В последний день служебной командировки, когда основные работы были успешно завершены, едва большие стенные часы пробили начало последнего часа рабочего дня пятницы 13-го и все шумно начали собираться, Лешков предложил Шакирову прогуляться по городу, магазинам: мол, глядишь, и посчастливится прикупить чего-нибудь себе да Лоле с Людочкой. Тот подумал немного и, усомнившись в успехе данного мероприятия, отказался, буркнув что-то непонятное.
- Как знаешь! - бросил с сожалением Лешков.
- Ты уж, конечно, прости, но что-то не хочется...
И Лешкову пришлось в одиночестве осуществлять задуманное. Ему не по-везло: одни магазины какой день оказались на запоре, в других же прилавки пустовали. Махнув рукой, он собрался было повернуть к гостинице, где на время остановился с Шакировым, но тут что-то толкнуло посмотреть в один из ближайших переулков. Там стояла большая очередь. 'Дефицит', - дал сигнал его мозг. И Лешков тоже встал в очередь.
Когда же стоять надоело, на ум вдруг пришла великолепная мысль. Решительным шагом он прошёл в магазин через чёрный ход и попавшей навстречу продавщице сказал, что от Павла Петровича. Та тут же машинально вынесла пакет. Что лежало в пакете, Лешков, конечно, не знал. Выходя, он услышал, как директорша набросилась на продавщицу: 'Ты, ты кому отдала? Кто такой Павел Петрович? Ты хоть знаешь его?' Это заставило прибавить ходу.
У высокого крыльца гостиницы Лешков столкнулся с Шакировым.
Вместе они работали уже много лет. Их даже можно было считать хорошими друзьями, хотя по характеру, внешнему облику они вряд ли подходили друг другу. Лешков, невысокий, худощавый, с карими, постоянно бегающими глазами и острыми скулами, был человеком хитрым, но на удивление не злым, очень энергичным и жизнерадостным. Шакиров же по натуре своей был медлителен и уравновешен - какими, как правило, бывают полные и добродушные люди, и по сравнению с Лешковым он казался замкнутым. Кроме работы, их, пожалуй, особо объединяло одно - общие грешки. Кому бы в гости Лешков ни ходил, он почти всегда тащил за собой Шакирова, чтобы хоть как-то расшевелить того.
- Откуда? - спросил Шакиров, улыбаясь широко и добродушно.
- А угадай!
- Да ладно тебе... Что за пакет?
- Знаешь... Это целый анекдот, - интригующим голосом проговорил Лешков, и на его с мелкими чертами лице резко обозначились бесчисленные морщинки, придававшие ему ещё более лукавое выражение. - Фортуна...
Но он не успел договорить, совсем рядом мелькнула странная фигура в куртке и надетой по самые глаза кепке, вырвала у него из рук пакет и мгновенно скрылась за углом гостиницы. Лешков замер на месте, ошеломлённый, ничего не понимая. Ошеломлён был и Шакиров, он даже слегка побледнел и не мог вымолвить ни единого слова. Долго ли они находились в таком состоянии - они не знали, им показалось, что прошло несколько часов. Первым очнулся Лешков.
- Вот тебе и фортуна, - он вяло улыбнулся.
Тут к ним подошёл прохожий, пожилой мужчина в тёмно-сером плаще, замусоленной шляпе и роговых очках.
- Вас что, обокрали?
Лешков и Шакиров промолчали, у обоих не было ни настроения, ни желания ввязываться с посторонним в разговор.
- Их спрашивают, а они будто воды в рот набрали, - недовольно пробурчал прохожий, отходя прочь.
Лешков глянул вслед. Его вдруг осенила мысль.
- Тебе не показалось странным?
- Что именно? - Шакиров недоумевал.
- Я о субъекте, что сейчас к нам подкатил...
- А что тут странного-то?
- Вроде, хвост. Я заметил его с того самого момента, как получил злополучный пакет...
Шакиров усмехнулся.
- Ну ты даёшь. Ещё скажи, в детективы решил податься или нами заинтересовалась контрразведка...
- Напрасно иронизируешь, неспроста всё...
- Да брось ты! - отмахнулся Шакиров.
- Что ж, - Лешков хлопнул приятеля по плечу, - тогда не стоит вешать носы! Как пришло - так и ушло. Пошли лучше к одним в гости! Чего молчишь? Каково моё предложение? А?
- Делать-то чего будем? - буркнул Шакиров.
- Как что! Посидим. У них есть вино отличное, закуска... Выпьем с тобой, поедим и забудем все наши неудачи и печали! Вот ты скажи, сколько у нас машин на душу населения?
- Скажи ты.
- Две! Чёрный воронок да скорая психиатрическая помощь!
- Старо, слышал... Анекдот.
Хотя Шакиров, как казалось, хорошо знал Лешкова не один год, но ему всё никак не удавалось привыкнуть к тому, что, кроме всего прочего, тот обладал ещё и бесценным даром самоутешения. При любом малейшем огорчении в душе Лешкова пробуждались какие-то весёлые, бесовские силы, так что настроение у него портилось не дольше чем на несколько минут, после чего он успокаивался и говорил уже совсем о других вещах. Этому можно было только позавидовать.
У самого же Шакирова, наоборот, настроение испортилось всерьёз. Он без всякого интереса слушал Лешкова, и сам удивлялся, что так близко к сердцу принял происшедшее. Ведь то, что было в пакете, и то, каким образом тот попал Лешкову в руки, его совершенно не интересовало. Хотя... кто знает. Сложись всё иначе - окажись у них снова пакет! - может быть, это как-то бы расшевелило его, Шакирова, обрадовало, ведь порой так хотелось чего-то необыкновенного и бесплатного, очертело за всё платить. И что теперь? Ничего... А потому даже остроты Лешкова были не по душе.
- Нет, я лучше в гостиницу пойду, - со вздохом вырвалось у него, когда они уже входили в какой-то тёмный подъезд.
- Никаких, - Лешков толкнул приятеля в лифт. - Гляжу, мрачен ты, будто на похоронах. А тут хоть немного повеселишься, тем самым отвлечёшься от всего...
В квартире новых знакомых Лешкова было хорошо, уютно: ковры, красивые люстры, диван, цветной телевизор с видео... и запах духов. Так бы никуда и не уходил. Упал бы в мягкое кресло, расслабился... и тогда бы всё казалось иным.
Хозяевами шикарной квартиры оказались две девицы - Зина и Лидия, сильно накрашенные и в странных нарядах, которые то и дело приоткрывали взорам нежданных гостей то грудь, то икры. 'Куклы-Арлекины', - подумалось Шакирову. Лидия явно была старше - лет так под сорок, несколько полноватая, с пышной причёской, короткой шеей и круглыми бёдрами. У Зины была узкая фигура, вздёрнутый нос, беспокойные глаза и длинные, тонкие пальцы.
- Чего встали... Проходите, - сказали обе в один голос и мило улыбнулись накрашенными губами.
Лешков от удовольствия потёр руками и уверенно, по-хозяйски шагнул к заграничной стенке, будто эта квартира была его, а не двух девиц. Оживлённый, сияющий, он в данный момент походил на радушного, не стеснённого в средствах хозяина, принимающего приятных, самых желанных гостей. В его руках появилась бутылка вина, он открыл её и разлил по фужерам светло-розовую жидкость.
- Вино-то и впрямь отличное, приятно пахнет, - шепнул Шакиров. - Откуда хоть?
- Места надо знать, - Лешков хитровато моргнул глазом. - Лучше глянь туда... Только резко не надо.
Шакиров слегка повёл взгляд, куда глазами указал Лешков, и увидел торчащий из ящика уголок пакета.
- И что? - не понял он.
- Тот самый, что вырвали из рук...
- Ого...
- Всё в жизни, брат, имеет обратный ход, - философски изрёк Лешков.
- Брось. Хотя... Да ну этот пакет, всё одно мелочь там какая-нибудь, или кусок мяса, колбасы... Мы что с тобой, депуты какие? Нет же! Зато глянь, как повеселиться здесь можно... Потом будет что на пенсии вспомнить!
- Ну ты даёшь...
От первого же выпитого фужера Шакиров почувствовал, как по всему телу разлилась приятная волна, стало даже жарко. Мрачноватое настроение тут же куда-то улетучилось, вместо него нахлынули лёгкость и весёлость.
- Как хорошо-то, - произнёс он, блаженно прикрывая глаза.
Выпили ещё. Слегка закусили. Шакиров с Лидией сели на диван. Лешков вытащил пачку сигарет, и все закурили.
- Знаете, что такое сорок зубов и четыре ноги?
- Нет, - Зина наигранно накуксилась и уселась на колени Лешкова, который в это время уже сидел в кресле.
- А я знаю, - кокетливо сказала Лидия и налила себе в опустевший фужер вина. - Это крокодил!
- Верно! А четыре зуба и сорок ног?
На этот раз и Лидия не могла ответить. Лешков допил вино, погладил Зину по полуобнажённой спине и, откинувшись, улыбнулся.
- Ну-у...
- Дорогой, не томи нас, - Зина чмокнула Лешкова в губы, ей не терпелось поскорее узнать правильный ответ.
- Эх вы... Да это же Политбюро!
Хозяйки квартиры громко рассмеялись. Шакиров же только усмехнулся и покачал головой. Наклонившись к Зине, Лешков что-то зашептал ей на ухо. Та ещё громче залилась смехом, игриво извиваясь на коленях партнёра.
- А что, - вскинул брови Лешков, - мы всегда готовы...
Шакиров вплотную подвинулся к своей партнёрше, и попытался было поухаживать за ней, но тут в нём вдруг родилось лёгкое недомогание. 'Странно, что это со мной...' - недоумевал он. Конечно, об ухаживании теперь и речи никакой не могло быть - не до того. Он окинул вялым взглядом недоеденную закуску, комнату, весёлую компанию. Его охватило отвращение, всё ему показалось пошлым и притворным. Тогда что... Может, то вовсе и не недомогание было, а просто инстинкт самосохранения? Какое-то предупреждение... Вскоре он поймал себя на том, что озабочен лишь одним - как бы поскорее отвязаться от всего и улизнуть прочь. Ему тут не место!
А Лешкову с Зиной было хорошо. То и дело раздавались её частые смешки и его звучный хохот. Они были довольны друг другом. Немного погодя, к их спетому дуэту присоединилась Лидия... И вот уже весёлая 'шведская семья'! Прямо 'не разлей вода'... Шуму, визгу стало ещё больше. Именно этим и решил воспользоваться Шакиров, он незаметно встал с дивана и вышел из комнаты.
Он не запомнил, как очутился на улице, как поймал такси, как влез в него. Как такси за считанные минуты довезло его до самого крыльца гостиницы.
Шакиров быстро поднялся по лестнице, прошёл по длинному коридору и вошёл в свой номер. Повернув ключ в замке, он постоял минуты три. Голова туманилась от винных паров, цельных мыслей не было, всё куда-то проваливалось. Ничего не хотелось, кроме одного - покоя, покоя и забытья. Он снял пиджак, галстук, всё бросил на спинку стула и упал на кровать. Закрыл глаза... Он даже не заметил, как провалился вначале в дремоту, затем в глубокий сон.
Наутро в дверь номера постучали. Протирая на ходу глаза, Шакиров подошёл к двери и повернул ключ. Перед ним стоял Лешков. Хозяин номера слегка отшатнулся назад, он не узнавал вошедшего. Лешков не походил на себя: лицо его казалось опухшим и помятым, нерасчёсанные волосы торчали в разные стороны, в широко открытых глазах недоумение и растерянность. Он медленно прошёл к столику, плюхнулся в кресло и дрожащей от волнения рукой налил из маленького графина в стакан воды.
- Ты... ты знаешь... тут такое было, - заикаясь, пролепетал Лешков, когда губы его оторвались от стакана.
- Конец Света? Война? Проклятые америкосы всё же решились на нас напасть... - Шакиров ещё не до конца пришёл в себя, потому пока не мог ничего понять.
- Какая война! Вчера... Ты что, не помнишь?
- И что?
- Так для начала обокрали...
- Кто? - Шакиров вытаращил удивлённые глаза.
- Да эти, с которыми мы...
- Ну! Ты ещё остался у них...
- Вот! Слушай, значит... Выпили мы ещё, повеселились. Постарше-то почти сразу расписалась, тут же в кресле захрапела. А с этой-то... Короче, сам догадаешься, что дальше было. От и до! Знаешь, что она по пьяни сболтнула?
- Ну!
- Что они... мать и дочь!
- Ого! Это как?
- А вот так!
- Что-то ново...
- Это для тебя ново! Семейный подряд, словом. После я в ванную. Когда вернулся, к пиджаку - денег нет!
- А эти-то где были?
- Да обе в отключке! Я пиджак взял - и в спальню: мало ли чего, вдруг там оставил деньги...
- Сколько было?
- Да с полторы-то будет.
- Надо хоть куда-то позвонить, - Шакиров потянулся к телефону.
- Не стоит, - Лешков остановил его. - Чудак, что я смогу сказать той же милиции, кого толком назвать?
- Ты же знаешь их, - Шакиров снова ничего не понимал.
- Кого там знаю, - Лешков махнул рукой. - Два дня - вот и всё знакомство! Да и квартира - как пить дать! - не их... А тут свяжемся - и никуда не улетим. Ведь сколько ещё здесь придётся проторчать - никто не знает. А вылет вот-вот...
- Пожалуй, ты прав, - согласился Шакиров.
- Ты слушай, что дальше-то было. Только начал всё в спальне обшаривать, кто-то взламывает дверь и врывается в квартиру. Выстрелы. И вопль... жуткий такой... никогда не забуду... 'Пакет! Ищите пакет! Хозяин нас порвёт. Ищите! И быро сматываем, пока ментов не понаехало'... Потом: 'Нашли? Не тот? Бля! Очкастая хмырятина не просекла'... Ясное дело, душа у меня в пятки. Я под кровать. Кто-то заглянул. Но его остановил тот же голос: 'Куды? Нехрен там делать! Говорено же, пакет только! Сматываемся'... И всё стихло. Я вылез. Из спальни вон... - голос Лешкова дрогнул. - А там... кровь, убитые...
- Кто? Неужели... Но ведь, - Шакиров испугался своей догадке, изменился в лице.
- Ага. Эти. Обе... мать и дочь...
- Ничего себе. Да ты того... считай, заново родился! Дважды рождённый, так сказать...
- Выходит, что да.
- Жаль этих...
- Жаль, конечно. Только вот... Выходит, не за хрен собачий башку чуть не оставил с этими бабами! Знаешь, что в пакете-то должно было быть?
- Что?
- Наркота! Теперь, кажется, всё встало в логическую цепь. Помнишь того, кто вчера днём к нам подошёл у гостиницы, в шляпе и очках?
- Ну! Он-то тут при чём?
- А при том, что, по всей вероятности, вместо меня, этот пакет должен был ему достаться, у них там, в магазине, точка была...
- Логично. Только сейчас уж не проверишь...
- И не надо!
- Вот тебе и пятница, по всем прошлась...
- Ладно ещё, что билеты-то у тебя...
- Это точно.
- Ничего, - губы Лешкова растянулись в улыбке, - как говорится, урок на будущее...
- Скажешь тоже.
- Да ладно тебе! Смотри на жизнь проще. Согласись, вся наша жизнь - это один сплошной анекдот. Не будем хныкать! И пора уже собираться!
- Великий оптимист...
- Ага! Плохо что ли?
- Нет, наверное.
- Да в наше время быть пессимистом - падшее дело! Не выжить. Только вот с хождениями по гостям точно пора закругляться... Грядут лихие годы.