Не мешало бы попытаться выяснить причины (или причину), по которым люди со времен первых проблесков мысли (я датирую оные временем начала великих цивилизаций ок. 4-3 тыс. лет до н.э. - от Египта до Китая) либо допускают наличие трансцендентного и ищут контакта с ним, либо, наоборот, отрицают его как фантазию, считая единственной "реальностью" имманентное. Возьмем два основных термина: в философии существует оппозиция, противоположность между тем, что относится ко вселенной, доступной "эмпирическому" научному опыту, и тем, что предполагается, грубо говоря, вне или по ту сторону вселенной (под "вселенной" я подразумеваю ту астрофизическую вселенную, которая вырисовывается, например, в трудах недавно ушедшего от нас Стивена Хокинга) и эмпирическому опыту принципиально (во всяком случае, так считал Кант, видимо, не имевший "мистического опыта") недоступно. То, что доступно "земному" опыту (включая гипотетические феномены, предполагаемые на основе сложнейших математических вычислений, с одной стороны - такие как Большой Взрыв и черные дыры, например, а с другой - мельчайшие частицы микромiра, etc.), описывается словом "имманентное", от лат. "имманэо" - "пребывать (внутри); быть присущим, неотъемлемым". Подразумевается, что никакого "снаружи" нет и не может быть - ни "того света", ни богов, ни единого Бога, - есть только вот эта вселенная с ее разбегающимися галактиками и математически исчисляемым абсурдом (а чем еще может быть бесконечная вселенная, в которой нам предстоит перейти в никуда из ниоткуда?). С самого начала, допустим - еще в пещерном веке, где приходилось бороться за выживание с природой и с ближними, нашим предкам по виду такая картина мiра, видимо, не нравилась. Человек так устроен, что в здравом уме он желает себе блага, а под благом понимает удовольствие, наслаждение, блаженство или счастье (я привожу эти слова как синонимы: например, в кальвинистском Евангелии слово "блаженны" - греч. makarioi - переводится французским словом "счастливы", heureux). Человек "пребывал внутри", был в "имманентном", и это имманентное кишело опасностями, было полно чудовищных зверей, змей, насекомых, ядовитых растений, грозило природными катаклизмами, от него нужно было как-то защищаться... Для нас огонь - это что-то обычное, а наши предки с трудом его добывали и охраняли. Постепенно сознание стало превращаться в мысль. И, может, первой мыслью самых лучших среди наших пещерных предков была такая мысль: а что если вдруг всё это имманентное - не более чем наваждение, сон? Что если вдруг за всей этой смертельно опасной пестротой кажущегося бытия сокрыт иной мiр, в котором нет зла, вражды, соперничества, злобы, насилия, а есть радость, доброта, милосердие, гостеприимство, дружба, бескорыстная любовь? Но как туда попасть? И они стали искать способы приобретения такого опыта. Теперь такой вид опыта, в противоположность, эмпирическому, называется "трансценденцией", от лат. "трансцендэо" - "переступать, превосходить, выступать за пределы". Иммануил Кант считал, что "трансцендентное"* в принципе недоступно никакому опыту и состоит из "вещей-в-себе", познать которые нам не дано, в отличие от "вещей-для-нас", или "феноменов" (от греч. "файноменос" - "являющийся; видимый"). Но наши предки не были еще агностиками; в этом смысле гностицизм - тяга к познанию трансцендентного и вера в возможность такого познания - древнее агностицизма. Правда, беда в том, что добрый иной мiр искали единицы; большинство судило об иных мiрах (т.е. о совокупности "трансцендентного") в соответствии с параметрами этого мiра - а он был полон вражды, агрессивности, насилия, конкуренции... И большинство попросту проецировало на иной мiр эти параметры - параметры "естественного отбора" и беспощадной борьбы за выживание и за земные преимущества. Поэтому и иной мiр оказался населенным богами и существами, пожалуй, еще худшими, чем создавшие их в своем воображении люди. Те единицы, которые в трансцендентном искали добра и бескорыстной любви, всегда были еретиками; они всегда шли "против Системы" и идут против нее до сих пор, оставаясь в презираемом большинством меньшинстве.
Зигмунд Фрейд в своей работе "По ту сторону принципа удовольствия" предположил, что существуют два противоположных принципа: принцип удовольствия (выше мы его уже обозначили как синоним наслаждения, блаженства и счастья) и принцип "реальности". Этот второй принцип противостоит первому так, что реальность (по Фрейду, разумеется, земная реальность) не дает нам возможности достигнуть счастья. Всякое удовольствие заранее отравлено подсознательной мыслью о том, что оно конечно; если наибольшее удовольствие - это "эрос", сексуальное наслаждение, то рано или поздно проявится неумолимая реальность "танатоса", реальность насилия, страдания и, наконец, смерти. Будучи имманентистом, Фрейд ничего не ожидал от "посмертия"; однако это ничуть не умаляет важности его открытий. К тому же результату, что и Фрейд, чуть раньше (на 26-27 веков) пришел и Гаутама Будда, индийский принц, увидевший однажды "реальность" как таковую, что привело его в ужас; он увидел танатос, неумолимую и равнодушную смерть. Всякий эрос (впоследствии названный словом "тришна" ("жажда жизни") утратил для принца какой-либо смысл. Он ушел из дворца, простившись со слепым благополучием, и пустился на поиски истины. Под истиной он (как любой нормальный индивид) понимал абсолютное счастье, или блаженство, состоящее из удовольствий и наслаждений. Поэтому до сих пор мы пользуемся в обиходной речи его термином "нирвана", подразумевая именно абсолютное наслаждение, удовольствие, счастье и блаженство. Конечно, нам уже невдомек, какой тяжкий путь проделал этот принц, пока нирвана не озарила его под деревом Бодхи. Но, как бы там ни было, благодаря ему, мы имеем представление о противоположности "сансары" (бессмысленного круговорота рождений и смертей) и "нирваны" (абсолютного счастья, которому не угрожает танатос). И если первому термину соответствует фрейдовский принцип "реальности", то второму соответствует фрейдовский принцип "удовольствия" (хотя едва ли с этой мыслью согласился бы сам Фрейд - да и Будда, пожалуй, тоже).
По мере развития эмпирической науки, или естествознания, образы трансцендентного медленно, но верно блёкли, все меньше интересуя все большее число людей, уступая имманентному, "мiру сему" (новозаветному "хо космос тутос", о котором автор 1 Ин написал или продиктовал: "Не любите мiра, ни того, что в мiре...; эти слова теперь пытаются истолковывать в том смысле, что их автор имел в виду под словом "космос", т.е. "мiр", некое развратное общество, в котором он жил, общественные отношения, основанные на эросе и танатосе, т.е. сексе и насилии, а не на любви-агапэ, по которой римляне-имперцы с удивлением характеризовали "секту" первохристиан; тем не менее, под "космосом" можно подразумевать только "космос" - понимать ли его в духе философов-досократиков (Фалеса, Анаксимена, Анаксимандра и т.д.) или же в духе Коперников с Кеплерами, или же в духе новейших ученых, таких как покойный Хокинг). Возможно, утрата интереса к трансцендентному была прямо пропорциональной развитию естествознания; в наш XXI век НТР достигла сказочного уровня - так что религиозно-оккультные интересы постепенно исчезают и, вполне может статься, исчезнут вообще, уступив место всевозможным "звездным войнам" внутри бесконечного космоса или, в лучшем, но маловероятном случае, попыткам построить на Земле всеобщее счастье, базирующееся на соблюдении прав человека.
Не в этой ли отмеченной только что "пропорциональности" и состоит искомая нами причина? Но пропорциональность лишь характеризует ход истории, отмечая основной ее вектор: от премодерна, "предсовременности" (преобладание тяги к трансцендентному) - через модерн, "современность" - от Нового Времени до гулагов-освенцимов, тайного господства спецслужб, агрессии исламизма, борьбы сверхдержав, идей чучхе и т.д., т.е. до полной девальвации прав человека (переход к имманентному и резкое отрицание трансцендентного) - к постмодерну, "послесовременности" (полное отсутствие трансцендентного -жить так, словно трансцендентного не существует, sideusnondaretur)и триумф имманентизма, торжество фанатов "мiра сего").
С внешней стороны искомая причина состоит именно в этом - в развитии науки. Наука исследует природу, вселенную и то, что в ней есть наблюдаемого и вычисляемого. По поводу же внеприродного, "метафизического", внекосмического нормальная наука сказать ничего не может. В этом смысле запрет Канта абсолютно правилен: науке следует ограничивать себя физическим мiром, вещами-для-нас и не соваться в "потустороннее" (т.к. о нем наука бессильна даже думать; а отсюда легко предположить, что никакого потустороннего вообще нет и не может быть - это и стало аксиомой для современных - вернее, послесовременных - атеистов и имманентистов, основывающихся на достижениях эмпирической и математической науки).
Однако если оставить за наукой феноменальный мiр, т.е. мiр "вещей-для-нас", и запретить науке соваться в ноумены, в "вещи-в-себе", если оставить этот имманентный и непонятно откуда взявшийся космос и навсегда забыть где-то в глупом детстве уэллсовскую "дверь в стене", гриновские "алые паруса", тоску Маленького Принца по своему "астероиду" (который на самом деле - всего лишь символ нирванического небесного дома, из которого Принц ушел и был притянут гравитацией сансары), если, наконец, официально заявить, что Христос "напрасно умер" (ср. Послание к Галатам 2:21), если убрать из ума мечту, просто нажав кнопку "del", то мы остаемся в мiре, лишенном смысла: вот я, существо, возникшее в момент моего зачатия, и вот кажущийся бесконечным мiр явлений, в котором я однажды (или пусть многократно, что совершенно не важно, если я каждый раз всё забываю) перестану существовать - а, значит, перестанет существовать всё вообще (и в этом смысле не остается иных мiровоззрений, кроме солипсизма).
Мое мнение таково, что это недоверие к трансценденции в религиозном или оккультном смысле слова - главная черта постмодерна, считающего, что ни о каком ноуменальном мiре говорить после Гулага и Освенцима и после научных открытий модерна просто неприлично. Можно попрощаться с волшебной мечтой детства и мечтать только о приятных и полезных "вещах-для-нас", стараясь прожить подольше, получше и поинтереснее. Но остается... ужас при мысли, что в конце концов придется умереть, заснуть "холодным сном могилы" и не видеть снов, перестать быть вместе с этим мiром, который, в таком случае, есть не более чем только "комплекс моих восприятий". Мое мнение таково, что в этом нет никакого смысла.
И тут я предлагаю взглянуть на феномен т.н. "шестого чувства", который принципиально недоступен "научно-эмпирическому" изучению и поэтому наукой отрицается наотрез (что, в общем-то, логично); почему не поговорить о шестом чувстве, не всё ли теперь равно - о чём говорить! Я полагаю, что именно это чувство отвечает за всякое стремление и движение к трансценденции, хотя не имеет физического органа, просто не может его иметь, не будучи феноменом, "вещью-для-нас". В каком-то смысле Кант его и "определил", запретив даже и думать о нем и при этом апеллируя к нравственному императиву и восхищаясь звездным небом над головой. В самую сердцевину макрокосма он поместил нечто, что не может быть ни познано эмпирически, ни вычислено, ни доказано: чувство некоего нравственного императива и как-то связанное с ним чувство восхищения этой огромной вселенной, а это уже придает всему колоссальный и совершенно ни на чем, казалось бы, не основанный смысл! Можно заниматься или не заниматься наукой, но в обоих случаях главное - в абсолютно другом: в том, чтобы видеть красоту и не причинять зла. Так мы получаем все те же "метафизические" понятия: красоту и благо, и нам недостает только истины, поскольку Кант запретил называть истиной что бы то ни было, кроме научной - феноменальной - истины. Рискну предположить, что уже Кантом руководило некое "отвращение к трансценденции" (пользуясь мыслью Кена Уилбера о человеке постмодерна). Чистый разум остался наедине с предстоящей смертью в мiре, метафизическую причину существования которого не только невозможно, но даже и запрещено пытаться объяснить! Остались ни на чем не основанные этика и эстетика. Так закончилась подготовка к постмодерну как к эпохе без истины.
Но если мы предположим, что шестое чувство всё-таки существует (нас ведь никто не обязывает следовать всюду за Кантом), то вот что хотелось бы выяснить: какова история его существования в указанные нами три эпохи? Хотя бы в общем. Тут три варианта: 1) эта история есть прогресс - шестое чувство развивалось и продолжает развиваться и углубляться; 2) эта история есть регресс - шестое чувство некогда (скажем, на заре премодерна, в некий "золотой век") было развито очень сильно (так что люди слышали голоса духов, имели потусторонние видения и т.д.), затем стало ослабевать, начался модерн, наука стала теснить мистику, наконец, явился Кант со своим запретом и с императивом, не основанным ни на чем, затем был век Гулага и Освенцима; шестое чувство было загнано в резервацию, отделено от государства и к моменту начала постмодерна все больше и больше ослабевает, к тому же подвергаясь нападкам со стороны набирающего силу имманентизма (и продолжая "цвести" лишь в неких уже экзотических эгрегорах - примеры тому "ариохристианство" в России, идеи чучхе в Сев. Корее и т.п.). Вариант 3) шестое чувство никогда не менялось ни к лучшему, ни к худшему.
Для того, чтобы разобраться во всем этом, нужен какой-нибудь ментальный инструмент, и я не вижу лучшего, чем астрология как символическая система, охватывающая все феномены и в то же время позволяющая толковать о ноуменах, невзирая на Канта. Мы имеем астральный круг, "твердь", разделяющую "небо" (ноуменальный мiр) и "землю" (феноменальный мiр) и связывающую их неким диапазоном возможных значений. (Тот факт, что астрономы, ссылаясь на прецессию земной оси, начисто отрицают астрологию как устаревший вздор, я выношу за скобки; на эту тему в астрологических учебниках всё уже сказано. А в постмодерне позволительно нести какую угодно чепуху - как бы косо ни смотрел на это Кант из своего нынешнего местопребывания).
Вследствие явления прецессии, каждый зодиакальный знак на круге соответствует эпохе, длящейся около 2000-2160 лет. Точка весеннего равноденствия переходит из знака в знак против часовой стрелки. Таким образом, почти уже 6000 лет нашей истории условно делятся на три знака и три эпохи (цифры округлены): Телец (до 2000-2160 г. до н.э.), Овен (2000-2160 лет до н.э.), Рыбы (2000-2160 н.э.), где-то так. Цивилизация началась в премодерне, в эпоху Тельца (в этом смысле символическая иудейская датировка "от Адама" близка к фактам: цивилизация (в частности, первые города, см. историю Каина и его детей) началась приблизительно 6000 лет назад; иудаизм полагает, что мы живем в 5778 г. "от Адама", т.е. от того момента, когда завершается предыстория нашего вида и начинается его цивилизационная история, от лат. слова "civis" ["цивис"] - "гражданин; горожанин; человек, живущий в городе, в огражденном стенами социуме"; разумеется, рассказ о детях Адама и последующем человечестве не следует понимать буквально, а только символически, отбрасывая ненужное). Премодерн продолжался: для людей существовало два противоположных измерения: "земля" как совокупность воспринимаемого пятью чувствами (то, что теперь называется астрофизической вселенной) и "небо" (именно то, что Кант от нас "официально закрыл" как мiр "вещей-в-себе", оставив нас наедине с восхищавшим его самого звездным небом вселенной). Каждая группа людей, каждая цивилизация понимала "небо" как измерение по-своему, в своих особых символических системах, но в целом в каждую из трех эпох все человечество тяготело к одному и тому же принципу, характеризующему соответствующий знак Зодиака: 1) в эпоху Тельца (символ материальности, почвы, матриархата: Тельцом - знак инь - управляет Венера, Афродита Вульгата, Богиня-Мать, это и Луна, кульминирующая в Тельце, и заточение Марса и Плутона, сообщающее Тельцу не воинственный характер, и обитель Хирона, позволяющего переключаться между "землей" и разными уровнями "неба" - шестому чувству здесь было раздолье, не было жестких патриархальных деспотий (Плутон и Марс), расцветала сексуальная любовь, не ограничиваемая и не "подавляемая", создавались удобства, всем правили богини и женщины, и мужчина пока что не ощущал себя "притесненным" ими; 2) эпоха Овна (круторогий военный баран, знак ян, кшатрийский символ экспансии - его управитель Марс изображается как кружок (целостность) со стрелкой вверх-вбок: выход за пределы целостности, центробежная тяга к экспансии и насилию, в противоположность Венере - кружок на крестике: цветок; "небо" над "землей", солнечное божество над стихиями и т.д.): в эту эпоху появляются империи, ведутся захватнические войны, мягкая матриархальная культура сдается перед марсианским напором мужчин, рвущихся к власти над массами, символизируемыми Плутоном, соуправителем Марса (открытым в 20 в. и тем самым ознаменовавшим появление фашистских и советских диктатур, а затем и двух "сверхдержав"), появляются проблески мысли, попытки осмысления и упорядочивания существующих культов, что ведет к ослаблению непосредственного шестого чувства и к его "узурпации" жрецами. Овен - это не только военный баран, но и жертвенный агнец, ягненок, поэтому эпоха Овна завершается Распятием Христа. 3) Коль скоро Рыбы - символ новой эпохи, то отнюдь не случайно одним из главных символов Христа становится рыба и обозначающее ее греческое слово "ихтюс", сокращенно - "Иесус Христос Тэу хЮйос Сотэр", "Иисус Христос, Сын Бога, Спаситель". Управитель Рыб - Юпитер (его соуправитель Нептун был открыт лишь в сер. 19 в.) - означает расширение, размах, его значок - Луна над стихиями, о чем немного ниже; Нептун сообщает Рыбам характер глобального обмана (низший принцип Нептуна) при апелляции к высшему нептунианскому принципу Божественной Любви, из-за этой двойственности - все перипетии эпохи Рыб, которая сейчас мучительно агонизирует и никак не хочет уступать холодному и непонятному, прометеански-свободному Водолею. К тому же Рыб - две: вопрос будущего "суда" Водолея над Рыбами будет состоять в том, не эта ли их нептунианская двойственность привела к тому смешению добра и зла, которое мы наблюдали в иудеохристианской и мусульманской религиях и в противоставших им в Новое Время атеистической, с одной стороны, и эзотерической (оккультистской) - с другой - идеологиях? Нептун придает всей эпохе Рыб характер смешения, обмана и подлога (см. об этом: Авессалом Подводный "Символические структуры в эпохи Рыб и Водолея"), но поскольку открыт Нептун лишь в сер. XIX в., то этот характер низшей октавы Нептуна раньше не был вполне проявлен, а религия - прежде всего, христианская как наиболее "рыбья" - потерпела провал сразу после открытия Урана, подготовившего Французскую революцию 1789 г. Нептун же, будучи открыт, активизировался снова двойственно: один обман (религиозно-клерикальный) сменился на другой (оккультный, антиклерикально-протестантский и т.д.). Это всего лишь некоторые значения соответствий между знаками Зодиака и эпохами.
Тремя знаками - Овном, Рыбами и Водолеем - и, значит, тремя эпохами управляют (помимо "старых" управителей - Марса, Юпитера и Сатурна, относящихся к септенеру, т.е к семи планетам, известным до открытия Урана) три т.н. "суперпланеты": соответственно, Плутон (Овен), Нептун (Рыбы), Уран (Водолей). Значки, их изображающие, могут рассказать нам о характере отношений между трансцендентным и имманентным в каждую из эпох. Эпоха Тельца с ее женственно-матриархальной негой, любовью к жизни (= сексуальность, эрос, принцип удовольствия), лунно-венерианским уютом и т.д. (хотя временами во лбу Тельца, по выражению, кажется, Авессалома Подводного, загоралась звезда Альдебаран, и свершались локальные битвы или расчистки новых территорий) сменилась Овном: мужской принцип ян, патриархальное начало, патернализм и т.д. возобладали над инь, над Венерой "Простонародной". Марсианская тенденция проявилась в агрессивной кшатрийской экспансии - например, с севера приперлись "индоарии", "сыны Иафета", в Междуречье - от Персидского залива до Ханаана - воевали друг с другом племена семитов, воевали под Овном все: от Малой Азии до Нубии, от Китая до Пиреней. Появились крупные тоталитарные режимы - империи. Плутонианская составляющая проявилась, с одной стороны, в фатальном размахе насилия монархов с их солдатнёй над населением (Марс, насилие, солдатня vs Венера, простое население, повседневная жизнь с ее радостями, как при Луне в эпоху Тельца; Плутон vs Нептун - всеобщий ад вместо и против всеобщей любви); с другой стороны, она проявилась в основополагающем для эпохи Овна подходе к трансцендентному: значок Плутона может быть изображен так - кружок над крестиком, разделенные дугой с концами кверху; Солнце (= "небо") над космосом-стихиями (= "земля"), между ними - твердь, закрывающая "земле" вид на "небо"; это означает, что трансцендентное (кружок) отделено от имманентного (крестик) пропастью (дужка). Трансцендентное сообщает о себе посредством т.н. "св. писаний" (Авеста, Веды, шумерские и семитские теологические тексты Междуречья и Средиземноморья - от Угарита до послепленной редакции Танаха), передается через т.н. "патриархов", "пророков", приобретает антифеминистский, патерналистско-мужской характер, абсолютно монархично и деспотично, непостижимо, в общем - максимально далеко от "простого человека" и внешне сосредоточено в сакрализованной власти абсолютного императора ("имеет все черты восточного деспота", как писал Энгельс). Таковы и древнейший Илу, или Эль, таковы и Ваалы, таково и племенное божество евреев с неогласованным именем из четырех согласных, но таковы и индоевропейские (или "арийские") верховные божества - от Ахура-Мазды до Зевса-Юпитера. Вся загвоздка значка Плутона и управляемой им эпохи Овна состоит в этой несчастной дуге краями кверху: в представлении, будто трансцендентное (равно как и царь, монарх, абсолютный деспот типа какого-нибудь Хаммурапи) - это то, во что запрещено (дуга!) соваться даже приближенным. Даже "ангелы" трепетали перед "Всевышним". Можно было бы назвать эту эпоху эпохой страха перед трансцендентным мужского рода и Его сакральным представителем (будь то монарх или жрец).
Дальше последовала эпоха Рыб, начавшаяся с Распятия Христа и управляемая Юпитером и Нептуном. Следует учитывать, что каждый астрологический знак, планета, дом и аспект должны трактоваться по "октавам": например, низшая октава принципа Нептуна может быть описана в терминах обмана, лжи, отравления, подлога, зависти, ревности - всех тех черт, которые Ницше, характеризуя христианство, свел в понятии ressentiment ("рессантимент", "обратное чувство"). Высшая октава Нептуна - это Божественная Любовь, отдающая себя в жертву. Сам значок Нептуна - трезубец, три зубца на крестике, так что средний зубец, символизируя вторую ипостась, идет вниз, на крест, а двое других - по краям. Не нужно глубоко вдаваться в историю христианства (и затем ислама как реакции на догмат Троицы), чтобы увидеть массу проявлений Нептуна по низшей октаве. Юпитер изображается как Луна на крестике: органическая жизнь над неорганической материей, жизнь над смертью; высшая октава Юпитера - это добрый Бог-Отец, низшая - эгоистическое, за счет других расширение своей жизни, экспансия. В сочетании всего этого мы видим всю историю христианства - от проповеди Бога-Любви до костров инквизиции...
Для рыбьего подхода к трансцендентному характерна идея преодоления пропасти между "небом" и "землей"; христианство изобразило это как Боговочеловечение и взятие Богом на себя всего того, что препятствовало человечеству вернуться на "небо", если можно так выразиться - "взлом кармы". Но человеческий ответ на самораскрытие трансцендентного во Христе оказался не адекватным. Появившийся в VII в. как реакция на христианство ислам к эпохе Рыб не имеет отношения в том смысле, что представляет собой видоизмененную религию эпохи Овна: Бог ислама - это всё тот же своевольный и беспощадный восточный деспот, так что сам по себе классический ислам - это в известном смысле нелепый анахронизм.
Осталось сказать несколько слов о символах Водолея и его управителя Урана, после чего сделать выводы. До открытия в конце XVIII в. планеты Уран считалось, что Водолеем (как и Козерогом) управляет Сатурн, символ смерти с косой - заодно, чуть позже, гильотины (крестик над Луной, неорганическая материя над органической, смерть над жизнью, противоположность Юпитера). Вскоре после открытия планеты Уран астрономом-любителем Гершелем произошла кровава Французская революция; с этого момента Сатурн Водолея и Сатурн Козерога - не один и тот же принцип: Козерог пытается реставрировать то, что разрушено Ураном; старое и новое в течение трех веков постоянно конфликтуют, и одним из последних "триумфов" Сатурна становится... этноцид евреев, осуществленный псевдо- (в моральном смысле) -арийцами! Уран (как принцип разрушения) - это еще и ядерное оружие, за овладение которым борются мiровые разведки и спецслужбы. В конечном счете, Рыбы принимают как управителя Нептуна, а Водолей - Урана. Сатурн изгоняется в консервативный и коварный Козерог, Юпитер отдается Стрельцу, уже не актуальному знаку степных пространств: "дела давно минувших дней", миграции кочевых этносов и т.п. уступают место, с одной стороны, массовым туризмам-автостопам, с другой - этнографическим и историческим исследованиям.
Разрушая старое, консервативное (Сатурн), принцип Урана расчищает новые пути. Не так давно он перешел из Овна (где как раз создавал новый импульс, предшествующий разрушению безнадежно устаревших структур) в Телец, где реализует энергию, накопленную в Овне, с целью физического (Телец) уничтожения указанных структур - во всем диапазоне значений: от физического до метафизического. Это означает, что прежние способы мышления, прежние "веры", прежние типы функционирования шестого чувства утрачивают свой смысл. Если наука (во главе с математикой) все еще управляется принципом Сатурна, то новая наука, наука, воссоединенная с метафизикой, с трансцендентностью, управляется уже принципом Урана, - именно он опутал человечество сетями Интернета как антитоталитарного принципа. Возможны разные сценарии - от распространения гуманистической идеи Евросоюза на всё человечество до почти мгновенного уничтожения оного.
Значок Урана представляет собой перевернутый значок Венеры: крестик над кружком + две дужки-луны: слева и справа на горизонтальной перекладине крестика; эти две "луны" - не что иное, как Рыбы, размыкаемые перевернутым цветком Венеры. Это намек на возможное преображение мiра-человечества любовью-агапэ и на разоблачение всех обманов эпохи Рыб. Кроме того, значок напоминает крылатую фигуру на шаре: ангел нового эона готов взлететь... Гравитация "земли", тришна и всё то, что делало нас смертными, готово исчезнуть под пение тропаря Воскресения: "Танато танатон патесас..." ("Смертию смерть поправ...").
Имманентизм сам по себе представляется мне девиацией ума; но в моральном отношении он не особенно опасен - куда опаснее, например, консервативно-религиозный склад ума (хотя это и вид трансцендентизма)... Мне представляется, что астрофилософия могла бы объяснить то в нашей теме, чего не способны объяснить ни естественные, ни гуманитарные науки сами по себе.
Подмосковье, 10.06.2018.
* Третий его термин - "трансцендентальное" - с нашей темой не связан, см. "Критику чистого разума".