Аннотация: Обзор, опубликованных на сайте журнала "Сенатор" произведений, представленных на проведенный журналом конкурс, посвященный 60-летию Победы
МОМЕНТЫ ИСТИНЫ
Объявленный московским журналом "Сенатор" международный литературный конкурс, посвященный 60-летию "Победы", в котором довелось участвоать и мне, завершен.
Это творческое соревнование отличалось тем, что согласно жестким условиям, здесь принимались только те произведения, которые были написаны специально для конкурса, либо написанные ранее, но нигде не опубликованные. Следовательно, все, что представлено взору и вниманию читателей - новое. И на каком бы уровне оно не было выполнено - это еще одна неведомая страничка рассуждений о войне, Великой Победе, ее последствиях.
Если даже бегло пробежаться по опубликованным на сайте кратким биографическим справкам участников, видно, что в основном это профессионалы с интересной творческой судьбой, люди неравнодушные, взволнованные.
Со статьями, эссе, очерками выступили и члены жюри, и члены Международного Совета конкурса. Люди известные и знаменитые. Но не всех из них можно было себе представить приобщенными к такому конкурсу. Например, Софию Ротору - блистательную, неземную красавицу, покорившую нас песнями о любви. В небольшом эссе, она пишет: "Война не обошла стороной и нашу семью: мой отец, Михаил Федорович Ротару, прошел всю войну рядовым солдатом, дошел до Берлина, и одним из первых отпраздновав долгожданную Победу, выстраданную миллионами советских людей. Вернувшись после войны в родное село Маршинцы, в свою большую и дружную семью, он каждый вечер рассказывал нам, детям, о своих тяжелых солдатских буднях. Как завороженные, мы слушали и переживали вместе с ним каждый день войны. И до сих пор, спустя столько лет, меня не покидает ощущение, что я видела всё это своими глазами - настолько ярко запечатлелись в моем сердце те далекие вечера рассказов отца. Эти детские воспоминания остались на всю жизнь".
Известное изречение о том, что "большое видится на расстоянии", безусловно, верно, верно и очевидно тем, что расстояние во времени и в пространстве позволяет подходить к анализу беспристрастно, более объективно. Но с другой стороны, не менее верно и то, что анализ "этого большого" с близкого расстояния теми, кто был вовлечен в него, предсталяюет нам не только факты, но и непосредственные впечатления, чувства, переживания, эмоциональное напряжение, которое объективно не может быть отражено в историко-архивных документах. Об этом очень хорошо сказала Елена СУСЛОВА в очерке "Эхо Сталинграда", где представлены фронтовые дневники дедушки - военного корреспондента:
"Да, мне повезло. Могу увидеть войну глазами родного нам человека... Возможно, кому-то слова покажутся выспренними. Кто-то обвинит автора в излишней риторике... Но тогда, там, с глазу на глаз с вооруженным до зубов, озлобившимся врагом, видимо, невозможно было чувствовать, думать, говорить по-другому. Вчитайтесь - и вы услышите эхо Сталинграда".
Современная жизнь стремительна в своих беспрецедентных скоростях, насыщена переменами, к которым не успеваем приспосабливаться, избытком информации, которую не успеваем переваривать. Мы живем в условиях глобального и тотально дефицита времени, которого нехватает для современных нужд. Так зачем оглядываться на прошлое, стоит ли тратить на него бесценные мгновенья быстротекущей жизни?
"Отходчиво сердце человека, но есть такое, что нельзя забывать никогда", - писал знаменитый писатель Аркадий Первенцев, и с этим нельзя не согласиться. "В прошлое возвращаться нельзя? Или не нужно?... Но память человеческая должна хранить многое...", - перекликается с ним сегодня Сергей Васильев. Но я осмелюсь добавить, что возвращаться в прошлое нужно, необходимо, для того, чтоб учиться на ошибках и хранить, извлекая из прошлого, все то, "из-за чего не будет стыдно", а тем белее то, чем можно гордиться. И в этом вижу смысл призыва конкурса: "Пусть знают и помнят потомки". И к этому призывают произведения конкурсантов.
Нередко употребляемому ныне словосочетанию "Момент истины" дал рождение роман с одноименным названием известного писателя, участника Великой Отечественной войны В.Богомолова. Уже этой одной лингвистической находки достаточно, чтоб поклониться таланту писателя, потому что это словосочетание столь емко, столь философски насыщенно, что трудно подобрать ему эквивалент для обозначения подлинности чувств, эмоций, рождающихся при особом состоянии души, освобожденной от каких-либо "укрощений" извне.
Думается, что большинство произведений, представленных на конкурс, есть плод именно таких душевных процессов их авторов. Отсюда и название этого очерка.
Здесь считаю уместным оговориться, что мне было доступно лишь то, что опубликовано на сайте конкурса, где в основном представлены отрывки. Это существенно: по отрывку нельзя говорить о произведении в целом, его достоинствах и недостатках. Но по отрывкам можно составить представление о том, чему посвящено произведение, его тональность. И еще: я не являюсь историком вообще, тем более - военным историком, в частности. И поэтому я не касалась тех работ, которые затрагивают проблемы вне моей профессиональной компетенции.
Как философу-социологу, мне были интересны сюжеты, которые отражают лицо конкурса, как события международного. И потому в поле моего внимания попали отрывки произведений, отражающие общечеловеческие, интернациональные ценности в различных аспектах поставленной конкурсом проблемы.
Для того чтоб представить материал более иллюстративно, я предприняла попытку как-то классифицировать произведения по ключевым темам, вокруг которых группируются отрывки. Но эта классификация весьма условна, поскольку немало произведений многоплановы и их одновременно можно поместить в разные подразделы.
Прежде всего, я выделила группу работ, которые посвящены родным и близким - эта главная черта конкурса, его созвучие с памятью миллионов, которые бережно хранят события тех лет и рассказывают своим потомкам об этой страшной войне. Поэтому эти работы - "нерукотворные" памятники, сотворенные не только для того, чтоб увековечить память их героев, но и продолжить их жизнь в наших сердцах.
Начать обзор считаю нужным с одного из интереснейших событий конкурса, который открыл нам историю жизни героини известного рассказа А. Первенцева "Девушка с Тамани". И тут невольно вспоминаются слова замечательного французского писателя Антуана де Сент-Экзюпери, о том, что человеческое общение - это самая значимая роскощь. Ведь именно необъятное по времени и простанству (благодаря всемогуществу Интернета) общение в рамках конкурса, позволило всем стать свидетелм волнующнго факта переплетеиния смобытия из истории Великой Отечественной войны и нашей современностьи - XXI века.
В 1943 году писатель Аркадий Первенцев, который в годы войны работал спецкором газеты "Известия", опубликовал брошюру о военной судьбе Любови Евстафьевны Королевской - девушки с Тами. И об этой книге узнает внучка героини Светлана Шаповалова, потрясенная прочитанным. Так рождается ее документальный рассказ "Девушка с Тамани сегодня", который она и отправляет на конкурс.
"До сих пор удивляюсь, - пишет Светлана, - почему и тогда, и позже я не придавала большого значения тому, что мои бабушка и дедушка - участники Великой Отечественной войны. Конечно, можно оправдывать себя тем, что оба они почти никогда не говорили об этом при нас, своих детях и внуках, но где была моя природная любознательность, когда видела целый "иконостас" наград на бабушкином парадном костюме?".
Так думает Светлана, как и многие из нас, порой терзающие себя этим же вопросом: "Почему лишний раз не поговорила, почему не расспросила, почему лишний раз не навестила?". Хотя может ли это быть лишним? А цепочка связи, сплетенная конкурсом, продолжается и, однажды, мы читаем: "После публикации материала "Девушка с Тамани сегодня" на сайте, в один из дней в оргкомитете раздался звонок. В трубке взволнованный мужской голос говорил: "Я - сын Аркадия Первенцева: благодаря вашему конкурсу я с радостным удивлением узнал о судьбе героини рассказа моего отца после войны и рад, что она жива и здорова... Спасибо вам!.."
С моей точки зрения, работы о бабушках и дедушках - исповеди, признания в любви и покаяния, - это клятвы в вечной памяти тому светлому, что они оставила в сердцах потомков.
"Дедушки не стало в 1993 году, когда ему было 67 лет, но в каждом из нас, его потоков, осталась светлая и вечная память", - пишет Ольга Иженякова в очерке "Бравый солдат Петька". "Уходит поколение Великой войны. Как подумаешь, что недалек то время, когда не останется никого из них, становится как-то не по себе", - пишет Евгений Гринберг в очерке "Мать офицера", посвященном военной судьбе соседки Варвары Захаровны.
Как память о своем отце или дедушке можно хранить фотографии, документы, биографические справки, устные и письменные истории, также можно хранить и предметы, которые он держал в руках или сделал своими руками. Ведь на них, на этих предметах, остались отпечатки пальцев, частичка его души. "На даче под Киевом стоял стол, табуретки, сделанные Степаном Георгиевичем, - пишет Елена Абрамчик в очерке "Король - уроженец Дворца" о Степане Георгиевиче Короле, одном из первых авиаторов России, герое многих войн ХХ века, генерала авиации. - Не один год пользовалась вещами Степана сестра Соня и племянники, которые жили во Дворце, в доме родителей. Одна из таких табуреток была реликвией семьи Ренаты Степановны, дочери Короля, у которой мне посчастливилось побывать...".
"Каждый из них, на чью долю выпала война, пережил - нет, прожил эту войну, - пишет Елена Федорова в эссе "Мамина война". - Мама, моя дорогая мама, знала ли ты, что когда мы с тобой ссорились, я доставала твои старые "молодые" фотографии и плакала над ними горькими слезами: ну как я могла обидеть такую красавицу? Скажи, откуда у вас эта красота, этот отблеск чистоты - у вас, переживших самое тяжкое и грозное испытание - войну? ...Раньше тебе было проще и. главное, легче вспоминать об этом. Сейчас ты долго не можешь заснуть, разбередив свои воспоминания. Но я помогу тебе: ведь я помню всё, что ты рассказывала мне о войне. Осколки твоей войны остались и в моём сердце".
Я читаю авторов, а думаю об их героях - отцах, матерях, бабушках, дедушках, которые помимо сказанного о них, достойны вечной памяти и почтения из-за того, что сумели так сформировать души подрастающего поколениях, что они способны оценить, быть благодарными за то лучшее, что они им старшие. А осуществляли они это на основе самой верной педагогической концепции - личным примером.
Именно поэтому среди нас есть те, кто может сказать, как сказал В.Фесенко, посвятивший своему отцу и защитникам Севастополя повесть "Может, свидимся еще!..": "Две мои дочки и внучка неравнодушны к истории жизни своего деда и прадеда. Надеюсь, что они свой интерес и любовь к своим предкам передадут своим детям - только так может жить Вечная память".
Елена Куманичкина в своем очерке "Мой генерал", посвященном генерал-майору авиации, Герою Советского Союза. Куманичкину Александру Сергеевичу, заключает: "Сколько живу - стараюсь имени отца не опозорить..."
Мой рассказ "Со слезами на глазах" - это не документальное произведение. Он построен на художественном вымысле. Но в основе сюжетной линии лежат истории, которые мне приходилось слышать от дедушек, бабушек, родителей, соседей. И, наверное, эти истории и чувства, которые они вызывали во мне, так бы лежали где-то в глубине моей памяти, если б я, случайно, не натолкнулась на объявление о конкурсе. Оно явилось для меня большим стимулом к тому, чтоб выразить свое сочувствие к родным и близким, взбудоражить свою память о них и чувство благодарности за то, что пережив столько горя и страданий, смогли сохранить в душах свет, которым осветили и мою жизнь.
Любая война оставляет после себя вечную тему. Тему, формулировка которой: "Живые и мертвые". Живые и мертвые, мертвые и живые. Уход человека из жизни, особенно неестественной смертью, это всегда событие горькое для любого нормального представителя рода человеческого. Потому и существуют такие места на земле - кладбища-памятники, куда мы ходим, чтобы исповедаться перед ними, чтобы покаяться за недоданное им тепло, любовь, благодарность. Мы не задумваемся в эти минуты - является ли истиной то, что наши слова и чувства доходят до них. Но бесспорно, что для наших душ - это моменты истины. Наше покаяние - это моменты истины, как и моменты истины чувство ностальгии о том времени, когда наши близкие и родные ходили рядом с нами, жили и одаряли нас знаниями, опытом, теплом сердец. Моменты истины - это и ощущение чего-то утерянного в нас самих с их уходом. Ведь когда звонит колокол об ушедшем, как писал Хемингуэй, он звонит и о каждом из нас.
Не зря слова английского поэта и священника XVII века Джона Донна, - 'Не спрашивай о ком звонит колокол, он звонит о тебе...'- писатель взял в качестве эпиграфа к своему антивоенному роману:'По ком звонит колокол'
Существует такое скорбное выражение о тех, кто ушел в мир иной: "Он (она) нас оставил (а). "Зачем ты нас покинул, зачем ты нас оставил", - обычные слова скорбного плача, корбных рыданий. Трудно оспаривать веками употребляемую форму выражения отчаяния, горя при потере близкого человека, но оно выражет лишь самые первые мгновенья горя. По сути же с каждым следующим мгновеньем мы все более осознаем, что не оставил нас, не покинул наш близкий. Он с нами остается только в другой ипостати. Он обретает особый статус в нашей жизни, в жизни живых. Это - статус судей совести, перед которыми мы должны держать ответ за все то, что вершим в нашей жизни, за то, насколько наша шкала нравственных ценностей соответствует тому, ради чего они свои жизни отдавали. И осознание этой ответственности создает для нас ощущение их присутствия рядом с нами и среди нас.
"Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши падшие как часовые..." - пел Владимир Высоцкий
"Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей.
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры со времен тех дальних
Летят и подают нам голоса" - пел Марк Бернес.
Есть среди нравственных категорий в сфере отношений между людьми наиболее значимое понятие: "угрызение совести". Каждый из нас интуитивно понимает доподлинно, что оно означает, но с трудом готов передать словами суть этого понятия. Это не соболезнование, не покаяние, не сочувствие. Это - все вместе взятое: боль за страдания (пусть не тобой причинные) кого-то, чувство вины (пусть не своей) за страдания кого-то, "за того парня", как у Роберта Рожденственского:
"...И живу я на земле доброй
За себя и за того парня.
Я от тяжести такой горблюсь..."
Или как у В.Высоцкого:
"Нам и места в землянке хватало вполне
Нам и время текло - для обоих...
Все теперь - одному, - только кажется мне -
Это я не вернулся из боя".
Именно этим чувствам - угрызением совести, из-за необращенного внимания памяти жертвам войны и ее ветеранам проникнуты многие произведения конкурса "Вечная Память!".
"Посвящается моим дедам - Скрипаль Максиму и Дацко Ивану, с любовью и благодарностью!" - пишет Сергей Скрипаль в документальной повести "Солдат". - "В день шестидесятилетия Великой Победы поставлю на стол стакан с водкой, накрою его куском ржаного хлеба да помяну дедов своих воевавших, бабушек, терпевших военное лихолетье, отца, рано умершего, помыкавшегося с раннего детства из-за войны проклятой. А второй рюмкой здравицу произнесу маме и всем родственникам, голодавшим и ждущим лучших времён. Только вот вопрос терзает: "Дождутся ли?!"
Чувством угрызения совести проникнута документальная повесть Натальи Слюсаревой "Мой отец генерал", которая покоряет читателя своей искренностью. Сам за себя говорит, приведенный ниже фрагмент, повествующий о душевном состоянии героини, позволившей себе лицемерие по отношению к памяти отца, продиктованное новыми ориентирами в жизни:
"...Твой отец, кажется, был военным?" - неожиданный вопрос одного из моих гостей оглушает меня. С чего это вдруг? Армия сегодня не популярна. О ней говорят только с иронией. Чтобы проскочить тему, я небрежно бросаю: "Да, он... так, воевал. А вы смотрели новый фильм с Аль Пачино?" Разговор скатывается в знакомое русло последних видео.
Проводив гостей, я подхожу к портрету отца. Мне перед ним неловко, как будто я его предала. Боже мой, мой отец. Да, если бы они только знали? Мой отец - летчик, генерал, гвардии генерал-лейтенант авиации. На сердце - грусть. Да, отец стал забываться. Уж очень быстро покатилась жизнь. Я училась, влюблялась, обзаводилась детьми, разводилась, сбегала из Москвы в Коктебель - и все сама, и все одна. Отец все эти годы лежал на чердаке в семейных потемневших фотоальбомах, исписанных тетрадях, отпечатанных пожелтевших листках неоконченных воспоминаний. О чем в них? Я никогда не интересовалась...".
И муки совести за равнодушие к памяти героев-земляков ростовчан терзают Игоря Коляку - автора рассказа "ПРОЩАЙТЕ, МАЛЬЧИКИ!", которому он прямолинейно придает статус памятника юным героям. В примечании к своему произведению он пишет:
"Огромное спасибо всем прочитавшим и не оставшимся равнодушными! Пока есть ваши отзывы - не прощайте мальчики, а ВЫ ЖИВЫ! МЫ ВАС ПОМНИМ!
Снова жаркое лето...
Две красивые девчушки-стрекозы, в обнимку с пацанами лет четырнадцати, прихлебывая на ходу холодное пиво из открытых бутылок, бегут на набережную к Дону. Там прохлада и тень. Бегут мимо маленькой, облупившейся мраморной таблички, к которой уже давно никто не кладет цветы.
...Когда-нибудь исчезнет табличка. Забудутся имена мальчишек, и уже совсем ничто не будет взывать к нашей совести и нашей памяти... Значит, - прощайте, мальчики?!" - с тревожной грустью вопрошает автор.
"...Забытыми поныне там лежат,
Не под плитой на родовом погосте,
В лесах, болотах, зарослях, во мхах
Солдат-героев тлеющие кости.
И для того, чтоб память сохранить
О тех, кто "без вести" пропал когда-то,
Наш долг пред ними - всех захоронить
Всех! До последнего советского солдата!" - взывает Вера ПУШКАРСКАЯ.
Наверное, каждый человек на свете хоть однажды задумывается над тем, что же такое счастье. Я не исключение, тоже задумывалась об этом и дала свое определение: "счастье - это когда ты нужен (необходим) тому, кто нужен (необходим) тебе! Но перечитывая отрывки конкурсных работ, когда я окунулась в реальные документальные события войны с ее реальными героями-участниками, сам собой появился еще один ракурс этого определения. "Счастье - это когда ты можешь стать нужным (необходимым) тому, кому нужен (необходим) ты. И в этом истоки жертвенности, на котором, по сути, основано материнство, истинная дружба, любовь и патриотизм.
Тема жертвенности во время войны отражена во многих конкурсных работах, но я остановлюсь на тех из них, которые на меня произвели наиболее сильное впечатление. Это рассказ "Мама" Александры Дроздовой и "Галя Молодая" Юрия Лопатина. В них отражена не просто жертвенность, без которой война не обходится, а жертвенность двойная. Когда в бою смелый солдат совершает подвиг героизма, например, прикрывая однополчан собой, первый бросается в бой - это героизм очевидный в глазах окружающих, что и придает герою стимул. А в этих произведениях, чьи герои жертвуют собой ради близких и ради победы над врагом, они презираемы со стороны окружающих их людьми, ради которых и во имя кого они жертвуют собой в бою.
"В бараке почти все время раздавались стенания - один за другим умирали малыши. - Делится героиня Дроздовой, от имени которой ведется рассказ. - От тухлой и сырой еды у них вспухали животы, и это означало только одно: сделать уже ничего нельзя - спустя день-другой немец-охранник заходил в барак с проверкой, видел сгорбившуюся над коротеньким неподвижным тельцем женщину, звал подмогу и уносил труп с собой. ...Мама очень боялась за Егорку, я понимала: если с Егоркой что-нибудь случится...
И мать ради добывания еды для своих детей отдает во власть оккупантам свое тело, истребляя его до полного истощения, приведшего к ее смерти.
"Однажды мы не поверили своим глазам и носам: мама развернула сверток, а там - мясо.... Соседи подходили к нам и с завистью заглядывали в наш котелок, а мы за обе щеки уплетали вкуснейшее из лакомств. Тут одна - тетя Дуня Дронова - не выдержала: "Совсем стыд потеряла", - надрывно заорала она, - "Мало того, что своих выблядков на нас бросает, пока сама, задрав подол, по фрицам скачет, так теперь она нас своим добром, у немцев выклянченным и известно каким местом заслуженным, травить будет!".
Партизанку Гальку Палей - окружающие называли "сучкой" за неприкрытое времяпровождение с немецкими офицерами - это в рассказе Юрия Лопатина. "На первом же допросе Галине дали понять: церемониться с ней не будут. Ее избили до полусмерти и пригрозили подвергнуть жесточайшим пыткам, если она не выдаст организаторов диверсии... Она мысленно прощалась с жизнью. Всю ночь перед глазами в обратном порядке проносились эпизоды прожитых лет. Взрыв казино, вечера в ресторанах, косые взгляды людей, встреча с Франком, приход в партизанский отряд, похороны отца...".
К этой группе произведений примыкает и другая, которую можно объединить названием "Дети и война". Уже само по себе словосочетание - "дети и война" - подразумевает слово "жертва", потому что дети всегда жертвы войны, ибо все их детство изуродовано страхом, лишениями, горем. Но я приобщила этот блок конкурсных произведений к предыдущей главе, поскольку в конкурсных работах немало мест занимает тема сознательной жертвенности со стороны детей. Среди этих произведений сильное впечатление на меня произвел опять же названный выше рассказ "Прощайте мальчики".
Конечно, в заданной конкурсом тематике не могло не быть произведений на тему: "Женское лицо войны". Но их особенно трудно выделить, поскольку она пронизывает большинство работ, которые освещают и героизм женщин, и жертвенность, и находчивость, и мастерство, и специфику жизни женщины на войне. И совершенно права Наталья Белеба, которая в рассказе "ДЕВУШКА НА КОНЕ" пишет о гвардии старшем сержанте, командире отделения конной разведки Юлией Ивановной Смирновой: "Военная история России со времён Ильи Муромца всегда была овеяна легендами о героических личностях. Кто-то славился богатырской силою, кто-то ловкостью и смекалкой, а кто-то беспримерным мужеством и стойкостью. И возраст был не помехой для совершения подвига. Вот разве что... легендарных женских имён куда меньше в военной летописи".
Сколько бы ни писалось и ни говорилось об ужасах, творившихся в немецких концлагерях, все новое об этом будет подтверждением тому, что нет таких слов ни на одном языке народов мира, чтоб описать все то, что пришлось пережить его узникам. Об этом еще один рассказ "ДЕВУШКИ ИЗ ОСВЕНЦИМА" из архива писателя Аркадия ПЕРВЕНЦЕВА, который передал в оргкомитет конкурса его сын Владимир.
"Поднимали свистками на генеральный аппель. Нас предупреждали наши люди: "Будет генеральный аппель, держитесь!". Паника. Натирали щёки кирпичом. Кусали губы, щипали щёки, старались быть более здоровыми. Платье разглаживали, мочили, чтобы быть красивее... Выстраивались... Стояли колоннами по пять, по сотням на лагерь-штрассе. Час стоим, два, три, четыре, перемёрзли, стоим на апреле, щиплем руки, был декабрь 1943 года".
А это воспоминая другой девушки Жени Брук:
"Один раз нас наказали за недисциплинированность во время "аппеля". Мы бежали всей колонной с кирпичами в руках от ворот до конца лагеря. Вдоль улицы стояли надзирательницы и били нас по голове резиновыми палками... В то время к крематорию подъехал эшелон с новым транспортом людей, прибывших из Венгрии. Крамер приказал музыке играть, а сам подошёл к людям, стоящим возле вагонов, и с тем же самым безразличным выражением лица начал отбирать "в газ". Тогда проходило очень много венгерских транспортов, в крематории не хватало уже газа и места. Тогда выкопали ямы, где сжигали живых людей. Ночью видно было на фоне красного неба, как падают полукругом человеческие туловища в ямы".
Есть такое изречение: "Чужая душа - потемки". Это верно, но не совсем. Все же мы люди, кое-что знаем о том, что характерно для душ нормальных людей. Мы знаем, что нужно предпринять, чтоб поддерживать силу души, здоровье, веру в перспективу жизни. Душе нужен свет, пусть даже в конце туннеля, ей нужна вера, исходящая от окружающих, наконец, нужна доброта и тепло других душ. А форма выражения поддержки души всегда может быть самая разная, в том числе и на войне. Это может быть просто "старинный вальс "Осенний сон" в лесу прифронтовом, но самое главное - чуткость и внимание, человечность сотоварищей, которые порой лчше, чем лекарства, спасали от смерти и были стимулом к подвигам.
Об этом многие произведения конкурса, в том числе и названные выше. Сюда, так же относится и рассказ Леонида ТРИЗНА "Сладкая награда": "Да еще под Новый год! Неслыханно! ...И не верится, что совсем недавно отгремел очередной бой, что неподалеку - вражеские окопы, что за землянкой мороз и стужа, хотя и в самой землянке не так уж и тепло... Прошло много лет, но тот новогодний торт на передовой остался в жизни Евгении Митрофановны, как самая яркая, самая радостная награда. Не боевая награда, а такая памятная! Видимо потому, что очень человечная".
Мы знаем с самого детства, что ложь - это плохо, очень плохо. Многое нам могли прощать родители в детстве, любые проказы, но только не ложь и обман. Но вот уже в школьные годы мы постигаем на примере философии горьковского героя Луки, что есть понятие "утешительная ложь". Я помню: когда писала сочинение на эту тему на вступительном экзамене при поступлении на юрфак Одесского университета, прыталась быть оголтело правильной, считая, что всегда нужно говорить "правду и только правду!". С годами, конечно, пришлось существенно скорректировать свое отношение к "утешительной лжи" и понять, что порой она равносильна живительной силе, позволяющей человеку удержаться, чтобы не утратить жизненную перспектику. И об этом как раз рассказ Галины Горбатовой "Семь душегреек".
"Откликнувшись на призыв председателя сельсовета Сони, односельчане приносили теплые вещи в помощь армии. И среди них Анна Мареева тоже отнесла семь душегреек, оставшихся от погибших семи сыновей. А от восьмого сына душегрейку оставила с непреклонной верой, что он вернется. Но пришла в сельсовет похоронка и на последнего сына. Но Соня не могла найти душевных сил, чтоб сообщить об этом несчастной матери, оставила ее у себя "и всякий раз мысленно произносила одну и ту же фразу: "Прости меня, господи, я так виновата! Но я не могла лишить мать последней её надежды...". И долго ещё после войны старенькая Анна Мареева ждала возвращения своего младшего сына, надеясь, что война забросила его в чужедальние страны, откуда ему непросто добраться до родины, в затерявшееся среди полей и лесов село Кистенёво. И только её беспредельная вера в это, да ещё безграничная материнская любовь давали Анне силы жить и трудиться на горькой для неё и такой жестокой земле...".
Много бед и несчастий принесла война. Об этом написаны сотни тысяч (может миллионы) страниц художественной, документальной и исторической литературы. И вот еще одна из трилогии Светланы Черняковой: "Обручальное кольцо", которая говорит сама за себя:
"В 1945 году Катя поступила в Московский юридический институт. Сегодня первая лекция была в Малом зале. Катя вошла и остановилась... Опираясь на костыли, прошел майор Яша Рутберг. Военную форму не снял. Орден Красного Знамени, другие награды поблескивали на груди. Одна штанина брюк навыпуск, другая - подвернута. Держался так, будто костыли для фасона. Да, такой вот курс! Все - герои и жертвы войны. Немногие из них пришли учиться здоровыми... А ребята в ее группе? Даня Вепрев, со стеклянным глазом, с лицом со следами въевшегося пороха. Вместо левой руки - протез. Компанейский парень с черными вихрами и громким голосом. Каким же он был, когда вытащили его из огня? Или Валера Либерсон. Нижняя часть лица обезображена осколком, будто хотел он срезать рот вместе с подбородком, но врачи не дали. Теперь там щель, голос глуховатый, но темные глаза под мохнатыми бровями такие добрые, улыбчивые, что в симпатии ему не откажешь. А девушки курса? Многие еще не сняли гимнастерки, награды. Лена Полозова, умная, тоненькая блондинка, как веточка на ветру. Всю войну в тылу у врага была разведчицей-радисткой. Вера Буркова - летчица. Женя Чубарова с почти седыми волосами - медсестра. Сколько людей, сколько судеб, сколько историй, и не узнать до конца!"
И ПРИРОДА В БОЯХ ЗА ПОБЕДУ
Самуил Маршак писал:
"Человек - хоть будь он трижды гением -
Остается мыслящим растением.
С ним в родстве деревья и трава.
Не стыдитесь этого родства.
Вам даны до вашего рождения
Сила, стойкость, жизненность
Растения".
Да человек - есть сама природа, неразрывная ее часть. Многие конкурсные рассказы о войне впечатляют описаниями природной среды, которая словно вписывается в военные события, участвуя в них своим противостоянием, жизнеутверждающей, вдохновляющий силой, стимулирующей к победе над злодеяниями.
"Но сады цвели. - Пишет Владимир Гордон в рассказе "Холодны весною реки". - И с этим никто нечего не мог поделать. Они цвели, перебивая запахи крови, пороха, тлена. Они цвели себе, цвели так победно, будто знали, что будут одаривать людей плодами уже после - после войны, после Победы, уже при мире... Люди этого не знали, они надеялись, ждали. Но знать точно? Нет, не знали... Цвели сады. Над окопами, над свежими могилами, над окровавленными бинтами, над стонами раненых, над безмолвием мёртвых. Даже покалеченные войной деревья вернула к жизни весна, и они развесили молочно-розовые облачка цветов над пулемётными точками, над дотами, над пушками, танками, над солдатскими полевыми кухнями. Цвели сады".
К этой серии можно отнести и произведения, в которых героями являются братья наши меньшие, такие, например, как собака Фрида в рассказе-мениппее Михо Мосулишвили "Сияние снежного дня: "Фрида и правда оказалась преданной. Удивительно: как на таком расстоянии она могла почувствовать, что Христофор Николаевич мертв. "В назидание населению бросьте труп этого командира в центре села Меине", - приказал немецкий офицер своим солдатам. Когда те собрались выполнить приказ, Фрида начала рычать и лаять, не подпуская их к телу, пока один из солдат не дал очередь в воздух и не отпугнул ее. В ту же ночь с риском для жизни жители похоронили Форе на сельском кладбище... Когда Терезине передали, что Фрида все время сидит на могиле Христофора Николаевича, никуда не уходит и даже не прикасается к еде, она заплакала еще безутешнее. Несколько раз Терезина ходила на могилу с отцом, пытаясь увести Фриду с собой, но та никого не подпускала и отказывалась от еды. А как-то утром ее нашли мертвой...".
О роли животных на войне и в тылу сказано и в других конкурсных произведениях, среди которых медведь "Маша и медведь" в детской балладе Ирины Дружаевой, конь в рассказе "ЗОРА" Василия Удальца и другие.
Да, "человек, хоть будь он трижды гением, остается мыслящим растением". Но все же, все же, что-то нас отличает от растений и животных. Это что-то и есть духовная сторона жизни, устремленность к творчеству. И в годину испытаний наша человеческая суть, наше отличие от животного мира проявляется именно в этом. И выясняется, что для полноценного человека выживание духовное, и той атмосферы, которая необходима для реализации возможностей для духовной жизни, не менее важная, чем выживание физическое.
Этой теме посвящено немало произведений конкурсантов, среди которых я выделила рассказ "Интермедия" Сосо Мчедлишвили:
"Светлой памяти мамы' Марины Владимировны Адамия.
Боец штрафного батальона, после Калымы попавший на фронт пытается в нечеловеческих условиях лагеря и войны сохранить в себе человеческое - любовь к музыке и мастерство пианиста. На фронтовых дорогах, на каждом попавшемся приемлемом листе бумаги он рисует клавиатуру и имитирует игру. Так и на сей раз. Горазд сосредоточился на передвигающихся по нарисованной клавиатуре пальцах... При каждом соприкосновении пальцев с нарисованными на бумаге клавишами в сознании Горазда срабатывал какой-то механизм и ему слышался соответствующий звук' причём одни и те же клавиши' как на настоящем' исправно настроенном инструменте' издавали одинаковое звучание....".
Здесь особое впечатление производит рассказ героя о том, что духовность, которую он излучает своей одержимостью сохранить в себе музыканта, способствует пробуждению чего-то человеческого в душе сокамерника-уголовного авторитета. "...Еще будучи в лагере на Колыме' производя свои' внешне беззвучные "экзерциции" на нарисованной клавиатуре' Горазд часто задавал себе вопрос: "Не тронулся ли он головой' не бросить ли ему' казалось бы' пустое занятие?". Приняв однажды решение покончить со своим беззвучным маразмом' он кинулся' после изнурительно долгого рабочего нормо-дня' на нары' закутался в тряпье с головой' однако вскоре был поднят соседом - Ванькой-бешеным' совершенно непредсказуемым уркой из Донбасса' который потребовал от него проведения вечернего "концерта". ...Горазду было невдомёк' чем именно зацепил он соседа по бараку. Скорее всего, глядя на играющего на воображаемом инструменте' внутренне проживающего произведение музыканта' тот попросту проникался не свойственным лицам его профессии сопереживанием' впадал в некое подобие транса".
Я не знаток военной литературы, но то, что приходилось читать или видеть в кино свидетельствует, что почти нет таких произведений, в которых бы одной из главных линий не была тема любви между мужчиной и женщиной. И, конечно, она присутствует в большинстве конкурсных произведений: "Любовь никогда не перестает" Лины Зерновой, "Вечная любовь" Веры Макевниной, "Обручальное кольцо" Светланы Черняковой и другие. Но позволю себе остановиться на одном из них, которое, на мой взгляд, содержит такой утонченный лиризм, что его можно было б назвать поэмой. Я имею в виду рассказ "Тебе, наше, небо!.." Евгения Карпова:
"Война позвала на свои поля молодых, не познавших любви, жажду которой не могут заглушить никакие взрывы снарядов. Раненый боец забредает в избушку, где ему помощь оказывает молодая девушка.
Раскраснелись ее щеки, покрылись испариной. Моего тела никогда еще не касались женские руки, кроме маминых, а теперь чужая девчонка, мягкими, разовыми ручками... Я сгорал от стыда за свою беспомощность, но ничего не мог поделать - комок моего замерзающего тела таял, расплывался... Ей лет восемнадцать, ему - двадцать... Вот и я - уже считал, что эта девчонка - та, о которой я мечтал, читая Тургенева...".
По отрывкам произведений, которые мне довелось прочитать на сайте конкурса "Вечная Память!", рождается вывод: основным критерием, на чем сконцентрировано внимание авторов, это духовные аспекты войны. Потому главное здесь не столько описание военных событий, как таковых, сколько нравственно-духовные процессы, происходящие в душах людей и на войне, и в тылу. Вот и пишет В. Фесенко: "В нашей литературе о Великой Отечественной войне было принято показывать героизм, подвиги, мужество советских воинов-победителей. Значительно меньше рассказывалось о трагических событиях и потерях, ценой которых была добыта Победа".
О составляющей цены, которую платила душа героя его рассказа, можно судить по одному эпизоду из опубликованного на сайте отрывка, когда Гурский "не знал, что можно сказать человеку в этой ситуации; ему было до боли жаль Урбана. Он и сам находился в таком же положении, но понимал, в чём разница между ними. Для него даже плен (с чем он никогда бы не смирился) ещё не обрывал тонкую нить надежды остаться в живых, а вот для Рубана это будет конец, ведь он еврей... С тяжёлым сердцем Гурский двинулся в обратный путь, но теперь всё окружающее он видел иначе, у него будто бы открылись глаза...".
Именно на духовных аспектах войны акцентирует внимание Яков Мень в волнующем очерке "БАЛЛАДА О СОЛДАТЕ", которую он посвятил солдатам Победы. Это очерк о знаменитом режиссере Григории Чухрае, поставившим культовый фильм "Баллада о солдате", картинка из которого стала символом нашего конкурса.
"Смотришь иногда огромные полотнища кинолент с шумными баталиями, множеством массовок, и ничего, кроме зрительных эффектов они не оставляют ни в памяти, ни в душе. И вот эта картина о солдате, который мог "бы стать хорошим отцом и замечательным гражданином. Он мог бы стать рабочим, инженером, ученым... Он мог бы выращивать хлеб и украшать землю садами... Но он успел стать только солдатом..." - словно обнаженный нерв, на пронзительно звонкой ноте отзывалась дикой болью в памяти человечества, пережившего не так давно трагедию величайшей из всех мировых войн. Заставляла думать, сопереживать...".
И это потому, что сам фильм - обобщение, вбирающее в себе самые глубокие и типичные переживания, связанные с войной у многих-многих людей - поставил человек, который был из тех, кто сам вынес все тяготы войны на своих плечах, проявляя героизм и мужество. Именно об этом рассказ Я. Меня. А сейчас, при чтении очерка, я невольно ловлю себя на том, что и этот, и другой фильм Чухрая "Сорок первый" - сливаются в моем сознании, как единое полотно о трагедиях, которые творит с душами любая война. И "Баллада о солдате" мне видится непосредственным продолжением "Сорок первого" в рамках единой концепции режиссера.
"Сорок первый" - это фильм о войне, но о войне гражданской. Трагедия любви представителей противоборствующих сил одной страны, одного народа. А любовь, это всем ясное и в то же время всегда загадочное чувство, возвышает девушку-красногвардейку и плененного белогвардейского офицера над противостоянием. Потому что любовь - это неотъемлемая составляющая жизни человека, а противостояние - противно природе человека. И в отчаянье, которым Марютка ласкает убитого возлюбленного, выкрикивая с любовью "синеглазенький", тоже слышатся слова, подобные тем, которыми завершается "Баллада о солдате": "Они могли делать добрые дела, растить детей". Они тоже стали жертвами войны...
Вторая Мировая война давно закончилась, но она по сей день продолжаются в оценках историков, политиков, ученых и публицистов - это естественно: слишком велика, слишком сложна и слишком болезненна эта тема. Ведь с каждым годом открываются новые архивы, новые документы и свидетельства на разных концах планеты, а это дает импульс новым спорам и новым дискуссиям. Но ценность этих работ и различныз точек зрения на эту войну в этих дискуссиях определит только самый справедливый суд - это время. Поэтому чем больше мир охватит процессы глобализации и чем сильнее будут спаяны силы добра в противостоянии перед новым злом - терроризмом, тем важнее будет для них объективный анализ уроков истории. Это повлечет необходимость объедения всех архивов, мнений, точек зрений в создании всеобъемлющей, объективной картины причин, следствий, цены той катастрофы землян, имя которой Вторая Мировая война.
В этом смысле мне видится поучительным сюжет из истории соотечественников, с которым столкнулась в обзоре книги известного литератора М. Поповского "На другой стороне планеты", Речь идет об очерке, посвященном Славянско-балтийскому отделу Нью-Йоркской публичной библиотеки и создании архива русской эмиграции. В материале говорится о том, что в конце сороковых годов прошлого века русские эмигранты из России начали усилия по созданию архива. Бывшие царские генералы, министры, писатели ученые, видные общественные деятели бывшей царской России, уже уходили из жизни. Но они привезли с собой бесценные сокровища: дневники, фотографии, рукописи научных трудов, исторические документы. Их нужно было спасать. "Первая" и "вторая" волны" эмиграции отнюдь не дружили, и не велика была дружба между разными группами внутри каждой волны. Но у них хватило гражданского и человеческого мужества подняться над тем, что их объективно расставило по разные стороны баррикад. И группа энтузиастов среди них выработала концепцию примирения на почве создания архива русской эмиграции. Так родилась идея общего российского архива.
Поучительный пример!
Мир уже отмети 63-ю годовщину Победы. Устремленность к Победе в борьбе со злом объединила народы и страны, которые чтут этот день, как великое завоевание. А тринадцать лет назад, когда Земля отмечала пятидесятилетие Победы, я оказалась в Париже и видела торжественную церемонию в честь этого События у Триумфальной Арки. Из-за незнания французского языка, я, естественно не могла, понять, что там говорилась, но достаточно было взглянуть в глаза, выражения лиц участников церемонии и всех людей вокруг, чтоб еще раз убедиться в том, что "никто не забыт и ничто не забыто", все они причастны к тем роковым годам и великой Победе. И Международный творческий конкурс (МТК) "Вечная Память!", в котором принимали участие полторы тысячи литераторов из 18 стран мира, объединенных призывом "Пусть знают и помнят потомки!" еще одно яркое тому подтверждение.