Lib.ru : Красногоров Валентин Самуилович. Грабеж среди бела дня

Валентин Красногоров

ГРАБЕЖ СРЕДИ БЕЛА ДНЯ

Авантюрная комедия-фарс

ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по ней в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке (в том числе изменение названия) без письменного разрешения автора.

Полные тексты всех пьес, рецензии, список постановок

Контакты:

WhatsApp/Telegram +7-951-689-3-689

e-mail: valentin.krasnogorov@gmail.com

Cайт: http://krasnogorov.com/

No Валентин Красногоров

Аннотация

Парадоксальная авантюрная комедия. Группа жуликов пытается ограбить квартиру. Намеченный план операции нарушается непредвиденными обстоятельствами, связанными с интимными отношениями между ее участниками. 2 мужских, 2 женских роли. Интерьер.

Действующие лица

МИХАИЛ

УЛЬЯНА

АННА

ПОЛИЦЕЙСКИЙ

Квартира, обставленная очень хорошей мебелью. Во всем чувствуется вкус и достаток. В квартире поначалу никого, затем слышится скрип входной двери, и в комнату осторожно входит Михаил. Он медленно и с некоторой опаской оглядывает квартиру. Убедившись, что никого нет, успокаивается, вынимает из кармана ключи, возвращается к выходу, запирает дверь и снова оглядывает квартиру, но уже не настороженно, а удовлетворенно и деловито: открывает и закрывает дверцы шкафов, рассматривает статуэтки, картины, вазы и безделушки. Услышав какой-то стук, он на мгновение замирает, прислушивается, потом успокаивается и продолжает исследовать квартиру. Вынув из письменного стола один из ящиков, начинает изучать его содержимое. Вдруг он снова вздрагивает, прислушивается, Тяжелая входная дверь открывается с резким скрипом. Михаил быстро задвигает ящик назад и пытается спрятаться, но в этот момент входит Ульяна.

МИХАИЛ. Черт возьми, зачем ты пришла?

УЛЬЯНА. Я подумала, что тебе одному будет скучно.

МИХАИЛ. Мне не скучно.

УЛЬЯНА. Неужели ты нисколько по мне не скучал?

МИХАИЛ. Я очень скучал, но мне не скучно.

УЛЬЯНА. Совсем-совсем?

МИХАИЛ. Как видишь, я очень занят, мне скучать некогда.

УЛЬЯНА. Ты как-то холодно со мной разговариваешь.

МИХАИЛ. Дорогая, я разговариваю с тобой очень тепло, но я работаю.

УЛЬЯНА. Я буквально на минутку. Не хочу тебе мешать.

МИХАИЛ. Минутка уже кончилась.

УЛЬЯНА. Это ты называешь "разговаривать тепло"?

МИХАИЛ. Дорогая, здесь неподходящее место и еще менее подходящее время для выяснения отношений.

УЛЬЯНА. Ладно, раз я встретила такой прием, я уйду.

МИХАИЛ. Не сердись.

УЛЬЯНА. Я не сержусь. Обними меня на прощание.

МИХАИЛ. Какое "прощание"? Через час мы увидимся.

УЛЬЯНА. Ты не хочешь меня обнять?

МИХАИЛ. Если на прощание, то хочу. (Обнимает Ульяну, одновременно подвигая ее в сторону выхода.)

УЛЬЯНА. Ну, пока.

МИХАИЛ. Пока.

УЛЬЯНА. (Освобождаясь.) Как тебе нравится эта квартирка?

МИХАИЛ. Пока не разобрался. Но, видно, ее хозяйка не бедная.

УЛЬЯНА. Еще бы! Она в мэрии заведует контролем качества продуктов на торговых базах. Представляешь, сколько ей отстегивают?

МИХАИЛ. Думаю, немало.

УЛЬЯНА. Потому и такая квартира. Золотое дно. А ты мне даже спасибо не сказал.

МИХАИЛ. Большое спасибо. Мне кажется, ты собиралась уйти.

УЛЬЯНА. Уже иду. (Делает шаг к двери, но поворачивается.) Обними меня.

МИХАИЛ. Я ведь уже обнимал.

УЛЬЯНА. Еще раз.

МИХАИЛ. С радостью. (Обнимает Ульяну.)

УЛЬЯНА. Правда, нам с тобой хорошо?

МИХАИЛ. Очень. (Обнимая и подталкивая ее к выходу.) Не приходи, пока я не закончу. Вот, сделаю дело, и тогда обнимемся по-настоящему. Жди.

Ульяна уходит. Михаил облегченно вздыхает и снова принимается разбирать содержимое ящика. Проходит две-три минуты, и снова скрип отворяемой двери заставляет Михаила напрячься. Входит Ульяна.

МИХАИЛ. Еще один твой приход, и у меня будет инфаркт. Я и так весь на нервах.

УЛЬЯНА. Я буквально на одну секунду. Только спросить: ты не забыл снять квартиру с охраны, как я тебя учила?

МИХАИЛ. Забыл.

УЛЬЯНА. Вот видишь. Хорошо, что я пришла и напомнила.

МИХАИЛ. Но охрана не сработала.

УЛЬЯНА. Откуда ты знаешь? Может быть, полиция уже сюда едет.

Михаил обеспокоенно смотри в окно.

УЛЬЯНА. Пойду в прихожую, проверю. (Уходит и возвращается.) Да, действительно, охрана не включена. Должно быть, хозяйка забыла нажать кнопку. Ну, не буду тебе больше мешать. (Направляется к выходу, но возвращается.) Поцелуй меня.

Михаил целует Ульяну.

А теперь я тебя. (Продолжительно целует.)

МИХАИЛ. (Осторожно освобождаясь.) Иди.

Ульяна уходит. Михаил с облегчением вздыхает, оглядывает комнату, не без труда вспоминая, на каком ящике он прервал свои поиски, и снова принимается за работу. Снова скрип отворяемой двери. Михаил хватается за сердце. Входит Ульяна.

УЛЬЯНА. Это опять я.

МИХАИЛ. (Держась за сердце, опускается на диван.) Ты не знаешь, где тут держат валерьянку или что-нибудь похожее.

УЛЬЯНА. В ванной. Сейчас принесу. (Уходит и возвращается с пузырьком и стаканом воды. Капает валерьянку.) Пей.

МИХАИЛ. (Выпивая лекарство.) Спасибо.

УЛЬЯНА. Вот видишь? Что бы ты без меня делал? А еще не хотел, чтобы я приходила.

МИХАИЛ. До сих пор руки трясутся.

УЛЬЯНА. Чего ты так дрожишь? Надо быть смелее. Запомни простую вещь: хозяева боятся воров больше, чем воры хозяев.

МИХАИЛ. Слушай, зачем ты нацепила на себя столько золотых побрякушек. Кольца, серьги, браслеты...

УЛЬЯНА. Чтобы выглядеть.

МИХАИЛ. Зачем? Тут же никого нет.

УЛЬЯНА. А ты?

МИХАИЛ. Я не в счет. Мы же пришли на дело.

УЛЬЯНА. Женщина всегда должна выглядеть.

МИХАИЛ. Для этого ты и пришла, чтобы покрасоваться?

УЛЬЯНА. Нет. Напомнить, чтобы ты поторопился. У тебя есть всего часа два.

МИХАИЛ. Из которых полчаса уже прошли.

УЛЬЯНА. Ты еще не закончил?

МИХАИЛ. Еще не начал.

УЛЬЯНА. Что же ты так копаешься? Но не расстраивайся. Я для того и пришла, чтобы тебе помогать.

МИХАИЛ. Спасибо. Ты мне очень поможешь, если пойдешь домой.

УЛЬЯНА. Нет, раз уж пришла, так останусь. Ты ведь не знаешь, где что лежит. А я тебе выложу все, как на блюдечке. Ты был в спальне?

МИХАИЛ. Нет еще.

УЛЬЯНА. Я же тебе говорила, что с нее надо начинать. Сиди здесь, я сейчас. (Выходит в спальню и возвращается с большой шкатулкой, в которой торчит ключ.) Вот, взгляни.

МИХАИЛ. (Открывает шкатулку, вынимает оттуда горсть украшений - цепочек, кулонов и пр.) Думаешь, эти побрякушки имеют какую-нибудь цену?

УЛЬЯНА. А это мы сейчас узнаем. (Высыпает содержимое шкатулки на стол.).

МИХАИЛ. Давай, я этим займусь, а ты иди домой.

УЛЬЯНА. Ты же ничего не понимаешь в драгоценностях. Я уверена, ты бриллиант не отличишь от простой стекляшки.

МИХАИЛ. А и незачем рассматривать это прямо сейчас. Сгребу все в мешок, а потом покажем специалистам.

УЛЬЯНА. Дорогой, специалист - это я, твоя Ульяна. И я с тобой рядом. Не надо ни к кому ходить. Я сама тебе все объясню. (Примеряет у зеркала жемчужное ожерелье.) Ну как? Нравится?

МИХАИЛ. (Равнодушно.) Бусы как бусы.

УЛЬЯНА. (Любуясь собой.) Не бусы, а ожерелье из жемчуга. Причем натурального и очень крупного. Наверняка оно стоит бешеные деньги. Я оставлю его себе.

МИХАИЛ. (Сразу заинтересовавшись.) Постой... Говоришь, "бешеные"? А почему себе? Разве мы не договорились всё делить пополам?

УЛЬЯНА. Дорогой, мужчины не делятся с женщиной драгоценностями, они их ей дарят. Ты же не собираешься сам носить это ожерелье.

МИХАИЛ. Нет, конечно, но почему оно все-таки должно быть твоим?

УЛЬЯНА. Ну хорошо, давай тогда сделаем так: это ожерелье будет твое, но ты мне сразу его подаришь. Подарки - это дрова, без которых гаснет костер любви. (Возвращается к столу и перебирает драгоценности.) Посмотри, а это же бриллиантовое колье! (Снова спешит к зеркалу.) Классно, правда?

МИХАИЛ. Очень красиво.

УЛЬЯНА. Не знаю, правда, носят ли жемчуга вместе с бриллиантами. Как ты считаешь?

МИХАИЛ. Дорогая, мы не в ювелирном магазине. Потом, дома, примеряй что угодно и сколько угодно, а сейчас давай сначала закончим дело.

УЛЬЯНА. Мы и занимаемся делом.

МИХАИЛ. Лучше бы ты шла домой: у нас все время уходит на разговоры, а часы тикают. Ты мешаешь мне сосредоточиться.

УЛЬЯНА. (Вздыхает.) Хорошо, уйду. Я понимаю, что мешаю тебе, но не могу удержаться.

МИХАИЛ. Оставь ожерелье и сними колье. Потом поделим все вместе.

УЛЬЯНА. (Снимая колье.) А ты меня не обманешь?

МИХАИЛ. Конечно нет. Я ведь тебя люблю, а любимых людей разве обманывают?

УЛЬЯНА. Очень-очень любишь?

МИХАИЛ. Очень-очень.

УЛЬЯНА. Или очень-очень обманываешь?

МИХАИЛ. Очень-очень люблю.

УЛЬЯНА. Одно другому не мешает.

МИХАИЛ. Иди. И чем дальше ты уйдешь, тем больше я буду тебя любить.

УЛЬЯНА. А разве так бывает?

МИХАИЛ. Только так и бывает.

УЛЬЯНА. Хорошо, я больше не приду, не беспокойся. Работай спокойно.

МИХАИЛ. Запри за собой дверь.

УЛЬЯНА. Обязательно.

Ульяна уходит. Михаил вытирает со лба пот, выпивает стакан воды и, приободрившись, продолжает планомерное обследование квартиры. Снова слышится скрежет поворачиваемого ключа и скрип. Михаил раздраженно швыряет отмычку, которой он в этот момент вскрывал замок одного из ящиков, и направляется к двери с намерением устроить Ульяне выволочку. Навстречу ему входит Анна - стройная элегантная женщина средних лет. Оба замирают от неожиданности. Пауза. Анна первая овладевает собой.

АННА. Здравствуйте.

МИХАИЛ. (Не зная, что сказать.) Как вы сразу с места в карьер: не успели зайти, и уже "здравствуйте".

АННА. Вы кто?

МИХАИЛ. А вы кто?

АННА. А как вы думаете?

МИХАИЛ. Я думаю, вы - хозяйка квартиры.

АННА. Вы очень сообразительны.

МИХАИЛ. Почему вы здесь?

АННА. А где я должна быть?

МИХАИЛ. Во всяком случае, не здесь, не у себя дома.

АННА. С чего вы это решили?

МИХАИЛ. (Смутившись.) Так мне сказали.

АННА. Кто сказал?

МИХАИЛ. Неважно.

АННА. Изменились планы. Такое случается.

МИХАИЛ. Да уж верно говорится: пока баба с печи летит, семьдесят семь дум передумает. Извините, я не имел намерения быть невежливым.

АННА. Как вы сюда попали? Ведь дверь была заперта.

МИХАИЛ. А вы как сюда проникли?

АННА. Странный вопрос хозяйке дома. Открыла своим ключом. Так что все-таки вы тут делаете?

МИХАИЛ. Я... Я, собственно, пришел вас навестить.

АННА. Зная, что меня не будет дома?

МИХАИЛ. Кроме того, я хотел узнать, не продаете ли вы эту квартиру.

АННА. И для этого рылись в моих вещах? Перестаньте врать, если не умеете. Так у вас будет меньше неприятностей. Откуда вы узнали, что меня не будет дома? Только отвечайте честно.

МИХАИЛ. Подслушал случайно один телефонный разговор.

АННА. А если совсем честно?

МИХАИЛ. На квартиру меня навела одна женщина.

АННА. Ульяна?

МИХАИЛ. Так вы ее знаете?

АННА. Еще бы мне не знать! Ведь она приходит ко мне убирать квартиру. Но вы, видимо, знакомы с ней намного ближе.

МИХАИЛ. Ну...Как вам сказать...

АННА. Сознайтесь, к чему стесняться. Иначе она не дала бы вам ключ.

МИХАИЛ. Нет смысла отрицать.

АННА. Сколько она за это запросила?

МИХАИЛ. Долю от дохода.

АННА. Я смотрю, на стол уже вывалены мои драгоценности. Доход ожидался немалый. Жаль будет от него отказаться, не правда ли.

МИХАИЛ. (Он уже чувствует себя более уверенно.) А я и не собираюсь отказываться. Кто мне помешает взять все, что мне нравится?

АННА. Я. Если захочу.

МИХАИЛ. Как вы, слабая женщина, можете помешать? Мой совет: если хотите остаться целой, сядьте в сторонке и не шевелитесь.

АННА. Надеюсь, вы не собираетесь наставлять на меня пистолет?

МИХАИЛ. Я честный профессионал, не варвар и не садист, и никогда не подниму руку на человека, тем более на женщину. У меня есть твердые моральные принципы. Да у меня и пистолета нет.

АННА. Вы меня успокоили.

МИХАИЛ. Но если вы меня вынудите, то придется применить силу.

АННА. В каком смысле "вынудите"?

МИХАИЛ. В смысле не дадите спокойно кое-что забрать и уйти.

АННА. А как же ваши твердые принципы?

МИХАИЛ. Твердость принципов зависит от суммы, которую можно получить за их нарушение.

Михаил начинает складывать в шкатулку драгоценности. Анна пытается его остановить.

Уберите руки. Сидите тихо.

АННА. А если я не подчинюсь? Подниму крик?

МИХАИЛ. Очень вам этого не советую. (Вынимает пистолет.)

АННА. (Очень спокойно.) Вы хотите меня пристрелить?

МИХАИЛ. Нет, только связать и заткнуть рот кляпом. Но будете вести себя неразумно, могу и пристрелить.

АННА. В свою очередь, я тоже вам очень этого не советую.

МИХАИЛ. Что может мне помешать?

АННА. Вы сказали, что вы профессиональный вор?

МИХАИЛ. В общем, да.

АННА. И всегда им были?

МИХАИЛ. Официально - нет. А на деле - да.

АННА. Сидели хоть раз?

МИХАИЛ. Нет. Чего вдруг? Я порядочный человек.

АННА. Но вы же всю жизнь воровали.

МИХАИЛ. Ну и что? Я один, что ли? Зачем эти расспросы?

АННА. Странно: вы считаете себя профессионалом, а не знаете элементарных вещей.

МИХАИЛ. Чего именно я не знаю?

АННА. Вот, вы в мое отсутствие пытались похитить мое имущество. На юридическом языке это называется кража.

МИХАИЛ. Ну и что? Это все знают.

АННА. Но я пришла, я уже здесь. И если у меня отбирают вещи в моем присутствии и против моей воли, это уже называется грабеж.

МИХАИЛ. (Пожимая плечами.) Кража, грабеж - какая разница?

АННА. Какая разница? - Пять лет.

МИХАИЛ. Это как?

АННА. А так, что за кражу, особенно в первый раз, дадут всего до двух лет, а за грабеж - до семи. Но если вы под угрозой пистолета меня свяжете, то это будет уже считаться разбоем.

МИХАИЛ. И что тогда?

АННА. Не мешало бы читать иногда Уголовный кодекс. Это очень интересная книга. Ее должен знать каждый порядочный человек.

МИХАИЛ. А что в ней может быть интересного?

АННА. Например, статья сто шестьдесят вторая. "Разбой, то есть нападение с применением насилия, либо с угрозой применения такого насилия в целях хищения чужого имущества, совершенное с незаконным проникновением в жилище, наказывается лишением свободы на срок до двенадцати лет".

МИХАИЛ. До двенадцати?!

АННА. Так что я советую вам спрятать пистолет.

МИХАИЛ. Он у меня игрушечный.

АННА. Не имеет значения. Угроза насилия приравнивается законом к самому насилию. Кстати, за убийство можно получить до двадцати лет.

МИХАИЛ. (Пряча пистолет.) Приятно иметь дело с интеллигентным человеком.

АННА. Удовольствие взаимно.

МИХАИЛ. Конечно, беседа про кражу, грабеж и разбой очень познавательна, но что вы сможете со мной сделать, когда я скроюсь вместе с украденным добром?

АННА. С награбленным.

МИХАИЛ. Хорошо, пусть "с награбленным". Все равно - ищи ветра в поле.

АННА. Вы не понимаете простую вещь: вы можете уйти из квартиры, но не сможете уйти от наказания.

МИХАИЛ. Почему?

АННА. Считайте, что вы уже пойманы.

МИХАИЛ. Кем? Вами, что ли?

АННА. Полиция задаст себе простые вопросы: кто навел вора на квартиру? Кто дал ему ключ? Кто знал, когда хозяйки не будет дома? Ответ один - Ульяна. Вы ведь, кажется, только что признались, что знакомы с ней очень близко?

МИХАИЛ. Ну... В общем...

АННА. Из деликатности я не задаю более интимных вопросов. Вас видели где-нибудь вместе?

МИХАИЛ. (Уныло.) Конечно.

АННА. Тогда через нее вас найдут за считанные часы.

МИХАИЛ. (Безнадежно.) Кажется, я совершил глупость.

АННА. И пребольшую. Вы можете спастись только в одном случае...

МИХАИЛ. (С жадным интересом.) В каком?

АННА. Если я откажусь подавать на вас жалобу в полицию. Как будто никакой попытки грабежа и не было.

МИХАИЛ. А вы сделаете это?

АННА. Чего ради я должна вас щадить?

МИХАИЛ. Может быть, нам лучше с вами как-то договориться?

АННА. О чем?

МИХАИЛ. Как обычно в таких случаях. Я всегда ношу с собой на всякий случай некоторое количество валюты...

АННА. Оставьте ее себе.

МИХАИЛ. Нет, я чувствую себя перед вами виноватым: пытался вас ограбить, пугал пистолетом, устроил в квартире беспорядок... Я обижусь, если вы не возьмете за это небольшой подарок. (Достает бумажник, вынимает оттуда довольно увесистую пачку денег.) Каюсь: даю грязными руками, но от чистого сердца.

АННА. Хорошо, чтобы вас не обидеть, я его возьму. Что вы хотите взамен?

МИХАИЛ. Ничего. Ровным счетом ничего. Только не подавайте в полицию заявление. Я тут не был, в квартиру никто не входил, внешность мою вы не помните...

АННА. А я ее как раз прекрасно запомнила: красивый видный мужчина, хорошо сложен...

МИХАИЛ. (Бросает довольный взгляд в зеркало, поправляет галстук.) Вы и в самом деле считаете, что я неплохо выгляжу?

АННА. Разумеется. Вы сразу произвели на меня впечатление. Знаете что? Мне бы не хотелось отпускать вас отсюда с пустыми руками. На подарок полагается отвечать подарком. Возьмите в этой квартире все, что хотите и сколько хотите.

МИХАИЛ. Вы серьезно?

АННА. Вполне. Так что напрасно вы наставляли на меня пистолет. Я и так готова отдать вам все.

МИХАИЛ. Все?! Мне?

АННА. Чему вы удивляетесь? Вы приятный вежливый мужчина, и, к тому же, сделали мне щедрый подарок. Так почему я должна мелочиться? Вот, например, поглядите: чудесный диван и совершенно новый. (Подходит к дивану.) Итальянская работа. Берите. Прямо сейчас.

Михаил внимательно и с интересом изучает диван, пробует обивку и пр.

МИХАИЛ. Вы шутите? Как я его утащу?

АННА. Очень просто. Вызовите перевозку, приедет грузовик и мигом все заберет. (Многозначительно.) Впрочем, диван нам с вами может еще пригодиться. Выберите пока что-нибудь другое: шкаф, стол, телевизор или все вместе - что хотите.

МИХАИЛ. Вы меня разыгрываете.

АННА. Нисколько. Как сказал поэт, "что отдашь - твое, что скроешь,- то потеряно навек". У меня широкая натура. Я больше люблю давать, а не брать. (Многозначительно.) Вы меня поняли? Давать.

МИХАИЛ. (Нерешительно.) Я что-нибудь возьму, а вы сдадите меня полиции.

АННА. Лишить себя такого мужчины и остаться одной? Зачем? И что я на этом заработаю?

МИХАИЛ. Будь я проклят, если я что-нибудь понимаю.

АННА. Не хотите брать сейчас, подумайте, не торопитесь. Можете приехать за вещами и в другой день. Как видите, я не отбираю у вас ключ. Дверь в мою квартиру для вас всегда будет открыта.

МИХАИЛ. (Недоверчиво.) И вам так-таки ничего не жалко?

АННА. А зачем жалеть? Земные блага - ничто по сравнению с богатством духа. Вы, наверно, думаете точно так же.

МИХАИЛ. Я?.. Ну да, конечно. И все-таки я не могу поверить, что вы готовы отдать все, что вам принадлежит.

АННА. Я сама хочу кому-то принадлежать. Если женщина никому не принадлежит, она неполноценная женщина.

МИХАИЛ. Вы - необыкновенная. Скажу честно: таких я никогда не встречал.

АННА. Спасибо. Мне кажется, теперь, когда мы друг друга немного узнали, нам пора познакомиться. Меня зовут Анна.

МИХАИЛ. А меня Михаил.

АННА. Очень приятно. Почему бы нам не выпить по чашке кофе?

МИХАИЛ. Я с удовольствием.

АННА. Тогда подождите здесь минутку. (Указывая взглядом на стол, где все еще рассыпаны украшения и громоздятся ящики, вынутые Михаилом из шкафов.) Можете пока освободить стол, а то некуда чашки поставить.

МИХАИЛ. (Смущенно.) Да, конечно.

Анна выходит. Михаил убирает назад вынутые ящики, закрывает дверцы шкафа и начинает складывать украшения в шкатулку, Подумав, оглядывается и быстро хватает жемчужное ожерелье. После некоторого колебания кладет его назад в шкатулку, но через мгновение снова хватает его и хочет засунуть в карман, но спрятать его мешает лежащий в кармане пистолет. Михаил вынимает пистолет, кладет его на стол и кое-как, путаясь, засовывает длинную нитку жемчуга в карман. Входит Анна, неся поднос с чашками и блюдцами.

АННА. Стол уже свободен? Спасибо. (Отодвигает в сторону шкатулку и ставит чашки.) Сахарницу и сливки не нашла, но есть печенье. Кофе готов, сейчас принесу. (Берет в руки пистолет. Михаил напрягается.) Пистолет-то у вас настоящий.

МИХАИЛ. (Сильно нервничая.) Вы поосторожней. Наверно, и обращаться-то с ним не умеете.

АННА. Почему же, прекрасно умею. (Направляет пистолет на Михаила, затем с улыбкой кладет его на стол.) Возьмите его, а то забудете. (Возвращаясь на кухню, бросает на ходу.) У вас из кармана торчат бусы, можете выронить.

Михаил с виноватым видом кладет ожерелье назад в шкатулку и прячет в карман пистолет. Анна выходит и возвращается с кофейником и тарелкой печенья.

Садитесь, пожалуйста.

Оба садятся за стол. Анна разливает кофе. Короткая пауза.

Ну, рассказывайте.

МИХАИЛ. О чем?

АННА. О себе. Вы сильно нуждаетесь?

МИХАИЛ. Нет, не очень.

АННА. Зачем же воруете?

МИХАИЛ. А вы думаете, воруют только бедные? Они-то как раз работают. Где и что им присваивать? Всерьез воруют только богатые.

МИХАИЛ. Так вы богатый?

АННА. Не бедный.

АННА. Вы где-нибудь работаете?

МИХАИЛ. Теперь нет. Раньше работал.

АННА. Где?

МИХАИЛ. (Неохотно.) В аппарате губернатора.

АННА. На какой должности?

МИХАИЛ. На хорошей.

АННА. И вам не стыдно теперь шастать по квартирам?

МИХАИЛ. Стыдно, конечно. Еще как стыдно. Что это за работа по мелочам: старые ноутбуки, подержанная одежда, никому не нужные статуэтки, дешевые картины... То ли дело раньше! (Ностальгически.) Дома... Земли... Валюта ... Нефть... (Вздыхает.) А что теперь? Так я докачусь до чайных ложек и дамских сумочек, в которых ничего нет, кроме губной помады.

АННА. Ну, положим, в домах можно найти не только помаду.

МИХАИЛ. Грабить квартиры теперь невыгодно. Конечно, у людей бывают хорошие телевизоры или дорогие холодильники. Но ведь не потащишь по лестнице холодильник на своем горбу? А деньги дома никто не хранит - всё в банке и на карте. Вот и остается надеяться только на случай и удачу.

АННА. Не все любят держать деньги в банке. Ведь, бывает, захочешь их оттуда взять, а их и не дадут.

МИХАИЛ. Это верно. Да еще спросят: гражданин, а откуда у вас столько денег? Я сам храню наличные дома, под матрасом.

АННА. Вы так мне и не ответили: почему все-таки вы занимаетесь этим ремеслом?

МИХАИЛ. Надо же себя чем-то занять

АННА. Но ведь не обязательно воровством?

МИХАИЛ. А ничего другого я не умею. Чем занимался всю жизнь, то и продолжаю. Но вы не думайте - я не такой плохой человек. У меня есть принципы.

АННА. Это я уже слышала. И, несмотря на принципы, на прежней должности вы себя не стесняли.

МИХАИЛ. Это совсем другое дело. Обкрадывать простых людей, таких, как мы с вами, нехорошо. Для них потеря даже сравнительно малых сумм это большое горе, удар судьбы, горькая обида. Да и что у них можно взять? Мне, как честному и совестливому человеку, очень тяжело причинять людям боль. А у государства - другое дело: возьмешь миллион или даже миллиард - никто не заметит. А если и заметит, никому от этого ни жарко, ни холодно.

АННА. Но сейчас то вы пришли грабить конкретно меня, а не государство.

МИХАИЛ. А что делать? Надо жить. Кроме того, нельзя терять форму. Кто знает, вдруг снова назначат на должность?

АННА. Я понимаю.

МИХАИЛ. Так что не думайте обо мне плохо. Если хотите знать, в душе я романтик. Такие слова, как порядочность, справедливость, добро, для меня не пустой звук. Когда я вижу, что делается вокруг, мне просто не по себе становится. Понятия о честности размываются еще в школе. Недавно на даче соседский мальчишка своровал яблоки из моего сада. Представляете? Еще двенадцати лет нет, а уже вор. Где стыд, где совесть? Кем он будет, когда вырастет? Куда мы идем? (Качает головой.) Нет, мы росли в другое время. Теперь всё не то.

АННА. Вот, вы сказали, что вы романтик. Так почему мы с вами все время говорим об очень прозаических предметах? О каких-то там деньгах, яблоках и губернаторах? Вам не кажется, что нашему спектаклю явно не хватает любви?

МИХАИЛ. Вы правы, мы совсем забыли о зрителях. А зрителям нужно, чтобы обязательно была любовь.

АННА. Конечно! Иначе на что смотреть? Как сказал один писатель, пьеса без любви все равно, что колбаса без горчицы.

МИХАИЛ. Но ведь любовь - это чувство. А разве на чувство можно смотреть?

АННА. Это раньше любовь была чувством. Теперь любовью называют определенные действия, которыми занимаются два-три раза в неделю или как получится. На эти действия очень даже можно смотреть, и их охотно показывают в современном театре. Мы с вами ведь в современном театре, не правда ли?

МИХАИЛ. Ну конечно.

АННА. Вот и давайте займемся любовью.

МИХАИЛ. Я готов, но, мне кажется, лучше, если мы поднимем в спектакле какие-нибудь важные проблемы...

АННА. Ах, оставьте. Но если вам хочется поднимать проблемы, пожалуйста. Три четверти, если не больше, зрителей в театре составляют женщины. И у каждой женщины, даже замужней и не бедной, есть проблема. Она называется одиночество. Разве есть проблемы более важные?

МИХАИЛ. Та же проблема есть и у мужчин.

АННА. И у нас с вами для нее есть простое решение: один плюс один равняется...

МИХАИЛ. Два.

АННА. Правильно? Два: вы и я. Вы меня понимаете?

МИХАИЛ. Конечно. Это настолько лестное предложение, что я боюсь в него поверить.

АННА. Вы зачем сюда пришли? Судя по страстным взглядам, которые вы бросаете на шкатулку, ведь за драгоценностями?

МИХАИЛ. Ну... В общем, да.

АННА. Так я предлагаю себя! Разве от такой драгоценности отказываются?

МИХАИЛ. Нет, конечно, но...

АННА. Я вам нравлюсь?

МИХАИЛ. Извините, я пока не смотрел на вас с этой точки зрения.

АННА. Так посмотрите.

МИХАИЛ. (Бросив на Анну внимательный оценивающий взгляд.) Вы очень даже вполне.

АННА. Спасибо. А теперь посмотрите на квартиру.

МИХАИЛ. Я ее уже изучил.

АННА. И как она вам?

МИХАИЛ. Тоже очень даже.

АННА. Тогда почему бы вам на мне не жениться?

МИХАИЛ. Вы серьезно?

АННА. А почему нет? Женитьба - самый удобный и безопасный способ полностью завладеть имуществом женщины.

МИХАИЛ. Я готов.

АННА. Вы хотите жениться на женщине или на квартире?

МИХАИЛ. И на той, и на другой.

АННА. Тогда это будет двоеженством.

МИХАИЛ. Такое двоеженство встречается часто, но не считается преступлением.

АННА. Что ж, женщина согласна.

МИХАИЛ. А квартира?

АННА. Квартира тоже согласна. Надо только решить, вы берете квартиру в придачу к женщине, или женщину в придачу к квартире.

МИХАИЛ. Не будем спорить о деталях. Правда, есть одно маленькое препятствие: я уже женат.

АННА. На ком? Неужели на этой - простите, не могу подобрать нужного слова -неужели на этой уборщице?

МИХАИЛ. На Ульяне? Да что вы, какая она мне к черту жена? Так, случайные отношения в обмен на ключ. Прилипла, не знаю, как отделаться. Мужчине всегда кажется, что самое трудное - это покорить женщину. На самом деле гораздо труднее от нее потом отделаться.

АННА. А жена тоже есть?

МИХАИЛ. Конечно. Ульяна отдельно, а жена отдельно. Так что проблема остается.

АННА. Такие проблемы в наше время решаются легко. Спросите, сколько она хочет за развод, отдайте, и дело с концом.

МИХАИЛ. Я подумаю.

АННА. Конечно. Важные решения нельзя принимать наспех, тем более что вы, вероятно, еще не успели как следует осмотреть квартиру. (Интимно.) Вы уже были в спальне?

МИХАИЛ. Еще нет.

АННА. Тогда мы посмотрим ее вместе. И там все решим.

Анна, взяв шкатулку, идет в спальню. Михаил хочет следовать за ней, но Анна его ласково останавливает.

(Интимно.) Нет, подождите немного. Сначала я одна, а вы приходите минут через пять-десять.

Анна выходит. Михаил, слегка взволнованный, но очень довольный, разгуливает по комнате, потом смотрится в зеркало, снимает пиджак и галстук и хочет направиться в спальню, но, услышав знакомый скрип открываемой двери, останавливается. Входит Ульяна. Михаил замирает от неожиданности.

УЛЬЯНА. Чего ты так испугался? Ведь это я.

МИХАИЛ. Что еще тебе нужно?

УЛЬЯНА. Просто соскучилась. Ты не рад7

МИХАИЛ. Я очень рад, но мы же договорились: ты будешь сидеть дома и ждать меня.

УЛЬЯНА. Я и ждала. Но тебя не было так долго. Я начала беспокоиться.

МИХАИЛ. Беспокоиться не о чем. Иди домой.

УЛЬЯНА. А почему ты в таком виде?

МИХАИЛ. Дорогая, я пришел сюда не на парадный прием, а работать. Мне стало жарко.

УЛЬЯНА. Ты тут уже целый час. Давно пора все закончить. Надо поторапливаться. Ты не у себя дома.

МИХАИЛ. Спасибо, что напомнила. Если бы ты мне не мешала, я бы давно все закончил.

УЛЬЯНА. Ты уже обследовал столовую?

МИХАИЛ. Да.

УЛЬЯНА. А спальню?

МИХАИЛ. Да.

УЛЬЯНА. Надо еще раз проверить. В спальне она хранит свои главные ценности. Я пойду посмотрю.

МИХАИЛ. (Преграждая ей дорогу.) Незачем туда ходить. Я сам все проверю.

УЛЬЯНА. Наверняка ты не заглядывал в тумбочку.

Снова хочет пройти. Михаил ее удерживает.

МИХАИЛ. Заглядывал. И в тумбочку и во все места.

УЛЬЯНА. И что ты нашел?

МИХАИЛ. (Отводя Ульяну к выходной двери.) Я тебе все покажу потом. А сейчас....

УЛЬЯНА. (Прерывая.) А сейчас я бы хотела убедиться, что ты действительно отдашь мне половину всего, что ты нашел.

МИХАИЛ. Я же сказал: поделимся потом.

УЛЬЯНА. Мне бы хотелось сейчас.

МИХАИЛ. Ты мне не доверяешь?

УЛЬЯНА. Я тебе доверяю. Но, по правде говоря, мы с тобой почти не знакомы. Конечно, мы друг друга любим, мы очень близки, но что мы друг о друге знаем?

МИХАИЛ. Я знаю, что ты женщина, ты знаешь, что я мужчина. Мы не раз доказали это на деле. Что еще нам надо знать?

УЛЬЯНА. Я не говорю, что нам надо что-то знать. Я говорю, что нам надо что-то поделить.

МИХАИЛ. Я вижу, ты не веришь в настоящую любовь.

УЛЬЯНА. Настоящая любовь - это когда все поровну.

МИХАИЛ. Ты хочешь, чтобы мы тут перебирали и оценивали каждую вещь? На это уйдет три дня. Может быть, ты еще захочешь принести сюда весы и пригласить оценщика? Давай-ка лучше сделаем так: я все принесу к тебе домой, мы это продадим и поделим деньги поровну. Как поется в песне, "Мы хлеба горбушку -- и ту пополам! Тебе -- половина, и мне -- половина!"

УЛЬЯНА. Ну хорошо. Так и сделаем. Горбушку можешь взять себе всю. А шкатулку я все-таки возьму пока к себе. Кстати, где она?

МИХАИЛ. Должна быть где-то здесь.

Михаил делает вид, что обыскивает комнату.

УЛЬЯНА. Может, ты машинально отнес ее в спальню? Пойду посмотрю.

МИХАИЛ. (Преграждая дорогу.) Стой! Я вспомнил: шкатулка пустая. Все драгоценности из нее я выложил.

УЛЬЯНА. И где же они?

МИХАИЛ. Где-то тут. (Снова делает вид, что ищет: приподнимает пепельницу, заглядывает под стол и т.п.)

УЛЬЯНА. (Настороженно.) А откуда вдруг тут появились чашки?

МИХАИЛ. (Смутившись.) Я пил кофе.

УЛЬЯНА. А кто его варил?

МИХАИЛ. Я, конечно, кто же еще?

УЛЬЯНА. Ты сам? И тебе нечего было больше делать, кроме как варить кофе? Это ты называешь "работать"?

МИХАИЛ. Работа нервная, захотел взбодриться.

УЛЬЯНА. А почему две чашки?

МИХАИЛ. Сначала я выпил одну, потом вторую.

УЛЬЯНА. Из разных чашек?

МИХАИЛ. Я всегда так: каждую новую порцию пью из новой чашки.

УЛЬЯНА. Скажи правду, здесь кто-то был?

МИХАИЛ. Кто здесь мог быть? Ты ведь заперла дверь.

УЛЬЯНА. (Не обращая внимания на слова Михаила, подозрительно оглядывает комнату) Тут что-то не то.

МИХАИЛ. Если не веришь, пойди на кухню, и убедишься, что там никого нет.

УЛЬЯНА. И пойду.

Ульяна выходит в кухню. Растерянный Михаил, не зная, что делать, то спешит к дверям спальни, то пытается убрать чашки. Ульяна возвращается.

В чем ты варил кофе?

МИХАИЛ. Что значит " чем"? В кофеварке.

УЛЬЯНА. Но в кухне нет никакой кофеварки!

МИХАИЛ. Странно. Полчаса назад была.

УЛЬЯНА. И куда же она делась?

МИХАИЛ. (Переходит в наступление.) Что это за допрос? Это, в конце концов, унизительно! Я не обязан перед тобой отчитываться! Столько шуму из-за какого-то кофе! Не нравятся чашки, так катись отсюда, и чтобы я тебя больше не видел!

УЛЬЯНА. Что ты на меня кричишь? Можно подумать, что ты уже на мне женился.

МИХАИЛ. Размечталась.

УЛЬЯНА. Теперь я понимаю, что ты ухаживал не за мной, а за ключом от квартиры. А я, как и всякая женщина, поверила красивым речам.

МИХАИЛ. Я всегда был с тобой искренен.

УЛЬЯНА. Конечно. Тебе же искренне хотелось заполучить ключ. И зачем я только тебе его дала? Могла бы сама взять здесь все, что хочу.

МИХАИЛ. Но решила подставить меня. Если попадусь, то ты тут не при чем. А если все сойдет удачно, тебе достанется половина за просто так.

УЛЬЯНА. Если все сойдет удачно, ты присвоишь обе половины.

МИХАИЛ. (Меняя тактику, быстро обнимает Ульяну. Та пытается вырваться, но он крепко держит ее.) Послушай, давай не будем ссориться.

УЛЬЯНА. (Нерешительно.) Я и не хочу, но эти чашки...

МИХАИЛ. Забудь про чашки. Лучше обними меня. Да не так, крепче. Как ты умеешь.

УЛЬЯНА. А почему ты на меня кричал?

МИХАИЛ. Кричат не на тех, к кому равнодушен, а на тех, кого любят.

УЛЬЯНА. (Обнимая.) Скажи, ты и вправду меня хоть немножко любишь?

МИХАИЛ. Почему "немножко"? Очень.

УЛЬЯНА. Правда?

МИХАИЛ. Конечно, правда.

УЛЬЯНА. И мне не изменяешь?

МИХАИЛ. Конечно нет.

УЛЬЯНА. Я верю. Ты очень постоянный. Ведь ты верен не только мне, но и всем остальным своим подругам. И своей жене тоже. Ты никого не бросаешь. Это очень хорошая черта твоего характера.

МИХАИЛ. Вот видишь, а ты сердилась. (Продолжая обнимать.) Ну что, мир?

УЛЬЯНА. Мир.

МИХАИЛ. Тогда иди.

УЛЬЯНА. (Отвечая на объятья.) Может, перейдем в спальню?

МИХАИЛ. (Пытаясь высвободиться.) Не сейчас.

УЛЬЯНА. Почему?

МИХАИЛ. Потому.

УЛЬЯНА. (Крепко держа его в объятьях.) А я хочу сейчас.

МИХАИЛ. Я тоже очень хочу, но нет времени.

УЛЬЯНА. Мы быстро.

МИХАИЛ. Сама просила не забывать, что мы не у себя дома.

УЛЬЯНА. Не у себя всегда даже интереснее. Пойдем.

МИХАИЛ. В другой раз.

УЛЬЯНА. Ты как хочешь, а я все равно пойду в спальню и буду тебя там ждать. И не выйду, пока ты не придешь. (Вырывается из его объятий и идет в спальню.)

МИХАИЛ. (Удерживая ее.) Не сходи с ума!

УЛЬЯНА. (Берясь за ручку двери.) Перестань противиться. Я ведь знаю, ты сам этого хочешь больше меня.

Ульяна хочет войти в спальню, но навстречу ей выходит Анна. Немая сцена.

АННА. (Хладнокровно.) Добрый вечер.

УЛЬЯНА. Что это значит?

МИХАИЛ. (Смущенно.) Ты кого спрашиваешь?

УЛЬЯНА. Для начала тебя.

МИХАИЛ. А что тебе непонятно?

УЛЬЯНА. Мне как раз все понятно.

МИХАИЛ. А зачем тогда спрашивать?

УЛЬЯНА. Мне хочется узнать, как ты все это объяснишь.

МИХАИЛ. Что именно?

УЛЬЯНА. Почему ты прячешь здесь эту особу?

МИХАИЛ. Я никого не прячу. Я даже не заходил в спальню.

АННА. К сожалению, это правда.

УЛЬЯНА. А вы пока молчите. (Михаилу.) Откуда же взялась эта странная гостья? И почему она в спальне?

МИХАИЛ. Это я тут гость, а она хозяйка. Где хочет, там и находится.

УЛЬЯНА. Она уже тут хозяйка? Так это она тебе заботливо готовила кофе и накрыла стол?

МИХАИЛ. Может быть, и она.

УЛЬЯНА. Что еще вошло в сферу обслуживания?

АННА. Не понимаю, почему вы расшумелись. Вы ему не жена, а я - не любовница.

УЛЬЯНА. Не любовница? А чем же тогда вы занимались в спальне?

АННА. К сожалению, ничем. Я же была там одна.

МИХАИЛ. Я же говорил, ты напрасно ревнуешь.

УЛЬЯНА. Причем тут ревность? Но я теперь ясно вижу, что на самом деле ты решил делиться не со мной, а с ней.

МИХАИЛ. Уверяю тебя, я увидел ее сегодня в первый раз.

УЛЬЯНА. Мужчины особенно охотно заводят роман как раз с первой встречной.

МИХАИЛ. Если хочешь знать, во всем виновата ты, а не я.

УЛЬЯНА. Я?! Ну вот, обычные дела. Запирается с другой он, а виновата я.

МИХАИЛ. Но ведь ты сказала, что хозяйка квартиры не придет, а она взяла и пришла. И ты же мне по этому поводу устраиваешь сцены. Стыдись. В любых обстоятельствах надо вести себя достойно.

УЛЬЯНА. Опять ты что-то плетешь. Какая хозяйка, где она?

МИХАИЛ. Да вот же, перед тобой.

УЛЬЯНА. Кто? Эта? Да какая она, к черту, хозяйка?

МИХАИЛ. А кто же она, по-твоему?

УЛЬЯНА. Откуда я знаю, с кем ты решил тут наедине "пить кофе"? Какая-нибудь, прости господи...

МИХАИЛ. Выбирай выражения, иначе у нас будут неприятности. Ведь она в самом деле хозяйка этой квартиры.

УЛЬЯНА. Не говори ерунды. Что я, свою хозяйку не знаю? Ведь я прихожу к ней убирать эту квартиру каждую неделю!

МИХАИЛ. (Анне.) Ничего не понимаю. Разве она говорит правду?

УЛЬЯНА. Конечно, правду! По-твоему, я не отличу свою хозяйку от девушки по вызову?

МИХАИЛ. Анна, если вы не владелица квартиры, то кто же вы?

УЛЬЯНА. Обыкновенная авантюристка. (Анне.) И как у тебя хватило наглости выдать себя за хозяйку квартиры?

АННА. Эту идею мне подал сам Михаил. Я зашла, а он спрашивает: вы, наверно, хозяйка квартиры? Что мне оставалось ответить?

УЛЬЯНА. (Михаилу.) А ты-то чем думал? Как ты мог не отличить хозяйку квартиры от обыкновенной воровки?

АННА. (Ульяне.) Дорогая, возьми на два тона ниже. Что ты всех допрашиваешь? Лучше сама ответь, как у тебя хватило наглости дать ключи и Михаилу, и мне? И содрать с меня за это порядочные деньги. В подобных делах нужно соблюдать честность больше, чем в любых других случаях!

УЛЬЯНА. (Смутившись.) Так это вам я дала ключ? Я вас не узнала.

АННА. Потому что я приходила к тебе в очках и другом парике. Так все же ответь, почему ты отправила грабить одну и ту же квартиру двух разных людей? Чтобы получить плату и того, и с другого?

УЛЬЯНА. Ну... Дело в том, что я... Я считала, что...

АННА. (Прерывая.) Я знаю, что ты считала. Михаилу ты назначила время на два часа, а мне на пять. Ты рассчитывала, что за эти три часа он все обчистит и уйдет, а мне достанется пустая квартира. И что к тому времени возвратится хозяйка, и я попадусь. Ведь так?

Ульяна виновато молчит.

Но я, как видишь, благоразумно пришла раньше.

УЛЬЯНА. Я давала ключ не Михаилу.

АННА. (Встревоженно.) А кому же?

УЛЬЯНА. Николаю.

АННА. А это еще кто такой?

УЛЬЯНА. Да вот же - Николай! Что стоит перед вами?

АННА. Ты считаешь его Николаем? Боюсь, дорогая, он не назвал тебе своего настоящего имени.

УЛЬЯНА. А, может, настоящее имя он не назвал как раз вам?

АННА. А мне все равно, настоящее у него имя или фальшивое. Были бы драгоценности настоящие.

УЛЬЯНА. (Михаилу.) Скажи, на самом деле ты Михаил или Николай?

МИХАИЛ. Какая разница, дорогая? Имя ведь ничего не значит. Главное, что я тебя люблю.

АННА. Надеюсь, и меня тоже? Еще недавно я вам нравилась.

МИХАИЛ. Тогда я считал вас хозяйкой и порядочным человеком. Теперь мои принципы не позволяют поддерживать с вами какие-либо отношения.

УЛЬЯНА. Правильно. (Анне.) А я вот возьму и сообщу о тебе в полицию.

АННА. Пожалуйста! Только что ты можешь сообщить? Ты ведь не знаешь ни имени моего, ни адреса. Думаешь, меня в самом деле зовут Анна? А вот на тебя я могу донести.

УЛЬЯНА. Если уж на то пошло, меня тоже зовут не Ульяна. Это имя я придумала для хозяйки, когда работала на нее, чтобы скопировать ключ.

МИХАИЛ. А как тебя зовут на самом деле?

УЛЬЯНА. Для тебя я всегда останусь любящей тебя Ульяной. А я сейчас возьму шкатулку, и больше мы не увидимся. Вспоминай обо мне иногда.

МИХАИЛ. Ты уйдешь, но без шкатулки.

АННА. Друзья, давайте успокоимся и решим всё полюбовно.

МИХАИЛ. Что вы предлагаете?

АННА. Стать компаньонкой в вашем проекте.

УЛЬЯНА. На каких условиях?

АННА. На разумных.

МИХАИЛ. Какую долю вы конкретно вы хотите?

АННА. Справедливую.

УЛЬЯНА. Это сколько?

АННА. Пятьдесят процентов.

УЛЬЯНА. Ничего себе! Побойтесь бога.

АННА. Я боюсь. Потому и прошу так мало.

УЛЬЯНА. Разве это мало?

АННА. Вы и я представляем две стороны. Делим поровну.

МИХАИЛ. Но нас трое.

АННА. Вы действуете совместно.

УЛЬЯНА. Нет, мы каждый сам по себе. Мне должно принадлежать три четверти. Я все организовала, сообщила удобное время, сделала копии ключа ...

АННА. И я тебе за ключ заплатила. Так что все должно принадлежать мне.

МИХАИЛ. Так дело не пойдет. Я вошел сюда первый, и у меня есть право первого выбора.

АННА. Ульяна, когда придет хозяйка?

УЛЬЯНА. Около пяти.

АННА. А сейчас?

УЛЬЯНА. Уже полчетвертого.

АННА. (Удовлетворенно.) Три тридцать? Очень хорошо.

УЛЬЯНА. Чему вы радуетесь?

АННА. Тому, что бесконечно торговаться вы не сможете. Или приходим к согласию, или ничего не достанется никому.

МИХАИЛ. Мы надеемся на вашу разумность и порядочность.

АННА. А я на вашу.

МИХАИЛ. Разве интеллигентные люди не могут договориться?

АННА. Могут. Если вы докажете свою интеллигентность.

Пауза.

УЛЬЯНА. А время бежит. Уже три тридцать пять.

АННА. Замечательно. Знаете что? Так и быть, я согласна уступить. Давайте делить поровну.

УЛЬЯНА. (С опаской.) Поровну - это как?

АННА. Каждому третья часть. Согласны?

МИХАИЛ и УЛЬЯНА. (Вместе.) Да!

МИХАИЛ. А почему вы вдруг так внезапно согласились?

АННА. Не люблю торговаться. (Решительно.) Освобождайте стол.

МИХАИЛ. А вы куда?

АННА. Не волнуйтесь, сейчас вернусь. (Выходит в спальню.)

Михаил и Ульяна, в некотором недоумении оставшись одни, убирают со стола чашки, кофейник и пр. Анна возвращается со шкатулкой в руках, открывает ее ключом и высыпает ее содержимое на стол. Михаил и Ульяна зачарованно смотрят на сверкающие драгоценности.

Что смотрите? Давайте делить!

УЛЬЯНА. Это сложно. Тут столько всего, и все разное...

АННА. Пустяки. Главное, проявить добрую волю. Начнем с мелочей. Ульяна, быстро отбирай кольца, вы, Михаил, браслеты, а я броши и кулоны.

Все садятся вокруг стола. Ульяна и Михаил с лихорадочной скоростью сортируют украшения.

Ульяна, сколько у тебя набралось колец?

УЛЬЯНА. Девять.

АННА. Очень удобно. Как раз каждому по три.

УЛЬЯНА. Но они имеют разную ценность. Одни с бриллиантом, другие с изумрудом, третьи вообще без камней.

АННА. Бери три любые, потом Михаил, а я возьму оставшиеся.

Удивленные бескорыстием Анны, Ульяна и Михаил проворно разбирают кольца.

Спрячьте сразу свои доли в карманы или сумки, чтобы они тут не путались.

Участники дележа прячут добычу.

Теперь моя очередь У меня одиннадцать брошек и кулонов.

МИХАИЛ. Как будем делить?

АННА. В том же порядке. Четыре Ульяне, четыре Михаилу и три мне

УЛЬЯНА. Но ведь ваша доля получается меньше.

АННА. Переживу. Не пилить же брошки на три части.

МИХАИЛ. Оказывается, вы бескорыстнее, чем я думал.

АННА. Я же говорила, что больше люблю давать, чем брать. Спрятали? Что там дальше?

УЛЬЯНА. Тут еще много тонких золотых цепочек. Никак не распутать.

АННА. Бери их себе. Не будем тратить время на дележ всяких пустяков. И серебро тоже бери все.

УЛЬЯНА. (С готовностью сгребая металл себе в сумку.) Спасибо.

АННА. Поехали дальше. Что теперь?

МИХАИЛ. Браслеты.

АННА. Сколько?

МИХАИЛ. Восемь пар.

АННА. Три Ульяне, три Михаилу, два мне.

УЛЬЯНА. Анна, вы замечательная женщина!

Ульяна спешно выбирает самые лучшие браслеты. Михаил недовольно следит за ее действиями.

МИХАИЛ. А почему Ульяна всегда должна выбирать первой?

АННА. А как вы хотите? Чтобы первой выбирала я?

МИХАИЛ. Мне кажется, что и я имею какое-то право на выбор.

АННА. Не мелочитесь, уступите даме. Вы ведь джентльмен?

МИХАИЛ. Я, конечно, джентльмен, но я не вижу тут дам.

УЛЬЯНА. Николай, тебе должно быть стыдно. Если ты будешь продолжать в том же духе, мы с Анной вдвоем все поделим между собой. Ты нам, в общем-то, совершенно не нужен. Можешь идти домой. Только выложи назад кольца и брошки.

МИХАИЛ. И не подумаю.

АННА. Не будем ссориться. Что у нас на очереди?

МИХАИЛ. Теперь вещи посерьезнее. Жемчужное ожерелье.

АННА. Одно?

УЛЬЯНА. (Вздохнув.) Одно.

АННА. Покажите. (Рассматривает ожерелье, надевает его, встает, смотрится в зеркало, снова садится. Ульяна настороженно следит за ней.) Да, это серьезная вещь. Чистый, натуральный, и. главное, крупный жемчуг. Я в этом кое-что понимаю.

УЛЬЯНА. Я просто умираю, как его хочу.

МИХАИЛ. (Ульяне.) Надеюсь, в этот раз ты не будешь его требовать?

УЛЬЯНА. (Анне.) Сколько, по-вашему, оно может стоить?

АННА. Трудно сказать... Это жемчуг редкий, очень высокого качества. Нитка может стоить тысяч пятьдесят долларов. Может быть, больше.

УЛЬЯНА. Ого!

МИХАИЛ. Может, разделим его на три равные доли?

АННА. Разрезать нитку на части нельзя. Тогда цена жемчуга упадет в десятки раз.

УЛЬЯНА. Как же мы будем его делить?

АННА. Отложим пока в сторону. Что у нас еще осталось?

УЛЬЯНА. (С горящими глазами.) Бриллиантовый набор. Кольцо, серьги, брошь, колье. Я его уже раньше примеряла. Роскошный.

АННА. (Перебирая предметы.) Да, это целое состояние. И делить его тоже нельзя. Это ансамбль.

МИХАИЛ. Что же мы будем делать?

УЛЬЯНА. (Анне.) Может, сделаем так: одной ожерелье, а другой бриллианты?

МИХАИЛ. (Нервно.) А третьему что?

АННА. (Игнорируя Михаила. Ульяне.) А тебе что больше нравится?

УЛЬЯНА. (Как загипнотизированная, перебирает, рассматривает и ласкает драгоценности.) Разве можно на это ответить? Это между двумя мужчинами легко сделать выбор: все они, в конечном счете, одинаковы.

АННА. И от каждого легко отказаться.

УЛЬЯНА. Может, бросить "орел-решка"?

МИХАИЛ. Дамы, не увлекайтесь. Я снова вас спрашиваю: что достанется мне - бриллианты или жемчуг?

УЛЬЯНА. Ничего.

МИХАИЛ. Но я же рисковал... И я зашел сюда первым...

УЛЬЯНА. Вот первым и уйди.

МИХАИЛ. Ты смеешься, что ли?

УЛЬЯНА. Смеюсь.

МИХАИЛ. Можешь смеяться сколько угодно, но тогда мы больше никогда с тобой не увидимся.

УЛЬЯНА. (Насмешливо.) Какое несчастье! Неужели ты думаешь, что ты дороже мне, чем жемчуг?

МИХАИЛ. Если вы думаете, что меня так легко заставить выйти из игры, то ошибаетесь. Не захотели делиться, не надо. Я один заберу все.

УЛЬЯНА. Так мы тебе и дали. (Тянет руку к жемчугу.)

МИХАИЛ. (Вынимая пистолет.) Молчать! Руки прочь со стола!

Ульяна испуганно отдергивает руки. Михаил придвигает драгоценности к себе и начинает одной рукой неуклюже рассовывать их по карманам; другой угрожает женщинам пистолетом.

АННА. (Спокойно.) Положите пистолет. Ведь вы же не будете стрелять в беззащитных женщин.

МИХАИЛ. Не буду, потому что не хочу поднимать шум. Но если будет нужно, стукну раз-другой по голове рукояткой. (Рассовав драгоценности, бывшие на столе.) Теперь выкладывайте то, что вам досталось раньше. Всё до последнего колечка.

УЛЬЯНА. Я и не подозревала, что ты такой мерзавец.

МИХАИЛ. Я не мерзавец. Я просто деловой человек.

Внезапно входная дверь распахивается, и в комнату врывается Полицейский с оружием в руках.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Руки вверх! Бросить оружие! Мужчина, лицом к стене! Женщины, руки на стол! Никому не двигаться!

Испуганные воры исполняют команды. Полицейский подбирает брошенный пистолет, бегло осматривает содержимое женских сумок и ощупывает карманы мужчины.

(Михаилу.) Чем у вас набиты карманы?

МИХАИЛ. Не знаю. Всякой мелочью.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Подойдите к столу и выньте все до последней монетки.

Михаил выполняет приказание.

Теперь женщины. Высыпьте все из ваших сумок на стол.

Вручает женщинам по очереди их сумки. Женщины, одна за другой нехотя расстаются с содержимым сумок.

Косметику и прочее можете собрать назад. Остальное оставить. Теперь вопрос ко всем: вы всё вернули?

Грабители утвердительно отвечают нестройным хором.

Я еще раз спрашиваю: всё? Смотрите, не ошибитесь, хуже будет.

Молчание. Потом Ульяна кидает на стол еще одно колечко.

Где это лежало?

АННА. В той шкатулке.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Есть ключ?

АННА. Есть.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Надо все сложить назад и запереть до прихода хозяйки. (Складывает драгоценности в шкатулку и запирает ее.) Теперь я должен вас коротко допросить. Каждого в отдельности, чтобы вам не было возможности друг с другом сговориться. Разойдитесь по разным комнатам и не выходите без моего разрешения. Только без глупостей!

УЛЬЯНА. А можно мне пойти в туалет?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Можно. Но тогда там и сиди. (Михаилу.) А вы останьтесь.

Ульяна уходит в туалет, Анна в спальню.

Подойдите сюда. Как вас зовут?

МИХАИЛ. Андрей. Андрей Николаевич.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Садитесь, Андрей Николаевич. Паспорт при себе?

МИХАИЛ. Да.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Предъявите. (Берет паспорт, сверяет его с лицом Михаила, записывает у себя его данные и возвращает Михаилу.) Возьмите пока паспорт назад. Нужные данные я записал. Теперь скажите: как вы здесь оказались?

МИХАИЛ. Просто решил осмотреть квартиру на предмет покупки. Ульяна работает в агентстве по продаже квартир и предложила мне ее показать.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ульяна - это которая из двух?

МИХАИЛ. Та, что сидит в туалете.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А кто вторая?

МИХАИЛ. А вторую я вообще не знаю. Она пришла сама по себе. Очевидно, с целью воровства.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А как так вышло, что после осмотра квартиры ваши карманы оказались набиты драгоценностями?

МИХАИЛ. (Помолчав.) К этому вопросу я не готов.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вам может помочь только чистосердечное признание. Так что перестаньте валять дурака и отвечайте правду. Договорились?

МИХАИЛ. Договорились.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Тогда рассказывайте всё как есть.

МИХАИЛ. Меня впутала в это дело Ульяна. Сказала, что хозяйки не будет, и дала ключ. Сам не понимаю, как я согласился. Со мной это случилось первый раз. Простите меня, пожалуйста. Мне очень стыдно

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А почему Ульяна дала ключ именно вам?

МИХАИЛ. Ну... У нас с ней близкие отношения... Чисто дружеские, разумеется. Тем не менее, я прошу сделать так, чтобы моя жена ничего об этих отношениях не узнала. Дело в том, что очень ее люблю.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Кого? Ульяну?

МИХАИЛ. Нет, Жену.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я понимаю. У некоторых мужчин очень любящее сердце.

МИХАИЛ. Вот именно. И вообще, мне важно сохранить хорошую репутацию. Я человек честный. Один раз оступился, но, если не люди, то бог меня простит.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы религиозны?

МИХАИЛ. А как же? Как сказал Достоевский, если нет бога, то все позволено.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И бог одобряет воровство?

МИХАИЛ. Нет, конечно. Но вера позволяет мне раскаяться, и тем самым грех снимается. Я всякий раз после очередного дела иду в церковь.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И после этого возвращаете взятое?

МИХАИЛ. Нет, зачем? Об этом у Достоевского ничего не говорится. Достаточно раскаяния.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вы сказали "после очередного дела". И "всякий раз". Много было у вас таких "разов"? И сколько дел у вас было в этой очереди?

Михаил молчит.

Или всякий "раз" был первым?

МИХАИЛ. (Поняв, что сказал лишнее.) Я просто неудачно выразился.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Попробуйте выразиться удачнее.

МИХАИЛ. Честное слово, я сделал это сегодня в первый раз.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И это вы считаете чистосердечным признанием? (Встает.) Допрос окончен.

МИХАИЛ. Постойте! Я вам все объясню, на этот раз действительно честно. У меня есть все: приличное состояние, дом, дача, счета за границей...

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Так в чем же дело? Зачем вы воруете?

МИХАИЛ. Привык на прежней работе и никак не могу остановиться.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А где вы прежде работали?

МИХАИЛ. В аппарате губернатора.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Тогда понятно. Вас за эту привычку и уволили?

МИХАИЛ. Нет, не за нее. За то, что не поделился. Поэтому я хотел бы сейчас исправить ошибку... и поделиться с вами.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Чем? (Указывая на шкатулку с драгоценностями.) Уж не вот этим ли? Делиться чужим имуществом нетрудно.

МИХАИЛ. Нет, что вы! Своими кровными. (Доставая бумажник.) У меня всегда есть с собой небольшая сумма денег... Так сказать, на карманные расходы...

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Повелительно.) Положите бумажник на стол! Вы пытаетесь дать мне взятку?

МИХАИЛ. Нет, что вы!

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ваше счастье, что нет свидетелей и не ведется протокол допроса. Тем не менее, этот факт придется записать. (Вынимает из бумажника деньги, пересчитывает их, записывает сумму.). Три тысячи долларов. Неплохо для карманных денег. Вот, распишитесь в том, что вы пытались вручить мне эту сумму.

МИХАИЛ. Я вспомнил, что в другом кармане у меня есть еще две тысячи долларов. (Вынимает деньги и кладет их на стол.)

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что ж, переправим в вашей расписке цифру с трех тысяч на пять. (Исправляет.) Распишитесь еще раз.

МИХАИЛ. У меня было больше, но я часть уже отдал той женщине. Не Ульяне, а другой. Вы можете их у нее забрать?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я не имею права забирать у людей принадлежащие им деньги, Разбирайтесь с ней сами.

МИХАИЛ. Ну, а что будет со мной?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это решит суд.

МИХАИЛ. Неужели вы ничего не можете сделать?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А что вы хотите, чтобы я сделал?

МИХАИЛ. Отпустить и забыть, как будто ничего не было.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это невозможно. Слишком многое придется забыть. Судите сами, за вами целый букет: незаконное хранение оружия, попытка грабежа, взятка должностному лицу, преступный сговор...

МИХАИЛ. Позвольте, почему "сговор"? С кем?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. С этой, как ее... С Ульяной и, возможно, с другой соучастницей.

МИХАИЛ. Другую соучастницу я не знаю, а Ульяна просто дала мне ключ, вот и все. Какой же это сговор?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Объясняю. (Цитирует наизусть, веско и значительно.) "Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления". Статья 35 Уголовного кодекса. Вы ведь с Ульяной заранее договорились?

МИХАИЛ. (Уныло.) Что же теперь?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Пока ничего. Этот допрос только предварительный. Завтра явитесь в участок, там вами займутся как следует.

МИХАИЛ. А куда конкретно явиться?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Об этом можете не беспокоиться. Сидите дома и ждите. За вами приедут. И не вздумайте скрыться. Мы в два счета найдем вас в любом месте.

МИХАИЛ. А что сейчас?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А сейчас я буду допрашивать ваших соучастниц.

МИХАИЛ. С кого вы хотите начать?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Все равно. Впрочем, нет. Сначала вашу подругу, с которой вы планировали преступление. Выпустите ее из туалета и можете идти.

МИХАИЛ. А я могу ее здесь подождать?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Можете, но не в этой комнате. Идите, поменяйтесь с ней местами.

Михаил заходит в туалет, предварительно выпустив оттуда Ульяну.

УЛЬЯНА. (Робко.) Можно?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Нужно. Подойди ближе. (Смотрит на нее пронизывающим взглядом. Сурово.) Скажи, ты вернула все драгоценности?

УЛЬЯНА. Все.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Честное слово?

УЛЬЯНА. Честное слово.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А золотые серьги?

УЛЬЯНА. Какие серьги?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что у тебя блестят в ушах. И кулон на золотой цепочке, и браслет, и кольца? Думаешь, я слепой? Это называется "все вернула"?

УЛЬЯНА. Так это мои.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это еще надо выяснить. Снимай.

УЛЬЯНА. (В отчаянии.) Но ведь это дорогие вещи! Ну очень дорогие! И они мои!!

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Если будет установлено, что они действительно принадлежат тебе, и что ты владеешь ими законно, то все получишь назад по завершении следствия. А пока снимай. Только не торопясь: я должен все записать.

Ульяна начинает одно за другим снимать украшения. Полицейский проверяет и заносит их в опись.

Сережки золотые - одна пара... Браслет золотой... Два...

УЛЬЯНА. Один.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Хорошо, один. Кольца - две штуки....

УЛЬЯНА. Одно с бриллиантом, другое просто золотое.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Хорошо. Одно кольцо с бриллиантом, другое без камня. И еще кулон. Это все?

УЛЬЯНА. Брошка.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Записывает.) Брошь золотая.

УЛЬЯНА. Всё.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Сложи все это в шкатулку.

УЛЬЯНА. В шкатулке они смешаются с другими украшениями, и я их больше не увижу.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Хорошо, положи их отдельно.

УЛЬЯНА. Можно, я их сфотографирую, чтобы потом было видно, что они мои.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Пожалуйста, фотографируй.

Ульяна фотографирует свои украшения. Полицейский кончает составлять опись.

Вот расписка, что от тебя получены семь предметов, которые якобы принадлежат тебе. Когда тебя вызовут в участок, возьми эту расписку с собой. Может быть, тебе их вернут. А теперь я жду от тебя полного признания: что кто из вас сделал.

УЛЬЯНА. Не знаю, как другие, а я ничего такого не сделала. Только дала ключ Николаю.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Какому Николаю?

УЛЬЯНА. Которому я дала ключ.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И где мне его искать?

УЛЬЯНА. В туалете.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. В каком туалете, что за чушь?

УЛЬЯНА. Вы же только что его допрашивали.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я допрашивал Андрея.

УЛЬЯНА. Вы допрашивали Николая. Но учтите, что на самом деле он Михаил.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не пытайся меня запутать!

УЛЬЯНА. Я сама запуталась.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Он твой сожитель?

УЛЬЯНА. Нет, приходящий.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Короче, сообщник. А та женщина (кивает в сторону спальни) тоже из вашей компании?

УЛЬЯНА. Нет, я ее не знаю.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А как же она здесь оказалась?

УЛЬЯНА. Ей я тоже дала ключ.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Незнакомой женщине? Просто так взяла и дала?

УЛЬЯНА. Почему нет? Ведь она заплатила. И она была в другом парике.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А сейчас она тоже в парике?

УЛЬЯНА. Не знаю.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ладно, с ней я разберусь сам. Теперь скажи, откуда у тебя ключи от этой квартиры?

УЛЬЯНА. А я прихожу сюда убираться. Меня хозяйка пригласила. Ну, я и сделала копии. На случай, если потеряются.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Если ты дала ключи другим и назвала им нужное время, то зачем пришла сюда сама?

УЛЬЯНА. По глупости. Боялась, что меня обманут.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ты понимаешь, что являешься соучастницей в воровстве? У тебя есть совесть? Хоть бы хозяйку квартиры пожалела.

УЛЬЯНА. А чего мне ее жалеть? Известная на весь город махинаторша. Грабить таких, как она, это не преступление, а наш гражданский и моральный долг. Уж я-то знаю, как это делается: у меня подруга тоже работает в мэрии. Дура дурой, а купается в золоте. А чем я хуже?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Удивленно.) Золота и у тебя хватает. Ты занимаешься только уборкой, или еще где-то работаешь?

УЛЬЯНА. Работаю. Но работой разве можно что-нибудь заработать? А насчет уборки я сейчас я вам все объясню.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Только коротко.

УЛЬЯНА. Все дело в том, что я заметила, что начала полнеть.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Пока не вижу связи.

УЛЬЯНА. Сейчас увидите. Пошла к врачу, и он, конечно, прописал мне, утренние пробежки, спортивные снаряды и прочие скучные и дорогие процедуры. И я решила: зачем мне тратить деньги на то, чего я не люблю? И стала заниматься уборкой квартир. Хорошая зарядка, да еще деньги за это получаю, и немалые. Опять же, полезные знакомства...

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И заодно можно подделывать ключи от этих квартир и направлять туда воров

УЛЬЯНА. Ну, не идти же самой.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Разумно.

УЛЬЯНА. Скажите, а что меня теперь ждет?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А это зависит от того, что я тебе пришью: могу просто мелкое хулиганство, а могу и воровство, и грабеж, и разбой. И даже бандитизм. Короче, от двенадцати до двадцати лет.

УЛЬЯНА. А просто отпустить вы не можете?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я могу все. Но чего ради я должен это делать?

УЛЬЯНА. Хоть вы и полицейский, но у вас ведь доброе сердце, не правда ли?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Допустим.

УЛЬЯНА. Так пожалейте меня по-человечески, как женщину и мать.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Чуть мягче.) А сколько у тебя детей?

УЛЬЯНА. У меня их пока нет.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Какого черта тогда ты называешь себя матерью?

УЛЬЯНА. Но ведь будут когда-нибудь.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Перестань вешать лапшу на уши. Называешь хозяйку квартиры воровкой, а чем ты сама лучше?

УЛЬЯНА. Сказали тоже! Если уж нас сравнивать, то, считайте, что ее воровство -арбуз, а мое - полсемечка от арбуза. Я тысячи, а она миллионы. И при этом она будет гулять на воле в тепле и холе, а меня - на 12 лет! Может быть, нам можно все-таки как-нибудь поладить?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что значит "поладить"? (Строго.) Ты хочешь, чтобы я нарушил свой долг офицера и государственного служащего?

УЛЬЯНА. Ну что вы, ни в коем случае! Ничего не надо нарушать. Просто отпустите, и всё.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не могу.

УЛЬЯНА. Неправда, сами сказали, что все можете. А если я вам хоть немного нравлюсь, то имейте в виду... (Как бы невзначай расстегивает на блузке пару пуговиц и опускает ее с одного плеча.) Ну... Вы понимаете.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Поднимая край блузки на прежнее место.) Не понимаю.

УЛЬЯНА. Короче, я всегда готова.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А как же твой возлюбленный?

УЛЬЯНА. Какой возлюбленный?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Этот... Приходящий.

УЛЬЯНА. Да какой он к лешему возлюбленный? Так вы согласны?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. И рад бы, да не могу. Этот разговор несерьезный.

УЛЬЯНА. Тогда поговорим серьезно. Помните, я говорила вам про свою подругу, которая работает в мэрии?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это которая дура дурой?

УЛЬЯНА. Она занимается распределением бесплатных муниципальных квартир.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Зачем мне это знать?

УЛЬЯНА. Можно распределить и в вашу сторону.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Значит, ты все-таки хочешь всучить мне взятку?

УЛЬЯНА. А что тут такого? Вы же полицейский.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. У меня уже есть квартира. Зачем мне еще одна?

УЛЬЯНА. Продадите. Это очень хорошие деньги.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А ты действительно можешь устроить бесплатную квартиру?

УЛЬЯНА. Конечно. Сделала уже очень многим.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Спасибо за чистосердечное признание. Я это запишу. И советую тебе болтать поменьше. Чем больше ты говоришь, тем больше наматываешь себе срок.

УЛЬЯНА. А что я такого сказала?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. В Уголовном кодексе такое "распределение" называется использованием служебного положения, статья 285. Это до четырех лет.

УЛЬЯНА. Так не я же распределяю.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Тебе за соучастие.

УЛЬЯНА. А сколько всего мне могут дать?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Много.

УЛЬЯНА. Вы же не допустите, чтобы лучшие годы я провела в тюрьме?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Сколько тебе сейчас?

УЛЬЯНА. Ну... Скажем, тридцать пять.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Значит, когда выйдешь, тебе будет всего лет пятьдесят. Ничего страшного. У женщины лучшие годы наступают после шестидесяти, когда она выходит на пенсию.

УЛЬЯНА. Вы меня арестуете прямо сейчас?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Вообще, надо бы, но ты и так никуда не денешься. Возьми своего дружка из туалета, и идите по домам.

Ульяна выпускает Михаила. Они бредут к выходу. У дверей Михаил поворачивается.

МИХАИЛ. Я там посидел, подумал, и у меня появилось к вам новое предложение...

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не нужно никаких предложений. Увидимся завтра в полиции. Оставьте ключи от квартиры и идите. (Ульяне.) Только приведи сначала сюда из спальни свою подругу.

УЛЬЯНА. Она мне не подруга, и видеть ее не хочу.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Хорошо, я вызову ее сам.

Ульяна и Михаил, положив ключи на стол, уходят. Полицейский подходит к спальне и зовет Анну.

Выходи.

АННА. (Выходя из спальни.). Они ушли?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Да.

АННА. Я все слышала.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Расскажи по порядку, что здесь происходило.

АННА. Когда я пришла, здесь уже орудовал этот тип, который называл себя Михаилом. Я сразу поняла, что надо вызывать тебя, но при нем никак нельзя было этого сделать. Наконец я вышла в кухню - как бы для того, чтобы сделать кофе - и оттуда тебе позвонила. А ты сказал, что можешь приехать только к половине четвертого.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Я был очень далеко.

АННА. Тогда я поняла, что мне надо тянуть время и любой ценой удерживать Михаила, а потом и Ульяну. Я боялась, что они все унесут до твоего прихода. К счастью, вместо того чтобы быстро забрать драгоценности и скрыться, они начали устраивать друг другу сцены ревности и жадности. Я вмешалась и все рассчитала так, чтобы к половине четвертого они начали дележ и набили свои карманы, и чтобы ты поймал их с поличным.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ювелирная работа. Молодец. А теперь не будем повторять их ошибки и скроемся как можно быстрее.

АННА. Подожди. У меня еще есть для тебя маленький сюрприз. Пока ты давал мне время тщательно обыскать спальню, я там кое-что нашла. (Показывает Полицейскому небольшой чемодан.)

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Что там?

АННА. Посмотри.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Открыв чемодан.) Ого! Сколько здесь?

АННА. Два миллиона евро.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Не слабо. Почему такие люди всегда хранят деньги не в рублях, а в валюте? Должно же быть какое-то уважение к национальным деньгам, чувство патриотизма в конце концов!

АННА. Я уверена, что хозяйка патриотка, но просто валюта при той же стоимости в сто раз меньше весит и занимает в сто раз меньше места А теперь, нам действительно надо бы как можно быстрее скрыться. Хоть опасаться и нечего, для верности лучше залечь на месяц другой где-нибудь на юге.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Считаешь, нам и в самом деле ничего не грозит?

АННА. Эти двое не будут жаловаться, они и так дрожат от страха. У самих рыльце в пушку. А хозяйка квартиры, если она не дура, тем более в полицию не побежит. Как она объяснит, откуда у нее столько денег и золота?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это верно.

АННА. Пошли. (Берет шкатулку.)

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Прихвати золото Ульяны.

АННА. Хорошо, что напомнил. Чуть не забыла. (Сгребает золото в шкатулку). А ты забери деньги Михаила. Мелочь, а все равно приятно.

Идут к выходу, останавливаются.

Ну что, присядем на дорогу?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Это уж как положено

Анна и Полицейский садятся. Короткая пауза.

АННА. (Оглядывая комнату.) Ничего не забыли?

АННА. Кажется, нет.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Билеты на самолет у тебя с собой?

АННА. (Заглянув в сумочку.) Да, на месте. Я еще вчера положила. Так что можем ехать сразу в аэропорт.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Четко мы все провернули.

АННА. Да, сработали неплохо.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Даже слишком уж хорошо.

АННА. Да. Правда, я, как любитель театра, удивляюсь такому финалу: все воры уходят безнаказанными. Финал должен быть другим. Давай его переделаем.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Но ведь у автора именно такая концовка.

АННА. Кто теперь обращает внимание на автора?

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ну, все-таки неудобно: человек старался, писал...

АННА. Ерунда. Во всех театрах придумывают свой финал, даже если пьесу написал Шекспир.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А зачем в нашем случае что-то придумывать? По-моему, прекрасный финал: у нас с тобой целый ящик драгоценностей, да еще и чемодан денег.

АННА. Для нас-то он прекрасный, но что скажут об этой пьесе люди? Все персонажи до единого - воры, но никого не посадили.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. А разве в реальной жизни всех воров сажают?

АННА. В жизни - нет, но в театре должна торжествовать справедливость.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Почему?

АННА. Не знаю. Так принято.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Ну, если принято, что в театре должно быть не так, как в жизни, давай переделаем. Какой финал ты предлагаешь?

АННА. Надо подумать.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. Нам некогда сейчас думать. Надо скрыться, и как можно быстрее.

АННА. Хорошо. Придумаем потом. Пошли.

Полицейский берет чемодан, Анна шкатулку. Оба направляются к выходу, но навстречу им входят Михаил и Ульяна. Вид у них жалкий и растерянный.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ. (Строго.) Вы не ушли? Кто вам разрешил вернуться?

МИХАИЛ. Там, внизу у подъезда, стоят полицейские.

УЛЬЯНА. Настоящие полицейские.

МИХАИЛ. И они никого не выпускают.

УЛЬЯНА. Мы ждали, чтобы они ушли, но они все стояли, а теперь поднимаются сюда.

АННА. Что это значит?

УЛЬЯНА. Я думаю, это значит, что нас, всех четверых воров, поймали и посадят.

АННА. Почему же только нас четверых?

КОНЕЦ

Красногоров Валентин Самуилович Грабеж среди бела дня

Красногоров Валентин Самуилович
Грабеж среди бела дня