Поразительной красоты женщина задумчиво и строго смотрит со старинной акварели. Гладко причесанная темная головка и тонкие, спокойно скрещенные руки. Авдотья Яковлевна Панаева. Жена Панаева, гражданская жена Некрасова и его соавтор, хотя в середине позапрошлого века это слово вряд ли было хорошо знакомо читателю.
Писавшая под псевдонимом Н. Станицкий, Авдотья Яковлевна дебютировала романом "Семейство Тальниковых". Очевидно, уже тогда Некрасов помогал ей в работе, которая впоследствии стала совместной.
О прозе Некрасова и Панаевой говорили и писали мало. Ее редко печатали и редко читали. И такое забвение, близкое к некоторому пренебрежению, мягко говоря, необъяснимо: Некрасов-прозаик, на мой взгляд, заслуживает не меньшего внимания, чем Некрасов-поэт. Хотя бы из уважения к памяти писателя, не говоря о несомненных достоинствах его прозы.
Непонятно и другое. В отдельных немногочисленных публикациях написанных совместно романов в качестве автора оставлен один Некрасов. Панаева упоминается лишь в послесловиях и комментариях. Например, так поступило издательство "Республика" в 1994 году.
Причина? Вероятно, большая часть текста приписывалась Некрасову. О других возможных мотивах говорить не хочется: они слишком оскорбительны не только для имени самой Авдотьи Яковлевны, но и для нас, порой не умеющих ни помнить, ни чтить, ни беречь. Но это к слову.
Первое общее произведение Некрасова и Панаевой - роман "Три страны света". Второе, появившееся в журнале "Современник" в 1851 году - роман "Мертвое озеро".
В основу не совсем верного, но распространенного суждения
о том, что романы эти создавались лишь с целью срочно заполнить
страницы журнала, часто остающиеся пустыми вследствие запретов
цензуры, легли высказывания Некрасова в письмах к Тургеневу. Думается, что вето цензоров - далеко не единственная причина, заставившая двух писателей взяться за перо. Их по-настоящему увлекала работа, вероятно, даже сближала, помогала находить общий язык, который они далеко не всегда обретали - оба сложные по характеру и достаточно неуживчивые.
Сегодня трудно четко определить, над чем именно работал каждый из соавторов. Видимо, тему романа "Мертвое озеро" нашел Некрасов. Он старался дать своему менее опытному коллеге возможность раскрыться и высказаться, поэтому искал для романа те стороны жизни, которые хорошо знала и Авдотья Яковлевна.
Обоих волновала судьба русской женщины, волей случая попавшей в актерскую среду и познавшей все тяготы и бесправие провинциальной актрисы. Да разве одни лишь актрисы были бесправны на Руси? А гувернантки, бедные приживалки, несчастные сироты-воспитанницы? Сколько их, не имеющих ни своего угла, ни защиты, ни самой крохотной надежды на будущее...
В чисто Некрасовском ключе, с подлинно Некрасовским стремлением к столкновению сильных и слабых, роман "Мертвое озеро" воспроизводит острые социальные противоречия. В основе конфликта - попытка молодой, полунищей и притесняемой всеми девушки, на глазах читателя превращающейся в сильную и злую, отстоять свое право на личную и социальную свободу, право на счастье и определенное положение в обществе.
Чего стоит это Ане, предстающей в начале робкой и застенчивой, еще по-детски беззаботной и доверчивой, не располагающей ни опытом, ни поддержкой родных и друзей, ни средствами к существованию...
Перед нами в сущности вариант "Обыкновенной истории" Гончарова в переложении для женского лица. Пользуясь современной убогой терминологией, можно охарактеризовать "Мертвое озеро" как женский роман, с присущими этому жанру деталями, особенностями и стилистикой.
Жизнь ломает Аню, бросая из одном крайности в другую, чуть-чуть выводя из нищеты и снова туда же отбрасывая, обманывая, издеваясь, заставляя быть то актрисой, то гувернанткой, терпеть унижения и насмешки. Жесткие условия жизни вырабатывают в характере Ани силу и желание отпора и противодействия. В конце романа все та же Гончаровская метаморфоза: Аня предстает в совсем ином образе - надменная, властная, жестокая по отношению к неопытной девушке, которая имела неосторожность полюбить человека, обманувшего когда-то саму Аню. Известная ныне актриса, она может помыкать более слабыми и распоряжаться, и испытывать от этого удовольствие, хотя в самой глубине ее изболевшейся, исстрадавшейся души все еще живет прежняя ясноглазая чистая и добрая Аня, не помышляющая ни о каком зле.
Сюжетные линии романа (а их немало) переплетены довольно сложно и искусно, что опять подтверждает определенное мастерство соавторов, не имевших, казалось бы, большого опыта в прозе. Многочисленные герои романа, как главные, так и второстепенные, предельно четко выписаны - яркая галерея образов в достаточно полной, законченной картине жизни середины XIX столетия.
Название романа символично. Мертвое озеро в глубине лесов, которого боятся окрестные жители и в водах которого гибнут люди и находят свой последний приют отчаявшиеся, постепенно начинает осмысливаться иначе, переходит в философскую категорию прообраза мертвящей русской действительности, где сам воздух порождает чудовищ и губит все живое, доброе, чистое.
Погибают мать Любы и она сама, умирают Мечиславский, Алексей Алексеевич, Катя. Нравственно опускается Остроухов, с великим трудом выживают Иван Софроныч, Настя, Гриша, Петруша, Генрих, Саша...
Одна лишь Аня, вышедшая из той же самой среды, приобретает влияние и завоевывает определенное положение, но путем страшным, тяжким, Фаустовским: заложив и продав свою душу и сознательно отказавшись от собственной доброты и сердечности. Холодная, неприступная, она поражает в финале точно так же, как изменившийся молодой Адуев.
Превращение и перерождение Ани, психологически убедительные и аргументированные, - сюжетная основа романа, проследившего далеко не одну ее судьбу.
Роман читается легко, по-настоящему увлекает, хотя порой создается впечатление некоторой композиционной перегруженности и не слишком оправданных и чересчур длительных шагов в сторону от жизни главной героини. Возможно, некоторая сюжетная непродуманность и нечеткость композиции объяснялись несогласованностью в действиях, замыслах и желаниях соавторов, что не могло не отразиться на структуре произведения.
Но главного добиться удалось без труда: "Мертвое озеро" при чтении непросто анализировать и критически оценивать, столь заманчива интрига и пленительны герои.
Перо Некрасова и Панаевой - как отделить одно от другого? - способно было создавать не только близкие их сердцам лица и души: Люба, Петруша, Гриша, Иван Софроныч... И не только низкие и черные, однозначно решенные и очерченные определенными красками, как Тавровский, в самой фамилии которого явственно звучит ужасная врожденная отметина, но которой, к своему несчастью, не различают в его облике люди.
Нюансы и противоречия, сочетания и смешение света и теней - вот то, что больше всего привлекло соавторов в работе над "Мертвым озером".
Еще одной большой удачей романа стал образ Зины, сироты и бедной воспитанницы богатой барыни, тетушки Тавровского. И снова неясно, кто более "повинен" в создании образа Зины: Некрасов или Панаева. Хотя почерк поэта, прекрасно умевшего различать в народе самые разные черты, в том числе и отталкивающие, здесь очевиден.
Под влиянием богатых и властных господ рабская душа Зины начинает приспосабливаться к ситуации и быстро достигает подлинного совершенства. Зина становится блестящей актрисой - куда там до нее Ане! Бедная содержанка умеет, когда надо, льстить и притворяться, по необходимости смеяться и плакать, ее фантазия неистощима, а уверенность в себе безгранична. Она не останавливается ни перед обманом, ни перед клеветой, ни перед наушничаньем, может стравливать, сталкивать, предавать. И все легко, спокойно, с безмятежной усмешкой. Злоба ее не имеет границ, улыбка лицемерна и лжива, чувства фальшивы. В ней нет ни на йоту естественности и ни капли доброты.
Именно потерю или отсутствие этих качеств писатели считали самой страшной и невосполнимой потерей для человека. Тогда он мертв уже при жизни, и к нему опасно приближаться, как к мертвому озеру, берегов которого бежит все живое. Вновь философское обобщение, до которого роман поднимается не раз.
К сожалению, соавторство Некрасова и Панаевой оказалось не слишком длительным. Жизнь внесла свои невеселые коррективы и развела писателей в разные стороны. Но в прозе они остались соавторами навсегда: суровый внешне, высоколобый поэт и необыкновенно прекрасная женщина с гладкой темной головкой. Соединенные творчеством, сильнее которого не всегда оказывается даже любовь.