А б д у л л а е в, владелец инвестиционного фонда.
М и ш а.
М а ш а.
И л ь и н с к а я, бывшая актриса.
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч, бывший киноартист.
А л е к с е й, бывший врач кремлевки.
С о л о в ь е в, бывший экономист.
Действие происходит в "усадьбе" А б д у л л а е в а.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Г о л о с (развернуть вступительную ремарку на голоса артистов). Солнце только что зашло, но было еще светло. Острый запах от шашлыков разливался по всему парку. Парк принадлежал когда-то советскому писателю Н., а теперь был продан владельцу инвестиционного фонда Абдуллаеву, который за полгода возвел на месте старого дома трехэтажный коттедж по американскому проекту, с застекленной, как витрина супермаркета, террасой, с которой открывался роскошный вид на реку.
М и ш а. Почему ты всегда ходишь в черном?
М а ш а. Это в память о матери.
М и ш а. В черном переплете книга выглядит дороже.
М а ш а. С золотым тиснением.
М и ш а. Сократ, Иисус, Шекспир. Мне хочется быть умнее себя. Я знаком с тобою полгода и только теперь осмелился cпросить о черном.
М а ш а. Надо быть смелее. А где сцена?
М и ш а (махнул в сторону реки). Там.
(Пауза.)
М а ш а. Вчера на ночь читала Борхеса. У нас так никто не пишет. Художественное литературоведение на безумном вдохновении.
М и ш а. Я люблю авторов за имена. В этом особая прелесть. Послушай: Бо-о-р-хес! Не обязательно читать! Но обязательно знать имена! Нужно знать как можно больше имен и повторять их в разговоре как можно чаще, чтобы тебя слушали с открытыми ртами! Пруст, Джойс, Барт! Бо-о-р-хеc!
М а ш а. А еще - я утром проснулась в страхе от грозы. Бедная моя собака влетела с грохотом в комнату и дрожала так, что кровать моя ходила ходуном. Моя собака очень боится грозы.
М и ш а. Я тоже боюсь грозы. Однажды она застала меня в поле. Ты представляешь, вокруг меня огненные гвозди молний, а укрыться негде! Я дрожал, как твоя собака.
(Уходят.
Входят Ильинская, Александр Сергеевич, Соловьев и Алексей.)
И л ь и н с к а я (с чувством). Подмосковье лучше Швейцарии! Кажется, я никуда и никогда не уезжала. Сын Геннадий теперь тоже в Москве. Что мы в Швейцарии, что мы в Нью-Йорке? А здесь... Одним словом - родина! Таких пейзажей нет нигде!
С о л о в ь е в (убил комара). Я не видел более грязной страны, чем наша! (Возмущенно.) Помойные кучи кругом, улицы грязны, дороги разбиты, архитектура убога! Черт знает что!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Скоро начнется спектакль.
И л ь и н с к а я. Да, наш Миша написал пьесу, и сегодня она будет разыграна. Он ждет свою героиню.
(Входят Миша и Маша.)
М и ш а. Познакомьтесь. Маша. Тоже сочиняет, печатается, переводит англичан, даже в Лондоне побывала.
И л ь и н с к а я. Ильинская.
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Александр Сергеевич, но не Пушкин.
С о л о в ь е в. Соловьев.
А л е к с е й. Я сухое не могу пить. Водку подадут когда-нибудь?
М а ш а. Маша.
(Александр Сергеевич закурил.)
С о л о в ь е в. Что вы все курите!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Если брошу, то помру.
С о л о в ь е в. Все плохо! Экономика зашла в тупик, народ обнищал!
М и ш а. Это вы-то обнищали?!
С о л о в ь е в. Обо мне речь не идет. Кругом грязь, нищие! Заводы останавливаются, шахтеры бастуют!
М и ш а (улыбнулся). Я понимаю, что у вас душа болит за отчество, но вы-то богаты!
С о л о в ь е в. Да, мне хватает. Но я не о себе.
(Входит Абдуллаев в белом костюме.)
А б д у л л а е в (говорит с едва заметным акцентом). Очаровательные мои! Сегодня я купил одного Малевича и двух Недбайло.
С о л о в ь е в. Малевича знаю, а Недбайло нет.
А б д у л л а е в. Узнаете. У вас все готово?
М и ш а. Как у Шекспира, любая улица - сцена!
И занавес открылся.
Маша (в черных джинсах и черной водолазке) на авансцене.
М а ш а. И теперь лишь слабенький свет начинает проникать во мрак вопроса, который мы хотели задать вечности.
(Все ели шашлык.)
Как же это вообще может произойти, чтобы люди убили Бога? Но, увы. Бог мертв. Солнце, небо, море. Все мертво, и только я, ворона, летаю над свалкой человечества. Полагание ценностей подобрало под себя все сущее как сущее для себя - тем самым оно убрало его, покончило с ним, убило его. Я - метафизика черной вороны - обволакиваю пространства слова, во мне все, потому что все живое стремится к смерти, что-то еще сопротивляется мне, пытается жить, но я, взмахивая черным крылом рояля моцартовского реквиема, гашу стремление к обмену веществ. Смерть, смерть правит миром. Будущего нет. Это только наше представление. Я останавливаю представление, предстоящее останавливаю. Потому что предстоящее - это то, что остановлено представлением. Устранение сущего самого по себе, убиение Бога - все это совершается в обеспечении постоянного состояния, заручаясь которым человек обеспечивает себе уверенность в бессмертии, чтобы соответствовать бытию сущего - воле к власти. А власть только у меня, вороны, и она выражается в безграничном безвластии, когда можно уничтожать все, что попадается под руку! Слава вороне!
И л ь и н с к а я (Александру Сергеевичу). Как это непонятно и скучно!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (добродушно). А вы бросьте, не вслушивайтесь - пусть журчат. Они хотят самоутверждения. Мы же в свое время тоже хотели этого.
С о л о в ь е в. Какая чушь. И здесь - помойка. Помойка уже вышла на сцену! Что делать, как противостоять американизации?!
А л е к с е й (промычал). Сейчас бы нашу, русскую спеть.
(Затянул.)
Ой, цветет калина в поле у ручья,
Парня молодого полюбила я,
Парня полюбила на свою беду:
Не могу открыться - слова не найду!
С о л о в ь е в (возмущенно). То-то и видно, что слов не найдешь, совсем оскотинились!
(Миша и Маша у левого портала.)
М и ш а (с горящим взором). Как здорово ты прочитала этот монолог!
М а ш а. Я рада, что тебе понравилось, но...
М и ш а. Что "но"?
М а ш а. Мне это не нравится. И - это видно по глазам - публика скучает. Я, пожалуй, после твоего выхода прочитаю свой текст.
М и ш а (обиженно). Читай.
А б д у л л а е в (подходит к Маше с букетом роз). Это вам.
М а ш а (взяла букет). Ой! Укололась!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Роза о шипами.
М а ш а. Это банально!
И л ь и н с к а я. Я всю жизнь мечтала сыграть Заречную, но сволочи режиссеры не дали!
С о л о в ь е в (перед рампой). Доллар мелкими шажками растет каждый день, людям уже нечего есть. Сидят на одной картошке и макаронах, пухнут с голоду, какое потомство нас ожидает?! Искусство в упадке, кинотеатры закрыты, торгуют в них машинами, видеотехникой, мебелью. А кто все это покупает? Ворье!
М и ш а. И вы воруете?
С о л о в ь е в. Я зарабатываю.
М и ш а. Позвольте спросить: каким образом?
С о л о в ь е в. Это коммерческая тайна. (И ушел.)
И л ь и н с к а я. Миша, вы знаете, что вороны и чайки - это одно и то же?
М и ш а. Да, я знаю. Белые - над морем, черные - над полем. Но взрыв богоненавистничества перетасовал карты: вороны теперь над морем летают, падаль с поверхности подбирают, а чайки - над свалками кружатся и... Вороны белеют, а чайки чернеют!
А л е к с е й (запел).
Услышь меня, хорошая,
Услышь меня, красивая, -
Заря моя вечерняя,
Любовь неугасимая...
(Ильинская захлопала. На сцене появилась Маша с книжечкой в руках.)
М а ш а. Синие, синие, синие шеи в розовых чулках из лоснящегося, переливающегося, утонченного китайского шелка, легким, нежным, изысканным ветерком ласкаемые, просили великолепного, красивого, живописного, картинного, блестящего, блистательного поглаживания, которое вызывает горячую, беззаветную, бескорыстную, страстную любовь, смешанную с влечением, увлечением, привязанностью, склонностью, наклонностью, слабостью, страстью, пристрастием, преданностью, тяготением, манией, симпатией, верностью, благоволением, благорасположением, благосклонностью, подхватываемую высоким, возвышенным эротизмом, легкокрылым Эросом. Любите, любите, любите!
М и ш а. Браво!
И л ь и н с к а я. Что это?
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Да так. Словеса. Помню, во время войны я снимался в роли комбрига. Входит капитан, а я ему: "Как стоите перед комбригом?!" Да... Вот были роли! Вот были тексты! А теперь... Одно недоразумение. Не могут о простом сказать просто... Я всю жизнь играл в эпизодах, но! Играл генералов. Фактура у меня генеральская. Запускают фильм про войну, так режиссеры знают уже, кто генерала будет играть, звонят, страничку с текстом на дом привозят. У меня там десять слов, но каких! Например: "Вторая армия ударяет в направлении Киев - Житомир!" А я стою у огромной карты, указкой вожу по ней, подчиненные мне командиры смотрят на меня во все глаза, каждое слово ловят! Вот было время, вот были фильмы!
И л ь и н с к а я. Маша, что вы хотели сказать этим отрывком?
М а ш а. Им сказано то, что я хотела сказать. Сейчас нельзя писать так, как писали раньше. Русский язык в каноническом, правильном употреблении умер. Нужны новые формы. Постмодернизм, авангардизм, одним словом, андерграунд.
И л ь и н с к а я (с чувством). Но нам это не понятно! Почему вы не хотите сказать прямо:"Я вас люблю!" - и все! Все! Больше ничего не нужно.
М а ш а. Это не искусство. Жизнь - это одно, а искусство - совершенно другое. Всякий раз как я пытаюсь вязать текст, доставляющий мне удовольствие, я обретаю не свою субъективность, а свою индивидуальность, я обретаю свое тело-наслаждение, которое к тому же оказывается и моим историческим субъектом. Ведь именно сообразуясь с тончайшими комбинациями ушедших от жизненных понятий слов, я и управляю противоречивым взаимодействием удовольствия и наслаждения, одновременно оказываясь субъектом, неуютно чувствующим себя в своей современности. Тайнопись. Слушайте:
Безмолвно-дружелюбная луна
(почти что по Вергилию) с тобою,
как в тот, исчезнувший во мгле времен
вечерний миг, когда неверным зреньем
ты наконец нашел ее навек
в саду или дворе, истлевших прахом.
Навек? Я знаю, будет некий день
и чей-то голос мне откроет въяве:
"Ты больше не посмотришь на луну.
Исчерпана отпущенная сумма
секунд, отмеренных тебе судьбой.
Хоть в целом мире окна с этих пор
открой. Повсюду мрак. Ее не будет".
Живем то находя, то забывая
луну, счастливый амулет ночей.
Вглядись позорче. Каждый раз - последний".
И л ь и н с к а я. Маша, вы только начинаете череду ошибок, которые я заканчиваю. Я это понимаю так. Мы рождаемся бессознательно. Входим медленно в жизнь и думаем, что до нас ничего не было. А если и было, то враждебно нам. Человек жесток. Он хочет бороться с тем, что создано до него и не им. Даже не пытаясь понять то, что создано не им. Понимание приходит к тридцати - сорока годам. Не нужно новых форм и новых содержаний! Нужно просто понять, что ты сама стара как мир, что ты - и Мария Магдалина, и я, и он, и она. Ты - старая форма и старое содержание. Не обижайся, но ты, как и я, как и все люди, всего лишь экземпляр немыслимого тиража человечества, а оригинал - Бог! Вот и все.
М а ш а. Пусть я буду вороной, но не буду экземпляром тиража. Я хочу быть оригиналом!
И л ь и н с к а я. Хотеть не запрещается. Но это уже было.
М а ш а. Вороны не было!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Деточка, на этом свете уже все было. (Мягко.) Только вы об этом пока не знаете. Жизнь дана вам как раз для того, чтобы к концу ее вы узнали, что все уже было.
М а ш а. Как вы скучны! Если бы все так рассуждали, то жизнь давно бы кончилась.
И л ь и н с к а я. К сожалению, желания злых гениев человечества о прекращении жизни на земле неосуществимы. Одного желания мало. Вы говорили о любви так сложно, а она-то, любовь, и не даст покончить с жизнью. Вас родили, не спрашивая вас об этом. Вы не захотите жить - родят других, десятых, миллионных. Вы затаптываете траву подошвами в одном месте, убиваете траву, торите тропинки, а она прет в другом месте. Пойдете прокладывать тропу там, а прежняя тропинка зарастет. Вот вам и человечество.
М а ш а (возмущенно). Вы хотите сказать, что я - трава?
И л ь и н с к а я. Я этого не сказала, но дала понять в принципе. Я-то уж точно - трава. А каковы были мечты? Я родилась на Урале и все время мечтала: в Москву, в Москву! На сцену! И что же получилось? Я в Москве. Ну и что? Играла горничных, мечтая о 3аречной. Сколачивала параллельно свой театр в подвале, но он быстро развалился. Время шло. Я смирилась. И работала на сцене, как люди работают везде. Что такое слава? Это когда о тебе знают миллионы. Но все умрут, и слава исчезнет. Актеры быстро забываются. Кто такой Давыдов? Один звук и остался. А как гремел в свое время. А ножка о ножку балерин пушкинских времен? Как они танцевали? Должно быть, хуже Улановой. Кто об этом знает. Конечно, Пушкину можно поверить, что хорошо тогда танцевали. А если не поверить? Он ведь был влюбчивый, и оценки его завышенны.
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Есть судьба - и от нее не уйдешь. (И опрокинул рюмку водки.)
М и ш а. Жаль, что все вы устали от жизни. (Он доел свой шашлык.) Нет полета воображения, нет стремления к идеалу. Очень жаль. Вы нашли удобные оправдания своих неудач и успокоились.
С о л о в ь е в (входит). Только что по радио сообщили, что забастовали работники "Скорой помощи".
А л е к с е й (полупроснувшись). Это бывшие коммунисты. Они теперь там под видом радетелей профсоюз независимый учредили. Их травят дустом в одном месте, так они быстро в другое перебегают. Запрети профсоюз - они организуют общество с ограниченной ответственностью. Лишь бы руководить и не работать.
С о л о в ь е в. Руководители - это главные работники. Как хорошо работал наш НИИ в советское время! Зарплату выдавали вовремя, у каждого был библиотечный день. Я разработал схему функционирования всего народного хозяйства. И тут эти демократы пожаловали. НИИ сдох за год. Хорошо, что Абдуллаев поверил в меня. Но где нам набраться абдуллаевых?
М и ш а. А почему вы не могли вместо Абдуллаева организовать инвестиционный фонд? (Зло.) Да потому что вы бездарны. Я отработал у вас в НИИ год и понял, что это всемирно-историческая липа. Вы появлялись на работе раз в неделю, давали указания по вычерчиванию ваших схем и удалялись. А все сотрудники смеялись над этими вшивыми схемами, потому что это была липа, и весь институт был липовым, и вы липовый доктор экономических наук, потому что Советы и экономика - две вещи несовместные. А вы ездили по своим церквам и деревням, снимали на слайды иконы и кресты, будучи безбожником. Вы из шкурных интересов вступили в партию затем стали секретарем парткома. И все ради могучего оклада. И все это - липа. Теперь же вы опять на коне! Я не понимаю, за что вас держит Абдуллаев.
А б д у л л а е в (добро). За то, что он русский!
М и ш а (вскричал). Я тоже русский!
А б д у л л а е в. Ты - молодой русский. А он солидный русский. Вы, русские, хорошие, как дети маленькие, мы вам всем работу найдем. Конечно, вы ничего не понимайте в экономике, даже самые ведущие ваши экономисты не понимают ничего, но это не беда. Мы пришли и вас тихо-тихо покорим. Раньше мы на вас с огнем и мечом ходили. И напрасно. Вас нужно брать по-другому. Не обижайтесь, но русская нация исчерпала себя. Смертность опережает рождаемость, вы находитесь у последней черты. Мне всего лишь двадцать пять лет, но у меня уже трое детей. А у брата в Агдаме - тринадцать. Вы не обижайтесь, я очень добрый, я люблю, чтобы на меня русские работали, вы хорошие исполнители, но идей у вас нет. Вы вступили в полосу интеллектуальной деградации. Поэтому не любите нас, обзываете нас чурками, черными. А это - от бессилия. Мы скупаем ваши города и села, мы двигаем производство, мы гоним нефть на Запад, мы устанавливаем курс валют на бирже, мы ездим на лучших автомобилях. А вы все ругайтесь. Да мы ваши благодетели. Я люблю все нации, я люблю русских, обожаю евреев, люблю таджиков, негров, украинцев. Я всех люблю, потому что ислам любвеобильнее православия. Ислам укроет вас своим божественным крылом, спасет вас и сохранит. Я люблю живопись, люблю театр. Маша, вы прекрасны. Миша, вы очаровательны Я всех вас люблю.
(Пауза.)
С о л о в ь е в. Хоть правда глаза колет, но Абдуллаев прав.
М и ш а. Вы критикуете Россию с истинно российских позиций. Вся наша интеллигенция только тем и занимается что самобичеванием. Вы, однако, не учитываете одну поразительно загадочную вещь: иностранец, приезжающий в Россию с целью покорить ее изнутри или научить ее чему-то, сам превращается против собственной воли в русского. Это доказано веками. За примерами далеко ходить не приходится, стоит вспомнить Лермонтов, Ганнибалов... Россия - это космическое болото, зашедшему в него - возврата нет, он заболачивается, то есть, как я уже сказал, становится русским. У нас и Пастернак - русский, и Мандельштам - русский, и Ландау - русский, и Хачатурян - русский! Вот в чем дело. И не вы, господин Абдуллаев, нас покоряете, а мы вас! И делаем это с потрясающей хитростью и непревзойденным умом. В этом и есть загадка России. Посудите, вы же говорите на русском языке и думаете, наверное, на русском. Согласно Далю, человек, думающий на русском языке, считается русским. Так что поздравляю вас с тем, что вы русский!
А б д у л л а е в. История нас рассудит...
А л е к с е й (запел).
В огне труда и в пламени сражений
Сердца героев Сталин закалил.
Как светлый луч, его могучий гений
Нам в коммунизм дорогу осветил...
Мы строим счастье волей непреклонной,
Дорога нам указана вождем.
Подняв высоко красные знамена,
Мы в коммунизм за Сталиным идем...
(Пауза.)
И л ь и н с к а я. "Люди, львы, орлы и куропатки... Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни..." Господа! Давайте прогулямся к реке!
На берегу реки.
И л ь и н с к а я. Я не терплю этих кавказцев, но отдаю себе отчет в том, что они очень ловкие.
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Я тоже не очень счастлив их видеть. Но что делать? Если бы не шефство над нами Абдуллаева, мы бы грызли сухари с водой от безденежья. А Миша дельно ему возразил.
А л е к с е й (входит). А-а... Вот вы где!
И л и н с к а я. Да вот смотрим на реку. Чудесный вид!
А л е к с е й. Давайте прогуляемся по берегу к Благовещенью. А то как-то разморило меня, надо встряхнуться!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Вам не тяжело будет?
А л е к с е й. Нет. Я привык. На работе всегда на ногах. В нашей реанимации не посидишь. То один умирает, то второй. Одного сдашь в морг, нового везут.
И л ь и н с к а я. Вы об этом говорите так, как будто на складе товар передвигаете!
А л е к с е й. А мы и есть товар. Иной раз режешь человека и забываешь, что режешь себя. Отложишь скальпель, подойдешь к столу в другой комнате, колбаски отрежешь, поешь. Пьем, едим и режем. Все рядом. Ко всему привыкли. Я и на себе испытания проводил для космонавтов. Зонд на шнуре по сосудам мне в сердце загоняли. Заплатили хорошо. Тогда я машину купил, потом развелся и машину продал, так и не поездив. Наше дело врачебное - самое потустороннее. Для меня что свинья, что человек. Все очень просто. И там и там органы пищеварения, дыхания, кровообращения. Все очень просто. Сконструировано по одной мерке. Только наш мозг душу генерирует и передает информацию, а свиньи информацию не передают, ну, ту, которую мы считаем информацией. Радио там, телевидение и прочие человеческие премудрости.
И л ь и н с к а я. А теперь вы на Абдуллаева работаете?
А л е к с е й. Чего ж не работать? Благодать. На всем готовом. Квартиру мне новую купил. Ту я дочери оставил.
И л ь и н с к а я. Для каких целей он вас держит?
А л е к с е й. На всякий случай, говорит. Чтоб врач под рукой был. Медикаменты, оборудование - все есть. Да он всем этим, наряду с другими делами, торгует оптом. Склады огромные, раньше там книги складывали, забиты германским и прочим товаром медицинским. Талантливый человек, одним словом!
(Входят Миша и Маша.)
М и ш а. Когда я увижу тебя в юбке?
М а ш а. Увидишь.
М и ш а. Зимой я видел из окна, как ворона схватила оброненную девочкой сушку, взлетела на крышу, села на край трубы, положила сушку на теплые кирпичи и стала ждать, пока сушка согреется. Из трубы шел дымок, печь топилась.
М а ш а. Вороны способны к сложным формам поведения.
(Пауза.)
М и ш а. А что случилось с твоей матерью?
М а ш а. У нее была очень тяжелая смерть. Она знала, что умирает. Полгода мучилась. И это в сорок три года! Я до сих пор вижу ее лицо! Что такое смерть?
М и ш а. Я не знаю.
М а ш а. Исчезновение. Какие страшные слова: мама умерла.
М и ш а. В этом случае слова обрели свою изначальную сущность.
М а ш а. Я не хочу этой сущности! До чего же примитивна классика! Я жизни своей не пожалею, чтобы бороться с этим примитивизмом. Их время кончилось!
(Миша положил ей руку на плечо.)
М а ш а. Не надо.
М и ш а. Ты какая-то дикая.
М а ш а. Я - ворона! Способна к сложным формам поведения, поэтому настоящую жизнь я не пускаю в свои рассказы, поскольку настоящая эта жизнь чужда искусству, надсмехается над искусством, убивает искусство. Непосредственная жизнь, составляющая, собственно, суть классической литературы, все эти историйки чичиковых, обломовых, гуровых, - примитивы, чтиво для плебса.
И л ь и н с к а я. Извините, что вмешиваюсь, но плебс книг не читает.
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (протянул Ильинской еловую шишку). Посмотрите, какая красивая!
И л ь и н с к а я (нюхает). Как выразительно пахнет смолой, лесом и даже Новым годом!
А л е к с а н д р
С е р г е е в и ч. А ведь в этой шишке закодировано несколько жизней. Жаль, что елки не читают книг и относятся к плебсу! Вся природа относится к низколобому плебсу!
М а ш а. Вы этим хотите укорить меня, но я не обижаюсь. Я не обижаюсь! Ваше время прошло! Вам не дано проникнуть в запредельность моей словесной вязи!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. А я и не собираюсь проникать. (Отшутился.) Мне Чехова достаточно: "Дуплет в угол... Круазе в середину..."
(Входят Абдуллаев, он всегда в белом костюме, и Соловьев.)
С о л о в ь е в. Налоги режут без ножа!
А б д у л л а е в. Загоняйте все в производство. Прибыль покажите самую минимальную.
С о л о в ь е в. Все плохо! Государство грабительскими способами хочет сколотить бюджет. Но это у него не получается. Никто не хочет отдавать девяносто процентов честно заработанных средств на всех этих бывших коммунистов, номенклатуру.
М и ш а. И это говорит бывший коммунист.
И л ь и н с к а я. Все мы - бывшие.
М а ш а. А я - будущая!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Бог в помощь.
А л е к с е й (запел).
Строем движется единым
Большевистской рати мощь.
Летом сталинским, орлиным
Все ведет нас мудрый вождь...
(Пауза.)
М и ш а (Александру Сергеевичу). Вы читали Пруста?
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Кто это?
М и ш а. Понятно.
И л ь и н с к а я. А мы чай будем пить?
А б д у л л а е в. Да, я распорядился. На террасе.
И л ь и н с к а я. Сегодня хорошая погода.
М а ш а. Я бы об этом сказала иначе. Примерно так: воздыхать о воздушном воздухе воздушных замков, парить, не падая духом, в розовых, розовых, розовых лепестках утренней зари, в умысле намерения постичь - непостижимое из ничего, поскольку из наличного и обычного никогда не вычитать розовой, розовой, розовой истины зари!
А б д у л л а е в. Вы прелестны, очаровательны! (С чувством.) И чем непонятнее вы говорите, тем вы прекраснее!
С о л о в ь е в. Я бы все это запретил.
А л е к с е й (в руках у него появляется балалайка). Ну что вы, господин Соловьев! Зачем запрещать человечеству размножаться? Нам нравится песня соловья? Нравится! А он от половозрелости поет! Так и молодежь. Она во все века пела без смысла. Ну, вот, посудите, я сейчас сыграю на этом отеческом инструменте хорошо знакомую вам мелодию... (Играет "Не корите меня, не браните".) Что эта мелодия выражает? Да ровным счетом ничего.
И л ь и н с к а я. Мелодия многое выражает.
С о л о в ь е в. Слово дано для слова, а мелодия дана для мелодии.
М а ш а. И пространство мое широко, оно распахнуто шире широкого.
М и ш а. Маша права.
С о л о в ь е в. В чем?
М и ш а. В том, что наше пространство шире широкого.
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Мне Чехова достаточно: "От трех бортов в середину..."
(Пауза.)
И л ь и н с к а я. Мы будем пить чай?
А б д у л л а е в. Необлагаемая часть прибыли могла бы пойти на развитие искусства, но этой части нет.
С о л о в ь е в (зло). Все обложили! Эта армия меня сведет с ума. У соседа ночью забрали сына. Наряд милиции приехал! Сволочи! Крепостное право, да и только!
А л е к с е й. В развитии общества нет никакой логики. Все происходит стихийно. А этот Маркс - просто дурак!
А б д у л л а е в. Смело! Раньше бы вас за эти слова...
А л е к с е й. Эти слова в кремлевке я слышал каждый день, да еще вперемешку с матом! Вот тебе и незаменимые правители коммунизма!
М а ш а. Можно мне бросить стихотворную реплику?
М и ш а. Бросай.
М а ш а (декламирует).
Когда, с бичом в руке над дышлом наклонен,
Он держит на вожжах полет четверки дикий, -
Знай, варвар, в этот миг он, гордый и великий,
Стократ искуснее, чем сам Автомедон...
А б д у л л а е в (восторженно). Вы чудная! Очаровательная!
А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Можно и мне бросить стихотворную реплику? (Скандирует.)