В центре Праги скромно, в одну витрину, ожидает туристов музей пыток.
За подслеповатым стеклом, мерцающим отражением прохожих, сидит человек, восковой; в нем выраженно больше подробностей, чем в реальном, простом прохожем. Морщины на лице четкие и глубокие лишениями, страдание, складки оборванных одежд, каждая нога обута в испанский сапог. Кажется слышен хруст костей бедняги.
Его взгляд, направлен вверх, глаза полны неземного блеска. Невольно, ни в коем случае не помышляя разделить его страдания, проследила за его взглядом.
Смотрит на окна второго этажа противоположного здания с надписью, обещающей блаженство тайского массажа.
В огромной витрине, за надписью, сидит живая, даже шустрая женщина, окунув ноги в аквариум с рыбками-людоедками, которые привычно в мутной воде объедают ноги пришедшего, шелестя толстыми рыбьими губами, откусывая кусочки плоти и доставляя этим обещанное на рекламе удовольствие. Взгляды блаженствующей женщины и воскового узника встретились. Узник смотрит на неё пылающим, почти лихорадочным взглядом. Трудно додумать чувства, которые мог бы выражать этот взгляд: страдание, посылаемое из ада в пресыщенность рая, последние признаки последней любви, жажда, вожделение? Взгляда женщины было не разобрать: она напряжённо прищурилась и , как внезапно очнувшийся ото сна, резко рванулась вперёд, в сторону узника, и тут же мягко опустилась на спинку кресла. Рыбки торопливо доедали, сражаясь друг с другом, кусочки кожи, которые им удавалось со все большим трудом откусывать от ее розовых пяток.