Норд Ноэми
Витасфера. Каменное Небо - 1

Lib.ru/Современная литература: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Норд Ноэми
  • Обновлено: 30/11/2011. 88k. Статистика.
  • Повесть: Фантастика
  • ВИТАСФЕРА. КАМЕННОЕ НЕБО
  •  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ГОРОД ПОД ЗЕМЛЕЙ

  •   ЧАСТЬ 1. ГОРОД ПОД ЗЕМЛЕЙ.
      
      -1-
      
      Ничем не заполнить гнетущее чувство; оно бесконечная пауза, сдвиги в со-знании, роение образов и опустошенность. Наяды и скоморохи, рыцари и хохо-чущие феи... Их легкие силуэты скользят вдоль аллей. Но оживленность наду-мана, - эффект голограмм, навязанная радость, отсутствие идей. Реален лишь тремор бледных пальцев над подоконником, за которым вечная ночь, пляс без-душных огней, фейерверк одиночества каждого с каждым в этом мире.
      Галлеор вытащил из письменного стола упаковку ампул, обхватил голову руками. Кончики пальцев различили пульс на висках. Что значит себя убить? Размазать тело по улицам и площадям? Оставить часть плоти на стенах и витринах, как нестертую пыль? Он распахнул окно. В комнату хлынули волны веселья, звуки легких страданий и ссор:
      - Эй, Паулиссимо! Сегодня твой день! Ты слышишь, красавчик? Я буду ждать тебя в холле под "Маленьким Эльдорадо!" В том ресторанчике, где по-дают славерсы без джейра! Обожаю! Поторопись! Надеюсь, ты изучил мое резюме? У нас с тобой совпадет! Мы получим звание самой сексуальной па-ры! Да! Да! Да!
       Беспрерывное звучание музыки, примитивной, плоской, чертящей в душе не волны, а дикие углы зигзагов, опустошало. Если бы кто-то знал, какая пытка - пошлые ритмы... Они убивают разум, проникают в самое сокровенное, при-учают одинаково мыслить, одинаково чувствовать и дышать. Происходящее во-круг так мелочно. В нем нет связи. Прошлое оторвано от будущего, оно провал в пустоту. Мы катимся в бездну. Но страдания пар под окном не об этом:
      - Вайра, ты поняла, что мы нарушили закон? Ты поняла, что я не мог отка-зать? Ты навязалась, а я всего лишь проявил слабость. Ты сама вовлекла меня в незапланированную близость. Запомни. И повтори это на Совете Матерей. Твоя дефлорация не такое великое преступление. А мне будет предписано... Сама знаешь что... Смена пола не для меня. Я не смогу зачать ребенка. Это выше моих сил! Это противоестественно! Ты понимаешь, что я рожден быть мужчиной? И ради спасения человечества я должен всю жизнь трахать вас, мелких, мелочных, пакостных самок. Разве это не подвиг? Ты должна проявить стойкость и сознаться в своей вине. Да-да! Хотя бы затем, чтобы спасти меня. Вайра! Слышишь? Разве ты не знаешь, как мало осталось нас, мужчин? Умоляю!
      И даже если захлопнуть окно, отвратительная музыка рабской пошлости просочится сквозь пластик условных стен. Мы как амебы. Нет никакой раз-ницы. Волны вечного кайфа гнут и корежат наши организмы в одном беспро-игрышном ритме; ни печали, ни сомнений. И разве во всем виноват недоста-ток каких-то витаминов, недополученных в детстве? Говорят, нам всем не хватило озона. Его избыток там, где небо и грозовые раскаты. Но туда нельзя.
      Разрывы ракет и россыпи радужных искр оглушили на миг и ослепили. Сквозь ливень конфетти он разглядел собравшуюся в ожидании главной це-ремонии толпу. Длинные когти фейерверка вгрызлись в стеклянный купол дворца. Ликование толпы усилилось. Шуршание ажурных рукавов, скрежет фольги под ногами, игривые па...
      - Иди к нам, Галлеор! - приветливо помахали две дамы в масках. - Развейся, красавчик! Или тебя уже кто-то выбрал? Тогда поздравляем твою даму!
      Он узнал их и наглухо закрыл створки окна, сквозь тонкий пластик услышал:
       - Лучия так хороша! Но с ней что-то происходит. Кавалеры уходят ни с чем. Матери поговаривают о патологии.
      - Эта маленькая дрянь довела до тестирования уже пятерых опытных кава-леров. А молодые просто взбесились. Они перестали посещать матрон. Ло-терея Любви бессильна что-либо предпринять.
      Галлеору на глаза попался розовый пакет в золотых сердечках. "Хватит с меня!" - забарабанило в мозгу, он скомкал бумагу, швырнул в камин, но смя-тый кругляш закатился в угол, закачался на месте, затих. "Мазила! К чертям сладострастные мордочки дам, размазанные по лицам губы и бумажные наряды, впитавшие злачные ароматы мертвого города... Между сегодняшним днем и завтрашним непроглядная стена. Он больше не в силах в одиночку пробивать брешь и показывать каждому, что там, впереди. Почему никто не хочет понять, что конец слишком близко? И даже если опустить тяжелые шторы... Мгновенья тишины... Когда отключены все звуки внешнего мира, становится явным мир внутренний. Он мал, но любим, он вожделенный, взлелеянный своими руками сад. В нем лишь то приговорено жить, что пре-красно. И если бы так было всегда! Где будущее? В этой гигантской могиле? Разве здесь рай? Наш подземный убийственный рай? А мертвые ангелочки, порхающие среди фонарей и реклам - хозяева нового мира? Мы дети тех, кто создал идиллию жизни. Они верили, что так будет лучше. Надеялись, что уцелевшие уцелеют и глубоко под землей человечество продолжится во вре-мени, произведя на свет таких же благоразумных и предусмотрительных по-томков, какими являлись далекие предки..."
      Он вздрогнул, услышав под окном свое имя.
      - Галлеор стар! Ему тридцать. Через год ему предложат эвтаназию. Он тебе не соперник, Диего! Не психуй! Лучия не для него!
      Лучия? Он подошел к окну. Две карнавальные маски, две шпаги, плащи на широких плечах. В этом сезоне в моде романтический стиль. Роскошные шляпы с перьями сменили прошлогодние рейдерские шлемы и закопченные бластеры. Тяжелые шаги заглушили спор:
      - И ты не лезь! Держись от нее подальше... Ч-черт! Ненавижу перья! В каких шутов нас вырядят в следующем году? Только бы не во фраки!
      Юнцам нет дела до настоящих проблем. Но никто не хочет слушать... Стар? Могли бы не напоминать. Пора на тот свет?
       Взгляд его упал на смятый пакет в углу. Он подошел к нему, поднял. Зер-кальный потолок отразил движение ладони, которая разгладила имя, пере-черкнувшее розовый глянец листа. "ЛУЧИЯ"? Он слышал это имя сегодня столько раз! "Лотерея Любви облегчит Ваш выбор!.. Лотерея Любви не позволит Вам ошибиться!.. Лотерея Любви рекомендует... Советует... Требует..." - прочитал он обязательное предисловие.
      Невозможно оторваться от радужного калейдоскопа встреч и прощаний. Не слышать, не знать ни о ком? Он еще сможет пересилить себя, чтобы раство-риться в беспечном веселье, напитаться радостью толпы. Он стар? Ему пора? Он распечатал пачку реокса, положил кислую капсулу под язык. Если мед-ленно-медленно рассасывать сверкающую каплю, то дурные мысли из головы уйдут. И нежелание видеть женщин тоже постепенно пройдет и появится страстная жажда каждой клетки откликнуться на зов.
       Увы, он снова избран. Какая глупость... Какая радость! Его ждет ЛУЧИЯ. И кем бы она ни была - он выполнит свой долг.
      
       - 2 - из "Легенд о Начале"
      
      Там, наверху, осталась брошенная планета, залитая морем дезрастворов, выжженная, искореженная напрасной борьбой. Землю густо усыпал пепел крематориев, где беспрерывно сжигались миллионы окоченевших тел. Любой ветерок вздымал из-под ног тучи пепла и закрывал небо от солнечных лучей. Человечество проиграло войну. Решено было уйти глубоко под землю и там переждать триумф мельчайших.
      ...Толпа собралась у главного терминала. Слезы текли по щекам, все плакали, словно прощались сами с собой, пред которыми навсегда захлопнулись врата в спасительный рай. Восемь женщин вступили на платформу, она через мгновение должна была унести их вниз. Лица избранниц ловили лучи заходящего солнца, глаза блестели от скрываемых слез. Когда последняя платформа тяжело и глухо вошла в полость входа, светило померкло, но под землей засиял ослепительный искусственный свет. Женщины оглядывались по сторонам, их лица оживали, а глаза восторженно сияли, словно увидели сказку:
      - Дворцы! Фонтаны! Готика! Ампир! Как все удачно сочетается! - восхи-щались они.
      - Настоящие орхидеи! Магнолии! Водяные лилии! Сад - просто чудо!
      - Эти двенадцать лун заменят нам Солнце. Нашим детям не будет темно!
      - Мы должны оправдать затраты человечества на этот рай. Пройдет время, и планета очистится от заразы. Мы вернемся. И наши дети заново отстроят погибший мир.
      - Наша задача в том, чтобы выжить. И мы ее выполним!
      А наверху толпа уже напирала на заграждения, повсюду раздавались про-клятия и стоны. Кулаки сотрясали металлические решетки, люди кричали: "Почему - не мы?" Но порывы ветра уже не доносили до счастливых избран-ниц отчаянных воплей умирающего человечества: "Будьте вы прокляты!"
      Глухо захлопнулись люки. Толща бетона запечатала выход. Опустевшую площадку разутюжили тяжелые катки.
      Глубоко под землей образовалась гигантская, выпеченная ядерным взрывом сферообразная полость, в которую отступило больное человечество, чтобы сохранить свой вид и вырастить детей. Здесь было все, как наверху: проложены дороги, размечены парки и аллеи. Лучшие архитекторы планеты в малом объеме воссоздали копию погибшей цивилизации.
       Заботливое человечество внесло в повседневность жителей Витасферы штрихи всех архитектурных стилей. Не сэкономив на рациональном кубизме, избежали двухмерных плоскостей. Витиеватый сквозной ампир, устремленный в зеркальную высь, не отрицал тяжелой поступи романских построек с таинственной сетью подземелий, складов и застенков. А золото и аметисты Ренессанса рационально соседствовали с убогим пластиком окраин.
      Первые градостроители дотошно исследовали каждый уголок образованной под землей сферы и обнаружили подземные реки, озера и ущелья, уходящие круто вниз. Бурный ледяной поток, который перечеркнул ландшафт, был заключен в стальные оковы и стал невидимой жизненной необходимостью подземного убежища. С любовью были построены мосты, великолепные набережные и каналы. Ярусы центральных дворцов подпирали хрустальными куполами искусственное небо, с которого улыбались двенадцать осле-пительных лун. Высокие башни и колонны не затеняли прекрасных садов и оранжерей. Грандиозные фонтаны в стиле рококо оживляли нежным звуча-нием глухую тишину подземного города.
      По сути, это был гигантский ковчег, предназначенный сохранить в перво-зданном виде все достижения погибающей цивилизации. Маленький кусочек живого мира со всей его флорой и фауной был надежно скрыт от разгуляв-шейся на планете пандемии. Главным было обеспечение абсолютной сте-рильности. Ее создал испепеляющий огонь подземного взрыва и беспроиг-рышная радиация, которая, разложив кристаллы базальта на атомы, словно из кирпичиков, заново сложила обновленный чистый мир.
       Восемь избранниц, которых медленный эскалатор унес глубоко под землю, отличались широкими бедрами и отменным здоровьем. Им доверили важную миссию: продолжить свой род, продержаться и сохранить под землей элитный генофонд человечества. Каждая получила отдельный инкубатор, оснащенный самой совершенной техникой. Каждая должна была проконтролировать появле-ние на свет двадцати своих потомков - пробирочников.
      Сначала связь с землей была регулярной. Ежедневные тесты и анализы до-водили до полного опустошения. Но избранницы не позволяли себе рассла-биться. Они понимали, что их контракт стал началом новой эры новой циви-лизации. До запуска программы воспроизводства оставались считанные дни, как вдруг связь с центром прервалась. Постепенно, теряя один канал транс-ляции за другим, Витасфера оказалась в полной изоляции от внешнего мира.
      - Связи нет. Наверху все погибли, - сказала Рогранда, статная полногрудая женщина с гордо посаженной головой и необыкновенной твердостью в голо-се. Она решительно поднялась из-за стола. - Теперь я должна принять полномочия.
      - А почему ты? - удивилась Маргарет, откинув несвежие пряди со лба.
      - У меня королевская кровь. - Рогранда гордо тряхнула головой и выпрямила спину. - Об этом вы все уже информированы.
      - Зато у меня двенадцать ветвей! По генам, я самая плодовитая. Моя линия должна получить преимущества! - заявила Маргарет, комкая какую-то сал-фетку в руках.
      - Замолчите вы обе! - вступила в спор красавица Ланданелла, и золоченые пружинки ее волос разом пришли в движение. - Хочу напомнить, что у меня гены Мисс Вселенной и Мистера Звезд. Будущее человечество должно быть прекрасно. Красота - главное. Всю жизнь люди стремились к идеальной любви. Гармония - условие прогресса. Мой клан должен получить преимущества.
      - О каких преимуществах вы говорите? - поднялась из-за стола Верлинда, нахмурив высокий лоб, словно пыталась выцедить из его бездны что-то недо-ступное остальным. - Не надо споров! Не надо войны! Мы должны выбрать самую мудрую из нас!
      - Тогда в чем дело? - Рогранда гордо взметнула голову. - Мои гены тести-рованы на честность и благородство. Мой предок - испанский король Хуан Третий. Только я смогу вас всех объединить и сплотить. Почему не я?
      - Потому что мы выбираем не королеву. Только мудрость - идеальное каче-ство власти. Нам необходимо спокойствие и умение решать сложные про-блемы.
      - Ты лучше скажи: умение решать задачки! - хихикнула красавица Ланда-нелла. - Верлинда, как ловко ты нас уводишь от главного! Но все твои ученые звания не улучшат качества твоих яйцеклеток!
      Маргарет поддержала:
      - Наша ученая дама пытается доказать нам, что она, как потомок великого Дарвина и Эйнштейна ценнее прочих. Скажите, а для чего здесь, под землей, думать о скорости света? Когда появятся дети, мы будем озабочены только их здоровьем. Главное - в короткие сроки восстановить численность населения на Земле. Образование при таких скоростях второстепенно.
      - К тому же гениям не свойственна внешняя привлекательность, - добавила красавица Ланданелла. - Это общеизвестный факт! А дети будущего должны быть прекрасны!
      Остальные поддержали:
      - Потомки гениальных личностей никогда не блистали здоровьем...
      - Да-да, и я где-то слышала, что гениальность сжигает плоть. Если к власти придут хилые и слабые интеллектуалы, мы выродимся! Постепенно превра-тимся в мозги на малюсеньких ножках!
      - Разумеется, мы должны выбрать Старшую. Но это будет не магистр Верлинда. Ее достославный предок Эйнштейн тоже не смог бы объединить кланы. Во все века умные были на службе у властных, а не наоборот, - сказала Рогранда.
      - Властократы без мудрецов - ничто, - возразила Верлинда.- Вспомним хотя бы Аристотеля и его знаменитого ученика. Кем стал бы юный Александр Македонский без автора "Органона"? Кем стал бы Нерон без Сенеки? Но мудрость всегда за кадром...
      - Ты сама определила свое место, - произнесла с чувством превосходства Рогранда и отвернулась от нее. Ландонелла изобразила почтительный реверанс, насмешливо глядя на Верлинду. Над столом поднялось тяжелое тело Титаниды. Она расправила широкие плечи, праматери задрали головы вверх, но разглядеть выражения глаз великанши не смогли.
      - Так и быть, я постараюсь справиться, - раздался ее низкий простуженный голос. - Мои потомки будут выносливы, подвижны, а главное - сильны! В моей родословной имена тринадцати олимпийских чемпионов. Я выведу нашу команду в финал!
      Женщины за Круглым столом потупились. Первой опомнилась и нарушила молчание Ланданелла:
      - Мы не имели в виду тебя.
      Ее поддержали остальные:
      - В наших инкубаторах не нужна сила и тем более скорость!
      - Чтобы долго жить и размножаться, нужны иные качества!
      - Атлеты не долгожители! Мы не хотим рисковать!
      - Значит - я? - из-за стола нерешительно поднялась крошка Сильвансия. - Мои гены обладают завидными качествами здоровья и продолжительности жизни. Двести лет не предел...
      - Уж лучше бы ты не встревала! - сказала Ланданелла.
      - Но почему?
      - Твое потомство энергетически слабо! - объяснила Рогранда. - Мы знаем, за счет чего ставятся рекорды по продолжительности. Твои клетки постоянно голодают. И даже на стадии зародыша...
      - У клана Сильвансии врожденная резекция желудка! Вот в чем секрет про-должительности! Считаю, что чрезмерная продолжительность жизни - мутация! - добавила Маргарет. - Дети будущего не должны страдать!
      - Нет необходимости экономить на объеме! В Витасфере хватит места и большим и маленьким! Мы не в космосе!
      - Только не Сильвансия! Она переживет не только всех нас, но и не одно поколение наших детей. Долговластие хуже монархии! - сказала Рогранда.
      - Тогда кто?
      - У нас осталась Барбамилла. Но, похоже, она чем-то очень занята...
      Рогранда возмутилась:
      - Барбамиллу нельзя! У нее гены рабов. Психогенетический анализ выявил ослабленность волевых ресурсов, следовательно, и порядочности от ее потомства мы тоже не дождемся!
      - Но почему же? - из-за стола приподнялась Барбамилла, не отрывая взгляда от вязанья. Ее крючок, ни на минуту не останавливаясь, ловко нанизывал петли рюрикса на разноцветную пряжу. - Извините, я не расслышала: чем не угодили мои гены? - повторила она, внимательно разглядывая половинку чепчика.
      - Какая прелесть! - бросилась к связанной вещице Ланданелла. - Но почему не из натуральной пряжи? Фи! Разве ты не в курсе, что триалон вызывает по-тертости?
       Кулак Рогранды громко ударил по столу:
      - Я тоже в этом уверена! Кто угодно, только не слуги во власти! Отсутствие волевых качеств - регресс! Предотвратим снижение духовности! Плебеи во вла-сти - это зависимость от обстоятельств! Это - беспринципность! И триалон вместо натурпона!
      - Привыкшие к нищете лишат наших потомков беззаботной радости и смысла жить ради удовольствий, - поддержала Ланданелла. - Я тоже считаю, что Барбамиллу - нельзя!
      - Итак, свое мнение по поводу выборов Старшей Матери, не высказала одна Астрид. Она почему-то молчит. Что скажешь, Астрид? - обратилась к ней Верлинда.
      Астрид резко повернула голову, и ее зеленые волосы затрещали, рассыпав по сторонам сноп искр. Она подождала, пока разбушевавшийся нимб вокруг головы не утих, и сказала:
      - Я жду, когда вы все в конце-концов заметите, что во мне гены самого нормального современного человека. Их качества - компиляция ваших. А значит, именно они самые совершенные и необходимые для человека буду-щего. Они способны быстро мутировать и, тем самым, не позволят мельчай-шим слишком быстро прогрессировать...
      При слове "мутировать" женщины зашумели:
      - Мутации - враги наследственности! Мы потеряем достигнутые результаты селекции!
      - Мутации непредвиденны! Где гарантии стабильности?
      - Вы слышите, как трещат зеленые волосы Астрид? А если ее младенца по-гладить по голове? Выживет после разряда? Или останется на всю жизнь дурачком?
      - Современные способности человека не оправдали себя! Из-за них мы здесь!
      - Если Старшей Матерью станет она, то мутанты получат преимущества, и наши элитные качества пропадут!
      - Все кланы должны быть равноправны!
      - Только не Астрид!
      Когда шум затих, прозвучал голос Верлинды:
      - Итак, никто не избран. А "никто" значит - все. Управлять Витасферой должен Совет Матерей.
      Матери задумались:
      - А почему бы нет?
      - Обойдемся без Старшей!
      - Кто за Совет Матерей? Кто за равенство кланов? Единогласно!
      С этой легенды начинается история той далекой эпохи, когда матери в шутку называли себя Матерями Круглого Стола.
      
      - 3 -
      
      Галлеор с детства мог видеть незримое. Упругая соска, раздвигающая без-зубые десны и впрыскивающая в рот молочные струйки, давала повод спро-ецировать взгляд в то место, откуда эта благодать явилась, и различить неров-ную шероховатость, которая периодически распахивалась и вместе со сквозняком впускала пленительные ароматы другого мира. Неизвестность за-вораживала и манила. Его взгляд избегал разноцветных бликов, развешенных перед носом, и был всегда устремлен в сторону пленительной тайны. Он ждал. Он обожал. Он был благодарен... Но он ни разу никого не увидел там, за холодной стеной. Вопросов становилось все больше. Его нежность к тому, кто кормит и заботится о его теле, с каждым днем становилась безысходнее, но он никого не находил ни глазами, ни детскими ладошками.
      - Мама! - первое слово было обращено в пустоту.
      Что нужно матери? Чтоб был ее ребенок сыт, здоров, благополучен, чтоб звонкий смех переполнял залы и туманные углы садов, чтоб сон его был долог и глубок, а на губах роился шепот колыбельных песен. Нет ничего на свете краше спящего младенца, ослепительного бутона, мирно растущего, туго спеленатого и нереализованного до поры. Время каждой матери остановлено в момент рождения ее божества. Она не знает и не поверит никому, что ее драгоценность однажды вырвется из рук, убежит и не оглянется. Для нее он всегда беспомощный. Он же ее малыш! Его голова не больше ее груди, а пальчики на руках такие крохотные, что его так легко спутать с куклой и бросить ради других неотложных дел... Но дети растут, становятся непо-слушными и опасными для своих неопытных тел. Каждая мать не раз подумала, как хорошо, если б ее ребенок все время находился внутри, там, где не споткнется, не ушибется, всегда будет сыт, здоров и невредим, а главное, ни-куда не убежит, всегда будет рядом.
      Нежных и заботливых мамочек всегда вокруг было много. Они качали на руках своих питомцев, тискали и тормошили. С мальчиками они катали ма-шинки, а с девочками баюкали кукол. Каждый день они сменяли друг друга, то, куда-то надолго исчезая, то, появляясь вновь.
      Разноголосый детский гомон оглушал. Дети сосредоточенно копошились в подогретом песке, строили замки, плескались в бассейнах, вертелись на тре-нажерах. Однажды к Галлеору подошла малышка Тенсия, которая постоянно расчесывала пушистые концы кос, достающие до колен.
      - Какой ты смешной! - сказала она, погружая свой колючий гребешок в его густую шевелюру. - У тебя ресницы длинные, как у девочки. И волосы не торчат, а вьются колечками. Может быть, ты девочка наполовину?
      Он резко отвернулся и пошел прочь.
      - Глупый! Я сделала тебе комплимент! - закричала она вслед. - Девочки ценнее мальчиков, значит мальчик, который наполовину девочка, лучше целого мальчика. Это каждому понятно!
      Он задумался. Да, главными в жизни были девочки. Значит, он лучше мальчиков? Ну, нет! Никакой он не "девочка"! Девочки - глупые, у них не бывает тайн.
      - Ты умеешь так? - спросил он, заткнув указательными пальцами свои уши.
      Она повторила жест.
      - Ты что-нибудь слышишь? Что-то изменилось в мире?
      - Да. Стало плохо слышно.
      - У тебя нет мозга! - и он убежал от нее.
      На следующий день они встретились снова. Она увлеченно ковырялась в носу, но, заметив Галлеора, тут же переключилась на вчерашнюю тему:
      - Ты не прав! Перед сном в постели я заткнула уши и долго слушала и слушала и, наконец, услышала. Сначала я удивилась: почему стали не нужны слова и язык? А потом я вспомнила, что мамочка Лиссандра зря меня при всех отругала за описанные колготки. И я подумала, что буду ее ненавидеть за это всю жизнь. А ведь это нельзя, потому что она мамочка. Я поняла, когда неслышно песенок, становится грустно. И как же тут быть? Когда из моих глаз побежали ручейки, я испугалась, перестала зажимать уши и заснула. И ты никогда не отключайся. Если не будешь спать - не вырастешь.
      Он демонстративно зажал уши и отвернулся. А Тенсия побежала жало-ваться. Вскоре она вернулась с мамочкой Лиссандрой.
      - Немедленно вытащи пальцы из ушей! - мамочка схватила его за упрямые вырывающиеся кулаки. - Ни один мальчик, ни одна девочка так делать никогда не будут. Ты должен постоянно слушать музыку! Ты должен быть в курсе наших указаний! Сегодня мы все учили песенку про правильного зайчика. А ты, почему не выучил? Ты должен петь вместе со всеми!
      - Я хочу думать. Когда тихо, я слышу свои мысли.
      - Какие такие мысли у тебя могут быть? Ты же не калькулятор! Мальчик должен думать только о девочках, и о том, как оказать им любезность.
      - А почему они глупые: потому что - главные? Или наоборот?
      - Не смей плохо думать о девочках! Девочки - будущие мамочки. Они родят еще девочек, они спасут человеческий род от вымирания. И никаких мыслей они от тебя не потребуют! И чтоб я никогда больше не видела, как ты затыкаешь уши! Ты знаешь, что бывает с непослушными?
      Он знал. Непослушные мальчики проходят тестирование. А это очень скучное и неприятное дело, когда нужно долго стоять на одной ноге, уметь закрывать глаза по одному, нажимать на кнопку после свистка и прочая неин-тересная ерунда на целый день. И еще при этом мамочки будут долго измерять ядрышки, а этого никто из мальчиков не переносил.
      На следующий день все дети на площадке знали о том, что он "не получился", и его скоро отправят в ад. Девочки дразнились, извивая длинные мокрые языки: "Бе-бе-бе! Катись в ад! Мы не для тебя!" А Тенсия бежала к мамочке Лиссандре жаловаться:
      - Мальчик Галлеор опять не послушался!
      Повторное тестирование считалось позорным. Выйти незапятнанным из страшного кабинета было почти невозможно. Здесь решалось, кто прав: ребе-нок или мамочка, приведшая его сюда? Как правило, побеждал взрослый.
      - Проходи! Садись в кресло! - раздался нежный электронный голос.
       Галлеор остался один в белоснежном кабинете. Ослепительно белели стены, пол и потолок. Их грани слились, мир стал беспределен, опора под ногами исчезла, и мальчик завис в пространстве. Только три разноцветные кнопки перед носом напоминали о том, что он еще жив.
      - Перед тобой три розы. Красная означает: "Я - хороший". Черная озна-чает: "Я - плохой". Завядшая коричневая роза означает: "Я - мертвый"... Ты должен выбрать!
      Он выбрал красную.
      - Перед тобой три дома. Один с открытой дверью. Другой с открытым окном. А третий - без окон и дверей...
      Он выбирал и выбирал, напряженно следя за экраном. Он не хотел стать мертвым и попасть в ад. У него ужасно устала спина, и он отсидел попку, но ничего не просил, только тер кулачком глаза и напряженно вглядывался в экран. Он с ужасом ожидал каждого каверзного вопроса. Но ужаснее всего было дождаться окончания поединка с невидимой программой. Тогда должно было случиться самое страшное.
      - Перед тобой три девочки. Одна - в пятнышках. Другая - без ручек. А третья - без головы. Ты должен выбрать. Выбирай! Время пошло...
      Он смотрел на три картинки, и в его голове уже не возникало никакого от-вета. Он представил лицо Тенсии - в пятнышках, а ее тело - без ручек... Потом - без головы. Пустой желудок начал резко сокращаться. "Жду ответа!"- требовал нежный голос. Галлеора стошнило кислым воздухом. Таймер тикал с устрашающей скоростью. "Жду ответа... Жду ответа...", - барабанило во всем теле. Мозг отказывался повиноваться. Противные ябеды! Гадкие обзывалы! Лучше бы они все были в пятнышках! И для чего им руки? Они так любят швырять песком в глаза! Они глупые! Им и головы не нужны. "БЕЗ ГОЛОВЫ", - обреченно хотел выбрать он ответ и уже потянулся к третьей кнопке, как вдруг услышал: "Ты свободен!" - и перед ним со скрежетом рас-пахнулась дверь.
      Он вышел в коридор. Где-то совсем близко спорили из-за него мамочки. Голос Лиссандры звучал приглушенно, она оправдывалась:
      - Пора изменить программу тестов! Самый аномальный мальчик избежал отсева!
      - Но он сидел там два дня подряд! Сколько можно мучить ребенка! - воз-ражал другой голос.
      - Мальчиков нужно отбирать строже!
      - Но их и без того мало!
      - Чем меньше - тем лучше! Содержание кавалеров обходится очень дорого! Я снова собираюсь вынести этот вопрос на обсуждение в Совете Матерей.
      - Разве ты не знаешь, что у этого малыша редкие гены?
      - Да, я помню, что "иссякли гены Мудрой Верлинды". И все такое. Но я, например, заказываю для себя только белокурых с античным профилем и без всякой арифметики в голове!
      Галлеор уже не в состоянии был понять, о чем спор. О его ли неидеальных ушах, или о новой программе для выявления плохих мальчиков? Его тело обмякло, спина заскользила по стене, голова свесилась на грудь, и он заснул прямо возле страшной двери в камеру тестирования... Он не почувствовал, как чьи-то ласковые руки подняли его и унесли в постель. Проспал он долго. На-верно, сто дней. Его не будили.
      Однажды на прогулке к нему подбежала малышка Лизетта, но на ее бледном личике он не обнаружил насмешек. В то время, когда другие девчонки задирались и корчили рожи, эта смотрела на него теплыми песочными глазами с неподдельным сочувствием. Она перехватила его взгляд, но дразнить не стала, а только таинственно зашептала:
       - Я тоже необыкновенная! Только никому не рассказывай. Я могу делать вот так, - она пальцами зажала свой нос, при этом щеки ее надулись, как шары, а сжатые губы побелели. Она терпела не долго, вскоре задышала глубоко и с шумом:
      - Ты пробовал так? Ты умеешь умирать, как я?
      - Разве ты умираешь?
      - Когда не дышу - я мертвая.
      - Это не смерть. Это пауза. Из смерти вернуться нельзя.
      - Нет, я по-настоящему умираю, по-настоящему не дышу!
      - Если бы ты умерла, тебя навсегда бы отправили в ад.
      - Откуда ты знаешь?
      - Один мальчик сунул другому палкой в лицо. С тех пор их нет нигде. А мамочки друг другу сказали, что они сюда никогда не вернутся. Потому что один - опасный, а другой - слепой. Они сейчас в аду. Иначе где им быть? Все неправильные там.
       Рядом раздалось громкое улюлюканье. К ним незаметно подкралась орава девчонок:
      - А мы слышали! И всем расскажем, что Лизетта - зомба! А ты непослуш-ный! Мамочки сказали, что у тебя редкие гены! Но ты все равно - непра-вильный! Неправильный! Неправильный!
      
       - 4 - из "Легенд о Начале"
      
      Праматери не любили собираться в холодном зале экстренных заседаний. Круглый стол обычно пустовал. Но в этот день все пришли, чтобы выслушать важное сообщение Мудрой Верлинды. Она окинула быстрым взглядом со-бравшихся и начала:
      - На прошлом совещании мы решили, что у нас не будет главы нашего ма-ленького подземного государства.
      - Именно так, - подтвердила Рогранда и красиво кивнула головой. - Для чего мы собрались в этот раз?
      - Нам нужно решить важный вопрос, имеющий отношение к благополучию наших будущих детей. Вы все принесли свои генетические сертификаты? Да? Тогда приступим!
       С этими словами Верлинда разорвала и бросила свой сертификат на сере-дину Круглого Стола. Подруги повторили то же самое. Когда на столе набра-лась приличная куча мусора, Верлинда щелкнула зажигалкой, и пламя осто-рожно лизнуло бумагу. Разгорелся яркий костер. Отблески пламени плясали на лицах праматерей. Верлинда протянула руки к огню, согрела пальцы в горячих струях и глухо произнесла:
      - В этом костре мы навсегда уничтожили рознь между нашими детьми. Теперь наши потомки не будут напрасно тратить драгоценное время на ссоры о власти и генетических преимуществах.
      - И чем же они будут заняты всю жизнь? Неужели и поспорить нельзя? - послышался сдавленный смех красавицы Ланданеллы.
      - Они будут изучать науки, писать картины, создавать грандиозные проекты. Их головы должны сохранить интеллектуальные достижения человечества. Им придется заново отстроить города, навсегда покончить с болезнями. Если бы головы мальчиков не были с детства забиты стратегиями, мы не оказались бы здесь в столь плачевном положении.
      - Нам не хватает здесь мужчин, - вздохнула Ланданелла, переглянувшись с Титанидой. Остальные горестно подхватили:
      - Без мужчин мы сдохнем!
      - Мужчины сразу нашли бы выход!
      - Глупости! - возмутилась Верлинда. - Мужчины сразу бы затеяли войну. И я уверена, они перебили бы друг друга до появления первых младенцев.
      - Довольно о мужчинах! Только женщины у власти способствуют прогрес-су! - поддержала Рогранда.
      - Девочки, мы опять отвлеклись. Пусть Верлинда скажет, что еще нужно сделать, чтобы наконец-то отдохнуть от совещаний. Осточертели эти посто-янные нервотрепки... У меня ПМС, и я должна срочно принять реокс, - зака-призничала Ланданелла.
      - Постойте, не расходитесь! - воскликнула Верлинда. - Мы должны решить еще один вопрос.
      - Что за вопрос?
      Верлинда выдержала паузу, подождала, пока шум не утих, и сказала:
      - Мы должны смешать весь генетический материал.
      - Как смешать? Для чего?
      - Для того чтобы наши дети стали общими, - объяснила она.
      - Правильно! Все нужно разделить поровну! - откликнулась Барбамилла, не отрываясь от вязания. - Всем - все! Или никому - ничего! Всех детей нужно воспитывать, кормить и одевать одинаково. И тогда не будет никаких ссор. Никаких различий, никаких разногласий.
      - Позвольте, мы увлеклись политикой. Монархия или демократия... Для чего нам эти сложности? Главное - дети. Лишь бы они были счастливы! - вос-кликнула Маргарет.
      Завязался спор. Каждая пыталась перекричать каждую.
      - Власть - вот что в основе стратегии любого, даже стадного общества, - резонно заключила Рогранда.
      - Ты хочешь сказать, что мы стадные?
      Обстановка накалялась, и Верлинда решила на этом закончить.
      - Итак, главный вопрос о будущих наших детях решен. Девиз нашего ма-ленького государства: "Все дети - наши!"
      - Да! - подхватили остальные. - ВСЕ ДЕТИ НАШИ!
      - 5 -
      
       "Хлопай ручками, топай ножками", "Мы рождены, чтобы родить других!" - эти песни звучали на детской площадке с утра и до утра. Каждый ребенок их знал и, едва проснувшись, присоединялся к общему хору. О тишине приходи-лось только догадываться. Ее не существовало в этом мире, как невозможно было нигде найти блаженного одиночества. Оно тоже было под запретом. Под запретом были все возникающие из ниоткуда мысли и беспричинное же-лание ухватиться за них, чтобы распутать странный клубок навороченных тайн. Но Галлеор уже научился отключать бравурную какофонию. Когда все укладывались спать, он в глубине спасительного одеяла слушал собственные мысли. "Я знаю, как скрыться от пристального наблюдения мамочек. Но и они знают, как найти меня. Они заблуждаются, искренне веря, что одиноче-ство - это отчаянье и заброшенность. Они думают, что от него нужно ле-чить и спасать. Нет! Оставьте меня себе. Не надо мне занудной музыки, чтобы дергаться в одном ритме со всеми".
      Со временем странные мысли стали его врагами. Они преследовали его по ночам и превращались в жутких советчиков, которые предлагали ужасные скверные дела. "Я знаю, что нужно сделать. Я знаю, откуда никогда не вернут. Ад? Почему бы нет? Им пугают. Его боятся. Почему бы мамочкам не по-смотреть друг другу в глаза? Разве они живые? Разве он сам живой? А музыка не с наших, давно состоявшихся похорон? Мелодия никогда не меняется. Определи ее, попробуй, выдели в ней такты, миноры и диминуэндо... Быть может, это одна сплошная, растянутая в последнем мгновении нота?"
      Мамочка Лиссандра первая заметила его пристальные недетские взгляды.
      - Галлеор! Объясни, пожалуйста, куда ты все время смотришь? Ты за мной подглядываешь!
      - Я не подглядываю.
      - Но я же видела, как резко ты отвел взгляд от моей груди!
      - Я думал, что это Вам не понравится.
      - А почему ты так подумал? Отвечай!
      - Потому что я не античный.
      - Ты хочешь меня разозлить? Ты снова стал непослушным? Ты забыл, куда мы отправляем таких, как ты? Учти! Третий раз - последний! И запомни: я за тобой буду следить!
      Однажды одеяло над Галлеором взлетело высоко вверх. Тело обдало сквозняком. Он услышал хихиканье мамочки Лиссандры:
      - Я же говорила! Вот и пятна!
      - Бедняжка! Это может остановить его рост! Он может замкнуться! - со-крушалась добрая мамочка Лута.
      - Это аномально! Он кандидат на вылет! И не жалко! Нужно очень строго отбирать кавалеров!
      - Он красавчик! Я заметила: некоторые девочки уже к нему неравнодушны.
      - Он не годен! Я об этом докладывала! Но непонятно: каким образом, ему удается обойти программу? Я вынуждена снова обратиться в Совет Матерей.
      ... Галлеор не подозревал о существовании взрослых мужчин. Он никогда их раньше не видел ни на детской площадке, ни в зрительном зале. Вид взрослого кавалера его ошеломил.
      Доктор Бернард был необыкновенно высок и широкоплеч. Его лицо укра-шала ухоженная рельефная растительность. Тонированные платиной волосы были высоко зачесаны и открывали приветливое лицо. Блестящие вниматель-ные глаза глядели на мальчика с нескрываемым сочувствием. От него пахло изысканными духами торжественно-мажорных оттенков. Галлеор потянул носом незнакомый аромат.
       - Тебе нравится мой лосьон? - улыбнулся врач. - У тебя хороший вкус. Запах размороженных желез янтарных мух доводит женщин до апогея чув-ствительности. Подожди, вырастешь, и я научу тебя комбинировать ароматы. У тебя найдутся влиятельные покровительницы среди матерей... Ну, давай приступим. Не стесняйся, я должен хорошенько тебя размять... Рассказывай, что ты снова натворил? За что тебя не любит мамочка Лиссандра?
      - Я не белокурый.
      - Посмотри на меня: и я не блондин. Но меня она любит. А тебе разве нечем гордиться? У тебя особые, редкие гены.
      - Но мамочка Лиссандра сказала, что я неподходящий.
      - Забудь. Все должны быть разными. Разные мамочки, разные детки, и тем более кавалеры. Привыкай! Ты же знаешь, что нет минуса без плюса? И наоборот. Никогда не называй женщин глупыми. Они этого не прощают.
      - Но они же на самом деле без мозгов! Если бы у них были мозги...
      - Я же сказал тебе: все - разные! Даже сейчас у тебя есть покровительницы и враги... А ты знаешь легенду о том, как перессорились все наши первые ма-тери? Мы должны помнить наши легенды. Они объясняют причину всех наших проблем. Скоро ты все узнаешь. Но помни, что если появились враги, появятся и друзья.
       Он долго мял и выворачивал худое тело мальчика, дергал, просил накло-ниться, показать, собрать в пробирку, подуть в трубку, что-то протоколировал, изучал инструкции, тяжело вздыхал при этом и, наконец, сказал:
      - Что ж, поздравляю! Из тебя получится отличный кавалер. Все в тебе гармонично и высшего качества. У тебя будет высококачественное потомство, умные, красивые, сильные и здоровые дети. Совет Матерей одобрил твой пе-ревод из детского сектора в юношеский. Там тебя научат другим дисциплинам. Главным для тебя.
       - 6 - из "Легенд о Начале"
      
      Праматери снова собрались за Круглым Столом. Глаза сверкали от гнева, щеки пылали. Маргарет нетерпеливо постукивала остывшей молочной буты-лочкой о край стола. Ланданелла нервно крутила пустышку на пальце. Вя-зальные крючки Барбамиллы с остервенением вгрызались в петли. Клацанье металла в благородном голосе Рогранды не предвещало ничего хорошего:
      - Кое-кто был против моего главенства за Круглым Столом. Теперь вы ви-дите - что получилось?
      - Мы поддались на провокацию! Перемешав детей, мы потеряли их навсегда! - поддержала ее возмущение Маргарет. - Проект нашей "Мудрой" Верлинды с треском провалился!
      - "Общие" дети не могут заменить "своих"! Мы не просто ошиблись или проиграли! Мы потеряли все! - присоединилась к спору красавица Ланданелла.
      - Усреднение детей оказалось выгодно только слабым и нечестным! - про-должала Рогранда. - Например, Барбамилла ищет в каждом ребенке признаки своих генов и старается тайно от всех отличить их особым вниманием.
      - Все заметили, что "своих" она подкармливает дополнительным протеином, обрекая остальных на неконкурентоспособность! - крикнула Маргарет.
      - Объясни, Барбамилла!
      - Пусть объяснит! - зашумели все.
      Барбамилла ничуть не смутилась. Выслушав предъявленные обвинения, она с вызовом ответила:
      - Никого я не различаю! А только даю дополнительную порцию тем, кто просит добавки!
      - Вот видите: она сказала: "Кто просит добавки"! А мои дети, например, никогда ничего не просят, - надменный взгляд Рогранды скрестился с просто-душным взглядом Барбамиллы.
      - И как же тогда твои дети просятся на горшок? - искренне удивилась та.
      - Они его не просят, а требуют!
      - Мои тоже требуют!
      - Твои не должны требовать! У них нет чувства меры. И разве не понятно - почему?
      - Почему же? - подбоченилась Барбамилла.
      - Потому что не способны вести себя достойно! Представьте себе, ее лю-бимчик Смальди был замечен в воровстве! Он украл у Сильвии пустышку и спрятал ее в памперс! Он, трехмесячный, уже может прятать! И красть! Что будет с ним дальше?
      - Просто мой ребенок - смышленый!
      - У твоего любимчика дурные манеры! - оборвала ее Рогранда.
      - Не забывайте, что мы не делим детей на "своих" и "чужих"! Они все наши! - призвала к порядку Верлинда.
       Но шум невозможно было перекричать. У каждой матери накопилось множество претензий друг к другу, и они решили именно сейчас во всем досконально разобраться:
      - Определить родство невозможно!
      - Еще как! Крупных детей Титаниды видно издалека!
      - Я заметила, что их избегает кормить Ланданелла.
      - Как ты их различаешь, Ландонелла?
      - Мои дети самые пропорциональные, а не самые голенастые!
      - А ты лучше определи их по глупости! Где хуже успеваемость - там твои,- посоветовала Астрид. - Даже пустышки они выбирают не с теми буквами!
      - Вы забываете, что у нас нет глупых детей! Все дети развиваются одинаково! У всех одинаковые нагрузки!
      - Но тогда почему Верлинда их ругает?! Я сама слышала! Она сказала, что не каждому из них дано божественное призвание думать и делать выводы, - возмутилась Ланданелла.
      - А я слышала, как она упрекнула Мирсиса в том, что он целый день играет в мяч! Она назвала его "Отшибленным мозгом!" - добавила Барбамилла.
      - Она так сказала? - Титанида грозно расправила плечи и приподняла ши-рокую левую бровь. - Ты, проклятая ученая тварь, из-за которой мы перепутали своих детей, назвала Мирсиса "Отшибленным мозгом?"
      - Ничего подобного я не говорила! - ответила с достоинством Верлинда. - Я запретила бить головой по мячу, так как любое сотрясение пагубно влияет на умственные способности. Или вы не знаете, что мозг - нежнейший кол-лодий, и если его постоянно взбалтывать...
      - Взбалтывать?! Ты и меня пытаешься задеть?! Это я учу детей отбивать головой!
      - Мозги надо беречь! После удара мячом простым синяком на лбу никто не отделается! Если встряхнуть, как следует яйцо, получится бизе...
      - Все слышали - она сказала: "Бизе"! - обратилась Титанида за помощью к притихшим женщинам. Но Верлинда не сдавалась:
      - Предостережение не оскорбление! Мирсис также "твой", как "мой"!
      - Но ты же прекрасно видишь, что у Мирсиса атлетическое сложение! Он самый крупный и сильный малыш! У него, безусловно, не твои гены! - с гор-достью подчеркнула Титанида.
      - Что вы все заладили: гены, гены... А ты уверена, что у него они твои? Предки Барбамиллы тоже проходили отбор по силе, выносливости и прожор-ливости! Когда-то хороший раб узнавался по аппетиту!
      - Снова о рабах? - очнулась Барбамилла. - При чем тут рабы? Где нет рабства - там нет рабов!
      - Девочки, давайте без оскорблений! - пыталась всех примирить Астрид. Волосы на голове у нее уже поднялись дыбом и жутко трещали. - Обстановка слишком наэлектризована! Давайте не будем ссориться! Наше настроение от-ражается на воспитании детей!
       - Ты презираешь силу? - продолжала Титанида, вперившись тяжелым взглядом в Верлинду, ее накаченные мышцы напряглись в ожидании ответа.
      - Я презираю пену вместо мозгов! - ответила та и отвернулась.
      Все кроме Титаниды расхохотались. В ее голосе прозвучала угроза:
      - У кого "пена вместо мозгов"? У моего Мирсиса!? Он не чета твоим!
       Верлинда попыталась смягчить напряжение:
      - В таком случае, покажи мне моих. Из восьмидесяти наших первенцев, которые мои?
      - Во всяком случае, не первые красавчики! - влезла в спор Ланданелла.
      - И не особые храбрецы! - поддержала ее Рогранда, переглянувшись с Титанидой.
      - Детей, действительно, не определить, так как мы уничтожили сертификаты. Но заморышей сразу видно! - добавила Титанида.
      - Заморышей? - вдруг возмутилась всегда молчаливая Сильвансия. - Мои дети - крохи, да! Но вы же знаете, что продолжительность жизни прямо про-порциональна весу!
      - Кстати, малый вес не всегда задается генами, он следствие искусственного вскармливания, а также замкнутого пространства, - добавила Верлинда. - Кто первый начнет делить детей? Кто отдаст своих в чужие руки?
      - Вот что. Если мы не сможем отделить твоих выродков от своих, - грозно заявила Титанида, - поступим очень просто: прекратим доступ твоих яйце-клеток в инкубатор. И наши потомки постепенно очистятся от потенциальной шизофрении.
      - Да! Мы накажем тебя! - поддержала Ланданелла.
      - Как вы накажете?
      - Мы тебя стерилизуем!
      - Я не соглашусь!
      - В таком случае мы применим силу, - добавила Титанида, - ту самую, ко-торую ты презираешь!
      - Выбирай: будешь подвергнута жесткому облучению, или мы удалим твои яичники хирургическим путем! - с этими словами Ланданелла продемон-стрировала подругам идеальный прикус, ее улыбка была обворожительна.
      - А еще лучше удалить мозги! Причем через нос, предварительно превратив их в пену, как это делали когда-то фараоны Египта. Мозгов у всех тоже должно быть поровну. А то одним - читать, а другим - вкалывать, - сказала Барбамилла.
       Все расхохотались.
       - И ты, Барбамилла? - изумилась Верлинда. - За что вы возненавидели ме-ня?
       - За то, что из-за тебя наши дети осиротели! Вместо любящих родных ма-терей, они получили свору подозрительных нянек! - к общему стону присо-единились вопли Маргарет.
       - К тому же нам не нужны точные науки! - всех громче звенел голос Ланданеллы. - Подземным детям не обязательно знать формулы! Они для них - пытка!
      - Эта ученая тварь только что пыталась нам доказать, что мы все питекан-тропы! - вторила Титанида.
      - Мои дети не должны прислуживать остальным! - надрывалась Барба-милла.
      - Девочки, а может быть, она специально уговорила смешать гены, чтобы дать фору своему клану? - взвизгнула Маргарет. - Все умные - ее, а все дураки, не поймешь чьи, - наши?
      - Интеллект задается не генами. Он результат воспитания. Среда развивает мозг... - пыталась объяснить Верлинда, но ее грубо оборвала Ланданелла:
      - Хватит нам заумных лекций! Так и быть, мы оставим тебе жизнь ради со-здания среды. Но лишим тебя права на воспроизводство, чтобы в будущем никто никого не подавлял суперинтеллектом! Шапочка магистра не пропуск в рай! Дай-ка мне ее сюда! Я из нее сделаю маску Бармалея! Когда младенцам страшно, они быстрее опустошают бутылочки... Дай сюда, говорю, тварь!
      Матери обступили Верлинду плотным кольцом. Их глаза сверкали, а мимика оживилась. Астрид почувствовала недоброе:
      - Отстаньте от нее! Ланданелла, Барбамилла, отойдите! - она встала рядом с Верлиндой, прикрыла ее собой, но Титанида легко ее отстранила накаченным стальным бедром:
      - Лучше не встревай!
      -7-
      
      Едва Галлеор переступил порог Дворца Юношей, к нему подскочил незна-комый мальчик в грубой спартанской тоге с рыжим ежиком волос. Он ткнул ему в грудь длинным рыцарским мечом:
      - Отвечай! Как ты, мелюзга, к нам попал?
      - Меня сюда рекомендовали! - по-взрослому ответил Галлеор, ощущая пе-ревес противника не только в мускульной силе.
      - Я самый главный! Меня зовут Энрико! Спроси любого: я решаю здесь все! - с этими словами жесткие щеточки бровей соединились, не допуская возражений. - Это не все. Ты должен называть меня: "Сэр Старший Кавалер"! У меня королевская кровь. И это легко доказать! А ты кто такой?
      - Я кавалер Галлеор!
      - Чьи в тебе гены?
      - Я не понял вопроса.
      - Я спрашиваю: которая из праматерей - твой предок?
      - Не знаю.
      - Не знают, когда гены плохие.
      - Я действительно не знаю.
      - Может быть, ты из рабов? Хотя ты и не должен знать. Информация о происхождении строго засекречена. Но я могу определить каждого с первого взгляда!
      - Это невозможно!
      - Я сразу отличу раба и дурака. По наклонностям. По привычкам... Даже по жестам. Ты же знаешь, что прародительниц было восемь?
      - Но все гены спутаны...
      - Гены спутать невозможно. Как невозможно спутать цвет глаз. Глаза бывают либо темные, либо светлые. Пополам не бывает. Посмотри на тех ребят, - Энрико указал мечом в сторону небольшой, затретированной им группы. - Что ты можешь о них сказать? Кто они? Слуги или короли?
      - Не знаю.
      - Ты ненаблюдателен. Но я тебе точно скажу. У них неблагородная кровь.
      - Почему ты так думаешь?
      - Они избегают центра. Жмутся по углам. Их много, но они стараются держаться вместе. Слабые всегда объединяются. Прячутся друг за друга. Это у них в крови. Такие нам не пара!
       Галлеор поймал себя на мысли, что и ему хочется куда-нибудь спрятаться от "короля", а значит и он "не пара", но король продолжал внимательно раз-глядывать его со всех сторон:
      - Я сразу заметил, что ты не лезешь в угол, но постоянно оглядываешься назад. Ты рассчитываешь каждый свой шаг. Ты не уверен, зато умен. Осто-рожность - признак ума. И, кроме того, ты постоянно морщишь лоб и щуришь глаза. Я думаю, что ты книжник!
      - Я люблю читать.
      - Так я и знал! Будешь моим личным жрецом, врачевателем и хранителем древних знаний.
      - 8 -
      
      Громоздкое тело Ученого кавалера Петролеуса было накачано до такой степени, что напоминало груду перепутанной железной арматуры. За каче-ством своих трицепсов и квадратов он следил ежеминутно. К этому же приучал учеников. После каждого урока его раскатистый бас бодро возвещал:
      - Разминка! Всем! Жимы! Наклоны! Хуки! Еки! Я сделаю из вас настоящих мужчин! Я накачаю ваши мышцы металлом! Вы будете звенеть и вибрировать от малейшего щипка ваших дам! Повторим хором: быть кавалером - значит быть сильным!
      - Неутомимым!
      - Выносливым!
      - Востребованным! - вторил дружный хор.
      
      Душа юного Галлеора ликовала! Ему разрешили читать, ему открылся до-ступ ко всем библиофайлам подземного архива. Он погрузился в море книг. Генетику, микробиологию и гистологию он проглотил залпом. Мальчик словно исчез из этого мира. Его душа была занята одним. Он наслаждался бездонным океаном информации. Он словно вырвался из глухого подземелья на свободу, где столько тысяч лет творил и правил миром интеллект. Он полюбил человечество. Он начал гордиться собой. Боже! Как совершенен человеческий мозг! Его мозг! Сколько было открытий сделано всего за несколько веков! Сколько достижений в гистохимии и микрохирургии! А нанотехнология, робототехника и астрономия так и остались не доведенными до высшей степени совершенства. И не биологическая слабость мозга стала причиной поражения в затяжной войне. Он понял, что человеческий разум никогда не пасовал и достойно отвечал на каждую атаку мельчайших.
      Перед ним раскрылись тайны тысяч изобретений и грандиозных проектов, которые странным образом зачахли в самом начале разработок. Закулисные академические дрязги и мелкий надзор за каждым ученым завели науку в ту-пик. Словно кто-то специально притормаживал гениальные разработки или направлял изыскания ученых по ложному пути.
      Однажды Галлеора заинтересовала одна заброшенная в глубокие архивы статья доктора Лоньи, в которой доказывалось, что мутации вирусов не слу-чайное, а запрограммированное природой явление. Галлеор побежал с этой статьей к учителю:
      - Из этого следует, что мы напрасно скрываемся здесь. Наши полезные би-фидобактерии скоро мутируют и превратятся либо в холеру, либо в туберкулез!
      Петролеус всегда внимательно относился к вдумчивости своих учеников и не поленился досконально изучить статью доктора Лоньи, чтобы ответить на каверзный вопрос. Галлеор был самым загадочным из его учеников. Он обла-дал прекрасной памятью, основой гениальности, но кроме всего прочего в нем таились кощунственные силы рассматривать каждый постулат под умо-помрачительным углом подозрительности. Этот ученик не доверял никаким авторитетам. Он всегда искал и находил опровержения незыблемым истинам и не ленился тратить время драгоценных снов на пустое погружение в хаос научных разногласий.
      Но на этот раз Петролеуса особо встревожили предположения доктора Ло-ньи. Он хорошо помнил те прекрасные времена, когда клубника, оставленная на столе, соблазняла своей свежестью и месяц, и два... Что и говорить о его любимых свежесрезанных гортензиях! Было время, когда цветы не вяли.
      Его размышления снова прервал голос ученика:
      - Учитель, я сделал анализ гнили с томатов.
      - И что же?
      - Бактерии, которые портят еду, оказались мутированными кишечными палочками.
      - Не отчаивайся! Скоро кондиционеры отремонтируют, и воздух снова станет стерильным. И больше не пугай никого этими палочками.
      Но Галлеор так просто не сдавался. Он искал ответы на все непростые вопросы в архивах и не находил. Ученого кавалера он замучил чрезмерным любопытством, признаком болезненной инфантильности:
      - Учитель, почему нельзя выйти наверх?
      - Достаточно вопросов, юный кавалер Галлеор! Не ломай голову. Подумай лучше о равенстве линий своих бровей. Я вижу: они сегодня недостаточно симметричны. И не надо морщить лоб! Иначе придется делать слишком ран-нюю подтяжку, а это умаляет генетические достоинства в глазах дам... Дамы и дамы! Вот для кого, и ради кого мы должны постоянно заботиться о красоте своего тела. Чем раньше накачаешь его, тем больше у тебя шансов победить, а потом и удержаться во Дворце Любви. Мускулатура - это все! Остальное за пределами внимания наших богинь, наших мудрых матерей, нашего всего...
      Галлеор знал, что выглядит отлично. Он старался не морщить лоб. Но за его непроницаемостью скрывалось безумие. Галлеору постоянно казалось, что он сам вот-вот и доберется до главного и выяснит, в чем причина позорного проигрыша мельчайшим.
      Он сидел за архивом днями и ночами, перебрал тысячи файлов, искал и от-слеживал следы чего-то хрупкого, уничтоженного, навсегда утраченного для человечества. Но он уже предчувствовал, что тайна где-то рядом, вот-вот и прошелестит среди вороха перевернутых страниц. Убогие знания, которые преподавались в классе, не могли удовлетворить его любопытства. Нужная информация была уничтожена, как причина роковых последствий. Но эволю-ция живого, как программа, всегда сохраняет ошибки, чтобы предотвратить их повторение. В них скрытая опасность и неразгаданная тайна. Где-то должен храниться полный список уничтоженного. Закрытые проекты - закодиро-ванные тайные знания, куда путь человеку надолго закрыт. И стоит только нарушить запрет, как из множества ошибок найдется одна, которую можно исправить. И как бы ни были опасны поиски, правильное решение рано или поздно бывает найдено. Он чувствовал это внутренним даром предвиденья. Вдохновение, как наваждение и предчувствие скорых перемен, заливало ру-мянцем его лицо и шевелило корни волос. Горячие губы вслух повторяли прочитанные строки, жар опалял разум... Память социума... Память мель-чайших... Структура их памяти... Нейроны и тончайшие компоненты языко-вых алгоритмов... Дипольные колебания... Отклонения полюсов... Дрожание нейронов... Память кристалла... Кристаллические белки... Вечность и ста-бильность... Структура самовоспроизводящего кристалла... Протеин - жи-вой кристалл... Сверхпрочный материал самосохранения каждого в каж-дом... Мельчайшего в мельчайшем... Бесконечно малые величины - это и есть память... Самосохранение... Противостояние мегатоннам вселенского взры-ва... Тайная сила эволюции... Движение вперед от нестойких форм.
      - И все-таки, матрона Лиссандра права, - иногда задумывался учитель, от-чаявшись оторвать мальчика от замысловатых формул на экране, и его рука так и тянулась подписать заключение о непригодности юного кавалера. Но доктор Бернард был его близким другом.
      - Разномнений быть не может. Галлеор, когда-нибудь оправдает все наши надежды, - горестно вздыхал учитель.
      
      - 9 -
      
      На плечо Галлеора, погруженного в тяжкие раздумья об утраченных зна-ниях человечества, легла жесткая рука Энрико.
      - Я должен наказать тебя. Ты избегаешь своего короля!
      - Но мне приходится много читать.
      - О чем ты все время читаешь? Разве это важнее долга быть рядом со мной?
      - Я случайно наткнулся на интересную работу по вирусологии. Она дока-зывает, что мы все подвергаемся страшной опасности.
      - Продолжай.
      - Ты знаешь, что там, наверху? Нам говорят, что все там вымерло. Умерли птицы, завяли цветы, отравлен океан. Там не осталось ничего. Но если нет ничего, значит, нет и среды для микробов. Им необходим белковый суррогат. Расчет мой верен. Наверху сейчас можно жить.
      - И что?
      - А здесь, под землей, скоро начнутся эпидемии.
      - Докажи!
      - Прогноз основан на том, что людей со времен праматерей стало намного больше. Несмотря на то, что Витасфера чиста от микробов, эта стерильность условна. Каждый человек хранит в себе животворный коктейль. Бифидобакте-рии - труженики наших жизненных канализаций. Но они постоянно мутируют. И может быть, в ком-то из нас уже зародилась новая пандемия. Если пропу-стим этот момент, мы все погибнем. Вымрем, как все больное человечество.
      - Ну, ты и сказал! Вымрем! Ты один до этого додумался? И никому в голову не пришло такой ерунды?
      - Я первый, кто открыл архивы по вирусологии.
      - А как же учитель?
      - Он читает другие книги. В основном это учебники для маленьких детей. Он выбирает для нас только то, что всем понятно.
      - Ты хочешь сказать, что у меня в голове только учебник для мелюзги?
      - К счастью, ты способен понять, что наше положение нестабильно.
      - Что нужно делать?
      - Нам нужно выбираться наверх.
      - Но разве это возможно?
      - Если имеются люки, которые когда-то могли открываться.
      - Понятно. Я так и знал, что взрослые от нас многое скрывают. Постоянные запреты и табу доказывают, что они сами чего-то боятся. Все эти легенды о праматерях, даже в их точном электронном воспроизведении, осточертели. Я всегда подозревал, что Совет Матерей, которым пугают с пеленок, на самом деле - тайная оргия или что-то в этом роде.
      - Не оргия. Они собираются за Круглым Столом и решают важные вопросы.
      - Как они решают? Кто кого перекричит? Или кто у кого больше волос из головы надерет?
      - Только старшие матери могут открыть входные люки.
      - Короче, я тебе даю задание: изучить все трудности насчет люков. И доло-жить.
      ...Однажды ночью Галлеор проснулся, оттого что кто-то тряс его за плечи:
      - Вставай! - его ухо щекотали губы Энрико. - Быстрее! - повторил он ше-потом. - Мы сегодня проникнем в запрещенную зону.
      - Куда? - ничего не понимая, переспросил Галлеор.
      - Мы увидим то, что никому видеть не полагается. Помнишь экскурсию в Музей Цивилизаций?
      - Это было удивительно!
      - И ты, конечно, слышал, что сказал Петролеус?
      - Он сказал: "Вам рано знать, что в Музее есть места, куда заходить никому нельзя!"
      - Значит, есть тайны?
      - Они возрастные.
      - Нет. Они связаны с тайнами праматерей, - со знанием дела заключил Энрико.
      - Откуда ты знаешь?
      - Помнишь, я спросил у Петролеуса: "И когда же мы узнаем все?", а он от-ветил: "К сожалению, даже мне обо всем знать не положено".
      - И что же это значит?
      - Это значит, что ему об этом знать не положено, а нам - никто не запретил! Мы сегодня пойдем и все выясним!
       - Но у нас нет ключей!
      - Вчера не было, а сегодня - есть. Гляди! - Энрико раскрутил на пальце длинную золотую цепочку с печатью, которую Петролеус во время разминки всегда небрежно бросал на стол. - Теперь все двери для нас открыты. И не смотри на меня так. Ключи украл Эргиус. Он раб. А рабам красть полага-ется. Им это свойственно. Не расстраивайся, наш Эргиус - особенный раб. Он верный и на все пойдет ради меня. Таким рабам нет цены. После дела я его посвящу в рыцари.
      - Но почему ученый кавалер не ищет свою печать?
      - Он страшно боится, что его обвинят.
      - Разве он виноват?
      - Ученый кавалер не должен терять бдительности. Его накажут.
      - Чем?
      - Предложат реокс. И правильно сделают. Таких ротозеев близко нельзя подпускать к обучению кавалеров!
      - Чем он плох?
      - Мужчины - воины. Это главное для нас. А он вечно жмется, словно ждет удара. Заискивает перед матронами. Ему не место среди кавалеров.
      - Но он до сих пор не выдал нас.
      - Не это признак благородства. Он плебей.
      - Все гены смешаны. И кто есть кто неизвестно.
      - Неизвестно только рабам и хитрецам! Тем, кто хочет прожить за счет дру-гих!
      - Но кто будет преподавать вместо него?
      - Он и будет. Никто не собирается его менять. Он нам нужен со всей его трусостью. Иногда трусы полезнее умников.
      - Это будет шантаж?
      - Это будет политика. И разве ты не хочешь спасти народ Витасферы?
      - Его пытаются спасти уже триста лет. Только у каждого свой вариант.
      - Короче, ты идешь с нами. Ты сам сказал, что учителя врут. Мы сейчас все проверим. Главное - доказательства! И мы их добудем!
      Над картой Витасферы склонились четыре любопытных мальчишеских лица. Энрико водил указательным пальцем по схеме и объяснял:
      - Сначала надо пройти Дворец Юных Дам. Потом Дворец Новорожденных. Внутри заброшенный первобытный инкубатор, а дальше закрытая для всех зо-на. Что в черном овале неизвестно. Кстати, должен предупредить, что первые матроны были заражены. Они явились сверху, где бушевали эпидемии. Они знали, что рано или поздно им предстоит погибнуть. Поэтому они создали про-грамму, которая могла бы заменить каждому ребенку любящую родительницу. Было предусмотрено все: вынашивание, роды, кормление, воспитание и обуче-ние. Но у них никогда не было контакта с потомством. Они сами находились в герметичном отсеке и бесконтактно контролировали инкубацию. После отлад-ки проекта первые матери самоустранились. Они подвергли себя кремации, тем самым, обеспечив полную стерильность Витасферы.
      Галлеор заглянул через плечо. Ноготь Энрико застыл на затушеванном пятне в середине карты и напрасно пытался выскрести из него ценную информацию.
      - Кстати, существует версия, - сказал он, - что вместо праматерей нами управлял алгоритм. Стерильный, неподвластный никаким человеческим за-болеваниям. А также не исключено, что проектом управляли с поверхности.
      - А где вход в закрытую зону?
      - Двери не обозначены. Но логично, что после зоны новорожденных по-следует инкубатор, потом зона оплодотворения.
      - Тогда почему Дворец Кавалеров находится снаружи?
      - Легенда ничего не говорит о праотцах. Мужчины появились во втором поколении.
      - Значит, все мы потомки пробирочников?
      - Именно так. Все происходило внутри ядра, куда нам до сих пор нет хода. Там находится главный инкубатор. Он воссоздал генетический материал. Дети были выношены в специальных кюветах, воспитаны голограммами и вы-брошены на второй уровень, во Дворец Детства. Оттуда после воспитания по строго заданному алгоритму их выпихнули на следующий уровень, подгото-вительный этап к нормальной половой жизни. Но предположение еще не до-казательство. Мы должны все увидеть своими глазами. Туда! Выходим по - одному. Галлеор пойдет рядом со мной. Он, как самый умный, понесет карту. Даффи и Эргиус будут прикрывать сзади, - командовал Энрико.
      ...Четверо юнцов продвигались по запутанным коридорам уверено и бес-страшно. Дежурный свет мягко скрадывал резкие тени. Ноги, предусмотри-тельно обутые в бальные туфли, не шумели. Изредка тишину пустотелых ко-ридоров вспарывал свист королевского меча. Мальчики уже прошли зоны Юных Дам и Новорожденных, где предполагалась охрана. Все было тихо и спокойно, лишь мрамор под ногами отражал осторожные прикосновения ног. Даффи шел, придерживая черную маску на лице. Эргиус сжимал в руке золо-тую цепь с декодером. Галлеор каждый поворот сверял с чертежом.
      Двери открывались легко и без шума. Ребята проходили один демонстра-ционный зал за другим. Здесь были сосредоточены самые ненужные предметы обихода. Дежурного света недоставало, и фонарик Даффи то и дело выхватывал из темноты неожиданные экспонаты. Свет скользил по вымершим бронтозаврам, бегемотам, всевозможным бабочкам и попугаям. Лесные пей-зажи сменились панорамами вымерших городов. Мальчики разглядывали брошенные поезда, самолеты, небоскребы и метро.
      - Странно, что нигде нет вымерших людей. Города пусты. На улицах ни одного человека. Но хотя бы в летящем вертолете должен сидеть пилот? Смотрите: в окне подъемного крана затушевано чье-то лицо, - удивился Эн-рико, и его меч принялся отскребать краску. - Почему закрашены все лица?
      - Я где-то читал, - сказал Галлеор, - что люди боялись даже своих отражений в зеркале, поэтому никогда не снимали масок. Их лица были покрыты язвами, из глаз вытекала гниль, они были так ужасны, что могли бы травмировать нашу психику. Я думаю, что людей закрасил родительский контроль, чтобы детей не мучили кошмары.
      Острие меча протерло в полотне большую дыру. Энрико вздохнул:
       - Дыра! Хотел бы я взглянуть на физиономии этих слабаков! Что ж, в другой раз - непременно! А сейчас пора! Нужно успеть сделать главное.
      В следующем зале мальчики остановились перед странными экспонатами.
      - А это что такое?
      - Это они, мельчайшие, - определил Галлеор, выуживая из памяти слабую латынь. Он здорово сейчас пожалел, что предпочел ее изучению шумерских анекдотов о достославных учителях человечества.
      Экспонаты поражали. Перед глазами мальчиков извивались мелкие цепочки прионов, закручивались яркие змейки герпеса, скалились пружинистые зубья оспы, дрожали, накаченные ядом вирусы энцефалита, двоились и множились клубочки, пузыри и колбочки стафилококков, анаэробов и какого-то хламидейтрона. Ребята разглядывали гигантские макеты, и в памяти оживал дикий интуитивный страх.
      - Рассказывай, книжник, что ты про них знаешь! - приказал Энрико.
       Галлеор знал все.
      - Это смерть. Мелкие безмозглые твари, с которых началась жизнь на Земле... Они - кирпичики, из которых сложен организм каждого высокоорганизо-ванного существа. Из них наша печень, сердце, глаза и мозг.
      - Ты в своем уме? Мы - из них?
      - Невозможно найти то начало, которое заставило мельчайший белок во-оружиться, создать вокруг себя систему вакуолей, митохондрий и цитоплазмы, а потом специализироваться в сложнейший разумный биосоциум.
      - Ты хочешь сказать, что главный в эволюции не гомо сапиенс, а то, из чего он слеплен? Кто хозяин планеты? Мы? Или они?
      - И по сей день в социуме человека, застроившего планету, создавшего ис-кусственный интеллект и покорившего космос, главными остаются невидимые первородные субстанции. Мельчайшие не только определяют биохимические процессы внутри наших организмов, но и являются движущей силой эволюции.
      - Говори проще! И не строй из себя ученого кавалера! - недовольно прервал Энрико. - Кто хозяин планеты? Мы или они?
      - Мы оставили им Землю. Мы ушли.
      - Значит, они победили? Не было там меня! Дальше!
      - Мельчайшие управляют Вселенной. Они тайные механизмы регуляции плотности населения, зачинщики всех печально известных мировых пандемий. Они же причина великих открытий и вековых заблуждений, ересь, инквизиция, все то невидимое, что определяет поступки толпы и вдохновение гения. Они причина мутаций и выживания видов. Они страдание, и они причина страдания. Они старость, и они смерть.
      - Объясни, как мельчайшие могут быть старостью?
      - Старость - еще одно изменение первоначального алгоритма всего живого. Оно возникло в результате мутаций. А мутации - результат внутригенных перетасовок. Внедренный в ядро вирион добавляет свои звенья в цепочку ДНК, и получается новый вид. Природе остается только одобрить или выбра-ковать предложенный вариант. Прогрессивные гены старости и неизбежной смерти победили.
       Мальчуганы слушали Галлеора, затаив дыхание.
      - Ты говоришь, как поэт! Но мы и сами знаем, что сидим под землей не по собственной воле. Есть ли способ их победить?
      - Жестокие болезни опустошали прекрасные города. Миллиарды людей погибли. А исцеление все время находилось у каждого под носом. Стоило только протянуть руку, положить в рот зеленоватый испорченный плесенью кусок хлеба...
      - Испорченный хлеб мог бы всех спасти?
      - Точнее - не хлеб, а то, что было на нем!
      - А что было на нем?
      - Тысячи лет кто-то отводил глаза человека от главного целителя на Земле, который сплошь покрывал каждую пещеру. Это все называли плесенью. Она, словно специально, вырастала на самых лакомых кусках. Она переползала за человеком из пещеры в пещеру, из дома в дом. Не побрезгуй, съешь - и бу-дешь здоров. Но человек не замечал самого простого. Древние обитатели пе-щер почему-то не догадывались соскрести плесень со стен и приложить к смертельным ранам. Прославленные жрецы Древнего Египта умели оживлять мертвых, но почему-то не могли помочь живым. Фараоны умирали на их руках в ранней юности от простого туберкулеза.
      - Цена древним знаниям - ноль, если забыли то, что было известно даже грызунам, от которых произошли приматы, - сказал Энрико.
      - Самое странное в этой истории то, что пенициллин, спасший жизнь мил-лионов людей был открыт одновременно с изобретением атомной бомбы, ко-торая призвана была уничтожить миллионы людей.
      - Неужели пенициллин до этого времени не был целебен и всесилен? Кто-то хотел спасти человечество и специально изменил гены? Его или наши?
      - Если б мы это знали, не возникло бы споров о всесильности Бога, который хранит свои тайны.
      - Ты хочешь сказать, что Бог - тоже они?
      - Если Бог - это эволюция, то...
      - Глупости!
      - Но они и есть тот невидимый фактор, с поиска которого началось отде-ление человека от мира животных.
      - Ты меня совсем запутал. Но я знаю только одно. Побеждает не самый силь-ный и не самый умный, а тот, кто действительно этого захочет. Постарайся напрячься и ответить на другой вопрос: почему нам запрещено все это знать?
      - Я думаю, кто-то считает, что у нас другие задачи.
      - Какие?
      - От нас не требуется противостояния мельчайшим. Считается, что их нет в Витасфере. Наша тактика другая.
      - Какая?
      - Не вступать с ними в контакт.
      - По-твоему, нас здесь замариновали, как позорных трусов?
      - Мы должны выиграть время. Наш анабиоз временный. Вирусы истребят на Земле протеин и сами вымрут.
      - Ты веришь в это? Ты только что сказал, что они в нас. Значит, они сохра-няются вместе с нами.
      - Да. Но я сказал, что нам нужно выйти на поверхность.
      - Чем там лучше?
      - Здесь у нас нет свободы. Мы воины, сидящие в клетке.
      Ребята пошли дальше. Каждый думал о своем, и мысли удручали.
      Внезапно стены расступились, и отважная четверка очутилась внутри про-сторного куполообразного зала, свод которого круто вздымался вверх. От-крылось великолепие нижнего яруса, где среди лепной позолоты радиально выступали гранитные саркофаги.
      - Здесь покоятся праматери!
      - Смотрите - один саркофаг пуст! О гибели восьмой мы ничего не знаем.
      - Значит, она жива? Триста лет?
      - Ты сошел с ума! Она давно бы истлела!
      - Возможно, она где-то скрывается и наблюдает за нами.
      - Здесь? - каждый в ужасе замер, к чему-то напряженно прислушиваясь...
      - Давайте посмотрим, кого не хватает, - предложил Энрико, стряхивая пыль с барельефа. - Здесь написано: "Прародительница Рогранда". Я знаю! Она родоначальница нашего клана! - сказал он и почтительно опустился на одно колено, воздавая достославному предку почесть. Потом он встал, прервав ми-нуту молчания, подошел к следующему саркофагу, провел пальцем по зави-тушкам вензеля из нефрита:
       - "Прародительница Астрид"... У этой были непрочные гены. Мутантка. Она была самая опасная для нас.
      - Откуда ты все это знаешь? - удивился Даффи.
      - Меня интересует происхождение наших кланов. Генеалогия - мой конек. Без нее невозможны прогнозы развития нашего маленького государства.
      Он смахнул пыль со следующего саркофага:
       - А здесь, глядите, Барбамилла! Грязный ошметок, непонятным образом попавший в элиту Витасферы! Я до сих пор не понимаю, кому пришло в голову впутать в наш генофонд причину упадка и деградации! - Энрико с от-вращением плюнул на гробовую плиту. - Если бы не она...
      Эргиус бросился на него с кулаками:
      - Не смей оскорблять мой клан!
       Завязалась драка, мальчишки покатились, отчаянно тузя друг друга по бо-кам. Но Энрико, превосходивший противника в силе, вскоре оседлал и надавал рабу неделикатных подзатыльников:
       - Ты должен отречься от нее! Она самая коварная! Она погубила Рогранду! Вздумала обойти нашу порядочность коварной хитростью и подлостью!
      - Глядите, какой громадный саркофаг! - крик Даффи отвлек Энрико от продолжения экзекуции.
       - "Прародительница Титанида", - прочитал он. - Эта праматерь была вели-каншей, потомком каких-то олимпийских богов. К сожалению, в Витасфере все гиганты становились желтыми колпаками и постепенно выродились. Со-временные стражники тоже сильны, глупы, но гигантами их не назовешь. Таких мы бы не прокормили... А вот смотрите: "Прародительница Маргарет"! У этой рождалось сразу по двенадцать младенцев. Как у грызуна! А здесь еще одна рекордсменка Гиннеса: "Прародительница Сильвансия". У нее были гены долгожителей. Триста лет для них, как для нас тридцать. Она, пожалуй, запросто дотянула бы до наших дней. Но ее саркофаг полон костей... А вот и Ланданелла Прекрасная... Красивая, но дура. По легендам, у нее золотые кудри, волосы до пят, синие глаза.
      - Сейчас таких дур мало! - мечтательно вздохнул подошедший Эргиус.
      - Мало? Да сколько угодно! Посмотрите на Даффи! Кстати, наш красавчик снова обкорнал свои золотяшки. Не красней, Даффи! Твой родич - Мистер Звезд! - ехидничал Энрико.
      - Да пошел ты! - огрызнулся Даффи.
      - Ты точно попадешь во Дворец Любви, не переживай! - не унимался Эн-рико. - У нас все знают, что красота - сказочный сон природы. Пока гляжу на тебя, природа спит.
      Теперь уже Даффи намеревался броситься на Энрико с кулаками, но тот вовремя сменил тему:
      - Ну что, посчитали? Кого не хватает?
       - Здесь нет праха Мудрой Верлинды, - сказал Галлеор. - Так ее называют в легендах. Она была самая умная, магистр точных наук, лауреат Нобелевской премии, одна из разработчиков проекта...
      - Умных не любят. Даже мертвых, - пожал плечами Энрико. - И в наше время на них нет спроса. Блондинов много, а Галлеор - один. Я никого не видел похо-жего на нашего книжника. А уж он, точно, потомок уничтоженного клана Муд-рых. Кстати, кто-нибудь из вас знает, где находится прах Мудрой Верлинды?
      - Кто-то перенес его в другое место, - предположил Даффи. - Но для чего?
      - А для того, чтобы кто-то стоял здесь, разинув рот, и не знал, что подумать по этому поводу, - ответил Энрико.
      Все в раздумье замолчали и посмотрели на Галлеора.
      - Галлеор, какие у тебя идеи? Если знаешь - выкладывай! - приказал Энрико. - Где она? Почему не со всеми?
      - По легенде, прародительница Титанида слегка ее задела и ...
      - Неловко двинула плечом! Отправила на тот свет! Я так и знал. Все эти навороченные тайны - всего лишь выдумки сентиментальных дам. Мы же знаем, что такое: "случайно задеть"! Рассказывай, что здесь произошло!
      
       -10- из " Легенд о Начале"
      
      Прародительницы в ужасе разглядывали распростертое на полу тело. В их глазах метался испуг.
      - Вы убийцы! - первая закричала Астрид, хватаясь за голову.
      - Заткнись! - огрызнулась Титанида. - Это получилось случайно!
      - Именно - случайно! - подхватила Ланданелла. - Мы только хотели ее вежливо попросить, чтобы не превращала Витасферу в подземную академию! Кто бы мог подумать, что девушки с помпонами магистров такие хрупкие!
      - Титанида ударила ее! Все видели! - не унималась Астрид.
      - Я была уверена, что она сделает "блок"! - оправдывалась великанша. - Вместо этого, она раскрылась справа...
      - У тебя сплошные блоки в голове! Мало ли кто не ошибался! Вы разряди-лись на Верлинде, потому что проект в тупике. Но каждый понимал, что она должна была возглавить Витасферу. И довела бы дело до конца. Вы не поз-волили ей продолжить. Почему? Боялись новых тестов? Убили конкурентку? Кто следующий? Если хотите знать, мы все такие разные, потому что наши различия - суть эксперимента. Но вместо того, чтобы объединиться, мы разо-дрались, как стая разнопородных кур! Я уверена, что здесь скоро снова разыграется трагедия!
      - Разве не из-за нее мы сожгли генетические сертификаты? Из-за нее из-менили планы разработчиков проекта!
      - Верлинда сама была одним из разработчиков и нашла бы выход! - сказала Астрид.
      - Ты слишком поздно об этом нам сообщила! - подала голос Маргарет. - Я всегда подозревала, что Верлинда намеренно вклинила своих детей в наши кланы. Она была носителем заразы и боялась, что мы заметим.
      - Вот в чем дело! - закричала Ланданелла. - Мои несчастные крошки за-ражены! Мы не сможем восстановить родственные линии, но мы должны по-думать о будущем. Мы должны немедленно выявить потомство Верлинды и от-делить их от остальных детей!
      - Как ты их будешь выявлять? Документов нет! - сказала Маргарет.
      - Я своих сразу узнаю!
       - Не ошибись! - усмехнулась Астрид.
      - Вот главное отличие детей Верлинды: параметры их тел не идеальны. У нее были проблемы и с грудью, и с ногами. Особенно с носом, - Ланданелла вытерла слезы.
      - Тебе напомнить, что хорошие носы - признак хорошего мозга? - не вы-держала Астрид. - Мощным процессорам нужна мощная вентиляция. Итак, по носам выявим интеллектуалов? И приступим? Через пару поколений появится раса людей с воробьиными клювиками, но боюсь, что и мозги в таких головах тоже будут чирикать!
      Ланданелла, прикрыв глаза, продолжала что-то подсчитывать в уме. Она сбилась несколько раз и, наконец, сдалась:
      - Неидеальных носов получилось гораздо больше, чем первых наследников Верлинды. Как жаль! Из ста шестидесяти - их сто восемь!
      - Носы - это все! Хорошие носы нужны и спортсменам, и рабам для тяже-лой работы, - торжествовала Астрид. - А что скажете о Смальди? Он любимчик Барбамиллы, а носик у него, как у мистера Звезд?
       - Не отдам Смальди! - возмутилась Барбамилла. - Посмотрите на разрез его глаз!
      - Несомненно, он - ее ребенок! Если только не с признаками даунизма, - не удержалась вставить слово Рогранда.
      - Ты оскорбляешь моего мальчика? - глаза Барбамиллы исторгли убий-ственный свет. Она ощетинилась, как дикая кошка, готовая броситься на каж-дого, кто покусится на детеныша.
      - Спокойно! - продолжила спор Астрид. - Глаза и носы не главное! За многие тысячи лет человеческие расы утратили внешние признаки. Было время, когда четыре расы имели четыре разные группы крови. Но сейчас внешность и кровь - пустые фишки в естественном отборе. Четыре психотипа - вот что формирует социум.
      - Боже!- взмолилась Ланданелла. - Еще одна лекция!
      - Развитие брюшной полости тормозит развитие головы и мускулатуры, - продолжала объяснять Астрид. - Красавцы мускулотоники - результат само-селекции древних рас. Но ни арийцы, ни длинноногие африканцы не смогли заселить всю планету...
      - Кто же стал победителем?
      - Мощный всесильный организм - Социум! - со знанием дела подхватила Рогранда. - Все генотипы в нем разместились по иерархии, хватило работы и мускулотоникам, и красавцам арийцам. Белым и черным, узкоглазым и голу-боглазым - каждому отведено в нем свое почетное место. Наши гены отобра-ны по этому принципу. Но необходимо разумно управлять гигантским орга-низмом. Для этого здесь представлены мои, королевские гены. И я повторяю снова: я должна возглавить Совет Матерей. Я настаиваю на этом.
      - Ты, Рогранда, гребешь под себя! Ты только что определила мое потомство, как расу безмозглых рабов! И предлагаешь поддержать твою кандидатуру? - глаза Барбамиллы с ненавистью пожирали королевский профиль.
      - Все не так! Я не смогу выделить из восьмидесяти младенцев тех, кто прямее других держит спинку или тех, кто никогда не ответит на пощечину. Мы не мо-жем их сейчас различить. Разве не так?
      - Заткнитесь! Споры - ерунда! Нам просто нужно уничтожить всех и начать с нуля!
      - Кто это сказал?
      - Ланданелла?
      - Да! Я сказала! Среди этих детей я не могу признать ни одного своего! Они все отвратительны! Я не могу на них смотреть!
      - Как ты смеешь? Ты не мать! - праматери хором возмутились.
      - Малыши - красавчики! - воскликнула Астрид.
      - У Ланданеллы ослаблен материнский инстинкт! - сказала Маргарет.
      - Мы должны пойти на эту жертву! - голос Ланданеллы перешел на крик. - Дети не получились! Посмотрите на них! Начнем сначала! Продезинфицируем инкубаторы! Тонизируем яичники! Соберем яйцеклетки! Мы опоздаем только на полгода! Зато без умников, без... без... без...
      Праматери затаили дыхание. Маргарет в гневе закричала:
      - Ты приговорила только своих? Или наших тоже имела в виду?
      - Посмотри на локоны Дарлинга и Психеи! А синие глаза Эммы и Юлии? Разве у них не твои глаза? Неужели ты подпишешь им смертный приговор? - пропищала всегда молчаливая крошка Сильвансия.
       - У Ланданеллы явно выраженный психоз! - сказала Астрид. - Я не удивлюсь, если тесты выявят у нее серьезную патологию. Нам остается только радоваться, что ее психомутоз проявился в самом начале проекта.
      - Предлагаю освободить ее от участия в воспроизводстве. Таким женщинам не место среди нас! - прозвучал уверенный голос Рогранды...
      
      Энрико потрогал свой нос и остался весьма им доволен:
      - У меня с горбинкой, нормальный. А вот у Даффи - высший сорт, заго-гулька. Ну что, Даффи, будем драться? Что с тобой? Да ты в шоке от этой истории!
      - Неужели Ланданелла Прекрасная предложила уничтожить всех младенцев? - пролепетал чувствительный Даффи.
      - В этой истории много непонятного. Я знаю только то, что клан Ланданеллы со временем получил преимущества. Захватив власть и став Старшей Матерью, она заменила "Кодекс Чести и Благородства", созданный королевой Рограндой, на "Кодекс Любви и Правильного Интима"...
      - Слышите? Что это? - насторожился Эргиус.
      Тишину зала прорезал резкий звук сирены. Раздался топот тяжелых ног.
      - Тревога! Нас заметили! Бежим! - Энрико потащил Галлеора к выходу. Даффи и Эргиус бросились вслед за ними, но яркая вспышка опередила их тени, и на полу забилось перерезанное пополам тело, разбрызгивая во все стороны кипящую кровь. Энрико упал, прикрывая собой Галлеора, и тот услышал, как отчаянный крик оглушил сонные этажи.
      - Эргиус мертв! Галлеор, поднимайся! - Энрико подхватил его под мышки, поставил на расквашенные от страха ноги. - Включи мозги! Без паники! Бежим! Скорее!
      ... Только в своей постели Галлеор осознал до конца, что произошло. Как глупо и страшно погиб Эргиус! Ни за что! Он всегда был молчалив, но спо-койные черные глаза воспламенялись отчаянным огнем, когда Галлеор рас-сказывал о чистоте неба наверху. Однажды он сказал: "Я жизнь отдам, чтобы хоть раз увидеть настоящее Солнце!" ... На следующий день Энрико, как ни в чем не бывало, подошел к Галлеору, поднес к его носу кулак и приглушенно произнес:
      - Витасфера потеряла храброго воина. Мы будем помнить о нем. Клянись, что никому не расскажешь!
      

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Норд Ноэми
  • Обновлено: 30/11/2011. 88k. Статистика.
  • Повесть: Фантастика
  •  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.