!
       -- Убьёшь этого, придёт другой, такой же.
       -- Нет, такие уроки не проходят бесследно. Они запомнят! Все выпущенные пули рано или поздно возвращаются обратно. Невинно убиенные требуют отмщения! -- я слышу их голоса! И я должен привести приговор в исполнение! Я взорву себя вместе с ним! Но так, чтобы не было посторонних жертв. Ради всех невинно убитых, чтобы не повторилось подобное, ради девочки той... она меня любила... ради неё одной... потому что она просит меня... каждую ночь просит... вижу её во сне... её глаза... куски её тела... кровь... Она просит... и я обещаю... обещаю выполнить то, что она просит: покарать убийц её матери. И я сдержу данное слово. Убью! Ради любви!
       -- А если бы ты мог заглянуть в будущее и увидел, что тебя ждёт поражение, неужели ты бы не прекратил свою борьбу прямо сейчас?
       -- Меня ничто не остановит! Желание быть собой, потребность осуществить своё предназначение сильнее страха смерти. Мне приснился сон. Мне было видение. Я видел свою судьбу, своё предназначение. И я исполню его, во что бы то ни стало! Моя жизнь связана с его жизнью. Я должен его остановить! В этом моё предназначение! Я родился вновь, чтобы убить этого палача, принести себя в жертву во имя справедливости, стать его палачом. В этом судьба моя! Этого требует от меня Космос! Прощай!
       Возвратившись домой, Дмитрий долго не мог заснуть, всё думал о террористе.
       "А может быть, он прав: стоит только убить, и жизнь станет лучше? Люди строят замок из песка. Зачем? Понимают ли они, что первый же прилив разрушит их труды? Значит, развлечения ради? Как и группа этих прогуливающихся людей с собакой. Один из них с завистью смотрит на меня. Интересно, кто он? Нет, не может этого быть!.. Неужели?..
       Собака подбегает ко мне, вслед за ней направляется и вся процессия.
       Так ведь это же...
       -- Никогда бы не поверил, если бы не увидел своими глазами. Неужели это вы?
       -- А кто же? Он самый.
       -- Но как, здесь...?
       -- Вот решил отдохнуть с детьми. Прекрасная погода. И место чудесное.
       Я растерян. То, о чём думал, сбывается самым неожиданным образом. Тот, от кого я хотел освободить человечество -- вот он, передо мной. Сама судьба посылает мне шанс избавить мир от изверга.
       -- Присаживайтесь, пожалуйста.
       Он садится. Охранники стоят рядом. Дети играют с собакой.
       Такое бывает лишь однажды. Надо использовать дарованную возможность и убить его. У меня огромный нож, напоминающий меч, стСит только протянуть руку... Неужели так просто? Взять и вонзить нож в сердце, а лучше в шею, чтобы уж с гарантией. И всё кончится. Народ будет избавлен от тирана. Начнётся новое светлое время. Нужно только убить.
       К нему подбегает внучка и садится на колени. Он ласково гладит её по голове и нежно целует.
       "А как же дети? Нет, так нельзя. -- А как нужно? -- Не знаю, но так почему-то не могу. -- Ну же! -- Не могу! -- Нужно только убить! И всё изменится! Вонзить в сердце по самую рукоять. Одним движением освободишь страну от тирана, станешь спасителем человечества. -- Да, наверное... Я всё понимаю... Но не могу... Сам не знаю почему... Что-то внутри не позволяет! -- Но ведь это так просто! Никто не сможет тебе помешать. Он же в твоей власти! -- Да, надо... Но не могу".
       Президент бледнеет.
       -- Сердце...
       -- У вас есть валидол? -- кричит растерянно охранник.
       -- Сейчас посмотрю.
       -- Быстрее!
       Роюсь в лекарствах... "а может, не давать?" ... нахожу валидол ..."не дать, и он умрёт!"... в нерешительности замираю ... "и убивать не придётся! "... но даю лекарство тому, кого хочу убить. Я не могу не оказать помощь погибающему. Из чувства сострадания. Мне не нравится президент, и я желаю ему смерти... но я не могу не спасти умирающего. Я выполняю долг человеколюбия.
       Пока охрана суетится, и вызывают врача, президент постепенно приходит в себя.
       -- Спасибо. Можно сказать, спасли от смерти.
       "А ведь я желал его смерти! Желал! Но не смог... убить не смог".
       Подоспевшие медики пытаются оказать помощь, но президент их отстраняет.
       -- Работаю днём и ночью, понимаешь. Люблю давать себе нагрузку до полной усталости, -- и вот результат! Ты вот спишь себе спокойно, а я не могу. Звонят среди ночи, всякие гадости сообщают: то там авария, то покушение. Мне многое нельзя делать из того, что ты совершаешь, не задумываясь. В молодости и я любил, как и ты, отдыхать с палаткой. А теперь без охраны никуда. Если бы я знал, что такое быть Президентом, никогда бы не согласился! Ты не представляешь, каково это жить по программе, -- я буквально у расписания в плену! Гора бумаг, и ясно, что до конца дней не успею всё прочитать. А без моей резолюции вопрос не решается. И по каждому документу может быть пятнадцать вариантов решений, причём идеальных нет. Президент ведь понимает, что за его спиной хотят спрятаться. Я всего себя отдал власти: все свои знания, и опыт, и здоровье. Нет времени заняться собой, о душе подумать. Меня съела власть! Я принёс себя в жертву!
       Власть -- тяжёлое бремя. Соблазнов, конечно, много, но и ответственности не меньше. Самые тяжёлые минуты, когда понимаешь, что при всей своей власти ничего не можешь сделать, что власть ничего не стоит, и ты такой же человек, как и все, только груз ответственности несравнимо больший. Это ощущение бессилия невыносимо! И хочешь помочь, и не можешь. Бюрократическая машина такая громоздкая: пока скажешь, пока выполнят, да ещё не так, как сказал... Иногда отчаяние охватывает, хоть плачь. Но я не могу позволить себе пасть духом и беру себя в руки. Я взвалил на себя этот крест, и должен нести его пока хватит сил. Я призван Богом, чтобы свершить свою миссию!
       Правитель должен быть способен на всё, на что простой человек не способен. Самое тяжёлое -- компромиссы с самим собой. Я ужасно одинок. Никому доверять невозможно. Все близкие друзья предали. Никого не осталось. Все ждут моей смерти. Стоит только чихнуть, как уже хоронят. Ты не представляешь, каково это, когда не с кем откровенно поговорить, что называется, душой поделиться. А я очень люблю общаться с простыми людьми. Хочется, понимаешь, с народом по душам поговорить. Только как это сделать, когда вокруг столько террористов, столько желающих убить Президента?! А тут ещё эти выборы: хошь не хошь -- нужно идти в народ. А народ меня не любит, многие, возможно, даже ненавидят. Когда-то я в толпу без опаски ходил. Обещал, что буду работать честно и открыто. При встречах люди мне говорили: мы вам верим, надеемся на вас, вы нас только не обманите. Да, завоевать симпатии народа легко, а вот вернуть утраченные невозможно!
       Я всегда был сторонником народного правления, но как-то незаметно демократия переросла в олигархию, а олигархи, опасаясь за свои капиталы, потребовали единой сильной власти. Раньше все мечтали о демократии, а теперь её проклинают, поскольку демократия привела к беспорядку. Требуют твёрдой руки. И вот теперь я чуть ли не тиран. Хотя взял я власть только для того, чтобы дать народу свободу. Но свободу необходимо ограничить -- такова необходимость! В противном случае будет анархия, которая погубит государство. Демократия должна быть управляемой! Впрочем, демократия, диктатура -- нет разницы, это всё слова; главное -- сохранить управляемость, с помощью денег или с помощью страха. Страх, именно страх более всего удерживает людей.
       Власть -- это не власть авторитета, это сила страха. Чтобы было спокойствие, нужна сильная власть. Всегда находятся честолюбивые бунтари, мечтающие перевернуть мир. Власти без насилия не существует. Насилие -- это плата за свободу! Без власти, без порядка люди перегрызут друг друга. Народу не нужна свобода, народу нужна власть!
       Благодаря горькому опыту я понял, что, в конечном итоге, всё решает сила, и чем сильнее будет власть, тем лучше. Люди уважают силу. А разговоры о справедливости -- так, для отвода глаз. Ведь справедливым быть для всех невозможно. Можно быть самым распрекрасным правителем, но враги используют любую возможность, чтобы захватить власть. И церемониться с ними нельзя. Власть требует быть решительным и смелым. Или я -- или они. Побеждает сильнейший! Сильнейшему и демократия не помеха. Она выдумана для слабых, чтобы им не обидно было.
       Все понимают, как становятся Президентами! Никому просто так власть не даётся, власть завоёвывают! Путь к власти всегда лежал через кровь и обман. Власть исключает такие понятия как честь и совесть. Если потребуется, человека нужно уничтожить, а потом можно и извиниться. Добрым во власти быть невозможно. Власть предполагает необходимое зло. И добро и зло творится по необходимости. Именно политическая необходимость определяет, что есть добро, а что есть зло.
       Меня постоянно обвиняют в том, что нет улучшения жизни. Да я и сам думаю над этим. Только повернуть назад невозможно. Государство -- это же такая махина... Пока её раскрутишь... Конечно, всегда есть недовольные, разочарованные. Ругают меня все кому не лень. Страха у людей не стало. Вот и ты, наверное, осуждаешь.
       -- Нет, я пытаюсь понять. Когда-то в детстве я тоже хотел стать Президентом, но вовремя одумался, понял, как это трудно, что это не моё. Вот почему хотят стать Президентами? Честолюбие?
       -- Не без этого. Я ведь такой же человек, как все. Но всё-таки прежде из-за желания пользу своей стране принести. Цель моя -- благо народа. Я хотел сделать людям как лучше, реформы провести. Но люди ленивы и не хотят ничего менять, к чему приспособились. Как можно в таких условиях проводить преобразования? Ответ один -- только силой! Любые реформы -- необходимость, и почти всегда они требуют принуждения. Власть -- это принуждение, а принуждение -- это сила. Власть без силы не власть. Сила -- основа власти! Правитель не просит, он приказывает! Только сила вызывает согласие! Поэтому во имя великих целей насилие может быть оправдано, более того -- оно необходимо. Невозможно проводить преобразования без сильной власти в ситуации споров и разногласий. А власть -- это не первое лицо, и не второе, и не третье, власть -- это бюрократия. Усиливая её, невольно ей подчиняешься, и ничего с этим не поделать. У власти свои законы!
       Ты думаешь, я свободен? Нет, я тоже заложник, заложник власти. Когда добиваешься власти, думаешь, что используешь её во благо людей, чтобы служить добру, а потом незаметно сам начинаешь служить власти. Власть подчиняет себе людей!
       Я потребовал чрезвычайных полномочий не честолюбия ради, а для проведения коренных преобразований. Создавая новое, неизбежно приходится ломать старые порядки, и для этого нужна сила. Сила -- основа права! Законы устанавливает победитель. Но я применял силу не для того, чтобы разрушать, а чтобы исправить. Говорят, стрелять в своих безнравственно. Но на войне, как на войне. Я вынужден был принять трудное, но необходимое решение. Бунт нужно подавлять беспощадно. Правитель должен быть беспощадным! Но и справедливым! Жестокость -- необходимое лекарство! Без жестокости нет ни порядка, ни дисциплины!
       На самом деле, у меня не было выбора. Гибель этих людей была необходима ради сохранения целостности государства. Я не мог поступить иначе! Необходимость вынуждает меня поступать таким образом. Когда речь идет о сохранении государства, морали нет места. Ради государства любое зло есть добро. Да, гибнут люди. Но что поделать? Лес рубят -- щепки летят. Что значат какие-то жертвы, когда на карту поставлена целостность государства! Цель оправдывает средства. Победителей не судят! Если одержана победа, народ забывает средства её достижения. Правителем становится тот, кто не боится переступить через мораль и совесть, кто способен на любые необходимые для государства меры!
       Власть требует отступать от добра. Для сохранения власти и порок может быть добродетелью, и добродетель может быть пагубна. Необходимое зло есть добро! Чтобы сохранить власть, приходится отказаться от славы. Пусть лучше боятся, чем любят. Важно, чтобы люди зависели от тебя, но не ненавидели. Не всегда нужно быть добрым и честным, но важно выглядеть таковым. Главное -- сохранять репутацию великодушного и справедливого, и всегда иметь козла отпущения.
       О власти судят по результату. Власть требует быть гибким, и следовать необходимости, а не данному слову или представлениям о чести и морали. Успех оправдывает все средства! Народу нужен лидер, в которого можно было бы верить, который бы защитил, позаботился обо всех.
       Чтобы прийти к власти, надо обещать всё, что народ хочет. Люди хотят верить! Нужно доказать свою необходимость, а для этого нет ничего лучше, чем критиковать своего предшественника и проводить вначале противоположную политику, чтобы люди почувствовали надежду. Легче всего запудрить мозги счастливой перспективой, чтобы люди ждали, надеялись. Мне все так советовали: нужно поставить далёкую цель, чтобы народ жил надеждой, верил, терпел тяготы жизни. Раньше все так делали, да и я вначале обещал. Только вовремя понял, что уж лучше не обещать вовсе, чтоб недовольства было меньше. Народ -- он всегда недоволен. А тут ещё политические противники раздувают трудности, спекулируют на естественных ошибках. Пока в оппозиции -- обещают манну небесную, а когда к власти приходят, забывают все свои обещания. И я, и все так. Такова логика власти! Без обмана во власти не обойтись. Необходимо, чтобы люди верили. Власть даже обязана врать! Когда невозможно убедить, необходимо заставить поверить! Власть требует, как держать слово, так и отступать от него. Всё обман, права только сила. Любое насилие и любой обман во имя нации есть благо. Надо создавать видимость перемен, чтобы народ верил, верил в лучшее будущее и терпел! Люди должны работать, а не думать. Думать за них будем мы! Люди хотят перемен, хотя по большому счету они им не нужны. Ничего по существу не меняется, потому что изменить по сути ничего невозможно. Элита хочет выжить и меняет лидера на противоположного, создавая видимость перемен. Как бы не менялись правители, чиновники должны выживать, -- без них нет государства!
       -- Неужели вы марионетка? У вас ведь такая власть!
       -- Это только кажется, что я свободен и могу поступить, как хочу. Нет, я ещё более несвободен, чем кто-либо. Чем больше ответственности, тем больше несвободы. Я вынужден подчиняться государственной необходимости и руководствоваться требованиями политической целесообразности. Я не могу поступить иначе. Такова логика власти! Я должен делать то, что требуют от меня обстоятельства! Как человек, я могу с этим не соглашаться, но как высшее должностное лицо, не вправе поступить иначе, -- интересы народа требуют!
       Ты думаешь, это я управляю событиями? Нет, это они управляют мной. Всё подчиняется железной логике событий, и даже при желании невозможно ей воспротивиться. Это своего рода закон, и пытаться пренебречь им всё равно что спорить с законом всемирного тяготения. Я действую не как хочу, а в силу политической необходимости, выражая волю большинства. И если в результате проводимых реформ будет умирать более десяти процентов населения, то придётся слегка притормозить. Мы не можем прокормить всех пенсионеров, а только половину -- такова правда! Самое тяжёлое это говорить народу правду. Но если не проводить реформы, погибнуть все. Лучше пожертвовать немногими, чтобы спасти всех. Я исхожу из государственного интереса! Нужно заставить людей работать. Во что бы то ни стало! Даже если для этого придётся отобрать у них денежные накопления. Это необходимость! И любой другой на моём месте сделает то же самое. Политическая необходимость выше нравственности! И платить нужно людям не слишком много, чтобы работали там, где необходимо. Главное -- сохранить власть денег. Или, на худой конец, власть страха.
       Вот говорят, будто бы я злодей, палач. Устроили судилище. Все же понимают, что не вину мою установить хотят, а устранить меня с политической арены. Им не истина нужна, им нужна власть! Сначала лижут так, что лысину пролизывают, а потом такое... И знают, что ничего у них не получится, и отказаться не могут. В политике обиды никто никогда не забывает. Даже если на словах прощает, при удобном моменте обязательно отомстит. В политике предательство не предательство, а целесообразность или необходимость. Иначе нельзя -- или ты, или тебя. Такова формула власти. Здесь ты один!
       Ты не представляешь, как тяжело быть одному! Я слышу только лесть и ложь, ложь и лесть. Никто правды не скажет, никто! И лесть плоха, и правда нехороша. Поверь, я не с врагами своими воюю, а с врагами народа, с врагами государства. Они загнали меня в угол. Требуют суда, в результате которого мне грозит тюрьма. Остаётся только защищаться. Любой другой на моём месте поступил бы точно также. Да, приходилось людей на смерть посылать, но иначе было нельзя, иначе ещё больше бы крови пролилось. Я ведь не для себя старался, -- для народа! А люди неблагодарны: они зло лучше понимают, чем добро, видят только плохое, судят, не думая, как тяжело мне было принимать непопулярные решения. Если бы и они искренне любили свой народ, как люблю его я, они поступили бы точно также. Спасая всех, нужно пожертвовать немногими!
       Раньше я тоже возмущался царящей несправедливостью. И только поднявшись на самый верх, понял: невозможно быть справедливым для всех! Жизнь по сути своей несправедлива: слабые завидуют сильным, некрасивые красивым. Невозможно разных сделать равными. Так устроено мироздание!
       Ты, может, думаешь я не испытываю угрызений совести? Испытываю. От того и сплю плохо, и здоровье ни к чёрту. Чувствую оцепенение власти. А впереди бездна! И обратного пути нет. Вокруг предатели, изменники среди ближайших друзей, постоянные угрозы заговоров. Желающих занять моё кресло хоть отбавляй. Все, все предали! Я никому не верю! Никому! Даже себе!
       Покаяться хочу, попросить прощения. За то, что не оправдал надежд тех людей, которые верили, что мы одним махом, одним рывком сможем перепрыгнуть из серого прошлого в светлое будущее. Я сам в это верил. В чём-то я оказался слишком наивным, где-то проблемы оказались слишком сложными. Многие люди в это сложное время испытали потрясения. Боль каждого отзывалась болью в моём сердце, оттого и сердце больное. Я хотел как лучше, а получилось как всегда.
       Мучаюсь, во многом раскаиваюсь, но сделанного не воротишь. Несчастный я человек! Народ меня не любит, проклинает. А ведь когда-то любил. Никто, никто меня не оправдает, потому что не знают, как это трудно -- быть правителем! Но если не я, то кто же?!
       Я не боюсь людского приговора, я боюсь приговора истории!
       Много раз слышал, будто любыми путями буду держаться за власть. Это враньё! Дело в другом. Всё что я хотел, это чтобы мой народ был счастлив. Бессонные ночи, мучительные переживания, что надо сделать, чтобы людям хотя бы немного жилось легче и лучше, -- нет у меня более важной задачи. Я пожертвовал собой ради счастья людей! Власть -- это жертвоприношение!
       Только из любви к своему народу я делаю это, только ради любви!
       "Неужели он плачет? ... Да, да, это слёзы!"
       -- Вас хотят убить.
       -- Знаю. Уже и покушения были. Многие меня считают палачом. А на самом деле я жертва, жертва власти! Некоторые даже хотели стать моими палачами, принести меня в жертву во имя справедливости.
       -- А ведь и я хотел убить вас, -- произношу с раскаянием.
       -- Ну вот и ты тоже, -- сокрушается Президент. -- Да, видимо, надо уходить самому. ... Я давно уже не знаю мира душевного. Спать без таблеток уже не могу! Один Бог знает, как я праведен.
       Много грехов на моей совести, много. Хочу покаяться, попросить прощения у Господа.
       Раньше-то я в Бога не верил, а теперь, после всего -- поверил. Прости, Господи.
       "Как я его понимаю! Так понимаю, что, кажется, люблю. Или люблю, и потому понимаю? Нет, цареубийство это не убийство царя, это просто убийство!"
       Когда Дмитрий проснулся, то первое, что услышал, было сообщение о взрыве на центральной площади столицы перед резиденцией главы государства. Террорист прорвался на площадь на автомобиле, потребовал собрать пресс-конференцию, потом пытался взорвать себя. Как объяснили, причины, подтолкнувшие на такие действия, чисто личного свойства: из-за семейных неурядиц и неразделённой любви. Покушавшийся был помещён в психиатрическую лечебницу, где скоропостижно скончался.
       Дмитрий позвонил в квартиру соседа. Открыла соседка. Увидев Дмитрия, пригласила войти. Сосед лежал на кушетке. Вид у него был не жизненный.
       -- Здравствуйте, как самочувствие? -- спросил Дмитрий.
       -- Плохо, -- скорбно ответил сосед. -- А твои как дела?
       -- Дел нет, есть проблемы. Вот хотел с вами посоветоваться. Вы прожили большую жизнь, накопили огромный жизненный опыт...
       -- А проку? -- произнёс сосед с безнадёжностью. -- Есть у меня и награды, и почётные звания... Ну и что?! Кому они сейчас нужны? Что от них пользы? Страдали, работали, а всё псу под хвост! Всё, всё бессмысленно! Что жил, что ни жил!
       -- Но ведь остаются дети, внуки...
       -- Ну и что? С чем они остаются? С пшиком?
       -- Что же, неужели нет смысла в жизни?
       Сосед долго молчал; видно было, что он напряжённо думает.
       -- По-моему, нет, -- ответил он, наконец. -- Главный результат жизни - что вот валяюсь сейчас на койке на последнем издыхании. Только зачем человеку мучиться? -- с отчаянием проговорил сосед, и в голосе зазвучали слёзы.
       -- Неужели всё так...
       -- Безнадёжно?
       -- Да. ... Ну а посмертное существование?
       -- Не верю я в это.
       -- А Бог, по-вашему, есть?
       -- Нет, -- сказал сосед удручённо. -- Высшей справедливости нет! Ни на земле, ни на небе.
       -- Но ведь это ужасно, жить без веры в справедливость.
       -- Да, ужасно.
       Сосед тяжело вздохнул.
       -- Вы смерти боитесь?
       -- Нет. Я бы даже сейчас не возражал...
       -- А если всё-таки есть загробная жизнь?
       -- И слава богу. Вообще, интересно, если бы что-то было.
       -- А если будет суд за прожитую жизнь?
       -- Тоже интересно. Какие-то выводы можно было бы сделать.
       Дмитрий удивился.
       -- Вы удовлетворены тем, как прожили жизнь?
       -- Нет, конечно, -- ответил сосед обречённо. -- На тройку с минусом. Особых достижений не вижу. Главное, наверное, получение под старость этой квартиры. Я её сам выменял. Это немаловажный фактор: создать нормальные условия для жизни.
       Дмитрий не мог сдержать любопытства.
       -- Вам семьдесят шесть лет. Это много или мало?
       -- Как ни странно, мне кажется, мало. Жизнь пролетела незаметно. -- Сосед посмотрел на Дмитрия с завистью: -- Эх, мне бы твои годы, я бы уж пожил в полную силу, на всю, что называется, катушку!
       -- А что было самым трудным?
       -- Самое трудное было определить это самое трудное, найти правильный подход к жизни. С годами появился более трезвый подход к существованию на этой грешной земле. В жизни нет совершенно бессмысленных и несвязанных между собой явлений. Надо быть честным по отношению к себе и окружающим, работать честно, честно выполнять то, что тебе поручили. Жульничать не следует, получать что-то себе за счёт других. Хотя, тем не менее, это повсеместно распространено.
       -- Как же можно призывать быть честным, когда все повсеместно врут? -- удивился Дмитрий.
       -- В этом основная трудность жизни: невзирая на сложные ситуации, быть собой, быть честным с самим собой во всеобщей лжи, оставаться порядочным человеком, -- исповедовался сосед. -- Жизнь далека от порядочности! -- он словно оправдывался. -- И ещё нельзя доверять окружающим людям, которые могут тебя заложить в любой момент. Там где им выгодно, пойдут на что угодно; думают одно, говорят другое, а поступают совершенно иначе. Это, видимо, свойственно человеческой натуре. Люди по большому счёту не меняются, поскольку всё в них определяется биологической природой. Неизменным остается лишь стремление к власти.
       Дмитрий с удивлением посмотрел на соседа.
       -- А к чему в этой жизни следует стремиться?
       -- Как ни странно, стремиться нужно к собственному благоденствию. Главное -- личное счастье, развитие своей семьи, создание наилучших условий для своих потомков. Материальное благосостояние должно стоять на первом месте! Люди отвечают на призывы общества, и совершенно отказываются, при этом, от личных благ. А все эти принципы и призывы быть честным -- просто обман! Говорится одно, а делается совершенно иное. Просто дурят народ! Люди живут честно, но это, в какой-то степени, признак их недалёкости. Глупо быть честным. Кто абсолютно честен, тот дурак. ... Однако надо стараться быть порядочным человеком. Хотя это и не соответствует природе человека. Жизнь ведь -- она непорядочна! Но надо стараться не совершать поступков, за которые потом будет стыдно, не польщаться на мелкие подлости.
       -- А если бы вы родились вновь, как бы жили?
       -- Я бы прожил свою жизнь иначе; многое бы сделал, чего не делал, и наоборот. Хотя знание ошибок не всё могло бы изменить. Были в моей жизни поступки, которые не очень меня красят; кое-что не хочется вспоминать. -- Сосед тяжело вздохнул. -- Вообще-то, я бы хотел всё забыть и начать жить с белого листа.
       -- А вы верите, что человек живёт не единожды? -- спросил Дмитрий осторожно.
       -- Нет, не верю; я не верующий, и не крещёный.
       -- Но душа-то у вас есть?
       -- Не ощущаю. Я махровый материалист. Считаю, что моё сознание ничем не отличается от сознания кота.
       -- И не страшно умирать, сознавая, что исчезнешь навсегда?
       -- Ну и что? За этим горизонтом полный мрак и неизвестность. -- Сосед отчаянно мотнул головой. -- И хотя я нахожусь на закате дней своих, всё равно в вечную жизнь не верю. Вот надо бы написать в домоуправление, чтобы систему отопления прочистили, а то ремонт дома уже сколько лет не делали, бачок в туалете починить...
       -- Да наплевать на бачок! Ведь если этой жизнью всё ограничивается, то можно делать всё что заблагорассудится? А если человек верит в последующее существование, он становится более нравственным. Зачем к чему-то стремится, если после смерти не будет ничего?!
       -- У тебя голова не заболит от таких разговоров? -- обратилась соседка к мужу.
       -- А верите в то, что посмертная жизнь будет, и суд будет каждому по делам его? -- не отставал Дмитрий.
       -- Не надо об этом думать, -- заявила соседка. -- Нам это ни к чему.
       -- А вы бы стали просить ещё одну жизнь? -- продолжал допытываться Дмитрий.
       -- Нет, не стал бы, -- ответил сосед отрешённо. -- Я в этой жизни нажился.
       -- Надо отдохнуть от этой жизни, -- вставила соседка. -- Не дай бог эта вечная жизнь. Всё на свете надоедает.
       -- А как по-вашему, существует ли судьба?
       -- Рок какой-то существует, -- ответил сосед с сомнением. -- Жизнь в главном предопределена, а случайности сути не меняют. Хочет человек или не хочет, а совершает предопределённые действия. И хотя он свободен, но чаще поступает, как диктуют ему обстоятельства, поскольку не во всех случаях может их перебороть.
       -- Так в чём, по-вашему, смысл жизни? -- опять спросил Дмитрий.
       -- Никакого смысла в жизни нет, -- встряла соседка.
       -- Разве ваш муж прожил бессмысленную жизнь?
       -- Что значит бессмысленную? -- удивилась соседка. -- Он родился, вырос, выучился, пошёл работать, женился, родил детей. Где ж бессмысленная? Нет, он прожил не напрасно, он детей оставил. И у животных так: растят, воспитывают детей... Нет, самая нормальная жизнь. ... А смысл жизни мы не узнаем. Это очень сложно. Некоторые люди делают добрые дела, по природе своей... А в остальном жизнь бессмысленна.
       -- Значит, есть всё-таки смысл в добрых делах?
       -- Людям просто хочется делать; они получают от этого удовлетворение. А другие творят с удовольствием плохие дела. Вот муж мой... старался не делать зла... -- соседка вздохнула. -- Надо стараться не совершать грехов, зла большого. Это идёт вам в плюс.
       -- Значит, зачтётся? -- улыбнулся Дмитрия.
       -- Боюсь, вы обманываетесь. Нигде нам это не зачтётся. Никто там не сидит и не считает. -- Соседка махнула рукой. -- Я хотя и делаю добро, но в ущерб себе делать не буду. ... Приятельница моя рассказывала... Когда училась в университете... Ну, вообщем, вызвали в деканат и спрашивают: хочу ли я Родине помогать? А кто ж не хочет? Предложили доносить обо всём происходящем. А если откажешься -- уходи из университета. Потом всю жизнь так и пошло: звонят, говорят, где и когда нужно быть, ну а после подробный отчёт о том, кто и что говорил. И ни дня покоя. -- Соседка горестно вздохнула. -- Кто старается выслужиться перед богом, тому надо делать добрые дела в ущерб себе. ... Хотя, не знаю... Лучше не думать над этим. Зачем голову себе морочить?
       -- Я хочу понять, чтобы жить правильно.
       -- Женитесь, заведите детей, и тогда все эти умствования отойдут.
       -- А вы семейной жизнью довольны? -- обратился Дмитрий к соседу.
       -- Нет. Женился как все, -- какую глупость по молодости не сделаешь! Жениться не самое главное, главное родить и воспитать детей.
       -- Так бессмысленна жизнь, или есть в ней какой-то смысл? -- вновь спросил себя Дмитрий.
       -- Это такой глубокий вопрос, -- ответил сосед уклончиво. -- Если начать копаться, то очень далеко и глубоко можно зайти... и, по-моему, это до конца не раскопано, а может, и не будет никогда.
       -- Не нам его решать, -- опять встряла соседка. -- Вот монахи были, они и решали.
       -- Не хочется прожить жизнь напрасно; хочется что-то сделать для людей. Вот в чём, по-вашему, счастье человека? -- допытывался Дмитрий.
       -- Не знаю, -- ответил сосед равнодушно. -- Если я не придумал за всю жизнь, то и сейчас не придумаю. Слишком маленький я человек. А большие -- те тоже не знают.
       -- И не надо об этом думать -- заявила соседка. -- Дана жизнь - живи.
       -- Я обычный человек, -- устало произнёс сосед. -- А когда пишут о людях выдающихся, уверен, наполовину врут.
       -- К чему в этой жизни нужно стремиться? -- Дмитрий ощущал себя будто на исповеди.
       -- К максимальной свободе, -- не задумываясь, ответил сосед.
       -- А что самое главное в жизни?
       После долгого раздумья, сосед, наконец, сказал:
       -- Честность... Доброта... И любовь. Только не такая... не плотская. ... Хотя любовь входит в доброту.
       -- Вам, Дима, надо было стать священником, -- сказала соседка.
       -- Или идти в монахи, -- добавил сосед. -- Всё, прости, устал. Приходи завтра.
       Дмитрий попрощался, и, возвратившись к себе, не раздеваясь, упал на постель.
       "Вот и прошла жизнь. И зачем жил? Для чего?.. Как быстро, однако, жизнь пролетела. Вроде бы много было всего, а вспомнить нечего. Мучился, старался, приспосабливался... А зачем? Всё равно конец один. Бессмыслица какая-то... Не понимаю. Не понимаю!.. Зачем жил? Зачем выживал?! Не знаю! Полная бессмыслица. А может и есть смысл? Но какой? ... Страшно. Помирать страшно! Уж лучше бы не было ничего. ... А вдруг есть? Вдруг правду говорят? Нет, не верю, не верю! Всю жизнь не верил, как же теперь поверить? Или есть она, загробная жизнь? ... Говорят, душа бессмертна. Только как проверить? Вот помру, и видно будет. ... А уж лучше бы и не было ничего. Умру, и конец, и чтобы никаких судов, никакой другой жизни. Хватит, в этой натерпелся. ... Или есть она? ... Неужели все врут: про тоннель, про ангелов?! ... Хочется верить почему-то, хочется. И не хочется. ... Что ждёт меня там? Может суд? Ведь грешник я! ... Нет, не верю! Выдумки всё это. Не хотят люди умирать, вот и придумывают себе сказки. Или есть бессмертие? ... Страшно! Ведь умру совсем. И не будет ничего! Ничего больше не будет! Никогда! ... Страшно! ... А может и лучше это, чем посмертные мытарства? Так хоть успокоюсь навеки. Исчезну навсегда. Или?.. А вдруг будет эта самая реинкарнация, и опять буду жить? Только зачем? Зачем ещё жить, если всё бессмысленно? ... Но если жизнь даётся, значит должен быть какой-то смысл! Только вот какой?!.."
       Среди газет, пришедших по почте, Дмитрий обнаружил весьма необычное написанное от руки приглашение на церковную службу. К приглашению прилагались стихи.
       "Помни о смерти! Ежедневно и ежечасно, каждый миг! Готовься к смерти! непременно, чтоб не застал врасплох свой крик. В любой момент она заставит отбросить важные дела, и лишь один вопрос оставит: "готов я к смерти? и когда?" Страх смерти равен жажде жизни. Смерть лечит нас от суеты, и добавляет укоризны, и совесть будит средь ночи. "Как ты живёшь? И что ты сделал? Что ты оставишь на Земле? Кого любил? Во что ты верил? И чем понравишься себе? Что в Вечность заберёшь с собою? Что в жизни ты своей успел? Что создал ты своей любовью? Прощать и верить ты умел? Сейчас умрёшь! Возможно, быстро. А может, мучиться я дам. В душе твоей всё так ли чисто? Ведь умирать ты будешь сам. Готов ли ты? Ведь я уж рядом, всегда я около тебя. Окинь всё прожитое взглядом, и попроси: "возьми меня". Готовься ж к смерти! Смерть нагрянет! Ведь неожиданна она. Твори, что Вечность в нас оставит. Ведь жить останется душа!"
       Удивившись столь необычному приглашению, Дмитрий решил сходить, благо это было недалеко от его дома. Придя в указанное место, он обнаружил сидящих за накрытым угощениями столом людей, ожидающих чего-то.
       -- Здесь ли будет служба? -- обратился Дмитрий к одному из присутствующих.
       -- Здесь, здесь, проходите, пожалуйста, -- приветливо ответили ему, -- Раздевайтесь, подсаживайтесь к столу.
       Дмитрий сел на одну из табуреток и стал рассматривать присутствующих. Лица людей его заинтересовали. Вдруг из-за стола поднялась пожилая женщина и, заглядывая в книжку, запела, окружающие нестройными голосами стали ей подпевать.
       "Нет, что бы там ни говорили, а хорошо, лучше, чем в миру, светло, душу очищает", -- думал Дмитрий, слушая пение хора.
       Когда в комнату протиснулся весьма грузный человек, все присутствующие заулыбались, видимо, его-то и ждали. Раздевшись и кивком поздоровавшись со всеми, вновь пришедший на ломаном русском языке стал говорить:
       -- Умные люди везде всегда ищут Бога. Не нужно молится иконам и идолам. От этого все болезни. Когда молится иконам, демоны одолевать человека. Бог ждёт от нас не злата, не икон, а самых главных для него подарков -- веры и любви. Верою человек спасён будет. И тот, кто верит, для того небесные врата открыты. Бог хочет, чтобы мы были верующими как дети, послушными своему родителю.
       Проповедник словно угадывал его мысли, однако внутри Дмитрия что-то сопротивлялось.
       -- Сегодня у нас есть крещение. Поздравляю вас всех.
       Миссионер достал из своей сумки подарки, и, раздавая присутствующим, продолжал говорить:
       -- Где иконы, там демоны, зло и болезнь и вам, и вашим близким. Это не есть красиво, когда в доме иконы. Надо молиться не иконам, а просить у Бога, и Он даст.
       Люди рассматривали подарки и радовались как дети. Одна из женщин обнаружила в открытке вложенные деньги, и все остальные принялись проверять, нет ли у них того же.
       Присутствующие вновь стали хором читать Евангелие, и у Дмитрия возникло ощущение, словно они отрабатывают полученные подарки.
       Проповедник раздал тексты, и все вслед за ним стали по бумажке читать хором молитву. Дмитрий молчал. Он не чувствовал в себе желания повторять с другими, что говорил проповедник, не мог молиться заодно со всеми. Он чувствовал себя здесь чужим. Сердце не открывалось, хотя желание обратиться к Богу не утихало.
       -- Вы будете креститься вместе со всеми? -- спросил миссионер.
       -- Меня уже крестили, когда был маленький, -- смутившись, ответил Дмитрий. -- Я не могу делать это вторично в другой церкви. Сам не знаю почему. Простите.
       Дмитрий встал и вышел на улицу. Он решил пойти в ту церковь, в которой когда-то, как говорила мать, его во младенчестве крестили, -- там он надеялся раскрыть своё сердце.
       Когда Дмитрий вошёл в храм, то услышал возмущённые женские голоса.
       -- Вчерась службы не было, сегодня нет. Говорят, уехали они.
       -- Никуда они не уехали. Разломать двери. Они пьяные там лежат.
       -- Кричать не надо в церкви. От этого ничего не изменится, -- сказал одетый в церковную одежду мужчина с ключами. Одна из окруживших его старушек воскликнула:
       -- Они не пьяные должны спать, а на службе быть!
       -- Так себя в церкви неподобающе вести, -- умиротворяюще проговорил служитель. -- Стыдно вам должно быть.
       -- Пусть стыдятся те, кто довёл до такой жизни!
       -- А у них-то стыда и нет.
       -- Уехал батюшка к больному, -- сказал служитель.
       -- Если один уехал, другой должен остаться.
       -- Нет справедливости! -- удручённо произнесла одна из старушек. -- Суд есть, законы есть, а не знаешь куда и жаловаться.
       -- А я вам давно говорю, надо собирать деньги и ехать к Митрополиту, -- прокричала одна из возмущающихся.
       -- За сорок лет ведь такого ни разу не было, -- заплакала другая.
       -- Говорю вам, надо писать заявление, давно говорю.
       -- Пойди спроси, где он, а мы подождём, -- попросила у служителя одна из прихожанок.
       -- Если настоятель не знает время службы, то чего спрашивать, где он есть, -- возмутилась самая экстремистски настроенная старушка. -- Обалдеть можно, обалдеть!
       -- Душа плачет, плачет душа, -- причитала пожилая женщина, вытирая слёзы уголком платка. -- Ведь мы и так-то погибаем за грехи наши...
       -- Да никуда он не уехал! А надо взломать двери, он там насмерть пьяный лежит!
       Служитель покачал головой:
       -- Вы так говорите, словно им налили. Дома их нет, а то бы давно мне открыли, я-то знаю.
       -- Поменьше бы ты знал, а поближе к Богу был!
       -- Довели до такого-то! Шуметь надо, шуметь! А то они плохо нас слышат!
       -- Вы сначала смирение найдите, а потом кричите, -- с укоризной произнёс служитель.
       -- Не защищай его! -- взвизгнула "экстремистка". -- Люди пришли крестить ребёнка, а священника нету. Если некому работать, зачем открыли церковь? Мне панихиду по матери надо отслужить. Я деньги заплатила.
       -- Идите в другой храм, -- посоветовал служитель. -- Там и отслужат что вам нужно.
       -- Давайте тогда мне возврат денег!
       -- Пожалуйста. Вот касса. Подойдите и возьмите. Только не шумите в церкви.
       -- Вы нам рот не закрывайте! Мы вас всех знаем! Срам один! Не первый раз уж пьяный!
       -- Разве бывало прежде? -- удивился Дмитрий, до этого молча взиравший на происходящее.
       -- Не первый раз, что вы, не первый раз вот так чудят они.
       -- Я сам по себе, -- сказал служитель. -- На свою душу я вот такой большой крест возложил. А это их проблема, не моя.
       -- Да, это наши проблемы, -- с обидой проговорила старушка, -- Напились так, что не подняться...
       Служитель, по всей видимости, пономарь, покачал головой:
       -- Вот вы не видели, не знаете, а осуждаете человека, да ещё в церкви.
       -- Мы всё видим, и слышим, и знаем, и понимаем! А вы хотите нас обмануть! Мы вас всех знаем! Вы не забыли, что пасхальные дни идут? А службы нет!
       -- Ох, Господи, Господи, -- крестясь, причитала старушка. -- Не мог бы позвать хотя бы отца Агафангела службу отслужить.
       -- Говорят, он поехал в больницу.
       -- Никуда он не уехал, -- решительно произнёс пономарь. -- Я сам лично ходил к нему. Он ответил, что не может, потому как не подготовленный к службе. Только хуже будет, если он вообще не отслужит, чем придёт неподготовленным. Однажды уже была такая ситуация, и он пришёл, и сейчас мог бы прийти, но не захотел. А почему -- я знаю, тоже не глупенький, чего они тут раздуть хотят.
       -- Агафангелу завидуют, -- сказала одна из старушек. -- Ему сказано было не ходить, вот он и боится.
       -- Вишь какое безобразие у нас творится, -- со слезами проговорила возмущённая старушка. -- Надо хоть успеть к иконе приложиться.
       -- Бог-то видит, что мы пришли, -- неожиданно для себя сказал Дмитрий. -- А то, что службы нет, это не главное.
       -- Собрали мы деньги на строительство церкви, а они проели!
       -- Не все, наверное, кто в церкви служит, будут на небесах. То, что он священник, это ещё ничего не значит.
       -- Так ведь священник идёт первым, а мы за ним...
       -- А расставлять-то будет Господь. Вот он и расставит. По делам.
       -- Грех, конечно, судить. Ну да не мы судить будем, а нас. Я вот какую историю слышала. Работала женщина в церкви двадцать лет; а в церкви-то работать нужно очень благоразумно. И видит она, значит, сон. Ведёт её какой-то святой проводник, подводит к дверям, которые как окно большое, и там сидит человек, записывает. Он и спрашивает женщину: где, мол, работаешь, как, да что. А она и отвечает, что, мол, в церкви работаю. Он говорит: хорошо, я сейчас посмотрю. Достал книгу, посмотрел и говорит: ни одного дня не записано. Так-то вот! Всё пишут о нас, всё! Ведь живём мы не просто так, сынок. Пишутся и добрые дела и злые. А женщина та вернулась в церковь и говорит: "я сегодня ухожу из церкви!" Матушка моя её спрашивает: "почему?" А та отвечает: "двадцать лет я в церкви проработала и ни одного дня не заработала. Так уволюся, и, может, в миру где-нибудь заработаю, чтоб пропустят сюда вот".
       Выйдя из храма вместе с другими пришедшими на службу, которая так и не состоялась, Дмитрий присел на скамейку, и подумал о том, что, возможно, и у него ни одного дня не записано в Книге Жизни.
       -- Бабульки пришли на службу, а службы нет, вот они и расстроились, -- сказал присевший на скамейку рядом с Дмитрием старичок. -- Чуют, что один есть, потому и воют. Это Владыко во всём виноват -- молодых поставил. Рука руку моет, и оба чистые бывают.
       -- Неужели в церкви такое может быть? -- удивился Дмитрий.
       -- Может. Вот недавно женщина приехала из города, повесила кулончик золотой на икону Богоматери, так они сняли, продали. Раньше, когда вешали, годами хранили, преклонялись, а теперь думают только о корысти. Сейчас молодое-то поколение с тобой говорит, а сам в руки смотрит, что даёшь. Ну это же нагло! У меня недавно бабка умерла, так я, сколько ни просил, ни отец Николай, ни отец Сергий не пришли. Им деньги нужны. А я, почитай, пятьдесят лет в церкви. Однако же заплатил и за отпевание, и за хор. А доброта-то, доброта должна быть?! Старушки-то верующие приходят в храм, а там скандалы...
       -- Неужели везде так?
       -- Праведника отца Агафангела за его доброту, за то, что людям делает хорошее, понизили до рядового священника, объяснили, будто больной человек. Он такое погонение получил, его бичуют... а с этими, которые пьют прямо наяву, все прихожане ничего сделать не могут. Вот собрание было, Владыко как топнет, как об стол кулаком стукнет, как заорёт в храме: "ухожу я"! А женщины-прихожанки и говорят: "Мы тебя с машины столкнём в речку и вместе утопим". Ну что это за храм, что это за Владыко?!..
       -- Получается, верх берут далекие от Бога люди?
       -- Я так и говорю. Смотри между священниками какая грубость. А Владыко интересуют прежде всего деньги. Он тех ставит главными, кто ему больше денег пересылает. Отец Артемий, тот, который молодой, как из армии пришёл, так Владыко его сюда поставил без семинарии, ни без чего. А всё потому, что у того отец зубной техник, он всем коронки и зубы золотые и серебряные вставлял. Блат -- он и в церкви действует! Всплывает вся дрянь! А отца Агафангела с архимандритов в простые священники, за то что добро творит. Я спрашиваю у владыки: "За что вы так бичуете Агафангела?" а он отвечает: "За его доброту! Что людям добро делает. Надо, говорит, быть немного сатане в душе". А мир тянется за Агафангелом. Выходит, кто поощряет это, Сатана?
       -- Что же получается, Дьявол правит в церкви?
       -- Вот и есть что так. Именно так! Вы только глянули, а я пятьдесят лет на это смотрел. В храме я стал работать без никаких денег, и всё равно ни в честь, ни в славу. Помогал и не спрашивал денег. Бывало, как уйду помогать-то, так до двух часов ночи, а в четыре утра снова идти и на то же время. А как заболел, слёг с воспалением лёгких, с температурой сорок, так никто не поинтересовался. Я сутками в храме трудился ни один год, а как занемог -- никому дела нет. Никто ко мне не пришёл! Сейчас выздоровел, но в храм больше не пойду. Боже упаси! На такое безобразие себя искушать!.. Возможно ли, чтобы как дьякон наш прошлый год на Пасху, ходил, ходил в алтаре, пьяный, невменяемый совсем, и вдруг как бросит кадило через престол, облачение снял и бросил его. Страсть сущая!..
       Я сколько при храме, очевидец этому всему, и понял, что хужее этого места, наверное, нет ничего. Корысть одна! Свеча ещё не догорит, а её уже выбрасывают, потом собирают в килограммы-то и снова, значит, делают свечи на продажу.
       Я без трёх лет восемьдесят прожил и глубоко верил. А теперь только в душе могу верить. Могу почитать, что положено, ходить к Агафангелу исповедаться, а в храм больше не хожу. Потому как там, только ежели деньги покажи-ка, то будешь хорошим. Во всех в них корысть! Два слова сказал, и уже кошелёк давай. А Владыко всё это дело поощряет. Служить Богу надо без благодарности! Вот я всю жизнь работал, медалей заработал. А что они мне помогли, медали-то?
       Настоящий-то священник, он тебя накормит и напоит, и в дорогу ещё даст, и никогда не откажет, никогда не пожадничает. А как наши сейчас священники: золотую цепочку принесут, так они её хвать и скорей в алтарь. А она должна отлежать, покуда ритуал не отойдёт. Настоятель наш вечно пьяный. Владыко как увидел его, так в алтаре и говорит: "я сейчас тебя вдоль хребта так уделаю!..". Это за то, что не просыпаясь, пьют, и пьют, и пьют. Они пьют страшно! А после службы настоятель сразу звонит владыке и докладывает все слухи и сплетни. Ну такое безобразие! И себя втягивать в такое?.. Меня трясёт, как смотрю на это! Когда был вдали от всего этого, то душа боялася, чтобы, значит, человека оскорбить, это просто было невозможно. А сейчас нагляделся, и отвернуло мне душу. Нет, в храм я больше не пойду.
       "Страшно! -- подумал Дмитрий. -- Но это правда!"
       Старичок тяжело вздохнул.
       -- Справедливости не стало. Нету её! Где справедливость? Кого можно бояться? Да никого можно не бояться! Помер, и всё. А там Бог судья.
       -- Неужели всё бессмысленно? -- спросил Дмитрий. -- Вот вы же свою жизнь прожили не напрасно?
       -- Напрасно, -- утерев рукавом слёзы, сказал старичок. Он, кряхтя, поднялся и, сгорбившись, пошёл восвояси.
       Почему-то вдруг в этом старичке Дмитрий увидел себя. "Вот так живёшь, веруешь, а потом оказывается, что всё, во что верил, был сплошной обман".
       Мимо проходили знакомые по церкви старушки.
       -- Все с ума посходили, -- причитала одна них. -- Деньги, деньги, деньги...
       -- Не хлебом единым жив человек...
       -- Первая пища -- хлеб!
       Дмитрий решил подойти, поговорить.
       -- Я вот хотел у вас спросить, поскольку вы верующие, как к Богу прийти?
       -- Да какие мы верующие, -- сказала одна из старушек. -- Придём в церковь, помолимся и уходим. Можем ийти, а можем не ийти -- мы и про себя дома верующие.
       -- А я уже не могу не ходить в храм, -- возразила другая старушка. -- Как не схожу, так словно тяжесть в душе какая. А как простою службу, как покаюсь, причащусь, так благолепие какое на меня нисходит, словно просветление, чистота на душе такая...
       -- Ты пойди купи три свечки, крестик, цепочку и оформись на крестины.
       -- А я вот ни во что не верю, -- заявила старушка, не знакомая Дмитрию, -- только в себя. Вот останусь одна в квартире, и никто ко мне не придёт: ни соседи, ни Бог -- никто не даст ни попить, ни поесть. Никто! Так умрёшь, и будешь лежать.
       -- Бог не знаю, поможет или нет, а соседи хорошие помогут.
       -- А чем отличается верующий от неверующего? -- спросил Дмитрий.
       -- Это от человека зависит, у кого какое сердце и характер. Вот у нас женщина в доме, всем помогает. Сама приходит и помогает, только для того, чтобы сделать людям добро. Она у нас самая святая! Хотя неверующая, и в церковь не ходит, а верит, быть может, больше других, только не говорит об этом. А мы ходим в церковь, но грешим больше неё.
       -- В ком же тогда Бог: в крещёном или в некрещёном?
       -- Ни в ком нет Бога!
       -- А в ей есть!-- сказала старушка, указывая на свою соседку. -- Она божественная такая, потому что людям зла не делает.
       -- Выходит, вы более безгрешный человек, чем священник?-- спросил Дмитрий у "божественной".
       -- Священник - самый грешный человек, -- ответила та. -- Я неверующая, но может быть, больше делаю добра, чем иной верующий.
       -- Наше ли дело осуждать людей, которые посвятили жизнь миру. Да, с соседкой мы можем поцапаться, поругаться, а тут идёт другой вопрос: можно ли осуждать служителя церкви? Они ведь Богу служат. Пусть он грешен, но к Богу он поближе.
       -- А как определить, кто ближе? -- спросил Дмитрий.
       -- На ком благодать божья.
       -- Да нет никакого бога! -- воскликнула "неверующая". -- Это просто природная сила. Я бы всех этих верующих в омут головой! Потому как, если ты веришь, то будь человеком и делай всё по-божески; если уж пошла в церковь, то отдай всю себя молению, и с человеком ты должна поступать по совести, по душе. Вот я не верую, но поступаю по-божески, хотя посты и не соблюдаю. И хотя денег у меня никогда не было, жила я душевно богато. Мы честно прожили, никогда не крали, потому-то и нет денег на старости лет. Никого я не обидела, всегда жалела людей, и удовлетворена своей жизнью! Всё, чего я хотела в жизни -- имела, вырастила детей хороших, чтобы они проводником были мне в последний путь...
       -- Говорите, что не верите в Бога, а живёте по-божески, -- изумился Дмитрий.
       -- Я при себе держу Господа Бога. Считаю, что Он во мне. Вся надежда на Него. Были в моей жизни ситуации, когда я убедилась, что Бог есть. Но кричать об этом не буду. Я верю тем, которые ходят в храм и чувствуют удовлетворение в душе от веры своей. А я зачем пойду, если не получаю удовлетворения? Вот вы видно, что веруете, видно, что божественный, потому как вопросы такие задаёте... значит, вы в божьем храме.
       -- Просто я хочу понять смысл жизни, -- сказал Дмитрий.
       -- Я прожила шестьдесят лет, а так и не знаю, в чём смысл жизни. Ничего не дал мне Бог, жизни я совсем не видела. Только думаю, не даст мне Господь кипеть на огне, раз я здесь все дни свои прокипела.
       -- Да нет никакой вечной жизни! -- сказала одна из собеседниц. -- Мы верим, потому что так родители внушали, а мы, дети, слушали и повторяли вслед за ними по привычке, как все: Господи, Божья Матерь, помоги!
       -- Зачем же тогда мы живём? Для чего рождается человек? -- спросил Дмитрий.
       -- Для продолжения рода человеческого, -- спокойно ответила ему "божественная". -- Ну да пора домой.
       Женщины встали, попрощались с Дмитрием и пошли по домам. Он тоже встал, но куда идти не знал. На тротуаре двое женщин раздавали листовки. Дмитрий взял протянутый листок.
       "Высший Разум Вселенной обращается к Вам с посланием от Творца Вселенной. На планету Земля из Космоса посылается информация о предпринимаемых мерах по спасению человечества. Вы сами себя уничтожите, если отвергнете Наши рекомендации и не пожелаете прислушаться к добрым советам старших Братьев по разуму. Высший Разум Вселенной предупреждает: на Земле начался процесс трансмутации. Если Вы выбираете расцвет и продление жизни, то он должен произойти за счёт поднятия человечества на качественно более высокий уровень. И уровнем этим должна быть духовность. В настоящее время нет дел важнее, чем подготовка вашего биологического тела к переходу в четвёртое измерение и работа над своими мыслями. Оставьте заботы и проблемы, которые беспокоят Вас сейчас. Они в Вашей жизни играют отрицательную роль, отвлекая от достижения поставленной цели. Наработать высокий уровень духовности невозможно в затворничестве. Примите от ближних своих все испытания, выдержав их с достоинством, преобразуйте себя и их. Не стремитесь к богатству и роскоши -- это нелепо в момент решения судьбы человечества. Будьте чисты, тверды духом и честны, не только на уровне поступков, но и на уровне мысли. Ведь мысль -- это действие, только на более высоком уровне. Будьте всегда светлы в помыслах. Помните, каждый Ваш шаг известен во Вселенной. Идущим путем, который Мы Вам указываем, будут открыты тайны Мироздания. Готовьте себя к этой миссии, будьте её достойны уже сейчас. Необходимо каждому осознать своё предназначение в эволюции Вселенной".
       Дмитрий прочитал листовку дважды. Трудно было не согласиться с прочитанным, и трудно было согласиться. И тут на глаза ему попался наклеенный на стене плакат: "Человек! познай самого себя!" Учитель с Востока приходит для душ, нуждающихся в Боге".
       -- Мы все нуждаемся в Учителе, -- сказал подошедший к Дмитрию человек, -- в Учителе, который смог бы ответить на наш вопрос о "смысле", чтобы обрести знания об истинных ценностях человеческой жизни, о месте человека во Вселенной, о его удивительных возможностях, например, о способности жить не только в физическом мире, но и в других сферах мироздания. Наш Учитель являет собой канал творческой Божественной Силы. Связь с творческой Силой -- дар Бога. Такие учителя -- пророки, сыновья Божии. Бог посылал их в мир, чтобы учить людей. Чтение Библии, писания никого ещё не наставило на тот путь, когда бы человек достиг божественности. Сами по себе святые писания не дают божественного знания. Необходимо непосредственное общение, нужен тот, кто бы заглянул в глаза. Наш Учитель знает дорогу, которая ведёт к Богу. Он получил от Бога полномочия, чтобы поставить людей на этот путь. Наш учитель даёт информацию и практическую связь с Богом, который есть внутри каждого человека. Если хотите узнать больше, приходите к нам на встречу сегодня. Вот адрес.
       Дмитрий поблагодарил и спрятал листок в карман. Когда он пришёл в указанное место, то в полупустом зале увидел сидящего на сцене человека, который тихим голосом вещал:
       -- Первый вопрос, который задаёт себе человек, это какой смысл моей жизни, почему я пришёл в этот мир, и с какой задачей. Человек должен познать самого себя, своё предназначение на Земле, а познать себя означает познать своё высшее Я, познать, что мы не являемся этими физическими телами, а что мы есть Высшее Я, которое и есть часть Бога. Многих из нас бессознательно или открыто мучает вопрос: "Неужели это всё? Неужели это истинный смысл жизни?" Не находя себе покоя, мы ищем. Но чего? Кто или что создал, поддерживает и направляет нас и нашу судьбу? Мы подозреваем о наличии мощной энергии, тесно связанной с нами. Божественная Сила является сутью нашего бытия. Наше собственное Я есть часть этой высшей энергии, которая всё пронизывает и поддерживает. Так поставим же себе цель найти дорогу к самим себе и обрести связь с Божественной Силой. Чистая энергия высшего порядка творческая Божественная энергия пронизывает всю беспредельно видимую и ещё более обширную невидимую Вселенную. Если мы обретём связь с этим потоком энергии, то сможем, несомые им, достичь его истока, который является нашей истинной Родиной. Найти её и есть основной смысл человеческой жизни.
       Дмитрий слушал с удивлением и радостью.
       -- Главное, что даёт телу жить, это наша душа, наше высшее Я. Наша душа является каплей из этого океана всесознания, который всеобъемлющий пронизывает всю Вселенную. И главная задача -- снова соединить её с этим божественным началом, которое движет всей жизнью. Божественная творческая Сила находится всюду. Вы страдаете, у вас болезни, вы умираете, потому что в это время Бог не был с вами. Любите ближнего своего, как самого себя, и любите даже врагов своих. Живите мирно со своими ближними, служите им и дайте им то, что им нужно, чтобы они никаким образом не страдали. И никогда ничего не требуйте от них, никогда не просите у них, никогда не говорите, что вы страдаете и в чём-то от них нуждаетесь. Потому что у них ничего нет, они сами беспомощны, они не могут помочь ни себе, ни вам. Бог говорит: дорогое дитя, в этом мире пользуется уважением только тот, кто всегда даёт. Тот, который требует, он потеряет всё уважение. Цель этого пути -- стать единым с Богом. И к этому вы идёте постепенно. Бог вложил душу в человеческое тело, чтобы Он всегда был с нами, и чтобы нам не пришлось искать Его.
       "Любопытно, --подумал Дмитрий, -- откуда он всё это знает?"
       -- Изучая различные религии, я увидел, что все они говорят об одном и том же, но нигде не было практического метода. Я попробовал всё, но нигде не смог найти ответы на свои вопросы. И тогда меня постигло разочарование, и я решил: либо Бога вовсе нет, есть только книжный бог, о котором в книгах говорится, чтобы человек не был таким уж плохим, либо просто человек не в силах познать Бога. И в этот момент Бог пришёл мне навстречу в виде моего Учителя. В каждом из нас есть Бог, и если мы получаем связь с Богом, то мы можем обратиться прямо к Нему. Практический метод познания Бога -- это познание самого себя. Каждый человек получает первый опыт познания Бога, и такое посвящение мы предлагаем провести прямо сейчас для желающих. Сядьте поудобнее, закройте глаза и повторяйте за мной.
       Ведущий нараспев стал произносить какие-то заклинания, а присутствующие за ним повторяли.
       Дмитрий молчал. Он почему-то не мог пересилить себя. А потому встал и тихо вышел, стараясь не мешать желающим посвящаться в таинство.
       Он спускался по лестнице, когда внимание привлекли слова, проникающие сквозь полузакрытую дверь.
       -- Как устроен мир, внутри которого мы находимся? Давайте попробуем представить иерархическую структуру мира, как эти ступеньки расположены. Когда создавали этот мир, создали несколько источников. Первый -- это энергический источник, через который определяется, на каких законах стоит мир. Ниже на ступеньку -- источник любви. Ещё ниже -- там Абсолют. На каждом из этих уровней находится Создатель. Таким образом, создателей много. Создатель -- это человек высоко иерархического уровня, который имеет опыт сотворения другого человека.
       Заинтригованный, Дмитрий вошёл в зал и присел на стул.
       -- Человек создаётся на всех уровнях, и потому люди приходят с разным энергетическим потенциалом, -- вещал со сцены человек со сверкающей бляхой на груди. -- Это проявляется через внутреннее содержание человека. Потому не надо удивляться, когда ребёнок умнее своих родителей. Человек приходит на землю уже сформировавшейся субстанцией. Часто спрашивают, откуда берутся все те, кто ведут: учителя, наставники, гуру -- те, кто стремится приобретать знания и проявляет наибольшую активность. Они пришли с более высокого уровня. Но если ты приходишь на планетарный уровень, ты ничем не должен отличаться от тех, кто живёт здесь. Различие только в опыте и в тех знаниях, которыми они обладают. Среди нас есть те, кто обладает опытом создания человека.
       "Почему бы и нет?" -- думал Дмитрий, всё более настораживаясь.
       -- Мир создан для того, чтобы в пределах этого неповторимого мира человек вырос, приобрёл опыт, прошёл по всем ступеням. Когда человек проэволюционирует до уровня Абсолюта и выйдет за пределы Вселенной, он получит знание, как создавать другого. Создатель становится Богом по отношению к тому, кого он создал. Настанет момент, когда и мы сами станем создателями. Любой создатель имеет личностное начало. Поэтому общение с создателем человека -- это всегда общение двух личностей. И взаимопонимание зависит от того, насколько мы желаем этого общения и понимаем, что происходит во время этого общения. Ибо Он помогает нам очиститься от грязи, и подсказывает, по какому пути пойти. Создатель каждого знает по имени. Общение наиболее легко идёт с тем, кто нас создал. Часто возникают вопросы: откуда эти слова в голове, не заболел ли я? Это Создатель обращается ко мне, а я его не слышу. Он хочет общения. Он знает, в каких непростых условиях мы находимся и, как может, помогает.
       -- А посылает ли Создатель испытания человеку? -- спросили из зала.
       -- Человеку Создатель дополнительных проблем не создаёт. Все, кто находится на Земле, дали добровольное согласие на это воплощение, зная, что может быть очень тяжело. Проблемы человек создаёт себе сам. Наша задача поднять уровень сознания до планетарного, научиться, как стать создателем, как взять на себя ответственность за создание другого человека. Волны человеческого сознания поднимаются всё выше и выше, настанет момент, когда нам станут тесны рамки Вселенной, и мы поднимемся до уровня Абсолюта.
       -- Откуда у вас такой взгляд на мироздание? -- послышался вопрос из зала.
       -- Эти Знания от Создателя. Будете готовы их принять, будете готовы их осознать -- они к вам придут. Все мы пришли оттуда. И в центральном источнике мы занимались разработкой системы знаний. Чувствуем, что и здесь должны этим заниматься.
       Кто-то в зале засмеялся.
       -- Мы неразрывно связаны с источником, в котором нас создали как субстанцию, -- словно не замечая смеха, продолжал оратор. -- Мы всё время на связи. То, где нас создали, это для нас дом, у нас есть любовь к дому, и когда настанет момент, мы туда вернёмся. В том доме, где меня создали, постоянно знают о том, что со мной происходит. Он знает, как нам помочь, как подсказать, что сделать, и когда наступает кризис, то появляется и даёт знание, помощь, импульс, чтобы пошёл более активный процесс развития. Те идеи, которые приходят в наши головы -- от Него. Он сам подталкивает своим ответом к творчеству, чтобы мы развивались. Речь идёт о том, что, выполняя ту или иную работу, я всегда получал новое знание в любой ситуации. Он часто говорит: любите друг друга, восстановите собственную целостность и тогда всё у вас получится. Сама Вселенная сформирована таким образом, что в какой бы точке я не находился, мы имеем возможность общения с Создателем. Вот мы бы и хотели поделиться своим опытом.
       -- Ваше мировоззрение предполагает движение к определённой цели. Но какова тогда эта цель? -- спросили из зала. -- Какая вообще может быть цель у Вечности?
       -- Дорога эта не имеет конца. Но каждый раз мы ставим себе цели, чтобы у нас был ориентир, и к этой цели идём. Цель должна быть конкретна. Но путь может идти до бесконечности. Всё равно нам возвращаться к Создателю. У кого-то путь более прямой, у кого-то более извилистый, кому-то отрабатывать меньше, кому-то больше. Не бойтесь совершать ошибки, их всегда можно исправить. Главное -- не идти по пути предательства. Главное, всегда быть с Ним, и тогда защита вам обеспечена. В этом смысле человек вечен.
       -- Ясновидящие предсказывают будущее, судьбу. Значит, будущее существует, значит, судьбу изменить невозможно? Выходит, всё предопределено?
       -- Создатель определяет границы, в рамках которых мы можем импровизировать. И в определённой степени кое-что предопределено. Выбор осуществляем мы, но выбор этот предопределён. И по какому бы пути мы не пошли, мы знаем, сбились ли с пути или уже вышли за границы нам предопределённого. Когда возникает ощущение непонимания, что происходит, это значит что живёшь не своей судьбой.
       "Можно спорить, можно не соглашаться, но принимать это можно только на веру, -- думал Дмитрий, не замечая, как пустеет зал. -- Только почему так хочется верить? И что такое вера?"
       -- А в церковь ходите? -- донеслись обрывки разговора.
       -- Ходила, и не только в церковь. Я через всё прошла, и теперь напрямую приобщилась к космическому сознанию. Но прежде надо было пройти через все эти обряды и причастия.
       Дмитрий решил покинуть зал, и вышел через другую дверь. Но вместо лестницы, очутился в другом зале. Зал был наполовину наполнен плотно сидящими друг к другу людьми. Казалось, они спали. Из динамиков лилась умиротворяющая музыка. На сцене находились две женщины, одна из них держала в руках микрофон.
       -- А сейчас, -- нараспев проговорила она, -- мы удаляемся от Земли. Поднимаемся всё выше, всё дальше проникая в космос. Как обычно, возьмите семечко лотоса, окуните его в розовую энергию и почувствуйте, как оно распускается, как прорастает сквозь ваш позвоночник, как расцветает на вершине пирамиды...
       "Куда же это я попал?"
       -- А теперь по спирали опустите свою энергию на землю и отдайте свою любовь людям, всем, кому не хватает любви...
       "И тут о том же, -- разочарованно подумал Дмитрий. -- Везде, в принципе, одно и тоже".
       -- Теперь возвращаемся в зал, в свои тела. -- Вещательница сменила тон. -- Молодцы. А теперь нам надо определить, что делать с деньгами, которые мы собрали на прошлом занятии. На книги пустить? ... Нет ответа.... Хорошо, значит, на книги.
       К Дмитрию подошёл молодой человек.
       -- Если хотите участвовать, нужно заплатить на входе двадцать рублей. Здесь вы от богини получаете божественную энергию, которая помогает вам совершенствоваться духовно, жить любовью.
       -- Что же, за любовь платить? -- удивился Дмитрий.
       -- Нет, это на развитие нашей организации.
       "Вот ещё одна организация. И ведь сколько желающих!.."
       Как только Дмитрий вышел на улицу, ему предложили рекламный листок, на котором была изображена симпатичная девушка.
       "У вас опускаются руки, и в который раз вы задаётесь вопросом: "Что делать?" Купите розовый крест! Он поможет реализовать скрытые в вас таланты, заставит поверить в себя, и тогда вы сможете осуществить всё задуманное. Вы найдёте своё счастье и обретёте душевный покой. С тех пор, как я надела розовый крест, моя жизнь наладилась, я стала весёлой и жизнерадостной, у меня появились друзья. И жалею о том, что не купила розовый крест раньше. Теперь я счастлива. Удача, счастье, успех -- теперь в ваших руках!"
       -- Здесь адрес нашего центра, -- сказала симпатичная девушка. -- В нём работает Медея. Она заговаривает на удачу.
       -- А что такое удача? -- спросил Дмитрий.
       -- Надо очиститься от отрицательной энергии, перестать завидовать, осуждать других.
       -- А не шарлатанство ли это?
       -- Если не верите, обратитесь к нашим магам, они поставят вам энергетическую защиту. Мы делаем заговор от безденежья -- так называемый неразменный рубль, а также заговор на любовь и многое другое.
       "Знаю, что всё это ложь, но почему так хочется верить, словно не могу не верить?"
       -- Как же это происходит? -- спросил Дмитрий недоверчиво.
       -- Наш замечательный маг и целитель открыл новую науку. Осмыслив и овладев ею, человек способен не только исправить предпосылки своего настоящего, но и кардинально изменить жизнь, а также своё будущее.
       -- Но ведь будущее изменить невозможно!
       -- Всё, что вы мечтаете попросить у Бога, вы можете достигнуть сами! Если ты живёшь, и твоя жизнь тебя не устраивает, значит, ты неправильно живёшь!
       -- А где можно научиться правильной жизни?
       -- Действительно, -- симпатичная девушка смутилась, -- научиться жизни невозможно. Но купив нашу книгу, вы освоите несколько золотых правил, благодаря которым не только наладится жизнь, но и здоровье улучшится.
       "Бред какой-то", -- подумал Дмитрий, и тут же услышал чей-то призывный голос:
       -- По многочисленным просьбам вновь в нашем городе великая знахарка и целительница легендарная Мария-спасительница. Приходите все, кого мучают неуверенность в завтрашнем дне, тревоги и страхи, горе, тоска и нежелание жить. Приходите, и Вы погрузитесь в Божественный мир вечных истин и ценностей, почувствуете духовное просветление, очищение, покаяние и начнёте жизнь заново.
       Вход был бесплатный, и Дмитрий из любопытства решил зайти.
       Зал был полон. Абсолютное большинство составляли пожилые люди. Дмитрий смотрел на этих стариков, и вдруг почувствовал ответственность за то здоровье и силы, которые ещё были у него.
       На сцену вышла модно одетая молодая женщина и под сопровождение приятной музыки стала говорить:
       -- Мария-спасительница обладает уникальными способностями без применения лекарственных средств, без уколов, без таблеток избавляет людей буквально от всех заболеваний. Но не она помогает, а только Господь Бог. И это Его надо благодарить за невероятные исцеления. Вначале мы расскажем, что такое зло и как с ним бороться, потом проведём сеансы по спасению души человека, потом самый сложный и продолжительный сеанс по снятию сглаза, порчи и наговора, и самый главный сеанс по полной защите от тёмных сил.
       Дмитрий немного испугался.
       На сцену вышла щупленькая старушка.
       -- Я работаю словом Божьим, верой и молитвой, -- еле слышно произнесла Мария-спасительница. -- Но не я творю благо, а Господь. Я есть лишь орудие в руках Божьих. Результат работы будет зависеть от вас, от вашей веры и от вашей молитвы. Если ваша молитва будет искренняя, от души, от сердца, и если вы всё будете любить, жить в мире и любви, не будете по всякой мелочи раздражаться, злиться, завидовать, покаетесь в том, что когда-то о ком-то подумали плохо, злились или кому-то делали плохое, Господь простит. Так вот простите и вы. Вам будет сразу на душе легче. Любые проблемы могут быть разрешены, если вы покаялись и простили. Я сниму с вас порчу, но если вы не верите в то, что я сняла порчу, то ничего не будет. Если только вы поверите, то так и будет. Для Господа невозможного нет. Всё зависит только от вас самих. Вы сами открываете свою душу и сердце. Если вы плохо подумали о человеке, то вам будет хуже и хуже. Виноваты в этом сами вы. Не думайте, что вы свободны делать то, что вам придёт в голову. Это невозможно, никто не свободен!
       Заиграла церковная музыка.
       -- А теперь я буду читать молитву, а вы повторяйте за мной, и если захотите плакать, плачьте, это слёзы очищения и всепрощения, пусть это всё идёт из души вон. Ручки раздвигайте, пальчики расслабляете, и говорите с Богом шёпотом, и просите, плачьте, просите что хотите. Но если при моих молитвах вы не будете трудиться, Бог никого не вознаградит ни здоровьем, ни силой, ни любовью, потому что потревожить Бога это не шутка. Берегите душу сегодня. Сорок моих молитв и ваша одна добавляется до Бога, она от всех болезней.
       В зале появились люди с лотками, на которых лежали журналы, газеты, плакаты и аудиокассеты.
       -- Все эти фотографии, журнал, крест, аудиозапись обладают огромной лечебной силой, -- пояснила помощница спасительницы. -- Поэтому, если что-то заболело, приложите на больное место эту фотографию и вы тут же почувствуете, как уходит боль. В зале работают наши помощники, и у них вы можете купить всё, о чём я говорю. Портрет Марии-спасительницы заговорен на всю вашу жизнь. Проще сказать, что не лечится этим портретом, чем что не подвластно ему.
       -- Сколько, сколько стоит? -- спросила старушка у проходящего лотошника. Тот назвал цену, она была чрезмерно большой.
       -- Но самое главное -- аудиокассета. На ней записаны молитвы, которые поднимали с больничной постели и даже со смертного одра, -- продолжала рекламировать помощница. -- А сейчас магистр народной медицины Мария-спасительница начинает сеанс по спасению физической оболочки человека. Милые дамы, обратите внимание на те ощущения, которые будут происходить с вами в области грудных желез и внизу живота.
       Зазвучала церковная музыка. Спасительница ходила, крестила зал и молилась.
       "Почему человек верит? -- размышлял Дмитрий, наблюдая за происходящим. -- Вера есть нечто иррациональное, противоречащее видимой реальности и здравому смыслу, это ожидание того, чего нет, в житейском смысле противоестественное. Почему же человек верит? Не верит понятно почему -- защищается из страха быть обманутым. А вот почему верит, даже когда нет никаких оснований? Только потому, что хочет верить? Но ведь бывает, что верит и тому, чего не желает! Быть может, оттого что заблуждается? или видит не то, что есть? или вследствие ошибки, или от незнания? А может быть, верит, потому что не может не верить?! Но какой в этом смысл: верить в то, чего нет или чего не может быть? А может, верит, оттого что невозможно знать? Однако люди нередко отмахиваются от очевидных фактов, предпочитая верить и не желая знать. Верю, чтобы понимать? или верую, ибо абсурдно?"
       Дмитрий покинул зал. При выходе его догнал незнакомый мужчина.
       -- Всех этих колдунов, врачевателей слушать не надо -- они от сатаны! -- сказал он решительно. -- Слушайте Бога! Вера в талисманы, приметы -- это не талисманы и не приметы, это вера!
       -- А что такое вера?
       -- Вера -- способ концентрации энергии. Люди портят себя неправедной жизнью, а потом лечат с помощью целебных трав, тогда как удалять надо первопричину -- нелюбовь! Я закончил медицинский институт, занимался психотерапией, и довольно быстро пришёл к убеждению, что многие заболевания лечить практически бесполезно, потому что они неизлечимы. Заболевание развивается не из-за каких-то конкретных причин, которые можно убрать, и таким образом устранить заболевание, а из-за того, что человек ведёт образ жизни, не соответствующий его природе, своей индивидуальной натуре. Перебирая различного рода оздоровительные рекомендации, голодания, вегетарианство, я убедился: что подходит для одних, не подходит для других. Универсальных рекомендаций не существует! Человек здоров и развивается успешно, если он соответствует самому себе. В этом соответствии самому себе я и обнаружил универсальный принцип. Все болезни человека возникают от ошибки, будто он живёт сам по себе, тогда как на самом деле каждый человек есть часть живого тела универсума, лист или ветка на большом древе жизни. Жизнь на Земле это не собрание разрозненных организмов, а целостный организм. Наша планета -- живое существо, развивающееся по тем же законам, что и весь универсум.
       Незнакомец говорил горячо и убеждённо.
       -- Мир - это творение, целое, разумное, духовное существо, и как живое существо он развивается, проходя определённые стадии, происходит разворачивание в многообразие из неопределённости, и это направленный акт творения, результат обнаружения субъектом своих намерений.
       -- Но что в конечном итоге побеждает при развитии: воспитание или генотип? -- спросил Дмитрий.
       -- В человеке есть душевное, что роднит его со всеми живыми существами, а есть и духовное, что роднит его со всем миром. Как духовное существо, человек находится в связи со всеми другими, и при этом всей душой открыт к Богу. Никто не сможет ответить, что такое человек. К ответу можно лишь приближаться, как можно приближаться к состоянию достижимого соответствия самому себе. Человек не венец творения, но лишь орудие божественного промысла, обладающий свободной волей, сознанием, способностью перестраивать окружающий мир, чтобы продолжать творение. Человек целен не только внутри себя, но и является частью всеобщего. За рамками сознания лежит пласт психики, в котором все мы взаимосвязаны. Бог -- это субъект всего универсума. Но есть субъект и меньшего порядка -- Бог людей, который привержен всему человеческому, а также существует и враг людей -- Дьявол. А человек -- это поле битвы.
       -- И какой же во всём этом смысл?
       -- Царство Божие, или богочеловечество, -- оно предопределено, и без всякого сомнения будет, но придёт не само собой. Его надо созидать. Предопределённость не означает того, что это с необходимостью будет именно так, как должно быть. Будущее нужно создавать!
       -- Так Неопределённость или Предопределённость господствует в Космосе?
       -- Ввиду отсутствия времени на субстанциальном уровне, будущее присущно, оно есть. Времени не существует. Будущее -- оно с каждым из нас. Но нужно не ждать царства Божия, а созидать его. Человечество либо разовьётся, либо погибнет.
       -- А что делать-то надо?
       -- Каждому заниматься самим собой. Надо обнаружить в себе богочеловеческую природу. Желаю вам удачи.
       -- А что такое удача?
       -- Благодать Божия.
       Не попрощавшись, незнакомец свернул на другую дорогу.
       "Меня не удовлетворит чужой ответ, поскольку я потребую доказательств, которых, понимаю, быть не может. Я не желаю заниматься критикой чужих теорий. Мне нужен свой ответ, полученный как Откровение, который не потребует доказательств! Я хочу сам почувствовать! Но единственный способ постижения неизведанного, не требующий доказательств, это верить. Только благодаря вере человеку открывается цель и смысл его существования. -- Но верим мы в то, во что хотим верить? или потому что знать не желаем? или оттого, что страшно? или потому что не можем понять? -- Надо освободиться от желаний, только тогда почувствуешь истину! -- Но ведь желания реальны! -- Несбыточные желания тоже реальны, но не осуществимы. -- Но если желания реальны, то сбудутся они или нет, зависит от нас. -- Ничего от нас не зависит. Всё предопределено. -- Но кто не верит в свои желания, тот и не делает ничего, чтобы их осуществить.
       Чего же больше в вере: желания или предчувствия? иллюзорного или реального? Желания могут исчезать, меняться, но вера остаётся. -- Только жизнь покажет: человек предвидит то, во что верит, или просто заблуждается. -- И опять всё тот же вопрос: правильно ли я понимаю действительность? И что лежит в основе правильного и неверного понимания? Не иллюзия ли это? -- Иллюзией может быть то, во что веришь, но не вера сама по себе. Без веры невозможна любовь, без веры ничего невозможно! -- Что же это за таинственный механизм, созидающий и разрушающий человеческие судьбы?
       Людям хочется верить, они не могут не верить. -- Но почему? -- С одной стороны, без веры невозможно, это как без компаса в океане, но с другой стороны, вера есть ожидание осуществляемого, фактически, желаемого, что я хотел бы получить. -- Но ведь наши желания могут быть и не на пользу. Значит, я не должен верить, ибо не знаю, что мне во благо, а что во вред? Или, может быть, верить, что всё к лучшему? -- Верить надо в судьбу свою благую! Когда готов ко всему, то отказываешься от сиюминутных желаний и начинаешь видеть, чего раньше не замечал, будучи ослеплённым верой в исполнение своих желаний. -- А может, быть готовым ко всему означает ничего не желать?
       Вера должна базироваться не на желаемом, а на действительном, быть реалистичной. -- Но вера всегда базируется на желании, порой даже неосознанном; люди хотят верить в счастливое будущее, а не в несчастное.
       Меня интересует, не во что человек верит, а почему, собственно, верит, почему не может не верить? Быть может, вера -- самообман? бегство от реальности? Да, люди нуждаются в вере, без веры жить невозможно... Но что есть вера? Желание открыться, отдать себя, пожертвовать всем, что имеешь, даже жизнью своей ради того, во что веришь? Когда человек говорит, что никому не верит, в том числе и себе, он обманывается; не может человек не верить, и прежде себе самому. Или, быть может, вера есть отказ от воли?
       У меня нет ничего более реального, чем вера, и вообще, нет ничего, кроме веры. Я уже не способен отказаться от веры, несмотря на неудачи. Даже неудачи я рассматриваю как испытание: поколеблюсь ли, станет ли моя вера от этого меньше? Нет, не станет, ибо вера есть моя жизнь, и отказаться от веры всё равно что отказаться от жизни. Перестать верить означает вновь опуститься в ужас пустоты и бессмысленности существования, когда не знаешь, куда, зачем и для чего. Нет, я уже просто не могу, просто не в состоянии отказаться от веры, как не могу отказаться от себя, даже если бы захотел. Главный результат веры -- это я сам!
       Без веры не знаю куда идти, не знаю, что мне нужно, чем заняться; хочется чего-то осмысленного...
       Хватит ли человеку сил верить лишь в себя, без надежды на чью-либо помощь?
       Да, вера без дел мертва, но неделание, возможно, проявление ещё большей веры. Ведь, в конечном итоге, главное -- это состояние сердца! ... Хотя для того, чтобы увидеть чудо веры, надо делать то, во что веришь!
       Но если верить, то во что же? Бог непознаваем, и я могу лишь предполагать, что наблюдаемая мной закономерность есть проявление Божьей воли, а возможно, это только иллюзия моего желания. Мне может казаться, что этого хочет Бог, только потому, что этого хочу я. Но если Божью волю познать невозможно, то как же себя вести, на что опереться, чему следовать? Верить? Но во что? В исполнение своих желаний? -- глупо! В то, что всё к лучшему? -- наивно! Или не надо верить, а быть готовым ко всему, радоваться происходящему, во всём видеть счастье?
       Быть готовым ко всему означает следующий шаг после веры, а за ним -- ничего не желать, ничего не ждать от жизни и отдавать. Но тогда ради чего жить? В чём смысл человеческого существования? Научиться любить несмотря ни на что, то есть отдавать, ничего не требуя взамен? Но как обеспечить себе хлеб насущный?
       Страх перед будущим -- от безверия!
       Нет, не могу я уже вернуться в только лишь материальное существование. Чувствую, что уже не могу не верить, словно опору под собой ощущаю. Вера -- будто свет, освещающий жизненный путь. А может быть, и это иллюзия?
       Моя проблема в том, чтобы освободиться от сомнений. -- Вера, в которой нет сомнений, это или заблуждение или предвидение. Сомнения есть оборотная сторона веры. -- Но может ли разум уверовать? -- Только через убеждение в истинности того, во что веришь.
       Нет, не могу я жить без веры! не могу! Я постоянно сверяю своё поведение с Голосом, звучащим внутри, а все мои неприятности от собственной глупости.
       Я безрассуден. Многие мои поступки это действия без надежды на успех. Однако то, что заставляет поступать меня безрассудно, как бы минуя разум и не допуская сомнений, как раз и приводит к истинным поступкам.
       И всё-таки хочется сохранить здравый смысл.
       Меня мучит какое-то странное сочетание рационализма, как выражение требований реальности, и иррационализма веры, -- по существу, противоречие между требованием действительности быть рациональным и прагматичным, и ощущением другой реальности, которая является основой веры.
       Неужели всё моё самосознание, самоощущение, всего лишь психофизиологические реакции?
       Предположим, что всё выдумки: и вера, и бог. Что меняется? Да ничего. То, чем я жил раньше не исчезнет просто так, но даже если исчезнет, то образуется пустота, которая должна чем-то заполниться.
       А если, действительно, никакого процесса не происходит, не происходит ничего, то есть вообще ничего нет?! Предположим, ничего из того, во что я верю, не существует. Но что тогда есть? Только то, что можно пощупать?
       Зачем жить, если нет цели, к которой стремишься, нет веры... нет ничего, что смущает здравый смысл? Если нет ничего, выходит, моя жизнь пуста, значит, она выдумка, такая же, как и Бог? -- Так всё выдумка! Всё!!! -- Но тогда я должен повернуться на сто восемьдесят градусов и заняться чем-то другим, более реальным. Или продолжать жить выдумками? Что, в самом деле, лучше: жить, как хочется, даже если знаешь, что это иллюзия, или существовать в реальности, от которой тошнит? Пусть мечты -- самообман, но самообман спасительный. Пусть буду приятно заблуждаться, чем смотреть на мерзость реальности, от которой тошнит. Человечество живёт в сказке, и трудно сказать, большее время мы находимся в мире выдумок, возвращаясь в реальность, или же только на время сбегаем в спасительный мир грёз.
       Так что же есть вера: предчувствие иной реальности или самовнушение? И что есть реальность?
       Не только звуки музыки, но и запахи способны изменить реальность; реальность, но не действительность. Всё зыбко, неопределённо, не на что опереться, всё может обмануть, во всём можно ошибиться. Как жить тогда?!"
       Вдруг захотелось умереть, причём для того лишь, чтобы узнать, действительно ли существует Бог, есть ли на самом деле Рай и Ад. Мысль эта показалась безумной.
       "А может быть, я и не заметил, как сошёл с ума, если готов умереть только ради того, чтобы убедиться в существовании Божием? Ведь можно сказать, что я всё выдумал: и Голос, и судьбу свою, и общение с Космосом. Но если всё это результат самовнушения, то что есть самовнушение? Желание желаемого? Однако вряд ли я желал того, скорее это была потребность, обращённая внутрь, нежели вовне. А вот вера идёт извне, я это отчетливо ощущаю; чувствую, что не могу не верить, хочу не верить, но не могу! Вера наполняет меня извне. Это не просто я верю, а словно я должен верить! Причём это не абстрактная вера, а вера в необходимость совершения определённого действия. Не насилие, не принуждение, а предложение поверить в то, что необходимо поступить именно так, а не иначе. И если я верю и поступаю сообразно, то испытываю чувство удовлетворения и вера моя прибывает. А если не совершаю то, к чему меня зовёт поверить Нечто, то ощущаю неудовлетворённость и чувство вины. Это не просто я верую, то есть верю в своё желание, иногда это против моего желания, словно Что-то извне предлагает мне поверить и не следовать своим желаниям; и если я верю, то получаю гораздо больше и лучше, хотя иногда совсем не то, чего желал. Самое главное, что вера идёт не из желания, а извне, это словно ощущение судьбы, ощущение Предопределения!
       Так чего же больше в вере: желания или предчувствия? С одной стороны, пытаюсь постичь судьбу через отыскание закономерности происходящего, а с другой, смиренно готов ко всему. Мне нечего терять, и в то же время я ничего не хочу приобретать. Но чувствую, чувствую, что, несмотря на все мои шатания, сомнения, колебания, иду предопределённым мне курсом, и всё происходит как должно, хотя и не могу объяснить как именно. Вся моя нынешняя жизнь это вера!"
       Внезапно Дмитрия остановили две проходящие мимо женщины.
       -- Не хотели бы вы изучать дома Библию? -- спросила одна из них.
       -- Вы хотели бы знать, для чего умер Иисус Христос? -- обратилась другая.
       -- Я хочу понять смысл происходящего, -- ответил Дмитрий, удивлённый столь неожиданным обращением. -- Люди охотно изучают Библию, ставят свечки, молятся, но чаще всего это лишь оправдание своей нелюбви к ближнему.
       -- В мире нет другой публикации, которая бы также как Библия представляла Божье руководство для тех, кто хочет поклоняться Богу и обрести его благоволение.
       -- Бог не в книгах, а в любви, -- возразил Дмитрий. -- Нужно лишь раскрыть своё сердце, искренне попросить, и ответ придёт. Но даётся ответ для воплощения, а не для удовлетворения любопытства.
       -- Однако, чтобы правильно обращаться к Богу, нужно знать его имя.
       -- У Бога нет имени. Всё в чувстве. Ибо Бог есть любовь.
       -- Приходите к нам на конгресс, и вы убедитесь, что Бог именно в нашей церкви. Вот возьмите журнал и наши брошюры.
       Женщины вручили Дмитрию цветные буклеты и пошли дальше.
       -- Они уже вышли на охоту за вами, -- сказал кто-то за спиной.
       Дмитрий обернулся и увидел мужчину с листовками в руках.
       -- А вы знаете, что недавно три девочки выбросились из окна? А всё потому, что находились под влиянием секты. Эти сектанты навязчиво предлагают рекламные буклеты с красивыми картинками райской жизни, которая наступит только для членов их церкви. Люди не имеют информации о ложности их учения, и потому доверяют рекламе секты как "единственно истинной божьей организации". Уже многие тысячи людей введены в заблуждение и стали жертвами этого опасного культа.
       -- Что предосудительного в том, что они хотят приобщить людей к вере? -- спросил Дмитрий.
       -- Каждая секта старается замаскироваться, чтобы получить наибольшую власть. Вот и эти обманывают. Они говорят, что христиане, а на самом деле ничего общего с Христом не имеют. Я священник, и знаю: их главная задача как можно больше переманить на свою сторону верующих других церквей. Это то, чем занимается дьявол на протяжении тысяч лет. В Уганде пятьсот членов сектантской церкви сожгли себя. Руководители церкви объявили конец света, но в назначенную дату он не состоялся. Тогда переназначили на другой день. Они верили, что придёт дева Мария и заберёт их на небеса.
       -- Почему я должен верить вам и не верить им? -- сказал Дмитрий. -- Очень трудно разобраться в многообразии вероисповеданий.
       -- Нужно искать, в чём различие. Дьявол прячется в мелочах. Одни говорят, что всё окружающее есть Бог, а мы говорим, что всё это божье творение -- разница огромная!
       -- У каждого своя вера. Многие не верят, потому что жизнь Христа, Мохаммеда, Будды превратили в легенду, и теперь уже никто не скажет, как было на самом деле. О любви к ближнему говорят в любом храме, но, по моему мнению, должен существовать критерий, по которому можно отличить истинное от неистинного.
       -- Главный критерий -- в чём та или иная религиозная конфессия видит спасение человека. Одни говорят, что человек спасается только верой, то есть рациональным убеждением, а мы -- что только в церкви, только соединяясь со Христом в таинстве, человек может достичь спасения!
       -- Разве не всё равно как верить?
       -- Нет, не всё равно! -- категорично заявил священник. -- Не все религиозные пути приводят к добру. Если делать добро, не освещённое верой в Бога, оно всё равно выльется во зло. Без веры в Бога не может быть добра! Не всё то, что говорит о духовности, ведёт к Богу!
       -- А мне кажется, определяющим является, верит ли человек в бессмертие души или не верит? верит ли в посмертное воздаяние и наказание, или нет?
       -- В Библии нет слов о бессмертии души, об Аде, Чистилище и Троице, -- вмешался в разговор подошедший человек. -- Пусть мне покажут хотя бы строчку из Библии, где сказано, что душа бессмертна. Нет этого! Может ли Троица разорваться? Когда Иисус обращался к Отцу, кем он был?
       -- Сказано в Писании: Христос в вас! -- сказал священник. -- Открыть в себе Христа означает открыть принцип, а цель самосовершенствования -- понять этот принцип, суть которого в механизме взаимодействия с Божеством, то есть, какова наша роль в Замысле Бога. Постигнуть свою судьбу означает постичь себя. Постигнув себя, постигните и Бога. Сказано в Писании: никто не приходит к Богу, как только через меня, Я есть Путь, Истина и Жизнь.
       -- А чем ограничивается власть Бога-сына? Значит ли это, что в его власти только вопросы посмертного распределения душ? -- спрашивал незнакомец с издёвкой. -- Вправе ли Христос вмешиваться в судьбу? И как сочетается благодать с предопределением?
       Спор начинал злить Дмитрия.
       -- Так ли уж важно, в какой церкви ты крестился, -- сказал он.
       -- Конечно, важно, -- возразил священник. -- Принятие крещения у сектантов есть отречение от церковного крещения. Истинное крещение во имя Христа и Троицы. А эти Троицу не признают, отреклись от Христа, отреклись от Бога и попали в лапы дьявола. Крещение -- это не просто обещание Богу доброй совести, это принятие ответственности за себя и за всё происходящее вокруг.
       Неожиданно в разговор вмешался парень лет двадцати.
       -- Истинный христианин -- это человек, доверивший себя Господу Иисусу Христу для спасения от вины и силы греха, подчинивший себя Ему -- Господу и Учителю, и признающий Его таковым перед миром.
       К кружку спорящих подошёл мужчина средних лет.
       -- Я верующий человек, но у меня нет религии, нет догмы, нет храма. Я считаю, что кратчайший путь к Богу это я сам.
       -- Называть себя верующим может только тот, кто не просто верит, что путь к Богу спасителен, но и идёт по этому пути, -- сказал священник. -- Дьявола можно тоже считать верующим, поскольку он знает о существовании Бога и верит в Него, хотя заповеди не исполняет. Вера -- это дар Божий, который помогает человеку быть самим собой. Вера есть жажда жить по божественным законам любви, законам божественной гармонии. Уверовать труднее всего, а ещё труднее веру сохранить. Главная проблема человека не в том, что он не может поверить, а в том, что у него сердце не так поставлено. Вера идёт от сердца. И вообще, самое тяжелое в жизни это вера.
       -- Но разве обязательно ходить в храм, чтобы быть верующим? Может, достаточно быть просто порядочным человеком? -- спросил Дмитрий.
       -- Одно другому не мешает. Но без прихода в церковь быть верующим невозможно, -- ответил священник. -- Путь к Господу лежит только через храм и только через церковь. И самое главное на этом пути это Евангелие. Оно как компас в поисках пути к Господу. Но в одиночестве, сидя дома и читая Евангелие, прийти к вере невозможно. Вера -- очень тяжелый путь со Христом, который должен пройти человек, чтобы обрести в себе веру, это сораспятие со Христом. Мы должны жить с покаянием, чтобы каждую минуту быть готовым предстать перед Господом.
       -- То, что Бог есть, признают все, а вот ходить в церковь и исполнять предписываемые обряды я не считаю для себя должным. Если Бог у меня в душе, то не всё ли равно, хожу ли я в церковь или молюсь дома?
       -- Когда человек говорит, что он верующий, но не считает нужным посещать церковь и выполнять обряды, то он не есть верующий! -- отрезал священник.
       -- Церковь это не храм, а сообщество единомышленников!
       -- Да, но во время крещения всегда задаётся вопрос: воцерковляешься? и человек отвечает: воцерковляюсь, то есть даёт обет быть верным сыном церкви и соблюдать все обряды.
       -- Но без Бога в душе всё это лишь внешние проявления веры. Вот я считаю себя верующим, но исполнять обряды не могу себя заставить, потому как читал разных философов; я не могу прийти в церковь и причащаться вместе с бабушками. И вообще, необходимость ходить в церковь и исполнять обряды -- многих это отталкивает от веры.
       -- Надо идти в церковь со смирением, с любовью, принимая церковь такой, какова она есть, при личном покаянии и со смирением, а не вести себя как слон в посудной лавке.
       -- Поймите, я не могу ходить в церковь исповедоваться священнику, который вчера пил водку. Я хожу в храм, любуюсь службой, любуюсь фресками, подзаряжаюсь святой энергией намоленных икон, но не считаю себя обязанным припасть к кресту.
       -- Суть церкви не в том, что в неё приходят и молятся, а в том, что это реальное соединение со Христом. Все христиане верят в то, что Христос -- это Бог, принявший человеческую плоть. Если мы веруем во Христа, то мы соединяемся с Богом. Церковь -- это тело христово, сообщество людей, объединенных во Христе.
       -- Для многих вера превращается в ритуал, как и посещение храма. Но если нет веры в душе, то все ритуальные действия никакого смысла не имеют. Из тех, кто ходит в церковь, возможно, только один процент действительно верят. А все эти свечки, крашеные яица, да куличи -- только символы. Вот я учёный-астрофизик, но это не значит, что я атеист, -- напротив! Я верю в то, что все наши действия контролируются единым началом. Человек, занимающийся наукой, не менее достойный, чем занимающийся верой. Есть вера религиозная, и есть вера философская. Необходима трансформация религии посредством перехода от догматизма к творчеству, возврат к первоначальной вере и очищение от всего того, что встало между богом и человеком. А слепое принятие религиозных догм, не понимая их и не стараясь понять, может затормозить процесс, потому что этим могут воспользоваться те представители церкви, которые, как мне часто приходилось убеждаться, сами ни во что не верят.
       -- А какими, по вашему мнению, должны быть идеальные отношения между церковью и человеком? -- спросил Дмитрий у священника.
       -- Человек в церкви как клетка организма. Если он хочет развиваться, то должен помогать церкви всем, чем может, а она в свою очередь поможет ему в общении с Богом.
       -- Вот у меня свекровь очень верующий человек, но ничего верующего в ней нет, -- сказала подошедшая молодая женщина с ребёнком. -- И хоть соблюдает она все праздники, а фактически алкоголичка. Я считаю, что не важно, во что ты веришь и какие культы исполняешь, главное, чтобы человек в сердце любовь имел и творил добро окружающим.
       -- Творить добро и быть верующим не одно и тоже, -- сказал священник. -- Сами-то вы какой веры?
       -- Пока ещё никакой. У нас в семье отец был коммунистом, мать староверка, а бабушка была православной, и каждый молился своему Богу. А сама я ещё не крещёная.
       -- Это трагедия! -- осуждающе сказал священник. -- Вот вы супруга имеете, и он бы вам говорил: давай я буду жить в Париже, а ты в Старой Руссе. Он семя вам вылил в Париже, а вы в Старой Руссе, и написал Эдуард. На вас посмотреть, вы такая красивая, а с точки зрения девичества, верности, будто просите, чтобы ещё... словно напрашиваетесь, чтобы вам палку бросили или взад или вперёд.
       -- Почему это?! -- возмутилась молодая женщина.
       -- Потому что в брюках нельзя ходить! -- гневно произнёс священник.
       -- Я одеваюсь так, как мне удобно.
       -- Дома, если хотите, голой можете ходить, а когда вы в обществе...
       -- О человеке по одежде ни в коем случае судить нельзя!
       -- Соблазнам нельзя служить! -- всё более горячился священник. -- Вот вы замуж вышли девушкой?
       Женщина не ответила.
       -- Я только не могу понять, -- посчитал необходимым вмешаться Дмитрий, -- почему каждая конфессия именно себя считает единственно истинной? Каждый кричит "С нами Бог" и при этом готовы убить друг друга. Говорят одни и те же слова, но понимают под этим разное, ловят друг друга на противоречиях, спорят до хрипоты, доказывая, что их перевод Библии более правильный. А смысл уже потерялся в переводах!
       -- Христос завещал нам себя Самого, а не набор книг, -- сказал священник.
       -- Не важно, какая вера, главное чтобы человек заповеди исполнял.
       -- Быть христианином -- это не просто соблюдать заповеди, а верить в Христа, исповедовать тайну Спасения. Одни верят только в Единого Бога, и не признают Христа, другие...
       -- Один Бог -- Аллах, и Мохаммед -- пророк его! -- сказал восточного вида мужчина.
       -- Человек должен прежде думать о душе, жить духовными заботами, а не мыслями о хлебе насущном.
       -- У меня ребёнок, дом, огород, скотина, и я с радостью занимаюсь этим. Мне некогда задумываться над духовными проблемами, и требовать от меня это просто безнравственно.
       -- Верить в Бога -- значит духовное ставить над материальным. Надо помнить о Боге и молиться Ему, стараться, по возможности, быть всегда с Ним.
       -- Ерунда. Нет никакого бога!
       -- Для верующих есть, для неверующих нет.
       -- Бога нет. Есть природа.
       -- Какая разница, как называть, пусть будет природа.
       -- Страха у людей не стало. Так что пусть уж Бог будет, а то совсем озвереем.
       -- Люди вместо Бога ищут безнаказанности, пытаются откупиться, подкупить Духа Святого.
       -- Я с вами не согласен. Люди хотят верить.
       -- Но почему они хотят верить? -- не выдержал Дмитрий. -- Почему?!
       -- Чтобы обмануться, спастись от невыносимой жизни. Они не хотят знать, и потому хотят верить.
       -- Они даже думать не хотят! -- возмущённым тоном сказал один из спорящих. -- Им нужно только жрать, спать и срать. Куда им размышлять над вечными вопросами!
       -- А какой практический смысл от этих рассуждений о вечном?
       -- Смысл в том, чтобы научиться быть счастливым всегда и везде!
       -- Надо, чтобы принцип "не укради" и "не убий" вошли в повседневную жизнь общества, стали нравственным императивом.
       -- Соблюдение заповедей является лишь средством духовного самосовершенствования, составляющего цель земной жизни.
       -- Есть глубокое различие между самосовершенствованием и принятием благодати Божией, -- сказал священник. -- Всё, что может достичь человек, он достигает благодаря Господу. Потому идеалом должно быть со-действие, или синергия -- сотрудничество человека и Бога. В церковном богословии есть такой термин -- "призывающая благодать". Это то действие Божие, которое происходит вне Церкви, то касание Богом человеческого сердца, которое поворачивает сердце к вере. "И найдёт на тебя Дух Господень, и ты сделаешься иным человеком", -- сказано в Библии.
       -- Хватит спорить, чья вера правильнее! Религией лишь прикрываются, чтобы оправдать братоубийство. Церковь должна объединять людей, а вы разъединяете, значит, служите не Богу, а Дьяволу.
       -- Все религии учат любви и добру, и только в своих обрядах немного отличаются друг от друга. Нужна единая универсальная религия, которая бы смогла объединить различные вероисповедания.
       -- Невозможно выработать таких критериев, которые устроили бы всех. Если интересоваться религиозным содержанием той или иной веры, -- сказал священник, -- надо спрашивать не об этических заповедях, а о понимании жизни и смерти. Все культуры делятся на те, которые считают целью человеческого существования счастливую жизнь с максимальным комфортом без веры в грядущую Вечность, и те, что рассматривают человеческую жизнь лишь как подготовку к Вечному существованию. Чтобы спасти себя для жизни вечной, одни считают необходимым избавиться от связанности с телом и материальным миром, избавиться от желаний, которые заставляют человека страдать и делают его жизнь несчастной, в том числе избавиться и от любви. Другие -- прежде всего христиане -- считают, что именно любовь помогает преодолеть несчастья этой жизни и спастись для жизни вечной.
       -- Объединение возможно, а вот применение -- нет! Противоречие интересов ещё устранить можно, а вот недовольство человека собой -- никогда!
       Постепенно участники дискуссии разошлись, и священник спросил у Дмитрия:
       -- А вы, собственно, чем занимаетесь?
       -- Пытаюсь найти истинную религию. Христианство кажется мне уже прошедшим этапом. Я хочу пойти дальше, и понять, что есть Бог? как устроено мироздание? что такое Судьба? каков Смысл жизни?
       -- Мы такие букашки, что не можем рассуждать о Господе Боге, а должны лишь чувствовать себя его рабами.
       -- Моё стремление понять смысл происходящего идёт не от головы, а из подсознания; оно словно изначально заложено в моей природе, а теперь всплыло как желание.
       -- Какой же смысл вы хотите постичь?
       -- Смысл происходящего со мной и вокруг меня, смысл жизни как творения.
       -- Ищите и обрящете. На всё воля Божия. Ничего случайного в этом мире не происходит. Всё предопределено. Во всём есть Божий промысел. Господь видит всю картинку, где что происходит, мы у него как на ладошке.
       -- Но как жить с мыслью о том, что между всем стоит воля Бога?
       -- Нельзя человека убедить веровать. Каждый должен пройти через горнило сомнений в своей вере, и у каждого это горнило своё собственное, индивидуальное. Через сомнение лежит путь к истине! Не сомневаются только дураки. Но тебе, сын мой, не философствование нужно, а смиренномудрие.
       -- Я испытываю потребность знать, чтобы осуществить. Хотя... если заглянуть глубже... весь смысл этого постижения состоит в желании обрести любовь. Да, любовь! А больше мне и не нужно.
       Священник глубоко и внимательно смотрел в глаза Дмитрию.
       -- Трудное это дело, верить и творить добро. Даже мне, священнику. Я ведь когда-то был морским офицером, служил на флоте, но однажды понял, что жизнь моя в служении Господу. Бросил всё, окончил семинарию, приехал сюда, стал простым священником. Только если бы знал, что такое безобразие может в церкви твориться, никогда бы не согласился быть священнослужителем. И повышали меня и понижали в чине церковном, даже подкупить пытались. Только никак я не могу согласиться с творящимся безобразием; и изменить ничего не в силах. Могу только Богу честно служить, да прихожанам помогать. А настоятель меня ненавидит за это, всеми неправдами пытается отсюда выжить. Соблазняли приходом, только бы я уехал отсюда. Не могут понять они, что не ради карьеры я стал священником. Травят меня за то, что Богу одному служу, не доношу, не заискиваю перед начальством. Подсылали ко мне и агентов, дабы собрать компрометирующие меня сведения. Всеми способами пытались меня отсюда выжить, даже жилья лишали, чтобы, значит, уехал я. Но как только дом купил, так поутихли, хотя и сейчас клевещут на меня не переставая. Не нравится им, что не пытаюсь угодить, не потворствую злу. Какой только напраслины на меня не возводили, только не пристала она ко мне. Сколько не пытались оболгать, люди-то меня каждый день видят, у них глаза есть. От всех переживаний и болезнь свою нажил. Вылечить, говорят, нет никакой возможности, так и страдаю, как Господь страдал.
       Дмитрий с изумлением слушал исповедь священника.
       -- Душа вся измаялась. Страшно, что творится, страшно! Иногда такое случается, что начинаешь колебаться в вере, -- как же Господь такое допускает?! Ведь как проповедь читать, когда вокруг клеветники и доносчики? Сам не понимаю, как такое может твориться?! И это в церкви, в Божьем храме! Тяжко. Будто с Сатаной воюю, в самом деле. И во зле этом надо творить добро. Душа ночами плачет, а утром надо на службу, потом крестины, обедня и так без конца. Такое вот испытание посылает мне Господь.
       Священник тяжело вздохнул, помолчал, заглянул в глаза Дмитрию и сказал:
       -- Не сопроводишь ли меня в храм на службу, сын мой?
       -- Да, пожалуй.
       Когда они вошли на территорию храма, священник пошёл готовиться к вечерней службе, а Дмитрий зашёл в церковную лавку.
       -- И поручили ему поле косить, -- услышал он разговор продавца с покупателем. -- А поле большое, там всемер?м, а не одному справиться бы. Он Богу помолился, ну коса и давай сама косить. Люди смотрят и не верят. А он только улыбается.
       "Они сами-то верят в то, что говорят?" -- подумал Дмитрий.
       -- Нет ли у вас чего-нибудь... для благополучия, -- обратился к продавцу делового вида мужчина. Продавец несколько растерялся. -- Ну, чтобы всё было... Для благополучия. ... Какой-нибудь иконы, что ли?
       -- Помогает не сама икона, а тот, кто на ней изображён, -- осторожно разъяснил продавец, -- его надо просить.
       -- А вот это кто, Иисус Христос?
       -- Да, он и есть, -- не смутившись, ответил торговец.
       -- Вот его хочу. ... Он мне нравится. ... Сколько стоит Иисус Христос?
       -- Сто пятьдесят.
       -- Дайте его.
       "Деловой" вынул деньги и протянул продавцу.
       -- Может, ещё чего посоветуете прикупить? Чтобы уж наверняка благополучие было?
       -- Есть у нас божья матерь? Желаете?
       -- Да. Хочу. Сколько?
       Пока покупатель расплачивался, один торговец сказал другому:
       -- Сегодня вечером у меня служба в храме...
       "Это что же, совместительство?" -- удивился Дмитрий.
       -- Простите, -- обратился он к торговцу, -- я хочу купить вот эту фотографию монастыря с текстом молитвы.
       -- К сожалению, больше нет.
       -- А можно ли купить ту, что на стене приклеена?
       -- Нет, это для рекламы.
       -- Но мне очень нужно. Пожалуйста.
       -- Она приклеена к стене скотчем, и уже испорчена.
       -- Это ничего. Мне бы очень хотелось иметь эту фотографию с текстом.
       -- Ничем не могу помочь. Если отдирать будем, то стену испортим.
       -- Да не нужно вам это, -- вмешалась интеллигентного вида женщина в платочке и в длинной юбке. -- Я вот наизусть эту молитву знаю, но это не значит, что исполняю. Стою в храме, крещусь, молитву шепчу, лбом отбиваю поклоны, а толку никакого. Слова не важны, главное, чтобы сердце молитвой к Богу обращалось. Молитва -- это крик сердца! Умно-сердечная должна быть молитва. Ум к сердцу опустить надо. А то читаю молитву часами, крещусь, а мысли мои далеко, всё к суетному, а не к Богу обращены. Фарисей я.
       Дмитрий удивился столь искреннему признанию.
       -- Молюсь часами, а Господь меня не слышит. Потому что холодным сердцем это делаю. Трудиться надо, разогревать себя, чтобы к Богу сердцем обращаться, и не словами, не умом. А я всё словами хочу до Бога достучаться. А слов-то моих Господь не слышит, ибо сердце моё молчит. И труды не помогают. Если хотя бы одно слово сердцем было сказано, то Господь-то услышал. Надо просить Господа, чтобы научил молиться. Помилуй нас, Господи.
       "Помилуй? Нет. Не надо миловать. Пусть каждый получит, что заслужил!"
       Войдя в храм, Дмитрий долго пытался сосредоточиться. Он жаждал открытости, ощущал искренний порыв тех, кто стоял рядом, но столь же явственно ощущал и примесь лицемерия. Старушки на него шикали: руки нельзя в карманах держать, стоять надо смирно.
       Видя, как крестятся, целуют икону, отбивают поклоны, у Дмитрия возникло противоречивое чувство. Было понятно стремление видеть лик божий, и в то же время было очевидно, что все эти изображения не имеют ничего общего с действительностью. "Образ Божий нужно носить в душе, ведь Бог может иметь различные воплощения, и потому не следует делать изображений. А если Иисус был внешне безобразен, что же, не любить его?
       Так ли важно, что именно есть Бог? Важно признание над собой Силы, справедливой и любящей, перед которой благоговеешь, законы которой исполняешь и любви которой следуешь".
       Дмитрий внимательно смотрел на торжественные лики Святых, на образ Богоматери с младенцем, долго и с непонятным восхищением рассматривал фрески с изображением жизни Христа, и отчего-то вдруг возникло чувство, что всё так и было, как изображено на этих фресках, что всё это правда, всё это истина!
       Кто-то читал Евангелие, где описывалась казнь Иисуса. Знакомые до боли слова разбудили сердце, и неожиданно для себя Дмитрий подумал: "Пошел бы! Пошел бы на Голгофу! Вместе с Ним!"
       Он подошёл к жертвеннику, и долго в задумчивости, стоял, глядя на распятие.
       "Христос воскрес! -- Воистину воскрес! Но что есть Воскресенье -- вот загадка? Души высвобожденье мне понятно. Но телу не подняться до небес. ... Иисус воскрес в людских сердцах и мыслях, и этим уж бессмертье доказал. Живёт теперь Он в чужих жизнях. Он в Вечность путь любви нам указал. Бесстрашием любви своей примером Он показал, что Истина -- в Любви. Не словом, но распятием как делом, Он подтвердил бессмертие души. Он верить требовал без страха и сомнений, поскольку нет без веры ничего, и не желал хвалебных песнопений, не жертвы, милости прося боле всего. Учил прощать друзей, врагов и близких, тем проявляя искренность свою; не быть рабом своих желаний низких и верить в Бога, как в свою мечту. Он с нами, Он во мне, Он недалече. Я чувствую, как любит Он меня. Он Царь Земли, Он Сын Того, что вечен, Он ради нас пожертвовал себя! И нечем искупить великой жертвы. Ему любовь свою хочу дарить! Смерть не страшна -- в ней радость близкой встречи с тем, кто меня не может не любить! Воистину воскрес Христос из мёртвых, поскольку Он живёт в других, во мне. Я крест несу с ним из времён далёких, чтоб сотворить, что Бог велит судьбе!"
       Вдруг подошёл поп и начал исполнять поминальную молитву, причём как-то второпях, формально, будто выполнял надоевшую обязанность, отчего возникло желание уйти, настолько силён был контраст между молитвой-призывом-стоном, и монотонной скороговоркой священнослужителя.
       "Все эти службы -- спектакль!"
       Вдруг откуда-то сверху раздались голоса хора, и непостижимая музыка наполнила пространство храма. "Благословен еси Господи научи мя оправдание твои! Благословен еси Господи научи мя оправдание твои! Благословен еси Господи научи мя оправдание твои!.."
       Дмитрий содрогнулся, мурашки пробежали по коже!
       "...Господи, помилуй мя, исцели душу мою, яко согрешившую Тебе!.."
       Музыка голосов проникала внутрь, резонируя в душе.
       "...Господи, к Тебе прямиком научи меня творить волю твою яко Ты еси Бог мой..."
       Дмитрий не мог сдержать слёз! И не хотел!
       "...Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас!"
       Душа содрогнулась, и миро слёз очистило её!
       "И всё же, ничего другого, что бы делало человека лучше, кроме религии нет. Всё равно здесь лучше, чем в миру: и красота храма, и торжественность богослужения. Но это не для меня!"
       Знакомый священник вышел из алтаря и подвёл Дмитрия к иконе Серафима Саровского.
       Глядя на икону, Дмитрий вдруг будто услышал: "Не надо мне поклоняться, оставьте меня простым человеком".
       "Монашество тоже есть путь, но не мой. Я всегда предпочитал идти один, своим путём, хотя он и узкий. Мне важнее собственные тупики, чем чужая правильная дорога. Собственное открытие стоит десятка чужих, пусть даже более значимых!
       В море страстей и ежеминутных выборов, мой компас -- любовь к Господу! Выбирай всегда любовь к Господу, это и есть истинный выбор.
       Истинное счастье одно -- быть с Богом!
       Грех -- то, что отвлекает от Бога, от Духа в себе!"
       Священник помазал Дмитрия елеем и трижды перекрестил.
       -- Благословляю тебя, сын мой, ибо ты один из немногих, кто может большую пользу принести церкви.
       "Почему?" -- удивился Дмитрий.
       -- А теперь не мог бы ты помочь расклеить агитационные плакаты в поддержку нашего кандидата на выборах? -- спросил священник, когда закончилась служба.
       Дмитрий в недоумении пожал плечами, но согласился. Выходя из храма, он услышал обрывки разговора.
       -- Крестятся, икону целуют, свечки ставят, головой бьются об пол. Всё это идолопоклонство глупость одна, и ничего более. Вы же умный культурный образованный человек.
       -- Да, умный. Потому и взял на себя добровольно этот обет, добровольно наложил на себя самоограничения, выполняя заповеди, чтобы природу свою усмирить, лучше стать.
       -- Но ведь нет бога, нет!
       -- Я верю, значит, для меня есть! А ты разве без веры в Бога становишься лучше? Ведь вера в Бога есть вера в Идеал, в Совершенство, в лучшее в человеке. Разве что-то другое, кроме религиозной веры может помочь стать лучше? Я многое испробовал и убедился, что ничего лучше в плане личного самосовершенствования, кроме религиозной веры, нет. А целование икон, это не главное. Важно в ритуалах разглядеть душу живую, главное разглядеть. А главное -- это любовь! И благодать, которая с верой приходит! Но пока сам лично не уверуешь, благодати этой и любви не почувствуешь.
       -- Я тоже раньше верил. Но однажды убедился, что нет ничего святого. Ничего! А все эти попы... Верующие -- просто наивные люди. Нынешняя церковь это учреждение со всеми пороками бюрократизма, а не мистическое тело христово. Просто бизнес! Всё продаётся, всё! Нет у людей ничего святого! Я искал святые места, а наткнулся в монастыре на стену из бетонных блоков: "Стой, сюда нельзя, это частная территория!"
       -- Святыми места делают люди святые. Святость понятие духовное, а не материальное; это состояние духа!
       -- А большинство живёт лишь тем, что кормит своё тело. И верят только потому, что это им выгодно или удобно. А потребуется жертва, не жизнью, малым пожертвовать -- откажутся, предадут, как Пётр предал, трижды! Вся нынешняя цивилизация построена в результате безверия, от неверия в Бога, от гордыни. Верующему в Бога нужен только Бог!
       Внезапно Дмитрия пронзил страх. "А вдруг я заблуждаюсь, и моя вера всего лишь иллюзия?"
       Эта мысль показалась ужасной. Страх оказаться без веры, без единственной опоры, сковал его.
       "Нет, так нельзя. Необходимо подстраховаться. Ведь если я заблуждаюсь, и ничего из того, во что я верю, не существует, то существую ли я? И как мне жить, если вся моя прежняя жизнь была заблуждением, самообманом, иллюзией?"
       "Сохранить веру труднее, чем обрести!" -- всплыли в памяти чьи-то слова.
       "А вдруг сбудется всё, во что верю?" От такого предположения закружилась голова, и Дмитрий инстинктивно отшатнулся от веры. Он испугался, что всё, во что верит, вдруг окажется самой что ни на есть реальностью!
       "Убедиться в истинности того, во что веришь, ещё страшнее, нежели увидеть, что вера твоя была иллюзией. Быть может, именно страх сойти с ума вынуждает человека не верить в свою мечту? Но когда вера начинает приносить плоды, страшно не менее. Возможно, в этом и состоит ограниченность человека, когда ужас сумасшествия -- и если сбудется, во что веришь, и если не сбудется, -- побуждает опасаться своей веры и даже отказываться от неё?
       Может, я ошибаюсь и принимаю желаемое за действительное, иллюзии за реальность?
       Правильно ли я понимаю мир или заблуждаюсь?
       Так хочется избавиться от иллюзий. -- А нужно ли? Мечта по сути спасение. Знать Истину человеку не под силу. Истина невыносима! Плен иллюзий спасителен.
       Чтобы избавиться от иллюзий, надо избавиться от желаний; чтобы пришло понимание, нужно расслабиться, приняв Истину без предубеждений и сомнений. Поиск Истины есть, по сути, освобождение от пут лжи.
       Ощущение такое, будто все мы живём в заблуждении, и даже наши достижения вряд ли могут служить доказательством истинности миропонимания. Какая-то большая ложь либо восхитительная иллюзия стоит перед Истиной, закрывая доступ к ней. Хочется познать Истину. А нужно ли? по силам ли? и как потом жить, зная о себе всё? Быть может, иллюзии своего рода защитный механизм, обеспечивающий самосохранение?
       Иллюзии, иллюзии... Вся жизнь -- иллюзии и разочарования. Мы придумали себе иллюзии, которые нас развлекают, спасают, наполняют жизнь смыслом. Но проходит время и отрезвление неумолимо наступает, заставляя увидеть жизнь во всей её неприглядности, вынуждая трезво взглянуть на вещи и обнаружить, что бытиё наше состоит из необходимости бороться за выживание. Но жизнь также состоит и из иллюзий, на время опьяняющих, дающих возможность увидеть то, что ты хочешь увидеть. Иллюзии -- тоже реальность, и, возможно, даже бСльшая её часть. Именно иллюзии создают заблуждения, надежды, мечты. Люди верят в то, во что хотят верить, надеются на то, что им кажется желанным, даже если и ошибаются. Все наши желания по большей части мечтания, а значит, опять же иллюзии. Да, жизнь наполовину, если не больше, состоит из иллюзий. Именно они двигатель жизни, как это ни покажется странным. Иллюзии создают желание жизни. А без них к чему стремиться, чего искать? Нам представляется, что цели наши реальны, а потом оказывается, что они иллюзорны. И как разобрать, как узнать, чтС есть реальность?
       Мы живём в иллюзорном мире. Но разве иллюзии, которыми мы живём, не есть реальность нашей жизни, и разве иллюзии не есть часть реальности?
       За что же тогда ухватиться тому, кто всё это понимает? Ради чего жить?
       Постоянно задаю себе один и тот же вопрос: не иллюзия ли всё, о чём размышляю, к чему стремлюсь, не результат ли это самовнушения? А может быть, и вера есть результат самовнушения?
       Но если хорошие поступки и всё достигнутое мной есть результат самовнушения, то что же в этом неправильного? Нет, дело не в результатах, а в факте. Доказательств у Истины нет, есть только вера. Однако не вера ли это в иллюзию, в мираж: да, он есть, и его нет, достигнуть его невозможно, хотя он реален. Не бегу ли я за миражом, пытаясь убедить себя в том, что моё нынешнее ощущение судьбы есть отражение истины? Достичь можно всего, вот только нужно ли? -- Если чувствуешь, что нужно - достигай! -- Неужели нет других доказательств, кроме чувства? Только вера?
       Любопытно, каким парадоксальным образом несбыточные мечты и вроде бы иллюзии воплощаются в реальность: убеждаешь себя в том, что тебе это нужно, или же оправдываешься, чтобы сделать понятным уже совершившееся?
       Конечно, искренняя вера в нечто не означает, что это нечто существует на самом деле; моя убеждённость ещё не показатель истинности. Я обосновываю свои желания, оправдываю их и потому верю в них; верю и потому оправдываю. Но не обманываю ли я себя?
       Есть ли правда в сказке? Или сказки -- лишь желание отдохнуть от царящего зла? Сказки необходимы, но не просто как ложь для отдыха; в какой-то степени они ориентир, даже стимул. Что более всего привлекает и радует в жизни? -- сказки, надежды, мечты!
       Мечта или обман? Обман? или мечта?
       Желание, будь то надежда или мечта, искажает наше вЗдение реальности. Однако если человек ведёт себя целесообразно, и всякая мысль и поступок есть выражение его желания, а желание, в свою очередь, есть отражение потребности, то, таким образом, наши желания, надежды и мечты часть объективной реальности.
       Я живу в реальности моей веры!
       Но в чём она, реальность веры? Может, в том, что нет ничего невозможного, и чтобы иллюзии стали реальностью надо поверить?! Вера -- удивительное качество; заставить себя поверить невозможно!
       Но если религиозная вера по сути иллюзия, когда в ней скрывается желание, а искренняя убеждённость ещё не означает истинности иллюзий, и даже всеобщее признание не является подтверждением истинности убеждения, то что же такое реальность? и что такое иллюзии?
       Иллюзии есть результат неадекватного отражения действительности? Но что есть адекватное отражение? Можно ли сказать, что иллюзии это желаемое, принимаемое за действительное?
       Реальность порождает иллюзии, а те, в свою очередь, воздействуют на реальность. Может ли иллюзия стать реальностью? Может!
       Вера тоже иллюзия? -- Да, если к ней примешивается желание. -- Но ведь мы верим в то, чего хотим! Иллюзия -- стимул веры. В надежде всегда заключено желание. А вера может и не иметь под собой желания?
       Что оказывается более важным в приобщении человека к религии: потребность избавиться от страха или оправдание своего существования? потребность в защите или поиск смысла? И что важнее для человека: жизнь, пускай и без смысла, или поиск смысла существования?
       Но смысл -- что это: отражение наших потребностей? оправдание планируемых действий и свершившихся поступков? Либо что-то присутствующее изначально, что мы открываем в себе, постигая? причина существования или его следствие? Это мы придаём смысл чему-либо, или пытаемся лишь постичь его?
       Что есть достоверность? То, что я ощущаю как реальность, или то, что называют реальностью другие?
       Нет ничего, что невозможно было бы назвать реальностью!
       Мои мысли, чувства, ощущения -- всё это реальность для меня, моя реальность, независимо, находит это подтверждение у других или нет.
       Мир не есть исключительно то, что мы можем воспринимать.
       Моя реальность может противоречить объективной действительности. Но если моя вера в иллюзию привела к воплощению её в действительности, то она перестаёт быть иллюзией и становится реальностью, моей реальностью!
       Значит, иллюзия не обязательно отрицает действительность; выходит, иллюзии это реальность? Бог тоже правдивая выдумка?
       От предположения, что объективная реальность пуста, и в ней нет ничего, кроме моих иллюзий, становится страшно!
       Возможно, верны или нет наши представления о мире, можно судить по тому, приводят неудовлетворённые иллюзорные желания к отрицанию мира или нет.
       Иллюзия может быть правдивой, когда желаемое теоретически возможно, но практически неосуществимо. Если иллюзия неосуществима, то она является заблуждением, а если противоречит действительности -- фикция. Но если иллюзия не противоречит реальности и может быть реализована, то это не иллюзия! В таком случае иллюзией называют то, с чем не хотят соглашаться лишь потому, что это или не соответствует желаниям или пока не находит подтверждения в действительности.
       Поэтому иллюзия то, что противоречит реальности. Но что есть реальность? Разве иллюзия не есть реальность? Весь мир иллюзия, и в то же время реальность. Всё искусство одна большая иллюзия. А наука? То, что сейчас нам кажется истиной, может оказаться заблуждением, и наоборот. И разве можно отвергать нечто, если оно не может быть доказано в данный момент? Отсутствие доказательств не отрицает факта!
       Иллюзии -- то, что не имеет доказательств? Не имеет или пока не находит? Зачем мне доказательства, если я ощущаю нечто как реальность? Религиозные учения, опыт погружения в себя, интуицию можно называть иллюзией. Однако множество людей убеждаются с опытом, что интуиция часто достоверна и прислушиваются к ней. Большинство населения Земли живёт с опорой на религиозные учения, и почти все предпочитают руководствоваться своей интуицией, нежели чужими доказательствами.
       Иллюзия -- это только желание или, возможно, предчувствие? Всякое предчувствие иллюзорно. Только вера делает иллюзию реализуемой. Вера и есть механизм реализации наших иллюзий, желаний, надежд.
       Высшая сила апеллирует и к сознанию человека, предлагая поверить ей, но не подчиняет себе.
       А может быть, то, что я ощущаю как внешнюю силу есть моё собственное подсознание: вера, надежда, потребность в любви, неосознанное желание? и Бог -- моё бессознательное? Выходит, Бог -- безотчётный самообман? то есть, я сам себя обманываю? я жертва самообмана, только не понимаю этого? Но вера в высшую силу мобилизует мои силы и помогает достигать казалось бы невозможного!
       Чувствую, вопрос о том, что такое реальность, есть вопрос о том, что такое Бог. Но я не смогу приобщиться к этому знанию, если не поверю, причём так, чтобы пренебречь всем и забыть всё, ради того, что хочу постигнуть".
       Неожиданно, буквально нос к носу, Дмитрий столкнулся со своей давней знакомой по университету, которая всегда была его оппонентом на философских диспутах. Он обрадовался, что сможет поделиться наболевшим с единомышленником.
       -- Здравствуй. Как поживаешь?
       -- Нормально. А как ты?
       -- Всё думаю, сомневаюсь, размышляю...
       -- А я сейчас занята переоценкой своих идеальных воззрений, поскольку реальность требует коррекции прежних иллюзорных представлений.
       -- И что же такое, по-твоему, реальность?
       -- Это то, что находится вне меня, с чем приходит домой муж, и с чем я вынуждена считаться, даже если это не соответствует моим идеальным представлениям.
       -- Но ведь относится к этой реальности можно по-разному: можно уступать ей, отказываясь от своих идеальных принципов, или же осваивать реальные факты, когда они начинают становиться частью твоих принципов.
       -- Моя реальность как бы находится на стыке той действительности, которую воплощает муж, и той идеальной реальности, которая есть я сама. Я не могу закрывать глаза на то, что происходит вокруг, тем более, когда это меня начинает касаться.
       -- Лично я никогда не считал, что "моя реальность" это розовые очки. Но значит ли, что реальность есть нечто, что нас касается? Ведь даже к фактам можно относится по-разному. Получается, моя реальность -- это моё отношение к объективной действительности. И если кто-то не видит или не чувствует, или не понимает того, что вижу и понимаю я, это вовсе не означает, что, скажем, голоса ангела-хранителя, не существует. С другой стороны, и всеобщее признание не убедит в наличии этого голоса, если я его не слышу. Таким образом, моя реальность есть моё отношение к объективной действительности, причём отношение это может становится частью чьей-то чужой реальности, совсем не такой, какой переживаю её я.
       -- Ты всегда был идеалистом, запутавшимся в своих иллюзиях.
       -- Если идеальные воззрения принято называть иллюзиями, то что же такое реальность? Ведь и иллюзии могут находить подтверждение в действительности, не отрицая её, и даже не противореча ей. Моя реальность -- это отношение к объективным условиям, как я их понимаю. Данное отношение может быть либо отказом от внутренней реальности, состоящей из моих принципов и идеальных воззрений, как своего рода уступка действительности, либо может быть компромиссом, если таковой возможен, компромиссом с действительностью, как своего рода буфер между идеальными воззрениями и объективными требованиями; либо третий вариант -- когда нежелание отказываться от идеальных воззрений и разрушать внутреннюю реальность приводит к неприятию требований объективной действительности. Таким образом, возможно либо уступать реальности, приспосабливаясь к ней, или отказываться от неё, насколько это возможно.
       -- Я учитываю объективную реальность, но ведь она выстраивается для меня не как требования, а как моё понимание её, как оценка и, в конечном итоге, моя реакция, моё отношение к ней.
       -- Объективная реальность существует ровно настолько, настолько мы понимаем её, и как относимся к ней. Вот, например, боль -- самая что ни на есть реальность. Но ведь отношение к боли может быть разным: можно стремиться избавиться от неё, а можно находить в ней смысл, даже наслаждаться ею. Если, скажем, я стараюсь любить людей, то реальность будет одна, а если ненавижу, реальность будет совсем иная. Можно беспокоиться о хлебе насущном, а можно обойтись малым; можно мечтать и строить планы, а можно отказаться от желаний и радоваться всему происходящему.
       -- Реальность -- это насилие необходимости.
       -- Согласен. И самая неотвратимая необходимость -- смерть. А насилие -- это страх смерти. Человек может преодолеть всё, кроме смерти. Но стоит ли так боятся её, если жизнь невыносима? Что сильнее: желание жить, пусть даже скверно, или спасительность небытия?
       Собеседница не ответила.
       -- Знаешь, я сейчас словно витязь на перепутье. Решаю куда пойти. А надписи гласят: "туда пойдёшь -- по вере обретёшь", "туда пойдёшь -- поимеешь, что сам возьмёшь", "туда пойдёшь -- ничего не найдёшь". Странно, но первый шаг я интуитивно сделал по третьему пути. Тем не менее надобно как-то жить! Однако продолжаю стоять на перепутье в раздумьях. Нет, это не поиск цели и не жажда обретения смысла, это стремление понять происходящее, чтобы войти в колею закономерности, если таковая существует.
       -- Но ведь ты хочешь ни много ни мало познать Бога, суть Провидения, свою судьбу. Живи сегодня и будь счастлив! Будь готовым ко всему, чтобы радоваться тому, что даётся.
       -- Я перестал радоваться жизни, потому что стал требовать, желать, а потому негодую и жалуюсь. Хотел прожить вторую жизнь иначе, лучше, а получается как всегда. Борюсь с гадким в себе, и эта борьба происходит во мне постоянно. Нет, я не выживу в реальности вещей, где каждый за себя и главная задача выживать любой ценой. Искать во всём выгоду, делать карьеру -- уже не по мне. Я хочу жить по заповедям, творить любовь, а встречаю непонимание и отторжение. Чувствую, как в реальности безверия погибаю, самоуничтожаясь гневом. Но что делать? Обратной дороги нет. Но куда вперед?
       -- Трудно в грязи оставаться чистым.
       -- Что же, уйти от этой жизни? Значит, права жизнь, если берёт верх, а я вынужден защищаться по тем правилам, с которыми не согласен? Нет, не берёт! При всех своих правильных мыслях и добрых чувствах на деле я не так совершенен, как хотел бы. Для совершенствования мне и дана жизнь. Вот только совместимы ли законы мира духовного с законами мира материального? Наши мечты о любви контрастируют с реальностью, в которой господствует выгода, где каждый за себя, где всем на всё наплевать.
       -- Однако мало кто не испытывает любви к детям. Эта любовь связывает нас с прошлым и будущим, а значит, побуждает думать о бессмертии души, о том, что с нашей смертью всё не исчезает, и потому мы заботимся о тех, кто останется после нас и кто нам дорог.
       -- А может быть, дело в том, что один верит в бессмертие души и потому заботится о душе, другой не верит и потому живёт для себя?
       -- Люди верят в то, во что им выгодно верить, и делают они то, что им выгодно, даже творя зло.
       -- Странное существо человек! Казалось бы, всё у него есть, а ему неймётся, тащится куда-то, стремится к чему-то. Почему не хочет жить просто в довольстве и достатке? Мы страдаем от того, что душа хочет одного, а тело другого. Если отдать предпочтение телу, то всё просто: живи себе в материальном комфорте и будь доволен. Но душа не даёт. Она требует чего-то, отбрасывая окаянный комфорт и жаждет свободы.
       -- Чем хороша жизнь во времена перемен -- человек освобождается от давления привычных стереотипов, ищет свой путь. Раньше каждый жил как все, а теперь каждый живёт, как может.
       -- Наверное, я стал романтиком, ошалелым романтиком. Никому я ничего не должен, я свободен, и это главное. Моя вторая жизнь как подарок, и распорядиться я должен ей как подарком -- с такой же безрассудностью и благодарением.
       -- Я слышала, ты работал в школе?
       -- Да, но, к сожалению, пришлось уйти. Я знал, что моя любовь приведёт к изгнанию, но не хотел отказываться от жизни. Ведь важен результат. Возможно, кому-то из детей я помог на всю жизнь. Но себе вряд ли. Приспособиться я не смог, потому что не мог изменить своим убеждениям. Хочу честно, по совести, а они за копейку душу готовы продать. Лгут, лгут! А ради чего? И если это называется выживанием, то я не хочу жить, когда жизнь вынуждает воровать, лгать, убивать в себе совесть.
       -- Значит, по-твоему, надо отвергать жизнь, если не можешь или не хочешь приспособиться?
       -- Приспосабливаются и выживают отнюдь не лучшие. Хотя...может, так и надо? Быть может, в этом заключена правда жизни, и надо лгать, воровать...? Но я не хочу, не могу жить так!
       -- Чего тогда стоит твоя философия, если она не помогает, и призывает к уходу от жизни? Выходит, не верны твои принципы, если они не стыкуются с жизнью, поскольку жизнь всегда права, а ошибаться могут только люди в своих представлениях о реальной действительности.
       -- Что же, по-твоему, и совесть, и любовь, и Бог -- выдумки?
       -- Нет!
       -- Так что же? Жить в мире по законам мира, где человек человеку волк, где правит сила и ложь? или не жить вовсе, уйти от мира? Ведь я только хочу жить по правде, я не могу без правды. Но с кем не столкнёшься, всяк норовит тебя обмануть, оболгать. Удивляюсь, с какой лёгкостью люди жертвуют совестью ради денег.
       -- А может быть, стоит отказаться и простить? Пусть подавятся.
       -- Им только этого и надо!
       -- Но ведь ты ищешь не выгоды, а правды!
       -- Или они не понимают, без совести счастья нет, что самое страшное - душу за деньги продать?
       -- А может быть, понимающих единицы, они и есть те, кто верит в жизнь после смерти, кто знает, что главнейшее в жизни -- душу в чистоте сохранить!
       -- Вот я пытаюсь думать о духовном, а мысли крутятся вокруг материальных проблем, опуская на землю. Но значит ли это, что, разбираясь в житейских проблемах, я ухожу от духовного? Нет. Я пытаюсь разрешить материальные проблемы на основе духовных принципов, и, анализируя эти проблемы, прихожу к выводу о единстве принципов духовного и материального бытия, то есть, разрешая житейские вопросы, я нахожусь в духовном поиске.
       -- Так чего же ты добиваешься при решении этих всех проблем?
       -- Понимания смысла происходящего. Я добиваюсь справедливости, и при этом хочу понять, что же такое справедливость.
       -- И что же?
       -- Наверное, то, что должно быть. Должное! Вне зависимости от моих желаний. Непреложное! Обязательное! Даже если оно противоречит моим желаниям. Я жажду справедливости как гармонии, гармонии мира! Противно заниматься судебными дрязгами, но понимаю, что это просто разные проявления всё тех же проблем, духовного в материальном, многообразные проявления Единого Закона.
       -- И что же ты видишь?
       -- Первое, что от меня не всё зависит, а значит, я не управляю происходящим, точнее, не я управляю. Второе -- каждый стремиться добиться своего, реализовать себя как можно полнее. Третье -- реализуются не чьи-то пожелания, а необходимое, даже если оно противоречит чьим-то желаниям. Мы не можем произвольно что-то делать, но подчинены какому-то процессу, механизм которого неявен, а смысл которого непостижим. Смысл этот, или Закон, присутствует в различных ситуациях, проявляется везде по-разному, но он общий для всех проблем. В проблеме добывания хлеба насущного тот же смысл и тот же закон, что и в проблеме оскорблённого самолюбия: общее -- жажда удовлетворения!
       -- А откуда возникает это желание?
       -- Из жажды гармонии! Гармонии как той же справедливости! Гармония и есть справедливость! Я хочу справедливости, как гармонии в себе и вокруг!
       -- Все мы поступаем необходимым образом; каждый для себя, а в результате получается нечто необходимое для всех!
       -- Но если суть любого процесса -- необходимость, то смысл -- в обретении гармонии?
       -- Всегда интересно было с тобой поговорить, но прости, спешу домой, а то муж придёт, а меня нет дома.
       На прощание она улыбнулась, а Дмитрий пошёл своей неизвестной ему дорогой. Он долго бродил по закоулкам, и вскоре ощутил голод. "Неужели я так и буду вынужден всю жизнь думать о хлебе насущном, заботиться о пропитании? Или так всё и должно быть? Да, всё должно быть натурально, чтобы можно было понять жизнь?"
       Вдруг он увидел сидящего под деревом у дороги человека в рубище. Тот играл в куски зеркала или смотрелся в них, на голове его, удерживая волосы, был завязан женский чулок.
       -- Подайте на хлеб, -- равнодушно повторял сидящий.
       Дмитрия это возмутило. Он сам был голоден, и не знал, как решить проблему хлеба насущного, а этот человек решал её весьма "просто" -- попрошайничеством.
       -- А почему вы не пытаетесь заработать? -- зло спросил Дмитрий.
       -- Я оторван от материального, я в духовном.
       -- Это значит, не надо зарабатывать на пропитание?
       -- Я инок. Я весь в духовном.
       -- Но тогда не попрошайничайте, а довольствуйтесь тем, что вам дают.
       -- Я инок. Мне это звание даровано свыше.
       -- Ну и что?!
       -- А вот вы приговорены к смерти.
       -- Но ведь смерти нет!
       -- Вы приговорены к смерти, потому что я инок. И уже не я живу, но живёт во мне Христос.
       "Наверное, я его обидел", -- подумал Дмитрий. Впрочем, он этого и хотел.
       -- А откуда вы знаете, кто я такой, и по какому праву вы определяете людей на смерть?
       -- Вы знаете, что такое инок? Вы читали "Братья Карамазовы"? Инок есть идеал Достоевского. Алёша был иноком, и я таков.
       -- Но возможен ли идеал инока в жизни? -- спросил Дмитрий, заинтересовавшись незнакомцем.
       -- Главное -- люби других как себя...
       -- Не может человек любить других как себя, не может! Эгоизм препятствует! Такова уж натура человеческая.
       -- А потому, что живут лишь для зависти друг к другу, для плотоугодия и чванства. В мире всё более и более угасает мысль о служении человечеству, о братстве и целостности людей, и воистину встречается мысль сия даже уже с насмешкой, ибо как отстать от привычек своих. Достигли того, что вещей накопили больше, а радости стало меньше. Другое дело -- путь иноческий. Над послушанием, постом и молитвой смеются, а между тем лишь в них заключается путь к истинной свободе: отсекаю от себя потребности лишние и ненужные, самолюбивую гордую волю мою смиряю и бичую послушанием и достигаю тем, с помощию Божьей, свободы духа, а с нею и веселья духовного!
       Подошла женщина, видимо, знакомая инока, и бросила ему в котомку деньги.
       -- Спаси тебя Господи, -- поблагодарил её инок. -- А нет ли у тебя рюкзачка какого?
       Женщина пообещала, словно чувствовала себя обязанной.
       -- Вечным, неземным, небесным живу я, -- сказал нараспев инок.
       -- А чем питаешься? -- спросил Дмитрий.
       -- Что Бог подаст.
       -- Если я решу уйти от мира, то не буду просить подаяние, а буду рассчитывать лишь на себя.
       -- Чтобы жить духовным, надо пожертвовать материальным. Это неизбежно. Сказано в Писании: "И презревши все блага мира сего, поможем себе!.."
       -- Но человек создан для жизни на земле, и счастье его в этом. Зачем же требовать от него счастья непосильного, небесного, неземного?
       -- Можно ходить по земле, а можно летать, можно думать о хлебе насущном, а можно о духовном, можно жить сегодняшней жизнью, а можно пребывать в Вечности.
       -- Согласен. Но жить-то на что? Кушать-то хочется сейчас!
       -- Есть проблемы, в которых не может быть компромиссов, и в которых нужно делать выбор: или одно, или другое, либо заботиться о душе своей, либо о плоти.
       -- Требования тела не грех, не рабство, а необходимость. Не через аскетизм познается истина, но в гармонии. Тело наше не средство, в нём гораздо больше смысла, чем быть просто средством. Плоть -- это жизнь и игра духа. Потому не презирать плоть свою надо, а подчинять требованиям духа.
       -- "Дух хочет противного плоти", сказано в Писании. Плоть -- лишь оболочка духа, а дух совершенен, вечен, и потому он не боится смерти, тогда как плоть смерти противится.
       -- Человек не может выпрыгнуть из своей природы. Необходимость кормить себя заставляет опускаться на землю, думать о деньгах.
       -- Кошелёк-то полный, а в душе пусто, идеалов нет. Сами не знаем, куда идём, чего хотим. И наживаются от скуки, от пустоты душевной, чтобы хоть чем-то отвлечься, дабы заполнить пустоту своего существования пусть даже наживой бессмысленной. Деньги -- тяжёлая ноша, и чем их больше, тем жить тяжелее. Если не научишься решать проблемы без денег, то и деньги тебе не помогут. Не деньгами проблемы решаются, а с помощью благодати Божьей. Кто не имеет материальных проблем, имеет проблемы духовные, а те, кто живут духовным, непременно имеют материальные затруднения. Все проблемы материального порядка лежат в духовной сфере.
       -- Не идеальный образ ищу я, а реальный способ постичь себя и достигнуть духовного совершенства.
       -- Совершенство невозможно, но возможно совершенствование. Подлинная жизнь не в суете этого мира, а в поисках благодати мира небесного. Но чтобы достичь мира неземного, нужно отрешиться от этого мира, молиться и каждый день исповедоваться! Обрести можно, лишь отказавшись от желания обладать желаемым. Всякий ищущий рано или поздно приходит к выводу, что всё ничтожно, всё суета сует, мир -- иллюзия, а потому становится странником, свободным от забот и привязанностей. Но чтобы хватило сил начать новую жизнь, надо найти смелость перечеркнуть всё старое!
       -- Освободиться от страстей, смирить гордыню легче, чем отказаться от свободы выбора. -- Дмитрий спорил, хотя в душе всё более соглашался. -- Сбежать в монастырь проще всего. А кто в миру бороться будет?
       -- Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога! -- наступал инок. -- Итак, кто хочет быть другом миру, тот становится врагом Богу. Цель жизни христианской в стяжании Духа Святого. Причём святость не награда, а плод жизни, устремлённой к Богу. Бог не ведёт счёта добрых и дурных дел, а смотрит в сердце человека. Это только кажется, будто человек всегда руководствуется расчётом, а на деле всегда поступает по велению сердца, и каждый поступок говорит, какое сердце у человека. Творя добрые дела, человек очищает свою душу, и тем самым делает себя счастливым!
       -- И в этом вы видите смысл жизни?
       -- Христианская жизнь имеет целью обожение, а смысл жизни -- в реализации Божественного замысла, исполнение воли Божьей. Большинство предпочитают искать смысл в этой земной жизни, а надо найти пути единения человеческого и божественного. Есть два пути: первый -- служение идее земного человеческого братства -- строительство монастыря в миру, другой -- иноческий -- поиск мира Горнего, и не обязательно в монастыре. Иночество есть путь, связующий мир дольный и мир Горний. Мне не нужно славы, комфорта, признания, важнее душу свою сохранить в чистоте, крест свой донести. Между земным и божественным духовное выбираю я!
       -- Но есть и третий путь! -- воскликнул Дмитрий. -- Не земное либо небесное, но Единое: где земля это и небо, а небо и земля тоже!
       Инок не ответил.
       -- Как же возникло решение стать иноком? -- поинтересовался Дмитрий.
       -- Грешил я раньше, а как узнал, что расплата будет, испугался. Ведь душа потом мучиться будет, когда отвечать придётся за каждый грех. Так и пришёл к Богу; через страх пришёл. Подумал: как же воскресать-то буду? А что меня побудило отвернуться от мира, так это глупость человеческая. Видел, как неумно живут люди, пытался вразумлять -- бесполезно. Невозможно глупцу доказать, что он глуп. Не мог я жить с теми, кто сам поступал глупо и меня побуждал к тому же. И тогда "я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу..."
       Знаю, вы назовёте это иначе, скажете: сумасшедший или фанатик. Но я-то знаю, я-то знаю! Я ведь тоже вначале думал, нет Бога, считался атеистом беспримерным. Жил, верил и не верил, проверял свои чувства, ощущения, и убеждался, что они чушь. Чушь! Всё оказалось выдумкой. Нет ничего! Весь мир -- одна большая выдумка! А только однажды случилось такое, что разом перевернуло всю мою жизнь. Ведь как часто бывает: жил человек с одним представлением о мире, а затем случается чудо и он меняется. Раньше мне казалось всё случайным, и я не знал, на кого положиться, где найти защиту от непредвиденных обстоятельств, а потому нервничал, злился на всех, гадости всякие творил от отчаяния, думал, нет Бога, не может быть никакой благодати. А тут, откуда ни возьмись... Одним словом, меня вдруг осенило, и понял я, что верить надо, верить! и тогда поймёшь весь тайный запутанный смысл происходящего, что нет ничего случайного, и во всём для тебя благодать божия. И как только я поверил, так и понял, что происходит со мной.
       Кому-то кажется это сумасшествием, но чего не попрошу, всё исполняется, если только прошу не для себя, а для блага, из-за любви, а не от злости. Раньше я думал, что всё против меня, боролся, преодолевал, а потом понял, что всё ко благу даётся, и бороться не надо, а следует всё принимать с благодарностью. Ведь чаще всего мы не понимаем блага нашего, дарованного Господом, потому и воюем со всеми, и недовольны всем, счастья своего не видим. Надо только верить -- и чудо обязательно произойдёт! Чудо -- это когда невероятное возможно. Но не попусту мечтать, а с верой делать то, чего страстно желаешь, и обязательно, обязательно получится, потому как и вера твоя, и стремление твоё, и чудо свершения -- всё от Бога! Бывало, от усталости жалуюсь, прошу, помоги Господи, а глядишь -- вот оно, то, о чём просил, словно Он слышал слова твои, мысли читал, будто стоял рядом; даже диву даёшься!
       Когда нужно чего-то достичь, Господь всегда посылает шанс, а когда удачи нет, значит, не того добиваешься, значит, тебе не это нужно. Не разумея этого, я вначале негодовал, а потом благодарил Господа за "неприятности", понимая их значение для моего пути. Теперь знаю, что будет как должно, не как хочу я, но лучше -- как нужно мне и Господу, как нужно людям. Нельзя просить исполнения своих желаний, ничего не проси. Господь даст всё, что тебе нужно. Надо принимать всё, что даётся, потому что всё даётся на благо, важно лишь понять, в чём его суть. И за всё, за всё в жизни нужно благодарить Господа. Чем больше благодаришь, тем более мудреешь! Нет большего счастья, чем чувствовать благодать Господа!
       -- В чём же выражается благодать Господа?
       -- В помощи! В том, что он наставляет на пути истинные, помогает найти свой путь, даёт понимание, вразумляет! Вразумляет, при этом не меняя предначертанного. Это не вмешательство, но лишь содействие! Господь знает единственно правильный путь, и мы идём по этому пути! Я прошу наставить меня на путь истинный, но ощущение такое, будто я и иду единственно верным путем, через тернии, и этот путь наилучший, каким бы трудным он ни казался.
       Я верю Господу без завета, и без завета служу Ему. Я -- в Боге! Я принадлежу Богу! Вся моя жизнь, её смысл и значение -- это доказательство Бытия Божия, доказательство, что Бог есть. Жить без веры, исключительно материальным существованием абсолютно невыносимо, это всё равно что спать только и жрать. Одна мысль, что ты совершенно один и нет никакого Бога, Господа, защищающего и помогающего, любящего, что смерть царит во Вселенной, -- нет эта мысль совершенно невыносима, просто жить не хочется в такой пустоте. Ад -- это мир без Бога, Рай -- с Богом! Поиск Бога -- это бегство от одиночества к смыслу! В конце концов, каждый приходит к Богу: кто в этой жизни, кто за её границами.
       -- Как же вы пришли к вере в Бога?
       -- Прийти к вере можно также и через понимание неслучайности всего происходящего с тобой. Для этого нужно проанализировать пережитое, чтобы в итоге прийти к выводу, что всё закономерно и всё предопределено: каждый шаг твой, каждая твоя мысль есть промысел Божий, нет ничего случайного, и во всём судьба твоя благая. Если верить не будешь, всё будет казаться случайностью. А когда поверишь, постигнешь, для чего был рождён, что всё было предопределено, и что не получается, поскольку не твоё. Я вообще не понимаю, зачем говорят случайность, ведь всё не случайно. В конечном итоге всё имеет свою причину, цель и смысл, всё взаимосвязано и взаимообусловлено, всё мы подчинены Богу, и потому нет никакой свободы, свободен только Бог.
       Вначале, как и все, я сомневался. Но потом понял, что сомнения не есть отказ от веры, а выражение желания пойти дальше, подняться выше, чтобы постигнуть Тайну. И если веришь в Замысел Творца, тогда поймёшь, что, зачем и почему. Нет абсурда, есть наше непонимание происходящего.
       Я часто спрашивал себя: почему я такой дурак и постоянно повторяю ошибки? и сам же себе отвечал: потому что не верю! Когда веришь -- перед тобой свет, когда не веришь -- тьма! Только безверие делает людей несчастными!
       Вера -- не ожидание желаемого, а постижение путей Господа, постижение непредсказуемого. Вера позволяет взглянуть на настоящее сквозь призму будущего, постигать будущее через происходящее. Предвидеть всё невозможно, а потому строить планы дело недалёкое, ибо никто не знает, как повернётся. Можно лишь верить, при том всецело полагаясь на волю Господа, ибо только Он один знает, что хорошо для тебя, а что плохо.
       Бог хочет, чтобы мы научились верить ему. А потому человек не должен стремится узнать своё будущее, но верить в судьбу свою благую. Верить надо беззаветно, то есть без завета, не прося ничего взамен!
       Бог для меня такая же реальность, как и ты, напротив сидящий. Я обращаюсь к Нему, как обращаюсь к тебе, но не прошу, а лишь смиренно выполняют то, к чему Он меня вдохновляет. Не прошу, поскольку знаю, что Он и так заботится обо мне, любит меня и помогает мне, насколько это необходимо. Как только колеблюсь в вере, сразу чувствую поддержку Господа, и эта поддержка -- чудо! то чудо, которое есть ответ на мои сомнения.
       -- Красивые иллюзии.
       -- Я уже не могу жить без Господа! Не могу! И не потому, что одинок. А потому, что раб Его! Я должен служить Господу! Но не ради наград, а из любви к Богу, ибо эта любовь для меня и есть жизнь. Моё отличие от других состоит в том, что я не пытаюсь заглушить в себе голос Господа, но стремлюсь понять его. Нет страхов, нет сомнений, нет огорчений и разочарований, потому что я отдал себя всецело в руки Господа! Либо верить, либо бояться. Тот, кто верит, тот бесстрашен! Сам удивляюсь, откуда во мне такая вера. Я или сумасшедший, или беспримерно верующий. Только как же можно не верить? -- это, значит, не жить! не мечтать, не стремиться, не искать, не любить! Невозможно без веры даже шагу ступить! Вера -- Божия милость. Без неё мне не жить! И по вере получит каждый в жизни его. Потому и люблю я несмотря ни на что!
       Инок поднялся, закинул за плечи свою котомку и побрёл куда-то.
       Дмитрий долго смотрел ему вслед, потом, сам не зная зачем, сел в подошедший автобус. Увидев кондуктора, он попытался спрятаться, поскольку не хотел платить за проезд последние деньги.
       "Нужно ли, возможно ли, и каким образом примирить жизнь тела и жизнь духа, найти компромисс, если таковой возможен, между мирской жизнью и императивом духовной жизни? Да и нужно ли его искать? Если принять за данность этот мир, который по сути своей не меняется, то вопрос фактически стоит не столько об отношении к этому миру, сколько о его роли в твоей судьбе, то есть как ты должен относиться к миру, словно он для тебя тюрьма. Можно, конечно, покончить с собой. Но если ты приговорён к пожизненному заключению, может, следует признать это и найти спасительное занятие. Выжить уже не самоцель, -- главное постараться найти выход из положения. И если невозможно изменить мир, значит, нужно постараться примириться. Но не просто приспособиться, а измениться в лучшую сторону для себя самого. Нет, не уходить от мира, а идти в мир, пытаться изменить мир, который есть каждая конкретная душа, и прежде всего, моя собственная. Пусть я знаю, какой выход наиболее верен, но чтобы прийти к нему, я должен измениться. Ведь важно не знание, знание -- ещё полдела, важно состояние!"
       -- Предъявите, пожалуйста, билет.
       Неожиданно появились три контролёра. Дмитрий покраснел.
       -- У меня нет билета.
       -- Тогда заплатите штраф.
       -- У меня нет денег.
       -- Тогда пройдёмте в милицию.
       Было стыдно, ужасно стыдно, хотя он и оправдывал себя тем, что плата за проезд возросла в несколько раз, а денег даже на еду не хватает.
       -- Ладно, давайте квитанцию.
       -- Сразу надо было так, -- ухмыльнулся один из контролеров, выписывая квитанцию. -- А то дурачить нас вздумал. Мы и не таких видали.
       "Чёрт, чёрт, чёрт! -- выругался про себя Дмитрий. -- Вот она, правда! Размышляю о высоких материях, а поступаю по-свински: обманываю, ищу выгоду. Где же твоя честность, где самоуважение? Получается, необходимость сильнее всех рассуждений о любви. В чём же тогда истина? Что правит миром? Что сильнее: необходимость или любовь? обстоятельства или натура?
       Люди руководствуются выгодой, а не любовью.
       Выходит, натура сильнее? Обстоятельства сильнее?!
       Нет, дело не в чём-то одном -- в обстоятельствах или натуре, а в том, как натура реагирует на обстоятельства: приспосабливает их к себе или приспосабливается, подчиняет или подчиняется.
       Любопытно, однако, как люди выдумывают себе оправдания. Пытаясь защитить самопредставление, лжём, находим любые объяснения неблаговидным поступкам, обосновываем их необходимостью... Опять необходимость!..
       Мерзко на душе! Мерзко!
       Вот так стараешься быть лучше, благочинствуешь, а потом совершаешь какую-то гадость, и убеждаешься в том, что ты подлец. И всё стремление к святости разбивается об одну единственную подлость! Совершенствуешь себя, а гадость всё равно вылезает. Стараешься быть лучше, трудишься над собой, но каждый раз убеждаешься, что ничего изменить невозможно, сущность свою не переделать, натура всё равно рано или поздно берёт верх, пусть даже один раз из тысячи.
       Так может, недостижим идеал, иллюзорен, или неистинен?
       Совершенствование, быть может, возможно, а вот совершенство недостижимо. Тогда стоит ли стремиться? Не гонимся ли мы за миражом? Может, не надо и пытаться, если цель недостижима? Быть может, это не верная цель? Если человек несовершенен и порок был изначально заложен, сможем ли мы исправить его? И если нет, то стоит ли пытаться? Не лучше ли смириться и принять себя таким, каков ты есть на самом деле, не стараясь быть лучше?
       Как много ложного в наших представлениях о мире и о себе. Как пробраться сквозь дебри иллюзий, лжи, самообмана? Так хочется постичь истину. -- А выдержишь ли?
       Кажется, вот она -- истина, но, постигая её, видишь, что мир совсем не такой, каким мы его себе представляем. Вся жизнь покоилась на самопредставлении, что я честный и чистый, а на деле всё не так, и жизнь не такая, какой я её себе представлял; полагал, что я лучше других, а на деле оказалось, что такой же, как и все -- дерьмо!
       Нет, человека не переделать, себя не переделаешь!
       Грех неискореним. Каюсь, молю прощения, даю обет, и всё равно грешу.
       Хорошо ещё хватает смелости признаться себе в этом.
       Но чего стоит твоё покаяние, если снова неумолимо грешишь, и знаешь, что согрешишь, и заведомо зная, каешься, лицемер!
       В чём же этот грех, порок, несовершенство? В возможности выбирать грех, в самом наличии выбора?
       Если грех, то есть несовершенство, было заложено изначально, и до сих пор присуще человеческой натуре, значит, он неискореним. Тогда стоит ли пытаться преодолеть его?
       Ужасно, когда оказывается, что ты гораздо хуже, чем думал о себе.
       Ты дерьмо! -- вот в чём правда! -- Да, я дерьмо!
       И какая тут ещё закономерность, какая вера, какой Бог, если я дерьмо! Захотел быть честным среди обманщиков, совестливым среди бессовестных. Это невозможно!
       Но почему так происходит? Почему не хочу отдать эти проклятые деньги? Чего здесь больше: жадности или самолюбия?
       Ответ простой -- ты не веришь! Если бы верил, не цеплялся бы за деньги. Деньги имеют ужасную способность прилипать к совести несмываемыми пятнами. И чтобы оправдаться, надо лгать, зная, что себе солгать невозможно.
       Если я проповедую одно, а поступаю иначе, то грош мне цена, моим принципам, моей вере. Раз цепляюсь за материальное, значит нет во мне веры! Недостоин я прощения, потому что не верю.
       Мне стыдно за ложь, которой хочу оправдаться. Я недостоин благодати, поскольку не верю. Страх и есть выражение неверия!
       У меня нет страха смерти. Скорее отвращение к смерти, равно как и отвращение к жизни, и к себе самому.
       Ты не достоин даже смерти! Вот и живи, и мучайся от сознания собственности гадкости.
       Всё дело в самопредставлении. Ты хочешь быть добрым и щедрым, но от избытка. А это не доброта. Ты должен делать добро, отдавая последнее. А на это ты не способен! -- Но почему я должен делать добрые дела, зная, что меня обманут, предадут, используют мою доброту против меня же? Да, я не даю себя обмануть. Но что в этом плохого и недостойного? -- И не вздумай оправдываться. Я-то знаю, что я дерьмо!
       Защищаясь и не позволяя себя обмануть, я сам становлюсь таким же, как они. Чего тогда стоит моя так называемая доброта?
       Я просто выдумал себя -- честного, чистого, совестливого, и начал судить других, хотя на деле сам дерьмо, и не имею никакого права смотреть сверху вниз.
       А может быть, это в миру я не могу быть каким хочу? Ведь невозможно оставаться овцой среди волков -- сожрут!
       Быть может, уйти от мира? -- Опять самообман! Легче всего искать оправдание в чём-либо внешнем. Именно тяжелые условия проверяют, каков человек на самом деле.
       Если принципы приходят в противоречие с жизнью, то кто прав: жизнь или принципы? Либо уходить от неправильной жизни, либо изменять принципы. Но сбегать -- это слабость!
       Вопрос не в том, что действительность не такая, какой я её себе представлял, а прежде, я не такой -- вот главная и неопровержимая истина!
       Если я лгу, значит, я лжец. Если стремлюсь к выгоде, значит, я ничтожество. И если прибегаешь к обману, это означает, что самопредставление твоё лживо.
       Нужно иметь смелость перестать обманывать себя и других, забавляться иллюзиями.
       Нет никакой веры, надежды, любви. Нет этого, ничего нет! Всё ложь -- вот в чём правда! Нет ничего! Всё только мои выдумки! Ничего нет: ни смерти, ни любви, ни правды, ни Истины. Розовые очки спали. Я избавился от иллюзий, ожиданий, от надежд и желаний, от волнений, и от слова Бог. Выдумок не стало, и я чувствую себя свободнее. Не хочу ожиданий, не хочу надежд, не хочу любви, не хочу верить, не хочу познавать... Ничего не хочу! Позади прошлое, от которого я отказался, впереди абсолютно пустое пространство.
       И что же теперь? Как жить? Или просто жить? Но чем? Веры нет, надежды нет, любовь оказалась выдумкой, -- спасительные выдумки, как способ бегства от жизни и от себя. Ничего нет: ни смерти, ни любви, ни правды, ни Истины!
       Я больше не ищу закономерность в происходящем, раз нет во мне веры.
       В недавнем прошлом вера была для меня ожиданием желаемого. Я верил в то, что Бог услышит мои просьбы и сделает так, как я хочу. Но это неправильно! Вера -- это не ожидание желаемого, это смирение перед неизбежным, перед неизвестностью, готовность ко всему. Веруя, я надеялся, что Господь мне помогает. А теперь знаю: никто мне не поможет. Я искушал Господа, прося у него и полагая: "если тебе нужно, то дашь мне, если не дашь, значит, тебя нет". Я вцепился в Бога как в соломинку, а теперь, осознав, какое я есть дерьмо, наконец понял, что всё выдумки, и первая выдумка -- я сам! А значит, и Бог?"
       Мысль эта показалась ужасной.
       "Наплевать! Никто мне теперь не нужен и ничто. Всё к худшему!"
       Дмитрий вдруг ощутил себя в абсолютном одиночестве -- человек, отказавшийся от Бога!
       "Как же теперь жить? Ничего страшного, живут же люди без Бога. Интересно, какая она -- жизнь без веры, без смысла? без Бога? Ладно, нет любви, Бога нет, но ведь что-то должно быть! А если нет ничего? То есть совсем ничего! Вдруг вообще ничего нет?!! НИЧЕГО!!!"
       Он ощутил, как перед ним разверзлась бездна. Растерянность, неопределённость, страх! Вопросы "зачем, для чего жить?" вновь стояли у порога.
       "Надо что-то делать. Да. Но что именно?"
       Его била дрожь.
       "Откуда эта тревога, этот страх? Он подчиняет меня, лишает воли, желания, мысли. Вот оно каково -- жить без веры, без Бога!
       Хотя, если не задаваться вопросом смысла существования, то можно и не верить, тогда и вопросов этих проклятых нет. Безверие не только не выдерживает, но и не приемлет вопросов почему и зачем, в чём смысл происходящего. Вот она -- пустая безотносительная реальность, где главный принцип "выживай", а цель в отсутствии цели".
       Дмитрий пытался убедить себя в том, что прежде он ошибался, что весь мир -- его выдумка... но почему-то не получалось.
       "Но ведь любить несмотря ни на что и есть практическое воплощение принципа "выживай", потому как именно любовь заставляет людей жить. А без веры, без надежды и желания жить нет..."
       Однако что-то не менее сильное заставляло сомневаться и отрицать, отрицать. "Пусть нет Бога, ничего страшного, проживу и так -- без него, наплевать! Буду самим собой. И если я дерьмо, буду дерьмом! Если Бога нет, то не всё ли равно?!"
       Это был бунт! Но боролся он не с Богом, а со своими представлениями, с неверием и страхом своим. Поддавшись искушению и негодуя, он лишь хотел почувствовать Господа, пусть даже через Его немилость, через Его гнев.
       "Даже если Бог существует, я Его недостоин! А значит, буду жить без Бога, буду таким, каков я есть, не стараясь казаться лучше, не обманывая себя и не приукрашивая. Посмотрим, что будет. В конце концов, наплевать мне на всех!"
       Казалось бы, можно начать жить по закону личной выгоды... "Нет, не могу! Чувствую, что не свободен от прошлого, от чувства благости, которое приносило пренебрежение материальным в угоду духовному. Что может быть дороже свободы? Чистая совесть и есть свобода. -- Какая же это свобода, если ты цепляешься за деньги? какая же это вера, если ты нарушаешь заповеди?! Невозможно создавать духовное через поиски материальной выгоды! -- Мне стыдно. Стыдно. Но я не хочу прощения!
       Стоп! Если мне стыдно, раз чистая совесть и самоуважение дороже выгоды, значит... значит, закон существует? Если я отказался от Бога, то почему хочу очиститься? Почему в этом бессовестном пространстве я хочу жить по совести, ведь это невозможно: не красть, когда тебя обкрадывают, быть честным среди бесчестных? Я отвернулся от Христа, но невольно пячусь назад, возвращаясь к нему?"
       Проглотив неожиданно карамельку, которую держал во рту, Дмитрий подумал, что мог бы поперхнуться и умереть прямо сейчас, и никто бы ему не помог, никто! Но это был не страх смерти, и не страх бессмысленной жизни; он даже ощутил желание умереть, только бы убедиться, есть Бог или нет Его. Неожиданное желание натолкнуло на мысль, что, быть может, именно смерть, и только она, может дать последний ответ на последний вопрос: есть Бог или нет Его.
       "Предположим, Бог есть, но для меня его как бы и нет, потому что я его недостоин, потому что нет во мне веры, потому что боюсь, потому что жертвую духовным в угоду материальному, ищу выгоду, лгу. Если уж познал правду о себе, то не лги в очередной раз, а смело взгляни в себя и живи дальше. Я злюсь, но это злость на себя самого! Чтобы понять истину, нужно быть самим собой. Что ж, буду злым!"
       Он отворачивает лицо от Бога, но чувствует настойчиво-терпеливое ожидание мудрого отца, который продолжает любить бунтаря-сына несмотря ни на что.
       "Нет, я не могу утверждать, что Бога нет. Это для меня Его нет, потому что я перестал в Него верить".
       И хотя на словах он отрицал Бога, но в душе почему-то не мог; хотел, но не мог. На самом деле это было отрицанием не Бога, и даже не себя, а лишь одномерности мира, одиночества нашего мира и человека во Вселенной, которая внутри человека заключена.
       "Нет, я не отрицаю Бога, но недостоин его благодати, и потому отказываюсь от Него. Нет, это не разочарование, не признание отсутствия Бога и даже не отказ от Бога. Я лишь отворачиваюсь от Него, поскольку считаю себя недостойным общения с Ним. Я не хочу прощения. Пусть грехи будут со мной. Приняв их как часть себя самого, буду нести их в себе как неотъемлемую часть сущности моей. Я хочу представлять себя адекватно. Я совершил грех, и ищу не прощения, а искупления!"
       Он уже готов был покаяться, признаться в своей слабости, но что-то требовало идти до конца и разрушать всё до основания.
       "Откуда во мне эта потребность в отрицании? Что это: жажда развития через отрицание? или потребность в саморазрушении заключена в человеке? Всё, всё в человеке заключено. Только не может он знать, что для него добро, а что зло, потому как не может знать своей судьбы, а о цели существования может лишь догадываться".
       От непрестанных мыслей разболелась голова, хотелось вырваться из круговерти вопросов, ищущих ответа, водоворот неразрешимых проблем затягивал в пучину безумия, но при всём том необъяснимо Дмитрий ощущал чью-то невидимую поддержку.
       "Может быть, я схожу с ума, но я отчетливо ощущаю, словно кто-то мной управляет. Когда слышу голос "делай это" или "не делай то", почему-то испытываю желание сделать наоборот, и если так поступаю, потом мучаюсь отчего непонятно. Когда же подчиняюсь велению, то испытываю удивительную радость и удовлетворение. Но почему, отчего возникает желание не подчиниться? Что это: утверждение свободы воли или желание искусить судьбу? Нет, скорее это желание ещё раз утвердиться в том, что неисполнение мне во вред, то есть ещё раз укрепиться в вере! Господь словно разговаривает со мной против моего желания, пытаясь надоумить, предостеречь. Чувствую, что я хоть и отвернулся от него, но Он не покидает меня, не отворачивает свой лик, и я не выхожу из-под его влияния и заботы, ощущая внимательное ожидание за спиной. Он смотрит на меня, а я..."
       Возвратившись домой, Дмитрий, обнаружил полный дом гостей. Квартира была наполнена табачным дымом, хоть топор вешай! Навстречу вышла пьяная сестра. Вид её вызывал отвращение.
       -- Опять навеселе, -- сказал Дмитрий раздражённо. -- Ты бы о сыне своём подумала, какой пример ему подаёшь.
       -- Не твоё дело, -- отрезала сестра.
       -- Эй, кто там? -- раздался пьяный голос.
       -- Ты ведёшь себя как...
       -- Сам ты хрен собачий!
       Дмитрий почувствовал, как внутри у него всё заклокотало.
       -- А ты, ты... -- Злоба захлестнула его, и он грязно выругался.
       "Как они мне все надоели! Как я устал от них! Ненавижу это пьянство, глупость, лень. Чёрт бы их побрал!"
       Он хотел любить, но им не нужна была его любовь, и он сам не нужен со своими переживаниями и размышлениями. И потому он ненавидел!
       Гнев душил его! Дмитрий ощутил, словно в него вселился кто-то, завладев душой и подчинив злобе, помутившей разум.
       Он ненавидел всех, и ненавидел себя, испытывая страстное желание убить сестру, свою жену, гостей... убить их всех! А потом себя!
       Отсутствие Бога словно заменил кто-то, подчинив ненависти и страху.
       Он вдруг увидел себя и ужаснулся!
       "Неужели это я, я -- так много говоривший о любви и всепрощении? Нет, так нельзя. Это путь смерти. Но почему, как я дошёл до такого?!"
       В сердце неприятно кольнуло.
       "Я не узнаю себя. Нет, это я!"
       Его охватило отчаяние!
       "Не думать, не думать! Иначе с ума сойдёшь! -- успокаивал он себя, но страх не проходил. -- Это всё от безверия, потому, что не помнил Господа и сердцем любви не исповедовал, хотя понимал, что поступаю неправильно. Отсутствие Бога в сердце неминуемо ведёт к злобе невероятной!"
       В сердце опять неприятно кольнуло.
       "Как отразится во Вселенной моя ругань? Где и каким образом резонирует моя ненависть, и отражается ли на ком-то моя любовь?
       Это активность Солнца делает меня раздражительным: я могу нагрубить только потому, что у меня повышается давление и начинает болеть голова; в раздражении могу сломать чью-то жизнь, ненароком брошенным словом можно даже убить человека.
       Или не погода виновата, что болит голова?
       Каждое моё слово отражается, прежде всего, на мне самом! Добрые и злые дела возвращаются, отражаясь и усиливаясь в окружающих; даже цветы чувствуют ложь, ненависть, боль.
       Но если всё отражается на мне и на том, что вокруг меня, то, возможно, и на всей Земле, а может быть, и во Вселенной? Ведь, если, например, доведут до ядерной войны, и взорвётся наша планета, разве это не отразиться на Космосе? Несомненно!
       Возможно, резонируют во Вселенной не только мои слова и поступки, но и мысли?
       Мысли, откуда они берутся? Я лишь улавливаю нечто, что называю мыслью, она всегда закончена и часто требует усилий понять, что в себе она заключает. Быть может, уже только мысль о войне что-то в Космосе разрушает. Значит, не всё равно, как поступать и что говорить, не безразлично. Всё взаимообусловлено, взаимосвязано непреложным законом, который с необходимостью подчиняет всё живое и неживое на земле, и в Космосе тоже. И каждое моё слово, и каждый шаг мой, и даже каждая мысль -- необходимы?!
       Кому?
       Богу?
       Но зачем Ему мои страхи, надежды, сомнения, искушения, покаяния?"
       Опять был только вопрос.
       "Наплевать! Наплевать! Если Бога нет, на всё наплевать!"
       Он хотел уснуть, забыться, отдохнуть...
       "Что же будет, что нас ждёт?.. Дожить бы до лета... Но почему я думаю о ней?.. Как хочется быть нежным... Надо запастись продуктами... А судья знает, что не права. Тогда зачем же?.. Сестра так и погубит себя... Что же мне есть завтра?.. Как я счастлив!.. Ну почему меня никто не любит?.. Какая у неё красивая фигура... Чего во мне больше: веры или безверия?.. Хочется есть... Нет, я верю, верю!.. Где взять денег?.. Куда мне деться от этого навязчивого желания?.. Нет, не могу быть соблазнителем!.. Надо уехать всё равно куда... А где взять денег?.."
       Он хотел сосредоточиться, освободиться от роя навязчивых мыслей, но вдруг понял, что мысли эти есть отражение его жизни, и, перестав с ними бороться, почувствовал, как постепенно они ушли, а на смену пришло одно большое чувство, освободив от суеты и полностью овладев душой и разумом, -- это была мысль-любовь о Боге!
       "Я безнадёжно одинок. ... Без Господа остаётся надеяться только на себя. ... Может быть, сбежать от этой жизни, уехать в Сибирь, посмотреть, как живут там люди, какую жизнь они там создали? ... Но где взять денег?
       Деньги, деньги, деньги... К чёрту деньги! Хватит думать о суетном! Не этого жаждет моя душа. Я хочу думать о покое, о вечной радости, о жизни в гармонии, без суеты!
       Но что же делать? Я не могу жить без денег. Заработать негде, а жить как-то надо. Да и жрать хочется. Остается только украсть! Да, нужно украсть. Ограбить магазин. Подхожу к кассиру, вынимаю нож и требую отдать мне всю выручку. Кассир дрожащими руками выгребает банкноты и запихивает в мой мешок. "Быстрее, слышишь ты, живее, ну!" Касса пустеет, я бросаюсь к выходу, но там натыкаюсь на вооружённую охрану. Меня скручивают, и я оказываюсь в наручниках. И вот уже суд. Меня приговаривают к смертной казни. Трудно поверить, что меня лишат жизни всего лишь за неудачное ограбление, ведь я никого не убил. Приговор неожиданно суров, окончателен и обжалованию не подлежит. Страх душит меня. Я не ожидал такого жестокого наказания, и потому растерян. Нет, это даже не наказание, это желание избавиться от меня! А может быть, кара? Божья кара? Мне казалось, всё кончится несколькими годами заключения, и не знаю, что делать теперь -- перед грядущей смертью. Испуг никак не проходит. Но я испугался не смерти, а того... того, что она впервые стала реальной, не предполагаемой, а неумолимо приближающейся с каждой минутой. Она приближается! Что там, впереди? Я всегда готовился к смерти, верил, что меня ждёт суд и, возможно, Ад, я верил, что со смертью жизнь не кончается, я верил в жизнь после смерти... А вдруг... вдруг там ничего нет? Ничего! И вся моя вера, вся моя готовность к смерти -- глупость! Нет там ничего, а только тьма и пустота! Я просто умираю, -- отключаюсь и исчезаю в земле... А бессмертие, вечность, Рай, Ад, Страшный Суд -- всё это выдумано кем-то; меня просто обманули, я стал добровольной жертвой самообмана, моим желанием спекульнули, дав надежду на несуществующее. И вот я сижу как каменный и не могу прийти в себя -- я падаю, падаю в бездонную тьму, и ничто не может сдержать бесконечного падения. Всё! Конец! И жизнь после смерти, и смерть сама, и вся жизнь моя была выдумкой. А на деле -- ничего нет! Ничего! Одна игра воображения!
       И тогда я стал просить о пощаде. Я умолял, я унижался, я ползал на коленях, я извивался, я соглашался на всё, готов был стать кем угодно и каким угодно -- лишь бы остаться жить! И меня пощадили! Но только ради того, чтобы я стал тем, кем меня хотели видеть. И я согласился! Согласился, чтобы избавиться от страха, от этого леденящего ужаса, сковавшего всё моё существо. Страх исчезнуть оказался сильнее веры! Вот в чём истина!"
       Он проснулся. Сердце учащенно билось. Холодный липкий пот...
       "Я жив! Жив! Но почему так мерзко? -- Я купил жизнь. Я продал себя! -- Но ради чего? -- За деньги!
       Так вот какова моя вера?! Нету, нету во мне веры! Я продал её за жизнь! Нет теперь во мне веры, но зато живу!
       Но почему так пусто? Почему так страшно? Страшно жить! Это ужас смерти не даёт наслаждаться жизнью, он как ложка дёгтя в бочке меда; и забыть невозможно, он убивает всякую надежду на радость, любое желание. Зачем мне всё, если я умру, а там нет ничего?! Жизнь превратилась в кошмар! Уже не хочется ничего, абсолютно ничего, даже жить не хочется! Пустота и тьма смерти убивают желание жить!
       Мне нужны были деньги. Ради них я пошёл на преступление, ради денег совершил грех, ради них отказался от веры в благодать Господа, ради денег я отказался от любви Его! Я выбрал материальное, отказавшись от духовного, -- и вот итог! Уже не хочу ничего. Зачем мне деньги, если у меня нет желаний, если я не хочу жить?!"
       Дмитрий оделся, вышел на улицу, и пошёл сам не зная куда.
       Опустевший город создавал ощущение бесприютности, когда не знаешь за что ухватиться и почва уходит из-под ног.
       "Что же делать? Что делать? Кажется, умереть легче. Смерть была бы избавлением от этих мук. Хотя муки-то смешные..."
       На него напала злость на себя, на всех, на человечество -- та злость, которую он жаждал, которую всегда искал, потому что она была прелюдией божественного экстаза, жаждой откровения и безмолвным вымаливанием любви, потребностью в сопереживании и сострадании ему -- бездомному одинокому голодному псу. Он проклинал всех, потому что никто не видел и не желал видеть его боли, его невыносимой тоски. Он жаждал Бога, искал утешения у Него, поскольку только Он мог понять и почувствовать удушающее отчаяние никому ненужного одиночки.
       Дмитрий готов был броситься с моста в один из бесчисленных каналов этого непостижимого фантасмагорического города, чтобы исчезнуть, сбежать из мира, в котором нет радости и нет смысла, а только белесый туман равнодушия, окутывающий живых и неживых обитателей урбанизованной трясины.
       Нет, это невозможно! невозможно было вот так просто взять и прыгнуть в мутный поток, смешавший в себе фекалии и рвоту, плевки и мочу, в эту клоаку, именуемую рекой.
       Душа жаждала рассеяться, освободиться от забот этого мира, в котором только тела, дела, слова... и нет ничего настоящего, истинного, что наполнило бы душу безотчётной радостью и вернуло желание жить, жертвовать собой, возноситься и вновь возвращаться в бренное тело, дабы страдать и мечтать неутешно.
       Но чтобы приподняться, нужно было ринуться вниз; чтобы вознестись, нужно упасть. И ничего другого не оставалось, как, отбросив мещанские страхи, раствориться в дерьме, дабы очистить душу.
       Он чувствовал вину за то, что не смог выполнить заповеди, не смог полюбить людей такими, какие они есть, не смог поверить в Бога настолько, чтобы радоваться страданиям и наслаждаться болью, несмотря ни на что... несмотря ни на что любить!.. любить несмотря ни на что!.. научиться любить несмотря ни на что!.. -- быть может, в этом цель жизни, и смысл каждого дня?..
       Он хотел к Богу, хотел Его любви, но считал себя недостойным, отвратительным, мерзким типом, который даже умереть не достоин, а должен, должен жить самой невыносимой жизнью, поскольку ничего другого он не заслуживает, поскольку он только злится, ненавидит всех и вся, вместо того, чтобы любить и довериться Богу.
       А может быть, нет никакого Бога, а только потребность оправдать никчёмное существование, пустоту бытия, невыносимость будней, серый, скучный, повторяющийся из года в год день?
       Как бы он хотел умереть, уснуть, чтобы уж никогда не просыпаться, но только бы не было ничего за гробом, никакой вечной жизни, и уж тем более, никакого вечного возвращения, никакого Смысла, никакой Любви, Ничего! НИЧЕГО!
       Сам не зная зачем, Дмитрий зашёл в кафе. В полупустом зале сидело несколько человек. По телевизору демонстрировался какой-то фильм.
       -- Хватит нам про этого Христа, переключай, -- сказал один из парней, пьющих пиво.
       Кто-то из присутствующих стал переключать каналы.
       -- Не могли бы вы оставить этот фильм, -- попросил Дмитрий.
       К удивлению, его просьбу, выполнили.
       -- Смотри-смотри, тебе скоро, -- сказал мужик лет сорока. -- И нам тоже.
       Дмитрий присел за столик.
       -- Христос ошибался, доказано, -- услышал он разговор за спиной. -- Если бы мне кто доказал, что Христос вне Истины, и это было бы действительно так, то я бы предпочёл быть с Истиной, нежели с Христом.
       -- Тебе истина дороже или человек? Ты хочешь знать или любить?
       -- Я отвергаю богочеловека, который вне Истины, но не отвергаю человека, который не знает Истины. Я принимаю Иисуса, но не принимаю Иисуса Христа.
       -- Иисус Христос -- божественная душа, душа из высшей иерархии Света, спустившаяся на Землю, чтобы мир спасти.
       -- А почему я должен в это верить? Я никому не верю, и себе в первую очередь!
       -- А я верю всем. Если человек умный, то обманет в любом случае, а если дурак, то в итоге обманет себя самого.
       -- О, люди! Нет у них одного -- понимания. Всегда они подменяли его суррогатами: верой, неверием, равнодушием. Им проще поверить, чем понять, проще разочароваться, чем понять, проще плюнуть, чем понять... Нет, верить -- не для меня! Нет никакой души, есть мозг и высшая нервная деятельность. Вера в загробную жизнь, в посмертное воскресение, во всемогущего любящего Бога, в Рай -- всего лишь наши желания. Всю жизнь в плену мифов, и даже умирая, верим в бессмертия миф.
       -- Вера в посмертное существование и посмертный суд требует вести более достойную земную жизнь.
       -- А не есть ли вера в бессмертие лишь вытесненный страх смерти?
       -- Бог сделал своё дело, хлопнул дверью и ушёл. Теперь мы без Бога.
       -- Вы просто Его не слышите.
       -- Да нет никакого Бога!
       -- Это для вас Его нет, а для меня есть!
       -- Сомневающийся, на мой взгляд, более честен, чем безоговорочно верующий.
       -- Именно отрицание Бога более всего свидетельствует о Его существовании.
       -- Я не в Бога, я в священство церковное не верю!
       -- То, что не можешь понять, ты и называешь богом. Для меня очевидно, что боги древних это представители высокоразвитой цивилизации. С чем они могли обращаться к людям, находящимся в диком состоянии? Очевидно, с проповедью любви, сострадания, веры! Отрицать наличие высокоразвитых цивилизаций в космосе, всё равно что отрицать развитие!
       -- Хорошо было бы жить, если бы не было Бога.
       -- Без Бога человечество бы не выжило. Без Бога не было бы нравственности, не было бы смысла существования.
       -- И в чём же, по-твоему, смысл существования?
       -- Цель и смысл жизни -- богочеловечество!
       -- Идея хорошая, но идеальная! Да, мир объединяется, но не на основе нравственности и не ради преобразования в богочеловечество! А мне, что делать мне?! Куда бежать?! Где спасаться?!
       -- Спастись нельзя в одиночку -- спастись можно только вместе! Спасая человечество, спасёшь и себя самого. Спасение человечества в вере! В той вере, которая подчиняет себе всё и всё определяет! Она не может быть лишь верой в личное счастье, но в возможность счастья всеобщего!
       -- Нечего уповать на светлое будущее. Смысл человеческого существования должен быть здесь и сейчас. Построить рай на земле невозможно, а вот достичь его в собственной душе по силам каждому.
       -- Существует два взгляда на смысл жизни. Первый: жизнь человеческая самоценна, и цель земного существования должна быть достижима человеком за время его короткого бытия. Второй взгляд: цель жизни человека находит результат за рамками земного существования, иначе жизнь бессмысленна. То есть, или живёт человек для личного счастья, или для чего-то большего -- либо нравственный долг, либо личное счастье!
       -- Вопрос не в отрицании счастья, а в том, что оно есть такое для каждого конкретного человека. Для меня цель жизни состоит в том, чтобы научиться быть счастливым на земле и сохранить себя для Вечности. В этом я вижу свой нравственный долг перед Вечностью и рецепт моего земного счастья.
       -- Весь вопрос, как понимать Вечность, что это такое. Одна позиция предполагает веру в бессмертное существование, другая признаёт самоценность жизни. То есть вопрос о смысле жизни и о цели человеческого существования решается исходя из того, веришь ты в Бога или не веришь, веришь в бессмертие души или не веришь, веришь в посмертное воздаяние или нет. В конечном итоге, все вопросы человеческой жизни решаются в зависимости от того, есть для тебя Бог или нет!
       -- Если всё дело в нравственном совершенствовании, в любви, то при чём здесь Бог?
       -- Да потому что Бог и есть любовь, равно как и духовное самосовершенствование. Самая лучшая молитва -- это действие по вере. Бог -- не только выражение человеческой потребности в идеальной любви, но и в гармонии, в смысле, в справедливости. А религия -- суть наблюдение, постижение и добровольное подчинение той силе, которая не позволяет человеку замыкаться на себе. Служение Богу есть полная реализация себя на основе познания того, что есть Я, чего я хочу, в познании и осуществлении своего предназначения. В этом и заключено соединение божественного и социального, будущего и настоящего, посюстороннего и потустороннего.
       -- Если человеческая судьба есть замысел Божий, то смысл жизни -- в постижении своей судьбы и в её осуществлении! Надо подняться над собой, взглянуть извне; а чтобы понять себя, надо опуститься вглубь природы своей; чтобы осознать своё предназначение на земле, надо подняться над собой. Только взгляд извне позволит ответить на вопрос о назначении человека и человечества! Чтобы найти ответ, его нужно искать в своей связи с Космосом!
       -- Чего лезть во Вселенную, -- нужно себя понять, ибо я и есть вселенная; мы созданы по единому универсальному принципу! Мы подчинены Богу как Закону, поскольку созданы по замыслу Его, в соответствии с Единым Законом Бытия.
       -- У каждого свой смысл. Каждый сам находит или придаёт смысл чему-либо.
       -- Я не согласен. Или существует Всеединый Смысл или всё бессмысленно, в том числе и само искание смысла! Я полагаю, Смысл объективно существует, и в своей жизни его постигаешь в настоящем, ибо настоящее есть момент превращения будущего в прошлое.
       -- Смысл не на земле и не на небе, -- он везде! Он в постижении и осуществлении своей судьбы. Судьба личности и есть судьба мира!
       -- Всё, закрываемся, -- сказал охранник.
       Дмитрий вышел из кафе. Постепенно злость ушла, оставив после себя отвратительную пустоту равнодушия.
       "Надо, надо жить! Я должен жить, потому что не заслуживаю смерти. Я её не заслуживаю! Смерть это награда, поскольку несёт избавление от мук и сомнений. Ты только подступил к страданию, даже не испытав его в полной мере, а уже плачешь, кричишь о невозможности жить, о нежелании преодолевать боль. Ты ничтожество! А ничтожество не заслуживает смерти, не заслуживает даже наказания, и уж, конечно, ты не достоин и сострадания, а только лишь равнодушия, -- когда остаешься с собой один на один, и должен вывернуть себя наизнанку, залезть пальцами внутрь себя и вырвать опухоль отчаяния вместе с метастазами ненависти. И пока не сделаешь этого, не будет тебе ни покоя, ни сна, ни отдыха, ни радости, ни умиротворения, а только язва сомнения, которая превратит каждый миг твоего существования в ад.
       Почему? Почему всё так? так ничтожно, глупо, пусто, недостойно человека?
       Хотя... человек достоин того, чем он сам себя окружает. Но откуда столько пустоты, лени, равнодушия, отвращения к ближнему своему? Может быть, так оно и должно быть по природе своей, а всё моё недовольство лишь разочарование, оттого что всё не так, как я хочу, как я мечтал.
       Ребёнок! Сущий ребёнок! Сорок лет, а просто дитя! Никак не можешь расстаться со своими иллюзиями, вцепился в них как в соломинку утопающий.
       Где же, где гармония, где любовь, где?
       Нет ничего, кроме равнодушия ко всему и животных потребностей в пище, сне, еб..."
       Всё казалось абсурдным, лишённым смысла, даже намёка на смысл, если он не мог ответить Почему?
       "Что это? Зачем? Неужели невозможно иначе? Глупо, всё глупо! Абсурдно! И зачем? Неужели во всём происходящем есть какой-то смысл? И если есть, то какой? Нелепица. Сплошная нелепица! Сумасшествие. Или игра? Но чья? Бога? Неужели я всего лишь марионетка в Его руках? неужели я не властен над происходящим? Но ведь собой я же могу распоряжаться, могу! Или и это иллюзия?
       Абсурд. Или это я абсурден? Может, я что-то не понимаю? Откуда столько жестокости? От нелюбви? Откуда столько несправедливости? Почему зло не наказано?
       Никому ни до чего нет дела! Ненавижу! Всех их ненавижу!
       Почему всё так? почему?! Это я дисгармоничен или мир? Если мир есть моё отношение, тогда надо изменить отношение, и изменится мир. Но каким должно быть это отношение? Снисходительным? Циничным? Мудрым? Добрым? Любящим?
       Неужели всё бессмысленно? Имеет ли какое-нибудь значение моя ругань или, скажем, любовь? Не всё ли равно, ругаюсь я или люблю? какой во всём этом смысл? И есть ли, вообще, какой-либо смысл? и должен ли он быть в происходящем?
       Вся эта злость от непонимания того, что происходит, от непостижения Смысла Бытия, а Смысл этот не только во мне, но и вне меня. Я связан со всем, что меня окружает, как на Земле, так и вне Земли, и где-то мои поступки и мысли отражаются, а значит, я нужен Вселенной, если ей не безразлично, как я поступаю. Или, может, всё равно?
       Если всё бессмысленно, то любой шаг не имеет значение, вправо он или влево, убью ли я себя или буду любить. Но ведь я всегда иду, куда мне необходимо. Значит, всё необходимо в этом мире! и мир этот необходим? Но зачем? И кому? Богу? Но зачем? зачем?! -- Не всё ли равно? -- Нет, не всё равно! -- Но почему? Откуда такая уверенность в наличии смысла в каждом движении?
       Я привык доверять своей интуиции, она меня никогда не подводила. Но значит ли это, что я не могу поступить иначе? Могу, но не хочу, потому что по опыту знаю: интуиция подсказывает наиболее правильное решение.
       Но если интуиция это голос Бога, выходит, я марионетка?
       Никак!
       Вся жизнь -- театр, все люди в нём -- актеры, и с точки зрения исполняемой роли важен каждый шаг, каждая мысль, кажущийся случайным взгляд. Для хорошего актёра любое движение имеет большое значение. Один только взгляд, то, как он брошен, может сделать больше, чем тысячи слов и поступков.
       Значит, важно, какие я произношу слова, какие совершаю поступки, значит, не всё безразлично?!
       Но если не всё равно, значит, во всём есть смысл, и важен каждый мой поступок, каждое слово, каждая мысль. Но для чего? Для меня? Для Вселенной? Или для Бога? Но какое Ему до меня дело?
       Так в чём же состоит этот смысл? Что он из себя представляет? Зачем я нужен? Для чего?
       Неужели смысл только в том, чтобы родить ребёнка, воспитать его, стать дедом, нянчить внучат?
       Нет, нет, нет! -- кричит часть моего существа. Да, да, да! -- кричит другая половина. Держать в одной руке новорождённого внука, а в другой новорождённую дочку -- разве это не счастье?!
       Но не в размножении же счастье человека!
       Жить ради семьи? Рожать детей от скуки, в надежде, что они в чём-то продолжат тебя, сделают больше, чем удалось тебе? Пытаться сделать детей совершеннее? Но ведь я не настолько воспитан, чтобы воспитывать других? Не лучше ли заняться собой? Да, пожалуй. Семья это обязанности перед другими, а я обязан прежде всего сделать себя. Надеяться на благодарность детей глупо. А если они погибнут или вырастут подонками? тогда жизнь моя ничего не стоит?
       Что же различает меня среди миллионов других людей, если я всего лишь сын, отец, дед? Чем замечательна моя жизнь? Что отличит мой мир от миллиардов других миров? Даже не имя! Нет, продолжение само по себе не имеет значения, не имеет смысла!
       Любви, любви, любви хочу я! Но не плотской, не родительской, а какой-то иной любви, обнимающей весь шар земной, пронзающей Землю, наполняющей всю Вселенную!
       Но у меня совсем нет денег. Как же я буду жить? Мне не на что купить еду. Страшно даже подумать, что ждёт меня. От размышлений о Боге того гляди протянешь ноги. Какая уж тут судьба. -- Тебе плохо потому, что вновь беспокоишься о деньгах, а значит, не веришь, что Бог поможет тебе, не веришь Богу, следовательно, не веришь в Бога.
       Да, когда не удаётся решить проблемы духовные, на первый план выходят проблемы материальные, и страх потерять, страх смерти. Страх и есть безверие!
       Как же можно верить и при этом быть готовым ко всему? И к чему всему? Даже к тому, чего не видишь и не подозреваешь? Но как можно быть к этому готовым?
       Что же, принимать мир таким, каков он есть? Тогда надо уйти от мира и жить одному. Отшельником! Может быть, так и надо сделать, быть может, в этом и заключён для меня выход?
       Меня убьёт Идеальное! Я не вынесу мерзостей этого мира. Надо ли расстаться с мечтой, или жить исключительно ею, поскольку приспособить мечту к действительности невозможно?
       Но как же хочется красоты! А может, это потребность в мираже, к которому хочется устремиться? Ведь восхищение недолго, а реальность -- она сильнее воображения. Я же стремлюсь убежать от реальности в свой иллюзорный мир, ища убежище в мечте.
       Нет, это неправильно, неправильно! Красота -- она во мне! Я восторгаюсь тем, чего другие не замечают. Восторг -- это всплеск надежды, а отчаяние -- жажда Бога!
       Как же хочется Бога! Господи, поговори со мной! Я чувствую Тебя, ощущаю Твою поддержку, Твою помощь. Ты возвращаешь меня к жизни, даря желания, надежды и мечты, а главное -- веру! веру в то, что всё будет, что будет всё, чему надлежит быть, а потому мои стенания смехотворны, они даже не развлекают Тебя".
       Он засмеялся зло и безнадёжно. Но смех этот был спасителен!
       "Нет, без веры жить нет никакой возможности, пусть даже вера всего лишь иллюзия, спасительная соломинка для утопающего. Нужно верить во что-то, нужен принцип, путеводная нить, цель. Без веры я чувствую себя потерянным, не знаю куда пойти, на что опереться, чем заняться. Раньше была хотя бы надежда, вера, что всё к лучшему, что любовь всё определяет, исправляет и исцеляет. А когда нет принципа отношения к жизни, нет и самого отношения. Есть жизнь, и она словно за стеклянной стеной, а я наблюдаю за происходящим, но не могу ничего сделать, всё вижу, но не в силах вмешаться.
       Нет, без Бога вынести жизнь нет никакой возможности!
       Безверие -- это не отсутствие веры, это отказ от веры!
       Но если вера -- пусть даже это иллюзия -- на некоторое время оказывается точкой опоры, так ведь это хорошо! -- Но тебе хочется неизменного, вечного, тогда как Вечность есть состояние постоянного изменения за внешней неизменностью.
       Нет, я отказался не от веры, а от помощи Господа, поняв, что недостоин Его благодати. Но если Бога нет, то не всё ли равно? И опять в итоге возникает всё тот же вопрос: есть Бог или его нет?
       В моей ситуации может спасти только чудо, если покажет: правильно я воспринимаю мир и оцениваю себя, или неправильно. Но откуда эта потребность в чуде? Ведь я знаю, что чудес не бывает! И всё же верю! Почему?
       Потребность в чуде фактически потребность в вере? Но это означает отказ от воли, от разума!
       А может, и не надо знать, надо жаждать чуда, которое выше понимания, чуда доброго и справедливого? Наверное, именно поэтому хочу более верить, чем понимать. Понимание делает жизнь скучной и неинтересной, тогда как наличие Тайны и вера в возможность Чуда превращает жизнь в сказку. Там, где есть надежда на чудо, там жизнь имеет корни!
       Сколько раз убеждался в милости и мудрости Господа, а всё не перестаю сомневаться. Ну почему я такой дурак?! Нет во мне смирения, а значит, и веры нет!
       Почему, почему ты не делаешь то, что считаешь нужным, к чему призывает сердце? Или мало тебе шишек? Так получи ещё, получи!"
       От злости на себя Дмитрий несколько раз ударил ладонью по лбу с такой силой, что искры посыпались из глаз. "Ты недостоин жить! Недостоин!"
       Вдруг словно чья-то рука сжала сердце.
       "Что это?"
       Попытался вздохнуть, но тупая боль не позволила.
       Подождал. Боль не проходила, всё сильнее сдавливая грудь.
       Страшно пошевельнуться. Биение сердца почти не прорывается сквозь онемение.
       "А вдруг это конец?"
       Мысль эта не ужаснула, но поразила своим равнодушием.
       "Вот так прямо сейчас умереть. ... И что же? Неужели даже страха нет?"
       Боль уже проникла в руку.
       Он вдруг представил себя лежащим на скамейке в безжизненной позе, а мимо идут прохожие, а он умирает, и никто даже не подозревает об этом, никто не поможет ему, а он так и умрёт, не успев сделать то, о чём мечтал, а мимо будут идти люди, равнодушные прохожие, и никто не узнает, что умирает целый мир, исчезает неповторимая вселенная, здесь на скамейке, и никогда уже не будет его, а будут другие, совсем иные, но его... его не будет никогда! Никогда!
       Дмитрий вдруг испытал детский безотчётный страх!
       "А вдруг ничего нет? То есть совсем ничего! Ни Рая, ни Ада, ни Бога, ни Чёрта. Одна пустота. Тьма и пустота. И никакого посмертного воздаяния, никакого суда, никакой жизни после смерти. Ничего! Умрёшь, и конец всему! И никогда уже ничего не будет! Никогда! Ничего!"
       Ужас пленил его!
       Так или иначе, но он всегда предполагал, что жизнь не прекращается со смертью. А тут вдруг его обуял детский безотчётный страх, когда невозможно представить, что умрёшь, это просто не умещается в голове, и поверить страшно, и представить невозможно, а потому и думать не хочется, и от этого страх ещё больше.
       "Так верю я в жизнь после смерти или хочу верить?"
       Ему виделась бездонная пропасть, и он, шагающий в пустоте по тонкому канату, не имеющему конца, натянутому над тёмной бездной, и страх вечного падения, когда не знаешь, на что в любой момент можешь натолкнуться, когда страх высоты соперничает со страхом пустоты, и никуда от него не деться... -- это похуже любых пыток! Неизвестность -- вот истинный ужас, вот что внушает страх! Страх темноты, страх пустоты, страх высоты, -- когда не знаешь, чего бояться -- от этого не избавиться! И не на что опереться, не у кого искать защиты, никто не поможет! Оглушающая пустота. И тьма. Дурная бесконечность. Когда ничто не может рассеять этого страха, и ты в плену у страха, ты раб его!
       "Нет, я не могу так! Должен же быть свет в конце тоннеля! Или я мотаюсь по замкнутому кругу: рождение--страдание--смерть--и снова рождение--страдание--смерть..? А если меня ожидает Суд и Ад? Ведь я согрешил, отвернувшись от Бога. Что ждёт меня после смерти: ужас пустоты или кошмар расплаты? Трудно сказать что лучше: определённость адских мучений или неопределённость пустоты. И никто не подскажет, что таит в себе неизвестность".
       Он чувствовал себя на пороге смерти.
       "Прости меня, Господи! прости меня, Господи!! прости меня, Господи!!!"
       Молился без всякой надежды, но надеялся, верил, даже чувствовал: его слышат и видят.
       "Каждое несчастье бросает меня в руки Господа! Но странно, с одной стороны, обращаюсь к Господу, а с другой, верю в Судьбу. Но если Судьбою всё предопределено, то можно ли просить о чём-то? Хотя, если Бог всё предопределил, то Он и есть Предопределение, и есть Судьба?"
       Дмитрий уже чувствовал невидимое присутствие и обращался к Нему словно к сидящему рядом.
       "Прости меня, Господи! Прости! Вся моя любовь это Ты! Прости меня! Дай ещё один шанс, дай доделать начатое!"
       И в то же мгновение рука, сжимавшая сердце, разжалась, освободив от тупой боли.
       "Не может быть!"
       Почувствовал облегчение, Дмитрий вздохнул полной грудью.
       Жизнь возвращалась в него!
       Как-то незаметно вернулся он в прежнее состояние, в котором всё определяется верой; и трансформация эта произошла неожиданно, безо всяких усилий с его стороны, словно что-то или кто-то возвратил в вечное. Куда-то исчезла реальность безверия, и Дмитрий очутился в иной реальности -- где всё определяется верой. На всё он смотрел словно со стороны, испытывая удивительно приятное и редкое отстранённое переживание радости за себя -- его любимое состояние отрешённости от мира, от суеты, при этом полная открытость Богу: я здесь и не здесь, душа моя устремлена ввысь, и я сверху смотрю на себя; сладостное ощущение самоуничижения.
       Он вдруг ощутил, как Бог приблизился к нему, он даже почувствовал Его дыхание на своём лице, тела коснулось тепло, и желание жить вернулось, возвратилась вера, а с нею и жизнь. Он удостоился милости! И понимание этого возвысило над своими страхами и сомнениями, заставило улыбнуться, посмеяться над собой, позволило увидеть себя извне, с той стороны зеркального стекла, за которым скрывается невидимый Бог -- любящий, милостивый, всевидящий.
       Отчаяние предстало как необходимый этап прозрения, постижение милости Божией, как элемент игры смеющегося Бога, который наблюдает за ним, сопереживая нелепостям и ошибкам своего взбалмошного создания. Вся его жизнь вдруг предстала перед ним как участие в спектакле бессмертного Бога, длинною в миллионы лет, и он -- Дмитрий -- частичка всемогущего режиссёра, постановщика, дирижёра и сценариста, призванная служить ему верой и правдой, самоотверженно отдаваясь воле Его, изо всех сил стараясь как можно лучше исполнить предначертанную роль, дабы развеселить своего Создателя, подарившему ему жизнь, то есть возможность проявить себя.
       И тогда он превратился в благодарность, искреннюю и всемогущую благодарность, способную достигнуть Бога и усладить Его.
       "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!" -- шептал Дмитрий неистово, и слёзы наслаждения и восторга пронзали лицо, делая его в чём-то похожим на сумасшедшего. Взор застыл на невидимом, и только благодарность позволяла ощутить Присутствие, Его -- Бога!
       Он вдруг проникся удивительным переживанием ничем не смущаемого покоя, покоя, словно стенами защищающего расцветающую радость, которая всё прибывает и прибывает, и душа уже захлебывается в этой радости, в этом блаженстве, поднимаясь всё выше и выше. Ничего подобного никогда не приходилось испытывать! Это несомненное счастье! Оно кажется внеземным. Что это? Рай?
       Возвратившись домой, Дмитрий долго не мог заснуть.
       "Нет ничего, что б мне принадлежало. Нет никого, кто б мог меня любить. Есть лишь Господь, Он дарит мне немало, чтоб мог любить и верить я, и жить! И ничего, по сути, мне не нужно, лишь быть собой и Господа любить, и верить в то, что внешне невозможно, и в своём сердце лишь любовь хранить. Готов я умереть сию минуту, чтоб встретиться, о Господи, с Тобой, и превозмочь любую жизни муку, чтоб при желаньи Ты мог жить бы мной. Собой пожертвовать хочу во имя веры, и кровь отдать распятому Христу, дарить любовь без выгоды, без меры, всё, что отдам, то Богу принесу, но прежде из всего любовь и веру!"
       Вдруг раздался грохот, треск, звон разбитого стекла, потолок стал падать. Крик, визг, стон и адская боль в ногах. Что это? Тьма, пыль, смрад, запах гари. Где я? Что со мной? Я не могу пошевелиться. Передо мной стена. Где я? Неужели в Аду? Боль нестерпимая. Я задыхаюсь. Что же это? Что же это такое?! Обрушился дом? Но почему? каким образом? Это был взрыв. Я слышал взрыв. Что же теперь? Кто это стонет? Неужели так и погибнем, и никто не спасёт? сгорим заживо? Боль невыносима. Хоть бы потерять сознание. А может быть, это война? последняя война? и весь мир погребён под обломками? Или мне это снится? Сон, ставший реальностью. Нет, лучше не думать, а вдруг и в самом деле... вдруг это действительно... Нет, нет, нет! Не может этого быть! Мне это снится, это сон, сон! А если?.. Сколько времени прошло: час? день? Невыносимо! Скорей бы, скорей бы спасли! Я задыхаюсь! Смерть была бы избавлением от этих мук. Пусть умру скорее, я не хочу мучиться! Нет, хочу, я хочу жить! Но я задыхаюсь, я умираю от удушья!
       Сердце бешено колотилось, и каждый вздох давался с трудом, сопровождаясь свистом в груди.
       "Проклятая астма! Надо принять лекарство. Но странно, почему это расставание с телом знакомо мне? Оно ожило словно воспоминание. Удивительно приятно ощущение ухода из тела. Вот оно -- лежит под обломками здания, придавлено плитой перекрытия. Всё позади, всё суета сует, а впереди покой, который манит, зовёт к себе..."
       Пока искал баллончик, вдруг подумал, что мог бы попросить Господа избавить от удушья. Удивился этой мысли, но решил попробовать. Сосредоточившись, стал молиться, веря, что Господь поможет ему, и к изумлению своему, почувствовал, как спазм проходит. Усомнился, и тотчас свист в груди усилился. И вновь, всем чувством веруя, просил, ища в вере спасения, и находил -- спазм постепенно исчез!
       "Вот что может делать вера! Истинная вера! Как же мне после этого не верить?!
       Я согрешил и отвернулся, оставив Бога за спиной. Но не исчез Господь, вернулся, остался рядом Он со мной. Я чувствую, ко мне Он взглядом обращён, хоть я беда. Повёл меня своим Он взглядом, чтоб не смела меня судьба. И я пошёл с его поддержкой по тропке с именем Христос, смирившись с ложью самой честной, и на себя неся донос. Уже не жду прощенья свыше, смирившись с низостью своей, желая не остаться в нише греховной сущности моей. И не желаю покаянья, хотя в душе его вершу, отбросив глупые желанья, от прежнего я ухожу. Себя собой постичь желая, к Единому взор обращён. Христос ведёт меня до края, где буду вновь я оживлён. Во мне нет прежнего хотенья, чтобы исполнились мечты. Приму любое повеленье, смирясь уйдя от суеты. Иду вперёд, глаза закрыты, готов принять любой удар, желанья и грехи забыты, ищу смиренья Божий дар. Готовность ко всему без страха мя в бесконечность уведёт, где царство Божие, однако, к Земле душой меня вернёт. Пусть недостоин искупленья греховный падший человек, но жажду одного -- смиренья! чтоб счастлив был остаться век. Остынут страсти, тело сгинет, душа как прежде молода. Надеюсь, Боже не покинет идущего к Нему меня.
       Ни облачка. Стою на отвесной скале. Внизу бушует море. И так хочется взлететь!
       Что же мешает?
       Что? Я ведь не умею летать. К сожалению, я не птица.
       Возможно всё! Надо только поверить! Поверишь, что сможешь, -- полетишь!
       Не может быть!
       Всё возможно ровно настолько, насколько веришь. Бросайся вниз! И если будешь верить, то взлетишь. А если усомнишься -- упадёшь!
       Страшно. Но так хочется взлететь! Воспарить над морем. Пикировать вниз, и взмывать вверх как птица. Насладиться полётом.
       Так вперёд! Взлетишь, если не будет и проблеска сомнения.
       Мы стоим на крепостной стене. Внизу плещется море.
       Сильный ветер треплет волны.
       Нужно абсолютно верить, и тогда взлетишь. А если усомнишься -- упадёшь!
       Желание неодолимо! А, была ни была!
       Разбегаюсь и, раскинув руки, словно два крыла, падаю с отвесной стены. Ветер подхватывает меня... неужели... не может быть... я падаю... падаю в море... вот сейчас разобьюсь... но нет... я верю... я верую! ... и над самой волной вдруг взмываю, ощущая вкус солёных брызг... я лечу... лечу! ... я верю! я верую! ... но неужели это возможно?.. и сразу начинаю падать... нет, верую! ... верю -- может человек летать!.. ведь я лечу, лечу!... Вот оно -- счастье! Я птица! То, о чём мечтал -- свершилось!.. -- Я парю над волнами! ... Взмываю вверх, пикирую вниз... и не могу насладиться дарованным счастьем... набираю высоту и вижу тех, кто ещё не взлетел, кто стоит в сомнениях на берегу, боясь поверить... Бросаюсь вниз и врезаюсь в волну... и снова взмываю, стряхивая слезинки моря вместе со слёзами радости ... лечу над самой водой, задевая крылом волны... и готов умереть от счастья... благодаря за такую смерть!
       Вот видишь, а ты сомневался!
       Спасибо! Что же вы, неужели боитесь? -- обращаюсь к стоящим в сомнениях у стены. -- Ну же. Видели, как я! Главное -- верить! И нисколечко не сомневаться!
       Но никто не решается последовать моему примеру.
       Вдруг чёрные тучи заволокли небо, и в одной из них я заметил искрящийся огненный сгусток в виде указующего перста. "Смотрите! Видите?" -- кричу окружающим меня людям. Но они ничего не увидели в этом облаке. И я понял, что они не видят того, что вижу я. Другое, ещё более тёмное облако, летит совсем низко, и я вижу в нём огромный огненный сгусток без определённых очертаний, который приближается ко мне. Он вдруг пахнул на меня, я испугался, но сгусток не обжёг, а вошёл в меня. Я подумал, что умру, но ничего со мной не случилось, я только почувствовал себя увереннее и сильнее, словно дух святой вошёл в меня.
       Он проснулся, словно приземлился. Долго сидел на постели, вытирая брызги моря с лица. Крылья снова стали руками.
       Позвонил в квартиру соседа, и когда дверь открылась, как всегда бодро прошёл мимо соседки.
       -- Я к ...
       -- Опоздали. Нет больше...
       -- Как..?
       Растерянность. Неловкость. Страх.
       "Вот так. Опять неожиданно. Вроде бы знаешь, готовишься, и каждый раз внезапно".
       Он ощутил благоговение перед Тайной, имя которой Смерть.
       "Теперь сосед знает. Теперь уж точно знает, бессмертна ли душа. Теперь он только душа!
       Что же дальше? Неужели ничего? Нет, не могу поверить, не могу! что-то сопротивляется!"
       Внезапный холод сковал Дмитрия.
       "Вот умер человек. Ушёл, и нету. Казалось бы легко. Но не ему. Как трудно перейти дорогу к Свету. Как нелегко отдаться Господу. Надеется, когда уж нет надежды, и верит: не умру сейчас! Хватается за ветхие приметы, желая жить хоть год, хоть день, хоть час. Но всё предрешено, и нет спасенья, пора оставить жизнь и смерть принять, и попросить у всех живых прощенья, и всё что не отдал, успеть отдать. Боль вынуждает смерть принять как благо, и избавления у Господа просить. Душа уже и рада и не рада, что ей осталось лишь минуты жить. Но как оставить этот свет немилый, ведь с ним так много связано всего? Как полюбить далёкий и красивый мир, душам где вольготно и тепло? И хочется уйти уж восвояси, и страшно, -- вдруг как будет суд? Ведь много на душе есть тёмных пятен. И если вдруг осудят, не поймут? Смерть помогает справиться со страхом, освобождая душу от телес, боль заменяя радостью, и с гаком, и вызывая ангелов с небес. Memento more! Помни же о смерти! И будь готов, когда она придёт, и душу в чистоте храни, и верьте, что смерти нет, душа , нет, не умрёт!"
       Дмитрий вернулся к себе, и машинально, сам не зная зачем, включил телевизор. На экране появился ведущий новостей.
       -- Сегодня ранним утром был взорван многоквартирный жилой дом, в результате чего пострадали около двухсот мирных граждан, которые в момент взрыва спали. Вот этого извлечённого из завала мужчину спасла случайность. Его взрывной волной выбросило из окна. Ещё восемь человек спаслись благодаря роковому стечению обстоятельств. К одной семье приехал друг, и они уговаривали его остаться ночевать, но он ответил, что переночует в машине. Благодаря этому он остался жив. А семьи друзей больше нет. После произошедшего кто-то стал верить в судьбу, в Бога, в ангела-хранителя...
       "А мы всё живём... А их уже нету... и нечем восполнить пробел... А жизнь всё идет, годы падают в лету... Я что-то ещё не успел... Вот так жизнь проходит... А что остаётся?.. Зачем мы живём каждый день? Неслышно, но спешно уж смерть к нам подходит, а нам всё задуматься лень! Зачем мы живём? Как живём? Что оставим? Довольны ли жизнью своей? Судьба нами или же мы судьбой правим? Что сами мы есть, без детей? Мы всё суетимся, спешим, забывая, что смерть с нами рядом идёт. И даже умершего в Путь провожая, почти каждый сам себе врёт. Но смерть это Истина к нашему благу, она заставляет трезветь, и быть мудромыслящим к каждому шагу, готовым всегда умереть! Чужая кончина нам напоминанье, что тленно, а что не умрёт. Смерть или прозрение иль наказанье, но точно -- последний итог. Пока мы живём, будем помнить о смерти; смерть жизни итог и венец! Ничто не исчезнет, всё с нами, поверьте; смерть жизни -- любви не конец!"
       Дмитрий заглянув в холодильник. Пусто.
       "Чёрт подери, что же делать? Денег нет, жрать нечего. Господи, неужели я никогда не вырвусь из этого дерьма и так и буду доживать, заботясь только о том, как прокормить себя?
       Лучшая половина жизни позади. Жизнь теряет вкус. Ужасное чувство безвозвратно ушедшего, когда ничего путного не сделал, и уже не сделаешь, а впереди только смерть. Есть ли смысл доживать, если впереди ничего не светит, когда нет даже надежды? Зачем жить дальше? Ради чего? Не стоит ли прервать эту бессмысленную череду серых будней, когда прожитый день ничего не прибавляет?
       Живу я или не живу -- никому от этого не горячо, ни холодно. Сестра вздохнёт с облегчением, мать для вида поплачет. Разве что-либо изменится от моей смерти?
       Что толку от жизни моей? Умрёт один, появится другой, -- не различим я в этой толчее судеб.
       А самое главное -- зачем, зачем я живу?!
       Зачем? для чего? для кого? Волен ли я распорядиться своей жизнью и умереть, или смерть моя предопределена и час её обозначен? Если я обладаю свободой воли, то могу решать: жить мне или умереть! -- Была бы у тебя семья, дети, ты бы не ставил так вопрос; жил себе и жил, бессмысленно, бессвязно. -- Но зачем, зачем?! Я хочу понять! я не могу жить, не понимая, зачем я живу? зачем появился на свет? для чего было необходимо моё рождение? что я должен сделать, что именно совершить, чтобы оправдать своё пребывание в этом мире, когда другие, в том числе и мои ровесники, уже умерли? Они умерли, а я ещё живу! Зачем?!
       Может быть, и мне стоит умереть, раз от меня никакого толку, и жизнь более не радует? -- Так радуйся! -- Чему? Тому, что живу? Но я не могу радоваться, если не знаю, зачем мне жизнь дана, какой смысл в моём существовании. И если жизнь бессмысленна, то выходит, живу я или не живу -- никакой разницы? Значит, я могу убить себя, и от смерти моей ничего не изменится? -- Изменится! Не будет тебя! -- Да наплевать! Меня интересует вообще: имею ли я право убить себя, свободен ли я лишить себя жизни?
       Если в этом высшем акте я свободен, то и во всём остальном тоже; или я не свободен и надлежит умереть мне в строго обозначенный час. Предопределена ли моя смерть, или я могу умереть, когда захочу? Существует ли судьба, или я творю жизнь свою по собственному усмотрению? Принадлежу я себе или не принадлежу? и кому принадлежу, если не волен распоряжаться собственной жизнью, если не свободен убить себя? Если я принадлежу себе, то волен и убить себя! И вообще, обладаю ли я свободой воли, или всё детерминировано, в том числе и воля моя? Случайна моя жизнь или закономерна? И существует ли моя воля, или всё зависит от обстоятельств? Смерть моя предначертана свыше или же результат моего своеволия?"
       -- Слыхали, вчера парень выбросился из окна нашего дома, -- услышал Дмитрий разговор старушек, когда выходил из подъезда. -- Поднялся на лифте и сиганул с девятого этажа. Разбился насмерть. И никто не знает почему. Только нашли рядом с ним альбом с семейными фотографиями.
       "Так в этом и разгадка!" -- с горьким чувством подумал Дмитрий.
       Остановившись у газетных афиш, он с удивлением прочитал заметку о самоубийстве знакомого журналиста: тот позвонил родителям, объяснился, а потом застрелился из ружья.
       И опять в который раз всплыла постоянно живущая в нём мысль о том, насколько он готов к смерти, насколько чист, чтобы предстать перед Судом.
       "Каждая смерть обостряет чувство ответственности за прожитый день и час, требует поступков, создаёт ощущение жизни как прелюдии иного существования".
       Дмитрий долго стоял в раздумье, не зная куда пойти.
       "Однако надобно же на что-то жить, -- сказал он себе. -- Необходимо хотя бы найти работу".
       И он направился к бирже труда. "Я свободен пойти куда хочу, но иду, куда необходимо!"
       На перекрёстке, видя как старушка собирается перейти дорогу на красный свет, Дмитрий ухмыльнулся:
       -- Куда торопитесь, бабуля, на кладбище?
       -- Да, на кладбище, -- обиделась старушка. -- У меня вчера сестра умерла. Вот и тороплюсь.
       Дмитрий огорчился своей неудачной шутке.
       -- Давайте я помогу вам перейти. А то ведь задавят.
       -- Спасибо милый, -- сказала старушка, опираясь на подставленную Дмитрием руку. -- Только пусть хоть и задавят. Жить нет никакой охоты! Всех я пережила: и мужа, и сына, и дочку. С одним внуком живу, терплю несчастья. Сорок лет проработала, а никогда так плохо не жилось, как нынче; думала даже руки на себя наложить.
       "Вот умру я, и что от меня останется? Память? Она недолговечна. Добрые дела? Забываются. Накопленное истлеет, рукопись сгорит. Странно, я думаю о себе, как об умершем, словно вспоминая себя живого. Нет, я не боюсь умереть. Важнее смерти лишь итог жизни. А что в итоге у меня? Каков баланс на сегодня? Готов ли я умереть СЕЙ ЧАС?"
       От одного вида длинной очереди у входа на биржу труда пропадало всякое желание искать работу, но необходимость кормить себя пересилила отвращение.
       -- Хоть и кандидат наук, а на любую работу согласен, -- сказал впереди стоящий мужчина. -- Ещё не так раскорячишься, чтобы выжить.
       -- Все в торговлю лезут, а куда ещё деваться?! -- поддержала его собеседница.
       Отстояв длинную очередь и изрядно вымотавшись ожиданием, словно в наказание за терпение Дмитрий увидел постную физиономию уставшего клерка.
       -- Справки, указанные в объявлении, все имеете? -- равнодушно спросил тот.
       -- Вот мои документы.
       Клерк просмотрел документы и также равнодушно сказал:
       -- У вас нет одной необходимой справки, без которой мы не можем принять вас на учёт. Когда она у вас будет, приходите. Следующий.
       -- Но разве закон не позволяет признать меня безработным без этой справки?
       -- Закон несовершенен, в нём не всё прописано. У нас есть инструкция и мы следуем ей. Следующий.
       Дмитрий застыл в растерянности.
       -- Но как же?..
       -- Гражданин, вы мешаете работать! -- раздражённо сказал клерк.
       -- Разве я не есть ваша работа? -- с таким же раздражением ответил Дмитрий.
       -- Не устраивайте скандала!
       -- Я лишь защищаю свои гражданские права.
       -- Если вы не прекратите, я вызову охранника.
       -- Вызывайте!
       -- Перестаньте хулиганить!
       -- Бюрократы! Я буду жаловаться! Я подам на вас в суд!
       -- Вы нарушаете общественный порядок. Мы сейчас вызовем милицию.
       -- Вызывайте!
       Появился охранник.
       -- Гражданин, покиньте помещение.
       -- Но мне нужно выяснить... -- попытался объяснить Дмитрий.
       -- Потом выясните. А сейчас перерыв.
       -- Я только...
       -- Вы что, не понимаете?!
       Охранник грубо схватил Дмитрия за руку и с силой отшвырнул его в сторону двери.
       Дмитрий взорвался! Со сжатыми кулаками, дрожащим голосом, еле сдерживая себя, он сквозь зубы прошипел:
       -- Нельзя так поступать с людьми. ... А то мы с вами оба окажемся на кладбище.
       -- Вы мне угрожаете? -- ухмыльнулся охранник.
       -- Лишь хочу, чтобы вы поняли.
       -- Всё, у нас обед.
       И охранник демонстративно захлопнул дверь.
       Переполненный негодованием, Дмитрий присел на скамейку рядом с каким-то мужчиной. Его колотило. Ещё никто так с ним не обращался! А главное -- незаконно! несправедливо!
       -- Не могу больше, не могу! Я с ума сойду от этого! Это кошмар какой-то! Так жить невозможно! Невозможно жить в обществе, где правит власть беззакония. Как может Бог смотреть на творящееся безобразие? Он или не добр, или не всемогущ, раз позволяет такое! Или в этом воля его? А, может быть, нет никакого бога?! Нет, лучше умереть, чем мириться с царящим произволом! Умереть легче, чем выносить эту бессмыслицу! Ради чего терпеть этот абсурд?! Нет, не могу так жить больше, не могу!
       -- А что случилось? Вам плохо?
       -- Да, плохо, очень плохо, невмоготу совсем! Люди вконец обезумели!
       -- Нет, просто обнаружили свою подлинную сущность.
       -- Ленивые, подлые скоты! Собаки лучше людей!
       -- Что поделать, такова жизнь.
       -- К чёрту такую жизнь! Не хочу такой жизни, когда приходится выживать любой ценой!
       -- Можно обижаться на жизнь, но бестолку, потому что она такая, какие мы. Лучше быть довольным, иначе остается только повеситься.
       -- По мне лучше повеситься, чем жить так. Я справедливости хочу, правды! А мне предлагают покупать, покупать, покупать... Нет, жизнь лишена всякого смысла! Этот абсурд ничем невозможно объяснить!
       -- Всё имеет своё объяснение и свою причину.
       -- Обман, кругом один обман! И никакой идеи! Нам внушают жить для семьи, жертвовать собой ради защиты отечества, называя это смыслом жизни. А на деле просто кто-то хочет власти или денег! Если вдуматься, всё зло, вся ложь идет оттого, что кто-то пытается выдать за смысл жизни совсем не то. Нет, умереть легче, чем жить! Почему я должен терпеть это издевательство? Какой смысл? Лучше покончить с собой! Легче умереть, чем мучиться от бессмысленности существования!
       -- Другие же терпят, и ничего.
       -- Вы не понимаете, не понимаете! Самое невыносимое страдание это бессмысленность проживаемой жизни! Всё можно стерпеть, любую муку превозмочь, кроме ощущения бесцельности существования!
       -- Не волнуйтесь. Всё будет хорошо. Всё и так хорошо. Разве этого мало?
       -- Мне мало! Мне нужно знать Цель жизни, Смысл Бытия! Без этого нет счастья! И жизни нет! Если нет ответа на вопрос, зачем существует человечество, то не может быть ответа и на вопрос о цели моего существования. Зачем вообще жить, если нет никакого смысла в происходящем?! Ради чего вся эта суета, это стремление выжить?.. Ненавижу этот мир, эту глупую бессмысленную жизнь! Ради чего терпеть страдания? Только потому, что бог не велит убить себя? А может, и нет никакого бога?
       Почему, почему я должен жить, если эта жизнь причиняет мне страдания? Почему не имею право убить себя? Потому что самоубийство грех? Но ведь есть гораздо более тяжкие грехи, которые люди совершают ежеминутно. Если меня ничто не удерживает в жизни, если мне надоела эта жизнь, если я не хочу больше жить и мучиться бессмысленностью существования, или просто мучиться хочу перестать, то почему, почему я не могу убить себя? Никто, никто не сможет заставить меня жить! Я свободен! Нет ничего, что бы удерживало меня. Никто меня не любит.
       -- А вы полюбите, тогда и почувствуете смысл.
       -- Я Бога люблю. И хочу к Нему. Я устал жить. Я хочу умереть.
       -- Если ты хочешь уйти из жизни, то ты не прав, потому что всегда права жизнь.
       -- Жизнь устроена несправедливо!
       -- Если вдуматься -- всё справедливо!
       -- Но если всё справедливо: и ненависть, и злоба, и убийства, что же тогда происходит? что есть зло и что есть добро?
       -- Жизнь это благо, зло -- уничтожение жизни.
       -- Но что благо для одного, может не быть таковым для других! Лично для меня смерть благо. Устал я от жизни. Живу последними надеждами. А если их не будет, как тогда? Как все -- брюхом? Нет, не могу, не хочу! Посвятить себя женщине, создать семью, стать кормильцем? Нет, это не для меня. Меня не отпускает предчувствие, что я рождён для чего-то важного, что должен совершить нечто значительное, осуществить мне предначертанное. ... Спать стало м?кой. Мне уже сорок, друзья умирают, а я всё живу. ... Каждая смерть заставляет меня задумываться, правильно ли я живу, и зачем. Хочется перечеркнуть остаток жизни, чтобы не мучиться, доигрывая проигрышную партию, не ждать позорного мата. Приспосабливаться, кривить душой... Для чего? Чтобы жить? Но зачем?!
       Жить, сознавая весь абсурд происходящего, лгать, мириться с несправедливостью нет никаких больше сил. И не замечать этого нельзя, и не сознавать творящегося абсурда невозможно. Напиться и забыться? Нет, это не по мне. Я не считаю себя слабым, и перестал бы уважать себя, если бы решил сбежать, испугался вопроса, ведь на самоуважении вся жизнь моя держится. Нет, надо найти ответ, надо разрешить эту загадку, ибо ответ есть, я чувствую, он существует!
       -- Чтобы понять происходящее, надо принять жизнь такой, какая она есть, ведь обстоятельства, в которых мы живём, это наша судьба. У меня тоже время от времени возникает чувство, что я вырвусь, вырвусь из этой трясины, хотя понимаю, что я там, где мне надлежит быть, что в этом моё предназначение. Сила в том, чтобы принимать обстоятельства такими, какие они есть. Надо избавиться от желаний, и тогда мир предстанет в своей подлинной сути. И почаще думай о смерти, это отрезвляет!
       -- Проблема поиска смысла для меня не абстрактная проблема, а вопрос жизни и смерти. Я отношусь к жизни так, словно у меня неизлечимая болезнь и мне остался неизвестно короткий срок, а потому живу главным, не думая о завтрашнем дне, которого может и не быть. Знаешь, каково жить в предощущении смерти, быть готовым умереть каждую минуту?
       Зачем, вообще, жить, если всё неминуемо исчезнет, и Земля, и Вселенная? Только ради наслаждения мгновением! Все другие занятия бессмысленны. Конец света, к сожалению, не состоялся. Но ожидание конца делает жизнь радостнее, заставляет ценить каждый день, каждый час. А теперь чего ждать? И как жить, если ждать нечего?
       Для меня смерть единственная неоспоримая реальность. Ожидание смерти, страх смерти возвращает в настоящее, отметая прошлое и будущее, возвращает истинное ощущение жизни! Мысль о том, что я могу умереть прямо сейчас, придаёт жизни особый вкус и настроение, и я счастлив, потому что наслаждаюсь мгновением. Смерть уже не страшна, она манит радостным ожиданием путешествия, -- я словно вижу его.
       И почему так боятся смерти? Ведь она часто является благом. Желание смерти столь же естественно, как и желание жизни. Я хочу жить, но хочу и смерти, смерти, как отдыха для последующего воплощения. Страх смерти это прежде всего страх потери личности. Мы хотим помнить себя, но ведь это как раз и не нужно. Нам необходимо забывать, чтобы легче жилось.
       Какое счастье, что после смерти не будет ничего: ни рая, ни ада... ничего! Только тишина и покой. Я устал, устал жить и хочу умереть. Ничего не хочу, только тьмы и пустоты. И забвения.
       Забвения хочу я!
       А может, я схожу с ума?
       Не знаю, не знаю, не знаю!!!
       Не знаю, правильно ли я понимаю жизнь, себя, или, может, заблуждаюсь?
       Но как же хочется сойти с ума!
       Я не хочу, не могу жить посреди абсурда, но и приспосабливаться к нему не хочу. Я хочу преодолеть абсурд, найти Смысл, постичь Замысел Божий. Ради этого даже готов пожертвовать своей жизнью! Никто, никто, кроме меня, решить эту проблему не сможет, только я могу разглядеть в моей реальности мой смысл! Хотя сам принцип постижения универсален. Именно в этом я вижу смысл самоубийства, если, конечно, Смысл обнаружится, если Он есть.
       Может, и не всем нужно постигнуть Смысл, но всем нужен Бог! Только одним достаточно верить в Него, другим поклоняться, свечки ставить, молиться, а вот мне... мне нужно Бога постичь! Даже если постичь Его невозможно!
       Приспособиться к абсурду, стать частью этого абсурда, так сказать, наслаждаться всеми его выгодными сторонами, творить жизнь по собственному хотению, это не по мне. Приспособленчество идёт от слабости, от страха пожертвовать собой ради познания Истины. А если не познанию Истины жизнь посвятить, то чему же? Нет ничего равного этому, как и нет ничего более достойного!
       Если остановиться на том, что жизнь абсурдна, то выхода нет, и остаётся уйти из жизни любыми путями, ведь не думать, не сознавать я не могу. Раз уж я создан таким, то надо идти до конца и пытаться постичь Истину, либо... убить своё сознание!
       У меня хватает ума понять: то, что кажется абсурдом есть непонимание смысла, желания мои не своевольны, а подчинены чему-то. А ежели не абсурдно всё и смысл есть, то он должен быть везде, во всём, в каждом моём слове, в каждом шаге, даже в нашем разговоре. Потому как, быть может, от этого разговора не только моя судьба, но и судьба всего человечества зависит!
       Никто не верит, никто! А тот, кто, якобы, верит, лишь притворяется. Ссылки на Бытие Божие не помогают разрешить проблему: правит ли миром Закон и всё упорядочено, либо царит хаос, жизнь абсурдна и нет никакого Бога.
       А если нет Бога, то и умереть не страшно, тогда и жить незачем, если всё бессмысленно. Жить только ради того, чтобы терпеть издевательства и несправедливость -- нет, спасибо, не хочу, прошу покорно избавить меня от такого счастья.
       Но если Бог есть, и всё подчинено Ему и всё Ему необходимо, то я не свободен распоряжаться своей жизнью и должен подчиняться Закону Божьему -- исполнять заповеди. Но жизнь показывает, что заповеди не соблюдаются, а значит, нет Бога, раз царит произвол и беззаконие, и значит, я свободен делать то, что захочу, меня как бы ничто не сдерживает.
       В конце концов, свободен ли я распоряжаться своей жизнью по собственному усмотрению или я марионетка в руках Кукловода?
       Я готов, готов быть рабом Его, и с радостью! только если Он есть; и подчиняться Ему, если только Он есть, и выполнять любые приказы Его, делать, что потребуется, если только Он есть!
       А как узнать точно, как? Вот в чём проблема! Одни говорят, Бог есть, другие -- нет Бога. И никто при этом не знает наверняка. А тот, кто утверждает, будто бы знает, доказать не может. А я хочу, я не могу не знать, потому как без этого жизни для меня нет, и счастья нет, и радости, одна печаль и тоска безмерная!
       Я готов даже признать, что я марионетка, и готов участвовать в этой комедии Бога -- быть марионеткой для меня не унизительно! -- но лишь при условии, что так оно и есть, что есть замысел у Кукловода. Я хочу знать этот замысел, смысл спектакля под названием Жизнь, Смысл Театра Мироздания. Только тогда я согласен в нём участвовать, только тогда буду счастлив от назначенного мне бытия. А без понимания своей роли я не могу жить в гармонии с происходящим, ибо не понимаю смысла этой гармонии, не знаю, как именно я должен исполнить свою роль, и для чего она.
       Ну а если постичь этого замысла я не могу, или нет никакого замысла вовсе, и творца нет, то терпеть этот абсурд, беззаконие и несправедливость нет никаких сил. Если бы я хотя бы знал, для чего всё это, то ещё мог бы терпеть; если бы знал, ради чего мои муки, то переносил бы их с радостью. Но если всё бессмысленно, если нет никакого оправдания и объяснения моим страданиям, то зачем страдать?
       Если бы я знал, что страдания мои для чего-то необходимы, я, наверное, был бы счастлив, если бы знал, всё это частички Великой Гармонии. Я хочу верить в Высшую Гармонию, в то, что всё осмысленно и подчинено Единому Закону, и с радостью готов подчиниться и терпеть всё, ну буквально всё, любые мучения, только если муки эти не бессмысленны, если они необходимы мне и Ему! Только как узнать наверняка?
       Я хочу знать, я не могу не знать, ибо в этом заключено для меня счастье, гармония с миром -- если я буду знать суть этой гармонии, своё назначение в ней!
       Моя жизнь ничего не стСит, если нет в ней смысла, если она не служит Богу. А служить она не может, потому что я не знаю замысла Творца в отношении меня.
       Я верю, что Бог есть. Но я хочу постичь Бога, узнать судьбу свою, постичь замысел Его, Смысл Творения. Либо я пойму судьбу свою и буду счастлив, либо лучше умереть, чем продолжать мучиться. Я хочу знать, для чего я предназначен, что и как я должен делать, чтобы реализовать своё назначение, чтобы исполнить уготованную мне роль в спектакле жизни. Я даже готов умереть ради того, чтобы постичь смысл творения Бога! Умереть не страшно. Лишь бы в смерти моей был смысл. Ведь даже смерть одного человека может изменить мир.
       Мир переменится, когда постигнет своё предназначение; и мир, и каждый человек изменится, когда поймёт смысл своего существования!
       Пусть завтра человечество погибнет, но ради чего оно существовало? ради чего жил я и миллиарды мне подобных? Даже если скажут, что завтра конец мучениям моим, конец человечества, я, конечно, вздохну с облегчением, но этот-то день как прожить? Терпеть, мучиться? Но я хочу быть счастлив, пусть даже завтра катастрофа случиться со мной или со всем миром, но я хочу знать -- зачем?! для чего всё это, в том числе и катастрофа? случайна она или закономерна? Вот что сделает меня счастливым! -- понимание судьбы человечества, своей судьбы!
       И пока не узнаю, во всём буду видеть мЩку; а как только пойму смысл бытия, так сразу буду счастлив, причём от всего, от любой малости, без повода и без причины. Счастье -- оно от понимания своей судьбы, своего предназначения. Потому как если знает человек, в чём его счастье, так и стремится к тому, и уже одним этим стремлением, одним сознанием этого счастлив.
       Вот я и хочу сделать людей счастливыми, чтобы они поняли, зачем живут, в чём смысл Бытия. И ради того, чтобы просветить человечество, раскрыть его назначение, -- ради этого и умереть не страшно. Если в этом состоит моё предназначение, то я с радостью умру! Лучше умереть одному, но спасти от мук других людей, ищущих ответа.
       Существует только два взгляда на мир: есть Бог или Бога нет! Вся философия и мировая история на том держится: существует Царство Божие или нет его?! И я смертью своей хочу доказать, что есть жизнь после смерти, что душа бессмертна, и есть Бог, и Суд есть, и Царство Небесное. Это спасёт людей от той пропасти, в которую они толкают себя, переродит их морально и физически. А если нет ничего, то и тогда смерть моя не будет напрасной. Избавлю мир от иллюзий. Хотя... раз я испытываю потребность доказать бессмертие души... не есть ли это косвенное доказательство существования Царства Небесного?
       -- Не логично.
       -- Плевал я на логику. Я чувством живу. Чувства говорят мне больше, чем разум. Я не могу жить без Бога! Без Бога я не вижу смысла своей жизни: живу я или не живу, -- какая разница? Только тогда жизнь наполнится смыслом, когда откроется, что Бог есть. И смысл жизни тогда откроется. И открою его я, своим самопожертвованием!
       -- Если ты действительно верующий, то так бы не рассуждал.
       -- Я хочу уверовать окончательно: да или нет, и никаких если. И не вижу другого способа доказать существование Божие, кроме как убить себя, то есть принести себя в жертву Богу. Уверен, Он поймёт мою жертву.
       -- Но тогда же никто не узнает...
       -- Я узнаю!
       -- Ты сам-то веришь в то, что говоришь?
       -- Верую! Верую!! И обязан доказать, что верую! Но в том-то и проблема, что люди не верят! А вот если бы они знали точно, что Бог есть, и будет Суд, то вели бы себя соответственно. Тогда никто не убьёт себя, и другого не убьёт, если будет знать определённо: за всё воздастся, и нужно соблюдать заповеди Божии, и подчиняться воле Его. Но чтобы утвердить это, должен кто-то умереть, чтобы собой, своей жертвой, как Иисус, доказать бессмертие души и существование Царства Небесного. Ведь только тому поверят, кто из-за одного этого пожертвует своей жизнью. Только из-за этого одного! Не от страха, не из ненависти, а только для того, чтобы доказать бессмертие души. Только ради этого одного! И тогда все уверуют!
       Если уж я жил бессмысленно, то пусть хотя бы смерть моя будет не напрасна. Я всё-таки люблю человечество, и чтобы сделать людей счастливыми готов принести себя в жертву, дабы доказать бытие Божие! Послужить человечеству, принести себя в жертву Богу -- вот чего хочу я!
       -- Любовь к человечеству измеряется не тем, что ты себя убьёшь, а жертвой себя своим ближним. Невозможно любить всё человечество -- это иллюзия, красивая идея; любить практически можно только конкретного человека.
       -- Должен, должен кто-то доказать, что существует Бог и Царство Небесное! Только доказав окончательно бытие Бога и посмертное существование, можно понять смысл этой жизни. А пока нет доказательств, то нет и страха и смысла жить нет.
       Единственный способ доказать существование Бога -- это убить себя.
       Ежели Бог есть и я Ему необходим, то Он не даст мне убить себя, не позволит, остановит меня, спасёт, поможет найти выход из тупика, вразумит и наставит на путь истинный.
       -- А если нет?..
       -- Хотя, возможно, Он готов принять мою смерть как доказательство моей веры, как жертву ради веры остальных. Самоубийство есть высшее проявление веры!
       Вот только волен ли я распоряжаться своей жизнью? Свободен я или несвободен? Могу ли убить себя? или на всё воля Божья?
       Если я свободен, то волен и умереть. Но если судьба и смерть моя Богом предопределены, то, выходит, я не свободен?
       Да и вообще, имею ли я право убить себя, ведь я могу это сделать, обладаю физической возможностью?
       Если Бога нет, то я свободен и волен убить себя. А если есть Бог, то не волен? Но почему? Нет у меня страха перед наказанием, нет. Если нет Бога, то и бояться нечего. Тогда тем более я волен убить себя.
       Раз я могу убить себя, значит, я свободен. А раз я свободен, значит, могу убить себя. Самоубийство -- высшее проявление человеческой свободы!
       -- Высшее проявление свободы не в том, чтобы убить себя, а в том, чтобы отказаться от свободы, то есть признать свою несвободу. Самоубийство -- это своеволие.
       -- Нет, самоубийство не своеволие, но отказ от воли и от себя, -- только тогда почувствуешь, что лежит за границей жизни и смерти, добра и зла. А встать по ту сторону добра и зла, бытия и небытия означает встать на позицию Бога.
       Могу ли я убить себя? Фактически могу. Но зачем? -- вот что главное! Зачем я живу, почему хочу убить себя? Почему важнее Зачем!
       Если я убью себя, то я свободен, и не Бог распоряжается моей жизнью, а я. А если не смогу, если что-то остановит, -- значит, несвободен.
       Если есть Бог, то всё, в конечном итоге, зависит от Него, и я несвободен, и смерть моя -- проявление Его воли. А если Бога нет, то я свободен, и отвечаю за всё, что со мной происходит.
       Если убью себя, то нет судьбы, а есть лишь воля моя, и всё произвольно, случайно, если это я устанавливаю час своей смерти, и нет никакой судьбы, нет предопределения, -- тогда, выходит, я свободен! И никому не нужен! И нет никакой необходимости жить, и можно, значит, умереть в любую минуту, и выходит, нет никакого Бога, всем распоряжаюсь я сам, и во всём воля моя, и только мне решать: жить или не жить!
       Таким образом, всё в этой жизни зависит от меня, только от меня, от моей воли, от моего желания!
       Но... но ведь это не так?..
       Не так?!
       Но тогда как же?
       Или Бог, или я!
       Или Его воля, или моя!
       Или, может быть, нет никакого бога?!
       Так свободен я или несвободен? Третьего не дано -- не может быть свободы отчасти.
       Или я не за всё отвечаю, что со мной происходит?!
       Если не всё от меня зависит, значит, я не ответственен, а значит, и несвободен. Но если обладаю свободой выбора, то всё, в конечном итоге, зависит от меня, и за всё отвечаю я.
       Но разве всё зависит только от меня?
       Обладаю ли я свободой выбора? -- вот в чём вопрос!
       Если я обладаю свободой, то волен выбирать: жить мне или умереть; тогда это я определяю свою судьбу, а не какой-то Бог! Но если я свободен, то зачем мне Бог? Если всё зависит от меня, Богу нет места!
       Одно из двух: или я всё определяю, или не я. Или я хозяин своей судьбы, или не я!
       Незнакомец встал и, не прощаясь, ушёл. А Дмитрий ещё долго сидел, поражённый услышанным. Потом встал и пошёл жаловаться начальнику биржи труда.
       Начальник биржи труда слушал с равнодушным видом и в ответ говорил всякий вздор.
       -- Я буду жаловаться, -- наконец сказал Дмитрий.
       -- А мы составим акт, как вы угрожали всех расстрелять, -- парировал чиновник.
       Дмитрий опешил.
       -- Но у меня есть доказательства.
       -- Если надо, мы тоже найдём доказательства. Всё, разговор окончен. -- И подойдя вплотную к Дмитрию, начальник вполголоса угрожающе произнёс: -- Захотел в тюряге оказаться? Так я тебе устрою.
       -- Вряд ли вам это удастся. Я знаю законы и умею защищать свои права.
       Чиновник ухмыльнулся.
       -- Да если надо, я тебя лично убью.
       Появился милиционер.
       -- Гражданин, пройдёмте.
       -- Куда? -- удивился Дмитрий. -- Зачем?
       -- Давайте выйдем на улицу и там разберёмся.
       Едва они вышли из здания, Дмитрия подхватили под руки два одетых в камуфляж человека, видимо поджидавших у входа.
       -- Оружие есть? -- грозно спросили один из них.
       -- Какое оружие? -- удивился Дмитрий. -- Отпустите, я не сопротивляюсь.
       Его запихнули в машину.
       -- Ответьте, по какому праву вы...
       -- Привезём, узнаешь.
       Когда подъехали к отделению милиции, в сопровождении охранников Дмитрия провели в дежурную часть.
       -- Лицом к стене, руки на стену.
       Дмитрий нехотя повиновался. Его бесцеремонно обыскали.
       -- Подождите здесь, -- сказал милиционер, указав на стул, и ушёл.
       Дмитрий присел рядом с мальчишкой лет пятнадцати. Напротив в "обезьяннике" маялся оборванного вида мужик. Время от времени он хватался за металлические прутья решетки и кричал:
       -- Начальник. Выпусти. Не виноват я! Выпусти, начальник!
       -- Замолчи, а то получишь, -- угрожающе отвечал дежурный милиционер, и мужик на время затихал.
       Вошли три врача "скорой медицинской помощи".
       -- Ну, что у вас? -- спросил один из них.
       -- Вот, -- сказал милиционер, указывая на мальчишку, -- просил вызвать. Говорит, ломка. Со вчерашнего дня здесь. Когда обыскивали, нашли таблетки.
       -- Сделайте мне укол, пожалуйста, -- жалостливо проговорил мальчишка. -- Прошу вас. Любое обезболивающее. Очень прошу. Пожалуйста.
       Один из врачей подошёл к мальчишке и внимательно посмотрел ему в глаза.
       -- Брось нас парить. У тебя даже зрачки не расширены. Ты ещё кумаришь.
       -- Пожалуйста. Прошу вас, -- чуть ли не плача, умолял мальчишка. -- Сделайте укол. Только один. Пожалуйста.
       -- Если не перестанешь, я тебе такой укол сделаю, что потом восьмеркой висеть будешь. Всё, хватит! Оформляйте ложный вызов, этот не наша работа.
       Мальчишка заплакал.
       -- Выпусти, начальник, выпусти. Не виноват я! -- раздался пьяный голос и стук решетки.
       -- Я те сейчас выпущу к ядрене фене!
       -- Не виноват я!
       -- Все вы не виноваты, -- ухмыльнулся милиционер. -- Зачем только нас тут держат.
       Наконец вызвали Дмитрия. Когда его ввели в кабинет, он обратил внимание на развешанные на стенах листы бумаги с призывами: "Сумма свыше 200 МРОТ взяткой не является", "Закон -- что дышло...", "Сесть мы всегда успеем", и другие.
       Милиционер разговаривал по телефону.
       -- Формально по закону вы правы. Но разве целесообразно сажать человека за это? Ну погорячился, с кем не бывает. Так что не вижу необходимости заводить уголовное дело.
       Повесив трубку, милиционер взглянул на Дмитрия.
       -- Я следователь по вашему делу, -- сказал он, держа в руках исписанные листы бумаги. -- Вот, это объяснения трёх сотрудников биржи труда, которые свидетельствуют, что вы оскорбляли их, нарушали общественный порядок, мешали нормальной работе и угрожали физической расправой.
       -- Я ничего подобного не совершал, -- опешил Дмитрий. -- У меня даже в мыслях не было...
       -- И тем не менее, ваши действия подпадают под две статьи Уголовного кодекса. Какие вы можете дать объяснения по поводу произошедшего?
       -- Я готов дать объяснения, но для начала неплохо бы, чтобы вы составили протокол задержания, раз уж вы меня задержали, да ещё с применением силы.
       -- Составим, -- пообещал следователь и стал заполнять бланк протокола, -- а вы пока пишите объяснения.
       Дмитрий стал рассказывать, а помощник следователя равнодушно записывал его слова.
       -- Всё понятно. Подпишите здесь.
       Дмитрий послушно подписал.
       -- Всё что обо мне написали в заявлениях, это клевета, -- попытался объяснить он. -- Я никому не угрожал убийством, никого не оскорблял.
       -- Даже если в ваших действиях нет состава уголовного преступления, то определённо есть мелкое хулиганство, -- равнодушно констатировал следователь.
       -- Но ведь я не приставал к гражданам, и не нарушал общественный порядок, никого нецензурно не оскорблял.
       -- У меня нет возможности вникать в детали; есть гораздо более важные дела. Мне поручили, и я должен принять меры. Такова уж моя работа. Иначе начальство спросит, что я сделал.
       -- Но ведь я не виновен!
       -- Пусть суд разбирается, виновны вы или нет.
       -- Меня будут судить? -- проговорил Дмитрий растерянно, почувствовав неприятный холодок в груди.
       -- Как и других правонарушителей.
       Впервые в жизни Дмитрий ощутил животный страх; он овладел им, подчинив волю и разум, заставляя лихорадочно искать спасения.
       "Ведь посадят, сволочи. Причём ни за что! А начальник-то угрозу выполнил. Одна мафия. Что же делать? Как спастись?"
       Он чувствовал, как внутри у него всё дрожит.
       "Трусишь? -- А как вдруг засудят? -- Но ведь ты не виновен. -- Мало ли загублено невинных. -- А как же вера твоя? -- Страшно. Страшно, но не боюсь. Не боюсь! Надо идти до конца! Отступать нельзя! Смерти я не боюсь. Главное -- сохранить уважение к себе. Или может согнуться, чтобы не переломиться? Нет, лучше не жить вовсе, чем предать себя. Это будет не жизнь, когда без совести-то".
       Дмитрий вдруг вспомнил Христа, суд синедриона, лжесвидетельство, и ощутил, как страх сменился радостью. "Да, я готов взойти на Голгофу! С Ним! Только бы чувствовать Его! С Ним ничего не боюсь!"
       -- Вы поступаете несправедливо, -- дрожащим голосом проговорил Дмитрий.
       Милиционер только развёл руками:
       -- Раз есть заявление, я должен принять меры. А если не приму мер, начальство сделает вывод, что я плохо работаю.
       -- А как же справедливость? Совесть у вас есть?
       -- Послушайте, -- оборвал милиционер. -- Не надо проповедей. Я просто делаю свою работу.
       -- Но действуете незаконно! -- возмутился Дмитрий. -- Вы незаконно меня задержали, разве не так?
       -- Если строго по закону работать, ни одного преступника не посадишь. Никто не хочет по совести, пока силой не заставишь.
       -- Но послушайте, ведь это противоречит здравому смыслу!
       -- У нас есть закон и мы вынуждены руководствоваться им, даже если он не во всём отвечает требованиям здравого смысла. В таких случаях действуем, как требует необходимость. Формально по закону вы правы. Но не могу же я вас просто взять и отпустить.
       -- Тогда дайте хотя бы подписать протокол задержания.
       -- А не было никого протокола. -- Следователь нагло улыбнулся. -- И задержания не было. Вы сами добровольно пришли.
       -- Но ведь вы заполняли...
       -- Ничего я не заполнял. -- Следователь демонстративно разорвал листы фиктивного протокола.
       Дмитрий понял, что его обманули.
       -- Но у вас нет свидетелей!
       -- Сколько надо будет свидетелей, столько и найдём. -- Улыбка следователя становилась всё наглее. -- Бороться с системой бесполезно. С правоохранительными органами нужно сотрудничать. Мы вас если не так, то иначе, но всё равно посадим, если захотим.
       -- Я знаю, вы можете на любого сфабриковать дело, особенно если человек "заказан".
       -- Мы хотим всё по закону.
       -- А привезли вы меня сюда по закону? Или, может быть, по закону выудили у меня объяснения?
       -- Если вы всё понимаете, зачем противиться судьбе? -- Следователь издевательски улыбнулся. -- Не вы первый, не вы последний.
       -- Наверное, невозможно оставаться честным человеком, работая в этой системе?
       -- Если бы вы вели себя порядочно и признались во всём, мы бы, возможно, и не арестовали вас.
       -- Значит, вы арестовали меня за то, что я вел себя не порядочно?
       Следователь только ухмыльнулся.
       -- Я буду жаловаться прокурору, -- решительно сказал Дмитрий.
       -- А вот этого не советую. Вам может быть только хуже. Подумайте над моими словами. Ну а чтоб вам легче думалось, посидите в камере; утром повезём на суд. Проводите.
       "Трудное это дело -- любить! Но потребность в любви это потребность в вере. Надо делом доказать, что я люблю и верю. Господи, дай мне силы любви Твоей!".
       -- И всё же, несмотря на ваши незаконные и несправедливые действия я люблю вас, -- сказал Дмитрий.
       У следователя вытянулось лицо. Видимо, таких признаний ему не приходилось слышать.
       -- Лучше бы вы рассказали правду.
       -- Мне самому нужна правда. Я не могу без правды, ибо жить по правде и означает постигнуть свою судьбу. Я люблю вас и не перестану любить, даже если вы расстреляете меня.
       -- Ну, до этого не дойдёт.
       -- Почему же? Вы всё можете! Но поверьте, потом вам будет стыдно. Не в силе Бог, а в правде! А теперь ведите в камеру. Я не виновен!
       "Что же, как будет, так будет! Значит, судьба моя такая! Возможно, это мне необходимо -- в тюрьме посидеть. Чистая совесть дороже всего! Что ж, пусть судят. Я готов ко всему! Правда на моей стороне. Значит так надо, раз Бог даёт мне это испытание".
       Охранник долго вёл Дмитрия по коридорам, наконец, они спустились в подвал и остановились перед одной из камер. Брякнули ключи, лязгнул засов, дверь заскрипела и открылась.
       -- Ну а мы это, с корешем, пхаемся по кресту... видим, две кошёлки на парапетах стоят, понт кидают, фуфлом торгуют, ногтем халву колупают. Ну, мы их тогда с корешем догнали, полный рот фанеры настреляли, тут нас мусора и повязали...
       В камере, метров тридцати, находилось около двадцати человек. Трехэтажные нары, низкие заплесневелые своды, сырость и смрад человеческих испарений.
       -- Бухлана маловато выкатили. Вот мы и добавили...
       Лица некоторых заключённых были столь колоритны, что Дмитрий невольно вспомнил теорию Ламброзо.
       "Значит и это необходимо! Только вот зачем?"
       -- А вы случайно не в нашей школе работали? -- обратился к Дмитрию один из сокамерников. -- Да, мир тесен. Вот так не знаешь, какая судьба тебе уготована. Только от сумы и от тюрьмы не зарекайся.
       Места на нарах были все заняты, и Дмитрий присел на пол, прислонившись к стене. Он окунулся в забытое ощущение полной несвободы -- когда никуда не надо!
       -- Ты за что?
       -- А ни за что!
       -- Да тут все такие.
       -- Я попал сюда по чистой случайности!
       -- Случайность, как сказал классик, есть непознанная закономерность.
       -- Это роковая ошибка!
       -- Если роковая, то не ошибка. Видать судьба твоя такая. А ошибка это или нет, узнаешь после.
       -- Я не виноват!
       -- Тут все невиноватые сидят. Вот меня соседка сдала. Написала под диктовку, что ей мент наговорил, ну и забрали, ясное дело. Я бы мог сказать, что псих, потому как состою на учёте, но тогда бы отвезли в дурдом. Пришлось подписать.
       -- Всё! Надоело выше крыши! -- прокричал бритый наголо. -- Выйду, жену свою загрызу!
       -- Все мы, если вдуматься, сидим здесь из-за баб, -- философски заметил кто-то.
       -- А ты что думаешь? -- обратился к Дмитрию бритый.
       -- Я думаю, что все мы здесь сидим несправедливо.
       -- Это точно. Нет на свете справедливости! Вот я безработный, продавал свои вещи, чтобы как-то выжить, а меня обвинили в мошенничестве. Да как же можно прожить на пособие в один МРОТ? По закону я должен получать значительно больше, но они не хотели платить, потому как боялись, что и другие станут требовать. А всё потому, что начальник их департамента проворовался. Я сам по телеку видел, как прокуроры завели на него уголовное дело за злоупотребление служебным положением и хищение двух миллиардов рублей из Фонда занятости.
       -- Значит, есть всё-таки справедливость?!
       -- А что такое справедливость?
       -- Это такой космический закон, -- сказал, подойдя вплотную к Дмитрию, молодой парень в домашнем халате и шлёпанцах. -- И мы должны ему подчиняться, как должны соблюдать законы Солнечной системы, и на нашей планете тоже. Среди нас восемьдесят пять процентов инопланетяне. Лично я не только верю в множественность воплощений, но знаю, что уже не раз посещал Землю. Каждого, кто совершит тяжкий грех, неотвратимо и в строго определённое время настигнет возмездие. Это закон такой -- отложенного возмездия. Его не может избежать никто. Вершит его нравственный императив в строго определённый период с 6,4 до 32 лет. Всё дело в том, что наш организм -- открытый резонансный контур, и периодичность волновой активности мозга накладывается на периодичность движения планет, в результате чего возникает резонанс, который губит человека. Происходит это в строго определённые периоды, равные солнечному циклу 11 лет и планетному циклу -- 6,5 лет. Хоровод планет и солнца и есть суд. Чем больше грех, тем дольше время отложенного возмездия. Каждое совершённое преступление не остаётся безнаказанным, возмездие всегда наступало -- тем позже, чем более велик был государственный деятель и весомей грех.
       "Философ!" -- подумал Дмитрий. -- "Интересно, за что он сидит?"
       -- Если вдуматься, все мы здесь сидим для чего-то.
       -- Не, мне этого не нужно, -- заметил бритый. -- Не хочу опять на нары.
       -- Но ведь должен же быть какой-то смысл в происходящем, какая-то закономерность!-- с отчаянием в голосе произнёс Дмитрий.
       -- Царит произвол. Никакого закона!
       Лязгнули запоры, дверь приоткрылась, и в камеру ввели человека солидной наружности в превосходном костюме. Он подошёл и с каждым поздоровался за руку. Судя по виду, это был большой бизнесмен.
       -- За что же вас? -- поинтересовался бритый.
       -- Да нелепица какая-то, -- развёл руками бизнесмен. -- Пригласили дать объяснения по пустякам, а под этим предлогом арестовали по обвинению в мошенничестве.
       -- А у нас все бизнесмены мошенники, -- съехидничал кто-то.
       -- С нашими законами иначе невозможно, -- виновато объяснил бизнесмен. -- Они противоестественны, потому их и нарушают. У нас, чтобы быть законопослушным гражданином нужно стоять на голове и чесать пяткой затылок. Если правительство не выполняет законы, чего же с нас спрашивать?!
       -- Вот и я спрашиваю у следователя: "Вы хотите посадить человека за то, что он просто хотел выжить?" -- сказал безработный.
       -- Захотят, кого хошь посадят. В зоне большинство сидит по мелочи, за мешок картошки, а сроки дают немаленькие.
       -- Нам законы не помогают, а мешают жить. По закону у нас есть только одно неоспоримое право -- умереть. Им легче признать солдата без вести пропавшим, чем платить пенсию родственникам. Эти чиновники способны на всё! Они не по совести живут, а как власть того требует. Им легче упрятать в тюрьму одного бунтаря, чем признать справедливость. И судиться с ними бесполезно, потому как у них власть.
       -- А для меня тюрьма выход. Посадят, так хоть за квартиру не придётся платить, и кормить будут. В зоне-то сейчас лучше, чем на воле. Я в отсидке даже поправился.
       -- Рабы мы, рабы. Нам не платят, а мы терпим. Заглядываем начальнику во все дырки, лишь бы не выгнали, не лишили куска хлеба.
       -- А ты за что?
       -- Поссал не туда, вот и замели. А мне что, в штаны мочить? Вот и забрали, когда отливал, для плана, за мелкое хулиганство.
       -- Посадят. У них же корыстный интерес; им же с каждого штрафа процент идёт.
       -- Так я же не на виду у всех, я в скверике, на дерево. МСчи не было терпеть.
       -- Всё равно посадят. Это же типичный "резиновый состав": плюнул не туда, или не попал в урну, вот тебе и мелкое хулиганство. Был бы человек, а статья, при желании, найдётся. Запомни: посадить можно любого, причём совершенно на законных основаниях. Ты виноват лишь в том, что хочется им кушать. А если арестуют и посадят, то уже волей-неволей осудят, потому как если признать невиновным, исков о возмещении вреда не оберёшься.
       -- Но ведь суд обязан разобраться по справедливости.
       -- Ты ещё веришь в справедливость правосудия?
       -- Как же жить тогда, если не верить? -- спросил Дмитрий.
       -- Наше правосудие - гримаса справедливости! Власть порождает преступников своими противоестественными законами. У нас заранее задано всё: сколько сержант милиции сказал, столько судья потом и даст. Это потому, что органы предварительного следствия заинтересованы в обвинительном приговоре, и всякий оправдательный приговор считается браком в их работе. Суды и милиция работают как смежники. Это такой конвейер по превращению человека в лагерную пыль. Судья ведь тоже человек, ему нужна квартира, повышение квалификационного класса, хороший тёплый кабинет. А если судья выносит оправдательный приговор, то это отражается в его характеристике и влияет на дальнейшую карьеру.
       -- Нет, блин, всё, хватит! Не могу я жить в этой стране! Невиновных судят, а виновных отпускают, сволочи! Как же тогда жить?
       -- Не верь, не бойся, не проси. И успокойся. Надо быть дураком или сумасшедшим, чтобы искать справедливость в суде.
       -- Но должен ведь судья разобраться и установить истину?
       -- Не требуй суда, иначе до суда можешь не дожить. Только наивный судится с властью. Они ведь играют не по правилам. Закон -- это для граждан, а власть действует по праву силы. Правители законом не руководствуются, а пользуются им по собственному усмотрению. Как-то останавливает меня "мент", требует пройти в отделение. Я его спрашиваю: "Почему, я же ничего не нарушил?" А он тупо ухмыляется: "Ну прям щас и будет моя семья ждать, пока ты нарушишь!"
       -- Я хочу честного, справедливого суда!
       -- Хочешь быть честным -- будешь мёртвым. Другана моего освободили прямо в зале суда, так опера чуть не сдохли от злости. Мы, говорят, столько его разрабатывали, а его так просто освободили. Так через месяц нашли его застреленным. Слыхал о "белой стреле"? Милиционеры просто отстреливают бандитов, которых не могут отдать под суд. А всё потому, что они иначе работать не могут, не умеют, и не хотят. Вот почему у нас милицию боятся больше, чем бандитов. Это же оборотни в погонах!
       -- Милиция - неизбежное зло, -- сказал кто-то.
       -- Но ведь милиция должна служить и защищать! -- воскликнул Дмитрий.
       -- Да она себя защитить не может. Что ей до нас! Милиционеры и есть самые большие нарушители закона. Меня и моих друзей неоднократно грабили именно милиционеры. Кое-кого даже били ни за что.
       -- Но разве это не преступление?
       -- А как начальство скажет, так и будет. Я сам работал в этой системе. Мелочь ловят, а с "крутыми" никто дело иметь не хочет. Ухватят кого-нибудь и начинают тянуть каждый на себя, чтобы было чем отчитаться. Начальники делят, а тому, кто работу сделал, остаётся лишь дырка от бублика. Нам платят мало, подразумевая, что мы мзду берём. А брать не будешь, не прожить, тем более когда все вокруг берут; или уж точно выгонят по подозрению. Хочешь жить -- не выпячивайся и делай то, что прикажут. Пытаются бороться с щипачами, а с предателями бороться не хотят. Легче сфабриковать дело, чем действительно раскрыть преступление. Так что не строй иллюзий: милиция охраняет власть, а не гражданина. Какие они служители закона, это закон им служит, а они с его помощью деньги выколачивают. Если наехали, это может означать только одно: или хотят денег, или им уже кто-то заплатил. Бандиты в погонах! Они работают не по закону, а по заказу. Фабрикуют дела, а потом предлагают откупиться. А у меня денег нет, потому и сижу здесь. Взяли мы как-то одного убийцу, так он и трёх часов не просидел, отпустили. Так обидно! Ловишь, стараешься, а они тут же выходят, заплатив кому надо.
       -- Выходит, невиновных сажают, чтобы было чем отчитаться, а виновных за взятки выпускают?
       -- Точно так. Я на своей шкуре это прочувствовал. Если тебя "заказали", и машина запущена, то бороться с системой бессмысленно. Эта система растопчет кого угодно. Ты перед ней песчинка. Да что вас, своих топчут, причём не виноватых. Кто-то на меня настучал, схватили, отвезли, говорят, рассказывай. А я что дурак сам себе могилу копать. Избили, машину повредили, да ещё посоветовали молчать, не то хуже будет. Поэтому лучше сразу не горячиться, а потом, когда утихнет, можно жаловаться. Но они всё равно посчитаются с тобой. Я им так и сказал: "чёрт с вами, всё равно вас Бог накажет. Бог справедлив, он всё видит!"
       -- Мне кажется, надо пытаться достучаться до совести следователя, -- осторожно сказал Дмитрий.
       -- Да ты что?! -- усмехнулся "мент". -- Если тебя заказали, то дело "сошьют" так, что не отмажешся. У него же приказ! Ментовка это тебе не Мосторг, здесь "шьют" на заказ.
       -- Но я же не совершал никакого преступления!
       -- Начальство прикажет -- будет преступление. А совесть -- она здесь лишняя. Следователь должен или не выполнить незаконный приказ, или подать в отставку. А кто же при нынешней безработице от работы откажется, особенно если семья и дети. Я как-то прочитал в газете, что из семи человек шесть будет подчиняться приказам начальника, даже если их исполнение будет приносить страдания другим людям.
       -- А как же закон?!
       -- У нас профессиональная подлость, а не закон! Я два года пытался доказать, что меня ограбили, а в результате сам оказался под судом за клевету. Предложили, смешно сказать, сделку с правосудием: либо деньги, либо справедливость. Так что не связывайся с властью! Плетью обуха не перешибёшь. А высунулся -- получи по физиономии, будет тебе наука: или не высовывайся, или не ной. Сиди тихо, как мышь под веником, и всё будет. А честность свою лучше попридержать. У нас по закону, если честно признаешься, тебя же и посадят; так что приходится врать. Я тоже боролся за справедливость, но понял, что напрасно. Ну и хрен с ними со всеми, пусть загнивают. Таких как я нужно благодарить за то, что борются со злом. Если бы не мы, государство давно бы погибло от коррупции. Хотя, если по большому счёту, бороться с преступностью бессмысленно. Преступность была и будет всегда, пока будут существовать запреты, зависть, неравенство и прочие пороки человека и общества.
       -- Не понимаю, не понимаю! -- воскликнул Дмитрий. -- Суд продажен, милиция - бандиты в погонах, прокуратура покрывает беззаконие, преступников выпускают и назначают на высокие должности, а невиновных сажают в тюрьму. Абсурд какой-то!
       -- Абсурд только кажущийся. Всему есть объяснение. Они законом прикрывают свой произвол. Делают, что хотят! Писаный закон лишь прикрывает закон неписаный.
       -- А как же совесть, мораль?
       -- Нет никакой морали! Люди всегда поступают, как им выгодно. Воровать нечестно? А государству можно своих граждан обворовывать? Когда правительство грабит народ, заставляя втридорога платить, это можно? Нас поставили на грань выживания, и в таких условиях призывать к моральности аморально.
       -- Так можно найти оправдание и предательству, и подлости, и убийству.
       -- Да, я украл, но я действовал в ситуации крайней необходимости. Мне есть было нечего. И денег ни копейки. Но никогда не оправдают укравшего буханку хлеба, даже если он украл, чтобы не умереть с голода. Это не воровство, когда я беру то, что заработал, но чего мне не хотят отдавать. Это компенсация! Почему государству можно воровать у граждан, а нам нельзя?
       -- Выходит, в ситуации крайней необходимости нет морали, и чтобы выжить, допустимо всё?
       -- Поставьте человека в нечеловеческие условия, и он нарушит любые запреты. Бывают ситуации, когда воровство единственный способ выжить. Когда речь идёт о жизни и смерти, благородству нет места! Нравственность существует лишь в границах жизни, а не за её пределами!
       -- Но и в ситуации крайней необходимости люди ведут себя по-разному: кто-то жертвует собой, а кто-то предаёт.
       -- Всё зависит от обстоятельств! От обстоятельств и от человека.
       -- А зачем ты вообще живёшь? -- спросил Дмитрий.
       -- Зачем? Ну... чтобы выживать.
       Дверь камеры заскрипела и отворилась.
       -- Кусинский, на выход.
       Представительный бизнесмен с довольным видом покинул камеру.
       -- Такие не сидят, -- сказал "мент". -- Это мы, простые смертные, мучаемся, а таких на третий день выпускают. У них деньги, связи. Ты украдёшь мешок картошки, тебя посадят. А этот украл миллионы -- простят, а то и вовсе признают невиновным. Такой вот у нас закон.
       -- Да это не закон, а дышло, куда повернешь, туда и ...
       -- Существуют законы писаные и неписаные: у кого деньги, у того и власть. А кодексы -- это так... для ботвы. Таких миллионеров сажают только чтобы попугать, чтобы, значит, делились. Они государству нужны. Это мы ничего не значим, а эти откупятся. Нет у тебя денег, ну и будешь сидеть. Никто даже не заметит и не побеспокоится. А этого, наверное, в привилегированную камеру, с телевизором и холодильником. Бьюсь об заклад, его на третий день выпустят. Это же одна банда! Одни захватили власть государственную и стали авторитетными политиками, ну а другие -- авторитеты криминальные. Они просто поделили сферы влияния. Те, что у власти, сотрудничают с криминалом, это всем известно. Одна мафия!
       Вновь раздался скрежет открываемой двери и в камеру вальяжно вошёл представительный мужчина. Ленивой походкой он подошёл к нижним нарам, лежащий на них мигом вскочил и почтительно уступил место.
       С появлением нового постояльца все в камере почему-то притихли. Похоже, он пользовался непререкаемым авторитетом.
       -- Ну, и об чём базар? -- сказал "авторитет", укладываясь.
       -- Так об справедливости об ихней, -- осторожно ответил бритый.
       -- Да, за всё в жизни надо платить, и это справедливо, -- философски заметил "авторитет" -- Всё решают деньги. Или большие деньги.
       -- Точно. А вот этот всё об совести какой-то толкует.
       -- Я только хотел сказать, -- осторожно произнёс Дмитрий, -- что за деньги совесть не купишь.
       -- Всё в этом мире можно купить, -- не терпящим возражений тоном заметил "авторитет". -- Всё продаётся и всё покупается.
       -- А вот, к примеру, Раскольников. Он ведь старушку-проценщицу убил, а деньги её счастья так и не принесли. Не смог он с кровью на сердце жить.
       -- Ну и убил, -- усмехнулся "авторитет". -- Так мир ведь устроен. Всегда есть люди, которые имеют право убивать. Я бы таких людей ставил управлять государством. Одного такого лично знаю: отсидел своё, а теперь крупный бизнесмен, миллионер, всеми уважаемый гражданин. Так вот бывает по жизни. А Раскольников твой -- дурак. Надо было и топор заранее припасти, и подельника найти, и квартиру заранее отследить. Логика Раскольникова безупречна: одни убивают миллионы -- и им ставят памятники, а другие ломаются на одном убийстве. На логическом уровне этому вряд ли что-либо можно возразить.
       -- Да он не мог жить с грехом -- вот в чём дело! Ведь для счастья чистая совесть нужна!
       -- У тебя-то, поди, совесть чистая, а сидишь здесь. Ты стащишь буханку хлеба -- тебя посадят, а другие воруют миллиардами и тебя же судят. Один украл из Гохрана драгоценностей на сто восемьдесят три миллиона, получил три года и вышел по амнистии. Украсть много это не воровство, а бизнес! Львиная доля воровства осуществляется по закону. За украденный миллиард чиновнику дали восемь лет условно, а ты будешь сидеть на полную катушку. Мне так и сказали: либо дашь показания и выходишь под подписку о невыезде, либо будешь сидеть. Вся жизнь игра, воруй, такая фишка, -- пропел "авторитет". -- Ну а попался, то молчи - не то каюк. Своё ты отсидишь, семь лет не вышка. Иначе схавают, и рта не оботрут.
       Дмитрий не нашёлся что возразить.
       -- Я тебе вот что скажу. Люди - это говно. Им подсунь дерьмо, самое натуральное, стопроцентное дерьмо, и они будут его лизать, потому что они сами дерьмо. У большинства голова лишь обслуживает желудок, и ничего более. Люди требуют равенства, но при этом каждый хочет быть лучше других. Все хотят жить, и хорошо жить. Вот я вор. Ты спросишь, где у меня совесть? А я тебе отвечу: покажи мне, кто по совести живёт, кто? Бог заповедовал делиться. Вот у тебя деньги есть, а у меня нет. И ведь если я попрошу у тебя три тысячи, ты ведь не дашь. Вот я и беру сам. Так сказать, восстанавливаю справедливость, раз у тебя есть, а у меня нет. С деньгами нужно расставаться легко, и никогда не жалеть.
       Дмитрий вспомнил, как однажды его обворовали на вокзале, вытащили бумажник из кармана брюк.
       -- Не может человек без Бога, не может! Не уголовный кодекс удерживает от преступлений! Вот почему-то видео наблюдения боятся, а во всевидящего контролёра -- Бога -- не верят. А без веры в посмертное воздаяние, человек превращается в животное.
       -- Совесть... это химеры, муки совести - интеллигентская блажь, -- продолжал "авторитет". -- У дикаря нет совести; он сожрёт тебя и не подавится. Чтобы выжить, есть два пути: либо убивать, либо примириться. Но всё равно побеждает сильнейший! Короче: или жрать другого против своей совести, или быть съеденным самому.
       -- На мой взгляд, выживает не сильнейший, а наиболее приспособленный, -- возразил Дмитрий. -- Приспособиться, и означает примириться, то есть подчиниться природной необходимости, достичь симбиоза, когда все сосуществуют друг с другом, не нарушая равновесия. Убивают ведь не ради убийства, а ради необходимости выжить. А если взглянуть поглубже, то из-за любви. Всё совершается из-за любви. Даже убивают, потому что любят! -- себя, жизнь, своих близких, иногда даже жертву. Зло есть та же потребность в любви, только неудовлетворённая.
       -- Никто не имеет права отнимать чужую жизнь, даже если тот, у кого её отберут, попирает человеческие законы. Я -- вор, и этого не скрываю, и, как многие люди моего круга и "ранга", ненавижу бандитов. Этим молодым бройлерам нет разницы, кого грабить, кого убивать. Не люблю глупых телят, бычков-трёхлеток, которые позволяют себе то, за что по всем канонам "правильной жизни" надо сажать на перо и отправлять к архангелам. Отнять у кого-то что-то, сунув под нос волыну, большого ума и храбрости не надо. Главное -- получать блага, не вламываясь, как пьяный жлоб в церковь, не крысятничая и шакаля по углам, отбирая последний кусок у сиротки.
       Я ведь не родился вором. И стал им не от хорошей жизни. Меня тоже мама за руку в школу водила, хотела, чтобы из меня толк вышел, по её разумению. Но улица взяла своё. Ведь когда не можешь завоевать своё место под солнцем среди одноклассников и знакомых, начинаешь пробивать себе дорогу кулаками. По старым "законам" вором мог стать человек, по-настоящему отсидевший в тюрьме, карманник, который мог "обрить" фраера, когда тот был трезв и не спал. Ворами становились за верность "правильной" жизни. А сейчас? Идею опозорили, не брезгуют и похищением детей, лишь бы получить грязные "хрусты". Боже, что твориться с людьми! Иметь жену, машину, хорошую хазу никому в сегодняшней жизни не запретишь. Не могу осуждать тех, кто имеет всё это, но и не приветствую. Некоторые построили себе не дома, а санатории, забыв о том, что санаторий для истинного "законника" -- тюрьма. Когда мне нужна машина, меня возят. Прописка есть, но постоянно нигде не живу. Имею ребёнка, но жены со штампом в паспорте у меня нет. Я люблю, и любим, и долю свою в любви принимаю, как подарок Бога мне, грешному. Таких как я, мало осталось. Вор в законе -- это не чин, не звание, это состояние души -- души бродяги.
       "Вот в законе" тяжело вздохнул.
       -- Справедливости в судьбе нет никакой!
       Несколько минут стояла тягостная тишина.
       -- Вот ты бы предпочёл, чтобы тебя судили по закону или по совести? -- обратился к Дмитрию "вор в законе".
       -- По совести и по справедливости.
       -- Но представление о справедливости у каждого своё. Возможно ли вообще установление всеобщей справедливости?..
       -- Ну... тогда по закону.
       -- А если закон несправедлив?
       -- Но ведь понятие права идёт от правды, от справедливости!
       -- Не сила права, а право силы! Среди людей такой же закон, как и среди животных: слабый умирает, сильный выживает, выносливый приспосабливается. Разве не так?
       -- По каким же тогда законам жить?
       -- А по закону кровной мести. Люди признают только силу. Кровь за кровь! Справедливо, а главное эффективно. Страх удерживает людей, и только страх, а не какая-то совесть.
       -- Выходит, надо жить по закону джунглей и жрать друг друга?
       -- Таков закон природы: каждый сам за себя и выживает сильнейший!
       -- Ни один биологический вид не ведёт такой внутривидовой борьбы, только человек. В природе генетически заложен видовой альтруизм, когда один жертвует собой ради спасения вида. Для выживания необходим альтруизм! Так и Христос пожертвовал собой ради спасения человечества.
       -- Значит, надо жить по христовой заповеди, не убивать и любить друг друга? Но ведь если я возлюблю ближнего как самого себя, то не должен его жрать, и тогда он сожрёт меня. Значит, я из любви к ближнему должен принести себя в жертву? Да никто не живёт по христовой заповеди! Это только на словах призывают к любви, а на деле жрут друг друга. Необходимость заставляет бороться за выживание. Значит, не верна христова заповедь, если противоречит природе человеческой. Выходит, Христос ошибался, раз не под силу людям любить ближнего своего как самого себя.
       -- Но тогда для чего все эти призывы к совести, любви к ближнему? Лишь как предохранитель от самоуничтожения, противовес беспощадной борьбе за выживание?
       -- Не стоит и думать, -- отмахнулся "вор в законе".
       -- Но я хочу знать Истину!
       -- А зачем?!!
       -- Чтобы понять, как мне жить? По какому закону: по божественному, и жертвовать собой из любви к ближнему, или согласно природному закону выживать любой ценой?
       -- Возможно, и нет ответа.
       -- А может, не верен идеал, если живут не по нравственному закону, а по закону природному? Значит, права жизнь, а не наши идеальные представления о ней? Но если прав закон природы, тогда почему так укоренены в сознании человечества нравственные заповеди, притом что люди живут по закону выживания и личной выгоды? Откуда этот нравственный закон? Из инстинкта самосохранения или извне? Что есть эти призывы к любви, этот нравственный закон: осознание необходимости выживания или вмешательство Бога? Внешняя необходимость или внутренняя? И если нет правды на земле, возможно, правды нет и выше? Если на Земле таков закон природы, возможно, что и в Космосе царит то же самое, та же борьба?
       -- Я недавно слышал, будто чёрная дыра "сожрала" звезду.
       -- Значит, невозможна гармония, взаимное полное и окончательное примирение, чтобы все были довольны, и всё было хорошо?
       -- Пр?клятые вопросы, пр?клятые!
       -- Повсюду борьба за выживание, а в результате череда смертей, кажущаяся бесконечной. Убийства, конфликты, ни дня без распрей; кажется, вся история человечества -- нескончаемая череда войн. Что может удержать человечество от самоуничтожения? Только любовь. Она -- необходимость. Внутренняя необходимость! А возможно, и внешняя. Без любви, человечество обречено на самоуничтожение.
       -- Да кто ты такой, чтобы разрешать такие проблемы?
       -- А чем я хуже?!
       -- Тебе нужно быть проповедником. Ты ненормальный.
       -- Почему?
       -- Потому что нормальные люди приспосабливаются, а ты хочешь мир переделать.
       -- Все за всех виноваты, и я прежде других.
       -- Бить начнут, любую вину на себя примешь.
       Раздался лязг засовов.
       -- Прокофьев, на выход.
       "Вор в законе", довольный, поднялся и гордо вышел из камеры, сопровождаемый завистливыми взорами оставшихся.
       -- И как может Бог смотреть на творящееся безобразие? -- в сердцах сказал Дмитрий, усаживаясь в дальнем углу камеры. -- Он или не добр, или не всемогущ.
       -- Да нет никакого Бога, хватит себя обманывать, -- проворчал, подсаживаясь рядом, "философ". -- Жизнь - лотерея, цепь случайностей, трагических и счастливых.
       -- А если нет Его, то и жить не хочется.
       -- Бога нет, потому что его существование не доказано.
       -- А разве можно доказать существование Бога? Бог не выразим. В Него можно только верить. Но я чувствую, чувствую, что Бог есть!
       -- А если ты обманываешься?
       -- Я не могу отказаться от Бога. Он единственное, что есть у меня.
       -- Ты пытаешься опереться на то, чего нет! Нельзя так верить. Жизнь не оправдает твоих надежд. И что тогда, помирать от разочарования? Вот для меня бога не существует.
       -- Ты что, не веришь в Его существование?
       -- Что люди ищут, то и находят, или же выдумывают.
       -- Но я много раз убеждался, что Господь заботится обо мне. Это уже не вера, а сама действительность, такая же реальность, как рука или нога. Он просто есть и Он со мной, Он во мне, и я спокоен. Вся моя жизнь, её смысл и значение это доказательство Бытия Божия. Без веры в Бога моё бытие превращается в прах. Ведь если Бога нет, всё вообще теряет смысл. Без Бога нет смысла жить, и тогда самоубийство единственный выход. Вера является необходимостью, потребностью человека, как и Бог. Ведь если нет Бога, тогда нет и никакой закономерности, и вся моя жизнь случайность, и нет воли, и ничего нет? Для меня потеря веры равносильна самоубийству!
       -- Ну а если всё это выдумки, иллюзии, сказки? как тогда жить?
       -- Тогда жить нет никакой возможности -- без веры, а значит, без надежды, и значит, без любви. Тогда зачем жить? -- лучше умереть! Но без веры самоубийство ещё страшнее, чем жизнь без надежды. Как только вера уходит, так приходят мысли о смерти. Потеря веры равносильна самоубийству. Это всё равно что потерять зрение или стать глухим.
       -- Люди верят в то, чего хотят, во что им выгодно верить.
       -- Может, и так. Я живу каждый день и то, каков этот день, зависит от моего к нему отношения, то есть от веры! Без веры я не вижу смысла существования. Хотя вера эта всё же в Высшую силу, а не столько в силы собственные.
       -- Неужели никогда не возникает сомнений?
       -- Бывают. От них страх сковывает душу. Жить без цели и смысла, -- это словно не живёшь вовсе. Отсутствие смысла и есть смерть.
       -- А вот я неверующий.
       -- Мы все верующие, только не все знаем об этом. Как же можно отказываться от того, чего ты не знаешь, равно как и делать заявления "Бога нет", ведь никто не знает что такое Бог.
       -- Я тоже когда-то верил, -- горестно вздохнул "философ". -- Год провёл в монастыре. Но и там ложь. Нет, даже не ложь, а иллюзии, миражи наших желаний! И никуда не деться от них, не избавиться. Так хочется правды, но никак не вырваться из плена иллюзий. Душа машет крыльями, а взлететь не может, ноги прикованы к земле. Захотел вернуться в материальную действительность, чтобы почувствовать, как это люди живут без веры, без смысла. Долго не решался уйти. Прикормили. Но однажды обнаружил, что не так хорош, каким казался себе, отказался от себя и от Бога, вернулся в мир, но увидел, что там совсем другие законы, несовместимые с законами духовными. Я ушёл от Бога, потому что почувствовал и понял, что недостоин Его. Хочу побыть один. Для меня уже проблема не в том, есть Бог или нет Его, а в том, как жить с Богом в миру. С одной стороны, желание раствориться в любви, чтобы слиться с Господом, а с другой -- ощущение невозможности этого в мирской жизни. И если не получается жить в миру с Богом, то возникает вопрос: реален мир или Бог? и что выбрать: жизнь с Богом или жизнь с миром? Иоанн сказал: "Не любите мира, ни того что в мире".
       -- Но правильно ли сбегать от мира? Ведь Христос пришёл, чтобы спасти мир! Для меня Христос -- идеал, на который я равняюсь, который всегда со мной, в сердце моём! Он учит меня любить и прощать, вести праведную жизнь.
       -- Чего стоят заклинания любви, если они не могут быть применимы в мирской жизни. Жизнь -- это непрекращающаяся схватка, трагедия, драма.
       -- Быть может, заповеди нужны, чтобы человечество имело хоть какие-то сдерживающие моменты, дабы окончательно не свалиться в пропасть зла?
       -- Но что есть нравственный запрет: отражение Вечности или потребность земной жизни? Десять заповедей -- это закон для Вечности или для людей?
       -- Закон Вечности для людей! Моральный закон!
       -- Да брось, нет никакой морали! Люди рассуждают по принципу самооправдания и личного удобства. Они глупы и ленивы. Евангелие только на ночь читают, а жить предпочитают по выгоде. Будет выгодно -- по совести поступят, не выгодно -- постараются о совести забыть. Необходимость выше нравственности!
       -- Нравственность и есть необходимое для выживания человечества.
       -- Однако не всё, что считают нравственным, в действительности необходимо. Мораль -- всего лишь оценка допустимого и запретного, причём у каждого общества, да и у каждого человека своя мораль.
       -- Однако совесть - факт!
       -- Не для всех.
       -- Совесть - голос Бога в человеке, -- сказал Дмитрий.
       -- Нет, совесть - продукт культуры.
       -- Человек по природе добр, нужно лишь показать ему это и создать условия, чтобы помочь человеку стать добрым.
       -- Нравственность не должна зависеть от условий. Иначе, так можно оправдать всё что угодно. То, что мы называем нравственностью -- это человеческое или божественное? Мораль -- она от человеков или от Бога?
       -- От Бога! Ты читал рассказ "Сон смешного человека"? Только через осознание себя в Вечности возможна нравственность.
       -- Но чтобы быть нравственным, нужно быть свободным. Ведь говорить, морально поступил человек или аморально, можно только если он обладает свободой выбора. Если же я не свободен, то не могу и нести ответственность за совершённый поступок, потому как это не я, это за меня делают выбор.
       -- Для того Господь и наделил человека свободой выбора.
       -- Но что такое свобода? Свободен ли я поступать, как хочу, или как должен? Ведь всё равно каждый поступает так, как ему кажется необходимым.
       -- Именно кажется, а на самом деле может вредить себе. Свобода поступать, как хочу, это уже своеволие.
       -- Человек хочет того, что кажется ему необходимым.
       -- Но если свобода это признанная необходимость, то своеволие -- отрицание необходимости.
       -- Все мы несвободны.
       -- Но если человек несвободен в своих поступках, как тогда можно спрашивать с него за убийство или другое преступление?
       -- Мы свободны в этой системе, но не свободны в более широком космическом плане.
       -- Значит, каждый может делать, что захочет?
       -- И всё равно будет делать то, что ему необходимо.
       -- Свобода -- это необходимость для человека, составляющая основание нравственности. Но свобода не сама по себе и не ради свободы -- это уже своеволие -- а ради чего-то. Должен быть какой-то смысл, которому подчинено всё, ради чего всё существует, ради чего и дана человеку свобода.
       -- Отсутствие пустоты ещё не означает наличие смысла. Нет смысла, нет! Всё это выдумки нашего сознания, иллюзия, и ничего больше. Мир -- это наше представление о мире. Нет ни Бога, ни судьбы, а есть только воля человеческая, которая и создаёт всё на земле.
       -- Нет, есть Высшая сила, и есть воля, которой наделила человека Высшая сила. Вопрос состоит лишь в том: борется человек с высшей силой или подчиняет себя ей, признаёт её или отвергает, соглашается с ней или делает вид, что не замечает. Большинство людей считают себя капитаном своей жизни, когда рассчитывают не на помощь Бога, а надеются только на себя. Утверждение "если Бога нет, то всё дозволено" -- это лихачество ребёнка, который, радуясь отсутствию родителей, заявляет, что может не делать уроки, и будет делать всё что захочет. Он может дозволить себе всё, о чём подумает, но не всё из дозволенного захочет.
       -- Нам только кажется, что мы выбираем свободно, а на деле наш выбор предопределён с одной стороны обстоятельствами, с другой стороны, нашим характером. Если всякое действие предопределено, то за это нельзя обвинять, и это не является заслугой человека.
       -- Но я могу по своей воле поступить и неразумно, не во благо себе. Разве это не доказывает моей свободы?
       -- Если разобраться, то при всей видимой свободе и наличии выбора, мы всегда выбираем необходимое. Тебе кажется, что свобода состоит в том, чтобы поступать наперекор необходимости. Но это своеволие. Свобода состоит в том, чтобы поступать необходимым для себя образом, то есть быть собой, тогда как своеволие во вред тебе.
       -- Так свободен я, или моя воля определяется обстоятельствами, внешними или внутренними? Или всё зависит от воли моей, или ничего от меня не зависит. Но если всё только моя воля, и я вправе убить себя, то, значит... и другого?
       Лязг дверных засовов прервал беседу. В камеру втолкнули мужчину средних лет, судя по виду, бомжа. Он молча пошёл в самый грязный угол камеры, где никого не было, и смиренно расположился прямо на полу. Похоже, здесь он был не в первый раз. Вид у него был хотя и оборванный, но взгляд полон достоинства.
       -- Почему-то свобода воли понимается как своеволие, произвольное желание или действие, -- продолжал "философ". -- Но ведь я хочу того, что мне необходимо. То, что мне необходимо и есть благо для меня! Не необходимое -- вред! Таким образом, выбор необходимого предопределён. Каждый наш шаг предопределён необходимостью. Я свободен признать или не признавать необходимость, например, войну, но она предопределяет моё поведение. Человек разумный, как, впрочем, и животное, обладая свободной волей, поступает себе во благо, или во благо других, жертвуя собой. Но в отличие от животного, человек осознаёт наличие выбора, и это создаёт иллюзию выбора, иллюзию свободы, поскольку есть только две альтернативы: себе на пользу или себе во вред; бСльшая или меньшая польза. Я свободен поступить необходимым образом себе во благо или не необходимым образом себе во вред. По сути, свободный выбор есть осознанный выбор необходимого, а сама свобода есть лишь осознание наличия выбора, а фактически, отсутствие выбора, поскольку выбираем мы необходимое, а значит, выбор наш предопределён, а значит, не свободен. Предопределение и есть неизбежность необходимого! Таким образом, нет противоречия между свободой и необходимостью, между свободой воли и предопределением.
       -- Но если воля моя не свободна, то это уже не моя воля. Если я зависим, то не свободен. Третьего не дано: или я свободен, или зависим.
       -- Что толку говорить о свободе, когда нет выбора.
       -- Выбор есть всегда!
       -- Это только кажется. Свободная воля у меня есть, а выбора нет! Есть варианты, но я выбираю тот, который мне необходим, и потому он единственный, и этот выбор предопределён обстоятельствами и моим характером. Всё зависит от обстоятельств. От них зависит моя виновность и невиновность, свободен я или не свободен. Если у меня нет выбора, то не может быть и ответственности. Почему в ситуации необходимой обороны я имею право убить другого, а на войне даже обязан убить врага? Да потому что я несвободен, я подчиняюсь уставу, и у меня нет выбора: либо убивать, либо быть убитым. А если я не свободен, то и не несу ответственности. Ответственность может нести лишь тот, кто имеет свободу выбора. Но я не свободен уже потому, что выбор мой предопределён необходимостью: либо убивать, либо попасть под трибунал и быть расстрелянным своими же. Не убью я, убьют меня -- у меня нет выбора! А если выбора нет, то нет и свободы, а значит и воля моя как бы ни при чём, а значит, и ответственности никакой. Если я сижу за решёткой, то как же я могу отвечать за происходящее на воле? Нет свободы -- нет и ответственности. И вообще, почему я должен нести ответственность за убийство? Только потому, что обладаю свободой выбора, и могу не убивать? Значит, судить меня будут за то, что у меня был выбор. А если я был несвободен от обстоятельств, и у меня не было выбора, то я неподсуден?
       -- Но если всё определяют обстоятельства, и нет выбора, то значит, нет никакой свободы, значит, нет и ответственности. Кто же тогда несёт ответственность за зло?
       -- А что такое зло, как не оценка того, что мы считаем вредом, но объективно является необходимым и закономерным. Вот, например, я иду по земле и наступаю на муравьёв. Творю ли я зло? Да, я разрушаю чью-то жизнь. Но мне необходимо идти, и обойти нет возможности. Мои действия предопределены необходимостью.
       -- Но если поступки предопределены необходимостью, тогда человек как бы не отвечает за свои поступки? Однако совершает-то их он! А значит, и должен нести ответственность. Но ведь ты вообще отрицаешь свободу как таковую, говоря, что в любом случае выбор определяется необходимостью. А раз нет свободы, нет и ответственности. Как же тогда быть с насильниками маленьких детей, серийными убийцами?
       -- Они тоже не могут иначе! Ведь это болезнь. И правомерно будет ставить вопрос об их невменяемости. Для того, чтобы отвечать за содеянное, нужно быть вменяемым, а для этого человек должен отдавать отчёт в своих действиях и руководить ими.
       -- Так оправдать можно любого, если всё предопределено какой-то причиной. Выходит, тогда всё дозволено?
       -- Вседозволенность -- иллюзия! Людей удерживает от зла не страх, а внутреннее неприятие того, что называют злом. Если человек хочет отомстить, то он делает это или не делает в зависимости от силы желания, и никакой закон его не остановит. Однако, если я хочу совершить зло, но понимаю, что это причинит мне ещё большее зло, то я не совершаю этого.
       -- Значит, именно понимание является основой ответственности?
       -- Человек действует в соответствии с необходимостью и пониманием наибольшего блага. Жизнь человека во многом предопределена его задатками от рождения. Умственные способности, например, определяются наследственностью. Сверх своих возможностей не прыгнешь.
       -- И всё же, человек ответственен, поскольку может сам совершенствовать свой характер, воспитывать себя.
       -- Характер сильнее воспитания! Меня сколько не воспитывали, бесполезно. Нутро ничем не перешибёшь. Это судьба!
       -- Судьба не исключает свободы. Человек может или подчиниться судьбе, или спорить с ней.
       -- Но она всё равно свершится! Ибо и способности человека и его характер предопределены.
       -- Весь вопрос в сути человеческой свободы. Она не прихоть, не своеволие, а осознание своего предназначения и его исполнение.
       -- Пока не знаешь, чувствуешь себя свободным.
       -- Нет, чем больше знаешь, тем свободнее выбираешь, и тем лучше результат.
       -- Знать всего невозможно, а значит, всё равно велика вероятность случайности.
       -- Как я могу делать свободный выбор, если не знаю всех возможных вариантов?
       -- Это только кажется, что свобода это возможности, а на самом деле никто не волен выбирать.
       -- А я не знаю, что такое судьба, -- вдруг спросил с нар кто-то. -- Скажите мне, я не знаю.
       "Философ" оглянулся и сказал:
       -- На мой взгляд, это независимая от человека предначертанная ему участь, с неотвратимостью предопределяющая его поступки, всеохватывающая и всеподчиняющая необходимость, справедливо управляющая всем миром.
       -- Нет, человек сам свою судьбу складывает, сам куёт своё счастье.
       -- А не выдумка ли это, судьба?
       -- Понять судьбу можно, только оглядываясь в прошлое. А вот как увидеть её в настоящем?
       -- Надо понять, чего хочет судьба. Судьба ощущается как цель и смысл пребывания на земле, как своё предназначение.
       -- Я не знаю своего предназначения и подчиняюсь обстоятельствам. Я только чувствую, как надо или как не надо поступать, а почему -- объяснить не могу.
       -- Нет, лучше не знать судьбы. Так жить интереснее. Всё равно изменить ничего невозможно.
       -- А я вот знаю случай, когда женщине предсказали гибель в автокатастрофе и она, исполнив рекомендации предсказателя, избежала гибели.
       -- Вот и мне однажды приснился сон, будто я приехал с друзьями на какую-то дачу, пошёл купаться, нырнул, зацепился ногой за корягу и стал тонуть. На помощь позвать? -- так нет никого. Так и проснулся от страха. Но самое удивительное, что всё потом в жизни в точности совпало: и дачу узнал, на которой раньше никогда не был, и место то самое, и коряга была. Но нырять не стал, помня о сне. Так что преуведомил меня Господь. Со мной никогда не случалось того, чего бы я не предчувствовал.
       Дверь открылась, и в камеру вошёл священник.
       -- Здравствуйте, дети мои.
       Никто не ответил.
       -- Вот пришёл к вам, чтобы имели возможность вы покаяться и встать на путь истинный. Ибо то угодно Богу, если кто, помышляя о Боге, переносит скорби, страдая несправедливо. Ибо, что за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу, ибо вы к тому призваны; потому что и Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его. Будучи злословим, он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии Праведному. Не воздавайте злом на зло, или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение.
       -- Да надоело всё! -- прокричал кто-то с нар. -- Скорей бы уж помереть!
       -- Самоубийство - тягчайший грех, -- сказал священник. -- В нём отрицание всякого доверия к Богу и надежды на Него, а также отказ от возможности покаяния.
       -- Хватит голову морочить!
       -- Надо верить. Верить надо! Без веры смерть!
       -- Страдания и слёзы мне не нужны.
       -- Бога только трудом добыть можно.
       -- Я сам по себе верую.
       -- А надо в церковь ходить, ибо только там истина, только в церкви благодать божия, -- продолжал проповедовать священник. -- Человек - ничто! Он всего лишь сосуд, компьютер без программы, он раб божий. В том и состоит наша свобода, чтобы понять, что мы есть рабы и не в силах ничего сделать помимо воли Бога. Каждому человеку всё предначертано задолго до его рождения.
       -- Но если всё в моей жизни предначертано, то разве я свободен? -- спросил "философ".
       -- Свобода в том, чтобы выполнять волю Божию. Воля Господа раскрывается через Божественное Откровение, а для этого надо жить в Церкви, так как истина дана во всей полноте не отдельному человеку, а Церкви.
       -- А что вы называете свободой?
       -- Свобода есть осознанное рабство.
       -- Так рабы мы или свободные? Судьба управляет нами или мы управляем судьбой? И что такое судьба?
       -- Это то, что предопределено Богом, -- ответил священник.
       -- Но если я не могу уклониться от предопределённого Богом, то в чём же тогда моя свобода?
       -- Свобода человека в том, чтобы исполнять волю Божию, -- повторил священник. -- Но для того, чтобы творить волю Божию, надо её знать, а для этого надо жить в Церкви, ибо истина дана во всей полноте не отдельному человеку, а Церкви.
       -- Но разве я не могу получать откровения напрямую, непосредственно от Бога?
       -- Для этого нужно быть на вершине духовной жизни и жить непосредственно под водительством Святого Духа. Но чтобы творить волю Божию, надо отказаться от своей воли.
       -- Но если я откажусь от собственной воли, кто же будет отвечать за мои поступки?
       -- Святой Фома Аквинский сказал: люби Бога и будь свободен!
       -- Как же Бог допускает зло?
       -- Если бы Бог не допускал дурных действий, человечество было бы лишено свободы воли. При попущении злых деяний Господь промыслительно содействует пережить их во благо нашего спасения.
       -- В том числе и убийство?
       -- Нам не ведомы все пути, которыми ведёт Господь человека ко спасению. Господь наш в Саду Гефсиманском говорил: "да минует меня чаша сия; впрочем не моя воля, но Твоя да будет".
       -- Если Бог мог спасти Иисуса, то почему не стал этого делать?
       -- Тогда человечество ничему бы не научилось.
       -- Но разве всемогущий Бог не мог предотвратить предательство Иуды?
       -- Распятие было необходимо для последующего воскрешения!
       -- Но Иисус предсказал, что один из апостолов предаст его. Получается, что Иуда не мог не предать, раз это было предопределено? Однако разве можно избегнуть предопределённого?
       -- Предательство Иуды как раз не было предопределено, -- возразил священник.
       -- А мог ли Иуда не предать Христа? -- не унимался "философ".
       -- Не мог.
       -- Значит, он был несвободен?
       -- Иуда встал на путь предательства добровольно и осознанно. Его свободная воля выбрала зло, а не добро.
       -- Но если поступки человека происходят не без ведома и не без воли Бога, значит, Бог согласился с действием Иуды?
       -- Всё в руках Господа! При всей своей свободе не во всех поступках человек властен, поскольку человек является частью космоса и космические силы влияют на него извне и изнутри.
       -- Но если Бог единственное и единое начало в мире, если Он всеблаг и не мог создать зло, то кто же тогда отвечает за творящееся зло?
       -- Свободная воля человека!
       -- Но если Бог наделил человека свободной волей, то Он и отвечает за то, что человек выбирает зло.
       -- В воле самого человека выбирать зло или добро.
       -- Но если Богом всё предопределено, то это Он отвечает за мои грехи, а не я?
       -- Нет!
       -- Если Бог определяет всё, и я полностью несвободен от Него, то я не могу нести никакой ответственности, раз от меня ничего не зависит и я был предопределён к данному поступку?
       -- Человек сам грешит.
       -- Но если я следовал божественному предопределению, как же можно наказывать меня за грехи, если Господь предопределил мне совершить это? Или Он не предопределил, или Он не всеблаг?
       -- В человеке одновременно сосуществует свободная воля и предопределение.
       -- Но как может человек свободно делать то, что уже Богом предопределено как неизбежное?
       -- Божественное предопределение состоит в том, что Бог, дав человеку определённую свободу, ограничил тем самым пределы его свободы. Человек не может переступить границ своей природы, но внутри этих пределов он обладает возможностью свободного выбора.
       -- Но разве ограниченная свобода это свобода?
       -- Свобода не есть своеволие, но осознанная необходимость.
       -- Если выбор мой предопределён необходимостью, то я не свободен, и свобода моя может выразиться лишь в том, что я выбираю не необходимое, то есть врежу себе, выбирая не благо, а зло? Получается, что свобода выражается только в том, чтобы творить зло?
       -- Жизнь человека предопределена ко благу. И жизнь есть благо. И человек должен это понять. Непонимание ведёт к тому, что человек не всегда действует себе во благо.
       -- Но если зло существует, значит, оно тоже объективно необходимо?
       -- Можно ли назвать злом то, что волк съедает отставшего от стаи больного оленя? Это необходимость, закон естественного отбора!
       -- Разве смерть не есть зло?
       -- А разве смерть не есть благо? Волк не будет делать того, что ему не необходимо.
       -- А человек?
       -- Может. От непонимания своего истинного блага. Война всегда осознаётся как зло, но зло необходимое и часто неизбежное!
       -- Но благо для себя может быть вредом для других?
       -- Истинное добро для себя не может быть злом для других.
       -- Но иногда зло неизбежно, как, например, убийство в ситуации необходимой обороны. И если Богом всё предопределено ко благу, то как же Он допускает зло?
       -- Человек сам выбирает зло по своей воле.
       -- Но если я защищал себя и не выбирал зла, я же не буду нести ответственность за причинённое зло? Если отвечаю за свои поступки я, то причём здесь Бог? А если отвечает Бог, поскольку Он распорядитель всего, то от меня ничего не зависит? И если всё предопределено Богом, то что же зависит от меня?
       -- Этот дуализм Божьего промысла совершенно непостижим! С одной стороны, мы живём в заданном изначально во всех своих нюансах запрограммированном мире, а с другой -- пока в этом мире существует свободная воля, возможно абсолютно всё.
       -- Так свободен я делать всё, что мне вздумается, или не свободен?
       -- А вздумается тебе, сын мой, только то, что тебе предопределено. Инициативные людские начинания, основанные на свободе воли, заведомо включены в Божью общемировую кармическую программу.
       -- Но если Бог предопределил мне отсидеть восемь лет, стало быть, я не отвечаю за содеянное, раз судьба предопределена мне такая?
       -- А если я невиновен, мне за что сидеть? -- спросил Дмитрий.
       -- Эриуген говорил, что всякое творение, прежде чем было сотворено, было Творцом так предопределено, то есть предназначено и предвидено, чтобы оно наполнило, никоим образом не переходя, границы своей природы, внутри которых было основано.
       -- Значит, стать убийцей тоже определил Бог, если Он распорядитель всего?
       -- У Бога существует предопределение ко спасению.
       -- Но если Бог предопределил кого-то ко спасению, значит, это спасение неизбежно произойдёт, независимо от воли человека и его заслуг?
       -- Бог не предопределяет поступки людей, Он просто знает, как они поступят. Божественное всеведение это не предопределение.
       -- Но ведь поступки людей Богу для чего-то необходимы? Ведь никто без необходимости не совершает убийство? Если и добрые и злые дела Господь разрешает для нашего спасения, значит, все поступки предопределены: и добрые и злые. Тогда в чём же свобода человека? -- настырничал "философ".
       -- Свобода исполнять Божью волю, -- ответил священник.
       -- Но если во всём Божья воля и промысел Божий, и всё Им предопределено, то от меня ничего не зависит? Кто же тогда отвечает за творимое зло?
       -- Далеко не всегда и не во всех поступках человек властен. Влияние окружающих людей часто бывает гораздо существенней, чем своя воля.
       -- Так кто же отвечает за творимое зло на земле, если Богом всё предопределено?
       -- Бог даром своей благодати дал человеку именно такую природу, наделённую свободной волей, реализуемой в свободном выборе. Поэтому человек сам грешит, несёт за это ответственность, и сам же может спастись.
       -- Но если Бог благой сотворил мир и человека ко благу, то Он и несёт ответственность за то, что его создание выбирает зло, поскольку Бог предвидел это, а значит, и предопределил?
       -- Святой блаженный Августин утверждал, что, хотя Бог всё предвидит, людей Он всё же наделил свободной волей. Бог наперёд знает всё, что произойдёт в будущем, но не предопределяет линию поведения разумных существ.
       -- Стало быть, Он знает, как человек поступит, но не подталкивает к этому? А какая разница?
       -- Божественное провидение не связывает свободу выбора человека. Как говорил Иоанн Дамаскин: Бог всё наперёд знает, но не всё предопределяет. Ибо Он наперёд знает то, что в нашей власти, но не предопределяет этого. Ибо Он не желает, чтобы происходил порок, но не принуждает к добродетели силою.
       -- Если Бог - Творец, создатель всего, и знает всё наперёд, то значит, Он и предопределил. Если бы Он не знал всё наперёд, а лишь создал, это значило бы -- определил! А термин предопределение, по моему мнению, означает именно создание того, что известным Богу образом совершится! Он знает, что будет, но не вмешивается! Получается, что свобода воли сводится к совершению предопределённого действия? Но если всё предопределено, то жизнь становится бессмысленной.
       -- А то, что смерть Земли и Солнца предопределена, ведь не лишает смысла ваше существование. И также как Солнцу безразлична ваша жизнь, так и вам жизнь комара или муравья.
       -- Если всё предопределено, то никаких оценок: зло - благо, счастье - несчастье, быть не может. Если всё идёт по предначертанному плану и всё надо принимать как данность, то можно ли тогда говорить о свободе, если мы всегда поступаем необходимым образом, при том, что свобода воли состоит именно в осуществлении оптимального для себя выбора, в совершении необходимого, и фактически, предопределённого действия?
       -- Господь всем хочет спасения. Он и злым помогает освободиться от греха, вразумляя и просвещая. В этом и проявляется благодать Господа.
       -- Но не является ли благодать вмешательством в предопределённую судьбу? И может ли изменить благодать предопределённое? Ведь если всё предопределено, то нет места благодати?
       -- Весь вопрос, что понимать под благодатью. То, что мы оцениваем как благо? Но что есть благо для нас? И что есть, вообще, благо? Безусловно, любое благо соотносится с Благом Бога.
       -- Но если всё предопределено, то что для нас есть благо?
       -- Благодать есть понимание необходимого блага! Она тоже предопределена тем, что обращена к тому, кто её ищет.
       -- Но если благодать Божия предопределена изначально, то сам ли человек выбирает между благом и злом, праведной жизнью и неправедной? И если деяния святых были предопределены, то это не их заслуга. А если кому-то благодать не предопределена, то вина ли человека в том, что он творит зло?
       -- Благодать состоит в содействии тем, кто хочет понять и исполнить своё предназначение, помочь тем, что просветить, подать мысль, подарить веру, потому как вера -- дар, и просветление дар! Благодать не произвольна, как не произволен и каждый мой последующий шаг. Но творится благодать по божьему соизволению, и заслужить её невозможно.
       -- Выходит, и благодать предначертана? А не потому ли, что благодать вписана в предначертанную судьбу человека, и действие её предопределено?
       -- Благодать не может изменить будущее. Потому что она сама вписана в сценарий будущего, то есть предопределена.
       -- Но не есть ли предопределение по сути лишь вера в предопределение?
       -- Благодать Господа проявляется в содействии в исполнении своей предопределённой судьбы. То есть предопределение не исключает благодати.
       -- В чём же выражается божья благодать?
       -- В помощи! В разумении. В том, что Бог наставляет на пути истинные, помогает найти свой путь, даёт понимание. Благодать и помощь Господа в том, что он вразумляет, не меняя при этом предначертанного. И это не есть вмешательство, но лишь содействие! Всё что можно просить у Господа -- это вразуми и направь! Помощь Господа -- это предуведомление! По личному опыту скажу: лучшие идеи приходят за шаг до поражения. В этом проявляется помощь Господа. Надо благодарить за всё, ибо только с благодарностью приходит понимание, что всё даётся на благо, что во всём благодать Божия. Защиту нужно искать не в Законе, а в Боге. И благодарить, благодарить за всё, что даётся, ибо это необходимое для тебя, то есть благодать! Благодать -- это понимание необходимости, понимание неслучайности происходящего с тобой, это способствование тому, кто творит необходимое Богу.
       Благодать -- чудо! Ибо это разумение, понимание, которое даёт Господь, когда то, что считал злом, благодаря пониманию, становится благом, это прозрение, просветление, благодаря которому в человеке происходят самые значительные изменения. Благодать не является вмешательством в законы материального мира, и в то же время очень сильно влияет на этот мир.
       Благодать -- это вера и всё, что к ней приводит. А вера -- вещь нематериальная, и она не может изменять сама по себе судьбу. Она есть толчок к пониманию! Благодать требует от человека веры, без которой невозможно действие. Потому благодать не отрицает свободы, но предполагает её. Свобода воли -- это осознанное осуществление необходимого! Потому нет противоречия между благодатью и предопределением! Потому как признать предопределение означает ещё глубже постигнуть благодать Бога, Его необходимость, потребность в нас.
       Таким образом, нет противоречия между единоначалием Бога и его благостью. Нужно лишь приподняться повыше, чтобы за всем этим мельтешением увидеть неизбежное необходимое предопределённое развитие событий от начала и до конца!
       -- Я хотел попросить наставить меня на путь истинный, -- обратился Дмитрий к священнику, -- но ощущение такое, будто мы идём единственно верным путем, через тернии, и этот путь, возможно, наилучший, каким бы трудным он ни казался.
       -- Господь знает единственно правильный путь, и мы идём по этому пути! -- сказал священник. -- Будет то, что должно быть! А не то, что тебе хочется. Ничего не проси. Господь даст всё, что тебе нужно!
       -- А если не даст?
       -- Либо верить, либо бояться. Тот, кто верит, тот бесстрашен!
       -- А вот Макиавелли говорил, -- сказал "философ", -- что миром правит не бог, а судьба -- естественная сила вещей, их причинная связь, благоприятная последовательность событий, и при всей силе жизненной необходимости, успех зависит от человеческой энергии, воли и таланта.
       -- Но и энергия, и воля, и талант от рождения даны человеку Богом, -- возразил священник.
       -- А удача?
       -- А что такое удача? -- спросил Дмитрий.
       -- Это благодать Божия, -- ответил священник. -- Это соответствие необходимости Бога, а значит, предопределённому. И потому удача предопределена, как и судьба.
       -- А что такое судьба? -- вновь спросил Дмитрий.
       -- Для христиан нет понятия судьбы, а есть свобода воли, -- ответил священник. -- Человек создан по подобию божьему и свободен. Судьба -- понятие языческое. Слов Судьба, Рок, Фатум в Библии нет. Зато есть понятия "воздаяние", "замысел Божий", "промысл", "предопределение", "призвание", "предназначение". Судьбу можно понимать как цепь непредвиденных обстоятельств, как некое предопределение, но не Божие. Многие античные философы понимали судьбу как самодовлеющий закон, управляющий мирозданием. Но не следует путать его с кармой -- законом воздаяния за добро и зло. Если была бы судьба, то не было бы Творца, не было бы Бога-промыслителя.
       "Бог не исключает судьбу, -- подумал Дмитрий. -- Судьба - это план Бога, сценарий Его Творения!"
       -- Судьба данной личности есть отношения между Богом и человеком. Бог жаждет личного общения, личного отношения! -- сказал священник.
       -- Получается, что в христианстве тоже есть некое предопределение?
       -- Да, конечно.
       -- А как же тогда свобода? Какова моя свобода в рамках предопределения?
       -- Бог наделил человека безграничной свободой, которая и составляет содержание образа божия. Господь хочет, чтобы именно свободный человек обратился к нему за сотрудничеством. Есть такой образ: человек -- это ангел, одно крыло которого -- воля Божия, а другое -- воля человеческая. И человек не достигнет неба с помощью только одного крыла, будь то воля только Божия или только воля самого человека. Когда Бог отвернулся от человека, ему самому не достигнуть царства небесного. Для того, чтобы подняться вверх, нужно синхронно двигать двумя крылами. В этом и состоит твоё призвание, твоё предназначение. Человек призван к синергии -- к сотрудничеству с Богом. Человек в грязи лежит, и надо делать всё, чтобы поднять его до небес, а не пытаться царство небесное на землю спустить.
       -- Получается, судьба -- некий божественный промысел, предопределённость, направленная ко спасению? Ведь если мы не знаем окончания своего пути, то Господь знает всё, в том числе и итог нашей жизни. Как же это сочетается с возможностью личного усилия и нашей свободы?
       -- Блаженный Августин говорил, что Господь предопределяет тем, что знает все судьбы и все пути человеческие и все окончания наших судеб. Но это не значит, что Он заставляет процесс происходить только так. Он знает, потому что просто знает. Он знает, потому что не может не знать. Но это вовсе не отнимает нашей свободы. Потому что Он знает не в смысле того, что предопределяет, не в смысле того, что предполагает и заставляет идти жизненный процесс так, как ему угодно. Люди хотят знать свою судьбу, хотят знать заранее, что же предопределил им Бог, и для этого заглядывают в будущее с помощью ложной мистики, спиритизма. Но гадать вперёд это грех.
       -- Почему?
       -- Если мы посмотрим в сущность жизни, то увидим: как тварные существа мы живём под законом жизни, и запрограммированы всем своим содержанием на определённого рода действия и последствия. Мы не должны верить приметам. Мы должны верить в Бога. Когда мы верим в Бога, который превосходит всё тварное, поскольку является Творцом, мы вырываемся из круга нашей повседневности и запрограммированности. И только с Богом в сотрудничестве мы способны оторваться от земли и от земного. Если мы верим в приметы, то уходим от Бога, и тогда мы становимся жертвами судьбы. Насколько веришь в астрологию, настолько порабощаешься ей. Если веришь в Бога, то выходишь за пределы этого мира. Приобщаясь к Богу, мы выходим за рамки тварного бытия. То, что человек поставил вопрос о судьбе, уже говорит, что он выше судьбы. Судьба появляется, когда нет Бога, и Судьба исчезает, когда появляется Бог.
       -- Не согласен! -- сказал "философ". -- Весь вопрос, что мы понимаем под судьбой. Если предопределённый сценарий Бытия, то Бог и есть Творец этого Действа. Если судьба это предопределение, как запрограммированный сценарий, от которого ни на шаг отступить невозможно, то не остаётся места свободе. А вот если судьбу понимать как определённую жизненную задачу, с которой ты направляешься в эту жизнь, то в этом случае есть и свобода воли по реализации собственного предназначения, и постижение судьбы, как цели своего существования, имеет место и наказание за грехи, как невыполнение поставленной перед тобой цели, и зло как постижение добра, то есть Судьбы. Зло всегда во благо!
       -- В античности мир предстаёт как замкнутое гармоничное единство -- космос, где не остаётся места никакой сфере трансцендентного, -- священник говорил как по писаному, словно читал лекцию. -- Человек воспринимает себя как часть или элемент космоса, органически включённую в этот объективный мир, как микрокосмос. Индивидуальное понимается как частный случай, проявление универсального. Человек оказывается способным разрешить тайну своего собственного бытия, открывая рациональность универсума, формируемого ЛОГОСом. Этот мировой разум воспринимается человеческим, даёт законы, выступая как непреодолимая необходимость. И таким образом, достижение подлинного бытия возможно через познание неизменных законов и победы над неразумными влечениями вожделеющей души, через изначальную причастность к высшему бытию и благу. В христианском мировоззрении мир воспринимается через призму воли, как иерархия воль, где высшая -- Бог. Бог творит мир не по космической необходимости, а по своей свободной воле.
       -- Но если всё предопределено, то какая может быть воля? -- спросил "философ". -- И разве может чья-либо воля изменить предопределённую судьбу?
       -- Только христианство преодолевает судьбу, потому что у христиан есть Бог, всемогущий, разумный и самое главное -- любящий. Христианину есть в кого верить, на кого надеяться и кого любить. С преодолением судьбы христианизированная античность преодолевает трагическое мироощущение. Тот, кто верит в Бога, не может верить в судьбу! Кто в сердцах произносит: "Ах, знать не судьба!", тот не доверяет Христу. Эти языческие верования в судьбу надо выжигать огнём покаяния и веры в Бога. И почему это люди стремятся лишить себя свободы, подчиниться либо знаку зодиака, либо какому-либо языческому божеству?
       -- Выходит, нет судьбы? -- сказал "философ". -- А что же такое всеведение Бога? Что же он предопределил?
       -- Нужно делать чёткое различие между судьбой и промыслом Божиим. Хотя практически это считается одинаковым. В судьбе есть насилие, деспотизм, судьба зачеркивает человеческую личность, она не может быть от Бога. Промысел Божий прежде всего старается выявить человеческую личность, и оставить свободу человеку. Хотя и говорится, что ни один волос не падает без повеления Божия, но это только значит -- без ведома Бога. Если человек, делая правду, просит Бога -- с ним ничего плохого не случится. Промысел Божий направляет человеческую жизнь так, чтобы выявился человек как носитель особого мира. Принимая судьбу за промысел Божий, мы можем приписать Богу все наши преступления и снять с себя всякую ответственность, но это не так! Бог преступления не творит. И зла нам не желает. Когда говорят: что бы человек ни делал, но раз на роду написано, предначертанного не избежать! -- это только говорит о непонимании человеческой сущности и промысла Божия. На роду будет написано только то, чего мы будем достойны. Судьба не считается с человеком. А вот Бог так считается с человеком, что без воли человека ничего не делает для него. Тут нельзя смешивать волю с обыкновенным желанием. Даже спасают с согласия человека. Думаю, что влиять на судьбу нашу мы можем только нашей верой. Вера и молитва спасает людей. Верой и молитвой человек может призвать милость Божию и спасти дорогих себе людей. Сколько раз каждый из нас мог убеждаться, что свободно действуя по заповедям Божиим, понимаешь, от каких бед был сохранён. Влиять на события своей жизни мы можем в своём выборе к добру или ко злу.
       -- Значит, нет предопределения, и всё зависит от свободы моей воли?
       -- Творение основано на свободе, и свобода настолько велика, что тварь как бы становится независимой от творца. Свобода связана с любовью. Высшая иерархия выпала из свободы, потеряла любовь и впала в своеволие, приобрела гордость. Человек вкусил своеволия и гордость. Человек несчастен, но свободен и должен сам спасаться. Но спастись сам по себе никто не может, как и сам себя сотворить. Спасти человека может только Бог.
       -- Если в руках Провидения всё, то какая же может быть свобода?! -- не унимался "философ".
       -- Бог знает: что должно быть, непременно будет. Но как, как именно -- зависит от человека. В этом заключена свобода человека. Постигая и веря в то, ЧТО именно будет, и БУДЕТ обязательно, я смиряюсь с этим, как с фактом, как с судьбой. Мы все знаем, что смерти не избежать, но главное, как проживём свою жизнь, каким образом, в каком состоянии придём к смерти. Вот говорят, самоубийство есть высшее проявление свободы. Но свободны ли мы в этом? Высший акт свободы -- смирение перед своей судьбой через понимание тебе предопределённого. Высший акт свободы -- это реализация постигнутого замысла своей судьбы. В этом и смирение перед замыслом, и свобода в выборе путей его реализации. А всё это невозможно без веры. Веры в провидение, а значит, в себя самого! Вера есть процесс воплощения истины, которую пережил и прочувствовал. А свобода -- это не искушение, но испытание! Не было бы свободы, не было бы и человека! Бог не может требовать от человека сверх его возможностей, потому и крест даёт по силам.
       -- Я не спорю с предопределением, но просто не могу не действовать. В этом моя натура, я не могу не быть собой, и в этом моя судьба, -- сказал Дмитрий.
       -- Не беспокойся и делай то, что считаешь необходимым, ибо в этом заключена предопределённая тебе судьба!!!
       -- То есть каждый человек действует в соответствии со своей природой. В этом и заключено предопределение судьбы данного человека?
       -- Богом даны тебе определённые задатки, соответствующие условия, и твоя задача -- правильно ими распорядиться, использовать в соответствии с предназначением. Бог ставит перед человеком задачу, и цель жизни человека -- реализовать её. Бог помогает, но не делает за человека, способствует, но не принуждает. Господь всем даёт необходимое, каждому -- своё! Недоверие к Богу или бунт против Бога от непонимания, что воля Его -- благо для человека. Жизнь -- уже благодать Господа, а потому судьба твоя благая.
       -- Но откуда берётся зло, если Бог единоначален и благ?
       -- Всё дело в масштабе. Нужно как можно выше подняться над собой и посмотреть на происходящее сверху!
       -- Так хозяин своей судьбы я или Бог???
       -- Чтобы ответить на этот вопрос, нужно проникнуть до центра Вселенной, чтобы понять, что в ней происходит. С точки зрения вечного времени история свершилась, и хотя творится каждую секунду, но она уже свершилась. -- Священник развёл руками. -- К сожалению, мне пора идти. Оставляю вам слово Божие. Там найдёте ответы на все вопросы. Молитесь, ибо всё в руках Господа!
       Последние слова прозвучали для Дмитрия неожиданно значимо. "Всё в руках Господа!.. А ведь так и есть на самом деле!"
       Священник ушёл. "Философ" лёг спать. Дмитрий остался один.
       "Да, трудности даются, чтобы душа совершенствовалась, и каждая встреча, каждое живое, и даже неживое существо -- шанс сделать свою душу лучше.
       Внутри всё дрожит, но я готов ко всему. Пусть судят. Я скажу правду!
       Но как можно судиться, если судьи руководствуются не законом, а необходимостью?! Нет, выиграть невозможно! Значит, бросить? Или простить всех?
       Простить, потому что победить невозможно?
       А может быть, всё предрешено, и суд всего лишь фарс?
       Известен ли где-то результат моих мытарств, вынесенный мне приговор?
       Пытаюсь смотреть на себя и на происходящее сверху.
       Так я хозяин своей судьбы или Бог?"
       Дмитрий открыл Библию.
      
       23 Знаю, Господи, что не в
       воле человека путь его, что не во
       власти идущего давать направ-
       ление стопам своим.
      
       "Значит, Бог?"
       Дмитрий перелистнул несколько страниц.
      
       13 Потому что Бог произво-
       дит в вас и хотение и действие
       по Своему благоволению.
      
       "Выходит, раб? и нет во мне свободы? Или свобода состоит в подчинении Богу?"
       Перелистнул ещё несколько страниц.
      
       7 Ибо никто из нас не живет
       для себя, и никто не умирает
       для себя;
       8 А живем ли -- для Господа
       живем; умираем ли -- для Гос-
       пода умираем; и потому, живем
       ли или умираем, -- всегда Гос-
       подни.
      
       "Значит, несвободен? Значит, марионетка?"
       Дмитрий перелистнул ещё несколько страниц.
      
       25 Но кто вникнет в закон со-
       вершенный, закон свободы, и
       пребудет в нем, тот, будучи не
       слушателем забывчивым, но ис-
       полнителем дела, блажен будет
       в своем действовании.
      
       "Закон свободы? Что это? Свобода в подчинении закону? осознанное подчинение закономерности, которая является выражением необходимости, действует неумолимо и является благом для меня? Где же тогда свобода? В чём она? В том, чтобы поступать необходимо? Получается, я свободен выбирать между глупостью и благом, гордыней и здравым смыслом?
       Значит, судьба предопределена волей Бога?
       Бог предопределяет к чему-либо в соответствии со своим желанием или необходимостью? Его воля тоже определяется в соответствии с необходимым Ему?
       В таком случае, Предопределение и воля Бога есть по сути одно?
       И если судьба есть предопределённая к чему-то жизнь человека, то нет противоречия, ибо судьба человека, предопределённая ему Богом, есть Его воля? И благодать, которую Бог творит по своей воле, есть тоже выражение необходимости?
       Благо дать -- дарование блага, блага, которое есть Божья необходимость, дарование в соответствии с Божьей волей? Бог даёт благо, то есть необходимое человеку, а значит, и Богу? Благодать предопределена тем, что она есть необходимое Богу и необходимое человеку, и постигается она человеком, приходит к нему через осознание того, что для него есть необходимость?
       Бог творит свою необходимость через человека, побуждая его делать ему необходимое и тем самым необходимое Богу?
       Поэтому исполняется необходимое через ощущение потребности и осознание этой потребности как тебе необходимого?
       Судьба предопределена Божьей необходимостью -- потребностью Бога в нас?
       Мы нужны Ему?
       Бог творит во благо себе и человеку? Поэтому судьба -- она благая, поскольку предопределена она ко благу Бога и во благо человеку?
       Судьба -- это целесообразность, а целесообразность не может состоять в страданиях, но, напротив, в радости, в наслаждении жизнью?
       И потому, смирившись с судьбой, постигнешь собственное благо?
       Неужели всё-таки засудят? Неужели в этом судьба моя?
       Но что есть судьба? И какая она, моя судьба?
       Судьба как причинная обусловленность?
       Всё в моей жизни неслучайно. А если и были случайности, то я их не помню. Каждый последующий шаг связан с предыдущим, а всякий поступок имеет причину. И причина того, что я оказался здесь, прежде всего я сам. Кто промолчал, тот на свободе.
       Но ведь я не виновен! Я жертва обстоятельств! Неужели я сильнее обстоятельств, сильнее судьбы? Нет, конечно. Мне кажется, что я могу что-то изменить, но это иллюзия. На деле я ничего изменить, по большому счёту, не в состоянии, и по большей части приспосабливаюсь, выбирая меньшее зло.
       Хочется управлять событиями, но понимаешь, что события управляют тобой!
       Так что, подчиниться власти событий? или?..
       Нет, не могу, не могу сидеть и ждать своей судьбы. Нужно что-то делать! Но что?
       Или прав Сенека: тот, кто борется с обстоятельствами, невольно становится их рабом?
       Как высшее оправдание своих поступков звучит: у меня нет выбора! На самом деле всегда есть другие линии поведения, но чужие, и выбор лишь означает: поступаешь ты "по себе" или "не по себе".
       Выходит, поскольку мы поступаем необходимым образом, то выбор сводится к тому, как в наибольшей мере соответствовать необходимости, поступить оптимальным образом?
       Всё имеет причину. Но мы не видим и не можем видеть всей сложности и взаимосвязанности явлений, и делаем примитивные выводы, не замечая закономерного итога того или иного явления, равно как и действия.
       Если я свободен, и ничто не определяет мой выбор, то что же мне выбрать? Если Бога нет и дозволено всё, то чего же я хочу? И если я чего-то хочу, выходит, я несвободен?
       Если я свободен, и дозволено всё, то и дозволено убить себя?... И другого?..
       Всё зло от свободы выбора! Когда нет выбора, человек и не мучается, а когда выбор есть, то не знает, что делать, пытается сбежать от свободы, а фактически от ответственности за свою жизнь.
       Скачок из царства необходимости в царство свободы есть не что иное, как осознание своей несвободы!
       Дано ли нечто во власть самому человеку или же он всецело подчинён необходимости?
       Правильно было бы признать наличие воли у человека, дарованной Высшей силой для того, чтобы он следовал ей. Но опять же, как понимать предназначение, которое Высшая сила определила?
       Можно ли что-нибудь изменить в предопределённой тебе судьбе?
       Если всё предопределено, то от меня ничего не зависит?
       Могу ли я изменить свою судьбу?
       И что есть судьба?
       Если судьба моя предначертана, и изменить ничего невозможно, то я неволен перед судьбой, я несвободен.
       А если я не свободен, то и ответственности никакой.
       Если нет свободы, то нет и выбора, и в чём же тогда заключена моя свобода? обладаю ли я тогда свободой?
       Я поступаю по воле своей свободно или подчиняюсь силе обстоятельств?
       Что сильнее: воля моя или обстоятельства?
       И если я не свободен в своём выборе, в своём решении, то как же можно спрашивать с меня за результат этого выбора?
       Ответственность может быть, только если я осознаю возможность поступить так или иначе и руковожу своими действиями, то есть обладаю свободой воли. А если действую в ситуации крайней необходимости или необходимой обороны, тогда и не несу никакой ответственности.
       Если обстоятельства таковы, что у меня нет выбора, если я не свободен, если я вынужден подчиняться чужой воле, то я не несу ответственности за происходящее.
       И что определяет мой выбор? -- Необходимость!
       Как ни крути, всегда подчиняешься необходимости. Всякое желание не произвольно, оно всегда выражение какой-либо потребности, а потребность выражение необходимости.
       Что же сильнее: моя воля или внешняя сила? Безусловно, внешняя сила.
       В конце концов, происходящее есть борьба различных воль.
       А результат? Неужели результат всегда предопределён? Как и судьба?
       Или хозяин своей судьбы я, и творю её по собственной воле?
       Но тогда нет предопределения, если всё определяется свободной игрой случая, и нет будущего, а все пророчества и предсказания обыкновенное мошенничество?
       Если воля моя свободна, -- а без свободы нет моей воли -- то всё зависит от меня, и я ответственен за всё, что со мной происходит.
       А как же сила обстоятельств? Всегда ли я поступаю свободно, всегда ли у меня есть выбор? Поступаю ли я по прихоти неразумной, или всякое действие моё имеет причину? Безусловно, второе. Произвольное неосознанное желание тоже имеет объяснение и причину.
       Но если каждое действие имеет причину, и всякое следствие вызвано строго определённой причиной, не может быть беспричинных действий, то есть всякий поступок закономерен, поскольку обусловлен каким-либо обстоятельством, имеющим характер причины. Закономерен, а значит, не случаен, то есть выбор предопределён, а результат будущему известен. Случайностям нет места. Случайность есть непознанная закономерность.
       Таким образом, я свободен выбирать, но выбор мой предопределён, как и результат этого выбора.
       Но какая же это свобода, если заранее известно, что я не могу поступить иначе?
       Выходит, нет свободы, и всё моё поведение, каждый шаг мой закономерен; то есть предопределён, с одной стороны, обстоятельствами, а с другой стороны, моей натурой. И это есть тогда судьба? судьба, в которой всё предопределено, каждый шаг мой, каждая мысль моя? Что же, я сплю? или смотрю фильм, в котором сам же и участвую?
       Нет, не могу с этим согласиться, что-то не позволяет. Если всё закономерно, то каждый мой шаг предопределён? Значит, полное предопределение? всех шагов?
       Нет, -- выбор! Выбор, который ежесекундно делает человек, и этот выбор и есть его судьба.
       Судьба моя и есть выбор, который я делал и делаю на протяжении всей моей жизни ежедневно, ежечасно, ежесекундно. Выбор и есть моя судьба -- то, что я выбираю.
       Да, я свободен выбирать: быть собой или жить как все, выбирать необходимость тела или потребность духа. Однако при всей видимости, выбора опять же нет, -- каждый раз я выбираю себя, и не могу иначе! В этом и заключается судьба, когда я не могу иначе, когда это сильнее меня, когда это счастье и радость, и смысл моего существования.
       Выбор себя и есть судьба! Ибо всегда человек выбирает себя. Этот выбор предопределён его натурой и обстоятельствами его жизни. Хорошо зная человека, можно предвидеть, как он поступит.
       Значит, что закономерно, то и предопределено?
       Выходит, судьба человека есть его поведенческие реакции в соответствии с его характером на обстоятельства жизни?
       Но если есть судьба, то есть ли тогда Бог?
       Есть! Конечно! Ведь Господь столько раз помогал мне. Он помогает, но делать должен я сам.
       Так что же мне делать?
       Верить! Надо верить!
       Однако чувствую, что на смену веры приходит ощущение судьбы!
       Признаю Предопределение, но не могу отказаться от Господа, от благодати Его. Чувствую, что одно другое не исключает. И это ощущение -- главное для меня доказательство, потому как доказать существование Бога невозможно, как и доказать факт Предопределения. Значит, всё базируется на моём ощущении и на вере, а большего быть и не может. Проверить невозможно. Остаётся либо верить, либо не верить, либо сомневаться. Но для меня это ощущение -- реальность! Если я чувствую, что Предопределение не исключает Бога, что это суть одно, то для меня так оно и есть. Это моя реальность!
       Что же тогда есть мир: Воля или Промысел?
       Если Воля, то всё зависит только от меня, я господин обстоятельств. Но если мир -- Промысел, то я раб обстоятельств и моя воля определяется лишь инстинктами.
       Бог творит мир по своей Воле или подчиняется своему же Промыслу?
       А может, и Воля и Промысел? Выходит, Театр? А люди в нём актеры? И у каждого предначертанная ему роль, и вся его свобода состоит лишь в том, насколько хорошо или плохо он исполнит предписанное ему участие в спектакле жизни?
       А как же тогда благодать Божия? Как соотносится она с предопределением? Вразумлять, подсказывать, быть суфлёром?
       Выходит, всё участие Бога в нашей судьбе, вся его благодать сводится к тому, чтобы просветить нас, вразумить и наставить, дать понимание своей роли и подсказать в критической ситуации правильные шаги, что делать, как поступать?
       Господи! Что же ты хочешь от меня?
       Грохот
       Здание содрогнулось
       Тьма
       Что случилось?
       Что это?
       Вода?
       Что произошло?
       Чье-то тело. Ноги, руки. Не шевелится.
       Тьма кромешная. Ничего не видно. И шум воды.
       Ноги уже по щиколотку мокрые.
       Что это? Стук? Кто-то стучит. Удар. Ещё удар. Два удара.
       А вода прибывает.
       Неужели никто не поможет? Должны! Надо верить. Надо надеяться! Ничего больше не остаётся.
       Нащупываю под рукой какой-то металлический рычаг, беру его и пытаюсь ударить. Звук слабый.
       А воды уже по колено.
       Неужели никто не спасёт?
       Какой-то шум. Что это? Спасатели?
       Наконец-то. Они спасут, обязательно спасут. Только бы успели.
       А вода всё прибывает.
       Нет, этого не может быть, чтобы мы погибли. Нас пасут. Должны спасти! Только бы успели. Только бы успели!
       Господи, спаси! Спаси, Господи! Прошу тебя, молю тебя, Господи, спаси меня!
       Неужели я умру, неужели задохнусь?!
       Воды уже по грудь. И остановить её невозможно. Тело стынет.
       Но ведь нас должны спасти! Должны! Я верю, верю, что нас спасут.
       Надо верить. Надо надеяться.
       Даже когда нет надежды?
       Надежда есть всегда. Она умирает последней.
       После меня? -- Дурак!
       Я верю, нас спасут. Я не умру. Не умру!
       Воды уже по горло. Нет, они успеют. Я слышу, как возятся спасатели. Они должны успеть. Должны!
       Спасите! Спасите нас!!
       Они слышат. Они должны услышать, чёрт подери!
       Я здесь! Здесь! Слышите? Спасите! Спасите меня!!
       Надо как-то держаться на воде, иначе конец. Уже нечем дышать.
       Головой ударяюсь о что-то. Выше некуда. Осталось совсем немного места. Дышать невозможно.
       Неужели так и погибну? Задохнусь. Вода проникнет в лёгкие и... Конец? Нет, нет, нет!!!
       Они должны спасти меня! Я не хочу умирать! Не хочу!!
       Спасите! Спасите меня!!
       Неужели конец? Ещё немного и всё. Жадно ловлю остатки воздуха.
       Неужели они не успеют? Сил уже нет кричать. Неужели напрасно? Всё напрасно!? И никто не узнает, какой мучительной смертью мы умираем?
       Нет, я не хочу, не хочу умирать! Я хочу жить!! Я жить хочу!!!
       Не могу дышать. Вода касается губ. Ещё немного и конец. Глотнуть и...
       Нет, нет! Не хочу!! Не хочу!!!
       Они не успеют, не успеют, это ясно. Спасения не будет.
       Надо умереть. Умереть. Не так-то это просто. Это не яд выпить.
       Нет, не могу. Не хочу! Не хочу умирать!
       А как же родные? Как же моя любимая?
       Надо было написать записку. Но поздно.
       Надо нырнуть и ... Нет, не могу. Надо! Ждать больше нечего. Нечего! Спасения не будет!
       Выходит, зря надеялся. Никто не помог!
       Всё, прощайте. Не поминайте лихом. Простите за всё. Я любил вас. Я люблю вас!..
       Скрежет металла
       Лязг засова
       Скрип отворяемой двери
       Они спасли, спасли!
       -- Выходи по одному!
       -- Куда?
       -- На суд.
       Под охраной заключённые поднимаются в зал судебных слушаний.
       -- Ну и что вы можете сказать в своё оправдание?
       Голос судьи неподдельно равнодушен.
       -- За что вы меня хотите судить? За то, что я свободен, за то, что был собой и своим поведением нарушил противоестественные законы? Осудить меня можно, только предполагая, что у меня был выбор: устроиться на работу или жить на смехотворно малое пособие. А если не было работы, а выжить на мизерное пособие невозможно, если у меня не было выбора? Как же можно судить меня, если я был не свободен? Свобода без выбора не свобода!
       Предполагается, что выбор есть всегда, выбор как наличие нескольких альтернатив. Но, взвешивая эти альтернативы, человек выбирает одну -- ту, которая в наибольшей степени отвечает его внутренней и внешней необходимости. То есть выбор как бы предопределён между оптимальным и неоптимальным. Либо человек поступает закономерно, правильно выбирая оптимальное и необходимое, либо незакономерно -- то есть своевольно -- неправильно выбирая ему не необходимое или не оптимальное!
       Человек всегда поступает, как того требует необходимость, либо внешняя, либо внутренняя, а чаще в совокупности. Поступок, противоречащий необходимости, неразумен, более того -- разрушителен. Выбор предопределён необходимостью!
       Хотя возможны и ошибки, когда человек поступает во вред себе, выбирая ему не необходимое. Причём ошибка осознаётся в момент выбора, но не после. Ошибка -- это случайность, не отменяющая и не искажающая общей закономерности.
       Говорить об ответственности можно, только если человек свободен. А свободен человек, когда у него есть выбор. Без выбора нет свободы воли. Как я могу проявить свою свободу, если у меня нет возможности выбирать?!
       Но если человек поступает закономерно, выбирая ему необходимое, то он фактически лишён свободы выбора, поскольку выбирает единственно правильное. А если выбирает неправильно, поступая незакономерно, то тем самым проявляет свою свободу, и значит, может нести ответственность.
       Если человек поступает законно, то есть с точки зрения общества закономерно и правильно, его не за что судить, а судят, только если он нарушает закон, то есть поступает незакономерно.
       Если человек нарушил закон, потому что к этому его принудили обстоятельства, когда у него не было выбора, то он не может быть привлечён к ответственности, поскольку был не свободен. А если он нарушил закон, потому что боролся с силой обстоятельств, то есть проявил свою свободу, своё Я -- его тем более нельзя привлекать к ответственности. Что же, судить за то, что он проявил свободу воли?
       Если человек говорит, что он нарушил закон, поскольку не мог поступить иначе, то есть был не свободен в своём решении, он не должен нести ответственность, если докажет, что у него не было выбора, то есть когда признает свою несвободу.
       К ответственности его можно привлечь, лишь доказав, что он обладал свободой выбора и мог не нарушить закон, то есть мог поступить закономерно -- законным и единственно правильным необходимым для него образом.
       Но, признавая за человеком свободу выбора, и при этом доказывая, что единственный выбор -- это поступить законно, означает лишить его выбора, а значит, и свободы.
       Получается, если человек не мог поступить иначе, он не имел свободы, но поступая законно, он как бы отказывается от свободы, признавая свою несвободу перед выбором единственно правильного и для него необходимого.
       Выходит, признание наличия у человека свободы воли нужно лишь для того, чтобы признавать человека ответственным за свои поступки?!
       Значит, судят меня за то, что я проявил свободу воли, за то, что был самим собой, пусть и поступил неразумно, своевольно?
       Закон, таким образом, имеет целью оградить общество от проявлений человеком своего подлинного Я, если это Я вступает в противоречие с Я других; то есть судят человека за то, что он был самим собой.
       Однако никакой закон не останавливает людей от проявлений своей сущности! Всегда убивали и будут убивать из ревности, и страх смертной казни не остановит. Нет, не всё так просто в душе человеческой. Следствие мало что говорит о причине!
       Если всё в жизни закономерно, и всякое действие имеет причину, то нет места случайности. Ибо если всё взаимосвязано, закономерно, то нельзя говорить об ответственности человека, поскольку всё обусловлено обстоятельствами и нет места воле, выбор практически предрешён, то есть нет выбора, ведь человек всегда выбирает необходимое!
       Если мы признаем, что всякое действие имеет причину, и таким образом всё взаимосвязано и подчинено всеобщей закономерности, то отрицается случай, который, при внимательном рассмотрении оказывается необъяснённым проявлением всё той же закономерности. Таким образом, всякий поступок не случаен, а закономерен, и обусловлен совокупностью внутренних и внешних обстоятельств, то есть детерминирован, и человек не мог поступить иначе. Тогда как же можно судить его, если он не мог поступить иначе, даже совершив преступление?!
       Человека можно привлечь к ответственности только когда он имел возможность не нарушать закон, то есть он обладал свободой выбора. Но в этом случае он поступал бы несообразно обстоятельствам, толкающим его на преступление, и его поступок не имел бы причины, что невозможно, ибо каждый поступок имеет причину. А если нет причины, то поведение человека объяснить невозможно, и как же тогда можно его судить?!
       Важно выяснить: мог ли человек не нарушать закон и поступить иначе? Если мог, то надо признать, что должны быть и обстоятельства, побуждающие его к этому поступку, и они должны носить характер причины. Но тогда надо признать, что имеется сразу две причины у одного поступка: одна, побуждающая к противоправному поведению, а другая -- к правомерному, что невозможно, ибо всякое следствие имеет строго определённую причину. Не может быть одновременно двух взаимоисключающих причин у одного поступка. Если человек поступил именно так, то он не мог поступить иначе. Потому как другому поступку соответствовала бы другая причина. А причина -- это совокупность обстоятельств, побуждающих к поступку. И если признать, что подсудимый мог поступить иначе, то надо признать, что у него были другие, эти "иные" обстоятельства, то есть другие причины, или то, что в одних и тех же обстоятельствах он мог поступить по-разному, что, однако, противоречит принципу: определённая причина порождает строго определённое следствие. Следствие не может быть иным, чем вызвавшая его причина. Иначе это отрицание самого принципа причинности, если следствие не соответствует причине, её породившей, когда результат действия может быть произвольным. Например, мы бросаем камень в сторону, а он попадает нам в лоб.
       Всё это доказывает, что человек не мог поступить иначе, чем он поступил в конкретных условиях! Фактически он был лишён выбора между противоправным и правомерным поведением, и мог поступить только так, как поступил. Поступить иначе он не мог, поскольку был несвободен от силы обстоятельств, которые и стали причиной его незаконного действия.
       Любое объяснение возможно, только признавая наличие у поступка соответствующей ему причины. Беспричинных поступков не бывает, как не бывает немотивированных преступлений. Ибо раз есть как следствие преступное поведение, значит, должна быть и соответствующая причина.
       В философии под причиной понимают то, что с неизбежностью закономерно порождает определённое следствие в данных условиях. Однако в уголовном праве почему-то считается, что в одних и тех же обстоятельствах, то есть под воздействием одних и тех же причин, люди могут поступать, как соблюдая закон, так и закон нарушая, то есть у одной причины может быть два разных следствия.
       Если мы признаём наличие причины у преступления, значит, считаем противоправный поступок закономерным следствием поведения и влияния обстоятельств, и всё поведение неслучайным, то есть детерминированным. А значит, человек не может нести ответственности за свои поступки, если все его действия детерминированы, то есть жёстко опосредованы обстоятельствами и в какой-то мере предопределены, то есть у него не было свободы выбора.
       Преступление, как и любой поступок, не может быть случайным, не иметь причины, ибо случайно то, что не закономерно. Всякое действие закономерно, а значит, имеет причину, объясняющую это действие. Всё имеет причину, а значит -- всё закономерно, а значит, жёстко опосредовано каждое движение, каждое движение необходимо, а значит, неслучайно, ибо то, что случайно, то не закономерно.
       Если преступление явилось закономерным итогом предыдущей жизни подсудимого или развития его жизненной ситуации, или стечения обстоятельств, своего рода следствием, значит, человек не мог поступить иначе; а если мог поступить иначе и мог не нарушать закон, то его преступление не закономерно, то есть случайно. Но если преступление имеет причину, а причину имеет любой поступок, то преступление не случайно, а значит, закономерно!
       Если признавать свободу воли, то есть возможность поступать незакономерно, это приводит к повсеместной случайности, к следствию без причины, к хаосу, к отрицанию закономерности мира.
       А если признавать всеобщую взаимосвязанность и обусловленность явлений, то это приводит к логическому исключению свободы воли и даёт основания задуматься о предопределении.
       Либо свобода воли, либо предопределение! Либо свобода, либо судьба!
       Предопределён человек своим генотипом к преступному поведению или только предрасположен?
       И вот ещё интересный вопрос: а в чём же состоит необходимость существования уголовного и прочих законов человеческих, ведь вряд ли можно отрицать необходимость ограждения общества от убийц, насильников и прочих антиобщественных элементов?
       Закономерность появления уголовного закона, его необходимость вызвана "отклонениями" от общепринятого одобряемого поведения. Но само это "отклонение" следует признать закономерным с точки зрения наличия причин, приводящих к таким негативным, с точки зрения общества, следствиям. Причины эти -- те конкретные обстоятельства, которые побуждают нарушать закон. То есть нарушение официального закона вызвано несоответствием обстоятельств жизни людей требованиям официального закона; то есть официальный закон не соответствует естественному закону -- той естественности закономерности, когда ухудшение материальной жизни людей ведёт к росту преступности.
       Именно насаждаемые официальные законы есть то зло, которое считает неестественным закономерные проявления неблагополучия!
       Именно несоответствие официальных законов естественным законам поведения людей есть причина преступности!
       Несовершенство официальных законов вызвано не столько несовершенством законодателей, сколько той системы отношений между людьми, которую хотят "узаконить" с помощью нормативных актов и принуждения.
       Таким образом, закономерность появления уголовного закона, призванного "защитить" общество от нарушителей, вызвана не фактом наличия нарушителей, а следствием неестественной системы отношений между людьми, устанавливаемой государством!
       Таким образом, нравственность и уголовный закон -- не выражение необходимости сдерживания, воспитания людей, принуждения их к определённому поведению, а по сути признание порочности общественного устройства. Но не человека!
       Таким образом, всякий закон есть показатель порочности общества, а всякая этика -- показатель неестественности, антигуманности существующих общественных отношений.
       Не поведение людей причина появления уголовного "закона", а именно наличие противоестественного закона причина негативного поведения людей, ибо закон устанавливает что "хорошо", а что "плохо".
       Так за что же вы хотите меня судить: за то, что я был свободен, или за то, что не смог соответствовать неестественным законам?
       -- Если судить по-вашему, то никто не виновен.
       -- Так и есть! И все за всех виноваты!
       -- Всё! Хватит! -- кричит судья. -- Отведите его!
       И тут только замечаю прозрачные нити, которые тянутся от рук, ног, головы, рта, языка судьи куда-то вверх.
       И у остальных членов суда тоже!
       И у меня!!
       -- Куда? Куда вы меня хотите отвести? Я не хочу в камеру, не хочу возвращаться в эту клоаку! Я требую свободы!
       Не обращая внимания на мои возгласы, конвоиры ведут меня по длинному коридору, поворот, ещё поворот, мы спускаемся по многочисленным лестницам, всё ниже и ниже, коридор, поворот, снова лестница, и, наконец, дверь.
       -- Свободы захотел? -- усмехается конвоир.
       Он достает большой нож...
       Зачем это?
       Нет, не может быть!
       Размахивается...
       Нет!
       Конвоир с размаху полоснул по моим связанным рукам.
       Нет!!
       Но что это?
       Невидимые путы разрезаны!
       Я свободен!!
       Дверь открывается...
       Толчок в спину...
       И я падаю...
       О, ужас! Я падаю!
       Я падаю вниз!
       И нет конца ничем несдерживаемому падению!!
       Неужели всё?!...
       Неужели это конец?
       Н-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т!!!
       Удар!!
       Я погружаюсь в скользкую липкую белую слизь.
       Что это?
       Полные ужаса глаза смотрят на меня.
       Кто это?
       Где я?
       Вокруг копошатся голые тела, всё пространство заполнено кишащими белыми телами, и все они двигаются, лезут друг на друга, не разбирая рук, ног, голов, словно черви...
       Черви?
       Ужас пронзает меня!
       Это не люди! Это опарыши! Белые, мерзкие, жирные червяки! Разъедающие чью-то плоть. Гадость какая! Их десятки, сотни, тысячи!.. Мерзость, мерзость какая! И все они копошатся, лезут куда-то. Куда они лезут? Вверх? Они лезут по стенкам куда-то вверх. По отвесным гладким прозрачным стенкам, словно сделанным из стекла. Кому-то удаётся подняться высоко, к самой горловине, откуда брезжит свет, видно голубое небо и бегущие облака.
       Где я? Где мы?
       Вдруг на самом верху горловины появляется чёрный монстр с клешнями и длинными усами, которыми он водит из стороны в сторону. Это... Нет, это невозможно!.. У него голова судьи! Он спускается по стенке и начинает пожирать нас -- белых опарышей, разрывая тела на части и проглатывая руки, ноги, головы... Убежать невозможно! Ноги вязнут в массе тел. Стоны, крики, безумные глаза и лихорадочные инстинктивные попытки избежать пожирания. Но убежать нет сил. Белая липкая жижа, сочащаяся из разорванных тел, склеивает руки, ноги, тела...
       А чёрный монстр с безжалостными клещами продолжает ужасный пир.
       Деться некуда! Мы в стеклянной банке. Тела вязнут в липкой жиже, делая нас доступными для пожирания.
       Чувствую, словно кто-то смотрит на нас извне, наблюдает с той стороны стеклянной колбы, с любопытством разглядывает.
       И хочется спастись, и невозможно выползти из этого кошмара. И всё же кто-то пытается и лезет по гладкой стене, срывается, падает на чёрного монстра, становясь внеочередной жертвой, свалившимся с небес лакомством.
       Лезу и я. Инстинкт выталкивает из этого чрева смерти. Руками в липкой беловатой похожей на сперму жиже скольжу по отвесной поверхности, пытаясь вырваться наверх, к небу! Но вновь соскальзываю. Проклятие! Кто-то хватает меня за ноги и тянет вниз. Отбиваюсь изо всех сил, и вновь ползу вверх к спасительной горловине. Нет, не удержусь! Удержаться невозможно! Но как же я держусь? И вновь соскальзываю вниз в кишащий ад. Чувствую устремлённый на меня глаз безжалостного монстра, коснувшийся тела ус, и его клешня, готовая разорвать моё тело...
       Нет! Нет!! Нет!!!
       Вверх, вверх! К небу! К солнцу!
       Вновь карабкаюсь вверх по гладкой вертикальной стене, готовый сорваться в любое мгновение. Руки пытаются ухватить за что-то, но поверхность гладкая, липкая, ногтей нет...
       Только не смотреть вниз, не смотреть! Чувствую копошащийся кошмар внизу, завистливые взгляды жертв и злобный недовольный взгляд чёрных тараканов, пожирающих людей-червей.
       И сам ползу словно червь, я -- белый опарыш, которому пока удаётся ускользнуть ... нет, только не соскользнуть... только не сорваться!
       Вот, вот она -- спасительная горловина!
       Из последних сил хватаюсь за край руками и...
       Меня вдруг кто-то подхватывает... я дрыгаю руками, ногами, и...

    Нет, не может этого быть!

    Я...

    Лечу?

    Я лечу?!

    Большая белая птица держит меня своим клювом, и вместе с ней я парю в голубом небе...

    Вверх, всё выше и выше, сквозь облака, о которых мечтал, навстречу солнцу, навстречу счастью!

    Я спасён! Спасён!! Я свободен!!!

    Я верил! я чувствовал! я знал, что судьба моя благая! Благая!!!

    Пристегните ремни! Срочно пристегните ремни!

    Что это?

    Растерянные лица сидящих рядом со мной людей. Они полны отчаяния.

    Мы падаем! Падаем с высоты десять тысяч метров, безжалостно устремляемся вниз!

    Самолёт входит в штопор.

    Неужели это катастрофа?

    До земли осталось совсем немного. Нам не спастись.

    Всё, конец!

    Конец!

    И это судьба моя? благая?

    Значит, так надо?

    Но кому, кому это надо?! Кому нужно, чтобы я умер?

    Богу?

    Неужели так было предопределено?

    Но за что?!

    Почему?!

    Зачем?!

    Зачем, зачем нужна моя смерть?!

    Для чего Богу это угодно?!

    И что же моя жизнь? прервётся на самом интересном, самом важном?..

    Нет, нет, нет!

    Да! Это конец!

    Значит, надо умереть.

    Смерть неминуема. Осталось несколько мгновений. Последних мгновений!

    И что же, что же?..

    Страха нет. Отчаяния тоже нет. Пустота только!

    Так всегда. Смерть приходит неожиданно. Ломая наши планы.

    Готов ли я умереть?

    Готов, не готов, а придётся.

    Всё! Отжил!

    Что же, конец, так конец. Родных жаль. Они остаются.

    Я люблю их! Люблю!

    Что-то сделал, что-то не успел. Теперь уж не придётся..!

    Значит, судьба такая!

    Судьба.

    Что же такое судьба?

    Основная задача жизни -- быть готовым к смерти!

    Смерть не просто кончина, это исчезновение мира!

    Всё, отжил. Хотел лучше. А мог ли?

    Остаётся смириться.

    Всё! Конец!

    Или может?..

    Нет, конец!

    Или начало?

    Смерти нет?

    Мир иной?

    Есть ли?

    Есть

    Нет

    ?

    ...

    Будет

    -- Будет спать.

    Охранник расталкивает спящих.

    -- Пора на суд.

       Арестанты встают и выходят во двор, где их ждёт фургон с решётками на окнах.
       "Могу ли я просить о чём-то Бога, или судьба моя предрешена? -- думал Дмитрий, садясь в фургон. -- Любопытно, что ещё надеюсь, хотя где-то всё уже решено, только я об этом ещё не знаю. Вот так живёшь, надеешься, а всё предопределено, только не знаешь, и делаешь то, во что веришь. Да, благодать есть просветление, понимание необходимого тебе, своей участи -- участия, чтобы её исполнить".
       Глядя, как за решетчатым окном проплывают знакомые улицы, площади, проспекты, Дмитрий думал о том, что никогда не предполагал, что у него будет такой взгляд на мир. "Одно лишь сознание свободы пьянит. Я не связан ни с чем и могу делать, что захочу. Сама эта возможность, одна лишь мысль о ней, только предположение делают меня счастливым! Да, именно понимание делает человека счастливым!"
       Дорога до суда была недолгой. Когда их вели по коридору, случайно повстречалась судья-однокурсница. Она с недоумением посмотрела на Дмитрия. А он подумал, что именно она, возможно, будет его судить.
       В "накопителе", куда их препроводили, под охраной в ожидании суда сидели различного возраста мужчины, вид у всех был обречённый.
       Чтобы снять напряжение страха, Дмитрий спросил:
       -- А кто сегодня судья?
       -- А чёрт его знает. Мне какая разница?
       -- Не скажи. Баба, она засудит, ежели ты по бабьему делу. А ежели судья мужик, так и скосить может.
       -- Всё зависит от случая. Как повезёт. Вон у меня мать работала в ночную смену, я дежурил в карауле, а у брата самолет опоздал. Так когда мы собрались, то на развалинах взорванного дома поняли, что уцелела только наша семья.
       -- Роковая случайность!
       -- Если роковая, то не случайность, потому как рок и есть судьба! В судьбе нет случайностей.
       -- Если бы не наезд, жизнь пошла бы по-другому, не сидел бы я здесь. Нет, судьбу вершит случай.
       -- А я считаю, что всё закономерно.
       -- Да разве автокатастрофа не случайность?
       -- Разве можно назвать случайным то, что в корне изменило твою жизнь?
       -- Но ведь это ошибка водителя!
       -- Ошибки тоже не случайны. Если бы всё было случайно, даже погоду предсказать было бы невозможно. Если всё случайно, то нет никакой разницы: что живу я, что не живу. А если всё подчиняется законам, то, выходит, я не свободен?
       -- А муравьи свободны?!
       -- В конце концов, случайно всё или закономерно, есть Бог или нет? -- не выдержал Дмитрий.
       -- Когда такие мысли приходят, уколи себя, чтобы не думать, думать бесполезно. Я вот тоже, после первой отсидки думал, выйду на волю, буду делать, что пожелаю. Везде тюрьма!
       -- В чём же тогда моя свобода?
       -- Чтобы подчиниться судьбе, а не пытаться её избежать.
       -- Надо судью разжалобить, сослаться на обстоятельства, жалобу прокурору написать.
       -- Бесполезно. Чему быть, того не миновать.
       -- Ты фаталист. А я вот считаю, что всё зависит от тебя самого. Не будешь барахтаться -- потонешь.
       -- Да бесполезно всё! Какой это суд?! Всё уж решено. Хошь не хошь, а участвуй в этом спектакле. Остаётся только на амнистию рассчитывать.
       -- Вроде бы никто амнистии не обещал.
       -- А куда им деваться, тюрьмы-то переполнены; чтобы новых посадить, нужно старых выпустить. Так что смирись и жди своей участи. Сопротивляться бесполезно.
       -- Нет, я буду, я не могу иначе! Не могу сидеть сложа руки и ждать неминуемого!
       -- А что ещё остаётся?
       -- Необходимо что-то делать. Взятку дать.
       -- Надо уступить судьбе и смириться с неизбежным.
       -- Смирение не в том, чтобы опустить руки и ждать неминуемого. Если не будешь сопротивляться, то уж точно ничего не будет. Всё зависит от тебя. Жизнь -- это шанс, и насколько ты его используешь, зависит от тебя.
       -- Ничего от меня не зависит. Всё уже решено, только я об этом ещё не знаю.
       -- Если есть судьба, которая предопределена, то от меня ничего не зависит. Как я могу поступать, если не знаю, с какой ноги судья встанет.
       -- Лучше не знать. Пока не знаешь, ещё надеешься. Чем больше узнаёшь, тем более чувствуешь себя марионеткой.
       Стали по одному вызывать на суд.
       -- Все мы брошены на произвол судьбы.
       -- В судьбе нет произвола! Всё предопределено. А потому волноваться бессмысленно. Я из жизни вынес такое правило: как ни дергайся в разные стороны, всегда получается не так, как хочешь, а как должно. Главное, не беспокоиться по поводу происходящего, ибо происходит неизбежное! Обижаться на судьбу глупо. Судьба справедлива. Она даёт лучшее из возможного.
       -- Тут недавно один после вынесения приговора сделал себе харакири. Что, и это судьба?
       -- Судьба -- это когда я не могу не делать того, что предопределено.
       -- А как же тогда свобода?
       -- А нет никакой свободы! Свобода лишь в том, как совершать необходимое, в этом схожесть и различия людей. И отсидеть, и подохнуть можно по-разному.
       -- Судьба, это всё выдумки. Человек может добиться всего, что пожелает.
       -- Судьбу изменить нельзя!
       -- Лучше не думать о судьбе, а то страшно становится.
       -- Помолись, может, услышит Бог и поможет.
       -- Бог не поможет. Чему быть, того не миновать. Судьбы избежать невозможно. Бог не может изменить судьбы, ибо сам же её и предопределил. К тому же глупо просить Бога о чём-то. Надо лишь смиренно принимать всё даруемое, ибо оно есть наилучшее для тебя. Довериться Господу означает не строить планов, ничего не ожидать и принимать обстоятельства такими, какие они есть, уйти от страстей.
       -- Но не слабость ли это, говорить себе "как будет, так и будет?"
       -- Скорее мудрость. Бог не обманывает нас, это мы его не правильно понимаем!
       Вызвали Дмитрия. Он встал и с лёгким сердцем под конвоем направился в зал судебных слушаний. Когда его ввели в зал, в кресле судьи Дмитрий увидел незнакомую молодую женщину, которая читала документы.
       -- Ваша фамилия, имя, отчество, год рождения, адрес проживания? -- спросила судья, не взглянув на Дмитрия.
       Он назвал.
       -- Что можете сказать по поводу произошедшего? Признаёте ли себя виновным?
       Дмитрий понял, что это театр, где ему надлежит сыграть отведённую роль. Он был уверен в своей правоте и предчувствовал результат, но хотел поэкспериментировать; ему интересен был сам процесс, сам спектакль.
       -- Виновным себя не признаю! Ничего, в чём меня обвиняют, я не совершал. Дело против меня сфабриковано. Со мной просто решили расправиться, потому что я хотел предъявить гражданский иск по поводу незаконных действий чиновников. Я просто защищал свои гражданские права.
       Судья оторвала взгляд от бумаг и с удивлением посмотрела на Дмитрия. Его аккуратный интеллигентный вид озадачил её, -- на хулигана арестант явно был не похож.
       -- Общественный порядок я не нарушал, никаких оскорблений не высказывал, вызывающе себя по отношению к окружающим не вёл. Мои требования справедливы и законны, но они идут вразрез с интересами отдельных проворовавшихся чиновников.
       Судья внимательно посмотрела на Дмитрия. Она явно колебалась в вынесении обычного в таких случаях определения.
       -- Меня хотят посадить только за то, что я требую положенного по закону не только для себя, но и для других, таких же, как я. Мне угрожали тюрьмой, и выполнили свои угрозы. Простейший трудовой спор превращается в борьбу с мафией в городском масштабе. Я прошу защитить меня от произвола и беззакония!
       -- Но на вас столько бумаг, что я даже не знаю, -- растерянно проговорила судья.
       Она смотрела то на Дмитрия, то на милиционера, то вновь читала материалы дела.
       -- В моих действиях нет не только состава правонарушения, но даже события. Я ничего противоправного не совершал.
       Дмитрий чувствовал в себе некую силу, которая придавала ему уверенность в себе, и потому речь его была убедительной.
       -- Но показания свидетелей...
       -- Они все заинтересованные лица. Неужели я похож на хулигана? Посмотрите мне в глаза. Моя совесть чиста! Поступите и вы по совести, по справедливости!
       Судья задумалась, вопросительно посмотрела на милиционера. Тот пожал плечами. Судья ещё раз заглянула в материалы дела, затем взяла их и вышла из зала.
       Прошла минута, другая, третья, судья не появлялась.
       "Есть какая-то непостижимая прелесть в том, что чувствуешь свою судьбу уже решённой, но ещё не знаешь и пытаешься оспорить".
       Наконец судья вернулась. По её виду можно было предположить, что сомнения её не покинули.
       -- Ну что же, -- сказала она, обращаясь к милиционеру, -- направим на дознание.
       Милиционер только пожал плечами.
       -- Но ведь я не виновен! -- возмутился Дмитрий.
       -- Вот пусть они и разберутся. А то материала недостаточно для вынесения определения. Пусть соберут дополнительные доказательства.
       -- Но ведь я ничего не совершал!
       -- Послушайте, вам как: по закону или по-человечески объяснить, -- теряя терпение, сказала судья.
       -- Я прошу оградить меня от произвола и беззакония. В противном случае мне придётся подать жалобу прокурору.
       -- Не стоит вам подавать жалобу. Я и так сделала для вас всё что могла, закрыла глаза на многое, вы же понимаете. А ведь у вас ещё могли быть большие волнения.
       "Вот он -- глас Фемиды! -- подумал Дмитрий. -- Но ведь она поступает совершенно не по закону. Она должна или прекратить дело, или привлечь меня к ответственности, -- другого закон не предусматривает. Но её решение само по себе чудо! Я готов был к осуждению, но Господь спас меня. Впрочем, я и не сомневался".
       -- Спасибо, ваша честь, -- сказал Дмитрий, обращаясь к судье. -- Спасибо, что поверили.
       Ликуя, Дмитрий вышел в коридор.
       "Я победил! Я доказал! Я чувствовал, что правда восторжествует! Или всё было предрешено? Нет, если бы я не старался, не убеждал в собственной невиновности, меня бы осудили. Да, моё участие в собственной судьбе состоит в том, чтобы делать то, что я не могу не делать!
       Случайна ли была моя победа? Нет, закономерна! Я невиновен -- это главное обстоятельство! Но ведь могли засудить, случайно. Да, могли, если бы не мой характер. Характер -- вот тайна нашего прошлого, тайна нашей судьбы! Именно характер определяет судьбу!
       Если бы я был виновен, то вряд ли смог победить, несмотря на мой дух и веру. Но тут обстоятельства помножились на характер, и я пожал свою судьбу.
       Слабый на моём месте бы сник, упал духом. А я боролся. И победил!
       И помогла мне вера. Если бы я не верил в помощь Господа, в Его благодать, не было бы во мне такой уверенности, и я бы не смог ничего доказать. Не столько обстоятельства свидетельствовали за меня, они как раз были против, но именно мой дух, чувство собственной правоты заставило судью усомниться в бумажных клеветнических доводах и поверить мне.
       Я боролся с обстоятельствами и победил их. Значит, дело не в обстоятельствах, а в моём духе, в моей вере. Значит, не всесильны обстоятельства, значит, есть у меня свобода. Хотя, возможно, именно мой характер предопределил мою победу. Но могло ли быть иначе? Могло!
       Тогда зачем?!
       Может быть, для того, чтобы я понял что-то важное, ведь мало кто без нужды задумывается над этими мучительными вопросами свободы, судьбы, предопределения?
       Так кто же я: марионетка в руках судьбы или свободный актер, исполняющий роль в спектакле Бытия?"
       После бессонной ночи и суда, ещё в шоке от произошедшего, Дмитрий брёл, не замечая ничего вокруг, словно в трансе, и ему казалось, будто всё происходящее сон, и вся жизнь его сон, только понял он это лишь сейчас.
       "А может быть, судьба есть роль в спектакле бытия?
       Роль, как и сценарий, предопределены, и моя свобода состоит в возможностях, предоставляемых актёрам, интерпретировать свою роль, насколько это позволяет режиссёр, внося в исполнение своё мастерство и неповторимое очарование.
       Выходит, жизнь -- лишь импровизация предопределённой мне судьбы, которая непременно осуществится? а моя свобода -- в возможности сыграть известную роль, предначертанную мне судьбой, исполнить по-своему: хорошо или плохо?
       Исполнить судьбу свою -- значит последовательно быть собой. А чтобы постичь судьбу свою -- надо опять же быть собой.
       Получается, вся моя жизнь не случайна, и вся она подчинена великому замыслу, и нет в ней случайностей -- она вписана в великий замысел Творца-Постановщика, Великого Режиссёра человеческих судеб, Дирижёра Вселенной?
       Тогда что же есть мир? Воля или Промысел?
       Да, воля. И да, Промысел.
       Я действую не своевольно, но закономерно, подчиняясь силе обстоятельств, которые мы не выбираем, но также и своему Я, подчиняясь замыслу Творца, исполняя предназначенную мне роль, выполняя предначертанную мне судьбу. И я ответственен за то, как проживу свою роль, как исполню свою жизнь!
       Спектакль совершится, предопределённое исполнится, конец известен, равно как известны все роли и все слова. Но насколько хорошо будет это действо, зависит и от меня тоже.
       Так кто же хозяин моей судьбы: Я или Бог? -- И сценарист, и режиссёр, и исполнитель!"
       Дмитрий брёл, глядя себе под ноги, и не заметил, как углубился в парк.
       "Как изумительно тихо! Какая восхитительная тишина! Только в ней можно услышать себя. И Его!
       Земля спит. Лес укрылся в тумане. День сумеречен и счастлив!
       Тихий, спокойный, уверенный в себе лес -- и суетливый, вечноспешащий, неуверенный ни в чём человеческий муравейник. Словно два разных мира. Мир Правды -- и мир лжи, хвастовства, обмана.
       Как хорошо замереть посреди елей и сосен -- и как мерзко трястись под землёй в вагоне метро.
       Мерно скользящая река -- и бегущие посреди огней в разные стороны тараканы-люди.
       Аромат хвои -- и вонь отходов, мочи, блевотины.
       Пение птиц -- и хриплые выкрики певцов..."
       Дмитрий присел на скамейку.
       "Да, вот опять уходит осень... И сердце рвётся от тоски... Никто любить меня не просит... И в кучи сметены мечты...
       Всё было, было, было, было... А будет ли? -- кто скажет мне? Кленовый лист летит уныло навстречу стонущей земле.
       Постыло. Холодно. Тоскливо. Печаль сжимает сердце мне. ... Ах, как бы умереть красиво, закончив путь свой в вышине!
       Ночь близко. Парк пустеет. Тихо. Спешат людишки по домам. Луна восходит вновь тоскливо. Кому себя в ночи отдам?
       Так и сидел бы до рассвета. А поутру -- куда глаза...
       Уже не хочется Ответа. А только б кто любил меня".
       Дмитрий шёл, куда глаза глядят, ничего не ища, и ничего не ожидая, как вдруг из-за поворота возникла длинная прямая дорога без конца.
       "Вот так и жизнь -- дорога без конца.
       Уйти что ли в лес, погрустить с осенью вместе?..
       По шуршащему ковру опавших надежд бреду как во сне...
       Светло-коричневые тона успокаивают. ... И этот горьковато сладкий запах... Отчего ароматы осени так печальны?
       Листопад надежд моих и дурманящий запах прели...
       Сейчас я счастлив.
       Я счастлив сейчас!
       А завтра... завтра может и не быть!
       Красно-жёлтые, зелёно-красные, жёлто-красно-зелёные краски осени...
       Грусти пряный аромат...
       Какая красота!
       Неужели я должен жить, думая о неизвестном мне будущем, не замечая этой красоты, жертвуя этим великолепием? И ради чего?!
       Тайна Гармонии -- в гармонии природы!
       Опавших листьев пряный аромат...
       Ах, эти опавшие осенние листья!..
       Отчего так сладостна предзимняя грусть?..
       Унылая пора? Отнюдь! Ничто не свидетельствует о вечной жизни так, как поздняя осень: когда природа застыла в томительном ожидании надежды; всё завершилось, и всё ещё только начинается; всё повторяется и повторится, и что было, то будет".
       Он вдруг услышал, как вздохнул старый дуб... Елочки под его могучими ветвями недовольно зароптали... Пробормотал что-то клен... Послышался шёпот серебристых ив...
       "Четырехсотлетние дубы. Сколько видели эти деревья! Я для них мальчишка. У них свой масштаб и свой ритм жизни -- у меня свой.
       Красные ветви кустарника будто оголённые нервы торчат из земли...
       Вечно тревожная осина, дрожащая от малейшего ветерка...
       Лимонный вяз, трогательный и нежный...
       Романтичный раскидистый дуб...
       Оранжевый красавец клён...
       Торжественные ели...
       Щедрая рябина...
       Какое восхитительное великолепие!
       Хрупкие березы выстроились, будто на подиуме. Некоторые покраснели, словно перед предстоящим оголением.
       Какое торжественное обнажение!
       Зардевшийся будто от стыда золотистый клён и бордовый кустарник с белыми ягодами посреди вечнозелёных елей...
       Невероятное полицветье!
       Какое счастье времена года!
       Непостижимая красота!
       Боже, почему так красиво?
       И что есть красота?
       Какая-то извечная предустановленная гармония?
       Есть красота, и Красота!
       Отчего я испытываю упоение, растворяясь в красно-жёлто-зелёном великолепии?
       Откуда этот восторг, это блаженство?!
       И почему столько счастья в успокоении сумерек?
       В смиренном увядании нет грусти и страха, напротив, оно говорит о предстоящем новом рождении.
       Покой -- вот что дарит природа бесплатно, и чего мне так не хватает в городской суете.
       Засыпающий в сумерках лес и просыпающийся человек, готовый противоестественно веселиться всю ночь, когда всё вокруг спит. Эти неугомонные люди!..
       Можно устать от города, но невозможно от природы, -- потому что она живая!
       В ней нет ничего лишнего, в отличие от творений человека, -- здесь тишина, гармония и покой.
       Никакое творение человека не сравнится с совершенством природы!
       Чувствуешь себя недостойным этой Красоты!
       Аромат осеннего леса пьянит...
       Опавшее золото листьев освещает дорогу...
       Тишина...
       Только шёпот берез. О чём они говорят? Прощаются с летом?
       Я -- как этот кленовый лист -- сиротливо лежу на дороге.
       Так хочется тепла!"
       Дмитрий собрал веточки и развёл костёр.
       "Только огонь меня понимает.
       Муравей тащит какую-то букашку.
       А может, всё дело в том, что мне не о ком заботиться?"
       Муравей залез в бутылку. Дмитрий закрыл горлышко и стал наблюдать, чему научит его природа.
       "Возможно, и за мной сейчас кто-то наблюдает, и мои теперешние терзания всего лишь эксперимент: найду я выход или нет?"
       Муравья стало жалко, и Дмитрий выпустил его.
       "И снова осень, дождь и сырость, и прелесть сумеречных дней.
       Душа покоя тихо просит, и нет унылости милей.
       Дождь моросит -- на сердце радость, подует ветер -- счастлив я, туман предутренний мне в сладость, и тихий вечер у огня...
       Мне осень дарит мудрость старца, тоску предсмертья, грусть любви, печаль покинутого леса и откровение тиши.
       Мне Вдохновенье дарит крылья, а сумрак -- тайны Бытия. Я задыхаюсь от всесилья! Я слышу голос муравья!
       Природа тихо засыпает, вот и меня клонит ко сну. И лишь душа не умолкает, и, кажется, вот-вот взлечу!
       Спасибо осень за сомненья, за запах прели, плач души, за краски умопомраченья, за аромат сырой земли, за листья павшие твои, за счастье умиротворенья..."
       Подлетели синички. Одна из них приблизилась совсем близко и всё заглядывала в глаза, видимо, ожидая угощения. Дмитрий протянул руку, и сразу несколько птиц уселись на ладонь.
       "Удивительно! Ни капельки страха! Вот он -- гармоничный мир! а отнюдь не цивилизация машин! Чего стоит бетонно-стекольная красота в сравнении с красотой живого!
       У нас хватило ума противопоставить себя природе, но где набраться мудрости подчинить себя ей?"
       Вдруг Дмитрий увидел полуразрушенное здание. Пробрался в него, долго бродил по пустым коридорам, заходил в безлюдные комнаты.
       "А ведь когда-то здесь жили, любили, страдали. Печальная пустота. Заброшенный дом, пустой и грустный.
       В каменном лабиринте города я чувствую себя будто в зверинце.
       Природа -- вот мой истинный дом!"
       Его вдруг остановил знакомый запах. То был запах его детства -- лиственница! ... и ещё шиповник ... ландыш ... и полынь...
       "Мир запахов -- мир, без которого трудно представить жизнь. Весенние ароматы -- лёгкие, прозрачные, неуловимые; летние запахи страстные, волнующие; осень мечтательная дарит горькие ароматы печали.
       Только осенью так ощутимо межсезонье, когда природа замирает в предвкушении нового наряда и новой жизни. Никогда не бывает такого томительного ожидания надежды. Грустной надежды!
       Только поздней осенью я ощущаю удивительную свободу, свободу и покой. Только поздняя осень свободна, полна покоя и надежды.
       Как хорошо гулять в сумерках, постепенно растворяясь в них, когда ночь впитывает тебя, и ты проникаешься её таинственностью и всеми загадками бытия.
       Самое удивительное -- оно в обыденности, в обыкновенности!"
       Вдруг среди деревьев мелькнуло красное пятно. Подойдя ближе, Дмитрий увидел могильную стелу. С фотографии на него смотрел красивый молодой офицер.
       "Судя по надписи, ему было всего двадцать четыре! ... Видимо, здесь разбился его самолёт. ... Погиб при исполнении. ... А я ещё жив. Я ещё живой! Зачем? Или почему? А может, для чего?! Чего стоит моя суетня перед лицом смерти? Возможно, вся жизнь должна проходить в ожидании страшного суда, быть подготовкой к нему? О чём беспокоиться, ради чего жить? Мы все умрём, возможно, очень скоро. Но что с собой из жизни заберём? Ни деньги, ни почёт, ни кров, что дорог, ни то, что как зеницу бережём. Всё, что со смертью в нас останется навечно, -- мы отдали, бесплатно, из души, бесхитростно, по-детски, чуть беспечно, забрав лишь квинтэссенцию любви. И Веру! Веру в то, что Бог нас любит, и каждый миг заботится о нас, и каждый добрый шаг наш не забудет, что выстрадали, как награду даст.
       Нет ничего, что б нам принадлежало, -- как голыми пришли, так и уйдём. Нам денег вечно мало, мало, мало... Но кто нас вспомнит, если вдруг умрём? Чьё сердце вздрогнет, с нами расставаясь? В ком жить продолжим, сердцем всем любя? Кто нас, кого любили мы, не каясь? кому как жертву отдали себя?
       В нас Вечности нужна любовь и вера, умение прощать и отдавать. Так будем же любить, не глядя, смело, ведь в смерти нам любовь не потерять!"
       Невдалеке Дмитрий различил кладбище. В раздумьях вошёл он за ограду.
       Смотритель долго и пристально разглядывала посетителя.
       -- Надо же, -- сказала она, -- ну совсем как мой сын, что похоронен тутово. Так похож!.. И бородка, и глаза те же, и волосики чёрненькие...
       "Значит, и мне лежать здесь, -- подумал Дмитрий. -- Странно, почему я так люблю посещать кладбища? Потому что они напоминают о бренности существования, о кратковременности отпущенного срока?"
       Наряду с простыми крестами, было много могильных памятников и пышных надгробий. Здесь были похоронены знаменитые люди: академики, писатели, артисты.
       "Наверное, каждый из них полагал, что прожил свою жизнь не напрасно, -- разглядывая памятники, думал Дмитрий. -- И, наверное, оценивал себя достаточно высоко. Но большинство из них забыты. Быть может, монументальные надгробия есть лишь стремление защититься от сознания того, что по сути ничего относящегося к вечности они не создали? Чем пышнее надгробие, тем менее помнят об умершем. Лучше развеять прах по ветру. Или исчезнуть, как Лао Цзы, память о котором жива более двух тысяч лет".
       "Проживи незаметно" -- гласила эпитафия на ничем не примечательном камне. "Да, да, так и надо", -- подумал Дмитрий.
       Несколько свежих могил были украшены многочисленными венками и корзинами цветов.
       "Хоронили помпезно, а забыли почти сразу. Память людская беспристрастна!
       Вот, Николай Валентинович. Умер молодым. А ведь он что-то хотел в жизни сделать. Хотел, но не успел. Значит, должен сделать я! А если не сделаю, зачем тогда живу?!
       Насколько легче, наверное, умирать с чувством выполненного долга.
       "Остановись прохожий, помяни наш прах. Мы уже дома, а вы ещё в гостях" -- Любопытная эпитафия!
       Каждая смерть придаёт мне силы жить, заставляет думать о том, что останется от меня, вынуждает размышлять о цели и смысле существования, как распорядиться отпущенным сроком.
       Профессор... Академик... Действительный член... Неизвестный Рождение ... похоронен 23/08/98/ Номер 6553424321.
       Сейчас они все равны?"
       Дмитрий вдруг почти физически ощутил, что все эти души не исчезли бесследно, не уничтожились, что они возвращаются, обязательно возвращаются жить! "Если нет продолжения, всё теряет смысл; всё теряет смысл, если нет продолжения!"
       -- А этот получил прописку уже после смерти, чтобы похоронить можно было на городском кладбище, -- раздался из-за спины голос смотрительницы.
       -- Ничего-то им больше не нужно. Боролись, страдали, -- и всё напрасно.
       -- Напрасно?
       -- Напрасно!
       "А вот ещё эпитафия: "Живите люди, не скучайте, да будет с вами благодать. Вы нас к себе не ожидайте, а мы вас будем ждать".
       Нет, умершие не исчезают бесследно; некоторые из них влияют на мир посильнее живых!
       Смерть -- величайшее событие жизни!
       Александр Федорович -- тридцать пять лет. ... Татьяна Борисовна -- двадцать четыре года. ... Мария Никитична -- восемьдесят семь лет. ... Все похоронены в один год. ... Когда же мой черёд? Зачем я жил? Зачем живу? Зачем всё это: рождение, страдания, борьба, радость, горе, смерть?! ... Дмитрий Валентинович. Надо же! И моего года рождения. Сколько уже умерло моих сверстников! А я всё живу. Но что же, что же, что же, что же, что же, чтоб не напрасно жизнь свою прожить, я должен сделать, должен совершить? Я слышу, как кричат они и просят, как требуют свершенья от меня. Из Вечности их голоса доносит. Что я могу -- я должен! Для себя постичь земного суть предназначенья! И выполнить, насколько хватит сил. В том жизни смысл, и в том их повеленье! Что не смогли, что не уразумели, не поняли иль просто не успели!
       Андрей Васильевич -- умер в сорок один год. И отец его тут же -- Василий Андреевич".
       Дмитрий вдруг вспомнил об отце.
       "Где он сейчас? Чувствую, что далеко, и в то же время он живёт во мне. Большую часть жизни отец потратил на то, чтобы создать материальное благосостояние семьи. Умирал он с тоской в глазах, уже не в силах сделать то главное, о чём мечтал, и потому с надеждой смотрел на меня. Так неужели я этого не сделаю? Неужели повторю его ошибки? Зачем тогда жил отец, если я не использую его опыт?"
       Мысли об отце отозвались болью. Дмитрий вспомнил, как, защищая мать, вывернул руку пьяному отцу, -- за прошедшие тридцать лет чувство вины не стало меньше.
       "Отец был добрый человек, но слабый. Заботился обо мне, как мог. Однако не было в наших отношениях главного -- ощущения близости, сопереживания, любви. Называл в сердцах меня паразитом, но это меня не обижало, возможно, потому, что другого отношения я просто не знал. Никогда не забуду его бессильную улыбку и слабое помахивание рукой на прощание, когда мы виделись в больнице последний раз. Я ещё не знал, что никогда больше его не увижу. Отец стоял сиротливо, словно не надеясь больше повстречаться со мной. В его вымученном взоре была и зависть моему здоровью и молодости, и упрёк. Потом было тело в морге, и рот, набитый тряпками, ощущение трагизма от конечности жизни, и желание жизни бесконечной. -- А бесконечных мучений не хочешь? -- Да, всё-таки хорошо, что жизнь имеет конец.
       Наша последняя встреча навсегда осталась напоминанием о том, как страшна смерть, когда понимаешь, что жизнь прошла, а ты не успел сделать главного. Страх перед неумолимым судом, когда нечем оправдаться, этот мистический ужас -- он заставляет меня спешить, осуществлять себя, творить, чтобы не оказаться беззащитным перед лицом смерти, как оказался отец.
       Только теперь понимаю, какой трагичной была жизнь отца, особенно в последний год. Каково жить, будучи неизлечимо больным, когда с тобой хочет развестись жена, когда от детей никакого уважения, когда дочь "гуляет", а сын не оправдывает надежд, когда на работе подсиживают, и долги, долги, долги... А главное, невыносимое чувство упущенных возможностей, безвозвратно утерянного времени, и уже неспособность сделать то главное, что вечно откладывал на потом.
       Раньше я жил с мыслью, что всё ещё только начинается, что я ещё смогу, у меня есть время... Теперь же чувствую, как исчезает каждое мгновение, словно в песочных часах, как безвозвратно уходит время, силы, возможности.
       Годы требуют отчёта!
       Нет, никак не могу согласиться с тем, что всё уже позади и ничего не будет.
       Самое страшное и противное -- врать самому себе!
       Но стоит ли переживать по поводу проходящей жизни? Умру я, народится другой! Нашей солнечной системе четырнадцать с половиной миллиардов лет, а человечье существование короче века.
       Нет, длинная жизнь большое испытание!
       Не могу, не могу я жить, чтобы жить. Я должен, должен что-то сделать! Но что? Не знаю. Я делаю то, что считаю необходимым, что в моих силах. Но в этом ли моё предназначение? Неужели все мои усилия в пустоту, и вся жизнь моя ничего не стоит? Нет, не могу в это поверить, не могу! -- Или не хочешь? -- Наблюдая упитанных и довольных собой сорокалетних ловеласов с толстыми кошельками, невольно спрашиваю себя: а чего достиг я? что есть у меня? на что потратил я сорок лет жизни?
       Нет, не могу я уподобляться тому, что считаю для себя лишённым смысла. Нет у меня ни денег, ни карьеры, но есть нечто более важное -- тайна, которую я разгадываю! И она важнее всех тленных благ. Только этому и стоит посвящать жизнь!
       Я живу и делаю то, в чём вижу смысл, даже если для других это полная бессмыслица. Я существую в мире своих представлений, и мне наплевать, верны они или нет!"
       Дмитрий бродил между могилами, читая надписи на надгробиях.
       "Все, все умерли: и отец, и сын, и муж, и жена. Максимка -- четырех лет не исполнилось! -- "Солнышко наше, радость наша, как жить без тебя..." Прошло уже десять лет, а детские игрушки стоят до сих пор!
       Какое радостное, беззаботное лицо. А ведь не думал, что умрёт в двадцать пять. Что он не сделал? Что хотел сделать? Почему? Почему?!!!
       Чем, чем отчитаюсь, что скажу перед смертью себе, людям, но главное себе?! Кого я осчастливил в эти годы? и был ли счастлив сам когда-нибудь? не отнял ли я что-то у природы? и стал ли сам добрее хоть чуть-чуть? Что принесло моё существование Земле и людям, Миру целиком? Иль, может быть, напрасны все старанья, и все труды засыпятся песком? Так стало ль чище сердце и душа, или оценка только лишь слова? Кто вспомнит обо мне благодареньем? Или никто не вспомнит никогда? Зачем тогда слова, слова, слова..! Не похвалы ищу я, не награды. Ищу ответ: зачем я был рождён? зачем я жил? и буду ль воскрешён? подарит ли Господь благо отрады? иль недостойный буду умерщвлён? В конце концов, зачем же я живу, и что в итоге людям принесу? В чём смысл моего существованья? чтоб счастье обрести иль наказанье? Да и зачем, в конце концов, оно, когда, быть может, всё предрешено? И всё же, всё же, всё же, всё же, всё же... я не могу себя не осуждать, чтобы в конце покаяться, быть может: помог я миру в чём-то лучше стать!
       Нет, всё не то, не то! И зачем эти венки, ленты? Не это мне нужно, не это! Всё ложь, обман, самообман! Всю жизнь жил иллюзиями. И только теперь понял, как надо было жить. А венки, ленты, цветы, -- это они для себя старались. А человеку не это нужно, не это! А только бы денёк, хотя бы один денёчек счастливо пожить, чтобы правильной, истинной жизнью. Только вот из могилы не выпрыгнешь!
       Я всю жизнь не верил. То есть верил, хотя больше не верил, -- ни в бессмертие души, ни в посмертный суд. А сейчас совсем скоро. Отчитаться же нечем. Венки и ленты истлеют, цветы уже завяли, и буду я лежать под холодным камнем. И все воспоминания, слова признательности только изолгут меня окончательно. А я ничего не смогу возразить. Вот за то и любят покойников, что они возразить ничего не могут! Живого-то почитают, а мёртвого бранят.
       -- А ты бы хотел, чтобы наоборот: чтоб при жизни бранили, а после смерти возносили до небес?
       -- А кто его знает, что лучше. И так не эдак, и эдак не так, -- кто мёртвых поймёт?!
       -- Куда уж мёртвых, живых понять не могут.
       -- Достойно умереть не менее важно, чем жить.
       -- Какое это имеет значение, если после смерти нет ничего?! Если я не верю в посмертное существование, то почему я не должен любить жизнь?
       -- Не полюбив смерть, вряд ли научишься любить жизнь.
       -- Как же вы мне все надоели! И тут покоя нет. Прошу, хватит! Умоляю, дайте покоя! Дайте не быть! Я в жизни намучился, руки на себя наложил, надеялся, хоть смерть упокоит на веки. Думал, нет никакого загробного существования, повешусь и всё. А теперь куда деваться от бессмертия?! И ведь ещё отправят чёрт знает куда. Уж лучше жить, чем так мучиться!
       -- Вот и надо было. Никто не заставлял вешаться.
       -- Это хорошо, когда сам, а когда безо всякого желания -- убили, и всё.
       -- Видать, судьба такая.
       -- Судьба, судьба. Я до сих пор не знаю, что такое судьба. Предначертано было убийство, или сам я виноват?
       -- Вот вы, известный человек, вам цветы носят, а я так и остался неизвестным, хотя совершил не меньше вашего, и жизнь у меня была не менее замечательная.
       -- Да что вы спорите. Разве смерть нас не уравняла?
       -- Нетушки! И тут своя иерархия!
       -- Судить всё равно будут нелицеприятно.
       -- Полагали, будет одно, а всё оказалось не так. Вот и думай после этого о смерти. Эх, смерть!..
       -- Закурить бы сейчас. Рюмашку пропустить, или пивка с рыбкой.
       -- Бабу хочу, бабу!
       -- Хватит. Привыкнуть пора. Пожили, будя.
       -- Нет, не могу, не могу! Дайте пожить, дайте! Хотя бы денёк! Хотя бы часик!! Минуточку!!!
       -- Была у тебя минуточка, да не одна, а 40997371 -- весь твой срок!
       -- Нет, не могу я здесь, не могу! Хоть бы кто пришёл, поплакал. К этому, что вчера похоронили, цветочки носят. А мне... Скорей бы уж суд!
       -- Успеется. Ведь не знаешь, чего приговорят. Может, и не помилуют. Тогда о здешних страданиях молить будешь.
       -- Потерпи, уж скоро.
       -- Никто не помилует, никто! Всё что заслужил, сполна получишь! Жизнью праведной надо было жить: добро творить, прощать, любить несмотря ни на что, -- не стонал бы сейчас!
       -- Задним-то умом все горазды.
       -- Говорили же тебе, призывали, убеждали. Не верил, наверное?
       -- А как поверить, пока сам через это не пройдёшь. С волками жить, по-волчьи выть.
       -- Вот теперь и вой, раз ничему больше не научился за всю жизнь.
       -- Эх, кабы пожить, вернуть денёчки...
       -- Привыкай к новой жизни.
       -- Надо было готовиться к вечности, копить нетленное.
       -- А у соседа ограду украли.
       -- Людям кушать надо, вот и крадут.
       -- Смотри-ка, этому опять цветы принесли.
       -- Дешёвые какие-то. Лучше бы уж конфет положили.
       -- А у этого-то могилка посуше будет. Вот здесь и заночевать.
       ?!
       Дмитрий вдруг заметил стайку детей, пристроившихся между могилами.
       -- Что вы тут делаете? -- с удивлением спросил он.
       -- Как что? -- в свою очередь удивилась девочка. -- Я тут живу. Когда тепло, сплю на могилке, когда холодно -- в туалете. Правда, там крысы... Я их очень боюсь. Однажды, когда спала, крыса забежала, так я испугалась, так испугалась!..
       "Вот тебе и Бобок!"
       -- А это друг мой, -- девочка указала на щуплого подростка, -- тоже бездомный.
       -- Как же вы тут живёте, чем питаетесь?
       -- А что покойникам приносят, то и едим. Особенно хорошо после праздников: объедок много, конфет тоже. После Пасхи яйца крашеные собираем.
       -- Ну а когда праздников нет?
       -- С могил цветы собираем, свечки, украшения разные, ну и продаём...
       -- А мама, папа у тебя где?
       -- Не знаю. Пьют, наверное.
       -- А живёшь где?
       -- Так здесь, -- ответила девочка удивлённо, -- на кладбище!
       -- А дом у тебя есть?
       -- Нет, мама квартиру продала.
       -- Чья же ты?
       -- А ничья.
       -- А меня мама бьёт, когда я прошу кушать, -- с горечью сказала другая девчушка, -- продаёт меня за бутылку.
       -- Нас называют "живые деньги", -- усмехнулся мальчик.
       -- Почему? -- удивился Дмитрий.
       -- Родители из дома выгоняют, чтобы мы денег принесли; всё равно как достанем, в тюрьму-то нас не посадят. Иногда приходится приторговывать. Покупаю там газетки разные. Танюшке я уже ботинки и куклу купил. Вот только рэкетиры достают. Однажды у метро подошёл ко мне парень и предложил отдать ему деньги, а заодно и кожаную куртку снять. Я ему в нос газовый баллончик, что купил на первую выручку, он так и рухнул. Ну я в вагон. После этого случая каждый день станции менял. А недели через две всё равно выследили. По голове доской так дали, что до сих пор болит.
       -- Неужели никто не вмешался?
       -- Стоящие рядом делали вид, что не замечают. Человек человеку -- бревно!
       -- Ну а милиция?
       -- Милиция сама за нами охотится, чтобы поиметь.
       -- Но ведь закон защищает детство! -- Дмитрий почувствовал наивность своих слов.
       -- Ничего он не защищает. Какое детство, когда жрать нечего!
       -- А меня мама из окна выбросила, -- сказала девочка лет девяти, очень похожая на мальчика.
       -- Как это? -- оторопел Дмитрий.
       -- Она вечно пьяная, дома есть нечего, ну мы и пошли гулять. Братья увидели дяденьку пьяного, сказали, чтобы я заманила его на стройку...
       -- Ну а потом, -- перебил сидящий рядом мальчик, -- когда он присел, она дала ему кирпичом по голове. Только он не умер, и нам пришлось его камнями добивать. Вещи забрали, кое-что продали сразу на рынке, купили сладостей, поесть...
       -- А не страшно было? -- Дмитрий съёжился от ужаса.
       -- Не-а, -- задористо ответила девочка. -- Я только крови боюсь. Ну а через два дня ещё одного так же убили. Потом ещё. А потом нас поймали. У нас уже двое старших братьев в тюрьме сидят. А что делать, раз матери на нас наплевать?! Вот и приходится выживать. Моей старшей сестре шестнадцать лет, а она уже два аборта сделала.
       Девочка с ярко намалёванными губами улыбнулась.
       -- Мы тут с парнями решили попробовать что-то новое в сексе: трахались на балконе, в ванне, в кинотеатре... Но всё не то. Посоветуйте что-нибудь суперсексуальное.
       Дмитрий только пожал плечами.
       -- Вредно курить, -- сказал он, глядя как мальчуган достал сигареты и стал прикуривать.
       -- А мне скучно без сигарет. Они хоть как-то согревают.
       "Да, холодно. В душе холодно. Одному холодно. Что же согреет? Где найти тепло?"
       Мальчуган постарше достал полиэтиленовый пакет, намазал его клеем из тюбика, и стал дышать. Глаза закатились, по лицу расползлась счастливая улыбка.
       -- Кайф!
       -- Денег хватает?
       -- А то! Вчера с ребятами палатку грабанули. Торты утащили, конфеты. Но лучше милостыню просить. Иногда в день до трёхсот рублей выходит. Но самое выгодное -- телом торговать: или в туалете "Макдональдса" или в привокзальной подворотне. Заработать можно настоящее бабло, а милостыню просят только лохи.
       -- А я уже давно в порнофильмах снимаюсь, -- с гордостью заявила намалёванная девчушка.
       -- Да что они понимают? Клей нюхают, сюсюкаются. Жизнь надо держать во как! -- Мальчишка сжал кулак. -- И дрючить её, пока сливки не польются.
       "Когда смотрю на молодёжь, становится грустно. Но не потому, что завидую. Напротив, мне жаль их как слепых котят, которым ещё только предстоят разочарования и страдания. Нет, всё бессмыслица, всё!"
       Увидев маленькую часовню, Дмитрий решил зайти, чтобы отдохнуть и сосредоточиться в мыслях. Как только он открыл дверь, его подхватила музыка. Зал часовни был абсолютно круглый, по окружности стены были прикреплены сиденья, а в центре на постаменте стояла бронзовая скульптура. "Воспаряющая душа!" -- сразу подумал Дмитрий.
       В разных концах круглого зала сидели задумчивые посетители. Говорить ни о чём было невозможно -- говорила музыка! Она мягко усадила и нежно окутала трепетом понимания и сочувствия. Звуки пронзили нежностью, вызвав ни с чем не сравнимое наслаждение, и Дмитрий ощутил, как весь превращается в чувство, когда нет ничего кроме чувства, и чувство это безмерно и пронзительно как молния, болезненно и приятно как смерть!
       "Что это? Оно разум затмить готово! Но откуда? Из детства? Да. Это... это желание нежности... желание быть нежным... Я хочу сладкого безмятежного забытия... хочу заснуть в любви... хочу покоя... Наверное, это воспоминание, как мать кормила меня грудью, а я, насытившись, засыпал у неё на руках... Я и сейчас хочу нежного бессловесного понимания, когда женщина знает, чего можно хотеть от неё, и даёт это желанное удовлетворение и покой.
       Знаю, знаю, все мечты мои чушь, но любовь к этому образу и сила чувства делают образ реальным!
       Чудо из чудес -- музыка! Картины, скульптура, стихи -- всё это от ума, это всё жалкое копирование реальности. А вот музыка!.. Это даже не мираж, не иллюзия реальности... это выдумка, нечто невообразимое, необъяснимое -- то, чего нет, что нельзя пощупать, что появляется буквально из ничего! Картины -- это холст и краски, стихи -- это словеса, а музыка... нет, это не ноты. В музыке нет ума, она вся чувство, настроение, вдох и выдох, что-то неуловимое, и в то же время значительное, столь важное, без чего и жить невозможно!
       Что же притягивает меня в музыке? Наверное, гармония! Но что есть гармония? ... Неблагодарное занятие -- пытаться объяснить музыку. ... Но почему, почему эта мелодия кажется мне гармоничной? Наверное, потому что волнует. Однако не всякая мелодия способна заставить плакать, не в любой музыке есть гармония, но лишь в той, что идёт из души и идёт в душу! Это гармония звуков сродни гармонии Вселенной. Жизнь души -- это музыка!"
       Он взглянул на бронзовую статую в центре зала и залюбовался. "Это душа моя одинокая! ... Душа, душа, как трудно в мире найти гармонию мечты. Как тяжко в теле, и в квартире, и улететь мечтаешь ты. А тут заботы и соблазны, обязанности и долги, и тело разжигают страсти... Тебе же хочется любви! Как много лишнего в сей жизни, как много чуждого душе. И где найти простор для мысли? и счастье где найти себе? Томит мне душу искушенье любить, любить, любить, любить! и страсти хочется, волненья... Иначе стоит разве жить? Душа, душа, о чём ты плачешь, в глубокой тишине поешь? -- О том словами не расскажешь, о том лишь сердцем узнаёшь! Я без ума лишь существую, без плена мысли, чувством лишь, и я люблю мечту любую, люблю мечтать в ночную тишь. Увы, никто не понимает моей печали и тоски, и грусть меня не покидает... и как же хочется любви!.. Любви, созвучья, пониманья, и нежности, что нет нежней. Вся жизнь моя одно исканье, и жажда быть собой, добрей... Услышит ль кто мои терзанья, без слов услышит, и поймёт? Хочу любви, любви страданья, и снится мне души полёт. Я улетаю, улетаю, я всё оставил на земле, я таю, таю, таю, таю... Душа, иль это снится мне?.."
       Зал опустел. Дмитрий остался наедине с собой и музыкой.
       "Чего же ты хочешь? -- Чего? Наверное, постичь Гармонию, понять смысл происходящего, узнать судьбу свою.
       Ничего себе задачка -- Замысел Божий постичь!
       Как же мне жить? к чему стремится? чего желать? Уехать, сбежать от мира или устраивать жизнь со всеми вытекающими проблемами? Нет, лучше бы не познать пути правды, нежели, познавши, возвратиться назад от преданной святой заповеди. В Писании верно сказано: для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите ещё снова поработить себя им?
       Я обречён на любовь! В этом моя судьба. Ведь если не любить, значит, ненавидеть? Нет, остается только любить, и этим быть счастливым!
       Я хочу любви. И веры. Я нуждаюсь в любви как в вере. Отказываюсь от сладкого, чтобы насладиться горьким! Я хочу подарить себя, но никому не нужна моя любовь. Нет у меня ни жены, ни дочери, ни друга. Один Господь! Но Он стоит всех! Только Он меня понимает и любит, делая счастливым.
       Любовь! Как много в этом слове для сердца и души сплелось, как много в нём отозвалось!
       Но что за бес меня терзает? Иль это ангел шепчет мне? И как понять себя в судьбе?
       Никто меня не понимает. И не поймёт. И сам себя порой не понимаю я.
       Но что же это за волненье? к чему влечёт меня душой? что говорит мне ангел мой?
       Я чую, чую содроганье, и трепет сердца, стон души. Но кто же это, кто же ты?
       Любовь... Она неуловима. Не хватит слов, чтоб описать, то можно лишь душой понять.
       Так что же ты, любовь, желаешь? чего ты хочешь от меня? зачем понадобился я?
       Так неужели, неужели влечёт к любви меня судьба? В любви заключена она?
       А может, я лишь ошибаюсь, или внушил себе мечту?
       За что же любят красоту?
       Но нет, я слышу, ощущаю волнение другой души, и ты приходишь в мои сны.
       Жизнь -- сон с открытыми глазами, а сон есть жизнь моей души, пространство тайное любви.
       Что есть мечты? -- судьбы предзнанье? молитва? жажда? жизни цель? иль, может, жизни смысл моей?
       Так что же душу мне волнует, смущает сердце, мутит ум? Кто ты, источник моих дум?
       Мне образ не даёт покоя, не явен он, неуловим. Как нам понять себя самим?
       Куда зовёшь меня, мой ангел? Что должен я собой свершить? Или кого должен любить?
       Всё есть Любовь! Всё Бог! Всё Слово! Мы искры Вечного Огня, и Им живёт душа моя.
       Всё достигается любовью, любовью мир творится наш, любовью правит Бог и нас.
       Должны идти мы за любовью, служить любви, любовью жить, творить любовь, и всех любить!
       Но что же, что за наважденье? Куда исчез благой покой? чего ты хочешь, Боже мой?!
       Я жду и не жду ничего, надежды уже не питая. Но воле послушен Его, судьбу до конца принимая. Не знаю, что зло, что добро, что благо, а что неудача. Мне нужно одно -- ничего! как мелочью крупная сдача. Кокетничать хватит с собой. Я жажду в себя воплотиться. Узнать, что сокрыто судьбой, и с мыслями уединиться. Творить с Богом наедине, Его став послушною ручкой. И этим я счастлив вполне, равняя себя с закорючкой. Желаю, хоть знаю: желать, а также иметь -- недостойно! Но мудрым ведь сразу не стать, всё в жизни приемля спокойно. Пусть будет, что будет -- приму я всё как судьбы моей волю. И всё же пойду и пойду, как счастье неся свою долю!"
       Дмитрий вышел из часовни.
       "Куда теперь? А, всё равно!.."
       На улице и в душе было зябко. Единственным местом, где можно было спрятаться и найти тепло, было детство.
       "Ревнив Дух! Оставляет меня одного. А потому одиночество нужно воспринимать как благо. А что ещё остаётся? Либо плакать оттого, что жизнь кажется бессмыслицей, либо верить, что во всём есть смысл и искать его, либо придумывать нечто, облегчающее жизнь. Одиночество неизбежно для тех, кто старается постичь то, что другим непонятно или не нужно, кто идёт туда, куда другие идти боятся.
       Я не хочу быть кем-то. Я хочу быть собой! А потому должен готовиться к непониманию и одиночеству мудреца".
       Проходя мимо детсадовского сквера, в котором он гулял в юные годы, Дмитрий решил зайти к "своему" дереву. Ему вспомнилось, как привезли саженцы, и вместе с воспитателями они -- дети -- высаживали молодые деревца в землю. "Запомни, это твоё дерево. Ты за него отвечаешь", -- врезались в память слова воспитательницы. -- "Да, я за него отвечаю! Это моё дерево." А потом, много лет спустя, он с удивлением обнаружил, что согласно гороскопу друидов это действительно было "его" дерево.
       "Странная вещь память. Предмет, слово, фотография, музыка, лицо могут мгновенно вернуть прошлое, будто отмотать видеозапись пережитого, и видишь всё в мелочах, каждую деталь, цвет, даже чувствуешь запах".
       Дмитрий подошёл и погладил ствол "своего" дерева. "Мы живём параллельно, только масштаб времени у нас разный". Он ещё раз с нежностью погладил ствол. "Как поживаешь? Тебя не узнать. Вырос. Изменился. И, как и я, всё также одинок. Да, что поделать, коли судьба такая. Хотел бы я пожить твоей жизнью. День на день похож, скука смертная. Весна, осень, зима и снова весна, -- ничего не меняется. Все перемены -- дождь, ветер, снег, солнце, и снова снег. Одиночество -- вот мука. Что ж, видно судьба моя такая. Одно хорошо -- немного осталось. Пора цветения прошла, а плодов нет. Никому я не нужен. Разве только птицам. Лишь они моя отрада и единственное развлечение. По правде сказать, люди иногда благодарят, но бывает это редко. А ведь я для того и живу, чтобы дарить радость окружающим. Стараюсь делать мир чище. Только никто меня не ценит, никто не понимает, не заботится обо мне. Никому я не нужен. Никто меня не любит! Лишь птицы. Да ещё дети. Ну и ты, может быть?
       В детстве радость была от всего, всё было внове. Сейчас с каждым годом всё сильнее давит груз прожитого. Чем больше лет проходит, тем больше грусти.
       Земля питает меня, но и держит. А я так люблю небо! И ещё туман -- когда всё исчезает, и ты абсолютно один. И ещё весну люблю, набухание почек, нежные липкие листочки. Как приятно быть свидетелем рождения нового, видеть появление желторотиков, наблюдать, как они учатся летать, осваивают жизнь. Но и осень люблю, -- осенью я становлюсь красивым!
       Меня бездвиженье угнетает. Надоело стоять на одном месте, хочется развития, движения. Так хотелось бы мир повидать, сотворить нечто удивительное. Однообразие дней так мучительно! Осенью так и тянет улететь с птицами!
       Когда рос, казалось, достигну высот, мечтал стать чем-то значительным, надеялся приносить пользу людям. А кончилось тем, что стою в одном ряду с другими, и никто мне не рад.
       Всё более ощущаю себя песчинкой в мире, всё более проникает в меня мысль о промежуточности нынешнего моего существования, о моей прошлой и будущей жизни, будто пытаюсь сделать то, что не успел когда-то. С каждым годом всё отчетливее ощущаю огромный пласт живших до меня, в котором растворюсь после смерти, выдавленный в небытиё ожидающими своего часа родиться. Всё более ощущаю себя посреди толщи времен. Я песчинка. Но сверкаю!
       Отчего во мне эта непрекращающаяся тоска по прошлому? Оттого что оно невозвратно? Но я не хочу возвращаться в былое. Детство моё наполнено одиночеством -- мучительным и желанным.
       Я родился по необходимости -- матери нужно было устраивать свою личную жизнь. Не любила она ни меня, ни отца, -- иначе бы не изменяла! Необходимость, необходимость правит бал! Вся логика жизни в движении необходимости! И естественно, каждый прежде думает о себе.
       Нет, не хотел бы я возвратиться в прошлое. Время моё сейчас! И ничего не хотел бы менять в прожитом, настолько оно закономерно, настолько оно моё.
       Тогда зачем эти воспоминания? Обращение к детству как попытка понять судьбу? Да, я хочу понять себя. Я ведь почти не изменился за прошедшие тридцать лет, и все мои сегодняшние качества обнаруживаю в себе-ребёнке. Главное из них -- вера в слово!
       "Всем хорошим во мне я обязан книгам", мог бы повторить я слова известного писателя. Книги были моя отрада и страсть. Я помню, где и как купил каждую книжку из своей библиотеки. Это не просто вещи, это события моей жизни, и потому так бережно я отношусь к ним. Книги я покупал на деньги, которые мне мать давала на школьные завтраки. Но самое удивительное, что, будучи ребёнком, я некоторые сложные научные труды покупал впрок, словно предчувствуя, что когда-то они мне пригодятся, и они действительно пригодились спустя много лет.
       Меня дразнили дворником и одновременно интеллигентом. То ли за любовь к книгам, то ли за любовь к музыке, или потому что был не как все. Меня избивали одноклассники, и во дворе тоже, и я плакал, но не от боли, а от унижения. И чтобы сохранить себя, я научился защищаться.
       Многие сверстники называли меня стариком. Я, действительно, ощущал в себе нечто, что направляло и защищало меня, удивляясь непостижимой мудрости сокрытого во мне.
       Меня манило всё необычайное. Любимая игрушка детства -- калейдоскоп. В ней восхищало бесконечное разнообразие гармонии, возникающее от любого движения; но настоящим открытием стало то, как она образуется. Когда однажды я разобрал магическую трубу, то с удивлением обнаружил, что весь секрет заключён в системе зеркал, и удивительные частички целого лишь кусочки битого стекла, которые сами по себе никогда не привлекли бы моего внимания. Это превращение хаоса в гармонию удивляет меня до сих пор.
       Воспоминания детства -- нескончаемая тоска, и мука от желания понять себя: чего же хочу, что должен делать, почему меня влечёт к одному, тогда как всех к другому?
       Как жаль мне себя, как люблю я его -- трогательного, одинокого и мечтательного мальчика с незащищённой душой.
       Меня всегда манило одиночество -- какой-то тайной! Но самая главная трудность была в желании оставаться собой, и потому столь велика была потребность в свободе. В целом, детство вспоминается как неволя: ограждения, запреты, наказания, -- одним словом, рабство!
       Я был не счастлив!
       Лишь каникулы были праздником, потому что тогда я мог быть свободным -- я мог быть собой! И когда не хватало сил их дождаться, заболевал. Но в долгожданные каникулы родители "сбрасывали" меня в загородный лагерь; летом -- в летний, зимой -- в зимний. Это была комфортабельная, но тюрьма. Распорядок душил меня. Я жаждал одиночества, свободы для своих настроений и размышлений, уединения под звёздами. Но требование казармы этого не допускали. Вынужденный идти строем, я с завистью смотрел на тех, кто был свободен и мог идти на все четыре стороны. Мне хотелось сбежать в новое, непостижимое, удивительное. Проходящая поблизости железная дорога манила приключением. Я мечтал уйти по ней в таинственную бесконечность, чтобы уж никогда не возвращаться в лагерный ад. Однако вынужден был идти в казарму. Своей обязаловкой лагерь тяготил меня. Быть "как все" для меня было равносильно самоубийству. Я читал меньше, чем хотел, занимался не тем, что мне нравилось, -- коллектив убивал во мне индивидуальность. Я всегда неуютно чувствовал себя в стаде, где меня воспринимали как чужака. Я не мог приспособиться, как не мог не быть собой!
       Уровень, который задавало большинство, был ниже моего, а опускаться я не хотел! Ночные шутки -- вроде подкладывания лягушек в постель -- удивляли и возмущали, а грубость и скабрезность солагерников превращали отдых в каторгу. В школе я инстинктивно сопротивлялся обучению, интуитивно не воспринимая то, что ощущал неистинным или мне не нужным. Сознание подростка ещё не могло отличить обмана от правды, но душа, душа отличала, непостижимым образом откликаясь на слова истины, и оставаясь равнодушным к водопадам обольщающей лжи.
       Только теперь я понимаю, чем были вызваны мою юношеские истерики -- желанием прорваться сквозь суету, почувствовать Высшее, потребностью ощутить Мир Иной!
       Неужели это никогда не повторится? Неужели всё безвозвратно? всё в прошлом, в безжалостном прошлом? Эх, вернуть бы, повторить...
       Но нет, не хотел бы я возвращаться в прожитое; слишком оно -- детство моё, грустное, одинокое. В нём много слёз и нет любви, нет понимания и нет сочувствия, а только невыносимая мука одиночества!
       -- Бедный мальчик. Как тяжело тебе. Но держись. Слушай голос, что звучит в душе, иди за ним и будь собой. Во что бы то ни стало будь собой! Не изменяй себе. Не всё, но очень многое зависит от тебя. Не стыдись себя, доверяй своему внутреннему голосу. Слушай сердце и не иди против совести. Сомневайся в доводах разума и доверяй сердцу. Не бойся разочарований. И думай об окружающих хорошо, даже если они творят зло. Пойми сокрытую в тебе мудрость и будь собой -- в этом всё! Храни в себе себя! Когда-нибудь ты поймёшь, какое богатство в тебе заключено. Береги его, не растлевай чуждыми веяниями. Храни сокровище, тебе дарованное. Старайся очистить себя от чуждого. Слушай себя! -- в этом вся мудрость! Не бойся ничего, кроме предательства -- предательства себя! Главное -- во всём и везде оставаться собой! Быть собой самое трудное, но и самое правильное! Ты поймёшь себя, если будешь верен себе. Это очень трудно, но необходимо. Счастье -- быть в гармонии с собой. В тебе заключено очень многое, и ты должен реализовать дарованное. Постигни сокрытое в тебе сокровище и стань им! Ведь ты родился не напрасно. У тебя есть цель и смысл жизни на земле. Ключ к постижению этого -- быть собой! Осуществи себя! Стань тем, чем ты должен стать! Постигни своё предназначение! А для этого всегда и во всём будь собой!
       Спасибо тебе, дерево! Я люблю тебя. И всегда любил. Только ты меня понимаешь!"
       Дмитрий с любовью погладил шершавый ствол.
       "Страшно то, что прежнее никогда не вернётся, и мы никогда не будем такими, какими были когда-то, и не будет уже тех надежд и возможностей, которые позволяли смотреть в будущее с надеждой, с радостью ожидая каждого следующего дня".
       Дмитрий ещё раз с любовью погладил шершавый ствол.
       "Прощай детство моё печальное. Мне не жаль тебя! Мне жаль себя! Не хочу я возвращаться назад, однако чувствую, что вернусь. Но это будет уже новое детство".
       Он решительным шагом вышел из сквера.
       "Странно, словно смотрю на себя из будущего, как в прошлое своего настоящего, оценивая, хорошо или плохо я поступаю.
       Нет, не хочу смотреть в будущее, из которого выгляжу отжившим. Всё настоящее для меня сейчас! Да и есть ли оно -- будущее?"
       -- Вы хотите узнать будущее? Хотите знать, что вас ждёт впереди? Узнайте ваши завтрашние тайны сегодня! У нас вы можете постичь своё будущее!
       Две женщины стояли возле весьма странного аппарата с надписью "Уста судьбы" и зазывали желающих.
       -- И что, правду говорят? -- недоверчиво спросил Дмитрий.
       -- А вы попробуйте.
       Дмитрий ещё раз с недоверием посмотрел на аппарат.
       -- "Уста судьбы" не обманут, -- поспешили уверить его.
       "Заглянуть в будущее? Но чего я жду от грядущего? И любопытно, и страшно. Какое будущее ждёт меня? Чувствую, что-то неудержимо влечёт меня к постижению тайны своей судьбы".
       Дмитрий вынул кошелёк, а краем глаза увидел, как одна из продавщиц усмехнулась: ещё одного дурака нашли.
       Преодолевая себя, Дмитрий сунул руку в пасть маски. Замигали огоньки, что-то зазвенело, затрещало, и сбоку выполз листок.
       "Уста судьбы говорят Вам: Вы иногда агрессивны, так как поддаётесь Вашим инстинктам. Очень чувствительны и имеете тонкий вкус. Иногда бываете чрезмерным идеалистом и должны научиться быть осторожным, чтобы не рисковать пострадать от этого. У Вас капризный и изменчивый характер, который мешает Вам в жизни. Даже в преклонном возрасте Вам будет сопутствовать успех и счастье, благодаря любви и привязанности".
       -- Такое можно сказать о любом человеке, -- разочарованно произнёс Дмитрий.
       -- Типичный лохотрон, -- усмехнулся стоящий рядом мужчина. -- Играют на желании людей знать будущее. Вот предсказывали, что конец света будет через три года, так не сбылось.
       -- На этот раз точно, -- сказал другой мужчина. -- Египетские послания об этом говорят.
       -- Зачем только вы такие глупости говорите? -- возмутилась одна из продавщиц.
       -- Но ведь большинство предсказаний сбылись. А это единственное, связанное с точной датой. Осталось совсем немного, чтобы убедиться в истинности пророчества.
       -- Может, конец света уже начался, только мы об этом ещё не знаем.
       -- Вы верите в эту паранормальную ерунду?
       -- Большинство не верят, даже когда сами видят.
       -- Вот поживём и увидим.
       -- Люди живут надеждами на будущее, словно постоянно ждут окончания чего-то. Надо жить настоящим! Несчастными нас делают мысли о прошлом или о будущем. Надо быть счастливым сейчас! Жить надо главным, жить надо сейчас! Конец света не состоялся, а жаль. Лично я с радостью жду конца света.
       -- Почему?
       -- Это делает меня счастливым! Ожидание апокалипсиса просветляет жизнь. Не надо думать о пенсии, которой может и не быть. Я чувствую себя Ноем. Вижу, что скоро грянет война, но только никто не хочет в это поверить. Все живут сегодняшними заботами, а я чувствую себя освободившимся от всех забот. Прожить небольшой остаток проще, чем мучиться целую жизнь. Хочется жить, любя на полную катушку! Я мечтаю умереть в любви!
       -- А действительно, хорошо было бы знать, что конец света наступит, к примеру, в ближайшие два года. Нет, я определённо хотел бы знать день своей смерти. Это лучше, чем жить в неизвестности и в постоянном страхе. Зная, сколько тебе осталось, невольно чувствуешь себя счастливым.
       -- Но ведь именно страх покинуть этот мир заставляет ценить каждое мгновение, которое может оказаться последним.
       -- Страшна не смерть, а жизнь, наполненная страданием.
       -- Но если всё скоро погибнет, стоит ли вообще беспокоиться и делать что-либо?
       -- Стоит. Прежде всего, для своей души, для которой смерть есть лишь освобождение от тела. Чем больше я постигаю бессмертие, тем больше радости в меня входит.
       -- А что ты будешь делать, если узнаешь свою судьбу?
       -- Я буду её осуществлять.
       -- Даже несчастливую?
       -- Да, наверное.
       -- Если подходить серьёзно к проблеме судьбы, то уж лучше по всем правилам сделать гороскоп. Тут в трёх минутах ходьбы.
       "Может, попробовать? -- подумал Дмитрий, и направился в указанном направлении. -- В преддверии конца света все проблемы кажутся несущественными. Если пророчество верно, то осталось два с половиной года. Смерти я не боюсь. Страшна не смерть, а жизнь, наполненная страхом. Для меня конец мира, возможно, спасительный выход, свет, к которому я могу идти, готовя свою душу к вечности. Возможно, и счастлив я буду, лишь когда скажут, что мир скоро закончится; только тогда я буду абсолютно свободен! -- Что же, посвятить два года ожиданию конца? -- Не ожиданию, но приготовлению!
       А ведь это выход! Я готов поверить в наступающий конец света, потому что нуждаюсь в прекращении своих страданий. Если не случится предсказанное, вздохну свободно и буду радоваться жизни, а если сбудется -- что ж, окажусь готов к смерти!"
       Пройдя квартал, Дмитрий увидел сидящего под навесом человека, который работал на компьютере.
       -- Тайны Востока вам откроет гороскоп. Пробуйте!
       -- Это что такое? -- спросил Дмитрий недоверчиво.
       -- Составление гороскопа по дате, месту и времени рождения. В гороскопе закодирован сценарий вашей жизни.
       -- И на чём основан сценарий?
       -- Предсказание судьбы определяется по расположению звёзд и планет. Почти всё, что случается с человеком, можно предсказать, поскольку астрономический анализ точен.
       -- Вы предсказываете будущее?
       -- Астрология -- это прогнозирование, основанное на положении планет. Но главное -- не предсказания сами по себе, а прогноз, который является своеобразным советчиком, помощником человека в жизни. Если вы будете знать своё предназначение, то успешнее исполните свою роль в мистерии жизни. Как сказал Гете: "Гений -- это человек, познавший своё предназначение". Вот вас как зовут?
       -- Какая разница.
       -- Имя может многое сказать о судьбе человека.
       -- Дмитрий.
       -- Это от греческого Дионис; бог-путешественник, страстотерпец, странствующий по ойкумене и учреждающий повсеместно свои мистерии, из частиц которого созданы люди; его жертвенный отказ от себя, срастворение с миром, повторяющееся страдание является условием жизни всего Космоса.
       -- А я и не знал, -- удивился Дмитрий.
       -- Назовите время и место своего рождения.
       Дмитрий неохотно назвал, и мужчина ввёл данные в компьютер.
       -- В предыдущей жизни вы были мужчиной, -- глядя в текст на экране, заявил составитель гороскопов, -- родились в 775 году в Шотландии, были моряком, поваром, плотником.
       "Странно, -- удивился Дмитрий. -- На заводе я работал плотником, службу проходил в военно-морском флоте, и очень люблю готовить. Чувствую, чувствую, что я чьё-то воплощение. Но чьё?"
       -- Ваше дерево - вяз. Знак луны и воды. Вы можете стать хорошим художником, музыкантом, но не мировой известностью. Вы легко возбудимы и часто не уверены в себе. В случае неудачи склонны к панике. Очень часто становитесь замкнутым. Вы великодушны, и деньги для вас не главное. С радостью помогаете людям. В любви в основном вам везёт. Сердечный и искренний, вы везде найдёте друзей. Вы редко принимаете необдуманные решения. И хотя прислушиваетесь к другим мнениям, окончательное решение всегда за вами. Неплохо разбираетесь в литературе, но даже если будете писать, вряд ли будете признаны. У вас есть склонность к богословию. С возрастом станете философом.
       "Странно, каким непостижимым образом предсказание сочетается с собственными желаниями. Если бы я решился написать роман, то хотел бы остаться неизвестным".
       -- И что же мне с этим делать? -- спросил Дмитрий, держа в руках распечатку своего гороскопа.
       -- Что хотите. Пророчествам и предсказателям можно верить или не верить, важнее, что человек ощущает как свою судьбу, и как он действует дальше, как относится к цели своего пребывания на земле.
       -- Но если характер мой предопределён звёздами, то значит, и судьба?
       -- Судьба в том, что человек поступает, как велит ему его натура. Натура движет человеком, и он подчиняется ей, причём чаще против своей воли. Обстоятельства могут быть случайными, но неслучайна реакция на них, поскольку она определяется характером.
       -- Но как связаны между собой судьба и будущее? Судьба -- как предначертанная роль в известном спектакле бытия или как жизненное задание в полной неизвестности? Предсказатели предвидят будущее, изменить которое невозможно, или будущее формируется в результате воздействие на него предсказания?
       Мужчина только пожал плечами.
       Разочарованный, Дмитрий пошёл дальше. Вдруг он заметил красочное объявление с изображением ладони и линиями на ней. Надпись гласила: "Известная предсказательница судьбы Эмма по картам ТАРО и жизненным линиям руки расскажет Ваше прошлое, настоящее, предскажет будущее, назовёт имена ваших близких, снимет сглаз, порчу, поможет в любви и бизнесе с первого визита. Убедитесь сами".
       Дмитрий остановился в нерешительности.
       -- Погадать хотите? -- спросила его пожилая женщина с загадочной внешностью и остатками былой красоты.
       -- Даже не знаю. И любопытно, и страшновато.
       -- Я скорректирую на хорошее, помогу вам счастье своё найти.
       -- По-моему, рецепт счастья прост, -- сказал Дмитрий. -- Надо всё воспринимать как даруемое и бесспорное благо.
       -- Это верно. Но хиромантия -- древнейшая наука, ей несколько тысячелетий. Это своеобразная форма предсказания по форме руки, линиям и рисункам ладони. В Библии сказано: "Господь на руку всякого налагает печать для вразумления всех людей, сотворённых им", то есть для того, чтобы человек мог познать себя и то, что предписано ему Богом, для того, чтобы отвести зло и научиться управлять собственной судьбой.
       Дмитрий с недоверием протянул руку.
       -- По натуре вы более идеалист, чем материалист, -- сказала гадалка, разглядывая ладонь, -- у вас безымянный палец длиннее указательного. Безукоризненная длинная, в меру широкая, чёткая, ровная, хорошо окрашенная и сформированная линия жизни, идущая от начала до конца ладони без малейших разрывов говорит об отличном здоровье как в прошлом, так в настоящем и будущем; кроме того, свидетельствует о добродушии и уживчивости, хорошем характере, о том, что жизнь ваша будет правильна, ничем не омрачена и счастлива. Линия жизни в начале соединена с линией головы и ума, -- это свидетельствует о хороших способностях, об умении нравиться, об аккуратности, скромности, об уверенности в своих силах. Вы обладаете писательским даром и даже слагаете стихи. Можете даже достичь известности.
       Дмитрий слушал и всё больше удивлялся.
       -- Вас ждут важные жизненные перемены, в основном к лучшему. Вы обладаете светлым умом, сильной волей и способностью ясно и здраво рассуждать. Линия сердца говорит о благородстве, великодушии, вы способны принести любые жертвы ради любимого человека. Но на первом месте у вас ум, а не сердце. Во второй половине жизни у вас будет всё только хорошее -- счастье, радости, путешествия. У вас есть препятствия в жизни, и вы не умеете их преодолевать. Вы пережили глубокое нравственное потрясение, возможно, от неудачной деятельности. Жизнь ваша будет упорядочена, без неожиданностей, особенно в отношении здоровья, достаточно долгой. Но есть предрасположенность к заболеваниям дыхательных путей. Вы можете развестись и заключить второй брак, но это будет зависеть от вас самого. У вас редкий дар наблюдательности, любовь к природе и выдающиеся способности в области точных и оккультных наук, возможно даже, пророческий дар. В целом, вы можете прожить долгую жизнь, занять высокое положение, удачно сделав карьеру, однако есть опасность самоубийства или насильственной смерти от руки близкого человека.
       -- И что же мне теперь делать? -- спросил озадаченный Дмитрий.
       -- Зная прогноз, человек может избежать многих ошибок, избрав наиболее правильный путь. Но учтите, повторяю, вам угрожает близкая смерть.
       -- От чего?
       -- Не знаю, я не ясновидящая.
       -- Но какова вероятность того, что ваше предсказание сбудется? -- спросил Дмитрий.
       -- Не знаю. Только в Библии сказано: ...никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою.
       "И что мне делать с этим предсказанием возможно близкой смерти? Верить или не верить? Вот уж не было печали, так подай. Правильно древние говорили: увидишь пифию - побей камнями. Нет, это невозможно, невозможно! Хотя почему? Впрочем, все эти гадалки мошенницы. -- А если нет? -- Самое противное, что не знаешь, откуда ждать смерти. Ладно, наплевать. -- И всё же боишься. -- А как бы ты вёл себя на моём месте? -- Я бы попытался проверить. -- Точно! Проверить! Надо пойти к ясновидящей".
       Дмитрий вспомнил, как когда-то давно познакомился с женщиной, которую все называли экстрасенсом. Тогда он брал у неё интервью, но не решился заговорить о личных проблемах. Сейчас же ощутил настоятельную потребность обратиться к ней. Он нашёл её адрес в записной книжке и решил пойти без приглашения.
       Когда он проходил мимо газетного ларька, в глаза бросился заголовок: "Двадцатипятилетний парень застрелился, чтобы не сопротивляться судьбе. Цыганка нагадала погибель".
       Погружённый в размышления, Дмитрий подошёл к пешеходному переходу. Кто-то перебегал между движущимися автомашинами, другие ожидали разрешительного сигнала светофора. Дмитрий стоял на самом краю тротуара, и спешащие недовольно отталкивали его в сторону.
       Наконец зажёгся жёлтый свет. Он уже хотел пойти, как вдруг небольшой грузовичок на полной скорости неожиданно резко свернул и врезался в готовую двинуться толпу. Раздался скрип тормозов, удар, крики...
       Стоящий рядом с Дмитрием мужчина оказался лежащим между колесами грузовичка. Под кузовом шевелился ещё кто-то. Придавленная передним колесом, растерянно стонала толстая женщина, прося о помощи и не выпуская сумку из рук.
       "Вот он -- момент истины!"
       Из кабины выскочил бледный водитель и стал бегать от одного сбитого им к другому. Подбежал к придавленной колесом женщине, хотел приподнять колесо, но не смог. Женщина истошно вопила, прося о помощи. Кто-то из пострадавших выползал окровавленный из-под машины, кто-то лежал неподвижно, а придавленная колесом отчаянно вопила, не выпуская сумку из рук.
       Окружающие стояли и растерянно смотрели, ничего не предпринимая.
       -- Люди добрые, ну помоги те же, помогите! -- кричал водитель, бегая от одного пострадавшего к другому.
       -- Скорую надо вызвать.
       -- И милицию.
       -- О--о--о--о--о--о--й!
       -- Ну помогите же женщине, люди, помогите!
       -- Это мальчишка перебежал перед грузовиком, вот водитель и свернул, чтобы его не сбить.
       -- А тут сворачивать некуда: или в реку, или в толпу.
       -- Вот так и ходи по улицам. Того гляди, убьют.
       -- Да, не знаешь, где судьба тебя подберёт.
       "Вот уж действительно не знаешь, -- думал Дмитрий. -- Почему грузовик врезался в стоящего рядом, а не в меня? Судьба? Но что есть судьба?"
       Подъехала машина скорой помощи. Пострадавших стали укладывать на носилки.
       Не в силах смотреть на происходящее, Дмитрий покинул место происшествия. После недолгих поисков он, наконец, нашёл дом и квартиру ясновидящей.
       -- Простите, что без приглашения, но мне очень, очень нужно. Крайне необходимо! Помогите, пожалуйста. Я в безвыходном положении. Однажды я брал у вас интервью. Помните?
       -- Что ж, проходите, -- недовольно проговорила пожилая, но ещё молодящаяся женщина.
       -- Вы экстрасенс? -- поинтересовался Дмитрий, усевшись в кресло напротив хозяйки.
       -- Все экстрасенсы. Но большинству мешает неверие и собственные страхи.
       -- Не могли бы вы сказать мне, что ждёт меня в будущем.
       -- Ты сам не знаешь, чего просишь! -- недовольно пробурчала хозяйка. -- Если бы знал, не просил. Нельзя знать судьбу, и гадать нельзя.
       -- Но мне очень нужно, поверьте.
       -- Люди хотят знать будущее, полагая, что оно благое, но о предстоящем несчастии знать не хочет никто. Гадалки понимают, что, предсказывая будущее, они вмешиваются в судьбу, потому предсказывать только хорошее -- общее правило, ведь человек пытается избежать плохого. Но избежать невозможно! Однажды я видела картину несчастья, пыталась предостеречь, но из этого ничего не получилось. Это тяжкий крест -- нести пророчество людям, знать и не в силах ничего изменить. Нет, не нужно знать человеку будущего, не нужно. Для его же блага.
       Дмитрий протянул распечатку своего гороскопа.
       Старуха посмотрела на лист, закрыла глаза и долго молчала. Дмитрию показалось, что она заснула. Он уже хотел окликнуть её, как она вдруг открыла глаза и сказала:
       -- Я недалеко перенеслась посмотреть, насколько правдиво написанное, однако всё не так. Но ведь ты не за этим пришёл?
       -- А как вы узнали?
       -- Когда передо мной какой-нибудь человек, у меня возникает чувство, что в моей голове отворяется окно, через которое я наблюдаю картины. Жизнь человека проходит перед моими глазами, как на киноленте, а перед собой я слышу "голос", который говорит мне, что я должна передать.
       -- Но как, как вы научились предсказывать? -- спросил Дмитрий.
       -- Научиться этому невозможно. Дар пророчества необъясним. Мне было видение Божьей Матери, и она меня благословила. Но делать это без воли Всевышнего -- страшный грех. И торговать даром предсказания нельзя. Это приходит внезапно, независимо от желания или добродетели человека. Ясновидение как проклятие, является без спросу, и избавиться от него невозможно. Потому древние считали пророчество страшным даром богов. Будущее -- страшная тайна. Это жизнь без надежды!
       -- И как же у вас получается видеть?
       -- Чтобы увидеть, нужно не думать, расслабиться, выключить сознание, свести его на ноль. Достичь этого можно по-разному: иногда с помощью музыки, или снадобий, или с помощью вопросов, которые мне задают, а я спрашиваю ответ. Информация может идти и с помощью слов, иногда я её просто списываю, или вижу образ, который нужно расшифровать. Перед тем как открывается знание, причём мгновенно и во всей полноте, испытываю странное чувство, будто бесшумно разрывается шёлковая материя прямо в солнечном сплетении.
       -- Если вы видите будущее, значит, оно где-то существует сейчас? И если это так, что же тогда есть будущее?
       -- Объяснить это логически невозможно. Картинка либо приходит, либо не приходит. Я словно вхожу в иную реальность, где отсутствует время и пространство, где всё сейчас и всё неизменно. Я вижу сразу и прошедшее и будущее и настоящее одновременно. Выразить эту реальность в понятиях обыденной жизни невозможно. Она пронизывает наш мир, и в то же время лежит вне его пространства. Поток времени неподвижными волнами присутствует в ней, но сама она пребывает вне времени. Там ничего не происходит, ничего не меняется. И есть ещё чувство её полноты. Это пространство, в котором информация была, есть и будет, -- некое информационное поле, из которого я черпаю ответы, а мысль лишь матрица. Последовательность расположения событий там не обязательно отражает последовательность временную. Явление или событие задолго до своего воплощения уже представляет собой некую реальность. Но предупредить о грозящей неминуемой опасности часто невозможно.
       Дмитрий задумался.
       -- А может ли предсказание изменить будущее?
       -- Нет, невозможно изменить свою судьбу! Все попытки избежать предначертанного тщетны. Каждый следует своим определённым путём, и этот путь не зависит от воли индивида.
       -- А подкорректировать настоящее из будущего возможно?
       -- Нет. А главное -- не нужно. Будущее потому и должно оставаться тайной, дабы люди не потеряли вкус к настоящему. Ибо, зная грядущее, так уж устроен человек, он будет пытаться его изменить. А для того, чтобы смириться с неизбежностью, нужна мудрость. Если я скажу людям всё, что я вижу и знаю, они тут же захотят покинуть этот мир!
       -- Мне тут предсказали возможную скорую смерть, -- сказал Дмитрий нерешительно, -- но не сказали от чего.
       Старуха закрыла глаза и взяла Дмитрия за руку. Несколько минут она сидела молча, словно спала.
       -- Вижу... вижу колесо...
       Дмитрий вздрогнул.
       Старуха ещё несколько минут сидела беззвучно, наконец открыла глаза.
       -- Всё... Ничего больше не вижу... Туман.
       Дрожа от волнения, Дмитрий спросил:
       -- Но где, и как, когда это произойдёт?
       -- Не знаю.
       -- Что же, мне дома сидеть безвылазно?
       Гадалка только загадочно улыбнулась.
       -- Сила судьбы в неумолимой логике обстоятельств.
       -- А можно ли избежать предсказанного?
       -- Невозможно ничего изменить! Такова воля Провидения. Рок неумолим! Над нами находится большой глаз, который следит за всеми действиями людей. Никто от него не может скрыться. И не думайте, что вы свободно можете сделать всё, что придёт вам на ум, никто не может этого, никто не свободен. Каждый следует своим определённым путем, и этот путь не зависит от воли индивида. Когда человек умирает, его тело гниёт, но душа не гниёт, а развивается, чтобы достичь своего высшего состояния, посредством новых жизней в новых телах.
       -- Значит, не всё предопределено, и я всё-таки свободен?
       -- Предопределены лишь главные, ключевые поступки в судьбе. Случайности не отменяют общей закономерности, ошибки не меняют логики предопределённого.
       -- С прошлым понятно -- "каждому по заслугам его". Это закон кармы. Но если будущее предопределено, то как можно призывать к самосовершенствованию?
       -- Если посмотреть на человека с высоты, как на часть огромной Вселенной, человек -- ничто. Это ничтожная песчинка, затерянная в бесконечности, но заряжённая Божественной искрой.
       -- Как же тогда решается вопрос об ответственности человека, если будущее предопределено? с позиций чего должно оцениваться его поведение?
       -- Невозможность совместить предопределение и ответственность исходит из того, что это понятия разноуровневые. Для общества ответственность индивида --необходимость. Но какая может быть ответственность у муравья в масштабах планеты? Такая же, как у человека в масштабах Вселенной.
       -- Значит, всё дело в масштабе, и моя смерть также мало значит для Солнца, как для меня смерть комара? Значит, идея, что наши добрые и злые дела откликаются в космосе, иллюзия масштаба, и грешу ли я, Вселенной безразлично?!
       -- Уровень веры и реализация принципа любви -- это планетарный уровень, где возможно самосовершенствование с позиций так называемого блага, но не в масштабах Вселенной. В масштабах планеты, благо -- это поддержание жизни, а значит и любовь, тогда как злом является уничтожение жизни. Но дело не в оценке, не в воздаянии и не в наказании. Художник творит не ради награды, преступника наказание не сдерживает, -- а потому, что он не может иначе! В этом и проявляется необходимость как предопределение! Ни в ком нет потребности творить зло, но добро! Каждый желает себе блага и не желает зла. Каждый поступает необходимым образом, и эта необходимость -- любовь. Всему есть причина, и эта причина -- любовь!
       -- Но если люди понимают смысл и значение любви как мира и счастья, то почему убивают друг друга? Что это: влечение к смерти? любовь к смерти? Что заставляет убивать: страх смерти или любовь к жизни?
       Собеседница не ответила.
       -- Как хочется пробраться сквозь дебри иллюзий, лжи, самообмана! Так хочется постичь истину!
       -- А выдержишь ли?
       Дмитрий вопрошающе молчал, но хозяйка больше не произнесла ни слова. Несколько минут он подождал, затем поблагодарил и, подавленный ещё более, распрощался.
       Закрывая за ним дверь, хозяйка сказала:
       -- В каждом шаге, в каждом случае прослеживается наша судьба, а потому и относится к каждому слову и действию нужно внимательно, стараясь разглядеть в этом свою судьбу.
       Дверь закрылась. Как-то разом всё переменилось. Дмитрий вдруг почувствовал себя приговорённым -- вынужденным жить в ожидании неминуемой смерти, которая может в любой момент появиться из-за угла в виде какого-нибудь лихача или пьяного водителя.
       "Нет, этого не может быть! -- А собственно почему? -- Потому что не может быть! Смерть в результате автомобильной катастрофы? И что же я могу сделать? Как можно предотвратить её? Сидеть безвылазно дома? Смешно. Или, действительно, будущее предотвратить невозможно? Тогда что же делать? Сидеть и ждать смерти?"
       Он верил и не верил, и одновременно боялся, а потому шёл, с опаской поглядывая на проезжающие автомобили, -- они казались ему орудиями смерти. Старался идти дворами, вдали от дорог, однако неумолимо упирался в проезжую часть.
       "Неужели сила обстоятельств сильнее моей воли, и я не в силах ничего изменить? Человек не сильнее судьбы? Перехитрить судьбу возможно? Или предсказанное неотвратимо?"
       Подойдя к пешеходному переходу, и размышляя о предсказанном ему, он остановился в ожидании разрешающего сигнала. Когда зажёгся зелёный свет, Дмитрий стал пересекать проезжую часть, но тут неожиданно на него наехал "мерседес".
       -- Куда тебя чёрт несёт! -- злобно прокричал Дмитрий, чувствуя, как весь трясётся от страха.-- Тебе уже красный.
       -- В чём дело? -- спросил подошедший милиционер.
       -- Ни в чём, начальник, -- раздался развязный голос вылезающего из "мерседеса" бритого толстяка в коже. -- Тут, понимаешь... -- Он отвёл милиционера в сторону, положил что-то в его карман, и милиционер, отдав под козырек, удалился.
       -- И не лезь больше под мою машину, падла, -- зло прокричал бритый, -- задавлю!
       Дмитрий от обиды едва не заплакал.
       -- С этими "новыми" хоть вовсе дорогу не переходи, -- сочувственно проговорил стоящий рядом пожилой мужчина, -- того гляди, собьют. Для них правил не существует.
       -- Как же тогда жить, без правил? -- воскликнул Дмитрий, и слёзы потекли из его глаз.
       Старик только пожал плечами.
       "Что же, выходит, изменить предначертанного невозможно?"
       Стремясь избавиться от охватившего его страха, Дмитрий пошёл к станции метро.
       -- Семечки, семечки. Кому семечки? -- У входа в метро толпились бабульки с кулёчками. -- Купи, милый. Недорого.
       Дмитрий не любил семечки, но сейчас, чтобы как-то избавиться от стресса, решил взять. Бабулька сделала кулёчек из какой-то газетки и высыпала в него полный стакан.
       -- Кушай на здоровье!
       Дмитрий поблагодарил, и, держа кулёк в руках, вошёл в метро. Он уже хотел убрать его в карман, как вдруг внимание привлёк обрывок фразы в газете, из которой был сделан кулек. "С помощью знания судьбы человек лишается своей свободы..."
       Заинтригованный, Дмитрий высыпал семечки в карман и развернул газету.
       "С помощью знания судьбы человек лишается своей свободы. Свобода от злокозненного влияния языческих богов. Чего человек достигал, освобождаясь от закрепощающей власти судьбы? Он выходил за пределы космоса -- того мира, где действовали эти языческие боги (планеты), из-под их влияния, и достижение богоравного статуса. Торжество спасшегося человека и спасающего его божества. Свобода понималась как выход за пределы космоса, планет, где правит сатана.
       Альтернатива: сверхзадача человека -- знание правил исчисления мира, и после этого, благодаря этому знанию, преодоление этих правил и выход совершенно на иной уровень. Человек должен исчислить с помощью астрологии некий канал, выводящий его за пределы этого мира и после этого достичь богоравного статуса и освободиться от власти судьбы.
       Задачей астролога является предсказание события, которое неизбежно, фатально. Человек, который узнал грядущее событие, ни в коем случае не будет делать ничего, чтобы его избежать. Попытка какого-либо влияния на судьбу или использование своих знаний в корыстных целях является атрибутом магии, а значит, занятием низового характера, в сравнении с философией и астрологией.
       В гороскопе указана Цель, ради которой вы родились и живёте. Цели у всех разные. Препятствия и невзгоды, обманы и болезни, неустроенность в личной жизни, проблемы с детьми и возлюбленными -- это сигналы SOS, которые подаёт вам ваш Ангел-хранитель. Они означают, что вы сбились с нужной дороги, идёте в обход назначенного Вам пути, остановились в своём развитии или решили повернуть назад в прошлое. Помните -- Судьба этого не допустит. Цель должна быть выполнена! Гороскоп -- это возможность не быть слугой чужой воли, а стать настоящим Хозяином своей Судьбы.
       "Что же: я хозяин Судьбы или раб Цели?" -- подумал Дмитрий и продолжил чтение.
       -- Действительно ли судьба каждого человека имеет несколько вариантов, и мы сами можем выбирать для себя предпочтительный?
       -- Наша жизнь -- это своего рода шахматная доска. Представьте себе самое начало партии. Шахматных фигур много и вариантов судьбы (хороших, удачных, блестящих, плохих и разрушительных) тоже много. С годами многочисленность вариантов исчезает, то есть чем больше играешь, тем меньше остаётся фигур, а значит, и комбинаций. Но два-три варианта есть всегда. И уж тут астролог просто необходим. Если же гороскоп показывает, что неприятности всё же возможны, мы сумеем их обойти. Ведь это лишь один из вариантов судьбы. Как в шахматах -- сделал ход, и понеслась цепочка событий. Если вы встали на путь разрушения, вот тут-то я вас и вывожу из игры, начинаю как бы играть за вас, шаг за шагом исправляя допущенную ошибку. День за днём, месяц за месяцем за руку веду я вас по вашей жизни до того момента, который обозначен в гороскопе как переломный. Иногда это исправление допущенной ошибки и возвращение на круги своя, иногда -- абсолютно новый путь, а иногда я предлагаю сделать временную остановку, как бы зайти на запасной путь, чтобы в указанный судьбой срок начать жизнь сначала.
       Вы всё время выбираете только те пути в судьбе, которые ведут в тупик. Вы идёте по жизни "с завязанными глазами" и когда-нибудь, вновь оказавшись на распутье, повернёте на ту дорогу, с которой возврата уже не будет.
       -- Раз вы с такой ясностью увидели моё прошлое, помогите узнать будущее.
       -- Я могу лишь направить вас по самой благополучной и ровной дороге, убрать кармический негатив. А будущее своё вы всё равно создадите сами. Скажу только..."
       На этом текст обрывался.
       Дмитрий сел в подошедший поезд. По вагону, потупя взор и пошатываясь, шёл, опираясь на костыль, молодой парень. Вид у него был иссушённый. На груди болталась табличка: "помогите больному СПИДом на лекарства. Облегчите страдания". Кто-то прятал глаза, некоторые пассажиры доставали кошельки.
       "Вот тоже, приговорённый. -- Сердце сжалось. Дмитрий с трудом сдержал слёзы. -- Он хотя бы знает, как умрёт, знает, чего бояться. А разве все мы, и больные и здоровые, застрахованы от грозящей каждую минуту неожиданной смерти? Отличие лишь в том, что кто-то знает, а кто-то не подозревает об опасности. Но каково же парню?! Ведь молодой ещё".
       Положив несколько монет в кошёлку больного, Дмитрий вышел вслед за ним, -- он хотел сказать слова сочувствия, поговорить.
       Парень сидел на скамье и подсчитывал деньги.
       -- Простите, пожалуйста... простите, -- решился заговорить Дмитрий. -- Я понимаю, как вам трудно... Хотя, вру, как я могу вас понять... Но я неожиданно оказался в схожей ситуации... и просто не знаю, не знаю...
       Молодой человек взглянул на Дмитрия с недоумением.
       -- Извините. Ещё раз извините, если я потревожил вас. Но скажите, как... как вы живёте... в ожидании смерти?.. Каким образом?..
       Парень недобро ухмыльнулся.
       -- А я и не живу вовсе. Разве это жизнь, когда знаешь, что неминуемо умрёшь?!
       -- Но ведь все мы...
       -- Ерунда! -- зло оборвал парень. -- Вы не знаете час своей смерти, а потому полагаете, что проживёте ещё долго. И представить не можете, что чувствует приговорённый к смерти. А я и есть приговорённый. Мне осталось жить от силы год, может меньше. И никакого желания жить нет. Хотя и смерти не жажду. Так вот и болтаюсь между небом и землёй. Подаяния прошу, чёрт бы вас всех побрал! Ходишь, ходишь, хоть бы кто посочувствовал... Кинут несколько монет, и думают, что помогли. Вот ты бы на моём месте ходил с протянутой рукой, а? Не знаешь? А когда жрать нечего, когда таблетки купить не на что, тогда не то, что ходить, на четвереньках ползать будешь! А я вот ещё ковыляю... Скорей бы помереть!
       Парень горестно вздохнул.
       -- Когда уже ничего не ждёшь, когда никакой надежды, -- жить невыносимо. После того, как мне сказали, что надежд на выздоровление нет, я, можно сказать, тогда уже умер. Из больницы сбежал. Лучше уж здесь помереть, чем на больничной койке. ... Чёрт бы вас всех побрал! Не могу, не могу я больше смерть ждать, не могу! А убить себя сил нет. Да и грех это. Только зачем такая жизнь, если смерть неминуема, и только одни нестерпимые страдания?! ... У всех в глазах читаю лишь одно: как угораздило заразиться? А я и сам не знаю; не знаю, кого винить. Видать, судьба такая. Только хочется понять, зачем всё это, зачем жизнь такая, почему всё это со мной?! Ведь должно же быть какое-то объяснение, должен быть какой-то смысл! Если ничего не изменится, если всё равно, то под колеса можно прямо сейчас. А может... может, и в самом деле, ничего не измениться? Мысль, что жизнь лишена всякого смысла -- вот что убивает, а не болезнь и не смерть; то, что жил я бессмысленно и умру бессмысленно, и вся жизнь моя бессмысленна, и всё вокруг, всё, всё бессмысленно! ... Я уже не боюсь смерти, я готов умереть. Но только бы в этом был смысл! Пусть даже лично для меня он будет неутешительный. Пусть Господь Бог оценит мою жизнь и скажет, что прожил я её плохо, недостойно, что грешил много. А я грешил, и много грешил: и с бабами путался, и с мужиками, и наркотой баловался, и пил беспросыпу, -- всё было! Пусть осудят меня, пусть отправят в ад, где я приму страдания за все свои прегрешения, -- страдать я готов. Но вот если нет ничего: ни ада, ни рая, ни господа бога -- тогда лучше прямо сейчас под колеса!
       -- Граждане! -- раздался голос из репродуктора. -- Просьба всем срочно покинуть станцию и подняться наверх.
       Из остановившегося электропоезда стали выходить люди.
       -- А что, что случилось? -- спросил Дмитрий у проходящих мимо.
       -- Наверное, авария.
       -- Говорят, вроде как поезд в тоннеле взорвался.
       -- Эх, жаль я сошёл, -- скорбно произнёс больной СПИДом.
       Вместе с ним Дмитрий поднялся по эскалатору наверх.
       -- Надоело, всё надоело! Понимаешь? И надеяться, и бояться, и мучиться -- всё, всё надоело! Скорей бы уж смерть. Нет, ты не понимаешь, не понимаешь! И не поймёшь никогда, что значит ждать неминуемой смерти, как считаешь каждый час, каждую минуту. Никто не думает о смерти, пока молод и здоров. Абстрактно -- да, но когда это не скорый конец. Такое мало кто способен вынести: когда уже ничего не ждёшь, и ничто, ничто не радует, а по большому счету, уже и не огорчает. ... Наплевать на всё, наплевать! Ну будет и будет, умру и умру. Устал об этом думать. ... Ты думаешь, я на лекарства деньги собираю? На выпивку! Водки купить. Чтобы напиться и забыться!
       После долгого молчания Дмитрий спросил:
       -- А молиться не пробовал, просить исцеления?
       -- Пробовал. Всё перепробовал. Напрасно. Всё напрасно!
       -- А в чудо веришь?
       -- И верю и не верю. Я к смерти настолько привык, что уже перестал думать о жизни. А если вдруг спасут, -- не знаю, захочу ли жить, и как жить тогда? Я ведь надеяться перестал -- вот что главное. Надежда умерла, а с ней и я умер. Только хочется напоследок что-то сделать такое, такое... чтобы, значит... ну, чтоб запомнили меня, чтобы, если жил плохо, так хоть умер не зря. Хочу! Очень хочу! Думал, что бы такое сделать, но ничего не придумал. Может, подскажешь?
       -- Да я и сам мучаюсь той же проблемой. Предсказала гадалка близкую смерть, вот и хожу как в воду опущенный.
       -- Ну, это не то. Предсказание ещё не факт.
       -- А уж лучше бы факт. Когда знаешь, сколько осталось и что точно умрёшь, так оно легче, нежели в полной неизвестности каждую минуту ждать неминуемого конца.
       -- Не... не знаешь ты, что значит быть смертником. Такое не представить, -- когда каждый час, каждая минута, каждая секунда словно удар по башке, и смерть всё ближе, ближе, ближе... Это только на словах все смелые: "все мы умрём, никто не вечен". Пока смерть далеко, кажется и нет её вовсе, просто забываешь о ней. А вот мне забыть трудно, она меня за горло держит, и крепко. Мой каждый день, быть может, день последний...
       Парень всплакнул.
       -- Слушай, будь человеком, налей стакан. Устал я, мочи нет. Душу ты мне всю наизнанку вывернул.
       Они зашли в магазин, и Дмитрий купил бутылку водки. Парень тут же выпил из горлышка половину. Они сели в подворотне. Парень быстро захмелел.
       -- Должен, должен быть какой-то смысл в моей жизни, даже такой грешной, такой непутёвой. Иначе, зачем вообще всё это? Иначе и рождаться незачем. Если это кто-то придумал, то ведь зачем-то, для чего-то; не просто же так, развлечения ради?! Хотя... может и в самом деле, ради развлечения? А мы, как тараканы, суетимся, ссоримся, страдаем... Глупо всё, глупо. ... Или уж так умно, что не постичь. ... И зачем всё это придумано, для чего? -- Парень скорбно улыбнулся. -- Должен быть смысл, должен, нутром чую! Только вот объяснить не могу. Сколько ни старался, сколько ни думал, так и не понял. А, может, и нет никакого смысла? А..?
       Дмитрий только пожал плечами. Парень допил остаток водки и расслабился.
       -- Ах, кабы начать жить заново. Я бы совсем иначе, совсем иначе жил. Делал бы добро, любил бы всех, и уж никакими гадостями не баловался, вёл жизнь бы праведную... А сейчас поздно в монахи записываться. ... Каждый живёт, строит планы на будущее, ждёт чего-то от жизни. А у меня нет будущего! Одно прошлое. И ничего в настоящем. ... Да и есть ли оно -- будущее?
       -- Вот и я думаю о том же, -- сказал Дмитрий. -- Ведь если есть судьба, значит, существует и будущее?
       -- Судьба... А что такое судьба? Сами ли мы выбираем дорогу, или выбор наш предопределён?
       -- Возможно, судьба есть линия необходимости, предначертанная в обстоятельствах и условиях жизни, и потому неизбежная, -- предположил Дмитрий. -- У тебя нет ощущения, что с какого-то момента, ты пошёл не по той дороге, на развилке выбрал не свой путь?
       -- У меня ощущение, словно всё это я уже видел, всё это прежде было, и теперь лишь надлежит повторить. Чувство такое, будто всё уже свершено где-то, и сейчас лишь должно быть исполнено; ощущение неминуемой судьбы, которая с неизбежностью осуществиться, словно в кино. Вот только зачем? Кому это надо? Богу?
       -- Ты веришь в Бога?
       -- Верил, -- разочарованно проговорил парень. -- Но я выбрал свободу! Неприятно чувствовать себя марионеткой.
       -- А для меня счастье ощущать себя частью великого замысла, испытывать ответственность за свою причастность.
       -- Нельзя, неправильно унижать человека до роли безвольной марионетки!
       -- А разве унижает актёра исполнение роли? Напротив, некоторые посвящают этому свою жизнь, и счастливы, подчиняясь воли режиссёра, повторяя чужие слова, движения, поступки. Весь вопрос, что понимать под свободой воли: своеволие или согласие. Актёр, зная общий замысел, может согласиться с тем, что говорит ему режиссёр, как советует лучше сыграть свою роль, а может не согласиться, проявить своеволие, и играть так, как считает нужным! Но при всём том, он не может не играть того, что ему надлежит. Вряд ли режиссёр потерпит такого актёра. Бог заботится лишь о том, чтобы судьба была исполнена соответствующим образом.
       Некоторые вещи доказать невозможно. Я утверждаю то, что чувствую. Доказать невозможно, потому что это лежит за границами разума. Я чувствую, что все эти оценки -- добро и зло -- отсутствуют, если подняться выше, до самой Сущности! Для Бога не может быть ни добра, ни зла. Для Вечности смерть не есть зло, и рождение ни есть благо, как и смена дня ночью. Можно ли считать злом исчезновение жизни на нашей планете в результате космической катастрофы? Нет, это объективная данность. Люди считают войну злом, хотя сами её и выбирают. А как оценивают войну муравьи? Очень ли мы, люди, обеспокоены судьбой одного муравейника? И что есть дождь? Зло или благо? Это данность. Так и жизнь. И наше счастье или несчастье лишь оценка данности: насколько оно соответствует нашим ожиданиям и желаниям, -- оно субъективно! Мне моя жизнь кажется счастьем, другому такое существование представляется пыткой.
       Предопределение существует -- это факт, и с позиций этого факта все оценки происходящего бессмысленны. Нужно всё воспринимать как данность и не пытаться оценивать как зло или благо, счастье или несчастье, удачу или поражение. Чему быть -- того не миновать, как бы мы ни оценивали это и как бы ни пытались чем-либо оправдаться, например, самосовершенствованием. Самосовершенствование -- пустое занятие. Выше головы не прыгнешь. Возможно, потому все мудрецы так спокойны, что знают суть предопределения: чему быть -- того не миновать?!
       -- Но я не могу сидеть и ждать, когда произойдёт неизбежное; это против моего характера. Неприятно быть пешкой в руках судьбы!
       -- Оно будет независимо от нашего к тому отношения! Всё идёт своим чередом, и невозможно ни ускорить, ни замедлить. И хочется жизнь перевернуть, и знаешь: будет не то, чего тебе хочется, а то, что должно быть, что необходимо!
       Парень вдруг уронил голову на колени и заплакал. Дмитрий положил руку ему на плечо, но парень резко отдернул руку.
       -- Отстань от меня! Все отстаньте! Дайте умереть! Умереть дайте!!
       В глазах его было столько ненависти -- на мир, на всех, что Дмитрий решил удалиться; его сострадание было лишним.
       Он шёл, ничего не замечая и стараясь ничего не чувствовать, всецело отдавшись охватившей его скорби.
       -- Иди сюда, миленький, иди. Мамочка тебе покушать принесла. Ведь хочешь кушать? Хочешь. Ну иди сюда, иди. Я тебе колбаски принесла, и кашки.
       Возле разрушенного дома стояла пожилая женщина и доставала что-то из сумки. Из развалин выполз огромный взлохмаченный пес. Потянулся, почесал лапой морду и направился к женщине. Вслед за ним появились другие псы разной масти и величины, все одной бездомной породы.
       -- Иди, милый, иди. На, Серый, кушай, кушай.
       Женщина разламывала сдобную булку и крошила её в кашу, где уже лежали кусочки колбасы.
       -- У него хозяин умер, вот он и прибился к стае, -- объяснила она подошедшему Дмитрию. -- Они под строительным вагончиком жили. А когда вагончик подняли, так они растерялись, не знали куда деться. Теперь вот в развалинах живут. Мёрзнут, бедненькие. Кушай, Борюсик, кушай.
       Собаки с жадностью глотали куски.
       -- Они тут уже три года, эти собачки. Два музея и хореографическое училище их кормим, каждый день. Как с работы или на работу иду, так и приносим им что-нибудь. Они меня однажды даже спасли. Бультерьер напал. Так стоило мне позвать Серого, вся стая ринулась меня защищать.
       -- Собачья жизнь, -- горестно произнёс Дмитрий, наблюдая за никому ненужными бездомными жизнями.
       -- Люди некоторые не лучше живут. А собачки, бедненькие, прямо на мёрзлой земле спят. Лапы отморозили. Вот и сейчас кашляет.
       Шесть собак, подняв морды, вопросительно поглядывали на женщину. Та достала ещё одну булку, и, разламывая её на куски, бросала собакам.
       -- Кушайте, кушайте, миленькие мои. Я вам ещё принесу. Только завтра. А вам за сочувствие спасибо, -- сказала она Дмитрию.
       "Так что же мне делать? А может быть, чепуха всё это? Какова вероятность, что предсказанное сбудется? Ведь не все предсказания сбываются. Или, если уж видит, так оно и свершится в мельчайших подробностях?
       Раз возможно предсказание, значит, будущее существует, и изменить его невозможно, и оно определяет настоящее? Но если мы не в силах изменить будущее, значит, мы не свободны?
       Интуитивно я согласен, что будущего избежать нельзя. Но в то же время я не могу отказаться от возможности поступать свободно, даже когда у меня нет выбора.
       А может быть, мы марионетки, игрушки в руках судьбы? Нам жизнь представляется историей, неким подъёмом от худшего к лучшему. И кто сможет согласиться, что смысл его жизни в том, чтобы своими страданиями развлекать богов? Возможно, в этом и заключён смысл, хотя он и вне рамок нашего бытия?"
       Дмитрий шёл по обезлюдевшему проспекту, и перед ним периодически возникал рекламный плакат с призывом "Будущее зависит от тебя!"
       "Так ли это? Зависит ли будущее от меня? Или это я завишу от будущего?"
       Пошёл дождь. "Надо было зонт взять, -- подумал Дмитрий. -- Ведь слышал же прогноз погоды, обещали дождь. Выходит, надо знать будущее. Весь вопрос, насколько оно определяет мои поступки. Ведь если мне очень надо, я пойду и без зонта. Значит, предсказание не останавливает? Или..? Нет, прогноз всё-таки помогает. Но, выходит, зная прогноз, я таким образом формирую будущее?"
       Неожиданно в глаза бросился заголовок афиши на стене дома культуры: "Дискуссия на тему "Что такое будущее?" Вход свободный".
       "Вот оно!" -- подумал Дмитрий с облегчением и радостью. Он открыл дверь и вошёл в слабо освещённый холл.
       -- Если вы на семинар, то сюда, -- вахтёр указал на дальнюю дверь.
       Дмитрий прошёл по коридору и оказался в большой комнате, где полукругом сидели люди разных возрастов и весьма оживлённо беседовали.
       -- Не знаю, как вам, а мне было бы совершенно жутко жить, зная, что моё будущее предопределено.
       -- А как может быть иначе, если это будущее?
       -- Нет, я всё-таки считаю, что мы хозяева своей судьбы.
       -- Нам кажется, что мы хозяева, а на самом деле марионетки, только не хотим этого признать. Во всяком случае, на нас оказывается воздействие, я это по себе чувствую.
       -- Так предопределена моя жизнь или я свободен?
       -- Будущее жёстко задано и одновременно изменчиво, в нём возможны варианты!
       -- Такой концепцией мошенники подводят базу своему шарлатанству. Вы мне скажите прямо: фатально будущее или альтернативно?
       -- Но ведь если ясновидящие "видят" будущее как картинку, то значит, оно как факт где-то уже существует, и, значит, его избежать невозможно. Можно узнать судьбу, но невозможно её изменить.
       -- Будущее многовариантно. Можно препятствие обойти слева и благополучно идти дальше, а можно обойти справа и попасть в ещё более трудное положение.
       -- Но если ясновидящие действительно видят будущее, то они видят и какой дорогой я пойду.
       -- Ясновидящие могут и ошибаться.
       -- Но если мне предопределено повстречаться с препятствием, то я пойду только той одной дорогой, иначе это не предопределение.
       -- Не совсем так. Вероятностей очень много, и человек сам творит свою судьбу.
       -- Тогда будущего нет, если я сам творю его.
       -- Оно есть, но может быть разным, в зависимости от того, как вы в каждую секунду своей жизни мыслите и поступаете. Нам звёзды что-то порекомендовали датой рождения, но это не значит, что наша жизнь пойдёт именно так. Судьба, как говорят, не всегда идёт по гороскопу: предсказано так, а случается иначе.
       -- Но ведь ясновидящие именно "видят" картинку будущего!
       -- Они видят одну из многих вероятностей.
       -- Но тогда как же они могут говорить, что видели будущее, если это только одна из вероятностей? Если будущее многовариантно, тогда оно существует как возможность, а не как факт. Значит, я могу пойти другой дорогой?
       -- Можете.
       -- Но если я могу пойти не так, как уже существует в будущем, то это не будущее, раз не случиться того, что предопределено.
       -- Вот для этого нужно анализировать несколько вероятностей.
       -- Но ясновидящий "видит" одну, и я на неё ориентируюсь. Я хочу знать, упадёт на меня столб или не упадёт. Если ясновидящий скажет, что столб на меня упадёт, и я стану инвалидом, и он "видит" это как моё будущее, как же тогда я могу этого избежать? Но если он не знает, в какую сторону я пойду, какое же это предсказание?
       -- Наше будущее -- оно изменяемо, и мы сами творим его.
       -- Но тогда это не будущее!
       -- Оно жёстко не предопределено, и мы можем на него влиять в настоящем.
       -- Знаете, когда я вижу объявления типа "помогаю конструировать желаемое будущее", сразу ясно -- шарлатаны. Если я не могу изменить прошлое, то почему могу будущее?
       -- Потому что можете получить предостережение. Если я предупреждена, что мне предстоит погибнуть под колесами самосвала, то перестану перебегать дорогу, а буду ходить по тротуару. Человек, обладающий даром предвидения, не пойдёт туда, где ему грозит опасность. Это своего рода защита от ударов судьбы.
       -- Значит, можно, воспользовавшись предсказанием, изменить будущее?
       -- Возможно, ибо всякое знание даётся для действия.
       -- А я считаю, что предсказание не может ничего изменить; оно существует независимо от нашего к нему отношения.
       -- Если бы мы шли по предначертанной дороге, то это была бы линия последовательных действий. Но никто из нас чётко по линии своей жизненной судьбы не идёт. Для того, чтобы не попасть под падающий столб, и обращаются к гадалкам.
       -- Но если ясновидящая предскажет, что на меня упадёт столб, то я не смогу этого избежать.
       -- Сможете. Для этого и существуют предсказания. Ясновидящим дано "увидеть" реальную опасность, которую дано избежать.
       -- То есть они "видят", что столб падает, что он меня калечит, и при этом говорят, что можно этого избежать?
       -- Да. Если бы вы заранее знали об этом столбе, то были бы осторожнее.
       -- Представьте, на меня как раз и упал столб, точнее, наехал мотоциклист. И что же, я должен представить, что этого не случилось, не произошло всех тех последствий, которые определили мою последующую жизнь, и теперь я живу какой-то другой, не своей жизнью? Мне с детства говорили смотреть по сторонам, переходя дорогу, но кто может знать, что мотоциклист едет с неисправными тормозами? Вы думаете, он затормозит, а он всё равно вас сбивает, несмотря на все ваши предосторожности.
       -- Эта фатальность из тех, которой не избежать. Значит, судьба. Но если бы вы знали, что вас ждёт такое событие, то были бы осторожнее. Правда, есть чудаки, которые, узнав от гадалок, что их переедет самосвал, стараются не переходить дорогу. Но это всё равно случается, ибо самосвал заезжает на тротуар...
       -- Значит, бесполезно противиться судьбе?
       -- Выбор всё равно за нами. Вы могли не пойти на эту дорогу. Надо прислушиваться к интуиции, которая даёт сигнал о неблагоприятных вероятностях. Она помогает не сбиться со своего пути, вам предначертанного.
       -- Избежать предначертанного нельзя!
       -- Можно. Ибо выбор, как поступить, делает человек.
       -- Судьба сильнее человека! И то, что должно произойти, сбудется, иначе это не будущее.
       -- Есть генеральные вехи в судьбе, а есть события, которые могут случиться, а могут и не случиться. Зная, что сегодня вас ждёт вне дома беда, вы делаете выбор, остаться дома или... Если, например, вам предскажут, что на голову упадёт балкон, то не стоит стоять вблизи.
       -- Но если это факт моей биографии, существующий в будущем: стать инвалидом в результате падения балкона?
       -- Это ещё вопрос, факт ли это биографии. Бывает, что мы идём не туда, куда предписано судьбой, и именно потому получаем по башке. Кто знает, по судьбе этот столб упал на вас, или потому что накануне вы кого-то сильно обидели. Я вот предсказала однажды своей посетительнице, чтобы она не ездила в назначенный день никуда, так она потом меня благодарила, поскольку подруга звала её поехать на машине за город и разбилась.
       -- Так предначертана судьба?
       -- В общих чертах, да.
       -- Тогда как же можно её избежать?
       -- Её можно изменить. Знаете, как матери детей от смерти отмаливают? Казалось бы, линия жизни прервана, а они молят и вымаливают у судьбы.
       -- Выходит, если ясновидящий скажет, что в такой-то день надо сидеть дома, чтобы избежать неприятностей, предписанных судьбой...
       -- Кто так скажет, тот шарлатан! Нет в нашей жизни однозначности. Настоящая ясновидящая скажет: можешь так, а можешь так, но по судьбе положено вот так. Она должна предупредить, что вас ожидает та или другая неприятность. И если вы зададите вопрос, как избежать -- подскажет.
       -- Да невозможно избежать!
       -- Можно. Только для этого надо работать над собой в настоящем.
       -- По-вашему, можно изменить заданное будущее, совершенствуя себя в настоящем? Но если можно изменить будущее, то одновременно изменится и настоящее, а значит, и прошлое, -- нарушится цепочка причинно-следственных связей.
       -- Если вы хотите знать, что будет в будущем, ищите его в настоящем. Поскольку все процессы развиваются по инерции, о будущем можно судить по тому, как развиваются процессы в настоящем, то есть методом прогнозирования.
       -- Наивно думать, что о событиях будущего можно предполагать из полного знания действия всех сил в настоящем, ибо полного знания быть не может, всегда остается вероятность ошибки, случайность.
       -- Не понимаю, зачем вообще слово случай? Всё закономерно. Случайностей не бывает. Есть судьба.
       -- Что же управляет судьбой? Необходимость? Или случайность?
       -- Необходимость творческая.
       -- Произвол! Произвол управляет судьбой. Но не безразличный, а заинтересованный. Кто-то наблюдает, как мы рождаемся, страдаем и умираем, и испытывает при этом азарт игрока.
       -- Тот, кто говорит о произволе, просто не в силах понять закономерность происходящего. Разве футболисты бегают хаотичным образом? Судьба есть деятельность достигающего свои цели человека. Вопрос лишь в том, каковы эти цели.
       -- А я считаю, что всё запрограммировано.
       -- Значит, мы рабы программы? А как же тогда свобода воли?
       -- В программе и это заложено. Есть несколько сценариев развития ситуации, и все они предопределены. Свобода же заключается только в том, какой сценарий ты выберешь. Но все они известны наперёд, и каждый шаг твой предначертан в рамках выбранного пути.
       -- Но если возможно учесть такое многообразие вариантов, то должен существовать принцип, который определяет выбор, который я делаю ежеминутно, ведь будущее непреложно, изменить его не дано.
       -- Я думаю: то, что предназначено, особенно если это было уже воспринято из будущего, свершится, что бы человек ни делал, как бы ни пытался избежать. Могут быть варианты, но основной результат сохранится. При таком понимании нельзя одолеть судьбу, но можно избежать случайностей, зная возможное будущее.
       -- Но вариативность вступает в противоречие с детерминизмом -- законом причинности -- где одна причина порождает строго определённое следствие. Именно этот закон и позволяет делать прогнозы. Без этого невозможна никакая наука! Случайность, как известно, есть непознанная закономерность.
       -- Именно последовательный детерминизм, когда всему есть причина, и позволяет говорить о предопределении.
       -- Будущее постигается через предчувствие, а не через анализ причинно-следственных связей.
       -- Человек может предчувствовать, что произойдёт, но не знает, как именно и почему это случиться.
       -- Всё подчиняется закономерностям, всему есть причина и соответствующее следствие, на этом и строится прогнозирование.
       -- Прогноз вариантов -- это не ясновидение. Ясновидение -- это экстрасенс когда видит, что столб упадёт, и избежать этого невозможно.
       -- А не являются ли некоторые наши намерения, опасения, мечты неосознанной формой предзнания, предчувствием события, которое находится в будущем?
       -- По-вашему, я своими будущими мыслями и поступками влияю на мои нынешние мысли и поступки?
       -- Быть может, само предсказание оказывает воздействие на весь последующий ход событий, формируя будущее?
       -- Предсказатели узнают о событиях, которые уже произошли, но ещё не вторглись в нашу жизнь как известие о событии.
       -- Выходит, будущее -- это то, что где-то есть, но что я ещё пока не знаю?
       -- А может быть, пророки не видят будущее, а просто, постигнув закономерность происходящего, предсказывают его, как погоду?
       -- Нет, это не прогнозирование, они именно видят "картинку".
       -- Предсказатели лишь считывают сценарий будущего, знают что произойдёт, но не знают как.
       -- А может, предсказание всего лишь вера в то, что должно произойти?
       -- Мыслители разных народов пытались разгадать феномен предсказаний. И только индусы много тысячелетий назад высказали мнение, что Земля обволакивается полем "акаши", где сохраняется информация обо всем произошедшем на Земле. Люди, которые умеют настраивать свой мозг, вступают в контакт с информационным полем планеты и могут черпать оттуда информацию.
       -- О прошлом или о будущем?
       -- Наша дискуссия не может иметь окончательного завершения. В заключение хотел бы напомнить слова великого Нострадамуса: "Мои расчёты могут не оказаться правильными для всех народов. Они, однако, определены небесными движениями в сочетании с вдохновением, унаследованным мной от моих предков, которое находит на меня в определённые часы. Это так, как будто глядишь в горящее зеркало с затуманенной поверхностью, и видишь великие события, удивительные и бедственные". И ещё: "В присутствии божественной благодати и силы, прошлое, настоящее и будущее -- лишь единая Вечность, все явления обнажены и открыты". До свидания. Всем спасибо за участие.
       Присутствующие стали расходиться. Покинув зал, Дмитрий долго бродил по улицам, размышляя об услышанном.
       "Если будущее можно увидеть, значит, где-то оно существует? Но как может существовать то, чего ещё нет? Или мы его ещё просто не видим?
       Если будущее фатально, то нет никакой свободы, всё предопределено в мелочах и повторяется как кино, и случайностей нет, и изменить ничего невозможно, и развития нет, а лишь цикличное повторение-копирование былого; абсолютное господство необходимости, и никаких отклонений, всё подчинено железному закону причинности, и всё предсказанное неизбежно наступит, а потому будущее можно видеть как картинку. Смысл такого бытия -- повторение известного, одним словом -- кино.
       А если будущее альтернативно, то при всей заданности, возможна определённая свобода, и всё повторяется с определёнными вариациями, как в спектакле, когда есть главные моменты и несущественные отклонения, и есть место случайностям; предвидение будущего позволяет вмешаться в грядущее и его изменить, но не главные, не существенные моменты; всё развивается, и будущее есть лишь вариации былого, а пророчество представляет собой считывание вариантов прошлого развития; господствует не закон причинности, а вероятность, а потому будущее предсказать с абсолютной точностью нельзя, то есть предвидение как таковое невозможно; будущее можно лишь предугадывать как некую возможность. При такой гипотезе бытие есть спектакль, каждый раз прогнозируемый и неповторимый, и мир весь -- театр".
       Дмитрий так увлёкся своими размышлениями, что шёл, не замечая ничего вокруг.
       "Безусловно, я принимаю модель вариативного будущего, хотя бы интуитивно. Это с очевидностью вытекает из факта моей относительной свободы. Относительной, потому что я поступаю, как того требует необходимость. Весь вопрос в степени свободы, в какой мере моя относительная свобода не нарушает закона причинно-следственных связей?
       Потребность всё объяснять переросла уже в привычку. Так свободен ли я или подчинен необходимости?
       Не необходимость противостоит свободе, а нечто, что С НЕОБХОДИМОСТЬЮ осуществляется. Какая-то Воля, Сила... да -- Предопределение! Утоление голода -- необходимость, но не сама по себе, в этом с необходимостью проявляется стремление к самоосуществлению!?
       Между предопределением и свободой интуитивно я выбираю предопределение. Мне кажется, свобода воли не может существенно изменить предопределённого. Главный вопрос: всё в мелочах предопределено или только в главном? Возможна интерпретация или нет? То есть, существует свобода воли или не существует? Жизнь запрограммирована в мелочах или допускает изменения, которые тоже включены в общемировую кармическую программу? Она кино или театр?
       Я склоняюсь к тому, что театр. Ибо, во-первых, это представление живое, во-вторых, интерпретации не меняют сути предопределённого, в-третьих, театр не отрицает свободы воли, как добровольного желания участвовать в спектакле, исполнить отведённую роль. Поэтому относительно того, что ВОЗМОЖНО АБСОЛЮТНО ВСЁ, я не согласен. Вопрос упирается в свободу воли. Но что есть свобода? и что есть воля? Воля -- как механизм сцепки желаний с имеющимися силами? а свобода -- как признанная необходимость? Таким образом, свобода воли означает реализацию желания осуществить необходимое? А судьба -- что предначертано как задание?
       Возможно, действительно существует генеральная линия судьбы и те случайности, которые не могут её отрицать? Пойду ли я той или иной дорогой, меня всё равно собьёт мотоциклист. -- Но ведь ясновидящий именно видит "картинку", где всё так, а не иначе!"
       Он вдруг увидел себя, выходящего из подъезда дома, как идёт по дорожке, вытоптанной жильцами -- самому короткому пути к автобусной остановке, -- подходит к трассе, останавливается в раздумье, слева едет автомобиль, чуть впереди у самого поребрика медленно движется мотоциклист.
       "Возможно ли избежать катастрофы, зная, что она свершится? И что я могу сделать? Не переходить проезжую часть? Но невозможно всегда ходить по одной стороне, опасаясь пьяного водителя, не везде же есть пешеходный переход? Попытаться предупредить? Но ведь в данный момент ничто не угрожает: машина ещё далеко, мотоциклист медленно движется вдоль поребрика, -- опасности нет, можно переходить дорогу. Или попытаться себя задержать, чтобы мотоциклист проехал? А если водитель автомашины пьян или тоже не отрегулировал тормоза? Я не вижу опасности, потому что не знаю о ней. Почему же не перейти дорогу, как это делал тысячи раз, ведь и другие люди здесь переходят?
       Вот он начинает быстрым шагом переходить дорогу, торопясь пересечь проезжую часть, чтобы не создать аварийной ситуации, но одновременно с этим мотоциклист поворачивает и начинает движение наперерез... нажимает на тормоза -- они неисправны, жмёт на звуковой сигнал -- он не работает, кричит, вместо того, чтобы свернуть... но я его уже не вижу, потому что смотрю в другую сторону, чтобы избежать опасности справа... и... наезд предотвратить невозможно.
       Сложилась бы моя жизнь иначе, если бы я не попал в автокатастрофу и не стал инвалидом? То, что я хотел сделать, я всё равно сделал, и ничто мне не помешало, -- случившееся лишь подтолкнуло процессы".
       Подойдя к дому, он замешкался, вынимая ключи, и в этот самый момент прямо перед ним разбилась ледяная глыба.
       Дмитрий оцепенел. Посмотрел вверх: это сосульки сорвались с крыши.
       "Ну, и что думать? Случайность? А ведь могло и убить. Лежал бы сейчас с проломленным черепом..."
       Он долго стоял, не шелохнувшись, не в силах сдвинуться с места.
       "Что же это? Судьба? Но что есть судьба? Сценарий прошлого существования? А нынешняя жизнь -- вариации былого в новых, но схожих условиях?
       Только к чему все эти повторения? Ведь не может же быть просто так, без всякого смысла?
       Смысл в стремлении к совершенству? Возможно. В противном случае, полная бессмыслица.
       Стремиться прожить свою жизнь как можно лучше? А зачем? Какова цель этого совершенствования, если в Вечности всё уже было, самые совершенные варианты?
       И есть ли предел совершенствованию?
       Любить несмотря ни на что и творить добро? Но зачем?
       Какой же смысл в повторении? Совершенствование или развлечение?
       Научиться любить несмотря ни на что, возможно, цель пребывания на Земле, и эта цель понятна и объяснима с точки зрения связи нашего мира с межгалактическим миром вечных душ; для того и нужна реинкарнация, чтобы научиться любить и творить добро?
       Значит, смысл в развитии? в развитии души человека?
       Но разве жизнь дельфина, льва, орла бессмысленна? Я бы хотел бы прожить жизнь чайки, дельфина или того же льва.
       А быть цветком -- разве это не прекрасно?
       Выходит, развитие не имеет цели совершенствования, ибо, что есть совершенная жизнь?
       Но если нет развития, то зачем повторения? Для нас отсутствие прогресса делает жизнь бессмысленной. Но если посмотреть сверху, то смысл "развития" в самом действии -- в развитии действия! Любой спектакль тоже история, как логическая цепь событий, приводящих к неизвестному концу. То, что кажется нам прогрессом, для Трансцендентного просто путешествие, приключение, развлечение. В этой мистерии моя судьба лишь средство. Главное -- чтобы действо состоялось и все участники были на сцене. Хотя, желательно, чтобы и актёр был талантлив. Но всё же главное, чтобы спектакль состоялся. В конечном итоге, так ли уж важно, кто написал "Реквием", важно лишь, что музыка звучит.
       Муравьи мы, и судьба моя столь же малозначима, -- важно лишь, чтобы муравейник был построен. Каждый должен исполнить предначертанную ему роль. Не смогу я донести свой "крест" -- донесёт другой муравей.
       Мне предложили сыграть роль в этом спектакле жизни, я и согласился. Но не для того, чтобы сыграть плохо, но хорошо -- лучше прежнего.
       Сценарий изменить невозможно, как и отведённую мне партию, но можно исполнить её хорошо или плохо. Роль моя предначертана, но как её исполнить, зависит от меня.
       Однако стоит ли стремиться к совершенствованию?
       В Вечности уже были всевозможные варианты постановок, как очень плохие, так и очень хорошие. Но означает ли это, что не надо пытаться ставить спектакль в новой редакции?"
       Придя домой, всё ещё в шоке от произошедшего, Дмитрий поел и, чтобы как-то отвлечься, включил телевизор.
       -- Криминальные новости...
       Переключил на другой канал.
       -- С вами телеслужба безопасности...
       Переключил ещё.
       -- Сегодня совершено убийство...
       "Чёрт побери! Сколько можно! Грабежи, изнасилования, убийства!.."
       Он выключил телевизор и включил видеомагнитофон, чтобы посмотреть какой-нибудь из любимых фильмов.
       "Какой же выбрать? Все пересмотрел по десятку раз, надоели! Знаю всё до мелочей: и чем кончится, и каждую фразу наизусть. Хочется чего-то новенького. Нет, всё-таки живое действие привлекательнее, нежели запись. Именно это побуждает ходить в театр смотреть один и тот же спектакль в разных постановках и с разными исполнителями. Хотя... смотрю же я с удовольствием полюбившийся фильм. Нет, всё-таки хочется чего-то новенького".
       Он взял программу передач, чтобы выбрать какой-нибудь фильм. "Убийство -- это просто", "Выбор оружия", "Убийство: курс для начинающих", "Глаза смерти", "Она написала убийство", "Ночной убийца", "Предвидение убийства", "Убей меня!".
       -- Нет, это невыносимо!
       "А может, будущее это как программа передач: что-то должно исполниться, но возможны изменения?"
       Выбор был, и выбора не было. И тогда Дмитрий решил посмотреть старую добрую комедию. Вставил кассету в видеомагнитофон, перемотал вперёд, назад.
       "Не интересно. Всё известно наперёд. А изменить ничего невозможно. Я могу остановить мгновение видеозаписи, вернуть время назад, подсмотреть грядущее. Ну чем не бог? Могу повторять бесконечное число раз, и всё будет подчиняться моей воле: люди будут плакать, радоваться, рождаться и умирать строго по сценарию. Всё будет повторяться буквально и неотличимо. Так может и жизнь наша кино? Мне подконтрольно пространство времени фильма, но я не могу управлять событиями, только наблюдаю, переживаю и радуюсь, получая удовольствие от происходящего на экране.
       Но если жизнь моя кинофильм, тогда всё фатально предопределено, и я несвободен?
       Но если всё предопределено, тогда жизнь это сон? сон с открытыми глазами?
       Иногда, и в самом деле, кажется, будто сплю и смотрю кино про свою жизнь, исполняя при этом роль в этом самом фильме, финал которого предрешён, хотя мне и неизвестен".
       С полным безразличием Дмитрий нажал какую-то кнопку.
       -- Я видела, видела, я могла предотвратить это убийство! -- кричала женщина с экрана.
       -- Как, каким образом? -- спрашивает её полицейский.
       -- Я видела, как это произошло, видела! Ещё до того, как он убил её!
       На экране вспыхнула надпись, и голос за кадром интригующе произнёс: "Истина где-то рядом".
       "Любопытно, -- подумал Дмитрий, -- и где же?"
       -- Вы что, экстрасенс? -- недоверчиво спрашивает полицейский.
       -- Со мной раньше никогда такого не было, -- растерянно отвечает женщина. -- Я сегодня видела это убийство во сне, но не придала значения, и, наверное, забыла бы, если бы это не повторилось наяву. У вас бывало, что видите сон, который сбывается?
       -- А кто убивал, видели?
       -- Нет, только спину. Но женщина была именно та.
       -- Послушайте, может быть, вы можете помочь нам найти убийцу?
       -- Не знаю, получится ли.
       -- А давайте попробуем. Других зацепок у нас всё равно нет. Постарайтесь увидеть следующий шаг убийцы, что он намерен делать, что побуждает его убивать, каков характер этого человека.
       -- Если бы я знал причины, побуждающие его убивать, да ещё характер, я бы без труда вычислил следующий его шаг, -- скептически произнёс другой полицейский. -- Имея полную информацию о том, что это за человек, можно было бы предсказать преступление, и не нужна ясновидящая. Предсказать события не так уж трудно. Нужно лишь понять логику необходимости. Ведь человек всегда поступает необходимым образом.
       -- Но если она действительно видит будущее, то сможет безошибочно указать, где и как он совершит следующее убийство.
       "Чёртова реклама!
       Если она видит будущее, значит, оно где-то существует? Но как может существовать то, чего ещё нет? Только если оно где-то присутствует, в какой-то точке пространства, в которую мы неумолимо движемся?
       Но как можно увидеть то, чего мы ещё не видим? Разве приподнявшись настолько, чтобы обнаружить неизбежное столкновение, к примеру, поездов, до того, как оно произойдёт. С учётом скорости распространения сигнала, я всегда вижу и слышу уже прошедшее. Значит, разница в скорости позволяет делать предсказания?
       Мы видим свет звёзд, которые уже умерли, хотя для нас они живут в настоящем. Их жизнь для наблюдателя есть движение света в определённой части пространства? И моя жизнь, равная сорока оборотам Земли вокруг Солнца, занимает во Вселенной соответствующее пространство?
       Значит, увидеть будущее возможно, обогнав свет, который приносит известие о свершившемся, делая будущее настоящим?
       А если переместиться мгновенно? Ведь могу я почти мгновенно переместиться в любую точку видеозаписи. Тогда вся Вселенная в моём распоряжении?! Я могу быть в разных точках пространства -- и в прошлом, и в настоящем, и в будущем -- причём, одновременно?
       При мгновенном перемещении скорость как таковая отсутствует. А значит, и время? И нет ни прошлого, ни будущего, одно лишь настоящее -- везде и сейчас?!
       Время -- понятие относительное, и возникает оно лишь на основе периодической повторяемости. Значит, если мы говорим о существовании времени, то должны подразумевать какую-то периодичную повторяемость в пространстве -- цикличность пространства.
       Время -- мера пространства, а пространство -- мера времени?
       Но как можно переместиться во времени? Переместившись в пространстве? причём быстрее скорости света? Но возможно ли это? Или если только в иных частотах?
       Волны света присутствуют везде здесь и сейчас. Значит, и настоящее, и будущее, и прошлое существуют одновременно сейчас во Вселенной?
       Везде здесь и сейчас?! Всё везде и сейчас? Прошлое, настоящее и будущее существуют лишь относительно моей точки взгляда на пространство и время.
       Выходит, всё везде существует сейчас во Вселенной? Всё сейчас, всё настоящее -- и прошлое и будущее?
       И всё уже во Вселенной свершилось? Вся история уже свершилась? А мы путешествуем по времени, перемещаясь в пространстве, становясь свидетелями-участниками уже сыгранной истории, как, например, я смотрю этот фильм?
       Значит, будущее постижимо? Значит, будущее существует в тот момент, когда его видят будто сквозь горящее зеркало?
       Выходит, всё повторяется как кино? И вечно возвращается одно и то же, чтобы повториться буквально, как очередной сеанс?
       Какой же в этом смысл?
       Но ведь смотрю же я с удовольствием один и тот же полюбившийся фильм.
       Если будущее существует сейчас, то и я где-то сейчас пребываю. Но кто я в таком случае?
       Где-то живёт наше будущее, и я в нём, и оно наступает, становится настоящим? Но тогда истоки происходящего нужно искать в грядущем? Или, наоборот, настоящее вырастает в будущее?
       Если будущее существует, то оно должно подчинять себе настоящее. И если оно -- будущее моё -- предопределено, то как мне жить и как вести себя по отношению к тому, что неминуемо произойдёт?"
       -- Он не в силах управлять своей судьбой, -- полузакрыв веки, говорит ясновидящая. -- Потому и убивает... Видит в этом своё предназначение... И убьёт, независимо от того, буду я вам помогать или нет... Вы его не поймаете, пока он сам не позволит себя поймать... Он уже устал убивать. Но ненависть не стихает... Мнит себя орудием справедливости, слугой закона, судьёй... Но убивает не всех... Хочет любить и не может... Он болен... Скоро совершит новое убийство, совсем скоро...
       -- Где, когда, как? -- наперебой спрашивают полицейские.
       -- В лесу. ... Я вижу... Он идёт по дороге вслед за женщиной...
       -- По какой дороге?
       -- Не знаю. ... Столбы... От станции ... от железнодорожной станции.
       -- От какой?
       -- Не вижу. ... Но рядом кладбище.
       -- Это уже что-то. Но там несколько дорог. По какой он пойдёт?
       -- Вижу столбы... Вижу, как он тащит женщину в лес...
       -- Скорей всего это дорога от станции через лес к посёлку. Там и устроим засаду.
       -- А если он пойдёт другой дорогой? -- спрашивает полицейский.
       -- Делать засаду у каждого куста у нас нет возможности. Наибольшая вероятность, что он поведёт жертву от станции через лес.
       -- Он всё равно убьёт её, -- обречённо говорит ясновидящая. -- Я вижу это как свершившийся факт.
       -- Но мы не можем сидеть сложа руки. Мы должны пытаться предотвратить убийство, в этом наша работа, -- говорит полицейский.
       -- Если будущее непреложно, зачем вообще что-то делать? -- констатирует другой.
       -- Могут быть варианты. Даже если результат неизменен.
       "Чёртова реклама!
       Что будет, если я, зная будущее, вмешаюсь? Возможно ли предотвратить грядущее?
       Если жизнь -- кинофильм, то ничего изменить невозможно.
       Но если изменить ничего невозможно, то жизнь это сон.
       Или будущее не существует где-то, а лишь записано как сценарий, который должен осуществиться?
       Что же тогда есть будущее? История прошлого, записанная в информационном поле Земли, история, которая неминуемо повторится? А предсказание представляет собой считывание информации о предыдущих опытах развития цивилизации? И потому всякое знание есть воспоминание? а фотография, предмет, мысль лишь помогает сориентироваться в пространстве записи?
       Но тогда будущего не существует, а есть лишь предположение, варианты возможного развития событий, основанные на прошлом опыте?
       Можем ли мы зимой предсказать наступление лета? Конечно, и даже по приметам можем сказать, каким оно будет, потому что всё это уже было. Зима и лето повторяются, но каждый год по-разному. Не потому ли не все предсказания сбываются?
       Выходит, всё повторяется, но не буквально? И жизнь не кино, а спектакль? не копия, а живое исполнение, пусть даже в тысяча тысячный раз одной и той же пьесы? а настоящее -- вариации прошлого, которое не на сто процентов есть будущее? былое будущее?
       Выходит, будущее есть вариации прошлого? повторение в схожих условиях предопределённого сценария, который подчинён железной логике развития событий?
       Но зачем эти вариации и повторения, если в Вечности было всё, даже самое совершенное? Какой смысл в исполнении всем известной пьесы, в которой всё предопределено, и никакие вариации не могут изменить предопределённого финала и даже ни одной реплики? Для разнообразия или ради стремления к совершенству?
       Но что есть совершенство? Интересно ли разыгрывать одну и ту же самую совершенную партию?
       Или развлечения ради?
       И что такое я в этом бесконечном повторении?"
       Полицейские в растерянности.
       -- Видать, не все предсказания сбываются.
       -- Кто же знал, что он пойдёт другой дорогой.
       -- Надо было предвидеть.
       -- Я тебе не ясновидящий, чтобы "видеть". Раз её послушали, пусть она и отвечает.
       -- Но ведь она правильно указала станцию. Её предсказание сбылось, но не так, как мы ожидали. Результат она предсказала точно. Мы сами опростоволосились. Надо было на всех возможных дорогах поставить засады, все вероятности просчитать.
       -- Да это невозможно! Где взять сколько агентов? И как узнать, чего он захочет в следующий раз? Он, гад, всегда импровизирует, разнообразит удовольствие, сволочь.
       -- У него своя логика. И пока мы её не поймём, мы его не поймаем. Его надо почувствовать, "стать" им.
       -- Это невозможно! Я никогда не стану сексуальным маньяком!
       -- Для того чтобы понять логику убийцы, нужно знать причины, побуждающие его убивать, плюс особенности характера.
       "Чёртова реклама!
       Может ли предсказание изменить будущее, ведь оно является вмешательством в грядущее? Или и само предсказание предопределено?
       Будущее неумолимо? или изменчиво?
       Если всё повторяется буквально, как в кино, то тогда я несвободен?!
       Нет, я никак не могу с этим согласиться! Хотя бы в малом, но свободен, пусть даже это капризное своеволие, но я свободен, свободен!
       Однако если будущее моё предопределено, выходит, вся моя свобода воли заключена только в реакции на предначертанные обстоятельства, и таким образом, тоже предопределены, -- моим характером?
       Но если я могу делать всё, что мне заблагорассудится, тогда будущее не предопределено?
       Если будущее есть лишь набор всех вариантов развития событий в прошлом, то тогда я, безусловно, свободен. Вот только сказать, что я хозяин своей судьбы было бы слишком. Но раз будущее не фатально, значит мне подвластно? А если фатально, то нет случайностей, и я несвободен?
       Если будущее изменить невозможно, то тогда мы статисты. Но в кино я был статистом, и даже будучи в толпе, не был толпой: я выдумывал себе роль и играл её, -- я был свободен!
       Выходит, свобода есть возможность вносить вариации? Причём, вариациями не изменяется предначертанный результат?
       Но можно ли что-либо изменить в настоящем, не меняя будущее? Только если будущее существует наравне с прошлым и настоящим, в пространстве, где нет времени, где всё сейчас?
       Каковы же границы моей свободы? В том, что я свободно повторяю действия, которые неизбежны при подчинении необходимости -- закону жизни, которому подчиняется всё?
       Повторение определяется логикой развития любой цивилизации -- в схожих условиях схожие реакции, идеи.
       Но если не всё предопределено, значит, есть место случайности, отклонению от предначертанной необходимостью и обстоятельствами логики развития ситуации?"
       Полицейские раздосадованы.
       -- Что толку от её предсказаний, если они не могут ничего предотвратить.
       -- Кто знал, что он пойдёт этой дорогой. Может быть, он и сам не знал, обстоятельства так сложились. Случайность.
       -- Закономерен только результат -- очередное убийство! Нет, зря мы обратились к ясновидящей.
       -- Прошлое, как и настоящее, она видит безошибочно. А вот будущее... То, что она предсказала, нужно рассматривать как одну из вероятностей. Да и не может никто, наверное, на сто процентов точно предсказать, всегда возможна случайность или ошибка.
       -- Тогда какого чёрта она говорит, что "видит"?
       -- Скорее всего, она "видит" будущее возможное.
       -- Зачем нужны эти пророчества, если ничего нельзя изменить?
       -- Может, для того, чтобы пытаться? Не кори себя. Мы сделали всё, что могли. Видимо, что-то предотвратить невозможно. Это только в кино могут вернуться в прошлое, чтобы изменить будущее.
       -- Но тогда зачем нужна наша работа, если ничего не предотвратить?
       -- Для самоуспокоения. Никакая охрана, как известно, никого не спасала, особенно от фанатика-камикадзе.
       -- Это невыносимо: знать и не в силах ничего изменить! Нет, не могу, не могу видеть, как люди гибнут! Я должен вмешаться в их судьбу! Предвидение затем и даётся, чтобы изменять! Тому, кто может и должен изменить!
       -- Успокойся. Чему быть, того не миновать. Возможно, Тайна Судьбы и должна оставаться неразгаданной, чтобы не было искушения подправить будущее?
       "Чёртова реклама!
       Действительно, стоит ли волноваться, если изменить ничего невозможно?
       И что есть наши переживания перед неизбежностью? -- игра судьбы?
       Но что есть судьба? Линия ключевых событий, которые вписаны в сценарий и неизбежно произойдут, где отклонения не меняют общего хода спектакля и его результат?
       Но что случится обязательно, как предначертанное, а что может не произойти? что существенное, а что случайное?
       Смерть комара -- случайность? А моя смерть? ведь для Вселенной мы комары! Значит, всё дело в масштабе?
       Каков масштаб допустимых отклонений? Может ли что-нибудь изменить, и что именно может изменить, скажем, смерть комара? А смерть человека? А смерть миллионов людей? А гибель цивилизации, уничтожение планеты?
       Смерть Солнца, Земли неизбежны. Какое значение может иметь смерть комара?
       А моя смерть? Важна ли моя жизнь для человечества? Или Вселенной безразличны мои страдания?
       Смерть комара случайна? или гибель его предопределена логикой развития обстоятельств и вписана в сценарий Бытия?
       Что можно изменить в настоящем, не изменив будущего? Что существенное, а что случайность?
       Может ли случайность быть роковой? и что это значит?
       Что есть случайность в мире, где всему есть причина? где всякое следствие закономерно и где всё подчинено закону причинности?
       Можно ли представить предначертанный круг неудач и везений, скажем, при игре в рулетку?
       Или случайность тоже необходима? а значит, предопределена?
       И вариации тоже предопределены? они тоже уже были в Вечности, раз в ней всё уже было?"
       -- Я же предупреждала вас, говорила, как будет, -- в отчаянии кричит ясновидящая.
       -- Но кто же знал, что предвидение сбудется, -- оправдывается полицейский.
       -- Я знала! И если бы вы меня послушали и предприняли все необходимые меры, не было бы ещё одной жертвы.
       -- Прошлого не вернуть. Но, может быть, вы в последний раз поможете нам...
       -- Не знаю. От меня это не зависит. Видение может прийти, а может и не прийти. Одно чувствую: он не может управлять своей судьбой, не в силах остановиться, и жертва уже определена.
       -- Кто?
       -- Где и когда?
       -- Не вижу. Возможно... Нет, постойте... Так ведь это... Да... вижу... определённо это вы...
       -- Послушайте, но как, каким образом?
       Ясновидящая, закрыв глаза, долго и напряжённо молчит.
       -- Нет, не вижу. ... Возможно... Нет, на всё воля Господа.
       -- И что же мне делать с вашим предсказанием? -- растерянно спрашивает полицейский.
       "Совсем как у меня ситуация", -- усмехнулся Дмитрий.
       Ясновидящая не отвечает.
       Смена кадра. Полицейские довольны.
       -- Если бы я случайно там не оказался, мы бы его опять не поймали. Хорошо, что существуют случайности.
       -- Это не случайность. Рано или поздно он бы попался. Интересный тип. Любопытно, что побуждало его убивать?
       -- Надо его допросить и назначить психиатрическую экспертизу.
       "Чёртова реклама!
       Интересно, как сочетается предопределение и случайность? И что есть случайность? Если присмотреться -- та же необходимость. Значит, и случайность предопределена? Выходит, сила судьбы в необходимости, которой подчиняюсь?
       Или случайность есть некоторая степень свободы?
       Но не отрицает ли случайность и свобода закон причинности? Ведь если проанализировать все взаимосвязи, то всему обнаружиться причина, и тогда полная предопределённость, и никакой случайности, полное копирование прошлого в настоящем?
       Если человек свободен, то он "кузнец своего счастья".
       Или судьба сильнее?"
       -- Это всё она, жена, виновата. Я к ней с любовью, а она -- "купи сапоги". Нежности прошу, ласки, уговариваю её... А она: "нет, я сказала, нет! Вынь!" Это она меня импотентом сделала! Она меня ни в чём не понимала. В конце концов, развелась. Я тогда всех баб возненавидел. Мне же, как любому здоровому мужику, нужен секс не меньше двух раз в неделю. А где взять? Купить -- денег нет, жениться -- тем более. Без денег я никому не нужен. А доктор мне велел регулярную половую жизнь вести. ... Была у меня одна женщина... Но мои ласки казались ей извращением. А ведь я её только целовал... целовал во все места! ... Женщины меня избегали, и это очень задевало. Не только отказывались знакомиться, но ещё и насмехались. ... Никому душа моя была не нужна! ... А что я, хуже других? Я, как и все, любви и ласки хочу. Без нежности просто зверею! Но ни одна о любви не заговорила, ни одна сука не захотела понять, посочувствовать, -- только деньги, деньги, деньги... Страсти особой я к женщинам никогда не испытывал. У меня другая страсть с самого детства -- жажда справедливости! Вот ты знаешь, что такое справедливость?
       -- То, что тебя казнят и есть справедливость!
       -- Это не справедливость, это судьба моя. Я человек судьбы! Вы не поверите, но цепь случайностей моей жизни невероятная! Сошёлся я с одной, так она мне всю душу извела, сердце вынула! А вдобавок ещё венерической болезнью заразила. И это стало последней каплей! Я ведь её любил, доверял, какие уж тут резинки! Ну и решил, что пока жив, буду эту нечисть с лица земли счищать. Мне их не жалко, -- это же падаль, мразь! А я -- я санитар, слуга закона, орудие справедливости!
       -- Псих ты! Сексуальный маньяк и патологический убийца!
       -- Не--е--т! У меня Идея! Я творю добро, избавляя землю от зла! Чем меньше зла, тем больше добра. Это же нечисть, они недостойны жить, это разносчики заразы. Их надо уничтожать! Я часть той силы, что вечно желает добра, но творит зло -- неизбежное зло! Я и суд и палач. Сам выношу приговор, и сам же привожу его в исполнение. Чтоб добрым быть, я должен быть жестоким!
       -- Ты сумасшедший!
       -- Меня никто никогда не понимал, всегда дураком считали. ... Всю жизнь били, унижали, топтали... Мать хоть и не наказывала, но и не ласкала. Да и какие там ласки, когда, чтоб прокормиться, работала от зари до зари. ... Сколько я в жизни натерпелся! ... Ко мне всегда были хронически несправедливы. Даже в характеристике написали: "личность, которая ориентирована на то, чтобы делать другим зло, ради того, чтобы получать добро себе". С работы выгнали, обвинив в хищении, которого я не совершал, а на самом деле, потому что я жалобы справедливые на своих начальников вышестоящему руководству писал. И в газеты писал -- толку никакого! Даже разработал способы борьбы со злом, посылал во все инстанции, предлагал принять меры. Но только всем наплевать! Милиция этим не занимается, потому что проститутки им платят. Они же все куплены: от постового до министра! Пытался судиться -- бесполезно; у сильного всегда бессильный виноват. И тогда решил: если не я, то кто же?!
       Первый раз меня в армии изнасиловали. И потом, когда в тюрьме под следствием сидел... Тогда-то, в тюрьме, я впервые и почувствовал сладость власти.
       А мук совести я не испытываю. Я ведь правое дело вершил. Моя роль маленькая -- я лишь орудие в руках Справедливости. В этом я вижу своё предназначение -- избавлять общество от скверны! В этом судьба моя! Я ведь с детства мечтал быть слугой закона, даже поступал в юридический. Но юристом, к сожалению, стать не удалось. И тогда я решил по-своему бороться за справедливость.
       Да, я убивал. Но я доброе дело делал -- я землю от нечисти избавлял! У меня мечта была -- всех этих тварей изничтожить, чтобы мир чище сделать.
       Я в своей жизни никого понапрасну не обидел, ни разу несправедливо не поступил! Да, я лишал жизни. Но я не убивал, я казнил! И только тех, кто этого заслуживал! ... Ни одна не пыталась объяснить, все только оправдывались, отпустить умоляли. А зачем? Чтобы они и дальше заразу разносили?! Они же падаль, мразь! От них все болезни, всё зло на земле! ... Денег, дуры, просили. Ну и я расплачивался с ними: вспарывал от паха до горла. Чтоб другим не повадно было! ... Правда, одну отпустил... Сказала, что мать двоих детей, что кормить нечем. Знал, что выдаст. Неизбежный конец был очевиден. Я шёл навстречу своей судьбе. Интересно только было, когда поймаете. Вот и играл в кошки-мышки.
       -- Разве ты не боишься смерти?
       -- Да мне наплевать на смерть! Я давно уже умер! Все мы приговорены к смерти. Самой жизнью!
       -- За совершённые тобой убийства одного уже расстреляли по ошибке, а двое других ожидают казни.
       -- Так где же ваша справедливость? Бог дал жизнь, и не государству её отбирать! Вы его убили, а ведь он невиновен был! Ведь это я убил, я!
       Я часто спрашивал себя: почему я должен совершить то, что я должен совершить? Никогда не думал, что буду убивать, да и не хотел. Обстоятельства так сложились. Я ведь хотел помогать, но помощь мою отвергали. Призывал бороться с несправедливостью -- от меня отмахивались, обличал преступность -- меня преследовали, пытался что-то сам делать -- никто меня не понимал.
       Я знал, на что шёл, вернее, к чему толкала меня судьба. Я оказался заложником ситуации. Попал, что называется, в колесо неизбежности, Мне ничего другого не оставалось, просто не было выхода. Всё настолько взаимосвязано, что, вступив на этот путь, вынужден идти до конца. Я не мог поступить иначе! У меня не было выбора!
       -- Выбор есть всегда.
       -- Так говорит только тот, кто себя не знает. Возможно, другой бы на моём месте и смог поступить иначе, я -- нет! Видать, судьба такая.
       -- Отговорки. Человек сам управляет своей судьбой.
       -- Тогда, может, скажете, что такое судьба?
       -- Ну... наверное... это... что предначертано?
       -- Тогда получается, я совершил то, что и должен был совершить!
       -- Убить должен?..
       -- Если этому суждено было случиться, то я лишь исполнил, чего невозможно было избежать. И тогда нет на мне никакой вины. Ведь это как в расстрельной команде: не ты, так тебя. ... Я часто думаю, предначертано ли то, что я совершил? ... Иногда кажется, да -- характер наложился на обстоятельства. ... Хотя, возможно, и мог этого избежать, если бы с женой повезло. ... Хотя, вряд ли... Обман, всё обман! Искал счастье в любви к женщине -- обман; думал, счастье в семье -- самообман; надеялся обрести счастье в детях -- глупые надежды! ... Вся жизнь одна большая иллюзия! ... Родной сын "козлом" обзывал, да ещё с кулаками лез драться! ... Нет, не удалась жизнь, не удалась! ... Эх, возвратить бы лет двадцать назад!.. Только как прошлое вернуть?..
       -- Кстати о прошлом. Мы хотим сделать вам предложение. Надеюсь, вы понимаете, что вас ожидает смертный приговор. Но есть шанс спасти свою жизнь. И даже послужить человечеству.
       -- И как же?
       -- Если вы дадите согласие принять участие в научном эксперименте. Суть в том, чтобы выудить из вашей памяти как можно больше информации о вашем прошлом, о тех причинах, которые побуждали насиловать и убивать, об обстоятельствах, которые подталкивали вас к убийствам. Вы в своём роде феномен. И нам очень важно понять, насколько закономерна ваша судьба.
       -- И что от меня требуется?
       -- Вам нужно будет вспомнить своё прошлое, причём с самого раннего детства. Мы хотим понять, насколько закономерно вы пришли к нынешнему итогу, способны ли были избегнуть сегодняшней участи, возможны ли были другие варианты развития вашей жизни. Это будет некое путешествие в прошлое. Но необходимо ваше содействие, полная информация о вашем прошлом, о характере, мечтах...
       -- Зачем копаться в прошлом, если изменить ничего невозможно?
       -- Мы хотим залезть в ваше подсознание и смоделировать процесс, попытаться, в некотором роде, изменить вашу судьбу.
       -- Возможно ли что-либо изменить в прошлом, сохраняя неизменным настоящее?.. И если да, то что именно? ... Давит, давит груз пережитого! ... Но ради того, чтобы послужить человечеству, я готов! Давно хочу понять, что такое Судьба и существует ли Провидение. Что ж, давайте, давайте!
       Маньяку-убийце подключают разнообразные датчики.
       -- Сейчас вы как бы уснёте. Постарайтесь вспомнить своё прошлое, думайте о пережитом.
       -- Ещё раз вернуться в начало, чтобы всё повторилось?.. Вряд ли я стану другим, с тем же характером, в тех же обстоятельствах. Странно, но не могу избавиться от ощущения, что уже жил когда-то и моё нынешнее существование есть продолжение другой жизни. Обстоятельства иные и одновременно схожие, но главное неизменно -- потребность быть собой, осуществлять себя! А для этого нужно себя понять! Вот только как понять себя?
       Понимаете, она предала меня. Она мне изменила! Я потерял веру в любовь! А как жить, когда нет веры? Без любви ничего не хочется! Это всё равно что пища без соли. Если нет любви, то и незачем жить! Без любви жизнь вообще теряет смысл. Ведь если разобраться, всё в этом мире от любви, любовь всему причина!
       Она не только любви, она веры меня лишила! А когда нет веры в любовь, во что же верить? как жить? Как жить без веры?! Она не просто меня обманула, она перечеркнула всё лучшее, чем я жил, во что верил. Она смысла жизни меня лишила! Теперь не знаю, зачем и жить, когда нет любви. Живу словно во сне, никаких желаний, никаких надежд. Мир словно перевернулся, из цветного стал чёрно-белым. ... Я верил в любовь, -- это было главным в моей жизни! -- а она этой веры меня лишила. Я теперь верить никому не могу!
       В результате её предательства весь мир для меня разрушился. Истина оказалась низвергнутой, все ценности уничтоженными. Осталась одна ложь. И ненависть! И потому я хочу казнить её! Она должна быть наказана! Чтоб другим неповадно было! Ради всех обманутых жён и мужей, ради детей, во имя справедливости! Найду её и расчленю! Я готов пожизненно сидеть, даже на смертную казнь согласен, лишь бы отомстить! Мысль о дочери только останавливает. И жена этим пользуется. "Ты ведь не желаешь зла своему ребёнку?" Да, не желаю, иначе давно бы убил.
       Это, может, для кого-то любовь постельные игры, а для меня... для меня любовь это... это Бог! Это вера в Бога! ... Я не просто женщину любил, это была моя любовь к Богу! ... И что же... выходит, нет Бога?.. Как же жить без Бога?!
       Я теперь инвалид -- во мне веры нет! У меня шрам на сердце -- я верить никому не могу!
       Это она украла у меня веру, а вместе с верой любовь, прелюбодейка!
       Я на женщин теперь смотреть не могу! Для меня они все предательницы! ... У меня просто не стоит! ... Как можно любить, если не веришь, если не доверяешь?..
       Вокруг много красивых женщин, но ни одна мне не нравится, ни одна в душу не западает. Не моя красота, не моя! Моя красота особенная -- сумасшедшая! ... Да и не красота мне вовсе нужна...
       Её я узнаю из тысячи, из миллиона! Как? Душа подскажет! Душа, она почувствует, она никогда не ошибается. Словами этого не передать. Тот, кто пережил подобное, мне поверит.
       Это как будто молнией пронзит!.. Душа взорвётся волнением... внутри всё вмиг заледенеет... а потом начнёт любовью оттаивать... наполняя нежностью необъяснимой...
       Я как увидел её, словно бездна разверзлась возле моих ног! и я шагнул в бездну -- навстречу своей судьбе!
       Меня до сих пор дрожь пробивает!
       Когда подошёл к ней, просто с ума спятил! Сердце упало и разбилось! Я не мог ничего с собой поделать, я превратился в марионетку, судьба мной двигала, как хотела. Я потерял способность сопротивляться, лишился воли, -- я стал собой!
       Что же это? Что же это такое?! Магия какая-то, волшебство!
       До сих пор не пойму, как, почему я выбрал именно её. Что-то подвело меня к ней и сказало: "она твоя". А я и не спрашивал, я с радостью согласился. Такое ведь раз в жизни бывает. Это была девушка моей мечты -- мечта моя осуществлённая! Разве можно было отказываться от такого подарка?!
       Никогда уже я такой девушки не видел. А те, кто были -- всё не то; не мои они, не мои!
       Что мне все эти красавицы, когда любви в них для меня нет. А любовь... любовь -- это тайна!
       Почему я люблю её? -- сам не знаю! Есть те, которых любят за что-то, и другие -- которых любят, сами не зная почему!
       Нет, я сумасшедший, сумасшедший! Любовь -- это сумасшествие!
       Наверное, потому и любят по-настоящему немногие, потому как мало кто хочет сходить с ума.
       Не понимаю, не понимаю! И что я в ней нашёл? Не помню... не знаю... Наверное, это судьба меня нашла. Только жить без неё не хочу! А с ней... с ней не могу! И без неё, и с ней жизни нет!
       Я никогда ей не изменял, даже когда спал с другими. Изменяют ведь не женщине, изменяют любви своей! А я любить её никогда не переставал!
       Мужчину и женщину объединяет ведь не секс, и не дети, а общность судьбы!
       Ладно, кончайте меня скорей! кончайте! Я хочу умереть! Без неё нет мне жизни! И с ней жизни нет! Так что всё равно... всё равно!..
       Я ли, не я ли убивал, -- какая разница?! Главное -- хотел убить! И убил бы, если б подвернулось. Так что, считайте, что я...
       Нет, это безумие, просто безумие! Я безумен!
       Я с детства помню девочку одну... Именно с ней я впервые ощутил это загадочное волнующее чувство... тягучее и властное влечение... непостижимое и удивительное.. Я не знал, что это... не мог понимать шестилетний мальчик, что это был за зов. ... Я только хотел дотрагиваться до неё... лечить... быть её доктором... И она позволяла.
       И я лечил её... притрагивался к ней... открывал себя... делал приятное ей... испытывая от всего этого восхитительный трепет... Я весь дрожал от волнения, не понимая, что со мной... Сила охватившего меня восторга и удивляла, и подчиняла...
       Это был первый проблеск чувства, которое я открыл в себе, не зная, что это, и как называть, но пронёс его в душе через всю свою жизнь!
       Извержение неподвластного неведомого мне чувства, охватившего и подчинившего меня, я не забуду никогда!.. оно живёт во мне как первая музыка... как первые яркие мазки на чистом полотне ещё невинной души!..
       Я помню всё до мелочей... где и когда это было... что говорила она... и что говорил я... и кто была она... и что я делал... и что испытывал...
       Какой-то всеподчиняющий зов разбудил во мне могучее влечение... Невероятный, удивительный, всепоглощяющий огонь воспламенил мою душу! Во мне словно проснулся вулкан, о котором я не подозревал. Он иногда стихал, иногда пробуждался, но огонь горит во мне до сих пор, угасая и вспыхивая с новой силой! ... Тогда я не знал, что это. Теперь я называю его Любовь!
       Потом я искал это чувство в других, но не находил. Я хотел того же огня, согревающего мою душу, я готов был сгореть в этом огне, -- так велика была его власть! -- но натыкался на ледяное равнодушие и непонимание.
       Когда я видел этих женщин, я понимал, что они больны, и хотел излечить их от нелюбви, я хотел, чтобы они любили, я жаждал любви! А они торговали собой. Они оскверняли Священный Огонь! И я почувствовал, что обязан не допустить, чтобы Огонь погас, я должен защитить Любовь! спасти Огонь для себя и других!
       Этого требовала она -- девочка моя в душе моей!
       И я стал убивать.
       Но я не убивал -- я излечивал общество от скверны, избавлял мир от нечистот, я спасал Огонь, спасал Любовь!
       Я должен был это делать! Так требовал Огонь в душе моей, так просила она -- моя девочка!
       И я не мог отказать!
       Ведь это она, она разбудила во мне Огонь! И Он горит во мне до сих пор! Она стала частью этого Огня! Она стала воплощением Огня Любви!
       Эта девочка всегда со мной -- она во мне!
       И хочу я только её! и люблю только её!
       Моя сладкая девочка. Ты прекрасней всех на свете! Я повидал много женщин, и в каждой из них видел тебя. Каждая из них была прекрасна, и в каждой из них была частичка тебя. Все они напоминали тебя, и все были хуже тебя, хотя и красивее. Были блондинки, брюнетки, шатенки, но для меня каждая из них была ты. В каждой из них я искал и находил тебя, даже если внешне вы были непохожи. Но как бы они не выглядели, для меня каждая из них была ты. В их словах и движениях я угадывал тебя и невольно сравнивал, и конечно, ты была лучше, несравнимо лучше их всех! Я всегда гасил свет, чтобы видеть только тебя. У них были твои глаза, твои губы, твои волосы, твоя кожа, нежная, как лепестки розы, такая же благоухающая и волнующая. В темноте я угадывал твой профиль, и она для меня была ты. Я говорил с ней, словно это была ты, и она обижалась, потому что в ней я видел тебя. Я называл её твоим именем, и она понимала, что я люблю не её, а тебя. Всех их я называл твоим именем. Они обижались и не обижались, скорее завидуя, чем негодуя. Они говорили, что любят меня, и, возможно, действительно любили, но я любил в них тебя. Я целовал их, ласкал, и они без ума были от моих ласк, понимая или догадываясь женским чутьем, что так можно только любить, любить, а не заниматься любовью. И как бы ни была хороша каждая из них, ты лучше всех! Одна только мысль о тебе заставляет искать утоления желания. Мне приятно думать о тебе, представлять твои поцелуи, касания, трепет твоих губ, ощущать запах твоих бёдер и вздрагивания взволнованного желанием тела. Ты прекрасней всех на свете! Потому что это ТЫ! Потому что я любил тебя. И люблю до сих пор. Хотя ты давно уже умерла.
       Девочка моя!
       Мне кажется, я узнавал её в других женщинах, но она меня не узнавала. Или я ошибался?
       Она казалась гостьей из другого века, просто затерявшейся во времени. Несовременная робость придавала её очарованию особое изящество, обнажая скрываемую чувственность.
       От красоты её кружилась голова. И хотелось потерять голову. "С такой точно в Ад попадёшь!" Тоненькая, остренькая, вся из желания, большой чувственный рот, и глаза, большие серые глаза, трагический изгиб рта, и тайна, тайна во всём её облике. Вся из плохо сдерживаемой страсти. Мимо такой не пройти! равнодушным! Лицо её вдохновляло! Ребёнок-мученик! Вся из углов! Страдание навсегда запечатлелось на её челе.
       Возможно, если бы не эта девушка, я так бы и остался холостяком. Не восхищение, не обожание, и даже не любовь подтолкнуло меня к браку, но что-то большее, чем я сам. И я подчинился!
       Наваждение? Нет. Хотя всякая любовь наваждение!
       Я повстречал её там, куда вернулся спустя десять лет, где, наверное, впервые увидел её ещё девочкой, но забыл. Спустя много лет я с удивлением узнал, как часто пересекались наши пути, и, в конце концов, мы столкнулись.
       Как я узнал её среди тысяч других? Как понял, что это она? Что это было?
       Кто же она, жена моя? И почему она, именно она?! Почему?
       Ей было семнадцать -- чудный возраст! краткий миг невозвратный, так быстро исчезающий за гранью совершеннолетия.
       Она была чиста и невинна. Не просто хорошенькая, а необыкновенная! Меня бы она вряд ли выделила из десятка других, я же узнал бы её из тысячи! Как, почему? -- не знаю. Это загадка для меня до сих пор. Едва увидел и будто сразу узнал.
       Её красота очаровывала, а неопытность обезоруживала. Я не мог понять, почему не в силах коснуться её, словно боюсь чего-то, какой-то тайны, которая манила, неумолимо затягивая в водоворот неизбежной трагедии. А я и жаждал трагедии, сам не знаю почему, словно пытался освободиться от того, чего желал. Во мне не было страсти, но было что-то непознаваемое, неумолимо толкавшее меня в пропасть.
       Для меня она была вселенная, в которую я окунулся, желая раствориться в ней целиком. С ней я пытался понять себя, познать мир через женщину, познать мир женщины.
       Росла она без отца, и это многое объясняло. А потому во мне видела и отца, и друга, и любовника, однако меньше всего будущего мужа. Я же, напротив, увидел в ней сразу судьбу свою, и уже не противился, соглашаясь на всё. Я чувствовал, ей хотелось вырваться из материнского дома, стать самостоятельной, и я подходил для этого. Невинность подкупала меня. Но я не хотел и не мог быть как все, а потому стремился продлить как можно дольше это некасание плоти. Она же хотела познать всё до конца, и сама сделала это, как только перешагнула за грань совершеннолетия. Она сама, сама сделала это!
       Её манила жажда новых взрослых ощущений, ей хотелось новой жизни. Я был старше на десять лет, и знал женщин.
       Я чувствовал, видел в глазах её неминуемую драму, однако уже ничего не хотел замечать, сделав выбор, возможно, ошибочный, но всецело подчинившись судьбе.
       Была ли это любовь? Я до сих пор задаю себе этот вопрос, и ответ с годами меняется. Я понимал, что она не любит меня, что, возможно, она ещё не знает, что такое любовь, но уже не хотел избежать судьбы, которую узнал по блуждающей улыбке и слегка косящему взгляду.
       Во мне не было ни страсти, ни вожделения, ни даже желания. Но я не хотел отказываться от предначертанной мне участи, которая нашла меня в этой девочке. Я искал и нашёл, что мне было необходимо, понимая, что находка грозит несчастьем. Я чувствовал в ней драму, и это притягивало, чувствовал в ней погибель, и жаждал погибели, видя в этом своё счастье, но главное -- то, что мне было необходимо! Подсознательно я искал женщину, которая бы меня погубила, но при этом и освободила от желания женщины. Я чувствовал: это мне нужно, я должен пережить всё это -- любовь, ненависть, обман; понимал, что она хочет использовать меня, и не противился этому, ибо она, не имея ничего, давала мне больше, чем мог обещать ей я. Я благодарен был лишь за то, что она позволяла себя любить, и была рядом.
       Сам я мало что мог дать ей и чувствовал, что я для неё проходящий этап, а потому мне хотелось как можно дольше продлить своё несчастливое счастье, отодвигая, насколько хватало сил, неминуемую развязку. Сердце готово было взорваться от одной только мысли о неизбежном конце, и я взрывался, покоряясь предначертанному. Я готов был убить её, втайне мечтая умереть в любви, подсознательно желая погибнуть от руки любимой женщины, и при всём том был примерно благоразумен. Я жил в ожидании несчастья, а потому был счастлив, наслаждаясь каждым мгновением настоящего, исчезающего в невозвратном; понимал, что для неё я первый, но не последний, и соглашался с этим.
       В ней, кажется, соединялся рай и ад, и это делало её неотразимой! Пугливая и гордая, она казалась неприступной, и в то же время удивительно трогательной. Трагическая красота её притягивала. И завораживала! Но она ещё не знала силы своей красоты. Я готов был удовлетворять любые её прихоти, быть для неё чем угодно, лишь бы...
       Мадонна! Сущая Мадонна! Чиста! Но вот добра ли?
       Эта женщина никогда не будет счастлива, ни с кем, и с ней никто не будет счастлив. Красота предопределила её судьбу, а судьба была предопределена красотой. Таких убивают! И умирают из-за таких!
       Я не ошибся, увидев в ней личность незаурядную, жажду счастья неодолимую и столь же неодолимую судьбу, и невозможность счастья.
       Она всегда держалась независимо, словно не принадлежала себе. Причину её гордости я так и не смог понять, мне так и не удалось покорить её, разгадать заключённую в ней тайну.
       Да, в ней была тайна. И она чувствовала это. И это чувствовал я. Меня притягивала её трагическая судьба. А может быть, не было ничего, и это всё я выдумал?
       Нет, тайна была, и есть, и до сих пор остается неразгаданной!
       Сошлась она со мной не по любви. Скорее, из любопытства. Ни разу не сказала, что любит, -- и хорошо, хоть в этом не обманывала, -- и тем не менее я был счастлив. Лишь однажды, после дорогого подарка, довольная, словно в оплату, произнесла: "иногда мне кажется, что я люблю тебя". И больше ни разу, ни слова, ни слова о любви, ни единого словечка!
       Я верил ей, а она обманывала меня, -- влюблённые всегда жертвы! Она обманывала меня, и при этом была искренней -- так, во всяком случае, мне казалось. Я верил, верил, растворяясь в доверии к ней, и тем был счастлив, ибо в этом и была заключена для меня любовь.
       Когда она решила стать женщиной, я не смог причинить ей боль, -- так сильно любил! -- возможно, потому и оказался не первым.
       Я добровольно выбрал свой ад! А разве возможно было иначе? Я не мог отказаться от любви, и был счастлив, зная, что срок счастья моего ограничен и за него придётся расплачиваться страданием.
       Но что за страсть мучить любимое, любящее тебя существо? что за дьявольское наслаждение? Откуда в ней это? Почему?
       Когда она поняла цену своей красоты, я перестал быть ей нужен, и она решила освободиться. Она решила идти дальше, не останавливаясь на одном, пусть даже муже. Если бы я не отпустил её, она бы меня убила, -- в этом я не сомневаюсь. Эта женщина способна на всё, на всё абсолютно!
       Когда я понял, что стою у неё на пути, как ни мучительно, но отошёл в сторону, в надежде, что она вернётся. И до сих пор надеюсь, словно чувствую, что это не конец и будет продолжение нашего романа, пусть даже не в этой -- в другой жизни.
       С самого первого взгляда я почувствовал, что эта девочка бросит меня. Возможно, она лишь хотела стать женщиной, и я подходил для этого. Ей было одиноко и хотелось тепла. Не зная отцовской любви и ласки, она искала во мне то, что не дал, или не захотел дать ей отец. И она полагала, что ей пора узнать, что такое любовь.
       Ей хотелось узнать о мужчинах всё, всё до конца. Её неудержимо влекло к новым неизведанным ощущениям, ей хотелось быть женщиной. Она ещё шалила, как девочка, желая поиграть во взрослых с опытным мужчиной, и я подыгрывал ей, надеясь, что игра перерастёт в нечто серьёзное. Но когда уже готов был позабыть обо всём и ринуться в бездну, она испугалась. Для меня всё было серьёзно, чрезвычайно серьёзно, я видел в ней судьбу свою, а она во мне лишь " папика".
       Неужели она изменяла мне со мной? ... Или с кем-то другим? ... Быть может, она хотела узнать не мужчину, а мужчин, и любовь, и измену?
       В каждой женщине я видел мадонну, видел и в ней, а она была самой обыкновенной. Нет, необыкновенной! Необыкновенной она оставалась во всём! Даже когда соглашалась "дать" за подарок к празднику.
       Чего же в ней было больше: мадонны или шлюхи? Наверное, в зависимости от обстоятельств.
       Каждая женщина мадонна. И шлюха. Причём одновременно. Монахиня и проститутка, ангельская невинность и дьявольская порочность, продажная и возвышенная, святая и шлюха. Они живут чувством, но и расчётом, и расчёт часто оказывается сильнее. "Надо пользоваться своей молодостью и красотой!" -- банально, и никакой тайны!
       Она использовала меня, и я соглашался, поскольку был счастлив, как может быть счастлив взрослый мужчина с невинной девочкой-девушкой, ищущей в нём защиту, а в ответ отдающей своё нетронутое тело и душу.
       Мы оба нуждались в тепле и понимании, но, прожив вместе три года, будто прошли сквозь друг друга, так и не познав любви. Грустно. Но я люблю грусть, люблю грустить о прожитом, мечтать о невозможном; нас сближало невозможное, нереальность, которой мы жили, из которой были родом, в которой резвились как дети.
       Я любил её, и она позволяла себя любить, дарить подарки, быть нежным, сохраняя при том, скорее неосознанно, чем намеренно, полосу отчуждения -- преграду, на которую я постоянно натыкался в проявлениях нежности. Она лишь была со мной... А на деле...
       Я так и не понял, с кем она жила, когда мы жили вместе, с кем спал я, лаская и целуя такое знакомое и такое не родное тело. Эта женщина мне не принадлежала, хотя и жила со мной.
       Непостижимым образом в ней совмещалось небесное и земное. Я летал с ней, парил над ней, но никогда так и не смог до неё дотянуться, никогда так и не смог понять, что она за человек, чего в ней больше: от птицы или от змеи? Или я просто выдумал её -- свою богиню?
       Земная женщина оказалась практичней. Как только она встала на ноги, так сразу заявила о своей независимости; кажется, она была независима даже от себя самой. Конечно, мне льстило, что у меня такая красавица жена, но я знал, чем неминуемо это обернётся. Она хотела блеска, поклонения, шика -- я же искал тепла и уюта! Покой с такой женщиной был невозможен! Это всё равно что хранить в неприспособленной квартире драгоценный бриллиант -- рано или поздно его украдут; а потом, страх потерять отравляет каждую минуту существования.
       Я уже смирился, что рано или поздно её украдут. Так и случилось. Я лишь нашёл алмаз, со мной она узнала себе цену, и теперь бриллианту требовалась достойная оправа, которую я не в силах был обеспечить, и потому не удерживал, когда она решила перейти к другому -- более достойному владельцу.
       Она решила найти более состоятельного, более значительного, более уверенного в себе.
       Или потому, что не любила?
       Она не могла быть иной, она воплощала себя -- свою судьбу, устремлялась, куда влекло её чувство, я же -- куда указывал разум.
       Я рассматривал брак именно как брак в отношениях мужчины и женщины. Я хотел семьи, но не верил в семью; она, похоже, тоже. Пример наших родителей не был соблазнительным, скорее, поучительным. Я не хотел торопиться с женитьбой, но отказаться от её настойчивого предложения не посмел. Она сама попросила жениться на ней, сказала, что хочет взять мою фамилию, и я поверил.
       Странно, неужели я всё ещё люблю её? Да, я хочу её тепла. Но это не значит, что я готов жить с ней. Но если... если бы только она меня полюбила...
       Как она хороша, как удивительно хороша! Беременность делает её неотразимой! Нет лишь прежней робости, страха перед неизведанным.
       -- Здравствуй. Ты прекрасна! Как мне хочется поцеловать тебя. Позволишь? -- Она снисходительно кивает. И хотя не отвечает на поцелуй, одно лишь прикосновение пробуждает во мне чувства -- те, когда мы были счастливы, когда мы были вместе. Она не отстраняется, и я чувствую, как нежность коснулась меня, и я с наслаждением окунулся в неё с головой.
       Ощущая, как нежность волнами окатывает меня, я спросил её взглядом, и она не ответила "нет". И тогда, как двадцать лет назад, я ладонями коснулся её животика, словно стараясь поддержать, облегчить её тяжесть. Она не оттолкнула меня, и я стоял, поддерживая ладонями сладостный груз, ощущая себя одним существом с ней.
       -- Позволь мне поцеловать его. Как тогда. Позволь, умоляю!
       Она отвечает глазами, и мне кажется, будто она любит меня. Волна нежности накрывает меня с головой.
       Осторожно снимаю с неё одежды и, наконец-то, вот он -- её белый животик. Касаюсь его, глажу, и не могу удержаться, и целую. Чувствую, ей это приятно, и вновь целую нежно. Животик большой и упругий. Я глажу его и чувствую, как тону в нежности. Едва дышу. Целую, глажу его, растворяясь в бесподобном эротизме... Вдруг чувствую, как что-то толкнуло меня в губы.
       -- Это он, это он! -- кричу, захлебываясь от переполняющего меня счастья. -- Это ножка, а это... это ручка...
       Он толкается, словно просит моей ласки, и я целую его ручку и ножку сквозь тонкий слой разделяющей нас мраморной кожи, и чувствую, что он чувствует, как я целую его, он ощущает мои прикосновения и отвечает на них, прося ещё и ещё. И хочется целовать ещё и ещё, и целовать, и гладить, и ласкать... Кажется, сойду с ума от счастья! Я на вершине блаженства! Какое невероятное, непостижимое счастье! И уже не уйти.
       Неважно, чей это ребёнок, -- сейчас он мой. Хочется гладить, целовать, чувствовать нежное тепло, восхищаясь этим чудом природы, и тем счастьем, которым оно одаряет меня.
       Я полон желания, которое не ищет удовлетворения. Просто счастлив! И хочется умереть. Потому что знаю: большей радости испытать не придётся, большее счастье просто невозможно!
       В моих руках вселенная, которая вот-вот заживёт новой, своей жизнью. И всё повторится: мечты и страдания, ошибки и радости, муки и счастье. И она, эта вселенная, создаст новую вселенную, продолжит череду удовольствий и мучений -- непостижимую мистерию жизни, трагическую и счастливую.
       И я плачу, плачу от счастья. Почему? отчего? зачем?
       Я создал новую жизнь -- просто и удивительно! -- и ощущаю себя Творцом, которому по силам всё, если уж по силам такое.
       -- Я люблю тебя! Люблю несмотря ни на что! И всегда буду любить! С кем бы ты ни была! Ты всегда будешь моей женой! Потому что с тобой я счастлив! Ты всегда со мной! Всегда во мне! И я счастлив! Потому что люблю тебя! Люблю несмотря ни на что!
       -- Надоел! Я устала от тебя. Мне хочется молодого тела. Ты стар для меня. И недостаточно богат... недостаточно могущественен... недостаточно знаменит... Я родилась не для того, чтобы сидеть дома и вечно ждать тебя с работы. Мне уготована другая жизнь, понимаешь ты это?! Я добьюсь всего сама!
       -- Но я не могу перестать тебя любить!
       -- А мне наплевать. Ты больной!
       -- Да, я болен -- я люблю тебя!
       -- Идиот!
       -- Да! Да! Да!
       -- Я ненавижу тебя!
       -- А я люблю тебя!
       -- А я ненавижу! Не--на--ви--жу!
       -- Но что же мне делать, если я люблю тебя?!
       -- Пошёл на хуй!
       "Вынести это невозможно! Этот пожар невозможно потушить ничем! Как я хочу убить её! Убить! А потом умереть".
       -- Ты разрываешь мне сердце! Я не могу без тебя! не могу!
       Пытаюсь обнять, поцеловать.
       -- А мне наплевать! Я выхожу замуж и уезжаю с мужем в Париж. А ты, старый хрен, будешь здесь подыхать, в этом дерьме! И дочь будет жить со мной, а не с тобой, козлом вонючим. Так что завидуй молча, педераст старый!
       "Сволочь! Сволочь!! Надо отомстить ей, отомстить! Она вытерла об меня ноги и пойдёт дальше, она готова идти по трупам. Ненавижу! Ненавижу!! Надо отомстить ей! Надо заставить себя уважать!"
       -- Никуда ты не уедешь! Я подам иск в защиту дочери на выплату алиментов, и пока будет длиться суд, ты останешься здесь; а суд будет длиться вечно.
       Она в растерянности.
       -- Ты не посмеешь! не посмеешь!
       -- Мне нечего терять!
       -- Ты дьявол! Я ненавижу тебя, ты понял?! Ненавижу! -- В истерике она бросается на меня и бьёт кулаками лицо, грудь. -- Гад, сволочь, подонок!
       "Как я ненавижу её! Как я люблю её!!"
       -- Я люблю тебя! люблю!
       -- Сволочь! Подонок! Хуй!
       "Нет, я не могу, не могу больше!.."
       Хватаю её за горло. Она отталкивается, бьёт меня руками, ногами, но я не выпускаю.
       "Я не могу больше, не могу! Сволочь! Гадина! Мразь!"
       Она постепенно обмякает, лицо её, которое я целовал когда-то, становится красным, багровым, глаза выпученные с ненавистью смотрят на меня.
       "Что же я наделал! Что я наделал!! Я убил, убил свою любовь! Господи, что же это? Зачем? Или иначе было невозможно? Или судьба моя такая? Неужели невозможно иначе? Что же подчиняет меня? Страсть? Но что есть страсть? Кто или что стоит за моей страстью? Кому интересно наблюдать, как я страдаю, люблю, убиваю? Ощущение такое, словно кто-то смотрит на мои мучения, и кого-то они развлекают. Неужели так нужно, неужели во всём этом есть какой-то смысл?"
       -- Ты разрываешь мне сердце. Я не могу без тебя! не могу!
       Пытаюсь обнять, поцеловать.
       -- А мне наплевать! Я выхожу замуж и уезжаю с мужем в Париж. А ты, старый хрен, будешь здесь подыхать, в этом дерьме! И дочь будет жить со мной, а не с тобой, козлом вонючим. Так что завидуй молча, педераст старый!
       "Сволочь! Сволочь!! Надо отомстить ей, отомстить! Надо заставить себя уважать!"
       -- Никуда ты не уедешь! Я подам иск в защиту дочери на выплату алиментов, и пока будет длиться суд, ты останешься здесь; а суд будет длиться вечно.
       Она в растерянности.
       -- Ты не посмеешь! не посмеешь!
       -- Мне нечего терять!
       -- Ты дьявол! Я ненавижу тебя, ты понял?! Ненавижу! -- В истерике она бросается на меня и бьёт кулаками лицо, грудь. -- Гад, сволочь, подонок!
       "Как я ненавижу её! Как я люблю её!!"
       -- Я люблю тебя! люблю!
       -- Сволочь! Подонок! Хуй!
       "Нет, я не могу, не могу больше!.."
       Хватаю её за горло. Она отталкивается, бьёт меня руками, ногами, но я не выпускаю.
       "Я не могу больше, не могу! Сволочь! Гадина! Мразь!"
       Она хватается за сумочку, выхватывает нож и вонзает мне в шею.
       -- Получай гад! сволочь! подонок! хуй! козёл! педераст!
       Тёплая кровь струится по шее.
       "Наконец-то. ... Как хорошо. ... Спасибо! ... Ну же, ещё, ещё... пожалуйста, ещё один поцелуй... последний..."
       Я падаю, и она в исступлении пинает моё тело, выкрикивая проклятия, ещё и ещё вонзает нож в мою беззащитную грудь.
       -- Подонок! сволочь! мразь! хуй! козёл! педераст! сволочь!..
       Вдруг ужас искажает её лицо. Она падает на пол, закрывает лицо руками, и страшный рёв содрогает мне душу.
       Я добился, добился своего! Это счастье -- умереть от руки любимой женщины. О такой смерти можно только мечтать! И я мечтал, да, я мечтал об этом. Я добился того, чего хотел! -- Вдруг что-то тронуло меня... буквально коснулось души... -- И чего ты добился? -- Это было неизбежно, это судьба моя! -- Неужели невозможно было иначе? -- Иначе? Но как? -- Местью заставить себя уважать невозможно. А вот прощением... Простить и отпустить. Это высшее проявление любви. Пусть едет. Ведь счастлива она не будет ни с кем и никогда. Не надо удерживать, не надо, -- вот действительное проявление мудрости! -- это бесполезно; может, и не бессмысленно, но бесполезно, да и невозможно удержать. Пусть едет, пускай сполна хлебнёт покупного счастья. Тогда только, возможно, поймёт, к несчастью своему...
       -- Ты разрываешь мне сердце. Я не могу без тебя, не могу!
       Пытаюсь обнять, поцеловать.
       -- А мне наплевать! Я выхожу замуж и уезжаю с мужем в Париж. А ты, старый хрен, будешь здесь подыхать, в этом дерьме! И дочь будет жить со мной, а не с тобой, козлом вонючим. Так что завидуй молча, педераст старый!
       -- Я прощаю тебя. Прощаю, потому что люблю. Люблю несмотря ни на что!
       -- А я ненавижу тебя! ненавижу!
       -- Сочувствую. Я понимаю твоё стремление изменить свою жизнь, вырваться из серой обыденности, повидать мир, использовать свою красоту, -- не хоронить же себя среди унылых хрущёб! Понимаю и желание "утереть" мне нос, чтобы я "завидовал молча". Но деньги скоро наскучат, и ты поймёшь, что самого главного в твоей жизни не было -- не было любви! И тогда комфортабельный рай превратиться в ад! Мне жаль тебя. Ты никогда не будешь счастлива. Потому что никогда не узнаешь любви!
       Кажется, я знал, предчувствовал, что так оно и будет, словно помнил, помнил, и потому не мог повторить ошибки былого.
       Была ли женитьба роковой случайностью? Если роковой, то уж не случайностью. Это, конечно, она выбрала меня, это она -- львица -- была охотником, а я -- жертвой. Я был загипнотизирован предстоящей неминуемой развязкой. А она развлекалась. У нас сложились сложные отношения охотника и его жертвы. Я жаждал гармонии. Гармония оказалась жестокой. Женщина убивает! -- мужчина лишний!
       Почему она вышла за меня? -- Да потому что была беременна! Как просто. Банально и пошло. И это унижает. Оттого и удержался, чтоб не убить её, -- потому что пошло.
       Не было треугольника, а были вторые, третьи, четвертые, пятые, шестые -- и никого, только две пересекшиеся судьбы!
       Днём я отдыхал, ночью мучился. Без неё. Но рядом с ней.
       Я не мог смириться. Мне казалось, я должен, должен её убить -- только так сможет закончиться наша любовь, а отнюдь не оглашением судебного решения.
       Я не смог сделать её ни счастливой, ни несчастной. Хотел убить, но так и не убил.
       Ей повезло. На моём месте мог быть другой. Я не бросил её. Она ушла сама. Когда захотела.
       Ошибся ли я в жене, ведь она бросила меня? Нет, не ошибся. Она во всём была моя: и в том, какую слушала музыку, и как принимала цветы, и как приходила ко мне, и в том, как ушла -- она была моя, судьба моя!
       Я мечтал о сказке, и сказка сбылась, вот только конец у неё печальный.
       Вспоминаю нашу первую встречу и убеждаюсь, что не мог поступить иначе. Я поступил, как подсказывало мне чувство, и понимаю, что поступил правильно -- как было мне необходимо!
       Исход женитьбы был предрешён: любовь к Истине была сильнее любви к женщине. Бог дал мне женщину и освободил от женщины, чтобы я пошёл дальше.
       Я всегда любил женщин любовью возвышенной, а потому казался им странным, непонятным. Духовное общение было для меня соблазнительнее телесных ласк. Половые наслаждения не могли заменить общения душ.
       Любовь к женщине ещё не вся любовь. Но может стать всей жизнью!
       Для меня любовь уже не столько любовь к женщине. Я никогда не говорил: "если бы мы могли быть всегда вместе, то я бы любил тебя до конца своих дней", -- понимал, что это невозможно.
       Как ни велика моя любовь к женщине, мне этого мало, и ничего не могу с собой поделать.
       Ни об одной женщине я не могу сказать, что она меня покорила. Не может женщина знать мужчину лучше, чем он сам знает себя!
       А может, и вправду, женщина портит душу, как вода вино?
       Да, можно прожить с женой вместе всю жизнь, но так и не проникнуть в её истинную сущность; узнать её всё равно что постигнуть тайну Вселенной!
       Возможно, и Вселенная есть история любви, чьей-то.
       Нет, не укладываются логические умозаключения в тайну любви, не дают ответа. Это вне логики, вне биохимии. Это тайна трансцендентная! Как, почему люди влюбляются, а потом убивают друг друга? -- непостижимо!
       Какое странное чувство пронзило меня, когда я впервые увидел её. Словно вспомнил, вспомнил давно позабытое, когда-то выстраданное вместе. Что-то далёкое, родное заставило подойти к этой, с первого взгляда, невзрачной девушке. Я почувствовал, что знаю её, чувствовал, что помню её, -- это была память боли!
       Она определённо была моя. Судьба моя! Моя погибель и моё счастье! И я пошёл навстречу своей судьбе. И уже не сомневался, что она станет моей женой, словно она уже была моей женой, и нам предстояло повторить, что когда-то уже было.
       Кажется, я знал её целую вечность. А потому узнал сразу, выделив из толпы. Но не из-за красоты, а... Сам не знаю почему! Нет, это не была любовь с первого взгляда. Я просто узнал её, словно мы были знакомы. Но как, почему? Ведь я не мог знать её прежде!
       Подойдя к ней, я почувствовал удивительно родное мне существо, словно мы прожили с ней не одну жизнь. Кажется, я умирал и рождался, чтобы вновь и вновь любить её, только её! Я узнавал её сразу, словно никогда не забывал, будто помнил её, чтобы вернуться и повторить всё сначала -- иначе и также. Я любил её всегда, -- сколько хватало жизни, и в каждой жизни! Любил и ненавидел! Ненавидел, оттого что не любила она. Кажется, она никого никогда не любила. Она всегда была шлюхой: прекрасной гетерой, великолепной куртизанкой, восхитительной гейшей. Но я всегда выбирал только её, а она... она всегда мной играла.
       Она не просто красивая женщина. Адски красива! От таких женщин сходят с ума. Или стреляются. Сучка и жертва. Вся из страсти и боли, из мЩки и наслаждения. Такие сгорают!
       Я чувствовал в ней Настасью Филипповну -- страстную, порочную, святую и трагическую, -- и не обманулся! Такая женщина принадлежит всем и не принадлежит никому. Долгое и тихое счастье с ней невозможно. Такие созданы не для семейной жизни, их удел -- страдание! И это при нестерпимой жажде счастья!.. Судьба их подчиняет и ведёт за собой. Она способна счастливого сделать несчастным, превратить жизнь в мЩку, мЩку в наслаждение, а наслаждение в погибель. Эта женщина -- проклятие! И для тех, кто любит её, и для того, кого любит она, но главное -- для себя самой! В ней словно скрыт механизм самоуничтожения. Она, возможно, и хочет любви, но не может любить, и потому ищет денег. Все её любят, и ей ничего не остаётся, как принимать восхищение красотой и поклонение. Жить со многими мужчинами такие считают доблестью.
       Но почему, почему я всегда выбирал только её? Надо вспомнить, вспомнить всё! Большую часть жизни мы вспоминаем себя и не узнаём. Нужен очень глубокий сон, чтобы увидеть прожитое, что предстоит пережить вновь. Я хочу заснуть, чтобы вспомнить, чтобы в прошлом увидеть будущее. И засыпаю. А на деле просыпаюсь, и то, что есть сон -- есть жизнь, просыпаюсь, чтобы вспомнить прожитое, и засыпаю, проснувшись в новом существовании...
       ...Кажется, это храм Изиды. Я прохожу испытание перед посвящением. Вдруг появляется женщина. Это она! Она -- моё испытание. Как она прекрасна! Это не женщина, это богиня! Я не в силах устоять перед её красотой, и она соблазняет меня. Просыпаюсь, её и след простыл, а в награду всю последующую жизнь я раб при храме. В уплату за любовь я получаю страдание. Ах, если бы знать наперёд, я бы не повторил ошибку... И вот рождаюсь вновь, прошлое забывая. По всей видимости, это Греция. Все мысли мои о философии. Но вот я встречаю её, и прежний мир перестает быть. О ней лишь теперь все мои мысли, все чувства мои принадлежат ей! Она гетера. Любовь её можно купить, но нельзя обрести навеки. Она принадлежит всем: служит моделью скульпторам, вдохновляет поэтов, развлекает политиков. Со мной она ровно насколько хватает у меня денег. Я не в силах делить её с кем-то, а она может разделить со мной лишь постель, и то на время. Но я не могу, не могу так, ревность душит меня, я не в силах жить без неё, и в порыве ненависти её убиваю. Раскаиваюсь, хочу исправить, но поздно! Хочу забыть, чтобы начать всё сначала, чтобы исправить ошибку... И рождаюсь вновь. Париж. В великолепной куртизанке узнаю её, и вновь не в силах справиться с любовью. А она принадлежит другому -- более богатому, более именитому, более красивому. Любовью она овладевает мной, и я преследую её, пытаясь сделать своей. Но она с тем, кто богат и знаменит. У меня же только любовь. Они насмехаются надо мной. Не в силах вынести оскорбления, я вызываю его на дуэль. И погибаю. Любовь убивает меня, но и возрождает. Я жажду продолжения... И рождаюсь вновь. Чтобы начать всё сначала. Хочу не повторить глупости. Но опыт, к сожалению, не передаётся. И каждый раз приходится начинать заново. Лишь память чувств сохраняется в характере. И как прежде по чертам страдания на лице в юной барышне узнаю её. Ухаживаю, добиваюсь расположения, наконец, -- о счастье! -- она моя жена. И это начало конца! Она так прекрасна, что многие ухаживают за ней. Жизнь моя превращается в ад. И вот узнаю, что она мне изменяет. Жажду мщения! Но не убийства. Проблема не столько в ней, сколько во мне. Что бы я делал, если бы у меня было бесконечное количество жизней? Чего может желать вечный человек? Семейного счастья? Нет, конечно, цель не завоевать женщину. Разве может быть цель в бесконечности? И если вечное возвращение существует, то зачем оно, в чём его смысл? Выхода нет, нет входа, и я... я убиваю её. Нет! Нет!! Нет!!! Господи, что же я наделал! Хочу начать сначала, исправить, но прошлое вынужден забыть. Чтобы начать всё сначала... Рождаюсь вновь. И всё повторяется как в прошлый раз. Ищу свою идеальную возлюбленную, и вдруг в чужой жене узнаю знакомый отпечаток страдания на лице. Влюбляюсь без памяти, не желая чувствовать боли, которая напоминает о прожитом, будто нет для меня другой женщины, только она! Только она мне необходима! Неужели я никогда не добьюсь её любви?! Тогда зачем всё это, зачем?! Зачем я живу, зачем рождаюсь?! Наконец, она соглашается стать моей, но... предлагает избавиться от мужа. Ради неё я согласен на всё! И мы его убиваем. А потом... потом она избавляется от меня. Нет, нет, нет! Забыть! Я хочу забыть! Прошу забыть! Молю забыть! И забываю, чтобы родиться вновь, чтобы продолжить, исправить, переиначить... И опять узнаю её, и вновь не могу пройти мимо той единственной, которую выбирал всегда, с которой навечно связан, которая судьба моя, любовь моя, страдание моё, моё испытание. Я пренебрегаю всем, отказываюсь от всего, только чтобы она жила, и была со мной. Я люблю её, и она живёт со мной... чтобы однажды уйти к другому. Не отпускаю её, преследую, негодую, и тогда... тогда она убивает меня. Но выживаю. Хочу исправить, изменить то, что кажется неудачным, но получается опять не так, как хочу, а как необходимо. Рок неумолим! Ухожу из мира и становлюсь отшельником. Со временем понимаю, что нет ни плохого, ни хорошего -- всё необходимо, а потому неизбежно. Забываю. Всё забываю, чтобы родиться вновь. Но зачем, зачем я родился? Чтобы встретить её? Чтобы встретить любовь? Узнать в толпе, и бежать вослед, в надежде вымолить любви? Или чтобы убить? И умереть самому? Кто же я? Почему каждый раз любовь неумолимо несёт меня к страданию? И почему так хочется убить её? Неужели нет другого выхода? Зачем эта череда рождений, этот роман в несколько жизней? Кому интересен любовный сериал с вечным возвращением и повторением, кого развлекают мои страдания? Какой смысл, и есть ли смысл во всех этих встречах, мучениях, убийствах? Я устал рождаться и умирать. Я хочу всё забыть. Забыть! Иначе жить невозможно! Какое это счастье -- забывать!
       Но я не могу забыть её. И оставить не в силах! Без неё, без любви к ней не хочется жить! Долг, честь, традиции, людские пересуды не пересиливают любви, -- любовь сильнее, потому что естественнее, всё остальное вторично. Но я не хочу повторения, я не хочу убивать! Счастливой любви не бывает? Или трагедия интереснее, нежели пустая счастливая жизнь?!
       Что же дальше? Неужели так было и будет всегда? Неужели вся моя жизнь состоит из любви к женщине?
       Все потуги изменить прошлое безуспешны. Варианты возможны, но результат неизбежен как смерть. Я всегда выбирал только её; думаю, выберу и сейчас!
       Попытки исправить прошлое убеждают: лучше не будет, только хуже.
       Но если прошлое изменить невозможно, то возможно ли исправить будущее? Повлияет ли изменение будущего на настоящее? Будущее определяет настоящее, или наоборот, настоящее определяет будущее? Хотя ведь будущее и есть прошлое, а прошлое есть будущее, -- всё зависит от точки отсчёта. Или будущее это пока неизвестное нам свершившееся? И как тогда нужно жить, чтобы соответствовать грядущему?
       Как бы заглянуть в будущее? Что там? Обрету ли я когда-нибудь разделённую любовь?
       Постижение будущего помогает понять происходящее. И в то же время, будущее невозможно понять без прошлого. И хотя уже не ищу идеальной возлюбленной, однако тоска почему-то живёт в душе, словно где-то эта любовь для меня существует. Всё жду, когда меня спросит: "Какой ты хочешь, чтобы я была?" А я бы ответил: "Всё, что я хочу от тебя, это верить тебе, в этом моя любовь, в этом моё счастье!" Что это: мечта? или предзнание? Чувство такое, будто уже смотрел этот фильм, но забыл.
       Как хочется взглянуть на себя из будущего, чтобы понять, правильно я поступаю или глупо. Ведь Истина -- это грядущее.
       -- Ты бы хотел знать своё будущее?
       -- Да. То есть нет. Не знаю.
       -- Вот смотри. Грязный одинокий больной старик, немощный, умирающий от холода и голода, брошенный всеми.
       -- И это моё будущее?
       -- А вот дом у моря. Ты сидишь на террасе, что-то пишешь, возле дома гуляют внуки с собакой, любимая жена хлопочет у самовара. Именитый, всеми признанный и уважаемый, кумир для миллионов, седовласый старец, обременённый славой, деньгами, домом, несвободный от известности и от близких.
       -- Привлекательное рабство!
       -- А вот погибающий под колесами автомобиля. Тоже очень похож на тебя. Или вот тебе вручают престижную премию...
       -- Я бы предпочёл любовь.
       -- Какого же будущего ты хочешь?
       -- Я хочу...хочу... своего!
       -- Так сделай его!
       -- Не всё в моей власти, не всё зависит от меня.
       -- Тебе нужно не знание будущего, а надежда и вера, ну и, конечно, любовь. Не надо знать будущего. Ибо какая же это будет жизнь. Нужно только верить и надеяться, и жить этим, последовательно осуществляя свои мечты, которые заставляют грядущее воплощаться. Ведь мечта есть отражение грядущего.
       -- И всё же хочется взглянуть на себя из будущего. Вот только как? Взлететь, оторваться от земли, обогнать свет, уйти в реальность иную -- в сверх- трансреальность, чтобы встретить себя-прошлого, или будущего-себя? Возможно ли это?
       И вдруг... словно взлетаю... исчезаю... выхожу в иное измерение -- четвертое, иль пятое, а может быть, шестое... скольжу в пространстве, мгновенно перемещаясь, куда влечёт меня моя мысль, достаточно лишь представить, чего я хочу... а хочу я... я хочу взглянуть на себя из будущего, чтобы понять себя-настоящего, и прошлого-себя. Всё выше и выше поднимаюсь над нашей голубой планетой, всё дальше и дальше отлетаю от Земли. Ощущение, будто скольжу в пространстве, где нет времени и нет меня. Надо только чётко представить себе место, и окажешься в той части пространства, где это время настоящее. Испытываю опьяняющее состояние праздника, какой-то внеземной радости, необъяснимого восторга, упоения, блаженства, наполняющего пространство Вселенной. Ощущение такое, будто скольжу во времени, которого нет. И вот Земля становится неразличимой среди прочих сияющих точек, вот уже и Солнце рядовая звезда, а я поднимаюсь всё выше и дальше. Вокруг меня вертятся системы планет, а я не могу остановиться. И вот уже галактика наша видна в движении, а меня продолжает тянуть к некому центру, вокруг которого вращается всё, и откуда видно происходящее во всём мироздании. И вот я будто посредине Вселенной, и Вселенная кружится вокруг меня. Здесь время перестаёт быть, здесь исчезает прошлое и будущее, здесь всё сейчас, всё настоящее. Вижу движение галактик, звёзд, планет, наблюдаю умирание одних и рождение других, и всё возвращается, всё повторяется, подчиняясь циклам, которые столь велики и столь разнообразны, что невозможно представить всю их сложность. Всё развивается, но не повторяется, или повторяется, но как день и ночь, как зима и лето. Вечность бесконечна, и потому любое повторение неповторимо. Здесь нет времени, потому что нет точки отсчета, и мне не нужно поворачиваться на девяносто градусов, чтобы прошлое стало будущим. Здесь вечное настоящее! Будущего не существует, есть вечное возвращение и повторение прошлого, и это собственно не прошлое, а некая цепь событий, циклично повторяющихся и неповторимых в бесконечной Вечности. История свершилась и свершается -- она замкнутый процесс; грядущее сменяет уходящее, а уходящее перетекает в грядущее; здесь будущее -- прошлое, а прошлое -- будущее; предстоящее есть возвращающееся прошедшее, возвращающееся, но не повторяющееся, ибо Вечность бесконечна и способна всё вместить, любые вариации вечно повторяющихся циклов. Вечность на то и Вечность, что в ней всё уже было, и что будет, уже было, любая цель достигнута, и само совершенство обретено. Всё движется и меняется, повторяется и развивается, чтоб повториться, и вновь повторяется неповторимо. Это как река, которая течёт из себя в себя. Я в безвремении -- здесь Всё Сейчас Здесь и Теперь! Всё происходит одномоментно: я здесь и везде, сейчас и всегда. Вижу движение нашей планеты, её рождение и неминуемую смерть, и наша человеческая цивилизация, которая неоднократно уже повторялась, -- она младенческая в сравнении с прочими цивилизациями, ибо люди всё ещё не научились жить в мире, прощать и любить. А они -- представители других миров -- они научились путешествовать во времени, выходя в другие измерения и мгновенно перемещаясь в пространстве, однако не делают этого, ибо наслаждаются переживанием настоящего; им хватает мудрости ничего не менять и удовольствоваться неминуемым, находя радость во всём, и умея быть счастливыми несмотря ни на что, -- настоящее для них есть лучшее из возможного. Вижу горящую землю, взрывающуюся планету, гаснущее солнце, взрыв, и снова то, что было, и опять живу, люблю и страдаю, пытаясь постичь смысл происходящего со мной, почему всё устроено так, а не иначе. Я свидетель и участник всего, я здесь и теперь, вижу себя-будущего и себя-прошедшего, который всегда я-настоящий, рождаюсь и умираю, чтобы родиться вновь. Передо мной вся череда человеческих жизней, пока не гибнет цивилизация, потом всё повторяется, гибнет Земля, и вновь рождается Солнце, появляются планеты, и всё опять повторяется неповторимо. Миллиарды лет проходят как мгновения, галактики сменяют друг друга, и количество этих изменений бесконечно, и всё это бесконечное количество вариаций впитывает Вечность -- ничто не исчезает бесследно! Если приглядеться, могу увидеть себя-прошлого, который является будущим для меня-настоящего. Где же он -- я -- в этом бесчисленном множестве жизней и звёзд? Освещаемый пламенем свечи старик согнулся над рукописью: -- Нет, не успею, не успею написать главную книгу своей жизни, такую, чтобы только правду, одну правду, ничего кроме правды, где чтобы и ложь была правдой жизни, и чтоб каждую минуту, каждую мысль до конца правдиво и непрерывно отобразить, как сама жизнь. Как трудно написать правду! Чем более стараешься, тем более запутываешься во лжи. Нет, всей правды не сказать. Хотя важно не правду написать, а познать Истину, разгадать загадку Творения. Надо писать о вечном, это залог того, что не напишешь глупость и что это устареет; о самом главном, о самом важном для всех! Мир будет меняться, но человека любого времени будут волновать вечные вопросы: о судьбе, о Боге, о своём предназначении. И хорошо, что есть Тайна Предвечного, ибо она заставляет вновь и вновь искать ответы на вечные вопросы. Ужасно жить в мире, в котором нет тайн! Даже страшно представить! Заблуждение, фантазии, несбыточные мечты и даже бред сумасшедшего гораздо ближе к Тайне, поскольку на вечные вопросы не может быть вечных ответов! Разве может быть более достойное занятие, чем разгадка Тайны Бытия. Всё прочее -- хлам! Чего стоит моя жизнь? Зачем, вообще, я живу? Если нет цели, то и жить не стоит. Но какая цель, какое дело может оправдать моё существование? Я полагаю, только разгадывание тайны судьбы. Судьба -- вот ключик к тайне Смысла и Замысла Творца. Любое действие должно наводить на мысль о Судьбе. Разгадывать тайну Судьбы -- единственное достойное человека занятие. Но постичь Судьбу можно только через судьбу свою собственную. Каждый должен быть тем, что он есть, и там, где он есть. Только постигнув судьбу свою, можно проникнуть в тайну будущего. Разгадывание замысла Бога -- вот что делает меня счастливым! Нет, не желание узнать своё будущее гложет меня, а стремление постичь, что есть судьба моя, и что вообще есть Судьба. Всю свою жизнь я, собственно, пишу одну книгу, -- постигаю тайну своей жизни, Замысел Творца. Это не написание романа, а разгадывание тайны собственной судьбы, где судьба -- моё предназначение, загадка бытия. В этой работе я вижу свою роль в спасении человечества перед Богом. Плохо, хорошо ли излагаю, надеюсь лишь, что делаю важное для человечества дело. Там где хорошо -- не моё! Моё там, где плохо, несовершенно. Я работаю над материалом своей жизни, а что получится в результате, знает лишь Господь! Ощущение такое, будто я не пишу книгу, а лишь обвожу в ней буквы. Излагаю, что открывается мне как Откровение. Впрочем, кроме Откровения, ничего описывать и не стоит, да и не интересно. Это Дух диктует, а мы лишь записываем. Настоящее творчество есть отклик на призыв Бога, исполнение Его воли. Роман для меня и жизнеописание, но более жизнеисследование -- постижение Замысла. Вызревание замысла происходит помимо меня, независимо от моих интеллектуальных усилий, и приходит неожиданно, разом, как образ. Надо не выдумывать, но ощутить замысел! Не писать, а списывать! Важно не столько понять, сколько почувствовать. Впрочем, каждый пишет, как он слышит. Процесс написания всё больше напоминает процесс узнавания, где не я, а реальность жизненного материала определяет конструкцию романа, -- это для меня и есть Откровение, которому подчиняюсь. Книги должны писаться кровью! Бесполезно заставлять себя. Надо расслабиться, чтобы творил Дух; не самому стараться сделать что-то от себя, но как Дух повелевает; не думать, а пытаться уловить, почувствовать, что Он говорит тебе. А если не будешь слушать -- Он уйдёт! Дух иррационален, потому что от веры. А без веры в благодать не может быть благодати. Благодать -- это вдохновение. Творчество, поиск вдохновения -- мука, с которой не хочется расставаться. Я не сочиняю, не выдумываю, но пытаюсь почувствовать, чтобы наиболее адекватно выразить Неведомое, что касается меня в минуты вдохновения. Я не могу ничего придумать, а могу только выразить, отразить постигшее меня озарение. Творчество есть не написание или создание, а постижение, открытие, удивление! Оно для меня самого тайна. Да, конечно, это труд, но без вдохновения нет творчества. Я чувствую, чувствую, как кто-то мной управляет. И при том, что обладаю определённой свободой, неволен не сделать то, что Он от меня требует, -- потому и пишу. Бог нуждается в нас. Мы -- те исполнители, которые, подчиняясь воле Творца, создаём миры любви и добра. Бог -- создатель, он руководит, а возводим мы. Мы получаем жизнь для работы в интересах Творца. И Он знает наперёд, насколько каждый из нас осуществит порученную ему миссию. Как-то незаметно моя жизнь превратилась в служение. И я уже ни в чём другом себя не вижу и не ощущаю, кроме как в писании! Чувствую, что всё предрешено, а я только исполняю уготованную мне роль, и этим счастлив. Но без моего участия, без моего риска, без моих затрат, без моей веры моя судьба не исполнится. Что волнует меня -- так это быть достойным своего будущего. Однажды странное сомнение проникло в меня: а нужно ли людям то, что я делаю? И сам же ответил: людям это не нужно, а прежде необходимо мне самому и тем, кто, как и я, не может жить прихотями тела в безмыслии. Сказал, и вдруг ощутил, словно отлетел от себя, и мысль, что я себе не принадлежу, проникла в меня: я не могу распоряжаться собой по собственному усмотрению, моя жизнь расписана в Космосе! Каждый для чего-то рождён и живёт с каким-то смыслом. Для меня это постижение тайны судьбы. И я должен делать это и буду делать несмотря ни на что! Всё подчинить этому! Жить ради этого! Жить этим! А жить, чтобы жить, -- разве это возможно для человека? Ведь человек тем и отличается, что он существо размышляющее. После того как Бог спас меня, я понял, что смертью Господь перечеркнул мою прежнюю жизнь, которой я жил как не должен был, и подарил мне новую, наставив на путь истинный. И эта новая жизнь принадлежит уже не мне, а Ему, и я живу так, как Он требует. Когда даётся в подарок вторая жизнь, то вместе с ней приходит и понимание, что ты не можешь прожить её как хочешь, но уже как должен. У меня нет пути назад, только вверх! Я всё более ощущаю себя продолжением чьей-то жизни, и в то же время повторением жизни вечной. Чувствую себя марионеткой в руках Господа, и мне приятно это. Для меня высшее проявление свободы -- быть рабом Господа! Он для меня один авторитет, рецензент и критик; только Его признаю! Надо, надо будить людей для встречи с судьбой, для встречи с Богом! Верить, верить надо -- и всё будет! Я не хочу знать, я хочу верить! Вера делает меня счастливым. Тогда как от знания много печали. Быть может, вся эта суета и, страдания нужны в этой жизни для того, чтобы мы, в конце концов, поверили. С верою тепло и спокойно, без веры -- страшно и холодно. Я много думал, сомневался, но не получается, что Бога нет. Не получается! И причиной тому Откровения, которые необъяснимы, но для меня столь реальны, что не могу их отрицать. Значит, есть Бог, есть! Сомнения разбиваются о веру, а логические доводы о чудо вдохновения! Всякое отрицание Бога лишь приводит к утверждению Его существования! Цель моя -- показать нерушимое величие Божьей правды. Перед Богом всё суета! Я уже прошёл через любовь, через разум, и для меня теперь главной отличительной особенностью человека является его Дух, -- посредством Духа постигать Откровение и соединяться в Едином. Во мне нет гордости, даже напротив -- я испытываю удовольствие от сознания собственной малости, ничтожности в сравнении с благостью Господа. В этом есть какое-то особое удовольствие: зная о собственном величии, унижать себя до бесконечности. Никто не может понять моих намерений, я их и сам не понимаю, а только всецело доверяюсь Господу. Ведь Он спас меня! Цель человеческой жизни -- обретение гармонии, достижение такого состояния, когда любое взаимодействие с внешним миром в радость. Об отсутствии гармонии свидетельствует страдание. Счастье идёт от понимания. Когда приходит понимание, что дарованное тебе есть благо, начинаешь чувствовать себя счастливым. Понимание благости возникает в смирении, через принятие обстоятельств жизни такими, каковы они есть, а результатом является радость гармонии. Ежели полагать, что всё к худшему, то никогда не найдёшь причины. А если исходить, что так и должно быть, и что судьба твоя благая, тогда постигнешь причину происходящего с тобой...
       Так ведь это же я!
      
       -- Дурак, дурак, дурак, дурак, дурак, дурак! Какой же я дурак! И зачем? Зачем? Зачем? Зачем? Зачем? Не хочу жить! Не хочу, не хочу, не хочу, не хочу, не хочу! Не хочу жить! Расстреляйте меня! Расстреляйте! Я не хочу жить! Не хочу! Я заслужил смерть! Дайте мне умереть, дайте! Убейте меня! Убейте! Прошу вас!
       -- Кто это?
       -- Да вот прикончил свою жену, её любовника, тёщу и тестя. Только дочку оставил в живых. Пожизненно дали.
       -- Видать, довели мужика до ручки.
       -- Женщина до чего хошь доведёт. А говорят, приличным человеком был, книжки писал...
       Так ведь это же я! Смотрю на себя и плачу. Теперь уже ничего не исправить, не вернуть. Что же, попытаться предупредить? Напрасно. И не нужно. Я всё равно буду слушать только себя и судьбу свою.
      
       ...В луже крови лежит человек. Он медленно умирает. В груди его торчит нож.
       Так ведь это же опять я! Не выдержал, сорвался, и вот результат. Впрочем, сам виноват. Раз дурак -- получи по заслугам. Так тебе и надо! Итог закономерный. Сам себя убил этой ссорой. Сказать бы, предупредить. Нет, бесполезно. Сам знал. Надо было сдержаться -- жил бы.
      
       Всё, всё вижу, но не могу вмешаться, и предупредить не могу, -- будто за зеркальной стеной. Что толку знать будущее, если не в силах ничего изменить. Оно осуществляется и осуществиться, что бы я ни предпринимал: сейчас так, потом повториться иначе. Всё подчиняется Закону, который неумолим, и пытаться изменить ход истории глупо. Нет ни счастья, ни несчастья -- всё идёт своим чередом, подчиняясь Закону, и образуя Замысел, Творение, Действо, Смысл Бытия. Неужели ничего не исправить? Нет, не могу смириться с этим! Смотрю на себя, и безмерная тоска по невозвратно утраченному заставляет плакать. Теперь уже ничего не исправить, не восполнить то, что не использовал двадцать лет назад. Тогда, тогда надо было делать, не откладывая на потом!
      
       Вот он я -- молод и неопытен. И что же? Я не завидую своей молодости, ибо даже тогда понимал то главное, что составляет жизнь. Быть собой для него высшее счастье. А потому все советы "пожить всласть, пока молод, покутить" для него непривлекательны. Он делает то, что ощущает как свою судьбу, закономерно двигаясь через заблуждения, ошибки, разочарования к тому, что составляет во всех его существованиях главный итог бытия -- его предназначение! Он хочет уединиться, стать отшельником, чтобы написать книгу, но понимает: настоящую книгу можно писать только своей кровью. А потому не отказывается от страдания, идёт в мир, чтобы любить и страдать, а позже из пережитого составить содержание своей книги. Он знает, что супружество его не будет счастливым, поскольку больше женщины он любит Истину. Он чувствует, что не сможет принадлежать семье целиком, и всё же не отказывается от попытки стать счастливым отцом семейства, зная, что счастье его в другом.
      
       Он надеется, мечтает, что будет счастлив, но предчувствует грядущее, ощущая судьбу свою, проверяя себя и всё более укрепляясь в понимании своего предназначения. Он ещё не знает, что мечты его есть предзнание будущего, которое осуществляет себя в настоящем, заставляя его несмотря ни на что стремиться к достижению своей мечты. Он мечтает написать книгу, и мечтает, что книга его поможет людям, мечтает совершить кругосветное путешествие, и это происходит, потому что он остаётся верен своей мечте. Мечты ведь сбываются!
      
       Он сомневается, боится, что труд его останется неизвестным, и при том хочет остаться неизвестным; желает избавиться от нужды, и в то же время боится стать богатым. Он пишет, потому что не может иначе, это содержание его жизни, хотя главная цель творчества -- самопознание и совершенствование. Он ещё не понимает, почему какое-то странное удовольствие доставляет ему самоуничижение, некоторая придурковатость, когда над ним смеются, считая ненормальным, чувствует лишь, что это есть высшая мудрость, и в этом судьба его -- быть изгоем, странником, отшельником; подобного рода люди всегда казались странными, непонятными, поскольку большинство -- нормальные, а он не нормальный. Он чувствует судьбу свою, и словно видит растерянность тех, кто когда-то смеялся над ним, а теперь недоумевают: и почему такие придурки признаются великими. И это чувство придаёт ему силы.
      
       Вот он я -- накануне свадьбы. Что же, предупредить? Незачем. Он и так всё понимает, и делает свой выбор осознанно. Знает, что заболел за день перед бракосочетанием неслучайно, догадывается, что это дурной знак, но не хочет избежать своей судьбы. "Я знаю, что мне надо жить одному, но понимаю, что необходимо пройти через брак. Женитьба -- что-то вроде воинской повинности, от которой можно "скосить", но для того, чтобы стать мужчиной, нужно пройти эту суровую школу жизни". -- "Если бы не женился, всё могло быть иначе".-- "Лучше бы всё равно не было, было бы хуже. Да и что было бы, если бы я не женился?" -- "А если я скажу, что она беременна". -- "Это несущественно. Меня ничто не остановит, я всё равно женюсь на ней. Потому что это девушка -- судьба моя. Даже если она забеременела от другого, это ничего не изменит, я хотел и хочу ребёнка!" -- "Она бросит тебя". -- "Я готов к этому. Поверь, я знаю на что иду. Я хочу стать отшельником, и хочу написать книгу, и для того иду в мир, поскольку мир -- горнило для совершенствования. Только страдая, только пережив все муки и радости жизни, можно постичь себя. А поступлю я в университет или не поступлю -- это несущественно; по большому счету мне это не нужно, книгу я и без этого напишу".
      
       Только глядя из будущего, понимаю, сколь глупы мои попытки изменить что-либо в прошлом, подкорректировать настоящее, ибо, как всё происходит и есть самое лучшее из возможного, и не нужно пытаться исправлять, поскольку будет иное существование, другие жизни, в которых всё будет иначе -- по-своему хорошо и неповторимо.
      
       Вижу словно каким-то задним зрением, как мы встречаемся с женой где-то за границей. Ни зависти, ни ревности, ни злости, а только глубокая жалость, словно вижу фильма печальный конец. Она одинока, развелась со вторым мужем. Я -- знаменитый писатель. Мы приехали с дочерью навестить маму. Она хорошо выглядит, но уже не та прелестная девочка, которую я любил когда-то. Сожалеет о прошедшем, но прошлое вернуть невозможно. Только теперь понимает, что счастлива была только со мной. Печальная история. Кто знал о таком конце, когда мы повстречались... Могу ли я мечтать о таком финале? Нет, но ощущаю его как неумолимость, и готов подчиниться.
      
       Можно ли сделать будущее лучше? А зачем? Ведь счастье -- это удовлетворённость бытием. А потому не нужно пытаться подкорректировать настоящее из будущего. Пережив боль и ненависть, не сожалею о пережитом, ибо могло быть иначе, но не было бы так, и не будет, если будет иначе. Хочу ли я сказать себе что-то? Нет. Жизнь моя закономерна, и потому ничего не хочется в ней менять.
      
       Скольжу по реке времени и вижу седого старца, склонившегося над рукописью и что-то пишущего. Он так похож... похож на... на того! "Служить богам -- удел поэта, и одинок он потому. Но как же хочется ответа: Зачем я или Почему? Луна мне освещает душу, а мотылек шепчет стихи. Узнать судьбу свою не струшу. Умру, коль скажет Бог "умри". Но жить трудней, любить и верить, творить, не глядя ни на что. Мне некому души доверить. Я червь, я раб, я царь -- иль кто?! Мне не найти успокоенья, пока свой не исполню долг. Лишь в творчестве моё спасенье. Пишу -- что требует мой Бог!"
       Так ведь это же я!
      
       Вижу свои прошлые и будущие существования, где всё повторяется, лишь варьируясь в несущественном, тогда как главное неизменно, и я повторяюсь, пытаясь по-разному, лучше или хуже исполнить мне предначертанное. Наблюдаю свои жизни, повторяющиеся и неповторимые, и ничего не хочется в них менять, интересно и так пожить, и эдак. Всё вроде бы и развивается, но в большей степени повторяется, -- в главном! Вот он я -- пишущий эти строки -- засыпающий, чтобы проснуться. Согнувшись над книгой, пишу, и умираю, не закончив, и рождаюсь вновь, чтобы вспомнить и продолжить начатый когда-то труд. Но признания нет, это дело уже следующей жизни. И вот, знаменитый писатель стремится сбежать в неизвестность, чтобы закончить главный труд своей жизни, но так и не успевает, и умирает, и рождается вновь, чтобы вновь писать о вечном, но не так же, хотя о том же. Он обращается к будущему, пытаясь предостеречь, нет, не от ошибок, а от излишних суечений и напрасных шагов на пути к постижению своего предназначения. Он снисходительно улыбается, зная, что я всё равно повторю свои ошибки, которые вовсе не ошибки, а этапы постижения -- неизбежные и закономерные. Он работает над книгой как итогом своего жизненного пути, пытаясь проанализировать прожитое и оставить духовное наследие для потомков, но в большей степени ради собственного понимания и совершенствования. Работа над книгой не самоцель, а лишь средство познания, способ постижения себя, мира, своего предназначения, Смысла Бытия. В нём нет ни капельки тщеславия, он не ставит имени, ибо эта книга -- Откровение Божие. Он бежит от известности, зная силу этой книги и не считая её своей. Все свои существования он посвящает одному и тому же. И каждый раз его ждёт трагедия любви, страдания, которые станут предметом его книги, и потому он не хочет отказываться от них, ищет их, хотя потребность в уединении преследует его; он идёт в мир, чтобы постичь себя и совершенствоваться, хотя чувствует, что его неминуемо ждёт отшельничество, и не пытается его избежать. И в прошлом и в будущем я неизменно один и тот же -- странник, отшельник, которым становлюсь неизбежно, и уже стал, и уже умер, и уже родился, и женился, и уже развёлся, и уже убил, и убит, и родился вновь... и так без конца. Выходит, будущее -- это прошлое, возвращающееся прошедшее, и уже собственно не прошлое, а вечное повторение, но не буквальное, а с вариациями, не меняющими, однако, главного содержания жизни, которое из века в век, из жизни в жизнь переходит неизменным как предназначение -- то, зачем и даётся новая жизнь. Глядя на это бесконечное действо, нечего сказать себе самому. Ведь что бы я ни сказал, всё будет так, как уже было, и как неминуемо повториться, потому что так уже было. Рождаясь каждый раз, он предчувствует своё будущее, но не стремится его избежать, и не изменяет своей судьбе, какой бы трудной она ни была. Он выбирает любовь, зная, что будет страдать, но понимает, что только так можно постичь себя. Странствует, встречается с людьми, попадает в трудные ситуации, влюбляется в женщину, любит её несмотря ни на что, но она не понимает его и бросает, однако и в этом он пытается постичь Замысел Божий. Все попытки сделать счастливым свой брак безуспешны, -- он всё равно станет отшельником, причём по собственной инициативе. Это закономерный этап жизненного пути. Судьба неизменна. В разные времена, при разных обстоятельствах повторяется одно и то же: чужак, странник, отшельник, пытающийся постичь Замысел Божий, суть Провидения, Смысл Бытия. Разными путями он неизменно приходит к одному и тому же -- к уходу от мира. И тысячу, и две, и пять тысяч лет назад, итог один и тот же -- ашрам! И нечего желать, ибо всё существует в бесконечной вечности Вселенной: и монах-отшельник, и странник, и писатель-неудачник, и признанная знаменитость, и убитый, и убийца -- все они пребывают в разных частях Вселенной, двигаясь одновременно в пространстве Творения; негодуют, скорбят, мечтают, и счастливы сбывшейся мечтой -- и потому не возникает никаких эмоций, ибо видишь всё одновременно как настоящее -- и прошедшее, и ненаступившее -- и все сомнения кажутся смешными, и все искания просто развлекают, когда знаешь, чем всё это закончится, и это кончается, чтобы продолжиться и повториться неповторимо. Вот только Зачем?
       Или Почему?
       Он очнулся от сна с ощущением выброшенности в этот мир. "Где я? Зачем я здесь? Почему..?"
       Встал и выключил телевизор.
       Возникшее чувство голода удивило. "Вот ещё день. И его надо прожить. Надо? Ради чего? И стоит ли?"
       Раздался телефонный звонок. "Как хочется сбежать от этой суеты, от этого невыносимого мира!.."
       Он снял трубку.
       -- Это я. Мне нужно твоё разрешение на выезд дочери вместе со мной за границу к мужу.
       Он молчал, пытаясь сообразить, в чём дело.
       -- Ну так что? -- переспросила жена.
       -- Мне надо подумать.
       -- Думай скорей.
       Он ешё долго не мог прийти в себя и слушал гудки оборванной связи с ней -- своей женой, которая уезжает к новому мужу и увозит его любовь, его последнюю надежду -- дочь!
       Отрезвление пришло, словно на него опрокинули ушат холодной воды. "Жена вышла замуж! Это означает, что моя любовь не достигла её. Выходит, любовь моя - иллюзия? -- Но ведь она спасла тебя, и сейчас спасает!
       Мифы, надежды, сказки, мечты... Как вырваться из плена иллюзий? -- И что бы, ты расстался с иллюзиями? Нет, ибо в них твоя жизнь.
       Жена обманывала меня три года, а я верил. Нет, дело не в ущемлённом самолюбии, а в том, ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА? Ведь я верил, а оказалось, что обманывался, и все мои представления, всё миропонимание оказалось неистинным, а жизнь -- она другая, не такая, как мне представлялось. Как же теперь жить, когда белое не есть белое, а чёрное не чёрное, где всё не так, как виделось прежде? Значит, неверно моё понимание жизни, если мне врали, а я верил, любил, в то время, как мне рога наставляли, я жертвовал, а кто-то пользовался моей доверчивостью... Выходит, я дурак?
       Как же теперь жить, как?! И чем? Что есть мир, и что есть я? Существую ли я, и существует ли мир?"
       Еды, что оставил себе с вечера, в холодильнике не было. Деньги кончились.
       "Заботы, заботы, заботы... Куда деться от них? Неужели вся жизнь состоит из забот? Кормить себя, одевать, платить за квартиру... Но ради чего? Ради выживания? А ради чего выживать?"
       -- Чего вылез-то? Раньше что ли не мог встать, -- проворчала сестра, отпихнув Дмитрия своим мощным задом. -- Только мешаешь. Хоть бы ты пропал куда.
       "Неужели этот мир мой?"
       -- Это ты съела?
       -- Ничего я у тебя не ела.
       -- Кроме тебя некому.
       -- Скройся, ублюдок.
       -- Мы должны помогать друг другу, а не ругаться.
       -- Чтоб ты сдох! Ненавижу тебя, ненавижу!
       Кулаки непроизвольно сжались, но Дмитрий сдержал себя.
       -- А я тебя люблю, -- ответил как можно непринуждённее.
       -- А я тебя ненавижу!
       "Нет сил терпеть более! Хочется уйти в подполье, жить одному, вдали от всех, чтобы никто меня не беспокоил. ... Должен же быть какой-то выход, должен! Не бывает безвыходных положений, ... кроме тех, в которых тебе надлежит быть!"
       Последние слова прозвучали как откровение!
       В дверь комнаты постучали.
       -- У тебя есть таблетка от головы? -- обратилась сестра. -- Дай мне.
       Сам себе удивляясь, Дмитрий с удовольствием выполнил просьбу сестры.
       Нужно было раздобыть денег на хлеб насущный. Решив продать вторые экземпляры книг из своей библиотеки, Дмитрий обнаружил, что пропали две самые дорогие и ценные книги. "Видимо, на выпивку не хватало", -- предположил он. Раньше бы он расстроился, ведь книги были его единственной ценностью. "Главное - в душе, -- сказал он себе, -- этого у меня никто не похитит!"
       Собравшись, Дмитрий пошёл на книжную ярмарку, в надежде продать свой товар. Первая, к кому он подошёл, была пожилая торговка, сидящая за лотком с книгами.
       -- Нет, не нужно мне это, -- сказала она категорично, взглянув на названия. И кивнув на проходящих мимо её лотка, зло добавила: -- Эти невежи, скабари, хамы, даже не подойдут, не то, чтобы книгу купить. Никакой воспитанности, никакой культуры. Я их всех ненавижу, всех! Особенно пенсионеров. Хотя сама пенсионерка. -- Торговка зло сплюнула. -- Эх, выпить бы сейчас хорошего коньячку, закусить шоколадкой...
       Дмитрий отошёл, долго бродил мимо лотков, и вдруг взгляд его упал на скромную надпись:
       Эта книга -- история человека, пережившего смерть и Воскресение; художественное повествование о его пути к вере, к пониманию цели и смысла своей жизни.
       Рядом с открытым дипломатом, в котором лежало несколько экземпляров книги, стоял немолодой мужчина с бородкой. У подходящих, когда они читали название, вытягивались лица; некоторые качали головами, третьи смеялись.
       -- Ерунда какая-то.
       -- Бред сивой кобылы.
       -- Чушь!
       Мужчина средних лет, взял книгу, полистал, и, покачав головой, положил на место.
       -- О смерти пора задуматься, -- сказал продавец.
       -- Рано. Успею ешё. Да и зачем?.. Страшно.
       Остановились, по всей видимости, супруги. Мужчина прочитал аннотацию, и уже взял в руки книгу...
       -- Пошли, тебе это не нужно, -- отрезала жена. -- Разве тебе меня мало?
       Продавец только усмехнулся:
       -- Женщина убивает в мужчине бога!
       -- Это вы написали? -- спросил Дмитрий.
       -- Нет, это написано мною.
       -- Но автор вы?
       -- Автор у нас один.
       -- А почему нет имени на обложке?
       -- Писатель, отказавшийся от имени, понимает, кто истинный творец его произведения. Я меньше, чем моё творение. Я лишь ручка. Большинство делает себе имя, а потом торгует им. Я же хочу, чтобы знали не меня, но роман. Я пишу не из тщеславия, не корысти ради, а для себя, для самосовершенствования, ради удовольствия, испытываемого в процессе творчества, ради наслаждения, которое дарит вдохновение. Хотя сознание того, что кто-то прочитает, конечно, стимулирует. Если эта книга поможет хотя бы одному человеку -- мой труд оправдан!
       -- Зачем столько загадочности?
       -- Роман для меня самого загадка, которую пытаюсь разгадать в процессе написания. Самое интересное в творчестве это процесс угадывания Замысла, проявление того, чего же хочет Бог, формирование конструкции, из которой твоими усилиями откровение превращается в творение. Мы не создаём, а лишь воспринимаем и отражаем то, что в вечности уже существует; главное -- прорваться сквозь суету. Слово -- это особая реальность! Я не пишу, я мир творю, я постигаю Бога! Процесс творчества это богоуподобление! Творчество -- проявление божественной сущности человека, это жажда мира иного, это медитация, это молитва. И потому всякое творчество базируется не на размышлении, а на интуиции. Не может быть постижима Истина через интеллектуальное усилие, но лишь через мистическое откровение, через личный духовный опыт. Мысль -- неуклюжая попытка выразить чувство, всё равно что облака запихнуть в рамку. Ответ надо вначале нужно почувствовать, а лишь потом пытаться понять!
       -- Как же ты пишешь роман?
       -- Роман мой пишется жизнью, но включаю я не всё, а лишь ключевые, смыслообразующие моменты. Суметь разглядеть в происходящем тайный смысл, неслучайное в случайном, мистерию в повседневности -- вот задачка! У меня нет желания удивить, но удивиться! Реализм сам по себе малопривлекателен, более того, он скучен. Но глубоко внутри реализма лежит фантазм. Для меня реализм это прежде всего верность правде жизни. Вот бы написать, о чём думаю каждую минуту на протяжении дня -- вот была бы правда! Пусть будет трагедия, пусть будет драма, -- главное, чтобы правда была! Но как трудно о себе правду сказать, как мучительно трудно! Такое впечатление, что никогда не сможешь избавиться от лжи, словно она часть твоего существа. Сказанное в лучшем случае полуправда, ведь все причины поступков выразить невозможно.
       Подошла пожилая женщина, долго листала книгу и, вздохнув, сказала:
       -- Вот написал человек книгу, потратил столько сил, времени, денег, страсти, а никому она не нужна. Несчастный человек. Да и написано плохо. Рифма плохая, да и форма неказистая.
       -- Главное, нравится вам или нет. Вопрос ведь не в том, чтобы книжку написать, а чтобы понять Вселенский Смысл, постигнуть Замысел Божий.
       -- У вас мания величия.
       -- Если не претендуешь на великое, не создашь ничего путного. Художник тем и нравится, что бросает вызов обществу своим творчеством, своим образом жизни. Ведь привлекает то, на что сам не способен. Писатель должен говорить то, в чём страшно признаться читателю. В конечном итоге, интересует даже не само произведение, а личностный подвиг его создателя, личность самого творца! Истинное творчество -- всегда восстание, истинный художник -- всегда революционер. Потому что искусство -- это протест против цивилизации!
       -- Создайте что-нибудь покороче, но безусловно гениальное.
       -- Я не создаю, я лишь воплощаю. А пишу я прежде всего в собственной душе.
       -- Вы писатель?
       -- Писатель тот, кто может писать на заказ. Я не могу.
       Женщина, покачав головой, отошла.
       -- Каким же образом ты творишь? -- спросил Дмитрий.
       -- Для меня самого это тайна. Откровение всегда тайна. Когда пишу от сердца -- получается всё, когда от головы -- ничего! Я не придумываю, а лишь подчиняюсь вдохновению, пытаясь понять, что должно быть написано и как; стараюсь не столько объяснить, сколько выразить, и даже не столько выразить, сколько отразить, уловить замысел, который обнаруживается в логике преследующей меня мысли, помогаю ему выкристаллизоваться. Творения создаются сами, с моей лишь помощью. Книга не самоцель, а лишь побочный продукт размышлений и наблюдений; и она не самоценна. Для меня написание романа лишь инструмент познания мира и себя.
       Критики полагают, что они умнее автора, что они знают тайну моего творчества. А для меня самого моё творчество есть тайна, которую я разгадываю и никак не могу разгадать.
       -- И это всё, чем ты занят?
       -- Мир со всё возрастающей скоростью летит в тартарары. Что же мне, присоединяться? В этом абсурде написание романа для меня самое достойное из возможных занятий, другого смысла жизни я для себя не вижу. Без романа я ничто, без работы над романом я просто не чувствую жизни. Я хочу творить и познавать. А выживать -- не вижу смысла! Жить надо так, чтобы ежеминутно быть готовым к смерти. Кажется, я родился с мыслью о смерти! Я воспринимаю жизнь как приговорённый к смерти с отсрочкой исполнения приговора. Пара строчек откровения стоят нескольких лет жизни!
       -- А если всё, что ты напишешь, окажется никому не нужным?
       -- Плевать. Я создаю не роман, я создаю себя! Даже если книга моя не будет востребована, всё равно для меня творчество не пустая трата времени. Эта книга нужна прежде всего мне самому. Иначе я не выживу! Я пишу потому, что не могу иначе: я живу этим, я этим дышу! Творчество -- это мой мир. Не понимаю, как писательство может быть хобби. Книги должны писаться кровью!
       -- А тебя не смущает, что останешься непризнанным?
       -- Дело не в признании, а в том, правильно ли я понимаю мир, верно ли оцениваю себя. К признанию я не стремлюсь, ибо творю для Вечности. Я человек абсолютно несовременный, и не хочу быть таковым. Я из Вечного. Для меня время измеряется не количеством прожитых дней, а количеством выстраданных строк. Мне хотелось бы создать произведение, которое бы покорило человечество, без которого человечество не могло бы существовать и которое было бы нужно всем и каждому! Каждый обязан сделать что-то для Вечности, исполнить перед Вечностью свой долг!
       -- Вы слишком много о себе думаете! -- с укором сказала молодая женщина.
       -- Много, но недостаточно. Я обыкновенный человек. И не хочу делать из себя писателя, я хочу быть собой! Я не могу писать об одном, а жить иначе! Настоящий писатель -- не сочинитель; он лишь отражает жизнь, ибо сочинить правду невозможно, можно лишь её отразить. Правда выше вымысла! А выше правды Поэзия правды! Я видел Тайну, и хочу, чтобы её увидели другие. Моя задача не учить читателя, а побудить его вместе разгадывать Тайну. И для меня счастье, если читатель откроет в тексте больше смыслов, нежели открыл я. Я хочу помочь человеку задуматься, создаю пространство для размышлений, не навязывая своего мнения, поскольку каждый должен сам постичь себя и загадку мироздания. Нужно научиться не только смотреть, но и видеть, не только слышать, но и различать.
       А что касается признания, то известным я никогда не мечтал быть. Когда однажды прочитал в гороскопе: "будет писать, но успеха не добьётся", вначале опечалился, а потом понял, что так и должно быть, именно это мне и нужно.
       -- Какой толк тогда писать, если останешься неизвестным?
       -- Вот тогда-то и возникают толковые произведения. Писать надо о том, что сам лично пережил, выстрадал, -- всё остальное ложь! Дело не в литературных изысках, а в постижении сокровенного! Хуже всего, если скажут: раньше он писал вдохновенно, а теперь красиво, талант превратился в мастерство. Творчество -- это прежде всего чувства, а мысли и слова -- они из чувств. Чувства, настроение художника не пустое, это игра вдохновения, лабиринты творческого процесса. Вдохновение иррационально. Без вдохновения нет творчества. Но оно требует веры!
       -- А чего больше в творчестве, веры или предопределения?
       -- Не может сколько-нибудь стоящий художник не верить в Бога, ну, или во Вдохновение, в Музу, -- дело не в названии, а в чувстве, которое побуждает не спать ночами и творить, творить, творить... Ведь творит художник не потому, что надеется быть понятым, а от неустроенности, преодолевая страдание, а вовсе не от душевного комфорта. Для него творчество -- самоспасение! Именно потому истинное творчество бескорыстно. Таково назначение художника -- превращать страдания в произведения искусства. Главная же цель -- чистота души, постижение Истины и обретение покоя.
       -- А что делать, когда есть нечего?
       -- Я и сам себя часто об этом спрашиваю, и сам же отвечаю: "Не волнуйся, всё будет в своё время. Работай и насладись ожиданием". Вот так и живу: без планов, без денег, сегодняшним днём. Страх есть, но какой-то инстинктивный, да и тот растворяется верой. Вера моя удивительна! Откуда она -- не знаю. Она выше моего понимания. Но я подчиняюсь ей. Правда, и выхода у меня другого нет. Я делаю то, что велит мне Голос. Если Его не слушаюсь, то возникает чувство неудовлетворённости и необъяснимой вины. Голос я ощущаю, как реальность, и не могу Ему не верить, не могу не слушать Его. Эта вера словно открывает передо мной будущее. Насколько верю, настолько и вижу. Голос подчиняет меня себе, и у меня фактически нет выбора: либо верить Голосу и быть счастливым, либо не верить -- и тогда нет ощущения перспективы, нет надежды, нет радости каждого дня. Когда верю -- слышу, как Он говорит: "всё будет", и испытываю счастье, лечу, обретая крылья; если не верю -- тоскую, не зная чем заняться, и передо мной раскрывается бездна отчаяния, я словно убиваю себя, лишая надежды. Вера делает меня безрассудным, заставляет совершать то, что в здравом уме человек не сделает. Но не в этом ли и состоит чудо веры?! Она заставляет меня действовать, а значит, жить и мечтать. В безверии я коченею: ни мечты, ни надежды, ни действия... Вера идёт от Голоса, это точно!
       -- Но не теряешь ли ты свободы воли, вверяя себя Голосу?
       -- Пройдя через боль, неудачи, разочарования, я убедился -- Голос желает мне блага. То есть благо -- это подчинение Голосу. Таким образом, моя свобода заключается в том, чтобы понять своё благо и подчиниться Голосу. Хотя, по правде говоря, бывает страшно оттого, что, поверив окончательно и полностью подчинившись, я могу просто сойти с ума. Ведь если окажется, что всё не так, то ничего не останется, как покончить с собой, потому как тогда уже совсем будет нечем жить, если веры не будет. Со стороны это может показаться сумасшествием. Однако я лучше буду голодать, но жить в вере, потому как творить можно только веруя. Ведь творчество это всегда немного сумасшествие. Только лучше уж казаться сумасшедшим, чем быть никем!
       У меня сейчас критическая ситуация: либо бросить творчество и заняться зарабатыванием денег на прокорм, либо верить и творить в нищете. Я должен выбрать между счастьем творчества и бессмысленным, бесцельным существованием в комфорте. Не знаю, что и делать. Только чувствую, нет у меня выбора: изменить дару я не могу, ибо без творчества уже нет меня! Для того, кто вкусил упоение вдохновением, все радости и горести тела становятся неважными.
       -- Неужели невозможно зарабатывать на жизнь и при этом заниматься творчеством?
       -- Творчество забирает все силы. А главное -- требует веры, а значит, самопожертвования. Я смогу творить в нищете, если только буду абсолютно верить в свой дар. А если дара нет, то незачем и писать. Ради развлечения не ст?ит.
       -- А может, ты внушил себе идею о своей избранности, став пленником собственного воображения?
       -- Допустим, я бездарен. Тогда, выходит, вера моя -- иллюзия. Выходит, и Бога нет, а лишь самовнушение. Но если творчество моё не от Бога, то значит, всё написанное лишь плохая моя выдумка. Но я-то знаю, знаю, что всё это не моё, и стихи я прежде никогда не писал. Они откровение для меня самого. И откуда взялось вдохновение? почему? Мне важно быть предельно честным с собой, во сне и наяву, чтоб был себе я интересен и твёрдо знал, что не солгу. Но так уж человек устроен, что жизнь диктует бытиё. Но не хочу я быть спокоен. Мне нужно всё иль ничего! Нет, я не функция условий, и я не обстоятельств раб. Хочу себя я быть достоин, признаться честно, раз не прав. Жизнь требует искать удобства, неправдою платя за быт. Но не комфорт мне руководство, а Голос, что во мне звучит. Он требует предельно честным быть в каждом слове и в беде, и не искать тёплого места, а быть лишь искренним везде. Плевать на страхи и потери, угрозы жить мне в нищете. Я не хочу удобства цели, важнее мне не лгать себе. Свобода мне важнее денег, любовь превыше, чем расчёт. Мне нужен искренности берег. Всё остальное же -- не в счёт!
       -- Здорово!
       -- Когда-то я спорил с тем, что гений и злодейство -- две вещи несовместные, а теперь убедился в истинности этих слов, вкусив, что такое вдохновение, кому и почему оно даётся.
       Стоявший рядом мужчина горько усмехнулся, листая книгу, и спросил:
       -- Это исповедь?
       -- Скорее самосуд.
       -- Разве это не одно и то же?
       -- В исповеди человек говорит то, что хочет и считает нужным сказать, а в суде он слушает о себе, что не ожидает и вовсе не желает услышать.
       Мужчина поморщился и положил книгу на место.
       -- А может, я дурак? Но разве дурак отказывается от материального в пользу духовного, разве выбирает вечное, отказываясь от тленного? Проблема в том: ошибаюсь я или нет, заблуждаюсь или обманываю себя? Я верю в свои стихи, в роман, и эта вера кажется мне сумасшествием, потому что она наперекор всем жизненным обстоятельствам. Нет, не могу поверить в бессмысленность происходящего! Без этой веры жизнь темнеет и становится безрадостной. Потеря веры равносильна самоубийству. Я буду добиваться своего, и добьюсь. Но только если буду верить, что писание моё кому-то нужно, что оно необходимо.
       Если бы Господь сказал мне: "Проси, чего желаешь, исполню", я бы ответил: мне ничего не нужно, всё необходимое для творчества у меня есть! Иногда будто слышу: "Всё сомневаешься. Может быть, хочешь сразу сейчас всё получить? Только для этого нужно перепрыгнуть через годы твоей жизни". И я отказываюсь, предпочитая пережить все трудности, сомнения, страдания... Всё обязательно сбудется. Главное верить! А если освободиться от веры в желаемое, что останется? Без веры надеешься только на свои силы, коих не знаешь, а потому трусишь. Я люблю Господа и всецело вверяю Ему свою судьбу. Со стороны это может показаться хватанием утопающего за соломинку, но у меня нет ничего кроме веры! Как только потеряю веру, так и умру.
       Я научился видеть в неудачах благодать судьбы! На все перипетии смотрю как на занимательный спектакль, и ещё интересно, что же из всего этого выйдет. Даже интересно, что приготовил мне Господь. Я верю, Он не оставит меня, Он любит меня, помнит обо мне. Иначе откуда бы во мне взялось столько любви?! И веры!
       Жить без Бога -- всё равно что умереть! Ведь если Бога нет, то и бояться нечего! Только почему-то все сомнения и логические доводы не могут поколебать во мне веры. Они разбиваются о чудо откровения и вдохновения, которые дарованы мне, и потому отрицать их для меня невозможно! Вся сила в вере, а душа -- в надежде. И нету больше в жизни ничего. Без Бога жить я не могу как прежде. Ведь я уже всецело раб Его!
       Нет, что-то во мне не позволяет отрицать Бога, словно это некая реальность, стена, которая не допускает даже сомнения в своей реальности. Без Бога для меня жить просто невозможно. Он часть меня. Он -- это я, а я -- это Он. Для меня это очевидно, как дважды два.
       -- А если ты ошибаешься? Вдруг твои представления о мире и о себе наивное заблуждение? Или просто у тебя нет таланта, -- мало ли графоманов на свете? Не за своё дело взялся. Ну и пиши в свободное время. А жертвовать всем ради иллюзии, это признак глупости или...
       -- Отказаться от поиска Истины я не смогу, да и не считаю нужным. Для меня вопрос стоит ребром: чем жить? Не в плане, разумеется, жратвы, а в плане смысла существования. Мне сорок лет -- "час пик" мужчины? И всё сейчас иль никогда. Что отличит меня в сём мире, наполнит смыслом все года? Заботят всех лишь средства к жизни, и как подольше бы прожить. А для чего? -- ни грани мысли! Цель жизни для меня -- творить! Лишь творчество моё спасенье. Себя тем в жертву приношу. Без веры нет мне откровенья. Пока я верю -- я живу!
       -- Но стоит ли жертвовать всем, когда в кармане пусто?
       -- Выбор нищеты есть самопожертвование, которое даёт веру, а вера дарит вдохновение. Но это не завет с Богом, не договор. Произведения искусства -- всегда самопожертвование. Ведь цель искусства -- помогать человеку чувствовать себя счастливым. Надо доверится Господу! Он подскажет, тем, как будут складываться обстоятельства. Если веришь, то следуй туда, куда влечёт тебя душа, подчиняясь естественному, то есть божественному, ходу событий. А судить о Его намерениях можно по удаче, которая выражается в благодати помощи. Если есть вера, значит, идёшь правильно!
       -- Так идти работать или продолжать творить в нищете?
       -- Делай то, что считаешь для себя необходимым. А необходимость в том, чтобы осуществить себя. Вот у меня проблема: книгу не берут, денег нет. Что делать? Если всё предопределено, то не делать ничего? Но я не могу сидеть сложа руки и ждать, не могу не творить, не могу не искать. Эта необходимость более внутренняя, чем внешняя. Почему я пишу? Потому что верю в своё призвание или потому что не могу иначе? Всё в этом мире необходимо. Никакое усилие не напрасно с позиций предопределённости, каждое действие необходимо! Вот и выходит: всё, что с упорством настойчиво делает человек, не видя при этом для себя иной возможности, тоже необходимо. Выходит, и труд мой, и роман необходимы, и получается, предопределены?
       -- Но кормить-то себя надо?!
       -- Да, но не для того, чтобы выживать. Самый опасный недуг для художника -- это сытость, удовлетворённость физическая и духовная. Сытость убивает душу! А потому художник должен быть голоден и одинок.
       -- Почему?
       -- Иначе не будет веры. Только вера даёт вдохновение. Истинный художник нищенствует, потому что выбирает жизнь духовную, пренебрегая плотью, ибо иначе не постигнуть Дух, не заслужить вдохновения. Заработать деньги проще, чем написать несколько памятных строчек.
       Для меня проблема хлеба насущного -- критерий истины; она не позволяет подтасовывать факты, приукрашивать действительность, искажать истину. И в то же время заботы о хлебе не позволяют оторваться в своих фантазиях от земли. Хотя жить, как живу я, сущее безумие: без денег, без работы, без признания... Но зато есть вера! А если вдруг появятся деньги, слава... Ведь тогда будет хуже, ведь тогда вдохновение может исчезнуть. Писательство потому и не может быть промыслом! Подлинное искусство бескорыстно, потому что от Бога!
       -- Вы абсолютно правы, -- вдруг сказала стоящая рядом женщина. -- Я слушала вас, и хочу сказать, что со всем согласна. Не могу я ходить на свою каторгу, не могу! Это меня убивает! Ведь я поэт. Я гений! Я должна дома сидеть и писать стихи, а не стоять вот здесь, зарабатывая себе на пропитание. Я достойна лучшего! А всё от дисгармонии. Гармонии во мне нет. Ведь я думала, что опубликуюсь и займу место, буду жить этим, писать стихи. Ведь я гений. И стихи у меня гениальные! Вот послушайте.
       Чтобы творить, поэту многого не нужно:
       Немного тишины, и чтобы жили дружно.
       И чтоб вокруг никто его не беспокоил,
       И, может быть, обед ему чтоб приготовил.
       Художник мир творит, он -- демиург, он -- бог,
       Он слышит зов Небес, он ловит Музы слог.
       И требует Господь, чтоб был поэт один,
       И дома, и в семье, хоть он не нелюдим.
       И потому бежит поэт от лишних слов,
       От пошлой суеты, семейных склок, забот,
       От мыслей о еде, о сексе, шума -- прочь!
       Он должен быть один, его подруга -- ночь.
       Он тонкий инструмент божественных начал,
       И требует Глагол, чтобы поэт молчал.
       Художник -- Музы раб, ревнует Дух его,
       Кто служит -- даёт всё, а прочим -- ничего.
       Не сотворит поэт того, что Бог ему не даст,
       И должен помнить он про свой последний час.
       Не выдумать того, что нет в Мире Идей,
       И чтобы сотворить, любить нужно людей,
       И верить в то, что Бог поэту говорит,
       Ведь истинный поэт не от себя творит.
       Как мало нужно чтоб творить художник мог:
       Покоя для души, свободы от забот.
       Но творчество всегда есть подвиг для души --
       Преодолеть себя и воплотить мечты.
       Художник видит то, что многим не дано,
       В грядущее он зрит сквозь мутное стекло,
       Пытаясь Божий Смысл в твореньи разгадать,
       И миру возвестить о том, что должно стать.
       Художник есть пророк, поэт -- пророк вдвойне,
       Он возвещает то, что хочется Судьбе.
       Он жертвует собой, чтоб им Господь вершил,
       Поэт живёт затем, чтоб Бог им мир творил.
       Не смеет он просить, ведь он имеет дар,
       Творит душою он, и тела нужд не раб.
       Он просит тишины, чтоб слышать Бога глас,
       И он творит мечты, что так нужны для нас.
       Не нужен и комфорт -- талант погубит он! --
       Нужна лишь тишина, и только хлеб, да сон.
       Удобства ведь не цель, а чтоб он мог творить,
       Здесь деньги не важны, ведь Музы не купить,
       Не вымолить стихов, не выпросить любви,
       Ведь вдохновенье -- Дар, упорный труд души.
       Не ценится поэт, пока средь нас живёт,
       Но станет знаменит, как только он умрёт.
       Укором служит он для тех, кто спит душой.
       Он странник на Земле, он странный, он чужой.
       Поэт -- слуга Небес, орудие Творца,
       Бог в лицах всех творцов, и Он же без лица.
       Невзгоды -- хлеб души, и стимул нам расти,
       И чтоб поэтом стать, ты их благодари.
       Поэт -- всегда борец, художник и герой.
       И Бог им говорит. Он только Богу свой!
       -- А почему бы вам не отдать стихи в редакцию? -- предложил Дмитрий.
       -- Да не возьмут их.
       -- А вы подкупите редактора, -- усмехнулся кто-то.
       -- Никому стихи мои не нужны. Только мне самой. Ходила я однажды в редакцию. Редактор их просто не понял, потому что неверующий. Его интересуют прежде всего деньги. Только с каждым отказом мне становится всё интереснее узнавать, как же сложится судьба моих стихов.
       -- А может, ст?ит уехать из страны, раз нет здесь признания?
       -- Человек рождается там, где должен принести наибольшую пользу. Любой творец принадлежит своей родине. И потому именно на родине он в наибольшей степени может реализовать себя. Не случайно, что поэт пишет стихи только на родном языке. Ведь стихи это изложение, а не сочинение. Слова не подбираются. Каждое слово, если оно то самое, оно неизбежно, оно и только оно, и никакое другое, потому что слова это прежде всего настроение. Знаете ли вы, как строчку диктует чувство? Я ощущаю её как некое волнение, как музыку, которую пытаюсь выразить с помощью слов. С помощью слов человек пытается передать не столько смысл, сколько своё ощущение, и потому интонация бывает важнее. Слова непереводимы, потому что это попытка выразить чувство, образ, который существует неповторимо только в данной культуре, в языке данного народа. Чувства -- они между слов. Каждое стихотворение это космогония, -- а потому неповторима и непереводима!
       Стихи мои, при всей их возможной ценности, лишь средство огранки души. Опубликуют или нет -- меня мало волнует. Главное -- я заполняю жизнь приятным времяпрепровождением; для меня это прежде всего развлечение. Но развлечение не есть отдых, а свободное и непринуждённое самоосуществление. Стихи для меня -- это пространство моей жизни, мой рай, в котором я счастлива. Я должна думать о вдохновении, а вынуждена думать о куске хлеба, где найти эти проклятые деньги, чтобы из квартиры не выпихнули. Как отдаваться божественному, когда натурально жрать нечего?
       -- Общие проблемы, -- усмехнулся Дмитрий.
       -- У меня есть мечта. Накопить побольше денег, купить дом на берегу океана, забрать туда свою собаку, племянницу, которую очень люблю, и вообще, уйти от мира.
       -- Мечту нужно заработать.
       -- Но я счастлива всегда. Я научилась слышать природу, общаться с нею. А работать могу только с детьми. Вот стою рядом с вами, и не знаю почему. Но раз стою, значит так нужно. Ладно, прощайте, пойду к своим детям и стихам.
       Один из стоящих мужчин заметил ей вслед:
       -- Хорошо, если найдут своего издателя или выйдут замуж, или найдут денег, чтобы издать свои стихи, а так будут никому не нужны, и пропадут или сопьются.
       -- А мне моё нынешнее безвестное положение со всей неустроенностью и материальными лишениями нравится больше, нежели признание и богатство. Возможно потому, что без веры в благодать не может быть вдохновения. Все мои проблемы от того, что я предпочитаю духовное материальному. Конечно, нелегко сочетать заботы бытовые с размышлениями о трансцендентном, хотя где-то они и смыкаются. Но я не могу жить брюхом! Не могу и не хочу! В этом и сложность жизни и её интерес. В этих трудностях заключена загадка судьбы: она в том выборе, который необходимо делать. Возможно, я кажусь сумасшедшим, но гораздо интереснее жить надеждой, чем заботами о хлебе насущном. Неопределённость более привлекательное состояние, -- в неопределённости возможно всё! Плевать, пусть я сумасшедший. Но уж лучше последовательно сходить с ума, чем постоянно терзаться сомнениями. Нет пути назад! Невозможно сбежать с Голгофы! Только вперёд! Добивается чего-либо тот, кто может преодолеть сковывающие человека страсти, весь подчинившись вере, и, превратившись в слух, улавливает шёпот вдохновения.
       -- А как же старость, пенсия?
       -- А я не собираюсь доживать до пенсии. Надо успеть всё сделать сейчас. Лучше голодать, разгадывая загадку судьбы, чем прожить сытым ешё один год впустую. Что толку от года со жратвой без единой новой мысли. Лучше умереть, чем променять душу на брюхо! Не могу я вернуться назад в суету, в страх, в бесцельность существования. Это всё равно что вернуться в смерть! Когда я творю, то спокоен и счастлив, когда думаю о куске хлеба -- бешусь! Я должен, я хочу жить духом, однако вынужден заботиться о выживании. Хоть и убеждаю себя, что надо искать работу, зарабатывать деньги, а Голос шепчет: "занимайся творчеством, и всё будет, это твоё дело!" И я верю ему. Рассудок не может побороть этой неизвестно откуда и как возникающей уверенности. Или всё это мистификация и я сошёл с ума? Но лучше жить надеждой в нищете, чем в довольстве без надежды. Я с лёгкостью отдаюсь духовному, ибо знаю: Господь не оставит меня, не даст умереть от голода. Он никогда не бросал меня, всегда помогал. И только вера даёт мне возможность увидеть и понимать это. Именно в состоянии веры и полного обращения к милости Господа можно ощутить ту свободу, в которой живёт вдохновение. А вдохновение живёт в вере! Нет, это уже не вера, это ощущение предопределения. Или сумасшествие... Или ясновидение... Но я не могу избавиться от этого чувства... чувства видения грядущего. Это не просто вера в благодать, но вера в судьбу свою благую, вера в то, что выбор мой правилен; этот выбор и есть моя судьба! У всех творцов трудная судьба. Потому что они не приспосабливаются, а выбирают Истину!
       Не знаю что делать, не знаю, но паники почему-то нет. Верю, что Господь мне поможет! Жажда Чуда, Тайны живёт в нас изначально, она неискоренима, и скрыта в нашем подсознании. Я верю в чудо, хотя и считаю себя реалистом. В этом суть моего реализма -- чудо возможно, но необъяснимо!
       Иногда прошу: Господи, чтобы творить, мне нужно совсем немного денег... И сам же себе отвечаю: для этого денег не нужно. Напротив, творю именно потому, что их нет. Хотя, на самом деле, я не денег прошу, а благодати, и даже не благодати, а веры, и даже не веры, а любви, нет не любви, а просто богоявления. Я разговариваю с Ним, беседуя с самим собой, я спрашиваю -- Он отвечает. Ответ Его легко распознать по неожиданности, непредсказуемости, простоте и одновременно сложности. Как-то сидя в ванне, говорю себе, что жизнь... жизнь -- это... жизнь -- это обязанность... и вдруг понимаю: да, жизнь -- это обязанность! Обязанность жить, делать то, что можешь, обязанность быть человеком!
       -- А что ты будешь есть завтра?
       -- А буду ли я жив завтра? Что толку беспокоиться об обеспечении будущего, ведь завтра может и не быть. Главное дело жизни нужно делать сейчас! Сейчас или никогда! Не откладывать на потом, тратя время на заработки. Вся моя жизнь стоит минуты Откровения. А выживать, не имея смысла, вряд ли стоит. Да и что такое жизнь? что есть реальность? Если это деньги, то тогда какого чёрта даётся вдохновение, и как можно торговать вдохновенными произведениями?! Сама по себе моя жизнь ничего не стоит и никому не нужна, в том числе и мне. Но она бесценна с точки зрения замысла Бога, и ценна она лишь вместе с Его творчеством. И потому я предпочитаю нищету и веру сытому успокоенному существованию. Кому-то такой выбор покажется сумасшествием, для кого-то он вообще не стоит, -- ну нет у человека потребности в творчестве, он и не мучается. А для меня лучше умереть от голода, имея незаконченное творение, чем жить в сытости с пустой душой.
       -- Но, может, всё-таки жизнь права, а не ты?
       -- Чтобы постигнуть Истину, нужно принять жизнь такой, какова она есть.
       -- Выходит, жизнь дороже принципов?
       -- Для меня -- нет. Люди, конечно, поступают необходимым образом, но необходимость не обязательно материальная. Иначе не было бы самопожертвования, не было бы самоубийств. Цель жизни -- осуществление! И то, что люди жертвуют собой ради чего-то или кого-либо, лучшее тому доказательство. А если взглянуть на себя свысока, то за что я держусь, чего боюсь, из-за чего страдаю? Когда задумываешься о смерти, отчетливо понимаешь, какие поступки суетные, а какие нет. В конце концов, ради чего живёт человек? Именно Ради Чего? Ради детей? -- у меня их нет. Ради карьеры? -- у меня её тоже нет. Остаётся жить ради Идеи! Так что нет у меня выбора! Я не могу не думать, не искать, как не могу не жить, не сознавать. Пусть буду нищ, и голоден, и гол, но душу не продам за брюха сытость, и не отвергну вдохновенья милость, ведь это для меня, что сесть на кол. Нет выбора у пленницы-судьбы: иль быть собой или не быть уж вовсе. Я не могу предать своей мечты, и жить, чтоб жрать, я не могу уж больше.
       -- Грош цена тебе, -- сказал пожилой мужчина, листая книгу. -- Ты целый день, к примеру, пишешь книжки о возвышенном, а я, может быть, не знаю этого, и не должен знать, но должен сделать свою работу. И вообще, какова цель всех этих писаний?
       -- А какая может быть цель? Осчастливить человечество ненужными откровениями? Ведь ничего не изменится, тогда как главные изменения уже произошли во мне самом! Цель моего творчества не других переделать, а себя создать! Я могу устроиться на работу и зарабатывать деньги, много денег. Но зачем? Чтобы жрать? Но тогда не будет главного, ради чего собираюсь зарабатывать. Нет, я должен, должен делать то, ради чего был спасён! В этом и заключается сложность жизни и её назначение: в нахождении компромисса духовного с телом, в определении приоритетов. Главное -- преодолеть дурной задор суеты и разорванное, разодранное, замусоренное сознание современных людей.
       -- Ни хрена не понять! -- сказал мужчина, положил книгу и отошёл.
       Писатель только улыбнулся.
       -- Я часто спрашиваю себя: а хотел бы я, чтобы исполнились мои желания? И сам же отвечаю: нет. Потому что не знаю, на пользу ли мне мои желания. Ведь часто я хочу совсем не того, что мне действительно нужно. Так и бывает: просишь одного, а получаешь совсем другое -- не чего хочешь, а необходимое. Всё что я хочу, это понять: куда и зачем мне идти? что мне делать? зачем живу? в чём смысл моего существования?
       -- Чтобы понять себя, нужно быть тем, что ты есть, -- сказал подошедший мужчина, -- это главное условие постижения себя. Настоящий художник тот, кто предпочитает голодать, потому что не может отказаться от захватившей его идеи! Вот я нарисовал икону для своего друга, показал ему, а он на меня начал молится. Это смешно. Мы знаем друг друга девять лет, а он начал крест с себя снимать, мне пытаться на голову одеть. Поехали, говорит, на Валаам, там посты, молитвы, служба. Я ему ответил, что времени терять не хочу. Ходить там с крестом, а потом идти в церковь замаливать грехи, чтобы снова грешить, это вдвойне глупо, нежели я не буду носить крест. На мне крест мой, невидимый, который я несу в душе. Как-то разговаривал с церковнослужителем, а он мне говорит: надо ходить в храм. Я ему отвечаю: может быть у меня в душе больший храм, чем тот, в котором вы служите, и больше икон, чем у вас здесь вывешено. Я ничего никому не должен, и обязан лишь перед Богом, а ни перед кем. И счастлив, поскольку делаю то, что велит мне Господь.
       -- А вы случайно не художник?
       -- Художник. Только не случайно.
       -- Мне нужно две иллюстрации: первая -- как человек обнаруживает в себе звёздное небо, и вторая -- как человек распинает себя на кресте.
       -- Первую картинку я уже видел во сне. Было это ещё до того, как начал рисовать. Я не знал тогда, как жить дальше, и обратился в молитве к Господу: "что мне делать?", и незаметно заснул, и приснился мне Ангел, с сияющим нимбом, и смотрел я на него словно на себя самого, вернее на оболочку себя. И Ангел сказал: "рисуй!" Я не поверил и вновь спросил: "зачем?". Ангел, словно усмехаясь над моим неверием, сказал: "рисуй, потом увидишь". Я проснулся весь в поту. Так вот и стал рисовать. И нечего стонать по поводу денег. Когда очень нужно, они всегда появляются. Вот мне понадобились деньги, так я приоделся, пошёл в дорогой ресторан, показал там свою работу одному, другому, и сразу продал за хорошую сумму. Но я не занимаюсь торговлей. У меня иное призвание. Я должен сделать то, что должен сделать, показать, кто я такой. Если брошу творчество и займусь чем-то иным, то это всё равно что совершу самоубийство. Каждый должен жить тем, для чего он создан!
       -- И для чего созданы вы?
       -- Для художества, создать своё -- что мне присуще! Наполовину мы делаем себя сами, вторая половина берётся сверху. У меня больше половина та, которая непредсказуема, которая правит нами, ведёт нас. Если кому-то что-то дано, то он должен заниматься этим. Я живу не от себя. У меня была возможность заработать машину за два месяца, но я отказался, потому как подумал, что, занимаясь этим, я не буду заниматься тем, для чего создан. Раньше я работал на заводе, ходил с друзьями в кино, гулял, отдыхал, зарабатывал деньги. Но сейчас работаю больше на себя. В мире есть только две идеи: жить для себя или жить для других. К чему стремиться, когда нет идей? К комфорту?
       -- А для чего ты живёшь, для кого?
       -- Я живу для Бога! Я посвящен творчеству. Это мой долг! Истинное счастье человека -- когда он осуществляет своё предназначение! Каждое существо стремится осуществиться. Это единый принцип жизни. Быть собой -- в этом твоё призвание! А призвание -- то, в чём ты счастлив! Когда я не делаю, чего хочу, к чему предназначен, я не осуществляю свою судьбу.
       -- Но тогда это отрицает наличие судьбы по определению, -- сказал Дмитрий. -- Каждый ли поступок есть проявление судьбы? Свободен человек делать, что он хочет, или не свободен?
       -- Он свободен делать то, что хочет, но не свободен делать то, чего не хочет! -- ответил художник. -- Мне кажется, что я свободен, в то время как все мои поступки предопределены моими возможностями, желаниями, характером.
       -- Что же тогда есть судьба: свобода или предопределение?
       -- Свобода в рамках предопределения! Нам кажется, что мы свободны, -- пусть остаёмся с этой иллюзией. Ты можешь сделать только то, что ты можешь и хочешь, на что способен.
       -- Тогда зачем же мы живём? В чём смысл жизни?
       -- В том, как именно мы её проживём, а не в том, чего достигнем. Прав поэт: "мы рождены для вдохновенья, для звуков сладких и молитв". Потому как, кроме этого, ради чего стоит жить? Стоит взглянуть на себя сверху, и сразу понимаешь, что всё происходит как должно, и всё сбывается, и надо благодарить Бога за то, что он исполняет мои желания. Волноваться бессмысленно. Нужно относиться к жизни как к игре, тогда и не будешь расстраиваться. Важен процесс творчества, а не его продукт. Напоследок хочу сказать: делай то, к чему лежит душа, что считаешь должным, и ни о чём не проси!
       Художник ушёл.
       -- Да, творчество это единственное желание жить, радоваться жизни и чувствовать себя счастливым. Человека от всех других живых существ отличает именно потребность в творчестве. В моей жизни значение имеет только написание романа, всё остальное неважно. Всё, всё ерунда, суета, кроме творчества! Ни при каких условиях я не изменю вдохновению! Вдохновение, это такое счастье! Оно стоит всего! Если бы мне предложили на выбор: или Нобелевскую премию, или вдохновение, я бы выбрал вдохновение!
       У меня нет ничего и есть всё, чтобы я мог радоваться жизни, а значит творить. Смысл жизни даёт только творчество. Я имею чудесную возможность выражать себя, и просить за это ешё и деньги было бы слишком. Без денег я смогу обойтись, а вот без смысла прожитого дня едва ли. Я стою здесь не ради денег, хотя они и нужны мне, но прежде ради того читателя, которому нужна моя книга.
       -- Посмотрел я вашу книгу, -- сказал подошедший мужчина. -- Ничего особенного. Написано неказисто, нет стиля, да и литературного языка. Не стоило писать, а тем более издавать.
       -- Спасибо, -- поблагодарил писатель, и вновь обратился к Дмитрию: -- Меня постоянно преследуют сомнения: а правильно ли я поступаю, правильно ли понимаю себя, людей, адекватно ли представляю реальность? Или всё дело в том, что называть реальностью? Всякий талант отстаивает право называть реальностью свои сны, фантазии, мечты. Моё творчество -- мой мир, он реален, он моё спасение! Вся жизнь состоит из выдумок, и мои выдумки и есть моя жизнь. Все мы во власти великой иллюзии... Могут ругать роман, но никто не сможет оспорить то, что я был счастлив в процессе его написания!
       Подошёл ещё один мужчина.
       -- Я с удовольствием прочитал вашу книгу. Это большая книга! На уровне Библии. Если бы её прочитали наши руководители, то, возможно, они бы многое поняли.
       -- А вы не преувеличиваете?
       -- Нет. Это великая книга! Я понял это уже потому, что автор писал её для себя. Как прочитал на первой странице, понял -- это моё. Потому как великие книги пишутся только так. Написано хорошим литературным языком, всё понятно. Спасибо.
       -- Вам спасибо, -- улыбнулся писатель. -- Нет, не зря, не зря мне жизнь была дана. Я веду истинное существование -- постигаю Истину! И счастлив! Мне нечего просить -- у меня есть всё необходимое для написания романа, он главное содержание моей жизни. Это эксперимент над собой, постижение себя, и одновременно развлечение. Судьба романа -- моя судьба!
       -- А что такое судьба?
       -- Это неодолимость, невозможность не делать то, к чему тебя страстно тянет и без чего тебе жизни нет. Вот я отчетливо ощущаю, что мной управляют. Стоит только засидеться, чуток лишнего отдохнуть, меня словно кто-то подталкивает творить, и я не в силах противиться этому, даже если ленюсь. Нет, это не вдохновение, это что-то иное, или кто-то, но воля его для меня непременна.
       -- Кто?
       -- Мой Господь! Он мой Господин! Когда Он помогает, всё получается. А если не выходит, значит, не то делаю. В конечном итоге, получается то, что хотят Небеса! Господь помогает тем, что подсказывает. Но ответ Его можно лишь почувствовать, -- он в том, к чему лежит душа, что доставляет мне радость. Главное, что отличает Истину от измышлений, чужих и своих -- в ответе нет сомнений!
       Однажды я взмолился: "Господи, помоги!". И вдруг подумал: нет смысла просить о помощи, если всё предопределено. Если я смогу, то смогу сам, благодаря Господу. Значит, судьба моя зависит от меня. А Господь может лишь сил придать, но не изменить судьбу, которую он же мне и предопределил. Господь может дать понимание и силы, чтобы справиться с проблемами, которые мои. Осуществлю ли я предначертанное, зависит от меня. Господь может лишь надоумить, а это и есть благодать и помощь, она и даёт силы.
       -- Но как соотносится вера в помощь Господа с признанием неизменности предначертанной судьбы?
       -- Верой в судьбу свою благую! Главное, я верю, -- в этом спасение! Я верю Господу! Я чувствую Его!
       -- Как?
       -- Прежде всего через благодать. Ты не представляешь, какое это блаженство, жить верой, когда нет ничего, кроме веры, жить в вере, когда чувствуешь Бога, когда ждёшь чего-то от жизни, надеешься. Хотя лично у меня хватает ума ни о чем не просить.
       -- Почему?
       -- Потому что всё предопределено.
       -- Но что такое Предопределение?
       -- Это когда всё идёт своим чередом, и я не могу ни ускорить, ни замедлить этот процесс, и изменить ничего не в силах.
       -- Не понимаю.
       -- Для того чтобы понять, нужно почувствовать; предопределение можно только чувствовать. Вот, говорят, человек делает судьбу своими руками. Если, скажем, предопределено мне стать великим писателем, то что в моей власти? Не писать я не могу, но и лучше не в силах -- выше головы не прыгнешь. Это, наверное, и есть судьба -- когда нет выбора! Если бы кто-то сказал мне, что как писатель я ничто, или же, наоборот, я гений, -- ни то, ни другое не остановило и не изменило бы моих намерений. Я ведь не цель какую-то достигаю, а просто не в силах побороть себя! Меня побуждает действовать ни тщеславие, ни корысть, -- я просто не могу иначе! Я не могу не творить! Такой уж у меня характер. И дело не в обстоятельствах -- дело во мне! Человек не функция обстоятельств, он реагирует на них в соответствии со своим характером. И в этом смысле выбор его предопределён. Да, мой выбор и есть моя судьба. Я не могу сидеть сложа руки и ждать. Это не вера, и не сомнения, а что-то независящее от меня. Что-то внутри меня заставляет осуществлять свою судьбу. Я делаю то, что в моих силах, что считаю необходимым, что считаю своим предназначением, и предел этого -- мой талант. Если нет таланта, то и делать что-либо бесполезно, а если есть, то и беспокоиться нечего -- результат неминуемо будет! Если роман -- от Бога, то нечего и переживать, сам пробьётся. А если не от Бога, то никакая реклама не поможет. Истинный талант знает себе цену и потому творит без оглядки на критиков; он идёт собственным путём, он и есть свой путь! Чувствую, всё идёт как должно, хотя всего и не понимаю. Чувствую своё будущее и готовлюсь к нему как к испытанию!
       -- Выходит, судьба каждого человека это его миссия, то, к чему он предназначен, для чего родился и живёт?
       -- Мы просто запутались в словах и в их значениях. Если судьбу понимать как миссию, то она предопределена. И в этом смысле судьба предполагает активность человека в постижении своего предназначения и ответственность за его реализацию. Человек может и не реализовать свою судьбу, если будет жить противно своим способностям, которые определяют во многом его судьбу, если не будет слушать свой внутренний голос. Вначале нужно узнать себя, постичь, к чему тебя тянет, понять, чего ты хочешь, ну а потом реализовывать несмотря ни на что! Судьба -- есть предначертанное, соответствие желаний и возможностей, а жизнь моя -- что делаю своими руками. Я смиряюсь с судьбой, но не опускаю рук, по опыту зная, каким невероятным образом случайности сплетаются и проявляется закономерность; и потому каждую мысль, каждое действие, каждый поступок я воспринимаю как проявление Судьбы. Оглядываясь назад, вижу, что роман был предопределён всей моей жизнью, и прежде всего мной самим -- тем, каков я есть.
       -- Значит, роман был предопределён самим фактом твоего появления на свет? Значит, ты родился для того, чтобы написать роман, и в этом твоё предназначение?
       Долго стоявшая и просматривавшая книгу пожилая женщина, нерешительно сказала:
       -- Ваша книга очень нужна моему сыну, вот только денег у меня нет.
       -- Раз нужна, то возьмите в подарок. Главное, чтобы она помогла.
       -- Спасибо. Дай вам Бог здоровья.
       Они опять остались вдвоем.
       -- Главный итог прожитой жизни -- не количество написанных книг, а состояние души на пороге смерти. Не важно, как ел и пил, важно, что в душе накопил. А для этого нужно любить, любить несмотря ни на что! Нет ничего прекраснее любви. И даже творчество -- всего лишь восполнение любви. Так хочется любить, любить на полную катушку, не оглядываясь, любить несмотря ни на что!.. Любовь есть подвиг в нашей сложной жизни, как, впрочем, и в былые времена. Презреть расчёт, жить с чувством укоризны, -- ведь для того лишь только жизнь дана. Жить для другого, для других бесплатно, даря всё без остатка, что имеешь, и жертвовать собой без принужденья, -- тогда лишь скажешь: "прожил не напрасно!" Проблемы выживанья не всесильны. Я жить хочу, а не ... не выживать. Любить, пусть даже и страдать. Но быть или не жить -- не выбирать. О хлебе не заботясь о насущном, но о душе -- ей праздник создавать! Жить каждым днём, как будто он последний, и без оглядки отдавать, дарить. Ведь завтра... завтра может и не быть. А потому любить, любить, любить! Сквозь суету нужды осознавая то главное, зачем нам жизнь дана, и в каждом шаге Смысл постигая, и то, что свыше наша есть судьба!
       Подошли двое мужчин.
       -- Торгуете? -- спросил один из них.
       -- Я не продаю, а распространяю.
       -- Вы автор?
       -- Автор у нас один.
       -- Не понимаю.
       -- Я лишь ручка.
       -- А купить книгу можно?
       -- Если вам интересно, можете взять, почитать. Не понравится -- вернёте. Ну а если хотите иметь у себя, то можете внести свой взнос в фонд автора.
       -- А сколько денег нужно дать?
       -- Сколько хотите. В магазине такая книга продаётся за пятьдесят рублей.
       Один из них вынул деньги, передал их, и в этот же момент объявил:
       -- Контрольная закупка. Мы сотрудники налоговой полиции. Пройдёмте.
       -- Разве я сделал что-то противозаконное?
       -- Вы получаете пособие по безработице?
       -- Да, минимальное.
       -- А раз получаете, хотя бы и минимальное, то не имеете права торговать, поскольку таким образом вы обманываете государство.
       -- Да на пособие прожить невозможно, оно же в десять раз меньше прожиточного минимума!
       -- Нас это не касается. Вы нарушили закон.
       -- Тем, что хочу выжить?
       -- Закон для всех один. Ваши действия образуют состав уголовного преступления и квалифицируются как мошенничество. Так что поедете с нами для составления протокола.
       И взяв писателя под руки, полицейские повели его к стоящей неподалёку машине.
       "Вот сволочи! -- подумал Дмитрий. -- И ведь посадят ни за что!"
       Переполненный возмущением, позабыв о голоде, с чувством безысходности, Дмитрий пошёл куда глаза глядят. "Вот она -- реальность! Как же теперь жить, душа?"
       -- Хреново!
       Дмитрий оглянулся и увидел двух мужиков, распивающих бутылку водки.
       -- Да, хреново, -- вздохнув, согласился другой.
       -- Но будет лучше.
       -- Будет.
       -- Только не душе.
       "Как жить в этом мире? Как жить в миру?! Согласиться с царящим абсурдом? А куда деваться?! Значит, покончить, наконец, с наивностью, приспособиться, смириться с положением вещей? Нет, не могу! Не могу и не хочу! Что-то во мне не позволяет смириться, что-то требует идти дальше, искать, надеяться, верить. И находить! Всё, или ничего!"
       На углу с протянутой рукой сидела нищая.
       -- Эй, подай рубль, -- обратилась она к Дмитрию требовательным голосом.
       -- Кто бы мне подал.
       -- Знаешь, жизнь какая,-- горестно вздохнула баба. -- Выручи ради Христа. На выпивку не хватает.
       -- Другим на хлеб на хватает, а вы...
       -- Слушай, а ведь я могу и в морду дать, -- зловеще проговорил баба. -- И убить могу. Слышишь? Мне это запросто.
       "А может быть, и вправду, миром правит хаос, а слепой закон лишь представляется как божественное провидение, и нет никакого смысла в происходящем, всё суета сует и томление духа? Рождаются с надеждами, с мечтами улучшить мир, совершить что-то великое, а заканчивают глубоким разочарованием и пьянством".
       На перекрёстке внимание Дмитрия привлёк парень в золотом цилиндре и золотом сюртуке. Он протянул рекламный листок: "Вас ждет казино "Фортуна". Проверь свою удачу! Колесо фортуны в ваших руках!"
       В кармане лежала последняя банкнота. "Может быть, сыграть? Испытать свою удачу? Вдруг повезёт, и судьба моя счастливая?"
       Преодолев соблазн, Дмитрий прошёл мимо. Однако через несколько шагов взгляд упал на яркую вывеску: "Испытай свою судьбу на удачу!"
       "Бросить вызов судьбе? А вдруг мне улыбнётся удача? ... Нет, или судьба, или удача. Если предначертано мне выиграть, то выиграю. ... Или не всё предначертано, и есть возможность выиграть? ... Что же, испытать свою судьбу? В конце концов, как узнать свою судьбу: счастливая она или нет? Только если сыграть с судьбой".
       Он зашёл в неприметный зал игровых автоматов, каких было множество в этой части города. Вдоль стен стояли игровые автоматы различных типов, в углу находился бар, за стойкой сидела девушка-кассирша. Посетителей было немного: женщина средних лет, милиционер и ещё двое мужчин.
       -- Желаете поиграть, или просто интересно? -- обратился к Дмитрию молодой человек интеллигентной наружности. "Антон, администратор зала" прочитал Дмитрий на табличке, приколотой к лацкану пиджака.
       -- Хотел бы выиграть, -- стесняясь, ответил Дмитрий. -- Только я впервые, не умею обращаться с этими автоматами.
       -- О, я вам расскажу, -- обрадовался Антон. -- Сюда кладёте деньги, нажимаете вот эту кнопку, и автомат показывает вам выигрыш. А можете включить автоматическую игру, и в это время пить пиво в нашем кафе.
       Дмитрий замер в нерешительности.
       -- А правда, что на выигрыш приходится до восьмидесяти процентов?
       -- Возможно, -- уклончиво ответил администратор. -- Тут везде компьютеры.
       -- А рулетки у вас нет?
       -- Там тоже компьютер. Я сам видел, как шарик уже лежал в лунке, и выскакивал. Рулетка -- это для дураков. Умные играют в "Блэк Джек". В автоматах случайность, как и вероятность выигрыша, запрограммирована. Хотя кто-то выигрывает, и даже живёт на это. У нас даже есть свои завсегдатаи. Только вчера сняли крупный выигрыш. А вы чем занимаетесь? Чем на хлеб зарабатываете?
       Дмитрий не ответил.
       -- Так вы будете играть? -- настойчиво спросил администратор.
       Всё ешё сомневаясь, Дмитрий засунул деньги в пасть автомату. Мигнули огоньки, и на экране высветилась цифра кредита.
       -- Теперь выбирайте режим игры и нажимайте любую из этих кнопок, -- сказал администратор. -- Автомат покажет вам сумму выигрыша. Ну, удачи!
       -- А что такое удача? -- спросил Дмитрий. -- Выигрыш - это случайность или система?
       -- Надо уметь контролировать свой риск. Азартные игроки всегда проигрывают. Всё просто.
       -- Если вдуматься, всё очень сложно.
       -- Люди любят придумывать тайны, там где их нет. Кто-то выигрывает, кто-то проигрывает, но в итоге закономерно выигрывает казино.
       -- Значит, выигрыш - случайность?
       -- Счастливый случай. Всё закономерно. Просчитан и выигрыш, и проигрыш.
       -- Но если всё запрограммировано, какой же тогда смысл играть?
       -- Испытать свою судьбу. Вам может повезти, и сорвёте "Джек Пот". Игра -- это свобода, это единственная возможность проверить свою судьбу, счастливая она ли нет.
       -- Так предопределено мне выиграть, или удача случайность?
       -- Главное не выигрывать, главное -- играть! Нажимайте.
       Дмитрий послушно нажал кнопку. Фигурки на экране забегали и остановились.
       -- Вам бонус, -- сказал удивлённый администратор.
       -- Новичкам везёт, -- ухмыльнулся подошедший мужчина.
       -- А что такое бонус? -- спросил Дмитрий.
       -- Вы выиграли. Теперь можете получить крупную сумму. Жмите сюда.
       Дмитрий стал послушно нажимать кнопки. Он мало понимал, что происходит на экране, и смотрел только на увеличивающуюся цифру кредита.
       -- Поздравляю, -- сказал администратор. -- Можете снять свой выигрыш. Или поставить на другой автомат.
       Обрадованный, Дмитрий не знал что и делать.
       -- Можно я подумаю?
       Ему стало жарко. Он получил деньги, снял куртку и подошёл к бару купить бутылку воды. Вслед за ним к бару подошёл один из завсегдатаев и заказал водку.
       -- Не везёт! Не везёт сегодня, чёрт подери!
       -- Слыхал новость? -- обратился администратор к завсегдатаю. -- Недавно один "шизик" в казино четверых "уложил" ни в чём неповинных?
       -- И что, нашли?
       -- Куда там. И не найдут никогда!
       Завсегдатай злобно ухмыльнулся.
       -- Да плюнь, не расстраивайся ты так. Повезёт ешё.
       Дмитрий взял бутылку воды и прошёл в закуток кафе.
       "Я выиграл! Выиграл! Значит, моя судьба счастливая! Что же это: случайность или закономерность? Мне повезло! Но что такое везение? Помощь свыше? Благодать? Или я должен был выиграть? Или, может, в этом судьба моя? А может, в этом моё спасение, мой шанс, моя удача?"
       В кафе, держа бутылку и стакан, зашёл завсегдатай и присел за столик к Дмитрию.
       -- Очень ты похож на моего школьного друга, -- сказал завсегдатай, -- и борода, и взгляд; тоже творческая личность.
       Дмитрий удивился и спросил:
       -- Не могли бы вы мне посоветовать, как играть дальше?
       -- Ты что, первый раз? -- ухмыльнулся парень. -- Новичкам везёт. А вот мне сегодня не очень.
       -- Ещё повезёт, -- попытался ободрить собеседника Дмитрий.
       -- Мне уже повезло, что живым с войны вернулся.
       -- Да ну? И как там?
       -- Паскудно. Ехали, думали Родину защищать -- надо же во что-то верить -- а там такое!.. Сунули нас, и наплевать. У нас даже оружия нормального не было, всё пришлось самим, за свои же деньги, да за спирт покупать: и гранаты, и амуницию. О патриотизме и речи нет. Все только думают, чтоб капало: на звёзды, да в кошелёк, ну и выслуга, разумеется, "боевые"... По телеку показали, будто бандиты нас обстреляли, а это свои же... из разведдозора... по ошибке... когда из секрета возвращались. Меня комиссовали как раненого, по рапорту будто снайпер подстрелил, а это свои же, по глупости, из-за неправильного обращения с оружием. Я у доктора спрашиваю: "доктор, я буду жить?" А он отвечает: "а смысл?.." Нам говорят, идёт война, а на деле разборка "авторитетов". Они деньги делят, а мы должны гибнуть почём зря. Пишут, будто террористы провокации устраивают, а это свои же... из спецслужб, чтобы, значит, "боевые" платили. ... Мысль у всех только одна: как домой не в фольге вернуться, да не на носилках. ... Так наелся этой романтикой, что теперь спать не могу, всё кошмары снятся.
       -- Сколько же эта война продлится?
       -- А пока им выгодно будет. Там ведь деньги делают. На крови нашей. ... Вернулся, а мне "боевые" платить не хотят. Говорят, не война это, а антитеррористическая операция. Потом узнал, что наши "боевые" свои же начальники разворовали. ... Теперь без работы и без денег! ... Вот, играю. Может, повезёт, и судьба моя счастливая.
       Завсегдатай уже захмелел.
       -- Вся жизнь игра. Всё случай! Мой корешь на службе, только приехал, попросился город посмотреть. Ну и попал в засаду. Убили. Глупо. Не повезло! ... Ладно, пойду в последний раз испытаю свою судьбу. Или пан или пропал. А если судьба моя несчастливая, то и жить не стоит. Удачи!
       -- А что такое удача?
       Парень задумался.
       -- Не знаю. Только запомни: выиграл -- уходи! Иначе оставишь всё. Я когда впервые раз сюда пришёл, поставил как Герман из "Пиковой дамы". Вначале выиграла тройка, потом семёрка, затем туз. Кучу денег получил. А на следующий день всё проиграл. ... Теперь уже втянулся. Как проснусь, сразу сюда. Я тут завсегдатай. Здесь мне больше всего везёт. Сколько я тут денег оставил -- не сосчитать! Квартиру на них, наверное, можно было купить. А теперь я нищий, хоть помирай! Проиграл всё что было. Всё продал, что имел. ... Сегодня у сожительницы взял её деньги без спроса, решил отыграться. С утра выигрывал, а сейчас спустил всё. Что делать, не знаю. А ведь она меня без денег домой к себе не пустит. Как узнает, что я её деньги проиграл, выгонит. А пойти мне некуда. Хоть на улице ночуй.
       Я обычно деньги не все беру, чтобы было чем жить. Остановиться ведь невозможно. Всё надеешься, вдруг повезёт. Когда первый раз выиграл, думал, выиграю ещё, раздам долги, квартиру куплю, бизнес свой открою. Вначале выигрывал, даже много, потом стал проигрывать, и всё проиграл. Снова выиграл, и снова проиграл. Я тут уже несколько месяцев обитаю, с утра и до закрытия, пока деньги есть. Всю душу из меня этот автомат выудил. Жить не могу, спать не могу, аппетит пропал, -- только игра снится. И бросить не могу. Это похуже водки. Втянулся как наркоман. Не сплю, не ем -- только играю. Хитрость какая-то в этой игре есть, не отпускает, хоть выиграл, хоть проиграл. Сам процесс игры захватывает. Ощущение такое, будто марионеткой становишься, и уже не ты играешь, а тобой. Остановиться уже нет сил, хочется ещё и ещё, так втянулся. Уже и о выигрыше забываешь, хочется играть и играть. Очухиваешься, только когда деньги кончаются. А так бы играл без остановки. Есть почти перестал, только пью, да курю. Словно больной. Сам не заметил, как втянулся. Кажется, водит меня за душу кто-то, не отпускает. Сначала хочешь выиграть, потом отыграться, и так проигрываешь всё. Страшное это дело -- игра. Отсюда выход один: либо в тюрьму, либо в могилу. Уходи ты отсюда, пока не поздно. А то пропадёшь, как я.
       -- Разве бросить нельзя?
       -- Это зараза такая, такая!.. Знал бы, никогда бы не подошёл к этому чёртовому автомату. Первый раз, помню, хотел испытать судьбу свою: счастливая она или нет. Так и завяз. Я вроде бы и свободен уйти, но уже не могу, не могу не играть, пока деньги есть. А когда нет денег, всё, даже душу готов продать. Хочется выиграть по-крупному, и завязать. Верю, что выиграю! Верю, что судьба моя счастливая!
       Меня здесь привлекают огромные возможности. Тут я могу так много выиграть, как мне нигде и никогда не заработать. Один тут при мне снял "Джек Пот" несколько миллионов. А если вкалывать, всё равно на жизнь не хватит. Здесь возможно всё! Тут я чувствую себя королём, здесь я хозяин своей судьбы. Нигде нет ничего подобного! А горбатиться за гроши, -- нет, это уже не по мне. Или всё, или ничего! Другой жизни мне не надо! Опостылела та жизнь. А здесь я свободен! Здесь я забываю про страх! Такого кайфа нет нигде! Риск -- самый большой кайф! Это экстрим! Совсем как на войне. Вначале страшно, потом привыкаешь, а потом не можешь жить без этого! С судьбой в пятнашки играешь. Для меня это стало смыслом жизни. Без игры я уже не чувствую жизни. На войне то же самое: ставка -- жизнь! Впрочем, жизнь, смерть -- какая разница. Я уже давно должен был умереть.
       Всё, всё надоело! Только игра не может надоесть! Для меня это уже потребность. Играю, чтобы забыться, не думать, а то страшно становится. Так хоть какая-то надежда. А то работы нет, денег нет, жилья тоже. Живу у сожительницы. Пьём вместе. Надоело до чёртиков. А деваться некуда. Живу тем, что выигрываю здесь иногда. Но последнее время больше проигрываю. Вот и сегодня проигрался в пух и прах. Что делать, не знаю. Хоть стреляйся!
       Единственный шанс "подняться" -- это выиграть. А как ещё заработать? Сколько ни устраивался, только узнают, что контрактником воевал, нигде не берут. Сволочи! Их бы под пули!
       Мне уже всё равно. Знаю, что попал, и сил вырваться нет. Лучше бы меня на войне убило. Зачем только жив остался. Всё равно жизни нет. Живу как во сне. И зачем? Не знаю. Лучше уж снова под пули. Конченый я человек, конченый!
       Контрактник налил себе полный стакан и выпил.
       -- Нет, я ещё поспорю с судьбой! выиграю у судьбы! Верю, что мне повезёт! Потому и играю. Верю в свою счастливую звезду! До такой степени верю, что уже ни проигрыша, ни смерти не боюсь. Не знаю, что это, но только верю, верю, что вот сейчас, сейчас повезёт, выпадет "Джек пот"... Перестать играть для меня всё равно что от веры отказаться. У меня последнее что есть, это вера. Если не буду верить, то и жить не смогу. Я ведь человек верующий! В окопах неверующих нет. Верю, что Бог со мной! Верую, что Он мне помогает, видит меня, и все мои молитвы слышит, и все перипетии судьбы наблюдает. А если бы не верил, то и не играл бы. Когда забываю о Боге, тогда и проигрываю. Сам не знаю, как это получается. С каждого выигрыша свечки в церкви ставлю. Потому что это Он мне помогает выигрывать. Ведь здесь думать не надо, только кнопку нажимай. Ну кто ещё может помочь, как не Бог. Каждый раз, когда подхожу к автомату, молюсь: "Господи, помоги, помоги мне, Господи!" А когда проигрываю, значит в чём-то виноват я.
       Завсегдатай допил остатки водки.
       -- Слушай, друг, выручи, дай взаймы. Сколько можешь. Выиграю, верну. Иначе мне смерть! Я всё проиграл, всё до нитки! В последний раз попробую. Или пан или пропал. Последний шанс. Я должен выиграть! У меня нет другого выхода. Судьба моя счастливая. Сколько раз от пули спасала. А если несчастливая судьба моя, то и жить не стоит.
       Дмитрий вынул банкноту и протянул контрактнику.
       -- Спасибо, друг. Выручил. Я отдам. Выиграю и обязательно верну. Спас ты меня! Не забуду! Ну, в последний раз. Помоги, Господи!
       Контрактник перекрестился и подошёл к "однорукому бандиту".
       Дмитрий вернулся к своему игральному автомату. Он то выигрывал, то проигрывал, но собственно игра его уже интересовала мало, он думал о контрактнике и его судьбе.
       -- Чёрт, чёрт, чёрт!!! -- прокричал контрактник, ударил по автомату и выбежал из зала.
       -- Проигрался, видать, парень, -- сочувственно сказал кто-то. -- Не повезло.
       -- За всё в жизни надо платить, -- философски заметил милиционер.
       Дмитрий продолжал помаленьку проигрывать. Иногда кредит возрастал, но в целом неумолимо уменьшался.
       "Может, взять оставшиеся деньги и уйти?" Но что-то не отпускало. "А вдруг сейчас повезёт, вдруг сейчас выиграю!.. Ведь повезло мне вначале".
       -- Наконец-то! -- воскликнул милиционер, радостно потирая руки. -- Наконец-то повезло!
       -- Поздравляю! Заходи ещё.
       -- Обязательно. До завтра!
       -- А вот мне не везёт! -- разочарованно сказал Дмитрий. -- Всё проиграл. Несчастливая моя судьба. "А если судьба моя несчастливая, то и жить не стоит!"
       -- Никто судьбы своей не знает.
       Вдруг дверь открылась, и в зал вошёл контрактник. Он закрыл дверь, нервной походкой, держа одну руку в кармане, подошёл к бару, зашёл за стойку и схватил кассиршу за волосы. Девушка закричала, контрактник вытащил из кармана пистолет и рывком положил кассиршу лицом на пол.
       -- Все на пол! -- закричал он, размахивая пистолетом. -- Мигом!
       Стоящие у игральных автоматов испуганно оглянулись.
       Контрактник подошёл к женщине и толкнул её на пол.
       -- На пол, я сказал! Лицом вниз! Поняли!
       Дмитрий и милиционер легли на пол лицом вниз.
       "Господи, что же это?"
       От неожиданного хлопка Дмитрий вздрогнул. Искоса взглянул. Голова девушки-кассирши в крови...
       Время остановилось... Пространство расширилось... Ужас обострил восприятие...
       Словно в замедленном кино к о н т р а к т н и к п о д о ш ё л к ж е н щ и н е и х л а д н о к р о в н о в ы с т р е л и л е й в з а т ы л о к
       В глазах у Дмитрия потемнело. Он весь похолодел и задрожал от страха.
       "Нет, этого не может быть! Не может быть!.."
       Никогда ещё смерть не была столь близка. Дмитрий чувствовал её ледяное дыхание. Руки и ноги онемели, сердце било в набат, в глазах бегали искорки.
       "Господи, спаси меня, спаси меня, Господи, спаси меня, Господи, спаси меня, спасти меня, Господи, спаси, Господи, спаси меня, спаси меня, Господи, спаси..."
       К о н т р а к т н и к п о д о ш ё л к м и л и ц и о н е р у и в ы с т р е л и л е м у в з а т ы л о к . Т о т д ё р н у л с я и о б м я к
       "Вот сейчас... Конец ... Вот оно как бывает ... Всё ... Сейчас ... Вот сейчас... Конец ... ?.. Нет!.."
       Дмитрий закрыл глаза и уткнулся лицом в пол, чтобы ничего, ничего не видеть, но вглубине себя, непостижимо, необъяснимо, каким-то шестым чувством.... в глубине души чувствовал, что не умрёт, не может умереть сейчас...
       "Прости меня, Господи, прости меня, Господи, Господи, прости меня, Господи, прости, прости меня, Господи, прости меня, Господи, прости Господи, прости меня, прости меня Господи, прости..."
       -- Эй, -- Дмитрий почувствовал удар в бок. Открыл глаза и повернул лицо. На него, недобро улыбаясь, смотрел контрактник.
       -- Ты парень хороший, живи.
       Убийца хладнокровно собрал с пола все гильзы, забрал из кассы деньги, из бара две бутылки водки.
       -- Ну что лежишь, -- окликнул контрактник. -- Сматываться надо.
       Дмитрий стал подниматься, ноги не слушались. Покачиваясь, он перешагнул через три трупа, едва не упал, запнувшись об окровавленного милиционера. Его чуть не вырвало.
       Из зала вышел вместе с контрактником. Убийца направился к метро, Дмитрий, пошатываясь, побрёл в противоположную сторону.
       Ноги были как ватные. Тошнило. Голова кружилась. В глазах огненные круги. Ему казалось, что он спит, и всё случившееся сон; сознание дрожало, готовое отключиться в любую минуту, но что-то заставляло двигаться вперёд.
       "Куда?.. Куда теперь?.. Куда идти?.."
       Он шёл пошатываясь, словно пьяный.
       "Нет, этого не может быть ... Это не сон ... Нет ... Господи, что же это? ... Что это, Господи? ... Ты спас меня ... Ты спас меня, Господи! ... Нет, это невозможно ... Этого не может быть!.."
       Не прошло и пяти минут, а ему казалось, он почувствовал вечность. И то же ощущение выброшенности в этот мир. "Где я? ... Зачем я здесь? ... Откуда пришёл?.."
       Сон стал явью, явь частью сна.
       Ужас не отпускал.
       "Они там лежат ещё ... они лежат ... девушка-кассирша ... и милиционер ... и женщина ... они лежат ... они ... они трупы ... их уже нет ... они уже не здесь ... они мертвы ... трупы ... наверное, их кто-то уже обнаружил ... наверное, вызвали милицию ... наверное, уже ищут ... а трупы ... они лежат ... трупы ... девушка-кассирша ... симпатичная ... и милиционер ... и женщина ... они уже трупы ... они трупы ... и я ... я ... я ... я жив ... я живой ... Нет, этого не может быть!.."
       Мысли бессвязно болтались. Он шёл, покачиваясь. Он был ещё там, посреди этих трупов, он ещё лежал среди них, ожидая выстрела и не ожидая, удар в затылок, последняя вспышка сознания, он ешё молился... Он чувствовал, как между ним и трупами разверзлась бездна. Они там -- он здесь! Но они были с ним, они были рядом, -- он чувствовал это почти физически.
       "Они трупы ... Трупы! ... А я живой ... Я жив! ... А они трупы ... Зачем я жив? ... Нет, почему?! ... Он не убил меня ... Потому что я помог ему ... Не забыл ... Я спас его -- он спас меня!"
       Нервы постепенно расслаблялись, всё ещё дрожа, как натянутые струны. Он ощущал, как прилипло к телу намокшее нижнее бельё.
       "Неужели я описался? Немудрено. Ладно, главное, жив!
       Что же теперь? Куда? Что делать?"
       Под ногами стали попадаться сложенные из листов бумаги журавлики; на конце каждого был хлебный мякиш. Дмитрий поднял один журавлик и развернул.
       19 Странник я на земле; не скрывай от меня заповедей Твоих
       20 Истомилась душа моя желанием судов Твоих во всякое время.
       Оглянувшись вокруг, Дмитрий увидел высокую стену и дом с зарешетчатыми окнами. Это было здание городской тюрьмы. Журавликов лежало множество, и все они были сделаны из страниц Священного писания.
       25 Душа моя повержена в прах; оживи меня по слову Твоему.
       26 Объявил я пути мои, и Ты услышал меня; научи меня уставам Твоим.
       27 Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах Твоих.
       К случайным находкам Дмитрий всегда относился с особым вниманием. И потому читал, затаив дыхание, понимая, что этот журавлик, выпущенный кем-то на волю из тюремной камеры, обращён именно к нему.
       28 Душа моя истаевает от скорби: укрепи меня по слову Твоему.
       29 Удали от меня путь лжи, и закон Твой даруй мне.
       30 Я избрал путь истины, поставил пред собою суды Твои.
       31 Я прилепился к откровениям Твоим, Господи; не постыди меня.
       Он узнал слова Давида, но Дмитрию казалось, что это его собственные слова.
       34 Вразуми меня, и буду соблюдать закон Твой и хранить его всем сердцем.
       35 Поставь меня на стезю заповедей Твоих, ибо я возжелал ее.
       36 Приклони сердце моё к откровениям Твоим, а не к корысти.
       37 Отврати очи мои, чтобы не видеть суеты; животвори меня на пути Твоем.
       "Да, да, да!!!"
       125 Я -- раб Твой; вразуми меня, и познаю откровения Твои.
       "Спасибо, Господи! Благодарю Тебя за послание, достигшее меня и вселившее надежду и силы".
       Дмитрий шёл и смотрел на тюремные окна, ряды колючей проволоки, на охранников с автоматами, высокую кирпичную стену, отделявшую свободу от несвободы.
       "Мир -- тюрьма! Куда ни глянь. И сбежать невозможно. Остаётся только смириться и разбрасывать призывы, в надежде, что кто-то услышит. Все мы не свободны, все мы в плену суеты, условностей, законов, нужды, и никак из этого не вырваться. Сбежать невозможно. Да и некуда".
       -- Мы строим Новый Иерусалим. Приезжайте к нам в Сибирь, увидите сами!
       Выкрики привлекли внимания Дмитрия. Он увидел столпившихся у церкви людей и подошёл к ним. В центре стоял улыбающийся мужчина средних лет в необычном одеянии, напоминающем облачение церковнослужителя, его окружали весьма агрессивно настроенные мужчины и женщины.
       -- Я тебе предоставлю любые материалы о нашей общине. Я тебе покажу школы, свадьбы...
       -- Все обещают горы золотые.
       -- А я тебе ничего не обещаю. Потому что Учитель призывает к труду, сделать своими руками...
       -- А кто ваш Учитель?
       -- Это секта! -- выкрикнул кто-то.
       -- Секта есть часть, отделившаяся от церкви, -- спокойно ответил улыбающийся мужчина. -- Но мы не уводим людей от официальной церкви. А вот она нас отвергает.
       -- Вы уводите людей от истинной церкви. Вы признаёте реинкарнацию.
       -- Да, мы еретики.
       -- Вы разрушаете нашу страну, наше духовное наследие.
       -- Закон свободы выбора это божий закон. Нужно делать как в Евангелие: ежели это от человеков -- оно рухнет само собой, а ежели от Бога -- никто не сможет разрушить. Христос заповедовал любить, а когда я вижу, как меня изгоняют из православного храма, потому что я пришёл помолиться... Если в храме есть любовь, там есть рука Отца.
       -- А Христос тоже изгонял торгующих из храма.
       -- Я пришёл не торговать.
       -- Нет, торговать.
       -- Вы волк в овечьей шкуре.
       -- Ну вот ты и определила. Счастья тебе, сестра, любви.
       -- Они признают реинкарнацию. У них есть и Мария Магдалина, и разбойник, который, справа от Иисуса был распят. У них даже разрешается блуд открыто.
       -- Зачем же ты лжёшь, сестра моя?
       -- Господь бичевал таких, как ты.
       -- А зачем тогда Господу было распинаться на кресте? Не ссорился бы он ни с кем, любил бы и фарисеев.
       -- По любви узнаете их.
       -- Прелюбодейство у них разрешается!
       -- Счастья тебе, радости, -- пропел сектант.
       -- Дебил! Дебил! -- истерично закричала молодая женщина. -- Не совращай людей! Волк ты в овечьей шкуре! Дебил! Человек, не просвещённый христианским учением, есть человек неполноценный!
       -- Нельзя так говорить, -- попытался возразить стоявший рядом священник в рясе. -- Надо обращаться к людям с любовью.
       -- Люди у вас в общине гибнут без оказания медицинской помощи, умирают от истощения. Есть и самоубийства. Это у них вера такая.
       -- А свадьбы-то играются, а дети-то рождаются, -- улыбаясь, говорил сектант. -- У Учителя уже четвёртый ребёнок. Приезжайте, увидите сами.
       -- Не верьте им! -- Сквозь толпу протиснулась пожилая женщина. -- Это тоталитарная секта. Они украли у меня дочь и внука. Убедили дочь продать трёхкомнатную квартиру, а деньги она им перевела, сама мясо перестала есть, теперь меня заставляет участок дачный продать, чтобы, значит, деньги отдать своему Учителю, и самой поехать к нему в Сибирь.
       -- Я лично встречала его и могу сказать, что это очень больной человек. В нём нет ни кротости, ни смирения. Он приходил в нашу церковь и сказал: я Христос, и вы все погибнете, потому что не почитаете меня.
       -- В Евангелие сказано, -- сказал священник в рясе, -- в последние времена многие придут под именем Христа и будут соблазнять народ. И то, что являются лжепророки, показывает, что последние времена наступают. И те, кто соблазнятся, те погибнут. Мы сейчас живём в мире изменившемся, где истина перевернута вверх ногами, где большинство людей не видят истины очевидной, даже когда она находится перед ними. Мы живём в мире, где ложь называют правдой, а правду ложью. И то, что столько людей несчастных пришло сюда, наглядное тому доказательство. Им здесь дали подделку, здесь тысячи людей губят душу свою.
       Священник говорил спокойно, но неубедительно.
       -- Многие продают свои квартиры и едут в Сибирь к Учителю. Но они городские жители и не могут приспособиться к сельским условиям, а потому страдают, многие возвращаются. Сектанты просто используют этих людей. Это идолопоклонство чистой воды. А Учитель ихний -- самозванец!
       -- И две тысячи лет назад люди Его не узнавали, -- возразил улыбающийся сектант, -- и сейчас тоже. Надо спасаться и переселяться в местности, которые сохранятся после глобальной катастрофы.
       -- Не тела нужно спасать, а души! -- вмешался Дмитрий.
       -- Коммуна -- общий мировой порядок, -- проповедовал сектант. -- И Богу такой порядок угоден. Сказано в Писании: "Все же верующие были вместе и имели всё общее: и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого".
       -- Сколько раз пытались люди в разные времена и в разных землях построить коммуну, справедливое общество, но ничего не получалось. А почему? Возможен ли рай на земле, причём рай в сообществе себе подобных, "золотой век человечества"? Бесконфликтное взаимодействие людей, испытывающих взаимную любовь друг к другу, -- в природе ли это человеческой? Или любовь Христова не под силу человеку, потому как закон личности на земле связывает?
       -- Мне кажется, человеку не под силу любить всех людей.
       -- Это идеал и к нему надо стремиться, даже если он недостижим.
       -- А зачем нужно?
       -- Затем, что если не этот идеал станет путеводной звездой, то неминуемо возникнет другой -- "Я превыше всего!" Раз человек существо общественное, то его самосовершенствование возможно лишь в сообществе с ему подобными.
       -- Но может ли человек постоянно и ежедневно предпочитать общественное личному, жертвовать собой во благо других? Ведь личного в человеке больше, чем общественного, и неверно требовать от личности принесения себя в жертву обществу. Рай -- это не место, а сугубо личное переживание. К тому же, гораздо проще изменить себя, нежели изменить общество.
       -- А вот вы приезжайте в нашу общину в Сибирь, и сами увидите, как люди меняются, строя Новый Иерусалим. Я вам адрес дам.
       И хотя денег на поездку не было, Дмитрий записал адрес общины.
       "Все хотят найти путь спасения. Быть может, я найду его в Сибири? Если невозможно построить монастырь в миру, то, возможно, стоит попытаться найти мир в монастыре?"
       Размышляя, Дмитрий зашёл в отделение банка, узнать, есть ли ему денежный перевод. Узнав, что перевода нет, грустный он побрёл домой. Вошёл в парадную, поднялся на свой этаж, и тут заметил, что следом за ним поднимаются двое парней. Дмитрий не придал этому значения, и стал доставать ключи. Тут парни его обступили.
       -- Гони деньги, мужик, -- с грозным видом сказал один из них.
       -- Какие деньги? -- удивился Дмитрий. -- Нет у меня денег.
       -- А те, что получил. Мы тебя из банка ведём. Так что гони без разговоров, а то хуже будет.
       Возможно потому, что денег у него действительно не было, Дмитрий не испугался.
       -- Да ошиблись вы. Ничего я не получил.
       -- Гони, а то хуже будет. -- Один из парней приблизился вплотную, и Дмитрий заметил в его глазах бешеные нотки. "Точно наркоманы. На дозу себе собирают".
       Он вдруг представил, как сейчас ему дадут по голове, и, потеряв сознание, он покатится по лестнице. Внутри что-то задрожало. А в подъезде как назло никого не было.
       -- Да нет у меня денег, ошиблись вы, не получил я перевод.
       Почувствовав, что парни начали сомневаться, Дмитрий нажал кнопку звонка.
       -- В последний раз говорю: гони бабки, -- сказал один из грабителей уже не так уверенно.
       За дверью раздались шаги. Не ожидавшие такого поворота событий, парни поспешили ретироваться.
       -- Лучше помалкивай, -- сказал один из них, спускаясь по лестнице. -- Не то хуже будет.
       -- В следующий раз лучше выбирайте жертву, -- прокричал им вслед Дмитрий.
       "Вот сволочи! -- Его вдруг разобрала злость. -- Ведь они так беззащитных стариков грабят. Уверены, что отпора не будет. Сволочи! Что, и это терпеть?! Нет!!! Как же быть? Ведь они могут подстеречь меня где угодно. Заявить в милицию? Это этим-то козлам, которые кормятся от наркомафии?! Что же делать? куда сбежать? как жить в этом кошмаре?! Нет, не могу так больше, не могу!"
       -- Вернулся, -- зло пробурчала сестра, отворив дверь. -- Лучше бы и не возвращался. Хоть бы ты пропал куда.
       -- Спасибо что открыла, -- поблагодарил Дмитрий. -- Накурили-то.
       -- Я ешё собаку завела. Тебе назло.
       -- Пусть он в наморднике своём ходит, раз дышать не может, -- раздался из кухни пьяный крик.
       "Когда же это кончится? И как? И сбежать некуда".
       Дмитрий зашёл на кухню и увидел храпящего на полу пьяного мужика. На него смотрели пьяные лица в синяках и ссадинах. На столе стояли пустые бутылки, валялась закуска.
       -- Его отовсюду с работы выгнали. Потому что придурок, -- засмеялась сестра. -- Его никто не выдерживает. И бабы с ним жить не могут.
       -- А можно без оскорблений, -- смиренно попросил Дмитрий.
       -- Тебе что, не нравится? По зубам получить хочешь? -- угрожающе произнёс один из гостей, которого Дмитрий считал приятелем и даже навещал в больнице. "У него всё внутри вырезано, ему жить осталось, быть может, год или месяц, ему терять нечего".
       -- И правильно тебя жена бросила, -- продолжала сестра. -- Ты голубой. Некроман. Педофил.
       "Легко жить одному и самому себе совершенствоваться в одиночестве, или с единомышленниками. А ты попробуй с врагами становиться добрее".
       -- Грохнуть бы его, что б не мешал, -- злобно сказал один из собутыльников с подбитым лицом.
       "Трупы! Трупы! И живут же, и ни черта им не делается. Жрут и пьют, спят и пьют. Ты подохнешь, а они будут жить. И зачем?!"
       -- Чёрт бы тебя побрал! И ведь живёт, и не сдохнет, -- проворчала сестра. -- Хорошим людям жить не даёт.
       "Зачем они живут? Зачем родились? Ведь у каждого из них есть судьба. Любопытно, каково же их предназначение? И в них и во мне есть частичка божественного. Только я пытаюсь её раздуть, а они гасят".
       Спорить, конфликтовать было бессмысленно. Дмитрий развернулся и вышел из дома.
       "Нет, невозможно построить монастырь в миру, невозможно! Куда же деться? Куда сбежать из этого ада? В Сибирь? Но где взять денег?"
       Шагая по дорожке между домами, Дмитрий поравнялся с пожилой женщиной, как вдруг на них налетел молодой мужчина.
       -- Извините, -- сказал он, и побежал дальше, вскоре скрывшись за углом дома.
       На асфальте остался лежать толстый бумажник. Дмитрий поднял его. В бумажнике лежали деньги, много денег.
       "Повезло? -- подумал Дмитрий. -- Что же, взять себе?"
       Пожилая женщина только ахнула, увидев сколько денег в бумажнике.
       -- Надо бы вернуть, -- сказал Дмитрий осторожно.
       -- Вот ещё. У таких денег немерено. Давайте поделим.
       -- Нет, спасибо.
       Дмитрий передал бумажник женщине. И тут к ним подбежал тот самый парень.
       -- Вы моего бумажника не подбирали? -- спросил он.
       -- Нет, нет, -- торопливо ответила женщина.
       -- Только вы могли поднять, больше некому, -- уже категорично заявил парень.
       Дмитрий промолчал.
       -- Покажите, какие у вас купюры, или я милицию позову, -- пригрозил парень. -- Я свои деньги знаю.
       Женщина побледнела и стала вытаскивать из сумки кошелёк.
       -- У меня свои, кровные, только пенсию получила.
       -- И ты показывай, -- обратился парень к Дмитрию.
       -- Это с какой стати? У меня вообще нет денег.
       Парень взял протянутые женщиной купюры и стал считать.
       -- Вроде, не мои, -- сказал он, и вернул деньги. -- А здесь что? -- он вытянул из сумки женщины свой бумажник. Та покраснела. -- Нехорошо, бабуля, нехорошо.
       Парень пересчитал деньги.
       -- Ладно, прощаю, раз всё на месте, -- сказал он и скрылся за поворотом.
       -- Деньги-то не все, -- воскликнула женщина, пересчитывая купюры. -- Не все деньги мои вернул!
       Дмитрий понял, что нарвались они на мошенника. Женщина заплакала.
       Вдруг из-за угла появился милиционер. Женщина с причитаниями бросилась к нему.
       -- А можете и не рассказывать, -- перебил он. -- Таких случаев полно. Сделать ничего не можем.
       -- Зачем же тогда вы нужны? -- возмутился Дмитрий.
       -- Надо же где-то работать, -- объяснил милиционер. -- Полицейским нужны преступники, врачам больные, священникам грешники.
       "Как сбежать от этого ада? И куда? От себя не сбежишь! ... Умереть хочется от такой жизни! Умереть легче, чем жить!" -- Отчаяние охватило его. Смерть вдруг показалась радостью, но не избавления, а от предвкушения счастья, ожидающего за границей жизни. Но одновременно в него проникло чувство, что в жизни всё мудро устроено. -- "Нет, умирать нельзя!" Что-то не позволяло поддаться соблазну лёгкого исхода. "Жизнь не удалась? Ладно, предположим, что я не так живу, что ошибаюсь в своих целях, заблуждаюсь в своих надеждах. Но ведь я счастлив! И разве у меня есть альтернатива? Карьера? Женитьба? Бизнес? Нет. Всё это в прошлом, и не стоит возвращаться. А главное, не верю я в это, не вижу в этом смысла. Нет у меня выбора, хоть я и свободен!"
       Он жаждал тишины, жаждал уйти в тишину и в ней раствориться. А потому решил уехать за город, чтобы очиститься, чтобы послушать себя, услышать звучащий в нём Голос. Он приехал на вокзал, сел в поезд и устремился в чистоту и покой природы.
       "Отчего часто возникает ощущение, словно кто-то смотрит на меня, откуда-то сверху из-за спины; видит, как я иду, сижу, размышляю, снисходительно и с участием посмеивается над моими сомнениями, говоря: "как же ты можешь сомневаться после того, что произошло. Впрочем, можешь сомневаться, потому что всё уже решено, и ты чувствуешь это, боясь признать и окончательно в это поверить".
       По мере того, как поезд удалялся от города, Дмитрий испытывал облегчение, будто выползал из клоаки; чувство было такое, словно его выпустили на свободу после длительного тюремного заключения.
       "Люблю природу я: январь оцепенения, февраль волнения, март пробуждения, апрель ожидания, май удивления, июнь возбуждения, июль наслаждения, август удовлетворения, сентябрь умиротворения, октябрь размышления, ноябрь ожидания, декабрь воздаяния".
       -- Слушай, замолчи, хватит, не могу больше!
       -- Надо было жениться на немой!
       -- Надо было!
       Вокруг сидели люди, куда-то зачем-то ехали, беседовали мирно и не очень.
       "Предположим, я неправ, и следует изменить свою жизнь. Но как?"
       -- Надо кончать жрать. Вчера перепились, так я с похмелья жру без остановки. У меня всегда так с перепоя, не могу остановиться.
       "Как жить в этом мире? Как жить в гармонии с миром? И где моё место в этом мире? Зачем я здесь? Или Почему?"
       Вынужденный слушать разговоры сидящих рядом людей, Дмитрий слушал и удивлялся.
       -- Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь, что управлять ничем невозможно. Сколько ни пытался, всё идёт своим чередом!
       "Да, всё идёт как надо. Главное понять это, и я понимаю. Я пеняю на весь мир, а потом смеюсь над собственной глупостью, понимая, что мои упрёки к жизни смешны".
       -- Шёл я домой, и вдруг вижу: стоит человек и с деревом разговаривает.
       -- Счастливый!
       "Откуда эта жажда познать своё назначение в этой жизни? Чтобы осуществить его? Но кому это надо? И зачем?"
       -- Ещё раз добрый день. Вас приветствует транспортная торговля. Сегодня мы хотим предложить вам...
       -- Достали! Достали уже!! Чёрт бы вас побрал!
       Многие пассажиры обернулись на негодующий крик.
       -- Успокойтесь.
       -- Почему я должен терпеть всё это? Почему?!
       -- Другие же терпят, и ничего.
       -- Надоели! Все надоели!
       -- Стоит ли так расстраиваться по пустякам.
       -- Никакого желания жить нету!
       -- Кто ж мешает? -- усмехнулся кто-то.
       -- Ненавижу! Всех ненавижу! Ради чего терпеть эту бессмыслицу?
       -- Напрасно вы так говорите, -- сказала пожилая женщина.-- У каждого должен быть смысл жить. Вот я всю жизнь в школе проработала, детей учила, сына и дочку подняла, внуков четверых помогла вырастить, квартиру купила для детей, сад вишнёвый посадила.
       -- Но ведь не в этом смысл жизни!
       -- А разве этого мало?! Для меня счастье приехать на свою дачу и копаться в земле, наблюдать, как вырастают посаженные мной цветочки, редиска, укроп, любоваться природой. То, что есть дети, внуки, и всё не исчезнет после тебя -- во всём этом есть великий смысл, какое-то великое обнадёживание.
       -- Но ведь всё в конце концов исчезнет: и посаженные вами цветы, и дача, и Земля, и Солнце! А если дети вырастут бандитами?
       -- Нехорошо вы говорите.
       -- Я не знаю, что хорошо, а что плохо, что добро, а что зло -- я не Бог.
       -- Наверное, смысл в наслаждении, которое я испытываю, выращивая детей и цветы, в любовании природой, в обучении молодого поколения, в помощи, оказываемой людям и животным. Всё на этом свете хорошо! Надо научиться наслаждаться жизнью.
       -- Но ведь смысл жизни не в наслаждении!
       -- Заведите семью, полюбите их, начните заботиться о земле, о близких своих, и сразу жизнь станет осмысленной.
       -- Была у меня и семья, и дети, но я чувствовал, что только постижение Высшего Смысла Бытия сделает мою жизнь счастливой!
       -- Вы просто пессимист.
       -- Видать, вы мало страдали, раз так считаете.
       -- Как раз страдание и научило меня быть счастливым. Радоваться надо, радоваться! И благодарить. В этом и заключено счастье! И не надо никому ничего доказывать. Освободись от привязанностей, довольствуйся имеемым, обрети покой и откройся радости. Начни любить, и всё откроется тебе, и будешь счастлив!
       -- Я всё понимаю, но не так-то это просто.
       -- Надо верить в Бога.
       -- Я хочу верить в Бога, но, глядя на происходящее, не получается. Бессмыслица какая-то, насмешка над здравым смыслом. А может быть, и нет никакого бога. Выдумка одна. Спасительная иллюзия, побуждающая человека жить. А как рассеется это заблуждение, что тогда? Что делать, если нет никакого бога? Тогда всё бессмысленно, тогда и жить незачем? Бог -- единственное оправдание бытия, мучительного и непонятного в своей цели.
       Кто-то из пассажиров выразительно покрутил пальцем у виска.
       -- А если нет ни Бога, ни чёрта, ни царства небесного?
       -- Тогда и смысла жить нет!
       -- А вот мне не нужно царства небесного, мне и так хорошо. Живу и радуюсь. Чего ещё? Надо жить здесь и сейчас, и быть довольным, а не мечтать о царстве небесном.
       -- Человека и отличает его недовольство. Иначе и не было бы никакого совершенствования. Не могу я жить, не зная, зачем мне жизнь дана, зачем вся эта история. Я не бабочка, не кузнечик, я человек! Я знать хочу! Существует Истина, Абсолют, или всё относительно? Мне нужен Абсолют -- на что я мог бы опереться в любой ситуации, с чем мог бы сверять каждый свой шаг, понимая его смысл и значение. А без этого жить не могу! Легче умереть!
       -- Чего искать смерти. Она сама вас найдёт.
       Вдруг раздался удар, и из разбитого окна посыпались стекла. Кто-то вскрикнул.
       -- Опять камни бросают. Хулиганы проклятые.
       -- Глаза-то не повредили?
       -- К счастью, нет.
       -- Ужас какой! Куда деться от этой жизни? Вам ещё повезло.
       -- Повезло -- не повезло. Как определить?
       -- Могло быть и хуже.
       -- Видать судьба такая.
       -- Судьба, судьба... А что такое судьба?
       -- Это когда ничего изменить не в силах.
       -- Это знак божий, -- сказал пожилой мужчина. -- Никто не знает своей судьбы, и хорошо. А то бы все лезли исправлять, со своими глупыми мозгами. Не надо пытаться изменить предначертанное! Не надо вмешиваться в планы Бога.
       -- Судьба -- это когда на развилке дорог ты выбираешь свою, -- сказала молоденькая девушка.
       -- Никто не волен выбирать, -- возразил пожилой мужчина. -- Судьба предопределена, и ничего в ней изменить невозможно.
       -- Всё подчиняется физическим законам, и мы во всех своих проявлениях, -- категорично заявил парень лет двадцати. --Так что мы несвободны. Свобода -- иллюзия.
       -- Граждане, предъявите билетики.
       Дмитрий вздрогнул. Когда контролеры подошли, он только развёл руками:
       -- Нет у меня билета. И денег нет.
       -- Тогда придётся сойти на следующей остановке.
       Дмитрий долго с грустью смотрел вслед убегающему составу. "Вот так жизнь уходит. Остаётся только в отчаянии махать руками исчезающим надеждам, прежних сил пытаться догнать уже нет. Смогу ли я жить без надежды? Или в этом есть особый кайф: жить как последний день, как осуждённый на казнь? Но чем жить приговорённому к жизни пожизненно, когда нет надежды понять смысл своего существования, смысл происходящего?"
       "На волю, на воздух, на море! -- крикнул себе Дмитрий и направился к побережью. -- Больше всего на свете я люблю тишину; в ней покой, красота, наслаждение. В тишине можно услышать всё. Тишина безмолвного моря, лесная тишина -- нет ничего прекраснее!"
       Но вместо тишины его ждал рёв спортивных автомобилей. На приморском шоссе устроили ралли, усложнив трассу всевозможными искусственными препятствиями. Автомобили на бешеной скорости, ревя моторами, огибали препятствия, ломали кустарник, пугали птиц.
       "Куда же идти, где спрятаться? Жить посреди этого? Сбежать? Или приспособиться? А куда деваться! Денег у меня нет. Работы тоже нет. Вокруг словно стены -- пределы моих возможностей. ... Довольствоваться тем, что есть?.. Значит, нет выхода? ... Сам я выхода не вижу. ... Нет, не могу, не могу жить без зова свыше!"
       Он уходил всё дальше и дальше, желая спрятаться от людей. Безнадёжно. На пляже его ждали пустые разговоры, ревущие магнитофоны и пьяные парни, истошно орущие под гитару.
       "Им не нужна тишина, они в ней ничего не слышат, они бегут от тишины, уничтожая её бешеными ритмами, бессмысленными песенками... Хотя, наверное, и в этом есть смысл. Для них".
       Он шёл всё дальше и дальше, желая остаться наедине с собой. И с морем.
       "Я хочу тишины, я хочу слушать тишину и себя в ней, слышать Голос, что звучит бессловесно".
       Он заткнул уши. "Как хорошо! Как чудно! Какая тишина! какая музыка звучит! Слова засоряют, разрушают, искажают. Стоит закрыть глаза ладонями, как погружаешься в невероятный мир -- мир невероятного! Откуда он во мне? Я не вижу его, глядя вовне, тогда как мир этот не менее прекрасен. Какой из них реальнее, ближе к Истине? Или все они составляют реальность? Но что есть реальность?"
       Он лёг на спину и растворился в небесной голубизне...
       Привезите меня умирать на залив --
       Только здесь ближе всех небеса,
       Только здесь я душой нараспашку открыт,
       Только здесь слышу я голоса,
       Только здесь я бываю с собою на Ты,
       Только здесь вопрошает душа,
       Только здесь созревают желанья, мечты,
       Только здесь засыпаю без сна.
       Здесь, наверное, Бродский когда-то сидел,
       А теперь здесь стихи я пишу.
       Сочинять при желаньи здесь каждый б сумел.
       Здесь творю я, как будто дышу.
       К рыбакам прогуляюсь по гладкой воде,
       А потом вместе с чайкой взлечу,
       Загадаю родиться я новой звезде,
       И с молитвою к Богу засну.
       Благодарен за всё в эту белую ночь:
       За крик чаек, огни маяков.
       Пусть уходят надежды, сомнения -- прочь!
       Всем спасибо! Я к смерти готов!
       Рёв гоночного автомобиля заставил вздрогнуть. Дмитрий привстал и оглянулся. Мимо пронеслись две машины. Одна из них вдруг на полной скорости врезалась в стоящее на обочине дерево.
       Сердце содрогнулось.
       "Глупо. Как всё глупо! Бессмыслица какая-то. Ведь знают, понимают... Что же мешает поступать очевидно правильно? А может быть, и в этой глупости есть смысл?! Или смысл придаём всему мы -- взыскующие люди? Но ведь я ощущаю жажду постигнуть Смысл, и разве сама потребность не свидетельствует о наличии возможности её удовлетворить. Откуда же во мне эта жажда?"
       Он захотел уйти, скрыться, но очарование моря не выпускало из своих объятий.
       "Море распахивает мне душу, отворяя створки души. Кто осмелиться утверждать, что море это просто вода, а не живой организм -- стихия живого. А ветер? Разве он не живой?
       Серебро залива с родимыми вкраплениями островов под лазурным небом, прикрытое белым крылом облаков... Манит пройтись по этому зеркалу..."
       Рыбаки на надувных лодочках ловили рыбу; усилившийся ветер уже снёс одного в открытое море.
       "Что управляет человеком: нужда или вера? ... В чём правда? В том, как есть, или в том, как должно быть? как хочется или как необходимо? ... Что управляет миром: сила-страх или вера-любовь?
       Возвышенное и земное -- словно два плана бытия.
       Хочу мечтою стать как море, парить, летать сквозь облака...
       Но тянет нас к себе земля.
       Хочу быть искренним и честным, творить добро, прощать, любить, жить для других, себя забыть...
       Но жизнь земли эгоистична, полна заботы и нужды, требует быть реалистичным, не доверять, боясь беды.
       Душою мы стремимся к небу, но тело тянет нас к земле.
       И как решить проблему эту, хоть кто-нибудь подскажет мне?
       Как увязать нужду и жертву, любовь и деньги, страсть и страх?
       Где на земле найти мне веру?
       Как в теле жить и в небесах?
       Лишь чувствую, что всё едино. Закон один для тварей всех.
       Душою нужно жить красиво, а не для тела лишь утех.
       Во всём, во всём для нас есть счастье: в еде, во сне, и наяву.
       В гармонии секрет причастья. Я верю -- потому люблю!
       Любовь соединяет Землю с Небом, и побуждает жертвовать, творить, и кормит нас животворящим хлебом, и верит: смерть не может концом быть".
       Дмитрий снял ботинки и зашёл в воду.
       "Удивительно! Рисунок песчаного дна подобен отпечатку пальцев!
       Как, почему на руке отпечатывается судьба?
       И песочные дюны имеют вид волны, и песчаное дно.
       Небо, море, камни, тростник, -- четыре стихии, такие разные и в то же время единые. Единые в главном -- общем для них, в том, что их объединяет. Но что, что объединяет всё живое?
       Две чайки отгоняют третью. И вот уже творят потомство. Всё как у всех. Закон один и тот же.
       Чайка -- само совершенство; ничего ни добавить, ни прибавить, и оно, это совершенство, результат приспособления.
       Что же делать: любить, бороться за любовь или смириться и приспособиться?
       Солнца диск расплющивается, неторопливо вползая в океан.
       Я частичка солнца. На что же я расходую энергию жизни?
       Розовые сумерки сменяются красными ... превращаются в фиолетовые...А я всё удивляюсь! и восхищаюсь! и не привык! Какое счастье!

    На закате солнца я схожу с ума

    Душу иссторгает неба красота

    Горизонт в пастели розовой исчез

    Фиолет залива врос частью небес

    Солнце отразилось в море близнецом

    В этот миг, наверно, кто-то стал отцом

    Ну а я стал чайкой, и сбылась мечта

    В крылья превратилась падшая душа

    И к звезде навстречу, страхи позабыв,

    Я лечу беспечно, жизнь отдав за миг

    Лунной серенадой путь мой освещён

    Потому парю я, что в людей влюблён

    Вера в свои силы не даёт упасть

    Не найдёт могилы вдохновенья страсть

    Ночь очарованья не даёт уснуть

    А Луна к свиданью пролагает путь

    Серебристый бархат сумерек седых

    Мне дороже денег, счастье ведь не в них

    Кажется сон смертью, потому не сплю

    И кричу я небу, что его люблю!

       Овал солнца превращается в яйцо... солнечное яйцо перетекает в море... и вот уже синева вытесняет оттенки красного, торжествуя над всеми прочими красками наступающей ночи. ... Подмигнув на прощание, солнце растворяется в море. ... Ночь торжествует.
       Но Великий художник не спит. Он творит непрерывно. Красота его вечного творчества не позволяет заснуть.
       Огонь костра вернёт мне утраченное тепло и разделит сладостное одиночество.
       Ночь торжественно восходит на престол. Уже и корона готова, и звёздная диадема.
       Всё смиренно затихает, готовясь к очередной коронации.
       Смолкают птицы, затухает даже огонь. Ан нет, он готов ещё послужить мне игрой, от которой невозможно оторвать глаз.
       Как прекрасен покой!.. Как восхитительна природа!.. Величавые сосны... И это неизменное море... Боже, как хорошо! Так бы и лежал здесь вечно. ... Но что-то заставляет идти дальше, срывает с места и толкает в таинственную неизвестность, -- дальше, дальше, дальше!
       Царственная ночь. Пора любви.
       Спешит домой одинокая птица. Спешу и я. Но не поднять ног и не двинуться с места. Я околдован красотой, тишиной и покоем. Я стал частью природы, я растворился в ней. И нет меня. Я сплю.
       Пусто. Словно один я на Земле.
       Безмолвие! Величие Безмолвия, совершенство Безмолвия, полнота Безмолвия!
       "О Боже, что же делать мне? Любить, страдать, грехи прощая? Иль в руки всё отдать Тебе, и отступить в покой без края? Но вера ведь без дел мертва. Так мёртв и я без в Бога веры. Спасает в жизни лишь мечта. А без надежды дни так серы..."
       ...уйди от мира... неожиданно почувствовал он.
       Слова эти, проникнув в пустоту тоски, прозвучали столь отчётливо, что Дмитрий понял -- это Ответ! он почувствовал, как Ответ проник в душу, и уже не сомневался в его истинности.
       "Спасибо, Господи! Благодарю, что наставляешь меня на путь истинный!
       ...
       Ночь под звёздами в спальном мешке у воды... Позавидовать мог бы себе, ничего не прося у судьбы.
       Ярко розовая заря... Лишь проснувшийся ветер шумит...
       Я сегодня ночь прожил сполна, услыхав, как Господь не молчит".
       И всё же... и всё же он сомневался.
       "Уйти от мира? Но куда? Сбежать? Но куда? В Сибирь? В монастырь? Бросить всё, стать отшельником, странником? Но как это возможно? Продать мне нечего, уйти некуда. ... Нет, сейчас я к этому не готов".
       Он размышлял, но чувствовал, что поступать нужно, как услышал.
       "Хочется жить одному и отдавать всего себя служению Господу. Но как? Раздать всё что имею и пойти странствовать? .... Опять необходимо выбирать между нуждой и верой. Но как? ... Главное желание -- потребность близости с Господом, ощущение того, что Он слушает меня и наблюдает за мной -- блаженное состояние радости. ... Благодать Господа, ощущение праведности мне дороже любых материальных благ!"
       И всё же сомнения не отпускали.
       "Ну почему, почему мне нужно убедиться в том, что считаю правильным?! Понимаю же... со всем соглашаюсь... но что-то требует доказательств. Почему?!"
       На автобус он опоздал. И уже стал клясть судьбу, как вдруг обнаружил, что отошедший автобус стоит неподвижно -- сломалось колесо. Следующий автобус должен был быть через три часа. Оставалось рассчитывать только на попутку. Но денег не было.
       "Господь, ты видишь все мои терзанья, предвидя каждый шаг моей судьбы. Пошли прозренье или наказанье, но не лишай меня своей любви! ... Пусть будет так, как ты того захочешь. Всецело воле покорюсь твоей. Я верю: ты меня не бросишь. Как верю -- нет случайностей в судьбе!"
       Проезжавшие автомашины, несмотря на призывные сигналы Дмитрия, не останавливались. Его уже стало охватывать беспокойство, сомнения стали возрастать...
       ...Слабоверный! Ты хочешь убедиться?...
       И тут же первая проезжавшая машина остановилась.
       ...Всё сомневаешься. На!...
       -- Садись, -- водитель отворил дверцу, ни о чём не спросив.
       -- Но у меня нет денег.
       -- Деньги ничего не решают.
       Это был ответ, которого ждал Дмитрий, и который стал доказательством Ответа!
       "Я не могу познать Твоих путей, которыми ты ведёшь меня, Господи, а потому смиряюсь, покоряюсь Твоей воле и верю, верую несмотря ни на что!
       Я знаю, будет всё как должно, как решено задолго до меня. И даже если невозможно, всё пересилю, в том числе себя.
       Всё будет -- только надо верить до слёз, до боли, до забытия, и все надежды Господу доверить, и всё отдать, забыв при том себя".
       -- Спасибо, -- поблагодарил Дмитрий, садясь в машину.
       -- Не за что. Значит, так надо было.
       -- Почему?
       -- Потому что случайных встреч не бывает. Вообще, ничего случайного не бывает: ни мысли, ни чувства -- всё закономерно.
       -- По-вашему, выходит, всё предопределено, в том числе и наша встреча?
       -- Конечно. Это сейчас она кажется случайной, но по прошествии какого-то времени, увидишь, насколько она была необходима. Всё взаимосвязано. Существует общая закономерность, Универсальный Закон, объясняющий, каким образом всё связано между собой. И я уверен, человеку под силу познать эту Тайну, этот Закон.
       -- Если всё подчиняется закономерностям, то в чём тогда моя свобода? Только в том, чтобы осознать саму возможность выбора?
       -- Человек свободен в том, чтобы признать судьбу или не признавать, следовать ей или бороться, воплощать её или бездельничать, но она свершится несмотря ни на что. А потому нужно не пытаться подчинить судьбу, а себя подчинять судьбе!
       -- Значит, всё предопределено?
       -- Почти. Я могу поехать этой дорогой, могу другой, но я знаю, куда мне необходимо; я свободен в выборе пути, но пункт назначения определён.
       -- А не скучно, когда свобода ограничивается следованием пути?
       -- Всегда приходится выбирать, и потому не бывает скучно.
       -- Но ведь вы можете и в аварию попасть, выбрав не ту дорогу?
       -- Вы, наверное, не верите в Бога?
       -- Предположим, я верю, что Бог есть. Это значит, что верю в предопределённость своей судьбы? Но как я должен поступать в таком случае? Как почувствовать судьбу? Предположим, Бог видит меня насквозь и при этом знает, как именно всё произойдет. Что же делать мне в таком случае?
       -- Во-первых, быть честным до конца перед самим собой, а значит, и перед Богом. Во-вторых, я не могу знать, как именно всё произойдёт, могу лишь предполагать, исходя из того, как я понимаю, что именно хочет от меня Бог. Человек приходит к вере через анализ своей жизни и понимание того, что всё в ней неслучайно. Не верит в Бога тот, кто не оглядывался в прожит?е и не пытался осознать суть произошедшего с ним. Можно сказать, что не верящие в Бога просто или не умные, или ленивые люди. Те, кто не признают Бога из-за собственных неудач, просто не понимают, что эти неудачи есть результат их собственного выбора, что неудачи -- это путь к удаче, если только они смогут проанализировать путь, пройденный в ошибочном направлении.
       -- Но меня всё-таки не оставляет мысль, что постоянная ссылка на Бога есть оправдание собственной слабости и глупости. А может быть, это утверждение плод моей гордыни? Хотя я не считаю себя гордецом.
       -- Если Бога нет, то нет общей направляющей и подчиняющей всё закономерности, и фактически царствует хаос. Но тогда, выходит, все люди должны руководствоваться личной выгодой. Но ведь это не так, или не для всех так. Если мир управляется силой и выгодой, то мир катится к гибели. Руководствуясь исключительно наживой, человек тупеет. Хотя, если Бога нет, то в чём-то всё проще: поступай, как хочется, не задумываясь, подчиняясь хаосу желаний. Но ведь у желаний нет хаоса.
       Гораздо сложнее, если принять сторону тех, кто утверждает, что Бог есть. Они, как правило, исходят из собственных переживаний, доказать которые невозможно. И первый вопрос, который возникает: что такое Бог? Чего Он хочет от людей и от меня лично? Как я должен себя вести, исходя из того, что Он от меня хочет? И как понять, что хочет от меня Бог? Ответ на этот вопрос может возникнуть из анализа неудач и удач, а главное -- реакции совести на них. Нужно только быть предельно честным.
       Если Бога нет, то делай, что хочешь. А если Бог есть, то я должен делать то, что хочет Бог. Если Он всем управляет, то его желание можно понять из того, как складываются обстоятельства и сопутствует ли мне удача.
       -- А как вы пришли к Богу?
       -- В один прекрасный момент я понял, что без Бога жизнь бессмысленна и всё бессмысленно. Каждому Богом определена судьба -- его сценарий жизни. И при этом человек обладает свободой выбора. Но сыграть он может только отведённую ему роль, и никакую другую. Смысл же состоит в том, чтобы достичь царства Божия. Это и есть цель жизни человека.
       -- А мне кажется, судьба есть некая задача, которая даётся каждому человеку от рождения, но не все её выполняют. Если человек обладает свободой выбора, то он может исполнить, а может и не исполнить свою жизненную задачу. А если всё запрограммировано, и Бог полностью контролирует происходящее, то не превращаюсь ли я в марионетку?
       -- Нет, высшее проявление свободы -- в признании судьбы и сознательном добровольном исполнении уяснённой для себя миссии. Надо верить, что судьба дана тебе во благо. И только тот, кто верит в это беззаветно, тому только и возможно узнать свою судьбу, ибо он не станет её искушать, пытаясь избежать того, что кажется несчастьем.
       Что нам дано -- то счастье и награда, гармонию лишь надобно понять. Она в том, что и как нам надо. Ответ в себе же следует искать.
       Раз есть желанья, значит есть потребность, а значит, и возможность утолить. Что нас влечёт -- судьбы то неизбежность, чтоб мы могли себя осуществить.
       Секрет лишь в том, КАК сделать то, что нужно. И если нет удачи -- не твоё. Осуществить лишь сможешь то, что ДОЛЖНО, исполнить, что собою нам Дано!
       И попусту не стоит тратить силы. Что суждено -- исполнится собой. Ненужному не избежать могилы, и благодати стоит не любой!
       Внимательно смотри что происходит, и ты поймёшь, КАК нужно поступать. К творящему добро мудрость приходит. В любви гармонию лишь можно ощущать.
       И делай то, чего душа взыскует. Не бойся, верь, надейся, не проси. Бог -- в помощи, удача не рискует. Но мимо счастья своего не проходи.
       А счастье в том, чтоб быть самим собою, творить добро, любить и отдавать, и жить надеждой, верой и мечтою, и лишь любовь меж прочим выбирать.
       Быть мудрым -- значит видеть милость во всём, что происходит каждый день, благодарить за всё, что ни случилось, и радоваться, что с тобою тень.
       Никак не обогнать своей нам тени, -- так не пытайся будущее знать. Судьба в том -- что творим без лени, когда нет выбора и жажды выбирать!
       -- Благодарю вас. За всё! -- сказал Дмитрий, вылезая из машины, остановленной прямо у здания вокзала.
       -- Взаимно благодарен.
       Объявили посадку. Дмитрий что есть сил побежал на перрон, но двери поезда захлопнулись перед самым его носом.
       -- Чёрт, чёрт, чёрт! Ну почему я вечно опаздываю?! Отчего мне всегда не везёт?! Почему я такой неудачник?! И что теперь делать? Сколько ждать? Ну почему, почему мне не везёт, Господи?!
       В отчаянии Дмитрий вернулся в здание вокзала и уселся в полупустом зале ожидания. Настроение было отвратительное, -- он никак не мог избавиться от ощущения оставленности.
       "Так для чего же я живу? кто даст ответ? Cобой что миру принесу? создам иль нет? ... Жить, чтобы есть и спать, ходить в гальюн, и только наслаждаться всласть? -- уж я не юн. ... Передо мною два пути: свой и чужой. Как жить мне? и куда идти? ведь мир большой. ... Идти ли в ночь и жить как все? -- уж не могу! В угаре жить, навеселе? -- не вынесу! Там нет ни веры, ни мечты, надежды нет. Лишь плен забот и суеты, и только хлеб. Там жить навряд ли я смогу, там я -- не Я. Сопьюсь, изверюсь, пропаду, убью себя. ... Путь мой другой -- и только свой, а не чужой. Он светел словно вечный день, где я -- святой. Там всё: и вера и любовь, мечта моя, там каждый день рождаюсь вновь, и там я -- Я. Предназначенье там моё, моя судьба. Там повстречаю я её, что мне дана. Там нет комфорта, денег нет, одни долги, и не всегда готов обед, и жди беды. Но путь тот ввысь, над суетой, на небеса. Живу в согласьи там с собой, там Истина! Там счастлив и пишу стихи, себя творю... там воплощу свои мечты, мир создаю... там смыслом полон каждый миг, там в каждом Бог. Свидетельством тому -- сей стих. Там счастье -- долг! ... Так что же выбрать, путь какой? и как мне жить? ... что предназначено судьбой не изменить иди туда где счастлив ты куда влечёт куда зовут тебя мечты расчёт не в счёт где сердце где любовь твоя где ты есть ты там ждёт тебя твоя судьба твои мечты...
       -- Вы слышали, слышали? Поезд-то последний... разбился... столкнулся с встречным.
       Его словно кто-то ударил. "Что же это, Господи? За что? Ты спас меня! Чем я заслужил это? Прости меня, прости неразумного. Я чертыхался, а надо было благодарить. Не пенять на судьбу, а благодарить! Думал горе -- оказалось счастье! А если бы не опоздал, если бы успел... Как же теперь жить? Как прежде? По-старому? Нет, нет, нет!.."
       Он вдруг ощутил себя отправленным на эту чудную планету -- одну из многих обитаемых миров -- где ему подарено жить, но не просто так, а чтобы научиться чему-то, достичь чего-то.
       -- Благодарю тебя, Господи, благодарю!
       Подали поезд. Войдя в вагон, Дмитрий присел на свободное место. Напротив сидела мама с девочкой лет пяти. Девочка была удивительно похожа на его дочь. Дмитрий с грустью смотрел на неё. Девочка взглянула на него и улыбнулась.
       -- Не смотрите на моего ребёнка! -- резко сказала женщина и прижала дочку к себе.
       А девочка глядела на него своими смеющимися глазами и казалась воплощением девственной, ещё не испорченной человечьим прикосновением Земли.
       "Я не хочу к тебе, понимаешь ты, не хочу!" -- всплыли в памяти слова дочери. -- "Ну и чёрт с ней! ... Нет, не могу, не могу отказаться от любви к дочери, как невозможно отказаться от того, что я отец".
       Девочка время от времени поглядывала на Дмитрия, словно предлагала поиграть, и в глазах её он видел все тайны и разгадки, все ответы на все вопросы, а она трогала рукой запотевшее стекло и улыбалась своими смеющимися глазами, как это могут только пятилетние девочки.
       Она так и не проронила ни слова. Зато перед выходом помахала ему рукой. И ни слова. Только глаза и улыбка!
       -- Благая весть. Купите газету с благой вестью о втором пришествии господа нашего, рассказ о земле обетованной.
       По проходу шла старушка с газетами в руках. Дмитрий с любопытством взял одну и стал просматривать. Это была газета о том самом Учителе из Сибири.
       -- Все должны узнать о втором пришествии, тогда лишь спасётесь! -- призывала старушка. Видно было, что она очень хочет продать свои газеты. -- Покупайте благую весть, рассказ о земле обетованной и Учителе нашем.
       Сидящий сбоку мужчина протянул деньги. Старушка взяла банкноту и дала сдачу.
       -- Все должны любить друг друга, чтобы на земле-матушке жили дружно в любви. Спаситесь!
       -- А сколько стоит? -- поинтересовался мужчина, и, получив ответ, сосчитал сдачу. -- Так вы мне недодали!
       -- Ой, прости, миленький, прости, -- пролепетала старуха. -- У меня тридцать детей ... все из детдома ... я их воспитываю... -- Дрожащими руками она стала рыться в кошельке. -- Вот газеты продаю, чтобы кормить их.
       -- Что вы детьми прикрываетесь, -- раздражённо сказала пожилая женщина. -- Вы газетки продаёте, бизнес свой делаете. Какую церковь вы представляете?
       -- Это сектанты, -- сказал сидящий напротив мужчина.
       -- Не сектанты, не сектанты! -- заверещала бабка.
       -- Если вы верующая, то не прикрывайтесь детьми, если вы православная.
       -- Я тоже была православная, пока не познала второго пришествия сына Божия Иисуса Христа. Все должны узнать о втором пришествии!
       -- Отойди, сатана! -- закричала женщина.
       -- Да, я сатана!
       -- А вы сами-то верите, что он Христос? -- спросил Дмитрий у старухи.
       -- Знаю, потому что видела у него следы от распятия на руках и ногах. Он к кому прикоснётся, всех излечивает, и мёртвых и больных, и погода лучше становится с ним. У меня есть ещё одна книга -- "Завет" Учителя нашего. Двадцать пять стоит. Купишь? -- Видно было, что ей очень хочется продать.
       -- Спасибо, у меня таких денег нет, -- отказался Дмитрий.
       -- Их учитель - лжехристос, -- сказала сидящий напротив мужчина.
       -- А вот поезжайте и убедитесь, что я правду говорю.
       "А может и вправду, поехать, сбежать из этого ада, от абсурда и бессмыслицы, от преступности и убийств, в мир, где царит любовь, где люди любят друг друга, где все братья и нет чужих, где нет денег и погони за выгодой, где жертвуют собой ради счастья ближнего, где нет телефона и телевидения, налогов и пенсий, сбежать от цивилизации, спрятаться, чтобы обрести, наконец, смысл жизни?!
       Но как, если нет денег? И ведь не знаю куда ехать. Вот если были бы деньги, я бы поехал.
       Но стоит ли искушать судьбу, зная, что всё предопределено?
       Нет, сбежать во что бы то ни стало! К себе!
       Всю жизнь мечтал сбежать от этой жизни куда угодно: стать лесником, бакенщиком, -- только бы найти себя, стать собой, понять, зачем я живу.
       Карьеры у меня не получилось, да и не могу я возвращаться к вещественным началам жизни. Зачем мне квартира, работа, если нет главного -- истины и любви?
       Однако почему-то не могу никак бросить этот вещевой хлам, отягощающий мою свободную душу.
       Я не должен желать, но желаю и не могу сдержать себя. Я хочу и могу простить, могу и хочу любить. Но среди людей это невозможно. Нужно уйти от мира! Все мои идеи ничего не стоят, раз не имеют практического применения. Однако всё жду чего-то. А это неправильно. Какая же это вера, если нет дел?! Вера в моём нынешнем понимании есть не ожидание желаемого, а смирение перед неизбежным и всевозможным. Я устал верить. Знаю, что всё будет, но чувствую: мне не по силам -- я грешен, я не чист; и чистым, чтобы прощать, не всегда могу быть.
       Нет, обратного пути нет! Ждать же благодати, всё равно что искушать Господа. В конце концов, уеду, и пусть все забудут обо мне. Ничего не хочу иметь, кроме своей души, готов везде видеть свой дом, имея лишь рюкзак за спиной. А что ещё человеку надо?!
       Не хочу иметь дома! Не хочу иметь имени! Хочу быть свободным от привязанностей!
       Я хочу жить по правде, хочу жить в Истине. А мир устроен так, что везде приходится врать.
       Возможно, только там -- в земле обетованной -- я смогу жить праведной жизнью, сохранять чистоту, смогу самосовершенствоваться, постигая Истину?"
       Едва он вошёл в квартиру, как раздался телефонный звонок.
       -- Дмитрий Валентинович? Хотим предложить вам заключить мировое соглашение. Мы выплачиваем то, что вы заработали, а вы отказываетесь от своих претензий. Если согласны, можем встретиться через час в суде.
       "Вот и благодать! -- обрадовался Дмитрий. -- Спасибо, Господи! Значит надо ехать!"
       В суде без обсуждений были подписаны все необходимые документы, и он получил заработанные деньги.
       "Теперь в Сибирь! Но куда именно ехать?"
       Дмитрий вспомнил об адресе, который получил от необычного церковнослужителя, и без промедлений направился туда. Его встретил знакомый мужчина, улыбнулся и спросил о цели визита. Дмитрий ответил, что хотел бы съездить к Учителю и увидеть всё своими глазами.
       -- Хорошее дело, -- одобрил служитель, взял ручку и написал подробно, как добраться. -- А читал ли ты "Завет" Учителя нашего?
       -- Нет, но очень хотел бы.
       -- Тогда можешь купить. Всего за тридцать.
       Дмитрий вспомнил, что старуха предлагала за двадцать пять. "Что это: жадность? корысть?" Но ничего не сказал и достал из кошелька деньги.
       Последователь принёс книгу, поцеловал и передал Дмитрию. Увидев в кошельке много денег, служитель, держа в руках приготовленную сдачу, просил:
       -- А не хочешь ли купить портрет Учителя нашего? Вот, -- показал он, -- на льняной бумаге, прочной. И молитва наша набрана микропечатью, под лупой рассмотреть можно. -- Он явно желал продать свой товар. -- Всего за пятьдесят.
       "И тут торгуют! -- с грустью подумал Дмитрий. -- Всякая церковь не может обойтись без денег, и в этом её ахиллесова пята".
       Он поблагодарил церковнослужителя и распрощался.
       "Да нужно во всём убедиться самому! Реально ли существует то, о чём так страстно агитируют последователи этой церкви?
       Хочется, хочется жить в общине единомышленников, где царит любовь, доверие, где все люди братья.
       Вот только возможно ли братство, построенное на самопожертвовании личности? И вообще, возможно ли самоотрицание личности?
       Поклоняться я не могу. Но хочу понять суть их общины, почувствовать каждого, чтобы проникнуть в себя, или же понять истоки мифа и побудительные причины мифотворчества.
       В окружающей меня действительности невозможно примирить жизнь духовную и материальное существование. Быть может, только в монастыре я смогу жить беспрепятственно жизнью духовной?
       Хочется найти мир свой, хочется перестать быть чужим, хочется понимания, любви, братства! Хочется быть свободным! Быть собой! И чтобы все тебя понимали, принимали и любили!
       Но осуществима ли великая идея любви и братства между людьми? Возможно ли групповое самосовершенствование?
       Смогу ли я стать своим?
       Это кажется слишком простым -- уйти в монастырь. Но от себя не сбежишь. Сбежать не означает уйти от мира! Ещё надеюсь найти свой мир, свой монастырь, мир в монастыре, мир Горний!
       Хочется приобщиться к Истине, постигнуть Тайну. Хотя... ведь мне нужна не разгадка, а вера... не понимание, а надежда... не Истина, но Тайна! Любви хочу я! Любви, свободы, равенства и братства!"
       Он без проблем купил билет на ближайший поезд, удивляясь сопутствующей ему удаче. Дома быстро собрал рюкзак, и никому ничего не сказав, даже не оставив записки, приехал на вокзал, успев к самому отходу поезда.
       Войдя в вагон, Дмитрий занял своё место. "Ничто так не побуждает к размышлению, как путешествие в поезде -- покой в движении!" Вначале он был раздражён бессмысленной болтовней соседей и сидел молча, думая о том, что ожидает его в далёких краях. Но постепенно спор привлёк его внимание.
       -- Неужели нельзя жить просто, без всяких идей? -- вопрошала намалёванная дама.
       -- Идеи определяют нашу жизнь, -- ответил сосед, которого Дмитрий сразу назвал "учёным".
       -- Нет, бытиё определяет сознание!
       -- Бытиё формирует, но не определяет сознание; человек не функция обстоятельств.
       -- Зачем вообще нужна обязательно какая-то идея?! Нет у меня никаких идей, и неплохо я живу.
       -- Идея есть, даже если вы её не осознаёте. Она ответ о смысле вашего существования. По сути есть только две Идеи: жить ради других, или жить для себя. Если жизнь ограничена смертью, то всё делаешь только ради себя; а если смерть лишь грань, за которой лежит другое существование, тогда жить только для себя не имеет смысла.
       -- А почему я должна жить ради кого-то?
       -- Мы всё равно свою жизнь посвящаем кому-то или чему-то. Иначе невозможно, потому как жизнь нам дана для определённой цели. Так и в Библии сказано.
       -- Не согласна я с Библией. Почему я должна помогать нищему, если ему на том свете будет хорошо?
       -- Душа измеряется тем, сколько сможешь отдать.
       -- Неужели нельзя быть богатым и при этом жить духовной жизнью?
       -- Двум богам служить невозможно.
       -- Но ведь духовная жизнь не зависит от материальной!
       -- В реальности зависит, и потому нужно жертвовать материальным ради духовного, чтобы добиться совершенства.
       Дмитрий не стал встревать в разговор, и открыл купленный "Завет".
       "Кто же он -- их Учитель?"
       Суровые, холодные минуты всё чаще начинали врываться во внутренний мир всё более взрослеющего Сергея,
       В тот мир, который по-прежнему озарялся вспышками удивительных фантазий и мечтаний, где подолгу купался юный Сын Человеческий и черпал необходимые силы, помогающие преодолевать преграды грубого окружающего мира.
       Как же труден путь, когда мир окружающий на протяжении семи лет жития во плоти постоянно воспринимался Сыном Человеческим холодным, неуютным и чужим. Но такова была Воля Отца Небесного.
       Спор соседей отвлекал, и потому Дмитрий читал урывками.
       Но можно ли определяться в мире, который чужд и деяния которого воспринимаются дикими и обреченными?!
       Чем более Дмитрий читал, тем более удивлялся: написано было словно о нём.
       Но вот пришло время соприкоснуться с реальностью, которая помогла познать саму суть болезни человека,
       Той болезни, которая бесконечно делит людей на тех, кто выше, и на тех, кто ниже: которая одних покрывает ложным блеском, а других подводит к уровню ничтожества.
       -- Что эффективнее, а значит, и естественнее: разумный эгоизм или альтруизм? Желание жить для других быстро пропадает, а вот жить для себя -- никогда!
       -- Да, эгоизм и стремление к личной выгоде создают материальное благополучие. Но разве хлебом единым жив человек? Желательно, чтобы была гармония. Однако всегда приходится выбирать. Если верите, что душа бессмертна, будете заботиться о душе, если не верите, будете жить заботой о теле.
       Но и здесь мир окружающий требовал своего во всей своей лжи и извращенности, прикрытой иллюзией ложной чести и достоинства.
       -- Да не было никакого воскресения! А все эти христы -- мошенники!
       -- Иисус Христос - это имя, фамилия и отчество. Он еврейчик. Николай-угодник. Хироманты посчитали по Библии имя того, кто откроет лекарство от всех недугов. Имя это Николай Климов. Это я и есть.
       Вздор подвыпившего соседа удивил Дмитрия. А тот, кажется, вошёл в раж.
       -- Церковь страшна, а не вера! Священнослужители сущие бестии. Почему у монашек одежды такие? Чтобы удобно было скрывать беременность! Обнаружили даже подземный ход в монастыре, -- он вёл из мужского монастыря в женский. Там в подземелье монахини закапывали своих рождённых детей, чтобы скрыть грех.
       -- А вы куда едете? -- обратился к Дмитрию "учёный" сосед.
       -- В Сибирь.
       -- Освоение пространства свойство юношеских исканий.
       -- Это постижение пространства Духа.
       -- А не страшно странствовать одному?
       -- Кто верит, в том нет страха.
       -- И не скучно?
       -- А я не один!
       -- Ну а как вы считаете, есть Бог?
       -- Для тех, кто верит, есть.
       -- Почему же Бог молчит?
       -- Он молчит для тех, кто Его не слышит.
       Дмитрий углубился в чтение.
       И что-то особое, пробудившееся на миг от дремоты глубокой, глянуло чрез очи его на реальность окружающую.
       На мгновение вздрогнуло сердце, ибо в течение этого краткого мира Сергей видел пред собой как бы землю чужую, с житием на ней диким и крайне невежественным.
       Кому принадлежал взгляд сей, оставивший глубокий след в сердце Сына Человеческого?
       Взор сей явно исходил из того, кто стоял неизмеримо дальше впереди от времени настоящего.
       Реальность же неизменная по-прежнему продолжала окутывать последующие шаги Постигающего.
       Но не раз впоследствии проявлялись минуты подобные, когда ближе к полуночи, оставаясь в тиши засыпающего дома и города, Он внезапно ощущал волну чудную, которая бурно окутывала на краткое время чело и сердце Его.
       Чуден был миг сей, сколько же печали таил он в себе! Ибо на краткое время отрывался Сергей от связи с миром окружающим, с коим тесно был связан, проживая во плоти своей, и окунался в Мир духа возвышенного.
       В эти мгновения ОН как бы по-прежнему продолжал смотреть на предметы окружающие и думать о житии человеческом, но отношение ко всему было иное.
       Это не был взгляд на реку пребывающего в ней, это был взгляд пребывающего над ней неизмеримо выше.
       И видел Он не только суть потока сего, но и направление его, и горизонт ожидающий.
       Кристально чистый и благоуханный Мир наполнял взволнованное сердце Сына Человеческого, давая до боли почувствовать невежество мутной реки житии человеческого.
       Что-то родное близкое начинало просыпаться к Миру тому, и слезы обильно увлажняли глаза и лице Сергея, ибо знал Он, что, уснув вскоре, утром вновь надлежало проснуться в потоке реки мутной, так как именно там должно было сотворять шаги следующие.
       И чужд был Ему возврат сей, но не должно было ешё вспомнить суть Воли, коею призван был исполнить Он.
       -- Недавно в одной религиозной секте, в связи с приближающейся кометой, все члены секты покончили жизнь самоубийством. Считали, что они инопланетяне, и потому добровольно ушли из жизни, чтобы их забрало НЛО, и они вместе с кометой обрели новую жизнь.
       -- Откуда в них такое бесстрашие?!
       -- Наивные или просто глупые люди. Верят в то, во что хотят верить: будто душа после смерти освобождается от тела и продолжает жить, а комета - это посланец за живущими на земле душами, -- так им их Учитель сказал.
       -- Скольких Учителей я знал, и каждый говорил, что его учение единственно правильное, а все остальные ложные. В книгах каждый по-своему излагает вечные истины, и оттого они искажаются до неузнаваемости. А ты должен впитывать в себя то, что неверно понял интерпретатор. Тогда я обратился к первоисточникам. Но и в них смысл потерялся в переводах. Наконец я понял, что Истина лежит в моей душе, и я способен её познать также как Рама и Кришна, Будда, и Зороастр. Нужно только быть честным перед самим собой и страстно желать постичь Истину.
       -- А я книг не читаю. Зачем они? Все эти религии ерунда. Верю только, что душа бессмертна. А рай и ад -- это всё выдумки, также как и бог.
       -- И как же оценивается душа после смерти?
       -- Никак. Всё в кучу, и неизвестно куда. Люди одинаковы; все мы, в принципе, одно и то же.
       -- Нет, каждый получает по заслугам. Ты же не смешиваешь соль и сахар.
       -- Всё, хватит! Не хочу думать об этом. Голова от мыслей болит.
       -- Если голова болит, значит, она есть! -- усмехнулся кто-то.
       -- У меня привычка -- не думать! Думать до хрена вообще вредно. Над крысами эксперимент ставили, так те, кто много думал, раньше умирали.
       -- А вы в Бога верите? -- обратился к Дмитрию парень в военной форме, видимо, демобилизованный.
       -- Все верят, только каждый по-своему.
       -- Вот и я верю. Только не как все. Без всех этих молитв и свечек. Чувствую, в груди что-то горит, словно подталкивает меня к чему-то. Верую в Иисуса Христа. У нас многие делали себе татуировку. Я тоже хотел сделать себе Божью матерь.
       -- Зачем?
       -- Нравится мне она. Красиво. ... Слушай, давай выпьем. А то я без водки никак разговаривать не могу.
       -- А я с водкой не могу.
       -- Как же без неё? -- удивился демобилизованный. -- Хоть какое-то удовольствие. Без водки скучно. Надо же чем-то заниматься. -- Парень налил себе в стакан. -- Вот приеду домой, главное - не спиться. Заработаю на дом, на машину. Чтоб приехал на "кадиллаке", снял очки тёмные, и чтоб все на меня глазели.
       -- И зачем тебе это?
       -- Чтобы быть не хуже других. Вот только для этого кучу денег иметь надо.
       -- А мне вот не надо. Настоящее счастье -- это свобода, причём и от денег тоже.
       -- А что такое свобода?
       -- Для меня это возможность всегда и во всём при любых обстоятельствах оставаться собой. Я живу с ощущением долга перед жизнью, словно когда-то прожил жизнь неправильно, и это ужасное чувство гнетёт меня вот уже тысячу лет; и я просил, умолял дать мне новую жизнь, чтобы прожить её достойно, сделать то, что осознал как цель своего существования, совершить, что достойно человеческой жизни и что нужно Богу. И Бог сжалился и дал мне жизнь. И до тридцати трех лет я не мог вспомнить себя и не понимал, а только чувствовал какое-то неосознанное стремление к чему-то. И тогда Бог помог мне -- и я умер. А когда умер, то вспомнил, для чего я просил жизнь и что должен сделать! Только для этого нужно было умереть. И вот теперь я живу сознанием долга перед жизнью, и перед тем, кто подарил мне жизнь.
       -- Да, что бы ни думали, как бы ни строили планов, велика роль случая, который непрогнозируем. И часто он играет решающую роль, -- сказал учёный сосед.
       -- А вот у меня был такой случай. Попросила меня одна женщина помочь сделать ей одну работу. Ну договорились мы, назвал я сумму, а потом понял -- продешевил. Клиентка моя оказалась весьма состоятельная, да и обязанности свои по договору не выполняла, спихивала их на меня. Мне обидно было, что она на мне выезжает. Вот я и решил повысить цену. Долго думал, как лучше обосновать. Наконец, придумал. Только почему-то никак не мог избавиться от мыслей об этом. Нет, вы не подумайте, что тут угрызения совести или что-то подобное, -- я чувствовал себя абсолютно правым, морально, ну и по-деловому. И хотя волнения не было никакого, но почему-то всё крутилось в голове, как скажу ей о повышении цены. Нет, я не чувствовал, что обираю её. Она хвасталась, что квартиру новую купила, нарядами щеголяла во время наших встреч, драгоценности свои демонстрировала. Если бы она нищая была -- тогда другое дело, таким я и бесплатно готов помогать. И помогал!
       Клиентка моя не производила впечатление интеллигентной женщины, а потому я и решил взять деньги как бы вперед, чтобы они не обманули меня, как бывало: скажут спасибо, а денежки-то прощай. А когда встретились, и я сказал ей о необходимости заплатить сверх оговоренного, всячески это обосновывая, то она к удивлению моему расстроилась, стала спорить. Но я твёрдо стоял, доказывал, аргументировал, так что ей ничего не оставалось, как согласиться. А куда ей было деваться! И хотя стыдно мне не было, но только когда я аргументировал и доказывал, чувствовал, что ложь мою Он видит.
       Когда она расстроилась, я так растерялся, что готов был бесплатно закончить работу, о чём и сказал совершенно искренне. Я думал, ей не будет никакой сложности доплатить, а она из-за денег чуть не заплакала. Она бы, конечно, заплатила, только я почувствовал, что она обо мне подумала. И это меня задело: ведь она в роскоши купается, а у меня на хлеб в тот момент не было.
       Вернулся я домой, сделал работу, и вдруг сердце у меня закололо, да так, как никогда раньше не было. И это при том, что я не волновался и не расстраивался. Но только боль не проходила. Я спросил себя, в чём причина, ведь всё имеет свою причину. Ответ напрашивался один: от денег этих! Я вдруг представил, как она всё рассказала своему мужу, а тот обозлился и предложил не платить вовсе, да ешё проучить меня. Мне показалось, что уколы в сердце это их слова и мысли обо мне. Я принял лекарство, но боль не проходила. И тут вдруг я представил, что сейчас вот умру, то есть могу умереть прямо сейчас, и никто и ничто мне не поможет, и уже не нужны мне будут никакие деньги. Я вдруг почувствовал всю реальность смерти, и подумал: "сколько же во мне ешё гадости; вот околею сейчас, найдут меня, и всё дерьмо, что накопил, обнаружится, и что скажут? что Он скажет? что сам себе скажу на суде?"
       И стало мне стыдно и страшно. И тогда обратился я к Господу, прося избавить от боли и смерти, спасти и вразумить меня. Пытался оправдываться, и уже даже сознался в корысти, но вновь и вновь оправдывал себя. В конце концов, понял, что должен отказаться от денег. Однако соблазн не отпускал. Вернее, это был уже не соблазн, а нежелание признать соблазн: я ешё искал обоснования, готов был простить, если откажутся платить, но не готов был вернуть полученное и отказаться от денег вовсе.
       И вот посреди ночи, сквозь сон я вдруг отчетливо почувствовал, что единственно возможный и необходимый выход из этой ситуации это отказаться от денег и отдать полученное сверх оговоренного. Я понял это так, словно мне это сказал кто-то, я чувствовал в своём мозгу этот Голос. Слышал и другие голоса, которые предлагали другой выход, чтобы обман мой выглядел благопристойно, не как покаяние и признание своей лжи. И вдруг я почувствовал Присутствие, увидел Его, только иным зрением. Слышать я не слышал, но почувствовал это как приказ, который должен исполнить без рассуждений и без сомнений. Он сказал, что я должен очиститься, а для этого отдать деньги, и если я не преодолею корысть, то не о чем больше и говорить.
       Очиститься! А для этого отдать деньги! И это при том, что сижу без копейки! Но жертвовать ради них душой фактически означало убить себя. Для меня это была не абстрактная проблема, не умозрительная возможность, но самая что ни на есть реальность. Я вдруг увидел, как её муж со злобной ухмылкой забирает выполненную мной работу и ничего не платит, да ещё мне угрожает.
       А ведь я мечтал о мире Горнем, молился, просил милости Господа, мечтал о благодати. И тогда понял я, что это был Господь, что это Он меня вразумил. А то, что это был именно Он, я понял из того, что сомнения мои улетучились, все хитрости самоувещевания и самооправдания были преодолены Его повелением. Я почувствовал отчетливо, что лучше быть нищим, но с Господом, нежели с деньгами, но без Него, без Его благодати, без Его любви.
       Я понял, что удостоился милости, что Господь услышал меня и вразумил. Он спас меня! Но если бы не боль, я бы не понял, а даже если бы понял, не согласился; пытался бы отговориться, оправдаться. Боль заставила. Спасибо, Господи, за боль! Она спасла меня. Я словно очистился, избавился от корысти. А как избавился, так легче стало, сердце перестало болеть. Только через боль я понял и принял своё спасение. А как признал, что боль исцелила меня, так и умереть стало не страшно.
       Человек без боли мало что понимает, а если и понимает, то с трудом.
       Если бы я не верил, то посчитал бы это чудом! C точки зрения здравого смысла это необъяснимо.
       -- Так это, наверное, магнитная буря была, и у многих сердце болело.
       -- А хотя бы и буря, не всё ли равно. Главное, что я соблазн поборол, себя преодолел. Хотя, позже оказалось, действительно была магнитная буря. Только теперь я ничего не прошу у Господа, а лишь за всё благодарю. Господи, вразуми и направь. Ничего не прошу и смиряюсь, ибо верую в судьбу свою благую, что она есть неоспоримое для меня благо. Теперь самое главное для меня -- это любовь Господа. От неё всё: и вера, и надежда, и желание жить. Как только лгу или совершаю неправедный поступок, так чувствую, что Господь отворачивает от меня свой лик, и любовь уходит, а вместе с ней вера, надежда и желание жить. Знаете ли вы, что такое жить в вере? Это удивительное состояние! Это видение мира таким, каким ты хочешь его видеть, радость надежды и счастье веры! Это вечное покаяние в своём несовершенстве. Иногда понимаю, что не надо делать нечто, а делаю, и снова каюсь, но не в слабости своей, а в своём несовершенстве. Я настолько верю, что уже словно знаю, и обращаюсь к Нему как к брату своему или отцу, ну или к вам. В такую веру никто не сможет поверить. Я бы и сам не поверил.
       -- Ты просто честный дурак!
       -- Сумасшедший!
       -- А меня все называют сумасшедшим: и мать, и жена, и даже на работе. Я кажусь им ненормальным. Только называя меня сумасшедшим, они хотят не столько объяснить ненормальность моего поведения, сколько утвердить собственную нормальность. А всё потому, что моё поведение кажется им необъяснимым. У них просто не получается меня обдурить, а если бы удалось, назвали бы придурком. Вот и приходится ум свой прятать. Ведь люди очень не любят, когда их оставляют в дураках. И чтобы защитить себя, они называют того, кто их обставил, либо обманщиком, либо сумасшедшим. Вот я и выбрал роль дурака, потому что совсем не дурак!
       Я или сумасшедший, или гений, но никак не дурак. Только благодаря тому, что сопротивлялся обществу, я сохранил себя как личность, и морально, и физически.
       Просто они не хотят признать меня умнее и честнее, потому и называют сумасшедшим. А я и сам называю себя сумасшедшим! Чувствую, что несвободен в поступках, сидит во мне какая-то заданность. Рассудком понимаю, что поступаю глупо, но сердцу приказать не могу.
       Мне говорят, что я не в своём уме, утверждают, будто я не нормальный. А что такое нормальный человек? Который как все? частичка большинства? живёт, как правило, в семье, заботами о хлебе насущном для жены и детей, все стремления -- побольше заработать?..
       Вот на что люди жизнь свою тратят? На зарабатывание денег, пытаются продать себя подороже -- душу свою продать! Они продают себя, чтобы купить себе удовольствия, развлечения, уважение, почёт и даже славу посмертную. Смешные! Всю жизнь думают о том, как тело сохранить, забывая, что тело всё равно умрёт. И что останется? Трудятся изо всех сил, а потом бояться потерять добытое с таким трудом, становясь рабами нажитого. Все, все сходят с ума, только каждый по-своему!
       Нужно не покупать удовольствия, а получать их непосредственно от жизни. И ведь как мало нужно человеку для счастья! Само собой поесть, оно, конечно. Но главное-то не кусок хлеба, с колбасой он или без. Главное -- что в душе! В душе счастье заключено! Невозможно за деньги купить счастье, которое дарит радость души!
       Деньги -- от них всё зло! Это благодаря наличию денег можно копить безмерно сверх того, что тебе необходимо. Большинство, то есть нормальные люди, работают ради денег! А я дурак, работаю ради удовольствия. Если не нахожу удовольствия, то и не работаю. Я хочу на работу идти как на праздник, чтобы вся жизнь была праздником. Иначе зачем жить?!
       Нет, не могу я быть как все, не могу! Стоит мне что-нибудь сказать от души -- а иначе и говорить не стоит! -- все сразу же отворачиваются от меня, словно я сказал непристойность. А я всего лишь рассказал о сокровенном, что на сердце лежало. Но все посчитали это бестактностью, словно я соврал или обругал кого-то.
       Нет, не в состоянии я переделать свою натуру. Натура повелевает человеком, и он всецело в её власти. Вот, к примеру, думает человек о себе как о глубоко порядочном, высоконравственном, не способном на подлость и низость, а случись что, забывает обо всём на свете, стараясь не упустить своей выгоды, стремится во что бы то ни стало не оказаться в дураках.
       Да и что такое дурак? И чем они, дураки, хуже других людей? Кто из нас не совершал глупостей и дурацких поступков, а потом не сожалел о содеянном? Что же, дурак тот, кто не понимает, будто совершает глупости? Да таких с избытком. Люди не так умны, как хотят себе казаться. Да и что значит умны? Добры -- это я понимаю, то есть когда помогаешь другим людям, даже с ущербом для себя. Для большинства же ум -- лишь способность извлекать выгоду. Но ведь не ограничивается всё выгодой. Почему того, кто отказывается от своей выгоды, называют дураком? Может, он и есть самый умный, только никто этого не понимает. А кого понять не могут, того и называют ненормальным. А он просто не впихивается в рамки нормального человека, он больше этих рамок!
       Люди слепы! Сколько раз я убеждался в этом. Они не хотят понимать, они хотят наслаждаться! Поставь перед ними Истину, сделают вид, что не заметили. И не среда виновата. Всё дело в самом человеке! Если от среды ждёшь изменений в себе, значит, к себе-то и не обращаешься! Вот думает человек: заработаю много денег, создам себе условия, тогда и перестану копить и стану добрым. Но ничто не мешает человеку быть добрым, отзывчивым, любить ближнего своего. Только он сам! Но пока человек сам не поймёт, все призывы бестолку, а даже если поймёт, это не означает, что он изменится. Насильно во благо ничего не сделаешь. У каждого свой путь, и нельзя всем толпой идти столбовой дорогой, даже если она единственно правильная. Ведь поиск своего неповторимого пути и составляет жизнь человека.
       Когда-то я тоже думал: нужно только создать достойные условия и тогда человек станет Человеком, полагал, что дело в обстоятельствах, в среде значит. Нет, проблема не в условиях, а в самом человеке, в том, каково его нутро. А нутро у всех доброе. Злыми же человека делают, нет, не обстоятельства, а неверие в то, что и другие люди тоже добрые, и что всем людям, какими бы они злобными не казались, хочется любви, ласки и нежности. Проблема не в деньгах, а в том, что ты любишь, а тебя нет. Человек зол, потому что ему любви не хватает, любви, а не еды! А любовь -- это когда любишь сам, пусть даже безответно. Получается, люди злы оттого, что не любят или бояться любить. Или...или я уж и не знаю...
       -- Мир управляется силой и выгодой.
       -- Если это так, то мир катится к гибели. Иногда кажется будто смотрю на этот мир словно из-за стекла, словно нахожусь по ту сторону стеклянной колбы: всё вижу, пытаюсь вмешаться, но сделать ничего не могу, меня замечают, но не слышат, не понимают и лишь сочувствуют, считая сумасшедшим.
       -- Такого человека я за свои двадцать лет встречаю впервые. -- Демобилизованный с удивлением покачал головой. -- А вправду говорят, что человек живёт девять раз? Иногда случается, будто со мной это уже было, словно в прошлой жизни... Бывает такое?
       -- А может, мы просто подопытные кролики, рассада на этой планете, за которой внимательно наблюдает Садовник, высадивший её ради эксперимента: приживётся или нет?..
       Дмитрию казалось, именно в этой части поезда происходит самый важный в мире разговор.
       -- Спастись можно только вместе, -- сказала женщина, до этого безучастно лежавшая на верхней полке. Она осторожно спустилась вниз. -- Глаза её светились, и вся она была какая-то "солнечная".
       -- Я не считаю себя индивидуалистом, -- сказал Дмитрий, -- однако что-то не позволяет мне примкнуть ни к какой секте. Мне кажется, самосовершенствование -- процесс индивидуальный. Групповое моление для меня всё равно что групповой онанизм. Молитва, по моему мнению, глубоко интимное таинство.
       -- Необходимо самоотречение во имя братства людей, -- возразила "солнечная".
       Дмитрий хотел пожалеть её за наивную веру, а она посмотрела на него своими распахнутыми лучистыми глазами, и мягко так, нежно произнесла:
       -- Только в общине единомышленников человек может совершенствоваться.
       -- Бросьте, своя рубашка ближе к телу, -- вмешался "учёный" сосед. -- Спасёшься сам, и вокруг тебя спасутся тысячи.
       -- Нужно пожертвовать собой, -- мягко возразила "солнечная". -- Только жертва помогает спастись. В самопожертвовании личности во имя братства людей путь спасения человечества.
       -- Самоотречение во имя других -- заблуждение. В реальной жизни эффективным двигателем является эгоизм, а не самопожертвование. Да и возможно ли отказаться от своего Я? можно ли полностью раствориться в общине? Что важнее: личность или общество?
       -- А вы почитайте проповеди Учителя нашего.
       -- Дело Христа -- не в проповеди неких идеалов, а прежде всего, осуществление нового способа жизни.
       -- Вот мы общиной и строим Новый Иерусалим.
       -- Со времен Платона люди пытались жить в общине на основе идеалов справедливости, равенства, братства. Но история показала, что это нежизненно. Идеал и жизнь несовместимы! И не должны быть совместимы! Человек должен искать благодати Духа Святого не столько в монастыре, но в миру строить свой монастырь. Церковь должна быть совершенно особым организмом взаимной любви и благодати, она должна формироваться сверху божественной благодатью, а не превращаться в общину, в некий социальный идеал, который бы насаждался. Церковь есть прежде всего органичное свободное жертвенное служение, где каждый её член обогащается за счёт приобщения к жизни церкви и в этом обогащении испытывает коренную трансформацию. Единство членов церкви не во взглядах на некие цели или предметы, а в особой природе своего собрания и самих себя, где любовью всё скрепляется, строится на благодати Божией, где единство не по человеческому установлению, а по Божьей благодати; это не просто жизнь людей в общине, а проявление всеединства. Есть ли это в вашей церкви?
       -- И разве можно любить всех?! -- поддержал "учёного" соседа Дмитрий.
       "Солнечная" смиренно улыбнулась Дмитрию, и ласково, словно поглаживая, успокаивающе сказала:
       -- Вы потому так говорите, что вас никто не любит, а вы очень нуждаетесь в том, чтобы вас любили.
       Дмитрий почувствовал раздражение. "Да, я хочу любви, я ищу любви... как средства избавления от любви!"
       Тут к Дмитрию подошла маленькая девочка и протянула ручки. Он взял её, посадил на колени и стал угощать печеньем, словно она была его дочкой, и сразу раздражение и сомнения куда-то исчезли. "Солнечная" смотрела на него с умилением.
       -- Вот вы спрашиваете, а у вас в глазах написано, что сами всё знаете. Вы так смотрите людям в глаза... Не надо растрачивать своей исключительной силы.
       -- Её только прибывает от этого.
       -- Но её могут использовать во зло.
       -- Это невозможно, потому что сила эта добрая.
       -- А вот я грешила и грешу. Всё в мир тянет. А хочу жить в монастыре. Раньше всё работала, в президиумах сидела, так и детей загубила, потому что считала: как же можно работу пропустить, работа важнее всего. ... Вот и мясо ем, и рыбу. Прости, Господи. ... И тянет всё в мир, тянет... И грешу, и молюсь, и снова грешу. ... Сорок лет некрещёная была, а теперь Бог вразумил. А всё через болезнь. Десять лет не хотела операцию делать, а как сделала, так и поняла, что не зря всё это было, что нужно бросить всё, и бросила, ушла, оставив все свои дипломы, квартиру дочери отдала. А если бы пошла работать, то опять бы человекоугодием занималась, вместо того чтобы угодить Богу. Антоний сказал: "хочешь спастись, беги от людей". А Господь сказал -- "молчи". ... И ведь какую ответственность берут священники, когда могут не то слово сказать! Как занялся мой батюшка политикой, так сразу я охладела к нему, словно чужой он мне стал. Храм-то -- он в душе! ... Вот опять осуждаю. И как меня только до причастия допускают? Всё говорю, говорю, а надо молчать. Просить даже не могу, грешу и святотатствую. Смирения нет во мне. Всё гордыня. И тянет в мир, тянет. А нужно мне в монастырь. Хотя, может, так оно и нужно. ... Муж мой -- моё испытание. Курит, кофе пьёт... Страсти! ... Тяжко. Это грехи мои. А какая любовь была! А тридцать лет прошло, чувствую, развенчивается брак, но всё равно венчалась. Вот и дочь моя с мужем живут вместе, а счастья нет. Где так называемые счастливые семьи? -- нет их! Дочку хотела выдать замуж, переживала, а потом поняла, что сама-то всю жизнь прожила без веры, только теперь пришла к Господу, и дочь за мной. Ешё горда, самолюбивая, а должна уступать. ... Какая грешница! Причащения на три дня хватает, а потом опять. Рада бы в Рай, а грехи не пущают. ... Хотя Господь в один день всё решить может. ... А как тяжело смотреть на тех неверующих, что губят себя... Ведь не спасутся! ... Есть ли монашество во мне, не знаю...
       Затаив дыхание, Дмитрий слушал исповедь.
       -- Брат, кушать будете?
       -- Нет, спасибо!
       -- Ведь как в сказке живём. В радости-то какой! Радости сколько! Господь открыл новую радость. А слёзы... это от скорбей. Они тоже радостные. И каждый день даются. Господь всё даёт к радости: и скорбь, и слёзы. Спасибо за то, что дал и за то, что не дал. Надо мир хранить, и всё будет. Не надо вмешиваться. У Господа есть все ответы на все вопросы. Он всё даст, когда нужно будет. ... Вот еду на святую землю обетованную. Была уже и в Оптиной пустыни, и на Валааме. Спасибо, Господи. Покаянья хочу, на площади, вот и перед вами... -- Собеседница вытерла слезу. -- Значит, не напрасно встретились. Даже на душе полегчало от нашего разговора. Спаси вас Господи. Счастья Вам...
       "Почему они уходят от мира? Что побуждает их бросать дома, привычный образ жизни, продавать всё нажитое и ехать в неизвестно какую глушь? Желание спастись? Потребность в гармонии? Необходимость обрести смысл жизни?
       Не к этому ли бессознательно тянет каждого: уйти от мира и жить в общине единомышленников, быть своим среди своих? Мирская жизнь чужда, так может в церкви среди единомышленников можно любить беспрепятственно, быть собой, не боясь быть осмеянным, любить несмотря ни на что?
       Смогу ли преодолеть эгоизм своего Я и раствориться в общине, следовать естественному закону? Но в том ли закон, чтобы подчинить себя общине, растворить своё Я в Мы? Естественный ли это закон? Таково ли человеческое естество? Да и возможно ли это: отказаться от своего Я и раствориться в общине?"
       Дмитрий вновь открыл "Завет". "Смогу ли я стать своим среди чужих?"
       Когда в определенную среду входит инородное тело, то между средой и телом возникает дистанция, ибо среда будет настороженно и изучающе относиться к нему.
       И ежели тело не предпримет попытки сблизиться со средой, в которую попадет, то от среды последуют попытки отторгнуть тело инородное.
       Суть таинства сего покрывала житие Сына Человеческого до времени пробуждения Его пред часом Сотворения.
       Ибо должен был входить Он в уровни разные как "свой", и тогда среда, принимая Его, раскрывалась пред Ним, предоставляя возможность познать суть её.
       Но не было в Нем особенностей, соответствующим уровням разным, и тогда Покров таинственный по возможности восполнял недостающее.
       И как только уровень определенный оставлял познание о себе в сознании Его, потребность войти в уровень следующий неожиданно овладевала Им, оставляя удивление в Нем: как же Он вообще мог попасть в уровень предыдущий?
       ...Это таинство делало Его чужеродным в среде своеобразной, что со временем повлекло реакцию естественную, проявившуюся в укорах и усмешках.
       ...И чтобы инородное хоть немного стало "своим", требовалось таинство дополнительное.
       ...И рванулся крик из груди Его пламенем разбушевавшимся, устремляясь в просторы Вселенной:
       "Нет! У человечества должен быть выход и возможность обрести Спасение... Они есть!"
       ...В минуту отдыха Он отошел в одиночестве к берегу реки, протекающей поблизости, и стал взирать на горы, окружающие село.
       И тут взгляд Его как бы не стал взором Его, но -- взором существа постороннего, окидывающего взглядом очертания возвышенностей горных планеты чужой, которую впервые посетил.
       А повернув лице в сторону строений человеческих, сознание Его ярко отметило уродливость и дикость бытия человеческого.
       Далее вопрос немой прозвучал в сознании Сына Человеческого: "Посмотри, неужели Ты не видишь, что спасать здесь нечего?"
       "Или я не дорос до этого, или у меня другой путь", -- подумал Дмитрий.
       ...Ибо сознание Его, имея значительную оторванность от мира сего, делало Его во многом не способным жить в нормальных для обычного человека условиях.
       ...рванулось изнутри Могучее, отбросив покров, доселе сдерживающий Огонь сей. Слезы увлажнили лице Сына Человеческого.
       Пробуждение предначертанное свершилось!
       Начинались первые шаги самоосознания, шаги самостоятельные и трудные.
       Как чадо малое, начинающее осознавать себя, но ходить ешё не умеющее, внезапно оказалось в пустыне в одиночестве, так и Сын Человеческий, пробудившись, вскоре вздрогнул от одиночества, ибо не было опоры поддерживающей.
       И Гласа родительского не слышал Он, но Сила, всё более пробуждающаяся внутри, становилась опорой Ему.
       Великою сложностью наполнился Путь Его, ибо стал Он одинок, а родные поглядывали на Него, как на безумного.
       -- Наконец-то! Прибыли.
       Согласно полученным указаниям, Дмитрий пересел в электричку, а по прибытии в указанный пункт, сел в автобус, который должен был довезти его до глухой сибирской деревни, где жил Учитель.
       "Вот она -- земля обетованная! -- думал Дмитрий, глядя на проплывающие мимо холмы и леса. -- Красота-то какая! А может быть, и в самом деле, отсюда начнётся Суд миру? Быть может, и вправду он...? Как же хочется верить!"
       Ехали они долго по разухабистой дороге, делали остановки в деревнях, и по мере того, как автобус всё глубже забирался в неизведанное, Дмитрием всё более овладевало чувство таинственности.
       "Что они здесь ищут? Истину? Создать идеальную церковь, слепок вселенской гармонии, частичку всеединства... реально ли это? Возможно ли братство, построенное на самопожертвовании личности, на отрицании своего Я? Откуда вообще эта потребность в братстве? Могут ли все люди быть друг другу как братья? В природе сильнейший убивает своего слабого брата из одного выводка, чтобы выжить, и родители этому рады, поскольку одного выкормить легче, чем двоих. Так естественно ли общинное братство? Великие учителя человечества жили вне общин.
       Однако стремление к братству есть, тяга к идеалу неумолима. Вот только реален ли идеал?
       Подчинить себя общине, не означает ли раствориться в ней, пожертвовать своим Я?
       Преодолим ли эгоизм?
       Что выше: личность или община?
       Что есть Универсум: община? или личность?
       Что есть Истина: Я? или Мы?
       Мир есть Мы? или Я?
       Бог -- это Я, или Мы?"
       -- Те, кто паломники, выходи, приехали, -- объявил водитель.
       Перед Дмитрием была деревушка с полутора десятком домов.
       -- Как поживаете? -- спросил он у сидящей на крылечке бабульки.
       -- Как везде.
       -- И давно здесь?
       -- Как приехала сюда молодая, так никуда больше не уезжала. Люди как рыбы, ищут где лучше. Восьмой десяток живу, и всё на одном месте.
       -- Желаю вам прожить ещё столько же.
       -- Нет, не надо. Хватит уже. Тяжела жизнь, и ничего хорошего она не принесёт -- запомни мои слова -- только плохое! Баба Василиса прожила сто шесть лет, а чего хорошего? Скука смертная. Бабы пьют как мужики, даже больше. Одна ко мне зашла и говорит: "Выпью-ка у тебя полбутылки, а то потом дома нужно с мужем делить". -- "Так он заметит", -- говорю я ей. А она: "Не заметит. Мы уже неделю как гуляем". А вы, чай, паломник?
       -- Скорее, странник.
       -- Как появились сектанты, жизни спокойной не стало. Что ни день, едут паломники без конца.
       -- А не скажете, где найти их Учителя?
       -- Сам найдёшь.
       Дмитрий поблагодарил и направился к реке, по берегу которой стояли дома. Пройдя по деревне, на одном из домов он заметил знак интересующей его церкви. Подошёл к дому и поинтересовался у выходящей женщины, здесь ли живёт Учитель. Женщина ответила, что Учитель живёт здесь, но сегодня уже не принимает, посколько поздно, и указала дом, в котором можно переночевать. Поблагодарив, Дмитрий направился к указанному жилищу.
       -- Простите, я приехал к Учителю, -- обратился он к немолодой уже женщине. -- Нельзя ли у вас переночевать?
       -- Можно. Это как раз гостевой дом для паломников. А я хозяйка. Зовут меня Ася. Проходите.
       Дмитрий обрадовался такому гостеприимству.
       -- Сейчас много приезжает паломников, дальше будет ещё больше. На Горе сейчас многие работают, строят Город.
       "Гора, Город. Что это?" заинтересовался Дмитрий.
       -- Я бы тоже хотел принять посильное участие.
       -- Чтобы работать на Горе, нужно получить благословение Учителя, -- сказала Ася. -- А я здесь вот строюсь. Дома продала всё и приехала вслед за Учителем. Нелегко, конечно, тут. Местные не хотят, чтобы мы здесь жили, чтобы участки нам выделяли, обещали даже петуха подпустить.
       "Всё повторяется! -- подумал Дмитрий. -- Удивительно! Словно оживают мифы двухтысячелетней давности".
       -- Хотели купить дом у своих, -- продолжала Ася, -- а свои же перепродают вдвое дороже. Так-то вот. Ты учти, здесь большое испытание на деньги: крадут деньги, так что ни построить человек ничего не может, ни уехать, вот и живут здесь, потому как денег на обратную дорогу нет.
       -- Может, чаю попьём? -- предложил Дмитрий.
       -- Я воды раньше не пила. Потому что Учитель не пил. Он и сейчас только кисель пьёт.
       Ешё в поезде Дмитрий решил не маскироваться и со всех ситуациях оставаться самим собой.
       -- Разве чай может помешать исканию истины? -- спросил он.
       -- Что Учитель, то и истина. Я во всём следую за Учителем. Он сказал: кто хочет быть последователем, следуй во всём за мной в духовном постижении. Ты можешь представить: Учитель даже красил, полол...
       -- Он призывает идти за собой, а сам при этом ищёт? -- удивился Дмитрий.
       Асю передёрнуло.
       -- Учитель призывает любить, но вот к тебе я почему-то любви не испытываю.
       Сказав это, она будто съёжилась.
       Раздался звон разбитого стекла.
       -- Это местные, -- сказала Ася обеспокоенно. -- Протестуют. Не хотят, чтобы мы здесь обживались. В школе все стёкла побили. Пытались церквушку нашу поджечь, даже стреляли по куполу.
       Дмитрий вышел на улицу. Ночь придавала ешё больше загадочности происходящему.
       Тихий шёпот реки. Звон колокольчика. Конь не спит. И птицы ешё не уснули.
       "Почему они приезжают? Почему селятся здесь? Что это -- игра? Потребность приобщиться к великому свершению? Обрести смысл своей жизни?"
       Он подошёл к дому Учителя. Там все спали. За закрытым окном на подоконнике стоял дорогой импортный утюг. "Откуда он здесь?" -- удивился Дмитрий.
       Мимо, покачиваясь, прошёл мужик.
       -- Красота-то какая! -- сказал Дмитрий, желая пообщаться.
       -- Надоело уже. Всю жизнь здесь живу. Скоро семьдесят исполнится.
       -- И что же, по вашему, главное в жизни?
       -- Что главное? ... Детей двух вырастил и воспитал. ... Что ешё? ... Работал. ... И буду работать пока силы есть.
       -- Домой иди, -- раздался женский голос из соседнего дома. -- Домой, домой иди.
       -- Это жена моя. Зовёт.
       Дмитрий остался один. Он присел на берегу реки, любовался звёздами, холмами, и думал о завтрашней встрече с Учителем. Наконец сон загнал его в гостевой дом. Спать пришлось на полу, вместе с другими работниками.
       Наутро Ася предложила Дмитрию поработать -- помочь разобрать сарай. Он воспринял это без энтузиазма, но выполнил всё что поручили. В полдень пригласили на обед и накормили макаронами. Предваряла трапезу молитва. Дмитрий не молился вместе со всеми, а лишь закрыл глаза.
       -- Ты вроде чай предлагал попить, -- вдруг сказала Ася.
       Дмитрий удивился, но с удовольствием заварил чай из своих припасов. После обеда к нему подошла пожилая женщина с лукошком ягод.
       -- Угощайтесь, -- предложила она, улыбнувшись. -- Правда, они не мои, с огорода хозяина. Он на ягоды смотреть не может, а только лежит и бурчит, просит мяса или колбасы.
       -- Спасибо, -- поблагодарил Дмитрий и взял горсть.
       -- Я шестой год Господу служу. Мне сейчас пятьдесят три. Ходила по школам, свидетельствовала об Иисусе, Новом завете. Все учителя мне отдавали уроки, а я могла свидетельствовать и час, и два, и три без устали.
       Женщина говорила бойко и складно.
       -- Бог живёт в человеке и действует посредством человека. Дух говорит моими устами, а мне не верят. Мне всё открыто: и Ветхий завет и Новый, и Бхагавад-гита, и Коран. Но читать может лишь тот, кому Дух Святой открывает. Только нет ни в ком веры. Слушают и не исполняют. Поэтому Учитель и говорит, что нет у него учеников: слушают и не слышат, спорят о том, правильно ли понимают. Учитель -- пророк. Тридцать третья глава Иезекииля говорит о нём.
       У Дмитрия возникло ощущение, что его используют как слушателя.
       -- Все думают о себе, о своей семье, все живут своими интересами, и никто не думает о церкви. Нужно не то что десятину отдавать, а половину жертвовать на духовное развитие. Но никто не даёт, хотя церковь нуждается. А надо и на школу, и на Гору деньги. Учитель сказал: кто заботится о своей семье, тот идёт по равнине, а тот, кто живёт для всех ближних, тот поднимается к вершине. Нужно жить для церкви, а живут для себя, ради своей семьи. Вот я, работаю на грядках для поселенцев. Скоро начнётся их приток сюда, так как их погонят из городов.
       Учитель -- он такой чудный! Как Господь! Он мне помогает. Я исповедовалась ему. Аллилуйя, моему Господу, Аллилуйя! Он всё знает и молчит! Он -- Христос! Он дан нам, чтобы мы научились любить Бога. В нём Кришна. Через его уста говорит с нами Бог, и потому каждое слово его Закон. Учитель -- это такое чудо! Русские говорили: "не хотим поклоняться еврейскому богу". И вот дан нам Бог русский, чтобы мы были патриотами, исконно русскими, чтобы очистить нас от иностранщины. Учитель -- это свет миру. Я обошла все храмы, исповедовалась, чтобы свидетельствовать, как я приняла Учителя Христа в своё сердце.
       Паломница говорила чётко, ясно, не глядя на Дмитрия, и словно не обращая на него внимания.
       -- Я всех люблю: и кришнаитов, и баптистов. Другие священники лицемерят, говорят, будто я не правильно делаю, посещая баптистов, адвентистов, один даже выгнал за то, что я приняла Учителя как Христа. Тогда я пошла к кришнаитам. "Православные церкви -- капищи бесовские", -- говорит баптист. Как же так можно. Ведь ангел дан каждой иконе. Писание исследуют, но не исполняют, слово изучают, но не соблюдают, слушают, но не выполняют, бросают за хребет.
       Это мне Духом Святым открыто, чтобы я свидетельствовала. Надо ревновать, просить Духа Святого. Но Дух входит в чистый сосуд, раскаявшийся в грехах, очистившийся. И я молилась, чтобы Господь мне простил. Грех мой связан с мужчиной. Начитались всякой "Кама сутры" и непотребно женщину использовали. И грех мой Господь мне открыл, когда я слезла с крючка дьявола. Тогда крестил Господь меня и дал благодать такую, такую!.. Я ничего не боюсь. Жить живым Богом -- это чудо!
       Собеседница закрыла глаза и продолжала говорить уже не открывая глаз.
       -- Дух вошёл в моё сердце. Плоды Духа Святого видны воочию: любовь, радость и терпение в сердце. На мысленный вопрос можно ответ получить в духе сразу же. Бог говорит "да" или "нет" на любые вопросы, и сердце горит от ответа. "Научитесь слушать свое сердце", -- говорит Учитель. Я утверждаю победы, и мысленно могу творить великие дела. Цель христианства -- стяжать Дух Святой. Молиться нужно не умом, но Духом Святым. Я верю в сказку, и знаю, что Богу всё возможно. А ведь была атеисткой, инженером, ничего не читала, ничего не знала. А как узнала Учителя, преобразилась. Не хотела больше жить по плоти, хотела быть ведомой Духом Святым. Ревновала Господу, просила, и он мне всё дал, что я просила. Послала "Завет" Учителя дочери, она сейчас в тюрьме сидит. Села за воровство, пожить для себя хотела, повеселиться, ей сейчас двадцать пять, так постепенно и пришла к пьянке, наркомании. Только я уехала, как посоветовал Учитель -- он сказал, что не спасу дочь, будучи рядом -- так дочь и арестовали. А теперь она стала христианкой. Пишет из тюрьмы, что счастлива, когда читает слово Господа. Я ей послала много духовной литературы. Сначала дочь не понимала, а теперь понимает и подружкам свидетельствует. Мы поставщики отрицательной и положительной энергии в космос. Самая сильная -- это энергия любви. А ненависть и злоба поставляют силу Дьяволу. Пополнение сил Дьяволу идёт через человека. Поэтому Бог отделит зёрна от плевел, чтобы Землю сохранить.
       Женщина говорила, словно проповедовала, ясно, искренно, бесстрашно, без оговорок. Так мог говорить только глубоко верующий человек. Рядом с ней Дмитрий ощутил себя скептиком, хотя и Ася смотрела на собеседницу как на странную.
       -- Вот пришла с Горы. Пешком. К русским святым всегда ходили пешком. Так и Учитель говорит: я еду к вам на машине, вы же ко мне на Гору идите пешком. Тот, кто идёт пешком так далеко и трудно -- тем проверяется вера. Не верующий не преодолеет столько трудностей.
       Дмитрий взглянул на часы и сказал:
       -- Простите, мне пора к Учителю.
       -- С Богом.
       В назначенное время он подошёл к дому Учителя. Там уже ожидали аудиенции разные люди. Дмитрий долго и терпеливо ждал своей очереди. По мере того, как из заветной комнаты выходили люди, душа его всё более наполнялась трепетом.
       "Кто он? Кто?"
       Наконец, его пригласили. В небольшой комнатке в углу в красном балахоне, босой, с длинными по пояс волосами сидел мужчина лет тридцати.
       -- Я приехал сюда, чтобы увидеть всё своими глазами, прочувствовать, пережить, -- собравшись с духом, сказал Дмитрий. Он старался быть естественным. -- Каждый по-своему проходит Путь, у каждого своё свершение. Рано или поздно все становятся странниками.
       Учитель что-то ответил, но так тихо, что Дмитрий ничего не смог разобрать, а попросить говорить погромче не решался.
       -- Я хочу поучаствовать в строительстве Нового Иерусалима.
       Учитель задумался. Казалось, он для себя что-то решал.
       -- Что ж, дело хорошее. Найдёшь Юру, он тебе поможет в твоём стремлении.
       Ответ был дан. Но Дмитрий не уходил, он хотел посмотреть в глаза Учителю, его не отпускало ощущение некой искусственности.
       -- Ты ждёшь ответ?
       -- Ответ - это собственное действие на свой же вопрос. Спасибо за то, что ты есть. Я люблю тебя!
       Учитель улыбнулся, впервые поднял глаза, и тотчас опустил.
       "Они словно боятся меня. Почему?"
       -- Ты счастлив? -- спросил мужчина, когда Дмитрий вышел. -- Поздравляю.
       -- С чем?
       -- Как? Ты ведь был у Учителя. Разве приобщение к Истине не есть счастье?
       Дмитрий не ответил.
       "Он хочет быть Учителем. Я был. По духу мы братья. Я верю ему, потому что чувствую и понимаю. Он искренен, хотя бы перед самим собой. Выбрал себе роль и играет. Чувствую, он ждёт своего часа. А час его ешё не пр?бил. Но если он честен -- а он не может не быть честен, иначе это сразу все почувствуют -- то скоро осознает, что участь мудреца -- отшельничество. Все попытки что-либо сотворить рано или поздно наткнутся на непонимание последователей. И тогда выход один -- уйти!
       Но ведь какую взял ответственность -- вести за собой людей! А если он заблуждается? Им-то каково будет?!
       Мне жаль его. Отрезвление будет страшным! Когда он признает, что за ним не смогут пойти остальные, что крест -- не для всех, он должен будет уйти, и жалко будет его последователей. Рано или поздно он вынужден будет выбирать между общиной и Богом, между последователями и честностью перед самим собой. Мне ближе отшельничество. Он тоже дойдёт до этого, когда построит свой Иерусалим. И уйдёт, если будет честен. А если не будет честен, то для него его конец.
       Он во многом прав, и в плане питания, и в том, что переселился в деревню, но пойти за ним я не могу. И не потому, что мешает гордыня, а потому, что мы идём, как мне кажется, параллельными путями. У нас разные миссии. Бог открывает ему, как и мне. Но я не учу, я учусь, или молчу. Я тоже пришёл к необходимости уйти от мира, и его образ жизни воспринимаю как уход. Но мир необходим, чтобы, живя в нём, становится внутренне независимым".
       Узнав, что Юра живёт в другой деревне, Дмитрий направился туда. Ему подсказали, что надо пройти несколько километров по лесной дороге вдоль реки.
       "Почему они сбегают в глушь? Что руководит ими? Потребность уйти от чуждого мира, желание преодолеть эгоизм, отречься от себя? Построить желанный образ жизни, вдали от всех на подножном корму в окружении единомышленников, руководимых благодатью Божией, в любви и вере, отказавшись от всего личного, отдав всё общине, растворив своё Я в братстве, преодолев эгоизм, превратив свою жизнь в каждодневное самопожертвование, поставив общинное выше личного, растворив Я в Мы? Но какой в этом смысл?"
       Он прошёл уже несколько километров, плечи от тяжёлого рюкзака болели, и вдруг увидел двигающийся навстречу грузовик. Дмитрий отошёл на обочину, чтобы пропустить машину, как вдруг грузовик затормозил прямо перед ним и развернулся.
       -- Эй, садись, подвезу.
       "Невероятно!" -- Дмитрий залез в кузов, где сидели люди с вилами и лопатами. -- "Просто чудо!"
       В деревне он нашёл дом Юры.
       -- Так зачем ты приехал? -- спросил хозяин.
       -- Хотел бы принять участие в строительстве Нового Иерусалима.
       -- Что ж, дело хорошее. Раньше на Гору пускали только достойных. Но сейчас идёт активное строительство, и нам нужны рабочие руки. Но учти, здесь законы устанавливает Истина.
       "Всё, всё повторяется, и как в прежние времена люди прикрываются именем Бога, ибо нет авторитета выше, и творят от его имени что хотят, ссылаясь на Него при осуществлении своих целей, диктуемых жизненной необходимостью".
       -- Пока поработаешь у Аллы, а там посмотрим, -- многозначительно закончил разговор Юра.
       Дмитрий не без труда нашёл дом Аллы. Молодая хрупкая миловидная женщина встретила его настороженно. Она показала ему его комнатку в сарае.
       -- Натаскай, пожалуйста, воды с реки, а то сейчас колонка не работает. Да и для здоровья полезнее. А то вода в колонке хуже московского водопровода.
       Дмитрий безропотно стал таскать воду. Изрядно вымотавшись, он осторожно предложил:
       -- Может, чаю попьём?
       -- Сейчас до полудня время физической работы.
       -- Я духовной работой -- строительством храма души -- всегда занят.
       -- Мне нужен был работник, который физически помогал бы мне в работе, а не ...
       -- Зачем ты обманываешь себя? Физическая работа не главная помощь тебе.
       -- Ты приехал сюда работать.
       -- Да, но прежде всего духовно.
       -- Ты слишком много философствуешь. Жила тут у меня парочка молодых. Ничего не делали, только ели и спали. Ну так я выгнала их. Не терпеть же нахлебников.
       Дмитрий подчинился. После нескольких часов работы, Алла, наконец, позвала обедать. Кухня была чистой и опрятной, как и вся половина дома, которую она занимала. Обед состоял из вегетарианского супа и пресных лепёшек.
       -- Может, кофе выпьем? -- предложил Дмитрий.
       -- Чашка кофе это твой завтрашний день отнятый, -- поучительно ответила Алла.
       -- Но ведь дело не в том, каким будет завтрашний день и будет ли он, а как проживёшь настоящий.
       -- Все болезни от неправильного питания.
       -- А древние учили, что все болезни тела происходят от состояния души. О теле бесспорно нужно заботится, но не служить ему. Иначе всю жизнь можно посвятить правильному питанию, превратив это в смысл жизни. Ведь живём не для того чтобы есть...
       -- Я следую за Учителем: как он, так и я. Учитель сказал: кто хочет быть последователем, следуй во всём за мной.
       -- А если я впереди?
       -- Юра предупредил, что ты со странностями. Хватит учительствовать. У меня есть Учитель, и другого мне не надо.
       -- Можно только рассказать о своём опыте, но ни в коем случае не советовать, ведь всё равно поймут по-своему.
       -- Насколько я чувствую, ты возомнил себя Учителем, который ни в ком не нуждается, которому никто не нужен. Но ты ошибаешься.
       -- Да, всё повторяется. Всё это уже было на протяжении двух тысяч лет, а может и более.
       -- Нет, сейчас новое. В результате глобального потепления здесь будут субтропики, зацветут апельсиновые рощи, ось Земли изменится, часть земли уйдёт под воду, и центр мира будет здесь. Выживут лишь те, кто успел тут обустроиться.
       -- Но ведь выживание не главное. Души спасать надо, а не тела!
       -- Поэтому Учитель поставил задачу научиться кормиться только огородом и обходиться без денег, чтобы окончательно освободиться от мира.
       -- Но ведь соль и спички покупать необходимо, -- возразил Дмитрий. Но Алла, казалось, слушала только себя.
       -- Учитель сказал, что нельзя нав?зить землю, потому что через навоз передаются болезни. А чтобы иметь навоз, нужно иметь скотину. А без навоза овощи не поспевают. Но у меня всё поспело, правда, навоз был старый...
       Алла сконфузилась. Она поняла, что проговорилась.
       "Понимают ли они, что обманывают себя? Вряд ли они захотят признаться в самообмане, который называют верой. Это слепая вера, не желающая замечать реальность. Их обращённость в будущее есть отказ от прошлого и бегство от настоящего. Они не хотят воспринимать реальность. Реальность для них -- желаемое. Отсюда несбыточные мечты. А надо знать реальность и верить, что сможешь её изменить. -- Верить, зная, что изменить ничего невозможно?"
       У него вдруг возник соблазн рассказать правду, буквально развратить их.
       -- Ты одна живёшь?
       -- Дети мои уехали. Приехал их отец и забрал. Я не отпускала, но старший взял нож и угрожал себя убить, если я его не отпущу. Тяжело мне с ними. Младший поднимался в половине двенадцатого, чуть поработает, уже устал. Прячется в бане. Даже не знала, как с ним справится. Обратилась к Учителю, и он разрешил употребить ремень в воспитательных целях.
       -- Я бы не стал этого делать, -- покачал головой Дмитрий. -- Не веря родителю, ребёнок сам лишает себя любви.
       -- Если ты знаешь, то скажи, как поступить, -- с отчаянием в голосе спросила Алла.
       -- Ты должна сама понять, иначе в ответе не будет твоей силы, которая побудит тебя действовать.
       -- Да, ты прав, -- произнесла Алла задумчиво.
       Дмитрий предположил, что, возможно, она впервые согласилась с тем, что противоречило взглядам Учителя. Судя по её виду, внутри неё происходит борьба.
       Алла включила магнитофон. Зазвучали духовные песнопения.
       -- Прости, я не могу есть под чужую молитву, -- сказал Дмитрий.
       -- Надо пребывать в молитве всегда.
       -- Вся жизнь молитва.
       -- Ты много знаешь. Но мало знать. Надо верить, чтобы стать верующим.
       -- Большинство людей верит, во что они хотят верить, то есть в исполнимость своих желаний. Знание лишь плод веры. Чувство выше знания. Ведь сначала чувствуешь, потом понимаешь, а не наоборот. По моему мнению, вера -- это когда всё происходящее с тобой воспринимаешь как благодать.
       -- Ты много знаешь, -- раздражённо сказала Алла. -- Но этого недостаточно для того, чтобы быть верующим. Стань верующим!
       -- Откуда ты знаешь, что я не верующий?
       -- Ты не любишь. Потому что никто ешё не знает и не умеет по истинному любить женщину.
       -- Кто говорит вам о любви -- не верьте. Кто любит, тот боится грубых слов. Лишь только по глазам его заметьте, что на душе его и что пришло из снов. Кто говорит, что любит всех и вся, при том не любит никого конкретно, тот не познал Любви, ведь непременно, отдать любимому нам хочется себя.
       -- Мне нужен был работник...
       -- Зачем ты себя обманываешь. Тебе нужна любовь!
       -- Ты неискренен!
       -- Искренен я! В том-то и дело, что искренен! Но искренность моя вызывает непонимание, причём даже большее, чем когда стремлюсь выглядеть как все. Вот и твоё обвинение есть лишь самозащита. ... Скажи, почему люди лгут?
       -- Потому что боятся, -- растерянно проговорила Алла. -- От страха.
       -- Перед чем?
       -- Перед нежелаемым.
       -- Ложь от страха, страх от отсутствия веры...
       -- Учитель не лжёт! -- прокричала Алла.
       Дмитрий удивился такой реакции.
       -- На это только и надеюсь, -- сказал он спокойно. -- Жаль, что он не сидит рядом.
       -- Он здесь. Он всё слышит, -- прошептала Алла.
       После этих её слов они долго молчали.
       "Моё молчание убедительнее любых слов изобличает её самообман".
       -- Ты человек-тайна, -- промолвила Алла вдруг.
       "Она боится меня, поскольку боится потерять веру в своего Учителя".
       -- Тайна - это Учитель. А я -- странник. Это он учительствует, а я...
       -- У тебя вибрации не те, перестройся! -- резко оборвала Алла.
       Дмитрий почувствовал, что наступил момент отчуждения. Он наткнулся на неприступную стену её веры. Говорить и убеждать было бессмысленно.
       В комнату вошла моложавая женщина.
       -- Здравствуйте.
       -- Присаживайся, угощайся, -- сказала Алла и выставила на стол большую тарелку с лепешками.
       -- Ну, как твой постоялец? -- спросила гостья, с аппетитом уминая лепешки. -- Кто ты? -- обратилась она к Дмитрию.
       -- Человек.
       -- Зачем говоришь загадками? Юра правильно предупредил, что ты с заморочками.
       -- Если сама не понимаешь, все ответы бессмысленны.
       Гостья ела, не переставая, и тарелка скоро опустела. На лице Аллы застыло недоумение.
       "Голод! -- подумал Дмитрий. -- Себя обмануть можно, природу нет!"
       -- Ты шпион, -- заявила вдруг гостья.
       Дмитрий удивился.
       -- Нет, я чужой. Шпион тот, кто скрывает свои цели, а я не скрываю. Человек как капуста: ликов много, и все настоящие.
       Дмитрий встал из-за стола.
       -- Я, пожалуй, пойду погуляю.
       Выйдя на улицу, он увидел мужика, который пас коз.
       -- Коза у меня с характером, -- сказал мужик, когда Дмитрий подошёл к нему. -- Баб она не любит. Наверное, потому, что всю жизнь со мной. И козлов к себе не подпускает. Сынок её всё наровит, да только она не даёт. Прошлый раз держали её, дуру, чтобы понесла...
       -- Вы их на шерсть держите или на молоко? -- спросил Дмитрий.
       -- Продаём. Сам я не могу убивать. Они ведь дети мои. Детки. Сам принимал вот такусенькими, сам вырастил. Иди, иди ко мне, девочка. Вот у этой характер хороший, а у матери её -- никуда!
       -- Разве у козы есть характер?
       -- А то как же! Чем она хуже человека! Тоже ведь существо живое. Как и мы. Хочешь, пойдём к нам, гостем будешь.
       Дмитрий с удовольствием согласился. Его пригласили к столу, он ел жареную картошку со шкварками, солёные огурцы, запивал молоком и чувствовал себя при этом абсолютно естественно.
       -- А это внучка моя с ребёнком, -- дед кивнул на девочку-подростка. -- Нагуляла... А ты, поди, паломник?
       -- Нет, странник.
       -- А то оставайся жить, -- дед многозначительно кивнул на внучку.
       -- Не могу. Иду Город строить.
       -- Жаль. А то бы зажили вместе.
       -- Спасибо.
       Так хорошо было с ними, тепло, что не хотелось уходить. Эти простые люди были настоящими! Они жили естественной жизнью. Поблагодарив за угощение, Дмитрий возвратился в свою келью.
       "Истинное в человеке обнаруживает любовь. Она словно лакмусовая бумажка свидетельствует о том, каков он на самом деле".
       Утром, увидев Аллу, Дмитрий сказал:
       -- У меня сегодня день рождения, так что я хочу погулять, подумать.
       Он поднялся на гору вблизи деревни.
       "Красота неописуемая!"
       Он сидел на вершине горы и думал о прожитом.
       "Сорок лет -- это возраст предела, прожитого, которого уж не вернуть, всё, что смог совершить и что создал как Дело, обозначив тем в Вечности собственный Путь. Ну а то, что не с?здал, ушло безвозвратно, и напрасно истрачены силы твои. Если ты не любил, то и жил ты напрасно. Ну так чем отчитаться за лучшие дни? Что же главное я совершил, подытожить? Что создал? и любил ли? и был ли любим? Как же совесть свою я хочу растревожить, чтоб понять, для чего я родился и жил. Что меня отличит среди тысяч столетий? Чем велик я средь тысяч подобных себе? Скажут что обо мне беспокойные дети? Ну а главное, что же скажу я себе? Я старался жить честно, себя постигая, и пытался смысл жизни и счастья понять. Я учился любить, и любил всё без края, и стараясь на беды свои не пенять. Что есть Истина? -- главный вопрос прожитого. Есть ли Бог? и так что же такое есть Бог? Я старался писать лишь заветное слово, исполняя собой предначертанный долг. И любил и люблю несмотря ни на что я, постигая загадку, что Смысл есть во всём. И живу, веря в Господа не уставая, открывая суть будущего в былом. Прожил я не напрасно сорок эти два года. Назначенье постигнул своей я звезды. Мне глаза открывала любовь и природа, и увидел я нить, что связует миры. Мне ешё предстоит подниматься всё выше, обозначив собою подъёма ступни. Сколько ни проживу Божьей милостью свыше, благодарен за всё я Владыке Судьбы!"
       Когда Дмитрий возвратился, Алла попросила его зайти на кухню. Одета она была весьма необычно. Сквозь полупрозрачную блузку были видны обнажённые груди, губы накрашены яркой помадой, глаза подведены тушью, веки раскрашены тенями.
       "Она хочет знать, насколько ешё способна очаровывать".
       -- Я поздравляю тебя и желаю тебе любви и счастья, -- сказала Алла. Вела она себя кокетливо, и не скрывала этого.
       -- Спасибо, всё это у меня есть.
       -- По нашим представлениям, ты не можешь быть счастлив.
       -- Но я счастлив, и это правда!
       -- Если бы ты любил, то вёл бы себя иначе.
       -- Но я люблю, и меня любят!
       -- Если тебя любят, то почему же тогда скорбь?
       -- Потому что эта любовь не для меня. Это не моё.
       -- Тогда это не истинная любовь.
       -- Почему? Я люблю и мне ничего не нужно от женщины. Я счастлив тем, что это чувство переполняет меня, и рад дарить тепло своего сердца всем людям. Для того и жизнь нам дана, чтобы научиться любить и этот опыт перенести в жизнь иную. Рай здесь, и счастье на земле возможно!
       -- Ты живёшь для себя! -- с укором произнесла Алла.
       -- Нет, я не для себя, но с собой.
       -- У меня голова закружилась от твоих знаний, -- замахала руками Алла. -- Я уже разучилась думать. Просто живу. А ты заставляешь меня размышлять.
       "Растительный образ жизни! Все мысли об огороде. А для души и ума всё даст Учитель".
       -- Одиночество неизбежно, -- сказал Дмитрий. -- Каждый отвечает прежде всего за свою жизнь, и к Богу приходит поодиночке. Странничество -- обязательный этап для каждого ищущего Истину.
       -- Но ты учительствуешь! -- возмутилась Алла.
       -- Научить никого невозможно. Можно лишь любовью учиться.
       -- Ты только говоришь о любви, но никого не любишь. Ты разочарован и несёшь уныние.
       -- Любовь -- это прозрение и желание отдать себя целиком, освободившись от искушения иметь что-либо для себя в другом; это забвение мечты и надежды, и радость служения без всякой корысти, стремление пожертвовать всем, что имеешь, и вера в то, что летать ты умеешь; это когда исчезает страх, и следуешь сердца лишь зову впотьмах, уже не желая иметь или слыть, а только отдав всё что можешь, забыть... Да, это полное забвение себя, когда исчезает упрямое Я, когда лишь отдав, всё что можешь отдать, себя в другом ты вдруг сможешь узнать, и, сбросив желаний балласт, воспарить... Иначе, прости, не умею любить!
       -- Это не ты написал!
       -- Ты замечательная, но женщина!
       -- Без женщины ты не сможешь прожить так, как д?лжно.
       -- Женщина лишь стартовый ускоритель для выхода мужчины в космос.
       -- Нет, женщина это вечный движитель, и без гармонии женского и мужского человеку развиваться не д?лжно! Если мужчина представитель Христа, то женщина -- Святого Духа. Но женщина ешё не поняла своего предназначения, не выработала смирения, ей это ешё только предстоит.
       -- Ты чудо!
       -- Ты искушаешь меня, нахваливая.
       -- Я не искушение для тебя, но испытание. Поэтому не защищаться от меня надо, а принять. Мне кажется, ты никого в жизни сильно не любила.
       -- Да, я не любила. Любили меня. Но мой мастер... Он есть! Только сейчас занят. Получилось так, что он хотел ребёнка от меня, а рожала его жена. Однажды я даже почувствовала, что беременна. И это длилось до начала шевеления плода. Потом прошло словно само собой. Вобщем, жёны моих мастеров рожали, а я... Пусть мы не встретимся с моим капитаном Греем в этой жизни, но через тысячу лет в другой жизни -- обязательно!
       Неправильно лишать человека мечты. Мечта должны быть всегда, даже если она недостижима.
       Я раньше на телевидении работала, курила, как все, пила, пользовалась успехом у мужчин, даже приходилось давать отпор. Но всё равно ощущала себя "белой вороной". А потом вдруг почувствовала, что не вижу смысла жить дальше. Муж от меня ушёл. Я искала выход, ответ на вопрос, как мне жить дальше, и вот однажды мне поручили сделать передачу про Учителя. Услышав его, я вдруг почувствовала, что обрела смысл своей жизни, нашла, наконец, понимание и любовь. Я полагала: или весь мир сошёл с ума или я. Но учитель сказал: пусть мир весь отвернулся, я с тобой. Он изменил мою жизнь. Я всё бросила, продала квартиру, приехала сюда. Деньги отдала общине. Так что этот дом -- не мой. Добрые люди приютили.
       "Что же побуждает их безоглядно отдавать деньги общине и жить только верой?"
       -- Когда в общинной школе работала, все упрекали меня в гордыне, что веду себя не как все. Я чувствовала себя чужой среди своих. Была со всеми искренней и говорила то, что думала, улыбалась, а все называли меня сумасшедшей, ненормальной, спрашивали: "чего ты всё время улыбаешься". Я доверила соседке тайну, а она же меня первая и предала. Но сейчас чувствую, как во мне фонтан разбуженный клокочет. У меня такого никогда не было. Это настоящее чудо! Я счастлива, как никогда не была счастлива!
       Он обнял её.
       -- Чего в тебе больше: женщины или сестры?
       Она не ответила и отстранилась от объятий.
       -- Меня бояться не надо, -- успокоил Дмитрий.
       "Наверное, она подумала, что я буду к ней приставать".
       -- Может, ты останешься? -- спросила с надеждой Алла. -- Будешь работать по строительству школы, я договорюсь.
       -- Зачем вам странник странный, непонятный, без дома, без работы, без семьи? Он даже объяснить не сможет внятно, чего от женщин хочет, от любви. Куда идёт и сам подчас не знает. Он раб надежды, призрачной мечты. Но верою своею покоряет всё, что достойно духа красоты. Он вечный путник, ищущий ответа. Его не сможет удовлетворить покой семьи и радость от обеда, ночные ласки, счастье, может быть. Он любит всех, и это непонятно для тех, кто хочет получать любовь. Он всем чужой. Кому-то это странно. Уходит он, чтоб возвратиться вновь. Он человек, как все, желает счастья, но видит смысл в нём совсем иной. Он жаждет чувствовать Всевышнего согласье на всё, к чему влечёт его душой. Так должно выбирать между свободой -- ревнивой спутницей непризнанных творцов, -- и счастием в семье, родных заботой -- уютным гнёздышком всех любящих отцов. Но я не тот, кого семья желает. Хоть что скрывать -- желаю я семьи, где каждый всех без слова понимает, и где б творились замыслы мои. Но нет, мечта, я странник одинокий, без имени, без счастья, без любви. Мне всё дано -- той тайны смысл глубокий, в которой я творец своей судьбы...
       Дмитрий уже подумал, что не получит разрешения взойти на Гору, но Алла дала положительный отзыв о нём.
       -- Ты взойдёшь на Гору, -- сказал Юра. -- Только запомни: здесь ты лишаешься свободы выбора, здесь за тебя всё решает старший.
       Когда они пришли к месту сбора, где паломников должна была забрать машина, то долго ждали, когда же, наконец, подъедет грузовик. Прошёл час, два, а машины всё не было. Алла пошла узнать, в чём дело, а когда вернулась, грустно сказала:
       -- Не все могут отдавать жар своего сердца людям, потому что не все верят так, как надлежит верить. ... Водитель не хочет сегодня никого возить, потому что устал, приехал за женой. Даже пошёл жаловаться Учителю, что его заездили. А всё потому, что он прежде думает о жене, а не об общине. Но закон таков: первое ведро овощей с грядки общине, второе себе.
       Алла горестно вздохнула.
       -- Наши общинники стали просто прихожанами. Церковь растворилась в миру. Все знают, как мне одиноко -- женщине с двумя детьми, да ещё без мужчины -- но никто за всё это время не пришёл и не помог, никто не захотел стать другом моим подрастающим сыновьям. Все закопались в огороде. Одна бывшая последовательница теперь пребывает в нирване. Ей не нужен никто, кроме её огорода. Она лишь вкушает плоды чужого мастерства, не делая ничего для других. Живёт для себя, поёт песни, ходит на выставки... Местные наших не любят, потому что паломники ходят, задрав нос, смотрят сверху вниз на местных. А ведь та же соседка моя гораздо интереснее, проще и чище многих последователей, которые считают, что могут учить других вследствие своей учёности. Местные в общинной школе стёкла побили, стены измараны краской. У меня уже который раз украли красивое нижнее бельё. Крадут и мыло в бане. Стёкла бьют. И детей наших бьют, за то что они называют местных презрительно "деревней". Но к моим детям относятся плохо даже дети паломников. Младшего считают бездельником, хотя он много мастерит, а старшего педсовет заставил уйти из школы. А ведь это отличается от той благодати, которую должны источать общинники. Но главное, меня беспокоит то, что среди последователей много тех, кто слушает, но не слышит, говорит, но не делает, призывает, но сам не меняется. Когда жили общиной все в одном доме, как уложатся спать, ждали когда сосед заснёт и тайком пробирались на кухню, ну и там все встречались. Оказывалось, никто не спит, а все есть хотят.
       Раньше жили только заботами об общине, теперь только огородами. А строительства храма души, как и прежде, нет. Люди продали всё имущество, приехали сюда, отдали деньги общине, а когда попросили, им уже не вернули. Оказывалось, что здесь те же законы, что и в миру -- каждый сам за себя. Многие не выдерживают и уезжают, -- трудно горожанам начать жить огородом. Но и уехать невозможно, деньги-то все общине отдали. А те, кто купил дом, теперь продать не могут. У моей знакомой старший сын и бывший муж сильно болели и, наконец, уехали. Её новый муж был месяц на Горе и, по её словам, как человек тонкочувствующий, надорвался и духовно и физически. Вместо созидания новых человеческих отношений строят курятник, а человеческие взаимоотношения приносятся в жертву строительству храма. Но не храма души, а здания. Сейчас на Горе развернулась настоящая борьба за участки, чей будет ближе к центру, -- смех!
       Алла горестно усмехнулась.
       -- Мария, раньше бывшая приближённая к Учителю, которая продала свою трёхкомнатную квартиру и на эти деньги организовала поездку Учителя на Святую землю, оказалась Иудой. Ходила по деревням и выступала с разоблачениями, рассказывала, как тратились деньги на покупки за границей, в то время как в общине дети голодали, как отговаривала Учителя отказаться от принятого на себя звания Христа, объявляла его лжехристом...
       Алла смахнула слезу.
       -- Я, пожалуй, пешком пойду, -- сказал Дмитрий. -- А машина догонит.
       -- Только иди по этой дороге и никуда не сворачивай.
       Дмитрий обнял на прощание Аллу и поцеловал.
       Впереди была дорога в неизвестность. И он с радостью зашагал по ней.
       "Ходить по далёким заброшенным в тайге сибирским деревням -- моя давняя мечта. Да, здесь действительно мечты исполняются!"
       Позади были сорок лет, впереди -- неизвестность.
       "Благодарю, за всё благодарю! За сорок лет, прожитых не напрасно, за то, что жизнь моя была прекрасна, за то, что я живу, дышу, творю!
       И вот уж на вершине своей жизни. Всё позади иль только впереди? О чём мечтать? Мы, люди, так капризны... Но не хочу я знать своей судьбы.
       А к смерти я готов. И этим я доволен. Но жизнь прожить трудней, чем умереть. Лишь милости хочу я быть достоин. Ради неё я всё готов терпеть.
       Нет, не терпеть! А радоваться стоя! И со слезами Господа молить за всё, чего я, может быть, не стою, благодарить, благодарить, благодарить!"
       Дмитрий уже сильно устал, плечи и спина ныли, питьевая вода в бутылке давно закончилась. Он мечтал только об отдыхе и о большой кружке крепкого чая, как вдруг за поворотом увидел сидящего у костра человека.
       -- Чаю хочешь? -- спросил тот.
       "Просто чудеса!" -- удивился Дмитрий.
       -- Да, хочу, спасибо.
       -- Присаживайся, наливай. Куда идёшь, откуда?
       -- Странствую.
       -- Да, места красивые. А страна дураков! Всё терпим. Самый терпеливый народ у нас. Я вот инженером работал. Как все жил, терпел. Но чувствовал, что не правильно живу. Однажды чуть не убил человека только за то, что он мешал мне обедать. Раскаялся я за всю прошлую жизнь, даже у детей попросил прощения за то, что раньше их избивал, и решил начать новую жизнь. Все предсказывают, что скоро наступит конец света. Вот я и перебрался сюда, в глубинку, чтобы жить независимо и свободно, сам по себе. В городе всё для тела, а для души ничего. Старшая дочь взбунтовалась, говорит, повешусь, если уедете. Даже с женой готов был развестись, если не согласится поехать со мной. А жена у меня красавица, прямо киноактриса. Приехал, начал дом свой строить. Здесь словно другая жизнь. Чудесная земля! Здесь чудеса происходят! Мечты сбываются! ... Раньше я тайги боялся, а теперь её уважаю. Медведь -- он хозяин леса. А кто поменьше -- братья наши. Земля, деревья, камни -- всё живое! совсем как люди!
       Дмитрий пил чай и зачарованно слушал.
       -- Надо возвращаться к природе. Машины испортятся, нефть, уголь, газ когда-то кончатся, а лес, конь, вода -- вечные источники энергии. Говорят, скоро климат на Земле изменится, и будет здесь тепло как в субтропиках.
       Мужик подложил дров в костёр.
       -- А как ты полагаешь, -- обратился он к Дмитрию, -- Учитель здешний - это Иисус Христос?
       -- Почему ты так думаешь?
       -- Уж больно похож.
       -- Разве дело во внешности? Да и кто видел Иисуса Христа? По делам узнаете их. Верующие о вере не говорят, а творят, живут по вере, не философствуя.
       -- Да. Только как узнать, какая вера правильная. Мне тут один паломник говорил, что нельзя белковую пищу есть, а сам кусок сыра купил. А ешё тут раньше староверы жили, ну и заботились о сохранении чистоты озера, запрещали даже одним черпаком пользоваться, чтобы воды напиться. Только стали болеть. Оказалось, тут же плавало их говно, потому как они в прорубь ходили. Такая вот чистота! А как думаешь, построят они Город свой?
       -- Посмотрим.
       Дмитрий поблагодарил за чай и, взвалив рюкзак на плечи, зашагал по дороге. Хотелось забраться подальше, в таёжную глушь, где бы не было ни электричества, ни связи, ни магазина, чтобы только природой жить и понять себя.
       Дорога становилась всё Щже и разухабистее. За несколько часов пути Дмитрий не повстречал ни одного путника, ни одной машины. День клонился к вечеру. Надо было искать ночлег. Но где? Посреди тайги? Палатки не было. Дмитрий только и делал, что отгонял слепней, которые облепили всю нижнюю часть тела.
       Вдруг он увидел двух парней с велосипедами. Один из них пытался починить велосипедную цепь.
       -- Здравствуй, друг, -- обратился он к Дмитрию. -- Нет ли у тебя какой-нибудь отвертки?
       Дмитрий дал свой нож. Парень долго возился с велосипедом. Устранив неисправность, он спросил:
       -- Тебе есть где ночевать? Если негде, можешь заночевать у нас. Наша деревня через несколько километров. Спросишь Женю.
       -- Спасибо, -- поблагодарил Дмитрий. -- Обязательно приду на ночлег.
       Парни уехали, а Дмитрий в очередной раз вспомнил о том, что "здесь чудеса случаются". С трудом преодолев несколько километров, примерно через час он наконец увидел с десяток покосившихся деревянных домов. Заметив гостя, Женя обрадовался и пригласил в дом.
       -- Располагайся. А мне нужно в огороде прополоть, а то зимой есть будет нечего. У нас тут ни магазина, ни связи, ни электричества.
       "Именно так я и мечтал жить!"
       В доме, состоящем из одной большой комнаты, царил холостяцкий беспорядок. В углу была маленькая печка с плитой, много книг, телевизор, магнитофон и видеомагнитофон, автомобильный аккумулятор.
       -- Вот, замоченное зерно, -- сказал Женя, возвратившись. -- Чашку на обед, чашку на ужин. Так Учитель советует питаться.
       "Значит и он последователь", -- догадался Дмитрий.
       -- Хотел приехать с семьей, а приехал один, -- сказал Женя с горечью. -- В последний момент, когда уже продали квартиру, жена ехать отказалась, заявив, что любит другого человека. Но знаешь, когда я остался один, я впервые ощутил Бога: такая вдруг благодать вошла в мою душу, такое блаженство наполнило меня, словно Господь говорил мне о благости сделанного шага.
       Внутри у Дмитрия что-то всколыхнулось, -- он почувствовал узнавание!
       -- Когда получаешь любовь женщины, то первое время кажется, что это счастье, и ничего в жизни больше не нужно. Однако очень скоро понимаешь, что это всё для женщины, но не для мужчины!
       -- Ехал сюда как в волшебную страну. Первые полгода одному здесь было очень трудно, поскольку привык жить в семье. ... Никогда не жил один. ... Иногда очень грустил. ...Хочется уюта. Но чувствую, надо понять в одиночестве что-то. ... Вот только дочь не видеть тяжело. ... Хотя, наверное, так нужно для чего-то. ... Вот и сейчас с любимой девушкой, с которой нас Учитель благословил, что-то не идёт. Она хочет комфорта, машину, душ... А я её люблю.
       -- Хочешь, я могу что-нибудь смастерить поесть, -- предложил Дмитрий, -- из своих припасов.
       Он достал концентрат каши и супа и приготовил нечто среднее, чтобы было побольше.
       -- Когда ездил домой, то питался там хорошо, -- сказал Женя, налегая на еду, -- сгущенка, масло, два яйца под майонезом. И потому на Горе, когда кормили зелёной гречкой, не так страдал, как другие ребята. Дома видел, как люди живут без веры. Но они тоже добрые, отзывчивые, живут по любви, не зная заповедей, и даже в чём-то добрее и проще, чем наши здесь со всеми своими заморочками. В общинном доме было неважно жить. Хотелось здесь пустить корни. Мечтал жить в глуши, без связи, без электричества, без магазина. Чувствую, словно здесь мне надо что-то понять, пройти какое-то испытание.
       Я всегда был идейным. Искал. Вначале были экстрасенсы. Потом через жену узнал об Учителе. Когда увидел его, так словно что-то сокровенное он влил в меня своими проповедями. Решил поехать за ним. Родители отнеслись к моему решению с пониманием, но ещё надеются, что я вернусь. Предлагали жить рядом, в деревне, но внутренний голос мне говорил, что я должен быть здесь. Дома мне хорошо, но чувствую себя там не на месте. Чувствую, что здесь для меня своего рода школа мужества: я должен пробыть определённое время, чтобы испытать себя на прочность, понять, что я есть и на что способен. Будущее -- всё в тумане. Возможно, я и вернусь домой, но пока должен тут поработать, испытать себя и что-то важное понять.
       "Как мы похожи, как удивительно похожи", -- думал Дмитрий.
       -- Хочешь, я приготовлю чай или кофе.
       -- Если можно, то кофе. Я кофе очень люблю. Когда впервые поднялся на Гору, то был поражён. Тогда там в тайге работало всего десять-пятнадцать человек. Полгода я работал с воодушевлением с раннего утра и до позднего вечера. Мы строили дом. Эта работа и в дождь и в холод давала ощущение единства, в особенности, когда носили бревна на гору для дома Учителя. Вера, что город будет, это такое невероятное чувство! Энтузиазм, даже какой-то экстаз, словно отрывались от земли, вырывались из этого бытия в какое-то иное пространство. А потом стали с напарником замечать, что ждём то обеда, то ужина, и уже мало чем отличаемся от подневольных каторжан, хотя пришли и работали по своей инициативе. А потом начались необъяснимые вещи. В черте Города было запрещено использовать бензопилу, потому что она загрязняла окружающее пространство. А за чертой Города разрешалось. Получалось, что наша бригада валила брёвна ручной пилой, а через двадцать метров другая бригада работала бензопилой. Чушь какая-то! Раньше я уже представлял себе Город с мраморными ступеньками к храму, белыми плитами, парками, аллеями, деревянными домами. А теперь мне почему-то на Гору не хочется. Раньше жил Городом, теперь нет. Но главное -- после Горы я понял: не важно где жить -- на Горе или здесь, здесь или дома, главное -- жить по совести!
       "Как мы похожи!-- не переставал удивляться Дмитрий. -- Я словно встретил себя! Таким я был десять лет назад".
       -- Мой друг продал дома всё: и квартиру, и машину, -- продолжал Женя, -- купил грузовик большегрузный, стройматериалы для строительства Города, приехал сюда с женой и ребёнком. Купил дом, их венчал Учитель. Но жена скоро устала, не выдержала и уехала с ребёнком. Теперь он живёт один. Только одному худо.
       За разговором, Женя выпил пять кружек крепкого кофе, и Дмитрий невольно вспомнил слова Аллы о том, что чашка кофе твой день отнятый.
       В комнату вошли двое молодых мужчин.
       -- Это мои друзья, Коля и Володя, -- представил их Женя.
       Дмитрий приготовил ешё одну кашу с супом. Все ели с большим аппетитом.
       -- Вкусно, -- сказал Женя, подъедая остатки. -- Наверное, с мясом?
       -- Неужели, даже если будешь умирать, не станешь есть мяса?
       -- Конечно, буду.
       -- Любой принцип, последовательно доведённый до конца, превращается в абсурд. Догмы не истинны, потому что они не живые. Врачи говорят, что не надо есть соль и шоколад. Но разве они могут знать, что душе нужно.
       -- Всё должно быть в гармонии при приоритете духовного, -- сказал Коля. -- Когда занят духовным, то вопросы питания несущественны. Просто на земле сейчас засилье материального, и потому, чтобы выровнять и придать духовному перспективу, надо плоть ущемить в её чрезвычайных желаниях.
       -- Но мясо-то есть нельзя! -- отрезал Володя.
       -- Всё можно, если ты сотворяешь любовь.
       -- Нужно чувствовать себя счастливым, ощущая голод. Это ведь здорово, после работы утолить голод. Когда пища в избытке, начинаешь плоть удовлетворять с избытком. А плоть надо усмирять. Много съешь, потом сонливость, интереса к работе нет. Лучше голодать.
       -- Веры в нас нет, -- сказал Коля. -- Человек должен думать прежде о ближнем, а не о себе. Этот камень нужно в себе преодолеть!
       Дмитрий старался вести себя естественно, но это невольно контрастировало со стремлением гостей уподобиться Учителю.
       -- Но разве возможно преодолеть эгоизм? -- сказал он. -- Может быть, лучше как-то приспособить эгоизм на общее благо?
       -- Истина сказала, что камень этот д?лжно вынуть. Так Бог сказал! Но пока что веры в нас нет.
       -- А что такое, по-вашему, вера? -- поинтересовался Дмитрий.
       -- Не хочу философствовать. Учитель по этому поводу всё сказал. Общинники должны прежде всего обеспечить Город продуктами, а потом о себе думать. Город -- это сердце Учителя. А пока о себе думаешь больше, чем о ближнем, значит не веруешь, если надеешься прежде всего на свои силы, а не на помощь Бога. Потому мы и маловерные, как те водители, кто не хотел нас сегодня на машине везти. Один говорит, что он устал, другой машину продаёт. Потому и не получится у нас ничего в общине, пока люди буду думать прежде о себе, а потом о ближнем. Господь не оставит нас без помощи. Господь творит чудеса нашими руками, уча людей через любовь помогать друг другу. С нами происходят чудеса! Важно лишь понять это и правильно к этому отнестись.
       -- А что будет, когда Город построят? -- спросил Дмитрий.
       -- Это будет святое место. Вокруг начнут расти поселения. Когда Учитель переедет жить на Гору, то присутствие Истины духом наполнит строительство, и мы всё сможем. Когда Истина будет рядом, то и дух в городе будет иной. Всего будет около семисот домов и храм с мраморными ступеньками.
       "Возможно, Гору и Город нужно воспринимать как своеобразный "Ноев Ковчег", -- подумал Дмитрий. -- На случай затопления там спасутся только те, кто благословлён на житиё?"
       -- Ученые-геофизики уже предсказали рождение в Сибири нового этноса и новой культуры. Нам нужно быть готовыми к этому. Когда люди хлынут сюда, всё должно быть подготовлено к приёму новых поселенцев и желающих приобщиться к Истине, чтобы люди могли одолжиться, завести хозяйство... А пока что мы здесь сами на плаву. Эти дома благодати -- заповедная зона. Здесь начнут селиться люди. Но главное это те, кто будет приходить в Город, чтобы наполниться духом, чтобы научиться мастерству, приобщиться к Истине, и, наполнившись духом, возвратиться в родные места строить новую жизнь. Главное -- построить мир в себе, чтобы, войдя в него, проникнуться духом Истины и создавать вокруг себя новый мир, которого прежде не было.
       -- Мы, собственно, пришли, чтобы пригласить тебя на Круг, -- сказал Володя, обращаясь к Жене.
       -- Сегодня ешё кино крутить, -- ответил Женя. -- Юра прислал американскую мелодраму. Надо только бензиновый генератор взять.
       Дмитрий удивился, но ничего не сказал.
       Вчетвером они пришли в дом, где их уже ждали. Мужчины, дети и женщины были одеты в белые одежды. Все встали, взялись за руки, образовав круг, и запели хором, видимо, знакомую всем песню.
       "Театр какой-то! Идеалисты. Или жертвы самообмана? -- размышлял Дмитрий, повторяя движения стоящих в круге. -- Лица открытые, глаза лучистые у всех этих солнечных людей. Но отчего у меня такое чувство, словно я их обманываю? Ведь это не так. Тогда откуда чувство вины? Возможно, оттого, что я не говорю им, что на самом деле о них думаю?"
       Песня закончилась, и все расселись по лавкам.
       -- Теперь не будет Кругов, будут литургии, -- сказал мужчина с бородой, видимо, старший. -- Не хуже чем в православном храме на профессиональном уровне.
       -- Лучше пусть на любительском, -- осторожно сказал Дмитрий, -- от слова любить.
       "Старший" сделал вид, что не заметил.
       -- Недавно окончательно зарегистрировали устав нашей церкви, так что мы теперь полноценное юридическое лицо.
       "Выходит, церковь эта не мистическое тело Христово -- соборность духов, страждущих благодати Божией -- а юридически оформленная организация с уставом, финансами и прочими атрибутами соглашения с миром? -- подумал Дмитрий. -- Получается, и они несвободы от общества. И хотя внешне всё вроде бы правильно, но чувствую -- обман, страшный обман!"
       -- А сейчас почитаем "Завет" Учителя нашего, -- сказал "старший", раскрыл книгу и начал читать.
       Одна из сидящих рядом с Дмитрием женщин вынула из подола книгу из серии женских романов и показала соседке. Та сразу же попросила дать почитать, пообещала, что прочитает за ночь, и спрятала книгу под накидку на платье.
       "Женщины есть женщины", -- подумал Дмитрий.
       -- А новое издание "Завета" Учителя почище Библии будет! -- с гордостью произнёс "старший".
       "Разве дело в книгах?!" -- хотел сказать Дмитрий, но промолчал.
       -- Учитель говорит, что мы можем жить тысячу лет, но пока человек не готов. А то и надоест, поди.
       Напротив Дмитрия сидели, взявшись за руки, молодые мужчина и женщина.
       "Красивая пара! -- Завидуешь? -- Наверное. Вот только не верю. Ведь это о них говорила Алла, что у них проблемы: она не может родить ребёнка, а он любит другую".
       -- А теперь, братья и сёстры, помолимся.
       "Не могу молиться вместе со всеми, не могу! Молитва -- нечто интимное. Я ревную Господа моего! Кажется, никто Его не любит, как люблю я. Никто не сможет понять и повторить нашей уникальной связи. Не раскрывается душа, не раскрывается! Чувствую себя чужим среди чужих. Им нужен не я, им нужен "свой" -- вот что главное! На их светлом фоне я ощущаю себя силой тьмы. И злюсь, потому что не верю. Понимаю их потребность в единомышленниках, в наставнике и Учителе, в добрых делах на благо других, но вся их вера в своего Учителя, а не в себя, не в Бога. Бог для них -- Учитель. Они не хотят понимать, они хотят верить! Глядя на их умилённые лица, чувствую лживость этой игры. Они хотят, чтобы было так, как они выдумали. Жалко этих людей, поверивших и доверившихся. Признание того или иного человека мессией является не актом веры в него, а скорее проявлением неверия в себя, и даже неверия Богу! Это поклонение в некотором роде просто "выход" из тупиковой жизненной ситуации. Хотя, как люди, они мне нравятся. Но разделить их эйфорию по поводу новой жизни в дальней перспективе не могу. И не хочу! Внешне всё красиво, всё правильно. Но внутри всё тот же самообман. Ну, хорошо, болезни лечат сами. А зубы? Тоже заговором? Нет, зубы ездят лечить в соседнюю деревню к зубному врачу, тоже последовательнице. Умиляюсь, наблюдая за ними. Одни не употребляют в пищу, что Учитель посоветовал, другие употребляют. ... Они следуют за своим Учителем, фетишизируя внешние проявления и забывая о главном -- о любви. ... Они здесь чужие. Дальше одного поколения дело не пойдёт. Всё это скоро кончится. И как было две тысячи лет назад, Учитель останется один. Но каково будет тем, кто разуверится? Каково им будет возвращаться без денег, а главное -- без веры?! Вот уж воистину, не сотвори себе кумира".
       -- Есть ли у кого-нибудь вопросы для обсуждения? -- спросил "старший".
       Подняла руку девочка лет четырнадцати.
       -- Мой папа вот уже год работает на Горе. Но хочется не только работать, но и чего-то ешё. Например, на озеро сходить. А то за одной работой ничего не видят. Семья пропадает, ближнего не видно. Это же каторга!
       -- Надо жить и строить, а не строить и жить, -- ответил "старший".
       -- Если весь отдаёшься работе в ущерб семье, значит, работа доставляет ему большую радость, нежели семья.
       -- Зачем рассуждать, когда есть Истина. Учитель по этому поводу всё сказал.
       -- Отец мне говорит, -- продолжала девочка, -- что если я по вере живу, то должна, как встану утром, брать первую попавшуюся на глаза работу и творить с молитвой. А мне хочется и красотой полюбоваться, а не так чтобы все силы отдавать только работе, так что после уже ни на что сил нет и ничего не хочется.
       "Всех любить невозможно. Семья всё равно ближе!"
       Дмитрий старался на улыбку отвечать улыбкой, однако некоторые смотрели на него настороженно.
       "Я не стремлюсь быть как все, а потому для них я чужой".
       Когда Круг закончился, и присутствующие стали расходиться, к Дмитрию подошла уже немолодая женщина, и, улыбнувшись, сказала:
       -- Знаете, когда я узнала про здешнее место, захотела именно в деревню без электричества, без связи, без магазина. -- Глаза у нее горели, лицо светилось. -- Продала всё и приехала сюда. Купила избушку-развалюшку. Но зато здесь не скучно. Какие мы праздники устраиваем! И выставки, и спектакли! Здесь происходят чудеса! Потому что здесь всё наполнено любовью. Стоит только подумать, и кто-то обязательно даст тебе то, о чём ты втайне просишь. Отец Небесный знает наши мечты и заботится о нас. Возжелала я однажды пряников, но никому об этом не говорила. Так вдруг кто-то приносит их мне, словно знал о моей мечте.
       Да, это место особенное -- здесь мечты сбываются. В миру их осуществить невозможно, потому что там мало любви и больше зла. А это Зона Любви -- здесь большая концентрация людей любящих и верящих. Люди следуют зову своего сердца, через который говорит Бог. И оттого что верят в истинность зова сердца, потому и помогают друг другу.
       Это очень важно -- иметь мечту. Ведь наша жизнь есть мечта. Если её нет, то ты ничего не достигнешь. У меня мечта есть, но я к ней не стремлюсь, а просто ее воплощаю, заботясь более о процессе, а не о результатах. И потому всё у меня сбывается.
       "Что это? Массовое безумие? Желание скорейшего конца света? Потребность в смысле жизни? А если они ошибаются? Что же здесь происходит? Сбываются мечты? Но какие? Что их толкает сюда? Желание спастись? Или вера? Но каково тем, кто уезжает, кто обманулся в своих надеждах найти здесь землю обетованную? Они бросают всё, снимаются с обжитых мест, едут в неизвестность, чтобы в корне изменить свою жизнь, чтобы обрести жизнь новую, истинную... Сколько таких по всему миру, верящих всевозможным учителям и обманывающихся. Изломанные судьбы, исковерканные жизни, опустошённые души -- вот результат слепой веры. Мне жаль их. Отрезвление будет страшным! Хотя... кто-то ведь прижился...
       Что же побуждает сбиваться в религиозные общины? Желание уйти от мира? Страх перед наступающим хаосом и вера в возможность спастись?
       А если они всё понимают? если приняли как факт, что он не христос, и сознательно идут на поводу у него, решая свои личные проблемы, и нет здесь никакой веры?... Просто совпали интересы, вот и идут следом, играют в заданную игру? Некоторым людям приятно жить в ожидании апокалипсиса. Возможно, ожидание конца света есть потребность в конечности, в пределе, дабы жизнь свою определить. Быть может, это им просто необходимо, и религия здесь ни при чём, церковь -- условность; просто нужно им это, вот и исполняют воспринятые роли?.. Или потому что нравится этот спектакль?.."
       -- Эй, машина пришла. Кто тут на Гору?
       Дмитрий поспешил взять рюкзак и вышел к дороге. Там стоял грузовик, полный людей.
       -- Ты кто? -- спросил водитель.
       -- Этому можно, -- сказал "старший". -- А вот ты слезай, -- он указал на мужчину с видеокамерой. -- Юра тебе не дал разрешения.
       Грузовик тронулся. Кузов был набит битком стоящими мужчинами и женщинами. Когда проезжали мимо какой-то деревни, раздался крик:
       -- Эй, сумасшедшие. Город свой строить едете? Свихнулись!
       Никто из паломников не отреагировал. Грузовик углублялся всё дальше и дальше в таинственную неизвестность. Вокруг была глухая тайга. Грузовик выехал на пригорок и неожиданно остановился.
       -- Вот она, Гора, -- сказал кто-то из стоящих в кузове. -- Давайте помолимся.
       Все обернулись к трём возвышенностям вдалеке, поросшим лесом, и стали молиться.
       "Что же здесь происходит? Что осуществляется тут? В чём смысл совершающегося в этой глухой тайге? Строительство Нового Иерусалима, града Божия? Или очередная утопия, иллюзия, самообман?
       Они верят, потому что хотят верить, потому что желают стать участниками величайшего события, частью истории, свидетелями, подвижниками, первыми или одними из первых. Всё повторяется!
       А если это сбывающееся пророчество? Или это осуществление пророчества? Кто знает правду о том, что было во времена Моисея и Христа? Как можно верить писаниям, когда всякое писание уже искажение правды. Никто не сможет сказать всей правды, даже если захочет. Зато какой соблазн описать сбывающееся пророчество, представить себя в роли летописца, а тем более участника исторических событий. Правду искажают, даже не желая того. Что же побуждает творить миф?"
       Дорога внезапно прервалась.
       -- Всё, приехали. Дальше тащить на себе.
       Стали разгружаться. Часть привезённого спрятали, остальное взвалили на плечи и понесли.
       -- И сколько идти? -- поинтересовался Дмитрий.
       -- Километров десять по тайге.
       Они вошли в лес. Едва различимая тропинка петляла, то поднимаясь в гору, то опускаясь. Всё дальше и дальше забирались они в глубь лесной чащи.
       "И что же там? Какой там может быть город? -- думал Дмитрий, пробираясь сквозь таёжные дебри. -- Зачем они едут сюда? Да, ЗА ЧЕМ?! -- За смыслом! И у каждого он свой!"
       Смеркалось. Окружающий лес всё более напоминал таинственные заросли, сквозь которые пробирались искатели Истины. Это интриговало и одновременно пугало.
       "Что там? Что там может быть? -- Но спросить было не у кого. -- Что за таинственный город спрятали в глубине тайги за сотни километров от жилья. И ради чего? Зачем?"
       Вдруг дорогу перебежал мелкий зверёк. Дмитрий невольно вздрогнул и остановился. Сбоку послышался рык. Стало не по себе. Никогда раньше он не шёл по глухой тайге, не зная куда, да ешё в наступающей темноте. Дмитрий уже с трудом различал тропинку, часто натыкаясь на склонившиеся ветви. И хотя шёл он не один, его всё более охватывал страх.
       "Куда я иду? И зачем? Чего я ищу? Мир иной? Что это за святая гора? И что за загадочный город? Что это за Зона, где сбываются мечты?"
       Отсутствие ответов только усиливало чувство страха. Всё вокруг была загадка: и то, куда они шли, и молчаливые спутники, и всё на сотни километров вокруг.
       "Смогу я ли выбраться из этой чащи? Ведь, случись что, никто не сможет помочь. И как они тут живут? Как вообще тут можно жить? И кто тут может жить?"
       Молча он шёл по тропе, а вопросы не отставали. Несколько раз кто-то обгонял его, не обмолвившись ни словом. Он уже плёлся в хвосте и боялся отстать. А тут ешё подвернул ногу.
       "Надеюсь, это испытание стоит того? Возможно, именно в этой глухой тайге я смогу найти ответы на волнующие меня вопросы, найти мир, найти Истину? И если да, то, возможно, останусь здесь. Никто меня дома не ждёт. А если пропаду, никто меня тут не найдёт, да и искать не станут".
       Плечи и спина ныли. Но остановится было нельзя. Он шёл, прихрамывая, больше всего опасаясь отстать.
       "Гора, Зона, Город, Новый Иерусалим... Сплошные загадки. Тайна. Или выдумка? Что они тут строят, в глухой тайге? Новый Град Господен? Или площадку для НЛО?"
       Стемнело. Загадочный лунный свет едва проникал сквозь густые заросли. Он шёл, продвигаясь уже почти на ощупь.
       "Где мы? И ради чего я полез сюда -- в непролазную тайгу? Постичь Тайну? Увидеть Истину?"
       Неожиданно он вышел на поляну. В разных концах стояли строящиеся дома, видны были грядки.
       -- Вот он -- Город Мастеров!
       "Ну вот и прибыли в Новый Иерусалим, -- записал Дмитрий в тетради. -- С сегодняшнего дня буду вести дневник пребывания на Горе. Но сейчас спать. Устал ужасно.
      
       ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
       Определили меня в бригаду валить лес, показали напарника, который и устроил ночевать. Спали в палатке из полиэтилена в страшной духоте, поскольку здесь же на печке сушат вещи. Подняли до восхода солнца. Рабочий день тут начинается в шесть утра.
       Первое ощущение -- каторга! Завтрака не бывает. Привёл меня напарник на место работы, предложил миску варёного гороха, оставшегося со вчерашнего дня, холодного, да ещё несолёного. Я попробовал и есть не стал. Утолил голод остатками орехов и изюма.
       Весь день до полудня занимались тем, что, спустившись в низину, стоя по щиколотку в воде, заготавливали брёвна: рубили ветви и счищали кору с поваленных деревьев. Я старался, хотя работа не вдохновляла. Захотелось поскорее убраться отсюда.
       День выдался хмурый. Мошка и комары замучили, хоть плачь.
       -- Как только Учитель уехал, так сразу же мошка увеличилась, -- заметил напарник, и почему-то добавил: -- Благодатная погода. Природа словно в ожидании чего-то.
       Странный человек. Коля Здор?во. Коренастый, лохматый. Его молчаливый и угрюмый вид внушает страх. Трудно представить, чего от него можно ждать. Неприятный тип. Поинтересовался, кем я работаю.
       -- Учителем, -- ответил я.
       -- И чему учишь?
       -- Законам.
       -- Божьему? -- усмехнулся Коля. -- И о чём же ты учил?
       -- О законах, которые управляют людьми и миром! Не все законы, что устанавливают люди, есть проявление закономерности. Чаще это пустые пожелания, основанные на желании видеть мир таким, каким хочется, чтобы он был.
       -- Меня эта наука не интересует, -- равнодушно заметил напарник. -- Настало время молитвы. Молитва у нас общая каждые четыре часа.
       Я обрадовался передышке, но молиться не стал.
       Всё-таки интересный тип мой напарник. Заметив ящерицу, он поклонился ей и почтительно назвал хозяюшка. Поклоняется кедру, ручью, комаров не убивает. Но ешё более он меня удивил, заявив:
       -- Перед тем как срубить дерево надо попросить разрешения у Земли-Матушки.
       После очередной молитвы, я спросил, как Коля попал сюда. Он не сразу, но ответил.
       -- Я тут уже полтора года. Как узнал об Учителе, так и приехал. Жизнь зашла в тупик. Отца своего я не помню. Он жил с матерью не расписанный. Так что я незаконнорожденный. А первый, кого я назвал отцом, был отец наш Небесный. -- Коля сам удивился сказанному. -- Такого, пожалуй, нет даже у Учителя. -- И словно опомнившись: -- Вот я примочку выдал?! -- Коля ухмыльнулся. -- Воспитывался без отца. Жил с отчимом. Семья у нас была плохая. С женой разошлись девятнадцать лет назад. Я по желанию женился, мне казалось, что люблю её. Хотя, не знаю... Она жила через дорогу, и я часто ходил к ней, мне нравилась их семья. Я хотел такую же. Я просто не знал, что делать со своей любовью, которой был переполнен, пока не повстречал Учителя. Была у меня одна медсестра, когда я лежал в больнице. Она меня понимала. А с женой кончилось скандалом с рукоприкладством. Устал я от тоски и одиночества, и написал ей письмо из больницы: хочу, мол, приехать, соскучился. А она ответила: лучше не приезжай, отложи деньги, купим мебель. После этого я затосковал, деньги, конечно, пропил. Всё сожалел: как же можно так, ведь я люблю её, а она равнодушна; и зачем мебель, если единственный человек не любит? Кучу болезней накопил: открытый туберкулёз, язва желудка и двенадцатиперстной кишки... А всё от нелюбви. Детям просто не хватает любви и внимания. Родители ссорятся, а дети впитывают эту злость, на ней и растут.
       "Странная схожесть судеб", -- слушая, подумал я. Вначале он отнёсся ко мне высокомерно, но постепенно высокомерие сошло на нет. "Колючки кактуса -- душа ребёнка нежная". Эти слова Коли меня поразили.
       Когда я стал расспрашивать про Гору, он предложил мне пойти посмотреть. Я с радостью согласился. Он предложил мне или пойти по тропе в обход, что долго, или выбрать трудную дорогу, где поднимали брёвна для дома Учителя. Я, разумеется, выбрал вторую.
       Карабкались вверх под углом градусов семьдесят. Хорошо ещё, что были сделаны небольшие ступеньки.
       -- И вот так в слякоть и в дождь поднимали брёвна для дома Учителя. Представляешь?! -- Я попытался представить, но не смог.
       -- Невероятно!
       -- Но это факт.
       Когда, наконец, взобрались на Гору, мой сталкер показал мне камень "сердце" -- священную реликвию Горы. И хотя место было огорожено, я так и не смог различить очертаний сердца.
       -- Здесь будет дом Учителя, -- объяснил мой напарник. -- А рядом на соседней горе храм с мраморными ступеньками и сады. Сюда паломники пойдут, люди разные будут приходить, чтобы приобщиться к Истине.
       -- А что будет делать Учитель на Горе? -- спросил я.
       Ответа не последовало. Зато Коля показал мне уже почти построенные дома ближайших учеников, которые будут жить рядом с Учителем.
       Вот сижу на самой вершине и наслаждаюсь зрелищем с высоты несколько сотен метров. Вид великолепный! Внизу прекрасное озеро.
       Чего я ищу здесь? Веры? Истины? Смысла?
       Какой смысл забираться так далеко и так высоко?
       На обеде познакомился с членами бригады. В нашей бригаде три полковника: бывший полковник ракетных войск, капитан первого ранга -- командир атомной подводной лодки, и подполковник госбезопасности. Интересно. Имена всех не запомнил. Что привело их сюда?
       Перед каждым приёмом пищи обязательная молитва. Молча. Женщина -- Лена -- подала суп с капустой и кашу. Пресно, но вкусно, особенно если голоден.
       Коля взял сахар, а Лена ему выговорила:
       -- Если ты думаешь, что раз сахар на столе и его можно брать, то ты ошибаешься.
       -- Нельзя ли кашу чуть подсолить сахарком? -- извинился Коля.
       -- Как скажешь, что продукты кончаются, так у всех словно жор прорвёт, -- пожаловалась Лена. -- И чего вы волнуетесь? Неужели вы думаете, что Отец Небесный не позаботится о нас. Нет в вас веры. Правильно Учитель говорит, что нет веры.
       -- Обещали скоро контейнер с изюмом, курагой и инжиром, -- мечтательно сказал Коля.
       Андрей убил осу, залезшую в сахар.
       -- Зачем убил? -- спросила Лена. -- Пусть поест.
       -- Она улетит и расскажет своим, как здесь кормят. И тогда они прилетят все. Осы умные. С ними не войдёшь в гармонию.
       Чудные! Меня восприняли настороженно. Только Лена отнеслась ко мне благодушно.
       -- А чай вы пьёте? -- спросил я у Коли.
       -- Нет. Учитель сказал, что не надо, вот я и не пью. Его слово для меня -- закон.
       -- Что, вообще, не пить воды? -- удивился я.
       -- Вода в принципе не нужна организму. Только для вывода шлаков. А при правильном питании шлаков не будет.
       -- Но ведь человек состоит из воды на восемьдесят процентов!
       -- Состоял. Теперь нет. Сейчас под воздействием солнечной радиации происходит трансмутация организма, и нужно быть готовым к наступлению нового времени.
       -- А Учитель, когда пришёл к нам и попросил напиться, то выпил две кружки чая, -- заметила Лена. -- Вот кружка, из которой пил Учитель. Мы её пометили. Был у нас ешё табурет, на котором сидел Учитель, но мы его подарили на день рождения Саше. Так он был так счастлив, так счастлив!
       -- А когда продавали портреты Учителя, противно было, -- сказал Коля, и я вспомнил, как и мне предлагали купить портрет "за тридцать".
       Потом старший читал всем вслух "Завет" Учителя, -- это обязательное мероприятие.
       Тихо здесь, сказочно. Все ждут чего-то необычайного, сверхъестественного.
       Потом снова была работа до ужина.
       Валера предложил пойти на озеро, я попросил разрешения присоединиться.
       Сижу вот на берегу озера, развёл костёр. Валера купается. Красиво здесь. Напоминает наши места.
       -- А что будет, когда город построят? -- спросил я у Валеры.
       -- Будем строить другой, -- ответил он, не задумываясь. -- Зачем думать, если Учитель всё знает. У него можно всё узнать от Истины без искажений. Что Учитель сказал, то и закон.
       "Они не хотят думать. Они хотят верить. Я же хочу понять!"
       -- Я и сам думал, что здесь всё кончится. Но вот видишь, только разрастается. Юра сказал: нам нужны только ваши сердца и руки, всё остальное можете выбросить. Я одно время ходил на Круг, а сейчас перестал, -- надоела болтовня.
       Всё-таки самая невероятная вещь на свете -- правда!
       Когда я рассказал, что гостил у Аллы, Валера заявил: "Алла детей не любит", чем меня очень удивил. -- Хорошие люди есть и в миру, хотя они и неверующие.
       Что будет с ними, когда всё откроется? Разбегутся? Нет, они ешё больше будут верить в чудо, поскольку не способны отказаться от плодов своей веры -- построенного Города; побоятся сознаться в обмане.
       Нет, это не вера. Это бегство от реальности. Бегство от настоящего. От прошлого. В будущее. В иллюзию. В идеальное. Они реальность воспринимают через будущее, потому идеализируют её.
       Хотя, наверное, по идее, всё правильно, но душа почему-то не принимает. Почему? Может оттого, что я не верю в то, что их Учитель Христос?
       Город будет построен, я уверен. Но как в нём будут жить?
       Город солнца? И дети солнца? Волшебная страна?!
       Ешё день и уйду.
      
       ДЕНЬ ВТОРОЙ
       Утром решил, что уйду завтра, а сейчас чувствую -- не могу. Это выглядело бы как обман. Приходится оставаться.
       Креститься вместе со всеми не могу.
       Такое впечатление, что я за ними подглядываю.
       Прямо как в рассказе "Сон смешного человека" -- люди-дети.
       Многие живут здесь, потому что их кормят.
       -- Мы тут обходимся без денег, -- сказал Валера. -- У меня вообще денег нет. Который месяц живём на подножном корме. Когда живёшь без электричества ритм жизни более здоровый. Ни тебе телевизора, ни газет. К чему они! Только жить чисто мешают.
       -- Мы тут даже не знаем, какой президент сейчас, -- добавила Лена. -- Да и какая нам тут разница, на Горе.
       Интересные люди! По идее всё правильно они говорят и делают, но вот по жизни...
       Сегодня случилось, что я не сдержался и в запале слегка выругался, на что Коля резко заметил:
       -- Не те слова говоришь. Такие слова говорить нельзя. Надо попросить прощения у природы, у деревьев, у жучков. Плохие слова создают плохие вибрации во Вселенной. Любить надо.
       -- Как же можно любить такую работу?
       -- Работа с любовью всегда творчество.
       Когда пришли с Колей на озеро, началась гроза.
       -- Какая борьба идёт в тонком плане за души, видел? -- сказал он.
       -- Это просто природа дождём умывается.
       Коля пляшет на берегу озера и поёт свою молитву: Алаха--Ала--Элахиэладжм Абу--Депа--Ши мая. И это при вере в своего Учителя?!
       Нет, это не для меня. Хотя для многих, возможно, это и выход. Я вижу идеалистичность этой затеи. Община не для меня. Я одиночка. Надо ехать домой. Там моё место. И решать проблемы на месте, а не бежать от них. Бегство не выход.
       Когда Коля начинает говорить о Боге, у меня возникает ощущение нежелания делить Бога ни с кем. Но это не гордыня, не ощущение собственной исключительности, а какая-то ревность, жажда интимности. Я пытался сказать об этом, а он меня оборвал:
       -- Не надо говорить. От этого ощущение исчезает. Надо сохранять интимность.
       Он словно услышал мои мысли. Или просто наши мысли совпали?
      
       ДЕНЬ ТРЕТИЙ
       Скучаю по дому. Могу уйти в любой момент, но почему-то тяну. Втянулся, что ли?
       Был дождь и я взял поносить чужие сапоги.
       -- Разве ты не знаешь, что чужое брать нельзя? -- гневно спросил Коля.
       -- Дождь шёл, -- попытался объяснить я. -- И ведь только попользоваться.
       Работа всё та же, нудная и тяжёлая. Чтобы как-то взбодриться, запел марш энтузиастов. Напарник тут же резко заметил:
       -- Не надо петь революционные песни. Они вызывают отрицательные вибрации. Или ты энтузиаст?
       -- Все мы тут энтузиасты. Разве не так?
       Не верю! Не верю! И потому не вижу смысла в этом строительстве. Хотя смысл, наверное, есть, во всяком случае, для них.
       Перед обедом Коля сказал:
       -- Вот засела у меня мысль, что Дима взял чужие сапоги.
       -- Оставь её, -- посоветовал Валера.
       -- Ничего не могу с собой поделать.
       -- Ты сам создаёшь себе проблемы.
       Коля что-то проворчал.
       -- Что это ты ворчишь? -- спросила его Лена.
       -- Я не ворчу. Просто смирение вырабатываю.
       -- У себя?
       -- У других.
       -- А я думала, у себя.
       Коля вначале не ответил, а потом, словно оправдываясь, сказал:
       -- Главное - преодолеть страх и выработать смирение.
       -- Я уже настолько упростилась и разучилась думать, даже не понимаю, что Коля говорит, -- сказала Лена.
       За столом Володя просит Андрея благословить трапезу.
       -- Да зачем? -- сказал Андрей. -- К чему играть в эти игры. Мы на Горе. Я и так благословляю весь стол.
       -- Не надо так говорить, -- заметила Лена. -- Это не игра. А в будущем подбирай слова.
       -- Приятного вкушения, -- благословил стол Сергей.
       -- У меня и так аппетит хороший, -- заявил Андрей. -- Мне всё равно, что есть; что подадут, то и ем.
       За столом говорят о мясе и сахаре, ругают их, и тем самым выдают тайное желание.
       -- Дима, ты вегетарианец? -- спросила у меня Лена.
       Я вначале уклонился от прямого ответа:
       -- В последней проповеди Учитель сказал, что вегетарианцы -- люди тонкочувствущие. Среди них много гениев и одновременно сумасшедших. Поэтому надо быть осторожнее с вегетарианством.
       -- А я от мяса отказался, когда шёл однажды и увидел на чудной полянке телёнка привязанного, -- сказал Андрей. -- Он такой хороший был, ушами хлопал. И я вдруг понял, что больше мяса есть не буду... из него.
       А Лена вновь обратилась ко мне с вопросом:
       -- Ты ешь мясо?
       -- Я ем, что есть. Разве дело в еде? Я не могу и не хочу уделять пище много внимания.
       -- Надо себя преодолевать и жить в соответствии с сорока одной заповедью, данной Учителем, -- заявила менторски Лена. Она, видимо, желала найти во мне ученика. -- Две тысячи лет назад был дан Иисус Христос. Но люди не выполнили его заповеди. Понастроили церквей, а по сути любви не было и веры не было. И потому сейчас дан Учитель.
       Володя её прервал.
       -- Этот разговор может потом на ком-то плохо сказаться. Давайте прекратим его.
       -- А я просто говорю, -- попыталась оправдаться Лена. -- Если бы ты не знал, что есть мясо нельзя, то это ешё можно понять, а если знаешь и ешь, значит, нарушаешь заповедь. И значит, ты не веришь. Что Учитель сказал, то и истина, так и нужно делать. Я могу даже сказать, что ты, Дима, человек неверующий.
       -- Но ведь ты меня совсем не знаешь! -- возмутился я.
       Володя попытался вмешаться.
       -- Мне кажется, вы своими этими разговорами разрушаете пространство.
       -- Почему? -- удивилась Лена. -- Ведь в нас нет раздражения, и никто из нас не источает отрицательных эмоций.
       -- Всё равно, -- Володя обиделся. -- Я сказал и ухожу.
       А Лена, видимо, села на своего "конька".
       -- Я отказалась от мяса, когда поняла, что его потребление ставит меня в цепочку убийц животных. То есть я поощряю убийц. И потому я перестала есть мясо.
       -- Чего ты его убеждаешь, -- вмешался в разговор Коля. -- Когда я отказался от мяса, то сменил работу, чтобы готовить себе самому. А он не хочет. Ему работа важнее.
       -- Мне работа действительно важнее еды, -- спокойно заметил я.
       -- Но ведь мясо и рыба -- яд, -- воскликнула Лена. -- Ты убиваешь себя! Мы можем жить тысячу лет при правильном питании. Так сказал Учитель. Тебе плоть дана не для того, чтобы ты её убивал.
       -- Я использую её для творчества, и не истязаю голодом.
       -- Без мяса просто больше ешь растительных продуктов, вот и всё. Наступает новая эра, и мы должны быть готовы встретить её: без воды и без животных белков. Цивилизация катится в пропасть, и в один прекрасный день она исчезнет. Мы должны быть готовы к этому, должны научиться обходится тем, что растёт на земле и всё делать своими руками.
       Что это: забота о здоровье? или расчёт? -- ведь прокормить мясом строителей в условиях тайги невозможно? Или просто удешевление рабсилы?
       Лена так страстно агитирует против мяса, что невольно выдаёт своё желание. Она убеждает меня в преимуществах вегетарианства: мол, когда ешь мясо, то превращаешь желудок в кладбище, питаясь трупами. А я с ней и не спорю. Каждый по-своему прав.
       -- Весьма хлопотно приготавливать еду каждый раз заново, -- пытался объяснить ей. -- Вот если бы кто-то согласился готовить мне пищу, я бы ел то, что предложат.
       Безусловно, питание здесь -- слагаемое независимого образа жизни. Но как быть с использованием рации, солнечных батарей, автомобильных аккумуляторов для работы магнитофона и прослушивания рок-музыки? Всё это здесь имеется. Непонятно, как это сочетается с утверждением независимости от мира.
       Интересные люди! Они осуждают ближнего, не выполняя заповеди "не судите, да не судимы будете", и вряд ли понимают это. Впрочем, как все и везде. Внешнее уподобление мало согласуется с внутренним преображением. Уподобление Учителю превращается в поклонение, а об исполнении заповеди любви забывают.
       Когда принесли одежду из гуманитарной помощи, Лена и Коля перемеряли почти всё. Ничто человеческое им не чуждо! Люди как люди. С самыми обычными интересами, кроме разве что желания верить. Сбежали, как и я, в Сибирь.
       Меня разбудил звук ложки скребущей котёл. Я выглянул из палатки. Коля осторожно, чтобы никого не разбудить соскребал остатки каши.
      
      
      
       ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
       Каждый день говорю себе, что завтра уйду, однако почему-то остаюсь. Почему? Привыкаю? Здесь хорошо. Тихо, спокойно, и люди интересные. Если бы только не выматывающий физический труд.
       Сегодня корчевали пни. Не представлял, насколько тяжёлая это работа. А в процессе корчевания обсуждали, всегда ли прав "старший".
       Мне кажется, они просто не прошли в своей жизни юношеский героический период. Они жаждут смысла, смысла своей жизни! Вот за чем едут сюда!
       Всё вроде бы правильно: и труд, и питание, и с жабами здороваются, и слепней не бьют, но нет желания понять, есть только желание верить.
       Вся их вера -- в Учителя. От этой веры и дела, и свершения, и надежды, и строительство. Что же будут они делать, когда Учителя не станет? Разбегутся? Возможно. Но не все.
       Слушали магнитофонную запись проповеди Учителя, где он давал ответы на вопросы, какие песни слушать, можно ли использовать бетонную крошку для фундамента, купаться надо в плавках или без них. Потом обсуждали, как быть с тем, кто содрал шкуру с умершего коня.
       -- Я хотел попросить его уйти с Горы, -- сказал Саша, -- но за него заступились, сославшись на авторитет Учителя, будто бы с мёртвого животного сдирать шкуру можно. Но если мы будем использовать эту шкуру, то тем самым будем поощрять скотовода быть скотоводом, а не творцом.
       После ужина Андрей с восторгом рассказывал:
       -- Сегодня на Горе камни под фундамент закладывали. Огромные такие! Но с каким-то энтузиазмом, с какой-то радостью!
       -- А на Горе всё с особой радостью делается.
       -- Не в Горе дело. И Учитель сказал, что разницы никакой, что в городе, что на Горе. Дело, наверное, в людях, с которыми работаешь, и в самом себе.
       -- Раньше на лошадях возили, но потом хозяева их пожалели и забрали, потому как за лошадьми уход нужен, а здесь они начали болеть. Вот и таскаем на себе.
       -- Когда недавно Учитель был на Горе, он сказал, что это "комсомольская стройка". А всё потому, что нет духовного. Это строительство ради строительства. А мы создаём Храм души -- вот что главное! Работа может быть любой, главное, чтобы любовь увеличивалась при этом.
       -- Есть притча о двух землекопах. Один пришёл и начал работу размеренно, обдумал всё, копал неторопливо. А другой -- верующий -- пришёл весь верой окрылённый, стал рыть, вырыл больше первого, а в результате неторопливый обогнал верующего и даже сделал лучше.
       Меня такая самокритика удивила. Удивительная вещь правда!
       Потом долго не могли прийти к общему мнению: отпускать желающего уйти с Горы в неурочное время или не отпускать? Некоторые считали, что отпускать не следует. А Володя сошёл с Горы, сославшись на Учителя, который сказал: когда почувствуете, что надо сходить -- сходите.
       Вот так люди порождают собственную несвободу: не желая думать, не желая быть собой, следуя по проторённой кем-то дорожке, не желая искать свой путь, сбиваясь в религиозные общины.
       Я не пытаюсь подстраиваться, и мне кажется, их смущает дух иной, который они сразу называют тьмой. Для них я чужой!
       Много говорят о любви, и тем меньше любят. Только Лена относится ко мне с симпатией. Потому, наверное, и разоткровенничалась.
       -- Вообще-то раньше я была Лариса. Я всегда была скромной девочкой, с подружками ешё в школе мечтала, что у меня будет десять детей. Мечтала создать семейный детский дом. А детей своих хотела как бы самих по себе, без мужа. Замуж вышла без любви, по глупости. Десять лет потом расплачивалась за неверный шаг.
       -- А мне дали четырнадцать, -- неожиданно откликнулся Володя.
       -- А мне девятнадцать, -- подхватил Коля.
       -- Была у меня большая любовь, четыре года длилась. Но тот человек всё никак не мог понять, любит он меня или нет. Когда попадал в моё поле, то казалось ему, что любит, а когда уходил, то начинал рассуждать. Через четыре года он понял, что любил меня, но уже всё безвозвратно кануло, поезд ушёл. А муж мой Владимир так повёл себя, что всё, чем я в юности жила -- свечи, песни -- исчезло. А я очень любила свечи, всю юность провела при свечах и под гитару. Из брака этого, конечно, ничего не вышло, зато родилась дочка, которая и привела меня к Учителю. Когда она первый раз узнала про Учителя, то через две недели к нему уехала, а следом за ней и я. Когда надо, путь выкладывается. Хотела я реализовать свою мечту -- создать семейный детский дом в селе, но официальными путями не получилось. Чувствую, получится здесь, на Горе. Только воспитание должно быть раздельным: девочкам -- терем, мальчикам -- зАмок. А то все отношения упростили до невозможного. А должна быть тайна. Мальчиков должны воспитывать мужчины. Это я по своему сыну знаю. А то растят мамаши заботливые, ведут за ручку своих сыновей, а потом те ищут свою половинку, которая могла бы стать их мамой. Так и здесь на Горе собрались маменькины сынки, выросшие без отца.
       Исповедь Лены-Ларисы меня удивила.
       -- Вообще-то я фантазёрка. Люблю всё волшебное, сказочное. Никогда реальность не воспринимала. Всю жизнь только и делала, что читала фантастику да сказки. Всю жизнь словно шла по лестнице, ведущей вниз. И понимала ошибки свои только когда заболевала. Искала, ошибалась, была мясоедкой страшной.... Но Отец Небесный позаботился обо мне -- и тут весть об Учителе. Я как увидела, так сразу же в сердце приняла. Потому как невозможно с чем-то соглашаться, а с чем-то нет. Это не есть вера.
       Я подумал: они искали ответ и не находили, и Учитель стал тем, что они искали -- воплощением их любви.
       -- А место здесь сказочное. Это, наверное, самое нежное место на земле. И феи лесные здесь очень нежные. Когда солнце заходит, они начинают бродить по тропам в своих розовых одеяниях. Я раньше леса боялась, всего боялась, и темноты. Никогда у меня не было возможности быть рядом с природой. Только здесь я почувствовала, насколько природу люблю. Когда пришла, увидела всё, обняла берёзку, заплакала, и ощутила, словно ожила эта берёзка, и не берёзка это вовсе...
       Наверное, никто её так не слушал, как я. И она чувствует это.
       -- Мы скоро изменимся здесь на Горе, -- сказала Лена с воодушевлением. -- Пройдут столетия, и мы станем как в фантастических рассказах -- русые и золотоглазые. Рация сломается, дороги зарастут. Всё будем делать своими руками.
       Я невольно улыбнулся.
       -- Всё невозможно. Нужно ведь какое-то разделение труда.
       -- Возможно! Я буду ткать рубахи, и обеспечивать тех, кто в этом нуждается. А кто-то будет вырезать ложки или миски из дерева, и обеспечивать других. И не будет ни денег, ни магазинов. Мы здесь как в сказке живём!
       -- Да, мы живём ещё в преддверии, -- вставил Володя. -- Читаешь не то что новую страницу, но первую букву начинающегося будущего.
       Люди-дети! Неспособность решить проблемы и устроить свою жизнь приводит к бегству в призрачное будущее.
      
       ДЕНЬ ПЯТЫЙ
       Ночью заболело горло. Я полностью доверился Господу, и не просил исцелить меня, но сделать излечение менее болезненным и долгим. И чудо совершилось!
       Странно как-то получается. В начале дня твёрдо решаю, что это последний день, к обеду начинаю сомневаться, а после ужина не хочу уезжать. Сроднился что ли я с ними, или взаправду это место нежное? Люди здесь хорошие, все особенные, разными жизненными путями пришли сюда. И я остаюсь до завтра в ожидании чего-то необычного, что может принести этот день. Не хочется уезжать. Но жить здесь не могу, потому что не верю.
       Утром Коля опять опоздал на работу, на что Лена заметила:
       -- Он никогда не торопится. Любит поспать и поесть.
       Зато была возможность мне поразмышлять в одиночестве.
       -- Чего ты всё пишешь? -- спросил Коля, появившись. -- Ты писатель что ли?
       Потом долго пытались переместить срубленный ствол огромного кедра. Я объяснял, что не могу, что это не в моих силах, у меня ноги переломаны.
       -- Зачем себя программируешь на невозможность. Это кодировка. Можешь!
       Терплю. Сознание, что этот день может быть последним, несколько оптимизирует работу.
       После очередной молитвы, уже в процессе работы Коля вдруг закричал на меня:
       -- Возьми влево на себя и подавай чурку торчащую справа от меня.
       -- Не понимаю. Объясни понятнее.
       -- Мать твою, ты что, не понимаешь?
       -- Ты хочешь сказать, что я дурак?
       -- Зачем констатировать. Чего сопли развесил?
       Я подумал, вот оно: молитва, рассуждения о вере, изучение заповедей, пение псалмов -- и ругань.
       -- Прости, -- спохватился Коля, и как-то угрюмо добавил: -- Можешь считать своё задание выполненным. Не зря съездил.
       -- Ты о чём?
       -- Сам знаешь. Из тебя бы получился неплохой... Впрочем, уже получился.
       -- Кто?
       -- Ты и так хороший человек, -- уклонился от ответа Коля.
       За кого они меня принимают? За шпиона? Или за журналиста?
       В сравнении с их псевдоправедностью я чувствую себя исчадием ада. Нет, это даже не праведность, это наивность, детскость.
       После обеда я предложил почитать вслух "Завет" Учителя.
       -- Сейчас не стоит, -- сказал Володя. -- Найдём другое время и место.
       Я удивился, ведь они всегда в это время читали "Завет".
       -- Мне кажется, в любое время можно приобщиться к Истине.
       -- Тогда читай про себя, -- отрезал Володя. -- Не надо говорить то, что не чувствуешь.
       -- Я чувствую это, потому и говорю.
       -- Я тут недавно прочитала одну книгу, -- начала Лена, но Володя её оборвал:
       -- Как можно читать здесь другие книги, когда есть "Завет" Учителя.
       Они не считают даже нужным думать, ведь есть Учитель, он -- Истина. Зачем думать, когда можно спросить, слушать и выполнять. Так люди порождают собственную несвободу. А ведь если Учитель когда-нибудь скажет, что смерть есть лишь переселение к любящему Отцу, и Отец зовёт их, то, возможно, многие пойдут за ним и совершат самоубийство.
       На фоне их веры мои размышления кажутся проявлением неверия. Они хотят только верить, я же хочу и понять!
       Ощущаю себя чужим среди чужих. Мне не верят. В их глазах я неверующий, раз не поступаю как они. Я не свой, а потому чужой. Видимо, они думают, что я шпион. Написал это и вдруг почувствовал, что боюсь их.
       Меня пугает их отказ от собственных размышлений и полное подчинение Учителю.
       А может быть, они просто бояться задуматься, потому что страшатся признаться самим себе в самообмане?
       И всё же отнестись однозначно к ним не могу. Каждый по-своему прав, находясь в своей системе. Возможно, и я бы вёл себя также в схожих условиях.
       Окончательно решил, что завтра уйду. Хватит!
       Когда сказал, что завтра схожу с Горы, сожалела только Лена.
       -- Желаю вам хорошо потрудиться и построить храм души, -- пожелал им на прощание.
       -- Приезжайте к нам годика на два, -- сказала она, -- нужны молодые руки.
       -- Строить нужно храм души, а не здание, -- ответил я.
       -- Но нужно Гору построить, и Город.
       -- Каждый должен быть на своём месте, где он больше всего необходим. Здесь -- в обилии любви -- строить легче. А любовь нужна везде, и там, в миру, даже более. Для любви не нужны святые места. Нужно не купаться в собственной любви, а нести её в мир. Мир спасать!
       Вот только можно ли его спасти? -- подумал про себя.
       Нет мира в их монастыре. Как, впрочем, наверное, и в других. И это при том, что налицо все признаки соборности. Но мне почему-то не по себе?
       Они ведут растительное существование, пытаются создать свой мир, построив монастырь. Монастырь свой они построят. Но будет ли в нём мир? Да и возможно ли создать мир в монастыре?
       Зачем же они едут сюда? Какой в этом смысл?
       А может быть, во всём этом есть смысл и они правы?
       Внешне здесь все правильно, но внутри -- чувствую самообман. Это какой-то театр.
       И ведь всё это отражается где-то? Или это Космос отражается в нас?
       Что же выбрать: подчиниться общине, отказавшись от себя, или уйти, выбрав одиночество, но оставшись собой? Желание жить для других не преодолевает желание жить для себя.
       Кто прав: мир или я? Личность или община?
       Я не есть весь мир, а мир не есть я.
       Нет, это не для меня! Я одиночка. Где бы я ни был, мне всегда хочется быть одному, то есть оставаться самим собой. Для меня это наивысшая ценность. Только будучи один, могу добиться наиболее адекватного воплощения своей честности.
       Здесь я никогда не стану своим, потому что всегда буду оставаться собой. Не могу я жить в общине, я всегда сам по себе. А у них фактически монастырский уклад жизни. Я же отшельник, где распорядок -- это я сам и воля Господа. Монастырь мне претит -- я хочу отшельничества!
      
       ДЕНЬ ШЕСТОЙ -- УХОД
       "Мечты сбываются", -- сказал Коля, когда я подарил ему тельняшку на память. Я предполагал, что он о ней мечтает.
       Расставаться с ними грустно, словно ухожу из детства.
       Чего же я хотел? Найти мир иной? Истину? Они для меня стали зеркалом, в котором я понял себя. Я думал, это выход. Но это не выход, это бегство! Причём с примесью лицемерия. Это самообман, или, что гораздо хуже, обман. На что я не способен, так это на такой обман, равно как и поддаться такому обману. У каждого своя дорога. Хотя, возможно, когда-то и я сбегу в глухую деревню. Но у них это бегство не от мира, а от реальности. Только от неё не сбежишь, она всюду, и прежде всего в тебе самом. Всё то же, что и везде, только на иной лад. Законы что и в миру, хотя несколько смягчены. Та же проблема денег, та же необходимость полагаться во всём лишь на себя. Материальное берёт своё -- огород, дом, деньги...
       И в миру монастырь не построить, и в монастыре мира нет. Где же стяжать благодать Божию?
       Я возвращаюсь в мир. Вера этих людей помогла мне понять: храм и монастырь и мир -- всё в душе!
       Прощай, Город Мастеров, или, наверное, лучше сказать, до свидания.
       Выйдя за пределы Города, я почувствовал высвобождение.
       Что может быть прекраснее лесной дороги, в которой счастье каждый шаг. Без устали переставляю ноги, не чувствуя тяжёлый свой рюкзак. Здесь каждый миг своё очарованье таит за елью или за сосной. Бреду по лесу, где предначертанье готов раскрыть мне папоротник любой. Как хорошо идти без всякой цели, не зная, где найдёшь ночлег. И тайны раскрывают свои двери -- какое чудное созданье человек! Ему дано всё счастье без остатка, раскрой лишь руки -- и оно твоё. Иди--твори, что может боле сладко наполнить смыслом бытиё.
       Красота мою душу несёт сквозь леса, сквозь туманы и сквозь буреломы. Правду кто-то сказал: здесь живут чудеса, сказка спряталась в кедры и горы. Эльфы -- это друзья-комары. Феи-бабочки спят в паутине. А волшебники-бурундуки шишки кедровые мне подарили. Нет покоя от этих никчёмных людей, что решили здесь город построить. Отказаться нельзя от безумных идей. Верить легче, чем глупость оспорить. А Господь пребывает в покое любви, а не в доме, и даже не в храме. И не нужно залезть на вершину горы, чтоб почувствовать -- дело не в тайне. Тишина -- вот лишь средство постигнуть себя, и предельная честность при этом. Для любви не нужны нам святые места. И не важно, кто звался Заветом. В граде сказочном, где на волшебной Горе восседает пророк и Учитель, чуда нет, впрочем, как и везде. Чудо -- в нас, человек сам воитель!
       Один в лесу. Ромашковое поле. Берёза плачет надо мной. Как будто собственное горе готова выплакать листвой. Ковёр из земляники под ногами. Мерцающее зеркало реки. И тишина своими мудрыми устами зовёт забыть про прежние грехи. А красота забрала в лес -- колдунья. Не выйти из лесу, не встать с камней реки. А небо ночью жаждет новолунья. А горы замерли как будто от тоски. Шумит река вдали у водопада. Ей всё равно, ты счастлив или нет. Природа счастью рада и не рада. Лишь только я во всём ищу ответ. Куда идти, зачем и для чего? Не знаю -- знать мне не надо. Но к счастью нам забыть не суждено, кого любить нам жизнию дано. Вдруг дождь заплакал. Всё повеселело. И солнце промелькнуло в облаках. Какой-то жук глядит на меня смело. Кто позаботится о бедных комарах?..
       Сижу один и никого в округе. Вершины гор застыли в облаках. Зачем идти, ведь движемся мы в круге. Всё ищем, а ведь смысл -- в нас. Дворцы плывут по небу голубому. Так и мечты реальны и пусты, коль жизнь не посвящаем мы другому, видя во всём только свои черты. Но мир не пуст, он тайна и разгадка, лишь потрудись во всём увидеть смысл. И счастьем станет в огороде грядка, когда трудом наполнится твоим.
       Течёт река, спокойна и мудра. Вода кристальна как слеза младенца. Мечтал об этом, кажется, всегда. Иль может быть, мне снилось это с детства? Как тихо. Нету ни души. Лишь жизнь цветов меня всего пленяет. Как хочется, чтоб рядом была ты. Желанье это строки сотворяет. Готов сидеть так вечность. Но пора идти. Дорога в неизвестность пусть уведёт неведомо куда, и я уйду весь в счастья беспредельность.
       Счастье -- оно всегда с нами: в солнца закате и в блеске росы, время когда не измерить часами, и когда звёзды с тобою на ты, это когда в каждом вздохе Вселенной чувствуешь радость любви и добра, это восторга полёт упоенный, глядя в бездонные чьи-то глаза. Душу раскрыть без стесненья для Рая, чтобы любовью наполнить её. И перестать жить, о чём-то мечтая, чтоб ощутить Вечности бытиё.
       Покой родил здесь красоту. В гармонии леса и горы. Река плетёт свою косу, ручьи сплетая сквозь пороги. Здесь время потеряло смысл. Пространство тишиной объято. Жить тут -- отрада и награда. Но путь мой далее и ввысь!
       Один. Совсем один. Бесценное моё одиночество! Одиночество и есть ощущение себя.
       Наверное, в прошлой жизни я был странствующим монахом, так мне это нравится.
       Но откуда во мне эта безмерная радость космическая, это счастье с горчинкой земного происхождения?
       Как это ужасно: любить всех и никого в частности.
       Впервые на дороге включил приемник. Мир живёт своей жизнью, совершенно не замечая моего отсутствия.
       Так возвращаться в мир или остаться здесь?
       Я хочу жить для Бога!
       Ни одного злого слова, ни одной злой мысли!
       По дороге ползут муравьи. Не обойти и не наступить невозможно. Кто я для них: стихийное бедствие или судьба?
       Что общего в движении звёзд, муравья и меня? И верно ли поставлен вопрос? Ведь если смысл везде, значит, Космос в амёбе? Но что же есть тот мост, соединяющий микромир и Вселенную, опора которого мой вопрос? Ведь не случайно я тайной томим, разгадку пытаясь найти что есть сил. И что мне в ней, почему я смысл обрести хочу? Движение огня и движение души -- что общего в этих огнях? Кто выдумал всё это? Иль само оно возникло из ничего?
       В лесу, когда никого нет рядом, чувствую себя наедине с Богом! Я чувствую Его присутствие, словно сидит рядом кто-то.
       Ящерица смотрит на меня. Мотылёк сел на руку и ползёт вверх по руке. Стрекоза упала в воду. Беру её и сажаю на руку. Она тщательно вытирает свою мордочку. Подсушила крылышки и взлетела. Возможно, и мне кто-то помог избежать гибели. И ведь стрекоза для чего-то нужна. Ведь нужна для чего-то! И в её жизни есть назначение и смысл!
       Ползет муравей. Стрекоза летит. Куда? Зачем?
       В хаосе жизни я обнаруживаю, что это вовсе не хаос, а непонятная мне закономерность. Но в чём суть и смысл этого движения, зачем и каким образом всё движется?
       Муравей укусил. Взял его в руку, но не убил, -- себя вдруг увидел муравьём во Вселенной. Измениться ли что-нибудь, если я убью муравья? Да, изменюсь я!
       Интересна ли в масштабах Вселенной судьба нашего муравейника?
       Возможно, разгадка Тайны Бытия в том, каким образом Единый присутствует и в галактике, и в движении муравья. Быть может, Тайна заключена в соотношении масштабов: Вселенная и муравейник -- разные масштабы, но общие закономерности, а ответ заключён в объяснении любого уровня?
       Величественные кедры. Они намного старше меня. Возраст некоторых секвой достигает четыре тысячи лет! Эти деревья росли, когда строились египетские пирамиды, они уже были большими, когда Колумб открыл Америку, наверное, это самые старые растения на Земле. Скольких великих честолюбцев они видели!
       Для первобытных людей всё было живым и одушевлённым. Они поклонялись деревьям, каждому камню, каждому животному.
       Птичка засунула в дупло клюв, но, видимо, никак не может достать спрятавшуюся там добычу. Взяла в клюв прутик, и с его помощью вытащила-таки прятавшуюся в дупле гусеницу. В рамках возможностей своего тела, каждое живое существо действует предельно логично, а значит, разумно!
       Наблюдая за животными, обнаруживаю общую целесообразность во всех их действиях.
       Разные миры столкнулись на этой планете. Миры разные, но единый принцип существования.
       Когда остаюсь наедине с природой, невольно подчиняюсь её законам. Законы природы. Разве они не универсальные законы бытия? Если выкормить двух птенцов невозможно, мать кормит одного; слабый просит, но мать всё отдаёт сильному. Законы природы неумолимы -- выживает сильнейший! Выше ли наше человеческое достоинство этого закона? Или подчинено ему?
       Все в природе жрут друг друга, и никто этим не возмущается. Всё уравновешено. Все друг за друга отвечают. Царит гармония и любовь. И если человечество не будет следовать этой гармонии, то попросту вымрет. Человечество напоминает болезнь, доставляющая неудобство планете, с которой планета непременно справится.
       Земля -- живое существо. Леса -- подобие кожи, реки -- вены, облака -- пот планеты. Весь мир -- Единый Живой Организм. Всё связано между собой. Воды, камни, дерево, огонь костра -- всё живое! И хотя столь различное, но в разных воплощениях Единое. И я среди них -- самый слабый, но самый самоуверенный. Чем я отличаюсь от них? Своей активностью, творческим началом? Но ведь и вода творит жизнь, и без воды не было бы жизни. В чём же моё отличие? В осознании себя?
       Как прекрасна наша планета! И только человек пытается улучшить совершенное, а в результате губит свой дом. Если нам не хватит мудрости остановиться и перестать безоглядно брать, Гея сумеет избавиться от людей.
       Мне стыдно за людей, за то, что я человек.
       Человечество идёт по неправильному пути. Счастье не в количестве материальных благ, счастье -- это удовлетворённость бытиём. Единственное, что может спасти человечество -- самоограничение! Накоплено уже достаточно, достаточно взято от природы, чтобы перестать нуждаться. Сколько же ешё нужно взять от природы, чтобы опомниться и начать возвращать?!
       Люди слепы. Счастье в самоограничении! Не так уж много человеку необходимо. Все проблемы он выдумывает себе сам. Нужно лишь перестать желать, перестать потреблять сверх меры. Счастье в том, чтобы творить и отдавать!
       Человечество погибнет, если не прекратит брать безмерно из кладовой природы.
       Как вразумить людей, как остановить их самоубийство?!
       Что я должен сделать?
       Нужно сказать, нужно убедить собственным примером!
       В конце концов, я готов пожертвовать собой, чтобы спасти человечество!
       Люди! Остановитесь! Взгляните на то, что вы натворили! Земля устала от нас. Мы губим её. Одно неосторожное движение, и сила, открытая и сдерживаемая пока, уничтожит нас и всё живое на планете.
       Я виноват, виноват за всё человечество! И я хочу искупить вину! Я должен! Иначе человечество погибнет.
       Но как один я могу спасти человечество?
       Господи, посмотри на ничтожность своего творения. Чего хочет человек? О чём мечтают люди? Ведь они и так всё имеют! Даже электричество. Но вечно недовольны! И ведь сами не знают, чего хотят!
       Господи, как же мне вразумить их, как объяснить самоубийственность выбранного пути? Их желание иметь всё больше убьёт их. Они приносят природу в жертву неутолимой жажде комфорта, они убивают ради развлечения, они рабы своих всёвозрастающих желаний; они никогда не прекратят воевать друг с другом, уничтожая всё на своём пути...
       Я хочу, чтобы камни жили, а не растворялись в бетоне фундаментов, хочу, чтобы текла река, а не превращалась в сточную канаву, чтобы цветы распускались и радовали глаз, а не исчезали под асфальтовым покрытием...
       Люди, опомнитесь! Пощадите природу, не убивайте себя! Слейтесь в гармонии, и вам не потребуется роскошь и орудия убийства. Чтобы стать счастливыми, для этого не нужно много иметь, -- достаточно любить!
       Я хочу спасти этот мир, спасти людей! Потому что люблю людей и этот мир! Но как, как спасти? Быть может, нужно совершить нечто, что заставит человечество задуматься? Устроить чудовищный теракт? Шантажировать глобальной катастрофой? Но ведь тогда меня назовут сумасшедшим, и никто так ничего и не поймёт.
       Что будет делать человечество, когда узнает о скором катастрофическом столкновении Земли с кометой? Как будут жить люди в ожидании неминуемой гибели?.. А мы всё суетимся, живём заботами о завтрашнем дне, которого может и не быть. По сути, это страх перед будущим, это отсутствие веры в Бога!
       Выходит, всё напрасно, и гибель человечества предрешена?
       Что же делать, мне, понимающему неизбежность гибели человечества?
       Что делать? Что?!
       Как творец в ожидании заката на высокой горе я сижу. Но душа почему-то не рада, когда вниз на людей я гляжу. Солнца лик багровеет от гнева, оттого что подаренный день люди вновь промотали без дела, им подумать о вечности лень. Неизменны, увы, человеки. Красоту хоть какую дари, -- им важней огород, да сусеки, чем наполнить желудки свои. Наслаждаться земной красотою, видя в этом и счастье и смысл, назовут они тратой пустою денег, времени, жизни и сил. Недостойны они благодати, посредине которой живут. Им пожрать, да скорей на полати. Жрут да пьют, пьют да жрут, жрут да пьют. Всё что можно вокруг уничтожить, они волей считают своей. Чтоб запасы свои преумножить, бьют ни в чём неповинных зверей. Красота восхищает до боли, что когда-то отсюда уйду. Ведь не может счастливей быть доли, чем встречать в новолунье Луну. Горы бархатом леса одеты. Серебрится змеёю река. Я в гостях у прекрасной планеты. Я парю -- подо мной облака! Так и хочется с места сорваться, полететь за гора, за леса. Не могу этим налюбоваться. Это сон, или просто мечта!
       Остаться бы здесь и жить вдали от всех отшельником.
       Я бы хотел жить один, на горе, без людей.
       Быть может, судьба моя стать отшельником?
       Чувствую, что я нынешний есть продолжение меня прошлого. Но кто я? Ощущаю только, что мои предпочтения есть результат прошлых моих привычек и навыков. Возможно, когда-то я был бродячим монахом, отшельником, затворником; возможно, когда-то вновь стану им.
       Уж полдень жизни наступил неслышно. И опыт есть, и мудрость быть должна. И седина как будто укоризна. Ответа нет: зачем мне жизнь дана. Но есть вопрос: Зачем? иль Почему я? Что общего меж камнем и водой? Что движет миром? Отчего люблю я? И почему так важно быть собой?
       День на исходе -- так и жизнь проходит. Зачем я жил? -- Ответ лишь смерть нам даст. Но чувствую, что жизнь ешё раз будет. Нас Вечность не забудет, всем воздаст!
       Откуда, откуда во мне жажда мира иного, высшего? Что это: притяжение Небес? возвращение к Исходу? или заключён в этом определённый закон: отрицание абсурдного мира как стремление к миру Горнему? Вот только какой в этом смысл?
       Во всём есть Смысл и назначенье Свыше. Вселенский Смысл -- Он в каждом заключён. ТВОРИТЬ ЛЮБОВЬ! -- то чувствую, то слышу! -- И ТАЙНУ ПОСТИГАТЬ, ЗАЧЕМ Я БЫЛ РОЖДЁН!
       -- Кто ты?
       Вдруг вижу перед собой сгорбленного старика с седой бородой.
       -- Странник.
       -- И что ты ищешь?
       -- Бога ищу!
       -- Если хочешь, можешь переночевать у меня.
       -- Спасибо, не откажусь.
       Идём долго. Вокруг непролазная тайга. Где тут может быть жильё? Вдруг, прямо как в сказке, избушка. Захожу, сбрасываю с плеч надоевший рюкзак.
       -- Вы что же здесь один живёте?
       -- Один, милок, один.
       -- И не страшно?
       -- Мне, милый, уже ничего не страшно. Да и чего бояться? Зверей диких? Так они добрые, понапрасну не обидят. Разве что людишки... Так они здесь не ходят. Давно уже никого не видел. Не помню, когда и встречал людей.
       -- Вы что, отшельником живёте?
       -- Да, милый, отшельником. Давно уже сбежал сюда, в эту тихую обитель, чтобы уединиться, отгородиться от всех. Здесь сущий рай. Тишина. Птички поют. Вокруг никого. Как Адам в Раю живу. Пребываю в священном безмолвии. Устал я от мира, вот и сбежал сюда. Чтобы быть ближе к Господу, чтобы лучше слышать Его. Бог призвал меня, и я не смог уклониться. Здесь, в далеке от суеты и соблазнов мира, живу в приятном уединении, в сладкой тишине, рассудок мой свободен от забот, а дух спокоен и безмятежен. Любезное моё одиночество! Одиночество, в котором я не одинок. Ибо со мной Господь. Истинно счастлив я лишь наедине с Господом! Он для меня такая же реальность, как и ты. И потому один я не один. Он, знаю, никогда меня не бросит.
       Живу здесь в потоке любви. А в миру я умер. Умер, потому что потерял смысл своего существования. Пытался любить людей, но они отвергли мою любовь. Вот и ушёл сюда, стал отшельником. Здесь я вернулся к естественному, чистому состоянию, здесь ощущаю, как вибрации моей души резонируют миру Горнему. Но прежде сколько в мирЩ натерпелся... Грешил, много грешил. Вот и захотел спрятаться от греха. Но грешен, до сих пор грешен, и не знаю, сотворил ли начало покаяния своего. Думал посвятить себя церкви, жил и в храме, и в монастыре. Только там, как в миру, а в миру, как в аду. Намеревался даже уйти в монахи, только вовремя понял, что храм -- он везде, и здесь, быть может, более, чем в церковных стенах. Монастырь мой у меня в сердце. Смешно, когда святость определяется церковным чином. Служить Господу можно везде и всегда -- верой, смирением и любовью.
       Вначале, как поселился здесь, жил в восторге ежеминутном. Потом затосковал. А тут ешё голод, холод, звери дикие наведываются. Невольно дом вспоминался, тепло и уют, никакой нужды. Если бы не благодать Божия, не выдержал бы. А теперь не желания мной, а я управляют желаниями. И никаких ограничений, никаких обязательств, кроме внутренних, самим собой наложенных. Единственная забота -- править собой. А в миру правят глупцы, ибо мудрый понимает, что собой-то управлять трудно, а толпой совершенно разных людей невозможно.
       В мирЩ я отказался от всего, чтобы здесь, наконец, обрести себя. Здесь я странствие своё земное окончил. В конечном итоге, всё, что я хочу, это почувствовать Бога. В пустыньке моей -- гармония! чистый рай! Каждый вечер и утро любуюсь зарей, и не надоело. Здесь впервые я ощутил всю прелесть благодати Божией. Господь всё даёт. Даёт, но и требует. Я отказался от всего, чтобы здесь обрести себя. И дух Божий в меня вселился, и стал я счастлив несмотря ни на что!
       -- А не страшно одному?
       -- Это с людьми страшно. А звери -- они любовь и ласку без слов понимают. Раз увидел перед домом большого медведя, видать от голода забрёл. Покормил его, чем Бог послал, так он теперь изредка заходит. Душа-то у всех тварей есть: и у животных, и у растений. Жить с животными проще, чем с людьми: они-то любовь лучше понимают, поучиться у них есть чему. Да не только животные, но и растения понимают любовь. Когда забочусь о них, разговариваю с ними, хвалю -- они и растут лучше. Растения даже совершеннее человека, ибо питаются солнцем и творят от солнца. Вот горох -- и тот ищет палочку для опоры ближайшую. Всё, всё понимает любовь. Даже вода. Заговорю, и она лечит. И камни тоже. Сознанием я связан со всем, что меня окружает.
       -- Но ведь не может отшельничество быть идеалом для всех?
       -- Каждый должен быть на своём месте -- в этом его судьба. Если не чувствуешь потребности в отшельничестве -- не ищи его. Самое лучшее отшельничество -- общественное. Стяжать благодать Божию нужно в миру, и все проблемы решать способом духовной жизни. Стремление к Богу как к цели, предмету желания и мысли, и любви, не уводит от мира. Любить каждый должен, где ему надлежит быть! Не беги от неблагоприятных условий, но победи их силой своего духа и силой веры в благодать Божию. Ибо всё тебе даётся на пользу, нужно лишь понять это и принять как дар. Каждый находится там, где должен находиться, куда помещён для изменения условий пребывания. И время, и место рождения, и даже родители неслучайны, поскольку всё это проявления Порядка, суть которого нам неведома. Всё нам даётся ко благу -- чтобы душа могла стать лучше и научиться любить. Я даже в горе чувствую себя счастливым!
       Люди хотят счастья, и оно видится им как удовлетворение желаний. Но стоит только перестать желать и оглянуться, чтобы увидеть, что и мы так счастливы, а несчастны только вследствие своей глупости и лени. Если бы все люди поверили в бессмертие и Суд, то жизнь бы на Земле преобразилась. Но люди не хотят верить, они хотят грешить. Проблема не в отсутствии Знания, а в нежелании следовать ему. Все истины давно открыты, но люди предпочитают жить по-своему, как легче.
       -- Как же постичь Истину?
       -- Главное -- иметь чистое сердце. Истина доступна каждому, кто в ней нуждается, объятия Божии открыты всем. Но ответ нужно искать в себе. Тем и постигается Истина, что со-творяешь её с Богом, через подвиг деятельной любви, -- как мать дитя рожает.
       -- Я ищу ответы, не зная самих вопросов.
       -- Вопросы, безусловно, значимее ответов. Причём на самые простые вопросы бывает труднее всего найти ответ. Всё не так просто, как кажется, всё гораздо проще. Но понять простоту очень сложно. Сложнее всего исполнять простые истины. Каждый держится за своё учение, как за свою личность, а надо отказаться от личности, от своего я, и тогда почувствуешь себя во всём!
       -- Куда уходит душа после смерти? Где наше место во Вселенной? Зачем мы нужны Богу? В чём смысл Предопределения?
       -- Найти ответы на эти вопросы, всё равно что постигнуть замысел Бога! Для чего тебе Тайна Мира?
       -- Наверное, чтобы стать счастливым?..
       -- Для этого необходимо знать цель своего пребывания на Земле, чтобы осуществить своё предназначение. Делай, к чему подвигает тебя сердце и что в твоих силах -- в этом заключено для тебя благо. Мудрость -- видеть смысл во всём и следовать необходимости; и не бороться с обстоятельствами, а принимать, какими их Господь посылает, видя в том благодать Божию; и тогда откроется, что всё происходящее с тобой есть для тебя благо и выражение заботы Господа о твоей судьбе. Если ты испытываешь страдание от жизни, значит, ты неправильно живёшь, несообразно своей сущности, своему предназначению. Следует ко всему, что встречается в жизни, относиться смиренно, и воспринимать всё как должное и необходимое для твоего развития. Смирение -- первое условие понимания благодати Божьей.
       Благодарить надо, за всё благодарить! За беды и несчастья, ведь именно благодаря им ты сможешь научиться быть счастливым. Благодарность идёт от понимания, а понимание приводит к благодарности. Благодать есть просветление, постижение своей судьбы, своей миссии, а значит, понимание необходимого тебе от мира и миру от тебя! Но даруемая благодать требует подвига. Стремление постигнуть благодать приводит к отказу от своеволия и к полному подчинению Высшей силе. Я ничто! Всё, что я есть -- это Бог. Я лишь оболочка, Его слуга, орудие, раб Его. И делаю я не то, что захочу, а что велит Господь собой исполнить. Я только лишь Ему, Ему служу, и душу только Им хочу наполнить! Потому и сбежал сюда. Ведь я думал, мир оставлен Богом, что в миру спастись невозможно. Однако здесь, ощутив всю благодать Божию, понял: да, мир погряз во зле, но Богом он не оставлен, спасаться можно везде, вся земля Божий храм. Хотя спасти этот мир невозможно.
       -- Неужели мир обречён?
       -- Нельзя спасти того, кто не желает спастись. Откажется ли современная цивилизация от получаемого комфорта, пойдёт ли на самоограничение, что означает гибель экономики, а значит, отказ от самого пути развития цивилизации? Комфорт -- вот главная угроза человечеству. Возведённый в абсолютную цель, он подчиняет человека, заставляя жертвовать душой ради тела. Оказывается, всё, к чему может стремиться человек -- ни самоотречение, ни вера, а комфорт. Но комфорт -- губительная ловушка! Человечество захлёбывается технологиями, дух превращается в придаток плоти, начинает служить телу. Далеко, опасно далеко зашёл человек! Техногенное развитие цивилизации ведёт к физическому вымиранию. Человечество ждёт испытание избытком: век изобилия и метафизический вакуум. Человек пресытится знанием, свободой, достатком и увидит смысл в самоограничении. Возможно, именно самоограничение есть последний шанс человечества.
       -- Как же быть: спасаться самому? или спастись можно только вместе?
       -- Каждый прежде за себя отвечает. Человек должен заботится о собственной душе, ибо, спасая душу свою, он спасает не только себя как мир, но и человечество в целом. Хотя, так ли уж важно, выживет ли человечество. Рано или поздно мир окончит своё существование, -- всякая история имеет начало и конец. Так стоит ли держаться за тленное?
       -- Тогда какой смысл в делах, вещах, поступках, которые после себя оставляешь, если всё исчезнет?
       -- Главное с чем уходишь -- это состояние сердца. Всегда надо быть готовым всё потерять. Гаснут одни звёзды, зажигаются другие, но жизнь продолжается. Единственно достойное и благое, что может сделать человек в этой жизни, это спасти свою бессмертную душу, сохранив её в чистоте и достигнув любви совершенства. Значима только душа. Главное это творение! Душой всё измеряется! Ни за что не держись. Всё самое ценное -- в душе!
       -- Как же спасти свою душу?
       -- Делай то, что наполняет её чистотой и любовью. Для этого нужно постичь Великие Истины: первая -- Бог везде; вторая -- Всё повторяется циклично; третья -- Душа бессмертна; четвертая -- Цель жизни человека на земле -- богоуподобление!
       -- Но если жизнь дана, чтобы уподобиться Богу, то в чём тогда смысл извечного повторения?
       -- В совершенствовании и возвращении к Богу. Вся история человечества есть история возвращения человека к Богу. Уподобиться Богу -- значит любить, любить несмотря ни на что! Вся жизнь есть подготовка к встрече с Господом! Но чтобы подняться к Богу, нужно стать равнодушным к своей судьбе, какой бы она ни была, воспринимать всё даруемое как благодать, и ничего не просить. Наш долг перед Господом -- служить Ему! Да, именно долг, а не завет с Богом -- вот характер связи человека с Вечным. Не взаимообмен, не договор, а именно долг -- за подарок жить!
       В каждом человеке есть частичка божественного начала, и цель жизни -- развить это начало, и тем приблизится к Богу, обожиться, что возможно только через любовь, через веру в то, что любовь есть Истина и путь к Богу.
       Любовь это Бог, и любить -- значит постигать Бога. Мысль о Боге, лишённая практической любви, бесплодна. Любовь практическая стоит выше писаний. Любить Бога означает достигать полной реализации своей личности. Любовь к Богу выражается в любви ко всему.
       Не может быть единых рецептов достижения праведности. Главное -- что человек испытывает блаженство любви и достигает благодати, а каким способом -- у каждого он свой. Я против аскетизма и неумеренности, я за соответствие, за меру, когда только необходимое! Отдав всё, что имеешь, не потерять собственной ценности. Главное, чтобы дух господствовал над плотью, никаких пристрастий, и даже стремление к Истине не должно делать тебя зависимым. Истина сокрыта, но и доступна тем, кто нуждается в ней! Она везде, во всём тайна Божия. Чтобы постичь Её, нужно любить! Через любовь откроется Истина! Попытки постичь Истину логическим путем напрасное занятие. Истина приходит как откровение, она -- дар! Господь дарует Откровение не в качестве награды, не за заслуги, и не в ответ на просьбу, а если посчитает необходимым.
       -- Но возможно ли постигнуть Бога?
       -- Бог постижим человеку ровно настолько, чтобы человек смог приблизиться к Нему. Бог познаваем на путях любви, в стремлении уподобиться Ему. Твори любовь, и ты познаешь Бога! Счастье человека в уподоблении Богу, в совместном творении любви. Со-творяя любовь, я осуществляю Бога. И как милость тем, кто стремится к обожению, даётся благодать. Благодать -- это вера. Нет ничего слаще веры! Вера первична! Вера равна смирению. Исчезает вера, исчезает и любовь. Потребность в любви -- это потребность в вере. Но дело не в вере самой по себе, а в тех поступках, к которым она приводит. Невозможно заставить поверить, верить можно только свободно. Божье Откровение есть открытие веры, окно в веру! Самое сложное -- соединить законы мирской жизни и законы жизни духовной. Задача человека -- достичь духовного совершенства, а задача человечества способствовать этому. Но, увы, этот мир далёк от совершенства.
       Разве технические новшества или научное познание есть главное достижение человеческой цивилизации? Уровень развития определяется уровнем творящейся любви! Скоро человек решит проблему своего бессмертия, и тотчас обнаружит бессмысленность собственной жизни. В конце концов, главная идея, владевшая человечеством, это идея бессмертия! Бессмертие! -- вот камень преткновения! Именно оно станет критерием истины: для чего жить? зачем? И тогда поймут, что смерть есть благо, а бессмертие не столько награда, сколько испытание. Нам нужна смерть, чтобы понять, зачем дана жизнь. Когда жизнь бесконечна, она не имеет смысла! Ничто не может развиваться в бесконечности, для любого порядка нужен континуум.
       Человечество, Земля -- часть Вселенной, и мы включены во вселенский процесс; за нами следят, помогают, мы находимся под контролем высокоразвитых цивилизаций. Перед непостижимо "старыми" цивилизациями во Вселенной мы младенцы; там проблема бессмертия уже давно решена. Отрицать существование более развитых цивилизаций, значит быть подобным ребёнку, считающему себя старше всех. Мы не одиноки в космосе, но никто не хочет общаться с нами, потому что мы агрессивны. И мы до тех пор не войдём в контакт с высокоразвитыми цивилизациями, пока не поднимемся на уровень, соответствующий их развитию -- уровень творящейся любви. Пока не достигли этого, с нами не о чем говорить.
       Наша планета -- один из миров, который должны окультурить люди, созданные смертными, чтобы не очень уставали. Цель -- вывести Землю в число высокоразвитых цивилизаций, сделать частью вселенского братства. Во Вселенной царит любовь, иначе она давно бы погибла от противоборства. Поэтому благополучие землян связано с воплощением принципов вселенской гармонии. В конечном итоге, вся философия и жизненная мудрость должна иметь корни в концепции мироустройства -- почему нужно вести себя так, а не иначе. Счастье на земле возможно только как счастье вселенское, это универсальный принцип устройства мироздания, по которому сконструированы и люди. Человек должен жить в гармонии с Вселенной, в этом его счастье! Без нравственного императива невозможно благополучное развитие, -- нравственные запреты есть непознанные закономерности. Человечество лишь малая часть единого вселенского процесса, в котором всё взаимосвязано, и мы лишь отражаем в себе то, что существует в мироздании.
       -- Но если нет правды на Земле, возможно, правды нет и выше? Почему я должен быть добрым и милосердным, если, быть может, и во Вселенной нет милосердия?
       -- Если бы в Космосе царила ненависть, то не было бы никакого движения, никакого развития. Вселенная наполнена любовью, а мы лишь дорастаем до царящей во Вселенной любви. Почему возникает желание быть великодушным и милосердным? Если есть в нас стремление к Истине, желание быть добрым, прощать, ведь не просто же так, а для чего-то, зачем-то? И как не за тем, чтобы творить любовь и благо на Земле. Есть смысл в доброте; самопожертвование не глупость, а потребность Космоса, ведь мы его дети. Раз добро и милосердие есть в нас, значит оно есть и в Космосе.
       -- Главное, справедливо ли устроено мироздание?
       -- Справедливо -- значит уравновешенно, когда всё содеянное к тебе возвращается. Справедливость -- это мера, когда каждому по делам его. За всё надо платить, и это справедливо, поскольку создаёт необходимость отличать главное от второстепенного. Система мироздания может быть только совершенной и гармоничной, а потому в её основании не может лежать слеза замученного ребёнка, иначе оно, это здание, не будет справедливым. Справедливость есть закон взаимосвязи всего! Всякая система должна быть красивой, то есть гармоничной. И Космос, безусловно, стройная гармоничная совершенная система, причём открытая и справедливая.
       -- Тогда почему на Земле так много несправедливости?
       -- Мы ешё только растём, и далеки до царящего в Космосе совершенства. Справедливость есть соответствие законам Космоса, и мы должны строить свою жизнь по этим законам; гармония Космоса должна быть ориентиром для нас.
       -- Какова же цена вселенской гармонии?
       -- Загляни в свою душу. Постигнуть Истину -- значит понять себя!
       -- Иногда кажется, Небо несправедливо, Провидение равнодушно.
       -- Всё справедливо! Зло борется, а побеждает любовь! Провидение не требует свыше дарованных способностей. Когда происходящее кажется дисгармонией, злом, несправедливостью -- взлети повыше, настолько высоко, пока не увидишь, что всё происходящее есть благость, пока не увидишь дисгармонию -- гармонией, несправедливость -- справедливостью, зло -- добром, глупость -- мудростью, абсурд -- смыслом!
       -- Бессмыслица какая-то...
       -- Смысл -- он во всём. Если бы не было смысла, не было бы и потребности в нём.
       -- В чём же тогда смысл истории?
       -- Смысл человеческой истории и человеческих цивилизаций, периодически возникающих, -- культивирование существа, пригодного для жизни в сообществе высокоразвитых цивилизаций. Поэтому важен не столько прогресс человечества, сколько совершенствование каждой отдельной души. Наша планета -- полигон для воспитания душ. Душа воплощается на Земле в соответствии с законом воздаяния для совершенствования, чтобы обрести такое качество, которое позволит ей вернуться в семью высокоразвитых цивилизаций. И она будет перевоплощаться до тех пор, пока не обретёт необходимого совершенства. Поэтому каждое последующее существование начинается с того опыта, который человек приобрёл в прошлой своей жизни, и возможностям души соответствуют возможности предоставленного тела.
       Каждый человек приходит на Землю со своей строго определённой и неповторимой целью. Чтобы выполнить эту цель нужно познать себя, своё предназначение. А для этого необходимо быть самим собой и верить в своё предназначение, в то, что ты можешь и должен сделать, чего никто сделать не сможет. Мы должны видеть свою жизнь как центральное событие истории, и делать её таковой. Постичь замысел в отношении себя -- значит понять всеобщий замысел для всех существ, общий для каждого человека, особенный в отношении тех, среди кого ты живёшь, и индивидуальный в отношении тебя!
       -- Но зачем, зачем я нужен?
       -- Человек и человечество есть наполнение расширяющейся Вселенной формами жизни, стремящейся ко всё большей организованности. Вселенная возникла самопроизвольно и существует как самоорганизующаяся система. С момента рождения появилось и время как измерение пространства расширяющейся Вселенной. Вселенная не безгранична. Ограниченная в размерах Вселенная помещена в бесконечность. Она возникла в беспредельности, но имеет пределы, она замкнута и потому иллюзорно-бесконечна. По мере развития Вселенной развивались и формы жизни, эволюционируя ко всё более организованным, заполняя собой пространство Вселенной. Развитие происходит не случайным, а предопределённым необходимостью образом, на основе целеполагания -- всеобщего закона самопроизвольного самоосуществления. Развившиеся высокоорганизованные разумные формы удивительно разнообразны. Общее, что их объединяет -- это потребность творить любовь. Они творят в соответствии с вселенскими законами по своему образу и подобию, наполняя Вселенную. Это процесс культивирования Вселенной подобен работе виноградаря, и мы часть этого виноградника. Боги древних и есть высокоразвитые внеземные цивилизации, для которых человечество есть одна из попыток культивирования разумной жизни. Если и наша цивилизация не придёт в процессе своего развития к соответствию требованиям высокоразвитых цивилизаций, то она будет уничтожена, и эксперимент повторится. Погибнет эта цивилизация -- возникнет другая, и всё начнётся с начала, и будет новая земля и новое небо. Время жизни Вселенной столь велико, что человечество лишь миг её бытия.
       -- А существует ли судьба? И что есть судьба?
       -- Судьба есть цель земного воплощения, и она предначертана как задание. Человек может осуществить свою судьбу, а может и не осуществить. И если не осуществит, то будет вновь и вновь возвращаться на Землю, пока не достигнет необходимого совершенства.
       -- Выходит, я не свободен от судьбы?
       -- Человек не свободен от того, что даётся ему от рождения: условия жизни и быта, родители, способности, тело; но он свободен для того, чтобы осуществить свою судьбу, ради которой дана ему жизнь -- достичь духовного совершенства. О чём можно просить в рамках предначертанной судьбы? Лишь о том, чтобы узнать её и подчиниться. Познать себя и означает наполовину осуществить свою судьбу. Судьба есть осуществление себя, а осуществление себя и есть счастье!
       -- А какова роль обстоятельств?
       -- Они тоже твоя судьба. При наличии одних и тех же обстоятельств люди реагируют по-разному, в зависимости от своего характера, который задан. Потому судьба есть обстоятельства, помноженные на характер.
       -- Жизнь человека предопределена?
       -- Она предопределена условиями жизни и быта, родителями, опытом прошлого существования, ну и, разумеется, целью земного воплощения. Жизнь на Земле подчинена закону причинности, а значит, каждое действие закономерно, и потому в некотором роде предопределено. А там, где любое действие случайно и не подчинено никакой закономерности, наверное, это и есть Ад!
       -- Но ведь случайность имеет место?
       -- Происходящее может казаться случайностью, но на самом деле всё подчиняется необходимости; случай и необходимость составные части общей закономерности Бытия. В жизни человека всё неслучайно, ибо его жизнь есть закономерные реакции личности на обстоятельства в соответствии с имеемыми от рождения телом, характером, условиями быта.
       -- Но если всё закономерно, то господствует фатум и человек не свободен?
       -- От потребностей тела он действительно не свободен, и закон жизни на Земле требует выживать. Но человек обладает уникальной духовной субстанцией, а потому не раб тела. Он подчинён ешё и законам мира духовного, а потому волен выбирать, какую жизнь вести: либо стремиться к духовному совершенству, либо жить исключительно телом, а душой деградировать. Для того и сотворён человек свободным, дабы отделить пшеницу от плевел. Человеку нужна свобода, чтобы наиболее полно реализовать себя, то есть выполнить своё предназначение, и потребность в свободе равна масштабу миссии.
       -- Что же тогда есть свобода?
       -- Свобода начинается с понимания, что выбор твой предопределён тобой же -- тем, каков ты есть. Мы свободны в том, что совершаем действия, которые диктует необходимость.
       -- В чём же суть Предопределения?
       -- Твоя роль, как текст твоей судьбы, прописана в спектакле жизни, который непременно осуществится.
       -- Выходит, я несвободен от будущего?
       -- Судьба в том, чтобы делать то, к чему тебя влечёт и что тебе по силам. Мы просим в молитве: подскажи, вразуми, Господи! Но ведь это означает: покажи будущее, которое я должен исполнить. Твоё участие в собственной судьбе состоит в том, чтобы делать то, что ты не можешь не делать. Только будучи самим собой, человек осуществляет свою судьбу. Человек поступает так, как он хочет, и в этом заключена сила Провидения!
       -- Значит, известно наперёд, насколько судьба каждого осуществится?
       -- Судьба предопределена как задание, которое человек, по разным причинам, может и не исполнить. Душа, сталкиваясь с искушениями и трудностями, преодолевает их, если прислушивается к голосу судьбы -- тому, что надлежит исполнить. Без твоего участия, без твоей веры твоя судьба не исполнится. Пусть на девяносто девять процентов всё предопределено сценарием и волей режиссёра, но один процент это твоё личное неповторимое исполнение порученной тебе роли в известном спектакле. Как произнести слова, как расставить акценты -- зависит от тебя, в этом твоя свобода; можно хорошо сыграть роль, а можно плохо. Судьба Гамлета неизменна, но сыграть можно по-разному.
       -- Получается, свобода это иллюзия? Я вроде бы свободен, но в то же время не свободен от массы обстоятельств?
       -- А много ли свободы у музыканта, исполняющего в оркестре свою партию, да ешё под недремлющим оком дирижёра? Плохо будешь играть -- выгонят. Все мы подчиняемся необходимости. Человек хочет по-своему исполнить предначертанную ему роль, но только подчинившись воле Творца, он добьётся совершенства. Только с Господом можно постичь гармонию. Быть рабом Господа -- наивысшее счастье! Только любовь к Богу есть проявление свободы, всё остальное -- необходимость. Свобода есть осознание своей судьбы как необходимость жить для Бога. Служение Богу состоит в исполнении своего предназначения; и человек должен постичь своё предназначение, чтобы исполнить его. В служении Богу заключена цель и смысл нашего существования, а также наше спасение. Бог -- это счастье самоосуществления! Счастье человека только с Богом, и никак без Него! Всё, что даётся человеку, для его же блага, то есть благодать! Благодать есть промысел Божий, фактор свободы в предопределённом причинностью мире, помощь конкретной душе через вразумление, как наилучшим образом осуществить свою судьбу, Дар человеку, дабы он мог преодолеть трудности этого мира и через совершенствование приблизиться к Творцу.
       -- А возможно ли предсказать жизнь человека? и вообще, предсказание будущего?
       -- Жизнь циклична, а значит, закономерна, а значит, предсказуема. Случайности не могут изменить предопределённой картины. Всё повторяется неповторимо -- как смена времён года. Повторение цивилизаций определяется логикой развития: в схожих условиях схожие реакции, идеи; обстоятельства могут быть разные, но принцип жизни один и тот же -- потребность в осуществлении. И это закон, который подчиняет нас. Нынешняя цивилизация на Земле не первая и не последняя. Ничто не исчезает бесследно, вся информация хранится, и потому предсказать ход событий можно с очень большой вероятностью, однако идентичное повторение невозможно. Да и не нужно. Иначе бы и жизнь не продолжалась. Бытиё -- скорее спектакль, нежели кино.
       -- Но зачем эти повторения, вариации? Ради стремления к совершенству? Но что есть совершенство?
       -- Смертные должны стремится к самосовершенствованию. Жизнь смертного должна иметь смысл саморазвития -- смысл во многом определяется конечностью существования! -- саморазвитие как самоосуществление, осуществление своего предназначения. Понять своё предназначение и осуществить его -- вот в чём смысл жизни человека.
       Всё что рождается -- умрёт. Но не исчезнет. Умрёт, но не исчезнет -- вот что главное! Смерть не есть полное исчезновение, не конец существования, а лишь конец цикла.
       Нам кажется, что мы развиваемся, а на деле, если взглянуть пошире, обнаружится, что это лишь очередной подъём, предшествующий спаду, а мы всё кружим и кружим по замкнутой спирали, и нет эволюции, а есть осуществление, развертывание, и не развитие, не прогресс, а просто бытиё.
       Вселенная существует извечно, преобразуясь из себя в себя в различные состояния, которые все уже были, ибо в Вечности всё уже было, и что было, то будет, и ничто не ново, и сама Вселенная -- река, которая течёт из себя в себя.
       -- Так бесконечное число повторений или бесконечное число вариаций? Вечность бесконечна?
       -- Ошибка в том, что мы реальность пытаемся объяснить на основе своих пяти чувств и трёх измерений. Мы видим, слышим, воспринимаем то, что нам доступно, об остальном только догадываемся, и чаще ошибаемся. Нужно избавиться от механической трёхмерной картины мира. Видимый нами мир подобен сложенной гирлянде, тогда как в действительности реальность намного сложнее. Надо взглянуть на себя изнутри: я есть часть мира и сам мир; я не отстранённый исследователь -- я творец!
       Самое сложное -- представить столь различные масштабы бытия: существование Вселенной и существование человека. При том, что величины несопоставимые по размерам, в них проявляется Единая Универсальная Закономерность. Этот Единый Универсальный Закон присутствует везде и во всём: и в молекуле, и в атомном ядре, и в человеческой истории, и в моей мысли, во мне и во Вселенной. Что общего между мной и атомным ядром? И кошка, и растение, и я -- все мы ведём себя необходимым образом, все мы стремимся быть собой, то есть осуществить себя. Принцип осуществления и на уровне элементарных частиц и на уровне галактик -- везде и во всём, а значит, и в моей жизни, и следовательно, его можно постичь. Человек сотворён по вселенским законам, и в этом смысле он модель Вселенной, её голограмма, часть, которая не меньше целого; в нём проявляется Универсальный Принцип Бытия. Постигнув законы, по которым живёт человек, мы поймём законы Космоса. Каждый из нас вселенная, и в каждом из нас вселенная. Занимаясь участью индивида, мы заняты судьбой мироздания, и наоборот, постигая Вселенную и судьбу человечества, мы открываем путь спасения для индивида. Тайна Вселенной в каждом из нас, эта тайна -- причина возникновения Вселенной.
       -- И какова же она?
       -- Всё появляется ради чего-то, зачем-то, даже если внешне и непроизвольно, бесцельно. Есть цель мироздания, есть и назначение Вселенной. Не просто так всё возникло, не бесцельно всё крутится. Всему есть причина, всё имеет свою программу существования от рождения до смерти, во всём заключена загадка и одновременно ответ, везде тайна и ключ к ней. Всё содержит архитектонику божественного замысла: и моя мысль, и Вселенная! Вселенная и всё в ней лишь голографическое отражение первоначала -- Мысли, которая является началом и кирпичиком всего.
       Мир един, и это единство базируется на принципе существования, который роднит живые существа с неживыми, делая лишь более простыми или более сложными формы бесконечного многообразия. Это бесконечное многообразие вариаций и делает повторение неповторимым, многочисленные исполнения одного и того же бытия нескучным, чем, например, привлекает живая музыка.
       В основе творения лежит исходная формула, Закон творения, Универсальный принцип, который везде и во всём. Принцип организации всего живого и неживого, при всей условности такого разграничения, во Вселенной один и тот же. Всё в природе организовано на основе принципа целеполагания и подчиняется закону необходимости. Наш мир -- это мир необходимости, и все мы подчинены необходимости: как внутренней -- своей натуре, так и внешней -- миру вокруг нас. И моё тело, и Космос сконструированы по единому принципу; потому я микрокосмос. Космос -- живое существо, это единый организм, и вся информация сохраняется и мгновенно присутствует везде и сейчас.
       Всё связано, связано необходимым образом, и всё взаимодействует между собой необходимым образом -- творит! Общее же, что с необходимостью творит всё и каждый, и что связывает всех со всеми -- это любовь! Таков Закон. Его нарушение ведёт к дисгармонии -- к страданию, тогда как исполнение Закона -- радость! Закон этот един для всех форм жизни. Даже в цветке зашифрован Смысл мира, заключено всё мироздание. Закон -- то, что составляет суть жизни, закон есть выражение необходимости. Жизнь с необходимостью возникает и с необходимостью исчезает; и в возникновении жизни, и в исчезновении заключена необходимость.
       -- В чём же суть этой необходимости?
       -- Для разных миров она различная: для мира материального -- выживать, для мира духовного -- творить! Но что объединяет миры -- это любовь! И в мире физическом, чтобы выжить, нужна любовь, и для мира духовного творчество есть выражение любви. Везде в основе лежит любовь. Она первопричина всего! Вселенная возникла из любви, из желания творить любовь, и всё происходящее во Вселенной есть осуществление любви.
       Вся информация о Вселенной, которая находится во всём здесь и сейчас -- это Закон, побуждающий существовать в разных проявлениях, перевоплощаться и желать вновь жить, страдать, любить, несмотря на тяготы жизни, это жажда любви, потребность творить любовь!
       Жизнь есть необходимость творить любовь. Бытиё -- это сила любви! Всё существует для любви, и так называемое зло лишь метаморфоза любви. Любое взаимодействие имеет причину, причина эта -- любовь, и даже ненависть гримаса любви. А потому и борьба за выживание, и соперничество за самку по сути есть необходимость осуществить себя -- сотворить любовь. В этом творении любви заключён вселенский смысл! Смысл в том, что творить любовь необходимость, необходимость, в том числе и вселенская! Эта необходимость -- воля Бога, его Замысел, его Желание. Необходимость -- есть творение любви. Любовь -- это необходимость творить. Творение -- необходимость любить.
       ТВОРИТЬ любовь необходимость -- то есть творить, а не потреблять. ЛЮБОВЬ творить необходимость -- именно любовь, как символ мира. НЕОБХОДИМОСТЬ творить любовь -- необходимость как выражение закона жизни.
       -- Но как необходимости нашей жизни сочетаются с необходимостью Единого Бога?
       -- Мы нужны Ему, чтобы возвратиться в своё исходное положение, собрать излитые частички божественного в единое целое. Бог расширил себя, превратив во Вселенную; потом будет процесс сжатия, возвращения в первоначальное состояние.
       -- Но чему необходима наша жизнь? зачем я нужен Богу?
       -- Это Бог требует от нас творить себя, это Он осуществляет себя через необходимость для нас. Осознавая эту необходимость как необходимость творить любовь, я творю Бога, воплощаю Его, создаю Его как творение, творю себя, со-творяя любовь, и тем осуществляю себя и процесс об?жения.
       Бог не просто в нас, Он и есть мы: и я, и ты! Я и есть Бог в одном из многочисленных его проявлений, -- я это чувствую. Бог не есть что-то внешнее по отношению к нам, он и есть Мы, я и есть Бог, Я Бог тоже! Я ЕСТЬ БОГ ТОЖЕ! -- вот главное! Понимание этого меняет всё мироощущение! Я уже не ищу Господа, и уже не ищу прощения у Господа! Ведь я это Он и есть. Хотя, возможно, не в той степени совершенства, как другие его проявления. Я есть его проявление, осуществление, Бог осуществляется во мне! Не я есть Бог, а Бог есть я!
       С этой позиции всё видится иначе! Нет, не Бог я, но его частица -- сын Бога. Сын, который хочет стать радостью для своего отца, который хочет вернуться к своему отцу, которого отец послал, чтобы сын научился и стал достойным его. Чтобы сын Божий, став просветлённым, возвратился к Богу Отцу в счастье ничем не смущаемого покоя.
       Суть и смысл истории -- в процессе совершенствования человеков, которые рождаются, умирают и вновь рождаются, чтобы продолжить процесс совершенствования до обретения той степени духовного совершенства, которая позволит соединиться им с Богом.
       Всё возвратится в своё первичное состояние. Но задача не просто вернуться к Богу -- не в этом цель творения -- а чтобы осуществить себя, как того хочет Бог, как Он предопределил своим желанием-сценарием -- сыграть свою роль хорошо!
       Бог прост -- Он есть любовь. Чего проще?
       -- Но почему?
       -- Потому что любое творение есть проявление любви, как желания создавать, а не разрушать. Оглянись и ты увидишь, что всё стремится к любви, жаждет любить. Это необходимость -- творить любовь. Любовь творить необходимость -- таков Закон Бытия Вселенной. Одна звезда погибает, чтобы возникла другая, одна галактика исчезает, чтобы образовалась новая. И в этом нет ничего плохого. Цветок умирает осенью, чтобы родиться весной. И как Вселенная возникла, так она и умрёт, вернувшись в покой небытия, чтобы вновь возникнуть когда-то, начав движение, а значит, развитие и творение.
       -- В чём же тогда смысл Бытия?
       -- А в чём может быть смысл спектакля под названием Жизнь? -- в самом действии!
       -- А спектакль зачем?
       -- Для развлечения! Чего могут хотеть бессмертные? Развлечений! Вселенная есть самоосуществление Бога. Он то родится в одной Вселенной, осуществит себя, закончит жизнь Вселенной, отдохнёт, и родится во Вселенной новой... Это и есть Вечность! В Вечности всё сейчас. Вечность -- это когда всё сейчас! Вечность не имеет цели, Вечный Бог не стремится к результату, Он наслаждается процессом.
       -- Но зачем всё это?
       -- Не зачем, а почему? Скучно в Вечности. Тебе одна-то жизнь надоедает, а ты представь миллион жизней. Даже у тебя возникает потребность в смерти. И вот опять Вселенная сжалась -- Бог ушёл отдохнуть. Отдохнув, снова захотел поиграть этак на двадцать пять миллиардов лет. Интересно! Захватывающе! Не скучно! Количество комбинаций таково, что не надоедает! Это как игра в шахматы: при том, что Бог всегда побеждает, интерес играть с противником не исчезает.
       -- Но если Вселенная сотворена, то ограничена, а значит, и количество вариаций в ней, в конечном итоге, ограничено, а значит, неизбежно буквальное повторение.
       -- Вечность включает в себя рождение, существование и смерть бесконечного числа вселенных. Вечность бесконечна. А потому количество вариаций одного и того же спектакля бесконечно. Бытие -- не кино, а спектакль, потому что живое и неповторимое! Спектакль повторяется, но не буквально. Жизнь Вселенной напоминает игру в футбол. Казалось бы, одно и тоже, но всегда разное. Игроки свободны? Да, но в пределах правил. Кто правила нарушает -- уделяется с поля. При этом игра не останавливается.
       Люди могут и не подозревать, какие роли они исполняют, неосознанно реализуя давно известный сценарий. Цель творения -- сам процесс творения, самотворение как процесс!
       Бог создал мир, Он создал себя! Мир и я -- это не просто творение Божие, но сам Бог в нас, в каждом и во всём! Бог -- это энергия бессмертная, неуничтожимая, способная принимать любые формы. Бог пожертвовал собой, чтобы создать Космос, и нас -- людей. Все мы частички Бога, частички бессмертной энергии, от Него исходим и в Него возвращаемся.
       Бог абсолютно свободен. Раскрывшись, Он создал из себя Космос, подчинив всё Закону любви -- необходимости творить любовь. Но не из потребности в любви, а потребности ЛЮБИТЬ!
       Бог есть сама любовь. Он полнота совершенства и потому ни в чём не нуждается! У Него всё есть. Он есть Всё! Можно, по аналогии, представить человека, у которого всё есть. Чего же он может желать? -- развлечений!
       Бог играет! Творение -- игра! Все мы игра Бога: и я, и ты. Бог -- играющий ребёнок. Он веселится, радуется! И всё что делаю я, я делаю в поисках радости. Радоваться -- значит осуществлять себя, смысл своего существования. Как только человек перестает радоваться, он подумывает о смерти. Мудрость есть умение радоваться всему и всегда! Главный признак духовного совершенства -- умение радоваться. Именно радость делает человека счастливым. Радость более точное обозначение счастья, чем любовь. Любовь может быть навязчивой, радость нет! Радость -- она здесь и сейчас, всегда и везде! Человек рождается для радости, и он всегда, при любых обстоятельствах может радоваться. Какой смысл в развлечении? Никакого. Но развлечение может иметь смысл, если доставляет радость. Это единственно возможное объяснение причины образования Вселенной.
       Или же причины вовсе нет, и быть не может; тогда есть только лишённое всякого смысла повторение! Но механическое Вечное повторение одного и того же -- убийственная скука! Даже смена дня и ночи, времен года может надоесть, если не находить в этом радости. Радость -- это активация! Радость лечит!
       Во всём можно сомневаться, обо всём можно спорить, иметь разные точки зрения, но радость бесспорна и понятна всем, источники её близки всем людям, и потому объединяют. Когда человек радуется, он хочет поделиться с другими своей радостью, радость объединяет, для переживания радости люди встречаются, сосуществуют, и как только радость исчезает -- разбегаются. Радость возникает только от совершения добрых дел, или вовсе без таковых, например, от лицезрения заката. Радость безотносительна, она абсолютна! Радость может быть и беспричинна! В этом её универсализм! И в этом смысле она и есть первопричина возникновения Вселенной.
       -- Как научиться быть счастливым, причём, не глядя ни на что?
       -- Рецепт душою быть красивым -- Закон Единый для всего. Не следовать чужим советам -- искать в себе срединный путь. И не копить верность обетам, а постигать свою же суть. Ты мир, ты космос, путь Вселенной. Закон Всего в тебе сокрыт. Ты образ Истины нетленной. И к Богу путь тебе открыт. Пойми себя, свои стремленья, тоску непознанной души, прими все сердца повеленья, прощай, надейся и люби!
       Все в этом мире твари божьи. Всему превыше всех Закон. Ты счастлив будешь непреложно, когда поймёшь, что в каждом Он. К любви мы созданы любовью, чтобы себя осуществить. Исполнить Мысль -- прихоть Божью -- Необходимость мир творить!
       Творца мы тленные созданья. В нас Божий Смысл и Божий Дух. В себе несём мы мирозданья и тайну бытия без мук.
       Любовь творить необходимость -- закон тот всем, всегда, везде. Любить всё, что бы ни случилось, -- вот тайна счастия тебе!
       По отношению к любви всё, всё вторично! Любовь начало и конец всего! Всё от любви, и всё с ней гармонично. А без любви ни Нас нет, ничего! Любовь есть всё, и все желанья тела оправданы велением любви. Всё есть любовь: и творчество, измена... Любовь -- единство тела и души! И потому любовь -- необходимость! Как жажда тела, как душе мечта. Любовь не прихоть, она -- Божья милость! Любовь в нас -- это Космоса нужда. Творить любовь - творить необходимость! Чтоб стать счастливым, надо то понять. То лучший выбор, что бы ни случилось, Универсальный Принцип всё решать!
      
       -- Всё разобьёт мирская суета, рассыплет в прах житейские заботы. Любовь исчезнет как в песке вода, и мы очнёмся от дремоты. Надеждой, верою жива любовь, что нас соединяет. Да, жизнь наверно без любви пуста. Но всё когда-то исчезает...
       -- Ты судишь обо всём как Бог, не видя ценности мгновенья. Берёшь у Вечности всё в долг, не слыша сердца повеленья. Знать не дано, что с нами будет ни через день, ни через час. Мгновенье Вечность не забудет, коль счастлив был ты в нём хоть раз. Так разреши себе мгновенье любви, что жизнию дана. Ведь может завтра вне сомненья смерть заберёт тебя сама. Любви мгновенья стоят годов жизни, ведь мы не знаем срока своего. И что оставит смерть нам по прибытии: покой? страсть? или ничего? Кто знает, может быть, мгновенья любви и счастья Вечность сохранит, создав бессмертное творенье, иль, может быть, Покоя монолит? ... Мгновенья составляют Вечность...
      
       -- Как же мы живём? и как нам жить, чтобы не напрасно жизнь прожить? Что же главное? и чем наполнить дни, чтобы не напрасно шли часы? В суете, что всех нас окружает, трудно счастья миг остановить. И никто, наверное, не знает, для чего сюда приходим жить.
       -- Счастье каждого в его предназначеньи. В жизни каждого есть счастье, смысл и цель. Каждый в сердце слышит повеленье сотворить, что жаждет, и быстрей. Потому жить надобно счастливо, слушать сердце, выбирать душой, делать всё, что можешь, лишь красиво, и дарить, и жертвовать собой. В нашей жертве смысл предназначенья -- то, зачем на свет мы рождены. Потому жизнь -- жертвоприношенье: мы должны себя отдать любви! Делай то, что любишь, во что веришь, в чём ты видишь жизни цель и смысл. Никогда о том не пожалеешь, если будешь устремляться ввысь. И смотри на всё Небес глазами. Жизнь твоя -- Вселенной краткий миг. Жизнь свою мы сотворяем сами. А судьба -- что сделать надлежит. Выбирай -- что делает нас чище, что любовью наполняет дни, над землей что поднимает выше. И свои осуществляй мечты!
      
       Пускай страдание и муку нам жизнь готова приподнесть. Боль растворяет жизни скуку желаньем быть тем, что ты есть. Любить людей всех без оглядки и молча жертвовать собой, и помогать другим без взятки, и твари сострадать любой. Рождаться, жертвовать собою и смерть приняв, родится вновь, и в Бесконечность отправляя всё что творит твоя любовь. Вселенная -- любви творенье, желания круговорот, Творца улыбка умиленья, мечты непонятой полет. Так будем жить без страха смерти, без сожаления потерь. Отбросив жажду мелкой мести. Любя сегодня и теперь!
      
       Любить несмотря ни на что! В том вечная формула счастья. Любить всем несчастьям назло. Любая любовь не напрасна. Любить без ответа, самим, в том Истину нам постигая. Любить без надежды и сил, любимому всё отдавая. Любовь есть творенье себя, открытие Я как вселенной, добра постиженье и зла, и Истины Бога нетленной. Любить несмотря ни на что, как любит нас ласковый пёсик. Прощать и любить ни за что, целуя холодненький носик. Наш мир есть творенье Любви. Любовью полно мирозданье. Люби -- и поймёшь это ты, что Истина скрыта не в знанье. Бытиё -- это чувство плюс мысль, Творенье -- жизнь Духа Святого. Во всём в этой жизни есть смысл. Любое открытие -- Слово! Так будем творить Бога в нас, любовью Завет исполняя. Ведь жизнь -- только миг, и сейчас. Я всех вас люблю, Обожая!
      
       В чём смысл наших отношений? -- Опыт практической любви, Подвиг духовных восхождений и совершенствие души. Вся жизнь есть служенье Богу, попытка воссоздать себя, желание вернуться к Дому, очистить истинное Я. Любовь -- души есть сотворенье, полёт в заоблачную высь, и людям Господа явленье, и чувством понятая мысль.
      
       Мы все приходим в эту жизнь зачем-то. Зачем? -- об этом знает только Бог. Осуществить ведь что-то непременно, как будто бы исполнить чей-то долг. Волнуемся, надеемся, страдаем, пытаемся постигнуть жизни смысл, и в суете подчас не замечаем, как попусту души уходит пыл. Но всякому дано предназначенье. Осуществить его, затем и жизнь дана. И каждый в душе слышит повеленье исполнить то, что требует душа. Мы родились исполнить Божью волю и научиться всех людей любить. Жить и страдать -- мы выстрадали Долю, и вновь вернёмся этот мир творить. Судьба есть цель земного воплощенья, и жизнь дана осуществить судьбу. Всё повторяется, душа избегнет тленья, и смерти нет, покуда я люблю. Нет смерти! Есть лишь смены формы. Бессмертны мы! Конец -- начало есть! Всё возвращается! И в вере мы упорны, что жизней в Бытии не перечесть. Всё в этом мире создано на радость, и даже боль на пользу нам дана. Прекрасна молодость. Но мудрость -- дарит старость. А жить любовью можем мы всегда. Любовь есть Бог, а мы -- его творенья, и всякий человек есть Божий лик. И всякая любовь есть Откровенье, и всякая любовь есть Богу крик. Любовь есть путь в бессмертие и к Богу, и жизнь -- шанс уподобиться Ему. Смысл -- он везде, и нужно верить Слову, и в Вечность дверь откроется тому.
      
       Превыше всех и каждого Закон! Но нет, не тот, что в кодексах записан. А тот, что гласом совести услышан. В душе у каждого, а не в бумагах Он. Он управляет Солнцем и Землёю, и сердце заставляет биться в нас. Он движет и букашкой, и травою. Он -- Универсум. Что нам нужно -- даст! Необходимое, а не желанья прихоть. Свершится то, к чему мы рождены. Свобода выбирать необходимость! Иначе нам не избежать беды. Закон нас подчинит неумолимо. А потому, что мы его плоды. Он в нас, Он то, что нам необходимо. Собою быть -- веление судьбы. Закономерность жизни постигая, поймём, что всё предопределено. И этот стих, и наша жизнь такая, и всё что было -- будет, что прошло. Закон постигнуть -- значит быть собою. Не спорить, а за всё благодарить. И жить надеждой, верой и мечтою. И всех и каждого, как и себя, любить!
      
       Любовь -- гармония, что свыше нам дана. Как камертона звук для нас звучит она. Мы или слушаем мелодию любви, или вещами и собой поглощены. Любовь -- Закон Вселенной Бытия. Как чудная мелодия она. И что не соответствует любви, как диссонансы для мелодии вредны. Должны мы слушать этот чудный звук. Лишь это застрахует нас от мук. И только для любви творить слова, чтоб очищалось сердце и душа. Космос не пуст -- в нём музыка звучит. И тот, кто слушает, любовь в нём различит. Мелодия любви творит миры. Вибрацией любви мы рождены. Любовь во всём, она есть Бог, есть Всё. Любовью создан мир из Ничего. И всё вокруг, куда ни посмотри, подчинено влиянию Любви. Любовь есть Жизнь, Творение и Смысл. Жить без любви, -- порочна даже мысль! Ад -- где отсутствует любовь. Рай -- мир в любви! Так выбирай, чего же хочешь ты. Любить и жить, Смысл постигать, творить или во мгле своих страстей бродить? Другого не дано -- во всём любовь. И умираем мы, чтобы родиться вновь. И вечный смысл любовью дарит жизнь. А без любви какой быть может смысл? Так сотворим мелодию любви. Ведь для того на свет явились мы!
      
       Всё, что даётся нам -- необходимо. Лишь правильно то следует понять. Чтоб не пройти от счастья дара мимо, и на судьбу благую не пенять. Принять как факт, как благо, как награду нужду и боль, страданье и тоску. Увидев в том не счастию преграду, а неразгаданную для себя мечту. Судьба даёт, как шанс, нам стать собою и воплотить надежды и мечты. Ведь всё, что называем мы мечтою есть благодать божественной любви. Мечты неволя есть потребность Бога, что надлежит нам вместе со-творить. Как каждому дана своя дорога, так и не можем жить, чтоб не любить.
      
       Жизнь должна быть неожиданностью, как сюрприз или подарок. Ведь дана она нам милостью. Каждый день должен быть бы ярок. Счастье ждёт нас в понимании: радость -- жизни каждый миг. Мы творимся в мироздании, как любви Господней лик. Благодарность -- ключ к познанию, в чём секрет бытия земного. А любовь -- тропинка к знанию, как родиться к жизни снова. Надо жить на удивление, восторгаясь окружающим. Жизнь есть чудное творение. Пусть я создан умирающим. Мы уйдём -- придут другие. Что оставим мы потомкам? Наш пример, как в дни любые жизнь прожить в любви и с толком!
      
       Нет постоянства в этом мире. И это очень хорошо. Покой -- в душе, а не в квартире. Жизнь тратить на комфорт грешно. Да, тело требует заботы. Затем лишь, чтоб свободным быть. Не побороть своей природы. Но как гармонии достичь? Да, выход в жертвенном служеньи, в отказе от забот мирских. Однако не в пренебреженьи потребностей своих земных. Цель -- Вечность, средство -- жизнь земная, а смысл в процессе заключён. Свой выбор делаем мы сами, хотя итог и предрешён.
      
       Что предугадано судьбой -- того не изменить! Предельно важно быть собой и НИЧЕГО просить! И не стремиться узнавать про свой последний час. Молить у Бога благодать, чтоб вспоминал о нас. -- Но что же делать, если всё судьбой предрешено? -- Собою быть предпочитать. Другого не дано!
      
       Всё, что даётся -- это благость. Мы сами выбираем зло. Во мне живёт лишь благодарность, всем бедам и смертям назло. И благодать, что нам даётся, навряд ли можно искупить. Нам лишь работать остаётся, работать, верить и любить. Нас чудо водит по планете, счастье везде всегда даря. А мы, наивные как дети, лишаем праздника себя. Не видим иль не замечаем заботу и любовь небес. Себя мы сами обделяем любовью, коей в нас не счесть. Лишь приглядись -- и ты увидишь, насколько неслучайно всё, и чудо вдруг во всём заметишь, и счастьем станет бытиё.
      
       Всё хорошо на этом белом свете. Лишь человек Гармонии позор. Но в целом, счастье бродит по планете, и зло, как Вседержителю укор. Да, слаб и грешен человек всеядный, и очень восприимчив он к греху. И Бога тем гневит, неблагодарный, не зная, что находится в Раю. Прекрасная зелёная планета. Ты грёз великолепнее любых. И пусть ты ищешь в Космосе ответа. Он на Земле, а не в мирах иных. В себе открой ты Тайну Мирозданья. И как бы ни был грешен человек, всё правильно -- в том суть предначертанья, всё благо -- в этом цель, смысл, завет. Всё возвращается к исходу, чтоб начаться и повториться триллионы раз. Не устает Бог в людях воплощаться, чтоб радовать себя, миры и нас. Известно всё, что может в нас случиться, и предначертан каждому итог. Ты от судьбы не сможешь уклониться. Ведь блага жалует, сотворив нас, Бог. Твори добро без умысла, без счёта, и верь, что возвратится к нам оно. И возлюби превыше всех лишь Бога, чтоб богом стать или слугой Его.
      
       Во всём есть смысл и свыше Откровенье. Закон один для камня и цветка. Я слышу, слышу свыше повеленье отдать свой долг, исполнив до конца. Не обстоятельства диктуют мне решенье, хотя они подсказка на Вопрос. Лишь долг определяет направленье, где может быть ответ, и где б я рос. Любая ситуация -- задача, конфигурация гармонии моей. И нужен мне ни дом, ни стол, ни дача, а где я слышу Небеса сильней. Превыше Долг любви, покоя, счастья. Затем живу, чтобы исполнить Долг. Я должен, раз могу -- в том Тайна Мирозданья. И мука жить не так, как я бы мог.
      
       Я божий раб, и Он предупреждает, чтоб я не привыкал бы к суете. И чувством, через сердце наставляет: я -- странник, а не пленник на Земле. Что не принадлежу уже себе я и должен исполнять волю Его. Ослушаться Его я не посмею, -- против рожна идти мне тяжело.
       Я -- странник, и уйду за облаками. Но помню, что всем сердцем Бог со мной. Судьбу свою мы исполняем сами. Но так, как повелит нам Дух Святой.
       Я не ищу попутчиков себе -- мой путь тернист, извилистый и труден. Я ничего не предложу тебе, а только лишь избавится от буден. Захочешь рядом быть -- не прогоню. Но и удерживать навряд ли тоже буду. Я только лишь себя во всём виню. Но и добра и зла не позабуду. Дух Истины, так право, не для всех. Ведь Ею жить обязан посвящённый. Он недоступен суете утех. Ведь Духом он теперь освобождённый. Знать -- значит делать то, что надлежит. И несвободен Истину познавший. Ничто тебе уж не принадлежит, и Бог тобою правит полновластный. Так покорись назначенной судьбе. Исполни то, что надлежит исполнить. И Истина откроется тебе: Любовью должен ты весь мир наполнить! Запомни то, что надлежит, проникнись волею благою. Путь к Смыслу для тебя открыт. Я Истину тебе открою: ЛЮБОВЬ ТВОРИТЬ НЕОБХОДИМОСТЬ!
      
       Проснувшись, с трудом вспоминаю, где я. В углу, согнувшись, сидит седой старик и что-то пишет.
       -- Спасибо за ночлег.
       -- Спаси Бог.
       -- Как найти мне дорогу?
       -- Иди на свет, и найдёшь свой путь. Вот, поешь, чем Бог послал.
       -- Спасибо.
       -- У каждого человека должен быть в жизни подвиг, подвиг, соразмерный его личности, главное событие и смысл его жизни. Человек рождается для подвига. И каждый должен сделать то, что может сделать. Но что это за подвиг, человек поймёт, лишь познав себя. Вся его жизнь есть подготовка и осуществление этого подвига -- своего предназначения! -- или неосуществление.
       Первый и главный подвиг человека -- его любовь. Второй подвиг -- постижение себя. Третий подвиг -- самопожертвование.
       Как не может быть единого подвига на всех, так не может быть одного и того же подвига для каждого. У каждого подвиг свой. Каждый должен быть собой. Человек обязан дорасти до себя, до своего подвига, чтобы исполнить его. Подвиг -- то, что не способен сделать никто, кроме тебя. Только ты. Ты, и никто больше!
       Человек рождается и умрёт. Но не смерть главное событие его жизни, а подвиг. Смерть говорит о человеке не меньше, чем его жизнь. Смерть должна быть достойной жизни человека. Минимальное, что может сделать человек -- это достойно умереть. И умереть достойно, возможно, самое сложное в жизни.
       Подвиг не обязательно выдающееся событие. Чаще это незаметный для окружающих, и даже для себя, процесс восхождения, преображения своего Я.
       Подвиг есть преодоление себя, ежечасное, ежеминутное восхождение над собой, восхождение в Вечность, -- любить, бесстрашно верить в себя, не бояться судьбы, осуществлять то, к чему зовёт тебя голос твоего существа.
       Всё неважно: ни жизнь, ни смерть -- кроме твоего подвига. Всё, что есть у тебя, дано тебе для подвига, и всё, что даётся -- даётся для подвига. Не нужно ждать чего-то от жизни, нужно брать и давать жизни всё, что в твоих силах, ничего не требуя взамен.
       Твоя жизнь дана тебе для подвига. И подвиг твой -- это твоя жизнь. Твоя жизнь это подвиг. Так будь достоин своей жизни, дара жизни. Жизнь стоит подвига! Подвиг стоит жизни!
       Быть собой -- уже подвиг. Стать собой, подняться над собой, быть выше себя -- подвиг! Преодолеть силу обстоятельств, победить страх и лень, утвердить свою волю -- подвиг!
       Подвиг -- это не утверждение себя, это свержение себя! Преодолей страх, создай себя, победи смерть -- соверши подвиг! Соверши восхождение к Вечности! Вечность ждёт тебя.
       Ты должен сделать то, для чего рождён. Иначе стоит ли жить? И если нет в жизни подвига, разве это жизнь?! Каждый рождается, чтобы совершить подвиг. В этом цель и смысл появления на свет. Прожить жизнь без подвига -- значит прожить впустую. Зачем ты живёшь, если нет в твоей жизни свершения, ежеминутного, ежесекундного?!
       Не выдумывать свершений, а свершать восхождение ежеминутно -- вот подвиг! Жить каждый днём, как будто он последний -- вот подвиг! Верить в себя -- тоже подвиг!
       Единственное, что делает тебя счастливым, это сознание совершаемого тобой подвига. И умереть не страшно, когда находишься в состоянии подвига; это даже счастье, ибо смерть становится частью подвига. Не бояться смерти, а уважать её и быть готовым к ней -- это подвиг! Жить в постоянной готовности умереть -- вот подвиг!
       Превратить свою жизнь в подвиг -- что может быть достойнее!
       -- Я жажду подвига!
       -- Возвращайся к людям. Служи им и люби Бога. Но о душе своей заботься прежде всего! Вот, возьми, в помощь.
       Осторожно беру несколько ветхих листков, исписанных трудно различимым почерком.
      
       Чтобы услышать, нужно заткнуть уши, чтобы увидеть -- закрыть глаза
      
       Первая мудрость -- принимай всё как есть
      
       Помни о смерти и занимайся главным
      
       Не делай того, в чём сомневаешься
      
       Делай то, к чему тянет радостью
      
       Ничего не проси, ибо имеешь необходимое
      
       Ни за что не держись, всё самое ценное -- в душе
      
       Слушай своё тело и не вреди ему
      
       Радуйся всему, душа
      
       Твори любовь
      
      
      
       Не может быть единой колеи к Истине, каждый идёт своим путём
      
       Задача не в том, чтобы достигнуть идеал, -- он недостижим; главное -- достигать
      
       Важен сам процесс поиска Истины, путь ради самого пути
      
       Окончательная цель самосовершенствования -- любовь ко всему
      
       Все пути хороши, что ведут к Богу
      
       Всё есть школа мудрости, потому что Смысл -- он во всём
      
       Благодарность исходит от понимания
      
       Благодарить, за всё благодарить -- в этом секрет счастья
      
       Смирение -- предпосылка и результат постижения Провидения и благодати Божией
      
       Жизнь смертью не кончается
      
       Главное в человеке -- его отношение к Богу
      
       Бог помогает ровно настолько, чтобы человек мог справиться сам
      
       Все мы Сыны одного Духа
      
       Надо быть собой и делать то, к чему тебя зовёт сердце
      
       Что зло, а что добро -- ответят звёзды
      
       Открой своё сердце, забудь про ум, и ты почувствуешь, как надо жить, что правильно, а что неправильно
      
       Только состоянием души, желанием творить любовь измеряется всё, что мы делаем, к чему стремимся, чего достигли в этом мире
      
       Всё есть творение Божие, а потому достойно восхищения и любви
      
       Только в гармонии духа и тела можно постичь суть вселенской гармонии
      
       Всё ко благу, как хорошее, так и плохое
      
       Выход есть всегда -- он там, куда несёт течение
      
       Тяга человека к смыслу, к красоте, желание постичь цель своей жизни есть проявление его связи с духовной реальностью -- "царством Божиим"
      
       Бог -- Всё и Ничто
      
       Бог пребывает везде и сейчас одномоментно!
      
       Всё существует одновременно: здесь и сейчас
      
       Мир есть творение Богом себя
      
       Космос разумен, он сам себе судья
      
       Творение осуществляется по Закону, изменить который Бог может, ибо он Творец, но не хочет, поскольку сам он и есть Закон, сам и есть Творение
      
       Всё подчинено Всеобщему Закону, даже отклонения от него
      
       Вселенная пребывает в бесконечности круговоротов и циклов
      
       Вселенная не вечна: она возникает из небытия и в небытиё возвращается
      
       Время появилось вместе с движением
      
       Не время измеряет существование Бога, а масштаб пространства
      
       Бытие есть творение, и оно не вечно; вечен Хаос, небытиё
      
       Творение Вселенной есть процесс создания Гармонии из Хаоса
      
       Вселенная есть ограниченная в пространстве Гармония в вечном Хаосе
      
       История есть описание процесса творения, а не восхождение к Совершенству.
      
       Бытиё циклично
      
       Эволюция есть история цикла
      
       Бытие суть движение по замкнутой спирали: и поступательно и одновременно циклично
      
       Нет прогресса, есть только процесс
      
       Всё создано Богом и во всём есть его часть, -- всё Божественно
      
       Всё одушевлено и родственно в Едином Принципе жизни, едином составе и единой силе, которая их творит и побуждает существовать каждого определённым образом
      
       Душа бессмертна, личность меняет лишь формы существования
      
       Всё построено по Единому Закону, в том числе и разум человека, и потому человек может постичь этот Закон, постичь Бога, постигая себя и мир вокруг, поскольку Смысл--Закон--Бог во всём
      
       Бог, как Полнота, как абсолютное Совершенство, допустил несовершенство, предоставив свободу твари, с тем, чтобы тварь стремилась к богоуподоблению через совершенствование
      
       Совершенство есть полнота, но не результата, а процесса
      
       Совершенствование человека в том, чтобы постичь Закон Творения и своей жизнью соответствовать своему Предназначению
      
       Стремление человека к Богу, к постижению цели и смысла своего существования есть проявление божественной сущности человека
      
       Бог помогает человеку найти себя
      
       Бог есть Совершенство, в Нём всё прекрасно и справедливо, Он благ
      
       Человек -- одна из форм бытия, существования, воплощения Бога
      
       Жизнь человеку дана для богоуподобления
      
       Человек может лишь приближаться к Совершенству через совершенствование
      
       Творение любви есть приближение к Богу, богоуподобление
      
       Всё, что способствует богоуподоблению есть благо
      
       Справедливо то, что соответствует усилиям по богоуподоблению
      
       Всё ко благу, ибо Бог благ
      
       Бог Благ, и потому способствует человеку в его усилиях постичь Благо, чтобы творить его и тем приближаться к Богу
      
       Нравственные законы есть отражение законов духовной формы существования
      
       Соблюдение нравственных законов есть колея совершенствования
      
       Свобода необходима, ибо творчество без свободы невозможно
      
       Судьба есть задача для данной личности добиться определённой степени совершенства в предоставленной ему форме жизни
      
       Отношения человека с Богом носят характер со-творчества
      
       Жертвоприношение есть жажда богообщения и подчинение воле Бога
      
       Всецело подчинившись воле Бога, человек понимает своё предназначение как несомненное и неоспоримое для него благо
      
       Смирение происходит из понимания справедливости предоставленной формы жизни с её способностями и условиями
      
       Спасение происходит через постижение закономерности, которую открывает человеку Бог
      
       Постижение справедливости происходит через понимание закономерности
      
       Знание есть откровение Бога, а не логическое умопостижение
      
       Тайна-Бог-Логос -- во всём
      
       Восхищение красотой, гармонией, совершенством есть один из путей богопознания
      
       Мудрость состоит в постижении и выполнении воли Бога
      
       Постигая себя, человек постигает Бога, ибо человек есть воплощение Бога
      
       Бог везде, но постичь Его можно лишь уподобляясь Ему
      
       Только тот, кто верит в Бога, ждёт от Него ответа; только тот, кто верит Богу, получает знание от Него
      
       Один.
       Совсем один.
       Как прежде.
       И также счастлив-одинок!
       Жду Откровения в надежде, что удостоит меня Бог.
       Постичь Свободу Мирозданья, Необходимость Божества...
       И подарить другим то знанье, чтоб мир вернуть Ему сполна.
       Чего же я хочу? Покой мне дан. Чего же? Откровения? Да, поскольку с ним любовь от Господа приходит. Так чего же боле? -- Подвига! Во имя Господа. И в вере умереть! Нет счастья слаще! Я жажду подвига! В нём весь Я, и смысл моей жизни, и тропинка к бессмертию. Вечности, вечности хочу я! Ради неё я готов на любое, самое невозможное, самое невообразимое. Я дитя подвига, я его слуга, орудие и жертва. Мой подвиг мне предназначен, а я предназначен ему. И я стану подвигом, всю жизнь превращу в подвиг!
       Сижу и мокну под дождем. Капли лижут лицо. Нет ничего лучше: лежать и слушать симфонию дождя.
       Есть особая мудрость в том, чтобы подчиняться капризам природы и надеяться при этом на Господа. Чего только не делает для меня Господь! Я даже не мечтал о таком счастье. Какое это счастье, быть рабом твоим, Господи!
       Тихий лес. Дятла стук. Плеск волны.
       Как прекрасно ты, Божье творенье!
       Как прекрасно, что нет ни души, а одно лишь Твоё проявленье!
       Благодать для меня здесь во всём.
       Не устану Тобой восхищаться.
       Ничего не прошу я ещё, ведь мечтам суждено исполняться!
       Что же есть наши мечты? Нет, не сиюминутные хотения, возбуждаемые завистью или рекламой. Отражение наших потребностей? Предвосхищение будущего? А может быть, ощущение предназначения, смысла существования, того, что подчиняет нашу жизнь, делает её осмысленной, а, в конце концов, счастливой? то, что подчиняет нас и творит нашу судьбу?
       Предчувствие судьбы, как неизбежность. Неумолимость, коей не унять.
       И хочется понять закономерность: как совершается, чего не избежать.
       Мне праздник жить на свете не наскучит.
       И не хочу я прошлого терять.
       Но каждый миг и каждый шаг нас учит, что нам судьбы своей не избежать!
       Что мы творим, а что творится нами?
       Мы выбираем, что нам надлежит.
       Нам кажется, мы поступаем сами.
       Но делаю, что Бог мне разрешит.
       Что должно -- то осуществится!
       Необходимость правит бал.
       Ничто со мною не случится, ведь Богу я себя отдал!
       Очищающий солнца свет, уходящий спать.
       Жить бы тут мне, не зная бед.
       Не могу я здесь не мечтать.
       У заката здесь свой театр. Он премьеру опять даёт.
       Кто поставил сей чудо-спектакль, миллионы лет что идёт?
       Солнце садится, Солнце встаёт, но каждый новый день иной, чем прежде. Быть может, Бог и наслаждается этим бесконечным и каждый раз неповторимым повторением одного и того же спектакля, которого он Автор. Когда всё предопределено, и всё обязательно случится, любопытны лишь возможные нюансы известного спектакля.
       Богу не нужен никакой результат, поскольку Он ни к чему не стремится. У него ВСЁ ЕСТЬ, потому что Он Вечен. ВСЁ -- означает всеобъемлющую и исчерпывающую полноту, ЕСТЬ -- что пребывает вечно.
       Что же тогда Богу нужно от меня? Зачем я Ему нужен, если у Него есть ВСЁ? Для чего-то Он меня создал? Быть может, я как капля дождя, которая делает красоту радуги? И если Бог наслаждается совершенством, а несовершенство Ему неприятно, если Он хочет видеть красоту как совершенство доброты, как выражение любви, то, может быть, Он хочет, чтобы мы походили на Него?
       Нужна ли радуга мне? Нет. Но мне хочется наслаждаться её красотой, и потому я хочу, чтобы она была.
       В Вечности нет вопроса Зачем, есть только Почему.
       Я хочу наслаждаться красотой, мне приятно любоваться совершенством.
       В Вечности нет несуществования, нет того, что не существует. Ничто не исчезает бесследно, и даже высохшее дерево может спасти замерзающего человека, который, будучи спасён, может жить и делать добро.
       Интересно, как я буду жить, как буду ощущать жизнь, если буду знать, что живу вечно? Чему посвятить своё вечное существование?
       Что это за жизнь, когда нет ни времени, ни нет часов, когда нет будущего, нет прошлого, когда всё сейчас? -- Жизнь в безвременье. Мир без последствий. Мир, в котором возможна материализация любой фантазии.
       Что я буду делать, если смогу свободно перемещаться во времени?
       А хочу ли я бессмертия? Нет. Из жизни -- покоя, из покоя -- жизни. Это и есть бесконечность. Умереть, чтобы родится вновь. Не это ли придумал себе Бог в развлечение?
       Я бессмертен. Чего же я хочу? Что делать, к чему стремиться, когда бессмертен? Я хотел бы пожить жизнью дельфина, льва, чайки. И я живу ими, забывая прошлые свои существования, хотя привычки остаются. Я устал, я хочу умереть. Где найти средство от бессмертия?
       Несчастные, мы жаждем постоянства, не думая, что постоянства нет.
       Мир развивается, изменчиво пространство. Всё относительно. Не вечен человек.
       Мы жаждем быть уверенными в завтра, пытаясь будущее строить, страховать...
       Но жизнь течёт и нас несёт куда-то, вновь требуя искать и создавать.
       Жизнь -- праздник неожиданный сегодня.
       А завтра... -- завтра может и не быть.
       Не важно знать мне, проживу я сколько,
       Но важно КАК! ЧТО смог я совершить!
       Мир пребывает в вечности мгновенья.
       Жизнь требует: сейчас иль никогда!
       И дСлжно нам вершить свои творенья, искать и находить себя.
       Ведь счастье в том, чтоб только быть собою, любить, творить, искать и находить.
       И жить надеждой, верой и мечтою, всё, что имеешь -- отдавать, дарить.
       И лишь тогда нам Истина откроет, что неизменен быстротечный мир.
       И потому ценить мгновенье стоит. Ведь краткосрочен нашей жизни пир.
       Звёзды. Мои любимые звёзды. Кажется, нет ничего роднее их. Большая Медведица. Кассиопея. Где они? Рядом? Мне кажется, они живые и разговаривают со мной. Что могут рассказать человеку звёзды?
       Отчего так красивы облака на фоне звёздного неба? Как заманчива эта даль! Неужели нет ей конца? Почему появились звёзды и все эти многочисленные миры? Они живые? И почему живой я? Почему я размышляю? Почему пытаюсь понять себя? Какова цель всех моих странствий? Всё, всё должно иметь и цель, и причину. Как я оказался здесь, в глухой тайге, один, наедине со звёздами? Неужели вся моя предыдущая жизнь вела к этой горе, неужели это и есть моё место во Вселенной? Мои странствия и мытарства кажутся чьей-то провокацией.
       Никого. Зови ни зови, никто не услышит. На десятки километров ни одного человека, ни одного разумного существа, кто бы мог понять меня и помочь.
       Ну почему, почему я не могу избавиться от этих вопросов? Зачем мне так нужно понять, что есть судьба? и существует ли предопределение? как устроен космос? и что есть Бог? Зачем мне Бог? Зачем я нужен Богу? Душа моя бессмертна? И почему так нелегко расстаться с жизнью? Зачем все эти страдания земные? зачем, к чему вся эта борьба? И каждый мой шаг, неужели он предопределён, и я всего лишь марионетка в чужой игре? Неужели я был несвободен прийти сюда? Кому и зачем всё это нужно? Кому нужны звёзды? и я? и всё человечество?
       Звёздное небо завораживает, и кажется, что оттуда струится музыка? И что такое музыка? Почему одна мелодия кажется гармоничной и нравится, а другая нет? Или всё дело в нашем воображении, в способности увидеть прекрасное в безобразном, порядок и гармонию в хаосе, когда в облаках угадываются очертания животных, а в звёздном небе улыбка молчащего Бога.
       Сколько себя помню, глядя на звёздной небо, я пытался понять, почему в хаосе мерцающих точек я вижу гармоничную картину, которая кажется верхом совершенства? почему она так притягивает меня? почему я обнаруживаю в ней удивительную красоту, красоту хаоса?
       Ночное небо -- свет далёких звёзд. Иных уж нет, хотя ешё и светят.
       Как близок Млечный Путь, и как далёк.
       В чём жизни смысл? пусть звёзды мне ответят.
       Мир не снаружи -- это я внутри!
       И чувствую, что кто-то меня видит.
       Так крикнуть хочется: "Меня ты позови!". И верю я, что он меня услышит.
       Летают, будто боги, самолёты, и звёзды движутся, что создал человек.
       Но также вопрошают с Земли: "Кто ты, Мой Бог, и мой Господь?" из века в век.
       Иллюзия масштаба увлекает. Весь Космос нараспашку мне открыт.
       Но до сих пор так и никто не знает, где и зачем Господь от нас сокрыт.
       А Он везде, и точно меня слышит, и чувствует, и знаки подаёт.
       Вселенная любовью, чую, дышит, и непрестанно Богу гимн поёт.
       И я смотрю на звёзды и немею, и хочется молиться, что есть сил.
       Я Богу всё отдам, что я имею. Ведь Он даёт мне всё, что я просил.
       Мой космос -- Он живой, я это знаю. И Он со мною мыслью говорит.
       И Господа средь звёзд я различаю. И путь к Нему стихами мне открыт!
       Я на вершине своей жизни. И если сейчас не подпрыгну и не достану до звёзд, то уж никогда. Звёзды напоминают о предназначении, призывают помнить о своей миссии на Земле. Но как можно думать о собственной исключительности, глядя на звёзды, которым миллиарды лет. В них определённо есть нечто, чей возраст несравним с нашей цивилизацией. Наша планета -- крохотный островок во Вселенной, каких миллиарды миллиардов.
       Масштаб Вселенной завораживает. И в то же время понимаю, что вся она умещается во мне. Вселенная столь непостижимо огромна, что кажется бесконечной. Но она не бесконечна. Однако самое любопытное, что вижу я то, чего нет, это свет прошлого. В чём же тогда настоящее? Или всё только кажущееся? На что же тогда опереться?
       Так хочется прикоснуться к Вечности... Обрести вечный покой...
       Мне кажется, я живу вечно, и только меняю тела.
       Текут неизменно столетья. А жизнь как большая река.
       Мгновенья застыли в столетья, им вечность не остановить.
       Что для меня тысячелетья? Мне в них без любви скучно жить.
       Ночь в июле -- это сказка сказок, тишина окутала Луну, а туман создал созвездье масок, что навряд ли ночью я усну.
       Луна будоражит ночь.
       Облака завязали ей рот.
       Она не может петь.
       Половинка Луны -- половинка Судьбы. Что предъявит мне ночь полнолунья? Избежать невозможно мечты, как учиться любить средь безлюдья.
       Луна уста освободила и запела свою вечную арию.
       Полнолуния волнующая песня.
       Соло среди хора мокрых звёзд.
       Ответь ты мне, Луна-подружка, зачем на свет явились мы? Что наша жизнь: мечты ловушка? иль воплотившиеся сны? А бытиё -- моё, Вселенной: спектакль или же кино? Предрешено всё в мире тленном иль воле кое-что дано?
       -- Воля - орудие судьбины. Не прихоть, а рычаг судьбы. Она сцепляет жизни силы с тем, для чего мы рождены. Нужно сверху почаще смотреть на себя,
       Чтоб понять предназначенность своего Я,
       Чтобы чувства понять, разобраться в словах,
       Настроенье души воплотить вдруг в стихах,
       Чтоб понять, что же делать, куда же идти,
       Смысл жизни своей где и в чём мне найти,
       Разобраться в сомнениях, страхи понять,
       И на боль и страдания уж не пенять,
       Увидать испытание в мелких делах
       И соблазн искушения в славе, в деньгах,
       Чтоб ответ отыскать Так зачем я живу?
       И что людям в итоге собой принесу?
       Как мне жить? И кого я люблю? почему?
       В чём же счастья секрет? И когда я умру?
       Как прожить, чем наполнить родившийся день,
       Чтобы радость творить было мне бы не лень,
       Чтобы жертвовать всем, что имею, творю?
       И кого же, на самом-то деле, люблю?
       Что мне делать, куда же пойти, с кем мне быть?
       Как же нам, несмотря на заботы, любить?..
       Много вопросов волнует в ночи.
       И вдруг мне сердце сказало: "Молчи!
       Всё, то что нужно, почувствуешь ты!
       Ты только сверху взгляни на себя,
       И осознаешь, Зачем ты и я!"
      
       Красивая тишина. Полнота безмолвия.
       Холодает. Надо разжечь костёр.
       Истошный визг живых поленьев.
       Это напоминает космогонический акт рождения мира.
       Наблюдая природу, восхищаюсь совершенством творения. Во всём: в облаках, в сочетании листьев, в узоре коры, в пламени костра, -- во всём мне видится слегка насмешливый взгляд... Его!
       Вздох костра. Крики птиц. Тишина.
       Вот опять я уже взлетел.
       Нет, сегодня не будет сна. Потому что я так захотел.
       Запах ладана опьянил. Он мечтами наполнил грудь.
       Чай пахучий развеселил.
       Был ли счастлив так кто-нибудь?
       Странное чувство. Словно я это и не я, словно я здесь, и не здесь, будто кто-то живёт моим телом, смотрит моими глазами...
       Понять этот мир возможно, лишь взглянув на него изнутри глазами пришельца. Почувствовать реку. Проникнуться тишиной. Стать тишиной.
       ...стань тишиной...
       Огонь костра о том расскажет, о чём молчит в реке вода.
       Мне ветер шёпотом укажет, что Тайна в нас заключена.
       Мы прихоть иль полаганье? цель или только баловство?
       Жизнь -- радость или наказанье?
       Свободны мы иль как в кино?
       Свободен я в своих желаньях, иль раб Творца в его Игре?
       И где пределы в моих знаньях?
       И как послушным стать Судьбе?
       Судьба: случайность иль знаменье? сценарий, план или кино?
       Во всём Его нам повеленье?
       Я царь? иль только раб Его?
       Уверен, камни это знают, но, как и облака, молчат.
       Миры вокруг меня мелькают, но Тайну бдительно хранят.
       Во всём гармония на диво.
       Всё Совершенство Божество.
       Так всё задумано иль было?
       Так в чём же, в чём же План Его?
       Луна и Я -- мы Бога лики.
       Во мне и в ней Его любовь.
       Огонь, вода и птичьи крики.
       Всё повторится вновь и вновь.
       В чём тайна Предопределенья? -- пытаюсь у реки узнать.
       Моя жизнь -- результат творенья?
       Я должен, или мог не стать?
       Я несвободен -- это знаю, и сам собою предрешён.
       Но смысл Судьбы постичь мечтаю.
       Быть может, для того рождён?!
       Течёт река передо мною. Вода прохладна и чиста. Она всегда сама собою, наверно, как моя судьба. Судьба моя -- река, что в лабиринтах жизни несёт меня неведомо куда. И ею я влеком, и не сбежать от мысли, что я судьбе всецело подчинён. Пытаюсь выгребать, рулить, но всё напрасно -- с течением реки не совладать. Она мудрей меня, и знает путь прекрасно, и вынужден свой путь я постигать. Средь лабиринта Бытия плыву я, весь подчиняясь мудрости реки, преграды проходя и тупики минуя, и обходя водовороты суеты. Подчас во тьме, средь рифов искушений, заторов из забот, долгов и нужд, плыву и жажду новых приключений, надеясь, что меня хоть где-то ждут. Уж не пытаюсь справиться с теченьем -- реке тысячелетья, мне нет ста -- и отдаюсь всецело с увлеченьем, надеясь повидать ешё места. Когда гребу, пусть развлеченья ради, или не верю мудрости реки, то возникают трудности на глади, и проклинаю выверты судьбы. Лишь сам я виноват в своих несчастьях, и жизнь моя плод веры или нет. Ищу я у других подчас участья, но веры не купить, коль её нет. Река быстра, и дни сменяют годы, и не вернуть, и не остановить. Лишь подчиняясь мудрости природы, я понимаю -- так и должно быть! Река научит нас ценить мгновенья, счастливым быть всегда, сейчас, везде, быть неизменной и менять столетья, собою оставаясь и в беде. Река как время, есть и тотчас нету, везде сейчас, и не остановить; река -- как Вечность, как дорога к свету, из Ничего возникла, чтоб не быть. Река судьбы по лабиринту Жизни несёт меня, слагая жизни путь, уча смирению, покою, смыслу жизни, и постигая вместе Бога суть.
       Скажи, Река, в чём Жизни Смысл Извечный, Суть Бытия, Единый в чём Закон? Как жить мне в жизни этой быстротечной? И для чего на свет я был рождён?
       -- Спроси у Звёзд, спроси у водопада, к которому я издревле спешу. Я всех люблю, и этому лишь рада, и никому помочь не откажу. Живи как я, спокойно и смиренно, твори любовь, и меру во всём знай, будь терпелив, настойчив непременно, и каждому, кто просит, помогай. Жизнь есть отрезок Бытия пространства, -- так я теку из ничего в ничто, даря возможность жить и размножаться; в течении моём Закон Всего. В течении вся сила моей жизни. Изменчивая -- неизменна я. Покойна и чиста, многим источник пищи. И в этом вижу смысл свой бытия.
       -- А мой в чём смысл? Я должен иль свободен? И для чего, зачем необходим?
       -- Ответ, как этот мир устроен, знать может только Бог один. Взгляни на мир глазами камня, и ты увидишь в нём себя. Во мне и в нём бушует пламя. Он брат, а я твоя сестра.
       -- Брат камень?
       -- Точно! Все мы части Единого Целого, все мы родственники. Если тебе удобнее, можешь звать меня Пётр. У камня тоже есть душа. Я вижу, чувствую, слышу. И даже понимаю! Правда, я красив? Немногие замечают это.
       -- Брат камень... Брат камень...
       -- Трудно в это поверить? Но это так. Я в тебе, а ты во мне.
       -- Я - камень?..
       -- Между нами нет большой разницы, как это может показаться на первый взгляд. Все мы состоим из единых первоэлементов, и всё разнообразие мира есть лишь различие связей между первичными сущностями, все мы проявление Единого первоначала, все сконструированы по Единому Принципу и подчиняемся Единому Закону -- необходимости осуществить себя. Бытиё так велико, что вряд ли возможно представить. Но устроено всё на удивление просто. Всё дело в масштабе. Есть миры внутри миров. Одна вселенная заключена в другую как матрёшки. Сложное -- лишь иерархически упорядоченное простое. И ты микрокосм, и клетка твоего организма вселенная. Всё живое. Даже то, что кажется неживым. Да и чем живое отличается от неживого? Лишь скоростью обменных процессов? Грань условна. Вот и я живой, хотя кажусь неживым. Я тоже умею любить, размножаюсь, умираю, всё слышу, чувствую и даже переживаю. Мы просто по-разному воспринимаем мир: в сравнении с тобой я медленнее, муха быстрее. Всё дело в скорости реакций. Для меня твоя жизнь мультяшки, а моей жизни ты просто не замечаешь. Я живу в иной системе отсчёта. Моя жизнь тебе кажется вечностью, комару вечностью кажется твоя жизнь. Время -- иллюзия. Оно лишь эффект соотнесения различных масштабов бытия. Для меня ты подобен комару, а для Земли комар я. Ты измеряешь время годами, но возможны и другие системы отсчёта. Возьми за точку отсчёта меня, и ты увидишь, что космос гораздо старше, чем тебе кажется. Я подобен воде, которая с лёгкостью превращается в туман, я росинка, в которой отражается весь мир, и также как росинка, я молекула Вселенной: в ней и во мне миллионы микроорганизмов.
       Чтобы определить своё время, нужно постичь время жизни Вселенной и соотнести себя с ней. Существование человека для Вселенной -- доля секунды. Но пытаться измерять время своими годами неверно. Время -- это не годы, это пространство!
       Твой год для меня как день. Сколько таких дней, не сосчитать. И как ни странно, не надоело! А сколько запахов! Какая музыка звучит! Сядь, замри, остановись на мгновение, на час, на день, и ты увидишь многое из того, чего не замечаешь, вечно спеша куда-то.
       Мы, камни, некое подобие вечности, вместилище богов. Я и есть непроявленный бог. Во мне можно разглядеть, при желании, всё. Я -- хранилище жизни. Всё вышло из меня и в меня возвратится. В конце концов, всё становится камнем. Исчезнет всё на этой планете, останусь лишь я. Вся твоя цивилизация построена на мне. Во мне ты нашёл железо, во мне ты нашёл энергию атома. Я основа основ. По мне можно изучать Вселенную, я чудо Космоса, я топка тяжёлых звёзд.
       Я огонь, застывший огонь! Остывшая, но всё равно звезда! Видишь ли ты во мне солнце? Ведь я горю, во мне энергия огромной силы. Я целый мир неизвестной вам жизни. Я собственно и есть вселенная в сжатом виде. Взгляни, перед тобой космос. Во мне есть всё для того, чтобы появилась жизнь, появился ты. Всё во мне, и я во всём! Я такой же микрокосм, как и ты. Во мне тоже идёт процесс, я тоже дышу и тоже могу родить целый мир. Я ничем не хуже цветка, я мужчина и женщина одновременно. Я то, что ты бы назвал богом.
       Когда-то я упал на эту планету и принёс на себе из космоса частицы микроорганизмов, из которых и зародилась жизнь. Благодаря мне возникли вы -- люди, и вся жизнь на этой планете. Я плод истории Земли, во мне живут остатки бактерий, которым миллионы лет. Но я не только прошлое Земли, во мне и её будущее. И Солнце когда-то станет камнем, -- так умирают ежемоментно сотни, а может, и тысячи звёзд во Вселенной. Умрёшь и ты, я буду ешё долго существовать. Возможно, кто-то другой, жаждущий Откровения, присядет ко мне. Большинство, правда, проходят мимо -- Истина им не нужна. За несколько столетий лишь ты один присел, только с тобой удалось поговорить. А большинство даже себя не слушают. Терзают рот пустыми судорогами, и не то что мысли, слова разумного не услышишь. А ведь я впитываю всё, что вокруг происходит. Вот и сказанное тобой запечатлено, -- наш разговор стал событием Вечности.
       Для меня жизнь не смена времён года; это разговор с тобой, прорастание рядом цветка, который пробивается из-под меня... вот комарик присел... Но ближе всех мне всё-таки река. Я тоже теку по океану жизни. Мир пребывает в неизменном состоянии, хотя и движется, подобно реке. Всё течет, но всё остается неизменным. Всё повторяется, но повторяется неповторимо. Всё сейчас!
       Ты думаешь, я лежал здесь всегда? Нет, я тоже странник. Путешествую подобно тебе. Сюда я прибыл издалека, вместе с потоками льда, и, судя по всему, вскоре опять перемещусь куда-то. Так вот и странствую по планете. А, может быть, кто-то приметит меня и возьмёт с собой, быть может, меня выставят в музее или продадут за большие деньги на аукционе?..
       Люди очень любят камни, а некоторые даже ценят дороже собственной жизни. Нам доверяют самое важное, что переживёт не одно поколение людей. Вы украшаете камнями свои жилища и себя, строите из камней сады. Важна не масса, важнее форма! Мы идеальная форма для вечных созданий. Хотя, возможно, и цветы тоже... Во всяком случае, я бы хотел стать цветком, пережить это мгновение произрастания, цветения, плодоношения. Цветок напоминает мне Вселенную. Такое же возникновение почти что из ничего, необычайное превращение, раскрытие, расширение, образование звёзд, планет, семян, и умирание, чтобы родиться вновь, таким же и не таким одновременно. Я тоже своего рода цветок!
       Взгляни на ракушку -- это же модель Вселенной! Нет, что ни говори, а камень -- совершенное творение. Ни в ком нет такого величия, такого совершенства формы: гладкий продолговатый -- таков космос! Я могу стать рекою, могу превратится в человека, и все будут восхищаться мной. Даже вода, и та стремиться уподобиться мне, стать льдом. Да и ты, разве не желаешь после смерти превратиться в камень? Многие из вас мечтают стать памятником. А я мечтаю стать птицей. Полетать -- вот моя мечта! Я даже согласился бы стать комаром, хотя бы на время, чтобы ощутить вкус полета.
       -- Чёрт подери! Как надоели проклятые комары!
       -- Только не надо ругаться. Я не переношу плохих слов.
       -- Кто это?
       -- Встань, пожалуйста, мне больно.
       Приподнимаюсь, и вижу прижатый к земле цветок. Пробился из-под камня. Надо же! Неужели это...
       -- Да, это мне больно. Разве ты не чувствуешь? И почему вы, люди, такие бесчувственные. Всё, что вас не касается, вы не замечаете. А если бы кто-то наступил на тебя, ты бы, наверное, тоже заплакал.
       -- Ты плачешь?!
       -- А ты думал, только люди умеют плакать? И цветы тоже. И плакать, и чувствовать, и страдать... Я ведь живое существо, ничем не хуже тебя, и чувствую даже больше, и слышу лучше. И всё понимаю. Я чувствую твоё одиночество... И я страдаю, когда кто-то сломает мою жизнь, и мне больно...
       Осторожно выпрямляю цветок и с удивлением смотрю на него.
       -- Поговори со мной, прошу. Для этого совсем не обязательно раскрывать рот, я и так всё пойму. Общаясь со мной, ты многому научишься.
       -- Чему я могу научиться у цветка?
       -- Ты мнишь себя венцом творения, наисовершенным существом, центром мироздания. Но куда тебе до меня! Я, как и ты, живой организм, только совершеннее -- я дитя солнца, земли и воды. Посмотри на меня, я и есть солнце! Зовут меня Гестия! Хочешь со мной дружить? Только люби меня, мне больше ничего не нужно.
       -- Я не люблю цветы.
       -- Зачем ты лжёшь?
       -- Как... как ты догадался?
       -- Я чувствую, я всё чувствую. И ложь твою, и любовь тоже. Есть глаза у цветов, есть и сердце. Я различаю людей по их переживаниям, могу отличить хорошего человека от плохого, могу даже опознать убийцу.
       -- Не может быть!
       -- Представь, что ты это я. Стань цветком! И тогда ты поймёшь меня. Ведь ты тоже своего рода цветок. Все мы дети солнца. А может, ты уже был когда-то цветком, только забыл об этом?
       -- Я цветок?
       -- Почему нет? Взгляни на меня, разве я не совершенство?!
       -- Бесполезное совершенство.
       -- Разве совершенство может быть бесполезным? Сколько пчёл и мошек прилетают ко мне, чтобы найти убежище и напитаться моим нектаром. Нет, я не бесполезен! Я нужен, я необходим! А ты? Кому нужен ты?! Кому ты необходим во Вселенной?! Разве я тебе не нужен? Ладно, не нужен. А кому тогда нужна Вселенная?!
       Во мне нет, в твоём понимании, пользы, я только радую. Но разве это мало? Я украшение жизни. Без цветов твоя жизнь была бы скучна. Мы украшаем эту планету. А вот ты только портишь её. Большинство людей тебе предпочтут меня! Ты убьёшь себя сам, а мы останемся и будем продолжать радовать следующую цивилизацию.
       За пять тысяч лет только двести пятнадцать были без войн. Что же это за цивилизация такая?
       Чтобы быть счастливым, не нужно создавать цивилизацию. Ваша цивилизация вас погубит, -- лучше приспособиться к природе.
       Нет ничего бесполезнее цветка, и нет ничего цветка полезнее. Люди выращивают цветы, чтобы насладиться красотой, восхититься совершенством, даже создают жалкие подделки из камня, из дерева, из железа. Но что может быть нежнее цветка?!
       Разве бывают некрасивые цветы? Среди кого ты ешё увидишь столько разнообразия? Красивую женщину называют цветком, но куда ей до меня! Я полезен не только своей красотой, моя красота нужна, чтобы появился плод.
       Даже если на планете останутся одни цветы, Земля от этого станет только прекраснее. Я живу в гармонии с планетой: не использую её, а служу ей. Я постиг Закон Бытия, и живу сообразно: никому не делаю зла и творю любовь. Если бы ты был мошкой, то ощутил бы во всей полноте мою благодарность. Я напоил бы тебя питательным нектаром, дал приют и ночлег. Нет, я не бесполезен! Комары, мошки -- я им нужен!
       Я само совершенство: и когда пробиваюсь сквозь камни, и когда появляется бутон, и когда расцветаю, и когда созревает плод. Я умираю, но оставляю после себя семена, чтобы вновь повториться неповторимо.
       Я целый мир, и во мне заключены другие миры -- я микрокосмос. Взгляни на меня, и ты увидишь во мне модель вселенной. Я и есть вселенная. Возможно, Творец всего сущего тоже цветок, и вся Вселенная один большой Цветок!
       Ты обращаешь свой взор вдаль, а ты взгляни вглубь: есть миры внутри миров! Твой мир часть более широкого мира, и все миры похожи и одновременно не похожи друг на друга.
       Ты хочешь построить свой гармоничный мир в противоречивом окружающем мире. Но это невозможно! Ты рассуждаешь как улитка. Уйти от мира невозможно, потому что ты внутри этого мира, мир -- как умиротворённость -- он в тебе!
       Цветы гармонизируют мир! Разве ты не хотел бы стать цветком?
       -- Да... наверное.
       -- Так будь!
       Я -- цветок... Я -- цветок? Я -- цветок! И что же? Но ведь так и есть! Я -- цветок! Для кого-то я муравей, для кого-то камень, а для кого-то цветок. Это ведь чьими глазами посмотреть. А для кого-то я комар. Да и чем я лучше комара? Даже летать не умею. А уж цветок определённо совершеннее меня.
       -- Да, я само совершенство!
       -- Но что есть совершенство?
       -- Совершенство -- смысл Творенья.
       Совершенство -- суть Творца.
       Совершенство -- повеленье долг исполнить до конца.
       Совершенство -- это значит быть всегда во всём собой.
       То, к чему ты предназначен Предназначенной Судьбой.
       Совершенство -- это вера, Смысл в мёртвом и живом.
       Совершенство -- это мера надлежащая во всём.
       Совершенство -- жить любовью, жертвуя всего себя.
       Совершенство -- малой кровью постигать, что Ты есть Я.
       Совершенство -- Мирозданье-Бог-Любовь-Творец-Закон,
       Мудрость, а отнюдь не знанья, смысл увидеть в прожитом.
       Лет достигнув совершенства, совершенство обрети,
       Совершай лишь совершенно, и люби, люби, люби!
       Нет ничего прекраснее цветов. Наверное, это самые совершенные творения на Земле. Возможно, следующая стадия моего совершенствования, это прожить жизнь цветка.
       Как надоели комары. Интересно, изменится ли что-нибудь, если я убью комара? если от моего удара умрёт комар?! А если умру я? Что мы для Вечности -- комариное племя? муравьи, что пытаются дом свой создать?
       Жизнь комара и моя в чём-то схожи, также как Солнце и пламя костра. Всё в этом мире на что-то похоже, всё отражение воли Творца. Прихоть Его в каждом вздохе Вселенной, в радуге и в моросящем дожде, в страсти и жажде любви совершенной. Кто усомнится в Его красоте? Это покажется странным, наверно, но, безусловно, что воля Его скрыта во всём, чаще нам незаметно, смысл придавая движенью всего. Мы огорчаемся, плачем, тоскуем, жаждем проникнуть в иные миры. И не понять нам причину простую, что побуждает желать красоты, что заставляет не спать до рассвета, и в темноте, лишь при свете костра, вдруг открывать в себе словно поэта и неизвестного мне мудреца.
       Я бы хотел прожить жизнь камня, почувствовать Вечность и Время, стать рекою, превратиться в цветок, но вот прожить жизнь комара -- это вряд ли.
       -- Это почему же?
       -- Уж больно коротка и никчёмна.
       -- Это тебе только кажется. Минута -- это так много! Жизнь -- это так мало! Миг Вечности! Жизнь прекрасна своей краткостью. Прекрасны мгновения! И Вечность как мгновение! Какая разница между жизнью в сотню лет и в одно лето? Только в ощущении времени.
       Вся жизнь моя -- с восхода до заката -- один лишь день, что должен я прожить. И жизнь моя, наверно, не напрасна: кому-то нужен я, наверно... может быть...
       Но вот кому? Всё связано, едино, я для кого-то -- кто-то для меня.
       Мир гармоничен, и всё справедливо, хотя живёт всяк, вроде, для себя.
       Родился я при первых лучах солнца, и должен жизнь зачем-то я прожить.
       Огромна жизнь, а времени так мало, чтобы я мог себя осуществить, чтоб выполнить своё предназначенье, посеять жизнь, любить, себя понять, всего лишь день, но целый День Творенья, за День Вселенную успеть можно создать!
       Родился я -- и целый мир родился. В лучах заката мир со мной умрёт. И многому я в жизни научился, но только вряд ли это кто поймёт.
       Мне кажется, что я живу столетья, где каждый миг родится целый мир. Миры не сосчитать, как и мгновенья, и радостью наполнен жизни пир.
       Я удивляться, нет, не перестану, как гармонично создан мир вокруг. Он создан весь и целиком и сразу, и каждый каждому не враг, а брат и друг.
       Вот и цветок, с которым я так дружен, -- он счастлив, когда я бываю с ним. Он -- мне, ему -- я нужен. Мы ищем для себя -- даём другим!
       Как Мир огромен! Я кажусь песчинкой, но я подвижнее и камня и цветка. Мир создан для меня, и стал я величинкой масштабов Времени, Вселенной, Бытия.
       Пусть я живу с восхода до заката, но я постигнул этой жизни смысл. Любовь творить я должен и мне надо! И Истиной мне стала эта мысль.
       Всю ночь во тьме расту и созреваю, и с первосветом я рождаюсь в свет. А на закате молча умираю, оставив, пусть какой-то, но свой след.
       Ничто не исчезает в нас бесследно. Я помню дуновенье ветерка, и даже камень нужен, непременно, и для меня течёт эта река.
       За жизнь мою вселенная родится из ничего, и станет вновь ничто, цветок успеет вызреть, опылиться, ты влюбишься, умрёшь, родишь кого...
       Мой мир -- цветок, река и этот камень. Ты для меня есть Бог, Творец, Закон. Я ж для тебя букашка, моментален, раздавишь -- не заметишь, будто слон.
       А между тем я мир! я уникален! я свой масштаб и Время, Бытия! Всё относительно: ты для меня есть камень, а для цветка весь мир -- это река.
       Цветок устал, я чувствую, я слышу, как он поёт, и как поёт река, грустит как камень, что открыл мне душу, и скоро я умру ненавсегда.
       Как много прожито за этот час последний. Ты мне помог постичь, что Я есть Ты. Три тысячи шестьсот секунд и впечатлений, ну а мгновений сколько -- ты сочти!..
       Уходит солнце, мир мой погибает, в небытие вселенная уйдёт. Но навсегда ничто не исчезает. Всё повторится, если и умрёт.
       Всё повторяется в себе неповторимо, как тучи, как цветок, как солнца луч.
       Как отражается в росинке всё красиво! -- взгляни в неё, и ты проникнешь в суть.
       Я вижу в ней тебя, реку и камень. Она -- молекула вселенной, целый мир. В ней миллионы, миллиарды тварей. И, как и ты, она есть микромир.
       Так отражается мир в зеркале сознанья. Проникни же за отраженье, в суть, стань по ту сторону, и ты постигнешь Знанье, и то, что Там увидишь, не забудь...
       Мне кажется, я становлюсь всё меньше...меньше... меньше...

    Рукой касаюсь отраженья... и...

    вдруг исчезает вся рука внутри...

    Отдергиваю, испугавшись, руку,

       и вновь я весь по эту сторону.
       Дрожу, мне страшно, но не в силах преодолеть я любопытства, и

    я проникаю сквозь отображенье,

    сквозь отражение своё ли...

    Я внутри!

    Внутри росинки.

    Что это за страшилище?

    Так ведь это комар!

    Всё отсюда видится иным.

    С трудом узнаю цветок, камень, реку.

    Всё меня удивляет, -- всё совершенно иное!

    Всё видится иным, потому что я смотрю иначе!

    Обычно я смотрю на мир извне, смотреть же надо изнутри!

    Изнутри всё видится иначе: и река течёт не так, и цветок закрывается невообразимо.

    Росинка я! И мир весь отражается во мне!

    Мир застыл на стенках моего восприятия!

    То, что было вовне, теперь во мне!

    Мир совсем иной, чем я представлял себе раньше!

    Я видел то, что знал, а чего не понимал, того и не замечал!

    Моё сознание фиксировало то, что находится, якобы, вовне, тогда как всё внутри!

    И звёздное небо, и вся вселенная -- не вовне, а внутри меня!

    Я цветок, я камень, я смотрю на мир глазами комара,

    ощущаю себя плавным течением реки,

    источаю аромат цветка, принимаю в гости пчёл, которые опыляют меня,

    и я создаю новый мир, новая вселенная созревает во мне!

    Удивительное переживание, ни с чем несравнимое!

    Какой чудесный по вкусу нектар! Надо успеть собрать дотемна.

    За три километра отсюда стадо коров; нужно лететь, чтобы напиться крови, иначе не вызреют яички.

    Вкусная комариха. Хорошо, но мало. А ведь надо ешё моим желторотикам принести.

    Какая прохладная и чистая вода. Эта река мне нравится. Здесь и нерестится.

    Как это здорово, лететь навстречу земле, чтобы утолить жаждущий цветок, наполнить реку, поцеловать камень, напоить букашку.

    Как восхитительно быть ветром, пошалить, превратившись в торнадо.

    Я и дождь, и ветер, и пчела, и птица, и рыба, и камень,

    и комар, и река, и цветок -- всё это я.

    Я во всём!

    Кто же я?

    Или вовсе не я, а они?

    Они!

    Нет я! -- есть Мы!

    Я это Мы!

    Я всё, и в то же время лишь часть всего.

    Я есть всё как часть всего!

    Я есть этот мир. И этот мир тоже есть я. Я есть и этот мир тоже!

    Всё, что происходит в этом мире -- отражение происходящего во мне!

    Я отражение этого мира, и сам мир есть моё отражение!

    Я вижу у костра себя сидящим на безымянном острове один.

    Средь моря слёз в тиши благотворящей под звёздным небом я не нелюдим.

    Камыш поёт мне песнь грустнее грусти.

    Изломанное дерево болит.

    Огонь костра -- мой собеседник тихий -- наедине со мною говорит,

    что всё пройдет, вот и костёр сгорит...

    Отчего это звёзды пришли в движение? Или я схожу с ума? Нет, не может этого быть!

    Что со мной? Что это? Облака? Отблеск звёзд? Невероятно! Похоже на лицо...

    Или это игра облаков на фоне звёздного неба? Да, несомненно, это чьё-то лицо.

    На кого же оно так похоже? Неужели? Нет, этого не может быть!

    Неужели это моё лицо?

    Оно зовёт за собой. Но куда?

    И почему у него моё лицо?

    Не испытывая ни малейшего беспокойства, парю, словно ожил во мне давно забытый навык.

    Это невероятно!

    Может, я сплю?

    Мы уже над облаками, поднимаемся всё выше и выше, очертания материков напоминают карту,

    и вот уже Земля похожа на огромный глобус.

    Почему исчезло Солнце? Мы проникли в тень, в пространство между Луной и Землёй.

    Что это за искрящийся рой, который опоясывает поверхность Земли?

    У каждой капельки света свой неповторимый оттенок.

    Неужели это души умерших со всеми своими пороками, недостатками, достоинствами?

    Они будто застыли в пространстве между Землёй и Луной,

    ожидая дальнейшей своей участи и будучи не способными предпринять что-либо.

    Впечатление такое, что нет в них необходимой силы, чтобы преодолеть притяжение,

    и они мечутся в ожидании неизвестного, группируясь по оттенку цветов,

    образуя некое подобие радуги.

    Наиболее светлые частички подобно лучам исчезают в неизвестном направлении.

    Дух, он манит за собой, и я следую за ним, всецело доверяясь ему.

    Мы плывём в волнах света.

    Грустно видеть, как Земля становится всё меньше, постепенно превращаясь в голубой шарик.

    В потоке света мы проносимся мимо красноватого шарика Марса.

    Солнце притягивает меня к себе, но Дух влечёт за собой. Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон -- везде ждут своего воплощения души, каждая то существование, на какое способна.

    Мне хочется побыть с ними, увидеть их жизнь, возможно, беззаботную и счастливую,

    возможно, более суровую, чем на Земле.

    Дух молчит, указывая мне то, о чём я хочу спросить.

    Каждый заслуживает ту жизнь, которой достоин.

    И это справедливо, поскольку соответствует возможностям души и её опыту прошлой жизни. Каждому по возможностям его!

    Солнце стало звёздочкой одной из многих. Куда же теперь? Куда влечёт меня мой Дух?

    Я устал, я хочу отдохнуть.

    В мгновение мы достигаем невидимой планеты, и я оказываюсь в розово-фиолетовом пространстве. Я всегда мечтал найти свою женщину -- свою планету, иметь детей, радоваться вместе с ними, просто, по-человечески, по-земному. Всегда мечтал о своём доме... -- и вдруг вижу небольшой домик. Рядом со мной появляется чёрноволосая спутница, которая с пониманием и нежностью смотрит мне в глаза. Мы идём по направлению к дому, входим, я хочу присесть -- появляется диван. Невероятно! Предметы материализуются словно из воздуха, под воздействием моей лишь мысли. Мне не нравится форма этого стола, и она тут же меняется, плавно перетекая в ту, которая меня удовлетворяет. Любая моя мысль, любое желание тотчас материализуется. Постепенно осваиваюсь, и прежде чем что-либо пожелать, чётко представляю себе форму желаемого предмета. Здесь всё для меня, всё готово выполнить любую мою прихоть, стоит только подумать, стоит только помечтать, и мечта мгновенно становится реальностью. Я всегда мечтал разводить цветы. И создаю силой своего воображения невероятные формы, непостижимые оттенки, невообразимые ароматы. Получается что-то странное. Трудно понять, что это за цветы. Но они такие, какими я хочу их видеть. Моя спутница полупрозрачна. Наверное, и она плод моего воображения -- такая, какой я её выдумал. Мы бродим по полям, лугам, лесам, и всё улыбается нам, и всё служит нашему отдохновению, и мы наслаждаемся нашим счастьем, которое есть воплощение любого нашего желания, любой самой невероятной фантазии, всего, о чём я мечтал. Нужно только научиться мечтать, научиться чётко представлять то, чего ты хочешь -- и мечта сбывается.

    Это кажется волшебством, и, наверное, это и есть волшебство.

    А может быть это Рай?

    Нас окружают люди, исполненные радости, полупрозрачные, их лица светятся блаженством.

    Они гуляют по полям и лесам, летают, когда захотят, они творят мир своих желаний

    и любые самые невероятные прихоти тотчас осуществляются.

    Чувствую себя уже отдохнувшим в этом полупрозрачном сверхтекучем мире моих желаний.

    Уже наскучило отдыхать и хочется действовать, бороться, страдать...

    Почему? Сам не знаю. Я привык жить в борьбе.

    И эта сила выносит меня из призрачного мира моих желаний.

    Я вновь вижу себя посреди звёзд, и улыбающееся лицо моё зовёт в глубину бесконечности.

    Вижу мириады звёзд, и многие миры трепещут жизнью.

    Свет увлекает всё дальше и дальше в таинственную манящую неизвестность.

    Мы несёмся в волнах света, и нет препятствий, лишь островки планет появляются то справа,

    то слева, то впереди нас.

    Душа моя парит в океане Вселенной, а тело, оставленное на Земле,

    с восхищением наблюдает за мерцанием далёких светил.

    Но зачем мне всё это?

    Тьма всасывает меня. Пытаюсь очиститься от всего, что притягивает тьма, но поздно!

    И уже ничего не вижу, не слышу, не могу даже крикнуть, -- все силы мои поглощает тёмное пространство, и уже исчезаю в нём, опускаясь в вязкую тьму кишащих мерзостей, которые обволакивают меня, проникая во все поры и разрывая на части, превращая в одно нескончаемое страдание.

    Я гибну, гибну! Меня уничтожают, пытаются лишить индивидуальности, памяти, сознания, словно переплавляют, чтобы сделать из меня новое существо, которое буду уже не я, а кто-то другой.

    Это настоящий ад!

    Ад?

    Нет, я не хочу! Не хочу!!

    Мой путь -- вперёд, всё дальше, глубже, выше, за облака, Вселенную открыть...

    В моём уме становится всё тише, чтоб Голос Бога мог я различить...

    Душа любовью дышит и трепещет, пытаясь мироздание обнять...

    И Божий лик указкою мне блещет, меж звёзд меня стараясь не терять...

    Я вижу свет. Что это может быть? Возможно, Гестия? Как Тайну мне открыть?

    Но неужели?..

    Нет, не может быть!

    Я вижу у костра себя сидящим на безымянном острове один.

    Средь моря слёз в тиши благотворящей под звёздным небом я не нелюдим.

    Камыш поёт мне песнь грустнее грусти.

    Изломанное дерево болит.

    Огонь костра -- мой собеседник тихий -- наедине со мною говорит,

    что всё пройдет, вот и костёр сгорит...

    -- Он спит?

       -- Дух странствует его по Ойкумене.
       Он Странник! Как и ты, и я. Все мы вечные странники.
       Дом наш -- время. Приют -- страдание. А счастье -- жертвовать собой.
       Ведь жертва -- смысл любви. Иначе невозможно.
       Для тех, кто любит, выбора и нет.
       Пожертвовать собой совсем непросто,
       чтоб Космос сотворить, освободив от бед.
       Смысл жертвы -- жажда новой жизни, желание любить, любовь творить,
       кровью своей смывать других ошибки, прощать и верить, и опять любить...
       Сейчас с тобой мы в центре мирозданья. Что видишь ты -- всё с внешней
       стороны, как отпечаток, как экран мерцанья, проекция божественной мечты!
       -- Так что же... Я есть центр мирозданья?
       Иль просто возвратился я в себя?
       Куда же мне? Назад? В меня?
       Иль этот Дмитрий тоже я?
       Выходит, я везде? Тогда не всё ль равно?
       А может быть, всё это лишь кино?
       Проекции бесчисленные фильма?
       Иль сцены разные спектакля Бытия?
       И сколько же, вообще, таких, как я?
       А может, существую во Вселенной в прошлом и будущем одновременно?
       Везде сейчас?
       Иль только отражаюсь в другом мире?
       Иль сам я отражение его?
       Так кто же я? Вернее, что я есть? Крестовских Дмитриев не перечесть.
       Димитрий?.. Деметрий?.. или я...
       -- Дионис!
       Я -- весь этот мир!
       И я за всех, за этот мир весь отвечаю.
       И жертвуя собой, его лишь сохраняю.
       Благодаря лишь жертве мир ваш существует.
       И если бы не я, то мир давно б погиб.
       Но мой не слышат предостереженья крик.
       Даже когда спускаюсь в мир в людском обличьи.
       Я жертва--жертвователь, Бог, Я царь ночи?
       Мне силы тьмы сполна подчинены.
       Но тьма не смерть, не Хаос, где страдаешь.
       Тьма для тебя есть то, что ты не различаешь.
       В ней сила жизни, Сила Света.
       -- Куда же ты влечёшь меня?
       -- Вглубь мира. В тебе самом вселенную открыть.
       -- Но разве это может... может быть? Ведь Космос -- он вовне, а не внутри?
       -- Внимательнее на себя взгляни, и ты увидишь этот мир внутри.
       -- Куда же ты влечёшь меня?
       -- В мечты! Ведь всё, о чём мечтаешь, не напрасно.
       Мечта лишь отражает, что прекрасно в нас пребывает,
       издревле живёт, и даже и со смертью не умрёт.
       Весь мир в тебе. Ты часть, и в то же время мир.
       И всё в тебе. И ты есть всё. И в то же время ты ничто.
       Ты лишь мечта моя, лишь мысль, лишь отражение моего воображения.
       Ты есть, и тебя нет.
       -- Но я же чувствую, живу. Иль нет меня?
       -- Ты это я, а я есть ты и мир.
       И ты есть мир, как я, где нет тебя, и нет меня, а есть лишь мысль творящая.
       Мир есть мечта, иллюзия, фантом. Вся Ойкумена для меня мой дом.
       Дом, что внутри меня.
       -- Внутри?
       -- Ты повнимательнее вглубь себя взгляни.
       И ты увидишь мир в мирах, протоны в атомах, а клетки в телах.
       Всё стройно, гармонично и едино, и создаёт прекрасную картину.
       Вот мы уже внутри тебя.
       Вот видишь: то же солнце, и планеты-электроны, и реки, камни, и цветы...
       И это всё, всё это ты.
       Идём мы вдаль, уходим вглубь, чтобы вернуться вновь к себе.
       Всё связано. Масштабы Бытия как этажи, где первый есть этаж последний.
       И где бы ни нырнул, ты вынырнешь в себе.
       Со всем ты связан, ты во всём, и всё в тебе.
       Ты и цветок, и камень, и река.
       Так было, есть и будет так всегда.
       Ты к звёздам устремишься, а на них, себя ты встретишь как цветок, родник...
       Куда бы ни проник -- найдёшь себя. Ведь ты во всём, везде твоё есть я.
       Миры вокруг, ты их не замечаешь.
       Всё связано, всё соединено со всем.
       И в каждом выход в мир, до времени ещё что не открыт.
       -- Куда же мне?
       -- В себя. А хочешь, в камень, или же в цветок. А может, хочешь стать рекою?
       -- Хочу всегда я быть самим собою. Счастливым быть. Искать и находить.
       И только лишь любить, любить, любить!
       И это счастье я готов искать по всей Вселенной.
       -- Зачем искать, ведь счастье... ведь оно в тебе самом. Лишь радуйся вовек!
       -- Но я же...
       я же...
       я же ЧЕЛОВЕК!
       Мне нужно большее, чем счастье иль несчастье.
       Хочу постигнуть Бога Мирозданье.
       -- Оно в тебе, и ты сам тоже Бог.
       -- Я Бог? или его творенье?
       -- То и другое вместе!
       -- Так что же я такое?
       -- Частичка Бога, ищущая Свет.
       -- Куда ж идти, ответишь или нет?!
       -- В самом себе ты сам найдёшь ответ.
       -- А может быть, ответа вовсе нет?
       -- Ну нет, так нет, что лучше или хуже.
       Не торопись прожить остаток дней.
       Ведь смысл -- процесс, а вовсе не итог.
       -- Зачем же создал меня Бог?
       -- Для радости!
       -- Но где же, где ж она?
       -- Вокруг, лишь обрати глаза.
       -- Для радости? И только?
       -- Разве мало?
       -- Наверное, нет. Но всё-таки хочу я тайну вырвать, чтобы знать судьбу.
       -- Зачем?
       -- Не знаю. Но хочу!
       -- Взгляни на снег, что падает кружась. Не в том ли тайна, чтоб, кружась,
       упасть?
       -- Но зачем?
       -- Нет, Почему! Он падает, поскольку смысл ему не нужен.
       Ты же к земле припал, а ты взгляни-ка вверх.
       И счастье где, подскажет тебе снег!
       -- Как просто. Ну так в чём же смысл?
       -- Спроси у снега. Или у деревьев, что снегом разукрашены стоят.
       -- Зачем же Богу я?
       -- Для развлеченья.
       -- Но как же, как избавиться мне от сомненья,
       Что Бог со мной,
       Что к Богу я иду.
       Ищу Его, но нет, не нахожу!
       -- Оставь сомненья -- Он тебя услышит.
       Лишь верь, что Он всегда с тобой.
       И злясь, не повернись к Нему спиной.
       -- Но я понять хочу!
       -- А нужно ли?
       -- Не знаю. Но хочу!
       -- Живи по чувству -- в нём твоя судьба, что выведет ей ведомо куда.
       -- Не успокоюсь я, пока я не увижу,
       Иль ясно не представлю почему
       Творит Бог звёзды. Пусть даже умру,
       Но жизни нет без Тайны.
       Я чувствую, что предназначен
       Постичь её для множества людей.
       Я чувствую ответ!
       Его я ощущаю как реальность.
       Хотя она не видима для глаз,
       Но тайна есть, и смысл.
       Иначе зачем бы я стал мучиться.
       Ведь без ответа нет вопроса.
       И сам вопрос ответ!
       И если смысл во всём,
       И я есть смысл,
       То как постичь Его, ведь я не свят и чист?
       -- Верой! И любовью!
       Потому что вера и любовь лики Его!
       Без веры не постигнуть совершенства.
       А без любви Смысл не расшифровать.
       И потому учись ты чувством постигать.
       Ведь мысль -- лишь отраженье чувства!
       -- Хочу найти к познанью ключ, Закон, которого не знаю.
       Чтобы постигнуть Бога суть, и как музыку сотворяю.
       -- Закон Гармонии во всём.
       Везде есть Смысл и Откровенье.
       Тайна и в мёртвом и в живом, и благодать, и всем прощенье.
       Ключ этот -- вера и любовь.
       Без веры нету постиженья.
       Всё будто открываешь вновь, и всюду видишь Лик творенья.
       А без любви нельзя открыть Закон, что управляет миром.
       Его возможно заслужить лишь сердцем чистым и открытым.
       Он суть огня и жизнь камня, бег муравья и лик цветка,
       Он смысл движенья мирозданья и смысл творенья Бытия.
       -- Но в чём же, в чём же, в чём тот Тайный Смысл Бога заключён?
       -- Сакральный смысл есть во всём. Его дешифровать лишь стоит.
       А это трудно. Смысл в том -- любви без жертвы не выходит!
       Без жертвы нету Божества. Без жертвы нету и творенья.
       Без жертвы всё только слова. Без жертвы нету Откровенья.
       Мы сблизились с тобою неслучайно. Закономерно всё: и я, и ты, и мы.
       Во всём есть Смысл, везде сокрыта Тайна.
       Внутри и вне Гармонии Миры.
       -- Но в чём же Смысл, в чём суть Предназначенья?
       Как объяснить любовь, тоску, дитё?
       И от кого исходит повеленье?
       Как Тайну объяснить и Бытиё?
       -- Гармония во всём: в цветке и в камне, прекрасна кедра жизнь и комара.
       И существует объясненье Тайне, поскольку я хочу познать себя.
       Жизнь камня, муравья и мы с тобою -- миры повсюду: в камне и в воде.
       И норовит же всякий быть собою: орёл -- летать, червь хочет жить в земле.
       Цветок и стрекоза -- всё совершенство! И я не прочь бы птицею пожить.
       Но каждому своё бытиё и место, и жаждет всякий жить, любить, творить.
       -- Всё движется, зачем иль почему-то. Но что толкнуло жизни колесо?
       Чему я подчиняюсь поминутно? Что за Закон Единый для всего?..
       Что общее меня объединяет со стрекозой, червём и муравьём?
       Мне камень шепчет, что меня он знает, вот муха села -- пишем мы вдвоём.
       Проснулась жить она, зачем, чего ей ради? Взлетела вдруг. Куда?
       Иль Почему?
       Имеет смысл всё, всегда всё кстати.
       Но в чём разгадка Тайны, не пойму.
       Что общего меж небом и землёю? между дождём и пламенем костра?
       И в чём Вселенский смысл нас с тобою?
       Зачем иль Почему мне жизнь дана?!
       -- Вселенский смысл -- Всему есть назначенье! Тебе и мне, и Нам, и комару.
       Миры едины в рассредоточеньи.
       Смеется камень страху моему.
       Я часть Всего! Я Тайна Мирозданья!
       И всё во мне. Я -- мир. И ты. И Мы.
       Но и цветок -- он чувствует страданья.
       А камень прячет ото всех мечты.
       -- Так в чём же смысл миров разнообразья?
       Мы -- пола два. А почему не три?
       Отсутствует в природе безобразье.
       Так познаём иль смысл привносим мы?
       -- Закон Один -- Земле и внеземному, и камню, и цветку, и муравью.
       Он объясненье существу любому, и вечной Тайне -- почему люблю?!
       -- Цель Бытия... Иль всё само собою?
       За чем? Иль, может, по чему?
       Кому необходим? кто видит мною?
       Зачем родился? для чего живу?!
       -- Потусторонний иль трансцендентальный... Смысл -- он во всём!
       Он -- я, ты, люди все, вечный Вопрос -- он же Ответ сакральный:
       Откуда в нас стремленье к красоте?
       Ответ везде, Закон универсален для камня, для цветка, для муравья.
       Гармония во всём, и каждый уникален.
       Всё предназначено: и мы, и ты, и я.
       Всё что даётся -- к нашему же благу, что происходит -- надобно понять.
       Всё принимать должны мы как награду, и ни на что на свете не пенять.
       С тобою мы вселенная Вселенной, и космос внешний в нас внутри сокрыт.
       Гармония бывает бесконечной, когда Любовь миры свои творит.
       Ничто не вечно в этом мире: пришла зима -- прощай весна.
       Не вечно и служенье лире, не вечна юность, красота.
       Всё возникает, чтоб исчезнуть, рождается, чтоб смерть принять.
       Всё растворится, канув в Вечность. Но что толкнёт вновь создавать?
       Что к творчеству нас побуждает? Что побуждает нас творить?
       Ни деньги, ни почет -- всяк знает, не смерти страх нам стимул жить.
       Творить Любовь нас заставляет, собой Необходимость быть!
       Закон творения -- во мне он, ведь я творение Творца.
       Мир -- Мысль, что творится Словом. И создаёт всё Красота!
       Творение не произвольно. Первопричина -- мир любить.
       Творю я будто бы невольно, жаждя себя осуществить.
       Творю я, Бога постигая, понять пытаясь в чувстве смысл.
       Этим себя осуществляя, я воплощаю чью-то мысль.
       Но чью? Зачем всё это миру, коль всё исчезнет без следа?
       Зачем Господь вручил мне лиру? Зачем стихи слагаю Я?
       Зачем творю, коль всё исчезнет? Зачем живу, раз всё умрёт?
       Если конец всему известен, толкает Что меня вперёд?
       Закон Бытия универсален -- Как, Почему, Зачем творю?!
       Возможно, Он парадоксален. Ведь я не думая, дышу.
       Небытиё рождает звёзды, чтоб вновь когда-то их убить.
       Зачем даруются мне мысли? Зачем не можем не любить?!
       Нет! Почему! люблю, творю я. Творение имеет смысл!
       Себя же этим развлекая, Вечность играет Театр -- Жизнь.
       Закон творения любого -- Закон Творца, и Он во всём!
       Творю для развлеченья Оно, ведь Бытия спектакль в том.
       Бог Вечный в себе наслаждался покоем,
       Желая развлечься вновь жизнью своей,
       И всё из Себя сотворил как благое,
       И Матерью став, сочетался Он с Ней.
       Дух Светлый тогда воссиял вмиг над Бездной,
       Заставив любовью вращаться миры,
       Чтоб Космос создать, Бог стал жертвой,
       В надежде -- вернёмся когда-нибудь мы.
       Закону, создавшему жизнь во Вселенной,
       Отец подчинил и богов и людей.
       Чтоб смог Он вернуться в покой безмятежный,
       Стал необходимостью для сыновей.
       Та Необходимость -- любовь и свобода,
       Причина и следствие, смысл, и цель,
       И жертва -- для радости Вечного Бога,
       Желанье вернуться в Отцову купель.
       Стал Космос ареной живого сраженья,
       Подобием шахматной игры,
       Борьба где гармонии суть проявленье,
       Услада для Бога, творенье любви.
       Молчащий с улыбкою наблюдает
       За жизнью, страданьем, страстями людей,
       И возвращения ожидает
       В себя же любимых своих сыновей.
       Жизнь следует курсом благого отбора,
       Где каждый поступок, желанье и мысль,
       Как необходимость приводит нас к Богу,
       Иль с неотвратимостью сводит нас вниз.
       И столько же нужно снести воплощений,
       Пока не научимся духом расти,
       И не обретём силы для сотворений,
       Чтоб к Богу смогли бы себя вознести.
       В том наша судьба -- возвращение к Богу,
       И смыслом наполнен тем каждый наш шаг.
       Должны мы постигнуть свою в том природу,
       Что дух наш без тела беспомощен, наг.
       Но если гармонии ты не достигнешь
       И тело погубишь служеньем ему,
       То в жизни последующей постигнешь,
       Что дух твой спустился в животную тьму.
       Закон неизбежен -- он Необходимость,
       Он Двигатель жизни несметных миров,
       Он Принцип, желанье, мечта и потребность,
       Стихов Откровенье средь множества слов.
       Смысл жизни для нас -- богоуподобленье,
       Достичь силы духа, души чистоты,
       Создать из себя Идеала творенье,
       Ведь нас ждут по смерти другие миры.
       Мы странники -- бродим по разным планетам,
       Трудом превращая Вселенную в Рай,
       Себя создавая по Божьим приметам,
       И всё ж, оступаясь порой невзначай.
       Мы здесь для того, чтобы общим усильем
       Земле совершенство благое придать,
       И сделать её сверхблаженным твореньем,
       О чём каждый может лишь только мечтать.

    О чём же я мечтаю? Чего хочу я?

       Я хочу создать свой мир, сделать людей безусловно счастливыми, чтобы не было войн, убийств, ненависти; хочу, чтобы царила любовь, и люди творили только добро, чтобы нескончаемо долго длилась счастливая человеческая жизнь. Я хочу иметь детей, много детей. Но зачем? Хочу любить их, хочу радости, хочу продолжения себя. Я всегда хотел родить ребёнка. Сам, без помощи женщины. Неужели недостаточно одного моего желания? И вдруг что-то начинает происходить во мне. Желание становится всё сильнее, меня начинает подташнивать, кружится голова, тело становится тяжелее, и от ощущения, словно меня разрывает надвое, кричу, не в силах сдержать наслаждения от рождения нового мира, и крик мой озаряет Вселенную. Я становлюсь матерью! Мой ребёнок -- новая вселенная. Он часть меня самого. Но создание человека требует творчества. И учитывая ошибки прошлого, я пытаюсь создать по своему образу и подобию мир цельный, гармоничный и совершенный. В собственное дитя я вкладываю всю свою душу, и преодолевая его сопротивление, упорядочиваю его жизнь. Я формирую его сознание, и он побеждает свою лень и страх. Благодаря мне жизнь его становится всё более одухотворённой. Неужели так всё и повторяется? Что же дальше? Я хочу создать свою женщину, которая бы стала частью меня самого -- планету, место моего творчества и отдыха. Солнце остывает. На планетах зарождается жизнь. Я вызываю из памяти имена и образы вещей и заселяю зеленую планету растениями и животными -- каждой твари по паре. И, конечно, себя. Зачем? Возможно, забавы ради. Знаю, идеала не получится, но творю, отдавая свою энергию, время и силы. Хочу, чтобы жизнь их была счастливой. Я сотворил их -- моих детей, плоть от плоти моей, чтобы они любили друг друга и любили меня, как люблю их я. Хочу передать им свой опыт, обещаю помогать и любить несмотря ни на что, лишь бы только они слушали меня и верили мне. Я хочу их любить, ведь для этого я их и создал. Но они хотят идти своим путём, трудным путём собственных ошибок. Я уверен, что рано или поздно они убедятся в справедливости моих слов и вернутся ко мне. Ведь я так люблю их! Мне нужна их любовь! Вижу их трудности, ошибки, заблуждения. Хочу предупредить, кричу, но мало тех, кто слушает меня, и ешё меньше, кто слышит. Верящих же -- единицы! Наблюдая, как они шатаются из стороны в сторону, вижу их путь и знаю наперёд, что они неизбежно придут ко мне. И они приходят. После всех мытарств жизни, приходят, отдыхают, и почему-то просят вернуться обратно. Я отпускаю их, хотя каждый раз переживаю, а на прощание даю наказ не повторять прошлых ошибок и любить друг друга. Но они всё забывают. И снова идут жить, и снова ошибаются. И только характер, как опыт чувств, помогает им ориентироваться в новой жизни. Я люблю их, и потому прощаю. Им стыдно перед лицом моей любви и всепрощения, и они молят дать им возможность исправить ошибки. Я должен быть справедливым, и посылаю их туда, куда они заслуживают, где им будет лучше, где это необходимо. Они просятся в ещё более худшие условия, пытаясь исправить свои ошибки и тем заслужить моё прощение. Но я поступаю, как того требует необходимость. А необходимость требует восстановления баланса. При всех ошибках, нельзя допускать слишком больших отклонений от предначертанного пути. Земля требует равновесия! Каждый сам находит место, где он мог бы очиститься, где никого не смог бы испачкать грехами своей души, и никто бы не смог замарать его. Всё должно находиться в соответствии. Это необходимость, а значит, единственно правильное, и, следовательно, справедливое решение. Очистить свою душу нелегко, а потому следующая жизнь должна быть труднее. Иначе чистоты души не достичь. Больно смотреть на их вражду, войны, стяжательство, блуд, корысть. Они возвращаются на Землю и забывают обо мне, о моих наказах, и снова повторяют свои ошибки. А я уже вижу их слёзы раскаяния, мольбы о прощении, просьбы направить их в ешё более неблагоприятные условия, дабы искупить свою вину и заслужить мою любовь. Я люблю их, а потому прощаю, и посылаю туда, где они могут исправить свои ошибки, соблюдая в то же время закон необходимости. Тех же, кто не раскаивается или не может очиститься от своих грехов, приходится опускать в более тяжкие существования, заставляя жить деревом или застыть камнем. Время от времени я очищаю землю, избавляя её от тех, кто губит себя и других. Но вот печаль. Они ушли совсем в сторону, они убивают себя. Надо спасать их. Но как, если они не слушают меня и не верят мне, когда отвернулись от меня и занимаются тем, что убивают себя. Надо, надо спасти моих детей! Надо сказать им, предупредить! Лишь один пытается услышать меня, и верит. Я шепчу ему, научая как спастись, и омываю землю в надежде, что верный сын не даст своему потомству отвернуться от меня и забыть о том, ради чего я спас их. Но тщетно. Опять всё повторяется. И сколько ни каются, многие, слишком многие не хотят меня слышать, и верят только в себя. В который раз нужно спасать моих детей. Решаюсь воплотиться, проповедую, убеждаю их вспомнить, вспомнить меня и любовь мою. Но мало кто верит. Они убивают меня. Воплощаюсь вновь. Нужно сказать им главное, одно лишь слово, главное слово, которое может коренным образом изменить их жизнь, и я кричу -- "Бессмертие! Вы бессмертны!" Но они смеются и не верят мне. Нет больше сил. И чтобы доказать истинность своих слов, я должен пожертвовать своей жизнью. Они распинают меня на кресте. Но я готов умереть, чтобы ценой своей жизни восстановить равновесие и спасти человечество! А ведь только бессмертие может заставить их вспомнить и покаяться, понять и исправить свои ошибки. Только один верит. Тот, что справа. Он прозревает на кресте. Он любит меня, и я спасаю его. Мы возносимся. Но он просит вернуться, чтобы обо всём рассказать людям, помочь им вспомнить и исправить содеянное зло. Я отпускаю его, но предварительно заставляю отдохнуть там, где отдыхают все светлые души после перенесённых мук. Он рождается вновь, и как все, не помнит прошлого. Чтобы вернуть его на путь истинный, я воскрешаю его после автокатастрофы. Он вспоминает всё и хочет помочь людям, и для того пишет роман, пытаясь поделиться опытом смерти и воскресения. Но ему мало кто верит. Он разочарован, но несмотря ни на что продолжает верить. Я помогаю ему, даю славу, известность, заставляю пророчествовать. Каждый получает по вере его. Мир приходит в равновесие, и по мере того, как светлых душ становится всё больше, растёт число людей на Земле, которые верят мне и слушают меня. Вот уже они перестали враждовать, объединились, перестали убивать друг друга. Всё больше любви на земле. Планета становится чище, а люди счастливее. И вот, наконец, они прозревают! Дети мои! Теперь можно показать им дорогу к бессмертию! Лишь тогда стало возможным открыть им эту тайну, когда души их очистились настолько, что ни стало в них ничего, кроме любви. Но не раньше. Они превратили Землю в некое подобие рая. И я прихожу к ним. Они любят меня, а я люблю их. Сбылась моя мечта. Теперь они бессмертны. Они полубоги. Теперь они смогут, как и я, обустраивать другие миры, и уже начали это делать, засевая близлежащие планеты цветами любви и делясь опытом своего счастья. Теперь, когда Земля не источает больше зла и на ней царит любовь, я воскрешаю всем память об их прошлых воплощениях, и даю бессмертные тела всем, кто пожелает жить на Земле. Пусть живут, сколько хотят. А когда устанут, пусть засыпают. Но многие из них не хотят покоя, мечтают о трудном счастье освоения новых планет. Готовы жить в неблагоприятных условиях других миров жить, и даже умирать. Я не могу отказать им. Ведь я люблю их! Они осваивают новые земли, создавая миры по подобию своей далёкой родины. И всё повторяется. Повторяется неповторимо. Без конца. Я наслаждаюсь этой игрой, зная её конец, и, наблюдая за всеми трудностями и перипетиями их жизней, помогаю, когда необходимо. Ведь они дети мои. Они обязательно вернутся ко мне. Они нуждаются во мне, а я в них. Они осваивают мой космос, делая себя счастливыми и радуя меня. Всё больше и больше любви во вселенной. Всё больше радости. Я счастлив! Но лёгкая победа не интересна, пусть что-то усложнит игру, поскольку в итоге всегда побеждает любовь. Ведь всё это я создал забавы ради. Но вот игра заканчивается. Победа одержана! Что же дальше? Я складываю фигуры в коробку и ложусь отдохнуть. А когда надоест отдыхать, сыграю ешё партию. Надо же как-то развлекаться! Все партии мне известны. И при том, что конец известен -- я безусловно выиграю -- всегда находятся какие-то любопытные повороты, которые увлекают. Дебюты, гамбиты, защиты -- всех их не перечесть. И это бесконечное многообразие развлекает. Так можно играть вечно. Что я и делаю. А чем ешё заниматься?! Каждой фигуре своя судьба -- она может ходить только по правилам. Я сам придумал эту игру, и всегда играю строго по правилам, иначе будет не интересно, иначе это будет уже не игра. Участь каждой фигуры известна, как известны её возможности -- она ходит так, а не иначе. Но судьба её в моих руках. Я двигаю фигуры, как захочу, но не произвольно, а по правилам и как того требует необходимость в той или иной ситуации. Таков закон игры, и я подчиняюсь ему. ... Скучно. Поиграть что ли? Чтобы выиграть? Смеюсь. Я всегда выигрываю. Иначе и быть не может. И не должно. А проигрывать не люблю. Хотя меня это и не огорчило бы. Как же можно выиграть у того, кто видит все ходы наперёд? Но иногда допускаю вариации, ради интереса, ведь конец всё равно известен. Всё повторяется. И хотя играю уже несметное число раз, однако нет возможности полностью повториться. Тем и интересна эта игра, тем она и привлекает, хотя основные комбинации давно известны. Ладно. Сыграем ешё партию. А что ешё делать. Начинай. Раскрывай коробку. Доставай фигуры. Расставляй их как положено в строгом порядке. Твой ход. Какой дебют в этот раз разыграем? Вообще-то я играю молча. Только смеюсь, глядя на все хитрости, которые вижу на несколько ходов вперёд. Не всегда, правда, знаю, как именно сыграю, но всегда знаю, что победа будет за мной. Проиграть никак не могу, хотя иногда и хочется. Нельзя же поддаваться, иначе это будет уже не игра. Ведь в этом и состоит закон игры -- стремиться к победе. Иначе будет не интересно. А если интереса нет, то незачем и играть. А ведь хочется доставить себе удовольствие, как-то развлечься. Скучно в вечности. Особенно если ты бессмертный. Я иногда завидую людям. Они могут умереть. И хотя смерти нет, но всё-таки развлечение: умер, родился вновь, пожил, умер, снова родился. Завидую я им. Мне с ними интересно. Развлекают они меня, да и сам развлекаюсь вместе с ними. Так хотя бы не скучно. Но чаще смешно смотреть на их злоключения. Только смеюсь я беззвучно. Никто меня не видит, не слышит. Но каждый чувствует мою волю как необходимость, ощущая свою зависимость от обстоятельств. И хотя люди не видят моей игры, наиболее умные понимают и подчиняются судьбе -- то есть моей воле; другие артачатся, но всё равно делают так, как я хочу. Ведь каждая фигура может ходить только так, как ей надлежит. Конечно, я могу ею пожертвовать, если она выйдет из повиновения. Ведь в том и состоит свобода, чтобы, зная свои возможности, следовать необходимости. Некоторым кажется, будто они марионетки. Нет, ведь я хожу по правилам и подчиняюсь закону игры, которую сам же придумал -- то есть закону необходимости выиграть. Другим кажется, будто они абсолютно свободны и могут делать всё, что захотят. Глупые. Даже я не свободен с того момента, как начал партию. Я тоже подчиняюсь правилам игры, и не могу проиграть, не могу бросить начатую партию, ведь это нарушало бы закон игры. Надо обязательно довести партию до конца, иначе в следующий раз играть не захочется. А ведь кроме игры у меня в Вечности и нет ничего. Надоест эта игра, придумаем другую. Но Закон везде один: взялся играть -- играй строго по правилам и не бросай партии, не доведя её до конца. Этот закон -- Я сам, поскольку сам же и придумал игру. Но ему подчиняюсь и я, и мой условный противник, и любая фигура. Закон един для всех -- следовать необходимости. Раз начал жить, затеял что-либо -- делай так, как велит необходимость. А необходимость во всём одна, хоть и в разных формах -- стремится выиграть у себя самого! Сделать это возможно, только поняв себя, то есть то, что тебе необходимо. В этом состоит судьба каждой партии и каждой фигуры, как и всякой игры -- поступать так, как велит необходимость. А велит она всегда быть самим собой. Не может ладья ходить, как офицер. Закон этот универсален. Но чтобы быть самим собой, необходимо познать себя. Познать себя -- означает соответствовать тому, что звучит в тебе как необходимость. Познаешь себя -- познаешь Вселенную, поскольку Закон для всех один: быть самим собой и следовать необходимости. Познать себя, свою необходимость, чтобы следовать ей -- это и означает осуществлять свою судьбу! Ведь судьба это то, как в наилучшей степени ты можешь использовать имеющиеся возможности. Чтобы осуществить свою судьбу, нужно соответствовать себе, то есть БЫТЬ собой! Каждой фигуре своё место и своё назначение. Нельзя требовать от коня, чтобы он ходил как слон, и не может слон никогда стать конём, а потому не нужно от него этого требовать. Каждому надлежит исполнять свою роль в игре в соответствии с имеющимися возможностями. Но если пешка может превратиться в ферзя, и есть для этого возможность и необходимость, то она должна к этому стремится. А если нет, то пусть сделает всё, что в её силах, этого будет довольно. Бывает, фигура ходит неправильно. Если ошибается, то для начала подскажу или верну на место, а ежели не выполняет своего предназначения, то либо пожертвую ею, либо вовсе трогать не буду, чтобы не мешала игре. Что же это будет, если каждая фигура возомнит себя свободной и будет ходить, когда и как ей заблагорассудится. Они хотя и не марионетки -- ибо каждая обладает определёнными возможностями, исходя из своего положения -- но ходить должны по правилам и как того требует необходимость в данной конкретной ситуации. Ведь самое правильное поведение для фигуры, самый правильный ход -- это когда, исходя из условий игры, то есть подчинившись её правилам, наиболее полно реализуешь свои возможности в данной обстановке для обретения преимущества, сделать ход, необходимый для общей победы, даже если приходится пожертвовать собой. Некоторые даже сами предлагают себя в жертву. Я таких не забываю! При том, что каждая фигура подчинена мне и должна ходить строго по правилам, их свобода и творчество состоят в том, чтобы выбрать самый оптимальный ход из возможных. Все пожелания фигуры должны соответствовать её возможностям и требованиям ситуации с точки зрения наилучшего хода. Это трудно. Но необходимо! Необходимо для интересной игры. Нет ни зла, ни добра. Есть только правильный ход или неправильный, с точки зрения общей пользы, то есть моей победы. Случайных ходов не бывает, во-первых, потому что каждая фигура ходит, как ей положено, а во-вторых, потому что каждый ход определяется необходимостью победить. Я ведь хочу выиграть, а не проиграть. Поэтому каждый поступок закономерен, поскольку необходим. Любое действие закономерно, если пристально присмотреться к нему, и неслучайно, поскольку необходимо. Всякий внешне нелогичный поступок глубоко закономерен. Я могу предсказать, как будет развиваться тот или иной гамбит, могу предвидеть развитие партии, но знать всё заранее не хочу, да и не нужно. Иначе будет не интересно играть. Каждая фигура может проявить инициативу, показать себя каким-нибудь необычным хорошим ходом. В условиях того или иного гамбита фигуры ведут себя очень строго, даже иногда поступая автоматически -- как требует того ситуация, ибо любые непродуманные новые действия могут привести к неожиданным отрицательным последствиям. Но скучно было бы играть одну самую правильную партию, где будут только самые лучшие ходы. Вот развлечения ради и комбинирую. Судьба каждой партии мне известна. Я знаю, с чего она начнётся и чем закончится. Дойдёт ли фигура до выигрыша, зависит от её разумности, то есть насколько правильные делает она ходы. Но даже если пожертвует собой ради общей пользы, заслужит мою похвалу. Тот, кто понимает все свои возможности и стремится в наибольшей степени их реализовать, тот всегда выбирает самый лучший ход. И в этом смысле свобода выбора оказывается отсутствием таковой. Поскольку тот, кто видит возможность нескольких ходов и различает самый лучший, понимает, что он хотя и свободен в выборе хода, но именно это понимание и приводит его к отказу от выбора, поскольку у него нет выбора, а есть только самый хороший -- правильный! --ход. Не может же он поступать плохо. Это было бы уже нарушением закона игры. Здесь свобода и есть осознанная необходимость, признанная и реализованная. Я всегда поступаю так -- следуя закону игры, то есть необходимости выигрыша -- и всякий разумный поступает подобным образом. Поэтому самое справедливое решение то, которое в наибольшей мере соответствует требованиям необходимости. Во всём должна быть мера. Справедливость -- это и есть мера необходимого. Я ведь за каждую игру переживаю, хотя конец заранее мне известен, волнуюсь, каждую фигуру мне жалко. И хотя иногда приходится жертвовать той или иной фигурой, но жертвы эти неизбежны и необходимы, чтобы одержать победу. Не подумай, что я фигуры не берегу. Никогда не кидаюсь ими. Ну а тот, кто хочет пожертвовать собой, чтобы помочь мне выиграть, тот и вовсе молодец. В конце игры не все фигуры оказываются на доске, но все обязательно встречаются в коробке, куда я их складываю. И хотя воевали друг с другом, когда встречаются -- счастливы. Счастливы оттого, что будет новая игра, и даже просят меня поскорее устроить очередное сражение. Я люблю свою игру. Я сам её создал! Вот, раскрываю коробку, выкладываю фигуры, затем выстраиваю их в строго определённом порядке. Но самое интересное для меня и для них начинается, когда я начинаю ими двигать, ходить то есть. Они счастливы чувствовать себя в движении -- ведь для них это жизнь. И цель жизни для них -- сыграть наилучшим образом, то есть максимально реализовать свои возможности и ситуацию. Расстраиваются, конечно, когда преждевременно уходят с поля. Ну да ничего не поделаешь: не смог в наилучшей степени реализовать себя -- уходи. Победителем становится тот, кто смог реализовать все свои возможности в самых неблагоприятных условиях. И это справедливо. Ведь справедливость в том и состоит, чтобы обладать плодами самореализации. Сражение только внешне напоминает борьбу. На деле соперничество составляет гармонию игры. Победят ли белые, или верх одержат чёрные -- результат один: насколько красиво велось сражение, ибо всё равно им всем вместе в коробке лежать. А потом снова игра. Главное, чтобы не пропадал интерес. А ежели потеряешь интерес к игре, то и жизни никакой нет ни для фигур, ни для меня, -- буду спать. Любую партию можно предсказать, если разыгрывать безошибочно. И всё же играю, хотя вижу всё наперёд с позиций наилучшего хода. Но моя игра не есть одна и та же самая правильная партия. Потому как начало всегда может быть разное. Партий всё равно множество. И хотя за Вечность я уже все их переиграл, однако игр так много, что иногда интересно сыграть заново красивую партию. Это как занимательная книга, её можно перечитывать по несколько раз. Обилие игр не делает скучным их повтор. Сценариев много. И ничего, если они повторяются. И хотя мне всё известно наперёд, меня развлекает не результат, а процесс. Особенно красивые, интересные партии люблю переигрывать. Это как спектакль, который можно смотреть в разных постановках. Казалось бы, один и тот же сценарий, один и тот же режиссёр, одни и те же роли, а спектакль всегда разный, потому что повторяется неповторимо. Этим и интересна моя игра. Да, я могу предсказать жизнь героев, потому как смотрел данную пьесу во множестве раз. Но разве интересно то, что, главный герой, к примеру, Гамлет, погибает. Интересно, как он борется. Эта-то борьба меня и развлекает. Иногда я даже провоцирую героя, зная заранее, чем кончатся все его мытарства. Всё повторяется. Но каждый раз спектакль начинается как бы заново. Я делаю так, что актёры забывают свои прошлые исполнения. И только опыт прошлых выступлений помогает правильно выбрать свою роль и исполнить её наилучшим образом. Даже если захотят, они не смогут повториться. Таким образом я достигаю того, что, просматривая известный до мелочей спектакль, я каждый раз получаю удовольствие, потому как актёры, повторяясь в обязательных по сценарию поступках и репликах, всегда вносят неповторимые интонации в исполнение. Я их режиссёр, дирижёр оркестра, и могу определённо заявить, что хотя и знаю каждую ноту или каждую букву исполняемой партитуры, но убеждён -- повторения не будет. Оно просто невозможно, потому как исполнители забывают свои прошлые жизни. Как бесконечна Вечность, так бесконечно количество прочтений. Это как раз и делает моё вечное существование не скучным. Да и бессмертным душам интересно заново прожить жизнь, хотя бы и не раз повторённую, потому как жить всё равно лучше, чем не жить. Покой надоедает. Вот и играю в давно известные игры, которые никак не могут наскучить. Я Бог--Жизнь--Любовь--Огонь,

    Я Всё, что в этом мире существует,

    Всё, и Ничто, радость и боль,

    Я то, что кровь твою волнует.

    Везде сейчас, Я есмь во всём,

    Я Сущий, Я Творец Вселенной,

    Смысл Жизни, Бытия Закон,

    Сущность Субстанции бессмертной.

    Я неизменный и неповторимый,

    Он и Она, а суть -- Оно,

    Бескрайний и Неисчислимый,

    Властитель и Творец Всего.

    Я суть энергии нетленной,

    Огонь проявленный, и нет,

    Я Жизнь всего в пустыне вечной,

    Создатель звёзд, миров, планет.

    Если нуждается хоть в чём-то

    Светильник Вечный средь ночи,

    Так поразвлечься жизнью в ком-то,

    Осуществить себя в любви,

    Сыграть спектакль "Жизнь" от скуки,

    Участвовать и наблюдать,

    Переживать любовь и муки,

    Мечтать, надеяться, страдать...

    Пожить цветком, рекою, камнем,

    Дельфином, птицей, комаром,

    Людей создать, родиться парнем,

    Стать братом, мужем, и Христом,

    Любить, страдать, прощать измены,

    Стать женщиной, рожать детей,

    Искать смысл жизни непременно,

    И находить себя в себе.

    Быть неизменным и неповторимым

    Во всём, везде, сейчас, всегда,

    Открытым и непостижимым,

    Как пламя моего костра.

    Я Жизнь--Огонь--Любовь--Благо,

    Я из себя себя творю,

    Я Всё во Всём, себя мне мало,

    И я тобою жить хочу.

    Всё из меня в меня вернётся,

    Когда наскучит театр "Жизнь",

    Чтоб вновь начать, создать вновь Солнце,

    Осуществить новую мысль.

    Живи и помни -- ты бессмертен!

    Твори любовь, и будь собой.

    Я -- Ты, Ты -- Бог, так будь же честен,

    Ведь мы одно всегда с тобой.

    Я Бог? Я -- Бог! И Бог повсюду:

    Он в каждом, в малом и большом,

    Всё Благо, и любить я буду,

    Чтоб ощутить себя Творцом!

    Я часть Творца, часть Света и Любви всей,

    Что с нежностью творит миров миры,

    И нету точно силы беспредельней,

    Которая скрывается в любви.

    Земля не вечна, как и мирозданье,

    Исчезнет всё, чтобы возникнуть вновь.

    Мне открывается всей Истины познанье:

    Закон для всех един, и Он -- Любовь!

    С любовью возникает всё на свете,

    Живёт любовью и любовь творит,

    И всё, что существует на планете,

    К любви стремится, ею дорожит.

    В круговороте жизни суть нетленна,

    Любовь во всём, и смерть лишь грань любви,

    Любовь осуществится непременно

    И я умру, чтоб вновь родились мы.

    Ничто не исчезает во Вселенной,

    Всё отражается, чтобы вернуться вновь,

    Закономерно всё, и путь мой в жизни бренной,

    И то, чью унаследовал я кровь.

    Мир -- это Я, планеты -- клетки крови,

    Галактики -- часть тела моего,

    И сердце бьётся -- кто-то жаждет боли,

    Я счастлив -- я постигнул Смысл Всего!

    Я стал частицей смысла мирозданья --

    И жизнь моя теперь имеет смысл.

    Я удержать не в силах восклицанья:

    Я Бога часть, Я -- Бог, Его я мысль!

    Но что манит меня блаженством?

    Куда влечёт меня? и Что?

    Откуда жажда Совершенства, желанье Красоты Всего?

    Восторг, блаженство, счастье, радость притягивают и зовут.

    И так приятна эта сладость, что умереть готов я тут.

    Любви я чую притяженье,

    Любовь влечёт меня к себе,

    Любовь родит во мне стремленье сполна отдаться Красоте;

    Любви отдаться, ей напиться, -- то упоенье выше сил,

    и в наслажденьи раствориться, отдав всё то, о чём просил;

    в Любви растаять без остатка, став частью пламени Любви,

    Любовью стать,

    Огнём Порядка,

    чтобы творить собой миры.

    Кто это?

    Что это такое?

    Почему оно живёт в душе моей очерствевшей,

    в сердце моём изношенном?

    Отчего тяга к непостижимому, невозможному живёт во мне неистребимо?

    Неутолённая печаль моя.

    Любовь моя невозможная.

    Грусть безраздельная.

    Непостижимая...

    Выдумал ли я тебя, не знаю.

    Но ты живёшь и будешь жить в душе моей несмотря ни на что.

    И никакие невзгоды, никакие разочарования не смогут вытеснить тебя из сердца моего,

    которое только и живо, потому что ты заставляешь его стучать.

    Ты есть, и тебя нет.

    Что же ты такое?!

    Кто ты, моё божество?

    Лампадка души моей!

    Ты всегда со мной, и когда затухаешь, у меня пропадает желание жить.

    Нет сил выразить чувство, заставляющее думать о высоком, о невозможном, о тебе!

    Только будь со мной, только будь во мне, ничего мне больше не нужно.

    Ибо ты -- вся моя жизнь, и смерть моя, и что за гранью смерти, и вера моя, и любовь.

    Любовь?

    Какое-то волнующее таинственное стремление к душе женской, детской, к девочке вечной моей...

    Человека так любить невозможно!

    Где ты, где ты девочка моя невозможная, моя неутолённая мечта, моё сумасшествие?!

    Верни мне возможность не быть собой,

    верни способность любить,

    верни мне молодость, юность, детство, когда я впервые встретил тебя,

    когда впервые ощутил порыв неизвестного чувства,

    когда впервые почувствовал любовь, не зная, что это любовь.

    Всё между нами было невозможно.

    Эта невозможность и делала счастье Счастьем!

    Так из породы выплавляется золото!

    Так в нежность превращаются страсти!

    Так Любовью становится любовь!

    Невозможное... Невозможное для мира земного, но как реальность, живущая в нас

    для мира другого -- Горнева, куда вернёмся мы, если сумеем сохранить в себе это чувство, этот Огонь.

    Огонь. Она была огонь. Он пожирал её. И освещал. И освящал!

    И умру я вместе с ней.

    И даже если никого не будет у гроба моего, со мной будет она --

    моя вечная юная непостижимая мечта --

    девочка моя!

    Ты и Я

    Мы были в Огне

    Мы стали частичками Огня

    Мы растворились в Любви

    Мы не хотели возвращаться в тела

    Мы превратились в Любовь

    Мы стали искрами

    Огня

    Огонь костра уж догорает.

    Он дал мне Истину и Жизнь.

    Огонь во мне теперь пылает.

    Мы суть одно:

    Мы Бога мысль!

      
       Я вижу у костра себя сидящим на безымянном острове один.
       Средь моря слёз в тиши благотворящей под звёздным небом я не нелюдим.
       Камыш поёт мне песнь грустнее грусти. Изломанное дерево болит.
       Огонь костра -- мой собеседник тихий -- наедине со мною говорит,
       что всё пройдет, вот и костёр сгорит...

    Ночь отступает.

    Утро новой жизни.

    С лучами солнца мир родится вновь.

    Чтоб воплощением стать Бога новой мысли

    И подарить всем радость и любовь.

    Мой каждый день, быть может, день последний,

    И хочется прожить его сполна.

    Я вновь родился в этот день весенний

    И жить хочу -- как требует душа!

    Жить чисто, честно, радостно, влюблённо,

    Стремясь постигнуть тайный Смысл Всего,

    Молиться со слезами исступлённо

    И верить в Бога, и любить Его!

    Творить добро и любоваться миром,

    И чувствовать страсть в мёртвом и живом,

    И избегать, что может быть постылым,

    И восхищаться любящим Творцом!

    И оставляя строчки чувств внезапных,

    Сверкнувших мыслей, озаривших ум,

    Припомнить череду всех жизней данных,

    Постигнув сущность всех подлунных дум.

    Мне сорок лет. А что я в жизни сделал?

    Кого любил? И кто любил меня?

    Роман лишь написал я неумело.

    Но искренне! Стремясь постичь себя.

    Что ждёт меня: известность, бедность, гибель?

    Что делать мне в оставшиеся дни?

    Писать роман, пока мы все не сгинем,

    Творя для Вечности признанья и мечты?

    Я Бога раб. И нет во мне свободы.

    Творю я то -- чему необходим!

    И подчиняюсь мудрости природы.

    Я часть её, и в нас закон Един!

    Закон Творца, творения любого,

    Универсальный Принцип, Смысл Всего.

    Мы все частички Космоса живого,

    Рождённые желанием Его.

    Вселенский Смысл. Нет, выше, выше, выше!

    Что за пределами Вселенной, Что в Ничто!

    Где Сердце Мысли, где безмолвье тише,

    Где родилось и где почит Оно.

    Оттуда вышли и туда уйдём мы,

    Чтоб возвратиться в самоё себя,

    Осуществив предназначенье жизни

    И оправдав тем смысл Бытия.

    Спектакль начнётся снова -- непременно!

    Мы с радостью исполним свою роль,

    Стараясь воплотиться совершенно,

    И если надо, пережить и боль.

    Жизнь -- развлеченье в Вечности для Бога.

    Мы все частицы замысла Его.

    Мне это путешествие не ново.

    Я просто вспомнил, что забыл давно!..

    Мой Первосвет творит меня сначала.

    Вселенная подарит счастье Быть.

    Жизнь для меня и долг мой и награда,

    Любовь необходимость со-творить.

    Любовь творить необходимость!

    Теперь я знаю почему.

    Ведь правит миром Божья милость:

    Когда я должен, что могу!

    Таков Закон существованья,

    Вселенский Смысл и суть Творца.

    Доступно каждому то знанье,

    Как каждому дана душа.

    Творение имеет принцип,

    И он во всём, всегда, везде:

    Любовь творит необходимость

    И в Космосе, и на Земле.

    Необходимость жить любовью,

    Необходимость мир любить,

    И принимать любовь и с болью,

    И даже мучаясь, творить.

    Творить любовь -- необходимость!

    И всё подчинено тому.

    Ведь всё, к чему бы ни стремилось,

    Творит зачем и почему.

    Зачем себя осуществляем?

    И почему хотим любви?

    Тем волю Бога исполняем,

    Достичь желая Красоты.

    Творить себя -- необходимость,

    Любовь нас требует себе.

    Что в Космосе -- и в нас вместилось,

    Вселенский смысл -- он и во мне! --

    ЛЮБОВЬ

    ТВОРИТЬ

    НЕОБХОДИМОСТЬ

    Николай Валентинович Кофырин

    СТРАННИК

    роман-быль

    (мистерия)

    Выражаю благодарность Светлане Билевой

    за помощь в подготовке и издании романа

    Бесприбыльное издание

    Для контактов:

    nikolaykofyrin@mail.ru

      

    Книга издаётся в авторской редакции

    Корректор И.Н.Билева

    Издательство "Прана"

    187000, Тосно, Ленинградская обл., ул.Боярова, 39.

    Подписано в печать 15.10.2004.

    Формат издания 60х84/8. Печать офсетная. Бумага офсетная.

    Гарнитура Times. Усл. печ. л. 51,5. Тираж 1000 экз.

    Заказ N 1093

    Отпечатано в типографии ООО "СПб СРП "Павел" ВОГ"

    196620 СПб, Павловск, ул.Коммунаров, 16

      
      
      
      
      
       10
      
      
       419
       ________________________________ СМЫСЛ -- ОН ВЕЗДЕ__________________________
      
      
      
  • Комментарии: 16, последний от 14/03/2024.
  • © Copyright Кофырин Николай Валентинович (nikolaykofyrin@mail.ru)
  • Обновлено: 17/02/2009. 1948k. Статистика.
  • Роман: Проза
    • Оценка: 1.21*7  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.