Живем в суете буден... Бежим, бежим, мимо, мимо... Мимо даров жизни и самой Земли. Среди них - поэтика и безусловность минуты, ее тонкое и точное прочтение. Немногие обращают на это внимание. И прозаики... Они тоже игнорируют такое великолепие. Оно, скорее, в реалиях поэзии. И его отсутствие очень обедняет нашу российскую прозу, неизменно тяготеющую к сюжетности. В сущности, многим писателям даже трудно представить себе правомерность бессюжетности.
Тем более, эпизода, мгновения, существующего вне романного полотна, само по себе ... Которое прекрасно... Остановим его? Кто осмелится? Кто захочет?
Подобные смелость и желание - в рассказах Елены Блонди. Ее взгляд постоянно прикован именно к минуте. И не просто прикован. Один миг - многие из нас его просто не замечают! - прозаик превращает в знамение, необычность, придает ему статус кво...
И что таится в том статусе? Что написано в графе - "особенности минуты"?
Снова: для человека невнимательного - ничего особенного. Да мало ли на нашей Земле встреч и разлук... Когда ладонь нашла другую ладонь или горячие пальцы внезапно оттолкнули чужие... Мало ли столкновений и разочарований...
Много. Именно потому мы так беспечно и легко проходим мимо любого и каждого мгновения, не запоминаем, не стараемся запомнить - ведь их масса... Нужны ли они нам в своих подробностях? Да и как выразить, как передать вздох ветра, шепот поля, бормотание ручья? Как рассказать о впечатлении, ощущении, испуге души - вот в эту самую минуту, которую мы, возможно, потом и не вспомним... Не потому, что она неважна, а потому - что мы так поспешны и равнодушны к быстро уходящим мгновениям...
Елена Блонди к ним очень небезразлична. Ее проза основана на тех самых мельчайших кусочках времени, что прожили ее герои по привычке наспех, но успев отметить: что-то случилось... Но что?
Им, очевидно, еще предстоит задуматься над этим, им еще, вероятно, захочется вернуться, разыграть, прожить тот загадочный момент заново... Они в некотором замешательстве, растерянности, они не понимают свершившегося...
И прозаик хочет открыть им истину, показать самих себя и великую силу одной-единственной минуты, играющей такую роль в жизни человека...
Не бывает напрасных мгновений. Бывают непонятые.
Нет на свете исключительно хороших и откровенно плохих людей. Есть непонятные.
Нет необъяснимых поступков и слов. Есть неосознанные.
На этих постулатах выстроена удивительно пластичная, интонационно безупречная проза Елены Блонди. Тонкая стилистически.
"Белка зачарованно смотрит на мир тусклого серебра. Ничего не видно. Море еле угадывается за толстым стеклом ливня, часто и мощно расцарапанного вдоль".
"Разводя руками упругие теплые стебли, обогнула справа серый бетон, заглянула осторожно за него. И, зайдясь сердцем от грустного восхищения, увидела огромных темно-красных птиц. ... они сидели, нахохлившись, или стояли, укрытые забором от беспокойного ветра. Перья - пламенно-рыжеватые, какие бывают у самых драчливых петухов - атлас, бархат, блеск. Так и хочется приложить ладонь и услышать, как заскользит она по шелку с чуть слышным скрипом свежевымытых окон".
"По суете и ахи, тонко дзинькнув, падает кем-то привезенная в незапамятные времена хрустальная рюмочка. Вокруг расплывается черно пятно виноградного вина. Жестяные и фаянсовые кружки стоят прочно, берегут содержимое, наверное, посмеиваясь про себя над городской хрустальной утонченностью".
Безупречная чистота аллитераций...
Прозаик работает с одной сценой, одной встречей, одним расставанием. В сиюминутности заложено все - наше прошлое, наше настоящее и наше будущее. И взрослеющие души, и души, уже созревшие, часто больно ударяются о какую-то минуту, чтобы жить дальше иначе. Она решает многое. Часто - буквально все.
Прозаик нередко обращается к душам юным. Поскольку именно для них живы особая острота чувств, самобытное восприятие и новизна всего увиденного и услышанного.
Проза Елены в чем-то мистична, в чем-то - фантастична, в чем-то - сказочна... Но при этом всегда на редкость реалистична. И могуча как раз таким тонким единением.
Герои рассказов Блонди остаются перед читателем на короткое время. Мы не знаем их прошлого, можем лишь догадываться об их грядущем... Не в этом суть. Мы неизменно тотчас постигаем их. Их души, их смятение, их страхи и отчаяние, их радости и слезы... Краткость рождает глубину.
Герои Елены живут на острие минуты. И нет ничего выше нее, возвышающей и бросающей в пропасть. Минуты, когда на наших глазах рождается или ломается душа человеческая. Минуты, четко подмеченной и описанной прозаиком, наделенным особым даром видения и ощущений.