|
| |
НЕОДИНОКАЯ Миловидная женщина, лет сорока пяти, стояла недалеко от магазина с обнадёживающим названием "Развитие" и грустно смотрела на пролетающие по шоссе машины. "Странно, и что им, мужчинам, надо? - хмыкнула женщина, провожая очередную "легковушку" взглядом. - И кофточка на мне с вырезом, и юбка мини..." От нечего делать она снова стала изучать вывеску на продуктовом магазине. Но вот вдали, из-за поворота, вывернули "Жигули". "Так, если и этот не остановит!" - думала женщина. Однако ей повезло: машина затормозила, и двое молодых парней, добродушно улыбаясь, спросили: - Вам куда? - Да мне хотя б до поворота на Молчаново, - кокетливо произнесла женщина. Парни, не успев ничего ответить, моментально переключили своё внимание на двух девчонок, подбежавших к машине. Худенькие, в лёгких платьицах на тонких бретельках, загорелые, они вели себя уверенно и даже нагловато. Не обращая внимания на женщину, девчонки, чуть растягивая слова, небрежно произнесли: - Ребята, до Сосновки довезете? - Так мы как раз туда на танцы едем! - обрадовались парни. - А как же я?! - растерянно спросила женщина. Парни, спохватившись, виновато посмотрели на неё и извинительным тоном ответили: - Тётенька, вы с кем-нибудь ещё уедете, а мы уж с девчонками, ладно? "Наглецы! - вспыхнула про себя женщина. - Мало того, что кинули, ещё и "тёткой" обозвали!" Но вслух ничего не сказала, только снисходительно улыбнулась, мол, всё понимаю. Она снова приняла позу ожидания: поправила на полноватых бедрах юбку и, вздохнув полной грудью, уже с тоской стала выглядывать очередную попутку. Вдруг перед ней остановился молоковоз. Женщина в это время увлеклась содержимым сумочки и потому не сразу сообразила, что зовут её. - Ирина Петровна, вы домой? - крикнул из кабины водитель. - Нет, буду стоять здесь, как на панели! - сердито буркнула женщина, но уже громче произнесла: - Куда же ещё, на ночь глядя? Конечно, домой! - Молодец вы, Ирина Петровна! - хвалил женщину водитель, когда они уже отъехали от магазина. - Гляжу, стоит симпатичная, пусть и не молоденькая, но и ещё далеко не старая женщина. Кофточка, юбочка - приятно посмотреть! А то иные ваши коллеги-учительницы одеваются так, будто не в школе, а в монастыре работают. - Ох, не льсти, Митя, - улыбнулась Ирина Петровна. - Оценки в дневник тебе уже давно не нужны, так что зря не старайся. - Обижаете, Ирина Петровна! Я ведь от души! А по вашей физике, как вы отлично помните, "тройка" для меня была самым высшим баллом, - рассмеялся водитель. - Что ж, тогда спасибо тебе за объективную оценку моей внешности... Но в этом наряде я в школу не хожу: предпочитаю, чтобы школьники слушали урок, а не разглядывали меня... - И всё-таки вы всегда одеваетесь так, чтоб и учеников не смущать, но и зевоту не вызывать. - Знаешь, я так рада, что ты меня заметил! - сказала Ирина Петровна, не желая дальше обсуждать свой гардероб с бывшим учеником. - Представляешь, битый час стою, хоть бы кто подвёз! - Что-то загостились вы в райцентре, - улыбнулся Митя. - Скоро уж солнце сядет, а вы в дорогу собрались... - Пока друзей проведала да по магазинам прошлась... А на такси ехать не захотела, пронадеялась на попутку. Но в следующий раз не стану так рисковать, - грустно покачала головой Ирина Петровна, вспомнив, как парни ради молоденьких девчонок отказались подвезти её. Ирина Петровна задумчиво смотрела в окно. Сегодня она впервые остро почувствовала, что ей не только не двадцать пять лет, а даже не тридцать. Но мириться с этим женщина не собиралась. "Даже эти молодые наглецы не смогут испортить мне ощущения, что я ещё достаточно молода!" - внушала себе Ирина Петровна. Всю свою сознательную жизнь она не испытывала недостатка внимания со стороны мужчин. Уже в юности Ирина чувствовала, что она относится к той категории женщин, мимо которых не проходят. Будучи девятнадцатилетней, Ирина влюбилась и вышла замуж, не долго думая. В двадцать лет она родила сына. С мужем-студентом, который был старше неё (как жена всем говорила, на два курса), они жили в общежитии пединститута. Он мечтал об аспирантуре, а она - об отдельной квартире. Спустя три года совместной жизни вдруг выяснилось, что по большому счету их мало что сближает: разные взгляды на жизнь, разные интересы - всё это не способствовало укреплению брака. К тому же Ирина поняла, что семейная жизнь её тяготит: ладно бы ухаживать только за ребёнком, а нужно ещё и за мужем! Они разошлись интеллигентно, поскольку делить им было нечего, кроме сына. Но и тут мирно решили, что отец будет видеть ребёнка, когда захочет, и материально помогать может в неограниченном количестве. Ирина после развода уехала учителем в дальнее от города и райцентра село Молчаново. Там у неё жила двоюродная сестра с семьёй. И первое время сестра Ирине помогала, пока подрастал сын. С годами женщина поняла, что быстро растут не только чужие дети. Ирина не заметила, как сын, окончив школу, уехал в город. Отец, уже профессор, давно исподволь, при каждой их встрече, готовил сына к поступлению в университет. И вот уже и сын - кандидат физико-математических наук. Ирина Петровна тяжело вздохнула. - Ирина Петровна! - как в лесу, крикнул Митя, смеясь. - В который раз окликаю вас! Вот, даже стихами заговорил! - Извини, Митя, задумалась, - улыбнулась женщина. - Что ты хотел сказать? - Да мой дружок, Юрка Волчок, учудил вчера, - хмыкнул Митя. - К нам в район недавно нового начальника управления сельского хозяйства прислали. Ясное дело, человек не местный, ещё не успел освоиться, а Юрка вместо директора на совещание поехал в райцентр. Сидит, значит, наш Волчок на этом заседании и слушает высокое начальство. Вдруг новый начальник что-то резко стал говорить в адрес нерадивых хозяйственников. Говорят, досталось и нашему. Юрку же задело, что человек не успел кресло пригреть, как следует, не говоря уже о том, что даже в хозяйствах не во всех побывал, включая и Молчаново, а уже критикует! Ну, вы же знаете Юрку! Он и в школе правду всегда в глаза резал! Вот и тут не выдержал и с места громко сказал: "Критика должна быть конструктивной, в противном случае - это демагогия!" - Неужели так и сказал? - удивилась Ирина Петровна. - А я думала, он повзрослел: нельзя до тридцати лет оставаться максималистом! - Вы только так рассуждаете, думаете ведь иначе, - шутливо погрозил пальцем Митя. - Так вот, Ирина Петровна, этот новый начальник покраснел, но не от стыда, а от негодования. И грозно спрашивает: "Вы из какого хозяйства?" Юрка спокойно отвечает: "Я из Молчаново и молчать не собираюсь!" Начальник усмехнулся и говорит: "Это что же, исходите от обратного: если село называется Молчаново, то..." Волчок его тут же прервал и сказал: "Вы - человек новый и не знаете, что у нас издавна сложилось в Молчанове: если что-то не так, говорим прямо и вслух. Мы, знаете ли, далеко живём от высокого начальства, а потому как вашими визитами не избалованы, то и бояться вас не научились". А, Ирина Петровна, круто?! - Глупые вы, - грустно улыбнулась Ирина Петровна. - Кому из начальства захочется, те достанут вас и в Мочаново. И вряд ли директор погладит Юру за это по голове... - Угадали! - воскликнул Митя. - Павел Фёдорович ругал его, на чем свет стоял! Говорил, мол, нечего лишний раз рисоваться, начальству всё равно ничего не докажешь, а только потом мешать работать ещё больше станут. - Мудрый ваш Павел Фёдорович, - улыбнулась Ирина Петровна. - Он знает, о чём говорит: по молодости ни одно копьё сломал, доказывая свою правоту... - Да-а, это точно! - согласился Митя. - Представляете, мужику пятьдесят, а диагнозов уже, наверно, больше, чем лет. - Митя, а ты не надумал в агрономы вернуться? - Нет, Ирина Петровна, не надумал, - серьезно ответил Митя. - Знаете, как говорят: "Лучше жить прекрасным прошлым, чем скверным настоящим". Ведь когда только начал работать по специальности - счастливей меня не было никого! А потом пошло-поехало! Оказалось, что знать и любить своё дело - это ещё не всё... Вот Юрка Волчок сумел себя так поставить, что ему не нужно лишний раз бежать к руководителю хозяйства за поддержкой. Вам смешно, Ирина Петровна?! - Нет-нет! - закачала головой учительница, уже не сдерживая улыбку. - Понимаешь, в учительской профессии тоже такое случается: одному удаётся совладать с классом, а другому приходится бежать к директору за подмогой! Помню, в начале моей работы, один ученик вёл себя на уроке невыносимо. И я, молодая, нетерпеливая, резко открыла дверь и вышла из класса, а вслед этот мальчик сказал: "Всё, пошла к директору!" И меня его слова словно отрезвили. Думаю, если сейчас побегу жаловаться, вряд ли потом смогу найти контакт с остальными учениками. Поэтому вызвала его из класса и в пустом коридоре прямо спросила, чего он добивается. Знаешь, как ученик смутился, оказавшись один на один с учителем! И уже когда мы снова вошли в класс, он больше не вёл себя вызывающе. - Увы, Ирина Петровна, взрослые работники - это не ученики, - вздохнул Митя. - Думаете, я не пытался навести мосты? Но когда, пользуясь твоей доверчивостью, тебя то подставят, то обманут, быстро начинаешь воспринимать мир в реальном цвете. Правда, со мной это случилось по прошествии двух лет пребывания в качестве агронома. И не трудностей испугался, а просто понял: не приспособлен я переделывать мир. Зато с каким успехом воплощаю свои агрономические познания в собственном огороде и саду, да ещё и соседей консультирую! - Может, ты и прав, Митя, - кивнула головой Ирина Петровна. - А знаешь, сколько людей не решаются поступить так, как ты, и продолжают мучить в первую очередь себя? Что ж, можешь гордиться - это настоящий поступок. - Слышал бы это сейчас Юрка Волчок, - улыбнулся Митя. - Знаете, как бы он нас обозвал? Идеалистами! Ирина Петровна за годы, прожитые в селе, по-настоящему так и не стала деревенской. Она никогда не держала ни корову, ни даже коз. Около её аккуратного коттеджика был разбит небольшой огород, на котором женщина выращивала овощи и красивые цветы. Соседка, называющая свои огороды плантациями, с завистью поглядывала на идеальные грядки Ирины Петровны. Она, подойдя к загородке, за которой учительница поливала растения, сказала: - Ирина, у тебя не огород, а картинка! А наши плантации травой заросли. Вот август подойдет, Колька с косой пройдётся по огороду, а потом по бугоркам картошку ищем. И так каждый год! - Тётя Римма, а куда вам столько картошки? Дети уже выросли... - пыталась поддержать разговор Ирина Петровна. - Много ты понимаешь! - раздраженно ответила соседка. - А скотину кормить? Да и в дом надо что-то же покупать. Вот вчера с Колькой треляляж купили. Зойка Сидорова себе стенку приобрела, а нам по дешевке треляляж продала. - Трельяж, - поправила Ирина Петровна. - Какая разница? Зато теперь в прихожей есть на что посмотреть, а то сама видела: лавка да тумбочка! - невозмутимо ответила соседка. - Да, Ирина, мне ещё для поясницы посоветовали блиндаж купить. Как думаешь, поможет? - Господи, тётя Римма, не блиндаж, а бандаж! - Ирина Петровна никак не могла привыкнуть к тому, что соседка искажает все слова. - Наверное, поможет... - Ладно, куплю, а то пуховый платок надоел уже. Ведь сколько раз говорила Павлу Федоровичу, что на ферме сквозняки бродят. Всё отшучивается: "Свежий ветер, свежий ветер!" А тут стреляет во все бока! Ирина Петровна терпеливо слушала тётю Римму, которая при каждом удобном случае старалась или похвастаться чем-нибудь, или пожаловаться. Последнее соседке делать было особенно по душе, а лучшего слушателя, чем Ирина Петровна, ей во всём селе не найти: учительница никогда её не перебивала, а даже ещё сочувственно поддакивала. И это позволяло обеим соседкам бесконфликтно сосуществовать на протяжении уже многих лет. - Ирина, а я вчера в больницу ездила, да знаешь ли, оконфузилась на старости лет, - вздохнула тётя Римма. - Будет вам о старости-то толковать, - улыбнулась Ирина Петровна. - Вам шестьдесят, а энергии ещё дай Бог каждому! - Ой, не успокаивай меня! - махнула рукой соседка. - Говорю, старая стала, значит, старая! Так вот, проходила обследование у хирурга, и он мне говорит: "Римма Макаровна, идите в кабинет по коридору направо. Я сейчас подойду и мы посмотрим ваши снимки". Пошла. Иду, дошла до конца коридора, а направо - никакого кабинета нет, ну я и свернула налево, раз "направо" кончилось. А там какая-то комната с кроватью и телевизором... Господи, думаю, куда же это он меня пригласил?! А с виду приятный, воспитанный мужчина! И тут он бежит: "Римма Макаровна! А я вас ищу! Вы что же мимо кабинета прошли?!" Смотрю, и правда, проскочила нужную дверь. А ты говоришь! Нет, Ирина, стара стала! - Очки вам нужно носить, и все проблемы! - рассмеялась Ирина Петровна. - Это вы, умные, носите очки, - хмыкнула соседка, - а нам они при нашей работе только помеха. Сын Ирины Петровны хоть и вырос в селе, но сразу же после окончания школы уехал в город, к отцу. Он никогда не понимал желание матери жить вдали от города и даже районного центра. А Ирина Петровна для себя рано сделала вывод: жить в большом городе она не хочет и не будет. А блистать можно и вдали от неоновых огней. И по молодости она не успевала отбиваться от поклонников, за что заслужила недобрые, а порой и завистливые взгляды женщин-коллег. Двоюродная сестра, старше Ирины Петровны на пять лет, недовольно ворчала на родственницу: "Ох, Иринка, вышла бы замуж и все сплетни о себе заткнула. Выдумала тоже: семейная жизнь, видите ли, не для неё!" Но Ирину Петровну людские разговоры не трогали: она умела за себя постоять, и потому к ней относились уважительно, а за глаза пусть говорят! К тому же, в самом Молчанове всех мужчин женщина держала на расстоянии, отчего односельчанки хоть и судачили про неё, но были спокойны. Рядом с Ириной Петровной жил бывший работник райкома партии, а ныне пенсионер Владимир Сергеевич Молотков. В своё время он построил в Молчанове добротную дачу, а потом и вовсе перебрался сюда жить. Иногда он заходил по-соседски к Ирине Петровне просто поболтать. Ему нравилась эта свободная женщина, которая сама была отнюдь не глупа, но мужчина, общаясь с ней, чувствовал своё превосходство. Для своих шестидесяти пяти лет Владимир Сергеевич выглядел неплохо: худощав, подтянут, и если бы не увлечение спиртным, то и лицо его сохранило б свежесть и моложавость. По молодости он был очень красив, и Ирина Петровна даже тайно была влюблена в него. Теперь женщина спокойно воспринимала своего соседа и уже с улыбкой вспоминала былую увлеченность. Владимир Сергеевич много читал, а потом в разговоре любил блеснуть красивой цитатой. Если он общался с простыми сельчанами, то не утруждал себя упоминать автора крылатой фразы. Но, беседуя с той же Ириной Петровной, не забывал указывать источник. Правда, при этом неизменно вздыхал и грустно произносил: "Жаль, но это не я сказал..." Он много лет проработал инструктором райкома партии. И незадолго до выхода на пенсию говорил Ирине Петровне: "Вот уйду на отдых - буду сочинять анекдоты про развитой социализм". "А почему не мемуары?" - спрашивала соседка. "Это слишком: серьёзно о смешном", - грустно усмехался Владимир Сергеевич. - Ирина, ты дома? - крикнул Владимир Сергеевич, войдя во двор к соседке и усаживаясь на лавку возле цветника. - Здравствуйте, Владимир Сергеевич! Почему не заходите? Ирина Петровна вышла в лёгком халатике, поверх которого был повязан фартук с яркими цветочками. - Такой прелестный летний закат! Сидеть дома - преступление! Ирина, какая ты всё-таки красивая женщина! Тебя не портит даже домашняя одежда. Напротив, так и веет от тебя уютом и теплом... - Уже поужинали? - спросила Ирина Петровна, заметив, что сосед подшофе. - Слегка. Друг заезжал. - Как дела, Владимир Сергеевич? - поинтересовалась женщина, усаживаясь напротив соседа. - Спасибо, отвратительно! - покачал головой Владимир Сергеевич. - Скажу тебе без гнева и пристрастия, как говорил Тацит, но наша эпоха хоть и была не идеальна, а всё же не такая разрушительная, как сегодняшняя. Дружок мне кое-какие новости из города привёз... Да-а, Ирина, не завидую я этим молодым предприимчивым людям. Знаешь, как моя бабушка говорила: "На два дня вперед не наешься, и в пузе всё не унесёшь". А им кажется, что они унесут... Утопия! - Что-то вы сегодня хандрите. Вам вредно встречаться с друзьями. - Женщина, ты не права, - нахмурил брови Владимир Сергеевич. - С друзьями никогда не вредно встречаться. Другое дело, что темы для разговоров стали у нас иными. Это вы, молодые, можете еще позволить себе безудержное веселье за столом. И мой тебе совет... Кстати, знаешь, один великий француз сказал, что старики любят потому давать советы, что не способны подавать дурные примеры. И это верно. Так вот, мой тебе совет: никогда не усложняй и без того сложную жизнь, даже когда уже станешь... совсем взрослой женщиной, - тактично заметил сосед. - Владимир Сергеевич, называйте всё своими именами, - улыбнулась Ирина Петровна. - Значит, когда я стану старухой, вы советуете мне продолжать веселиться? - Мне бы не хотелось, чтоб о тебе думали, как о дурочке, - рассмеялся сосед. - Нет, Ирина, я хочу сказать о другом. Всё хорошо в меру. Жаль, что только с годами понимаешь: нельзя относиться ко всему слишком серьёзно. Прав всё-таки артист Борис Сичкин, сказавший: "Некоторые родители оставляют в наследство своим детям нефтяные вышки, фабрики, заводы. Но не менее важно передать по наследству чувство юмора. А нефтяная вышка пусть себе качает нефть для смеха". - А Чарли Чаплин сказал: "Мы смеёмся, чтобы не сойти с ума",- заметила Ирина Петровна. - Молодец, женщина! Но, как я сказал, всё хорошо в меру. А у нас одни крайности: мы были слишком серьёзными, а нынешние - чрезмерно весёлыми. - Я поняла, Владимир Сергеевич,- улыбнулась Ирина Петровна. - Надо жить по принципу, выдвинутому Карнеги: "Когда судьба вручает вам лимон, постарайтесь сделать из него лимонад". - Слушай, ты меня сегодня радуешь! - воскликнул сосед. - Мы с тобой сейчас, как на словесном турнире!.. Вот только "да будут прокляты те, кто высказал наши мысли раньше нас самих!" Это сказал Элио Донат, римский ритор... - А это уже не столь важно,- пожала плечами Ирина Петровна. - Главное другое: мы ведь тоже так думаем! - Твоё счастье, Ирина, что ты не занимаешь ответственную должность, а то бы вряд ли так легко рассуждала! И пришлось бы ждать до пенсии, как мне! - расхохотался сосед. Потом, тяжело вздохнув, добавил: - Знаешь, растеребил мне сегодня душу мой друг своими рассказами о текущем моменте... Грустно всё это... Не зря ещё русский писатель Короленко говорил: "Самая большая опасность для власти даже не бедный, а обиженный народ"... Но кто сейчас об этом задумывается? - Вы правы, Владимир Сергеевич, всё это грустно... Помните, у Осипа Мандельштама: "Мы живём под собою не чуя страны, наши речи за десять шагов не слышны..." - Ирина, ты увлеклась! - погрозил пальцем сосед. - Красивой женщине не пристало слишком умничать. - Вот как! - всплеснула руками Ирина Петровна. - А я-то думала, что у нас продолжается словесный турнир! Признайтесь честно: выдохлись? - Каюсь! Всё, Ирина, на сегодня иссяк мой запас цитат, - шутливо поднял руки вверх сосед. - А виной тому - водка: теряю память! - Не наговаривайте на себя, - серьёзно сказала Ирина Петровна. - Вы как-то умудряетесь и в этом соблюдать меру. - Не утешай, - махнул рукой Владимир Сергеевич. - По молодости во многом перебарщивал, а теперь вот аукается... Ну, да ладно! Делу время - потехе час! - Если быть точными, то мы с вами "развлекаемся" почти два часа, - рассмеялась соседка. - Ирина, ещё один совет от старика, - ответил Владимир Сергеевич, вставая с лавки, - не всегда называй вещи своими именами: излишняя открытость до добра не доведёт... - Ах, мудрый мой соседушка, опоздали вы со своим советом лет так... на двадцать пять! - расхохоталась Ирина Петровна. - Ирина, а я сегодня поливаю помидоры, и взбрела мне в голову одна мысль, - вдруг сказал сосед. - Будь моя фамилия не Молотков, а Молотов, кто знает, как сложилась бы судьба... А впрочем... Владимир Сергеевич не стал дальше развивать свою мысль, лишь безразлично махнул рукой и вышел со двора, больше не сказав соседке ни слова. Ирина Петровна задумчиво посмотрела вслед Молоткову, затем перевела взгляд на наручные часы. "Пойду-ка позвоню бывшему мужу, - подумала она. - А то сын уехал с женой на юг, и ни звонков, ни писем... Может, отцу звонили..." Ирина Петровна набрала номер телефона мужа. В трубке раздался ровный мужской голос: - Говорите, пожалуйста... - Спасибо, Аркадий! - ответила Ирина Петровна, не скрывая иронии. - Ты делаешь успехи: раньше, поднимая трубку, говорил "здравствуйте" и замолкал. Теперь же сменил приветствие на целых два слова! - Ирина, кому как ни тебе знать, что я не люблю телефоны, этих бездушных пожирателей времени... И что интересно, моя жена давно к этому привыкла, а ты - нет... - Ладно, меня интересуешь совсем не ты. Наш сын тебе звонил? - Извини, пожалуйста, что сразу не перезвонил тебе, - виновато произнёс Аркадий. - Не далее, как вчера, Олег с Настей звонили из Сочи. Сын просил передать тебе, что ему не удалось дозвониться до Молчаново, вероятно, не было связи. У них всё нормально. Не волнуйся, наши дети отдыхают по путевкам: так что отдых организованный... Что ещё сказать тебе? - Благодарю, Аркадий, ты и так непозволительно долго говорил, а наука-то в это время стоит, - беззлобно пошутила Ирина Петровна. - Да, Ирина, ты знаешь, что у Олега вышла книжка? - Конечно! Он мне сообщил это, как факт, и сказал, что его научный труд, разумеется, не роман о любви, значит и читать мне его будет не интересно. - Дерзкий мальчишка! - возмутился Аркадий. - Ирина, он не прав: ты ведь тоже физик, и нашему сыну об этом следовало бы помнить... - Не переживай, бестактность Олега меня не задела. Да, я учитель физики, и меня это вполне устраивает! Положив трубку, Ирина Петровна тяжело вздохнула. В том, что сын к ней относился не откровенно холодно, но сдержанно, она винила теперь только себя. Когда он был маленьким, Ирина Петровна с легкостью "подбрасывала" его родителям, или двоюродной сестре, а сама на выходные или праздники уезжала в город или в районный посёлок. Тогда они собирались большими компаниями и от души веселились. Но незаметно веселья сошли на нет, и теперь осталось не так уж и много подруг: все разлетелись, кто куда. А Ирина Петровна решила, что настала пора общаться с повзрослевшим сыном. И тут выяснилось следующее: Олег уже не хотел принимать от матери ни нежных слов, ни внимания. Часто разговор их заканчивался спором, а то и ссорой: сын твёрдо отстаивал своё мнение, а мать - своё. В этом они были похожи. Но самое неприятное для Ирины Петровны оказалось то, когда она поняла: по большому счёту Олегу с ней не интересно. Ведь он с детства видел, что мама была слишком занята собой, а не им, и уже не мог и не хотел привыкать к материнским порывам стать самой добродетелью. Однажды он пожаловался отцу на проснувшиеся у мамы материнские чувства. Аркадий, выслушав сына, сурово посмотрел на него и строго произнёс: - Не смей говорить о своей маме в неуважительном тоне! Она жизнь тебе подарила! Кроме того, не забывай: она всё-таки женщина, и почему ты решил, что мама должна была отказываться от себя, полностью растворяясь в тебе? А то, что она сейчас, как тебе кажется, чрезмерно опекает тебя - так это хорошо: ты вступил в такой возраст, когда подобные меры просто необходимы. Олег опустил глаза и пообещал отцу больше не проявлять по отношению к матери грубые выпады. Ирина Петровна не знала о разговоре сына с отцом, и потому удивилась, когда, затеяв с Олегом серьёзный разговор, не встретила привычного сопротивления, а только услышала в ответ: "Думаю, ты права, мама". И с тех пор у них восстановились ровные отношения, но оба старались не касаться скользких тем, чтобы не накалять обстановку. Ирина Петровна решила больше не навязывать своих жизненных принципов сыну: "Пусть отец ему внушает прописные истины, - сдалась мать, заметив, что сын к ней относится где-то даже снисходительно. - Вот в этом он похож на отца: тот тоже относится к женщине с позиции превосходства". В субботу к Ирине Петровне должна была приехать подруга, с которой они дружили лет двадцать. Познакомились в одной компании, которая давно распалась, а их дружба всё продолжалась. Подруга жила в городе в трёхкомнатной квартире с двумя взрослыми детьми. С мужем она развелась, как и Ирина Петровна, ещё в молодости, и с тех пор замуж не выходила. В отличие от Ирины Петровны, она не заводила бурных романов. Ей достаточно было одного мужчины, с которым встречалась на протяжении многих лет. К тому же подруга занимала в городской администрации должность, требующей от неё массу времени и сил. И если ей удавалось выкроить редкий выходной, она стремилась хоть на один вечер вырваться в Молчаново отдохнуть душой. Ирина Петровна всегда искренне радовалась её приезду и заранее готовилась. Вот и теперь она решила сходить в магазин и подкупить продуктов. Продавщица, полная, с добродушным лицом, увидев покупательницу, расплылась в счастливой улыбке. - Ирина Петровна, ты у меня сегодня тысячный покупатель! - шутила продавщица. - С утра все, как вымерли - никого! - Уборочная идёт, Александра Михайловна, - сказала, улыбаясь, Ирина Петровна. - Ерунда! - возразила продавщица. - Это раньше, бывало, все в поле да на мехтоку... Чего изволите? Слушай, Ирина, пока не забыла: тебе пень-юар не нужен? Меня просили продать... - Что? - не сразу поняла Ирина Петровна. - А-а, пеньюар! У меня полно разных халатов - куда мне их! - Ошибаешься: хорошие вещи лишними не бывают! Вдруг гость какой нагрянет, а ты выйдешь встречать его в роскошном пень... ну, в общем, красивом халатике, а, Ирина? - Ох, Александра Михайловна, вы и провокатор! - шутливо погрозила пальчиком Ирина Петровна. - Лучше скажите, какие у вас конфеты свежие? - Все! - громко ответила продавщица и тут же тихо добавила: - Но бери вот эти... Вечером к дому Ирины Петровны подъехала служебная машина подруги. Хрупкая женщина около пятидесяти лет выпорхнула из салона. Следом за ней вышел солидный мужчина, держа в руках тяжелую сумку. - Как я рада вас обоих видеть! - улыбнулась Ирина Петровна, выйдя встречать гостей на крыльцо. - Андрей, не знала, что и ты приедешь, а то бы к этому случаю, по совету нашей продавщицы, надела б пеньюар! - Ты, как всегда, шутишь, - покачал головой мужчина. - Но хочу тебя огорчить: я бы и не успел по достоинству оценить твой пеньюар, увы, в городе ждут неотложные дела. Так что с вами, милые дамы, я только поужинаю и - в дорогу. - На вашем фоне я выгляжу бездельницей, не так ли, Ольга Васильевна? - шутливо спросила подругу Ирина Петровна. - Конечно, не так! - обаятельно улыбаясь, ответила подруга. - Мы-то всё больше в кабинетах сидим, а ты, помимо работы, ещё и в огороде возишься. И почему-то мне думается, что твоя деятельность более продуктивна, чем наша... Андрей, посмотри, у неё на огороде огурчики выглядывают из-под листьев! В непринуждённой, лёгкой беседе прошёл ужин. Андрей, отказавшись от чая, засобирался домой. - Оля, завтра за тобой во сколько прислать машину? - спросил он уже на крыльце. - Чем раньше, тем лучше! - пошутила Ирина Петровна. - Проказница! - покачала головой Ольга Васильевна. - Андрей, у меня в понедельник ничего серьёзного не намечается, поэтому давай к шестнадцати часам. - Добро! - кивнул головой Андрей. - И, милые дамы, давайте договоримся: не злоупотреблять на ночь десертом, а то будете плохо спать, и не сплетничайте до утра, помните, что в вашем возрасте сон должен стоять на первом месте... - Коварный! Как ты смеешь так бессовестно намекать нам на наш возраст! - воскликнули подруги и рассмеялись. - А кто намекает? Я констатирую факт! - пожал плечами Андрей и, улыбаясь, направился к машине. - Да, годы, действительно, идут, - вздохнула Ирина Петровна. - Андрей погрузнел и стал совсем седой... - Работы много: всем нужно всё и сразу, а про плановую экономику уже давно никто не вспоминает, - печально заметила Ольга Васильевна, - Ладно, не будем о грустном! И ты не забыла, что обещала угостить меня своим фирменным пирогом? - Что ж, пойдем назло годам есть на ночь десерт, пить чай и сплетничать до утра! - рассмеялась Ирина Петровна. Подруги накрыли чайный стол в большой комнате и уютно устроились в креслах. Ольга Васильевна блаженно вдыхала аромат, исходивший от чая. - Ирина, только у тебя пью чай, заваренный смородиновым листом! - сказала подруга и добавила. - Кстати, Андрей недавно из Китая привёз замечательный зелёный чай в баночках: я одну такую тебе привезла... - Спасибо, Оленька, но ты же знаешь, этот напиток не является моим любимым, но зато теперь смогу похвастаться перед гостями... - Ирина, в нашем возрасте за здоровьем нужно следить, а не думать о том, что любишь или нет, - в шутливом тоне сказала Ольга Васильевна. - Мы с тобой не так часто видимся, чтобы тратить время в разговорах о здоровье, - махнула рукой Ирина Петровна. - Лучше расскажи, что у тебя нового? - Вляпалась в неприятную историю,- вздохнула Ольга Васильевна. - Ты?! Не может быть! - удивлённо воскликнула подруга. - Тебе всегда казалось, что идеальней меня никого нет,- рассмеялась Ольга Васильевна. - Не хотелось бы тебя разочаровывать, но и... на старуху бывает проруха... - Слушай, оставь ты эту тему возраста, заданную Андреем, и расскажи толком, что произошло? - Хорошо, не стану испытывать твоё терпение,- сказала Ольга Васильевна, поставив чайную чашку на столик. - На первый взгляд, произошла банальная производственная ссора с молодой особой, которая работает в одной организации по откровенному протежированию. Она не выполнила в срок поручение, в общем, подставила тем самым меня. Когда я узнала, что документы вовремя не были подготовлены, страшно разъярилась и, в присутствии других сотрудников, вспылила. Самое интересное, её коллеги мне разве что не аплодировали: их лица сияли от радости, что хоть кто-то осмелился поставить на место эту зарвавшуюся специалистку. И, знаешь, Ириша, она мне этого не простила. - Боже, какие страсти! - улыбнулась Ирина Петровна. - Что эта пигалица могла тебе сделать? Ты - профессионал в своём деле, а она начинающая да ещё каким образом начинает карьеру? - Самым безобразным образом - тут я с тобой согласна, - кивнула головой Ольга Васильевна и продолжила. - А в следующую нашу встречу девица спровоцировала конфликт: мол, нечего мне, моське, тягаться силой с ней, слоном... - Неужели так и сказала?! - возмутилась подруга. - Да нет, конечно, - улыбнулась Ольга Васильевна. - Всё было сказано дипломатично, но суть была ясна. Мне бы, наивной, догадаться, что эта дамочка меня специально из себя выводит. Ан нет, я сразу на абордаж! Как же, задето моё честолюбие: считаюсь в своём деле профессионалом, в конце концов, старше неё! В общем, как говорили известные сатирики, "Остапа понесло..." Ладно бы выпалила всё, что думаю о ней, а то ещё и прошлась по тому, кто её протежировал. Это потом я поняла, что мне не стоило так горячиться. Она-то, представляешь, только этого и ждала!.. Я не сразу поняла, почему она смотрит на меня торжествующе, особенно когда я говорила об её покровителе. Оказывается, в запале, я не обратила внимания на диктофон, лежавший на её столе и который всё это время был включён. - Да ты что?! - воскликнула Ирина Петровна, всплеснув руками. - Вот паршивка! - Всё, как в природе, Ирина, каждый выживает, как может, - улыбнулась Ольга Васильевна. - А дальше началась банальная детективная история: звонки ко мне на работу и даже домой с угрозами дать послушать эту запись тому всесильному чиновнику, если я и впредь буду слишком требовательна по отношению к девице. После нескольких звонков мне всё порядком надоело, и я пошла прямо к её покровителю и рассказала о конфликте и шантаже... - Судя по тому, что ты приехала на служебной машине, значит, тебе удалось уладить этот безобразный конфликт? - спросила Ирина Петровна. - Кстати, как он тебя принял? - Беседа прошла в дружеской, но не в совсем не принуждённой обстановке: ведь я говорила не только о своеобразных методах воздействия на меня его протеже, а также о том, что высказала ей о нём самом. Правда, чтобы не слишком накалять обстановку, выразила своё сожаление по поводу того, что такой опытный специалист, как он, протежирует на ответственную должность такую дилетантку, которую не уважают коллеги. К тому же она ставит под удар и его незыблемый авторитет. Последние мои слова ему явно польстили... Но как он был разъярён, когда узнал, что она открыто прикрывается его именем в своих тёмных делах! В общем, сейчас эта особа трудится на менее заметной должности в одной скромной организации. - Я не сомневалась, Оля, что тебе удастся достойно выйти из этой ситуации, - одобрительно покачала головой Ирина Петровна. - Боюсь, у меня бы не хватило духу поступить так же... - Будет тебе скромничать! - рассмеялась Ольга Васильевна. - Уж если кто из нас и боец, то это ты!.. Всё, хватит о грустном! Признавайся, подруга, когда в последний раз оставляла свою туфельку на чужом карнизе? - Ой, нашла что вспоминать! - махнула рукой Ирина Петровна. - Не скажи! - возразила Ольга Васильевна. - Как же это было романтично, когда ты осталась на ночь у Варенкова, а за его окном, на карнизе, стояла твоя туфелька на высоком каблучке! - Я давно уже предпочитаю носить обувь на низком каблуке, - грустно улыбнулась Ирина Петровна. - А Варенков тогда жил на первом этаже, в центре города... Почему бы и не пошутить? - беспечно пожала плечами женщина. - К тому же, вы все тогда куда-то разбрелись, а галантный Варенков пригласил меня на чашечку кофе... - Да, но тебе хотелось ещё и Марину с Эллой подразнить: ведь ты была уверена, что они вернутся за вами, а на карнизе - твоя туфелька, мол, опоздали! - улыбнулась Ольга Васильевна. - Ох, Маринка тогда и злилась: она ведь на Варенкова далеко идущие планы строила... - Что теперь вспоминать? - вздохнула Ирина Петровна. - А сейчас и туфельку не оставишь - упрут! - Глупости! Кому нужна одна туфля? - рассмеялась подруга. - Другой вопрос, что нет того карниза, на который можно её поставить. - Вот это ближе к истине, - кивнула в знак согласия Ирина Петровна. - А знаешь, Оля, я ведь тоже вляпалась в историю. - И почему я не удивляюсь? - пошутила Ольга Васильевна. - Мне нужно было забрать в собесе кое-какие бумаги на пенсию по выслуге лет, - начала свой рассказ Ирина Петровна. - Стою там в коридоре, на мне приталенная кофточка с декольте, длинная юбка с разрезом... В общем, женщина-шарм... И тут заходит военный: средних лет мужчина и довольно красивый. А может, это его форма так украшала? - пошутила женщина и продолжила. - Он встал рядом со мной и начал считывать информацию со стенда. Судя по его напряжённому выражению лица, ему что-то было не понятно, а спросить, кроме как у меня, оказалось не у кого. - Это судьба!- шутливо произнесла Ольга Васильевна. - Возможно, если б в неё коварным образом не вмешались бы... Так вот, он с нескрываемым интересом посмотрел на меня и, мило улыбаясь, спросил, у кого можно узнать ответ на интересующий его вопрос? - А ты в эту минуту изображала из себя светскую даму? Меня всегда потрясали твои перевоплощения! И как тебе удаётся подобное? - восхищённо сказала подруга. - Слушай, Ирина, в тебе погибла великая актриса! - О чём ты говоришь?! - воскликнула Ирина Петровна. - Актрисы так не проваливаются, как я! Только у нас с ним начал налаживаться контакт, тут выходит из своего кабинета работница собеса, и весь мой актёрский дар полетел в пропасть! Понимаешь, она милейшая женщина, но с чрезмерным чувством юмора. Нет бы пригласить меня в кабинет и там отдать документы, а она прямо в коридоре громко сказала: "Ирина Петровна, мы вам отметили, что вы находитесь на пенсии по старости, а по ... инвалидности пока не стали записывать". В общем, юмор у неё специфический и, как ты понимаешь, не каждый поймёт. Военный не понял: уже через минуту, когда я его спросила, что же он хотел узнать, мужчина с полным безразличием посмотрел на меня и, холодно поблагодарив за участие, снова стал изучать информацию уже на противоположном стенде. - Всё логично! - расхохоталась Ольга Васильевна. - Зачем ему женщина "пожилая" да ещё с сомнительным здоровьем! - Это я сейчас с тобой смеюсь, - сказала Ирина Петровна. - А когда вышла из собеса, вдруг почувствовала, как моя былая уверенность в себе тает на глазах... - Не говори глупости! - серьёзно произнесла подруга. - Ты прекрасно выглядишь, а значит, можешь ещё нравиться. - Да, конечно, - грустно покачала головой Ирина Петровна. - Только в последнее время слышу одни комплименты, а это всё слова, слова... Ольга Васильевна пристально посмотрела на подругу. Потом встала, поставила чайную чашку на журнальный столик и подошла к окну, за которым стало совсем темно. Ирина Петровна молча наблюдала за подругой и даже не пыталась заговорить первой: ей хорошо была известна манера Ольги Васильевны брать паузу перед тем, как сказать что-то важное. Она не ошиблась: Ольга Васильевна оторвала взгляд от окна и, взглянув на Ирину Петровну, спокойно произнесла: - Давай поговорим серьёзно. Все эти долгие годы ты всячески избегала привязанности к кому-то одному. Тебе удалось это сделать даже и по отношению к сыну. Хорошо, у Аркадия хватило ума понять, что со временем ты сама об этом пожалеешь, и воспитал Олега в уважении и любви к тебе. Но что касается твоих личных отношений с мужчинами... - Ольга Васильевна осуждающе покачала головой. - Вспомни, сколько у тебя было возможности зажить счастливой семейной жизнью? Ты всё это упрямо отвергала... Помню, моя мама говорила: "Отдай в окно и в дверь вернётся". Странно, ты такая добрая, щедрая, а почему-то боишься или не хочешь жертвовать собой ради одного единственного. - Ты права, я, действительно, никогда не хотела собой жертвовать, - пожала плечами Ирина Петровна. - Да, ради сына многое могу сделать, если потребуется, а так... По этой причине, видимо, и одна теперь. Хотя я не считаю себя одинокой, в известном смысле, ведь есть сын, родители, друзья - все они мне дороги. Наверное, я так устроена, а, возможно... - Это простой эгоизм, - прервала подругу Ольга Васильевна. - Будет тебе, Оля, - добродушно улыбнулась Ирина Петровна. - По большому счёту все мы эгоисты. Скажи, что у одних эгоизм ярче выражен, а у других - замаскирован под добродетелью. - Боже, Ирина, с годами ты становишься всё более циничной! - воскликнула Ольга Васильевна. - Хорошо, что у тебя достаточно ума скрывать это под... добродетелью. Подруги взглянули друга на друга и после секундной паузы звонко рассмеялись. Ольга Васильевна безнадёжно махнула в сторону подруги рукой и хотела было снова сесть в кресло. Но Ирина Петровна встала со своего места и уверенно направилась к выходу, увлекая за собой и Ольгу Васильевну. - Нет уж, милая подруга, после такой экзекуции, что ты мне устроила, пойдём на улицу! Сегодня безлунная, но звёздная ночь! У нас есть шанс увидеть падающую звезду и, может быть, мы даже успеем загадать желание! - Ирина, я не прочь полюбоваться звёздами, но, знаешь, мне никогда не везло на загадывание желания: пред видом летящей кометы ахаю и немею! - Оля, не суетись! - сказала Ирина Петровна, усаживаясь на лавку рядом с цветником. - В принципе, здесь интересен не столько результат, сколько сам процесс. Это, знаешь, как в любви... - Ирина, умоляю, давай на сегодня ограничимся философскими разговорами и просто будем созерцать! - рассмеялась Ольга Васильевна и села на лавку рядом с подругой. Август начался дождями, но уже через несколько дней снова стало тепло и солнечно. Ирина Петровна решила воспользоваться хорошей погодой и до выхода из отпуска привести в порядок приусадебный участок. Она уже убиралась в цветнике, когда подошла соседка тётя Римма. - Ирина, с цветочками возишься? - усмехнулась тётя Римма. - А в Сосновке, слышала, бабы с ума сходят. - А что случилось? - улыбнулась Ирина Петровна. - А то и случилось! Говорят, своих мужиков бабы из домов выгоняют, а новых набирают. Вот как! - Шутите? - Если бы! - грустно вздохнула тётя Римма. - Моя сватья на старости лет тоже чудит: деда в летнюю кухоньку выселила, а в дом квартирантов пустила. Газовики рядом с Сосновкой ветку тянут, вот им временное жильё и понадобилось. Эх, жаль не через наше Молчаново их труба проходит, а то бы я тоже своего Николая отселила на время. Как думаешь, Ирина, деньги газовики хорошие заплатили бы? - За дядю Колю?! - удивилась Ирина Петровна. - Да за квартиру! - раздражённо произнесла тётя Римма. - Кому нужен твой дядя Коля! - Тише, тётя Римма! - вполголоса воскликнула Ирина Петровна. - Дядя Коля по двору ходит. Услышит - обидится... - Чего? - усмехнулась соседка. - Это у вас, интеллигентов, как бы кто не увидел, как бы не узнал! А мы люди простые, таиться не умеем: говорим всё, как есть! Так что твой дядя Коля прекрасно знает моё мнение о нём, а я его - о себе! Милая, да за сорок пять лет нашего совместного проживания мы друг о друге и не такое слышали. Поэтому не волнуйся, не обидится! - рассмеялась тётя Римма. - О, товарищ Молотков пришёл! - Приветствую вас, госпожа Дудукина,- иронично произнёс подошедший Владимир Сергеевич. - А вы уже вернулись с фермы?.. Ирина, здравствуй! - Что, Сергеевич, трудновато тебе живётся без политбюро-то? - с насмешкой спросила тётя Римма. - Римма Макаровна, тебе не надоела одна и та же шутка, которая давно стала и плоской, и пошлой, - поморщился Молотков. - Интересно, это кто же из великих так сказал? - пошутила тётя Римма, зная, как сосед любит повторять высказывания известных людей. - Я! - гордо ответил Владимир Сергеевич, но тут же поспешил уточнить, чтоб не казаться смешным. - В том смысле, что это моя фраза. - Владимир Сергеевич, ну что вы, как маленький! - улыбнулась Ирина Петровна, стараясь смягчить разговор двух недолюбливавших друг друга соседей. - Не видите, тётя Римма шутит! - Что? Кто это шутит? - грозно спросила соседка. - Я с ним принципиально в контрах! Он по молодости к нам в хозяйство, знаешь, каким франтом приезжал? Костюмчик, галстучек, словом, лощеный красавец... А мы на ферме в своих рабочих халатах. Так вот этот щёголь на нас, девчат, даже внимания не обращал: кто мы для него? - Господи, всё гениальное, действительно, просто! - воскликнул Владимир Сергеевич. - Ирина, Римма Макаровна, оказывается, была в меня влюблена и до сих пор не может мне простить моё равнодушие! - Что?! - вспыхнула соседка. - Ты говори, да не заговаривайся! Влюблена! Смотри, что выдумал! Знаешь, Сергеевич, ты всегда воображал из себя больше, чем ты есть. И скажу тебе прямо: жена твоя - золото, а ты, сам знаешь, кто? - Я весь во внимании, - сказал Владимир Сергеевич, взглянув соседке в глаза, и обаятельно улыбнулся. Он скрестил руки на груди и спросил: - Так кто я? Римма Макаровна под его пристальным взглядом вдруг смутилась и сердито отвернулась. Она явно была растеряна и от того ещё больше разозлилась. - Ладно, некогда мне с тобой тут о глупостях болтать, - раздражённо произнесла она. - Тебе что? Сидишь себе у камина и внуку сказки читаешь. Была бы у меня хорошая пенсия, а к ней ещё и сбережения в сбербанке, глядишь, и я сидела б на печи и ела калачи... Сказав это, соседка ни на кого ни глядя, резко развернулась и ушла. Ирина Петровна посмотрела на Владимира Сергеевича. Он был серьёзен и о чём-то сосредоточенно думал. Заметив взгляд соседки, грустно покачал головой и задумчиво произнёс: - Да, Ирина, это точно подмечено, что у каждого хирурга своё кладбище... Дудукина - моя совесть: и высокомерен был порой, чувствовал себя этаким избранным: вот я, а вот они - массы, и позволял себе щегольство... Одним словом, молодость! А как говорят восточные люди, кто не был глуп, тот не был молод! И, знаешь, что интересно: вроде бы никогда никому не хамил, а вот поди ты, оказывается и таким образом можно обидеть людей: даже ни столько лощеным видом, сколько надменным взглядом. - Не переживайте так, - попыталась успокоить соседа Ирина Петровна, - тётя Римма любит иногда пошуметь. А если вас день-два не видит, то спрашивает меня: не заболели ли? И вообще, Владимир Сергеевич, в отличие от иных ваших бывших коллег, вы смело смотрите людям в глаза, да и живёте среди них спокойно. А это о многом говорит... - Ирина, а помнишь, у Пушкина: "Что пройдёт, то будет мило", - грустно вздохнул сосед. - Выходит, не всегда получается мило... Слушай, меня внук заждался! Я ведь к тебе по делу пришёл: у тебя не завалялись где-нибудь краски или фломастеры? В магазин бежать уже поздно, а он решил порисовать. - Вам повезло: всё есть, даже ещё и альбом подарю вашему Вовке! - Ты не представляешь, как меня выручила! Любаша моя будет довольна: пока внук увлечённо рисует, она спокойно смотрит свой любимый сериал! В конце августа Ирина Петровна поехала в райцентр, чтобы подкупить всё необходимое для нового учебного года. По четвергам рынок был заполонён товаром, который привозился сюда не только из областного центра, но даже из соседней губернии. Ирина Петровна на входе на базарную площадь обратила внимание на женщину довольно крупного телосложения, сидящую на низкой скамеечке. Перед ней стоял мешок с жареными семечками. Казалось бы, обычная картина для рынка: женщина, торгующая семечками. Если б не одна деталь, которая, собственно, и привлекла внимание Ирины Петровны. На голове продавщицы красовалась роскошная и, судя по всему, совсем не дешёвая шляпа с широкими полями, слегка прикрывавшими полное добродушное лицо женщины, улыбающейся потенциальным покупателям. Шляпа была обтянута прозрачной вуалью, а скреплял эту нежную ткань цветок, сделанный из такой же материи. Продавщица заметила на себе взгляд Ирины Петровны и радушно предложила: - Семечки! Крупные, вкусные! - Спасибо, не надо, - улыбнулась Ирина Петровна, проходя мимо, а про себя подумала: - Да, Ольга права, когда говорит, что в независимости от статуса и внешних данных, всем женщинам хочется быть красивыми... Ирина Петровна прошлась по базарной площади и, купив кое-что из необходимого, поспешила выйти из многолюдного места. Она встала у одной из цветочных тумб и решила всё купленное переложить в один большой пакет. Женщина так увлеклась укладыванием своих покупок, что не сразу заметила, как к ней подошел мужчина. - Не верю глазам своим! Ирина?! - восторженно воскликнул он. Ирина Петровна удивлённо посмотрела на говорившего. Она так привыкла, что к ней обращаются в основном по имени-отчеству, и теперь была озадачена: кто этот симпатичный, солидный мужчина с убелёнными висками и в очках, который знает её как "Ирину"? А мужчина продолжал обаятельно улыбаться и терпеливо ждал, когда же, наконец, женщина его узнает. Но мельком взглянув на часы, всё же нетерпеливо произнёс: - Ирина, ну это уже не прилично: не вспомнить некогда близкого тебе мужчину! Неужели за эти пятнадцать лет я так изменился? - Боже, Глеб?! Варенков?! - всё ещё не веря своим глазам, спросила удивлённо Ирина Петровна. - Ты, действительно, изменился, но как преобразился, похорошел! - И судя по всему, заметно похорошел, если ты меня еле вспомнила, - рассмеялся Варенков. - Я серьёзно, Глеб! - ответила Ирина Петровна, с интересом разглядывая мужчину. - Ты хоть и был тогда обаятельным и привлекательным, но сейчас в тебе столько мужского шарма, которого в те годы и в помине не было. Да в тебя влюбиться можно с первого взгляда! - Твои слова, Ириночка, так и льются бальзамом на душу! Поэтому прощаю тебе твою забывчивость, и даже буду не против, если ты в меня влюбишься, правда, теперь получится не с первого, а со второго взгляда, - сказал, смеясь, Варенков. - Вот что в тебе осталось неизменным, так это твоя самоуверенность, - улыбнулась Ирина Петровна. - Рассказывай, как поживаешь? - Продвинулся по службе: возглавляю один из крупных строительных трестов. С женой "подписали" пакт о ненападении, так что последние пять лет живём, не мешая друг другу... - Понятно, - кивнула головой Ирина Петровна. - А что тебя привело в наш район? - Кошмар, ты и про это забыла?! - расхохотался Варенков. - У меня же здесь друг живёт, правда, он уже на пенсии: полковник в отставке. Помнишь, я тебе ещё рассказывал про него? Видимся с ним не часто, а всё больше по поводу. Вот сегодня у него юбилей!.. А ты, как я понимаю, там же, в Молчаново? - Единственное, в чём я постоянна, так это в месте жительства и в профессии. Тут меня не в чем упрекнуть, - пошутила Ирина Петровна. - Веришь, вот увидел тебя... - вдруг произнёс Варенков, но Ирина Петровна не дала ему договорить. - Не продолжай, Глеб! - попросила она, нахмурив брови. - Неужели серьёзно думаешь, что я буду сейчас верить всему, что ты скажешь? Если б не эта случайная встреча, ещё не известно, вспомнил ли ты обо мне вообще! - Опять обижаешь: то не узнаёшь, а теперь гадости говоришь, - строго произнёс Варенков. - О тебе я всегда помнил. Кто бы ещё догадался на моём карнизе оставить свою туфельку?! Ни одна женщина до этого не додумалась! - Бедная твоя жена! - покачала головой Ирина Петровна. - И много их у тебя было... после меня? - Ирина, не говори пошлости: тебе не идёт! - сердито ответил Варенков. - А жена моя отнюдь не бедная... Слушай, если ты о моих любовных похождениях что и слышала, так знай: больше половины - сплетни! Сама подумай, когда мне, занятому человеку, уделять внимание прекрасному полу? Жена и та не выдержала моих марафонов на работе и махнула на меня рукой... - Оказывается, бедный ты! - рассмеялась Ирина Петровна. - Ирина, у меня мало времени: нужно ехать... Я знаю, ты не замужем, а значит, мы можем встретиться, да? Если нам судьба снова подарила встречу, давай больше не будем её испытывать. Что скажешь? - Ты же занятой человек? - Не отрицаю! - улыбнулся Варенков. - Но ночью я иногда свободен, и, знаешь, порой так хочется посидеть в тишине и покое, ужинать, и говорить ни о чём... - Наглец! Так я тебе ещё и ужин должна приготовить! - рассмеялась Ирина Петровна. - Ну я не думаю, что в твоём Молчанове есть ресторан, да мне туда и не хочется, - пожал плечами Варенков. - А я бы в Молчанове с тобой никуда б не пошла, - категорично ответила Ирина Петровна. - Всё сохраняешь внешне "облико-морале",- пошутил Варенков. - Ирина, мне, правда, пора! Так я приеду к тебе? - Ладно, приезжай как-нибудь, - согласилась Ирина Петровна. - Мой номер телефона... - Я знаю: видел недавно Олю, вот она и подсказала... - А почему не позвонил?! - удивилась Ирина Петровна. - Так, говорю же, я очень занятой человек! - рассмеялся Варенков, - Всё, Ирина, убегаю! До встречи! Поцеловав женщине руку, Глеб поспешил к своей машине. В один из прохладных сентябрьских вечеров Ирина Петровна сидела за кухонным столом и пила чай. Она снова вспомнила встречу с Варенковым и улыбнулась: "Не приехал! Как и тогда, пятнадцать лет назад. А, впрочем, я ведь иного и не ждала..." Вдруг раздался телефонный звонок. Она спокойно подошла к телефону, уверенная, что звонит кто-нибудь из родных или друзей. Но она ошиблась: звонил Варенков, чтобы предупредить о своём приезде в ближайшую субботу. На её вопрос, что приготовить на ужин, он ответил с присущей ему галантностью: "Ириночка, я не привередлив, а еда, приготовленная твоими руками - для меня лучше всяких заморских деликатесов!" Положив трубку, Ирина Петровна вдруг вспомнила один из дней рождения Ольги Васильевны, ведь именно там впервые и встретились они с Варенковым. Ещё она вспомнила, как он был рад, что хозяйка приготовила отварной картофель и пожарила курицу - его любимые блюда! Потом все подшучивали над Ольгой, говорили, как мило, что ей удалось угодить хоть одному гостю... Ирина Петровна грустно улыбнулась: "Как давно и как недавно это было!" И теперь честно призналась себе, что рада встрече с Варенковым, как никогда и никому ещё из мужчин не радовалась... На улице было уже темно, когда Варенков подъехал на своей машине к дому Ирины Петровны. Тучи заполонили всё небо, отчего казалось темнее, чем было на самом деле. Ветер безжалостно срывал с деревьев желтые листья, и они падали не только на землю, но и на крыльцо. Ирина Петровна, вышедшая встретить гостя, невольно поёжилась в своём лёгком платье. Варенков поставил машину ближе к палисаднику, напротив ярко освещенных окон, и направился к хозяйке. - Не ждала? А я вот за эти годы осмелел, как видишь! - сказал он, улыбаясь. - Не обольщайся: я о тебе не думала и не ждала, - слукавила Ирина Петровна, приглашая гостя в дом. - Я вижу, - кивнул головой Варенков, взглянув на накрытый стол. Заметив на тарелках жареную курицу и отварной картофель, мужчина замер. Затем с нескрываемой благодарностью посмотрел на Ирину Петровну. - Неважно, что ты меня при встрече не узнала, главное, ты ничего не забыла! - Спасибо, Глеб, но ведь за то время, что мы не виделись, у тебя могли измениться вкусы. - Шутишь?! Да никакие омары и суши не сравнятся с тем, что ты приготовила! Кстати, я рискнул привезти тебе кое-какие деликатесы. Если не понравятся, можешь угостить ими соседей... - Ты хочешь меня с ними поссорить? - рассмеялась Ирина Петровна. - Моя соседка, тётя Римма, однажды в гостях попробовала маслину. И как она потом жаловалась: "И есть было невозможно, и выплюнуть неудобно"... Что ж, давай ужинать и беседовать ни о чём? - С удовольствием! - радостно откликнулся на приглашение Варенков. За ужином они непринуждённо беседовали обо всём, что им было интересно. Варенкову доставляло удовольствие развлекать Ирину Петровну всякими историями, видя, как она заинтересованно слушает его. Он, увлекшись очередным рассказом, облокотился на край стола, от чего середина стола слегка вздыбилась. Варенков испуганно убрал руки и заглянул под скатерть. - Ирина, так это что: раскладной кухонный столик?! - воскликнул он удивлённо. - Давай я его выкину, а взамен подарю тебе красивый, добротный стол. - Что ты, Глеб! - в свою очередь воскликнула Ирина Петровна. - Мне очень дорог этот стол! Смотри, какой он удобный! Я его всегда и везде ношу с собой... - Что ты делаешь? Носишь с собой?! - переспросил, смеясь Варенков. - Нет, я хотела сказать, что он меня очень выручает на всех домашних праздниках, - рассмеялась Ирина Петровна. - Глеб, в том, что я начала заговариваться, виновато твоё фирменное вино!