ВНИМАНИЕ! Все авторские права на пьесу защищены законами России, международным законодательством, и принадлежат автору. Запрещается ее издание и переиздание, размножение, публичное исполнение, помещение спектаклей по ней в интернет, экранизация, перевод на иностранные языки, внесение изменений в текст пьесы при постановке (в том числе изменение названия) без письменного разрешения автора.
Примечание: Все персонажи и ситуации в этой комедии вымышлены. Совпадение с какими-либо конкретными реалиями может быть лишь случайным.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
РЕЖИССЕР
АКТЕР
АКТРИСА
КРИТИК
КРИТИКЕССА
ПОЖИЛОЙ МУЖЧИНА
МОЛОДОЙ МУЖЧИНА
Полупустая сцена (или репетиционная комната) театра. Несколько стульев, в углу столик с чайником и чашками, в другом углу стол. Возможно, на стене слегка потертая афиша: анонс постановки "Гамлета".
Поспешно входит АКТЕР. Увидев пустую комнату и убедившись, что он не опоздал, успокаивается, снимает с плеча сумку и ставит кипятиться воду в чайнике. Затем не спеша достает из сумки нечто вроде камзола и примеряет его возле зеркала. Торопливо входит АКТРИСА - молодая красивая женщина.
АКТРИСА. (Тяжело дыша.)Слава богу, кажется, не опоздала.
АКТЕР. Успокойся, еще никого нет.
АКТРИСА. Тебе тоже звонили?
АКТЕР. Да.
АКТРИСА. И мне. "Срочно приезжайте на репетицию. Начало в одиннадцать часов. И чтобы никаких опозданий!"
АКТЕР. Мне то же самое.
АКТРИСА. Вскочила в такси, еле успела. Что за идиотизм - оповещать о репетиции за час до начала! Да еще в выходной день. (Приводит себя в порядок перед зеркалом.)
АКТЕР. Выходит, он уже вернулся?
АКТРИСА. Выходит, что так. То пропадал неизвестно где, а теперь - будьте добры, явитесь немедленно.
АКТЕР. Ты же знаешь: он не первый раз исчезает.
Входит КРИТИКЕССА - хорошо одетая величественная дама с уверенными манерами.
КРИТИКЕССА. (Оглядывая комнату.) А где же наш дорогой мэтр?
АКТЕР. (Пожимая плечами.) Не знаем. Мы его не видели месяца три.
КРИТИКЕССА. Но он придет?
АКТЕР. Не знаем.
КРИТИКЕССА. Он мне лично звонил и приглашал на репетицию.
АКТЕР. Значит, придет.
АКТРИСА. (Вполголоса, Актеру.) Кто это?
АКТЕР. (Тихо.) Это театральная журналистка и критикесса. Очень знаменитая.
АКТРИСА. Как зовут?
АКТЕР. Кажется, Марина. Отчества не помню.
АКТРИСА. (Критикессе, подвигая кресло к столу, очень любезно.) Вот кресло, садитесь, пожалуйста.
КРИТИКЕССА садится.
Хотите чаю или кофе?
КРИТИКЕССА. (Небрежно.) Спасибо, милочка. Лучше кофе.
Стремительно входит Режиссер. Это худощавый мужчина лет сорока, одетый несколько небрежно. Держится нервно и торопливо.
РЕЖИССЕР. (Актерам, быстро.) Здравствуйте.
АКТРИСА. С приездом!
РЕЖИССЕР. Спасибо. Начинаем репетицию. А где все?
АКТЕР. Кто "все"?
РЕЖИССЕР. Король, королева, Полоний, Лаэрт и прочие.
АКТРИСА. Никто ведь не знал, что вы сегодня вернетесь. Это так неожиданно...
РЕЖИССЕР. Выходит, пришли только вы двое?
АКТЕР. Да. Офелия и я.
РЕЖИССЕР. И могильщиков нет? Мне нужны могильщики.
АКТЕР. Так все же на гастролях. Разве вы не знали?
РЕЖИССЕР. Хорошо, будем работать с тем материалом, что есть. Так даже лучше.
КРИТИКЕССА. Дорогой мэтр, я рада вас видеть после столь долгого перерыва.
РЕЖИССЕР. А, вы уже здесь? Здравствуйте.
КРИТИКЕССА. Спасибо, что пригласили меня на репетицию.
РЕЖИССЕР. Надеюсь, вы напишете о ней несколько строк?
КРИТИКЕССА. Обязательно. Только не строк. Страниц. Целую книгу!
Входит Мужчина. Режиссер нервно вздрагивает, услышав стук двери
МУЖЧИНА. Здравствуйте.
АКТРИСА. Простите, а вы кто? Здесь не место посторонним.
МУЖЧИНА. Я из "Театрального вестника". Из редакции передали, что театр просил срочно прислать сотрудника на репетицию. А я в это время как раз оказался здесь рядом.
РЕЖИССЕР. И они поручили присутствовать вам?
КРИТИК. Да.
РЕЖИССЕР. Хорошо, оставайтесь.
КРИТИКЕССА. Короткое интервью?
РЕЖИССЕР. Только если очень короткое. Но сначала я должен предупредить на вахте, чтобы больше никого не пропускали. Не терплю, когда меня беспокоят.
АКТРИСА. Я могу сбегать и сказать.
РЕЖИССЕР. Нет, я сам. А вы пока готовьтесь. (Быстро выходит.)
АКТРИСА. (Вполголоса, Актеру, указывая на вошедшего Мужчину.) А этого ты знаешь?
АКТЕР. Да. Тоже критик, только не такой знаменитый, как она.
АКТРИСА. Хуже, что ли?
АКТЕР. Лучше. Потому и не такой знаменитый.
АКТРИСА. (Подносит Критикессе кофе.) Вот ваш кофе.
КРИТИКЕССА. Спасибо, милочка. Что вы будете сегодня репетировать?
АКТРИСА. "Гамлета".
КРИТИКЕССА. Великая пьеса! И кого ты там играешь?
АКТРИСА. Ну не Гертруду же! (Ставит стул рядом с креслом Критикессы. Критику.) Что же вы стоите? Садитесь. Извините, мне надо готовиться. (Отходит.)
КРИТИКЕССА. (Критику.) Так кого же она играет?
КРИТИК. Очевидно, Офелию. Других женщин, кроме этих двух, в "Гамлете" нет.
КРИТИКЕССА. Скажите в двух словах, в чем там суть, и кто есть кто. Столько приходится отсматривать спектаклей - всего не упомнишь.
КРИТИК. Действующих лиц в пьесе очень много: и вельможи, и солдаты, и моряки, и актеры, и могильщики, и друзья Гамлета, и призрак его отца, и норвежский полководец... Однако главных персонажей, пожалуй, всего шесть: король, королева, ее сын принц Гамлет, старый вельможа Полоний и его дети Лаэрт и Офелия. Нынешний король отравил прежнего короля - отца Гамлета и женился на его вдове королеве Гертруде. Гамлет влюблен в Офелию. Вот, вкратце так.
КРИТИКЕССА. Я всегда считала, что это очень запутанная пьеса. Надеюсь, при постановке он ее упростит.
Режиссер возвращается и сразу дает команду актерам.
РЕЖИССЕР. Начинаем работать.
КРИТИКЕССА. Постойте, вы же обещали интервью!
РЕЖИССЕР. Извините, мне некогда.
КРИТИКЕССА. Буквально пару вопросов. Ведь читателям и зрителям интересно каждое ваше слово.
РЕЖИССЕР. Постановки еще нет, говорить пока не о чем.
КРИТИКЕССА. Как "не о чем"? Вы же знаете, что любой ваш шаг к будущему спектаклю, даже самый первый, - это уже важное и значимое театральное событие. И вообще, всё, что связано с вами, привлекает усиленное внимание журналистов.
РЕЖИССЕР. Ну, хорошо. Пять минут, не более.
КРИТИКЕССА. Я могу сообщить в прессу о вашем возвращении?
РЕЖИССЕР. Разумеется.
КРИТИКЕССА. Чем объяснить, что проведя одну или две репетиции пьесы, вы прервали их на несколько месяцев?
РЕЖИССЕР. Я был срочно вызван ставить спектакль за рубежом. Отказаться было невозможно.
КРИТИКЕССА. В вашем театре сказали, что вы за границей, но сообщать подробности отказались.
РЕЖИССЕР. Я настолько был погружен там в работу, что запретил поддерживать со мной всякие контакты.
КРИТИКЕССА. Я уверена, что премьера прошла блестяще.
РЕЖИССЕР. Премьера еще не состоялась, но скоро мир о ней услышит.
КРИТИКЕССА. Спасибо за разрешение присутствовать на репетиции. Моя мечта - посмотреть, так сказать, изнутри, как великий режиссер творит спектакль.
РЕЖИССЕР. Для этого я вас и пригласил. Это интереснее, чем любое интервью.
КРИТИК. Скажите, а почему вы решили ставить именно "Гамлета"? Ведь он идет в нашем городе еще в трех театрах. Например, в соседнем, что через улицу.
РЕЖИССЕР. Важна не новизна пьесы, а оригинальность трактовки. К тому же, постановки, которые Вы упомянули, не имеют ничего общего с искусством. У нас "Гамлет" будет поставлен по-новому.
КРИТИК. Там он тоже поставлен по-новому.
РЕЖИССЕР. А я поставлю еще новее.
КРИТИК. И в чем суть вашей концепции?
РЕЖИССЕР. Любовь. Любовь, любовь и еще раз любовь. Это единственное, про что стоит ставить. Посмотрите репетицию, и вы всё поймете сами. А теперь, извините, мне нужно работать. (Актерам.) Вы готовы?
АКТРИСА. Мы давно готовы.
Критики достают блокноты, готовясь записывать свои впечатления.
АКТЕР. (Режиссеру.) Пока вы отсутствовали, я понемногу работал над ролью. Если вы не против, я могу для начала показать вам монолог Гамлета. (Выступает вперед, принимает "образ Гамлета" и начинает декламировать.) "Быть или не быть..."
РЕЖИССЕР. (Прерывая.) Постой! Скажи прежде, что это ты на себя напялил?
АКТЕР. Ну... Это типа камзол... Или колет... Не знаю. Взял наугад в костюмерной. Чтобы, так сказать, войти в образ.
РЕЖИССЕР. Что это еще за камзолы и колеты? Кто тебя просил заниматься самодеятельностью? Здесь театр или музей древностей? Молодой зритель придет в театр и что он увидит? Пропахшую нафталином старину? И это ты считаешь современным театром? Кто его поймет? Кого он взволнует? Короче говоря, сними это тряпье немедленно.
АКТЕР. А в чем же мне играть?
РЕЖИССЕР. А в чем ты пришел?
АКТЕР. Ну... В джинсах, в свитере...
РЕЖИССЕР. Вот таким и должен быть Гамлет сегодняшнего дня - своим парнем, простым, близким, понятным каждому. Таким, как мы. Тогда это зацепит.
АКТЕР. Но колорит эпохи...
РЕЖИССЕР. Какую к черту эпоху ты хочешь нам показать? Тринадцатый век? Кому он нужен? Мой "Гамлет" будет про сегодняшний день, про нас с вами.
АКТЕР. Но...
РЕЖИССЕР. Хватит разговоров, у меня нет времени. Работай.
Актер нехотя стягивает театральный костюм, остается в будничной одежде и выходит вперед.
Ну, что ты стоишь, как Александрийский столп?
АКТЕР. Вживаюсь в новый образ. Сегодняшнего Гамлета.
РЕЖИССЕР. Вживайся побыстрее, мне некогда.
АКТЕР. (Вяло, почесывая затылок и зевая.)"Быть или не быть..."
РЕЖИССЕР. Стоп!
АКТЕР. Что опять не так?
РЕЖИССЕР. Я взглянул на тебя и понял: этого монолога у нас не будет.
АКТЕР. Как не будет?
РЕЖИССЕР. Так. Нафталин. Играно переиграно. В зубах навязло. В моем "Гамлете" ему не место.
АКТЕР. Но это же самое ударное место в пьесе, можно сказать, ее квинтэссенция, вершина. Самый знаменитый монолог в истории драматургии!
РЕЖИССЕР. Самый знаменитый? Ерунда. Он знаменит только потому, что стал предметом для анекдотов. "Пить или не пить?" "Бить или не бить?" И тому подобное. А самого монолога никто не знает.
АКТЕР. Неправда! Все знают! (Критикессе.) Скажите, вы ведь знаете этот монолог?
КРИТИКЕССА. Разумеется! (Декламирует с воодушевлением.) "Быть или не быть..." (Запинается.) "Быть или не быть..." (Неуверенно.) "...Вот в чем вопрос."
РЕЖИССЕР. (Требовательно.) А дальше?
КРИТИКЕССА. Дальше?.. (Оправдываясь.) Вы знаете, приходится отсматривать столько спектаклей...
РЕЖИССЕР. Вот в этом-то как раз и вопрос: все слышали про "быть или не быть", но самого монолога никто не знает. Кстати, я тоже не знаю. Значит, он лишний.
КРИТИКЕССА. Вы правы. Монолог надо изъять. Кому он в наше время нужен?
КРИТИК. А вы не считаете, что пьеса, тем более такая, требует к себе уважения? Ведь драматургия - это Литература.
РЕЖИССЕР. Драматургия? Какая она, к черту, литература? Пьеса - это ничто, она просто не существует, пока я не превращу ее в спектакль. Я выброшу из нее всё, что сегодня не звучит.
АКТЕР. (Ошеломленный тем, что у него отбирают ударный монолог.)Как это "не звучит"? (Декламирует.)
Кто снес бы плети и глумленье века,
Гнет сильного, насмешку гордеца,
Боль презренной любви, судей медливость,
Заносчивость властей и оскорбленья...
Это, по-вашему, устарело?
РЕЖИССЕР. Устарело. Такой язык теперь никто не понимает. Кстати, перевод мне не нравится. Я не знаю английского, но чувствую, что что-то не то. Я поставлю "Гамлета" в собственном переводе.
АКТЕР. Но вы же не знаете английского!
РЕЖИССЕР. Это неважно. Я изложу пьесу своими словами. Пора, наконец, заявить вслух, громко, не стыдясь сказать правду: Шекспир устарел. И все эти Мольеры и Шиллеры тоже. Я хочу освободить их от шелухи, которую нанесло на них время, сделать их простыми и понятными для современного зрителя
КРИТИКЕССА. Гениально! (Быстро записывает.)
КРИТИК. Если вы так стремитесь к новому и современному, то почему бы вам поставить не Шекспира, а кого-нибудь из наших драматургов?
РЕЖИССЕР. Я принципиально не читаю современных пьес.
АКТЕР. Так как же, все-таки, мне быть с моим монологом? Быть или не быть?
РЕЖИССЕР. Про монолог забудь. Забудь вообще все слова.
АКТЕР. Выходит, я напрасно учил роль?
РЕЖИССЕР. Боюсь, что напрасно. Слова в театре неважны, важны идея, мысль, чувства.
АКТЕР. А разве мысль выражается не словами?
РЕЖИССЕР. В моем театре - нет. Кстати, ты и сейчас произносишь слишком много слов. Хватит болтать, давайте работать. Где Офелия?
АКТРИСА. Я тут.
РЕЖИССЕР. Репетируем твою сцену с Гамлетом.
АКТРИСА. Что я должна делать?
РЕЖИССЕР. (Немного подумав.) Ложись на пол.
АКТРИСА. Зачем?
РЕЖИССЕР. Не рассуждай. На спину.
АКТРИСА. Пол грязный, а я в своем костюме, не в театральном.
РЕЖИССЕР. Потом постираешь. Я тебе говорю: ложись.
АКТРИСА. А можно стоя или сидя?
РЕЖИССЕР. Ты долго будешь тратить время на споры? (Нервно.) Я же ясно сказал: мне некогда.
Актриса колеблется.
Ложись, или я сниму тебя с роли!
АКТРИСА. (Нехотя ложится.) Что теперь?
РЕЖИССЕР. Теперь извивайся.
АКТРИСА. Зачем?
РЕЖИССЕР. Ты страдаешь или нет?
АКТРИСА. Не знаю. Я роль еще не учила.
РЕЖИССЕР. Ты страдаешь. И поэтому извиваешься от душевной боли.
Актриса начинает извиваться.
Сильнее, сильнее!
АКТРИСА. А что, в этой сцене Офелия уже сумасшедшая?
РЕЖИССЕР. Нет. Я ненавижу, когда автор выводит на сцену сумасшедших. В моей трактовке не будет сумасшедших. Ты воплощаешь собой страдание, боль и тоску всего мира! Понятно? Страдай, страдай!
АКТРИСА. А почему я и весь мир должны страдать?
РЕЖИССЕР. Потому что я так хочу. Потому что у нас такое время. Такая страна. Потому что это значительно. К тому же, это красиво. Извивайся! Дергайся!
Актриса извивается и дергается.
КРИТИКЕССА. (Вполголоса Критику, восхищенно.)Не правда, ли гениально!
КРИТИК. Может быть.
КРИТИКЕССА. Не обижайтесь, но вы просто не понимаете, что такое настоящий театр. Видеть такую репетицию - это счастье.
АКТРИСА. (Извиваясь.) А о чем я в это время думаю?
РЕЖИССЕР. Ты не обязана ни о чем думать. Пусть думает публика.
АКТЕР. (Режиссеру.) Ну, а мне что делать?
РЕЖИССЕР. Тоже ложись на пол.
Актер хочет лечь рядом с Актрисой.Режиссер его останавливает.
Не рядом! В другом углу сцены.
АКТЕР. (Ложится.) А что теперь? Тоже извиваться?
РЕЖИССЕР. Нет, сначала ползи к ней.
Гамлет ползет к Офелии. Она извивается.
АКТЕР. Ну, дополз.
РЕЖИССЕР. Теперь извивайтесь и страдайте вместе.
Оба актера извиваются и дергаются.
АКТРИСА. Я устала. Сколько еще времени я должна страдать?
РЕЖИССЕР. Пока публика не начнет аплодировать. А теперь стучите ступнями об пол, чтобы зритель увидел, что ваше нервное напряжение достигло предела.
Актеры топчут ногами сцену. Режиссер отбивает ладонями ритм, убыстряя темп, пока актеры, дойдя до изнеможения, не останавливаются.
АКТЕР. Я все таки не понимаю, почему бы нам не вести себя нормально. Почему я должен ползать, лежать, топать ногами и биться об пол?