Аннотация: Предисловие к книге Леонида и Сергея Медведко "Восток дело - близкое. Иерусалим - святое"
Чингиз Айтматов
писатель
Великий Замысел и злой умысел.
Вместо предисловия.
В начавшемся на переходе двух столетий глобальном противостоянии сил Добра и Зла обе стороны пытаются его освящать именем Бога.
Те и другие, сами того не сознавая, затуманивают Высокий Замысел и продолжают множить злой умысел, который порождает и воспроизводит манкуртов. Терроризм выступает тоже как одно из проявлений этого образа, перенесенного из средневековой эпохи в наше время. Об этом шла речь и в моей повести "Белое облако Чингисхана". Если современное проявление "манкуртизма" пытаются снова "освящать" именем Бога, то в этом случае и самому Творцу начинает отводиться роль антипода как Великого земного, так и божественного замысла. Об этом я тоже писал в не публиковавшейся ранее главе романа "И дольше века длится день". Только в постсоветское время была напечатана под названием "Препоручение Богу".
Претензии глобализма распространяются ныне до соперничества с самим Богом. Злой умысел глобализма проявляется и в стремлении Запада под видом "реформирования" навязать свою волю Востоку.
После того, как самый близкий к Центральной Азии и к России Восток стал называться "Большим Ближним Востоком", Иерусалим уподобился некоему глобальному "камню преткновения" в силовом продвижении демократии по-американски.
Совместный труд журналистов и учёных-востоковедов в двух поколениях Леонида и Сергея Медведко "Восток дело - близкое. Иерусалим - святое" выходит в год, когда уже более трех лет продолжается война в Ираке и почти пять лет идет объявленная после 11 сентября 2001 года "глобальная антитеррористическая война". Подумать только - она продолжается дольше, чем Великая Отечественная для Советского Союза и Вторая мировая - для Соединённых Штатов. А главное, что конца ей до сих пор пока не видно.
Для меня, человека, родившегося в Центральной Азии и большую часть своей жизни прожившего сначала в Восточной, а затем в Западной Европе, такое название более чем созвучно. Вполне допускаю, что его вторая часть может и насторожить не только верующих христиан, мусульман и иудеев. Ведь для многих людей, связанных с культурой этих трёх религий, Иерусалим каждому по своему предстаёт как "дело святое".
Прошло уже почти 60 лет с тем пор, как ООН установил для него режим города с международным статусом. Могу предположить, что многовековый спор вокруг Иерусалима с наслоившейся на него не менее острой палестинской проблемой прошлого столетия и стал той глубинной, в чём-то иррационально-мистической причиной разразившейся уже в новом столетии "глобальной войны" террора-антитеррора.
Есть особая роль Правдивого Слова. Оно должно противостоять злому умыслу международного убийственного терроризма. Уже то, что каждая сторона по-своему взывает к религии, требует глубокого осмысления происходящего. Главный его смысл состоит в глобальной взаимоуязвимости всего, что ныне происходит с людьми и государствами. От террора не застрахованы ни один человек и не одна страна, ни дети, ни их защитники.
Одного из авторов этой книги, моего давнего друга Леонида Медведко, спасло от "джихада терроризма" лишь чистая случайность. По-другому я это мог бы определить не иначе, как несчастно-спасительное стечение обстоятельств. Он должен был вылететь 10 сентября 2001 года из Москвы в Нью-Йорк (для выступления и на Специальной сессии ООН с докладом "Терроризм - угроза детству"). Внезапный инсультный "микроудар" на аэродроме Шереметьево при отлете уберёг Леонида от смертельного удара, жертвой которого он мог бы стать. В одном из рухнувших на следующий день небоскрёбов на Манхэттене для него был забронирован гостиничный номер - "с видом на весь Нью-Йорк". Но на следующий день в больничной палате Института неврологии по телевизору он увидел страшное зрелище, за которым с ужасом наблюдал весь мир. Для него не стало большим сюрпризом то, что почти все террористы-смертники оказались выходцами из мусульманского мира, который внезапно стал столь опасно-близким даже для Америки.
Авторы книги неслучайно особо выделили религиозно-цивилизационную составляющую в противоборстве террора-антитеррора. Началось оно сразу вслед за Второй мировой войной далеко от Америки: сначала на Индостанском субконтиненте, а потом на Ближнем Востоке. Сравнительно недавно это противоборство приобрело, поистине, глобальные масштабы. Насилие и террор могут охватывать души людей, исповедующих разные религии. Возникающие между ними конфликты чаще всего и провоцируют террористические исторжения, подобные "битве под Манхэттеном".
Наглядным примером того, как начинаются и не кончаются подобные войны, могло бы послужить и развитие межрелигиозного конфликта между индуистами и мусульманами в постколониальной Индии. Он возник вокруг знаменитой мечети в городе Аядохья в Центральной Индии. Насколько известно, она была построена в XV веке нашим ферганским соотечественником Бабуром. Тем самым Бабуром, который не только писал стихи, но и создал империю Великих Моголов в Северной Индии. Мечеть эта простояла гораздо дольше, чем нью-йоркские небоскрёбы Манхэттена.
Но вот в конце уже XX века вспыхнул вдруг спор. Поначалу индуисты стали утверждать, что эта мечеть построена на том месте, где когда-то якобы родился бог Рама - герой эпоса Рамаяна. Была ли эта личность историческая, достоверно неизвестно. Археологических подтверждений места его рождения, во всяком случае, не найдено. Но миф оказался сильней и агрессивней реальностей. В ходе разразившегося конфликта мечеть была разрушена. На её руинах и начались взаимные убиения, принявшие форму взаимного терроризма. Это повлекло за собой беспорядки и погромы в Бомбее.
Спрашивается, где здесь здравый смысл, и как его отделить от Высокого Замысла или злого умысла? Неужели нельзя было достичь взаимопонимания без разжигания взаимовражды и терроризма?
Нечто подобное ныне происходит и на Ближнем Востоке. Но на этот раз - уже не только между палестинскими арабами и израильскими евреями, но и разными мирами. Каждая сторона продолжает проявлять там свой неукротимый эгоизм и экстремизм. Они способны нести людям только муки, страдания и жертвы. И эта война на Святой земле может длиться дольше века...
Для меня, например, Восток никогда не был ни "делом близким", ни, тем более, "делом тонким". Он был и остаётся для меня родным. Для современной России и стран СНГ "расширенный Большой Ближний Восток", в границы которого включены Вашингтоном без их спроса вся Центральная Азия и Южный Кавказ, безусловно, стал зоной опасности. После громких событий во Франции и в ряде других европейских странах, которые разворачивались на моих глазах, я мог воочию убедиться, что Восток для Запада тоже становится более близким и взрывоопасным. В этих событиях проявляется мучительный процесс их притирания.
Что касается Иерусалима, то этот Вечный город, называемый "Святым", (по-арабски - "Аль-Кудс"), недаром на протяжении всей его длительной истории был и остаётся вечным "яблоком раздора". До сих пор этот раздор все еще продолжается. Может быть, именно нерешённость исторического спора между иудеями, христианами и мусульманами - для кого из них Иерусалим является более святым - и стала одной из главных причин "самого длительного конфликта века" на Ближнем Востоке, но и потрясений на Кавказе. В западноевропейских странах немало теперь эмигрантов, бывших "революционеров" и "воинов Аллаха". Один из них мне говорил, что если Саддам Хусейн шел освобождать Иерусалим через Кувейт, то и чеченские боевики тоже могут держать путь в Иерусалим через Буденовск или Москву...
Именно тз нерешенной проблемы Иерусалима "выросли ноги" теперешней, как её назвали за океаном, "глобальной антитеррористической войны". Не здесь ли стоит искать и корень противостояния Запада и Востока, террора и антитеррора? На этот и другие вопросы читатель сможет найти в книге убедительные ответы, не только аргументированные фактами истории, но и подкреплённые личными наблюдениями и раздумьями её авторов.
За более чем полувековой срок своей журналистской и научной работы у отца и сына Медведко Леонида и Сергея, которые всё это время тесно были связаны с Ближним Востоком, накопилось много особого рода исторических знаний. Наверное, их хватило бы не на одну книгу. Недаром старший из них, представляющий поколение отцов, называет себя "ровесником" ближневосточного конфликта. Меня с ним связывает многолетняя дружба. Она зародилась сорок лет назад на Ближнем, всё ещё "бурлящем Востоке". Кажется, под таким схожим названием выходила в 80-х годах его книга. Как и его предыдущая монография "К востоку и западу от Суэца", она стала потом политическим бестселлером. По этой и другим его книгам училось не одно поколение востоковедов. С тех пор "анатомия" Ближнего Востока значительно изменилась. Как говорится, держа руку на пульсе, авторы в своей книге главный акцент делают не столько на привычном для нас социально-классовом аспекте, сколько на религиозно-цивилизационной составляющей "глобальной войны".
Это - особого рода война. Силы в ней неравные. Во многом - несопоставимые. Но главная её особенность и опасность кроются в сакрализации самой такой "войны". Обе стороны пытаются "освятить" её именем Бога. Международный терроризм пускает ныне в ход своё дьявольское оружие массового устрашения. Жертвами его становятся не только шахиды-смертники, но и гибнущие ни в чём неповинные мирные люди. Они гибнут как от "священной войны" (джихада-терроризма), так и от ответных возмездных ударов сил антитерроризма (операция "Шок и трепет"). Как в войнах раннего средневековья, теперь они снова освящаются именем Бога.
Приводимый в книге пример, как в сирийской деревне Маалюля был разрешен спор христианина с мусульманином, что было раньше у Бога Слово или Дело у Бога, удивительным образом перекликается с древней мудростью киргизско-казахского фольклора: "Слово выпасает Бога на небесах. Слово доит молоко Вселенной и кормит нас тем молоком вселенским из рода в род, из века в век. И потому вне Слова, за пределами Слова нет ни Бога, ни Вселенной - и нет в мире силы такой, превосходящей силу Слова, и нет в мире огненного пламени, превосходящего жаром пламя и мощь Слова". Но оно способно "выпасать Бога", если в него вкладывается высокий смысл (Замысел), а не злой умысел, рождающий "каинов грех". По Корану, этот грех не первородный, а первоубийственный.Теперь такой грех многократно приумножается в несвященной "войне" террора-антитеррора.
Невиновные люди оказываются в ней заложниками смерти. Они принимают её как от террористов, так и от сил антитерроризма. В таком противостоянии Восток становится столь же близко-опасным для Запада, как и Запад - для Востока. Ничто уже не мешает сойтись им лицом к лицу с врагом в такой войне "всех против всех". Как говорится в Коране, смерть одного невинного человека равноценна гибели всего человечества. Если это так, то продвижение такой ценой к свободе и демократии по западному образцу может привести к гибели самой человеческой цивилизации. Вряд ли это может свершаться по "воле Аллаха, Милостивого и Милосердного", соответствовать Высокому Замыслу и Божественной Эманации.
Как же могло случиться, что Высокий Замысел всё труднее стало отличать от злого умысла именно на Библейских землях, колыбели трёх религий?
Поиску возможных ответов была посвящена одна из международных конференций ЮНЕСКО на Иссык-Куле "Евразия XXI: диалог культур или конфликт цивилизаций?" (работой одной из секций этой конференции руководил автор этой книги профессор Л.И. Медведко). В книге эти проблемы рассматриваются не столько через призму межцивилизационных отношений, сколько противостояния различных культур - "культуры мира" и "антикультуры войны". Теперь они противостоят не только под религиозными лозунгами. Нередко этому свособствует силовое "утверждение свободы" и "продвижение демократии".
В конце прошлого века известный английский учёный Арнольд Тойнби, предвосхищая неясные перспективы наступившей эпохи глобализации, писал: "Будущий мир не будет ни западным, ни незападным. Он унаследует все культуры, которые мы заварили в одном тигле". После того, как Запад возвёл свои "строительные леса" из достижений науки и высоких технологий, международного права и принципов демократии, другие цивилизации, по предсказанию Тойнби, тоже будут стараться внести свои какие-то коррективы. В таком случае глобализация должна предстать как сопрягающее взаимодействие различных цивилизаций в их информационном и духовном взаимообогащении.
В колониальную эпоху Редьярд Киплинг провозгласил: "Запад есть Запад, Восток есть Восток". Но само евразийское положение России заставляло выработать инстинкт самосохранения - не противопоставлять себя ни Западу, ни Востоку. Теперь Евразия стала другой по обе стороны от Каспия и Чёрного моря, от Урала и Кавказского хребта. Другими стали теперь и Европа, и Азия.
Человечество не может допустить, чтобы злой умысел, будь то в региональном или в глобальном масштабах, мог бы взять верх над вселенским Высоким Разумом!