Кувалдин Юрий Александрович
Ворона

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • © Copyright Кувалдин Юрий Александрович (kuvaldin-yuriy@rambler.ru)
  • Обновлено: 25/04/2013. 62k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Проза
  •  Ваша оценка:

       Юрий Кувалдин
      
      ВОРОНА
      
      Комедия по одноименной повести* в двух действиях
      
      * Журнал "Новый мир", 6, 1995 г.
      
      
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
      
      А б д у л л а е в, владелец инвестиционного фонда.
      М и ш а.
      М а ш а.
      И л ь и н с к а я, бывшая актриса.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч, бывший киноартист.
      А л е к с е й, бывший врач кремлевки.
      С о л о в ь е в, бывший экономист.
      Действие происходит в "усадьбе" А б д у л л а е в а.
      
      
      
      ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
      Г о л о с (развернуть вступительную ремарку на голоса артистов). Солнце только что зашло, но было еще светло. Острый запах от шашлыков разливался по всему парку. Парк принадлежал когда-то советскому писателю Н., а теперь был продан владельцу инвестиционного фонда Абдуллаеву, который за полгода возвел на месте старого дома трехэтажный коттедж по американскому проекту, с застекленной, как витрина супермаркета, террасой, с которой открывался роскошный вид на реку.
      
      М и ш а. Почему ты всегда ходишь в черном?
      М а ш а. Это в память о матери.
      М и ш а. В черном переплете книга выглядит дороже.
      М а ш а. С золотым тиснением.
      М и ш а. Сократ, Иисус, Шекспир. Мне хочется быть умнее себя. Я знаком с тобою полгода и только теперь осмелился cпросить о черном.
      М а ш а. Надо быть смелее. А где сцена?
      М и ш а (махнул в сторону реки). Там.
      (Пауза.)
      М а ш а. Вчера на ночь читала Борхеса. У нас так никто не пишет. Художественное литературоведение на безумном вдохновении.
      М и ш а. Я люблю авторов за имена. В этом особая прелесть. Послушай: Бо-о-р-хес! Не обязательно читать! Но обязательно знать имена! Нужно знать как можно больше имен и повторять их в разговоре как можно чаще, чтобы тебя слушали с открытыми ртами! Пруст, Джойс, Барт! Бо-о-р-хеc!
      М а ш а. А еще - я утром проснулась в страхе от грозы. Бедная моя собака влетела с грохотом в комнату и дрожала так, что кровать моя ходила ходуном. Моя собака очень боится грозы.
      М и ш а. Я тоже боюсь грозы. Однажды она застала меня в поле. Ты представляешь, вокруг меня огненные гвозди молний, а укрыться негде! Я дрожал, как твоя собака.
      (Уходят.
      Входят Ильинская, Александр Сергеевич, Соловьев и Алексей.)
      И л ь и н с к а я (с чувством). Подмосковье лучше Швейцарии! Кажется, я никуда и никогда не уезжала. Сын Геннадий теперь тоже в Москве. Что мы в Швейцарии, что мы в Нью-Йорке? А здесь... Одним словом - родина! Таких пейзажей нет нигде!
      С о л о в ь е в (убил комара). Я не видел более грязной страны, чем наша! (Возмущенно.) Помойные кучи кругом, улицы грязны, дороги разбиты, архитектура убога! Черт знает что!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Скоро начнется спектакль.
      И л ь и н с к а я. Да, наш Миша написал пьесу, и сегодня она будет разыграна. Он ждет свою героиню.
      (Входят Миша и Маша.)
      М и ш а. Познакомьтесь. Маша. Тоже сочиняет, печатается, переводит англичан, даже в Лондоне побывала.
      И л ь и н с к а я. Ильинская.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Александр Сергеевич, но не Пушкин.
      С о л о в ь е в. Соловьев.
      А л е к с е й. Я сухое не могу пить. Водку подадут когда-нибудь?
      М а ш а. Маша.
      (Александр Сергеевич закурил.)
      С о л о в ь е в. Что вы все курите!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Если брошу, то помру.
      С о л о в ь е в. Все плохо! Экономика зашла в тупик, народ обнищал!
      М и ш а. Это вы-то обнищали?!
      С о л о в ь е в. Обо мне речь не идет. Кругом грязь, нищие! Заводы останавливаются, шахтеры бастуют!
      М и ш а (улыбнулся). Я понимаю, что у вас душа болит за отчество, но вы-то богаты!
      С о л о в ь е в. Да, мне хватает. Но я не о себе.
      (Входит Абдуллаев в белом костюме.)
      А б д у л л а е в (говорит с едва заметным акцентом). Очаровательные мои! Сегодня я купил одного Малевича и двух Недбайло.
      С о л о в ь е в. Малевича знаю, а Недбайло нет.
      А б д у л л а е в. Узнаете. У вас все готово?
      М и ш а. Как у Шекспира, любая улица - сцена!
      И занавес открылся.
      Маша (в черных джинсах и черной водолазке) на авансцене.
      М а ш а. И теперь лишь слабенький свет начинает проникать во мрак вопроса, который мы хотели задать вечности.
      (Все ели шашлык.)
      Как же это вообще может произойти, чтобы люди убили Бога? Но, увы. Бог мертв. Солнце, небо, море. Все мертво, и только я, ворона, летаю над свалкой человечества. Полагание ценностей подобрало под себя все сущее как сущее для себя - тем самым оно убрало его, покончило с ним, убило его. Я - метафизика черной вороны - обволакиваю пространства слова, во мне все, потому что все живое стремится к смерти, что-то еще сопротивляется мне, пытается жить, но я, взмахивая черным крылом рояля моцартовского реквиема, гашу стремление к обмену веществ. Смерть, смерть правит миром. Будущего нет. Это только наше представление. Я останавливаю представление, предстоящее останавливаю. Потому что предстоящее - это то, что остановлено представлением. Устранение сущего самого по себе, убиение Бога - все это совершается в обеспечении постоянного состояния, заручаясь которым человек обеспечивает себе уверенность в бессмертии, чтобы соответствовать бытию сущего - воле к власти. А власть только у меня, вороны, и она выражается в безграничном безвластии, когда можно уничтожать все, что попадается под руку! Слава вороне!
      И л ь и н с к а я (Александру Сергеевичу). Как это непонятно и скучно!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (добродушно). А вы бросьте, не вслушивайтесь - пусть журчат. Они хотят самоутверждения. Мы же в свое время тоже хотели этого.
      С о л о в ь е в. Какая чушь. И здесь - помойка. Помойка уже вышла на сцену! Что делать, как противостоять американизации?!
      А л е к с е й (промычал). Сейчас бы нашу, русскую спеть.
      (Затянул.)
      Ой, цветет калина в поле у ручья,
      Парня молодого полюбила я,
      Парня полюбила на свою беду:
      Не могу открыться - слова не найду!
      С о л о в ь е в (возмущенно). То-то и видно, что слов не найдешь, совсем оскотинились!
      (Миша и Маша у левого портала.)
      М и ш а (с горящим взором). Как здорово ты прочитала этот монолог!
      М а ш а. Я рада, что тебе понравилось, но...
      М и ш а. Что "но"?
      М а ш а. Мне это не нравится. И - это видно по глазам - публика скучает. Я, пожалуй, после твоего выхода прочитаю свой текст.
      М и ш а (обиженно). Читай.
      А б д у л л а е в (подходит к Маше с букетом роз). Это вам.
      М а ш а (взяла букет). Ой! Укололась!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Роза о шипами.
      М а ш а. Это банально!
      И л ь и н с к а я. Я всю жизнь мечтала сыграть Заречную, но сволочи режиссеры не дали!
      С о л о в ь е в (перед рампой). Доллар мелкими шажками растет каждый день, людям уже нечего есть. Сидят на одной картошке и макаронах, пухнут с голоду, какое потомство нас ожидает?! Искусство в упадке, кинотеатры закрыты, торгуют в них машинами, видеотехникой, мебелью. А кто все это покупает? Ворье!
      М и ш а. И вы воруете?
      С о л о в ь е в. Я зарабатываю.
      М и ш а. Позвольте спросить: каким образом?
      С о л о в ь е в. Это коммерческая тайна. (И ушел.)
      И л ь и н с к а я. Миша, вы знаете, что вороны и чайки - это одно и то же?
      М и ш а. Да, я знаю. Белые - над морем, черные - над полем. Но взрыв богоненавистничества перетасовал карты: вороны теперь над морем летают, падаль с поверхности подбирают, а чайки - над свалками кружатся и... Вороны белеют, а чайки чернеют!
      А л е к с е й (запел).
      
      Услышь меня, хорошая,
      Услышь меня, красивая, -
      Заря моя вечерняя,
      Любовь неугасимая...
      (Ильинская захлопала. На сцене появилась Маша с книжечкой в руках.)
      М а ш а. Синие, синие, синие шеи в розовых чулках из лоснящегося, переливающегося, утонченного китайского шелка, легким, нежным, изысканным ветерком ласкаемые, просили великолепного, красивого, живописного, картинного, блестящего, блистательного поглаживания, которое вызывает горячую, беззаветную, бескорыстную, страстную любовь, смешанную с влечением, увлечением, привязанностью, склонностью, наклонностью, слабостью, страстью, пристрастием, преданностью, тяготением, манией, симпатией, верностью, благоволением, благорасположением, благосклонностью, подхватываемую высоким, возвышенным эротизмом, легкокрылым Эросом. Любите, любите, любите!
      М и ш а. Браво!
      И л ь и н с к а я. Что это?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Да так. Словеса. Помню, во время войны я снимался в роли комбрига. Входит капитан, а я ему: "Как стоите перед комбригом?!" Да... Вот были роли! Вот были тексты! А теперь... Одно недоразумение. Не могут о простом сказать просто... Я всю жизнь играл в эпизодах, но! Играл генералов. Фактура у меня генеральская. Запускают фильм про войну, так режиссеры знают уже, кто генерала будет играть, звонят, страничку с текстом на дом привозят. У меня там десять слов, но каких! Например: "Вторая армия ударяет в направлении Киев - Житомир!" А я стою у огромной карты, указкой вожу по ней, подчиненные мне командиры смотрят на меня во все глаза, каждое слово ловят! Вот было время, вот были фильмы!
      И л ь и н с к а я. Маша, что вы хотели сказать этим отрывком?
      М а ш а. Им сказано то, что я хотела сказать. Сейчас нельзя писать так, как писали раньше. Русский язык в каноническом, правильном употреблении умер. Нужны новые формы. Постмодернизм, авангардизм, одним словом, андерграунд.
      И л ь и н с к а я (с чувством). Но нам это не понятно! Почему вы не хотите сказать прямо:"Я вас люблю!" - и все! Все! Больше ничего не нужно.
      М а ш а. Это не искусство. Жизнь - это одно, а искусство - совершенно другое. Всякий раз как я пытаюсь вязать текст, доставляющий мне удовольствие, я обретаю не свою субъективность, а свою индивидуальность, я обретаю свое тело-наслаждение, которое к тому же оказывается и моим историческим субъектом. Ведь именно сообразуясь с тончайшими комбинациями ушедших от жизненных понятий слов, я и управляю противоречивым взаимодействием удовольствия и наслаждения, одновременно оказываясь субъектом, неуютно чувствующим себя в своей современности. Тайнопись. Слушайте:
      
      Безмолвно-дружелюбная луна
      (почти что по Вергилию) с тобою,
      как в тот, исчезнувший во мгле времен
      вечерний миг, когда неверным зреньем
      ты наконец нашел ее навек
      в саду или дворе, истлевших прахом.
      Навек? Я знаю, будет некий день
      и чей-то голос мне откроет въяве:
      "Ты больше не посмотришь на луну.
      Исчерпана отпущенная сумма
      секунд, отмеренных тебе судьбой.
      Хоть в целом мире окна с этих пор
      открой. Повсюду мрак. Ее не будет".
      Живем то находя, то забывая
      луну, счастливый амулет ночей.
      Вглядись позорче. Каждый раз - последний".
      
      И л ь и н с к а я. Маша, вы только начинаете череду ошибок, которые я заканчиваю. Я это понимаю так. Мы рождаемся бессознательно. Входим медленно в жизнь и думаем, что до нас ничего не было. А если и было, то враждебно нам. Человек жесток. Он хочет бороться с тем, что создано до него и не им. Даже не пытаясь понять то, что создано не им. Понимание приходит к тридцати - сорока годам. Не нужно новых форм и новых содержаний! Нужно просто понять, что ты сама стара как мир, что ты - и Мария Магдалина, и я, и он, и она. Ты - старая форма и старое содержание. Не обижайся, но ты, как и я, как и все люди, всего лишь экземпляр немыслимого тиража человечества, а оригинал - Бог! Вот и все.
      М а ш а. Пусть я буду вороной, но не буду экземпляром тиража. Я хочу быть оригиналом!
      И л ь и н с к а я. Хотеть не запрещается. Но это уже было.
      М а ш а. Вороны не было!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Деточка, на этом свете уже все было. (Мягко.) Только вы об этом пока не знаете. Жизнь дана вам как раз для того, чтобы к концу ее вы узнали, что все уже было.
      М а ш а. Как вы скучны! Если бы все так рассуждали, то жизнь давно бы кончилась.
      И л ь и н с к а я. К сожалению, желания злых гениев человечества о прекращении жизни на земле неосуществимы. Одного желания мало. Вы говорили о любви так сложно, а она-то, любовь, и не даст покончить с жизнью. Вас родили, не спрашивая вас об этом. Вы не захотите жить - родят других, десятых, миллионных. Вы затаптываете траву подошвами в одном месте, убиваете траву, торите тропинки, а она прет в другом месте. Пойдете прокладывать тропу там, а прежняя тропинка зарастет. Вот вам и человечество.
      М а ш а (возмущенно). Вы хотите сказать, что я - трава?
      И л ь и н с к а я. Я этого не сказала, но дала понять в принципе. Я-то уж точно - трава. А каковы были мечты? Я родилась на Урале и все время мечтала: в Москву, в Москву! На сцену! И что же получилось? Я в Москве. Ну и что? Играла горничных, мечтая о 3аречной. Сколачивала параллельно свой театр в подвале, но он быстро развалился. Время шло. Я смирилась. И работала на сцене, как люди работают везде. Что такое слава? Это когда о тебе знают миллионы. Но все умрут, и слава исчезнет. Актеры быстро забываются. Кто такой Давыдов? Один звук и остался. А как гремел в свое время. А ножка о ножку балерин пушкинских времен? Как они танцевали? Должно быть, хуже Улановой. Кто об этом знает. Конечно, Пушкину можно поверить, что хорошо тогда танцевали. А если не поверить? Он ведь был влюбчивый, и оценки его завышенны.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Есть судьба - и от нее не уйдешь. (И опрокинул рюмку водки.)
      М и ш а. Жаль, что все вы устали от жизни. (Он доел свой шашлык.) Нет полета воображения, нет стремления к идеалу. Очень жаль. Вы нашли удобные оправдания своих неудач и успокоились.
      С о л о в ь е в (входит). Только что по радио сообщили, что забастовали работники "Скорой помощи".
      А л е к с е й (полупроснувшись). Это бывшие коммунисты. Они теперь там под видом радетелей профсоюз независимый учредили. Их травят дустом в одном месте, так они быстро в другое перебегают. Запрети профсоюз - они организуют общество с ограниченной ответственностью. Лишь бы руководить и не работать.
      С о л о в ь е в. Руководители - это главные работники. Как хорошо работал наш НИИ в советское время! Зарплату выдавали вовремя, у каждого был библиотечный день. Я разработал схему функционирования всего народного хозяйства. И тут эти демократы пожаловали. НИИ сдох за год. Хорошо, что Абдуллаев поверил в меня. Но где нам набраться абдуллаевых?
      М и ш а. А почему вы не могли вместо Абдуллаева организовать инвестиционный фонд? (Зло.) Да потому что вы бездарны. Я отработал у вас в НИИ год и понял, что это всемирно-историческая липа. Вы появлялись на работе раз в неделю, давали указания по вычерчиванию ваших схем и удалялись. А все сотрудники смеялись над этими вшивыми схемами, потому что это была липа, и весь институт был липовым, и вы липовый доктор экономических наук, потому что Советы и экономика - две вещи несовместные. А вы ездили по своим церквам и деревням, снимали на слайды иконы и кресты, будучи безбожником. Вы из шкурных интересов вступили в партию затем стали секретарем парткома. И все ради могучего оклада. И все это - липа. Теперь же вы опять на коне! Я не понимаю, за что вас держит Абдуллаев.
      А б д у л л а е в (добро). За то, что он русский!
      М и ш а (вскричал). Я тоже русский!
      А б д у л л а е в. Ты - молодой русский. А он солидный русский. Вы, русские, хорошие, как дети маленькие, мы вам всем работу найдем. Конечно, вы ничего не понимайте в экономике, даже самые ведущие ваши экономисты не понимают ничего, но это не беда. Мы пришли и вас тихо-тихо покорим. Раньше мы на вас с огнем и мечом ходили. И напрасно. Вас нужно брать по-другому. Не обижайтесь, но русская нация исчерпала себя. Смертность опережает рождаемость, вы находитесь у последней черты. Мне всего лишь двадцать пять лет, но у меня уже трое детей. А у брата в Агдаме - тринадцать. Вы не обижайтесь, я очень добрый, я люблю, чтобы на меня русские работали, вы хорошие исполнители, но идей у вас нет. Вы вступили в полосу интеллектуальной деградации. Поэтому не любите нас, обзываете нас чурками, черными. А это - от бессилия. Мы скупаем ваши города и села, мы двигаем производство, мы гоним нефть на Запад, мы устанавливаем курс валют на бирже, мы ездим на лучших автомобилях. А вы все ругайтесь. Да мы ваши благодетели. Я люблю все нации, я люблю русских, обожаю евреев, люблю таджиков, негров, украинцев. Я всех люблю, потому что ислам любвеобильнее православия. Ислам укроет вас своим божественным крылом, спасет вас и сохранит. Я люблю живопись, люблю театр. Маша, вы прекрасны. Миша, вы очаровательны Я всех вас люблю.
      (Пауза.)
      С о л о в ь е в. Хоть правда глаза колет, но Абдуллаев прав.
      М и ш а. Вы критикуете Россию с истинно российских позиций. Вся наша интеллигенция только тем и занимается что самобичеванием. Вы, однако, не учитываете одну поразительно загадочную вещь: иностранец, приезжающий в Россию с целью покорить ее изнутри или научить ее чему-то, сам превращается против собственной воли в русского. Это доказано веками. За примерами далеко ходить не приходится, стоит вспомнить Лермонтов, Ганнибалов... Россия - это космическое болото, зашедшему в него - возврата нет, он заболачивается, то есть, как я уже сказал, становится русским. У нас и Пастернак - русский, и Мандельштам - русский, и Ландау - русский, и Хачатурян - русский! Вот в чем дело. И не вы, господин Абдуллаев, нас покоряете, а мы вас! И делаем это с потрясающей хитростью и непревзойденным умом. В этом и есть загадка России. Посудите, вы же говорите на русском языке и думаете, наверное, на русском. Согласно Далю, человек, думающий на русском языке, считается русским. Так что поздравляю вас с тем, что вы русский!
      А б д у л л а е в. История нас рассудит...
      А л е к с е й (запел).
      
      В огне труда и в пламени сражений
      Сердца героев Сталин закалил.
      Как светлый луч, его могучий гений
      Нам в коммунизм дорогу осветил...
      Мы строим счастье волей непреклонной,
      Дорога нам указана вождем.
      Подняв высоко красные знамена,
      Мы в коммунизм за Сталиным идем...
      
      (Пауза.)
      И л ь и н с к а я. "Люди, львы, орлы и куропатки... Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни..." Господа! Давайте прогулямся к реке!
      
      На берегу реки.
      И л ь и н с к а я. Я не терплю этих кавказцев, но отдаю себе отчет в том, что они очень ловкие.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Я тоже не очень счастлив их видеть. Но что делать? Если бы не шефство над нами Абдуллаева, мы бы грызли сухари с водой от безденежья. А Миша дельно ему возразил.
      А л е к с е й (входит). А-а... Вот вы где!
      И л и н с к а я. Да вот смотрим на реку. Чудесный вид!
      А л е к с е й. Давайте прогуляемся по берегу к Благовещенью. А то как-то разморило меня, надо встряхнуться!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Вам не тяжело будет?
      А л е к с е й. Нет. Я привык. На работе всегда на ногах. В нашей реанимации не посидишь. То один умирает, то второй. Одного сдашь в морг, нового везут.
      И л ь и н с к а я. Вы об этом говорите так, как будто на складе товар передвигаете!
      А л е к с е й. А мы и есть товар. Иной раз режешь человека и забываешь, что режешь себя. Отложишь скальпель, подойдешь к столу в другой комнате, колбаски отрежешь, поешь. Пьем, едим и режем. Все рядом. Ко всему привыкли. Я и на себе испытания проводил для космонавтов. Зонд на шнуре по сосудам мне в сердце загоняли. Заплатили хорошо. Тогда я машину купил, потом развелся и машину продал, так и не поездив. Наше дело врачебное - самое потустороннее. Для меня что свинья, что человек. Все очень просто. И там и там органы пищеварения, дыхания, кровообращения. Все очень просто. Сконструировано по одной мерке. Только наш мозг душу генерирует и передает информацию, а свиньи информацию не передают, ну, ту, которую мы считаем информацией. Радио там, телевидение и прочие человеческие премудрости.
      И л ь и н с к а я. А теперь вы на Абдуллаева работаете?
      А л е к с е й. Чего ж не работать? Благодать. На всем готовом. Квартиру мне новую купил. Ту я дочери оставил.
      И л ь и н с к а я. Для каких целей он вас держит?
      А л е к с е й. На всякий случай, говорит. Чтоб врач под рукой был. Медикаменты, оборудование - все есть. Да он всем этим, наряду с другими делами, торгует оптом. Склады огромные, раньше там книги складывали, забиты германским и прочим товаром медицинским. Талантливый человек, одним словом!
      (Входят Миша и Маша.)
      М и ш а. Когда я увижу тебя в юбке?
      М а ш а. Увидишь.
      М и ш а. Зимой я видел из окна, как ворона схватила оброненную девочкой сушку, взлетела на крышу, села на край трубы, положила сушку на теплые кирпичи и стала ждать, пока сушка согреется. Из трубы шел дымок, печь топилась.
      М а ш а. Вороны способны к сложным формам поведения.
      (Пауза.)
      М и ш а. А что случилось с твоей матерью?
      М а ш а. У нее была очень тяжелая смерть. Она знала, что умирает. Полгода мучилась. И это в сорок три года! Я до сих пор вижу ее лицо! Что такое смерть?
      М и ш а. Я не знаю.
      М а ш а. Исчезновение. Какие страшные слова: мама умерла.
      М и ш а. В этом случае слова обрели свою изначальную сущность.
      М а ш а. Я не хочу этой сущности! До чего же примитивна классика! Я жизни своей не пожалею, чтобы бороться с этим примитивизмом. Их время кончилось!
      (Миша положил ей руку на плечо.)
      М а ш а. Не надо.
      М и ш а. Ты какая-то дикая.
      М а ш а. Я - ворона! Способна к сложным формам поведения, поэтому настоящую жизнь я не пускаю в свои рассказы, поскольку настоящая эта жизнь чужда искусству, надсмехается над искусством, убивает искусство. Непосредственная жизнь, составляющая, собственно, суть классической литературы, все эти историйки чичиковых, обломовых, гуровых, - примитивы, чтиво для плебса.
      И л ь и н с к а я. Извините, что вмешиваюсь, но плебс книг не читает.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (протянул Ильинской еловую шишку). Посмотрите, какая красивая!
      И л ь и н с к а я (нюхает). Как выразительно пахнет смолой, лесом и даже Новым годом!
      А л е к с а н д р
      С е р г е е в и ч. А ведь в этой шишке закодировано несколько жизней. Жаль, что елки не читают книг и относятся к плебсу! Вся природа относится к низколобому плебсу!
      М а ш а. Вы этим хотите укорить меня, но я не обижаюсь. Я не обижаюсь! Ваше время прошло! Вам не дано проникнуть в запредельность моей словесной вязи!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. А я и не собираюсь проникать. (Отшутился.) Мне Чехова достаточно: "Дуплет в угол... Круазе в середину..."
      (Входят Абдуллаев, он всегда в белом костюме, и Соловьев.)
      С о л о в ь е в. Налоги режут без ножа!
      А б д у л л а е в. Загоняйте все в производство. Прибыль покажите самую минимальную.
      С о л о в ь е в. Все плохо! Государство грабительскими способами хочет сколотить бюджет. Но это у него не получается. Никто не хочет отдавать девяносто процентов честно заработанных средств на всех этих бывших коммунистов, номенклатуру.
      М и ш а. И это говорит бывший коммунист.
      И л ь и н с к а я. Все мы - бывшие.
      М а ш а. А я - будущая!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Бог в помощь.
      А л е к с е й (запел).
      Строем движется единым
      Большевистской рати мощь.
      Летом сталинским, орлиным
      Все ведет нас мудрый вождь...
      (Пауза.)
      М и ш а (Александру Сергеевичу). Вы читали Пруста?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Кто это?
      М и ш а. Понятно.
      И л ь и н с к а я. А мы чай будем пить?
      А б д у л л а е в. Да, я распорядился. На террасе.
      И л ь и н с к а я. Сегодня хорошая погода.
      М а ш а. Я бы об этом сказала иначе. Примерно так: воздыхать о воздушном воздухе воздушных замков, парить, не падая духом, в розовых, розовых, розовых лепестках утренней зари, в умысле намерения постичь - непостижимое из ничего, поскольку из наличного и обычного никогда не вычитать розовой, розовой, розовой истины зари!
      А б д у л л а е в. Вы прелестны, очаровательны! (С чувством.) И чем непонятнее вы говорите, тем вы прекраснее!
      С о л о в ь е в. Я бы все это запретил.
      А л е к с е й (в руках у него появляется балалайка). Ну что вы, господин Соловьев! Зачем запрещать человечеству размножаться? Нам нравится песня соловья? Нравится! А он от половозрелости поет! Так и молодежь. Она во все века пела без смысла. Ну, вот, посудите, я сейчас сыграю на этом отеческом инструменте хорошо знакомую вам мелодию... (Играет "Не корите меня, не браните".) Что эта мелодия выражает? Да ровным счетом ничего.
      И л ь и н с к а я. Мелодия многое выражает.
      С о л о в ь е в. Слово дано для слова, а мелодия дана для мелодии.
      М а ш а. И пространство мое широко, оно распахнуто шире широкого.
      М и ш а. Маша права.
      С о л о в ь е в. В чем?
      М и ш а. В том, что наше пространство шире широкого.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Мне Чехова достаточно: "От трех бортов в середину..."
      (Пауза.)
      
      И л ь и н с к а я. Мы будем пить чай?
      А б д у л л а е в. Необлагаемая часть прибыли могла бы пойти на развитие искусства, но этой части нет.
      С о л о в ь е в (зло). Все обложили! Эта армия меня сведет с ума. У соседа ночью забрали сына. Наряд милиции приехал! Сволочи! Крепостное право, да и только!
      А л е к с е й. В развитии общества нет никакой логики. Все происходит стихийно. А этот Маркс - просто дурак!
      А б д у л л а е в. Смело! Раньше бы вас за эти слова...
      А л е к с е й. Эти слова в кремлевке я слышал каждый день, да еще вперемешку с матом! Вот тебе и незаменимые правители коммунизма!
      М а ш а. Можно мне бросить стихотворную реплику?
      М и ш а. Бросай.
      М а ш а (декламирует).
      Когда, с бичом в руке над дышлом наклонен,
      Он держит на вожжах полет четверки дикий, -
      Знай, варвар, в этот миг он, гордый и великий,
      Стократ искуснее, чем сам Автомедон...
      А б д у л л а е в (восторженно). Вы чудная! Очаровательная!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Можно и мне бросить стихотворную реплику? (Скандирует.)
      
      Веселое время!.. Ордынка...Таганка...
      Страна отдыхала, как пьяный шахтер,
      И голубь садился на вывеску банка,
      И был безмятежен имперский шахтер.
      И мир, подустав от всемирных пожарищ,
      Смеялся и розы воскресные стриг,
      И вместо привычного слова "товарищ"
      Тебя окликали: "Здорово, старик"
      И пух тополиный, не зная причала,
      Парил, застревая в пустой кобуре,
      И пеньем заморской сирены звучало:
      Фиеста... коррида... крупье... кабаре...
      А что еще надо для нищей свободы? -
      Бутылка вина, разговор до утра...
      И помнятся шестидесятые годы -
      Железной страны золотая пора.
      
      (Пауза.)
      И л ь и н с к а я (с придыханием). Как это хорошо, Александр Сергеевич! Какие были годы!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Было время!
      А л е к с е й. Были люди!
      М а ш а. Не знаю, не знаю. Эти шестидесятники просто нытики какие-то! Шли прямо на предмет, забыв об искусстве. Да, Борхеса среди вас не было.
      И л ь и н с к а я. Но и Борхес для компании Гоголя и Чехова, думаю, маловат.
      М и ш а. Вы читали Борхеса?
      И л ь и н с к а я. Просматривала.
      А б д у л л а е в (приподнято). Пойдемте пить чай!
      З а н а в е с
      
      
      
      ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
      
      Г о л о с (развернуть вступительную ремарку на голоса артистов). Прошло два года. Соловьев умер. Перед гробом Соловьева в зале прощания стояли: Абдуллаев, Миша, Маша, Ильинская, Александр Сергеевич, Алексей, родственники, бывшие сослуживцы из НИИ. А Маша работала уже год у Абдуллаева, в его газете, главным редактором.
      В креслах.
      И л ь и н с к а я. Какой чудесный вид с террасы на реку! Живу здесь два года и никак не привыкну к этой красоте. Такое впечатление, что паришь над рекой!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Красиво.
      И л ь и н с к а я. Красиво!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Очень красиво!
      (Абдуллаев, Алексей, Миша и Маша на террасе играют в карты.)
      М а ш а. Я и не думала прежде, что мне так будет нравиться работать в газете. Ведь вот что удивительно: слова для меня приобрели другое значение. Каждое слово на вес золота.
      М и ш а. Например?
      М а ш а. Да вот - первая полоса. На ней должно быть не менее шести материалов, чтобы глаз бежал у читателя, было что посмотреть. А я должна этот глаз каким-то приемом остановить. Я сигналю: "Анатолий Чубайс решил, что чековая приватизация увенчалась полным успехом". Крупно так это, черным, то есть полужирным шрифтом. И все! Понимаешь? Это целое искусство! Я понимаю, Миша, что ты меня можешь назвать изменницей, но книжка моих рассказов, выпущенная два с лишним года назад тиражом в тысячу экземпляров, до сих пор не распродана. И все в той книжке - детский лепет. Эти, извини, сопли в сахаре: "Розовые, розовые, розовые лепестки утренней зари..." А тут в номер: "Американская финансовая группа 20-20 рассматривает возможности инвестиций в России". Понимаешь?
      (Пауза.)
      А л е к с е й (пропел).
      
      Долго в цепях нас держали,
      Долго нас голод томил.
      Черные дни миновали,
      Час искупленья пробил...
      
      М а ш а. Надоело играть. (Отбросила карты.) Да и статью мне надо заканчивать. (С восторгом.) В заголовки новостей субботнего номера: "Банкиры России не склонны преувеличивать проблему оттока капиталов на Запад. АО "Пермские моторы" получило заказ на изготовление двигателей для правительственного авиаотряда. Конфликт Вила Мирзаянова с генпрокуратурой и контрразведкой завершился победой ученого".
      М и ш а. Почему ты не ходишь в черном? Тебе очень был к лицу черный цвет. Твои короткие, ершистые волосы, черные брови...
      М а ш а. У меня есть черное вечернее платье. Когда-нибудь увидишь.
      А б д у л л а е в. Маша, ты прекрасна, изумительна, великолепна! С тобою мы завоюем не только Россию, но и весь мир!
      А л е к с е й. Пора и обедать, наверное.
      А б д у л л а е в. Я распорядился. Через полчаса все будет готово.
      
      (Уходит.)
      
      М и ш а. Вороны способны к сложным формам поведения.
      
      (Маша уходит.)
      
      И л ь и н с к а я (Алексею, чтобы Миша не слышал). Как вы думаете. Маша живет с Абдуллаевым?
      А л е к с е й. Разумеется.
      И л ь и н с к а я. А как же Миша?
      А л е к с е й. Миша ее никогда не любил. Он прежде видел в ней коллегу по художественной прозе, а теперь... Инерция знакомств, работы. Абдуллаев теперь ему платит тысячу долларов.
      
      (Пауза.)
      
      М и ш а (Александру Сергеевичу). Вы прочитали мой последний рассказ?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Да. С удовольствием. Вы в архиве работали?
      М и ш а. Нет. Но о многом из эпохи Грозного вычитал в книгах.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (воскликнул). Сильный и страшный рассказ! Как там у вас живых баграми заталкивают под лед в Новгороде! А пьяный царь девок щупает. Очень сильно! Вы взяли прекрасный сюжет из русской истории. Так и нужно. Обязательно художественное произведение должно выражать серьезную, большую мысль. Как говорил Чехов, только то прекрасно, что серьезно. Продолжайте писать, вы талантливый человек! (Пауза.) Вот некоторые субъекты говорят, что раньше было лучше, жизнь была спокойнее. Но это не так, и вы это здорово показали. Культурный прогресс человечества идет очень медленно. Мы живем в лучшее время, по сравнению о прошлыми временами, хотя дикости еще много, но значительно меньше, чем прежде. И вы пишете лучше, чем прежде... Тогда вы плели, как вон Маша, непроницаемую словесную ткань, и только. Хотя тканью то плетение назвать нельзя. Ткань - вещественна и имеет свое предназаначение, а то было нечто... бессмысленное. Когда нечего сказать, я думаю, когда пуста душа, то начинается плетение, объемы, главы, как роман на голову, вместо снега! Мертвые слова, фанерное искусство. А у слов есть душа! Вот в чем дело. Эту душу слов нужно почувствовать и познакомить слово со словом. А это могут делать единицы.
      
      (Все, кроме Ильинской, уходят.)
      
      И л ь и н с к а я (с задумчивым пафосом). Муж оставил меня в пятьдесят шестом году. Я играла горничных и воспитывала сына. Когда сыну исполнилось двадцать лет, он начал заниматься штангой. За год накачался до неузнаваемости. Стал победителем первенства страны, и умер скоропостижно. Я думаю, он совершал ежедневное насилие над своим организмом ради дурацкой победы, о которой теперь никто не помнит. И я, сознаюсь, совершила насилие над собой, с горя родила от главрежа Гену. То было в шестьдесят шестом году. И вот Гена вырос, стал гражданином США, я пожила у него в Нью-Йорке, а теперь он здесь, устроил представительство своей фирмы, торгует компьютерами. И жизнь теперь кажется лирикой, которую можно читать, а можно и не...
      
      (Из правой кульсы в левую проходит Абдуллаев.)
      
      А б д у л л а е в (Ильинской). Я с Мишей съезжу на переговоры. К восьми часам вернемся.
      
      (Из левой кулисы в правую проходит Маша.)
      
      М а ш а. Пойдемте купаться.
      И л ь и н с к а я. Я останусь, почитаю.
      М а ш а. Что вы читаете?
      И л ь и н с к а я. Борхеса.
      М а ш а. А я к нему охладела. Вообще охладела к прозе.
      И л ь и н с к а я. Может быть, и я охладею.
      
      
      (Входят Александр Сергеевич и Алексей.)
      
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Нужно прогуляться к реке, ноги сполоснуть.
      М а ш а. Пойдемте.
      А л е к с е й. И я. Сейчас удочку возьму.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Днем, говорят, плохо клюет.
      А л е к с е й. А я так с ней посижу.
      
      Берег реки, пляж.
      
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (Маше). У вас красивая фигура.
      М а ш а. Я об этом никогда не заботилась.
      
      (Алексей с удочкой в стороне.)
      
      
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Я хотел вас спросить об Абдуллаеве.
      М а ш а. Что?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Спрашиваю об Абдуллаеве. Что он за человек?
      М а ш а. Талантливый человек.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Вы любите его?
      М а ш а. Нет. Я просто с ним сплю.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Собственно, это я и хотел узнать.
      М а ш а. Узнали?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Узнал.
      М а ш а. А вы что тут делаете?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Спасаюсь от нищенства.
      М а ш а. Спасибо за откровенность.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. У меня комната в коммуналке. В любую минуту я могу уехать отсюда. А зачем? Здесь я сыт, обласкан. Имею хороших собеседников, не беспокоюсь о куске. И мне Абдуллаев нравится.
      М а ш а. Чем?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Никогда не задает вопросов.
      М а ш а. Вон кто-то на лодке плывет.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Я бы сейчас поел окрошки, да чтобы квас был похолоднее и свежих огурчиков побольше... У вас, Маша, есть цель жизни?
      М а ш а (недоуменно). Это про жизнь? Что ее нужно прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы? (С усмешкой.) "Как закалялась сталь"...
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. При чем здесь "Как заклялась сталь"! Это Чехов. У него бригада, писавшая эту "Сталь", списала. Я хорошо помню этот кусок. Слушайте: "Жизнь дается один раз, и хочется прожить ее бодро, осмысленно, красиво. Хочется играть видную, самостоятельную, благородную роль, хочется делать историю, чтобы те же поколения не имели права сказать про каждого из нас: то было ничтожество или еще хуже того..." Но Чехов не был бы Чеховым, если бы не довел эту мысль до логического конца: "Я верю и в целесообразность, и в необходимость того, что происходит вокруг, но какое мне дело до этой необходимости, зачем пропадать моему "я"? Вот в чем дело. В "Стали" человек стада дан, а у Чехова индивидуальности, жизнь каждого - бесценна, божественна.
      М а ш а. У меня какие-то провалы в душе. Ничего не понимаю, что вы говорите. Со мной часто так бывает, смотрю, слушаю, но ничего не понимаю. Все куда-то проваливается. Но каждый отдельный момент кажется важным, самым важным! Я с какой-то исступленностью сочиняла рассказы, стремилась к оригинальности... И все провалилось, затянулось, забылось. К чему? Зачем? Неизвестно.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Искусство требует каждодневной работы в течение всей жизни, безоглядного служения, и тогда, когда тебя печатают, и тогда, когда тебя не печатают. Каждый день!
      М а ш а. Мне скучно каждый день заниматься одним и тем же. Я хочу разнообразия, полноты впечатлений!
      А л е к с а н д р
      С е р г е е в и ч (мягко). Значит, вы не художник. Ведь художник - это от слова "худо". Ему хуже всех на свете, но он тянет свою лямку. А вы... Так, обыкновенная женщина. Через год вам надоест газета. Вы найдете что-нибудь другое. Например, будете снимать фильмы...
      М а ш а (оживленно). Я об этом еще не думала. А ведь снимать фильмы - это самое замечательное, что может быть. Абдуллаев купит камеру и все необходимое, а вы, милый Александ Сергеевич, будете играть главную роль!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Мне главную не надо. Я вам генерала сыграю, но такого... В сценарии это нужно учесть!
      М а ш а. Честно говоря, я сейчас, глядя на вас, подумала, что старики в тысячу раз интереснее молодых. Жаль, что вы не молодой, а то бы я вас полюбила.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Отчего это вам вдруг захотелось любви? Вам ее не хватает?
      М а ш а. Вам я могу оказать. Очень не хватает. То есть она у меня бывает почти что каждый день, но мне этого мало. Я какая-то ненасытная.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (задремавшему с удочкой Алексею). Клюет!
      
      Свет на сцене гаснет.
      
      
      М а ш а. Чей выход?
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Вороны!
      
      Зажигается свет. Терраса.
      
      М а ш а (громко и напыщенно). Я поменяю все свои жизненные устои ради свободного перемещения в пространстве истории, до истории и после истории, я невольница свободы, выброшенная из небытия биологическим мутным плевком кодирования осмысленной природы. Что это? Насмешка! Надо мной смеются! Минута любви и - вот тебе, пожалуйста, появляется человек, с его гуманизмом, историзмом, философизмом... Я не понимаю. Отказываюсь понимать плевое дело создания человека и такой огромный трагизм в конце: он умер! Его плюнули самым банальным образом, даже стыдливым образом, потому что все люди стесняются этих тем, так вот, его выплюнули - мгновение-жизнь - и конец. Играйте Штрауса! Вот в чем вся бессмыслица нашего существования - в нашем неволии в плевом деле жизни!
      
      (Пауза.)
      
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Что-то я раздумался, и мне хорошо от этого состояния. Вообще нужно работать, работать... Работать над собой.
      А л е к с е й. Это ваша профессия - работать над собой.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Это дело всех и каждого. Обратите внимание, что калитка, например, при входе разных людей скрипит по-разному, словно вживается в наши характеры, и чем хуже человек, тем противнее она скрипит. Так как калитка скрипит в той или иной мере всегда, то я делаю вывод, что все мы по-своему плохие, нам только кажется, что мы - хорошие.
      М а ш а. Александр Сергеевич, вы прекрасны в измерении лета! Утром я проснулась и увидела в трехлитровой стеклянной банке букет свежесломанной сирени. Солнечный свет падал с тыльной стороны, и вода в банке источала золотое сияние. Я смотрела на это чудо и как бы окидывала взором всю свою "плевую" жизнь, и она - жизнь - казалась мне в эти минуты содержательной и даже счастливой.
      А л е к с е й. Знаете, когда светлые густые ветви березы при дуновении ветра отстраняются, то открывают в глубине растущую сосну, темные ветви которой напоминают выглядывающего из окошка старика. Если бы человек был столь непосредственен, как природа, то он бы не гонялся за счастьем, а просто был бы счастлив всегда.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Среди молодой крапивы пробились садовые крупные ландыши. (Пауза.) Если бы ландыши цвели круглый год, то жить было бы скучно. Русский человек непостоянен потому, что живет в непостоянном климате. Зима и лето - суть перепады настроения русского человека, точнее: от добра ко злу. (Продолжает.) Абдуллаев молодец! Как ему все ловко удается. Я представить себе не могу, чтобы я мог придумать нечто подобное.
      А л е к с е й. Мало придумать. Придумщиков у нас хватает. Осуществить придуманное! Это да!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. И у меня где-то на донышке души - волнение. Вдруг да вся эта наша райская жизнь кончится. Ну, случится что-нибудь с Абдуллаевым.
      А л е к с е й. Случиться может с каждым. Генеральные секратари хоть и казались вечными, но...
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Это вы правы. Ничего нет вечного... И тем не менее живешь и волнуешься.
      А л е к с е й. Жизнь - это и есть волнение. Волнение заканчивается со смертью.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Эта мысль, мысль о смерти, говорит мне о том, что я живу. То есть я хочу сказать, что смерть подчеркивает жизнь!
      
      (Входят Абдуллаев и Миша.)
      
      
      А б д у л л а е в. Очаровательные мои!
      И л ь и н с к а я. Если сегодня не будет дождя, то его не будет сорок дней.
      А л е к с а н д р С е рг е е в и ч. Помню, месяц не могли снимать, потому что шел дождь. Я тогда играл комиссара с четырьмя ромбами. С самим по прямому проводу должен был в кадре говорить!
      М и ш а (указал рукой в кулису). Этот старый дуб еще неделю назад стоял, как больной, без листьев среди уже вовсю зазеленевших деревьев, стоял как усыхающий, но, пережив вызванные, по народным поверьям, собственным пробуждением холода, разом ударил всею своей кудрявой мощью.
      А л е к с е й. Никак не пойму, почему в мире происходит соподчинение? Все люди одним и тем же образом рождаются, но затем выстраиваются в соподчиненную цепь.
      И л ь и н с к а я. Иначе нельзя. Хаос будет.
      А б д у л л а е в. Очаровательные мои!
      И л ь и н с к а я. Оказывается, крапива - очень красивое растение. Я читала в саду и время от времени любовалась ею.
      М и ш а. Каждое растение - полезное и бесполезное с точки зрения человека - по-своему красиво. Каждое имя по-своему тоже очень красиво. Петр, Грозный, Скуратов!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Да. Это любопытно. Каждая божья тварь имеет свое название. Ползет гусеница, а у нее есть название.
      А л е к с е й. Человек придумал.
      И л ь и н с к а я. Да уж! Человек - он такой! Любопытен до безумия. Всему-то он дает названия и имена.
      А б д у л л а е в. Как мне приятно с вами, очаровательные мои! (С улыбкой.) Что вы за прелестные люди!
      
      (Пауза.)
      
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Вычитал в газете, что на одной литературной конференции докладчик умудрился два часа говорить о роли щегла в русской поэзии.
      А л е к с е й (с лукавством, Маше). Все хотят красивых птиц.
      М а ш а (с усмешкой). Теперь после нашей пьесы все будут говорить о роли вороны в русской поэзии!
      И л ь и н с к а я. Но у нас же проза.
      М а ш а. А мы ее зарифмуем.
      А л е к с е й (запел).
      
      
      Летят перелетные птицы
      В осенней дали голубой,
      Летят они в жаркие страны,
      А я остаюся с тобой.
      А я остаюся с тобою,
      Родная навеки страна!
      Не нужен мне берег турецкий,
      И Африка мне не нужна.
      
      М и ш а. Браво! Вот гимн вороны. Как я этого раньше не ухватил. Ведь ворона - птица неперелетная!
      А б д у л л а е в. А я не могу долго находиться на одном месте.
      И л ь и н с к а я. Вы - перелетная птица?
      А б д у л л а е в. Возможно. У меня внутри всегда как-то неспокойно. Я сижу с вами, очаровательные мои, а думаю о других местах. Приезжаю в другие места - думаю о вас и хочу к вам скорее. Попадаю к вам - и уже хочу в следующее место.
      А л е к с е й. Это пройдет. Когда человек готовится к смерти...
      И л ь и н с к а я. Бог с вами!
      А л е к с е й. Так вот, когда человек готовится к смерти, я это вам как врач говорю, ему уже не хочется никаких других мест. Он вдруг понимает, что все места в нем. И спокойно покидает сей мир, потому что ничего интересного в этих местах нет.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Вы так это спокойно говорите, как будто сами готовитесь к смерти.
      А л е к с е й. Рано или поздно каждый человек начинает готовиться к смерти. Подготовленных не так жалко. Мы говорим в побном случае - хорошая смерть. Сожалеем о неподготовленных, которые не все еще места осмотрели и не пришли к выводу, что все места - в нем самом.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Умно!
      М и ш а. Хорошо умирать тогда, когда ты знаешь, что знаменит! Прекрасно быть знаменитым. Это поднимает ввысь. Надо иметь многочисленные архивы, трястись над каждой рукописью. Писать нужно с холодным сердцем, не отдавая всего себя творчеству. Пусть читатель трепещет над твоим произведением. Если и есть какая-нибудь цель у творчества, то это - успех, шумиха. Пусть ты сам как человек обыкновенен, в глазах сограждан ты вырастаешь до небес. Сограждане не читают книг, исключения лишь подтверждают правила, но как они произносят знаменитые имена! Надо быть самозванцем в искусстве, потому что без самозванства никому ты не нужен и под лежачий камень вода не подтекает! В конце концов, тебя любит не абстрактное пространство, не какого-то мифического будущего зов, тебя любят Иваны Ивановичи и Елены Сергеевны. В своей судьбе не нужно оставлять никаких пробелов, твою судьбу должны знать наизусть. Пробелы надо оставлять в своих произведениях, держать себя в узде, не распускать нюни, не потакать вкусам читающей публики, она - публика - ждет, что после поцелуя и легких намеков еще что-то будет, а ты ему с холодным сердцем - пробел, и переход к другой сцене! Не надо очерчивать на полях целые главы своей жизни - она в пробелах произведений и в подробнейшей биографии. Ты постоянно должен быть на виду, буквально окунаться в известность, чтобы злые языки говорили: "Когда же он работает?!" Твои шаги должны звучать, как шаги Командора! Туман на местность нагоняют от неуверенности в своих силах. А ты в них уверен и прямо смотришь на солнце. Никто не пойдет по твоему следу, потому что никогда не поймут, как ты шел. У тебя должен быть профессиональный глаз, и победу от пораженья ты обязан отличать с ходу, при беглом прочтении чужой ли, своей ли рукописи. Ни в коем случае не должно проступать твое лицо в твоих произведениях, ты, по определению, многолик. Тогда тебя ждет посмертная слава, и никому в голову не придет мысль, что ты уже давно умер. И более живым ты становишься после смерти!
      
      (Пауза. Абдуллаев и Маша уходят.)
      
      
      
      А л е к с е й. О-хо-хо...
      М и ш а. Пойду полью пионы.
      И л ь и н с к а я. Юноша и цветы... (Задумчиво.) Это прекрасно! Нарежьте мне букет.
      М и ш а. Хорошо. (Уходит.)
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Странное впечатление у меня от Абдуллаева. Он все время называет нас очаровательными, а я не верю!
      А л е к с е й. Бывает. Для чего-то он нас держит, а для чего, сам не пойму.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. То-то и оно! У меня в душе не прекращается волнение, вдруг да все это кончится!
      А л е к с е й. Кончится так кончится! В жизни нужно быть ко всему готовым! Не нужно думать об этом. Что будет, то и будет. А многие мысли - от безделья, от скуки.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Да, нам создал Абдуллаев мирок, и мы живем в нем. Но мне, надо сказать, не скучно. Я как-то привык сам с собою разговаривать, думать, с вами общаться. А что еще есть в жизни? Только общение. Вот вы врач, а ничем человечеству помочь не можете.
      А л е к с е й. Я человечеству не смог бы помочь, даже если бы очень захотел сделать это. Человечество - это такая же фикция, как коммунизм. Человеку конкретному кое-чем я еще могу служить. Да и то в случаях понятных. А так медицина - видимость одна. Ну, разрежу, вырежу, зашью... И что же, я стану умнее? Нет. Все известно: анатомия, физиологоя... И ничего ровным счетом не известно! Направляющего момента ухвать не могу. Бог - это выдумка писателей древности. Не скрою, хорошо писали. Но религия - это чистая политика, связывающая стадо человеческое в государство. Направляющая более загадочна, чем Бог. Направляющая сама создала Бога. Вот в чем дело.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Как вы сказали? "Направляющая"?
      А л е к с е й. Да, направляющая.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Хм... А направляющую кто направляет?
      А л е к с е й. Никто.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Так не бывает. Вот играл я генерала армии. В преотличнейшем эпизоде. Зритель видел, что я решил исход нашей победы. Но это не так! Зритель не видел процесса съемки. А там сценарист задал тему, режиссер ее поставил, мне сказал: "Ты тут, Саша, построже!" Так и мы - видим готовый фильм.
      А л е к с е й. И сами в нем участвуем!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Так точно.
      И л ь и нс к а я. Не хотите сыграть в лото?
      А л е к с е й. С удовольствием!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Давно не играли.
      
      (Входит Миша с цветами.)
      
      
      А л е к с е й. А мы в лото собираемся играть. Составите компанию?
      М и ш а. Я не люблю играть в лото. Пойду писать. Додумал одну мысль.
      И л ь и н с к а я (с придыханием). О чем же вы сейчас пишете?
      М и ш а. О времени Петра.
      И л ь и н с к а я. Любопытно.
      
      (Миша уходит.)
      
      А л е к с е й. М-да...
      И л ь и н с к а я. Право, Миша мне нравится.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Поухаживайте за ним.
      И л ь и н с к а я. Придется. Странно, что он не увлекается женщинами. Во всяком случае, я его ни разу с ними не видела.
      А л е к с е й. Его женщина - писанина!
      (Запел.)
      
      Хороши весной в саду цветочки,
      Еще лучше девушки весной.
      Встретишь вечерочком
      Милую в садочке -
      Сразу жизнь становится иной.
      
      Играют в лото.
      
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Шестьдесят пять...
      А л е к с е й. У меня - квартира.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (отвлекаясь от игры). Россия - зона рискованного земледелия.
      А л е к с е й. Согласен. Еще бы на Северном полюсе Москву заложили! Несчастная страна! Но с великим будущим!
      И л ь и н с к а я. Вы верите в будущее России?
      А л е к с е й. Без всякого сомнения.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. И я верю!
      И л ь и н с к а я. Придется и мне поверить.
      
      (Входят Абдуллаев и Миша.)
      
      М и ш а (очень громко, взволнованно). Что делать?
      А б д у л л а е в. Я не ожидал, что они все разом нахлынут за дивидендами. Еще чего придумали, платить им! Перебьются!
      М и ш а. Их же сотни тысяч!
      А б д у л л а е в. Буду думать. (Уходит.)
      А л е к с е й (провожая взглядом Абдуллаева). Сорок один.
      И л ь и н с к а я. Какой сегодня грустный день. Пасмурно.
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Русское лето - сплошное мучение. Нет твердой перспективы хорошести погоды. Прямо-таки издевка какая-то над населением!
      М и ш а (печально). Мне кажется, Абдуллаев собирается сматываться.
      
      (Долгая пауза. Дать звук комара.)
      
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Как говорил Гоголь, философия торжествует над печалями прошлого и будущего, но печаль настоящего торжествует над философией.
      
      (Вбегает Маша.)
      
      М а ш а. Что произошло?
      М и ш а. Ничего особенного. Просто валом повалили акционеры, а денег на дивиденды у Абдуллаева нет, или он просто не хочет с ними расставаться.
      М а ш а. Но он же богат!
      А л е к с е й. Чем богаче человек, тем он жаднее. (Пауза.) В погоне за пустяками мы упустили существенное: не поинтересовались у Абдуллаева, каковы его намерения.
      М а ш а (нервно). Я его сейчас приведу. (Уходит.)
      А л е к с е й. Вот вам и фокус! (Запел.)
      
      
      Над страной весенний ветер веет.
      С каждым днем все радостнее жить.
      И никто на свете не умеет
      Лучше нас смеяться и любить.
      Но сурово брови мы насупим,
      Если враг захочет нас сломать,
      Как невесту. Родину мы любим,
      Бережем, как ласковую мать.
      
      
      (Входят Абдуллаев и Маша.)
      
      А б д у л л а е в. Очаровательные мои, в чем дело? Что за волнения, прелестные мои? Маша говорит, что я куда-то собираюсь исчезать. Это просто домыслы. Да, в данный момент я не могу выплатить дивиденды. Но я расплачусь акциями. Этих акций у меня на век хватит. Так что нет никаких оснований для волнений. Что касается исчезновения, то я действительно собираюсь в командировку в Аргентину. Но Миша прекрасно об этом знает. Почему я еду один? Да потому что я так хочу. Я захотел из ничего создать инвестиционный свой фонд. И что же? Создал! Я же не упрекаю вас, мои замечательные, что никто из вас ничего подобного не создал!
      И л ь и н с к а я. Значит, вы все-таки уезжаете?
      А б д у л л а е в. Уезжаю. В командировку. На три недели.
      М а ш а (громко). И в такое время ты можешь уехать?
      А б д у л л а е в. В какое время?
      М а ш а (с чувством). Когда по радио уже кричат, что Абдуллаев проходимец!
      А б д у л л а е в. Это могут говорить невежественные люди. (С улыбкой.) Очаровательные мои, нет никаких оснований для подозрений. А чтобы вы поверили мне окончательно, я выплачу до командировки всем вам по тысяче долларов.
      А л е к с е й. Неплохо!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (твердо). Дешево же вы нас оцениваете!
      
      (Абдуллаев промолчал и ушел.)
      
      
      И л ь и н с к а я. Говорил что-то, а что, я так и не поняла. Почему ему приспичило ехать в эту Аргентину? Он нам не ответил. Умные люди в двух-трех словах умеют выразить свою мысль, а глупцы могут говорить часами - и ничего не сказать! Он, мне кажется, неумен!
      М и ш а. Ну, это вы уж слишком. Чего-чего, а ума у него навалом. Только ум у него другой, не наш. Он думает, что может обойтись без нас. В этом он сильно ошибается. Но если мы подумаем, что мы обойдемся без него, то ошибаемся вдвойне.
      М а ш а. Я его не пущу! (Убежала.)
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч. Абдуллаев сразу же стал мне малоинтересен. Он похож на песенку "Листья желтые", которая быстро вышла из моды.
      А л е к с е й. Ладно, это все так. Но что нам делать? Представьте себе - он исчезает. Придут органы, опишут дом и нам соучастие припишут!
      И л ь и н с к а я. Точно!
      М и ш а (определенно). Скажут, что мы - мафиози!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (заострил). Коррупционеры!
      И л ь и н с к а я (с неподдельным испугом). А то и пойдем на скамью подсудимых, как одна банда!
      
      (Молчание. Входят Абдуллаев с чемоданом. Следом вбегает Маша с сумкой.)
      
      М а ш а. Он берет меня с собой.
      А б д у л л а е в (с изумлением). Я этого не говорил, очаровательная моя!
      А л е к с а н д р С е р г е е в и ч (с волнением). Что-то вы поспешно собрались!
      А б д у л л а е в. Навещу семью, очаровательные мои!
      М а ш а. Поздно!
      
      
      (Быстро достает из сумки и направляет на него пистолет. Раздается выстрел, затем второй, пятый.)
      
      А б д у л л а е в (падая). За что, очаровательные мои?
      
      (Ильинская направляется к рампе, не обращая внимания на умирающего Абдуллаева. Это же убитая чайка! В белом костюме. А "Чайка" ей, Ильинской, изломала всю жизнь!)
      
      И л ь и н с к а я. Все пройдет, все успокоится... Вспомним тех, которые жили сто, двести лет до нас, которые пробивали для нас дорогу. Вспомним их с благодарностью, помянем их добрым словом... Придут новые поколения и будут жить и работать, работать. Но все мы, как ни крути, сольемся в едином потоке и с теми, кто был до нас, и с теми, кто будет после нас. Мы сольемся в едином благородном порыве - добром, честном, красивом. Мы услышим ангелов и увидим небо в алмазах.
      
      Занавес медленно закрывается. Звучит трагическая мелодия.
      
      
      "Наша улица", 11-2000
       Юрий Кувалдин Собрание сочинений в 10 томах Издательство "Книжный сад", Москва, 2006, тираж 2000 экз. Том 5, стр. 40.

  • © Copyright Кувалдин Юрий Александрович (kuvaldin-yuriy@rambler.ru)
  • Обновлено: 25/04/2013. 62k. Статистика.
  • Пьеса; сценарий: Проза
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.