Тот парень, который стаю волков вырезал, во внезапную задумчивость впадал еще в институте.
Как-то во время пивопития в разгар живого обсуждения не пора ли звать девочек, ни с того ни с сего брякает:
- Вы, наверное, не знаете, а у меня третья по Союзу коллекция дискусов.
В ту пору, вторая половина 70-х, в отечественных аквариумных журналах порой даже
стоимость появляющихся на рынке новых для СССР видов рыб приводилась в этих самых аквариумных рыбках: 0,3 или, скажем, 0,4 дискуса - а порой, наоборот - 1,5 или даже целых 2. Можно сказать, что дискусы тогда были валютой в мире аквариумистов - как доллары. И для того времени - столь же редкими.
А он говорит, что у него третья коллекция в Союзе.
Если не считать тех, кого периферийные партийные или местные власти направили в
институт специально для того, чтобы потом распределить по рыбхозам и сбывать через них себе же налево карпа, форель или гибрид белуги со стерлядью, многие студенты-ихтиологи, будущие пьяницы-рыбинспекторы или трудяги на судах морской рыбпромразведки - пусть и начинающие, но уже ихтиологи. И они читают периодику по специальности. И разбираются.
А он говорит, что третья коллекция в СССР - у него.
- Шура, тогда ты должен быть не Шурой, а Айварисом. И фамилия у тебя должна быть Калиньш. Вот журнал, тут все написано про первые три коллекции. Если у тебя
третья, то и жить ты должен в Риге.
Отвечает, не мигнув глазом:
- Да знаю я этого Калиньша, говно у него, а не коллекция. Это ведь по официальной версии он третий, а у нас, дискусистов, есть свой Гамбургский счет, неофициальный. Вот я в Туле живу, как я могу обнародовать, что у меня дома такое богатство?! Вы ведь никто и не знаете, каково это - в Туле жить... Там же столько оружия воруют с заводов, столько бандитов на улицах... Вечером погулять выйдешь - по одной стороне улицы одна банда идет, по другой другая, и поливают друг друга огнем из автоматов. А между ними, на проезжей части, едет милицейский БТР и лупит по ним из гранатомета по очереди: то вправо, то влево, то вправо, то влево... А вы говорите - объявить во всеуслышанье, что я в Туле третью по стране
коллекцию дома держу. Дверь же взорвут, семью вырежут и всех рыбок попиздят - ищи потом.
Был, повторюсь, конец 70-х. Перестройку, криминализацию общества, бандитские 90-е он тогда еще предвидел.
Невысокий скромный почти непьющий блондин, он был освобожден от физкультуры, и
часто объяснял нам тихим голосом:
- А медкомиссия признала, что мне уже ни к чему эти занятия: я давно достиг физического совершенства, у меня ведь черный пояс по джиу-джитсу.
Тогда мы еще ничего не знали, да и знать не могли про другого достигшего совершенства неприметного блондина, занимавшегося в то же примерно время дзюдо. Поэтому мы
демонстрировали неприличное сомнение, а однокашники, которые готовились стать
рыбинспекторами и ходили в секцию самбо, упрашивали показать им пару приемчиков.
Но Шурик твердо отказывался:
- В боевом джиу-джитсу все приемы абсолютно смертельные, и я давал подписку, что
не только не применю ни один при самообороне, но и вам не могу показать ни один
приемчик.
И вот возвращается он раз в общежитие после каникул, рассказывает:
- Ходил дома каждый день в лес с собакой, у меня боксер, грибы собирать. Вдруг
как-то слышу, в кустах визг, хрип, посмотрел - а мой Джимка уже на боку лежит, а
на него передними лапами опирается гепард. /Напомню, действие происходит под Тулой./ Я к
нему подскочил, сделал ему захват "французский ключ", у меня ведь черный пояс по
джиу-джитсу, сломал шейные позвонки - теперь у меня на полу у кровати шкура
гепарда валяется.
- А собака? - спросили потрясенные слушатели.
- Ну что собака? Жалко, конечно, да я ведь все равно сейчас в общаге живу.