Он уже успел забыть, как это - жить в городе, полном людей. У каждого - свои заботы, разговоры, мимолетные взгляды... Полгода назад он бы не подумал, что будет обращать на такие мелочи внимание.
Автобус остановился на автовокзале Белгорода пару минут назад, это была последняя остановка перед границей. Скоро он вернется домой, в родную страну. Весеннее солнце ярко светило в глаза, грело голову сквозь стекло автобуса, и тепло его лучей было прекрасно. Единственным, что не скрашивало пробуждение, были пересохшие рот и губы. Сейчас прекрасно пошел бы горячий сладкий чай - парень повертел головой в поисках хотя бы минералки. Потянулся, пытаясь размять затекшую поясницу, и резко почувствовал знакомую тупую боль в бедре. Он остановил начатое было движение, и боль ушла.
Последнюю перевязку он сделал в Воронеже более суток назад, потому боялся, что джинсы на бедре могут просочиться. Пока пятен вроде не было. Парень допил воду на донышке полулитровой "Бонаквы", осмотрелся в салоне. Несколько человек спало, но большинство вышло на улицу подышать утренним воздухом и воспользоваться последней возможностью покурить - на границе такой возможности не будет, возможно, несколько часов.
Парень оттолкнулся от подлокотников и резко встал. Слегка пригнув голову, прошел к выходу. Со стороны никто бы не подумал, что неделю назад ему из бедра вынули осколок размером с пятирублевую монету - парень не хромал, и даже немного вразвалку спустился по ступенькам междугороднего "Мерседеса".
Он был одет в джинсы и серый растянутый водолазный свитер. Вернее, растянутым он лишь казался - полгода назад он был парню как раз по размеру, но после потери пятнадцати килограммов веса все вещи казались велики. На ногах - видавшие виды ботинки из коричневой кожи. Короткий зеленый пуховик он зажал под мышкой, в руках проверял мелочь - хватит ли на вожделенный чай из автомата или вокзальной кофейни.
Парень прошел через небольшую толкучку у дверей автобуса, прошел мимо назойливого продавца каких-то сувениров и всякой мелкой дряни, и оглянулся в поисках ларька. Посреди платформы, метрах в двадцати от автобуса, как раз находилось что-то похожее. Парень направился прямо туда, надеясь разом избавится от всей мелочи. Выстояв короткую очередь, опустил лицо к окошку:
- Два чая с лимоном и сахаром, - и, увидев попытку продавщицы задать вопрос, добавил: - Две ложки.
Продавщица улыбнулась, он улыбнулся в ответ. "Добрая женщина, наверное", - подумал он про себя.
Она нырнула куда-то в глубины ларька. Через секунду донеслось шипение воды, бегущей по стенкам раскаленного чайника...
Вскоре автобус несся дальше, приближаясь к украинской границе. У подъезда к пункту пропуска "Нехотеевка" висел транспарант с надписью "Отдыхайте у нас в Крыму!".
- Вот это я понимаю толсто*! - произнесла молодая девушка на соседнем сиденье, включая камеру смартфона.
Простояв пару часов в очереди, автобус, подъехал к таможенному пункту. Контроль пассажиры проходили довольно быстро. Девушка-пограничник строгим взглядом смерила парня взглядом, сравнивая его худое лицо с фотографией в загранпаспорте. Ожидая, пока она отдаст ему документы, парень искоса осмотрелся вокруг.
В конце зала стоял у выхода нескольких человек задержал мужчина в сером пуховике. Он явно не был пограничником. Всех остановленных он отводил в сторону, рукой указав место у стены.
"ФСБ, похоже. Интересно, чего им надо?" - подумал парень.
Не отдав паспорт обратно, девушка сказала пройти вперед, к остальным задержанным.
Тут все недоуменно переглядывались между собой. Парень оперся на стену, поставил рюкзак у ног. Он прикидывал, нет ли у него в рюкзаке чего-либо, что при проверке может вызвать подозрения. "Разгрузку отдал Филу, нож - Леже. Патроны все пересыпал... Боковые карманы рюкзака хоть и вытряхивал, но собака учует порох... Прокол первый. Хотя... Ну у меня же их с собой нет..."
Всего собралось восемь человек, и некоторые уже начали оживленно обсуждать причину задержки. Тощий паренек лет двадцати, на вид - студент какого-нибудь художественного института, - стоял чуть поодаль. На плече у него на одной лямке висел небольшой армейский рюкзак, совсем не подходивший его образу хипстера. В клапаны молле была вплетена желто-голубая украинская лента.
- Щас будуть бандеровцов искать, - обращаясь ко всем, попытался пошутить он.
Разговаривающие обратили на него взоры, но на реплику никак не прореагировали.
Подошел фсбшник в сером пуховике:
- Ну чего, все тут вроде? - окинув их взглядом, спросил он. - Ладно, пошли.
- А куда? - спросил кто-то из стоявших.
- Пограничная проверка ФСБ. Будем террористов искать, - проходя сквозь толпу, бросил Пуховик. - от сколько бородатых стоит. Вас че, в армии бриться не учили? Бородачи, бл..ть. Щас вас порасспросим...
Глеб был не понаслышке знаком с работой правоохранительных органов. Он знал, как должны вести себя оперативники на допросах, но тут-то всего лишь проверка вещей и документов. Ну формальность, плановая проверка, - непонятно, зачем он всем своим видом "быкует".
Все зашли в комнату. Фсбшник снял пуховик и бросил на кушетку, давая понять, что не хочет, чтобы кто-нибудь садился.
- Так, граждане алкоголики, сексуальные маньяки, убийцы-рэкетиры, террористы среди вас есть?
Ответом было молчание.
- Я вам зачитаю, тут нам пришло указание... Короче, "по причине возросшей угрозы террористических актов и активизации действий экстремистских ячеек", - прочитал он фрагмент из, судя по всему, приказа, затем отложил и продолжил: - Мы вынуждены тут с вами, граждане Украины, дрочиться. Еще раз повторяю вопрос: чё небритые? Все исламские террористы - тоже небритые. А вот бритые, - это замаскированные террористы...
Парень перестал слушать эту бессвязную чушь, и осмотрелся в кабинете. Напоминает какой-нибудь уголок прораба. Пожелтевшие белые обои, старый дспшный* шкаф, стол и два стула по сторонам, кушетка - ничего не характеризовало владельца кабинета.
- Глеб Сергеевич? - вопрос фсбшника вырвал его из раздумий.
- Я, - он по привычке чуть выпрямился.
Фсбшник посмотрел на него, оценивающе смерил взглядом:
- Чем занимаешься?
- Вас слушаю.
- По жизни чем занимаешься? - раздраженно спросил тот.
- ВУЗ только закончил.
- Че закончил?
- Строительный, газо- и водоснабжения, - выпалил Глеб первое, что пришло в голову, и насчет чего никто не стал бы задавать наводящих вопросов.
- Та-ак, ладно... Че в Российской Федерации делал? Где был?
- У вас там чего, на Украине, не продают? Че покупал?
- У вас лучше. Бижутерию дешевую.
- Ты че, неделю ездил и покупал бижутерию? А границу где пересекал?
Вот тут парню стало не по себе. Если фсбшник узнает, откуда он в Россию въехал - это еще полбеды. Но Глебу еще украинскую границу пересекать, и очень не хотелось, чтобы кто-нибудь еще в этой комнате был в курсе, что он едет из Донецка.
- Да тут же вроде, ночью ехал... - неуверенно ответил Глеб.
- В вооруженных формированиях, нацбатальйонах состоял или состоишь? - он откинулся на спинку кресла, смерив парня взглядом.
- Нет, - отрицательно мотнул тот головой.
Погранец даже представить не мог, насколько далек этот худой парень от вступление в вооруженные силы Украины.
- А хочешь? - продолжал сыпать вопросами фсбшник.
- Нет, - Глеб смотрел прямо в глаза, стараясь отвечать подчеркнуто расслабленно.
- Чего? Там, говорят, платят хорошо, - не унимался допрашивающий.
- Да чего-то не хочется.
Этот парень мог многое рассказать про эти "вооруженные формирования, нацбатальйоны" и свое отношение к ним. Какого отношения заслуживают уроды, которые женщине за то, что муж ушел в ополчение, залили во влагалище монтажную пену? Которые пленному Доку нарезали пальцы по фалангам? Которые косо посмотревшего на них парня в сельпо забили до полусмерти а потом прострелили обе ноги?
Но зачем это кому-то здесь?
- Так ладно. Следующий... - фсбшник потерял к парню интерес, и переключился на следующего.
Минут через пять в кабинет без стука просунулась голова другого сотрудника:
- Серый, давай заканчивай тут, совещание через пять минут...
- Да ну что за е.. твою мать, - не стесняясь присутствующих, выругался фсбшник, - Хорошо, последнее. Вы тут все такие пушистые, к украинской армии ни ногой. Тогда может кто-нибудь в народном ополчении* служил? - спросил он с насмешкой.
Присутствующие нестройно ответили.
- Нет.
- Все, счастливого пути, - он бросил на стол стопку паспортов, - разбирайте документы и на выход.
Все с облегчением покидали кабинет таможни. Последним, аккуратно сложив документы в сумку, выходил Глеб. Проходя мимо придерживающего дверь фсбшника, он иронично спросил:
- А вообще как, много террористов наловили?
- А ты че, первым быть хочешь? - с вызовом ответил сотрудник.
- Нет, я за вас беспокоюсь. А то следственные органы много теряют в лице такого работника.
Глаза фсбшника округлились. Он не понял - этот пацан что, над ним насмехается? В это верилось с трудом. Он что-то хочет сказать? А что он хочет сказать?
- Ты че, сказать чего-то хочешь? Или поборзеть пытаешься? - он подошел вплотную к Глебу, нависая над ним, - ты еще в России, в курсах? Иди уже в свой автобусик...
- Да чего б я борзел, Вы ж из ФСБ, - похоже, пацан все-таки издевался, кося под идиота. - Только одно...
- Что? - все еще не веря в происходящее, заинтересовался погранец. Он уже и забыл про спешку и начинающееся совещание. Его товарищ тоже остановился, ожидая продолжения.
Глеб оглянулся и, убедившись, что все допрошенные уже ушли в конец коридора, понизив голос, ответил:
- Вы прикиньте, едут адекватные украинцы в Россию. Страну эту уважают. А потом обратно, и тут вы.
- Ну и? - фсбшник не мог уловить сути.
- Ну и... Чего они дома рассказывать будут? Как их на границе ФСБ ни за что прессовало. Это ж как детская сказка сейчас у укропов. Я не говорю чай пассажирам разносить, но хамить зачем?
- Я тебе хамил? Тебе моя работа не нравится?
- Честно - так себе, - Глеб пошел ва-банк, - Но ваш вопрос на тему "кто служил в ополчении?" - это вообще контрольный в голову. Вы че, хотите, чтобы признавшегося уже на украинском погранпункте за жопу взяли? - обращаясь к обоим, спросил Глеб, - или реально надеетесь, что вам кто-то правду скажет? Нахрена это?
Погранцы замешкались, не зная, что ответить. После пары секунд раздумий, Пуховик выдавил единственное, что пришло в голову:
- Ты че, там служил?
- Ни в коем случае, - наигранно ответил Глеб.
- А че тогда вот это... Че ты хочешь? - опять произнес фсбшник единственное, что пришло в голову.
- Ниче не хочу. Некоторые вещи за последнее время за...ли. Просто стало непонятно, зачем так "наот...бись" работу делать. Вот, решил у вас спросить.
Видя ступор в глазах таможенников, парень забросил на плечё сумку и сказал:
- Все, честь имею, - развернулся, и пошел к остальным.
Чувствуя на спине взгляды обескураженных таможенников, Глеб знал, что ничего уже не сделают. Максимум - перетряхнут вещи, и придется ехать на следующем автобусе.
Но его никто не тронул, и Глеб спокойно прошел на свое место в автобусе.
Переехали через границу. В пограничной зоне украинской стороны как будто приготовились к обороне: везде разбросаны старые порванные мешки с песком. Повсюду видны нагромождения бетонных блоков с бойницами.
Мимо автобуса на квадроцикле проехали двое украинских пограничников в касках и бронежилетах - один сидел сзади, с автоматом наперевес.
А вот, надо полагать, та самая хваленая "Стена"*, призванная оградить Украину от России: зеленый забор из металлической решетки зеленого цвета, высотой метра четыре, со спиралью Бруно* на вершине. Ни рва, ни противотанковых ежей. По украинским новостям вроде говорили, что на ее сооружение из украинского бюджета выделили невероятную сумму. Но то ли конструкция была далека от завершения, то ли деньги уже разворованы - выглядела она слабовато.
По пограничной зоне сновали украинские пограничники с автоматами, в бронежилетах и касках.
Как будто к войне приготовились.
- Граница на замке, никто от повестки не сбежит, - с сарказмом сказал мужской голос откуда-то с задних сидений. По салону пробежался одобрительный смешок. Глеб улыбнулся, продолжая наблюдать за нестройными рядами машин, упирающимися в украинское КПП*.
Он не беспокоился, что его могут задержать - для всех он просто гражданин, едущий домой из России.
Прохождение украинской таможни заняло немного времени.
У выезда с КП "Гоптовка" был установлен транспарант с изображением желто-синего флага и надписью "Україна - єдина, Крим - це Україна!"*.
- Слабоват ответ, русские загнались круче, - прокомментировала та же девушка, что фотографировала рекламу курортного Крыма.
Дорога до Днепра летела быстро. Глеб с интересом смотрел в окно, разглядывая окрестности трассы. Он давно не был на родине, и теперь замечал много нового, чего ранее здесь не было.
Повсюду вдоль трассы маячит реклама с фотографиями "киборгов"* и еще каких-то военных, призывающая идти на службу по контракту. Мимо проехала колонна военной техники - пяток БРДМов* и тентованые "Уралы"*. В другой раз увидел колонну под флагами "Азова"* - новые здоровенные бронированные грузовики с пулеметными башенками на крыше. Выглядят круто. Помимо техники, едущей на восток, полно обычных грузовиков, едущих с войны. Они выделялись среди общего потока машин белым треугольником или параллельными линиями на капоте. Тогда же Глеб заприметил еще одну знакомую отличительную черту машин, едущих из АТО*: номера черного цвета.
На въездах в города стояли коробки дзотов, сложенных из бетонных блоков. Порванные мешки с песком, горы строительного и хозяйственного мусора виднелись повсюду.
Перед постом ГАИ* под Чутово сооружена деревянная вышка - надо полагать, наблюдательная. Зачем ее построили - не ясно, потому как практическое ее значение было весьма сомнительным. Вероятно, чтобы российские танки за горизонтом увидеть.
Через пару часов пути Глеб устал от наблюдения. Ярко светившее солнце приятно грело голову, слепило глаза. Прямо как тогда...
ГЛАВА 2
Облака висели низко, где-то далеко на юге полыхало зарево пожара.
Группа лежала в пролеске, ожидая приказа командира. Где-то в километре на северо-восток слышался шум двигателей, - укры явно разогревают бронетехнику перед выдвижением. За поселком - трасса с Артемовска на Дебальцево, по которой еще пытаются вырваться из окружения киевские войска. На север - Красный Пахарь, копьем упирающийся в оборону украинской армии. Ох, как бы Глеб не хотел высиживать там на позициях, ожидая удар укров с любой из трех сторон. Как оказалось, на данный момент у них другие приоритеты - бронетехнику они подтянули, чтобы расчистить дорогу на Логвиново, где еще неделю назад закрепились ребята Ольхона.
Очередное ледяное утро отличалось от предыдущих тишиной. С прошлого вечера укры выстреливали боезапас перед перемирием. В полночь канонада стихла.
Высматривать что-либо в предрассветной мгле было бесполезно. Точно можно было сказать одно: в Луганском и Мироновском сейчас готовятся к прорыву. Вопрос - куда и когда. Они могли рвануть на Логвиново, а могли по проселочным дорогам рвануть через Рассадки на Новогригорьевку.
Командир с позывным "Ярс" сейчас лежал на снегу метрах в десяти от Кока, пытаясь на слух понять, происходит ли что-нибудь в поселке. Он был лет сорока пяти, среднего роста, с худым высоким лицом, испещренным глубокими морщинами. Глубоко посаженные глаза его всегда горели задорным взглядом, отчего шрам на нижней губе и сбитые надбровные дуги* пугали еще больше. Он пятнадцать лет проработал на Харьковском тракторном заводе, а сейчас лазит по тылам укропов. "Как жизнь наша куваркается" - то с юмором, то с грустью любил повторять Ярс.
Кок перешел к нему два месяца назад. Он был жестким командиром, не признававшим авторитетов. Ярсу было побоку, сколько и где ты служил, кто прислал - ему нужен был хороший боец. От подчиненных он требовал полной отдачи. Если стараешься не тупить и выполняешь приказ, он горой встанет, но своего защитит. Так было с Малым, которого не выпускали в отпуск к жене с маленьким ребенком - Ярс чуть не порвал штабистов, но неделю ему выбил. Точно так же он доставал все необходимое для группы - радиостанции, сухпайки, носки... Сухпайки, кстати, были лучшего качества, чем даже то питание, что выдают в батальонной столовой. В зеленой коробке умещались два вида хлебцов, мясо тушеное, рыба вяленая, кофе и чай, повидло, шоколад в толстенных плитках - или "кирпичи", как их называли, - а также специи, ягодный концентрат... За такие разносолы после месяцев извращений с тушняком и рисом в разных пропорциях подчиненные его на руках носили! Многие бывалые ополченцы эти сухпаи видели в первый раз и офигевали, - думали, что он их на свои деньги в России покупал. А он всего лишь раскулачивал начальницу снабжения, то даря ей цветы на праздники, то абсолютно серьезно грозясь сдать ее "оборутки" в прокуратуру .
Надо ли говорить, что "друзей" Ярс себе нажил уже изрядно, - некоторые его "любили" даже больше, чем укропы. Короче, своих подчиненных и себя в обиду не давал, но и группа вся работала с полной отдачей - маршброски до упаду, железная дисциплина, никаких споров с командиром. Ярс был единственным из всего батальона, кто своих каждый день в любую погоду вывозил на стрельбы - хоть на попутках, если "Камаз" не давали, хоть кросс через дворы бежали. Местные жители, бывало, пугались до усрачки - думали, что укропы прорвались, ведь чего еще тут солдатам в полной снаряге бегать?..
Ярсу удалось набрать в группу тех, кого можно было чему-нибудь научить, и кто не стал бы "с высоты своих лет" чего-то ему внушать. И, надо заметить, его расчет оказался верен - за месяц подготовки Кок реально почувствовал, как выгодно отличаются ребята из его группы от остального подразделения. Многие хотели к ним попасть, некоторых командир приглашал к себе. Как правило, он посылал своего зама, Фила, с предложением. Все начиналось безобидно:
- Сыш, а ты спортом на гражданке не занимался? Хошь орешков? - Фил раскручивал человека на разговор, прощупывая, не совсем ли тот дурак. И, если опасения не подтверждались, - приглашал сначала на утреннюю зарядку. Если человек выдерживал несколько самых тяжелых первых дней, не уходил в отказ - его переводили в группу, как случилось и с Коком. По-хорошему, Ярс уже давно должен как минимум ротой командовать. Но в штабе у него тоже хватало недругов, потому его всегда держали на удалении. Дать ему что-нибудь крупнее взвода было бы опасно - а вдруг он и роту до ума доведет?
Плюс, было похоже, что работать Ярсу хочется конкретно с теми, с кем выберет он сам. А может просто ему разведка нравилась, кто знает. Одна вещь сомнений не вызывала: этот человек был на своем месте. Глеб сразу понял, что именно такого командира он и искал.
Отдельно надо сказать за замкомвзвода Ярса, вышеупомянутого "Фила". Сволочь еще та, своими сладкими речами и глазированным арахисом заманивал он на службу доверчивых и наивных молодых юнцов, а потом подсрачниками гнал по мокрому снегу на полигон невыспавшихся злых орков. Фил был чуть старше Кока, выше на полголовы, но килограммов на десять легче - это на момент, когда Кок фривольно ожидал перевода в другую роту, кайфуя целыми днями в "качалке". Фил многое успел: прошел срочку в российской армии, уже побывал в аэропорту* и получить там ранение, по слухам - даже ухитрился тр...нуть медсестру Наташу. И так, по мелочи: где-то достал и барыжил десятком автоматных рожков на сорок пять патронов, нап..дил в оружейке целых пеналов для чистки оружия, - да так, что в самой оружейке стволы стало чистить нечем. В общем, тоже харизматичная личность.
Сейчас Фил сидел справа от Глеба, старательно пережевывая крепкий, как эпоксидная смола, козинак. Он явно собирался пойти проверить часовых по периметру, потому как жестко желал кого-то взгреть и хотя бы на минуту забыть о холоде - чем, кстати, окажет услугу и взгретому.
Похоже, что в селе, за которым наблюдал Ярс, начало что-то происходить. И действительно, появился новый шум - на фоне предрассветной тишины стало отчетливо слышно рывки двигателей "брони". Ярс встал на четвереньки, затем чуть приподнялся, пытаясь высмотреть в предрассветной тьме хоть намек на дым от движков или свет фар.
Очевидно, что-то заметив, командир перекатился на бок и сполз ниже, в ложбинку, где в темноте с трудом можно было разобрать два силуэта. Связист Сеня и его дружбан, Мел, тщетно пытались согреться уже остывшим чаем из термоса. Командир, в зеленой шапке-маске и белом маскхалате поверх потертой "Горки"*, присел рядом. Сняв перчатки с пластиковыми накладками на костяшки, он взял протянутую чашку, отхлебнул:
- Знач щас передай в Логвиново, шо к ним колонна будет двигать на прорыв, танков два-три, бэтэр* и "мотолыга"*, это только с Луганского. "Урал" подъехал, но то наверное еще бойкомплекта подвезли для арты*... Знач... - Ярс поставил чашку, достал из куртки карту в файлике и фонарик, перевернул карту, всмотрелся, - знач они з Луганского на трассу пойдут... Знач з теми вчерашними с Артемовска, шо в Мироновское зашли, здыбаются, и на Логвиново пойдут, - командир сосредоточенно всматривался в карту, пытаясь продумать другие варианты действий противника, но тут все казалось очевидным, - Знач потом давай на связь с Нижним Лозовым. У тебя таблицы?
- Так точно, - коротко ответил связист, быстро записывая карандашом в блокноте сообщение командира.
Ярс теперь позвал Кока. Тот был назначен командиром головного дозора, и его надо было проинструктировать насчет выхода.
- Знач, давай до перекрестка по зеленке, - вел он по карте указательным пальцем, - Вдоль карьера, где-то километр будет . Глянь, шо там. Вот тут, -- подойдешь к развилке на Рассадки - там дорога и мостик через речушку, мне надо понять, чи есть там наблюдатели их*. Если есть - работаем. Потом сюда, - ткнул он в карту, - Наблюдателя. Укропы еще могут прорываться. Ты осматриваешь, мы потом проходим, а Жора и Сом "подарков"* поставят. Потом переходим сюды - тут посадка вдоль речушки, тянется аж до Нижнего Лозового. Вопросы?
Глеб молча еще раз пробежал глазами карту.
- Хорошо. Разговоры не разговариваем, сигналим токо тонами, - напомнил он, - и як подойдем километра за два до Ныжнего*, - обратился он уже к Сене: - Напомнишь им. Пускай встречают хлебом-солью, а не как обычно.
Связист Сеня в ответ кивнул, а Мел чуть заметно ухмыльнулся. Фил, сидевший чуть поодаль, оживился, и обратился к командиру:
- Дык что, перемирие-то началось?
- Да, началось. Но тех, кто закрывает Дэбалу* это не касается. Ни укропов, ни нас. Так, десять минут - выдвижение, - чуть громче скомандовал Ярс. - Передай там Фитилю и Вискасу, чтобы морковки* были в готовности.
- Так точно, - ответил Фил, уже подымаясь с рюкзака. Подхватив под рожок* автомат и пригнувшись, он пошел в чащобу собирать остальных.
Командир что-то еще нашептал Сене, тот еще раз кивнул и полез под расстеленную на земле плащ-палатку к радиостанции.
Мел подсел к Коку, держа наготове термос. Поставив рядом с его автоматом свою СВДху*, жестом предложил чая. Кок кивнул.
- Клёвая работка, - наблюдая за скрытым от глаз связистом, сказал Кок.
- Да пи..деж это все, девяносто процентов времени он там хомячит.
- С тобой не поделился?
- Ага. Падла.
Чай был неплох, даже несмотря на то, что не горячий. Ни излишней сладости, которая делает еле теплый чай отвратительным, но и не чифир, гарантирующий на голодный желудок в лучшем случае изжогу, а в худшем даст проблеваться. Мел всегда убирал уже отдавшие вкус чайные листья, чтобы не дать им в чае "умереть", - оттого он никогда не имел прокисшего вкуса, - это в отличии от остальных неумех. Тщательность подхода к такому вроде бы мелкому, но очень важному ритуалу, как походное чаепитие, вызывала уважение. Сам Мел получил свой позывной за то, что когда-то в душевой был признан самым белокожим из собравшихся.
- Белый, как мел, у тебя даже перехода между жопой и спиной по цвету нет, - заметил кто-то тогда. - Какой ты нахрен "Грек"?
С того момента его старый позывной в одночасье отмер.
Сам Мел имел одну определяющую характеристику - разговорчивость. Он разговаривал всегда, обо всем и ни о чем. Не сказать, что это раздражало - язык у Мела был подвешен хорошо. Он, наверное, мог бы быть хорошим спортивным комментатором. Только через минут пять после начала футбольного матча или боксерского поединка он бы полностью забивал на происходящее и начал бы рассказывать анекдоты и похабные истории про своих девок.
Как ему удавалось дружить с неразговорчивым Сеней, человеку постороннему было бы совершенно непонятно. Наверное, Сеня просто был хорошим слушателем. Посему можно считать, что эта парочка нашла друг друга.
Кок с Мелом допили остатки чая. Обернувшись на шум, они увидели, как сзади, из темноты, где только что растворился Фил, стали одна за другой стали появляться нестройные фигуры в белых маскхалатах. Бесшумно, даже не стряхивая снег с замерзших веток, они будто выползали из-под земли, как те чудища из гоголевского "Вия". Сгорбившиеся силуэты приближались к Коку и Мелу - единственным, чьи фигуры можно было различить. Через пару минут подошло еще пару ребят, которые наблюдали за территорией с крыш брошенных домишек неподалеку от пролеска.
Командир уполз вверх, чтобы еще раз осмотреть местность перед выходом. Связиста под брезентом припорошил снежок с деревьев, и с нескольких метров его выдавали только ботинки, торчащие из-под ткани - со стороны он бы сошел за муравейник.
В последние минуты перед выдвижением группы Глеб закрыл глаза. В полудреме он думал, почему этим утром все вокруг казалось каким-то сверхъестественным. Безумно хочется спать - нет, надо держать себя. Скоро уже выйдем к своим...
Пока надо было себя чем-то занять - хотя бы подколоть Мела. Кок хорошо знал его больное место:
- Ну как тебе с винтовочкой бегать? - потягиваясь, спросил он как бы невзначай.
Мел посмотрел на него, как на ненормального.
- Б..ть, и ты тоже издеваешься? Вы че все, сговорились?...
Глеб сдерживал себя, чтобы не заржать. Все вокруг прислушались, ожидая момента.
-...Мало того, что с ней никуда не влезешь... - начал сетовать Мел.
- Не влезешь? Это ж ты, когда из БМПухи* вылезал, чуть Сене ствол в ж..пу не загнал? Очень даже влез бы, - окружающие потихоньку начинали давиться от смеха.
- Вы тут ржоте, а меня больше в десантное отделение пускать не хотят... А то, что я от командира отойти на шаг не могу?..
- А ты че думал, взял в руки винтовку и теперь офигенный снайпер? Будешь ходить один на вольную охоту?
- ...Я думал, что хоть противника увижу, а у меня оптика такая мутная, что я на стрельбище еле цель нахожу. Это я даже не говорю о том, что нет наглазника* и не работает подстветка. И он еще, с..ка, шатается. Бл..дь, вернемся в располагу* - больше винтовку в жизни в руки не возьму...
Пока Мел причитал, Сеня-связист закончил передачу и уже сворачивал антенну. Вся разведгруппа Ярса, - четырнадцать бойцов, сейчас подгоняющих разгрузки* и рюкзаки, - собрались в заросшей кустарником ложбинке, ожидая приказа командира. Фил суетился, проверял двух новичков - есть ли патрон в патроннике автомата, на предохранителе ли оружие, как сидит на теле снаряжение.
Командир вернулся, вскользь глянул на группу. Все встали, осмотрелись, ничего ли не забыто.
- Попрыгали, - скомандовал Ярс.
Традиционная проверка перед выходом. Группа прыгает, каждый пытается уловить стук снаряжения, позвякивание антабки* на автомате или кольца гранаты на запале. Но сейчас слышно только топот прыжков навьюченных разведчиков.
- Ну, с Богом, - выдохнул командир, - погнали.
Группа моментально поделилась на три части. Коку в этот выход выпало идти в головном дозоре, вместе с ним шло еще трое: Лежа, сапер Сом и пулеметчик Малой.
Дозорная четверка выдвинулась первой. Решено было идти через "зеленку"*, вдоль брошенного песчаного карьера. Под конец она сужалась до реденькой лесопосадки, перпендикулярно которой тянулись сельские дома. Разведгруппа должна была дойти до развилки дороги и минировать ее. На то были веские причины: вчера в сторону Рассадок через этот перекресток проехало несколько ВСУшных* грузовиков и бензовозов - хотели прорваться по полям до окруженных. Через полчаса на юге полыхнуло заревом взрывов - похоже, доехать им было не суждено.
Несмотря на ненадежность этого пути, исключать возможность повторного прорыва укропов к окруженным или, наоборот, попытки вырваться из "котла" через поля было нельзя. Именно этот самый перекресток - единственное место, через которое беглецам придется проехать. А потому он должен быть заминирован, чтобы максимально сковать перемещения противника.
Сейчас, находясь так близко к одной из немногих оставшихся лазеек для окруженных, всей разведгруппе надо было быть в высшей степени осторожными. В паре километров на восток, в Рассадках, еще и неразведанные позиции противника. Потому в головной дозор Ярс назначил надежных ребят.
Впереди шел сапер Сом. Невысокий парень, лет двадцати четырех, с реденькой бородкой, низким лбом. Сам из Донецка, на гражданке Сом был то ли айтишником, то ли программистом - точно Кок не знал.
Справедливости ради стоит уточнить, что Сом, собственно, только учился на сапера. Попав в группу около месяца назад, его под свое крыло взял взводный сапер Жора.
Сейчас Сом двигался, сосредоточенно осматривая перед собой каждый метр. Растяжку тут заметить не сложно, но важно также не сбавлять скорость всей группе.
Где-то не очень далеко справа, - со стороны укров, - была слышна работа артиллерии.
Глеб шел, наблюдая за работой сапера. Время от времени тот останавливался, присматриваясь к тому, что показалось ему подозрительным - странно лежащая ветка, слишком ровный камень под слоем пожухлой травы, чьи-то старые следы, которые могли вести к установленной растяжке или мине.
На карте Кока была разметка пути, нанесенная командиром. Сом все норовил уйти вправо от линии следования, и Глеб время от времени негромко поправлял его:
- Сом, левее держи.
Откуда-то спереди донеслись разрывы снарядов. Все дозорные резко присели. В той стороне обзор был закрыт брошенными домами и придорожной лесопосадкой. Визуально определить, куда именно падают снаряды, возможности не было, но взрывы однозначно были со стороны артемовской трассы.
Рвалось не на шутку - это уже, похоже, наши месили колонну, выход которой командир наблюдал из Луганского. А может другую какую, отправленную на прорыв Логвиново.
Группа пошла дальше. Малой шел сзади метрах в пяти. Он был левшой, и ствол пулемета был направлен вправо - в сторону тех брошенных домов, закрывавших вид на трассу.
Чуть ниже Глеба, но крепкий, коренастый, в группу Малой попал, когда хотел перевестись в милицию. Ему надоело сидеть на позициях, плюс незаладилось у него там что-то с сослуживцами. Его уже забирал командир роты гранатометчиков, но Ярс "выдрал" его себе, что называется, "с мясом", пообещав каждодневные тренировки. Малой купился, и теперь вместо штанги тягал пулемет в разведгруппе.
Фил однажды на полном серьезе заявил, что лезть выяснять отношения с Малым хотел бы в последнюю очередь. Тот был разрядник по вольной борьбе, с поломанным носом и ушами, нехорошим огоньком в глазах. Но те, кто был знаком с ним ближе, знали, что на самом деле он хороший парень. Малой любил учиться чему-нибудь новому - все равно чему. В этот выход он, например, взял обшарпанную книжку по информатике. Времени хотя бы начать ее читать Малому пока не представилось, - то его Фил часовым поставит, то спать до смерти хочется.
Лежа был самый старший в группе - ну разве только Ярс был старше. Шахтер, всю жизнь проработал в забое. Как только весной четырнадцатого началось, Лежа достал отцовский двуствольный ТОЗ* и пошел на блокпост. Вступил в ополчение, воевал под Торезом, Шахтерском, добивал правосеков в Иловайске. Теперь он выполнял роль второго номера в пулеметном расчете, прикрывая Малого.
Лежа рассказывал, как после штурма школы, занятой укропами, видел умирающего парня, с которым вместе работал в забое. Тот был из украинского нацбатальона "Шахтерск". Ему жестко прилетело, - когда с него стащили снарягу, стало ясно, что не жилец: выпадавшие наружу органы держал только снятый броник*. Пуля четко попала в броневую пластину*, пробив и выгнув ее в средину. Оставив вмятину на наспинной плите*, она срикошетила обратно в тело, не оставив ему никаких шансов. Можно было лишь представить, в какое месиво превратились внутренние органы. Честно говоря, даже странно, почему после боя он был еще жив - и даже пытался говорить с Лежей, хотя гуманнее было его добить. Все же Лежа досидел с ним до конца.
Лежа был нормальный мужик. Такой простой, от сохи, но отнюдь не дурак. Своими познаниями в географии он мог бы мог затмить любого во взводе.
Лежа сейчас шел чуть в стороне, периодически проверяя гранатомет под стволом своего автомата. Дело в том, что на прошлой дневке из его подствольника выпала граната*, - либо это он не дожал ее до упора, либо это ГПха* была настолько изношена. Почему выпала, он не знал, и теперь у него началась паранойя: Лежа ежеминутно проверял ствол гранатомета на наличие в нем ВОГа*.
Сначала этого никто не замечал, но Малой своего напарника без задней мысли сдал. Слух докатился до командира, и тот начал прикалываться - достал из своей разгрузки* ВОГ* и подкладывал его рядом с вещами Лежи. Тот, случайно находя рядом бесхозную гранату, опять с матом хватался за свой автомат, вызывая дружный гогот окружающих.
Вот такие бравые ребята сейчас собрались в головном дозоре.
С места на трассе, куда раньше прилетело от артиллерии, шел густой дым. На тяжелых низких облаках отражалось зарево пожарища. Глеб ждал, когда откроется вид между домами и деревьями, чтобы хоть что-то рассмотреть - горит ли на трассе техника, или укроповская колонна продолжает двигаться?
Малыш улегся на землю, поставив пулемет на вечно раскрытые сошки* - и отдохнет, а вроде и позицию занял.
Сом присел у стоящего впереди дерева, разгреб сухую траву и снег. Осмотрел землю под ногами, обошел дерево с другой стороны. Походу, растяжку нашел.
Сапер вполоборота повернулся, показал Коку знаками: кулак держит что-то, от чего натянута нить. Так незамысловато обозначается ручная граната с леской - у дерева поставлена растяжка.
Молодчина, Сом.
Глеб сдвинулся чуть влево, чтобы сапер не перекрывал ему обзор. Повел в сторону стволом автомата с тяжелым глушителем.
По рации Кок дал тонами сигнал командиру и основной группе о том, чтобы они остановились - им незачем нагонять головной дозор. Последовал ответ "принял" - два коротких* нажатия в ответ.
Сом копался минуты две. Из замерзшего грунта торчал колышек с эфкой*, слегка взявшейся ржавчиной - поставлено, как по учебнику, просто и незамысловато. Леска тянулась ко второму колышку, перекрывая собой тропу через ярок - чуть дальше через него было кинуто два столба дерева, грубо сбитых заборным штакетником. Вполне может быть, это наши еще прошлым летом при отступлении поставили, а может и укры, чтобы чужие не шастали - кто сейчас разберет.
Сапер вывинтил из гранаты запал, осмотрел его. Сложил инструменты в подсумок на бедре, кивнул: готово. Кок тонами дал знать командиру. Пошли дальше.
Дозорная группа остановилась метров за сто до перекрестка. Дорога налево вела с Рассадок, на прямо и вправо - на Мироновское и в центр Луганского.
Пролесок потихоньку редел, стало видно дорогу впереди. Пока что ни гражданских, ни солдат не наблюдалось - все будто вымерло. Несколько домишек и сарай находились прямо перед дорогой и с этой стороны закрывали часть обзора. Надо было проверить их, чтобы убедиться.
Оставив пулеметчика прикрывать, тройка спустилась к строениям. Кок с глушителем на АКМ шел первым. Быстро перебежав через открытый огород, они оказались на заднем дворе первого от перекрестка домишки. Стеклянная веранда с ветхой дверью, забитой изнутри гвоздями.
Кок всмотрелся в темноту мутного окна: разбросанные вещи, мусор, но ничего, свидетельствующего о быте жителей. Пустая сеточная кровать без матраса или одеял говорила о запустении.
Теперь стоило проверить следующий дом. Решетки на окнах подсобки, прочная сварная дверь - это, похоже, был сельский магазинчик. Сзади закрыто, - значит, надо было проверить вход со стороны перекрестка.
Основная группа была на подходе, нужно двигаться быстрее.
- Лежа, бери Сома - и проверьте сарай и следующие домишки до конца перекрестка. Я осмотрю магазинчик, - распорядился Кок.
- Лады, - кивнул Лежа, и повернулся к саперу.
Кок прошел вдоль стены магазинчика, осмотрел перекресток. Следы протекторов шин были припорошены снежком. Вокруг - ни души.
Охраны никакой, хотя еще несколько дней назад командир через камеру беспилотника наблюдал здесь минимум отделение солдат с грузовиком и БРДМ*. Похоже, будучи не идиотами, они уже свалили подальше, предпочитая наблюдать за закрытием котла с безопасного расстояния.
Заглянув за угол, он осмотрел вход в магазинчик: металлические оконные ставни были невредимы, но тяжелая стальная дверь была покорежена и обожжена взрывом. Похоже, взломщики не заморачивались и попытались открыть ее сначала взрывчаткой, а потом зацепили ее тросом и рванули грузовиком, вырвав несколько кирпичей из кладки рамы. Освободители, чё.
Сильно помятая дверь закрыться уже не могла, и через небольшую щель вглубь магазина замело снега.
Кок осторожно толкнул дверь, стараясь не производить лишнего шума. В глубине комнаты он разглядел несколько холодильников и стол. Повсюду были разбросан мусор: пустые пластиковые бутылки вперемешку с упаковками шоколадных батончиков и печенья усеяли пол магазина. Аналогично и в задней комнате - разорванные коробки продуктов, мусор. В углу какой-то "европеец" устроил отхожее место - замерзший кал был стыдливо прикрыт газеткой.
Здесь ничего. Кок вышел из магазина, продолжая осматриваться - что-то могло скрыться от взгляда разведчика. Зайдя за здание, он махнул прикрывающему их Малому: чисто. Через пару минут дозорные собрались за домишком магазинчика. Пока Кок доставал карту, Лежа доложил об осмотре:
- Пусто, недавно еще были тут. За сараем в доме печка еще теплая. Но, б..дь, живут же даже не на позициях, а в домах. А ведут себя, как животные...
- Лежа, хорош, - нервно оборвал его Кок, - сейчас будем перебегать, надо осмотреть все до речушки, - Глеб указал рукой в направлении основной дороги, после поворота ведущей к центру Луганского: - Тут у перекрестка открытая местность, перебегать будем по одному. Доберемся до мосточка - прикрываем саперов, - он кивнул на Сома.
Командир вышел на связь:
- Вижу вас, че расселись? Шуруйте к перекрестку. Мы вас прикроем.
Глеб в ответ помахал лесу позади рукой.
Сом, как наиболее молодой "юнит", рванул через пустырь первым. За ним стадом ломанулись остальные дозорные. Через метров восемьдесят все дружно переводили дыхание, водя по сторонам стволами автоматов.
Малой сразу лег наблюдать, поставив пулемет стволом в сторону поворота к поселку. Сеня с Лежей прошли чуть дальше по зеленке*, осматривая дорогу к предполагаемому месту минирования.
Кок сел рядом с пулеметчиком, принялся осматривать окрестности в бинокль. Со стороны карьера, из леса, к магазину подходила основная часть группы. Понять, кто из них кто, даже с расстояния в эти сто пятьдесят метров, было сложно. Глеб силился увидеть командира, представляя себя вражеским снайпером, но Ярс надежно затерялся среди остальных разведчиков. Отличить их можно было только по некоторым предметам экипировки и оружию: ага, вон у кого-то из-за спины торчит сумка с гранатами для РПГ, а вон правее Ахмед с пулеметом пошел. Не было видно только винтовки Малого - может, Ярс оставил его на опушке, чтобы наблюдать за дорогой с поля? Это было бы логично.
Через дорогу трусцой перебежали несколько разведчиков. Глеб привстал на колени и помахал рукой, обозначая себя - в маскхалате он сливался со снегом вокруг. В его сторону двинулись трое. Ярс шел первым, с ним Фил и сапер Жора.
- Где твой сапер? - сходу спросил командир.
- Осматривает дорогу на возможность минирования, место выбирает...
- Жора, иди его ищи... Начинайте сразу, - отдал приказ командир.
Сапер прошел мимо Кока, сгибаясь под тяжестью рюкзака с запасом "сюрпризов".
Ярс расселся на снегу, оглядывая перекресток и сверяясь с распечатками аэрофотосъемки:
- Разрозненные группы укропов могут начать обходить Логвиново. Они попытаются пролететь через Новогригорьевку* полями до вот этого разъезда. Знач, почему говорю разрозненные... Потому что перемещение чего-то крупного сразу засекут и перемелят артой*, так что брони нам можно не бояться. Саперы поставят несколько "подарков" на управляемый подрыв, а мы тут заляжем в засаду - вот так, с этой стороны перекрестка...
Саперы уже не таясь что-то рыли у дороги, к ним в помощь подошло еще пару человек. Остальные заняли заранее обозначенные позиции для наблюдения, чтобы группу не застали врасплох внезапно подъехавшие укропы. И, надо сказать, это было сделано не зря.
- Командир, со стороны Рассадок по дороге шурует два джипа и КШМ*, - доложил снайпер.
- Саперов с дороги, быстро! - скомандовал Ярс, и тут же обратно к рации, - расстояние?
- Километра полтора, минуты две-три до перекрестка.
Времени на раздумья не было.
- Кок, ты со своими на этой дороге! Ждать сигнала! - он бросился с места, за ним рванул Фил.
Дорога от перекрестка раздваивалась, и было не ясно, куда именно поедет колонна - прямо, или свернет налево, на основную дорогу к Луганскому.
Командир это понимал. Принимая решение на ходу, он говорил по рации речетативом:
- Тыловой дозор контролирует подъездную дорогу! Гранатометчики ждать грузовик! Через дорогу не бегать минута пошла!
Секунды уходили. Прибежал запыхавшийся Сом.
- У всех патрон в стволе? - спросил Кок, обращаясь к своим.
- Тааак точно, - снимая автомат с предохранителя, ответил Лежа.
- Малой, давай чуть дальше туда, к руслу, чтобы на встречу их отработать.
- Понял, - пулеметчик подхватил ПКМ и, трусцой перебежав метров на двадцать дальше, поставил пулемет на сошки.
Все затихли. Пятнадцать пар глаз напряженно всматривались вдаль, готовясь к встрече с противником.
По припорошенной снегом дороге к перекрестку приближались два камуфлированных внедорожника: один модный пикап "Митсубиши" и еще один постарше - двухдверный джип непонятной модели.
"Мицуба"* был раскрашен не самопально, а где-то в сервисе - белая машина была заклеена угловатыми пятнами черного и серого цветов. Если такие джипы и появлялись, то в основном в нацбатальонах: разнообразные небедные граждане ездили на них "пострелять".
Метрах в ста позади плелась "шишига"* с кунгом* - вероятно, командирская.
Ехавшая первой "Мицуба" въехала на перекресток и, чуть помедлив, свернула влево, выбрав главную дорогу. Она двигалась в сторону засады головного дозора - к Коку и его ребятам.
Он сжал рукоятку автомата: джип приближался. Словив его в прицел, Кок вел его стволом. Командир должен дать приказ, и Глеб его ждал.
Машина почти поравнялась с их позицией. Сейчас, или никогда. Рация пискнула, рыкнул голос:
- Огонь!
Выстрелы разорвали свист ветра: пулеметчик первым дал очередь навстречу пикапу. Пули размозжили лобовое стекло, почти гарантированно убив водителя и пассажира. Движок джипа взревел и тут же заглох.
Почти одновременно с пулеметчиком по дверям сработали автоматами Лежа и Кок. Затемненные стекла джипа рассыпались, будто треснувшая карамель. Силуэт пассажира на заднем сидении успел было поднять руку, но тут же безвольно ее уронил.
Машина по инерции чуть прокатилась вперед и встала посреди проезда.
Здесь все закончилось, не успев начаться.
За поворотом грохнул взрыв.
Поняв, что с первой машиной покончено, Кок обратил внимание на шум выше по дороге.
Двигавшийся сзади внедорожник свернул влево и вылетел в кювет. Врезавшись носом в землю, он, будто брыкающийся раненый зверь, вхолостую крутил колесами, разбрасывая комья грязи и льда. Водитель был еще жив, возможно, сильно ранен - и втупую рывками давил на педаль газа.
Хлопки выстрелов не смолкали, но машина, рыча, упорно буксовала.
- Лежа, контролируй наш джип, - сказал Кок напарнику, опуская тяжелый ствол с ПБС*.
Чуть передвинувшись, он прикинул, сможет ли попасть в передние стекла второго джипа. Тут всего метров пятьдесят, но капот частично закрывает лобовое стекло накренившегося в кювет джипа. Пусть сработает пулеметчик - его пули пробьют машину насквозь.
- Малой, - громко сказал Кок, чуть обернувшись, - гаси водилу.