Полуголая девица и невысокий мужик с бородой и в шляпе, терзали микрофон, беззвучно раскрывая рты, вокруг мелькали разноцветные блики. Билл с лицом моей жены сидел напротив меня за столиком, и я пытался ему втолковать, что обнаружил прекращение разбегания галактик.
-А что вообще представляет собой это разбегание?
- Представь огромный цветок в замедленной съемке, лепесток растет, и расстояние между точками увеличивается.
- Значит, уже вырос.
- Постой, постой, что значит вырос?
Меня ошеломила простота этой мысли.
Вдруг лицо моего приятеля начало расти и выворачиваться, превращаясь в какие-то волны и пропасти между ними, и я нырнул в одну из них. Я оказался в огромной тарелке и в руках держал обыкновенную баранку от "Фиата".
С бешеной скоростью на экране мелькали звезды, галактики, туманности. Вдруг впереди показалось белое пятнышко, увеличивающееся в размере и, наконец, превратившееся в волнистую простынь, которая стремительно приближалась.
Тарелка повисла, и я увидел огромный замок и сад перед ним. У догорающего костра из сухих листьев, веточек, увядших лепестков стоял садовник с большой плешью и в белой рубашке до пят. Он ворошил прутиком остатки костра, который вдруг вспыхнул и погас. Искры брызнули во все стороны, но только одна продолжала движение вверх, медленно угасая.
Я повернулся и приник глазом к окуляру телескопа, так и есть, туманность Андромеды исчезла, впрочем, и другие галактики тоже исчезли. И только наша неслась в гордом одиночестве.
Вдруг стало холодно, и в этот момент я проснулся, одеяло лежало на полу, а из открытого окна прорывался утренний холод.