Аннотация: Напоминание о грядущей экологической опасности на собственном прошлом опыте.
Давно это было, еще до горбачевской эпохи перестройки и ускорения, приблизительно на закате брежневской эры. Ваш покорный слуга в свободное от трудов праведных время увлекался байдарочным спортом и практически все весенне-летние выходные проводил в водных походах, главным образом, по рекам Подмосковья. Для реализации такого хобби у меня имелось все необходимое: личное снаряжение, а главное, друзья, с которыми я всегда был готов к крупным (по моим масштабам) авантюрам.
Я хочу рассказать об одной из них, и вовсе не потому, что все прочие были неинтересны, а потому что в мирное время мне довелось своими глазами увидеть ужасы потенциальной вселенской катастрофы.
Правда, в тот августовский поход по подмосковной реке Поле нас собралось всего ничего, а именно, друзья Витя и Гена, и семейство Гены, включающее жену и двух их дочек. Младшей, Леночке тогда было всего четыре года. Обсуждая план похода, мы исходили из того, что несколько лет назад, когда их старшей дочери Наде было тоже четыре года, мы сплавлялись по этой речке до села Власово. Предыдущий поход напоминал пикник. Вдоль берега нас сопровождала Надюшкина бабушка, в задачу которой входило забрать ребенка, как только девочке надоест торчать в байдарке. На сей раз, решено было начать с села Власово и продолжить путь по Поле, вплоть до впадения ее в Клязьму.
Виктор, бессменный "матрос" моей байдарки на совещании заявил, что по пути будет вынужден нас покинуть из-за неотложных дел в Москве. Мы почесали репы, поскольку поход в таком составе, когда каждая пара мужских рук на вес золота, будет нелегким, и со вздохом согласились. Были высказаны сомнения в правильности выбранного маршрута. По описаниям один участок реки считался плохо проходимым летом, да и река в этом месте якобы была загрязнена промышленными отходами. Но и это обстоятельство не смутило нас. И, как оказалось, зря.
К полудню, собрав две байды и предварительно перекусив, мы погрузились в лодки и отчалили от села Власово. Погода стояла по-летнему солнечная и теплая, и, казалось, нас ожидает продолжение пикника четырехлетней давности. Правда, купаясь в реке, я наступил на осколок, и порез постоянно давал себя знать. А на одной из стоянок Леночку укусила пчела, и бедняжка горько плакала. Но в целом, поход развивался по радужному сценарию. Нам предстояло пройти примерно пятьдесят километров, то есть по двадцать пять в день. Течение было не сильным, и обе лодки плыли без проблем. Витя, будучи от природы одарен отличной памятью, работая веслами, развлекал меня перечислением названий всех морей мира, привязав их к бассейнам каждого из четырех океанов. Из соседней трехместной байды до нас доносились звуки песен. У Нины, жены Гены, был неплохой голос, так что развлечения на воде нам были обеспечены. Ночевали на высоком левом берегу Поли в сосновом бору, а утром, после завтрака, Виктор покинул нас. Неподалеку проходила дорога, где он рассчитывал сесть на автобус.
Итак, одним мужчиной у нас стало меньше. Пришлось перегруппироваться. Нина пересела ко мне, и мы поплыли дальше. На одном из привалов у костра мы с Геной сели за карту. По ней было видно, что скоро в Полю вольется приток - ручей Воймежный. А надо сказать, мы знали, что в его верхнем течении есть закрытый город Рошаль, и, что, якобы, отходы порохового производства, спускают в ручей практически без очистки. Учитывая такую перспективу, а также оставшиеся по прикидкам километров восемнадцать пути до Клязьмы, мы решили запастись чистой питьевой водой, чтобы ее хватило и на питье, и на мытье. Залили во все имеющиеся емкости кипяченой воды, и, положив в байды несколько сухих поленьев, отчалили.
Собственно, рассказ об этом походе следовало бы отсчитывать именно с этого момента. Ибо, миновав ручей Воймежный, мы очутились совершенно в другом мире. Лес, по которому только что приятно было пройтись, вдруг стал дремучим и непроходимым. Солнце спряталось за набежавшие облака. Вода, по которой мы плыли, приобрела нездоровый ядовито-зеленый цвет. То тут, то там из воды поднимались и лопались воздушные пузырьки, и сделался ощутим нездоровый запах серы. В довершение картины, деревья, растущие по берегам этой узкой в межень речушки, угрожающе нависли над нами полумертвыми остовами. И тут начались сплошные завалы. Стволы берез, елок, сосен и осин перегораживали реку, делая проход практически невозможным. Стоя по колено в вонючей зеленой жиже, мы с Геной вытаскивали детей на берег и обносили лодки на руках. И продолжали путь до следующего завала. Если вначале расстояние между ними было невелико, то с каждым пройденным километром завалов становилось все больше. Иногда, встав на скользкий ствол, мы прорубали себе путь вперед топорами, иной раз отпихивали бревна веслом. Помню, я стоял на голом стволе сосны и отчаянно рубил топором ветки. А за карман штормовки меня держала Нина, чтобы я не упал в воду. Руки у нее болели от сумасшедшей гребли.
А однажды, во время очередного обноса, Гена поскользнулся, и его накрыло байдаркой. Потребовался внеочередной привал. Мы все выбрались на небольшой бугорок, сделали скромный перекус, выпили холодного чаю. Подвели некоторые итоги. Я выстроил нашу команду по росту и начал перечислять потери.
-Укушенная пчелой, шаг вперед! Вышла маленькая Леночка.
-Та, у которой болят руки, давай выходи! Нина шагнула к ним.
-Проколотый стеклом, ты где?! Я потешно захромал на месте.
-Напуганная страшной речкой, кто ты? И Надя присоединилась к нам.
Эта пауза немного разрядила обстановку, все заулыбались. В самом деле, столько всего сразу, да на наши хрупкие плечи. - Ничего, ребята, прорвемся! - добавил я, хотя самого точил червь сомнения. Сколько еще завалов впереди, сколько реального пути до чистой воды, кто ж знает? Мы плыли по безлюдным местам, не у кого было спросить. Ни рыбаков на этом участке реки, ни пастухов по берегам. В этих краях не было слышно даже птичьих голосов. Плыли буквально по мертвой реке. Ощущение было таким, что здесь прошла не то ядерная, не то химическая война. Все кругом затаилось в смертельном молчании, если не считать тихое журчание реки да лопавшиеся тут и там ядовитые воздушные пузыри.
Кульминацией похода стал момент, когда мы проплывали под наклонившимися низко ветвями берез. Я услышал душераздирающий крик. - Гря-а-зь! Гря-а-зь! - орала Надюшка. Ветка березы с застывшими следами ядовитой пены хлестнула по ее лицу. С девочкой случилась истерика. Надо отдать должное, отец не растерялся. Он строго посмотрел на нее и тихо сказал, чтобы не разбудить малышки Леночки. - Ты что себе позволяешь! Если мы все так будем себя вести, запаникуем, то никогда не выберемся отсюда. Сейчас же возьми себя в руки! Потом вытер ей лицо. Девочка перестала плакать и затихла. Где-то еще с полчаса мы продолжали борьбу за жизнь, и вдруг в закатных лучах внезапно появившегося солнца мы увидели, что река как бы раздалась, и впереди замаячило широкое водное пространство.
-Клязьма! - почти одновременно выдохнули мы с Геной.
-Клязьма! - воскликнула Нина.
-Ура! - закричали мы все, и эхо далеко раскатилось нашим "ура".
С чувством невероятного облегчения преодолели мы оставшиеся полкилометра и вошли в показавшуюся нам такой многоводной и чистой Клязьму. Правда, несмотря на страшную усталость, пришлось проплыть еще с километр-другой, чтобы окончательно выйти к чистой воде. И хотя на том берегу, где мы заночевали, было очень плохо с дровами, нам пришлось немало потрудиться, чтобы разжечь костер, спали в ту ночь все как убитые.
А утро принесло солнце и тепло. Пол дня мы гребли по чистой широкой Клязьме, без завалов и вчерашних страстей. И благополучно вернулись домой.
Порой, нет-нет, а закрываю глаза и вспоминаю, как мы плыли на байдарках по "мертвой" реке Поле.
Послесловие.
Недавно прочитал статью одного водного туриста, как он сплавлялся по той же речке Поле три года назад. Поход состоялся весной в половодье. По его словам сейчас завод в Рошали закрыт, и река стала намного чище. Та статья и сподвигла меня на эти строки.