Аннотация: Обсуждаются проблемы экологизации планеты в плане обращения с мусором. Профилактика болезни Альцгеймера, лечение депрессивных состояний. Взгляд на причину коротких замыканий в электросетях. Электронное издание.
Копышева И. А.
ТВЕРСКИЕ СКАЗАНИЯ
Сыктывкар
2024
Копышева И. А.
ТВЕРСКИЕ СКАЗАНИЯ
Посвящается ректору СГУ Сотниковой О. А.
ОБ АВТОРЕ - ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Мне только два дня
И нет у меня
Пока еще имени ...
Как звать мне тебя?
Радуюсь я, что живу,
Радостью ты и зови меня
(В. Блейк "Дитя радости")
Все мои предки (и русские, и карелы) были простыми тверскими крестьянами, поэтому письменных свидетельств об их жизни нет, а устные предания позволяют рассмотреть только четыре последних поколения. Возможно, это связано тем, что мужское население постоянно подвергалось различным трудностям и невзгодам, и им было не до преданий. Поэтому сведения о предках передавались в основном через женщин: от бабушек к внучкам. Полумифические рассказы об истории переселении карел связывались в их рассказах с именем Екатерины II, якобы именно по её указам богатых лесных карелов выгнали с их охотничьих угодий на севере и переселили в небогатые дичью тверские места. Из истории же очевидно, что карело-финны вытеснялись агрессивными шведами с Запада и многочисленными полудикими лопскими племенами с Севера. Это вытеснение было не военным, а скорее хозяйственным и растянулось оно на столетия. На новых местах карелы сохраняли свой прежний уклад: селились на хуторах, земельные угодья расширяли подсечным земледелием, а болота - осушением. Об это у моего деда-карела, Фёдора Степановича Лебедева, было любимое присловие: "Карел-то три года в огне горел, да не сгорел, а русский в дым попал и враз пропал". Что-же касается родства с болотами, то известно, что карелы никогда не боялись змей. Например, у бабушки-карелки Аграфены Алексеевны, по ее рассказам, несколько лет в подполье жил большой черный уж, который появлялся на запах парного молока и тихонько оттеснял кота от миски с молоком.
Что касается тверских предков, то все старики гордились близостью к Пушкиным, и это проявлялось в почти повсеместной любви к литературе.
Я родилась в Торжке, и к моменту активных бомбежек города была уже вполне осмысленным полуторагодовалым человечком: чисто говорила почти всё, дрыгала руками и ногами в такт музыки из репродуктора на стене, плясала, а с началом немецких бомбардировок четко различала по звуку вражеские самолеты и, заслышав их, быстренько пряталась под стол. Спустя 80 лет эти воспоминания выразились в таком стихе -
Нас бомбили фашисты проклятые, И запугивал немец - прохвост. Купола на соборах помятые И в Тверцу сброшен каменный мост.
Но работают школы и садики, Паровозы пыхтят на путях, И идут эшелоны с солдатами, И капуста растет на полях.
И в победный день, радости полный Не припомню я громких речей, Зато помнится каша из полбы И кусочки в ней мяса из щей.
Отец мой, еще с 1939 года, с Зимней войны с финнами, был на фронте, а потом, отправляясь на Ленинградский фронт, он по пути получил ложное известие о гибели всей своей семьи. К счастью, мы все уцелели, а вот дом и все имущество действительно пропало.
В те времена железнодорожники считались военнообязанными, и отлучиться без спроса было нельзя, поэтому мои мама и бабушка, думая спастись от войны в Лукояновском районе, на родине бабушки в деревне Глазуны, должны были отпроситься с работы. Но в Глазунах они застали в своем доме оккупантов. Их там жило пятеро, а кроме них хозяева: дед Василий Гаврилович, его дочь и сноха с трехлетним внуком Валерой. Хотя дом был одним из самых больших в деревне, но отапливалась русской печью только одна комната. В комнате располагались лавки вдоль стен, стол, кровать за занавеской и печь. По мнению бабушки у них стояли не немцы, а какие-то славяне, по ее воспоминаниям, в их разговорах проскальзывало слово "братушки", и были они молодые, усатые и веселые.
Видимо они скучали по своим семьям и хозяев дома не обижали. Все они помогали в полях за деревней. Могучего немногословного деда Василия считали за патриарха, а с нами, детьми, даже пытались нянчится. Но женщины старались не попадаться им на глазах, а отсиживались в просторной бане, готовя к прядению лен и шерсть. Спали на лавках и на полке. Нас, детей, иногда приводили в дом погреться и пожилой оккупант учил нас пословице "Кашку слопал, чашку об пол", при этом мы с Валеркой с хохотом сталкивали свои деревянные миски на пол. Но умудренный жизнью дед Василий не обольщался на эти милости завоевателей и настоятельно советовал своим женщинам при первой возможности возвращаться в город. Он нисколько не сомневался в скорой победе и знал, что биографии всех трёх еще не старых женщин будут безнадежно испорчены, если об их жизни "под немцем" станет известно. В самые сильные морозы дед умер и квартиранты-оккупанты даже помогли женщинам в рытье могилы для него на деревенском кладбище. Они просто взорвали землю гранатами и немного подровняли стенки ямы лопатами и потом набросали холм земли, чтобы весной можно было оформить настоящую могилу.
В первое же затишье после особо кровопролитных боев женщины ночью выбрались из деревни и пошли в сторону Торжка. Что им пришлось видеть в ту ночь показано во многих наших военных фильмах и в стихах "Я убит подо Ржевом". На замершем поле было множество трупов, иногда слышались стоны умирающих. К утру они вышли к деревне Берново, где жили родственники ленинградцев и где немцев не стояло. Там трое ленинградцев остались, а мы двинулись дальше к Торжку. Мама моя рассказывала, что я была настолько маленькая и легонькая, что она меня просто под пальто привязывали шалью к груди. К вечеру второго дня мы были в Торжке, наше отсутствие осталось никем незамеченным и мама с бабушкой вышли на работу. Мама работала списчицей вагонов, а бабушка уборщицей в кондукторском резерве, большой теплой комнате, пропахшей мазутом. Добрые люди снабдили нас кое-какой посудой, одеждой, несколькими курами и вернули чудом уцелевший при бомбежке самовар. Поселили нас в большом двухэтажном доме на улице Пожарского. Дом этот стоит там и по сей день. А самовар был нашим кормильцем и поильцем целых 3 года. По утрам его загружали еловыми шишками, кипятили чай и в нем же варили яйца. А уже в апреле, когда стаял снег, мы перешли на подножный корм, собирали вокруг аэродрома крапиву, сныть и дикий лук. Жители потом там разбили грядки и посадили огурцы, капусту и картошку. Конечно, это было нарушением, ведь аэродром был военным, но никто их не прогонял и эти грядки были хорошим подспорьем в последующие пять лет жизни в Торжке. Конечно все выше сказанное - это не мои воспоминания, а рассказы близких, но последующие события я уже хорошо помню сама, такие как жизнь в Гуттах с 43 по 45 год и поездки в Глазуны в 47-48 годах. В Глазунах меня всегда поражала добротность и хозяйственность: оба амбара имели деревяные полы, узкие щели под крышей вместо окон и толстенные дубовые двери с огромными накладными замками. Внутри амбаров вдоль стен стояли большие сундуки для одежды, а в центре большие лари, мне кажется, что их там было штук шесть: под гречку, пшено, пшеницу и под муку. А картошка, морковь и лук хранились в другом амбаре, овощном. Там же стояли огромные пятиведерные бочки под соленые огурцы, моченые яблоки и квашенную капусту. Отдельным строением стояла маленькая избушка-пчельник для зимовки пчел и сарай для ульев. Отдельного хлева я не помню, но помню, что большой длинный дом оканчивался загоном для коровы, козы, свиньи и куриных насестов поверху. На задах всего участка за огородом стоял большой сарай-сенник. Мы с братом Валерой тщательно обследовали все эти помещения, большей частью пустующие, да и в самом доме жили уже только летом. В следующий год я сильно провинилась перед бабушкой и мамой, ушла гулять с братом Вовой в поля. А в полях было много неразорвавшихся снарядов, от которых было много пострадавших и покалеченных односельчан. Не помню, почему я решила с маленьким братом пойти в эти поля, помню только, что в середине пути нас застал сильный дождь. Мы успели добежать до какого-то сарая с сеном и закопались в сено, чтобы согреться. Брат сразу же уснул, а я вспомнила, что ведь в сене могут быть змеи и начала шуметь, чтобы отогнать их. Когда дождь кончился, мы с братом по размокшему полю пошли домой. Я не помню, чтобы меня ругали и наказывали, но спустя много лет мой брат вспоминал, что досталось мне тогда здорово.
Гораздо более скромное по сравнению с Глазунами хозяйство было у деда Федора в Гуттах. Он пережил три полных разорения: в революцию, при раскулачивании и в войну. Поэтому все его хозяйство было, наверное, в одну десятую часть от того, что я видела в Глазунах: маленький двухоконный домик с хлевом и огород. Из скотины было только две козы и пяток кур. Все было сделано дедом своими руками, с небольшой помощью сына Мити, который в это время жил и работал Лихославле, в 30 километрах от Гутт. Невозможно не упомянуть о моем замечательном деде-кареле Федоре Степановиче Лебедеве, великом труженике и гениальном механике. Он умел все: строил дома и мельницы, копал колодцы, мастерил посуду и мебель, лечил и людей и скот, умел ухаживать за пчелами, и, как и всякий карел, прекрасно знал лес. Он не боялся леших, волков, и как-то проговорился, однажды "устыдил" молодого медведя, который повадился на лугу пугать молодых телят, рявкая на них из кустов и ехидно улыбаясь вслед разбегающимся телятам. Он прожил 70 лет, вырастил и выучил пятерых детей и совершенно спокойно, незлобливо относился к тем односельчанам, которые в свое время едва не погубили всю его семью. К моменту смерти дедушки никого из обидевших его в коллективизацию односельчан в живых уже не оставалось, а их женщины доживали свою жизнь в домах престарелых, а их взрослые сыновья или же спивались или были по тюрьмам. А вот Лебедев Федор Степанович умер зажиточным и уважаемым человеком хотя ни у него, ни и у его жены даже не было заработано пенсии. После его смерти бабушка вспоминала, что он гордился тем, что ничем тому государству он не обязан. Бабушка Груша не раз говорил мне, что их добро не пошло впрок односельчанам, и она же дважды показывала мне красивые половики и ватное одеяло на соседских заборах, говоря, что это ее работа. Она вспоминала, как не увидела от односельчан помощи, когда мужа угнали на север на лесоповал, а ее оставили с шестью детьми в пустом доме, где не было даже крупы, все конфисковали. Она в отчаянии искала хоть какой-то заработок в окрестных деревнях, но по наивности везде показывала справку о раскулачивании и, естественно, с ней никто связываться не захотел. После недели таких безуспешных поисков работы она уже подумывала о самоубийстве в надежде, что хоть детей-то возьмут в детский дом. К счастью, ей встретился лесоруб, который с бригадой из пяти человек приехал из Донбаса за лесом. Выслушав горестный рассказ бабушки, он посоветовал ей выкинуть эту справку и взял в свою бригаду поварихой. В этот же день поздно вечером, накормив всю бригаду, бабушка побежала с вареной картошкой и хлебом в Гутты, к детям. Потом она рассказывала с гордостью что дети за эту неделю не погибли, старшие, 12-летний Митя и 11-летняя Аня (моя мама) насобирали где-то щепок и коры, истопили печь, что сделать было очень не просто, и сварили в этой печи столбунцов - молодых побегов хвоща. Так что добрый человек с Донбаса спас от голода семерых человек.
А осенью вернулся дед Федор, который на севере заработал чахотку и поэтому был отпущен досрочно. Невзирая на свои болячки дед начал восстанавливать разрушенное хозяйство. Будучи что называется мастером на все руки, он через год нашел подработку у богатого человека из Торжка. И вся семью перебралась в город. Митя устроился на торфоразработки и тоже стал приносить в семью кое-какие деньги. Но еще до переезда в Торжок семье пришлось пережить угрозу гибели главного кормильца - деда Федора. Непосильный труд, скудное питание вкупе с туберкулезом довели его до того, что от него остались одни кожа да кости. Он почти ослеп и около двух недель ничего не ел и не пил. Бабушка решилась отвезти его в Калашниково к их давнему знакомому, работавшему в Калашниковской больнице врачом. Ехать пришлось 15 км по страшной жаре. Бабушка взяла мужа на руки, донесла до телеги, накрыла от жары рядном и повезла без какой-либо надежды на то, что довезет его живым. В Калашникове врач выслушал деда и тихонько шепнул бабушке, что дома ей надо согреть воды для его обмывания. На обратном пути, попросив ее подвезти, к ним в телегу подсела старая цыганка, поглядела на серого полуживого деда, и, вместо обычного цыганского попрошайничества, научила бабушку, как спасти деда. Она посоветовала сразу по приезде домой крепко заварить отдельно свежей крапивы и свежей арники. Сначала надо было выпить стакан теплой крапивы, а через полчаса стакан теплой арники. Через полчаса все повторить и так делать до тех пор, пока больной не попросит молока. Бабушка выполнила все в точности и через час с удивлением увидела, что дед открыл глаза, а еще через час попросил теплого молока. Удивительно то, что ни до, ни после этого арника у них на огороде не росла. Лечение продолжалась, и на третий-четвертый день дед поел немного ухи. Потом сел в постели, а через неделю смог сам дойти до горшка. Когда через год дед приехал в Калашниково к доктору, тот не поверил своим глазам. Чуть ли не напугался что увидел перед собой приведение. Он подробно записал рассказ о чудесном исцелении и даже хотел описать этот случай в медицинском журнале, но, к сожалению, через два года он умер. Жаль, что я в свое время не записала имя доктора, как, впрочем, и множество других имен встреченных мной замечательных людей. Причина, мне кажется, в моей избыточной самоуверенности и в надежде на свою память. Увы! Как оказалось, как раз на имена и на лица память у меня стала слабеть. Но вернемся к рассказу о деде Федоре.
К началу войны они с бабушкой и двумя дочерьми стали жить в Торжке (старшая дочь красавица Тоня умерла в 19 лет от туберкулеза, возможно, им она заразилась от отца). Их дом в Торжке сгорел в 43 году, дочери вышли замуж и дед с бабкой вернулись в Гутты. Митя женился, но семейная жизнь не заладилась и он сбежал в Гутты к отцу. Там они построили свой третий дом. Так и получилось, что дед за свою жизнь трижды полностью восстанавливал все хозяйство и умер в 1963 году уважаемым человеком. Закончу я свой рассказ о деде Федоре тем, что он был женат на бабушке Груше, бывшей невесте своего покойного брата Вани. Ваня погиб в первую мировую войну, а бабушка Груша из жалости к его матери и в память о своем женихе Иване вышла замуж за его брата Федора. Брак был по деревенским понятиям совершенно не равным: красавица бабушка из благополучной хуторской семьи и Федор, сын самой бедной в Гуттах женщины и сам довольно из себя невзрачный. Но прожили они в счастливом браке 50 лет и перед смертью дед благодарил жену за то, что он прожил эти 50 лет "как в гостях". На поминках по себе не велел детям плакать, а велел петь песни, вспоминать счастливые дни и радоваться, что они встретились после долгой разлуки.
Дядя Митя привез свою мать, бабушку Грушу, в Микунь в 1964 году. Она еще была в полном рассудке, но смена обстановки и беззаботная жизнь лишили ее памяти всего за полгода. Последние годы она все вспоминала Гайновский хутор и своего жениха-красавца Ваню на белом коне. Она прожила в Микуне еще 10 лет, не в своем уме, мечтая вернуться на Гайновский хутор.
В 43 году, при разгрузке санитарного поезда, маму ранило в ногу. Рана загноилась и мама попала в больницу, а мы с бабушкой в Торжке бедствовали, так как литр молока стоил, как бабушкина месячная зарплата. У меня от этого скудного питания на 4 году жизни отнялись ноги. И бабушка надумала везти меня в деревню к карелам. Она воспользовалась возможностью доехать со мной до Лихославля санитарным поездом и там мы, у случайных людей, больше недели дожидались деда Федора. Он приехал в телеге и так я оказалась в Гуттах, по принципу: "Из огня да в полымя", вместо полуголодного Торжка в совершенно разоренной нищей деревне. Если бы не проживающая в Калашникове бабушкина сестра Нюша, неизвестно, выжила бы я. Нюша регулярно, с любой оказией, передавала нам то яйца, то масло, то муку. А в апреле, с первыми зелеными травами: крапива, щавель, сныть, и с наездами дяди Мити из Торжка, мы стали питаться получше. Перед нашим домом росли четыре огромных березы, и почти месяц мы ежедневно пили березовый сок. В 45 году вернулся ненадолго из Ленинграда мой отец, потом родился братец Вова и дед привез меня в Торжок. Разговаривала я в то время на смеси карельского с русским, распевала грустные карельские припевки и "антисоветские" частушки, вроде такой: "Под окном собака лает, не собака-бригадир, выходите на работу, а то мякины не дадим" (Мякина - это мучные отходы, ею в хорошие времена кормили скотину). Такова была в те годы оплата труда в колхозе, эту мякину мешали со снытью и пекли из нее лепешки. День Победы запомнился мне тем, что бабушка, вместо привычной картошки в мундирах, жарила в этот день картошку на конопляном масле, а сверху посыпала ее зеленью тмина, который назывался в народе "дикий укроп" и диким луком-черемшой.
На работе маме и бабушке выделили для меня место в детском садике. В садике питание было неплохим, но вообще в садике было довольно мрачно. Темная комната, низкие самодельные столики, ни стульчиков, ни лавочек не было, и для еды дети вынуждены были стоять на коленочках, для сна были сколочены брезентовые раскладушки без белья, подушек и одеял. Было обязательным переодевание в застиранные серые халатики, что меня весьма огорчало. Ведь моя бабушка-портниха старалась одеть меня понаряднее. А спать нас заставляли каждый день, что я люто возненавидела. Даже довольно вкусная еда не могла примирить меня с дневным сном. Помню, что в первый же день нам дали две некрупных картошины и две-три соленых кильки. Но через несколько дней я категорически отказалась туда ходить, сказав бабушке: "Оставь мне маленькую черную корочку и я как-нибудь день проживу, но в садик я не пойду". Из садика меня в итоге забрали.
В 48 году я пошла в школу, и все меня там разглядывали с нескрываемым восторгом. На мне была сатиновая юбочка и синяя в белую полосочку кофточка. Вообще надо сказать, что меня всю жизнь окружали портнихи, и с детства меня старались одевать очень нарядно. Портнихами были обе бабушки, а во взрослой жизни моя свекровь любила сшить для меня что-нибудь красивое, потом дочь радовала обновками, да и сама я уже с 9 класса смело кромсала ткани и шила себе наряды, безо всяких расчетов и без выкроек. На что бабушка Гавриловна с юмором замечала, что легче всего нарядить простую жердь (это так она говорила из-за моей худобы) и что шить не меня было не трудно. Кроме нарядов я никогда не была ущемлена в жилье. Из моих шести квартир самая маленькая, в Торжке, состояла из большой кухни и комнаты. А все остальные были 2-х и 3-х комнатные, а уж про дом общей площадью 160 кв.м. разговор пойдет особый. После того как мой отец за бесценок продал его горсовету в Микуне, в нем больше 20 лет размещались детские ясли. И родители, чьи дети попадали в эти "Крыловские ясли", были счастливы, ведь котельная там была своя. Дом этот и сейчас стоит на въезде в Микунь, на улице Гоголя. И я никогда не проходила мимо, не поклонившись ему как родному. Да и как я могу относиться к нему как-то иначе, если вся жизнь моя была с ним связана целых четыре года, с 55 по 59 год. Я работала наравне с отцом и двумя наемными работниками, которые не раз восхищались моей активностью и говорили отцу, что его дочь работает наравне с мужиками. Итак, в 55 году мы пришли на болотистый ложок и принялись выкорчевывать пни. Леса как такового не было, только кустарник и хилые осины. К началу зимы пни были сложены по краю участка для просушки, а в центре участка были выкопаны рвы под фундамент и яма под подпол. Яма была обшита хорошим тесом и была сделана лесенка, а сверху постелен пол. Кстати сказать, вода в эту яму глубиной около 2-х метров за эти полвека ни разу не подходила. Леса для дома мы купить не смогли, в Микуне не было леспромхоза и отец решил строить дом из шлакоблоков. Так как в это время он работал в Микуньском паровозном депо, то основной строительный материал (шлак) был даровым, оплачивался только его подвоз машиной. Кроме шлака, для строительного состава требовались еще известь, песок и цемент. Отец работал начальником депо и мог покупать все это по оптовым ценам. В строительстве домов из шлакоблоков отец был пионером, а в последующие годы его примеру последовали больше 10 человек. В 55 году на участке отец с 2-мя своими помощниками построил большой навес, три огромных ящика для хранения компонентов смеси и была сделана опалубка. За зиму из толстых досок сделали большой ящик для смешивания всех компонентов и решетку с сеткой для просеивания шлака. Для пиломатериалов и инструментов построили сарай, а в нем сделали большой стол для циркулярной пилы. К счастью, лето 56 года выдалось сухое и теплое, так что до начала ноября мы успели поднять стены дома полностью. Припоминаю, чем я занималась в эти годы: перекапывала землю под будущий огород, сажала и окучивала картошку, стаскивала в кучи выкорчеванные пни, подтаскивала к опалубкам ведра с готовой шлакобетонной смесью. Саму смесь готовили мужчины, так как просеивания шлака было тяжелой работой. Они же и утрамбовывали засыпанную в опалубку смесь, а потом поднимали опалубку для формирования следующего слоя. Прежде чем описывать еще одну тогдашнюю обязанность-распиловку бревна на доски, я хочу отметить, что каким-то образом мне всегда удавалось выходить целой из разных опасных ситуаций. У Пушкина это отражено в словах: "... судьба Онегина хранила". А мне на всю жизнь запомнились бабушкины слова о том, что у меня есть ангел-хранитель. Действительно, я и попадала под машину, и тонула, и зимней ночью сталкивалась с голодным волком, и работала с самыми ядовитыми веществами нашей химической промышленности. Многих друзей моей молодости уже нет в живых. Но почище волка была работа с циркулярной пилой. Пока я проталкивала 2-х метровое бревно, пила визжала, а над ней стояло облако синего газа, и я все время ожидала, что застрянет диск этой пилы и бревно сыграет в меня. Всего за два-три зимних месяца я распилила несколько кубометров бревен и этих заготовок хватило на потолочное перекрытие.
А волка я однажды встретила у калитки нашего дома, крайнего к лесу. Я шла из школы. Улицы тогда освещались только луной, и глаза волка ярко светились в этом лунном свете. Я остановилась, так как, во-первых, бежать от хищника опасно, а во-вторых, дороги были не чищены и тропинка была очень узкая. Так мы и стояли, смотря на друг друга какое-то время. Но, к счастью, бабушка включила свет на крыльце и открыла дверь. Волк одним прыжком развернулся и ушел в лес. И подобных примеров чудесного спасения в моей жизни было немало. Однажды, идя из Лихославля в Гутты летней ночью, я шла вдоль железнодорожной насыпи в компании симпатичного мужчины, с которым меня на вокзале в Торжке познакомила родная тетя с тем, чтобы он проводил меня. Мы с ним мило беседовали, но что-то меня насторожило в его поведении и интонациях, и на первом же ответвлении тропинки в стороны деревень я резко отклонила его предложение проводить меня до самой деревни Гутты, соврала, что меня должен встречать дед и решительным шагом удалилась, не оглядываясь. А через несколько лет, когда мой отец по каким-то общественным делам оказался на зоне, один из осужденных, узнав его фамилию, сказал ему, что знаком с его дочерью. Оказывается, мы мило беседовали в тот промежуток, когда он оказался на свободе между двумя отсидками за изнасилования.
Как и во многих других событиях моей жизни, мое появление на свет было овеяно мистикой. Именно в тот момент, когда решалось, быть мне или не быть, бабушке и маме посчастливилось в нужное время встретить своего деревенского соседа Иван Ивановича, хирурга городской больницы. Бабушка привела в больницу чуть живую невестку, мою маму, с признаками родильной горячки. Спасением в таких случаях было удаление ребенка путем кесарева сечения. В те годы эта беда - родильная горячка, сгубила многих первородящих женщин. В приемном покое они и встретили хирурга Ивана Ивановича (фамилию я, как всегда, не запоминала). Он велел бабушке дождаться его после операции и примерно через 2 часа вынес в приемный покой и отдал бабушке завернутый в больничную пеленку маленький сверток и сказал, что "эта девочка еще поживет". Иван Иванович кормить меня запретил, велел давать по капельке воды. А через два дня у мамы появилось молоко, её выписали и бабушка наконец-то передохнула. Он же научил бабушку, как ей надо "допекать" свою новорожденную внучку: завернуть ребенка в толстый слой ваты и в картонной коробке из-под обуви поместить в теплую духовку плиты головой наружу и при открытой дверце духовки. Бабушка героически поддерживала почти два месяца нужную температуру в духовке, подкладывая по одному маленькому полешку в топку. Температуру в духовке она определяла на ощупь по одной из стенок духовки. Следует отметить мистическую роль ваты в моем спасении. Конечно, было что-то чудесное в том, что именно в тот момент, когда понадобилась вата, моя бабушка шила на заказ ватное стеганое одеяло, и ваты у нее было чуть ли не пуд. В Торжке, городе портных, в то время из ваты шили не только одеяла и рабочие фуфайки. Из ваты, тонко простеганной на батисте, шили детские вещи. Их легко было стирать и они хорошо держали тепло. Да и не только детские, и не только от бедности. Еще Пушкин писал о русском барине:
Отменно важен и богат Носил он стеганый халат
Через два месяца "допекания" в духовке я уже достигла веса трех килограмм и в этом стеганом платьице стала законным ребенком и получила свидетельство о рождении. Одновременно у меня проявился громкий визгливый голос и я досаждала всем соседям своими воплями. Тетя Уля, жена соседа машиниста, чтобы дать мужу поспать перед сменой, не раз выходила погулять со мной на улицу. На сохранившейся фотографии 41 года, за месяц до начала, войны я выгляжу в этом стеганом платье как типичная кукла того времени, с толстыми щеками и улыбкой на лице. Все помнили меня как неспокойную, но веселую девочку. А через 7 лет эта же соседка тетя Уля стала мне и моим братьям крестной матерью. Это были годы гонения на церковь, и бабушка с тетей Улей провели обряд крещения в тайне не только от посторонних, но и от молодых родителей. Отец в это время учился в Ленинграде, а мать уехала в Калашниково на свадьбу младшей сестры Люси. Крестил нас пожилой батюшка из ближайшего собора. Окна предварительно завесили стеганым одеялом. Крестная тетя Ульяна дала для крещения эмалированный цветной тазик, редкую в то время вещь. Младшего Колю в честь летнего Николы, Вову назвали в честь погибшего при репрессиях деда Владимира Андреевича, меня батюшка назвал Инной, так как имени Инеса в святках не было (кстати, Инна эта мужское имя). Я помню, как отец мой гордился своим атеизмом, как после 20 съезда КПСС выкинул материну семейную икону в серебряном окладе и любил рассказывать, что дети у него все некрещенные. Мой муж, так же, как и мой отец, гордится своим атеизмом, поэтому не соглашался крестить детей и наши трое детей крестились уже самостоятельно, будучи взрослыми.
В 48 году в Торжке, как и во всей стране свирепствовала банда "Черной кошки". Вырезали целыми семьями всех более-менее состоятельных людей. Однажды я, через щель в занавеске на окне, заглянула в соседний частный дом и увидела пол, полностью залитый кровью.
1948 год для меня особо памятен еще и ураганом. Первого мая этого года в Торжке был ураган которые верующие люди сочли божьим наказанием за то, что накануне, 30 апреля была пасха, а всех жителей заставили выйти на уборку города. И вот 1 мая после обеда небо потемнело, поднялся ветер и бабушка, которая собралась идти на колонку за водой, велела мне быстро загнать домой моего брата Вову. Вова заупрямился, не хотел идти домой, и я с трудом затащила его на крыльцо, держа в одной руке его трехколесный велосипедик. В этот момент внезапный резкий порыв ветра втолкнул нас в коридор, а велосипед буквально расплющило о каменную стену дома. Свет в коридоре погас, мы на ощупь пробирались к двери своей комнаты. В комнате Вова со страху забился в угол за шкафом, а я подскочила к кровати со спящим Колей, выхватила его и тоже спряталась за шкаф. За оном творилось нечто невообразимое: летала жесть и шифер с крыш, дробил град, сверкали молнии и отовсюду слышался звон разбитого стекла. Надломившийся телеграфный столб под окном вышиб нашу раму и повис на проводах, как раз над Колиной кроваткой. А бедная бабушка, у которой порывом ветра вырвало из рук и расплющило о стену храма ведро, ухватилась за какой-то выступ в стене и молилась только о том, чтобы ветром ее не сбросило в реку Тверцу. Ураган закончился очень быстро, успев, однако, за несколько минут наделать много бед: с аэродрома унес 7 самолетов, на набережной в Тверцу столкнул пару грузовиков, разбил почти все стекла в городе и сорвал много крыш, сломал множество деревьев и телеграфных столбов. Когда моя бедная бабушка в ужасе бежала через площадь, она видела торчащий из окна столб, а ведь под этим окном в доме стояла Колина кроватка. Не помня себя, она вскочила в комнату и увидела нас за шкафом живыми и невредимыми. Прибежала тетя Ульяна и они начали подметать стекла, искать, чем занавесить окно и беспокоиться о тех, кого дома не было. Самое интересно, что наша квартира была разгромлена полностью, а квартира тети Ульяны не пострадала. Возможно, защитой им послужили высокие кусты сирени около дома. Когда вернулся из поездки ее муж, дядя Андрей, он удивился разрушениям в городе сказал, что во многих близлежащих поселках все тихо, а в 18 км. от Торжка, в имении графа Львова, известного своей пирамидой, просто ветром сбило цвет с яблоней. Да и моя мама, придя с ночного дежурства, сказала, что на железной дороге все спокойно. Говоря современным языком, это был типичный точечный удар стихии.
В том же 48 году я в первые оказалась с бабушкой в Москве, у родственников Судаковых и их друзей. Семья Георгия Гавриловича Судакова жила в то время в 2-х комнатах большой коммунальной квартире в районе Лефортово. С Московского вокзала мы с бабушкой шли пешком, хотя я втайне мечтала прокатиться на трамвайчике.
А в том, насколько цепкая детская память, я убедилась спустя тридцать лет, когда, никого не спрашивая, из научной библиотеки в Лефортово, пешком, ни у кого не спрашивая дорогу, прошла до Токмакова переулка на Разгуляе, где тогда жила моя троюродная сестра Наташа.
И хотя мне было всего 7 лет, однако во взрослом московском обществе я не засмущалась, не задичилась, а отвечала на вопросы о нашей поездке в поезде и о братьях Вове и Коле весьма обстоятельно, чем понравилась "московским барыням" (по выражению тети Ули). Они, кстати, отметили, что по разговору и по поведению я напоминала им деда, Крылова Владимира Андреевича, что было весьма приятно бабушке Гавриловне. Она прожила с ним всего одиннадцать лет, в любви и согласии. Он был мастером-дорожником и они много поездили по стране. По тем временам он неплохо зарабатывал, чем вызывал зависть и доносы. В 34 году по доносу он был арестован и отправлен на север, где и был расстрелян в 37 году. Но бабушке это стало известно много лет спустя и она прождала более четверти века. Сейчас мне особенно приятно, что моя любимая бабушка Гавриловна хотя бы частично возрождена во мне, в Наташе и Ольге. Во всех нас с годами все ярче проявляются черты судаковской породы. А уж у меня было особенно много общих черт с ней: мы смеялись над одними и теми же шутками, любили одинаковую еду, и одновременно засыпали и просыпались. Видя мою любовь к пению, бабушка в 54 году подарила мне мандолину с самоучителем, и стала подыскивать учителя музыки. А пока она его искала и не находила, я сама, не знаю как, настроила мандолину и по нотам из самоучителя стала наигрывать простейшие мелодии. А когда же дело дошло до сложных нот, где без настоящего педагога я разобраться не смогла, я стала подбирать мелодии на слух. Впрочем, через год братья нечаянно сломали гриф и на этом мое музицирование закончилось. Но я все же успела порадовать бабушку, напевая под собственный аккомпанемент ее любимую песню "Ленинские горы", которая напоминала ей молодость и как они с мужем ходили на гуляния в Троицу на Воробьевы горы. Моя любимая бабушка умерла от инфаркта на перроне вокзала в Торжке, а даже не смогла приехать на ее похороны, будучи в командировке в Ростове-на-Дону. По этой же причине, командировка в Кемерово, я не хоронила и свою маму в 90-м году. Кстати сказать, обе эти командировки оказались бесполезными и ничего, кроме угрызений совести, мне не принесли.
В деталях запомнился мне наш переезд на Север в осенью 1949 года. Отец закончил Ленинградский железнодорожный институт и взял направление на работу на станцию Кулой Печорской железной дороги. Их выпуск был взят в институт прямо с фронтов войны в 44 году, и многие не только что никогда не видели паровозов, но и не все закончили семилетки. Я думаю, что в глубине души он надеялся узнать хоть что-то о судьбе отца, Владимира Андреевича Крылова. Последняя весточка от него пришла со станции Харовская, что где-то в районе Котласа. В те годы даже задавать подобные вопросы решались не многие, и я не знаю, сделал ли он этот рискованный шаг. Но то, что среди жителей Кулоя таких как он, приехавших добровольно на север было очень мало, это точно. Только много лет спустя, в 68 году, бабушку вызвали в райотдел НКВД в селе Айкино, сообщили о посмертной реабилитации мужа и предложили ей написать заявление о возмещении материального ущерба. Бабушка отказалась, а дома с горечью сказала моей маме, что если бы можно было вернуть мужа, она бы пошла на край света, а вот подачек от его палачей она не возьмет.
На Север, на освоение Печерской дороги, со станции Торжок всего поехало трое работников. Поэтому нам железная дорога выделила двуосный вагон с двумя дверьми по центру. На одной его половине устроили загон для нашей скотины (свинки, козы, куры) и запас отрубей. А на второй половине было устроено спальное место для нас шестерых: нары внизу и полки сверху. Осень была очень теплая и сухая, так что двери были открыты почти весь день и закрывались только на ночь. Нам, детям, было категорически запрещено даже приближаться к дверям. Ехали мы больше недели, со множеством остановок в ожидании подцепления к попутному составу. Так что мы достаточно много гуляли около вагона. На мне лежала ответственность за безопасность братьев, и я помню чувство гордости за это и то, как я на них почти орала беспрерывно. В Вологде отец однажды отстал от состава и догонял нас на дрезине.
Кулой в моих воспоминаниях обозначен как счастливый переход к благополучной жизни. В Кулое, в отличии от остальных станций Печорской железной дороги, все тюрьмы и зоны были в лесах. А сам поселок был застроен красивыми четырехподъездными финскими домиками с палисадниками и деревянными тротуарами. Само место было сухое, в сосновых и березовых борах, где мы собирали белые грузди. Грузди выглядят очень нарядно: в зеленом мху как будто рассыпаны белые колечки. Мы засаливали их в трехведерном бочонке. А мои мама и бабушка не уставали восхищаться ОРСовскими (организация рабочего снабжения) магазинами. В них можно было купить не только мыло, крупы, муку, постное масло и сахар рафинад, но и некоторые промтовары. Конечно избытка товаров не было, и все было ограничено нормой "в одни руки", но и это по сравнению с Торжком казалось чудом. А уж мы буквально отъедались и толстели прямо на глазах. Бабушкиными трудами у нас теперь на столе были и оладьи, и запеканки, и супы из лендлизовских консервов. В основном мы покупали горох со свининой и сгущенное молоко. Из дешевой кукурузной крупы бабушка ежедневно выпекала на сковородке драчену, и, присыпанная сверху сахаром, она нам казалась пирожным. Но больше всего наши хозяюшки радовались ежемесячному приходу из Архангельска вагона-рефрижератора с треской. Огромные, до метра рыбины были такими жирными, что на сковородку достаточно было лишь добавить к рыбе немного воды и лука. Вместо лука мы собирали вдоль дороги по берегам канавок тмин.
В Кулое наша бабушка сдружилась с маленькой беленькой старушкой Афанасьевной. И от нее я услышала, как наши северяне ходили паломниками в Новый Иерусалим (это под Москвой). Ей было 11 лет, жили они в Вологде и в паломничество она пошла с матерью. В Вологде образовалась артель паломников из 10 человек во главе со старым опытным паломником, который знал не только все дороги, но даже дома, в которых можно было рассчитывать на ночлег и ужин. Шли они из Вологды в Ярославль, из Ярославля в Москву, а из Москвы в Новый Иерусалим. Эти 800 километров преодолевались пешком за 4-6 дней. Обычно шли от восхода солнца и до темноты. На ночлег устраивались или в сарае, или в хлеву, или на сеновале. Но ужином их кормили безотказно. Отказов не бывало, потому что русский народ всегда отличался милостью к путникам и "несчастным" (ворам, алкоголикам и осужденным). Афанасьевна не припомнила какой-нибудь неприятности или обиды паломников. Да и что было красть у людей, выходящих в долгий путь без единой копейки. Впрочем, деньги на церковные требы находились и хранились они у вожатого.
В Кулое же я впервые встретилась с шаровой молнией, а всего таких встреч у меня было три. Как и все деревенские жители, бабушка боялась грозы. И при ее приближении спешила закрыть заслонки в печи и ставни на окнах. Однажды в такую сильную грозу мы, дети, сидели на полу, прижавшись к бабушке. Бабушка шептала нам что нельзя махать руками и шуметь. Вдруг сверху комнатной печи из щели заслонки выскользнул светящийся шарик величиной примерно с кулак. И, потрескивая тихонько, он поплыл под потолком. Под бабушкину молитву "Господи помилуй" обогнув всю комнату, шарик ушел в ту же щель под потолком, из которой он и появился, а в комнате запахло свежестью.
В Кулое же судьба свела меня с замечательной учительницей Людмилой Гавриловной, которая внушала своим ученикам не страх, а всеобщую любовь. Это была молодая симпатичная блондинка, всегда нарядно одетая. В моей жизни она совершила переворот по двум направлениям: во-первых, она объяснила мое плохое чистописание тем, что я плохо вижу, а во-вторых, подарила мне маленькую книжку стихов Некрасова. И когда в школе проходил конкурс на знание стихов Некрасова я, к удивлению всей школы, заняла на нем первое место и получила приз в виде жестяной коробочки с акварельными красками, это в четвертом-то классе!
Осенью 52 года мы переехали в Микунь, где я пошла в пятый класс в третью по счету и самую мою любимую школу. Там меня посадили на первую парту, так что моя успеваемость тут же выправилась. В Микуне врача-глазника не было, но в северном поселке Иоссер, на зоне, учеником знаменитого Филатова, профессором Алексеевым, была организована очень неплохая офтальмологическая клиника. И отец повез меня туда на консультацию. Там я впервые увидела зону изнутри, и вид ее меня сильно напугал. Между двух высоких заборов вокруг зоны с громким лаем бегали свирепого вида собаки, а по углам на вышках стояли свирепого вида смуглые охранники. По узенькой асфальтовой дорожки мы прошли до входа в клинику. А сама клиника являла контраст по сравнению с тем, что мы видели снаружи. Свежевыкрашенные полы и стены, герань на окнах и тюлевые занавески придавали клинике нарядный, домашний и уютный вид. Профессор по поводу моей близорукости сказал, что причина в плохом питания и слабом освещении, но если перевезти меня в Крым и запретить неумеренное чтение, то за три года зрение восстановится. Но по его грустному взгляду было понятно, что сам он в такое чудо не верит.
После светлого березового Кулоя Микунь показался мне настоящей тюрьмой. Первой неприятной новостью было плохое качество воды, она была цвета заваренного чая и пахла болотом. И хотя с тех пор прошло более 50 лет, вода в Микуне все такая же. Весь Микунь был в тюремных заборах и, видимо от заболоченной местности, в нем всегда было холоднее, чем в других местах. Но школа в Микуне тех лет была очень хорошей и приятной. Добрые и знающие учителя, частые вечера, конкурсы, экскурсии и наш класс из 18 человек все учителя вспоминали как самый сильный за всю историю школы. Троечников почти не было, за исключением мрачных братьев Банных, детей западных высланных украинцев. Они держались особняком, ни с кем в классе не дружили и когда сегодня я вижу демонстрации украинских националистов, я всегда вспоминаю этих братьев. А ведь класс к ним относился неплохо: мы им подсказывали у доски, давали списать контрольные, но вместо благодарности видели те же недоброжелательные взгляды. В Микуньской школе оказалось много отличных учителей из бывших политзаключенных или членов их семей. Такими были учитель физики Пономарев Эдуард Николаевич, учительница химии Гребенщикова Мария Алексеевна, а самое большое влияние на меня оказала наша классная руководитель Лебедева Светлана Семеновна, учитель литературы. Она была всего на 9 лет старше нас, а в душе была ребенком пожалуй больше, чем многие из нас. Она не просто вела свои предметы (русский язык и литературу), но и по сути ввела нас в литературный мир середины 20 века. В столице жила ее давняя подруга, для которой литература была смыслом жизни. Именно из писем подруги Светлана Семеновна узнавала и пересказывала нам и про травлю Зощенко и Ахматовой, и про букет поэтических талантов в лице Евтушенко и Воскресенского. Нас она воспитывала на любви к русским писателям: Некрасову, Пушкину, Чехову. Пренебрежительно трактовала многих входивших в моду европейских авторов. Предостерегала нас от увлечения детективами, а в целом она была образцом патриотизма и приучила нас к самостоятельному мышлению. И это пригодилось мне в моей жизни не только при чтении литературы, но и вообще в жизни. Она страдала сильными головными болями типа мигрени, и я какие-то незаметно, как соседка и любимая ученица, стала ее помощницей в такой трудоемкой работе, как проверка наших тетрадей по литературе. Обычно я простым карандашом вставляла исправления и оценку, а она уже писала чернильной ручкой. И все последние три года школы никто в классе не догадывался, что вертушка - хохотушка Крылова - стрекоза (мое школьное прозвище) была их тайной учительницей.
Вторым ярким образом из моей школьной жизни была учительница химии Мария Алексеевна из семьи знаменитых питерских органиков Гребенщиковых. Она умудрилась в таком медвежьем углу как Микунь подготовить для химфака МГУ более 10 абитуриентов. Так что в приемной комиссии бывало с радостью принимали документы из Микуньской школы. Мне Мария Алексеевна привила не просто знания по описательной химии, но любовь и интерес к химии теоретической. Эти ее знания и методики я потом перенесла на всех своих учеников, как школьников и студентов, так и лаборантов на заводе. С первых дней моей работы в центральной заводской лаборатории завода начальство присылало ко мне на обучение вновь прибывших лаборантов. Они, как правило, приходили после неудачной попытки поступить в Дзержинский химико-технологический институт, а через год обучения у меня все поступали в институт и не только на химические специальности. Одна из самых трудновоспитуемых и наглых девиц Лена потом поступила на факультет журналистики МГУ, где она написала большую статью в вузовскую многотиражку "мой учитель", в которой красочно описывала все мои страдания с ней по ее перевоспитанию. Она обещала прислать свою статью. А другая лаборантка Валя Мартынова пришла после ПТУ с острым ножиком в кармане. В первый же день подралась с официанткой в заводской столовой. А через несколько лет до меня дошли слухи, что она не только уважаемая мать семейства, но и председатель заводского профкома. Всего же моих подопечных учеников, которые запомнили меня так же, как и я их, было более 30, и это как-то оправдывает всю мою жизнь. Но, поистине, как в пословице "дети сапожника ходят без сапог", так и мне не удалось увлечь ни химией, ни литературой, ни песнями не увлекла ни детей, ни внуков. Моя взрослая дочь объясняет это тем, что на первом месте у меня всегда стояла не семья, а работа.
Учеба в Горьковском университете - самое счастливое время в моей жизни. К концу 20 века в нем трудилась целая плеяда блестящих педагогов и ученых. Невозможно забыть искрящиеся юмором лекции профессоров Девятых, Рябова, Федотовой, Широбокова, Васяева и Коренмана. Лекции были на столько содержательными и интересными, что на экзамены я всегда шла как на праздник. И почти всегда оценка моя была отлично. Так что если бы не такая тягомотина, как История КПСС, теория научного коммунизма и основы атеизма, быть бы мне с красным дипломом. В деканате предлагали мне пересдать эти предметы, но я сочла, что красные корочки не стоят дополнительного общения с этими предметами.
Горький тех лет представлял нам, студентам с 22 рублевой стипендией, массу удовольствий. Десятки пирожковых на пути к вузу, хорошие пельменные и диетические столовые, кафе-мороженные были на каждом шагу. В деканате нас иногда поощряли билетами в театр и направлениями в университетский профилакторий. А уж танцев, вечеров и встреч со знаменитыми артистами было хоть отбавляй. Хотя я могла бы остаться в аспирантуре при кафедре аналитической химии, но увы, забота о полуторалетней дочери перевесили научные интересы. Когда спустя пару десятилетий я случайно встретилась с профессором Коренманом, он сказал, что мой отказ от аспирантуры был единственным случаем в его практике. Сейчас то я понимаю, что это решение было редкой глупостью, что и подтвердили вскоре свалившиеся на меня трудности по работе, а они были на заводе не малые. Во-первых, после вольной студенческой жизни ежедневная работа, с дорогой туда-обратно составляющая 12 часов, особой радости не приносила. Во-вторых, удручали трудности устройства дочери в ясли. За год у нас сменилось три няни, одна другой хуже. Две из них были деревенские неграмотные старушки, у которых мат с языка не сходил. Приехавшей к нам погостить бабушке Жене, она рассказывала что у нее была три няни: няня Аися (Ариша), няня Аися (Раиса) и няня Аися (Лариса).
Покойной свекрови так у нас понравилось, что она мечтала пожить у нас после смерти мужа и наконец-то почувствовать себя свободным человеком. Она любила гулять со мной по вечерам по тропинке вдоль железной дороги. И постепенно описала мне всю свою жизнь. Увы, мечте ее не суждено было сбыться. Она умерла на 57 жизни от онкологии. Я не слышала чтобы она когда-нибудь пела. А мое пение ей нравилось, особенно песня "Ой девчина шумить гай". Я же, как вышла из коробки с ватой и из духовки, так и начала петь и приплясывать. Бабушка однажды призналась мне, что после моего отъезда на учебу в Горький всех их угнетала тишина в доме. Им казалось, что в доме покойник.
История моей любви укладываются в три частушки:
Всё б я пела да плясала, всё бы веселилася Всё б в березничке гуляла, Пока не влюбилася.
А влюбившись я попала В плен к супругу вялому Неудалому, больному всюду запоздалому.
Тут уж стало не до шуток, Песен или прибауток, А в зеленый мир леска Пришла зеленая тоска.
Памятуя о том, что тоска у русских считается грехом, я утешалась поговоркой, "что печали быстротечны, а заботушки вечны" и жила по пословице, что "баба, пока с печи летит, семь дум обдумает.
Что же касается моей благополучной семейной жизни, то мне кажется, что все мое воспитание и окружение как раз способствовали ей. Ведь все окружающие меня женщины жили по принципу: "Воды глубокие плавно текут, а люди премудрые тихо живут". И в моей семье не было ни скандалов, ни измен, ни разводов. Муж для меня, как и для всех близких мне женщин, был прежде всего господин, хозяин и глава семьи, а потом уже любовник. Да и деревенский фольклор не обещал невесте ни роз, ни неба в алмазах, а предупреждал: "Не спешите девки замуж, ведь ничего хорошего. Утром встанешь, титьки на бок, и снизу вся взъерошена". Да и "Домострой", наш многовековой учебник жизни, хоть и в вежливой форме, но учит тому же самому: "Девушке надо ждать от брака не вечной любви и всяческих удовольствий, а готовиться к труду и смирению". Вообще-то рьяные критики "Домостроя" забывают, что в первую очередь он учит духовному единству и общности супругов.
Начиная с 54 года девочки стали носить школьную форму. Я до сих пор помню тот свой восторг, который испытала от сшитой бабушкой формы. Платье было из кашемира, со стоячим воротничком, украшенным шитьем. Такое же шитье было на манжетах. Черный фартучек сшили из сатина с небольшими цельнокроеными крылышками на плечах и кармашком сбоку на переднике. А белый фартучек был, как в современных сериал показывают на всех горничных. Сборчатые крылышки и бант на спине. Все девочки в классе мечтали о такой форме. Моя бабушка, возможно, и сшила бы им такую форму, но время было такое, что приходилось скрывать свое портновское искусство. Государство облагало налогами все виды предпринимательства, а особенно портных. При любом доносе от недовольных соседей приходили налоговики и предлагали оформить патент, т. е. чистую кабалу. Так что если обе мои бабушки и шили, то только тем, кому они безусловно доверяли. Кстати сказать, в те времена доносительство было почти что нормой жизни. И я оказалась не без греха: писала в составе прочих дурочек правдолюбов анонимку на начальника, о чем сожалею до сих пор и буду стыдиться до конца своих дней.
Москва может гордиться по крайней мере десятерыми Судаковыми. Это, во-первых, герой Советского Союза Миша Судаков, его именем названа московская улица. Во-вторых, почетная ткачиха Зинаида Судакова. Заслуженными строителями были Василий Васильевич и Павел Гаврилович Судаковы. К сожалению, рано ушла из жизни талантливая актриса и режиссер Елена Судакова. Но мне ближе всех почетный строитель и многолетний председатель домового комитета в доме на Фрунзенской набережной Георгий Гаврилович Судаков. Ему лично я благодарна за то, что он провел меня по многим музеям, показал известные дома и улицы, подробно рассказал о строительной выставке на Фрунзенской набережной, на которую мы ходили с ним ежегодно. Он был горячим патриотом Москвы и частенько напевал себе под нос: "Шумел, гудел пожар московский".
В 1969 году, будучи в Микуне проездом из Воркуты, я увидела на маминой кровати новорожденную племянницу Олю, дочку брата Коли и его жены Вали, и была просто очарована ею. Да и дед с бабкой, было видно, что влюбились в нее с первого взгляда и на всю жизнь. И именно ей они отдали всю свою нежность, заботу и внимание, которые в свое время они не смогли в полной мере дать своим детям из-за войны и постоянных житейских трудностей. Да и сама Оля, как мне кажется, любила их больше своих родителей, так как жила в основном у бабушки с дедушкой. А вот у Коли с Валей жизнь была какая-то неустроенная, как в работе, так и в жилье, да и в их взаимоотношениях. Через несколько лет они по обоюдному согласию расстались и Коля женился на Юлии. Но мои родители равно любили как Валю, так и Юлю. Валю как маму Ольги, а Юлю за ее горячую любовь и преданность Коле. А Валя, даже будучи разведенной, не прерывала связи с моими родителями. Отец был на полном ее попечении последние годы своей жизни и умер у нее на руках. Нужно сказать, что на крепости семейных уз держалась вся наша семья.
В 1984 году родители стали настойчиво звать меня переехать в Коми. Оба они стали серьезно болеть и хотели бы жить с нами одной семьей. Поэтому я связалась с руководством Сыктывкарского университета и предложила свои услуги как преподавателя химии, патентоведа и метролога. Мне ответил проректор по науке Борис Янович Брач и под его началом проработала более 12 лет, восхищаясь тем, как дружно они с В. А. Витязевой трудились над созданием ВУЗа.
И вот с 84 года я опять на любимом Севере, в Сыктывкаре. После разбойничьего и вонючего Дзержинска город показался мне просто земным раем, а его жители воплощением доброты и спокойствия. Но самое большое впечатление на меня произвела личность Валентины Александровны Витязевой. Для нее, как и для Бориса Яновича, ВУЗ был любимым детищем. Никогда ранее и после я не наблюдала такой слаженной работы ректора и руководителя по науке. Убеждена, что было бы справедливым назвать университет именем именно Витязевой, а не Сорокина. Она воспитала и образовала многих современных руководителей университета. Примером является ее бывшая секретарша Майя Ивановна Бурлыкина, сумевшая за эти годы дорасти не только до доктора наук, но и организовать активно действующий центр культуры - музей при СГУ.
А дед Василий Гаврилович с первого же дня появления у них "фрицев" поставил себя хозяином и спал в большом доме на печи. Боясь, что постояльцы-оккупанты по неопытности и неумению топить русскую печь сожгут дом, он с первого же для стал истопником в своем доме. Он же трижды в день ставил большой старинный трехведерный самовар. Это давало ему право во-первых спать на печи, а во-вторых не пускать их в различные подсобные помещения дома. Дело в том, что запасливый дед с первых дней войны запасался крупами, солью, сушеными грибами и создавал во всех уголках хозяйства "схроны". Своих женщин дед успокаивал, что его запасов хватит на три года войны. Он так утешал их, не радость не вечна, ни беда не бесконечна. Фрицам нас нипочем не одолеть, кишка тонка. Но вот вам троим надо до прихода наших обязательно вернуться домой, иначе вас сочтут предателями. А каково это, жить с таким клеймом предателя, я увидела в Микуне, познакомившись с семьей Мышенко. Все они были высланы из Харькова после его освобождения от немцев и погибали от холода и голода на лесоповале. Если бы не деловая хватка и мастеровитость Василия Семеновича, вторую зиму они вряд ли бы пережили. А ему повезло, так как он в Харькове работал помощником машиниста, которых в Микуне катастрофически не хватало. Поэтому ему разрешили вместе с семьей жить не в бараке. А кстати сказать, на железной дороге он дослужился до высшей паровозной должности - машиниста-инструктора. В 57 году всем осужденным разрешили вернуться на родину и они всей семьей вернулись в Харьков, где в большом двухэтажном доме им достались две маленькие комнаты и веранда. А в 56-57 годах его жена, Мария Николаевна, выпускница Харьковского иняза, обучала меня английскому языку по методу Шлимана (работа с иностранным и русским текстом одновременно). Я была ее единственной ученицей, хотя наша школа в это же время страдала от отсутствия учителя иностранного языка. Но ей, как бывшему предателю, было запрещено преподавание, хотя она ни единого дня не проработала в Харькове при немцах. Работала бухгалтером в ЖЭКе ее мама, Мария Яковлевна Быстрицкая, харьковская интеллигентка в третьем поколении.
А закончить свои воспоминания я бы хотела опять по Блэйку: "Радость моя двух только дней Радость дана мне судьбою ... Глядя на радость мою, я пою - Радость да будет с тобою"
Так что дорогие мои читатели, ищите и находите во всем повод для радости в окружающем вас мире: в друзьях, в природе, в хорошем здоровье, как своем, так и своих близких. В успехах России. Взыскуйте радость и обрящете ея.
Как и многим детям войны, мною пережиты истории о репрессированных дедах, о погибших солдатах и все тревоги послевоенных поколений.
Мой вклад в борьбу за справедливый мир - моя книга.
СКАЗАНИЕ 1.
"Слово о полку бед от болезни Альцгеймера и о профилактики её".
Бог создал человека а чёрт снабдил его деменцией
и искусственным разумом.
(Современный апокриф)
Более 150 жителей Сыктывкара положительно отозвались на это сказание, особенно одобрительно они говорили, что советы по уходу помогают сохранить мир в семье. Все отмечают важность игровых моментов при уходе за такими больными и пользу от сказок, песен, басен и особенно загадок.
Суммируя эти отзывы, можно привести мнение нейрохирурга республиканской больницы Пругло Олега Сергеевича. Он особо отмечает пользу книги для больного и его семейного окружения и считает необходимым ознакомления с ней как можно большего количества практикующих врачей, а также наличие её в фонде Национальной Библиотеки РК.
Отзыв
Работаю с неврологическими больными уже более 10 лет, м числе и с болезнью Альцгеймера. С большим сочувствием отношусь к больным и их родственникам. На самом деле эта болезнь относится к категории социально - значимых инвалидизирующих и коренным образом меняющих образ и уклад жизни больного и его окружения. Методы лечения не разработаны, да и навряд ли в ближайшее время будут поставлены на рынок. Методы профилактики и настороженность в отношении генетики болезни могут отсрочить её наступление.
Как раз о профилактике болезни и написана эта книга. С высокой, но с простой художественностью автор смог отразить сложную природу болезни. Доступным для пожилого читателя языком изложены факты этиологии и патогенеза болезни, некоторые методы лечения. Особенного внимания заслуживает историческая справка. Она увлекает и заинтересовывает читателя. Даже специалисту будет что почерпнуть из этой книги. Уверен, что такого рода научно-популярная литература не нуждается в излишней перегрузке научными факторами, сложными терминами м т.д. Цель её - просветительская и образовательная. Конечно, читать её будут в первую очередь родственники больного, для них уход - это сложная задача. Книга И. А. Копышевой может жать им необходимое терпение и прояснить некоторые сложные и непонятные для родственников моменты.
И. А. Копышева уже не в первой своей книге поднимает насущные социальные проблемы, и БА и есть одна из таких проблем. Зная автора уже много лет, могу с уверенностью подтвердить высокие научные знания и подготовку её по научным отраслям. Отмечаю отсутствие ошибок по медицинской части темы, высокую актуальность проблемы и хорошее раскрытие.
Рекомендую к чтению тем, кто в повседневной практике сталкивается с такими больными, интересуется темой. Считаю, что произведение Копышевой И.А. должно быть включено в фонд Национальной Библиотеки РК.
Врач-нейрохирург Коми Республиканской Клинической Больницы Пругло О. С.
Содержание
1. Почему так названа книга.
2. Цель книги и её задачи.
3. Понятие об арт-терапии.
4. Опасности болезни Альцгеймера.
5. Признаки болезни Альцгеймера.
6. Причины болезни Альцгеймера.
7. Двойственность стресса.
8. Медитация и стресс.
9. Лекарства при болезни Альцгеймера.
10. Еда и питьё при болезни Альцгеймера.
11. Хобби, в поисках радости.
12. Перспективы борьбы с деменцией.
Почему так названа книга?
Почти тысячу лет живёт в России вещее "Слово о полку Игореве", живёт и не стареет и как будто сегодня, и как будто именно для нас оно и написано безвестным мудрецом и доброхотом Руси; страстное предостережение о грядущих от недомыслия князя Игоря бедах. В память об этой горячей любви к русскому народу автора "Слова о полку Игореве" мною взято и название моей книги, и эпиграф к ней, - тоже из "Слова о полку Игореве".
Создание "Слова..." совпало с моментом крайней опасности для молодого еще русского государства как от набегов половцев, так и от раздробленности неокрепшего государства на мелкие княжества и даже отдельные города. Ведь именно тогда Владимир Мономах провозгласил: "Каждый да держит отчину свою". Иными словами это был призыв к охране одного лишь своего владения (отчины). Эта пагубная точка зрения усугубилась эгоизмом и недальновидностью удельных князей, переходящих порой в прямую глупость. Взять хотя бы того же князя Игоря: захотелось ему "себе славы добыть" и не посмотрел он ни на какие предостережения и предсказания, которые были весьма серьёзными и даже грозными.
За прошедшее с тех пор тысячелетие различных угроз и опасностей для России отнюдь не убавилось, но я в своей книге не буду останавливаться ни на экономических, ни на военных, ни на экологических угрозах, а всё внимание уделю опасности от угрозы массовой потери памяти. Эта угроза появилась сравнительно недавно, около столетия тому назад и возрастает с угрожающей скоростью. Название ей - болезнь Альцгеймера (БА), или старческая деменция, иногда её описывают как старческий маразм, или как слабоумие. Несмотря на обилие в литературе информации о ней, я взяла на себя смелость также высказаться на эту тему, хотя я и не медик. Но дело в том, что проблема деменции не ограничивается медициной, это скорее всего культурно-социологический вывих в поведении и в сознании современного человечества, и помочь в преодолении этого вывиха сможет только широкий общий взгляд на проблему в целом.
В последнюю четверть века во многих отраслях знаний над сугубо технократическим подходом стал преобладать подход гуманитарный. В том числе это коснулось и взгляда на болезнь Альцгеймера, этой чумы 21 века. Именно болезнь Альцгеймера и борьба с ней в наше время должна стать общенациональной задачей и одной из главных государственных задач России.
И как тут не вспомнить нашего безвестного автора "Слова о полку Игореве", который вместо восхваления безрассудного и по сути своей грабительского похода князя Игоря грустно восклицает: "О! Русская земля! Ты уже за холмом". Грусть эта вызвана скорее всего тем, что у князя Игоря преобладают мелкие частнособственнические интересы, не позволяющие ему задуматься о судьбе Руси, о грозных предсказаниях, наконец, просто о судьбах близких ему людей. В итоге на поле боя полегли и все его воины, и любимый брат, а сам князь попал в плен, что в то время считалось едва ли не хуже смерти. Какой же политической прозорливостью и гражданской смелостью обладал этот безвестный автор "Слова о полку Игореве", если при тогдашнем всеобщем восхищении храбростью князя Игоря он в своей повести осудил его безрассудный поход. А уж по поэтической мощи этот автор был поистине Пушкин своего времени, его порицание эгоизма правителей удивительно своевременно и в 21 веке. Каким же пророческим даром обладал и Пушкин, который в своих статьях о русском обществе предвосхитил многие наши современные проблемы, да и не он один: и Ломоносов и Радищев, и Тютчев - все они подтверждают высказывания философов - историков, что именно поэты и являются во все времена мудрецами и пророками. Хотя справедливости ради надо снова вспомнить того же Пушкина, что "у нас любить умеют только мертвых", и пословицу "нет пророков в своём отечестве". Я, конечно, не претендую на роль пророка, но весь мой жизненный опыт, постоянно обновляемые знания по истории, литературе, философии и педагогическим направлениям науки, живой интерес к окружающим дают мне надежду на право написания такой книги. Да и многие отзывы моих читателей на мои книги, такие как на книги о депрессии и другие, подтверждают это право.
Не будет большим преувеличением сказать, что эта книга является как бы выражением главных мыслей и чаяний простых людей, тех идей, что витают в воздухе современной России.
Иногда в СМИ говорят о том, что у нас в России нет объединяющей единой национальной идеи. Так вот, я предлагаю такой национальной идеей объявить как раз противодействие наступлению деменции (БА). О том, что это не чисто медицинская проблема, что она охватывает почти все стороны жизни, и что, самое главное, от успеха в деле преодоления БА зависит будущее страны, об этом и будет постоянно идти речь в моей книге.
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ КНИГИ.
Не всякая водица для питья годится,
И не всякая сказка для людей указка.
Умеючи песню спеть.
(Русские пословицы)
Моя книга являет собой новый подход к описанию методов приостановки наступления деменции или болезни Альцгеймера (БА), этой поистине "чумы наших дней". А названа она так потому, что, захватывая всё большее и большее количество людей, она изменяет образ жизни всего сообщества, разрушает все наши планы. Написано о ней много и ещё больше статей, книг, теорий и советов страдающим ею будет появляться в дальнейшем. Я решилась на написание своей книги после десятилетий раздумий и то лишь тогда, когда осознала глубину и многогранность причин заболевания. Это понимание серьёзности проблем приостановки наступления БА необходимо и тем читателям, которые, приступая к чтению книги, захотят пойти по моим стопам.
Для них я приведу ход моих мыслей целиком. Установлено, что увеличение продолжительности жизни увеличивает и процент заболеваемости БА. Установлено также и то, что при этой болезни страдает наш мозг, основной мыслительный центр. Именно в нём формулируется мысль, в свою очередь которая выражается словами. Поэтому несомненно, что лечить мозг надо в том числе именно словесным воздействием на него. Потому-то я и сделала название своей книги созвучной со "Словом о полку Игореве". Кроме названия и эпиграфа, взятого из "Слова о полку Игореве", в книге много литературных текстов, фольклорных примеров, а особенно много пословиц и поговорок. Ведь в них изложена вся наша русская культура поведения. Любое посягательство на роль русского слова говорит о враждебном намерении тех, кто умаляет значение русского языка, заменяя слова символами или нечленораздельными звуками, как это часто бытует в зарубежных рекламных роликах. Почему-то особенно пренебрежительное отношение к русским текстам наблюдается у оперных и эстрадных исполнителей. Хорошо, если зритель знает содержание исполняемой вещи, а если нет, то, возможно, что под приятную музыку он слышит оскорбительные высказывания в адрес нашей страны. Что же делать при таком скрытом неуважении к российскому зрителю? Вопрос не праздный и руководителям культуры и просвещения надо добиваться по крайней мере подстрочных переводов исполняемых иностранных текстов.
А наградой за труд прочтения книги будет не только приостановление у больного родственника БА, но и оздоровление самого читателя, и изменение в лучшую сторону его духовного здоровья, а также укрепление и подъёма духа больного БА. С моей стороны, не будет преувеличением надеяться, что полученные знания для моих читателей будут не костылями для больных, а факелом, освещающим путь для смело идущих вперед целителей. Итак, цели книги: просвещение, оздоровление целителя и его ободрение. Ведь ещё древние говорили врачу "оздоровись сам". Что же касается задач книги, то они состоят, во-первых, в навыках распознавания деменции, а во- вторых, в возможно более действенном торможении БА. Эти способы изложены в книге подробно и в меру доходчиво, с тем, чтобы охватить возможно более широкий круг читателей.
Многие читатели возможно удивятся привлечению такого древнего материала, как "Слово о полку Игореве" к обсуждению проблем сегодняшнего дня, и, в частности, наиболее болезненной из них - массовой потери памяти у пожилых людей, так называемой деменции, или БА. Многие считают её "чумой 21 века" и сегодняшняя медицина относит её к неизлечимым болезням. Чтобы понять, причём тут "Слово о полку Игореве" надо задуматься над словами из эпиграфа о силушке злой, неверной, надвигающейся на Русь. Эта гроза сегодня надвигается на весь мир, не только на Россию. Несомненно, что для любого из нас нет ничего злее и страшнее, чем потеря собственной памяти. Ведь человек без памяти - это просто-напросто живой труп и обуза для всего общества. А то, что деменция поглощает память людей медленно и в начале совершенно незаметно, так это эпитет "злой" только усиливает, что же касается второго эпитета "злой силушки" - "неверная", то расшифровке его как раз и посвящена моя книга - моя попытка собрать воедино и объяснить что именно, какие именно ошибки и недочёты человечества, его неверные шаги в течение жизни способствуют процветанию этой "чумы 21 века". Так что целью моей книги является обобщение всех доступных сведений о деменции, попытка дать наиболее полную картину проблемы в целом и наметить возможные пути замедления развития болезни хотя бы вдвое: до 30 - 40 лет вместо сегодняшних 10-30. И, конечно, желание помочь людям сохранить интерес к жизни и, хотя бы минимум самостоятельности у больных деменцией.
Читателям надо быть готовым к работе над большим объемом информации и первое, что необходимо - четко осознать и помнить, что эта проблема не столько медицинская, сколько культурно-социологическая. И для облегчения усвоения этого объёма разнообразных сведений я решила обратиться к подсознанию своих читателей, им я предлагаю во время чтения рисовать на любые темы, в т.ч. на темы, затронутые в этой книге на отдельных листах, блокнотах или альбомах.
НЕМНОГО ОБ АРТ-ТЕРАПИИ
"Гляженное лучше сказанного
и очи ушей вернее"
(Русская пословица)
В начале ХХ-го века одновременно с описание врачом Алцгеймером атрофии мозга у слабоумных пациентов в медицинской литературе появились описания первых опытов по арт-терапии - безмедикаментозному лечению различных депрессивных состояний с помощью искусства. В частности, приводился пример полного излечения всего за месяц от тяжёлой формы диабета.
Сегодня уже большинство врачей согласно с тем. что причиной диабета являются депрессии, умственные переутомления, стресс и хроническое недосыпание. Всё это уменьшается при изоляции больного от всех внешних воздействий и оставлении его наедине с юморесками, анекдотами, весёлыми песнями и шутливыми киносценками.
В настоящее время в Европе популярна и диагностическая арт-терапия, когда по рисункам или даже по почерку больного психологи ставят диагноз нарушения психоэмоциональной сферы. Мы же сейчас поговорим о древней арт-терапии, петроглифах и пещерной живописи используемой нашими далекими предками для самолечения и о современном положительном влиянии арт-терапии на наше подсознание. Возможно, что арт-терапия способна даже приостановить развитие БА.
Для того чтобы дальнейшее прочтение книги было плодотворным нам надо остановится на таком важнейшем моменте работы мозга как подсознание. При этом нам надо привлечь понятие арт-терапии, выяснить какова её роль в развитии у древнего человека зачатков разума. Ведь само определение homo sapiense свидетельствует о тождественности человека с его разумом. В народе говорят, что, чаще всего неисправимых злодеев и грешников желая наказать их, Бог лишает памяти и разума. Именно поэтому необходимо подробно обсудить пути развития памяти, подсознания и ума-разума.
До того как приступить к изложению приёмов арт-терапии полезно вспомнить чисто русский вариант художественного творчества - лубок. Лубок - это примитивные яркие рисунки на темы сказок и явлений жизни. Лубками издавна украшались у нас даже самые скромные избы. Стоили они дешево, распространялись народными торговцами-офенями (народная почта) и более пяти столетий просвещали и веселили народ. Даже малограмотному человеку лубки доходчиво доносили все основные события страны: войны, пограничные тяжбы. Своими яркими красками, юмористическими сюжетами лубки радовали и веселили людей. Это искусство процветало на Руси более пятисот лет, пока его не потеснили всеобщее просветительство, а также театр, кино, а затем и ТВ. Но даже и перед этими гигантами СМИ у лубка есть одно неоспоримое преимущество: лубки не изображали преступлений, бед и многих других горестных мотивов. На лубках отсутствовали мрачные цвета: коричневые, черные или темно-синие. Основные краски лубков это малиновые, зеленые, желтые и красные. Они же являются ведущими цветами в древнерусской живописи и всего народного искусства: вышивки, росписи. Хоть одежда, хоть красочное зодчество, хоть роспись посуды, глины, прялок и, наконец, полыхающая красно-желтым церковная роспись. Русская душа издревле стремилась добавить ярких красок к окружающей её скромной природе. Конечно, случалось, что лубки и обличали кого-то. Например, Петра I в знаменитом лубке "Как мыши кота погребали". Но всегда это обличение было озорным, саркастическим, с чувством внутреннего морального превосходства над теми, кто считал себя хозяевами жизни. Популярны были лубки с сатирой на царей, судей и на рекрутский набор. Но они, как правило, не озлобляли, а лишь смешили и веселили людей.
Пушкин одним из первых в России обратил внимание образованной публики на лубки, про которые он писал, что они заслуживают самого серьезного внимания образованных людей. По его же совету Владимир Даль, работая на своим толковым словарём, стал собирать лубочные картинки. Похоже что лубок по своему воздействию на души людей стал предтечей арт-терапии. То и другое через искусство оживляет работу нашего подсознания и увеличивает объем памяти.
Память впервые появляется у младенца в первые два месяца и проявляется в его улыбках и в радостном гулении при виде матери и при звуках её голоса. К двум годам в памяти ребёнка уже накапливаются основные поведенческие понятия и около сотни простых слов. Умные матери и опытные няни постоянно развивают эту память по пословице: "Повторять да учить - ум точить". А вот повсеместное неразумное использование для младенцев памперсов как раз обрывает у них связи между мокрыми пеленками и поведением. Присказка - "Умный то он умный, только на горшок не просится" как раз об этом случае - памперсы мешают развитию памяти у младенцев. Писать об этом можно очень много, но я ограничусь одним лишь выводом: памперсы уместны только для взрослых больных, когда память уже сформирована.
Итак, память и вместе с ней и ум развивается с первых месяцев жизни и вплоть до 30 лет, пока человек постигает что-то новое. Затем она остаётся примерно на одном уровне и начиная с 50-60 лет начинает медленно ухудшатся. Это ухудшение памяти происходит в первую очередь у людей с низкой нагрузкой на мышление. Напротив, этого не происходит у людей творческих - у ученых, художников, у тех кто постоянно тренирует свою память. Речь идёт о здоровых людях, а снижение её при БА будет обсуждаться ниже.
Кроме этой благоприобретённой памяти и уме у людей есть еще и врожденное чувство опасности а также прирожденные приёмы спасения от неё. Называется оно по-разному: инстинктом, памятью предков и подсознанием. Разум в отличие от ума это и есть инструмент подсознания. Народная мудрость чётко разделяет эта два понятия - "Ум разуму не указ". "И на милость разум нужен". "Коль не хватает ума, спроси у разума". И, наконец, есть пословица и на нашу тему, о БА. Она звучит так: "Мудрость-то старости честнее". Ведь именно разум является носителем и хранителем мудрости, а ум - это скорее всего результат и признак начитанности. Знаменитая комедия Грибоедова "Горе от ума" как раз о том, что и "от ума сходят с ума". Именно умный Чацкий совершенно неразумен во всех своих действиях во всех сценах комедии.
Уяснив, что разум связан с подсознанием и именно он может помочь замедлению БА приступайте к неоднократному прочтению моей лечебно-познавательной книги. Первое чтение может носить скорее ознакомительный характер, такое же как при чтении художественной литературы, но, конечно, не детективов. Через пару дней, когда основные сюжеты закрепятся в голове, можно начинать и лечебное чтение, с рисованием на полях книги. Для рисования подойдут тонко пишущие фломастеры, мягкие цветные карандаши и гелиевые ручки. Умение рисовать совершенно не обязательно, вполне достаточно уровня дошкольника, но сам процесс рисования, возвращая рисующего в его детство чрезвычайно полезен, так как при этом омолаживается наш мозг, воскресают забытые навыки и чувства.
Можно вообразить себе как появился первый человеческий рисунок, а скорее даже не рисунок, а отпечаток ладони на светлой поверхности. Много тысячелетий назад наши далёкие предки, ещё не люди, а утраченная для нас переходная форма между обезьяной и человеком, были стадными существами, не имели речи и при общении друг с другом общались лишь звуками (воем, визгом, рыком и мычанием). Современная наука сравнивает их поведение с поведением семей пчёл, муравьев и термитов и относит это поведение к так называемому коллективному разуму. Эта форма общения превышает инстинктивное поведение, но ещё не оформлено в виде мысли, так как для мышления необходима речь, а её ещё не было. Потребовались многие тысячелетия, чтобы из этого хаоса звуков постепенно выкристаллизовались первые слова, например "ма", "дай", "на". Существование вне стада было совершенно невозможным, и одинокая особь погибала. Но вернёмся к нашему отбившемуся от стаи существу, к "твари дрожащей" по Достоевскому.
Но когда однажды такой полуживой от страха древний прачеловек увидел на камне случайный отпечаток своей грязной ладони ему показалось, что рядом с ним находится соплеменник. Что-то вроде мысли "я не один" буквально произвело переворот в его мозгу. Страх его уменьшился, уступив место надежде на встречу с соплеменником. Оцепенение тоже прошло, человек успокоился и стал искать и звать соплеменников. И если он остался жив, и если эта история многократно повторялась, то в человеческом сознании закрепилась связь между своим спасением и изображением на камне, а затем при беспокойстве появилось желание изображать что-либо на стенах пещер и на скалах сначала в виде черточек, волнистых линий или кружочков. Это было инстинктивное самоуспокоение, со временем оно стало и ритуалом, и постепенно оно вошло в привычку.
Со временем наскальная живопись преобразовалась в изобразительное искусство, а ритмические вопли и ритуальные прыжки - в танцы, в драматическое искусство и в церковные обряды. Совершенно иной путь развития получился у отпечатков ступней древних людей на глине. Похоже, что они в древности играли ту же роль, что и отпечатки ладоней на стенах пещер, но вот до наших дней они дошли исключительно в виде суеверий. Так у многих народов существуют приемы наведения порчи путём колдовских манипуляций с отпечатками следов врага и до сих пор многие необразованные люди боятся наступать на цепочку следов чужого человека.
Приведённый пример показывает, как полезно и необходимо для развития мозга рисование и, в частности, арттерапия. Без арт-терапии выработать позитивный взгляд на жизнь не так-то просто, так как с экранов наших телевизоров мы ежедневно отравляемся тяжёлыми картинами насилия и рекламы, в которых нет ни радости, ни веселья, идущих бывало, например, от лубочных картинок или от народных гуляний. Предлагаемая методика арт-терапии выгодно отличается во-первых тем, что её использование не требует присутствия психологов, а во- вторых в ней совершенно не обязательно умение читателя рисовать, да и рисунки на полях книги могут быть совершенно не связанными с сюжетом книги.
Для иллюстрации полезности методики приведу лишь несколько примеров её использования, почерпнутых из общения с читателями моих предыдущих книг. Первый. Пожилой алкоголик из лесного поселка, находящийся буквально на грани белой горячки, когда жена дважды спасала его от самоубийства. Жена прочитала ему рассказ о блужданиях в осенней тайге и дала цветные карандаши. Он стал чиркать синие полосы на полях, изображая дождь, и изрисовал всю книгу. После двух недель таких занятий он стал намного меньше пить и больше не пытался повеситься. Второй пример, сыктывкарские пенсионерки рассказывают, что рисование на полях их весьма успокаивает. Одни рисуют цветы, другие - деревенские домики, а третьи - узоры домотканых половичков. Третий пример: двенадцатилетняя девочка, отказывающаяся по причине депрессии от пищи, после недели рисования на полях рассказа о северной реке бессмысленных фигурок начала понемногу есть. Во всех этих трёх примерах ясно проглядывается тема благотворности возврата в детство.
А ведь менее, чем столетие назад, в России было около ста различных праздников, и все они служили возврату в детство и внесению в повседневность радостной струи. Да и вне этих праздников молодежь частенько собиралась на посиделки с рукоделием, на них происходили и игры, и танцы с песнями, звучали шутки и сказки. На них же молодые люди имели возможность познакомиться друг с другом. Конечно, рисование на полях книги с целью профилактики БА, доступно прежде всего здоровым людям и больным в начальных стадиях БА, но даже и простое любование красивыми пейзажами или фотографиями предметов народного творчества, способно оживлять усталый мозг даже на третьей стадии БА, как и посещение выставок народного творчества или наличие в доме репродукций картин.
Отсутствие каких-либо клинических проявлений БА может привести к недопониманию грозящих нам опасностях от БА. Но на самом деле она существует уже с самого начала её развития в незаметной для окружающих стадии.
Постепенно развивается и нарастает нерешительность больного при решении любых жизненных вопросов. Эта нерешительность, например, руководителя в наше суматошное время может привести к гибели большого количества людей. Пример этого - массовая гибель детей в развлекательных центрах.
Нерешительность совершенно недопустима для водителей транспорта, медработников, тренеров и учителей. Поэтому всегда помните, что только ваш самоконтроль и ответственность в вас за окружающих способствуют безопасности тех, над кем вы стоите. Да и вообще всем нам, молодым и здоровым надо быть снисходительнее к пожилым людям. Пусть вашим лозунгом станет "ласковое слово нетрудно, да споро", а в конфликтных ситуациях лозунг "замахнись, да не ударь".
Необходимо как можно более раннее распознавание начала БА и особенно остро эта необходимость стоит для руководящей элиты любой страны. Уже сейчас благодаря СМИ становится видна вопиющая глупость многих представителей элиты и во многих странах. Достаточно однажды посмотреть на заседание украинской рады, чтобы усомнится в дееспособности большинства депутатов. Сегодня телезрители хихикают, видя, как президенты путают Австрию и Австралию, помещают Грузию в центр США и сомневаются, где на карте расположена Европа. Но всем нам станет не до смеха, когда такой президент, не слишком сильный в географии, направит оружие в нашу сторону. Добавьте к этому, что к высоким постам приходят где-то после пятидесяти лет, как раз к началу возможной старческой деменции. Беда в том, что, наблюдая на экранах телевизоров серьёзные самодостаточные лица руководителей, граждане верят не просто в здравомыслие, но и в мудрость руководителей. Моя книга в том числе предназначена для широкого просвещения населения и умению видеть начальные признаки деменции.
В семье именно здоровые и любящие близкие люди способны отсрочить тяжелые формы болезни. Это верно, что лекарств от деменции в настоящее время мало или даже нет, но возможность продлить сносное существование больного - в ваших руках. И, надеюсь, что вдумчивое многократное прочтение моей книги поможет вам в этом.
Помимо всего прочего не забывайте, что ваш пример заботы и долготерпения позволяет надеяться, что и ваши внуки будут относится к вам также, как вы сегодня относитесь к своим старикам.
В старинной русской сказке рассказывается, как придя с похорон своей престарелой матери сын собрался было бросить в печь её обшарпанную деревянную ложку и треснувшую миску. Увидев это, его малолетний сынок воскликнул, что не стоит де сжигать эти вещи, что они понадобятся и ему самому. Конечно, жить рядом с ветхими и глупыми стариками нелегко, по пословице "нет бы дедушки - купил, а есть бы дедушка - убил". Об этом же говорится и в присказке: пока один маразматик помрет, он пятерых со свету сживет. Помня это, окружающим близким людям надо время от времени находить время и на отдых от них: сменять друг друга, нанимать временную сиделку или даже помещать больного в спец лечебницу. Сегодня таких учреждений явно недостаточно и они дорогие, но, вероятно, в будущем ситуация исправится. Число больных БА растёт так стремительно, что помочь семьям должно государство. Предвижу со стороны читателей обвинения меня в иждивенчестве и расточительности по отношению к государству, но поверьте, что при всех своих затратах этот подход оправдан, так как беды и неприятности от нелеченых БА значительно больше.
Нагрузка на общество от таких нелеченых больных - это ещё и проверка общества на жизнестойкость морали. О том, что всё последнее столетие мораль падает, говорит и то, что сегодняшняя молодежь жестоко избивает ночующих в их подъездах бомжей. А ведь исторически наш народ отличался снисходительностью и милостью к так называемым отбросам общества. Сегодня вместо этого можно наблюдать ненависть и брезгливость к таким людям. Это первый шаг к фашизму, именно его идеология строится на превосходстве одних людей над другими. К концу 21 века людей с поводами проявления такой ненависти будет ещё больше, это будут больные на последних стадиях БА. Так что ещё одной опасностью БА является расслоение общества на умных здоровых и глупых больных.
Признаки ба
Зри в корень (Козьма Прутков)
До того как приступить к перечислению признаков БА полезно было бы ознакомиться с признаками здорового старения. Народная молва разделяет стариков надвое: про одних говорят: "стар, да петух", а про других: "смолоду протух". "Так как же выглядит этот старый петушок?" спросите вы. А примерно так: прямая спина, легкая походка, сетка неглубоких морщин и ясные глаза, а главное - ровное настроение и живой интерес к жизни, в том числе и к женщинам. Если добавить к этому отсутствие головных болей, что свидетельствует о постоянном уровне давления крови, а также сохранившиеся с молодости зрение и слух, то вот вам и образец здоровой старости. Приятно иметь дело с такими стариками, про них можно сказать: сам стар, а душа-то молода, хотя они пережили и войну, и голодные годы. В юриспруденции им соответствует определение "в полном уме и твердой памяти".
А теперь перейдём к описанию признаков БА. Увы, их гораздо больше, и они, как и сама болезнь подразделяются на четыре стадии - ступени, длящиеся в сумме 10 - 30 лет. Рассмотрим каждую стадию отдельно.
На первой стадии, признаки которой надо бы знать каждому пожилому человеку где-то после пятидесяти лет, как правило, снижается интерес к явлениям культуры: кино, книгам, театру, музеям, а также к дружеским встречам и застольям. Чаще всего при этом отговариваются усталостью и занятостью. В этих отговорках просматривается незабвенный образ Ильи Обломова и лень как причина всего этого. Одновременно угасает радостное восприятие жизни и интерес ко всему новому. Зато нарастает беспокойство по поводу своего здоровья. В общем, характер изменяется не в лучшую сторону, но эти изменения ещё незаметны для посторонних. Обобщающее слово этой стадии - лень, которая, как известно, является матерью всех пороков.
На второй ступени заметно ослабевает память, снижается инициативность, интерес к людям и равнодушие к ещё недавно любимым людям. На второй стадии появляются и постепенно нарастают такие признаки, как нерешительность, забывчивость фактов, дат и лиц, замедленность в поступках и речах. Заметно снижается чувство юмора. Самые характерные высказывания больного на этой стадии: "где-то я это видел, а где, не помню", и ещё одно: "где моё...". Лучше помнятся события, сказки, стихи из детства, чем современные. На пике этих странностей окружающие говорят, что их дед (бабка) впал в детство.
Для лучшего осмысления этого представьте, как огонь в печи начинает затухать при недостатке дров. Точно также наш мыслительный процесс затухает при недополучении информации от органов чувств и недостатка новых впечатлений от жизни. Память при этом возвращает нас в детство, более богатое впечатлениями. И иногда это углубление в своё прошлое бывает таким глубоким, что человек способен вспомнить даже момент своего появления на свет. Это проявляется в том, что после особо глубокого сна или в новой обстановке человек в первый момент своего пробуждения осознаёт себя только как живое существо и больше ничего. У него подобно, как у его древнего предка, жившего в период коллективного разума, нет ни имени, ни семьи, ни специальности, одно только ощущение жизни. К счастью, это состояние длится буквально доли секунды. Но для нас оно должно стать сигналом необходимости оживления мозговой деятельности. Не пропустите этого сигнала ни у вашего больного, ни у самого себя.
Есть ещё один несомненный признак второй стадии БА - это обидчивость больных. Любя поучать и порицать своих близких так, как будто в них самих ничего не изменилось и у них есть все права командовать глупыми младшими, они совершенно не воспринимают критику в свой адрес, что невольно опять подводит к пословице "мудрость-то старости честнее". Действительно, обычный здравомыслящий человек легко реагирует, когда ему указывают на досадную ошибку или оплошность. И в этой же ситуации наш больной реагирует крайне болезненно, приводя массу доказательств своей правоты и свой большой жизненный опыт.
Наиболее тягостна для окружающих третья стадия БА. Её признаками являются скопидомство, подозрительность и скаредность, а также привязанность к старым вещам. Близкие в этом случае говорят о плохом характере больного, не понимая, что причина этого - болезнь. Их действия на этой стадии болезни ни в коем случае не должны обижать больного. Помните, что перед вами больной человек, и только ласковыми уговорами надо изымать у него ненужные вещи. К плохому характеру люди относят и ещё один признак БА - раздражительность и лучшей тактикой окружающих в этом случае - это делать вид, что ничего не происходит. Эту стадию можно назвать одним словом - плюшкинизм.
Четвертая - самая печальная стадия и самая короткая характеризуется полной потерей личности, неуёмным аппетитом, недержанием мочи и кала и агрессивностью. Реальным выходом из этого является изоляция больного любым доступным способом.
Причины БА
Без причины и прыщ не вскочит
(Русская пословица)
Первое, что надо иметь ввиду это то, что БА возникает не у каждого человека, поэтому изучение жизни тех, кого эта беда обошла, поможет и всем остальным. Просто-напросто мы будем знать в чём следует подражать этим счастливчикам и чего нам следует опасаться. Итак, мне кажется, что основной причиной БА, является неразумный и неправедный образ жизни: беспорядочный сон, секс и еда, причем еда не просто вредная, а зачастую и просто опасная. Опасно само хроническое переедание.
Вреден также неупорядоченный распорядок труда и отдыха, чрезмерное увлечение спортом, лекарствами и физиопроцедурами и, наконец, нелюбимая работа, наводящая тоску, а больше всего злые мысли и мечты. Всё это перегружает наш мозг и засоряет его вредными продуктами обмена, такими как прион и гомоцистеин. Мудрецы в древности не зря советовали: прежде чем помыслить о чем-то, подумай. Сегодня общепризнанно, что мысль обладает материальной силой, значит, и наш мозг может стать жертвой наших же злых мыслей, которые, кстати, возникают в том числе и при длительном общении со средствами массовой информации, ведь с экрана TV идут и грустные новости, и сцены убийств, и всевозможные "страшилки". За вековую известность БА причин её выдвигалось не слишком много: наследственность, инсульты, травма головы, неправильное питание и хронический стресс. В наше время можно ежедневно наблюдать в СМИ картины драк, рискованных прыжков, всевозможных ударов по голове и от этого создается ложное впечатление, что все эти удары проходят бесследно при лечении или длительном отдыхе, но это, увы, не так. Для пояснения картины изменений в мозге при ударах рассмотрим пример с яйцом. У аккуратно разбитого яйца виден и воздушный мешок, и пленки вокруг белка и желтка и тончайшие ниточки сосудов. Если бы мы не разбили его, а подложили под наседку, то через три недели из него появился бы цыпленок. А если долго и энергично трясти яйцо, постукивая по скорлупе, то цыпленка не появится. Хозяйки называют такое яйцо болтуном. Подобное же происходит и с нашим мозгом при многократных ударах и микроинсультах, это прямой путь к БА. Я нарисовала вам картину необратимого механического воздействия на мозг. А таких причин может быть множество: и химия, и биохимия, и радиация, и охлаждение, всё, вплоть до сильных душевных переживаний.
Есть и ещё одна причина БА, это электромагнитное излучение. Сегодня в мире нельзя найти место для здорового, свободного от электромагнитного излучения, проживания. Где-то ЛЭП, где-то грандиозные пром- и сельхозпредприятия, где-то разработка подземных полезных ископаемых, и над всем этим небеса, фонящие электромагнитным излучением от аэро и космических перемещений. Да что там космос!? Сосчитайте-ка, сколько в вашем доме электропроводов, удлинителей. осветителей, нагревателей, телефонов, телевизоров и гаджетов. И каждый вносит свою лепту в разрушение вашего мозга. Вот и получается, что к 50 годам мозг напоминает местами вышеописанное "яйцо всмятку". Одна только старая микроволновка на вашей кухне способна отбить память не только у стариков, но и у школьников. Ведь орнитологами отмечается, что стаи перелётных птиц сбиваются с курса, пролетая над ЛЭП.
Двойственность стресса
Не оплакивай, смертный, вчерашних потерь.
Дел сегодняшних завтрашней меркой не мерь
Ни былой, ни грядущей минуте не верь,
Верь минуте текущей - будь счастлив теперь.
(Омар Хаям)
Тому тяжело, кто помнит зло. (Пословица)
Сегодня термин "стресс" у большинства связывается с ожиданием неприятностей. Но это не вполне справедливо. Если вспомнить историю этого термина, то он означает не бедствие, а скорее что-то вроде встряски, пробуждения. Не всегда стресс опасен для организма, а иногда он скорее полезен, чем вреден. Например, усталый человек в зимнем лесу сел отдохнуть и задремал, и именно стресс с его волной возбуждения и страха способен поднять человека, стряхнуть с него сонное оцепенение и продолжить дорогу к дому.
К стрессу относятся также и переживания влюбленных в ожидании встречи, и ликование при победе над чем бы то ни было. Выделяемый при этом стрессе адреналин способствует оздоровлению и омоложению мозга. Лишь в последнее десятилетие ученые пришли к мысли, что стресс среди прочих причин приводит к деменции. Ранее его обычно обвиняли в сердечных, нервных и онкологических заболеваниях. Что же это за жуткое пугало для человечества - стресс? По современным понятиям стресс - это сложное изменение в самодеятельности человеческого организма при изменение внешних условий жизни и реакции на эти изменения.
У различных людей эти реакции протекают по-разному, в зависимости от того, как они относятся к источнику стресса. Если они положительны, то люди являются стрессоустойчивыми. А если отрицательны, и устойчивости к стрессу нет, то можно ожидать самых разных заболеваний. Стресс от творческих усилий скорее полезен, чем опасен. Полезен также и стресс, возникающий при кратковременной добровольной встрече нашего организма с холодом: при ходьбе босиком по холодной поверхности, при обливании тела холодной водой, при обтирании разгоряченного после парилки тела снегом. Такой стресс закаливает организм к возможным испытаниям и трудностям.
Губителен лишь длительный и чрезмерный стресс. Об этом хорошо говорится в пушкинской "Сказке о мёртвой царевне и о семи богатырях", где обе царицы умирают: одна от чрезмерной радости ("Восхищенья не снесла и к полудню умерла"), другая от злобы ("Тут её тоска взяла и царица умерла").
Если говорить о нашей стране, то последнее столетие жизнь как нельзя ранее испытывала русский народ на стрессоустойчивость, ведь помимо войн и революций у нас произошла ещё и коренная ломка всех жизненных и семейных укладов. Понятны поэтому и причины сокращения срока жизни к началу 21 века. А вот своевременно покинувшие Россию старообрядцы, проживающие в благополучных странах и живущие по принципу "Воды глубокие плавно текут, люди премудрые тихо живут" показали всему миру пример жизнестойкости и стрессоустойчивости. Они смогли сохранить самое главное в жизни - устойчивые семейные ценности: строгий уклад жизни, чистоту веры и культуры.
Но вернёмся к нашему рассказу о связи БА со стрессом. Реакция организма на стресс состоит из трех стадий: тревоги, сопротивления и изнеможения. На первой стадии организм вырабатывает особые нейрохимические вещества, которые подготовили бы его к состоянию, угрожающему равновесию, на второй стадии организм уже способен к саморегуляции и противодействию неравновесных состояний организма, вызванных стрессом. На этой стадии организм находится в состоянии негативного стресса и ощущения колеблются от усталости до самых разнообразных расстройств. Физиологически все реакции на стресс модулируются нервной системой, состоящей из целой сети нервных волокон. Сеть берёт своё начало в мозгу и проходит по позвоночнику ко всем гладким мышцам, к коже и к кровеносным сосудам. Эта нервная система регулирует пищеварение, частоту сокращения сердечной мышцы, сокращение всех кровеносных сосудов, а также деятельность всех желез. Когда-то эти функции считались непроизвольными, не подлежащие осознанному контролю, отсюда и другое её название - автономная. Она состоит из двух ветвей, одна реагирует на тревожные сообщения возбуждением мозговых центров в стволе головного мозга и способствует мобилизации действий, другая помогает сохранять состояние расслабленности, спокойствия и умиротворения.
Признаками постоянной гиперактивности нервной системы являются раздражительность, бессонница, головные боли, скачки давления, плохое пищеварение, зябкость рук и потливость. Именно этот стресс и вреден для здоровья, так как ведет к истощению ресурсов организма и к ускорению старения.
Иммунная система при таком стрессе разрушается, а замедление иммунных реакций способствует развитию многих болезней, так как при этом ослаблении иммунной системы уменьшается количество клеток, способных бороться с болезнями, снижается количество химических вестников иммунной системы и в результате её реакция на различные интоксикации резко ослабевает.
Стресс приводит также к перепроизводству адреналина и норадреналина. При длительном воздействии их на иммунную систему последняя начинает постепенно разрушаться. К сожалению, многие считают за благо участие в своих жизненных процессах адреналина и в погоне за ним испытывают себя в экстремальных условиях жизни. Но ведь избыток его при стрессовых ситуациях как раз опасен. При этом разрушается связь между рецепторами иммунной системы и ядрами клеток.
Более того, сильный стресс стимулирует выработку в надпочечниках кортизола, который как раз и регулирует расход энергии при кризисных ситуациях. При избытке кортизола функции иммунной системы подавляются, приводя к умственной депрессии и к росту аутоиммунных расстройств. Они проявляются в виде рассеянного склероза и ревматоидного артрита.
Установлено также, что длительный стресс ведёт к старению. Недавние открытия канадских ученых подтвердили, что длительный стресс вызывает усыхание гиппокампа, области мозга, ответственной за функцию памяти. А потеря памяти - это как раз и есть старческая деменция. Возможно ли как-то уменьшить этот вред от длительного стресса? Ответ дает опыт восточных долгожителей. Он показывает, что способность приспосабливаться к жизни, наполненной различными стрессами, является важнейшим фактором замедления старения. Не случайно в Японии бытует поговорка: "если ничего не можешь с этим поделать, то и не беспокойся об этом".
Видимо стресс на востоке воспринимается иначе, чем у большинства жителей Земли, то есть реакция на стресс у них не активируется, а плавно затихает. Японцы, попросту говоря, привыкли жить со стрессом. Значит, и всем нам следует воспринимать трудности жизни по-японски: быть всегда бодрыми и активными, но при этом и неторопливыми, быть независимыми и творческими людьми, способными ощущать счастье в жизни, расслабляться и легко переносить любые разочарования. Желательно также воспитывать в себе открытость, дружелюбие и добросовестность.
К чертам характера, которые сокращают жизнь относятся: уныние, догматизм, упрямство, враждебность, страх, злобность, тревожность, печаль, раздражительность и недоверчивость.
Давно подмечено, что оптимизм благотворно влияет на реакцию иммунной системы и её способность бороться с болезнями. И опять не могу удержаться от устного фольклора на эту тему: "кто не спешит, от того ничего не убежит", "ретивый веку не доживает", "весёлого хворь не берёт", "сам-то стар, да душа-то молода". Всего четыре пословицы, а вмещают в себя все вышеприведённые выкладки, способные не только просветить читателя, но и успокоить его и дать надежду на спокойную и здоровую старость. Подводя итог всему, можно посоветовать каждому быть неторопливым, спокойным и ненапряженным, подобно долгожителям востока.
Медитация против стресса.
Дух дышит, где хочет (А. Шнитке)
Улыбайтесь, господа! (Барон Мюнхаузен)
Сейчас много пишут о медитации как средстве против депрессии и стресса. Некоторые под медитацией понимают насильственное успокоение нервной системы. Главная цель медитации - достичь контроля над умом и отогнать назойливые мысли.
Разновидностей медитаций довольно много, но остановимся на тех, с которыми мы встречаемся повседневно, но не выделяя их как методы медитации. Это, например, одинокая прогулка по знакомой пустынной местности или безо всякой мысли поглаживание мурлыкающей кошки.
В России успокоение ума при медитации происходило в молитве. При ней мы освобождаем ум от посторонних мыслей. Даже такие простые присловья как: от бога не до порога, дай-то бог, господи помилуй и другие, фактически являющиеся краткими молитвами, и уже замедляют ритм жизни как внутри себя, так и вне. Эти медитации вызывают внутреннюю вибрацию, которая синхронизирует наш разум и нервы.
Сегодняшняя медицина выделяет три показателя здоровья в старости; слух, зрение и давление крови. Индийскими учёными доказано, что они все значительно улучшаются при длительной медитации. Разрыв в сроке активной жизни между обычными людьми и длительно медитирующими достигает 12 лет.
Многие восточные практики медитации развивают такие духовные качества, как сочувствие, любовь, мудрость. Всё это необходимо для увеличения продолжительности жизни. Первыми медитирующими мистиками были китайские монахи. В древнем китайском манускрипте утверждается, что благодаря подлинному просветлению, достигаемому при медитации, жизнь продлевается до нескольких столетий.
Дорогостоящие психологические практики учат медитировать под бессмысленные с нашей точки зрения слова, например, "оум", а не лучше ли нам медитировать под молитвы? Вчитайтесь в слова Богородичной молитвы, в которой каждое слово является лекарством: 1. "Огради меня от уныния" говорится в этой молитве. А ведь именно уныние не только считается грехом в православии, но оно же по данным психологов больше всего разрушает иммунитет и повреждает мозг, подобно микроинсультам. 2. "Огради меня от забвения". Это уже прямая молитва от потери памяти. 3. "Огради меня от неразумия". Выше уже говорилось, что разум является продуктом подсознания, он старше и сильнее ума и поэтому неразумное поведение осложняет работу мозга. 4. "Огради меня от нерадения". В этих словах человека предостерегают от такого порока, как лень, от нерадивого отношения к своим обязанностям: матери, отца, сына, дочери. Особенно опасно нерадение о престарелых родственниках и тех, кто потерял часть памяти или же оскудел умом. Результатом хорошей медитации является то, что постепенно ум начинает успокаиваться и приходит ощущение внутреннего мира и счастья. Так что каждодневная многократная молитва - это полезная медитация, она оздоравливает мозг.
Если сегодня мы слишком много времени тратим на пребывание в нашем прошлом или в будущем, то медитация заставляет нас сосредоточиться на вечном настоящем. Настоящее - это то, о чём поётся в песне "есть только миг между прошлым и будущим, именно он называется жизнь". И на самом деле, в настоящем протекает вся наша жизнь, единственная реалия жизни - это настоящее.
Еще одним положительным следствием длительной медитации является проявление в человеке так называемой внутренней улыбки. В книге Норбекова "Опыт дурака" подробно описано, как взрастить в себе и затем удерживать это чувство внутренней улыбки. Вначале он советует насильно удерживать на лице улыбку как можно дольше вплоть до боли в мускулах лица. Время от времени можно проверять наличие улыбки с помощью зеркала. Потом, когда мышцы лица достаточно привыкнут к этому постоянному напряжению, можно поразмышлять и о том, кому из ваших близких можно послать эту вашу взрощёную с таким трудом улыбку. Можно также мысленно привязать её к различным органам и закрепить её там. Не зря же в детской песенке поётся "поделись улыбкою своей и она к тебе не раз ещё вернётся".
Вообще наши эмоции отнюдь не являются изолированными сущностями. Мы ощущаем их в ответ на то, что воспринимаем из окружающей среды. И, когда мы видим улыбку другого человека, мы воспринимаем ее как выражение теплоты, направленной на нас. Это дает команду мозгу и в целом всему организму ответить на нее, выделяя химические вещества, которые производят определенные изменения в организме. Организм интерпретирует это как приятную эмоцию. Если же собеседник хмурится, мы воспринимаем это как неприятную эмоцию. Но, если бы наше восприятие всецело бы зависело от внешнего мира, мы при виде хмурой гримасы собеседника оказались бы в мире боли. К счастью, мы можем вспомнить того же человека, но с приятной улыбкой, и в то время, когда этот человек любил нас. Так что этот ментальный положительный образ создает ту же эмоциональную окраску, как и при реальной улыбке. Точно так же мы можем направить наши мысли в положительную сторону. Попытайтесь воссоздать эту ситуацию с внутренней улыбкой.
Сидя прямо и вспоминая приятные события из жизни, создайте искусственно ощущение энергии улыбки сначала в голове. Продолжайте ощущать эту внутреннюю улыбку постепенно во всем организме. Возможно, при этом вы захотите поместить энергию внутренней улыбки в те места организма, которые индийские мудрецы называют чакрами. Тогда медленно, не торопясь, проходите все семь чакр по ходу позвоночного столба. Наполнившись этой энергией, пошлите ее близким, друзьям и вообще всем людям. Медитация внутренней улыбки применяется для того, чтобы открывать свое сердце любви и сочувствию, освобождаться от отрицательных эмоций, прощать других и устанавливать мир с самим собой.
Кроме этого состояния внутренней улыбки очень важно научиться дышать животом. Освойте упражнения брюшного дыхания.
Лежа на спине, ноги чуть шире плеч, одна рука на груди, другая на пупке. Вдыхая через нос, смотрите, как приподнимается рука, лежащая на пупке. Задержав воздух в животе на несколько секунд, медленно выдыхайте его через рот. Сосредоточьтесь на таком дыхании, смотря, как вверх и вниз двигается ваша рука. Делая вдох, медленно считайте до четырех. Представляйте, как теплый воздух втекает в ваши легкие, и это теплота плавно растекается по всему телу. После этого мягко выпустите большую часть воздуха из легких, наблюдая, как рука на пупке плавно идет вниз. Думайте при этом только о хорошем, вспоминайте счастливые моменты своей жизни, планируйте радости и в будущем.
После твердого усвоения приемов брюшного дыхания, переходите к более сложной процедуре: гимнастике Стрельниковой. Установлено, что она способствует рассасыванию мелких очагов воспаления, восстановлению нормальной картины крови, восстанавливает нарушения в рецепторах центральной нервной системы. И, хотя видный ученый-пропагандист гимнастики Стрельниковой М. Щетинин не решается точно сформулировать, что происходит в коре головного мозга в процессе исполнения гимнастики Стрельниковой, он всё же считает, что она активно включает обменные процессы во всех центрах коры больших полушарий. Особенно интенсивно гимнастика воздействует на центры радости, удовольствия. Ценным в гимнастике Стрельниковой является и то, что она помогает больным на любой стадии болезни и может выполняться как сидя, стоя, так и лежа. Из 12-то описанных упражнений гимнастики неплохо регулярно выполнять хотя бы первые три. Время это займет не более чем по полчаса утром и вечером.
1. "Ладошки". Из любого положения согните руки в локтях, как бы показывая ваши раскрытые ладони зрителям. Затем делайте резкий короткий вдох носом, как бы принюхиваясь, одновременно сжимайте ладони в кулачки хватательным движением. Руки при этом остаются неподвижными. Выдох после активного вдоха совершается свободно, пассивно через рот или нос. Кулачки разжимаются. Важно совершенно не думать о выдохе. Сделав четыре активных вдохи и четыре пассивных выдоха, отдохните пять секунд и все повторите. Всего следует выполнять 96 вдохов-движений.
2. "Погончики". Сжатые в кулаки кисти рук прижмите к поясу. В момент короткого шумного вдоха носом с силой толкайте кулаки к стопам, как бы сбрасывая что-то с рук. Во время этого толчка кулаки разжимаются. Плечи в момент вдоха напрягаются, руки вытягиваются, а пальцы рук широко растопыриваются. Это тоже очень важно. На пассивном выдохе вернитесь в исходное положение: кисти рук на поясе, пальцы сжаты в кулаки, выдох ушел сам собой. Если при выдохе вы выпускаете воздух (именно выпускаете, а не выталкиваете из себя), то рот широко не открывайте. Воздух выходит абсолютно пассивно, не думайте об этом. Подряд, без остановки, нужно сделать 8 вдохов-движений, затем отдых 3 секунды, и все повторить. Общее количество вдохов-движений должно быть 96.
3. "Насос". Исходное положение - сидя или стоя, но лучше стоя. Стоять прямо, руки опущены. Слегка наклоняйтесь вниз, к полу, спина круглая, голова опущена, взгляд в пол. Шею не тянуть и не напрягать. При наклоне делайте короткий шумный вдох, как бы понюхайте пол. Слегка разогнитесь, но полностью не выпрямляйтесь, в этот момент воздух пассивно выходит. Всего надо сделать с короткими перерывами 96 вдохов-движений.
Никогда не вредно мысленно благословлять всех своих близких. Заодно уместно сосчитать число своих так называемых контактов (друзей). Доказано, что социальные узы помогают защищаться от сердечно-сосудистых болезней, депрессии, алкоголизма, туберкулеза, артроза, шизофрении и даже от простуды. Известно, что недавно овдовевшие и разведенные люди болеют в 5 раз чаще, а болезни протекают тяжелее. Каждому из нас желательно иметь не менее пяти-шести друзей: социальных контактов. Приводится такой пример усиления иммунитета, благодаря социальному контакту. В Японии столетняя слепая женщина, проживающая в доме престарелых, внезапно прозрела после того, как у нее появилась новая соседка по комнате. Более молодая, веселая, энергичная и очень добрая женщина, горячо сочувствующая слепой соседке, она так активно "тормошила" её, что та стала видеть.
Еда и питье в лечении БА
"Ты есть то, что ты ешь".
(Современная пословица)
О том, как велика роль питания в возникновении и течении БА, говорит опыт южноамериканских стран, в частности Аргентины, где БА носит чуть ли не эпидемический характер, ею страдают целыми семьями и из поколения в поколение. Общим фактором для всех этих стран является то, что в основе питания лежит мясо, приготовленное разными способами, чаще всего - жареное. Пример - шашлык: предварительно замаринованное обжаренное мясо. Здесь кажется уместным упоминание о болезни "коровье бешенство". Замечено, что болезнь развивается при злоупотреблении телячьим мясом с кровью. Проявляется она в нарастающей слабости, возникшем скудоумии; болезнь сводит человека в могилу за полгода.