Lib.ru : О'Санчес. Первая Влюбленность Гекатора Суллы

О'САНЧЕС

ПЕРВАЯ ВЛЮБЛЕННОСТЬ ГЕКАТОРА СУЛЛЫ

Первый поцелуй

Любовь наносит нежно,

Почти бескровно.

Юность без иллюзий и заблуждений, без ложных любовей и ошибочных клятв, без самообмана и пустых надежд - несчастная юность.

Двое из полиции, одетые в штатское, в неброском "гражданском" моторе, издали наблюдают за светло-розовым двухэтажным зданием, обнесенным фигурной металлической оградой, и за маленькой будкой у ворот. Сами ворота не сплошные, решетчатые, и столь же безвкусные, неуклюжие на вид, как и узоры на чугунной ограде, Левая створка распахнута по дневному времени: мотоцикл проедет, пешеход пройдет, автомобиль, даже леговушка - уже нет. Когда стемнеет, ворота захлопнутся, на засовы, под замок, до утра. Если что - есть калитка в воротах: звони, стучи.

***

Когда-нибудь позже, через много-много лет, здание поменяет и хозяев, и ограду, и назначение, будет перестроено в трехэтажное, а от прежнего только и останется, что слегка розоватый цвет штукатурки на стенах...

Время. Нет оружия холоднее.

Город Бабилон, столица Республики Бабилон. Вторая половина осени.

***

- ...так, и что?

- Что и должны, выполняем следующее дежурное задание: просто стоим-сидим, курим и ждем, когда во-он из той двери, вон того симпатичного веселого домика, выйдет некий Патрик, по прозвищу Крокодил. Не путать с амбалом-охранником, который ухлестал прочь... Кстати, куда он пошел - налево, направо?
- Налево??? Куда налево-то? В стену, что ли? Направо, конечно, по Малому проспекту, он теперь Малый называется, повернул на первом перекрестке еще раз направо, вместе с проспектом, на Малый же, куда-то туда.

- Четко. И на Крокодила тебе ориентировка давалась, ты должен был ее запомнить.

- Угу, что ты мне экзамен, что ли, устроить решил? Запомнил, само собой, можно сказать, наизусть. Могу повторить, если хочешь.

- Верю. Но я обязан повторить нашу с тобой задачу. Он выходит, и мы сразу же маячим об этом по рации, и начнем его "вести". С понтом дела, для виду. Потом, когда он нас заметит, соскакиваем с его крокодильего хвоста и уезжаем к себе в отделение, в смысле, на точку, чтобы, там, доложась дежурному по смене, пожрать, газетку почитать, то есть, передохнуть в свой законный перерыв. Курево заодно куплю. А Крокодила будут скрытно "пасти" совсем иные люди, те, кому положено. Вот как у нас это делается. Понял?

- Понял. Это, значит, мы отвлекающий маневр.

- Ну, да, навроде того.

- А если не выйдет?
- Да нам по фигу. В восемнадцать ноль-ноль сменщики приехать должны, это уже их проблемы будут - кто там выйдет, кто не выйдет. А пока - ждем, и так, чтобы вон тот сволочной пацаненок, что на стреме в фальшивой дворницкой, нас не заметил раньше времени.
- Почему сволочной?
- А какой еще??? В таком месте, на таком деле... Так и есть сволочонок, гангстерок - сопли до полу. Ждем и смотрим. Согласись, это куда приятнее, чем по шалманам с обысками шустрить, чужие морды бить, да свои животы под пули подставлять.

Молодого полицейского зовут Эдди Вилан. Он понимающе кивает и закуривает. Он волнуется, это его первое патрульное дежурство, отныне он уже не кадет, не курсант, не "сынок", но - реальный лягавый, на полной зарплате. И, вот, он бы как раз не возражал - вместо скучного сидения с пожилым сорокалетним напарником - подразмяться с дубинкой в руках на какой-нибудь облаве!.. По всему городу идет тотальный профилактический "шмон", по рынкам, под мостами, на вокзалах, по шалманам, по ночным клубам, по "катранам" и иным притонам... Сегодня в городе чистка, во исполнение очередного постановления мэрии, или, там, правительства, черт их всех наверху разберет, кто из них за что отвечает? Говорят, Сам, то есть, господин Президент, изрядно всем хвосты накрутил, потребовал навести должный порядок... разгневался на что-то в очередной раз! Беспокойный старикан.
Сегодня как раз тот случай, - объясняет ему опытный напарник, сержант Марк Судой, сорока одного года, перемежая пояснения матюгами и короткими ответами по рации, - сегодня такой удачный момент, когда адвокаты побоку, прокуроры смирные, и, если повезет, можно посчитаться со старыми знакомцами, без риска попасть на служебное расследование на головомойки, за превышение полномочий...

Вон что! Круто, когда так, это правильные условия для работы, Эдди Вилан только за! Но это он еще успеет, жизнь большая, да и враги не накопились, а пока и здесь неплохо. Облавы в данном конкретном квартале нет и в эти сутки не предвидится, публичный дом - законный, с лицензией, плюс крыша с изрядного высока.

- А еще вопрос?

- Давай.

- Но почему гангстера себе такое странное прикрытие выдумали?.. Ну... бордель этот?

- А хрен его знает, мне-то почем знать? Выбрали и выбрали. Вроде бы и не крышуют, не сутенерят, а вроде бы и не чужие... Ребята говорят, что главный штаб у этого Дуди, у "дядьки" у ихнего, где-то в Гавани, а здесь они... ну... типа точки оперативной... Сбор устраивают, наркоту держат, стволы. Скажем, нагрянули наши сюда, хвать-прихвать их с обыском, нашли мешок с травой, или с герычем, а мешки-то запечатаны, и местные девки знать ничего не знают, в личном деле за ними нет подобных статей, только "профильные"! А эти бандюганы, гангстера Джеймсовы, тоже ничего не знают, поскольку они просто в гости к девкам завалились... Бойскауты, дескать, пришли проповедовать добродетель, но поддались соблазну... по чистой случайности. Дом-то, в отличие от всяких там ночных клубов и дискотек, по вечерам и днем работает, если ночью - только под специальный заказ. Гангстерам самое то, им очень удобно здесь. Ну, вот так, короче. Это все не нашего ума дело, дай лучше закурить, мои кончились.

В сторожке-дворницкой окна широкие, с тюлевыми занавесками, серыми и липкими, изрядно отяжелевшими от пыли и грязи, ибо никто их не менял и не стирал еще, наверное, со времен английского владычества над Бабилоном, а сама сторожка тесная, всюду лейки поливальные, кольца шлангов по стенам, скребки, метлы, которыми Гек ни разу не пользовался... Не то, чтобы для мороку развешен и расставлен весь этот садовый инвентарь, но... Свой срок уже как бы и выслужил, а выбросить - наверное, хозяев жаба душит. Дворники здесь приходящие, не свои, но примелькались, ибо нанимают их на регулярной основе. Садовников вообще нет. Скоро уже и гвозди паутиной зарастут, на которых шланги повисли... Впрочем, апрель месяц на дворе, одно название, что осень, а на деле почти зима: какие уж тут лейки-поливалки, всюду снегу по колено лежит, за двое суток выпала месячная норма осадков. Но подтаивает, а вчера был солнечный день, так и вообще с крыш потекло. Под утро, как это водится в природе, опять подморозило, и капель превратилась в полуметровые сосульки: вон они висят, сшибай - не хочу. Гек бы с удовольствием позабавился, камнями, там, или палкой подлиннее, но - не солидно. Да и не положено ему уборочный инвентарь в руки брать. Особенно метлы и лопаты. На зоне, к примеру, понятно ведь, кто плац метет!

Воля вольная, свободная жизнь - это, конечно же, не зона, а все-таки и здесь оно как бы и не того... Если бы у себя на личном подворье, или на своем садовом участке, тогда да, тогда не "косяк"... Нет, это смотря для кого! Гек знает, что ему, по его понятиям, не положено иметь по документам ни подворье, ни дом, ни участок. Гангстерам - да, не зазорно, многие только об этом и мечтают: разбогатеть и обрасти барахлом, "отойти от дел", зажить припеваючи... Вот правильно: им, гангстерам, разрешено, а правильным уркам нельзя, западло.

Гек сидит без шапки и бушлата, в расстегнутой рубашке, в новеньких джинсах, в тепле, возле батареи водяного отопления, на прочном табурете, за "садовым" столом, небрежно сколоченном их сосновых досок, размахивает устрашающего вида клинком и фальшиво поет:

"а-ай кен гет ноу... саатисфекшен!"

Без двадцати минут пять пополудни, хмуро на небе, осенний световой день угасает, у Гека вот-вот перерыв, и он, в предвкушении полдника, тесаком с размаху режет кусочки булки под бутерброд. Клеенка-скатерть на столешнице старая, вся в дырках и порезах, заменить бы давно пора, но никому до этого дела нет, а уж тем более Геку. Рядом с развернутым бумажным кульком стоит термос, исходит еле заметным чайным парком из под неплотно закупоренной крышки. Термос старинный, китайский, раскрашен аляповатыми красными цветами по белым бокам, литра на два объемом, на толкучке взят почти задаром. Геку весело. Почему? Да, так, без особых причин: неприятностей нет, дежурство легко идет, подумаешь - пасмурно! Зато на носу отдых: поход в киношку, или еще куда-нибудь, двое очередных лягавых на старом "форде" смирно сидят, не докапываются... Зырьте, зырьте в свои бинокли, здесь все чисто, я просто в гости зашел к этому... ну, местному... случайному приятелю, вроде бы Ганс его звать, или еще как-то. Жду пока вернется... ну... откуда-то оттуда... почем мне знать, куда он усвистал...

Гек не состоит в "штате" этого заведения, даже для блезиру никем не числится... исключительно из собственного упрямства, ведь ему предлагали... Даже Патрик не понимает его в этом вопросе, но не настаивает. И это очень ценно, что не напрягает своими понятиями, не учит жить. А драться учит, здесь Патрик мастерило!

Его, Гека, дело - наблюдать, чтобы конкурирующая банда не попыталась разорить "точку", подослав налетчиков или тихих диверсантов, чтобы лягавые не нагрянули с внезапным обыском, а если нагрянут - успеть предупредить кого надо установленными сигналами. Сие не против понятий Гека, это нормально, это ничуть не косяк. Но сейчас в доме практически никого из банды нет, кроме Патрика, со вчерашнего вечера безвыходно застрявшего у Марго. Только девочки и посетители, коих сегодня также негусто. Ну, еще Ганс, тоже из банды Дяди Джеймса, охранник при доме, он же и "стремщик" по-совместительству. Сутенер не сутенер, но - охранник: и числится при доме, и форменный прикид надел. Все это с понтом дела, как считает Ганс, а в натуре он на Джеймса пашет. И, вроде бы оно так, никто в банде ничего против не имеет, но... Гек не уважает Ганса, считает его жизнь при "веселом доме" косяковой, косячной. Девки - дело другого роду: живут, как умеют, Гек им не судья. Гек, разумеется, знает всех девок, в лицо и по именам, здоровается, болтает с некоторыми, но они - другая вселенная, не его.

Вдруг из дома выбегает тетка в летах, толстая, вся шея в наплывах под жемчужными бусами, бесформенное тело в нарядном длинном платье с блестками, а на ногах - домашние тапочки с розовыми помпончиками! Потеха, в самом-то деле! Это старинная сожительница Патрика, Мамочка Марго, местная бандерша. Тетка вроде бы и не вредная, но Гек ее не уважает... даже презирает слегка... просто, без причины... почти без причины. Геку мнится, что она дурно влияет на Патрика, иногда подбивает на запои. Да еще и зубы во рту золотые - во-первых, это не модно у женщин, во-вторых, это - в прямом смысле - золотой запас для серьезных сидельцев на дальних зонах (мало ли - проигрался, или на подкуп понадобилось), а в третьих... Вот, на хрена ей, собственно, так носить, она ведь простая бандерша, не урка из "козырной" пробы!? Самая настоящая глупость во весь рот, и почему ее Патрик не вразумляет?
Бежит она хоть и по дорожке, вымощенной бетонными плитками, но словно сослепу, не разбирая пути, по мелким талым лужицам, что накопились с нынешнего потепления, как раз ведь тапки промочит... вместе с ногами-тумбами... Чего это с нею?

- Гек, а Гек! А где Ганс?
- На обеденном перерыве, где еще. Будет минут через пятнадцать-двадцать. А чего?
- Слушай, Гек... Тут это... психопат один у Риты в номере буянит. Уйми его, а?

- Да??? Ага! Сейчас побежал! Ты чё, Марго, с ума сошла? Никуда я не пойду, мне за это не платят. Всё.

- Нет, ты послушай, что ты сразу как дурак, спорить начинаешь!..

- Нет, это ты послушай. Я ученый, и со своими дешевыми пробивками держись от меня подальше.

- Да погоди ты!..
- Сама годи! Я на дежурстве, я не сойду, порядок знаю. И вообще... Так Патрику и передай: на фигню не покупаюсь.

- Ну, при чем тут Патрик, я ведь не с ним, а с тобой разгова...

- Он же у тебя завис, я знаю, вот, пусть он и утихомиривает. Всё, я сказал! Провокаторы, блин, проверяльщики на мою голову! Там лягавые с биноклями пасут, тут эти... без биноклей...

Марго в ярости от наглой тупости этого щенка-придурка, но вынуждена смирить норов.

- Гек, послушай, буквально одну минутку. В городе облава, все парни легли на дно, никому теперь не позвонить. А Ганса-то - сам видишь - нет на месте, я ведь с него начала, про него первого спросила. И Патрика нет, Патрик сегодня отсутствует с самого утра, небось и до ночи, а я ему алиби обеспечиваю.

Мамочка смотрит на недоверчивую мину Гека:

- Клянусь мадонной, забоженная буду. Из-за этого у нас и завонял весь этот сыр-бор, форс-мажор. И Ганса как назло нет!

- Чиво, чиво у вас? Какой еще мажор? Причем тут...
- Ну, непредвиденные обстоятельства. Только, ради всех святых, не выдавай меня, старую: он сейчас не дома, он на мероприятии.

- Чиво? На каком еще мероприятии? Ты чего, Марго? Он мимо меня и мимо Ганса ни разу не проходил, это уж точняк, Ганс бы мне сказал.

- Через подпол спозаранку ушел, через бомбоубежище... ну, через флигель где... сам знаешь... Чтобы не только лягавые, но и девочки мои не видели, как он из дому выходит, чтобы случайные люди не видели, чтобы никто, в случае чего, против того алиби, что он у меня в гостях, показаний не дал. Он нонче этих... козаностров с япошками стравливает... Дудя ему велел. А я им для прикрытия. Только не выдай, что он мне сказал, а я тебе. Гек, а?

Маргошины слова - да, похожи на правду, Гек некоторым образом в курсах.

- Да?.. Неужто?.. Гм... Может, все-таки, с китаезами, а не с японцами?
- Ну, наверное... Ай, какая разница!? Сейчас этот козел мне всю мебель и весь бизнес поломает... Гек!.. Лягавые прибегут на шум, устроят шмон и увидят, что Патрика нет, и что лопнуло его алиби. Джеймс опять взъярится почем зря, а мне отвечать. И Патрика с Дудей, опять же, подставим...
- А буянит кто?

- Да никто, барыга с Соломенного рынка, по "спидам" шурует. Шарман зовут. Сам по себе. Он вообще отморозок, девчонки его не любят обихаживать. Ну, Гек?..

Вообще-то говоря, Геку на днях исполнилось только пятнадцать лет (семнадцать по поддельным документам), он всего лишь мальчишка, довольно худосочный для своего роста (а рост средний мужской, уже метр семьдесят пять и Гек еще надеется подрасти... пусть и не в два метра, как дядя Джеймс, но хотя бы с Патрика), лицо у него, как правило, угрюмое, но абсолютно мальчишеское, и голос отнюдь не бас, но ни мамочке Марго, ни ему самому не кажется странным, что пятнадцатилетнего пацана просят усмирить взрослого буйного мужчину. Все знают, что Гек "при Патрике", что Патрик лично учит мальчишку всяким-разным приемчикам, и учит успешно. Имели, да, и не раз, возможность убедиться...

Гек, вроде бы, помнит этого Шармана: мелкого пошиба гангстер, относительно самостоятельный уголовник с одного из городских рынков, который торгует якобы спиртным, а в натуре приторговывает "каликами", всяческими дуресодержащими таблетками, теми, что и в аптеках есть, но по рецептам. А у Шармана без рецепта. Гнусный такой, быковатый, с запоями, но парням из банды Дяди Джеймса оброк исправно отстегивает. Нет, он не в банде, нос у него не дорос, но, вроде бы, где-то, как-то и не совсем чужой... В орбите, что называется.

***

В восточно-азиатского типа "клубных" апартаментах, в одном из "дешево-роскошных" номеров, догорает короткая война: Патрик - вот, только что, итальянской удавкой- гарротой - придушил пожилого толстого азиата, а в комнате валяются еще два трупа, также азиатской внешности: телохранители. Все это дело рук Патрика. По большому счету, цель у него одна единственная, уже добытая: вон, лежит, еще не скоро остынет, жирдяй китайский! Ну и запах же от него!.. Остальные двое - неизбежные в подобных делах накладки, этих он тихими пулями загасил, в два хлопка. Если бы здесь в это время девица-крупье присутствовала, то и ее пришлось бы... Патрик недовольно поморщился, представив на мгновение лишнюю, никому не нужную кровь... Да, пришлось бы, дело есть дело, тут не до сантиментов, но в этом смысле Патрику, а паче того - девке той, повезло: толстяк решил передохнуть от игры и перекусить, чем бог послал из соседнего ресторанчика. В игорном притоне тоже есть своя кухня, и такая же китайская, но жирный почему-то предпочел жратву из забегаловки "Тайбэй". Девицу отослали на недолгий перерыв (это ее и спасло), а сами обедать: толстяк за отдельным столиком чавкает, "бодигарды" евонные чуть поодаль, но они уже без расслабляющего комфорта, "на руках" жрут, палочками машут. Патрик все это хорошо видел, угнездившись за тонкой, почти бумажной, стенкой... ох, глаза слезятся от этого чертова перископа! Теперь, вот, дилемма: с собой его брать, перископчик этот, или бросить ко всем хреням? Нет, придется взять, все должно быть чисто, с минимальным количеством следов. Или, наоборот, оставить, в виде ложной зацепки? Патрик однажды слышал из заслуживающего доверия трепа, что сицилийцы охотно используют подобную шпионскую технику, и насчет перископа - совершенно точно, что пользовались, может быть, даже, точно таким же. Но нет, это было бы грубо, это обычная человеческая лень подсказывает Патрику решение попроще. Взять его с собой, и точка, в сумку заплечную, груз невелик, вполне возможно, что когда-нибудь пригодится! Хорошо бы еще макароны повсюду разбросать, спагетти... Шутка. Достаточно будет положить на глазные яблоки убитого по игральной фишке... надобны две одинаковые... вот так. Типа, знак, сигнал, маячок - за что его убили. И что это за знак такой?.. А черт его знает, что он обозначает, этот только что выдуманный сигнал, и в чем провинность китайца перед сицилийцами! Ну, это пусть лягавые лоб морщат. И самое важное, чтобы китайцы засумутились. Подумают, как следует - обязательно вспомнят причину или повод насильственной смерти гангстерочка Чайканши. Почему-то считается в народе, что "даго", итальянцы, якобы любят на убитых всякие такие говорящие штучки оставлять, как бы в назидание провинившимся. Сам Патрик не очень верит в эту чушь с "надгробными" ритуалами, но в кино регулярно показывают. Авось, дополнительно сработает. Кроме того, всем понятно, что как раз в этом районе у "гиен", у итальянской банды, прозванной так по кликухе ихнего босса (заглазное погоняло у него такое: Гиена), давненько уже, даже не в этом году, напряглись отношения с китайской тонгой, на что и расчет.

И еще, и еще раз оглядеться, внимательно... Окупится втройне, и даже во стократ.

Патрик готовился к "мероприятию" недолго, наспех, всего трое суток, и был привычно зол на Дудю, шефа, который конечно, всему башка, и по праву, но который ни хрена не понимает в специфике чистоты эксопераций, а только знает, что "давай-давай, пошевеливайся!", угу.

Как тут пошевеливаться, а!? Ну, сахарный компот!.. Когда работать-то нужно чуть ли не посреди китайского района, где чужака сходу видно, из любого далека, хоть прищепками глаза прижмуривай!.. В винегретных районах чуток попроще, там куда как способнее сливаться с толпой, а здесь совсем иное.

Делу помогли ориентировки от лягавых, дядя Джеймс добыл по своим каналам: местный китайский босс-гангстерок, по кличке Чанкайши, любил крутить рулетку, игрой нервишки щекотать. Но делал сие отнюдь не на людях, а как бы в задних комнатах, в особо отгороженном помещении, специально для него выделенном здесь, "на мельнице", в китайском игорном притоне. Оно, вроде бы, и нелогично - рисковать баблом в заведении, которое и так ему подконтрольно, ибо на его территории существует. Пусть и не тотальный контроль, а на паях с двумя другими уважаемыми земляками, но все-таки... Нет, неймется, не живется господину Чану без ощущения финансового риска!.. Не жилось.

За эту, вот, дырочку слабины в чужой обороне Патрик и зацепился своими когтями.

Нашли архитектора, тоже, кстати, китайца, который за сравнительно скромные деньги, под вежливые расспросы новых своих знакомых, очень опасных людей, внятно изложил и нарисовал, где там и что выстроено, от стен до коммуникаций. Ни слова угрозы, только улыбки и банкноты, умные люди и без "наездов" все преотлично понимают.

План Дяди Джеймса был относительно прост (по замыслу, отнюдь не по исполнению!): китайцы, из банды Чанкайши, уверовав, что сицилийцы наехали на них конкретно, с важными трупами, обратятся за поддержкой к мощному соседу и партнеру по ряду проектов, к дяде Джеймсу, и он им ее окажет! Потому что и без оглядки на всяких тонгов давно уже пора кознанострам по носу настучать, чтобы свое место знали. А китайцы, обретя помощь и защиту своих интересов, захотят отблагодарить Дядю Джеймса. И эту благодарность легко будет конвертировать в деньги или вассальные услуги, ну, и сделать так, чтобы укрепить все это в долговременную связь.

Между прочим, Патрик даже и Гека задействовал, попросил помочь - полазить по подвалам да воздуходувам, поскольку Гек еще мальчишка, параметрами покомпактнее Патрика, а больше довериться и некому, будущее событие очень уж деликатное.

***

- Гек, а Гек! Ну, пожалуйста! Он сейчас выломается из Ритиного номера, и на коридор, и в общий холл, мебель перебьет и клиентов мне отвадит!.. Ну, Гек!..

- Ладно. - Гек в сердцах втыкает тесак в столешницу, прямо сквозь бутерброд и выходит из "дворницкой". Марго за ним.

Вот так всегда: представляется человеку насчет самого себя, что он до самого неба крут и самостоятелен, способен чихнуть хоть десять раз подряд в любого, кто покусится на его независимость и крутизну!.. Ан дернули за нужную веревочку чужие люди, и ты уже идешь, как бобик-тобик, исполняешь чужую волю. Кабы не Патрика прикрыть, так фиг бы он впрягся... Опять же, и Рита не вредная девчонка, не стерва и довольно красивая, с фигуркой, все у неё на месте, и даже очень, как тут не помочь, он же не за деньги, а вольною волей.

Времени - пока они до места дойдут - менее минуты, и Гек на ходу растирает и разминает запястья: оно пусть и в спешке руки к драке подготовить, но все ведь лучше, чем ничего. Мамочка Марго бубнит ему в спину поясняющие детали происшедшего, но здесь и так понятно, что словесными увещеваниями не обойтись. И убивать, само собой, категорически нельзя! Да Геку и без надобности, еще бы этого не хватало, из-за всякого борова крысиного руки пачкать!

Рита давно уже, месяца три, весьма симпатична Геку, Рита нравится ему гораздо больше остальных "домашних" девок (общим числом восемь, включая Риту, мамочка Марго "вне штата", она только с Патриком), потому что и характер у нее ровный, почти без истерик, и сама пока еще не пожамканная от веселой жизни, и поговорить с ней можно о разном... о природе, там, о собаках... А не только о деньгах или тряпках. И сплетничает в меру. Вот, только, Ванду Вэй, любовницу Дуди, тихо ненавидит, впрочем, как и остальные "воспитанницы" мамочки Марго. Вероятно, им всем кажется, что на месте этой худосочной дылды гораздо лучше смотрелась бы каждая из них. Тогда бы и денежек вволю, и тряпок самых модных, и собственное жилье... и все вокруг перед ними бы шестерили, включая мамочку! Но, вот, такая несправедливость в мире существует: ей всё, а другим, в тысячу раз получше нее, пьяные слюнявые рыла каждый вечер.

По правде говоря, Ванда Вэй нравится Геку еще больше Риты, Ванда Вэй частенько приходит к нему в мечтах и сновидениях, и не просто приходит, а... От Ванды у Гека дух захватывает, и даже ее худощавость, и разница в росте на полголовы, и в возрасте лет на пять-шесть - не в пользу Гека - не мешают Геку вздыхать и мечтать. Не о любви, о не-е-ет! Гек, посматривая с жадностью во взоре на молодых и фигуристых девиц, грезит отнюдь не о цветах и робких поцелуях при луне!.. Он хочет стать мужчиной в полном смысле этого слова! И лучше бы всего - с Вандой! Но - как!?

Вне Джеймсовой банды и вот этого очень веселого дома, круг общения у Гека минимален, даже можно сказать, отсутствует вовсе, то есть, ему не с кем гужеваться, свободное время проводить. А если здесь, в "доме" решить проблему, попросту, по-взрослому, за деньги чтобы... Нет. На такое дело не жалко и денежек, но Гек укорачивает себя: нет! Первый раз - только нормально, чтобы все было не по-базарному, а как обычные люди. Лучше он на танцульках с кем-нибудь познакомится, со сверстницей, там, а еще удобнее - пусть бы она чуть постарше, чтобы с опытом... Надо только решить - где и когда. Эх, вот бы с Вандой! Но она и смотреть на него не будет, ни прямо, ни искоса, а если и посмотрит, то как на дверь или комод: Ванда Вэй - пассия самого Дяди Джеймса, причем у них довольно прочная связь, а не то, что Дудя ее содержит, куски подбрасывает, а она ему время от времени дает!

***

В номере девица плачет, давя на жалость, одновременно пытается успокоить здоровенного толстяка, по виду бандюгана из гангстеров, в татуировках, в шрамах, который основательно пьян, однако на ногах стоит крепко.

- Где деньги, стерва!? Щас все ноги тебе выдерну, крыса шкодливая! У меня там, в лопатнике вот в энтом, еще конверт с цельной тысячей лежал!

- Шарманчик, Шарман! Ты чего, в натуре!? Богом клянусь, детьми клянусь - не знаю, про что ты!? Не брала я ничего! Никогда и ни у кого, ты любого спроси!

Все понятно. Рита клянется детьми, которых она ни разу не рожала, но толку в подобных клятвах совсем немного, потому что клиент ей не верит, и к тому же поймал пьяный кураж, от бухла, или от своих таблеток, так что сей момент ему до фонаря и божба, и слезы, и дети... Он на волне всесилия и всевластия. Такие цунами надо гасить резко, без лишнего трепа.

***

- Э... А чегой-то они? Это куда она его повела?

- Мне откуда знать? Может, покормить хочет, или еще чего.

- Или признаться молодому человеку в любви! Гы-ы... А как же так? Он ведь охранять и дозорить должен, а сам ушел? Что за фигня? - Младшему в паре полицейскому непонятно увиденное, и он удивляется вслух; старший тоже в некоторой затупке: из дома вдруг прибежала по осеннему холоду тетка без верхней одежды, согласно ориентировке - бандерша Марго, увела с собой мальчишку-охранника... или дозорного, кто он там в дому по должности... Но не будет же он перед молокососом-напарником в некомпетентности расписываться!..

- У тебя только бабские титьки на уме! Скорее всего, пожрать на кухню повела, я же внятно сказал. Небось, родственник ее. Пойми, Эддик, это же просто банда, это гангстера с двумя извилинами в бошках, тупые уголовники, а никак не академия Генерального Штаба. У них ведь нет никакого представления о дисциплине, а тем паче о правилах несения караульной службы. Все они шваль, психопаты, гопота голимая: кто пьет, кто ширяется... Ну, и хорошо, и нормалек, что они такие безбашенные дуроломы, нам же легче. Конкретно сейчас - ихние косяки без оперативной надобности, нам это все равно для нашей текущей задачи, а в иной какой раз - непременно воспользуемся, коли они хлебалом щелкают на рабочем месте. Надеюсь, ты не хочешь стать на них похожим, а Эддик?

***

В Шармане росту - где-то с Патрика, или даже чуть повыше на сантиметра два, но весит он... центнер с третью, не меньше. Подсечками тут ничего не сделать, да и бицепсы у Шармана - как у Гека ноги, тоже не выкрутить...

Гек со спины дотягивается до плеча быковатого и осторожно хлопает левой ладонью, как бы с легким потягом, на такой расчет, чтобы Шарман разворачивался правым боком вперед, печенью под нужный удар.

- Господин хороший, пора бы вам домой. Хулиганить - это неправильно.

Шарман, в недоумении и злобе, разворачивается на высокий, почти детский голос, и Гек, не дожидаясь, пока Шарман взмахнет челюстями с целью чего-то ответить, изо всех сил бьет его с правой в печень, и еще раз "на добавку"! Всё как на тренировках: дистанция должна быть рабочая, между метром и полуметром, упор в движении на левую ногу, с доворотом правой, поддача всем корпусом... резко! Удар у него поставлен, в правой ударной руке свинчатка, в виде обшитого черной кожей гладкого приплюснутого с боков яйца (рабочий сувенирчик, Патрик на день рождения подарил, неплохо компенсирует недостаток собственного веса), печень у Шармана, судя по желтушным щекам, явно с проблемами... Валится он не вдруг, даже и сгибается не сразу, очень уж большая масса тела у этого урода. Гек быстро и, стараясь, чтобы с хлестом, как бы жаляще, бьет в пах и в живот, справа-слева-справа... Упал, наконец, красавчик. Вот теперь он застонал, замычал, да и пора бы уже.

Гек в четверть силы добавляет освежающих пинков, и, в основном, все туда же: в живот, по жопе, в пах... но лица не трогает. Обут он в солдатские тупоносые ботинки с высокими берцами, ногам в них удобно, ходить и пинать. Размер, правда, чуть великоват, но с теплыми носками - самое то в преддверии зимы, да и на вырост.... От этих дополнительных ударов ногами жертве больно, и боль ощутимая, но - все же намного полегче, нежели от "кинжального пыра" в печень, тоже боль, но отнюдь не гасящая сознание. Зато поддерживает легкую ошеломленность, нагоняет животный страх и подавляет волю к сопротивлению.

Удар в печень, особенно если удар очень силен, а ливер в брюхе устал от нездоровой жизни хозяина, может и убить, но как здесь точно рассчитаешь? Тут уж как повезет... Однако же, на удачу, основной удар получился вполне хорош, в самых нужных пределах, а значит, дальше уже следовало действовать "технично", то есть, грамотно, с холодным умом, как Патрик учил: тереть беседу с Шарманом, когда тот в полуотключке от безумной боли - нет никакого смысла, просто не с кем это делать. А вот ты побей его в соседние места, попинай, не увлекаясь - он постепенно и в себя придет, но при этом и сил не накопит, чтобы "обратку" включить. В драку не полез - он твой, буром дальше напирай! И про себя насчет себя тоже всегда помни: ты уже в жопе, если ты сдался!

На мизансцену сию молча, с привычным женским страхом, но без взвизгов и криков, смотрят четверо женщин: Марго, Рита, и две прибежавшие к ней подружки-коллеги из "свободных" соседних номеров. Все, кроме, разумеется, "мамочки", самой бандерши Маргоши, одеты по-рабочему: в туфлях на высоких каблуках, в нарядных кружавчиках, так, чтобы из под коротких платьиц виднелись чулочные манжеты и пажики. Все, включая Риту, размалеваны с дешевым девкиным шиком. Но у Риты косметика потекла от накликанных слез. Впрочем, здесь беда невелика, ибо косметика дешевая, а каждая уважающая себя публичная девка должна одинаково уметь плакать и смеяться, в зависимости от предпочтений клиента. И, само собой, за дополнительную плату.

Гек тем временем свободной левой рукой снял с псевдокаминной полки зажигалку в виде дамского пистолета и наклонился к очухавшемуся, но еще оглушенному дикой болью Шарману: действо должно идти резко и быстро, чтобы объекту воспитательного нападения задумываться было некогда. Правая - наготове для удара, если Шарман просечет уловку с зажигалкой.

- Живой?

- Ы-ы-ы... сука... мля...

- Живой. Очнулся наш лягаш, засипел! Ты ведь лягавыми сюда прислан?

- ...у-о-охх... ах ты... п-падла...

- Видишь, сам признался. Ну, тогда без жалости, тогда всё! Ну, чё, Шарман, тогда выбирай судьбу: пуля в лоб, или вилка в жопу? - Гек приставил зажигалку ко лбу Шармана, чуть поднажал рукой, чтобы тот лбом чувствовал холод гибельного металла. - Считаю до двух, лягавый! Ты ведь лягавый, да? - Гек и сам волнуется, сгоряча он даже перепутал, вдрызг перемешал слова простейших "пробивок прописных", с которыми "старожилы" на малолетках любят встречать робких новичков по первой ходке, но оно так даже и лучше, главное, чтобы этот кабан понял из невнятных Гековых угроз: его здоровье и сама жизнь висят на волоске.

- Ы-ы-ы... нет... Нет!

- Как это нет, когда лягавый! Ведешь себя как лягавый! На Дудю крысился только что, мы все слышали, все очевидцы! Ну, пулю? Или...

- Нет! Не... не надо пулю!.. Н-не надо! Меня все знают... я не лягавый!..

- Не надо пулю? Значит, вилка в жопу. Заслужил. Ладно, так и будет в следующий раз. Так. Ты чё разлегся, в натуре!? Борзой, что ли!? Встал и побежал. - Гек пнул поверженного быковатого ногою в пах, и ею же повыше, в низ брюха. - Если через минуту ты еще будешь в пределах ворот... Одна минута. Время пошло.

Шарман медленно поднимается, он уже на четвереньках, стонет, глухо бурчит чего-то, вроде матюгается, и Гек настороже: он знает, что такое обманная покорность в кровавой драке. Патрик не устает ему повторять (И Ваны примерно то же говорили, когда передавали ему накопленный опыт), что главное - голова, что мало руками-ногами, цепями и бритвами бойко шуровать, надо еще, чтобы мысль работала, надо успевать оценивать, взвешивать все доступное окружающее - от температуры воздуха до количества мозгов в голове напротив. Тем не менее, Гек улучает мгновение и тихо шепчет Марго:

- Конверт - был?

Марго и Рита дружно мотают головами: "нет". Марго это делает наобум, типа, своих птичек защищает, а Рита в теме, Рито нашептывает в ответ:

- То есть, конверт есть, я нащупала давеча, видела краешек, но он у него в кармане кальсонной рубашки, он от нас, небось, затырил, и сам забыл, что затырил. Он так и был в рубашке, нипочем снимать не захотел. Напомнить ему, да? Одна-то я побоялась возражать: скажет, что нацелилась уже, дескать, заранее, да и прибьет ни за хрен собачий!

- Сам скажу. Так! Стоп, часы, время назад! Эй, Шарман, ну-ка, встал! Еще быстрее! А ну в глаза мне, если не врешь! Зенки не отводи, падла! Э, а чё у тебя там за чердачок на левом буфере!? А ну проверь? - Гек тычет зажигалкой, и требовательно смотрит в упор, глаза в глаза, это чтобы Шарман не скашивал взгляд, не фокусировал взгляд куда не надо... Шарман послушно гладит лапищей подрагивающую жирную грудь...

- О... здесь... это... - Шарман неуклюже высвободил из кармашка нательной рубахи зеленоватый конверт, сложенный вчетверо... конверт... явно, что не пустой. Из под кальсонного трикотажа лезет наружу, поверх наизнанку надетых трусов, волосатое пузо, с просинью вен и каких-то "кривых", явно "самопальных", татуировок, но рисунки толком не рассмотреть, да никто и не рвется это делать: мало ли на свете дураков с дурацкими портачками!...

- А ну-ка покажь! Доставай, в темпе! - Гек делает угрожающий замах правой в печень, и Шарман опять вздрагивает животом и грудью, Шарман уже не помышляет о драке и прочем, он морально сломлен. Ох, влип, да еще и конверт на месте... Испуганное сознание утяжеляется мыслью: похоже, он спьяну косяков наворотил... в чужом логове.

Угар проходит, трезвость потихонечку возвращается в Шармана, он уже начинает видеть и оценивать обстановку: вокруг одно бабье, парнишка с пукалкой-стрелялкой... Но нет больше сил быковать, все тело болит, кураж улетучился... А деньги-то на месте, и это значит, что он... что ему... неужто он и впрямь на Дудю залупнулся, хотя бы в словах?.. Ой, нет, не надо, не дай бог!

- Вот видишь, какой ты плохой карапуз! Ну-ка, вынул оттуда две сотни и заплатил Марго за разрушенную мебель! Моральные отступные, типа. Две я сказал, двух хватит. Во-от, так. Можно сказать, даром отделался, а, Шарман!?
Гек не то чтобы позабыл спросить насчет оплаты "гостевого тарифа", просто это не его дело, ему по барабану чужие издержки, но мамочка Марго на сей счет спокойна: базовая оплата клиентского "сеанса" всегда идет авансом. Плюс Шарман бухло и курево в номер заказывал, и это уже оплачено по факту. А за презервативы тоже отдельно и вперёд. И вот теперь еще халявные две сотни, согласно Гековой воле. Много - не много, но лишние не будут.

- ...Ну, и теперь точно пошла минута. Живо порыл отсюда, галопом, а то я у тебя мертвого еще и яйца оторву! За клевету на достойного человека. Втягиваешь, да, кого я имею в виду?

У измочаленного бухлом и побоями Шармана мысли ворочаются тяжело, однако понятно, какой такой достойный человек, им оклеветанный, кого имеет в виду этот гаденыш... Ему шьют злословие в адрес Дуди, Дяди Джеймса... Все деньги, что ли отдать?.. Да пусть, лишь бы отвяли от него начисто... Выламываться надобно отседова... всё болит...

Верно просек Шарман: Гек подставил тупого гангстера под "неуважение" в адрес Большого Человека, зная наперед, что девки, во главе с Мамочкой Марго, клятвенно его версию подтвердят на любом "разборе полетов" буде таковой случится. Но на самом-то деле - если сейчас все закончится как оно есть, без дополнительных проблем - никто ничего и не узнает, да хотя бы потому, что Дядя Джеймс очень не любит, когда его имя склоняют всуе, при том какие-то шлюхи из борделя. К тому же и Гек только в самом распоследнем варианте конфликта согласился бы прибегнуть к арбитражу или защите со стороны Дяди Джеймса: Гек недолюбливает Дудю, крепко недолюбливает, и эта неприязнь глубоко взаимна.

Почему так у них, если учесть, что Патрика он уважает, и относится к нему с теплом, с приязнью, а ведь Патрик ближайший подручный Дуди, его самое доверенное лицо, почти что друг!?

Да вот уж сложилось как сложилось, теперь и бульдозером не расковыряешь.

Дядя Джеймс, Дудя, гангстер очень высокого полета, добившийся титула "дядьки" отнюдь не за красивые глаза. Дядя Джеймс предводитель крупнейшей гангстерской банды юго- западных районов Бабилона, таких гангстерских "дядек" как он по всему Бабилону - если на авторитетность мерять - вряд ли с десяток наберется. Когда надо - он дипломат: в переговорах с продажной полицией, с другими авторитетными уголовниками, с муниципальными чиновниками, но чаще грозный и несговорчивый воитель. Но! - опять же, когда надо - он сама любезность и рубаха-парень!.. Многие на это клюют, да только не Гек. Гек чует, Гек преотлично видит, что понятия, по которым живет Дядя Джеймс, иные, во многом чуждые для Гека, но это еще полбеды: Гек ведь в банде постольку-постольку, временно прибился, перекантоваться до наступления самостоятельной взрослой жизни, подкрепленной соответствующими чистыми ксивами, сиречь настоящими, легальными документами, поэтому соблюдает лишь те правила гангстерской жизни, которые не расходятся, или не слишком отличаются от понятий "правильного" урки, а Гек твердо знает: он - правильный! И не важно, что в нынешней окружающей его действительности - вакуум, с другими урками он не общается, на сходках и правилках не бывает, свои понятия с общепринятыми не сверяет... Да это всё не важно! Ибо его возвели, а точнее - нарекли(!) в свою пробу люди покрупнее, поувесистее Дуди, Патрика и даже самого Господина Президента!

Так вот: это полбеды, что Дудя иных понятий, нежели Гек, но Геку не раз и не два, и не три довелось наблюдать исподволь, как Дудя и гангстерскими понятиями - которым он якобы истовый ревнитель - готов пожертвовать ради больших и малых выгод своих! Это - не есть правильно! Вот, например, нынешние трения с "даго" и с китайцами. Китайцы ведь - покладистые ребята, миролюбивые. Если кого и режут-вешают-стреляют, то, как правило, своих, внутри собственных разборок, и практически никогда не выпускают щупальца за пределы своих китайских районов. Если их допечь непомерными претензиями и наездами - то да, могут взорваться яростью и начать жестокую рваклю, не считая потерь, но такое очень редко у них. Предпочитают договариваться миром, даже за счет уступок. И Дудя, и Патрик не раз обсуждали при Геке или на совещаниях китайские особенности, да и вообще все в гангстерском мире об этом достаточно знают-понимают. Китайцы - не сицилийцы: уступить, поторговавшись, могут, воевать не любят. Зато бессмысленно рассчитывать на их верность слову и лояльность в делах: кивают, лучатся улыбками, клянутся, подарки преподносят - но продадут и предадут при первой же реальной возможности извлечь из предательства прибыль! Случись оказия - даже и лягавым с потрохами заложат, узким глазом не моргнув. У них свой мир, свои понятия, отличные от бабилонских, на них в этом смысле воздействовать, влиять-исправлять, что туман бритвой кромсать, столько же толку. Но с ними, с китайцами, все-таки можно жить в мире, опять же и оброк с них стряхивать. А с сицилийцами нельзя! Наглые, улыбчивые не хуже китайцев, хитрожопые и свирепые. И никому не платят кроме лягавых и судейских. И тоже чихать им на клятвы! Клятвы и понятия для них вообще ничего не значат, как и для китайцев. Но это как раз простительно, понять можно: здесь, в этом мире, все такие! И сицилийцы, подобно китайцам, также только по своим законам живут, только закон у них людоедски прост: или согласись на их условия, или сдохни. Впрочем, и Дудя точно такой же. Его сложившееся мнение: сицилийцев нужно гасить наглухо, или отгородить их интересы от своих, если не получается выполоть под корень. И непременно стравливать одних чужаков с другими. Поэтому он, во главе своей банды, не гнушается воевать с всякими разными "национальными" бандами - их же приемами, сиречь вероломством и коварством.

Гек наблюдает за всем этим гадюшником с превеликим презрением, ибо ваны в камере другому его учили. Нет, конечно же, и там, на зонах и крытках, в чести коварство, тоже подлостей по маковку хватает, но - не со своими! Варлак на эту тему не раз говаривал: "Побудь честен со всеми - и да пощадят тебя боги!" А со своей пробой зехера крутить - только крысы так поступают! Здесь же, среди ганстерья - все, или почти все.

Взрослый и образованный человек, доведись ему выслушать сбивчивые и косноязычные рассуждения Гека о "правильном" устройстве мира, назвал бы его максималистом, наивным экстремалом, неопытным юнцом... Но таких людей для Гека нет ни в ближнем кругу, ни в дальнем далеке. Гек живет и учится у самой жизни, которая время от времени оборачивается интересным фильмом, или неожиданностью, изредка прочитанной книгой, чаще суровыми тренировками под руководством Патрика, еще чаще - ежедневным опытом, полученным вприглядку от общения с окружающей действительностью. Дудя - весьма значимая, заметная часть такой действительности.

Все еще оглушенный и ошалевший от побоев, Шарман рысит к воротам, спотыкаясь и пошатываясь на бегу, а Гек и Марго с девочками наблюдает за этим из окна. Гек очень доволен собой: и Риту выручил, и Шармана отметелил предельно аккуратно, хирургически чисто, что называется! Руки целы, не разбиты, крови не было... почти не было, губу Шарман все же рассек, небось, сам, когда рылом по полу елозил. Гек в некотором беспокойстве приподнял к тусклому свету настенного бра одну ногу, другую - нет, позавчера купленные джинсы "левиса" в полном порядке, ни крови на них, ни пепла, ни блевотины! Замечательно! Рита смотрит искоса на Гека и хихикает тихонечко, вроде даже покраснела слегка... Или это у нее румяна такие?..

***

- О! Смотри, смотри, смотри... Бежит! Этот, что ли, Патрик Крокодил? Звоним, да?

Старший полицейский всматривается, чуточку щурясь без очков и бинокля, презрительно фыркает:

- Наизусть он запомнил! Глаза протри, да!? Какой, на фиг, Патрик!? Патрик рыжий, без пуза, а этот чернявый, да и бурдюк, поперек себя шире!

- И что нам теперь? Сообщать надо?

Старший, помедлив мгновение, кивает.

- Алё... Алё... Морской, морской, я речной... Да. Посторонний с объекта вывалился. Посторонний, говорю!.. Что? Нет. Посетитель. Все у нас тихо, ни шума, ни крови, ни танцев. Зеленого не видно. Не - видно. Не было. Только чужой и пустой. Ихний клиент. Есть, продолжаем.

Старший поворачивается на четверть к напарнику, сидящему за рулем, и сует рацию в гнездо.

- Понял, да? Нам по фигу, куда и зачем он поперся, раз это не переодетый Крокодил. К мотору, наверное, так и поедет, рыло пьяное. Ага, точно, мотор заводит, сейчас уедет. Не наше дело, пусть постовые жалом водят.

Видишь, как у них устроено по-хитрому: двор перед домом довольно просторный, а моторов там ни одного не стоит, потому что по ихним правилам - все моторы, включая такси, на улице оставлены, к дому их близко не подпускают. А если проехал мотор в ворота - значит, там самый главный пожаловал, Дудя-Джеймс. Это уж мы наизусть помним. Угости-ка еще сигареткой, сам видишь, мы все в трудовом поту, даже за куревом не отлучиться.

***

- А чё это?

Мамочка марго тычет в ладонь Геку две сотни, тот не берет.

- Это тебе, за труды и защиту.

- Нет, я сказал. Я здесь не работаю, и за такие труды денег не возьму. Точка.

Вмешивается Рита.

- Ты чего, Марго, ты чего, забыла? Он же у нас урка с понятиями, ему не положено с нас получать.

- Точно. Ладно, я пошел, у меня чай стынет.

***

Гек любит деньги, и Гек понимает, что Мамочка Марго искренне ему благодарна, что две сотни - честно заслуженный гонорар... НО!

Деньги эти брать нельзя. Даже если бы его понятия позволили бы ему это - все равно нельзя. В данном своем положении - он выше окружающих. А возьми он деньги от Мамочки - станет перед нею на уровне Ганса: чуть ли не подай-принеси (о, кстати, и Ганс нарисовался, пора дежурство сдавать на предмет обеденного перерыва).

Нет, Гек недаром трется в банде в непосредственной близи от самой верхушки (это благодаря своему наставнику Патрику Морригану), Гек смотрит - и видит, он имеет возможность сравнивать повадки, приемы и уровень гангстерских главарей, от низших ступенек и до "самого" Дуди, главного босса, Дяди Джеймса! И все наблюдения - именно в его пользу, этого чертова Дуди-Пуди! Дядя Джеймс самый умный в своей стае, самый расчетливый, самый жестокий и сильный!.. И самый скрытный. Он умеет управлять другими людьми: стравливать их между собою и чтобы они дружно бежали в одной упряжке, способен запугивать их до заикания и внушать чувство благодарности, а то и восхищения... Когда надо - он щедр, почти до мотовства, но в случае чего - за талер зарежет, равнодушно позевывая. Гек отнюдь не желает на него походить, даже как бы напротив, но резкий внутренний афронт в сторону Дуди - увы, не мешает ему перенимать те или иные Дудины ухватки и предпочтения: припев знаменитой роллинговской песни, с которой он готовил себе сэндвичи-бутерброды - от вокальных рулад Дяди Джеймса привязались, завистливые взгляды на Ванду Вэй - это его, Дудина, женщина, одному ему принадлежащая!.. Манера говорить с посторонними или своими - тоже обретена Геком не без Дудиного влияния... Такова жизнь: если в Геке живет лютая потребность постигать, познавать и понимать, то она, потребность эта, гораздо сильнее и настойчивее, нежели эмоциональные выверты, по типу нравится - не нравится, люблю - не люблю... Учиться у Дуди - полезно.

- Ганс, задрыга! Ты тут вааще многое пропустил! Пока ты жареных цыплят за ноги кусал, я трудился здесь как в забое, руки-ноги ноют. Короче, одно дежурство с тебя! В компенсацию, так сказать, понял, да? Чего встал, давай, вали на точку в темпе вальса, там нет никого!

- Ну, ага, сейчас, губенки раскатал! Жди больше, борзота мелкая. Мой перерыв через пять минут закончится, вот ты и беги. Не, а чё тут реально было, Малек, просвети?
- Марго объяснит. Марго, расскажи ему. И убери бабки, ясно же сказал, надоело повторять: не возьму!

Тот же и Ганс, простой и толстый, в свои двадцать пять вполне достиг жизненного потолка, ну... может быть, если повезет, и подпрыгнет на ступеньку-другую, но умнее от этого все равно не станет.

Но кто такой "деревня" Ганс в сравнении с ним, Гекатором Суллой, у которого уже и взрослое погоняло за пазухой есть, да не простое, а Вановское!..

***

- Короче, я это... пошел к себе.

Гек, вопреки заявленной максиме о нелюбви к повторам, сообщает о своем намерении уйти в третий раз, но...

Но Рита придвигается к Геку вплотную и смотрит на него томным-претомным взором, явно играет на подруг.

- Нет, нет, нет! Куда же ты от нас, сокол ясный!? Деньги прочь, спору нет, но могу ли я искренним сердцем поблагодарить удалого молодца, избавившего слабую голубку от темного коршуна? Просто отблагодарить своего избавителя, обычной непринужденной беседой за чашечкой чая с молоком... и легким поглаживанием могучих плеч... Позволь прикурить... Верни зажигалочку, если она тебе уже больше не нужна... Мерси, мон шер. Какие у тебя красивые руки!.. Сильные!.. Незачем тебе уходить, Гек! Ведь у тебя сейчас все равно перерыв, вон и Ганс уже на месте, он подстрахует...Так, как ты насчет легкого массажа натруженных бицепсов? Надеюсь, твои понятия против этого не возразят?

- Да. Ой... н-нет... В смысле, да... не возразят. - Гек потупился и покраснел настолько густо, что все в комнате - Ганс, Жуля, Нана, Марго - зашлись в покатуху от веселого смеха, и, почти сразу, повинуясь знаку Мамочки Марго, вышли вон из номера. Дверь захлопнулась, оставив Риту и Гека один на один.

Гек встопорщился, было, и раскрыл уже рот, чтобы - пока еще не поздно! - объяснить Рите насчет нарезанных бутербродов и остывающей заварки, дабы под этим предлогом вырваться из номера и удрать к себе в сторожку...

Но не решился.

К О Н Е Ц.

О'Санчес Первая Влюбленность Гекатора Суллы

О'Санчес
Первая Влюбленность Гекатора Суллы