* * *

1918 год

Очерк

Когда-то этот жесткий человек уступал в популярности только Ленину. После смерти последнего в схватке за политическую власть Лев Троцкий волею Сталина был назван "врагом народа Љ 1".

Долгие десятилетия железный запрет на использование многих даже известных фактов не только обеднял наше прошлое, но и способствовал забвению сотен имен видных революционеров.

Дело в том, что Л. Троцкий в первый период Советской власти имел непосредственное отношение к событиям, происходившим тогда на Русском Севере. Будучи наркомом по военным и морским делам, он реагировал на интервенцию со стороны вывших союзников России в Мурманск и Архангельск, занимался становлением здесь военных ведомств, вникал в ход военных операций. Напомним о полузабытых фактах той далекой поры.

* * *

Много десятков лет в нашей печати не воспроизводился приказ Л. Троцкого о сдаче Архангельска. Напомню читателям о том, что в ночь с 1 на 2 августа 1918 года в Архангельске произошел антисоветский переворот. 2 августа в город высадились войска иностранных интервентов. А чуть раньше руководители архангельских губернских организаций покинули город.

В этой обстановке и был предан гласности знаменитый приказ Л. Д. Троцкого. Ввиду исключительного интереса, какой, на мой взгляд, представляет этот документ, приведу его текст возможно полнее.

"Приказ Љ 623 от 5 августа 1918 года. Вологда, Кедрову, Казань, резолюционному военному совету, Вологда, губернскому военному комиссару.

Обстоятельства, при которых был временно очищен Архангельск, свидетельствуют о том, что отдельные представители местной Советской власти далеко не всегда обнаруживают те черты, которые обязательны для каждого революционера, занимающего ответственные посты, выдержку, энергию и мужество.

Снова подтверждается, что находятся советские представители, которые при первых проблесках опасности торопятся унести ноги, считая, что спасение собственного существования есть самая важная задача. Такого рода субъекты не имеют ничего общего с революцией. Это на борцы, не командиры, а жалкие советские карьеристы, которые временно прилипли к великому делу.

Всякий представитель Советской власти, который покидает свой пост в минуту военной опасности, не сделав всего, что можно для защиты каждой пяди советской территории, есть предатель. Предательство же в военное время карается смертью.

Предписываю вам немедленно задержать и подвергнуть аресту всех тех советских работников г. Архангельска, которые, по имеющимся у нас строго проверенным данным, должны рассматриваться как дезертиры для предания суду Верховного революционного трибунала.

Л. Троцкий".

В этом приказе весь Троцкий периода гражданской войны: немедленная и острая реакция на событие, беспощадная требовательность к подчиненным, решимость без всякого промедления применить высшую меру наказания.

Какова же была реакция архангельских руководителей на этот приказ? Если говорить кратко, она была однозначной - резко отрицательной. В московских центральных архивах, хранится много телеграмм архангельских работников в высшие органы власти.

Наиболее резкой из них была общая телеграмма от 8 августа, направленная на имя Ленина. В ней говорилось: "Члены архангельского губисполкома и фракции левых эсеров, работающих время в тесном контакте с коммунистами, категорически протестуем против ни на чем не основанного, кроме клеветнической о нас информации приказа Троцкого, обвиняющего, губисполком в дезертирстве. Жалкие трусы, посланные центральной властью в Архангельск для работы и ревизии разных учреждений, при первых признаках опасности постыдно бежавшие в Вологду, пользуясь мандатами центральной власти, приказывали губисполкому именем Ленина ехать дальше вопреки его решению остановиться в ближайшем пункте от Архангельска. Освободившись от предательских элементов, губисполком по своей инициативе едет в Архангельск. Уезжая, требуем немедленной отмены приказа Троцкого, требуем расследования". Под документом стояла подпись председателя губисполкома Попова и членов фракции левых эсеров исполкома.

Двумя днями позже, после возвращения из Шенкурска в Котлас, направил телеграмму В. И. Ленину Павлин Виноградов. Он нашел неосновательными "огульные обвинения" архангельских руководителей и также ходатайствовал об отмене приказа. Думается, что основные доводы архангельских руководителей были обоснованными.

Во-первых. В Архангельске к моменту антисоветского переворота находилось лишь два ответственных работника губисполкома, все остальные были в командировках, пытаясь решить вопросы военной мобилизации. Отсутствовал и Павлин Виноградов, выехавший в Шенкурск на подавление антисоветского выступления.

Во-вторых. Власть в городе и прилегающих районах была формально передана к этому моменту совету обороны. Губисполком, строго говоря, не нес непосредственной ответственности за оборону города. Более того, выезд губисполкома из города был осуществлен по приказу совета обороны Архангельского района.

В-третьих, архангельские руководители были правы, упрекая представителей центральной власти, направленных в город, в том, что они покинули Север в дни, предшествующие вторжению иноземных войск. Кедров и Эйдук были в Москве, управление Беломорского военного округа во главе с Ф. Е. Огородниковым и А. А. Самойло выехало в Вологду, покинули город и другие представители центра. Надо отдать должное Троцкому. Он резко отреагировал и на это обстоятельство. Приказом за Љ 625 он, по сути дела, осудил выезд Кедрова и, видимо, других деятелей, которые вели себя в острой ситуации далеко не лучшим образом.

"За последние недели, - гласил этот документ, - было несколько случаев, когда лица, занимающие ответственные посты, самовольно выезжают в Москву "для доклада". Причем выбирали для поездки момент крайне критический по местным обстоятельствам. Ясно, что покидать пост в ответственную минуту для никому не нужных "докладов" могут только люди, сознающие свою бесполезность на месте. Такие люди будут не только увольняться, но и предаваться суду".

Более того. Думается, что он сделал выводы и о своей поспешности с приказом о сдаче Архангельска. В дальнейшем, при подобных ситуациях, в частности, например, при сдаче Симбирска, он отдал приказ лишь о создании комиссии, которая должна сделать выводы о причинах сдачи города.

Что же касается приказа о сдаче Архангельска, то, судя по документам, первоначально в наркомате по военным и морским делам было создано специальное дело "о сдаче Архангельска". Однако в это вмешался В. И. Ленин, которому шел поток телеграмм от руководителей архангельских организаций.

В телеграмме от 9 августа члену исполкома Архангельского Совета А. Д. Метелеву Ленин предписал: "Ехать в Москву для доклада не надо. Необходимо оставаться в Вологде и напрячь все силы для немедленной, беспощадной расправы с белогвардейцами, явно готовящими измену в Вологде, и подготовки защиты. Ложь про Архангельск опровергайте письменно".

Имя Троцкого всегда связывалось и с событиями в Мурманске. Долгие годы Троцкого обвиняли в том, что он якобы дал предательский приказ председателю Мурманского Совета Юрьеву о том, что тот должен "принять всякое содействие союзных миссий и противопоставить все препятствия продвижению хищников". Слов нет, эта телеграмма была направлена. Но в то же время мы должны иметь в виду, что и В. И. Ленин был не против использования помощи бывших союзников России. Когда 22 февраля 1918 года вопрос об этом обсуждался в ЦК партии, то не присутствовавший на заседании В. И. Ленин прислал записку: "Прошу присоединить мой голос за взятие картошки и оружия у разбойников англо-французского империализма".

Вне всякого сомнения, что советское правительство вплоть до ратификации Брестского мира вело на Севере по отношению к бывшим союзникам сложную дипломатическую игру, пытаясь не обострять с ними отношений. Тем более что реальных военных сил у республики здесь не было. В Мурманске и Архангельска находились английские и другие консульские миссии, резко протестовавшие против отгрузки в центр страны военного снаряжения. В Мурманске, кроме того, находились значительные военные силы и боевые корабли английского флота.

Обстановка резко изменилась после ратификации Брестского мира, по условиям которого боевые суда иностранных держав не могли находиться вблизи России.

В это время реакция Ленина и Троцкого была однозначной: они требовали от Юрьева - председателя Мурманского Совета решительного протеста против усиления интервенции, разрыва заключенного Советом с английским военным командованием так называемого устного соглашения....

Подписи Ленина и Троцкого стоят после постановления, которым "председатель Мурманского Совдепа Юрьев, перешедший на сторону англо-французских империалистов и участвующий во враждебных действиях против Советской республики объявляется врагом народа и становится вне закона".

Более того, в тот же день Троцкий подписал жесткий приказ. Он гласил: "В Мурманске высажен чужестранный десант вопреки прямому протесту комиссариата по военным делам. СНК предписал мне направить необходимые силы для защиты Беломорского побережья от захватов со стороны иностранных империалистов". И далее: "Какая бы то ни была помощь, прямая или косвенная, чужестранному отряду, вторгнувшемуся в пределы Советской республики, будет рассматриваться как государственная измена и караться по законам военного времени".

Приказ строжайшим образом запрещал всякие передвижения по побережью Белого моря, внутри губернии. Декреты Совнаркома, приказы Троцкого середины 1918 года позволяют четко проследить, как нарастала жесткость и бескомпромиссность центральных органов Советской власти. Это же самое было характерно и для деятельности органов власти на местах.

Вот два приказа комиссара Беломорского военного округа А. Д. Макарова, которые отделяет друг от друга лишь одна неделя. В приказе от 8 августа 1918 года Макаров, отметив, что в связи с событиями в Архангельске командный состав самовольно оставляет свои посты и бежит со службы, предписывал всех подобных лиц "немедленно арестовывать и предавать суду революционного трибунала, как изменников". А 13 августа появился новый приказ, который гласил, что подобных лиц следует "расстреливать на месте как "изменников".

Документы почти вековой давности позволяют почувствовать, как постепенно в стране усиливались элементы насилия, закладывались семена белого и красного террора - будущей трагедии народа. Активнейшим участником этого сложного и противоречивого процесса был Троцкий, который позднее не только не отрекался от прошлого, но и писал о том, что "...революционер не может отделять ответственность за красный террор от ответственности за революцию в целом", что "...репрессии были жестоким орудием предостережения другим".

И вот парадокс истории: 19 января 1923 года Особое совещание при коллегии ОГПУ приняло решение выслать Л. Троцкого из СССР "по обвинению в контрреволюционной деятельности, выразившейся в организации нелегальной антисоветской партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против Советской власти".

...Прошло немало лет и в августе 1940 года агент НКВД Рамон Меркадер в далекой Мексике нанес Троцкому смертельный удар. После 20-летнего заключенииия в мексиканской тюрьме убийца был удостоен звания Героя Советского Союза. Прах его покоится на одном из московских кладбищ.