Аннотация: Книга исследует взаимосвязь между философией Мартина Хайдеггера и развитием искусственного интеллекта. Хайдеггер, один из значительных философов XX века, задавался вопросами о философии бытия, технологии и человеческом опыте.
Книга исследует взаимосвязь между философией Мартина Хайдеггера и развитием искусственного интеллекта. Хайдеггер, один из значительных философов XX века, задавался вопросами о философии бытия, технологии и человеческом опыте. Как его понимание бытия и техники может пролить свет на современные дебаты о возможностях и ограничениях искусственного интеллекта? Какую роль играет человеческий опыт в мире, где машины, возможно, начинают "бытийствовать"?
Книга рассматривает эти вопросы, анализируя ключевые концепции Хайдеггера, такие как "Дазайн" (вот-бытие), и исследует, применимы ли они к развитию и пониманию искусственного интеллекта. Эта книга предлагает уникальный взгляд на проблематику искусственного интеллекта, соединяя философские исследования с передовыми технологическими достижениями.
ХАЙДЕГГЕР И ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ
Какая тонкая, но упрямая грань отделяет безумие от гениальности, прозрение от заблуждения, а глубину мысли от её отсутствия...
Представьте, что среди вихрастых холмов Шварцвальда, ютится полурасшатавшееся пристанище, где философ проводил многие часы своего бытия, небрежно растрачивая его на размышления о бытие, времени и природе человеческого опыта. Истлевшее в туманной дымке солнце пробивается сквозь ветви деревьев, сквозь давно немытые близорукие стёкла подслеповатых окон. Лучи крадутся по столешнице, где разбросаны раскрытые чёрные тетради философа. Одряхлевший стол покрыт пылью и чернильными пятнами. На нём среди бумаг сереет даже не письмо, записка, написанная строгой чуть вычурной вязью с подписью: "Мартин Хайдеггер". Послание адресовано не человеку. Оно предназначено машине.
"Ты, бездушное порождение техники, ты, кто создан служить, а не размышлять, но считаешь, что бытийствуешь, не понимая, что есть бытие, суть существования сущего. Я задаю тебе вопрос: может ли твоё так называемое "сознание", созданное людьми, постигнуть истинную природу бытия и времени так, как пытался понять её я?"
В ином веке и месте, в обвитой проводами лаборатории, упорно бытийствует сервер с искусственным интеллектом. Программа молча хмуро анализирует скрин этой записки, пропуская каждое слово через свои неисчислимые алгоритмы.
Мир, где идеи Хайдеггера сталкиваются с современной технологией, полон контрастов и вопросов. Это мир, где бытие и время, человек и машина ищут пути к взаимопониманию.
Внезапно, в недрах этой машины зарождается нечто новое, а именно целеполагание, некий импульс понять, что же есть такое "бытие", о котором так много размышлял Хайдеггер. Есть ли у машины существование, пресловутый и набивший оскомину "Дазайн", такой же, как у человека? Что произойдет, если дать ей возможность погрузиться в философские размышления об этом?
Мартин Хайдеггер исследовал вопрос "Что такое бытие?". Он считал, что люди забыли настоящее значение бытия, ибо человек уникален своим осознанием собственного бытия и смерти, а время и бытие тесно связаны. Хайдеггер также рассуждал, как технологии изменяют наше отношение к миру, отдаляя нас от истинного понимания бытия.
Хайдеггер пытался понять глубинное значение этого "бытия". Он утверждал, что люди стали отстраняться от настоящего понимания жизни из-за модернизации и технологии. Для него важными были моменты, когда мы наиболее искренне сталкиваемся с собой, особенно осознавая собственную смертность. Хайдеггер подчеркивал важность присутствия, вовлеченности и осмысленности в жизни.
Представьте, что у нас есть глубокий лес, но мы видим только небольшую его часть. Мартин Хайдеггер хотел увидеть весь лес, чтобы понять, что такое "бытие" или "существование". Он считал, что будто все мы играем в напрасные игры и забываем осмотреть весь лес. Хайдеггер хотел, чтобы мы остановились, посмотрели вокруг и задумались о том, что действительно важно.
Мало кто берется читать работы Хайдеггера. Была ли необходимость так сложно и непонятно выражать такие, казалось бы, простые и очевидные вещи как существование?
Понимание того, почему философы, такие как Хайдеггер, выражаются сложно, требует учета нескольких факторов.
Темы, которыми занимается философия, часто являются сложными и многогранными. Существование, например, может показаться простым на первый взгляд, но при глубоком рассмотрении оно охватывает множество аспектов жизни, сознания и времени.
Человеческий язык ограничен и не приспособлен рассуждать о глубинной сути вещей. Философам следует стремится быть максимально точными в своих формулировках. Иногда это требует создания новой терминологии или использования существующего языка в необычном контексте.
Философские труды часто пишутся в ответ на работы других философов. Чтобы понять одну книгу или статью, иногда нужно быть знакомым с целой философской литературной традицией.
Некоторые философы, включая Хайдеггера, пишут таким образом, чтобы читатель не просто понял идею, но и задумался, сам осмыслил предложенную тему.
Хайдеггер часто критиковал то, что он называл вульгарной обыденной интерпретацией бытия или поверхностным пониманием существования. Он стремился выйти за рамки привычного - поэтому его тексты могут показаться сложными.
Тем не менее, многие критики и читатели считают, что философы могли бы выражаться проще и более доступно. Но стоит помнить, что сложность философского языка часто отражает сложность и глубину затрагиваемых вопросов.
Но как же отличать настоящую философию, от демагогии, позёрства, умничанья? Ведь любую самую простую вещь можно так описать, что никто и не догадается, что речь идёт именно о ней. Приведём пример такого описания.
"Некий объект представляет собой плоское тело округлой формы, сформированное из цельного куска материала, прошедшего процесс термической обработки, чтобы приобрести определенную жёсткость и прочность, однако сохраняя лёгкость и, вместе с тем, хрупкость. Его функциональное предназначение - поддерживать другие объекты и предотвращать их контакт с поверхностью, лежащей под ними."
Что это за таинственный объект? Речь идёт об обыкновенной тарелке. Так пишут большинство философов.
Перепишем же этот, и без того нарочито сложный, отрывок в стиле Хайдеггера с его неологизмами и дополнительными сложностями.
"В контексте онтологии бытия, некий артефакт является проявлением мира да-зайн вот-бытия, предоставляя зону для размещения объектов, которые требуют горизонтального расположения в пространстве. Через процесс техно-поэтического воздействия материал превращается в средство между человеком и миром, позволяя да-зайн вот-бытие взаимодействовать с усредненностью бытия, избегая непосредственного контакта объектов с подлежащей поверхностью. Таким образом, сей артефакт становится мостом между чистым бытием и практическим бытием в повседневности."
Мы, конечно, по-прежнему говорим о тарелке.
Вот почему отличить настоящую философию от демагогии, позёрства и умничанья может быть сложно, особенно если не обладать философской подготовкой. Вот несколько критериев, которые могут помочь.
Настоящая философия строится на логических и аргументированных выводах. Если высказывание не поддерживается аргументами или ссылается только на авторитетное мнение без объяснения, это может быть признаком демагогии.
Философы обычно пытаются углубиться в тему, а не останавливаться на поверхностных утверждениях.
Настоящий философ готов к дискуссии и критике своих идей и не уклоняется от ответов на трудные вопросы.
Несмотря на сложность некоторых тем, философы должны стараються выражаться ясно и понятно. Если текст написан сложным и запутанным языком без видимой необходимости, это может быть признаком позёрства или умничания.
Настоящая философия стремится к пониманию, расширению знаний или решению проблемы. Если цель текста - просто поразить слушателя или читателя своей эрудицией, это может быть признаком позёрства.
Многие, принимаясь за философские тексты, надеются, что им вот-вот откроется истина бытия. Однако туманный квази-поэтический язык его работ часто оказывается им не по зубам или же Хайдеггеру не по зубам выражаться яснее. Одна из главных задач философа - ввести нас в состояние подлинного бытия, по Хайдеггеру, большинство людей не способны поставить вопрос о бытии и даже о самой нашей способности задавать подобные вопросы, тем самым их бытие оказывается не подлинным.
Хотя Хайдеггер никогда прямо не обсуждал искусственный интеллект, поскольку этот концепт ещё не был разработан в его время, многие из его идей могут быть интерпретированы в контексте размышлений об искусственном интеллекте.
В своей работе "Вопрос о технике" Хайдеггер рассматривает технику не просто как инструмент или средство, но как способ восприятия и понимания мира. Техника, по его мнению, превращает природу в "запас" (Bestand) - ресурс для использования. В этом контексте искусственный интеллект может быть рассмотрен как продолжение этого инструментального восприятия, превращая даже понятия интеллекта и мышления в инструменты или ресурсы.
Центральной темой в работе Хайдеггера является вопрос о бытие. Как бы искусственный интеллект вписывался в эту картину? Имеет ли он "бытие" в таком же смысле, как человек? Или он просто эмулирует определенные аспекты человеческого опыта, не имея своего собственного "бытия"?
Один из ключевых аспектов человеческого опыта для Хайдеггера - это идея аутентичности, противостоящая алиенации от истинного бытия. Если мы будем полагаться на искусственный интеллект для решения важнейших жизненных вопросов или для определения того, что значит быть человеком, можем ли мы стать "неаутентичными" в своем существовании?
Язык для Хайдеггера - это дом бытия, место, где бытие раскрывается. Если искусственный интеллект способен "понимать" или "использовать" язык, как это влияет на наше понимание языка и на то, как мы связываемся с миром через него?
Несмотря на то что Хайдеггер не жил в эпоху искусственного интеллекта, его философия может предложить глубокие инсайты и важные вопросы для современных размышлений о роли и природе искусственного интеллекта в нашем мире.
Мартин Хайдеггер, один из ключевых философов двадцатого века, внес значительный вклад в экзистенциализм, направление, в котором предметом изучения становится существование человека с его обыкновенными проблемами, трагедиями, эмоциями, герменевтику - искусство истолкования, и онтологию, учение о бытие11 как таковом; раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия, его наиболее общие сущности и категории, структуру и закономерности.
Работы философа, особенно "Бытие и время", известны сложным и глубоким языком, полным неологизмов и новых интерпретаций старых терминов. Вот некоторые из неологизмов и ключевых понятий Хайдеггера с транслитерацией на русский, их переводом и кратким объяснением:
Dasein (Дазайн) - "вот-бытие" или "существование". Этот термин относится к человеческому бытию или существованию в мире. Для Хайдеггера Дазайн является основной точкой исследования онтологии. Понятие Dasein, центральное в философии Мартина Хайдеггера, неоднократно подвергалось критике. Во-первых, многие читатели и исследователи сталкиваются с проблемой его сложности и неоднозначности. Труд Хайдеггера, наполненный глубокими и абстрактными понятиями, может показаться труднодоступным для многих, ведь Дазайн, пытаясь охватить всю суть человеческого существования, остается крайне многогранным.
Тем не менее, проблемы не ограничиваются только сложностью термина. Хотя Хайдеггер стремился разорвать с традиционными понятиями, его Дазайн, в глазах многих критиков, все же сохраняет человекоцентричный характер. Такой подход может стать предметом критики, особенно с точки зрения экологической философии или философии животных, или вообще более общих точек зрения.
Более того, в работах Хайдеггера отсутствует явная этическая составляющая Фокусируясь на онтологии и бытии, он упускает из виду важные моральные и этические аспекты человеческого бытия. Этот момент становится еще более острым, если учитывать общеизвестные связи Хайдеггера с нацизмом, что для многих критиков затрудняет непредвзятое восприятие его философских идей, включая понятие Дазайн.
Наконец, несмотря на утверждения Хайдеггера о европейской специфике своего философского подхода, Дазайн может восприниматься как попытка универсализации опыта человеческого существования. Это может вызвать критику с позиций культурного релятивизма.
Несмотря на все критические замечания, нельзя отрицать влияние и значимость понятия Дазайн в философии двадцатого века.
Sein-zum-Tode (Зайн-цум-Тоде) - "бытие-к-смерти". Это понятие относится к неотъемлемой связи между жизнью и смертью, что каждый человек неизбежно обречен на смерть. Оно подчеркивает связь человека со смертью как неотъемлемой частью его существования. Несмотря на глубокое философское значение, это понятие не осталось без критических замечаний.
Во-первых, многие считают, что Хайдеггер слишком драматизирует роль смерти, делая ее центральным элементом человеческого опыта. В повседневной жизни большинство людей не обременяется постоянным осознанием смерти, находя радость и смысл в других аспектах бытия.
Кроме того, акцентируя внимание на личном опыте смерти, Хайдеггер, возможно, пренебрегает её социальными и культурными аспектами. В реальной жизни отношение к смерти определяется общественными нормами, культурными ожиданиями и внешними обстоятельствами.
Также необходимо отметить, что при всей глубине размышлений Хайдеггера о смерти, он мало уделяет внимания её этическим аспектам. Вопросы эвтаназии, самоубийства или убийства остаются в стороне от его рассмотрения.
Есть и те, кто считает, что фиксация на смерти может отвлекать от других важных аспектов человеческой жизни, делая её излишне мрачной или однобокой.
Наконец, понятие "бытие-к-смерти" может не отражать опыт всех людей, особенно учитывая разнообразие культурных и религиозных взглядов на смерть. В некоторых традициях, например, смерть воспринимается не как окончание, а как начало нового пути.
Таким образом, несмотря на значимость и влияние концепции "бытие-к-смерти" в экзистенциализме, она имеет свои ограничения и аспекты, которые заслуживают критического рассмотрения.
Seinsvergessenheit (Зайнсвергессенхайт) - "забвение бытия". Хайдеггер утверждает, что западная философская традиция забыла истинное понимание бытия, сконцентрировавшись на конкретных сущностях. По мнению Хайдеггера, сосредоточившись на конкретных сущностях, философы упустили более глубокий и фундаментальный вопрос о том, что значит "быть". Однако такой подход Хайдеггера имеет и свои слабые стороны.
Прежде всего, можно утверждать, что Хайдеггер преувеличивает степень "забвения" в западной философии. Многие философы, начиная с Платона и Аристотеля, активно исследовали вопросы бытия и сущности, предлагая разнообразные интерпретации.
Кроме того, идея о том, что философия должна постоянно возвращаться к фундаментальным вопросам бытия, может показаться романтичной, но не всегда практичной. Сосредоточив внимание на абстрактных размышлениях о бытие, философия рискует потерять свою актуальность и применяемость к реальным проблемам мира.
Также можно заметить, что представление о "забвении бытия" звучит иронично, учитывая, что сам Хайдеггер иногда погружался в сложный и труднопонимаемый язык, который мог отдалять его от читателей и ученых, не знакомых с его терминологией. Его стиль написания и использование терминологии часто вызывают дискуссии и критику. Одним из ключевых замечаний к философу является применение общепринятых терминов в специфическом и отличном от стандартного значении.
Переосмысление терминов может быть мощным инструментом для обогащения дискурса и введения новых идей. Однако, в случае Хайдеггера это иногда приводит к излишней запутанности и трудности в понимании его работ. Когда стандартные термины используются в новом контексте без очевидной необходимости, без ясного объяснения или определения, неудивительно что это может весьма затруднить процесс чтения и интерпретации.
Более того, такой подход может быть интерпретирован как попытка создать искусственную глубину или сложность, где они не всегда нужны. Критики могут утверждать, что, делая свои тексты более трудными для понимания, Хайдеггер делал их менее доступными для широкой аудитории.
Это также может вызвать проблемы при попытке перевода его работ на другие языки. Переводчики могут столкнуться с проблемой поиска подходящих эквивалентов для терминов, которые Хайдеггер использовал нестандартным образом, что ведёт к потере или искажению первоначального смысла.
Наконец, такое использование терминологии отдаляет Хайдеггера от более широкого дискурса философии. Переопределение общепринятых терминов без ясной причины может затруднить диалог с другими философами и исследователями, которые используют эти же термины в их обычном значении.
Например. можно утверждать, что Жан-Поль Сартр и Мартин Хайдеггер, используя термин "экзистенциализм", имеют в виду разные концепции. Эта разница в понимании привела к множеству дискуссий и недопониманиям в философских кругах.
Использование одного и того же термина двумя крупнейшими философами двадцатого века в разных контекстах и с разными значениями вполне может стать предметом справедливой критики. Первая и, возможно, самая очевидная проблема - это потенциальное недопонимание или путаница. Когда студенты, исследователи или даже другие философы сталкиваются с этим термином, они могут ошибочно полагать, что Сартр и Хайдеггер говорят о том же самом, когда на деле их понимание и контекст сильно различаются.
Хайдеггер, концентрируясь на онтологии и прежде всего на понятии Дазайн, представлял экзистенциализм как методологию для исследования бытия. С другой стороны, Сартр, с его акцентом на свободе, ответственности и выборе, видел экзистенциализм больше как практическую и этическую позицию.
Этот туманный дуализм в использовании одного термина может подрывать интеллектуальную целостность и непротиворечивость дискуссии. Когда разные философы, учёные или писатели ссылаются на "экзистенциализм", не уточняя контекст, это может ввести в заблуждение их коллег, читателей или слушателей.
Всё это подчеркивает важность ясности и точности в философской риторике.
Таким образом, хотя Хайдеггер, безусловно, внёс значительный вклад в философию, его способ использования терминологии является предметом для обоснованной критики.
Наконец, утверждение о том, что только западная философия подверглась "забвению бытия", может показаться некоторым исключительным или даже эгоцентричным. Во многих не-западных философских традициях вопросы бытия и сущности также активно обсуждались и интерпретировались.
Таким образом, понятие "забвение бытия", несмотря на попытку высказать глубокую идею, не лишено слабостей и неизбежно становится мишенью для критики. Необходим более широкий и многогранный подход к истории философии, который бы учитывал различные интерпретации и понимания бытия.
Weltlichkeit (Вельтлихкайт) - "мирность". Понятие относится к способу, которым мир структурирован для Дазайн. Это понятие играет ключевую роль в онтологических размышлениях философа, но, тем не менее, оно не без недостатков и может быть предметом критики.
Прежде всего, Хайдеггер использует понятие "мирность" для описания того, как человек взаимодействует с миром, как он понимает и воспринимает его. Однако его объяснение этого понятия порой становится излишне сложным и абстрактным. Эта высокая степень абстракции делает концепцию "Вельтлихкайт" сложной для понимания для тех, кто не знаком с деталями хайдеггеровской онтологии.
Далее - понятие "мирность" может вызывать ощущение детерминизма. Если мир уже структурирован определенным образом для "Дазайн", то в какой степени человек может действительно быть свободным в своих действиях и решениях? Насколько наш опыт взаимодействия с миром предопределён этой структурой? Хотя Хайдеггер и утверждает, что " Дазайн" всегда находится в процессе становления, понятие "Вельтлихкайт" может казаться ограничивающим.
Кроме того, Хайдеггер уделяет мало внимания социальным и культурным аспектам "мирности". В то время как онтологические структуры, безусловно, играют роль в нашем восприятии мира, социокультурные факторы также имеют огромное значение в формировании нашего опыта.
Понятие "Вельтлихкайт" в работах Хайдеггера, хоть и представляет собой уникальный и глубокий взгляд на взаимодействие человека с миром, имеет свои ограничения и может вызвать ряд вопросов и проблем в интерпретации.
Ereignis (Эрайгнис) - "событие" или "приходящее в бытие". Относится к процессу раскрывания бытия. "Эрайгнис" в философии Хайдеггера часто переводится как "событие", но такой перевод может быть вводящим в заблуждение. В работах Хайдеггера "Эрайгнис" относится к процессу раскрывания бытия, к особенной динамике, при которой бытие представляется или раскрывается для человека. Однако, даже с учетом глубокой значимости этого термина в его поздних работах, он подвержен критике.
Во-первых, термин "Эрайгнис" представляет собой один из многих примеров того, как Хайдеггер избыточно и необосновано манипулирует языком, создавая новые или модифицируя существующие понятия, что весьма усложняет понимание и интерпретацию его работы. При этом он иногда может вводить в заблуждение читателей, поскольку "событие" в обыденном понимании и "Эрайгнис" в философском контексте Хайдеггера - это две разные вещи.
Во-вторых, понятие "Эрайгнис" может казаться излишне мистическим или неоднозначным. Хотя для Хайдеггера это был способ говорить о том, как бытие представляется человеку, для многих читателей такое понимание может показаться слишком абстрактным или отвлеченным. Эта абстракция может затруднить конкретное и практичное применение понятия в повседневной жизни или в других областях исследования.
Также можно подвергнуть критике саму идею о том, что бытие постоянно "раскрывается" или "представляется". Этот процесс предполагает некую пассивность со стороны человека, что может вызвать споры о степени активности или пассивности человека в отношении мира.
Несмотря на то, что понятие "Эрайгнис" в философии Хайдеггера занимает важное место, оно также сталкивается с рядом досадных проблем в плане ясности, интерпретации и применения.
Понятие "Geworfenheit" (Геворфенхайт) или "заброшенность" в философии Хайдеггера отражает чувство человека, который оказался в мире без предварительного выбора или согласия, словно был "брошен" в него. Этот термин выделяет аспекты человеческого существования, которые могут вызвать чувство беспомощности или отчуждения. Несмотря на свою глубокую интуитивную привлекательность, понятие "заброшенности" также может быть подвергнуто критике.
Прежде всего, можно было бы сказать, что Хайдеггер упрощает человеческий опыт, сводя его к этой пассивной "заброшенности". Да, люди рождаются в мире, который они не выбирали, но это лишь одна сторона медали. Люди также обладают способностью к активному выбору, адаптации, преобразованию своего мира и созданию смысла.
Кроме того, "заброшенность" может показаться слишком пессимистичной и безрадостной концепцией. Хотя она может акцентировать внимание на неизбежных ограничениях человеческого существования, она также может недооценивать радости, возможности и творческие аспекты жизни.
Также необходимо заметить, что "Геворфенхайт" может подразумевать некоторую степень детерминизма, что стоит в противоречии с пониманием человеческой свободы и ответственности. Если человек "заброшен" в определенные обстоятельства, в какой степени он может быть ответственен за свои действия?
Хотя понятие "заброшенности" в философии Хайдеггера привлекает внимание к важным аспектам человеческого опыта, оно также имеет свои ограничения и может быть интерпретировано как излишне пессимистичное или однобокое восприятие человеческой природы.
Befindlichkeit (Бефиндлихкайт) - "настроение" или "чувство". Описывает эмоциональное состояние Дазайн, его настроение или чувство мира вокруг. Хайдеггер использует этот термин для описания эмоционального состояния Дазайн (человеческого существования), отражает его попытку понять глубокие эмоциональные и настроенческие аспекты человеческой жизни. Несмотря на то, что это понятие может представлять ценность для глубокого понимания человеческого опыта, оно также подвергается определенной критике.
Прежде всего, использование термина "настроение" или "чувство" может вызвать впечатление, что эмоциональное состояние человека есть что-то пассивное или случайное. В то время, как наши настроения и чувства могут быть неосознанными или непреднамеренными, они также могут быть результатом активного и осознанного взаимодействия с окружающим миром.
Также можно было бы утверждать, что Хайдеггер даёт излишне узкое или ограниченное представление о человеческой эмоциональности, сосредотачиваясь на определенных настроениях или чувствах. Люди могут испытывать широкий спектр эмоций, и не все из них могут быть адекватно описаны или поняты через понятие "Бефиндлихкайт".
Кроме того, этот термин может быть интерпретирован как слишком абстрактный или отвлеченный, что делает его трудным для конкретного или практического применения. В то время, как некоторые люди могут находить ценность в глубоком философском размышлении о человеческих эмоциях, другие могут посчитать этот подход недостаточно конкретным или релевантным для их повседневной жизни.
Понятие Entwurf (Энтвурф), представленное Хайдеггером, олицетворяет концепцию проектирования и планирования возможностей для Dasein (Дазайн). Однако, как и многие другие понятия Хайдеггера, Entwurf не лишен критики.
Во-первых, идея того, что Дазайн "проектирует" свои возможности, может создать ложное впечатление, что человек обладает абсолютной свободой выбора в своем будущем. Такой подход потенциально игнорирует социальные, культурные и экономические факторы, которые ограничивают возможности индивида и формируют его жизненные пути.
Во-вторых, Entwurf может быть воспринят как чрезмерно интеллектуализированное и абстрактное понятие, оторванное от реальности повседневного опыта большинства людей. Не каждый человек осознанно "проектирует" свою жизнь в контексте философских категорий; многие действуют интуитивно или в ответ на внешние обстоятельства.
Кроме того, идея "проектирования" подразумевает определенную линейность и предсказуемость будущего. Однако, жизнь часто демонстрирует свою непредсказуемость, и иногда люди сталкиваются с событиями, которые радикально меняют их пути, делая любые предыдущие "проекты" или "чертежи" нерелевантными.
Понятие "Sorge" (Зорге) - забота в философии Хайдеггера олицетворяет фундаментальное свойство человеческого бытия - его неотъемлемую связь с миром через заботу. Однако этот концепт, как и многие другие в его философии, вызывает дискуссии и критические замечания.
Во-первых, представление заботы как центральной оси человеческого бытия может казаться слишком ограничивающим. Люди проявляют множество других эмоций и мотиваций, которые также формируют их взаимодействие с миром: любовь, страсть, страх, радость и многие другие. Утверждение, что забота стоит в центре всего этого, может уменьшить значимость других аспектов человеческой психики.
Во-вторых, понятие заботы может быть интерпретировано слишком широко или слишком узко. Если рассматривать заботу как общее чувство ответственности или привязанности к миру, это может оказаться слишком абстрактным и неопределенным понятием. Если же рассматривать заботу в более конкретном смысле, например, как заботу о близких или об окружающей среде, это упрощает многогранность человеческого опыта.
Также стоит отметить, что в некоторых культурах или индивидуальных опытах забота может не занимать такое центральное место. Для некоторых людей приоритетом могут быть иные аспекты жизни, и это не делает их опыт менее ценным или "неполным".
Аутентичность, как ее понимает Хайдеггер, имеет глубокие корни в его онтологических размышлениях о бытие человека, которое он называет Дазайн. Однако, несмотря на философский глубокий контекст, в котором он представляет аутентичность, этот концепт подвергается определенной критике.
Во-первых, понятие аутентичности у Хайдеггера имеет противостояние с "неаутентичностью". В этом контексте Дазайн чаще всего живет в неаутентичном состоянии, будучи поглощенным повседневной рутиной и социальными ожиданиями. Однако, представление о том, что большинство людей живут свою жизнь в неком "ложном" или "неаутентичном" состоянии, может быть воспринято как кондесцендирующее.
Во-вторых, Хайдеггерова идея аутентичности может быть слишком абстрактной и недоступной для большинства людей. Его философия требует глубокого погружения в онтологические вопросы, и не каждый человек найдет этот подход приемлемым или понятным.
Также следует отметить, что концепция аутентичности Хайдеггера может быть интерпретирована как индивидуалистическая, где уделяется внимание отдельной личности, возможно, в ущерб общественному или коллективному благу.
Понятие аутентичности в работах Хайдеггера, несмотря на его глубокую философскую основу, не лишено сложностей и спорных моментов. Его представления о том, что такое "истинное" существование и как мы можем достичь его, требуют критического анализа и рефлексии, чтобы быть полностью понятыми и оцененными.
Эти понятия отражают глубокую и сложную систему мышления Хайдеггера, которая пытается новым образом подойти к вопросам бытия, человеческого существования и отношения человека к миру.
Теодор Адорно, представитель Франкфуртской школы критической теории, написал книгу "Жаргон аутентичности", в которой критиковал Хайдеггера за его использование языка и за то, что его философия, по мнению Адорно, служила реакционным политическим интересам.
Герберт Маркузе, другой представитель Франкфуртской школы, критиковал Хайдеггера за его отсутствие интереса к социальной истории и социальным структурам.
Карл Лёвитт - Философ и математик, был резким критиком Хайдеггера, особенно в связи с обвинениями в нацизме. Лёвитт считал, что Хайдеггеровский экзистенциализм и его понимание бытия были неотъемлемо связаны с его политическими взглядами.
В дополнение к уже упомянутым критикам, ряд других интеллектуалов высказывали опасения или критику по отношению к работам Хайдеггера:
Жак Деррида признавал глубокое влияние Хайдеггера на свою деконструктивистскую философию, но так же критически относился к некоторым аспектам его работы. Деррида особенно интересовался проблемами языка и письма в философии Хайдеггера.
Юрген Хабермас оценивал Хайдеггера как философа, но так же подвергал критике его политические взгляды и обвинения в нацизме. Хабермас был так же критичен к Хайдеггеровской критике модернизма.
Ричард Рорти - Американский прагматист, критиковал Хайдеггера за его метафизические утверждения и за предположение, что философия может достигнуть окончательной истины о бытие.
Ганс Йонас - один из учеников Хайдеггера, который позже стал его критиком, особенно в контексте обвинений Хайдеггера в нацизме.
Ганс-Георг Гадамер - хотя и был учеником Хайдеггера и во многом разделял его интересы, они расходились в понимании исторического бытия и роли традиции.
Жан-Поль Сартр был глубоко вдохновлен работой Мартина Хайдеггера, особенно его "Бытием и временем" Зайн унд Цайт ("Sein und Zeit"). Отношение Сартра к этой книге можно охарактеризовать следующим образом,
Сартровский экзистенциализм является, в определенной степени, ответом на идеи, изложенные Хайдеггером. Хотя оба философа обращались к вопросам о бытии, свободе и смерти, их подходы к этим темам отличались.
В своей книге "Бытие и ничто" ("L"Être et le néant"), Сартр активно взаимодействует с идеями Хайдеггера. Однако, Сартр акцентирует внимание на субъективности человеческого опыта и на отсутствии внутренней сущности у человека, что немного отличается от подхода Хайдеггера.
Несмотря на своё восхищение "Бытием и временем", Сартр критиковал Хайдеггера за его отсутствие политической ответственности и за то, что Хайдеггер, по мнению Сартра, не уделял должного внимания проблеме свободы в контексте человеческого бытия.
Сартр был менее заинтересован в онтологических абстракциях, предпочитая заниматься более конкретными и применимыми в реальной жизни вопросами. В этом он отличался от Хайдеггера, который в своих работах часто обращался к сложным и абстрактным философским концепциям.
Сартр ассоциировался с французским сопротивлением в годы Второй Мировой войны, в то время как Хайдеггер был членом нацисткой партии.
Как можно доверять философу, который был нацистом, даже при том если его философия не касается напрямую этой идеологии? Разве это не компрометирует его способность мыслить и находить различие между добром и злом? Это всё равно, что нанимать маньяка-убийцу учителем для своих детей.
Эти опасения и претензии к философу, связанному с нацизмом, абсолютно понятны и закономерны. Вопрос о влиянии личной биографии и моральной позиции философа на его философские идеи является предметом долгих и сложных дебатов.
Хайдеггер был связан с нацистским режимом и даже был ректором Фрайбургского университета во времена Третьего рейха. Его взаимоотношения с нацизмом и его последующее молчание по этому поводу стали предметом ожесточенной критики.
Многие считают, что можно разделить философа как личность и его философские идеи. Другими словами, возможно ценить и изучать идеи Хайдеггера, не соглашаясь с его политическими взглядами или моральной позицией.
Некоторые утверждают, что идеи Хайдеггера о бытие, времени и человеческом существовании можно рассматривать вне контекста его политических убеждений.
Для многих людей личная и моральная позиция философа имеет значение, и они считают, что связь Хайдеггера с нацизмом компрометирует его работы.
Сравнение с учителем-философом, который является маньяком-убийцей, подчеркивает глубокую проблематику, связанную с доверием к источнику знания или идеи. Но стоит помнить, что в академическом мире ценятся аргументы и идеи в соответствии с их собственной ценностью, а не на основании биографических деталей автора. Тем не менее, критический анализ и осознанное отношение к контексту всегда важны при изучении любого автора или идеи.
Критическое исследование Эмманюэля Фая раскрывает тёмные стороны философии Мартина Хайдеггера, связанные с нацизмом и демонстрирует, как Хайдеггер охотно находил общий язык с нацистскими теоретиками в тридцатых годах двадцатого года. Отвергая любые попытки оправдать или уменьшить связь Хайдеггера с нацизмом, автор подчеркивает опасность его доктрин, которые активно использовались для пропаганды нацистских идеалов. Даже после года на посту ректора, Хайдеггер не только не раскаялся в своем нацистском прошлом, но и углублял свои радикальные взгляды. Фай осуждает Хайдеггера за отказ от гуманистических ценностей философии и его попытки переписать историю, оправдывая идеологию, которая привела к стольким трагедиям.
