Мне нравится читать Надежду Крупп. У нее легкое перо. Характеры, обстоятельства прописаны динамично и с драматургической выразительностью. Место действия, детали, пейзажи нарисованы точно и зримо. И есть в этой прозе редкое качество - Надежда передает вкус, запах и колорит ушедшего времени. 40-е, 50-е, 60-е... Это три эпохи, а не одна. Об этих трех десятилетиях, каждое из которых вместило отдельный период жизни автора - детство, юность, молодость, - и написана книга.
Это не первая ее книга. Уже напечатаны воспоминания об Арике Круппе, о Юрии Устинове, о минском клубе авторской песни, о документальном кино.
Надежда и не скрывает, что ее короткая совместная жизнь с Круппом - высшая точка биографии, пик судьбы, "момент истины". И то время, и вся остальная жизнь остались как бы озвучены его песней, освещены его уникальной личностью.
Книга "Когда-нибудь..." - о послевоенном сталинском времени и о хрущевской оттепели, о семье, о советской необъятной стране, о любви и о предательстве. О многом. Это свидетельство о жизни, о живой душе. Из поздних книг и фильмов о том времени порой можно вынести убеждение, что Советский Союз - царство тотальной лжи, мертвый сезон. Было и это. Но было и другое. Несколько раз героиню воспоминаний и ее семью выручали разумные и нечерствые начальники, к которым обращались за помощью. Несколько раз удавалось - статьей в газете хотя бы - что-то изменить к лучшему. Доброта, человеческое участие так или иначе проявлялись в окружающих - и автор этого не забывает, всегда выговорит. Иногда - даже вопреки намерению.
Например, как бы иронично ни аттестовывался первый муж Иосиф, но ведь сказано (а всё, что известно читателю, - сказано прямо или вскользь самим автором), отчего он однажды захворал. Укрывал полой пальто от холода любимую и простудился.
Или - мать героини взбесилась от непослушания дочери и совершила ряд неадекватных поступков. Но ведь невозможно забыть, что именно она вынянчила в одиночку внуков - в течение двух лет.
И многое иное. То есть "луковку" может протянуть почти каждый персонаж этой прозы, кроме, конечно, самых отпетых. Которых тоже немало.
Трогают идеализм поколения, вера в справедливость, надежды на лучшее. В 70-х такой наивности уже было поискать. Это же надо предложить - построить сибирский город руками интеллигенции! И глупо, и смешно... но и печально - что былое воодушевление неповторимо, как сама юность.
"Когда-нибудь..." - книга, наверное, невеликая. Но - подлинная, согретая любовью к невеликим людям, выкупленная у забвения той сердечной болью, от которой другим светло. А главное - живая интонация, милосердный взгляд на вещи. В них виден весь человек - с его, вопреки всему, доверием жизни:
"...Пока мама раскладывала на большом камне еду, я, трёхлетняя дурёха, пробралась в чужой сад и набрала полный подол тугих, тяжёлых яблок. А подняв глаза, увидела прямо перед собой высоченного усатого дядьку. Он смотрел на меня в упор! Хозяин сада, страшный Бармалей! Пальцы, зажавшие в кулачок подол синего в белый горошек платьица, разжались, и яблоки посыпались в траву. А дядька улыбнулся, снял соломенную шляпу, собрал в неё яблоки и снова высыпал их мне в подол..."