Аннотация: Глава из нового романа "Нашествие мигрантов"
Семья Бугу справляла годовщину его смерти. Ават решил показаться и прочитать молитву за упокой души усопшего.
- Пойду, отдам дань рабу божьему, - сказал мулла, взял подмышку Коран и вышел из мечети.
- Нет бога кроме Аллаха, а Мухаммед - его пророк! - произносил он каждый раз, когда замечал что-нибудь неприглядное. Таким образом, мулла порицал это во всеуслышание.
По дороге заглянул в почтовое отделение, чтобы позвонить в Савраски. Троекратный заказ остался без ответа. Такое было впечатление, что деревня не существует. Наконец муллу соединили. Он спросил, можно ли с кем-то из мигрантов поговорить? Опять прервали и больше не соединяли. Тогда Ават вышел на улицу, так как опаздывал на поминки. При входе в дом услышал голос юноши, читающего молитву собравшимся гостям. Это был Бугу - сын покойного Бугу. С расстановкой пауз, хотя и провалами голоса молитву юноша все же дочитал до конца. И, как опоздавший на время молитвы человек, Ават присел у порога, со всеми вместе провел по лицу раскрытыми ладонями со лба до подбородка.
На обратном пути мулла опять позвонил в Савраски. Хотел сообщить, что едет к ним. Опять связи не было. На другой день ответила женщина:
- Савраски слушают! Кто говорит?
- Какая вам разница, кто звонит? - сказал Ават.
- Откуда это?
- Из Чеч-Тюбе.
- Что вам надо?
- Я собираюсь к вам приехать.
- А мы вас приглашали?
- Алда Таала меня зовет к вам! Скажу кратко: вы убили моего земляка. Год назад, как только ступила его нога на вашу землю, прикончили, помните? Я сосед его. Дома у погибшего не успокоятся, пока не получат расплаты. Короче, приду за вирой![1] Остальное при встрече...
- Альдам-тальдам! - передразнила женщина.
Мулла ясно представил перед собой девушку с русыми волосами, не стал ругаться дальше.
- Всё! Вешаю трубку.
- Звони на той неделе. Дома не ночует! Хочет ли он видеть тебя? Узнаю.
- Вижу, ты умная женщина, узнай! - произнес Ават на одном дыхании. - Алда Таала тебе в помощь.
Это была почтальонша. В тот же день она побывала в доме Стаса. Евдокия встретила на пороге. Когда услышала, кто интересуется, сказала:
- Да нет его дома! Не бывает. Пусть проверят.
Стас за домом тренировался в стрельбе из лежачего положения. По меткости попадания в пивные банки можно было узнать, что он в этом деле не лыком шит.
- К тебе приехать хочет какой-то мыгрант! - сказала Евдокия. - Тут почтальонша мне сказала.
Сначала он не понял о чем речь, после лениво сказал:
- Если жить надоело пусть едет.
В мечеть вошел юноша Бугу с рюкзаком за спиной. Несколько прихожан сидели тихо, мулла наизусть читал главу из Корана. Когда молитва закончилась, сказал им:
- О-о ми-и-ин! Меня не будет неделю, а может и больше. Приеду, тогда продолжим. Пока все свободны.
- Далеко собрались? - спросил активный до молитвы старик.
- В Москву. Виру Бугу надо выколачивать.
Старшеклассник до сих пор не верил, что на деле поедут мстить за отца. Мулла теперь говорил об этом открыто при людях.
- Теплый свитер, носки... - начал перечислять Ават, смотря в глаза юноши. - Свидетельство о рождении.
- Все взял! - чётко ответил Бугу.
Ават призадумался, но после ничего так и не сказал. В руки взял Коран, долго заматывал его бархатным отрезом: образовался зеленый квадрат. После аккуратно поместил в нишу для хранения Корана, когда священная книга не используется. Бугу все это время следил и думал, зачем её прятать, если никто в Чеч-Тюбе читать арабские буквы не умеет.
- Вот, так! - мулла объяснил Бугу. - Там не достанет никто: ни человек, ни мышь. Сам приеду, тогда буду учить людей дальше.
Ават положил ладонь на плечо подростка, и они вышли из мечети.
- Нас двое - уже сила! - подбадривал мулла. - Пойдем, добьемся отмщения за твоего отца.
ВИРА
Четверо суток провели они в дороге и, наконец, добрались до Саврасок. Утро встретило их солнечным теплом. До вечерней молитвы они отдыхали. После мулла оставил Бугу дома одного, сам пошел говорить со Стасом. Встретил его у старого дерева. Мулла внезапно преградил ему дорогу, как бывает у моджахедов.
- Я приехал за вирой, - сказал он строго.
- Что-что? - не понял Стас. - Кто ты такой?
- Меня зовут Ават. Мы требуем не твоей крови, всего лишь плату за убийство.
- Сможешь выколотить с меня откуп, считай себя молодцом. Прочь с дороги!
- Так положено по нашему адату.
- Сила твоего адата распространяется на тебя! Я - другой!
- Тебе придется платить.
Стас, оттолкнув муллу с дороги, направился в церковь.
- И в церкви достану, - пригрозил Ават. - Никто меня не остановит.
- Езжай, пока цел! - бросил Стас.
Ават направился в соседнюю деревню. Увидел лошадь на лужайке. Оказалось - заарканенный жеребец. Он сделал из его аркана надоуздок и, вскочив ему на спину, поскакал. Когда он въехал в церковь, там было трое прихожан, один из них - Стас. На амвоне священника не было - время еще не подошло. Испугались. Казалось, монголы пожаловали с новым нашествием. Мулла подъехал к Стасу без особой агрессии. Прихожане смутились: было неприятно, потому что со стен глядели иконы. Тогда они, кто за надоуздок, кто пинком по брюху и шлепком по крупу жеребца, выгнали его вон! Стас - за ними.
- Вот так! - сказал Ават уже на улице.
- Да, ты человек настырный! - признался Стас. - Однако это не дает тебе права диктовать мне свои условия. Тут хозяин - я!
- Парень, я скручу тебя в бараний рог.
- Ты явился не по адресу. Мне с тобой не о чем говорить, - Стас молча удалился в церковь, время ектеньи близилось.
Мулла вернулся в приподнятом настроении, поужинали вместе. После ночной молитвы вышли брать Стаса. Впереди всех шагали четверо мигрантов и Ават. Второй ряд возглавил Черик, среди них был и молодой Бугу.
- А ты где служил? - спросил мулла.
- В Подмосковье, а что? - сказал Черик и добавил. - Наш генерал предупреждал, что жизнь человека и есть война! Он был прав. А ты служил где?
- В Афгане...
Дальше шли молча. Вокруг стояла темень, хоть глаз выколи. В доме Стаса свет был бледный. По мере приближения усиливался звук тяжелого рока.
- Каждую ночь эту музыку крутит, - заметил Тейит. - Не знаю, как можно столько раз одно и то же слушать?
- Это для отвлечения делается, чтобы думали, что люди тут слушают музыку, - сказал Ават.
- Как можно заснуть под такое громыхание? - удивился Тейит.
- Тише! - скомандовал Ават. - Это его право, пусть. Действуем слаженно, как договорились. Без шума!
Мулла достал ключ, который был приготовлен по слепку, осторожно всунул в гнездо, повернул раз, другой, пока не открылась дверь. Как только дверь подалась - в нос ударил запах перегара и чеснока. Ават ринулся первым, чтобы отразить нападение Стаса в ближнем бою. Бледный свет шел от экрана ящика. Показывали старый американский вестерн.
- В ту комнату! - мулла шепотом дал указание товарищам.
Стас лежал поперек кровати в трусах и майке и мирно храпел. Тут же прислонённая к стене двустволка. Мигранты окружили кровать, но ждали указания Авата. В следующей комнате послышался женский вскрик, а потом быстро утих. Через минуту вывели Евдокию с растрепанными волосами, в ночной рубашке. Рот заклеен скотчем. Ават был доволен. Подобную акцию он считал местью униженных людей. Этому он научился, когда был на афганской войне. Перейдя в ислам, побаивался наказания, тем не менее, опыт имел. Все, затаив дыхание ждали, что скажет он.
- Разбудите его! - произнес Ават.
Под грохот тяжелого рока Черик и Тейит, схватив за локти, вмиг поставили Стаса на ноги. Он, все еще спящий, замахал руками, не понимая, что происходит. Но просыпаться не хотел. Тогда Ават, тряся его за плечи, сказал:
- Очнись! Некогда нам ждать твой сон!
Он открыл сначала правый глаз, а потом молниеносно левый!
- Кто вы?! Что такое?! - пробормотал Стас.
По кивку головы Авата, державший его за руку Тейит ударил под ложечку так метко, что Стас, согнувшись в три погибели, так и остался. Дыхание прервалось, выдыхать долго не мог. Евдокия мычала, вырываясь из рук, металась, не понимая, что делать. Мулла оценил силу земляка, как хорошую отместку, а потом, стоя перед убийцей, ждал, чтобы тот пришел в себя.
- Вот, я опять. Презираемый тобой человек. Почему не стреляешь? - спросил Ават его. - Теперь у тебя хоть повод есть, за что меня убить.
- Скоты, бляди! - мычал Стас от боли. - Все равно вашу печень размажем по земле!
- Может быть и так, а пока наша очередь, - поддержал его Ават. - Зверь ты вонючий! Посмотри на ребенка. Бугу, подойди сюда.
В полутёмной комнате подросток вышел в серёдку. Бугу отвернулся от Стаса и, упершись взглядом в пол, стал ждать.
- Ты лишил его кормильца. Твое сердце - камень! Я привел его специально. Ты понимаешь меня?
- Ясное дело... - ответил вдруг Стас уступчиво и добавил. - Я ошибся, наверное, однако устраивать самосуд - противозаконно.
Он выпрямился, голову поднял выше, с двух сторон его сковали, словно клешнями, крепкие руки мигрантов.
- А где пацану теперь найти своего отца? - спросил Ават.
- Скоро мы завершим работу и уедем, потерпел бы? - вмешался Черик и обратился к мулле. - Надо дать ему выговориться.
Бригадир был убежден, что любой человек при толковом разговоре расколется.
- Мы приехали сюда за вирой! У нашего народа существует этот адат издревле, - Ават обратился на этот раз к Евдокии, примиряющим тоном, будто читал молитву прихожанам.
- Что-что? - спросил Стас.
- Вира - значит выкуп за убийство. Вы платите нам столько, сколько мы считаем справедливым. Получает сирота, исходя из вашего состояния. В противном случае выроем в вашем дворе глубокую яму - zьndan[2], опустим туда обоих. Мы крови не жаждем, достаточно заточить на месяц, другой, и мы квиты. Или плата по желанию.
- Впрямь-таки! - хихикнул Стас бодрым голосом. - В одночасье выгонят вас из села мои соседи, если на то будет мое желание. Коробки патронов достаточно, чтобы очистить Савраску от мигрантов.
- Зачем мне твои соседи? Я приехал сюда за твоей душой, - сказал мулла, потом вытащил из кармана булыжник с кулак. - Это тоже пуля. Брошу, и он тебя догонит! Вот я стою у твоей постели, тёпленьким мы тебя взяли, разговариваем. А ты еще брыкаешься? Почему ты не стал слушать моего брата Бугу? Давай, не торгуйся, а то мы сами возьмем, что тебе дорого. Вира - святое дело. Такую даль одолели, просто так не уйдем.
- Мне надо с матерью поговорить, - смягчился Стас.
Мигранты по жесту Авата содрали с губ Евдокии скотч, и тут же посыпалась многоэтажная брань.
- Тих-тих! Ма!.. Мать! - успокаивал Стас её. - Дело серьезное. Где сбережения? Пускай забирают.
- Не дам им ни гроша! - завопила Евдокия.
- Ты хочешь, чтобы меня кокнули? Ты этого хочешь? - запричитал Стас, а потом заплакал.
- Ладно, не убивайся... - пробурчала она. - Дай мне прийти в себя!
Евдокия в сопровождении мигрантов ушла в другую комнату и через минуту вернулась с трёхлитровой банкой в охапке. Стеклянная банка была заполнена под завязку купюрами разного достоинства. Она передала её в руки Бугу, приговаривая:
- Нате, подавитесь!..
- Прежде чем уйти - предупреждение! - обратился к Стасу мулла. - Наш визит нигде не обсуждается, ни при каких разговорах не упоминается.
Тут Ават взял булыжник, который держал в руке, бросил в сторону экрана. В мгновение ока в комнате стало темно, как на улице.
Мать и сын остались на месте, мигранты ушли также незаметно, как пришли. Черик держал за руку Бугу, чтобы на чужой земле не споткнулся и не потерял виры за отца. Утром обнаружилось, что ружье Стаса, из которого он стрелял в Бугу, кто-то прихватил...