Во времена сталинских репрессий многие жёны отказывались от арестованных мужей, сыновья - от попавших во "враги народа" отцов. Чтобы самим в лагеря не попасть, как-то выжить в сторонке.
Перед войной сорок первого года в его семью - отец имел частную красильную фабрику, - пришли энкэвэдэшники для выполнения приказа: арестовать всю семью и выслать в Сибирь. Но его, Соломона Сахара, в списке не было. Он заявил: я никуда не уйду от своей семьи. Арестовывайте меня тоже. Арестовали. Несколько суток везли под конвоем. В пути стало известно, началась война. Видимо, конвоирам стало не до Сибири, и таким образом юношей Соломон оказался в вятском Малмыже. Вот его первый урок высшего проявления человеческого достоинства, его завет для семью любой: чего бы не случилось - не предавай ни отца, ни мать, ни сестёр. Будь с ними, особенно - в горе. Хотя бы потому, что впереди начнутся внуки, и история семьи в её конкретных примерах - и поучительна, и священна.
Мне нравилось встречать Соломона Борисовича на улицах города. Умный, культурный, приветливый человек. Обязательно умеющий сказать добрые слова, но и настороженный к каждой услышанной фразе. Так ведут себя люди, узнавшие и большое горе, и яркие достижения не по книжкам и кино. Собственной судьбой.
Было - в одном из Дворцов культуры сразу после законченного концерта ко мне подошли два известнейших московских артиста, приехавшие на один вечер, для выступления. Попросили: говорят, у вас в городе есть восьмидесятилетний саксофонист, можно его увидеть? В фойе начинался танцевальный вечер, я их привёл туда и познакомил с Соломоном Борисовичем. Как всегда, среди своего оркестра он со сцены играл на саксофоне. Увидев меня с гостями, помахал рукой, приветствуя. И только после окончания мелодии мы подошли побеседовать с ним. Я снова увидел, насколько же ему нравилось, что его знают, к нему стремятся и московские гости, он для них - и удивление, и пример того, как в любом возрасте нужно продолжать дарить людям радость своими редкими способностями и музыканта, и приветливого для всех человека.
Я видел его уставшим. Поднимется на сцену, отыграет номер, присядет на стул, собирает силы для новой мелодии, с желанием вложиться в неё полностью... Я видел его расстроенным, каким бывает всякий человек. Огорчённым горем других людей, его друзей, знакомых... Я ни разу не видел его злым, или матерящимся. Ни разу.
Чем не урок его на тему, как нужно вести себя в обществе людей.
Природный талант, природная культура, через музыкальные инструменты передаваемая им людям, с самой его юности, с самых тяжких лет не давала остановиться, уйти в отрицании самого себя. В малмыжской ссылке, где он не имел права выйти за околицу и зарабатывал на пропитание семьи грузчиком, кучером, рабочим на огородах на пристани, - для музыканта сохранение пальцев в стороне от тяжкого физического труда обязательно, - он из месяца в месяц вырывался к любимому: к музыке. Местный начальник НКВД требовал от него - "играйте на гармошке", - запрещал репетировать и играть на скрипке, на саксофоне, как на инструментах, тогдашней правящей партией объявленными буржуазными, запрещёнными для советских слушателей. Со своими нетерпимостями к запретам разумного, красивого молодой Соломон Сахар сам приходил в кабинет районного начальника НКВД, объяснял ему доходчиво: буржуазных скрипок и саксофонов не бывает, и добивался нужного для себя разрешения, что и сегодня видится кошмаром, и для истории страны кошмаром осталось навсегда. Из местной молодёжи, тянущейся к познаванию музыки, он создавал сначала кружки по обучению игры на инструментах, а следом - первые при той власти в Малмыже эстрадные оркестры. Пусть маленькие, не полносоставные - оркестры начинали проводить свои первые концерты. Такой вот ещё один урок Сахара: предназначен ты судьбой для творчества - не останавливайся перед всякими запретами, добивайся своего. Замечательный его, позже ставший заветом...
Слава о необычной одарённости музыканта С.Сахара вспыхнула в Малмыже. Были и при той власти понимающие значение культуры для народа головы, помогли ссыльному, осужденному без вины, переехать в областной г.Киров. И - началось. Здесь С.Сахар получил возможность организовать вокруг себя профессиональных музыкантов. Его громадная заслуга в том, что в 1957 году он со своим оркестром сумел замечательно выступить в Москве, на первом после войны международном фестивале молодёжи. Так он прославил Вятскую землю во всесоюзном масштабе. Вот и урок, вместо обиды на незаслуженное наказание - покажи своей помощью и способностями всей стране, на что вятичи способны. Так С.Сахар вместе с другими местными деятелями культуры в те года уничтожил мнение, что в провинции талантов нет.
Вся вторая половина двадцатого века в плане культуры на Вятке отмечена работой в ней Соломонов Борисовичем Сахаром. Он - не самопальная звезда временного значения, народным артистом его начал называть сам вятский народ. Он сегодня - наша легенда, и счастливы те, кто в самые разные государственные и семейные праздники слушал его оркестр. И недаром считалось: если встреча Нового года прошла с присутствием оркестра Сахара - все будут обязательно счастливы.
Как человеку ему иногда было трудно видеть несправедливость. Однажды я зашёл в дом Витберга на праздник. Гости гуляют вовсю, Соломон Борисович работает в оркестре, и сам - грустный. А уже поздний вечер. Подошёл к нему, спросил, ужинали ли оркестранты? Нет, о них забыли. Я тут же организовал для них ужин, сидел с ними между музыкальных инструментов, угощал и у меня оставался стыд за загулявшихся, позабывших о музыкантах. Он и его музыканты благодарили... И всегда на самых разных праздниках, банкетах я подходил к ним, спрашивал: "Соломон Борисович, как у вас?" "Спасибо, сегодня в порядке", - улыбался он понимающе, показывая на стол с накрытым для них ужином. Ведь работали они до позднего вечера, до двух часов ночи, если уточнить...
Для музыканта отдыха на пенсии не бывает, он природно определён для деятельности. Соломон Борисович по желанию к труду - человек выдающийся. Последний раз его выступления получилось услышать - ему уже было восемьдесят два года. Опять поздоровались, опять он поблагодарил за заботу к нему, опять игра на саксофоне до двух ночи с обязательными его репликами, приглашениями ко всем собравшимся танцевать, веселиться. Опять ощущение неповторимости, идущее от его поведения на сцене. Глядел на него и думал: и жить надо так, занимаясь любимым делом всегда, во всяком возрасте, и вести себя на людях приветливо, оставаясь для многих примером счастливого человека...
Он успел написать книгу с названием "Моя жизнь - это музыка, труд и любовь". Гордился написанным. Внимательно выслушивал моё мнение профессионального писателя, прочитавшего книгу. Беспокоился, как она отзовётся в умах читателей. Я ему говорил: - "даже после всех поправок редактора сохранился ваш голос, рассказавший правду, сохранился ваш стиль, состоявший из желания передать людям самое главное, - будь человеком, достойным уважения не выпрашиваемого, и жизнь получится поразительной".
У него получилась. Строкой, записанной в вятскую культуру навсегда. На века вперёд - сразу. Самым главным его уроком.
...Год назад выдающийся музыкант стал для нас именем в памяти...