Этот сборник сказок - тёплая, плюшевая вселенная, где живут Зайка и Мишка. Вместе они переживают маленькие и большие приключения: меняются ролями, учатся жить медленно, спасают мир от грусти и дырок в бубликах, выращивают Любофь и теряют тень, чтобы потом её снова найти. Это сказки о внимании и нежности, о дружбе, которая не требует громких слов, о том, как важно просто быть рядом. Здесь каждый день может стать волшебным - если пить чай из кружки с нарисованными морковками и не бояться говорить шёпотом. Эти истории согревают, как варенье из одуванчиков, и возвращают веру в то, что настоящее всегда остаётся - в настоящей дружбе, в обнимашках, в тишине.
Сказка 1. "Как Зайка и Мишка поменялись местами "
Мишка с утра до вечера трудился - занимался плюшево-медовыми делами. А Зайка хозяйничал дома: готовил вкусности, вышивал салфеточки и учил Петьку азбуке - "А - арбуз, Б - бобёр, В - вешалка".
Так они и жили - но однажды, не сговариваясь, проснулись оба - и как будто ветер им идею надул:
- А давай меняться местами? - сказал Мишка.
- А давай! - сказал Зайка.
И с этого дня началась новая сказка.
Мишка надел передник, и стал варить варенье. Да не простое, а с секретами: из еловых шишек, из одуванчиков, даже однажды из синих слив с лавандой. Он стал печь пироги, которые называл "плюшуны" (Зайка поправлял "плюшунцы" - плюх в тесто начинку, и в духовку. А запах - такой, что даже птицы с дерева слетались посмотреть, что там готовится.
Зайка же отложил кастрюли, свернул уроки и ушёл на работу лесничим - стал думать о жизни, гладить листики и слушать как шумит ветер. Он теперь говорил:
- Кто сказал, что Зайки не могут быть философами? Ведь работа всегда располагает к философии.
А Петька с Мишкой вместе изучали шишковедение - науку о шишках.
- Вот эта - сосновая, - объяснял Мишка, - а вот НЕ сосновая.
- А в этой, - вставлял Петька, - жил жучок. Он в ней спал всю зиму!
Так и потекли дни иначе. Не хуже. Не лучше. Просто - по-новому. И никто никого не гнал обратно в старые роли.
Потому что когда в доме тепло, варенье вкусное, а шишки изучены -значит, всё устроено более или менее правильно.
Сказка 2. "Сказка про самый медленный день"
Утро в лесу началось как всегда. Солнце пробралось сквозь ветви, птички уже обсудили важные новости, а Петька попросил блинов.
Зайка прыгал по кухне, как белый молоточек. Всё у него шло быстро:
- Взбить тесто!
- Перевернуть!
- Намазать блин маслом!
А Мишка, как всегда, за ним не успевал.
- Ты опять отстаёшь, - сказал Зайка, хватая веник и одновременно поворачивая блин, стирая прихватки и моя миску.
- Я не отстаю, - сказал Мишка. - Я просто не спешу.
Они переглянулись.
- А давай... - начал Мишка.
- ...проживём один день очень-очень медленно? - закончил Зайка.
- Как черепахи?
- Медленнее.
И они начали.
Медленно ели завтрак. Жевали блины, как будто пробовали впервые.
Медленно гуляли - так, что один цветок они рассматривали целых двадцать бесконечно минуток.
Медленно дышали. Медленно моргали. Даже Петька удивился:
- Вы что, в замедленном мультике?
День тёк неторопливо, как густой мёд по ложке.
Зайка заметил, как пахнет земля после дождя.
Мишка услышал, как в далёком дереве шуршит белка.
А Петька нашёл гусеницу и решил, что она теперь его подруга.
К вечеру никто не устал.
Никто ничего не забыл.
Никто не чувствовал, что день потерян.
Наоборот - он оказался самым длинным, самым вкусным и, пожалуй, самым счастливым.
А вечером, Зайка сказал:
- Медленное - не значит потерянное.
А Мишка добавил:
- Иногда именно в медленном прячется самое драгоценное.
Сказка 3. "Как Мишка хотел всех спасти"
Однажды Мишка переел на ночь подбродившего варенья из вишни, и ему приснился ужасающий сон - будто всё на свете рушится: деревья плачут, листья падают вверх, ручей пересох и превратился в цепочку мокрых следов, а у маленького птенца пропала мама, и он тихо пищал в закрытом чайнике. С неба, навстречу возносящимся листьям, падали лягушки, а из шкафа вылезала цветная капуста и закричала: "Всё пропало!"
Мишка проснулся весь вспотев. Точнее, в липком варенье, потому что ночью он перевернул ту самую злополучную банку с недоеденным коварным вареньем. Проснувшись, Мишка понял: надо всех спасать!
Сначала он побежал спасать лампочку - она слишком тускло светила, наверняка грустила. Он завернул её в тёплый шарф и рассказал ей анекдот о том, сколько медведей нужно, чтобы её выкрутить. Ни одного, потому что если лампочку выкрутить - станет темно, а Мишка темноты боялся. Потом Мишка проверил, нет ли птенца в чайнике - там его не нашёл, но заметил, что чайник не свистит, и принялся рассказывать ему сказку про соловья-разбойника, чтобы промотивировать.
Когда он выглянул в окно и увидел пасмурное утреннее небо, он закричал:
- Держись, небо! Я уже иду!
Он втащил табуретку на крышу в попытке покрасить облачко зубной пастой, чтобы оно не выглядело таким серым.
Потом разбудил Зайку со словами:
- Срочно! У бублика обнаружилась дырка! Я заклеил её пластырем, но нужны серьёзные меры.
Зайка, моргая сонно и уже немного подозревая неладное, всё-таки поплёлся за Мишкой.
Разобравшись с бубликом, тот уже пытался кормить фонарь супом, уговаривал шишки не грустить, гладил тропинку утюгом и кутал скворечник в плед.
- Что ты делаешь? - спросил Зайка, потирая ухо.
- Спасаю мир! - затараторил Мишка. - Он ломается прямо на глазах... Он безнадёжно болен. Я лично слышал, как земля чихнула.
Он схватил веник и стал выметать тоску из углов. Потом стал целовать каждую ложку - вдруг она обиделась, что ей редко дают мёд.
Наконец, он сел прямо на пол. Глаза у него были круглые и пустые, как кружки без чая.
- А вдруг я не успеваю... - прошептал он. - Вдруг я один, а мир большой?
Зайка сел рядом. Обнял его крепко, как только может обнять тот, кто в душе всегда тебя любит.
- Иногда, Мишка, чтобы спасти мир, нужно просто выспаться.
- И обнять друга, - вздохнул Мишка, свернувшись калачиком. - А фонарю суп понравился?
- Очень. Он попросил добавки, - успокоил Зайка.
Так и сидели они: один уставший герой, второй - его мягкий друг. А мир потихоньку чинился сам. Потому что, может быть, ему не так нужны герои, как те, кто не забывает обнимать. Не всё в мире зависит от нас - и в этом большое облегчение.
А вокруг листья шептали друг другу что-то нежное, снова журчал ручеёк, будто рассказывал свои смешные сны камешкам, а фонарь, накормленный супом, насвистывал себе под нос какую-то светлую песенку. Где-то на крыше сохла зубная паста, облачко понемногу розовело, а в чайнике так и не поселился птенец, вопреки всем Мишкиным опасениям.
А Мишка спал. Рядом с ним - Зайка, обнявший его лапкой, как будто обнимал так и не спасённый Мишкой весь этот странный, уставший, но всё же волшебный мир.
Сказка 4. "Как Зайка тень потерял"
Одним утром Зайка так сладко спал, что проспал до полудня. Это случается у длинноухих. В отличие от всех прочих, которые просыпают без причины, у длинноухих есть одна удивительная особенность: когда они спят, они могут не просто завернуться в одеялко, но и аккуратно уложить одно ухо поверх другого - как будто складывают два мягких крылышка. Это создаёт идеальную тишину: ни звука, ни шороха не проникает внутрь такого "ушко-кокона".
Потому Зайка и проспал до полудня. Ведь если накрыть ухо ухом, получится такая тишина, что Ничто и Никто не осмеливаются потревожить.
Ничто и Никто - два мелких, но очень назойливых шалопая.
Никто - это прозрачный невидимка, который обычно бегает по комнатам и тормошит подушки, чтобы разбудить спящих.
А Ничто - крошечное мохнатое существо, похожее на пылинку с хвостиком, которое шепчет в ухо: "Ты не забыл, что у тебя сегодня дела?"
Но в этот день они оба подошли к Зайкиной кроватке, увидели, как ухо лежит на ухе, вздохнули и поплелись восвояси.
- Он в Режиме Великой Ушной Тишины, - сказал Никто с уважением.
- Тогда трогать нельзя, - шепнул Ничто и тихо вздохнул.
- Да тише вы, - шикнула Зайкина тень, которая лежала на коврике и уже не спала.
- Хорошо, что ты не спишь, - прошептали хором Никто и Ничто и позвали тень играть в прятки, и та охотно согласилась, потому что, когда Зайка спал, он вряд ли заметил бы её отсутствие.
А сон Зайки продолжался - спокойный, тёплый, как варенье из одуванчиков.
Как ни странно, в этом мире нет важнее тех, кого зовут Никто и Ничто. Именно они делают этот мир живым, наполненным, свободным и удивительно настоящим. И наши тени нередко играют с ними в прятки, но только когда мы спим.
Наконец Зайка открыл глазки, солнце уже заглядывало в окно, щекоча его носик тёплыми лучами. Зайка потянулся, зевнул и пробормотал:
- Ой-ой-ой, я же должен был испечь морковные булочки к завтраку!
Он соскочил с кроватки, но тут же замер, прислушиваясь. В доме было тихо. Очень тихо. Даже слишком тихо. Зайка прошёл на цыпочках на кухню - и увидел... накрытый стол! А посреди - горячие булочки, такие же, как он сам обычно печёт.
- Это что, чудо? - прошептал он.
А из-за занавески выглянул Мишка в поварском колпаке, весь в муке и с гордой улыбкой.
- Ура, ты проснулся!
Зайка расплылся в улыбке и сел за стол. Впервые за долгое время его не мучила совесть, что он проспал. Потому что иногда - спать до полудня - это тоже важно. Особенно, если рядом есть друг, который знает, когда нужно просто дать тебе поспать.
После завтрака, умывшись росой и поздоровавшись с солнцем, Зайка вдруг заметил, что его тени нет.
- Мишка! - испуганно закричал он. - Я пропал! Меня не видно! Я не настоящий!
Мишка отложил мёд и подошёл поближе.
- Ты что? Вот ты - стоишь передо мной, шевелишь ушами, кричишь, а не настоящие не кричат.
- Но у меня нет тени! Она всегда была со мной. А теперь - нет! Я тень проспал!
Мишка почесал затылок. Они стояли на полянке перед домом. Тени у Зайки и правда не было.
- Наверное, она ушла поиграть. У тебя она, может, заскучала, пока ты спал. Тени любят поиграть в прятки, а ты светлый и добрый - ей не за что прятаться.
- Ты думаешь, она вернётся?
- Конечно. Она знает дорогу. Но даже если не вернётся - ты ведь всё равно ты. Тень - не ты, а просто напоминание, что свет всегда с нами.
Зайка подумал, погрустил немного и решил поспать ещё чуть-чуть.
А вечером, когда он снова вышел, его тень уже ждала у крыльца. Она слегка потянулась и шепнула:
- Спасибо, что не обиделся. Просто я немного заигралась в прятки в полдень. Но теперь я снова с тобой.
Иногда мы теряем то, что считали частью себя. Но это не значит, что мы исчезаем или становимся хуже. Мы остаёмся собой даже без привычных теней. А самое главное - всё настоящее всегда возвращается!
Сказка 5. "Письмо в прошлое"
В один из пасмурных дней, когда дождик уже капал не только с неба, но и с веток, а лес казался чуть тише обычного, Зайка разбирал старые книги на чердаке. Он искал забытую закладку - ту самую, где был рисунок морковки с крылышками, как у пегаса. Ну а что? Пегасами, между прочим, бывают не только лошадки. Бывают пегасы-морковки, пегасы-пряники, пегасы-пельмешки - кто на что вдохновился. Главное, чтобы крылья были - а уж у кого, это не так важно.
Зайка знал: если чего-то очень хочется, оно обязательно окрылится. Даже морковка. Особенно морковка.
Искал Зайка, искал, но вместо закладки под крышкой маленького сундучка нашёл свёрнутый в трубочку листок бумаги - письмо адресованное Зайке, так и было подписано, мол "лично в лапки".
Бумажка была немного пожелтевшей, как осенний листик, и пахла мёдом и дымком - так пахнут старые воспоминания. Развернув его, Зайка прочитал:
"Не бойся быть собой. Я из будущего."
У него по спине пробежали мурашки, в виде таких мелких мурашечных заек. Он замер. Кто-то знал, что ему это нужно будет? Кто-то из будущего послал поддержку в прошлое? Но кто?
Весь день Зайка ходил задумчивый. Он начал замечать странности: например, как Мишка вдруг стал прятать свой блокнотик при его появлении. Как будто скрывал что-то. А ещё Зайка начал вспоминать - где-то он уже видел эти разлапистые буквы... особенно "б" с завитушкой и "я" с хвостиком.
Вечером он пришёл к Мишке и без всяких прелюдий положил записку на стол.
Мишка посмотрел, улыбнулся и сказал:
- Я просто знал, что однажды тебе будет страшно. А мне хотелось, чтобы в этот момент ты почувствовал: что всё будет хорошо и ты не один. Даже если рядом тихо - я всё равно с тобой. И я верю в тебя... всегда. Вот я и понаписал таких записок разных и попрятал для тебя по всему дому.
Зайка обнял Мишку. Не потому, что тот был особенно изобретателен - а потому, что он был по-настоящему рядом. А настоящее - это ведь не тогда, когда просто кричат "я с тобой!", а когда кто-то уже спрятал для тебя уютное будущее... даже в прошлом.
Сказка 6. "Голос, который не кричит"
Однажды Мишка сорвал голос прямо с утра - это случилось на опушке, где он репетировал песню для Зайки. Он не просто пел - он реально вкладывал душу, и ему казалось, что он оперный медведь. Каждый куплет был как варенье от самого сердца. А припев... ой, припев был как мёд, в котором хотелось вывалять весь мир до самой макушки. Медведь пел так, что даже дятел затих, прислушиваясь, кто ж это так орёт. Но Мишкин голос предательски запищал, а потом и вовсе исчез, как задумчивая чайка за чуть трепетным горизонтом.
Точнее, голос не исчез, не потерялся - он просто... убежал, отправился в отпуск.
Мишкин голос, устав от стараний, от оперных ноток, от симфонических вибраций в медвежьем горлышке, тихонько вылетел на утренний воздух и взмыл над лесом - как лёгкое, тёплое облачко. Он был прозрачным и пах вареньем и кедровыми шишками.
Голос-беглец пролетел над берёзами, задел за паутинку, и та тихо зазвенела как арфа - паучок даже проснулся от удивления. Голос задержался у пруда и нашептал лягушке на ушко самое нежное "ква!", и та, квакнув в ответ, схватила листик, записала пару нот и с тех пор каждый вечер квакает так же проникновенно.
А потом голос спустился к крыльцу, где сидела Сова. Она была хранительницей всех забытых, сорванных, потерянных голосов. У неё на полке стояли баночки - в одной шептали старые песни, в другой смеялись детские голоса, в третьей хранился даже чей-то стеснительный голос, шепчущий "я тебя люблю".
Сова ласково приняла и Мишкин голос.
- Отдохни, милок, - сказала она, закрывая баночку крышечкой. - А когда Мишка снова будет готов орать свои песни на весь лес - ты вернёшься.
Голос устроился удобно, свернулся клубочком и стал слушать, как его Мишка теперь шепчет сказки. И радовался. Потому что понял: не обязательно звучать громко, чтобы быть услышанным.
А когда пройдёт немного времени, Сова откроет баночку, и голос вернётся - не прежним, а обновлённым. Немного бархатным. Немного тёплым, как заботливо сваренное какао. И, может быть, даже чуть мудрее.
- Я теперь могу говорить только шёпотом, - шмыгнул носом Мишка, поднося к губам чашку с чаем с мятой.
- Ничего страшного, - серьёзно ответил Зайка. - Я теперь с ушами даже более внимательными.
Они сидели на веранде, укутавшись в одеяло, потому что Мишке стало немного зябко от шёпота. Зайка долил чай в кружки. У Зайки была кружка с нарисованными морковками, а у Мишки - с надписью: "один Зайка тебя лю..." - потому что он всегда любил быть любимым, особенно когда пил чай.
- А хочешь, я тебе спою? - предложил Зайка, и его скромные ушки слегка порозовели.
- Очень, - удивлённо зашептал Мишка, глазки у него стали круглые-прикруглые.
И Зайка запел. Не громко - он ведь знал, как это бывает, когда горло болит. Он пел тихо, как будто шептал звёздам колыбельную.
Ты спи, а я спою тебе,
Как хорошо там на небе,
Как нас с тобою серый кот
В санках на небо увезёт.
Будут на небе радости,
Будут орехи-сладости,
Будут сапожки новые
И пряники медовые...
Мишка слушал, и у него вдруг щекотно защемило в сердце, и зачесались глазки. Ему захотелось плакать - от того, что его любят. От того, что даже когда его голос ушёл гулять - вместе с ним остался Зайка.
А потом они стали говорить шёпотом. Про самые подробные вещи. Даже про погоду. Даже про крошки на столе. И всё звучало как секретики. Мир стал тише, но ни капельки не хуже. Наоборот, в нём теперь помещалось больше важного: дуновение ветерка, хруст травы под лапками, и было слышно, как спит в углу ночник - белая мраморная сова.
Перед сном Зайка притянул Мишку за лапу и прошептал:
- Ты знаешь, когда ты громкий - тебя, конечно, слышно, но никто не слушает. А когда ты шепчешь - тебя слушают по-настоящему. И запоминают. Всё. Навсегда.
Сказка 7. "Как Зайка прятал грусть"
Зайка улыбался, но внутри у него была осень.
Не та, уютная с листопадами и тёплым чаем с пряником, а другая - с серыми лужами, мрачными тучами и тоскливыми шорохами, в которых пряталась грусть.
Он не хотел никого огорчать, поэтому аккуратно сложил свою грусть в кармашек - тот самый, с вышитой ромашкой, куда он обычно прятал найденные перышки и смешные камешки. Завернул грусть в мягкую тряпочку в горошек, пахнущую лавандой и чем;то очень старым, как бабушкины письма. А на ночь прятал её под одеялко и делал вид, что всё в порядке.
Даже шутил с Мишкой, как обычно.
Но Мишка смотрел внимательно. Он не был дурачком - он был Мишкой. Он заметил, что Зайка улыбался слишком ровно и моргал слишком часто.
А потом увидел, как Зайка сидел один у окна, глядя на капли дождя. Странички книжки в лапках переворачивались, но он ни разу не посмотрел, что там написано и нарисовано, хотя обычно книжки с картинками очень любил.
Мишка тихо подошёл и сел рядом. С собой он притащил свою плюшевую подушечку- ту самую, на которую обычно клал свою лапу для удобства. Он положил её между собой и Зайкой и сказал:
- Ты можешь не прятать грусть. Я посижу с ней рядом. И с тобой.
Зайка растерялся. Ему никто раньше так не говорил. Все обычно советовали: попей чаю, побегай, отвлекись, ну или просто - "не грусти".
А Мишка ничего не советовал. Он просто был рядом. Тихо. Плюшево. Тепло.
Зайка сначала хмыкнул, будто хотел сказать "да всё нормально". А потом вдруг молча подполз ближе и положил голову Мишке на лапу.
И тогда грусть перестала прятаться. Она вылезла из кармашка - маленьким серым комочком с мятой мордочкой, похожая на грустного ёжика, - и села на подушку. Немного вздохнула. А потом тоже притихла. Потому что рядом был кто-то, кто её не гнал.
На улице всё ещё моросил дождь - но теперь он словно подыгрывал им своей мягкой, почти плюшевой песенкой.
И тогда осень внутри Зайки стала чуть светлее. Появился крошечный лучик меж туч. Не яркий, но настоящий.
А на следующее утро Зайка проснулся раньше обычного. Грусть всё ещё была с ним, но теперь она не пряталась. Она сидела на краешке подушки, укутанная в тряпочку, и уже не казалась такой грустной.
Может быть, потому что иногда - не нужно ничего чинить.