Красногоров Валентин Самуилович
Настоящий мужчина

Lib.ru/Современная: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Красногоров Валентин Самуилович (valentin.krasnogorov@gmail.com)
  • Размещен: 27/08/2017, изменен: 27/08/2017. 149k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
  • Драматургия
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новая редакция сатирической комедии, с большим успехом шедшей в театрах в 1980-е гг.

    •   

    Валентин Красногоров

      
      
      

    Настоящий мужчина

    Комедия в двух действиях

    Редакция 2017 года

      
      
       ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по ней в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке (в том числе изменение названия) без письменного разрешения автора.
      
      
      
      
      
       Полные тексты всех пьес, рецензии, список постановок
      
       См. также мой сайт:
       http://krasnogorov.com/
      
       Контакты:
       Тел. 8-812-699-3701; 8-812-550-2146
       +7-951-689-3-689 (моб.)
       (972)-53-527-4146, (972)-53-527-4142
      
       e-mail: valentin.krasnogorov@gmail.com
       v_krasnogorov@mail.ru
      
      

    Аннотация

       Новая редакция сатирической комедии, с большим успехом шедшей в театрах в 1980-е гг.
       Сюжет: В научно-исследовательский институт приходит поступать на работу обаятельный молодой человек с дипломом доктора наук. Руководство принимает его с восторгом и назначает научным руководителем крупной лаборатории. Оно не подозревает, что этот молодой человек - жулик, что диплом его поддельный и что он недавно вернулся из мест не столь отдаленных. Несмотря на полное отсутствие профессиональных знаний, мнимый доктор наук ухитряется долгое время руководить научным коллективом. Появление афериста вызывает перемены и в личной жизни героев. 7 мужчин, 4 женщины, интерьеры.
      
      

    Предисловие автора

       Это пьеса (прежний ее вариант) поставлена в 1976 г. (после восьми лет борьбы с цензурой). 500 спектаклей, сыгранных с аншлагами в Петербурге, свидетельствуют о ее неизменном успехе. Она была поставлена и в других театрах России, а также в Польше. Позднее на основе этой пьесы был создан и поставлен в театрах музыкальный спектакль с яркой и выразительной музыкой Виктора Плешака
       Образ симпатичного жулика, нового Остапа Бендера, по-прежнему очень привлекателен для зрителей.
       В 2017 г. сделана новая редакция пьесы, придающая ей современное звучание. Сделана также новая редакция мюзикла.
      
       Из польских рецензий:
      
       Художественный руководитель театр в Эльблонге Сопочко имеет талант отыскивать тексты, которые хотя и легки, непринужденны и приятны, но несут в себе багаж тем важных и волнующих. Тексты, смешащие публику, вовлекающую ее в великолепную, казалось бы, абсолютно беззаботную игру, однако всегда содержащие горькое зерно размышлений. Именно такой была польская премьера "Настоящего мужчины" Валентина Красногорова, известного у нас комедией "Кто-то должен уйти" (ее премьера состоялась в Варшаве в Театре Популярном; поставили ее также в Бельски-Бялой и в Еленей Гуре). На премьере в Эльблонге публика отменно веселилась. Это превосходное зрелище сложилось из нескольких элементов: без сомнения. это прежде всего сама пьеса, хорошо построенная, написанная живым, остроумным языком. "Вечур Выбжежа", N32.
      
       Комедия Красногорова "Настоящий мужчина", придающая повседневности сатирическое измерение, предстала как своеобразное исследование глупости. Украшенная искрящимися диалогами, пьеса не одному театру может показаться эксцентричной, даже легкой, как бы обреченной на успех. В том, что комедийный материал бывает коварным и необычайно требовательным, убедились и артисты эльблонгского театра уже неоднократно. Новейшее испытание оказалось вполне удачным. Постановка "Настоящего мужчины" Валентина Красногорова - один из лучших спектаклей, который мне удалось увидеть на этой сцене в течение последних сезонов. "Дзенник Былтыцки", N40.
      
      
      
      
      
      
      
       Действующие лица:
      
       Верещагин Зиновий Дмитриевич директор НИИ, обладатель многих степеней, званий и постов
       Таня - его секретарь
       Константинов Николай Осипович - начальник отдела кадров
       Соколов Дмитрий Николаевич
       Говоров Афанасий Иванович - заместитель начальника лаборатории
       Борис Орехов- исследователь
       Марина - сотрудница Бориса
       Света - сотрудница Бориса
       Лысенко - слесарь
       Филимонов - фотограф
       Женщина
      
      
      
      

    Действие первое

      

    Картина первая

      
       Просторный кабинет Верещагина. Входит ВЕРЕЩАГИН, весьма импозантный мужчина. Он в плаще, с портфелем в руках. Секретарь ТАНЯ берет из его рук портфель и помогает ему раздеться.
      
      
       ВЕРЕЩАГИН. Таня, соедините меня с отделом кадров.
       ТАНЯ. Хорошо. (Набирает номер телефона.) Николай Осипович? Будете говорить с Зиновием Дмитриевичем. (Передает трубку директору.)
       ВЕРЕЩАГИН. Доброе утро. Только что вернулся. Прямо с самолета. Нет, не из Бельгии, из Голландии. Особо важное задание? Седьмой лаборатории? А кто ею теперь руководит? Как "никто"? Зайдите ко мне.
       ТАНЯ. Хорошо.
       ТАНЯ выходит. ВЕРЕЩАГИН достает из коробочки монеты и начинает их рассматривать. Входит Константинов.
       КОНСТАНТИНОВ. Здравия желаю. Как съездили? Чем дышит заграница?
       ВЕРЕЩАГИН. Заграница, как всегда, дышит. В отличие от нас. Но давайте сразу займемся делом.
       ТАНЯ. (Входя.) Зиновий Дмитриевич, директор концерна "Позитрон".
       ВЕРЕЩАГИН. Я занят.
       КОНСТАНТИНОВ. Он занят.
       ТАНЯ. Слушаю. (Выходит.)
       КОНСТАНТИНОВ. Так о чем вы?
       ВЕРЕЩАГИН. Голубчик, седьмой лаборатории спущено Особо важное задание, а у нее все еще нет руководителя!
       КОНСТАНТИНОВ. Такого крупного ученого, как покойный Сергеев, найти нелегко.
       ТАНЯ. (Входя.) Зиновий Дмитриевич...
       ВЕРЕЩАГИН. Я занят.
       КОНСТАНТИНОВ. Он занят!
       ТАНЯ. Москва.
       КОНСТАНТИНОВ. (Беря трубку.) Да? (Почтительно.) Так точно. Слушаюсь. (Верещагину.) Кажется, кто-то из министерства.
       ВЕРЕЩАГИН. (Неохотно.) Да... Кто? Алло! Простите, плохо слышно... Нет, еще не подобрали. Кого? Соколова? Спасибо, будем иметь в виду. До свидания. (Кладет трубку.) Кажется, нам нашли человека на место Сергеева. Пока мы тут спим, наверху не зевают.
       КОНСТАНТИНОВ. (Озабоченно.) Кто звонил?
       ВЕРЕЩАГИН. Не разобрал. Одним словом, рекомендуют нам какого-то Соколова. Слышали про такого?
       КОНСТАНТИНОВ. Не припоминаю.
       ВЕРЕЩАГИН. Я тоже. Так что давайте пока сами искать выход из положения.
       КОНСТАНТИНОВ. Каким бы вы хотели видеть начальника лаборатории?
       ВЕРЕЩАГИН. Молодого парня, доктора или, на худой конец, кандидата наук.
       КОНСТАНТИНОВ. Я так и думал. Компьютер отдела кадров отобрал всех сотрудников со степенями в возрасте до сорока лет. Осталось только пять человек. Вот распечатки их анкет.
       ВЕРЕЩАГИН. Доктора среди этих кандидатов есть?
       КОНСТАНТИНОВ. Нет, все пять кандидатов - кандидаты.
       ВЕРЕЩАГИН. Делать нечего, посмотрим, что есть. (Берет анкеты и раскладывает их, как пасьянс.) Этот не подойдет... Этот тоже...
       КОНСТАНТИНОВ. Сергеев просил назначить своим преемником некоего Бориса Орехова. Но он слишком молод и несолиден. Так что остается один Говоров. (Подсовывает его анкету.) Он как раз исполняет сейчас обязанности руководителя лаборатории. Очень дельный работник. Послушный, исполнительный....
       ВЕРЕЩАГИН. Говоров, Говоров... Позвольте, да он же был у меня когда-то аспирантом! Болтун и лентяй, а что он дурак, так это и мать его родная скажет. Эти качества есть в ваших анкетах?
       КОНСТАНТИНОВ. Диссертацию-то он все же защитил.
       ВЕРЕЩАГИН. В нашей организации степень получит даже дубовый шкаф, если я буду его руководителем.
       КОНСТАНТИНОВ. Может быть, он с тех пор изменился?
       ВЕРЕЩАГИН. Нет, голубчик. Глупость -: болезнь не заразная, но неизлечимая. Нам нужен доктор. Доктора, пол-института за доктора!
       Преодолевая сопротивление Тани, в кабинет входит молодой человек, хорошо одетый, с уверенными манерами. Таня напрасно пытается преградить ему дорогу.
       МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. (Тане.) Не волнуйтесь, все будет в порядке. (Всем.) Здравствуйте.
       ВЕРЕЩАГИН. Будьте добры подождать.
       МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК спокойно садится.
       За дверью!
       МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я привык к тому, что не я жду, а меня ждут. К тому же через час у меня встреча с американскими коллегами. Так что я смогу уделить вам не более двадцати минут.
       ВЕРЕЩАГИН. Кто вы такой? (Тане.) Я ведь велел сюда никого не пускать!
       МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Дмитрий Николаевич Соколов.
       ВЕРЕЩАГИН и КОНСТАНТИНОВ переглядываются.
       КОНСТАНТИНОВ. Как вы сказали?
       МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Соколов.
       Пауза. Таня выходит.
       КОНСТАНТИНОВ. Так это о вас звонили из министерства!
       СОКОЛОВ. Из министерства? Я думаю, Вам звонили из канцелярии президента.
       Пауза.
       ВЕРЕЩАГИН. Присядьте. Кто вы специальности?
       СОКОЛОВ. Как вам сказать... Физик. Электронщик. Программист.
       КОНСТАНТИНОВ. Однако то, что нужно.
       ВЕРЕЩАГИН. Да, но ведь нам требуется не кто-нибудь, а начальник лаборатории!
       СОКОЛОВ. Я один из ближайших учеников покойного Петра Ивановича Сергеева.
       КОНСТАНТИНОВ. Простите, вы - кандидат?
       СОКОЛОВ. (Улыбаясь.) Нет, я ...
       КОНСТАНТИНОВ. (Прерывая, разочарованно.) Если так, то разговор окончен.
       СОКОЛОВ. Я не кандидат. Я доктор.
       ВЕРЕЩАГИН. Доктор наук?!
       СОКОЛОВ. А почему, собственно, вас это так удивляет?
       КОНСТАНТИНОВ. Извините, сколько вам лет?
       СОКОЛОВ. Двадцать восемь.
       ВЕРЕЩАГИН. Странно, что я о вас ничего не слышал.
       СОКОЛОВ. Как поется, "всегда быть в маске - судьба моя". Таков наш удел - всегда оставаться неизвестными.
       ВЕРЕЩАГИН. Чей это "наш"?
       СОКОЛОВ. (Делая неопределенный жест.) Для тех, кто работает "там"...
       КОНСТАНТИНОВ. Так вы "оттуда"?
       СОКОЛОВ. Вот именно. Я даже не имею права отвечать на такие вопросы. (Верещагину.) Что я вижу?! У вас древнегерманские монеты?
       ВЕРЕЩАГИН. (Польщенный.) Да, привез вот из Голландии. А вы тоже нумизмат?
       СОКОЛОВ. Деньги - моя страсть. В моих коллекциях есть и китайские квадратные монеты с дырками посередине, и древнегреческие драхмы, и сестрорецкий рубль величиной с блюдце...
       ТАНЯ. (Входя.) Зиновий Дмитриевич...
       ВЕРЕЩАГИН. Я занят.
       КОНСТАНТИНОВ. Он занят.
       ВЕРЕЩАГИН. И у вас есть монеты на обмен?
       СОКОЛОВ. Ну конечно! Вы чем интересуетесь?
       ВЕРЕЩАГИН. У меня есть неплохое собрание профилей.
       СОКОЛОВ. Я подарю вам несколько штук.
       ТАНЯ. Зиновий Дмитриевич...
       ВЕРЕЩАГИН. Даже если из министерства, я все равно занят!
       ТАНЯ. (Улыбаясь.) Ваша супруга...
       ВЕРЕЩАГИН. (Поспешно хватая трубку.) Да, дорогая, уже на месте. Диету соблюдал. Бульончик выпил, за паровыми котлетками пришлю к тебе шофера... Хорошо, я приеду. Буду есть в твоем присутствии. (Кладет трубку, Соколову.) Голубчик, вы пришли как нельзя более вовремя. Сразу и оформляйтесь. Николай Осипович, не задерживайте дело из-за каких-нибудь бумажек и прочих пустяков. Мы всегда не можем сделать две вещи: принять хорошего работника и выгнать плохого. (Соколову.) До свидания. Надеюсь скоро увидеться с вами. (Уходит.)
       Пауза.
       КОНСТАНТИНОВ. Вы должны захватить трудовую книжку, две фотографии и заверенную копию диплома доктора наук, Кроме того, надо написать заявление и заполнить анкету. Вот, собственно, и все.
       СОКОЛОВ. (Передавая Константинову папку.) Мои документы всегда при мне.
       КОНСТАНТИНОВ. (Просматривая бумаги.) Хотите, мы вас сразу и оформим?
       СОКОЛОВ. Раз вы меня так уговариваете, сдаюсь. Вы просто демон настойчивости. Наверное, перед вами не может устоять ни одна женщина.
       КОНСТАНТИНОВ. Все в прошлом... Не хотите прямо сейчас познакомиться со своим подразделением?
       СОКОЛОВ. Без промедлений, в сей же час? Вообще-то, я очень тороплюсь.
       КОНСТАНТИНОВ. (Настойчиво.) Мы ненадолго.
       СОКОЛОВ. Что ж, коллектив надо уважать. Пошли. Правое плечо вперед, марш!
      
      

    Картина вторая

      
       Лаборатория. БОРИС пишет за своим столом. МАРИНА - молодая красивая женщина, и СВЕТА - еще недавняя студентка - работают у приборов. Звонит телефон. БОРИС поднимает трубку.
       БОРИС. (Отдавая по телефону энергичные распоряжения). А я вам говорю - срочно несите линзу! У меня работа без нее стоит. Нет, монтаж без меня не начинайте. (Кладет трубку и подходит к Марине.) Марина, тебе не кажется, что это большая трата времени - провожать тебя каждый вечер в такую даль?
       МАРИНА. Не провожай. Разве я об этом прошу?
       БОРИС. Просто я предлагаю другой выход. Оставайся у меня насовсем.
       Света, погрустнев, отходит в сторону.
       МАРИНА. Это официальное предложение, что ли?
       БОРИС. Да, я торжественно предлагаю тебе руку и сердце.
       МАРИНА. И все оттого, Боря, что тебе лень далеко ходить провожать. Я как-то не так себе это представляла.
       БОРИС. А как?
       МАРИНА. Ну уж, во всяком случае, не так, между двумя абзацами статьи...
       БОРИС. Кстати, куда она подевалась? Надо же все-таки ее дописать.
       МАРИНА. Ну, поищи статью, а потом можешь поинтересоваться моим ответом.
       БОРИС. Не обижайся. Хочешь, я стану для торжественности на колени?
       МАРИНА. Тебе лишь бы позубоскалить.
       БОРИС. Из всех живых существ одному человеку дана способность смеяться. Так почему бы не пользоваться этой способностью как можно чаще?
       МАРИНА. Уж ты-то пользуешься ею предостаточно.
       БОРИС. Это формальное согласие?
       МАРИНА. (Улыбаясь.) Куда от тебя денешься.
       Входит ГОВОРОВ.
       ГОВОРОВ. (Свете.) Зорина, почему вы не на рабочем месте? Я вас спрашиваю!
       СВЕТА. У меня дома неприятности.
       ГОВОРОВ. Это не повод. У всех дома неприятности.
       БОРИС. Оставь ее. Что с конструкторским бюро?
       ГОВОРОВ. Все твои заявки я подписал. Заказы на оборудование сделал. У тебя есть еще какие-нибудь поручения?
       Входит ЛЫСЕНКО, слесарь.
       ЛЫСЕНКО. Борис Петрович, вот детали по вашим чертежам.
       БОРИС. Оставь, я потом посмотрю.
       ЛЫСЕНКО. (Свете.) У вас нет случайно толстой медной трубы? Делаю сынишке телескоп.
       СВЕТА. Нет.
       ГОВОРОВ. Ну, я пойду.
       БОРИС. Скажи там наладчикам, чтобы поторапливались.
       ГОВОРОВ. Хорошо. (Уходит.)
       СВЕТА. Как он к вам подлизывается... Смешно смотреть.
       БОРИС. (Смеясь.) Он думает, что меня назначит вместо Сергеева. Представляете, как у него вытянется лицо? Столько мне угождал, а начальником будет другой!
       МАРИНА. (Насторожившись.) Не понимаю твоего веселья. Почему другой?
       БОРИС. А почему я?
       МАРИНА. Это место принадлежит тебе по праву.
       БОРИС. Я не наследный принц. Да и зачем мне быть начальником?
       МАРИНА. А почему все хотят быть начальниками?
       БОРИС. Не знаю.
       МАРИНА. Ты столько работал все эти годы!
       БОРИС. "Цель творчества - самоотдача, а не шумиха, не успех".
       МАРИНА. Сейчас не время читать стихи. Я думала, ты настоящий мужчина.
       БОРИС. Я постараюсь им быть, но в другом отношении.
       МАРИНА. Я говорю о серьезных вещах, а ты отвечаешь пошлостями. (Уходит.)
       Расстроенный БОРИС возвращается к своему столу.
       БОРИС. Куда я девал эту проклятую статью?
       СВЕТА. (Давая ему рукопись.) Вот она.
       БОРИС. (Удивленно.) Откуда ты ее взяла?
       СВЕТА. Из мусорного ящика.
       БОРИС. Как она там оказалась?
       СВЕТА. Вы ее туда бросили.
       БОРИС. Ты ангел-хранитель. Когда тебя спросят, кем ты работаешь, так и отвечай: ангелом. Какие у тебя неприятности? Опять поссорилась со своим парнем?
       СВЕТА. Как всегда.
       БОРИС. Познакомь меня с ним.
       СВЕТА. Зачем?
       БОРИС. (Он в своих мыслях.) Что "зачем"? А... Я набью ему морду.
       СВЕТА. Он мастер спорта по боксу.
       БОРИС. Тогда лучше отложим знакомство до другого раза. У меня лишь первый разряд. И то не по боксу, а по шахматам.
       Быстро входит Марина.
       МАРИНА. Дождались!
       СВЕТА. Что случилось?
       МАРИНА. Не слышали? Говорят, нам назначили начальника.
       СВЕТА. Кого?
       МАРИНА. Какого-то доктора наук. Со стороны. (Борису.) Ну что, доволен? Теперь тобой будет командовать какой-то старикашка! Он уже идет к нам!
       Входят КОНСТАНТИНОВ, СОКОЛОВ и ГОВОРОВ. Все встают.
       КОНСТАНТИНОВ. Здравствуйте! Познакомьтесь с новым руководителем лаборатории. Дмитрий Николаевич Соколов, ученик Сергеева. Прошу любить и жаловать.
       СОКОЛОВ. Здравствуйте.
       Пауза.
       Я чувствую, друзья, что мне надо сказать несколько слов о себе. Моя творческая биография коротка: в двенадцать лет первый самодельный компьютер, в двадцать два - кандидатская диссертация, а в двадцать семь - год назад - докторская. Вот, собственно, и все.
       Пауза.
       БОРИС. Вы ученик Сергеева?
       СОКОЛОВ. (Доставая бумажник.) Я никогда не расстаюсь с фотографией, где снят вместе с Петром Ивановичем.
       Фотография переходит из рук в руки.
       БОРИС. (Глядя на фотографию.) Это в его квартире. Сколько раз я там бывал... (Вздыхает.)
       ГОВОРОВ. Может быть, мы пройдем в мой кабинет...
       СВЕТА хихикнула.
       ...Простите, в ваш кабинет, и я передам вам дела?
       СОКОЛОВ. Мой принцип - никогда не откладывай на завтра то, что можно сделать послезавтра. (Улыбаясь.) Я выхожу на работу только через две недели.
       ГОВОРОВ. Я подготовлю к этому времени отчет в письменном виде.
       КОНСТАНТИНОВ. Зайдите потом к нашему фотографу, он вам сделает карточки на пропуск.
       КОНСТАНТИНОВ, СОКОЛОВ и ГОВОРОВ уходят.
       БОРИС. Ну, девочки, как старикашка?
       СВЕТА. Довольно милый.
       МАРИНА. Подумать только, такой молодой, и уже доктор!
       СВЕТА. Наверное, талантливый. (С чуть заметным ядом.) Интересно, он женат?
       МАРИНА. Кольца нет.
       БОРИС. Теперь у вас темы для разговоров хватит как раз на две недели, а надо бы поработать. Марина, ты не можешь сегодня задержаться?
       МАРИНА. Очередной опыт? Нет уж, уволь, сегодня я оставаться не хочу. (Уходит.)
       СВЕТА надевает плащ. БОРИС уныло оглядывает разбросанные бумаги.
       БОРИС. "И день сгорел, как белая страница - немного дыма и немного пепла".
       СВЕТА. (Задержавшись у двери.) Если хотите, я могу остаться помочь вам.
       БОРИС. А как же твой парень?
       СВЕТА. Мы ведь поссорились.
       БОРИС. Прекрасно. То есть это, конечно, очень плохо. Но в ссорах есть одна положительная сторона: они дают время и возможность работать.
       СВЕТА. (Снимая плащ и подходя к приборам.) Ну что, начнем?
      

    Картина третья

       Фотомастерская института. Звонит телефон. Фотограф не отвечает. Напевая, он отмеривает мензуркой спирт, добавляет в стакан воды, помешивает ложечкой.
       ФИЛИМОНОВ. Сосредоточились... (Пьет, крякает.)
       Снова звонит телефон.
       Черт, не дают работать... (В трубку.) Алло! Нет, не готовы еще ваши фотографии... У всех срочно... (Изменившимся тоном.) Спасибо, это, конечно, другой разговор. Через полчаса будут готовы. (Кладет трубку, снова наливает полстаканчика.) Сосредоточились...
       Стук в дверь.
       Кто там?
       СОКОЛОВ. (За дверью.) Впустите.
       ФИЛИМОНОВ. Минутку...(Бормочет.) Не дают сосредоточиться... (Открывает дверь.)
       Входит СОКОЛОВ. Филимонов, стоя к нему спиной, маскирует бутылку.
       СОКОЛОВ. Мне нужны фотографии на пропуск.
       ФИЛИМОНОВ. Дня через три. Сейчас много работы.
       СОКОЛОВ. Мне нужно срочно.
       ФИЛИМОНОВ. Всем срочно.
       СОКОЛОВ. Вот что, любезный, я не тот человек, который будет спускаться сюда два раза. Ясно?
       ФИЛИМОНОВ. (Недовольно.) Ну хорошо, сейчас сделаю. (Гремит бутылками и поворачивается к Соколову. Оба в удивлении смотрят друг на друга.) Ты?!
       СОКОЛОВ. (Без энтузиазма.) Ну, я.
       ФИЛИМОНОВ. Какая встреча! Давай-ка по этому случаю... (Достает бутылку и стаканы.)
       СОКОЛОВ. Нет, спасибо.
       ФИЛИМОНОВ. Ну что ж, как хочешь. Так ты тоже к нам оформляешься? Монтером, конечно? Мастер ты был первоклассный...
       СОКОЛОВ. Нет, не монтером.
       ФИЛИМОНОВ. А кем? Электриком?
       СОКОЛОВ. (Садясь.) Давай, Николай, действительно выпьем.
       ФИЛИМОНОВ. Это другой разговор! (Наливает спирт.) Сосредоточились!..
       Пьют.
       Тебя давно выпустили?
       СОКОЛОВ. Два года назад.
       ФИЛИМОНОВ. Хорошая у нас была компания, а? Помнишь, ты подделал печать коменданта, и мы получили по два пайка? Ха-ха-ха...
       СОКОЛОВ. (Уклоняясь от темы.) Как ты живешь теперь?
       ФИЛИМОНОВ. Неважно. Пока мы с тобой сидели, жена с пацаном к другому ушла. Вот я иногда с горя и того... (Показывает на стакан.) А ты не женился?
       СОКОЛОВ. Бог миловал пока. Ну, а работа? Платят как?
       ФИЛИМОНОВ. Можно сказать, никак. Если бы не налево... Так кем же ты к нам? Водопроводчиком?
       СОКОЛОВ. Нет. Начальником лаборатории.
       ФИЛИМОНОВ. Ха-ха-ха... Я смотрю, ты все такой же шутник. Помнишь, конвойные нас построили...
       СОКОЛОВ. Я не шучу. Начальником седьмой лаборатории.
       ФИЛИМОНОВ. Вместо Сергеева? Так для этого профессором надо быть, а ты монтер с девятью классами!
       СОКОЛОВ. Я теперь не монтер, Коля. Я доктор технических наук.
       ФИЛИМОНОВ. (Застыв.) И документы есть?
       СОКОЛОВ. (Поиграв пальцами.) Есть.
       ФИЛИМОНОВ. Снова печати на досуге вырезал?
       СОКОЛОВ пожимает плечами.
       Ох, Митя, руки у тебя золотые, но приведут они тебя за решетку.
       СОКОЛОВ. Руки-то, может, и золотые, да золота в них не водится. Честный труд вознаграждается только в детских сказках.
       ФИЛИМОНОВ. Ты лучше сделал бы себе хотя бы диплом инженера для начала.
       СОКОЛОВ. Какой смысл? Инженер меньше монтера получает.
       ФИЛИМОНОВ. Ну, и что же ты думаешь делать?
       СОКОЛОВ. Ничего. Руководить лабораторией.
       ФИЛИМОНОВ. Но ведь ты ни черта же не знаешь!
       СОКОЛОВ. Чтобы руководить, Коля, необязательно что-то знать. Для этого есть подчиненные.
       ФИЛИМОНОВ. Все-таки не представляю, как ты будешь работать.
       СОКОЛОВ. А я и не буду работать.
       ФИЛИМОНОВ. То есть как?
       СОКОЛОВ. Так.
       ФИЛИМОНОВ. Для этого есть подчиненные?
       СОКОЛОВ. Совершенно верно. Ты делаешь успехи. Если я начну что-то делать, я сразу влипну.
       ФИЛИМОНОВ. А почему ты решил именно сюда? Наука здесь сложная. Шел бы лучше в другое место, где попроще.
       СОКОЛОВ. Почему сюда? В общем, благодаря Сергееву.
       ФИЛИМОНОВ. Так ты его знал?
       СОКОЛОВ. Случайно. Делал в его квартире проводку, потом он меня обедом угостил. Даже сфотографировались вместе. Рассказывал он и о вашей лавочке. Не мне, правда, - одному профессору. Институт, говорит, совершенно неуправляем. Директор вечно в разъездах, половина сотрудников работает налево... Ну, я и решил: в такой водичке только рыбку и ловить. Почитал кое-какие популярные статьи в Интернете, узнал кое-какие фамилии, собрал кое-какую информацию - и вот я тут.
       ФИЛИМОНОВ. И не страшно тебе? Ведь сколько кобылке ни прыгать, а быть в хомуте.
       СОКОЛОВ. Не волнуйся. Кого у нас выгоняли за безделье?
       ФИЛИМОНОВ. Что ж, желаю удачи. (Подходит к фотоаппарату.) Садись.
       СОКОЛОВ. (Поправляет галстук и прическу.) Только, Николай, смотри: никому ни слова. Ты меня понял? Забудь вообще, что мы когда-то встречались.
       ФИЛИМОНОВ. (Обидчиво.) Ты что, мне не доверяешь?
       СОКОЛОВ. Доверяю, конечно, но предупредить по-хорошему не мешает.
       ФИЛИМОНОВ. Внимание! Снимаю!
       Высвечиваются фотографии Соколова в "классическом" варианте: в профиль и фас.
      
      

    Картина четвертая

      
       Лаборатория. БОРИС у прибора. сходит МАРИНА и снимает плащ.
       БОРИС. Где ты была вчера вечером? Я звонил несколько раз.
       МАРИНА. (Холодно.) Я не могу выйти из дому?
       БОРИС. Всё думаю, чем я перед тобой провинился? Последние дни тебя не узнать.
       МАРИНА. Ты лучше думай над своей теорией. Это принесет больше пользы науке.
       Входит ГОВОРОВ.
       БОРИС. (Говорову.) Что у тебя такой озабоченный вид?
       ГОВОРОВ. Сегодня выходит на работу Соколов. Везде должен быть образцовый порядок. Где Зорина?
       БОРИС. Я разрешил ей придти попозже. Она работала много вечеров подряд.
       ГОВОРОВ. Надо было согласовать этот вопрос со мной. (Уходит.)
       МАРИНА. Он теперь разговаривает с тобой совсем другим тоном.
       БОРИС. (Взглянув на Марину.) И не только он. (Уходит.)
       Входит СОКОЛОВ.
       СОКОЛОВ. Здравствуйте, Марина Владимировна!
       МАРИНА. (Вздрагивая от неожиданности.) Ой!
       СОКОЛОВ. Вы склонились над прибором, как Психея над спящим Амуром. Жаль было вас отвлекать.
       МАРИНА. Вы запомнили даже, как всех нас зовут?
       СОКОЛОВ. (Любезно.) Не всех.
       МАРИНА в смущении опускает глаза.
       Вы не знаете, где Говоров?
       МАРИНА. Сейчас я его позову. (Выходит.)
       СОКОЛОВ, оставшись один, не без робости оглядывает лабораторию. Машинально нажимает на одну из кнопок. В ответ раздается резкое гудение зуммера. СОКОЛОВ испуганно отшатывается и задевает переключатели на пульте. Мгновенно начинают мигать красные лампочки. СОКОЛОВ поспешно щелкает наугад переключателями, пытаясь восстановить прежнее положение. Неожиданно для него сигналы прекращаются. Он без сил опускается в кресло, отирая пот со лба. Входит ГОВОРОВ. СОКОЛОВ спешит принять уверенный вид.
       ГОВОРОВ. Здравствуйте.
       СОКОЛОВ. Добрый день. Вы подготовили отчет?
       ГОВОРОВ. Да, конечно. (Протягивая папку.) Вот, пожалуйста.
       СОКОЛОВ. (Принимая папку, небрежно.) Хорошо, я потом ознакомлюсь. А пока рассказывайте, что да как.
       ГОВОРОВ. В лаборатории восемьдесят человек, мы ведем шесть проектов. Практически всеми проектами руководит Орехов.
       СОКОЛОВ. Значит, он руководит работой, а вы - лабораторией?
       ГОВОРОВ. Да, конечно...
       СОКОЛОВ. Что ж, так тоже бывает. Вы знаете, что нам дают Особо важное задание?
       ГОВОРОВ. Что-то слышал.
       СОКОЛОВ. Как по-вашему, лаборатория справится с ним?
       ГОВОРОВ. Я не знаю, в чем оно заключается, но могу вас заверить, что мы с честью выполним любое задание вышестоящих организаций.
       СОКОЛОВ. Прекрасно. Ну, а сами вы чем занимаетесь, Афанасий Иванович? Докторскую не пишете?
       ГОВОРОВ. Пока нет, но я надеюсь... с вашей помощью... под вашим руководством...
       СОКОЛОВ. Обязательно, дорогой мой. Научный работник без степени - это Ромео без Джульетты. Ученое звание делает и обезьяну человеком. Считайте, что ваша диссертация уже готова. Но только...
       ГОВОРОВ. Только что?
       СОКОЛОВ. Вы должны безоговорочно мне доверять и подчиняться.
       ГОВОРОВ. Понял. Вот диссертация Врублевского. Вам нужно дать о ней отзыв.
       СОКОЛОВ. Мне?.. Ну разумеется... (Листает диссертацию.) Врублевский... Врублевский...
       ГОВОРОВ. Это начальник крупной лаборатории в смежном институте.
       СОКОЛОВ. Да-да, припоминаю. Ну что ж, составьте и принесите мне на подпись. (Возвращает диссертацию Говорову.)
       ГОВОРОВ. Какой сделать отзыв - положительный или отрицательный?
       СОКОЛОВ. Разумеется, положительный. Врублевский нам может быть полезен. Когда-нибудь он будет писать отзыв и о вашей диссертации.
       ГОВОРОВ. Хорошо, я составлю.
       ГОВОРОВ уходит. СОКОЛОВ неуверенно оглядывает лабораторию. Входит БОРИС.
       БОРИС. Здравствуйте. Мне нужно с вами поговорить.
       СОКОЛОВ. Мне с вами тоже... Извините, что я расположился за вашим столом.
       БОРИС. Ничего, я пользуюсь им не так уж и часто.
       СОКОЛОВ. Как вы считаете, мы справимся с Особо важным заданием?
       БОРИС. Понятия не имею, в чем оно заключается.
       СОКОЛОВ. В этом документе коротко изложена его суть.
       БОРИС. (Просматривая документ.) Срок?
       СОКОЛОВ. Четыре года.
       БОРИС. Не справимся.
       СОКОЛОВ. А вы знаете, кем спущено это задание?
       БОРИС. Какая разница? Тем более, его все равно отменят.
       СОКОЛОВ. Вы уверены?
       БОРИС. Абсолютно. Не в первый и не в последний раз. За четыре года сменится столько начальства... Я хочу попросить вас вот о чем: освободите меня от руководящей работы, оставьте мне пять человек и разрешите один год делать, что я хочу.
       СОКОЛОВ. А что вы хотите делать?
       БОРИС. Вот, для примера, посмотрите на эти две схемы.
       СОКОЛОВ. Что это такое?
       БОРИС. Это схема обычного УПЧ.
       СОКОЛОВ. Чего?
       БОРИС. УПЧ.
       СОКОЛОВ. Ага... Так, так... А это?
       БОРИС. А это то, чем мы хотим его заменить.
       СОКОЛОВ. Что заменить?
       БОРИС. (Удивленно.) УПЧ. Ну, усилитель переменной частоты.
       СОКОЛОВ. (Рассматривая чертеж.) Понятно.
       БОРИС. Простите, вы держите схему вверх ногами.
       СОКОЛОВ. Ах, черт, проклятая близорукость! (Ищет очки.)
       БОРИС. Что вы на это скажете?
       СОКОЛОВ. Мм... А вы кому-нибудь еще это показывали?
       БОРИС. Да. Никто не верит, что это можно сделать.
       СОКОЛОВ. (С облегчением возвращает схемы Борису.) Мне тоже так кажется.
       БОРИС. А вы посмотрите на схему внимательно.
       СОКОЛОВ. Знаете что, объясните лучше свой замысел популярно, так сказать, своими словами. А схемы я посмотрю потом.
       БОРИС. (Удивленно.) Популярно?.. Ну, суть вот в чем. Сейчас существуют мегакомпьютеры, которые по скорости во много раз превосходят человеческий мозг. Однако ни одному компьютеру, даже самому огромному и мощному, не удается превзойти мозг человека по ассоциативности, способности к импровизации, интуитивности... Вот я и пытаюсь создать электронные устройства, работающие на совершенно новых принципах. Если это удастся, в нашей отрасли произойдет настоящая революция.
       СОКОЛОВ. Фантастика!
       БОРИС. Да, но фантастика, основанная на точных расчетах. (Протягивает Соколову рукопись.) Вот здесь я изложил основы теории новых систем.
       СОКОЛОВ. (Перелистывая рукопись.) У вас есть тут хоть одно слово на нормальном языке? Двести страниц, и все сплошные интегралы.
       БОРИС. На деле все это довольно просто. Я использовал принцип сочетания неопределенностей при спонтанном протекании процесса в трехмерном поле.
       СОКОЛОВ. Это действительно очень просто.
       БОРИС. Вы не ознакомитесь с рукописью?
       СОКОЛОВ. С большим удовольствием. (Возвращает рукопись Борису.) Но только как-нибудь попозже. В ближайшие месяцы я буду очень занят.
       БОРИС. К сожалению, я не мог пока построить прибор, подтверждающий мою теорию. Вот я и прошу дать мне пять человек и разрешить хотя бы один год поработать по-человечески.
       СОКОЛОВ. Мы не можем позволить себе роскошь работать по-человечески.
       БОРИС. Это отказ?
       СОКОЛОВ. Нет. Вы мне симпатичны, но... Нам спущено Особо важное задание.
       БОРИС. Его срок - четыре года.
       СОКОЛОВ. А за это время либо эмир умрет, либо ишак умрет?.. Я должен подумать.
       БОРИС. Я очень надеюсь на вашу помощь.
       СОКОЛОВ. И напрасно. Я как раз хочу некоторое время - даже, пожалуй, долгое время, никому ни в чем не помогать.
       БОРИС. (Удивленно.) То есть как?
       СОКОЛОВ. А вот так. Хочу выяснить, кто из вас на что способен, присмотреться к людям, оценить их возможности... А потом протяну руку наиболее достойным.
       БОРИС. Понятно.
       СОКОЛОВ. Если вы хотите реализовать свою теорию - и заодно пробиться самому - вам есть смысл объединиться со мной.
       БОРИС. Начинаю улавливать.
       СОКОЛОВ. Вот и прекрасно.
       Входят ГОВОРОВ и МАРИНА.
       Прошу всех сесть.
       Все садятся.
       Лаборатория успешно работала до моего прихода, и я...
       Входит СВЕТА.
       ГОВОРОВ. Зорина, вы почему так поздно являетесь на работу?
       СВЕТА. Я имела на это разрешение.
       ГОВОРОВ. (Соколову.) Вот вам пример трудовой дисциплины в этой группе. (Свете.) Я влеплю вам выговор.
       СВЕТА. Я очень испугалась.
       БОРИС. Афанасий, я, кажется, объяснил тебе, в чем дело. (Апеллирует к Соколову.) Дмитрий Николаевич...
       ГОВОРОВ. А я сказал - выговор!
       БОРИС. Афанасий!
       СОКОЛОВ. Тихо! (Борису.) Не спорьте с начальством - оно всегда право. (Говорову.) Не спорьте с подчиненными - они всегда неправы. Не будем в этом разбираться. Даже если она и виновата, то по случаю моего прихода объявляется... амнистия.
       СВЕТА. Спасибо.
       СОКОЛОВ. (Продолжая ранее начатую речь.) Итак, лаборатория работала успешно, и я намерен оставить пока все по-старому. Афанасий Иванович в ранге моего заместителя по-прежнему будет административным руководителем лаборатории, Борис Петрович - исполнителем всех работ. По мере их завершения люди перейдут к вам, Афанасий Иванович, для выполнения Особо важного задания, которое ляжет в основу вашей докторской диссертации.
       СВЕТА хмыкает.
       ГОВОРОВ. (Обрадованно.) Благодарю.
       СОКОЛОВ. А вы, Борис Петрович, получите то, что просили, но только не пять человек, а несколько меньше, скажем, двух.
       БОРИС. Пять и два - это большая разница. Я понял это еще в школе.
       СОКОЛОВ. Но два - это больше, чем ничего. Теперь о стиле нашей работы. Вы должны помнить о моей чрезвычайной занятости. Поэтому я прошу не беспокоить меня без крайней необходимости и решать любые вопросы совершенно самостоятельно. (Борису.) Чтобы никаких УПЧ я больше не видел! Мой девиз - полная творческая свобода каждому сотруднику. Есть вопросы?
       Пауза.
       ГОВОРОВ. Все ясно.
       СОКОЛОВ. Тогда за работу.
       Все начинают работать. СОКОЛОВ отводит Говорова в сторону.
       Афанасий Иванович, я заметил в вашей работе существенные пробелы.
       ГОВОРОВ. (Беспокойно.) Какие именно?
       СОКОЛОВ. Регулярно ли посылаются наверх сводки о достижениях лаборатории?
       ГОВОРОВ. Да, кажется.
       СОКОЛОВ. "Кажется"! Говоря словами Гамлета, "я не люблю того, что кажется". Почему я не вижу цветных диаграмм и схем, отражающих наши достижения?
       ГОВОРОВ. Как-то не приходило в голову...
       СОКОЛОВ. Налажена ли связь с прессой? Освещаются ли наши успехи в интернете и по телевидению?
       ГОВОРОВ. Это все Сергеев. Он считал, что это никому не нужно.
       СОКОЛОВ. Я вам просто удивляюсь. Сергеев - тот витал в облаках. Но вы-то настоящий ученый! Такие, как вы, далеко идут! И вдруг - такие упущения!
       ГОВОРОВ. Я обязательно этим займусь.
       БОРИС. (Марине.) Ну что? Снова не удалось?
       МАРИНА. Пытаюсь уже третий раз, но ничего не выходит.
       СОКОЛОВ. У вас, кажется, что-то не получается?
       МАРИНА. Никак не впаять сюда деталь. Слишком мало места.
       СОКОЛОВ. Обрежьте короче концы.
       МАРИНА. Тогда не к чему будет припаивать. Да и деталь перегреется.
       СОКОЛОВ. А ну, дайте, посмотрю. (Садится к прибору.) Это ваш монтаж?
       МАРИНА. Да, а что?
       СОКОЛОВ. Ажурная вязка. Вы знаете свое дело. (Протягивает руку.) Пинцет...
       СОКОЛОВ берет пинцетом деталь и впаивает ее в нужное место. Все следят за его действиями. Марина подает инструменты.
       Нож... Кусачки... Паяльник... Готово.
       Блок передается из рук в руки.
       БОРИС. (Одобрительно.) Ювелирная работа.
       МАРИНА. (Восхищенно.) Рука хирурга.
       СОКОЛОВ. (Любезно.) Вы прекрасно ассистировали.
       ГОВОРОВ. Как это вы сумели - в два касания?
       СОКОЛОВ. Настоящий ученый должен уметь работать не только головой, но и руками. Если бы не эти руки, у меня не было бы докторского диплома.
       СВЕТА. (Борису.) Где же линза?
       БОРИС. Не знаю. Сам ищу и не могу найти.
       МАРИНА. Вечно у нас что-то пропадает.
       СОКОЛОВ. Что у вас потерялось?
       БОРИС. Так, ничего.
       СВЕТА. Исчезла линза из специального стекла. Ей цены нет.
       ГОВОРОВ. Какую-то линзу я видел сегодня в слесарке. Еще удивился, с чего бы ей там быть.
       СВЕТА. Значит, это Лысенко стащил! Я так и знала. Он же телескоп делает.
       СОКОЛОВ. (Свете.) А ну-ка, позовите этого Лысенко сюда.
       СВЕТА выходит
       БОРИС. Что вы хотите с ним сделать?
       СОКОЛОВ. Вправить мозги.
       ГОВОРОВ. Бесполезный номер.
       СОКОЛОВ. Если сейчас не дать ему по рукам, он сворует половину института. Я сам... Я сам видел, как это делается.
       ГОВОРОВ. Только, ради бога, вы с ним полегче. Где мы другого слесаря найдем?
       СОКОЛОВ. Предоставьте уж это мне.
       Входят СВЕТА и ЛЫСЕНКО.
       СВЕТА. Вот линза. Еще и отдавать не хотел.
       СОКОЛОВ. (Лысенко.) Гражданин, подойдите сюда.
       ЛЫСЕНКО. (Подходит и садится.) Ну?
       СОКОЛОВ. Я, кажется, не приглашал вас сесть.
       ЛЫСЕНКО. Устал я целый день на ногах. Я, чай, работаю, а не бумажки пишу.
       СОКОЛОВ. Вы знаете, сколько стоит эта линза?
       ЛЫСЕНКО. Фирма не обеднеет, не беспокойтесь.
       СОКОЛОВ. Вас за это могут наказать.
       ЛЫСЕНКО. Не пугайте, я и так пуганый.
       СОКОЛОВ. (Мягко.) Вас никто не пугает.
       ЛЫСЕНКО. (Осмелев.) Если вам что не нравится, могу уволиться. Слесарь - не кандидат наук. Другого нескоро найдете.
       СОКОЛОВ. (Мягко.) А вас никто не собирается увольнять. Но вы ведь взяли линзу, не правда ли?
       ЛЫСЕНКО. Ну, взял, подумаешь! Кусок стекла! Тоже мне, вещь!
       СОКОЛОВ. (Очень официально.) Итак, вы при свидетелях признались в присвоении линзы. В соответствии со статьей сто пятьдесят восьмой Уголовного кодекса Российской Федерации, кража, то есть тайное хищение чужого имущества, наказывается штрафом до семисот минимальных размеров оплаты труда, либо лишением свободы на срок до трех лет. Сегодня же я передаю дело в прокуратуру.
       ЛЫСЕНКО. То есть, это как... (Встает.) Гражданин начальник... Я ведь только так... Телескоп сынишке делаю... Поиграл бы и вернул.
       СОКОЛОВ. (Мягко.) Что же вы сразу не сказали? Сынишке, говорите?
       ЛЫСЕНКО. (Обрадованно.) Ну да!
       СОКОЛОВ. Это совсем другое дело. Значит, вы не только похитили линзу и толстую медную трубу, но использовали казенное оборудование и рабочее время в личных целях. Уголовный кодекс предусматривает за это лишение свободы на срок до трех лет, если это деяние наносит ущерб государству. Глава двадцать вторая, статья сто семьдесят первая.
       ЛЫСЕНКО. Гражданин начальник!
       СОКОЛОВ. Ваш поступок может быть истолкован также, как использование своей должности в организации вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц. Статья двести первая. Тоже до трех лет.
       ЛЫСЕНКО. Гражданин начальник!
       СОКОЛОВ. Да вы садитесь.
       ЛЫСЕНКО. Спасибо, я не хочу сидеть! За что меня так? Чем я хуже других? Вон, Колька Лавров тут четыре компьютера собрал и продал - и ничего, а я из-за какой-то стекляшки...
       СОКОЛОВ. Кому вы об этом сообщили?
       ЛЫСЕНКО. О чем?
       СОКОЛОВ. О Лаврове и его... рукоделии?
       ЛЫСЕНКО. Да никому, конечно!
       СОКОЛОВ. А жаль. Это пахнет соучастием. Сколько всего получается?
       ЛЫСЕНКО. Что же теперь со мной будет?
       СОКОЛОВ холодно пожимает плечами.
       Может, простите на первый раз, а? У меня ведь сын... (Всхлипывает.) У меня бабушка!
       СОКОЛОВ. Ну, хорошо, пишите объяснительную, там посмотрим.
       ЛЫСЕНКО. Слушаюсь. (Отходит в сторону, пишет.)
       ГОВОРОВ. Здорово, Дмитрий Николаевич! Вам бы прокурором быть.
       СОКОЛОВ. Я считаю, что Уголовный кодекс должен знать каждый... порядочный человек. А теперь начнем обход лаборатории.
       ЛЫСЕНКО. Вот объяснительная.
       СОКОЛОВ. (Проглядывает бумагу и кладет ее в свою папку.) Хорошо. Теперь запомните: еще один фокус, и я передам это... признание куда следует.
       ЛЫСЕНКО. Слушаюсь. Никаких указаний не будет?
       СОКОЛОВ. Пока нет.
       ЛЫСЕНКО. Разрешите идти?
       СОКОЛОВ. Разрешаю.
       ЛЫСЕНКО, пятясь, уходит.
       Пойдемте и мы.
       ГОВОРОВ. Прошу сюда.
       СОКОЛОВ выходит. ГОВОРОВ задерживается в дверях.
       Ну, как?!
       БОРИС. Корифей.
       ГОВОРОВ. Да, это голова! (Спешит вдогонку за Соколовым.)
       МАРИНА. Ты знаешь, когда Соколов вещал за твоим столом, а мы слушали, как робкие школьники, я в тот момент его просто ненавидела. (Понизив голос.) И тебя тоже. Но потом я поняла, что он достоин быть начальником.
       БОРИС. Ну и прекрасно.
       МАРИНА. У людей масштабы, размах... А ты убиваешься из-за какой-то линзы! Мир твоих переживаний не выходит за пределы этой комнаты.
       БОРИС. Если в этой комнате находишься ты.
       МАРИНА. Да перестань!
       Слышится голос ГОВОРОВА: "Прошу, Дмитрий Николаевич!" Все трое спешат к своим рабочим местам. Через комнату энергичным уверенным шагом проходит СОКОЛОВ, за ним семенит ГОВОРОВ.
      

    Действие второе

      

    Картина пятая

       Лаборатория. МАРИНА, потом СОКОЛОВ.
       СОКОЛОВ. (Входя.) Добрый день.
       МАРИНА. Добрый день.
       СОКОЛОВ. Вот уже два месяца, как я здесь, и все не найду времени с вами поговорить.
       МАРИНА. Жаль, что вы так заняты.
       СОКОЛОВ. И мне жаль. Как вам здесь работается?
       МАРИНА. Честно говоря, неважно.
       СОКОЛОВ. Странно. Насколько мне известно, проект Бориса очень интересен.
       МАРИНА. Это правда, но... Он взвалил на себя - и на нас - непосильную ношу. Я бесконечно устала.
       СОКОЛОВ. Послушайте, я хочу организовать небольшую собственную группу. Хотите в нее перейти? Мне нужен человек, преданный мне душой... и телом.
       МАРИНА. Право, не знаю... А над чем вы работаете?
       СОКОЛОВ. Мною начато необычайно интересное исследование, но хорошие идеи надо хранить в тайне. Иначе их обязательно кто-нибудь присвоит. Сами знаете, в каком мире мы живем.
       МАРИНА. Вы и мне ничего не расскажете?
       СОКОЛОВ. От вас у меня не будет секретов. (Достает из кармана коробочку.) Видите эту коробочку? В ней находится необычный кристалл. Метод его получения я открыть не могу.
       МАРИНА. А что в нем необычного?
       СОКОЛОВ. В определенных условиях он способен испускать особое излучение.
       МАРИНА. Интересно. (Хочет открыть коробочку.) Можно посмотреть?
       СОКОЛОВ. (Поспешно.) Ни в коем случае! (Кладет свою руку на руку Марины, держащую коробочку.) Кристалл не выносит действия света. (Не выпуская ее руки.) Я как-нибудь покажу его вам... в темноте. Так вы согласны?
       МАРИНА. (В смущении освобождает руку.) Это так неожиданно... А что я должна буду делать?
       СОКОЛОВ. Будем вместе писать статьи, ездить в командировки. Увидите людей, свет... Разумеется, защитите у меня диссертацию. Согласны?
       МАРИНА. Не знаю, что и сказать...
       СОКОЛОВ. И конечно, я пересмотрю ваш оклад.
       Входит ГОВОРОВ. Буквально по пятам за ним идет Света с пачкой документов в руке.
       СВЕТА. Подпишите заказы!
       ГОВОРОВ. Вам же сказано: я занят. (Соколову.) Дмитрий Николаевич, мы тут с Ореховым написали статью в "Electronics International". Не согласитесь ли вы стать ее соавтором? Для солидности.
       СОКОЛОВ. Нет, что вы...
       ГОВОРОВ. Я вас очень прошу.
       СОКОЛОВ. Мне неудобно.
       ГОВОРОВ. Как говорится, отдай кесарю кесарево...
       СОКОЛОВ. Ну хорошо, если вы настаиваете... (Подписывает рукопись.)
       ГОВОРОВ. Еще один экземпляр... Большое спасибо.
       СОКОЛОВ. Меня просят прочитать на международной конференции доклад "Состояние и перспективы развития..." Сами знаете, чего. Не хотите быть моим содокладчиком?
       ГОВОРОВ. Сочту за большую честь.
       СОКОЛОВ. Тогда принимайтесь за работу. (И, увидев, что Говоров смутился, добавляет.) Но только пусть Орехов просмотрит рукопись. Для расширения его кругозора.
       ГОВОРОВ. Хорошо.
       СОКОЛОВ уходит.
       СВЕТА. Подпишите заказы!
       ГОВОРОВ. Как вы мне надоели, Зорина! (Уходит.)
       МАРИНА вываливает из ящиков своего стола бумаги и начинает их разбирать.
       СВЕТА. Марина, вы потеряли что-нибудь? Вам помочь?
       МАРИНА. Нет.
       Входит БОРИС с бутылкой шампанского. Он в отличном настроении.
       БОРИС. Можете меня поздравить. Только что расквитался с последней темой! Мы можем теперь без помех заняться нашим проектом.
       СВЕТА. Мы очень рады. Тут ходит Говоров с рукописью вашей статьи. Теперь у нее столько соавторов, что не поймешь, кто, в самом деле, ее писал.
       БОРИС. А заказы он подписал?
       СВЕТА. Нет, конечно.
       МАРИНА. Мне нужно с тобой поговорить.
       БОРИС. Потом, Марина, потом! Сейчас у нас праздник. (Весело насвистывая, открывает бутылку.)
       МАРИНА. Борис, я должна сказать тебе...
       БОРИС. Подожди, сначала выпьем! (Поднимает стакан.) За наш дружный триумвират и за его будущие успехи!
       МАРИНА. Постой, Борис, дай мне наконец сказать! Я ухожу.
       БОРИС. Куда уходишь? Домой?
       МАРИНА. Нет, навсегда.
       Пауза. БОРИС ставит стакан. МАРИНА продолжает, смущенно, но с вызовом.
       Меня приглашает к себе Соколов.
       БОРИС. Куда "к себе"?
       МАРИНА. К себе в группу.
       БОРИС. Но у него нет никакой группы!
       МАРИНА. Он собирается ее создать.
       БОРИС. Ах, вот как? (Помолчав.) Мне будет не хватать тебя.
       МАРИНА не отвечает.
       Ты делаешь большую ошибку. Не знаю, чем ты собираешься заниматься с шефом, но не рассчитывай сделать около него научную карьеру.
       МАРИНА. С каких пор ты стал о нем такого мнения?
       БОРИС. Человек он, конечно, незаурядный, но...
       МАРИНА. Что "но", что "но"?
       БОРИС. А то, что лабораторией он руководит, по меньшей мере, странно. Иногда мне кажется, что он вообще ничего не понимает.
       МАРИНА. Один ты у нас умный.
       БОРИС. Именно тогда, когда шеф позарез нужен, он исчезает на какое-нибудь совещание или в командировку. Зачем он туда ездит - одному аллаху известно. В Кисловодске, например, у нас дел нет.
       МАРИНА. Ты просто завидуешь. Завидуешь и... ревнуешь. А мне наша игра в большую науку надоела.
       БОРИС. Подумай еще раз. Света, да скажи ей что-нибудь!
       Света молчит.
       МАРИНА. И платить мне будут больше.
       БОРИС. Веский довод. Когда переходишь?
       МАРИНА. Сегодня.
       БОРИС. Ты понимаешь, что это... конец?
       МАРИНА. Да.
       БОРИС. Свои записи и расчеты передай Свете.
       БОРИС быстро выходит. Пауза.
       МАРИНА. Только не надо меня уговаривать.
       СВЕТА. Я и не собираюсь.
       МАРИНА. Рано или поздно это должно было случиться.
       СВЕТА. Сейчас, когда от него отвернулись все - самое время.
       МАРИНА. Иди, я передам тебе дела, объясню, что к чему.
       СВЕТА. Сама разберусь.
       МАРИНА. Как хочешь. (Уходит.)
       Входит БОРИС. Увидев пустой стол Марины, он садится на свое место и обхватывает голову руками. СВЕТА подходит к нему, не зная, что сказать.
       СВЕТА. Борис Петрович...
       БОРИС. Тоже хочешь уйти? Пожалуйста, я тебя не держу.
       СВЕТА. Не расстраивайтесь, мы справимся и вдвоем, вот увидите.
       БОРИС. Глупая ты, Света... Что ты понимаешь?
       СВЕТА. Я понимаю больше вас.
       БОРИС. Да? Ладно, хватит киснуть. Давай заказы.
       СВЕТА. Вот, тут целая стопка. Но Говоров все равно не подпишет.
       БОРИС. Это уж моя забота. (Увидев входящего Говорова.) Легок на помине.
       ГОВОРОВ. (Немного заискивая.) Боря, у меня к тебе просьба. Я тут набросал тезисы нашего с Соколовым доклада... Ты не посмотришь?
       БОРИС. (Перелистывая.) И такой доклад вы хотите представить на международную конференцию?
       ГОВОРОВ. Да, а что?
       БОРИС. (Возвращая бумаги.) Как говорят французы, даже самая красивая девушка не способна дать больше того, что она имеет.
       ГОВОРОВ. Может, ты сам тогда напишешь? Соколов просил тебя сделать это в порядке любезности.
       БОРИС. А он не просил тебя в порядке любезности подписать мои заказы?
       ГОВОРОВ. Нет.
       БОРИС. Ну, так об этом прошу я. И сделай везде пометку "срочно". Сначала механикам.
       ГОВОРОВ нехотя подписывает.
       Теперь в аналитическую лабораторию... В гальванический цех...
       ГОВОРОВ. Не слишком ли много?
       БОРИС. А ты думал, я задаром буду на вас батрачить? В спектральную группу. В цех особо чистых веществ. Спасибо, на сегодня все.
       ГОВОРОВ встает.
       Кстати, Афанасий, это ваше Особо важное задание - мыльный пузырь. Послушай моего совета, не делай на нем диссертацию.
       ГОВОРОВ. Я думаю, Соколов лучше тебя разбирается в таких вещах. Ведь он - доктор наук!
       БОРИС. Ну, как знаешь.
       ГОВОРОВ уходит. БОРИС протягивает Свете пачку подписанных заявок.
       СВЕТА. Вы просто гений.
       БОРИС. А теперь, Света, иди домой. Я хочу сегодня побыть один.
       СВЕТА. Но я могу и остаться.
       БОРИС. Не нужно. Иди.
       СВЕТА. Я вам не нужна?
       БОРИС. Нет. Иди-иди.
       СВЕТА. (Направляясь к выходу, бросает с вызовом.) Между прочим, меня ждут! (Уходит.)
      
      

    Картина шестая

       Номер в гостинице. Интимная обстановка. СОКОЛОВ, МАРИНА.
      
       МАРИНА. Тебе хорошо со мной?
       СОКОЛОВ. Да.
       МАРИНА. Я так счастлива! А ты?
       СОКОЛОВ. Не видела мой галстук?
       МАРИНА. Вот он.
       СОКОЛОВ. Выпьем?
       МАРИНА. За этот вечер. Он запомнится нам надолго, правда?
       СОКОЛОВ. Правда.
       Пьют.
       У тебя голова не кружится?
       МАРИНА. Кружится. Но не от вина. Ты меня любишь?
       СОКОЛОВ. Налить еще?
       МАРИНА. Ты мне не ответил.
       СОКОЛОВ. Послушай, Марина. Если мужчина не говорит сам, не надо его об этом спрашивать.
       МАРИНА. Все женщины это знают, но все равно спрашивают.
       СОКОЛОВ. А ты меня любишь?
       МАРИНА. Конечно.
       СОКОЛОВ. А за что ты меня любишь?
       МАРИНА. Какой ты странный. За все. За то, что ты - это ты.
       СОКОЛОВ. И все-таки?
       МАРИНА. Ты умный, обаятельный, энергичный. Ты настоящий мужчина. Ведь заурядный человек доктором наук в двадцать семь лет не станет.
       СОКОЛОВ. Представь, что я не доктор наук, а, например... ну, монтер. Одним словом, просто человек. Представь, что мы познакомились на пляже, а не в лаборатории. Вот тогда бы я тебе понравился?
       МАРИНА. Зачем гадать, что было бы, когда мы уже встретились и знаем друг друга. Я люблю тебя такого, какой ты есть, и другого мне не нужно.
       СОКОЛОВ. А какой я?
       МАРИНА. О тебе я, действительно, знаю мало. А хочется узнать все-все.
       СОКОЛОВ. Никогда не стремись узнать про человека все-все.
       МАРИНА. Милый, я не собираюсь выпытывать у тебя тайны про твоих женщин. Расскажи, о чем хочешь. Хотя бы о своем детстве.
       СОКОЛОВ. (Задумчиво.) Детство... Оно было, как у всех мальчишек. Нет, лучше. Хорошая семья, прекрасная школа, книги, кружки...
       МАРИНА. А потом?
       СОКОЛОВ. Потом?.. Потом я начал делать глупости. Об этом лучше не рассказывать.
       МАРИНА. Но ведь теперь все это позади?
       СОКОЛОВ. Ты очень красивая.
       МАРИНА. Спасибо. Странная у нас с тобой была командировка: ведь мы только гуляли, обедали и отдыхали. Вот когда мы ездили с Борисом...
       СОКОЛОВ. Ах, ты ездила и с ним?
       МАРИНА. Не так, как с тобой.
       СОКОЛОВ. Не беспокойся, я не ревную.
       МАРИНА. А жаль.
       СОКОЛОВ. Так что вы с Борисом?
       МАРИНА. Я только хотела сказать, что он всегда был занят.
       СОКОЛОВ. Обычно я тоже занят, но иногда надо и отдохнуть, не так ли? Тем более, я ведь поехал с тобой.
       МАРИНА. Между прочим, в отличие от тебя, Борис ревнует, и еще как. Он даже убеждал меня, что ты ничего не смыслишь в делах.
       СОКОЛОВ. (Напрягаясь.) Вот как?
       МАРИНА. Правда, смешно?
       Пауза.
       СОКОЛОВ. Очень смешно. Ты знаешь, будет лучше, если Борис уйдет из нашего института.
       МАРИНА. Значит, все-таки ревнуешь?
       СОКОЛОВ. Немножко.
       МАРИНА. Напрасно. Я к нему теперь совершенно равнодушна. Хочешь, докажу? Вот возьму и выйду за тебя замуж.
       СОКОЛОВ. (Сдержанно.) Женщины созданы для того, чтобы быть замужними, мужчины - чтобы быть холостыми.
       МАРИНА. (Скрывая обиду.) Как хочешь, милый. Мне и так хорошо. Что мы делаем завтра?
       СОКОЛОВ. Обедаем с профессором Алихановым.
       МАРИНА. Алиханов уже третий профессор, которого ты приглашаешь в ресторан. Зачем это тебе?
       СОКОЛОВ. Понимаешь, раньше я работал в закрытом учреждении, меня никто не знает. Поэтому мне полезно заводить знакомства.
       МАРИНА. Но почему обязательно в ресторане?
       СОКОЛОВ. А где еще, глупышка? Чтобы сделать карьеру, есть только один путь: в нужный момент пить с нужными людьми. Кстати, ты прекрасно исполняешь роль хозяйки обеда. Ты всем нравишься.
       МАРИНА. А тебе?
       СОКОЛОВ. А мне в первую очередь. (Обнимает ее.)
      

    Картина седьмая

       Лаборатория. Собрание. КОНСТАНТИНОВ держит речь.
      
       КОНСТАНТИНОВ. Уважаемые сотрудники! Как вы знаете, в нашем институте есть традиция: отмечать лучших. И мне приятно сообщить, что в этот раз лучшей признана ваша лаборатория. Со времени прихода сюда Дмитрия Николаевича прошел всего год, но перемены ощутимы во всем. Помещения приобрели яркий привлекательный вид. О вас пишут в газетах. Дмитрием Николаевичем интересуется и телевидение, но из скромности он отказывается появляться перед камерой. Общественность с нетерпением ждет результатов его исследований по созданию новых кристаллов. Дмитрием Николаевичем выдвинут интересный план приватизации вспомогательных зданий и служб института. (Жмет руку Соколову.) Разрешите поздравить вас от имени дирекции и от себя лично.
       СОКОЛОВ. Спасибо. (Всем.) За работу, друзья.
       Все расходятся.
       КОНСТАНТИНОВ. Профессор Алиханов лично прислал вам именной пригласительный билет на Московский конгресс. Не скрою, директор удивлен.
       СОКОЛОВ. А я - нет.
       КОНСТАНТИНОВ. Кстати, Зиновий Дмитриевич просит вас быть оппонентом на защите его аспиранта. Вы согласны?
       СОКОЛОВ. Сначала я должен ознакомиться с диссертацией, чтобы убедиться в ее должном уровне.
       КОНСТАНТИНОВ. Еще одна новость, только это пока военная тайна: намечается очередная реорганизация института. Несколько лабораторий предполагается слить в один крупный отдел. Вы не согласитесь быть начальником такого отдела?
       СОКОЛОВ. Опять реорганизация? Не забывайте, что я - прежде всего ученый, а не администратор. Впрочем, я подумаю.
       КОНСТАНТИНОВ. Ради бога, мы вас не торопим. (Понизив голос.) Дмитрий Николаевич, у меня к вам еще одно дело - личного характера. Вы не возьмете к себе в аспирантуру моего племянника? Парень хороший, способный...
       СОКОЛОВ. А учился как? Четверки были?
       КОНСТАНТИНОВ. Были, но мало. В основном, тройки.
       СОКОЛОВ. Эх, тройки, птицы-тройки... Вы же знаете, как много талантливых ребят рвется ко мне в аспирантуру, а место только одно. Племянник-то на вас похож?
       КОНСТАНТИНОВ. (Вынимая фотографию.) Как две капли водки. Хе-хе-хе...
       СОКОЛОВ. Я так и думал. Что ж, пусть подает заявление. Вы так сладко уговариваете, а с медом и сверло проглотишь. Вообще, мне нравится, что он не стал стучаться в институт с черного хода, а поступает прямо, как все люди, через отдел кадров.
       КОНСТАНТИНОВ. От имени командования - от супруги, значит,- выражаю вам благодарность.
       СОКОЛОВ. Служу, как могу.
       КОНСТАНТИНОВ прощается и направляет к выходу. СОКОЛОВ удерживает его.
       Одну минутку. Вы не можете вернуть мне на несколько дней копию моего докторского диплома?
       КОНСТАНТИНОВ. Пожалуйста. Для вас - хоть на месяц. (Уходит.)
       Входит БОРИС.
       БОРИС. Вы хотели со мной поговорить?
       СОКОЛОВ. Да. Садитесь. Как дела?
       БОРИС. Шаг вперед, два шага назад.
       СОКОЛОВ. Света все еще болеет?
       БОРИС. Да.
       СОКОЛОВ. Я сдержал свое слово - много месяцев вы занимались наукой. Но бесконечно так продолжаться не может. Подумайте сами - что будет с нашим институтом, если все вдруг увлекутся научной работой?
       БОРИС. Этого, конечно, допустить нельзя.
       СОКОЛОВ. Вы совершенно не вписываетесь теперь в профиль лаборатории. А стране нужны таланты. Перед вами открыты все двери... В том числе и дверь нашего института.
       БОРИС. Ясно.
       СОКОЛОВ. Лично я полон к вам глубокого уважения. Если вы захотите уйти, мы дадим вам самые лучшие рекомендации.
       БОРИС. Спасибо. Но я уйти не захочу.
       СОКОЛОВ. А это мы еще посмотрим.
       БОРИС. (Глядя в упор на Соколова.) Посмотрим.
       БОРИС выходит. Входит ГОВОРОВ.
       ГОВОРОВ. Вы просили составить список ваших научных публикаций за последний год. Получилось четырнадцать названий.
       СОКОЛОВ. Хорошо, отдайте секретарю.
       ГОВОРОВ. Премия за то, что мы лучшие, нам светит?
       СОКОЛОВ. А как же. За что боролись?
       ГОВОРОВ. Вас будут на руках носить!
       СОКОЛОВ. Афанасий Иванович, забыл вам сказать: Особо важное задание отменяется.
       ГОВОРОВ. А как же моя диссертация!?
       СОКОЛОВ. Годовая работа целой лаборатории пошла псу под хвост, а вы волнуетесь только о себе!
       ГОВОРОВ. Простите, но вы мне обещали...
       СОКОЛОВ. О вашей диссертации не беспокойтесь: я дам вам такую тему - золотая жила! У меня есть идея - создать электронные устройства, работающие на совершенно новых принципах, на принципах человеческого мозга. Если это удастся, в нашей отрасли произойдет настоящая революция.
       ГОВОРОВ. Фантастика!
       СОКОЛОВ. Да, но фантастика, основанная на точных расчетах. Вот такой и должна быть ваша диссертация - дерзкой, окрыленной, ниспровергающей!
       ГОВОРОВ. Спасибо.
       СОКОЛОВ. (Помолчав.) Я как-то беседовал с Борисом на эту тему и боюсь, что он уже использовал мои идеи. Так что у вас есть конкурент.
       ГОВОРОВ. Зачем же вы это сделали?
       СОКОЛОВ. Мне идей не жалко, у меня их на всех хватит. Но если вам интересно, что он успел сделать, загляните к нему.
       ГОВОРОВ. Он не покажет.
       СОКОЛОВ. А зачем его беспокоить? Выберите момент, когда его не будет, откройте его компьютер и... Он все равно ведь увольняется.
       ГОВОРОВ. Борис уходит?!
       СОКОЛОВ. Да. Вот и надо принять у него эстафету - в деликатной форме, чтоб его не расстроить.
       ГОВОРОВ. Понял.
       Входит МАРИНА. ГОВОРОВ, понимая, что он здесь лишний, уходит.
       СОКОЛОВ. Мы сегодня встретимся?
       МАРИНА. Если ты свободен. Знаешь, я удивляюсь, что при такой занятости ты еще находишь для меня время. Вот Борис...
       СОКОЛОВ. Что Борис?
       МАРИНА. Ничего.
       СОКОЛОВ. Борису я предложил сегодня уйти. Тебя это не огорчает?
       МАРИНА. (Помолчав.) Нет. Ты начальник, поступай, как считаешь нужным.
       СОКОЛОВ. (Обнимая ее.) Я сделаю нам командировку в Прагу. Хочешь?
       МАРИНА. Ты еще спрашиваешь!
       Входит ФИЛИМОНОВ. Он сильно навеселе.
       ФИЛИМОНОВ. Привет, Митя! Ты меня совсем забыл.
       МАРИНА. Филимонов, да вы знаете, к кому обращаетесь?
       ФИЛИМОНОВ. Знаю ли я Митьку? Да мы с ним два года вместе отдыхали. Такое разве забудется? Дай, Митя, я тебя поцелую.
       МАРИНА. (Соколову.) Что он плетет?
       СОКОЛОВ. Не обращай на него внимания. Разве не видишь, что он пьян? Мы действительно когда-то вместе отдыхали в одном санатории. Представляешь, северная природа, строгий режим, грязь... лечебная, трудотерапия... (Подталкивает Филимонова к выходу.) Пойдем, Николай, пойдем.
       ФИЛИМОНОВ. Никуда я отсюда не пойду. Я тоже хочу здесь работать. Митя, сделай меня кандидатом наук.
       МАРИНА. Идите, вам надо проспаться! (Соколову.) Что же ты молчишь?
       СОКОЛОВ. (Марине.) Оставь нас на минутку.
       МАРИНА выходит.
       Ты зачем сюда притащился?
       ФИЛИМОНОВ. Видишь ли, зарплата у меня такая, что без трехкратного увеличения не разглядишь. Вот я и подумал: что тебе стоит подарить старому другу тыщонку-другую зеленых?
       СОКОЛОВ. Так...
       ФИЛИМОНОВ. Если тебе жалко, не надо. Но только учти - до сих пор я молчал. А я, между прочим, не рыба, не пень и не могила. Мне говорить хочется. И выпить тоже. У тебя не найдется стаканчика?
       СОКОЛОВ. Сейчас. (Сбивает Филимонова с ног, поднимает и снова несколько раз бьет наотмашь.) Сколько тебе, говоришь, надо?
       ФИЛИМОНОВ. Митя, я пошутил.
       СОКОЛОВ. Да мне не жалко, получай. (Бьет.) Хватит?
       ФИЛИМОНОВ. Хватит.
       СОКОЛОВ. Бери еще, раз дают. (Бьет.) Ты, кажется, просил стаканчик? (Наливает воду в стакан и выплескивает ее в лицо Филимонову.)
       ФИЛИМОНОВ. Прости, я в последний раз.
       СОКОЛОВ. Если еще за этим придешь, то будет последний. Пьешь краденый спирт, превратил свою мастерскую в частную лавочку, да еще пугать меня вздумал?
       ФИЛИМОНОВ. Я больше не буду.
       СОКОЛОВ. (Приставляя к горлу Филимонова нож.) И если, по пьянке, кому-нибудь брякнешь хоть слово...
       ФИЛИМОНОВ съеживается от страха.
       Ну, бог с тобой, иди. И подретушируй свою рожу.
       ФИЛИМОНОВ ретируется. СОКОЛОВ остается один в мрачной задумчивости.
      
      

    Картина восьмая

       Лаборатория. БОРИС склонился над прибором. Входит СВЕТА. Она долго смотрит на работающего Бориса, пока тот не замечает ее.
      
       БОРИС. Светик! Ты! Поправилась наконец!
       СВЕТА. Как видите. Ой, что тут творится! Все разбросано... Вас нельзя оставлять одного. Где порядок?
       БОРИС. К чему он? Сюда никто теперь не заходит. Живу, как Робинзон, лишь отбиваю иногда нападения людоедов.
       СВЕТА. Вы бы навестили хоть раз свою Пятницу.
       БОРИС. Я все собирался... Но каждый раз думал - приду, а у тебя твой боксер сидит.
       СВЕТА. Испугались? Я даже загадала: если за месяц ни разу не придет, значит...
       БОРИС. Значит что?
       СВЕТА. Значит, на работе все в порядке.
       БОРИС. (Хмуро.) "В порядке..." Наш искусственный мозг все еще не готов - не сделан пятнадцатый блок. На него уйдет не меньше месяца. А начальство указало на дверь. Меня мучают из-за тебя угрызения совести. Ведь по моей вине и тебя могут выгнать.
       СВЕТА. Не думайте об этом. Посмотрите лучше, что я вам принесла. (Вручает ему небольшую коробку.)
       БОРИС. Что это?
       СВЕТА. Подарок к вашему дню рождения.
       БОРИС. Он же у меня через полгода.
       СВЕТА. А зачем ждать? Угадайте, что в коробке.
       БОРИС. Амулет из мышиных костей? Галстук из перьев попугая?
       СВЕТА. Нет. Очень прозаическая вещь, но в вашем вкусе.
       БОРИС. (Разворачивая пакет.) Света, это же... Это же пятнадцатый блок! Когда ты успела его собрать?
       СВЕТА. Да так, дома, пока болела... Это у меня вместо вязанья.
       БОРИС. Светик, ты не представляешь, как ты меня обрадовала! Можно, я тебя за это поцелую?
       СВЕТА. Можно.
       БОРИС. Прямо так, сразу?
       СВЕТА. К чему ненужное кокетство? Мы живем в двадцать первом веке.
       БОРИС целует Свету.
       БОРИС. Знаешь что? Этот эксперимент надо повторить.
       СВЕТА. Не надо.
       БОРИС. Мы живем в двадцать первом веке. К чему ненужное кокетство?
       СВЕТА. На этот раз оно нужное. У вас все эксперименты... Давайте работать.
      
      

    Картина девятая

       Кабинет Верещагина. Входит ТАНЯ.
       ВЕРЕЩАГИН. (Нетерпеливо.) Ну?
       ТАНЯ. Идет...
       КОНСТАНТИНОВ. (Входя.) Что случилось? Зачем вы меня вызвали?
       ВЕРЕЩАГИН. Таня, ко мне никого не пускать. И закройте плотнее дверь.
       ТАНЯ. Хорошо. (Выходит.)
       КОНСТАНТИНОВ. Чем вы взволнованы?
       ВЕРЕЩАГИН. Вчера мне позвонил приятель, профессор Плотников из Седьмого НИИ. Оказывается, он был на конгрессе и слушал Соколова. Профессор утверждает, что Соколов работал раньше у них в институте.
       КОНСТАНТИНОВ. Ну и что?
       ВЕРЕЩАГИН. И знаете, кем?
       КОНСТАНТИНОВ пожимает плечами. ВЕРЕЩАГИН взрывается.
       Монтером!!!
       КОНСТАНТИНОВ. Простите, это какая-то чушь.
       ВЕРЕЩАГИН. Вы знаете кадровика в Седьмом НИИ?
       КОНСТАНТИНОВ. Служили в одном полку.
       ВЕРЕЩАГИН. Тогда поговорите с ним. (Подвигает телефон.) Таня сейчас нас соединит.
       КОНСТАНТИНОВ. Неужели мы унизимся до того, чтобы проверять Соколова? Выдающийся ученый, прекрасный организатор, обаятельный человек... Недавно привез моей супруге изумительный браслет из Праги...
       Звонит телефон.
       КОНСТАНТИНОВ. Нет, режьте меня на части, я не стану брать трубку.
       ВЕРЕЩАГИН. Николай Осипович, делайте, что вам говорят.
       КОНСТАНТИНОВ. Слушаюсь. (Берет трубку.) Алло, отдел кадров? Миша, это ты? Здравствуй! Кто говорит? Угадай... Так точно. Я... А помнишь, Миша... (Заметив нетерпеливый жест Верещагина.) Вот что я хочу узнать... Как жена? Детки как?... (Покосившись на Верещагина.) У меня к тебе просьба. Посмотри, работал ли у вас... мм... монтером некий Соколов. Соня, Оля, Коля... Дмитрий Николаевич... Хороший мастер? Советуешь брать? (Упавшим голосом.) Спасибо. (Кладет трубку.) Совпадает.
       ВЕРЕЩАГИН. (Вызывая секретаря.) Таня, срочно ко мне Соколова.
       ТАНЯ. Слушаю.
       ВЕРЕЩАГИН. Ну, милейший, втянули вы нас в историю.
       КОНСТАНТИНОВ. Может быть, это было просто так? Причуда молодого ученого? Я знаю одного доцента, так он каждое лето матросом по Волге плавает. Для развлечения.
       ВЕРЕЩАГИН. А вы не знаете случайно матроса, который для развлечения зимой работает доцентом? Таня! Ну, что Соколов?
       ТАНЯ. Идет.
       ТАНЯ впускает Соколова и выходит.
       СОКОЛОВ. Здравствуйте. (Константинову.) Как супруга?
       КОНСТАНТИНОВ. (Хмуро.) Благодарю, неплохо.
       СОКОЛОВ. Ваш племянник уже принят. Не беспокойтесь, я сделаю из него человека.
       КОНСТАНТИНОВ. Не сомневаюсь.
       СОКОЛОВ. Как съездили, Зиновий Дмитриевич?
       ВЕРЕЩАГИН. (Сухо.) Спасибо, хорошо.
       СОКОЛОВ. Если снова будете в Японии, привезите мне оттуда несколько монет. Кстати, когда вы придете взглянуть на мою коллекцию?
       ВЕРЕЩАГИН. В самое ближайшее время.
       СОКОЛОВ. Я прочел диссертацию вашего аспиранта, и она мне понравилась.
       ВЕРЕЩАГИН. Что вы говорите?
       СОКОЛОВ. Считайте, что я согласен быть оппонентом.
       ВЕРЕЩАГИН. Спасибо. (Твердо.) Дмитрий Николаевич, я задам вам несколько вопросов. Постарайтесь ответить на них точно и ясно.
       СОКОЛОВ. С удовольствием.
       ВЕРЕЩАГИН. Вопрос первый. Где вы работали перед тем, как поступить к нам?
       Пауза. СОКОЛОВ пристально смотрит на собеседников. Он уже оценил обстановку.
       СОКОЛОВ. В Седьмом НИИ.
       ВЕРЕЩАГИН. Кем?
       СОКОЛОВ. Электромонтером.
       КОНСТАНТИНОВ. Простым монтером?!
       СОКОЛОВ. Сначала простым, потом старшим.
       КОНСТАНТИНОВ. Это же подлый обман!
       ВЕРЕЩАГИН. (Константинову.) Не горячитесь. (Соколову.) Ну, а ваша ученая степень?
       СОКОЛОВ. Чистейшее недоразумение.
       КОНСТАНТИНОВ. Чистейшее жульничество - вот как это называется! Не избежать вам теперь суда и тюрьмы.
       СОКОЛОВ. За что?
       КОНСТАНТИНОВ. Не догадываетесь? За подлог, знаете, сколько полагается?
       СОКОЛОВ. Во-первых, это называется не подлог, а подделка. За нее по статье сто девяносто шестой полагается всего до двух лет. А, во-вторых, я ничего не подделывал.
       КОНСТАНТИНОВ. А докторский диплом?
       СОКОЛОВ. Какой диплом?
       КОНСТАНТИНОВ. Нотариально заверенная копия, которую вы мне предъявили!
       СОКОЛОВ. Не помню никакого диплома и никакой копии. Покажите.
       КОНСТАНТИНОВ. Вы ловкий мошенник, но суд разберется, не беспокойтесь.
       СОКОЛОВ. (Задумчиво.) Да, если будет суд, мне не избежать некоторых неприятностей. Недавно я читал в газете про очень похожий случай: один жулик выдавал себя за кандидата наук. И знаете, чем кончилось дело?
       КОНСТАНТИНОВ. Ну?
       СОКОЛОВ. Им дали по полтора года.
       КОНСТАНТИНОВ. Вот видите!
       ВЕРЕЩАГИН. Кому "им"?
       СОКОЛОВ. (С расстановкой.) Жулику и начальнику отдела кадров.
       КОНСТАНТИНОВ. (Ошеломленно.) Позвольте, а ему-то за что?
       СОКОЛОВ. Жулику?
       КОНСТАНТИНОВ. Нет, этому... ну...
       СОКОЛОВ. Начальнику отдела кадров?
       КОНСТАНТИНОВ. Ну да.
       СОКОЛОВ. Как "за что"? За незаконное оформление. За халатность. За подарки его супруге. За племянника. А главное, этот "кандидат" отстёгивал ему определенный процент. (Многозначительно.) Жулик сам в этом признался.
       КОНСТАНТИНОВ. Вы на что намекаете?
       СОКОЛОВ не удостаивает его ответом. КОНСТАНТИНОВ достает платок и вытирает пот со лба.
       ВЕРЕЩАГИН. Да, Николай Осипович, я вам не завидую.
       СОКОЛОВ. (Поворачиваясь к Верещагину.) А сколько было неприятностей у дирекции института! Комиссии, ревизии, выговоры, увольнения, прокуратура, пресса... Полный букет. Я вам как-нибудь принесу газету. Вот вы посмеетесь! Ха-ха-ха!
       Длительная пауза.
       ВЕРЕЩАГИН. Ну, хорошо, из чувства жалости мы не отдадим вас под суд. Но из института вам придется убраться немедленно! Завтра же вы будете уволены.
       СОКОЛОВ. За что?
       КОНСТАНТИНОВ. Какое нахальство!
       СОКОЛОВ. Но я действительно не понимаю, за что.
       ВЕРЕЩАГИН. За то, что вы не доктор, черт побери!
       СОКОЛОВ. Тогда, кроме вас и еще двух-трех человек, надо уволить весь институт, включая милейшего Николая Осиповича. Он тоже не доктор.
       КОНСТАНТИНОВ. За то, что вы не справляетесь с работой.
       СОКОЛОВ. Поэтому вы и предлагали мне стать начальником крупного отдела?
       ВЕРЕЩАГИН. Я уверен, что ваша лаборатория толчет воду в ступе.
       СОКОЛОВ. Наша лаборатория признана лучшей в институте. Так за что же меня увольнять?
       Молчание.
       ВЕРЕЩАГИН. Короче, что вы хотите?
       СОКОЛОВ. Я? Абсолютно ничего. Вы же меня вызывали, не я вас.
       КОНСТАНТИНОВ. (Просительно.) Но так же нельзя. Войдите в наше положение.
       СОКОЛОВ. Мне вас от всей души жаль... Впрочем, выход найти можно.
       ВЕРЕЩАГИН. Что вы предлагаете?
       СОКОЛОВ. Будьте добры, сигарету.
       КОНСТАНТИНОВ услужливо предлагает сигарету и подносит зажигалку. СОКОЛОВ не спеша прикуривает.
       Мы можем заключить джентльменское соглашение.
       ВЕРЕЩАГИН. Соглашение с уголовником! До чего я докатился! Под суд!
       СОКОЛОВ. Под суд? Что же, если дело дойдет до суда, то я там отвечу. (Встает.) Граждане судьи! Поверьте, я лучше руководил лабораторией, чем директор - своим учреждением. Посмотрите на его календарь - одни поездки, заседания и совещания. Там он оппонирует на защитах, здесь читает лекции, он правительственный эксперт, редактор журнала, член шести ученых советов и восьми каких-то комиссий. А в это время его учреждение - словно корабль без рулевого, а команда занята внутренними распрями. Сколько раз он беседовал со мной о работе за год с лишним? По-настоящему - ни разу. Так за что же он получает жалованье? Кто из нас больший жулик? Я кончил. Благодарю за аплодисменты. (Направляется к выходу.)
       КОНСТАНТИНОВ. (Удерживая его.) Постойте, постойте... Зиновий Дмитриевич выразился неосмотрительно, он извинится, не правда ли?
       ВЕРЕЩАГИН что-то бормочет. СОКОЛОВ садится.
       Что вы хотели сказать?
       СОКОЛОВ. Я обещаю вам уйти из института.
       КОНСТАНТИНОВ. Когда?
       СОКОЛОВ. Как только найду себе подходящее место в другом учреждении.
       ВЕРЕЩАГИН. А если вы вообще не уйдете?
       СОКОЛОВ. Не знаю, как вы, а я - джентльмен.
       КОНСТАНТИНОВ. Как бы по институту не пошли слухи...
       СОКОЛОВ. Лучший способ их пресечь - объявить мне благодарность и наградить премией.
       КОНСТАНТИНОВ. Креста на вас нет!
       ВЕРЕЩАГИН. Я бы дорого заплатил, чтобы вы убрались как можно скорее.
       КОНСТАНТИНОВ. Другими словами, вы согласны?
       ВЕРЕЩАГИН. А что еще остается делать?
       СОКОЛОВ. (Поднимаясь.) Не буду вам больше мешать. Что касается премии, то никогда не откладывайте на завтра то, что можно было получить еще вчера.
       ВЕРЕЩАГИН. (Константинову.) Напишите приказ. (Соколову, который уже подошел к двери.) Минутку... (Помявшись.) Еще один вопрос. А нумизмат вы тоже ненастоящий?
       СОКОЛОВ. Нумизмат я настоящий, но деньги в моей коллекции поддельные.
       ВЕРЕЩАГИН. Как "поддельные"?
       СОКОЛОВ. У всякого свое хобби. Я владею уникальной коллекцией фальшивых монет, быть может, самой полной в мире.
       ВЕРЕЩАГИН. (Оживляясь.) Это тоже большая ценность!
       СОКОЛОВ. Еще бы! Мне подарил ее один специалист. Он не раз говаривал мне: презирайте деньги как цель наживы и почитайте их как произведение искусства.
       ВЕРЕЩАГИН. С этим специалистом можно познакомиться?
       СОКОЛОВ. Увы, он надолго уехал. (Многозначительно.) Страсть к искусству завела его слишком далеко. Всего хорошего. (Константинову.) Привет супруге. (Бодрым шагом уходит.)
       КОНСТАНТИНОВ. Только подумать, какой пройдоха... (Протягивает подготовленный приказ.) Вот, подпишите.
       ВЕРЕЩАГИН. (Подписывая.) И, что хуже всего, из-за него мне приходится нервничать. Вот уже и печень пошаливает. А главное на работе - беречь себя. (Задумчиво.) Может, я действительно не руковожу институтом?
       КОНСТАНТИНОВ. Ну зачем же так? Вы ведь выдающийся ученый, прекрасный организатор, обаятельный человек... У вас много разных обязанностей...
       ВЕРЕЩАГИН. Слишком много. Так много, что я давно перестал быть и ученым, и руководителем. Я уже давно не думаю своей головой и не работаю своими руками. Вот, например, месяц назад один молодой человек, как его... Орехов, приносит мне рукопись и просит прочитать как специалист специалиста. Так, поверите ли, я даже удивился. Я уже забыл, что я специалист, помню только, что я директор. Я ведь сам теперь ничего не читаю, а только пишу своим подчиненным на углах: "Прочитайте и дайте заключение", "Ознакомьтесь и дайте отзыв". Вот она, рукопись, так и валяется. А ведь и я был молод, и я писал когда-то работы, которые никто не понимал, и я нуждался в дружеском совете...
       КОНСТАНТИНОВ. Нам надо еще обсудить вопрос о ваших документах для поездки в Австралию...
       ВЕРЕЩАГИН. (Резко.) Оставьте меня! Не поеду я ни в какую Австралию!
      
      

    Картина десятая

       Лаборатория. ГОВОРОВ и МАРИНА.
       ГОВОРОВ. Знаешь, зачем Соколова вызывали вчера к директору?
       МАРИНА. Нет.
       ГОВОРОВ. Тогда я могу сказать...
       МАРИНА. Почему вы так тихо говорите?
       ГОВОРОВ. Потому что кричать хочется! Ты меня будешь слушать?
       МАРИНА. Ну?
       ГОВОРОВ. Оказывается, Соколов вовсе и не доктор наук, а какой-то мошенник.
       МАРИНА. И вы этому верите?
       ГОВОРОВ. Как сказать... Вот ты, кажется, с Соколовым... гм... работаешь в непосредственном контакте. Ты ничего такого не замечала?
       МАРИНА. Н-нет.
       ГОВОРОВ. А вот другой факт. Наш Лысенко на днях выпивал на днях с Филимоновым...
       МАРИНА. С Филимоновым?
       ГОВОРОВ. Ну да, с фотографом. И тот ему такого наговорил...
       Входит СОКОЛОВ, очень хмурый.
       (С издевкой.) Что вам сказали вчера у директора?
       СОКОЛОВ. (Холодно.) Ничего интересного. Вы составили план работы на будущий год?
       ГОВОРОВ. Вы надеетесь, что вас тут будут держать и в будущем году?
       СОКОЛОВ. Меня никто не держит, я сам держусь. Идите, работайте.
       ГОВОРОВ. А мне не к спеху.
       СОКОЛОВ. (Щупает ему лоб.) Дорогуша, у вас горячий лоб, бессвязная речь и блуждающий взгляд. Бегите скорее в медпункт, мне будет жаль потерять вас. Марья Петровна говорила, что вы были самым одаренным ребенком в ее классе.
       ГОВОРОВ. Какая Марья Петровна?
       СОКОЛОВ. Педагог в школе для умственно неполноценных детей, где вы учились. А теперь убирайтесь.
       ГОВОРОВ. Я не позволю...
       СОКОЛОВ. Вон отсюда!
       ГОВОРОВ уходит.
       (Подходит к Марине.) Ну, а ты что мне скажешь?
       МАРИНА. Тебя выгонят с работы?
       СОКОЛОВ. Ни в коем случае. Я сам уйду.
       МАРИНА. Я не могу опомниться... Это похоже на дурной сон.
       СОКОЛОВ. Когда-то ты говорила о любви, о совместном шалашике...
       МАРИНА. Оставь меня. Ты сейчас смешон и жалок.
       Входят ГОВОРОВ, затем КОНСТАНТИНОВ.
       КОНСТАНТИНОВ. Дмитрий Николаевич, дорогой, поздравляю! За безупречное руководство лабораторией дирекция объявляет вам благодарность и награждает премией. Трудитесь и дальше столь же честно и самоотверженно.
       СОКОЛОВ. (Скромно.) Спасибо. Не знаю, право, чем я заслужил... Это достижение всего коллектива, вот этих моих сотрудников.
       ГОВОРОВ. (Тихо.) Николай Осипович, а разве...
       КОНСТАНТИНОВ. (Громко.) Действительно, злостные слухи были, но они не подтвердились. Дмитрий Николаевич, директор просит напомнить, что пора представлять план на будущий год. (Уходит.)
       ГОВОРОВ. Поздравляю, Дмитрий Николаевич!
       СОКОЛОВ. Идите вон. И этому павлину я хотел подарить почти готовую диссертацию!
       ГОВОРОВ. Дмитрий Николаевич... ради бога, черт его знает... Какое-то затмение мозгов.
       СОКОЛОВ. О каком затмении вы говорите? У вас их просто нет.
       ГОВОРОВ. Дмитрий Николаевич!
       СОКОЛОВ. Так и быть, простим неверного жениха. Идите, получите у бухгалтера мои деньги.
       ГОВОРОВ. Бегу бегом. (Спешит к выходу.)
       МАРИНА. Зачем ты сказал мне неправду? Хотел испытать?
       СОКОЛОВ. Может быть.
       МАРИНА. Мне все равно, доктор ты или не доктор. Меня возмутила твоя ложь. Ты мне веришь?
       СОКОЛОВ. Да.
       МАРИНА. Нет, ты мне не веришь!
       ГОВОРОВ. (Входя.) Вот деньги. (Кладет конверт на стол.)
       СОКОЛОВ. Спасибо. Идите...
       ГОВОРОВ. Куда?
       СОКОЛОВ. Составлять план на будущий год.
       ГОВОРОВ. Слушаюсь. (Уходит.)
       СОКОЛОВ поспешно встает, надевает плащ и берет портфель.
       МАРИНА. Ты уходишь?
       СОКОЛОВ. На совещание.
       МАРИНА. Когда вернешься?
       СОКОЛОВ. Нескоро. (Подходит к ней.) Марина...
       МАРИНА. Да, милый?
       СОКОЛОВ. Нет, ничего.
       СОКОЛОВ быстро уходит, но через некоторое время возвращается.
       МАРИНА. Что случилось?
       СОКОЛОВ. Ничего. Кое-что забыл. (Берет со стола конверт с деньгами.)
       Входит ЖЕНЩИНА. За ней - все остальные. СОКОЛОВ, который хотел уже уйти, вынужден остановиться.
       ЖЕНЩИНА. Дмитрий Николаевич Соколов?
       СОКОЛОВ. К вашим услугам.
       ЖЕНЩИНА. Я следователь городской прокуратуры. Прошу вас следовать за мной. Внизу ждет машина.
       Общий шок.
       СОКОЛОВ. Я сюда еще вернусь?
       ЖЕНЩИНА. Не думаю.
       Пауза.
       СОКОЛОВ. Тогда разрешите попрощаться с сотрудниками.
       ЖЕНЩИНА. Пожалуйста.
       СОКОЛОВ. (Он потерял обычную уверенность.) Ну что ж, друзья, давайте пожмем друг другу руки. Вряд ли еще увидимся. Афанасий Иванович... Николай Осипович... (Подходит ко всем поочередно, но никто не подает ему руки.) Лысенко... Марина... Света, тебе, по крайней мере, я принес счастье...
       СВЕТА. До свидания.
       СОКОЛОВ. Борис, перед вами я втройне виноват. Простите и прощайте.
       БОРИС. (Подходит к Соколову и жмет ему руку.) До свидания, Дмитрий Николаевич. Когда выпутаетесь, приходите ко мне. Я вам помогу стать настоящим доктором.
       СОКОЛОВ. (Он тронут.) Спасибо, Борис, вы настоящий мужчина. Быть может, я так и сделаю.
       КОНСТАНТИНОВ. Наконец-то его поймали!
       ЖЕНЩИНА. А вас, гражданин Константинов, я прошу явиться в прокуратуру завтра. В тринадцать ноль-ноль.
       КОНСТАНТИНОВ. (Испуганно.) Очень приятно.
       ЖЕНЩИНА. Не думаю. (Выходит вместе с Соколовым.)
       Входит ВЕРЕЩАГИН.
       ГОВОРОВ. Зиновий Дмитриевич, Соколова взяли! То есть пригласили в прокуратуру.
       ВЕРЕЩАГИН. Знаю. Еще бы мне не знать.
       ГОВОРОВ. Что теперь делать?
       ВЕРЕЩАГИН. Лично тебе больше ничего делать не надо. Посмотрел я ваши отчеты за последний год, и у меня просто волосы дыбом встали! Только подумать, какой вы ерундой занимались!
       ГОВОРОВ. Это все Соколов...
       ВЕРЕЩАГИН. Разберемся... Борис Петрович, я прочитал вашу рукопись.
       БОРИС. Ну, и как?
       ВЕРЕЩАГИН. Сначала я подумал, что она написана сумасшедшим. А потом увлекся, как настоящим романом. Особенно мне понравился вывод основной формулы: необыкновенно изящно и всего на двадцати страницах.
       БОРИС. Рад это слышать.
       ВЕРЕЩАГИН. Здесь хватит работы целому институту. В ближайшие дни мы с вами составим программу на будущее. А пока познакомьте меня со всеми своими помощниками.
       МАРИНА поднимается со своего места, но БОРИС ее не замечает.
       БОРИС. А у меня только один помощник. Света, где ты там спряталась?
       ВЕРЕЩАГИН. Не верится, что эти хрупкие плечи... Хорошо. Составляйте программу. (Направляется к выходу.)
       КОНСТАНТИНОВ. (Семеня за директором.) Зиновий Дмитриевич, меня тоже почему-то в прокуратуру... К тринадцати ноль-ноль...
       ВЕРЕЩАГИН. (Не останавливаясь.) Машину не дам!
       ВЕРЕЩАГИН уходит. КОНСТАНТИНОВ бежит за ним.
       ГОВОРОВ. Поздравляю от всей души!
       БОРИС. Извини, я очень устал.
       ГОВОРОВ. Понимаю, понимаю.
       ГОВОРОВ и ЛЫСЕНКО уходят.
       МАРИНА. Борис, можно тебя на минутку?
       Света отходит в сторону.
       Скажи, что мне делать?
       БОРИС. (Помолчав.) У тебя есть близкий человек. Ты была с ним в час успеха, ты должна быть с ним и теперь.
       МАРИНА. Это все, что ты можешь мне сказать?
       БОРИС. Извини, меня ждут.
       МАРИНА. (Оглянувшись на Свету.) Что ж, желаю счастья. (Уходит.)
       БОРИС. Ну, все мои помощники, иди сюда! Вот и наступил наш праздник.
       СВЕТА. Вы рады?
       БОРИС. Я счастлив. (Берет ее за руку.) Где были мои глаза, когда ты впервые пришла ко мне, еще студенткой?
       СВЕТА. А сегодня вы прозрели?
       БОРИС. Нет, не сегодня. Когда ты болела, у меня все из рук валилось. И тогда я понял: ни за что и никогда с тобой не расстанусь.
      
      

    КОНЕЦ

      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
      
       2
      
      
      

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Красногоров Валентин Самуилович (valentin.krasnogorov@gmail.com)
  • Обновлено: 27/08/2017. 149k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Драматургия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта.