Опубликовано в журнале:
"Континент" 2005, N125
РАЗНОЕ
Лидия ГОЛОВКОВА
В редакцию журнала "Континент"
Уважаемая редакция!
В вашем журнале N 123 за 2005 год опубликован "Роман свидетельств "Я к вам травою прорасту...""; автор -- Александр ЛИПКОВ, известный литератор, сценарист. Основу романа представляют интервью, полученные во время съемок документального фильма "Я к вам травою прорасту...". В фильме рассказывается о трагической судьбе молодого, необычайно талантливого художника Владимира Тимирева, расстрелянного в 1938 г. на Бутовском полигоне под Москвой. Интервью в публикации воспроизведены полностью -- так, как они произносились во время съемок, без каких-либо сокращений и редакторской правки. Удивительно, но этот нарочито необработанный текст производит гораздо более сильное впечатление, чем если бы он был отредактирован профессиональной рукой. Но в самой непосредственности высказываний, данных без купюр и отбора, таится и серьезная опасность. Некоторые свидетельства, высказанные участниками интервью, имеют слишком личностный и случайный характер, другие -- касаются обстоятельств, которые нельзя теперь ни доказать, ни опровергнуть.
Причина, побудившая меня откликнуться на упомянутую публикацию, -- это необходимость оградить семью прекрасного художника, графика и живописца, -- Алексея Ильича Кравченко -- от недоказанных жестоких обвинений. По семейному преданию Тимиревых-Сафоновых, арест Владимира Тимирева был связан с доносом. Мать В. Тимирева, Анна Васильевна Книпер-Тимирева, в письме прокурору Московского военного округа в 1955 г. называет и имя доносчика. Это письмо с рассказом об анонимной записке с угрозами, полученной В. Тимиревым за три года до ареста, действительно, имеется в следственном деле.
Я сама при работе со следственным делом и на первых этапах съемки склонялась к версии А. В. Книпер-Тимиревой, но что-то беспокоило меня все время, и, пока шли съемки, я продолжала исследования, в частности, не раз говорила с членами семьи Кравченко, расспрашивала многих людей, имевших отношение к этим или подобным событиям. Мнения были самые противоречивые. Кто-то жаждал крови, а кто-то, кому пришлось самому столкнуться с необоснованным наветом, взывал к справедливости. По роду деятельности мне уже более десяти лет приходится просматривать сотни следственных дел. Попадались в делах и прямые доносы, и сведения сексотов (так называемые "меморандумы"), и показания родственников, где брат обвинял брата, дети давали показания против родителей, родители -- против детей и т. д. Ничего подобного не было в следственном деле Владимира Тимирева.
Рассказ об анонимном письме 1935 г., хранящийся в деле 1938-го, никак нельзя считать неоспоримой уликой.
Стало ясно: прямых доказательств того, что В. Тимирев был арестован по доносу конкретного лица, нет. Значит, говорить об этом и публично называть имена, хотя бы даже предположительно, никто -- по человечески -- не имеет права. С этим согласился и двоюродный брат В. Тимирева Илья Кириллович Сафонов -- а ведь вначале и он придерживался семейной версии. К несчастью, после окончания работы над первой версией фильма Илья Кириллович Сафонов погиб в результате автомобильной катастрофы.
После долгих и непростых переговоров с авторами фильма было достигнуто согласие, что болезненный вопрос о доносе не будет, "за отсутствием доказательств", подниматься в фильме. Но прошло время, и договоренность была нарушена. Мнение и желание погибшего И.К. Сафонова игнорировано. Нет оснований обвинять авторов фильма и публикации в преднамеренном искажении истины. Люди, у которых они брали интервью, добровольно выступали обвинителями. Но все они принадлежали к кругу А.В. Книпер-Тимиревой, и их рассказы точно -- порой слово в слово -- совпадали с ее версией; при этом основания для ее обвинений никому теперь не известны. Друзья Анны Васильевны "тиражировали" общее мнение, не думая ни о доказательности, ни о последствиях. Но об этом обязаны думать авторы и исследователи, главным законом которых должен быть бы закон врача: "Не навреди".
-- Что ж в результате? Снова, как в прошедшие времена, мы сталкиваемся с необоснованным обвинением, иначе говоря -- с элементарным нарушением презумпции невиновности. И это в публикации, рассказывающей о вопиющих беззакониях 30-х гг.!!
Конечно, каждый имеет право высказать свою точку зрения, но обвинение в преступлении -- это не просто свободно высказанное мнение отдельного человека или даже группы людей. К тому же, слово печатное (или "кинематографическое") несоизмеримо по воздействию со словом устным. Надо иметь неоспоримые доказательства, прежде чем публиковать обвинения, которые могут негативно отразиться на нескольких поколениях семьи.
Чтобы предотвратить расползание непроверенных сведений, новых готовящихся кино- и литературных версий, считаю своим долгом утверждать, что упоминание семьи Кравченко в связи с гибелью В. Тимирева не имеет достаточных оснований, как юридических, так и нравственных. Пусть будущие авторы помнят об этом и несут ответственность за свои слова.
Гл. редактор Книг памяти "Бутовский полигон",
консультант и участник документального фильма
"Я к вам травою прорасту..."
No 2001 Журнальный зал в РЖ, "Русский журнал" | Адрес для писем: zhz@russ.ru
По всем вопросам обращаться к Татьяне Тихоновой и Сергею Костырко | О проекте
|
