- По всему телу ощущаю шелест Солнца, проходит волнами, сильнее будоража всю меня...
Впервые увидел в троллейбусе, как портрет в зале музея. И остановился, напротив. Удлинённое светлое лицо, тёмные брови, удлинённый тонкий нос, приоткрытые не плоские губы, пышные тёмные волосы впереди прикрывшие груди...
- Девушка, вы испанка?
- На днях была венгеркой.
И отвернулась к окну.
Вышел за ней, на остановке.
Уговорил встретиться.
Ушла на работу.
Во второй раз сидели за столиком уличного кафе, немного знакомились. Поцеловал запястье руки, при встрече.
На третьей встрече водил её за руку, не отпуская. Не отказывалась вынимать пальцы из его руки. Целовал пальцы, три раза. При расставании.
Неделю терпел.
Встретились.
- Я заболела.
- Чем?
- Волной желаний встречаться с тобой. Пыталась отказываться от тебя, забыть, забыть, - не получилось.
- У меня тоже. Высокая болезнь, как пишут поэты.
- Вы и стихи знаете?
- Читаю, в основном классические. Лермонтова, Брюсова...
И в жару начала лета ехали вместе. В обычном автобусе, за город.
Дорога полевая от шоссе через леса по сторонам вывела к широкому травянистому берегу, реке, лесу и на той стороне и тут, на береге холмистом, с соснами.
Из резкого каменистого обрыва холма вытекал водопад чистейшей воды.
Подошли, попробовали. Чистая и ледяная.
- А мы не знали и собой много воды везли...
- Пригодится и она в жару, Ксения. Мне рассказывали, здесь сверху виды хорошие, поднимемся и палатку там поставим?
На берегу реки Немды ближе к соснам леса холмистого стояло много машин. Выходной, загорать компании приехали. И купались, и варили в котелках на кострах.
Пошли по тропе на самый верх мимо сосен, в солнечный день пахнущие смолою и продолжением развития новыми почками подальше ото всех и выше, на взгорье.
На самые верха холмов.
Ксения шла впереди, и поневоле наблюдал - короткая светлая юбка над высокими ногами под выпуклой попой короткими краями низа качалась влево и вправо, как само время, маятником. Всегда идущее вперёд.
- Я вырастал в посёлке, нравится ходить по земле или по траве...
- Мне тоже, вместо асфальта тротуаров. По земле идти мягко. Моё детство проходило в районном городке, тоже. Там я чувствовала вольность, а в городе теснота домов зажимает. Со мной на улице все собаки дружили и играли, в детстве.
На травяной поляне оказались над прежними соснами внизу и стоящими здесь выше остальных.
- Вот тут и будем загорать, - начал разгружать оба рюкзака, ставить палатку.
- Как мы будем спать? Спальник один...
- Широкий, уместимся.
- Ты меня спросил? Насчёт вместе?
- Тогда ты в палатке и спальнике, я на траве, возле палатки.
- Нет. Я взрослая девушка. Меня родители отпустили с ночёвкой... Без ненужных запретов и нотаций. Я буду с тобой спать на голой земле. Может, ты поймёшь...
Ксения не смотрела по сторонам, а помогала. Распутывать и натягивать шнуры светлой палатки. И раскладной столик поставили. С двумя раскладными сиденьями.
- На твёрдом спать привык. Я живу половой жизнь.
- Ты мне жуткое сказал! - бросила в траву большую бутылку воды.
Засмеялся.
- Успокойся. Зарабатывал на квартиру, родители добавили, купил однокомнатную, в новом доме. Денег на кровать не было, купил матрац, подушку, простыни, одеяло и сплю на полу. Зато в своей квартире. Шутя называю половая жизнь.
- В ином значении? Тогда... тогда смешно.
Начал раздеваться. Сел на зелень травы.
Девушка оглянулась по сторонам глазами осторожными, сняла туфли, босиком прошла по траве, через голову убрала с себя летнюю лёгкую юбку. И спортивную белую майку.
Нервно, тревожно хохотнула, вхождением в новое... не бывшее до сегодня.
Потянувшись, развела руки на стороны, высоко стоя в узких на бёдрах чёрных обтяжных плавках, узких верхним пояском и везде, выпуклыми на сразу заметном выдающимся лобке.
Немного тревожно посмотрела на него.
- Ксения, не смущайся меня? Тебе же нравится показывать себя? Воспринимать любования тобой? С радостью?
- Откуда вы знаете? Насчёт женщин?
- У вас врождённое такое, нравиться. Что и здорово.
- На природе у меня чувство освобождения и от лишней одежды, и от посторонних взглядов, раскрыться и солнечности отдаться сильно тянет...
Поправила пышные волосы, ими скромно пробуя прикрыть верхи грудей.
- Не называй меня на вы, как чужого.
- В областной глазной больнице привыкла пациентов называть на вы, я ошиблась... с тобой, вы... ой, ты извини.
- А я тебе говорил, после института на фирме компьютеры ремонтирую, там тоже с заказчиками на вы...
Подогнув длинные открытые ноги в коленях и немного на сторону, присела напротив него на траву, волнуясь и тревожно показывая себя. Белыми выпуклыми от начал и до колен бёдрами.
Привлекательнейшими. Отражающими разглядывание их глазами своего, сидящего напротив.
Улыбнувшись наполнением - да, я такая, тонкая фигурой и выразительная немного расширенными бёдрами, извините, другой выглядеть не могу...
- Просторно и красиво здесь, - лёгкой провела рукой по воздуху, - вокруг по сторонам пахнущие смолой сосны, там какие-то круглые верхами деревья, прямо сказочно, речка ниже... и настоящая свободная природа. И цветы полевые тут какие яркие, жарки огненные. А если к нам скоро явится медведь настоящий?
- Дадим ему банку сгущёнки и скажем иди лакомься там, в лесу.
Разглядывал белые бёдра сидящей, белые ноги. Почувствовал, Ксения иногда передвигала ими. Нервничала? Или чтобы привлечь?
Ели бутерброды и виноград, запивали чаем из термоса.
- Хорошо в стороне от людей, свободно как-то, - посмотрев на облака произнесла, прикрываясь от постоянного волнения. - Хочешь грушу?
- Знаю, видела по компьютеру пляжи нудистов. Там не хотела бы оказаться, голые мужчины кругом. Одна присела перед мужчиной, забрала его хулигана в рот, вторая голая рядом наблюдает, улыбается. Я бы не смогла.
- Сними лифчик, сильно хочется увидеть твои груди. Девушка моя, Ксения, всем девушкам от рождения хочется себя показывать, своим влюблённым.
- Да, я чувствую твоё отношение ко мне. Как лучи Солнца веем телом.
Нагнула голову, закрыв лицо пышными волосами. Завела руки за спину, расстегнула и отложила лифчик на траву. Выгнулась назад, оперившись на откинутые руки.
Глядя в самую приятность его глаз.
Слегка извиняясь улыбкой, почему-то...
Встал сзади на колени, прижал обе груди ладонями, медленно нажимая... положила свои ладони поверх, настороженная.
- Трусики сними...
- Нет! Нет! Невозможно!
- Покажешь себя всю... не стесняйся...
- Ни за что! Невозможно!
И вздрогнула, плечами...
Глядя упорно, раз не согласилась.
Пересел к ней.
Потрогал каждую, тихонько.
Поцеловал оба соска и под ними, и над ними.
Подставилась приоткрытыми губами, губами с его губами переплетясь.
И языками, осторожными нервными, желательными...
А рука её осторожно, случайно забродила по трусам не своим...
- Мне нравится жар твоих целований, Денис... вошёл ты в раж...
И отодвинула его пальцы с трусов своих.
Тихо и нервно засмеявшись, как убегая от главного в сторону.
С зелёной чистой травой поляны в лес...
От самой себя...
- Ещё бы в тебя... войти... - сам заопасался откровенной смелости.
- Давай загорать? Полежим рядом?
Легла, спиной на траву.
Лёг.
И тут Ксения удивила редким.
- По всему телу ощущаю шелест Солнца, проходит волнами, сильнее будоража всю меня...
- Меня тоже... будоражит.
- Я поняла... в трусах твоих набухло бугром... нет, нет, не трогай меня.
- Сними свои трусы, - попросил заново.
Посмотрела понимающе, чего его, с ним пришедший, хочет и ищет.
Поднялась высоко на ноги.
Красивые. Белые.
Глядел.
Посмотрела по сторонам, выдохнула волнение, длинно.
Левой рукой потянула с бедра вниз резинку и верх чёрных плотных трусиков... постояла... и правой потянула, пригнулась и убрала с ног.
Нервно посмеиваясь, не громко.
Сразу увидел к чему стремился, - ах, лобок, выдающийся пухлостью резко лобок, закругленный вниз, в короткое пространство между ног девушки, не бритый недели три, украшенный подрастающими чёрными волосами. Как ими нарисованный куст направо и налево.
И девичий слегка выпуклый живот. С нежным пупком.
Проводила его разглядывание на себя. Потрогала, на лобке.
- Я летом волосы подстригаю покороче, подбриваю по сторонам, зимой они густые, тёмные, и на ноги немного редкими расходятся. Мне нравится настоящей быть, какой выросла.
Походила, поправив пышные волосы, раскинув руки на стороны, вольно, свободно, приподнимаясь на цыпочки птицей перед взлётом... Поворачиваясь и боками, и задом высоким, выпуклым, и расставляя широко ноги с чернеющим лобком выступающим...
Роскошной откровенностью показывая себя всю...
И стесняясь остаточно и показывая всю себя радостью, лёгкостью свободного исполнения желания... ты хотел увидеть, узнать меня... как на смотринах древних... девушек невест... может сегодня смотрины меня и я невеста... узнавай, ты хотел, ты просил, и радуюсь, и горжусь, не стесняюсь... тебе доверилась не таясь красотой... без слов передаю тебе взорами...
- Как здесь легко, как здесь без посторонних просторно... могу я показать всю себя... ты же хотел и просил...
Улыбнулась, защищая себя, глядя в глаза откровенно, - вот, чего ты искал. Вот - вся, вся...
- У меня совсем необычное желание... всею собой в тебя вместиться и стать одним... понимая невозможность... невероятность...
Легла на траву. Подвигалась, всем телом. Расставила ноги, мягко протянула руку, погладила пухлость внизу.
- Как ты нежно провела рукой... а можно и я поглажу?
- Можно. Один раз. И всё.
Провёл по волосикам мягким...
Посмотрела в горячее небо и его погладила... по голове...
Природа жила. Над рекой пищали пролетающие чайки, мужчины бегали и кричали, пиная мяч, играя в футбол, женщины перекрикивались, купаясь в тёплой реке. Над соснами летали и кричали вороны, здешние.
- Лёгкая, красивая тонким телом девушки, вся белокожая... светишься белизной...
- Всё-всё, лежим и загораем!
Лежали.
Перевернулась навзничь.
- Пускай спина загорает, и ты перевернись, - предложила заботливо.
Приподнялся и погладил круглые тугие половины зада.
- Будешь баловаться - отведу тебя под водопад и накажу, охладишься... ой, нет... погладь опять... тогда под водопад не отведу...
- Нравится?
- Очень.
Пригнулся и поцеловал. Обе выпуклые, белые, крепкие, притягательные...
Встала на четвереньки, подвигала задом из стороны в сторону, засмеялась, опять легла.
- В такой позе сзади мог бы четыре раза поцеловать!
- А как?
- Выпуклую, вторую тоже, и икры ног!
- Эх, не догадался. Зад у тебя... слова обрываются...
И погладил, погладил.
- Пошутила. Ну нас и разворачивает... шелестами Солнца, - улыбнулась неожиданной и гордости, и радости...
Показывая осторожность и желание не обидеть, на всякий случай спросил, оставаясь честным.
- Ксения, ты девственница?
Хохотнула нервно перед честностью.
- Не знаю. И да, и нет.
- Такое как понять? И да, и нет?
- Тебе расскажу. Молодая девушка, иногда наплывают нестерпимые желания. Чтобы освободиться от них начала ласкать себя, палец в ней оказался, сама не заметила, влетела в раж... на простыне остались капли крови. Я ведь медик, я понимаю, может нарушила плеву. Вот и да, и нет. А с кем-нибудь никогда не была.
- Ты так нежно погладила свой лобок, когда легли снова... расставила ноги и нежно по нему ладонью и под ним...
- И от Солнца шелест по моему телу и от тебя...
- Можно мне опять потрогать твой лобок...
Помолчала. Улыбнулась, себе разрешая.
Перевернулась на спину, на траве.
Резко взяла его руку прижала к лобку.
Сел рядом, удобнее.
Погладил.
Переместился, не спрашивая. Подумав, если не то - сама прогонит.
Провёл пальцами ниже лобка, ниже, по ней самой... по торчащему между губ хохолку наверху... провёл языком где были пальцы... прогонит так прогонит...
- Как она остро пахнет... приоткрытая губками на стороны...
- Чем...
- Зазывом в себя... нетерпением встретить... прямой и настырный... с широким набалдашником впереди..
Сдавила руку. Не свою.
Сильно вздохнула.
- Я тоже хочу увидеть и потрогать твой...
Села рядом, потянула с него трусы, осторожно высвободив из-под резинки мешающий...
Смотрела, взяв в тонкие пальцы, на самое начало, на закрутку нежной кожи сразу за самым началом, оттягивала медленно кожу на медленно твердеющем, лизнула под красной головкой, где, читала, самое чувствительное место на мужском.... Чувствуя его пальцы на раздвинутых губах внизу и случайно на самом клиторе...
Вздрогнула. Вся.
- Ляг на меня и ничего не спрашивай... со своим мужским... и хочется, и колется, и сама не знаю что... закружил ты меня посильнее самого Солнца... с ума свёл... одни желания...
Сильнее разнесла ноги, как показывая дозволение.
Его тело на себе прижала обниманием к себе.
К грудям, им расцелованным, не показанным больше никому.
Удивилась, коротко простонав принятым в своё тело.
Передёрнувшись неожиданной настоящей болью.
Лежали. Не рядом. Телом на теле.
- И да и нет стало окончательно ясным? - нежно спросила губы в губы.
- Да, прорвалась совсем, - вдвигая и вдвигая убедил и её..
Предельно внутрь, внутрь, внутрь в кипяточную влажную дозволенную без прекращений...
- Терзай, терзай... вти-ски-вай... те-ре-би... дави... мой - дави... мой - дави... зажимаю своей как могу... плотнее... Только в меня не вливай окончание своего... беременеть пока не хочу...
Откинулась покрасневшим лицом, смотрела в бесконечное небо... никакого стыда перед небом не чувствуя...
Потрогала его опавший, произнесла, дотронувшись.
- Моя кровь на твоём... на её губках внизу тоже...
- Гордись и теперь не переживай...
- На салфетку, вытри.
- Пускай так. Мне погордиться... в речке отмоемся...
Смотрели в небо, переплетясь пальцами, лёжа рядом и вплотную.
Вся зелёная, голубая, золотая природа, тут, добавляла им силы тел.
- Конечно, особенно как мой в твою узкую входит и твоя в самом входе тугая растягивает на нём всю кожу за самым началом. А тебе что?
- Как я затрепетала в самом начале и боялась долго... больно немного стало... крикнула... а ты вдавливал сильно и глубоко... Удивилась, скошенному, по верху началу поднятого. И нежному кольцу следом за ним, растягиваемому своей при вхождении до упора, до дна в моей внизу, в предел.
- Как тебя видеть одетой было поразительно, ты выделилась из всех, со всего мира... Как тебя обнажённой стало завидно самому себе... Как тебя видеть стало узнанной вторжением в тело твоё - ладно, вроде как у всех с мире, но... ты вознесла меня... в понимание ража... в понимание не понимаемого... в счастье постоянное... ты всегда будешь со мной? Женой моей? Возлюбленной?
- Буду, - улыбнулась навстречу.
И одной рукой поправила завёрнутые на лицо ветерком волосы.
Обдуваемая лёгким шелестами ветерка, обнажённая и телом, и мыслями, и наслаждениями шелеста самого Солнца женщина ответила...
- Я... как знаю... как чувствую... Не бойся... мы - будем...
И теперь женщина встала во весь рост и во всю красоту вышных тёмных волос, лица, всего молодого лёгкого тела на вершине красивой, на природе чистой, подтянулась на цыпочках на самый верх в самое небо и произнесла простое.
- Ох... Как хорошо-то сделалось... стало... поваляемся и сойдём к людям вниз, плавать в реке вечного течения...
2
Женщина проснулась тревожно.
Вышла из палатки, села на траву.
В полутемноте начинало появляться багряное Солнце. Не торопливо.
Продолжением жизни и уверенностью.
Женщина в палатке вместилась в спальник, тепло прижалась к своему любимому теперь сильнее, положила руку на его бедро, храня своё, теперь, способного сделать восхищение полное достойно, и заснула тихими, солнечными натеканиями, проявлениями любви.